«Арсенал-Коллекция 2015 № 01 (19)»

Арсенал-Коллекция 2015 № 01 (19) (fb2) - Арсенал-Коллекция 2015 № 01 (19) 8672K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Коллектив авторов

Арсенал-Коллекция 2015 № 01  (19)

Научно-популярное издание

Андрей ТАМЕЕВ

Двенадцатидюймовая ипостась четырнадцатидюймовых башен

12-дм. орудия в башне батареи №1 «Форта Мякилуото» (бывшей русской 14-дм. батареи №20). 30.09.1941 г.

Ревель-Порккала-Уддская позиция (Морская Крепость Императора Петра Великого - МКИПВ), создававшаяся в устье Финского залива перед и во время Первой мировой войны, должна была надежно преградить германскому флоту путь к российской столице Санкт-Петербургу. В центральной части Финского залива планировалось поставить плотные минные заграждения, а главным калибром позиции должны были стать 14-дм. орудия в двухорудийных башнях. Данная статья расскажет об этих малоизвестных установках, из-за революции так и не вошедших в строй. Тем не менее, достаточно большая степень готовности некоторых 14-дм. установок позволила в 1930-е гг. задуматься об их использовании в иной ипостаси, с вооружением из 12-дм. орудий...

Проектирование 14-дм. башенных установок заказа Военного ведомства

Конкурс на проектирование 14-дм./52 клб береговых башенных установок был объявлен Главным артиллерийским управлением (ГАУ) в мае 1912 г., а уже в декабре 1912 г. Металлическим заводом был представлен проект, разработанный на основе проекта трехорудийных 14-дм. башенных установок для броненосного (позднее линейного) крейсера «Измаил».

Предполагалось заказать восемь установок, первую установку Металлический завод предлагал предъявить к сдаче на заводе через 2.5 года после подписания договора, а затем каждые 3 месяца сдавать по одной установке. Тем не менее, установки не были заказаны, так как ГАУ в конце концов остановилось на двухорудийных 12-дм. башенных установках, которые в количестве 14 штук и были заказаны Металлическому заводу.

В башенных установках должно было устанавливаться по два 14-дм. орудия «СА» сухопутной артиллерии в 52 калибра длиной. Это орудие было спроектировано по заказу ГАУ в 1909 г. генерал-лейтенантом Н.А. Забудским. Заказ на первую опытную 14-дм./52 клб пушку «СА» ГАУ выдало Обуховскому сталелитейному заводу (ОСЗ) 16.08.1912 г. Стоимость опытного орудия должна была составить 160000 руб., а срок исполнения заказа 16 месяцев. Тем не менее, даже 12.09.1915 г. части орудия находились только в виде черновых заготовок, на доделку орудия требовалось не менее года. Завод был перегружен срочными военными заказами и не заинтересован в этом опытном заказе, в результате 14-дм./52 клб береговое орудие «СА» так и не было доделано. Всего в 1912-14 гг. ГАУ заказало Обуховскому заводу семнадцать 14-дм. орудий «СА», однако к их изготовлению, за исключением опытного, завод, по-видимому, так и не приступал.

Двухорудийная береговая 14-дм./52 клб башенная установка. Вид сверху

Описание конструкции 14-дм. башенных установок заказа Военного ведомства

О конструкции и характеристиках установки имеются только отрывочные сведения. Вращающаяся броня башни должна была иметь стенки толщиной 300 мм и крышу 100 мм. Неподвижная броня установки (кираса) толщиной 350 мм заделывалась в бетон на глубину 2.1 м. Скорость горизонтального наведения от электродвигателя составляла 3° в секунду, а ручное вращение башни обеспечивалось усилиями 6 человек. Скорость вертикального наведения при электрическом действии составляла 3° в секунду, ручное наведение осуществлялось усилием 2 человек. Угол вертикальной наводки орудий составлял от -2° до +35°. Снарядные и зарядные погреба должны были быть рассчитаны на 200 снарядов и 400 полузарядов и иметь бетонное покрытие толщиной 2.1 м. Заряжание орудий должно было обеспечиваться во время производства вертикальной наводки в пределах от 0° до 15°, а промежуток между выстрелами составлять не более 30 секунд. Установка снабжалась прицелами с независимой прицельной линией.

В башенной установке размещались два 14-дм. (355.6 мм) орудия сухопутной артиллерии «СА». Длина ствола орудия составляла 18490 мм (52 клб), вес ствола - 86.8 тн. Заряд из 258 кг бездымного пороха марки Б14 должен был придавать снаряду весом 708.5 кг начальную скорость 868.7 м/с и развивать давление в канале ствола 2850 кг/см2. Орудие имело дульную энергию 26333 тм.

Проектирование и изготовление 14-дм. башенных установок заказа Морского ведомства

После того, как МКИПВ перешла в ведение Морского ведомства, в июне 1913 г. Металлический завод получил от артиллерийского отдела ГУК предложение участвовать в конкурсе по проектированию двухорудийных береговых 12-дм. и 14-дм. башенных установок. Предусматривалось, что 14-дм. установки должны были проектироваться по типу трехорудийных 14-дм. башенных установок линейных крейсеров типа «Измаил», поэтому от завода требовалось представить к 15.08.1913 г. чертежи лишь тех деталей, которые будут отличаться от чертежей указанных установок.

Металлический завод, перегруженный заказами Морского ведомства и ГАУ, в октябре 1913 г. отказался принять заказ на изготовление 14-дм. установок, и взял заказ только на 12-дм. установки. Заказ на десять 14-дм. башен был передан образовавшемуся к тому времени новому башенному заводу при Адмиралтейском судостроительном заводе, который, правда, сам выполнял лишь железные конструкции, а механизмы заказал Путиловскому заводу. Кроме того, 60 тн металлоконструкций и около 20 тн заклепок для башен было заказано Ревельскому судостроительному заводу «Бекер и Ко» со сроком выполнения заказа к 1.03.1916 г. Три станка орудий изготавливало Общество Николаевских заводов и верфей (ОНЗиВ), а еще пять - ОСЗ. На береговые установки позднее было также передано два станка, изготавливавшихся Металлическим заводом для линейного крейсера «Измаил». В 1913 г. был запланирован такой порядок ввода в строй десяти береговых башен: в 1916 и 1917 гг. - две башни на батарее №9 (позднее №10а) и две на батарее №8 на о. Нарген, две на батарее №1 на полуострове Суроп, три башни на батарее №21 на о. Мякилуото, в 1918 г. — третья башня на батарее №9 (Юа) на о. Нарген. Первоначально было заказано только 9 башен, а в 1916 г. (возможно и ранее) заказ на 5 из них был отменен из-за перегруженности заводов другими срочными военными заказами. В сентябре 1916 г. завод Бекера был готов к отгрузке боевых столов 14-дм. башен. На конец 1917 г. в разной степени готовности находилось 4 башни: на батарее №10а на о. Нарген были смонтированы жесткие барабаны обеих башен и производился монтаж вращающейся части первой башни, аналогичная ситуация была и на батарее №21 на о. Мякилуото. Остальные части вторых башен обеих батарей оказались разбросаны на широкой территории, большая часть находилась на заводах- изготовителях - Адмиралтейском, Путиловском и Ижорском, хотя некоторые части уже были отправлены для монтажа на строящихся батареях №10а и 21.

Двухорудийная 14-дм./52 клб башенная установка.

Слева : продольный разрез и план погребов. Справа: поперечный разрез и план боевого отделения

1 - стеллаж полузарядов; 2 - тележка для полу зарядов; 3 - снарядная тележка; 4 - снарядный стеллаж; 5 - шаровой погон; 6 - перегрузочный пост полузарядов; 7 - перегрузочный пост снарядов; 8 - жесткий барабан; 9 - отверстия-окна для подачи боекомплекта; 10 - зарядный погреб; 11 - снарядный погреб; 12 - вертикальный погон боевого штыра с катками; 13 - цевочный обод привода горизонтального наведения; 14 - неподвижная броня кирасы; 15 - стол башни (рабочее отделение); 16 - кронштейны для приема цапф качающихся частей орудий; 17 - 14-дм./52 клб орудие; 18 - продольная броневая переборка; 19 - поперечная броневая переборка; 20 - вращающаяся броня; 21 - упругие связи крепления брони; 22 - перископический прицел; 23 - мамеринец; 24 - броневая подшивка; 25 - качающийся броневой щит; 26 - поданная труба; 27 - направляющие зарядников 28 - нижний штыр башни; 29 - зарядники; 30 - наклонные питатели; 31 - зубчатый сектор вертикального наведения; 32 - вращающаяся кольцевая платформа; 33 - цепной прибойник; 34 - труба независимой подачи; 35 - пушка для учебной стрельбы; 36 - кольцевая площадка для движения людей; 37 - лебедка зарядника; 38 - электропривод вертикального наведения; 39 - откидной лоток для независимой подачи; 40 - ручной привод к лебедке зарядника и независимой подаче; 41 - замок орудия; 42 - электропривод вращающейся платформы; п - полузаряд; с - снаряд

В башенных установках должно было устанавливаться по два 14-дм. (355.6 мм) орудия «МА» морской артиллерии в 52 калибра длиной. Это орудие было спроектировано для линейных крейсеров типа «Измаил» и имело меньший вес и меньший объем зарядной каморы, чем 14-дм. орудие «СА» Военного ведомства. Первоначально предполагалось изготовить 76 таких орудий, из них 48 на линейные крейсера, 24 в запас для них и 4 на Морской артиллерийский полигон. Из-за очевидных проблем с производством орудий «СА», в 1917 г. Морское ведомство собиралось заказать еще 36 орудий «МА», в том числе 18 для башенных установок Морской крепости императора Петра Великого (МКИПВ) и 18 в качестве запасных. Стоимость одного орудия составляла около 180 000 руб. (по другим сведениям 200 000 руб.).

Первое опытное 14-дм./52 клб орудие «МА» было заказано Обуховскому заводу в январе 1911 г., еще сорок было заказано в 1913 г. В 1910-е гг. ОСЗ был единственным в России заводом, который мог производить современные крупнокалиберные морские орудия. Несмотря на его регулярные модернизации, производственных мощностей завода было явно не достаточно для вооружения как кораблей масштабных российских судостроительных программ, принятых перед Первой мировой войной, так и новых береговых батарей, поэтому встал вопрос о необходимости создания новых заводов для производства крупных морских орудий. Для решения этой задачи летом 1914 г. было решено при техническом содействии французской фирмы «Шнейдер» произвести модернизацию государственного Пермского пушечного завода, однако начавшаяся вскоре Первая мировая война оставила данный план не реализованным. Кроме того, частному капиталу была поручена постройка нового артиллерийского завода в Царицыне. Его строительство началось в 1914 г. под техническим руководством английской фирмы «Виккерс» и шло высокими темпами вплоть до конца 1916 г., так что весной 1917 г. планировалось запустить первую очередь завода. Тем не менее, революционные события скомкали все планы, и в 1918 г. постройка завода остановилась, так что завод не изготовил для Российской империи ни одного орудия. Переименованный в «Баррикады», завод был достроен только в начале 1930-х гг., но это уже совсем другая история.... Когда Царицынский завод еще только проектировался, он уже получил от Морского ведомства заказ на тридцать шесть 14-дм./52 клб орудий, правда, оговаривалось, что 24 из них могло быть изготовлено на заводах фирмы «Виккерс» в Шеффилде в Англии. Всего англичанами было изготовлено шестнадцать 14-дм./52 клб орудий, из которых до октября 1917 г. в Россию было доставлено десять, остальные орудия англичане не доделали и впоследствии сдали на слом. Запланированный в 1917 г. заказ на Обуховском заводе еще на 36 орудий, вероятно, не размещался.

В сентябре 1912 г. заводы были запрошены на «полигонский» станок для испытания 14-дм. орудий. Проект станка был разработан генералом РА. Дурляхером, а изготовлен он был Обуховским заводом в 1917 г. как простой дешевый лафет, приспособленный, однако, для стрельбы под большими углами возвышения (до +40°, после модернизации до +60°) для составления таблиц стрельбы и испытания порохов. В сентябре 1917 г. на Морском полигоне было испытано первое обуховское 14-дм. орудие, а затем и первое «английское». Лафет был универсальным для возможности стрельбы с него орудий других калибров, и широко использовался в 1917-41 гг. для проведения различных опытных стрельб. В 1941-44 г. 14-дм./52 клб пушка, установленная на этом станке, с Главного морского полигона на Ржевке вела огонь по осаждавшим Ленинград финским и немецким войскам, а в 1950-х гг. станок был отправлен в металлолом.

14-дм./52 клб орудие на «полигонской» установке. Ржевский артиллерийский полигон. 1917 г.

В начале 1918 г. значительная часть готовых частей и полуфабрикатов к 14-дм./52 клб корабельным и береговым установкам, находившихся на Металлическом, Адмиралтейском и Путиловском заводах, была эвакуирована на Волгу из-за угрозы захвата Петрограда немцами. Часть этих конструкций затонула в среднем течении Волги на брошенных баржах, а часть осела на обоих берегах Волги от Рыбинска до Царицына. По состоянию на ноябрь 1925 г. на Ижорском заводе имелась броня для двух двухорудийных береговых и двух трехорудийных корабельных башен. На Металлическом заводе находились три станка для 14-дм./52 кпб орудий, четыре комплекта механизмов для трехорудийных корабельных башен, в яме на заводе была собрана одна трехорудийная установка, правда яма уже семь лет была заполнена водой. Среди оставшегося на Волге имущества было обнаружено 16 станков для 14-дм./52 клб орудий, на Морском полигоне (возможно на Металлическом заводе) находилось одно 14-дм./52 клб орудие, на заводе «Большевик» (ранее Обуховский) - еще восемь. Кроме того на этом заводе находилось 7 недоделанных тел орудий собственного производства в готовности от 15 до 80% (ни одно из них так и не было доделано). В том же 1925 г. обсуждался вопрос об установке двух береговых двухорудийных 14-дм. башен на Горновалдайской батарее, а двух корабельных трехорудийных башен - на «строящиеся мониторы», однако разговоры остались только разговорами...

В 1930-32 гг. Металлический завод изготовил шесть железнодорожных артиллерийских транспортеров ТМ-1-14, на которые были установлены 14-дм. стволы английского производства. С 1935 г. 14-дм./52 клб орудия стали ремонтироваться и перестволяться на заводе «Баррикады», как стал к тому времени называться Царицынский завод.

Двухорудийная 14-дм./52 клб башенная установка. Крепление брони к балке каркаса посредством упругой связи

Описание конструкции 14-дм. башенных установок заказа Морского ведомства

Башенная установка имела диаметр по вращающейся броне 11 500 мм, высоту от дна башенного колодца до верхнего среза крыши башни около 11 100 мм, диаметр шарового погона 10 070 мм, расстояние между стволами 3000 мм.

Вращающаяся броня имела цилиндроконическую форму с плоской крышей, слегка наклоненной в сторону амбразур. Боковая броня состояла из отдельных изогнутых крупповских цементированных плит, скрепленных между собой шпонками, имеющими в сечении вид двойного ласточкиного хвоста. Передние плиты имели толщину 300 мм и наклон к горизонту 60°, вертикальные тыльные плиты в секторе 90°- толщину 250 мм, боковые плиты толщиной 300 мм имели наклон переходный между наклонами передних и тыльных плит. В передних плитах были вырезаны амбразурные отверстия для пропуска тел орудий, а для защиты внутренности башни от осколков снарядов, которые могли проникнуть через амбразуры, имелись броневые щиты из крупповской стали толщиной 75 мм, которые были скреплены с качающейся частью орудийного станка упругими связями. Амбразуры закрывались легко снимаемыми ставнями с уплотнением из резины или кожи, кроме того для воспрепятствования проникновению в башню воды, пыли и газов во время стрельбы, применялись особые чехлы («штаны») из кожи, закрывавшие амбразуры. Броневые плиты крыши из крупповской цементированной стали первоначально имели толщину 150 мм, позднее она была увеличена до 200 мм. Плиты крыши были скреплены с продольными и поперечными балками каркаса также посредством особых упругих связей, а с боковой броней - угольниками на гужонах. Жесткость упругих связей была предусмотрена меньше, чем жесткость каркаса, чтобы удары снарядов о броню не передавались резко столу, боевому штыру и не расстраивали действие башенных механизмов. Для замены орудий и станков не требовалось разбирать всю крышу, достаточно было снять лишь некоторые плиты. В крыше башни имелись два закрывавшиеся герметически броневыми крышками отверстия для перископических прицелов, предназначавшихся на случай стрельбы прицельной наводкой. На крыше башни располагались бронеколпаки поста командира башни и поста горизонтального наведения. На полу боевого отделения впереди станков была положена броневая подшивка толщиной 75 мм.

Неподвижная броня установки (кираса) имела цилиндрическую форму и состояла из изогнутых плит крупповской брони. Толщина передних и боковых плит составляла 300 мм, тыльных - 150 мм, плиты между собой соединялись шпонками «двойной ласточкин хвост». Между неподвижной и вращающейся броней был зазор 9 см, увеличивавшийся книзу для облегчения удаления осколков, которые могли бы попасть в зазор. Для этого вращающуюся часть можно было приподнять на домкратах. Зазор между неподвижной и вращающейся броней прикрывался мамеринцем.

Установка состояла из поворотной и неподвижной частей. Основой поворотной части был вращающийся стол башни, состоявший из нескольких продольных и поперечных балок, скрепленных между собой верхним и нижним горизонтальными, а по окружности и вертикальными листами, образовывавшими цилиндрический барабан. На продольных балках стола в боевом отделении были установлены кронштейны для приема цапф качающихся частей станков орудий. Станки орудий были снабжены гидравлическими компрессорами и воздушными накатниками. На поверхности стола были установлены 25-мм продольная (с лазом в задней части) и 50-мм поперечная броневые переборки и боковые стойки. Все они были скреплены вверху продольными и поперечными балками, а по периферии стола стальными листами обшивки, образовывая каркас, к которому особыми упругими связями крепилась вращающаяся броня. В пространстве внутри стола (рабочем отделении) размещалась большая часть лебедок, электродвигателей и других механизмов башенной установки. К нижней части стола башни была прикреплена поданная труба с направляющими зарядников для подачи боеприпасов в боевое отделение. Внизу поданной трубы был укреплен центральный нижний штыр башни с каналом для пропуска электрических кабелей.

Неподвижная часть установки состояла из жесткого барабана с установочными частями, а также неподвижной брони кирасы. Жесткий барабан, служивший опорой всей вращающейся части башни, представлял собой цилиндрическую клепаную конструкцию, состоящую из ряда вертикальных стоек, обшитых с двух сторон листовой сталью. Жесткий барабан устанавливался на шаблонное кольцо фундамента и притягивался к нему с помощью фундаментных болтов. Жесткий барабан на треть высоты заделывался в бетон окружавшего башню массива, а верхняя часть барабана оставалась свободной, между ней и бетонным массивом оставался промежуток шириной около 10 см. По окружности жесткого барабана были проделаны 2 отверстия-лаза для сообщения с башней и 4 пары отверстий-окон для подачи снарядов и зарядов из прилегающих снарядных и зарядных погребов. Подвижная часть башни вращалась на горизонтальном шаровом погоне, верхний погон которого был прикреплен к нижней части стола башни, а нижний шел по верху жесткого барабана. Между внешней окружностью стола и жестким барабаном располагался внешний вертикальный погон боевого штыра с вертикальными катками. При выстреле или ударах вражеских снарядов вращающаяся часть башни садилась катками на прикрепленный к жесткому барабану погон боевого штыра. Внутри жесткого барабана был закреплен цевочный обод привода горизонтального наведения. По верху жесткого барабана имелась кольцевая площадка под 125-тонные домкраты для подъема вращающейся части башни, а в нижней части - кольцевая площадка для движения людей.

Регулировка 14-дм./52 клб «английского» орудия в цеху Металлического завода. На переднем плане цепной прибойник для досылки снаряда и полузарядов, скрепленный с орудийным станком. 3.07.1917 г.

В бетонном массиве, окружавшем башню, было устроено по два снарядных и два зарядных погреба, в общей сложности на 200 снарядов и 400 полузарядов, хранившихся на металлических стеллажах. Для обеспечения доступа к каждому снаряду и механизации их подачи в установках Морского ведомства было предусмотрено стеллажное хранение снарядов, а для передачи снарядов к перегрузочному посту использовались особые тележки, которые передвигались по рельсам усилием двух человек при помощи ручных розмахов. В этом башенные установки заказа Морского ведомства, как 12-дм., так и 14-дм., отличались от установок заказа Военного ведомства, в которых снаряды перемещались храпами по кольцевому монорельсу на потолке погреба. На тележке находились два взаимосвязанных уравновешенных снарядных лотка, которые ручным приводом поднимались и опускались для установки напротив требуемой пары снарядов на стеллажах, после чего снаряды перетаскивались на лотки тележки особым шпилем, размещенным на тележке. Далее тележка перемещалась к перегрузочному посту, куда передавались снаряды, в нужном месте она застопоривалась пружинным стопором. Использование снарядных тележек было новым, но не очень удачным решением, т.к. они оказались достаточно тяжелы и неудобны для обеспечения требуемой скорострельности. Снаряды из лотков перегрузочных постов далее вручную передвигались в неподвижные лотки, а из них-в наклонные питатели, установленные на вращающейся кольцевой платформе. Подача полузарядов осуществлялась аналогично, однако шпилей на тележках не имелось, полузаряды перегружались вручную. Перегрузочные посты полузарядов закрывались спереди специальными автоматическими крышками, открывавшимися только во время перегрузки, а со стороны погреба перегрузочные посты были закрыты крышками, открывавшимися вручную при начале работы. От перегрузочных постов к питателям, установленным на вращающейся платформе, полузаряды подавались по роликовым рамам. Вращающаяся платформа приводилась в движение вокруг центральной поданной трубы посредством электромотора или ручных розмахов, а для приема или передачи боеприпасов она сцеплялась, соответственно, с жестким барабаном или поданной трубой. Снаряды и полузаряды передавались из питателей в зарядники через короткие трубы, закрываемые изнутри автоматическими крышками, открывавшимися при опускании зарядников и закрывающимися после перегрузки боеприпасов. Для недопущения нарушения правильности действия подачи боеприпасов была установлена взаимная замкнутость отдельных ее частей. К орудиям снаряды и полузаряды подавались для каждой пушки отдельным зарядником на один снаряд и два полузаряда, которые загружались с противоположных сторон через соответствующие окна в поданной трубе. Нагруженные зарядники подавались к казенной части орудий по направляющим посредством стальных тросов, перекинутых через ряд шкивов и переданных на барабан лебедки. Для облегчения работы лебедки зарядники были уравновешены особыми противовесами. Направляющие имели кривизну, допускающую заряжание в пределах угла возвышения орудий от -1° до +15°, при этом одновременно могла производиться и вертикальная наводка орудий. Подъем зарядника производился как электромотором, так и вручную усилием 4-6 человек. Одновременно с началом подъема зарядников при помощи электропривода производилось открывание замков орудий. Снаряд и два полузаряда досылались в зарядную камору орудия посредством цепных прибойников, связанных с качающейся частью станков орудий. Прибойник приводился в действие электромотором или вручную, после досылки боевого комплекта замок закрывался, и орудие было готово к выстрелу. Управление всем заряжанием можно было производить или автоматически с зарядного поста, или не автоматически посредством рубильников. Помимо описанной системы подачи, для каждого орудия была предусмотрена независимая система подачи снарядов и зарядов по отдельным трубам, причем их диаметр был увеличен до размера, допускающего свободный спуск носилок-кресел с ранеными. Заряжание при независимой подаче было возможно лишь при угле возвышения 0°. После выстрела производилось продувание канала ствола орудия сжатым воздухом под давлением 120- 15O атм через отверстие в теле казенника, открывавшееся при открывании замка.

Тележка для подачи 14-дм снарядов в снарядном погребе: 1 — платформа (основная рама); 2 — скаты; 3 — ручной привод передвижения тележки; 4 — стопор для точной установки тележки; 5 — рукоять для управления стопором; 6 — вертикальные рамы; 7 — снарядные лотки; 8 — подъемные винты; 9 — ручной привод для подъема снарядовых лотков; 10 — соединительная цепь; 11 — отводные шкивы.

В башенной установке должно было быть установлено два 14-дм. (355.6 мм) орудия морской артиллерии «МА» в 52 калибра длиной. Полная длина ствола такого орудия составляла 18 491 мм (52 кпб), длина нарезной части 14 985 мм. Канал ствола имел 84 нареза постоянной крутизны с длиной хода нарезов 30 клб. Глубина нарезов составляла 2.67 мм, ширина 9.14 мм, ширина полей 4.15 мм. Вес ствола с затвором составлял 83.3 тн, вес затвора - 1.5 тн. Орудие имело гидравлические противооткатные устройства (компрессоры) и гидропневматический накатник, длина отката орудия составляла 1500 мм. Качающаяся часть вместе со стволом орудия весила 127.7 тн. В боекомплект орудия входили бронебойные и фугасные снаряды образца 1911 г., а также чугунные ядра. Все снаряды имели вес 747.8 кг. Для стрельбы по бронированным кораблям использовался бронебойный снаряд, который имел разрывной заряд из 20.3 кг (2.7%) тротила и был снабжен бронебойным и баллистическим наконечниками. Фугасный снаряд имел гораздо больший разрывной заряд, в зависимости от чертежа и изготовителя, от 75 до 81.9 кг (10-10.9%) и также был снабжен бронебойным и баллистическим наконечниками. Наличие бронебойного наконечника у фугасного снаряда давало ему возможность пробивать броню толщиной до половины калибра снаряда. В 1917 г. на вооружение флота поступили и чисто фугасные снаряды японского изготовления без наконечников. Для учебных стрельб использовались чугунные ядра без разрывного заряда. Боевой заряд бездымного пороха весом придавал снарядам начальную скорость 823 м/с и создавал давление в канале ствола 2914 кг/см2. Интересно, что 14-дм. снаряды Морской артиллерии имели больший вес (747.8 против 708.5 кг) и меньшую начальную скорость (823 против 868.7 м/с), чем соответствующие снаряды Сухопутной артиллерии. В результате 14-дм. орудие «МА» имело несколько меньшую дульную энергию, чем орудие «СА» (25325 тм против 26333 тм). В советское время 14-дм. орудия были установлены на железнодорожных транспортерах, живучесть 14-дм. ствола составляла всего 150 выстрелов, а запасных стволов не имелось. Поэтому за счет снижения веса порохового заряда до 203 кг давление в канале ствола было снижено до 2120 кг/см2, так что начальная скорость снарядов упала до 731.5 м/с. Это позволило повысить ресурс стволов вдвое. Другой причиной для снижения давления в канале ствола было то, что Обуховский завод делал орудия из новой хромоникелевой стали, однако его сил хватило только на одно орудие, остальные орудия были английскими. Англичане же делали орудия из обычной углеродистой стали, к тому же было много нареканий на качество скрепления ими стволов, так как англичане, привыкшие к технологии проволочного скрепления своих орудий, с трудом восстанавливали у себя технологию скрепления стволов цилиндрами и кольцами. Дальность стрельбы орудий на железнодорожных транспортерах при угле возвышения 25° 11’ составляла 23241 м (127 каб), при 29° 45’ - 25254 м (138.1 каб), а при 50° 00’ - 31020 м (169.5 каб). В 1930-х годах в боекомплект были введены фугасные дальнобойные снаряды обр. 1928 г. весом 512.5 кг, снаряженные 88.2 кг (17%) тротила. Для них использовался заряд бездымного пороха марки 305/52 весом 230 кг, придававший снаряду начальную скорость 980 м/с. Дальность стрельбы таким снарядом на железнодорожных транспортерах ТМ-1-14 при угле возвышения 24° 56’ составляла 34860 м (190.6 каб), а при 50° 00’ - 52858 м (289 каб)!

