«Молоко волчицы»

Губин Андрей ТереньтьевичМолоко волчицы

Все старинные казачьи песни напела

мне моя мать — Губина Мария Васильевна,

урожденная Тристан (1900 — 1972)

свеча, зажженная в мире.

Итак — в память о той, которая

напела мне эти песни.

Часть I МЕЖДУ КУМ-ТО РЕКИ, МЕЖДУ ТЕРЕКОМ Ой да вы не дуйте, ветры буйные,Ой да не качайте горы крутые,Горы крутые персидские…Ой да не бела заря занималася,Не красно солнце выкаталося,Ой да из-за леса того темного,Ой да мимо садика зеленого,Выходила из-за гор сила-армияШла сила-армия, казачья гвардия…Попереди идет Гудович князь,Он несет наголо шашку оструюШашку острую, полосу турецкую.Это гвардия царя белогоЦаря белого Петра Первого…

Глеб Есаулов, юный казак Войска Терского, таскал скотине корм. Вечерело. Заметил узкий вечерний луч зари на мерзлых инейных кочках пустого серого база — как ремень багряного золота.

Любоваться некогда. Старался не наступать, широко перешагивал, когда нес от дальнего скирда сено на высоких вилах. Вот если найти такой в самом деле, длиной в сажень — на сколько бы фунтов потянуло! Или — задумался отыскать в горах тот таинственный папоротник, что в Иванову ночь светится резным огнем листа; с умелой молитвой сорви этот лист-клинок, и будет он клониться к земле всюду, где закопано золото, клад, чугунок с монетами или кольцами…

Спохватился: еще разок глянуть на красный ремешок на серых кочках база. Но полоски-луча уже не было. Быстроты вращения Земли юный казак не знал, как и не знал о самом вращении, но тоскливо почувствовал: как быстро летит время, меняя утро на вечер, зиму на лето, юношу на старика.

И чтоб не отставать, заторопился: до темноты еще успеет нарубить за сараем дров. На завтра уже нарублены, но запас спину не гнет, и запасы нужны немалые — впереди целая жизнь!..

…Снег срывался и таял у тусклой воды. Желтый лист длил последнюю пляску. Ночью кто-то убрал сады в вековую жемчужную сказку.

Ночь. Не пахнет шалфей. Тишь родимой земли. Вдруг проснешься в сияющем трепете: что белеет там — может, сады зацвели иль уснули там белые лебеди?

Между синими глазами двух морей юга России — раскосым Каспием и круглым Черным, — там, где Азия сорок веков смотрит на Европу, тяжким грозным переносьем нависли Белые горы Кавказа. У цоколя льдистых хребтов стелются солнечные долины, изрезанные каньонами, балками и лесистыми взгорьями.