«Несколько стихотворений»

Леонид Губанов

Несколько стихотворений

x x x

Сиреневый кафтан моих обид... Мой финиш сломан, мой пароль убит. И сам я на себя немного лгу, скрипач, транжир у поседевших губ.

Но буду я у родины в гостях до гробовой, как говорится, крышки, и самые любимые простят мой псевдоним, который стоит вышки.

Я женщину любимую любил, но ничего и небосвод не понял, и сердца заколдованный рубин последнюю мою молитву отнял.

Гори, костер, гори, моя звезда. И пусть, как падший ангел, я расстрелян, Но будут юность в МВД листать, когда стихи любовницы разделят.

А мне не страшно, мне совсем светло, земного шара полюбил я шутки... В гробу увижу красное стекло и голубую подпись незабудки!

ПАМЯТИ АЛЕКСАНДРА ПОЛЕЖАЕВА

Погибну ли юнцом и фатом на фанты? Юсуповым кольцом на Гришкины следы? Не верю ни жене, ни мачехе, ни другу В чахоточной стране, где казни пахнут югом. Где были номера, и Англии, и ангела, тень моего пера, что грабила и лапала. Сходились на погост, и в день рожденья сыщика мы поднимали тост за лучшего могильщика. И шебуршала знать, когда нас запрещали в такие годы брать. Мороз по завещанью, стеклянная пора, где глух топор и сторож, где в белый лоб дыра, где двух дорог не стоишь. Где вам жандармы шлют гнилой позор допросов. Где всем поэтам шьют дела косым откосом. Где узнают карниз по луже с кровью медленной полуслепых кулис... Там скрылся всадник медный. Где девки, купола, где чокнутое облако... Россия, как спала? С утра, наверно, робко вам?! И щами не щемит во рту народовольца, и брежжит динамит, и револьвер готовится. Горбатая Москва Россия зубы скалит. Копеечной свечой чадят ее секреты. Печоркин горячо напишет с того света. Ворую чью-то грусть, встречаю чью-то лесть. Белеющая Русь, я твой порожний рейс! Толпа, толпа, толпа, среди бровей поройся. Не дура та губа на бронзовом морозе! О, если б был пароль для тех ночей начальных, то тот пароль - мозоль. Храни меня, отчаянный! Как снятие с креста, судьба моя печальная, Храни меня, звезда, счастливая, случайная!

x x x

Жизнь - это наслаждение погоста, грубый дом дыма, где ласточка поседевшей головою бьется в преисподней твоего мундира.

Жизнь - это потный лоб Микеланджело. Жизнь -- это перевод с немецкого. Сколько хрусталя серебряные глаза нажили? Сколько пощечин накопили щечки прелестные?

Я буду стреляться вторым за наместником сего монастыря, то есть тела, когда твоя душа слезою занавесится, а руки побелеют белее мела.