Проектный цикл стрельбы от залпа до залпа при электрическом действии в диапазоне углов вертикального наведения до +15° составлял 20 секунд, а при максимальном угле возвышения +30° - 30 секунд. При действии вручную время от залпа до залпа составляло 3 минуты. Позднее на техническом совещании артиллерийского отдела ГУК с представителями заводов 25.08.1916 г. были высказаны опасения, что 20-секундная скорость заряжания может быстро привести все башенные механизмы в негодность. На совещании в артиллерийском отделе ГУК 27 декабря было принято решение принять скорость заряжания для четырех береговых башен первой очереди 30 сек вместо 20. Тем не менее, время заряжания могло быть снижено до 24-25 сек, если бы дали положительные результаты опыты на Металлическом заводе с большой частотой открывания затвора и испытания на Морском полигоне по влиянию быстрой досылки на заряды. Для береговых установок второй серии требовалось разработать новый проект с временем заряжания 22-23 сек с переходом на постоянный угол заряжания.

Цикл стрельбы 14-дм./52 клб береговой башенной установки при максимальном угле возвышения +30°

Наименование частей Вес в тоннах Цена за тонну в рублях Общая стоимость в рублях  Бронирование 515 670 345 050 Клепаные конструкции 330 500 165 000 Станки и механическая часть 230 3000 650 000  Электрическая часть 20 3900 78 000 Орудия с замками 178 2533 400 000 Запасные части, инструмент и пр. 7 - 11 950 Итого 1280 - 1 650 000

Горизонтальное наведение осуществлялось посредством электродвигателя в 30 л.с. с муфтой Дженни, позволявшими производить вращение плавно и непрерывно без толчков. Скорость вращения башни могла изменяться от наибольшей 2° в 1 секунду (полный оборот в 3 минуты) до наименьшей 5° в течение 1 часа (или один полный оборот в течение 72 часов, т.е. 3 суток). Мощность электродвигателя значительно превосходила требуемую для вращения в нормальных условиях, что давало возможность размалывать куски бетона, которые могли бы попасть в зазор между вращающейся и неподвижной броней. Тем не менее, в привод горизонтального наведения были включены муфты трения, предупреждавшие поломку механизмов в случае сильного заклинивания башни, например осколком снаряда. Ручное вращение башни обеспечивалось усилиями 8 человек. Вращение башни в каждую сторону было возможно на полные 360°. Для наведения орудий на цель планировали использовать приборы центрального управления огнем системы Эриксона и вспомогательные приборы для стрельбы по невидимой цели. Горизонтальная наводка башни должна была производиться тремя способами. Во-первых - по приборам совмещения стрелок от перископического прицела, установленного вне башни в особом командном посту, с поправкой на параллакс удаления прицела от башни. Во-вторых - по указаниям по телефону числа градусов и минут угла поворота башни. В-третьих - непосредственно из башни с помощью выдвигаемых на высоту до 2.1 м перископических прицелов горизонтального наводчика и башенного командира, с принятием автоматических горизонтальных поправок. Вертикальное наведение производилось посредством электродвигателя в 25 л.с. или ручного привода с помощью зубчатого сектора, сцепленного с шестерней. Регулятор скорости (муфта) Дженни допускала наибольшую скорость вертикального наведения 3° в секунду при электрическом действии и 1° в секунду при ручном действии усилием 1-2 человек. Наименьшая скорость в обоих случаях была около 5° в 1 час. Угол вертикальной наводки орудий составлял от -3° до +30°. Вертикальная наводка осуществлялась либо по приборам совмещения стрелок, либо по уровню и дуге, устанавливаемым по приказаниям из командного поста.

Для переговоров в пределах башни и погребов прокладывались переговорные трубы диаметром 4-5 см с рупорами и резонаторами, свистками и указателями, в какую трубу говорят. Основные электродвигатели 14-дм./52 клб береговых башенных установок, также как и башенных установок линейных крейсеров типа «Измаил», работали не на постоянном, а на трехфазном переменном токе, для них использовались электромагнитные муфты. Для производства учебной стрельбы на крыше башни устанавливалась 75 или 102-мм пушка на тумбе, причем наводка орудия могла производиться или автоматически совместно с 14-дм. орудиями, или независимо от них. Отопление и вентиляция башни осуществлялось посредством воздухонагнетательной системы. Для обслуживания одной башни требовалось около 65 человек команды. Весовые и стоимостные характеристики башни (в ценах на 1913 г.) представлены в таблице.

(Продолжение следует...)

Максим КОЛОМИЕЦ

Королевский ТИГР Panzerkampfwagen VI Ausf. В "Tiger II"

Учения танков «Королевский тигр» из состава 503-го батальона тяжелых танков. Лето 1944 года. Машины имеют так называемую «поршевскую» башню

РАЗРАБОТКА И ПРОИЗВОДСТВО

Первая попытка создать танк с длинноствольной 88-мм пушкой была предпринята компаниями Porsche (руководитель - доктор Фердинанд Порше) и Friedrich Krupp AG еще в конце 1941 года. При этом Porsche занималась разработкой шасси, a Krupp - башней с вооружением. Предполагалось установить в новом танке 88-мм пушку KwK L/71 с длиной ствола в 71 калибр.

Такое орудие начали проектировать осенью 1941 года по инициативе А. Гитлера - он предложил на базе нового 88-мм зенитного орудия Flak 41 создать танковую пушку. Управление вооружений сухопутных войск поручило данную работу фирме Friedrich Krupp AG, с которой в ноябре заключили соответствующий договор.

Доктор Ф. Порше, не особо утруждая себя проектированием другой машины, предложил для установки новой 88-мм длинноствольной пушки свое шасси VK 4501 (Р), более известное как «Тигр Порше». 30 января 1942 года на заседании «танковой комиссии» (состояла из представителей военных и промышленности, занималась вопросами проектирования и производства бронетанковой техники в Германии) прошло обсуждение проекта вооружения «Тигра Порше» длинноствольной 88-мм пушкой. В результате, было принято решение - установить башню с новым орудием начиная со 101-й серийной машины. При этом предполагалось переделать корпус «Тигра Порше» - его лобовые листы должны были устанавливаться под углом к вертикали (например, верхний под углом 60 градусов). Такое решение о производстве танка, который существовал только в виде эскизов было принято во многом благодаря особому отношению А. Гитлера к Ф. Порше - фюрер оказывал последнему серьезное покровительство.

Установка новой пушки и переделка корпуса привела к переделке проекта шасси VK 4501 (Р). В результате, новая машина стала сначала именоваться как VK 4501 (Р2), а с марта 1942 года - VK 4502 (Р). В документах конструкторского бюро Ф. Порше эта машина получила обозначение как Тур 101, а с 23 марта 1942 года - Тур 180.

Работы по новой машине велись довольно медленно - в проект постоянно вносились изменения, требовалось провести испытания различных узлов и агрегатов. Например, в мае 1942 года была увеличена толщина лобового листа корпуса до 80 мм, а сам лист устанавливался под углом 55 градусов. Кроме того, в нем появилась шаровая установка курсового пулемета, закрытая шарообразной бронировкой. При этом последнюю предполагалось отливать - позже такое решение использовали на «пантерах», «ягдпантерах» и «королевских тиграх».

Башня «Королевского тигра», доставленная на сборку на завод фирмы Henschel

Линия подготовки башен для их установки на танки. Завод фирмы Henschel. Весна 1945 г.

Корпуса и башни танков «Королевский тигр», доставленные на завод фирмы Henschel и захваченные там войсками союзников. Весна 1945 г.

5 октября 1942 года конструкторское бюро Ф. Порше представило в Управление вооружений пять вариантов нового тяжелого танка VK 4502 (Р). Проекты имели заводские обозначения Тур 180А, Тур 180В, Тур 181А, Тур 181В и Тур 180С. Все варианты имели единую ходовую часть «Тигра Порше» и похожие по конструкции корпуса. Между собой Тур 180 и Тур 181 различались расположением боевого отделения (в средней части или в кормовой соответственно) и трансмиссией - на первых планировалась электрическая, на вторых - гидравлическая. Оба варианта к тому времени уже прошли опробование на опытных образцах «Тигра» Порше. Варианты с литерами А, В и С различались типами используемых на них двигателей.

Проектированием 88-мм длинноствольного орудия и башни для его установки занималась фирма Krupp. И если с созданием артсистемы особых проблем не возникало, то с башней не все было гладко. Дело в том, что из-за значительных размеров орудия башня получалась весьма габаритной. Поэтому военные потребовали уменьшить ее лобовую проекцию для снижения вероятности поражения при обстреле. Идя навстречу заказчику, инженеры фирмы Krupp выполнили башню ромбовидной формы (в плане), сделав лобовую часть довольно узкой. При этом лобовой лист башни, имевший полукруглую форму, приходилось выгибать на специальных приспособлениях. Однако с изготовлением лобовых листов возникли проблемы - 7 мая 1942 года фирма Krupp сообщила, что при гибке лобовых бронелистов башен у 8 из 15 заготовок образовались трещины. Фирма предлагала заварить их, и использовать эти детали, но управление вооружений сухопутных войск выступило против. Не помогло даже то, что испытания заваренных бронелистов обстрелом показали благоприятные результаты.

Тем не менее, к осени 1942 года фирма Krupp закончила проект башни с 88-мм пушкой длиной в 71 калибр. Башня изготавливалась из гнутых бронелистов и имела довольно сложную «обтекаемую» форму. В левом борту имелась выштамповка под командирскую башенку. Для посадки экипажа имелось два люка - в командирской башенке и крыше башни. Здесь же устанавливался вентилятор и установка для стрельбы 90-мм минами. В кормовом листе имелся люк для демонтажа пушки, а в левом борту - лючок для выброса стрелянных гильз.

Американские офицеры осматривают башни «королевских тигров», предназначенные для установки на танки. Завод фирмы Henschel, весна 1945 г.

«Королевский тигр» 501-го батальона тяжелых танков, захваченный на Сандомирском плацдарме, вид спереди. Август 1944 г.

«Королевский тигр» из состава 501 -го батальона тяжелых танков, захваченный на Сандомирском плацдарме, вид справа. Август 1944 года. На стволе надпись «Слава Коробову» (командир 3-го танкового батальона 53 гв. танковой бригады), на борту «Слава нашим танкистам»

Тот же «Королевский тигр», что и на предыдущем фото, вид слева. Машина имеет башенный номер 502, на борту надпись «Захвачен 13-8-44 3 б-н 53 танк, бригада 6 танк, корпус»

Казалось бы, для появления «в металле» танков Тур 180 и Тур 181 конструкции Ф. Порше все есть. Тем более что еще 4 февраля 1942 года с фирмой Krupp заключили контракт на изготовление 100 комплектов бронедеталей для корпуса VK 45.01 (Р2) (сами корпуса должны были собираться на заводе Nibelungenwerke) и 100 башен с 88-мм пушкой. По первоначальному плану первые 8 комплектов брони должны были отправиться на Nibelungenwerke уже в августе 1942 года, но затем из-за неготовности чертежей, не законченных конструкторским бюро Ф. Порше, сроки сдвинули на октябрь.

Но планам этим не суждено было сбыться - управление вооружений сухопутных войск отказалось от изготовления танков VK 4501 (Р2). Военные посчитали, что электрическая и гидравлическая трансмиссии, предлагаемые Ф. Порше для своих машин, являются сложными, дорогими и недоработанными. Кроме того, представители Nibelungenwerke сообщили, что установка башни Krupp с 88-мм пушкой L/71 на шасси VK 4501 (Р2) является весьма затруднительной. К тому же к этому времени у военных был проект другой машины, которой они отдавали предпочтение. Речь идет о танке фирмы Henschel.

Henschel являлась третьей компанией, которая была привлечена к проектированию тяжелого танка с длинноствольной 88-мм пушкой. К работам она приступила позже конструкторского бюро Ф. Порше - лишь в конце февраля 1942 года. Причем по решению управления вооружений, после изготовления первых 100 машин VK 4501 (Н) с 88-мм пушкой L/56 («Тигр I»), Henschel должен был перейти на установку в башне «Тигра»

75-мм длинноствольного орудия L/70. Лишь в апреле 1942 года инженеры «Хеншеля» начали работу по установке на тяжелом танке 88-мм пушки L/71. Первый вариант, получивший обозначение VK 4502 (Н), предполагал использование ходовой части и моторно-трансмиссионной установки «Тигра I», установленных в новый корпус, бронелисты которого предполагалось устанавливать под большими углами наклона к вертикали.

19 августа 1942 года фирма Henschel получила задание об установке на тяжелом танке нового двигателя Maybach HL 230 РЗО, а также об усилении бронезащиты машины. В результате появился новый проект, получивший обозначение VK 4503(H). Первые варианты машины были представлены на рассмотрение военных 25 октября, а доработанные с учетом замечаний - 25 ноября 1942 года. Интересный факт: в документах фирмы Henschel этот танк именовался «Tiger III» - подразумевалось, что «Tiger II» это проект Ф. Порше Тур180/181.

Внешне корпус нового «хеншелевского» танка VK 4503 напоминал «Пантеру», но с усиленной броней: верхний лобовой лист - 100 мм, нижний лобовой лист и борта - 80 мм. Предлагалось использовать различные двигатели и коробки перемены передач, причем в качестве последних рассматривались механические Maybach OG 4016 36 или ZF Alklauen, гидравлическая AEG, а также электрическая.

Проекты тяжелого танка с 88-мм пушкой, разработанные Ф. Порше: Тур 181 (вверху) и Тур 180

«Королевский тигр» 501 -го батальона тяжелых танков, захваченный на Сандомирском плацдарме, вид сзади. Август 1944 года. Хорошо видны крепления дополнительных антенн, что являлось особенностью командирских танков.

3 января 1943 года Гитлер потребовал увеличить лобовой лист новой машины до 150 мм, что увеличило ее массу примерно на 1760 кг. В феврале 1943 года по решению управления вооружений сухопутных войск решено было провести унификацию проектов VK 4503 и «Пантера II» (над последней работали инженеры компании MAN). Это привело к тому, что работы затянулись как минимум на три месяца, и доработанный проект нового тяжелого танка появился лишь в июне 1943 года. Примерно в это время машина в документах стала именоваться как Pz.Kpfw. Tiger Ausf. В, также встречается обозначение Tiger II.

Помимо усиленного до 150 мм лобового листа корпуса, машина получила металлические катки с внутренней амортизацией (девять сдвоенных на борт) и 700-сильный двигатель Maybach HL 230 РЗО. Радиаторы располагались так же, как и у «Пантеры» - справа и слева от двигателя (кстати, видимо это обстоятельство, как и форма корпуса, послужили причиной того, что в советских документах того времени «Королевский тигр» рассматривали как дальнейшее развитие танка «Пантера»).

В октябре 1942 года управление вооружений сухопутных войск заключило с фирмой Henschel договор на изготовление к октябрю следующего года 176 новых танков. Однако после того как в январе 1943 года приняли решение об унификации VK 4503 и «Пантеры II», сроки выпуска пришлось скорректировать. В результате, первый образец танка Tiger II № V1 (V - Versuchs-Fahrgestell, «экспериментальное шасси») удалось собрать в октябре 1943 года, а в ноябре машина поступила на испытания. За первым танком последовали еще два № V2 и V3, собранные в январе 1944 года. После чего началось серийное производство. Новый танк получил обозначение Panzerkampfwagen VI Ausf. В (Sd.Kfz. 182), которое потом заменили на Panzerkampfwagen Tiger Ausf. В или Tiger II. Также у машины было и неофициальное наименование - Konigstiger («Королевский тигр»), которое более известно в нашей стране, нежели «Тигр Б» или «Тигр II».

Первые 50 «королевских тигров» (включая три прототипа) получили башни, спроектированные для танков конструкции Ф. Порше Тур 180/181 - к моменту начала серийного выпуска нового тяжелого танка они уже имелись в наличии (в отечественной литературе такие башни иногда именуются «поршевскими»). Начиная с 51-й машины, «королевские тигры» получили другую башню, в конструкции которой постарались учесть недостатки предыдущей конструкции (в литературе иногда именуется «хеншелевской»). Новая башня, проект которой впервые был представлен фирмой Krupp еще летом 1943 года, имела плоский лобовой лист, установленный под углом к вертикали - при попадании в него снаряды теперь не рикошетировали в крышу корпуса. Также отказались от выступа в левом борту для установки командирской башенки - теперь она крепилась на крыше.

Выпуск «Королевского тигра» велся на заводе фирмы Henschel в Касселе, броневые детали поступали с предприятий Skodawerke (Skoda), Krupp и Dortund Hoerd Huttenverden (Рурская область), 88-мм пушки поставляли заводы Garny (во Франкфурте) и Wolf (Магдебург).

С начала 1944 года авиация союзников начала усиленные бомбардировки немецких промышленных предприятий. Чтобы обеспечить бесперебойный выпуск танков, рейхсминистерство вооружений пыталось «разукрупнить» производство. Для этого отдельные сборочные линии или цеха с головных заводов переводились в другие места. Кроме того к сборке танков привлекали другие предприятия, ранее не занимавшиеся этим. Например, в 1945 году изготовление «королевских тигров» начали на фирме Wegmann в Касселе. Правда, тут главным образом велась сборка танков из готовых деталей.

Всего до апреля 1945 года удалось изготовить 492 «королевских тигра», считая три прототипа. Пик производства пришелся на август 1944 года - в этом месяце удалось собрать 94 машины, после чего выпуск стал падать.

Производство танков «Королевский тигр» по месяцам

  1943 1944 1945 Январь - 5 40 Февраль - 5 42 Март - 6 30 Апрель - 6 - Май - 15 - Июнь - 32 - Июль - 45 - Август - 94 - Сентябрь - 63 - Октябрь 1 26 - Ноябрь - 26 - Декабрь - 56 - Всего 1 379 112

Один из «Королевских тигров» 503-го батальона тяжелых танков. Лето 1944 года. Хорошо виден гнутый лобовой лист «поршевской» башни и прилив для установки командирской башенки

В 1945 году планировалось провести модернизацию «Королевского тигра» с целью повышения его боевых и технических характеристик. Так, на машину предполагалось установить новый бензиновый двигатель Maybach HL 234 мощностью 900 л.с. с системой впрыска топлива непосредственно в цилиндры (сейчас это называется инжекторной системой подачи топлива), улучшенную трансмиссию, оптический дальномер, а также прицел со стабилизированным полем зрения. Однако к маю 1945 года все эти работы были еще очень далеки до завершения.

Продольный разрез <<Королевского тигра» с серийной «хеншелевской» башней

УСТРОЙСТВО «КОРОЛЕВСКОГО ТИГРА»

«Королевский тигр» имел такую же компоновку, как и все остальные немецкие танки Второй мировой войны - то есть с передним расположением трансмиссии.

В передней части машины находилось отделение управления, в котором размещались коробка перемены передач, рычаги и педали управления танком, а также щитки контрольных приборов и радиостанция. Здесь же находились сиденья механика-водителя и стрелка-радиста.

В центре располагалось боевое отделение, над которым устанавливалась башня с вооружением. Слева от пушки крепилось сиденье заряжающего, справа - наводчика и командира танка. В боевом отделении размещался боекомплект, а под вращающимся полом - гидропривод поворота башни и два топливных бака.

В кормовой части танка находилось моторное отделение, в котором располагались двигатель, радиаторы с вентиляторами и топливные баки.

Корпус «Королевского тигра», по своей форме идентичный корпусу «Пантеры», изготавливался из броневых листов толщиной 150 - 250 мм, соединенных между собой «в шип» с последующей обваркой. В передней части крыши корпуса устанавливались смотровые приборы механика-водителя и стрелка-радиста, а также люки-лазы для их посадки. Для удобства демонтажа агрегатов трансмиссии, вся передняя часть крыши корпуса (перед башней) делалась съемной.

Кормовая часть при помощи броневых листов делилась на три отсека - в центральном размещался двигатель, в правом и левом - радиаторы и вентиляторы системы охлаждения. При преодолении водных преград радиаторные отсеки могли заливаться водой, а центральный был герметичным, и вода в него не поступала. Сверху радиаторные отсеки закрывались броневыми решетками для доступа и выброса воздуха их системы охлаждения. Над двигателем имелся откидной люк с отверстиями для доступа воздуха к воздушным фильтрам. В днище корпуса имелись лючки для доступа к торсионам подвески, а также различным краникам для слива воды, топлива и масла. В передней части, перед креслом механика-водителя размещался аварийный люк-лаз.

Танк оснащался сварной башней с диаметром погона в свету 1850 мм, изготовленной из 40 - 180 мм бронелистов, соединенных в шип типа «ласточкин хвост» с последующей обваркой. В лобовом листе имелись вырезы для установки пушки, а также отверстия для прицела и спаренного с пушкой пулемета, а в кормовой - люк для демонтажа пушки. В крыше башни имелся люк заряжающего, командирская башенка с люком командира, отверстия для вентиляторов и установки гранатомета. Как уже говорилось, первые 50 «королевских тигров» оснащались «поршевской» башней, отличавшейся от «хеншелевской» гнутым лобовым листом, выступом в левом борту для установки командирской башенки и отверстиями в бортах для выброса стреляных гильз.

Вращение башни осуществлялось гидравлическим поворотным механизмом с приводом от двигателя танка, и скорость вращения зависела от числа оборотов. Так, при 2000 об/мин башня поворачивалась на 360 градусов за 19 с, а при 1000 об/мин - за 77 с. Также был предусмотрен и дублирующий ручной привод, при работе с которым наводчику нужно было «крутануть» маховик около 700 раз, чтобы сделать полный оборот башни.

В башне танка устанавливалась 88- мм пушка KwK 43 с длиной ствола 71 калибр (с дульным тормозом - 6595 мм). Противооткатные приспособления размещались над стволом. Пушка имела вертикальный кпиновый затвор, и оснащалась системой продувки ствола после выстрела сжатым воздухом, для чего под сиденьем наводчика устанавливался специальный воздушный компрессор.

«Королевский тигр» из состава 101 -го батальона тяжелых танков СС, подбитый на улице города Ставелот. Бельгия, декабрь 1944 г.

«Королевский тигр» из состава 503-го батальона тяжелых танков на улице Будапешта. Октябрь 1944 года. Машина имеет башенный номер 233, корпус и башня покрыты циммеритом

«Королевский тигр» из состава 102-го батальона тяжелых танков СС, подбитый 8 марта 1945 года в районе Китца. Снимок сделан уже после окончания войны

Для наведения орудия на цель на машинах первых выпусков устанавливался бинокулярный телескопический прицел TZF 9d/1, который позже заменили на монокулярный телескопический TZF 9. Нa первых 50 «королевских тиграх» боекомплект для пушки составлял 77 выстрелов, затем его увеличили до 84. 22 выстрела размещались в кормовой нише башни, а остальные - в боевом отделении и отделении управления.

Кроме пушки, «Королевский тигр» имел еще два 7,92-мм пулемета MG-34 - один спаренный с орудием, а второй, курсовой, устанавливался в лобовом листе корпуса. Курсовой пулемет оснащался телескопическим прицелом TZF 2. Кроме того, на командирской башенке имелось специальное крепление, позволявшее вести огонь из пулемета по самолетам противника. Боекомплект к пулеметам составлял 4800 патронов.

Силовая установка «Королевского тигра» была полностью заимствована с «Пантеры» - на танке устанавливался 12-цилиндровый карбюраторный двигатель Maybach HL 230Р30 мощностью 700 л.с. - такие же стояли и на «пантерах». Двигатель оснащался четырьмя карбюраторами Solex 52, подача топлива осуществлялась двумя диафрагменными насосами.

Система охлаждения двигателя включала в себя четыре радиатора (по два с каждой стороны) емкостью 114 л и вентиляторы «Циклон». Для облегчения запуска двигателя в холодное время имелся термосифонный подогреватель, который прогревался паяльной лампой через специальное отверстие в комовом листе корпуса.

Двигатель запускался при помощи стартера, а в случае его отказа - вручную или специальным устройством с приводом от автомобиля.

Что касается трансмиссии «Королевского тигра», то ее заимствовали с танка «Тигр» Ausf. Е. Она состояла из коробки перемены передач, главного фрикциона и механизма поворота (все в едином блоке), дисковых тормозов и карданной передачи от двигателя.

Коробка перемены передач Maybach OVLAR OG(B) 40 обеспечивала 8 передач вперед и четыре - назад. Для облегчения управления она снабжалась автоматическим гидравлическим сервоприводом. Кроме того, в отличие от коробки передач «Тигра I», новая КПП оснащалась специальным водяным радиатором для охлаждения масла.

Электрооборудование «Королевского тигра» выполнялось по однопроводной схеме и имело напряжение 12 В. Источниками являлись генератор Bosch и два аккумулятора емкостью 150 А/ч.

Ходовая часть (на борт) включала в себя девять сдвоенных опорных катков диаметром 800 мм с внутренней амортизацией (пять во внешнем ряду и четыре во внутреннем), ведущее колесо переднего расположения с 18 зубьями на двух съемных зубчатых венцах, и направляющего колеса диаметром 650 мм. Мелкозвенчатая гусеница состояла из 92 траков шириной 818 мм. Для перевозки по железной дороге «Королевский тигр» «переобували» на транспортные гусеницы шириной 658 мм.

Для внешней связи все танки оснащались радиостанцией Fu 5 с дальностью действия до 6,5 км телефоном и до 9,5 км в телеграфном режиме.

«Королевские тигры» оснащались автоматической системой пожаротушения емкостью 3 л, установленной в моторном отделении. Система срабатывала при температуре 120 градусов.

«Королевский тигр» из состава 509-го батальона тяжелых танков, подбитый в марте 1945 года в районе озера Балатон. Машина имеет башенный номер 122

«Королевский тигр», подбитый во время боев в Венгрии. Весна 1945 года. На башне видно крепление запасных траков, номер 300 нанесен советской трофейной командой

Для усиления защиты башни, у этого «Королевского тигра» на ее борту установлены запасные траки гусениц

БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ

«Королевские тигры» поступали на вооружение тяжелых танковых батальонов вермахта и войск СС (schwere Panzer Abteilung, сокращенно s.Pz.Abt.), заменяя в них своих предшественников - танки «Тигр I». К весне 1944 года такой батальон включал в себя 45 танков, сведенных в три роты по 14 машин и три штабных «Тигра».

Первыми получили новые машины 501 и 503-й батальоны тяжелых танков - уже в июне 1944 года они начали обучение экипажей «королевских тиров». Всего же до апреля 1945 года в батальоны вермахта и СС поступило 450 танков, еще 39 находились в учебных частях и на полигонах. Как видно из таблицы, наибольшее количество «королевских тигров» было отправлено в войска в августе, сентябре и декабре 1944 года. Всего в годы Второй мировой войны было сформировано 15 батальонов тяжелых танков вермахта и

СС, из них 12 имели на вооружении новые тяжелые танки. Правда, положенное по штату количество «королевских тигров» - 45 машин - получили лишь шесть из них. При этом три батальона дополнительно пополнялись после потерь матчасти в боях. «Рекордсменами» по количеству прошедших через них «королевских тигров» были 503 и 506-й батальоны, получившие 74 и 72 таких танка соответственно.

Впервые новые тяжелые танки пошли в бой на Западном фронте, в Нормандии, в составе 503-го батальона тяжелых танков (получил 26 «королевских тигров» с башней Порше в июне - июле, а также имел на вооружении и обычные «тигры»). 18 июля 1944 года «королевские тигры» участвовали в немецкой контратаке в районе Кана против наступавшего здесь 8-го английского корпуса (три бронетанковые дивизии). Несмотря на численное превосходство англичан, немецкие части, во многом благодаря наличию на этом участке «тигров», нанесли противнику тяжелые потери. 503-й батальон сообщил о 40 сожженных танках, потеряв при этом 3 «Королевских тигра» и 4 обычных «Тигра». Батальон участвовал в боях до начала сентября, потеряв при этом 24 «королевских тигра», а затем убыл на переформирвоание.

