«Очерки истории Китая с древнейших времен до середины XVII века»

Очерки истории Китая с древнейших времен до середины XVII века (fb2) - Очерки истории Китая с древнейших времен до середины XVII века 927K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Георгий Яковлевич Смолин - Рудольф Фердинандович Итс

Р.Ф.Итс, Г.Я.Смолин. "Очерки истории Китая с древнейших времен до середины XVII века"

ВВЕДЕНИЕ

Книга содержит ряд очерков по истории Китая с древнейших времен до середины XVII века.

Пособие предназначено для учителей истории в восьмилетней школе. Учитывая, что школьная программа уделяет основное внимание древней культуре китайского народа, эти разделы в пособии освещены сравнительно широко.

Книга должна дать учителю обширный материал для классной и внеклассной работы.

История китайского народа — неотъемлемая составная часть всемирной истории человечества. На протяжении многих веков трудом земледельцев долин трех рек — Хуанхэ, Янцзы и Сицзян — была создана богатейшая культура, которая сыграла огромную роль в развитии мировой цивилизации.

Изобретение шелка и фарфора, пороха и бумаги, компаса и книгопечатания, открытие сверхновой звезды — начала Крабовидной туманности, что привлекает сегодня внимание астрономов мира, сооружение Великой Китайской стены и Великого канала — все это проявления яркого таланта и замечательного трудолюбия китайского народа. Китай оказал большое влияние на исторические судьбы соседних с ним стран и народов и прежде всего Японии, Кореи, Вьетнама и Монголии.

В 1949 г. в Китае победила великая народная революция. Китайская Народная Республика, входящая в братское содружество социалистических стран, набирает высоту в стремительном движении к социализму, озаряя революционным светом освободительную борьбу азиатских народов. День ото дня крепнет вечная и нерушимая советско-китайская дружба. Китайская пословица гласит: «Не забывай прошлого, оно учитель будущего».

Победа народной революции в Китае была подготовлена всем ходом исторической эволюции страны. Закономерности развития национально-освободительного движения в Китае в новое и новейшее время, а равно и великие перемены, которые переживает ныне Китайская Народная Республика, невозможно понять без учета исторического развития и национальных традиций Китая. В этом смысле проблемы далекого прошлого этой страны не менее актуальны, чем вопросы сегодняшнего дня.

Китай — многонациональное государство, страна, где в течение многих столетий смешивались и взаимно обогащались культуры различных племен и народов. История Китая — история всех народов, населявших и населяющих его.

Настоящая книга предназначена служить пособием для преподавателей истории V–VI классов средней школы при подготовке к урокам и имеет целью помочь в разъяснении учащимся характерных черт и особенностей истории великого китайского народа в древний и средневековый периоды. Давая хронологически последовательное изложение материала, авторы уделяют особое внимание вопросам, малоосвещенным в советской исторической литературе. Учитывая дискуссионный характер отдельных важных проблем древней и средневековой истории Китая, авторы в соответствующих разделах это оговаривают.

Рассказывая о далеком прошлом Китая, авторы надеются, что книга поможет учителю лучше понять сегодняшний день этой чудесной страны, ее талантливый и мужественный народ.

Главы I–IV и раздел «Национальные государства Южного Китая (VII–XIII вв.)» главы VI написал Р. Ф. Итс, главы V–XII — Г. Я. Смолин.

Глава I КИТАЙ В ПЕРВОБЫТНООБЩИННУЮ ЭПОХУ

Китайцы называют свою страну «Чжунго» — «Срединное государство». Это древнее название. Возникло оно еще в ту пору, когда жители Китая считали свою родину расположенной в центре вселенной. Древним названием является и «Чжунхуа» («хуа» — самоназвание одного из ранних китайских племен).

Сами себя китайцы называют «ханьжэнь» — «люди Хань». Исторически это самоназвание связано с именем древней династии Хань. Европейские названия Китая — немецкое Хина, французское Шин, английское Чайна — произошли от слова «Чин» — индийского названия династии Цинь, предшественницы Хань.

В русский язык слово «Китай» пришло от самоназвания народа кидань, некогда обитавшего в северо-западных районах Китая.

Первые европейцы, побывавшие в средние века в Китае, встретились с высококультурной страной, поразившей их воображение. Огромное государство, раскинувшееся на площади почти в 10 000 000 км2, на протяжении тысячелетий играло ведущую роль в Восточной Азии. Китайская цивилизация, созданная в глубокой древности трудом неутомимых и талантливых земледельцев в плодородных долинах Хуанхэ и Янцзы, наряду с другими древними цивилизациями, сделала возможным прогресс человечества.

Долгое время древний период истории Китая оставался областью легенд и загадок. Труд сотен исследователей позволил приоткрыть завесу над прошлым, чтобы стал яснее сегодняшний день Китайской Народной Республики.

По климатическим и природным условиям Китай можно подразделить на три большие зоны — горно-пустынные районы северо-запада и Тибетского плоскогорья с резко континентальным климатом, бассейны Хуанхэ и Янцзы с умеренным и теплым климатом, с плодородными почвами и районы субтропиков в Южном и Юго-Западном Китае. Район нижнего течения Хуанхэ, лёссовое плато, бассейн среднего и нижнего течения Янцзы с развитой системой рек и озер, с плодородными низменностями рано заселялись человеком. В водоемах было много рыбы, в густых лесах — дичи. В древние времена леса почти сплошь покрывали Китай, исключая пустыню Гоби и пустынные районы северо-запада.

Более полумиллиона лет назад в бассейне реки Хуанхэ обитали исполинские слоны, носороги, гигантские олени. В районах Южного Китая обнаружены костные остатки гигантопитека — одной из древнейших человекообразных обезьян.

В послеледниковый период климат и природа Китая значительно изменились, однако еще около ста тысяч лет назад на месте современной пустыни Ордос были девственные леса. За три-две тысячи лет до нашей эры в густых зарослях лесов по долинам рек Хуанхэ и Янцзы водились слоны, обезьяны, тигры, леопарды, медведи.

Постепенное освоение человеком территории Китая, вырубка и сожжение лесов для создания пашни привели к обезлесению бассейнов Хуанхэ и Янцзы. Это усилило разрушительную деятельность бурных речных потоков. Многие реки, и в первую очередь Хуанхэ, стали горем китайских земледельцев. Во время паводка вода затопляла огромные пространства, уничтожая и посевы.

Современный Китай — страна горных массивов. Большинство населения сосредоточено в долинах великих рек — Янцзы и Хуанхэ. В южных и юго-западных районах еще сохраняются представители богатой флоры и фауны древних времен.

История китайской цивилизации тесно связана с районами плодородных долин Хуанхэ. Древнейшими людьми, населявшими Китай более полумиллиона лет тому назад, были синантропы.

В 54 км к юго-западу от Пекина расположено селение Чжоукоу-дянь. Здесь у подножия гор Сишань с начала 20-х гг. нашего столетия производились геологические работы, во время которых молодой палеонтолог Пэй Вэнь-чжун (1929) нашел в одной из пещер остатки скелета (черепную крышку, нижнюю челюсть, зубы) и орудия труда древнейшего человека. Наука получила материал для характеристики древнейших людей, названных синантропами (китайский человек). В последние годы в Чжоукоудяне сделаны новые открытия, подтвердившие материалистическую теорию происхождения человека.

Синантропы, жившие в пещерах, умели пользоваться огнем. При раскопках обнаружен мощный слой золы и кости животных, часто со следами огня. Здесь на протяжении веков сохраняли огонь, вероятно, полученный от природы (лесной пожар), и изготовляли орудия труда — грубо обитые рубила — из местных вулканических пород камня и кварцита. Синантропы питались растительной и мясной пищей и охотились на крупных зверей — слона, гигантского оленя, трехпалую лошадь, медведя, волка. Коллективная борьба за существование объединяла людей в первобытное стадо. К эпохе первобытного стада относятся и коллективы древнейших людей более высокой стадии развития — неандертальцев. Находки в Ордосе свидетельствуют о существовании здесь более ста тысяч лет назад предков человека неандертальского типа. Здесь обнаружено множество мустьерских орудий.

По сравнению с грубо обитыми рубилами синантропа ордосский человек обладал более совершенными орудиями. Изготовленные из кварца, они имели ретушь и отличались разнообразием форм. Найдены костяные проколки для сшивания шкур. Люди верхнего В эпоху верхнего палеолита происходит окончательное становление современного типа человека. Более пятидесяти тысяч лет назад человек осваивал различные районы Китая. Костные остатки людей верхнего палеолита найдены и в Верхней пещере Чжоукоудяня и в районе Цзыян (провинция Сычуань); в ту эпоху человек населял уже как долину Хуанхэ, так и Янцзы.

Черепа ископаемых людей, найденные в Верхней пещере и Цзыяне, подтверждает положение советских антропологов о том, что в эпоху верхнего палеолита начинается дифференциация рас. Китайские ученые разделяют эту концепцию. Пэй Вэнь-чжун в работе «Каменный век Китая» (издана в Пекине в 1954 г. на китайском языке) писал: «В эпоху, когда обитали люди Верхней пещеры, человечество еще не дифференцировалось по расам. Тогда имелись лишь предпосылки для будущей дифференциации, которые заключались в некоторых физических различиях особей этих людей. С течением времени эти различия особей благодаря развитию в неодинаковых окружающих условиях превратились в признаки различных рас».

Установлено, что черепа из Верхней пещеры и из Цзыяна имеют основные антропологические признаки, характерные для малых рас, входящих в большую монголоидную расу. Верхнепалеолитическое население Китая явилось исходным для формирования монголоидной расы, к которой относятся китайцы.

Население Китая в эпоху верхнего палеолита занималось охотой, сбором кореньев и ловлей рыбы. Орудиями труда были каменные топоры, скребки, тесла, искусно сделанные каменные шилья. Широко были распространены костяные шилья, проколки и орудия из рогов оленя и горного козла. Люди носили головные и шейные украшения из просверленных зубов кабана и полевой мыши. Зубы были нанизаны на жилы. Такие же украшения делались из каменных бус и птичьих перьев.

Люди верхнего палеолита жили в пещерах и ямах. Ямы прикрывали сверху ветвями, оставляя отверстие для лаза и выхода дыма от костра. На каменных стенах и оленьих рогах вырезали изображения животных и замысловатые орнаменты.

Умение изготовлять одежду и добывать огонь, а не только сберегать его, позволило верхнепалеолитическому населению совершать большие передвижения.

Движение ранних монголоидов из северных районов Китая (преимущественно из долины Хуанхэ) на юг за реку Янцзы привело к столкновению их с австралоидами, шедшими с юга. В результате тысячелетних перемещений и столкновений представителей различных больших рас к эпохе неолита образовались малые расы. Эти малые расы и впоследствии их ответвления — антропологические типы — и были предками современного населения Китая.

Развитие производительных сил привело в эпоху верхнего палеолита к смене первобытного коллектива (первобытного стада) первобытной общиной. К эпохе неолита (V–IV тысячелетия до н. э.) уже сложились многочисленные племена.

Материал археологических раскопок дает представление о ранненеолитическом населении современных провинций Шаньси и Северо-Восточного Китая. В V–IV тысячелетиях до н. э. неолитические племена имели долговременные поселения из отдельных жилищ, вырытых в толще лесса. Жители таких поселений уже знали примитивное земледелие и выращивали просо. Однако преимущественно они занимались охотой и рыболовством, о чем свидетельствуют костяные орудия с вкладышами из мелких каменных пластинок, а также наконечники стрел, копий и шлифованные каменные топоры. Одежду изготовляли из шкур и меха животных, из шерсти. В этот период начинает развиваться гончарное производство. Глиняная посуда изготовлялась от руки и представляет собой грубые, плохо обожженные сосуды и плошки. В погребениях людей ранненеолитического периода найдены кости свиньи и собаки.

Первобытная община ранненеолитической эпохи переходила к оседлому образу жизни, к земледелию на плодородных лессовых пашнях. Прогресс производительных сил привел к расцвету богатой культуры Яншао (III тысячелетие до н. э.) в современных провинциях Хэнань, Аньхуэй, Шаньси, Шэньси, Ганьсу, Шаньдун. Культуру Яншао сменила культура Луншань (2200–1700 гг. до н. э.) Богатые материалы раскопок Иньского городища вблизи городов Аньян и Хойсян провинции Хэнань, а также стоянок Сяотунь, Далайдянь, Хоуган, Гаоцзинтайцзы и ряда других показали несомненную близость археологических культур Яншао, Луншань и Сяотунь (иньское время).

Распространенные на одной территории культуры Яншао и Луншань различны.

Культура Яншао (или культура расписной керамики) представляет собой высокую ступень в развитии неолитического Китая. Разнообразные шлифованные каменные орудия, каменные пряслица, грузила для сетей, керамические треножники, раковины каури характерны и для эпохи Луншань. Создатели культур Яншао и Луншань изготовляли треножники близких типов, горшки с двойным дном, плошки и иную утварь для ритуальных целей и обихода. Формы сосудов повторяются в бронзовой утвари иньского времени. Нет отличий и в орудиях труда обеих культур. А воспроизведение форм каменных топоров и ножей в бронзовых топорах и ножах периодов Инь и Чжоу подчеркивает их преемственность.

При столь разительном сходстве форм сосудов и орудий труда историков ставят в тупик различия этих двух культур. Сосуды Яншао расписывались орнаментом из черного зубчатого узора на красно-коричневом фоне. Керамика культуры Луншань, напротив, почти лишена росписи. Луншаньские сосуды — черные полированные с хрупкими стенками. Помимо таких сосудов в луншаньских стоянках встречается простая серая посуда, а также желто-коричневая посуда, наиболее изящные экземпляры ее — треножники с носиком — покрывались белой краской.

Становится очевидным, что создатели луншаньской керамики утратили традиции яркой полихромной росписи Яншао с ее символическим орнаментальным миром. Однако почему это произошло, пока остается неясным. Китайские ученые считают, что своеобразие вызвано принадлежностью создателей этих культур к родственным, но все же различным племенным группам.

Видный китайский ученый Лян Сы-юн, открывший культуру Луншань, во время археологических раскопок обнаружил трехслойные памятники; в них четко прослеживается последовательная смена культур: Яншао — Луншань — Сяотунь. Период Сяотунь связан с династией Инь.

Преемственность традиций показывает, что создатели этих культур являлись предками китайцев.

Все эти материалы опровергли доводы против автохтонности китайцев и позволили говорить о первоначальном расселении их предков в долине реки Хуанхэ и ее притока Хань уже с V тысячелетия до н. э.

Название этого притока стало именем одного из родов, основавшего в III в. до н. э. знаменитую династию Хань.

Неолитические племена, создавшие культуры Яншао и Луншань, были непосредственными предками создателей иньской культуры. Одновременно с неолитическими племенами — создателями культур Яншао и Луншань — в более поздние периоды в различных районах Китая существовали племена, оставившие свои неолитические культуры. На территории Китая можно выделить шесть важнейших неолитических комплексов, связанных с различными этническими группами.

Археологический комплекс Центральной равнины и побережья Восточно-Китайского моря, представленный культурами Яншао и Луншань, связан с предками китайских племен. Существовал комплекс Таохэ в районе реки Таохэ, провинция Ганьсу, и соседних областях провинции Цинхай. Он представлен археологическими культурами Мацзяяо и Мачан (по названию стоянок). Памятники Мачан более поздние, некоторые из них датируются последними веками до н. э. Создателями Мацзяяо и Мачан были предки тибетских племен цян. Неолитический комплекс в современных провинциях Гирин и Фынтянь отличается от неолита Центральной равнины. Он связывается с древними племенами дунху — предками маньчжур.

Раскопки на юге Китая (за рекой Янцзы) дали три различных неолитических комплекса. Сычуаньский связан с древними тибето-бирманскими племенами, и в пеовую очередь с предками современного народа ицзу, или носу. Культура второго, Нанкин-Дунтинского, комплекса создана предками современных народов мяо, чжуан и вьетнамцев — саньмяо. Третий, Приморский комплекс, в провинциях Фуцзянь, Чжэцзян, Гуандун можно связать с древними предками индонезийских племен — миньюэ.

Таким образом, северокитайские племена, сосредоточенные в долине Хуанхэ, были предками китайцев, а другие неолитические племена северо-восточных, северо-западных и южных районов страны являются предками многих современных малых народов КНР.

Многочисленные северокитайские племена, расселившиеся в более благоприятных природных условиях, успешно развивали земледелие и скотоводство. Они первыми впоследствии совершили переход от первобытнообщинного строя к раннеклассовому обществу. Время существования северокитайских неолитических племен совпадает с периодом легендарной династии Ся.

До этой династии и во время ее правления в Китае якобы был «золотой век». Как сообщают древние легенды и мифы, страной правили сначала три царя — Суйжэнь, Фуси и Шэньнун — и затем пять императоров, наиболее известными из которых были Хуанди, Яо, Шунь и Юй.

Китайские мифы и легенды, вошедшие в ранние исторические памятники, приписывают этим героям изобретение необходимых вещей. Суйжэнь, говорится в предании, научил людей добывать огонь трением, изготовлять рыболовные крючки. Фуси создал сети и силки для ловли птиц, животных и рыб, он научил людей приручать животных и дал древним китайцам знаменитые восемь триграмм (графическая фигура из трех черт). На протяжении тысячелетий сочетания этих триграмм считались вершиной философской мысли, понять которые может только «совершенно мудрый» человек.

В основе каждой триграммы лежит или прямая горизонтальная — , или прерванная черта —, либо сочетания их. Первая называется Ян и является символом силы, света и мужского начала всего мира, а вторая — Инь — символом слабости, мрака и женского начала мироздания. Графические фигуры из таких черт имели много вариантов. Каждая фигура имела свое название и означала определенные понятия. Например, фигура из трех параллельных черт Ян называлась «цянь» и означала небо, родителя, нефрит, металл. Триграмма, состоящая в том же порядке из трех символов Инь, называлась «кунь» и означала землю, родительницу, холст, котел.

В комбинациях триграмм некоторые исследователи видят зачатки письменности, другие же считают их гадательными символами древних китайцев. Время возникновения начертаний триграмм ученые относят к эпохе Инь и считают мифом связь их с легендарным Фуси.

Правитель Шэньнун, по воззрениям древних китайцев, научил людей выделывать из дерева сошники и сохи, обучил их земледелию.

О времени правления императора Хуанди в традиционной китайской истории хранится много конкретных, хотя и легендарных сообщений. Долгое время считалось необходимым начинать изложение китайской истории с Хуанди.

Самой распространенной легендой о деятельности Хуанди является его борьба с вождем южных племен Чи Ю. Люди этих племен, гласит легенда, походили на животных, питались галькой, лбы у них были железные, головы медные, а волосы как острые мечи. Племена Чи Ю напали на мирных земледельцев в долине Хуанхэ, и тогда Хуанди призвал свой народ. Вождь южных племен просил богов послать на землю ураган с дождем, но Хуанди попросил послать засуху. Утих ураган, Хуанди разбил племя Чи Ю и убил их вождя. Хуанди, добившись победы, справедливо правил на китайской земле, а после него правили Яо, Шунь и Юй, тоже справедливые правители — его потомки. Потомками Хуанди древние летописи считают правителей династий Инь и Чжоу.

Китайские ученые считают, что Хуанди — это название одного из древних северокитайских племен.

Древние китайские летописцы, создававшие свои труды в эпоху междоусобиц, в правлении Яо, Шуня и Юя всегда высоко ценили справедливость. Этим правителям приписывается и установление обычая «отречения от власти» в пользу более достойного, выдвинутого народом. Яо, Шунь и Юй испрашивали совета глав семей и родов, вели борьбу с другими племенами и давали древним кам китайцев возможность жить в мире и спокойствии. Правитель Юй, который считается основателем легендарной династии Ся, во время наводнения, как рассказывает предание, усмирил воды, урегулировал течение реки. Однако он первый стал и нарушителем справедливости — отменил принцип «отречения от власти».

Эпоха от Хуанди до Юя представлялась летописцам такой, как ее описал один из древних философов, Чжуан-цзы: «Все люди имели одинаковую и неизменную природу. Они ткали и делали для себя одежду, они возделывали поля и добывали себе пищу. Это было общим для всех. Они были едины и не образовывали обособленных друг от друга групп. Они были таким образом организованы и предоставлены своим собственным наклонностям. Именно поэтому в век совершенства люди расхаживали медленно и важно, со взором, устремленным вперед. В то время в горах не было ни тропинок, ни проходов, на озерах не было ни лодок, ни плотин. Все живое жило большими группами, места их поселений были расположены рядом друг с другом; птицы и звери размножались в стаи и стада, травы и деревья росли пышно и высоко. Птицы и звери чувствовали себя непринужденно, можно было добраться до гнезда сороки и заглянуть в него. Действительно, в век совершенства разве могли люди в своем обществе различать высших и низших?»

Наивное, но насколько верное в общем описание отдаленной эпохи первобытной общины! Подобные сведения в хрониках и памятниках вместе с богатыми археологическими данными позволяют нам более или менее полно характеризовать первобытнообщинный строй предков китайцев.

Родовая община северокитайских племен была основана на кровнородственных отношениях c наследованием по материнской линии. Все члены рода селились вместе, их поселения представляли собой деревни с несколькими большими полуземлянками. Обычно поселения устраивались на высоких берегах Хуанхэ или ее притоков. Основной земледельческой культурой было в южных районах просо, выращивали рис. Разведение риса требовало орошения полей и предохранения их от воды. Это было особенно необходимо из-за часто меняющегося русла Хуанхэ, которая в половодье легко размывала лессовые берега. Рис сеяли на низких и заболоченных участках.

Борьба с водной стихией и создание оросительных систем красной нитью проходят через все полулегендарные сведения об этом периоде в китайских исторических памятниках. Мифическому императору Юю приписывается создание первых оросительных систем и дамб, строительству которых он обучал людей. Юй, согласно той же легенде, научил людей выбирать для поселений высокие места, недоступные для воды.

Судя по археологическому материалу, предки китайцев разводили домашних животных — свиней, коров и буйволов, овец, лошадей. Скот использовался при переездах и при земледельческих работах. Основным занятием было земледелие. Предки китайцев достигли большого совершенства в ткачестве и выделке керамических сосудов.

Ближайшими соседями предков китайцев были скотоводческие племена на северо-востоке и северо-западе. Вероятно, между племенами происходил обмен. Так, в стоянках на Центральной равнине археологи находят изделия из молочно-белого нефрита западного происхождения и раковины каури из южных морей, а на стоянках в районе Таохэ, в Сычуане, Хунани и других южных провинциях находят керамику, типичную для Яншао и Луншань.

Первоначально роль денег при обмене между земледельцами и скотоводами северо-запада и охотниками юга Китая играли нефрит, керамические изделия и раковины каури. В эпоху же разложения первобытнообщинного строя у северокитайских племен и в период Инь раковины каури повсеместно выполняют функцию денег.

Высшая власть в роде осуществлялась старейшиной, который избирался всей общиной. Правителю Юю в одном из древних памятников — «Шицзи» — приписываются слова: «Мир предназначен для всех. Старейшина может быть старейшиной, если он избран всей общиной». Старейшина руководил отправлением религиозных обрядов в роде, впоследствии эти функции перешли к шаману-прорицателю или шаманке. Несколько родов объединялось в племя с вождем, избираемым из среды старейшин. На совете старейшин рода и в племенном совете женщины пользовались правом решающего голоса и их мнение имело важное значение.

Погребения периодов Яншао и Луншань свидетельствуют о начале имущественного неравенства. Обычно предки китайцев хоронили своих сородичей на родовом кладбище, расположенном на сухом возвышенном месте вдали от поселения. Для обеспечения души в другом мире вместе с покойником зарывались урны с пищей и водой, а также украшения из камня, нефритовые полукольца (хуан), бусы из раковин каури, топоры, ножи, лук и стрелы, принадлежавшие умершему. Это обычное погребение, но встречаются и мужские погребения с более богатым инвентарем. Зачастую такое погребение устраивалось вне пределов родового кладбища, где-нибудь на возвышенности. С покойником погребали от двенадцати до четырнадцати керамических урн лучшего качества с пищей и водой, несколько боевых топоров и точильные камни, множество украшений и много иных предметов.

Богатые погребения чаще всего встречаются в конце периода Луншань. К этому времени северокитайские племена вступают в эпоху ранней бронзы. Появление бронзовых топоров, наконечников копий и стрел — свидетельство прогресса производительных сил. Пленные, захваченные в войнах с соседями, стали использоваться в скотоводстве и ремесле.

Военачальник становится главным лицом в общине. Система «двух военачальников в одном роде и одном племени» и обычай «отречения от власти» характеризовали особую форму перехода от общины, основанной на материнском родстве, к общине по отцовской линии. Начинали разрушаться кровнородственные связи, уступая место соседским территориальным связям.

Что же такое институт «двух военачальников»? Первобытная община основывалась на кровнородственных связях, а главным в этих связях были отношения, обусловленные материнским правом. Первобытная родовая община была материнской, брак был матрилокальным — муж уходил в род жены, счет родства был матрилинейный. Наследование разрешалось только родственникам со стороны матери. В древних исторических памятниках сказано: «Юноша уходит в род жены, сын получает имя матери, девушка, родившись, получает имя рода». Имя девушки не меняется, говорится в памятнике, на протяжении тысячелетий, а имя юноши меняется после брака.

В военных походах выдвигаются мужчины, пришедшие из другого рода. Так возникает институт «двух военачальников», один принадлежит к своему роду, другой — пришелец. Успешные военные походы дают преимущество военачальникам в дележе добычи. У каждого из двух военачальников появляется желание закрепить нажитые богатства в своей собственности, не отдавать их в род жены. Эти стремления усиливаются в результате превращения пленных в рабов.

Глава II РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИЕ ГОСУДАРСТВА ДРЕВНЕГО КИТАЯ ОБРАЗОВАНИЕ КИТАЙСКОЙ НАРОДНОСТИ (XVI–III вв. до н. э.)

В 1890 г. китайский историк Ван И-жун зашел в аптеку, чтобы купить лечебное средство местных знахарей — «кости дракона». Это лекарство широко распространено в Китае и приготовляется из толченых костей. На осколке кости Ван И-жун увидел нацарапанный иероглиф.

Так были открыты знаменитые надписи на костях животных и панцирях черепах, сделанные в период династии Инь — почти четыре тысячи лет назад.

Открытие Ван И-жуна было началом. Прошло более двух десятилетий, прежде чем китайские ученые, узнав место сбора знахарями «драконовых костей», стали производить там археологические раскопки, и столько же, прежде чем удалось расшифровать эти письмена.

С 1928 г., когда китайские археологи начали крупные раскопки иньских памятников, до настоящего времени найдено свыше ста тысяч иньских надписей и фрагментов.

Крупнейшие исследователи иньской письменности Го Мо-жо, Ван Го-вэй, Ло Чжэнь-юй, Ю. В. Бунаков и другие нашли ключ к дешифровке этих знаков. Они доказали, что иньские письмена были не просто гадательными символами, а развитой системой письма, насчитывающей более тысячи иероглифов. Так открытие Ван И-жуна дало неоценимый материал для истории древнего Китая.

Иньские надписи на костях животных и панцирях черепах вместе с материалами древних хроник «Шуцзин», «Цзочжу-ань» и «Шицзи» позволяют раскрыть ранний период государства на территории Китая. Для последующих периодов они дают возможность изучить социально-экономические отношения в этом государстве.

В XVIII–XVII вв. до н. э. племена Ся расселялись по среднему течению Хуанхэ в районах современных провинций Хэнань (западная часть), Суйюань, Шаньси, восточной части Ганьсу. Иньские племена занимали районы нижнего течения и дельты Хуанхэ по побережью Бохайского залива и Восточно-Китайского моря. Область распространения иньских племен охватывала современную провинцию Шаньдун, восточную часть Хэнани, южные части Жэхэ и Ляоси, полуостров Ляодун и юго-западное побережье Корейского полуострова.

Иньские племена, жившие по морскому побережью, были в более благоприятных условиях, чем их ближайшие соседи на западе — племена Ся. Запасы рудных ископаемых в районе Шаньдуна позволили иньским племенам рано приступить к выделке бронзовых орудий.

К началу II тысячелетия до н. э. в районе бассейна реки Хуанхэ, где успешно развивались земледельческие цивилизации, создаются временные племенные объединения — союзы племен. Это были племенные объединения Ся и Инь.

Как свидетельствуют хроники и иньские надписи, эти союзы нередко предпринимали военные действия против кочевых племен — цян, ту, гуй, и, цюань на северо-восток, северо-запад и юг от Ся и Инь. Иньцы, как наиболее сильные партнеры в таких объединениях, расширяли свою племенную территорию за счет областей Ся, где им разрешалось устраивать свои поселения. Земледельцы иньцы, конечно, стремились расширить свою территорию за счет сходной по природным условиям области среднего течения Хуанхэ, т. е. опять-таки за счет территории Ся.

Бронзовые орудия и оружие способствовали успехам иньцев в битвах с кочевниками и захватам добычи. Пленных стали использовать не только для жертвоприношений, но и на земледельческих работах общины. В ходе военных действий иньских племен возросла роль военачальника, начался процесс обособления его и его приближенных от общины и сосредоточения в их руках добытых богатств.

В первой половине II тысячелетия до н. э. основной добычей в походах были военнопленные и земли. Племена Ся не могли противостоять захватническим стремлениям иньских вождей. В 1581 г. до н. э. (по данным хроник, примерно в 1767 г. до н. э.) иньский вождь Чэнтан предпринял самостоятельный поход против северо-восточных племен. Поход был удачным. Захватив много пленных и присоединив значительную часть их к своей армии, Чэнтан двинул войска против племен Ся. В 1580 г. до н. э. (по данным хроник, в 1766 г. до н. э.) в районе современного города Аньси, провинция Шаньси, произошел бой между войсками, возглавляемыми Чэнтаном, и войсками племенного объединения Ся. Ся были разгромлены наголову, и их области стали иньской территорией.

Вскоре после окончательного завоевания Ся в 1579 г. до н. э. Чэнтан провозгласил себя ваном — правителем, государем — и основал династию Шан, или, как она была названа впоследствии, Инь.

Провозглашение Чэнтаном династии и основание государства получили в китайской истории название «Чэнтан гэмин» — «переворот Чэнтана».

Территория государства Чэнтана простиралась на северо-запад до современных провинций Суйюань, Нинся; на запад — до Цин-хай, Синьцзян, Тибет, на юго-запад — до Сычуань и на юг — до провинций Хубэй, Аньхуэй, Цзянсу. Центральным районом, где прежде расселялись племена Ся, были Шаньси и западная часть Хэнани. По окраинам государства в пределах современных провинций Суйюань, Нинся, Ганьсу расселялись племена гуйфан, цюань и чжоу; в южных частях современных провинций Шэньси, Ганьсу и в провинциях Цинхай, Сычуань жили племена цян и находилось племенное объединение Шу. На юге от Инь в современных провинциях Хубэй, Аньхуэй, Цзянсу и Чжэцзян жили предки племен, создавших впоследствии государственные образования Чу, Юэ и У.

Из-за набегов кочевых племен, засух, наводнений иньцы со времени Чэнтана до его потомка Паньгэна часто переносили свою столицу. По свидетельствам хроник, таких перемен после Чэнтана было не менее пяти.

Среди столиц чаще всего упоминаются Шанцю (Шан) и Хао в пограничных районах современных провинций Шаньдун и Хэнань.

О государстве периода правления Чэнтана и его первых преемников почти нет сведений.

По свидетельствам хроник, можно установить, что Чэнтан ввел наследование по отцовской линии. Однако наследовать имел право брат вана, и лишь в том случае, если братьев не было, наследовал сын. Такая система, свидетельствующая о пережитках матриархата, сохранялась весь период существования династии Инь. Традиционная история считает, что все правители — ваны — были потомками Чэнтана.

Одним из выдающихся потомков Чэнтана был ван Паньгэн. Ван Паньгэн вступил на престол около 1360 г. до н. э. и правил страной в течение двадцати восьми лет. Одним из первых мероприятий Паньгэна было перенесение в 1348 г. столицы в район современного города и уезда Аньян, провинция Хэнань. Столица называлась городом Шан (Шанцю).

Этот город был центром Иньского государства почти три столетия. Археологические раскопки дали многочисленные предметы материальной культуры, а также надписи на костях животных и панцирях черепах, которые позволяют изучить социально-экономические отношения в государстве Инь в период правления вана Паньгэна и его преемников, т. е. с 1360 по 1076 гг. до н. э. (или, по традиционной хронологии, с 1401 по 1122 г. до н. э.)

При ване Паньгэне и его преемниках Иньское государство занимало территорию, завоеванную Чэнтаном. Столица Иньского государства, основанная Паньгэном, город Шан, занимала площадь в десять квадратных китайских ли (более 2,5 км2). В центре города находился храм, крыша которого подпиралась деревянными колоннами, установленными на бронзовых базах. Вблизи храма находились дворцы вана и крупной аристократии. От дворца вана в обе стороны шли ремесленные кварталы.

Кварталы литейщиков и мастеров по нефриту располагались ближе к дворцу, дальше от него находились кварталы камнедробильщиков, торговцев, резчиков по кости.

Дворцовые постройки аристократии находились в различных частях столицы. Город имел ямные жилища и дома с деревянным каркасом и стенами из влажной и затем утрамбованной земли. Столица была обнесена деревянной крепостной стеной и рвами, заполненными водой. В столице действовал водопровод. Дома в аристократическом квартале (дворец вана и дворцы крупной аристократии) были соединены деревянными желобами, промазанными в пазах глиной и закрытыми сверху досками. Вода по желобам поступала из особого водоема. Имелись отводные канализационные канавы.

Хотя при раскопках в других частях Китая еще не найдено подобных городов, но на основе иньских надписей можно утверждать, что в ту эпоху поселений городского типа было уже много, они являлись административными или торговыми центрами определенного района, области.

Основным занятием иньцев было земледелие. В районах расселения иньцев преобладали нетронутые толщи лессовой почвы, в других же областях (Шаньдун, Хэбэй) лесс был аллювиальный, а на полуострове Ляодун находились аллювиальные почвы нелессовых отложений. Весь этот район связан с речной системой Хуанхэ и ее притоков, это давало возможность в легко поддающейся обработке почве устраивать оросительные каналы. Эти условия объясняют древнее название районов — «небесная область».

Земледелие было поливным и неполивным. Основными сельскохозяйственными культурами были просо, пшеница, рис различных сортов. Кроме этого, иньцы разводили огородные и садовые культуры.

Древний иероглиф — человек, высаживающий рассаду, — впоследствии стал означать «искусство».

В год собирали два урожая — просо, а затем — пшеницу. Поля орошались каналами.

Помимо деревянной сохи — лэй, известной еще в неолитическую эпоху, иньцы широко использовали мотыги, бороны, серпы, специальную мотыгу для прополки — ноу — с бронзовыми рабочими частями. Для молотьбы служили деревянные цепы. Для расчистки участка под пашню от деревьев и кустарников применялись бронзовые ножи и топоры. Важное значение имело применение иньцами плуга и сохи с упряжкой быков, лошадей, оленей, собак.

В иньских надписях неоднократно упоминается, что в определенный день решили пригнать трех или сто быков (или коров), пашущих землю. Для понятия «рабочий скот» было специальное иероглифическое написание, изображавшее животное в ярме. Иероглиф «ли» («пахать, плуг») изображался в иньских письменах как трехсложный знак быка или коровы, сохи и поля.

Любопытно, что в иньских надписях встречаются иногда выражения «пойманный слон» или «схваченный слон». В одной из китайских хроник говорится: «Люди Шан (Инь — Авт.) используют на работах слонов». В надписях на бронзовых сосудах встречается изображение слона с тремя сохами. Китайские историки полагают, что иньцы использовали в сельском хозяйстве слонов как тягловую силу. Сроки сельскохозяйственных работ определялись по календарю. Иньский календарь был лунным. Год делился на четыре сезона; весна изображалась в иньских письменах ростком, вышедшим из земли, лето изображалось заколосившимся просом, осень — пшеницей, зима — собранными колосьями, которые развешаны для сушки. Однако наиболее часто встречались иероглифы, обозначающие два сезона — «весну» и «осень». Всего в году было двенадцать-тринадцать месяцев. Месяц делился на три декады, декада — на десять дней. Вместе с тем были «маленькие месяцы» в двадцать девять дней. Иньцы тщательно обозначали по своему календарю все крупные природные явления. В иньских письменах отмечено лунное затмение 1311 г. до н. э., благодаря этой записи удалось дать новую, более точную, датировку событий иньского общества.

При изучении текстов в иньских письменах историки обнаружили термин «оугэн», что означает «работа на пашне вдвоем», или «пахота вдвоем». Появление этого термина не случайно. В начертании древних иероглифов изображались два человека, которые высаживают рассаду, пашут или убирают урожай. Термин «оугэн» показывает, что в те времена при наличии более совершенных орудий труда два человека способны были вспахать свое поле, обработать его и собрать урожай так же, как один человек с помощью лошади или быка мог вспахать и обработать свой участок земли.

Возможность индивидуального, или парного, труда в земледелии позволила расширить сельскохозяйственное производство и использовать военнопленных в качестве рабов.

После «переворота Чэнтана» первобытная родовая община была разрушена, вместо нее возникла сельская территориальная община, получившая название «и» — «поселение». По мнению китайских историков, «и» являлось территорией с определенным населением и представляло собой экономическую единицу.

В период Инь термином «и» обозначали территориальную общину. Китайский историк У Цзе указывает на двойственную природу этой общины: 1) «И» в начале являлось поселением кровных родственников — первобытной общиной. В дальнейшем земля общины была объявлена собственностью государства, и члены «и» платили в казну за право пользоваться землей; 2) в награду за заслуги перед правящим домом видным военачальникам и старейшинам родов на завоеванных землях давались участки, чтобы заселить земли и устроить поселения, которые назывались «пожалованными и».

Одно из древних начертаний иероглифа, обозначающего поле, представляло собой квадрат, разделенный на девять частей. Без внешних сторон большого квадрата это начертание напоминало иероглиф «цзин» — «колодец». Го Мо-жо предлагает считать это доказательством существования в период Инь «колодезной системы» землепользования в общине, где центральное поле являлось общественным. Возможно, это и справедливо, но «колодезная система» более характерна для последующей династии Чжоу.

В территориальных общинах «и» было объединено фактически все сельское население страны. Однако община не имела земли в своей собственности, а только пользовалась ею. Земля находилась в собственности государства, то есть в собственности вана, как обладателя прерогатив государства, «данных ему небом». Являясь собственником земли, ван назначал для сбора налогов и податей с землепользователей старейшин родов и общин, ответственных за организацию сельскохозяйственных работ. Конечно, собственность вана на землю была номинальной. Но земля официально не подлежала купле и продаже.

Сосуществование общины с рабовладельческой или феодальной формациями определяло своеобразие общественного устройства Китая, как и других государств Азии.

Земледелие давало населению государства Инь необходимые средства для существования: продукты питания, ткани, напитки. Земледелие давало основной доход аристократии и государственной казне. От богатого урожая зависела обеспеченность народа и доходы господствующего класса.

С древних времен начало полевых работ превратилось в своеобразный праздник земледелия. В иньских надписях неоднократно указывается, что ван и весь народ начинают сеять и просят небо дать вовремя дождь. Много надписей с просьбой к небу ответить, будет ли год урожайным и т. п. Во время таких молений приносили в жертву быков, баранов или собак.

Весной, когда начиналась пахота, собирались толпы народа, гремели барабаны и люди обращались к небу с мольбой о благоприятном сезоне. После этой церемонии ван проводил первую борозду на поле. Первую борозду прокладывали императоры Китая и в последующие века. Обычай первой борозды связывается с пережитками первобытнообщинного строя. Чтобы заслужить милость неба, ван должен показать, что он тоже работает вместе со всеми, что на земле все трудятся. Вместе с ваном прокладывали борозды его приближенные. В гадательных текстах иньских письмен часто сообщается о том, что ван лично послал рабов на такое-то поле или отдал распоряжение начать работу. Ван как бы лично участвовал в полезном труде.

Развитие земледелия, использование домашних животных для сельскохозяйственных работ, наконец, культ земледелия показывают, что скотоводство, рыболовство и охота в иньском обществе занимали второстепенное место. Скотоводство, за исключением разведения свиней и птицы, которые шли в пищу и для культовых целей, имело подчиненное значение, поставляя рабочий скот. Лошадь широко использовалась помимо сельскохозяйственных работ для запряжки в телегу или боевую колесницу. Охота и рыболовство также не играли самостоятельной роли, они давали дополнительные предметы питания, но не являлись исключительным занятием какой-либо значительной группы населения.

Предметы домашнего обихода — глиняная утварь, одежда, деревянные орудия труда производились домашним способом. Необходимые вещи земледельцы изготовляли в свободное от полевых работ время. По надписям на костях и панцирях можно судить, что домашним способом иньцы производили шелковые и пеньковые ткани. В своих общинах они сами изготовляли глиняную утварь и простейшие сельскохозяйственные орудия. Сельская община обеспечивала себя всем необходимым. Однако потребности города и аристократии нельзя было обеспечить, не специализировав ряд важнейших отраслей домашней промышленности, не превратив их в самостоятельные ремесла. Город нуждался и в обмене, в развитии торговли.

Потребностям города и господствующего класса отвечало отделение ремесла от домашней промышленности и разделение труда внутри ремесел. Раньше всего выделилось литейное производство, став государственным. В дальнейшем обособилось производство оружия и конской упряжи. Тщательность выделки и богатство украшений на бронзовых сосудах, бытовавших в среде аристократов, на ритуальной утвари, различные предметы роскоши из золота, нефрита, кости свидетельствовали о специализации этих ремесленных производств. На месте древней столицы Инь открыты не только большие храмовые постройки, дворцы, но и (вблизи столицы) великолепно выполненные курганы-усыпальницы иньских ванов. Проведение подобных строительных работ также требовало специальных знаний и освобождения известной категории лиц от других занятий. Конечно, ремесленники составляли ничтожное меньшинство по сравнению с земледельцами. Как свидетельствуют иньские письмена и данные китайских хроник, ремесленное производство, сосредоточенное в крупных городах Инь, и, прежде всего, в определенных кварталах столицы, находилось в ведении государства и вана.

Развитие специализированных ремесел, а также находимые при раскопках иньской столицы предметы из приморских районов, значительно удаленных от Инь, например морские раковины каури, жемчуг, изумруд, китовые кости, янтарь, говорят о широком обмене между различными частями страны и между Инь и их соседями. О развитии такого обмена свидетельствуют иньские надписи и тексты хроник. «И» позднее стала означать мелкий торговый пункт, место, где происходит продуктообмен между сельским населением и городским.

Столица Инь была не только политическим и военным центром, но и центром торговли. Торговыми центрами стали и другие города Инь. В иньских надписях для обозначения столицы и других городов нередко употребляются в сочетаниях два иероглифа, «ши» и «сы», обозначающие «рынок, базар» и «торговые ряды». Торговлей были заняты представители аристократических слоев населения, которые совершали путешествия до юго-западного побережья Корейского полуострова, в Синьцзян, переправлялись на лодках через Хуанхэ и доходили до Янцзы.

Первоначальный обмен возник еще в конце периода Ся. В период Инь роль денег стали играть раковины, которые исключили натуральный обмен, утвердив товарно-денежные отношения. Раковины (чаще всего каури) отдельно или связками — пэн — имели широкое обращение. Иероглиф раковины вошел составной частью в обозначение древней денежной единицы Китая — юань. В иньских надписях неоднократно указывается, что раб стоит столько-то пэн, буйвол столько-то. Доход, полученный от торговли, вкладывался купцом в дальнейшее расширение торгового дела или на покупку рабов.

Исторические хроники и иньские письмена сообщают, что преимущественной статьей торговли в то время была торговля рабами и скотом. Вот что гласят иньские надписи: «Копил деньги, чтобы купить молодого раба»; «В день гэншу (гадали), правильно ли будет: купить много девушек (рабынь) за 30 связок пэн»; «Не потерян доход, не терпел несчастий… имеется выгода совершить длительное путешествие, чтобы приобрести рабов, которых нет в доме»; «Получится выгода, если приобретешь в качестве раба его сына». Военнопленный или разорившийся соплеменник-земледелец был товаром, то есть превращен в раба. В торговле также широко использовался рабский труд носильщиков.

Иньцы подразделялись на земледельцев, ремесленников, лиц, занятых в торговле. Все эти группы населения, составлявшие подавляющее большинство, участвовали в производстве. Им противостояло ничтожное меньшинство, освободившее себя от труда и захватившее руководство производством.

Государство Инь, возникшее как орган порабощения одного класса другим, представляло собой классовое общество с антагонистическими классами — рабами и рабовладельцами.

В иньском обществе имелось четыре класса: 1) Класс рабовладельцев — аристократии, не принимавшей участия в общественном производстве, но являвшейся организатором производства и присваивающей произведенный общественный продукт. В собственности этого класса в лице его главы вана находились земля, рабы, а также другие средства производства. Это основной класс иньского общества, составлявший ничтожное меньшинство населения. 2) Класс рабов — непосредственный производитель материальных благ для аристократии, не обладающий никакими правами, лишенный орудий труда и каких-либо средств производства, имеющий только мускульную силу своих рук и тела. Это второй основной класс иньского общества. 3) Класс свободных крестьян-общинников, принимавших участие в общественном производстве, обладавших орудиями труда и рабочим скотом, а также землей (на правах пользования). Нередко община имела рабов для работ в поле и на пастбищах, но также нередко в конце династии Инь в связи с разложением общины крестьяне превращались в рабов. Это неосновной класс в иньском обществе, и из его рядов пополнялись оба основных класса и преимущественно класс рабов. Численно это весьма значительный класс. 4) Класс торговцев.

На верхней ступени иерархической лестницы Иньского государства стоял первый рабовладелец и землевладелец — ван. В иньских надписях правитель государства иногда назывался «ди» и «цзы». «Ди» означало впоследствии император или царь и происходит от слова «шанди» — высшего божества, наместником которого на земле является «земной ди» или «нижний ди» — ван. «Цзы» имеет буквальное значение «сын», а в данном случае и в другие периоды истории Китая — «сын неба» — «тяньцзы».

Ван был собственником всех земель страны Инь, высшим рабовладельцем, верховным военачальником и верховным правителем в государстве, считавшемся владением вана. Как пережиток первобытнообщинного строя при ване существовал совет старейшин родов и племен, входивших в состав Иньского государства. Этот совет не играл большой роли, в состав его входила высшая аристократия — родственники вана.

Ван обладал неограниченной властью как в пределах своей территории, так и над иноземными областями, признававшими вассальную зависимость от Инь.

Ближайшим соседом Инь на северо-западе в современной провинции Шаньси были племена чжоу, которым разрешалось чересполосное поселение с иньцами. Иньский ван осуществлял управление этими территориями через родоплеменную верхушку своих вассалов. Вмешиваясь в их внутренние дела, ван по своему усмотрению сменял старейшин, давая вновь назначенным аристократические титулы, нарушая древний порядок выборности старейшин и вождей. Эти меры, как и огромное культурное влияние иньцев на соседние племена и особенно чжоу, способствовали и усилению этих племен, и быстрому разложению у них первобытнообщинного строя.

Иньский ван возглавлял военные походы против соседних племен с целью захвата новых территорий и пленных. Вану отдавались почести, как «сыну неба», его имя не имели права произносить в народе, чтобы не осквернять небо. Только ван имел право приносить жертвы небу. В день погребения царствовавшего предшественника в огромной гробнице — кургане, которая обычно делалась тремя-четырьмя тысячами рабов, имела площадь 340 м2 и объем до 1615 м3, по приказу нового вана строителей гробницы приносили в жертву и погребали вместе с покойником. Власть вана передавалась по наследству, как правило, от старшего брата к младшему. Аристократия иньского общества осуществляла вместе с ваном власть в стране. Из аристократии комплектовался государственный аппарат. Власть на местах осуществляли знатные потомки старейшин и вождей родов и племен, они составляли надежную опору государства вана. К аристократическому сословию относились: а) сыновья, братья и другие родственники из рода вана, они являлись светской аристократией; б) гадатели и прорицатели, совершавшие при дворе вана гадания и жертвоприношения — жреческая аристократия; в) вожди и старейшины покоренных племен, старейшины иньских общин — так называемые панбо.

Помимо родственников вана к светской аристократии относились и управители пожалованных общин, военачальники, высшие чиновники государственного аппарата, все те, кто имели особую власть в экономической, политической и военной жизни страны и не занимались отправлением религиозных обрядов. Иньские надписи дают различные термины для обозначения представителей аристократии: хоу, нань, цзы, бо, гун и другие.

Происхождение ряда этих терминов связано с эпохой разложения первобытнообщинного строя.

Термином «хоу» первоначально обозначались «лучники». Стрела и лук были самым совершенным оружием в те времена. Лучники являлись ударной силой военных отрядов племени и составляли охрану вождя. В условиях раннего классового общества отряды лучников были своеобразной гвардией первых ванов. В период разложения первобытной общины лучники при дележе военной добычи получали свою долю после вождя. При ване им поручалось командование над воинскими частями, которые располагались в пограничных районах, в местах расселения покоренных племен. В период династии Инь при дворе вана были созданы специальные школы, в которых членов аристократических семей обучали стрельбе из лука. Лучники — хоу — в конце концов стали правителями подвластных областей.

Группа аристократии — нань — ведет свое начало от той части членов общины «и», которая ведала распределением земельных угодий и организацией сельскохозяйственных работ. Иероглиф «нань» состоит из двух частей — «поле» и «соха», в древности имел значение «вспашка», «пахота поля».

Термином «цзы» обозначались представители светской аристократии, сыновья и племянники вана. Термин «фу» обозначал жен и наложниц вана, которые также причислялись к аристократии.

Жреческая, духовная аристократия иньского общества выросла из шаманок и шаманов — «у ши». Жреческая аристократия являлась посредником между людьми и миром духов. Жрецы обладали некоторыми знаниями астрономии и медицины, с помощью панцирей черепах, духовых инструментов производили различные гадания и заклинания. Они призывали народ к покорности вану и аристократии и, приобретая политическую власть, были надежной опорой правящего класса.

Помимо светской, духовной и родовой (панбо) аристократии к классу рабовладельцев относились и представители трех основных категорий исполнителей воли вана — надсмотрщики над рабами, военачальники и писцы. Надсмотрщики над рабами были не только у вана, но и у старейшин общин и вождей племен (панбо).

Армия подразделялась на конницу, лучников и пехоту; в одном подразделении находилось триста человек, делившиеся на три отряда — левый, правый и средний — по сто человек в каждом. Военачальники составляли группу военной аристократии.

Писцы находились при дворе вана, на их обязанности лежало составление книг с записями актов иньского общества; по данным хроник последующей, Чжоуской династии, иньцы имели книги, представлявшие собой связки панцирей черепах с вырезанным на них текстом. Писцы составляли проекты приказов вана и оглашали их народу.

Рабовладельцы во главе с первым рабовладельцем — ваном — составляли паразитический класс иньского общества.

В период, когда иньские племена начали расширение своей территории за счет территории Ся, иньцы захватили много пленных. В то время пленных уничтожали или отпускали. Этому периоду соответствуют древние иероглифические изображения пленных-рабов, которые означают «сжигаемый, убиваемый или закапываемый живьем раб».

Широкое освоение иньцами новых территорий, отвлечение большого количества членов первобытной общины на военные действия способствовали хозяйственному использованию раба.

Первоначально рабы были в собственности общины. Но, как известно, уже в этот период первобытная община не представляла собой общества равноправных членов. Войны привели к обособлению родовой верхушки, а использование тягловой силы при пахоте дало возможность применять рабский труд в отдельных семьях. Это явилось новым стимулом, ускорявшим процесс образования классов и разложения первобытнообщинного строя. Рабы-пленные, бывшие частью военных трофеев, становятся основной добычей, которую стремилась закрепить в своих руках родовая аристократия.

С возникновением Иньского государства труд рабов широко применяется в земледелии, скотоводстве, на строительстве больших сооружений — городов, ванских дворцов и гробниц-курганов. Широкое применение труда рабов позволило получать прибавочный продукт.

Иньские надписи сообщают самые различные термины, обозначавшие раба: «ну» («раб, используемый в скотоводстве»); «юй» и «шэ» («рабы при военной колеснице, оруженосцы и стрелки на ванской охоте»); «пу», «чэнь», «и», «чжун», «цзечэнь» («рабы, используемые в земледелии и в домашних работах»); «си», «доу», «ю», «сяожэнь» («рабы, используемые в ремесле, торговле и других работах»); «фу» («пленный, ставший рабом»); «тун», «цзе», «синь-жэнь» («проданный в рабство, невольник, сделанный рабом по суду»). Конечно, все эти термины могли обозначать раба, занятого в любом производстве и деле, а также любой способ закабаления человека. Кроме этих терминов часто говорили (о пленных других племен, превращенных в рабов) «ту», «цян», то есть называли рабов именем племени, добавляя при этом термин «минь», имеющий смысл скорее «подвластный», чем просто «раб».

Согласно иньским надписям и историческим хроникам, в конце инастии Инь рабов используют даже в армии, первоначально как оруженосцев или водителей боевых колесниц, а затем из них составляют особые отряды.

Рабы трудились на государственных землях вана (все земли страны считались собственностью вана; здесь говорится о тех землях, которые были расположены вокруг столицы и в других районах и не были в пользовании общин, то есть собственно землях вана.

Рабы трудились на землях, отведенных ваном для аристократии — хоу — в пограничных областях, а также на землях панбо, выделенных общиной, и на землях самих общинников. В общинах рабов было немного, основная их часть работала на государственных ванских полях. В иньских надписях сообщается, что ван отдает приказ надсмотрщикам послать рабов на обработку поля или сбор урожая.

В ремесленном производстве, сосредоточенном в столице Инь, трудились преимущественно рабы. Они были собственностью вана. Рабами в ремесленном производстве, особенно в литейном, чаще всего становились преступники или должники.

В торговле при длительных путях следования караванов для переноски товаров широко использовался рабский труд. Эти носильщики были в собственности купцов, которые вели торговлю и товарами и рабами. Купцы, доставлявшие предметы роскоши для аристократии, на вырученные связки раковин — пэн — приобретали рабов, которых они не могли получить как военную добычу.

Большое число рабов, находившихся в собственности вана, использовали как рабочую силу на строительстве роскошных дворцов и храмов столицы, гробниц-курганов.

Таким образом, основным источником дохода правящего класса иньского общества был рабский труд. Рабы не имели никаких прав. За преступления против власть имущих их сажали в колодки, в тюрьмы, вздымали на дыбу, клеймили лицо. Рабам не разрешали обзаводиться семьей. Основным источником рабства были войны и обращение иноплеменников-пленных в рабов. С развитием государства росли классовые противоречия внутри самого иньского общества. Постоянное увеличение богатств на одном полюсе приводило к обогащению панбо за счет простых крестьян-общинников.

Не имея возможности расплатиться с государством и панбо, бедное крестьянство разорялось и шло на крайние меры, чтобы выбраться из долгов. Такой крайней мерой была продажа в рабство детей. Так начиналось порабощение соплеменников в государстве Инь. Развитие долгового рабства являлось серьезной угрозой для свободы крестьян-общинников и способствовало разложению общины.

Труд рабов в иньском Китае применялся почти всюду. Рабы использовались в качестве домашних слуг, а многие тысячи рабов приносились в жертву в день погребения господина. Нужны были тысячи и десятки тысяч рабов для снабжения аристократии всем необходимым.

В нашем распоряжении, кроме отрывочных сведений о том, что такой-то сановник получил от вана шесть родов цян в рабство, а такой-то имеет тридцать рабов, вместе с обнаруженными при раскопках гробниц ванов от одной до двух тысяч принесенных в жертву, нет никакого точного или хотя бы приблизительного подсчета общего числа рабов. Отсутствие этих материалов не является существенным, так как в каждом социально-историческом явлении необходимо выделять то, что составляет его основу. Безусловно, свободных крестьян-общинников было значительно больше, чем рабов, но такое численное соотношение ничего не означает для характеристики строя государства.

Основой производственных отношений в классовом обществе государства Инь были отношения между рабовладельцами и рабами, хотя производителями материальных благ были и рабы, и свободные крестьяне-общинники. Были сильны пережитки первобытнообщинных отношений, которые сохранялись тысячелетиями. Все государство Инь, согласно древнему памятнику «Цзочжуань», делилось на двенадцать родов, по «Шицзи» — на двадцать один род; причем по традиции родом называется община «и».

Члены одной общины объединялись по территориальному признаку, и земля, выделенная общине ваном, находилась в пользовании отдельных семей. Каждая семья крестьянина получала надел в свое пользование, с которого она была обязана платить налог государству, вану и вносить пожертвования в общий фонд на культовые нужды. В общем пользовании были лишь пастбища и леса, примыкавшие к пашням. Так как земля периодически могла перераспределяться, то скот, орудия труда, семенной фонд находились в частной собственности отдельной семьи. Тем самым создавалась возможность обогащения одного человека за счет другого. Панбо обогащался за счет получения лучшего участка, присвоения доходов, поступающих в общую кассу. Это было возможно ввиду его особого положения в общине как старейшины, распределителя сельскохозяйственных работ, отправителя общеродовых культов.

В таких условиях экономические кровнородственные связи, вызванные общим трудом при родовой общине, заменялись связями территориальными, по месту обитания, причем в общину мог входить и представитель другого рода. Система назначаемых ваном старейшин — панбо — нарушала прежний демократизм — выборность старейшин. Непосильные налоги, вызываемые увеличением военных походов иньских ванов для расширения территории и захвата пленных, вызывали разорение рядовых общинников и развитие ростовщичества. Панбо увеличивали свои богатства за счет общины и применения рабского труда, а рядовые общинники все больше попадали в ростовщическую кабалу. Чтобы расплатиться с долгами, крестьянин стал продавать в рабство своих детей, а затем сам превращался в раба. Этот процесс разложения общины в период Инь только начинался, но он уже вызывал антагонизм между свободными крестьянами и рабовладельческой аристократией.

В общине «и» продолжалась традиция единых культовых праздников, и в условиях классового общества сохранялись нормы обычного права. Все члены общины вели свое происхождение от одного предка, которому поклонялись. В каждой «и» существовала кумирня, где устраивались церемонии почитания общеродовых предков. Имелось свое родовое кладбище. Все семьи были связаны круговой порукой перед государством. Любое преступление одного лица навлекало наказание на всю общину. Пережитки первобытнообщинных отношений сохранялись, особенно в семейно-брачных обрядах. Хотя счет родства шел по отцовской линии, наследование переходило от старшего брата к младшему и большую роль в жизни семьи играл дядя со стороны матери.

