«Том 2. Стихотворения 1820-1826»

Ты будешь звать воспоминаньяПотерянных тобою дней.Тогда изгнаньем и могилой,Несчастный, будешь ты готовКупить хоть слово девы милой,Хоть легкий шум ее шагов. «Мне вас не жаль, года весны моей...» Мне вас не жаль, года весны моей,Протекшие в мечтах любви напрасной,Мне вас не жаль, о таинства ночей,Воспетые цевницей сладострастной;Мне вас не жаль, неверные друзья,Венки пиров и чаши круговые —Мне вас не жаль, изменницы младые,—Задумчивый, забав чуждаюсь я.Но где же вы, минуты умиленья,Младых надежд, сердечной тишины?Где прежний жар и слезы вдохновенья?Придите вновь, года моей весны! «Я видел Азии бесплодные пределы...» Я видел Азии бесплодные пределы,Кавказа дальный край, долины обгорелы,Жилище дикое черкесских табунов,Подкумка знойный брег, пустынные вершины,Обвитые венцом летучим облаков,И закубанские равнины!Ужасный край чудес!.. там жаркие ручьиКипят в утесах раскаленных,Благословенные струи!Надежда верная болезнью изнуренных.Мой взор встречал близ дивных береговУвядших юношей, отступников пиров,На муки тайные Кипридой осужденных,И юных ратников на ранних костылях,И хилых стариков в печальных сединах. «Аптеку позабудь ты для венков лавровых...» Аптеку позабудь ты для венков лавровыхИ не мори больных, но усыпляй здоровых. Дочери Карагеоргия Гроза луны, свободы воин,Покрытый кровию святой,Чудесный твой отец, преступник и герой,И ужаса людей, и славы был достоин.Тебя, младенца, он ласкалНа пламенной груди рукой окровавленной;Твоей игрушкой был кинжал,Братоубийством изощренный...Как часто, возбудив свирепой мести жар,Он, молча, над твоей невинной колыбельюУбийства нового обдумывал ударИ лепет твой внимал, и не был чужд веселью!Таков был: сумрачный, ужасный до конца.Но ты, прекрасная, ты бурный век отцаСмиренной жизнию пред небом искупила:С могилы грозной к небесамОна, как сладкий фимиам,Как чистая любви молитва, восходила. К портрету Вяземского Судьба свои дары явить желала в нем,В счастливом баловне соединив ошибкойБогатство, знатный род с возвышенным умомИ простодушие с язвительной улыбкой. Черная шаль Гляжу как безумный на черную шаль,И хладную душу терзает печаль.Когда легковерен и молод я был,Младую гречанку я страстно любил.Прелестная дева ласкала меня;Но скоро я дожил до черного дня.Однажды я созвал веселых гостей;Ко мне постучался презренный еврей.«С тобою пируют (шепнул он) друзья;Тебе ж изменила гречанка твоя».Я дал ему злата и проклял егоИ верного позвал раба моего.