«Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский»

Эта книга о моем отце и его соратниках – представителях славной когорты нелегалов 1920–1930-х гг.: разведчиках, диверсантах, настоящих интеллектуалах. По происхождению, образованию, по возрасту и темпераменту это были очень разные люди. Разными путями пришли они и в профессию, которой впоследствии посвятили и подчинили всю свою жизнь. Общими у этих людей были безграничный, искренний патриотизм, глубокое чувство долга и преданность жизненным идеалам.

В своем раннем детстве я отца помню лишь эпизодически. Помню редкие моменты его присутствия дома, помню книжки-малышки или какие-нибудь другие неожиданные, а потому очень приятные безделушки, которые я время от времени находил утром у себя под подушкой.

Отец из моего далекого детства – это высокий улыбающийся человек в кожаном пальто и кепке, который зимой 1941 года подхватил меня на руки на платформе после нашего возвращения в Москву.

В годы войны я нечасто видел отца – наши временные режимы не совпадали. Он, как и многие в то время, возвращался домой в 3–4 часа утра, спал до десяти, уезжал на службу и в очень редкие дни ненадолго приезжал домой обедать.

Иногда, в еще более редкие свободные воскресенья, он брал нас с мамой в театр. Хорошо помню парады и демонстрации на Красной площади в дни всеобщих военных и политических праздников.

Значительно чаще я стал видеть отца после его выхода в отставку в 1946 году. Но и тогда он был занят: много читал, переводил, писал, – и я старался его особенно не тревожить.

Папа внимательно следил за моей школьной жизнью, знал всех заходивших ко мне школьных друзей. Отец был очень доволен, когда после окончания школы я поступил в Московский энергетический институт – видимо, это было связано с воспоминаниями о том, как начале 1920-х годов он некоторое время учился в Электротехническом институте.

Отец был спокойным, сдержанным и немногословным человеком, достаточно скупым на ласку. Я не могу припомнить случая, чтобы он повысил на меня голос, хотя, как я себе представляю, поводов было немало. Не помню также повышенных тонов при общении родителей между собой.