«Свои среди чужих, чужие среди своих, чужие среди чужих, свои среди своих»

Ал.Панов.

Свои среди чужих, чужие среди своих, чужие среди чужих, свои среди своих

---------------------------------------------------------------

"Школа сновидений"

Издательство: Литературный фонд "AXUL Z". Республика Молдова, Кишинев, 1997

OCR: Елена Ломовцева

---------------------------------------------------------------

(ксенологическая классификация человеческих типов)

Ксенология только начинает выделяться в самостоятельно оформленную

науку, хотя совершенно очевидно, что все духовные и научные искания и

самопознание человечества на протяжении всей его истории, в том числе и

постантропоцентристской, основывались именно на ксенологических дихотомиях:

известное-неизвестное, наше-чужое, человеческое-нечеловеческое, здешнее-Иное

и т.д.

Более того, рациональная история человечества является продуктом этих

дихотомий. Другими словами, во все времена своего существования человечество

и люди сущностно самоопределялись при помощи отождествления себя с

"человеческим" и разотождествления (переходившим, зачастую, со временем в

отождествление, как продолжение себя в неизвестное) с чужим,

"нечеловеческим".

Однако, в отличие от всех остальных наук, достаточным основанием для

существования которых является неочевидное в силу своей вопиющей очевидности

-- единство мира, краеугольным камнем для существования ксенологии, помимо

этого, является истинная мера отличия человека и человеческого от всего

остального мира и остальных путей,-- отличие, которое при глубоком и трезвом

анализе не так очевидно, как представляется и трудноотделимо, потому что

именно это отличие всегда есть само-определение.

Основанием для нашей классификации служит различение в нашем восприятии

определенных типов людей и их проявлений не-человеческих, чуждых

компонентов.

Эта классификация, естественно, не соответствует описанию расовых,

психологических, социальных, географических, анатомических, зодиакальных и

пр. отличий людей, т.к. все перечисленные особенности являются

человеческими. Нас же будет интересовать нечеловеческое.

Не имея возможности (бытийной) сформулировать объективное определение

человеческого (т.к. в любом случае это лишь само-определение), мы надеемся,

что это определение, тем не менее, косвенно, не прямо присутствует в нашей

классификации, возникая как рисунок вещи возникает из карандашных штрихов,

которые этой вещью не являются.

Другая трудность, подстерегающая неизбежно при изложении этой

классификации, - объяснение причин возникновения нечеловеческого в людях,--

будет в меру возможностей разрешаться по ходу повествования.

Т.е. речь в классификации пойдет о существах, имеющих физическую форму

людей. Самая обобщенная ксенологическая структура человечества с этой точки

зрения выглядит так:

а) те, кто еще не люди

б) те, кто уже не люди

в) те, кто, несмотря на свою физическую человеческую форму, людьми не

были и не будут.

ТЕ, КТО ЕЩЕ НЕ ЛЮДИ.

Л И С Ы в повседневной жизни, как правило, обаятельны, подвижны, живы.

Однако при внимательном отношении к ним всплывает впечатление некоей их

внутренней застылости и ощущение, что им чего-то не хватает в их душевном

составе. Причем это отсутствие воспринимается не как пустота от чего-то

изъятого, а как отсутствие места для чего-то весьма тонкого и естественно

человеческого или как иной способ жизни в этом месте душевной жизни. Это

"что-то" в общении с ними трудно уловимо: вначале обращает внимание на себя

то, что их тончайшие эмоциональные переживания и соотношения являются больше

имитацией (или мимикрией) и в этом могут отчасти напоминать некоторые

психические особенности формирования личности в подростковый и юношеский

период.

Однако имитация лисами тонкостей сердечных, и это существенно, не носит

характер отражения или лжи: они бессознательно как бы вытягивают наружу из

тех, с кем общаются, определенные эмоциональные диапазоны, вследствие чего

происходит некое отчуждение восприятия и это экстереоризированное уплотнение

эмоций воспринимается как присущее лисам. Тогда как при внимательном взгляде

на вещи можно увидеть, что лисы совершенно отдельны от этого сгустка в

процессе общения и впитывают в себя лишь свет интенсивности этих чувств, но

не смысл и энергию их.

Характерным является впечатление (при подобном угле зрении), что лисам

что-то нужно от тех, с кем они общаются, но эта нужда в сути своей не

связана напрямую ни с жизненными, ни с социальными, ни с эмоциональными

проблемами. Иногда создается впечатление, что лисы двурушничают,

манипулируют, интригуют, преследуя скрытые цели, хотя на самом деле они

большей частью бессознательны относительно того, что они хотят на самом

деле. А когда двурушничают сознательно, их собственные внутренние мотивации

и объяснения не основываются на осознании своих сущностных интересов, а

имеют вид обычной корысти и выгоды или других общественных причин-- от

самозащиты до самоутверждения и соображений карьеры.

О причинах, порождающих этот тип, высказано множество предположений. В

нашем описании речь все же будет идти не о преобладании т.н. животного

состава в душевной жизни и способах поведения, (хотя некоторые подвиды этого

класса и будут обозначены названиями животных), а о нечеловеческом, в

сущностном смысле.

Что же на самом деле нужно лисам от людей? В понимании этого может

отчасти помочь обзор версий, объясняющих причины жизни этих существ рядом с

нами. Некоторые оккультные традиции, (в которых сущности, сходные с

описываемыми здесь "лисами", называются "сандманы", "песчаные люди"), в

качестве объяснения предлагают эволюционную идею. Со всеми модификациями

эволюционная гипотеза выглядит так: в нашем мире есть сущности, которым в

своем развитии лишь предстоит пройти человеческую стадию.

Судя по типичной ситуации отношений лисов с людьми - а это ситуация

неразделенной любви-страсти к лисам со стороны людей - способность любить и

любовь - и есть то, что наличествует в сущности людей и отсутствует или

неразвито в душевном составе лисов. Здесь своеобразны и причины

неразделенности, невзаимности: лисы не могут ответить взаимностью по той

простой причине, что не могут дать того, чем не обладают: им нечем

резонировать в ответ человеческому, т.е. они не располагают свободой выбора.

Это, однако вовсе не означает, что лисы неспособны на привязанность, --

достаточно часто они по-своему очень преданны партнеру, ценят и уважают его.

Более того, лисы переживают какие-то состояния, которые внешне очень сходны

с психическими реакциями влюбленных и любящих людей, включая страдание и

сострадание. Их отличие от таковых у незрелых и учащихся любить людей

достаточно трудно уловить. Их даже не действия, а движения в сторону объекта

любви слишком практичны (прагматичны), им мало- или недоступны стороны

любви, связанные с безмерностью. Но прежде всего для них неуловима ясность

смысла человеческой любви: формы их любви бессознательно обусловлены

стереотипами - социальными, культурными штампами из житейских историй или

фильмов, книг.

Сложно понять, что это опять-таки не ложь, а делание уроков при чужом

фонаре. В одном можно быть уверенным: лис сумеет довести интенсивность света

в фонаре до максимума. Почти неуловимое ощущение, которое специфично для

ситуации лисы и любви: даже в моменты наивысшей яркости нет-нет да и виден

очень внимательный ученик с немножко угловатым, но крепким телом,

добросовестно и невовлеченно наблюдающий за всем происходящим.

Любовь лисов заканчивается на берегу, омываемом беспредельностью

саморастворения любви, т.е. там, где заканчивается любовь к себе и

начинается любовь как бесконечность.

У этого нескончаемого прибоя формируется что-то, недостающее им для

шага в непостижимое. Они очарованы далью, но не могут войти в воду.

С другой стороны, если рассматривать лисов вне эволюционного аспекта,

т.е. не имея в виду, что промежуточная цель их развития - полностью стать

людьми, тогда смысл их рождения в человеческой форме затуманивается, хотя

очевидно, что в любом случае речь идет об энергетических интересах. Но при

внеэволюционном взгляде очевидней становится специфика знаний, получаемых

людьми при контактах с лисами.

Лисы обладают свойством способствовать развитию прежде всего нашей

волевой сферы. Они порождают очень глубокую привязанность к себе, часто

ослепляющую, и граничащую с одержимостью. Взаимодействие с ними при

благоприятных обстоятельствах учат однозначности и определенности наших

решений. Сфера влияния лис расширилась в последние времена, по всей

видимости из-за того, что местом слабости человека стала именно сфера

эмоционально-половая по сравнению с теми периодами развития человечества,

когда таким местом слабости была зона физических страданий и витальных

интересов.

Исследуя исчезающую на время взаимоотношений с лисами грань нашей

целостности - а ею будет обратная сторона привязанности, несвободы, --

освобожденность, можно сказать, что лисы напоминают нам, что любовь

относится к свободе как дыхание к воздуху. Совпадение же нашей любви с

нашими сущностными интересами возможно лишь после пробуждения воли, как

непреложности нашего движения к свободе.

Обладая свойством доводить накал нитей света нашей страсти до

максимальной интенсивности, эти взаимоотношения рано или поздно побуждают

нас совершать действия, разрушающие камерность, застойность и гнильцу наших

чувств и действий, основой которых является самообман наша жалость к самим

себе и страдания по поводу окружающего мира, который почему-то не желает

разделить нашу пакостную любовь к самим себе.

Не следует понимать совершенно буквально эти сведения о лисах, тем

более, что в повседневной жизни встречаются не только, так сказать,

чистокровные лисы в человеческом обличье, но и лисы как бы наполовину, на

четверть или просто люди, в силу тех или иных обстоятельств рождениях и

судьбы помеченные особой лисьей силой или способами взаимодействия. В

последних случаях, кстати, нередок великолепный в своей красоте процесс

перерождения в людей,-- предваряемая страданиями вспышка нового уровня

настоящего.

От xenos (греч.) чужой, чуждый, иной.

Т.е. история как процесс битвы человечества за свое самопознание.

Здесь можно вспомнить астрологический зодиакальный календарь, китайский

годовой календарь, с их зооморфным продолжением человека с одной стороны и

христианство и др.теуррические "Новые заветы" с их продолжением

человеческого до божественного.

Например, представители суфийской традиции, ее постгурджиевских

вариаций, утверждают, что немало людей рождаются без зачатка того тонкого

органа, который они обозначают как "совесть и отсутствие которого, по их

воззрениям, исключает возможность пройти человеческую и др. формы высшего

духовного развития.

Вообще представляется, что зооморфные отождествления являются все же

скорее проецированием человеческих представлений на представителей животного

мира, а не собственно отождествлением в полном смысле этого слова. см.

например Л. Калыкова "Исторические трансформации зооморфных представлений" в

кн. "Частная ксенология".

"Человеческая стадия" определяется по-разному и ключевыми являются

обретение индивидуальной души и сознания, иной степени свободы выбора, любви

и ответственности, при этом имеется в виду, что это степень не

количественная, а качественная.

В некоторых источниках метафорически указывается на то, что лисы

гораздо быстрее человека достигают бессмертия.