Иньцы поклонялись небу как высшему существу и духам рек, гор, стихий природы. Верили во всемогущество злых духов, которые могут вредить людям. Для умилостивления этих духов в жертву приносили животных и людей. Загробный мир иньцам представлялся таким же, как и реальный. В этом ином мире есть злые люди, которые нападают на умерших и вредят живым. Для защиты от злых духов при завершении постройки дворцов или усыпальниц погребали заживо стражников в полном боевом снаряжении. Нередко в особой яме закапывали собаку, дух которой считался покровителем людей.

Если, по религиозным воззрениям иньцев, смерть человека — это продолжение земного существования, то мертвого должны сопровождать его вещи, оружие, его рабы и слуги. Такой погребальный обряд был обнаружен при раскопках древней столицы Шан. Жрецы определяли, каким должно быть погребение. Жреческая каста обладала большими привилегиями и занимала видное положение в общественной жизни иньцев.

В государстве Инь, возникшем на территории расселения племен инь и ся в непосредственном соседстве с другими, происходили ассимиляция этих племен и формирование новой этнической общности. Общность, соответствующая классовому обществу и возникающая в эпоху сложения государства, называется народностью. В результате ассимиляции иньскими племенами племен ся, дун-и, частично цян и саньмяо сложилась иньская народность. Это еще не была китайская народность в собственном смысле слова. Иньская народность и созданная ею культура легли в основу китайской народности и китайской культуры.

Близ северо-западных границ Инь кочевали многочисленные племена чжоу. Кочевники-скотоводы, чжоусцы с XII в. до н. э. стали переходить к земледелию и начали расселяться среди иньцев. В XI в. внутреннее и внешнее положение Инь изменилось.

Период от Чэнтана до Паньгэна был временем становления Иньского государства. Расцвет его наступил в правление Паньгэна и при Удине (посмертное имя иньского вана, правившего в XIII в. до н. э.) Последующий период характеризуется ослаблением центральной власти, кризисом династии Инь, общим упадком первого государства в Китае. С особой силой это давало себя знать в период правления Уи и его преемников.

Рабовладельческая аристократия, присвоив собственность на земли сельской общины, эксплуатировала свободных крестьян, взимая с них натуральный налог и вмешиваясь в управление общинами. Хотя сельская община продолжала сохраняться, положение свободного крестьянства стало невыносимым. Вмешательство государственной власти способствовало развитию ростовщичества и долгового рабства, а тем самым и разложению общины. Противоречия между рабовладельческой аристократией и свободными крестьянами-общинниками наряду с противоречиями между рабами и рабовладельцами составляли существенный конфликт иньского общества. Конечно, эти противоречия не являлись присущими только последнему периоду правления династии, они существовали в государстве Инь во все времена.

С разложением крестьянской общины приходило в упадок сельское хозяйство. Государство, которое взяло на себя важнейшую функцию общины — создание оросительных систем, — не проводило таких мероприятий. Чиновники, аристократия вели паразитический образ жизни. Ваны и их приближенные устраивали шумные пиршества, увеличивая грабеж общин. Для дворцовых пиршеств и потех издалека доставлялись дикие звери и птицы. Тысячи красивых девушек превращались в невольниц вана.

Аристократы соперничали в роскоши с ванами. Они устраивали похороны своих родственников наподобие похорон ванов, с обязательными человеческими жертвоприношениями сотен и более рабов. Разорение государственной казны, разложение государственного аппарата вели к ухудшению положения крестьян-общинников. В стране росло недовольство. Выход из создавшегося положения ваны видели в больших завоевательных походах, которые должны были дать им рабов и новые земли. В иньских надписях сообщается, что ван выступает с десятью, двадцатью и шестьюдесятью тысячами воинов. Такую большую армию невозможно было создать за счет своего населения, и ваны впервые прибегают к использованию рабов в качестве воинов и к организации военных отрядов из вассальных племен для охраны границ. Привлечение войск вассалов ускорило падение Иньского государства.

История сохранила лишь отрывочные сведения о конфликтах, раздиравших Иньское государство в правление последнего вана Дисиня (Чжоусиня) (1108–1076 гг. до н. э.). Учащались выступления рабов и крестьян против существующего строя. В древних хрониках сообщается, что в ночное время жители городов стали закрывать плотно ворота и не выходили на улицы, опасаясь «разбойников». Ван стремился потопить в крови эти выступления, но они разрастались с новой силой.

Отголоском этих событий явилась вражда внутри господствующего класса — между аристократами из рода вана и панбо. Стремясь обособиться от подчинения правительству, панбо присоединялись к выступлениям рабов и крестьян. Они отказывались поставлять двору налог со своих районов. В этой сложной обстановке ваны и пошли на привлечение в армию рабов и использование вассальных племен. В виде особой милости ван разрешал племенам, оказавшим военную поддержку его государству, расселяться на землях Инь.

Основными противниками Инь, с которыми велись постоянные войны, были северо-западные племена ту и гуйфан. Вассальным соседом на северо-западе были и племена чжоу. Они несли службу по охране границ Инь. В 1088 г. до н. э. при прямой поддержке Инь на пост вождя племени чжоу был выдвинут Сибочан — Вэнь-ван. Чжоу в награду за услуги по охране границ получили преимущественное право расселяться в иньских пределах. Вэньван и его преемник Уван, ловко используя создавшиеся затруднения в Иньском государстве, старались постепенно расширять свои владения. В древнем памятнике «Луньюй» говорится: «Вэньван из трех частей поднебесной (то есть территории Инь — Авт.) имел две части, чтобы исполнять дела Инь».

Среди иньских рабов большинство было иноплеменниками, захваченными в плен. Немало было рабов чжоу. Вэньван и его преемник Уван воспользовались волнениями рабов и создали мощный союз племен под водительством чжоу на северо-западных границах Инь. Чжоу из подвластных племен, признававших суверенитет Инь, очень быстро превратились в их главного противника.

Чжоу, расселенные в долине реки Вэй, были полукочевыми скотоводческими племенами. Заниматься земледелием они начали лишь после XII в. до н. э. Применением бронзовых изделий, навыками земледелия чжоу были обязаны иньцам.

Иньская культура оседлых земледельцев, создавших государство, оказывала благотворное влияние на развитие племен чжоу. Признав суверенитет Инь, племена чжоу, как мы указывали, несли охранную службу на границах государства и платили дань иньскому вану. Впоследствии чжоу перестали быть данниками и выплачивали налог, установленный для населения других районов Иньского государства. В большинстве древних исторических документов область расселения чжоу считается частью государства Инь.

В общественном развитии в конце XII и начале XI вв. до н. э. чжоу продолжали оставаться на более низкой ступени, чем иньцы. У них еще только начиналось разложение первобытнообщинного строя. Во главе отдельных племен, входивших в союз племен чжоу, стояли избранные вожди — гуны. Во главе союза племен стоял совет Гунов. Для руководства военными действиями выбирали одного из гунов, а все другие вопросы решал совет.

Вмешательство иньского вана в систему выборности должностных лиц чжоуских племен привело к утверждению одного из гунов — Вэньвана — главой всего союза. Однако его действия могли ограничиваться решением совета вождей — гунов. Существовавшая у иньцев система передачи власти по наследству привела к утверждению принципа наследования и у чжоу. Вэньвану наследовал его сын Уван, который продолжал мероприятия своего отца, направленные на ослабление государства Инь.

Таким образом, в период разложения первобытнообщинного строя чжоу начали оседать на плодородных землях долины реки Вэй и в их обществе произошло первое разделение труда между кочевниками-скотоводами и земледельцами. Возник обмен.

Отдельные военачальники и воины в походах под знаменами Инь против соседних племен обогащались. Усиливалось имущественное неравенство. Однако процесс разложения первобытнообщинного строя у чжоу так и не завершился.

Китайские летописи сохранили свидетельство о том, что Вэньван проводил политику «заботы о благе народа». Чжоуский правитель лично принимал участие в полевых работах, смотрел за волами и пас овец. В «Шуцзине» говорится: «Вэньван был одет в простую одежду и занимался простым трудом хлебопашца». Подобные поступки Вэньвана обуславливались общественным характером производства первобытнообщинной эпохи, однако позднейшие китайские летописцы и философы видели в них проявление высокой государственной мудрости и человеколюбия первых правителей Чжоу. Государственный строй Инь с его системой рабовладельческих отношений был менее гуманным, чем правопорядок Чжоу, но он был прогрессивным.

В правление последнего иньского вана Дисиня, когда в стране возникают волнения среди свободных крестьян, когда панбо выступают против аристократии рода вана, а вассальные территории стремятся освободиться от господства Инь и поддерживают движение рабов, Чжоу создает коалицию племен и вторгается в пределы Инь.

Коалиция, возглавленная чжоуским вождем Уваном, представляла союз кочевых племен. Чжоу в битве с иньцами рассчитывали получить пленных, которых можно было бы использовать в земледелии. Уван, согласно записи в «Шуцзине», обращаясь к своим воинам, сказал: «На земле Шан (Инь — Авт.) не следует убивать тех, кто сдался в плен, чтобы заставить их служить нам на наших западных землях».

В 1076 г. до н. э. (по прежним традиционным данным — в 1122 г. до н. э.) произошло решительное сражение между кочевниками, возглавляемыми Уваном, и войсками иньцев, во главе которых был Дисинь. Иньская армия, этнически пестрая, воины-рабы которой не желали сражаться против своих соплеменников, была разбита. Чжоу, хотя и стояли на более низкой ступени развития, не обратили колесо истории вспять, но несколько задержали ход исторического процесса. Сохранявшиеся же у чжоу социальные институты первобытнообщинной эпохи оказали влияние на всю последующую историю китайской государственности.

Разгром основных сил иньцев еще не дал чжоу окончательной победы. Часть военачальников иньскои армии укрепилась в Шаньдуне, и борьба после Увана продолжалась при его преемнике Чэнване. Окончательное покорение Чэнваном всех областей бывшего государства Инь (военными операциями руководил регент Чжоугун) в 1069 г. до н. э. (по прежней традиционной датировке — 1115 г. до н. э.) привело к установлению новой монархии и провозглашению новой династии ванов. Чэнван первым из чжоуских гунов принял этот титул.

Эпоха Чжоу охватывает 1075—246 гг. до н. э. и делится на два периода: период Западного Чжоу с 1075 по 771 гг. до н. э., когда столица государства Хао (в районе современного города Сиань) находилась на западе, и период Восточного Чжоу с 770 по 246 гг. до н. э., когда столица Лои (современный Лоян) находилась на востоке страны.

ПЕРИОД ЗАПАДНОГО ЧЖОУ

После завоевания государства Инь чжоу потребовалось время, чтобы освоить тот уровень развития производительных сил, которого достигли иньцы. Из ванов периода Западного Чжоу традиционная китайская историография выделяет только двух — Чэнвана, окончательно завоевавшего области Инь, и Мувана (X в. до н. э.), известного изданием законов, направленных на укрепление государственной власти.

Общество Чжоу, первоначально осваивавшее достижения иньцев, ничем принципиально не отличалось от иньского, будучи, как и оно, рабовладельческим. Археологические раскопки памятников периода Западного Чжоу немногочисленны, а добытый материал во многом совпадает с найденным в иньских могилах.

В то же время о положении трудящихся масс в государстве Чжоу сохранилось значительно больше сведений как в знаменитом литературном памятнике «Шицзине», так и в исторических хрониках «Цзочжуань», «Шуцзин», «Чжоули» («Законы Чжоу») и других. Особое место в ряду исторических документов занимают надписи на бронзовых сосудах.

Общество Западного Чжоу оставалось таким же обществом, как Инь, но с большими масштабами применения рабского труда, с более разработанной системой аппарата управления, с сохранением в большей степени первобытнообщинных отношений (в силу характера общественного развития чжоусцев до завоевания Инь).

Основным занятием населения в Чжоуском государстве оставалось земледелие. Труд рабов использовался в сельском хозяйстве, ремесле, торговле и в военном деле. Классами чжоуского общества были рабовладельцы — родовая и наследственная знать, — рабы, крестьяне-общинники и торговцы.

Ван был неограниченным владельцем всей земли «поднебесной», высшим судьей и повелителем. В период Чжоу, особенно при Муване, отчетливо проявляется та форма деспотии, которую классики марксизма-ленинизма называли «восточной». Наряду с этим, характер землепользования в обществе Чжоу и условия развития сельских общин отличаются от того, что было свойственно предыдущей династии.

Глава государства Чжоу — ван — был владельцем всей земли и всех средств производства. Иначе говоря, в условиях сохранения первобытных форм землепользования ван выступал как узурпатор общинной земельной собственности. Помимо присвоения коллективной собственности на землю государство в лице вана владело особыми участками земли на новых, завоеванных, территориях. Эти земли обрабатывали государственные рабы.

Выросшие из родовой знати, распоряжавшейся делами общины, ваны общества Чжоу при сохранении за крестьянами коллективных форм владения землей являлись олицетворением восточной деспотии с ее самыми грубыми формами порабощения. Социально-экономические отношения в Китае того времени полностью соответствовали тем чертам государства в Азии, о которых говорил Маркс, когда указывал, что «государство здесь верховный собственник земли. Суверенитет здесь — земельная собственность, концентрированная в национальном масштабе. Но зато в этом случае не существует никакой частной земельной собственности; хотя существует как частное, так и общинное владение и пользование землей».

Согласно данным китайских хроник, в период Чжоу существовал такой правопорядок: «Повсюду в поднебесной нет земель, не принадлежащих вану, повсюду на земле нет рабов, не принадлежащих вану». Иными словами, все пашни и земледельцы находились в собственности вана, который в период Западного Чжоу широко жаловал земли и рабов родовой аристократии (гун и хоу) и чиновникам.

Из среды хоу в конце периода Западного Чжоу выделилась могущественная группа владетелей — чжухоу.

Чжухоу были признанными домом Чжоу полновластными владетелями обширных областей Китая. Государственный аппарат Западного Чжоу должен был выполнять три важнейшие задачи — способствовать защите интересов рабовладельческого класса и держать в покорности население своей страны, осуществлять покорение соседних областей и держать в повиновении вассальные племена, осуществлять организацию общественных работ на государственных землях и в государственном ремесленном производстве.

После разгрома Иньского государства иньцы-простолюдины были превращены в рабов, а значительная часть иньской аристократии была принята на службу. Принятые на службу иньцы назывались чэнь, что в период Инь означало раб, а в последующие династии стало означать советник, министр. Так, в управлении государством выделились две группы — родовая аристократия чжоу — хоу — и представители чиновничьей верхушки, потомки иньской знати — чэнь. Хоу и чэнь составляли опору вана.

Одной из проблем в истории Китая является ее периодизация. Китайские и советские историки, признавая существование рабовладельческой формации, придерживаются различных взглядов на ее хронологию. Почти все ученые соглашаются с тем, что Инь было рабовладельческим государством. Некоторые китайские историки (Фань Вэнь-лань) считают период Западного Чжоу эпохой раннего феодализма. Большинство же советских и китайских историков (Го Мо-жо) считают этот период рабовладельческим и установление феодального способа производства связывают с социально-экономическими преобразованиями на территории Китая в период между VIII–IV вв. до н. э. Мы придерживаемся последней точки зрения.

Основой, определившей специфику рабовладельческого строя в период Западного Чжоу, явились два важнейших обстоятельства — прежняя государственная система и характер рабовладения у иньцев, с одной стороны, и пережиточные формы первобытнообщинных отношений у чжоу, с другой. Кровнородственные отношения и родовая организация чжоу вступили в противоречие со сложившейся классовой структурой Инь. В ходе исторического развития произошло слияние двух противоположных начал, и Западное Чжоу стало государством, где рабовладельческий строй находился в тесной взаимосвязи с родовой организацией прошлой эпохи.

Собственно чжоу представляли два общественных класса — рабовладельческую аристократию, выросшую из господствующей верхушки вождей племен и родов, и свободных крестьян-общинников. Рабами являлись представители иноплеменных групп и, в первую очередь, иньцы, бывшая аристократия которых, хотя и сохранила в ряде случаев господствующее положение, была все же дискриминирована. Первое время чжоуские правители даже запрещали браки своих соплеменников с иньцами. Иньский аристократ, занимая высшее положение в классовой структуре Чжоу, оставался на более низком положении по сравнению с рядовым общинником чжоу, который принадлежал к господствующей касте. Таким образом, существовали противоречия кастового и классового характера в общественном развитии Западного Чжоу. Эти противоречия усиливали сепаратистские стремления иноплеменных аристократов — владетелей областей (чжухоу), стремившихся занять господствующее общественное положение вопреки кастовым ограничениям, установленным правителями Чжоу.

Как и в предыдущую эпоху, основой производственных отношений в Чжоу было рабовладение. Рабов в силу многочисленности иньского населения было больше, чем в период Инь, они-то и были объектом эксплуатации со стороны чжоуской аристократии.

Патриархальность как пережиток родового строя сохранилась надолго во всей государственной системе старого Китая. Этот пережиток не уничтожал ни классовых противоречий, ни классового неравенства, характерного для рабовладельческой и феодальной формаций Китая.

Сколь противоречиво в классовом отношении было общество западного Чжоу, ярко свидетельствуют раскопки гробницы одного чжухоу периода Западного Чжоу. Эта гробница является сооружением, где есть две могильные камеры — главная длиной 7 м и побочная длиной до 16 м — с могильными дорогами и ямой для гроба. На сооружение такой гробницы требовалось свыше трех тысяч человеко-дней. Вместе с покойным были погребены драгоценности, изделия из раковин, колесницы, глиняные изображения духов-покровителей, копья и щиты, десятки рабов и свыше семидесяти лошадей. Одновременно были найдены могилы двух рядовых общинников. Эти могилы представляют собой простую камеру-яму, куда опускался гроб с небогатым инвентарем, а также два коня. Конечно, еще более велики были различия между этими погребениями и пышными гробницами ванов Чжоу.

Чтобы привлечь на свою сторону аристократию разгромленного Иньского государства, а также осуществлять управление страной, чжоуские ваны в больших масштабах перешли к системе раздачи наделов земли и рабов как представителям родовой аристократии, так и чиновничьего аппарата. Сразу после завоевания Инь чжоуский ван предоставил потомку иньских ванов удел в области Лу (на полуострове Шаньдун). В надписях на бронзовых сосудах говорится о пожаловании рабов и земель видным сановникам. Так, в надписи на жертвенном сосуде сановника Юя сказано: «Дарую старейшин и вождей варварских племен десять и три вождя, рабов тысячу и пятьдесят человек. Вместе с ними дарую и их земли». В надписи на колоколе князя удела Ци говорится: «Жалую тебе лук один, стрел связку, рабов пять семей, полей десять». В надписи на сосуде сановника Цзы сказано: «Дарую тебе рабов триста и пятьдесят семей, чтобы ты охранял государство от нападения».

Пожалование надела за заслуги и для кормления стало широко практиковаться. В конце концов это привело к созданию больших уделов, которые стремились проводить самостоятельную политику и выйти из подчинения центральной власти.

С системой наделов связана система «цзинтянь» («колодезные поля»).

Имеются в виду общинные поля с центральным общим колодцем. Древний философ Мэн-цзы дал описание этой системы. Он утверждал, что одно поле в 900 му делилось между восемью семействами, а центральное поле в 100 му имело общий колодец и считалось общинным владением. На самом деле такого землепользования в эпоху Чжоу уже не существовало. Центральное поле в 100 му не было общинным владением, а давалось в лен гун, хоу и чэнь. Гун, хоу и чэнь, получившие земельные участки, делили их для обработки среди крестьян-общинников и получали с них доходы. Нельзя забывать, что в лен давались не 100 му, а целые области, где расселялось несколько общин. По размерам получаемого надела определялось богатство владетеля лена. С полученного в лен угодья гун, хоу или чэнь обязаны были поставлять двору подать и оказывать помощь вану при военных походах. Размеры надела были иногда столь значительными, что на полях работали от двух до двадцати тысяч крестьян и рабов.

Положение крестьянских масс при рабовладельческой династии Чжоу еще больше ухудшилось, что было вызвано системой раздачи наделов, а также установлением обычая «сы-тянь» — «частных полей».

Земля была в собственности вана, он отдавал ее во владение аристократии и общинам. Вместе с тем помимо этой общей земли, которая не могла быть куплена или продана, разрешалось с помощью рабов обработать пустующую землю и превратить ее в собственное поле — «сытянь». Обладая значительным количеством рабов, гуны, хоу и чэни, получившие наделы и превратившиеся в крупную землевладельческую аристократию, широко использовала возможности, предоставленные системой «сытянь». Таким образом, создавалась частная собственность на землю в противовес государственной собственности.

Господствующий класс жестоко эксплуатировал общинников-крестьян. Притеснения питали гнев народа, с большой силой запечатленный в песнях «Шицзина». В песне из удела Ван «Просо склонило колосья» рассказывается, как крестьянские поля были захвачены аристократами, крестьяне превращены в рабов и измученный народ не имел сил, чтобы убрать урожай. В песне «Заячья осторожность» говорится о невыносимых страданиях народа.

В начале жизни все было спокойно, Рабской неволи народ мой не знал. А дальше все изменилось мгновенно, С горем, несчастьями встретились мы, Так что стремлюсь я заснуть непременно, Чтобы не слышать жалоб судьбы.

Выражая свою ненависть к угнетателям, народ клеймил презрением тунеядцев-господ.

Посмотри на крысу, у нее есть тело, А у господ нет принципов морали, Если у человека нет принципов морали, Почему он сам не убьет себя?

Разорение крестьян-общинников вызывало нищету и голод. В период Западного Чжоу еще не было распространено железо, и, работая на полях деревянными орудиями, можно было добиться хорошей обработки почвы лишь путем общинной взаимопомощи, или же используя труд рабов. Труд рабов давал возможность создавать «собственные поля», но численность рабов зависела от успехов военных операций. Разложение общины и разорение крестьянства — одного из основных производителей материальных благ — приводили страну к экономическому и политическому кризису.

После царствования Мувана, предпринявшего против западных соседей, жунов, ряд безрезультатных походов, престиж чжоуских ванов среди вассальных правителей упал и чжухоу усилили свои действия против вана. Ослабление власти Чжоу привело к участившимся нападениям кочевников. Вторжение кочевых племен нанесло удар хозяйству страны. Ваны усиливали эксплуатацию. Начались открытые выступления рабов и крестьян-общинников. Во время царствования Ливана, в 842 г., как сообщают хроники, произошло восстание. Крестьяне и рабы заняли столицу и принудили чжоуского вана к бегству. Династия едва не прекратила своего существования, но владетели уделов пришли на помощь двору и подавили восстание.

Власть чжоуского вана в результате этих событий утратила прежнее значение, и когда Пинван в 770 г. под давлением кочевников перенес столицу на восток в Хэнань, в город Лои (Лоян), государство Чжоу было уже страной с независимыми от центральной власти уделами. Начался период Восточного Чжоу — период распада единого рабовладельческого государства.

ПЕРИОД ВОСТОЧНОГО ЧЖОУ

Чжоу, унаследовавшие иньскую культуру и государственность, не были изолированы от иноплеменных соседей на севере, западе, востоке и юге. Чжоуский Китай с тысячелетней традицией развитого классового общества и высокой культурой оказывал влияние на соседние племена и народы. Чжоу сталкивались на полях войны с северо-западными кочевыми племенами жун и ди, восточными земледельцами дун-и, южными охотниками и рыболовами мань, составлявшими часть саньмяо (союза родственных племен долины среднего течения Янцзы в VIII в. до н. э.)

В контакте с чжоу происходило преобразование отсталых племен и народов. Часть чжоуских соседей, попав под власть завоевателей, ассимилировалась, часть, сохраняя свою независимость, вырабатывала культуру, являющуюся синтезом двух культур — своей и чжоуской. Еще в VIII в. до н. э. и даже двумя веками позднее не существовало окончательно сформировавшейся культуры и народности, которую можно было бы назвать китайской. Предшествующие тысячелетия только подготовляли условия для завершения таких процессов.

Китайские исторические сочинения сообщают, что великий мыслитель древности Конфуций искал подлинную чжоускую культуру вне пределов Чжоу — у племени дун-и. Это показывает, что китайская цивилизация была достоянием многих народов Китая.

Традиция, политическое и культурное главенство чжоуского Китая определили особое место чжоуских ванов. Ванам подчинялись местные правители областей — чжухоу. Особое положение рода чжоуских ванов и вообще чжоуских родов в сложившейся обстановке не отвечало реальному соотношению политических сил.

Бывшие некогда отсталыми иноплеменные области чжоуского Китая наряду с высококультурной областью Лу (место поселения нескольких иньских родов) достигли уже к VIII в. большого прогресса. Система «частных полей» в окраинных владениях приводила к созданию новой группы землевладельцев, не связанных с родовой чжоуской аристократией. Кастовый характер чжоуского общества пришел в противоречие со сложившимися классовыми отношениями. К этому же времени усиливаются набеги северо-западных кочевников жун и ди.

В 789 г. до н. э. чжоу предприняли большой поход против жунов, целью которого было защитить столицу от постоянных набегов кочевников и поднять авторитет правящей династии. Поход окончился неудачей. Чжоу были разбиты, а сам ван чуть не попал в плен. Для подготовки к новому походу ван приказал увеличить обложение общин. Такая мера усилила эксплуатацию крестьян. Общинники вместе с рабами стали выступать против вана. Видя бесперспективность борьбы с жунами, чжоуский ван счел за лучшее перенести столицу на восток, предоставив защиту бывшей столичной области роду цинь, глава которого получил титул чжухоу.

Перемещение столицы на восток в город Лои (Лоян), конечно, не могло явиться причиной, вызвавшей последующий распад единого государства, но оно способствовало усилению сепаратистских стремлений отдельных владетелей северных областей, так как им приходилось испытывать первый удар кочевников. Центральная власть — дом Чжоу — передала функции собственной защиты и защиты всего государства чжухоу. Не имея поддержки от правящей династии, местные правители вынуждены были искать свои пути усиления экономической мощи подвластных областей. Они, конечно, стремились ограничить или ликвидировать влияние правящей династии в местных делах.

К концу VIII в. до н. э. государство Чжоу, ранее объединявшее 1800 уделов и общин, подчиненных центральной власти, превратилось в страну, где власти правящей династии подчинялась только лишь столичная область. На севере, юге, востоке и западе от нее существовали сильные, экономически и политически независимые уделы во главе со своими Гунами или чжухоу. В период Западного Чжоу одной из основных статей доходов ванов были дары владетелей уделов и областей, которые преподносились при ежегодной аудиенции. Во время же существования Восточного Чжоу чжухоу и гуны по существу лишили двор вана этого дохода. Так, за 242 года начального периода Восточного Чжоу правители удела Лу были с дарами на аудиенции всего три раза. Двор вана весьма ослабел политически и экономически, чем пользовались уделы, диктуя свою волю правителям Чжоу, прикрываясь, когда это было нужно, их именем в борьбе с соперниками. Уделы вели между собой борьбу за власть в стране, покоряли более мелкие области, концентрировали в своих руках военно-экономические ресурсы.

VIII–III вв. до н. э. отмечены междоусобными войнами. Они приводили к разрухе, способствовали усилению эксплуатации крестьянства. В традиционной китайской историографии первая половина этого периода (VIII–V вв. до н. э.) носит название эпохи «Чуньцю» — «Весна и осень» (по названию сочинения, приписываемого Конфуцию, где нашла отражение эта междоусобная борьба), а вторая половина (V–III вв. до н. э.) — «Чжаньго» — эпоха «Борющихся государств».

До эпохи Чуньцю-Чжаньго основные сельскохозяйственные орудия были деревянными. Оружие и предметы домашнего обихода аристократии изготовлялись из бронзы. Древние китайские исторические памятники и археологические раскопки показывают, что с конца периода Чуньцю в Китае начинается выплавка железа. Железные орудия труда применяются в сельскохозяйственном производстве и способствуют прогрессу производительных сил китайского общества того времени. Большое развитие выплавка железа получила в двух северных уделах Цинь и Ци.

В период Чуньцю продолжал действовать суровый закон, по которому богатства гор и лесов принадлежали вану и аристократии, а простому народу запрещалось разрабатывать их. Ведало разработкой горных богатств специальное управление, носившее название «Юй». В его же ведении находились и соляные промыслы. На горных выработках применялся труд рабов. Добыча руды и соли давала большую прибыль господствующему классу.

В конце эпохи Чуньцю простой народ, разоряемый аристократами, нарушил существовавший запрет и стал самочинно разрабатывать горные богатства. В древнем памятнике «Цзочжуань» сообщалось, что для пресечения подобных действий были направлены воинские отряды и нарушители преданы смерти. В официальных документах того времени люди, самочинно занимающиеся разработкой недр, назывались бандитами и разбойниками. Однако, так как в результате нарушения запрета были открыты запасы железной руды и начата выплавка железа, правители ряда уделов сняли запрет. Добыча руды и выплавка железа разрешалась при уплате установленного налога.

В период Чжаньго уже существовало немало рудников, где добывали железную руду. В крупнейшем географо-экономическом труде древности «Шаньхайцзин» сообщается: «Меди добывается в горах 467 (единиц), а железа 3609, а мест добычи 33». В знаменитом трактате «Гуаньцзы» приводятся те же цифры. Эти цифры дают представление о производстве железа в период Чжаньго. Железо получило широкое распространение в сельском хозяйстве, ремесле и военном деле. В 50-х гг. нашего столетия при раскопках памятников периода Чжаньго были обнаружены железные сошники, железные мотыги, лопаты, зубья борон, отвалы плугов. В тот период из железа делались гвозди, топоры, пилы и многое другое. Были железные шлемы и панцири, наконечники пик и стрел; железо шло на изготовление телег и колесниц. Распространение железа дало возможность авторам «Гуаньцзы» говорить, что без железа не может обойтись ни крестьянин, ни ремесленник, ни женщина. Железо совершило переворот в экономике страны.

Широкое распространение железа в уделе Ци позволило ему стать сильнейшим и занять положение гегемона других уделов. Росло значение городов — железные изделия стали поступать на рынок. Борьба уделов между собой имела целью захват не только территории и населения, но и городов, ставших центрами торговли и производства железных изделий.

Железные орудия способствовали прогрессу сельского хозяйства. Труд стал более производительным. Стало выгодным разрабатывать пустоши с помощью крестьян-арендаторов. Крупные землевладельцы в конце Чуньцю уже широко используют новую форму эксплуатации земледельцев. Эти изменения привели к широкому развитию ремесла и торговли. Совершенствуется производство железных изделий, лака, шелка, керамических изделий, строительное дело.

С эпохи Чжаньго широко распространяется денежное обращение (медные деньги). Оно способствует возникновению ростовщичества, появлению новой социальной категории людей, не связанных с прежней аристократией. Размеры частных полей в руках владетелей уделов и областей увеличиваются, а аристократические роды разоряются. В новых условиях возникает система купли-продажи земли. Земельные богатства сосредоточиваются в руках нового общественного класса — помещиков, которые обрабатывают землю, эксплуатируя крестьян-арендаторов.

В конце Чуньцю — начале Чжаньго (V–IV вв. до н. э.) на смену рабовладельческому строю приходит феодализм. Феодальные отношения становятся господствующими в общественном производстве, хотя в различных формах сохраняется рабовладельческий уклад.

Ярким выражением становления нового общественного строя явилась борьба рабов и крестьян против господствующего класса, идеологическая борьба философских школ и направлений, борьба различных уделов за гегемонию в стране.

Период Чжаньго — это расцвет древнекитайской идеологии и культуры, время завершения длительного процесса сложения китайской народности. В борьбе идеологий, борьбе отдельных Уделов актуальной становится идея политического и культурного единства Китая.

В междоусобной борьбе крестьянские массы страны несли основную тяжесть военных расходов. По данным хроник, в период Чжаньго сельское население Восточного Чжоу составляло не менее десяти миллионов человек. На это население во время военных действий возлагались подвозная повинность, а также налоги на содержание армии.

Тяжелая участь крестьянских масс страны в период постоянных войн нашла отражение в песнях «Шицзина». В песне «Просо склонило колосья» рассказывается о судьбе крестьян, которых угоняют на войну, а поле остается неубранным.

Клейкое просо склонило колосья, У проса простого колос уж зреет. Я же бреду не спеша, одиноко, Сердце мое от несчастья пьянеет. . О, далекое небо, я обращаюсь к тебе, Как можно жить и ходить на земле?

Население мелких уделов в борьбе своего гуна с более сильным противником принимало сторону сильнейшего, надеясь на улучшение своей участи, рассчитывая защитить свои земли от кочевников и войск других уделов. Когда удел Ци, бывший самым крупным из шести уделов на полуострове Шаньдун, начал войну с уделом Янь в 314 г. до н. э., население Янь не оказало помощи своему правителю и открыло ворота города. Однако, завоевав удел, правители Ци стали притеснять жителей Янь с неменьшей жестокостью. Население Янь — крестьяне и рабы — поднялись на борьбу против захватчиков и способствовали разгрому Ци сильным соседом.

Эпоха Чуньцю-Чжаньго наполнена борьбой крестьянских масс и рабов против господствующего класса. Борьба крестьян была направлена против аристократии, против рабской зависимости землепашца. Хроники сохранили память о самом крупном крестьянском восстании периода Чжаньго — под руководством Чжэ. Его программа была предельно ясна — уничтожение господства аристократов, захват их имущества, распределение поровну богатств между народом.

Восстание Чжэ находило поддержку идеологов, которые, отстаивая интересы помещичьего класса, высказывались за необходимость отдавать предпочтение землепашцам перед ремесленниками и торговцами. Эти идеи находили отражение в песнях «Шицзина». В песне «Рубка сандалового дерева» народ выражает ненависть к аристократам, решимость бороться за лучшую жизнь.

Эй, господин! Вы не сеяли хлеб, не убирали, Почему же тридцать миллионов снопов отобрали? Эй, господин! Вы не охотились, за зверьми не гонялись, Как же в вашем дворце быки оказались? Настоящий человек не ест никогда Хлеб праздности — как вы, господа!

Выступления народных масс способствовали прогрессу китайского общества. В условиях раздробленности на отдельные государства народ стремился к прекращению войн, к объединению страны.

В эпоху Чуньцю-Чжаньго гегемония переходила от одного к другому государству. Таких крупнейших государств-гегемонов было шесть — Чу, Ци, Цинь, Цзинь, У и Юэ. По традиционной китайской истории, первый период этой бурной эпохи называется «Уба» — «Пять гегемонов» (Ци, Сун, Цзинь, Чу и У). В других источниках древности вместо У называется государство Цинь.

Система гегемонов возникла как объединение мелких уделов под властью крупного для совместной борьбы против кочевников и других государств.

В древних китайских исторических сочинениях, в том числе «Шицзи», переход гегемонии к уделу Ци связан с правителем Хуань-гуном (684–643). Удачными походами против кочевников, подчинением мелких соседей и тонкой дипломатией Хуань-гун добился поддержки мелких уделов и дома Чжоу. С другой стороны, авторитету Хуань-гуна способствовали успешные экономические мероприятия, проведенные в Ци крупным сановником Гуань Чжуном.

Согласно хроникам, Гуань Чжун ввел охрану лесов от хищнической рубки, защиту водоемов для обеспечения рыбной ловли, начал сооружение дамб и оросительных каналов, распорядился выращивать тутовый шелкопряд, сеять коноплю, разводить в хозяйстве скот и устраивать огороды. Гуань Чжун четко подразделил все население на группы по занятиям: государственных служащих, крестьян, ремесленников и торговцев. Гуань Чжун отводил этим категориям населения особые кварталы и запрещал переход из одной группы в другую.

Эти реформы отражали назревшие потребности общества. Удел, который успел раньше других осуществить хозяйственные мероприятия, оказался более сильным в экономическом и политическом отношении. Начав проводить эти мероприятия, область Ци стала сильнее своих соседей на Шаньдуне, и Хуань-гун в 678 г. до н. э., присоединив к своим владениям уделы Тань и Лу, созвал первый съезд мелких уделов, где был провозглашен гуном-гегемоном. В 650 г. до н. э., после удачной войны с крупным южным государством Чу был проведен второй съезд мелких уделов, который укрепил положение Ци. Съезд оформил коалицию северных областей против Чу, которое было главным противником северных уделов в эпоху Чуньцю-Чжаньго. Характер коалиции определялся еще и тем, что северу, этнически единому, противостояло государство, основу которого составляли иноплеменные группы.

О коалиции, созданной Хуань-гуном, древний философ Мэн-цзы писал: «Самым могущественным из пяти гегемонов был правитель Ауань-гун. Он собрал съезд в Гуйцю. На съезде местные правители связали дощечки, записали договор, но при этом не обмазывали губы жертвенной кровью в знак клятвы верности. Первая заповедь гласила: «Карать непочтительных сыновей, не менять наследников и не делать наложниц женами». Вторая: «Почитать мужей достойных, поддерживать талантливых, прославлять добродетель». Третья: «Уважать старых и лелеять юных, не забывать гостей и путников». Четвертая: «Не делать служилых людей наследственными чиновниками; не допускать соединения в одном лице нескольких должностей; брать на службу только способных; самовольно не казнить сановников». Пятая заповедь гласила: «Не преграждать рек в ущерб другим, не препятствовать закупке хлеба, не жаловать уделов без ведома Сына Неба». Далее в договоре было сказано: «Все мы, участвовавшие в съезде, после заключения настоящего союза обязуемся поддерживать дружбу».

После смерти Хуань-гуна разгорелась борьба между его сыновьями, и удел Ци уступил на время гегемонию Сун. В 639 г. до н. э. удел Сун был разгромлен войсками Чу и гегемонию в стране захватил правитель удела Цзинь, Вэнь-гун (636–628), который сумел нанести поражение Чу и отбить наступление северо-западных кочевников.

Удел Цзинь располагался в пределах современных провинций Шаньси и Хэнань (южная часть). В 632 г. до н. э. Вэнь-гун выступил во главе объединенной армии уделов Цзинь, Сун, Ци, Цинь против армии Чу, Чэнь и Цай. В районе современного уезда Пусянь, провинции Шаньдун, произошло генеральное сражение. Армия Чу была разбита. Однако на этом битвы с Чу не окончились.

В битве 597 г. Цзинь терпит поражение, и гегемоном в стране становится Чжуан — ван удела Чу.

Удел Чу был самым крупным государством Китая этой эпохи. Он занимал территорию современных провинций, расположенных в бассейне нижнего течения Янцзы. Еще в конце периода Западного Чжоу правители Чу присоединили к своей территории 45 мелких уделов. Среди некитайских племен основную группу населения в Чу составляли племена саньмяо — предки мяоских и тайских народов Китая.

В 704 г. глава Чу, Юйтун, первым из всех правителей уделов присвоил титул вана и стал называться У-ван. Его преемники укрепляли государство и не входили в коалицию северных уделов, противопоставляя себя чжоускому двору.

Объединение различных племенных групп способствовало краху могущества государства Чу, что дало возможность правителю другого южного удела (точнее юго-восточного, приморского) У, Холюю (514–496) привлечь на свою сторону соперников Чу и стать Гуном-гегемоном. В первой половине V в. до н. э. удел У был разгромлен южным соседом Юэ, и гегемония перешла к гуну Юэ.

Правитель Юэ был последним гуном-гегемоном. В 403 г. до н. э. удел Цзинь распался на три самостоятельные области; этим начинается период Чжаньго. Чжоу осталось маленьким государством и в 249 г. было завоевано Цинь. На первое место выходит бывший ранее небольшим государством на северо-западе удел Цинь, сумевший подчинить соседние племена и вернуть чжоускую территорию, захваченную жунами.

КУЛЬТУРА ДРЕВНЕГО КИТАЯ

В бурную эпоху политических и социальных потрясений достигла расцвета культура древнего Китая. Древнекитайская цивилизация — итог развития культуры Инь-Чжоуского Китая, обогащенной достижениями различных племен и народов и, прежде всего, государства Чу.

Достижения иньцев в прикладном искусстве — художественной бронзе, поделках из нефрита — не были превзойдены в период Чжоу. Однако в период Чжоу и особенно в эпоху Чуньцю-Чжаньго развивается изобразительное искусство. Создаются превосходные изделия из резной кости и лака, шелковые вышивки и скульптура. Далеко шагнуло развитие письменности. Доступная прежде лишь избранной жреческой касте, она способствует возникновению литературы. Анимистические представления и культ неба, господствовавший в Инь-Чжоуском Китае в конце Чуньцю и Чжаньго, смелются развитыми философскими школами, представлявшими различные направления идеализма и наивного материализма.

В конце Чуньцю возникли два важных философских направления древнего Китая — конфуцианство и модизм. Борьба этих школ в период Чжаньго дала широкие дискуссии философов. Эпоха Чуньцю в области развития культуры своеобразна тем, что она не оставила свидетельств индивидуального творчества мыслителей и литераторов древности. Конфуций неоднократно заявлял своим ученикам: «Я передаю, но не создаю книг». В период Чжаньго, напротив, появляются сочинения, имевшие реальных авторов. Часто эти авторы были выходцами из бедных слоев общества, что отражалось на их литературном стиле и обогащении его речевыми особенностями народного языка.

Развитие идеологии и искусства в период Чжаньго древние комментаторы и летописцы образно назвали эпохой, когда «пели сто птиц, когда цвели сто цветов».

Как результат длительного развития письменности и устного народного творчества возникают замечательные народные песни, собранные Конфуцием в памятнике «Шицзин».

«Шицзин», или «Книга песен», — один из древнейших памятников мировой литературы. Наиболее древние песни сложены в XI в. до н. э., поздние в конце VI в. до н. э. «Шицзин» состоит из ряда разделов, часть из них — это гимны в честь ванов и их деяний, а часть — раздел «Гофын» — «Нравы царств» — произведения фольклора. В этих народных песнях рассказывается о тяжелом рабском труде, о жестоком гнете эксплуататоров, о борьбе народа с господствующим классом. Песни как бы вскрывают характер общественных отношений в древнем Китае.

Другой важной темой песен «Шицзина» является лирика. Лирических песен больше всего. Вот одна из них.

Трещат, трещат кузнечики, прыгают, прыгают кузнечики Не вижу любимого — сердце в горе бьется. Но лишь увижу его — сердце сразу успокоится. Взойду на южную гору, сорву там папоротник. Не вижу любимого — сердце в горе печалится-печалится. Но лишь увижу его, но лишь встречу его — сердце сразу радуется. Взойду на южную гору, нарву там дикой чечевицы Не вижу любимого — мое сердце болит от горя. Но лишь увижу его, но лишь встречу его — сердце сразу успокоится.

Много песен посвящено определенным историческим событиям, а также разнообразным обрядам того времени.

Долгое время весь памятник «Шицзин» не был переведен на русский язык. В 1957 г. вышел в свет первый полный перевод «Книги песен», выполненный А. А. Штукиным.

В китайских источниках указывается, что 305 песен, входящих в «Шицзин», были отобраны из трех тысяч текстов, записанных в народе. Не включенные Конфуцием в собрание по соображениям идейным или художественным песни нередко встречаются в исторических и литературных произведениях периода Чжаньго. По своей форме они близки песням «Шицзина». Песни «Шицзина» и особенно его первого раздела — «Нравы царств» — высоко художественны. Строгая рифма, четкие ритмы, краткость и емкость строки (в каждую строку входит обычно четыре иероглифа — слова-слога), богатые образы — всё придает песням особый колорит.

Песни «Шицзина» положили начало поэтическому направлению китайской литературы, которая достигает большого совершенства в творчестве великого поэта-патриота Цюй Юаня.

Цюй Юань жил в период Чжаньго в государстве Чу и был приближенным вана Хуай. Уроженец той области, где северная культура китайцев вступила в тесный контакт с культурой южных народов, Цюй Юань испытал влияние окружающей его инонациональной среды. Своим творчеством Цюй Юань объединил эти разные культуры, а смелым обращением к народным истокам литературы открыл путь последующему развитию китайской поэзии.

Чу противостояло северным областям. Удел Цинь расширял свои владения и становился угрозой независимости родины поэта. Цюй Юань настаивал на союзе Чу с уделом Ци, но его планы были отвергнуты, а сам он, оклеветанный наушниками циньского правителя, вынужден был удалиться в изгнание. В изгнании он пишет стихи, в которых бичует господствующую клику, разоблачает ее корыстолюбие и продажность, зовет патриотов к защите родины. В знаменитой поэме «Лисао» Цюй Юань писал:

Теснят мне грудь уныние и грусть, Скорблю, что в век постыдный я живу. .

На глазах поэта его родина шла к гибели, и не в силах предотвратить несчастье Цюй Юань кончил самоубийством, бросившись в реку Мило.

Поэт, который писал: «И если смерть сама грозить мне станет, я не раскаюсь в помыслах моих», — стал творцом патриотической поэзии Китая.

Наряду с поэзией развивается прозаическая литература. Образцы ее в виде легенд, мифов, коротких художественных зарисовок встречаются уже в древнейшем историческом памятнике «Шуцзине». Комментатор Конфуциевой летописи «Чуньцю», Цзо Цю-мин, живший, как и Цюй Юань, в период Чжаньго, дал прекрасные образцы художественной эпической прозы.

В сочинениях древних философов — Чжуан-цзы, Мэн-цзы, Cюнь-цзы и других — появляется новый жанр — рифмованная проза. Особыми художественными достоинствами обладает этот жанр в труде древнего Философа даосской школы Чжуан Чжоу (328–286 гг. до н. э.) «Чжуан-цзы», где ярким и выразительным языком написаны философские притчи и басни. Они по достоинств считаются жемчужинами древней прозаической литературы Китая. Вот одна из самых популярных притч «Чжуан-цзы»: «Однажды Чжуан Чжоу заснул и стал бабочкой, летающей и радостной бабочкой. В своих грезах он не осознавал себя как Чжоу.

Внезапно проснулся. И что же — лежит самодовольный Чжуан Чжоу. И неизвестно теперь — то ли тогда Чжуан Чжоу спал и во сне стал бабочкой, то ли сейчас он бабочка, которая спит и во сне стала Чжуан Чжоу».

В период Чжаньго большое развитие получили не только литература и искусство, но и наука. Значительных успехов достигла астрономия.

Появились начатки физических, химических и математических знаний, вызванные потребностями производительных сил страны. Пожалуй, самым большим достижением эпохи Чуныцю-Чжаньго явилось создание первого медицинского труда «Нэйцзин» — «Книга о внутреннем», — где наряду с наивно мистическими рассуждениями древние медики сообщали верные наблюдения над человеческим организмом, строением человека, подрывая тем самым веру в сверхъестественное. В эту же эпоху появляются знаменитые географические трактаты «Юйгун» и «Шаньхайцзин» и превосходные сочинения по военному делу, среди которых почетное место занимает «Трактат о военном искусстве» Сунь-цзы.

Упадок могущества дома Чжоу, политическая раздробленность страны, с одной стороны, и развитие научных знаний об окружающей природе, с другой, способствовали появлению различных философских направлений. Отношение к познанию природы и человека, к путям единения страны, то есть отношение к проблеме человека и общества, было основным вопросом, который разделяли различные философские и идеологические направления древнего Китая в эпоху Чуныцю-Чжаньго, в эпоху становления феодальных и крушения рабовладельческих отношений.

При многообразии школ в истории древней китайской философии выделяются четыре направления — конфуцианство в лице своих самых видных представителей — Конфуция и Мэн-цзы; модизм — основатель Мо Ди; даосизм — Лао-цзы и Чжуан-цзы — и «Фацзя» — законники — Шан Ян и Хань Фэй-цзы. Существовала школа натурфилософов, продолжавшая традиции ранних воззрений иньцев на взаимосвязь двух сил мира (Ян и Инь), но она не имела важного значения. Особое место среди философов V–IV вв. до н. э. занимает вольнодумец-материалист Ян Чжу.

Все школы объединяло стремление к централизации государства, прекращению междоусобиц. В силу определенных исторических условий или идеологических взглядов мыслителя предлагались различные пути такой централизации. Общим было еще и то, что в отличие от греков древние китайцы больше занимались конкретными политическими вопросами, нежели философскими концепциями бытия и небытия.

Конфуцианство (по имени основателя Кун-цзы — Конфуций, испорченная транскрипция Кунфу-цзы) возникло в VI–V вв. до н. э. В то время еще номинально сохранялась власть чжоуского дома, и Конфуций видел выход из усобиц в укреплении чжоуской монархии, в восстановлении непререкаемого авторитета правителей — ванов. Конфуций создал этико-моралистическое учение — «науку об управлении», которое не являлось собственно философской системой.

Исходя из своих взглядов на возможности политической стабилизации, Конфуций идеализировал древность. Он звал вернуться к «золотому веку», ратовал за центральную власть, основанную на принципе «жэнь» — гуманности, — когда правитель по отношению к народу является «отцом». Этот принцип далее был изложен так: правитель области подчиняется гуну, правителю подчинены главы семейства, главе семейства — сын; нарушить такой порядок нельзя, не нарушив принципов «чжэнмин» и «ли». «Чжэн-мин» означает исправление имен — принцип, согласно которому слова должны соответствовать содержанию, то есть «государь должен быть государем, поданный — подданным, отец — отцом, сын — сыном». Чтобы управлять, надо всех ставить на свое место — «исправлять имена». Таким образом, Конфуций стремился узаконить власть аристократов, восстановить их могущество.

Принцип «ли» — обычай, правила поведения — является формулировкой строгого соблюдения того порядка, который был установлен в древности и который якобы извечно присущ обществу.

В идеализации древности Конфуций использовал культ предков, видя в нем одну из основ семейной и общественной жизни. В последующем культ предков, освященный конфуцианской моралью, стал основой китайских религий.

Рассматривая свою миссию как передачу традиций древности, Конфуций собрал и отредактировал древнейшие литературные памятники — «Шуцзин», «Шицзин», «Ицзин», «Чуньцю». Это большая заслуга Конфуция. Идеологические взгляды Конфуция известны из ряда произведений, важнейшее из них «Луньюй» («Беседы и суждения учителя Кун-цзы с многочисленными учениками»).

Выдающимся представителем конфуцианства был философ Мэн-цзы, живший в IV–III вв. до н. э. Его трактат «Мэн-цзы» явился дальнейшей разработкой конфуцианской политической идеи «справедливого государя» и оказал огромное влияние на последующее развитие конфуцианства как идеологии господствующего класса феодального Китая. Мэн-цзы жил в эпоху, когда власть дома Чжоу пала, когда на политической арене стал активно действовать класс помещиков-феодалов, а аристократия потеряла свое могущество. Учение Мэн-цзы «о природной склонности человека добру», хотя и было конфуцианским этическим положением, четко разграничивающим обязанности различных классов, допускало смену правителя, потерявшего доверие «народа». Под «народом» Мэн-цзы понимал помещиков-землевладельцев, служилых людей, ученых-проповедников. Таким образом, Мэн-цзы, развивая в новых условиях конфуцианскую этику и мораль, выступил против аристократической знати.

Мэн-цзы считал своими непримиримыми врагами философов Мо Ди и Ян Чжу. Первого он порицал за его теорию «всеобщей любви», которая не оставляла места для сыновней почтительности, второго — за вольнодумство, уничтожавшее необходимость социальных различий и власти государя.

Конфуцианство возникло в уделе Лу, столетиями игравшем видную роль в развитии китайской культуры. Здесь были сильны традиции государственного правопорядка рабовладельческой эпохи; напротив, главный противник конфуцианства — даосизм — возник в государстве Чу, где были сильны первобытные верования различных племенных групп. Этой своеобразной географией древней философии Китая определилось принципиальное различие двух идеологий.

По традиции считается, что даосизм возник в VI–V вв. до н. э. Он связан с именем Лао-цзы, учителя Конфуция. Основным каноном даосской доктрины является «Дао-дэцзин» («Книга о Дао и Дэ»), якобы записанный со слов Лао-цзы. На самом деле, как показали исследования китайских ученых, основателем даосизма был Ли Эр из удела Чу (IV–III вв. до н. э.), который получил впоследствии имя Лао-цзы. Даосское учение в отличие от конфуцианства исследовало проблемы бытия и небытия, познания мира, восставало против древних обрядов, социальных ограничений и условности, против конфуцианского принципа «ли».

Конфуцианцы признавали существование неба как судьи поведения людей в мире. Даосизм исходил из того, что в основе всего существующего в мире лежит Дао. В каждом человеке оно проявляется через Дэ.

Первоначально понятие о Дао истолковывалось как нечто материальное. Представление о материальности бытия отражало наивно материалистические взгляды древних китайцев. Даосизм провозглашал принцип следования естественному ходу жизни, а затем устанавливал другой принцип — «недеяния». «Недеяние» первоначально означало пассивный протест против существующего строя, выражало требование к правителям не подавлять народ и дать ему свободно развиваться. С другой стороны, принцип «недеяния» содержал призыв к народу вернуться к естественности — к природе, туда, где нет кровопролитных войн и противоречий, раздиравших общество.

Самым известным представителем даосизма является уже известный нам талантливый поэт и философ Чжуан Чжоу. В его труде «Чжуан-цзы» принципы даосизма получили дальнейшее развитие, утратив первоначальную материалистическую окраску. По «Чжуан-цзы», Дао — это бесконечный процесс, в котором жизнь и смерть, бытие и небытие — взаимосменяемые фазы вечного изменения. Это диалектика. Но жизнь — это иллюзия, только смерть дает возвращение к Дао, к вечному бытию. Чжуан писал: «Как люди могут знать, в чем находится жизнь и смерть, что является первым, а что вторым?» Чжуан противопоставлял духовное «я» — «я» материальному, считая, что первое существует независимо от другого, является первоосновой и истинным «я». Чтобы понять истинное Дао, нужно забыть мир и самого себя, говорил философ.

В III–IV вв. н. э. даосизм из философского учения превратился в религию с церковной иерархией, заимствованной у буддистов, с пантеоном святых, взятым из народных верований. Даосы широко использовали всевозможные приемы магии, шаманства, гаданий.

Откровенно религиозно-идеалистический характер носили основные философские и политические концепции модизма. Учение, основателем которого был Мо Ди, сложилось в V в. до н. э. Оно противопоставило конфуцианской доктрине «жэнь» проповедь «всеобщей любви», которая нисходит на людей от верховного божества. Неурядицы в обществе его эпохи Мо Ди объяснял распространением индивидуальной любви, забвением патриархально-родовых отношений, присущих глубокой древности. Мо Ди звал к восстановлению первобытной общины, строгому соблюдению древних обрядов, поклонению духам земли и неба, душам умерших. Мо Ди страстно восставал против войн и насилия. Против модизма выступали и конфуцианцы и вольнодумец Ян Чжу.

Господствующее положение конфуцианских догм в китайском обществе привело в III в. н. э. к ликвидации модизма как политического учения, однако разработанные этой школой принципы логики оказали влияние на китайскую философскую мысль. С логическими концепциями модизма связано возникновение особой философской школы логиков, софистов-диалектиков древнего Китая, видным представителем которой был друг Чжуан-Чжоу, Хой Ши (IV в. до н. э.)

Школа законников — «Фацзя» — занималась исследованиями в области политики, права, учением о государстве. Ее возникновение в IV в. до н. э. связано с практической необходимостью упорядочения дел в раздробленной на уделы стране. Видный представитель этой школы Шан Ян был крупнейшим реформатором в уделе Цинь и на практике применял принципы своей школы, наиболее четко изложенные Хань Фэй-цзы (III в. до н. э.) Политическим идеалом «Фацзя» было управление, опирающееся не на моральные принципы конфуцианцев, а на закон, который отвечает потребностям времени и условиям и обязателен для всех. Управлять, говорил Хань Фэй-цзы, значит проводить принципы наказания и возмездия, а не подражать ненужным уже сейчас древним образцам. Учение этой школы, имевшее успех в уделе Цинь и затем в первой империи древнего Китая, было вытеснено конфуцианством.

Совершенно особое и выдающееся место в древней культуре Китая принадлежит Ян Чжу (V–IV вв. до н. э.) Это был вольнодумец и материалист, смело выступивший против древней религии, конфуцианства с его моралью, против существования духов и культа предков. «Все, что существует, — говорил Ян Чжу, — следствие естественной необходимости, проявление самой природы и подвержено уничтожению и превращению в тлен». Единственной реальностью и ценностью для человека он признавал жизнь, ибо после смерти для знатного и незнатного наступает разложение и превращение в прах. Личность должна быть свободна от оков конфуцианской морали. Философские и этические взгляды Ян Чжу встречали резкое противодействие со стороны модистов и конфуцианцев, но они пережили его и способствовали развитию древней китайской материалистической философии.

В последующую эпоху ряд направлений древней философии, таких, как модизм и даосизм, превратились в религиозные системы, воспринявшие пантеон святых и духов из народной религии. Конфуцианство с его позднейшим оформлением культа Конфуция и обязательного соблюдения культа предков также может считаться определенной религиозной этико-моралистической системой.

Вместе с тем до III в. н. э. преобладающей была народная религия, не оформленная ни определенными канонами, ни организацией. Даже с появлением даосской религии с III в., а с VI в. н. э. с распространением буддизма это ведущее значение народных верований в религиозных взглядах основной массы населения сохранилось.

В основе этих верований лежала религия древних китайцев, с одной стороны, обожествление и одухотворение космоса и природы, с другой, — развитый культ предков.

Древние китайцы считали, что у человека две души — душа тела и душа разума. Первая погибает со смертью тела, вторая улетает на небо.

Для поклонения душам предков рода строились особые кумирни; в каждой семье были алтари с табличками предков, перед ними в дни поминаний предков или во время больших семейных празднеств ставили различные кушанья и сжигали благовонные масла. К душам предков обращались с вопросами и просьбами при исполнении какого-нибудь дела.

Каждая местность имела своего духа-покровителя. Китайцы поклонялись домашним духам — очага, ворот, центра дома и т. п.

Для жертвоприношений на похоронах и свадьбах приглашались знахари и гадатели, составлявшие в древнем государстве Инь особую касту жрецов.

Глава III ДРЕВНИЕ КИТАЙСКИЕ ЦЕНТРАЛИЗОВАННЫЕ ДЕСПОТИИ ЦИНЬ И ХАНЬ (III в. до н. э. — III в. н. э.)

В период Чжаньго борьбу между собой вели семь уделов: на северо-западе Цинь, на востоке (полуостров Шаньдун) Ци, на юге Чу, на северо-востоке Янь, в центре (бассейн Хуанхэ) три государства — Хань, Чжао и Вэй. Последние три были ближайшими соседями Цинь. Они раньше всех и были захвачены им.