Кроме 503-го, на Западном фронте действовали еще две части, имевшие на вооружении «Королевские тигры» - это 506-й и 101-й (СС) батальоны.

Полностью укомплектованный новыми тяжелыми танками 506-й батальон убыл на фронт в конце сентября 1944 года.

Отправка танков «Королевский тигр» в войска в 1944-1945 годах

  март апрель май июнь июль август сентябрь октябрь ноябрь декабрь январь февраль март Всего  S.Pz.Abt. 501/424 - - - 6 25 14 - - - - - - - 45 s.Pz.Abt. 503/ «Фельдхернхалле» - - - 12 14 - 43 - - - - - 5 74 S.Pz.Abt. 505 - - - - 6 39 - - - - - - - 45 s.Pz.Abt. 506 - - - - - 11 34 - 2 12 - - 13 72 s.Pz.Abt. 507 - - - - - - - - - - - 6 15 21 s.Pz.Abt. 509 - - - - - - - - - 42 3 - - 45 3-я рота s.Pz.Abt. 510 - - - - - - - - - - - - 6 6 3-я рота s.Pz.Abt. 511 - - - - - - - - - - - - 7 7 s.SS-Pz.Abt. 101 - - - - 7 7 - - - - - - - 14 s.SS-Pz.Abt. 501 - - - - - - - 6 20 19 6 - - 51 s.SS-Pz.Abt. 502 - - - - - - - - - - - 22 9 31 s.SS-Pz Abt. 503 - - - - - - - 4 - - 35 - - 39 Учебная танковая дивизия 5 - - - - - - - - - - - - 5 Полигоны - 3 3 9 3 - 1 - - - - - - 19 В распоряжение главного командования сухопутных войск - 4 4 4 1 2 - - - - - - - 15 Итого 5 7 7 31 56 73 78 10 22 73 44 28 55 489

Этот «Королевский тигр» был оставлен экипажем из-за поломки или отсутствия горючего. Венгрия, весна 1945 г.

Полностью сгоревший «Королевский тигр». Венгрия, весна 1945 г.

Всего, с учетом пополнений, эта часть получила 72 «королевских тигра», из которых к середине апреля 1945 года осталось 7 боеспособных танков.

101-й батальон тяжелых танков СС получил всего 14 «королевских тигров», которыми укомплектовали лишь одну роту. К началу сентября 1944 года все они были потеряны.

Таким образом, в 1944—1945 годах на Западном фронте действовало 110 «королевских тигров», что составляет чуть больше 22% всех изготовленных машин этого типа.

Новый немецкий танк явился неприятным сюрпризом для союзников - бороться с ним мог лишь «Шерман-Файрфлай» с 76,2-мм (17-фунтовой) пушкой, а также английские самоходки с таким же орудием, или американские САУ М36 с 90-мм орудием. Кроме того, против «королевских тигров» активно использовался огонь артиллерии крупных калибров. Значительные потери немецкие тяжелые танки несли и от действий авиации союзников - причем не от огня пушек и бомб, а от ударов по тылам и базам снабжения. В результате, танки не получали вовремя горючего, и бросались экипажами. Именно по этой причине довольно много «королевских тигров» оставили танкисты 506-го батальона тяжелых танков во время боев в Арденнах.

Большая часть произведенных «королевских тигров» - без малого 80% всех изготовленных - действовали на советско- германском фронте. Первое боевое применение этих машин произошло в августе 1944 года в полосе 1-го Украинского фронта на Сандомирском плацдарме. Данный эпизод хорошо известен и упоминается во всех работах, так или иначе связанных с историей «Королевского тигра». В то же время, годы он «оброс» различными мифами и легендами. Однако изучение архивных документов позволяет достаточно детально восстановить картину боев.

К10 августа 1944 года, для ликвидации советского плацдарма на левом берегу Вислы, в районе города Сандомир, немцы сосредоточили крупные силы. Для удара по плацдарму «в лоб» предполагалось использовать 3-й танковый корпус, усиленный 501-м батальоном тяжелых танков, который прибыл на фронт имея 45 новеньких «королевских тигров». Батальон придали 16-й танковой дивизии 3-го корпуса.

Первый «Королевский тигр» был потерян от огня артиллерии - утром 11 августа 76-мм орудие ЗИС-З из состава 1076- го истребительно-противотанкового полка с дистанции менее 200 метров в борт подбило одну машину, которая выгорела. В результате последующего боя артиллеристы 1076-го полка подбили еще два «королевских тигра».

Утром 12 августа, перегруппировав силы, немцы нанесли удар в районе населенного пункта Оглендув. Но к этому времени сюда была переброшена 53-я гвардейская танковая бригада, и две ее тридцатьчетверки под командованием гвардии капитана Ивушкина заняли позицию на пути возможного движения немецких танков. Примерно в 7.00 со стороны Оглендува показалась колонна из 8 «королевских тигров». С близкой дистанции танк Т-34-85 младшего лейтенанта П.А. Оськина первыми же выстрелами подбил головной танк. В ходе боя удалось подбить еще два «королевских тигра», после чего немцы отошли.

«Королевские тигры» 503-го батальона тяжелых танков на лесной опушке маскируются от авиации союзников. Франция, июль 1944 года. Машины оснащены так называемыми «поршевскими» башнями

До сих пор идут споры о том, сколько же танков подбил экипаж Оськина? Изучение документов показывает, что только его Т-34 был вооружен 85-мм пушкой, которая могла пробить бортовую броню «Королевского тигра» с дистанции до 1000 метров. Вторая тридцатьчетверка, стоявшая в засаде, имела 76-мм пушку, и могла подбить немецкий танк с расстояния не более 200 метров. Другие советские танки (остальные части 53-й бригады и 71-й гвардейский тяжелый танковый полк на ИС-2) находились на расстоянии нескольких километров от места боя. А находившийся неподалеку батальон 294-го гвардейского стрелкового полка не имел противотанковых средств, способных поразить «Королевский тигр». Таким образом, можно с уверенностью говорить о трех тяжелых немецких танках, сожженных экипажем П.А. Оськина.

В ночь с 12 на 13 августа 1944 года два Т-34 53-й гвардейской танковой бригады, при поддержки роты пехоты, ворвались в Оглендув, и очистили деревню от противника. Атака была столь внезапной, что среди прочих трофеев нашим бойцам достались три новеньких «королевских тигра» с полностью заправленными баками и загруженным боекомплектом.

13 августа 1944 года 501-й батальон тяжелых танков понес большие потери от ИС-2 71-го гвардейского тяжелого танкового полка. ИСы последнего были распределены в засадах по всей линии советской обороны, и в течение дня отбили семь атак с участием «королевских тигров», подбив и уничтожив шесть машин. При этом отличился экипаж ИС-2 гвардии старшего лейтенанта В.А. Удалова, на счету которого оказалось три тяжелых танка.

Попробуем подсчитать, сколько «королевских тигров» потеряли немцы на Сандомирском плацдарме. С 14 августа по 1 сентября 1944 года 501-й батальон в боях не участвовал. На 21 августа в его составе числилось 39 танков, из них лишь 12 боеспособных, а остальные находились в ремонте. 6 «королевских тигров» к этому времени списали как безвозвратные потери. На 21 сентября 1944 года 501-й батальон имел в строю 19 танков, 4 машины числились в ремонте и 22 списаны как безвозвратные потери, при этом 6 - до 21 августа, 7 - до 31 августа, 7 - к 7 сентября и 2 - к 21 сентября. Без сомнения, все машины, списанные до 31 августа (13 штук) были потеряны в боях 11-13 августа. Также к числу потерянных в тот же период можно отнести как минимум часть «королевских тигров», списанных до 7 сентября - за этот период батальон о потерях не сообщает. Таким образом, 11-13 августа 1944 года 501-й батальон потерял безвозвратно на Сандомирском плацдарме порядка 15-17 «королевских тигров» что, в общем-то, соответствует заявкам частей Красной Армии.

Осенью 1944 - весной 1945 года «королевские тигры» действовали на советско-германском фронте в Восточной Пруссии, Польше и Венгрии. При этом, несмотря на то, что танки были весьма ненадежны, малоподвижны и капризны в обслуживании, благодаря высоким боевым качествам 88-мм орудия они иногда достигали впечатляющих результатов. В качестве примера можно привести эпизод с участием 509-го батальона тяжелых танков, имевший место в Венгрии. Это кстати, практически единственный за всю войну случай на советско- германском фронте, когда реальные потери практически совпадали с результатом, заявленным экипажами «тигров» - обычно, потери противника прилично завышались.

27 января 1945 года 135-я танковая бригада 23-го танкового корпуса контратаковала немецкие части в районе населенного пункта Петтенд (под Будапештом). Однако недалеко находились «королевские тигры» 509-го батальона, которые были выведены в Шергельеш для ремонта матчасти. В результате двухчасового боя экипажи четырех «тигров» (остальные были в ремонте) заявили об уничтожении 41 советского танка. По документам 135-й бригады, в ходе боя она потеряла сгоревшими 27 тридцатьчетверок, и еще несколько машин были подбиты. В данном случае, успеху способствовал тот факт, что «королевские тигры» оказались что называется «в нужное время в нужном месте» - как правило, эти тяжелые и неповоротливые танки часто не успевали выдвинуться к месту прорыва советских подвижных соединений.

Американские солдаты на трофейном «Королевском тигре» из состава 506-го батальона тяжелых танков, захваченного 15 декабря 1944 года. На башне и корпусе флаги с белой звездой для предотвращения бомбежек своей авиацией

В целом, «Королевский тигр» оказался сильно переразмеренной машиной, обладавшей довольно низкой подвижностью. Использование в его конструкции узлов от «Тигра I» при том, что «Королевский тигр» оказался на 13 с лишним тонн тяжелее, приводило к тому, что до трети агрегатов ломалось еще на марше. Особенно часто выходили из строя бортовые передачи и элементы ходовой части. Были проблемы и с и двигателем, который изначально проектировался для 40-тонного танка «Пантера» - для 70-тонной машины он оказался слабоват, да и надежность его оставляла желать лучшего. А ремонт и обслуживание «Королевского тигра», особенно в полевых условиях, были делом нелегким.

Что касается броневой защиты, то большая толщина брони лобовой части корпуса и башни не обеспечивали «Королевскому тигру» неуязвимости. Это было связано с ухудшением качества производимой в Германии брони из-за отсутствия необходимых легирующих элементов. В результате, броня становилась хрупкой, и даже если не пробивалась при попадании снаряда, то с внутренней стороны появлялись значительные осколки, поражавшие экипаж и агрегаты.

И, тем не менее, «Королевский тигр» являлся весьма опасным противником, в первую очередь из-за мощного вооружения - 88- мм пушки KwK 43. Последняя обеспечивала поражение всех типов советских, американских и английских танков на дистанциях, для них запредельных. Правда, эффективность огня часто снижалась из-за низких маневренных качеств «Королевского тигра», особенно в тяжелых дорожных условиях и на пересеченной местности (грязь, распутица, тяжелый грунт).

До сегодняшнего дня в разных странах сохранилось девять экземпляров «Королевского тигра», что при небольшом числе выпущенных машин является весьма высоким показателем.

Королевский Тигр Panzerkampfwagen VI Ausf. В «Tiger II»

Колонна танков Sherman V 2-го танкового батальона Ирландского гвардейского полка на марше

Михаил БОЛЬШАКОВ

Танковый таран в Нормандии

Летом 1944 года область Нормандия на севере франции стала ареной крупнейшей в истории десантной операции «Оверлорд». Об ожесточенных сражениях между англо-американской и германской армиями здесь и сегодня напоминают военные мемориалы, кладбища и памятники. Есть среди них один, посвященный редчайшему для боев на Западном фронте эпизоду - танковому тарану.

Сэр Джон Реджинальд Гормэн, 2003 г.

У обочины дороги D 225 между деревнями Каньи и Эмьевиль в шести километрах на юго-восток от столицы региона Нижняя Нормандия города Кан на бетонной плите стоит каменная стела. За ней высятся два флагштока с французским и британским флагами. В верхней части стелы - изображение танка, обрамленное позолоченной надписью на французском языке: LE CHAR VAINQUEUR, DU 18 JUILLET 1944 («Танк-победитель, 18 июля 1944»).

Из выбитого ниже пояснительного текста можно узнать, что стела установлена в память о военнослужащих британской Гвардейской дивизии, погибших здесь во время Операции Goodwood в июле 1944 года, а также, что на этом месте лейтенантом Ирландского гвардейского полка Джоном Гормэном был уничтожен первый в Западной Европе германский тяжелый танк «Королевский тигр». Но, как и при каких обстоятельствах это произошло? Информация на стеле не содержит подробностей.

Для того чтобы узнать их, придется обратиться к материалам по истории Второй мировой войны и мысленно перенестись в июль 1944 года на недавно открытый в Нормандии «Второй фронт». Спустя шесть недель после Дня Д союзники, успешно захватив стратегический плацдарм на французском побережье и сосредоточив там более 30 дивизий, все еще не могли прорвать германский оборонительный периметр и вырваться на оперативный простор. В восточной части плацдарма англо-канадские войска больше месяца вели тяжелые бои за город Кан - один из «шверпунктов» обороны немцев, который должен был быть захвачен еще 6 июня, в день высадки союзного десанта.

18 июля войска 2-й британской армии начали наступательную операцию Goodwood, задачами которой были прорыв и обход позиций противника восточнее и южнее Кана, а также захват выгодных рубежей для дальнейшего удара в направлении Фалеза, что создало бы угрозу окружения основных сил 7-й германской армии в северо-западной Франции. Кроме того, предполагалось сковать под Каном и, по возможности, перемолоть там танковые и механизированные резервы вермахта для обеспечения главного прорыва германской обороны в западной части плацдарма у Сен-Ло, готовившегося войсками 1-й американской армии.

Основная роль в Операции Goodwood отводилась трем британским танковым дивизиям VIII армейского корпуса генерал- лейтенанта О’Коннора, имевшим более 500 танков. Согласно диспозиции, первой в наступление с плацдарма на реке Орд переходила 11-я танковая дивизия с задачей выдвинуться южнее деревни Каньи с последующим поворотом на юго-запад и захватом ключевых позиций на хребте Бургебюс. Вслед за ней в атаку должна была идти Гвардейская танковая дивизия с задачей овладеть деревней Каньи с последующим поворотом на юго-восток в направлении деревни Вимон. После этого 7-я танковая дивизия должна была ударить между 11-й дивизией и гвардейцами и захватить деревни Ла Хог и Секвилль.

Танки Sherman VC Firefly и Sherman V Гвардейской танковой дивизии перед началом операции Goodwood

«Приготовиться к тарану!» - картина художника Дэвида Пейнтленда

В штабе командующего 21-й группой армий союзников фельдмаршала Монтгомери, основываясь на данных разведки (как оказалось, неверных), считали, что германская оборона на участке предстоящего наступления имеет всего две линии и занята относительно слабыми силами - одной полевой дивизией Люфтваффе и 21-й танковой дивизией. Кроме того, британское командование ошибочно полагало, что сразу южнее Кана начинается ровная, благоприятная для действий танков местность.

На самом деле, оборона немцев здесь была глубоко эшелонирована и насыщена противотанковыми средствами, а местность изобиловала утопавшими в деревьях и кустарнике домами и другими постройками - идеальные позиции для средств ПТО и танковых засад. Поля же пересекали живые изгороди и две высокие железнодорожные насыпи. Кроме того, разведка союзников не сумела вскрыть третью линию германской обороны на хребте Бургебюс, которую занимали две танковые дивизии СС - 12-я «Гитлерюгенд» и 1-я «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». Разведка также не знала, что 21-я танковая дивизия была усилена 503-м тяжелым танковым батальоном, имевшим 33 танка «Тигр I» и 12 новейших танков «Тигр II» («Королевский тигр»).

Основным танком британских танковых дивизий в Нормандской операции был средний танк Sherman V (так в Великобритании именовался американский танк М4А4 Sherman). Ко времени операции Goodwood английские танкисты на опыте боев в Северной Африке, Италии и Нормандии уже убедились, что «Шерман» с его короткоствольной 75-мм пушкой М3 не в состоянии противостоять новым германским танкам Pz.V «Пантера» и Pz.VI «Тигр». В британской армии «шерманы», чьи сгоревшие остовы десятками, а порой и сотнями усеивали поля сражений, даже получили горькое прозвище «Tommy Cookers» - «Томмиварки» («Томми» - неформальное прозвище британского солдата).

С целью хоть как-то решить эту проблему был срочно создан танк Sherman VC Firefly («Светлячок») - британский вариант танка Sherman, вооруженный 17-фунтовой (76,2-мм) длинноствольной английской пушкой. Летом 1944 года этот танк оказался единственным танком союзников, способным пробивать броню тяжелых германских танков. В Нормандии в танковых частях Великобритании насчитывалось около 300 таких танков. Обычно по типовому штату танкового полка 1944 года, в каждом танковом взводе имелось 3 танка Sherman V (или Mk VIII Cromwell) и 1 танк Sherman VC.

Командиром именно такого взвода в элитной Гвардейской танковой дивизии (ГТД) и служил 21-летний уроженец Северной Ирландии лейтенант Джон Гормэн. Его 4-й взвод входил в состав 2-го эскадрона (танковой роты) 2-го танкового батальона Ирландского гвардейского полка 5-й гвардейской танковой бригады ГТД. Гвардейцы пошли в атаку уже после того, как шедшие в авангарде наступления части 11-й танковой дивизии, понесшие большие потери от огня германских 88-мм зениток, противотанковых пушек и самоходных штурмовых орудий, застряли перед хребтом Бургебюс.

Части ГТД имели задачу прорвать германскую оборону восточнее Кана и перерезать дорогу Кан-Вимон у деревни Каньи. Затем они должны были захватить деревню Вимон и совместно с 11-й и 7-й танковыми дивизиями и пехотными частями овладеть хребтом Бургебюс. Во второй половине дня 18 июля танки Ирландской гвардии попытались прорваться между деревнями Каньи и Эмьевилль. В это время немцы нанесли здесь контрудар силами 22-го танкового полка 21-й танковой дивизии и приданного ей 503-го тяжелого танкового батальона, которые, несмотря на ранее понесенные от авиации союзников значительные потери, в целом сохранили боеспособность.

Именно в этот момент здесь и произошел танковый таран (кстати, единственный официально документированный в войсках союзников на Западном фронте). За прошедшие с того времени семь десятилетий таран в Нормандии описывался разными авторами, том числе и самим Джоном Гормэном, а также обсуждался на форумах в Интернете. Версии заметно отличаются, а порой и противоречат друг другу, вплоть до того, что отрицался даже сам факт тарана. Однако если обобщить и объективно проанализировать всю имеющуюся информацию из различных официальных и иных источников, все же можно попытаться примерно воссоздать близкую к реальности картину того, что тогда произошло.

Для лейтенанта Джона Гормэна 18 июля - первый день Операции Goodwood, ставший и днем его боевого крещения, начался не слишком удачно. Его танк Sherman V с персональным именем «Ballyragget» (в честь городка в графстве Килкенни в Северной Ирландии) увяз в грязи при форсировании заболоченного ручья еще на подступах к деревне Каньи. Лейтенант принял решение оставить при себе танк Sherman V сержанта Хью Харбинсона, который должен был помочь освободить машину командира из болота, а двум остальным танкам взвода (Sherman V и Sherman VC Firefly) приказал догонять ушедшую вперед роту.

Чтобы вытянуть «Ballyragget» из липкой французской грязи потребовалось полчаса, после чего танки Гормэна и Харбинсона на полной скорости устремились догонять свое подразделение. В эфире царил полный хаос и лейтенант никак не мог связаться по рации с командиром своей роты майором Джоном Мэдденом. На восточной окраине Каньи Гормен наткнулся на танк другого комвзвода из своей роты - лейтенанта Энтони Дормэна, который вел артиллерийскую дуэль с немецкими противотанковыми пушками. На вопрос «Где наши?» Дормэн только энергично замахал руками в сторону уходящих на восток столбов линии электропередач.

Фотографии с места тарана: «Королевский тигр» № 122 и «Ballyragget», видны следы боевых повреждений и пожара

Двигаясь по пшеничным полям вдоль столбов ЛЭП, танк Гормэна, за которым в 200 метрах сзади следовал танк Харбинсона, в пыли, дыму и неразберихе боя проскочил мимо основных сил своего батальона, остановленных сильным немецким огнем в рощах и полях вокруг Каньи, и выехал на грунтовую дорогу, ведущую в деревню Эмьевиль. Внезапно лейтенант увидел, как в 200-300 метрах впереди справа из живой изгороди выползла гигантская пятнистая туша тяжелого германского танка. И хотя он видел его впервые в жизни, комвзвода узнал знакомый по разведбрифингам силуэт - это был 68-тонный «Королевский тигр»!

Как выяснилось позднее, этот был танк типа Pz. Kpfw VI Ausf В «Tiger II» ранней модификации с башней «Порше» из 1-й роты 503-го тяжелого танкового батальона, который участвовал в немецкой контратаке и в сумятице боя оторвался от своих. К счастью для Гормэна и его экипажа длинный хобот смертоносного 88-мм орудия был направлен в противоположную от их танка сторону. Но ситуация была крайне опасной - на некотором удалении в поле за живой изгородью, из-за которой выполз «Королевский тигр», лейтенант заметил еще несколько тяжелых германских танков типа «Тигр I».

Согласно инструкции танковая пушка «Шермана» была заряжена осколочно-фугасным снарядом (стрелять болванкой по тяжелым танкам немцев было практически бесполезно - они просто рикошетили) и Гормэн немедленно скомандовал наводчику Альберту Шолсу «Огонь!» 75-мм снаряд угодил прямо в башню «Королевского тигра» и разорвался, не причинив ему видимого вреда, но зато привлек внимание его экипажа. Командир немецкой машины высунулся из люка, увидел «Ballyragget» и тяжелый ствол 88-мм пушки стал медленно разворачиваться на британский танк. «Продолжать огонь!» - крикнул лейтенант, но в ответ услышал доклад наводчика: «Орудие заклинило, сэр!».

Еще одна фотография с места тарана, на переднем плане обломки сбитого германского истребителя FW-190

Младший капрал Джеймс Бэрон (второй слева) с сослуживцами из 2-го танкового батальона Ирландского гвардейского полка, Германия 1945 г.

В своих мемуарах Джон Гормэн потом писал, что еще во время боевой подготовки в Англии он обсуждал с экипажем варианты действий на случай близкой встречи в бою с тяжелыми германскими танками. Что может сделать обычный «Шерман» с его «бумажной» броней и пушкой, не способной пробить даже борт немецких бронированных монстров? В итоге решили, что как бы безумно это не выглядело, но единственный выход - применить старый военно-морской прием тарана, используя преимущество «Шермана» в скорости и маневренности.

Поэтому сейчас, лейтенант, не раздумывая, скомандовал механику-водителю Джеймсу Бэрону: «Тарань!» 30-тонный «Шерман» рванулся вперед и на полном ходу с грохотом врезался в левый борт «Королевского тигра» ближе к корме. Как вспоминал Гормэн, сразу после столкновения он несколько мгновений находился в шоке, из которого его вывел звонкий металлический удар - это продолжавший поворачиваться ствол пушки германского танка стукнулся о башню «Ballyragget». Этот звук он запомнит на всю жизнь. Выглянув из люка, лейтенант увидел, как из «Королевского тигра» стали выпрыгивать немецкие танкисты, а справа уже приближались другие танки противника.

Оценив обстановку и решив, что в такой ситуации сделать больше ничего нельзя, Гормэн приказал экипажу покинуть танк. В это время на поле боя появился «Шерман» сержанта Харбинсона, который с ходу открыл огонь по остальным «тиграм», дав возможность экипажу «Ballyragget» без потерь покинуть свою поврежденную машину. Танк храброго сержанта тут же получил подряд три попадания 88-мм снарядов и загорелся. Механик-водитель и стрелок-радист были убиты на месте, остальные члены экипажа получили ранения и ожоги, но сумели вытащить из огня сильно обгоревшего командира.

Гормэн собрал свой экипаж в центре пшеничного поля. Не хватало стрелка-радиста - рядового Агнью. Уже подумали о худшем, но вскоре появился пропавший радист. Оказалось, он не смог воспользоваться своим люком, блокированным стволом пушки германского танка, и ему пришлось покидать машину через люк в днище. Выбравшись, он заметил неподалеку людей, прятавшихся в какой-то яме или воронке, и, приняв их за свой экипаж, прыгнул в неё. Там оказались... вражеские танкисты. Пару мгновений ирландец и немцы оторопело смотрели друг на друга. Первым опомнился Агнью - лихо козырнув опешившим врагам, он выскочил из воронки и бросился искать свой экипаж.

Интересно, что есть и германская версия тарана. Наводчик 88-мм орудия «Королевского тигра» номер 122 из 1-й роты 503-го тяжелого танкового батальона вермахта Ганс-Иоахим Тайсен уже после войны вспоминал, что в бою под Каньи танком командовал неопытный фельдфебель по фамилии Гербер, только недавно прибывший в часть. Когда рота после неудачной контратаки отходила на исходные позиции к деревне Френовиль, танк 122 в неразберихе потерял контакт с остальной группой и стал беспорядочно маневрировать.

Как утверждал Тайсен, после того как их «Тигр» внезапно попал под обстрел с разных сторон, Гербер вместо того, чтобы открыть ответный огонь, запаниковал и приказал механику-водителю Хорсту Бехеру сдать танк назад сквозь живую изгородь. В этот момент в башню угодил британский осколочно-фугасный снаряд, оглушивший и дезориентировавший всех внутри танка, а вслед за этим корпус «Тигра» сотряс удар врезавшегося в его борт «Шермана». Вдобавок, по словам Тайсена, в тот же момент их левый борт якобы прошил бронебойный снаряд (возможно германский), который прошел между катками и гусеницей и выбил сиденье из-под водителя.

Увидев, что танк вышел из строя, экипаж покинул его. Тайсен также вспоминал, что один из британцев (это был Агнью) случайно столкнулся с германским экипажем и некоторое время они жестами убеждали друг друга сдаться в плен. Но поскольку оружия при себе ни у кого не оказалось, они просто разбежались в разные стороны.

Между тем, Гормэн еще не считал бой законченным - он решил во что бы то ни стало добить «Королевский тигр», а также не допустить, чтобы поврежденный «Ballyragget» достался врагу. На краю поля ярко горел танк Харбинсона и Гормэн подумал, что там все погибли. Приказав экипажу ждать его на месте, лейтенант в одиночку отправился на поиски своих. Пройдя в сторону Каньи около полукилометра, Гормэн заметил стоящий в яблочном саду и внешне невредимый танк Sherman VC Firefly из своего взвода. Оказалось, что командир танка, сержант Джеффри Уоркмэн, был убит (немецкая болванка оторвала ему голову), а экипаж, не имея связи, не знал, что делать дальше.

Лейтенант тут же взял командование на себя, приказав извлечь тело Уоркмэна из танка, а экипажу занять свои места. Приборы наблюдения и прицел кое-как оттерли от крови, после чего «Светлячок» двинулся к месту тарана. Избегая открытых мест, лейтенант осторожно вел танк вдоль живых изгородей. Достигнув пшеничного поля, где на обочине дороги стояли сцепившиеся друг с другом «Ballyragget» и «Королевский тигр», Гормэн приказал механику-водителю медленно подать танк вперед в изгородь так, чтобы выдвинуть из неё только ствол 17-фунтовой пушки и чтобы наводчик мог видеть цель.

Первые выстрелы ушли «в молоко» - наводчик, волнуясь, никак не мог точно прицелиться, к тому же оптика была испачкана плохо вытертой кровью несчастного Уоркмана. Лейтенант кое-как успокоил наводчика и тот наконец вогнал пару бронебойных снарядов в «Королевский тигр», еще один 76-мм бронебойный снаряд поразил «Ballyragget», оба танка загорелись. Осмотрев в перископ местность, Гормэн заметил дальше впереди еще три немецких танка. «Светлячок» произвел по ним четыре выстрела с неизвестными результатами. Сам лейтенант утверждал, что «возможно» было два попадания в «тигры», но подтверждения этому нет.

