«Неясно образование медвежо́нок, где ž указывает как будто на то, что уменьшительная форма образована не непосредственно от медвѣдь (ср. лебеденок, лисёнок).»
В. И. Борковский, П. С. Кузнецов. Историческая грамматика русского языка. М., 1963. С. 193.А. А. Кретов*
Слова медвежата, верблюжата, цыплята — сколь бы привычными они нам ни казались — в свете известных фонетических закономерностей представляются неожиданными («нормальны» были бы формы *медведята, *верблюдята, *цыпята) и требуют своего объяснения. Чтобы разобраться в этой «неправильности», слова медвежата, верблюжата, цыплята следует рассмотреть вместе со словом свинья. Причем уместнее начать именно с последнего.
Как известно[1], и.‑е. *su-s ‘свинья’ (ср. лат. sus, др.-в.-нем. su) дало, еще на индоевропейской почве, прилагательное *su-in‑ (ср. лат. su-in-us, гот. sw-ein ср. р. ‘свинья’, слав. *sv-in-ъ). В морфемном и словообразовательном отношении здесь имеет место полное подобие. В семантическом отношении следует отметить в готском swein значение ‘свинья’, вместо ожидаемого ‘свиной’: гот. swein является субстантивированным прилагательным. Таким же субстантивированным прилагательным являлось и славянское *sv-in-ъ (ср. раннее полное прилагательное свиной). После того, как процесс субстантивации краткого прилагательного завершился, от — уже существительного — свинъ было образовано притяжательное прилагательное с суф. ‑ьј‑: свин-ьј‑ (сви́ний, сви́нья, сви́нье), а затем вновь произошла субстантивация адъективной формы женского рода: свинья матка — свинья (ср. свиноматка). Форма притяжательного прилагательного была переосмыслена как форма существительного типа семья́, земля́, что привело к аналогическому перенесению ударения с основы на флексию: сви́нья > свинья́ (весьма показательно в этом отношении сохранение в этом слове ударения на и в сербохорватском и словенском языках при ударении на а в болгарском языке).
Комментарии к книге «Медвежата, верблюжата, цыплята и свинья: славянские этимологии», Алексей Александрович Кретов
Всего 0 комментариев