«Китайский бокал»

«Китайский бокал» (сборник стихотворений)

Стихотворения сборника:

"На столе предо мною покрытый лазурью бокал…"

Саги

"Ты увидишь дракона в клубящемся кобальте неба…"

Рондо о сожженных сонетах

Шкатулка

Лев Тюильри

Восход Ра

***

На столе предо мною покрытый лазурью бокал,

Звонко-медный, старинной китайской работы...

Распростертые крылья, дракона зловещий оскал.

Средь узоров цветных на лазури минувшие годы.

Что таит, что скрывает застывший в полете дракон?

Что мне слышится в медном, подернутом звоне?

Он манит, он уносит в легенды забытых племен.

И взлетают стихи в упоительно сладостном стоне.

Иероглифов тень на бумаге ложится как дрожь.

Города, незнакомые мне, появляются в розовом дыме...

И в тончайших рисунках встает полумесяца нож,

И как древняя лампа горит над стихами моими.

САГИ

Белым шаром луна просияла

В сизо-черной струящейся мгле.

Синфиотли уносят в Валгаллу,

Для чего теперь жить на земле?

Синфиотли уносят в Валгаллу...

Хмурый Твэгги стоит у руля.

Но зубами ощерились скалы,

Отдавать не желает земля.

Я смеюсь, упиваясь бедою,

Растворенной в дыханье весны:

Небо давит свинцовой плитою,

Мучат Бальдра тревожные сны...

Я смеюсь, прорицанью внимая!

Страшный бред мне узреть наяву:

Средь змеиных клубков догорая,

Сердце Хёгни трепещет во рву.

***

Ты увидишь дракона в клубящемся кобальте неба.

Ты увидишь, как звезды в закате пожарищ горят.

Пусть беснуется чернь, вечно требуя зрелищ и хлеба:

Скоро близок конец. На земле начинается Ад.

РОНДО О СОЖЖЕННЫХ СОНЕТАХ

В курильнице эпохи Тан

Раскрылся пепельный цветок —

В сонет излившийся дурман,

В квадратик свернутый листок.

Зеленой бронзы старина!

Тебе ли пепельницей быть,

Надменно звонкой? Создана

Ты в древних таинствах служить.

Войди же в таинство мое,

Как в этот невеселый стих...

Да прекратится бытие

Сонетов, чересчур моих!

Сквозь алый трепетный туман —

Последний крик сгоревших строк.

В курильнице эпохи Тан

Раскрылся пепельный цветок.

ШКАТУЛКА

Пора забыть. Я не люблю тебя,

Но слишком часто, больно вспоминаю.

Свою шкатулку черного литья

Я вечерами часто открываю.

Поднята крышка... И в руке звенит

Браслет индийский: камни столь же ярки,

Как в давний день — он был на мне. Хранит

Душа тот день, признанье в темном парке...

Браслет индийский... В сторону его!

Твоих стихов листки шуршат печально...

В них мне тогда являлось божество:

Твое страданье и святая тайна.

Мой милый, все! Не стало боле сил.

Узор шкатулки сложен... Ничего!

Вот образок, что ты мне подарил.

Я за тебя молилась на него!

Как много в ней мне милых пустяков!

Перебирают пальцы, вспоминая...

Придет ли вновь пора спокойных снов?

Быть может, я люблю еще... Не знаю!

Мне тяжело. Пора ее закрыть?

Но как же страх и ночи жарких слез?

Как я хочу в шкатулке этой скрыть

Любовь к тебе, всю боль, что ты принес.

Скрыть все святое, наш благой рассвет,

Скрыть хоть отчасти и хранить тая...

***

Пусть для других мерцает странный свет

Через узоры черного литья.

ЛЕВ ТЮИЛЬРИ

Горели розовые свечи

Каштанов, старых как Париж.

Я помню: был июньский вечер,

На Тюильри сходила тишь.

Листва дышала темной влагой,

И я хранил в груди покой,

Упав на бронзовые лапы

Могуче грозной головой.

О, я ли ведал, что за что-то

Прервет надменный чародей

Десятилетия дремоты

Небрежно-царственной моей?

Закат чуть рдел печалью кроткой,

А из аллеи боковой

Он шел мальчишеской походкой —

Надменно стройный и прямой.

В лице улыбка промелькнула...

Но я дремал еще, пока

В извивах гривы не скользнула

Его точеная рука.

Его таинственная сила

Превозмогала забытье...

И сталь в глазах его разила,

И сердце дрогнуло мое.

И гордость прежнюю отринув,

Тут встал я, голову склоня:

Он мне, царю, вскочил на спину,

Как будто мальчик на коня.

В каких мы странствовали далях!

Меняясь, плыли времена...

И бронза сердца взору стали

Навеки сделалась верна.

О, давний всадник своевольный!

Твоя мне слышалась тоска...

Я знал: носить тебя достойны

Цари лишь хищные песка.

Да, я носил его когда-то! .

Те вечера сейчас как сон...

И как-то, тоже в час заката,

Со мной навек простился он.

И сердце бронзовое стонет,

Я, предан всаднику душой,

Смотрю в мучительной истоме

На проходящих предо мной.

Не те! И плачет взгляд от боли...

Он мертв! — Трепещет в тишине...

Его ли, слабые, его ли

Способны вы напомнить мне?

В столетьях гордого скитальца

Мне не умчать от крестных мук,

Вновь не лизнуть с любовью пальцы

Его точеных белых рук.

ВОСХОД РА

(Песня египтянки)

Взойди, о Ра! Окрась огнем восток,

В туманной дымке ждет рассвета сад...

Раскрой, о лотос, нежный лепесток!

Спит темный пруд и пальм нечеткий ряд.

Взойди, о Ра! Мой дом стоит в саду,

Спускаясь к Нилу, тянется мой сад...

С рассветом я дорожки обойду

От старых пальм до глиняных оград.

Взойди, о Ра! Цветов живой ковер

О свете грезит... Пусть сверкнет роса!

В златых лучах под сенью сикомор

Поднимется цветистая пыльца.

Взойди, о Ра! В лучах растает сон...

Я в дом вернусь, в душе покой явлю.

Я облачусь в тончайший белый лен

И лазуритом косы заколю.

*Сборник не издавался