Между тем, обнаружив по вспышкам выстрелов британский танк, танки и артиллерия противника открыли по нему сильный огонь. Над башней «Светлячка» засвистели немецкие болванки. В такой ситуации Гормэн решил более не рисковать и приказал механику-водителю покинуть позицию и вести машину в тыл. По пути назад лейтенант к своему удивлению обнаружил тяжело раненного сержанта Харбинсона (он умрет от страшных ожогов через две недели) и еще двух выживших членов его экипажа. Гормэн погрузил их на броню и доставил на полковой медицинский пункт.

Там же он обнаружил и свой экипаж - не дождавшись командира, они попытались выбраться с пшеничного поля, но попали под артобстрел. Наводчик Шолс и заряжающий Мелвилл были ранены осколками и Джеймс Бэрон, смастерив импровизированные носилки из охапок пшеничных стеблей, по очереди вытащил раненых на дорогу, где их вскоре подобрал британский танк. Так для лейтенанта Гормэна и его экипажа закончился этот насыщенный драматическими событиями день.

Стела у деревни Эмьевиль в Нормандии на месте танкового тарана. На стеле изображен танк Sherman VC Firefly 2-го танкового батальона Ирландского гвардейского полка (цифра 53 на лобовой броне - условный полковой шифр)

18 июля Гвардейская танковая дивизия безвозвратно потеряла в боях вокруг Каньи 15 танков, еще 45 были повреждены. Но эти потери были не столь высокими, как у 11-й танковой дивизии, которая потеряла 128 танков, в т.ч. 40 безвозвратно. Потери немцев тоже были большими, но они, в конце концов, смогли остановить британское наступление с помощью танковых дивизий СС. Операция Goodwood продолжалась до 20 июля, но большинство задач операции так и не было выполнено. С оперативной точки зрения это была неудача, но, в конечном счете, операция оказалась стратегической победой - она убедила германское командование в том, что основной прорыв союзников с Нормандского плацдарма надо ожидать в районе Кана. И когда 25 июля у Сен-По началось американское наступление (Операция Cobra), у немцев там просто не оказалось резервов и периметр был, наконец, прорван.

За уничтожение «Королевского тигра» и проявленные при этом «исключительную инициативу и решительность с полным безразличием к собственной безопасности» лейтенант Джон Гормэн был награжден орденом Military Cross, а младший капрал Джеймс Бэрон - медалью Military Medal. Награды им вручил перед строем лично командующий всеми британо-канадскими силами в Нормандии фельдмаршал Бернард Монтгомери.

Джон Гормэн закончил войну в Германии в чине капитана Ирландского гвардейского полка. В 1946 году он демобилизовался и сначала служил в полиции Ольстера, а затем сделал успешную карьеру политика, будучи избранным в Ассамблею Северной Ирландии, где проработал до 2002 г. В 1998 г. он был пожалован титулом Рыцаря, а в 2007 г. награжден французским Военным крестом 1939-1945 за свои заслуги во Второй мировой войне. На момент написания этой статьи (декабрь 2013 г.) 90-летний Сэр Джон был еще жив. Его механик- водитель Джеймс Бэрон умер в 2002 г. на 87 году жизни.

Танковый таран - особый подвиг и пойти на него могут только очень смелые и бесстрашные люди. Как известно, во время Великой Отечественной войны советские танкисты совершили множество танковых таранов - только в период Курской битвы в июле 1943 г. было более 50 таких случаев, что вполне отражало масштабы и ожесточенность танковых боев на Восточном фронте. У наших союзников на Западном фронте, в силу его специфики, танковый таран был исключительной экзотикой. Тем более заслуженным выглядит почетное место в истории для Джона Гормэна и его экипажа, которым, как бы там ни было, принадлежит честь уничтожения первого «Королевского тигра» на Западноевропейском театре Второй мировой войны и слава «сумасшедших ирландцев», не побоявшихся пойти на танковый таран.

Юрий СЕРГИЕВИЧ

Первый истребитель

Эжен-Адриен-Ролан-Жорж Гарро родился 6 октября 1888 г. в Сен-Дени де ла Реюньон (Реюньон - принадлежащий Франции остров в Индийском океане недалеко от Мадагаскара). Детство он провел в Индокитае, но в 1900 г. его родители вернулись из колоний в метрополию и поселились на юге Франции в Каннах, где климат был более подходящим для их заболевшего туберкулезом сына.

Повзрослев, Ролан уехал учиться в Париж, выбрав своей специальностью искусство. Тогда же он увлекся спортом, который сначала был просто способом укрепить здоровье, а затем превратился в нечто более серьезное. Гарро начинал с футбола и велогонок, затем добился известности как регбист и теннисист, но после того, как в 1909 г. молодой спортсмен попал на Большую неделю авиации в Шампани, его главной страстью стали аэропланы.

Осенью того же года он сумел собрать сумму в 7500 франков и купить самую дешевую из доступных летающих машин - «Демуазель» Сантос-Дюмона (Луи Блерио тогда продавал свои аппараты по цене в 30-40 тысяч франков). Как оказалось, производственные возможности «авиационного ателье» французско- бразильского пионера авиации не соответствовали широкому спросу на его продукцию, и своего самолета Гарро пришлось дожидаться до апреля следующего года.

Ролан Гэрро, довоенный снимок

Первый полет новоиспеченного авиатора едва не стал для него и последним: на разбеге Ролан не справился с управлением и врезался в другой аэроплан. Сам он, к счастью, не пострадал, но самолет был разбит вдребезги.

Этот инцидент нисколько не остудил пыл молодого энтузиаста: он нашел деньги еще на одну «Демуазель», практически самостоятельно (несколько советов от друга, чуть раньше купившего такой же самолет, разумеется, не в счет) научился пилотированию и 19 июля стал обладателем «бреве» (brevet de pilote - пилотское удостоверение) аэроклуба Франции № 147.

Далее были демонстрационные полеты на различных аэрошоу, участие в авиационных гонках, установка мировых рекордов и гастроли по ближним и далеким странам. Но главным достижением авиатора, без сомнения, стал первый в истории перелет через Средиземное море: 23 сентября Гарро взлетел с военно-морской авиабазы в Сен-Рафаэле (около Фрежюса) на моноплане «Моран-Солнье» (он с лета 1912 г. работал на эту фирму и летал только на её самолетах) и 7 часов и 53 минуты спустя приземлился в Бизерте (Тунис). Маршрут полета общей дистанцией 760 км проходил над островами Корсика и Сардиния, при этом самый протяженный отрезок пути над открытым морем составлял 285 км. После приземления в бензобаке еще оставалось 5 литров топлива из 200 залитых.

Последнее предвоенное лето выдалось для Гарро богатым на выступления и переезды: в конце июня он выступал на аэрошоу в Австрии, где продемонстрировал «Моран» тип N - самолет, который впоследствии станет первым серийным одноместным истребителем, в середине июля принял участие в воздушной гонке Лондон - Париж - Лондон, а в конце месяца прибыл на гастроли в Берлин. Надо сказать, что время для визита в столицу Германской Империи было выбрано крайне неудачное: международный кризис, начавшийся с убийства эрцгерцога Фердинанда в Сараево, полным ходом шел к кровавой развязке.

25 июля Австро-Венгрия разорвала дипломатические отношения с Сербией и на следующий день начала боевые действия на границе, хотя официально война была объявлена только 28-го. 30 числа в Германии начался призыв резервистов в армию, а 31-го кайзер объявил в стране «состояние угрозы военной опасности».

Всех оказавшихся в Берлине граждан Франции, России или Сербии ждало неизбежное интернирование, но Гарро не стал дожидаться, пока его возьмут под стражу. Ночью он вылез через окно и тайком пробрался на аэродром. Рядом с самолетами «гастролеров» уже была выставлена охрана, но стоявшие на посту полицейские оказались поклонниками авиации и не только не воспрепятствовали летчику, но даже помогли ему выкатить аэроплан на летное поле.

Расстояние превышало предельную дальность полета, поэтому Ролану пришлось взять в кабину несколько дополнительных канистр с бензином. Ночной полет, да еще с несколькими промежуточными посадками на неподготовленных площадках представлял смертельную опасность, но все прошло удачно, и утром самолет приземлился уже в Швейцарии, а там и до Парижа добраться было уже несложно.

Едва оказавшись на французской земле, Гарро первым делом отправился на вербовочный пункт и записался добровольцем в армию. 1 августа ему присвоили звание солдата второго класса, а на следующий день выписали военный «бреве» № 494 (при этом положенного по правилам экзамена сдать его никто не попросил) и вместе с несколькими другими знаменитыми предвоенными пилотами направили в пока еще безымянную авиационную часть, формирующуюся на реквизированных самолетах «Моран-Парасоль» из турецкого заказа. Формально эта эскадрилья была сформирована только 15 августа и тогда же получила обозначение MS.23[* Во французской авиации в обозначениях эскадрилий присутствовало указание на самолеты, служившие ее стандартным вооружением. В данной ситуации это были «Моран Солнье» (MS).], но есть данные о том, что фактически она прибыла на фронт пятью днями ранее.

Моноплан «Моран-Солнье» тип О, который испытывал Ролан Гарро в 1913 г.

Серия снимков «Моран-Солнье» тип N, на котором Ролан Гарро выступал на аэрошоу в Асперне (Австрия) 21-28 июня 1914 г.

16 августа Гарро совершил свой первый боевой вылет, выполнив первое из множества заданий по разведке неприятельских позиций. Позже к числу выполняемых им миссий прибавились бомбардировки и «стрелометание».

В отличие от союзников-англичан, французы не считали, что военный летчик обязательно должен быть «офицером и джентльменом», вместе с тем, как командир экипажа, он должен командовать механиками, поэтому пилоты обычно были унтер-офицерами. 4 сентября Гарро присвоили звание капрала, а днем позже он получил уже сержантские нашивки.

В отличие от многих других пионеров авиации он считал, что братство братством, но врага необходимо убивать везде, где его встретишь и всегда брал в полет оружие.

Первая встреча с противником состоялась 19 августа. В том разведывательном полете Гарро сначала заметил дирижабль, но опознал в нем «друга». Позже показался большой самолет, похожий на «Фарман», но большие черные кресты на крыльях не оставляли сомнения в его государственной принадлежности (вероятно, это был «Отто»). Французы пошли на сближение, и когда дистанция сократилась до нескольких десятков метров, наблюдатель (к сожалению, его имя неизвестно) открыл огонь из карабина, но не добился никаких видимых результатов.

Четыре дня спустя произошла вторая встреча с воздушным противником. В тот раз напарником Гарро был главный снайпер 23-й эскадрильи лейтенант Пьер де Бернис, но оружие вышло из строя после второго выстрела, и экипаж «Альбатроса»[* Здесь и далее тип самолетов противника приводится по французским данным.], возможно, даже не заметил атаки. После такого афронта Гарро и де Бернис стали брать в полет еще и резервный карабин, но это ничуть не изменило результат перестрелок 25 и 26 августа.

Ролан Гарро (в центре) с другими летчиками на аэродроме Туль, конец 1914 г. Крайний справа - Эжен Жильбер

Сохранилось описание еще одной встречи, состоявшейся в августе или сентябре 1914 г. Гарро тогда летел в одиночку (обычно так летали на бомбометание). Заменив противника, он сблизился с ним настолько, что некоторое время обе машины летели буквально крылом к крылу. Немецкий летчик помахал рукой, приветствуя коллегу, а в ответ получил 6 выстрелов из револьвера. Правда, все пули опять ушли «в молоко».

В октябре, беседуя со своим комэском капитаном Мари де Верньет де Ламотом о первой официально признанной победе французской авиации (которую одержал экипаж «Вуазена» из эскадрильи V.24) и вооружении собственных самолетов, он рассказал о синхронизаторе, над созданием которого перед войной работала фирма «Моран-Солнье». И вот в ноябре командир отправил летчика в командировку в Париж, чтобы встретиться с бывшим работодателем и поработать над созданием натурного образца.

Гарро и Солнье сразу отказались от прежней идеи установки механизма, синхронизирующего стрельбу пулемета с вращением винта. При всей изящности и перспективности этого решения, его реализация столкнулась большими сложностями, которые так и не удалось преодолеть. В действительности проблема была не столько в синхронизаторе, сколько в особенностях работы автоматики пулемета «Гочкис», а с английским «Виккерсом» тот же самый механизм работал без нареканий. Но это выяснилось позже, а тогда пришлось изобретать обходные пути.

Простым и эффективным решением стала установка на задней стороне лопастей винта специальных пластин-отсекателей, попав в которые, пуля рикошетировала. В коллективном сознании «авиационной общественности» это изобретение однозначно приписывается Ролану Гарро, хотя сам он всегда отрицал свою роль в его создании, возлагая лавры на одного лишь Реймона Солнье. Но почему-то его утверждениям никто не поверил.

Практическое исполнение идеи оказалось не таким уж быстрым, и переоборудованный самолет был отправлен на фронт только в феврале 1915 г., при этом в 23-ю эскадрилью он так и не попал, так как 3 февраля адресат этой «посылки» су-лейтенант Гарро (офицерское звание ему присвоили 25 или 28 декабря) был переведен в состав MS.26.

В марте Гарро неоднократно летал на своем новом одноместном «Парасоле», но ни разу не имел случая пострелять в кого-то из пулемета. Зато в следующем месяце все резко изменилось.

В среду 1 апреля Гарро вылетел на бомбардировку железнодорожной станции Остенде. На обратном пути он заметил разрывы зенитных снарядов - в 15 километрах от линии фронта на высоте около 2000 м (примерно на 500 м выше «Морана») шел одиночный немецкий разведчик. Французский летчик начал набор высоты, стремясь заодно перекрыть противнику путь к отступлению. Он сумел подобраться к «Альбатросу» незамеченным и, разогнавшись на снижении, атаковал сзади-сверху, открыв огонь с дистанции 30 метров.

Замешательство немецкого экипажа длилось совсем недолго. Едва Ролан расстрелял первую пулеметную обойму (точнее, это была, в переводе с французского, «жесткая лента- кассета»), как немецкий наблюдатель открыл ответный огонь, а пилот развернул машину на восток к своей территории. В общей сложности бой продолжался 10 минут, самолеты кружились, постепенно приближаясь к линии фронта. Француз только начал расстреливать третью кассету, когда его противник вдруг перешел в пикирование и, находясь на высоте 1000 м, вспыхнул. Обследование места падения самолета показало, что наблюдатель был убит пулей в голову, а пилот непосредственно в бою не пострадал и погиб при ударе о землю.

В следующую среду французский летчик провел три воздушных боя за день, отправив одного противника в беспорядочное падение (но самого факта падения немецкого аэроплана на землю никто, включая Гарро, не наблюдал, поэтому победу не засчитали), а двух других заставил спикировать под защиту своих зенитных пулеметов.

Серия снимков «Моран-Солнье» тип О, на котором Гарро участвовал в авиагонке Лондон - Париж - Лондон 11 июля 1914 г.

В третью среду месяца летчик опять был в бою. Во время патрулирования он встретил пару «Авиатиков», проводивших разведку и немедленно пошел в атаку. После того, как раздались первые выстрелы, один из «бошей» сбежал, а второй принял бой и вскоре рухнул на землю в трех километрах позади своих траншей.

Успехи Гарро показали, что «Парасоль» вполне пригоден на роль одноместного истребителя, но командование ВВС решило, что стреляющий сквозь диск винта пулемет будет более оправдан на изначально одноместном «Монококе», и выданный заказ на партию оснащенных отсекателями аэропланов типа L отменили, хотя несколько самолетов были доработаны непосредственно на фронте (у того же Гарро было два разных «Парасоля»-истребителя).

Утром 18 апреля Гарро провел еще один удачный бой, отчитавшись по возвращении об еще одном сбитом «Альбатросе», а вечером он в паре с другим летчиком вылетел на бомбардировку железнодорожных объектов в районе Куртре. Около 19.00 французские самолеты попали под сильный зенитный огонь и напарник Гарро отвернул всего в паре десятков километров от назначенной цели. Оставшись в одиночестве, Ролан пролетел над городом, не найдя там ничего достойного своих бомб, и направился дальше на север вдоль железнодорожных путей.

Словно по заказу, навстречу ему шел поезд. Гарро в крутом пикировании снизился с 2000 до 40 метров и начал виражить над целью, пытаясь получше прицелиться. Первая бомба упала на рельсы перед поездом. Солдаты охраны немедленно открыли огонь по самолету. Во время второго захода одна из пуль перебила бензиновую трубку, и двигатель остановился.

Высота была слишком мала, до линии фронта далеко, оставалось только попытаться на планировании отлететь подальше от «места преступления», а затем постараться избежать пленения. Летчик приземлился у Хульфте (вероятно, имеется в виду населенный пункт Хульсте), поджег свою машину и немного «поиграл в кошки-мышки» с поисковыми партиями, прячась от обнаружения по канавам и за живыми изгородями. Шансов скрыться у него, конечно, было немного.

Хотя Гарро и поджег свой самолет, уничтожить его он не сумел. Огонь «съел» полотняную обшивку фюзеляжа, но не смог даже подорвать оставшиеся бомбы. Так в руки противника попало устройство для стрельбы через диск винта. Немцы не гнушались заимствовать удачные идеи у противника. Задачу по созданию самолета с пулеметом, стреляющим сквозь диск винта, получили фирмы «Фоккер» и «Пфальц», выпускавшие самолеты-скауты для германских ВВС. Первым справился с работой «летучий голландец» Энтони Фоккер, который не стал размениваться на прямое копирование, а использовал синхронизатор, который еще с довоенных времен разрабатывали инженеры его фирмы.

Вместе с тем, не следует преувеличивать «вклад» Гарро в развитие немецкой истребительной авиации. Даже если бы он не был тогда сбит, это ничего кардинально не изменило, разве что, немного отдалив появление германских истребителей. Ведь вся «вина» французского летчика состояла лишь в том, что немецкое командование увидело вооружение его самолета и захотело получить нечто подобное для себя. А не случись этого трофея, был бы другой, ведь вслед за первым французским самолетом-истребителем последовали другие, и попадание одно из них в немецкие руки являлось лишь вопросом времени.

Серия снимков «парасоля» Ролана Гарро, вооруженного пулеметом «Гочкис», на аэродроме в Сен-Поль- сюр-Мер рядом с Дюнкерком, весна 1915 г. 

Следующие три года Роллан Гарро провел в разных лагерях для военнопленных и совершил, по крайней мере, одну неудачную попытку побега, прежде чем ему все-таки удалось убежать и благополучно пересечь голландскую границу. Далее он морем добрался до Англии, а уже оттуда вернулся во Францию.

По возвращению из плена он узнал, что еще 25 декабря 1916 г., исходя из извечного принципа «солдат спит, а служба идет», его произвели в «полные» лейтенанты. Кроме того, ему вручили Военный Крест с несколькими пальмами по числу упоминаний в приказах, которыми он ранее был удостоен[* Крест был учрежден весной 1915 г. в качестве вещественного символа цитирования в приказах, каждое из которых обозначалось пальмой (приказ по армии) или звездой.], а 6 марта наградили офицерской степенью Ордена Почетного Легиона (младшую - «рыцарскую» - степень ордена он получил еще 15 октября1913 г. за транс-средиземноморский перелет)[** В соответствии с европейской традицией получение высших наград означало вступление кавалера в соответствующий рыцарский орден, при последующих награждениях рыцарь продвигался по орденской иерархии. Рыцарь - младшая ступень в большинстве Орденов.].

Затем Гарро получил отпуск для поправки здоровья и вернулся на службу 15 мая 1918 года. Ему требовалось сначала восстановить навыки пилоти рования, а затем изучить все новые веяния в технике и тактике воздушной войны, поэтому с 4 июня по 12 августа он прошел курс обучения в школе воздушной стрельбы в Казо.

Командование не хотело отпускать на фронт прославленного летчика, желая видеть его на должности инструктора, испытателя или офицера штаба, но тот сумел настоять на своем и 20 августа получил назначение в GC12 - знаменитую «Группу Аистов». Сначала его почему-то определили в SPA.103, но уже через 3 дня перевели в его прежнюю 26-ю эскадрилью и после дополнительных тренировок допустили к участию в боевых действиях.

Возвращение на фронт далось летчику очень тяжело, как физически, из-за ухудшившегося после плена здоровья, и до того не идеального, так и психологически - из-за кардинального изменения ситуации в воздухе.

Свой первый боевой вылет Гарро совершил в составе четверки. Над линией фронта его патруль подвергся атаке семерки «Фоккеров» D.VII, а Ролан этого даже не заметил и в одиночестве продолжил полет по маршруту, так что ведущему пришлось выйти из боя и поспешить на помощь своему оторвавшемуся от группы подопечному.

Вернувшись на аэродром, Гарро был в отчаянии: «Я больше никуда не гожусь. На боевых скоростях я ничего не вижу». Для исключения физиологических причин подобных ошибок он приобрел новые очки, и положение, кажется, выправилось, так что его снова стали выпускать в боевые вылеты.

В сентябре 1918 г. британская фирма ВАТ привезла во Францию один экземпляр своего нового истребителя Bantam (сер. № F1655), спроектированного под руководством голландского авиаконструктора Фредерика Колховена, с целью ознакомления союзников на предмет его покупки и серийной постройки. Французы провели официальные испытания машины 21 сентября. Bantam представлял из себя двухстоечный биплан со звездообразным стационарным мотором Wasp мощностью 170 л.с. Летал на нем Гарро, вызванный для этого с фронта в испытательный центр Виллакублэ. Несмотря на перспективность британской машины, никаких прямых последствий эти испытания не имели, поскольку мотоустановка оказалась недоведенной и создавала массу проблем.

В конце сентября вернувшийся на фронт Гарро в паре с комэском-26 капитаном Ксавье де Севеном (на тот момент имел 11 побед, всего - 12) поднялся на перехват немецких разведчиков. В соответствии с полученным приказом он только следил за воздухом и прикрывал своего командира, дисциплинированно не связываясь с немцами.

Победы Ролана Гарро

№ Дата Противник Место боя / падения Эскадрилья 1* 01.04.15 Albatros Westkapelle MS.26 ** 08.04.15 немецкий самолет ?   2* 15.04.15 Aviatik между Ypres и Armentieres   3* 18.04.15 Albatros Cortemarck, в 10:00   - 02.10.18 Fokker D.VII Ste Marie-a-Py, в 09:10 SPA.26 4 02.10.18 Fokker D.VII Ste Marie-a-Py, в 12:45  

Примечания:

* Подтверждается немецкими данными.

** Прочерком обозначены предположительные победы

Механик готовит к полету моноплан «Депердюссен» Ролана Гарро

Утром 2 октября та же пара снова вылетела вместе, но на этот раз прикрывал командир, а Гарро пошел атаку на тройку «Фоккеров». Однако его огонь оказался неточным, а маневр неудачным, и де Севену пришлось идти на помощь. В итоге им совместно вроде бы удалось «завалить» одного германца, но тот, то ли падая, то ли просто спасаясь бегством, ушел на свою сторону фронта (а бой начался в 2 км от линии фронта с французской стороны), и что с ним стало дальше, никто не видел.

Около полудня Гарро и де Севен снова были в воздухе. Опять атакует ведомый, а командир прикрывает, снова цель - тройка «Фоккеров». Но на этот раз Гарро удалось разыграть все «как по нотам», и даже свидетели падения сбитой немецкой машины нашлись.

Три дня спустя в 9:30 утра капитан де Севен повел в бой пятерку «Спадов». В 12 километрах за линией фронта они заметили выше себя патруль немецких истребителей. Французский ведущий начал маневрировать, чтобы занять более выгодное положение для начала атаки, но Гарро оставляет строй и направляется прямо на врага, и де Севен вынужден все бросить и догонять потерявшегося ведомого.

Потом ниже появилась группа немецких «биплясов», и капитан повел патруль в атаку на них. Но Гарро не подчиняется и продолжает набирать высоту для схватки с «Фоккерами». Де Севену приходится оставить атаку разведчиков на трех своих ведомый, а самому идти прикрывать «самовольщика». И в это время на сцене появляется еще одна группа «Фоккеров». Гарро не замечает сигнала «выходим из боя», и оба летчика вступили в неравную схватку. Де Севен оказался скован боем и вскоре потерял из виду своего товарища, который на аэродром не вернулся...

Вечером один из летчиков SPA.48, который во время последнего боя Гарро находился поблизости, рассказал, что видел как «Спад» номером 30 на верхнем крыле вышел в лобовую атаку на тройку «Фоккеров». Два немца отвернули в сторону, один остался на прямом курсе, и через несколько мгновений французский истребитель неожиданно начал падать, разваливаясь на куски.

Однако, среди самих летчиков «аистов» была популярна версия, что непосредственной причиной гибели их однополчанина стал отказ синхронизатора, который Гарро незадолго до последнего вылета лично регулировал для улучшения работы. В результате в самый неподходящий момент пулеметы отстрелили лопасти винта, после чего беспомощный «Спад» был расстрелян немцами.

Сначала о судьбе летчика не было точных данных, но 19 октября швейцарские газеты перепечатали сообщение немецкого агентства о том, что «... авиатор Гарро был убит 5 октября, его самолет упал в расположении немецких войск». А через несколько дней после этого наступающие французские войска обнаружили в районе Вузье могилу с именем Гарро.

С тем, кто именно сбил первого летчика-истребителя мира, полной ясности нет, но, скорее всего, это был лейтенант Герман Хабих из Jasta 49 (это была его 6-я воздушная победа из 7).

Английский истребитель ВАТ Bantam (сер. Ns F1655), который Ролан Гарро испытывал в сентябре 1918 г.

Еще два снимка ВАТ Bantam (сер. № F1655), который испытывал Ролан Гарро. На нижнем фото перед самолетом стоят его создатель голландский конструктор Фредерик Колховен (справа) и летчик-испытатель фирмы ВАТ Питер Ли. Верхний снимок сделан в 1919 г.

Morane Saulnier тип N, на котором Гарро выступал на аэрошоу в Асперне (Австрия) 21-28 июня 1914 г.

Morane Saulnier тип О, на котором Гарро участвовал в авиагонке Лондон - Париж - Лондон 11 июля 1914 г.

Morane Saulnier тип L, вооруженный пулеметом «Гочкис>>, на котором Гарро летал в марте 1915 г. и (предположительно) одержал свою первую воздушную победу 01.04.15.

SPAD XIII из состава SPA. 26. На аналогичной машине Ролан Гарро был сбит и погиб 5 октября 1918 г.

Рис. М. Быков

Анджей ОЛЕЙКО

перевод с польского Андрей ХАРУК

Австро-венгерские воздухоплавательные части в боях в Галиции в кампании 1914 г. и осаде Перемышля

Вывод аэростата из эллинга

История военного воздухоплавания в Австро-Венгрии ведет свой отсчет от 1890 г., когда в Вене, на взлетном поле Пратер, был организован первый учебный курс военных аэронавтов. Два года спустя при крепостях I класса были созданы взлетные поля для аэростатов. В соответствии с требованиями технологии добывания газа они располагались у источников воды[1 Газодобывающий аппарат «крепостного образца» потребляя несколько тонн железных опилок и 40 тонн воды.]: Блоня Раковицке и Звежинецке у Кракова, Остров у Перемышля. В Львове имелись учебные взлетные поля Блоня Яновске и Богдановка.

