«Канат»

Александр Степанович Грин

Канат

Посмотри-ка, кто такой

Там торчит на минарете?

И решил весь хор детей:

"Это просто воробей!"

Величко

I

Если бы я был одержим самой ужасной из всевозможных болезней физического порядка - оспой, холерой, чумой, спинной сухоткой, проказой, наконец, - я не так чувствовал бы себя отравленным и погибшим, как в злые дни ужасной и сладкой фантазии, закрепостившей мои мозг грандиозными образами человеческих мировых величин.

Кому не случалось, хоть раз в жизни, встретить на улице блаженно улыбающуюся личность, всегда мужчину, неопределенного или седоволосого возраста, шествующего развинченной, но горделивой походкой, в сопровождении любопытных мальчишек, нагло смакующих подробности нелепого костюма несчастного человека?

Рассмотрим этот костюм: на голове - высокая шляпа, утыканная петушьими и гусиными перьями, ее поля украшают солдатская кокарда, бумажка от карамели и елочная звезда; сюртук, едва скрепленный сиротливо торчащей пуговицей, испещрен обрывками цветных лент, бантами и самодельными орденами, из которых наиболее почетные, наиболее внушительные и грозные обслужены золотой бумагой. В руке безумца палочка с золотым шариком или сломанный зонтик, перевитый жестяной стружкой.

Это - король, Наполеон, Будда, Христос, Тамерлан... все вместе. Торжественно бушует мозг, сжигаемый ядовитым светом; в глазах - упоение величием; на ногах - рыжие опорки; в душе - престолы и царства. Заговорите с грандиозным прохожим - он метнет взгляд, от которого душа проваливается в пятки пяток; вы закуриваете, а он видит вас, стоящего на коленях; он говорит - выкрикивает, весь дергаясь от полноты власти: "Да! Нет! Я! Ты! Молчать!" - и эта отрывистая истерика, мнится ему, заставляет дрожать мир.

Такой-то вот дикой и ужасной болезнью, ужасной потому, что перевернем понятия - у меня бывали приступы просветления, я был болен два года тому назад, в самую счастливую, со стороны фактов, эпоху моей жизни: брак по любви, смешные и хорошие дети - и золото, много золота в виде бледных желтых монет, - наследство брата, разбогатевшего чайной торговлей.

II