Усиление Цинь было связано с тем, что правители его прежде других уделов и решительно провели реформы, которые намечались еще Гуань Чжуном в Ци. Эти реформы связаны с именем министра циньского Сяо-гуна, Шан Яна. Он был родом из удела Вэй и его настоящая фамилия Гунсунь Ян, титул Шан был получен им позднее. Поступив на службу к циньскому Сяо-гуну, Шан Ян провел ряд преобразований, которые сводились к следующему:

1) Организация населения — была установлена система «пятков» («у») — пять семей составляли одно «у», десять семей одно «ши» — «один десяток». Внутри этих организаций каждая семья несла ответственность за другую, и в случае сокрытия преступления строго карались все. Это дало возможность учесть население и сдерживать крестьянские волнения.

2) Установлено правило, по которому в семье, где имелось двое сыновей, после достижения одним из них совершеннолетия должен произойти раздел имущества. Из одной семьи образовывались две. Неразделившиеся семьи обязаны были платить двойной налог. Этим мероприятием достигалась большая занятость населения в земледелии.

3) Введен табель о рангах, причем привилегиями пользовались только те, кто имели военные заслуги. Служилые люди получали собственные наделы. В Цинь было много пустующих земель, и для обработки их привлекалось крестьянство из соседних уделов. Такое мероприятие укрепляло хозяйство.

4) Устанавливалась система поощрения землепашества, торговли и ремесел.

5) Важнейшим из всех нововведений была налоговая система и новая система землепользования. Шан Ян отменил налог с урожая, введя налог с земли. При этом были отменены государственная и общинная собственность на землю и введена частная собственность. Правительство поддерживало стремление земледельцев к увеличению полей.

Реформы Шан Яна способствовали усилению Цинь. Реформы проводились вопреки воле наследственной аристократии, которая лишалась своих прав, и вопреки интересам крестьянства, которое в конечном счете лишалось земли, так как не имело достаточных средств для разработки пустошей. Осуществление реформ неминуемо должно было привести к созданию огромной земельной собственности в руках господствующего класса и к обезземеливанию крестьянства.

Проведенные меры позволили уделу Цинь увеличить поступления налогов в казну и значительно пополнить людские ресурсы путем притока разорившегося крестьянства из соседних уделов. Это было важнейшей причиной успеха Цинь в войнах с соседями. В 340 г. до н. э. Цинь осуществляет поход против удела Вэй и захватывает значительную часть его территории. Соседние уделы пытались воспрепятствовать экспансии. В 318 г. против Цинь выступает объединенная армия Хань, Чжао, Вэй, Янь, Ци с присоединившимися к ней племенами гуннов (сюнну), но Цинь разбивает многочисленных противников.

Правители Цинь продолжали политику завоевания Китая и установления своего господства. Предпринятая против племенного объединения Шу экспедиция привела к присоединению современной провинции Сычуань. Правители других уделов не могли смириться с растущей силой Цинь и обратились к последнему потомку чжоуских ванов, правителю Восточного Чжоу, с просьбой возглавить новую коалицию уделов для борьбы с Цинь. Коалиция вступила в войну с Цинь и в 249 г. до н. э. потерпела полное поражение. Правитель Восточного Чжоу был побежден, и его территория присоединения к Цинь.

С 249 г. до н. э. династия Чжоу перестала существовать.

В 246 г. до н. э. на престол Цинь вступил Чжэн, который продолжил объединение страны. Подчинив остальные уделы и объединив страну, он провозгласил себя в 221 г. до н. э. Цинь Шихуанди — циньским первым императором.

Китай становится единым централизованным государством. Окончательно завершается длительный процесс сложения единой китайской народности, чему способствует экономическое, культурное и политическое единение страны. По мнению современных китайских историков, империя Цинь была деспотической феодальной монархией.

При Цинь Шихуанди (221–210 гг. до н. э.) территория Китая была расширена за счет областей, населенных некитайскими народностями на севере, западе и юге страны. Присоединение окраин способствовало широкому проникновению достижений китайской культуры в другие области азиатского континента. При Цинь Шихуанди Китайская империя простирала свои владения на север до центральных районов Монголии и северо-востока Китая, на запад до пустыни Такламакан и Тибета, на юг до Вьетнама, на северо-восток до Кореи.

С целью укрепления государства Цинь Шихуанди разделил Китай на 36 территориально-административных подчиненных центру единиц, во главе которых стояли чиновники, назначаемые императором. Для обороны от кочевников Великого шелкового пути, а также для защиты северных областей от песков Цинь Шихуанди продолжил строительство Великой Китайской стены, начатое еще в IV в. до н. э.

Для улучшения ирригации были созданы несколько новых оросительных каналов.

Добившись объединения страны, император стремился оградить себя от возможного выступления бывших удельных владетелей и повелел ста двадцати тысячам членам аристократических семей поселиться в столице.

Большое значение Цинь Шихуанди придавал строительству городов как опорных и торговых пунктов, а также развитию торговли. На строительстве Великой Китайской стены, на строительстве дворцов и городских стен работали сотни тысяч рабов из числа крестьян, осужденных за неуплату налога, а также военнопленных и свободных крестьян.

Одним из важных мероприятий Цинь Шихуанди была унификация начертания китайских иероглифов и введение мер и весов, единых для всей страны.

Реформаторская деятельность первого императора, отвечавшая интересам новой землевладельческой аристократии — помещиков, встречала противодействие в среде наследственной аристократии — бывших владетелей уделов, а жестокая деспотия вызывала гневное возмущение народных масс.

Борьба наследственной аристократии с новым режимом нашла отражение в борьбе двух идеологий — конфуцианства и идеологии школы «Фацзя» — законников. Со времени реформ Шан Яна циньские правители поддерживали идеологию «Фацзя», которая в противовес конфуцианской проповеди возврата к древности, к порядкам отжившего рабовладельческого строя отстаивала сильную власть.

Постоянный спор между конфуцианцами и «Фацзя» в период династии Цинь был проявлением политической борьбы старой аристократии с новой властью и новой аристократией. Чтобы нанести поражение конфуцианцам, подкреплявшим свои рассуждения ссылками на классиков, на свободно трактуемые ими места в древних книгах «Шуцзин», «Ицзин», «Шицзин», «Чуньцю», «Цзочжунь», а также в собраниях изречений Конфуция, Цинь Шихуанди пошел на крайнюю меру и по предложению своего сановника Ли Сы в 213 г. до н. э. приказал сжечь эти книги.

Авторы китайской традиционной истории не могли простить этого акта Цинь Шихуанди, так же как и уничтожения прав владельных хоу и гунов и прав династии Чжоу. Однако деятельность Цинь Шихуанди была объективно необходимой и способствовала историческому развитию Китая.

Империя Цинь, несмотря на успехи в войнах и усиление центральной власти, уже к концу правления Цинь Шихуанди переживала тяжелый внутренний кризис, выражавшийся в борьбе крестьян против деспотической власти императора и против крупных землевладельцев. Войны, которые продолжались беспрерывно 35 лет, строительство Великой Китайской стены, городов, каналов — всё это тяжелым бременем ложилось на плечи крестьян и рабов. Крестьян отрывали от полевых работ, что приводило их к разорению и бегству от повинности на строительных работах. Увеличивались площади неубранных полей. После смерти Цинь Шихуанди и вступления на престол его младшего сына усилилось угнетение крестьянских масс и еще сложнее стала обстановка в стране, так как между членами царствующей семьи началась борьба за престол. Крестьянство, разоренное непосильными налогами еще при Цинь Шихуанди, не получило облегчения после его смерти. Напротив, его преемник, продолжая непроизводительные расходы на строительство одного из пышных дворцов в столице, усилил налоговое бремя и ввел жестокую систему реквизиций.

Для обеспечения строителей дворца было реквизировано всё, что было у крестьян близлежащих сел. В этих условиях крестьянские массы решительно поднялись на борьбу.

Более тяжелым было положение рабов, которые хотя и не использовались, как прежде, в земледелии, но тысячами и десятками тысяч были заняты на строительных работах, на различных службах императорского двора и знати. Исторические хроники сохранили свидетельство о масштабах строительства с помощью рабов усыпальницы Цинь Шихуанди и о последующей участи строителей. Над сооружением гробницы трудилось свыше 700 000 человек в течение десяти лет. Усыпальница представляла собой дворец в сто зал, наполненных драгоценностями. Здесь же из ртути текли реки и плескалось море. По приказу императора для сопровождения тела Шихуанди были погребены тысячи красавиц дворцового гарема. Были убиты тысячи строителей гробницы, чтобы никто не знал размеров погребенных богатств.

В 200 г. до н. э. вспыхнуло мощное крестьянское восстание под руководством Чэнь Шэна и его соратника У Гуана. Чэнь Шэн, безземельный крестьянин, вместе с У Гуаном и еще девятьюстами крестьянами, призванными на военную службу в этот год, направлялся на пограничную заставу. В дороге произошла задержка, и всем крестьянам-солдатам грозила смерть за опоздание. У Гуан убил начальника отряда и вместе с Чэнь Шэном обратился к солдатам с призывом выступить против Цинь. Вожаки восстания говорили, что если даже и помилуют за опоздание, все равно на военной службе умирают семь человек из десяти; лучше смерть героя в борьбе за дело, о котором будут говорить потомки. Крестьяне-солдаты пошли за Чэнь Шэном; вскоре к нему присоединились недовольные в местностях, где проходил отряд, и армия Чэнь Шэна к концу 209 г. составляла внушительную силу — несколько сот колесниц, тысяча всадников и около сорока тысяч пехоты. Восставшие заняли бывшую столицу Чу, и Чэнь Шэн провозгласил себя ваном. К восстанию примкнули владетели уделов, представители наследственной аристократии, чьи права были урезаны династией Цинь.

В области У против Цинь поднял восстание потомок полководцев удела Чу, Сян Юй, а в области Пэй — крестьянский староста Лю Бан.

Под ударами крестьянских восстаний династия Цинь пала. В 207 г. Лю Бан захватил столичный район Гуаньчжун (в современной провинции Шэньси), столицу Цинь и провозгласил себя императором новой династии Хань, или Первой (Западной) Хань. Примкнувшие к восстанию потомки владетелей уделов стремились использовать победу в своих интересах. Они убили руководителя восстания Чэнь Шэна, а затем, сплотившись вокруг Сян Юя, попытались помешать Лю Бану захватить власть. Только благодаря умелому использованию сепаратистских устремлений отдельных владетелей уделов, Лю Бану удалось сохранить свое положение, пойдя на соглашение о разделе страны на 18 самостоятельных уделов-княжеств. Разделение страны было недолговечным; сумев разбить войска Сян Юя, Лю Бан уже в 205 и последующих годах предпринимает походы против уделов и добивается успеха.

В 202 г. до н. э. Лю Бан был признан всеми уделами как верховный правитель — император — хуанди. В дальнейшем Лю Бан известен как император Гаоди.

Разгром северных кочевых племен циньскими войсками в период объединения страны и сложения мощной централизованной монархии надолго привел к повиновению северные окраины Китая. Только с падением империи Цинь гунны (сюнну) вновь совершают набеги на Китай. На обширных пространствах Центральной Азии создается союз гуннских племен, ставший реальной угрозой ханьскому Китаю. В то же время на юге за рекой Янцзы, или (как тогда называлась эта область) Линнань («на юг от хребта Циньлин»), сложилось государство Наньюэ. Оно занимало прежние три области Циньской империи. История возникновения этого государства в областях, где жили некитайские племена «боюэ» — «множество юэ», связана с именем видного циньского полководца Чжао То.

Цинь Шихуанди не раз предпринимал походы на юг за хребет для покорения южных областей. Но, встречая сопротивление местных племен, его войска не добились успеха.

Наступил 33-й год правления Цинь Шихуанди (214 г. до н. э.) Пятисоттысячная армия вступила в пределы области Линнань. Солдат вели лучшие полководцы. Никогда еще не было в этих местах такой внушительной силы, и юэ потерпели поражение. Власть их вождей была упразднена, и вместо страны «множества юэ» учреждены три округа Циньской империи — Гуйлинь, Наньхай и Сянцзюнь.

Особенно отличился во время последнего похода военачальник циньской армии Чжао То. Это он после гибели китайского главнокомандующего возглавил все пять армий и добился победы. Указом императора Чжао То назначили управителем трех новых округов. Мудрый и дальновидный политик, Чжао То понимал, что в губительных для земледельцев Центральной равнины климатических условиях области Линнань основным населением на долгие годы останутся племена юэ — хозяева этих мест. С «хозяевами» придется иметь дело китайским управителям, тем более что императорский двор стал превращать новую область в место ссылки преступников. Мало кто добровольно ехал сюда, а приехавшие селились в более благоприятном районе бассейна третьей китайской реки — Сицзян.

Поняв это, Чжао То начал восстанавливать добрососедские отношения с побежденными племенами, самостоятельно отменил смертные приговоры некоторым вождям и стал с ними советоваться. У империи Цинь, после смерти первого императора в 210 г. до н. э. переживавшей ослабление центральной власти, не было времени заинтересоваться поведением своего сановника в дальней южной области. Вспыхнули крестьянские восстания в Китае, под ударами которых пала первая всекитайская династия, и ее сменила династия Хань.

Чжао То, в результате своей политики завоевавший симпатии побежденных некогда вождей, счел период внутренних неурядиц в стране удобным моментом и все три округа провозгласил независимым от Китая государством Наньюэ, а себя его ваном — правителем. Все вожди племен и старейшины родов юэ единодушно признали его верховенство. Китаец по происхождению, видный чиновник Чжао То стал правителем первого государства южных племен юэ.

В переписке с правительством Китая Чжао То называл себя «главным вождем мань и и» (здесь «мань» и «и» употреблены как собирательные термины для обозначения южных племен и народов). Чжао То организовал аппарат управления по образцу императорского Китая, но сохранял власть на местах в руках родоплеменной знати. В решении важных вопросов, касающихся всего государства, принимал участие совет вождей и старейшин. Наряду с китайскими чиновниками в государственном аппарате работали и юэ, которых выделяли вожди племен из числа наиболее способных и одаренных военачальников. Так как у юэ не было своей письменности, государственные дела велись на китайском языке, но применялся и язык юэ. Специальным распоряжением Чжао То были восстановлены национальные обряды и обычаи юэ, с другой стороны, во изменение традиции строгой племенной эндогамии разрешались браки между юэ и китайцами.

История оставила лишь краткие свидетельства об уровне развития производительных сил этого государства. Из хроник видно, что юэ знали бронзовое литье. Их бронзовые барабаны на протяжении столетий пользовались легендарной славой как образцы высокого художественного литья. Китайское земледельческое население, очень незначительное первое время в долине Сицзян, принесло в страну юэ развитое земледелие.

Создание государства Наньюэ не было подготовлено ходом социально-экономического развития племен. В то же время существование его способствовало ускорению разложения первобытнообщинных отношений и становлению классового общества. Но этот процесс не завершился в самом государстве Наньюэ.

Ханьская династия, утвердившись в Центральном Китае, не раз обращала взоры за хребет Циньлин. Неоднократные попытки привести к покорности прежнего китайского вассала не увенчались успехами. Ханьские войска встречали стойкое сопротивление армии Наньюэ. Основателю Ханьской империи Гаоди и его преемникам оставалось признать независимость Наньюэ и вступить с ним в дипломатические и торговые отношения. Самому Чжао То ханьские императоры оказывали различные почести, посылая ему в дар знаки высокого внимания и присваивая почетные титулы. Но отношение императоров к Чжао То и управляемой им стране все время было настороженным.

Одной из важных статей торговли между ханьским Китаем и Наньюэ было железо и железные изделия, которые привозили за хребет китайцы. В правление Гаохоу (точнее — в 183 г. до н. э.) ханьскии двор, желая ослабить наньюэсцев, запретил ввоз к ним железа. Чжао То написал гневное письмо, которое заканчивалось так: «Разве мы какие-либо варвары миньюэ, что Китай не желает давать нам железо». Запрет вывозить железо в южные области не распространялся на западного соседа Наньюэ — удел Чанша — вассала Китая.

Чжао То узнал об этом. Он объявил себя императором (противопоставляя таким образом себя ханьскому двору), пошел с большой армией на Чанша и в 181 г. захватил этот удел. В его руки попала богатая добыча и много китайских товаров. Это было нарушением договорных обязательств. Ханьский двор решил разгромить Наньюэ. Но, как и во время первых походов Цинь, многотысячная армия погибла за хребтом от болезней, не достигнув цели. По приказу Гаохоу были осквернены могилы родителей Чжао То, а его род умерщвлен. В ответ на это Чжао То предпринял ряд новых походов против ханьских вассалов на юге. Отношения между Китаем и Наньюэ наладились при преемнике Гаохоу — императоре Вэньди. По приказу Вэньди была восстановлена попранная честь Чжао То, который отрекся от императорского титула.

Мирные отношения Китая с Наньюэ объяснялись слабостью ханьского Китая. Когда при императоре Уди Ханьская империя начинает большие завоевания, вторгшаяся в область Линнань огромная армия наносит в 111 г. до н. э. поражение государству Наньюэ. Как считает традиция, столетний Чжао То погиб в бою. Государство Наньюэ с этого года перестает существовать, но завоеванные и непокорившиеся племена юэ и их потомки чжуан, а на юго-западе вьетнамцы столетиями продолжали борьбу за независимость.

Государство Наньюэ просуществовало с 207 по 111 гг. до н. э. Оно оказало огромное влияние на историю Южного Китая.

Успехи первой династии Хань в войнах с северными и южными соседями объяснялись существенными преобразованиями, проведенными в стране.

Династия Хань получила в наследство страну экономически разоренную, население хронически страдало от войн, засух и наводнений. Поднявшаяся на гребне крестьянских восстаний династия Хань в первые годы правления несколько облегчила налоговое бремя, чтобы влить свежие силы в расшатанную экономическую систему. Поощрялись земледелие и строительство ирригационных сооружений, крестьяне прикреплялись к земле, снижались налоги, а для увеличения ресурсов казны организована продажа титулов. Повинности отдавались на откуп. Аппарат центральной власти укреплялся, а права наследственной знати ограничивались. Все эти меры способствовали оживлению хозяйства страны, но легко видеть, что по существу они не облегчили положения крестьян, а, наоборот, ухудшили его.

В первые годы, особенно в царствование Гаоди, крестьянству были даны некоторые уступки. Так, земельный налог был снижен до размера одной пятнадцатой урожая, власть в деревне передавалась выборным старейшинам (их утверждали чиновники). В 160-х гг. крестьян дважды освобождали вообще от налогов. Но это были лишь уступки. Частная собственность на землю не ограничивалась, а в кормление за заслуги жаловались целые уезды и области с полями и крестьянами, сидевшими на них, концентрация земельной собственности продолжалась.

Крестьяне разорялись, утрачивали свою землю и вынуждены были становиться арендаторами своей же земли у нового ее владельца. Арендная плата колебалась от тридцати до шестидесяти процентов урожая. В «Шицзи» и «Хронике Первой династии Хань» неоднократно указывается, что некий чиновник владеет несколькими десятками тысяч му земли, что крестьяне должны продавать все, чтобы заплатить долги ростовщику, давшему ссуду под урожай для погашения налога или прокормления семьи в зимнее время. Рост финансового могущества ростовщиков очевиден, хотя в законах Ханьской династии предусматривались ограничительные меры с тем, чтобы купцы чрезмерно не обогащались.

В царствование императора Уди (140—87 гг. до н. э.) развивается внешняя торговля. Знаменитое путешествие Чжан Цяня в Центральную Азию открывало Китаю путь на запад через области кочевых племен, объединенных в гуннский союз, в среднеазиатские государства и в Римскую империю. Из Китая на запад шли караваны с коврами, шелком, кораллами, стеклом, металлом. В результате завоеваний областей в современных провинциях Гуандун и Юньнань, а также острова Хайнань открывается южный морской путь в Индию.

Торговля давала большие прибыли купцам, однако капиталы вкладывались не в торговлю или ремесло, а шли на приобретение земель. Скупать землю и сдавать ее в аренду было для купцов выгодно, так же как и давать деньги в рост под высокий процент. Крупные земельные собственники и ростовщики эксплуатировали крестьян.

Династия, созданная в результате крестьянского восстания, защищала интересы господствующего класса.

Крестьянские движения в раннефеодальном обществе всегда кончались поражением и неизменно использовались как в процессе их развития, так и после их окончания помещиками и аристократией в качестве орудия для свержения одной династии и утверждения другой. Такими были результаты восстания Чэнь Шэна, такими были и результаты иных восстаний.

Власть Первой (Западной) Ханьской династии была сокрушена крестьянскими восстаниями, воспользовавшись которыми, принадлежавший к царствующему роду Ван Ман в 8 г. н. э. провозгласил себя императором. Чтобы привлечь на свою сторону крестьян, он обнародовал ряд реформ, которые не были, однако, полностью осуществлены.

Выступая против чрезмерной концентрации земельной собственности, Ван Ман объявил все поля собственностью государства, запретил покупку и продажу земли, запретил торговлю рабами. В интересах средних слоев, которые были недовольны сосредоточением земель в руках господствующего класса, Ван Ман установил надел в 100 му для каждой семьи. Все свои действия он объявлял восстановлением древней системы «колодезных» полей. В его законах писалось: «Древние установили колодезные поля на восемь семейств. На одного мужа и жену полагалось сто му земли. Вносили налога одну десятую урожая… Династия Цинь… увеличила налоги и сборы в свою пользу, истощала силы народа своими непомерными желаниями. Она отменила систему мудрых — колодезные поля, чтобы начались захваты земель, появилась алчность и подлость. Сильные мерили поля на тысячи, слабым не было места, чтобы воткнуть шило… Ханьская династия снизила земельный налог до одной тридцатой урожая, но военный налог (откуп за военную службу) всегда платили даже старики. Сильные захватили раздел полей насилием и обманом: на словах налог равняется одной тридцатой, а по существу — половина урожая… Ныне я изменяю все следующим образом: все поля империи будут называться полями вана, рабы и рабыни — частнозависимыми. Всех их (землю и рабов) нельзя ни продавать, ни покупать… Все безземельные должны получить землю по закону».

Ван Ман отменил разрешение чеканить монету местным властям и установил обычай давать бедному населению средства на жертвоприношения и для похорон. Он увеличил налоги на торговцев.

Реформы, казалось, были направлены на облегчение положения народа. Они встретили протест господствующего класса и крестьян-собственников, чьи земли отбирало государство. Боясь восстания, Ван Ман в 12 г. н. э. отменил указ, объявлявший всю землю государственной собственностью, разрешил ее куплю и продажу, а также куплю и продажу рабов.

Антагонизм между Ван Маном и земельными собственниками, с одной стороны, и крестьянами, нещадно эксплуатировавшимися на полях ванов, с другой, способствовал волнениям народных масс. Эти волнения обострились в 18 г., когда в основных районах страны из-за неурожая начался голод. Сторонники свергнутой династии объявили Ван Мана повинным в голоде. Волнения переросли в крупные крестьянские восстания. В 18 г. под водительством Фань Чуна вспыхнуло восстание, получившее название восстания «Чимэй» — «Краснобровых». В китайских хрониках сообщается: «Фань Чун и его сторонники, готовясь к бою, выкрасили брови в красный цвет, чтобы отличить своих от войск Ван Мана». Уже в 23 г. восставшие заняли Лоян.

Одновременно с восстанием «Краснобровых» на севере страны на юге появились отряды «жителей зеленых лесов». «Жители зеленых лесов» терпели нищету и голод. Только чтобы добыть пропитание, они становились «разбойниками», а войска Ван Мана жестоко карали и виновных и невиновных. Люди не могли терпеть. Они поднялись на борьбу. К повстанцам «зеленых лесов» примкнули аристократы из дома Хань. Обладая политическим и военным опытом, они захватили руководство повстанческими войсками. И опять, как и в движении Чэнь Шэна, представители господствующего класса, чьи права были отняты Ван Маном, воспользовались крестьянским восстанием, чтобы вернуть свои привилегии и поставить у власти новую династию. Отряды «жителей зеленых лесов» (во главе их стоял отпрыск Первой династии Хань, Лю Сюань) подошли в 23 г. к столице Чаньань.

Ван Ман освободил заключенных и собрал из них армию, но она подняла мятеж. Повстанческие отряды победоносно вступили в столицу. Захватив дворец, восставшие убили Ван Мана, и Лю Сюань был провозглашен императором. Однако «Краснобровые» не могли примириться с воцарением Лю Сюаня. Войска Фань Чуна имели свыше трехсот тысяч человек — крестьян, ремесленников и рабов. Костяк армии составляли жители восточных районов страны, и когда Фань Чун повел свою армию на запад, многие этому противились. Провозглашение Лю Сюаня императором было воспринято в лагере «Краснобровых» как сигнал к битве. Малосведущие в стратегии, плохо вооруженные, но сильные духом отряды Фань Чуна двинулись на столицу. В битве «Краснобровые» победили. Они захватили Чанъань, свергли Лю Сюаня и в 25 г. избрали императором Лю Пэнь-цзы. Укрепившаяся в городе Лояне клика крупных землевладельцев избрала императором Лю Сю, основавшего Вторую (Восточную) династию Хань.

Борьба «Краснобровых» с новой династией длилась более двух лет. В битве у горы Сяо (современная провинция Хэнань) «Краснобровые» потерпели сокрушительное поражение, и восстание было подавлено.

Восстание «Краснобровых», продолжавшееся почти десять лет, сыграло большую историческую роль. Оно способствовало прогрессу производительных сил. Крестьяне, взявшие в руки оружие, показали, что обществу необходимо обновление. Правители новой династии не могли с этим не считаться.

Вторая династия Хань, чтобы обеспечить безземельных крестьян, проводила освоение новых земель. Переселенцам предоставлялись льготы — освобождение от налога на пять лет. В царствование Минди (58–74) земли императорского дома были переданы новоселам. Восстанавливались и строились ирригационные сооружения. В первое же столетие экономика страны окрепла. Это позволило вести политику территориальной экспансии.

Уже с периода Чжаньго на окраинах Китая складывались инонациональные общества. Одним из сильных противников Китая в период обеих Хань был племенной союз гуннов. Пользуясь смутами в Ханьской империи, гунны совершали постоянные набеги на Китай и препятствовали развитию торговли со Средней Азией. Вторая династия Хань начинает ряд войн с гуннами.

Ханьские императоры ставили задачей возродить могущество империи. Они решили отказаться от методов своих предшественников — приводить к покорности вождей гуннских племен — шань-юев, одаривая их драгоценностями и посылая им в жены знатных китайских невест. Такая линия Первой династии Хань вызывала резкое осуждение великого историка древности Сыма Цяня, который называл ее политикой, «не имеющей плана», проявлением слабости. Такая политика, говорил историк, «побуждает алчность варваров к богатствам Поднебесной».

В битвах с гуннами отличился выдающийся полководец и дипломат Бань Чао.

Южные гунны со времени императора Гуан Уди (25–51) подчинились Китаю и стали союзником империи в борьбе с северными гуннами, закрывшими Великий шелковый путь. В первые десятилетия Второй династии Хань стало необходимым восстановление Великого шелкового пути. Чтобы восстановить связь со Средней Азией, Китаю необходимо было разбить могущество гуннов в Западном крае. Борьба с гуннами становится первоочередной задачей внешней политики Китая.

В 73 г. н. э. ханьский двор снарядил крупную военную экспедицию против гуннов под командованием Доу Гоу. Одним из военачальников Доу Гоу и был Бань Чао. Первый удар Доу Гоу нанес по крепости Ивуду, захват которой позволил китайцам создать важный стратегический центр для дальнейших операций.

Бань Чао, отличившегося в этой битве, Доу Гоу направил с миссией в Западный край для привлечения на сторону Китая зависевших от гуннов областей. Миссия оказалась удачной, и Бань Чао был назначен наместником Западного края. В течение пятнадцати лет (74–89) Бань Чао, не получая помощи правительства, оказался отрезанным от своей страны и, полагаясь только на свои дипломатические способности, сумел создать коалицию зависевших ранее от гуннов племен, обратив ее против гуннов. Военные и дипломатические успехи Бань Чао заставили императорский двор пересмотреть свою политику. На помощь Бань Чао против гуннов были двинуты тысячные войска.

В 89 г. гунны были разбиты наголову и открылся путь на запад. Гуннский союз долго не мог оправиться от этого поражения, и Ханьская династия смогла вести войны за присоединение южных территорий — современных районов провинций Сычуань и Юньнань. В конце I — начале II вв. Вторая династия Хань переживает расцвет. К этому периоду относятся крупные морские экспедиции, изобретение бумаги, сейсмографа и многие другие достижения культуры, ставшие достоянием всего человечества.

Но общество Второй династии Хань раздирали прежние противоречия. Феодальная экономика страны основывалась на эксплуатации крестьянства. Налоговое бремя тяготило народ, и он, как гласила древняя китайская поговорка, «не мог не восстать».

Вспыхнувшее в 184 г. крестьянское восстание под руководством Чжан Цзяо охватило всю страну. Восставшие носили отличительный знак — желтые повязки, отсюда и название восстания.

НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ И КРИЗИС ХАНЬСКОЙ ИМПЕРИИ

Завоевательные походы Бань Чао в Западном крае донесли славу Ханьской империи далеко за ее пределы. Китай с 97 г. через Парфию устанавливает торговые связи с Римом. Ханьский Китай становится мировой державой. Однако с конца I в. н. э. в стране резко обострились внутренние противоречия.

С конца I и до конца II вв. ханьский престол занимали малолетние императоры. Это способствовало усилению императорского окружения и, прежде всего, придворных евнухов. В нарушение традиций клика евнухов получает большие земельные наделы и занимает виднейшие государственные посты. Евнухи вмешиваются в борьбу феодальных родов — родственников императриц. В течение ста лет в императорском дворце плелись интриги, происходили заговоры и перевороты. Эти злоупотребления породили ответный террор феодальной знати. Борьба дворцовых клик привела к резкому усилению эксплуатации народных масс и к росту недовольства населения.

На протяженни второго века в стране отмечено 67 различных по силе выступлений крестьян. Подавленные с неимоверной жестокостью правительственными войсками, эти движения вспыхивали вновь во всех частях огромной империи. Нередко поводом к восстаниям были голод и эпидемии. Во многих районах возникали тайные крестьянские организации и различные даосские секты. Императорский двор на первых порах поощрял распространение даосской религии, некоторые секты которой поддерживали власть феодалов, проповедуя смирение. Но сложилась секта во главе с Чжан Цзяо, и он проповедовал не смирение, а «путь всеобщего блага».

В этой проповеди императорская власть вначале не видела опасности. Чжан Цзяо с братьями и сыновьями на первых порах оказывал помощь больным, и выздоровевшие становились его последователями. В течение десяти лет в восьми округах Китая проповедник имел уже свыше ста тысяч сторонников. Люди видели в его проповеди идею всеобщего равенства и были ею увлечены. Один чиновник сообщал о деятельности Чжан Цзяо, что он с помощью веры в Дао возвращает людям жизнь. Правительство запретило движение.

Своих соратников Чжан Цзяо разбил на тридцать шесть округов, в самый большой округ входило свыше десяти тысяч человек, в меньший семь тысяч. Во главе округа стоял военачальник.

Чжан Цзяо готовился к восстанию против правящей династии и привлек на свою сторону и некоторых придворных. Восстание было назначено на день Цзя-цзы, т. е. 5 марта 184 г. Перед восстанием Чжан Цзяо разослал по всем округам воззвание: «Голубое небо (династия Хань — Авт.) уже мертво, желтое небо (так Чжан Цзяо называл себя — Авт.) устанавливается. В год Цзя-цзы в Поднебесной будет великое счастье». Сторонники Чжан Цзяо в столице и в уездных центрах на воротах присутственных мест белой глиной писали иероглифы Цзя-цзы.

Военачальник большого округа Ма Юань-и был направлен в столицу, чтобы подготовить выступление жителей соседних Ло-яну округов в числе нескольких десятков тысяч человек. На Ма Юань-и возлагалась задача сосредоточить повстанцев в Еуэне и захватить Лоян. Однако нашелся предатель, выдавший план восстания императору Линди. Ма Юань-и был схвачен и казнен, как и более тысячи повстанцев. Правителю округа Ичжоу был отдан приказ схватить Чжан Цзяо.

Правительственные меры заставили Чжан Цзяо выступить раньше срока. По всей стране разлетелась весть о начале восстания. Всюду поднимались отряды, в виде отличительного знака люди носили на голове желтую повязку. Восставшие под руководством трех братьев — Чжан Цзяо, Чжан Бао и Чжан Ляна — захватывали города и уезды, казнили ненавистных чиновников, разрушали помещичьи усадьбы. Восстание «Желтых повязок», хотя и носило религиозную окраску, было крестьянским, направленным против феодалов-помещиков, против ненавистной монархии.

Восстание «Желтых повязок» отличалось от восстания Чэн Шэна и «Краснобровых» тем, что было тщательно подготовлено и имело единую организацию; в захвате городов проявилась мудрая военная стратегия. В ликвидации разорительных обрядов проявился классовый характер восстания. От необходимости исполнять разорительные обряды, предписываемые конфуцианской доктриной, страдало беднейшее крестьянство — основа повстанческих сил.

Позднее к восстанию примкнули домашние рабы и челядь. Успехи повстанческих армий, угроза господствующему классу империи временно сгладили дворцовые распри. Против восставших выступили феодалы-помещики, дворцовые клики и император.

Сильная и многочисленная императорская армия в конце зимы 184 г. нанесла ряд чувствительных ударов по вооруженным силам восставших. В одном из решительных сражений пали смертью храбрых три брата Чжана. Каратели безжалостно расправлялись с захваченными в плен. Только после одного сражения было убито свыше двухсот тысяч повстанцев. Армия «Желтых повязок» потерпела серьезное поражение, однако восстание не прекратилось. В области Цинчжоу свыше трехсот тысяч воинов — последователей Чжан Цзяо — продолжали борьбу. Вместе с детьми, женщинами и стариками, которые сопровождали воинов — «желтоповязочников», в Цинчжоуском округе было более миллиона повстанцев.

На борьбу с династией Хань поднимались крестьяне других областей. Таким движением было восстание «Удоуми», его возглавил в округе Ичжоу проповедник Чжан Лу. Он захватил Ханьчжун и провозгласил себя князем. Он открыл бесплатные пункты питания для путников, снижал налоги, требовал от людей умеренности в пище, одежде, обрядах. В стране, объятой пламенем крестьянского восстания, область Чжан Лу была обетованной землей; здесь население жило мирной жизнью. В 215 г. полководец императора Цао Цао захватил Ханьчжун. Чжан Лу добровольно сдался и был помилован. В 205 г. полководцу Цао Цао удалось нанести поражение повстанческой армии.

Вслед за подавлением восстания «Желтых повязок» вспыхнуло новое крестьянское движение. Разрозненные отряды объединились в повстанческую армию, имевшую свыше миллиона бойцов. Во главе восстания стал Чжан Янь. Его войско получило название «Армии Черной горы». Восстание охватило северные районы долины Хуанхэ. В ряде крупных сражений повстанцы потерпели неудачи и были разбиты. Чжан Янь попал в плен.

Народные восстания «Желтых повязок» и «Армии Черной горы» были подавлены, но это не спасло династию.

Восстания подорвали изнутри династию Хань. Она не смогла справиться с нашествием окрепшего гуннского союза и в 220 г. пала. Единый Китай вновь разделился на несколько государств.

КУЛЬТУРА КИТАЯ ЭПОХИ ЦИНЬ И ХАНЬ

Первая китайская империя — Цинь — оставила превосходные памятники древней архитектуры — дворец Анфан и «восьмое чудо света» — Великую Китайскую стену. Стена, строительство которой было особенно значительным при Цинь Шихуанди, превратилась в грозное оборонительное сооружение. Высота Великой стены — десять-двенадцать метров, ширина пять-шесть шагов. Через небольшие промежутки высятся сторожевые башни. Великая стена ныне тянется на 2300 километров, а с ответвлениями ее длина достигает 4000 километров.

В период Второй династии Хань китайский ученый Цай Лунь изобрел способ изготовления бумаги из смеси древесной коры, конопли и старых рыболовных сетей. Изобретение Цай Луня позволило заменить писчей бумагой дорогостоящий шелк.

Со II–III вв. н. э. начинаются большие морские плавания из Китая в страны южных морей. Изобретенный давно компас становится важным мореходным прибором. В период Второй династии Хань китайские мастера умели изготовлять белую тонкостенную керамическую посуду, которая предопределила изобретение фарфора. Потребности производства вызвали к жизни важные открытия в области точных наук. Они связаны с именами математиков Чжан Жуна (I в. н. э.) и Чжан Хэна (78—139). Чжан Жун рассчитал связь между скоростью течения воды и выпадением взвешенных частиц, что позволило возводить ирригационные сооружения. Чжан Хэн в 134 г. изобрел первый в мире сейсмоскоп (его обычно называют также сейсмографом). Сейсмоскоп Чжан Хэна был сделан в виде латунного бочонка с восемью драконами на его поверхности.

Напаянные драконы указывали на юг, юго-запад, запад, северо-запад и т. д. Против каждого дракона стояла металлическая лягушка с раскрытой пастью. В пасти драконов было по шарику. Основание бочонка было вибрирующей подставкой с медным стержнем. Внутри бочонка выступал серебряный стержень. При колебаниях почвы медный стержень отклонялся и ударял по серебряному стержню, который выталкивал из пасти дракона шарик, падавший в пасть лягушки. Так определялось направление землетрясения.

Когда в 138 г. в северных районах современной провинции Шаньси произошло землетрясение, Чжан Хэн при помощи этого прибора зарегистрировал его и определил его направление.

Династия Хань приняла на вооружение идеологию конфуцианства, которая была предана забвению в империи Цинь. По памяти восстанавливались классические каноны, конфуцианские начетчики приближались ко двору, конфуцианство стало идеологическим оружием ханьских императоров.

Последователи ведущих идеологий прежних эпох ничего нового не внесли в них, став более или менее добросовестными комментаторами древних философов. Даже буддизм, начавший проникать в Китай с конца I в. до н. э., не оставил заметного следа в духовной жизни китайцев.

Совершенно иначе обстояло дело в области материалистической философии. Эпоха развития естественных и технических наук и знаний — время Второй династии Хань — выдвинула великого материалиста философа Ван Чуна (27–97). Его учение, изложенное в трактате «Луньхэн» («Критические рассуждения»), родилось в борьбе с мистикой и суеверием, с невежеством и предрассудками. Ван Чун разоблачал нелепые представления о божественном, сверхъестественном происхождении земли и неба, о существовании небесных людей. Он учил, что мир материален, беспределен и вечен. Материальной основой мира является Ци — тончайшее вещество, своего рода эфир. Небо, как и все окружающее, является материальным телом — элементом природы. Души нет, «вместе с телом, — говорил Ван Чун, — исчезнет и дух человека».

Выдающийся советский исследователь философии древнего Китая А. А. Петров писал: «Учение Ван Чуна, представляющее собою яркую и страстную проповедь материалистического мировоззрения, не имеет параллелей в истории китайской философии по своей силе и выразительности». И это верно.

II–I вв. до н. э. отмечены выдающимся событием в исторической науке Китая. В эти годы жил и творил Сыма Цянь, автор знаменитых «Исторических записок». В огромном труде он изложил историю Китая с древнейших времен до событий, очевидцем которых был. Его труд положил начало серии исторических хроник, которые создавались всеми династиями феодальнего Китая. Первым последователем Сыма Цяня был брат Бань Чао — Бань Гу, историк и ученый времени Второй династии Хань, написавший «Цяньханьшу» — «Историю первой династии Хань». Эти сочинения — не только исторические хроники, но и яркие образцы прозаической литературы Китая. Сыма Цянь и Бань Гу, обладавшие превосходным литературным стилем, в жанре биографических записок выступают как мастера художественных произведений. Эти разделы из их трудов справедливо включаются в образцы древней повествовательной литературы Китая.

Уже с древних образцов китайской литературы в ней прослеживаются тематические различия между прозой и поэзией. Первая представлена произведениями эпического характера, вторая лирическими.

Традиции древней поэзии «Шицзина» и творений Цюй Юаня в период Первой династии Хань находят новое яркое продолжение в песнях «Юэфу». Зародившись в ханьскую эпоху, песни «Юэфу» оказали влияние на всю дальнейшую литературу Китая, став своеобразным поэтическим жанром.

При императоре Уди (141—86 гг. до н. э.), когда Первая Ханьская династия переживала расцвет и конфуцианская идеология стала господствующей, восстанавливались древние обряды и жертвоприношения эпохи Чжоу. Императорской власти необходимо было освятить традицией деспотический строй Китая. Используя в своих интересах конфуцианскую идеологию, Уди для восстановления древнего ритуала жертвоприношений земле и небу учредил музыкальную палату «Юэфу», задачей которой являлось подготовлять обрядовую музыку. Конфуцианцы видели во взаимодействии «ли» — правил поведения — и «юэ» — музыки — залог гармонии интересов государя и народа, залог единства общества и могущественной монархии. Во главе музыкальной палаты был поставлен выдающийся поэт и ученый Сыма Сянжу. Палата «Юэфу» не могла восстановить музыку времен Чжоу и решила обратиться к народным мелодиям. Особые чиновники во всех округах государства собирали слова и музыку народных песен, записи которых поступали в «Юэфу» и здесь обрабатывались.

Палата существовала до VIII века, но уже не играла впоследствии большой роли. Заслуги палаты в сохранении народных песен велики. От ханьской эпохи дошла лишь небольшая часть собранных палатой «Юэфу» песен, но и она дает представление о мотивах народной музыки, о жизни людей. По названию палаты цикл песен называется «Юэфу». Он делится на разделы (в зависимости от времени и места записи произведений). Самыми древними являются песни «Юэфу» эпохи Хань.

Основное содержание лирических песен — любовь, разлука с близкими, скорбь. В песнях поется и о труде простых людей и жестоких войнах ханьских императоров. Мотивы этих песен перекликаются с песнями «Шицзина». Так в песне «К югу от города» поется: [1]

В годы войны подневольных сгоняют С севера, с юга для тяжких работ. Хлеб созревает, колосья упруги — Жатвы не будет, и голод придет. Долг свой готовы мы честно исполнить, Мудрый правитель, подумай о нас. Войско скорей отозвав из похода, Много б людей ты от гибели спас.

Песни «Юэфу» в отличие от «Шицзина» собирали вместе с мелодией, которая хотя и утрачена, но сохранилась в самом звучании стиха. Песни обрабатывали поэты и композиторы «Юэфу», но можно смело утверждать, что до наших дней сохранились древние песни китайского народа. Лаконичные стихи «Юэфу» полны глубокого содержания. Вот одно короткое стихотворение:

На горном поле Посеешь просо, Оно засохнет Без влаги там. Того, кто землю Родную бросит, Убьет стремленье К родным местам.

Стихи и песни "Юэфу" считаются вторым «Шицзином» древней китайской литературы.

Глава IV ПЕРИОД ФЕОДАЛЬНОЙ РАЗДРОБЛЕННОСТИ СТРАНЫ (начало III — конец VI вв.)

Восстания «Желтых повязок» и «Армии Черной горы» подорвали могущество Ханьской державы — величайшей империи древнего мира. Территория Ханьской империи на юге доходила до северных областей современного Вьетнама, на северо-западе до Памира, на северо-востоке включала в себя северные районы современной Кореи.

Зверские расправы с восставшими и карательные походы императорских войск усугубили противоречия внутри страны. Разруха и голод уносили тысячи жертв, поля оставались необработанными. По стране бродили миллионы беженцев в поисках пищи и убежища от войск карателей и кочевников северо-запада, вторгавшихся на территорию Китая.

Ханьский двор был бессилен справиться с крестьянскими восстаниями и с набегами осмелевших вассалов. Власть императора сошла на нет уже в 192 г., когда три полководца императорской армии, осуществлявшей подавление повстанцев, Цао Цао, Лю Бэй и Сунь Цюань поделили между собой империю.

В разделении сфер влияния были заложены грядущие междоусобицы. Дворцовая клика предприняла попытку противопоставить реальной силе трех полководцев призрачную власть последнего и малолетнего ханьского императора. В 220 г. ханьский дом пал и империя распалась на три царства: Вэй на севере в долине Хуанхэ, основанное Цао Цао, У на юго-западе в нижнем течении Янцзы, основанное Сунь Цюанем, и Шу-хань на юго-западе в среднем и верхнем течении Янцзы, основанное Лю Бэйем.

Началась эпоха «Троецарствия» (220–265). Все сорок пять лет этой эпохи насыщены военными событиями, определявшими характер социально-экономической организации общества в каждом царстве и отразившимися на экономике страны.

Из трех царств главными противниками были Вэй и Шу-хань. Царство У и в политическом и в экономическом отношении занимало второстепенное положение. Благодаря тому, что два ведущих царства растрачивали свои силы во взаимной борьбе, царство У смогло существовать сравнительно долгий срок.

В 223 г. после смерти Лю Бэйя на престоле царства Шу-хань оказался неспособный правитель, и фактически всеми делами государства управлял выдающийся полководец Чжугэ Лян.

Крупный военный стратег и мудрый политик Чжугэ Лян снискал уважение и авторитет не только населения Шу-хань, но и подвластных ему территорий, населенных инонациональными племенами Южного Китая. Чжугэ Лян, стремившийся объединить Китай, основную угрозу видел в государстве Вэй. Исход борьбы должен был решиться в войне. Предвидя это, Чжугэ Лян осуществил ряд преобразований в армии, несколько улучшил жизнь крестьян, вступил в переговоры о союзе с У. Заняв позицию поддержки и уважения традиций и обычаев национальных меньшинств, Чжугэ Лян добился дружественных отношений между китайцами и малыми народами юга. Чжугэ Лян выступил против чрезмерного сосредоточения богатств в руках высшей феодальной знати, попытался пресечь ростовщичество и коррупцию аппарата. Он считал возможным отличать и вознаграждать, как и наказывать, людей независимо от их социального положения.

Даже частичное проведение подобных мероприятий способствовало политической стабилизации Шу-хань, но это встречало резкое сопротивление феодальной знати и самого правителя. Более обученные войска Чжугэ Ляна часто терпели поражения из-за предательской политики военачальников — представителей феодальной знати… В 234 г. Чжугэ Лян совершил удачный поход против Вэй и на завоеванной территории решил создать военные поселения с тем, чтобы иметь стратегическую базу для новых военных действий. Во время похода Чжугэ Лян заболел и умер. Воспользовавшись смертью полководца противника, войска Вэй разгромили армию Шу-хань и вернули захваченные районы. Еще три десятилетия государство Шу-хань пыталось противостоять Вэй, но в 263 г. было им уничтожено.

Государство У, основанное Сунь Цюанем, было деспотической монархией, пытавшейся возродить рабовладельческие отношения в самых крайних формах. Все подданные были сосредоточены в военных поселениях. Крестьяне несли двойную повинность — земледельцев и воинов. В сущности воины были «рабами в земледелии» (точнее, их можно назвать крепостными). «Больше воинов — больше рабов-земледельцев», — был лозунг завоеваний Сунь Цюаня. Политическая власть в стране принадлежала военной верхушке. Все население было разделено на военные отряды. Закончив поход, воины обрабатывали поля военной аристократии. Воины не имели никаких прав.

Военная аристократия и связанные с ней феодалы становились крупными землевладельцами, представителями так называемых «сильных феодалов», не зависевших от центральной власти и опиравшихся на свои экономические и военные ресурсы. «Сильные дома» феодалов особенно характерны для государства Вэй третьего века.

Основатель государства Цао Цао провел ряд мер, направленных на улучшение жизни крестьян: он отменил подушную подать и снял недоимки. Недостаток рабочей силы государство пыталось преодолеть при помощи системы военных поселений, ставшей социально-экономической основой государства Вэй. Был введен налог продуктами сельского хозяйства. Для обрабатывавших землю с помощью казенного скота налог был выше, чем для крестьян, имевших собственный скот.

Крестьяне частью попадали в крепостную зависимость, частью становились арендаторами казенных земель. Так как военные поселения основывала и крупная военная аристократия, то происходила концентрация земли в руках «сильных домов».

Постоянные военные столкновения определяли характер поселений, жители которых составляли воинское подразделение. В любой момент по приказу начальника крестьяне оставляли полевые работы и превращались в воинов. Такая система, конечно, не способствовала процветанию деревни.

В 265 г. в государстве Вэй захватил власть Сыма Янь, представитель «сильного дома» Сыма. Он провозгласил себя императором новой династии — Цзинь.

В 280 г. Цзинь присоединила царство У. Китай был вновь объединен под властью одной династии. Первый период новой династии называют Западной Цзинь.

Одним из мероприятий Сыма Яня была ликвидация воинской повинности крестьян. Это благоприятно отразилось на развитии сельского хозяйства. Вслед за тем была упразднена система военных поселений. Земля была объявлена собственностью государства, и вводилась надельная система.

Государство наделяло крестьян землей двух видов — участком для пропитания и участком для обработки в пользу государства. С личного надела взимались подворный налог и арендная плата. Подворный налог платился натурой — каждый двор ежегодно вносил три свитка шелка и три цзиня хлопка. Если главой семьи была женщина или лицо второй возрастной категории, то налог сокращался вдвое.

Все население делилось на три возрастные категории. Мужчины и женщины от 16 до 60 лет относились к первой категории, от 13 до 15 и от 61 до 65 лет — ко второй категории, моложе 13 и старше 65 лет — к третьей категории — стариков и детей. Женщины второй возрастной категории (исключая домашних хозяек) и вся третья категория были освобождены от арендной платы и оброчной повинности.

Арендная плата за пользование государственной землей устанавливалась в восемь мер зерна с му. Так как на семью полагался надел в сто му (70 му на хозяина и 30 му на его жену), то с одного двора государство получало 800 мер зерна. Каждый мужчина первой возрастной категории должен был иметь 50 му, а женщина этой же категории 20 му; мужчина второй возрастной категории— 25 му для обработки земли в пользу государства.

Позднее обязательная работа на казенной земле была заменена натуральным налогом.

Государство предприняло попытку ограничить рост земельной собственности «сильных домов». С этой целью был определен размер надела высшей феодальной знати и чиновников различных рангов. Практически при складывающейся государственной собственности на землю земельные наделы (огромные области с тысячами семей крестьян) были собственностью «сильных домов».

Новая система землепользования и налоговая политика в условиях излишней земли и недостатка рабочей силы способствовали подъему сельского хозяйства.

Политическая и экономическая стабилизация в стране стимулировала рост народонаселения. Некитайские племена и народности переселялись в страну («вхождение в Китай»). По сравнению с численностью населения трех царств в период «Троецарствия» численность населения империи Западная Цзинь возросла вдвое и составила свыше ста шестидесяти миллионов человек. «Вхождение в Китай» северо-западных кочевников приводило к переменам в их образе жизни. Они переходили к земледелию, и весь социальный и культурный облик этих инонациональных групп изменился. Вожди кочевников перенимали обычаи китайской феодальной знати, носили китайские имена. В кочевых обществах происходили процессы образования классов.

Вместе с тем бывшие кочевники-вассалы становились немалой угрозой Китаю, вмешиваясь в усобицы.

В конце III в. в стране вспыхнул мятеж восьми князей — вождей «сильных домов» — против центральной власти. И внутри правящего дома Сыма разгорелась борьба. В нее включились бывшие кочевники, поселившиеся в Китае. Это были племена сяньби, ухуань и гуннский союз во главе с Лю Юанем, считавшим себя потомком династии Хань. В 304 г. он провозгласил себя правителем государства Хань, основанного им в современной провинции Шэньси. Его сын принял титул императора и начал открытую борьбу с Цзинь, раздираемой мятежом восьми князей.

Последние цзиньские императоры царствовали недолго, происходили частые смены властителей. Столица переносилась из Чанъани в Лоян и обратно. В 316 г. конница гуннов Хань захватила столицу Чанъань и Лоян. Цзиньский император был пленен. Часть его придворных, армия и большинство населения бежали на юг, за реку Янцзы.

Начался новый период в истории Цзинь. Его называют периодом Восточной Цзинь (317–420). В долине Хуанхэ сменялись государства и объединения некитайских народностей. Их правители принимали имена китайских исторических династий. В долине Янцзы, за водным рубежом, сохранилась империя Цзинь.

Из поколения в поколение в Южном Китае хранилась память о восстании «Желтых повязок» и их героическом вожде Чжан Цзяо. В народе жила вера в наступление «всеобщего благоденствия». Цзиньская империя нещадно эксплуатировала крестьян, увеличивала налоговое бремя, отрывала многие тысячи земледельцев на различные повинности и работы.

В провинции Цзянсу ряд поколений семья Сунь исповедовала учение Чжан Цзяо «Удоу мидао» («Путь пяти доу риса»). Семья Сунь проповедовала равенство и звала на борьбу против угнетателей. Число сторонников учения росло, и в 398 г. один из этой семьи, Сунь Тай, поднял знамя восстания. Правительственные войска быстро подавили движение народа. Тогда племянник павшего в бою Сунь Тая, Сунь Энь, с несколькими сторонниками и друзьями бежал на острова близ Цзянсу, где стал готовиться к новой борьбе.

В 399 г. указ императора объявил о наборе солдат из восточных районов государства. Это повеление вызвало возмущение населения провинций Цзянсу и Чжэцзян. Сунь Энь решил, что час пробил, и с небольшим отрядом храбрецов высадился на материке. Ему удалось захватить два уездных города, и через несколько дней бассейн нижнего течения Янцзы был охвачен пламенем восстания, распространившимся на восемь областей Южного Китая. Через десять дней под знаменами Сунь Эня было несколько сот тысяч бойцов. Они жгли казенные дома, казнили чиновников, отбирали имущество у богачей.

В 401 г. армия Сунь Эня выступила в поход на север вдоль берега моря. Многотысячная императорская армия преследовала повстанцев. Плохо вооруженные крестьянские отряды были прижаты к морю и вынуждены были вступить в генеральное сражение в невыгодной обстановке. Повстанцы были разбиты. Погибло более двухсот тысяч восставших. Сунь Энь бросился в море, чтобы не попасть в плен.

Когда при императорском дворе праздновали победу, в Цзянсу и Чжецзяне крестьянство поднималось на борьбу. Во главе нового восстания стал Лу Сюнь, соратник Сунь Эня. Силы инсургентов двинулись вдоль юго-восточного и южного побережья моря и в 404 г. захватили Гуанчжоу. Отсюда Лу Сюнь повернул на север к столице. Поход подходил к концу, но у города Цзянькану императорские войска остановили восставших.

Лу Сюнь понимал, что ему не удастся сломить императорскую армию. Повстанцы повернули на юг к Гуанчжоу. Однако правительственные войска окружили их. Части сил Лу Сюня удалось пробиться в северные районы Вьетнама. Здесь в 417 г. произошло последнее сражение. Императорские войска победили. Восстание было подавлено.

Восстание Сунь Эня и Лу Сюня длилось 19 лет. Оно показало, сколь велики освободительные силы китайского народа и его стремление к счастью и свободе. На стороне карателей было превосходство в технике, военном опыте и людских ресурсах.

В империи Восточной Цзинь осуществлялась надельная система землевладения. Трудовая повинность повсеместно была заменена налогом зерном. Происходила концентрация земли в руках «сильных домов». Крестьяне прикреплялись к земле.

Оформленного крепостного права в Китае не было, но фактически система землепользования с III в. н. э. и господствующая идеология закрепощали крестьян.

В 420 г. на юге под ударами феодальных «сильных домов» была свергнута династия Восточная Цзинь. До 589 г. в Южном Китае правили сменявшиеся четыре династии — Сун, Ци, Лян и Чэнь.

На севере до 439 г. племенные союзы тюрко-монголов — гуннов, жужань, сяньби, тибетцев, ди и цян — в короткое время создали пятнадцать династий. В 439 г. север был объединен могущественным сяньбийским родом Тоба. Правители Тоба провозгласили себя императорами династии Вэй («Поздняя Вэй», или Тоба-вэй). Столицей династии стал Лоян. Династия Тоба-вэй правила в Северном Китае до 550 г.

В 550 г. в Восточном Китае воцарилась династия Северная Ци, а в западной части страны с 557 г. — династия Северная Чжоу. К этому времени Тоба-вэй ассимилировались. Феодалы Северной Чжоу стали объединителями Китая и основали новую династию — Суй.

В пределы Китая неоднократно вторгались кочевники. Кочевое скотоводство требовало обширных пастбищ. В долине Хуанхэ кочевники встретили густое население и высокую культуру земледелия. Перед завоевателями встала проблема хозяйственного использования просторов новых земель. Первые династии севера нередко прибегали к варварскому уничтожению посевов и селений. Тысячелетней цивилизации угрожала гибель. Запустение полей и гибель селений вели к отливу земледельческого китайского населения на юг, за Янцзы.

Однако численность оседлых земледельцев Северного Китая была слишком велика, а влияние китайской культуры в течение многих столетий было настолько глубоким, что малочисленные кочевники не смогли изменить исторического и хозяйственного развития страны. Завоеватели должны были считаться с традициями хозяйственной жизни оседлого населения.

Наступил новый этап в истории завоевания севера. Восстанавливалось китайское земледелие, кочевники учились сельскому хозяйству у китайских крестьян. Создавались военные поселения, подобные существовавшим в эпоху «Троецарствия», и, наконец, восстанавливалась надельная система. Процесс феодализации родоплеменной верхушки завоевателей завершился победой культуры Китая.

Так как завоеватели по уровню развития социально-экономических отношений стояли ниже китайцев, общий ход исторического развития страны замедлился. Надельная система в государстве Тоба-вэй отличалась от западноцзиньской — она отражала новые условия и была, вероятно, повсеместной уже в начале VI в.

Верховный собственник земли — государство наделяло мужское население страны землей. Женщина получала половинный надел. Каждому полагалось три надела. Один был пахотным, и на нем сеяли зерновые. Другой назывался промысловым и предназначался для разведения тутового дерева и посевов конопли. Третий являлся приусадебным, на нем возводились дом и хозяйственные постройки.

Как и в эпоху Западного Цзинь, государство получало с земледельцев два вида натурального налога — с пахотного участка зерном, с промыслового — тканями или пряжей. Пахотный участок после смерти владельца отчуждался в казну, а промысловый оставался в пользовании семьи. Императоры Тоба-вэй попытались ограничить феодальную собственность определенными размерами. Она стала считаться наделом, пожалованным государем. Практически феодальные владения — «жалованные» наделы — передавались по наследству, и государственной собственности на землю противостояла феодальная собственность аристократии.

Восстановленная надельная система требовала огромного чиновничьего аппарата. Китайская феодальная структура стала ведущей в обществе Тоба-вэй, что и привело к ассимиляции правящей верхушки и к слиянию массы бывших кочевников с китайским населением.