В организационном отношении крепостные воздухоплавательные отряды (Festungsballonabteilungen) входили в состав полков крепостной артиллерии Festung Artilerie Regiment 2. (FAR 2.) «Граф фон Беши» в Кракове и Festung Artilerie Regiment 3. (FAR 3.) «Фюрст Кински» в Перемышле. Отряд в Перемышле возглавил обер-лейтенант Энгель. В сентябре 1896 г. в районе Перемышля состоялись корпусные маневры, в ходе которых впервые применялись привязные аэростаты, а также телефон[2 В. Bobusia, М. Gosztyta, М. Zub, Plany Twierdzy Przemysl, Przemysl 2004, s. 8.]. К 1899 г. на смену круглым привязным аэростатам (воздушным шарам) пришли аппараты системы «Парсеваль-Зигсфельд», чья вытянутая форма напоминала дирижабль. Одними из первых испытали новый аэростат воздухоплаватели из Перемышля. 21 августа 1899 г. в воздух на нем поднялся даже эрцгерцог Фердинанд Леопольд, посетивший крепость[3 J. Btonski, Twierdza Przemysl niezdobyta, Winiary 2011, s. 47-48; «Echo Przemyskie» nr 68 z 24 VIII 1899 r.]. Четыре дня спустя обер-лейтенант Энгель и лейтенант Тепсель предприняли попытку совершить перелет из Перемышля в Будапешт - на воздушном шаре! Отважные аэронавты преодолели Бескиды, поднявшись на максимальную высоту 3500 м. Но воздушные течения снесли шар к юго- востоку, и после семи часов полета он приземлился у городка Мадьяр Лапош (теперь территория Румынии), преодолев дистанцию в 350 км. В дальнейшем свободные полеты (Freiefahrt) были включены в курс боевой подготовки военных аэронавтов и проводились систематически. При этом случались и нарушения границы: 29 августа 1903 г. аэростат «Рейхер» (экипаж - лейтенанты Краль и Буме), стартовав в 7:30 из Ореховец под

Перемышлем, около 11:00 приземлился за Бродами, на территории Российской империи. В том же году Энгель долетел до Каменца-Подольского[4 Вряд ли столь опытный аэронавт мог случайно забраться столь далеко на территорию сопредельного государства - вероятно, полет проводился с разведывательными целями. - Прим. ред.]. Российские власти четыре дня продержали его под арестом, но, в конце концов, отпустили[5 «Echo Przemyskie» z 13 VIII 1903, nr 65, s. 3 via dr B. Swiitojanska.].

В ходе мобилизации летом 1914 г. императорско-королевская армия развернула 12 крепостных воздухоплавательных отрядов. Четыре из них направили на Балканский ТВД, остальные - на Восточный фронт. По состоянию на начало сентября в Кракове, при крепостном артполку FAR.2, находились отряды 1/2. R., 2/2. R., 3/2. R, 1/6. R. i 1/5. В.[6 Обозначения крепостных воздухоплавательных частей состояло из порядкового номера отряда (в числителе) и номера крепостного артиллерийского полка или батальона, при котором формировался отряд (в знаменателя). Буква R или В указывала на полк или батальон. Например, отряд 2/2. R. - это 2-й отряд 2-го полка, а 1/5. В. - 1-й отряд 5-го батальона. Помимо 2-го полка в Кракове и 3-го в Перемышле императорско-королевская армия располагала ещё четырьмя полками крепостной артиллерии (1-м в Вене, 4-м в Поле, 5-м в Которе и 6-м в Будапеште) а также двумя батальонами (3-м в Поле и 5-м в Тренто). - Прим. ред.], в Перемышле, при FAR.3- 1/3. R., 2/3. R. и 3/3. R.[7 SAW-KA, Manuskripte Luftfahrtruppen - Militarluftfahrt Oesterreich Ungarns im Jahre 1914. Studie von Dr Nemetz, s. 26.]. Штатно каждый из них разворачивал одну наблюдательную станцию с продолговатым аэростатом системы «Парсеваль-Зигсфельд» (объемом 750 куб. м) - т.н. Drachenballon М.98. Помимо этого, в распоряжении воздухоплавателей имелись и круглые аэростаты (Kugelballon) - воздушные шары объемом от 700 до 2200 куб. м (пять в Кракове и семь в Перемышле). Однако аппараты системы «Парсеваль- Зигсфельд» гораздо лучше подходили для военных целей - они были намного устойчивее круглых шаров.

Отряд 1/3. R. 9 сентября 1914 г. по железной дороге был перевезен из Перемышля в Грудек Ягеллонский (ныне г. Городок) и передан 3-му корпусу, которому поставили задачу «энергично атаковать врага вдоль дороги на Львов». Для перевозки имущества со станции к месту разворачивания воздухоплавательному отряду выделили 64 коня и 10 повозок. 10 октября отряд 1/3. R. поступил в распоряжение крепостного артиллерийского батальона (Festungsartilleriebataillon) 2/1 R., разворачивавшего свои батареи в 600 м юго-восточнее Грудка Ягеллонского. Первый подъем аэростата удалось осуществить лишь в сумерках, и никаких результатов он не принес. На следующий день, 11 сентября, аэростат был поднят в воздух уже в 6:25. Наблюдатель из его гондолы корректировал огонь артиллерии по позициям противника в районе Мшана- Бояна[8 T. Idzikowski, Franz Stuckheil, Drugie oblpzenie twierdzy Przemysl, II Czasy upadku, Przemysl 2004, s. 38.]. Однако остановить продвижение русских войск не удалось, и в 18:00 был получен приказ об отводе артиллерии. Отряд 1/3. R. с наступлением темноты отбыл в Судовую Вишню, а оттуда вернулся в Перемышль[9 SAW-KA, Die Tatigkeit der osterr.-ung. Luftstreitkrafte beim Auffangen der russischen Angriffsheere im Somer und Herbst 1914. Bearbeitet in der “Kriegswissenschftlichen Abteilung der Luftwaffe», Zweigstelle Wien, 19142/1943 von Oberst Dr. Oskar Regele, s.37.].

Подготовка аэростата к подъему

Подготовка к подъему сферического воздушного шара

Значительную роль сыграли воздухоплаватели в ходе первой осады Перемышля. Начальником воздухоплавательной службы крепости (примерно так можно перевести название должности Ballon-Referent) был гауптман Иоганн Хирш. Он, как и командир отряда 1/3. R. обер-лейтенант И. Ниммеррихтер, неоднократно поднимался на аэростате сам для наблюдения и корректировки артиллерийского огня. В частности, 20 сентября Хирш корректировал огонь артиллерии 4-го сектора обороны. В результате была уничтожена русская полевая железнодорожная ветка Радымно-Рокетница. Но после этого аэростат отряда 1/3. R. пришлось вывести из эксплуатации[10 SAW-KA/Manuskripte Luftfahrtruppen, Die Tatigkeit der osterr.-ung. Luftstreitkrafte beim Auffangen der rusischen Angriffsheere im Sommer und Herbst 1914. Bearabeitet in der "kriegswissenschaftlichen Abteilung der Luftwaffe», zweisgstelle Wien, 1942/1943 von Obst. Dr Oskar Regele, s. 51.]. Причиной стал износ оболочки - до войны он в течение шести лет служил в качестве учебного. В дальнейшем этот отряд использовал только воздушные шары (круглые аэростаты), гораздо менее удобные для использования в качестве наблюдательной платформы по причине худшей устойчивости. Другой воздухоплавательный отряд, находившийся в Перемышле во время первой осады (17 сентября - 21 октября 1914 г.) - 2/3. R. - вообще не имел аэростата «Парсеваль- Зигсфельд», обходясь только воздушными шарами.

Первая осада Перемышля стала только легкой разминкой. Несколько недель спустя фортуна вновь повернулась лицом к русским войскам, и 5 ноября 1914 г. началась вторая осада, гораздо более упорная, завершившаяся капитуляцией гарнизона Перемышля 23 марта 1915 г.

Аэростат «Парсеваль» над одним из фортов Перемышля

Подъем аэростата системы «Парсеваль-Зигсфельд»

Во время второй осады в Перемышле продолжали боевую работу крепостные воздухоплавательные отряды 1/3. R. и 2/3. R. В коротком промежутке между осадами доставить новые аэростаты не удалось, и отрядам приходилось, как и ранее, обходится только воздушными шарами. Во время второй осады, в отличие от первой, русские войска не предпринимали массированных штурмов, а пытались уничтожить оборонительные позиции противника артиллерийским огнем. Для защиты от обстрелов отряд 1/3. R. соорудил замаскированное укрытие для аэростатов, углубив на 6 м глиняный карьер кирпичного завода у Бушковиц. В итоге, получился «эллинг» общей высотой 12 м. Рядом были оборудованы укрытия для емкостей с газом, жилые и бытовые помещения, гараж и конюшня. До войны потребности всех трех перемышльских воздухоплавательных отрядов в водороде удовлетворял один стационарный газодобывающий аппарат фирмы «Сименс-Шуккерт», размещенный в окрестностях Вяры, над р. Сан, и работающий по старой технологии, с применением железных опилок и серной кислоты. Ко времени начала второй осады он был дополнен новым аппаратом, установленным в Крувниках. Последний относился к т.н. «кремниевым» (Silizumgasapparat), работающим на кремнии и каустической соде. Старый крепостной аппарат имел существенные недостатки - работал он очень медленно, а производимы им газ содержал вредные примеси, снижавшие срок службы оболочки. Но для отряда 1/3. R. доступ к новому аппарату в Крувниках был затруднен - для наполнения оболочки следовало доставить её через пойму р. Сан, а затем проделать обратный путь уже с наполненным аэростатом. Чтобы снять остроту проблемы, обер-лейтенант И. Ниммеррихтер совместно с лейтенантом резерва Дитциусом собрали импровизированный газодобывающий аппарат, использовав котлы и другую аппаратуру, брошенную на предприятиях в окрестностях Перемышля. Его смонтировали южнее р. Сан, у Вяра. Новый агрегат позволял наполнить оболочку (в идеальных условиях) за 26 мин., но обычно это время было больше и иногда доходило до 5 часов[11 SAW-KA/Luftfahrtruppen, Gruppe 157 1 g, Russland II. Sommer-Herbst. Feldakten der oe.-u. Wehrmacht im Heeresarchiv Wien, s. 13.].

В ходе второй осады Перемышля отряду 1/3. R. приходилось достаточно часто менять позиции, чтобы обеспечить потребности защитников крепости. В частности, для засечки вражеских батарей у Медыки, откуда велся обстрел аэродрома Журавице, отряд временно передислоцировался к этому аэродрому. Если позволяла погода, аэронавты ежедневно поднимались в воздух.

Ещё одной областью применения воздухоплавания стали попытки наладить связь осажденной крепости с внешним миром. Идею использовать для этого небольшие бумажные воздушные шары подсказал обер-лейтенант Шлегель из штаба артиллерии, а практической её реализацией занялся Ниммеррехтер с подчиненными. Расчеты показывали, что такой шар мог бы преодолеть 100-150 км в течение 5-6 часов. Для компенсации потери газа в ходе полета воздухоплаватели сконструировали автоматическое балластное устройство - своего рода песочные часы, из которых высыпался мелко просеянный песок. После нескольких опытов удалось так подобрать диаметр отверстия, чтобы 3 кг песка высыпалось из него за 6 часов. Объем оболочки определили в 8 куб. м, исходя из следующих расчетов: масса полезного груза - 2 кг, масса балласта - 3 кг и масса самого аэростата - 2 кг (как известно, несущая способность водорода составляет примерно 1 кг на 1 куб. м объема). В гондолу упаковывалось 500 открыток «перемышльской воздухоплавательной почты», написанных на тончайшей бумаге. К ним прилагалось письмо коменданта крепости, переведенное на все языки Дунайской монархии, содержавшее просьбу к каждому, нашедшему аэростат, передать его в ближайшее госучреждение за вознаграждение в размере 10 крон. С 20 января по 22 марта 1915 г. из Перемышля было отправлено 10 аэростатов с почтой, но лишь три из них смогли преодолеть линию фронта[12 J. Rozanski Forty przemyskie, Przemysl 1993, s. 31.].

Российские воздухоплаватели на фронте. Подготовка аэростата к подъему

Наполненные водородом, аэростаты быль довольно взрывоопасны

Помимо обороны Перемышля, воздухоплавательные части австро-венгерской армии принимали участи и в очень важной для всей галицийской кампании Краковской битве, прежде всего - в его финальной фазе, протекавшей с 29 ноября по 14 декабря 1914 г. Главные события разворачивались у Велички и в районе Лиманова-Лапанув. Для поддержки полевых войск 4-й армии австро-венгерское командование выделило две группы тяжелой артиллерии из крепости Краков. Одна из них, под командованием фельдмаршал-лейтенанта (генерала дивизии) Густава Смекала, действовала в полосе 6-го корпуса. В её состав вошла одна батарея 305-мм мортир, две - 150-мм мортир и две - 150-мм осадных гаубиц. Второй группой командовал фельдцойгмейстер (генерал артиллерии) Стефан Любичич, а действовала она в интересах 11-го и 17-го корпусов. В составе группы Любичича была одна батарея 305-мм мортир, две - 120-мм пушек и три - 150-мм осадных гаубиц. Каждой группе придали крепостной воздухоплавательный отряд. Ещё один крепостной отряд -1/2. R. - придали 5-й бригаде тяжелой артиллерии, действовавшей в составе 17-го корпуса. Этот отряд вел боевую работу с 7 декабря, корректируя огонь артиллерии западнее Велички. 12-13 декабря вступили в бой группы крепостной артиллерии с обеспечивающими их воздухоплавательными отрядами. Подробности применения аэростатов в районе Лиманова-Лапанув неизвестны. Складывалась, в общем типичная для частей обеспечения ситуация: результаты боевой деятельности воздухоплавателей находились как бы в тени успехов тяжелой артиллерии. Пока аэронавты работали успешно, они практически не упоминались в приказах и докладах - шум поднимался лишь тогда, когда они по тем либо иным причинам не могли выполнить поставленную задачу[13 SAW-KA, Manuskripte Luftfahrtruppen, Die Tatigkeit der osterr.-ung. Luftstreitkrafte beim Auffangen der russischen Angriffsheere im Somer und Herbst 1914. Bearbeitet in der “Kriegswissenschftlichen Abteilung der Luftwaffe», Zweigstelle Wien, 19142/1943 von Oberst Dr. Oskar Regele, s. 81; SAW-KA/Luftfahrtruppen, Gruppe 157 1 g, Russland II. Sommer-Herbst Feldakten der oe.-u. Wehrmacht im Heeresarchiv Wien - teczka Przemysl-Russen, s. 50-51.]. В общем же под Краковом австро-венгерские воздухоплаватели находились в гораздо лучшем положении, чем в осажденном Перемышле - достаточно сказать, что здесь действовало в общей сложности восемь аэростатов «Парсеваль-Зигсфельд» (напомним, что во время второй осады Перемышля в крепости не было ни одного такого аппарата, лишь круглые воздушные шары).

Подводя итоги, отметим, что в ходе боев в Галиции, в первые месяцы войны, австро-венгерские воздухоплавательные части применялись весьма ограниченно. Главной областью их применения стала корректировка огня крепостной артиллерии во время первой и второй осад Перемышля. В полевых сражениях аэростаты наблюдения использовались лишь эпизодически - под Львовом в сентябре 1914 г. и на подходах к Кракову в декабре. Причиной тому являлся, прежде всего, маневренный характер боевых действий начального периода войны.

Андрей ХАРУК

Истребитель сопровождения «Конвэр» ХР-81

ХР-81 в полете над пустыней Мохаве

Интерес к истребителям со смешанной силовой установкой, проявленный ВМС США в середине 40-х гг., был характерен, хотя и в меньшей степени, и для ВВС. Главный мотив, приведший к появлению таких самолетов - «прожорливость» первых реактивных двигателей - имел меньшее значение для фронтовых истребителей: ведь к ним, как правило, предъявлялись менее жесткие требования по дальности полета, чем к палубным машинам. Но в ВВС имелась весьма специфическая ниша истребителей сопровождения - вот тут-то конструкторам и приходилось прибегать к различным ухищрениям, дабы совместить высокую скорость с большой дальностью полета. Особой остроты эта проблема обрела к 1943 г., когда ВВС готовились к развертыванию новых дальних бомбардировщиков В-29 «Суперфортресс». В сентябре того же года были сформулированы тактико-технические требования к новому истребителю, способному сопровождать «Сверхкрепости» над бескрайними просторами Тихого океана. В частности, требовалось обеспечить максимальную скорость 500 миль в час (805 км/ч), потолок 37 000 футов (11 278 м) и радиус действия 1250 миль (2011 км).

Требования по скорости и потолку можно было удовлетворить лишь благодаря применению турбореактивных двигателей. Но - вот беда - достичь требуемой дальности с такой силовой установкой представлялось крайне проблематичным. Да, конечно, можно было бы увеличить запас топлива на борту самолета, но это вело к увеличению его размеров и массы. Соответственно, снижалась маневренность, и истребитель переставал быть истребителем - то есть, долететь-то до цели он мог, но вот вести воздушный бой на равных с перехватчиками противника - увы... Тем не менее, одна из фирм, откликнувшихся на запрос ВВС - «Белл» - попыталась-таки создать чисто реактивный истребитель дальнего действия ХР-83, представлявший собой увеличенный вариант первого американского реактивного истребителя Р-59 «Эйркомет». Но из этого ничего не вышло - хотя дальность ХР-83 была вполне приличной, все остальные летные характеристики не выдерживали никакой критики. Специалисты фирмы «Норт Америкэн» от реактивного двигателя вообще отказались - не мудрствуя лукаво, они создали самолет на базе своего чрезвычайно удачного поршневого истребителя Р-51 «Мустанг». Так появился оригинальный двухмоторный двухфюзеляжный истребитель сопровождения Р-82 «Твин Мустанг», принятый на вооружение ВВС и серийно выпускавшийся в течение ряда лет. А вот конструкторы «Конвэра» предложили новаторское, более сложное в техническом плане, но в определенном смысле компромиссное решение - самолет ХР-81, снабженный одним турбовинтовым и одним турбореактивным двигателями.

Разработкой ХР-81 занялся коллектив под руководством Чарльза Р. «Джека» Ирвина, шефа конструкторского бюро бывшего предприятия «Валти» в Доуни (шт. Калифорния). Здесь нужно сделать небольшое отступление, и попытаться разобраться в дебрях американской корпоративной политики. Дело в том, что ещё в ноябре 1941 г. фирма «Валти Эйркрафт» выкупила 34% акций фирмы «Консолидейтед Эйркрафт». Формально слияние двух фирм под названием «Консолидейтед Валти Эйркрафт» состоялось лишь в марте 1943 г., после утверждения этого решения общим собранием акционеров. С июня 1943 г. новая фирма была известна под сокращенным наименованием «Конвэр», но поначалу это название использовалось только во внутренней документации - в качестве торгового знака его зарегистрировали лишь в 1945 г. Вследствие слияния и последующей «оптимизации» структуры концерна, головным разработчиком и производителем самолетов стало прежнее предприятие «Консолидейтед» в Сан-Диего. Конструкторское же бюро бывшего завода «Валти» в Доуни (после слияния получившего название «Валти Филд Дивижн») было ликвидировано. ХР-81 стал последним спроектированным там самолетом, поэтому, хотя и создавался под маркой «Конвэр», иногда считается последним самолетом, спроектированным и построенным фирмой «Валти» (и, кстати - единственным её двухмоторным самолетом).

ХР-81 имел трехопорное шасси с носовым колесом и достаточно короткими стойками

Первый прототип ХР-81 после замены поршневого мотора на ТВД

ХР-81, вид сзади

Воздухозаборник ТВД на ХР-81 представлял собой узкую кольцевую щель между коком винта и капотом двигателя

Согласно проекту, получившему фирменный индекс «модель 102», ХР-81 представлял собой одноместный свободнонесущий низкоплан с очень чистыми аэродинамическими формами и фюзеляжем полумонококовой конструкции. По габаритам он примерно соответствовал Р-38 «Лайтнинг», но превосходил его по массе, которая приближалась к Р-61 «Блэк Уидоу» - самому тяжелому американскому истребителю времен Второй мировой войны. Силовая установка состояла из установленного в носовой части турбовинтового двигателя TG-100 (военное обозначение ХТ31), приводящего посредством редуктора четырехлопастный винт «Аэропродактс» диаметром 3,66 м, и турбореактивного I-40 (XJ33) в хвостовой части фюзеляжа. Оба двигателя разрабатывала фирма «Дженерал Электрик», и оба они находились ещё на ранней стадии создания. В частности, проектирование TG-100 началось в июле 1941 г. под руководством Гленна Уорнера и Алана Ховарда, но пробы на наземном стенде газодинамической части (т.е., сборки компрессора, камеры сгорания и турбины) начались 15 мая 1943 г., а первый запуск двигателя в сборе (с редуктором и винтом) состоялся лишь два года спустя - в мае 1945 г. ТРД I-40 был готов гораздо раньше - впервые его облетали 10 июня 1944 г. на самолете «Локхид» ХР-80А- втором прототипе «Шутинг Стара». К концу Второй мировой войны было выпущено около 300 ТРД этого типа - как опытных, так и серийных.

Воздухозаборник ТВД на ХР-81 представлял собой узкую кольцевую щель между коком винта и капотом двигателя, а ТРД снабжался двумя небольшими воздухозаборниками сверху фюзеляжа, над крылом. За ТВД находилась герметичная кабина пилота, закрытая двухсекционным каплевидным фонарем с неподвижным козырьком и сдвижной верхней частью. Плоская лобовая часть козырька выполнялась из бронестекла. Кабина оборудовалась катапультным креслом, разработанным в ходе создания истребителя ХР-54. Дальше в хвост за кабиной находились три топливных бака общей емкостью 752 галлона (2846 л). Топливная система была единой, поскольку оба двигателя работали на одинаковом топливе.

ХР-81

Прототип в испытательном полете. Хорошо видны оба воздухозаборника ТРД

Однолонжеронное трапециевидное в плане крыло с заметным положительным V имело ламинарный профиль и развитую механизацию - щелевые закрылки и элероны по всей длине задней кромки. Хвостовое оперение классической схемы, свободнонесущее, трапециевидной формы. Киль плавно переходил в аэродинамический гребень на фюзеляже. Шасси трехстоечное с носовой опорой, убираемое посредством электропривода. Носовая опора убиралась в фюзеляжную нишу под пилотской кабиной назад по направлению полета, основные - в крыло.

Вооружение, согласно проекту, должно было состоять из шести 12,7-мм пулеметов М2 или такого же количества 20- мм пушек Т31 (или же их комбинации в любом сочетании). Оружие монтировалось в консолях крыла за пределами зоны ометания винта. На подкрыльевых узлах предусматривалась возможность подвески двух бомб массой до 726 кг или двух 1355-л подвесных топливных баков, благодаря чему общий запас топлива возрастал до 5556 л.

Эскизный проект «модели 102» был готов к началу 1944 г., и уже 18 января ВВС заказали два прототипа. 11 января самолету официально присвоили обозначение ХР-81, а прототипы получили номера 44-91000 и 44-91001. Постройка первого прототипа заняла почти год, и самолет выкатили из цеха завода в Доуни в январе 1945 г. Однако к тому моменту ТВД TG-100 ещё не был готов, и на машину временно установили поршневой мотор «Паккард» V-1650-7 мощностью 1510 л.с. - «американизированный» вариант знаменитого «роллс-ройсовского» «Мерлина». Турбореактивный двигатель XJ33-GE-5 принадлежал к предсерийной партии и был ещё достаточно «сырым». В такой конфигурации, с поршневым двигателем и подкрыльевыми бензобаками довольно необычной коробчатой формы, ХР-81 был несколько длиннее и гораздо тяжелее, чем предполагалось по проекту.

Прямое крыло и оперение ХР-81 было характерным для авиации дозвуковой эпохи

В частично разобранном состоянии первый ХР-81 перевезли автотранспортом на авиабазу Мюрок Филд в пустыне Мохаве, где находился испытательный центр ВВС. Там 7 февраля 1945 г. самолет впервые поднялся в воздух. Пилотировал его летчик-испытатель «Конвэра» Фрэнк У. Дэвис. Вопреки ожиданиям, летные характеристики машины с поршневым двигателем оказались довольно приличными: первый прототип развил максимальную скорость 743 км/ч на высоте 9144 м, а потолок составил 10 820 м. Управляемость и маневренность также были хорошими, правда, отмечалась некоторая продольная неустойчивость. Для решения последней проблемы пришлось увеличить высоту киля примерно на 40 см. И хотя прототип ещё не имел вооружения, можно было предполагать, что с установкой штатного ТВД ХР-81 будет полностью соответствовать тактико-техническим требованиям.

Ранней осенью 1945 г. Х-81 перелетел на заводской аэродром в Доуни, где на нем, наконец, установили ТВД TG-100. Затем машину вновь наземным транспортом вернули в Мюрок, и 21 декабря 1945 г. она поднялась в воздух, став первым американским самолетом, летающим с турбовинтовым двигателем. Вооружение по-прежнему отсутствовало, но подкрыльевые баки сняли. Увы, в своем первоначальном варианте ТВД XT31-GE-1 развивал лишь 1650 л.с. вместо расчетных 2300 л.с. И хотя с ТВД первый прототип ХР-81 разогнался до 792 км/ч - на 49 км/ч больше, чем с поршневым мотором, все-таки до проектных 816 км/ч самолет не дотягивал. И это несмотря на то, что из ТРД XJ33-GE-5 удалось выжать тягу, больше проектной - 16,69 кН вместо 16,02 кН. Кроме того, эксплуатация XT31-GE-1 сопровождалась и другими проблемами - вибрацией винта и утечками масла. На фотографиях того периода хорошо заметны потеки масла, покрывавшие верх крыла ближе к фюзеляжу.

Второй прототип ХР-81 (44-91001) в некоторых деталях отличался от первого. В частности, он получил модифицированные, в соответствии с рекомендациями специалистов NACA, воздухозаборники ТРД, киль увеличенной высоты с закругленной законцовкой, а также небольшой дополнительный подфюзеляжный аэродинамический гребень. На нем применили новый винт - также четырехлопастный, но фирмы «Гамильтон Стандарт», со срезанными законцовками, а мачту радиоантенны сдвинули назад. К сожалению, установить, когда второй ХР-81 вышел на испытания, не удалось, но несомненно, что он был испытан в воздухе.

Тактико-технические характеристики ХР-81

  ХР-81 с двигателем V-1650-7 ХР-81 с двигателем XT31-GE-1 Размах крыла, м 15,39 15,39 Длина самолета, м 13,67 13,61 Высота самолета, м 4,22 4,11 (2-й прототип -4,32) Площадь крыла, кв. м 39,48 39,48 Масса, кг: пустого самолета 6214 5786 нормальная взлетная 9276 8845 максимальная взлетная - 11 181 Максимальная скорость, км/ч: у земли - 769 на высоте 9144 м 743 792 Крейсерская скорость (только на ТВД) на высоте 7620 м, км/ч - 443 Скороподъемность, м/с - 26,92 Время набора высоты 9144 м, мин - 7,0 Потолок, м 10 820 14326 Дальность полета, км - 4023

В начале 1945 г. судьба «Силвер Буллет» («Серебряной пули» - так называли между собой ХР-81 его создатели и испытатели) казалась безоблачной. Вскоре после облета первого прототипа ВВС заказали предсерийную партию самолетов YP-81. Правда, с ними полной ясности нет - одни источники утверждают, что было заказано 13 самолетов (стандартная предсерийная партия истребителей для ВВС США состояла именно из «чертовой дюжины» самолетов), другие - что 11, но согласно таблице номеров ВВС их было 12 (с 46-508 по 46-519). В конструкцию предсерийных машин предполагалось внести некоторые изменения, в частности, сдвинуть крыло на 25 см назад. Также планировалось установить серийные ТРД J33-A-19 (дальнейшее развитие XJ33 производства фирмы «Аллисон», выкупившей права на этот двигатель у концерна «Дженерал Электрик») и более мощные ТВД «Дженерал Электрик» TG-110 (ХТ41). Однако в дальнейшем на судьбе самолета отрицательно сказались два фактора. Во-первых, это благоприятный для американцев ход войны на Тихом океане: захват островов Сайпан и Гуам, и создание на них аэродромов сняло остроту проблемы сопровождения В-29 - теперь для этого вполне хватало дальности «Мустангов» Р-51 с подвесными топливными баками. Во-вторых, это непрекращающиеся проблемы с доводкой турбовинтового двигателя, из-за чего программа разработки ХР-81 окончательно выбилась из графика. В итоге, в августе 1945 г., когда результат войны на Тихом океане ни у кого не вызывал сомнения, а ХР-81 с ТВД все ещё не был готов, заказ на YP-81 отменили.

