«Кремнистый путь»

К ступеням тартара ползущий, как змея,Меня влечет, как зыбкий звон,Как отблеск вечности в просторе бытия. «Не люблю людскую я молву…» Не люблю людскую я молву,На высокой башне я живу.Но порою на землеЧто-то страшное вращается во мгле,И крутится, и чернеет, и рычит,И стучит, стучит, стучит…Я от ложа поднимаюсь и встаю,Слышу окрики: убью! убью! убью!Открываю я скрипучее окно;Вижу, мглисто все, угрюмо и темно.Слышно внятное шуршание костейСреди сдавленных раздробленных камней.Сердцем слушаю я вопли в полусне;Кто-то крадется по каменной стене.Понимаю я, внимаю я всему.Мысли страшные швыряю я во тьму.Мысли мечутся, кружатся и звенят…В башне-крепости безумьем я объят. «По горам и по оврагам…» По горам и по оврагам —Я карабкался меж круч;И стремительным зигзагомПредо мной носился луч.Я, горбатый и корявый,Внес тревогу в их покой,И мой плащ гнилой, дырявый,Развевался, как шальной.И блудливо хохоталиНад горбом моим рабы;И мои мечты сверкали —Песни царственной судьбы.И, осмеянный толпою,Колпаком шута звеня,Хохотал и я пороюПесней злобною шаля.Смех растленный, изъязвленныйРаздавался вкруг меня;Дух мой стройный, окрыленныйРазгорался, как заря. «Во мне душа Пигмалиона…» Во мне душа Пигмалиона;Я сделал статую и я в нее влюбленЯ выше демонов, судьбы, закона;Я сам творю. Я упоен.О, знойно-нежная, святая Афродита,Вдохни в нее волнение огня;Иль будет статуя моей рукой разбита,И я умру, любовный дар кляня. «Я узнал зыбкий сон…» Я узнал зыбкий сонБезмятежных и нежных дубрав.Разгадал тихий стонЭтих жаждущих, меркнущих трав.Шелестели листы,И деревья роптали во сне;И шептали мечтыНепрестанно, так странно во мне.И алела заря, —Я вникал, понимал ее цвет;И дарила, горя,Та заря этот явственный свет.И вдруг пятна и тень,Непонятный, невнятный раскат;И пугливо колеблется сень;И во мраке — грохочущий ад:Этот хохот и вздох;Этот визг, этот грохот и мгла;Обожженный на дереве мох;Окровавленный отблеск стекла… Стрела В протяжно стонущем туманеЛечу я — жадная стрела.Хочу я кровь найти в обмане.Повсюду — хаос, недра, мгла.Среди недвижного забвеньяНемая даль в просвет вошла.Во мраке — миг разъединенья;Кровавый цвет живой зари, —Безумных красок отраженья;И свист стрелы: усни, умри! Молчание Молчание лесов, молчание души,Тревоги Беклина живое отраженье!Бездонности простор в немеющей тиши.Бессмертия дрожащее томленье!В отсутствие веков, в пролетах тишины,Колеблется Молчание пред Богом;И веют надо мной торжественные сны,