На севере инонациональная династия в культурном взаимодействии с китайцами восприняла их культуру и социально-экономический строй. На юге национальные китайские династии и китайское население, пришедшее с севера, способствовали культурным и социальным преобразованиям у отсталых прежде южных народов и взаимному обмену культурными ценностями. Произошло обогащение литературы, искусства, идеологии китайцев. Южные китайцы освоили технику поливного земледелия, созданную древними обитателями современной провинции Гуанси — предками народа чжуан.

Если говорить об основном содержании культуры, то к VI в. и для юга и для севера она была единой китайской. Единым был Китай и экономически.

Историческое развитие за три столетия подготовило новое объединение. Оно было освящено идеологией, ставшей быстро распространяться в V–VI вв., — буддизмом.

Буддизм с его единством догматов, строгой и единой церковной организацией встретил широкую поддержку у господствующего класса в Северном Китае, видевшего в этой религии важное средство в борьбе за единство страны. Буддийские монастыри получали в собственность огромные массивы земли. Населению разрешалось идти в монахи, это освобождало от налогов. Буддизм вытеснил даосизм и стал важным идеологическим орудием феодалов.

Необходимость объединения страны диктовалась и возросшей угрозой Северному Китаю со стороны могущественного Тюркского каганата в Центральной Азии.

В 581 г. полководец Ян Цзянь захватил власть в Северном Чжоу и подчинил себе север. Вскоре он завершил объединение страны.

КУЛЬТУРА ЭПОХИ СЕВЕРНЫХ И ЮЖНЫХ ДИНАСТИЙ В КИТАЕ

Триста лет шла изнурительная междоусобная борьба. Политические события способствовали приобщению к китайской культуре южных областей.

Разрушение производительных сил страны и массовая гибель населения вызвали на первых порах реставрацию отсталых форм хозяйственной жизни. Система военных поселений не отвечала историческому развитию эпохи и была шагом назад.

Раздробленный Китай должна была сменить новая централизованная монархия.

Три столетия характеризовались ярким развитием литературы и искусства, философии и науки. В IV–VI вв. на юге Китая происходили важные события в культурной жизни, бывшие предвестниками высокого подъема китайской культуры последующих эпох. Поэтому время новых династий Тан и Сун называют эпохой Возрождения.

Наметившийся к V в. на юге страны прогресс производительных сил способствовал развитию науки, продолжавшей лучшие традиции ученых ханьской эпохи.

Самым выдающимся ученым Китая V в. является Цзу Чун-чжи — великий астроном, математик и техник. Он с большой точностью вычислил значение числа пи, поправив данные Чжан Хэна, внес большой вклад в астрономию. Он изобрел знаменитую «тележку, указывающую на юг» — механический компас в виде тележки с фигурой человека, находящейся на стержне. С помощью зубчатой передачи вытянутая рука человека при движении повозки всегда указывает юг.

Открытия Цзу Чун-чжи и других ученых, особенно в области медицины, расширили человеческие познания и дали толчок материалистической философии. Китайские материалисты вступили в борьбу как с даосизмом, представленным Гэ Хуном, учение которого пыталось связать даосскую философию с даосской религией, так и с буддизмом.

Материалист Пэй Вэй (III в.) утверждал: «Из абсолютного небытия ничто не может возникнуть. То, что возникло сначала, возникло из самого себя, и возникшее из самого себя нуждается в бытии».

Спор о смертности души определял отношение философов к новой религии. Идеалистический взгляд на существование бессмертной души отстаивал Чжэн Дао-чжао, материалистические идеи защищал Фань Чжэнь. Его трактат «Об уничтожаемости духов» — яркая проповедь атеизма. Философ утверждал, что душа смертна, ибо она — проявление тела. Он разоблачал идеалистические концепции буддизма, высмеивал буддийских монахов, их жадность, паразитический образ жизни, бесцельное самосозерцание. Мудрец писал: «Если тело существует, то существует также и дух; если тело разрушается, то погибает и дух. Тело есть основа, а дух — это действие тела».

Признание буддизма господствующей идеологией способствовало на севере расцвету монументальной скульптуры и живописи. Время сохранило прекрасные памятники «Пещеры тысячи будд»» в Дунь-хуане; в Майцзишане, Юньгане. В естественных условиях, в скалах, от полуострова Ляодун до провинции Ганьсу трудом китайских ваятелей и живописцев были созданы буддийские храмы, в которых поныне возвышаются гигантские статуи сидящих и стоящих будд и бодисатв. Потолки и стены в пещерных залах украшены богатой росписью. Живопись изображает не только сцены буддийского культа, но и передает жизнь простого народа.

Китайские художники, даже связанные буддийскими канонами, сумели отразить свою эпоху и донесли до наших дней удивительное искусство народа. В крупнейших пещерных храмах сохраняются произведения различных эпох; самыми древними являются памятники V–VI вв.

В эпоху «Троецарствия» большого развития достигла поэзия, продолжавшая традиции ханьских «Юэфу». Народные истоки «Юэфу» и их форма сделали поэтов близкими и понятными современникам. Но прямая линия развития поэтического творчества обрывается в IV–VI вв., когда придворные поэты отдавали предпочтение не мысли, а форме и пытались канонизовать изысказанное стихосложение. Как во всех областях жизни общества этой бурной эпохи, появляется новая линия в литературе, отражавшая передовые взгляды.

Борцом против условности и манерности был Тао Цянь (365–427). Этого великого поэта, основоположника новой поэзии, танские лирики считали своим учителем. Лирика, песни о природе и человеке, гневное осуждение общественного строя — эти темы Тао Цяня близки и понятны народу.

Большое значение имела утопическая поэма Тао Цяня «Персиковый источник». Поэт в ней рассказывает о рыбаке, неожиданно попавшем в страну Хань, в которой люди живут дружно, у них нет ни войн, ни податей. Все радуются жизни и вдохновенно трудятся на полях. Рыбак вернулся домой и хотел было навсегда покинуть окружающий его страшный мир, но не смог найти вход в сказочную страну счастья.

Последователем народных традиций «Юэфу» был поэт V в. Бао Чжао, родоначальник высокой гражданской лирики, воспевавшей жизнь народа, его страдания, беды и радости.

В исторические и географические трактаты включались фрагменты эпической прозы. Большое значение приобрел фольклор, памятником которого являются «Юэфу» Северных и Южных династий.

В песнях «Юэфу» отразились особенности культурного развития Китая. Северные «Юэфу» — большей частью переводы народных песен сяньби. В них воспеваются молодеческая удаль, щит и меч, стойкость в борьбе с врагами, природа степей и жизнь кочевника.

Смелому юноше — Конь боевой, Боевому коню — Богатырь молодой. .

Переведенные на китайский язык, эти песни вошли в китайскую литературу.

Южные «Юэфу» — это лирические песни, воспевающие любовь и природу. Встречаются песни о труде, но тема любви является главной. Народные песни не были связаны нормами официальной конфуцианской морали. Мотивы этих песен заимствованы из фольклора народов Южного Китая, и то, что из многообразного поэтического наследия китайцы выделили этот любовный цикл, было вызовом морали общества и самому обществу.

Ко мне приходи — С улыбкой, полной веселья, И так обними, Чтоб не смог никогда отпустить: Я вслед за тобой Прошла бы хоть тысячу ли. Что может Прекраснее этого быть!

Культурная жизнь эпохи Северных и Южных династий отразила общественные сдвиги, вызванные стремлением к единству.

Глава V СОЗДАНИЕ ВСЕКИТАЙСКОГО ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА (конец VI — первая половина VIII вв.)

В 80-х гг. VI в. после трехвекового разделения страны на разрозненные государства Китай был вновь объединен. Объединение было закреплено рядом политических мероприятий. Одним из них была реформа районирования (584). Смысл ее состоял в усилении централизаторского начала в управлении. Была преобразована военная система — командование армией перешло в руки императора, создана дворцовая гвардия.

Единству Китая способствовало утверждение государственной надельной системы. В основных чертах она сводилась к следующему. Прикрепленные к казенному наделу крестьяне выплачивали натуральную подать и несли государственные повинности. Пока происходило относительно свободное и равномерное наделение землей, крестьяне поддерживали центральное правительство. В условиях надельного строя крестьяне имели некоторые гарантии от произвола отдельных феодалов.

Это, однако, не означало ущемления крупных землевладельцев. Как и прежде, шел процесс концентрации земли в руках феодалов, хотя иногда государственная власть и вознамеривалась пресечь его. По закону помещикам и чиновникам предоставлялись наследственные наделы размером от 30 до 100 цин. Кроме того, служилые чины владели землей, получаемой от казны в кормление соответственно присвоенному титулу и рангу, а также так называемыми «полями присутственных мест». Те, у кого было больше рабов (разрешалось иметь от 60 до 300 рабов) и скота, получали больше земли.

Крестьяне часто не получали и половины установленного законом земельного участка. Особенно остро вопрос о крестьянском землепользовании стоял в густонаселенных районах. Здесь из-за нехватки земли на каждого государственного тяглого приходилось не 140, как в среднем по стране, а 20 му.

Основой экономического подъема Суйской империи было развитие производительных сил в сельском хозяйстве — прогресс в полеводстве, разведении технических культур (тутового дерева, конопли и др.), шелководстве, орошении и т. д. Непрерывно росла площадь обрабатываемой земли: за два с лишним десятилетия, начиная с 589 г., она увеличилась почти в три раза.

В конце VI и начале VII вв. происходило строительство участков Великого канала — колоссального сооружения (ныне протяженностью свыше 1800 км, соединившего долины рек Байхэ, Хуанхэ, Янцзы и Вэйхэ с заливом Ханчжоувань. Канал строили миллионы людей. Эксплуатацию канала обслуживало до восьмидесяти тысяч человек. Открытие этого водного пути расширило экономические, политические и культурные связи между различными районами страны и способствовало усилению торговли; поднялось значение города Лояна.

Стремясь упрочить свое положение, суйское правительство на первых порах пошло на некоторые уступки населению. Государственная барщина была уменьшена с 30 дней в году до 12–20, несколько раз снижались поземельная и подворная подати, снимались недоимки по налогам, сокращались сроки военной службы. С 598 г. все достигшие 50 лет освобождались от извозной повинности. Ряд мероприятий имел целью поощрение ремесла и торговли. Так, были отменены соляная и винная монополии, проведена унификация денежной системы, мер и весов, улучшались старые и строились новые дороги. Успешно развивалась текстильная и кораблестроительная промышленность.

Строительство больших кораблей и производство оружия находились в руках государства. В городах Лоян, Чанъань, Наньхай (Гуанчжоу), Даньян (Нанкин), Чэнду, Ханчжоу и в отдельных пограничных пунктах были созданы правительственные учреждения, ведавшие торговлей.

Однако некоторое увеличение общественных богатств и рост народонаселения отнюдь не означали существенного улучшения жизни народа. Положение трудящихся масс с середины первого десятилетия VII в. ухудшилось.

В суйскую эпоху осуществлялось грандиозное строительство. Еще в правление Ян Цзяня было предпринято укрепление отдельных участков Великой Китайской стены. Сюда на принудительные работы сгонялись сотни тысяч крестьян. Когда стала ощущаться нехватка мужчин, на строительство начали посылать женщин. Недалеко от старой Чанъани, на месте нынешней Сиани развернулось строительство новой столицы, названной «Городом великого процветания». Ее территория была равна площади современного Пекина. В отдельные годы на постройке было занято сто и более тысяч человек. В 605 г. к западу от Лояна была основана Восточная столица. На ее постройке трудилось ежемесячно до двух миллионов человек.

Лоян превратился в крупный торговый центр. Сюда нескончаемым потоком по водным и сухопутным дорогам шли всевозможные грузы. В город были насильственно переселены тысячи богатых купцов. Близ столицы воздвигнуты небывалые по размерам государственные амбары, куда свозили поступавшее по налогам зерно. Эти зернохранилища насчитывали до трех тысяч кладовых (погребов) вместимостью каждое до пятидесяти тонн.

Суйский двор и аристократия безудержно расточали народные богатства. Огромные средства уходили на грандиозные увеселительные поездки императорской семьи и свиты; для них строились большие корабли, внутренние помещения которых отделывались золотом и яшмой.

В царствование второго суйского императора Ян Гуана значительно выросли налоги, были увеличены сроки барщины, а на строительных работах она превратилась фактически в бессрочную. Здесь люди тысячами гибли от голода, болезней и каторжного труда. Нередко свободные надельные крестьяне впадали в положение, близкое к бесправным рабам. Бедняки все чаще продавали своих детей в рабство. Многие крестьянские хозяйства разорялись, земельные массивы запустели.

Суйская династия вела почти беспрерывные войны с соседними государствами и кочевыми племенами. Наиболее беспокойным соседом были воинственные тюркские племена, объединившиеся в могущественный племенной каганат. С ними китайской армии пришлось иметь дело уже вскоре после провозглашения династии Суй, когда четырехсоттысячное тюркское войско вторглось в пределы страны. Военные столкновения с тюрками не раз происходили и после этого.

Суйское правительство, убедившись в том, что с этим могущественным противником силой оружия не справиться, стало применять дипломатические средства с тем, чтобы разжечь распри и вражду между отдельными частями тюркского племенного объединения и таким образом ослабить его. Китайские правители, как это не раз практиковалось и раньше и позднее, выдавали замуж за тюркских вождей (каганов) своих дочерей. Эти браки должны были усиливать китайское влияние в каганате. Когда тюркский союз распался на две большие группы — северную и западную, северный каган признал себя вассалом Китая. Тем не менее и в дальнейшем тюркские племена непрестанно угрожали границам Китая.

Одновременно китайские войска вели войны с сяньбийским племенем тогонцев (тугухунь), населявшим территорию современных провинций Цинхай и Синьцзян (южную часть). Было предпринято также несколько военных походов в Линьи (Чампа) на территории нынешнего Вьетнама; в результате это государство признало суверенитет Китая. Но вскоре здесь вспыхнуло массовое восстание. Ян Гуан был вынужден послать большую армию, которой удалось овладеть столицей Чампура. Однако решительное сопротивление местного населения вынудило китайское войско отступить.

К эпохе Суй относится усиление хозяйственных, политических и культурных связей Китая с индийскими княжествами по Инду и Гангу, с многочисленными государствами Средней Азии и Синь-цзяна, а также с Японией, Сиамом, Кхмер, о. Борнео и др. В эти страны Китай вывозил шелк, бумагу, железо и другие товары.

В 610–611 гг. в стране начались народные восстания. Непосредственным толчком к ним послужили войны Суйской династии с Когурё (одним из царств на Корейском полуострове). Основным очагом крестьянского движения была провинция Шаньдун. Здесь существовали могущественные феодальные аристократические дома, которые особенно жестоко эксплуатировали крестьян. Эта провинция — наиболее богатый и густонаселенный район Суйской империи, — а также Хэнань и Хэбэй были главными поставщиками живой силы, снаряжения и продовольствия для войн с Кореей. На верфях в Шаньдуне, занятых строительством военных кораблей для корейских походов, от непосильного труда, болезней и голода массами гибли ремесленники. К тому же в Хэнани и Шаньдуне в 611 г. произошло огромное наводнение. Миллионы крестьян, оставшиеся без крова, были обязаны тем не менее платить налоги и отбывать барщину. В 610 г. вспыхнули крестьянские волнения в Хэнани и Гуандуне, в следующем году подняли знамя восстания десятки тысяч жителей Шаньдуна; местные крестьянские выступления слились с солдатскими бунтами. Волна крестьянского движения перекинулась и на другие провинции: Хэбэй, Шэньси, Чжэцзян, Цзянсу, Гуанси и Ганьсу. К началу 614 г. в Китае действовало свыше 130 крупных и мелких повстанческих отрядов, из них большая часть в Шаньдуне, Хэнани и Хэбэе. В восстаниях участвовало около четырех миллионов человек.

Из среды повстанческих руководителей на северо-востоке вскоре выдвинулся сельский староста, крестьянин Доу Цзянь-дэ; источники характеризуют его как «талантливого, сильного и решительного». Раньше он подвергался преследованиям за связи с повстанческими отрядами, власти истребили всех его родных и близких. Под его водительством восставшие захватили значительную территорию и в 617 г. основали свое царство.

Часть господствующего класса, недовольная крайним деспотизмом Ян Гуана и строгой централизацией власти, находилась в оппозиции к Суйской династии. Воспользовавшись обстановкой, феодалы стали выступать против императора в Хунани, Шэньси, Шаньси, Шаньдуне, Чжэцзяне, Ганьсу. Летом 613 г. в Хэнани поднял мятеж против Суйской династии генерал Ян Сюань-гань. Мятеж длился свыше двух месяцев. Войско Ян Сюань-ганя угрожало Лояну.

Мятежи свидетельствовали об обострении противоречий в среде господствующего класса. В борьбу вмешивались вожди тюркских племен. Суйское правительство приняло меры для укрепления своих сил. С корейского фронта на подавление народных восстаний и феодальных мятежей была переброшена крупная армия. Но эти мероприятия не смогли остановить народное движение. Волна крестьянских выступлений перекинулась в бассейн рек Янцзы и Хуанхэ. Руководители некоторых отрядов пытались объединить повстанческие силы.

Кульминационным моментом в истории крестьянского движения было Ваганское восстание, названное так по горному району Ваган в провинции Хэнань, где находилась его первоначальная база. Начало ваганской армии было положено в 611–613 гг. крестьянином Чжай Жаном. Ее ядро составляли хэнаньские и шаньдунские охотники и рыбаки, вооруженные длинными пиками. К повстанцам Чжай Жана примкнуло большое количество крестьянских отрядов из других мест, и к 616 г. Ваганская армия стала самой крупной среди повстанческих сил. С этого времени ее боевые операции против суйских войск приняли широкий размах. Вскоре во главе армии стал суйский чиновник Ли Ми, участвовавший в мятеже Ян Сюань-ганя (613). Этот шэньсийский феодал стремился использовать крестьянское движение для установления новой династии. Большую помощь ваганской армии оказывали крестьянские отряды Доу Цзянь-дэ, действовавшие на территории провинции Хэбэй.

Успехи повстанцев привели к тому, что к концу 617 г. под контролем суйских властей фактически оставались лишь небольшие районы в Хэнани и Цзянсу. Судьба Суйской династии была предрешена. Положение в столице стало весьма напряженным, и Ян Гуан со своими приближенными бежал в Цзянду (Нанкин). Весной 618 г. здесь в императорском дворце взбунтовалась гвардия, император Ян Гуан был убит заговорщиками.

Сложившимися обстоятельствами воспользовались крупные феодалы, которые провозгласили императором внука Ян Гуана. Вожди мятежников в ряде городов присваивали себе императорский сан.

Еще в 617 г. в Тайюани подняли мятеж крупные шаньсийские феодалы Ли Юань и Ли Ши-минь (отец и сын). Двумя годами раньше Ли Юань, состоявший военачальником на службе у Ян Гуана, был послан императором на усмирение крестьянских восстаний. Убедившись в невозможности подавить крестьянское движение, он решил использовать стихийные, неорганизованные силы повстанцев для завоевания власти.

В начале 618 г. во главе большого войска, усиленного отрадами союзных тюркских племен, Ли Юань и Ли Ши-минь вступили в Чанъань и объявили императором другого внука Ян Гуана. Но уже в середине 618 г. было инсценировано отречение нового императора в пользу Ли Юаня, который провозгласил себя правителем новой династии Тан.

Крестьянское движение второго-третьего десятилетий VII в. было самым крупным в истории Китая со времен Цинь-Хань. В результате народных восстаний господствующему классу Суйской империи был нанесен серьезный удар, а сама династия Суй низложена. Восстания подорвали экономические позиции могущественных феодальных домов в Шаньдуне. Значение крестьянской борьбы также и в том, что она сорвала войну суйского правительства против Кореи.

Вместе с тем крестьянским восстаниям были присущи слабости, связанные с их стихийным характером. Поэтому отдельные представители господствующего класса Китая использовали крестьян для замены одной феодальной династии другою.

В течение многих лет Танской династии пришлось вести борьбу за гегемонию и объединение страны. В 618–620 гг. борьба велась в основном на северо-западе (провинции Шэньси и Ганьсу) против феодалов-сепаратистов, вступивших в соглашение с тюрками. Вожди тюркских племен, стремясь сохранить раскол Китая, подстрекали мятежников против объединительной политики династии Тан. Танским военачальникам удалось изолировать помещичьи отряды от тюрков, вызвать раскол в рядах противников и разгромить их поодиночке.

Вплоть до 624 г. в различных районах Китая продолжались крестьянские восстания. В Хэбэе действовали отряды Доу Цзянь-дэ. Упорные бои с остатками суйской армии вела ваганская армия под командованием Ли Ми. Глубокой осенью 618 г. феодалам удалось разбить ее; Ли Ми перешел к Танам. Вскоре под его руководством вспыхнул мятеж, но Таны быстро подавили его; Ли Ми был казнен.

В борьбе с повстанческими силами Танская династия действовала гибко. Ли Юань осуществил некоторые мероприятия, облегчившие положение крестьян. Были снижены налоги, в отдельных районах сбор налогов временно вообще отменялся. Было объявлено о снятии крестьянских недоимок; государственная барщина ограничивалась. Власти проявляли заботу об ирригационной сети, о ремонте дорог. Объявлялось об освобождении крестьян, проданных в рабство. Феодалам было запрещено убивать крестьян. Провозглашалась борьба с роскошью двора и феодалов, расточительством знати и т. п. Императоры добились поддержки со стороны буддийского духовенства. Это, конечно, не мешало танским властям беспощадно расправляться с крестьянскими восстаниями. Официально пообещав гарантию личной безопасности и амнистию повстанческим вождям, они в 621.г., когда Доу Цзянь-дэ попал в руки врагов, казнили замечательного крестьянского вожака и его сподвижников.

В 628 г. Танская династия разгромила на севере последние отряды помещиков-сепаратистов и довершила объединение Китая. Уже в VII в. Танская империя стала одним из наиболее могущественных государств тогдашнего мира. Ее границы раскинулись от Корейского полуострова на востоке до оз. Иссык-Куля на западе и от Монголии на севере до Индокитая на юге.

Танскую эпоху обычно делят на два периода: первый период — с 20-х гг. VII в. примерно до середины VIII в., характеризовавшийся дальнейшим прогрессом производительных сил и расцветом внешнего могущества империи; второй период — с середины VIII в. до распада империи в начале X в., ознаменовавшийся постепенным политическим упадком и децентрализацией, непрестанным нажимом кочевников и крутым подъемом классовой борьбы крестьянства.

В первый период, особенно в VII в., наблюдался подъем сельского хозяйства и ремесел. Совершенствовались способы обработки земли, расширялось поливное земледелие, более широко практиковался простейший севооборот, дальнейшее развитие получило китайское грядковое полеводство. Улучшались приемы подготовки и посева семян, а также приготовления удобрений. В хозяйство вводились водяные мельницы и прессы для выжимания масла. Шире стали применяться водоподъемные механизмы («водяные колеса»). Началось внедрение культуры сахарного тростника. Для шелкоткачества стали использовать коконы дубового шелкопряда. Культивирование чая свидетельствовало о специализации в сельском хозяйстве.

Были проведены одиннадцать новых каналов; благодаря этому в общую водную систему был включен и бассейн р. Хуайхэ. Большие размеры приняла добыча соли, особенно на севере Цзянсу, возросла добыча железа (в бассейне Хуанхэ и в других районах), серебра, меди и олова. Увеличилось производство керамических изделий, в особенности фарфора. Далеко за пределами Китая славились металлические зеркала, оружие и т. п. Возросший спрос на бумагу стимулировал развитие бумажного производства.

На базе общего экономического подъема произошло оживление городов, на периферии возникли новые поселения городского типа, многие из которых становились административными центрами, со своими судами, тюрьмами, полицейской службой и военными гарнизонами. Многие города постепенно утрачивали былой характер укрепленных пунктов, становясь центрами торговли, ремесла и культурной жизни.

Ремесленное и торговое население городов объединялось в союзы (ханы) со своими уставами и выборными старшинами. Эти своеобразные объединения представляли собой вид цехов и гильдий, которым было предоставлено некоторое самоуправление. Расширялась внутренняя торговля. Строились новые почтовые станции, общее их число превышало 1600. Власти заботились о поддержании в порядке и проведении торговых трактов.

Подъем хозяйства привел к росту населения. Если в 618 г. в Китае насчитывалось немногим более двух миллионов дворов, то в 754 г., по данным переписи, число дворов превысило девять с половиной миллионов (около 53 миллионов душ тяглого населения). Экономический подъем был связан с укреплением и развитием надельной системы, при которой существовало мелкое индивидуальное хозяйство крестьян-держателей государственных наделов. Такая форма аграрных отношений, в общем, имела еще для того времени прогрессивный характер, хотя надельная система и изменила свой первоначальный облик.

Указ о введении государственной надельной системы был издан в 624 г. В дальнейшем в этот закон танские властители внесли многочисленные дополнения. Средний размер надела на тяглого не превышал 100 му, то есть был несколько меньше по сравнению с теми земельными участками, которые распределялись среди крестьян в период Суй и ранее. Из числа тяглых исключались женщины (кроме вдов и одиноких). Предельный возраст (минимальный и максимальный) для тяглых непрерывно менялся начиная с периода Северной Вэй; к середине VIII в. он достигал 25 (минимальный) и 56 лет (максимальный) против соответственно 15 и 66 лет в Северо-Взйском царстве. А это означало, что все большее число крестьян лишалось государственного надела.

Надельные держания крестьян постепенно уменьшались. Наглядное представление об этом дают подворные списки периода начала VIII — конца IX вв., найденные в последние годы в районе Дуньхуана. Из этих документов явствует, что фактически предоставлявшийся крестьянину надел не превышал 33 %, а часто составлял 5—10 % от положенного по закону размера. Семья, которой в 701 г. следовало получить участок в 130 му, на самом деле получала только 18 му. В списках за 747 г. не значится ни одного двора, который располагал бы таким количеством земли, какое ему определялось законом.

В 619 г. была установлена система налогообложения. Ее составными частями были: «цзу» — земельный налог, который выплачивали зерном (рисом, просом) тяглые; ставки налога определялись властями дифференцированно по категориям дворов в той или иной местности; для крестьян из некитайских племен и народностей норма взимания налога по закону уменьшалась наполовину; «дяо» — подворная промысловая подать, вносившаяся шелком (тканью или пряжей) или холстом; ее размеры варьировались в различных местах; «юн» — подворные повинности; каждый тяглый обязан был нести казенную послугу ежегодно в течение 20 дней, а в високосный год — 22 дня. Если тяглый находился на барщине 25 дней в году, он освобождался от промысловой подати, а если 30 дней, освобождался и от промыслового и от земельного налогов.

Система «цзу дяо юн» некоторое время обеспечивала стабильные поступления в казну.

Основные черты государственной организации Государственный Китая эпохи феодализма сложились еще в период Суй и окончательно оформились в первой половине VII в. В почти неизмененном виде формы государственного управления Танской империи были заимствованы корейскими царствами Силла, Пэкче и Когурё, а также Японией.

Политический строй танского Китая сохранял черты древнекитайских деспотий. Власть императора — «сына неба» — была неограниченной. Император и состоявший при нем совет из виднейших сановников возглавляли широко разветвленный государственный аппарат. Обычно государственными делами правили первые министры. Существовало шесть ведомств, своего рода министерств, деливших между собой области управления: налогово-финансовое, военное, уголовное, общественных работ, обрядов и, наконец, гражданских чинов.

Кроме того, существовали специальные управления (приказы) дворцовых дел, полицейской службы, приемов иностранных послов, руководства вассальными территориями и пр.

Важное место в системе центрального аппарата занимала палата инспекторов, подчиненная непосредственно императору. Она наделялась особыми функциями контроля за деятельностью провинциальных властей и столичных учреждений, а также за соблюдением дворцового порядка.

В Танской империи имелись три столицы: Чанъань, Лоян и Тайюань, в каждой из них правил наместник. Страна делилась на провинции, области и уезды. Во главе каждой из этих административных единиц стоял назначенный императором чиновник. Уезды делились на сельские округа; низшей единицей являлась сельская община — пятидворка во главе со старостой.

Подданными или вассалами Танской империи являлись многочисленные некитайские племена и народности. Для управления пограничными и вновь завоеванными землями была создана особая администрация. На местах имелись императорские военные наместники, независимые от гражданских властей.

Вся военная сила в стране была сосредоточена в руках императоров. В столице существовала военная школа. Военная организация Танской империи отличалась большой сложностью. До середины VIII в. основную ее часть составляли «войска округов» (фу бин), в которых состояло до 5 % всех взрослых мужчин, способных носить оружие. В вознаграждение за военную службу предоставлялся земельный надел. Вся страна делилась на округа (фу), каждый из которых выставлял определенное число воинов на непродолжительный срок. Во время войны сверх того проводились особые наборы в войско. Независимо от «войск округов» существовали ополчения тяглых крестьян, военная служба которых была государственной барщиной.

Основная часть «войск округов» была сосредоточена в столице и прилегавших районах и несла охрану императорской резиденции. Кроме «войск округов» в распоряжении танских императоров находилась наемная тюркская конница. Численность наемного войска достигла 100 тысяч.

С 623 г. на северных границах империи началось создание военных поселений. Крестьяне, работавшие на землях военных поселений, в мирное время снабжали войска продовольствием и фуражом, а в случае войны сами становились солдатами.

В начале 50-х гг. VII в. было завершено составление уголовного кодекса Танской империи, начатое еще в 631 г. Свод законов, состоявший из шести кодексов и пятисот статей, отражал все области государственной и общественной жизни. В зависимости от социального положения преступников и потерпевших устанавливались различные формы наказаний и степени виновности за правонарушение. Смерть ждала домочадцев и челядь за убийство господина, в то время как хозяин за убийство слуги карался лишь палочными ударами. Танское законодательство охраняло феодальную собственность, освящало всевластие помещиков и чиновничества, бесправие и нищету трудящихся масс.

В Танской империи были четыре основных сословия: титулованная знать — наследственная аристократия; «служилые чины» — гражданские и военные чиновники, т. е. основная масса феодального господствующего класса; «добрый люд» — крестьяне и, наконец, рабы (обслуживающий персонал в казенных учреждениях, домашние слуги, часть работников горнодобывающей промышленности и пр.)

Государственная организация Танской империи в основных чертах сохранялась всё китайское средневековье. Конец VI — начало VIII вв. были периодом замечательного расцвета китайской науки и культуры.

В то время как в раннесредневековой Европе научная мысль находилась в плену у церкви, средневековая наука в Китае была свободна от мистики и схоластики и, несмотря на частичное разрушение культурных ценностей вследствие нашествий кочевников и внутренних конфликтов и войн, быстро развивалась.

Китайские ученые в этот период сделали ряд важных научных и технических открытий. Так, в начале VIII в. буддийские монахи И Син и Лян Лин-цзянь высказали мнение об изменяемости расстояний между неподвижными звездами. В 725 г. была измерена длина градуса меридиана. Ценный вклад был внесен в развитие алгебры, геометрии, физики. В 626 г. Ван Сяо-тун написал труд «Древняя арифметика», в котором подытожил развитие китайской математики за многие столетия.

О высоком развитии точных наук в танском Китае свидетельствует то, что в первой половине VII в. насчитывалось 3260 ученых-математиков. Замечательными достижениями строительной техники явились самый древний в Китае 37-метровый каменный арочный мост в Хэбэе, до сих пор сохранивший свой облик и используемый транспортом, каменный же мост в Шаньдуне длиной свыше 1 км (начало VII в.); «Большая пагода диких гусей» (воздвигнутая в 652 г. и перестроенная в 701–704 гг.) — монументальное произведение храмового зодчества, представляющее собой усеченную пирамиду до 80 м высотой.

В конце VI в. появилась ксилография — книгопечатание с гравированных досок. В течение последующих столетий ксилография начинает шаг за шагом вытеснять прежние способы печатания.

Китайская медицина широко применяла средства, основанные на целительных свойствах трав и минералов.

В VII в. китайские купцы и пилигримы на китайских, суматринских, индийских и цейлонских кораблях не раз совершали плавания по южноазиатскому муссонному пути в порты Малайского архипелага, Бенгалии и Цейлона. В 629–645 гг. китайский буддист Сюань Чжуан (Сюань Цзан) — пытливый и бесстрашный исследователь, вдумчивый наблюдатель — посетил Среднюю Азию и Индию. Записи Сюань Чжуана о народах Южной и Центральной Азии, оформленные им в виде книги «Записки о странах Запада», до сих пор остаются ценным источником для изучения их истории и исторической географии.

Сюань Чжуан познакомил Китай с достижениями индийской науки (философии, географии, астрономии, математики, медицины), с догматикой и историей буддизма. С другой стороны, благодаря Сюань Чжуану — поборнику дружбы народов Индии и Китая — в Индии стала известна китайская культура. Он перевел на санскрит философское произведение Лао-цзы «Даодэцзин».

Не менее любопытное путешествие на о. Суматру, в Индию и Непал, но уже морским путем, совершил в 671–695 гг. другой буддийский монах, ученый И Цзин. В описании своего плавания он сообщил ценные географические сведения. И Цзин привел имена 37 китайских паломников, на протяжении второй половины VII в. совершивших морские переходы из Гуанчжоу в индийские гавани.

Больших успехов добились историографы. По образцу «Исторических записок» Сыма Цяня создаются исторические сочинения, освещающие период от Хань до начала Тан. Сам император Ли Ши-минь написал главу к истории династии Цзинь. Постепенно государство сосредоточило в своих руках написание истории. При дворе существовала особая канцелярия, в функции которой входили сбор материалов и подготовка истории Танской династии.

С конца VI в. при императорском дворе возобновилось собирание и хранение книг. Императоры дорого платили тем, кто находил древние шелковые свитки, на которых раньше писали ученые и литераторы. В VII в. дворцовая библиотека насчитывала около 90 тысяч томов. Наряду с государственными имелось немало частных книжных собраний, некоторые из которых насчитывали до нескольких десятков тысяч рукописей. Было установлено ставшее с тех пор традиционным деление всего письменного наследия на четыре раздела: каноны, история, философия и смесь.

Для поступления на должность от чиновников требовалась сдача государственных экзаменов. Такая система появилась в Китае еще во II в. н. э., но окончательное ее оформление относится к танскому периоду. Выдержавшие экзамены по высшему разряду (они производились в столице раз в три года) зачислялись в придворную академию. На экзаменах требовалось умение писать иероглифы превосходным почерком, составлять сочинения и стихи по установленным правилам и знать наизусть конфуцианские канонические книги.

Установление обязательных экзаменов способствовало распространению образования среди господствующего класса. В столице имелось три высших училища. Здесь обучались более восьми тысяч детей танской аристократии. Существовали школы в областных, окружных и уездных центрах. В танскую эпоху в Чанъани было начато издание первой в мире газеты, печатавшейся с деревянных досок.

Сохранившиеся до наших дней памятники прикладного искусства (изделия из металла и фарфора, художественные ткани и вышивки) свидетельствуют о высоком мастерстве безвестных китайских умельцев-мастеров. В связи с широким употреблением бумаги совершенствуется специфический вид китайского искусства — каллиграфия.

Реалистическими достижениями отмечены живопись, скульптура и архитектура. Особенно развита была живопись на шелке и бумаге, а также фресковая живопись. Место традиционных религиозных сюжетов часто заступали картины реальной жизни. Большое значение приобрел пейзаж как самостоятельный жанр в живописи. Мастера этого жанра стремились выразить любовь китайского народа к родной стране, к замечательной природе Китая. О Ван Вэе (699–672) — крупном художнике и поэте — говорили: «В стихах он живописец, в картинах — поэт». Несколько позднее (в IX в.) появляются первые художественные гравюры на дереве.

Танский Китай был крупнейшим культурным центром всего дальневосточного мира.

До 40-х гг. VII в. китайско-индийские связи были случайными. В 641 г. в Чанъань прибыло с ценными дарами официальное дружественное посольство из Северной Индии. Ответная миссия танского императора, прибывшая через два года, была с почетом встречена североиндийским правителем. В дальнейшем характер китайско-индийских взаимоотношений неоднократно менялся. Так, посольство буддиста Ван Сюань-цэ (647) было встречено недружелюбно, что объяснялось приходом к власти в североиндийском царстве новой феодальной группировки — противницы сближения с Китаем. Дело дошло до военного столкновения, весь эскорт Ван Сюань-цэ был истреблен. В результате похода объединенного китайско-тибетско-непальского войска по Гангу североиндийский царь был взят в плен и доставлен в Чанъань. Североиндийское население, в том числе и феодалы, приветствовало нормализацию отношений с Китаем. В качестве дара китайскому императору были посланы быки, кони, превосходное оружие, драгоценности, специально составленная карта Северной Индии. Возобновились и расширились торговые и культурные связи. Ван Сюань-цэ вновь дважды побывал в Индии; в Чанъань приезжали ответные миссии.

Издавна установившиеся связи Китая и Кореи имели большое значение для трех корейских царств: Силла, Пэкче и Когурё. В VII в. между этими государствами и Танской империей не раз вспыхивали войны, однако военные конфликты и походы сменялись длительными периодами мира. Характерно, что по просьбе корейских властей в Китае была запрещена торговля рабами корейцами, а все прежние рабы были освобождены. Из Китая в Корею приглашались китайские ученые. В корейских школах нередко обучение вели китайские преподаватели, дети корейской аристократии ездили для учебы в Чанъань. В конце VII в. один корейский ученый разработал систему записи корейской речи посредством китайской иероглифики. Благодаря этому на корейский язык были переведены многие китайские книги. На Корейский полуостров из Китая переселились многие искусные ремесленники. Расширялись экономические связи. Немало поселений корейских купцов существовало на восточном побережье Китая от устья Янцзы до Шаньдуна. В торговом обмене Кореи с Китаем большое место, помимо обычных товаров китайского экспорта, занимали произведения искусства, книги, предметы культа. С конца VI в. велась оживленная торговля с Японией. В 607 г. к суйскому двору было направлено посольство для установления добрососедских отношений. Через год в Японию прибыла ответная миссия.

Господствующий класс Японии стремился создать крепкую государственную организацию. Образцом такой организации были для него общественно-политические институты Китая. Оформление в VII в. в Японии надельного строя и податной системы также происходило под китайским влиянием. В 645 г. японцы ввели заимствованную у Китая систему официального летосчисления с обозначением годов правления каждого императора особым названием — девизом царствования.

На сельское хозяйство, ирригационное строительство и ремесла Японии значительное влияние оказали китайцы-эмигранты. С начала IX в. в Японии стали культивировать китайский чай. Китайцы-эмигранты занесли в Японию иероглифическую письменность, буддизм, китайскую философию, этику и литературу, а также одежду, придворный ритуал, музыку и пр. Всё образование у японцев было китайским, китайский язык был официальным языком в японском государственном аппарате. Японские студенты, приезжавшие для учебы в Чанъань, нередко жили здесь по двадцать и более лет. Один из японских студентов был в большой дружбе с поэтами Ли Бо и Ван Вэем. Двое японских буддистов проходили обучение у Сюань Чжуана. В результате войн Танской династии с тюрками значительно продвинулись границы империи на западе. Государства Средней Азии (Фергана, Самарканд, Киргизия, Иран и др.), страдавшие от вторжений тюрков, тибетцев и арабских завоевателей, искали поддержки у танских императоров. По Великому шелковому пути, вновь открытому для Китая, потянулись торговые караваны. Усилилось общение двух культур — дальневосточной и среднеазиатской.

Танский Китай вел довольно оживленную торговлю с государствами на полуострове Индо-Китай, с Малайским архипелагом, а также (с помощью несториан — выходцев из Сирии) персами и арабами и через них — с Византией. Обычно путешествие по морю к арабским владениям и обратно длилось до двух лет. При попутном ветре и прочих благоприятных условиях плавание занимало 180–200 дней.

Из Китая вывозились металлические изделия, шелк и другие ткани, бумага, фарфор. Китай импортировал некоторые металлы, слоновую кость, зерно, пряности и лекарственные растения. Центрами заморской торговли были города Гуанчжоу, Цюаньчжоу и Ханчжоу. В VII в. границы Танской империи вплотную приблизились к Тибету, или Туфань, как китайцы называли в то время тибетцев и их страну.

ОТНОШЕНИЯ С ТИБЕТОМ

К началу VII в. основную часть Тибетского нагорья населяли два наиболее крупных племени: туфань и супи. Их владения разделяла р. Цанг-по (Брамапутра). Туфани еще с I в. до н. э. начали заниматься земледелием, были знакомы с добычей меди, золота и серебра, а позднее научились плавке железа, применению железных орудий в земледелии, постройке ирригационных сооружений. У супи же к VII в. главную роль все еще продолжало играть кочевое скотоводство, хотя в отдельных местах и они постепенно стали переходить к земледелию. Между туфанями и супи почти непрерывно велись войны.

Первым крупным царем Тибета был Сронцзангамбо (605–650). Борьба за объединение Тибета была начата еще дедом Сронцзангамбо и продолжена его сыновьями. В 612 г. десятитысячное туфаньское войско под водительством отца Сронцзангамбо разгромило супи и овладело их столицей. Однако внутреннее единство страны не было прочным. В 618 г. вспыхнул большой мятеж вождей туфаньских родов, которых поддержали остатки разбитой верхушки супи, а также некоторые мелкие западнотибетские племена. Отец Сронцзангамбо был отравлен. На плечи молодого Сронцзангамбо — нового тибетского царя — легла нелегкая задача — усмирить сепаратистов и закрепить достигнутое единство. В этой борьбе Сронцзангамбо опирался на широкую социальную базу в лице рядовой массы туфаней и супи, что и определило его успех. Мятежники были приведены к покорности. Сронцзангамбо перенес столицу в Лхассу, на территорию супи.

В 634 г. Сронцзангамбо направил в Китай посольство. Это была первая веха в истории братских связей китайского и тибетского народов. Вскоре Сронцзангамбо женился на дочери танского императора. Ежегодно, а иногда и дважды в год в Китай направлялись мирные посольства.

Китайская культура распространялась в Тибете. В быту, в одежде также следовали китайским образцам. В Танскую империю посылались для учебы дети тибетских аристократов, в Тибет приглашались китайские ученые и специалисты по разведению шелкопряда, виноделию, огородничеству, плодоводству, изготовлению бумаги и туши, постройке и эксплуатации крупорушек, водяных мельниц, изготовлению земледельческого инвентаря и пр.

Сронцзангамбо содействовал распространению в Тибете буддизма. На тибетский язык были переведены многие буддийские канонические сочинения, в Лхассе и других местах строились буддийские святилища.

Объединение страны благоприятно сказалось на экономическом, политическом и культурном развитии Тибета. Взаимоотношения Тибета с соседними государствами и племенами, и прежде всего с Китаем, способствовали прогрессу страны. Для Танской империи мирный характер связей с Тибетом открывал прямой путь в Индию.

После смерти Сронцзангамбо тибетские правители развернули захватнические походы в Среднюю Азию и Восточный Туркестан и стали угрожать китайским интересам на юго-западе Танской империи. Лишь в начале VIII в. они предприняли попытку возродить дружественные отношения с Танской империей. К этому их толкало обострение внутриполитической обстановки, связанное с выступлениями отдельных южнотибетских племен.

В дальнейшем военные действия между Китаем и Тибетом не раз возобновлялись. Замирение наступило в 730 г., когда между двумя странами был заключен договор. В честь этого события в пограничном городе Чилинь был воздвигнут монумент, символизирующий дружбу Китая и Тибета.

После длительной полосы напряженных отношений (с 40-х гг. VIII в.) летом 822 г. был подписан новый мирный договор, содействовавший укреплению всесторонних дружественных отношений между обеими странами. Текст этого договора на обоих языках был высечен на громадной каменной плите в Лхассе.

Глава VI НАЧАЛО ЭПОХИ РАЗВИТОГО ФЕОДАЛИЗМА В КИТАЕ (VIII–IX вв.)

К середине VIII в. появились симптомы кризиса того экономического и общественно-политического порядка, на основе которого выросли и поднялись Суйская и Танская централизованные феодальные империи. Сущность этого процесса состояла в отмирании одной формы феодальной собственности на землю и укреплении другой. Государственная надельная система разлагалась, на смену ей пришла и развивалась система феодальных поместий. Китай вступил в период развитого феодализма.

Феодальные отношения достигли в Китае зрелости раньше, чем где бы то ни было в других странах.

В свое время надельная система землепользования была прогрессивной. Она способствовала развитию производительных сил деревни. В известной мере она ограничивала эксплуатацию крестьян со стороны отдельных феодалов. Позднее же, когда фонд свободных земель, которыми располагало государство для наделения крестьян участками полей общепринятого тогда размера, был исчерпан, правительство стало переходить к новой системе. Наделы дифференцировались в зависимости от имевшегося у крестьянина инвентаря, скота и т. п. Этот новый порядок наделения землей начал стеснять инициативу и возможности расширения хозяйства, надельная система в ее новом виде постепенно становится тормозом экономического развития. Часть крестьянства начинает все более тяготиться надельной системой и переходит на земли феодалов. Уменьшение слоя надельных крестьян вызвало сокращение доходов казны. Правительство прибегало к увеличению налогов обложения как к средству восполнить эти потери. С середины VIII в. с крестьян стали дополнительно взимать особые подворные и поземельные подати. Крестьяне, спасаясь от бремени государственных налогов, от поборов и вымогательств местных властей, принудительных работ и воинской службы, искали покровительства у феодалов и, в конечном счете, попадали в зависимость к ним. Так, в частности, происходило «поглощение» государственных земель феодалами.

Танская династия стремилась приостановить эти явления. Неоднократно издавались императорские указы, запрещавшие незаконную куплю-продажу и залог надельных земель, сокрытие государственных тяглых и т. п. Беглым крестьянам правительство обещало всевозможные льготы при их возвращении на прежние надельные участки. Устанавливалась большая награда за поимку беглых. Была применена даже такая мера, как роспуск двух третей армии и испомещение ее на государственных землях. В 721 г. путем предоставления крестьянам земли и семян удалось привлечь на земли 800 тысяч крестьянских семей. Однако реального эффекта эти действия государства не давали, они уже не были в состоянии сохранить прежний строй аграрных отношений.

Так в условиях надельного строя происходил процесс образования и постепенного развития системы феодальных поместий. В танском Китае развивались товарное производство и торговля. Процесс этот не мог не затронуть и деревню. В общине усилилось имущественное расслоение, крестьянская беднота все чаще разорялась и оказывалась не в состоянии вести самостоятельное хозяйство, за ее счет богатели отдельные зажиточные общинники.

Все это подрывало надельную систему, для которой было характерно безраздельное господство натурального хозяйства и соединение земледелия с ремеслом.

Государственная собственность на землю являлась экономической основой централизованного управления. Упадок ее, переход к новым формам феодальной земельной собственности неминуемо привели к ослаблению централизации, к усилению политической раздробленности страны.

В танский период существовала должность областных начальников, облеченных весьма широкими полномочиями. По замыслу танских властителей областные начальники должны были всемерно помогать государству в удержании крестьян на надельных участках, поимке беглых и водворении их на государственные земли, в сборах податей. Однако в действительности эта мера привела к усилению местных феодальных владетелей.

Феодалам в окраинных районах разрешено было создавать особые войска с самостоятельным управлением и командованием. Мера эта диктовалась необходимостью отбивать участившиеся набеги кочевых племен на китайские границы. Командиры такого рода пограничных войск пользовались в пределах своих округов полнотой не только военной, но и гражданской административной власти.

Даже в условиях государственной собственности на землю имела место неравномерность экономического развития различных районов Танской империи. В пограничных районах прежние формы наследственного землевладения оказались устойчивее. Так, на окраинах создавались обширные наместничества, где часть господствующего класса, опиравшаяся уже на поместное землевладение, превратилась в могущественную силу, которая противостояла центральной власти. Вскоре подобные наместничества появились и в центральных районах. Именно со стороны наместников и последовал удар по Танской монархии.

Слабело внешнее могущество Танской империи. Часть подвластных ей территорий с VIII в. начинает отпадать. Огромная битва у р. Талас с объединенным войском арабов и среднеазиатских народов (751), закончившаяся поражением китайской армии, положила конец господству Китая на западе от Тянь-Шаня. Великий шелковый путь был потерян для Китая. Из-под вассальной зависимости от Танской династии освободилась Корея. Юг (территория провинции Юньнань), где проходил торговый путь в Бирму, империя также утратила. Участились набеги на пограничные земли со стороны киданей, тибетских племен и королевства Нань-чжао. Территория Танской империи резко сократилась.

Одним из наиболее крупных танских наместников был Ань Лу-шань. Во время войны с киданями ему удалось выдвинуться и добиться благорасположения императора. Вскоре он был назначен на пост правителя трех пограничных наместничеств (территория провинций Шаньси, Хэбэй и значительной части Внутренней Монголии).

Поводом для выступления мятежников послужила неудачная война Китая с королевством Наньчжао (754). В конце 755 г. войско Ань Лу-шаня, насчитывавшее около 200 тысяч человек, двинулось на запад в направлении Кайфына и вскоре овладело им. Примерно через месяц после начала мятежа пал Лоян. В Чанъани, куда двинулись затем мятежники, столичный гарнизон находился в состоянии деморализации и не был способен к обороне. Императорский двор охватила паника. Император вместе со своей семьей и свитой бежал в гор. Чэнду (Сьтчуань) и скоро отказался от престола в пользу сына. В конце лета 756 г. Ань Лу-шань овладел Чанъанью и провозгласил себя императором новой династии. Мятеж кровавой волной прокатился по территории Северного Китая. Мятежники разграбили Кайфын, в Чанъани была разорена огромная дворцовая библиотека — замечательное собрание древних рукописей.

Предводители мятежа (Ань Лу-шань, Ши Сы-мин и их сыновья) преследовали личные цели, и мятеж отнюдь не был массовым движением, хотя известное число северокитайских крестьян и участвовало в нем. Ядро мятежного войска составляли отряды киданей, тюрков, си, корейцев, тибетцев и других племен, которым были чужды национальные интересы Китая. Недаром китайский народ рассматривал продвижение армии Ань Лу-шаня как нашествие варваров-чужеземцев.

Танские власти забили тревогу. Правительство обратилось за помощью к вождям 13 различных племен, была создана объединенная армия из китайцев и иноплеменников общей численностью 218 тысяч человек. Ей удалось отбить Чанъань и Лоян.

В лагере мятежников вскоре вспыхнула ожесточенная борьба. Против Ань Лу-шаня выступили другие наместники, которые не пожелали подчиниться новоявленному правителю. В начале 757 г. Ань Лу-шань был убит своим сыном, который вступил в соглашение с верхушкой уйгуров, и четыре тысячи уйгурских всадников прибыли в Лоян. Неудачи, которые потерпел сын Ань Лу-шаня в сражениях с танским войском, вынудили его взывать о помощи к Ши Сы-мину, другому предводителю мятежников. Ши Сы-мину удалось в 759 г. добиться военных успехов, вновь захватить Лоян, однако распри в стане мятежников привели к тому, что в этом же году сын Ань Лу-шаня и четверо его братьев погибли от руки Ши Сы-мина. А через два года и Ши Сы-мин пал жертвой заговора, который возглавил его сын.

Почти одновременно в разных местах против Танской династии выступили другие феодалы. И лишь в начале 763 г. были разгромлены последние отряды мятежников.

Немногим более семи лет минуло с того времени, и в танской армии вспыхнул новый мятеж, поднятый одним из генералов. В 780 г. вновь восстали несколько наместников. В течение пяти лет мятежники отказывались подчиниться центральным властям, и только с помощью тибетцев удалось усмирить их.

Мятежи были подавлены. Танская монархия уцелела, но прежним порядкам в империи был нанесен серьезный удар. С этого времени Танская империя неотвратимо шла к своей гибели. Мятежи показали слабость центральной императорской власти. Ряд наместничеств с этого времени полностью вышел из-под контроля династии, и все усилия Танов обуздать их могущество оказались тщетными. Многие окраинные районы превратились в вотчины наместников. Должности наместников в ряде случаев сделались наследственными; иногда тот или иной феодальный дом правил в наместничестве 50–60 и даже 80 лет.

События 50—80-х гг. VIII в. явились началом заката Танской империи. Близился ее конец.

Еще в 755 г. число надельных хозяйств, облагавшихся государственными податями и повинностями, если даже не принимать во внимание сведения о беглых и укрывавшихся от налогового гнета крестьян, едва достигало 60 % от общего числа хозяйств в стране. После феодальных мятежей этот процент упал до 4–5 %.

Реальная власть в государстве стала переходить к владельцам феодальных поместий. А вскоре ликвидация надельной системы была узаконена.

В 60-70-х гг. постепенно осуществлялась реформа налогового обложения. Согласно закону 763 г. прежние подушный земельный налог, подворная промысловая подать и повинности были заменены единым налогом с имущества (в первую очередь с земли) независимо от возраста и трудоспособности облагавшихся им лиц. Население было поделено на 9 разрядов соответственно размерам земельных владений.

Закон 763 г. и последовавшие за ним правительственные постановления, вызванные, прежде всего, фискальными соображениями, подготовили реформу Ян Яня (780). По предложению первого министра Ян Яня налог с имущества стал взиматься два раза в год. Отсюда и происходит наименование «закона о двухразовом сборе», под которым налогово-финансовая реформа Ян Яня фигурирует в источниках. Законом допускалась замена натурального налога денежным. В этом нашел свое отражение более высокий уровень феодальной экономики Китая, более развитые производительные силы.

Налогообложению подлежали все те, кто имел землю, в том числе и помещики, а также купцы и ремесленники. Государство больше не ограничивало размеров землевладения. Это означало, что земля стала частной собственностью.

После краха надельной системы в структуре китайской деревни произошли серьезные изменения. Стал иным облик китайского села. В центре, среди полей и крестьянских лачуг, стояла усадьба землевладельца, в которой жил он либо его уполномоченный — специальный чиновник, в обязанности которого входили наблюдение за жизнью в поместье и охрана господского имущества; сами господа хозяйством не занимались. Помещичьи усадьбы представляли собой своеобразные замки, обнесенные глинобитными стенами и охранявшиеся стражей. Значительная часть поместья была занята хозяйственными постройками (конюшнями и другими помещениями для скота, крупорушками и т. д.) К усадьбе прилегали поля, сады и огороды; здесь же могли размещаться чайные плантации, участки добычи соли, поля для лекарственных растений, горные и лесные угодья. Часто на территории поместья находились одна или несколько лавок, харчевня и пр. Крестьяне жили обособленно. Часто феодальные поместья получали наименование по фамилии владельца.

Крупным землевладельцем была буддийская церковь. Земельные богатства одного из монастырей достигали 5366 му, они составляли 7 крупных и мелких поместных владений. Другой монастырь (в Шаньдуне) располагал 15 поместьями. Когда в 846 г. была произведена частичная секуляризация земельной собственности буддийской церкви, в руки государства перешло в общей сложности более 60 млн. га земли.

Рост общественного разделения труда, приток богатств из завоеванных земель, открытие новых рынков для изделий феодальной промышленности, появление сравнительно широкого слоя потребителей городских товаров в лице владельцев феодальных поместий, а также в лице крестьян (в результате всё усиливавшегося разложения общины) дали толчок дальнейшему развитию городов, ремесла и торговли. Добыча железа в танский период увеличилась почти вдвое, меди — в 2,5 раза, серебра — в 2 раза. Добыча и обработка золота велась в 30 с лишним областях, серебра — в 50 областях. Добывались также киноварь, квасцы, олово, свинец, слюда, глауберова соль, каменный уголь, глинозем. И доныне в Шаньдуне сохранились каменноугольные карьеры, разработка которых производилась в ту отдаленную от нас эпоху.

Горный промысел и литейное дело находились в руках государства. В городах производились предметы роскоши, товары первой необходимости, а также товары, которые Китай экспортировал в заморские страны, в Среднюю Азию, в Сибирь: бумага (она шла на вывоз, если даже была исписана с одной стороны), шелка, вышитые изделия, изделия из металлов, фарфор, оружие, тушь, кисти, конопля, клей, изделия из лакового дерева, бамбука, слоновой кости, благовония, воск и пр. В танский период в Китае стали вырабатывать тростниковый сахар.

Торгово-ростовщические объединения начали выпускать особые векселя — «летающие деньги». «Летающие деньги» обменивались на металлические деньги; это предшественники бумажных денег, появившихся в Китае в конце X в.

Государство ввело монополию на производство и сбыт соли, чая и вина. Особенно большие выгоды государству давала соляная монополия. В начале VIII в. доходы, получаемые от сбыта соли, составляли половину всех поступлений в казну.

Китайские города находились на государственных землях и поэтому в отличие от европейских городов не зависели от отдельных феодалов. Лишь впоследствии феодалы стали претендовать на самостоятельное владение городами.

Самым крупным из многочисленных танских городов была Западная столица (Чанъань). Население города достигало 2 млн. человек. Сюда протянулись нити с рынков Восточной, Юго-Восточной и Средней Азии. Целые кварталы столицы были заселены иностранцами. В VI–VIII вв. в Китай проникают и начинают распространяться восточные религии — зороастризм, Несторианство, манихейство и ислам.

Чанъань был крупнейшим культурным центром Танской империи. Здесь имелись школы, государственная и частные библиотеки. Сюда съезжались лица, рассчитывавшие сдать государственные экзамены и получить право на должности в государственном аппарате. В этом и других крупных городах танского Китая было немало интеллигенции: ученые, писатели, художники. В Западной столице была основана Палата ученых (VII в.) В ее обязанность входили составление истории царствующих династий и проектов государственных указов, а также ведение больших научных работ (составление словарей и пр.) В первой половине VIII в. в Чанъани была учреждена придворная музыкально-драматическая школа «Грушевый сад», в которой обучалось несколько сот человек. Помимо «Грушевого сада» существовала музыкально-актерская школа «Сад вечной весны». Эти школы положили начало театру в Китае. Труппы музыкантов, актеров и певцов создавались и при домах крупных танских сановников.

Восточная столица империи (Лоян) тоже была крупным торгово-ремесленным и культурным центром. В южном порту Гуанчжоу (Кантон), в Цюаньчжоу и Янчжоу имелись колонии иностранных купцов. Сюда съезжались арабы, персы, японцы, корейцы, торговцы из Индии, Вьетнама, с островов Борнео, Суматра и даже византийцы. Они строили свои храмы, дома, занимались, помимо торговли, ремеслами и ростовщическими операциями. Иностранные колонии имели свое самоуправление.