Испытания двух прототипов, тем не менее, продолжались до окончательного закрытия программы 9 мая 1947 г., обошедшейся правительству США в 4,6 млн. долларов. К тому времени прототипы налетали около 90 часов, из них 42 часа в 69 полетах с турбовинтовым двигателем. В 1948 г. обозначение прототипов поменяли на ZXF-81 (буква Z означала устаревший самолет, выведенный из эксплуатации). С самолетов сняли все оборудование, пригодное для дальнейшего использования, а выпотрошенные планеры установили на полигоне близ авиабазы Мюрок (в декабре 1949 г. переименованной в Эдвардас) для использования в качестве мишеней. Но, в отличие от многих других самолетов, ZXF-81 пробыли там недолго - кто-то решил, что негоже уникальные машины вульгарно расстреливать, и их забрали в созданный на авиабазе Эдвардс Музей летных испытаний. В настоящее время они находятся в запасниках Национального музея ВВС США на авиабазе Райт-Паттерсон (у Дейтона, шт. Огайо). Предполагается, что в будущем один из них будет восстановлен и займет свое место в экспозиции.

Довести ТВД TG-100 фирме «Дженерал Электрик» так и не удалось - равно, как представлявших его развитие двигателей TG-110 и TG-120. Построили всего 28 предсерийных экземпляров TG-100 под обозначением XT31-GE-1 для ВВС (устанавливались только на ХР-81) и XT31-GE-2 для ВМС (применялись на опытном истребителе с комбинированной силовой установкой «Райян» XF2R-1). В конечном итоге, программу доводки ХТ31 в 1949 г. закрыли. Правда, газодинамическая часть TG-100 нашла применение BTPflTG-180, впоследствии выпускавшимся серийно и принятом на вооружение под индексом J35. Фирма же после провала с TG-100 свернула вообще все работы в области ТВД и сосредоточила свои усилия на турбореактивных двигателях.

В общем, ХР-81 стал ещё одним представителем тупиковой ветви самолетов с комбинированной силовой установкой на древе эволюции боевой авиации. Быстрый прогресс турбореактивных двигателей привел к появлению образцов, обладающих большей тягой и меньшим удельным расходом горючего, а проблему относительно малой дальности реактивных истребителей в США удалось решить благодаря широкому применению дозаправки в воздухе.

Сергей ПАТЯНИН

Несчастливая «Кампания»

«Кампания» после второго переоборудования, 1916 г. (из коллекции К. Васильева)

Бурное развитие авиации на рубеже первых десятилетий XX века не осталось без внимания руководства британского флота. В 1912 году англичане провели серию экспериментов по старту самолетов с деревянных платформ, сооруженных на палубах броненосцев, в следующем году старый крейсер «Гермес» был оборудован для постоянного базирования двух гидропланов со складными крыльями, которые могли взлетать на специальных тележках с наклонной эстакады на баке. 1 июля 1914 г. была организована Королевская морская воздушная служба (Royal Naval Air Service - RNAS), ставшая первым в мире специальным подразделением морской авиации.

С началом Первой мировой войны одними из основных функции RNAS стали патрулирование и ведение разведки над морем. Поскольку гидросамолетам катастрофически не хватало дальности полета, чтобы действовать совместно с флотом, было решено создать специальные корабли, которые смогут нести их. Уже 11 августа 1914 г. Адмиралтейство реквизировало три быстроходных ламаншских парома - «Эмпресс», «Энгадайн» и «Ривьера». Все они были построены в 1906-1912 гг., имели водоизмещение порядка 2-2,5 тыс. тонн, оснащались трехвальной паротурбинной силовой установкой и развивали скорость более 20 узлов. В ходе переоборудования на казенной верфи в Чатэме на них устанавливалось по четыре 102-мм орудия, одной 57-мм зенитке, а в кормовой части монтировался ангар на 4 самолета и краны для их спуска на воду и подъема.

Строитель: «Fairfield Shipbuilding & Engineering Со.», Глазго Заложен: 22 сентября 1891 г. Спущен на воду: 8 сентября 1892 г. Сдан заказчику: 1 апреля 1893 г.

В таком виде корабли вошли в состав Гарвичских сил. Результат в целом оправдал ожидания: они хорошо подходили для патрулирования у побережья, однако чтобы действовать вместе с флотом им не хватало дальности плавания. В связи с этим, в авианосцы решили переоборудовать вспомогательные крейсера «Орсова» и «Ройал Эдвард», но их грузовые люки оказались слишком узкими для самолетов. Тогда-то директор авиационного отдела Адмиралтейства кэптен Сьютер и вспомнил о «Кампании»...

Пассажирский лайнер «Кампания» (как и однотипный «Лукания») был построен в 1891-1893 гг. для компании «Кунард» на верфи «Фэйрфилд» в Глазго, причем постройка частично субсидировалась Адмиралтейством. Он имел корпус с полубаком и полуютом, трехъярусную пассажирскую надстройку, две высокие дымовые трубы и две мачты. Корпус делился водонепроницаемыми переборками на 16 отсеков, по всей длине судна имелось второе дно. Согласно расчетам, лайнер должен был сохранять плавучесть при затоплении двух любых отсеков.

Настоящим шедевром стала силовая установка судна, вобравшая в себя все достижения своего времени. «Кампания» оснащалась двумя пятицилиндровыми вертикальными паровыми машинами тройного расширения. На тот момент они были самыми большими в мире (да и сейчас остаются одними из крупнейших в истории) и самыми большими из когда-либо устанавливавшихся на суда компании «Кунард». Диаметр двух цилиндров низкого давления составлял 2,48 м, ход поршня - 1,75 м, а сами машины были сравнимы по высоте с трехэтажным домом. Их суммарная проектная мощность достигала 31 тысячи л.с., что должно было обеспечить лайнеру рекордную для того времени 22-узловую скорость полного хода (на испытаниях была достигнута максимальная скорость 23,5 уз). Паровые машины размещались в двух машинных отделениях, разделенных продольной переборкой, чтобы в случае затопления одного из них судно могло идти под одной машиной, и работали на два трехлопастных винта. Пар вырабатывали 12 двухсторонних огнетрубных паровых котлов так называемого «шотландского» типа, которые насчитывали в сумме 102 топки.

Машинное отделение лайнера «Лукания»

Трансатлантический лайнер «Кампания» компании «Кунард»

Жилые помещения «Кампании» были рассчитан на прием 2000 пассажиров (600 - 1-го класса, 400 - 2-го класса, 1000 - 3-го класса) и 424 членов команды. Каюты и салоны пассажиров 1-го класса поистине поражали роскошью отделки, свойственной поздней викторианской эпохе - например, столовая имела площадь 20*30 метров и высоту около 10 метров.

Строительство велось быстрыми темпами. Закладка судна состоялась всего через 43 дня после подписания контракта, через год оно сошло на воду, 1 апреля 1893 г. было передано заказчику, а уже 22 апреля лайнер отправился в свой первый рейс через Атлантику.

В третьем рейсе «Кампания» завоевала знаменитую «Голубую ленту Атлантики», преодолев расстояние в 2864 мили между Ливерпулем и Нью-Йорком за 5 дней, 14 часов и 37 минут со средней скоростью 21,12 уз. Год спустя ей удалось улучшить свое достижение, пройдя тот же маршрут за 5 дней, 9 часов и 29 минут (средняя скорость - 21,44 уз), однако не прошло и месяца, как рекорд был побит однотипной «Луканией», которая удерживала «Голубую ленту» в течение четырех лет!

Дважды «Кампания» становилась участницей трагических инцидентов. 21 июля 1900 г. она протаранила парусный барк «Эмблтон», в результате чего погибло 11 из 18 человек, находившихся на паруснике. 11 октября 1905 г. в Атлантике огромная волна смыла с палубы лайнера пять человек, еще 29 получили ранения и контузии от ударов - это был первый в истории компании «Кунард» случай гибели пассажиров на борту ее судов.

В 1901 году «Лукания» стала первым кунардовским лайнером, оснащенным радиостанцией системы Маркони, «Кампания» получила ее несколькими месяцами позже. В одном из следующих рейсов лайнеры уже обменивались друг с другом информацией о ледовой обстановке, а в 1905 году «Кампания» впервые провела одновременные сеансы радиосвязи с береговыми станциями в Европе и Америке - с этого момента судно, бороздящее просторы Атлантики перестало быть изолированным от остального мира.

«Кампания» и «Лукания» трудились на регулярной линии «Кунарда» в течение 14 лет. За это время на линии вышли более крупные и быстроходные лайнеры, сделавшие эксплуатацию «старичков» невыгодной. «Лукания» завершила свой последний рейс 7 июля 1909 г., после чего была выведена в отстой в Ливерпуле, где вскоре серьезно пострадала от пожара и была сдана на слом. «Кампания» вернулась из последнего вояжа (ставшего юбилейным - 250-м - регулярным трансатлантическим рейсом кунардовского лайнера) 25 апреля 1914 г. После этого ее сдали в аренду компании «Анкор Лайн» для работы на линии Глазго-Нью-Йорк, но до начала войны она успела совершить всего три рейса. Возвращаясь из последнего из них, она смогла развить всего 17,4 уз. Признав эксплуатацию старого парохода убыточной, судовладельцы поспешили от него избавиться. 26 сентября 1914 г. оно было продано на слом фирме «Т.У. Уорд» и вскоре прибыло на разборку.

С лайнера успели демонтировать часть палубного оборудования, но в последнюю минуту судьба проявила благосклонность. 27 ноября 1914 г. «Кампания» была выкуплена Адмиралтейством за 32,5 тысячи фунтов стерлингов для переоборудования в гидроавианосец, предназначенный для действий совместно с Гранд Флитом[* В ряде публикаций сообщается, что первоначально «Кампания» планировалась для использования в качестве вспомогательного крейсера, а решение о переоборудовании в авианосец было принято позже. Согласно публикации в авторитетном сборнике «Warship International», в Имперском Военном музее хранится фотография, показывающая «Кампанию» уже в качестве вспомогательного крейсера, однако скорее всего она была сделана на стадии переоборудования, когда вооружение уже было установлено, но переделки надстроек зашли не так далеко.]. Ее скорость была равна скорости ламаншских паромов[** Формально скорость «Кампании» составляла 22 узла, однако в действительности в мае 1916 г. она развивала не более 20,5 уз, а к концу года ее скорость упала до 18,5 уз.], однако океанский лайнер мог поддерживать ее более долгое время, а также имел неплохую мореходность, что делало его более подходящим для действий в составе флота. Ну а запаса угля, рассчитанного на пересечение Атлантики с высокой скоростью, с лихвой хватало для операций в Северном море.

«Кампания» в сухом доке. Хорошо видны винты и руль корабля

«Кампанию» перевели на верфь «Кэммел Лэйрд» в Биркенхэде, где начались работы. Первоначально ее предполагалось переоборудовать по образцу ламаншских паромов, соорудив небольшой ангар гидропланов, которые должны были спускаться и подниматься при помощи деррик-кранов. Однако в конечном итоге перестройка была выполнена более основательно. Просторный ангар занимал переднюю часть оставшейся от прежнего лайнера надстройки и вмещал пять самолетов, которые поднимались на палубу кранами. В носовой части корабля была смонтирована деревянная платформа длиной 120 футов (36,6 м), с которой гидропланы могли бы взлетать при помощи специальных тележек. В отличие от аналогичной взлетной палубы «Гермеса», угол ее наклона на «Кампании» был небольшим - всего 15 угловых минут. Пространство между платформой и мостиком занимал ведущий в ангар люк длиной 40 футов (12,2 м). После полета гидропланы должны были садиться у борта корабля и подниматься на палубу кранами.

Артиллерийское вооружение гидроавианосца состояло из шести 120-мм скорострельных орудий, которые располагались побортно на баке, на юте и в средней части, позади второй трубы. Автору не удалось найти достоверных данных относительно модели установленных на «Кампании» пушек. Лишь один источник упоминает, что они имели длину ствола 50 калибров. В то время в Великобритании производились две артиллерийские системы данного калибра с такой длиной ствола: 4,7-дюймовые пушки Армстронга «Pattern Y» и «Pattern СС», причем первая обозначалась как «скорострельная», а вторая - как «казнозарядная». С другой стороны, Норман Фридман пишет, что пушки были устаревших моделей. Так или иначе, этот вопрос требует дополнительного исследования.

Работы по переоборудованию продолжались около пяти месяцев. 17 апреля 1915 г. «Кампания» вошла в состав Королевского флота в качестве гидроавианосца. Первым командиром корабля стал кэптен Оливер Шван, а старшим офицером - лейтенант резерва Чарльз Лайтоллер, ранее служивший вторым помощником на «Титанике». Спустя две недели, в начале мая 1915 г., после прохождения необходимых испытаний, «Кампания» прибыла в Скапа-Флоу и присоединилась к главным силам Гранд Флита.

«Кампания» стала первым в мире авианесущим кораблем, способным действовать в составе эскадры. Согласно боевому расписанию Гранд-Флита, она должна была занимать позицию в 5 милях позади строя линкоров и в 20 милях позади крейсерской завесы. Первый боевой поход корабля состоялся 11 июня 1915 г., при этом базировавшиеся на ней гидропланы осуществляли разведку впереди по курсу линкоров. В июле она стала первым авианосцем, принимавшем участие в противолодочной операции. 6 августа 1915 г. состоялся первый взлет с палубы - флайт-лейтенант Уильям Уэллш (будущий маршал авиации) поднялся в воздух на гидросамолете Сопвич «Шнейдер»; при этом корабль шел против ветра с 17-узловой скоростью.

Первые же выходы в море выявили как положительные, так и отрицательные качества корабля. К первым можно отнести хорошую мореходность и значительную дальность плавания. Набор недостатков оказался гораздо длиннее.

Во-первых, старые паровые машины «Кампании» вызывали массу нареканий по части надежности, превращая каждый выход в море в головную боль для механиков, оказалось, что авианосец не обладает превосходством в скорости над линкорами, поэтому боевой порядок был изменен. Теперь «Кампании» предписывалось двигаться полным ходом непосредственно позади крейсеров, а после обнаружения противника - отходить за боевой порядок линейных сил. На случай появления неприятельских цеппелинов следовало держать истребитель в готовности к немедленному взлету.

Во-вторых, конструкция взлетной палубы оказалась неудачной. Малая длина вкупе с небольшим углом наклона приводили к тому, что для старта самолетам не хватало разбега. Как отмечал кэптен Шван в своем отчете от 8 октября 1915 г., за все время только один раз самолет сумел благополучно стартовать с платформы, поэтому обычной практикой стал их спуск на воду для взлета. Всего же, к тому времени корабль участвовал в семи боевых походах, однако самолеты выпускал только в трех из них.

«Кампания» перед уходом с верфи «Кэммел Лэйрд» по завершению второго этапа переоборудования, 5 апреля 1916 г.

«Кампания» после переоборудования в гидроавианосец, 1915 г.

В ноябре 1915 г. «Кампания» вернулась в Биркенхэд, на верфь «Кэммел Лэйрд», для прохождения второго этапа переоборудования. Прежде всего, требовалось удлинить взлетную палубу и придать ей больший угол наклона. Для этого носовую трубу демонтировали, а вместо нее установили две по бортам, разнеся их как можно шире. Это позволило увеличить длину взлетной палубы до 220 футов (67 м). Кроме того, ее заднюю часть подняли на один уровень выше - теперь она лежала поверх ходовой и штурманской рубок, что позволило довести угол наклона до вполне приемлемых 4°. Ходовой мостик пришлось поднять еще выше, установив его на стойках перед трубами.

Ангар оказался теперь под взлетной палубой; для подъема из него самолетов служил сдвижной люк. В средней части корабля был оборудован второй ангар, соединенный с первым. Общая самолетовместимость увеличилась до 10-14 машин в зависимости от их типа. Между трубами появился второй просторный люк и были установлены три грузовые стрелы для подъема самолетов из кормового ангара. Теперь гидропланы вынимались из ангара сразу на взлетную палубу и прокатывались между трубами (со сложенными крыльями) на специальную площадку, где производился монтаж крыльев и предполетная подготовка.

Надстройки в кормовой части корабля были срезаны, а на юте устроен легкий брезентовый ангар прямоугольной формы для базирования аэростата и установлено оборудование для его подъема (включая установку по производству водорода из силиколя), что позволило «Кампании» освоить еще одну специализацию - корабля-носителя аэростатов (Observation Balloon Ship).

Гидроавианосец «Кампания» по состоянию на апрель 1916 г.

Схематический продольный разрез, план верхней и главной палуб:

1 - взлетная палуба; 2 - форпик; 3 - кубрик кочегаров; 4 - кубрик грузчиков; 5 - провизионка; 6 - цепной ящик; 7 - перегрузочное отделение; 8 - кубрик авиамехаников; 9 - мясная кладовая; 10 - погреб 120-мм боезапаса; 11 - 120-мм орудие; 12 - носовой авиационный ангар; 13 - матросский кубрик; 14 - резервная угольная яма; 15 - угольная яма; 16 - кают-компании петти-офицеров (по бортам); 17 - кубрик кочегаров и смазчиков; 18 - котельное отделение; 19 - авиационный ангар; 20 - авиационная мастерская; 21 - кубрик морских пехотинцев; 22 - кубрик вестовых; 23 - кубрик петти-офицеров; 24 - офицерские помещения; 25 - кладовые; 26 - машинное отделение; 27- кают-компания уоррент-офицеров; 28 - питьевая вода; 29 - оборудование для аэростатов; 30 - силикольный агрегат; 31 - брезентовый ангар для аэростатов; 32 - хранилище для аэростатов; 33 - кают-компания; 34 - бензоцистерна; 35 - кладовая аэростатного оборудования; 36 - румпельное отделение; 37 - бомбовый погреб; 38 - спиртовая цистерна; 39 - 76-мм зенитная пушка; 40 - дальномер; 41 - шпили; 42 - откидные площадки; 43 - опоры; 44 - краны; 45 - сдвижной люк в ангар (12,2*7,6 м); 46 - 26-футовая шлюпка; 47 - вельбот; 48 - рулевая рубка; 49 - стойки для ходовых огней; 50 - штурманская рубка; 51 - 30-футовый катер; 52 - дымовая труба; 53 - прожектор; 54 - кран для гидропланов; 55 - сдвижной люк в ангар (13,7*9,15 м); 56 - 16-футовый ял; 57 - 35-футовый моторный катер; 58 - вентиляционные шахты; 59 - 20-футовый катер; 60 - 30-футовый кран; 61 - вентиляционная шахта; 62 - 30-футовая шлюпка; 63 - два спасательных плота; 64 - спасательные плоты Карлея; 65 - световой люк машинного отделения; 66 - световой люк машинного отделения; 67 - прожекторная площадка; 68 - балластная цистерна; 69 - цистерна пресной воды; 70 - буфет; 71 - механическая мастерская; 72 - холодильная камера; 73 - матросский камбуз; 74 - дымоход; 75 - хранилище силиколя; 76 - офицерский камбуз; 77 - радиорубка; 78 - лебедка аэростата; 79 - аэростатная мастерская; 80 - помещение для обработки силиколя

Гидроавианосец «Кампания», 1915 г.

Гидроавианосец «Кампания», 1916 г.

Позади ангара в диаметральной плоскости установили 76-мм зенитку. Грот-мачту перенесли в среднюю часть корабля, установив перед второй трубой. Таким образом, по завершению второго этапа модернизации «Кампания» имела довольно мало сходства с собой прежней.

16 апреля 1916 г. обновленный гидроавианосец вернулся в строй и вновь присоединился к Гранд Флиту. По боевому расписанию он был придан главным силам - флоту линейных кораблей адмирала Джеллико, тогда как «Энгадайн» был приписан к флоту линейных крейсеров адмирала Битти. Самым известным, хотя и курьезным, моментом в карьере «Кампании» стало ее ...неучастие в Ютландском сражении. По правде сказать, виной тому стало нелепое стечение обстоятельств, на чем стоит остановиться подробнее, тем более что Джулиан Корбетт посвятил этому пару страниц в третьем томе своей «Истории военно-морских операций».

30 мая 1916 г. «Кампания» вышла из Скапа-Флоу для участия в рутинных маневрах. Она обеспечивала полеты гидропланов, осуществлявших корректировку огня во время учебных артиллерийских стрельб кораблей. Также в воздух был поднят аэростат, с которого четверо офицеров наблюдали за стрельбами. Учения завершились к половине четвертого пополудни, а в 17:15 авианосец вернулся в Скапа-Флоу. Тут надо отметить, что небольшая база гидросамолетов, где обычно стояли гидроавианосцы, находилась на северо-восточном берегу бухты, примерно в шести милях от якорной стоянки линейных сил. Именно там и бросила якорь «Кампания» накануне Ютландской битвы.

«Кампания» с поднятым в воздух аэростатом

Гидроавианосец «Кампания» на якорной стоянке в Скапа-Флоу

В 17:35 на авианосце был принят сигнал «по флоту» быть в готовности к выходу в море, а в 19 часов - следующий, предписывающий иметь пары для полного хода. К 21:30 на борту были произведены все необходимые приготовления, однако сам сигнал на выход в море, переданный в 22:54, в темноте замечен не был, а поскольку корабли не несли огней, то незамеченным остался и их выход. Лишь когда в 23:45 командующий военно-морской базы запросил «Кампанию», намерена ли она покидать бухту ночью, кэптен Шван обнаружил, что флот уже ушел, и ни одного корабля не осталось на стоянке. «Кампания» поспешно снялась с якоря и самостоятельно выбралась в море, но прошло уже два часа - слишком много, чтобы у нее оставался шанс догнать свои линкоры. У авианосца не имелось эскорта, поэтому, опасаясь атак немецких подводных лодок, адмирал Джеллико в 04:37 по радио приказал ему возвращаться в базу, что и было исполнено. В 09:15 31 мая он снова встал на якорь в Скапа-Флоу.

Как отмечает Корбетт, машинисты и кочегары старого корабля прилагали неимоверные усилия, и «Кампания» нагоняла флот со скоростью примерно трех миль в час. Если бы эта тенденция сохранялась, и не случилось бы никаких происшествий, она бы присоединилась к линкорам Джеллико примерно в 13:30, за несколько часов до начала сражения. Увы, история, как известно, не имеет сослагательного наклонения - битва прошла без ее участия.

Спустя несколько дней - 3 июня 1916 г. - состоялся первый взлет гидроплана с удлиненной взлетной палубы «Кампании». Хотя он был признан полностью успешным, британские историки сообщают, что в дальнейшем взлетная палуба использовалась редко, так как большинство пилотов гидросамолетов по-прежнему с подозрением относились к старту с тележки, предпочитая в спокойную погоду подниматься в воздух с водной поверхности.

Гидроплан Фэйри «Кампания» на четырехколесной тележке готовится к взлету с одноименного корабля Хорошо виден ходовой мостик и уложенные вдоль взлетной палубы грузовые стрелы

Командующий Гранд Флитом адмирал Джеллико придавал важное значение наличию в составе флота быстроходного и мореходного авианосца, способного действовать совместно с линкорами. В феврале 1917 г. он докладывал в Адмиралтейство, что из трех имеющихся в его распоряжении авианосцев только «Кампанию» можно хоть как-то назвать удовлетворительной; «Мэнксмэн» слишком тихоходен, а «Энгадайн» становится бесполезным в плохую погоду. К сожалению, из-за своих ненадежных машин «Кампания» все реже могла привлекаться к участию в боевых походах. Возможность ее ремонта стала одним из ключевых вопросов, поднимавшихся на совещании Джеллико с Третьим морским лордом контр- адмиралом Тюдором еще в октябре 1916 г. Судя по всему, положение не изменилось и через год, так как сменивший Джеллико в августе 1917 г. адмирал Битти констатировал, что «корабль, купленный флотом два года назад,... сейчас совершенно не способен на обычную деятельность в море». Так что, большую часть своей карьеры в 1916-1918 гг. «Кампания» провела, стоя на якоре в Скапа-Флоу или совершая рутинные выходы на патрулирование или разведку в районе Оркнейских островов. К концу войны она использовалась в основном в качестве учебного корабля для подготовки пилотов палубной авиации.

16 августа 1918 г. новым командиром корабля был назначен кэптен Дж. Линдсэй.

Нелепая гибель «Кампании» всего за шесть дней до заключения перемирия, положившего конец Первой мировой войне, лишь подтвердила закрепившуюся за ней репутацию несчастливого корабля. В ночь на 5 ноября 1918 г. гидроавианосец, вместе с главными силами флота, находился на якорной стоянке в заливе Фёрт-оф-Форт, когда внезапно налетевший

10-балльный шквал сорвал его с якоря. В 03:45 дрейфующая «Кампания» налетела прямо на таранный форштевень стоявшего неподалеку линкора «Ройал Оук», а затем навалилась на форштевень линейного крейсера «Глориес». От первого удара образовалась пробоина в районе машинного отделения, и оно стало заполняться водой, второе столкновение только усугубило ситуацию. Корабль лишился электроэнергии и начал погружаться кормой. К счастью, тонул он медленно, что позволило подоспевшим буксирам снять весь экипаж, так что человеческих жертв не было. Через пять часов на судне раздался мощный взрыв (по всей видимости, взорвался котел), оно завалилось на левый борт и в 08:50 село на дно на глубине 27 м в точке с координатами 56°02’ с.ш. и 03°13’ з.д.

На судебном заседании Совета Адмиралтейства кэптен Линдсэй был полностью оправдан, а вина за гибель «Кампании» была возложена на вахтенного офицера, который растерялся и не приказал немедленно отдать второй якорь, как только корабль начал дрейфовать.

Из-за мелководья трубы и мачты «Кампании» остались торчать над водой, создавая помехи судоходству, поэтому в 1923 году ее остов был разрушен подрывными зарядами. В настоящее время обломки судна остаются на дне и с 1 декабря 2001 г. находятся под защитой законодательства (Protection of Wrecks Act).

Серия снимков, последовательно запечатлевших гибель «Кампании» 5 ноября 1918 г.

Тактико-технические характеристики (по состоянию на середину 1916 г.)

Водоизмещение: 18 000 т Вместимость: 12 884 брт Размерения: длина наибольшая 189,59 м длина между перпендикулярами 182,88 м ширина наибольшая 19,89 м высота борта 13,11 м осадка нормальная 6,7 м осадка в полном грузу 7,9 м Силовая установка: 12 двухсторонних огнетрубных котлов; 2 вертикальных 5-цилиндровых паровых машины тройного расширения; мощность 28 000 л.с. Скорость: 22 уз (реально - около 18,5 уз) Запас угля: 3200 т Дальность плавания: 3000 (19,5) миль Вооружение: 6 - 120-ММ/50 орудий, 1 - 76-мм/40 зенитка, 10-11 самолетов Экипаж: 28 офицеров, 575 матросов

Самолеты «Кампании»

После первого этапа переоборудования, в 1915 году, на борту «Кампании» базировались гидросамолеты Сопвич «Шнейдер». В 1916 году, по окончанию второго этапа переоборудования, на борту гидроавианосца стали базироваться гидросамолеты «Шорт» S.184 (первые ударные самолеты британского флота), впоследствии им на смену пришли специально закупленные для использования на этом корабле гидропланы Фэйри «Кампания». Место «Шнейдеров» в качестве легких разведывательных машин в феврале 1917 г. заняла их улучшенная модификация Сопвич «Бэби», а затем - Сопвич «Полуторастоечный». Кроме того, с палубы корабля периодически летали колесные истребители Сопвич «Пап».

