«Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху, 1930-1940 годы»

Написать эту книгу меня побудили две причины. Во-первых, хотелось еще и еще рассказывать о жизни москвичей того времени и, во-вторых, нельзя было их бросать на середине пути, ведь эпоха, в которую они жили, еще не кончилась. Эпоху эту определяла не только личность Сталина, но и весь тот заряд энергии и идей, который был вызван Великой русской революцией 1917 года. Те, кто родился в начале двадцатых, стали теми, кто защищал Москву, погибал в Сталинграде, брал Берлин, восстанавливал страну после очередной разрухи. Оборвать рассказ о жизни этих людей последним предвоенным годом было так же нелегко, как, разбежавшись, остановиться на краю пропасти. К тому же у меня имелись записи воспоминаний Курлина и Барабанова, прошедших войну. Я сделал их еще в шестидесятые-семидесятые годы и рад тому, что они пригодились.

При работе над первой книгой о Москве двадцатых-тридцатых годов я совсем упустил из виду такую интересную тему, как школа. Впрочем, это, может быть, и к лучшему. Нельзя такую тему делить на части и десятилетия, уж очень связаны в ней между собой двадцатые, тридцатые и сороковые годы. О послевоенной школе помнят у нас многие. Как было бы здорово собрать воспоминания о ней в большой толстой книге, тем более что цензуры теперь нет и единственными недругами памяти народной являются у нас безденежье и склероз.

Новая тема сороковых годов – это враги. Им, врагам, посвящена отдельная глава. В мирные довоенные годы основным нашим противником считался враг внутренний, а враг внешний был потенциальным. Теперь, в сороковых, мы обрели настоящего внешнего врага. Еще раз, после азиатского нашествия и вторжения Наполеона, России пришлось подняться не только на свою защиту, но и на защиту всей европейской цивилизации. Эту великую миссию она с честью выполнила. Рассказ о жизни в фашистской Германии прямого отношения к повествованию о Москве, конечно, не имеет, но он, как мне думается, оттеняет жизнь наших людей и черты нашего народа, того самого народа, которого одни считают избавителем человечества от «коричневой чумы», другие – диким обитателем европейского захолустья, а третьи – тем и другим вместе.