Во второй половине VIII и в IX вв. китайская наука добилась новых успехов. В этот период были написаны трактаты о металлургии и производстве фарфора, созданы труды по земледелию, ирригационной технике и т. д. В одном из источников сообщается об изготовлении пороха из серы, селитры и древесного угля — замечательном открытии китайских алхимиков. С IX в. порох стал применяться в военных целях.

Большим достижением китайской историографии явился «Политический свод» — историческая энциклопедия, составленная крупным государственным деятелем и ученым Ду Ю. Над этим сочинением, состоящим из 200 томов, Ду Ю работал 35 лет. «Политический свод» включает ценные сведения об экономике Китая, политико-административной системе, военной организации, уголовном законодательстве с древнейших времен до середины VIII в.

Острые социальные конфликты VIII–IX вв. нашли отражение в общественной мысли и литературе. В танских столицах Чанъани и Лояне и в других крупных городах творили многие поэты и прозаики, ученые и публицисты. Среди них часто разгорались жаркие споры о судьбах родины, путях ее дальнейшего развития, злободневных событиях. Не случайно именно на это время приходится расцвет публицистики. Наиболее замечательным ее представителем был Хань Юй (768–824). Его перу принадлежит философский трактат «О человеке». Хань Юй признавал, что природа развивается по своим законам независимо от человека, но в то же время человек принципиально не отделим от природы. Эти суждения представляли собой идеологию наивного материализма того времени. Философ смело выступал против религии вообще, считая ее суеверием. Примером подобной критики является его страстный памфлет, обращенный непосредственно к императору. За это нашумевшее в свое время выступление Хань Юй поплатился ссылкой в отдаленную область Китая.

Хань Юй является родоначальником важного течения в истории общественной мысли и литературы VIII–XII вв., сущность которого заключалась в требовании возврата к древности, древней литературе. Под древностью понимались идеализированные эпохи Чжоу и Хань. Обращение к древности было у Хань Юя своеобразным приемом критики существовавших порядков. Он ратовал за литературу большого общественного содержания, за простой и ясный литературный язык.

С движением за возврат к древности связано появление нового жанра художественной повествовательной литературы — короткого рассказа, или так называемой танской новеллы. В новеллах воспеваются чувства любви и дружбы, мужество, человеческое достоинство и счастье. В отдельных танских новеллах встречается критика современных авторам общественных порядков, делается попытка одернуть зарвавшихся чиновников или несправедливых судей и т. п.

Танский период называют «золотым веком» поэзии. В этот период творили около 2500 поэтов и в их числе такие классики поэзии, как Ли Бо, Ду Фу (712–770), Бо Цзюй-и (772–846), Юань Чжэнь (779–831), Лю Цзун-юань (773–819) и др. Много позднее была составлена далеко не полная «Антология танской поэзии», которая насчитывала 900 томов с почти 50 тысячами поэтических произведений.

С упадком империи в творчестве крупнейших мастеров стихосложения острее начинают звучать ноты протеста против социальной несправедливости.

Первым во весь голос заговорил о нищете и страданиях народа, роскоши императорского двора, ужасах войны Ду Фу (сохранилось более 1400 поэтических произведений Ду Фу). Поэт рисует картины обезлюдевших дворов и целых деревень, показывает судьбу женщин и детей, обреченных на голодную смерть. Народ бедствует, а знать в это время утопает в роскоши. Во дворцах, — писал Ду Фу, —

Вина и мяса Слышен запах сытый, А на дороге — Кости мертвецов [2]

«Не будь богатых, бедные жили бы в достатке…», — эти несколько слов во многом раскрывают мировоззрение Ду Фу. Поэт мужественно защищал крестьян, боровшихся с помещиками. Весьма показательно, что одно из стихотворений Ду Фу, в котором повествуется о старухе матери, потерявшей на войне двух сыновей, было запрещено гоминьдановскими властями.

Ду Фу был первым поэтом, в чьем творчестве с такой полнотой воплотилась многосторонняя жизнь страны. Его поэзию по праву называют «историей в стихах».

Еще дальше пошел Бо Цзюй-и. Он писал стихи, полные гнева и слез, стихи, вызывавшие, по свидетельству самого автора, «скрежет зубовный» у танских властителей. Ему были дороги, близки и понятны простые люди, и он ненавидел власть имущих, «шакалов и злых волков», пожиравших народ.

Бо Цзюй-и был самым популярным поэтом танской эпохи. Его друг Юань Чжэнь писал: «В течение 20 лет стихи Бо Цзюй-и писались на стенах правительственных зданий, даосских и буддийских храмов, почтовых станций; они не сходили с уст князей, жен, пастухов, конюхов». Бо Цзюй-и утверждал, что поэзия должна стать носительницей общественного мнения, и призывал создавать такие произведения, в которых «строка за строкой идут без пустого знака, и каждая песня поет о страданиях народа». Социальный характер многих стихов Бо Цзюй-и виден уже из их названий: «Против лихоимцев и чиновников», «Страдания крестьянина» и др.

Творчество Бо Цзюй-и, Юань Чжэня и других поэтов вызвало недовольство правящих кругов. Двое друзей — Бо Цзюй-и и Юань Чжэнь — были сосланы на юг.

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ГОСУДАРСТВА ЮЖНОГО КИТАЯ (VII–XIII вв.)

В эпоху междоусобиц (III–VI вв.) южные племена и народы переживали крупные социальные потрясения, которые привели к дальнейшей этнической дифференциации и консолидации. В эпохи Тан и Сун на историческую арену выходят народы чжуан, мяо и ицзу — непосредственные предки современного населения юга страны. В эту эпоху возникли Небесное государство юга (Наньтяньго) и Южное государство Чжао (Наньчжао).

В начале VII в. в горных районах современных провинций Юньнань и Сычуань обитало шесть больших племен. Вожди племен были независимыми и назывались чжао.

Уже давно вожди каждого племени предводительствовали в войнах, а после военных удач лучшую добычу и пленных оставляли себе. Власть вождя еще не была наследственной.

Много богатств накопил род Мэн, главенствовавший в самом южном из шести племен. Старейшины родов и все племя Мэншэ, как его называют источники, избрали храброго воина Синуло из этого рода чжао. Синуло в 649 г. стал именовать себя правителем государства Дамэн (Великий Мэн).

Первое время Синуло жил в дружбе со своими северными сородичами — пятью чжао. Они вместе выступали и против тибетских племен (туфаней) на северо-западе и против китайских войск на востоке, однако у них не было общего командования. Синуло мечтал создать царство наподобие Танской империи и помериться с ней силой. Но даже такое сильное племя, как Мэншэ, оказалось бессильно в войне против Танской империи. Танские войска не смогли пробиться через горы и покорить Дамэн, а Дамэн не могло осуществить больших завоеваний в одиночку.

Прошло восемьдесят лет, и в 728 г. на престол в Дамэн вступил правнук Синуло — Пилогэ. Он принял титул вана — правителя Наньчжао (Южного чжао). Так появилось название государства Наньчжао. Столицей царства был город Дахэ в районе современного уезда Дали.

Пилогэ объединил шесть чжао в одно государство, став владетелем почти всей современной провинции Юньнань и части северных районов Вьетнама. Могущество Наньчжао крепло. Войска Наньчжао одержали победу над туфаньскими вождями.

Ваны из рода Мэн правили Наньчжао с 649 по 902 гг. В 903 г. крупный сановник из рода Чжэн захватил престол и дал новое имя государству — Великий бесконечный мир — Дачанхэ. Новая династия просуществовала всего 26 лет, в 928 г. кратковременно — только десять месяцев — правил император из рода Чжао, тоже силой захвативший престол, а с 929 по 937 гг. у власти находился император из рода Ян.

Эта борьба за власть в государстве Наньчжао привела к его ослаблению. Туфани, прежние вассалы Наньчжао, стали независимыми. Восстанием крупного военачальника Дуаньсыпина кончился первый период государства Наньчжао.

В 937 г. Дуаньсыпин, ведущий свой род от служилой знати при династии Мэн, захватил престол и принял титул «Святого и мудрейшего, просвещенного императора-воина». Дуаньсыпин переименовал государство в Дали. Его род с кратковременным перерывом правил более трехсот лет. Это второй период Наньчжао, известный как период государства Дали.

В первый период истории Наньчжао территория государства охватывала всю современную провинцию Юньнань, южные и юго-западные районы провинций Сычуань и Гуйчжоу, северо-западные и северо-восточные области Вьетнама и Бирмы. Объединившись с туфанями, Наньчжао представляло серьезную угрозу Танской империи. Не раз танские императоры пытались покорить Наньчжао, китайские войска теряли в трудных походах много солдат от тропических болезней и терпели неудачи. Только в конце первого периода, благодаря внутренним противоречиям в Южном чжао и отпадению туфаньских областей, танским императорам удалось несколько сократить владения Наньчжао.

Основателю новой династии Дуаньсыпину и его преемникам пришлось встретить сильное сопротивление южных и восточных вассалов Наньчжао, которых с 960 г. стала поддерживать империя Сун. От Наньчжао постепенно отпали вьетнамские области на юге и гуичжоусские районы на востоке. Тем не менее императоры Наньчжао оставались полновластными хозяевами в Юньнани. Монгольские орды в середине XIII в. уничтожили это государство. Провинция Юньнань стала китайской провинцией, где в горных районах веками сохраняли свою независимость предки многих южных народов Китая.

Большинство авторов считает, что в Наньчжао господствовали патриархально-рабовладельческие отношения. Рабами становились пленные, но не соплеменники правителей. Рабы строили города, дворцы. До сих пор вызывают восхищение огромные высеченные в скалах Юньнани статуи чиновника, воина, пастуха, кузнеца и других представителей различных слоев государства. Наньчжао имело свою иероглифическую письменность, созданную под влиянием китайской.

Центром современного автономного уезда Дали народности бай является город Сягуань. В танское время этот город называли Лун-вэйгуань — Проход Драконового хвоста. Он имел в ту пору большое значение. Через город проходили торговые пути из Китая во Вьетнам и в Наньчжао, Лунвэйгуань был центром культурно-исторических связей средневекового Китая и Наньчжао. Он явился свидетелем многих событий героической борьбы малых народов юга за независимость и остается памятником высокой культуры Наньчжао. Государство Наньчжао, существовавшее почти полтысячи лет, оказало большое влияние на историческое развитие всех южных народов Китая.

Глава VII НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОЙНА ПОД РУКОВОДСТВОМ ХУАН ЧАО ФЕОДАЛЬНАЯ УСОБИЦА И ВТОРЖЕНИЯ КИДАНЕЙ

В связи с выпадением значительной части территории Китая из-под контроля центральной власти танское правительство испытывало недостаток средств. Численность армии доходила до 800 тысяч человек. Сотни тысяч крестьян, принуждавшихся к воинской службе, отрывались от сельскохозяйственных занятий, многие гибли в войнах.

Танский двор утопал в роскоши. На строительстве императорского «Небесного дворца» ежедневно трудилось около 10 тысяч государственных барщинных крестьян и ремесленников. На отливку девяти громадных треножников для дворца ушло 300 с лишним тонн меди.

Во второй половине VIII в. один танский чиновник писал в докладе трону: «Страна содержит армию в 800 тысяч человек. Чиновники, купцы, монахи — те, кто не сеет, а только ест, составляют пять-шесть десятых населения. Они принуждают трех выбивающихся из сил в тяжком труде крестьян одевать и кормить семерых тунеядцев».

При императорском дворе обострилась борьба клик. Долгое время большим влиянием на императоров пользовалась группировка евнухов-царедворцев. Представители этой клики захватили многие важнейшие посты в центральных государственных и военныx органах, в их руках находилось командование дворцовой гвардией (или так называемыми войсками запретного города).

Ухудшилось финансовое положение империи. Сократился выпуск металлических денег (наполовину по сравнению с серединой VIII в.), цена денег повысилась. Крестьяне, сбывая продукцию, стали получать за нее вдвое меньше. Огромные размеры приняло бегство с земли.

Резко вздорожал рис. За двухсотлетний период (с 20-х гг. VII в. до 20-х гг. IX в.) цены на этот основной продукт питания китайских крестьян увеличились в 750 и более раз.

В Китае издавна (еще с эпохи Хань) на случай недорода создавались правительственные амбары; в неурожайные годы зерно должно было раздаваться голодающим. Но воры чиновники расхищали государственные запасы.

Провизии в армии нет у героев, простой голодает народ,—

писал поэт Цао Е в стихотворении «Крысы в правительственных амбарах», подразумевая под крысами алчное чиновничество, пожирающее богатства народа.

Изобретательное чиновничество изыскивало новые средства для пополнения катастрофически опустевавшей казны. Так, еще в 764 г. был введен дополнительный «налог с всходов нового урожая»; весной, как только начинали пробиваться зеленые побеги, местные власти взыскивали с каждого му земли 10, а позднее — 15 чохов. Чиновники требовали от крестьян заранее вносить также налог за новый шелк, и крестьяне были вынуждены закладывать свою продукцию за месяц или за два до того, как она будет готова. Поэт Не И-чжун горестно замечал в связи с этим.

Еще весна стоит в начале, А уж заложен новый шелк. Еще и жатву не собрали, А рис давно запродан в долг.

Через два года после введения налога «двухразовый сбор» правительство повысило ставки косвенных налогов: на чай, вино, лаковое дерево и др., ввело жилищный налог. В два-два с половиной раза увеличились торговые пошлины. Желая увеличить доходы от соляной монополии, государство стало повышать цены на соль. Многим крестьянам соль стала практически недоступной.

Особенно сильный налоговый гнет испытывало население юго-восточных провинций — самого богатого и густонаселенного района Танской империи. Не случайно крестьянство именно этих провинций первым подняло знамена восстания.

Еще осенью 762 г. в восточной части провинции Чжэцзян вспыхнуло крестьянское восстание под руководством Юань Чао. Власти здесь отличались жестокостью и беззакониями. Они описывали имущество крестьян и, пользуясь безнаказанностью, отбирали почти все зерно или ткани, а тех, кто отказывался выполнять их предписания, казнили. Разоренные жители сел уходили в горные и озерные местности и собирались в отряды. Юань Чао удалось объединить эти разрозненные отряды и во главе их захватить территорию четырех областей. В конце концов повстанческое войско разрослось до двухсот тысяч. Восстание длилось до лета 763 г., когда правительству удалось подавить его.

Новое обострение классовой борьбы началось в 50-х гг. IX в. В 851 г. произошло восстание солдат и крестьян в Сычуани, в 852 г. — в Хунани. В 859 г. вспыхнуло восстание в восточной части Чщэцзяна под руководством Цю Фу. Основную массу повстанцев составляли беглые крестьяне. В начале 860 г. под водительством Цю Фу было несколько тысяч человек, а в период наивысшего подъема движения — тридцать тысяч.

Вождь восставших Цю Фу был объявлен правителем Поднебесной. Повстанцы захватывали государственные, помещичьи и монастырские амбары и кладовые, раздавали зерно и другие ценности бедноте. Цю Фу привлекал ремесленников для производства оружия, у восставших был свой флот.

На подавление восстания танское правительство послало большую армию. В помощь ей были привлечены местные гарнизоны, а также отряды уйгуров и тибетцев. Начались упорные сражения. За каких-нибудь три дня крестьяне-повстанцы выдержали 83 столкновения с противником. Глубокой осенью 860 г. основные силы восставших были разгромлены, сам Цю Фу погиб в одном из боев. Лишь горстке смельчаков (500 человек) удалось вырваться из вражеского окружения и уйти в горы, но через месяц и эти остатки повстанцев были уничтожены.

В 863 г. начались волнения в войсках на юге страны. Солдаты, отбывшие срок службы, неоднократно требовали отпустить их домой, однако командование отказывало им. Осенью 868 г. в Гуй-чжоу 500 воинов подняли мятеж, убили своего начальника, а командиром выдвинули офицера-интенданта Пан Сюня. Было принято решение двигаться на север. В это время район севернее Хуайхэ сильно пострадал от большого наводнения, масса крестьян лишилась земли и крова. Поэтому, когда отряд Пан Сюня проходил через этот район, многие жители поисоединились к нему. Уже тогда войско Пан Сюня насчитывало 50–60 тысяч человек, позднее оно разрослось до 200 тысяч. Военный бунт перерос в крестьянское восстание. Повстанцы захватили ряд областей на территории Хунани, Хубэя, Аньхуэя, Цзянсу и Шаньдуна, совершали на своих кораблях длительные походы по Янцзы. Имущество, захваченное у богачей, делилось среди крестьян.

Первые месяцы танские войска тщетно пытались подавить восстание, понадобилась помощь отрядов племен шато, тогонцев, татар. В 869 г. восстание потерпело поражение.

В 874 г. на северо-востоке разрозненные выступления крестьян начали сливаться в мощный поток крестьянской войны. Очагом крестьянской войны явились провинции Хэнань и Шаньдун. В этих провинциях с 50-х гг. IX в. было размещено особенно много правительственных войск для борьбы с пограничными наместниками. Содержание огромного контингента войск нестерпимым бременем легло на плечи населения. В 873 г. в междуречье Янцзы и Хуайхэ разразилась огромная засуха. Тысячи людей были обречены на голод, но алчное чиновничество продолжало до последней нитки обирать крестьян. Доведенные до отчаяния жители сел стали собираться в отряды и совершать нападения на уездные и областные центры, усадьбы помещиков и монастырей. В Хэбэе из среды повстанцев вскоре выдвинулся торговец солью Ван Сянь-чжи. В 874 г. он поднял восстание, собрав до десяти тысяч последователей. В следующем году в Шань-дуне Хуан Чао, тоже занимавшийся частной торговлей солью, и восемь его ближайших сподвижников сформировали отряд в несколько тысяч человек и примкнули к повстанческим силам Ван Сянь-чжи.

В 876 г. войска Ван Сянь-чжи и Хуан Чао насчитывали уже сто тысяч человек. Район их действия охватывал пять провинций, отряды восставших непосредственно угрожали Лояну, и лишь ценой больших усилий правительственная армия вынудила повстанцев отойти на юг.

Танские власти попытались подкупить вождей восстания. Ван Сянь-чжи обнаружил склонность принять предложение, полагая, что, заняв военный пост, он сможет при поддержке государственной власти помочь крестьянам. На этой почве возникли разногласия. Возмущенный Хуан Чао решительно протестовал против замысла своего соратника, считая его изменой. Ван Сянь-чжи в конце концов отклонил предложение врагов.

Однако возникшая между двумя повстанческими предводителями неприязнь повлекла за собой раздробление сил: часть армии во главе с Ван Сянь-чжи ушла на север, другая часть под водительством Хуан Чао — на северо-восток. В марте 878 г. ослабленное войско Ван Сянь-чжи потерпело поражение, он был взят в плен и казнен.

Хуан Чао, который полностью сосредоточил в своих руках руководство восстанием, добился присоединения остатков войска Ван сянь-чжи и населения завоеванных земель. Хуан Чао был провозглашен «великим полководцем, помогающим небу».

После неудавшейся попытки овладеть Лояном армия Хуан Чао повернула на юг, пересекла ряд провинций и осенью 879 г. захватила Гуанчжоу. Большинство горожан сочувственно отнеслось к повстанцам.

В Гуанчжоу — крупнейшем торговом порту — имелась большая колония иноземных купцов и ростовщиков: арабских, персидских, еврейских и др. Занимаясь торговлей и ростовщичеством, они обирали китайское население. К восставшим они относились с нескрываемой враждебностью. Это вызвало столкновения повстанцев с иноземцами.

Повстанчгское войско недолго находилось в Гуанчжоу: осенью же оно оставило город и вновь двинулось на север. На такое решение Хуан Чао толкнула страшная эпидемия, сразившая до 40 % воинов. В походе на север крестьянские отряды пополнялись новыми силами и достигли полумиллиона человек. Все ближе подходили восставшие к Чанъани. Правительство принимало срочные меры для защиты столицы. В большом сражении в провинции Хубэй крупные силы танских войск нанесли повстанцам поражение и вынудили их отойти за Янцзы.

В Цзянси, новый центр восстания, стекались отряды крестьян. Население повсюду встречало повстанцев как избавителей. Вскоре численность армии Хуан Чао достигла трехсот тысяч. Летом 880 г. она двинулась на Лоян.

Хуан Чао в прокламациях возвестил о намерении привлечь на свою сторону все слои населения и призывал правительственные войска прекратить сопротивление.

Лоян пал в ноябре 880 г. Даже официальные источники признают, что с вступлением в город воинов Хуан Чао в Лояне царило полное спокойствие. Бедноте раздавались запасы зерна из казенных амбаров и кладовых богачей.

В воззваниях повстанческие вожди заявляли, что они против несправедливых налогов и повинностей, против жестоких наказаний, против хищных чиновников и богачей-кровопийц, против Танской династии. Хуан Чао провозгласил своей целью завоевание власти и низложение Танской монархии. Восставшие убивали родичей императора и придворных, расправлялись с высшими чиновниками. Средних чиновников восставшие старались использовать, наивно рассчитывая в сотрудничестве с ними установить «справедливую власть».

Между тем в Чанъани велась подготовка к отражению похода крестьян. Однако крепость-застава Тунгуань, прикрывавшая столицу, сдалась повстанцам. Путь на столицу был открыт.

10 января 881 г. Хуан Чао во главе своих сил вступил в Чанъ-ань. Император бежал на юг — в город Сянъян, а затем в Сы-чуань. Повстанцы разгромили дома танских аристократов, сановников и богачей, беспощадно истребляли ненавистных чиновников. Беднякам раздавалось продовольствие, ткани, золото, отнятые у богачей. Крестьяне и ремесленники, мелкие и средние торговцы и низшие чиновники пользовались защитой и покровительством.

В деревнях крестьяне убивали помещиков и чиновников, ростовщиков, переставали платить налоги и отбывать барщину, захватывали помещичьи земли.

Хуан Чао провозгласил себя императором и присвоил своему царствованию девиз «Золотое правление». В этом проявилась характернейшая черта многих крестьянских движений средневековья. Повстанцы в плену царистских иллюзий вручили власть своему вождю, который должен был стать добрым, справедливым правителем, «хорошим монархом».

Четкой программы и ясных представлений о целях борьбы у восставших не было. После взятия обеих танских столиц повстанцы не предпринимали новых наступательных операций. Хуан Чао не преследовал бежавший в Сычуань императорский двор, дав ему тем самым возможность закрепиться и получить поддержку крупных землевладельцев.

Между тем в Сычуани земля горела под ногами феодалов. В провинции началось крестьянское движение. Оно длилось более года. Хуан Чао не использовал благоприятную для него обстановку в Сычуани. Отсутствие взаимодействия с этим и другими восстаниями в различных областях страны было одной из слабостей крестьянской войны.

Господствующий класс поддержал Танскую монархию. Феодалы перешли в наступление. Правительству удалось привлечь на свою сторону девятитысячное войско тюркского племени шато под водительством Ли Кэ-юна. Летом 881 г. армии феодалов удалось ворваться в Чанъань. Часть населения столицы — богатые купцы, чиновники, ростовщики — поддержала карателей. Хуан Чао вынужден был отвести свое войско. Вскоре он сумел вернуться в Чанъань и в уличных сражениях нанес сокрушительное поражение правительственным войскам.

Вновь овладев столицей, повстанцы беспощадно расправились с теми, кто во время недавних уличных боев нанес им удар в спину. С этого времени отношения между повстанцами и имущими слоями населения Чанъани все более обострялись. В городе осталось немало офицеров и агентов танской армии.

Обстановка в столице становилась накаленной. Вражеское кольцо сжималось вокруг повстанческого центра. Резко ухудшилось продовольственное положение восставших. Цены на продукты питания возросли. В лагере восставших начались измены, дисциплина расшаталась. Отдельные военачальники, примкнувшие к Хуан Чао в пору подъема восстания, переходили к врагу. Часть крестьянских отрядов действовала самостоятельно. И до этого связь Хуан Чао с периферийными районами, охваченными крестьянской войной, в том числе с Шаньдуном и Хэнанью — основной опорой восставших — была очень слабой, а теперь и вовсе прервалась. Помощи было ждать неоткуда.

В мае 883 г. повстанцы оставили Чанъань и ушли на юго-восток. Сорокатысячное войско Ли Кэ-юна ворвалось в столицу. Начались пожары, грабежи и убийства. Зверства конников шато вошли в поговорки. Народ назвал их «черными воронами», а их командира Ли Кэ-юна — «Одноглазым драконом».

Отходя на юго-восток, крестьянские отряды встречали поддержку и сочувствие населения, получали свежие пополнения. Не раз они громили врагов. Но трагический исход крестьянской войны был предопределен. Летом 884 г. Ли Кэ-юн нанес решительное поражение отрядам Хуан Чао.

Хуан Чао с горстью воинов отошел в Шаньдун. Здесь в июле его настигли каратели. Видя безысходность положения, он покончил с собой.

С гибелью вождя восстание не прекратилось. В ряде мест крестьянские отряды продолжали военные действия. Крупный отряд повстанцев сражался в Хэнани, ему удалось даже на короткий срок захватить Лоян. В бассейне Хуанхэ действовало семитысячное войско Хуан Хао, племянника Хуан Чао. Но эти силы, лишенные единства и организации были обречены.

В 901 г. войско Хуан Хао было разбито и рассеяны другие отряды.

Крестьянская война потерпела поражение. Тем не менее она сыграла прогрессивную роль. Она вошла в историю как одна из наиболее крупных крестьянских войн. В результате долголетней напряженной борьбы крестьянства классу феодалов и его государственной машине был нанесен серьезный удар, от которого Танская империя так и не смогла оправиться. Последние годы правления Танской династии были агонией.

ПЕРИОД ФЕОДАЛЬНЫХ СМУТ (конец IX — первая половина X вв.)

Некогда могущественная Танская империя под ударами крестьянских восстаний и феодальных мятежей неотвратимо шла к гибели. Жестокий разгром повстанцев объединенными силами китайских феодалов и кочевых племен оказался для нее пирровой победой: дни династии были сочтены. В середине 907 г. последний танский император был низложен. Но падение Танской династии не внесло существенных изменений в реальную обстановку. Еще с конца IX в. в стране начали возникать самостоятельные царства, недолговечные династии и карликовые владения феодалов, разорвавшие на части единый Китай. Начался так называемый «период пяти династий и десяти царств».

Особенно острый характер феодальные усобицы приняли на севере, где за полстолетия (907–960) сменились одна за другой пять династий. На это же время приходится существование на севере пяти других мелких княжеств.

Борьбой китайских феодалов за власть на севере воспользовалась верхушка племени шато во главе с сыном Ли Кэ-юна — «Одноглазого дракона». В 923 г. он основал свою династию со столицей в Лояне. С приходом к власти чужеземной знати, пользовавшейся к тому же прямой поддержкой киданьских завоевателей, положение народных масс в Северном Китае ухудшилось.

На усиление феодального гнета население отвечало восстаниями. Так, летом 910 г. в Хэнани произошло кратковременное выступление крестьян. Через два года мятеж, поддержанный крестьянами, вспыхнул в Хэбэе. Он был жестоко подавлен войском, во главе которого стоял сам император. Одним из наиболее крупных выступлений крестьянства было восстание 920 г., охватившее три области провинции Хэнань. Ему предшествовала тайная подготовка, которую осуществляла еретическая секта манихейского толка. Повстанцы беспощадно убивали чиновников-притеснителей. Главный предводитель восставших Гуань И был провозглашен «сыном неба». Жгучую ненависть населения вызывало жестокое правление иноземных угнетателей — племенной аристократии шато. В период ее владычества на севере Китая участились крестьянские выступления и солдатские бунты. В 926 г. в результате военного бунта в Лояне сын Ли Кэ-юна был убит. Восстания крестьян в «Период пяти династий и десяти царств» и прежде всего крестьянская война под предводительством Хуан Чао не прошли бесследно. Многие важные явления в экономической и политической жизни Китая на протяжении ряда десятилетий неразрывно связаны с классовой борьбой. Под ее влиянием господствующий класс был вынужден пойти на некоторые уступки населению. Особенно характерны в этом отношении первые мероприятия властителей десяти царств, возникших на юге в конце IX — начале X вв. Правители этих царств на первых порах облегчали бремя налогов и повинностей, стремились ограничить ростовщический процент, поощряли возделывание заброшенных земель, развитие ремесел, шелководства, вели строительство и ремонт дамб, предоставляли льготы населению в соляной монополии, содействовали расширению внутренней и внешней (с Японией, корейским государством Силла и др.) торговли, стремились избегать войн. В царстве Южное Тан (на территории Цзянси) была запрещена торговля детьми.

Не случайно в первой половине X в. крестьяне массами бежали с севера в южные районы. Власти южнокитайских царств стремились привлечь крестьян на свои земли, предоставляя им участки полей, освобождая на время от уплаты налогов, от барщины и т. п.

Однако политика уступок населению, проводившаяся первыми правителями южных царств, вскоре сменилась возвратом к безудержной эксплуатации и грабежу, вновь резко повысились налоги, в царстве Южное Тан опять была разрешена торговля детьми, увеличился выпуск фальшивых денег, обострились распри в правящих кругах, что пагубным образом отражалось на населении; вновь запустели поля, разрушались ирригационные сооружения, хозяйство начало опять приходить в упадок.

С 40-х гг. X в. на юге наблюдается новый подъем крестьянского движения.

В середине X в. на севере Китая произошли существенные изменения. В 950 г. господство знати шато было низвергнуто, власть перешла к китайской династии Поздняя Чжоу. Правители Поздней Чжоу Го Вэй и Чай Жун стремились для упрочения своей власти добиться нормализации экономического и политического положения в Северном Китае. Бедноте на льготных условиях предоставлялись участки бесхозных полей, земледельческий инвентарь и рабочий скот. Было объявлено снижение, а в отдельных местах и отмена на время некоторых налогов и крестьянских недоимок.

Начались землеустроительные работы для установления более справедливого налогообложения. Огромные массы людей привлекались к строительству ирригационных сооружений на Хуанхэ. Были произведены дноуглубительные работы на Бяньхэ.

Чай Жун боролся с непомерной роскошью и взяточничеством. Многие чиновники и военачальники, занимавшиеся взяточничеством, в их числе и приближенные императора, снимались с должностей или предавались казни. Была реорганизована армия и усилены пограничные гарнизоны.

Власти Поздней Чжоу стремились обуздать засилие буддийского духовенства: число буддийских храмов и монастырей было уменьшено до 2700 (на тридцать с лишним тысяч), запрещалось строительство новых буддийских святилищ. Был налажен выпуск металлических денег, для чего усилена добыча медной руды; большое количество меди правительство приобретало в Корее.

Хозяйство на севере Китая возрождалось, расширялась запашка, росло народонаселение, увеличились налоговые поступления в казну, окрепла военная и финансовая мощь государства. Характерно, что теперь уже поток беглых крестьян устремился не с севера на юг, а, наоборот, с юга на север, на земли Поздней Чжоу. В этих условиях Чай Жун с 954 г. повел борьбу за объединение страны.

Зачинателем нового объединения выступил север. Это объясняется, в первую очередь, тем, что Северный Китай несравненно сильнее, чем юг, пострадал от феодальных смут, политической раздробленности и киданьских набегов. В результате экономических, политических и военных мероприятий правителей Поздней Чжоу на севере были созданы предпосылки для объединения Китая.

КИДАНИ И ИХ СВЯЗИ С КИТАЕМ

Некоторые исследователи относят киданей к маньчжуро-тунгусской группе, другие — к монгольской. В III–IV вв. после выделения из племенной группы сяньби это первоначально небольшое племя, состоявшее из двух родов «Белая лошадь» и «Черная корова», вместе с другими сяньбийскими племенами кочевало в бассейне рек Шара-Мурэн и Лаохахэ. Согласно преданию, колыбелью киданей был район у слияния этих рек.

В IV–VI вв. постепенно складывался союз киданьских племен.

Примерно с середины VIII в. власть вождя у киданей перестала быть выборной. Должность военачальника — вторая после вождя — продолжала оставаться выборной. Перевыборы происходили обычно через три года. На этот пост избирались представители знатных и влиятельных семей. В процессе войн с кочевниками и с Китаем власть военачальника росла.

Развитие новых общественных форм и культуры у киданей было ускорено все расширявшимися связями с Китаем и Кореей. Во второй половине IX — начале X вв. значительное число китайцев — выходцев из различных слоев населения — бежало к киданям. Много китайцев находилось у киданей в качестве пленников. Правивший род Елюй покровительствовал китайским ремесленникам, давал земельные участки крестьянам, поощрял обучение земледелию своих соплеменников, принимал на службу китайских чиновников и военных. Влияние китайских земледельцев и ремесленников, чиновников и интеллигенции отразилось на хозяйстве, политическом и административном строе, податной системе, праве, письменности киданей.

В начале X в. знатный вождь киданей Елюй Амбагянь, опираясь на часть племенной аристократии, разрушил старые, отжившие формы родоплеменного устройства, уничтожил выборную власть племенных старейшин и установил наследственную монархию. Молодое Киданьское государство приняло наименование Ляо.

В период наибольшего могущества империя Ляо охватывала значительную часть Маньчжурии, Внутреннюю и Внешнюю Монголию и часть Северного Китая. Она считалась сюзереном Кореи и Тибета.

Однако вскоре киданьские завоевания были приостановлены сопротивлением китайского населения и других покоренных племен и народностей.

Китайский народ с первых дней киданьского нашествия вел с завоевателями упорную непрерывную борьбу. В 945 г. войска Ляо развернули очередное наступление. Несмотря на пассивность и прямое предательство верховных властителей и военачальников, народные патриотические отряды неоднократно наносили противнику удары и освобождали области и уезды. Известны случаи, когда в боевые опорные пункты превращались даже буддийские монастыри. В различных местах создавались дружины численностью от нескольких сотен до нескольких десятков тысяч человек. В источниках зарегистрированы патриотические выступления крестьян в ряде областей Хэнани и Хэбэя.

Но результаты самоотверженной борьбы народных масс были сведены на нет изменническими действиями властей. В 936 г. шаньсийский феодал Ши Цзин-тан в борьбе за власть прибег к помощи киданей и захватил трон. В благодарность за это он уступил союзникам-чужеземцам значительную территорию (16 областей в провинциях Шаньси и Хэбэй) и обязался ежегодно выплачивать врагу большую дань шелком и золотом. В 946 г., воспользовавшись изменой со стороны командиров китайских войск, киданьские полчища заняли Кайфын. Однако через короткий промежуток времени, встревоженные нарастанием патриотического движения китайского населения и смутами в своих коренных владениях, кидани отступили из Кайфына на север, уведя с собою плененного северокитайского императора и его свиту, высших чиновников, искусных ремесленников и военачальников. Разъяренные завоеватели жестоко расправлялись с китайскими патриотами. Так, в городе Сянчжоу после расправы, учиненной врагами, в живых осталось немногим более 700 жителей.

Глава VIII ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ В КОНЦЕ Х-ХIII ВВ БОРЬБА КИТАЙСКОГО НАРОДА ПРОТИВ ЗАХВАТЧИКОВ

В начале 960 г. в местечке Чэньцяо в 23 км к северо-востоку от Кайфына армия, участвовавшая в киданьской экспедиции, объявила своего командующего Чжао Куан-иня императором Китая. С этого времени начинается период правления династии Сун.

Первые мероприятия сунских властителей проводились с целью укрепления централизаторских начал. Военная власть была сосредоточена непосредственно в руках императора. Ядро армии составляли «войска запретного города» — императорская гвардия. Прерогативы местных гражданских чиновников сильно ограничивались. Должности областных начальников — некогда всевластных правителей периферии — стали по существу фикцией. Областные и уездные начальники назначались и смещались императором. Был создан широко разветвленный контрольно-ревизорский аппарат.

Централизация финансовой власти выразилась в том, что все налоги учитывались государственным казначейством, над финансами провинций устанавливался жесткий контроль. Ограничивались также судебные функции местных органов.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КИТАЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ X–XIII ВВ

За период со второй половины X в. по первую четверть XII в. Китай достиг расцвета экономики и культуры. Объединение страны способствовало ослаблению преград, мешавших хозяйственному обмену между отдельными частями Китая; феодальная раздробленность была изжита, прекратились междоусобные войны.

Творческий гений многомиллионного талантливого китайского народа, наследника древнейшей культуры, в X–XIII вв. вписал много славных страниц в историю мировой цивилизации. Наиболее важными из большого ряда научно-технических открытий этой поры были: начало широкого использования пороха в военных целях, применение компаса в мореплавании и, наконец, изобретение книгопечатания подвижным шрифтом.

Наиболее характерным и ярким показателем прогресса производительных сил явились успехи ремесленной промышленности. По производству металла сунский Китай намного превзошел танскую эпоху. Так, среднегодовая добыча железа в северосунский период возросла по сравнению с танским не менее, чем в четыре раза. Значительно расширились районы добычи меди, железа, золота, серебра, свинца, олова и ртути.

Крупнейшим центром металлургии был город Лигоцзянь (к северо-востоку от Сюйчжоу). Здесь во второй половине XI в. имелось 36 плавильных предприятий с 3600 рабочих.

Выросла текстильная промышленность. Одной парчи изготовлялось 42 сорта. Ткани являлись, наряду с фарфором, главной статьей китайского экспорта и основным товаром, которым Сунская династия выплачивала ежегодную дань Киданьскому государству Ляо, Тангутскому — Западное Ся и Чжурчжэньскому — Цзинь.

Крупных успехов достигло производство фарфора. Число фар-фороделательных предприятий достигало 28.

Строились крупные суда, обладавшие прекрасными техническими данными. Грузоподъемность многих кораблей достигала ста тонн. «Корабли напоминают огромные здания», — писал о китайских судах современник. Известно, что на кораблях, использовавшихся для торговли с арабами, могла размещаться тысяча и более человек.

Появились типографии. В столице Кайфыне и других больших городах имелись книжные лавки. Библиотеки многих видных ученых насчитывали до нескольких десятков тысяч книг-свитков.

В 1041–1042 гг. кузнец Би Шэн изобрел способ изготовления печатных форм из готовых рельефных элементов — набор подвижными литерами из обожженной глины. Позднее стали употреблять литеры из дерева, свинца и олова. Государство стремилось использовать выгоды от развития промышленности и забирало в свои руки управление многочисленными предприятиями и отраслями ремесла.

В сунском Китае по-прежнему преобладали сельские домашние промыслы, связанные с земледелием. Крестьяне, как и раньше, занимались не только сельскохозяйственным трудом, но и прядением, ткачеством и т. п. у себя на дому или в поместье феодала. Лишь незначительная часть продукции домашней крестьянской промышленности шла на рынок.

Вместе с тем в сунский период начинается отделение производства сырья (шелка-сырца и хлопка-сырца) от тканья. Появляется категория «ткацких дворов». Эти крестьянские хозяйства специализировались теперь на шелкомотании и выплачивали налог только тканями. Еще в танскую эпоху большая часть ремесленников была организована в цехи. Цеховые мастера враждебно относились ко всему тому, что могло создать им конкуренцию. Поэтому тщательнейшим образом хранились производственные секреты, которые передавались из поколения в поколение. Так, например, в городе Бочжоу (провинция Аньхуэй) секретом выделки одного из ценных сортов шелковой ткани владели только две семьи. Боясь, чтобы производственный секрет не вышел за пределы их семей, обе они в течение многих поколений (в продолжение трехсот лет, еще с эпохи Ган) связывались друг с другом брачными узами.

В некоторых районах Китая возникали крупные предприятия. Большую часть таких предприятий составляли казенные мануфактуры. Так, в мастерской в Чэнду (провинция Сычуань) работали 694 человека. Штат государственного предприятия в Ханчжоу, выпускавшего бумажные деньги, насчитывал 1200 человек. В кайфынском арсенале число рабочих достигало 5 тысяч человек. Иногда не менее 100, а подчас и 500–600 человек работали на государственных железо- и медеплавильных мануфактурах в некоторых городах. В Ханчжоу на одном из книгопечатных предприятий трудились 204 человека.

Значительно усилилось разделение труда в мастерских. Появились новые ремесла и профессии, углубилась специализация ремесленников. Некоторые крестьяне, утратившие землю, могли свободно покидать своих прежних хозяев, уходить на заработки в отдаленные местности и наниматься на работу в городах. В большинстве случаев это относится к крестьянам, которые приобрели опыт ремесленного труда в условиях домашней промышленности. Эти процессы происходили как раз в тех районах Китая, где товарно-денежные отношения получили наибольшее развитие.

Новым явлением в китайской промышленности было также то, что на некоторых предприятиях, носивших характер мануфактур, применялась сдельная заработная плата; она выплачивалась натурой или деньгами.

Однако отношения наемного труда на предприятиях казенной китайской промышленности сунского периода еще не означали наступления системы капиталистической эксплуатации. Преобладал по-прежнему труд барщинных крестьян, а подчас — и государственных рабов. Под вольнонаемным трудом скрывалась, как и прежде, феодальная повинность. Появление крупных мастерских с разделением труда, использование наемных мастеровых с денежно-натуральной заработной платой в соединении с широким развитием торговли и денежного обращения свидетельствует о зарождении в Сунской империи условий, которые открыли возможность для возникновения и развития в дальнейшем (примерно с конца XV в.) элементов капиталистического уклада.

Чжурчжэньское нашествие и особенно монгольское иго в Китае приостановили развитие этих новых экономических явлений.

Успехи хозяйственного развития Сунской империи были достигнуты благодаря, прежде всего, колоссальным усилиям талантливого и трудолюбивого китайского крестьянства. Сельскохозяйственный инвентарь был примитивен, хотя усовершенствованием и специализацией некоторых орудий труда (комбинированный плуг с сеялкой, передвижной серп, веялка, ножная толчея, водяные мельницы и др.) Китай намного опередил другие страны.

Развитие производительных сил в сельском хозяйстве шло медленнее. Однако известный прогресс имелся и здесь. Выражался он в росте производства сельскохозяйственной продукции и в расширении посевных площадей. Династийная история констатировала, что к середине XI в. «население в Поднебесной росло день ото дня, пахотные земли все более и более расширялись». Если в 976 г. запашка в целом по стране исчислялась примерно тремя миллионами цинов, то к середине 60-х годов XI в. эта цифра поднялась приблизительно до 4,4 млн., к 1085 г. — до 4,62 млн. цинов.

На севере и юге страны стали выращиваться новые сорта проса, пшеницы, сои и риса. Из царства Чампа (на территории нынешнего Вьетнама) был завезен сорт высокоурожайного риса. В X–XI вв. на территории нынешней провинции Фуцзянь крестьяне начали культивировать хлопчатник — «хлопчатое дерево», завезенное сюда из стран южных морей.

Расширение товарного производства начало затрагивать и экономику деревни, в частности чайный и сахарный промыслы. Развивалась внутренняя и внешняя торговля.

В танскую эпоху существовало много ограничений, сдерживавших развитие рынка (регламентация времени и места торговли, строжайший надзор со стороны чиновников и т. п.) В X в. и особенно в последующие столетия развитие торговли преодолевало многие из этих ограничений.

Особенно оживленной была торговля в городах. Крупнейшими центрами торговли были Кайфын, Чэнду, Ханчжоу, Гуанчжоу и др. С периода Тан главные внешнеторговые связи Китая переместились с сухопутных дорог на морские. Крупнейшими пунктами заморской торговли были города: Ханчжоу, Минчжоу, Гуанчжоу, Цюаньчжоу. Если в X–XI вв. главным средоточием внешнеторговых операций был Гуанчжоу, то с начала XII в. он уступает первенство городу Цюаньчжоу. О Цюаньчжоу позднее Марко Поло говорил, как о «самом большом в свете пристанище», объем торговых операций которого в 100 раз превосходил торговлю Александрии в Египте.

Китай имел торговые сношения более чем с 50 странами — Киданьской империей Ляо, Тангутским царством Западное Ся, с Арабским халифатом, государствами Индокитайского полуострова, островами Ява и Суматра, Индией, Малайей, островом Занзибар и Сомалийским побережьем в Восточной Африке.

Основными статьями китайского экспорта были золото, серебро, медные деньги, рог носорога, шелк, фарфор, чай, бумага, олово, свинец, краски, мечи и огнестрельное оружие, порох, книги, кисти, тушь и другие товары. Ввозились же в Китай главным образом предметы роскоши: благовония, драгоценные камни, кораллы, янтарь, жемчуг, хрусталь, слоновая кость, черепашьи панцири, булат, лекарства, черное дерево, лошади, овцы, верблюды, кожи — всего до двухсот видов товаров.

Государство видело в торговле крупнейший источник доходов и стремилось увеличить их еще больше. Многие меры государства тормозили торговлю. Государство взимало большие пошлины с купцов. По всей стране были разбросаны таможни. Например, при перевозке груза из Фуцзяни в столицу Кайфын взыскивался сбор, сумма которого достигала половины стоимости всего товара.

Государство монополизировало производство и сбыт таких товаров, как соль, вино, чай, дрожжи и уксус. Внешняя торговля почти всеми товарами была также монополизирована Сунской династией. В 11 портах были учреждены морские таможни для взимания пошлин с судов и товаров. В танский период таможня существовала только в одном городе (Гуанчжоу). Таможенные сборы с прибывших из-за границы кораблей составляли 10–13 %.

В связи с ростом товарно-денежных отношений в конце X в. в Китае появились бумажные деньги.

Росло число городов, вырастали богатства, сила и значение горожан. Многими нитями города были связаны с деревней и иноземными купцами. Такие города, как Кайфын, Чанша, Ханчжоу, Фучжоу и Цюаньчжоу имели более 200 тысяч дворов. Из городов танского периода равнозначными были, пожалуй, только Чанъань и Янчжоу.

Торговцы были наиболее богатой частью городского населения. Многие крупные купцы обладали капиталами в сотни тысяч и миллионы связок монет. Они занимались ростовщичеством и часто владели землей. Многие богатые торговцы покупали крупные чиновничьи должности и занимали видные посты.

Купцы были организованы в гильдии (хан). Во главе гильдий стояли старшины, назначение и смещение которых производилось властями. Ханы имели свои уставы, свои девизы, своих святых.

В самих гильдиях происходил уже процесс дифференциации между небольшой группой богатеев — купцов, стремившихся монопольно владеть рынком товаров соответствующей отрасли, с одной стороны, и подавляющим большинством торговцев, — с другой.

АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ. ПОЛОЖЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА

Экономической основой образования и усиления централизованной власти Сунской династии были расширение казенных поместий и предоставление помещикам больших земельных владений.

Крупнейшими помещиками в стране были императоры Сунского дома. В их распоряжении находились огромные массивы «казенных полей», причем площадь их неуклонно возрастала, особенно в XII–XIII вв. По данным за 1082 г., она равнялась примерно 1/72 всей площади пахотных земель, а в середине XII в. увеличилась и составляла уже 1/15 всех возделываемых земель.

Основным источником пополнения казенного земельного фонда были крестьянские поля, которые одно за другим под тем или иным предлогом, а часто посредством прямых угроз и насилия присоединялись к обширным владениям Сунской династии.

В 1111 г. сунское правительство учредило особое управление для расширения казенного земельного фонда. Чиновники отбирали у крестьян лучшие земли и объявляли их «общественными полями»; прежние владельцы земли становились арендаторами «общественных полей» и выплачивали государству аренду, превышавшую половину урожая.

В руках частных владельцев из среды господствующего класса находилось до 80 % всей пахотной земли. Если же к этой цифре добавить данные о казенных землях, земельных владенргях торговцев и пр., то картина крестьянского малоземелья в сунскую эпоху предстанет перед нами во всей своей ужасающей неприглядности. Подавляющая масса пахотных земель страны находилась в руках помещичьей бюрократии.

В этом отношении типичным является пример с одним из приближенных императора Чжао Цзе, всесильным сановником-временщиком Чжу Мянем (XII в.) О его обширных владениях (300 тыс му), лежавших в приморских провинциях, говорили как о «маленькой династии на юго-востоке».

Процесс концентрации земли в руках крупных феодальных магнатов шел с последовательно нарастающей интенсивностью и достиг в XIII в. невиданных размеров. Если владения Чжу Мяня в 20-х гг. XII в. считались чрезвычайно большим земельным богатством, то что же говорить о тех земельных массивах в миллион му, какими располагали через сто лет многие помещики?

Крупным земельным собственником была церковь. Буддийские монастыри Юйвансы, Линьаньсы и Цзиншаньсы (в провинции Чжэцзян) располагали пахотными землями в несколько десятков тысяч му. Современник писал, что они «были огромным бедствием для народа».

Налогообложению подлежали земли, жилище, зерно, скот, сельскохозяйственный инвентарь, одежда, лодки, экипажи и т. д. и т. п.

Основным налогом в Сунской империи считался земельный налог — «двухразовый сбор», ставки которого увеличились особенно в XII–XIII вв. Страшным бичом были и другие налоги, например подушный налог, введенный еще в первой половине X в. Тяжким бременем лежали на трудящихся многочисленные косвенные налоги. В последние десятилетия XI в. доля косвенных налогов почти равнялась прямому налогообложению.

Непосильный налоговый гнет вынуждал крестьян прибегать к кабальным займам у ростовщиков, которые высасывали у крестьян все соки. Крестьянин находился в личной зависимости от феодалов. Крестьяне не имели права уходить от своих хозяев без их разрешения. Помещики давали согласие на выход крестьян в форме «свидетельства об уходе». Практически эта небольшая отдушина для крестьянина была закрыта. Крепостная кабала распространялась и на семьи арендаторов — их жен и детей. Помещик мог продавать крестьян вместе с землей. В законе было сказано, что если феодал прибегнет к залогу или продаже своего поместья другому феодалу, вместе с землей и имуществом к новому господину переходят и крестьяне. Согласие помещика требовалось и для брака крестьянина.

Помещик имел право бить крестьянина. Крестьяне были доведены до крайней степени унижения. Помещики «кричат на них, словно на собак, и помыкают ими, как рабами», — писал современник. Убивать крестьян формально было запрещено, но за убийство полагалось ничтожное наказание.

НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ X–XII ВВ

Тяжелое положение крестьян не раз толкало их на открытые вооруженные выступления против феодального гнета.

Главным районом крестьянских движений в конце X — начале XI вв. была территория нынешней провинции Сычуань. Здесь еще в 964 г., на четвертом году правления Сунской династии, произошло выступление крестьян и солдат во главе с Цюань Ши-сюном. В восстании участвовало около 100 тыс. человек.

Первым крупным народным движением в Сунcкой империи было восстание в Сычуани в 993–997 гг. Кроме крестьян-арендаторов, составлявших главную силу движения, в нем участвовали чаеторговцы и ремесленники. Вожаками восстания были Ван Сяо-бо и Ли Шунь — чаеводы, занимавшиеся одновременно торговлей.

Восстание было возглавлено тайной даосской сектой, связанной происхождением с религиозными братствами, которые действовали еще в восстаниях II–III вв. н. э. Ван Сяо-бо — предводитель крестьян, обращаясь к своим последователям, говорил: «Мы страдаем от того, что бедняки и богачи неравны; отныне вы должны уравнять их». В ходе восстания крестьяне истребляли наиболее ненавистных им чиновников, отбирали имущество (деньги, зерно и пр.) у богатеев, оставляя им только самое необходимое на пропитание, и раздавали добычу бедноте.

Началось восстание весной 993 г. Летом восставшие овладели несколькими областными и уездными центрами. В конце 993–994 гг. между повстанцами и карательными отрядами разгорелись кровопролитные бои. Во время одного из этих сражений Ван Сяо-бо сразил начальника императорского войска, но и сам был смертельно ранен стрелой. После гибели Ван Сяо-бо во главе восстания встал муж его сестры, Ли Шунь.

Первые месяцы 994 г. были периодом наивысшего подъема движения. Под контролем повстанцев находилась большая часть Сычуани, в том числе Чэнду — главный город провинции. Ли Шунь был объявлен императором, в повстанческом районе чеканилась монета.

Императорский двор направил против крестьянских отрядов большое карательное войско под командованием сановника Ван Цзи-эня; ядро войска составляла императорская гвардия. Несколько ожесточенных боев было выиграно карателями. В середине 994 г. они овладели Чэнду. Десятки тысяч повстанцев и жителей Чэнду, помогавших им, были истреблены. Из города удалось вырваться только небольшой горстке крестьянских воинов (немногим более 300 человек). Сражения продолжались к северу от Чэнду; они шли неудачно для восставших. Тем не менее движение, которое Ван Цзи-энь считал уже подавленным, продолжалось вплоть до весны 997 г. Ли Шунь успел укрыться среди крестьян, а в 30-х гг. XI в. снова организовал восстание, но был вскоре схвачен и казнен.

В 1047 г. недовольство охватило часть правительственных войск и даже императорской гвардии. В этом году созрел заговор среди дворцовой стражи. Однако попытка цареубийства не удалась.

В южной части провинции Хэбэй в конце 1047 г. началось восстание крестьян и горожан, которое длилось 68 дней. Оно подготовлялось тайной религиозной сектой буддийского толка. В ее проповедях в религиозно-мистической форме выражались чаяния крестьянских масс, их мечты о жизни на началах имущественного и социального равенства.

Восстание началось в разгар празднеств в кайфынском императорском дворце в честь зимнего солнцестояния. На торжествах присутствовала и высшая гражданская и военная администрация города Бэйчжоу, чем повстанцы и не преминули воспользоваться. По сигналу восставшие солдаты (20 тыс.) во главе с младшим военным чином Ван Цзэ захватили городской арсенал и вооружили своих сторонников.

Вождь восстания Ван Цзэ происходил из бедной крестьянской семьи. В юные годы, бродяжничая в поисках работы и пропитания, он добрался до Бэйчжоу и здесь продался на работу по пастьбе скота. Затем он попал в армию и за свои незаурядные данные был выдвинут на низший командный пост.

Восставших солдат и горожан поддержали жители окрестных районов, главным образом крестьяне. Но уже через 3 дня после начала восстания против него были брошены огромные воинские силы. Каратели 64 дня подряд штурмовали городские стены Бэйчжоу, используя огнестрельное оружие и метательные машины. Осажденные, однако, научились поджигать метательные машины, засыпали подкопы, опрокидывали осадные лестницы. Однажды ночью изменники с помощью длинных канатов подняли и втащили на городскую стену группу правительственных солдат. Однако повстанцы, поднятые по тревоге, мгновенно истребили врагов.

В последние дни восстания штурм городских стен Бэйчжоу принял исключительно упорный характер. Одна из атак дала, наконец, результат: разбив ворота, каратели ворвались в город. Разгорелись упорные уличные бои. Повстанцы погнали на врагов быков с зажженной соломой на хвостах и тем временем попытались укрепиться у других ворот. Обе стороны несли тяжелые потери. В сражении погибли ближайшие соратники Ван Цзэ, а вскоре он и сам попал в плен, в традиционной клетке для преступников привезен в столицу Кайфын и там казнен.

Каратели истребили всех защитников Бэйчжоу, сожгли окрестные села. Крестьяне, помогавшие повстанцам, были перебиты или обращены в рабство, их поля — вытоптаны. Чтобы уничтожить самую память о мятежном городе, правительство поспешно переименовало его. Усилились репрессии против приверженцев различных еретических сект.

В первые десятилетия XII в. классовая борьба в Сунскои империи достигла своего апогея. Самым значительным среди крестьянских движений 20-х гг. XII в. было восстание под предводительством Фан Ла.

Фан Ла стоял во главе тайной религиозной секты, носившей своеобразное название «Светлого учения (минцзяо)». Название это связано с догматами манихейства — религиозного учения, проникшего в Китай в VI–VII вв. из Средней Азии. Под религиозной мистической оболочкой учения «Минцзяо» таились социальные принципы, выражавшие мечты о всеобщем равенстве, справедливости и благоденствии. Одним из основных правил жизни восставшего населения вожак повстанцев Фан Ла считал «равноправие, отсутствие верхов и низов». Среди участников секты была широко развита взаимопомощь, их объединяли строгая дисциплина, суровые обеты и соблюдение конспирации.

Перед началом восстания Фан Ла не раз обращался к крестьянам с воззваниями, в которых ярко обрисовал положение народа, изобличал расточительство и продажность сунских властителей, с гневом и возмущением клеймил предательскую Сунскую династию за позорные уступки «двум варварам» — киданьским и тангутским захватчикам, за тяжелую дань иноземцам.

Восстание вспыхнуло в начале зимы 1120 г. Отряд Фан Ла в тысячу человек по мере продвижения по селам и уездам рос, словно снежный ком. Повстанческая армия в пору наивысшего подъема движения достигала миллиона. В руках восставших находились многие города и деревни провинций Чжэцзян, Аньхуэй, Цзянсу и Цзянси. В начале 1121 г. отряды Фан Ла овладели Хан-чжоу — одним из крупнейших городов юго-востока. Хотя крестьяне и присоединившиеся к ним горнорабочие были слабо вооружены, они не раз наносили поражения правительственным войскам. Но уже весной военное счастье начало клониться на сторону врагов восстания. Летом 1121 г. была разгромлена последняя опорная база восставших (на родине Фан Ла). Фан Ла, его сын и 52 ближайших сподвижника попали в плен, отвезены в Кайфын и казнены. Остатки войска Фан Ла численностью 70 с лишним тысяч человек продолжали борьбу вплоть до лета 1122 г.

Впоследствии тайная религиозная секта «Минцзяо» не раз еще организовывала восстания в юго-восточных провинциях Сунской империи (в 1133 г. во главе с Мяо Ло, в 1228–1234 гг. под руководством Чэнь Сань-цяна и др.)

Одновременно с восстанием Фан Ла на территории нынешних провинций Хэнань, Шаньдун и Цзянсу пылало крестьянское восстание, во главе которого стал мелкий чиновник Сун Цзян.

Среди участников сунцзянских отрядов были крестьяне — собственники, арендаторы, рыбаки, бродяги, матросы, мелкие служащие, монахи, мелкие торговцы, выходцы из младшего офицерства и мелкой интеллигенции, а также разорившиеся мелкие и средние помещики.

Это восстание вызывало большое беспокойство правящей верхушки, так как началось в столичной провинции Хэнань. Против повстанцев было брошено огромное войско. Уходя от преследования, немногочисленные крестьянские отряды совершили большой поход в тысячу ли. Слава о мужественных и отважных бойцах из отряда Сун Цзяна распространилась по всему Китаю, о героизме повстанцев слагались песни и сказания.

Одной из опорных баз восставших была озерная местность Ляншаньбо, очаг многих крестьянских выступлений. Отсюда повстанцы Сун Цзяна контролировали дороги, организовывали нападения на врага, призывали к борьбе против сунских властей и кочевников-завоевателей.

История этого восстания послужила темой для многочисленных народных рассказов, стихов, песен, пьес, создававшихся еще в XII–XIII вв. Справедливая борьба героев Сун Цзяна получила отражение в знаменитом китайском романе «Речные заводи» (XIV век).

