«Тротиловый звон»

Пожилые, о чем мы толкуем,

Заводя монотонный рассказ?

Мы о прошлом уже не тоскуем

И не копим его про запас.

Замерзаем под солнцем палящим,

Запиваем таблетки водой

И, как тени, скользим в настоящем,

Даже смерть не считая бедой.

Как тучи, чувства отползут,

Туман желаний растворится.

В холодном зале Страшный Суд

Не страшно, в общем-то, творится.

Смотрю в лицо моей зиме,

Она – седая совершенно –

Молчит задумчиво во тьме

И улыбается блаженно.

Пришла считать мои грехи,

Копаться в бесполезном хламе,

Трухе, где мертвые стихи

Вповалку с мертвыми делами.

Если ты есть, отец,

Где-то среди сердец,

живших когда-то здесь,

Словом, если ты есть,

Сквозь эти мрак и тишь,

сможешь? – меня услышь.

Я расскажу тебе

Все о своей судьбе.

Я посылаю весть,

Что мне – пятьдесят шесть.

Вот я, почти старик,

Молча шепчу свой крик.

Я с тобой встречи жду

Где-то в раю, в аду,

Где обитаешь ты

В городе пустоты.

Значит, и мать жива,

Слышит мои слова

В царстве сплошного сна,

Где круглый год – весна.

Шевельнулся в тебе абсолют,

Сквозь тебя поглядел по-иному,

Проскользнул по пространству сквозному

И рассыпался, словно салют.

Темных клеток таинственный люд

Не сумел починить хромосому.

И тебе, проходимцу босому,

О судьбе телеграмму пришлют.

Я немного завидую мертвой кошке –

Распластанной жертве автомобильного инцидента,

Прижавшейся окровавленной головой к асфальту.

Потому что живые всегда завидуют мертвым,

Чей жизненный цикл завершился так или иначе,

Поскольку им незачем больше бояться смерти,

Старости, болезней, одиночества, разлуки

И других неприятностей,

обусловленных процессом жизни.

Станешь тонким, мертвым, белым,

Как окончится твой труд.

Жизнь, написанную мелом,

С гладкой досточки сотрут.

Ты искал в правописанье

Смысл, связующий слова.