Брату Алику
Стукнул по карману — не звенит. Стукнул по другому — не слыхать. В коммунизм – безоблачный зенит — полетели мысли отдыхать. Но очнусь, и выйду за порог, и пойду на ветер, на откос — о печали пройденных дорог шелестеть остатками волос. Память отбивается от рук, молодость уходит из-под ног. Солнышко описывает круг — жизненный отсчитывает срок…Ленинград,
март, 1962
В океане Забрызгана крупно и рубка, и рында, но румб отправления дан, — и тральщик тралфлота треста «Севрыба» пошел промышлять в океан. Подумаешь, рыба! Подумаешь, рубка! Как всякий заправский матрос, я хрипло ругался. И хлюпал, как шлюпка, сердитый простуженный нос. От имени треста треске мелюзговой язвил я: «– Что, сдохла уже?» На встречные злые суда без улова кричал я: «– Эй вы, на барже!» А волны, как мускулы, взмыленно, пьяно, буграми в багровых тонах ходили по нервной груди океана, и нерпы ныряли в волнах. И долго, и хищно, стремясь поживиться, с кричащей, голодной тоской летели большие клювастые птицы за судном, пропахшим треской!Ленинград,
июль, 1961
Фиалки
Комментарии к книге «Я буду долго гнать велосипед…», Николай Михайлович Рубцов
Всего 0 комментариев