В марте 1130 Г. на территории провинций Хунань и Хубэй вспыхнуло крестьянское восстание, длившееся пять с половиной лет (до конца июля 1135 г.) Это народное выступление, которое возглавил Чжун Сян, а после его гибели Ян Яо, относится к наиболее крупным в Сунской империи. Оно охватило территорию 21 уезда; в повстанческой армии насчитывалось свыше 400 тысяч человек.

Подготовка восстания велась более 20 лет тайной сектой даосского толка во главе с Чжун Сяном. Он пользовался большой популярностью среди земляков. Его почтительно называли «батюшкой Чжуном» и «великим небесным мудрецом».

Чжун Сян призывал к ниспровержению официального, или «дьявольского», как его нарекли повстанцы, законодательства и замене его новым, воплощавшим мечты трудящегося крестьянства. Само учение Чжун Сяна получило характерное наименование «нового закона». Обращаясь к своим сторонникам, он говорил: «Закон, по которому люди разделяются на знатных и простых, на бедных и богатых, не является благодатным законом. По закону, который я провожу, равноправны знатные и простые, уравниваются бедные и богатые».

В 1127 г. еще до начала восстания Чжун Сян направил на помощь сунской столице Кайфыну, который в то время осаждали полчища чжурчжэньских захватчиков, отряд (свыше 300 человек) под командованием своего старшего сына. Тем самым была продемонстрирована верность крестьян делу защиты родины от иноземцев.

История движения 1130–1135 гг. была наполнена многочисленными сражениями крестьянских отрядов с карательными войсками, неоднократно посылавшимися на подавление восстания. В этих сражениях повстанцы показали чудеса героизма и стойкости.

Крестьянские вожаки Чжун Сян, а затем Ян Яо были объявлены правителями царства Чу, которое провозгласили повстанцы. Поселения восставших были свободны от обычных повинностей в пользу феодалов, прекратили уплату податей. Имущество богачей, прежде всего землю, крестьяне передавали в общую собственность.

В конце 1133–1134 гг. крестьянские предводители наотрез отказались последовать предложениям чжурчжэньских ставленников о совместных с ними военных мероприятиях против сунской армии и дали понять врагам, что никому не удастся сбить их с позиций верности родине.

Правительство сумело разгромить восстание в Хунани и Хубэе лишь летом 1135 г. при помощи восьмидесятитысячной армии. Несмотря на военное поражение, восстание ознаменовалось определенным успехом. Во время восстания и после него власти были вынуждены считаться с настроением, вернее — с поведением крестьянства и пойти на известные уступки, несколько умерить эксплуатацию крестьян в Хунани и Хубэе, что способствовало восстановлению и подъему сельского хозяйства в этих провинциях.

Восстание 1130–1133 гг. в провинции Фуцзянь представляло собой крестьянское движение, во главе которого стояли люди, занимавшиеся частной торговлей солью. Такого рода выступления в этом районе — одном из главных поставщиков соли в то время — бывали и ранее.

Основную массу участников восстания составляли крестьяне-хлебопашцы. Соляные контрабандисты, входившие в повстанческое войско и возглавлявшие его (Фань Жу-вэй и др.), сами были выходцами из крестьян. Для многих из них добыча и сбыт соли являлись побочным промыслом. Корни борьбы, развернувшейся в Фуцзяни в 1130–1133 гг., лежали в области аграрных отношений. Это было выступление крестьян, предпринятое в ответ на усиление налогового и ростовщического гнета и притеснения чиновничества. Среди восставших имела распространение песня, лейтмотивом которой было: «Нет зерна — голодаем вместе, если мяса достали — делим поровну». Эта песня была своеобразным гимном повстанцев, с пением которого они шли в сражения.

В первые месяцы отряды Фань Жу-вэя одерживали одну победу за другой. Однако правительству удалось взять верх, и повстанческие отряды были вынуждены отходить. В начале 1132 г. основные силы восставших потерпели поражение. Фань Жу-вэй покончил с собой. Остатки повстанческих отрядов во главе с Фань Чжуном не сложили оружия и в течение всего 1132 г. и начала следующего года продолжали сражаться с карателями на юге провинции Чжэцзян.

ПОПЫТКИ ВЕРХУШЕЧНЫХ РЕФОРМ

Напряженность внутриполитической ситуации Предпосылки усугублялась непрестанными войнами с кочевыми и полукочевыми соседями: киданями, тан-гутами, а затем чжурчжэнями. Численность армии в 40-х гг. XI в. превышала 1200 тыс. человек. На ее содержание уходило до 5/6 всех государственных расходов.

Социальный кризис Сунской империи получил яркое выражение в финансовом кризисе. Бюджетный дефицит в период царствования Чжао Шу (1063–1067) составлял 15 с лишним миллионов, в 1067 г., когда на престол вступил Чжао Сюй, казна практически пустовала.

Небольшая группа передовых мыслителей и чиновников-патриотов усиленно искала пути для разрешения назревших политических и экономических проблем, для укрепления феодального государства. В этой среде рождались различные реформаторские проекты.

Еще до появления на политической арене Ван Ань-ши такие видные деятели, как Фань Чжун-янь, Оуян Сю, Ли Цань, Ли Фугуй и др. вносили предложения о содействии развитию сельского хозяйства, снижении государственной барщины или замене ее денежным налогом, реформе налогообложения, введении государственного кредитования крестьян, усовершенствовании государственного аппарата, реорганизации армии и т. п. Некоторые из этих проектов, вопреки ожесточенному противодействию реакционеров, удалось в отдельных местах осуществить. Такого рода предложения и начинания подготовили известные реформы Ван Ань-ши.

Ван Ань-ши (1021–1086) родился в семье чиновника. Его родина, провинция Цзянси, была в тот период одним из культурных центров Китая. В юные годы благодаря частым переездам, связанным с перемещениями отца по службе, Ван Ань-ши имел возможность ближе узнать жизнь народа. Исключительно одаренный человек, он уже к 20 годам стал одним из образованнейших людей того времени. В 1042 г. Ван Ань-ши сдал в столице экзамен на высшую ученую степень. Способности провинциального чиновника привлекли внимание видных ученых Сыма Гуана и Оуян Сю, которые рекомендовали его на руководящий пост в столице.

В 1069 г. он был выдвинут на пост советника двора, а в 1070 г. стал первым министром и тотчас принялся, несмотря на яростное противодействие многих влиятельных сановников, энергично проводить свой план реформ, известных в истории под названием «новые законы».

Мероприятия Ван Ань-ши и его сторонников включали целый комплекс законов экономического характера. Они предусматривали расширение ирригационного строительства, возделывание новых массивов целинных и залежных земель, разведение технических сельскохозяйственных культур и т. п.

Ван Ань-ши стремился создать широкую систему регулирования рынка со стороны государства. Одним из основных компонентов этой системы было введение государственного кредитования крестьян под залог будущего урожая.

Кредитование осуществлялось через особые правительственные конторы на условии 20 %, в то время как ростовщики взимали обычно 100–200 и даже 300 %. Этим облегчалась участь крестьянства, ограничивался произвол ростовщиков, а казна, выступавшая в роли кредитора, получала новый источник пополнения. Для регулирования цен и рынка создавались государственные ломбарды, ссудные кассы и товарные биржи.

Ван Ань-ши провел замену государственной барщины денежным налогом, который взимался в зависимости от имущественного положения. Особое ведомство определяло принадлежность того или иного лица и двора к одному из так называемых «классов». Неимущие слои вообще освобождались от казенных повинностей, кроме воинской. Полученные деньги должны были идти на наем работников для выполнения тех обязанностей, которые раньше возлагались на барщинников; часть денег шла на покрытие ущерба от стихийных бедствий.

По приказу Ван Ань-ши в пяти провинциях был произведен обмер и переучет полей, в том числе ранее не регистрировавшихся. Вводился новый поземельный кадастр; земли делились на пять категорий для взимания налога в соответствии с количеством и качеством земли. Осуществление этой реформы могло способствовать усилению контроля над богачами, смягчению эксплуатации крестьян и увеличению доходов казны.

Ван Ань-ши был серьезно обеспокоен состоянием армии. Поэтому военные реформы заняли важное место в его преобразовательных мероприятиях. Военную мощь государства он стремился обеспечить путем замены наемного войска всенародным ополчением. Военная реформа привела к уменьшению расходов на армию и в то же время увеличению ее численности в 7 раз.

Реформы Ван Ань-ши затрагивали также культуру и просвещение. Учреждались новые учебные заведения. В государственные экзамены были внесены требования практических знаний.

Эти мероприятия были направлены на укрепление феодального государства. Они были призваны смягчить политический и финансовый кризис в стране и укрепить мощь обороны. Программа и практическая деятельность Ван Ань-ши отвечали интересам, прежде всего, мелких и средних помещиков, в некоторой степени они облегчали положение крестьян.

Реформы Ван Ань-ши натолкнулись на бешеное противодействие крупных помещиков, ростовщиков и высшей феодальной бюрократии. Противники реформ неоднократно добивались смещения Ван Ань-ши с поста первого министра. Его несправедливо объявляли виновником стихийных бедствий, волнений народа и военных неудач. В последние годы жизни Ван Ань-ши его влияние в политических кругах в итоге происков врагов резко упало. В 1085 г. после смерти императора Чжао Сюя, поддерживавшего Ван Ань-ши, почти все «новые законы» были отменены. Результаты других реформ были использованы противниками Ван Ань-ши в своих интересах.

Причина краха реформ Ван Ань-ши состоит в том, что он хотел добиться усиления и процветания родины путем верхушечных преобразований, не затрагивая основ существовавшего общественного строя, без помощи народа.

Впоследствии, особенно в XII в., в пору наибольшей обостренности политической обстановки в стране, в среде отдельных группировок господствующего класса вновь возникали проекты различных реформ и предпринимались попытки к их осуществлению. Однако, как и в случае реформ Ван Ань-ши, все эти замыслы и начинания неизбежно терпели провал.

БОРЬБА КИТАЙСКОГО НАРОДА ПРОТИВ ИНОЗЕМНЫХ ЗАХВАТЧИКОВ

Период X–XIII вв. ознаменовался невиданным натиском на китайские границы со стороны соседних кочевых и полукочевых племен. Непрерывная борьба за сохранение китайской территории ослабляла силы Сунской империи, обостряла и углубляла противоречия внутри страны.

Сначала наибольшую опасность для империи представляли кидани. Захватив часть Северного Китая, они продолжали походы. В 1003 г. большая сунская армия начала наступление на север и освободила некоторые захваченные киданями земли. Население встречало китайских солдат, как своих освободителей. Напуганные победами китайских войск, кидани поспешно предложили мир. Капитулянтская группировка при сунском дворе сумела склонить Императора на переговоры. В 1004 г. был заключен позорный невыгодный для Китая договор («Шанъюаньский союз»). Суны обязались ежегодно платить киданям большую дань. Киданьский император добился права именоваться «старшим братом» сунского властителя.

В 1042 г. кидани, воспользовавшись обострением военных отношений между Сунской династией и тангутами, вырвали у китайского правительства новые уступки. По соглашению дань Китая была увеличена. В 1075 г. правители государства Ляо добились присоединения к их владениям части территории нынешней провинции Шаньси. Это было последним достижением киданей на внешнеполитической арене.

К середине IX века в результате борьбы светской власти с буддийской церковью могущественное Тибетское государство распалось на обособленные владения. Распад государства имел своим последствием усиление тангутов — той ветви тибетцев, которая населяла район Кукунора и Амдо, находившийся за пределами собственно Тибета. В 875 г. один из тангутских вождей Тоба Сыгун установил свою власть над частью территории нынешней провинции Нинся. Этим было положено начало Тангутскому царству, которое впоследствии стало известно под китайским названием Си Ся (Западное Ся). Его сложение относится к концу X — началу XI вв.

Политически государство Западное Ся оказалось весьма устойчивым и сохранялось на протяжении без малого трех столетий. Его владения расширились за счет земель на северо-западе нынешней Внутренней Монголии, в провинциях Ганьсу и Шэньси.

Развитие Тангутского царства происходило под сильным влиянием китайской государственности и культуры. У Китая были заимствованы формы государственной организации. На базе китайской письменности была создана тангутская, на тангутский язык переводились многие китайские сочинения.

Западное Ся значительно выросло и окрепло при царе Ли Юань-хао (1032–1048). В 1038 г. Ли Юань-хао принял титул императора. Он создал армию численностью 500 тысяч человек (преимущественно конница). Огромное войско тангутов часто вторгалось в пределы империи Сун и захватило ряд земель на севере и западе. Усиление царства заставило сунское правительство заключить с Ли Юань-хао мирный договор (1043). По этому договору Китай ежегодно выплачивал тангутам большую дань серебром, шелком и чаем. Однако в дальнейшем договор был нарушен и войны возобновились. Замирение было достигнуто лишь в 1099 г. Новый договор соблюдался обеими сторонами.

В XI в. в период наибольшего могущества царства Западное Ся, его владения охватывали территорию нынешних провинций Ганьсу, Нинся, Цинхай и частично Шэньси. Столицей Тангутского государства был гор. Синцин (современный Нинся).

В XII в. наибольшую опасность для Китай представляли чжурчжэньские племена. Чжурчжэни — одно из кочевых племен маньчжуро-тунгусской этнической группы. В начале танской эпохи господствующее положение среди них занимали сумоские мохэ, т. е. племя мохэ, как в ту пору назывались чжурчжэни, жившее по р. Сунгари, а также хэйшуйские мохэ, т. е. племя мохэ, населявшее земли вдоль р. Хэйлунцзян (Амур). Сумоские мохэ благодаря близости к Китаю в экономическом и культурном развитии опередили другие чжурчжэньские племена и в 700 г. создали вместе с корейцами довольно большое государство Бохай.

Хэйшуйские мохэ позднее стали именоваться чжурчжэни.

В X в. чжурчжэни были покорены киданями. Часть их (несколько тысяч семей) киданьский император Елюй Амбагянь переселил на юг. Из оставшихся на прежних землях племен постепенно выделяется племя Ваньянь, сыгравшее в последующей истории чжурчжэней заметную роль.

К началу XI в. ваньяньское племя не было самым крупным. Тем не менее оно вопреки сильному противодействию верхушки других племен с конца X — начала XI вв. начало становиться центром консолидации чжурчжэньских племен. Вождь этого племени Угуна (1021–1074) продолжал курс на объединение, начатый его предшественником, в ходе непрерывных войн подчинил себе четыре племени, которые стали называться «племенами-братьями». Угуна был первым, по чжурчжэньской традиции, официальным вождем (ваном) чжурчжэньского племенного союза. Недостаточно окрепнув при Угуна, этот союз сразу после его смерти пережил тяжелые внутренние потрясения, но уже к концу правления следующего вождя объединение чжурчжэньских племен окрепло и расширилось; теперь оно включало три десятка племен.

С Инга (1053–1103) власть вана (правителя) официально стала наследственной. Хотя формальное провозглашение царства Цзинь произошло 10 с лишним годами позже (1115) при Агуда, сыне Ингэ, на деле уже в период правления последнего у чжурчжэней создалась своя государственная организация.

Тесное соприкосновение и связи с киданями и корейцами, но особенно с китайцами дали сильный толчок к сравнительно быстрой феодализации общественной жизни чжурчжэней. Образовавшаяся в начале XII в. Чжурчжэньская империя Цзинь была военным раннефеодальным государством. Долгое время чжурчжэни находились в зависимости от киданей и Сунской империи, выплачивая обоим сюзеренам ежегодную дань. С образованием государства они быстро усилились и к концу первой четверти XII в. уже представляли собой могущественную военно-политическую силу в Центральной Азии.

С 1118 г. сунское правительство неоднократно вступало в переговоры с чжурчжэнями, желая использовать военную мощь государства Цзинь для разгрома киданей. В 1125 г. цзиньская армия нанесла сокрушительный удар ослабленному и деморализованному киданьскому войску. Последний император Аяо был вскоре захвачен в плен.

После разгрома киданей чжурчжэни начали подготовку к войне с Сунской империей и осенью 1125 г. вторглись на территорию Китая. Не прошло и двух лет, как цзиньская армия в результате неоднократных военных походов отторгла от Китая огромную территорию севернее Хуайхэ.

В начале 1127 г., сломив упорное сопротивление защитников города, цзиньское войско овладело Кайфыном. Император и его семья были взяты в плен и увезены на север. Утвердившись на севере Китая, чжурчжэни послали конницу дальше на юг.

В июне 1127 г. в Хэнани сын плененного императора провозгласил себя властителем Поднебесной. Этим актом началась вторая половина правления Сунской династии (Южная Сун, 1127–1279). После долгих скитаний двор обосновался в Ханч-жоу, который стал столицей Южно-Сунской империи.

Широкие массы китайского народа, и прежде всего крестьяне провинций Хэбэй, Хэнань, Шаньси и Шаньдун, поднялись на справедливую войну. В районе хребта Тайханшань действовала крестьянская «Армия красных повязок». На территории Хэ-бэя, Шаньси и Шаньдуна наносила удары по врагу «Армия восьми слов». Крестьяне, входившие в эту патриотическую армию, дали клятву из восьми слов: «Всем сердцем служим родине, клянемся уничтожить цзиньских бандитов». Отсюда и происходит наименование этой армии. Слова клятвы были выколоты на лице каждого воина.

В районе горы Умашань (в провинции Хэбэй) во второй половине 20-х гг. действовала стотысячная крестьянская армия под командованием Ма Ко. В 60-х гг. в провинциях Шаньдун и Хэбэй успешно боролась с врагами двухсотпятидесятитысячная армия, во главе которой стоял крестьянин Гэн Цзин. Ближайшим помощником Гэн Цзина был знаменитый поэт Синь Ци-цзи. В античжурчжэньской войне активное участие поэтическим словом и действиями принимал крупный поэт Лу Ю.

Всюду, куда бы ни ступали отряды чжурчжэньских всадников в железных доспехах, они наталкивались на мужественное сопротивление народных отрядов «верности и справедливости».

Как славный образец несгибаемой воли народа в борьбе с внешними врагами вошла в историю Китая героическая оборона города Тайюань, длившаяся 250 дней. Знаменательной страницей в истории античжурчжэньской войны явилась также оборона столицы Кайфына зимой 1126 г., во время первой чжурчжэньской осады. В Цзянсу генерал Хань Ши-чжун с восьмитысячным отрядом в течение 48 дней оказывал сопротивление стотысячному вражескому войску. Грозой чжурчжэньской армии были войска прославленного героя полководца Юе Фэя. Юе Фэй (1103–1142) является великим национальным героем Китая, его память свято чтят все в стране.

Он родился в крестьянской семье. С раннего детства ему приходилось помогать матери по хозяйству, а когда мальчик подрос, стал работать арендатором в поместье крупного феодала. В возрасте немногим более 20 лет он пошел в армию и участвовал в операциях против киданей, а затем — против чжурчжэней. Вскоре он выдвинулся на командный пост. Хорошо организованное, дисциплинированное и боеспособное войско Юе Фэя завоевало славу и признание. Испробовав не раз силу могучих ударов войска Юе Фэя, чжурчжэни говорили: «Легче сдвинуть гору, чем разбить воинов Юе Фэя».

Войску Юе Фэя в ходе успешных боев с помощью ополченских отрядов удалось очистить от противника часть территории Хэнани и захватить плацдарм севернее Хуанхэ. Это была исключительно важная в стратегическом отношении победа. Развитие успеха могло определенно привести к окончательному разгрому захватчиков. Однако предательская группировка при сунском дворе во главе с первым министром Цинь Гуем добилась от императора издания приказа об отводе войск Юе Фэя, сам полководец вызывался в столицу. Юе Фэй — верно-подданый слуга Сунской династии — покорно подчинился приказу. По наветам Цинь Гуя Юе Фэй был обвинен в государственной измене, брошен в тюрьму и тайно умерщвлен. Казни был предан также его сын. Все имущество Юе Фэя было конфисковано, а члены его семьи истреблены.

Последующие поколения китайского народа бережно хранят память о бесстрашном борце за свободу родины Юе Фэе. По всей стране можно встретить кумирни, сооруженные в память героя-патриота. Его останки нашли свой последний приют у оз. Сиху — в самом красивом месте Китая.

Если подойти к ограде, рядом с могилой перед изваянием Юе Фэя можно увидеть коленопреклоненные каменные статуи Цинь Гуя и других предателей. И каждый из миллионов людей, побывавших здесь за много сотен лет с тех пор, как погиб Юе Фэй, воздавал честь памяти героя и клеймил позором Цинь Гуя, чье имя стало в Китае символом национального предательства. Поблизости от гробницы сооружен огромный храм в честь Юе Фэя. Сюда китайцы приходят, чтобы почтить своего национального героя, талантливого полководца.

В начале 1142 г. по настоянию Цинь Гуя был заключен позорный мир с чжурчжэнями («Шаосинский договор». Договором устанавливались размеры дани, которую должны были Суны выплачивать ежегодно (серебром и тканями). Север Китая был уступлен чжурчжэням.

В последующем военные действия неоднократно возобновлялись. В 1161 г. чжурчжэни организовали большое наступление на юг.

В 1163–1164, а затем в 1206–1208 гг. активные действия предпринимала Сунская империя, но существенных перемен эти военные кампании не принесли, если не считать того, что по Лунсинскому договору 1164 г. размеры ежегодной дани чжурчжэням несколько сокращались, но зато намного возросли по соглашению 1208 г.

НАУКА И КУЛЬТУРА КИТАЯ X–XIII ВВ

Сунская эпоха была временем замечательного расцвета науки и культуры. В эту эпоху жили и творили выдающиеся китайские ученые-энциклопедисты, и в их числе Шэнь Ко (1031–1095). Династийная история с полным основанием могла сказать о Шэнь Ко: «Не было области знаний, куда бы он не проник». Шэнь Ко известен работами в области реформы китайского календаря. Ему принадлежат заслуги и в развитии исторической геологии Китая. Так, по найденным в горах окаменелым остаткам морских животных он сделал правильный вывод о том, что в древнейшие времена значительная часть территории Китая была покрыта водой. Более того, он определил примерные границы древнего моря на территории Китая.

В исследованиях Шэнь Ко содержатся данные и выводы в области минералогии, палеонтологии, математики, историографии и т. п.

Астроном Го Шоу-цзинь (1231–1316) создал календарь, в котором продолжительность тропического года соответствовала 365,2425 дня, что лишь на 27 секунд расходится с истинной величиной. Го Шоу-цзинь сконструировал много астрономических приборов. В провинции Хэнань им была сооружена астрономическая башня, сохранившаяся до наших дней.

Дальнейший прогресс наблюдался в историографии. О масштабах исторической мысли в Китае X–XIII вв. красноречиво говорит факт создания в тот период почти 2200 сочинений по самым различным отраслям исторических знаний (в танскую эпоху было написано около 900 исторических трудов). Крупнейшим вкладом в историческую науку явилось создание в 1066–1084 гг. большим коллективом ученых во главе с Сыма Гуаном сводной истории Китая «Всепроницающее зерцало, управлению помогающее». В ней содержится описание событий, происшедших в Китае с IV в. до н. э. до X в. н. э. Будучи людьми больших знаний, составители этого труда, и прежде всего Сыма Гуан, стремились дать полную картину событий. Правда, работе присуща некоторая тенденциозность. Сыма Гуан — политический противник Ван Ань-ши — намеренно подчеркивал вред всяких нововведений и реформ, которые, по его мнению, ведут государство к гибели. Вместе с тем «Всепроницающему зерцалу, управлению помогающему», написанному простым и ясным языком, свойственны точность, полнота и богатство фактического материала, благодаря чему сочинение представляет собой драгоценный источник для историка Китая.

К сунскому времени относятся и огромные исторические и историко-литературные энциклопедии типа «Исторический свод» Чжэн Цяо (XII в.), «Исследования письменных памятников» Ма Дуань-линя (XIII в.), 1000-томная энциклопедия «Сокровищница библиотек» (XI в.) и др.

Экономический и политический натиск феодалов Сунской династии на трудящиеся массы дополнялся активным идеологическим наступлением. Власти жестоко преследовали даосские, буддийские и манихейские секты, разрушали кумирни и храмы. Веротерпимость времен Танской династии и первого периода Сунской династии отошла в прошлое.

В напряженной и сложной политической обстановке, стремясь упрочить систему угнетения народа с помощью могущественной идеологической системы, Сунская династия искала поддержку у «ортодоксального» конфуцианства, поскольку его социально-политические и этические принципы были выгодны феодальному классу и его государству. Так в XI–XII вв. в Китае сложилась так называемая «ортодоксальная школа философии». Вначале в ее рядах шла борьба между материализмом и идеализмом. Философы Чжоу Дунь-и (1017–1073) и Чжан Цзай (1020–1077), продолжая материалистические традиции предшествовавших столетий, создали целую систему взглядов о строении вселенной. С воззрениями Чжан Цзая были связаны и философские взгляды Ван Ань-ши.

Но постепенно элементы материализма во взглядах «ортодоксальной школы» утрачивались, а элементы идеализма развивались. Представителями субъективно-идеалистического течения были братья Чэн Хао (1032–1085) и Чэн И (1033–1107).

Существование в «ортодоксальном конфуцианстве» нескольких, притом подчас противоречивых, взаимоисключающих течений мешало его использованию феодалами и феодальным государством в качестве надежного идеологического средства укрепления своей власти. В этих условиях с компромиссным учением в форме подновленного конфуцианства выступил Чжу Си (1130–1200). Не отрицая существования материи, он однако утверждал, что идеальное начало преобладает над материальным. Как и все другие философы, постаравшиеся примирить материализм и идеализм, Чжу Си в своих конечных выводах впадал в идеализм.

Религиозно-идеалистическое учение Чжу Си, или неоконфуцианство, теоретически обосновывало существовавший правопорядок. Чжу Си подчеркивал нерушимость феодально-сословного строя, естественный характер разделения людей на социальные группы, на высших и низших. Он обосновывал правомерность отсутствия особой церковной организации в конфуцианстве, ее должен был, по его словам, заменить государственный аппарат. Такое объединение религиозных и государственных функций было выгодно феодалам, оно помогало им усиливать свою власть над крестьянами. Чжусианство было официально признано и канонизировано в качестве государственной идеологии Китая.

Против учения Чжу Си выступили его современники Е Ши (1150–1223) и Чэнь Лян (1143–1194). В их учении преобладали материалистические тенденции. Е Ши и Чэнь Лян указывали на абстрактный и ложный характер идей Чжу Си, они призывали к борьбе с бесплодной схоластикой неоконфуцианского идеализма.

В XIII в., в пору резкого обострения социальных противоречий, смело возвысил свой голос против эксплуататоров и угнетателей выдающийся мыслитель, приверженец наивно коммунистических утопий Дэн My. Он называл монарха главным грабителем и притеснителем народа, а чиновников — тунеядцами, разбойниками и хищниками. «Народ сам выдвигает и свергает монархов», — заявлял Дэн My. В своих утопиях он рисовал картину общества, в котором нет классов и эксплуатации, люди не делятся на «благородных» и «подлых», все равны. По мнению Дэн My, в идеальном обществе будущего могут быть император, органы государственного управления, чиновники. Но чиновники не должны составлять привилегированного сословия, их избирает народ в помощь императору как высшему руководителю общественных дел. И император и чиновники должны без устали трудиться на благо народа. Чтобы достигнуть этих общественных идеалов, Дэн My предлагал не только использовать возможности просвещенного разума, но и уничтожить чиновничью бюрократию как аппарат классового господства угнетателей.

Время Сунской империи было последней великой эпохой классической китайской поэзии, эта эпоха дала плеяду таких замечательных мастеров стихосложения, как Оуян Сю (1007–1072), Су Ши, или Су Дун-по (1036–1101), Хуан Тин-цзянь (1045–1101), поэтесса Ли Цин-чжао (1081–1140); стихи Ван Ань-ши, Синь Ци-цзи (1140–1207), Лу Ю (1125–1210) полны чувств национальной гордости, глубокой любви к народу и отечеству. Они звали к беспощадной борьбе с чужеземцами.

Сокрушайте вражеские орды, Гордо презирайте подлый страх,— призывал Синь Ци-цзи воинов.

С большой силой звучат в сунской поэзии социальные мотивы. Поэт Фан Чэн-да негодовал по поводу жестокостей, творимых чиновниками:

А страшится народ одного: Только встречи с жестокой казной. Потому что чиновная мразь, Как гигантская мышь, их грызет, Потому что на них саранчой Налетает чиновничий сброд.

Сунская эпоха характеризуется расцветом изобразительного искусства. В живописи боролись несколько школ и направлений. Развивались многочисленные жанры художественного творчества. Широко распространилась гравюра на дереве.

Во многих городах Сунской империи создавались училища и академии. В конце X в. в столице империи Кайфыне была организована Академия живописи. В начале XII в. при императорском дворце в Кайфыне был создан первый музей, в котором имелись ценнейшие произведения живописцев, скульпторов и граверов.

Глава IX КИТАЙ ПОД ВЛАСТЬЮ МОНГОЛОВ БОРЬБА ПРОТИВ ЗАХВАТЧИКОВ И СВЕРЖЕНИЕ МОНГОЛЬСКОГО ИГА (XIII–XIV ВВ.)

В начале XIII в. в степях Центральной Азии возникло Монгольское государство во главе с Темучином (Чингис-ханом, т. е. великим ханом). Внутренняя и внешняя политика Чингис-хана — завоевательные войны, ограбление богатых соседних стран, главным образом Китая, — велась в интересах степной феодализирующейся аристократии (нойонов). Успехам захватнических походов Чингис-хана благоприятствовало то обстоятельство, что государства, с которыми монголам пришлось столкнуться, были внутренне ослаблены.

Уже в 1205, а затем в 1207 и 1210 гг. Чингис-хан направил удар против царства Западное Ся, но значительных успехов не имел. Тангутский правитель обязался платить дань монголам. В 1210 г. завоевателям удалось значительно расширить свои владения на западе и севере, одновременно их войска готовились к вторжению в Китай. В следующем году главные силы монгольских полчищ двинулись в Северный Китай. Армия чжурчжэней не была в состоянии оказать им серьезного сопротивления. Выступления китайских крестьян против чжурчжэньских угнетателей, внутренние феодальные распри сделали положение Цзиньского государства весьма неустойчивым.

В 1215 г. после ожесточенных боев монголы заняли Пекин. Этим успехом они обязаны тому, что научились у китайцев изготовлению и применению тяжелых стенобитных и камнеметных орудий. Пекин был предан разграблению и сожжен. Такая же судьба постигла 90 северокитайских городов. С этого времени берет начало монгольское владычество в Китае. К новым активным действиям против государств на территории Китая монголы приступили лишь в 1226 г. При этом их главной целью было окончательное покорение Тангутского царства. Это был последний поход с участием самого Чингис-хана. Как и раньше, войска и население Западного Ся оказали завоевателям упорное сопротивление, и лишь ценой больших усилий и жертв монголы в 1227 г. разгромили тангутов.

Новое вторжение началось в 1231 г. В Хэнани захватчики натолкнулись на упорное сопротивление. До последней возможности держался Кайфын, куда чжурчжэни перенесли свою столицу после потери Пекина. Осада затянулась. Монгольское командование обратилось за помощью к южносунскому правительству, пообещав ему передать территорию Хэнани. Китайский император принял предложение, рассчитывая с помощью монголов разгромить своих давних врагов — чжурчжэней, откупиться от монголов и вернуть захваченные чжурчжэнями земли. Началось совместное наступление сунских и монгольских войск на чжурчжэней. Кайфын был вскоре взят монголами, вслед за ним пали и другие подвластные Цзиням города. В 1234 г. чжурчжэни лишились последних владений на территории Китая. Империя Цзинь прекратила существование. Конечно, монгольский хан и не думал выполнять свое обещание о передаче Южным Сунам провинции Хэнань.

В 1235 г. монгольский хан организовал первое наступление на владения Южно-Сунского государства. Отныне монголам пришлось столкнуться непосредственно с китайскими войсками и населением. Война затянулась надолго и носила исключительно ожесточенный характер.

Особенно значительный размах военные действия монголов против Южных Сунов приняли с 1251 г. В этом году хан Хубилай во главе большой армии направился на юг с целью окончательного покорения Китая. Китайская армия и население повсюду давали отпор монгольской рати. Южный Китай был окружен монголами с трех сторон: севера, запада и юга. Императорский двор оказался не в состоянии обеспечить оборону страны и организовать силы на отпор врагу. Но китайский народ самоотверженно защищал родину. Воинские гарнизоны, горожане и крестьянские ополчения во многих городах, крепостях и сельских населенных пунктах героически отбивали атаки противника. В течение трех лет защищалась крепость Сянъян на р. Ханыпуй, многократно переходил из рук в руки гор. Цзян-лин (в Хубэе), в продолжение 30 лет удерживали гор. Дяоюй (в Сычуани) его жители и солдаты. Как славный пример отваги и упорства вошла в историю героическая оборона Янчжоу и других южнокитайских городов. Ожесточенные бои с захватчиками вели патриоты в Гуанси, Хунани, Фуцзяни и других провинциях. Значительный вклад в антимонгольскую борьбу внесли некитайские племена и народности на юге Китая и в Тибете (яо, мяо, ицзу, ли и т. д.)

Многие передовые представители китайской интеллигенции решительно отказывались от сотрудничества с врагами. Среди них был и знаменитый китайский историк Ма Дуань-линь.

Замечательную страницу в историю освободительного антимонгольского движения вписали крестьянские вооруженные отряды «красных курток», действовавшие до 1264 г. на территории провинций Хэбэй и Шаньдун.

Тем не менее Хубилаю удалось до 1259 г. значительно потеснить армию Южно-Сунского государства. Но затем в течение нескольких лет вследствие тяжелых внутренних потрясений, которые пережила монгольская держава, войны не велись.

В 1271 г. хан Хубилай перенес столицу из Каракорума в Пекин. В этом же году он дал своей династии китайское название Юань. Это название распространялось на всю Монгольскую империю.

С этого времени все свое внимание Хубилай направил на окончательное подчинение Южного Китая. Междоусобица, раздиравшая в этот период Южно-Сунскую империю, значительно облегчала осуществление замыслов монгольского хана.

Постепенно завоеватели подходили к юго-восточным морским границам Китая. При приближении монголов к Ханчжоу — южносунской столице — китайское правительство начало переговоры о сдаче города, и в 1276 г. Ханчжоу пал.

Однако на этом борьба не закончилась. Несмотря на капитуляцию верховных правителей Южно-Сунской империи, население, организованное в патриотические дружины, а также остатки китайских войск во главе с преданными родине военачальниками продолжали сопротивление. В Цзянси ими командовал южно-сунский сановник Вэнь Тянь-сян (1236–1282) — национальный герой китайского народа. Однако перевес был на стороне завоевателей, они подавили сопротивление китайцев. Вэнь Тянь-сян был схвачен. Монголы упорно уговаривали его поступить на службу к Хубилаю, но генерал патриот предпочел смерть измене.

Некоторое время упорную борьбу на море продолжали последние остатки китайских войск, отплывшие на судах на прибрежные острова. Но в 1280 г. и они были разгромлены.

В междуречье Янцзы и Чжуцзян борьба не утихала ни на один год. Только в 1283 г. в этом районе более чем в 200 местах действовали патриотические отряды; некоторые из них имели до 10 тысяч человек. Но все эти разрозненные выступления теопели поражение.

Так завершилась продолжавшаяся в течение многих десятилетий война монголов за покорение Китая.

Монгольское завоевание сопровождалось дальнейшим закрепощением китайского крестьянства. Крестьяне утратили даже те остатки личной свободы, которые они сохраняли в прежние периоды.

Значительное распространение при монголах получили арендные отношения. Крестьяне-арендаторы фактически представляли собой крепостных. Если крестьянин убегал, то по закону помещики прибегали к помощи властей для его поимки. Практиковались купля-продажа и залог арендаторов и их семей. В деревнях была установлена система надзора и круговой поруки.

Помимо обычных, так называемых годовых налогов, крестьяне должны были уплачивать «налоги без твердых ставок», т. е. различные поборы за пользование водоемами, рубку камыша, собирание хвороста, рыбную ловлю. Для этих поборов не существовало твердых ставок. Особый налог взимался с каждого взрослого мужчины.

В середине юаньского периода из народа выколачивалось различных поборов в 20 раз больше, чем в конце XIII в.

Особенно губительной для населения была существовавшая в первый период монгольского владычества практика отдачи налогов на откуп, преимущественно купцам мусульманам, которые при этом постоянно использовали прямую вооруженную поддержку монгольских войск.

Тяжелым бременем для китайских крестьян была конная повинность. Нередки были произвольные реквизиции скота, земледельческой продукции и другого имущества. Тяжкой повинностью на плечи китайских трудящихся легла почтовая служба.

Много зла принесло китайским крестьянам и ремесленникам возведение монгольской столицы Каракорума, завершенное в 1235 г., и Кайпина (1256) — одной из будущих юаньских столиц. Множество крепостных, согнанных на строительные работы, погибло от голода и болезней.

Тысячи крестьян были обращены в рабов, существовали рабовладельческие скотоводческие хозяйства. У монгольского правителя Хунани, Хубэя, например, было 3800 рабов. Развернулась работорговля. Рабство объявлялось наследственным состоянием. Размеры крестьянских владений сократились до предела.

Наиболее тяжелым было положение крестьян на севере. Недаром столь частыми были здесь бегства сельского населения на юг. Так, например, по официальным данным только за один 1238 г. в южные районы переселилось, уклоняясь от нестерпимых налогов и повинностей, около 150 тысяч крестьянских семей.

Ремесленников завоеватели превращали в рабов или зависимых, принуждая работать в мастерских ханов, монгольской аристократии, монастырей. Ремесленники обязаны были платить тяжелые налоги и, кроме того, бесплатно работать в определенные дни. Нередко все их изделия отбирались, а взамен выдавался скудный паек. Новые хозяева страны по своему произволу переселяли большое число ремесленников в свои коренные владения (в Монголию).

На казенных предприятиях ремесленники вынуждены были находиться в мастерских 294 дня в году. Государственные ремесленники и члены их семей были лишены свободы в вопросах брака. Женщины — выходцы из других слоев должны были получать от властей санкцию на вступление в брак с казенными ремесленниками; после брака их юридические права сильно ущемлялись. Монголы разделили население на четыре категории по признаку национально-территориальной принадлежности и на десять сословий, поставив китайцев в самое унизительное и бесправное положение.

Если монгол убивал китайца, то его ожидали штраф в размере стоимости одного осла, а в худшем случае — назначение в военную экспедицию. Если же китаец убивал или даже просто ударял монгола, то незамедлительно следовала казнь. Завоеватели запретили китайцам ношение и хранение оружия, охоту, обучение стрельбе из лука и т. п.

Монгольские властители переняли китайские государственное формы государственной организации. Были оставлены почти в полной неприкосновенности те же органы центрального государственного аппарата, которые существовали в Сунской империи. Но китайский господствующий класс, китайские чиновники на первых порах были отстранены от власти. А так как сами завоеватели — отсталые кочевники — не могли своими силами обеспечить нормальное функционирование бюрократической системы, то ханы охотно назначали на административные должности в центре и на местах иностранцев: уйгуров, тюрков, сирийцев, европейцев (францисканских монахов) и др. Так, финансовым ведомством управлял узбек Ахмед — крупный откупщик, ростовщик и всесильный феодал. Среди иноземцев, поселившихся в это время в Китае, было также много ремесленников, мастеров и художников. Например, переехавший в Китай в 1261 г. непальский скульптор и строитель Анико, который прославился постройкой «Золотой пагоды» (в Тибете), возглавлял строительное управление при юаньском дворе.

В Каракоруме постоянно работали русские умельцы, здесь подолгу проживали русские князья. Около Пекина находились русские поселения, где бок о бок с китайцами жили русские охотники, рыбаки и воины. Когда венецианский купец Марко Поло попал в Пекин, он видел там русских людей. Еще до Марко Поло (1246) в Каракоруме побывал францисканский монах Плано Карпини, посол папы римского. В ставке хана он застал князя Ярослава, отца Александра Невского. Здесь он встретил русского золотых дел мастера Кузьму, работавшего у хана. О нем Карпини вспоминал с большой теплотой. Китайская летопись сообщает, что в 1330 г. в Пекине было до десяти тысяч русских.

Так, еще в тяжелые времена монгольского ига закладывались первые основы русско-китайской дружбы.

Численность иностранцев в Китае увеличилась до небывалых размеров. В одном только Пекине жило тогда до 5 тысяч христиан.

Однако довольно скоро стало очевидно, что без прямой помощи китайского господствующего класса монголы не в состоянии удержать власть в стране. Эту мысль весьма образно выразил один видный монгольский государственный деятель в следующих словах: «Хотя мы империю получили сидя на лошадях, но управлять ею, сидя на лошадях, невозможно». К тому же отстранение китайских служилых феодалов от управления было чревато опасностями для завоевателей: среди китайских феодалов нередко возникали тайные заговоры и мятежи. Один из таких мятежей произошел еще в 1262 г. в Шаньдуне. В 1282 г. в ханской столице Пекине вспыхнуло восстание, во время которого был убит начальник финансового ведомства Ахмед. После этого иностранцы начали покидать столицу.

После смерти Хубилая монголы стали привлекать к управлению страной китайских чиновников, предоставили им ряд уступок и, в частности, возродили традиционную китайскую систему государственных экзаменов. Часть китайских феодалов пошла на сотрудничество с монголами. На службе у завоевателей находилось свыше 4 тысяч конфуцианцев. Однако высшие посты в гражданских административных органах и все без исключения военные должности по-прежнему оставались в руках монгольских помещиков и духовенства, и лишь на второстепенных постах использовались китайцы.

Вся страна была разделена на 10 провинций («дорог») во главе с монголами. Сельское население было организовано в соседские общины, каждая из которых объединяла 50 семейств. Во главе общин назначались старосты, в обязанности которых входило содействие сбору налогов, поддержание порядка, постоянная слежка за благонадежностью населения. Придирчивый надзор за каждым шагом крестьянина дополнялся мелочной регламентацией хозяйственной жизни каждого двора: власти предписывали даже, когда, где, сколько и какие деревья сажать. Эта система вводилась в 60—80-х гг. XIII в. насильственным путем — не без помощи войск — и означала на деле насаждение крепостничества для всего крестьянства. Китайское население всячески противодействовало ее осуществлению.

Первоначально монголы отказались было от услуг конфуцианства; государственной религией в Юаньской империи признавался только буддизм, хотя и допускалось одновременное существование также ислама, христианства и конфуцианства.

Особенно большую поддержку и покровительство буддизм получил после похода Хубилая в Тибет и установления вассальной зависимости Тибета. Буддийскому духовенству предоставлялись обширные земельные владения, оно было свободно от налогов и повинностей.

Хубилай вознамерился было обойтись без китайской письменности. С помощью верховного буддийского владыки была сделана попытка заменить иероглифику особым квадратным письмом. Государственным языком был монгольский язык.

Несмотря на огромные разрушительные последствия монгольских походов торговые связи Китая не прерывались. Торговля велась с 20 с лишним странами на западе, юге, востоке и севере, прежде всего по сухопутью (через Восточный Туркестан). Большой размах приобрела также заморская торговля — с Индией, Сиамом, Явой, Суматрой, Малайей и Филиппинами. Ее значение возросло после распада Монгольской империи (1260), когда были затруднены отношения с Средней и Передней Азией. Главными внешнеторговыми центрами были морские порты Гуанчжоу, Цюаньчжоу, Ханчжоу и Янчжоу.

Развертыванию внутренней торговли способствовали упорядочение путей сообщения, создание почтовых служб, расширение сети каналов. Устройство дорог и почтовой связи требовалось монголам главным образом по соображениям военно-стратегическим. Но этими дорогами пользовалось и купечество. При Хубилае была начата реконструкция Великого канала. Пекин стал речным портом.

Со времени установления монгольского владычества в Китай хлынули арабские, персидские, среднеазиатские, индийские, европейские купцы, дипломаты, путешественники, проповедники и всякого рода авантюристы. Так, в течение 17 лет в Китае находился знаменитый венецианский путешественник Марко Поло (1254–1323). Он посетил различные части страны и области, пограничные с Китаем. Первым из европейцев Поло описал Китай. «Книга» Марко Поло сыграла большую роль в развитии географии XIV–XV вв. Она была в свое время настольной книгой для многих выдающихся мореплавателей, в том числе для Христофора Колумба. «Книга» и поныне возбуждает интерес географов, историков, этнографов и филологов.

В 1294 г. в Пекин прибыл посол римского папы монах Иоанн Монте Корвино. Он построил в Пекине католическую церковь, перевел на монгольский язык Новый завет.

Первым европейским путешественникам, побывавшим в XIII–XIV вв. в Китае, страна эта показалась краем чудес. Они описывали Китай с почтительным удивлением. Венеция — Жемчужина Адриатики — казалась Марко Поло жалким захолустьем в сравнении с цветущими приморскими городами Фуцзяни и Гуандуна. Его описание Ханчжоу — города «самого лучшего и величавого на свете» — перекликается с восторженными отзывами Одорика Порденоне, жившего в Китае в 1318–1325 гг.

Хубилай почти не выпускал металлические деньги. На первых порах выпуск бумажных денег жестко контролировался, что поначалу обеспечило их довольно устойчивый курс. Но с течением времени картина резко переменилась. Взамен серебра стали выпускать непомерное количество бумажных и кожаных денег, которые наводнили страну. В 1296 г. бумажных денежных знаков было выпущено примерно в 12, а в 1312 г. — в 25 с лишним раз больше, чем в 1260-х гг. Деньги насильно навязывались крестьянам, ремесленникам и купцам.

В городской ремесленной промышленности по-прежнему господствовал феодальный цеховой строй. Монгольские завоевания не остановили роста торгово-ремесленных объединений. В Ханчжоу, например, по свидетельству Марко Поло, имелось 15 таких объединений. В цеховом ремесле большим влиянием пользовались купцы-скупщики. Цеховые организации обязаны были почти бесплатно поставлять свои изделия монгольским захватчикам. С них взималась вначале натуральная, а в дальнейшем взамен нее денежная подать соответственно имуществу мастерового.

На государственных ремесленных предприятиях были заняты крепостные и рабы. Они работали, будучи закованными в кандалы, и жили взаперти.

В юаньский период продолжался дальнейший рост городов как центров товарного производства и торговли. Изготовление тканей, фарфора и иных изделий было сконцентрировано в Чанчжоу, Сучжоу, Ханчжоу, Сиани, Тайюани и других городах. По своим размерам и численности населения некоторые из них намного превосходили европейские города того времени. Великий арабский путешественник Ибн-Баттута, посетивший Китай в 40-х гг. XIV в., с восторгом описывал колоссальные корабли, которые строились на верфях Цюаньчжоу для дальних плаваний в открытых океанских водах. «Каждый из них имеет на борту тысячу человек… На больших кораблях четыре палубы и от трех до двенадцати парусов из тростниковых циновок».

ИЗГНАНИЕ МОНГОЛЬСКИХ ЗАВОЕВАТЕЛЕЙ В РЕЗУЛЬТАТЕ ВСЕНАРОДНОГО ВОССТАНИЯ

В XIV в. власть монгольских завоевателей в Китае ослабела. Вместо единой Монгольской империи в это время существовали четыре государства чингисидов. Упадок политического могущества усугублялся ожесточенными распрями среди монгольской знати.

Главным фактором, обусловившим шаткость политического господства Юаньской монархии, была героическая борьба китайского народа против иноземных поработителей. Эта борьба не прекращалась ни на один год. На юге Китая одно за другим вспыхивали восстания. Повсюду собирались отряды беглых крестьян, солдат, ремесленников и рабов. Даосы, тайные даосские и буддийские секты вербовали сторонников среди крестьян и горожан. Вступившие в секты давали клятву не щадить сил и жизни для борьбы с иноземцами.

Монгольские власти стремились террором предотвратить возникновение очагов народных брожений и вооруженных выступлений. Но никакие репрессии не могли остановить роста антимонгольских настроений и патриотических восстаний.

История антимонгольской борьбы китайского народа в XIV в. связана с тайным обществом «Белый лотос». Общество возникло как религиозная секта еще в IV–VI вв. на северо-востоке Китая (прежде всего в Шаньдуне). Это тайное братство имело свой устав и ритуал. Руководители «Белого лотоса» провозгласили борьбу против чужеземного ига, и общество приобрело большую известность в массах.

Год за годом нелегальная деятельность «Белого лотоса» принимала все более широкий размах. В одном только Шаньдуне его члены участвовали в 300 выступлениях. В сферу влияния общества входила огромная территория от северо-восточных провинций до Сычуани.

Главной движущей силой антимонгольской борьбы было крестьянство. К крестьянам все чаще примыкали горожане, мелкие торговцы, чиновники, представители ученого сословия и др. Они нападали на монгольские гарнизоны, открывали городские ворота крестьянским отрядам, готовили им оружие.

В 20—30-х гг. XIV в. «Белый лотос» организовал восстания в Сычуани, Шэньси, Гуандуне, Цзянсу, Аньхуэе, Хубэе, Хэнани, Хэбэе, Шаньдуне. В борьбу включились яо, мяо и другие некитайские народности. Эти восстания «Белого лотоса» подготовили почву для последующего широкого освободительного движения против иноземных поработителей.

Толчком к массовым восстаниям послужило стихийное бедствие (разлив Хуанхэ), которое разразилось в 1350–1351 гг. на территории Хэнани, Хэбэя и Шаньдуна. Чаша народного терпения была переполнена. В 1351 г. крестьяне восстали в Шаньдуне, Хэнани, Хэбэе, Цзянсу и Хубэе.

Главной силой широкого антимонгольского движения были массовые вооруженные отряды, известные под названием «красных повязок», или «красных отрядов». Ядро этих отрядов составляли члены «Белого лотоса» во главе с Лю Фу-туном и Хань Линь-эром. Повстанцам удалось овладеть огромной территорией на юге и севере, а также в Центральном Китае. В их руки перешел ряд городов, в том числе такие крупные, как Цзинань, Баодин, Датун, Кайфын, Ханчжоу и др. Не раз они наносили поражение войскам монголов и китайских предателей.

Восставшие убивали крупных монгольских чиновников и китайских феодалов, изменивших родине. Будучи по своей идеологии царистами, они провозглашали власть императоров. Так, например, в начале 1355 г. повстанцы Лю Фу-туна объявили императором своего вожака Хань Линь-эра.

В требованиях крестьян нередко проскальзывали мечты о социальных преобразованиях. В ряде мест они отменяли и снижали подати и повинности, аннулировали крестьянские долги и недоимки, расправлялись с помещиками, раздавали крестьянам захваченную у феодалов землю.

Следовательно, движение носило как патриотический, освободительный, так и антифеодальный характер, хотя главные силы движения были направлены на борьбу против чужеземного ига.

В 1356 г. монголы сосредоточили против повстанческих отрядов огромную армию и в течение нескольких лет добились значительных военных успехов. Основные силы Лю Фу-туна были разгромлены. К 1362 г. монгольская власть была восстановлена на территории Шаньдуна, Хэнани, Шаньси и Шэньси. Но южные и центральные районы по-прежнему оставались в руках восставших. Среди повстанческих войск в Центральном Китае с особым успехом начиная с 1352 г. действовала группа Го Цзы-сина (вскоре погибшего) и Чжу Юань-чжана.

Чжу Юань-чжан происходил из бедной крестьянской семьи. В 17 лет он лишился родителей и стал послушником в буддийском монастыре. Примкнув к антимонгольскому движению, он вскоре выдвинулся в число наиболее видных повстанческих вождей. Среди его ближайших сподвижников были крестьяне-бедняки, городская голытьба, а также представители интеллигенции (конфуцианцы) и помещичье-чиновничьи элементы. Возглавленное им войско, тоже носившее наименование «красные повязки», получило поддержку «Белого лотоса». В результате длительной борьбы Чжу Юань-чжану удалось оттеснить или уничтожить своих соперников из числа повстанческих вожаков и объединить под своим командованием подавляющее большинство патриотических отрядов. Он стал общепризнанным руководителем повстанцев.

Чжу Юань-чжан поощрял развитие земледелия и шелководства на захваченной восставшими территории, отменил монгольские законы, освободил заключенных, пресекал засилье и произвол чиновничества, грабежи и мародерство солдат; снизил, а в ряде мест и вообще ликвидировал на время налоги и повинности, предоставил крестьянам наделы земли, раздавал беднякам зерно, снял недоимки и долги, старался привлечь на свою сторону образованных и талантливых людей из рядов господствующего класса, а также из числа мусульман и самих монголов. Столь гибкая политика обеспечила Чжу Юань-чжану широкую поддержку со стороны различных слоев населения.

Укрепившись в долине Янцзы и в провинции Чжэцзян, Чжу Юань-чжан в 1367 г. начал большой поход на север. В его распоряжении находились конница, пешие воины и флот. Вскоре восставшие захватили Нанкин — важнейший стратегический пункт в Центральном Китае. В ходе дальнейших операций были освобождены Хэнань и Шаньдун, а в следующем году повстанцы почти беспрепятственно овладели Пекином. Последний юаньский император Тогон-Тимур бежал во Внутреннюю Монголию. После смерти Тогон-Тимура (1370) остатки армии монголов ушли во Внешнюю Монголию.

В 1368 г. Чжу Юань-чжан провозгласил новую китайскую династию Мин со столицей в Нанкине (в 1421 г. столица была перенесена в Пекин); сам он был объявлен императором. Однако окончательное объединение страны под властью новой династии произошло лишь в 1387 г.

Так пало монгольское иго.

Монгольские завоевания оставили глубокий след в истории Китая и других порабощенных стран, а равно и самой Монголии. Они явились одной из важнейших причин, обусловивших известную задержку и нарушение нормального развития экономики и культуры Китая.

Монгольское иго значительно затормозило развитие научных знании, литературы и искусства в Китае. Тем не менее юаньский период отмечен целым рядом замечательных достижений китайского народа в области материальной и духовной культуры.

В начале XIV в. Ван Чжэн написал «Книгу о земледелии» — подлинно энциклопедический труд по земледелию, животноводству, сельскохозяйственной технике, крестьянским промыслам, гидротехнике Китая на протяжении нескольких столетий.

Усилиями историографов были созданы династийные истории государств Сун, Ляо и Цзинь. «История династии Сун», составленная в 1343–1345 гг., по своему объему (496 глав) значительно превосходит любую из династийных историй. В сочинении «Исследования письменных памятников» замечательный ученый-патриот Ma Дуань-линь, несмотря на преследования монгольских властей, стремился передать подлинную историческую картину. Эта огромная (в 348 томов) историческая и литературная энциклопедия содержит обширный материал о хозяйстве и быте китайцев, аграрных отношениях, административной и военной системах, культуре и просвещении, нравах и обычаях, религиях, уголовном законодательстве, астрологии, географии Китая.

Национальный и социальный гнет порождал в культурной среде настроения неудовлетворенности и протеста. И не случайно многие выдающиеся поэты юаньского периода посвятили свои стихотворения острым социальным темам. В условиях монгольского завоевания, когда юаньское законодательство предусматривало смертную казнь за всякое проявление недовольства и свободомыслия, они бесстрашно поднимали свой голос против беззаконий и жестокостей, царивших в Юаньской империи, в защиту обездоленных людей. Некоторые поэты юаньского времени нередко своим творчеством звали народ на борьбу с угнетателями. Характерны в этом отношении отдельные стихи Лю Цзи, в которых он обращается к героическим восстаниям китайского крестьянства, имевшим место в прошлом, как достойному подражания примеру свободолюбия и бесстрашия для современников.

В период монгольского владычества на основе творчества народных сказителей расцвело искусство романа. В XIV в. крупнейший художник слова Ло Гуань-чжун создает исторический роман «Троецарствие», а его старший современник Ши Най-ань (1296–1370) роман тоже исторического жанра «Речные заводи» (оба романа переведены на русский язык). Это наиболее популярные и любимые в Китае произведения, известные буквально каждому китайцу. В «Троецарствии» в художественной форме отображены действительные события, относящиеся к III в., когда страна переживала один из наиболее драматических периодов своей истории. В нем повествуется о подвигах народа, о бесстрашных героях и искусных полководцах, о злых тиранах и узурпаторах. Роман пронизывают благородные идеи дружбы, братской верности, глубокой человечности и мудрости.

Сюжетной канвой романа «Речные заводи» явилось подлинное историческое событие — восстание крестьян под руководством Сун Цзяна (1120–1122). Основой произведения послужили многочисленные устные народные предания, столетиями передававшиеся из поколения в поколение. В увлекательной форме Ши Най-ань показал самоотверженную борьбу бесстрашных повстанцев, поднявшихся против произвола помещиков и чиновников. Имена многих героев романа стали в Китае символом мужества, доблести, верности долгу, силы и непобедимости. Автор воспел высокие человеческие качества народных воителей — волю к жизни, самоотверженность, непреклонность в достижении цели, бескорыстие и преданность в дружбе.

Талантливые писатели-реалисты Ло Гуань-чжун и Ши Най-ань воссоздали в своих романах картину острой социальной борьбы, раскрыли страшную действительность с ее общественными контрастами и несправедливостями и всей логикой своих художественных повествований звали к борьбе. Прославляя национальных героев прошлого, они старались пробудить в читателях и слушателях патриотические чувства.

Так в тяжелое время монгольского владычества китайский народ вдохновлялся своей национальной героикой.

Ведущее место в литературе юаньской эпохи занимала драма, ставшая искусством, рассчитанным на широкую аудиторию горожан. За время монгольского завоевания было написано около 600 пьес, из них сохранились 170. Именно в этот период складывается классическая форма китайской драмы.

Перу талантливого драматурга и поэта Гуань Хань-цина принадлежат 67 пьес. До нас дошли 18 его трагедий и комедий.

В исторических пьесах Гуань Хань-цина зритель видел многие приметы своей трагической эпохи, они напоминали ему о том, что творилось в действительности. В них отражена жизнь простого народа, бесправие угнетенных женщин из общественных низов, содержится призыв к борьбе с лиходеями-помещиками, воплощены думы писателя-патриота о справедливом возмездии палачам и тиранам, его протест против общества, в котором, говоря устами одной из героинь Гуань Хань-цина, благородной и отважной женщины из народа, «власти забыли о законах, люди не смеют слова сказать».

В драматургическом творчестве другого выдающегося писателя Ван Ши-фу — младшего современника Гуань Хань-цина — раскрывается трагедия забитой и зависимой женщины в условиях средневекового гнета, заложены гуманистические мысли о свободе личности, о праве на любовь и т. п. Из двух сохранившихся произведений Ван Ши-фу (всего им были написаны 14 пьес) пьеса «Западный флигель» является и сейчас одной из самых популярных пьес китайского классического театра. Пьеса эта известна в СССР в постановках китайских и советских актеров.

