«Хивинские походы русской армии»

Имя Петра пользовалось таким обаянием в Средней Азии, что и хивинский хан просил себе прав русского гражданства, рассчитывая, что звание русского подданного защитит его от притязаний бухарского хана, считавшего Хиву своею данницею.

В сущности, расчет Хивы был весьма нехитрый: подчиниться номинально государю, который, по отдаленности, не мог пользоваться фактически никакими правами сюзеренства, было, конечно, выгоднее подчинения ближайшему соседу. Тем не менее Петр решил воспользоваться случаем подчинить себе среднеазиатские ханства — в действительности. Дабы овладеть единственным для России путем в Индию и Китай, страны богатые и для русской торговли пока недоступные, он указал для русской предприимчивости два направления: со стороны Каспия и со стороны Иртыша.

В этих направлениях и двинуты были первые экспедиции наши в Среднюю Азию для возведения опорных пунктов и расследования путей.

Еще в 1700 году прибывший посланец хивинский вручил Петру Великому грамоту хана Шаниаза, который просил принять его, со всем подвластным ему народом, в подданство России.

Грамотою, от 30 июня того же года, Петр Великий изъявил свое соизволение и подтвердил его впоследствии, в 1703 году, новому хану хивинскому Аран-Махмету, но ханы хивинские искали собственно защиты против Бухары, а Петр, занятый войнами со шведами и турками, не мог ничего предпринять в пользу ханов. Между тем, несмотря на принятие Хивы в подданство, у нас все-таки продолжались торговые сношения и с Бухарою, от которой Хива была вне зависимости. В 1713 году в Астрахань приехал некто Ходжа Нефес, садыр одного из туркменских колен, и сошелся с князем Самановым,[1] которому и передал, что желает предложить русскому царю завладеть страною при Аму-Дарье, где будто бы находится золотой песок. Он рассказал, что хивинцы, опасаясь России, засыпали то устье, которым Аму-Дарья впадала в Каспийское море, но прибавил, что можно без больших усилий уничтожить плотину и возвратить реке прежнее течение, в чем русским будут помогать и туркмены.