«Авиация и время 2008 05»

Авиация и время 2008 05

«Авиация и Время» 2008 № 5 (102)

ПАНОРАМА

На празднование Дня независимости Украины, в центре Киева, на Крещатике, состоялся военный парад. Его воздушную часть открыли три Ми-8 с нанесенными на их борта флагами Сухопутных войск, Воздушных и Военно-морских сил. Затем проследовала четверка Ми-24Г1 Армейской авиации Сухопутных войск Украины. После нее наступил черед самолетов Воздушных сил. Над Крещатиком прошли: Ан-26 в сопровождении пары МиГ-29; Ил-76МД с парой Су-27; четверки Су-25, МиГ-29, Су-24М и Су-27. В общей сложности было показано 29 летательных аппаратов. й

17 сентября началась вторая фаза командно-штабных учений Вооруженных сил Украины "Морской узел-2008», в которых принимала участие и авиация. 27 сентября командир авиаэскадрильи бригады тактической авиации, дислоцированной на аэродроме Бельбек, летчик 1 -го кл. подп-к С. Афанасьев, который пилотировал МиГ-29, обнаружил над акваторией Черного моря в районе полигона «Чауда» условного нарушителя госграницы. Его роль выполнял БПЛА ВР-3 «Рейс». Пуском ракеты подп-к С. Афанасьев уничтожил эту цель.

3-5 октября в Киеве состоялись мероприятия, посвященные 5-летию Государственного музея авиации. На праздничном митинге выступили: председатель наблюдательного совета музея В.Н. Шмаров, второй Президент Украины Л.Д. Кучма (открывал музей 5 лет назад), Герой Украины А.В. Галуненко, а также руководители предприятий авиакосмической отрасли, зарубежные гости. К годовщине была подготовлена специальная программа, включавшая демонстрацию новых экспонатов музея, показательные выступления парашютистов, полеты радиоуправляемых и кордовых моделей самолетов и т.п.

Сегодня экспозиция музея, которая разместилась на более чем 15 гектарах, насчитывает свыше 70 самолетов и вертолетов (в день открытия было всего 33 экспоната). Наиболее впечатляющей коллекцией музея представляется линейка туполевских самолетов – это и боевые Ту-22М трех модификаций (такого собрания нет ни в одном музее мира!), и гражданские лайнеры Ту-104, Ту-134, Ту-154. Среди военных машин выделяется многочисленная экспозиция истребителей «МиГ» – от ветерана МиГ-15УТИ до современного МиГ-29. Собрание вертолетов включает: Ми-1, Ми-2, Ми-4, Ми-6, Ми-8, Ми-14, Ми-24 и Ми-26, Ка-25 и Ка-27. Есть и другие интересные экспонаты, например, первый экземпляр широкофюзеляжного Ил-86. К сожалению, слабо представлена антоновская техника – всего-то Ан-2, Ан-24 и Ан-26.

На состоявшейся 10 октября пресс-конференции член Совета директоров бюджетной (low-cost) авиакомпании «Визз Эйр Украина» Н. Казмер заявила, что за 3 месяца присутствия авиакомпании на рынке пассажирских перевозок в Украине ее услугами воспользовалось свыше 80 тысяч человек. Полеты выполнялись на одном самолете Airbus А320 пассажировместимостью 180 человек по маршрутам: Киев-Львов, Киев-Одесса, Киев-Симферополь и Львов-Симферополь (второй А320 пополнит парк авиакомпании в январе 2009 г.). С 3 января 2009 г. «Визз Эйр Украина» открывает международные рейсы из Киева в германские города Дортмунд и Кельн (цена билета 199 грн.), а также из Львова в Лондон (299 грн.). Правда, из-за необходимости уплаты дополнительного британского налога за перелет из Лондона во Львов придется заплатить на 400 грн. больше.

21 августа была завершена процедура юридической регистрации Объединенной авиационной корпорации России по транспортной авиации. Новое акционерное общество под названием «ОАК – Транспортные самолеты» (ОАО «ОАК – ТС») создано на базе ОАО «МАК «Ильюшин». Должность Генерального директора ОАО «ОАК – ТС» остается за гендиректором ОАО «МАК «Ильюшин» В. Ливановым, На новую структуру возложены разработка и производство транспортных самолетов, полное обеспечение потребности в них Вооруженных сил РФ и широкое продвижение российской продукции на мировые рынки транспортной авиации. «ОАК-ТС» намерена заниматься выпуском транспортных самолетов семейств Ан-124 «Руслан» и Ил-76, а также реализацией проектов МТА и Ил-112.

3 сентября с заводского аэродрома канадской корпорации Bombardier в г. Мирабель (пров. Квебек) совершил первый полет прототип регионального самолета CRJ1000 NextGen. Сегодня это самый большой самолет в производственной линейке CRJ с пассажировместимостью 100 чел. По заявлению производителей, стоимость его эксплуатации будет на 15% ниже, чем у аналогов конкурирующих фирм. Летные и сертификационные испытания новой машины пройдут в испытательном центре Bombardier (г. Уичита, шт. Канзас, США). Получение сертификата и начало эксплуатации запланированы на 4-й квартал 2009 г. На сегодня имеются твердые заказы на 63 таких самолета.

12 сентября консорциум «Еврофайтер» и NETMA (Агентство НАТО по управлению программой разработки, производства и обслуживания самолетов «Еврофайтер» и «Торнадо») завершили процедуру принятия истребителя Eurofighter Typhoon Block 8, соответствующего стандарту Transh 2. Самолеты этого стандарта отличаются новым бортовым компьютером, усиленным шасси, улучшенными авионикои и вооружением класса «воздух-земля». 14 октября первый такой «Еврофайтер» с бортовым номером BS040 передан Великобритании. В общей сложности в рамках второй партии консорциум «Еврофайтер» поставит 323 самолет (91 – Великобритании, 79 – Германии, 47 – Италии, 34 – Испании и 72 – Саудовской Аравии). В настоящее время государства, участвующие в проекте, уже получили 147 истребителеи EF-2000 Transh 1.

Календарь «АиВ»

175 лет назад, 13 октября 1833 г., родился пионер воздухоплавания и авиационной медицины в России Н.А. Арендт.

130 лет назад, 4 октября 1878 г.,был создан Русско-Балтийский вагонный завод (РБВЗ, ныне – Ленинградский Северный завод), в авиационном отделении которого выпускались аэропланы И.И. Сикорского, в т.ч. «Илья Муромец».

120 лет назад, 10 ноября 1888 г., родился авиаконструктор А.Н. Туполев.

110 лет назад, 7 ноября 1898 г.,родился авиаконструктор и историк авиации В.Б. Шавров.

75 лет назад, 8 октября 1933 г., совершил первый полет истребитель Н.Н.Поликарпова И-15 (летчик В.П.Чкалов).

70 лет назад, 28 октября 1938 г., родился президент ОАО «Мотор Сич» В.А. Богуслаев.

60 лет назад, 7 октября 1948 г., организовано вертолетостроительное ОКБ Н.И. Камова.

50 лет назад, 20 ноября 1958 г., была открыта первая в СССР пассажирская вертолетная авиалиния Симферополь-Ялта, которую обслуживали Ми-4.

50 лет назад, 28 ноября 1958 г., состоялось открытие музея ВВС в Монино (Московская обл.).

40 лет назад, 3 октября 1968 г., совершил первый полет Ту-154 (экипаж Ю.В. Сухова).

30 лет назад, 18 ноября 1978 г., совершил первый полет американский палубный истребитель McDonnell Douglas F/A 18 Hornet.

20 лет назад. 15 ноября 1988 г., состоялся первый и единственный орбитальный полет многоразовой системы «Энергия-Буран», по окончании которого была выполнена первая в мире автоматическая посадка многоразового воздуш- но-космического самолета.

Использованы следующие источники: справочник-календарь Издательского дома «Авиамир» (Москва), материалы музея АНТК им. O.K. Антонова, российских и украинских СМИ.

С 4 по 7 сентября в Геленджике (Россия), на территории испытательно-экспериментальной базы ТАНТК им. Г.М. Бериева, состоялась 7-я Международная выставка «Гидроавиасалон-2008». В этом смотре гидроавиации участвовали 146 фирм, компаний и предприятий из России, Украины, Беларуси, Бельгии, Германии, Италии, Нидерландов, Сингапура, США, Франции и Швеции. На этот раз в воздухе, на земле и на море было продемонстрировано более двух десятков летательных аппаратов, среди которых – серийные Бе-200 и Бе-103, восьмиместная амфибия ЛА-8 «Флагман» (самарское НПО «АэроВолга», Россия), вертолеты Ка-27ПС, поплавковый вариант американского самолета Cessna Caravan. Украину в Геленджике представляли моторостроители из ОАО «Мотор Сич», главным экспонатом которых были двигатели Д-436ТП для Бе-200, модернизированный ТВЗ-117ВМА-СБМ1В для будущей ремоторизации Ка-27, Ка-29 и Ми-14.

Согласно информации руководства ООО «Гидроавиасалон», всего в ходе выставки было выполнено 96 полетов (80 показательных). Число посетителей салона достигло 15 тыс.чел., а его работу освещали 144 российских и зарубежных журналиста, части из которых организаторами была любезно предоставлена возможность прибыть на «Гидроавиасалон-2008» из Москвы на Бе-200ЧС с посадкой на воду непосредственно в Геленджикской бухте.

27 августа на базе Schweizer Aircraft (структурное подразделение компании Sikorsky) в Хорсхедсе (шт. Нью-Йорк) состоялся первый полет опытного образца вертолета Х2 Technology Demonstrator. Машина находилась в воздухе около 30 минут, и за это время летчик-испытатель К. Бриденбек выполнил на ней зависание, прямолинейное движение и разворот на месте.

Взлетная масса Х2 составляла всего 2400 кг. Он оснащен двумя двигателями T800-LHT-801 по 1400 э.л.с. Вертолет имеет цельно- композитные лопасти несущего винта, электродистанционную систему управления, активную систему борьбы с вибрациями и др. новшества. По информации разработчиков, Х2 будет способен развивать скорость до 470 км/ч и станет самым быстрым вертолетом в мире.

4 сентября информационное агентство Associated Press сообщило, что японская компания Mitsubishi Aircraft Corporation заключила договор с Boeing о совместном продвижении на рынок нового регионального пассажирского самолета MRJ (Mitsubishi Regional Jet). Пока разрабатываются две модификации этого «регионала- MRJ70 (взлетная масса – 40,2 т) пассажировместимостьо 70 человек с дальностью полета 3630 км и MRJ90 (42,8 т) – на 90 человек с дальностью 3300 км. Самолет планируют оснастить двумя GTF американской фирмы Pratt amp;Whitney. Начиненный современной авионикой и на треть изготовленный из композиционных материалов он на 20% эффективней по расходу топлива, чем существующие ныне региональные авиалайнеры. По планам, самолет впервые поднимется в воздух в 2012 г.

12 сентября МО США и компания Northrop Grumman Corporation подписали контракт на создание атомного многоцелевого авианосца Gerald R. Ford (CVN-78) общей стоимостью 5,144 млрд. USD. Этот первый из трех авианосцев следующего поколения должен заменить знаменитый «Энтерпрайз» (CVN-65), поступивший на вооружение в ноябре 1961 г. «Джеральд Форд» будет иметь длину 330 м, ширину 40,8 м и водоизмещение около 100 тыс.т. На его увеличенной взлетно-посадочной палубе разместят электромагнитную систему EMALS и электродинамическую систему торможения. Эти устройства заменят сегодняшние паровые катапульты для запуска самолетов и тросовые аэрофинишеры. Передача нового авианосца ВМС США запланирована на сентябрь 2015 г. Срок его службы составит не менее 50 лет.

12 сентября российское агентство АРМС-ТАСС распространило информацию, согласно которой компания «Августа/Уэстленд» стала победителем в тендере ВВС Индии на поставку 12 вертолетов AW-101 в VIP-версии для обеспечения перелетов Президента и других высших должностных лиц страны. Новые машины должны заменить Ми-8, которые были приобретены еще в 1982 г. Как ожидается, переговоры с «Августа/Уэстленд» об условиях поставки и стоимости AW-101 займут около года. Оценочная стоимость данного контракта составляет около 308 млн. USD.

Михаил Маслов/ Москва

"Главный калибр" дальней авиации

Первое упоминание об этом самолете, ставшем впоследствии советской «летающей крепостью», относится ко второй половине 1931 г. Определенные успехи в деле создания отечественных мощных авиадвигателей уже тогда позволили командованию ВВС Красной Армии задуматься о новом бомбардировщике с более высокими летными данными, чем только что запущенный в серийное производство ТБ-3. Полетная скорость последнего в пределах 200 км/ч и рабочие высоты, не превышающие пяти километров, казались уже пройденным этапом – технический прогресс требовал достижения более высоких показателей. Основные надежды при этом связывались с новым авиадвигателем М-34 мощностью 850 л.с. – его Государственные испытания закончились к ноябрю 1931 г. Сообразуясь с результатами этих испытаний, а также с вероятностью последующего совершенствования силовой установки, представители ВВС в том же году составили тактико-технические требования к самолету ТБ-7, определяемому как высотный четырехмоторный бомбардировщик, предназначенный для уничтожения стратегических объектов в тылу предполагаемого противника. Кое в чем эти требования были явно завышены для той поры (в частности, бомбовая нагрузка 10 т), но в основном вполне достижимы: максимальная скорость 250 км/ч, боевая высота 7000 м, радиус действия до 2000 км. Впрочем, решение о создании нового четырехмоторного бомбовоза в 1931 г. не состоялось, начало его проектирования отодвинулось на два с лишним года.

Осенью 1933 г. идея создания ТБ-7 начала обретать реальность. Тяжелый бомбардировщик включили в план опытного самолетостроения советской авиапромышленности на 1934-35 гг. Согласно этому документу, утвержденному 13 декабря 1933 г. начальником 7-го сектора НИИ ВВС Борисом Горощенко, задание на проектирование ТБ-7 расценивалось как приоритетное, в недалеком будущем ему предстояло заменить быстро устаревающий ТБ-3. С четырьмя двигателями М-34ФРН взлетной мощностью по 1250 л.с. ТБ-7 должен был развивать скорость 280-300 км/ч на высоте 5000 м, обладать рабочим потолком 8000 м, нести максимальную нагрузку 4000 кг на дальность 4000 км. Срок готовности опытного экземпляра устанавливался весьма сжатый, к его летным испытаниям предстояло приступить не позднее 1 октября 1935 г. Понятно, что в реальности для создания столь крупного и сложного самолета понадобилось значительно больше времени.

Первый опытный экземпляр

Технические требования на ТБ-7 поступили в ЦАГИ из НИИ ВВС 26 июля 1934 г. Уже на следующий день начальник КБ ЦАГИ А.Н. Туполев санкционировал начало работ по новому самолету по заказу № 7342. В соответствии с принятой в ЦАГИ системой обозначений самолет получил внутреннее наименование АНТ-42, непосредственные участники его создания пользовались в обиходе определением «машина 42» или просто «сорок вторая». В течение второй половины лета и начала осени 1934 г. формированием внешнего облика самолета, проработкой его компоновки занимались непосредственно Андрей Туполев, Борис Кондорский и Владимир Петляков. Уже тогда решили, что проектировать АНТ-42 будет полностью бригада Петлякова, в отличие от ранее применяемого метода, когда каждая бригада занималась проектированием отдельного агрегата – крыла, фюзеляжа, хвостового оперения или шасси. Таким образом Петляков впервые оказался в роли главного конструктора.

До конца 1934 г. на этапе подготовки эскизного проекта ТБ-7 выяснилось, что аппетит заказчика в лице Управления ВВС непомерно возрос. Военные требовали довести потолок машины до 15 км, при этом с нагрузкой в 5 т она должна была преодолевать расстояние в 2000 км и развивать скорость 600 км/ч. Расчеты проектировщиков ЦАГИ гарантировали гораздо более скромные характеристики. В результате споров и взаимных уступок в январе 1935 г. появились и были утверждены новые, вполне реальные ТТТ ВВС: максимальная скорость 330-350 км/ч, рабочая высота 4000 м, бомбовая нагрузка 2 т, предельная дальность 4600 км. В качестве оборонительного вооружения решили использовать скорострельные авиационные пушки, одну из которых предполагали установить на выдвижной подфюзеляжной установке.

В соответствии с этими требованиями и велась разработка «машины 42». По схеме самолет представлял собой дальнейшее развитие ТБ-3 и был весьма близок к нему по геометрическим размерам. На этапе эскизного проектирования внешний облик АНТ-42 заметно отличался от того самолета, который получился впоследствии. Это был четырехмоторный среднеплан с достаточно тонким фюзеляжем, из которого «верблюжьим» горбом выступал фонарь кабины пилотов. Верхняя оборонительная установка образовывала дополнительный уступ – впоследствии подобное решение использовали на первом опытном тяжелом морском бомбардировщике АНТ-44 (МТБ-2). Носовая установка представляла собой вращающуюся экранированную башню, а кормовая пушка поначалу не была прикрыта прозрачным обтекателем.

Конструктивно новая машина повторяла традиционную компоновку самолетов семейства АНТ, в которой планер отчетливо членился на отдельные агрегаты, а центроплан и центральная часть фюзеляжа являли собой одно целое. В то же время, освоение промышленностью ТБ-7 стало значительным шагом вперед с точки зрения использования новых материалов, технологий и оборудования. Прежде всего, это касалось применения гладкой обшивки, убираемого шасси и закрытых кабин экипажа. Стремление увеличить потолок самолета привело к неожиданному решению – в фюзеляже установили дополнительный двигатель М-100, так называемый агрегат центрального наддува (АЦН). Он являлся воздушным компрессором для остальных моторов и, по расчетам, мог обеспечить достижение самолетом боевой высоты 12 км.

Хотя к изготовлению первого опытного АНТ-42 предполагали приступить уже в апреле 1935 г., целый ряд причин оттянул начало работ до конца года. В частности, в тот период вели освоение новых высокопрочных дюралюминиевых сплавов типа ВВ и М-95, а также новой марки стали 30 ХГСА (хромансиль), которые использовали при изготовлении самолета.

Бригада В.М. Петлякова в период разработки АНТ-42. Слева направо сидят: В.К. Тетерин, В.М. Петляков, И.Ф. Незваль; стоят: А.В. Семенова, Г.С. Башкиров, Н.Е. Леонтьев

Сборка первого опытного экземпляра АНТ-42 на заводе опытных конструкций ЦАГИ. Июнь 1936 г.

Отрицательно на темпы работ по АНТ-42 повлияла катастрофа самолета АНТ-20 «Максим Горький», произошедшая в мае 1935 г. Восьмимоторный «Максим Горький» в значительной степени являлся детищем конструкторской бригады Петлякова, поэтому именно его сотрудникам пришлось заниматься исследованием причин разрушения и гибели воздушного гиганта. Последовавшее затем правительственное решение о выпуске целой серии самолетов типа «Максим Горький» на авиазаводе в Казани еще более загрузило конструкторский коллектив.

Во второй половине 1935 г. работа над созданием нового бомбардировщика активизировалась. В декабре, практически одновременно с утверждением эскизного проекта, рассмотрели и одобрили полноразмерный деревянный макет самолета, после чего последовало окончательное решение о постройке АНТ-42 на опытном заводе ЦАГИ ЗОК (завод опытных конструкций). Это предприятие, долгие годы функционировавшее в районе улицы Радио в Москве, 1 июля 1936 г. выделили из состава ЦАГИ как самостоятельный авиазавод № 156 Главного управления авиапромышленности. Реорганизация одновременно коснулась и личного состава предприятия. В.М. Петлякова назначили первым заместителем директора завода и начальником конструкторского отдела, его заместителем и ведущим по машине «42» стал И.Ф. Незваль. Что касается А.Н. Туполева, то еще 5 января 1936 г. его назначили первым заместителем начальника ГУАП (Главное управление авиационной промышленности), что предполагало исполнение обязанностей главного инженера всего советского авиапрома.

Основные работы по постройке первого опытного АНТ-42 закончились 9 ноября 1936 г., после этого самолет по частям переправили на Центральный аэродром Москвы. Здесь, в цехе ОЭЛИД (отдел эксплуатации, летных испытаний и доводки), в течение месяца произвели его окончательную сборку. 23 декабря были получены двигатели АМ-34ФРН, которые в течение трех дней установили на места и провели пробные запуски. Утром 27 декабря 1936 г. шеф-пилот ЦАГИ Михаил Громов совершил на АНТ-42 первый полет, отметив нормальное функционирование всех систем и агрегатов, достаточную устойчивость и управляемость самолета в воздухе. До 20 марта 1937 г. Громов выполнил еще 14 полноценных испытательных полетов, позволивших выявить недостатки и недоработки машины. Признавалось, что достигнутая максимальная скорость 370 км/ч недостаточна, но резервы для ее повышения есть. Кроме того, требовалось увеличить эффективность руля поворота, доработать винтомоторную группу, дополнить приборное оборудование.

В ходе доводочных работ, которые начались в конце марта 1937 г., на самолете установили новые моторы АМ-34ФРН с измененной системой охлаждения. В новом варианте все четыре водяных радиатора разместили попарно под внутренними двигателями, в мотогондолах, переходящих в обтекатели шасси в убранном положении. Лишенные радиаторов мотогондолы внешних двигателей стали более обтекаемыми, что заметно улучшило аэродинамику всего самолета. Одновременно в фюзеляже поставили АЦН.

После проведения этих работ АНТ-42 выполнил еще 3 пробных полета с Центрального аэродрома. Однако вскоре он должен был закрыться на капитальную реконструкцию, что заставило испытательский коллектив вместе с самолетом искать новое место базирования. Аэродром НИИ ВВС в Щелково также оказался не готов к приему огромного бомбовоза, поэтому заводская команда перебралась на небольшой подмосковный аэродром в Подлипки. Здесь в первом же полете самолет, пилотируемый летчиком В.В. Рыбушкиным, потерпел аварию при посадке, в результате которой было сломано шасси, деформированы моторамы двигателей, смята кабина штурмана.

Восстановление опытного экземпляра затянулось до 1 августа 1937 г. В первой декаде августа в Подлипки прибыла испытательная бригада НИИ ВВС во главе с летчиком-испытателем П.М. Стефановским. После кропотливого и придирчивого изучения самолета военные летчики перегнали его на базу в Щелково, причем этот небольшой по длительности перелет засчитали как контрольный облет после ремонта.

Государственные испытания АНТ-42 проходили с 11 августа по 28 октября 1937 г. При полетной массе 23860 кг получили максимальную скорость 403 км/ч на высоте 8 км (368 км/ч на 10 км). Дальность при взлетной массе 28000 кг (2 т бомб) определяли в 3000 км. На основании испытаний было сделано заключение: «Самолет по своим летно-тактическим данным является современным. Имеющаяся скорость 403 км/ч на Н=8000 м делает его мало уязвимым на этой высоте и выше современными истребителями». К недостаткам самолета отнесли недоведенность винтомоторной группы, отсутствие серийных двигателей АМ-34ФРНВ (при испытаниях использовались двигатели, не прошедшие до конца Госиспытания), тяжелое управление. Масса пустого самолета составила 18000 кг и считалась завышенной, огневая мощь оборонительных установок признавалась недостаточной и не соответствующей ТТТ ВВС.

В общем, недоработок хватало. Устранить их следовало до 10 декабря 1937 г. Сделать это оказалось совсем не просто, ибо к означенному сроку многие участники создания самолета были устранены от активной деятельности. Достаточно сказать, что были арестованы Туполев и Петляков, игравшие ведущую роль в судьбе АНТ-42. Главным конструктором самолета с этого момента и вплоть до 1945 г. стал Незваль. Первой задачей, которую ему удалось решить, было увеличение максимальной скорости бомбардировщика. Хотя полученные 403 км/ч в основном удовлетворяли заказчика, конструкторы понимали, что это далеко не предел, поэтому искали причины несоответствия полученных значений расчетным данным. Добиться увеличения полетной скорости АНТ-42 удалось весной 1938 г., причем при не совсем обычных обстоятельствах.

Щиток второго опытного АНТ-42 в посадочном положении

Первый опытный АНТ-42 во время заводских испытаний. Февраль 1937 г.

В конце зимы 1938 г. командование ВВС решило перенести летные испытания в Крым, на аэродром под Евпаторией – там погода была несравнимо лучше, чем в Москве. В ходе перелета на юг командир корабля Петр Стефановский обнаружил тряску крайнего, четвертого двигателя. Не прекратилась тряска и в последующих полетах. Последовало предположение, что лопасти воздушного винта изменяемого шага установлены недостаточно точно – это и вызывает тряску. Винт сняли и действительно обнаружили небольшое несоответствие углов установки лопастей, которое приводило к тряске всего двигателя. Регулировку проблемных лопастей произвели более тщательно, кроме того, по предложению инженера Центрального института авиамоторостроения (ЦИАМ) Рево доработали механизм изменения шага всех четырех винтов. В частности, увеличили массу противовесов на лопастях, что позволило устанавливать воздушные винты при изменении шага в крайние положения с более высокой точностью.