В момент гибели на борту авианосца находилось 11 самолетов (четыре Фэйри «Кампания» и семь Сопвич «Полуторастоечный»), которые пошли на дно вместе с кораблем.

Sopwith «Schneider»

В 1914 г. британским авиаконструктором Томасом Сопвичем на базе его колесного спортивного самолета «Таблоид» был создан гидросамолет для участия в гонках на кубок Шнейдера в Монако. Победа в этих престижных соревнованиях послужила поводом, чтобы дать машине название Сопвич «Шнейдер». С началом Первой мировой войны командование Королевского флота заинтересовалось самолетом и заказало Сопвичу серию из 160 машин.

«Шнейдер» представлял собой одноместный расчалочный биплан с полотняной обшивкой, оснащенный 100-сильным ротативным двигателем Гном «Моносупап», установленный на два подкрыльевых поплавка плоскодонной формы и хвостовой поддерживающий поплавок. Некоторые экземпляры вооружались неподвижным пулеметом «Виккерс», который размещался на верхнем крыле.

Самолеты использовались в основном с береговых авиабаз для разведки и противодирижабельного патрулирования, а также базировались на гидроавианосцах и взлетных платформах легких крейсеров. Опыт эксплуатации показал плохую приспособленность самолета для использования в открытом море: особенно часто выходили из строя поплавки и воздушный винт. Тем не менее, к концу 1918 г. в строю оставалось не менее пяти машин.

Вес пустого 492 кг

Взлетный вес 762 кг

Длина 6,9 м

Размах 7,92 м

Высота 2,97 м

Двигатель Gnome «Monosoupape» (100 л.с.)

Скорость макс 143 км/ч

Вооружение 1 7,7-мм пулемет «Vickers»

Подъем гидроплана Сопвич «Шнейдер» на борт корабля

Сопвич «Шнейдер» после приводнения

Sopwith «Baby»

Sopwith «Baby»

В 1915 г. на базе «Шнейдера» Сопвич создал поплавковый истребитель «Бэби». Он отличался от прототипа новыми подкрыльевыми и хвостовым поплавками, крепление которых было усилено дополнительными стойками, увеличенной площадью киля и измененной конструкцией капота двигателя (в виде перевернутой буквы U). Самолет вооружался одним пулеметом «Виккерс» и мог нести две 65-фунтовых (30-кг) бомбы. Всего было произведено 286 экземпляров. На первых пяти машинах устанавливались двигатели Гном «Моносупап» (100 л.с.), на остальных - «Клерже» (110 или 130 л.с.). Для борьбы с дирижаблями 40 машин были вооружены зажигательными ракетами Ле Прие.

Сопвич «Бэби» начал поступать в строевые части в 1917 г. и состоял на вооружении 12 эскадрилий и 11 авианесущих кораблей («Эмпресс», «Энгадайн», «Ривьера», «Кампания», «Сити оф Оксфорд», «Бен-май-Кри», «Мэнксмэн», «Виндекс», «Пиони», «Рейвэн II» и «Фьюриес»). В ходе войны и после ее окончания самолеты поставлялись в Канаду, Францию и Норвегию. Некоторые машины использовались как учебные до конца 1920-х годов.

Вес пустого 556 кг

Взлетный вес 780 кг

Длина 7,0 м

Размах 7,8 м

Высота 3,0 м

Двигатель Clerget (130 л.с.)

Скорость макс 161 км/ч

Дальность 480 км

Потолок 2300 м

Вооружение 1 7,7-мм пулемет «Vickers», до 60 кг бомб

Гидроплан Сопвич «Бэби»

Гидроплан Сопвич «Полуторастоечный» (самолет, построенный для ВМС США)

Sopwith «1½ Strutter»

Многоцелевой разведчик, корректировщик, легкий бомбардировщик и тяжелый истребитель. Разработан в 1916 г. и стал первым двухместным самолетом с классическим размещением экипажа (летчик впереди, стрелок-наблюдатель - в задней кабине). Один из самых знаменитых самолетов периода Первой мировой войны. В русскоязычной литературе именуется Сопвич «Полуторастоечный», Сопвич «Страттер» или просто «Сопвич».

Цельнодеревянный биплан с полотняной обшивкой, алюминиевым съемным капотом ротативного мотора и покрытой алюминиевыми листами передней частью фюзеляжа. Кабины пилота и наблюдателя были разнесены по длине на 1,5 м, между ними помещался топливный бак. Главной отличительной особенностью самолета стала своеобразная схема бипланной коробки: бесцентропланное верхнее крыло крепилось к фюзеляжу с помощью центрального кабана и четырех дополнительных диагональных подкосов («полустоек»), соединявших верхние лонжероны фюзеляжа с лонжеронами крыла. В целом получилась довольно прочная и жесткая конструкция, напоминавшая при виде спереди латинскую букву «W». Впервые в британской практике самолет оснастили стабилизатором с изменяемым в полете углом установки, а также аэродинамическими тормозами (прямоугольные щитки на задней кромке крыла). Серийные машины оснащались различными модификациями ротативных моторов «Клерже», «Гном» или «Рон» мощностью от 100 до 135 л.с. Малая энерговооруженность на протяжении всей карьеры считалась основным недостатком самолета. Стандартное вооружение состояло из двух пулеметов (одного синхронного и одного в задней кабине), в бомбардировочном варианте на месте задней кабины оборудовался бомбоотсек на четыре 65-фнт бомбы.

В феврале 1916 г. фирма «Сопвич» получила от Адмиралтейства первый заказ на 150 «полуторастоечных» для Королевской морской воздушной службы. В общей сложности для британской морской авиации было построено 550 самолетов, в том числе 420 в двухместном варианте, а остальные - в одноместном (количество поплавковых машин неизвестно), которые применялись на авианосцах и в береговых эскадрильях до 1923 года. Всего же в Великобритании было выпущено 1282 машины, а во Франции по лицензии произведено более 4500 экземпляров!

На «Кампании» в 1918 г. базировались самолеты с заводскими номерами 9722, А6919-6922, N5633, N5635 и N5638.

Вес пустого 592 кг

Взлетный вес 1062 кг

Длина 7,69 м

Размах 10,21 м

Высота 3,12 м (на колесах)

Двигатель Clerget (130 л.с.)

Скорость макс 160 км/ч

Потолок 4500 м

Вооружение 2 7,7-мм пулемета «Vickers», до 120 кг бомб

Сопвич «Полуторастоечный» взлетает с авианосца «Виндекс», апрель 1918 г. Обратите внимание на конструкцию шасси

Short S.184

Short S.184

В истории британской морской авиации периода Первой мировой войны «Шорт-184» занимает такое же место, что «Суордфиш» в период Второй мировой. Оба самолета создавались как торпедоносцы, но использовались в различных качествах, воевали на всех театрах и добивались выдающихся успехов. В частности, «Шорт-184» стал первым самолетом, осуществившим успешную торпедную атаку, и единственным, принявшим действенное участие в Ютландском сражении.

Машина была создана братьями Горацием и Освальдом Шорт в рамках объявленного авиационным департаментом Адмиралтейства в 1914 г. конкурса на поплавковый торпедоносец под двигатель Санбим «Маори» (225 л.с) и являлась дальнейшим развитием гражданского поплавкового самолета «Шорт-41». Первый в мире опытный сброс торпеды был произведен 28 июля 1914 г.

Самолет представлял собой двухместный трехстоечный биплан деревянной конструкции с тремя основными и двумя подкрыльевыми поплавками, предохранявшими законцовки нижнего крыла от ударов о воду. Выпускались самолеты в модификации полутораплана с укороченным нижним крылом. Имелось два варианта размещения экипажа: в основном пилот находился в передней кабине, а задняя оснащалась турелью с пулеметом, однако пилотская кабина могла располагаться и сзади - в этом случае турель поднималась на стойках над передней кабиной до уровня верхнего крыла; стрелку приходилось становиться на сиденье, но зато он мог вести огонь на 360°. Торпеда калибра 356 мм массой 408 кг подвешивалась между поплавками и при взлете практически полностью находилась в воде, сильно тормозя движение машины.

Всего было произведено 1096 экземпляров самолета. В войну «Шорт-184» действовал с гидроавианосцев и прибрежных гидродромов. В морской авиации он получил прозвище «Два- два-пять» (по мощности двигателя). Последние машины были сняты с вооружения в мае 1921 г.

Вес пустого 1580 кг

Взлетный вес 2400 кг

Длина 12,38 м

Размах 19,36 м

Высота 4,11 м

Двигатель Sunbeam «Maori I» (225 л.с.)

Скорость макс 132 км/ч

Дальность 650 км

Потолок 2100 м

Вооружение 1 7,7-мм пулемет «Lewis», 1 356-мм торпеда или до 240 кг бомб

Гчдроплан «Шорт-184» с подвешенными 112-фнт бомбами

Гидроплан «Шорт-184» взлетает с авианосца «Фьюриес» при помощи четырехколесной тележки

Сброс торпеды с гидроплана «Шорт-184»

Fairey «Campania»

В апреле 1916 г. специально для базирования на «Кампании» Адмиралтейство заказало фирме «Фэйри» 10 двухпоплавковых гидросамолетов. Первый прототип, названный F.16 «Кампания», поднялся в воздух 16 февраля 1917 г. Он представлял собой двухместный двухстоечный полутораплан, оснащенный двигателем «Роллс-Ройс» Mk IV (250 л.с.). В июне на испытания вышел второй прототип - F.17 «Кампания» - с мотором «Игл V». В конце 1917 г. фирма создала облегченный вариант F.127 меньших размеров для опытов с корабельными катапультами. Всего было собрано 62 экземпляра, в том числе 25- модификации F.22 с моторами Санбим «Маори II».

Самолет имел обычную для того времени конструкцию: прямоугольный фюзеляж, собранный из деревянных стрингеров и шпангоутов, обтянутый полотном; рама двигателя и панели носовой части изготавливались из алюминия. Крыло - двухлонжеронное, цельнодеревянной конструкции, обтянутое полотном. Деревянные поплавки понтонного типа крепились шестью металлическими стойками к фюзеляжу; хвостовой поплавок выполнялся заподлицо с фюзеляжем. На серийные машины устанавливались двигатели Роллс-Ройс «Игл VII» (325 л.с.), «Игл VIII» (345 л.с.) или Санбим «Маори II» (250 л.с.) с лобовым или двумя боковыми радиаторами. Летные характеристики при этом изменялись не сильно. Вооружение составляли один-два пулемета «Льюис» на турели и две 65-фунтовых бомбы под крылом. Машина считалась весьма удачной, неприхотливой и надежной.

На «Кампании» в 1918 г. находились самолеты с заводскими номерами N1842, N1850, N2366, N2372 и N2373.

Вес пустого 1660 кг

Взлетный вес 2420 кг

Длина 13,12 м

Размах 18,77 м

Высота 4,6 м

Двигатель Sunbeam «Maori II» (250 л.с.)

Скорость макс 137 км/ч

Дальность 450 км

Потолок 1500 м

Вооружение 2 7,7-мм пулемет «Lewis», до 60 кг бомб

Гидроплан Фэйри F.17 «Кампания», оснащенный 225-сильным мотором Роллс-Ройс «Игл V», с подвешенными 112-фнт бомбами

Fairey «Campania»

Литература и источники:

• Brown D.K. The Grand Fleet. Warship Development 1906-1922. - London: Chatham Publishing, 1999.

• Conway’s All the World’s Fighting Ships 1906-1921. - London: Conway Maritime Press, 1986.

• Friedman N. British Carrier Aviation. - London: Conway Maritime Press, 1988.

• Isherwood J.H. Cunard Portraits. - Kendal: World Ship Society, 1990.

• Corbett J.S. Naval operations. Vol.lll. - London: Imperial War Museum, 1940.

• MaberJ.M. HMS Campania 1914-1918 // «Warship», 1983, Vol.VII, No.26.

• Preston A. Aircraft Carriers. - London: Bison Books, 1979.

• Thetford O. British Naval Aircraft since 1912. - Annapolis: Naval Institute Press, 1991.

• Полмар H. Авианосцы. Пер. с англ. Т.1. - М.: ACT, 2001.

• «Warship International», 1974, No.1.

• Материалы сети Internet.

Лайнер «Кампания» в окраске компании «Кунард Лэйн»,

Гидроавианосец «Кампания», 1916 г.

Графика: Спирос Каравиас

Валерий СПИЧАКОВ

Сторожевые корабли Пинской военной флотилии

Вверху: буксирный пароход «Маршал Ворошилов», не позднее октября 1939 г. (из коллекции О. С. Столбецкого)

29 июля 1941 г. (38-й день войны), в военном дневнике генерал-полковника Ф. Гальдера (начальник штаба главного командования сухопутных войск Германии) появилась запись:

«Речные пароходы противника на Припяти задерживают продвижение наших войск».

Такая оценка «дорогого стоит», и в данной статье речь пойдет об этих «речных пароходах», - сторожевых кораблях Пинской военной флотилии, с которыми в июле 1941 г. столкнулись на Припяти немецкие 45-я и 293-я пехотные дивизии.

Мобилизация

Дивизион сторожевых кораблей стал реализованной частью довоенных мобилизационных планов Пинской военной флотилии.

Не дожидаясь приказа о начале мобилизации, начальник Днепровского управления речного пароходства Г.М. Коваленко днем 22 июня 1941 г. (за 12 часов до объявления мобилизации) отдал приказ всем призываемым кораблям сосредотачиваться в пунктах переоборудования

В соответствии с предвоенным планом, из Днепро-Двинского речного пароходства были мобилизованы семь колесных буксирных пароходов постройки 1930-х гг., водоизмещением 140-170 т, с паровыми машинами мощностью в 150-175 л.с., и из Днепровского речного пароходства - один буксир с паровой машиной в 120 л.с.

Два из мобилизованных буксиров - «Рулевой» и «Река» - были дореволюционной постройки. Данное обстоятельство поначалу вызывает недоумение, так как Днепро-Двинское и Днепровское речные пароходства к началу войны располагали десятками буксиров советской постройки, со схожими техническими характеристиками. Но, как показали уже первые дни мобилизации - не всё было гладко с качеством призванных судов. Требования флотилии к «пополнению» были высокими, и в ДСКР произошли замены, которые будут рассмотрены ниже.

Шесть сторожевых кораблей получили литерно-цифровые обозначения СК-1...СК-6. Обозначения СК-7 и СК-8 остались за пароходами «К. Маркс» и «Ф. Энгельс» (вспомогательные буксиры флотилии). «Рулевой» и «Река» сохранили свои названия - номер им никогда не присваивался. Но, и в дивизионе, и в оперативных документах штаба ПВФ, корабли чаще продолжали называть прежними «гражданскими» именами.

Вооружение

Еще до войны, несмотря на все доклады штаба Пинской военной флотилии (ПВФ) в Главный Морской Штаб, вооружать мобилизованные буксиры предполагалось устаревшими пушками времен Первой мировой войны. На складах флотилии имелись 75-мм пушки Канэ и 76,2-мм полевые пушки образца 1902 г. (все на тумбовых установках). Дефицитные 76,2-мм зенитные пушки 8-К (системы Пендера, образца 1914/15 гг.) были выделены на вооружение мобилизованных канонерских лодок, и на сторожевые корабли не ставились. Комплексированные[1 Правильно именно так; написание «комплексная» - изобретение нашего времени.] пулеметные установки М-4 (4><7,62-мм) также достались только канонерским лодкам. ПВО сторожевых кораблей должны были обеспечивать два зенитных пулемета М-1, («максим» на тумбе, без щита, с зенитным прицелом) установленные на крыльях мостика. В качестве дальномера, на сторожевых кораблях, вместо ДМ-1,5 использовалась (в лучшем случае) стереотруба БСТ-1.

75-мм пушка Канэ производства Пермского завода на станке Обуховского завода (экспонат ЦВММ; фото автора)

Общий вид СКР «Пушкин» (реконструкция автора)

По принятой в СССР классификации, в соответствии с калибром устанавливаемых орудий (до 100 мм), мобилизованные корабли были отнесены к классу сторожевых, и организационно составили Дивизион сторожевых кораблей (ДСКР) Пинской военной флотилии.

Работы на сторожевых кораблях проходили исключительно на Киевском судостроительно-судоремонтном заводе им. И.В. Сталина (КССРЗ), куда было доставлено оборудование из мобилизационных складов. На надстройке буксира устанавливалась бронированная рубка (вместо ходовой), борта и палуба в районе артиллерийских погребов покрывались 7-мм броней. Установка фундаментов под орудия, усиление переборок и палубы, были проведены на судах еще до войны, при постройке, или во время капитальных ремонтов. Вооружение, и заранее изготовленные «именные» снарядные стеллажи хранились в мобилизационном фонде («мобплощадка», «НЗ») в Гавани Особого Назначения (Киевская ВМБ). Там же оружейниками производилась установка зенитных пулеметов. Радиовооружение каждого корабля должно было включать две радиостанции - «Бриз» и «Бухта». Прожекторное вооружение состояло из 60-см прожектора МПР-Э60 с дугой интенсивного горения. Электропитание осуществлялось от судовой динамомашины мощностью в 1-5 кВт. Изменение силуэтов кораблей закончилось 12 июля, когда по приказу командующего флотилией контр-адмирала Д.Д. Рогачёва были срублены мачты (учтен опыт маскировки кораблей на Припяти).

В соответствии с планировавшимся к установке вооружением, сторожевые корабли условно делились на два «типа».

1- й тип - вооруженные двумя 75-мм пушками Канэ:

• СКР «Пушкин» (СК-2);

• СКР «Парижская Коммуна» (СК-3);

• СКР «Техник» (СК-4);

• СКР «К. Маркс» (СК-7, дублер «Рулевой»);

• СКР «Ф. Энгельс» (СК-8, дублер «Река»).

2- й тип - вооруженные двумя 76,2-мм пушками образца 1902 г.:

• СКР «Водопьянов» (СК-1);

• СКР «Большевик» (СК-5);

• СКР «Ворошилов» (СК-6).

По плану, работы по оборудованию мобилизованных судов должны были закончиться на десятый день со дня мобилизации (М-10, 2 июля 1941 г.), но заняли всего восемь дней (М-8, 30 июня 1941 г.). И это несмотря на то, что сварочные работы на КССРЗ, в целях светомаскировки, проводились только днем. В ходе переоборудования возникли сложности с артиллерийскими системами из мобилизационного фонда: часть 75-мм пушек была не пригодна к эксплуатации, а запасных частей к ним не было. Таблиц стрельбы вообще не было ни к одному орудию. Данное обстоятельство было известно командованию ВМФ и до войны, но, видимо, беспокоило только штаб флотилии, который ежегодно докладывал в Главный Морской Штаб о необходимости замены устаревших артиллерийских систем. В Москве же оптимистично полагали, что в случае войны смогут поставить для мобилизованных на Днепре кораблей, новенькие универсальные 76,2-мм пушки Ф-36. В этой связи, штаб ПВФ обращал внимание на то, что замена артиллерийских систем повлечет за собой трудоемкие работы по переделке подкреплений под артиллерийские установки.

Критическую ситуацию с вооружением мобилизованных сторожевых кораблей разрешили четыре 76,2-мм универсальные артиллерийские установки 34-К, предназначавшиеся для недостроенных на «Ленинской кузнице» больших охотников проекта 122. С началом мобилизации установки были выделены для плавучих зенитных батарей «Ломоносов» и «Коккинаки», но от их переоборудования отказались. Установки 34-К позволили качественно изменить вооружение - теперь два корабля могли вести полноценный зенитный огонь шрапнельными снарядами, а не имитировать его из 7,62-мм пулеметов М-1. Но и здесь не обошлось без сюрпризов. На артиллерийских складах флотилии не оказалось «универсальных снарядов» для орудий данной системы[2 76,2-мм выстрел для 34-К образца 1931 г. (УО-361) имел больший пороховой заряд, соответственно более длинную гильзу - 560 мм (против 385 мм у 76,2-мм выстрелов для дивизионных пушек).]. Дефицитный боеприпас удалось найти на армейском складе, тем не менее, начальник артиллерийского отделения Киевской ВМБ воентехник 1-го ранга Н.А. Чистяков получил строгий выговор. За 25 дней августа корабли вооруженных установками 34-К, успели израсходовать 201 дистанционную осколочную гранату 0-361Д (в среднем два выстрела на ствол в день).

Остальные шесть сторожевых кораблей пришлось вооружать тем, что было на мобилизационном складе флотилии. В итоге, на СКР «Техник» установили лишь одну 75-мм пушку Канэ. Таким образом, к середине июля 1941 г., из-за отличий в артиллерийском вооружении, фактически образовалось три типа сторожевых кораблей:

• тип «Водопьянов» (СК-1[3 Судя по фотографии сожженного корабля, к концу службы СК-1 имел отличие от первоначального вооружения: 45-мм универсальную установку 21-К на мостике перед боевой рубкой.], СК-5, СК-6);

• тип «Пушкин» (СК-2, СК-3);

• тип «Техник» (СК-4, «Река», «Рулевой»),

Как оценивались сторожевые корабли самими моряками, можно представить по объяснительной записке бывшего военкома ДСКР батальонного комиссара К.Д. Дюкова, «без восторга» писавшего в 1944 г. о СКР «Большевик»: «...был старым буксирным колесным пароходом, не имел брони, за исключением боевой рубки, на которой была 11-мм броня. Имел на носу и корме два 76-мм орудия образца 1907 г. [год выпуска], без башен и щитов, без панорам. Кормовое орудие не имело компрессии откатов. Кроме этого, на мостике были два зенитных пулемета системы «Максим».

Сводная таблица тактико-технических элементов сторожевых кораблей Пинской военной флотилии

Обозначение в ВМФ Название, место, тип и год постройки Водоизмещение стандартное/ нормальное/ полное, т* Длина по ватерлинии/ наибольшая, м Ширина по миделю/по обносам,м Осадка средняя/ наибольшая, м* Скорость, км/ч Мощность паровой машины, л.с. Вооружение, число х калибр, мм/ длина ствола, клб.  СК-1 «Водопьянов» (Киев, заказ СБ-20, 1937) 139/160/200 41,7/43,2 6,1/12,85 0,75/1,1 15,0 175 2x76/30, 1 х45/46, 2x7,62-мм  СК-2 «Пушкин» (Киев, заказ СБ-20, 1934) 139/160/200 41,7/43,2 6,1/12,85 0,75/1,1 15,0 175 2x76/55, 2x7,62  СК-3 «Парижская Коммуна» (заказ СБ-20, 1934) 139/160/200 41,7/43,2 6,1/12,85 0,75/1,1 15,0 175 2x76/55, 2x7,62 СК-4 «Техник» (Киев, 1931) 145/7/180 40,0/43,0 6,0/12,45 0,82/0,98 15,0 120 1x75/50, 2x7,62 СК-5 «Большевик» (Киев, заказ СБ-20, 1934) 139/160/200 41,7/43,2 6,1/12,85 0,75/1,1 15,0 175 2x76/30, 2x7,62  СК-6 «Ворошилов» (Киев, заказ СБ-39, 1937) 120/7/130 7/38,4 6,0/13,45 0,62/0,67 19,0* 150 2x76/30, 2x7,62  - «Рулевой» (Киев, 1912) 145/7/200 41,7/42,85 5,84/12,9 0,79/1,30 15,0 165 2x75/50, 2x7,62 - «Река» (Кёнигсберг, 1893) 145/7/225 7/48,38 5,6/10,3 0,97/1,06 15,0 210 2x75/50, 2x7,62 

* для буксира

Несостоявшиеся сторожевые корабли

Во всех работах касающихся истории ПВФ традиционно упоминаются сторожевые корабли «К. Маркс» и «Ф. Энгельс». Правда, «странные» какие-то корабли: нет ни одного упоминания о боевой деятельности, или о моряках, служивших на этих кораблях. А в отчете капитана 2-го ранга Г.И. Брахтмана они вообще не названы. Единственное упоминание СК-8 («Ф. Энгельс») встречается в политдонесении о Втором Окуниновском прорыве: СК-8 буксирует не имеющую хода канонерскую лодку «Трудовой». Почему буксирует именно он?

Впервые эти «сторожевые корабли» упомянуты в книге И.И. Локтионова, где он ссылается на первоисточник - работу сотрудника Исторического отдела ГМШ полковника И.В. Шнер «Хронологический обзор боевой деятельности ПВФ 22.06- 9.09.1941 г.». На 16-м листе «Обзора», в составе мобилизованных кораблей приводятся последними: СК №7 «К. Маркс», СК №8 «Ф. Энгельс». Но не упоминаются СКР «Рулевой» и СКР «Река». На этом листе фигурирует и канонерская лодка «Стаханов» («А. Стаханов»), чтобы в таблице на 17-м листе превратиться в канонерскую лодку «Дмитров»[4 Так у И.В. Шнер; правильно «Димитров» или «ГМ. Димитров».]. Наконец, в сводной таблице появляются СКР «Река» и СКР «Рулевой». «Обзор» вызывает двойственное впечатление: с одной стороны, в него включены уникальные документы Пинской военной флотилии, осевшие в архиве, с другой, крайне субъективные личные впечатления полковника и прямые заимствования из работы капитана 2-го ранга Г.И. Брахтмана. Масса нестыковок по тексту, не говоря уже о воспроизводимом по памяти списке командного состава (фамилии искажены в половине случаев). Негативная оценка «Обзора» была дана в Историческом отделе ГМШ еще в 1942 г. Удивительно, как бывший начальник разведотдела ПВФ И.И. Локтионов, видя такие противоречия, тем не менее, «повелся на дезинформацию» и включил в боевой состав флотилии вспомогательные суда.

Все выше приведенное - только косвенные указания на то, что не было в ПВФ сторожевых кораблей «К. Маркс» и «Ф. Энгельс». Наконец, существует и прямое свидетельство - в отчете начальника Днепровского Управления Речного пароходства Г.М. Коваленко:

«Не были допущены к мобоборудованию мобсуда ДЦУРПа - букс, пп/хх «К. Маркс» и «Ф. Энгельс» из-за плохого технического состояния. В силу этого по требованию командования ПВФ вместо буксирного п/х «К. Маркс» был поставлен под оборудование букс, п/х «Рулевой», принадлежащий ДУРПу. Вместо букс, п/х «Ф. Энгельс» был подан под оборудование букс, п/х «Река», вышедший из капитального ремонта в 1940 г.».

Не войдя в боевой состав ПВФ, пароходы «К. Маркс» и «Ф. Энгельс» стали невооруженными вспомогательными буксирами, приданными флотилии. Присвоенные им еще до войны литерно- цифровые индексы СК-7 и СК-8 успели появиться в документах, поэтому, чтобы не вносить путаницы, их дублеры «Река» и «Рулевой» литерно-цифровых обозначений не получили.

Общий вид СКР «Рулевой» (реконструкция автора)

Военком ДСКР батальонный комиссар К.Д. Дюков (из фондов Национального музея истории Великой Отечественной войны)

Командир СКР «Большевик» лейтенант В. В. Коноваленко (из коллекции автора)

Командир СКР «Водопьянов" лейтенант Л. С. Старовойтенко (фото 1937 г.; из коллекции автора)

Командиры и военкомы сторожевых кораблей

СКР «Водопьянов» призванный из запаса лейтенант Л.С. Старовойтенко. военком - политрук Бронфельд СКР «Пушкин» призванный из запаса лейтенант П.Ф. Лясовский, военком (на 1.7.1941) - политрук Полищук СКР «Парижская Коммуна» призванный из запаса лейтенант Н.Н. Гордиенко (с августа 1941 г. - мл. лейтенант С.Ф. Сутужко), военком - политрук И.П. Гончар СКР «Техник» призванный из запаса мл. лейтенант Е.Б. Ослянский (по другим данным - лейтенант Н.Н. Гордиенко), военком - политрук П.Д. Баладурин СКР «Большевик» призванный из запаса лейтенант В.В. Коноваленко., военком - ст. политрук Кашпарюк СКР «Ворошилов» кадровый лейтенант В.П. Турянский, военком - политрук Тверской СКР «Река» призванный из запаса лейтенант Е.П. Корицкий, военком - политрук Мовша СКР «Рулевой» кадровый лейтенант С.Н. Усачёв, военком - политрук В.Г. Корецкий

Организация дивизиона сторожевых кораблей

ДСКР ПВФ состоял из управления дивизиона (с содержанием по штату №3/814: командование, дивизионные специалисты, стрелковый взвод) и восьми сторожевых кораблей (с содержанием по штату №036/624-Б). Первым командиром ДСКР был назначен капитан-лейтенант Л.Д. Анастасьев, военным комиссаром - призванный из запаса батальонный комиссар К.Д. Дюков (с 25 июля 1941 г.).

