«История моего тела»

Впрочем, разумность нашей судьбы и происходящего мы понимаем гораздо позже, чем происходят какие-то события (мы чаще всего ими недовольны). И случись в моей жизни гимнастика, быть бы мне травмированной уже к двадцати годам. Но мне тридцать три, и я, слава Богу, никогда не получала серьезных травм.

Пожалуй, самым унизительным моментом было ежегодное школьное взвешивание и измерение. Как стадо, нас гнали в процедурный кабинет, где сжимающихся от стыда за свою полуобнаженность девочек (медсестры требовали раздеться, оставляя трогательные трусики и маечки) безжалостно обмеряли и все записывали в пухлую амбарную книгу.

Я стеснялась своего роста и старалась ссутулиться, но еще больше стеснялась своего веса: тяжелее меня была только девочка с ожирением, закормленная дома гиперзаботливой мамой… Это был ад: под презрительным взглядом недоброжелательной медсестры и под смешки худых одноклассниц я выслушивала, что слишком много вешу и надо меньше есть.

Как меньше кушать? Я ела то, чем питались все советские люди: борщи, сметана, вермишелевые супы, хлеб. Скажите как правильно, я буду следовать! Но никто не говорил. Дома просто не было того фитнес-рациона, который я могу позволить себе сейчас, ведь в магазинах на прилавках мерзли только синюшные жилистые курицы, да и достать их было непросто. Готовили картошку, макароны, без изысков… Никто в школе не просвещал, как нужно есть, чтобы не стать болезненно толстым.

Я быстро росла, была здоровой девочкой, но мои природные данные пытались опозорить, унизить и о бесценить. Меня дразнили «жиртрестом», толстой и колобком, хотя излишней жировой массы у меня никогда и не было: крепкая и сбитенькая, я могла дать отпор мальчикам намного старше себя — именно благодаря хорошим задаткам. Теперь я благодарна тому времени: мое упорство и воля, способность, стиснув зубы, идти под всеобщие насмешки к своей цели — они родом оттуда.

В 13 лет я поступила в физико-математический лицей. Нагрузки были колоссальными: часами мы решали сложнейшие задачи по физике, алгебре, химии, сидя скрючившись за партами, которые не походили нам по росту. За два года в лицее я окончательно «угробила» спину, испарились остатки плавательной закалки.