После всех произведенных усовершенствований самолет отправился в контрольный полет. Спустя 3 часа Стефановский приземлился, зарулил на стоянку и потребовал, чтобы Незваль ставил шампанское. Оказалось, что на высоте 8600 м самолет удалось разогнать до 430 км/ч. Максимальная высота полета составила 11000 м. О результатах немедленно сообщили начальнику НИИ ВВС А.И. Филину, который уже на следующий день прилетел в Евпаторию. Здесь он придирчиво осмотрел полученные данные испытаний и даже лично выполнил один контрольный полет, чтобы удостовериться в очевидном успехе. Возвратившись в Москву, Филин доложил о полученных результатах командованию ВВС.

Чуть позже подготовили отчет по результатам проведенных испытаний, в котором самолет фигурировал уже с военным обозначением как тяжелый бомбардировщик ТБ-7 АМ-34ФРНБ М100. В заключительном разделе этого документа значилось:

а) самолет обладает потолком большим, чем потолок современных скоростных истребителей;

б) скорости самолета на высотах 7000-8000 м равны скоростям современных скоростных истребителей;

в) имеет хороший взлет с полетным весом 30000 кг, длина разбега 700 м;

г) обеспечивает дальность полета без использования центрального наддува с 2000 кг бомб – 3000 км;

д) непосредственная связь основного экипажа между собой и обогрев кабин обеспечивают длительное пребывание на высотах 8000-10000 м;

е) высокая маневренность самолета на высотах 8000-10000 м обеспечивает прицельное бомбометание с этих высот и хорошую защиту маневром от огня зенитной артиллерии.

Все эти качества делают самолет практически неуязвимым для современных средств нападения.

НИИ ВВС настаивает на немедленном внедрении в массовую серийную постройку в 1938 году самолета ТБ-7 и принятии его на вооружение ВВС РККА.

Заключение НИИ ВВС выглядело подчеркнуто пафосным и восторженным. Новый бомбовоз был действительно хорош, и его следовало поскорее запускать в серийное производство. Образцом для этого должен был стать строившийся на авиазаводе N° 156 второй опытный экземпляр, так называемый «дублер».

В апреле 1939 г. на первый опытный АНТ-42 установили в качестве АЦН более мощный двигатель М-103. С ним надеялись получить и более высокие летные характеристики. После нескольких полетов машину подготовили к пролету над Красной площадью во время традиционного празднования 1 Мая, надеясь произвести эффект на руководителей государства, прежде всего, на Сталина. В праздничный день самолет с экипажем из 9 человек, пилотируемый летчиками НИИ ВВС Нюхтиковым и Кабановым, весьма внушительно проревел над трибуной Мавзолея. Но реакция советских лидеров оказалась сдержанной, и этот показ на судьбе бомбардировщика никак не отразился.

Первый опытный экземпляр некоторое время использовали для испытательных полетов. В 1940 г. его переоборудовали по предложению летчика Михаила Водопьянова для полетов в Арктике, однако до начала войны применить в таком качестве не смогли. Во время войны машина базировалась на аэродроме завода № 124 в Казани, где использовалась для обучения летчиков. В один несчастливый день экипаж забыл снять контрящую струбцину с рулей высоты, в результате самолет не смог оторваться от земли и врезался в железнодорожную насыпь…

«Дублер» по прозвищу «борода»

Проектирование второго опытного АНТ-42 началось в апреле 1936 г. Его разработка и изготовление велись параллельно, с учетом летного опыта первой опытной машины, по сравнению с которой «дублер» получил значительные улучшения по части технологии и технического обслуживания. Заметным переделкам подвергся планер самолета: фюзеляж стал шире на 100 мм, выступавшая вниз кабина штурмана, известная как «борода», расширилась на 200 мм. Значительной перекомпоновке подвергли управление самолетом, приборы и спецоборудование. Хвостовое оперение стало свободнонесущим, в связи с чем изменили всю хвостовую часть фюзеляжа. На первой машине обшивка рулей и элеронов была из гофрированного дюраля, теперь она стала полотняной. Площадь горизонтального и вертикального оперений увеличили, а элеронов – уменьшили. Значительной ревизии подвергли системы охлаждения и топливопитания двигателей. Были установлены восемь дополнительных протектированных бензобаков и новые маслобаки измененной конструкции. Радикальные изменения коснулись оборонительных установок: в носовой и кормовой вместо 20-мм пушек ШВАК разместили спарки пулеметов ШКАС калибром 7,62 мм, а в верхней – наоборот, взамен ШКАСа установили ШВАК на турели ТАТ, нижнюю выдвижную упразднили вовсе, а шассийные оборудовали ШКАСами.

Оборонительные установки ТБ-7: носовая и кормовая со спарками пулеметов ШКАС, шэссийкав с одним ШКАСом, верхняя турель ТАТ с пушкой ШВАК

По состоянию на 1 января 1938 г. проектирование «дублера» оценивалось в 95% готовности, постройка – в 58%. В мае 1938 г. практически сразу после окончания Госиспытаний первого опытного экземпляра, изготовление «дублера» завершили. Пробный полет состоялся 26 июня 1938 г., а 11 августа начались совместные заводские и Государственные испытания, которые подтвердили высокие качества бомбардировщика. Затем самолет передали в качестве эталона для постройки первой серии ТБ-7 на авиазавод № 124. Для получения более высоких характеристик при проведении дальнейших испытаний на этой машине предлагалось установить двигатели АМ-35А с турбокомпрессорами, использовать новые воздушные винты изменяемого шага, а пресловутую «бороду» срезать, чтобы улучшить аэродинамику. На практике из всего перечня задуманного осуществленным оказалось совсем немного.

В начале войны «дублер» находился в Казани и некоторое время был не востребован, коротая свой век на окраине аэродрома. Затем на него обратил внимание командир соединения ТБ-7 Михаил Водопьянов. Осмотрев самолет, он приказал привести его в порядок и использовать для тренировок личного состава. На машине произвели необходимый комплекс работ, в т.ч. установили двигатели АМ-35А, а вместо АЦН оборудовали дополнительный топливный бак. В 1942 г. самолет обрел летное состояние. Командование заключило, что «борода» вполне боеспособна, и ее включили в боевой состав Авиации дальнего действия (АДД).

Летали на самолете по очереди несколько сменных экипажей вплоть до окончания боевых действий с фашистской Германией. «Борода» оказалась на удивление долговечной и удачливой машиной – к окончанию боевой службы на ней выполнили наибольшее количество боевых заданий – известно, что в 1945 г. на борту было нарисовано более ста двадцати маленьких бомбочек, соответствующих боевым вылетам. С этой машины сбросили около 500 т авиабомб, почти миллион листовок, забросили в немецкий тыл несколько групп разведчиков. День Победы самолет встретил в боевом строю.

Начало серийного производства

В конце апреля 1938 г. главного конструктора ТБ-7 И.Ф. Незваля вызвали к наркому авиапромышленности М.М. Кагановичу. Там Незваль был извещен, что назначается Главным конструктором авиационного завода № 124 в Казани, и ему следует немедленно выехать на это предприятие для скорейшей подготовки серийного производства нового бомбардировщика. Одновременно в Казань направлялась специальная комиссия во главе с В.П. Горбуновым, которой предстояло ознакомиться с состоянием производства и подтвердить возможность широкомасштабного изготовления ТБ-7. Первоначально задумывалось построить 8 серий таких машин общим количеством 51 экземпляр. Еще до окончания Госиспытаний на заводе № 124 создали большую группу технологов, которая по чертежам «дублера» начала разработку директивной технологии изготовления агрегатов планера и последующей сборки машин. На основе этих работ на заводе провели соответствующую реконструкцию и разработали план подготовки производства.

Кормовая турель ТАТ с авиапушкой ШВАК на самолете сер. № 4218 после перевооружения

Центральный отсек со скамейками для десантников. На переднем плане – лебедки БЛ-4 для подъема бомб

Авария ТБ-7 (сер. № 4211) при посадке на аэродроме НИИ ВВС Щелково. 30 апреля 1940 г.

Выбор завода № 124 для производства ТБ-7 оказался вовсе не случайным. Его ввели в число действующих еще недостроенным в 1934 г. Поначалу завод занимался ремонтом самолетов ТБ-1 и ТБ-3. Следующим заданием стала постройка гигантского ПС-124 (по типу разбившегося «Максима Горького») и серии бомбардировщиков ДБ-А конструкции Болховитинова. На момент принятия решения о постройке ТБ-7 авиазавод в Казани располагал всем необходимым, за исключением инженерных кадров. Костяк будущего КБ предполагалось набрать в Москве, однако скоро выяснилось, что желающих переехать в Казань нет. Последовало решение отправить москвичей в командировку сроком на один год, но даже при этом возникло много сложностей. Взять хотя бы такой деликатный вопрос, как притирка нового коллектива, собранного из разных мест. Да и жильем требовалось всех обеспечить. Решение этих вопросов потребовало времени, поэтому результаты начали сказываться лишь к концу 1938 г. Именно тогда в основном закончили рабочие чертежи для серийного производства.

В начале 1939 г. уже приступили к изготовлению агрегатов для первых пяти самолетов, чуть позже начали сборку первой серийной машины. Одновременно на завод начали поступать комплектующие изделия – авиадвигатели, колеса, радиостанции, приборное оборудование. К сожалению, не все прибывало вовремя. Например, такое важнейшее изделие для нового самолета, как АЦН-2, определявшее во многом его высокие летные характеристики, получили только для четырех машин. Оказалось, что Наркомат авиапромышленности не определил завод-изготовитель этого агрегата. На 2 опытных и 4 серийных самолета их сделал ЦИАМ, но от дальнейшего изготовления институт, не располагавший достаточной производственной базой, отказался. Нужно отметить, что дополнительный пятый двигатель, выдаваемый порою как гениальное изобретение, появился не от хорошей жизни. Более эффективными могли стать легкие и малогабаритные турбокомпрессоры, однако их совершенствование в СССР прекратили несколько лет назад, а в начале 1939 г. возвращение к заброшенной теме еще не дало положительных результатов.

Во второй половине 1939 г. осложнился вопрос с поставкой основных двигателей АМ-34ФРН, что привело, в конечном счете, к приостановке сдачи самолетов. Чуть позже стало известно, что производство ТБ-7 вообще намерены прекратить. Бомбовозы ТБ-3, которые во многом являлись детищем расстрелянных «врагов народа» Алксниса и Тухачевского, уже были построены в значительном количестве. Это громоздкое и хлопотное хозяйство быстро устарело, успех от его применения начал представляться сомнительным, как и постройка новых машин такого класса. Более эффективными казались эскадрильи скоростных фронтовых бомбардировщиков, проламывающих массированными ударами вражескую оборону на пути танковых армий. После окончания советско-финской войны приоритет получили пикирующие бомбардировщики, способные высокоточными ударами поражать долговременные оборонительные coopужения. Поэтому многие конструкторские бюро, в числе которых оказалось и КБ Незваля, получили задание на создание пикировщика. Одновременно, в начале 1940 из Наркомата авиапромышленности на завод № 124 поступило указание разобрать всю оснастку для изготовления планер ТБ-7, вплоть до сборочных стапелей. В Казань спешно перенесли изготовление транспортных самолетов ПС-84 (Ли-2 выпуск которых продолжали здесь в течение всего 1940 г.

И все же надежда отстоять четырехмоторный бомбовоз оставалась. Тем боле что сторонников у самолета оказалось больше, чем противников. В частности, с ТБ-7 хлопотал начальник НИИ ВВС А.И. Филин, ведущий инженер по испытаниям самолета И.В. Марков и летчик-испытатедь П.М. Стефановский направили Hapкомат обороны письмо, в котором говорилось: "в течение 1939 года были неоднократные попытки прекратить производство самолета ТБ-7, и сейчас этот вопрос об окончании производства в основном решен, ибо на 1940 год спущен заказ заводу № 124 всего на 10 самолетов, в то время как он мог бы дать в 1940-м в десять раз больше. Это решение лишит ВВС высококачественного самолета, каким является ТБ-7…

Мотоустановки с дизельными двигателями М-40

Вариант входного люка кабины штурмана

Раскапотированный двигатель АМ-35А. Верхняя створка снята, боковые – откинуты и используются в качестве трапов

ТБ-7 (сер. № 42015) в ходе Государственных испытаний. Весна 1941 г.

В настоящее время на заводе заканчивается установка на моторы ТК-1 (турбокомпрессоры. – М.М.) взамен АЦН-2. Этот модернизированный самолет будет иметь скорость 410 км/час на высоте 8000 м. При замене ТК-1 на ТК-2 или ТК-ЗБ самолет будет иметь скорость с моторами АМ-35 на высоте 9000 м 500 км/ч.

На основании вышеизложенного считаем, что самолет ТБ-7 с мотором АМ-35 и ТК-2 необходимо строить в 1940 году на заводе № 124, потребовав выпуска не менее 100 самолетов в год».

Все эти хлопоты, а очевидно, и возобладавший здравый смысл, дело сделали – производство ТБ-7 продолжили. Весной 1940 г. руководство завода и КБ вызвали в Москву, к новому наркому авиапромышленности А. Шахурину. Он был раздосадован и очень возмущался произошедшим. Ничего конкретного Незвалю и директору завода М Штейнбергу не сказали, однако стало понятно что в ближайшем будущем следует ожидать важных решений. И действительно, сразу после майских праздников вышло правительственное постановление о возобновлении постройки ТБ-7 на авиазаводе № 124 – теперь с дизелями М-30 и М-40. Одновременно заводское ОКБ освобождалось от задания на пикирующий бомбардировщик. Заводу предписывалось срочно восстановить стапели и другую сборочную оснастку для производства ТБ-7. Директором завода стал бывший нарком авиапромышленности Михаил Каганович. Таким образом, история самолета продолжилась.

К тому времени на заводе № 124 изготовили 12 ТБ-7: на четырех машинах установили двигатели АМ-34ФРНТ с АЦН-2, на двух – АМ-35 без АЦН, еще шесть моторами укомплектованы не были. Первый серийный самолет начал летать зимой 1939-40 гг., поэтому его установили на лыжи. В первом же полете разрушился гидроамортизатор лыжного шасси. Пока конструкторы разбирались с проблемой, решили летать с колес и, как оказалось, правильно. Огромные, диаметром 1600 мм колеса бомбовоза вполне позволяли рулить, взлетать и садиться даже в глубокий снег. Эти неожиданные опыты привели к тому, что при эксплуатации ТБ-7 в зимнее время от лыжного шасси отказались вовсе.

Весной два наиболее подготовленных ТБ-7 (№ 4211 и № 4216) с двигателями АМ-34 ФРНТ решили показать на очередном первомайском параде над Красной площадью. Утром 30 апреля 1940 г. эти два воздушных корабля вылетели из Казани в Москву. Самолет № 4211, пилотируемый Михаилом Громовым, на заключительном этапе полета поджидала досадная неприятность. При посадке на аэродроме НИИ ВВС не встали на замки основные стойки шасси, при пробеге они перешли в убранное положение, и огромный самолет плавно лег на брюхо. За одну ночь ремонтная бригада прокопала траншеи для выпуска шасси, затем его установили в выпущенном положении и выкатили почти невредимый самолет на ровный грунт. Тем не менее, 1 мая для пролета над Красной площадью отправился лишь самолет № 4216, управляемый летчиком НИИ ВВС п-ком Кабановым.

ТБ-7 в полете

ТБ-7 взлетает с аэродрома НИИ ВВС

Некоторое время спустя все шесть первых серийных самолетов передали в 14-й тяжелобомбардировочный авиаполк (ТБАП), базировавшийся на аэродроме Борисполь под Киевом. В течение года решился вопрос и с оставшимися шестью безмоторными аппаратами. Во многом благодаря новому директору авиазавода Кагановичу, а точнее, благодаря его прежним связям, удалось получить необходимые двигатели АМ-35А. До конца 1940 г. эти машины также поступили в 14-й ТБАП.

Изготовление ТБ-7, которые предстояло оснастить дизелями М-30 и М-40, началось в мае 1940 г. Эти двигатели, имевшие малый расход топлива, позволяли значительно увеличить дальность полета самолетов. В Советском Союзе работы над авиадизелями начались еще в 1931 г. По различным причинам их то прекращали, то начинали вновь. В мае 1940 г. два типа авиадизелей – М-30 конструкции А.Д. Чаромского и М-40 конструкции В.М. Яковлева – запустили в серийное производство. Оба дизеля были близки по своим характеристикам и габаритам, достаточно сказать, что они без переделок могли устанавливаться на одни моторамы. Отличались в основном тем, что на М-30 с каждой стороны имелось по одному турбокомпрессору, а на М-40 – по два.

Первый дизельный ТБ-7 № 4225 с М-40 подготовили к полетам в начале 1941 г. После облета известным летчиком Г.Ф. Байдуковым 18 января самолет поступил на Госиспытания в НИИ ВВС, которые продолжались по 20 февраля. Хотя по своим летно- техническим характеристикам этот ТБ-7, 8 основном, удовлетворял требованиям военных, было признано, что сами двигатели недоведены, имеют ряд дефектов, не позволяющих полноценно эксплуатировать их в строевых частях. Однако время поджимало, определенные надежды связывались с форсированным М-40Ф взлетной мощностью 1500 л.с. Часть ТБ-7 весной 1941 г. выпустили с этими двигателями, несколько – с дизелями М-30.

Поступление дизельных самолетов в 14-й ТБАП началось весной 1941 г. Именно тогда выяснилось, что с практической эксплуатацией ТБ-7 далеко не все в порядке. Из двенадцати ранее поставленных ТБ-7 один самолет (№ 4216) потерпел катастрофу в декабре 1940 г., еще одну машину значительно повредили при аварии. Оставшиеся 10 бомбардировщиков всю зиму простояли на аэродроме и не летали, поэтому требовали проведения работ по восстановлению летной годности, а экипажам было необходимо возобновить летные навыки. Из Казани на Украину выслали заводскую бригаду, которая довела самолеты до летного состояния. Вывозкой пилотов на аэродроме Белая Церковь занялся летчик-испытатель В. Дацко, который участвовал в полетах еще первых опытных АНТ-42.

Вступившие в бой

К началу боевых действий летом 1941 г. переобучение 2-й эскадрильи 14-го ТБАП 18-й авиадивизии, в основном, завершилось. Промышленность к тому периоду довела общее количество построенных ТБ-7 до 27 экземпляров. Из них 2 машины потеряли в конце 1940 г., 2 оставались в Казани, еще 2 с дизелями М-30 проходили испытания в НИИ ВВС. Неустановленное количество самолетов считалось принятым, но в боевом строю они не числились. Согласно сведениям Министерства обороны СССР, в июне 1941 г. в 14-м ТБАП находилось всего 9 ТБ-7, из них 4 неисправных.

Как бы то ни было, принять участие в боевых действиях в первые дни немецкого нападения ТБ-7 не удалось. Рассредоточенные на аэродромах Борисполь и Белая Церковь бомбардировщики сами подверглись авиаударам, некоторые были повреждены, отдельные машины безвозвратно потеряны. В эти тяжелые дни в судьбе самолета произошел крутой поворот. ТБ-7 наряду с другим новым бомбардировщиком Ер-2 предстояло войти в боевой состав вновь формируемой 81-й авиадивизии. Командиром ее назначили известного полярного летчика Героя Советского Союза комбрига М.В. Водопьянова.

Водопьянов с интересом присматривался к четырехмоторному ТБ-7. Много и успешно полетав на тяжелых АНТ-6 в Арктике, он прекрасно осознавал все достоинства и преимущества нового самолета. После того, как Водопьянов побывал в качестве боевого летчика на советско-финской войне, он загорелся идеей высокоэффективного использования тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков. В марте 1941 г. Водопьянов обратился с письмом к Сталину, предлагая создать специальное соединение, вооруженное сотней ТБ-7. В качестве аргумента в защиту своего предложения он приводил то обстоятельство, что для доставки одного и того же груза бомб количество двигателей на двухмоторных бомбардировщиках будет больше, а следовательно, и больше будет потрачено авиатоплива. Соответственно, экономился и суммарный ресурс авиадвигателей.

Весной 1941 г. на обращение Водопьянова реакции не последовало, однако, наверняка, какие-то соображения в голове у вождя отложились. С началом войны Водопьянов прибыл в Кремль с просьбой отправить его на фронт и получил приказание сформировать специальную бомбардировочную авиадивизию дальнего действия на новой технике – самолетах ТБ-7 и Ер-2. 29 июня началось формирование двух бомбардировочных полков, которые должны были составить новую, 81-ю авиадивизию. Местом базирования 412-го ТБАП (позднее его переименовали в 432-й ДБАП) на ТБ-7 была поначалу определена Казань. Самолеты пришлось собирать отовсюду. Командир полка В.И. Лебедев вылетел на Украину где на аэродроме под Полтавой были обнаружены 8 ТБ-7. Поиски на других ближайших аэродромах позволили довести общее количество до 13 машин. Несколько бомбардировщиков находилось в районе Москвы – в НИИ ВВС и ЛИИ, некоторые стоял»- на аэродроме авиазавода № 124. Одновременно в Казань начал прибывать летный и технический состав, в значительной степени набранный из ГВФ и Полярной авиации, имевший значительный опыт полетов в сложных метеоусловиях. В очередной раз началось освоение самолетов, а завод вновь занялся доведением их до боевого состояния.

ТБ-7 с двумя подвешенными выливными приборами ВАП-1000

Основная забота касалась увеличения огневой мощи оборонительных установок. Для решения многочисленных проблем перевооружения из Москвы прибыли конструкторы-вооруженцы Г.М. Можаровский, И.В. Веневидов и И.П. Шебанов. У них оказался задел пушечных установок, который оружейники привезли с собой. На части машин кормовые установки с пулеметами ШКАС заменили на пушечные ТАТ и КЭБ-42. В шассийных установках ШКАСы заменили на крупнокалиберные 12,7-мм пулеметы БТ. Одновременно велись ремонт и дооборудование поврежденных машин. В частности, были установлены бронеспинки на пилотских сиденьях.

22 июля 1941 г. состоялся первый ночной налет немецкой авиации на Москву. Менее чем через сутки – еще один, потом еще и еще. На эти налеты Москва решила ответить Берлину подобным же образом. 8 августа Сталин направил Водопьянову записку, в которой говорилось: Обязать 81 авиадивизию во главе с командиром дивизии т. Водопьяновым с 9.08 по 10.08 или в один из следующих дней, в зависимости от условий погоды, произвести налет на Берлин. При налете кроме фугасных бомб обязательно сбросить на Берлин также зажигательные бомбы малого и большого калибра. В случае, если моторы начнут сдавать по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбежки г. Кенигсберг. 8.08.41. И.Сталин.

Итак, вступление бомбардировщиков ТБ-7 в боевые действия санкционировал лично Сталин. Нужно отметить, что первую бомбардировку Берлина в ночь на 8 августа 1941 г. провели самолеты ДБ-3 из 1-го минно-торпедного полка авиации Балтийского флота. Очевидно, именно после сообщения об этой удачной операции советский вождь вспомнил о ТБ-7 и ввел в боевые действия 81-ю авиадивизию

На разработку и подготовку предстоящего налета отводилось всего 1-2 дня. Отобрали 12 наиболее надежных ТБ-7 из 432-го ДБАП и 28 двухмоторных Ер-2 из 420- го ДБАП. Уже 10 августа эти самолеты перелетели на аэродром Пушкино под Ленинградом. Здесь количество участников подверглось очередной ревизии и уменьшилось до 10 ТБ-7 и 16 Ер-2. Стартовать предстояло той же ночью. Хотя руководил операцией командующий ВВС генерал П.Ф. Жигарев со своим штабом, поспешность действий изначально ставила ее успех под сомнение. Достаточно сказать, что многие пилоты не имели необходимых навыков взлета на полностью загруженных самолетах, да еще и с незнакомого аэродрома. Скрытность тоже оказалась излишней – ПВО Ленинграда и Балтийского флота были в полном неведении о возможности появления в своем районе новых незнакомых машин.

Командующий ВВС Ленинградского фронта А.А. Новиков вспоминал об этих днях: «Дня за три до рассказываемых событий из Москвы поступил приказ принять на один из ближних к Ленинграду аэродромов 81-ю авиадивизию тяжелых бомбардировщиков Пе-8 и произвести на них внутреннюю подвеску бомб крупного калибра. Но для какой цели прибывают к нам эти машины и когда именно, сказано не было. Я тут же отдал распоряжение заместителю главного инженера по вооружению В. Н. Степанову.

Днем 11 августа по дороге в Гатчину я увидел в небе незнакомые мне четырехмоторные самолеты. Оставляя за собой длинные хвосты отработанных газов, они садились на одном из ближних к Ленинграду аэродромов. Я сразу вспомнил о сообщении из Москвы и велел шоферу изменить маршрут. Это были новые бомбардировщики Петлякова, они заинтересовали меня, и я решил посмотреть их вблизи….

Выйдя из машины, я направился к ближайшему бомбардировщику. Это был по тем временам настоящий гигант. Под его высоко приподнятым над землей носом среди летчиков стоял среднего роста плотный человек в генеральской форме. Что-то в его фигуре показалось мне знакомым, но не успел я подумать, что это сам командующий ВВС генерал П.Ф. Жигарев, как рядом раздался чей-то голос:

– Александр Александрович! Вы как здесь оказались? Ведь мы Вас не предупреждали.