Штабом ПВФ планировалось задействовать ДСКР на Березине. Соответственно, управление дивизиона спешно убыло 17 июля из Киева в поселок Шатилки на реке Березина. Но, на мелководной Березине, из-за относительно большой осадки (там и для мониторов было мелко) сторожевые корабли не применялись. Вышедший на Березину ДСКР был перенаправлен на Припять, а капитан-лейтенант Л.Д. Анастасьев, формально пробыв командиром ДСКР четыре дня (17-20 июля 1941 г.), был оставлен на Березине в качестве командира Березинского отряда сторожевых катеров.

Команда каждого сторожевого корабля состояла из 40-42 человек. Командиром, как правило, был лейтенант - призванный из запаса днепровский речной капитан. Командирами боевых частей были младшие лейтенанты, лейтенанты или воентехники 2-го ранга - тоже речники, призванные из запаса.

Только среди командиров БЧ-2 встречались кадровые лейтенанты, закончившие в 1941 г. военно-морское училище.

Боевая деятельность дивизиона сторожевых кораблей

С продвижением советско-германского фронта на восток, начал увеличиваться театр военных действий флотилии. Теперь не только Припять, но Березина и даже Днепр (на территории Белоруссии) могли стать местом боя. Первыми, эту тенденцию уловили в Главном морском штабе. 5 июля 1941 г. начальник 1-го управления Главного Морского Штаба контр- адмирал В.А. Алафузов направил в Генеральный штаб Красной Армии докладную записку с предложением отправить на Березину и верхний Днепр отряд речных кораблей (в его составе - пять сторожевых кораблей). Вечером этого же дня появилась директива Ставки Главного Командования за подписями наркома ВМФ адмирала флота Н.Г. Кузнецова и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова, по которой Пинская военная флотилия поступала в оперативное подчинение 21-й армии. Для действий на Березине и Днепре выделялись мониторы, канонерские лодки и сторожевые корабли «Водопьянов», «Пушкин», «Парижская Коммуна», «Техник», «Большевик» (СК-1 ...СК-5).

Наконец, 11 июля 1941 г. Пинская военная флотилия директивой Ставки Главного Командования была разделена на Припятский, Березинский и Днепровский отряды речных кораблей (ОРК). ДСКР был поделен между Припятским и Днепровским отрядами. Таким образом, сторожевые корабли, вступавшие в строй с 9 по 14 июля 1941 г., никогда не действовали как единое формирование. Отдельные сторожевые корабли оперативно подчинялись командиру отряда речных кораблей, которому они были приданы. Потому, к примеру, капитан-лейтенанта К.В. Максименко, командира Припятского ОРК, в состав которого в одно время входило сразу семь сторожевых кораблей, часто, даже в оперативных документах штаба ПВФ, именовали «командир ДСКР».

Схема боевой деятельности кораблей ДСКР на Припяти

На Припяти

Сторожевые корабли на Припяти составляли основу огневой мощи отряда и эффективно использовались в качестве канонерских лодок.

Первыми прибыли СКР «Пушкин» и «Парижская Коммуна». Уже 15 июля 1941 г. «Пушкин» участвует в обстреле передового отряда 45-й пехотной дивизии, входившей в Туров. После ответного огня, корабль начал поспешный отход и сел на мель, но был быстро снят бронекатером №203.

Отойдя вместе с 75-й стрелковой дивизией вниз по Припяти от Турова, с 21 июля Припятский ОРК включается в систему обороны Мозырского укрепленного района (МоУР, укрепрайон №65). На следующий день отряд получил подкрепление - на Припять пришли три сторожевых корабля типа «Водопьянов», перенаправленных с Березины. Примечательно, что сам «Водопьянов» задержался в Мозыре для «планово-предупредительного ремонта и щелочения котлов», необходимость в которых выяснилась только во время перехода к линии фронта. Таким образом, на Припяти сосредоточились семь сторожевых кораблей из восьми (все, кроме СКР «Ворошилов»),

Боевая деятельность сторожевых кораблей на Припяти сводилась к артиллерийским обстрелам по заявкам 75-й стрелковой дивизии. До 24 июля огонь велся по 45-й пехотной дивизии на правом берегу[5 24 июля 1941 г. 45-я пехотная дивизия переправилась на левый берег и ушла от реки на северо-восток.], затем - по целям только на левом берегу, так как характер местности позволил 293-й пехотной дивизии наступать не только вдоль железной дороги Лунинец-Калинковичи, но и приблизиться к берегу реки. Особо стоит отметить стрельбы 26 июля по моторизованной колонне 293-й пехотной дивизии восточнее города Петриков. Тогда, у села Белановичи, артиллерийским огнем кораблей удалось частично уничтожить и рассеять колонну противника на прибрежной дороге. Правда, успех не помешал командиру Припятского ОРК капитан-лейтенанту К.В. Максименко в этот же день доложить командующему флотилией о неправильном использовании командованием 75-й стрелковой дивизии артиллерии кораблей. Но приведенная в начале статьи запись в дневнике Ф. Гальдера, как раз утверждает об обратном. Успешными были и артиллерийская поддержка наступления 20-го мотоциклетного полка на Петриков 3 августа, и обстрел моторизованной колонны противника у села Оцирки 8 августа.

С 10 августа 1941 г. натиск противника на Припяти стал ослабевать, так как штурмовать ДОТы Мозырского укрепрайона в лоб 293-я пехотная дивизия не стала, а пошла в обход правого фланга укрепрайона. В этот день разведка 75-й стрелковой дивизии утратила контакт с противником. Временное затишье на фронте перед Мозырским укрепрайоном, позволили командованию флотилии ослабить Припятский отряд, и перебросить сторожевые корабли «Пушкин» и «Парижская Коммуна» под Киев.

Подводя итог деятельности СКР на Припяти, можно отметить, что немцы не смогли эффективно бороться с кораблями. Начальник штаба ПВФ капитан 2-го ранга Г.И. Брахтман в части своего отчета касающейся Припятского отряда речных кораблей отмечал:

«Система огня противника - протаскивание огневой завесы вдоль берегов - говорит о том, что противник стрелял на «авось».

За все время пребывания на Припяти, сторожевые корабли в боях потеряли только одного сигнальщика убитым, на СКР «Водопьянов» (2 августа 1941 г.), и несколько человек ранеными. Боевые задачи, поставленные сухопутными частями, выполнялись успешно, чему способствовало то, что командный пункт командира отряда капитан-лейтенанта К.В. Максименко находился не на корабле, а непосредственно при штабе 75-й стрелковой дивизии.

На флангах Киевского укрепрайона

4 августа 1941 г. для непосредственной поддержки южного фланга Киевского укрепленного района (КиУР, укрепрайон №1) был создан Киевский ОРК. 10 августа отряд был усилен сторожевыми кораблями «Пушкин» и «Парижская Коммуна».

Вооруженные универсальными установками 34-К, эти СКР хорошо показали себя в боях на южном фланге Киевского укрепрайона. Стоит отметить, что ни разу не фиксировалось успешное применение установок 34-К по самолетам противника (хотя воздушных целей над Киевом было достаточно). «Пушкин» взаимодействовал с отрядом генерал-майора Ф.Н. Матыкина на левом фланге Киевского укрепрайона в районе Жукова острова, и с 147-й стрелковой дивизией в районе Вита-Литовская. За эти бои артиллерист корабля лейтенант Н.Н. Тюрин был представлен командованием 640-го стрелкового полка к награждению орденом Красной Звезды.

Командир СКР «Пушкин» лейтенант П. Ф. Лясовский (фото 1937 г.; из коллекции автора)

Н.Н. Барботько (фото 1945 г.); в 1941 году - старшина 1-й статьи, командир отделения сигнальщиков СКР «Ворошилов»

На Днепре

Из сторожевых кораблей на Днепре, ниже Киева, действовал «Ворошилов».

На короткое время (с 15 августа 1941 .г.) Днепровскому ОРК - для прикрытия отхода на восточный берег в районе Ржищева частей 6-го стрелкового корпуса - придавались СКР «Пушкин» и «Парижская Коммуна».

Так как Днепровский отряд получил все канонерские лодки с мощной 102-120-мм артиллерией, то сторожевой корабль чаще использовался для ночного патрулирования реки, высадки разведки и даже буксировки. Вся боевая деятельность «Ворошилова» хронологически точно известна благодаря дневнику командира отделения сигнальщиков старшине 1-й статьи Н.Н. Барботько.

Звездным часом «Ворошилова» стал день 6 августа. Тогда сторожевой корабль, стоявший замаскированным на траверзе села Щучинка, прикрыл артиллерийским огнем проход мониторов «Левачёв» и «Жемчужин». В ходе 20-минутного боя канонирам «Ворошилова» удалось уничтожить танкетку и 37- мм противотанковую пушку на правом берегу. В тот же день начался поэтапный отход «Ворошилова» вниз по Днепру. К 14 августа он оказался в районе села Сокирня (между Каневым и Черкассами). От планировавшегося прорыва кораблей к Киеву (Каневский прорыв) «Ворошилов» был отстранен, так как у него на полном ходу из трубы било пламя, что могло демаскировать всю колонну.

Вместе с другими не прорвавшимися кораблями и судами, «Ворошилов» укрылся в протоке левого берега (Мережек, озеро Лезерень, затон Кедина Гора), в 13 км выше Черкасс. С 24 августа корабль вел систематическую артиллерийскую поддержку 196-й стрелковой дивизии на правом фланге Черкасского плацдарма, обстреливая противника в районе села Свидовок с закрытой позиции. В связи с отходом 38-й армии от Днепра, в 04:00 17 сентября, по приказу командования, корабль с потушенными топками был поставлен на глубоком месте озера Лезерень и затоплен.

Место затопления СКР «Ворошилов»

Схема боя СКР «Ворошилов» у Щучинки 6 августа 1941 г.

Прикрытие переправ 5-й армии

17 августа 1941 г. была прорвана оборона Центрального фронта, через два дня пал Гомель, возникла угроза удара с севера немецкой 2-й армии в тыл войскам Юго-Западного фронта. Ставка Верховного Командования приняла решение отвести войска 5-й армии за Припять и Днепр. 27-й стрелковый корпус отводился за Днепр и передавался 37-й армии. Переправы через Днепр и Припять в полосе 5-й армии были надежно прикрыты 1-й противотанковой артиллерийской бригадой. Тем не менее, командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник М.П. Кирпонос решил подстраховаться и потребовал у командующего Пинской военной флотилией подчинить ему, кроме Днепровского и Киевского, еще и Припятский отряд, до этого оперативно подчинявшийся командующему 3-й армией Центрального фронта. Такое решение было закономерным, так как, отходя вниз по реке, Припятский ОРК фактически уже находившийся в полосе Юго-Западного фронта у села Барбарово.

22 августа 1941 г., решением наркома ВМФ, Припятский ОРК был оперативно подчинен командующему 5-й армией Юго-Западного фронта. В числе других кораблей, сторожевые корабли были распределены штабом флотилии для прикрытия переправ 5-й армии на Припяти:

• «Река» и «Техник» - у шоссейного моста Рожава-Довляды (85-й км реки от устья);

• «Большевик», «Водопьянов», «Рулевой» - у железнодорожного моста Янов-Шепеличи (55-й км).

СКР «Пушкин» получил задачу прикрыть переправу 5-й армии на верхнем Днепре через железнодорожный мост у Новой Иолчи, а «Парижская Коммуна» - шоссейный мост через Днепр у Навозы.

Как оказалось, командующий 5-й армией генерал-майор танковых войск М.И. Потапов не запрашивал у штаба Юго-Западного фронта кораблей для прикрытия переправ. Появление утром 23 августа кораблей флотилии у Чернобыльского моста вызвало его недоумение. Прибывший в штаб 5-й армии командир Днепровского ОРК капитан 1-го ранга И.Л. Кравец услышал от командарма-5: «У меня четыре тяжелых батареи охраняют переправу. Зачем вы пришли? Вы мне не нужны».

В самом деле, семь зенитных дивизионов и противотанковая бригада, выделенные 5-й армией для прикрытия мостов на Припяти и Днепре, с задачей справились. Да и прибыли корабли к переправам, когда основная масса войск 5-й армии уже была на восточном берегу Припяти. Утром 24 августа, сторожевые корабли спустились ниже мостов и сосредоточились в устье Припяти.

Совершенно по иному сложилась ситуация у переправы 27- го стрелкового корпуса через Днепр у Окуниново.

Командир БЧ-2 СКР «Парижская Коммуна» лейтенант С. Н. Бычков (фото 1940 г. из личного дела, ЦВМ А)

Места гибели сторожевых кораблей у Окуниновского моста

Окуниновская катастрофа

Описание событий и обстоятельств, приведших к захвату 191-м дивизионом штурмовых орудий вечером 23 августа неповрежденного Окуниновского моста, и последовавшая затем борьба за Окуниновский плацдарм - тема отдельной развернутой статьи. Сейчас же ограничимся только констатацией того факта, что в результате действий кораблей флотилии и авиации, мост был частично сожжен и затем разрушен, а большинство кораблей (среди них пять сторожевых) оказались отрезанными противником от Киева выше Окуниновского моста.

К 25 августа корабли Припятского и Днепровского отрядов закончили прикрытие переправ 5-й армии через Припять и Днепр и сосредоточились выше Окуниновского моста, на траверзе села Домантово. В 22:00 корабли должны были четырьмя группами пойти на прорыв к Киеву. За ночь предстояло пройти 70 км вниз по течению мимо занятого противником берега. Самым опасным считался район разрушенного (с одним судоходным пролетом) Окуниновского моста с танками и артиллерией противника на обоих берегах реки.

Накануне, опасаясь удара по переправе с севера со стороны 5-й армии, противник выдвинул в район Домантово 3-й батальон 282-го пехотного полка, самоходные артиллерийские установки 243-го дивизиона штурмовых орудий (StuG.Abt.243), 198-й истребительный противотанковый дивизион (Pz.Jg.Abt. 198) и 1-й дивизион 198-го артиллерийского полка (I/AR.198). Сухопутного противника солдаты из 98-й пехотной дивизии не дождались, но «русские пришли по реке».

Вот так выглядели обстоятельства прорыва в воспоминаниях командира БЧ-2 СКР «Парижская Коммуна» лейтенанта С.И. Бычкова:

«Прорыв готовился бестолково: шум, гам, крики в «матюгальню» кто за кем идет и т.д. И вот примерно около 01:00-02:00 ночи, двинулись без обработки подступов к мосту, каждый отвечает за себя, а можно было хорошо обработать весь прибрежный участок. И пошли, ожидая своей очереди... Очередность у нас была примерно 10-12, и наблюдали, как горят наши корабли, как свечи, - 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й до нас. Потом подошел и наш черед.

Огонь открыли бесприцельно: на вспышки и звук, огневые точки противника известны не были, палили по берегу. При подходе к мосту услышал взрыв и крик на корме: прямым попаданием в башню выведено из строя кормовое орудие и погиб весь расчет. Василия разорвало на куски. Носовое орудие продолжает вести огонь по мосту и подходам к нему. Мост прошли. Прошли еще 200-300 м, когда снаряд перебил паропровод, машина стала. Корабль снесло на отмель. Была попытка что-то сделать, но с рассветом начали обстреливать танки. Был получен приказ взорвать корабль, а личному составу двигаться к Десне».

Команде «Парижской Коммуны» еще относительно повезло: повреждённый корабль сел на мель у левого берега ниже Окуниновского плацдарма, и уцелевшим членам экипажа удалось выбраться к своим.

Самым удачливым оказался СКР «Пушкин» - под мостом он прошел пятым, получил одно попадание в район кормовой башни. Погиб стоявший на палубе управляющий огнем дублер командира БЧ-2 младший лейтенант В.Т. Кириченко и были ранены четыре краснофлотца из расчета орудия. Корабль смог дойти до Киева, и отличившиеся члены команды были представлены к награждению. В том числе: военком корабля младший политрук Б.М. Бодин - к ордену Красной Звезды, с гордой формулировкой в графе «Описание подвига»:

«СКР был умело проведен под Печкинским мостом без повреждений, в отличие от однотипных кораблей, которые были потоплены».

Действительно, шедший восьмым СКР «Река» на полном ходу налетел на корму поврежденной канонерской лодки «Димитров» (канлодка врезалась в затопленную ферму моста) и официально числился затонувшим по этой причине. Корабль понес самые большие потери при прорыве. Из 11 человек командного состава ПВФ, погибших в бою 26 августа у Окуниновского моста, четверо были убиты в боевой рубке «Реки»: командир СКР лейтенант Е.П. Корицкий, командир БЧ-1 лейтенант В.Н. Шипиц, командир БЧ-2 лейтенант Е.П. Доманов и дублер командира БЧ-2 лейтенант В.И. Мамончук.

Десятым к мосту подошел СКР «Большевик». Выше моста, прямым попаданием корабль был подожжен и, потеряв управление, врезался в ледорез, где был добит артиллерийским огнём противника с правого берега.

СКР «Водопьянов» шел на прорыв двенадцатым, вслед за «Парижской Коммуной». По донесению штаба ПВФ, корабль не смог пройти под мостом и вернулся на стоянку у левого берега на траверзе Домантово.

СКР «Рулевой» сел на мель на подходе к мосту. Смог сняться самостоятельно, заведя якорь на шлюпке и кормовым шпилем выбирая трос. Но время было потеряно: светало, от моста возвращался непрорвавшийся корабль, и командир «Рулевого» лейтенант С.Н. Усачёв принял решение вернуться на старую стоянку у села Домантово. Место стоянки было выбрано потому, что Днепр у Домантово шёл двумя рукавами, образуя «остров», отделённый неглубокой протокой от западного берега.

В 11:15 26 августа наблюдатели на кораблях обнаружили до 30 единиц бронетехники противника в лесу у Домантово, о чем немедленно было сообщено в штаб Юго-Западного фронта. Немецкие танкисты так же заметили корабли. Вскоре, на остров у Домантово переправились через неглубокую протоку танки T-IV из 15-го танкового полка и самоходки из 243-го дивизиона штурмовых орудий. После 20 минут взаимного изучения в бинокли немцы первыми открыли огонь по кораблям на стоянке. В завязавшейся артиллерийской дуэли корабли смогли уничтожить несколько единиц бронетехники. Так, по свидетельству командира БЧ-1 СКР «Рулевой» младшего лейтенанта М.У. Белого, корабль успел подбить два танка и одну самоходку. Ответным огнем на корабле было разбито носовое орудие, но кормовая пушка продолжала стрелять. Через 10 минут, снаряд попал в боевую рубку, погиб командир БЧ-2 мл. лейтенант И.С. Левченко, а мл. лейтенант М.У. Белый и рулевой были ранены. После чего, кормовое орудие прекратило огонь, и команда покинула корабль, унося раненых.

Неутешительные итоги прорыва кораблей к Киеву подвёл Особый отдел ПВФ в своём спецсообщении в Москву:

«В результате крайней неорганизованности, а также вследствие некоторой беспечности со стороны командования наши корабли во время их прорыва расстреливались противником с обоих берегов Днепра в упор... Потери в личном составе этих кораблей и плавсредств колеблются между 40 и 50 % по отношению к общему количеству».

Из пяти сторожевых кораблей, прорывавшихся в ночь на 26 августа, до Киева дошёл только СКР «Пушкин».

Командир БЧ-2 СКР «Парижская Коммуна» лейтенант С.Н. Бычков (фото 1940 г. из личного дела, ЦВМ А)

Взорванный на мели СКР «Парижская Коммуна» (немецкое фото сентября 1941 г.; из коллекции П. Хофманн-Шенборна (Р. Hoffmann-Schoenborn))

В Припятском ОРК был ещё один сторожевой корабль. По неизвестной причине, СКР «Техник» не был включён в группу кораблей, прорывавшихся 26 августа 1941 г. к Киеву (Первый Окуниновский прорыв). 28 августа «Техник» был придан Березинскому ОРК с задачей не допустить переправы противника в районе Домантово-Теремцы (район Днепра выше устья Припяти). В ночь на 31 августа корабль участвовал в прорыве к Киеву Березинского отряда (Второй Окуниновский прорыв) в составе 1-й группы. В районе Домантово СКР «Техник» был подожжён артиллерийским огнём противника с правого берега и затем затонул.

* * *

На этом можно было бы и закончить описание разгрома ДСКР у Окуниновского моста, но из Германии автору пришло письмо от Петера Хофманн-Шернборна - внука командира 191-го дивизиона штурмовых орудий, того самого дивизиона, который захватил неповреждённым Окуниновский мост. Фотографии, связанные с боевым прошлым 191-го дивизиона, собранные Петером, проясняют некоторые обстоятельства, связанные с гибелью кораблей флотилии у Окуниновского моста.

На фото два сгоревших корабля на отмели левого берега ниже моста. На одном две 76,2-мм пушки на тумбах указывают на сторожевой корабль. Это мог быть СКР «Большевик», но есть еще одна важная деталь: на фото видна 45-мм пушка (21-К) перед рубкой. Ни в одном документе флотилии подобное вооружение сторожевых кораблей не отмечено. В приведенном выше подробном описании вооружения СКР «Большевик», сделанном батальонным комиссаром К.Д. Дюковым, также нет ни слова о 45-мм калибре. Очень вероятно, что на фото - СКР «Водопьянов». Будучи переоборудованным одним из первых, «Водопьянов» мог получить дополнительное вооружение в виде 45-мм универсальной пушки. Таким образом, фото дает основание полагать, что «Водопьянов» погиб при прорыве 26 августа 1941 г. в районе Окуниновского моста, а не был расстрелян на стоянке у Домантово.

Второй корабль на фото несколько архаичного силуэта, с клёпанным корпусом и прямоугольными иллюминаторами. Хорошо просматривается боевая рубка позади трубы. Эту интересную особенность компоновки имел буксир «Нева», построенный в 1893 г. в Кёнигсберге на заводе Акционерного машиностроительного общества по заказу судовладельца П. Лапатицкого для плавания на верхнем Днепре. В 1923 г. буксирный пароход «Нева» был переименован в буксир «Река», чтобы в 1941 г. стать сторожевым кораблем «Река». В данном случае можно уверенно утверждать, что причиной гибели СКР было не столкновение с канлодкой «Димитров», а пожар на борту, вызванный артиллерийским огнем противника.

На Десне

Как уже отмечалось, после двух прорывов под Окуниновским мостом, в Киев пришёл только один из сторожевых кораблей - «Пушкин». Несколько дней он находился на северном фланге Киевского укрепрайона в районе Сваромье, а с 3 сентября прикрывал переправы на реке Десна в районе Жукин-Остер. 7 сентября «Пушкин», маневрируя под артиллерийским огнем противника в районе Карпиловки, прочно сел на мель правого берега. Самостоятельно снять поврежденный корабль не удалось, а подходящего буксира в районе Остра не было. Тем не менее, команда не бросила свой корабль. Сняв с мостика три пулемета (два М-1 и «десантный» ДП), краснофлотцы прикрыли подходы к кораблю с берега. На борт периодически поднимались комендоры и, произведя огневой налет по противнику, быстро покидали корабль. Так продолжалось два дня, пока 9 сентября от попадания вражеского снаряда не взорвался артиллерийский погреб. Немецкие источники указывают точное время - 11 часов утра; и исполнителя - 5-ю батарею 117-го артиллерийского полка из 111-й пехотной дивизии. Правда, в советских документах указывается и другая причина: 8 сентября немецкие 62-я и 262-я пехотные дивизии форсировали Десну выше города Остер, и сидевший на мели СКР «Пушкин» из-за опасности захвата пришлось взорвать самой команде.

Сгоревшие и выброшенные на отмель ниже моста СКР «Река» (слева) и СКР «Водопьянов» (немецкое фото сентября 1941 г.; из коллекции П. Хофманн-Шенборна)

Сгоревший и севший на грунт СКР «Водопьянов» (немецкое фото сентября 1941 г.; из коллекции П. Хофманн-Шенборна)

Послесловие

Сторожевые корабли исключались из списков ВМФ вместе с другими кораблями Пинской военной флотилии в приказах наркома ВМФ от 31 августа, 22 сентября и 6 октября 1941 г.

После освобождения Киева, подъемом погибших кораблей занимался Речной аварийно-спасательный отряд Днепровской военной флотилии. Но состояние погибших кораблей было удручающим. Все сторожевые корабли (кроме «Ворошилова») были не просто затоплены, а сожжены или взорваны. Так, подъём «Парижской Коммуны» по плану намечался на май 1944 г. силами 81-й речной аварийно-спасательной группы, но произведен не был, так как корабль «оказался полностью разрушенным, и не пригодным к восстановлению».

Все сторожевые корабли были подняты в 1945-1948 гг. и сданы на слом.

Литература и источники:

Архивные источники:

• Архивное отделение Центрального военно-морского архива: ф.2, д.10252; ф.2, д.10546; ф.З. д.3866; ф.14, д.44; ф.14, д.127; ф.14, д.24125; ф.211, д. 17492; ф.214, д.7242.

• Центральный военно-морской архив: ф.З. оп.1, д.254; ф.З, оп.1, д.279; ф.З, оп.1, д.445.

• Центральный архив министерства обороны: ф.229, оп.161, д.43; ф.229, оп.161, д.166.

Воспоминания:

• Дневник командира отделения сигнальщиков СКР «Ворошилов» старшины 1-й статьи Н.Н. Барботько.

• Коваленко Г.М. Отчётный доклад о деятельности ДРП за 1941 г.

• Воспоминания командира БЧ-1 СКР «Рулевой» младшего лейтенанта М.У. Белого.

• Воспоминания командира БЧ-2 СКР «Парижская Коммуна» лейтенанта С.Н. Бычкова

• Воспоминания комендора КП «Верный» старшего краснофлотца П.Ф. Тананы.

• Объяснительная записка военкома ДСКР батальонного комиссара К.Д. Дюкова Литература:

• Локтионов И.И. Пинская и Днепровская флотилии в Великой Отечественной войне. - М.: Воениздат, 1958.

• Вместе с флотом. Советская морская контрразведка в Великой Отечественной войне: Исторические очерки и архивные документы / В.С. Христофоров, А.П. Черепков, Д.Ю. Хохлов. - М.: ОАО Московские учебники и Картолитофафия, 2010.

• Gareis М. Kampf und Ende der frankisch-sudetendeutschen 98. Infanterie Division. - Dorfler Veriag, 2004.

• Musculus F. Geschichte der 111. Infanterie Division 1940-1944. - Neustadt a.d. Weinstralie: Selbstverlag des TraditionsveФandes. 1980.

Оглавление

Арсенал-Коллекция 2015 № 01  (19)

Двенадцатидюймовая ипостась четырнадцатидюймовых башен

Королевский ТИГР Panzerkampfwagen VI Ausf. В "Tiger II"

Танковый таран в Нормандии

Первый истребитель

Австро-венгерские воздухоплавательные части в боях в Галиции в кампании 1914 г. и осаде Перемышля

Истребитель сопровождения «Конвэр» ХР-81

Несчастливая «Кампания»

Сторожевые корабли Пинской военной флотилии Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg