«Том 3»

This book made available by the Internet Archive.

^>^

Одна изъ тргумфальиыхъ ирокъ въ честь Полтавской побпды. Со гравюры 18 в/ька (при тьмецкой брошюрп — Миг8 Мозсоь-Игсиз. МОССХ).

П О Л Т А в А.

Мхровая П0Э31Я лишилась бы одного изъ своихъ прекрасныхъ образовъ, и бсзъ покорной дочери, безъ х\нтпгоны, въ черной слЪпотЪ блуждалъ бы несчастный Эдипъ, если бы Антигона тогда пмЪла возлюблен-наго.

Отецъ всегда уступаетъ любовнику, Бра-банц10—Отелло, Кочубей—МазепТ). П пушкинская героиня, краса черкасскихъ дочерей, именно дочерью стала преступной, оттого что она слпшкомъ любила своего избранника. Старый отецъ гордился ею (обычньп! мотпвъ у Пушкина: любовь отца къ дочери), она была ему дороже мЪховъ, атласа, серебра, потому что она была для него не только дитя, но и воплощен1е его родной Малоросс1п. Украинка пушкинской поэз!п, она выросла на хуторЪ, въ тЪнн украипскихъ черешенъ, и стройна она была, какъ тополь именно к1евскихъ высотъ. Природа Малоросс1и создала въ ней свой луч-ш1й цвЪтъ, свою первую Марусю, и за это съ любовью и ласко11 внималъ ея пЪснямъ богатый и славный Кочубей. Но прохо-

дящая черезъ всю поэму степенность поэта, пр1общившагося къ отцовской пси-Х0Л0Г1И, сообшаетъ намъ, что не только мгновенныя чары красоты привлекали къ Мар1и жениховъ изъ Украины и Росс1и,— «вездТ) прославилась она дЪвпце!! скромной и разумной». Она скромна и пуглива, трепетная лань, и лань напоминаютъ ея движе-Н1я; и когда она, бродя въ сЪняхъ, трепе-щетъ и рЪшенья ждетъ, то она похожа на серну, которая уходптъ подъ утесъ, ор.м послыша тяжк1й летъ; и когда, уже безумная, она встрЪчается съ Мазепой, то убЪ-гаетъ отъ него легче серны молодой. II вотъ она, человЪческая лань, такая робкая, такая пугливая и трепетная, она, дЪвица скромная и разумная, совершаетъ стыдъ п 6езум1е, ей пр1ятенъ ея позоръ,—

Ты имъ въ безлмномъ упоеньЬ Какъ цЪломудр1емъ горда. Ты прелесть нЬжиую стыда Въ своемъ утратила падсньЬ.

БезмЪрна обида отца, и тЪмъ горше его

Пушкинъ. т. к*

недоумЪньс, что стыдливая дочь сто сд1)-лалась безстыдной ради старика, и ее, голубку ЧИСТУЮ, заклевалъ коршунъ старый,— не ушла серна оттз орла.