«Стихотворения»

С жадностью всосаны

В травы и злаки

Последние капельки

Почвенной влаги.

Полдень за полднем

Проходят над степью,

А влаге тянуться

В горячие стебли.

Ветер за ветром

Туч не приносят,

А ей не добраться

До тощих колосьев.

Горячее солнце

Палит все упорней,

В горячей пыли

Задыхаются корни.

Сохнут поля,

Стонут поля,

Ливнями бредит

Сухая земля.

Я проходил

Этой выжженной степью,

Трогал руками

Бескровные стебли.

И были колючие

Листья растений

Рады моей

Кратковременной тени.

О, если б дождем

Мне пролиться на жито,

Я жизнь не считал бы

Бесцельно прожитой!

Дождем отсверкать

Благодатным и плавным —

Я гибель такую

Не счел бы бесславной!

Но стали бы плотью

И кровью моей

Тяжелые зерна

Пшеничных полей!

А ночью однажды

Сквозь сон я услышу:

Тяжелые капли

Ударили в крышу.

О нет, то не капли

Стучатся упорно,

То бьют о железо

Спелые зерна.

И мне в эту ночь

До утра будут сниться

Зерна пшеницы…

Зерна пшеницы…

1946

Я тех мест святыми не считаю,

Я от тех лесов почти отвык.

Там по мне, наверно, не скучает

Очень звонкий маленький родник.

Он пропах землей, травой и хвоей,

В жаркий полдень холоден всегда.

А опустишь руку в голубое,

Заласкает светлая вода.

У его задумчивого пенья

Я большой учился чистоте,

Первым, самым робким вдохновеньям,

Первой, самой маленькой мечте.

Я тех мест святыми не считаю,

Только я не так еще отвык,

Только пусть пока не высыхает

Очень звонкий маленький родник.

Пусть вдали от низенького дома

Я, мужая, сделаюсь седым.

Я еще приду к нему, живому,

И еще напьюсь его воды!

1945

После первых крещений в Тулоне

Через реки, болота и рвы

Их тянули поджарые кони

По Европе до нашей Москвы.

Их сорвали с лафетов в двенадцатом

И в кремлевской святой тишине

По калибрам, по странам и нациям

К опаленной сложили стене.

Знать, сюда непременно сводило

Все начала и все концы.

Сквозь дремоту холодные рыла

Тупо смотрят на наши дворцы.