Я обернулся и увидел члена Военного совета ВВС корпусного комиссара П. С. Степанова. Поздоровавшись, я спросил, не это ли Пе-8.

– Они самые, – подтвердил Степанов.

– А это кто? – я кивнул в сторону полного генерала.

– Жигарев, – ответил Степанов,- переписывает экипажи.

Признаться, мне показалось странным, что сам командующий ВВС переписывает экипажи, но промолчал и направился к Жигареву. Представившись, я осведомился, не потребуется ли от меня какой-нибудь помощи.

– Нет, нет! – как-то поспешно и рассеянно ответил командующий. – Занимайтесь своими делами, мы обойдемся без Вас.

Летник в «истребительной» кабине ТБ-7

Подвеска 500-кг бомбы

Мне очень хотелось узнать, для какой цели прибыли к нам эти четырехмоторные гиганты, но поскольку Жигарев промолчал, я не счел себя вправе спрашивать…».

Старт бомбардировщиков на Берлин, который состоялся 10 августа между 20-21 часами, сопровождался неудачами. Сначала потерпел аварию, чудом избежав гибели, Ер-2 летчика Молодчего. Затем несчастье произошло с ТБ-7 № 42046, которым управлял экипаж м-ра Егорова. У самолета отказали два правых дизеля сразу после отрыва от земли, и он потерпел катастрофу. После этого Жигарев прекратил старт оставшихся бомбардировщиков. На Берлин ушли 7 ТБ-7 и 3 Ер-2. Из них 4 ТБ-7 и 2 Ер-2 достоверно добрались до Берлина, отбомбившись по вражеской столице. Назад в Пушкин вернулись один ТБ-7 ст. л-та Пере- гудова и Ер-2 л-та Малинина.

Еще при наборе высоты ТБ-7 к-на Тягунина, который шел сзади и ниже машины Водопьянова, был подбит своими зенитками и загорелся. Уже после разворота горящую машину начали расстреливать истребители морской авиации. Из 11 человек экипажа только 6 спаслись на парашютах.

Своими истребителями был сбит Ер-2 л-та Кубышко, один Ер-2 пропал без вести, один ТБ-7 сел на вынужденную на территории Финляндии. Командир дивизии также не избежал неприятностей. Самолет Водопьянова получил повреждения от огня зенитной артиллерии над целью, потерял часть топлива и утром, с трудом перевалив линию фронта в районе Чудского озера, в 5.25 совершил тяжелую вынужденную посадку на лес. Экипаж остался невредим, однако самолет был разрушен. Штурман экипажа Штепенко так описал это событие:

«Дров мы наломали много, разбросали деревьев и металла вокруг порядочно и уже непостижимо, как мы сами уцелели. От моей штурманской кабины, где несколько секунд тому назад было три человека, осталась груда бесформенного металла, перемешанного с торфом. Правую плоскость развернуло на 180º, моторы смотрят назад, а колесо задралось выше всего самолета. Левая плоскость, из-под которой стрелок не успел вылезти (имеется в виду из шассийной стрелковой точки – из нее стрелок по лазу в крыле мог попасть в фюзеляж), находится нормально – только шасси где-то сзади осталось, да половина плоскости обрезана деревьями и чисто случайно моторная гондола со стрелком оказались в яме невредимы.

Хвост весь измят, и только кабина стрелка в порядке, а вместе с ней и стрелок. Нижняя часть фюзеляжа помята изрядно, а в общем и целом весь самолет со всем оборудованием вышел из строя навсегда. В лучшем случае он годился бы на утиль,а поскольку все это произошло в лесу и в болоте, вдали от дорог, да еще на войне то у на утиль он не годился".

Экипаж п-ка А.Д. Алексеева после полета на Кенигсберг. На заднем плане – ТБ-7 сер. Ns 42015. Монино, 13 ноября 1941 г.

Бомбардировщик м-ра С.С. Сугака из 25-й авиадивизии

Подготовка ТБ-7 к боевому вылету в зимних условиях. Справа – подготовка к подогреву двигателей перед запуском

Результат налета на Берлин признали неудовлетворительным. Вину за неудачу в основном возложили на Водопьянова, с командования дивизии его сняли. Далее Михаил Васильевич продолжал летать рядовым пилотом, оставаясь при этом в звании комбрига. Отличный и опытный летчик, он прекрасно справлялся с выполнением сложнейших заданий. Впоследствии оставаясь командиром экипажа ТБ-7, Водопьянов получил генеральское звание.

При назначении нового командира 51-й авиадивизии Сталин вспомнил о другом пилоте, также писавшем ему письмо с предложениями о создании специального бомбардировочного соединения. А.Е. Голованов выучился летать, работая в ОГПУ («органы» имели свою авиацию, через общество «Динамо» обучали сотрудников летать). В 1930-е гг. он находился на летной и руководящей работе в ГВФ. В финскую войну Голованов летал на «Дугласе», выполнял специальные задания. Взаимодействуя со строевыми пилотами, он пришел к выводу, что подготовки, особенно по части навигации, армейским летчикам не хватает. В начале 1941 г. Голованов написал письмо Сталину, в котором предлагал сформировать специальное соединение из особо подготовленных пилотов, которые могли бы летать в любых условиях и в любую погоду. Как и Водопьянов, он определил материальную часть такой особой воинской части в 100 самолетов. Сталин предложением заинтересовался. В результате, в феврале 1941 г. сформировали Отдельный 212-й дальнебомбардировочный авиаполк. Гражданский пилот Голованов получил звание подполковника и был назначен командовать этой частью. Несмотря на особое подчинение, с началом войны полк попал в самое пекло боев и использовался, в основном, в дневное время без истребительного прикрытия. Уже 28 июля из семидесяти двух ДБ-ЗФ в строю остались 14. А в августе Сталин назначил Голованова командиром 81-й авиадивизии. Новый комдив прибыл не с пустыми руками, с собой привел личный состав 212-го авиаполка.

432-й ДБАП до октября 1941 г. продолжал работать с аэродрома Пушкин, откуда был выполнен ряд налетов на Берлин и Кенигсберг. С приближением немецких войск полк перебазировался в г. Ковров Владимирской области. Летать до Берлина стало заметно дальше, поэтому несколько самолетов с дизелями пришлось доработать.

Для обеспечения продолжительности полета в 15 ч на них установили дополнительные масляные баки емкостью по 400 л. По мере выработки борттехник подкачивал дополнительное масло в рабочие баки. Было это придумано, конечно, не от хорошей жизни, а в связи с тем, что расход масла на дизелях оказался значительным, и попытки его уменьшить результатов не дали.

Боевые вылеты ТБ-7 происходили не только ночью. Так, осенью 1941 г., когда вражеские танки вышли к Калуге, и возникла прямая угроза Москве, два ТБ-7, ведомые Водопьяновым, бомбили немцев в окрестностях города. Бомбовозы из этого ближнего рейда вернулись изрядно потрепанными наземным огнем. Решено было подобные эксперименты, по возможности, не проводить, а использовать тяжелые бомбардировщики для дальних целей, преимущественно ночью.

В ночь на 7 ноября 1941 г. одиночный ТБ-7 № 42025 под командованием Э.К. Пусэпа совершил налет на Данциг. Удар был нанесен по электростанции. При возвращении домой из-за небольшой навигационной ошибки самолет выскочил из облаков прямо над линией фронта и сразу попал под шквальный огонь с земли. Возникший в результате обстрела пожар 4-го двигателя ликвидировать имеющимися средствами не удалось, и командир приказал экипажу покинуть борт. Все благополучно приземлились на парашютах, а самолет с включенным автопилотом и с прибранными до минимальных оборотов двигателями самостоятельно приземлился в окрестностях г. Кашина Калининской области. Пожар двигателя прекратился еще в воздухе. Чуть позже этот ТБ-7 отремонтировали на месте, а затем перегнали на аэродром базирования полка.

Техники обслуживают двигатель АМ-35

ТБ-7, укрытый маскировочной сетью

Техники обслуживают двигатель М-82

Экипаж еще одного ТБ-7 (командир к-н Егоров) заблудился в начале 1942 г. Самолет № 4212 залетел в Кировскую область, где совершил вынужденную посадку. Хотя машина при этом была значительно повреждена, к весне ее удалось отремонтировать.

С производством ТБ-7 ситуация складывалась следующим образом. С началом войны изготовление их продолжалось, однако наибольшее внимание начали уделять пикирующим бомбардировщикам Пе-2, которые строили в Казани с конца 1940 г. Количество выпускаемых «пешек» увеличили, для чего организовали конвейер с отдельным выходом на летное поле. Участок, где строили ТБ-7, соответственно уменьшили. В середине ноября 1941 г. в Казань эвакуировали авиазавод № 22 из Москвы и КБ В.М. Петлякова, которого освободили из заключения 27 июля 1940 г. Местное производство Пе-2 объединили с прибывшим московским хозяйством и стали называть авиазаводом № 22. Остатки, называемые заводом № 124, еще более урезали по площади и потеснили. Размещаться пришлось на площадях вспомогательных цехов и заводского гаража. Несмотря на это, строительство Пе-2 в этот период протекало не очень успешно, выпуск пикировщиков не достиг требуемого количества. Руководство 22-го завода объясняло отставание наличием на той же территории 124-го завода и постоянно напоминало Наркомату авиапромышленности, что ТБ-7 мешают производству Пе-2. Поэтому в конце года последовало решение: заводы объединить в один – № 22, а производство ТБ-7 прекратить. В конце декабря в Казань прибыл заместитель Наркома авиапромышленности П.В. Дементьев и объявил решение ГКО о снятии с производства самолетов ТБ-7. Затем, лично обращаясь к И.Ф. Незвалю, добавил: «Но ты, несмотря ни на что, продолжай строить эти самолеты, я вам буду всячески помогать».

До второго решения о прекращении производства суммарный выпуск ТБ-7 вместе с двумя опытными АНТ-42 составил 37 машин. За весь 1941 г. построили 23 самолета, 6 из них сдали уже после начала войны. 3 последних построенных ТБ-7 оснастили двигателями АМ-35А, еще 20 машин – дизелями, причем 2 самолета оборудовали М-30, а остальные – М-40.

В 1942 г. выпуск ТБ-7, несмотря на то, что официально они считались снятыми с производства, продолжался. В феврале 1942 г. коллектив 22-го авиазавода постигло несчастье – погиб В.М. Петляков. Его срочно вызвали в Москву на заседание Правительства, связанное с производством пикирующих бомбардировщиков. Транспортного самолета на тот момент на аэродроме не оказалось, поэтому вылетели на одном из Пе-2, перегоняемых в Москву В полете на борту случился пожар, и самолет потерпел катастрофу… В память о Петлякове тяжелый бомбардировщик ТБ-7 получил наименование Пе-8.

В первой половине 1942 г. самолеты Пе-8 выпускали с двигателями АМ-35А. Хотя эти моторы также обладали отдельным.- недостатками, однако в эксплуатации считались более надежными, поэтому в конце 1941 г. АМ-35А стали устанавливать на машины, раньше летавшие с АМ-34ФРН. Одновременно на самолетах демонтировали АЦН. Боевая практика показала, что он утяжеляет самолет, расходует много горючего, хлопот с ним масса, а толку мало – при выполнении заданий редко приходилось забираться на максимальный потолок, а бомбометание выгодней проводить с высот до 8000 м.

«Дальники» в перерыве между полетами

Подготовка к подвеске 500-кг бомб

5-тонная бомба и артисты Большого театра. Второй справа – знаменитый тенор С.Я. Лемешев

По возможности, одновременно отдельные самолеты с дизелями также стали переоснащать АМ-35А. Продолжалось так, впрочем, недолго. В начале 1942 г. в снабжении АМ-35А начались перебои. Затем в связи с расширением производства АМ-38 для штурмовиков Ил-2 выпуск АМ-35 прекратили. Нужно было изыскивать новую силовую установку. Однако прежде, чем продолжить историю развития многострадального бомбардировщика, следует описать другие события.

Война продолжается

С осени 1941 г. дальние бомбардировщики Красной Армии стали весьма активно использовать для нанесения ночных ударов по тыловым объектам противника то железнодорожным узлам и скоплениям войск. Участвовали в таких налетах и ТБ-7, которые 12 октябре атаковали Рославль, 13-го – Смоленск. 14-го – Калинин, 24-го – Орел, 25-го – Калугу и др. Оказалось, что таким образом можно весьма заметно влиять на обстановку на Фронте. Все чаще боевые задания 81-й дивизии давала непосредственно Ставка Верховно- го Главнокомандующего. Все больший интерес к действиям дальней авиации начал проявлять Сталин – он, наконец, понял, какой действенный инструмент оказался у него в руках. Отныне он мог лично, минуя различных командующих, отдавать приказания, после которых где-то на далеких аэродромах взлетали самолеты, летели за сотни, а то и тысячи километров, исполняя задуманное в тиши кремлевского кабинета. Очевидно, именно тогда Сталин задался целью создать воздушный флот из тысячи дальних бомбардировщиков. 5 марта 1942 г. Государственный комитет обороны (ГКО) постановил создать отдельный род войск – Авиацию дальнего действия (АЛЛ), подчиненную непосредственно Ставке. Туда передали 8 дальнебомбардировочных авиадивизий, выведенных из подчинения ВВС. За АДД закрепили несколько лучших аэродромов с твердым покрытием, несколько авиазаводов, необходимые службы обеспечения. Командовать АДД Сталин назначил Голованова.

Поначалу Пе-8 играли весьма малозаметную роль в этой вновь организованной махине. Сведенные к тому времени в 746-й авиаполк в составе 45-й авиадивизии Пе-8 базировались на подмосковном аэродроме Раменское (также использовалось наименование Кратово). По состоянию на 18 марта 1942 г. в этом полку числились 11 ТБ-7, из которых 8 были неисправными. Как говорится – не густо.

В мае 1942 г. Сталин опять вспомнил о Пе-8. В конце месяца он позвонил бывшему директору завода № 124 В.А. Окулову, переведенному на тот момент в Москву на авиазавод № 23 (на место бывшего – № 22), и спросил, сохранилась ли оснастка на Пе-8, а если сохранилась, возможно ли выпускать 5 таких бомбардировщиков в месяц. Окулов ответил утвердительно и скоро узнал, что производство Пе-8 восстанавливают, а его назначают ответственным за постройку бомбардировщика.

Однако весной 1942 г. вновь обострилась проблема с моторами для Пе-8. Дизели ненадежной работой подмочили свою репутацию, а АМ-35 более не выпускались. Наркомат авиапромышленности предложил использовать двигатели воздушного охлаждения М-82 мощностью 1330 л.с. Эта двухрядная четырнадцатицилиндровая «звезда» воспринималась поначалу достаточно настороженно. Неудачи при попытках создания мощных двигателей воздушного охлаждения накануне войны еще не забылись. Несмотря на то, что М-82, разработанный в КБ Швецова, в 1940 г. успешно прошел первый этап Государственных испытаний, положительных решений по нему довольно долго не принимали. Более того, авиационный завод № 19 в Перми, специализировавшийся на двигателях воздушного охлаждения перед войной, решили переориентировать для производства рядных М-105. Понадобились усилия разработчиков и производителей, чтобы доказать, что М-82 вполне надежен, эффективен и необходим. Двигатель запустили в производство, однако в середине 1942 г. на него мало кто надеялся, и самолетостроители не разрабатывали под него новых проектов. Ставить М-82 начали на самолеты, которые оказались по какой-либо причине без необходимых моторов. Например, так произошло с модификацией ЛаГГ-3 – впоследствии Ла-5. Аналогичным образом попал М-82 и на Пе-8.

Любимые сюжеты советской пропаганды: комиссар проводит политбеседу, командир ставит боевую задачу

Выдвижной патрубок для аварийного слива топлива

Визир бомбового прицела в кабине штурмана

Первым получил новую силовую установку Пе-8 № 42027, который находился в Казани без двигателей. Так как уже было известно, что некоторые авиаконструкторы начали установку М-82 на свои самолеты, велосипед решили не изобретать. Разузнали, что по соседству в Куйбышеве ОКБ Ильюшина получило чертежи мотоустановки самолета Су-2 для оснащения Ил-2 двигателем Швецова, и выпросили комплект синек в свое пользование. При оборудовании Пе-8 из этих чертежей использовали ряд основных узлов подвески двигателей, его капотирования, системы управления, охлаждения и выхлопа.

Осенью 1942 г. Пе-8 № 42027 с двигателями М-82 успешно прошел испытания. Хотя взлетный вес машины несколько возрос, а летчики жаловались на чрезмерный шум в кабине от новых двигателей, в целом эта модификация оказалась вполне на требуемом уровне. Расход топлива по сравнению с АМ-35А оказался заметно ниже, что позволило увеличить дальность полета.

Первый серийный Пе-8 № 42058 с М-82 поступил на вооружение 746-го авиаполка в январе 1943 г. К лету прибыло еще несколько таких самолетов, которые приняли участие в активных летних боевых действиях АДД. По состоянию на 1 июля 1943 г. в составе 746-го и вновь созданного 890-го авиаполков 45-й авиадивизии находилось 18 бомбардировщиков Пе-8, из них 11 полностью боеспособных. Июль, однако, принес и самые большие потери, причем 8 период с 15 по 23 число этого месяца немецкие истребители сбили четыре Пе-8, оснащенных М-82 (еще один погиб от зенитного огня). С одной стороны, потери свидетельствовали о возросшей активности противника, с другой – о существенном недостатке самого бомбардировщика. Выхлопные коллекторы отработанных газов, сгруппированные для нескольких цилиндров двигателя, давали большой и весьма заметный в ночном небе язык пламени, августе и сентябре 1943 г. было сбито по одной машине. В результате, полеты Пе-8 с М-82 прекратили до глубокой осени до тех пор, пока не разработали и установили пламегасители. Одновременно велась доводка и совершенствование самих двигателей. Теперь самолеты стали оснащали форсированными АШ-82ФН, бескарбюраторными, с непосредственным впрыском топлива в цилиндры, взлетная мощность которых возросла до 1850 л.с.

Доработки и модификации

Еще осенью 1942 г., наряду с установке двигателей М-82, конструкторскому бюро Незваля было рекомендовано заняться улучшением аэродинамики самолета, Предлагалось, в частности, заменить носовую башню НЭБ со спаркой пулеметов ШКАС на более обтекаемую установку под крупнокалиберный пулемет Березина. Подобные установки уже применялись на Ер-2.

В результате вся носовая часть Пе-8 была полностью переконструирована. Cepийные самолеты с 1943 г. стали выпускать с аэродинамически облагороженным носом, что привело к некоторому увеличению дальности полета и максимальной скорости. Пулемет УБТ калибром 12,7 мм установили в центре прозрачной полусферы, в так называемом «яблочном» шарнире. Установка получилась компактная, легкая, xopoшо управлялась стрелком, имела большие углы обстрела. Особенно нравилось то, что теперь внутри самолета стало комфортнее исчез раздражавший пилотов сквозняк. Одновременно изменилась внутренняя компоновка кабины штурмана. Учитывая, что большинство боевых вылетов выполнялось в ночное время, в кабине установили ночной коллиматорный прицел НКПБ-4. Бомбовый синхронный прицел ПС-1 заменили сначала на оптический прицел ОПБ-2М позднее на ОПБ-1Р. (Недостатки отечечественных прицелов были известны, в действующей армии это иногда приводило к тому, что устанавливали немецкие и американские прицелы с разбитых самолетов). Наряду с вышеперечисленным, ОКБ провело множество доработок по улучшению условий работы экипажа в длительных боевых вылетах.

Ротативно-рассеивающие авиабомбы

Пе-8, доставивший делегацию СССР во главе с В.М. Молотовым в США. Вашингтон, май 1942 г.

Отдельной страницей в истории Пе-8 стало их использование как носителей 5-тонных авиабомб. Решение о создании этих сверхмощных боеприпасов было принято ГКО в конце 1942 г. Одновременно ОКБ Незваля получило задание на разработку подвески для ФАБ-5000 на Пе-8. Эта авиационная бомба имела точную массу 5080 кг, диаметр 1000 мм, длина ее соответствовала длине бомбоотсека Пе-8. Для доставки такого груза на самолете усилили узлы центроплана, разработали гидравлическую систему подъема пятитонки, установили 2 замка грузоподъемностью по 2,5 т. Для проверки всей системы на авиазаводе № 22 изготовили макет в виде бочки, начинив ее землей и металлическими обрезками. Предварительно на земле неоднократно испытали элементы подвески и систему фиксации створок бомболюка, которые при установке супербомбы до конца не закрывались. После этого доработанный Пе-8 с тяжелым грузом летчики Водопьянов и Говоров подняли в воздух. Благополучный сброс произвели с высоты 3000 м на заболоченном участке в устье Камы.

В начале 1943 г. несколько наиболее надежных машин оборудовали для подъема ФАБ-5000. Первый боевой вылет с новым сверхоружием состоялся в ночь на 29 апреля 1943 г. Пе-8 № 42029, оснащенный дизелями М-30, сбросил пятитонку на Кенигсберг. В конце мая две ФАБ-5000 были сброшены на немецкие войска в районе Могилева, 4 июня одна такая бомба разнесла железнодорожные пути на станции Орел. В июле бомбардировке вновь подвергся Орел, а затем немецкие войска на Курской дуге. Всего до весны 1944 г. в боевых действиях использовали 13 пятитонных бомб. Они имели высокий поражающий эффект, однако транспортировка таких бомб на Пе-8 оказалась вовсе не рядовым явлением. Для повышения боевых качеств бомбардировщика требовалась его кардинальная модернизация.

Такие работы начались в конструкторском бюро Незваля во второй половине 1943 г. Предполагалось улучшить аэродинамику самолета, усилить его конструкцию и вооружение. Зимой 1943-44 гг. был подготовлен эскизный проект самолета, получившего заводское обозначение «Т». Машина имела новую компоновку кабины экипажа с размещением двух пилотов рядом. Бомбоотсек увеличенного объема позволял свободно загружать одну ФАБ-5000 или две ФАБ-2000. В качестве силовой установки предполагалось использовать двигатели АШ-82ФН с турбокомпрессорами ТК-3 или дизели М-31 (развитие М-30). В последнем варианте при взлетной массе 37,5 т новый Пе-8 мог доставить груз в 1 т на 7500 км.

В начале 1944 г. проект «Т» несколько раз корректировали и на первом этапе получили его одобрение в Наркомате авиапромышленности. На авиазаводе в Казани стали готовить оснастку для производства модернизированного Пе-8. Однако до реализации проекта дело не дошло. 5 марта 1944 г. ГКО издал постановление о прекращении выпуска Пе-8.

Среди причин отказа от создания коренной модификации Пе-8 стало принятое в середине 1943 г. решение строить значительно более мощный четырехмоторный бомбардировщик. 7 сентября 1943 г. КБ, возглавляемое А.Н. Туполевым, получило задание на разработку эскизного проекта самолета, способного перевозить на внутренней подвеске две 5-тонные бомбы. По взлетной массе он превышал Пе-8 более чем в 2 раза, должен был развивать на высоте 10 км максимальную скорость 500 км/ч и обладать дальностью полета не менее 5000 км. Проект под обозначением «самолет 64» разрабатывали до середины 1945 г., когда задачу решили упростить, скопировав американский В-29.

Полет в США и пассажирский вариант Пе-8

Во второй половине весны 1942 г. для обмена мнениями по вопросу открытия второго фронта правительство СССР решило направить в США делегацию во главе с В.М. Молотовым. Проделать рискованный путь решили на Пе-8 по маршруту, пролегавшему через Великобританию. Для проверки возможности перелета в конце апреля 1942 г. самолет под управлением командира корабля Асямова прошел по маршруту Мос- ква-Данди. В целом полет прошел нормально. Уже по прибытии на Туманный Альбион при перелете на английском транспортном самолете «Фламинго» с одного аэродрома на другой произошла катастрофа, во время которой Сергей Асямов погиб. Обратно в Москву Пе-8 привел м-р Эндель Пусэп.

Для перелета в США выбрали хорошо проверенную машину № 42066 с двигателями АМ-35А. Доработки свелись к установке в центральном отсеке пассажирских сидений. Пассажиров, а среди них были и женщины, облачили в меховые комбинезоны и снабдили кислородными приборами. В ночь на 19 мая 1942 г. самолет, который пилотировали командир корабля Пусэп и второй пилот Владимир Обухов, вылетел из Москвы. По пути следования температура за бортом доходила до -40 'С, в импровизированном пассажирском салоне было так же холодно. Перелет проходил с посадками на аэродроме Тилинг в Шотландии, в Рейкьявике (Исландия) и на канадской авиабазе Гус-бей. Во второй половине дня 29 мая Пе-8 благополучно приземлился в Вашингтоне. После проведения переговоров 4 июня машина стартовала в обратный путь и успешно вернулась в Москву. За выполнение этого полета пилоты и штурман Ште- пенко получили звания Героев Советского Союза, были удостоены боевых наград и другие члены экипажа.

Пе-8 «ОН» сер. № 42712 во время Государственных испытаний. Лето 1945 г.

Компоновка и внутренний вид пассажирской кабины Пе-8 «ОН»

Уже после визита в США разработка специальных пассажирских самолетов для перевозки высшего руководства в условиях войны стала особой темой для некоторых КБ и проходила под наименованием «самолеты особого назначения» («ОН»). В ее рамках переделкам подвергли Ер-2, Б-25, С-47. В середине 1943 г. по указанию наркома Шахурина начались работы и по переоборудованию Пе-8. Официальное решение ГКО об их проведении последовало значительно позже – 15 марта 1944 г.

К тому времени об авиационных дизелях стали потихоньку забывать, считая, что с ними покончено навсегда. Однако в начале 1944 г. в КБ Незваля появился конструктор этих моторов А.Д. Чаромский, который находился в Казани в заключении. Он сообщил, что скоро в судьбе его двигателей произойдут изменения в лучшую сторону. И действительно, скоро Чаромского освободили и назначили главным конструктором завода, где выпускали М-30. Он очень энергично принялся за доводку моторов, которые стали теперь именоваться АЧ-30Б (авиадизели Чаромского).

Скоро авиазавод № 22 получил указание устанавливать АЧ-30Б на Пе-8. Последние 2 построенных самолета (сер. №№ 42812, 42912) оснастили этими дизелями. Установили АЧ-30Б и на 2 пассажирских Пе-8 «ОН» № 42612 и № 42712, постройку которых завершили в конце 1944 г. В центральном отсеке каждой машины оборудовали комфортабельную кабину на 12 человек с тремя спальными местами, отоплением, буфетом и туалетом. Однако она не была герметичной, поэтому пассажирам в высотном полете предстояло пользоваться кислородными масками. Изнутри кабину обшили звуко-теплоизоляционным материалом с декоративной обивкой, найти которую в военное время оказалось совсем непросто. Бомбоотсек Пе-8 «ОН» переделали для перевозки багажа (до 1200 кг). Внешне самолет отличался от бомбардировщика окнами пассажирской кабины, увеличенным форкилем (тогда его называли «гребешком»), отсутствием верхней пушечной установки. Остальное оборонительное вооружение сохранилось прежним.

Контрольные и сдаточные испытания Пе-8 N° 42712, оснащенного двигателями АЧ-30Б с воздушными винтами ВИШ-61-В-1, проходили в Казани на аэродроме завода № 22 с 25 февраля по 4 марта 1945 г. Затем его направили на Госиспытания в НИИ ВВС. Признавалось, что самолет перетяжелен за счет переоборудования на 1362 кг. Максимальная техническая дальность составила 5600 км. По результатам испытаний определили, что он выполнен в основном удовлетворительно и соответствует своему назначению. Отметили и недостатки. В частности, недоведенность маслосистемы, неприятный запах топлива в пассажирской кабине. Предлагалось заменить устаревший радиополукомпас РПК-2С на более современный американский СЦР-269. К тому времени война закончилась, и применение самолетов специального назначения оказалось под вопросом. До сих пор неизвестно, использовались они хотя бы раз для перевозок особо важных персон.

Окончание войны

Начиная с бомбардировок немецких тыловых объектов в период боевых действий на Курской дуге летом 1943 г. и вплоть до середины 1944 г., количество боеготовых Пе-8 постоянно увеличивалось. В январе 1944 г. на вооружении 45-й авиадивизии находилось 20 таких самолетов. В феврале советское командование провело силами АДД стратегическую операцию против Финляндии, пытаясь вывести эту страну из войны. Основной целью стал Хельсинки, на который бомбардировщики «ведомства» Голованова совершили 3 массированных ночных налета (по финским данным, 2120 самолето-вылетов). В операции принимали участие практически все боеспособные Пе-8 из 45-й дивизии. Например, ночью с 6 на 7 февраля в налете участвовали 16 таких машин. Две из них доставили по 5-тонной бомбе, которые сбросили на кабельный завод, железнодорожные склады и бараки. Остальные четырехмоторные бомбовозы высыпали на финскую столицу 75 бомб калибром от 100 до 2000 кг. В ночь с 26 на 27 февраля Хельсинки атаковали 18 Пе-8. Один из них сбила зенитная артиллерия, и он упал в воды Финского залива. Все 12 членов экипажа погибли. В целом операция не принесла желаемого результата, и страна Суоми продолжала воевать против СССР еще полгода.

Члены экипажа Пе-8 из 890-го ДБАП после возвращения из боевого вылета. Второй справа – командир корабля А.Я. Шамрай

К лету 1944 г. количество Пе-8 в 45-й дивизии довели до 30 экземпляров. Само соединение получило наименование Гвардейского и состояло теперь из 25-го Гвардейского и 890-го авиаполков. Поставки новых самолетов позволили весной 1944 г. сформировать в ее составе еще один полк – 362-й. Одновременно в дивизию стали поступать американские бомбардировщики В-25, поэтому позднее 362-й ДБАП использовал их. В сентябре АДД провела вторую и последнюю в своей истории стратегическую операцию. На сей раз с помощью налетов на Будапешт пытались выбить из обоймы германских союзников Венгрию. Однако и мадьяр не удалось заставить сложить оружие. Вероятно, после этого Сталин разочаровался в возможностях АДД, и 6 декабря того же года она прекратила свое существование как отдельный род войск, была реорганизована в 18-ю воздушную армию и возвращена в состав ВВС.

Что касается Пе-8, то уже со второй половины 1944 г. их применение пришлось ограничивать. Причиной тому стало беспокойство за прочность бомбардировщиков. Как указано выше, в конструкции лонжеронов крыла широко использовали сталь новой марки ЗОХГСА. Этот сплав допускал работу конструкции при высоких напряжениях и позволял значительно уменьшить ее вес, однако свойства его до конца изучены не были. В частности, не провели полных исследований на усталостную прочность. Столь досадная ошибка напомнила о себе через много лет.

Во время энергичного маневрирования над целью при выполнении боевого задания экипаж Пе-8 № 42611 услышал звонкий удар сразу за кабиной пилотов. Причину удара поначалу не установили. Спустя время подобный удар зафиксировали на другом самолете, перегоняемом на заводской аэродром. При осмотре элементов центроплана обнаружили разрыв нижнего трубчатого пояса заднего лонжерона, но причины происшедшего остались непонятны – по расчетам, действующие напряжения не превышали допустимых значений. Разрушения нижних поясов заднего и переднего лонжеронов отмечались на Пе-8 №№ 4214, 4218, 4212, 42058 еще в 1942-43 гг. Тогда эти случаи списали на превышение эксплуатационных перегрузок и дефекты самих «хромансилевых» труб. С большими трудностями и ухищрениями разрушенные элементы восстановили, а в войска направили указание внимательно осмотреть эти узлы на других машинах.

Звено Пе-8 из 203-го ДБАП во время подготовки к московскому авиационному параду 1945 года (предположительно)

«Борода» также проходил эту подготовку

Одновременно провели дополнительные исследования труб из ЗОХГСА в ЦАГИ, которые показали, что, долговременно работая при высоких напряжениях, они склонны к усталостным разрушениям и обладают недостаточным эксплуатационным ресурсом. Для повышения ресурса конструкции требовалось снизить напряжения, например, увеличить площадь поперечных сечений поясов. В течение зимы 1944-45 гг. ремонтная бригада 22-го завода и технический состав 25-й авиадивизии занимались усилением крыльев. Работа оказалась сложной, трудоемкой и длительной, что сказалось на боевом использовании Пе-8. Летать они стали мало, главным образом для поддержания летных навыков экипажей, поэтому потери прекратились, и к маю 1945 г. в строю оставались 32 машины.

Вечером 9 мая 1945 г. в Москве в честь победы в войне провели праздничный салют. Известно, что в городе оказалось недостаточно орудийных установок для создания действительно грандиозного зрелища, и специальные группы военных стреляли из обычных сигнальных ракетниц. Палили и с самолетов, поднятых над Москвой, в том числе с борта Пе-8 (командир Д. Ваулин) из 890-го ДБАП.

Летом 1945 г. основная масса Пе-8 25-й дивизии базировалась на аэродроме в Ор- ше. Именно отсюда для участия в воздушном параде в честь Победы на подмосковный аэродром Быково прибыли 12 Пе-8 из состава 203-го авиаполка (бывшего 25-го Гвардейского). Как известно, этот воздушный парад, назначенный на 19 августа 1945 г., не состоялся из-за плохой погоды. 12 сентября при возвращении бомбардировщиков к месту базирования случилось несчастье. У самолета № 42811 во время прощальной горки над взлетной полосой быковского аэродрома оторвалось правое полукрыло. Экипаж командира эскадрильи Ищенко погиб. При осмотре остальных Пе-8 выявили, что, несмотря на проведенные доработки, прочность лонжеронов центроплана у большинства машин недостаточна. После этого полеты Пе-8 25-й авиадивизии прекратили. В начале 1946 г. их вывели из боевого состава, начали списывать и утилизировать.

Использование в послевоенное время

Весной 1945 г. один Пе-8 с двигателями М-82 использовали для испытаний самолетов-снарядов «X» (10Х, 14Х, 16Х), разработанных в КБ В.Н. Челомея по типу немецкого ФАУ-1. Самолеты-снаряды «X» подвешивались под крылом бомбардировщика. Испытательные пуски проводили на полигоне в Средней Азии.

Следующий Пе-8 № 4218 по заданию НИИ ВВС превратили в летающую лабораторию для испытаний модификации двигателя АШ-82ФН. Такой мотор установили в носовой части фюзеляжа взамен кабины штурмана.

Пе-8 № 42412, принадлежавший НИИ ВВС, использовали в качестве носителя опытного ракетного самолета «5» конструкции М.Р Бисновата. Самолет подвешивали под правым полукрылом Пе-8. Летные испытания прошли в 1948-49 гг.

Весьма долгой и впечатляющей оказалась служба Пе-8 в Управлении Полярной Авиации (УПА). В 1945 г. в конструкторское бюро Незваля обратился известный полярный летчик И.И. Черевичный с просьбой переоборудовать два Пе-8 для УПА.

Один из последних серийных Пе-8. Аэродром завода № 124, 1945 г.

Военные выделили пару самолетов с двигателями ALU-82, которые переоборудовали на заводе № 22. С них сняли все вооружение, установили дополнительные топливные баки, пассажирские кабины и транспортные отсеки. Самолеты получили обозначение СССР-Н395 (сер. № 42812) и СССР-Н396 (сер. № 42511). В 1946 г. их приняло УПА как экспедиционные машины. Сразу же для полноценного испытания на них решили выполнить по 2 транспортных рейса. В одном из них (не известно, у какой из машин) отказали 2 двигателя, и летчику Титлову пришлось садиться на вынужденную.

Пе-8 СССР-Н395 был разбит при взлете 7 июня 1947 г. на побережье Северного Ледовитого океана в районе мыса Косистый. Причиной аварии стала ошибка бортмеханика, который на взлете перекрыл топливные краны, и все моторы разом встали. Вину за тяжелую аварию взял на себя командир корабля И.И. Черевичный. Вспомнили об этой машине в 1979 г., когда в СССР началось увлечение подъемом и восстановлением старых самолетов. Борт СССР-Н395 (точнее, его фрагменты) отыскали, и на Ил-76 доставили в авиационный музей в Монино. Однако до восстановления самолета дело не дошло.

Пе-8 СССР-Н396 в 1947 г. включили в состав высокоширотной экспедиции «Север-2». В авиационную группировку этой экспедиции также вошли 6 Ли-2, 4 Ил-12 и 5 С-47. Основной задачей являлся поиск мест для ледовых аэродромов и определение возможности базирования дальней авиации на арктических льдах в случае военного столкновения между СССР и США. Были организованы 4 таких аэродрома в разных районах Арктики: 2 из них действовали ниже 80-й широты, аэродром № 3 находился на 86° 30' с.ш, а № 4 – в районе полюса. Известно, что арктические аэродромы оказались капризными взлетными площадками – еще в ходе экспедиции многие льдины разломало, поэтому пришлось провести срочную эвакуацию техники и персонала.

В последующем для нужд УПА переоборудовали еще три Пе-8: СССР-Н419, СССР-Н550, СССР-Н562. Весной 1948 г. СССР-Н419 под управлением экипажа летчика В.Н. Задкова вошел в воздушную эскадру, включавшую еще шесть Ли-2 и четыре Ил-12, которой руководил И.П. Мазурук. Целью экспедиции называлось исследование района Арктики, известного как «область полюса относительной недоступности». На самом деле экспедиция продолжала поиски надежных ледовых аэродромов для базирования авиации. Через год, в мае 1949 г., Н419 командира корабля В.Н. Задкова в ходе эвакуации экспедиции «Север-4» осуществил беспосадочный перелет Северный полюс-Москва.

Пе-8 СССР-Н550 (Nb 42612, бывший Пе-8 «ОН») в 1950 г. входил в состав Московской авиагруппы особого назначения. В том году самолет был поломан при грубой посадке на о. Диксон (первый пилот Б.Н. Аг- ров, второй пилот С.С. Додонов).

С весны 1950 г. в Полярной авиации начали эксплуатировать Пе-8 СССР-Н562 (№ 42311) с двигателями ALU-73 со снятыми ТК. Этот самолет стал известен тем, что в 1952 г. перевез под своим фюзеляжем вертолет Ми-1 к месту базирования в район полярных зимовок. Прибегать к таким ухищрениям пришлось из-за того, что ресурс несущего винта вертолета не превышал поначалу 200 ч, и добираться своим ходом было неразумно. Борт СССР-Н562 стал самым большим долгожителем среди всех Пе-8. В мае 1954 г. он участвовал в широкомасштабной экспедиции «Северный полюс-4».

Летающая лаборатория Пе-8 (сер. № 4218) для испытаний двигателя АШ-82ФН и Пе-8 (сер. №42412) – носитель опытного ракетного самолета «5»

На обои* фото – полярный Пе-8 СССР-Н396 (сер. № 42511) после замены двигателей. 1947 г.

Пе-8 СССР-Н562 (сер. № 42311) Полярной авиации с подвешенным под фюзеляжем вертолетом Ми-1

Впоследствии упоминания о летающих Пе-8 прекращаются. К сожалению, на настоящий момент не сохранилось ни одного такого самолета. Если отсчитывать историю Пе-8 с начала его проектирования в 1934 г., окажется, что вся она продолжалась ровно двадцать лет, а в эксплуатации с момента поступления в войска самолет находился 14 лет.

Эпилог

Оценка значимости и роли тяжелого бомбардировщика ТБ-7 (Пе-8) в истории советской авиации является весьма непростой задачей. Сегодня наверняка найдутся сторонники и противники этого самолета. Бесспорно, что конструкторскому коллективу ЦАГИ, возглавляемому А.Н. Туполевым, удалось создать вполне передовой бомбардировщик, который можно считать вершиной достижений советской авиапромышленности второй половины 1930-х гг. По большинству характеристик он не уступал зарубежным аналогам того периода.

В то же время, ТБ-7 оказался весьма сложным и затратным в производстве, технология его изготовления более подходила к определению «штучная». Уже одно это не позволяло выпускать его тысячами, как это делали американцы и англичане со своими тяжелыми бомбардировщиками(1*). Отдельные элементы оборудования ТБ-7, например. средства навигации, радиосвязи и бомбовые прицелы заметно отставали от современного уровня. На практике не удалось достигнуть и одного из основных требований к ТБ-7 – способности выполнять полет на высоте порядка 10 км. Двигатели АМ-34ФРН (затем АМ-35) теоретически позволяли это осуществить, но их невысокая надежность и отсутствие турбокомпрессоров не дают возможности утверждать, что советским самолетостроителям перед войной удалось решить проблему создания высотного тяжелого бомбардировщика. О разработке герметичной кабины экипажа и говорить не будем.

Важно отметить и то, что тяжелые дальние бомбардировщики не вполне вписывались в концепцию боевой деятельности Красной Армии в случае войны. Советскому руководству более понятными представлялись двухмоторные или даже одномоторные бомбардировщики, действующие на фронте в значительных количествах. Необходимо вспомнить и о проблемах с подготовкой личного состава. Для эксплуатации таких сложных самолетов, каким являлся ТБ-7, требовались высококлассные технические специалисты, опытные пилоты и штурманы. А где их было взять, когда на подготовку каждого отводилось совсем немного времени? Отсюда в начале войны возникла необходимость комплектования частей дальней авиации экипажами, набранными из Полярной авиации и Аэрофлота.

В период Великой Отечественной ТБ-7 (Пе-8) использовались преимущественно для нанесения ударов по объектам, находившимся относительно недалеко за линией фронта. Как отмечено в статье, стратегических операций АДД провела всего две, и участие в них Пе-8 было незначительным – максимум 18 самолетов в одном рейде, что не идет ни в какое сравнение с тысячными налетами союзников. В подавляющем числе случаев Пе-8 применялись ночью, когда совершенная аэродинамика и эффективные оборонительные установки не очень-то и нужны. Точность наносимых во тьме ударов при использовании несовершенных прицелов не всегда была высокой.

Тем не менее, Пе-8 оставили заметный след в истории. В тяжелом 1941 г. они бомбили Берлин и Кенигсберг (хоть это были скорее политические акции), а при формировании АДД оказались самыми совершенными и мощными боевыми машинами. В каждом боевом вылете Пе-8 доставлял к цели до 2-3 т бомб, что вполне оправдывало его существование. Самолет стал первым советским бомбардировщиком, поднявшим 5-тонную авиабомбу. Когда понадобилось, именно на Пе-8 выполнили дальний перелет в США, доставив правительственную делегацию. Благодаря наличию Пе-8 удалось сформировать слетанные и боеспособные соединения, которые впоследствии составили основу стратегической авиации Советского Союза.

1* В-17 было построено 12731 экземпляр В-24 – более 18000, «Ланкастеров» – более 7300, «Галифаксов» – 6176, «Стирлингов» – 2380 Ред.)

Ростислав Мараев/«АиВ»

Фото С. Попсуевича, А. Совенко, А. Хаустова

6-й Международный авиакосмическим салон АВIАСВIТ-XXI

В этот раз на киевском авиакосмическом салоне были представлены более 200 предприятий из 22 стран. Как и ранее, доминировали украинские компании. Традиционно выделялись экспозиции АНТК им. O.K. Антонова, ОАО «Мотор Сич», ЗМКБ «Прогресс» им. А.Г. Ивченко, Национального космического агентства Украины, объединения «Авиавоенремонт». Обращали на себя внимание стенды 558-го авиаремонтного завода из белорусских Барановичей, украинских авиационных вузов, авиакомпании «ВЕЛЕС», демонстрировавшей свои «беспилотники», и некоторых других фирм. По уже установившейся традиции ярко выступили представители малой авиации, показавшие более 40 летательных аппаратов, в том числе легкие ретро-машины.

Крайне незначительным оказалось представительство авиапрома РФ, что, вероятно, стало следствием произошедшего в последнее время ухудшения украино-российских взаимоотношений. Наиболее значительным российским представителем на выставке оказалось ОАО «Воронежское акционерное самолетостроительное общество», которое тесно связано с украинскими партнерами по программе Ан-148.

Самым заметным событием нынешнего «Авіасвіта» стала торжественная передача первого Ан-148 заказчику – украинскому государственному предприятию «Лизингтехтранс». Готовый выйти на трассы самолет имеет 68-местную компоновку пассажирского салона: 60 в эконом-классе и 8 в бизнес-классе. В мероприятии приняли участие украинские министры транспорта и связи И.В. Винский и промполитики B.C. Новицкий. Символический ключ от самолета Генеральному директору ГП «Лизингтехтранс» А. Д. Власишену вручил начальник летно-испытательной службы АНТК им. O.K. Антонова Е.А. Галуненко.

Интересным представляется показ на салоне модернизированного Ми-24П с новыми двигателями ТВЗ-117ВМА-СБМ1 В. К сожалению, эта машина не летала, что, конечно же, уменьшило эффект от ее демонстрации.

В целом летная программа «Авіасвіта» выглядела весьма скромно. Безусловно, экипажи испытателей АНТК им. O.K. Антонова сделали все от них зависевшее, чтобы порадовать многотысячную публику своим мастерством, но летали они всего два дня. Украинские Воздушные силы демонстрировали свою мощь только на стоянке. Другие силовые структуры, располагающие авиацией, и вовсе представлены не были. Поэтому большую часть времени занимали полеты легкой авиации, среди которой выделялся вертолет АК1-3 полтавского «КБ Аэрокоптер».

Экспозиция нашего журнала была сделана с акцентом на выход сотого номера. Этому же событию была посвящена и читательская конференция, состоявшаяся 23 сентября. Она прошла в очень дружеской, можно сказать, домашней обстановке. Выступавшие высоко оценили работу редакции за предыдущие годы и высказали интересные идеи по улучшению облика «АиВ». В завершении работы конференции ряду сотрудников журнала были вручены награды Киевской организации Национального союза журналистов Украины.

Конечно же, редакция «АиВ» занималась на «Авіасвіте» не только конференцией. Мы собрали материалы, связанные с общей ситуацией и проблемами украинского авиапрома. Статья на эту тему будет опубликована в одном из ближайших номеров журнала.

Главным событием салона стала передача заказчику первого Ан-148

Вертолет Ми-24П с новыми двигателями ТВЗ-117ВМА-СБМ1 В

На салоне бь широко представлена малая авиация. Вертолет АК-1 и сверхл легкий самолет К10 Swift

Читательская конференция, посвященная выходу сотого номера журнала «Авиация и Время»

Участники демполетов: Як-52, Ан-70, Ан-22

Воздушные силы Украины показали свои самолеты только на земле

Андрей Совенко/ «АиВ»

"Свирепый дракон" приходит с Востока

История военной авиации свидетельствует о том, что истребители легкой весовой категории всегда были одним из наиболее востребованных классов боевых самолетов. Объясняется этот факт, в общем, довольно просто – легкие истребители во все времена были существенно дешевле своих более тяжелых собратьев. В то же время, предложение эффективных боевых комплексов этого класса на мировом рынке в последнее время заметно сократилось, что связано с двумя основными обстоятельствами. Первое – прекращение производства истребителей феноменального по количеству вариантов семейства МиГ-21/J-7, которые были наиболее массовыми легкими истребителями в течение последних 50 лет. При этом важно заметить, что все это время «МиГи» прочно держались в своем классе – их максимальная взлетная масса ни разу не превысила 10 т. Второе – фактический переход легких самолетов семейства F-16 в более солидную весовую и, соответственно, ценовую категорию. Так, F-16 Block 50 обладает максимальной массой 18187 кг. Практически, из всех предлагаемых сегодня в мире современных истребителей к легкой категории можно отнести лишь «Грипен» – его масса ограничена 13 т. Однако эта машина для большинства потенциальных покупателей стоит слишком дорого.

Между тем, страны, ориентированные на легкие истребители, как правило, обладают довольно ограниченными финансовыми ресурсами. В первую очередь, это государства Азии и Африки, чья потребность в таких машинах только на ближайшие годы составляет 400-500 единиц. Как ни удивительно, но ведущие мировые производители истребителей сейчас фактически игнорируют этот сектор рынка. Так, фирмы США завязли в дорогущих комплексах 5-го поколения, их российские визави сосредоточились на чуть более перспективных с точки зрения продаж, но все равно недешевых самолетах поколения 4++, европейцы пытаются искать свой путь, но и у них получаются истребители, которые могут позволить себе купить лишь весьма состоятельные страны.

В этой ситуации быстрее всего сориентировались китайцы, уже заполонившие весь мир своими пусть не очень качественными, зато дешевыми товарами массового потребления. Теперь полученный опыт они пробуют перенести в гораздо более высокотехнологическую сферу. В общем, они вознамерились создать легкий, дешевый и в то же время достаточно функциональный истребитель, отвечающий важнейшим современным требованиям и хорошо приспособленный для экспорта в сравнительно бедные страны. Своего рода МиГ-21 XXI века, но уже с азиатским лицом.

Легкий истребитель по-восточному

Самым естественным путем решения поставленной задачи было продолжение совершенствования самолетов семейства J-7 на основе новейших достижений в авионике и авиационном двигателестроении. Для этого в 1986 г. авиационное производственное предприятие САС из г. Ченду заключило контракт с американской компанией Grumman на совместную разработку истребителя Super-7. Однако через 4 года, на фоне общего ухудшения китайско- американских отношений после событий на площади Тяньаньмэнь в Пекине, работы оказались прерванными. Еще через год китайцы попытались продолжить развитие программы собственными силами, подключив к ней ресурсы профильного НИИ-611. Тогда проект получил обозначение FC-1, что значит Fighter China-1 или «первый китайский истребитель самостоятельной разработки».

Практически сразу после отхода от проекта американцев к работе над FC-1 подключились российские специалисты, как раз лишившиеся финансирования на родине и активно искавшие возможности продать свои знания за рубеж. Так, справочник Jane's за 2003-04 гг. указывает, что в конструкции FC-1 широко применены наработки ОКБ им. А.И. Микояна по создаваемому еще до перестройки легкому фронтовому истребителю МиГ-33.

В 1990 г. санкции США постигли и Пакистан, в результате чего эта страна лишилась возможности приобретать F-16. Остро нуждаясь в легких истребителях, в 1998 г. Исламабад решил присоединиться к амбициозному китайскому проекту и понести половину затрат, оценивавшихся тогда примерно в 150 млн. USD. (Кстати, к настоящему времени эта величина достигла уже 500 млн. USD). Очевидно, к вхождению в программу пакистанцев подвигла также перспектива появления у Индии нового легкого истребителя собственной разработки LCA (см. «АиВ», № 2'2003). После заключения соглашения с Пакистаном самолет получил еще одно обозначение – JF-17, то есть Joint Fighter или «совместный истребитель», а также наименование Thunder или «Гром». Оба обозначения самолета теперь используются параллельно, первое – чаще в КНР, второе – в Пакистане. Кроме того, в СМИ его называют Xiaolong (на русском произносится «Сяолун»), что значит «Свирепый дракон».

Кабина истребителя FC-1

Третий (на переднем плане) и первый прототипы истребителя FC-1

После официального присоединения Пакистана к программе, что произошло в 1999 г., ход работ значительно ускорился, и в феврале 2001 г. окончательный проект истребителя был утвержден командованием пакистанских ВВС. Интересно, что информации об аналогичном акте со стороны китайского командования найти не удалось. Это наводит на определенные размышления о роли, которую ВВС НОАК отводят FC-1. Скорее всего, в КНР «Свирепый дракон» служит для подстраховки программы гораздо более совершенного истребителя J-10, которая характеризуется и более высоким техническим риском. Китайцы, наверное, примут на вооружение какое- то количество FC-1 (ведь без этого трудно будет продавать их за рубеж), но говорить об их массовом поступлении в войска Поднебесной не приходится.

Что же представляет собой новая китайская разработка? Если в двух словах – многофункциональный истребитель 4-го поколения, предназначенный для замены широкой гаммы самолетов 2-го и 3-го поколений, таких как МиГ-21, Chengdu J/F-7, Nanchang Q/A-5, Dassault Mirage III/V, Northrop F-5 Tiger. Совместить в сравнительно легком самолете как чисто истребительные, так и ударные функции удалось благодаря прогрессу электроники, прежде всего, повышению ее функциональных возможностей при резком снижении веса и габаритов. Конечно, свою роль в этом сыграло и повышение удельной тяги двигателей, а также снижение расхода топлива.

В аэродинамическом плане FC-1 не представляет собой чего- либо оригинального. Это своеобразная помесь МиГ-21 (или, скорее, J-7 последних выпусков) с F-16: треугольное крыло с предкрылком, цельноповоротное ГО, развитые наплывы крыла. Правда, наплывы тонкопрофильные, да и в целом компоновка самолета не носит интегрального характера, который считался важным преимуществом таких истребителей 4-го поколения, как F-16, МиГ-29 и Су-27. По размерности китайский «правнук» несколько больше своего советского «прадедушки» – по площади крыла на 10%, а по максимальной взлетной массе почти на 30%. В целом можно сказать, что наиболее близким аналогом FC-1 по массово-габаритным характеристикам является шведский истребитель JAS-39 Gripen. В конструктивном плане, если взглянуть на силовую схему крыла «Свирепого дракона», ощущается явное влияние легендарного советского прототипа, а хвостовая часть фюзеляжа и оперение сильно напоминают F-16.

Зато силовая установка FC-1 вполне современная. Самолет оснащен одним двигателем российского производства РД-93 разработки Завода им. В.Я. Климова с тягой 8300 кгс, представляющим собой модификацию известного РД-33, который применен на МиГ-29. Новый двигатель отличается от прототипа расположением коробки приводов, рядом конструктивных усовершенствований, а также лучшими эксплуатационными показателями: меньшим удельным расходом топлива, сниженной дымностью, большими ресурсами и сроками службы. Китайские летчики особенно тепло отзываются о его отличной приемистости. В общем, лучшей силовой установки для FC-1 трудно даже пожелать. Тем не менее, китайцы планируют установить на самолет близкий по размерности двигатель собственного производства WS-13, который на 7,5% тяжелее российского, но зато имеет на 6,2% большую тягу.

Очевидно, основную ставку в достижении требуемого уровня боевой эффективности FC-1 китайские специалисты делают на его электронику. Она построена по принципу открытой архитектуры, а для интеграции всего оборудования в единый комплекс используются две дублирующие друг друга шины обмена данными по американскому стандарту STD-MTL-1553В. Соответственно, на самолете два центральных компьютера. Основные процессоры – Motorola 88000, но допускается использование и других. По требованию заказчиков шины обмена данными из металлических проводов могут быть заменены на оптоволоконные.

Изначально планировалось, что на самолете будет стоять российская РЛС «Супер комар» разработки НПЦ «Фазотрон». Эта станция обладает рядом достоинств, в частности, она может одновременно сопровождать до 10 целей в секторе с углом раствора до 60' и обстреливать 4 из них. Тем не менее, из- за сравнительно небольшой дальности обнаружения воздушных целей (около 60 км) станция была отвергнута как китайскими, так и пакистанскими военными. Поэтому на прототипах FC-1 прошли опробование несколько различных РЛС. Так, на первом экземпляре самолета стоял израильский радар Elta EL/M-2032.

По сообщениям СМИ, одной из наиболее подходящих для FC-1 является итальянская станция FIAR Grifo-S7, лицензионное производство предыдущих версий которой освоила пакистанская промышленность. Она более тяжелая, чем российская РЛС, и уступает ей по способности одновременно сопровождать несколько целей, но превосходит по надежности работы (время наработки на отказ якобы достигает 220 ч). Есть данные, что самые первые пакистанские JF-17 оснащены именно этими станциями. Впрочем, в других сообщениях говорится, что на этих машинах стоят китайские РЛС Nanjing KLJ-7. Еще 2 локатора – британский GEC-Marconi Blue Hawk и французский Thomson-CSF RC-400 – были опробованы, но «поставлены в резерв» – на случай, если инозаказчик потребует установку именно британского или французского оборудования. Правда, в таком случае китайцам придется принимать дополнительные меры по обеспечению совместимости этих РЛС с остальным оборудованием самолета. Ведь французский локатор формирует выходные данные не по американскому, а по национальному стандарту DIGIBUS, а британский нуждается в специальных блоках адаптации к полуактивным головкам самонаведения большинства ракет «воздух-воздух».

Вторым важнейшим источником информации о тактической обстановке на самолете является оптоэлектронная обзорная система с дополнительным инфракрасным каналом, разработанная китайцами для J-10 и называемая «электро-оптический радар «Хонгуанг-1» (в переводе «Свет радуги»). Дальность обнаружения воздушных целей у нее достигает 75 км, что больше, чем у ОЛС-27, установленной на Су-27. Кроме того, в рекламных буклетах всячески подчеркивается, что китайская система легче и меньше советской. Однако – заметим – не настолько, чтобы быть установленной рядом с РЛС в носу такого легкого самолета, как FC-1 – для этого она все же тяжеловата. Поэтому пока она размещается в подвесном контейнере. Китайские специалисты не скрывают, что нуждаются в более легкой и компактной системе, чтобы установить ее штатно в носу подобно МиГ-29 и Су-27. Хотя не исключено, что проблему удастся решить путем снижения массы РЛС, и это одна из причин, почему выбор основного радара все еще не завершен.

В кабине «Свирепого дракона» можно увидеть 3 многофункциональных жидкокристаллических дисплея, страна-производитель которых не называется. Яркость дисплеев изменяется в широких пределах, что позволяет пользоваться ими даже в очках ночного видения. Все тексты, которые появляются на дисплеях, могут быть как на китайском, так и на английском языках, при этом основным языком математического обеспечения все же является английский. Индикатор – на лобовом стекле пакистанского производства. Кресло летчика отличается повышенным углом наклона спинки, что облегчает восприятие больших перегрузок, особенно, если они действуют длительное время. Органы управления самолетом скомпонованы в соответствии с концепцией HOTAS, то есть в бою нет необходимости отрывать руки от РУД и РУС. Летчик FC-1 может применить и нашлемную систему целеуказания разработки предприятий КНР. Китайские специалисты подчеркивают, что их система во многих отношениях превосходит аналогичные российские, предлагаемые сегодня на экспорт, в том числе «Щель» и «Сура». У китайского прицела якобы значительно большие углы обзора, надежность работы, меньшие вес и цена. Для целеуказания управляемым средствам поражения класса «воздух-поверхность» FC-1 располагает встроенным оборудованием, что исключает необходимость в специальных подвесных контейнерах для решения этих задач.

На четвертом прототипе FC-1 впервые применили воздухозаборники измененной конструкции

FC-1 имеет 7 узлов подвески вооружения

Что касается остальной бортовой электроники, то ее набор, в принципе, является стандартным для любого современного истребителя. Так, FC-1 оснащен системой предупреждения об облучении локатором противника, которая в состоянии распознавать более 500 различных видов радиосигналов. Есть и система предупреждения о приближении атакующих ракет. Она имеет сферический обзор (два датчика расположены впереди и один – в хвосте самолета) и может указывать направление, с которого приближается ракета. Эта система работает одновременно в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах. Дальность обнаружения пуска – до 60 км. Кроме того, самолет может нести различные подвесные контейнеры: с ложными целями, электронной разведки, с навигационным и прицельным оборудованием для ударов по земле, в том числе ночью и в плохих метеоусловиях. Имеется и специальная радиосистема обмена данными с наземными пунктами наведения или самолетами ДРЛО.

Максимальная масса вооружения, которое может поднять самолет, достигает 3,7 т. Оно включает китайскую копию старой советской 23-мм пушки ГШ-23-2 с 200 снарядами и различные управляемые и неуправляемые ракеты и бомбы на 7 узлах внешней подвески. Это могут быть китайские и пакистанские ракеты «воздух-воздух», а также различные варианты американских «Сайдвиндеров» и «Спарроу», французских «Мажик», израильских «Питон» и др. Номенклатура управляемого вооружения «воздух-поверхность» так же широка и включает боеприпасы китайского, американского, южноафриканского и российского происхождения. Понимая, что для современного многофункционального истребителя возможности 23-мм артсистемы представляются недостаточными, китайцы предусмотрели допустимость ее замены на одноствольную 30-мм пушку. Вероятно, речь идет о копии российской ГШ-301, установленной на китайских Су-27СК.

Следуя современным тенденциям, создатели FC-1 достаточно большое внимание уделили обеспечению высокого уровня его эксплуатационной технологичности. Для этого был разработан и оригинальный комплект наземного оборудования, как сообщается, более совершенный и универсальный, чем российский комплект от Су-27СК. С его помощью можно обслуживать самолеты нескольких типов, и в этом отношении он подобен западным образцам. Кроме того, китайская «наземка» значительно дешевле российской. Считается, что с помощью этого оборудования на FC-1 в полевых условиях можно заменить и затем отрегулировать двигатель всего за 2 ч. Якобы на учениях даже был достигнут результат 1 ч 55 мин. Что ж, если так, то это говорит о заметном прогрессе всей китайской системы проектирования авиатехники и обеспечения современного уровня ее эксплуатационных характеристик.

«Гром» среди ясного неба

Выкатка первого прототипа FC-1 (бортовой № 01) после ряда отсрочек состоялась в Ченду 31 мая 2003 г., а 25 августа он совершил первый 17-минутный полет. Официальный дебют самолета на публике с успехом прошел 3 сентября. Первый экземпляр использовался, в основном, для выяснения летных характеристик, большинство компонентов бортового оборудования на нем установлено не было, а на законцовках крыла крепились лишь макеты китайских ракет «воздух-воздух» PL-5E. Второй планер FC-1 использовали для наземных прочностных испытаний. Третий экземпляр (бортовой № 03) поднялся в небо 9 апреля 2004 г. В целом эта машина была подобна «единичке» и в плане аэродинамики отличалась лишь минимальными изменениями. Ее подключили к программе летных испытаний, причем некоторые полеты на ней выполняли пакистанские летчики.

В апреле 2006 г. начал полеты четвертый прототип (бортовой № 04), оснащенный полным комплектом оборудования, способный нести широкий спектр оружия классов «воздух-воздух» и «воздух- поверхность», а также системы РЭП. Наиболее заметным отличием этого экземпляра стали воздухозаборники новой конструкции, напоминающие таковые у F-35 – с неким подобием центрального тела. Тем не менее, основная задача новообразования – снижение радиолокационной заметности самолета путем экранирования компрессора двигателя при облучении спереди. Пятый планер опытной серии использовался для наземных усталостных испытаний.

Серийное производство самолета началось в Китае в июне 2007 г. при широком участии авиапромышленности Пакистана, на предприятиях которого изготавливают крылья, кили и значительную долю бортового оборудования. Сообщается, что темп постройки в Ченду может достичь 30 самолетов в год. В январе 2008 г. сборка истребителей стартовала и на новом пакистанском заводе в г. Камра (провинция Пенджаб). Выступая на открытии этого предприятия, Президент Пакистана Первез Мушарраф заявил, что «начало производства JF-17 – это огромный шаг вперед в деле развития национального производства и самообеспечения страны современной боевой техникой… Пакистан стремится к миру, но мы стремимся поддерживать минимальный уровень сдерживания в области как обычных, таки других вооружений… Новый самолет – отражение проверенной временем дружбы между двумя странами. Эта дружба глубже, чем океаны, и выше, чем горы-. Планируется, что доля комплектующих изделий JF-17, изготовленных в Пакистане, будет все время возрастать, пока не достигнет 100% (по крайней мере, по планеру). А темп его выпуска в Камре составит 20 экземпляров в год.

Показательный пилотаж на первом пакистанском JF-17

Вперед, на рынки стран третьего мира!

В своей речи 14 августа 2006 г., посвященной Дню независимости Пакистана, Первез Мушарраф торжественно объявил, что JF-17 появятся в небе столицы не позднее 23 марта следующего года. И слово свое сдержал: 2 первых «Тандера» были поставлены в страну 12 марта 2007 г. А 23 числа оба самолета действительно прошли в парадном строю над Исламабадом. Причем один из них был окрашен в цвета национальных флагов Пакистана и КНР. В тот день главком ВВС Пакистана главный маршал авиации Танвир Ахмед сказал в одном из интервью, что JF-17 планируется вооружить от 10 до 12 эскадрилий, а общее количество новых истребителей планируется довести до 250. Маршал тоже явно не бросал слова на ветер: по состоянию на конец 2007 г. количество пакистанских «Тандеров» достигло 8 машин.

Эти самолеты, а также несколько десятков последующих являются, в основном, машинами китайской сборки, так как темп постройки JF-17 в Пакистане пока очень не высок. Первые 50 истребителей будут оснащены российскими двигателями, китайским оборудованием и вооружением. Закупочная цена этих самолетов находится в пределах 15-18 млн. USD. Через 5 лет их планируют модернизировать, оснастив системой дозаправки в воздухе, китайским двигателем WS-13 и, возможно, некоторыми элементами технологии «стелс». Последующие пакистанские самолеты не только будут собраны в Камре, но и оснащены радарами и другой авионикой европейских моделей. Первые сообщения о переговорах на эту тему между пакистанскими, британскими и итальянскими фирмами уже можно встретить на страницах ведущих авиационных СМИ.

Как видим, китайско-пакистанский дуэт явил миру вполне современный легкий истребитель, хорошо приспособленный к установке на нем различного оборудования по требованиям заказчиков и обладающий удивительно низкой по нынешним меркам ценой. Возможно, по соотношению «потенциальные боевые возможности/ цена» FC-1 / JF-17 является наилучшим предложением в мире вообще. Неудивительно, что самолет очень быстро вызвал реальный интерес командования ВВС таких стран, как Азербайджан, Алжир, Бангладеш, Египет, Зимбабве, Иран, Ливан, Малайзия, Марокко, Мьянма, Нигерия, Саудовская Аравия, Судан и Шри Ланка. Общий объем заказа названных стран оценивается в 250-300 единиц. Создатели «Тандера» немедленно повели в этих государствах активную работу по продвижению самолета и даже успели заявить о первых контрактах, когда в апреле 2007 г. в эту идиллию вмешалась Индия и чуть было не испортила партнерам всю коммерцию.

После парада 23 марта в Исламабаде индийские чиновники заявили россиянам протест в связи с тем, что на новейших пакистанских истребителях установлены российские двигатели. Дели напомнил Москве о существовании российско-индийского соглашения о непоставке Исламабаду военной техники и намекнул, что реэкспорт РД-93 в Пакистан ставит под угрозу все военно-техническое сотрудничество между Индией и РФ, которое ежегодно приносит последней свыше 1,5 млрд. USD. Заявление прозвучало очень веско – как раз в это время Индия готовилась объявить тендер на закупку 126 истребителей MMRCA общей стоимостью порядка 9 млрд. USD, и основным претендентом на победу в нем уже считался МиГ-35. Таким образом, Россия оказалась меж двух огней. «Этот тендер довлеет над нами, – говорил газете «Взгляд» источник в российском авиапроме. – Но объемы российско-индийского военно-технического сотрудничества сопоставимы с объемами военных контрактов с Китаем. Мы не можем отказаться от одного партнера в пользу другого».

Решение этой дипломатической коллизии отняло у России полгода и дошло до высшего государственного уровня. Так, министр обороны Анатолий Сердюков был вынужден лично убеждать советника по вопросам национальной безопасности Индии М.К. Нарайанана, что JF-17 является морально устаревшей машиной и что, если пакистанцы не купят «Тандеры», то обязательно приобретут гораздо более опасные F-16 или «Еврофайтеры». Так что поставки РД-93 Пакистану есть на самом деле не угроза, а настоящее благо для Индии. Какие еще аргументы были пущены в ход, неизвестно, но индийцы сдались, открыв России возможность продажи Китаю более 1000 двигателей на сумму 3,75 млрд. USD. (Первый контракт стоимостью 328 млн. USD на поставку 100 РД-93 «Рособоронэкспорт» заключил с КНР в 2005 г., а первая партия из 15 двигателей была отправлена заказчику в конце 2006 г.). Как писала газета «Коммерсантъ», «сделку с китайцами курировал лично Владимир Путин, чья подпись стоит под разрешительными документами-.

Дав «добро» на реэкспорт своих двигателей из Китая в Пакистан, Россия фактически сделала важный стратегический выбор, превратив КНР в своего партнера № 1 и отодвинув Индию на второе место. Это связано, в первую очередь, с уже наметившимся ослаблением российско-индийских связей в сфере военно-технического сотрудничества, что обусловлено частичной переориентацией Дели на закупку вооружений у западных оборонных компаний и подписанием соглашения с США в области ядерных разработок. Помимо Пакистана, РД-93 разрешили продавать в Египет, Нигерию, Бангладеш, Саудовскую Аравию и Алжир.

Самое интересное

Для нас, жителей бывшего СССР, наиболее интересной во всей этой истории является информация, впервые появившаяся в ноябре 2007 г., о том, что Азербайджан уже заключил с Пакистаном контракт на приобретение 24-26 истребителей JF-17 производства КНР. Причем, без всяких разрешений России. Такие сообщения распространялись азербайджанским информагентством «АРА», местной газетой «Эхо», российским изданием «Коммерсантъ» и др. со ссылкой на министра обороны Пакистана. Они вызвали дебаты в азербайджанской и российской прессе, носившие, впрочем, главным образом критико-популистский характер. Например, азербайджанское руководство ругали за то, что оно приобретает технику в Поднебесной, тогда как «все остальные пытаются избавиться от китайского ширпотреба». Корреспонденту газеты «Эхо» полковник- лейтенант в отставке Узеир Джафаров заявил: «Соответствующим структурам Азербайджана вместо того, чтобы закупать, например, 10 китайских истребителей, следовало бы купить 5 более современных и технологически оснащенных самолетов производства одного из государств – лидеров в сфере оборонной промышленности, пусть даже понеся большие расходы».

При этом сам факт наличия контракта остается не подтвержденным. Попытки СМИ узнать правду в Министерстве обороны Азербайджана пока ни к чему не привели. В качестве типичного приведем ответ сотрудника пресс-службы МО страны м-ра Илгара Вердиева, который на прямой вопрос о закупке JF-17 сказал: «Материально-техническая база Вооруженных Сил Азербайджана, включая ВВС, с каждым годом укрепляется». Что ж, Восток – дело тонкое…

Первый прототип истребителя FC-1.

Надпись JF-17 и опознавательный знак ВВС Пакистана нанесены перед демонстрацией самолета в Пакистане.

Четвертый прототип FC-1 на момент начала испытаний. Апрель 2006 г.

Первый JF-17 для ВВС Пакистана в парадной окраске. Исламабад, 23 марта 2007 г.

Второй JF-17 ВВС Пакистана в стандартном камуфляже. Исламабад, 23 марта 2007 г.

Владимир Заблоцкий/ Киев

Фото из архива автора

Корабли принимают самолеты

В исторической ретроспективе своеобразным предшественником современных авианесущих кораблей российского и советского флота следует считать 9600-тонный вспомогательный крейсер 2-го ранга «Русь» – специальное «воздухоплавательное» судно, предназначенное для ведения дальней разведки в море при помощи привязных аэростатов. Этот бывший германский пароход «Lahn» приобрел 28 июля 1904 г.(2*) на личные средства отставной капитан-лейтенант флота граф С.А. Строганов. «Русь» имела 4 змейковых и 4 сигнальных аэростата, а также воздушный шар. Все воздухоплавательное и специальное оборудование размещалось в кормовой части палубы. Личный состав воздухоплавателей состоял из штаб-офицера, трех обер-офицеров и 113 нижних чинов.

Переоборудование «Руси» осуществлялось в Бремерхафене силами немецких фирм. А поскольку Германия официально объявила о своем нейтралитете в начавшейся русско-японской войне, факт продажи парохода России не афишировали – была даже придумана легенда о покупке корабля одной гамбургской фирмой для научных целей. Карьера «Руси» оказалась недолгой. Зачисленная в состав 2-й эскадры флота Тихого океана, направлявшейся с Балтики на помощь осажденному Порт-Артуру, она 8 февраля 1905 г. вышла в море в составе отряда контр-адмирала Н.И. Небогатова, но из-за проблем с машинами возвратилась в Либаву. После проведения опытов по запуску аэростатов в 1906 г. корабль пошел на слом.

В мае 1905 г. змейковый аэростат разместили на броненосном крейсере «Россия» из Владивостокского отряда, предполагая, что это позволит существенно увеличить дальность обнаружения неприятельских судов. Корабль даже один раз вышел с ним в крейсерство, но в целом аэростат возлагаемых на него надежд не оправдал. Аппараты легче воздуха так и не прижились на флоте, т.к. были громоздкими и неудобными в эксплуатации, а главное – легко уязвимыми в боевых условиях, представляя угрозу для самого корабля-носителя из-за высокой пожароопасности водорода, которым их наполняли.

Значительно более перспективными оказались аппараты тяжелее воздуха – самолеты. Лишенные перечисленных недостатков, они сразу же привлекли внимание моряков многих стран. В России уже в 1909 г. капитан корпуса корабельных инженеров Л.М. Мациевич подал на имя начальника Морского главного штаба докладную записку с приложением детально разработанного проекта «корабля-самолетоносителя», приспособленного для базирования на нем до 25 самолетов с колесным шасси. По сути, речь шла о создании авианосца. Намного опередив время, автор проекта писал в докладной записке: «…Не представляет затруднения устроить на судне специального типа легкую навесную палубу, на которой находились бы, взлетали и приземлялись аэропланы. Подъем аэропланов на палубу из трюма (ангара) мог быть произведен при помощи электрической лебедки». Для сокращения пробега самолетов Мациевич предлагал применить «специальные сети, распростертые над частью палубы» – прообраз современных аэрофинишеров. Более того, он намеревался оснастить корабль катапультой для запуска самолетов! Не ограничиваясь чисто технической стороной, Мациевич обосновал те преимущества, которые в военное время привнесет «корабль-самолетоноситель» в действия соединения флота вдали от своих берегов. Мациевичу также принадлежит идея оснащения легким гидросамолетом- разведчиком находившегося в постройке турбинного эсминца «Новик». К сожалению, реализовать эти планы было не суждено – талантливый инженер погиб осенью 1910 г. в авиакатастрофе.

В том году независимо от Л.М. Мациевича представил проект авианосного корабля подп-к М.М. Конокотин. Он предложил переоборудовать на Балтике устаревший броненосец береговой обороны «Адмирал Лазарев», главным оружием которого надлежало стать самолетам. На борту корабля Конокотин предлагал устроить взлетно-посадочную палубу длиной 76 м и шириной 15 м, а под ней – ангар на 10 летательных аппаратов и 2 самолетоподъемника, по бортам разместить посты управления, дымовые трубы и ходовую рубку. Как видим, эта схема включала в себя многие элементы, ставшие впоследствии для авианосцев классическими. Возглавлявший Морской технический комитет (МТК) академик А.Н. Крылов высоко оценил уровень проекта, перспективность заложенных в нем идей и рекомендовал приступить к его осуществлению. Было предусмотрено соответствующее финансирование, однако главную проблему составило отсутствие технически совершенных самолетов, способных нести более-менее серьезную полезную нагрузку и представлять угрозу для бронированных боевых кораблей… В конечном итоге, проект оказался в архиве, а его автор, переведенный на новое место службы, более проблемами базирования- самолетов на кораблях не занимался.

