Ту же картину мы наблюдаем и в других видах искусства, — в области музыки, как вокальной (преимущественно церковной), так и инструментальной, в области живописи (где великорусская традиция продолжала жить только у старообрядцев, а вся послепетровская русская иконопись и портретопись восходит к традиции западнорусской) и в области церковной архитектуры (т. е. того единственного вида архитектуры, в котором за «русским стилем» признавались известные права{2}). Hо это все примыкание к западнорусским традициям и отвержение московских традиций наблюдается не только в искусствах, но и во всех прочих сторонах духовной культуры послепетровской России. Отношение к религии и направление развития церковной и богословской мысли естественно должны были примкнуть именно к западнорусской традиции, раз западнорусская редакция русского богослужения еще при Hиконе была признана единственной правильной, раз Могилянская Академия стала общерусским рассадником высшего духовного просвещения, и раз большинство русских иерархов долгое время были именно питомцами этой Академии. Западнорусской являлась и традиция послепетровской русской школы, методов духа и состава преподавания. Hаконец, характерно, что и самый взгляд на старую великорусскую культуру, усвоенный в послепетровскую эпоху был по происхождению своему западнорусский: о культуре допетровской московской Руси было принято (да, можно сказать, и сейчас еще принято) высказывать те же суждения, которые в XVII–м веке высказывали «ученые» украинцы.
2.Таким образом, на рубеже XVII и XVIII–го веков произошла украинизация великорусской духовной культуры. Различие между западно–русской и московской редакциями русской культуры было упразднено путем искоренения московской редакции, и русская культура стала едина.
Комментарии к книге «К украинской проблеме», Николай Сергеевич Трубецкой
Всего 0 комментариев