«Археология и исследование русского средневековья»

Доклад академика В.Л. Янина при вручении большой золотой медали им. М.В. Ломоносова 1999 года

В моей жизни дважды случились события, которые мне хочется назвать поворотными. Первое было поворотным лично для меня, когда я в далеком 1947 г., по окончании первого курса истфака МГУ, впервые оказался в экспедиции Артемия Владимировича Арциховского в разрушенном войной Новгороде. Отправляясь на первую производственную практику, я не предполагал, что навсегда определяю свою научную судьбу. Экспедиция лета 1999-го стала моим 51-м полевым выездом в этот город.

Второе событие стало поворотным для всей отечественной археологии, изучающей наше средневековье. Я имею в виду открытие в Новгороде 26 июля 1951 г. первой берестяной грамоты. Через год нам предстоит отметить 50-летний юбилей этого события. К нему мы приходим с результатом, который тогда, 50 лет назад, показался бы фантастическим: в Новгороде найдено уже 915 берестяных грамот XI-XV вв. Еще 84 берестяных документа извлечены из культурных напластований Старой Руссы, Смоленска, Торжка, Пскова, Твери, Москвы, Старой Рязани – в России, Мстиславля и Витебска – в Белоруссии, Звенигорода Галицкого – на Украине. Всего в 11 древнерусских городах обнаружено 999 берестяных текстов. Первая же такая находка полевого сезона 2000 г. станет тысячной!

В чем смысл этой не имеющей прецедентов коллекции? Впрочем, я вправе услышать вопрос: а почему она беспрецедентна? Разве открытие древних папирусов не преобразовало историю эллинистического и римского Египта?

Дело в том, что существует качественное различие этих двух пластов письменности. Папирусы обнаруживаются в условиях вторичного использования, вырванными из породившего их бытового контекста. Берестяные грамоты сохраняют прочную связь с таким контекстом. Их находят на тех древних усадьбах, куда они были адресованы или где они были написаны, в окружении вещевых реалий, принадлежавших их адресатам или их авторам. По именам адресатов мы получаем возможность назвать имена владельцев и жителей раскапываемой усадьбы, установить их взаимоотношения с соседями, а по хронологической вертикали – выяснить их генеалогические связи с предками и потомками. Археология, до того говорившая молчаливым языком древних вещей, обрела живой и порой очень громкий голос. Хор мужских, женских и детских голосов через многие столетия вновь звучит среди безмолвных остатков древних построек.