ГЛАВА Х ОБРАЗОВАНИЕ МИНСКОЙ ИМПЕРИИ. НАРОДНЫЕ ДВИЖЕНИЯ XV в.

Минская династия должна была вывести экономику страны из состояния глубокого упадка — этого тяжелого наследия монгольского ига. Новая династия не могла не считаться с тем, что она пришла к власти благодаря победе могучего народного освободительного движения. Это наложило отпечаток на те экономические мероприятия, которые проводились на первых порах минскими императорами. Земли, принадлежавшие монголам и китайским феодалам-предателям, а также лицам, враждебно относившимся к повстанцам и соперникам Чжу Юань-чжана, были объявлены государственной собственностью. Большая часть крупных феодалов, старой знати вместе с десятками тысяч их сторонников была истреблена Чжу Юань-чжаном. С другой частью их он расправился, отстранив их от непосредственного управления землями и переселив на пустующие земли. Обследование площади обрабатываемых земель, произведенное по указанию Чжу Юань-чжана, привело к тому, что были учтены владения крупных помещиков, ранее не облагавшиеся налогами.

Таким образом, государственный земельный фонд значительно вырос (в 1490 г. он составлял уже 1/7 всей обрабатываемой земли), а количество земли, прежде находившейся во владении феодалов или считавшейся их наследственной собственностью, резко уменьшилось. Часть государственных земель, в соответствии с проводившимся Чжу Юань-чжаном курсом «стимулирования крестьянского производства», передавалась в держание крестьянам или перешла в их собственность.

Помимо наделения большого количества крестьян пахотной землей Чжу Юань-чжан пошел на предоставление крестьянам и других уступок с целью некоторого ослабления феодальной эксплуатации. Главными среди них были снижение налогообложения, отмена некоторых категорий податей, ликвидация крестьянской задолженности, полное, хотя и временное, освобождение от налогов тех крестьян, которые возделывали новь или залежные земли, с предоставлением им помощи семенами, сельскохозяйственным инвентарем и рабочим скотом. Рабы были освобождены, многие бывшие рабы, а равно бродяги и бедняки переселялись на бесхозные и разоренные войнами и стихийными бедствиями земли. Власти оказывали большую помощь в восстановлении дамб, плотин и каналов. Так, была восстановлена система ирригационных сооружений в Гуанси, в результате орошаемыми стали около 10 тыс. цин земли.

Эти мероприятия носили прогрессивный характер, положение крестьянских хозяйств заметно улучшилось, в стране начался подъем сельскохозяйственного производства. Увеличилось количество обрабатываемой земли. Возрос сбор зерновых культур: в 1368 г. он составлял около 21 млн. даней, в 1392 г. — свыше 32 млн. Увеличилось народонаселение Китая.

Первые мероприятия минских властителей проводились с учетом интересов городских элементов, поскольку последние сыграли значительную роль в антимонгольском движении.

Ремесленники, купечество и их организации были освобождены от непомерно больших поборов и тяжелых государственных повинностей, а также от мелочного надзора монгольских властей. Часть времени ремесленники могли теперь посвятить своей личной работе, которая не учитывалась государством. Цехам и гильдиям было предоставлено несколько больше самоуправления, больше простора в их деятельности. Купцы получили право свободного передвижения по стране.

Для укрепления своего финансового положения Минская династия выкупала и изымала из обращения совершенно обесцененные бумажные деньги (с выплатой до 20 % их номинальной стоимости). В 1375 г. был произведен новый выпуск бумажных денежных знаков. Но впоследствии Мины вообще ликвидировали ассигнации и перешли к выпуску только металлических денег.

Минская империя представляла собой мощную централизованную феодальную державу. Государственный аппарат, а равно и военная организация были построены по образцу прежних феодальных империй, но некоторые государственные учреждения были упразднены, в их числе «Верховная палата», т. е. высший правительственный орган, возглавлявшийся первым министром, который и держал в своих руках все нити управления. Верховная власть отныне полностью переходила к императору, от него исходили все назначения в государственном аппарате. Военную власть на местах Чжу Юань-чжан передал своим сыновьям, которым жаловались уделы и титулы вана. Укреплению центральной власти способствовало также создание Высшего императорского совета. Минская династия располагала развитым бюрократическим аппаратом и большим войском.

Значительную услугу в укреплении феодального господства и централизации оказало Минам «ортодоксальное» конфуцианство как господствующая идеология и государственная религия. Забота Чжу Юань-чжана об утверждении конфуцианства — факт не случайный. Почитание монарха, преклонение перед старшими и начальниками — главный социальный принцип конфуцианской доктрины — отвечали задачам централизованной власти.

Прогрессивный характер мероприятий императора Чжу Юань-чжана, разумеется, не изменил классовой сути политики новой династии. Новая государственная организация не отличалась от прежних феодальных деспотий. Господствующий класс Китая полностью использовал в своих интересах победу народного восстания.

ВОССТАНИЯ НАРОДНЫХ МАСС В XV в.

Рост феодального гнета в XV в. вызвал новую волну крестьянских движений. Наибольший ее подъем падал на те районы, где в китайскую деревню проникали товарно-денежные отношения.

Борьба крестьян-арендаторов с феодалами приняла теперь весьма своеобразные формы. Так, в отдельных местах она проходила под лозунгом требования «справедливых мер». В то время фактические размеры одинаково называвшихся мер сыпучих тел были различны. Этим и пользовались в своекорыстных интересах феодалы при сборе натуральных податей с крестьян. «Справедливыми» для крестьян были те меры, которые испокон веков практиковались у них. В деревнях создавались крестьянские «объединения борьбы за справедливые меры».

Тяжким бременем для крестьян были «дополнительные налоги», т. е. налоги, взимавшиеся, помимо обычной арендной платы (зерном), домашней птицей, свиньями, бобами и топливом, так называемый «охотничий налог» и пр. Особенно губительными для крестьян были поставки домашней птицы и свиней, так как именно эта продукция шла у них главным образом на рынок.

Крестьяне выдвигали требование отмены так называемой «гужевой повинности», означавшей обязанность самих крестьян отвозить в город зерно, сданное ими как налог «городским феодалам».

Полоса народных выступлений в разных районах страны начинается в 1420 г. Восстания становились все значительней по своему размаху и ожесточенности. В начале 1420 г. в Шаньдуне началось объединенное выступление жителей нескольких уездов под предводительством крестьянки Тан Сай-эр.

В числе руководителей движения были члены тайного братства «Белый лотос». Восставшие вели исключительно упорные бои с карательными отрядами. В одном из сражений был убит начальник правительственного войска. Минским властям через три месяца при помощи жестоких репрессий удалось нанести поражение основным силам повстанцев. Однако Тан Сай-эр и другие крестьянские предводители нашли временное убежище у крестьян и впоследствии не раз возобновляли борьбу. Предания навечно сохранили память о бесстрашной народной героине Тан Сай-эр и ее боевых соратниках.

В этом же году более мелкие выступления, тоже руководимые приверженцами «Белого лотоса», охватили другие районы Шаньдуна, а также часть столичного округа.

Наиболее крупными в ту пору были восстания под руководством Е Цзун-лю и Дэн Мао-ци на территории провинций Чжэцзян, Фуцзянь, Цзянси и Гуандун (40-е гг. XV в.). Е Цзун-лю работал в качестве барщинника на одном из горнодобывающих промыслов в Чжэцзяне. Положение крепостных, отбывавших принудительную повинность на промыслах, было чрезвычайно тяжелым. Недаром многие мастеровые бежали из-под надзора чиновников, и властям приходилось водворять их обратно с помощью войск. Е Цзун-лю еще задолго до открытого выступления не раз проявлял недовольство, а в начале 1443 г. стал во главе двух с лишним тысяч восставших горнорабочих — барщинников и поденщиков. Укрывшись в горной местности, повстанцы оказывали упорное сопротивление провинциальным войскам. Их требованием были ликвидация произвола правительственных налоговых инспекторов и богатых откупщиков, а также допущение частной инициативы в разработке недр.

Минские власти направили на подавление восстания крупные воинские силы. На территории провинции Чжэцзян был установлен режим жестокого террора. Правительство стремилось укрепить институт круговой поруки в деревнях с целью усиления слежки за неблагонадежными и пресечения вспышек недовольства и брожения.

На местах создавались вооруженные дружины во главе с сельскими богатеями. Однако жестокости и провокации властей усилили недовольство среди населения. В начале 1448 г. в Фуцзяни вспыхнуло крупное крестьянское восстание, которое возглавил Дэн Мао-ци. Народное движение вступило в новый этап.

Дэн Мао-ци в молодые годы был арендатором. За убийство жестокого тирана-помещика он подвергся репрессиям, но сумел скрыться и некоторое время скитался по чужим местам, затем вновь работал арендатором, а за несколько лет до восстания устроился на работу в одной из литейных мастерских. Он был, кроме того, связан с мелкими торговцами.

Отряды крестьян и бездомной бедноты под командованием Дэн Мао-ци и его соратников нападали на уездные и областные центры. К восставшим примкнули некоторые горожане, торговцы, крепостные, работники плавильных мастерских и др. Отряды Дэн Мао-ци насчитывали более 100 тысяч человек.

Осенью 1448 г. против повстанцев было брошено огромное войско, включавшее, помимо солдат из Нанкина, конные отряды монголов, татар и мусульман. Для борьбы с карателями Дэн Мао-ци объединил часть своих сил с некоторыми отрядами Е Цзун-лю, Находившимися на стыке провинций Фуцзянь, Чжэцзян и Цзянси. Отряды горнорабочих преградили путь правительственному войску, двигавшемуся на усмирение Дэн Мао-ци, и в кровопролитном сражении разгромили его. Были захвачены большие трофеи. Однако в этом бою был смертельно ранен сам Е Цзун-лю.

Ближайшие сподвижники Е Цзун-лю приняли решение влить свои отряды в войско Дэн Мао-ци. В течение нескольких месяцев объединенное 800-тысячное повстанческое войско и флот (свыше 200 кораблей) овладели территорией всей Фуцзяни. Была произведена реорганизация армии, созданы органы повстанческой власти. Земля и захваченное в боях имущество распределялись среди населения в соответствии с провозглашенными вожаками восставших лозунгами уравнительности.

В начале 1449 г. минское правительство предприняло новую карательную экспедицию. В кровопролитных сражениях с карателями погибли многие бойцы из войска Дэн Мао-ци. Начался спад движения. Подняли голову изменники из числа помещиков, примкнувших к восстанию в пору его подъема. На поле боя от вражеской стрелы погиб сам Дэн Мао-ци.

Однако повстанческие отряды, предводительствуемые племянником Дэн Мао-ци и отважной народной героиней Ляо, поклявшись отомстить за гибель своего вождя, мужественно сопротивлялись огромной карательной армии. После поражения в Цзянси борьба продолжалась в Фуцзяни, где закрепились дружины горнорабочих. Лишь в конце 1450 г. правительству удалось разгромить повстанцев.

Так закончилась длившаяся 8 лет борьба народных масс Фуцзяни и Чжэцзяна, в которой большую роль сыграли ремесленники-горнорабочие. Среди руководителей движения было немало ремесленников (литейщиков и горняков) и торговцев. Их требования довольно отчетливо прозвучали в этом антифеодальном движении — едва ли не первом такого рода народном выступлении в Китае. И правительство было вынуждено считаться с некоторыми из этих требований. Власти временно уменьшили крестьянские налоги, а также налоги с горных промыслов в Фуцзяни и Чжэцзяне, ограничили произвол налоговых инспекторов и откупщиков, отменили смертную казнь за разработку недр частными лицами. Эти уступки в продолжение некоторого времени способствовали развитию сельского хозяйства и промыслов в этом районе. В 60—70-х гг. XV в. на территории провинций Хунань и Хубэй проходили восстания беглых крестьян под руководством Лю Туна, Ли Юаня и Ван Бяо.

Спасаясь от нестерпимых поборов и издевательств со стороны властей, горемычные крестьяне тысячами уходили в горы. Правительство, силясь приостановить бегство крестьян с земли, издало особое постановление, запрещавшее им селиться в горах. Большая часть горных местностей была объявлена запретной зоной.

Население не раз поднимало восстания в горных местностях, и каждый раз после их усмирения минское правительство в страхе перед возникновением здесь новых очагов народных выступлений вновь превращало эти местности в «заповедные горы». Таким образом, в минский период массивы «заповедных гор» выросли численно, охватывая горные районы провинций Шаньси, Шэньси, Сычуань, Хубэй, Хэнань, Цзянси, Чжэцзян, Фуцзянь и Гуандун.

Крестьянин Лю Тун слыл в народе необыкновенным силачом: предание рассказывает, что однажды он поднял руками каменное изваяние льва весом более полутонны (тысяча цзинь), за что его нарекли прозвищем Лю Тысяча цзинь. В сообществе с буддистом — «еретиком» Инь Тянь-фэном — он еще в 30—40-х гг. организовал восстание, в котором участвовали несколько сот тысяч беглых крестьян и рудокопов. Восстание возобновилось в 1464 г.

Движение проходило под религиозными лозунгами. Повстанцы вдохновлялись мечтами об исполнении пророчеств о том, что Будда вскоре спустится на землю и даст каждому вдоволь пищи и одежды, наступит радостная жизнь.

Под началом у Лю Туна находилось крестьянское войско в 400 тыс. человек. Правительственная армия многократно терпела поражения от восставших. Восстание было подавлено в конце 1466 г. Минские власти жестоко расправились с участниками движения. Лю Тун, попавший в плен весной 1466 г., был доставлен в Пекин и четвертован. Все участвовавшие в восстании мужчины старше десяти лет были обезглавлены. Погибло 10 тысяч крестьян и 11 тысяч членов их семей. С гор были изгнаны 18 тысяч человек. Остатки повстанческой армии ушли в Сычуань, где еще несколько месяцев продолжались бои.

Однако последователи Лю Туна во главе с Ли Юанем и Ван Бяо — участником повстанческого движения в 50-х гг. — в конце 1470 г. вновь подняли знамя восстания под лозунгами «Белого лотоса». На этот раз в движении участвовало около миллиона человек — выходцев из Шэньси, Сычуани, Хунани, Хубэя и Хэнани. Опорной базой повстанцев были несколько горных районов в Хубэе, Хэнани и Шэньси.

Ли Юань разработал маневренную тактику, определявшуюся формулой: «Лежать, как горный тигр; ползти, как змея». Это означало, что необходимо повсюду создавать опорные станы и, защищая каждое горное ущелье, наносить удары карателям, но при этом действовать скрытно.

Против восставших были брошены крупные силы правительственной армии (250 тысяч человек). К концу 1471 г. отряды повстанцев были разбиты. Но долго еще крестьяне вели борьбу за предоставление им участков нови в районах «заповедных гор».

В результате крестьянских выступлений правительство было принуждено в 1477 г. легализовать горные поселения, предоставить часть земель прежних «заповедных гор» под возделывание, что привело к известному увеличению площади пахотных земель в Китае.

Восстания, происходившие в Китае в XV в., потерпели военное поражение, но не прошли безрезультатно. Власти были вынуждены под их воздействием отменить обязательные поставки феодалам домашней птицы, свиней и топлива. В дальнейшем нарастание сопротивления крестьянских масс усилению феодального гнета привело к укреплению крестьянского держания земли в форме так называемой системы «одно поле — два хозяина». Сущность этой системы заключалась в том, что земельный участок по-прежнему считался собственностью феодала, но тот не имел уже права отнять его у своего постоянного арендатора.

Таким образом, восстания XV в. вызвали известное смягчение феодальной эксплуатации крестьян.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА И ВОЙНЫ МИНСКОЙ ИМПЕРИИ

Войны с монголами не закончились с изгнанием завоевателей из Китая. Набеги монгольских завоевателей на китайские земли не прекращались до конца XVI в.

В 70—80-х гг. XIV в. минские войска вытеснили монголов из Юньнани, захватили Внутреннюю Монголию и закрепились в Южной Маньчжурии; под власть Китая отошел район нижнего Амура.

При императоре Чжу Ди, сыне Чжу Юань-чжана, не раз делались попытки подчинить своему влиянию монгольских ханов. Подчас китайскую армию постигали неудачи (например, поражение в битве на р. Керулен). Но в 1410 г. на р. Онон войско под командованием самого Чжу Ди разбило противника, двинулось далее на запад и в сражении на р. Тола (Тула) нанесло поражение монголам.

В 30—40-х гг. XV в. налаживаются регулярные торговые отношения между монголами и китайским правительством. На государственном рынке в Датуне (открылся в 1438 г.) монголы в обмен на лошадей получали золото, серебро, шелк и полотно. На частном рынке они за лошадей, мулов, ослов, коров, баранов, верблюдов, шерсть, пушнину, кожу и конский волос выменивали у китайских купцов атлас, шелк, полотно, иглы, нитки, чай, зерно, земледельческий инвентарь, котлы для варки пищи, а также золото и серебро.

Однако через некоторое время положение на северных рубежах Минской империи обострилось. Началась новая война. В решающем сражении осенью 1449 г. у крепости Туму (к северо-западу от Пекина) китайская армия была разбита, минский император попал в плен. Пекин находился в угрожающем положении, поднялись разговоры о перенесении столицы на юг. Однако патриотической группировке при минском дворе удалось организовать оборону подступов к Пекину. Зимой китайская армия отбросила противника далеко на северо-запад.

Прекращение торговых связей с Китаем тяжело отразилось на монголах. Это вынудило хана заключить мирный договор с Минской династией. Впоследствии характер монголо-китайских взаимоотношений менялся: монголы то совершали нападения на Китай, то вновь договаривались об открытии пограничных пунктов для менового торга.

В 1488 г. в Пекин прибыло ханское посольство, и через два года был заключен мир с Китаем. Рынки для монголов открывались в пограничных пунктах и в посольских подворьях трижды в год, а то и чаще.

В 1500 г. мирные взаимоотношения вновь сменились серией вооруженных конфликтов. Наиболее крупный поход монголы предприняли в 1532 г. И лишь в 1570 г. был официально заключен договор и достигнут устойчивый мир, стала налаживаться регулярная торговля.

Чжу Ди вмешивался во внутреннюю борьбу в Вьетнамском королевстве. В 1407 г. ему удалось присоединить Вьетнам к Минской империи. Но вьетнамский народ не примирился с китайским завоеванием, не раз поднимался на восстания и в 1428 г. восстановил независимость своей страны. В 1434 г. Китай признал независимость Вьетнама. В 1388 г. правители корейского государства Коре, не желая укрепления минской администрации в пограничных районах, направили против китайских войск на Ляодунском полуострове 50-тысячную армию. Однако поход был сорван из-за происшедшего в Коре государственного переворота. Конфликт был урегулирован. Позднее (при Чжу Ди) Мины пытались укрепить свое влияние в королевстве Чосон, как стало теперь называться корейское государство.

Вассалами Минской империи были Тибет, Непал, а также маньчжурские племена. Серьезную опасность для китайского побережья с конца XIV в. представляли частые нападения японских пиратов. Первое нападение японцев было произведено на Шаньдун еще в 1369 г., когда они завладели несколькими важными пунктами. Против них был послан большой китайский флот. В 1374 г. китайские суда достигли островов Рюкю (Люцю) и захватили военные корабли противника. Разгромом японцев в 1419 г. в Южной Маньчжурии закончилась первая полоса японских набегов.

Вторжения японцев возобновились в середине XVI в., когда они напали на прибрежные районы провинций Фуцзянь и Чжэцзян. Эти нападения приняли угрожающие размеры. В 1555 г. их корабли вошли в устье Янцзы и блокировали Нанкин, Тайпин и некоторые другие города. Борьба с этим опасным врагом затруднялась продажностью многих минских сановников, которые подчас становились союзниками японцев. Лишь в 1563 г. китайской армии удалось изгнать японцев из Фуцзяни. Но спустя 30 лет японцы вновь вознамерились вторгнуться в Китай. На этот раз объектом нападения они избрали для начала Корею — вассала Минской империи. Поначалу японские властители предложили Корее заключить с ними союз для совместного похода против Китая. Корейское правительство отвергло это предложение и заявило о своей верности дружбе с Китаем. Начались военные действия, которые продолжались вплоть до 1598 г. В этом году благодаря героизму и упорству корейских солдат, а также помощи китайских войск стасорокатысячная японская армия была вытеснена с Корейского полуострова. Неудачный исход войны с Кореей помешал японцам осуществить план нового вторжения в Китай.

Особое место занимала официальная торговля Японии с Минской империей. Японским правительством в Китай неоднократно направлялись посольства с 10–15 кораблями, груженными оружием (особенно славились японские мечи), медью, серой, железом, золотом, серебром, художественными изделиями и другими товарами для продажи. Из Китая вывозились хлопок, шелк-сырец, ткани, серебро и медные деньги.

Для внешней торговли Минской империи характерен рост заморских связей. Наиболее показательными в этом отношении являются 7 экспедиций знаменитого китайского морехода, минского флотоводца и дипломата Чжэн Хэ (1371–1434), совершенные в 1405–1431 гг. в Индию, порты Персидского залива и Африку. По своим масштабам и результатам экспедиции Чжэн Хэ превосходили все предприятий в области мореплавания той эпохи. Достаточно сказать, что в первую экспедицию (1405) вышел флот, состоявший из 62 судов, на которых находилось 27 800 человек. Наибольшая численность исполинской эскадры, бессменным командиром которой был Чжэн Хэ, достигала 100 вымпелов.

Кульминационным этапом великих плаваний Чжэн Хэ явились экспедиции в Африку. Его корабли дошли до берегов африканского континента и до Красного моря.

В результате походов Чжэн Хэ, не преследовавших завоевательных целей, Минская империя освоила важнейшие для того времени морские пути, приобрела выгодные торговые связи и купеческие колонии на территории 20 государств, расширила и укрепила международные культурные связи Китая. «Страны за пределами горизонта и у края земли стали ныне подвластны (Китаю. — Авт.) до самых западных и самых северных краев, а может быть, и за их рубежами, и все пути пройдены и расстояния измерены», — так оценивал результаты своих плаваний Чжэн Хэ. Выдающийся китайский революционер-демократ Сунь Ят-сен писал: «… Чжэн Хэ обошел все острова океана, чтобы закрепить у иноземных народов грозную славу Китая, и народы эти до сих пор помнят о великих его подвигах и восхищаются делами, совершенными китайцами».

Эти великие заморские походы были совершены в первой трети XV в., пятьсот с лишним лет назад, в то время, когда в Европе лишь занималась заря великих географических открытий. Бесстрашные и искусные китайские мореходы в начале XV в. совершили великое открытие в истории познания лика Земли.

Глава XI НАЧАЛО РАЗЛОЖЕНИЯ ФЕОДАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ И ЗАРОЖДЕНИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ (XVI–XVII вв.)

Ученые пока что не выработали единого мнения о времени первоначального появления элементов капиталистического производства в Китае и степени их зрелости. Наиболее аргументированной нам представляется точка зрения тех исследователей, которые считают временем зарождения элементов капиталистического производства конец XV — первую половину XVI вв. Производительные силы китайского общества достигли к этому времени такого уровня, при котором возникли элементы новых, капиталистических производственных отношений.

Этот процесс шел в Китае более замедленными, чем в Западной Европе, темпами; элементы капитализма до вторжения европейских держав и США самостоятельно так и не развились в капиталистический уклад. Объяснение этого кроется, несомненно, и в особенностях китайского феодализма, а именно: существование в течение длительного времени централизованной деспотии, соединение в сельском хозяйстве в рамках замкнутых сельских общин домашнего ремесла и земледелия, остатки патриархальщины и рабовладения; крайне высокая норма феодальной эксплуатации, обусловившая нищету крестьян; засилье государственной феодальной монополии в области ремесла и промыслов, торговли, связи и транспорта и т. д. Но главной помехой на пути исторического прогресса Китая были внешние факторы ослабления процесса первоначального накопления в Китае: неоднократные опустошительные вторжения кочевников и полукочевников, стоявших на значительно более низкой ступени общественно-экономического развития — маньчжуров в XVII в., а еще раньше — монголов. Их нашествия отбрасывали страну на несколько столетий назад.

В XV–XVII вв. происходил дальнейший рост производительных сил. Увеличивалось население.

Прогресс производительных сил нашел свое отражение также в развитии техники и технологии ремесла, земледелия и ирригации. Были усовершенствованы конструкции железоплавильных печей. Для кладки их стали применяться кирпичи из глины с примесью соли, что делало печи более долговечными. Ежедневная производительность отдельных наиболее мощных казенных печей в Гуандуне и Хэбэе достигала 2,5–3 т. Небезынтересно отметить, что в Англии в это время съем металла с каждой печи стоял примерно на таком же уровне (2–3 т). В XV в. в целом по Китаю производилось до 45 000 т железа.

Значительный прогресс текстильного производства, имевший место в этот период, был связан в первую очередь с изменениями рабочей части хлопкоочистительного, прядильного и ткацкого станков.

В это время были изобретены ножные хлопкоочистительный и прядильный станки. В рабочей части хлопкоочистительного станка появились детали из железа, что увеличило прочность и эффективность станка. Производительность труда увеличилась втрое. Освобождение рук прядильщика привело к дальнейшей эволюции прядильного станка: из станка с одной нитью он становится станком с тремя, а в ряде случаев — с четырьмя и даже пятью нитями. Станки, которые приводились в движение с помощью воды, производили за сутки до 60 кг пряжи. На ткацком станке была увеличена рама для натягивания основы. Самым важным нововведением было применение бамбукового приспособления для механического перебрасывания челнока.

Об успехах в области кораблестроения, навигационной науки и техники можно судить по тем двух-, трех- и четырехмачтовым многопалубным судам, которые участвовали еще в экспедициях Чжэн Хэ. Крупнейшие корабли Чжэн Хэ, левиафаны китайского флота, достигали в длину 142 м при ширине в 57 м.

Дальнейшее усовершенствование и специализация сельскохозяйственных орудий имели своим результатом заметное расширение площади возделываемых земель. В конце минского периода она почти равнялась площади к XX в. Улучшались средства искусственного орошения: применялись гидравлические колеса — водоподъемники с бамбуковыми черпаками, поднимавшими воду на значительную высоту. Усилилось внимание к удобрению почвы. Увеличилось число сортов хлопчатника и других культур. Использовались яровизация, плодосменный посев и др.

АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Существенной отличительной чертой аграрного строя в XVI–XVII вв. была исключительная интенсивность процесса перераспределения земли. Этот процесс вел к небывало высокой концентрации земли в частных руках и к обезземеливанию крестьянства.

Крупнейшим земельным собственником являлись минские императоры. Число удельных поместий (их начало ведется с 1425 г.) и размеры каждого из них непрерывно увеличивались, главным образом за счет захвата крестьянских полей. Отдельные такие поместья за каких-нибудь 10 лет увеличивались в размерах в семь и более раз. Общее их число превысило к началу XVII в. 300. Земли императорских поместий были изъяты из налоговых списков казначейства, и весь доход с них шел императорской фамилии.

Пожалованные титулованной знати земли считались наследственными. Аристократия владела также захваченными пустошами, заброшенными землями, пастбищами, землями крестьян и мелких феодалов.

Еще в XV, но особенно в XVI и начале XVII вв. широкое распространение получила практика перехода мелких землевладельцев к крупным феодалам. Присоединение земель тех лиц, которые искали у служилой знати покровительства, составляло важный источник расширения ее земельных владений. Она была освобождена от уплаты налогов, и такой процесс (типа европейской коммендации) сопровождался уменьшением податных поступлений в казну. Государство пыталось временами приостановить этот процесс. Лица, передававшие свои земли или фиктивно записывавшие их на имя могущественных феодалов, стали клеймиться как «предатели» и «негодяи», их отправляли на границы для несения военной службы, или, иными словами, ссылали. Однако значительная часть знати была, естественно, заинтересована в сохранении коммендации и саботировала мероприятия центральной власти.

Особую категорию землевладения составляли казенные наделы, передававшиеся служилому чиновничеству за службу в государственном аппарате («должностные поля»). Сюда же относились и так называемые «поля для поддержания бескорыстия пограничных чиновников», которые передавались государством во владение на срок службы и подлежали возвращению казне по ее окончании. Свое название эти наделы получили от того, что, предоставляя их в отдельных местностях в качестве дополнения к ежемесячному натуральному довольствию чиновников, правительство хотело, разумеется безуспешно, исключить тем самым взяточничество со стороны плохо оплачиваемых чиновников на далекой периферии.

Еще в 70-х гг. XIV в. в провинциях Хэнань, Шаньдун, Шаньси, Шэньси и других приграничных и внутренних районах были созданы военно-земледельческие поселения, являвшиеся своеобразной формой государственного землевладения. На каждого военного поселенца предоставлялись 50 му земли, рабочий скот, земледельческий инвентарь, семена. Военнопоселенцы отдавали 20–30 % своего времени военному обучению, а остальное время — возделыванию полей. В течение первых трех лет с них не брали земельный налог, а в последующие годы взимали от 30 до 50 % урожая. Различные группы феодалов, военачальники захватывали поля военных поселений, и в результате к началу XVII в. площадь их сократилась больше чем на 1/4 по сравнению с концом XV в.

В отличие от казенных земель «народные поля» независимо от того, кому они принадлежали — феодалам или крестьянам, — облагались государственными налогами. На правах частной собственности владели землей часть дворянства, богачи из числа лиц, занимавшихся торговлей и различными промыслами, ученое сословие, военачальники, мелкое чиновничество, сельские старосты и др. Многие из них располагали большим земельным достоянием. В Фуцзяни, например, в руках помещиков находилось 70–80 % всех пахотных земель.

Как правило, поля помещиков обрабатывались арендаторами за установленную долю урожая. Но иногда (например, в некоторых местах Шэньси, Хэнани, районах к югу от Янцзы) на землях феодальных собственников — тех, кто сами вели свое хозяйство, применялся труд наемных работников. Помещики нанимали крестьян для производства различных сельскохозяйственных работ на год, сезон, день. Отношения между ними определялись контрактами.

К разряду «народных», т. е. частных, земель относились и мелкие крестьянские владения. Они являлись собственностью крестьян, могли свободно продаваться. Размеры их были неодинаковыми — от 15 и менее му до 100 му. Однако слой крестьян — мелких собственников земли — был немногочисленным. В своем большинстве (примерно 90 %) крестьяне оставались безземельными и были вынуждены арендовать земли государства и помещиков. В количественном отношении крестьяне— держатели государственной земли — превышали крестьян — мелких собственников. Но самой многочисленной была категория крестьян, которые являлись держателями или арендаторами земель, находившихся в частной собственности феодалов. Владельцы карликовых участков полей часто превращались в держателей государственной земли или арендаторов частных («народных») земель — феодалов вследствие непрерывного поглощения помещиками крестьянских участков. Многие крестьяне становились издольщиками.

Общей тенденцией развития аграрных отношений в XVI–XVII вв. были дальнейший рост частного крупно-поместного землевладения и уменьшение мелкой крестьянской собственности.

В Минской империи проводился строгий учет населения в целях обложения его налогами и повинностями. Учет населения, а равно и взимание податей значительно облегчались благодаря существованию сельских общин (100 дворов во главе со старостами) — первичных административных единиц, использовавшихся прежде всего в фискальных целях, — и системы десятидворок — составной части общин во главе с десятскими.

С оброчных крестьян, которые были прикреплены к обрабатывавшимся ими землям императорских поместий, номинально взыскивалось около 1/10 урожая. Но фактический размер оброка был гораздо большим (половина урожая, а подчас и 80 %). За период с конца XIV до середины XV вв. поборы с этих крестьян, например в провинции Чжэцзян, увеличились в 5 раз и достигали 2 даней зерна. Налог, который платили крестьяне — держатели казенных земель, — был гораздо выше налога с частных земель. Поскольку урожайность риса даже на наиболее плодородных землях равнялась в среднем 2 даням с одного му, а в других местах была и того ниже, то урожая едва хватало на уплату налога.

С крестьян, возделывавших собственные мелкие участки, также взимался государственный налог. Феодалы, владевшие частными землями, как правило, сдавали землю арендаторам, с которых брали арендную плату (50 и более процентов урожая). Поскольку многие частные владения феодалов продолжали числиться государственными землями, крестьянам приходилось платить и ренту помещику, и установленный налог государству.

Крестьяне были обязаны сами доставлять податное зерно в государственные амбары, причем расходы по доставке (гужевая повинность) часто превышали сумму налога в 2–3 раза.

До второй половины XVI в. господствующей формой эксплуатации была продуктовая рента; основным налогом в Минской империи оставался так называемый «двухразовый сбор», взимавшийся, прежде всего, зерном (рисом, просом и пшеницей) и, кроме того, шелком-сырцом или шелковыми тканями, хлопком или хлопчатобумажными тканями, а также деньгами. Всего в налог входило до 20 наименований продуктов земледелия и домашнего ремесла.

В 1581 г. натуральный налог-рента и государственая трудовая повинность были заменены денежным, взимавшимся серебром по количеству земли (так называемый «единый налог»). Впоследствии деньгами стали вноситься и налоги с частных земель и арендная плата. Факт этот весьма примечателен: состав государственных налогов убедительно свидетельствовал о значительном развитии товарно-денежных отношений, их проникновении в деревню и о приобщении крестьянского двора к обмену.

Характер и даже название нового налога были подготовлены предшествовавшими закону 1581 г. предложениями и практическими мероприятиями начиная с 1430 г. Но в конечном итоге система налогов и повинностей вновь приняла сложный и запутанный характер, их бремя возросло, вызывая недовольство и волнения среди крестьян. Крестьяне не имели серебра, в котором исчислялись денежные поборы в казну, и платили мелкой медной и железной монетой, а чиновники при перечислении ее на серебро бессовестно обсчитывали крестьян.

Существовала и отработочная рента в форме различного рода отработок на землях помещиков, а главным образом в форме государственных повинностей (государственной барщины). Отбывать барщину были обязаны все крестьяне мужского пола в возрасте от 16 до 60 лет. Помещики — как титулованная аристократия, так и чиновники, не имевшие титулов знатности, а также богатые горожане были свободны от повинностей.

От повинностей можно было откупиться или нанять кого-либо вместо себя. Но реально это было доступно только богачам. Задавленные нищетой и голодом крестьяне, а также ремесленники в городах были вынуждены все чаще обращаться за ссудами к ростовщикам; в роли последних часто выступали те же помещики, а также чиновники, торговцы, общинные старосты и др. Необходимость обменивать свои продукты на деньги, а медные и железные деньги на серебро усиливала зависимость крестьянского двора от ростовщиков. Ростовщики брали за ссуду 200–300, а подчас и 400 % в год.

Так введение денежной феодальной ренты и замена некоторых феодальных повинностей денежными платежами в условиях, когда в деревне преобладающим оставалось натуральное хозяйство, увеличивало эксплуатацию крестьян.

Задыхаясь под тяжестью налогов, повинностей и ростовщической эксплуатации, крестьяне все чаще покидали родные места, бросали дома и семьи, начинали бродяжничать, уходили в город, предавались разбою или, наконец, с оружием в руках восставали против существующих порядков. Бежав в город, они превращались либо в мелких ремесленников, либо нанимались на работу в мастерские и мануфактуры. В источниках есть немало свидетельств о превращении крестьян, лишенных земли, в горняков, работавших на казенных предприятиях в Чжэцзяне, Фуцзяни, Цзянси. Так создавался источник рабочей силы, необходимой для развития ремесла.

Массовое разорение крестьянства и вследствие этого упадок сельского хозяйства и высокий подъем антифеодальной борьбы были основным проявлением несоответствия производственных отношений характеру производительных сил.

ЭВОЛЮЦИЯ РЕМЕСЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА

Элементы капитализма раньше всего появились в ремесленном производстве. В XVI в. получил дальнейшее развитие ряд его отраслей. Прежде всего это относится к шелкоткачеству — одному из наиболее древних видов китайского ремесла. Его эволюция шла по трем основным направлениям: увеличение числа рабочих и ткацких орудий; расширение размеров мастерских и переход к мануфактуре; увеличение районов шелкоткачества и образование в Южном Китае новых центров этой отрасли ремесленной промышленности. Высокого уровня достигло производство хлопчатобумажных тканей — сравнительно молодая отрасль ремесла. Во второй половине XVI в. на внутренний рынок поступило около 500–600 млн. м тканей из хлопка. Постепенно стала возрастать роль Шанхая, тогда еще небольшого города, как центра хлопкоткацкого производства. Высоким качеством славились изделия из фарфора и лака. Фарфоровые предприятия были разбросаны по 40 пунктам (в 10 провинциях). В Цзиндэчжэне имелось около 3 тысяч мелких и крупных мастерских. Развивалось полиграфическое производство, совершенствовалось огнестрельное оружие (пушки, гладкоствольные ружья и пр.) Рост внутренней и внешней торговли, расширение речных и морских перевозок, а также начавшаяся борьба с европейскими колонизаторами дали толчок дальнейшему развитию кораблестроения.

Постепенно происходила территориально-производственная специализация ремесленной промышленности. Города и отдельные районы специализировались на производстве одного-двух видов товарной продукции. Шелковыми тканями славились Сучжоу и Ханчжоу, шерстяными — северо-западные районы, фарфором и бумагой — Цзянси, а Фуцзянь производила лучшие лаковые изделия. Вокруг ремесленных центров и в отдалении от них начинают появляться сырьевые базы. Так, например, в г. Сунцзян хлопок доставлялся преимущественно из Хэнани.

По своей организации и социальной сущности ремесленное производство в XVI–XVII вв. делилось на четыре категории:

1) Сельское домашнее ремесло; оно по-прежнему оставалось превалирующей формой организации ремесла, в том числе и в юго-восточных районах, и обслуживало как внутренний, так и внешний рынок; занимались им преимущественно женщины.

2) Мелкое ремесло в городах, организованное в карликовых мастерских, в которых работали, как правило, мастер — глава семьи, — члены семьи и иногда несколько подмастерьев и учеников; нередко имело место подчинение купцами домашней промышленности. Торговый капитал в лице скупщиков, подчинявших домашние крестьянские промыслы, а также мелкое ремесло, играл уже значительную роль, например, в хлопчатобумажном производстве и некоторых других отраслях ремесла.

3) Казенные предприятия (в том числе мануфактуры).

4) Частные мануфактуры.

Казенные предприятия играли главную роль в ремесленном производстве в городах. Они охватывали все основные отрасли хозяйства: фарфоровое производство, кораблестроение, соляной, горнорудный и литейный промыслы, добычу угля, производство оружия и т. д. Многие государственные предприятия типа мануфактур по своим размерам значительно превосходили частные. Особенно наглядно это было видно на примере предприятий в Цзиндэчжэне — самом крупном центре фарфорового производства.

На государственных предприятиях того времени были представлены мастеровые 188 специальностей. В подавляющем большинстве это были, если не считать осужденных преступников и частично рабов, крепостные. Они пожизненно зачислялись в специальные реестры, им запрещалось менять профессию; такое состояние являлось наследственным. Для контроля над ремесленными работниками создавались официальные административные организации. Хотя внешне они как будто бы напоминали средневековые цехи в Европе, на самом деле в отличие от последних их главной целью была не защита интересов и прав ремесленников, а надзор за ними со стороны специальных правительственных представителей. В целях закрепления мастеровых за государственными предприятиями правительство предоставляло им участки земли для возделывания. Так, например, мастеровым-кораблестроителям в некоторых местах давались в аренду казенные земли. Солеварам разрешалось поднимать целину близ соляных разработок.

Мастеровые в свою очередь делились на две категории. Одни из них должны были ежемесячно в течение 10 дней отбывать барщину по месту своего жительства; фактически они принуждались работать значительно больше чем 10 дней в месяц. Другие выполняли повинность в столицах (Пекине и Нанкине) в установленные местными чиновниками сроки по очереди (по «сменам») в течение 3 месяцев в несколько лет (очередность зависела от возникшей потребности в тех или иных категориях работников). Но они могли и откупаться от повинности по установленному тарифу. У некоторых из «сменных» ремесленников, живших в удаленных от столиц районах, только на дорогу в оба конца уходило до 3–4 месяцев, и таким образом они на 6–7 месяцев отрывались от своих семей и хозяйства. На путевые расходы им приходилось тратить все или почти все имевшиеся у них средства. Многие не выдерживали тягот пути, заболевали и даже умирали.

Тяжкий подневольный труд барщинников на государственных предприятиях, особенно на горных промыслах, был по существу настоящей каторгой. Недаром население уклонялось от повинностей и бежало из родных мест. Имеется запись за 1430 г. о том, что «в последние годы многие из ремесленников, посланных на работу в столицу, бежали». Документ, относящийся к 1439 г., сообщает, что было поймано 18 тыс. беглых ремесленников.

Правительство принимало меры борьбы с бегством. Уклонение от регистрации в официальных списках, а равно и исключение из списков по договоренности с чиновником жестоко карались, причем наказывались и виновные в этом чиновники. По закону ремесленники, которые бежали с принудительных работ, лишались земли, по возвращении в мастерские их заставляли работать в колодках, и таким образом из крепостных они попадали в положение рабов. Тем не менее бегство продолжалось.

В конце XVI — начале XVII вв. правительство выработало правила оплаты различных категорий работников (каменотесов, землекопов, резчиков-граверов, горняков, оружейников, литейщиков, плотников и др.) в зависимости от выполненной работы или затраченного времени. По форме эти условия напоминают оплату наемных рабочих, получающих заработную плату, и, стало быть, это уже не были обычные барщинники. Однако по сути дела мастеровые государственных предприятий того времени еще не были свободными рабочими, продающими свою рабочую силу. Ибо они были феодально зависимыми, обязанными отбывать государственную повинность и, кроме того, имели собственные средства производства.

Однако дальнейший рост производительных сил, развитие товарно-денежных отношений и все углублявшееся отделение ремесла от земледелия подтачивали и разлагали отработочную систему в ремесленном производстве, вызывали к жизни новые формы эксплуатации труда ремесленников, способствовали появлению и начальному развитию частных крупных предприятий, которые приближались к западноевропейским мануфактурам.

Постепенно происходил процесс упадка системы принудительного труда на казенных предприятиях, и минские власти были вынуждены пойти на упорядочение и реорганизацию этой системы. Еще в 1485 г. был издан указ о замене в некоторых районах принудительного труда для «сменных» ремесленников денежным налогом. В 1562 г, в основном все ремесленники этой категории вместо отбывания послуги были обложены денежным налогом. По существу, это означало изменение лишь форм эксплуатации работников на государственных работах, но вместе с тем свидетельствовало о начале разложения прежней системы, о медленном упадке казенного ремесла.

Многие крепостные ремесленники, жившие в районах казенных мастерских и мануфактур, начали приобретать личную свободу. Часть их переходила в разряд наемных рабочих.

В некоторых отраслях ремесла (шелко- и хлопкоткацком, фарфоровом, оружейном, железоплавильном и горном деле) происходил процесс дифференциации мелких производителей, начали выделяться владельцы ремесленных предприятий и наемные рабочие, не имевшие ни орудий производства, ни своей земли. Мелкий ремесленник все чаще превращался в мануфактуриста.

Между собственниками предприятий и работниками в отдельных случаях существовали отношения капиталистического типа. Известно о плавке железа в частных мастерских Гуандуна, принадлежавших купцам (начало XVII в.). В угольном районе Мын-тоугоу (столичный округ) из нескольких десятков шахт только одна-две принадлежали казне, остальные находились в частных руках. Этот факт свидетельствовал о том, что государственная угледобыча стала приходить в упадок и развивалось частное производство. При этом частные предприниматели добивались отмены налогов, всякого рода ограничений и контроля со стороны чиновников. На частных шахтах в Мынтоугоу работали посезонно наемные беглые крестьяне и отходники из окрестных деревень.

В Сучжоу, крупном центре шелкоткацкого производства, особенно в его северо-восточной части, имелись наряду с государственными и частные мануфактуры. В городе было несколько тысяч ткачей и красильщиков тканей, продававших свою рабочую силу. Они разделялись на временных (поденных) и постоянных. Это, сообщают источники, «. .люди, которые не уверены, что постоянно будут располагать пищей, которые утром не знают, что будет вечером; если имеют работу, то живут, если же теряют работу, то погибают». «Владельцы станков отдают свои средства, а ткачи — труд». Эти «неимущие с рассвета стоят на мосту и ждут. . Их собирается в десятки или сто раз больше, чем требуется… Если у предпринимателей мало работы, то многие из них остаются без одежды и пищи».

В мануфактурах происходило разделение труда. Так, в фарфороделательных мастерских производилось до 20 операций — от промывания глины до нанесения орнаментов; каждая такая операция выполнялась отдельными группами работников.

Однако развитие частных мануфактур в XVI–XVII вв. наталкивалось на серьезные препятствия со стороны феодального государства. Минская династия запрещала частным лицам заниматься добычей угля, железной руды и другими промыслами. Показательно в этом отношении и состояние фарфорового производства. Крупные фарфороделательные мастерские были только государственные, в них использовался главным образом труд крепостных. В XV в., как уже отмечалось, существовало и частное производство фарфоровых изделий. Но со временем правительство законом запретило частное производство фарфора всех цветов. Нарушение этого запрета каралось смертной казнью.

Развитие очагов мануфактурного производства охватило лишь ограниченную территорию (в основном отдельные районы юго-восточных провинций). Экономическое развитие различных районов Китая происходило неравномерно.

Торгово-промышленную деятельность горожан все более связывали старинные объединения купечества и ремесленников — «ханы», — которые в это время превратились в простой придаток бюрократического аппарата с чисто фискальным назначением. Их задачей стал только сбор налогов.

Новые формы производства составляли еще в общем незначительный удельный вес в господствовавшей феодальной экономике страны. Элементы капиталистического производства не получили такого развития, как в Западной Европе. Начавшийся процесс первоначального накопления в конкретных социальных и политических условиях Китая принял специфические, чрезвычайно нечеткие формы. И тем не менее возникновение и первые шаги частного мануфактурного производства знаменовали появление капиталистических элементов в недрах феодального общества Китая того времени. Прогресс ремесла и мануфактуры, расширение торговли, естественно, сопровождались дальнейшим развитием старых и появлением новых городов как ремесленно-торговых центров. В Цзянси в XVI в. находилось 227 крупных и небольших городов, в Юньнани — 220, в Шаньси —174 и т. д. Примерно треть всех городов Минской империи сосредоточивалась в юго-восточных провинциях, в северных же районах не более четверти. Уже в этом проявилась неравномерность экономического развития различных районов Китая.

Можно говорить, в общем, о трех категориях городов в тот период: 1) города — центры ремесленного производства (Сучжоу, Сунцзян, Ханчжоу и др.); 2) порты, через которые велась внешняя торговля (Гуанчжоу, Фучжоу, Нинбо); 3) города, расположенные на важнейших внутренних магистралях (Чанцзян, Тяньцзинь, Цзинин, Учан и др.) Административно-политические центры Минской империи Пекин и Нанкин являлись одновременно крупными экономическими центрами. Здесь имелись мастерские, выпускавшие самые различные виды ремесленной продукции: металлоизделия (из меди и железа), вышивки и т. д. В отдельных столичных районах кварталы, рынки, улицы и переулки носили названия, связанные с той или иной отраслью ремесла и торговли. Так, в Нанкине были кварталы медников, ткачей, слесарей и др., в Пекине — угольные, сенные, зерновые и гончарные рынки.

В минский период сильно разросся Цзиндэчжэнь. Он занимал территорию 10 кв. км, по населенности город равнялся Нанкину (миллион человек).

В городах усилилась дифференциация торгово-промышленного населения. Трудящиеся слои города жили в страшной бедности. Работники мануфактур, подмастерья, ученики, часть ремесленников, чернорабочие составляли своеобразный предпролетариат. В этой прослойке определенное место уже занимал наемный работник, продающий свою рабочую силу. С другой стороны, городская верхушка обладала большими богатствами. Богатые купцы и ростовщики, владельцы мануфактур и мастерских, старшины цехов, богатые мастера являлись предшественниками буржуазии. Выразителями их взглядов и требований все чаще выступала часть интеллигенции — ученых и преподавателей училищ и академий, некоторые образованные чиновники.

Нанкин и Пекин развивались и как важные торговые центры. Кроме них, в Китае имелось еще 33 крупнейших торгово-ремесленных города: Сучжоу, Ханчжоу, Фучжоу, Учан, Гуанчжоу и др. Многие большие торговые центры располагались на Великом канале — этой важнейшей транспортно-коммуникационной магистрали, связывавшей юг и север Китая.

Фарфоровые изделия из Цзиндэчжэня распространялись по всей стране и шли на внешний рынок. Юго-восточный район страны славился своими шелковыми тканями, которые вывозились на северо-запад, где было слабо развито в сельских местностях домашнее шелкоткачество. Туда же доставлялись хлопчатобумажные ткани из Хубэя и других провинций. Для текстильных предприятий юга хлопок привозился с севера.

Несмотря на тяжелые пошлины, многочисленность таможенных застав и ограничение частной продажи соли, чая, угля, железа и других товаров, торговля — как местная, так и общекитайская — развивалась весьма оживленно. Об этом можно судить по такому косвенному показателю, как доходы казны от торговых пошлин. После 1511 г. они увеличились по сравнению с предшествовавшим периодом в четыре раза.

Минская империя имела широкие связи как с центральноазиатскими, так и с тихоокеанскими странами, которых Мины считали своими «вассалами». Внешняя морская торговля велась через порты Юго-Восточного и Южного Китая Цюаньчжоу, Нинбо, Чжэнчжоу и особенно Гуанчжоу.

В Китае издавна (еще с эпохи Хань) экономические отношения — главным образом торговые — принимали обычно форму дани, получаемой китайскими императорами от правителей «вассальных» стран, и ответных подарков Китая со строгим соблюдением эквивалентности. Когда новый государь вступал на престол, он рассылал во все страны, с которыми Китай имел сношения, своих представителей с предложениями о «предоставлении дани», что на самом деле было лишь предложением о взаимной торговле. Посольства с такого рода «данью» были весьма многочисленны, что свидетельствовало о большом размахе внешнеторговых сношений. Только в 1536 г. в Пекин прибыли послы 150 государств. Каждая такая миссия состояла из нескольких десятков, а иногда сотен и даже тысяч представителей. Содержала их китайская казна. Большой наплыв иностранных миссий вынуждал минские власти ограничивать количество прибывающих с «данью» и число их посещений (например, не чаще одного раза в 3–5 лет).

Помимо этой формы своеобразной государственной внешней торговли развивались частные внешнеторговые операции с иностранными купцами. Однако и частная торговля находилась под контролем казны. Государство через своих уполномоченных в торговых портах взимало значительные таможенные пошлины (до 30 % стоимости товаров). Чиновники брали с купцов взятки, заставляли торговцев продавать их товары по низким ценам. Регламентация и произвол феодальных властей тормозили развитие внешней торговли.

КИТАЙ И ЕВРОПА. НАЧАЛО РУССКО-КИТАЙСКИХ СВЯЗЕЙ

С начала XVI в. европейские конкистадоры и купцы предприняли ряд попыток проникнуть в Китай. Путь колонизаторов был отмечен бесчисленными убийствами, грабежами и жестокостями.

В 1511 г. португальцы захватили Малакку — центр китайской торговли в Юго-Восточной Азии — и отсюда постепенно распространяли свое влияние на весь район южных морей, частично вытеснив китайцев. Уже спустя 5 лет португальские суда прибыли с Малакки в Гуанчжоу. На следующий год в Гуанчжоу вновь приплыли 7 португальских кораблей. С помощью взяток им удалось добиться санкции на обоснование в Гуанчжоу. Им разрешили сгружать товары и по уплате пошлины заниматься коммерцией. Вскоре сюда прибыл посол с письмом от португальского короля и направился в Пекин к императорскому двору.

Уже первое появление колонизаторов ознаменовалось бесчинствами и насилием. Португальцы вели себя на китайской земле как захватчики. Так, в 1522 г. они напали на территорию одного из гуандунских уездов и разграбили его. Китайское правительство заявило протест, но португальцы отказались покинуть захваченную территорию, в результате чего возник вооруженный конфликт. Несмотря на военно-техническое превосходство португальцев, китайское войско разгромило их, захватив несколько орудий (1531). Колонизаторам пришлось уйти восвояси.

Кроме того, португальские купцы неоднократно задерживали разгрузку китайских джонок с товарами из Сиама и Камбоджи до тех пор, пока сами не распродавали свои товары.

Китайцы с ненавистью встречали незваных непрошеных гостей. Минское правительство запретило португальским коммерсантам торговать и селиться в Китае, португальский посол в 1521 г. был выслан из Нанкина, иностранные суда не могли входить в китайские порты, кроме Макао (Аомынь). Тем не менее португальские купцы, обосновавшиеся на Малакке, продолжали торговлю с китайцами. И теперь уже господствующие позиции в торговле были не у китайцев, а у португальцев. Они диктовали условия обмена, держали торговлю в этом районе в своих руках; было подорвано и политическое влияние Китая в странах южных морей. В 1554 г. торговля с португальцами возобновилась в самом Китае. Им было разрешено селиться в Макао, здесь была создана торговая колония, насчитывавшая 1000 человек. Через 3 года с помощью подкупа колонизаторы добились концессии на Макао. За аренду города была установлена плата в размере 20 тыс. лян серебра ежегодно. Это была первая концессия европейцев на часть китайской территории.

По следам португальцев шли испанские колонизаторы. Во второй половине XVI в. они завладели Филиппинами. Завоеватели убивали и грабили местных коренных жителей, а также китайских поселенцев-торговцев, осевших здесь еще с X–XIII вв. Китайцы на Филиппинах подняли восстание (1574), но оно окончилось-неудачей. Китайские купцы были изгнаны с архипелага. Правда, спустя год торговые отношения между Минской империей и испанцами на Филиппинах возобновились, но положение китайского купечества было неравноправным: местные испанские власти чинили всяческие препятствия китайским купцам, облагали их высокими налогами и просто-напросто ограничивали их допуск на Филиппины.

В конце XVI — начале XVII вв. у берегов Китая появились голландцы. В 1622 г. голландский флот подступил к Амою, где получил отпор со стороны китайских кораблей. В следующем году голландцы напали на о-ва Пэнхуледао, ограбили и сожгли ряд поселений, захватили и продали в рабство более 1000 местных жителей. В 1624 г. китайскому войску удалось вытеснить колонизаторов с Пэнхуледао. Однако в том же году голландцы захватили часть острова Тайвань и удерживали ее в продолжение 40 лет.

В конце XVI в. к берегам Китая начали подступать и англичане. Несколько позднее их вооруженные торговые суда попытались подойти к Макао, но, натолкнувшись на отпор португальцев, отошли (1637). Вслед за этим эскадра поднялась к фортам, прикрывавшим доступ в Гуанчжоу. Командир эскадры Уэддель сообщил китайским властям, что он прибыл «для открытия торговых сношений». Не дождавшись ответа, англичане пытались высадиться на берег и были, естественно, встречены стрельбой с фортов. Тогда, развернув свои флаги и подняв паруса, военно-торговые суда англичан подошли к городу и начали его бомбардировку, а затем до сотни матросов высадились на берег. На крепостной стене был поднят британский флаг. В ту же ночь англичане перенесли на свои корабли всю крепостную артиллерию, «сожгли дом военного начальника и разорили все, что только было можно».

Так англичане «устанавливали отношения» с Китаем.

Китайская администрация потребовала возвращения захваченных англичанами орудий и судов. В конце концов под угрозой повторения бомбардировки власти дали согласие на открытие в Гуанчжоу английской торговли. Но одновременно они запретили европейцам появляться в каких-либо других китайских портах, кроме Гуанчжоу. Вплоть до середины XIX в. европейцам так и не удалось осуществить территориальные захваты в Китае.

Так развертывался пролог драмы, известной в литературе под названием борьбы за «открытие» Китая, в которой лицом к лицу столкнулись китайский народ и европейские колонизаторы-разбойники.

В конце XVI в., после покорения Сибири, русские люди вышли к пределам Китая. Их сразу заинтересовала жизнь соседнего государства, с которым далекие предки Ермака, Хабарова, Пояркова и других русских землепроходцев и открывателей были связаны, торговали, общались. В 50-х гг. XVI в. Иван Грозный направил из Москвы два посольства в Китай.

В начале XVII в. в Китай направились русские казаки — отважные землепроходцы. В 1608 г., при Василии Шуйском, была сделана попытка вступить в сношения с Монголией и Китаем, но она окончилась неудачей. В 1618 г. томский казак Иван Петлин, не раз ходивший в далекие земли и знавший многие языки, достиг Пекина. Здесь он пробыл почти два месяца. Петлин оставил нам краткие, но интереснейшие записи о своем путешествии.

Русские землепроходцы того времени в отличие от западноевропейских колонизаторов шли не как надменные и жестокие завоеватели, — они шли устанавливать дружественные связи с народами Монголии и Китая.

Петлин привез в Москву грамоту минского императора, в которой русским купцам разрешалось приезжать в Китай со своими товарами и вести торговлю с китайцами. Но от посылки миссии в Россию император отказывался, ссылаясь на длительность и трудность пути и незнание в Китае русского языка. Дружественный тон послания минского властителя объясняется тем, что политика русских в то время не носила захватнического, грабительского характера и потому не вызывала опасений в Китае.

ПРОТИВОРЕЧИЯ ВНУТРИ ГОСПОДСТВУЮЩЕГО КЛАССА

В конце XV и в XVI вв., когда особенно заметным стало политическое разложение Минской монархии, во главе ее бюрократической организации часто оказывались клики дворцовых евнухов. В начале XVI в. они создали свою организацию при дворе. Восемь ее могущественных главарей получили прозвище «восьми тигров». В их руках император фактически превратился в простую марионетку. Все противники этих всесильных временщиков были заточены в тюрьму или казнены. Но и внутри самой этой группировки не было единства. В борьбе за влияние при дворе отдельные сановники из числа евнухов плели интриги против своих соперников, добивались их казни и конфискации имущества.

Противостоять всевластию евнухов прогрессивная часть господствующего класса стремилась через систему императорской испекции, или цензората. В Минской империи цензоры получили право высказывать свои мнения по поводу состояния государственных дел и даже отменять императорские эдикты.

Борьба оппозиции принесла временный успех: вначале были ослаблены репрессии, реже устраивались казни, а в 1567 г. и в последующий период был осуществлен ряд реформ.