Тем временем за рубежом были предприняты конкретные шаги в направлении оснащения кораблей самолетами. 14 ноября 1910 г. американский пилот Ю. Эли впервые успешно стартовал с платформы, устроенной в носовой части крейсера «Бирмингем». Он же 18 января 1911 г. впервые в мире осуществил успешную посадку самолета с колесным шасси на специальную платформу, оборудованную на палубе линкора «Пенсильвания».

В русском флоте, несмотря на отказ от строительства специализированных кораблей, предназначенных для базирования самолетов, продолжали уделять развитию авиации пристальное внимание. В силу ряда объективных причин, включая особенности климата, начало морской авиации было положено на юге тогдашней империи. В июле 1910 г. в Севастополь прибыл первый, купленный во Франции, аэроплан «Антуанет». Еще 3 машины такого же типа Морское ведомство приобрело для организации воздушной разведки на Балтике. Уже в сентябре «Антуанет», пилотируемый лейтенантом флота С.Ф. Дорожинским, поднялся в воздух с севастопольского аэродрома Куликово поле. Большое значение для развития морской авиации имело открытие в Севастополе в ноябре того же года офицерской летной школы. Со временем здесь на практике отработали способы применения самолетов в интересах флота, взаимодействие с кораблями в море и т.п. А командование флотом, отдадим ему должное, в лице вице-адмиралов B.C. Сарнавского и А.А. Эбергарда отнеслось к авиации, по крайней мере, благожелательно.

Змейковый аэростат крейсера «Россия». Май 1905 г.

Крейсер 2-го ранга «Русь» с поднятым змейковым аэростатом. 1905 г.

Гидросамолеты в ангаре «Орлицы»

Сильное впечатление на командование произвела знаменитая «апельсиновая бомбардировка» кораблей. 16 апреля 1911 г. впервые на флоте провели опыт по сопровождению самолетами кораблей в море. Взлетевшие с аэродрома 3 «Фармана», несмотря на сильный ветер, нагнали в районе мыса Херсонес следовавшие 9-узловым ходом корабли и приступили к выполнению упражнений. Авиаторы заходили в атаку на эскадру с различных курсовых углов, снижались до уровня корабельных дымовых труб и снова поднимались ввысь. При этом один из пилотов в азарте сбросил на флагманский линкор «Иоанн Златоуст»… 2 апельсина, один из которых угодил в корабль – отсюда и пошло ставшее именем собственным название всего эксперимента.

24 мая в районе Севастополя впервые в стране (скорее всего, и в мире) осуществили практический поиск с самолета подводных лодок в различном положении: на грунте, под перископом, на ходу и на стопе, в дневное и ночное время. Все это имело большое значение для выработки практических рекомендаций по дальнейшему использованию авиации в интересах флота. Становилось все более очевидным, что самолет превращается в весьма перспективное и грозное оружие. Правда, требовалось время на отработку приемов его использования, создание специальных авиационных бомб и т.п., не говоря уже о кораблях-носителях самолетов.

При отсутствии в императорском флоте авианесущих кораблей специальной постройки начались различные эксперименты по оснащению кораблей и судов гидросамолетами. Так, на Черном море в 1912 г. под руководством л-та Г.А. Фриде производились опыты по подъему и спуску на воду с помощью грузовой стрелы с палубы крейсера «Кагул» (бывший «Очаков») гидросамолета «Кертис». 8 1913 г. с одобрения морского министра адмирала И.К. Григоровича на транспорте «Днестр» построили специальный разборный ангар для хранения трех самолетов. Провели отработку его сборки и демонтажа, а также спуска на воду и подъем на борт гидросамолетов. Хотя результаты этих экспериментов признали неудовлетворительными, моряки по-прежнему высказывались в пользу оснащения кораблей самолетами.

В декабре 1913 г. по предложению командующего Морскими силами Балтийского моря адмирала Н.О. Эссена, одобренному морским министром, Адмиралтейский завод получил заказ на изготовление приспособлений для базирования гидросамолета на крейсере «Паллада». От флота этот вопрос курировал специалист авиационной части Службы связи Морских сил Балтийского моря инженер П.А. Шишков. Он же стал автором проекта 3000-тонного легкого крейсера-разведчика, который должен был нести 4(!) гидросамолета. Однако в связи с начавшейся Первой мировой войной этот проект реализован не был. Не получила авиационное вооружение и «Паллада», вскоре погибшая со всем экипажем. Осталось на бумаге и предложение Главного морского штаба от 2 июня 1914 г. о переоборудовании балтийского транспорта «Аргунъ» для базирования гидросамолетов, которые могли бы даже взлетать с палубы.

Параллельно с этим в России налаживалось производство самолетов отечественной разработки, поступавших на вооружение наряду с машинами иностранных марок. Так, в 1912-15 гг. Д.П. Григорович, используя в качестве прототипа французскую летающую лодку «Доннэ-Левек», создал несколько прототипов гидросамолетов. Первые из них, М-1, М-2, М-3 имели ряд недостатков (малая мореходность), но уже М-4 был заказан малой серией в 4 машины. Ранней весной 1915 г. в воздух поднялся М-5, оказавшийся очень удачным самолетом, надежным и простым в эксплуатации. Его быстро запустили в серийное производство на заводе С.С. Щетинина в Петрограде. Выпуск М-5 продолжали до 1923 г., построив в общей сложности около 300 экземпляров.

Эта двухместная цельнодеревянная летающая лодка имела бипланную коробку крыльев без выноса, закрепленную непосредственно на лодочном корпусе. Под нижним крылом находились поддерживающие поплавки. Однореданный корпус лодки имел практически плоское днище и слабый развал шпангоутов в носовой части. На центральных стойках коробки крыльев крепился 100-сильный мотор воздушного охлаждения «Гном-Моносупап», который вращал толкающий винт. Самолет развивал скорость до 105 км/ч, имел потолок порядка 3300 м, продолжительность полета – до 4 ч и мог оснащаться пулеметом (в качестве эксперимента на одном М-5 установили морскую 37-мм пушку). М-5 служил для разведки, нанесения бомбовых ударов и в качестве учебной машины.

Постепенно совершенствуя конструкцию, Григорович создал гидросамолет М-9. В основном эти машины оснащались двигателями «Сальмсон» мощностью 130-160 л.с. В отличие от М-5 эта машина могла поднимать до 100 кг бомб на внешней подвеске. Ее стрелковое вооружение состояло из одного пулемета, а на некоторых стояла морская 37-мм пушка. По отзывам летавших на М-9 пилотов, аппарат был прекрасным во всех отношениях. Именно на нем поручик Ян Нагурский выполнил 20 сентября 1916 г. (впервые в мире на гидросамолете!) «мертвую петлю».

Первое «авиационное судно» вошло в состав русского флота в 1915 г., благодаря инициативе командующего флотом Балтийского моря адмирала Н.О. Эссена. Его проект разработал уже упоминаемый П.А. Шишков, и 28 января Путиловская верфь начала переоборудование грузо-пассажирского парохода «Императрица Александра» (бывший «Вологда») в «авиационную базу-транспорт». В общих чертах эти работы сводились к следующему. В носовой и кормовой частях верхней палубы устроили 2 брезентовых ангара на 2 гидросамолета типа FBA каждый (еще один хранился в разобранном виде в трюме для восполнения возможных потерь). Спуск машин на воду и обратный подъем осуществлялись с помощью специальных облегченных поворотных грузовых стрел с передвигавшимися по ним тельферными тележками. Для извлечения самолета из ангара брезент закатывали кверху, стойки убирали, а поручни заваливали на палубу. Время спуска всех четырех самолетов на воду составляло 12 мин, подъема – 20 мин. В трюмах корабля оборудовали 2 цистерны для авиатоплива по 3,28 т, 2 цистерны для керосина по 4,92 т, а также маслохранилище на 500 пудов, бомбовый погреб и кладовую авиационного имущества. Бронирование отсутствовало, но над машинным и котельным отделениями подвешивалась специальная сеть, предназначенная, по замыслу автора проекта, для «задерживания неприятельских бомб», т.е. для срабатывания их взрывателей над палубой. Артиллерийское вооружение корабля состояло из шести (с 1917 г. – восьми) 75-мм «противоаэропланных» орудий и четырех пулеметов. Приказом по морскому ведомству N9 43 от 7 февраля пароход переименовали в «Орлицу» и зачислили в класс учебных судов (для маскировки истинного назначения), а 20 апреля она вошла в состав Службы связи.

Авиатранспорт «Орлица». 1916 г.

Летающая лодка Curtiss F Черноморского авиаотряда. 1914 г.

Авария русского гидросамолета. 1917 г.

Со второй половины сентября 1915 г. «Орлица» под командованием капитана 2 ранга Б.П. Дудорова действовала в Рижском заливе, занимаясь ведением воздушной разведки, прикрытием с воздуха кораблей и корректировкой артиллерийского огня по береговым целям. Ее самолеты также прикрывали высадку морского десанта в районе Домеснеса. В феврале 1916 г. на корабле силами Сандвикского завода в Гельсингфорсе провели работы по переоборудованию ангаров, а в мае того же года «Орлица» уже под командованием капитана 2 ранга Н.Н. Ромашева заходила в Петроград для выполнения на борту срочных работ, связанных с принятием на вооружение более современных гидросамолетов М-9.

В кампанию 1916 г. «Орлица» вновь действовала в Рижском заливе. Кроме ставшего уже традиционным круга задач, ее самолеты вылетали и на бомбардировку аэродромов противника. 2 июля, прикрывая корабли, авиаторы сбили 3 германских аэроплана, потеряв один свой (противником «Орлицы» в Рижском заливе был немецкий авиатранспорт «Глиндер»).

Почти через 9 месяцев после прихода к власти большевиков «Орлицу» разоружили и под новым названием «Совет» передали Главному управлению водного транспорта Наркомата путей сообщений. В 1930 г. судно перешло во Владивосток, где служило на местных линиях до 1964 г., пока его не отправили на слом.

Черноморские авиаторы приступили к активным боевым действиям осенью 1914 г., занимаясь воздушной разведкой, поиском мин и неприятельских подводных лодок. Лейтенанты В.В. Утгоф, Тюфяев, С.Ф. Дорожинский, В.Р. Качинский, Е.Е. Коведяев, мичманы Рагозин, С.А. Лучанинов, Р.Ф. Эссен, Б.Р. Миклашевский, Г.В. Корнилович, К.М. Ламанов и кондуктор Черный летали на летающих лодках «Кертис» моделей D и F, а также поплавковых «Фарман-ХХ» (всего 8 машин по состоянию на сентябрь и 12 – на декабрь 1914 г.).

16 октября близ Севастополя они вели воздушную разведку в связи с нападением на главную базу флота линейного крейсера «Гебен». 24 ноября с гидросамолета «Кертис» впервые в истории российского флота было проведено бомбометание по неприятельскому кораблю. Пытаясь найти и атаковать крейсер «Бреслау», появившийся в районе главной базы флота, пилоты береговой станции «Севастополь» брали с собой в полет по одной бомбе. Сделать это удалось лишь экипажу мичмана Миклашевского. Несмотря на обстрел, летчик смог зайти в атаку с кормы крейсера, а сидевший на месте наблюдателя унтер-офицер Аристов сбросил по его команде 40-фунтовую бомбу. Правда, она упала за кормой уходившего полным ходом корабля и никакого вреда ему не нанесла. Это произошло в 11.35 в 30 милях от м. Айя.

Первым из черноморских кораблей в авиатранспорт переоборудовали яхту «Алмаз» (в прошлом крейсер II ранга). Для размещения самолетов по-походному здесь отвели пространство между грот- и бизань- мачтами. Корабль оснастили усиленными грузовыми стрелами, в трюме оборудовали бомбовый погреб, бензо- и маслохранилища. В новом качестве «Алмаз» вошел в строй в 1915 г.

В том же году казенные мастерские Севастопольского порта завершили переоборудование в авиатранспорты мобилизованных пароходов «Император Николай I» и «Император Александр III» английской постройки, входивших в число лучших пассажирских лайнеров России. В корме каждого из них оборудовали специальные площадки для размещения гидросамолетов с кильблоками и грузовыми стрелами для спуска и подъема. Кормовые трюмы приспособили для хранения самолетов. На каждом из «императоров» могли одновременно базироваться до восьми самолетов, что стало рекордным для того времени. В качестве артиллерийского вооружения корабли получили 120-мм орудия, а также зенитные пушки и пулеметы. Поскольку четкой классификации авианесущих кораблей тогда не существовало, черноморские гидроавиа- транспорты иногда именовали гидрокрейсерами. Официально же они состояли в классе посыльных судов.

Уже в марте 1915 г. «Николай I» и «Алмаз» участвовали в походе к румынским и болгарским берегам, а также к Босфору, где гидросамолеты успешно бомбили турецкий форт Эльмас, а также другие укрепления и казармы. В мае «Николай I» и «Алмаз» дважды ходили к Босфору, а 27 октября их самолеты под прикрытием бригады линкоров)!) бомбили Варну. Это высоко оценили находившиеся в походе британские офицеры (главные силы флота прикрывали действия авиации, а не наоборот, согласно тогдашним канонам ведения морской войны!).

Взлет гидросамолета М-5. Севастополь, 1915 г.

Черноморские гидросамолеты на своей базе в Круглой бухте. 1916 г.

Вскоре вступил в строй и второй переоборудованный из лайнера авиатранспорт, сменивший название на «Александр I», т.к. название «Александр III» имел достраивавшийся в Николаеве дредноут. Оценив по достоинству возможности нового средства ведения боевых действий, русское командование решило применить авиацию против объекта, перед которым по ряду причин оказалась бессильна даже артиллерия главного калибра линкоров. Это был хорошо защищенный с моря горами и прикрытый артиллерийскими батареями турецкий порт Зунгулдак, откуда неприятель получал уголь.

24 января 1916 г. корабли прибыли в район проведения операции и спустили на воду 11 гидросамолетов М-5, которые преодолели 15 миль, отделявшие их от цели, и успешно атаковали пудовыми и 10-фунтовыми бомбами сооружения для погрузки угля. Авиаторы также добились попаданий в стоявший в порту турецкий пароход «Ирмингард» и по возвращении заявили о его потоплении. Операция проходила при активном противодействии неприятеля. Германская подводная лодка UB-7 даже атаковала стоявший во время приема возвращавшихся самолетов «Александр I». Корабль успел дать ход и уклонился от выпущенной торпеды (она зацепила поплавок М-5 № 37 л-та РФ. фон Эссена и, не взорвавшись, затонула). Немедленно взлетев, Эссен приступил к поиску субмарины, вынудив ее уйти на глубину и отказаться от дальнейших атак. По сути, этот пример следует рассматривать в качестве первого в истории случая применения авиации для противолодочного охранения собственного соединения вблизи неприятельского побережья.

Блокада турецкого угольного района Эрегли-Зунгулдак, в осуществлении которой принимали активное участие авианесущие корабли, стала одной из главных задач флота в Первой мировой войне. Обычно в каждую тактическую группу включали по 2 авиатранспорта с 12 гидросамолетами на борту. Артиллерийские обстрелы неприятельских портов в сочетании с систематическими ударами с воздуха позволили сделать блокаду значительно более эффективной.

Представляет интерес также практика использования авиатранспортов для охранения крупных сил на переходе морем при подготовке большого десанта на побережье турецкого Лазистана. Гидросамолеты осуществляли противолодочное охранение и вели воздушную разведку на всем маршруте перехода транспортного конвоя. Этот пример тоже относится к числу несомненных приоритетов отечественного флота. Добавим, что переброска морем и высадка десанта прошли совершенно без потерь (!), более того, неприятель до последнего момента ничего не подозревал и не предпринимал никаких мер противодействия.

Имеются основания записать на счет черноморских гидроавиаторов и потопление германской подводной лодки UB-7, пропавшей со всем экипажем на позиции в районе Севастополя 30 сентября -1 октября 1916 г. Именно тогда М-9, осуществлявший противолодочное охранение при выходе в море линкора «Императрица Мария» под флагом командующего флотом вице- адмирала А.В. Колчака, бомбил обнаруженную с воздуха неприятельскую субмарину (летом 2008 г. лежащую на 67-метровой глубине юго-западнее м. Херсонес лодку нашли аквалангисты).

В 1916 г. в носители гидросамолетов на Черном море переоборудовали временно входившие в состав русского флота румынские посыльные суда «Румыния» (фото на заставке), «Император Траян», «Дачия» («Дакия») и «Король Карл». Гидросамолеты М-5 и М-9 предполагали также разместить на палубах новых, серийно строившихся в Николаеве десантных пароходов типа «Эльпидифор», а также на транспортах «Саратов», «Афон» и «Иерусалим», но не успели…

Одним из следствий февральской революции стало переименование черноморских гидрокрейсеров, получивших с мая 1917 г. новые названия: «Николай I» – «Авиатор», «Александр I» – «Республиканец», «Император Траян» – «Социальная Революция», «Король Карл» – «Иоанн Роа- тэ», «Румыния» – «Республика Румыния», «Дакия» -«1907».

Сторонником активного использования гидроавиации был командующий флотом Черного моря вице-адмирал А.В. Колчак. Придерживаясь тактики активных боевых действий, он готовил вверенный ему флот как к высадке ряда тактических десантов, так и к событию стратегической важности – десанту на Босфор, запланированному на июнь 1917 г. После захвата турецких проливов должно было последовать заключение мирного соглашения с Центральными державами. Чрезвычайную важность обеспечения успеха босфорской операции приобретала тщательная воздушная разведка предполагаемых мест высадки, надежное прикрытие сил десанта с воздуха на переходе морем и бомбардировка береговых укреплений. Весной 1917 г. гидросамолеты с русских авиатранспортов вели активную разведку неприятельского побережья, осуществляя фотографирование предполагаемых мест высадки. Так, 10-12 марта 10 гидросамолетов с «Александра», «Николая» и «Румынии» впервые осуществили разведку района Констанцы и района к северу от нее. Для маскировки истинной цели они попутно сбросили бомбы на ряд береговых объектов. Второй аналогичный поход состоялся 24 марта – гидросамолеты разведали район о. Теркоз (к северо-западу от Босфора). Авианесущие корабли прикрывала с моря 2-я маневренная группа флота в составе линейного корабля «Императрица Екатерина Великая», крейсера «Память Меркурия» и двух эсминцев. Операция снова прошла удачно. От зенитного огня повреждения получил лишь один М-9 (пилот л-т М.М. Сергеев и наблюдатель унтер-офицер Н.С. Тур). Не имея возможности дотянуть до своего корабля, экипаж приводнился, обстрелял из пулемета и захватил стоявшую на рейде турецкую шхуну, вынудив ее команду бежать на берег. Сняв пулемет и затопив поврежденный самолет, Сергеев и Тур привели шхуну в Севастополь.

«Алмаз» в боевом походе. За грот-мачтой виден гидросамолет «Кертис». 1915 г.

Лайнеры «Александр I» и «Николай I» в процессе переоборудования в авиатранспорты

Четвертый разведывательный поход авиатранспортов состоялся 4 апреля – на этот раз прямо в район Босфора, где их самолеты сделали до 70 удачных снимков, попутно сбросив бомбы на турецкие береговые батареи. Уже на отходе русское авианосное соединение безуспешно атаковали 7 германских гидросамолетов, отогнанных зенитным огнем кораблей.

16-17 мая «Авиатор», «Республиканец» и «Республика Румыния» в охранении пяти эсминцев и двух сторожевых катеров вновь появились у Констанцы, предприняв попытку ведения воздушной разведки. На этот раз русские встретили значительное противодействие со стороны германской авиации и, потеряв 2 самолета сбитыми и 1 поврежденным, начали отход. Немецкие самолеты атаковали и авианосное соединение, сбросив бомбы и повредив эсминец «Поспешный».

В конце мая «Авиатор» в сопровождении трех эсминцев атаковал Синоп, обстреляв цели на берегу из орудий и заодно выполнив разведку с воздуха места высадки запланированного на октябрь десанта. 24 августа самолеты М-9 с кораблей «Социальная революция» и «1907» прикрывали успешный диверсионный рейд флота на турецкий г. Орду с высадкой десанта в 328 человек. Однако из-за октябрьского переворота в Петрограде ни синопскому, ни тем более босфорскому десантам так и не суждено было состояться.

На протяжении трех лет войны авиация русского флота организационно входила в Службу связи. В 1917 г. ее вывели из этой структуры, создав Управление морской авиации. К октябрю флот располагал уже двумя воздушными дивизиями: по одной на Балтике и на Черном море. В их составе насчитывалось 269 самолетов различных типов и назначения. В каждую воздушную дивизию входило по две бригады. Те, в свою очередь, включали по 2 дивизиона, каждый из которых делился на 2-3 отряда по 6 самолетов в каждом. В Балтийской воздушной дивизии один отряд базировался на авиатранспорте «Орлица» и назывался корабельным. В Черноморскую воздушную дивизию входили три таких отряда, организационно составлявших корабельный дивизион. Эти отряды не закреплялись за определенными кораблями и базировались на них только при выходе в море. Корабли- носители гидросамолетов в декабре 1916 г. свели в отряд корабельной авиации (дивизион гидрокрейсеров).

Использование русским флотом авиатранспортов в ходе боевых действий на море, несомненно, позволило получить богатый практический опыт решения различных боевых задач. В то же время, практика использования гидросамолетов с авиатранспортов выявила и существенные недостатки: трудности взлета и посадки в открытом море, малую оперативность взлетно-посадочных операций, что не позволяло использовать в морском бою одновременно сколь- ко-нибудь значительное количество самолетов. Да и сами «авианосцы» представляли собой тихоходные коммерческие пароходы, лишь частично приспособленные для нужд военного флота. Без достаточно сильного артиллерийского вооружения и броневой защиты жизненно важных центров они слабо подходили для совместного использования с другими кораблями.

После 1917 г. военная карьера черноморских авиатранспортов закончилась. «Императоры» в 1919 г. вернули бывшему владельцу – Русскому обществу пароходства и торговли, восстановили прежние названия и сдали во фрахт французскому правительству. В ноябре 1921 г. их продали французской пароходной компании «Мессажери Маритимэ». Бывшие румынские корабли в 1918 г. вернули прежним владельцам. «Румыния» в 1942-44 гг. служила в качестве плавбазы торпедных катеров германских кригсмарине во временно оккупированном Севастополе. 11 мая 1944 г. в районе м. Херсонес ее потопила советская авиация.

«Алмаз» в апреле 1918 г. попал в руки немцев, затем французов, передавших его в августе 1919г. белым. Корабль участвовал в гражданской войне, правда, без авиации. В ноябре 1920 г. при эвакуации Крыма он ушел в Константинополь и далее в Бизерту, где в 1924 г. пошел на слом.

2* Все даты, касающиеся русского флота, до февраля 1918 г. даны по старому стилю.

Михаил Жирохов/ г. Комсомольское Донецкой области

Фото предоставлены автором

Маленькая миротворческая война

Конфликт вокруг Южной Осетии имеет давнюю историю и неоднократно в XX столетии перерастал в открытое вооруженное противостояние между грузинами и осетинами. Последние серьезные столкновения отмечены в 1992 г., после чего в регионе установилось положение «ни войны, ни мира». Грузинские военные фактически взяли под контроль села с преимущественно грузинским населением, а в Цхинвали и окрестных деревнях существовала непризнанная Юго-Осетинская республика. Стороны разделяли российско-грузино-осетинские миротворцы. Такая ситуация существовала 16 лет, и в течение всего этого времени Грузия неоднократно заявляла о возможности силового решения «осетинской проблемы». Стороны фактически готовились к войне.

Что Бог послал…

Накануне прихода к власти Михаила Саакашвили в грузинских Вооруженных силах начались серьезные реформы. В итоге к началу конфликта ВВС и ПВО страны представляли достаточно сбалансированные рода войск, вооруженные преимущественно техникой советского образца, но обученные по стандартам НАТО.

В начале 2008 г. Грузия располагала минимум десятью штурмовиками Су-25 (2 Су-25/Су-25К, 6 Су-25КМ «Скорпион»(3*) и 2 Су-25УБ), шестью учебно-тренировочными самолетами L-39 «Альбатрос», двумя Ан-28, четырьмя Як-52, шестью Ан-2, четырнадцатью боевыми вертолетами Ми-24 (3 Ми-24П, 7 Ми-24В, 2 Ми-35), восьмью Ми-8Т, десятью Ми-8МТВ-1, двумя Ми-14, восьмью UH-1H «Ирокез» (еще 2 использовались как источник запчастей) и двумя Ми-2. Для нас интересно отметить, что из этих летательных аппаратов 22 вертолета и все «Альбатросы» поставила Украина.

ПВО Грузии представляла единую систему и через Турцию была подключена к НАТОвской системе обмена данными Air Situation Data Exchange (ASDE). Часть вооружения состояла из советского «наследства» Грузии. Достаточно сказать, что в 1991 г. на территории республики базировались 3 зенитно-ракетные бригады, оснащенные ЗРК С-75, С-200 и С-125. Различные источники более-менее солидарны во мнении, что Грузии достались С-75, а в отношении других комплексов мнения расходятся. Кроме того, эксперты и журналисты указывают на наличие различных зенитных артсистем, включая ЗСУ-23-4 «Шилка», а также большое количество ПЗРК, в том числе «Стрела 3» и «Игла 1».

В ходе перевооружения начала века Грузия приобрела у стран бывшего соцлагеря и СНГ достаточно большое количество современных образцов вооружения. В поставках средств ПВО лидировала Украина. Прежде всего, это касается мобильных ЗРК 9К37М1 «Бук М1» (три батареи по две ПУ в каждой) и 48 ракет 9М38М1 к ним.

Эти комплексы поступили.на вооружение в июне 2007 г., и к началу войны грузинские военные их достаточно хорошо освоили. Одновременно были куплены 8 комплексов 9КЗЗМ2 «Оса» АК и 10 9КЗЗМЗ «Оса» АКМ. Их вместе с «Буками» разместили в Гори, Сенаки и Кутаиси. Кроме того, Украина поставила две современные РЛС 36Д6-М, которые установили в Тбилиси и Савшевеби (около Гори), а также, по крайней мере, один комплекс «Кольчуга-М»(4*) Украинские специалисты из компании «Аэротехника» модернизировали устаревшие РЛС П-18 до уровня П-180У. К началу войны их насчитывалось 4, и размещались они в Алексеевке, Марнеули, Поти и Батуми.

Несколько скромнее оказался вклад восточноевропейских стран: Болгария поставила 12 ЗУ-2Э-ЗМ и 500 ракет 9М313 для ПЗРК «Игла», Польша – 30 ПЗРК «Гром» (усовершенствованная «Игла»). Появившиеся в последнее время факты позволяют сделать вывод, что в Грузию попали израильские ЗРК Spyder-SR, однако израильские источники не подтверждают, хотя и не опровергают факт такой поставки.

Юго-осетинские подразделения располагали значительным количеством ПЗРК. Что касается сообщения западной печати о наличии у них трех Ми-8, то это не соответствует действительности. Воздушного компонента у осетин не было. Зато Грузии пришлось иметь дело с 4-й воздушной армией ВВС и ПВО России. Как показали дальнейшие события, основную роль сыграли 3 штурмовых полка 1-й Гвардейской смешанной авиадивизии: 368-й ШАП, базировавшийся в Буденовске (Ставропольский край), 461-й ШАП (Краснодар-Центральный) и 960-й ШАП (Приморско-Ахтарск, Краснодарский край). На их вооружении состояли как устаревшие Су-25, так и модернизированные Су-25СМ(5*). Теоретически можно было рассчитывать на участие в конфликте трех вертолетных полков, располагавших Ми-8 и Ми-24, в том числе несколькими модернизированными Ми-24ПН. Однако места их постоянной дислокации находились достаточно далеко, и только с развитием конфликта были организованы полевые площадки, куда перелетели несколько вертолетов.

Принуждение к миру

Непосредственно началу войны предшествовал целый ряд событий. Так, 1 августа на объездной дороге к грузинским селам, расположенным за Цхинвали, был подорван патрульный пикап с грузинскими военнослужащими, один из них скончался на месте, четверо получили ранения. Взрыв произошел примерно в 100 м от поста российских миротворцев. На следующий день грузинские части начали занимать господствующие высоты вокруг Цхинвали. 7 августа Президент Южной Осетии Кокойты заявил, что грузины до 15.00 должны оставить вновь занятые позиции или верные ему части начнут вытеснять их оттуда. В указанное время действительно начался обстрел с использованием легкого и тяжелого стрелкового оружия, а также гранатометов и минометов. Грузины в долгу не остались. К вечеру 7 августа перестрелка усилилась. Грузия начала выдвигать дополнительные силы, включая танки и артиллерию. Юго-осетинские власти занимались активной эвакуацией женщин и детей. В том, что война будет, не сомневался уже никто.

3* Модернизированные с участием израильских специалистов самолеты, которые в ВВС Грузии получили прозвище «Мимино».

4* По неподтвержденным данным, в мае 2008 г. в Грузию ушли еще 4 «Кольчуги-М» и 1 система РЭБ «Мандат».

5* Боевые возможности этой модификации Су-25 расширены за счет использования прицельно-навигационного комплекса ПрНК-25СМ -Барс». В его состав входят системы обработки и отображения информации, спутниковой и ближней навигации, станция радиотехнической разведки, самолетный ответчик, автоматический радиокомпас, цифро-аналоговая система управления оружием и другое оборудование.

Почти весь довоенный парк грузинских штурмовиков

В грузинских ВВС «Альбатросы» пришли на смену «Дельфинам»

В ночь на пятницу 8 августа грузинские войска начали обстрел, а затем и штурм Цхинвали. К 9 часам утра город был полностью окружен и разделен на несколько изолированных районов. К полудню осетины сопротивлялись лишь в районе расположения миротворцев.

К тому времени из Рокского тоннеля уже вытягивались основные силы российской 58-й армии. По мере вступления в Джавский район они разворачивались в боевые порядки, охватывая грузинскую группировку в Цхинвали. Грузинская артиллерия переключилась на нового противника. В свою очередь, российская авиация начала налеты на ее позиции, а также на аэродромы и тылы. После 15.00 грузинские войска стали оставлять Цхинвали под угрозой окружения.

По сообщениям грузинских источников, в ночь на 9 августа российская авиация одновременно нанесла бомбовые удары по целям, расположенным в пяти разных регионах Грузии: порту Поти, военным базам в городах Сенаки и Хони (Западная Грузия), административным объектам в Кодорском ущелье (Верхняя Абхазия), военному аэродрому и базе в Вазиани (пригород Тбилиси). Судя по имеющимся данным, бомбардировки не были интенсивными. Так, на Поти сбросили 3 бомбы, одна из которых угодила на территорию части ВМС Грузии, находившейся в самом городе. В Сенаки пострадали казармы и инфраструктура 2-й пехотной бригады, а одна бомба разорвалась на железнодорожной станции. Утром два Ту-22М из 52-го ТБАП нанесли удары в районе Гори, в результате чего, по данным грузинской стороны, погибли более 20 мирных жителей. В российском Минобороны признали факт бомбардировок, но настаивали, что «самолеты накрывали только военные объекты: военная база в Гори, аэродромы Вазиани и Марнеули, где базируются самолеты Су-25 и L-39, а также РЛС в 40 километрах от Тбилиси».

9 августа бои продолжались, в том числе и в самом Цхинвали. Российская авиация атаковала военные и стратегические объекты по всей Грузии, а также оказывала поддержку войскам непосредственно в Южной Осетии.

Достаточно активно поддерживала свои войска грузинская авиация. Кроме вертолетов, над полем боя появились Су-25, прежде всего, это были «Мимино». Им пришлось столкнуться с активным противодействием ПВО сухопутных войск, что не удивительно, если учесть высокую насыщенность зенитными средствами (прежде всего ПЗРК) подразделений осетинских ополченцев и войск 58-й армии. Вот что сообщил Государственный комитет по печати и массовой информации Южной Осетии: «Два грузинских штурмовика попытались осуществить налет на Цхинвали, но с задачей не справились, так как юго-осетинская ПВО отреагировала на их появление».

В середине дня грузинские источники заявили о бомбежке российской авиацией Гори и о десяти сбитых самолетах ВВС РФ. По грузинскому ТВ показали пленных российских летчиков и одного убитого. Скрепя сердце, Минобороны России признало потерю штурмовика Су-25 и бомбардировщика Ту-22М.

В ночь на 10 августа в Южной Осетии продолжался обмен артилерийскими ударами. Были совершены новые налеты на Грузию: российская авиация бомбила радары, позиции ЗРК, военные аэропорты, аэродромы, мосты. Грузинская сторона заявила о многочисленных авиаударах по населенным пунктам. Минобороны РФ настаивало, что самолеты атакуют только военные объекты. В этих вылетах участвовали стратегические бомбардировщики, что довольно странно: ковровых бомбардировок не было, а для ударов по точечным целям хорошо подходили и Су-24.

В условиях превосходства российской авиации грузинские военные выбрали тактику, подобную той, которую использовали сербы в борьбе с авиацией НАТО: временное и очаговое включение радаров ПВО, организация засад на предполагаемых маршрутах пролетов российской авиации. И эта тактика принесла заметные успехи, о чем будет сказано ниже.

Ранним утром грузинская сторона сообщила, что российские Су-25 сбросили 3 бомбы на авиазавод «Тбилавиастрой» возле Тбилиси (первоначально было ошибочно заявлено о налете на международный аэропорт). Следующая ночь выдалась самой напряженной для российской авиации. Против объектов военной инфраструктуры было совершено 50 самолето-вылетов.

Утром 12 августа в Кодорском ущелье Абхазии после артиллерийской подготовки был высажен абхазский вертолетный десант. Вскоре все грузинские села в ущелье перешли под контроль абхазских формирований. В аэропорт Сухуми прибыли восемь Ил-76МД, которые перебросили оперативную группу ВДВ РФ. В Южной Осетии российские войска вышли на административную границу с Грузией почти на всем ее протяжении, продолжая вытеснять немногие оставшиеся боеспособными грузинские части. В тот же день стороны прекратили огонь. Конфликт перешел в политическую фазу урегулирования.

Потери сторон

О потерях российской армии объявил 13 августа на брифинге в Минобороны заместитель начальника Генштаба РФ генерал-полковник Анатолий Ноговицын: погибли 74 человека, ранены 171, пропали без вести 19. Грузинские официальные источники называют цифры своих потерь без разделения на военнослужащих и мирных жителей. Так, 10 августа сообщалось, что убиты 130 и ранены 1165 граждан Грузии. 13 августа министр здравоохранения Сандро Квиташвили заявил о гибели 175 человек. По неофициальным оценкам российских и осетинских военных, грузинская армия потеряла сотни убитых и умерших от ран.

Согласно официальным российским данным, авиация РФ потеряла 3 штурмовика Су-25 и 1 дальний бомбардировщик Ту-22М. Неудивительно, что СМИ уделили много внимания сбитию «двадцать второго», ведь это первая боевая потеря «Бэкфайера» в истории. Да и вообще утрата такого самолета в конфликте с Грузией стала сенсационной, если не сказать шокирующей новостью. По обобщенным сведениям, произошло это днем 8 августа около Гори. Ракета «земля-воздух» поразила стратегический разведчик Ту-22МЗР (борт 36) из 52-го ТБАП. В его экипаж входили м-ры Александр Ковенцов (командир экипажа), Виктор Прядкин, Игорь Нестеров и Вячеслав Малков. Выжить удалось только второму летчику Малкову, который катапультировался, раненым попал в плен и после завершения конфликта был передан России. Штурманы Прядкин и Нестеров погибли, а о судьбе командира корабля до сих пор ничего неизвестно.

Погрузка раненого в российский Ми-8

Ту-22МЗ в небе Грузии. Экипаж обильно «тропит дорогу» тепловыми ловушками

Су-24М из Липецкого ЦБПиПЛС. 3-я эскадрилья этого центра еще до начала конфликта была переброшена на аэродром Адлер, откуда вела разведку. Под фюзеляжем самолета подвешен контейнер комплекса ЛО-81, предназначенный для наведения и целеуказания противорадиолокационным ракетам Х-58/58У. Именно такими ракетами было поражено большинство грузинских РЛС. Адлер, 14 мая

Очевидно, российские военные никак не ожидали потерять самолет такого класса, да еще и в первый день конфликта. Официальные лица и СМИ тут же стали искать виновных и быстро их нашли. Так, российское агентство INTERFAX «по горячим следам» заявило: «Бомбардировщик Ту-22 невозможно поразить средствами ПВО ближнего радиуса действия – переносными зенитными ракетными комплексами, поскольку дальность их действия не превышает 5 км, а Ту-22 выполняет боевые задачи на гораздо больших высотах. Предположительно самолет был сбит зенитной ракетной системой С-200, которые находятся на вооружении войск ПВО Украины и могли быть поставлены Киевом Тбилиси». Историю с украинским следом в деле об уничтожении «Бэкфайера» пытались раскручивать еще несколько дней, заявляя на различных уровнях, что не только могучая ракета прибыла с берегов Днепра, но и наводил ее украинский расчет. Официальный Киев всячески отрицал как поставки С-200 в Грузию, так и участие своих военных в конфликте. Постепенно эта кампания стала затихать, и все популярней становилась версия о сбитии «двадцать второго» ракетой комплекса «Бук-М1». Впрочем, этот ЗРК, скорее всего, также имел когда-то украинское «гражданство»…

По имеющимся данным, обстоятельства потери трех «Грачей» определить довольно сложно. Вероятно, все они были сбиты 9 августа и принадлежали 368-му ШАП из Буденовска. С утра близ Цхинвали летчик Су-25 по ошибке обстрелял выдвигавшуюся колонну российских войск, был сбит своими же, катапультировался и вышел к позициям юго-осетинских ополченцев. Ближе к полудню в ущелье под Джавой оказался сбитым Су-25СМ. По некоторым сведениям, это произошло в воздушном бою с грузинским Су-25. Летчик командир звена м-р Владимир Едаменко катапультировался и опять-таки по ошибке был расстрелян в воздухе российскими военными или осетинскими ополченцами. Судя по всему, третий штурмовик пилотировал командир «буденовского» полка п-к Сергей Кобылаш. В одной из недавних передач РенТВ он рассказал, что его самолет был поражен двумя ракетами. Далее летчик с юмором вспоминал, как после катапультирования приземлился в саду грузинского села, и местная бабушка, поругав его за поломанные деревья, показала, в какую сторону двигаться к осетинам. Вскоре прибыла группа ПСС и вытащила его из-под начавшегося обстрела.

Еще не менее трех Су-25СМ получили повреждения от попаданий зенитных ракет, но смогли вернуться на базу. Об этом, в частности, говорил в интервью «Красной Звезде» главный конструктор самолета В.П. Бабак. Неофициальные источники сообщали о повреждении 9 августа ракетами ПЗРК штурмовиков из 368-го (судя по фотографиям эта машина вряд ли будет восстановлена) и 461-го полков. 10 августа проходила информация о повреждении Су-25СМ огнем ПВО над Гори.

Со всей очевидностью можно утверждать, что, кроме официально признанных потерь, россияне лишились еще, как минимум, одного Су-24МР. 8 августа его поразила ракета ЗРК «Оса» АКМ близ Цхинвали. Экипаж, состоявший из опытных испытателей 929-го ГЛИЦ, смог катапультироваться, но подп-к Игорь Зинов попал в плен, а м-р Игорь Ржавитин погиб. Грузинское телевидение немедля в прямом эфире продемонстрировало труп Ржавитина и документы пленного Зинова. По всей видимости, присутствие в зоне конфликта экипажа испытателей можно объяснить значительно более высоким уровнем его профессиональной подготовки в сравнении со строевыми летчиками и штурманами, имеющими до сих пор относительно небольшой налет.

Косвенно эту потерю подтверждает и публикация 9 августа агентством Reuters фотографии «детали российского самолета», сбитого над селом Дзевера неподалеку от Цхинвали. «Деталью» оказался двигатель АЛ-21, который стоит на Су-24М.

10 августа из грузинских источников стало известно, что в районе Гори ракетой ЗРК «Бук» сбит Су-24М. Бомбардировщик вышел в атаку на батарею ПВО, состоявшую из двух «Шилок», одной машины ЗРК «Бук» и ПЗРК. После удачного пуска «Бука» расчет видел взрыв в небе и два парашюта. По словам очевидца, летчиков они не искали, только сообщили «куда следует». После этого батарею усиленно бомбили.

В целом, грузины заявляют о 21 сбитом российском самолете и трех вертолетах, недостоверность этих реляций вызывает большие сомнения. Тбилиси все еще не опубликовал официальные данные об утратах собственной авиации. Поэтому лишь оценочно можно говорить о потере на аэродромах двух Ан-2, двух Ми-24 (оба в Сенаки, в т.ч. 1 неисправный), одного Ми-8 (в Сенаки) и одного Су-25УБ (в Марнеули). 9 августа, по крайней мере, один Су-25 был сбит ракетой ПЗРК в районе Цхинвали, и два получили повреждения от огня с земли. В ходе конфликта средствами ПВО были повреждены еще не менее двух Су-25, которые будут введены в строй. 12 августа СМИ сообщили, что над Южной Осетией были сбиты 2 грузинских БПЛА, но позже российские военные эту информацию опровергли.

Некоторые выводы

Оставив в стороне рассуждения о политических последствиях этой войны, попытаемся в общих чертах проанализировать участие в ней авиации. Что касается ВВС России, то совершенно очевидно, что они задействовались ограниченно. Например, практически не подвергались атакам с воздуха промышленные объекты Грузии и органы государственного управления, а удары по транспортной инфраструктуре наносились весьма избирательно. Аналитики объясняют такой подход политическими соображениями российского руководства.

Основную тяжесть боев вынесли летчики штурмовой авиации, у которых больше опыта, в том числе и боевого, чем у их коллег из фронтовой бомбардировочной авиации. Российские пилоты практиковали действия парами: Су-25 + Су-25СМ, но в целом модернизированные «Грачи» использовались ограниченно, и объясняется это не столько малым количеством самих самолетов, сколько отсутствием учебно-боевого варианта такой машины, что негативно отразилось на подготовке летчиков.

Слева: Су-25, поврежденный ракетой ПЗРК (фото сделано на Краснодарском АРЗ). Справа: на месте падения Су-24. Официально потеря самолета не признана

Горит сбитый российский Су-25

Конфликт показал, что в России Су-25 остается единственным самолетом, способным работать на поле боя и в оперативной глубине боевых порядков противника. Су-24 позволяет нанести точный и мощный удар по заранее назначенной цели, но заниматься ее поиском на поле боя для экипажа этого бомбардировщика – сложная, а в большинстве случаев невыполнимая задача.

Существенные затруднения действиям штурмовой и бомбардировочной авиации создали задымленность и запыленность местности. Эксперты отмечают низкую эффективность российских средств РЭБ(6*), что не позволило полностью нейтрализовать систему оповещения и управления средствами ПВО противника. Поэтому российские летчики были вынуждены подвергать себя огромному риску, работая с малых высот с использованием обычных бомб и НАР. В прессе можно встретить утверждения, что применение боеприпасов с лазерным наведением оказалось невозможно из-за все тех же задымленности и запыленности. Это наводит на размышления об острой нехватке в ВВС России современного высокоточного оружия, прежде всего со спутниковой системой наведения. Тем не менее, нельзя говорить, что управляемые средства поражения не применялись вовсе. Например, их использовали для подавления РЛС в Гори и на горе Махат при ударах по железнодорожному мосту в районе Каспии и элементам оборудования военных аэродромов.

Потеря Ту-22МЗР поставила вопрос о способности нынешних ВВС России к эффективному подавлению современной ПВО противника, даже самой ограниченной. Вообще, из заявлений МО РФ можно сделать вывод, что само наличие у Грузии ЗРК «Бук», а тем более израильских «Слайдеров», стало неожиданностью. Это не может не вызвать удивления, поскольку сведения о поставках этих систем попали даже в открытые источники.

Российская сторона, конечно же, очень болезненно воспринимает вопрос потерь своей авиации. Для объективной оценки было бы методологически правильно определить их удельное количество, но для этого необходимо знать число боевых вылетов, а такая информация отсутствует или выглядит очень малодостоверной. Можно лишь утверждать, что вылетов было совершено от носительно немного. В частности, об этом говорят весьма невысокие потери грузинской армии, малые разрушения военной и гражданской инфраструктур. Поэтому даже 4 официально признанных утраченными самолета представляются весьма существенными потерями.

Еще сложнее оценить действия грузинской авиации из-за незначительного количества и противоречивости имеющейся информации. Что обращает на себя внимание, так это отсутствие попыток использовать «Мимино» для блокирования Рокского тоннеля, через который проходила единственная дорога, связывающая Южную Осетию с Россией. Скорее всего, грузины не использовали вертолеты для заброски в тыл противника десантов или диверсионных групп. Очень ограниченным представляется участие авиации в борьбе с российскими танковыми колоннами. В целом грузинские летчики пытались помочь своим войскам, но можно согласиться с мнением тех аналитиков, которые утверждают, что они могли бы сделать больше, особенно если учесть отсутствие у россиян истребительного прикрытия.

В завершении необходимо отметить, что практически ежедневно поступает новая информация об этих трагических событиях на Кавказе. Это позволяет надеяться на подготовку в будущем более полного материала на затронутую тему.

6* По другим данным, средства РЭБ не были задействованы в полной мере из-за опасений парализовать систему управления гражданским воздушным флотом в соседних странах.

Андрей Богданов/ Великий Новгород, Александр Котлобовский/ Киев

Фото предоставил А. Котлобовский

Адью, Алжир!

Окончание. Начало в «АиВ», №№ 3,4 2008

Боевые будни

В 1957 г. интенсивность боевых действий усилилась. Все более и более втягивались в боевую работу «Тексаны». Так, 2 марта отличились две пары Т-6 из эскадрилий EALA 13/72 и 15/72, разгромившие восточнее н.п. Омаль небольшой отряд АНО. Прибывшие к месту налета легионеры насчитали 21 убитого.

15 марта к выполнению серьезной боевой работы приступили «Инвейдеры». 12 машин совершили ряд налетов на поселки в Северной Константине, где укрывались партизаны.

Настоящее сражение разыгралось 23 мая возле Агунненда, к югу от дороги Блида-Эль-Арба. Накануне ночью позиции на высоте 1298 заняли 700 десантников, которыми командовал знаменитый п-к М. Бижар. В 10:30 находившаяся на левом фланге 3-я рота к-на Лламби вступила в бой с большим отрядом повстанцев, который превосходил ее по численности в 3 раза. Для Бижара стало очевидным, что рассредоточенные на значительном расстоянии подразделения десантников не успеют помочь Лламби, и полковник немедля вызвал по радио подкрепление. Не прошло и получаса, как с авиабазы Медеа на вертолетах прибыла резервная рота, высадившаяся рядом с местом боя. Около полудня в дело вступили 1-я и 2-я рота Бижара. Вертолеты Н-19 из эскадрильи ЕНМ 2/57 продолжали доставлять резервы, a Bell-47G занимались эвакуацией раненных.

Теперь перевес в силах был у французов, которые перешли в контратаку. Однако муджахиды стойко удерживали часть долины. Тогда к штурмовке их позиций приступили «Тексаны». Затем начали наступать две роты спецназа, доставленные «Летающими бананами». До наступления ночи повстанцев удалось окружить, но под покровом темноты они сумели прорваться. Арабы потеряли 96 человек убитыми и 12 пленными. Французы, по официальным данным, – 8 человек убитыми и 29 ранеными.

13-15 июня в масштабной операции приняли участие В-26. 19 машин из группы GB 1/91 нанесли ряд ударов по позициям АНО в районе н.п. Мехария. Были сброшены 154 ФАБ, израсходованы 30400 патронов к 12,7-мм пулеметам.

В октябре вошла в строй «линия Мориса», названная по имени тогдашнего министра обороны Франции. Она представляла собой систему заграждений, постов наблюдения и укреплений, протянувшихся вдоль границы с Тунисом. Работа над ней стала одной из главных задач авиации в Алжире. Здесь круглосуточно вели патрулирование флотские «Ланкастеры» и «Прайветиры», по ночам – оснащенные РЛС «Фламаны», а с транспортных «Дакот» и «Норатла- сов» запускали осветительные ракеты. Использовались и другие машины.

С мая по сентябрь 1958 г. в Алжире наступила т.н. стратегическая пауза. АНО периодически нападала на французские объекты.

Один из таких боев произошел в ночь на 25 мая, когда хорошо вооруженный отряд АНО атаковал пост Ремада. Ничего лучшего для оказания помощи не нашлось, как противолодочные ТВМ Avenger из дислоцированной в Карубе флотилии 4F. Пара капитан-лейтенанта Отюиля появилась над целью в 5.30. Укрывшегося в складках местности противника помогал выискивать «Пайпер» сержанта Ка- зо. Более двух часов «Эвенджеры» кружили над Ремадой, уничтожая бойцов АНО, их пулеметные точки и минометные позиции. От ответного огня несколько самолетов получили пулевые пробоины. В 7.15 на усиление прибыла пара В-26. Примерно через полчаса «Эвенджеры» покинули поле боя, а около 9.00 из 4F пришли еще две такие машины. Когда моряки израсходовали боеприпасы, они приступили к психическим атакам, проходя буквально по головам неприятельских бойцов. К полудню наземные силы при поддержке авиации окончательно разгромили нападавших.

3 июня на базу Мэсон-Бланш прибыла флотилия 11F с двадцатью четырьмя всепогодными истребителями-перехватчиками Aqui- lon. Квалификация летчиков позволяла выполнять задания и в ночное время. Поначалу предполагалось использовать их для борьбы с воздушным снабжением отрядов АНО, но с 11 июня их бросили против наземных объектов. В ходе одного из боевых вылетов на машине мичмана Лефранка разорвалась пушка, повредив механизм выпуска закрылков. Теперь летчику предстояло выбирать: или покинуть самолет, или сажать его на повышенной скорости. Он выбрал второй путь. Используя подсказки своего опытнейшего ведущего капитан-лейтенанта Монпелье, он «притер» к полосе истребитель на скорости около 360 км/ч. На пробеге у самолета стерлись пневматики, и он выскочил за ВПП, где благополучно остановился.

Во второй половине года французы провели ряд значительных операций с участием авиации. Вот типичный пример. 1 июля до ночи длился бой с крупным отрядом АНО в районе Джебель- Ахмар. Французы бросили против алжирцев порядка 30 самолетов – от «Пайперов» до «Инвейдеров». Применялся напалм. С «Норатласов» был выброшен парашютный десант. Арабы яростно отстреливались и смогли повредить 16 самолетов, включая 8 Т-6, один из которых разбился. В итоге отряд АНО смог уйти, потеряв 23 человека.

В тот период безвозвратные потери французской авиации возросли. Только со 2 июля по 8 августа пулеметчики АНО сбили два «Пайпера» и «Мистраль», экипажи которых погибли. В начале 1959 г. французская разведка зафиксировала усиление ПВО противника. В тунисских лагерях АНО появились 12,7-мм пулеметы и 20-мм автоматические пушки. Однако это мало помогло арабам Новый главнокомандующий французскими войсками в Алжире генерал Морис Шалль разработал комплекс мероприятий по разгрому противника, в соответствии с которым до ноября 1959 г. был проведен ряд успешных операций. В результате этой кампании «внутренняя АНО» потерпела серьезное поражение.

«Вотуры» знаменитой эскадрильи «Нормандия-Неман»

Патрульный «Прайветир» из флотилии 28F

Французы продолжали усиливать свою авиагруппировку, в том числе проводили замену устаревшей техники. В начале ноября 1959 г. последние боевые вылеты совершили полностью выработавшие свой ресурс «Тандерболты». Со сцены уходили и заслуженные «Мистрали», которых еще в начале года на ТВД насчитывалось аж 120 единиц. Им на смену приходили истребители-бомбардировщики Dassault Mystere IVA. В апреле 1959 г. «боевую обкатку» в районе границы с Ливией прошла шестерка таких машин из эскадрильи ЕС 3/12, а в июне на эти самолеты перевооружили эскадру ЕС 8.

Бои показали недостаточную эффективность и живучесть «Тексанов». Для их замены французы выбрали другой УТС – North American Т-28А Trojan. Самолеты доработали на предприятии Sud Aviation в Сен-Назере и присвоили местное название T-28S Fennec. Переоборудование заключалось в установке более мощного двигателя Wright R-1820 в 1425 л.с., бронезащиты, четырех подкрыльевых узлов вооружения: двух для спаренных 12,7-мм пулеметов и двух – под бомбы или НАРы. Изменения также коснулись системы управления, приборного оборудования и др. Было доработано более 140 машин, поступление которых в алжирские части началось в 1960 г. Ими вооружили 4 легкие штурмовые эскадрильи.

Наиболее ценным приобретением стали американские палубные штурмовики Douglas Skyraider: 20 машин AD-4, 88 AD-4N и 5 AD-4NA. Их вооружение, дальность полета, живучесть позволяли успешно вести антипартизанскую войну. В апреле – сентябре 1960 г. большая часть закупленных самолетов поступила на вооружение эскадры ЕС 20.

В целом на 1960 г. пришелся пик численности французской североафриканской авиагруппировки. В ней насчитывалось 1310 летательных аппаратов различных типов, в том числе порядка 600 вертолетов. К нанесению ударов по целям в Алжире привлекли и базировавшуюся непосредственно в метрополии эскадрилью ЕС 1/3. Ее сверхзвуковые F-100D Super Sabre вылетали на задание с авиабазы Реймс, куда и возвращались, совершая промежуточную посадку для дозаправки в Истре.

Наперехват!

От внимания французских спецслужб не ушел факт обучения в Египте алжирских летчиков на истребителях МиГ-15бис. Это вызвало серьезную обеспокоенность, ведь при определенной ситуации «МиГи» могли появиться в небе Алжира. Даже если вероятность такой угрозы была невелика, французское командование решило загодя усилить свою истребительную группировку. Кроме того, требовалось предпринять действенные меры для борьбы с транспортными самолетами противника, которые по ночам весьма успешно занимались снабжением отрядов АНО.

В октябре 1958 г. на авиабазе Тебесса сформировали ночную истребительную эскадрилью ECN 1/71, вооруженную поначалу восемью MD-315R Flamant, оснащенных радарами DRAC 25. В ноябре 1959 г. их усилили восемью «Метеорами», которым и предстояло воевать с «МиГами» в случае их появления в Алжире. С января 1961 г. на смену «Фламанам» начали поступать ночные истребители B-26N с локаторами Al Mk X. Кроме того, для ПВО французского ядерного центра, находившегося на юге Алжира, привлекли знаменитую эскадрилью ЕС 2/6 «Нормандия-Неман», летавшую на ночных всепогодных перехватчиках Vautour IIN.

К июлю 1961 г. летчики из ECN 1/71 выполнили 41 перехват, из которых 12 завершились принуждением самолетов к посадке. Несколько из них оказалось своими или принадлежавшими нейтральным странам. Почти все успехи были достигнуты на «Фламанах». Наиболее результативным оказался экипаж в составе летчика Куменэ и оператора Терещенко, которым в ночь на 17 ноября 1960 г. удалось пресечь полет двух нарушителей.

Вели перехваты и пилоты других авиачастей. Например, в алжирском небе одержала свою последнюю воздушную победу «Нормандия-Неман». В ночь на 20 декабря 1960 г. три экипажа провели успешную охоту на ливанский лайнер DC-4 (борт OD-ADK), летевший из Стокгольма в Бейрут по странному маршруту с посадкой в Касабланке. Разведка выяснила, что именно там представители АНО должны были получить находившиеся на борту «Дугласа» противотанковые гранатометы и боеприпасы к ним. Наведение осуществлялось с наземного КП в Оран-Ла-Сенья и эсминца «Ле-Норман». Перехват оказался трудным – «Вотурам» пришлось находиться в воздухе чуть ли не до полного расходования топлива. Так, когда экипаж Люссанье – Себан вернулся на базу, в баках самолета осталось всего 200 л керосина. Тем не менее, лайнер удалось заставить приземлиться в Ла-Сенье. Груз конфисковали, а самолет тозже отпустили с экипажем и пассажирами, кроме троих с подозрительныи документами.

Дза памятных перехвата провели летчики эскадры ЕС 7. 23 сентября 1960 г. пара «Мистралей» в составе су-лейтенанта Лесо и сесха-та Мело была наведена на нарушителя, залетевшего в запретную воздушную зону Константины. Им оказался… Ил-14 Аэрофлота, невесть откуда там взявшийся. Лесо занял позицию для стрельбы, а Мело маневрами приказал экипажу «Ила» следовать за ним. Лайнер совершил посадку на аэродроме Буфарик, где быстро выяснилось, что открой французы огонь, и разразился бы крупный международный скандал: на самолете после серии визитов в Восточную Европу возвращался Президент Гвинеи Ахмет Секу Туре, один из тогдашних больших друзей СССР.

9 февраля 1961 г. «на грани фола» сработала эскадрилья ЕС 1/7. В 13.48 радарный пост в Константине обнаружил крупную цель, которая шла на Запад вдоль алжирского побережья внутри закрытой воздушной зоны. Через 10 мин с аэродрома Блида наперехват ушла пара «Мистралей» л-та Лапласа. Вскоре она вышла на цель, и ведущий увидел советский Ил-18. По приказу с «земли» летчик связался с экипажем на международной частоте и предложил совершить посадку в Мэсон-Бланш. Однако со стороны «Ила» никакого ответа не последовало. Лаплас зашел с левого борта и в течение восьми минут выполнял общепринятые маневры, которыми пытался показать советским пилотам, что от них требуется. И снова «ноль эмоций». Затем пара французских истребителей выполнила несколько виражей в сторону, куда следовало повернуть советскому самолету, но тот невозмутимо продолжал идти прежним курсом. Тогда поступил новый приказ: указать требуемое направление трассирующими очередями. Лаплас тут же выполнил его, после чего «Ил» резко отвернул в противоположном, северном, направлении. Лаплас собрался повторить стрельбу, но поступил приказ немедленно прекратить перехват и срочно возвращаться на базу.

После приземления летчики узнали, кого они повстречали в воздухе. Оказалось, что на Ил-18 летел с визитами в ряд дружественных африканских стран Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежнев. Машиной управлял Б.П. Бугаев, будущий министр Гражданской авиации СССР. Советская сторона выразила протест по поводу «неспровоцированной атаки». Париж отнекивался. Лаплас получил приказ отрицать всякое участие в боевых вылетах 9 февраля, а на следующий день из эскадрильи были изъяты «Мистрали». Французская пресса не отрицала факт инцидента, но пыталась «перевести стрелки» на Испанию, где в то время правил ненавидимый Москвой каудильо Франко. Но СМИ других стран уведомили общественность «кто есть ху…». Сам Брежнев в своих мемуарах вспоминал об этом инциденте, не указывая принадлежность истребителей. Он писал, что во время атаки избежать неприятностей удалось только благодаря летному мастерству Бугаева. Позже даже родился миф о ракете, выпущенной по «Илу, от которой Бугаев ушел.

Разнообразнейшие задания в Алжире выполняли вертолеты Alouette II и Н-19

Эвакуация раненого с помощью Bell-47G

Раненому сержанту П. Фурье помогают покинуть кабину «Мистраля>

Боевые вертолеты

Вскоре французы поняли, что вертолеты в боевых действиях можно применять не только как транспортное средство. На них начали устанавливать кустарную броню, летчикам выдавать бронежилеты, винтокрылые машины оснащать различными видами вооружения. Поначалу примерили внешнюю подвеску бомб. «Закоперщиками» выступили моряки из флотилии 31F, еще в начале 1958 г. проводившие на двух «летающих бананах» такие эксперименты.

Затем флотилия выступила с инициативой вооружения своих вертолетов пушками. В Тулонском арсенале на Н-21 (борт 31F2) установили трофейную германскую 20-мм MG 151/20. Машину официально назвали Banane canone (пушечный «Банан»), а летчики присвоили ей собственное имя «Кулеврина». Вскоре подобным образом вооружили и борт 31F4. Боевое крещение состоялось 29 июня 1959 г., когда 31F2 прибыл на помощь морским коммандос поста Эль-Риша, которых ночью атаковал крупный отряд АНО. Командиром экипажа был капитан-лейтенант Делавильель. С рассветом прилетел «Пайпер», который начал давать целеуказание. Н-21 стал «ходить кругами», а бортмеханики вели огонь из пушки. Алжирцы отвечали из MG 42. Несколько пуль прошили «Кулеврину», одна из них пронеслась буквально в сантиметре от спины матроса Ковьё, когда тот наклонился за снарядами… После полудня на помощь прилетали Р-47, Т-6, В-26 и «Фламаны». Бой завершился вечером. Муджахиды отступили, оставив на поле сражения 37 погибших.

10 июля борт 31F2 впервые работал ночью. Подсветку осуществлял «Прайветир», бросавший САБы.

В армейской авиации поначалу провели опыты по вооружению ВеІІ-47, на который установили 7,5-мм пулеметы, однако их возможности оказались явно недостаточными. Следующим вооруженным образцом стал Н-19. Снаружи смонтировали 20-мм пушку и две пусковые НАР. В грузовой кабине установили целую батарею из 20-мм пушки, двух 12,7-мм и одного 7,5-мм пулеметов. Французы хотели усилить вооружение машины, но и с такой нагрузкой скорость и маневренность вертолета существенно снизились.

Вскоре стали вооружать легкие Alouette II из авиагруппы GALAT 101. На них установили пусковые для 37-мм НАР и 2-4 противотанковые управляемые ракеты SS-10, которые позднее заменили на AS-11 с дальностью пуска до 3000 м. Впервые ПТУР с вертолета применили в середине 1959 г., когда несколько ракет выпустили по пещере, в которой укрылись муджахиды.

Командование ВВС решило вооружить Н-34, который назвали «Пират» (Pirate). Вертолет получил одну пушку MG 151/20, установленную в дверях по правому борту, и два 12,7-мм пулемета, размещенных в окнах по обоим бортам. Во время атаки Н-34 становился над целью в правый вираж, и левый пулемет почти никогда не использовался, поэтому вскоре его стали снимать. Как правило, «Пираты» действовали совместно с «Алуэтами», а иногда – с легкими самолетами, занимавшимися разведкой и целеуказанием.

Боевое крещение «Пиратов» состоялось 8 января 1960 г., когда один вертолет поддержал высадку коммандос из 1-го парашютного полка в одном из районов Большой Кабилии. Операция прошла успешно, хотя один транспортный Н-34, перевозивший десантников, был потерян. Надо сказать, что именно «Пираты» стали одним из основных инструментов при осуществлении «плана Шалля», До конца войны они приняли участие в 164 операциях, по результатам которых на их счет отнесли до 30% потерь противника.

Бизерта, июль 1961 г.

Колониальные войска добились в Алжире существенных успехов, но затянувшаяся война вызвала сильный кризис во Франции. Это вынудило Президента де Голля искать политические пути разрешения проблемы, вплоть до признания независимости Алжира. 14 июня 1960 г. начались переговоры между официальным Парижем и Фронтом национального освобождения Алжира. Это в свою очередь привело к целой серии мятежей французских праворадикальных офицеров, считавших курс де Голля предательским.

Пользуясь непростым положением французов, Президент Туниса Бургиба решил отбить у них базу в Бизерте. Сначала он направил в Париж фактически ультимативное письмо, в котором предложил начать переговоры о выводе французских войск и передаче базы тунисцам. Но де Голль проявил свойственную для него твердость и отклонил это требование. Тогда Бургиба начал выдвигать к Бизерте войска, которые 17 июля 1961 г. вошли 8 город.

Французская военная база в Бизерте располагала двумя аэродромами: флотским Каруба и Сиди-Ахмед, которым распоряжались ВВС. 18 числа тунисцы стали их обстреливать. Париж направил к берегам Туниса корабельное соединение, включавшее авианосец «Ар- романш» с «Аквилонами» из 11-й флотилии на борту. 19 июля французы начали перебрасывать по воздуху в Карубу десантников 2-го парашютного полка морской пехоты (ППМП). Первую волну доставили «Норатласы» из группы GT 1/62. Они приземлились около 16.00 и сразу же попали под пулеметный огонь. Около 17.00 в небе над Карубой появились 6 «Корсаров» из 17-й флотилии и 4 «Мистраля» из ЕС 2/7. Их летчики получили разрешение открывать огонь по арабам без дополнительного приказа. Однако подавить все огневые средства противника не удалось, и, когда после 17.00 прибыли «транспортники» второй волны, они тут же угодили под неприятельские пули и снаряды. Едва десантники покинули самолет л-та Каза- меа, как артиллерия разнесла его, и лишь каким-то чудом экипаж уцелел. Еще один «Норатлас» получил несколько пробоин от огня тунисских пулеметов. Тем не менее, доставка подкреплений продолжалась до 20.00. Операцию завершила эскадрилья GT 2/62, которая также потеряла от вражеского обстрела одну машину.

Вооруженный Т-28 у французов получил обозначение T-28S Fennec

Mystere IVA из эскадрильи ЕС 3/12

Лучшим противопартизанским самолетом оказался Skyraider

Французское изобретение – боевой вертолет Н-34 «Пират»

«Грозные» алжирские зенитчики

Тем временем арабы блокировали Сиди-Ахмед и начали методично обстреливать его из минометов. Особого успеха они не добились – у французов погибли 2 человека, 17 получили ранения, были повреждены ангар и связной самолет SO-95.

На рассвете 20 июля сражение возобновилось. В 4.00 первые мины упали на территорию Сиди-Ахмеда. Они угодили в ангары 7-й эскадры, а также на самолетные стоянки, уничтожив «Норатлас». Но вскоре прилетел палубный «Аквилон» и заставил замолчать надоедливую батарею. Затем появились «Корсары» и «Мистрали», уничтожившие на подходе к Бизерте автоколонну с артиллерией. После 5.00 пара «Корсаров» помогла отразить атаку на арсенал Си- ди-Абдаллах. Французы стали перехватывать инициативу. Используя поддержку авиации, парашютисты перешли в наступление.

С алжирских баз прибывали подкрепления. Прилетела пара «Скайрейдеров» из ЕС 1/20 и совершила в интересах защитников базы 2 вылета. К вечеру добрались вертолеты: боевой «Пират» и транспортный Н-34, но их вывел из строя вражеский огонь. Моряки собрали 14 «Корсаров» из 12-й и 17-й флотилий во временную авиагруппу. За 20 июля она совершила 40 вылетов, в которых израсходовала 9325 снарядов, 154 НАР и 40 227-кг бомб. Транспортники в тот день перебросили парашютистов из 3-го ППМП. Нарастив силы, французы к концу дня смогли существенно улучшить ситуацию, сняв угрозу обоим аэродромам. Блокированным оставался лишь военный порт.

Ночью пара «Аквилонов» из 11-й флотилии отправилась на свободную охоту вдоль дороги Тунис-Бизерта. Подсветку САБами осуществлял «Норатлас». Однако затея провалилась. Мало того, что не обнаружили ни одного грузовика, так еще и погиб капитан-лейтенант Магэ, врезавшийся на своем истребителе в землю при полете на малой высоте. Когда поднялось солнце, самолеты продолжили атаковать позиции противника. После полудня поступил приказ прекратить вылеты на непосредственную поддержку войск: бои шли уже на улицах Бизерты, и возникла угроза нанесения ударов по своим.

22 июля тунисцев выбили из города. Эта авантюрная операция стоила им около 1300 человек погибшими. Французы недосчитались лишь 21 убитого.

20-21 июля Бургиба пытался захватить еще и пост Фор-Тирье в Южном Тунисе. Французы, благодаря поддержке трех «Фламанов» и одного В-26, отбили нападение. Арабы потеряли до трехсот человек, французский гарнизон – одного. Огнем с земли все «Фламаны» были повреждены, причем один из них получил 11 пробоин.

Последние вылеты, последние потери

Де Голль планомерно осуществлял курс на уход из Алжира. Летом 1961 г. боевая активность сторон конфликта заметно снизилась. Авиация, в основном, занималась разведкой, а оружие применяла, как правило, для защиты объектов и колонн в случаях прямого нападения.

В июне с авиабазы Буфарик приступила к выполнению разведывательных полетов над Тунисом пара RF-84F из 33-й эскадры (33 ER). Эта секретная операция получила название «Гастон» и предусматривала фотографирование бывших аэродромов люфтваффе: французский генштаб желал выяснить, не собираются ли арабы воспользоваться некоторыми из них для базирования самолетов, совершавших полеты в Алжир. 21 июня на задание отправился л-т Гэллар. Обычно «Тандерстрики» работали на 10000 м, но на сей раз съемку предстояло вести с малой высоты. В 12.15 самолет достиг района Сакиет Сиди Юсеф, где находился крупный лагерь партизан. Совершив один проход над целью, летчик посчитал, что для гарантированного получения качественных снимков нужен еще один, а высокая скорость, порядка 900 км/ч, послужит хорошей защитой от ПВО. Однако его расчеты не оправдались. Арабские зенитчики хорошо управлялись со своими малокалиберными пушками и сбили самолет. Гэллар катапультировался, попал в плен к муджахидам, которые передали его тунисским властям. Это был последний самолет, сбитый в ходе той войны.

Почти половину потерь в Алжире французская авиация понесла в результате аварий и катастроф

ФКП истребителя су-лейтенанта Лесо зафиксировал Ил-14, на котором летел Президент Гвинеи Ахмет Секу Туре

А последнюю потерю в Алжире французская авиация понесла из-за технической неисправности. 4 февраля 1962 г. во время патрульного полета над лесным массивом Бени-Меллул у Т-28 аджудана Риона из эскадрильи EALA 3/10 отказал двигатель, и летчику пришлось совершить вынужденную посадку недалеко от позиций муджахидов. Пилот получил несколько серьезных травм, но, вколов себе обезболивающее, начал отстреливаться из пистолета от пытавшихся пленить его бойцов АНО. На выручку летчику поспешила целая экспедиция: «Алуэтт», по паре Т-28, «Пиратов» и транспортных Н-34 с коммандос на борту. Партизан быстро отогнали и благополучно эвакуировали Риона.

Итоги

3 июля 1962 г. Алжир официально получил независимость. Война закончилась. Французы, пытаясь удержать свою колонию, потеряли за 8 лет 24690 человек убитыми и около 65000 ранеными. Алжирцы считают, что свобода им обошлась в миллион погибших, из которых бойцы АНО составили 132290 человек. В силу слабой оснащенности АНО зенитным вооружением потери французской авиации оказались относительно небольшими – всего 97 самолетов и вертолетов, из них лишь немногим более 50% от воздействия противника.

Конфликт в Алжире, если говорить о его авиационной составляющей, относится к т.н. переходным войнам, когда в значительных количествах одновременно применялись самолеты времен Второй мировой и современная реактивная техника. Например, там завершили свою боевую карьеру такие знаменитые машины, как «Тандерболты», «Ланкастеры», «Прайветиры», «Шторьхи», Ju 52, «Зибли» и некоторые другие.

Война показала большое значение авиации в борьбе с партизанско-повстанческими вооруженными формированиями. При этом ставка на легкие, символически вооруженные, т.н. полицейские самолеты себя уже не оправдывала, ибо противник, в отличие от предыдущих десятилетий, не бежал в панике лишь при одном появлении «птиц шайтана», а умело укрывался и отвечал огнем. Занимаясь поиском наиболее подходящих для такой войны машин, французы приспособили и весьма успешно применяли учебные Т-6 и Т-28, но все же эти самолеты не до конца удовлетворяли специфическим требованиям. Попытки отечественной промышленности создать антипартизанский летательный аппарат к успеху не привели. В сложившейся ситуации очень неплохо проявили себя двухмоторные «Инвейдеры», а наиболее подходящими оказались «Скайрейдеры», но они попали в Алжир слишком поздно. Использование против повстанцев реактивных самолетов показало, что с одной стороны, они позволяют быстро реагировать на запросы наземных войск, а с другой – имеют ряд специфических недостатков, например, на высокой скорости летчикам оказалось трудно обнаруживать малоразмерные и хорошо замаскированные цели.

На обширном североафриканском ТВД большое значение приобрела транспортная авиация. Часто без ее помощи было невозможно обеспечить функционирование отдаленных гарнизонов, провести операции по преследованию и окружению противника.

Французы смогли организовать эффективную морскую блокаду алжирского побережья, что без действенной работы патрульной авиации было бы нереально. А вот полностью перекрыть воздушные пути снабжения АНО так и не удалось.

Чрезвычайно полезными в той войне оказались вертолеты, выполнявшие широчайший спектр задач. Только две вертолетные эскадры ВВС налетали в Алжире более 400000 ч, перевезли 1200000 бойцов, 40000 раненых и больных. Французам принадлежит мировое первенство в применении вертолетных десантов и боевых винтокрылых машин, создании крупных (на уровне полка) вертолетных формирований. Вместе с тем, оказалось, что «вертушки» весьма уязвимы от наземного огня. Так, для сбития одного Н-34 требовалось порядка 50 попаданий пуль винтовочного калибра, а 14,5-мм пулемет уничтожал его на дистанции до 800 м в 3 секунды. Если легкий вертолет, летевший на малой высоте, попадал под сосредоточенный огонь стрелкового оружия, жить ему оставалось не более пяти минут.

Если говорить о новых системах вооружения, то впервые в ходе войны были применены ПТУР как с самолетов, так и вертолетов.

Таким образом, война в Алжире дала значительный толчок развитию военной авиации во всем мире, и ее уроки во многом актуальны по сей день.

12 сентября Том Барбеж (Tom Burbage) – вице-президент корпорации Lockheed Martin и генеральный менеджер программы Joint Strike Fighter (JSF) по созданию сверхзвукового многофункционального истребителя 5-го поколения F-35 заявил, что новый самолет полностью соответствует заложенной при его -проектировании технической идеологии. Три конфигурации истребителя, основанные на едином базовом проекте, позволят заменить 13 типов боевых самолетов, находящихся на вооружении в 11 странах мира. В настоящее время построено 4 прототипа F-35, два из которых проходят летные испытание, а два – наземные. 17 самолетов находятся в различных стадиях постройки, включая две машины в серийной конфигурации, которые будут поставлены ВВС США в 2010 г. На фото представлен один из двух летных прототипов F-35 – истребитель Х-35В с укороченным взлетом и вертикальной посадкой.

Оглавление

ПАНОРАМА

"Главный калибр" дальней авиации

6-й Международный авиакосмическим салон АВIАСВIТ-XXI

"Свирепый дракон" приходит с Востока

Корабли принимают самолеты

Маленькая миротворческая война

Адью, Алжир!

Реклама на сайте