«Отпущение грехов»

Медсестра заканчивает бинтовать плечо Эви и фиксирует ее руку на повязке, улыбаясь мне перед тем, как уйти.

— Что будет дальше?”- спрашивает Эви, глядя в потолок. Кажется, она потеряна, и я не знаю, спрашивает ли она меня или разговаривает сама с собой.

— Мы едем в Россию.

Она хмурится и поворачивается ко мне.

— Это из-за того, что Захария сказал о тюрьме?

Я киваю.

— У меня там влиятельные друзья. Неприкасаемые друзья.

Эви

Мы приземлились в Москве час назад, и в этот дом нас привезли на «Бентли». Эзра говорит, что этот человек может нам помочь. Нам. Потому что сейчас мы вместе. Тусклый зал наполняется густым сигарным дымом, и вокруг кухонного стола собралось несколько человек с винтовками через плечо, они играют в покер. Каждые несколько секунд один из них выкрикивает что-то по-русски, а остальные смеются и кричат в ответ. Хотя я чувствую себя некомфортно, я знаю, что Эзра будет держать меня в безопасности, потому что мои слезы принадлежат только ему.

Крупный мужчина передо мной заставляет мой живот сжаться и заныть от страха. Если я думала прежде, что Эзра — сам дьявол, я ошибалась. Этот человек выглядит элегантно, почти как король на троне. Его поза идеальна, его костюм превосходно подогнан по фигуре, но в его ярких голубых глазах искрится настоящее зло. Все в нем отдает холодом. И я знаю, что этот человек должен быть дьяволом. Его взгляд отталкивает меня. Он ухмыляется, когда берет мою ладонь и подносит ее к губам. Моя рука дрожит, когда он целует пальцы. Его глаза уставились на меня, губы все еще касаются моей кожи.

— Я — Ронан, моя милая овечка. — У него очень сильный акцент, жесткий.

Я нервно посматриваю на Эзру, он постукивает пальцами по ноге.

— Не заставляй меня тебя бить, Рон, — рычит он.

Ронан усмехается. Улыбаясь, он протягивает мне руку.

— Какие мы обидчивые. — Его взгляд переключается на Эзру: — Итак, как ты убил Зи? — спрашивает он. Его ломаный английский заставляет волоски на моей руке встать дыбом. У дьявола русский акцент. — Ты его избил? Пустил кровь? Скажи, что ты отрезал ему яйца и заставил его их проглотить, ну же? — он смеется, и этот смех отдается грохотом по всему дому.

Эзра усмехается и раскуривает сигару.