Однако оппозиции не удалось закрепить успех. Ограниченность методов борьбы легальными формами, верноподданничество, трусливость, а главное — оторванность от народа и боязнь его выступления привели к ее поражению. Экономические позиции только что зарождавшихся буржуазных элементов китайских городов, рупором которых в значительной мере и являлись примыкавшие к ним прогрессивные ученые и чиновники, были еще крайне слабы. В 90-х гг. XVI в. в условиях обострения борьбы среди различных групп господствующего класса прогрессивные элементы объединились в своеобразную организацию Дунлинь, представлявшую оппозиционную группировку зажиточных слоев горожан и интеллигенции. Свое наименование эта группировка получила по названию академии в гор. Уси. Место создания организации Дунлинь не случайно. Город Уси находился в низовье Янцзы, наиболее экономически развитом и богатом районе Китая, и был важным культурным центром.

Дунлинь включала опальных сановников или вышедших в отставку по политическим соображениям чиновников, а также ученых, преподавателей, учащихся. Организация приобрела сторонников в столице, во многих других районах страны и даже при императорском дворе. Дунлиньцы высказывали смелые вольнодумные мысли, писали острые памфлеты и доклады на злободневные политические темы. Некоторые их высказывания проникали иногда на страницы столичной газеты.

Сколько-нибудь четкой и последовательной программы у организации Дунлинь не было. Дунлиньцы добивались усиления власти императора, внимания к жалобам, ограничения власти царских родственников и феодалов-временщиков, устранения евнухов от управления, чистки государственного аппарата, усиления армии и т. д. В хозяйственной области дунлиньцы считали необходимым смягчить феодальную эксплуатацию, снизить налоги, освободить крестьян от некоторых повинностей, ограничить экономические позиции крупных феодалов, снизить налоги с торговли и промышленности, в частности уменьшить налоги с частных ткацких и фарфоровых мануфактур в районе нижнего течения Янцзы. Они намеревались ликвидировать казенную монополию в горном промысле и передать рудники и некоторые другие государственные мануфактуры в руки частных лиц и вообще поощрять частную инициативу, аннулировать систему откупов; они высказывались за преимущества наемного труда по сравнению с крепостным. Следовательно, объективно организация Дунлинь отражала интересы купечества, владельцев крупных ремесленных мастерских и мануфактур и тех групп ученого сословия, которые были связаны с рынком и городскими промыслами.

Борьба между Дунлинь и ее противниками приняла исключительно острый характер. В 1601 г. дунлиньцы добились того, что император объявил наследником престола не младшего сына, как хотели он и противники Дунлинь, а старшего сына Чжу Чан-ло, который был известен своими прогрессивными взглядами. Но-стоило Чжу Чан-ло занять трон (1620) и начать проведение первых реформ, как он был отравлен. Реакционные элементы разгромили Дунлинь и жестоко расправились с ее сторонниками.

КРЕСТЬЯНСКИЕ И ГОРОДСКИЕ ВОССТАНИЯ

Одновременно с нарастанием противоречий внутри господствующего класса ширилась и обострялась классовая борьба между крестьянством и феодалами, а также участились выступления горожан.

В 1509 г. в близлежащих к югу от Пекина уездах крестьяне в знак протеста против насильственного присоединения их земель к императорским поместьям подняли восстание. Тяжелый гнет и издевательства, которые испытывало население столичного округа со стороны клики евнухов, чиновничества, ростовщиков обусловили участие в движении не только крестьян, но и средних и мелких помещиков.

Восстание возглавляли Ян Ху и его соратники — братья Лю Лю (Лю Шестой) и Лю Ци (Лю Седьмой). Вскоре движение перекинулось в Хэнань, Шаньси, Шаньдун, а в 1512 г. — в Цзянсу, Аньхуэй и Хубэй. В руки повстанцев перешло много городов. В одном из сражений они захватили 218 транспортных судов.

Против крестьян были брошены крупные воинские силы, в том числе отряды императорской гвардии и пограничных войск.

Развернулись кровопролитные бои. Обе стороны несли большие потери. В сражениях погиб Ян Ху (1511), были ранены Лю Лю и Лю Ци.

После гибели Ян Ху восстание возглавили Лю Сань (Лю Третий) и Чжао Суй. Чжао Суй, присоединившийся к восстанию вместе с 500 своими соратниками весной 1511 г., был выходцем из ученого сословия. Ему принадлежит заслуга в придании крестьянскому движению некоторой организованности, укреплении дисциплины и морального духа восставших.

После взятия городов восставшие проявляли благожелательное отношение к интеллигенции и мелким служащим, оказывали им покровительство. Крестьяне помогали повстанцам, снабжая их продовольствием и лошадьми. Всадники составляли значительную часть крестьянского войска.

Крестьяне питали иллюзии, что «добрый император», если он узнает от них о лихоимстве чиновников и бесправии народа, накажет своих подчиненных и наведет порядок. Именно такие мысли содержались в послании, которое Чжао Суй направил минскому императору.

Особенно ожесточенные бои между восставшими и правительственными войсками разгорелись в 1512 г. на территории Хэнани, Хэбэя и Шаньдуна. Повстанцы трижды подступали к столице и замышляли наступление на Нанкин. Однако огромному карательному войску удалось в этом году разгромить основные силы восставших. Чжао Суй, которому удалось скрыться и уйти за Янцзы, сделал попытку поднять новое восстание в Цзянси, но скоро был схвачен и убит.

Остатки крестьянских отрядов и флота под командованием Лю Лю и Лю Ци некоторое время еще продолжали сопротивление. Им удалось овладеть несколькими городами в Цзянси и Аньхуэй. Под угрозой вновь находился Нанкин. Но осенью 1512 г. последние силы восставших были разгромлены.

После подавления восстания Минская династия была вынуждена провести некоторые реформы. Одновременно с крестьянскими восстаниями происходили антифеодальные выступления различных слоев городского населения (купцов и мелких торговцев, ремесленников, владельцев мастерских и мануфактур, части ученого сословия, чиновников, работников государственных и частных предприятий). Причинами этих выступлений обычно были усиление налогового гнета, произвол и самоуправство представителей властей.

В конце XVI в. один из чиновников сообщал в своем докладе императору, что «нанятое для работы на рудниках население голодает в связи с нехваткой продовольствия… рудокопы калечат себя, умирают… Чиновники самовольничают, злоупотребляют наказаниями, чем подстрекают к выступлениям».

Борьба работников государственных и частных предприятий принимала самые различные формы. Нередко дело ограничивалось такими примитивными методами стихийного протеста, как порча сырья, поджоги, драки, подделка в документах даты рождения и др.

Тяжелые условия барщинного труда на государственных рудниках вынуждали крепостных бежать с промыслов. Нередко они нападали (иногда с оружием в руках) на начальников рудников и надсмотрщиков. Рабочие сознательно производили низкокачественные изделия (в оружейных мастерских, на судоверфях и др.) Такого рода выступления имели место еще в 1504 г. в литейных мастерских в Гуандуне, позднее — на рудниках в провинциях Цзянси и Чжэцзян.

Наиболее значительными и организованными были восстания мастеровых государственных и частных предприятий в конце XVI — начале XVII вв. С 1596 по 1626 гг. зарегистрировано свыше двух десятков таких выступлений горожан.

В 1601 г. в Сучжоу восстали ткачи частных мастерских и мануфактур. Непосредственной причиной, вызвавшей восстание, было введение правительственными чиновниками дополнительных налогов на частные ткацкие и красильные предприятия. Владельцы мастерских закрыли свои предприятия, и несколько тысяч наемных ткачей, лишившись работы, оказались под угрозой голодной смерти.

По призыву жителя Сучжоу, Гэ Сяня, ткачи и красильщики окружили помещение, где находилось правительственное управление ткацким производством, и потребовали отмены налогов. Несколько сборщиков налогов были брошены в реку, один чиновник убит, дом другого чиновника сожжен. Вместе с тем восставшие снисходительно отнеслись к тем мелким служащим, которые непосредственно не притесняли народ. Замечательные качества: честность, решительность, самоотверженность проявил вожак восставших ткачей Гэ Сянь.

Выступление сучжоуских ткачей увенчалось успехом: власти были вынуждены пойти на уступки. Это восстание было первым значительным по размаху выступлением наемных рабочих мануфактур в Китае.

В 1602 г. в Цзиндэчжэне произошло восстание, в котором участвовали мастеровые фарфороделательных предприятий, поддержанные другими слоями городского населения.

Наряду с восстаниями работников частных и казенных предприятий происходили выступления купечества за расширение внешнеторговых сношений и ликвидацию правительственных ограничений во внешней торговле.

В 1599–1601 гг. в городах Цзинчжоу, Учан и других среди купцов и ремесленников усилилось недовольство поборами и произволом со стороны чиновника Чэнь Фына. Повстанцы (числом до 10 тысяч) забросали его камнями и черепицей, подожгли здание налогового управления, расправились с приближенными Чэнь Фына.

В Линьцине восстали 30 с лишним тысяч ремесленников металлолитейных, текстильных, гончарных мастерских и мелких торговцев, они сожгли помещение налогового инспектора и убили 37 его подручных. Подобные события произошли в 1606 г. в одном из городов провинции Юньнань.

Так в конце XVI — начале XVII вв. многие районы страны были охвачены городскими восстаниями. Такого размаха, как в минский период, городские движения не приобретали никогда ранее. Различные слои городского населения приняли участие и в крестьянской войне, развернувшейся в 1628–1645 гг. на огромных просторах Китая. Так в классовой борьбе в Китае начинают проступать качественно новые черты.

КУЛЬТУРА В XV–XVII ВВ

В XV–XVII вв. в Китае заметно повысился интерес к технике, естественным, точным и гуманитарным наукам. Еще в 1385 г. в Нанкине была основана астрономическая обсерватория. В начале XV в. по указанию императора была составлена «Большая энциклопедия Юнлэ» — грандиозный свод всей сохранившейся до того времени литературы. Свое наименование (Юнлэ в переводе означает «Вечная радость») энциклопедия получила от названия годов правления (1403–1424) императора Чжу Ди — сына Чжу Юань-чжана. В нее входят разделы: конфуцианская, буддийская, даосская литература, трактаты по натурфилософии, экономике, технике, географии, метеорологии, ботанике, зоологии, минералогии, медицине, фармакологии, астрономии, сочинения публицистов, военных теоретиков, собрания литературно-художественных произведений, антологии, сочинения по искусству и пр. Над составлением этого обширного свода в течение 5 лет (начиная с 1403) трудились 2169 человек. В конечном счете в энциклопедию вошли 22 877 книг. В дальнейшем на случай пожара была сделана полная копия этого колоссального издания. Но в последующие столетия его постигла печальная участь. Большая часть всех входящих в энциклопедию (оба списка) книг в процессе войн погибла. В 1900 г. империалистическими разбойниками было почти полностью погублено и то немногое, что сохранилось к тому времени от этого выдающегося труда. Сейчас в Китае и других странах осталось только около 400 книг.

В XVI в. появился труд по фармакологии «Трактат о деревьях и растениях» знаменитого ученого Ли Ши-чжэня (1519–1593). В этой книге, состоящей из 52 томов, содержится систематизированное описание 1892 лечебных и других трав и минералов, а также животного мира.

В начале XVII в. Сюй Гуан-ци (1562–1633) издал написанную им огромную сельскохозяйственную энциклопедию, содержащую сведения о развитии земледелия и сельскохозяйственной техники как в Китае, так и частично в Европе. В 1607 г. он же составил книгу «Основы геометрии», представляющую собой сокращенный перевод знаменитых «Начал» Эвклида. Это был первый перевод европейской книги на китайский язык.

В 30-х гг. XVII столетия Сун Ин-син составил сочинение «О данном небом и открытом людьми» — своеобразную техническую энциклопедию, освещавшую развитие китайских ремесел на протяжении многовекового периода, включая и эпоху Мин.

Появление новых общественных сил, связанных с эволюцией городов, товарно-денежных отношений и зарождением мануфактуры, способствовало развитию передовой мысли, боровшейся с средневековой неоконфуцианской схоластикой.

Примечательно, что в начале XVII в. в Китае издавались несколько правительственных и 11 частных газет. Газеты печатались посредством наборных шрифтов, изобретенных еще в XI в. Уже в XVI столетии журналистика стала общественной профессией.

Представители наиболее прогрессивных течений общественной мысли были выходцами из трудовых народных слоев (Ван Синь-чжай, 1483–1541; Ли Чжи, 1527–1602), а также из среды зажиточных горожан. Они подвергались преследованиям со стороны властей, их взгляды объявлялись еретическими, так как направлялись против господствовавшей идеологии неоконфуцианства, а сочинения нередко подвергались сожжению; некоторые из них пали жертвой феодальной реакции.

Ли Чжи квалифицировал конфуцианство как «лжеучение», он отказывался признавать Конфуция высшим судьей в вопросах правды или неправды. Ван Синь-чжай и его последователи выдвигали утопическую в тех исторических условиях идею создания общества всеобщего равноправия, без богатых и бедных. Смелым борцом против феодального господства был Хэ Синь-инь (1517–1579). Он постоянно подвергался гонениям и умер в тюрьме, куда был заточен за выступление против властей. Хэ Синь-инь создал коммунистическую утопию, в которой стремился воплотить мечты простых людей о счастливой жизни. В представлении Хэ Синь-иня общество будущего должно состоять из патриархальных общин, в которых нет места неравенству и эксплуатации, все основные средства являются общей собственностью, равноправные члены общины совместно трудятся, гармонически сочетаются интересы личности и коллектива. Считая, что воспитание детей — задача всего общества, а не частное дело родителей, Хэ Синь-инь выдвигал требование всеобщего обязательного обучения. Свою утопию он пытался претворить в жизнь. Внутри рода, к которому он принадлежал, было создано «сообщество», организовывавшее сбор налогов и выплату части их государству, отправление религиозных ритуалов, а также свадебных и похоронных обрядов. При «сообществе» имелась школа, куда принимали детей из этого и других родов независимо от сословной принадлежности. Род снабжал учащихся одеждой и пищей. Жизнь в школе строилась на коллективных началах, строго соблюдался режим экономии и бережливости.

Господствующий класс Минской империи канонизировал отжившие традиции литературного языка и обветшалые эстетические нормы. Но в противовес бесцветной, упадочной официальной литературе продолжала развиваться народная литература на живом, народном языке. Излюбленными жанрами в этот период были рассказ, драма и роман. Наиболее яркие образцы минских новелл даны в сборнике «Удивительные истории нашего времени и древности», появившемся в 30–40 гг. XVII в. (есть неполный русский перевод).

По сей день на китайской сцене исполняются многие драматические произведения, созданные в XIV–XVII вв. («Лютня», «Лунная беседка», «Сказание о белом зайце», «Пионовая беседка» и др.)

Театральное искусство приобрело большую популярность благодаря существованию многочисленных домашних театров и развитию музыкально-театральных постановок. Хотя профессия актера считалась унизительной, многие драматурги, а также композиторы-певцы сами являлись исполнителями ролей в своих пьесах и операх.

В XVI в. создаются фантастический роман У Чэн-эня (1500–1582) «Путешествие на запад» (есть русский перевод) и бытовой роман «Цзинь, Пин, Мэй». Роман «Путешествие на запад» построен на народных легендах об удивительных похождениях танского монаха-паломника Сюань Чжуана, обогащенных неистощимой фантазией народных рассказчиков. В романе воспеваются проницательность, несгибаемая воля, неистощимая энергия, человечность и чувство юмора представителей народа. Главный герой романа смело бросает вызов всесильным духам — злым силам земного и потустороннего мира, приводит в смятение рай. Так в завуалированной форме У Чэн-энь выразил протест народных масс против земных владык. Острая сатирическая, антиклерикальная направленность романа обусловила его успех и популярность.

XIV–XVII вв. были периодом самого интенсивного строительства в Китае. В XIV–XV вв. окончательно складываются типы планировки городов, архитектурных ансамблей, которые почти не изменились вплоть до конца XIX столетия.

В минский период был по сути заново отстроен Пекин. Город был обнесен массивными зубчатыми стенами, достигавшими в высоту более 10 м, а в ширину по верхней части до 7 м, внутри он делился на две части — северную и южную. В северной части Пекина («Внутреннем городе») в XV в. был построен так называемый «Запретный город», или «Город императорских дворцов», тоже обнесенный высокой стеной. В южной части китайской столицы («Внешнем городе») находится знаменитый архитектурный ансамбль «Храм неба» (1420). В этом царстве декоративной зелени до сих пор растут около 5 тысяч кипарисов, посаженных при постройке «Храма неба», т. е. 500 с лишним лет назад.

Масштабы и характер минского строительства ощущаются и в другом весьма своеобразном архитектурном ансамбле — комплексе погребений минских императоров, насчитывающем 13 гробниц — огромных роскошных подземных дворцов.

В XIV–XVII вв. получила распространение гравюра для иллюстрации книг. Тогда же впервые в мире появились цветные гравюры на дереве.

Большое развитие в XIV–XVII вв. получили различные виды прикладного искусства: производство фарфора и изделий из лака, кости, ценной древесины, выделка тканных шелковых панно, вышивка шелком.

В ту пору (XV в.) великий сын узбекского народа Алишер Навои (1441–1501) писал: «Да, живописным мастерством Китай пленяет мир и обольщает рай».

Глава XII ВЕЛИКАЯ КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОЙНА 1628–1645 гг НАЧАЛО БОРЬБЫ КИТАЙСКОГО НАРОДА ПРОТИВ МАНЬЧЖУРСКИХ ЗАВОЕВАТЕЛЕЙ

В первой четверти XVII в. усложнилось внешнеполитическое и внутреннее положение Минской империи. С конца XVI в. на северо-востоке независимости Китая стали угрожать воинственные племена чжурчжэней, с 1636 г. принявших название маньчжуров.

В конце XVI в. энергичный вождь одного из племенных объединении Нурхаци в ходе двадцатилетней борьбы подчинил и объединил под своей властью племена, жившие в северной и центральной частях Маньчжурии. В 1616 г. он провозгласил себя ханом и дал основанной им династии наименование Цзинь, подчеркнув тем самым преемственность власти и свое родство с чжурчжэньской империей, господствовавшей в Северном Китае в XII–XIII вв. Созданное Нурхаци государство, процесс образования которого завершился к 1625 г., носило раннефеодальный характер, но в нем все еще сильны были пережитки родового строя. Рабы наделялись землей и превращались в крепостных. Опорой молодого государства была армия, состоявшая вначале из 4, а затем из 8 подразделений («знамен»). В каждом из этих знамен вместе с воинами состояли члены их семей. В свободное от военных действий время все они занимались ремеслами и земледелием.

Большое число захваченных в плен китайцев и корейцев было обращено в рабов маньчжурской военно-феодальной знати. При Нурхаци была введена новая («маньчжурская») письменность, вытеснившая чжурчжэньскую и монгольскую.

С 1609 г. Нурхаци прекратил выплату дани Китаю, под протекторатом которого находились до этого маньчжурские племена. Провозгласив себя ханом, он сразу заявил, что правит по воле неба, недвусмысленно давая тем самым понять, что он уже не желает править по воле китайского императора.

В 1618 г. началась первая полоса маньчжурских завоеваний в Китае. Крайне ослабленная внутренними противоречиями, Минская империя оказалась не в состоянии сдержать натиск нового врага. Китайскую армию постиг ряд неудач. Поспешно переброшенные на маньчжурский фронт четыре армии были сильно потрепаны в боях, и лишь одной из них удалось после отступления к крепости-заставе Шаньхайгуань на ряд лет задержать наступление вражеских полчищ.

При преемнике Нурхаци, хане Абахае, продолжались войны с Китаем, началось вторжение в Корею, которая была окончательно покорена в 1637 г., и завоевана вся Внутренняя Монголия. Неоднократно маньчжурская конница почти безнаказанно нападала на провинции Хэбэй, Шаньдун, Хэнань и подступала к самому Пекину.

В 1636 г. Абахай принял титул императора и переименовал династию, назвав ее Цин. Во многом формы организации государственного управления были заимствованы у Китая.

Таким образом, на северо-востоке Минская империя лишилась большой территории. Кроме того, в результате вторжений западноевропейских колонизаторов и набегов японских пиратов были утрачены прежние экономические и политические позиции в странах Южных морей и контроль над морскими путями в Юго-Восточной Азии.

Военные неудачи обостряли и без того напряженную обстановку в Китае. Они дискредитировали правящие верхи империи. Возросшие военные расходы требовали новых поборов. В 1618 г. был введен дополнительный земельный налог на «снабжение армии в Ляодуне». В 1620 г. он составил сумму в 5200 тысяч лян. За одно десятилетие общие размеры налогообложения населения увеличились на 50 %. Вводились новые таможенные пошлины, соляной налог и т. п. Особое недовольство в стране вызвало введение налога на уголь, отданного на откуп клике евнухов. В течение 15 лет в стране произошло несколько сот выступлений против этого налога.

Тяжким бременем на плечи народа ложились непомерные расходы на содержание императорской семьи и двора. Только в 1599 г. из государственного казначейства на покрытие издержек, связанных с женитьбой императорских сыновей, ушло 24 млн. лян серебра. Огромных средств требовало широкое дворцовое строительство. Знать разворовывала казну.

Чашу терпения весьма многочисленного слоя сельского населения переполнило решение правительства о закрытии почтовых станций и рудников, в результате чего тысячи крестьян лишились дополнительного заработка.

Минское правительство и местные феодалы всячески стесняли деятельность городского купечества и мануфактуристов, жестоко угнетали ремесленников и низшие слои населения городов. В этом кроется причина небывало широкого участия горожан в крестьянской войне 1628–1645 гг., что составляет ее отличительную особенность.

Китай переживал тяжелый кризис. Спасти страну могло только одно: уничтожение феодального строя. Эту историческую задачу стихийно пытались решить народные массы в ходе крестьянской войны 1628–1645 гг.

С начала 20-х гг. XVII в. в ряде районов страны, подобно пламени, одно за другим вспыхивали антифеодальные восстания, одним из первых среди них было восстание китайцев и народности мяо на территории Гуйчжоу, Гуанси, Сычуани и Юньнани. Минское правительство лишь через несколько лет ценой больших усилий заставило их покориться. Однако часть крестьянских отрядов, уйдя в горы, вскоре возобновила борьбу.

В 1622 г. началось восстание в Шаньдуне. Здесь еще раньше оживило свою деятельность старинное тайное общество «Белый лотос». В течение довольно продолжительного времени оно подготавливало вооруженное выступление крестьян и горожан. Когда восстание началось, на территории нескольких уездов и городов была провозглашена власть повстанцев. Близость восстания к столице чрезвычайно напугала минских властителей. Против восставших были направлены лучшие силы столичного войска, которые действовали с неимоверной жестокостью. Через полгода восстание было подавлено, так и не успев принять размеры широкого массового движения.

С 1625 г. главным очагом повстанческого движения становится территория провинций Шэньси и Ганьсу. Долгое время борьба крестьян с отборными правительственными войсками проходила здесь с переменным успехом.

Обстановка на северо-западе благоприятствовала восставшим. В связи с обострившимся положением на маньчжурском фронте правительство вывело значительную часть местного войска непосредственно в район военных действий. Оставшиеся отряды являли жалкий вид: солдатам нехватало оружия и пропитания, участились случаи дезертирства и мародерства.

В 1628 г. волнения на северо-западе приняли большие размеры. Повсюду создавались отряды из крестьян, солдат, мелкого работного люда и бездомной бедноты.

В том же году была предпринята попытка объединить 10 самостоятельных отрядов с тем, чтобы хоть как-то координировать их действия. Главным вождем повстанцы избрали Гао Ин-сяна, который уже давно командовал конной повстанческой дружиной в Ганьсу. В отряде Гао Ин-сяна состоял и юноша Ли Цзы-чэн, выходец из бедной крестьянской семьи, бывший пастух, конный курьер на почтовой станции, а затем солдат. Он принял самое деятельное участие в народном восстании. Среди других крестьянских предводителей были беглый солдат Чжан Сянь-чжун, мусульманин Ма Шоу-ин, командовавший отрядом хуэй (китайцев-магометан). Позднее видное положение в руководстве восстанием занял сельский кузнец Лю Цзун-минь.

К концу года повстанцами была занята территория Шэньси и Ганьсу. Так восстание постепенно перерастало в массовую крестьянскую войну против феодалов.

Минское правительство перебросило к району восстания значительные воинские силы из центра и провинции Сычуань. На военную службу были призваны даже отставные офицеры. Но усилия властей оказались тщетными: восстание принимало все более широкий размах, число его участников превысило 200 тысяч. Тогда пришлось подбросить к очагу движения новые крупные подкрепления из других провинций, с маньчжурского фронта и даже из частей императорской гвардии, и только тогда огромное карательное войско смогло потеснить восставших. В этой обстановке летом 1631 г. командиры 36 крестьянских отрядов решили объединить свои силы под главенством Ван Цзы-юна и перебазироваться в соседнюю провинцию Шаньси. Входившие в объединенное повстанческое войско отряды были неодинаковыми по своей численности; в самых больших состояло до 10 тысяч человек. Вначале поход на восток шел успешно. Повсеместно восставшие встречали симпатии и помощь населения — крестьян, рудокопов, жителей небольших городов. Крестьянские отряды научились брать города, форсировать реки. Но по мере приближения к Пекину восставшие наталкивались на все возраставший отпор со стороны минской армии, часть которой имела на вооружении огнестрельное оружие. Неудачи неоднократно постигали крестьян, увеличивались потери. В кровопролитных боях 1632 г. пали многие крестьянские предводители и в их числе главный вождь Ван Цзы-юн.

Начался новый большой переход, на этот раз на юг, в провинцию Хэнань. Там, где появлялись крестьянские отряды, вспыхивали восстания, местное население десятками тысяч присоединялось к ним, снабжало их лошадьми, продовольствием. Однако силы повстанцев были разобщены, командиры отдельных отрядов действовали сугубо самостоятельно, лишь номинально признавая авторитет Гао Ин-сяна как старшего среди вождей. Многие из них начали группироваться вокруг Чжан Сянь-чжуна. Распад союза повстанческих вожаков затруднял борьбу. Все чаще разрозненные отряды оказывались в весьма критических обстоятельствах. Это толкало их командиров к новому соглашению об объединении сил восстания.

В начале 1635 г. в Хэнани был созван совет предводителей крестьянских отрядов. На нем присутствовали 13 наиболее влиятельных вождей от 72 отрядов. Совещание проходило под руководством Гао Ин-сяна. По предложению Ли Цзы-чэна был разработан детальный план общего наступления. Ли Цзы-чэн обосновал необходимость планировать и координировать военные операции восставших, призвал собравшихся к объединению, и все участники совещания согласились с ним. По окончании совета были принесены в жертву небу быки и лошади и все поклялись в верности общему делу.

Совещание в Хэнани, высказавшееся за организованность и согласованность в действиях, имело большое значение. Начался новый этап крестьянской войны. Принципиально важным было принятое (тоже по предложению Ли Цзы-чзна) решение о распределении поровну захваченного имущества. Это решение отражало уравнительные тенденции в крестьянском движении.

Окрепшие после совещания в Хэнани повстанческие силы перешли от обороны к наступлению. Им удалось завладеть рядом уездов и городов. В городах к ним присоединялись мелкие ремесленники, подмастерья и наемные работники. Волны крестьянской войны залили огромную территорию от Хуанхэ до Янцзы. Вместе с населением, которое их поддерживало, восставшие захватывали и делили между собой имущество богачей, расправлялись с ростовщиками, сборщиками податей, чиновниками и военачальниками, освобождали заключенных, уничтожали податные и земельные реестры, записи крестьянских долгов и недоимок. Сельское население освобождалось от налогов и повинностей.

Однако достигнутое на совещании в Хэнани Временные единство оказалось непрочным. Вскоре между Ли Цзы-чэном и Чжан Сянь-чжуном на почве тактических разногласий и соображений престижа возник раскол. Часть отрядов действовала в Шэньси, часть осталась в Хэнани, а Чжан Сянь-чжун двинул свое войско в Цзян-си. Начался спад движения.

Разобщенность в лагере восставших была одной из главных причин их временного поражения. После упорных боев огромная правительственная армия заставила крестьянские отряды отступить.

Одновременно пекинский двор решил пойти на уступки населению в целях разложения повстанческих рядов. В 1636 г. был издан императорский декрет об амнистии всем участникам восстания, сдавшим оружие; крестьянам, вернувшимся на свои земли, власти обещали помощь. Вождям восстания правительство сулило официальные чины. Некоторые налоги и повинности отменялись. Результаты не замедлили сказаться. Менее стойкие элементы из лагеря восстания ушли из отрядов.

Вместе с тем, воспользовавшись затишьем на маньчжурском фронте в первой половине 1636 г. императорский двор снял оттуда лучшие части и перебросил их на подавление восстания. Начались тяжелые бои. Летом 1636 г. попал в окружение и был разбит отряд Гао Ин-сяна. Сам он был взят в плен, увезен в Пекин и здесь на рыночной площади четвертован. В следующем году крупная неудача постигла и Ли Цзы-чэна. С большим трудом он во главе горстки своих соратников вырвался из окружения и на некоторое время скрылся в горах в Шэньси. В 1638 г. потерпел разгром Чжан Сянь-чжун. Осознав безвыходность своего положения, он сдался врагам. Вслед за ним принесли повинную минским властям 13 других командиров больших крестьянских отрядов, в том числе и Ма Шоу-ин. В 1639 г. на сторону противника перешли 18 повстанческих начальников. 1639 и 1640 гг. характеризовались дальнейшим ухудшением положения народных масс.

Недовольство в селах и многих городах нарастало. Одно за другим вспыхивали мелкие разрозненные восстания крестьян, все чаще поднимали мятежи солдаты. На этой основе постепенно оживлялось и нарастало широкое крестьянское движение, воссоздавались повстанческие отряды. К восстанию стали примыкать отдельные представители различных слоев господствующего класса. Пламя крестьянской войны запылало с новой силой.

В повстанческий лагерь вернулись Чжан Сянь-чжун, Ма Шоу-ин и другие крестьянские главари. Спустился с гор и постепенно активизировал свои действия Ли Цзы-чэн вместе с группой своих сподвижников. В Хэнани его войско овладело 50 городами, в том числе Лояном, где жил дядя императора, самый богатый и влиятельный феодал. Толпа разорвала на части этого первого богача империи, а несметные княжеские богатства (зерно, серебро, шелк) были розданы бедным горожанам и крестьянам.

В 1641–1642 гг. огромное войско Ли Цзы-чэна трижды осаждало Кайфын. Гарнизон упорно сопротивлялся. По словам очевидца, городская стена от воткнувшихся в нее стрел стала походить на ежа. Крепость была отрезана от источников продовольствия. Голод принял потрясающие размеры. Солдаты ели кожу, латы, одежду, началось людоедство. Командование кайфынского гарнизона посылало в Пекин одного за другим гонцов с мольбами о помощи. Но императору было не до того: на севере наступали маньчжуры, в Нанкине, Шаньдуне и других местах вспыхнули массовые народные восстания. Тогда начальник обороны Кайфына приказал открыть плотину на Хуанхэ, чтобы затопить лагерь Ли Цзы-чэна. Но повстанцы успели вовремя отойти, а жители Кайфына, исключая знать, военачальников и богачей, которым удалось бежать на лодках, погибли в бурных водах реки, затопившей город.

К Ли Цзы-чэну постепенно присоединялись отряды Мао Шоу-ина, Ло Жу-цая и др., до этого примыкавшие к Чжан Сянь-чжуну. Одно время под его командованием находился и сам Чжан Сянь-чжун со своим отрядом.

Силы Ли Цзы-чэна крепли день ото дня. Его армия захватила ряд крупных городов. Базой ее стала провинция Хубэй с центром в гор. Сянъяне. Ли Цзы-чэн становился общепризнанным вождем крестьянской войны. В качестве главной цели он поставил перед собой свержение Минской монархии и создание новой государственной власти.

Неписанной программой борьбы восставшего крестьянства были требования уничтожения старой власти, раздела земли и ее равномерного распределения, идеи имущественного и социального равенства, так называемой «справедливой торговли», т. е. покупки и продажи товаров по справедливым ценам, — идеи, занесенные в повстанческую среду свободомыслящими учеными-просветителями.

Одним из ближайших помощников Ли Цзы-чэна с 1640 г. был поэт Ли Синь, автор популярных стихов и революционных песен. Он советовал крестьянскому вождю «не допускать убийства невинных людей, все захваченные богатства раздать для оказания помощи голодающему люду». Ли Синь был автором известного лозунга, под которым проходило восстание: «Выходите навстречу Чуанскому вану (т. е. Ли Цзы-чэну), тогда не надо будет платить податей». Поэт сочинил популярную песню «Поможем повстанцам». В ней воспевались справедливость Ли Цзы-чэна, его стремление помочь народу: «Кто примет храброго вана (Ли Цзы-чэна), тот не будет платить оброка и будет избавлен от повинностей». Песня звала крестьян к освобождению от феодального гнета. Эта песня Ли Синя стала боевым гимном повстанцев, с которым они шли в битву.

Требования и призывы повстанцев находили живейший отклик среди жителей сел и городов, в ряды Ли Цзы-чэна вступали новые группы крестьян, ремесленников, подмастерьев и наемных работников. Восставшие под видом бродячих торговцев, лоточникои, ремесленников успешно вели среди населения агитацию средствами песен, воззваний и т. п.

Так возрастала политическая сознательность восставшего трудового люда, яснее становились программные требования и идеи повстанческого руководства.

В Сянъяне было приступлено к организации новой власти. Центральный государственный аппарат создавался по образцу феодальной монархии. Было введено местное самоуправление в областях и уездах.

Почти всех прежних чиновников повстанцы сместили с постов. На должности в повстанческий аппарат назначались крестьяне и ремесленники — участники восстания, лишь в немногих случаях на службу привлекались мелкие служащие и прежние минские чиновники, преимущественно из числа опальных лиц, если, разумеется, они не скомпрометировали себя в глазах народа. Им было предписано управлять справедливо и не притеснять народ.

Наиболее ненавистных народу богачей и чиновников повстанцы физически истребляли. Долги крестьян объявлялись ликвидированными, налоги отменялись. Земля оставалась в руках крестьян. Повстанческая государственность носила военный характер.

Ли Цзы-чэн осуществил реорганизацию своих войск, насчитывавших почти миллион воинов. Армия комплектовалась путем мобилизации боеспособного мужского населения от 15 до 45 лет. Она состояла из 5 крупных соединений и множества мелких (отрядов). Отряды создавались по профессиональному признаку: существовали отряды портных, конюхов, музыкантов и т. п. В армию входила как пехота, так и конница. Каждое подразделение имело знамя или бунчук. У части повстанцев было огнестрельное оружие. Руководство повстанческой армией строилось на принципе строгой централизации. Для обсуждения основных военных вопросов (тактики, планов боевых операций и взаимодействия) существовал военный совет, в состав которого входили Ли Цзы-чэн и его ближайшие соратники-командиры 5 крупнейших соединений. Этот совет руководил не только военными, но и гражданскими делами. Он был верховным органом власти восставших, центром политического руководства всей крестьянской войной.

Армию Ли Цзы-чэна отличали строгая дисциплина и высокая организованность, слаженность и быстрота в военных передвижениях. Ли Цзы-чэн строго следил за соблюдением военной тайны. Дезертирство сурово наказывалось. Солдатам категорически запрещались грабежи и самоуправство. Укравший хотя бы одну курицу или потоптавший посевы, говорилось в одном из распоряжений Ли Цзы-чэна, немедленно подлежит смертной казни. Держать при себе золото, серебро и другие ценности воинам не разрешалось, кроме небольшой суммы денег, полученной в виде награды. Снабжение солдат осуществлялось в централизованном порядке главным образом за счет обложения феодалов.

В 1643 г. совет руководителей восстания принял решение о наступлении на столицу Пекин с целью политического переворота.

В конце этого года крупные силы повстанцев, преодолев упорное сопротивление большой группы императорских войск, овладели горным проходом Тунгуань и затем вступили в Сиань — главный город Шэньси. В Сиани в начале 1644 г. Ли Цзы-чэн был провозглашен императором, а его соратники получили высокие титулы.

Одновременно армия Чжан Сянь-чжуна громила феодалов в Сы-чуани. Эта провинция стала его опорной базой. В Чэнду, названном Западной столицей, повстанцы провозгласили Чжан Сянь-чжуна императором. Под его руководством началось создание самостоятельного государства, формирование органов правительственной власти и административного аппарата.

Минское правительство тщательно готовилось к обороне столицы. Для помощи в инженерно-фортификационных и артиллерийских делах командование привлекло иезуита Адама Шааля. Но войско, как только армия Ли Цзы-чэна подступила к Пекину, не пожелало сражаться с восставшими. Часть солдат подняла мятеж, убила своих командиров и присоединилась к Ли Цзы-чэну. В руки повстанцев попала артиллерия. Вскоре гарнизон сдался, отворились городские ворота, и армия Ли Цзы-чэна 25 апреля 1644 г. вошла в Пекин. В голове армии верхом на вороном коне въехал в столицу сам Ли Цзы-чэн, одетый, как всегда, просто: в костюме из синего холста, на голове войлочная широкополая шляпа, на ногах кожаные сапоги.

Минский император перед вступлением восставших в «Запретный город» повесился на дереве. В последний момент он еще сделал попытку спасти положение, обратившись к народу с покаянным манифестом, в котором содержались признания в тяжких преступлениях его правительства, слезные мольбы о пощаде и всевозможные обещания жителям столицы и всей Поднебесной. Но было уже поздно. Минская монархия была низвергнута восставшим народом.

Весенние ветры, летя, как военные кони, ворвались в Пекин, что лежал у вельмож на ладони. Ударили гонги — и настежь открылись ворота. В старинном Пекине, вернувшемся в руки народа.

В этих горячих строках воспел победу крестьянской армии Ли Цзы-чэна поэт Шао Янь-сян.

Ли Цзы-чэн призвал население столицы к спокойствию и соблюдению порядка. Деловая жизнь города продолжалась. Бедноте оказывалось вспомоществование. Тюрьмы были освобождены от заключенных. Все высшие чиновники (около 500 человек), совершившие преступления перед народом, были заточены в тюрьмы или обезглавлены. На феодалов и сановников была наложена контрибуция.

Повстанцы приступили к созданию новой власти в Пекине. Главой крестьянского государства считался Ли Цзы-чэн. Совет главных повстанческих вождей, состоявший из 20 человек во главе с Ли Цзы-чэном, являлся высшим органом гражданской и военной власти. Этот государственный совет управлял традиционными шестью ведомствами. Прежняя структура центрального государственного аппарата, в общем, сохранилась, но в более упрощенном виде. Штат чиновничьего аппарата был резко уменьшен и обновлен. Всякие попытки взяточничества и самоуправства сурово пресекались.

Остальная захваченная восставшими территория была, как и прежде, поделена на области, округа и уезды. Во главе каждого административного района ставились выходцы из повстанческих рядов. В некоторых городах стояли повстанческие гарнизоны.

Крестьянская власть отменила старые поборы, аннулировала прежнюю налоговую систему. Повстанцы уничтожали учетные записи, истребляли чиновников и крупных землевладельцев. Крестьянские дворы в районах, уже давно находившихся в руках восставших, облагались незначительной податью, составлявшей, по-видимому, не более 5 % минского налогообложения.

Однако создать сколько-нибудь крепкую государственную организацию повстанцам не удалось. Эту задачу они не могли разрешить в силу социальной природы крестьянства. Единственной реальной силой, на которую теперь, после низвержения Минской династии и развала правительственной армии, мог рассчитывать господствующий класс, были наиболее многочисленные и боеспособные войска крупного минского военачальника У Сань-гуя, стоявшие на маньчжурском фронте. Это понимали и повстанческие вожди, поэтому руководящий совет восстания предпринял попытку вступить в переговоры с У Сань-гуем с тем, чтобы склонить его к поддержке нового правительства. Но и феодалы не дремали; они требовали от У Сань-гуя решительных мер против восставших. Старый сановник-генерал недолго колебался: его симпатии и стремления были, разумеется, на стороне господствующего класса, и, с негодованием отклонив призывы Ли Цзы-чэна, он начал подготовку к карательному походу. Однако одолеть могущественную крестьянскую армию только своими силами У Сань-гуй и не рассчитывал. В страхе перед широким народным движением он пошел на прямое предательство: 8 раз отправлял он своих послов к маньчжурам, наконец, поехал к хану сам, раболепно заявил ему о своем согласии признать себя подданным маньчжурского властителя, обещал выплачивать большую дань, и сделка состоялась. У Сань-гуй открыл маньчжурам проходы в Великой стене. Еще ранее, узнав о начавшихся переговорах У Сань-гуя с захватчиками, Ли Цзы-чэн немедленно бросил крупные силы своей армии на север и захватил ряд важных военных проходов-застаз у У Сань-гуя. Подойдя к Шаньхайгуаню, повстанцы разгромили аванпосты минской армии. К этому времени было подписано соглашение У Сань-гуя с маньчжурским ханом. Тайно был разработан общий план военных действий. Но Ли Цзы-чэну не было известно об этом сговоре.

В генеральном сражении 24 мая военное счастье вначале явно клонилось в сторону двухсоттысячной армии Аи Цзы-чэна. Но в тот самый момент, когда солдаты изменника У Сань-гуя начали уже отступать, в битву неожиданно для восставших вступила стасорокатысячная маньчжурская конница и фланговым ударом смяла повстанческие ряды. У Сань-гуй продолжал теснить повстанцев.

Отступив к Пекину, повстанческий совет принял решение не оборонять город и отойти на запад. Этого требовали главным образом интересы сохранения боевых сил. Кроме того, Ли Цзы-чэн опасался лишиться продовольственных ресурсов, а главное — остаться в окруженном городе, в отрыве от крестьянской массы — его социальной опоры. Нельзя было также не учитывать явно враждебного отношения значительной части столичного населения.

4 июня, через 42 дня после вступления в Пекин, повстанческая армия без боя, в полном порядке оставила город. Накануне во дворце состоялась церемония коронации Ли Цзы-чэна. По замыслу Ли Цзы-чэна, провозглашение его императором должно было помочь ему в организации предстоящей борьбы против маньчжурских захватчиков.

6 июня в Пекин вступили маньчжуры и войско У Сань-гуя. Город стал добычей иноземных изуверов. При помощи китайских предателей они утвердились в столице и провозгласили одного из внуков Нурхаци, князя-малолетку, императором. С этого времени ведет начало правления в Китае маньчжурской династии Цин.

Однако маньчжурам и их сообщникам из числа китайских феодалов-предателей понадобилось еще несколько десятилетий, чтобы подавить сопротивление китайского народа и утвердить свою власть во всем Китае.

До зимы 1645 г. продолжал борьбу с превосходящими силами врага Ли Цзы-чэн. Повстанцы дали несколько решительных сражений преследовавшим их войскам У Сань-гуя и маньчжуров, но не смогли разбить их и продолжали все время отступать далее на юг. Новая попытка совета вождей заключить союз с У Сань-гуем для совместного нападения на маньчжуров также оказалась безуспешной: У Сань-гуй категорически отверг предложения повстанческой верхушки.

Чжан Сянь-чжун, обосновавшийся в Сычуани, и не помышлял о помощи Ли Цзы-чэну и объединении с ним в борьбе против общего врага. В этом заключается одна из конкретных причин ослабления патриотических сил китайского народа и поражения великой крестьянской войны.

В октябре 1645 г. Ли Цзы-чэн с горстью своих соратников был настигнут неприятелем на южной окраине провинции Хубэй и убит. В борьбе погибли многие сподвижники Ли Цзы-чэна.

В 1646 г. под натиском вражеских войск распалось государство Сянь-чжуна. Сам он пал в одном из сражений.

С гибелью Ли Цзы-чэна, Чжан Сянь-чжуна и других крестьянских вождей борьба китайского народа против объединенных сил маньчжурских завоевателей и китайских феодалов-предателей не прекратилась. В северных, центральных и южных районах Китая сложился довольно широкий антиманьчжурский лагерь, включавший крестьян, ремесленников, городские низы, купечество и часть феодалов и чиновничества. Главной, активнейшей силой в этом движении было крестьянство.

Вскоре после отвода армии Ли Цзы-чэна из Пекина в окрестностях столицы, а также в Баодине и Тяньцзине начались открытые антиманьчжурские выступления. Осенью 1644 г. волна патриотических восстаний охватила территорию Шаньдуна. Наиболее крупным среди них было восстание крестьянской «Армии вязовых чащ», действия которой продолжались до 1655 г.

Одним из главных очагов народного патриотического движения были провинции Цзянсу и Аньхуэй. Начиная с лета 1644 г. несколько восстаний вспыхнуло близ Нанкина и в приморских пунктах провинции Цзянсу. Одним из них руководила тайная религиозная секта «Белый лотос». До 1662 г. проходило восстание рыбаков и крестьян-хлебопашцев в районе озера Тайху. Повстанцы громили усадьбы богачей, забирали имущество и продовольствие и распределяли их среди сельской бедноты.

В городах Цзянъинь, Цзядин и Сучжоу восстали купцы и ремесленники. Горожан поддержали жители окрестных сел. Защитники Цзянъиня в сражениях с маньчжурами, длившихся 81 день, убили 18 вражеских военачальников и 75 тысяч солдат. В конце августа 1645 г. было сломлено сопротивление гарнизона и ополченцев Цзядина. Но стоило захватчикам через три дня увести свои войска, как население города и прилежащих сел вновь подняло восстание. Маньчжурам удалось окончательно подавить сопротивление патриотов лишь в октябре 1645 г.

На просторах провинций Хубэй, Хунань и Сычуань до 1680 г. действовала полумиллионная крестьянская армия, выросшая на базе отрядов Ли Цзы-чэна. Ею командовал Ли Го — боевой соратник Ли Цзы-чэна.

Большой вклад в освободительную борьбу внесли патриотически настроенные китайские военачальники Ши Кэ-фа, Чжан Хуан-янь и др. С сопротивлением войск, руководимых национальным героем китайского народа Ши Кэ-фа, маньчжуры столкнулись при продвижении к Великому каналу. Враги не раз пытались склонить Ши Кэ-фа на предательство, но герой-патриот остался верен своему делу. Когда в апреле 1645 г. маньчжуры после ожесточенного штурма завладели Янчжоу, который защищал вместе со своим 20-тысячным войском Ши Кэ-фа, герой был взят в плен и казнен.

После гибели Чжан Сянь-чжуна повстанческие силы в Сычуани возглавил его сподвижник Ли Дин-го. В течение 15 лет армия Ли Дин-го развертывала свои операции на территории Сычуани, Юньнани, Гуйчжоу, Гуанси, Гуандуна, Хунани и Хубэя. Она заслуженно пользовалась у населения репутацией дисциплинированной и сплоченной армии. Крестьянство активно поддерживало ее. Повстанцы сделали попытку основать свое государство в Гуйчжоу и Юньнани.

На этот же период падают антицинские восстания народностей мяо, и, яо, шуй и др. в Хунани, Сычуани, Юньнани, Гуйчжоу, Гуанси и Гуандуне.

Массовые восстания вспыхивали в провинциях Шаньси, Шэнь-си и Ганьсу. Во главе некоторых в них стояли женщины. Многочисленные отряды крестьян действовали в горных районах Шаньси (1648–1671). С патриотическими лозунгами, облеченными в религиозную форму, поднялись жители гор. Сиань. В Ганьсу в движении участвовали дунгане.

Довольно продолжительное время под контролем повстанцев находилась значительная часть провинции Цзянси. В 1647 г. здесь имело место совместное выступление горнорабочих и крестьян. Видную роль в патриотическом движении цзянсийского населения сыграл Ван Дэ-жэнь, один из бывших соратников Ли Цзы-чэна. Активно действовали здесь также даосские монахи.

В начале 1647 г. маньчжуры вступили в Гуанси и подошли к гор. Гуйлиню. Обороной Гуйлиня руководил ученый и писатель Цюй Ши-сы, в прошлом связанный с группировкой Дунлинь. Цюй Ши-сы, принявший христианство, приобрел пушки у европейцев, с которыми был связан.

Большой размах патриотическая борьба приобрела в Гуандуне. В ней участвовали широкие слои населения: крестьяне, рабочие-литейщики, торговцы. Гуандунские крестьяне в процессе восстаний осуществляли уравнительное распределение имущества.

Маньчжурские завоеватели и их китайские сообщники с зверской жестокостью подавляли патриотическое движение китайского народа. Полностью были разрушены города Янчжоу, Цзянъинь, Цзядин, Гуйлинь и многие другие. Население Нань-чана, героически оборонявшееся в 1648 г. в течение 7 месяцев, подверглось поголовному истреблению. В конце 1650 г. после 8-месячной осады Гуанчжоу маньчжуры, овладевшие городом с помощью изменников, перерезали и замучили более 100 тысяч горожан. Когда после 2-месячной осады цинское войско захватило гор. Ганьчжоу (в Цзянси), оно вырезало до 100 тысяч жителей, увело в рабство около 10 тысяч женщин, а город сожгло. Среди тех мер, которые применяли цинские власти для удушения народных восстаний, особую роль сыграло использование китайских феодалов и чиновников, предавших интересы родины. Кроме того, Цины заручились поддержкой монгольских ханов, использовали их конницу, а также пушки и корабли, приобретенные у европейцев. Активно помогал маньчжурам голландский флот.

На завоеванных землях маньчжуры и их китайские приспешники установили систему жестокого угнетения и эксплуатации народных масс Китая, кровавыми методами пресекая всякое проявление недовольства. Завоеватели всячески стремились унизить национальное достоинство китайцев. Они заставляли жителей подчиненных провинций, вразрез с обычаями китайцев, обривать полголовы и носить длинную косу в знак рабской покорности. В случае неповиновения китайцам отрубали головы. В то время имела хождение поговорка: «Сохранишь волосы — не сохранишь головы; сохранишь голову — не сохранишь волос». Патриоты решительно боролись против позорного требования иноземных варваров.

Цинское правительство конфисковывало земли китайских помещиков и передавало их маньчжурским феодалам. Тем самым затрагивались экономические интересы китайского господствующего класса. Многие его представители примыкали к лагерю сопротивления маньчжурскому завоеванию.

К 1671 г. в результате жестоких репрессий маньчжуро-цинских властителей и продажных китайских феодалов антицинское движение временно пошло на убыль. Но уже через 2–3 года в различных местностях население вновь стало подниматься на решительную борьбу против чужеземных захватчиков. Новый подъем патриотического движения продолжался более 30 лет.

Крестьянская война 1628–1645 гг. поколебала устои феодализма, но феодальная реакция, поддержанная маньчжурским вторжением, восторжествовала, в Китае утвердилась власть отсталых иноземных завоевателей. Разгром крестьянской войны 1628–1645 гг. и победа феодальной реакции, которые сопровождались длительными войнами и разрушением производительных сил, в частности истреблением миллионов крестьян и ремесленников — непосредственных производителей материальных благ, а также уничтожением городов на юге — очагов зачаточных форм капиталистической экономики, смели зародыши новых производственных отношений, возникшие в минском Китае, а владычество цинских угнетателей, которые стремились увековечить средневековые феодальные порядки, в дальнейшем на время затруднило их возрождение и развитие.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изложение истории Китая в этой книге заканчивается серединой XVII в., принятой в программах и учебниках как рубеж для начала новой истории. Маньчжурские завоеватели и китайские феодалы-предатели подавили народное движение. Страна вновь оказалась затопленной волнами иноземного нашествия. Около трехсот лет тянулось цинское владычество, сметенное революцией 1911–1913 гг. Свыше ста лет (с 40-х гг. XIX в.) китайский народ угнетался европейскими, американскими и японскими захватчиками, которые уже давно зарились на богатства Китая и стремились превратить его в свою колонию.

За эти многие годы свободолюбивый китайский народ не раз брался за оружие. Классовая борьба крестьян, подневольных рабочих и городской бедноты принимала характер гигантских восстаний и войн, в ходе которых выдвинулись сотни бесстрашных национальных героев и мужественных революционных вождей. Иностранному капиталу так и не удалось поработить страну и ее великий народ. В этой справедливой борьбе китайские повстанцы опирались на боевые благородные традиции своих предков, умножали и обогащали эти традиции.

За три с лишним века, истекших с середины XVII в., талантливый китайский народ развивал дальше древнюю цивилизацию с ее непреходящими материальными и духовными ценностями. Китайская культура продолжала через множество препятствий прокладывать себе пути. Эти три столетия дали плеяду великих мыслителей, ученых, изобретателей, писателей, художников.

В непрерывном творческом труде и мужественной борьбе сплачивался китайский народ, росла сила его сопротивления и решимость крепко взять свою судьбу в собственные руки.

Вдохновленный Великой Октябрьской социалистической революцией китайский пролетариат во главе с Коммунистической партией развернул титаническую борьбу за создание демократического строя и независимость своей страны. Была разгромлена реакционная предательская клика Чан Кай-ши, которая более 20 лет угнетала китайский народ. Провалилась интервенция японских и американских империалистов.

В 1949 г. в древнем Пекине взвился красный пятизвездный флаг, возвестивший новую эру в жизни китайского народа.

Шестисотпятидесятимиллионный народ, сбросив иго феодального гнета и империалистической кабалы, выпрямился во весь свой исполинский рост и под испытанным руководством Коммунистической партии Китая, в нерушимом содружестве социалистических стран во главе с Советским Союзом уверенно идет вперед по пути строительства социализма.

В грандиозных успехах, достигнутых трудящимися Китайской Народной Республики за короткий исторический срок, проявляются лучшие качества древнего китайского народа — мужество, стойкость, трудолюбие, огромный талант, верность революционно-освободительным традициям, преданность идеалам свободы и мира.

Торжество китайской революции, великие победы китайского народа — закономерный результат всего его исторического развития. Знание далекого прошлого величайшей страны Азии помогает глубже осмыслить сегодняшний день Китая, лучше представить героический образ победившего народа.

Примечания

1

1. Песни «Юэфу» даны всюду в переводах Б. Б. Бахтина.

(обратно)

2

Здесь и далее переводы из произведений китайских поэтов даются по «Антологии китайской поэзии» (в 4-х томах) под редакцией Го Мо-жо и Н. Т. Федоренко (Москва, Гослитиздат, 1957).

(обратно)

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ

Глава I КИТАЙ В ПЕРВОБЫТНООБЩИННУЮ ЭПОХУ

Глава II РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИЕ ГОСУДАРСТВА ДРЕВНЕГО КИТАЯ ОБРАЗОВАНИЕ КИТАЙСКОЙ НАРОДНОСТИ (XVI–III вв. до н. э.)

  ПЕРИОД ЗАПАДНОГО ЧЖОУ

  ПЕРИОД ВОСТОЧНОГО ЧЖОУ

  КУЛЬТУРА ДРЕВНЕГО КИТАЯ

Глава III ДРЕВНИЕ КИТАЙСКИЕ ЦЕНТРАЛИЗОВАННЫЕ ДЕСПОТИИ ЦИНЬ И ХАНЬ (III в. до н. э. — III в. н. э.)

  НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ И КРИЗИС ХАНЬСКОЙ ИМПЕРИИ

  КУЛЬТУРА КИТАЯ ЭПОХИ ЦИНЬ И ХАНЬ

Глава IV ПЕРИОД ФЕОДАЛЬНОЙ РАЗДРОБЛЕННОСТИ СТРАНЫ (начало III — конец VI вв.)

  КУЛЬТУРА ЭПОХИ СЕВЕРНЫХ И ЮЖНЫХ ДИНАСТИЙ В КИТАЕ

Глава V СОЗДАНИЕ ВСЕКИТАЙСКОГО ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА (конец VI — первая половина VIII вв.)

  ОТНОШЕНИЯ С ТИБЕТОМ

Глава VI НАЧАЛО ЭПОХИ РАЗВИТОГО ФЕОДАЛИЗМА В КИТАЕ (VIII–IX вв.)

  НАЦИОНАЛЬНЫЕ ГОСУДАРСТВА ЮЖНОГО КИТАЯ (VII–XIII вв.)

Глава VII НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОЙНА ПОД РУКОВОДСТВОМ ХУАН ЧАО ФЕОДАЛЬНАЯ УСОБИЦА И ВТОРЖЕНИЯ КИДАНЕЙ

  ПЕРИОД ФЕОДАЛЬНЫХ СМУТ (конец IX — первая половина X вв.)

  КИДАНИ И ИХ СВЯЗИ С КИТАЕМ

Глава VIII ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ В КОНЦЕ Х-ХIII ВВ БОРЬБА КИТАЙСКОГО НАРОДА ПРОТИВ ЗАХВАТЧИКОВ

  ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КИТАЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ X–XIII ВВ

  АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ. ПОЛОЖЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА

  НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ X–XII ВВ

  ПОПЫТКИ ВЕРХУШЕЧНЫХ РЕФОРМ

  БОРЬБА КИТАЙСКОГО НАРОДА ПРОТИВ ИНОЗЕМНЫХ ЗАХВАТЧИКОВ

  НАУКА И КУЛЬТУРА КИТАЯ X–XIII ВВ

Глава IX КИТАЙ ПОД ВЛАСТЬЮ МОНГОЛОВ БОРЬБА ПРОТИВ ЗАХВАТЧИКОВ И СВЕРЖЕНИЕ МОНГОЛЬСКОГО ИГА (XIII–XIV ВВ.)

  ИЗГНАНИЕ МОНГОЛЬСКИХ ЗАВОЕВАТЕЛЕЙ В РЕЗУЛЬТАТЕ ВСЕНАРОДНОГО ВОССТАНИЯ

ГЛАВА Х ОБРАЗОВАНИЕ МИНСКОЙ ИМПЕРИИ. НАРОДНЫЕ ДВИЖЕНИЯ XV в.

  ВОССТАНИЯ НАРОДНЫХ МАСС В XV в.

  ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА И ВОЙНЫ МИНСКОЙ ИМПЕРИИ

Глава XI НАЧАЛО РАЗЛОЖЕНИЯ ФЕОДАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ И ЗАРОЖДЕНИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ (XVI–XVII вв.)

  АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

  ЭВОЛЮЦИЯ РЕМЕСЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА

  КИТАЙ И ЕВРОПА. НАЧАЛО РУССКО-КИТАЙСКИХ СВЯЗЕЙ

  ПРОТИВОРЕЧИЯ ВНУТРИ ГОСПОДСТВУЮЩЕГО КЛАССА

  КРЕСТЬЯНСКИЕ И ГОРОДСКИЕ ВОССТАНИЯ

  КУЛЬТУРА В XV–XVII ВВ

Глава XII ВЕЛИКАЯ КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОЙНА 1628–1645 гг НАЧАЛО БОРЬБЫ КИТАЙСКОГО НАРОДА ПРОТИВ МАНЬЧЖУРСКИХ ЗАВОЕВАТЕЛЕЙ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg