«Полукровка»

Полукровка (fb2) - Полукровка 1160K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Светлана Кулакова

Светлана Кулакова Полукровка

Издательство «СОЛИД БУК»

* * *

Посвящаю книгу моим родителям и моей половинке.

Благодарю моих первых читателей за честные отзывы, которые помогли мне сделать книгу лучше.

Когда слева от дороги раздался громкий треск, Кэтлин насторожилась, вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Скорее всего, просто дерево сильно накренилось от ветра. Но вечерами женщина боялась любых резких звуков. Вдруг что-то мокрое и холодное ударило её по лицу. От неожиданности она вскрикнула и отпрянула в сторону вместе с поводьями, которые держала в руках. Слава богу, уставшие лошади не отреагировали на это движение и размеренно продолжили тянуть повозку вперёд, перемешивая копытами грязь от вновь начавшегося дождя. Всего лишь ветка. Кэтлин почувствовала, как холодные капли с листьев стекают по её шее на грудь. Она ужасно промёрзла от постоянной измороси, руки одеревенели, лицо превратилось в неподвижную маску, прячущуюся под капюшоном. Но тело под одеждой всё ещё сохраняло тепло. Женщина снова всмотрелась в быстро темнеющую чащу леса и поняла, что пришло время искать место для ночлега.

– Мама, что-то случилось?

Из повозки показалось взволнованное лицо девочки лет тринадцати. По впалым щёкам и нездоровому цвету кожи можно было без слов судить о её скудном питании.

Кэтлин ответила не сразу, собираясь с силами, чтобы придать себе хоть какое-то подобие уверенности, пока следом не появилось ещё одно бледное лицо, принадлежащее маленькому мальчику. Оба ребёнка были очень похожи на свою мать: те же светло-голубые глаза и белокурые волосы, такие же впалые щеки.

– Мама… – только и смог произнести он, вложив в этот незавершённый вопрос весь свой страх и одновременно надежду.

Измождённые лица детей больше всего пугали Кэтлин. С каждым днём они казались ей всё более худыми и бледными. Всякий раз при взгляде в уставшие глаза она читала в них молчаливый вопрос – долго ли им ещё ехать. И потому женщина поспешила их успокоить:

– Всё хорошо, милые. Мама просто испугалась мокрой ветки. Скоро мы остановимся на ночлег. Ехать ночью может быть опасно. Я….

Не успела она договорить, как ощутила резкий толчок вперёд и едва успела ухватиться за поручень. Хорошо ещё, что лошади ехали медленно. Кэтлин практически сразу поняла, в чём дело. За последние три дня они уже не раз вытаскивали телегу из густой жижи, в которую превратилась дорога. Всё это ужасно выматывало и без того уставших путников и животных. Зря они всё-таки не поехали раньше, до начала дождей.

Кэтлин привстала на козлах и осмотрела небольшое возвышение слева у дороги. Кроны деревьев удачно прикрывали его от дождя. Оно идеально подходило для ночной стоянки. Определившись с местом, женщина решительно сошла в грязь, чтобы понять, какое же колесо застряло на этот раз. Глубже всего увязло левое заднее. Хорошо, что у них было ещё не так много вещей, в основном одежда, книги и остатки провизии. Но и сама повозка оказалась довольно тяжёлой. Чтобы вытащить её, требовалось приложить все возможные усилия.

– Ребята, надо помочь нашим лошадкам! – крикнула Кэтлин, оглядываясь по сторонам в поисках подходящих веток. – Майкл, Габриэль, несите вон те два бревна. Положим их под колёса.

Дети нехотя выбрались из своего тёплого сухого укрытия и потрусили в лес. Заметно уставшие, они понимали, что матери нужна их помощь.

Мокрая тяжёлая древесина грузно ушла в грязь перед колёсами.

– Ноооо! Нооооо!!!

В такой ситуации женщина не боялась, что лошади могут убежать от неё, поэтому вместе с детьми из последних сил навалилась на повозку в попытке вытолкнуть её из грязевой ямы.

– Ещё немного, милые мои! Ещё чуть-чуть.

Ноги упрямо проскальзывали на месте, не чувствуя под собой твёрдую почву, холодное месиво из-под колёс липло к одежде и лицу, но никто не обращал на это никакого внимания. Необходимо было срочно выбираться, пока повозка не увязла окончательно. Казалось, прошло немало времени, прежде чем Кэтлин услышала громкое хлюпанье и увидела, что повозка начала поддаваться.

– Ноооо! Нооооо!!! – ещё раз закричала она взбодрившимся голосом.

Едва почувствовав, что груз стал легче, лошади снова потащили его вперёд, медленно передвигая уставшие ноги. Кэтлин помогла детям запрыгнуть внутрь повозки, сама забралась на козлы и дрожащими от перенапряжения руками вновь взяла поводья. Глубокий медленный вдох помог ей немного успокоиться. Оставался последний рывок – и они, наконец, смогут отдохнуть.

Под густыми деревьями дождь почти не ощущался. Женщина расседлала лошадей, тряпкой вытерла с них грязь и дала немного зерна, укрыв от ночного холода тонким покрывалом и плащами. Она не могла позволить себе лишиться единственной помощи в этой тяжёлой и долгой дороге. Когда она вернулась к повозке, дети уже принесли ветки для костра и сложили их для просушки. Хорошо, что с последней стоянки они предусмотрительно прихватили с собой немного сухого хвороста на такой случай. После затянувшегося дождя он оказался для них настоящим спасением. Кэтлин достала мешок с продуктами и вынула из него крепко завёрнутые спички. Бережно развернув кулёк, она достала одну и искусно разожгла с её помощью огонь. Остальные следовало поберечь до новых привалов. Возможно, дальше они будут менее удачливы, особенно, если учесть, что сухих спичек осталось всего четыре штуки. Второй коробок напрочь отсырел. Не хотелось думать о грустном, но этого числа хватало в обрез для намеченного ею количества стоянок. Сперва женщина предполагала, что до фермы дяди они доберутся намного быстрее. Однако дождливая осенняя погода всё испортила – и вместо быстрого путешествия по сухим дорогам они шли уже четвёртую неделю, делая привалы только на сон и отдых. Следовало поторопиться, чтобы не застрять навсегда в этой глухой местности. Случись что – помощи ждать было неоткуда. Случайных путешественников Кэтлин предпочитала избегать. Одинокая женщина с детьми могла стать лёгкой добычей для любого бандита. По этой причине отцовский револьвер на всякий случай всегда был у неё под рукой, а точнее под юбкой.

– Ну что, проголодались?! – спросила Кэтлин как можно громче, надеясь хоть немного приободрить Майкла и Габриэль. В последнее время ей казалось, что дети были постоянно голодными. И она знала почему. Еды оставалось всё меньше: сухари начали плесневеть от сырости, вяленое мясо и крупы подходили к концу. Она старалась незаметно сократить порции, урезала свою. Но запасы провизии всё равно заканчивались. Женщина выгребла из мешочка немного маисовых зёрен для каши. Остатка должно было хватить ещё на один-два раза. А там, дай бог, они уже и приедут.

Когда огонь разгорелся, в лесу стало совсем темно. Дети присели между пламенем и повозкой, используя её как естественную преграду от косого дождя. Тепло разморило их тела, но не могло усыпить. Пустые желудки постоянно напоминали о себе всё более частым урчанием. Детские глаза с тревогой и жадностью наблюдали за процессом кипячения воды для приготовления каши. Прежде они позволяли себе капризничать, интересуясь, будет ли на ужин что-то ещё. Теперь это было уже не важно, голод заставлял их соглашаться на любую пищу.

Кэтлин последний раз помешала маис и, наконец, сняла кашу с огня. Тут же дети принесли три деревянные миски и наполнили их горячим лакомством, от которого всё ещё шёл пар. Они нетерпеливо взяли маму за руки, молча поблагодарили Бога за ужин, как это было ранее положено в их семье, и торопливо накинулись на еду.

– Осторожно, не обожгитесь. Подуйте на ложку перед тем, как есть. Берите понемногу, – беспокойно проговорила Кэтлин, со страхом наблюдая за голодными детьми. Ложки поспешно застучали – но никто не подал вида, что обжёгся. Женщина выдохнула и приступила к трапезе.

Возможно, уже завтра им предстоит выбраться из этой бесконечной грязи. Останется только перейти невысокий хребет Оленьего перевала. В последние дни пути она обратила внимание на то, что деревья мельчали, а лес – редел. Скоро он сменится невысоким кустарником и сгоревшей на солнце травой прерий. Даже странно, что за горами природа так сильно отличалась. Кэтлин помнила, что ещё в детстве, когда она с родителями приезжала к дяде на ферму, её всегда удивляла эта смена погоды и растительности. Прошло время, но здесь ничего не изменилось. По крайней мере, она на это надеялась.

Наполняющийся желудок позволил мыслям перенестись к другой насущной проблеме. Женщина вспомнила, что они уже довольно давно не мылись. По дороге им встретилась всего лишь одна маленькая река и небольшой холодный источник, где они смогли искупаться, пополнить запас питьевой воды и даже постирать вещи. Дожди начались после долгой засухи, поэтому мелкие пересохшие речки ещё не успели наполниться водой. Кэтлин старалась не думать о том, какие жирные были у них волосы, и как пахла одежда. Иногда они просто вытирались мокрым полотенцем. Но этого явно не хватало. Им оставалось только терпеливо дожидаться окончания затянувшегося путешествия.

Женщина посмотрела на дочиста облизанные детские миски и убрала их под навес. Теперь им следовало хорошо выспаться перед дальней дорогой.

* * *

К утру дождь закончился. Остались только грязь и тепло испарений. Погода обещала быть жаркой. Кэтлин радовалась, что именно в такой день им предстояло пересечь Олений перевал. В дождь она бы на это не решилась – никому не охота сорваться под утёс. А там останется всего пара дней пути – и они дома. Надо было лишь продержаться. Сама она смогла бы пару дней обойтись без пищи. Но для недоедающих детей длительный переезд и так стал слишком тяжёлым испытанием. Хотя и в городе случались моменты, когда дома совсем не было еды, Кэтлин всеми силами старалась этого избегать. Ей казалось, что на природе всё должно быть совершенно иначе, ведь там всегда можно найти что-то съедобное. Нужно только это собрать или, в крайнем случае, подстрелить. Но дальняя дорога доказала её неправоту. Она практически не разбиралась в местных растениях и потому боялась употреблять их в пищу. Охотиться она тоже не могла, несмотря на то, что умела обращаться с револьвером. Для защиты он было гораздо полезнее, чем для охоты на диких животных.

Когда отец Кэтлин, мистер Бенджамин Браун, получил письмо от своего старшего брата Арчибальда, он, конечно, удивился, поскольку не общался с ним уже лет десять после последней ссоры, но не смог не прочитать послание. Возможно, брат хотел извиниться. На самом деле, Арчибальд писал, что очень болен, и просил навестить его. Поскольку у него не было детей, Бенджамин предполагал, что свою ферму тот оставит в наследство племянницам. Ехать стоило. Вот только управляющий железоделательной мануфактуры, где мистер Браун трудился вольнонаёмным, не отпускал его. Решили повременить.

Для Кэтлин же это письмо стало манной небесной. У неё появилась возможность уехать из города, забрав с собой детей. Что она и сделала, не раздумывая. Только теперь женщина начала понимать, на какой отчаянный шаг тогда решилась. Но уже скоро всё это должно было закончиться.

– Мама, дорога сужается! – звонкий голос Майкла вывел Кэтлин из задумчивости как раз вовремя.

Лошади остановились перед обвалившимся участком. Склон здесь казался не таким высоким, но его вполне могло хватить, чтобы перевернуть повозку и лошадей. За годы дорога изменилась. Теперь по ней не так-то легко было проехать. Женщина соскочила на землю и повела лошадей под уздцы.

– Майкл, Габи, помогите мне! Надо проследить, чтобы колёса оставались в колее. Сразу кричите, если они будут поворачивать наружу.

– Хорошо, мама!

Выспавшиеся и отдохнувшие, дети с готовностью спрыгнули на землю и зашагали рядом с повозкой, внимательно следя за колёсами.

Чтобы перейти узкий участок, Кэтлин как можно ближе прижимала лошадей к горе, иногда задевая её спиной. Но ушибы она не чувствовала. Главное было – провести лошадей и не напугать их. Женщина действовала медленно и осторожно, спокойным голосом понукая животных:

– Серый, иди ко мне. Ну, давай же. Иди, мой маленький, иди, не оглядывайся.

Она очень боялась опрокинуть повозку, хотя близость дома и торопила её. Приходилось постоянно одёргивать себя, чтобы оставаться спокойной и хотя бы внешне уверенной. Даже детям нельзя было показывать свою слабость. Они должны видеть её сильной, чтобы не пасть духом. Слишком долго она позволяла себе быть слабой.

Они прошли несколько шагов и оказались за поворотом. Но тут поведение лошадей резко изменилось: они начали упираться и мотать головами, что заставило Кэтлин посмотреть вперёд. От удивления рот её расслабленно открылся, а в голове неожиданно опустело. Мысль о близости дома моментально улетучилась. Большая старая сосна перегородила собой всю дорогу. Только что она привела лошадей прямо в ловушку. Двигаться вперёд было не возможно, назад тоже. Кэтлин медленно гладила большую морду старого опытного жеребца Серого, выравнивая собственное дыхание. Нужно было осмотреть дорогу впереди.

– Подождите меня здесь! Я скоро вернусь! – крикнула она детям.

Можно было попробовать пробраться между горой и деревом без повозки и лошадей. Но женщина пока оставила эту мысль. Они не смогут взять с собой все необходимые вещи. А купить их заново у неё сейчас просто не будет возможности. К тому же, тогда их путь станет ещё длиннее и опаснее.

Пройти мимо дерева было совсем не просто. Вблизи оно казалось просто огромным. Но на самом деле это было не так. В лесу, который они проезжали, сосны росли гораздо выше. В горах ветра и камни не давали им тянуться в высоту, поэтому здесь оны были искривлёнными и низкорослыми. Вероятно, поваленную сосну можно было попробовать оттащить. Кэтлин с трудом ломала мелкие крепкие ветки, расчищая дорогу, и наступала на более крупные. Необходимо было проверить, нет ли упавших деревьев и дальше, чтобы понять, как им действовать.

Пробравшись, наконец, через препятствие, женщина почувствовала облегчение. Дорога впереди оказалась чистая и почти сухая. Видимо, здесь дожди были не такими частыми. Можно было спокойно двигаться вперёд. Оставалось лишь понять как. Миссис Браун повернулась и начала снова раздвигать упрямые ветки сосны, чтобы пролезть обратно, когда услышала крик, от которого похолодело в её сердце:

– Мама, индейцы!!! Мама, мама!!!

Кэтлин опрометью бросилась сквозь ветки, царапая в кровь руки и разрывая платье. Сердце бешено колотилось в груди от охватившей ее паники. Когда она выбралась, дети стояли на краю дороги и указывали на соседний холм.

– Мама, там индеец. Я видел его, – сказал Майкл. – Честно. Он там есть.

Кэтлин видела только сосны и камни. Ей очень хотелось, чтобы ребёнок ошибся. Но его вид говорил об обратном. Габриэль призналась, что индейца не видела. Необходимо было срочно что-то предпринять. Оставаться на месте стало слишком опасно. В этих краях индейцы уже давно не были хозяевами. Но, по слухам, ещё изредка появлялись, озлобленные и жестокие. Именно так их обычно описывали переселенцы. Война за землю для них ещё не закончилась. Кэтлин понимала, что одна в незнакомых местах, даже с револьвером, она вряд ли сможет что-то сделать. Индейцы всегда славились неожиданными нападениями. Следовало срочно уезжать. Лихорадочно соображая, миссис Браун тихо окликнула детей:

– Майкл, Габи, нам нужно освободить проход. Ломайте сучья так, чтобы возле горы можно было провести лошадей.

Звучало вполне логично, если они хотели убраться отсюда как можно скорее. Кто знает, может быть, индейцам будет достаточно повозки в качестве добычи, и они не станут их преследовать. О зверствах, которые они могли с ними сделать, Кэтлин старалась не думать.

Вместе этого она принялась активно ломать жёсткие сосновые ветки. Получалось с трудом. Из-за сильных зимних ветров деревья здесь росли довольно крепкие и кривые. А им предстояло сделать широкий проход, чтобы лошади не поранились в спешке об острые поломанные края.

Через некоторое время уже можно было различить небольшой лаз. Но пройти через него могли только люди. Ломать жёсткие сучья дальше было практически не возможно. Прихваченный с собой маленький топорик не подходил для рубки веток на весу. Кэтлин судорожно вспоминала, что ещё они взяли с собой, когда услышала впереди стук копыт.

– Дети, быстро в повозку! – тут же скомандовала она, чувствуя подступающий ужас.

Сквозь густые сосновые ветки виднелся скачущий на чёрной лошади всадник. Он направлялся прямо к дереву, очевидно, уже представляя, что находится за ним. Длинные чёрные волосы, перетянутые верёвкой, кожаные мокасины, одежда, пошитая из шкур животных и украшенная бахромой, исключали всякую ошибку. Это точно был индеец. Вот он, тот момент, которого Кэтлин так боялась. Она одна, она не может убежать и не знает, что делать. Резким движением женщина выхватила револьвер и направила его на скачущего всадника. Ослабевшие от усталости руки с трудом держали оружие. Ей пришлось с силой сжать рукоятку, игнорируя холодную испарину на лице и подкативший к горлу колючий комок.

– Стой!!! Не приближайся ко мне! – как можно громче крикнула миссис Браун, не узнав собственный голос, прозвучавший неожиданно низко и хрипло.

Всадник ехал один. Возможно, у них был шанс избежать столкновения. Скорее всего, он не понял её слов, но это было не обязательно. Вид оружия обычно действовал на всех одинаково.

– Оставь нас в покое! Уезжай!

Индеец замедлил лошадь. Женщина не была уверена, услышал ли он её, но оружие явно заметил. Медленно перебирая копытами, лошадь подъехала ещё ближе, и всадник дотронулся пальцами до шляпы. Чёрт возьми, это был известный жест приветствия среди переселенцев! Но цвет кожи и волос явно указывал на принадлежность этого человека к другой расе. Индеец спешился и двинулся в сторону женщины.

– Стой, где стоишь! – вновь прокричала она из последних сил, чувствуя, как от наступающего страха задрожало всё тело. Но незнакомец не отреагировал.

Кэтлин начала неуверенно отступать, крепче хватаясь за потяжелевший револьвер вспотевшими от страха руками. Она никогда раньше не убивала людей и не хотела этого делать. Хотя индейцев за людей здесь никто не считал.

– Пожалуйста, уходите. У меня дети. Я не хочу вас убивать, – почти взмолилась она в последней попытке избежать беды.

Всадник, наконец, остановился. Под полами шляпы Кэтлин не могла рассмотреть лицо. Но он явно задумался. Руки женщины заметно подрагивали. Ожидание играло не в её пользу. Где-то внутри появился трусливый холодок, предательски разливаясь по телу. Эхо громкого сердцебиения усиленно стучало в ушах, пытаясь заслонить все внешние звуки.

– Я могу вам чем-то помочь, мэм? – неожиданно спросил незнакомец на чистом английском.

Кэтлин широко раскрыла глаза от удивления и замерла на месте, не в силах вымолвить ни слова. Никогда прежде она не встречала индейца, так хорошо говорящего на её родном языке. Ещё больше её поразило то, что произошло дальше. Незнакомец снял шляпу в знак приветствия и оказался… женщиной. Несколько мгновений понадобилось миссис Браун, чтобы осознать произошедшие изменения. Вместо злого индейца она целилась в девушку-индианку, говорящую на чистом английском, которая к тому же предлагала ей помощь.

«Опустить оружие, нужно опустить оружие», – мысленно повторила она себе. «Эта девушка, возможно, сможет помочь. Не стоит ей угрожать». Пересиливая себя, Кэтлин с трудом опустила револьвер и заворожённо уставилась на обращённое к ней лицо. Да, это действительно была индианка. Смуглая кожа, миндалевидные тёмно-карие глаза, чёрные, как смоль, волосы – всё выдавало в ней принадлежность к другой, враждующей с ними расе. Но почему-то она предлагала свою помощь. И это не укладывалось в голове женщины.

– Вы говорите по-английски? – единственное, что смогла спросить Кэтлин после некоторых колебаний.

– Да, я здесь родилась и знаю этот язык, – последовал спокойный ответ.

– Не бойтесь, я вас не трону, – через некоторое время добавила незнакомка. – Я могу попробовать оттащить это дерево, если у вас есть крепкая верёвка.

Кэтлин медлила с ответом, рассматривая длинный шрам поперёк загорелой индейской щеки. Тонкая полоска более светлой кожи в купе с уверенным холодным взглядом придавали их обладательнице суровую воинственность. Дополняли этот образ лук и ружьё, водружённые на вороную лошадь.

Поняв, что от неё ждут ответа, Кэтлин попыталась сосредоточиться.

– Да… У меня есть верёвка. Пожалуйста, только оставайтесь на том же месте.

Наверное, это выглядело очень странно, но ей необходимо было перестраховаться. Кто знает, что может быть в голове у дикаря, пусть они и говорят на одном языке. Женщина осторожно передвинулась к повозке, заглянула за полог и, убедившись, что дети на месте, указала им на моток верёвки в углу. Револьвер всё ещё находился у неё в руках. Посмотрев на отвернувшуюся индианку, Кэтлин убрала его под юбку и взяла протянутую ей верёвку. Неуверенной походкой она вернулась обратно к дереву, когда неожиданно поняла, что боится подходить ближе. Незнакомка так же спокойно посмотрела на верёвку и спросила ровным голосом:

– Я могу её забрать?

Женщина безмолвно открыла рот и вместо ответа просто кивнула головой. Индианка протиснулась между острыми ветками и каменной стеной, аккуратно взяла из онемевших пальцев веревку и, вернувшись обратно, прикрепила её к поваленному стволу дерева. С другим концом верёвки она спустилась с дороги к ближайшей сосне и обмотала его вокруг. Кэтлин не сразу поняла эту задумку.

Дети с любопытством начали выглядывать из-за брезентового полога. Они раньше никогда не видели индейцев так близко. В городах часто рассказывали страшные истории о том, как краснокожие вырезали целые семьи фермеров и снимали с них скальпы. Жуткими подробностями пугали подростков, которые мечтали уехать на новые земли. Здесь же, насколько Кэтлин помнила, такие истории были редкостью. Её дядя даже иногда менялся с индейцами на необходимые ему вещи, когда те проходили мимо фермы. Но это было давно. Большинство индейцев покинуло местные земли.

– Мне понадобится ваша помощь.

Снова этот чистый английский, так резавший ей слух. Кэтлин медленно обернулась, поняв, что от неё ждут ответ.

– В чём именно?

– Надо полностью убрать дерево с дороги. Иначе вы не проедете. Моей лошади может оказаться не достаточно. Нам нужно тянуть верёвку вместе, чтобы помочь ей.

Только теперь Кэтлин разглядела всю верёвочную конструкцию и поняла хитрую идею. Незнакомка специально обогнула верёвку вокруг дерева, растущего ниже дороги, чтобы упавшая сосна сползла вниз и освободила им проезд. Только делать это надо было очень осторожно, чтобы дерево не потащило за собой и лошадь.

– Да, конечно, – задумчиво ответила миссис Браун.

Индианка слегка кивнула и спустилась вниз.

– Тяните верёвку у дерева. А я помогу лошади, – громко сказала она. – Начали!

Поначалу Кэтлин не заметила, что дерево как-то реагирует на их действия, пока не услышала характерный индейский окрик:

– Йа Йа! Йа!

Крик, которого она боялась с самого детства, сейчас раздавался прямо за её спиной. Женщина оцепенела от страха, не в силах шелохнуться, и молча наблюдала за судорогами сосны.

– Йа Йа! Йа!

Только почувствовав движение в руках и услышав громкий треск, Кэтлин опомнилась и со всей силы потянула на себя веревку. Дерево поддавалось неохотно, упираясь ветками в ещё влажную после дождя почву. Хоть и медленно, но всё-таки оно двигалось, что давало путешественникам надежду на окончательное освобождение дороги.

Снова и снова миссис Браун слышала за спиной знакомый индейский окрик. Но больше он не казался ей пугающим. Теперь всё её внимание было приковано к плавно перемещающемуся дереву. Его вид придавал Кэтлин сил. Верёвка до крови резала ладони, тонкие подошвы плохо защищали от неровной каменистой почвы, из-за чего ступни болезненно ныли. Но это было уже не важно. Главное, что они скоро смогут двигаться дальше. От натуги женщина зажмурила глаза и доверилась общему движению, думая только о натянутой веревке. Поэтому она очень удивилась, когда движение неожиданно остановилось. За спиной послышалось громкое ржание и перебор копыт. Незнакомка произнесла что-то на своём родном языке, обращаясь к лошади, и негромко похлопала её по крупу. Она явно была довольна проделанной работой. Кэтлин же не могла поверить своим глазам, глядя на лежащее внизу дерево и свободную дорогу перед танцующими в нетерпении лошадьми. Тут же она поспешила к детям, видя их волнующиеся взгляды.

– Ну вот, теперь мы можем ехать дальше. Не беспокойтесь, мои хорошие. Это добрая девушка, она нам помогла.

– Она уезжает, – шёпотом произнёс Майкл.

– Что? Я… – Женщина смолкла, видя удаляющегося всадника.

– Я не успела сказать ей спасибо, – тихо добавила она уже скорее самой себе.

– А разве индейцы помогают? Я думал, что они злые.

В глазах мальчика застыл молчаливый вопрос. И Кэтлин не знала, как на него ответить, чтобы уберечь детей от неприятностей в будущем.

– Как видно, индейцы бывают и добрыми. Но вам всегда нужно быть осторожными с любыми незнакомыми людьми. Тем более, с индейцами. Если это возможно, избегайте встречи с ними.

– А то они нас украдут и снимут скальп? – доверчиво поинтересовалась Габриэль.

– Если не будете никуда уходить без спросу, то ничего плохого с вами не случится, – коротко ответила Кэтлин и обняла детей. – Всё у нас будет хорошо, мои маленькие. Только слушайтесь маму.

Напуганные дети крепко прижались к матери и согласно закивали в ответ.

Через некоторое время они продолжили нелёгкий путь через Олений перевал. Было потеряно много времени, но терять ещё больше означало рисковать жизнью. Каша почти закончилась, остатки мяса съели на обед. Зато у них была вода. А значит, как минимум несколько дней они ещё протянут.

Воздух постепенно становился суше, принося с собой еле слышные запахи полевых цветов. Растительность мельчала. Сосны по дороге попадались всё реже. Температура заметно повышалась. Все эти перемены могли означать только одно – они приближались к прериям. Кэтлин скинула плащ и решила сделать небольшой привал. Лошадям необходимо было подкрепиться, пока они ещё могли поесть свежую зелёную траву. За перевалом их ожидала довольно скудная растительность.

Впереди оставался ещё примерно день пути. «Только бы Арчибальд чувствовал себя хорошо», – подумала про себя миссис Браун. Через месяц-другой придёт зима. А в этих местах она была сурова. Женщина морально готовила себя к тому, что ей придётся научиться всему, что требуется фермеру, чтобы выжить в этих диких краях. Лишь бы не возвращаться обратно. Но поначалу она очень надеялась на помощь дяди. Только он мог её обучить. Грустные мысли были прерваны детскими голосами:

– Мама, мама, а это можно есть?

Гроздья ярко-красных ягод, на которые указывали дети, вызвали в ней недоверие. Если их организм начнёт отторгать непонятную пищу, они могут с этим не справиться. С новым опытом лучше повременить.

– Майкл, Габи, мне нужно вам кое-то сказать.

Дети внимательно уставились на мать.

– Мы приедем к дедушке Арчибальду завтра вечером или рано утром. У нас осталось очень мало еды, как вы уже заметили. Сегодня я раздам вам последние порции. А завтра мы будем весь день поститься. Но пить можно сколько хотите. На речке мы набрали достаточно воды. Нам хватит до конца дороги. Только, пожалуйста, ничего не ешьте. Эти растения могут быть ядовитыми. А лекарств у нас с собой нет.

Дети понимающе смотрели на мать. Один день они смогут потерпеть. Разве что ночью будет тяжело. Но они выдержат. Они точно знали.

Дорога в горах оказалась заметно суше, поэтому лошади тащили повозку намного быстрее. Можно было надеяться на скорое завершение путешествия. Кэтлин несколько расслабилась и улыбнулась про себя. Уже скоро они будут дома. Влажная земля под колёсами постепенно превращалась в сухой песок, который легко поднимался ветром. А значит, прерии совсем близко, там же и конец перевала. Скоро плащи и шляпы понадобятся им уже не от дождя, а от палящего солнца.

Миссис Браун одновременно ждала окончания этого путешествия и побаивалась его. А вдруг Арчибальд передумает, увидев, что она приехала без мужа. Одной женщине на ферме жить опасно. А дети ещё маленькие. Кэтлин вспомнила уроки обращения с оружием, которые когда-то давал ей дядя. Нужно будет обязательно их повторить. В отличие от города, здесь владение оружием было жизненно необходимо.

На этот раз вечерний привал они сделали уже не под пологом высоких лесных деревьев, а в небольшом углублении под горой для защиты от ветра и возможного дождя. Кэтлин разделила между детьми последний кусок солонины, стараясь не прислушиваться к собственному урчащему желудку. Ещё один день пути – и они будут у цели. Все вместе они забрались в повозку и моментально уснули, больше не съёживаясь от холодного и влажного воздуха.

Наутро их разбудили проникшие в повозку лучи только что взошедшего солнца, непривычно тёплого и яркого. При свете дня Кэтлин заметила, что Олений перевал практически закончился, о чём радостно сообщила детям.

– К вечеру мы должны приехать к дедушке Арчибальду. Потерпите ещё немножечко.

– Конечно, мама, – пролепетал сонный Майкл.

Габриэль только улыбнулась в ответ. Хоть они и не видели ни разу брата своего дедушки, но с нетерпением ожидали встречи с ним в завершении этого утомительного путешествия и возможности уснуть в кровати вместо деревянного пола повозки. К тому же, им уже давно хотелось помыться. Тело и голова жутко чесались. Дети периодически почёсывались втайне от матери, а в остальное время делали вид, что могут пока и подождать.

Выйдя в прерии, дорога стала намного легче, ни грязь, ни камни больше не мешали передвижению повозки. Дети прятались в ней от солнца, а Кэтлин укрывалась за полами своей шляпки, перевязав её алой ленточкой у подбородка. Лошади словно почуяли близость дома и легко скакали по прерии, ещё не измученные её сухостью и палящим солнцем. Олений перевал остался далеко позади. Впереди виднелись только бесконечные поля с одинокими скалами и яркое безоблачное небо.

К полудню солнце заметно припекло. Начало осени ещё баловало теплом. Миссис Браун решила дать лошадям и себе небольшую передышку. Под тенью одной из скал она организовала привал, чтобы напоить животных. Уже много лет она не появлялась в этих краях. Но детские воспоминания до сих пор жили в ней: сухая трава, обжигающее солнце и красивые лошади Арчибальда. В отличие от отца, дядя всегда относился к ней всерьёз. Может быть, из-за отсутствия собственных детей он всегда много времени уделял Кэтлин. Он учил её ездить верхом, стрелять из ружья, предсказывать изменение погоды. Родители не видели необходимости в этих навыках для жизни в городе, зато активно подыскивали ей жениха. Женщина грустно улыбнулась и посмотрела вверх. Солнце медленно клонилось к западу, им пора было снова в дорогу.

С наступлением сумерек Кэтлин заторопила лошадей, намереваясь до наступления ночи доехать до дядиного дома. Дорогу, на удивление, она помнила хорошо, не смотря на все прошедшие годы. Даже лошади безошибочно угадали верное направление, словно заранее знали, куда им ехать. Дети то и дело высовывались из-под брезента, вглядываясь в полумрак в попытке увидеть хоть что-то отдалённо напоминающее человеческое присутствие. Но пейзаж не менялся. Ферма Арчибальда находилась в удалении от ближайшего посёлка, поэтому их окружали только молчаливые прерии.

Не ожидая никого встретить по дороге в столь поздний час, остаток пути миссис Браун ехала с лёгким сердцем, доверившись инстинкту своих животных. Успокоенная, в восторженном нетерпении она подъехала к едва различимому дому своих воспоминаний. Легко спрыгнув с козел, женщина помогла спуститься детям и поторопилась в сторону окна, где виднелся отблеск свечи. Судя по всему, дядя находился на кухне. Конечно, он уже знал об их визите – лохматая собака возле крыльца заливалась громким лаем на незнакомцев. Не успела Кэтлин взяться за ручку двери, как та распахнулась. Навстречу им вышел невысокий пожилой мужчина с густой белой бородой и остатком редких седых волос.

– А я думаю, что это Рокки разгавкался. Ну, наконец-то, вы добрались! – медленно произнёс он, не скрывая искреннюю улыбку.

Путешественники с радостью приняли предложенные им объятия, в которых было так уютно и тепло, что на глаза сами собой навернулись слёзы. Вот они и дома.

* * *

При свете догорающей свечи лицо дяди выглядело ещё более угрюмым и задумчивым. Дети уже давно заснули в своей новой комнате. Но Арчибальд не мог отпустить племянницу, не получив ответа на свой вопрос.

– Ну, так что случилось, что ты приехала одна, без мужа?

– Мы расстались…

Кэтлин понимала, как странно звучат её слова. В семье английских пуритан, коими являлись её родители, развод был последним средством для решения семейных проблем. Но говорить правду она боялась.

Пожилой мужчина задумчиво посмотрел на стол перед собой и снова вернул взгляд на племянницу, словно собравшись с мыслями.

– Ладно, можешь не рассказывать мне подробности, если не хочешь. Но ты уже взрослая женщина и должна понимать, что в одиночестве, без мужа, тебе здесь будет намного сложнее. Я писал твоему отцу, что не протяну долго. Это правда. Врач не называл никаких сроков, но я и сам чую, что эта зима может стать для меня последней. Я бы хотел, чтобы твоя семья жила на моей ферме. Поэтому мне надо было вас… тебя подготовить.

Кэтлин понимала, что эта поправка в словах говорила о многом.

– Дядя, я справлюсь. Поверь мне.

Умоляющими глазами она смотрела на суровое лицо перед собой, ещё не полностью осознавая, на что именно решилась.

– Мой лучший совет для тебя только один – выходи снова замуж. Одна, с детьми ты можешь здесь пропасть.

На последних словах лицо Арчибальда ещё больше посерьёзнело, углубляя множество старческих морщин. Он-то хотел отойти в мир иной со спокойным сердцем, оставляя своё хозяйство в надёжных руках. Но теперь это выглядело сомнительно. Помня Кэтлин очень упёртым ребёнком, он только надеялся, что та мало изменилась за прошедшие годы и всё так же упряма в достижении своих целей.

Утром, когда дети ворвались в комнату матери, она поняла, что проспала нечто важное. Слишком уж радостными выглядели их лица.

– А дедушка показал мне, как надо доить коров! – громко хвастался Майкл.

– Нет! Это он нам обоим показал, – запротестовала девочка.

– Конечно обоим, Габриэль, – успокоила её Кэтлин. – И меня он когда-то этому учил. Теперь вы станете у меня настоящими фермерами.

На этих словах она крепко прижала к себе обоих детей и ещё раз мысленно поблагодарила дядю за предложение приехать.

– Ну, а теперь мама оденется, и мы все вместе пойдём завтракать.

Когда дети с шумом покинули комнату, миссис Браун позволила себе немного расслабиться и поняла, что именно о такой жизни всегда мечтала.

В самой большой из трёх комнат, которая была одновременно и кухней и гостиной, она нашла Арчибальда, который уже взбивал яйца для омлета. Здесь всё было именно таким, каким она запомнила это с детства: дубовый стол, небольшая самодельная печь, старые рассохшиеся полки, заполненные мешочками с крупами и банками с загадочными настойками, старый, скрипящий при каждом движении, шкаф для посуды, который хранил в себе несколько разрозненных тарелок и кружек, а так же закопчённый железный чайник. Всё это под толстым слоем скопившейся за годы пыли. Подсознательно Кэтлин отметила, что нужно будет исправить в первую очередь.

– Доброе утро, дядя. Я смотрю, ты время зря не теряешь, – сказала она с улыбкой.

– Да, сегодня утром ты была единственной, кто блаженно спал, пока остальные уже вовсю работали, – последовало в ответ добродушное ворчание. – Я показал внукам хозяйство, пора уже их приучать потихоньку. В городе, небось, все изнеженные, ничего делать не нужно, всё готовенькое. А здесь вам придётся самим добывать себе пропитание: сажать, доить, кормить. И от этого будет зависеть – выживите вы или отправитесь на корм стервятникам. И никто не придёт на помощь, случись что. Так что вам придётся многому научиться. Но я вас к этому подготовлю. Было бы только время.

При свете утреннего солнца Кэтлин видела, что Арчибальд действительно выглядит неважно. Глаза были наполнены жизнью, но тело заметно сдало: пальцы скрючились, ноги передвигались с заметным усилием, и сам он весь как-то осунулся. С детства она запомнила его коренастым крепким мужчиной, который виртуозно ездил на лошади и постоянно спорил с её отцом. С тех пор много воды утекло.

– Дядя, а у вас есть индейцы?

– Пока ещё есть. Почему ты спрашиваешь?

– По дороге сюда мы встретили одного… Точнее одну. Она говорит по-английски и даже помогла нам с повозкой, – неуверенно добавила Кэтлин.

Женщина не хотела напугать Арчибальда описанием происшествия, но в то же время очень боялась за детей.

– В здешних краях их не любят. И потому они здесь почти не появляются. Последний раз я менялся с ними позапрошлой весной. У них отличные семена тыквы и маиса. Советую, кстати. А ты видела, судя по всему, вовсе не этих индейцев, а полукровку. Она действительно выглядит, как настоящая индианка. Но её отец англичанин, поэтому она хорошо говорит по-английски. Только в общении с местными ей это всё равно не помогает.

– Да, я этому очень удивилась. Никогда не слышала, чтобы индейцы так чётко произносили слова.

– Тебе повезло, – усмехнулся дядя. – Обычно она ни с кем не разговаривает. За это её считают гордячкой. Но я бы не советовал тебе с ней связываться. Всё-таки в ней больше индейской крови. Из-за неё у тебя могут быть неприятности. Здесь таких не любят.

– Когда я приезжала сюда в детстве, ты говорил, что часто менялся с индейцами, они вас чему-то учили.

– Было такое. Но сейчас всё изменилось. С каждым годом переселенцев становится больше, они занимают новые территории, а индейцы уходят дальше на запад. Теперь мы враждуем, – с грустью добавил Арчибальд. – Как правило, индейцы не нападают на мирных фермеров. Но случиться может всякое, поэтому лучше подстраховаться, ведь правительственная армия отсюда далеко. Оружие есть в каждом доме. Хотя в меткости наши ружья не поспорят с их луками…

Дядя хотел добавить что-то ещё. Но в этот момент на кухню, а точнее выделенный под неё угол общей комнаты и одновременно гостиной, с шумом ворвались дети.

– Всем мыть руки! – громко скомандовал Арчибальд, увидев, как испачканные ладони потянулись за вилками.

С явной неохотой дети пошли к рукомойнику, а Кэтлин стала раскладывать тарелки. Утром дядя дал ей передышку после тяжёлой дороги. Но пора было приниматься за хозяйство. До наступления зимы предстояло еще многому научиться.

После завтрака Кэтлин первым делом направилась в сарай, зная, что Арчибальд, как и прежде, держит скотину. По её примерным подсчётам там было около дюжины коров, пара взрослых быков, десяток кур, да три лошади в конюшне, пристроенной с другой стороны. Когда-то дядя потратил массу времени и денег, чтобы закупить и привезти сюда первых коров. Потом даже развёл небольшое стадо. Но сейчас поголовье заметно сократилось. Возраст хозяина брал своё. Остатки когда-то известного во всей округе стада теперь ютились в огромном полупустом сарае. Несмотря на пыль и клочья паутины по углам, сама постройка выглядела довольно крепкой, хоть и прошло уже много времени с момента ее появления. Было заметно, что делали её на совесть: крепкие стойки упирались в не менее прочные верхние лаги и держали на себе сеновал. Будучи маленькой, Кэт всегда любила прыгать там вместе с сестрой, пока никто их не видел. Необходимый инвентарь и корма находились за стенкой. «Всё, как когда-то в детстве, только коров стало меньше», – отметила про себя женщина. Задумчиво глядя на чавкающую скотину, Кэтлин впервые серьёзно усомнилась, а сможет ли она одна всё это сохранить и, дай-то бог, приумножить. Тем более, скоро начнутся холода, самое тяжёлое время в этих краях. Долгие раздумья женщины прервали радостные крики детей, которые бегали вместе с Рокки вокруг дома. Здесь они действительно были счастливы. В этот момент их мать поняла, что сделает всё, что в её силах, чтобы остаться на ферме.

Урожай оказался уже почти собран. Арчибальд всегда готовился к зиме заранее. Остались только кусты фасоли, немного маиса, плети тыквы и кабачков. Миссис Браун обратила внимание, что огород и дом обнесены довольно обветшавшим забором, который в следующем году надо будет обязательно чинить или менять на новый. Деревьев в здешних местах немного, поэтому большой проблемой может стать поиск материала. В этот момент она вспомнила Олений перевал, множество дубов и сосен и, конечно, индейца среди них. «Надо будет обязательно узнать у дяди, насколько здесь вообще безопасно», – решила про себя Кэтлин. Теперь, когда опасность миновала, ей уже не хотелось повторно пережить подобную встречу.

– Ну что, племянница, давай проверим, не всё ли ты ещё забыла! – радостный Арчибальд лукаво улыбался в лучах яркого осеннего солнца. – Держи-ка лопату и пойдём подготовим грядки к зиме.

Дядя, как всегда, особо не церемонился и быстро нашёл всем дело. Пока взрослые перекапывали землю, дети убирали засохшие сорняки и ботву. Обычно переселенцы выкорчёвывали деревья и выжигали место для огородов, удобряя, таким образом, скудную почву. Но в этих краях росли в основном трава и кусты, так что жечь было нечего. Суровая зима и жаркое лето тоже не способствовали высоким урожаям. Однако опытный Арчибальд умело вёл хозяйство и приноровился использовать местные удобрения. Специально для этого он собирал коровий и лошадиный навоз, а также золу, которая оставалась после растопки печи. По словам тёти, много лет назад ему посоветовали так делать местные индейцы апачи. У них же он выменивал различные семена и первые клубни картофеля, который потом стал их основной пищей в холодное время года.

После срока за кражу из ювелирной лавки на родине Арчибальд Браун предпочитал жить подальше от больших городов, поэтому и застолбил за собой этот безлюдный кусок земли, где мог спокойно пасти скотину и собирать урожай. Ранее Кэтлин представляла свою будущую жизнь несколько иначе. Дети уже привыкли к жизни в городе. Конечно, работа в поле и на дворе покажется им непривычно тяжёлой. Но женщина в них верила. В нынешнем положении жизнь в глуши представлялась ей наилучшим вариантом из всех возможных. Пусть и не самым лёгким.

– Мама, он меня ударил! – раздался громкий крик Габриэль.

– Это она первая начала! Я только толкнул её немного.

Майкл хоть и был почти на семь лет младше, но почему-то именно он чаще всего становился обидчиком. Или Габриэль просто чаще жаловалась. Миссис Браун разогнала детей по разным грядкам и оценила их грязный вид. Хорошо, что они прихватили с собой сапоги. Здесь без них было бы тяжело. Особенно осенью.

– Беее! – мальчик показал сестре язык, втыкая в волосы большое куриное перо. – Я индеец, ты у меня ещё получишь!

– Ну конечно. А у меня есть револьвер. Я тебя застрелю, – парировала девочка. – Мне за это ещё и денег дадут!

– Я ловкий и быстрый, ты не сможешь!

На этих словах оба моментально убежали в сторону дома. Кэтлин даже крикнуть ничего не успела, чтобы осадить их.

– Я слышал, в Калифорнии покупают головы индейцев? – хмуро поинтересовался Арчибальд, остановив работу, чтобы немного отдышаться.

– Да. Говорят, правительство платит по пять долларов за каждую голову. Они выставляют их потом на главной площади. Хотят таким образом избавиться от всех индейцев.

– Лживые ублюдки. Сначала заключают с ними договор, а потом убивают на их же земле, – в сердцах произнёс дядя. – Извини, дорогая, не смог сдержаться.

Лицо старика заметно погрустнело, и он снова уставился в землю. Женщина решила отложить мучающие её вопросы о жизни фермеров на границе с индейскими поселениями. Они обсудят это позже, сегодня же следовало хорошо поработать, пусть завтра у неё и будут болеть все мышцы с непривычки. В конце октября обычно уже начинались заморозки, а иногда даже выпадал первый снег. К этому времени следовало подготовиться заранее: убрать всю растительность с огорода, перекопать его, сжечь накопленный за лето мусор, подготовить припасы для себя и скотины на несколько месяцев вперёд. Кэтлин никогда ещё не зимовала в этих краях. Но догадывалась, что сделать это будет непросто. Зимы здесь выдавались суровыми, судя по рассказам дяди. Однако люди как-то справлялись, значит, и они смогут.

Через несколько дней Арчибальд съездил на повозке в ближайший к ним посёлок Бигфилд и закупил всё необходимое для того, чтобы они благополучно пережили холода. Теперь у них были довольно большие запасы провизии, тёплых одеял и одежды.

– Кэтлин, детишки, примерьте вещи, что я вам купил, – такими словами дядя встретил их у калитки. – Некоторые я взял на размер больше, чтобы зимой можно было поддеть что-то под низ. Майк, а специально для тебя я прикупил подштанники. Если будешь бегать зимой в одних брюках, кое-что себе отморозишь.

Мальчик только покраснел в ответ и отвернулся в сторону покупок. Пока дети разбирали одежду, Арчибальд обратился к племяннице, переминая в крупных жилистых руках старую шляпу:

– Кэт, я позвал на завтра несколько своих знакомых с сыновьями. Все они хорошие, работящие ребята, у многих уже есть свои участки. Поговори с ними. Может, вы понравитесь друг другу. Я сказал им, что ты вдова, чтобы не было лишних разговоров. Ты ещё довольно молода и сможешь нарожать кучу ребятишек, проблем с женихами, думаю, не будет.

Миссис Браун догадывалась, что дядя может сделать нечто подобное. Но не ожидала этого так быстро. Свободная одинокая женщина – лакомая приманка для любого бездельника или бандита. Он просто хочет её защитить. Кэтлин неотрывно смотрела на горизонт. Всё её тело словно онемело от мысли, что она сама, по своей воле может вернуть себе ту же самую жизнь, от которой только что успешно сбежала. Улыбнувшись через силу, она обернулась к Арчибальду.

– Дядя, я же могу пока не торопиться?

– Если ты спрашиваешь моё мнение, лучше организовать всё до зимы. Ну, или, на крайний случай, весной. Не хочу оставлять тебя здесь одну с детьми. Тебе нужен сильный мужчина, чтобы не дать вас в обиду. Очень надеюсь, что завтра ты сможешь такого выбрать.

На этих словах Арчибальд пошёл распрягать лошадей, а Кэтлин замерла на том же самом месте, всё ещё силясь осознать новый поворот событий. Какой же наивной она была, ожидая, что здесь всё будет по-другому. Солёные слёзы разочарования потекли по её щекам. Опасаясь напугать детей, женщина медленно побрела в сторону дома, привычно поднимая юбки над осенней грязью.

* * *

– Привет, дружище! Сто лет не виделись.

– Здорово! И то правда!

Голоса за окном становились всё громче, приближаясь к дому. Весь вечер и утро Кэтлин занималась готовкой и уборкой. Грохот приближающейся телеги и заливистый лай Рокки напомнили ей о необходимости переодеться. Заранее обдумав свой наряд, миссис Браун решила не прихорашиваться. Пусть видят её в обычной обстановке. Светлые вьющиеся локоны она перевязала яркой красной лентой, косметику даже трогать не стала, только поменяла рабочее платье на домашнее.

– Кэтлин, дорогая, встречай гостей! – послышался голос дяди. – Наверное, ещё чистит пёрышки, – добавил он после небольшой паузы, обращаясь уже в другую сторону.

Когда женщина вошла в гостиную, разговоры смолкли, и мужские взоры моментально обратились в её сторону. Казалось, что они просто пожирают её своими жадными глазами. Пыльные и небритые, но одетые в свои лучшие рубахи, они даже не пытались отвести взгляд. Вероятно, свободных женщин, да ещё и с хорошим приданым, в этих краях было не так немного.

– Добрый день! – как можно бодрее произнесла Кэтлин, надеясь, что голос не выдал того волнения, которое проникло в её сердце.

– А вот и моя племянница, Кэтлин Браун! Прошу любить и жаловать, – Арчибальд заметно оживился при её появлении.

Пытаясь не выказывать беспокойство, Кэтлин прошла по гостиной, пожимая по очереди крупные мозолистые руки местных фермеров и их сыновей. Кто-то старательно улыбался ей в ответ, показывая кривые коричневые зубы, кто-то безуспешно кривил тонкие губы, скрытые жёсткой густой бородой.

И все беззастенчиво заглядывали в её глаза в ожидании какого-то особенного знака именно для них. Неожиданно появившееся желание убежать становилось всё более настойчивым. Кэтлин чувствовала себя словно животное на ярмарке, вокруг которого ходят удивлённые и жадные зрители, норовящие подёргать за ухо или щёлкнуть по носу. Женщина напрягла все свои душевные силы, чтобы казаться расслабленной и доброжелательной. Всё-таки дядя организовал эту встречу для её же блага.

Постепенно прибывали новые лица. Всего собралось около дюжины местных кавалеров разных возрастов. Видимо, всем было любопытно, что за племянница у Арчибальда. Некоторые из них даже помнили маленькую светловолосую девочку, весело игравшую со своей старшей сестрой. Спустя годы девчушку было не узнать: светло-русые вьющиеся волосы обрамляли довольно симпатичное бледное личико, на котором выделялись ясные голубые глаза и мягкие на вид алые губы. Фигура женщины по местным понятиям была слишком уж худосочной, но это всегда можно было поправить. К тому же она приехала из города. Местные простушки ей явно уступали.

На Кэтлин же толпа фермеров и трапперов[1] произвела обратное впечатление. Конечно, сейчас они принарядились для первого знакомства, но потом наверняка окажутся жуткими пьяницами или картёжниками. Обычное времяпрепровождение для этих богом забытых мест. На каждом втором лице женщина видела отпечаток бывшего каторжника или фанатичного пуританина. Все они искали в западных землях возможность начать новую жизнь. Только навряд ли они изменились и все зарабатывали честным трудом. Порой новые переселенцы не брезговали кражей чужого скота или урожая. Высокие штрафы их не останавливали, ведь доказать воровство было довольно сложно, если только не застать вора с поличным. А происходило это крайне редко, поэтому все кражи обычно сваливали на апачей, некогда коренных жителей этих равнин. За годы ситуация, по словам дяди, не изменилась, только индейцев стало меньше, а переселенцев в разы больше.

– Добрый день, миссис Браун! – неожиданно услышала Кэтлин сквозь шум голосов и обратила внимание на протянутую ей руку коренастого бородатого мужчины. – Меня зовут Марк Стивенсон. Моя ферма находится к западу от вашей. Очень рад с вами познакомиться. Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, обращайтесь, – на этих словах мужчина слегка поклонился и отошёл в сторону.

«Ненавязчив. Странно», – отметила про себя хозяйка дома. В отличие от других, он не пытался напроситься в гости, держал себя довольно скромно и даже не удосужился поменять рабочую одежду на выходную.

– Это наш сосед, бывший военный, – подсказал Арчибальд, словно прочитав вопрос в её глазах. – Он с семьёй живет здесь всего несколько лет. Потому ты не можешь его помнить. Вышел в отставку после ранения. Ходят слухи, что его вынудили уйти после очередной зачистки индейцев. Я попросил его заехать просто познакомиться на случай, если тебе когда-нибудь понадобится помощь. Лучше обрати внимание на того дюжего парня в углу. Я давно знаю его отца. У них лучшее стадо во всей округе.

Кэтлин посмотрела в сторону, куда кивал её дядя, и увидела там здоровенного детину, скромно потупившего взор от её взгляда.

– Боже мой, да он мне почти в сыновья годится, – еле сдерживая улыбку, шёпотом произнесла она.

– Ничего страшного. Зато парень ещё не избалован. Отец держит его в ежовых рукавицах. И ты у нас ещё не старушка. Тебе всего 32 года, если я правильно помню.

Ну вот, теперь ей предлагают малолеток. Первый раз, почти семнадцать лет назад родители уже нашли для нее «удачную партию». Тогда она и не представляла, что может быть иначе. С одиннадцати лет она вязала себе приданое, изучала грамоту, рисунок, танцы и этикет, лишь бы понравиться своему будущему мужу. В строгой пуританской семье всё было нацелено на чёткое исполнение каждым членом семьи отведённой ему роли. Отец зарабатывал и копил деньги, мать следила за хозяйством и растила дочерей, а те, в свою очередь, должны были хорошо выйти замуж. Бог одарил родителей Кэтлин двумя девочками-погодками и больше не дал. Они с этим смирились. По крайней мере, так говорили на людях. А дома не раз укоряли Кэтлин, что она не родилась мальчиком. Не зная, что ответить, она предпочитала отмалчиваться.

Строгие нравы не позволяли детям ничего лишнего, кроме того, что было им положено. И пока соседские девочки вместе с ребятами бегали по улице, Кэтлин со своей старшей сестрой Элеонорой сидела дома, вышивая крестиком или вознося молитвы Всевышнему. Скромные платья тёмных тонов, обязательные чепчики, строгость во всём и бесконечный пост несколько раз в год были их обязательными атрибутами. За слишком громкий смех родители могли строго наказать, поставив в угол до конца дня или лишив ежедневной прогулки.

Единственной отдушиной для девочек стали поездки летом на ферму к дяде. Здесь можно было делать всё что угодно, пока родителей не было рядом. Арчибальд позволял Кэтлин ездить верхом на лошади в обычном седле, учил стрелять из охотничьего ружья и револьвера, брал с собой на дальние пастбища. Только на ферме девочка была действительно счастлива. Работа в огороде её нисколько не смущала, в отличие от Элеоноры. Та предпочитала по привычке сидеть дома и лишь изредка выходила на улицу. К несчастью, отец всё-таки узнал о методах воспитания своего брата. Никогда раньше девочки не слышали, чтобы их отец и дядя так громко ругались. На этом летние поездки на ферму прекратились. Чтобы дети не отвлекались на пустое, было решено поскорее определить им подходящие партии и выдать замуж. Тем более, что возраст был уже подходящий. Женихов нашли быстро, обеих венчали в один день. Кэтлин подозревала, что сделали так из экономии, хотя сами родители ни за что бы в этом не признались. А дальше каждый пошёл своей дорогой. Родители старались особо не вдаваться в подробности семейной жизни своих чад.

– Кэтлин, принеси ещё немного виски. Здесь не пьют чай с солью, как у твоих родителей, – улыбнувшись, Арчибальд напомнил ей о разнице между пуританами-переселенцами из городов и колонистами-дикарями, осваивающими новые западные земли. До ссоры отца и дяди она не обращала на это особого внимания, но всегда чувствовала, что на ферме ей гораздо комфортнее, чем в городе. Вероятно, поэтому она так рвалась сюда даже после свадьбы.

– Конечно, дядя. Сейчас схожу в кладовую, – с этими словами Кэтлин развернулась на месте, и, шурша юбками, стремительно исчезла за ближайшей дверью.

Осторожно захлопнув дверь, женщина прижалась к ней спиной. Ноги внезапно перестали её слушаться, тело ослабло. Грубо подогнанные дверные доски спасительно охлаждали её кожу, приводя в чувство. Кэтлин и забыла, что это была не утеплённая пристройка для хранения продуктов, сделанная так специально, чтобы зимой не выходить на улицу. Отчаяние снова прокрадывалось в её сердце. Выходило так, что она всё бросила, преодолела столь долгий путь только для того, чтобы снова оказаться в точно такой же ситуации. Надо было срочно что-то решить. Либо выбрать себе более или менее подходящего мужа, как советовал дядя, либо приготовиться самостоятельно себя защищать, пока Майкл не подрастет. Конечно, она хорошо понимала Арчибальда, который надеялся оставить её семью и хозяйство в надёжных мужских руках. Но сама Кэтлин не хотела в них оказаться. Можно было, конечно, потянуть немного до весны, а там уже определиться. Возможно, что-то и поменяется за это время.

Приняв нелёгкое решение, женщина глубоко вдохнула остывающий осенний воздух и обернулась в поисках бутылки. Обычно дядя не был таким щедрым. Видимо, он уж очень хотел поскорее её сосватать. После наступления морозов в кладовой хранились мясо и мороженые овощи. Но пока что здесь был лишь собранный недавно урожай и пара больших бутылок хорошего ржаного виски.

Вернувшись в гостиную, Кэтлин обнаружила там уже слегка подвыпившую толпу. Закусывали в основном яблоками, поэтому самых слабых можно было уже отличить. Они медленно перемещались и довольно настырно смотрели на хозяйку немигающими блестящими глазками. Женщина старалась пропускать эти взгляды, отводя взор в противоположную сторону. Наиболее заинтересованные вели разговоры напрямую с Арчибальдом. Ведь именно он давал приданое, и к его решению Кэтлин должна была прислушаться. Остальные предпочли бесплатную выпивку и болтовню со знакомыми. Вероятно, приехали больше из любопытства.

Среди гостей, которые обступили хозяина дома, было несколько человек: пара похожих меж собой мужчин с редкими бородками, здоровенный детина, которого советовал дядя, и плешивый, хорошо одетый толстячок преклонного возраста. Кэтлин нервно сглотнула. И эти люди собирались к ней свататься.

– Эй, киска, выходи за меня! – послышался откуда-то издалека низкий скрипучий голос.

– Да ты ж женился год назад, – ответил ему со смехом другой.

– А что, могу и двух жён взять. Индейцам же можно. Или ты предпочитаешь двух мужей?

Голос явно намекал на двух братьев, которые крутились вокруг Арчибальда, и был крайне неприятен. Носитель его тоже не отличался красотой – невысокий хмырь с длинными жирными волосами и коричневыми гнилыми зубами. Он откровенно пялился на единственную в доме женщину, слегка наклонив голову, как делают любопытные собаки. Его собеседник шумно смеялся над остроумным вопросом и тоже ждал ответа.

Кэтлин промолчала, повернулась в другую сторону, разлила остатки виски в поднесённые ей кружки и быстро вышла из дома под предлогом присмотра за детьми. По большому счёту, она там была уже не нужна. Дядя сам разберётся со своими гостями. Женщина только надеялась, что он сможет их благополучно выпроводить до наступления темноты. Ночевать с толпой пьяных женихов в одном доме у неё не было никакого желания.

Дети следили за коровами и лошадьми, которые паслись примерно в миле от дома. Особенно был заинтересован Майкл. Дядя начал обучать его умению ездить верхом, без которого прожить в этих краях было просто немыслимо. При любой возможности мальчик теперь забирался на лошадь и ни за что не хотел с неё спускаться. Именно по этой причине он всегда с охотой соглашался участвовать в выпасе стада. Габриэль же побаивалась лошадей, за что брат постоянно над ней подшучивал. Но Кэтлин видела её восхищённые глаза, когда та украдкой наблюдала за этими благородными животными. Рано или поздно девочка обязательно научится ездить верхом.

– Мама, это мама! – громко закричал Майкл, издалека увидев её со своей лошади. Подъехав, он осторожно остановил лошадь, дёрнув поводья на себя, как учил Арчибальд, но слезать не стал. В силу невысокого роста, спрыгивать на землю он пока толком не научился.

– Я знал, что ты придёшь. Мы даже поспорили с Габи. Она сказала, что ты выберешь одного из них, и он будет нашим папой. Это правда?

Радостные глаза мальчика заметно угасли при этом вопросе. Не дожидаясь ответа, он тихо добавил:

– Я не хочу ещё одного папу.

Кэтлин посмотрела на грустное лицо сына, который рассматривал поводья в своих руках и боялся поднять голову. Как бы ей хотелось, чтобы его глаза всегда улыбались и никогда не знали страха.

– Не волнуйся, малыш, я не дам вас больше в обиду, – единственное, что она смогла произнести, нежно потрепав мальчика.

– Мама, мама! – закричала подбежавшая Габриэль и обняла мать. Она не стала ничего спрашивать, понимая, что не в силах что-либо изменить.

* * *

– Тебе кто-нибудь понравился?

Не самый приятный вопрос за завтраком. Но Кэтлин уже давно его ждала.

– Дядя, я бы хотела немного подумать. Ты говорил, что у меня есть время до весны.

– Время-то есть. Но я бы не советовал так затягивать. Может, мне хочется посмотреть на твою свадьбу, – на этих словам Арчибальд хитро подмигнул племяннице.

– Братья Боуи очень тобой заинтересовались. Их отец давно присматривался к моей ферме. Так что они оба готовы на тебе жениться. Осталось только выбрать. Парни неплохие, хоть и несколько жадные, по-моему. Как и вся их родня. Но тут у нас выбор не велик, сама знаешь. Младший Паркер, которого я тебе показывал, тоже вчера подходил. На губах ещё молоко не обсохло – и он туда же. Но этот далеко пойдёт. Он мне нравится. Такой ладный и упёртый, как его отец Фрэнк. Мы с ним когда-то немного попроказничали в Бигфилде, когда тебя ещё на свете не было. Местный шериф нас быстро тогда осадил. Но сын у него поспокойнее будет. Этот больше думает о хозяйстве, а не о девках. Мы-то в его годы совсем другими были, – вспоминал дядя, доедая немного пережаренную яичницу. – А ты, я смотрю, готовить так и не научилась. Ну, это поправимо. Потренируйся пока. Твоя тётка поначалу тоже много еды перевела. Так что желудок у меня лужёный.

– Да, был ещё один «жених», – добавил Арчибальд, не дождавшись ответа, – Но этот тебе, наверное, совсем не понравится. Хотя на мой вкус, лучший кандидат. Сам уже в могилу смотрит. И хозяйство у него хорошее. Примерно в мои годы здесь начинал, а оставить некому.

– Да, я подумаю, дядя, – задумчиво произнесла миссис Браун.

Неожиданно яичница потеряла свой вкус, и кусок перестал лезть ей в горло. Ярко-рыжие желтки уже не казались самыми вкусными на свете. Завтрак потихоньку остывал.

– Кэтлин, твой сын неплохо держится в седле, – продолжил Арчибальд, видя, что разговор не клеится. – Но не позволяй ему далеко уезжать. Мы можем за ним не уследить. Да и сама знаешь, в этих краях не так спокойно, как кажется. Помоги ему сегодня с выпасом, покажи места, где трава ещё зелёная. Это в сторону той небольшой дубовой рощицы. Если что, дорогу обратно он и сам сможет найти. Заодно с окрестностями ознакомится. И девочку возьмите. Ей тоже полезно. Нечего дома сидеть. А я пока в огороде покопаюсь. В седле мне уже не так удобно, как раньше.

В это утро температура заметно опустилась. Кэтлин утеплила детей, вывела коров и оседлала лошадей, посадив Габриэль вместе с собой на Серого. Прохладный воздух непривычно охлаждал лёгкие. В городе, где они раньше жили, такие температуры были редки даже зимой. Но недовольство никто не проявлял. Майкл, наоборот, казался даже счастливым, оказавшись так далеко от дома. Его сестра хорошо держалась в седле впереди матери, но ещё не так уверенно. Поэтому у рощи она предпочла соскочить с лошади и пойти пешком.

Кэтлин хорошо помнила это место. Сюда она ездила с дядей за желудями и дубовыми вениками. Летом здесь была хорошая высокая трава, когда прерии выжигало солнцем. Сейчас же сохранились только пожухлые листья, всё, что осталось от когда-то роскошной листвы. Сами деревья выглядели довольно крепкими, хоть и немного осунувшимися. Эта небольшая роща была, как оазис в летнюю жару. На обратном пути им нужно будет проехать через небольшой ручей, появлявшийся только в период дождей, чтобы скотина напилась воды. Эти два места Кэтлин любила больше всего на ферме. А ещё она любила скакать по прериям, когда ветер дул в лицо, а лошадь прислушивалась к каждому движению. Дядя тогда был отличным наездником и с радостью занимался её обучением. Он сам объезжал новых лошадей и выделял девочке только самых послушных. Спустя годы многое забылось, но усидеть в седле Кэтлин ещё могла. Осталось только научить этому дочку. При мысли о дочери женщина вспомнила, что давно не видела её и стала торопливо озираться по сторонам. Габриэль нигде не было видно. Майкл один ехал впереди, собирая разбредающееся стадо. Его сестра должна была быть где-то рядом.

– Габи! Габи, ты где? – громкий женский крик нарушил утреннюю тишину.

Кэтлин силилась не нервничать понапрасну. Девочка просто не могла далеко уйти. Постоянно оглядываясь, женщина, наконец, увидела дочь, быстро идущую в её сторону. Та была явно чем-то напугана.

– Там… там я видела волков, – запинающимся голосом произнесла Габриэль, когда мать подъехала к ней. – И они что-то ели. Там кровь, очень много крови…

Глаза девочки были широко открыты от ужаса. Она крепко вцепилась в ногу матери, боясь её отпустить.

– Не переживай, милая, они ничего тебе не сделают. Это койоты. Они сами нас испугаются. Коровы для них слишком большие, а мы верхом на лошадях. Садись ко мне.

Взволнованная Кэтлин сама старалась поверить своим словам, поскольку не была уверена, что стая луговых волков не сможет на них напасть.

– Где ты их видела, дочка? – спросила она как можно спокойнее.

– Вон там, – девочка указала рукой за рощу, туда, где был небольшой обрыв. Вероятно, звери чувствовали себя в безопасности, прикрытые с одной стороны крутым склоном.

– Давай проверим на всякий случай, – предложила миссис Браун. – Нам нужно убедиться, что скотине ничего не угрожает. Заодно спугнём их, если понадобится.

При этих словах она нащупала приклад ружья, которое дядя предусмотрительно привязал к седлу Серого рано утром, и перекинула его через плечо, мысленно надеясь, что оно им не пригодится. Для дочери она должна хотя бы казаться уверенной.

Не особо переживая за производимый шум, Кэтлин подъехала к краю обрыва. Внизу действительно оказалось несколько койотов. Они не обратили никакого внимания на незваных гостей, будучи очень заняты. Судя по копытам и коротким рогам, койоты поймали молодого оленя и сейчас пировали за его счёт. Морды их были запачканы тёмно-красной кровью, пасти жутко скалились, показывая смертельно опасные зубы. То и дело раздавалось угрожающее рычание, когда животные пытались напасть друг на друга, чтобы отхватить лучший кусок мяса, который они с огромным усилием вырывали прямо из туши. Не удивительно, что девочка испугалась. Кэтлин саму выворачивало от этого зрелища. Зато теперь они уверились, что скотине ничего не угрожает. Хищники всё равно скоро насытятся. Можно было спокойно возвращаться. Женщина повернула лошадь, раздумывая о том, что однажды её дети могут оказаться одни рядом с койотами или индейцами, не дай бог. Необходимо было срочно научить их стрелять из ружья и револьвера. Может быть, Габриэль это умение никогда и не пригодится, но оружие здесь ещё никому не мешало.

* * *

В следующие несколько месяцев пришла зима, а с ней и обычные для этих мест морозы. Снег мог идти круглые сутки, сопровождаясь сильным бураном, а мог растаять буквально за одну ночь, если со стороны Скалистых гор дул тёплый ветер. Но если этот ветер был холодный, температура резко падала за один день, от чего голова старого Арчибальда жутко болела. В некоторые дни даже просто покормить скотину стоило огромных усилий. Уходила масса времени только на то, чтобы расчистить нанесённые за ночь сугробы. Ко всему прочему вода в колодце покрылась непробиваемой ледяной коркой, поэтому приходилось постоянно растапливать снег и запасаться им впрок.

Дети быстро освоились со своими новыми обязанностями. Утром, разбуженные дядей, они грели воду, запаривали зерно для скотины и вместе несли вёдра в сарай. Тем временем Кэтлин готовила завтрак на кухне. Пока дома была мука, она часто пекла пирожки с различными начинками. В холода молока и яиц не стало, поэтому пища стала скуднее, но женщине было не привыкать, ведь в городе у них часто не хватало продуктов, поэтому дети не успели избаловаться вкусной едой. Иногда в начале месяца после уплаты за комнаты семья попросту оставалась без денег. В этом случае взрослые просыпались пораньше и уходили на поиски хоть какой-нибудь подработки, за которую платили сразу. Дети тоже не сидели без дела, иной раз подрабатывая посыльными. Но пробиться на такую работу было крайне сложно, поскольку ребята с соседней улицы давно стояли в очереди на места. Майкл и Габриэль соглашались работать за меньшие деньги, за что порой получали тумаки. Но зато они покупали продукты и всегда были в курсе последних новостей. Мать с детства учила их грамоте по газетным статьям, что было гораздо интереснее различных религиозных книжек, типа «Второго пришествия» Майкла Уиглсуорта с жуткими картинками страшного суда, которые подсовывал дед Бенджамин.

Из дома они прихватили несколько английских книг, по которым дети продолжили заниматься на ферме. Не имея возможности отправить их на обучение, Кэтлин решила сама дать им все необходимые знания. Труднее всего ей когда-то давалась арифметика. Поэтому сейчас приходилось учить её практически заново. Благо, свободного времени по вечерам стало предостаточно. Неожиданно пришла на помощь и Габриэль. У девочки оказался довольно пытливый ум и масса терпения, чтобы возиться с мелочами. Порой она сама читала новую главу, а потом объясняла её маме и брату. Так они и учились. Арчибальд только посмеивался, когда обнаруживал их у жаркого очага за книгой. Ему-то никакие знания не понадобились, чтобы перебраться на другой материк и построить здесь ферму. Кэтлин для замужества они и вовсе не пригодились. А дети, если будут жить на ферме, тоже вряд ли ими воспользуются. Кроме того, мужчина был сыт по горло той литературой, которую его когда-то заставляли читать в англиканской воскресной школе. А вот его брату Бенджамину книги оказались по душе, да так, что потом он увлёкся пуританизмом и, подобно многим английским пуританам, покинул родину, уехав за океан. На Новой Земле все они мечтали начать новую жизнь, полностью согласованную с их религией и мировоззрением. Брата он взял по просьбе отца, дабы тот «увидел Господа и открыл глаза новой жизни», – как он тогда сказал. Но вышло иначе. Недавно вышедший из тюрьмы Арчибальд был молод и горяч. Он забрал свою долю наследства и уехал на запад в поисках приключений, оставив брата в городе. Лишь спустя несколько лет от него пришла первая весточка. Согласно новому закону, он бесплатно застолбил за собой участок в прерии недалеко от маленького посёлка под названием Бигфилд. Теперь он стал свободным фермером и жаждал увидеться с роднёй. Встреча братьев прошла хорошо. Бенджамин оценил возможность проводить лето на ферме и старался каждый год отправлять туда девочек с женой. К тому же он мог почти три месяца экономить на продуктах и наслаждаться покоем.

Ссора с Арчибальдом всё испортила. Старший брат не мог согласиться с воспитанием своих дочерей в стиле маленьких фермерш. Их мать не успела уследить, когда Кэтлин начала ездить на лошади, а Элеонора перестала молиться на ночь. Кроме того, он узнал, что брат общается с местными апачами, что стало последней каплей. Торговля или обмен опытом, ему было всё равно. Он говорил так: «Индейцы – это богохульные идолопоклонники и грубые дикари. Они хуже диких зверей, поэтому их необходимо изгнать, как незаконных узурпаторов благословенных земель Америки». Мнения братьев кардинально разошлись. Бенджамин в спешке увёз девочек, и с тех пор они здесь ни разу не появлялись. Зато теперь племянница привезла своих детей, и Арчибальд был счастлив увидеть их напоследок, словно собственных внуков. Только неустроенное будущее Кэтлин его очень тревожило. Но женщина была непреклонна, и он дал ей время до весны. За зиму ничего страшного не должно было случиться. В эту пору здесь обычно никто не появляется. Сугробы и холодные ветра отпугивали любого путешественника. Мало кто заходил сюда без особой надобности. Если Кэтлин выдержит зиму, то никуда уже не уедет. А значит, ферма останется в её руках. В конце концов, она и сама потом может решить, как и с кем ей здесь жить. На этой мысли тревоги Арчибальда обычно развеивались. Он наблюдал за подрастающими детьми и был счастлив.

Но как-то в особенно лютые морозы он не смог утром встать, чтобы покормить скотину, чем очень расстроил племянницу. Он остался в своей комнате и не притронулся к еде, только пил воду.

– Дорогая, не стоит беспокоиться обо мне. Я хорошо пожил, – прохрипел он миссис Браун, сидевшей у его кровати.

Кэтлин в молчании опустила лицо в ладони. Тёплые солёные слёзы скатывались на деревянные половицы. С детства она любила дядю и всегда мечтала жить на ферме вместе с ним и тётей Бетти. Как-то она даже заявила об этом отцу, за что тут же получила громкую оплеуху. После ссоры Бенджамин не хотел ничего слышать о своём брате и тем более не мог допустить, чтобы дочери видели пример в его жизни. Тогда Кэтлин даже собиралась бежать к дяде, подробно планируя своё путешествие. А потом её довольно быстро выдали замуж. Теперь дядя лежит на смертном одре, и она даже не представляет, как будет жить на ферме без него. Мечта исполнилась, но была слишком быстротечна. Кэтлин взяла старую мозолистую руку и крепко сжала её своими ладонями.

– Не уходи от нас, дядя. Как же мы без тебя?

Из-за дверей осторожно выглянули детские личики, молча вслушиваясь в разговор. Они тоже прониклись общей атмосферой печали и с грустью смотрели на своего деда. Городского дедушку они особо не любили. Он почти никогда не приходил к ним в гости и предпочитал не приглашать их к себе. А когда появлялся, то был всегда серьёзен и необщителен. Арчибальд же, наоборот, всегда радостно болтал с ними и старался показать что-то новое, научить чему-то. Он был одним из немногих взрослых, кто им действительно нравился. Не готовые ещё прощаться, дети тихо вошли в комнату, наблюдая за реакцией матери, и по привычке присели на кровать деда с двух сторон.

– Дедушка, останься с нами! – еле слышно произнёс Майкл.

– Мы будем очень хорошо себя вести. Останься, пожалуйста, – добавила сквозь подступающие слёзы Габриэль.

Дети с такой тоской и нежностью смотрели на него, что Арчибальду было очень нелегко улыбнуться им в ответ.

– Не волнуйтесь, мои маленькие. Я вас многому уже научил. Вы справитесь без меня. Обязательно позаботьтесь о вашей маме. Она вас очень любит. Всегда слушайтесь её. А я всегда буду с вами здесь, – на этих словах он положил руку на грудь и замолк.

Дети, рыдая, бросились его обнимать. Старческая рука медленно гладила их по маленьким головкам. Кэтлин безмолвно рыдала, глядя на эту картину. Не в силах удержаться, она встала и крепко обняла старика. Брауны вздрагивали и всхлипывали, остро чувствуя ожидающую их потерю.

Арчибальд умер через несколько дней, так и не встав с кровати. Перед этим дети принесли для него в дом новорождённого телёнка. И он плакал, как ребёнок, увидев только что появившуюся жизнь. Раньше он только радовался приплоду, а теперь сам почувствовал, что всё в природе преходяще, одна жизнь, как ей и положено, сменяется другой. Он погладил ещё не просохшее от материнской жидкости тельце ослабевшими узловатыми пальцами. Телёнок оказался крепким и сильным, что было хорошим знаком. В тот вечер старого Арчибальда не стало. Кэтлин стойко приняла его смерть. Ей нельзя было раскисать. Кроме того, детям требовался хороший пример. Женщина не могла позволить им постоянно грустить. Она прервала занятия только на один день, чтобы попрощаться с дядей. Он заранее сам подготовил себе ящик для похорон. До весны его тело осталось в этом ящике в кладовой в ожидании тепла и возможности быть захороненным в талую землю. Яма тоже была заранее подготовлена под высоким дубом в роще, где лежала его жена. Сначала Арчибальд шутил, что это яма для продуктов. Но продуктовые ямы не копают так далеко от дома и их не делают столь похожими на могилы. Кэтлин не стала тогда ничего спрашивать, а перед смертью дядя и сам рассказал ей об этом, подготовив к процедуре зимних похорон. Всё здесь было просто: смерть, погребение в могилу и никаких священников. Он их терпеть не мог, особенно после ссоры с братом. Племянница не стала нарушать волю покойного.

Кэтлин сделала всё просто, как и обещала. На импровизированных поминках она достала припрятанную специально для них вяленую рыбу. Дядя так долго ждал их приезда, что успел к нему хорошо подготовиться. А вот они к его смерти оказались совсем не готовы. Дети молча обгрызали и обсасывали вкусную рыбку. В городе её было много, но в прериях рыба считалась скорее деликатесом, потому как полноводные, непересыхающие летом реки встречались здесь очень редко. Женщина налила детям чай, а сама задумчиво пила непривычно крепкий для неё виски. Обычно она ненавидела этот напиток, принёсший им столько горя. Но сейчас механически глотала его из мутного стеклянного стакана. Ей просто необходимо было немного расслабиться. Впереди предстояло ещё немало трудностей, с которыми она должна будет справиться. Главная из них касалась хозяйства. Появился первый телёнок, скоро их станет больше, ожеребятся лошади. Всех нужно будет кормить и поить. Теперь она не имела права неверно рассчитывать запасы продуктов, иначе они не протянут до тепла. Кроме того, Кэтлин не представляла, где будет брать свежее мясо, поскольку скотину всегда забивал дядя. А там ещё предстояли большие траты на зерно, подготовка земли к посеву и возможные визиты соседних фермеров, если они узнают, что здесь проживает одинокая женщина с детьми.

– Боже, – тихо произнесла она в ответ на собственные мысли.

Раньше у миссис Браун была только одна цель – уехать. Теперь появилась новая – выжить.

* * *

К середине марта Кэтлин уже всерьёз задумалась о том, что ради своего будущего и будущего детей ей действительно придётся снова выйти замуж. Однажды издалека она видела всадника, проскакавшего в сторону Бигфилда. В следующий раз это может оказаться банда разбойников или индейцев. Одной ей с ними точно не справиться. К тому же, она не так много помнила о жизни на ферме. Арчибальд научил её всему, что успел, но он уже не мог показать ей, как сеять пшеницу и заботиться о больной скотине. Ей очень не хватало такого опыта. В момент бегства она была слишком самонадеянна. Сейчас же ей приходилось мириться со многим, с чем она раньше никогда не сталкивалась. Она очень расстраивалась, видя слабевшего с каждым днём рыжего жеребёнка. Он уже с трудом ходил и заваливался на мягкое сено, что падало из кормушки матери. Его молчаливые глаза с огромными ресницами смотрели так смиренно и безнадежно, что женщина боялась в них заглядывать. Больше всего она переживала из-за того, что не знала, как ему помочь. Она сама поила его из бутылочки, но этого оказалось явно не достаточно. Жеребёнку не суждено было выжить. Глядя на него, Кэтлин представляла своих детей и слёзы наворачивались ей на глаза. Она не могла позволить этому повторяться.

Как только дороги стали проходимыми для повозки, семья Браунов поехала в Бигфилд за провизией. Снег давно сошёл, но земля ещё долгое время была слишком влажной. Кэтлин хорошо помнила их осеннее путешествие, чтобы решиться вновь увязнуть в грязи. Поэтому она подождала пару недель, пока весеннее солнышко основательно не подсушило землю.

– Майкл, Габи, пожалуйста, видите себя хорошо. Я не хочу за вас краснеть, – предупредила она детей перед тем, как выехать.

– Конечно, мама, – ответили они хором.

– Мы всегда хорошо себя ведём, – добавила девочка с улыбкой. Сегодня она была одета в нарядное жёлтое платье, и ей не терпелось показаться в нём на людях.

Кэтлин медленно вздохнула, и они тронулись с места. Она взяла лошадей Арчибальда, надеясь на то, что они помнят дорогу лучше неё. Застоявшиеся в стойле животные нетерпеливо дёргали головами и выпускали клубы прозрачного пара на лёгком утреннем морозце. Солнце бодро поднималось из-за горизонта. Впереди у них был целый день, чтобы найти нужную дорогу.

К счастью, лошади действительно сами довезли их до Бигфилда. Женщине требовалось лишь задать направление. Всю дорогу Кэтлин и дети болтали, осматриваясь по сторонам в попытке запомнить новый путь. Из-за однообразного пейзажа в прериях было очень легко заблудиться, поэтому они старались обращать внимание на любой необычный предмет: ствол засохшего дерева, странной формы скалу или глубокую рытвину, чтобы ориентироваться на обратном пути.

Найти магазин среди нескольких десятков домов оказалось довольно просто. Он располагался на маленькой центральной площади рядом с почтой и офисом шерифа. Остановив лошадей напротив входа, Кэтлин оставила детей у повозки и направилась за покупками. Ей срочно нужно было обновить их гардероб и пополнить давно истощившиеся запасы провизии. Кроме того, в магазине можно было узнать последние новости, в частности о ежегодных ярмарках скота, на которых она надеялась продать часть своего поголовья. Два раза в год в самом начале лета и осени небольшой посёлок становился центром сбора для десятков фермеров. В эти дни здесь можно было купить любую скотину или птицу. В основном их брали на мясо или для обновления поголовья. Арчибальд был одним их старейших участников этих ярмарок. Кэтлин хорошо помнила, как любила в детстве приезжать на них. Она всегда восхищалась крепкими ковбоями и их шикарными подругами. А каких быков выставляли тогда на продажу! Маленькой девочке хотелось провести рукой по мускулистому телу каждого из них, несмотря на свирепые взгляды и громадные рога. Нетерпеливые и порой даже агрессивные, они всегда поднимали много пыли и, казалось, готовы были умчаться на край света, если бы их отпустили на волю.

Дядю знали и уважали все местные фермеры, поэтому им доставались лучшие места на выездке и различных смотрах. Сейчас, наверное, всё изменилось.

– Добрый день, миссис Браун! – звонкий голос вывел её из размышлений. – Приехали за покупками?

– Добрый день, миссис Стоун! Да, пора уже готовиться к новому сезону.

Невысокая пожилая женщина с бегающими глазками и копной седых волос, собранных в высокий пучок, была одной из главных сплетниц в Бигфилде в силу своей профессии. Несмотря на преклонный возраст, она могла похвастаться отличной памятью на лица.

– А я знала, что вы приедете. Все местные фермеры у нас уже побывали. Я прекрасно помню, как по осени они рассказывали, что к Арчибальду приехала племянница. Поэтому мы вас и ждали. Как поживает ваш дядя? В последний его приезд он выглядел не очень.

– Сейчас ему лучше. Спасибо, – не моргнув глазом, ответила миссис Браун.

Соврать оказалось не так сложно. О смерти Арчибальда она решила пока никому не рассказывать, дабы избежать лишнего интереса. Пусть лучше все думают, что в их доме есть мужчина.

Следующие полчаса Кэтлин занималась покупкой продуктов и подбором новой одежды, пока не услышала шум на площади. Сначала она подумала, что это обычная уличная суета. Но голоса становились всё громче. Она уже различала грозные крики и брань. Расслышать можно было только отдельные слова о ненавистных индейцах. Взволнованная женщина торопливо оплатила покупки и вышла на улицу, опасаясь за детей и повозку. В центре площади она увидела толпу местных жителей, которые окружили какого-то несчастного и, судя по всему, требовали для него наказания. Мужчины, женщины и даже дети выкрикивали ругательства и старались при возможности пнуть свою жертву или кинуть в неё камень.

Кэтлин забралась на козлы и уже собиралась уехать, когда услышала шёпот Майкла возле самого уха:

– Мама, это тот индеец.

С высоты повозки она попыталась рассмотреть лицо скорчившегося бедолаги. Тот же невозмутимый взгляд на смуглом грязном лице, та же поношенная шляпа. Тонкий шрам на левой щеке только подтвердил догадку Майкла.

– Что здесь происходит?! – громкий мужской голос потребовал разъяснений. Звезда шерифа еле заметно поблескивала на его пыльной куртке. – Я требую разъяснений!!

– Она украла трёх коров у Паркеров!

– Выгнать всех краснокожих!

– Повесить её!

– Житья нет от этих дикарей!

Раздались разрозненные крики из толпы. В шуме голосов Кэтлин слышала всю ненависть переселенцев к индейцам. Раньше она никогда не сталкивалась с этим так близко. В городах индейцы бывали редко, да и здесь они старались не появляться. Бесконечные войны и конфликты на новых территориях приучили их держаться подальше от переселенцев. Но те занимали всё новые земли, и встречи их были неизбежны.

– Хватит орать! Объясните мне подробно, что случилось! – потребовал, наконец, шериф.

Вперёд вышел тот самый молодой парень, который осенью приезжал свататься к Браунам. Активно жестикулируя, он начал свой рассказ несколько сбившимся голосом:

– Сегодня утром она украла наших коров! Она постоянно тут ошивается. Эти краснокожие уже достали! Надо выгнать их отсюда. Зря её тогда не убили.

– Почему ты не остановил её? – шериф прервал поток возмущений младшего Паркера.

– Если бы я был там, я бы застрелил её на месте!

– То есть ты не видел, что это именно она украла коров?

Вопрос, казалось, несколько удивил парня.

– Так больше и некому. Кроме краснокожих здесь никто не ворует. Да вы только гляньте на неё. Эта гордячка даже говорить с нами не хочет.

Кэтлин снова посмотрела на индианку. Взгляд её оставался таким же непроницаемым и равнодушным, как будто всё это происходило с кем-то другим. На лице красовалось несколько свежих ссадин, одежда была вся перепачкана и кое-где порвана. Правая рука придерживала, видимо повреждённое, левое плечо.

– Она не могла этого сделать! Я видела её утром возле своей фермы.

Кэтлин сперва даже не узнала собственный голос. Все лица одновременно обернулись в её сторону. Она же не собиралась ничего говорить. Она хотела просто уехать. Руки нервно затеребили поводья.

– Кто вы? – последовал резонный вопрос шерифа. Деваться теперь было некуда.

– Я Кэтлин Браун. Моя ферма находится примерно в 20 милях западнее Бигфилда.

– Вы родственница Арчибальда Брауна, как я понимаю?

– Да, я его племянница.

– Так вы утверждаете, что сегодня утром видели эту женщину возле своей фермы?

– Да, шериф. Сегодня утром, когда я выезжала из дома, я заметила эту женщину. Она бы никак не успела доехать до фермы мистера Паркера и угнать коров, ведь его ферма находится в противоположной стороне от Бигфилда.

– Вы уверенны, что это была именно она? – настаивал голос. – Вы совсем недавно в наших краях.

– Да. Мы уже виделись раньше, поэтому я её и узнала.

Толпа разочарованно зашумела, явно не одобряя такой поворот событий. Страх медленно пробирался в сердце Кэтлин, подтачивая её внешнюю уверенность. Она уже чувствовала слабое подрагивание пальцев и нарастающее напряжение во всём теле, заставившее её замереть в ожидании. Зачем она вообще открыла рот? Только для того, чтобы вернуть старый долг?

– В таком случае я считаю обвинение ошибочным, пока не доказано обратное, – резюмировал шериф после недолгого молчания. – Прошу всех разойтись! А вы, миссис Браун, подойдите, пожалуйста, ко мне.

Кэтлин с трудом заставила своё тело повиноваться и спрыгнула на землю. Толпа нехотя расступалась, пропуская её к своей жертве.

– Расходимся, расходимся! Тут вам не цирк, не на что смотреть, – поторапливал шериф ворчащую массу.

Женщина поймала на себе несколько злобных взглядов, но решила не обращать на них внимание. Всё-таки это она испортила им развлечение. Наличие представителя закона её несколько успокаивало.

– Я же сказал, расходитесь! – на этот раз обращение было направлено в сторону младшего Паркера, который, казалось, и не думал никуда двигаться, рассматривая приближающуюся к нему фигуру.

– А в доме у дяди вы были намного скромнее, – наконец прервал он молчание.

– Извините, что я вмешалась. Однако вам нужно найти настоящих угонщиков, – почему-то Кэтлин непременно хотелось извиниться за свой поступок. Наверное, хорошее воспитание давало о себе знать. Но пути назад уже не было.

– Обязательно найду! – на этих словах парень резко развернулся и, не оглядываясь, направился в противоположную сторону.

– Том, потом зайди ко мне и расскажи всё в деталях! – крикнул шериф ему вслед.

– Не стоит, сам разберусь! – последовал краткий ответ.

– Упрямый баран, – процедил владелец звезды сквозь зубы.

Это был солидный мужчина с роскошными рыжими усами и такой же шевелюрой. «Ирландец», – подумала про себя Кэтлин. Привыкшие к здешнему солнцу глаза его несколько сузились, прежде чем посмотреть в её сторону, что выдало слабеющее зрение. Обветренное суровое лицо, как ни странно, не выглядело угрожающим. И было даже немного знакомым. Да, конечно же, это Уильям Томпсон. Он был помощником шерифа и помогал Арчибальду в каком-то мелком конфликте на ярмарке. Но тот безусый юнец теперь здорово изменился.

– Миссис Браун, я бы посоветовал вам забрать свою знакомую и поскорее покинуть Бигфилд. Я не хочу неприятностей. Люди сейчас крайне взволнованы.

– Конечно, шериф. Спасибо вам.

Наконец-то они могли уехать отсюда. Но уже следующая мысль несколько озадачила женщину. Только сейчас она поняла, что даже не представляет, что ей делать дальше.

– Поехали со мной, – уже менее уверенно произнесла Кэтлин в сторону индианки.

Ответа не последовало. Пугающий пустой взгляд был направлен куда-то сквозь неё. Молчание затягивалось, и миссис Браун уже подумала, что зря затеяла всю эту авантюру, когда незнакомка выпрямилась и, заметно прихрамывая, медленно побрела в её сторону.

– Мне нужно забрать лошадь, – произнесла она, подойдя к повозке.

Тот же самый чистый английский, что так удивил женщину при их первой встрече. Даже сейчас она не могла привыкнуть к мысли, что слышит его из уст индейской девушки. Но разговор требовал продолжения.

– Где твоя лошадь?

– Я оставила её у скорняка[2].

– Залезай со мной на козлы. Покажешь дорогу.

Как ни странно, они вполне могли разговаривать. Ещё несколько месяцев назад Кэтлин ни за что бы не поверила, что когда-нибудь будет вот так просто общаться с индейцем. Жизнь здесь в корне отличалась от той, что они вели в городе. Только люди и их ненависть к местным племенам оставались прежними. Прикрываясь религией и чувствуя себя сильнее, они готовы были убить человека только за его принадлежность к другой расе. На самом деле, в этот момент ревущей толпе было совершенно не важно, кто именно украл скот, потому что она увидела образ своего непримиримого врага. Миссис Браун передёрнуло от одного воспоминания об этом ужасном зрелище.

Но на следующей остановке их ожидало продолжение. Когда незнакомка отвязывала свою лошадь, к ней подошёл скорняк, пожилой светловолосый мужчина с маленькими злыми глазками:

– Ты думаешь, что я буду покупать у тебя шкуры, воровка?! Кто бы мог подумать?! Да твоя выделка просто ужасна! Я и так платил тебе слишком много. У нас и своих трапперов достаточно. Не только индейцы умеют охотиться.

– Смотри, как бы на тебя охота не начались, – добавил он, выдавив из себя усмешку.

– Она не крала коров, – попробовала вмешаться Кэтлин.

Индианка молчаливо принимала все обвинения. Не удивительно, что ей было так легко приписать всё, что угодно.

– Все они так говорят, – не успокаивался мужчина. – А потом снимают скальпы с семей бедных фермеров. Больше не приходи ко мне! – на этих словах мужчина ушёл в лавку, громко хлопнув тяжёлой дверью.

Осторожно забравшись на лошадь, девушка безошибочно тронулась в сторону фермы. «Она хорошо ориентируется», – подумала про себя Кэтлин. Эта мысль её даже немного напугала. На выезде из поселения индианка сохранила верное направление, и лошади как будто сами пошли за ней вслед.

– Ты знаешь, куда мы едем? – на всякий случай решила уточнить женщина.

– Я знаю, где находится ферма Бруанов, – краткий ответ не требовал продолжения, и дальнейшая дорога прошла в полной тишине, если не считать редкого фырканья лошадей. Даже дети сохраняли непривычное для них молчание, изредка с любопытством поглядывая в сторону индианки.

Добравшись до фермы, незнакомка не стала спешиваться. Убедившись, что они приехали, она решительно повернула лошадь в другую сторону и уже собралась уезжать, когда услышала голос за своей спиной.

– Подожди! Уже темнеет. Ты можешь остаться на ночь у нас. Ты и так еле держишься на ногах.

Кэтлин и сама не очень понимала, зачем говорит всё это, но вид измученной индианки не мог оставить её равнодушной. Кроме того, она заметила, что та практически не двигала левой рукой. Вероятно, она была ранена.

Какое-то время девушка неуверенно смотрела на свою лошадь, потом повернулась на голос и резко спрыгнула на землю, осторожно поставив левую ногу. Похоже, ей действительно нужна была помощь.

– Дети, я сейчас загоню лошадей, а вы потихоньку переносите покупки в дом.

С этими словами Кэтлин сошла с козел и принялась отстёгивать лошадей.

– Ты можешь оставить свою лошадь в конюшне, – посоветовала она их гостье. Там есть немного сена. Я покажу тебе.

По дороге к сараю, женщина вспомнила рассказы о том, как банды индейцев угоняют скот и лошадей. Но такие бандиты обычно не приходили в лавки скорняков сдавать шкуры. К тому же, местные явно знали эту девушку. Кэтлин очень пожалела, что не успела расспросить дядю подробнее на её счёт.

В конюшне незнакомка расседлала свою лошадь и поставила её в стойло. После этого она кинула небольшое покрывало в угол, где размещалась утренняя порция сена.

– Погоди, погоди, тебе надо немного поесть, – запротестовала Кэтлин, поняв, что та собиралась остаться здесь на ночь. – Мы сейчас будем ужинать. Тебе тоже стоит подкрепиться.

– Я приготовлю блинчики с яблочным джемом, – добавила она, увидев сомнение на смуглом лице.

Долго уговаривать не пришлось. Молчаливая гостья бросила последний взгляд на свою лошадь и последовала за хозяйкой.

В доме миссис Браун несколько расслабилась. Она заставила индианку разуться и надеть тёплые пуховые носки из овечьей шерсти, что когда-то связала ей мать. Они быстро растопили печь, и женщина принялась за готовку. Но любопытство не покидало её.

– Скажи хотя бы, как тебя зовут. Мы ведь даже не знаем, как к тебе обращаться.

– Меня зовут Мия, – последовал краткий ответ. – Обычно меня не приглашают в гости.

Кэтлин, не знала, нужно ли ей что-то добавить и решила промолчать. Но тишина продлилась недолго.

– Почему вы помогли мне? – неожиданно спросила девушка.

– Ты тоже помогла нам. Считай, что я просто вернула тебе долг.

– Вы тоже считаете, что я угнала скот? – вопрос был задан без каких-либо эмоций. Но женщина чувствовала, что ответ на него крайне важен для индианки.

– После того, как младший Паркер рассказал шерифу, что произошло, я поняла, что он в глаза не видел никакого грабителя. Я не могу быть уверена, но очень надеюсь, что это была не ты.

С этими словами Кэтлин посмотрела в сторону своей гостьи, ожидая ответа. На смуглом лице ничего не изменилось. Оно было всё таким же непроницаемым, как при их первой встрече.

– Я не угоняла его скот.

«Очень хочу в это верить», – добавила про себя женщина.

Ужин прошёл в непривычной тишине. Кэтлин уложила уставших от дороги детей и повернулась к удаляющейся фигуре.

– Подожди немного. Позволь хотя бы осмотреть тебя. У тебя повреждена рука, я могу тебе чем-нибудь помочь?

Воспользовавшись заминкой своей гостьи, женщина достала из шкафа чистое полотенце и остатки дядиного виски.

– Мия, сними, пожалуйста, рубашку. Тебя нужно хотя бы осмотреть и обработать раны.

Незнакомка не стала ждать ещё одного предложения и осторожно сняла с себя то, что уже несколько лет служило ей одеждой. Когда-то она сама смастерила её из шкуры молодого оленя, помня, что точно такая же была у матери. Теперь одежда требовала серьёзной починки.

Кэтлин догадывалась, что увидит ссадины и синяки, но не ожидала, что их будет так много. Вероятно, жители начали закидывать её камнями, прежде чем привели к шерифу. Многие синяки уже потемнели и выделялись бурыми кровоподтёками на смуглой коже. Особенно большие обнаружились на левом плече и ноге. Женщина сделала несколько компрессов, стараясь не смотреть в карие отстранённые глаза. Пока она проводила свои манипуляции, индианка не проронила ни звука, как будто в этот момент она была где-то очень далеко.

* * *

Наутро, когда Кэтлин проснулась, следов незнакомки в доме уже не было. Кровать в общей комнате, где она оставила её с компрессами, была пуста. Вероятнее всего, их гостья просто вернулась в конюшню. В этом следовало убедиться, чтобы избежать неприятностей. О случаях угона скота ходило немало слухов. Холодная родниковая вода несколько успокоила миссис Браун. При бледном утреннем свете она разбудила детей и вместе с ними пошла на двор.

Индианка, действительно, оказалась в конюшне. Она как раз заканчивала седлать свою лошадь.

– Привет! Ты уже уезжаешь?

Теперь женщине почему-то стало даже немного грустно от того, что девушка так быстро их покидает.

– Да. Мне пора. Спасибо, что помогли.

Кэтлин оставалось только пошире раскрыть ворота конюшни, пропуская внутрь холодный воздух ранней весны. Незнакомка привязала к седлу старенькое одеяло и уверенным движением запрыгнула на лошадь. На прощанье она так же коснулась своей шляпы, как при их первой встрече, и исчезла за воротами.

– Мама, а она ещё вернётся? – поинтересовался Майкл, закрывая тяжёлую дубовую дверь.

– Не знаю, малыш. Мне кажется, мы её ещё увидим. А сейчас закинь, пожалуйста, в ясли[3] сено, чтобы лошадкам было, что покушать.

Животные встретили еду довольным ржанием, шумно перетаптываясь с ноги на ногу. Кэтлин нравились эти обычные утренние звуки. Они подбадривали её, когда на сердце было неспокойно. Скоро нужно будет готовить землю для посева, менять покосившийся забор, выгонять на пастбище застоявшийся за зиму скот. Пока что всё это представлялось женщине с большим трудом. В такие моменты ей очень не хватало мудрого совета старого Арчибальда.

Через несколько дней солнце стало припекать ещё активнее. Практически вся зимняя грязь высохла. Кое-где даже пробивались первые зелёные ростки. Брауны, наконец, выгнали скот на улицу. Коровы с непривычки долго не отходили от сарая. Лошади первыми пошли в сторону дубовой рощи на поиски желудей. Кэтлин была довольна, смотря на гуляющих животных. Майкл всегда с охотой сопровождал их. Он уже довольно сносно держался в седле, а выгул скотины давал ему возможность потренироваться разным трюкам, которые когда-то показывал дед.

– Мама, смотри, как я умею! – вновь прокричал он, обеими ногами забравшись на седло.

– Молодец, Майки! У тебя здорово получается. Только будь осторожен, пожалуйста, и не уезжай далеко. Не забывай смотреть, чтобы быки не ушли в прерии.

– Хорошо, мама!

– А мне кажется, что он просто выпендривается, – сказала подошедшая Габриэль.

Кэтлин видела, какими глазами она наблюдала за скачущим братом. Скорее всего, она просто немного ему завидовала, потому что сама всё ещё побаивалась лошадей.

– Зато он уже уверенно держится в седле. Надо будет и тебе обязательно научиться.

– Нет, это только для мужчин и индейцев. А я лучше пойду приготовлю творог из прокисшего молока. Надо же кому-то вас кормить.

Женщина не нашлась, что на это ответить. Иногда её дочь казалась ей слишком взрослой для своего возраста. Габриэль ещё придётся узнать, что на ферме не бывает разделения на только женский и мужской труд. Они будут вынуждены делать здесь всё ради собственного выживания. С этими мыслями она взяла топор и поскакала в сторону дубовой рощи. Ей нужно было сменить несколько подгнивших столбов и часть жердей у забора, чтобы скотина не могла случайно забрести в огород и лишить их будущего урожая.

Кэтлин понадобилось немало времени, чтобы выбрать подходящее дерево. Его должно было хватить минимум на три столба. В детстве она много раз видела, как дядя рубил деревья. Всегда это выходило у него складно и быстро. Дети обычно только обрубали сучья. Теперь же перед ней возвышался довольно крепкий невысокий дуб, и не было похоже на то, что он легко сдастся. Женщина сделала глубокий вдох и подошла к дереву. Первый удар едва вогнал лезвие в древесину, которая оказалась необычно крепкой. Недаром из этого дерева здесь строили дома. Второй, третий, четвёртый удары, Кэтлин уже начинала выдыхаться, а дуб даже не шелохнулся. Ещё несколько взмахов – и сил у неё больше не осталось. Уставшая миссис Браун обессилено присела на корточки, облокотившись спиной об упрямое дерево. Сбившееся дыхание потихоньку успокаивалось, но напряжённые руки заметно подрагивали даже от тяжести дядиного топора. Она уже готова была заплакать от отчаяния, когда услышала хруст веток прямо у себя за спиной. Тут же в её голове пронеслась мысль, что Майкл пасёт скотину и не должен был ехать за ней следом, а Габриэль осталась одна дома. Забыв о только что потраченных силах, женщина схватила покрепче топор и обернулась навстречу неизвестности. Каково же было её удивление, когда за спиной она обнаружила недавнюю гостью, которая приветствовала её уже знакомым касанием шляпы. Незнакомка не подала виду, что придала какое-то значение замеченной угрозе.

– Добрый день, мэм. Я привезла вам зайца. У него довольно вкусное и нежное мясо. Вашим детям должно понравиться.

– Да, спасибо, – еле выдавила из себя Кэтлин, когда, наконец, смогла заставить себя немного расслабиться и медленно опустить топор. – Ты меня напугала.

– Извините, я думала, вы услышите лошадь. Но вы были очень заняты. Может быть, я смогу чем-то помочь?

– Нет, не надо… – неуверенно начала женщина, всё ещё приходя в себя. – Хотя без помощи мне здесь явно не обойтись, ты права. Я, пожалуй, соглашусь на твоё предложение. Спасибо!

– Тогда я сначала отвезу зайца в земляную яму, чтобы он не испортился, и сразу вернусь.

На этих словах всадница развернула лошадь и с криком «йааа» поскакала в сторону дома. Кэтлин только надеялась, что дети не испугаются так же, как она сама. Но уже через несколько мгновений фигура на лошади снова появилась перед ней. Индианка аккуратно спрыгнула на землю и забрала топор из неуверенных рук миссис Браун.

Её движения были на удивление точными и сильными. Топор слушался беспрекословно – и через некоторое время дуб начал поддаваться. Когда треть ствола была вырублена, незнакомка отослала Кэтлин в сторону и так же спокойно продолжила свои действия. Со стороны казалось, что она даже не устаёт. Хотя женщина прекрасно помнила, как тяжело ей самой давался каждый замах, и как безрезультатен он в итоге оказывался. Завтра, наверное, у них будет жутко ломить спину.

– Осторожно! – раздался внезапный крик.

Дерево рухнуло с неописуемым шумом и треском. Миссис Браун даже не успела закрыть глаза от страха и восторга. На земле дуб показался просто огромным. Его ствола точно должно было хватить на несколько столбов для забора и ещё множество жердин. Остатками они будут топить печь. Арчибальд заготовил много дров, но зима забрала большую их часть. Тем более, что теперь они отапливали больше жилых комнат.

– Я схожу домой за вторым топором. Обрубать сучья у меня обычно получалось лучше, – произнесла всё ещё удивлённая Кэтлин.

Первый раз индианка увидела улыбку на лице этой белой женщины. Она оказалась довольно красивой: светлые локоны обрамляли тонкое милое лицо с нежной бледной кожей. Обычно Мия не позволяла себе так пристально разглядывать белых, но тут просто не смогла удержаться. Что-то необычное было в этой женщине. Она не казалась похожей на остальных. «Интересно, для чего ей этот дуб? У него довольно прямой ствол. Вероятно, ей нужны какие-то опоры. И где её мужчины?» – вопросы в голове девушки перебивали друг друга, оставаясь без ответа. Женщины в этих краях, конечно, занимались многим, но подобную работу обычно поручали мужьям.

По возвращении Кэтлин увидела, что незнакомка занимается обрубкой нижних, самых толстых веток. Её движения выглядели спокойными и сосредоточенными, как будто она не чувствовала никакой усталости.

– Хочешь пить?

Стук топора прекратился. Индианка взяла протянутую ей флягу, сделала пару глотков и с благодарным кивком передала обратно. Всё-таки она была обычным человеком, которого тоже иногда мучила жажда.

Ближе к вечеру им всё-таки удалось справиться с дубом. Из него вышло целых пять хороших столбов и множество веток, пригодных для жердей и растопки. Всё это на лошадях было перевезено к дому. Майкл с радостью занялся подготовкой дров, а женщины – ужином. Мия разделала зайца, Кэтлин потушила его с картофелем. Получилось одно из самых вкусных блюд, что они когда-либо пробовали.

– Мама, я научусь стрелять и тоже принесу нам зайца. Он намного вкуснее говядины, – сказал мальчик, обгладывая остатки мяса с мелких косточек.

– Ты прав, малыш, – согласилась его мать, посмотрев на добытчицу.

Индианка уже давно поела. Она взяла себе небольшой кусок мяса и три картофелины, оставив остальное детям. Весь ужин гостья молчала, вероятно, ожидая его завершения. По её непроницаемому взгляду никогда нельзя было точно сказать, о чём именно она думает.

– Что ты теперь будешь делать? Мне кажется, что у тебя появились враги – осторожно начала Кэтлин.

– Они никогда не были мне друзьями. А без долларов я вполне смогу обойтись. Животных здесь пока хватает на всех. Если белых станет больше, вероятно, придётся уйти на запад.

– Извини, что расспрашиваю. Я никогда раньше не встречала индейцев, которые так хорошо говорят на английском. У вас в племени был английский миссионер?

– Я никогда не жила в племени.

Индейские глаза при этом снова никак не изменились. А вот европейские очень удивились.

– Разве твои родители не индейцы? – вопрос Габриэль опередил всех остальных.

– Мой отец был белым. Но цвет кожи мне достался от матери.

Только теперь Кэтлин поняла, что лицо гостьи при ближайшем рассмотрении действительно чем-то напоминало их собственные: такие же скулы, подбородок. Но индейская кровь оказалась заметно сильнее. Непосвящённый вряд ли бы догадался о смешенном происхождении.

– Ты живёшь здесь одна? – женщина, наконец, задала вопрос, который её уже давно мучил. Почему-то это казалось ей совершенно невозможным. Хотя индейцы и приспособились к местным условиям, Мия не была похожа на отшельницу.

– Да.

– Ты сама охотишься? – не унимался Майкл.

– Да, конечно. Иначе мне пришлось бы умереть от голода.

Кэтлин поёжилась от подобной перспективы. К сожалению, страх голодной смерти был суровой действительностью в здешних краях. Засуха, пожар и падёж скота убивали множество переселенцев.

– Ты можешь пока что остаться у нас, – неожиданно предложила женщина.

Пара удивлённых детских глаз уставилась на мать.

– Дядя Арчибальд умер этой зимой. Без него нам очень тяжело. И, честно говоря, я боюсь жить здесь одна с детьми, – пояснила Кэтлин.

Следовало признать, что она действительно поторопилась с решением переехать на ферму. Она знала, что дядя долго не протянет, однако не успела обдумать, как будет обходиться без него. Индианка, вероятно, была не лучшим вариантом его замены, но принять в дом нового мужчину миссис Браун боялась ещё больше. Это означало бы доверить ему своих детей и хозяйство. Окажись он не тем человеком – и им уже некуда будет бежать. А дел на ферме скопилось действительно много. Одним им было не справиться.

Молчание затягивалось. Гостья раздумывала.

– Сейчас я не смогу тебе платить. Но ты всегда будешь сыта и у тебя будет крыша над головой. Если дела пойдут в гору, я стану выплачивать тебе твою долю. Нам всем от этого будет только лучше.

– И ты не боишься жить рядом с индейцем?

Вопрос Мии ухватил самую суть страхов её собеседницы, потому женщина внутренне сжалась, обдумывая его. Невозмутимый взгляд внимательно следил за изменениями на её лице. Казалось, индианка не ждала никакого ответа, прочитав его на смутившемся лице. Кэтлин пришлось приложить усилие, чтобы собраться и посмотреть на девушку.

– Честно говоря, поначалу я очень боялась тебя, – призналась она. – Если бы ты не говорила по-английски, мы, наверное, никогда бы и не стали общаться. Но сейчас у меня не такой уж большой выбор. Сами мы можем просто не справиться с фермой. Сейчас нам необходим помощник.

Девушка раздумывала недолго, отозвавшись на искреннюю просьбу в красивых голубых глазах.

– Я могу остаться на какое-то время, – согласилась она. – Если кого-то из нас это не устроит, я уеду.

Миссис Браун, наконец, расслабилась. Она одновременно ждала этого ответа и боялась его. Предложение индианки выглядело разумным. Кто знает, что произойдёт, когда она поселится на ферме.

– Сейчас уже поздно. Ты можешь с сегодняшнего дня остаться с нами. И, пожалуйста, зови меня просто Кэтлин.

– Хорошо… Кэтлин. Завтра мне нужно будет только привезти некоторые вещи.

– Конечно. Мы не будем тебя держать, если тебе что-то понадобится. Я постелю тебе в гостиной.

– Не стоит. Я могу спать в конюшне. Там не так холодно, как на улице. Одеяло я всегда вожу с собой.

Женщина решила не настаивать.

– Я рада, что мы договорились. Надеюсь, что ты не разочаруешься.

Новых эмоций на смуглом лице не появилось. Но миссис Браун показалось, что оно стало немного мягче.

Утром Кэтлин обошла весь двор в поисках своей гостьи и уже начала беспокоиться, когда с опозданием вспомнила, что та собиралась уехать за вещами. Сознание, что рядом с ними поселился мало знакомый человек, тем более, совсем другой расы, всё ещё пугало её. С другой стороны, совсем без помощи они могли здесь просто не выжить. В такой ситуации она готова была решиться на многое.

– Мама, у нас теперь будет жить индеец? – спросил любопытный Майкл, вынырнув из-за двери сарая на улицу вместе с сестрой. Дети тоже не могли свыкнуться с этой мыслью.

– Да, она будет нам помогать и жить у нас.

– А разве индейцы не воруют маленьких детей? – поинтересовалась Габриэль.

– Только самых непослушных, – пошутила их мама, понимая, что вопрос девочки был на самом деле очень серьёзным. Нужно было как-то объяснить им разницу.

– Её зовут Мия. Она нам помогла, поэтому я ей доверяю. Но если что-то пойдёт не так, обязательно скажите мне об этом. Хорошо?

– Да, мама.

– Конечно.

Сердце Кэтлин всё ещё беспокоилось. Но причин подозревать незнакомку в чём-то дурном у неё не было. Детям она привыкла говорить правду. Время покажет, стоит ли им бояться своей новой помощницы.

Какое-то движение на горизонте неожиданно привлекло её внимание. «Как быстро Мия возвращается», – подумала женщина. Но спустя некоторое время она различила очертания уже нескольких всадников.

– Майкл, Габриэль, идите домой! – громкий голос нарушил устоявшуюся тишину.

Дети знали этот тон и быстро удалились с улицы. Возле фермы не было никаких дорог, только пустые прерии. Это могли быть охотники, бандиты или индейцы. Кэтлин не нравился ни один из этих вариантов. Всадники направлялись точно в сторону их дома. Ей придётся с ними заговорить. Готовясь к этому разговору, женщина наскоро забежала в дом и взяла отцовский револьвер. Хорошо, что на улице было ещё холодно, оружие удобно устроилось в глубоком кармане пальто, не привлекая к себе лишнего внимания.

Выйдя на крыльцо снова, Кэтлин уже могла разглядеть перья и луки за спиной подъезжающих мужчин. Если это индейская банда, их, безусловно, убьют. Но, возможно, они едут на обычный обмен к дяде. Внезапно страшная догадка мелькнула в голове миссис Браун: уехавшая Мия могла оповестить своих соплеменников. Они ведь даже толком не знали её и так спокойно пустили в свой дом. Подтверждение не заставило себя долго ждать. Знакомая фигура показалась позади мужчин, вызвав горькое разочарование в душе молодой женщины. Если они пришли не с миром, предательница будет первой, в кого выстрелит её пистолет.

Боясь пошевелиться, Кэтлин молча наблюдала за приближением всадников. Вот уже она различала их воинственные лица, наполовину бритые черепа и длинные хвосты, перетянутые верёвкой. Из ушей у них торчали какие-то тонкие кости, кожаную одежду украшали несколько перьев и разноцветная вышивка. Кэтлин старалась не смотреть в их глаза, чтобы не испугаться ещё больше.

Они двигались неторопливо и остановились, не доезжая до дома. Всего пять человек. Один из них спрыгнул с лошади и двинулся в её сторону, сопровождаемый индианкой. На вид он казался самым старшим из группы и, вероятно, был самым уважаемым. На лице его скопилось уже довольно много морщин, но походка сохранила уверенность. Не дойдя несколько шагов до крыльца, он слегка поклонился в знак приветствия и принялся что-то рисовать палочкой на притоптанной земле. Единственное, что женщина смогла там разобрать, это солнце в виде круга с лучами и множество непонятных символов рядом с ним.

– Он пытается сказать, что пришёл с миром, – нарушила тяжёлое молчание Мия.

– Что им здесь нужно? – осторожно спросила миссис Браун, стараясь не выдать своего напряжения.

– Я встретила их по дороге к ферме. Они ехали на обмен к Арчибальду. Не знали, что его уже нет. Если ты не возражаешь, они готовы меняться с тобой.

– Дядя не говорил, что он общается с индейцами.

Белая женщина имела право быть подозрительной. Девушка её не осуждала. К сожалению, не все индейцы приходили с миром.

– Последний раз они были здесь две зимы назад. Потом ушли к родственным племенам на восток и вернулись только прошлым летом. Поэтому твой дядя не ждал их.

– А что они меняют? – подумав, уточнила Кэтлин.

– Обычно они просят ножи, топоры, бисер, пуговицы или одеяла. А взамен предлагают то, что делают или добывают сами: шкуры, семена, соль.

– Что у них за семена?

Для ответа Мия обратилась к индейцу, видимо, на своём родном языке. Со стороны он казался набором непроизносимых звуков, дополняемым множеством жестов. Миссис Браун не слышала раньше ничего подобного и потому удивлённо наблюдала за этим разговором, пока мужчина не обернулся и не махнул группе всадников. Молодой парень тут же соскочил с лошади, прихватив с собой несколько кожаных мешочков, и подбежал к крыльцу, аккуратно развязав их.

– Здесь семена кабачков, тыквы, подсолнечника, фасоли и маиса, – опытным взглядом определила девушка.

– Фасоль у меня есть. А вот остальное может пригодиться.

– Тогда вынеси на крыльцо то, что ты готова им предложить взамен.

Индейцы замерли в ожидании. Нетвёрдым шагом женщина развернулась и зашла в притихший дом. Дети молча взглянули на мать из-за двери своей комнаты, но не шелохнулись, пока она не показала им знаком, что всё в порядке. Только тогда их маленькие сердца прекратили бешено колотиться от страха и немного успокоились.

Индейцы терпеливо ждали, когда белая женщина снова выйдет на крыльцо. Она вынесла старое одеяло и набор разноцветных пуговиц.

– За такое ты можешь просить у них больше, – сказала Мия, разглядывая новое предложение.

Вновь она что-то сказала пожилому индейцу. Тот только глянул на парня, и он моментально принёс ещё один мешочек уже большего размера.

– Они предлагают тебе соль. Они получили её довольно много у родственного клана, поэтому готовы ею меняться.

– Пожалуй, я соглашусь. Скажи им об этом, пожалуйста.

– Ты можешь сделать это сама, – предложила девушка. – Просто кивни в знак согласия и укажи на предложенные тебе товары.

Кэтлин в точности выполнила необходимые действия, опасаясь сделать что-то неверно. Ведь разные жесты могли трактоваться ими совершенно иначе. Но пожилой индеец как будто даже немного смягчился в лице, увидев долгожданный кивок. Он с готовностью выложил на крыльцо все свои товары и присовокупил к ним маленький глиняный сосуд.

– Что это? – удивилась женщина.

– Я сказала, что у тебя есть дети. Они хотят им что-то передать.

Кэтлин, как могла, выразила благодарность своими жестами и улыбкой. Индейцы, видимо, тоже были довольны хорошим обменом. Они поклонились и медленно пошли к лошадям со своими новыми приобретениями.

– Пожалуйста, в следующий раз предупреждай меня, когда приведёшь сюда племя индейцев, – серьёзным тоном произнесла женщина, наблюдая за удаляющимися фигурами.

Ей едва удалось сдержать панику, когда они оказались так близко у её дома. На вид – настоящие головорезы. Одна их внешность могла внушить дикий ужас.

– Я не знала, что они идут к тебе. Я не собиралась с ними говорить, пока не убедилась, что они двигаются в сторону фермы.

– Разве ты не общаешься с ними? – Кэтлин удивлённо посмотрела на свою собеседницу.

– Нет. Они считают меня слишком белой.

Женщина не нашлась, что на это ответить, молча разглядывая смуглую кожу на лице их помощницы.

– Мама, а что это такое?

Любопытный Майкл высунулся на крыльцо и указывал пальцем на глиняный сосуд. Кэтлин заставила себя расслабиться, чтобы ответить обычным тоном:

– Честно говоря, я и сама пока не знаю. В следующий раз без моего разрешения из дома ни ногой.

– Я слышал, что они уехали, поэтому и вышел, – начал оправдываться мальчик, глядя в сторону матери.

– Давай посмотрим, – дружелюбно предложила Мия.

Крышка из коры легко открылась, и из сосуда послышался вкусный приторно-сладкий запах.

– Это мёд. Лучшее лакомство для индейских детей. Попробуйте и вы.

При слове лакомство из-за двери появилось и второе лицо.

– Мама, можно? – поинтересовалась Габриэль.

– Только давайте я сначала сама его попробую.

Густая тёмно-коричневая жидкость медленно вытекала на язык. На вкус она оказалась даже слишком сладкой. Две пары детских глаз с замиранием сердца наблюдали за этим процессом.

– Ладно, ладно, остальное вы можете доесть, – быстро согласилась Кэтлин.

– Он действительно очень вкусный, – обратилась она к индианке.

– Да, я знаю. А пчёлы, которые его собирают очень злые. Не многие индейцы способны добыть его. Поэтому мёд здесь большая редкость. Ещё детей балуют кленовым сиропом. Я кстати привезла с собой немного. Сейчас как раз самый сезон. Всё равно его нужно пить, пока не испортился.

– Только не избалуй их, – попросила женщина, наблюдая за тем, как дети пытаются поделить последние капли.

– А ещё вы можете развести его водой. Тогда точно всё доедите.

Предложение индианки быстро возымело эффект – и дети убежали на кухню. А она продолжила:

– Вчера ты что-то говорила про большое количество работы? – напомнила девушка.

– Да. Пора начать ремонт забора. Нужно заменить несколько прогнивших столбов и часть жердей. Сваленного дуба должно хватить с лихвой.

– Отлично. Тогда я положу вещи в конюшню и сразу вернусь.

С этими словами Мия сняла несколько небольших тюков с лошади, легко хлопнув её по крупу. Кобыла тут же, словно по команде, послушно пошла на поиски прошлогодней травы и вечно сухих колючек. Новая зелень только начинала пробиваться из-под замёрзшей земли.

– Ты можешь жить с нами в доме. В конюшне сейчас довольно холодно, – предложила миссис Браун, оглядев нехитрый скарб девушки.

– Я привезла ещё одеял. Всё в порядке.

Хозяйка фермы не стала спорить. Их помощница выглядела вполне здоровой и физически развитой. Под гладкой кожей легко угадывались крепкие мышцы. Вероятно, она привыкла спать на свежем воздухе. Если ей так будет удобнее, почему бы и нет. Обычно Кэтлин не доверяла новым людям, но индианка уже не раз помогала ей. Женщина чувствовала к ней нечто похожее на расположение, хотя до сих пор так и не свыклась с её непривычной внешностью.

В понимании белых переселенцев индеец был чем-то средним между человеком и диким животным. Даже одетые в европейскую одежду и обученные некоторым манерам, индейцы становились похожи скорее на карикатуру, отдалённо напоминающую европейцев. Менее развитые и потому слабые, они не могли на равных соперничать с захватчиками. Поэтому с каждым годом им приходилось всё дальше уходить на запад. Оставаться на своей земле среди белых, особенно в одиночестве, им было смертельно опасно. Возможно, поэтому Мия не хотела жить в доме, подвергая опасности семью Браунов. Немало охотников за головами обитало и в этих краях.

Сейчас Кэтлин впервые задумалась над тем, какие последствия могло иметь её предложение. В отличие от Калифорнии, здесь, на новых землях, места пока что хватало всем, поэтому войны удавалось избежать. Но желающих повоевать всегда хватало с обеих сторон.

– Пошли, – темно-карие глаза, выжидающе смотрели на хозяйку фермы, которая даже не заметила, как вернулась их обладательница.

На ярком весеннем солнце индианка выглядела уже не такой опасной, как при первой встрече. Точные черты лица и густые чёрные волосы – её можно было бы даже назвать красивой, если бы не тонкий шрам поперёк щеки и слишком холодный взгляд. Но чего ей больше всего не хватало, так это эмоций. Со стороны казалось, что они ей просто не знакомы.

– Да, конечно. Все инструменты находятся в сарае. Только гвоздей у нас не так много, – спохватилась женщина, мысленно возвращаясь на ферму.

– Мы будем использовать кору и тонкие ветки. Тогда можно обойтись и вовсе без гвоздей, – предложила девушка. – Недалеко отсюда я видела иву. Она-то нам и пригодится. Не думаю, что твой дядя пользовался гвоздями, чтобы поставить забор. Их не так просто здесь достать.

– А ты права, – задумчиво произнесла Кэтлин, осматривая забор. Старые жерди кое-где ещё действительно были обмотаны тонкими рассыпающимися от времени веточками, на которые она раньше не обращала внимание.

– Не переживай. Мы всё поправим – и коровы не пройдут к тебе в огород, – Мия словно прочитала её мысли.

– А ты стала более разговорчивой, – заметила женщина. Ответом ей был только короткий молчаливый взгляд.

Поменять столбы для забора оказалось не намного легче, чем свалить и распилить дуб. Старые столбы ни в какую не хотели выкорчёвываться из земли, как будто срослись с ней за все эти годы. Подгнившие и покосившиеся, они всё равно продолжали упираться. А жерди готовы были упасть только вместе со всем забором. Женщинам понадобилось немало времени, а так же помощь Габриэль и лошадей, чтобы осторожно разобрать часть забора и начать его сборку заново. После вчерашнего дня мышцы постоянно напоминали о своём существовании, но Кэтлин твёрдо знала, что на следующий день ноющая боль станет привычнее, и это её подбадривало.

В отличие от взрослых, девочка была совершенно не довольна своим новым занятием. Трухлявая древесина испачкала её любимое платье, и теперь оно требовало стирки.

– Мама, а почему Майкл не помогает вам с забором вместо меня? Он же мальчик, – обиженно поинтересовалась она.

– Потому что он пасёт наших быков. И, к тому же, он твой младший брат. Он ещё не такой сильный. Не забывай об этом, дочка. Вот когда ты научишься скакать на лошади, тоже будешь вместе с ним выгонять скотину на выпас.

– Но я же не ковбой.

Искреннее непонимание граничило на детском лице с явным разочарованием. По дороге на ферму Габриэль мечтала, что попадёт в такое место, где у них всегда будет достаточно еды и тёплого солнца. Но зимы здесь оказались жутко холодными, а запасы еды к весне начали пугающе быстро заканчиваться. Неделю назад они доели последний кусок вяленого мяса. Замороженные овощи закончились ещё зимой. Оставался только картофель, и тот подмороженный. Благо, им удалось съездить в посёлок за продуктами. К тому же, теперь у них жила индианка и мама её кормила. Девочка не хотела снова голодать.

– Конечно же нет, милая, – поддержала её Кэтлин. – Но чтобы выжить здесь, тебе нужно научиться многим вещам, которые никто кроме тебя не сделает. Верхом, например, ты сможешь передвигаться намного быстрее, чем пешком. А забор нам нужен, чтобы коровы и лошади не съели наш будущий урожай. Нам ведь тоже нужно что-то кушать.

– И моё платье всегда будет таким грязным? – не унималась Габриэль.

– Нет, ну что ты. После ярмарки я обязательно куплю тебе новое красивое платье. В одном ты сможешь работать, а в другом гулять. Оно всегда будет чистым и аккуратным, как ты.

Миссис Браун была терпеливой матерью, несмотря на все жизненные перипетии. Она твёрдо верила, что с помощью крика научить детей чему-либо не возможно. Но при этом баловать их себе тоже не позволяла. Конечно, она понимала, что привыкшая к чистоте дочь только начинает привыкать к жизни в совершенно новых для неё условиях. Вся надежда была на то, что летом ей действительно здесь понравится. По крайней мере, для самой Кэтлин лучшие воспоминания детства были связаны с фермой.

Мия не участвовала в разговоре, но внимательно вслушивалась в слова белой женщины. Было видно, что она приехала сюда надолго и потому ей так важно обустроить ферму. Она понимала, что рискует, оставаясь здесь практически в одиночестве, но все равно пошла на это. В памяти всплыли испуганные и в то же время полные решимости ярко-голубые глаза при их первой встрече. Руки Кэтлин нервно дрожали, вцепившись в револьвер, но были способны убить любого, кто осмелится напасть на её детей. В тот момент она напоминала самку оленя, готовую защищать своё потомство до самой смерти. При этой мысли еле заметная тень мелькнула на лице индианки, и она ещё сильнее натянула полоску свежей мягкой коры, связывая между собой жерди забора.

К вечеру, когда солнце склонилось к горизонту, они, наконец, закончили основную часть работы. Пару прогалов оставили на следующий день. Уставшие от длительной и монотонной работы, женщины убрали инструменты и пошли в сторону дома, догоняемые проголодавшимися детьми.

– Мама, а что мы будем есть на ужин? – задал Майкл самый популярный по вечерам вопрос. Он всё ещё не мог привыкнуть, что в отличие от города, здесь практически всегда была еда. Правда, он тоже начал замечать, что запасы в кладовой подходят к концу.

– Не торопись, Майки. Скоро мама приготовит кашу.

– А можно поесть прямо сейчас? У нас есть немного хлеба, который ты недавно готовила, – не успокаивался мальчик.

– Не надо есть пустой хлеб на голодный желудок. Попей водички и подожди, пока каша сварится. А лучше сходите с сестрой за водой.

Майкл расстроено опустил голову, но покорно направился с ведром в сторону колодца. Наблюдая за сыном, Кэтлин неожиданно обнаружила, что она стоит одна возле крыльца. Индианка тоже куда-то делась. Вероятно, свернула по дороге в конюшню или уборную. Маленькое деревянное строение находилось между домом и огородом, что было очень удобно, если не считать особенно морозные зимние ночи. Тогда им помогал ночной горшок. В городе условия были, конечно, получше. Но Кэтлин была к этому готова.

Дети и Мия пришли домой почти одновременно. Последняя несла в руке какой-то свёрток. На вопросительный взгляд женщины она пояснила:

– Я привезла с собой пеммикан.

– Что это?

– Сушёное бизонье мясо смешанное с салом. Очень хорошо хранится. Я могу потом тебе показать, как его готовить. Это несложно. Из говядины тоже должно неплохо получиться.

Кэтлин не смогла признаться, что ещё не думала о заготовке мяса. Проблема убоя скота была для неё слишком тяжёлым вопросом. При крайней необходимости она смогла бы застрелись одного из быков. Но потом его нужно будет ещё и разделать. А подобного опыта у неё пока не было. Поэтому женщина с такой настойчивостью думала о ярмарке, где смогла бы продать часть поголовья, включая телят этого года, а на заработанные деньги купить необходимые продукты.

– Можно нам попробовать? – мальчик с большим любопытством смотрел на незнакомое кушанье.

– Да, конечно. Только сначала помойте руки, – предупредила Мия.

Дети тут же убежали к рукомойнику.

– Ты их избалуешь, – предупредила Кэтлин.

– Мы немножко. Он очень сытный. И на кашу ещё останется.

– Ну, хорошо, – согласно кивнула женщина.

На вкус пеммикан напомнил обычное вяленое мясо, только более жирное. Он действительно оказался довольно сытным – пара маленьких кусочков помогла детям дождаться ужина. А остальное они с удовольствием доели вприкуску с маисовой кашей. Мяса на их столе не было уже давно, если не считать вчерашнего зайца.

По завершению ужина, когда дети убежали в комнату, Кэтлин всё же поинтересовалась рецептом. Им были необходимы долго хранящиеся продукты, чтобы пережить очередную зиму. Сделать это без дяди будет намного сложнее.

– Мия, а где ты берёшь мясо?

– Два-три раза в год я уезжаю на поиски бизонов на запад. Их мясо самое подходящее. Одной туши мне хватает надолго. Если повезёт, то за несколько дней я могу приготовить пеммикан на три или четыре месяца. Я стараюсь есть его редко, только когда долго не возвращаюсь с охоты. Остальное оставляю на зиму.

– Это индейский рецепт? – осторожно спросила женщина.

– Да, меня научила ему мама. Пеммикан готовят почти все местные племена. Он подходит для длительных походов из-за своего малого веса и питательности.

– Дядя никогда прежде не рассказывал про тебя. Ты поселилась здесь недавно?

Мия не отличалась разговорчивостью и Кэтлин не ожидала подробного ответа. Поэтому она не удивилась, когда разговор прервался, и воспользовалась паузой, чтобы зажечь свечу. Её гостья притихла, сосредоточившись на дрожащем пламени. Вероятно, она размышляла, как близко стоит подпустить к себе белую женщину. Но выражение лица её не выдало. Наконец, тишина была нарушена.

– Нет. Мой отец приехал сюда примерно тогда же, когда и твой дядя. Он тоже взял себе участок земли и поселился подальше от остальных людей. Он хотел просто работать на земле и быть свободным. У нас были коровы и огород. В те годы обмен с индейцами был обычным делом. Только так можно было приспособиться к жизни на новых землях. Моя мама стала подарком для отца за какую-то важную услугу, которую тот оказал местному племени апачей. Но в отличие от остальных белых, отец заставил мать принять его веру и они поженились. Другие бледнолицые посчитали это оскорблением и перестали общаться с нами. Я почти ничего не знала об этом, потому что всё детство провела на ферме или в прерии. Индейцы там попадались чаще, чем белые люди. Но нас они никогда не трогали, потому что сами приходили сюда в поисках свободной земли, гонимые национальной армией.

Однако переселенцев становилось всё больше. И не только фермеров. Однажды мы услышали о банде Хорхе Родригеса. В ней было много беглых военных и каторжников, которые нападали на всех подряд ради денег. Но самыми частыми их жертвами становились, конечно, индейцы. Слухи об их богатстве многим не давали покоя. Говорили, что индейцы едят из золотой посуды и поклоняются огромным золотым идолам. Именно за ними и охотились эти бандиты.

Хорхе и его банда появились здесь, когда преследовали небольшое южное племя от дальних испанских колоний, думая, что те владеют множеством золотых украшений. Но, не обнаружив ничего ценного, они решили отомстить. Эти головорезы натравили собак на самых слабых, на женщин и детей. Их разорвали заживо. Мужчин они скальпировали и отрубили им руки, говоря, что жалеют на них порох. Большинство из них умерли от потери крови и голода.

Сначала бандиты остановились в Бигфилде, но потом неожиданно появились возле нашей фермы. Вероятно, кто-то из местных сказал, что здесь живут индейцы. Отец не успел ничего сделать. Их было слишком много. Они разграбили наш дом, а потом сожгли его вместе с сараем и скотиной. На маму спустили собак, как будто она была каким-то диким животным. В отца несколько раз стреляли и заставили его, смертельно раненого, смотреть, как умирает моя мать. Мне тогда было 11. Они привязали меня к забору и начали хлестать плёткой, говорили, что так наказывают рабов и индейцев, чтобы те знали своё место. Я думала, что умру в тот день. Однако духи решили иначе.

Кэтлин готова была разрыдаться, слушая историю этой девушки. Но сосредоточенное, застывшее, словно маска, лицо напротив не позволяло ей этого сделать. Если когда-то произошедшее и вызывало на нем эмоции, то сейчас различить их было не возможно.

Только сузившиеся карие глаза стали ещё темнее, скрывая боль и страх, которые они пережили.

– Но ты выжила… – не смогла сдержаться женщина.

При свете свечи повернувшееся к ней смуглое лицо казалось совершенно чужим и далёком.

– Да… Не знаю, как это произошло. Когда я очнулась, было уже утро. Я лежала на нашей лошади, которая везла меня в сторону Оленьего перевала. Отец останавливался там в маленькой хижине во время охоты. Лошадь хорошо знала эту дорогу. Я была вся в крови и боялась пошевелиться, потому что всё тело ныло от боли. Я потрогала спину – там было сплошное месиво из кожи и крови. Мне казалось, что я заживо горела в огне, так было больно.

Вновь наступило неловкое молчание. Мия не подала вида, что будет какое-то продолжение. А Кэтлин так много хотела у нее спросить, но в то же время боялась ранить эту сильную на вид индейскую девушку. И всё же она не выдержала:

– Ты осталась в той хижине?

– Да. Отец хранил там сменную одежду, одеяло, второе ружьё и запас пороха. Мне хватило этого на первое время. Мама когда-то показывала мне травы, которые залечивают раны. Благодаря им я смогла излечиться. На пепелище нашей фермы я нашла несколько железных инструментов, из одного мне удалось сделать себе нож.

– Осталось только несколько железок? – тихо уточнила женщина.

– Да. Все деревянные постройки сгорели. Отца мне удалось найти и похоронить. Это его шляпа, – гостья указала на крючок возле входной двери, где оставила её. – Останки мамы они, наверное, сожгли. Потом я узнала, что всё равно не смогла бы там остаться, потому что по вашим законам индейцы не имеют прав даже на дома, которые сами здесь строят.

– Боже, мне хочется извиниться за всех поселенцев, которые причинили вам вред. Я всегда думала, что только индейцы могут быть такими жестокими, – искренне раскаивалась Кэтлин.

– На самом деле, жестокими могут быть все. Но уже поздно.

Женщина растерянно посмотрела на догорающую свечу и только тогда поняла, что прошло уже много времени с тех пор, как они начали этот разговор. Пора было укладывать детей и дать выспаться Мие.

– Да, конечно.

Всё ещё погружённая в мысли о нелёгкой судьбе своей помощницы, она с трудом могла сосредоточиться. Кто бы мог подумать, что люди так ожесточились. И всё это из-за новых земель и золота. В газетах ни о чём подобном не писали.

– Спокойной ночи, мэм.

Индианка скрылась в дверях прежде, чем Кэтлин успела что-то ответить. Вероятно, это и к лучшему. Разговор и так оказался слишком тяжёлым. К тому же, дети тоже требовали внимания. Вечером они часто капризничали. Но в этот раз женщину ожидал сюрприз. Майкл и Габриэль уже мирно посапывали каждый в своей кровати. При свете свечи мальчик только отвернул голову к стене. Кэтлин аккуратно поцеловала каждого ребёнка и ещё раз посмотрела на их спящие лица. Если бы с ними что-то случилось, она никогда бы не смогла себе этого простить.

Ночь была безлунной, но глаза Мии быстро привыкли к темноте. Она безошибочно нашла дверь конюшни и свою импровизированную кровать из сена. Два одеяла приятно согревали холодной весенней ночью. Обычно комфортное тепло всегда клонило девушку ко сну. Но в этот раз тревожные воспоминания не давали ей покоя. Снова в памяти появились мучавшие её когда-то образы: запах гари, отчаянное мычание бешено мечущихся в ловушке коров, окровавленный отец и стая собак, которая бросилась в сторону матери. Вновь, как и раньше, Мия почувствовала себя маленькой беспомощной девочкой, которая, безуспешно зовёт своих родителей. Тёплые солёные слёзы неудержимым потоком хлынули из её глаз, оставляя быстро остывающие дорожки на щеках. Возможно, боль ослабла со временем, но не покинула её, и любое напоминание вновь заставляло девушку проходить через прежние страдания. За годы индианка научилась быть сильной, воспоминания всё реже тревожили её. Странно, что эта женщина так на неё подействовала.

Призраки прошлого ушли не сразу, вызывая новые переживания. Шумное фырканье и топот лошадей вернули Мию в настоящее. Она вновь почувствовала знакомые запахи земли, навоза и прошлогодней травы. Здесь было не так уж и плохо. Кто бы мог подумать, что она снова окажется на ферме. Совсем недавно она уже была готова встретиться со своими родителями, когда в её жизни снова появилась эта белая женщина. Не удивительно, что она её не помнит. В детстве Мия не играла с детьми. На их ферме она была единственным ребёнком, а в Бигфиде взрослые шарахались от неё, как от прокажённой, и тут же хватали за руки своих детей, как только те пытались с нею заговорить. Когда маленькая индианка однажды сама подошла к красивой белокурой девочке в пепельно-белом платье, та испугалась её и закричала: «Индейцы, индейцы!» На шум собралась толпа зевак. Они все громко кричали и постоянно тыкали в неё пальцами, пока отец не забрал её. После этого случая Мия не пыталась заговорить с другими детьми и больше не ездила в посёлок.

* * *

На следующее утро Кэтлин решила заняться подготовкой к посеву. Земля уже отогрелась и подсохла. Теперь её необходимо было перекопать и сформировать будущие грядки. Апрельское солнышко обещало тёплую весну. Майкл снова вывел скотину на выпас, а женщины собрались на огороде с лопатами. Индианке достался большой участок под пшеницу, картофель, маис и фасоль, миссис Браун и Габриэль готовили грядки для моркови, помидоров и огурцов. Дело заладилось быстро. Мия хорошо управлялась с лопатой, а девочка действительно увлеклась новым занятием. К полудню грядки были уже готовы, и Кэтлин пошла за семенами. Но когда она разрыхлила землю и уже присела, чтобы высыпать их туда, прямо перед нею появилась Мия и забрала мешочек из рук удивлённой женщины.

– Что такое? – обиженно спросила Кэтлин.

– Моя мама всегда сначала выращивала рассаду помидоров и огурцов дома. Сейчас для них ещё холодно. Нужно посадить их в ящик у окна, а когда они немного подрастут, высадим их на грядки.

– А морковь?

– Морковь ты можешь посадить уже сейчас. А вот картофель нужно обязательно прорастить в тепле и посадить, как только прекратятся ночные заморозки.

Женщина чувствовала себя задетой. Ей указывали, что делать на собственном огороде. Может, эта девушка и жила когда-то на ферме, но наверняка уже всё позабыла.

И всё же, немного поразмыслив, Кэтлин отложила мешочек с будущими огурцами и достала специально приготовленные дядей семена моркови. Арчибальд в молодости не любил сидеть в огороде, но смерть жены здорово его изменила. Чтобы прокормить себя, он был вынужден постоянно работать на земле и всегда очень внимательно относился к сбору семян на следующий год. У него даже имелся небольшой запас на случай неурожая или засухи, что в этих скудных краях было не редкостью. Все семена хранились в специальных холщовых мешочках, подвязанных к потолку, чтобы крысы их не достали. Женщина хорошо помнила случай, когда тётя Бетти забыла вечером убрать семена, а наутро обнаружила только четыре зёрнышка и те в итоге оказались пустыми. Хитрые животные забрали только хорошие семена. Хотя в тот год фермеры и остались без тыквы, Арчибальд ещё долго припоминал жене, что крысы лучше неё разбираются в овощах. В конце концов, тётя перестала обижаться и придумала новый способ хранения семян под потолком.

– Мама, смотри, какой толстый червяк! – громкий возглас вырвал Кэтлин из приятных воспоминаний.

Девочка вытащила из земли какую-то белую гусеницу и радостно показывала её матери.

– Это личинка весеннего жука, – неожиданно сказала Мия, осматривая находку. – Она кстати довольно сытная.

– Фуууу, – сморщилась Габриэль. На маленьком лице появилось выражение брезгливости. – И ты что, их ела?!

– Да, – спокойно ответила индианка. – Если тебе нечего будет есть, ты тоже можешь попробовать. Только сначала счисть с них ворсинки. Они не съедобны.

– Хватит, – тут уже вмешалась Кэтлин. – Я надеюсь, мы никогда до этого не дойдём.

Ей тоже неприятно было думать о поедании червяков, хотя разумом она понимала, что при необходимости пойдёт и на это.

– Мия, пожалуйста, не рассказывай таких подробностей.

Девушка кивнула и направилась в сторону сарая. Когда она отошла уже на порядочное расстояние, девочка тихо пожаловалась:

– Мама, от неё пахнет.

Миссис Браун как раз собиралась поговорить с их помощницей на эту щекотливую тему. Вероятно, в землянке у неё не было возможности регулярно мыться, но на ферме придётся соблюдать гигиену.

– Наверное, наша гостья давно не купалась. Мы это исправим, не переживай.

– Мама, а все индейцы носят брюки? – неожиданно Габриэль задала давно мучающий её вопрос.

– Не знаю, дорогая. В них, наверное, просто удобно скакать на лошади.

Кэтлин должна была признаться себе, что её тоже удивила эта одежда. Именно из-за неё она и приняла девушку за грозного индейца. Никто из белых женщин не мог позволить себе носить брюки, только платья и юбки.

Закончив с посадкой моркови, Кэтлин ещё раз осознала, что на самом деле мало что понимает в ведении хозяйства. Конечно, в детстве она часто помогала дяде и тёте: кормила скотину, полола сорняки, удобряла, поливала. Но тогда это казалось жутко скучным, вместо этого ей хотелось скакать на лошади и собирать красивые цветы в прерии. Разве могла она подумать, что когда-нибудь решит остаться здесь насовсем? Всё слишком резко изменилось. Теперь у неё появились новые возможности и новые обязанности.

– Мия, а как вы обычно сажали тыкву? Я слышала, что она вкусная, но никогда ещё не пробовала её, – с таким вопросом женщина неожиданно перехватила индианку на пути к дому.

– Мы сажали тыкву вместе с кабачками. Выращивать дома её не нужно. Только замочить семена на несколько дней перед посадкой. А тыква действительно очень вкусная. Особенно, если её потушить и добавить немного сахара.

– Боюсь, с сахаром у нас может не сложиться.

– Ничего страшного. Без него тоже неплохо получится.

В этот день Кэтлин с помощью Мии восполнила пробелы в своих знаниях о местных культурах. Оказалось, что ей очень повезло взять на работу дочку фермеров. Конечно, она знала не всё, но могла дать много ценных советов по выращиванию овощей и подготовке почвы. Неурожаи сгубили множество переселенцев. Миссис Браун не хотела оказаться среди них.

После обеда они сделали перерыв, и Кэтлин снова вернулась к обучению детей. Доставая учебник арифметики, она поймала на себе исследующий взгляд индианки.

– Ты знакома с цифрами? – решила поинтересоваться женщина.

– Немного, – неуверенно ответила та. – Папа учил меня в детстве считать до двадцати.

– Хочешь позаниматься с нами? Я сама уже многое не помню. Можем учиться все вместе.

– Ты думаешь, мне это пригодится?

– Конечно. Чтобы подсчитать сдачу, например, или продать что-нибудь…

На мгновение Кэтлин замолчала и задумалась.

– Извини, я совсем забыла, что ты больше не продаёшь шкуры.

– Посчитаю что-нибудь другое, – спокойно ответила индианка. – Я была бы не против заниматься с вами.

– Майкл, Габриэль, идите ко мне! Сегодня мы будем заниматься вчетвером, – улыбаясь неожиданному повороту, позвала Кэтлин.

Она усадила всех за обеденным столом и раскрыла учебник. Но в этот раз занятие продвигались крайне медленно. Дети чувствовали себя неуютно, оказавшись так близко с их новой помощницей. Они постоянно переспрашивали и не могли решить простейшие примеры.

– Майкл, мы же проходили это два дня назад. Неужели ты не помнишь? – наконец не выдержала женщина. – И хватит уже смотреть под стол. Что ты там рассматриваешь?

Мальчик виновато поднял глаза:

– Я никогда не видел такой обуви.

Кэтлин не знала, что на это ответить. Речь шла явно не о её тапочках. На помощь пришла Мия:

– Это индейские мокасины из оленьей кожи. Они очень удобны. Особенно для охоты, когда нужно двигаться бесшумно.

– Ты охотишься на оленей?

Женщина видела, с каким любопытством сын задал этот вопрос. Но необходимо было продолжить обучение.

– Майкл, я думаю, наша гостья сможет ответить на этот вопрос, когда мы закончим сегодняшнюю главу. Потерпи, пожалуйста.

– Хорошо, мам.

Мальчик снова опустил взгляд, но на этот раз постарался сосредоточиться на книге.

– А что это за цифра? – неожиданно спросила индианка, указывая на страницу перед собой.

– Это же тысяча, – выпалила Габриэль. – Ты разве не знаешь?

– Габи, веди себя прилично. У Мии наверняка не было таких учебников, поэтому она не знает, как выглядит эта цифра. Вы и сами её не так давно узнали. Не обращай на них внимания, Мия.

Девушка не подала виду, что её это задело. Напротив, вместе со всеми она прослушала главу и после занятия попросила посмотреть книгу. Та была довольно старая и потрёпанная от долгой дороги. С её помощью сёстры Браун когда-то сами учились арифметике.

– У моего отца тоже были книги, – произнесла индианка, листая страницы. – Он говорил, что я обязательно должна прочитать их все. В детстве он пересказывал мне их по памяти. Там были книги о животных, о поисках сокровищ и о том, как живут люди на другой земле. Я помню только картинки в некоторых из них.

– У меня есть несколько английских романов. Ты можешь их почитать, когда захочешь.

– Спасибо. Я бы попробовала, – задумчиво согласилась Мия. Никогда раньше она не читала целую книгу.

– Сейчас принесу. Погоди.

В окружении Кэтлин мало кто любил читать. Только отец не отрывался от богословской литературы. Когда однажды он нашёл своих дочерей за чтением популярного женского романа, книга тут же угодила в камин, а девочки узнали, что эта была «богохульная похабщина, которую не пристало читать воспитанным девицам». Бенджамин Браун ещё долго вспоминал тот случай и с тех пор стал строже следить за дочерьми. Поэтому, выйдя замуж, Кэтлин первым делом купила себе несколько книг на сэкономленные деньги, пока была такая возможность. Мужу было всё равно, чем она занимается в свободное время. А ей они были необходимы, как глоток свежего воздуха. Книги о любви и приключениях позволяли ей хоть ненадолго перенестись в мир грёз. Конечно, при переезде она не смогла их оставить и прихватила с собой вместе с самыми необходимыми вещами.

– Вот. Это моя любимая книга.

Кэтлин положила перед своей помощницей большую запылившуюся книгу. В тишине она пролистала первые страницы и показала картинку, на которой были нарисованы крупный мужчина и маленькая девочка среди снегов. Изображение несколько поблекло, но выражения лиц героев всё ещё можно было разобрать.

– Они как будто смотрят на нас, – удивилась Мия.

– Да. Мне тоже всегда так казалось. Это книга о том, как отец с дочкой пытаются выжить холодной зимой в Шотландии.

– Это там, откуда мы родом, – добавила женщина в ответ на немигающий взгляд перед собой.

– Вам было там очень холодно?

– На самом деле, здесь даже холоднее, – честно призналась Кэтлин. – Люди приезжают сюда в поисках свободной земли, где нет налогов и преследований за веру.

– Я думала, они приезжают за золотом. Папа всегда так говорил.

– Да, многие приезжают сюда в поисках богатства. Когда эти земли были открыты, испанцы вывезли очень много золота, что и привлекло сюда новых путешественников, а за ними и обычных людей.

– Почему они воюют с индейцами? Здесь много земли. Её хватит на всех.

В полумраке глаза индианки казались совсем чёрными. Женщина боялась в них заглянуть, чувствуя какую-то неведомую ей силу, которая проникала внутрь её.

– Переселенцев слишком много, они прибывают на огромных кораблях. Им нужно всё больше и больше земли. Поэтому они развязывают новые войны. У военных есть пушки и много разного оружия. Вы не сможете их победить.

Повисла неловкая тишина. Кэтлин упрямо смотрела на стол, сожалея, что произнесла эту последнюю фразу.

– Ты думаешь, что индейцы в итоге проиграют? – спокойно спросила девушка, как будто речь шла о чём-то обыденном.

– Да. Извини. Но пока что происходит именно так.

– Возможно, ты права. Нас слишком мало. И мы живём разрозненно.

После этого индианка взяла в руки книгу и попыталась прочесть её название. Миссис Браун облегчённо вздохнула. Она боялась этого разговора заранее, не зная, как объяснить Мии, почему убивают её собратьев.

– Хочешь, я помогу тебе начать? – предложила Кэтлин, видя, как неуверенно индианка водит пальцем по первой странице.

– Да. Что это за слово? Я не могу его понять. Бер… или бир…

– Это название города. Читается как Бир-мин-гем. Герои книги жили там, пока их дом не отобрали за долги.

– У вас могут отобрать дом? – удивилась девушка.

– Да. Если у тебя слишком много долгов, например.

– У вас там было мало животных и съедобных растений, поэтому вы приехали сюда? Отец говорил, что в других землях нет бизонов. Вы их всех съели?

– Нет. Их там никогда не было. Там водятся другие животные. Но в городах, где мы жили, их нет. Свободной земли там тоже нет. Её нужно покупать. Не у всех есть на этого деньги. Когда ты прочитаешь книгу, ты сможешь понять, как мы жили раньше.

– Хорошо.

Мия старалась не задавать много вопросов, но очень часто буквы складывались в совершенно незнакомые слова. Кэтлин с охотой их объясняла, пока не спохватилась.

– Мия, я же грела тебе воду.

– Зачем?

– У нас есть небольшое корыто специально для мытья. Я думаю, ты там должна поместиться.

– Я могу помыться и на улице возле колодца, когда потеплеет, – предложила девушка.

– Нет, не надо, – неожиданно громко произнесла женщина, представив себе обнажённую индианку возле их дома. Всё-таки в душе она всё ещё была пуританкой. – Тем более что вода уже согрелась. Пошли, я дам тебе мыло и полотенце. Ты можешь помыться здесь, в гостиной. Возле печи тебе будет теплее. А я пока уложу детей.

Небольшое корыто оказалась довольно вместительной ёмкостью из дерева. Гладкие деревянные планки так точно прилегали друг к другу, что вода просто не могла сквозь них просочиться. Когда-то Арчибальд долго провозился, чтобы добиться такого результата.

– Ну вот, три ведра для мытья и одно, чтобы ты сполоснулась, – сказала миссис Браун, наполняя деревянную ванную. Она и не заметила, когда девушка успела раздеться. В полном молчании та выпрямилась и осторожно зашла в воду.

Никогда раньше Кэтлин не видела обнажённых индейцев. Ходили слухи, что они больше похожи на зверей, чем на обычных людей. Но Мия выглядела совсем, как обычный человек, даже вполне женственно. У неё было сильное молодое тело, несколько более светлое, чем лицо и руки. В отличие от белых женщин, её мышцы оказались довольно развитыми и не скрывались под гладкой кожей. Небольшая аккуратная грудь была довольно красива. Синяки от побоев уже почти прошли. Но стоило ей отвернуться и присесть в ванную, как Кэтлин увидела тонкие светлые полосы по всей спине, точно такие же, как и на щеке. Бесспорно, в детстве ей здорово досталось. Непроизвольно женщина провела пальцами по выпуклой полоске кожи.

– Тебя сильно избили, – тихо произнесла она.

– Всё зажило. Остались только следы.

Нежное прикосновение почему-то вызвало горькие вспоминания. Последний раз так прикасалась к девушке её мама. «Мёртвые должны остаться в прошлом», – мысленно напомнила она себе.

Увидев замерший напряжённый взгляд, Кэтлин решила оставить Мию в одиночестве. Возможно, ей было неловко мыться в её присутствии.

– Я буду у себя в спальне, если тебе что-то понадобится. Воду можно вылить на улицу. И, пожалуйста, останься сегодня здесь. Ты можешь простыть.

Индианка кивнула в ответ и распустила свои длинные гладкие волосы. Как плащ, они накрыли верхнюю часть её спины, скрывая старые шрамы. Непроизвольно женщина отметила, что их помощница довольно красива, если не брать во внимание цвет кожи. Но, поймав себя за неприличным разглядыванием моющейся девушки, Кэтлин стремительно удалилась в свою комнату, испытывая странное чувство неловкости за свои действия.

Мия уже и забыла, как приятно мыться, лёжа в тёплой воде. Грязь практически сама отставала от тела. Кусок мыла приятно пах чем-то необычно вкусным и гладко скользил по телу. Она снова вспомнила о матери. Со дня смерти родителей никто больше не заботился о девушке. С тех пор она всегда сама заботилась о себе и старалась избегать любого общения с людьми, если это было возможно. Знакомство с Браунами стало для неё такой же неожиданностью, как и для них. Только индианка верила, что встреча эта не была случайностью, духи помогали им. Белая женщина дважды направляла на неё оружие, но в итоге спасла ей жизнь, когда другие бледнолицые хотели убить её. А теперь она попросила её помощи и оставила жить у себя на ферме. Мия чувствовала себя обязанной помочь Кэтлин. Потом она может уйти на запад в поисках земель, свободных от белых людей.

* * *

На следующий день миссис Браун попросила свою помощницу обучить дочь верховой езде:

– Я видела, как умело ты скачешь. Пожалуйста, научи Габи держаться в седле. В отличие от Майкла она немного боится лошадей. Обычно она даже залезать на них не хочет.

– Наверное, они кажутся ей слишком большими, – предположила девушка. – Я могу попробовать.

– Спасибо.

Девочка не обрадовалась, когда узнала о предложении своей матери.

– Мама, я не хочу, как индеец ходить в брюках и скакать по прерии, – тут же заявила она.

– Не говори глупости, милая. Никто не заставляет тебя носить брюки. Ты будешь ездить верхом в дамском седле, как делала когда-то твоя бабушка.

– Моя бабушка никогда не ездила верхом на лошади.

– Габриэль, ты же прекрасно понимаешься, что я говорю о бабушке Бетти, которая жила на этой ферме. Хватит уже капризничать. Пошли, я подберу тебе лошадь.

– Мы можем учиться на моей, – предложила Мия.

– Нет. Она не привыкла к дамскому седлу. Арчибальд сохранил пару кобыл, которые ещё возили мою тётю. Я приведу одну из них.

Оставшись наедине с индианкой, девочка недовольно сморщилась, скрестив на груди руки, и отвернулась в противоположную сторону. Так они и простояли в полной тишине до возвращения Кэтлин.

– Вот, познакомьтесь – это Дейзи, любимица моей тёти Бетти. Она уже в почтенном возрасте. Но, главное, что она очень спокойная кобыла. У вас всё должно получиться.

Последние слова своей матери Габриэль восприняла скорее как издёвку, глядя снизу вверх на огромную чёрную лошадь с белым пятном на морде.

– Мама, а она меня не укусит?

– Нет, если ты специально не полезешь к ней в рот. Поверь мне, после обучения вы станете лучшими друзьями.

Женщина искренне верила своим словам. В детстве её самым любимым занятием на ферме были прогулки на лошадях и скачки наперегонки с дядей, пока Элеонора с тётей хозяйничали на кухне. Это сейчас Кэтлин понимала, что Арчибальд ей поддавался, но тогда она этого просто не замечала и хвасталась перед тётей частыми победами. Свою кобылу она кормила всегда сама и только лучшими, на её взгляд, травами. Чистка лошади была для неё обязательным вечерним ритуалом, когда они оставались одни, и Кэтлин могла пообщаться со своей любимицей. Когда девочку что-то тревожило, она всегда приходила в конюшню, прижималась к лошади и успокаивалась, чувствуя её большое тёплое тело и слушая хриплое дыхание. В день, когда отец поругался с дядей, она тоже пришла в конюшню, предчувствуя, что эта встреча может стать для них последней. Она проплакала весь вечер, а на следующий день родители увезли их с фермы, как тогда казалось, навсегда. Этот день стал самым грустным в её жизни. И вот, спустя столько лет, она снова на ферме и может скакать на лошадях, как раньше. Нужно только вернуть прежнюю сноровку. Жаль, что Габи не разделяет её любовь к этим благородным животным.

– Ладно, вы пока обучайтесь, а я проведаю Майкла.

С этими словами Кэтлин запрыгнула на Серого и ускакала в сторону дубовой рощи. Стоило ей немного отъехать, как девочка опять надула губы и вызывающе посмотрела на индианку.

– Я не буду забираться на это чудовище, – громко произнесла она, делая акцент на каждом слове.

Мия не собиралась долго обсуждать эту тему и сделала то, что посчитала нужным. Габриэль только почувствовала, как неизвестная сила схватила её за талию и подняла в воздух. Когда она открыла глаза, то обнаружила себя уже сидящей на лошади. От страха она боялась пошевелиться. Неожиданно сильные руки начали аккуратно разгибать её пальцы, крепко вцепившиеся в густой загривок, и вложили в них поводья.

– С помощью этого ты можешь управлять лошадью, – спокойно сказала индианка, как будто не замечая выражения страха, появившегося на лице девочки. – Она специально обучена, чтобы тебя слушаться. Если ты потянешь на себя левую руку, она повернёт налево, если потянешь правую, она пойдёт направо. А если ты будешь тянуть поводья на себя, тогда лошадь остановится. Чтобы двинуться с места, тебе нужно легонько ударить её сапогами в бока. Если захочешь поскакать быстрее, можешь ударить хлястиком по крупу, которым заканчиваются эти поводья. Но только не сильно. А сейчас мы немного покатаемся. Садись ровно.

Держа лошадь под уздцы, Мия повела её вокруг дома. Напуганная юная наездница совсем притихла. Однако после пары кругов она почувствовала себя увереннее и согласилась на предложение управлять лошадью самостоятельно.

– Поверни налево, – предложила индианка, показывая свою левую руку. – А теперь направо. Молодец. Стой! Тяни на себя обе руки, но не дёргай слишком резко – Дейзи будет больно.

Габриэль повторила все движения несколько раз, запоминая свои действия при этом и те усилия, которых они требовали. Лошадь начала слушаться, хоть и не сразу. Не получалось только тронуться. Животное упрямо стояло на месте, когда девочка упиралась ногами в её бока. Мия молча наблюдала за бесцельностью этих попыток.

– Почему ты смотришь?! Сделай что-нибудь! – обиженно закричала Габи, в очередной раз пиная свою кобылу. Слёзы отчаяния застилали её глаза. Стыдясь их, она отвернулась от своей учительницы и её поучающего голоса.

– Попробуй не торопиться. Тебе достаточно один раз ударить точно в бок лошади, чтобы начать движение. Сейчас она не понимает, что ты делаешь, поэтому и стоит на месте. Отдохни и…

Индианка хотела сказать что-то ещё, когда увидела предательски мелькнувший в воздухе хлястик. Лошадь среагировала моментально, помчав свою всадницу, куда глаза глядят.

– Тяни на себя! – только и успела выкрикнуть Мия, поворачиваясь в сторону пасущихся лошадей.

Три громких коротких свистка раздались в прерии – не прошло и нескольких секунд, как её лошадь прискакала на знакомый зов. Не обращая внимания на отсутствие седла, девушка в мгновение ока вскочила на неё и во весь опор помчалась за удаляющейся чёрной фигурой, крепко удерживая себя ногами.

Свист и топот копыт привлекли внимание миссис Браун. Она сразу догадалась, что что-то пошло не так. Недолго думая, женщина вскочила на Серого и поскакала следом за лошадьми. Когда она поняла, что Дейзи несёт Габриэль, пелена страха окутала её сердце, ведь девочка совершенно не умела обращаться с поводьями. Да и сама Кэтлин теперь редко скакала верхом, но всё же она не отчаялась, когда увидела, что нисколько не приближается к скачущим впереди фигурам, а, наоборот, медленно удаляется от них. Она изо всех сил обняла бока лошади, вцепившись одной рукой в переднюю луку, а другой отчаянно била хлястиком по крутому крупу. Холодный ветер стегал по лицу, вызывая слёзы, но женщина его не замечала. Всё её тело горело от страха и отчаяния, а сердце бешено колотилось.

Наконец, почти исчезнувшие за горизонтом тёмные пятна начали увеличиваться. Кэтлин с трудом сглотнула, подумав, о том, что могло её там ожидать. Вскоре она уже различила фигуры лошадей, а потом и замершую на месте индианку. Габриэль видно не было, отчего самые тревожные подозрения зародились в материнском сердце. Подъехав ближе, женщина обнаружила дочь на руках у помощницы. Кэтлин едва успела притормозить лошадь, спрыгивая практически на ходу. Не чувствуя себя от страха, она подбежала к Мие, выхватила у неё тело девочки и смогла выдохнуть, лишь увидев, как моргнули застывшие в испуге глаза.

– Габи, милая, у тебя что-то болит? Как ты себя чувствуешь? Ты можешь мне что-то сказать? – миссис Браун засыпала свою дочь вопросами.

– У меня болит рука. Я упала…

Расслабившись, Габриэль расплакалась в материнских объятиях. Кэтлин тяжело дышала, приходя в себя от пережитого ужаса. Она даже не могла плакать, только крепко обняла девочку. Когда ребёнок успокоился, женщина пешком вернулась домой, на этот раз не доверяя лошадям. Обратную дорогу они проделали в тишине.

После тщательного осмотра выяснилось, что Габриэль получила сотрясение мозга и серьёзно ушибла руку. Судя по движущимся пальцам, кость была цела. Кэтлин тут же уложила её в кровать и сделала холодный компресс, пока девочка не уснула. Майкл вызвался посидеть с сестрой на случай, если ей станет хуже. На улице уже настал вечер, про ужин все давно забыли, перебившись молоком с лепёшками.

Женщина шла в сторону конюшни, не зная, как начать неприятный разговор.

Наверное, это была не лучшая идея, оставить индианку на ферме и уж тем более, доверить ей обучение детей. Возможно, она никогда раньше даже не общалась с детьми переселенцев. Это же было видно с самого начала. Обычно она их просто не замечала. Кроме того, на них в любой момент могли напасть охотники на индейцев или сами апачи. Кэтлин снова почувствовала обидное разочарование и страх неизвестности. Не зная, с чего начать, она замерла перед открытыми воротами конюшни. Прямо напротив неё при свете последних солнечных лучей Мия чистила свою кобылу. Её движения были уверенны и нежны одновременно, что выдавало в них преданную любовь к животному. Стараясь не отвлекаться на подобные мысли, женщина глубоко вздохнула и решительно подошла ближе, чтобы, наконец, всё выяснить.

– Расскажи мне, что произошло сегодня днём, – настойчиво потребовала она, обратившись к спине перед собой.

Девушка не обернулась, давно догадавшись, что находилась в конюшне не одна. Ничего в ней не изменилось, руки так же медленно продолжили свои движения по телу животного. Через мгновение они всё-таки остановились, и Кэтлин увидела те же непроницаемые тёмные глаза, обращённые в её сторону. Но никакого сочувствия в них и в помине не было.

– Лошадь понесла твою дочь после того, как та ударила её хлястиком, – ровным тоном ответила индианка.

– Что ты наделала?! Ведь я доверила тебе своего ребёнка! – не смогла сдержать себя женщина.

Она всё ещё не верила, что совсем недавно Габриэль была на волосок от гибели. Её бросало в жар от одной только мысли об этом. А Мия, наоборот, была всё так же спокойна и равнодушна ко всему, как и раньше.

– Тебе лучше уехать отсюда. Завтра же, – тихо произнесла Кэтлин. – Так всем будет лучше.

На этих словах она развернулась и быстро покинула конюшню, не в силах продолжать разговор и выслушивать нелепые объяснения. Когда шаги стихли, индианка ласково погладила свою лошадь и обняла её тёплое родное тело. Возможно, так действительно будет лучше.

* * *

Наутро Габриэль стало заметно лучше. Тошнота прошла, осталось только небольшое головокружение и огромный кровоподтёк на руке. Однако Кэтлин переживала, что девочка могла сильно испугаться. Слишком уж тихой и сговорчивой она казалась, молча лежала в кровати и грустно смотрела в маленькое окошко на медленно плывущие облака. Даже не стала спорить с запретом выходить на улицу.

– Не переживай так. Если захочешь, можешь вечером выйти погулять, – предложила миссис Браун.

– Я немного полежу пока. Ничего страшного.

– Вот и хорошо. А твоё обучение мы пока отложим. Я сама потом тебя всему научу – и ты перестанешь бояться лошадей.

– Мама, а они могут меня бояться?

– Наверное. Но ведь ты не будешь их обижать, правда? – улыбаясь, предположила женщина.

– Я не хотела её обидеть. Но она меня не слушалась, а Мия стояла и ничего не делала. Я подумала тогда, что она поможет мне.

– В чём поможет, милая?

– Если лошадь поскачет.

– Поэтому ты ударила её?

– Да. Я очень разозлилась и сильно ударила её хлястиком. Я не думала, что она так поскачет… Я испугалась…

Девочка снова расплакалась, пока мать не обняла её.

– Всё будет хорошо, Габи. Не переживай.

– Наверное, Дейзи тоже обиделась на меня, – сказала девочка вслух, вытирая побежавшие слёзы.

– Я уверена, что вы с ней помиритесь. Она опытная лошадь. Помнишь, что она возила ещё твою бабушку? А тётя Бетти была ооочень требовательна к ней, – улыбнулась женщина, вспоминая, как та ворчала на кобылу, приезжая с очередной прогулки.

– Вы с Мией будете учить меня? – уточнила Габриэль у матери.

– Нет, только я. Мия уехала домой.

В глазах ребёнка появилось удивление.

– Уехала? Почему?

– Индейцы совсем другие. Им нужно жить отдельно от нас.

– Почему? Ты её прогнала?! – догадалась девочка.

Кэтлин не могла лгать, видя искреннее непонимание на лице своей дочери:

– Она должна была следить за тобой. Ты чуть не умерла из-за этого. Я не хочу, чтобы такое повторилось ещё раз.

– Но это я ударила Дейзи, – тихо повторила Габриэль.

– Я не хочу продолжать этот разговор. Мия едет домой.

– Она ещё здесь?

– Наверное, собирается…, – неуверенно, ответила женщина.

Услышав это, девочка откинула одеяло и потянулась за старым коричневым платьем, единственным подарком от городской бабушки.

– Ты куда? – удивлённо наблюдая, спросила Кэтлин.

– Ты не хочешь со мной говорить. Тогда я сама поговорю с Мией, – спокойно ответила Габриэль.

– Тебе надо отдыхать, дорогая. Оставайся в кровати, – попыталась уговорить её мать.

– Мне нужно поговорить с Мией, пока она не уехала, – твёрдо произнесла девочка. – А потом я вернусь в постель.

Женщина не ожидала такого упорства от дочери, но не стала спорить и молча последовала за ней, снова засомневавшись в своём решении.

Они подошли как раз вовремя, чтобы увидеть индианку. Та уже вывела лошадь и проверяла её перед отъездом. Услышав звук шагов, она оглянулась, ненадолго задержав взгляд на девочке.

– Привет! – просто поздоровалась Габриэль, опасаясь подходить к лошади ближе.

– Привет! – ожидая продолжения, ответила девушка.

– Я знаю, почему Дейзи понесла меня вчера, – призналась девочка. – Я обидела её. Я тоже обиделась, потому что она не хотела меня слушаться. Но я исправлюсь. Мама говорит, что мне нужно научиться ездить верхом. Ты научишь меня?

Кэтлин не ожидала такого поворота и не готова была встретить вопрос в глазах Мии.

– Я буду тебя слушаться. Обещаю, – серьёзным тоном добавила Габриэль. И в этот момент её маленькое личико казалось совсем недетским. Она давала слово, которое собиралась сдержать.

– Если ты очень хочешь, и твоя мама не будет против, я смогу тебя обучить, – спокойно ответила девушка, переведя взгляд обратно на свою собеседницу.

– Мама, можно Мия останется?

Вопрос застал Кэтлин всё ещё в растерянности. Она не хотела отказывать дочери, но так же и не хотела, чтобы вчерашний случай повторился. Молчание начало затягиваться. Наконец, сделав глубокий вдох, женщина решилась:

– Я думаю, мы вместе можем заняться твоим обучением…

– Мия, останься, пожалуйста, – добавила она более тихим голосом.

Индианка ответила кивком, на что Габриэль радостно заулыбалась. Этого для её матери было достаточно, чтобы перестать жалеть о своём решении. Неожиданно для всех девочка подошла к лошади Мии и дотронулась до её крупной морды, пытаясь приласкать животное.

– Как её зовут?

– Макадэваквад.

– Какое странное имя. Оно индейское?

– Да. Оно означает Тёмное Облако.

– Потому что лошадь скачет, так же быстро, как облако на небе, – Габриэль даже просияла от своей догадки.

– Да, она такая же быстрая, как облака.

– А почему у тебя не индейское имя? – не успокоилась девочка.

– Габи, не хорошо быть такой любопытной, – попыталась прервать этот допрос Кэтлин.

– Всё в порядке, – успокоила её девушка. – Мой отец назвал меня Эмилия или Мия, а мама называла Маинчанс.

– Это тоже что-то значит?

– Маленький Волк.

– Ох ты, – восторженно отозвалась Габриэль.

Но Кэтлин не стала дожидаться завершения затянувшейся беседы:

– Всё, пора в кровать. Ты мне обещала.

Девочка расстроено выдохнула, осторожно забрала свою руку с лошадиной морды и неуверенно улыбнулась напоследок её хозяйке.

– А ты покатаешь меня на Тёмном Облаке?

– Да, конечно, – не раздумывая, согласилась индианка.

Когда мать с дочкой скрылись в доме, Мия направилась обратно в конюшню, по дороге удивляясь тому, как быстро всё поменялось. Ей казалось, что духи не отпускают её от белой женщины. Даже маленькая девочка это почувствовала.

На этот раз день тянулся долго. Кэтлин почти всё время провела дома, присматривая за дочерью и занимаясь готовкой. Индианка сменила Майкла и увела стадо подальше в прерии в поисках молодой весенней травы. Природа вокруг оживала: с каждым днём появлялось всё больше луговых цветов и зелёных кустарников с сочными листьями. Солнце приятно согревало, не обжигая кожу, как это бывало в летние месяцы. Лошади и коровы наслаждались свежей травой после вынужденной зимней диеты. К вечеру, когда Мия привела стадо обратно, их бока заметно округлились. В небольшом стаде было несколько коров. Обычно Кэтлин с дочерью доили их каждое утро и вечер. Майклу коровы упорно не давались. Наверное, из-за его невысокого роста они его просто не замечали и постоянно отбрыкивались от любой попытки дотронуться до вымени. Поэтому мальчику оставалось только носить в дом по полведра тёплого парного молока. Иногда женщина просила индианку помочь им. Но в этот раз она этого не сделала, и Мия решила отнести ведро молока вместе с Майклом, однако встретила неожиданное сопротивление:

– Я уже взрослый и сам справлюсь, – решительно заявил он ей, взявшись за ручку ведра.

– Я и не говорила, что ты маленький, – спокойно ответила девушка. – Мы можем по очереди носить молоко в дом. Так будет в два раза быстрее. Помнишь вчерашнюю задачу? Там был пример с яблоками. Когда два человека переносили мешки яблок, они сделали это в два раза быстрее, чем их сосед, который собирал урожай один.

– Помню, – неуверенно произнёс Майкл, силясь понять это сравнение. – Но мама и Габи всё равно не смогут так быстро надоить новое ведро, – наконец, добавил он.

– Ты прав. Иногда мы будем ждать. Но всё равно это будет быстрее и легче для нас обоих.

– Ладно, – согласился мальчик и отпустил ручку своего ведра. – Но следующее будет моё.

– Конечно, – подтвердила Мия.

Она прекрасно понимала, что ребёнок хочет помочь матери и сестре, поэтому нисколько не удивилась такой реакции. Его упорство даже нравилось индианке. В такие моменты она вспоминала собственную мать.

– Ты не считаешь меня маленьким? – неожиданно поинтересовался мальчик, когда они ждали наполнения очередного ведра.

Мия ответила не сразу. Вопрос прозвучал, на удивление, серьёзно.

– Я думаю, что ты ещё растёшь, Майкл. Сейчас ты ребёнок, который с каждым днём становится взрослее. Ты многому учишься и многое узнаёшь. Ещё больше тебе только предстоит узнать. В городе вы жили, наверное, совсем по-другому.

– Да, – немного с грустью подтвердил мальчик. – Там всё было по-другому. Но здесь мне нравится больше, – добавил он, задумчиво посмотрев на свою собеседницу. – А ещё дедушка Арчибальд обещал научить меня охотиться на оленей.

На этих словах голос Майкла притих. Он упорно смотрел на свои ноги, стараясь не показывать предательски подступившие слёзы. Неожиданно что-то изменилось. Его голова резко поднялась, а глаза с надеждой уставились на индианку.

– Ты научишь меня охотиться?

Вопрос застал Мию врасплох. Кэтлин наверняка будет против. Теперь она ей не доверяла. Но, с другой стороны, она должна понимать, что это умение жизненно важно для её сына. Ответ прозвучал сам собой:

– Я научу тебя, когда твоя мать даст на это разрешение.

– Она разрешит, – с уверенностью сказал мальчик. – В отличие от Габи, я умею скакать на лошади. Я тоже один раз больно упал, но не пошёл жаловаться маме, как девчонка.

– Твоя сестра сильно ушиблась, поэтому ваша мама так забеспокоилась…

– Что даже решила тебя выгнать? – прервал её Майкл.

– Да, – призналась Мия. – Но Габриэль сильная девочка. Она хочет продолжить обучение.

– Это хорошо. Ей нужно научиться ездить верхом, – уже серьёзно произнёс мальчик. – Но ей никогда не обогнать меня, – добавил он, первым подоспев к полному ведру молока.

Девушка только улыбнулась, увидев, как ловко у неё перехватывают очередь. Майкл рос ловким и смелым ребёнком. Самое время обучить его охоте.

По завершении дойки, Кэтлин накормила всех парным молоком с творогом и уложила детей. Индианка ушла в конюшню, ответив на удивлённый взгляд хозяйки, что там ей будет привычнее. Женщина не стала спорить, чувствуя свою провинность. Не в силах уснуть, она долго вертелась в кровати и обдумывала, нужно ли ей поговорить с их помощницей. Теперь, когда её страхи поутихли после признания Габриэль, она поняла, что поступила неправильно. Её даже начали мучить угрызения совести из-за вчерашнего разговора. Ей не следовало так быстро выгонять их помощницу, зная, что та никогда не оправдывается. Это непонятное упорство сыграло с ними злую шутку. Наконец, миссис Браун надоело крутиться в кровати. Она взяла керосиновую лампу и направилась в конюшню.

Недавно смазанная дверь даже не скрипнула, когда Кэтлин открыла её. Свет лампы вырвал из темноты силуэт мирно спящей на сене девушки. Тело её было накрыто разноцветным одеялом и кожаной курткой поверх него. Рядом с импровизированной кроватью стояли мягкие мокасины. Свёрток вещей индианка использовала вместо подушки.

Тишину в конюшне нарушало только перебирание копыт и редкое фырканье лошадей. Женщина осторожно прикрыла за собой дверь и направилась обратно в сторону дома со смутным чувством радости от того, что Мия всё-таки осталась.

* * *

Обучение Габриэль проходило успешно. Макадэваквад оказалась смирной и послушной кобылой, чего нельзя было иногда сказать про девочку. Но желание сдержать слово и научиться ездить верхом всегда брало верх. Раз за разом она упрямо повторяла одни и те же движения, пока в итоге не справлялась с ними. Упорством она явно пошла в мать. Каждый новый день начинался с того, что Габриэль самостоятельно забиралась на лошадь и ожидала команды своей учительницы. Со временем девочка научилась лучше понимать Макадэваквад и потому перестала бояться новых движений. Теперь её не пугало мотание головой или неожиданное ржание. Умная лошадь готова была исполнять все её команды, чем безумно радовала юную наездницу. Вскоре Мия начала выезжать со своей подопечной подальше от фермы, чтобы та перестала бояться больших расстояний и скорости. Страх ушёл сам собой, вытесняясь детским любопытством. Габриэль наконец-то почувствовала азарт и радость от скачки по бескрайней прерии. В этот момент её не волновали даже поднимающиеся клубы пыли, которые оседали на одежде.

В довольном лице дочери Кэтлин узнавала саму себя много лет назад. Она мысленно благодарила девочку за признание, которое позволило им не потерять верную помощницу. Правда, это не избавило её от тяжёлых раздумий относительно просьбы Майкла поехать вместе с Мией на охоту. Когда-то Арчибальд дал ему это обещание, но не успел его исполнить. В любом случае, других кандидатур на эту роль у них не было. Каждый день женщина наблюдала за тем, как индианка обучает Габриэль, убеждая себя, что с её сыном она будет не менее осторожной.

– Привет, Мия! – однажды девушка услышала знакомый детский голос, когда рассёдлывала лошадь после очередной скачки с Габриэль.

– Привет, Майкл!

– Мама мне разрешила!

– Что? – непонимающе обернулась индианка к сияющему лицу мальчика.

– Разрешила поехать с тобой на охоту.

– И как тебе это удалось? – не скрыла своё любопытство Мия.

– А это мой маленький секрет.

Ребёнок хитро улыбнулся и скрылся за конюшней. Что ж, время пришло. Её саму отец начал учить ещё раньше. И всё равно каждая охота становилась для неё новым бесценным опытом.

На семейном совете обучение решили начать одновременно для обоих детей. Суровая действительность диктовала свои условия. Владение оружием и умение охотиться могли не раз спасти жизнь в здешних краях. Кэтлин даже достала старое ружьё Арчибальда, чтобы было на чём потренироваться. Под слоем пыли она нашла ещё рабочую двустволку, которую потребовалось только немного смазать, чтобы вернуть в строй. В последнее время дядя редко пользовался оружием, но старался не запускать его, надеясь передать наследникам вместе с фермой.

Все последующие вечера вооружённая троица проводила на полянке за сараем, оглушая округу громкими выстрелами. Миссис Браун порой даже начинала переживать, когда тишина подозрительно затягивалась. Каждый раз она со страхом представляла себе, что кто-нибудь мог случайно пораниться. К счастью, страхи не оправдались. Дети гордились возможностью приобщиться к миру взрослых и во всём слушались Мию.

Вскоре все ближайшие столбы оказались изрешечены свинцовыми пулями. Несмотря на погрешности оружия, оба ученика показывали неплохие результаты в обращении с ружьём и револьвером. Можно было отправляться на охоту. Только Габриэль отказалась принимать в ней участие, пожалев животных.

– Я знаю, что мы едим мясо, – говорила она. – Но я не могу причинить им боль. Они ведь тоже хотят жить.

Кэтлин понимала свою дочь. Она выросла в городе и не видела, как пища попадает на их стол. Если ей повезёт и муж окажется толковым, она никогда не столкнётся с необходимостью убить живое существо ради пищи. Миссис Браун очень на это надеялась. Для Майкла же умение охотиться было первейшей необходимостью. Поэтому женщина не стала долго раздумывать над просьбой сына и дала своё согласие на его участие в охоте. Разумом она понимала всю важность такого поступка, но сердце матери было неспокойно.

– Не переживай, Кэтлин. Я обещаю тебе позаботиться о мальчике, – словно услышав её мысли, однажды произнесла индианка, сосредоточенно засыпая порох в дюжину новых патронов.

– Как долго вас не будет?

– Не больше двух-трёх дней, я полагаю. Надо ещё доехать до перевала. Там можно найти хороших оленей. Они часто приходят на водопой. Мы возьмём с собой пару одеял и немного еды. Особо готовить не нужно. Пойдём налегке.

– Хорошо, – только и смогла произнести женщина. Однако, подумав некоторое время, она добавила:

– У меня один сын. Береги его.

– Конечно.

Последовавший ответ был, как всегда, кратким. Но во взгляде девушки Кэтлин видела решимость и уверенность. Этого ей было достаточно вместо любых заверений. Теперь она могла немного успокоиться и собрать вещи Майкла.

– Мама, а ты когда-нибудь охотилась? – поинтересовался он перед сном.

– Нет, мой милый. Ни разу. Ты будешь у нас первым охотником.

Улыбаясь, женщина погладила мальчика по голове и ещё крепче укутала в тёплое одеяло, словно пытаясь защитить его.

– А теперь спи. Завтра у тебя будет очень важный и тяжёлый день. Обещай мне во всём слушаться Мию.

– Конечно, мама.

Кэтлин поцеловала сына, который хоть и пытался быть серьёзным в ответ, но так и не смог сдержать довольную улыбку.

– Люблю тебя, милый.

Женщина поскорее покинула детскую комнату, не желая, чтобы появившийся в глазах страх выдал её. Если бы не необходимость присматривать за фермой, ничто бы не удержало её от совместной поездки с индианкой и сыном. Но помимо скотины у неё ещё оставалась дочь, которую она тоже не могла бросить.

В эту ночь Кэтлин еле уснула, размышляя о том, сколько опасностей могло подстерегать её ребёнка в этих диких местах. Утром она проснулась позже, чем обычно, от того, что кто-то тянул с неё одеяло.

– Мама, мама вставай, нам пора, – настойчиво повторял детский голос.

Кэтлин с трудом разлепила уставшие веки.

– Сейчас утро? – удивлённо спросила она.

– Да, – обиженно произнёс Майкл.

Он уже был собран и выказывал явное нетерпение ехать на охоту.

– Мия сказала, что мы должны помочь вам со скотиной, а потом можем ехать.

– Не переживай, Майки. Мы и сами справимся. Дай мне только проверить, всё ли ты с собой взял.

– Мия уже проверила.

– Хорошо. Но проводить-то я вас могу, – предложила женщина, наспех надевая платье и лёгкий плащ.

– Конечно, мама, – улыбнувшись, смягчился мальчик.

Габриэль ещё спала, и её решили не будить. После ночного дождя в прерии стоял густой влажный туман, обостряя еле слышные запахи цветущих растений и новой жизни. Солнце ещё не встало, поэтому тишину не нарушали обычные утренние звуки. Птицы и насекомые замерли в ожидании первых проблесков зари. Казалось, что во всём мире бодрствуют только три человека.

Майкл умело забрался на лошадь и помахал матери. Растроганная миссис Браун подошла, чтобы обнять и поцеловать мальчика. Слёзы невольно навернулись ей на глаза. Но на этот раз они были вызваны не страхом, а пониманием, что её сын взрослеет, поэтому не смутили женщину.

– Помни своё обещание, Майкл, – напутствовала она.

– Да, мама, – только и смог ответить ребёнок, еле сдерживая собственные слёзы.

– Я верну его в целости и сохранности, Кэтлин, – успокаивающе произнесла индианка, подъехав ближе.

Женщина погладила Макадэваквад, избегая трогать её хозяйку.

– Мы будем ждать вас, – наконец произнесла она, глядя на индианку, и освободила дорогу лошадям.

В ответ та привычно дотронулась до шляпы, а Майкл восторженно улыбнулся, махая на прощание рукой. Гордость от приобщения к миру взрослых светилась в его глазах. Неожиданно на крыльце в одной сорочке появилась заспанная Габриэль и начала активно махать брату, желая им удачной охоты.

Всадники ещё не скрылись за горизонтом, а Кэтлин уже представляла себе, как будет жить эти два-три дня с мыслью, что её маленький Майки уехал на охоту. Как же всё изменилось. До сих пор она ещё не свыклась с мыслью, что у них на ферме живёт настоящий индеец, а теперь отпустила с ним своего ребёнка. Только бы они не встретили по дороге никого кроме оленей.

– Ну что, Майкл, ты ещё не устал? – нарушила Мия затянувшееся молчание.

– Нет, – коротко ответил мальчик.

Они ехали уже довольно долго. В районе обеда солнце стало припекать намного активнее, и девушка начала подыскивать место для отдыха. Несмотря на кажущуюся браваду, было заметно, что её спутнику всё тяжелее держаться в седле. Длительные переходы на лошади были для него в новинку. Повязанный матерью платок под детской шляпкой насквозь пропитался потом, руки еле держали поводья, ноги бесцельно болтались в стременах. Наконец, индианка заметила подходящую скалу, которая дала бы им благодатную тень, и направила лошадей в её сторону.

– Здесь мы немного передохнём.

– Я не устал, – из последних сил сопротивлялся Майкл.

– А вот лошади устали. Ты думаешь, им легко везти тебя несколько часов под палящим солнцем?

Мальчик ничего не ответил, а только сполз с лошади и плюхнулся на землю, опираясь о камни. Всё его тело ныло и требовало отдыха. Но жаловаться он не собирался.

Через несколько мгновений ребёнок уже спал крепким сном сильно уставшего человека. Мия накинула на него лёгкое одеяло и прилегла рядом. В отличие от Майкла, ей следовало смотреть в оба, чтобы благополучно вернуть их обоих обратно домой.

Для середины весны погода установилась довольно жаркая. Часто случалось, что такой период длился недолго. Уже через несколько дней могли снова вернуться холода. Ну а пока проснувшиеся от зимней спячки прерии, пользуясь возможностью, вовсю зеленели новыми кустарниками и травами. Скоро им предстояло выехать на огромную равнину, которая раскинулась прямо перед перевалом. В это время года там было очень красиво от множества распускающихся цветов. Разнотравье привлекало сюда и диких животных, и местных фермеров. Но из-за удаленности равнины последние встречались крайне редко. Последний раз индианка видела здесь коров Арчибальда два года назад. Старик не боялся местных апачей и, в отличие от большинства переселенцев, периодически даже выменивал у них что-то. Однажды Мия осмелилась подъехать к нему и предложить пару зайцев. Белый мужчина согласился скорее из вежливости, как ей тогда показалось. Больше они не виделись. И вот она работает у его племянницы. Апачи, наверное, посмеялись бы над ней. Но и они бежали от белых людей. Всё больше племён уходило на запад в надежде найти там спокойную жизнь и обильную пищу. Оставшиеся вели постоянные споры о необходимости покидать родные земли. Многие индейцы готовы были до конца бороться за края своих предков, что грозило новыми войнами, от которых постоянно погибали целые кланы. Оружие бледнолицых давало им большое преимущество помимо численного перевеса. Девушка уже давно оставила мысль об участии в этой борьбе. К тому же, ни одна из сторон не звала её к себе. Белые сторонились говорящую на их языке индианку, а индейцы ей не доверяли, будучи слишком подозрительными. Потому Мия жила одна, изредка наведываясь в Бигфилд для продажи шкур. Иногда ей удавалось обмениваться и с апачами. У них были лучшие овощи и фрукты во всей округе. Если бы не они, белые переселенцы никогда бы не научились возделывать местную землю и получать с нее хорошие урожаи. И вот как они отплатили индейцам, прогоняя их все дальше на запад.

Когда жаркое солнце начало покидать центр неба, мальчик проснулся.

– Ну что, нам уже пора? – сонно поинтересовался он.

– Да, забирайся на своего жеребца, и двинемся в путь.

– Его зовут Майло, – произнёс хриплый спросонья голос.

– Почти, как тебя, – усмехнулась девушка, натянув шляпу на своего подопечного.

Ближе к вечеру они, наконец, добрались до горного перевала, поросшего невысокими деревьями. Оставшееся время до наступления темноты посвятили сбору дров и обустройству спального места. Благо, сухих веток и хвои для подстилки там было предостаточно.

– Ты живешь где-то здесь? – неожиданно спросил Майкл.

– Да. Но туда слишком долго идти, поэтому мы переночуем здесь. Утром я покажу тебе отличные места для охоты на оленей. А пока ложись спать. Тебе нужно хорошо выспаться.

Даже в темноте Мия увидела, как в свете костра блеснули уставшие глаза ребенка. Эта охота будет первой в его жизни.

Когда мальчик лег, индианка бесшумно обошла окрестности лагеря в поисках опасности. В лесу было спокойно. Удостоверившись в этом, она легла поближе к мальчику, чтобы он не замерз прохладным утром. Шум леса не потревожил крепкий детский сон. Девушка же спала чутко, прислушиваясь к новым звукам и поддерживая слабое пламя костра, чтобы избежать нападения хищников. Рано утром, как только проснулись первые певчие птицы, она разбудила Майкла, дала ему кусок пеммикана и наскоро собрала вещи.

– Самое время для охоты. Животные только что встали и пошли в сторону реки на водопой. Лошадей мы оставим здесь, чтобы они не спугнули оленей. Я захватила тебе мокасины. Они будут немного великоваты, но зато не такие шумные, как сапоги. Только повыше поднимай ноги, чтобы тебя не было слышно. Возьми с собой ружье и одеяло. Возможно, придется долго ждать.

– Хорошо, – беспрекословно согласился мальчик, активно моргая всё ещё сонными глазами.

Соблюдая, насколько это было возможно, тишину, они тронулись в путь, продираясь через колючие кусты и густые деревья. Дорога оказалась нелёгкой. Оружие сильно давило на плечи ребёнка, превращая их передвижение в тяжкое испытание. Ему пришлось крепко сцепить зубы, чтобы не проронить ни звука. Только пот прохладными каплями катился по лицу и телу, выдавая его усилия. Наконец, впереди заблестела река. Здесь они набрали флягу воды и прошли еще какое-то время вдоль её русла, пока Мия не произнесла шёпотом:

– Пришли. Остановимся здесь. Видишь вон там оленьи следы?

– Нет. Слишком далеко, – честно ответил Майкл, тоже понизив голос.

– Тогда просто поверь мне. Они постоянно там ходят. Удобный спуск. А пока заляжем в укрытие. Ружьё заряжено?

– Да, конечно.

– Хорошо. Без моей команды ничего не делать. Только лежать и наблюдать. Понятно?

– Понятно, – как можно серьёзнее постарался ответить мальчик, направляясь за дерево, на которое указала ему девушка.

Ожидание затягивалось. Прошло уже около часа, а на реке было всё так же пустынно: никаких шорохов, кроме пения птиц и журчания воды. Непотревоженный лес сохранял идеальное спокойствие.

Согревшись в тёплом одеяле, Майкл уже начал дремать, когда почувствовал лёгкое касание своего плеча и услышал рядом с ухом еле слышный шепот:

– Просыпайся. Медленно бери ружьё и прицеливайся. Постарайся не шуршать. Стреляем только по моей команде. Кивни, если понял.

Мальчик кратко кивнул и потянулся за оружием, одновременно пытаясь разглядеть цель. Они были прекрасны: олень и олениха, пришедшие на водопой. Самец выделялся большим размером и огромными ветвистыми рогами. Именно в него Майкл и решил целиться. Прищурив один глаз, он направил мушку на грудь животного, как учила его Мия, и стал ждать. Но из-за неудобного положения и большого веса ружья руки ребёнка начали быстро уставать. С волнением он заметил, что оружие слегка подрагивает, передвигаясь по цели. Боясь промахнуться, мальчик задержал дыхание, чтобы успокоить своё тело. В тот же момент последовала долгожданная команда. Плавно спустив курок, Майкл услышал оглушительные выстрелы и внезапно почувствовал сильную отдачу в плечо. Через мгновение он пришёл в себя и попытался рассмотреть берег реки. Оленихи на месте уже не было. А вот олень остался лежать у кромки воды, силясь поднять свои тяжёлые рога.

Мальчик неуверенным шагом подошёл к телу животного вслед за охотницей. Но вместо ожидаемого восторга он почувствовал, как подступающие слёзы сковывают его горло при виде умирающего оленя, который уже никогда не убежит от них. Оставалось только наблюдать за тем, как жизнь уходила из его тела, тёмно-красной кровью вытекая из глубоких ран в груди и боку. Животное всё ещё дёргало ногами и головой в попытке подняться, но постепенно движения его замедлялись, пока совсем не остановились, замерев навсегда. Открытые стекленеющие глаза уставились на охотников. Майкл тяжело сглотнул, чувствуя струящиеся по лицу слёзы. Ему стало нестерпимо жалко этого совершенного в своей красоте оленя, ставшего его первой добычей.

Индианка присела рядом с крупной тушей, осторожно дотронулась до жёсткой серой шерсти и заговорила на своём родном языке, обращаясь по очереди то к животному, то к небу. Низкий гортанный голос протяжно и громко раздавался в тишине утра, словно проговаривая слова неизвестной молитвы. Лицо девушки в этот момент стало ещё более суровым и отстранённым. В конце своей речи она поклонилась убитому оленю и поднялась. Посмотрев в напуганные глаза ребёнка, Мия объяснила ему следующее:

– Я поблагодарила духов и это животное, за то, что они дали нам пищу. Очень важно брать от природы ровно столько, сколько тебе нужно для жизни. Олениха найдёт себе нового самца, и у них появятся маленькие оленята. Не надо расстраиваться. В следующий раз я научу тебя ставить силки на более мелких животных. Для этого нам не нужно будет уезжать так далеко. Ну что ж, пошли за лошадьми. Нам надо ещё освежевать и разделать тушу, чтобы она не протухла по дороге.

Увлёкшись процессом снятия шкуры, Майкл совсем успокоился и даже с гордостью показал, что его пуля тоже попала в оленя. Красивые рога он решил забрать на память о своей первой охоте. К тому же, они должны были стать хорошим подарком для Габриэль. Задумавшись, мальчик нечаянно задел ножом свой собственный палец. По привычке он тут же положил его в рот, как учила их мама, чтобы остановить кровь, пока девушка доставала из сумки чистый кусок тряпки.

– Кровь за кровь, – спокойно произнесла она, перебинтовывая его палец.

– Мия, а ты когда-нибудь охотилась на волков? – неожиданно спросил Майкл, не обращая внимания на свою рану.

Индианка ответила не сразу, предпочитая первым делом наложить небольшую повязку.

– Нет. Я не охочусь на волков, – задумчиво, произнесла она. – И я не стреляю в них, если только они не будут угрожать моей жизни. Волк – родовое имя моей матери. Считается, что весь наш род пошёл от волков, они нас оберегают и защищают. Для нашего рода эти животные священны, поэтому мы не можем их убивать, даже носить одежды из их шкуры. Это было бы слишком грубо и жестоко по отношению к предкам. А ты когда-нибудь видел живого волка?

– Нет, – признался заинтересованный рассказом мальчик, позабыв о порезанном пальце.

– Волки – самые опасные хищники в наших краях. Никогда не поворачивайся к ним спиной. Никто кроме них не умеет так же быстро убивать свою добычу. Даже койоты. Те обычно действуют только в стае. А волки опасны и поодиночке. Их тела хорошо приспособлены для охоты. Они крупные и сильные. Их клыки намного больше собачьих, а нюх острее. Моя мама рассказывала, что весь наш клан учился охоте у волков, наблюдая за ними. А это очень сложно сделать. Только самые лучшие охотники могли выследить волка в момент охоты. Свои знания они уже передавали другим. Рассказывали, как зверь готовится к охоте, выбирает жертву, следит за погодой и направлением ветра. Он очень хитрый и часто ходит в стае. Поэтому никогда не выходи на волка без оружия, если когда-нибудь столкнёшься с ним.

Заворожённый рассказом Майкл даже не смог ничего ответить, представляя, как победит огромного дикого зверя голыми руками, когда вырастет.

– А теперь не зевай и готовься мне помогать, – произнесла Мия, слегка щёлкнув мальчика по отвисшему подбородку, чтобы его взгляд снова стал осмысленным.

До самого полудня они возились с оленем, пока не разложили все съедобные внутренности по кожаным мешкам. Тушу они завернули в мешковину и привязали к лошадям, чтобы можно было везти её волоком. В лесу солнце почти не припекало, поэтому индианка решила двинуться в путь сразу же после небольшого перекуса зёрнами маиса и остатками пеммикана, по опыту зная, что наедаться перед дорогой не стоит. Она также предупредила юного охотника:

– Майкл, с таким грузом мы будем ехать очень медленно. Торопиться не надо. Иначе мы слишком быстро вымотаемся и устанем. Если что, отдохнём в прерии, пока будет темно, а потом сразу продолжим путь. Так что не волнуйся.

– Я не волнуюсь. Я знаю, что ты приведёшь нас обратно, – честно ответил ребёнок, ещё не отошедший от азарта своей первой охоты.

Мия вспомнила себя в этом же лесу много лет назад. Без родителей он казался ей бесконечно большим и страшным. С отцом или матерью она знала, что всегда есть, за кого спрятаться и у кого попросить помощи. Теперь же она осталась маленьким потерянным волчонком, о котором некому было позаботиться, кроме его самого. Одиночество было её главным врагом, прежде чем стать единственным другом. Боль, голод и жажда заставляли её двигаться, вспоминать родительские уроки и осваиваться в новом месте. Кто знает, выжила бы она в лесу, если бы не та охотничья хижина, которая до настоящего времени скрывала и оберегала её.

Мысли девушки невольно вернулись к ферме Браунов. Она напоминала её родной дом: такой же небольшой домик, сарай для скотины, огород и бескрайние прерии вокруг. На том месте только они и остались, да остатки старой изгороди. Все постройки сгорели дотла, а пустырь давно зарос новой травой. Последний раз Мия была там прошлой весной, когда в очередной раз следовала за стадом бизонов.

С наступлением темноты всадники осилили около половины пути до фермы, несмотря на тяжёлую ношу. Ночь они провели, устроившись под высоким дубом на тёплой оленьей шкуре, а с первыми лучами солнца поспешили на ферму, где их с нетерпением ждали Габриэль и миссис Браун.

С самого утра Кэтлин то и дело оставляла свои занятия и замирала, вглядываясь в горизонт. Но пейзаж оказывался неизменным: только невысокая трава и пустые холмы. Солнце давно встало и дошло до середины неба, а потом начало потихоньку опускаться. Неужели и сегодня они не приедут? Шёл уже третий день, женщина всё больше волновалась, беспокоясь о своём сыне. Ведь они могли встретить других охотников, воинственных индейцев, или диких животных. Любая серьёзная рана в прериях без должной помощи могла оказаться смертельной. Кэтлин прекрасно это знала, вспоминая случай со знакомым Арчибальда, который поранился на охоте и в итоге умер из-за потери крови, вовремя не добравшись до дома. Миссис Браун снова вскочила со своего места, понимая, что такими мыслями только пугает саму себя. Самым страшным было то, что она даже не представляла, где будет их искать, если понадобится выехать на помощь.

Сквозь маленький квадрат окна женщина снова стала вглядываться в горизонт. Но дешёвое кривое стекло не позволяло хорошо рассмотреть далёкие предметы. Поэтому Кэтлин не поверила своим глазам, когда заметила слабое движение у ближайшего холма. Она вытерла появившиеся от волнения слёзы и подбежала к двери, широко распахнув её. На том месте, которое она приметила из окна, действительно показались два всадника. Они ехали слишком медленно, поэтому на большом расстоянии движений почти не было видно. Зато можно было разглядеть две разные по размеру фигуры, одна из которых явно принадлежала ребёнку. Не раздумывая, миссис Браун оседлала свободную лошадь и помчалась им навстречу.

Казалось, что она не скакала, а летела вперёд с бешеной скоростью. С каждым галопом волнение уходило, сменяясь долгожданной радостью встречи. Подъехав ближе, женщина спрыгнула на землю и бросилась обнимать сына, покрывая поцелуями его лицо. Слёзы восторга и облегчения текли по её щекам. Майкл только улыбался в ответ, не зная, как успокоить свою мать. За его спиной Мия молчаливо наблюдала за этой сценой с высоты своей лошади. Со стороны лицо девушки оставалось таким же равнодушным, как и всегда. Только её глаза едва заметно потеплели.

Вскоре части оленя убрали в земляную яму, а внутренности отварили. Занималась этим в основном индианка. Кэтлин же больше училась, наблюдая за её умелыми движениями. Мальчик весь вечер гордо рассказывал о пережитых приключениях: о своей жажде, мучительном ожидании, громком выстреле и смерти оленя. Миссис Браун при каждом удобном случае снова старалась обнять его, с трудом привыкая к мысли, что он так быстро взрослеет.

– Теперь ты у меня совсем большой, – приговаривала женщина, слегка пощипывая сына за щёку. Он каждый раз искренне по-детски улыбался в ответ, чем радовал свою мать ещё больше.

Габриэль тоже постоянно крутилась возле Майкла, задавая одни и те же вопросы и каждый раз удивлённо глядя на него. Она до сих пор не могла поверить в то, что её младший брат побывал на охоте и вернулся с такой огромной добычей. После ужина Кэтлин уложила обоих в кровать и неожиданно вспомнила про помощницу. После их приезда она даже не поблагодарила её за возвращение сына целым и невредимым. Набросив плащ, миссис Браун вышла в сгущающиеся сумерки. На фоне быстро темнеющего неба выделялся чёрный силуэт конюшни. Вероятно, девушка уже легла спать, устав от тяжёлой поездки. Старая воротина заскрипела от небольшого усилия. На пороге женщина зажгла свечу и вытянула её вперёд. Прямо перед собой она увидела выходящую из темноты индианку. От неожиданности она чуть не обронила свечу на сухое сено под ногами, но вовремя спохватилась, удержав её в руках.

– Извини. Не хотела тебя напугать, – произнёс приближающийся голос.

– Это, наверное, я не вовремя пришла, – предположила Кэтлин, рассматривая пол конюшни. Почему-то в темноте она боялась посмотреть в лицо замершей в ожидании фигуре, словно пришла в чужие владения.

– На самом деле, я хотела извиниться, – произнесла она после неловкого молчания. – Я понимаю, что вела себя грубо. Ты не виновата в том, что случилось с Габриэль. Просто я очень переживала за неё.

Не услышав ничего в ответ, миссис Браун подняла голову. В темноте глаза индианки стали пугающе чёрными. Они изучающе смотрели на женщину перед собой так же спокойно, как и раньше. Только на этот раз она чувствовала себя ещё менее уютно под их немигающим взглядом.

– Я была не права. Извини. Спокойной ночи, – коротко произнесла Кэтлин, завершая разговор, и быстро покинула конюшню, больше не дожидаясь ответа.

Лишь за воротами, оставшись в одиночестве, она облегчённо вздохнула. Непривычное волнение все ещё беспокоило её. Но оно не было вызвано испугом. «Я просто не привыкла к ней», – подумала про себя миссис Браун и торопливо направилась к дому, напряжённо вспоминая о своих планах на ближайшие дни. Погружение в текущие дела всегда помогало избавиться от лишних мыслей.

Мия не поняла, что именно изменилось в белой женщине. Но увидев её в темноте сарая, она не смогла ничего произнести в ответ. Нужно было всего лишь сказать что-то вроде «ничего страшного, я всё понимаю». Но эти слова показались ей совершенно не подходящими. Пока они крутились в голове, вечерняя гостья уже успела уйти, аккуратно, приподняв подол платья на выходе. При свете свечи удаляющаяся фигура казалась почти нереальной. Она была самой удивительной из белых людей, которых индианка когда-либо встречала. С самого детства практически все они пытались прогнать её или, в лучшем случае, не обращали на неё внимание. Кэтлин же практически спасла ей жизнь и оставила на ферме на свой страх и риск. Девушка восхищалась ею все больше, удивляясь её силе и настойчивости. Мия впервые готова была поверить белому человеку.

* * *

– Мама, мама посмотри! Они растут!

Кэтлин обернулась на громкий детский крик:

– Что такое, Габи? Кто растёт?

– Ты что-то сажала сюда. Оно растёт, – повторила девочка, уже более спокойно указывая на ящик с землёй, стоявший возле окна.

Женщина оставила вещи, которые собиралась постирать и присмотрелась к своей рассаде. Там, правда, появились крошечные бледно-зелёные ростки, пробивающиеся сквозь комья земли к слабому свету.

– Это огурцы, – сказала Кэтлин, нежно обняв свою дочь. – Когда они подрастут, мы сможем их высадить на улицу вместе с помидорами. И у нас будут свежие овощи.

На этих словах она убрала землю вокруг одного из ростков, чтобы лучше его рассмотреть. Слабый и тоненький, он даже не успел ещё толком позеленеть. Ему необходимо было много солнца и постоянный полив. Женщина надеялась на тёплую и влажную погоду, чтобы овощи не высохли на грядке. Но разумом она понимала, что, скорее всего, будет совсем не так. Летом дожди здесь были редкими гостями. Благо, Арчибальд позаботился об источнике воды заранее и первым делом выкопал колодец, когда обосновался на этом месте. Поэтому воды на полив обычно хватало.

– Мама, а когда мы снова поедем в посёлок? – поинтересовалась Габриэль.

– Думаю, через месяц, – ответила Кэтлин. – Ярмарка начнётся в первых числах мая. А почему ты спросила? Тебе стало скучно?

Девочка молча пожала плечами в ответ.

– Ааа, тебе, наверное, хочется показать своё красивое выходное платье и купить новое на лето, – предположила женщина.

По зардевшимся щекам дочери она поняла, что её догадка оказалась верной. Миссис Браун прекрасно понимала, насколько важно молодой девушке хорошо выглядеть, даже если этого никто не мог видеть. Она нежно притянула к себе Габриэль и произнесла:

– Не переживай, дорогая. Мы продадим быков и купим тебе несколько новых платьев, новое пальто, сапожки и туфли. А так же твоему братику. Я уже составила список необходимых покупок. Там всё есть.

Девочка обрадовано заулыбалась в ответ. Новое модное платье было её давней мечтой ещё до переезда.

Продажа скота дважды в год на ярмарке всегда была главным источником дохода для фермы Браунов. Кэтлин прекрасно понимала, что не сможет существовать здесь совсем без денег. Даже если овощи и мясо у них будут, обойтись без новой одежды, инструментов и прочих жизненно важных мелочей они не смогут. Женщина помнила, как ещё в детстве сопровождала дядю и тётю на ярмарки в Бигфилд. Тогда это казалось простым развлечением. Теперь же ей предстояло самой привести своё стадо на ярмарку. И пока что она даже не представляла, как это будет выглядеть, поскольку здесь было не принято торговаться с женщиной. Все решения всегда исходили исключительно от мужчин. Вероятно, пришло время обратиться за помощью к соседу, мистеру Стивенсону. Кэтлин только надеялась на то, что Арчибальд посоветовал ей действительно хорошего человека. Военное прошлое и наличие семьи несколько успокаивали её тревогу относительно его благонадёжности. К тому же, им всё равно необходимо будет на кого-то оставить ферму на время ярмарки.

На следующий же день миссис Браун отправилась к Стивенсонам, оставив детей под присмотром Мии. Никогда раньше она не заезжала в те края, но точно знала, что двигаться нужно на восток. Окружающие ферму равнины позволяли далеко просматривать территорию, поэтому дом Марка женщина надеялась найти быстро. Кроме того, она обнаружила множество следов домашнего скота, которые вели её в нужном направлении. Военных в своей жизни она знала не так много. Но все они обычно отличались грубым и вспыльчивым нравом. Мистер Стивенсон показался ей совсем другим. Тогда в их доме он держался, на удивление, скромно и почтительно.

Когда на горизонте показались бледные очертания треугольника крыши, Кэтлин облегчённо выдохнула. Она выбрала верное направление. Возле крыльца её встретил яростный собачий лай. На звук вышла худая светловолосая женщина, вероятно, миссис Стивенсон. На вид она оказалась старше своей соседки, ранние морщины и настороженный взгляд говорили о том, что их обладательница не была избалованна жизнью.

– Добрый день! Я могу вам чем-то помочь? – произнесла она несколько напряженным голосом.

– Добрый день! Меня зовут Кэтлин Браун. Я племянница Арчибальда. Приехала поговорить с Марком по поводу ярмарки, – стараясь приветственно улыбнуться, произнесла всадница.

На этих словах женщина заметно расслабилась, черты её лица смягчились. Она, наверняка, слышала от мужа про их новую соседку.

– Здравствуйте, миссис Браун! Рада с вами познакомиться. Меня зовут Марта. Как поживает ваш дядя?

Кэтлин спрыгнула с лошади, чтобы поздороваться со своей новой знакомой. Она уже давно не видела других людей в прерии, если не считать индейцев. Иногда ей даже казалось, что кроме их семьи в этих краях не было ни одного белого человека. При виде преобразившегося лица миссис Стивенсон на душе у неё стало намного спокойнее.

– Я тоже рада с вами познакомиться, – призналась гостья. – Дядя неважно себя чувствует и не сможет поехать на ярмарку. Поэтому я приехала к Марку.

– Очень жаль. Арчибальд был всегда крепким мужчиной. Я даже ставила его в пример нашим сыновьям, – с улыбкой добавила женщина. – Муж скоро вернётся. Вы можете его подождать.

Кэтлин оставила лошадь в тени ближайшего дерева, попросив разрешения напоить её. Хозяйка не отказала. Она оказалась доброй и заботливой женщиной, что среди фермеров встречалось не часто. Постоянная и порой безнадёжная борьба с местной природой часто выматывала людей, делая их грубыми и суровыми. Как узнала миссис Браун, Стивенсоны стали фермерами сравнительно недавно. Оказалось, что долгие годы их семья скиталась за постоянно перемещающимся полком мужа, сменяя один гарнизон на другой. Марта выдержала все тяготы походной военной жизни, сохранив бодрость духа и сердечную доброту. Когда мужа отправили в отставку, она приняла его решение осесть на новых западных землях, хотя даже не представляла, как они смогут здесь выжить. Прошли годы. Стивенсоны построили небольшой дом, сарай для скотины и медленно, но упорно увеличивали своё поголовье. Двое уже взрослых сыновей, 17 и 15 лет, во всём им помогали.

Кэтлин с любопытством осматривала соседскую ферму и забрасывала вопросами её хозяйку. Особенно её интересовали посадка и уход за местными культурами. Арчибальд не успел познакомить племянницу со всеми тонкостями их выращивания. Опыт Марты оказался для неё просто бесценным. Женщина по-соседски показала ей подготовленные в этом году грядки и выращенную рассаду, рассказала, как она удобряет почву и хранит семена.

– Помяните моё слово, на угле и навозе у вас вырастет самый лучший урожай. Вот индейцы, например, всегда выжигают место для посадки. Теперь и мы научились.

– У индейцев здесь тоже есть огороды? – удивилась Кэтлин.

– Здесь, честно говоря, не знаю. Это я видела, когда Марк ещё служил. Мы как-то ездили на переговоры в их деревню. Я тогда очень удивилась, что у тех индейцев были огромные фруктовые сады и целое поле овощей. Я раньше думала, что они могут только воевать и воровать. Оказывается, далеко не все племена такие. Ведь это они научили первых переселенцев выращивать маис и картофель, помогли им устроиться на новых землях.

На этих словах женщина заметно погрустнела, поэтому Кэтлин решила сменить тему:

– А как здесь сейчас проходят ярмарки? Они такие же многолюдные, какими я помню их в моём детстве?

– Да, народу съезжается в Бигфилд множество. Со всех окрестных ферм гонят коров, лошадей и ещё много разной скотины. Показывают представления, продают новые ткани и одежду модных фасонов. Там всегда много новых фермеров. Вам наверняка будет там интересно, – заговорщически добавила Марта, намекая на незамужнее положение своей соседки.

– На самом деле, мне действительно нужно купить новую одежду, – будто не заметив намёка, произнесла Кэтлин. – У Габриэль осталось всего три платья, а Майкл уже вырос из последних брюк.

– О, а вот и Марк! – радостно воскликнула хозяйка, когда вдали раздался топот лошадиных копыт.

Мистер Стивенсон был точно таким же, каким Кэтлин его запомнила: коренастый медленно седеющий мужчина с густой бородой и серьёзным лицом. Он даже не высказал удивления при виде их молодой соседки. Только голос был запыхавшимся после поездки.

– Добрый день, Кэтлин! Как поживает Арчибальд? Вероятно, вы приехали к нам по какому-то серьёзному делу?

– Добрый день, Марк! Я приехала к вам поговорить как раз о дяде и майской ярмарке.

– Тогда попрошу в дом. Марта приготовит нам настоящий чай, который недавно завозили в Бигфилд. От чего я до сих пор не могу отказаться в этих диких краях, так это от хорошего английского чая, – произнёс мужчина, пропуская женщин через массивную дубовую дверь.

Когда миссис Стивенсон ушла за водой, Кэтлин решила признаться в своём лукавстве:

– На самом деле, я приехала к вам за помощью. Мой дядя умер несколько месяцев назад. Я не хотела об этом говорить, чтобы избежать ненужных вопросов и посетителей. Я ведь живу одна с детьми.

– Понимаю вас, – спокойным тоном согласился Марк, видимо, заранее предполагая такую ситуацию.

– При этом мне нужно участвовать в весенней ярмарке, чтобы у нас появились деньги. А без дяди сделать это почти не возможно. Со мной просто не захотят торговаться. Да и за фермой некому присмотреть. Я хотела попросить вас пригнать на продажу в Бигфилд наших быков. Конечно, я заплачу вам за это.

Женщина чувствовала себя крайне неловко, произнося эти слова, поэтому её взгляд бродил где-то между стеной и печью. Ей оставалось только надеяться на честность этого человека. Ведь он мог и не отдать ей деньги, вырученные при продаже. А без них они рисковали не пережить следующую зиму. В нетерпении ожидая ответа, миссис Браун всё-таки отважилась посмотреть в суровое лицо перед собой.

Марк Стивенсон, казалось, задумался над полученным предложением. Крупной рукой он непроизвольно стал разглаживать бороду, медленно измеряя шагами свою гостиную. Когда он остановился, в глазах его можно было увидеть твёрдую решимость.

– Ну, с чего же вы взяли, что никто не будет с вами торговаться? Я, правда, не встречал на ярмарках одиноких фермерш. Но ведь бывают случаи, когда женщина остаётся одна и вынуждена сама всем заниматься. Я помогу вам с перегоном и продажей. А потом вы и сами со всем справитесь. Тем более, что вы в этих краях практически местная.

– Спасибо вам, Марк! – ответила Кэтлин, радуясь, как ребёнок, полученному согласию, хотя пока и не представляла, как всё сложится.

– Я не знаю, что вы решили о своём будущем, – добавил мужчина через некоторое время, – Но я бы порекомендовал вам выйти замуж за одного из здешних фермеров. Так вам будет намного спокойнее.

– Я обязательно подумаю об этом, – неуверенно произнесла его собеседница, с досадой осознавая лживость своего обещания.

– Что касается фермы, мой старший сын, Кристиан, сможет за ней присмотреть, пока мы будем в Бигфилде. Он должен справиться. А меньшой, Джейк, поможет с перегоном стада.

Кэтлин оставалось только согласиться с этим предложением. В конце концов, так она сможет и заработать, и обеспечить себе место на следующей ярмарке. А там, кто знает, может, у неё, и правда, получится торговаться с местными фермерами. Для этого Марк обещал научить её нескольким полезным трюкам, к которым и сам нередко прибегал при продаже или покупке скота. По дороге домой женщина чувствовала внутренний страх и смятение от того, что ей предстояло освоить территорию, издавна занятую мужчинами. Но ведь когда-то она решилась жить на ферме. Участие в ярмарках было обязательной частью такого существования. К тому же, Стивенсоны ей помогут.

Кэтлин вновь остро почувствовала нехватку своего дяди. Будь он рядом, ей бы не пришлось ездить к соседям с просьбой о помощи. Он был одним из лучших скотоводов во всей округе. На ярмарке его отсутствие не останется незамеченным. И даже племянница не сможет его заменить. А Майкл слишком молод для этой роли. Что делать с индианкой женщина даже не представляла. Её появление могло быть воспринято крайне негативно после недавнего происшествия. Но им нужны будут все свободные руки. Особенно для традиционного показа быков на арене. Кэтлин с благоговейным трепетом окунулась в свои детские воспоминания. Будучи ребёнком, она чувствовала ужас и восторг одновременно, когда смотрела на клубы пыли, которые поднимали эти огромные животные, выбегая на вытоптанную тысячами копыт площадку. Там они метались по бесконечному кругу, пока какой-нибудь заезжий бородач не тыкал в них жирным пальцем, оглашая всем свой выбор. После этого их увозили в новое стадо или отправляли на мясо.

Самые большие и опасные быки участвовали в ковбойском родео. Возможность стать калекой обычно не останавливала молодых смельчаков, а только раззадоривала их. Кэтлин прекрасно помнила случай, когда рассверипевший бык насадил ковбоя на рога, а потом перекинул его через изгородь. Страшное зрелище истекающего кровью молодого парня на всю жизнь отпечаталось в её сознании. Но такие шоу собирали много зрителей и приносили прибыль, поэтому отменять их никто не собирался. Арчибальд иногда приговаривал, что и сам бы поучаствовал в родео, будь он помоложе.

В разговоре с мистером Стивенсоном женщина намеренно не упомянула про Мию, опасаясь его реакции. Поначалу она предполагала, что Марк просто заберёт на продажу часть их стада. Тогда девушку можно было на время спрятать. Но ситуация изменилась. Кэтлин оставалось только надеяться, что её сосед не один из тех головорезов, которые охотятся на индейцев. Что ж, скоро она это узнает.

* * *

Время до ярмарки пролетело незаметно. Брауны благополучно высадили в огород всю домашнюю рассаду, прилежно поливая её прохладными вечерами, когда яркое весеннее солнце опускалось за горизонт. Краткосрочная жара сменилась длительной прохладой и снова установилась тёплая приятная погода. Коровы и лошади с удовольствием наслаждались бурно растущей зелёной травой и кустарниками, пока не пришла иссушающая летняя жара. Весенние телята и жеребята крепли на глазах. Сочная растительность позволила им набрать здоровые округлые формы перед началом ярмарки. Кэтлин уже чувствовала, что ей будет нелегко с ними расстаться. Да и дети сильно привязались к маленьким забавным животным, даже придумали им клички. И всё же часть из них предстояло продать новым хозяевам. Взрослые, вероятнее всего, пойдут на мясо, а молодняк – на потомство. Браунам, в свою очередь, тоже необходимо было приобрести нового бычка для обновления крови. Арчибальд не раз говорил об этом перед смертью. В покупке его племянница очень надеялась на опыт и помощь соседа, боясь ошибиться в определении возраста и здоровья животного. Случаи продажи больной скотины бывали нередки.

Стоял очередной погожий денёк, и утреннее солнце, ещё не добравшееся до середины неба, приятно пригревало. Мия привычно выгоняла стадо на прогулку, когда увидела скачущих всадников. Двое белых мужчин быстро приближались к ней. Один из них, тот, что был постарше, показался ей знакомым. Одной рукой он управлял лошадью, вторую держал наготове возле револьвера. Подъехав ближе, всадник удивлённо уставился на индианку из-под полей своей пыльной шляпы. Наконец, он опустил руку и громко спросил сбившимся от скачки голосом:

– Эмилия Джонсон?

Девушка смотрела на него долгим молчаливым взглядом, словно и не собиралась отвечать. Но ей нужно было узнать цель их визита, поэтому пришлось заговорить:

– Да. Это я.

– Я так и знал. Я видел тебя как-то в городе, когда ты приезжала со шкурами. Слышал, что у тебя самые лучшие шкуры. Теперь ты решила поработать на ферме?

– Может быть, – уклончиво ответила индианка. – А вы кто?

– Я Марк Стивенсон. Это мой сын Кристиан. Мы приехали к миссис Браун. Она дома?

– Да. Как раз сейчас готовит обед.

Мужчина задумчиво кивнул и тронулся с места. Второй всадник не отреагировал. Всю беседу он держался в стороне, удивлённо наблюдая за незнакомкой.

– Поехали Кристиан, – послышалось за его спиной. Только тогда парень спохватился и последовал за отцом.

Кэтлин и Габриэль раскатывали тесто, а Майкл раздувал огонь, когда раздался звонкий лай Рокки. Первое, что почувствовала женщина, был испуг. После смерти Арчибальда к ним никто не приезжал за исключением апачей.

– Дети, в комнату! – быстро скомандовала она, метнувшись в сторону старого комода, где хранила отцовский револьвер.

Звук шагов быстро приближался. На крыльце он неожиданно стих – и Кэтлин услышала глухой стук в дверь. Она осторожно отошла от комода, пристально всматриваясь в маленькое окошко, расположенное возле входной двери. Под козырьком крыльца стояли двое мужчин в лёгких холщовых рубашках английского фасона.

– Кто там?! – несколько успокоившись, спросила женщина.

– Стивенсоны, миссис Браун! – ответил ей густой мужской голос. Мы приехали договориться с вами о перегоне быков в Бигфилд.

Услышав знакомый голос, Кэтлин расслабленно выдохнула.

– Минуту, пожалуйста! Сейчас я открою.

Женщина аккуратно положила оружие на место и позвала детей обратно. Теперь её тревожила только одна мысль – встретили они по дороге Мию или нет.

– Проходите, пожалуйста! Извините, что не сразу открыла – мы готовили тесто, – широко улыбаясь, оправдывалась Кэтлин. – Может быть, вы хотите чаю?

– Нет, спасибо за предложение. Мы заехали ненадолго, только посмотреть, много ли у вас голов и договориться, когда погоним стадо. Ярмарка начнётся на следующей неделе. Приехать следует заранее, чтобы успеть разместиться.

– Так быстро? – удивилась хозяйка. – Да, конечно я вас провожу. Майкл, Габриэль, вы можете продолжить без меня, я скоро приду.

Когда за ними скрипнула дверь, старший Стивенсон поинтересовался как бы между делом:

– Я видел здесь индианку. Она работает на вас?

Женщина посмотрела на бородатое лицо напротив себя, теряясь с ответом. Но всё-таки смогла взять себя в руки. В конце концов, это была её ферма, и она могла нанять любого, кого посчитала бы нужным.

– Да. Это Мия. Она недавно стала нам помогать, – уже почти уверенным голосом ответила миссис Браун.

– Я слышал, что некая индианка живёт в этих местах. Но никогда бы не подумал, что она будет работать на белых. Обычно им это не свойственно, – спокойным тоном произнёс Марк.

Наконец, Кэтлин могла спокойно вздохнуть. Её сосед совсем не стремился получить скальп ещё одного индейца в свою коллекцию, чего она так боялась.

– На самом деле, она скорее помогает нам. Мы даже не договаривались, как я буду платить. Так получилось само собой.

– Действительно необычный случай, – настаивал мужчина. – Вы, наверное, думаете, что я ненавижу всех краснокожих, поскольку много лет воевал с ними. Это не так. Я видел, что индейцы могут быть и жестокими варварами, и благороднейшими из людей. К моему огромному сожалению, это мы, переселенцы, всегда предавали и порой просто уничтожали их, вытесняя всё дальше на запад с обжитых плодородных земель. Ради этого мы сжигали их поля и убивали скот. Выполняя приказ, мы делали много такого, за что мне теперь, честно говоря, стыдно. Последней каплей стал расстрел одного из индейцев, который служил в моём полку в качестве рядового. Я знал его около двух лет, лично отобрал из новобранцев. А однажды получил донос о том, что он украл флягу вина у одного только что прибывшего английского молодчика. Уже потом я узнал о драке между ними, которая произошла ранее. Видно, таким вот подлым образом он решил отомстить своему обидчику. Военное начальство всегда потакает малолетним соплякам из богатых семей – моего парня расстреляли для примера остальным. Я не мог больше воевать и ушёл со службы, сославшись на старое ранение.

По взгляду мистера Стивенсона женщина поняла, что он действительно переживает из-за того случая. Но всё-таки она не могла не почувствовать облегчения.

– Кстати, я думаю, вы можете взять её с собой в Бигфилд, – предложил мужчина. Нам всё равно будут нужны свободные руки. Если из-за этого возникнут какие-либо неприятности, сразу обращайтесь ко мне. Я со всем разберусь.

– Спасибо вам, Марк, – искренне поблагодарила его Кэтлин. – Вы оказываете нам неоценимую помощь. Теперь я понимаю, как прав был мой дядя, когда посоветовал обратиться к вам за помощью.

– Ваш дядя был отличным человеком. Я рад, что смогу вам чем-то помочь, – ответил бывший военный. По его словам было заметно, что он тоже сочувствует утрате Браунов.

В тот день они осмотрели всё поголовье, выбрали быков на продажу и договорились о месте встречи для перегона стада. Женщина рассказала Кристиану, что требовалось сделать на ферме в их отсутствии. Парень должен был справиться. Внешне он оказался похож на отца, такой же крепкий, темноволосый, с молодым пушком на подбородке, только очень задумчивый. В любом случае, Кэтлин ничего не оставалось, как доверить ему свою ферму. Решение было уже принято.

Когда Стивенсоны уехали, миссис Браун подошла к индианке. Она заметила, что девушка держалась от них в стороне. Без лишней необходимости она вообще старалась ни с кем не общаться. Женщина переживала, что это может помешать им на ярмарке, поэтому решила с ней поговорить:

– Мия, ты можешь не бояться Марка. Он когда-то воевал в национальной армии, но сам ушёл оттуда, потому что не разделял их отношения к индейцам. Он не враг тебе.

Кэтлин замолкла. Но реакции не последовало, поэтому она продолжила:

– Завтра мы едем в Бигфилд на ярмарку. Продажа молодняка должна принести много денег, на которые мы купим провизию, нового бычка, одежду и прочие необходимые вещи. Для нас это крайне важно, иначе я не смогу поддерживать хозяйство. Ты можешь остаться здесь, если хочешь. Но нам пригодилась бы любая помощь.

По неподвижному взгляду индианки, как и всегда, невозможно было понять, что она думает о предложении. Время шло. Девушка молча изучала обращённое к ней красивое бледное лицо. Хозяйка фермы говорила искренне и очень эмоционально, отчего Мия готова была сразу же согласиться, поражаясь тому, каким образом той всегда удаётся быть столь убедительной. Индианка только не знала, как к ней отнесутся на ярмарке. Из-за неё у Браунов могли возникнуть неприятности. Однако там она была явно нужнее.

– Я помогу вам с перегоном стада и продажей скота, – наконец, произнесла девушка.

На этих словах она развернулась и ушла в сторону конюшни, дав понять, что продолжения разговора не будет. Кэтлин в растерянности посмотрела ей вслед, чувствуя необходимость хотя бы поблагодарить за это решение.

– Спасибо тебе! – единственное, что она смогла сказать в сторону удаляющейся фигуры.

Остаток дня был потрачен на подготовку к ярмарке. Вещи, которые могли пригодиться в течение этих нескольких дней, сложили в телегу. Туда же поместили мотки верёвок и железное тавро[4] в виде букв Br для нового племенного быка. Животных для продажи согнали в отдельные загоны.

Дети больше всех радовались возможности посетить ярмарку. Они не раз слышали от матери, как там интересно. Это была редкая возможность интересно провести время и увидеть много нового. К тому же, там наверняка было много сладостей, по которым младшие Брауны очень скучали. Они уже и забыли, когда последний раз ели леденцы.

Мия не выказывала никаких признаков волнения. Кэтлин же, наоборот, заметно переживала за будущее их фермы, поэтому крайне скрупулёзно отнеслась к подготовке, из-за чего порой выглядела очень серьёзной или недовольной. В такие моменты индианка и дети старались не попадаться ей на глаза, чтобы избежать лишних упрёков.

Рано утром их разбудил заливистый лай Рокки и лошадиный топот. Юный Стивенсон, судя по всему, встал ещё засветло, чтобы добраться до их фермы в такую рань. Он скромно отказался от чая и остался ожидать на улице. Кэтлин нравился этот застенчивый парень. И, похоже, не ей одной, если судить по заинтересованному взгляду Габриэль, украдкой наблюдающему за их гостем. «Надо будет потом поговорить с ней», – подумала женщина. А пока следовало сосредоточиться на ярмарке.

Кристиан помог им выгнать молодых бычков в сторону Бигфилда и обещал присмотреть за оставшимися. По дороге Браунов встретили его отец и младший брат со своими быками, как и было оговорено заранее. Вместе они выдвинулись в сторону посёлка. Под руководством Марка и Мии объединённое стадо безропотно следовало к месту своего назначения, даже не пытаясь куда-нибудь свернуть по дороге.

В первый день необходимо было где-то разместиться, поэтому все старались прибыть заранее, чтобы занять немногочисленные свободные места в гостинице. В отличие от людей, загонов для скотины обычно хватало, так как их наскоро собирали предприимчивые жители Бигфилда ещё за несколько недель до начала ярмарки. Самые ближние загоны были и самыми дорогими, но, не смотря на это, они всегда быстро раскупались новичками, которые надеялись на хорошую прибыль. Обычно Брауны арендовали загон у мистера Бейли, опытного фермера, старого знакомого Арчибальда. На этот раз Кэтлин тоже на него рассчитывала, хотя и не успела договориться заранее, о чём теперь очень тревожилась. Угон скота был здесь редкостью. Но если это и происходило, то именно в ярмарочные суматошные дни, пока все пили и развлекались. Поэтому фермеры зачастую оставались спать прямо возле своего загона.

В гостинице им повезло. Они сняли два номера из трёх оставшихся и отправились выбирать загоны. На их счастье, мистер Бейли ещё не успел сдать свой участок и с радостью принял племянницу старого товарища и её соседа. Он искренне огорчился, узнав о смерти Арчибальда.

– Я всегда думал, что этот старый хрыч протянет дольше меня. А он вот, значит, как решил, – произнёс хриплый старческий голос. – Дай то бог, чтобы ты нашла хорошего мужа и продолжила дело своего дяди.

– Конечно, Мистер Бейли, – не стала спорить с ним Кэтлин. – Мне бы очень хотелось, чтобы Арчибальд гордился нами.

Загнав быков, Стивенсоны отправились договариваться о времени и месте показа животных. Миссис Браун с Мией и детьми направилась обратно в гостиницу. На её удивление, никто не пялился на индианку, хотя порой она и замечала подозрительные взгляды. Всё-таки здесь люди были не так агрессивно настроены к местным племенам, как в Калифорнии.

– О, Кэт! Ты ли это?!

Неожиданный оклик остановил удивлённую Кэтлин посреди улицы. Прямо перед ней возникла женщина в нарядном ситцевом платье и модной ярко-жёлтой шляпке. Миссис Браун вгляделась в черты незнакомки, пытаясь вспомнить их владелицу.

– Милли? Это ты?

– Да, конечно же! Рада, что ты узнала меня. Неужели я так изменилась?

– Нет, ну что ты! Просто мы так давно не виделись.

Кэтлин не могла признаться, что с трудом узнала в этой крупной сильно напудренной женщине худенькую бледную девочку, дочку почтальона, с которой они когда-то обменивались марками.

– Как ты поживаешь, Кэт? Смотрю, у тебя уже двое детей.

– Да. Это Майкл и Габриэль. Поздоровайтесь с тётей Милли.

– Какие они милые. А где же их отец?

– Он погиб, – стараясь выглядеть грустной, произнесла Кэтлин.

– Очень жаль, – снова затараторила Милли. – Но здесь ты точно найдёшь нового. Я уже сто лет не видела в нашем городе столько красивых и богатых фермеров. Советую тебе не терять время зря.

Во время этого разговора Мия стояла в стороне, не привлекая к себе лишнего внимания. Но любопытная женщина её всё-таки заметила.

– Я смотрю, тебе удалось приручить индейца, – заговорщическим шёпотом произнесла она, указывая взглядом на девушку. – Мой дядя, который живёт на юге, говорит, что они самые ужасные из рабов: ничего не хотят делать и всё время норовят убежать. Африканские негры намного послушней. Но твоя индианка что-то никуда не бежит.

Кэтлин в растерянности уставилась на подругу детства, поражённая таким предположением. Однако улыбчивое пухлое лицо напротив выказывало искреннюю заинтересованность.

– Вообще-то это моя помощница, – еле сдерживая негодование, произнесла миссис Браун. – Жаль, что я не представила тебе её сразу. Мия, подойди, пожалуйста, сюда, я вас познакомлю.

При этих словах Милли заметно смутилась и начала нервно теребить оборку своего платья. Когда девушка подошла ближе, прежняя подруга не выдержала.

– Пожалуй, мне пора идти, – неожиданно произнесла она, поспешно озираясь по сторонам. – Рада была повидаться.

В мгновение ока собеседница растворилась в толпе многочисленных прохожих. Кэтлин сомневалась, что индианка слышала весь разговор. Но определить это точно по её лицу было не возможно. А вот сама миссис Браун чувствовала искреннее возмущение от того, что кто-то мог решить, будто бы она использует индейца в качестве раба. И чем больше она об этом думала, тем больше удивлялась самой мысли об этом. Негодование чуть не вытеснило из её головы все планы на первый день в Бигфилде.

В молчании они шли вдоль главной улицы, пока не поравнялись с единственным магазином, где можно было купить готовое платье или заказать его пошив. Здесь Кэтлин неожиданно остановилась.

– Давайте забежим сюда ненадолго. Маме нужно сделать заказ.

С этими словами женщина подобрала длинную бежевую юбку, выбранную специально для ярмарки, и зашла в магазин.

– Подскажите, пожалуйста, как быстро вы сможете пошить платье, если сегодня мы снимем мерку, и я оставлю задаток? – обратилась она к продавщице, стареющей сухонькой женщине.

– До конца ярмарки успеем, милочка, будьте уверенны! – неожиданно громко ответила женщина. – Нам как раз пару дней назад завезли новых тканей прямо из Англии. Оденем вас по последней моде! Есть и готовые платья разных размеров. Подберём что-нибудь и для ваших деток.

Кэтлин и продавщица с головой погрузились в выбор материалов и расцветок, обсуждение новых фасонов и последних сплетен. Чтобы Майкл и Габриэль не скучали, показавшаяся тут же портниха предложила им по леденцу и увела к себе в мастерскую. Озираясь по сторонам, индианка только поражалась тому, сколько белые люди готовы были тратить на одежду. При этом она была абсолютно не практичной, могла легко испачкаться и порваться. Зато на её рубашку из тонкой оленьей кожи они взирали с пренебрежением.

– Мия, посмотри, пожалуйста, на меня, – знакомый женский голос отвлёк её от размышлений.

Девушка легко забежала по лестнице, ведущей на второй этаж, и увидела перед собой множество разнообразных платьев и мужских костюмов. Посреди комнаты стояло огромное зеркало, размером с продавщицу. А прямо перед ним, радостно улыбаясь, кружилась Кэтлин. На ней было ярко-голубое платье с белыми лентами и соломенная шляпка.

– Что скажешь, Мия? Как я выгляжу?

Как всегда их помощница не торопилась с ответом. Но на этот раз она просто не знала, что сказать. Никогда прежде она не видела миссис Браун такой красивой. Она понимала, что её хозяйка молодая и привлекательная женщина. Но сейчас она словно преобразилась. Глаза её восторженно сияли, а руки не находили себе места, постоянно дотрагиваясь до красивой мягкой ткани.

– Я думаю, это платье вам… тебе очень идёт, – неуверенно произнесла индианка.

– Ты так считаешь? Я тоже так думаю. Мы его возьмём, – обратилась она к продавщице. – Отложите, пожалуйста, его на пару дней. Я приду за ним вечером, сразу после торгов.

– Хорошо, мадам! – с готовностью согласилась женщина. – Только имейте в виду, что платье нужно будет обязательно выкупить, иначе мне придётся выставить его на продажу.

– Да, конечно. Я понимаю.

Как только мерки были сняты со всех членов семейства Браунов, все взоры обратились на их помощницу.

– Мия, ты хочешь купить себе какое-нибудь платье? – осторожно поинтересовалась Кэтлин. – После продажи быков мы сможем позволить себе купить новую одежду.

– Нет, я их не ношу. Это неудобно, – призналась девушка, пытаясь вспомнить, когда последний раз надевала платье.

– Хорошо, – не стала спорить миссис Браун. – Просто подумай об этом.

Никогда прежде она не видела, чтобы женщины ходили в брюках. Но индианка не была обычной женщиной. Она и белой-то не была, поэтому даже новое платье не могло сделать её такой же, как они. Кэтлин хорошо это понимала, поэтому не пыталась переделать их помощницу на свой лад.

Вечером в гостинице они встретились с Марком, чтобы обсудить завтрашние торги.

– Что говорят местные фермеры о том, что я собираюсь участвовать в ярмарке? – первым делом поинтересовалась Кэтлин.

– Мне кажется, вы придаёте этому слишком большое значение, – успокоил её мистер Стивенсон. – Вы не единственная женщина, которая вынуждена одна заниматься хозяйством. Конечно, торгуются здесь обычно мужчины. Но ваши быки ничуть не хуже тех, которых я сегодня видел. Тем более, многие хорошо знали Арчибальда. Постараюсь вас с ними познакомить. Это вам очень пригодится для хороших торгов.

Мужчина, как и обещал, поделился с Кэтлин некоторыми трюками успешных сделок, рассказал, к каким хитростям могут прибегнуть местные дельцы, объяснил, как обычно действуют мошенники и предостерёг от излишней доверчивости.

– Помните, что вы всегда можете обратиться ко мне за помощью, – подытожил он. – Однако я не смогу все время быть рядом, поэтому вам необходимо уметь самой позаботиться о себе. Очень надеюсь, что мои советы пригодятся.

– Конечно, Марк. Я всегда буду благодарна вам за оказанную помощь, – в который уже раз повторила женщина, с благодарностью вспоминая предусмотрительного Арчибальда.

Остаток этого дня Брауны и Мия посвятили купанию. Огромная чугунная ванна и горячая вода, которую за чаевые приносил младший сын хозяина гостиницы, заставили их расслабиться после долгой дороги. Небольшой двухкомнатный номер оказался весьма вместительным. Кэтлин взяла два комплекта белья, для себя и детей. Индианка отказалась и легла, как обычно, на своём разноцветном одеяле. Сон в эту ночь не заставил себя долго ждать. Сказались впечатления долгого дня и накопленная усталость.

Утром они проснулись от настойчивого стука в дверь.

– Миссис Браун, собирайтесь! Нам пора на жеребьёвку, – басил густой голос.

– Уже собираемся! Идите, мы скоро подойдём! – прокричала через дверь Кэтлин, наскоро умываясь. И тут же добавила уже в сторону сына – Майкл, хватит бегать! Пора собираться. Возьми для нас шляпы и себе не забудь. На ярмарке будет очень жарко. Можно получить солнечный удар.

Только Мия стояла у двери и никуда не торопилась, наблюдая за беготнёй в комнате. В другое время она бы решила, что дети белой женщины слишком не послушны и не могут собраться сами. Но теперь прекрасно понимала, что они росли совершенно в другом мире, где у них было меньше самостоятельности. Жизнь на ферме их заметно меняла, приучая к дисциплине и ответственности.

– Всё, выходим! – наконец, скомандовала Кэтлин, открывая дверь комнаты.

Скоро уже должна была начаться традиционная жеребьёвка участников ярмарки, на которой определялась последовательность показа быков. Каждый фермер тянул по одной бумажке, где было указано время и день, когда он должен выгнать своих быков на арену для демонстрации будущим покупателям. Лучшими всегда считались утренние и послеобеденные часы, когда шла самая активная торговля. Поэтому каждый надеялся вытянуть бумажку именно с этим временем.

Когда Кэтлин подошла к огороженной площадке, там уже шумела довольно большая толпа разномастных фермеров. В волнении она стала искать знакомые лица. Попалось только хмурое лицо Тома Паркера, который тут же отвернулся в другую сторону.

– Миссис Браун, подойдите сюда, пожалуйста! – неожиданно услышала она среди общей неразберихи.

Марк активно махал ей рукой, указывая на шляпу в руках тучного бородатого мужчины с залысиной посреди кудрявых светлых волос. Похоже, жеребьёвка была в самом разгаре. Недолго думая, женщина опустила руку в предложенную шляпу и вынула первую попавшуюся бумажку.

– Третье мая, 11.00! – громко произнесла она, вчитываясь в кривой почерк.

– Как вас зовут миссис? – обратился к ней помощник жеребьёвщика, записывая данные.

– Миссис Браун!

– Вы, случаем, не родственница Арчибальда Брауна? – тут же поинтересовался мужчина.

– Да я его племянница, – представилась Кэтлин.

– О, будем рады видеть вас на нашей ярмарке. А где же ваш дядя?

– К сожалению, дядя плохо себя чувствует, поэтому он попросил меня заменить его в этот раз.

– Очень жаль. Надеемся скоро его увидеть, – торопливо произнёс помощник, переходя к следующему кандидату.

– У вас отличное время, – похвалил её мистер Стивенсон. – Даже мне такое не досталось. Ваш дядя тоже был удачлив, как чёрт. Сразу видно, в кого вы пошли, – с улыбкой добавил он.

Женщина промолчала, застенчиво свернув маленький клочок бумаги. Арчибальд и, правда, был подозрительно везуч на ярмарках. Но она-то прекрасно знала его маленький секрет. Однажды она увязалась за дядей, когда тот пошёл на встречу с организаторами, и увидела, как он передаёт им несколько тяжёлых бутылок виски, одновременно обговаривая удобное для себя время. Арчибальд был хорошим фермером, но не таким уж простым, как многие думали.

Пока участники ярмарки проводили жеребьёвку, толпа любопытных уже стягивалась к лоткам со сладостями и пустующей арене. Скоро на неё должны были выйти первые ковбои для разогрева публики. У Кэтлин ещё оставалось время отобрать лучших быков для показа и подготовить их к выходу. Для этого она наняла двух местных парней, которые должны были подогнать животных к арене. У Стивенсонов хватало и своих забот, поэтому женщина на них не рассчитывала.

– Мама, мама, купи нам леденцы на палочке! Ты обещала! – раздался звонкий голос Майкла.

– Вы, наверное, уже и забыли, какие они на вкус, – произнесла миссис Браун, улыбаясь. – Вот вам немного мелочи, купите себе по леденцу. Мия, ты хочешь? – неожиданно спросила она у девушки. В ответ последовало только неопределённое пожатие плечами. – Купите всем! Пусть Мия тоже попробует. В моём детстве они были очень вкусные.

Радостные дети убежали к лоткам, а на арену тем временем вышли первые ковбои, молодые ребята в рабочих брюках и ярких клетчатых рубашках. Все они махали шляпами в сторону собирающейся публики. Специально для просмотра шоу были сколочены несколько рядов сидячих мест и установлен тент от палящего полуденного солнца.

Как только дети услышали первые аплодисменты, они моментально вернулись обратно, наперебой упрашивая мать дать им разрешение посмотреть на родео.

– Хорошо, хорошо, – не выдержала напора Кэтлин. – Но только обещайте мне, что вы никуда не уйдёте со своих мест, пока я или Мия не придём за вами.

– Да, да, да! – послышались обрадованные возгласы.

– Вот и хорошо.

Женщина купила детям последние билеты на самые верхние места, опасаясь сажать их близко к арене. Присмотреть за ними обещали две дамы из соседнего номера в гостинице, на счастье, оказавшиеся неподалёку. Кэтлин могла немного передохнуть и посмотреть несколько первых выездов перед тем, как работники приведут её быков.

– Ты знаешь, а я помню эти леденцы, – призналась индианка, аккуратно пробуя сладкую оранжевую конфету. – Однажды в детстве родители взяли меня на ярмарку. Я узнаю этот вкус, хоть и была тогда совсем маленькой. Это жжёный сахар.

– Мне тоже этот вкус напоминает детство, – радостно сообщила женщина, отгрызая хвост леденцовой лошади и кокетливо улыбаясь. В этот момент она казалась по-настоящему расслабленной, не смотря на предстоящие торги. Мия никогда раньше не видела её такой беззаботной и весёлой. Она искренне любовалась этим зрелищем.

Когда на арену приготовились выпустить первого быка, они подошли ближе к ограждению, чтобы увидеть шоу. Молодой ковбой в ярко-красной рубашке лихо запрыгнул на скрытое за глухим забором животное, и ворота перед ними тут же раскрыли. Собравшиеся зрители увидели огромного рыжего быка со смертельно опасными рогами. Судя по его прыжкам и метаниям вдоль забора, он явно был взбешён. Свирепый вид и выдающиеся крепкие мышцы вызвали восхищение публики. Парень не выдержал и нескольких секунд диких скачков. Его тело подскочило несколько раз вверх, а потом неуклюже приземлилось прямо под ноги разъярённому животному. Зрители ахнули от страха. Моментально на поле выскочили несколько мужчин, одетых в яркие шутовские костюмы, и бросились на помощь несчастному ковбою, отвлекая быка на себя. К счастью, им это удалось. Но бык оказался упрямым и не захотел возвращаться обратно в загон. Он помчался вдоль ограды в поисках выхода.

Мия и Кэтлин стояли слишком близко к высокому забору, чтобы хорошо видеть всю арену. Но когда они услышали топот приближающихся копыт и треск разбивающегося дерева, было уже слишком поздно, чтобы убежать в сторону. Их окружала толпа других зевак, преграждающих пути отступления. Людская волна хлынула в разные стороны, давя друг друга, когда взбесившийся бык перепрыгнул через ограждение, разбивая задними копытами толстенные верхние доски. Индианка успела только повернуться к Кэтлин и инстинктивно прыгнула в её сторону. Огромное рыжее пятно промелькнуло над ними и, с грохотом приземлившись неподалёку, умчалось дальше. Напуганная масса людей смешалась и образовала давку, топча всё на своём пути. Крики о помощи сливались с криками ужаса. В поднявшейся пыли зрители ещё не успели осознать, что бык уже давно убежал и главной опасностью теперь стали они сами.

Кэтлин не могла пошевелиться и еле дышала. Она поняла, что жива, когда ощутила движение множества тел вокруг себя и услышала скрип песка под чьими-то сапогами. Люди пытались выбраться из опасной западни, ругаясь и молясь одновременно. Когда миссис Браун открыла глаза, она поняла, что лежит спиной на земле, чем-то плотно прижатая сверху. Первое, что ей удалось разглядеть, оказалось пыльное обеспокоенное лицо индианки, лежащей на ней.

– Ты как?! – пришлось почти прокричать той сквозь общий шум.

– Вроде цела! Мне нужно встать. Ты не против?! – постаралась так же громко ответить Кэтлин.

Она поняла, что, слова её прозвучали грубовато и, должно быть, смутили девушку. Но и сама она чувствовала себя не менее глупо, плотно прижимаясь всем телом к своей помощнице, хотя в общей суматохе это было и не столь важно. Ещё никто не ложился на Кэтлин столь интимно, даже её муж, который не любил лишних касаний. Потому она и начала нервничать, стараясь поскорее избавиться от непривычной близости чужого тела. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Слишком много людей скопилось вокруг них, и все они пытались как можно скорее покинуть опасное место.

Когда первый шок прошёл, восприятие женщины неожиданно обострилось. Каждой своей клеткой она чувствовала на себе тяжесть другого тела, которое пыталось осторожно подняться с неё под натиском толпы людей. Длинные чёрные волосы упали на лицо миссис Браун, но на этот раз она не проронила ни звука, потому что все её мысли собрались в том месте, откуда Мия неловко вытаскивала своё упирающееся колено. Как назло, оно застряло как раз между ног Кэтлин, заставив её раскрыть рот от неожиданности нахлынувших на неё ощущений. Волна тепла прошла сквозь всё тело и ударила в голову, внезапно напомнив о существовании другой стороны жизни, которую она так старательно пыталась забыть. Вероятно, длительное отсутствие мужчины заставляло её желать продолжения случайных касаний индианки. По крайней мере, так ей казалось в тот самый момент.

Девушка так и не поняла, почему Миссис Браун неожиданно стала такой холодной и отстранённой. Поднявшись на ноги, Кэтлин первым делом начала искать детей. Но они прибежали сами и со слезами бросились в её объятия. С высоты своих мест им удалось хорошо разглядеть произошедшее и без труда найти свою мать и Мию.

– Мама, мама, ты жива! С тобой всё в порядке? У тебя ничего не болит? – восклицали они, перебивая друг друга и сжимая мать в неожиданно крепких объятиях, словно, пытаясь убедить себя, что она цела и невредима.

– Всё хорошо, мои деточки. Мама с вами, – приговаривала Кэтлин, не сдерживая бегущие по щекам слёзы облегчения, пришедшего на смену страху.

Она зажмуривала глаза и открывала их снова, встречая перед собой всё те же тёмные миндалевидные глаза, неотрывно смотрящие на неё. Только сейчас женщина поняла, как глупо повела себя, грубо отстранившись от индианки, которая всего лишь хотела защитить её.

– Иди к нам, – произнесла она, протягивая вперёд руку.

Мия скорее поняла, чем услышала эти слова сквозь общий шум и всхлипывание детей. Она пошла на приглашающий жест и присоединилась к объятиям воссоединившейся семьи. «Спасибо тебе», – возле самого уха прошептал всхлипывающий голос. И этой благодарности для девушки было достаточно, чтобы напряжение покинуло её. Белые люди нуждались в её поддержке, хоть и не всегда готовы были её принять.

На удивление, рыжему быку не удалось далеко убежать. Местные фермеры заарканили его возле дальнего загона. Поломанные доски быстро заменили и добавили новые. К счастью, пострадало не так много людей, как предполагали вначале. Один мужчина получил серьёзное ранение головы, бык задел его копытом в момент приземления. Ещё у нескольких человек обнаружились различные травмы после давки. Время показа отложили на час, однако настроение у всех сильно подпортилось. Несчастные случаи с животными случались нередко, но подобное произошло впервые. Как потом выяснилось, бык смог перепрыгнуть заграждение, потому что кто-то из работников забыл на арене толстую тесину, от которой животное с разбегу оттолкнулось перед прыжком.

Зазывалы, как могли, собирали народ снова на свои места, только количество желающих посмотреть шоу всё равно уменьшилось. Первый показ из-за этого вышел совсем неудачным, как ни старался болтливый фермер расхваливать своих быков. Кэтлин повезло больше. Когда подошла её очередь, начали собираться новые участники ярмарки, которые ещё не видели утреннего происшествия.

Первым миссис Браун выпустила чёрно-белого племенного быка Амиго. Он много лет поддерживал численность стада, но теперь пришла пора его заменить. Скорее всего, его уделом станет фарш для котлет. Такова была суровая действительность. Следующими вышли несколько молодых крепких бычков, а за ними – весенние телята. Женщина привыкла видеть их в сарае или на поле. Там они казались ей милыми и безобидными. На арене же они тяжело дышали и метались из стороны в сторону. Непривычная обстановка делала животных нервными и даже несколько агрессивными, что заставило поволноваться их хозяйку.

– Не переживай, они просто не привыкли, – успокоил её мистер Стивенсон, оказавшийся рядом в момент показа.

– Я их совсем не узнаю. Они были такие спокойные. Сейчас они больше похожи на того взбесившегося быка, что чуть не затоптал бедного парня.

– Ну, он знал, на что шёл. Если бы не какой-то растяпа, ничего страшного вообще бы не случилось, – заметил мужчина. – Вы как? Всё в порядке?

– Да, у нас всё хорошо. Спасибо!

– Я смотрю, братья Боуи дают тебе хорошую цену за первых быков. Ребята они неплохие, но будь с ними поосторожнее.

– Что ты имеешь в виду? – напряглась Кэтлин.

– Они любят наобещать золотые горы, а потом забыть об этом. Поэтому если ты им что-то продаёшь, деньги вперёд и никак иначе. С подобными дельцами только так и нужно себя вести, иначе они будут пользоваться твоими слабостями.

– Я запомню, Марк. Спасибо за совет.

– Ничего особенного, Кэтлин. Найди меня, если что-то понадобится.

– Хорошо.

Показ проходил быстро. Около получаса животные бегали по арене под возгласы и громкие комментарии зрителей: «Хорош бык». «Да нет, ты чё. Смотри, какой тощий. Ему ещё бока нагулять надо. Мои куда лучше будут». «А по мне – в самый раз». И чем быстрее мчалось вдоль забора испуганное животное, тем активнее становились покупатели и тем чаще повышались ставки.

Наконец, эта бесконечная погоня прекратилась. Все выставленные на показ быки должны были обрести новых хозяев, некоторые даже за цену, вдвое превышавшую заявленную изначально. Братья Боуи тоже оказались среди покупателей. По крайней мере, они перебили другие ставки на нескольких прошлогодних бычков. И сейчас направлялись прямо к Кэтлин. На вид они были довольно представительными, оба в белых рубашках и чистых выглаженных брюках. Разные по росту и возрасту, они всё равно очень походили друг на друга общими чертами – та же худоба, высокий лоб, выпуклые глаза и редкая щетина на лице.

– Добрый день, миссис Браун, – вежливо поздоровался самый высокий из них. – Меня зовут Аллен, а это мой младший брат Кларк. Мы приезжали в гости к Арчибальду прошлой осенью. Как, кстати, он себя чувствует? Он никогда не пропускал ярмарки.

– Добрый день, господа. Конечно, я вас помню. Дядя чувствует себя сейчас неважно, поэтому я здесь вместо него. Спасибо.

– Честно говоря, первый раз вижу, чтобы женщина сама пригоняла быков на ярмарку, – с некоторым сарказмом произнес младший брат.

Кэтлин раздражала его самодовольная улыбка и жидкая козлиная бородка, но он был её покупателем. Поэтому миссис Браун сделала вид, что не заметила его тона.

– Мне помог мистер Стивенсон. Он меня поддержал. Только благодаря ему я здесь.

– Ах, Стивенсон. У вас хороший сосед, – согласились оба брата, продолжая загадочно улыбаться.

– Однако мы хотели поговорить с вами о расчете, – неожиданно сменил тему Аллен. – Мы подтверждаем, что готовы выкупить всех четверых быков, которых выбрали. Но нам нужны деньги, – на этом мужчина заметно замялся, изучая пейзаж за спиной собеседницы. – Мы не можем сразу выложить всю сумму, потому что еще не продали своих быков.

– Брат хочет сказать, что нам нужна рассрочка, – перебил его младший.

– Какая именно рассрочка вам нужна? – уточнила женщина, разочарованно понимая, что предостережение Марка начало сбываться.

– День-два, в зависимости о того, как пойдут торги, – гнул свою линию Кларк.

– У вас есть время до полудня завтрашнего дня, – спокойным тоном ответила миссис Браун. – Если вы не выкупите быков, я продам их другим покупателям.

– Но в этом случае вы можете потерять свою выгоду, – не скрыл удивления старший.

– Зато я продам их людям, которые сдержат свое слово.

При этом Кэтлин натянуто улыбнулась и покинула нерадивых покупателей, оставив их в глубокой задумчивости.

– Они хотят тебя надуть? – уточнила по дороге Мия, всё это время молчаливо наблюдавшая со стороны.

– Да, они специально перебили все ставки на быков, чтобы потом купить их по бросовой цене, когда ярмарка закончится. Не ожидала этого от них. Сволочи! – в сердцах добавила женщина.

– Тогда ты правильно сделала. Я слышала возгласы зрителей. Твоих быков купят, не задумываясь.

– Я надеюсь на это, – с грустью выдохнула Кэтлин. – Здесь многие торговали с Арчибальдом, они хорошо знают его скотину. Им нужно просто напомнить, что ничего не изменилось, это те же самые отличные быки.

– Я знаю, что так оно и есть, – произнесла индианка. – Весь их внешний вид говорит об этом. Только посмотри: у них лоснящаяся кожа, чистые глаза и ни капли лишнего жира. Твои быки были одними из лучших, которых сегодня показывали.

Женщине очень хотелось поверить словам помощницы. Особенно смотря на то, с каким несвойственным ей жаром девушка всё это рассказывала.

– Спасибо, Мия. Мне очень важно было это услышать.

Миссис Браун расслаблено улыбнулась и машинально погладила плечо индианки, закрытое легкой кожаной курткой. Раньше она старалась не делать ничего подобно, не зная, какую реакцию это вызовет. Но девушка не проявила никакого удивления и не отпрянула в сторону, что успокоило Кэтлин.

– Мия, после продажи быков я смогу выплатить тебе небольшое жалование, – продолжила женщина. – Если тебе нужно будет что-то купить в Бигфилде, просто скажи мне об этом. Хорошо?

Индианка только кивнула в ответ.

– А пока, если никто не возражает, предлагаю прогуляться по Бигфилду, – воодушевлённо добавила Кэтлин.

Она знала, что им необходимо немного расслабиться после утреннего происшествия. А в завершении дня они снова вернутся к арендованному загону, чтобы поговорить с другими покупателями, которые уже договорились с миссис Браун о показе им оставшихся быков. Даже после смерти Арчибальда его репутация отличного фермера помогала их семье.

В ярмарочные дни небольшой посёлок украшался яркими рекламными вывесками и приветственными растяжками. Местные жители и приезжающие фермеры надевали самую лучшую свою одежду, как будто хвастаясь друг перед другом. Особенно отличались женщины, облачавшиеся порой в какие-то совсем нелепые платья с бесконечным множеством разнообразных рюшечек и вуалей, якобы по последней европейской моде. Иногда Кэтлин сложно было сдержать улыбку, глядя на все эти глупые наряды. Слава богу, в общей толпе на них не обращали особого внимания, если не считать детей, которые от удивления могли закричать на всю улицу о том, что увидели настоящего индейца. Взрослые реагировали на это спокойно. Только однажды женщина услышала приглушенный голос, от которого её спина предательски похолодела:

– Притащила с собой ручное животное, полюбуйтесь.

Когда миссис Браун обернулась, чтобы увидеть лицо сказавшего это человека, она успела только разглядеть злобно усмехающегося старика, моментально исчезнувшего в людской массе. Невысказанная обида испортила ей настроение. Кэтлин заставила себя отвлечься разглядыванием толпы. Дети и Мия, казалось, ничего не заметили. Тем лучше.

Гуляя по ярмарке, они обошли ряды с инструментами, сладостями, мануфактурной продукцией и добрались до лавки английского чая. Большая часть товаров с европейского континента постепенно заменялась на местные. Но чай был исключением. Многие из переселенцев не могли избавиться от привычки заваривать крепкий индийский напиток, да и не хотели. Поэтому им приходилось покупать сушёные листья этого растения втридорога, отстояв при этом большую очередь. Миссис Браун тоже когда-то была любительницей чая, но после замужества ей пришлось отказаться от подобной роскоши из-за вечного недостатка денег. Впервые за многие годы она вспомнила вкус своего любимого напитка в гостях у Арчибальда. Он специально хранил пару унций лучшей заварки, надеясь на приезд племянницы.

Запах ароматного крепкого чая вновь вернул женщину в детство, к самым приятным воспоминаниям её жизни. Руки сами потянулись к кошельку. Деньги уже были на исходе. Но Кэтлин надеялась на хорошую прибыль с ярмарки, поэтому, не раздумывая, купила несколько унций. «В жизни должно быть место для радости» – вспомнила она где-то прочитанную фразу.

Ближе к вечеру Брауны вновь вернулись к своему загону. Несколько фермеров с любопытством рассматривали быков и даже начали спорить, кому они достанутся. Для Кэтлин это зрелище казалось даже забавным, когда два уважаемых джентльмена с таким пылом обсуждали её животных. Но всё-таки ей пришлось вмешаться:

– Не спорьте, господа! У меня все быки хорошие. У вас есть прекрасный выбор из пары десятков голов.

– Постойте! Но ведь часть из них уже куплена, – недоуменно сказал самый старший из покупателей, высокий пожилой мужчина.

– Братья Боуи ещё не подтвердили сделку, – пояснила миссис Браун. – Поэтому, если завтра к обеду они не внесут деньги, я продам этих быков другим желающим.

– Ах, вот в чём дело, – не очень-то удивляясь, проговорил старичок. – Тогда всё ясно. Беру сегодня пару прошлогодних бычков. А завтра видно будет, – непререкаемо проговорил он. Ещё несколько человек последовало его примеру.

Кэтлин была счастлива. На заработанные деньги она собиралась приобрести инвентарь, одежду и провизию на всё лето, а после следующей ярмарки они смогут закупиться на зиму. Всё складывалось, как нельзя лучше. Половину быков разобрали в первый же день. Ещё четверть будущие хозяева обещали выкупить утром. Остальные должны были разойтись в следующие два дня ярмарки. Если так пойдёт и дальше, они смогут накопить небольшой капитал на будущее и, возможно, нанять ещё одного помощника. С приходом индианки проблема нехватки рабочих рук временно разрешилась, но вряд ли девушка собиралась долго задерживаться на ферме. Это необходимо было предусмотреть. Неприятная мысль о браке вновь посетила женщину. Но ей совсем не хотелось думать об этом сейчас, когда всё так удачно складывалось.

Возвращаясь в гостиницу вдоль очередного загона, Кэтлин обратила внимание на редкое в этих местах испанское лицо, прикрытое широкополой потрёпанной шляпой. Мужчина явно не желал быть замеченным. Его глаза практически всегда находились в тени, виднелись только густая чёрная борода и орлиный нос. Он мельком посмотрел в сторону Браунов и быстрым шагом удалился прочь. Однако этого взгляда хватило, чтобы женщина ощутила скрытую угрозу, исходящую от загадочного незнакомца. Она и сама не могла понять почему, но что-то подсказывало ей, что он оказался здесь не случайно.

Вечерело. Кэтлин поторопила отстающих детей, когда они проходили мимо очередной кучки расслабленно выпивающих работников. Женщина старалась не обращать внимания на громкий смех и цоканье, обращённые в её сторону. Алкоголь явно не давал покоя этим парням. Ещё несколько шагов, и они должны были скрыться за очередным забором, отделяющим их от главной улицы Бигфилада, когда за спиной раздался знакомый мужской голос:

– Кошечка, не хочешь весело провести время с настоящими мужиками?

Кэтлин оглянулась, пытаясь рассмотреть владельца этого голоса, судорожно вспоминая, где могла слышать его прежде.

– Так что, ты согласна или ты предпочитаешь краснокожих? – произнёс тот же человек.

Паркер. Ну конечно, это же его голос и его самодовольное лицо выглядывало из толпы. Женщина ощутила, как горячая волна злости прокатилась по её телу, заставив остановиться. Как мог этот малявка предлагать ей что-то подобное, да ещё при детях?

– С тобой что ли, молокосос!? – Кэтлин не узнала себя в этом низком глухом голосе.

Но толпе перебранка явно понравилась – раздался очередной взрыв хохота и хлопок по спине.

– Эка она тебя отбрила, – растянуто пробасил кто-то из мужчин.

Миссис Браун не стала ждать продолжения и спешно покинула опасное место вместе с детьми и помощницей, всё ещё кипя от праведного гнева. «Чёрт, надо будет в следующий раз пораньше заканчивать дела», – беспокойно думала она, подходя к порогу гостиницы. Обычно Бигфилд по вечерам был безлюдным тихим посёлком, но только не в ярмарочные дни. В это время здесь круглые сутки бушевало веселье. Большие деньги жгли руки своим хозяевам, поэтому они быстро спускались на выпивку, женщин и карты. Единственное место, где продавалось спиртное, лавка «У Фрэнка», превращалась в настоящую обитель разврата. Как ни странно, местные ревнители христианской веры были совсем не против, и даже сами порой оказывались там замечены. По-видимому, не всем дано усмирить свою плоть. Смолкало бурное веселье обычно только к утру. И то ненадолго.

Миссис Браун уже поняла, что ночной шум достигнет их и в гостинице. Пока она вспоминала, есть ли на окнах ставни, к ней подошёл мистер Стивенсон.

– Добрый вечер, Кэтлин. Я слышал, продажи у вас идут бойко.

На этот раз рабочую одежду он всё же сменил на чистую рубашку и армейские брюки, что было даже несколько непривычно для его собеседницы.

– Добрый вечер, Марк. Да, только что удалось продать нескольких хороших бычков, так же приходили утренние покупатели. А вот с братьями Боуи вы оказались совершенно правы. Они подошли сразу после показа и попросили об отсрочке, не назвав даже точного дня. Мы договорились, что они выкупят быков завтра в обед или я снова выставлю их на продажу. Похоже, их это удивило.

– Наверное, не ожидали такого отпора от женщины, – усмехнулся Марк. – Вы всё правильно сделали. Нельзя давать себя провести. Кстати, вы не видели сегодня каких-нибудь подозрительных испанцев?

– Да. Буквально только что видела какого-то мужчину в чёрной рубашке и шляпе, – тут же вспомнила Кэтлин. – А в чём дело?

– Ходит слух, что испанская банда угнала скот в соседнем посёлке. Надо быть настороже. Так что мы сегодня с Кристианом останемся на ночь возле загона.

– Я тоже могу посторожить наших быков, – неожиданно предложила, подошедшая на этих словах Мия.

Женщина не успела даже обдумать эту версию, когда мистер Стивенсон ответил за неё.

– Я думаю, так и надо сделать, – согласился он. – Местным парням я не особо доверяю. Если что, сразу стреляй. У тебя же есть оружие?

– Конечно.

– Вот и отлично, ты будешь у загона Браунов, а я с сыном – возле нашего. Это не так далеко, всего пара миль. При необходимости сможем помочь друг другу.

– Совсем не отлично! – возмутилась Кэтлин. – Я считаю глупостью оставлять Мию возле загона на всю ночь.

– Я тоже думаю, что это не лучшее предложение, – согласился мужчина, кивая головой. – Но другого варианта, как уберечь скотину в эту ночь, у нас, к сожалению, нет. Все толковые ребята уже сторожат чьих-то быков или в стельку пьяны.

Миссис Браун понимала, что выбирает между индианкой и своими быками. У них оставалась ещё половина вчерашнего стада, и ей нельзя было его лишиться. Шум ночного веселья отошёл на второй план. Необходимо было принять важное решение.

– Кэтлин, мне не сложно остаться на ночь возле загона. А утром я высплюсь в гостинице. Не переживай, – прервала неловкое молчание девушка, непроизвольно кладя руку на револьвер.

– Хорошо, хорошо, – наконец согласилась женщина, всё ещё не уверенная в своём решении. – Только, Марк, пожалуйста, обещайте мне, что вы будете недалеко.

– Конечно. Наш загон соседний. Я буду рядом. Не стоит переживать.

Разум миссис Браун принял этот ответ, но сердце стремилось поступить по-другому. Женщина молча наблюдала за сборами своей помощницы. Привычным движением та открыла барабан тяжёлого револьвера, чтобы проверить количество пуль, несколько запасных с характерным глухим металлическим звуком исчезли в каждом из её карманов. Длинный охотничий нож вернулся на привычное место на лодыжке под ноговицами[5]. Надо признать, что со стороны Мия казалась довольно опасным индейцем. Но Кэтлин видела перед собой только молодую девушку, которая в одиночестве проведёт ночь на улице, и это её жутко пугало.

– Мия, ты можешь остаться с нами. Тебе совсем не обязательно стеречь быков. И Стивенсоны будут там недалеко, – не могла успокоиться женщина, используя последнюю попытку переубедить свою помощницу.

– Отдыхайте, а я послежу за скотиной, как договорились, – уверенно произнесла индианка. Затем она накинула на плечи разноцветное лоскутное одеяло для защиты от ночного холода и быстро покинула номер, на прощанье дотронувшись привычным жестом до полей отцовской шляпы. Кэтлин пришлось сдержать себя, чтобы не вцепиться в её одежду, упрашивая вернуться обратно. Миссис Браун не могла понять, как им удалось получить её согласие на это безрассудство. Тихий шум закрывающейся двери слишком громко отозвался на её натянутых нервах. Кэтлин знала, что не простит себя, если с этой девушкой что-то случится, но оставить детей и уйти в ночь она тоже не могла.

После захода солнца температура на улице заметно снизилась, что было обычным делом для начала мая. Тёплыми ночи становились только ближе к лету. Прохладный воздух приятно освежал кожу после душного солнечного дня. В отсутствие фонарей поначалу можно было различить только очертания ближайших предметов, но привыкшие к слабому вечернему освещению глаза быстро освоились – и Мия легко нашла нужное направление. Обогнув последний забор, она оказалась прямо напротив загона, который арендовали Брауны. В отличие от шумного посёлка, здесь стояла полная тишина, если не учитывать тяжёлого дыхания быков. Кто-то из них стоял, не решаясь лечь в грязь, кто-то пристроился на травке. Немного севернее находился загон Стивенсонов.

Индианка нахмурилась, вспомнив слова мужчины о грабителях-испанцах. Давно о них ничего не было слышно. Их возможное присутствие действительно беспокоило девушку. Вполне вероятно, это были лишь глупые беспочвенные слухи, но разум подсказывал, что нужно быть начеку. Если бандиты и объявятся, то именно в суматошные ярмарочные дни, когда продажи скота в самом разгаре, а выпивка течёт рекой, притупляя бдительность. В такой ситуации первая ночь становилась идеальным местом для преступления.

Мия напряглась, когда её мысли прервал шум шагов и чей-то непонятный рык. Потом послышался высокий женский смех, и рык превратился в хриплый мужской голос. Он пытался нести какую-то чушь про красивые глаза и аппетитную грудь, пока вёл свою подружку вдоль изгороди прямо на индианку. По голосу Мия узнала парня, что помогал им днём с выгоном быков на арену. Вероятно, хвастался своими успехами. Неожиданно он прервался и, обняв, девушку, крепко прижал её к высокому столбу забора в попытке поцеловать. Девице это явно нравилось, и она совсем не сопротивлялась, заигрывая с неопытным юнцом. Неожиданно в полумраке забелело её оголившееся плечо, и звуки голосов стали ниже.

Не желая стать невольным свидетелем этой сцены, индианка громко кашлянула. Парень, как ошпаренный отскочил в сторону, судорожно ища свой пистолет, пока не сообразил, что ему никто не угрожает.

– Чёртова индианка! – злобно рыкнул он, грубо хватая свою подругу и уходя в обратную сторону.

Мия понимала, что ей ещё повезло, поскольку кто-то другой мог подумать, что она пытается украсть чужих быков. Местные апачи этим не промышляли, но все нераскрытые кражи обычно вешали на них, из-за чего порой случались серьёзные столкновения. Со временем они происходили всё реже, потому что племена охотников активно уходили на запад в поисках новых угодий. Оставались только те, которые занимались преимущественно земледелием. Они выжидали до последнего, не желая покидать земли и фруктовые сады, возделываемые поколениями их предков, и не зная, что их ждёт впереди.

Мия вновь вспомнила о племени своей матери. Она знала, что они тоже собираются скоро уходить. Её никто не звал, но этого и не требовалось. Она всегда могла к ним присоединиться, даже будучи вольным охотником. Кроме того, при переезде пригодилась бы любая помощь.

Размышляя, индианка облокотилась о старую изгородь. Сухое дерево натужно выгнулось от её веса, но промолчало. Внезапно тишину нарушил скрип открывающихся ворот в противоположном конце загона. Девушка развернулась лицом в сторону звука, одновременно доставая свой револьвер. Большое расстояние не позволило ей разглядеть людей. Но их явно было несколько, судя по эху шагов. Как минимум двое открывали ворота, и ещё кто-то остался снаружи. Мия не могла ждать, пока они выгонят быков за ограду.

– На землю, иначе я стреляю! – громко выкрикнула она в темноту.

Звуки стихли так же неожиданно, как и появились. Наступила угрожающая тишина, в которой можно было отчётливо различить хриплое дыхание дремлющих быков. Индианка замерла, ожидая продолжения. Каждый её мускул был предельно напряжён, готовясь моментально отреагировать, если это понадобится. Стрелять сейчас значило бы вызвать на себя неминуемый ответный огонь. Да и сделать это, не задев животных, было практически не возможно. Оставалось только надеяться, что воры воспользуются возможностью и убегут. Но этой надежде не суждено было сбыться, что стало понятно, когда девушка услышала шорохи с обеих сторон от загона. Видимо, бандиты пытались её окружить. Недолго думая, Мия протиснулась под изгородь, окунувшись во влажный запах земли и навоза. В тот же момент она заметила крадущуюся тень, которая то замирала на месте, то вновь двигалась вперёд, как раз туда, где только что стояла девушка. Когда тень попыталась прицелиться в темноту, индианка её опередила. Вспышка пороха не дала ей увидеть результат, зато выдала её местоположение. В ответ тут же раздалось несколько оглушительных выстрелов, что заставило её упасть лицом во влажную от росы траву и быстро ползти в сторону тени в надежде, что та уже мертва. Оказавшись поблизости от того места, девушка осторожно подняла голову, стараясь одновременно унять бешено колотившееся сердце и сосредоточиться на текущем моменте. Выстрелы прекратились. Вероятно, они решили действовать наверняка и сейчас обшаривают её прежнее местоположение. Да, именно оттуда были слышны звуки приближающихся шагов. И снова зловещая тишина, нарушаемая только передвижениями взволнованных быков.

«Кто это? Сколько их? Чего они ждут?», – мысли с бешеной скоростью пролетали в голове Мии. Ей нужно было продержаться хотя бы до прихода Стивенсонов, которые наверняка слышали эту пальбу. Внезапно за её спиной раздался звук взводимого курка. Индианка моментально среагировала, обернувшись в сторону нападавшего. Они выстрелили одновременно. Но повезло только одному из них, тому, чья пуля попала в грудь тихо вскрикнувшего противника, заставив его разжать моментально ослабевшие пальцы и беспомощно упасть на землю.

– Добить дикаря, Хорхе! – произнёс неприятный скрипучий голос на жутком английском. Дальнейший разговор продолжился уже по-испански. Слова доносились, словно из глубины, сливаясь в неразборчивую массу и проникая сквозь затуманивающееся сознание. Последнее, что девушка увидела, было перекосившееся от злости, смутно знакомое усатое лицо, которое оказалось прямо напротив неё и что-то крикнуло на испанском, широко раскрывая провал огромного чёрного рта. Единственное, что индианка поняла, это слово «осечка». Последовавшего затем удара она уже не почувствовала, темнота поглотила её.

* * *

– Кэтлин, откройте, это Марк! Откройте срочно!!

Миссис Браун проснулась от громкого оклика и непрекращающегося стука в дверь и тут же ощутила нарастающую панику. В растерянности она присела на кровати, пытаясь осознать происходящее. Кромешная тьма этому явно не способствовала. Тогда женщина на ощупь начала искать керосиновую лампу, предусмотрительно оставленную возле кровати. Осторожно ощупывая холодную деревянную тумбочку неуверенными руками, она, наконец, добралась до коробка спичек и чиркнула одну из них, стараясь сосредоточиться на поджигании фитиля. Когда пламя немного разгорелось, Кэтлин поставила на керосинку стеклянную закопченную колбу и смогла разобрать слова за дверью. Голос принадлежал мистеру Стивенсону. «Что-то случилось», – мелькнуло у неё в голове. Не задумываясь о том, как она выглядит в одной ночной рубашке, миссис Браун поспешно открыла дверь комнаты.

– Что случилось, Марк? – взволнованно спросила она, с испугом взирая на ночного гостя.

– Испанцы украли ваших быков! – впопыхах выпалил мужчина. Глаза его лихорадочно блестели в свете керосиновой лампы, отчего он выглядел словно помешанный.

– А Мия, что с ней!?

Мистер Стивенсон ответил не сразу, из-за чего женщина чуть не выронила лампу, напуганная страшной догадкой. Жуткий страх за жизнь индианки пронзил всё её существо. Ноги неожиданно подкосились, дыхание остановилось в ожидании ужасной новости.

– Марк… – единственное, что смогла произнести миссис Браун опустившимся до шёпота голосом.

– В неё стреляли, – тихо ответил мужчина. На этих словах плечи его сникли, а глаза потускнели и устремились куда-то в сторону. Такой сильный и уверенный раньше, теперь он выглядел растерянным и несчастным. С заметным усилием он снова посмотрел перед собой на красивое женское лицо и блестящие от слёз глаза, умоляющие его сказать, что всё это нелепая страшная ошибка.

– Кэтлин, это я виноват в том, что случилось, только я, – укоряя себя во всём, произнёс ночной гость. На этот раз он не отвёл взгляд, дав себе слово сделать всё возможное, чтобы исправить ситуацию. Ведь он должен был предусмотреть подобную ситуацию и подготовиться к ней заранее, а не оставлять девушку наедине с целой бандой. Глупая недальновидность могла теперь стоить ей жизни. Неописуемое отчаяние поселилось в душе мистера Стивенсона, отчего речь свою он завершил слабым, не свойственным ему голосом:

– Она сейчас у доктора. Надеюсь, он ей поможет. Но дело плохо, пуля попала под ключицу. Возможно, задета кость.

Слова прозвучали, как в тумане. На миг Кэтлин показалось, что она не устоит на месте. Пришлось облокотиться о скрипнувшую дубовую дверь. Глубокий глоток свежего вечернего воздуха привёл её в чувство. Необходимо было срочно что-то предпринять.

– Я должна её увидеть – решительно заявила женщина, когда первая слабость начала проходить. – Проводите меня к ней, пожалуйста.

– Конечно.

На улице уже занимался бледный рассвет, когда они вышли их гостиницы. Посёлок был непривычно пуст после прошедшей бурной ночи. Влажный воздух ещё не успел прогреться от майского солнца и освежал торопящихся фермеров, что было так необходимо их напряжённым нервам. Вероятно, местный доктор был единственным, кроме них, кто не спал в это утро. Кэтлин замерла на пороге, едва увидев окровавленное тело, распластанное на его рабочем столе. Вся её уверенность испарилась в одно мгновение. Заметив это, мистер Стивенсон аккуратно взял женщину под руку и представил седовласому пожилому мужчине в белом халате и огромных очках. Тот ничего не ответил, только кивнул головой в знак приветствия и предложения войти. В этот момент он как раз разрезал кожу в месте ранения, вероятно, намереваясь достать пулю. Его движения были быстрыми и точными, но миссис Браун они показались сущей пыткой. Ведь это Мия лежала перед ними, раздетая по пояс и истекающая кровью. Тёмно-красная жидкость появлялась из глубокой раны и медленно стекала по телу, тяжело капая на деревянный пол. Обрезки кожаной рубашки валялись тут же под столом. Доктору явно было не до них.

– Я могу вам чем-то помочь? – с трудом пересиливая слабость, спросила Кэтлин.

– Хорошо засела, – вместо ответа процедил старик сквозь зубы, сосредоточенно всматриваясь в глубокое отверстие, которое снова заполнилось густой кровью. – Можете вскипятить воды и подготовить свежие повязки. Материал лежит в нижнем ящике шкафа. Надеюсь, они нам пригодятся.

Последние слова болью отозвались в сердце женщины, погружая её в пучину накатывающей паники. Ей пришлось изо всех сил сжать кулаки, чтобы сохранить самообладание. Ни в коем случае сейчас нельзя было отвлекаться на эмоции, ведь шансы индианки на выживание во многом зависели от их слаженных действий.

– Марк, а вас я попрошу остаться и подержать мне зажим, – добавил доктор, не поворачивая головы.

– Да, конечно, – согласился мужчина. – Мне как-то доводилось помогать в срочных операциях военным медикам. Говорите, что делать.

– Держите вот этот инструмент и старайтесь не двигать рукой.

Когда седой эскулап достал длинный узкий пинцет и наполовину погрузил его в тело на столе, миссис Браун вспомнила детскую молитву, которую не произносила уже много лет. Давно забытые слова, словно сами собой появились на её устах, складывались в рифмованные предложения, и повторялись заново. Отвлекая сознание, они помогали ей сосредоточиться на кипячении воды и разрезании тряпок. Женщине всей душой хотелось верить, что повязки им действительно пригодятся. Даже неопытному человеку было понятно, что девушка потеряла слишком много крови. Теперь ей могли помочь только её индейские боги и этот старенький доктор.

Через четверть часа пулю всё-таки удалось вытащить. После этого пожилой мужчина аккуратно обработал рану, сложил надрезанную кожу и наложил несколько швов, в завершении перевязав их только что подготовленными повязками.

– Ну что ж. Теперь всё зависит от неё, – вытерев со лба пот, проговорил он. – Честно говоря, сюда ещё ни разу не приносили индейцев. Хотя мне как-то случалось их оперировать.

– Успешно? – не задумываясь, спросила Кэтлин.

– Более или менее. Они слабы к нашим лекарствам. А в остальным точно такие же. Внутри-то мы все одинаковые, – добавил доктор с беззубой улыбкой. Он явно был доволен завершением операции. – До вечера вы можете оставить её у меня. А потом будем смотреть по состоянию. Переносить её сейчас слишком опасно. Перевозить куда-то – тем более.

Миссис Браун осторожно вытерла лицо и тело девушки влажным полотенцем, после чего мужчины перенесли её на одну из пустующих коек в соседней комнате. Здесь их оставили наедине. Женщина потрогала слипшиеся от крови повязки и слёзы вновь покатились по её щекам. Мия коротко вздрогнула в этот момент, но больше не шевельнулась. Её тело безвольно покоилось под клетчатым покрывалом, слабое дыхание было почти не различимо. Словно пытаясь убедиться в том, что девушка ещё жива, Кэтлин провела пальцами по еле тёплой щеке и убрала с неё прядь перепачканных густых волос. Сейчас она могла сделать то, на что не решалась прежде из чувства скромности – рассмотреть внимательнее необычные черты своей помощницы. Высокие скулы, широкий нос, смуглая кожа, узкие глаза – всё указывало на её индейское происхождение. Но что-то всё-таки было не так. Возможно, высокий лоб или овал лица невольно выдавали в ней полукровку. Её сложно было назвать красивой в понимании красоты европейцами. А узкий шрам на левой щеке скорее отпугивал любопытных. Но что-то в ней всегда привлекало миссис Браун. Быть может, её естественность и желание жить. Тем более, женщине было больно видеть Мию такой беспомощной и неподвижной. «Я сделаю всё, чтобы ты выжила», – прошептала она, склонившись над лицом индианки. Сильный запах спирта и лекарств тут же ударил ей в нос. По-видимому, доктор постарался, чтобы девушка проспала как можно дольше. Только так её организм мог бороться с полученным ранением.

Чувствуя свою вину, Марк Стивенсон сам оплатил операцию и необходимые медикаменты. Ему удалось распродать всех пригнанных быков, поэтому с деньгами проблем не возникло. Через пару дней Мию перевели в гостиницу, однако улучшения не наступало. Иногда она ненадолго приходила в сознание, иногда бредила, но чаще стонала в ожидании очередной порции морфия. Ближе к утру нервы Кэтлин начинали сдавать от осознания своего бессилия и недостатка сна. Майкл и Габриэль старались вести себя как можно тише и помогали в уходе за больной. Порой они ложились на кровать к индианке и осторожно гладили её по голове, что-то еле слышно нашептывая. В отличие от матери, они были твёрдо уверенны, что девушка должна поправиться, просто ей нужно на это время.

Когда хозяин гостиницы первый раз намекнул, что им пора съехать, миссис Браун чуть не накричала на него, обвиняя в бессердечности. А через несколько дней и сама уже всерьёз задумалась о том, чтобы уехать обратно на ферму. Состояние Мии оставалось стабильно тяжёлым, но теперь её можно было перевозить. Врач всё равно уже не мог ничем помочь. Он только снабдил их необходимыми лекарствами и рекомендациями.

Однажды утром, когда Кэтлин в очередной раз меняла повязки, Габриэль вспомнила об их заказе в магазине готового платья.

– Сейчас это слишком дорого для нас. Я попрошу оставить платья до следующей ярмарки, – ответила женщина. Девочка явно расстроилась, но не стала спорить с матерью.

– Купите их… они вам идут, – неожиданно послышался хриплый сбивчивый голос.

– Мия!? Ты меня слышишь? – растерянно спросила Кэтлин в бесплодной попытке уловить взгляд индианки. Ответом ей было только лёгкое моргание.

– Мия, как ты себя чувствуешь? У тебя что-то болит? – не сдавалась Миссис Браун, замерев в ожидании.

– Почти всё… – через некоторое время произнёс тот же хриплый голос. – Увези меня отсюда.

Больше индианка не проронила ни слова, сколько женщина её ни упрашивала. Пришло время решать, остаться им или уехать. Везти больную на ферму казалось опаснее, чем держать её в посёлке, где могли оказать профессиональную помощь. Но то была собственная воля девушки. Быть может, ей хотелось умереть в прерии, а не среди враждебных белых переселенцев. Думая об этом, Кэтлин всё больше склонялась к поездке обратно. Тем более недавно вернулся отряд добровольцев, который уезжал на поиски бандитов. Приехали они ни с чем, а значит, кражи могли продолжиться, и их ферма тоже была в опасности.

На следующий день Брауны собрали все свои вещи и вместе с помощницей уложили их в повозку. Мистер Стивенсон вызвался им помочь. Он уже перегнал новых быков, заодно проверив обе фермы. Посторонних там не было.

Ближе к лету дни становились заметно жарче, а воздух суше. Ещё зелёная трава уже начинала кое-где выгорать. Поэтому фермеры постарались выехать как можно раньше, чтобы лошади не устали в дороге. Дети быстро уснули, Кэтлин и Марк молча следили за дорогой, пока женщина не прервала нависшую тишину давно терзавшим её вопросом:

– Как ты думаешь, Мия выживет?

В свете последних неурядиц они как-то незаметно перешли на ты, что казалось им вполне естественным. Мужчина глубоко вздохнул, прежде чем ответить.

– Если честно, я не знаю, что тебе сказать. Но думаю, что мы всё сделали правильно, увезя её. Я верю, что индейцы предчувствуют свою судьбу. Я не раз сталкивался с интересными случаями, когда служил…

Бывший военный неожиданно оборвал свою речь, неотрывно глядя вперёд. На горизонте показалось большое облако пыли, которое со временем приняло образ нескольких всадников, скачущих им наперерез.

– Кэтлин, приготовь револьвер. Я знаю, что он у тебя есть, – серьёзно произнёс мистер Стивенсон и осторожно вынул из чехла ружьё, положив его себе под ноги.

Через некоторое время они уже могли различить перья на кожаной одежде, длинные развевающиеся волосы и смуглые лица. Характерные звуки, которыми местные индейцы подгоняли своих лошадей, только подтвердили догадку. Судя по клубам пыли, они очень торопились. Поравнявшись с повозкой, всадники спешились, но не проявили никакой агрессии. После настороженного обмена взглядами один из них заговорил на совершенно не понятном для миссис Браун языке, обращаясь исключительно к её спутнику. На удивление, тот его понял и даже что-то ответил, а потом повернулся к женщине:

– Покажи им Мию.

Кэтлин хотелось прежде, чем сделать это, задать множество вопросов, но ситуация была слишком напряжённой. Поэтому она молча открыла полог повозки, приглашая незнакомцев заглянуть внутрь.

– Майкл, Габриэль, не бойтесь. Эти люди просто посмотрят на Мию. Они не сделают нам ничего плохого.

Однако, произнося это, миссис Браун совсем не была уверенна в своих словах. Напротив, её пальцы, державшие брезент, предательски дрожали, тело похолодело от страха, оказавшись столь близко с опасными дикарями. На этот раз их помощница уже не сможет им помочь, случись что.

Внешне индейцы выглядели точно так же, как и те, что приходили к ним на обмен. Такие же наполовину бритые черепа и голые загорелые торсы. Казалось, их тела не знают, что такое рубахи. Самый крупный из них, вероятно, лидер, уверенно запрыгнул на козлы и посмотрел внутрь. Женщине показалось, что он даже не удивился увиденному. Выражение его сурового лица совершенно не переменилось. Внимательно осмотрев девушку, он задал Марку ещё пару вопросов, но так и не взглянул на Кэтлин.

– Они хотят увезти её, – медленно произнёс мистер Стивенсон.

– Что?! – словно очнувшись от забытья, неожиданно громко произнесла миссис Браун. Весь испуг её словно рукой сняло. Осталось только искренне возмущение – Они что, повезут её на лошади? Она же ранена. Они действительно считают, что смогут ей помочь?! У нас есть все необходимые лекарства. Мы спасём её… мы должны… – голос Кэтлин становился всё тише, сбиваясь от подступающих слёз. Разумом она понимала, что никто не может гарантировать выздоровления девушки. И не факт, что все купленные медикаменты ей помогут. А эти люди хотели забрать её обратно в свой мир. Они были её единственной роднёй, и только они имели право распоряжаться её телом в случае смерти.

Высокий индеец всё ещё нависал над женщиной, когда та успокоилась и приняла окончательное решение.

– Мы сами отвезём к ним Мию, – произнесла она в напряжённой тишине. – Я хочу убедиться, что за ней будет хороший уход. Я оставлю им всё необходимое для этого.

Марк удивлённо уставился на свою соседку. Голос пришёл к нему не сразу:

– Ты хочешь ехать к индейцам?… А если это ловушка?

– Я уже видела похожих апачей. Мия помогла мне выменять у них семена в начале весны. Не думаю, что они хотят обмануть нас. Но есть только один способ это проверить. К тому же, я не хочу оставлять её. Я должна ей помочь, – последнюю фразу Кэтлин произнесла уже скорее для себя самой заметно притихшим голосом. Ведь она обещала сделать всё возможное для выздоровления девушки. Решающий момент настал.

– Хорошо. Тогда я поеду вместе с вами, – предложил мужчина. – Кристиан всё равно ещё смотрит за вашей фермой. Так что мы можем не торопиться.

После этого он обменялся несколькими фразами с высоким индейцем. Тот кивнул в знак согласия, и они тронулись в путь. Только на этот раз повозка следовала за тремя загорелыми всадниками в сторону от фермы Браунов.

Когда первый страх несколько поутих, женщина попыталась убедить себя, что возвращение к родне поможет их помощнице. А если её, не дай то бог, уже невозможно будет спасти, по крайней мере, последний покой она обретёт согласно своим верованиям. На этой грустной мысли Кэтлин несколько успокоилась и сосредоточилась на дороге. Она много слышала о Великих равнинах, расстилающихся на этом континенте. Поговаривали, что они такие же бескрайние, как море. Вероятно, поэтому пересекающие их белые фургоны здесь называли «шхунами прерий». Если не считать детских воспоминаний и переезда на ферму, миссис Браун почти не сталкивалась с дикой американской природой и была удивлена, когда через несколько часов низкая изрядно потоптанная трава неожиданно сменилась всё ещё зелёными полями с множеством разнообразных трав. Здесь можно было найти пырей, ковыль и бизонью траву вперемешку с фиалками и подсолнухами. Низкие кустарники и деревья попадались всё чаще. Женщине не раз приходилось осаживать лошадей, норовящих неожиданно остановиться возле ветки с сочными листьями. А вот каких-либо источников воды, к сожалению, нигде не было видно. Однако, судя по густой растительности, располагалась она здесь не так глубоко, как на их ферме.

Ближе к вечеру они добрались до небольшой реки. В её излучине виднелись конические крыши индейских жилищ. На подъезде им встретились небольшие, вероятно, тотемные, столбы. На одном из них Кэтлин удалось рассмотреть точно вырезанное изображение оскалившегося волка. «Маинчанс», – произнесла она про себя индейское имя их помощницы. Да, без сомнения, они пришли, куда нужно.

Вблизи индейские домики оказались довольно высокими. Остов их, вероятно, был сделан из лёгких жердей, покрытых множеством бизоньих шкур с отверстием по центру для выхода дыма. Миссис Браун где-то слышала, что их называют типи. Самый большой, покрытый огромными рисунками, выделяющими его издалека, скорее всего, принадлежал вождю племени. Именно туда и направились спешившиеся всадники, знаками приглашая белых гостей следовать за ними.

Индейцев в посёлке было не так много. Но все они побросали свои дела и, не сговариваясь, молча рассматривали незнакомцев, отчего Кэтлин снова стало не по себе. Всё живое вокруг словно, замерло. Мужчина в одной набедренной повязке застыл возле растянутой шкуры со скребком в руке, женщины прервали прядение, разговоры стихли.

Миссис Браун старалась не обращать на них внимание. Она взяла под уздцы лошадей и вместе со Стивенсоном и детьми двинулась в сторону удалившихся индейцев. Майкл и Габриэль крепко вцепились в свободную руку своей матери, чувствуя накатывающий на них страх. Кэтлин осторожно сжала маленькие ладошки и постаралась придать своей походке уверенность, которой, на самом деле, ей сейчас очень не хватало.

Подойдя к высокому строению, они увидели, что полог его был откинут. Внутри их уже ждали несколько пожилых мужчин и женщин в разноцветных одеждах, украшенных красивой вышивкой и перьями. Всадники что-то им рассказывали, почтительно смотря себе под ноги.

– Это старейшины и вожди кланов, – тихо произнес Марк.

Миссис Браун слабо кивнула ему в ответ. При мысли, что им нужно будет зайти внутрь, её охватила жуткая слабость. Подбирающиеся сумерки и дым от курений, стоящий в помещении, создавали иллюзию сна, который по непонятной причине до сих пор не закончился.

– Подожди меня здесь, – так же тихо произнес Стивенсон, словно прочитав её мысли.

Кэтлин с детьми осталась в роли наблюдателя, пытаясь понять смысл развернувшейся перед ними сцены. Терпеливо дождавшись, когда на него обратят внимание, Марк медленно вошел внутрь и наклоном головы поприветствовал присутствующих. Речь его была долгой и размеренной, наполненной жестикуляцией. Судя по вниманию индейцев, они его понимали. Далее последовало несколько вопросов, кто-то указал на миссис Браун. В этот момент она невольно вздрогнула, ожидая с опаской возможного продолжения. Но её саму так никто и не позвал. Закончился разговор длинной речью одной из пожилых женщин, количество морщин которой указывало на преклонный возраст их обладательницы. Она говорила довольно тихо и монотонно. Все почтительно смолкли, давая ей выговориться. Можно было различить, как жужжит залетевшая муха, такая тишина установилась вокруг. В конце своей речи индианка махнула рукой в сторону выхода, и все начали спешно покидать помещение.

– О чём они говорили? – в нетерпении спросила Кэтлин подошедшего Марка.

– Они сказали, что оставят Мию у себя и постараются её вылечить. Если мы хотим, то тоже можем остаться с ней.

– И это все!? – искренне удивившись, почти воскликнула женщина.

– Еще они много говорили о природе и своих предках. Красивый витиеватый разговор – одна из особенностей индейцев, тем более при общении со своими гостями. Поэтому их бывает порой довольно сложно понять.

– А что они сейчас делают?

– Они перенесут Мию в жилище шамана. Нам выделили два соседних типи. Я буду ночевать на мужской половине, а вы среди женщин.

– Надо отдать им лекарство, – предположила миссис Браун.

– Не стоит. Оставьте их себе. Они это не поймут. У них свои способы лечения.

При этих словах Кэтлин не на шутку перепугалась. Наверняка апачи собирались лечить их помощницу какими-то непонятными снадобьями и заговорами, от которых ей может стать ещё хуже. Недолго думая, она взяла из повозки необходимые лекарства и направилась вслед за молодыми индейцами, осторожно несущими раненую девушку в сторону небольшого разрисованного домика, расположенного вдали от остальных.

Когда они подошли ближе, навстречу им вышел старый сухонький индеец, укрытый большой бизоньей шкурой. Лицо его было испещрено множеством глубоких морщин, редкие волосы давно побелели, но поблекшие глаза зорко следили за действиями молодых соплеменников.

– Извините, я принесла с собой лекарства… – попробовала обратиться к нему миссис Браун.

Казалось, только тогда старик увидел её. Проследив за тем, как была уложена Мия, он медленно подошёл к женщине, пристально посмотрел на неё и на протянутые лекарства. В его глазах были одновременно и боль, и сожаление, как будто это его тело сейчас из последних сил цеплялось за жизнь. Кэтлин вздрогнула, когда старик дотронулся до её рук и мягко вернул их обратно. Не произнеся ни слова, он удалился, плотно прикрыв полог от вечернего холода. В отсвете горевшей лучины миссис Браун успела только разглядеть измученное лицо девушки, покрывшееся каплями пота. Никто не знал, что принесёт им следующее утро.

Как Кэтлин провела эту ночь, она помнила плохо. Тяжёлый беспокойный сон скорее был похож на временное забытьё. Не помогла даже усталость после дороги и то, что добродушные индианки заботливо подготовили уютную постель для всей семьи Браунов. Им выделили тёплые бизоньи шкуры, заменявшие одновременно и матрас, и одеяло. На ощупь они оказались непривычно тяжёлыми, зато не пропускали ночную прохладу. Рано утром белые гости проснулись от голоса мистера Стивенсона, который звал их снаружи. Все остальные уже встали и были чем-то заняты на улице.

– Что такое, Марк? – взволнованно откликнулась женщина.

– Старый шаман послал меня за тобой. Он говорит, что теперь ты должна помочь Мие. Умойся в речке и иди к нему. А я посмотрю за детьми. Не волнуйся.

Миссис Браун, не оглядываясь, побежала к реке. Если её зовут, значит, случилось что-то серьёзное. Нельзя было терять ни минуты.

Когда Кэтлин снова подошла к жилищу шамана, сердце её бешено стучало от торопливого шага и усиливающегося волнения. На этот раз полог был отброшен. Лучи утреннего солнца освещали тело лежавшей внутри девушки. Было видно, что жар спал, но дыхание всё ещё оставалось сбивчивым. Женщина осторожно вошла внутрь, отметив, что старого индейца там не было. Она опустилась на колени и замерла, рассматривая свою помощницу. Её накрыли одеялом и поменяли повязки, положив на рану какую-то сильно пахнущую тёплую кашицу. На ощупь тело Мии оказалось даже немного прохладным. Миссис Браун пододвинула к себе одну из раскиданных под ногами шкур и легла рядом с индианкой, аккуратно обняв её в попытке хоть немного согреть. На память почему-то пришли воспоминания об их первой встрече, отчаяние, страх и удивление, которые она пережила, увидев опасную незнакомку. В итоге Мия оказалась одной из немногих, кто действительно помог Кэтлин выжить на новом месте. Даже внешние различия не помешали им сблизиться и лучше понять друг друга. С этими мыслями женщина провалилась в глубокий утренний сон.

Когда она открыла глаза, вокруг неё молча ходили несколько пожилых женщин. Они явно к чему-то готовились. Одна из них насыпала неизвестный зелёный порошок в большой глиняный горшок, другая снимала со стен высушенные птичьи лапки, разнообразные косточки и какие-то ещё неразличимые предметы. Через некоторое время в помещение зашёл старый шаман. Он произнёс что-то, указав на расположившихся на шкурах женщин и махнул в сторону улицы. Миссис Браун не успела понять, в чём дело, когда почувствовала, что несколько рук с разных сторон активно помогают ей подняться. Для своего возраста женщины оказались неожиданно крепкими. Вместе со шкурой они осторожно вынесли раненую девушку наружу, где уже собралось несколько любопытных. Ярко слепящее солнце поначалу мешало Кэтлин разглядеть происходящее, заставляя её активно жмуриться и тереть глаза, пока она не услышала знакомые голоса.

– Мама, мама, – с одинаково возбуждёнными возгласами подбежали к ней дети. В отличие от своей матери, они выглядели отдохнувшими. Испуг первого дня сменился искренним любопытством.

– Дядя Марк сказал, что сейчас шаман будет лечить Мию. Мы же можем посмотреть, правда? – с просящим взглядом поинтересовался Майкл, ухватившись за материнский подол.

– Да, конечно, – не думая, согласилась женщина, даже не представляя, как это должно было выглядеть.

Когда появился седой шаман, все притихли, оставшись стоять на своих местах. Старый индеец принёс две плетёные корзины песка и зачерпнул из одной из них. Что-то бормоча себе под нос и слегка подрагивая в коленях, как будто танцуя, он стал медленно кружиться возле лежащей девушки, при каждом шаге высыпая тонкую струйку блестящего на солнце жёлтого песка. Когда тот закончился, он взял из горшочка горстку зелёного порошка, похожего на измельчённую траву, который приготовила одна из женщин, и пошёл в обратную сторону. Так повторялось множество раз, песок поочерёдно сменялся сухой травой и мелкой золой. Пожилые женщины и присутствующая молодёжь тоже что-то шептали про себя, беззвучно двигая пересохшими от жары губами.

Со временем возле девушки уже можно было различить разноцветные очертания какого-то неземного существа, отдалённо напоминающего человека. У него было бледно-жёлтое песочное лицо, чёрные волосы и зелёное тело. Огромный рот его был распахнут, похожие на руки конечности устремились вверх, ног видно не было. Дети с удивлением уставились на рисунок.

– Мама, а кто это? – осторожно прошептала на ухо Габриэль.

Кэтлин не знала, что на это сказать, сама поражённая появившимся изображением. Однако Марк нашёлся с ответом:

– Это Великий дух. Он летает между небом и землёй и забирает с собой усопших. Индейцы просят его оставить Мию на земле. Каждый из них говорит, по какой причине её место сейчас среди живых.

– Я знаю, почему ей нельзя умирать, – улыбаясь своей догадке, произнесла девочка и что-то тихо зашептала про себя. Задумавшийся на мгновение Майкл последовал её примеру.

Женщина покрепче обняла детей, чувствуя, как на глазах невольно появляются слёзы. Она тоже знала множество причин, по которым индианке не следовало умирать.

Когда церемония завершилась, на земле появились ещё несколько разноцветных изображений. Все они окружили лежащую девушку, словно защищая её. Слабый ветерок иногда стирал хрупкие черты. Тогда шаман рисовал их снова и снова. Неожиданно он остановился, молча подошёл к корзинам и унёс их к своему жилищу. Будто получив какой-то сигнал, все стали медленно расходиться. Перед уходом двое молодых индейцев соорудили над головой Мии небольшой тент от жаркого солнца. Вероятно, её хотели оставить наедине с духами.

– Нам тоже нужной уйти? – неуверенно спросила Кэтлин у Марка.

– Да, так надо. Она останется здесь до вечера.

Миссис Браун последний раз взглянула на свою помощницу. Никаких изменений она не заметила. Только жар снова возвращался. С тяжёлым сердцем женщина позволила себя увести. Чтобы хоть немного отвлечься, она попросилась помочь молодым индианкам, которые пустили их на ночлег. Двое из них пряли одеяло, третья готовила обед. Только сейчас Кэтлин сообразила, что с утра они ещё ничего не ели. Запах горячей пищи из соседнего домика отозвался урчанием в её желудке. Когда девушка вручила ей корзину желудей и показала, как нужно их молоть для получения муки, миссис Браун неожиданно поняла, что перед ней на самом деле был юноша, одетый в длинную женскую рубаху. Странно, что она не замечала этого раньше. Что удивило её ещё больше, так это то, что кроме неё, казалось, никто не придавал этому никакого значения. Да и сам парень не выглядел обиженным. Похоже, ему даже нравилось то, чем он занимался на женской половине. Вероятно, внутри индейского племени не было такого жёсткого разделения обязанностей, как среди белых. Потому юноше позволили развивать его природные склонности.

Выйдя из задумчивости, Кэтлин, наконец, смогла осмотреться внутри их временного жилища. Здесь был собран самый минимум необходимых для жизни вещей: нескольких бизоньих шкур, пара разноцветных одеял, скромная кухонная утварь и очаг в самом центре. На улице женщина видела множество людей с корзинами. В них носили всё подряд: рыбу, овощи, ягоды. Каждый был чем-то занят: кто-то выделывал шкуры, кто-то чистил рыбу, кто-то чинил лук. Дети тоже не сидели без дела, следуя примеру взрослых. Разговоров почти не велось. Только изредка кто-то перекидывался парой слов. Даже прядильщицы предпочитали сохранять тишину, сосредоточившись на своём занятии. Всё это было совсем не похоже на то, что женщина раньше слышала об индейцах. Конечно, они были язычниками и поклонялись другим богам, но они совсем не были похожи на диких зверей и не ели своих соплеменников, как говорили про них некоторые особо яростные проповедники. Напротив, внешне они были точно такими же людьми, только с другим цветом кожи, языком и укладом жизни. Некоторые показались ей даже немного привлекательными. Неудивительно, что они не хотели покидать земли, на которых издавна жили и охотились их предки. Массовое переселение белых людей стало для них настоящей катастрофой. Бесконечные войны и новые болезни забирали жизни большинства из них. Никогда раньше миссис Браун не задумывалась об этом. Для неё, как и для большинства американцев, новый материк казался землёй обетованной, где они могли начать новую свободную жизнь без угнетателей и непосильных налогов. А власти только раззадоривали народ, говоря о божественном предначертании для американских штатов растянуться от Атлантического океана на востоке до Тихого на западе. Количество переселенцев увеличивалось с каждым годом. Они всё активнее продвигались вглубь континента, словно подтверждая эту теорию. Для индейцев места оставалось всё меньше. В обмен на плодородные земли им предлагались безлесные сухие пустоши, где не хотели селиться белые люди. Конечно, в газетах ничего подобного не писали. Но Кэтлин не раз слышала об этом от Арчибальда, в том числе долгими зимними вечерами перед самой его смертью. Дяде было стыдно за поведение своих новых сограждан, поэтому он и не стал вступать в ряды национальной армии. Отношение к индейцам было ещё одним камнем преткновения между братьями. Бенджамин ненавидел их всей своей пуританской душой. Он говорил, что земля – это поместье, дарованное Богом человеку, а грубым дикарям и богохульным идолопоклонникам на ней места нет. В этом же духе он старался воспитывать и своих дочерей. Он даже спонсировал один из отрядов добровольцев во время очередной компании против местных племён. Того же мнения придерживалось большинство американцев, открывших охоту на новые земли и их обитателей. Лишь немногие европейские газеты изредка осмеливались писать о том, что можно жить в мире с коренным населением Америки. Но здесь к ним никто не прислушивался. Потому-то миссис Браун с таким удивлением разглядывала представителей племени, которые в реальной жизни оказались очень похожи на неё саму.

Когда помол желудей в каменном жернове закончился, молодой индеец помог Кэтлин размешать получившуюся муку с водой до образования кашицеобразной массы, из которой они слепили около дюжины круглых лепёшек и поместили их в глиняную печь. Женщине осталось только удивляться тому, с какой ловкостью юноша со всем управлялся. Не давая лепёшкам подгореть, он вынимал их обратно ровно в тот момент, когда корочка только-только успевала подрумяниться, распространяя вокруг себя аппетитный запах, отдалённо напоминающий хлебный.

На обед семейство Браунов и мистера Стивенсона угощали жареной рыбой, листьями неизвестного происхождения и теми самыми лепёшками из желудей. На вкус они, конечно, отличались от ржаных или пшеничных, но тоже оказали вполне съедобными, только совсем пресными. Ели индейцы молча, в первую очередь, предлагая самые вкусные куски своим гостям. Пользовались в основном руками или вырезанными костяными рогатками. Кэтлин решила не мучиться с новым для себя приспособлением и предпочла обойтись вовсе без него, чем вызвала молчаливые улыбки у своих детей. Их-то она заставляла дома есть исключительно приборами, чтобы не быть похожими на дикарей. Сейчас воспоминание о подобном сравнении заставило её почувствовать себя неловко. Кто бы мог подумать, что на самом деле индейцы могут быть гостеприимными хозяевами, а не только одичалыми охотниками.

Когда день начал клониться к вечеру, женщина вновь увидела старого шамана. Он медленно подошёл к лежащей на одеяле девушке, осмотрел частью стёршиеся рисунки и смёл их свежей зелёной веточкой. Затем два молодых индейца вновь унесли Мию в жилище старца. Миссис Браун не могла больше наблюдать издалека и направилась следом за ними. Опытный шаман словно ждал её, открыв полог в тот самый момент, когда она стояла за ним и думала, как лучше начать разговор. Старик даже не удивился, а только жестом пригласил её внутрь.

На этот раз его жилище освещалось пламенем самодельной свечи. Пользовались ей уже не один день, если судить по количеству талого воска. Как и в других типи, здесь тоже было место для очага и для сна. Но все личные вещи, казалось, были заменены на множество самых разнообразных амулетов и снадобий. Слева от входа хранились небольшие глиняные горшочки, наполненных различными заготовками, справа висели части животных и птиц: маленькие лапки, крылья, зубы, рога и многое другое. Судя по всему, они использовались для индейских ритуалов и потому всегда должны были находиться под рукой. Мия лежала прямо за потушенным очагом. Её лицо едва освещалось. Но женщина и так могла видеть, или скорее чувствовать, что её жар ещё не прошёл. Вечерами он обычно начинался с новой силой. Вот и сейчас раскрасневшееся лицо девушки покрылось крупными каплями пота. Сама она постоянно шевелилась, поворачивая голову из стороны в сторону, и изредка постанывая, из-за чего сердце Кэтлин готово было разорваться от осознания своего бессилия в этот момент. Она осторожно подошла к индианке, присела рядом и дотронулась ладонями до её влажного горячего лица. Та как будто несколько притихла. Но через некоторое время она начала неистово мотать головой, не в силах успокоиться. Миссис Браун наклонилась над телом своей помощницы, чувствуя, как горячие слёзы отчаяния вновь потекли тёплыми ручейками по её лицу. Она зажмурилась и тихо заплакала, окружённая вечерней тишиной.

Казалось, прошла целая вечность, когда чья-то рука коснулась Кэтлин. Она не обратила на это внимание, но рука оказалась настойчива. Женщина открыла глаза и увидела старого индейца, протягивающего ей глиняный сосуд с какой-то жидкостью. Своими движениями он дал ей понять, что Мие необходимо это выпить. Осторожно придерживая голову девушки, миссис Браун постаралась влить в неё непонятный отвар тёмно зелёного цвета с каким-то затхлым кислым запахом, от которого ей самой становилось дурно. Индианка лежала без сознания и не могла самостоятельно глотать, поэтому женщине пришлось двигать её челюсть, чтобы жидкость попала в горло. Приходилось делать это медленно и очень аккуратно, чтобы ничего не повредить. Но всё равно часть отвара пролилось мимо, перепачкав лицо девушки. Кэтлин рукой стряхнула излишек на землю, чувствуя жар борющегося с лихорадкой тела. Однако на этот раз Мия казалась поспокойней. Она повернула голову на руку женщины и замерла, лишь изредка подёргивая мышцами. Кэтлин прилегла рядом, боясь лишний раз пошевелиться. Вид мирно спящей девушки позволял ей надеяться на то, что она ещё может выжить. Слёзы и улыбка появились на лице миссис Браун почти одновременно. Ей хотелось поблагодарить старика за всё, что он для них делает. Она не видела, что индейский шаман уже давно уснул, накрывшись оленьей шкурой, которая даже летом согревала его старые кости. Скоро небольшая свеча догорела, оставив их во власти темноты. Второй рукой Кэтлин дотронулась до своей помощницы, чтобы ещё раз убедиться, что она мирно спит. Сама женщина боялась уснуть, прислушиваясь к тяжёлому дыханию рядом с собой. Она страшилась проснуться утром и обнаружить холодное тело вместо молодой, полной жизни индианки. В темноте миссис Браун осторожно обняла её и снова повторила про себя заученную в детстве молитву, пока её веки не сомкнулись под тяжестью подоспевшего сна.

Наутро женщину разбудило какое-то непонятное движение. С заметным усилием она открыла глаза, чтобы увидеть его источник. Проникающий в жилище свет ясно говорил о том, что солнце уже давно встало, и старый шаман открыл ему полог из бизоньей шкуры. Зажмурив глаза от яркого света и открыв их снова, Кэтлин присмотрелась к индианке. К её огромному облегчению, жар у девушки спал, дыхание успокоилось, и она больше не металась, а, казалось, мирно спала, положив голову на плечо белой женщины. Только сейчас миссис Браун поняла, что её рука жутко затекла из-за неизменного положения в течение всей ночи. Очень осторожно она попыталась высвободиться. В этот момент Мия неожиданно открыла глаза, чем необычайно порадовала Кэтлин, замершую с полураскрытым от удивления ртом. Поначалу взгляд очнувшейся девушки казался пустым и потерянным. Но постепенно к нему стала возвращаться ясность. Женщина боялась пошевелиться, чтобы не нарушить этот волшебный миг. Наконец, индианка узнала её и даже попыталась заговорить, слегка приоткрыв рот:

– Ты… Я… Где мы…?

Слёзы радости покатились по щекам миссис Браун, когда она бросилась обнимать свою раненую помощницу. В восторге от случившегося она даже расцеловала её, чего раньше никогда себе не позволяла. Но теперь это было уже не важно. Мия выжила, и это казалось самым главным. Осторожно сжимая в объятиях измождённое тело, Кэтлин чувствовала слабые ответные прикосновения и была счастлива, как никогда раньше.

– Боже, ты жива… – только и смогла одними губами произнести она вместо ответа.

Когда шаман помог белой женщине подняться, она выглядела сильно ослабевшей, но в то же время бесконечно счастливой. На лице её застыла улыбка, покрасневшие от слёз глаза радостно сияли. Старику даже пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вывести её из своего жилища. Положив сомкнутые руки под голову, он изобразил спящего человека – только тогда чужеземка поняла, что девушке необходим отдых, и оставила их.

Мия слегка приподняла голову, пытаясь понять, что происходит, но увидела только силуэт старого индейца, прикрытого оленьей шкурой, который ходил вокруг неё и что-то нашептывал. Очень скоро её голова стала слишком тяжёлой и опустилась на одеяло. В воздухе витал запах тлеющих благовоний, от которого жутко клонило в сон, а мысли путались. Засыпая, девушка вспомнила, что где-то уже слышала этот запах.

Выйдя из жилища шамана, Кэтлин брела, словно во сне, чувствуя небывалую лёгкость во всех членах. Теперь она была уверенна, что смерть не отнимет у них Мию. От этого на сердце её было бесконечно радостно и спокойно, пока взгляд женщины случайно не остановился на маленьком индейском мальчике, который сидел на земле и поедал живую гусеницу, с любопытством рассматривая белую незнакомку. Миссис Браун открыла, было, рот, чтобы объяснить ребёнку, что эту бяку есть нельзя, когда неожиданно вспомнила, где находится. В следующее мгновение она подумала о собственных детях. Они ведь тоже могли сейчас точно так же поедать гусениц. Живо представив себе эту картину, Кэтлин кинулась на их поиски. К счастью для всех, они быстро завершились успехом. На все её попытки что-то спросить с помощью жестов апачи сразу указывали в сторону реки. Оказалось, что Майкл и Габриэль вместе с молодыми индейцами осваивали там рыбную ловлю, сплетая верши[6] из тонких упругих веток ивы. Судя по довольным лицам, они здесь совсем не скучали. Марк был рядом, показывая на своём примере способ плетения.

Никогда раньше миссис Браун не подумала бы о том, что её дети будут вот так легко общаться с индейцами. Оказывается, им тоже было, чему поучиться у дикарей. Из задумчивости женщину вывел радостный крик заметивших её детей:

– Мама, мама пришла!

Они явно соскучились, хоть и не видели мать всего одну ночь. Детские руки крепко обхватили Кэтлин, не давая ей двигаться, как будто боясь, что она снова уйдёт. Но женщина не шевелилась, нежно поглаживая маленькие головы.

Когда все немного успокоились, Майкл поинтересовался первый, задрав лицо вверх и показывая свои светло-голубые глаза среди маминых юбок:

– Ты была с Мией? Как она?

– Всё хорошо, милый, – только и смогла произнести миссис Браун, отстранённо улыбаясь в ответ.

Дети просияли от радости, разделяя её со своей матерью и от этого ещё крепче обнимая её.

– Ура! Значит, Мия выздоровеет, и мы все вместе поедем домой?! – спросила девочка.

– Конечно, моя дорогая, – подтвердила Кэтлин. – Она обязательно поправится.

Даже на лице Марка, наблюдавшего за картиной общего счастья, появилась весёлая улыбка, спрятавшаяся в густой бороде этого обычно хмурого человека. Казалось, находящиеся рядом индейцы тоже разделяли их радость, одобрительно кивая головами.

Услышав хорошие новости, мистер Стивенсон решил ехать обратно посмотреть на фермы. В такое время было опасно оставлять их надолго без хозяев. К тому же, там наверняка скопилось множество текущих дел, требующих его присутствия. Договорились, что Кристиан поживёт у Браунов ещё несколько дней, пока Мия не будет готова для переезда обратно. Кэтлин не знала, как ей благодарить своего спасителя, и обещала позвать соседей на праздничный обед, когда девушка окончательно поправится.

Когда миссис Браун в следующий раз заглянула к индианке, она была уже не одна. Две пары маленьких любопытных глаз выглядывали из-за её спины, ожидая разрешения старого шамана. Как и прежде, он ничего не сказал, жестом пропуская их внутрь. Сидя на земле, индеец смешивал в горшочке истолчённые травы, вероятно, готовясь к новому ритуалу. Весь его вид говорил о сильной занятости. Получив одобрение матери, дети тихо подошли к спящей девушке и сели рядом, наблюдая за её ровным дыханием. На этот раз она выглядела значительно лучше и явно шла на поправку. Медленными круговыми движениями Кэтлин осторожно протирала лицо и шею Мии чистой влажно тряпкой, пока не дотронулась до еле заметного тонкого шрама, проходящего поперёк щеки. Тонкая более светлая полоска кожи давно зажила в отличие от последнего ранения. Женщине хотелось верить, что подобное в жизни индианки больше никогда не повторится. Впредь она обещала себе быть более предусмотрительной. Мысль о том, что их помощница могла погибнуть потому, что миссис Браун заранее не подумала об охране быков, до сих пор заставляла её испытывать невыносимое чувство вины. Она многое готова была отдать, чтобы того выстрела никогда не было.

Неожиданно Кэтлин почувствовала, как детская рука осторожно забрала у неё тряпку. Вероятно, на какое-то время она замерла, задумавшись. Габриэль с серьёзным видом сама продолжила осторожно вытирать лицо индианки, словно ожидая, что девушка вот-вот проснётся. Но сон её был глубоким. Еле заметное дыхание больше не клокотало в груди, хрипло пробиваясь наружу. Тело мирно покоилось под разноцветным одеялом её племени. Даже ресницы не дрожали в беспокойстве. Брауны с замиранием сердца следили за их редким трепыханием. Казалось, что самое страшное осталось позади.

Шорох за их спинами прервал образовавшуюся тишину. Старый шаман медленно проковылял в сторону Кэтлин и протянул маленький кожаный мешочек, указывая на спящую индианку. Судя по всему, он предназначался ей. Когда женщина попыталась заглянуть внутрь, старик не выразил беспокойства, поэтому она продолжила, осторожно вытряхнув на руку его содержимое. Внутри оказался маленький жёлтый камень, сушёная птичья лапка, перетянутый лозой клочок шерсти и какие-то душистые травы. Миссис Браун поняла, что держит в руках амулет. Их ношение было весьма распространено среди индейцев, судя по тому, что встречались они здесь очень часто. Похожие мешочки висели на груди или повязке каждого члена племени, от детей до стариков. Так же их можно было увидеть внутри бизоньих типи. Вероятно, индейцы придавали им какую-то магическую силу.

Кэтлин поклонилась шаману, понимая, что должна каким-то образом выразить ему благодарность. Старик, как всегда, ничего не произнёс в ответ, и на удивление быстро исчез за пределами своего жилища. Вместо него вошли несколько молодых индейцев в одинаковых набедренных повязках с кожаными мешочками на шеях. Они подняли тело девушки, ухватившись за края одеяла, и перенесли её в типи, где остановилась миссис Браун. Находящиеся там индианки заботливо приняли и уложили свою новую гостью, поблагодарив мужчин кивками. Они не проявляли свою радость улыбками, но было заметно, что женщины ждали этого события. Тут же они начали суетиться возле раненой девушки. Кто-то положил подушку поудобнее, кто-то потрогал лоб. Самая взрослая из женщин предложила белой гостье яркий лоскут, указывая на сосуд с водой. После этого она ловко скинула с Мии одеяло и сняла кожаные брюки. Куртка уже давно была порезана доктором. Кэтлин быстро поняла, что от неё требуется, и не стала заставлять себя ждать. Любому больному необходима чистота, чтобы избежать осложнений в виде пролежней или инфекций. Индейцы это тоже прекрасно понимали.

Протирая полотенцем свою помощницу в гостинице, миссис Браун всегда со страхом смывала с кожи сгустки крови и капли пота, практически не надеясь, что когда-нибудь девушка снова встанет. Теперь же она точно могла сказать, что индианке становилось лучше. Края раны под обновлённой повязкой заметно затянулись, температура спала. Если бы не пятна крови на одежде и глубокое отверстие в груди, можно было бы подумать, что она просто спит. Кэтлин расслабленно выдохнула, обтирая тело девушки по очереди мокрой и сухой тканью, тем самым очищая его от пыли и следов пота. На её удивление, кожа индианки оказалась довольно мягкой и приятной на ощупь. Палящее солнце прерий не сделало её грубой. Так оно влияло только на нежную кожу переселенцев, из-за чего они были вынуждены скрываться под шляпами и длинными одеждами. Местные индейцы жили в мире со всеми стихиями и по праву называли себя детьми Солнца.

Когда Мия приоткрыла глаза, почувствовав на себе прохладную речную влагу, миссис Браун задумчиво улыбалась, вспоминая их жизнь на ферме. Их глаза встретились – и улыбка женщины стала ещё шире.

– Привет, – прошептала она. – Как ты?

– Хорошо, – последовал короткий тихий ответ. Было заметно, что девушке трудно произносить слова. Кэтлин видела, как напрягались мышцы на её горле.

– Мия, не нужно больше ничего говорить, – спохватилась женщина. – Тебе надо хорошо отдохнуть. Сейчас я тебя снова одену и накрою одеялом.

Индианка слабо кивнула в ответ, стараясь не двигаться, пока нежные руки насухо вытирали и одевали её. Эти касания были гораздо приятнее пульсирующей боли в груди, которая отдавалась глухим эхом во всём теле.

– Спасибо тебе, – раздался в тишине слабый глухой голос.

– Мы все очень рады, что тебе стало лучше, – сказала миссис Браун, не переставая улыбаться. – Ты всех очень напугала. А теперь отдыхай, пожалуйста.

Не успела она произнести последние слова, как на пороге появился высокий и свирепый на вид молодой индеец, один из тех, кто сопровождал их в пути. Он произнёс что-то в знак приветствия и, не входя внутрь, оставил на листьях лопуха несколько крупных рыбин. Женщины тут же подхватили подарок и удалились на улицу, чтобы почистить его. Кэтлин снова поразилась тому, как эти люди хорошо понимают друг друга. Невольно наблюдая жизнь индейцев в течение нескольких дней, она заметила у них чёткое разделение труда: кто-то охотился, кто-то готовил, кто-то строил, кто-то занимался детьми или гостями. И никто не выказывал недовольства своей ролью. Напротив, они старались поддерживать друг друга во всём и выглядели всегда так, будто выполняют весьма важную и ответственную миссию. Улыбка почти не касалась их лиц, так же, как и любые другие эмоции. Только в обществе ближайших членов семьи они позволяли себе немного расслабиться.

Несмотря на гостеприимство, с которым апачи встретили их, миссис Браун чувствовала себя неуютно среди чужих людей и давно хотела уехать на ферму. Теперь, зная, что её помощница идёт на поправку, она предвкушала скорый отъезд. Всё-таки у себя дома ей было бы спокойнее.

* * *

С каждым днём Мие становилось всё лучше. Вскоре она уже смогла самостоятельно подниматься и принимать пищу. Брауны постоянно присматривали за девушкой, чем вызывали в ней явную, хоть и не высказанную неловкость. Не раз Кэтлин приходилось уговаривать индианку, чтобы она не вставала или не меняла повязку самостоятельно. Казалось, что тяжелее всего Мие давалось именно принятие чужой помощи. Только ласковый голос белой женщины и её просьбы заставляли больную согласиться.

Особенно настойчивыми оказались дети. Они с удвоенным рвением взяли на себя основные обязанности по уходу за раненой. Габриэль всегда с серьёзным видом меняла повязки, промакивая их в неприятно пахнущей жидкости болотного цвета, которую передал старый шаман. Майкл становился живым упором, когда Мия пыталась подняться и с удовольствием участвовал в утренней рыбалке, принося в их временное жилище свежую речную рыбу. При каждом новом движении дети задавали один и тот же всегда волновавший их вопрос: «Тебе больно?». Глядя в их искренние, испуганные глаза, индианке с каждым разом всё сложнее было находить подходящие слова. Она просто слегка улыбалась в ответ, чем вызывала моментальное облегчение на взволнованных лицах. Через пару дней постоянная ноющая боль начала потихоньку спадать, так что улыбка становилась уже не такой сложной задачей.

Кэтлин оставалось только помогать девушке в повседневных гигиенических процедурах. Даже обычный поход по малой нужде поначалу был для них сущей пыткой, в которой принимали участие почти все жильцы типи, помогая раненой подняться и выйти на улицу. К счастью, происходило это не часто. Очень скоро Мия уже могла сама дойти до отгороженной специально для неё небольшой ямы. Пробегая в этот момент мимо, индейские дети часто хихикали и что-то кричали на ходу. Однажды миссис Браун не выдержала и поинтересовалась, что они так весело выкрикивают.

– Они смеются, что скоро я стану такой же белой, как ты, потому что справляю нужду прямо у себя за домом, – с улыбкой ответила девушка.

– Хм… А мы ещё называем вас дикарями, – задумчиво произнесла женщина. – Но, согласись, это удобно, хоть и приходится иногда жертвовать свежим воздухом.

Обе собеседницы расслабленно засмеялись, прекрасно понимая, что текущие обстоятельства всё равно не оставили им других вариантов.

– Кстати, я давно хотела спросить тебя, – неуверенно начала Кэтлин. – Как апачи узнали о твоём ранении и смогли перехватить нас по дороге на ферму? Они ведь не появляются в городе и стараются обычно ни с кем не пересекаться. Они даже и слов-то наших не знают.

Мия ответила не сразу, обдумывая, стоит ли ей пытаться объяснить это белой женщине. Обычно бледнолицые не понимали подобных вещей.

– Шаман предупредил их, – пояснила она через некоторое время.

– А при чём здесь шаман? – упорствовала миссис Браун, потеряв связующую мысль. Но последовавший ответ удивил её ещё больше.

– Он всё видит, – честно произнесла индианка, и немигающие глаза её подтвердили эти слова.

– Что значит видит? У него дар? Ты говоришь про какие-то видения?

«Она действительно верит в это?» – удивилась про себя женщина.

– Да, шаман всё знает, потому что видит это. Духи показывают ему будущее, а он делится этим знанием с племенем. Так всегда было.

– То есть он может сказать мне, где находятся бандиты, которые украли наших быков? – предположила Кэтлин.

– Не уверена. Шаман видит только то, что духи хотят показать ему. Обычно это касается жизни племени.

Примерно такой ответ женщина и ожидала услышать. Она понимала веру в Бога, потому что почти все белые люди разделяли её. Но вера в духов и вызванные ими видения не укладывались в её голове, хотя действия старого шамана и помогли их помощнице. Наверняка у всего этого было какое-то более рациональное объяснение. Но какое? Больше они об этом не заговаривали.

По вечерам, отдыхая после насыщенного дня, все члены племени собирались возле очагов в своих небольших домиках. Слышались шумные разговоры, смех и споры. Даже в жилище, где остановились Брауны, было неспокойно. После ужина индейские женщины любили поболтать, вовлекая в беседу и своих гостей. В этом случае Мия исполняла роль переводчика, попутно объясняя не только смысл слов, но и традиции племени.

Таким образом, Брауны узнали, что до появления белых переселенцев эти места были заселены множеством разных племён. Какие-то из них вели осёдлый образ жизни, выращивая местные культуры, другие кочевали вслед за стадами бизонов. С приходом бледнолицых всё изменилось. Многие индейцы погибли в сражениях или пострадали от новых болезней и своей наивности. Американское правительство постоянно заключало с местными племенами разные договора, натравливая их друг на друга и согласуя всё более неудачные условия. В итоге оставшимся было предложено уехать в резервации, продав свои земли за копейки. Власти обещали хорошие условия жизни на новом месте. Вот только апачи уже не раз слышали от других индейцев, что все это обман, и белые люди пошлют их на смерть. Половина племени ещё год назад отправилась на запад в поисках новых плодородных земель. Этим летом оставшиеся должны были последовать за ними, хоть им и не хотелось бросать издавна возделываемые земли и привычный уклад жизни. Но условия менялись слишком быстро. Нужно было к ним приспосабливаться. Апачи надеялись уйти как можно дальше, чтобы переселенцы не смогли снова добраться до них.

Кэтлин с удивлением поняла, что объединённое правительство американских штатов преподносит своим гражданам совсем другую историю происходящих событий, изображая индейцев людоедами и дикарями, которых нужно истребить или, в лучшем случае, переселить. Однако теперь она своими глазами видела, что местные племена во многом похожи на белых людей и тоже борются за своё будущее. Новый мир поглощал их, почти не оставляя шансов на выживание. От подобных мыслей и разговоров женщине стало безумно грустно, ведь это означало, что и Мия может уехать на запад. Но спросить помощницу напрямую она боялась.

Однажды вечером в их небольшое жилище заглянула старая невысокая индианка, увешенная разноцветными украшениями из ткани, перьев, маленьких косточек и меха животных. При её появлении все женщины уважительно встали и предложили своё место. Даже раненая девушка осторожно присела, облокотившись о деревянный остов. Миссис Браун также приподнялась, взглядом попросив детей сделать то же самое.

Посетительница не стала задерживаться на пороге, а сразу подошла к больной. Присев рядом, она аккуратно сняла повязки, чтобы осмотреть повреждения и прощупать прилегающие ткани. В завершении процедуры индианка дотронулась до головы Мии и замерла на мгновение. Удалилась она так же неожиданно, как и появилась, напоследок внимательно посмотрев на белую гостью. Кэтлин не стала уводить свой взор, смело встретив взгляд тёмно-карих отдалённо знакомых глаз. Они не выказывали никакой вражды или предупреждения. Наоборот, что-то глубоко мудрое и понимающее показалось в них, словно сама судьба заглядывала в душу. Завороженная, миссис Браун боялась пошевелиться даже после ухода этой уважаемой индианки. Благоговейную тишину нарушил только любопытный Майкл, задав мучащий его вопрос.

– А кто это был? – шёпотом спросил он у девушки.

– Моя бабушка, – последовал такой же тихий ответ.

– Она здесь кто-то вроде вождя? – не унимался мальчик.

– Она входит в совет старейшин, на котором решаются все самые важные вопросы племени, – пояснила Мия.

Как бы Кэтлин не было любопытно, почему бабушка не навестила свою внучку раньше, она не стала задавать этот вопрос своей помощнице. В конце концов, это их семейные дела. Слава богу, что апачи помогли ей поправиться. Вместо этого женщина спросила о другом:

– Мия, я вижу, ты выздоравливаешь. Это очень хорошо. Но мы больше не можем оставаться здесь. Марк с Кристианом уже слишком долго присматривают за нашей фермой. Нам нужно вернуться обратно. Ты хочешь поехать с нами или останешься здесь?

Миссис Браун уже не раз порывалась задать этот вопрос, но всё время оттягивала момент, опасаясь услышать ответ. И вот время пришло. Разумом она понимала, что согласится с любым решением индианки, но почему-то ей упрямо хотелось забрать её обратно на ферму, чтобы всё было, как прежде. Ведь они только-только освоились, привыкли друг к другу, и даже дети больше не опасались их новой помощницы.

В ожидании ответа глаза Кэтлин блуждали по обтянутым шкурами стенам, боясь посмотреть прямо перед собой. Но молчание затягивалось, волнение заставило женщину напрячься всем телом, пока она не почувствовала лёгкого касания своей руки. Напряжение моментально спало. Мия слабо сжала тонкую белую кисть, ожидая, когда их глаза встретятся.

– Если вы не против, я бы хотела снова вернуться на ферму, – произнесла она всё тем же спокойным голосом. Но на этот раз что-то тёплое показалось в глазах девушки, отчего миссис Браун почувствовала подступающие слёзы.

– Спасибо, – только и смогла произнести она, аккуратно обняв ослабшее тело своей помощницы.

– Мы будем очень рады твоему возвращению, – через некоторое время добавила Кэтлин.

– Дааа! Мы все вместе поедем домой, – в этот же момент раздался крик одобрения у неё за спиной. Майкл не смог сдержать своего ликования, несмотря на знаки старшей сестры, что они находятся в гостях. Только состояние Мии удерживало его от попытки прыгнуть на девушку и крепко к ней прижаться. Поэтому мальчик только обнял мать и осторожно положил руку на спину индианки. Габриэль не удержалась и повторила это движение.

Никогда прежде столько людей не обнимали Мию. Ей пришлось практически заставить себя расслабиться. Как ни странно, это оказалось даже приятно. Хозяйки типи скромно отвернулись, чтобы не смущать девушку ещё больше.

– Мия, а ты сделаешь мне настоящий боевой лук? – удерживая крепкие объятия, неожиданно спросил Майкл.

– Конечно, – невольно улыбнувшись, ответила индианка.

Когда девушка сообщила соплеменникам, что они благодарят их за заботу и уезжают, никто, как и раньше, не проявил бурных эмоций. Но каждый член племени из тех, кто был в этот момент в лагере, по очереди подошёл к Мие и дотронулся рукой до её правого плеча, показывая тем самым, что она всегда может рассчитывать на их помощь. Кэтлин и дети с грустью и тревогой наблюдали за ритуалом прощания из телеги, внутренне побаиваясь, что их помощница передумает. Всё-таки это самые близкие ей люди в отличие от фермеров. Но страхи оказались напрасными, девушка не изменила своего решения.

Дорога обратно прошла в тишине, изредка прерываемой криками кружащихся стервятников. Вероятно, где-то поблизости они заметили погибшее животное. Редкие дожди и засушливое лето сгубили много неопытных и слабых жизней. Индианке и семье Браунов повезло, апачи снабдили их достаточным количеством еды и воды, что позволяло не делать лишних остановок. К вечеру они уже добрались до дома. Первым, что они увидели, было небольшое стадо коров и несколько лошадей, пасущихся рядом. Кристиан сперва насторожился, заметив движение на горизонте, прикрытое клубами пыли, но тут же расслабился, когда различил очертания знакомой телеги, и выехал им навстречу. Особенно ему хотелось увидеть юную мисс Браун, ради которой он и вызвался остаться на их ферме. Почему-то его непреодолимо тянуло к этой задумчивой и милой девушке с того самого момента, когда они впервые увиделись. Парень с нескрываемой радостью приветствовал хозяев фермы, с особым вниманием вглядываясь в небесно-голубые глаза, выглянувшие из-под брезента.

– Добрый вечер, миссис Браун! С прибытием вас! – прокричал он, подъезжая к телеге.

– Добрый вечер, Кристиан! – с улыбкой облегчения произнесла Кэтлин, поддержав приветствие. Всю дорогу она переживала, что в их отсутствии на ферме могло произойти что-то страшное. Но довольное лицо молодого человека ясно говорило об обратном.

– На ферме всё хорошо, – словно прочитав её мысли, отрапортовал парень. – Никто не потерялся, никто не проезжал. Отец сказал, что вы были у индейцев? – в его глазах появилась заинтересованность.

– Да, – подтвердила миссис Браун. – Они оказались очень вежливыми и отзывчивыми людьми. Они помогли Мии оправиться после ранения.

Кристиан искренне удивился, но постарался не подавать виду, чтобы не показаться глупым в глазах женщины.

– Ну что же мы болтаем в поле. Поехали домой, приготовлю что-нибудь вкусное, – предложила Кэтлин.

На ферме действительно всё было почти так же, как две недели назад до их отъезда. Только посадки заросли сорняками, да телята с жеребятами как будто немного подросли. Глядя на них, миссис Браун подумала, что дела не так уж и плохи. Всё-таки часть быков им удалось продать, а осенью, если Бог даст, они ещё раз поедут на ярмарку и в этот раз будут осмотрительнее. Но как же приятно было снова оказаться дома. Мысленно Кэтлин уже строила планы на будущее, перекапывала и засаживала заброшенные участки, от которых в своё время отказался Арчибальд из-за состояния здоровья, приобретала нового жеребца на замену старого, разводила кур. Но мысли о будущем не скрывали от женщины настоящее в виде робких взглядов, которые младший Стивенсон изредка обращал в сторону её дочери. Парень хороший. Только бы не озорничал. А там, кто знает, может, из них выйдет неплохая пара. Хотя Габриэль казалась миссис Браун ещё слишком юной для свадьбы, в следующем году ей должно было исполниться пятнадцать лет, возраст, когда молодых девушек уже активно сватали.

Кэтлин очень надеялась, что семейная жизнь детей будет удачнее её собственной. Билл никогда не был ей приятен и не стал бы мужем, если бы не настойчивость родителей, усмотревших в нём отличную возможность наконец-то выполнить свой родительский долг, а точнее переложить ответственность за судьбу дочери на другие плечи. Даже сейчас миссис Браун передёргивало от воспоминаний: запах перегара, пошлые шутки, грубые касания. Нет, иногда он даже казался хорошим семьянином, например, на воскресной мессе. Жаль, ненадолго. Сразу после свадьбы Кэтлин поняла, что не нужна своему мужу. Его интересовало только её приданое, которое он спустил буквально за несколько месяцев. Выпивка и карты были его настоящей каждодневной потребностью. Не раз к ним приходили бандитского вида люди с требованием вернуть долг. Однажды они даже угрожали им оружием. Женщина никогда не забудет жуткого усатого громилу, который схватил за шиворот испуганного Майкла и приставил к его виску пистолет. Ни разу в жизни она не испытывала такого же ужаса, как в тот день, глядя на испуганное лицо ребёнка и безвольно дёргающиеся в воздухе ноги. Этот случай стал последней каплей, переполнившей чашу многолетнего терпения. Если раньше мысль о побеге ей только грезилась, теперь пришло время её осуществить. Конечно, на ферме они тоже не могли быть в полной безопасности, но здесь они сами стали хозяевами своей жизни.

После возвращения Кэтлин буквально заставила Мию ночевать в общей комнате, где можно было всегда следить за её состоянием. Девушка не стала долго сопротивляться, будучи для этого слишком слабой. К счастью, теперь она могла самостоятельно, хоть и очень осторожно, подниматься с кровати и выходить на улицу, если рядом никого не было.

Вместо стола по вечерам они собирались на табуретках возле кровати и продолжали изучать учебник арифметики или слушали, как миссис Браун читает приключенческие романы. В этот момент в доме наступала удивительная тишина, и был слышен только её красивый голос. Поначалу ослабленная индианка под него очень быстро засыпала. Тогда женщина накрывала её одеялом, нежно касаясь загорелой щеки, и уходила в детскую комнату дочитывать очередную главу.

Как и ожидалось, науки давались Мие с трудом. Но Кэтлин была настойчива, поэтому не ленилась повторять дважды, если была такая необходимость. А чтобы их помощница поняла, зачем ей арифметика, она использовала примеры из жизни. Таким образом, они регулярно пересчитывали поголовье скота, будущий урожай кабачков или количество оставшихся патронов. Через несколько недель каждодневных занятий девушка догнала младших Браунов и продолжила учебник уже без помощи белой женщины, чем та безумно гордилась. К этому моменту индианка уже окончательно выздоровела, хоть и была немного слаба. Прогулки на свежем воздухе шли ей на пользу. Избегая поначалу тяжёлой работы, она занималась мелким ремонтом или обучала Майкла и Габриэль обращению с луком. Среди апачей это оружие было одним из самых популярных. Неудивительно, что дети загорелись желанием научиться стрельбе, когда увидели, с какой ловкостью управляются с ним их индейские ровесники.

Как и обещала, Мия смастерила для сына Кэтлин небольшой охотничий лук из крепкого молодого стебля орешника, уменьшенную копию её собственного. Последнее обстоятельство мальчику особенно понравилось. Его глаза буквально светились от восторга, когда он первый раз взял самодельное оружие в руки.

– Он такой тугой?! – искренне удивился Майкл, с трудом натягивая тетиву из оленьих сухожилий.

– Ты привыкнешь, – подбодрила его девушка. – Только помни, что тебе нужно быть очень осторожным. Никогда не направляй стрелу туда, куда ты не хочешь, чтобы она попала. Чем сильнее ты будешь натягивать тетиву, тем больше будет скорость стрелы и сила удара. Обычно, чтобы убить молодого оленя или зайца мы используем несколько стрел. Ты тоже сможешь охотиться с луком, если будешь часто тренироваться. Это только поначалу всё кажется очень сложным. Потом ты освоишься.

– Просто чаще стреляй – и твоё тело само привыкнет, – добавила Мия, похлопав мальчика по худенькому плечу. Ей самой родители дали оружие гораздо раньше.

Наблюдая за обучением Майкла, Кэтлин заметила, что индианка стала чаще говорить с детьми и вела себя более расслабленно. Иногда на её лице можно было даже заметить что-то похожее на незавершённую улыбку. Глаза девушки теперь не казались холодными и отстранёнными, как раньше. Порой в них можно было различить заинтересованность, удивление или одобрение, что располагало к общению.

Миссис Браун было приятно видеть изменения в их помощнице. Кроме того, теперь она могла не бояться за своих детей и ферму, пока с ними была Мия. Она взяла на себя уход за стадом, следила за состоянием всех построек и помогала на огороде. Женщина уже не представляла себе, как бы справилась со всем этим в одиночестве. Вспоминая их первую встречу, она всегда улыбалась своей реакции на предложенную помощь. Сейчас она принимала её с удовольствием.

Несмотря на внешнее сходство, по мнению Кэтлин, девушка сильно отличалась от местных апачей, хоть и жила до этого в лесу. Всё-таки с детства её воспитывали на ферме, пытались приучить к чтению. Миссис Браун стремилась, продолжить её образование, насколько это было возможно, поэтому все вечера они посвящали изучению привезённых из города книг и старых пожелтевших газет, сохранённых Арчибальдом.

Но порой, глядя на свою помощницу, женщина видела настоящего индейца, такого же невозмутимого, сильного и смелого, который в одиночестве мог зарезать быка или привезти с охоты тушу оленя. Привыкнуть к этому оказалось сложнее всего. Однако Кэтлин понимала, что внешнее равнодушие и суровый взгляд на самом деле инстинктивная защита, которую используют все индейцы. И обвинять их в этом так же бессмысленно, как сравнивать с европейцами. Они жили и развивались в совершенно других условиях.

Необходимость принимать помощь сблизила Мию с Браунами, разрушив образ неприкосновенности. Теперь женщина могла подойти к девушке, мягко дотронуться до плеча и задать любой обыденный вопрос или поинтересоваться её здоровьем.

Ещё не видя Кэтлин, индианка всегда знала, что она где-то рядом. Лёгкий шорох платьев, слабый запах цветочных духов, звук дыхания всегда заранее выдавали её появление опытному следопыту. Вот и на этот раз во время очередного занятия с Майклом Мия услышала знакомый аромат, когда голос за спиной поинтересовался:

– Как ваши успехи?

Девушка обернулась. Против солнца женский силуэт казался совсем тёмным. Но всё же ей удалось различить довольную улыбку. Вероятно, миссис Браун наблюдала за ними перед тем, как подойти ближе.

– Очень неплохо для начала, – честно призналась индианка. – Парню нужно побольше практики. Так он быстрее набьёт руку. И стрел, – добавила она, посмотрев на поломанные древки под ногами.

– Время у нас есть. Пусть учится, – одобрила Кэтлин. Она всегда старалась поддерживать в детях интерес к новым занятиям. В жизни им ещё предстояло много всего узнать. Поэтому лучше начать пораньше.

– А можно мне попробовать? – неожиданно спросила женщина. Раньше это странное оружие её совсем не интересовало. Теперь же, глядя на обучение сына, ей почему-то жутко захотелось самой взять его в руки.

– Конечно, – не задумываясь, согласилась Мия. – Только тебе лучше взять мой. Он подойдёт по размеру, хоть и немного туже.

Лук индианки оказался примерно наполовину больше того, который она сделала для мальчика. По потёртостям на дереве миссис Браун поняла, что используется он уже давно. На вес оружие оказалось удивительно лёгким. Но вот с натяжением и прицеливанием у Кэтлин возникли некоторые сложности.

– Повернись одним боком вперёд, держи лук на уровне груди, поставь стрелу и натяни тетиву до своей щеки, локоть должен смотреть в сторону, – командовала девушка.

С непривычки Миссис Браун прикладывала слишком много усилий и тяжело дышала от натуги.

– Хорошо. Расслабься пока, – пожалела её Мия. – Просто посмотри на меня. Я буду целиться вон в тот крайний столб забора, который мы тащили с тобой из дубовой рощи.

Движения индианки были лёгкими и точными. В одно мгновение она подняла лук, натянула его – и стрела полетела в самый центр мишени. Несмотря на крепость древесины, она глубоко вошла в неё, заставив миссис Браун раскрыть рот от удивления. Дуб был одним из самых твёрдых деревьев в этих краях.

– Возьми лук, – голос прервал её размышления. – Возьми, я тебе всё покажу, – повторила девушка.

Кэтлин постаралась держать оружие так же, как это делала Мия, и позволила ей руководить своими движениями. Индианка только поправила положение рук и туловища своей ученицы, помогая ей натянуть тугую тетиву и наметить цель. Уверенные и одновременно нежные касания произвели на женщину противоположный эффект. Ей пришлось из всех сил вцепиться в лук, чтобы и не отвлекаться на приятное тепло, исходящее от тела её помощницы. «Наверное, я перенапряглась, – подумала про себя миссис Браун, чувствуя дрожь в пальцах. Выстрел получился скомканным и неточным.

– Я немного устала, – застенчиво улыбаясь, попыталась оправдаться Кэтлин.

– Ничего страшного. Попробуем ещё раз попозже, – предложила девушка. А пока посмотри, что уже освоил Майкл. Он сегодня молодец.

По сравнению с мамой, мальчик стрелял намного лучше. Он крепко держал лук и сосредотачивался на точности выстрела, а не на своей хватке. Понаблюдав за ним некоторое время, женщина решилась ещё на одну попытку. На этот раз она постаралась никуда не торопиться и успокоить своё дыхание. Поначалу стрелы упорно не долетали до выбранного ею столба. Но упорство миссис Браун принесло свои результаты. Седьмой выстрел стал решающим – Кэтлин попала в штакетину забора рядом со своей мишенью. В меткости ей ещё предстояло потренироваться, зато с натяжением тетивы, что казалось поначалу самым сложным, наметились заметные успехи.

– Ну вот, уже лучше, – похвалила Мия. – Скоро можно будет и на охоту.

– Нееет, это вы лучше с Майклом, – тут же воспротивилась женщина. – Из меня слишком жалостливый охотник. Моё дело – коров доить, да грядки полоть.

– А я люблю мясо, – неожиданно произнёс мальчик. – Но ты не бойся, мама, я стану хорошим охотником. Мия обещала всему меня научить.

– Конечно, дорогой, ты будешь лучшим охотником, – подтвердила миссис Браун. – Но не забудь и о ферме.

– А фермой займётся Габи, когда выйдет за Кристиана, – огорошил всех Майкл.

На самом деле, он просто произнёс то, о чём, все пока только думали. Уж слишком часто молодой Стивенсон под разными предлогами появлялся у них и всегда заметно смущался, когда ему предстояло общение с Габриэль.

– Ну, это пока только предположение, – заметила Кэтлин. – А без твоей помощи мы, боюсь, не справимся.

Мальчик серьёзно посмотрел на мать и нахмурил брови.

– Я никогда вас не брошу, – уверенно произнёс он. – Я буду помогать на ферме и охотиться, как Мия.

Впервые женщина подумала, что, несмотря на столь юный возраст, её сын рассуждает уже совсем как взрослый. Им очень повезло, что индианка может многому его обучить вместо родного отца. Она молча обняла мальчика, тронутая его искренней заботой и проявившейся ответственностью. Неожиданно для себя девушка тоже почувствовала нежное объятие Кэтлин.

– Спасибо вам, – еле слышно произнесла взволнованная женщина.

На следующий день, как и было оговорено заранее, Брауны поехали в гости к своим ближайшим соседям с гостинцами в виде тыквенного пирога, пары крупных зайцев и нескольких кукурузных лепёшек. Кэтлин не могла не поблагодарить Стивенсонов за их неоценимую помощь. Если бы не они, новые поселенцы вряд ли смогли бы принять участие в ярмарке. Мию оставили присмотреть за стадом.

С наступлением лета в прерии пришла пора засухи. Дожди случались всё реже, найти хорошее пастбище становилось всё труднее. Растительность сохла буквально на глазах, превращаясь в безжизненную пыль, переносимую вместе с песком сильными порывами ветра. Природа ждала благодатной влаги. Скотину приходилось уводить всё дальше от дома.

Поскольку ничего тяжёлого вести не приходилось, Брауны поехали без повозки, каждый верхом на своей лошади. Кэтлин не смогла не заметить, что Габриэль держалась в седле уже значительно уверенней. Уроки индианки явно шли ей на пользу. Старенькая Дейзи больше их не подводила, беспрекословно слушаясь свою новую хозяйку.

Дорога была не долгой, но изматывающей. При сильных порывах ветра всадникам приходилось прятать лица от песка и мелкого мусора, передвигающегося по сухой прерии. От палящего солнца женщин скрывали чепчики, а мальчик прикрывался полами своей новой шляпы. Одежду они выбрали специально с закрытыми руками, но от жары и духоты она не спасала. В очередной раз вынырнув из-под шейного платка, женщина с радостью разглядела очертания соседского дома.

– Мы почти на месте! – прокричала она детям сквозь ветер и топот копыт.

Лицо Габриэль просияло от этих слов. Похоже, Майкл оказался прав. Они явно симпатизировали друг другу. «Надо поговорить об этом с Марком», – подумала Кэтлин.

Возле дома их встретил Кристиан, вероятно, уже давно карауливший возле окна. Он помог девушке спуститься с лошади, как всегда несколько смущаясь. Миссис Браун старалась не смотреть на него, чтобы юноша не покраснел ещё больше. Неловкий момент прервали его родители и брат, пригласившие гостей в дом.

Обед прошёл в приятной дружеской атмосфере. Марта приготовила заранее выпотрошенных зайцев с картошкой. А на десерт к пирогу у них был настоящий английский чай. Даже Марк казался расслабленным и иногда подшучивал над детьми. Узнав, что Брауны обучаются стрельбе из лука, он предложил детям устроить соревнования и наказал своим ребятам, как старшим, зорко следить за гостями и их стрелами. Дети с радостью помчались на двор, где их ждала нарисованная на стене сарая мишень, густо испещрённая следами от стрел. А взрослые расположились на крыльце, откуда могли легко наблюдать за состязанием. Благо, ветер уже поутих.

– Не знала, что ваши мальчики стреляют из лука, – удивлённо заметила Кэтлин.

– В своё время они видели, как ловко управляются с этим оружием индейцы. К тому же, для него не нужно тратиться на патроны. Вот и увлеклись.

– Вы не возражали? – поинтересовалась женщина.

– Нет. На мой взгляд, это серьёзное оружие. Надо только уметь с ним обращаться. А вас индианка учит?

– Да.

– Думаю, моим ребятам тоже стоит взять у неё урок, – шутя, заметил мужчина. – Я слышал она хороший охотник.

– Да. Это её зайцы. Но пойманы они на силки.

Собеседники улыбнулись друг другу.

– На самом деле, я хотел поговорить с вами о другом, – серьёзно произнёс Марк. – В Бигфилде поговаривают, что испанская банда снова вернулась. Кто-то угнал быков у старого Дерека и перебил всех загонщиков. Его ферма примерно в тридцати милях отсюда. Шериф снова собирал людей на поиски. Но фермеры боятся оставлять свои семьи и скот. Так что толку от такой погони было немного. Я не смогу находиться одновременно на двух наших фермах, хотя при возможности, конечно, буду иногда заезжать к вам. Поэтому настоятельно советую не уводить скотину далеко от дома и всегда быть начеку. Лучше худая корова, чем совсем без неё.

Лицо миссис Браун заметно омрачилось после такой новости. С беспокойством она вспомнила об их помощнице, которая осталась на ферме совсем одна. Кэтлин захотелось как можно скорее вернуться обратно.

– Мы все очень рискуем, – словно прочитав её мысли, сказал мистер Стивенсон. – А вы тем более. Я думаю, у бандитов есть наводчики, поэтому они так удачно выбирают время и место. Обращайте внимание на любые подозрительные изменения. Если что случится, сразу скачите к нам или сделайте несколько выстрелов подряд из револьвера. Будем рядом – обязательно поможем. Я слышал, что шериф собирается попросить помощи у властей. Надеюсь, они подоспеют раньше, чем нас всех перебьют.

– Не говори так, – взволнованно попросила Марта. Обычно спокойное лицо её на этот раз выражало тревогу и озабоченность. – У нас есть оружие. Мы сможем защитить себя. Пусть только попробуют к нам сунуться.

Угрожающие нотки в словах соседки стали неожиданностью для Кэтлин. Но она прекрасно понимала чувства женщины, стремящейся защитить свою семью.

– Вы правы, миссис Стивенсон, – поддержала она Марту. – Мы не зря приехали на эти земли. Уж точно не для того, чтобы дать каким-то разбойникам нас запугать.

Произнеся эти слова, миссис Браун сама исполнилась уверенности. Глаза её загорелись отчаянной решимостью, несмотря на страх, окутавший сердце. Но именно он и придал ей сил.

– Тихо, тихо, не торопитесь. Эка вас понесло, – удивился Марк. – Я-то всегда наивно думал, что моя жена скромная домохозяйка.

С этими словами мужчина ласково притянул к себе хозяйку дома. Лицо его заметно расслабилось.

– Смех смехом, а подготовиться нам нужно. Местные банды могут быть очень жестоки. Кэтлин, и если вам нужны патроны, я готов поделиться. Только скажите.

– Я думаю, коробки три для ружья и столько же для револьверов. Если у вас есть лишние, я готова их купить.

– Не стоит. Пары зайцев и пирога было достаточно, – с улыбкой ответил мужчина.

Дорога домой показалась Кэтлин бесконечной, хотя ехали они тем же самым путём. После разговора со Стивенсонами ей необходимо было срочно увидеть Мию и убедиться, что с ней всё в порядке. Слишком живы были в памяти впечатления от рассказа индианки о нападении на её ферму. Жуткий страх ядовитой змеёй заполз в её сердце и затаился там в ожидании. Женщина посмотрела на детей, скачущих впереди, на маленького, но уже взрослеющего Майкла, на юную, распускающуюся, как цветок по весне, Габриэль. Она не могла допустить, чтобы с ними что-то случилось.

Когда Брауны прискакали на ферму, солнце уже клонилось за тучи. Миссис Браун настойчиво вглядывалась в горизонт, стараясь рассмотреть свою помощницу. Только увидев её, выходящую из конюшни, она облегчённо выдохнула и смогла хоть немного расслабиться. Спрыгнув с лошади, Кэтлин удивила всех тем, что кинулась обнимать девушку.

– Извини, я просто волновалась за тебя, – сказала Кэтлин, почувствовав запоздавшую неловкость. – Марк говорит, что бандиты могут быть рядом. Кто-то угнал быков у Дерека, это в тридцати милях отсюда. Я очень переживала, что мы оставили тебя здесь одну. Теперь нам нужно быть осторожнее.

– Хорошо, – только и сказала индианка. Казалось, она нисколько не удивлена этой новости. Но миссис Браун понимала, что внешнее равнодушие обманчиво.

– Мия, пожалуйста, не уезжай далеко от дома. Прошу тебя, – тихо произнесла она.

– Я не могу этого обещать, – честно призналась девушка. – Мне нужно будет часто объезжать территорию фермы. Но я постараюсь.

Кэтлин оставалось только принять это обещание, глядя в бездонные тёмно-карие глаза, в которых блестели последние лучи уходящего солнца.

* * *

Следующие несколько дней выдались довольно спокойными. Брауны больше не уезжали далеко от дома, если не считать ежедневного осмотра прилегающих земель, который совершала Мия. Лошади и коровы теперь паслись на худосочных лугах близ сарая, изредка посещая дубовую рощу, куда их обычно гнал Майкл в обязательном сопровождении помощницы. Габриэль же почти всегда находилась возле матери, хозяйничая по дому или работая в огороде. На случай нападения они выработали план действий, который призван был дать им возможность хоть какое-то время продержаться в ожидании помощи или даже оказать достойное сопротивление напавшим.

Кэтлин старалась никогда не оставлять детей в одиночестве, поэтому почти всегда находилась возле дома. Единственное, что она себе теперь позволяла, это короткая, но энергичная скачка до дубовой рощи, чтобы позвать забывшихся пастухов на ужин. Обычно они быстро собирали стадо и гнали его обратно к дому. Но в этот раз Серый, на котором приехала женщина, неудачно наскочил на большую ветку и начал заметно прихрамывать. Миссис Браун решила не напрягать его лишний раз и спрыгнула на землю. На вид нога лошади выглядела абсолютно нормально, но, тем не менее, лишний вес мог быть для неё опасен. Кэтлин взяла в руку поводья, намереваясь пешком догнать Майкла, когда подъехала их помощница, приглашая её на Макадэваквад. Вместо седла на лошади было старое индейское одеяло, что позволило обеим разместиться даже с некоторым комфортом. Мерно покачиваясь, они двинулись в сторону дома, сохраняя задумчивое молчание.

Доверившись умному животному, женщина сосредоточилась на приятном ощущении от неожиданного объятья Мии. Её тело словно погрузилось в нечто невероятно нежное и тёплое, откуда совсем не хотелось возвращаться. Одной рукой девушка слегка придерживала свою попутчицу за талию, а вторую с поводьями мягко положила на её бедро, чем привела ту в неожиданное замешательство. Непроизвольное движение напомнило ей мужа, который единственный мог себе позволить нечто подобное. Очутиться в таком положении с другой женщиной было для неё в новинку. Еще большей неожиданностью стало желание почувствовать смуглую руку на своей коже. Миссис Браун смутилась, но на этот раз не торопилась прогонять навязчивую мысль. Мерно переваливаясь на спине лошади в монотонном ритме неторопливых шагов, она погрузилась в раздумья.

В романах о любви Кэтлин много читала о трепетных отношениях и безудержной страсти, что охватывала героев. Но в своей жизни ничего похожего никогда не испытывала, поэтому давно решила, что всё это лишь авторское воображение. Мия стала единственным человеком, который вызвал в ней новые чувства. Вот только книги ничего подобного не описывали. Их героями обычно были молодые романтики или пожилые аристократы и, конечно, белые.

Миссис Браун даже немного огорчилась, когда пришло время спуститься с лошади и покинуть приятные объятия. Но прохлаждаться им было некогда. До наступления темноты предстояло ещё подоить скотину и приготовить ужин.

Утром, едва встало солнце, индианка, как всегда, ускакала осмотреть окрестности. Только в этот раз она вернулась быстрее обычного. Габриэль с матерью как раз выходили из сарая, когда увидели её приближение. Почувствовав неладное, женщина отправила дочку с молоком домой и внимательно посмотрела на свою помощницу в ожидании разъяснений.

– Я видела следы копыт с западной стороны, – произнесла девушка обычным спокойным тоном. – Судя по отпечатку, они вчерашние. Одна из лошадей подкована. Я думаю, это испанцы. Следы ведут вглубь нашего участка, до того места, откуда видна дубовая роща, и возвращаются обратно. Мне нужно ненадолго уехать. Не уводите стадо в сторону рощи. Сегодня пусть гуляют в загоне. Накормите их сорняками.

Миссис Браун замерла в оцепенении, медленно осознавая надвигающуюся на них опасность. В памяти тут же всплыл образ Мии, истекающей кровью на больничном столе. Теперь эти люди добрались до их фермы и спокойно расхаживают по ней. Холодный ужас сковал женщину.

– Куда ты поедешь? – спросила она через некоторое время.

– В сторону Одинокой скалы, что находится в северной части участка. Надеюсь, там я смогу связаться со сторожевыми отрядами племени моей матери или их соседями. Одним нам не справиться, даже с помощью Стивенсонов.

– Они нам помогут? – поинтересовалась Кэтлин, с искренним удивлением посмотрев на девушку.

– Конечно, помогут. Они их помнят, – спокойно ответила индианка, внутренне желая только того чтобы эти красивые голубые глаза никогда не знали страха. – Я постараюсь вернуться, как только смогу. Приготовьте всё оружие, что у вас есть, и патроны. Если увидите незнакомцев, прячьтесь в доме и отстреливайтесь.

«Если нам повезёт, они заберут только скот», – мысленно продолжила девушка, но не стала произносить этого вслух.

Не зная, что можно ещё сказать, миссис Браун крепко прижала к себе помощницу. Только так она смогла хоть немного успокоиться и привести в норму сбившееся дыхание.

– Да поможет нам Бог, – тихо произнесла она.

Полуденное солнце неумолимо жгло воздух и раскаляло сухую землю, когда индианка добралась до Одинокой скалы. Макадэваквад покрылась скользким потом и постоянно перебирала копытами, пытаясь успокоиться от долгой скачки. Поставив лошадь в тень, чтобы она хоть немного отдохнула, девушка медленно выдохнула, внимательно осматривая возвышенность и окрестности. Заметив поблизости остатки старой сосны, она разломала их и, перевязав охапку, начала восхождение. Необходимо было забраться как можно выше, чтобы её костёр могли заметить издалека.

Старая скала явно не ждала гостей: суглинок и мелкие камни предательски осыпались под индейскими мокасинами. Мии приходилось постоянно хвататься за торчащие сухие корни и куски хрупкой глины. Упорно перебирая руками и ногами в течение получаса, она всё же смогла завершить своё восхождение, несмотря на застилающий глаза пот. На удивление, вершина оказалась не такой острой, как это могло показаться снизу. Небольшой неровный пятачок, вероятно, образовался после слома макушки. Там можно было присесть и оглядеться на много километров вокруг. Но кроме таких же одиноких скал и пустых раскалённых прерий индианке ничего не удалось рассмотреть. Сбросив тяжёлую ношу, она расположилась на скошенной вершине и привычно начала вращать в руках высохшую ветку, приставив её к такой же другой деревяшке. Результат не заставил себя долго ждать. Как только Мия увидела пробивающийся слабый дым, она добавила в будущий костёр сухую траву и заранее расщеплённую ветку. Горячий воздух и слабый ветерок на вершине способствовали скорому процессу горения. Пламя начало активно поедать подготовленную для него пищу, становясь всё выше и горячее. Но у девушки были иные планы. Она не позволяла костру активно разгораться, регулируя его количеством сухих веток. Ей нужен был только дым от горящей смоляной древесины. Скинув с себя лёгкую кожаную рубашку, индианка подняла её над костром, перекрывая столп поднимающегося дыма. Через некоторое время она убрала её, чтобы снова повторить движение. Любой индеец с раннего детства знал этот несложный призыв на помощь. Мия, как могла, долго поддерживала огонь, надеясь, что сторожевые отряды увидят знак до того, как прогорят последние ветки. Никогда раньше ей не приходилось звать кого-то на помощь. Но теперь в опасности была не только она.

Последние угли быстро догорали, подгоняемые слабым порывом ветера. Но горизонт оставался всё таким же непотревоженным. Никакого движения кроме еле заметной ряби от расплавленного воздуха. Капли пота тонкими ручейками стекали по смуглой коже в безуспешной попытке принести прохладу. Широкополая шляпа стала единственным спасением девушки в этом бесконечном ожидании. Когда последняя надежда стала покидать её, на севере показалось слабое движение. Сначала индианка решила, что зрение ей изменяет, и крепко зажмурила глаза. Когда она посмотрела в том же направлении снова, вдалеке ужё чётко различалось облако пыли, поднимаемое лошадиными копытами. На грязном от копоти и пота лице появилась слабая улыбка. Мия радостно поспешила вниз, стараясь держаться выбранной ранее тропы.

Когда солнце начало клониться к горизонту, Кэтлин уже заметно нервничала. Весь день они обносили дом мешками с землёй на случай перестрелки. Скотину не стали выпускать дальше загона, немного подкормив сорняками с огорода. Возмущённые быки обиженно мычали в ответ, лошади недовольно били копытами. Полуголодных, их пришлось загнать обратно в сарай. Но делать было нечего. Миссис Браун вспомнила первое возвращение своей помощницы вместе с индейцами. Кто бы мог подумать, что теперь она будет их ждать с таким нетерпением.

– Мама, я могу остаться с тобой на улице? – стараясь не отвлекать мать от её мыслей, тихо спросил Майкл.

– Не стоит. Скоро должна приехать Мия. Вам с Габи нужно оставаться в доме, – женщина постаралась придать уверенности своим словам.

– Хорошо.

Расстроенный мальчик поплёлся обратно, на ходу скрипя половицами крыльца. Кэтлин покрепче ухватилась за деревянную стойку, чтобы не пойти следом за ним. Ей нужно было оставаться на улице, чтобы первой заметить бандитов, если они появятся.

Когда на горизонте показалось знакомое пыльное облако, миссис Браун заставила себя подавить волнение и попытаться заранее рассмотреть всадников. Наконец, она увидела знакомые фигуры воинов апачей. В этот момент ей захотелось одновременно плакать и смеяться от радости. Мии удалось привезти помощь.

Подъехав к крыльцу, мужчины спешились и кивнули хозяйке в знак приветствия, уводя лошадей в тень сарая. Крепкие и суровые, одним лишь взглядом они могли напугать любого. На их обнажённых бронзовых торсах помимо выделяющихся тугих мышц можно было различить множество старых шрамов. Никаких мешочков с амулетами или украшений, только короткая верёвка, перетягивающая длинные, чёрные, как ночь, волосы и набедренная повязка. Они совсем не были похожи на тех апачей, которых Кэтлин приходилось видеть ранее. Эти казались гораздо более воинственными.

– Кто это? – еле слышно спросила она у подошедшей девушки.

– Это отряд из соседнего племени Бизонов. Их вождь приходится братом старому шаману из племени Волков. Мне повезло, что они увидели мой костёр. Обычно они так далеко не заходят.

– А почему у них столько шрамов?

– Наверное, это следы после пляски Солнца, ритуала, когда воинов готовят к встрече со смертью.

– Это как? – удивилась женщина.

– Есть много разных способов. Кого-то подвешивают на специальной перекладине на весь день под палящим солнцем, кто-то сам наносит себе неопасные раны, кому-то помогают. Через физические страдания воины преодолевают страх смерти, заранее готовя себя к ней, ведь они должны с честью спеть свою последнюю песню. Тех, кто не прошел эти испытания, никогда не допустят к сражению.

Миссис Браун удивлённо уставилась на своих гостей. Позволить добровольно истязать себя – это было за пределами её понимания. Очнулась она, когда один из воинов обратился к ней с длинной речью.

– Смотри на него и слушай, – тихо подсказала индианка.

Кэтлин постаралась сосредоточиться на происходящем, хотя не поняла ни единого слова на чуждом ей языке.

– Он сказал, что его зовут Кэйтахекэсса или Чёрное Копыто. Он и его соплеменники постараются помочь нам. Они останутся снаружи на случай, если испанцы нападут сегодня ночью. Так что вы можете спать спокойно. Если до утра ничего не произойдёт, будем действовать по плану. Просто кивни ему и скажи «ашоге». Так ты его поблагодаришь за помощь.

– Ашоге, Кэйтахекэсса, – произнесла Кэтлин, стараясь чётко и правильно произнести незнакомые ей слова.

Мужчина ещё раз кивнул в знак уважения и ушёл обустраивать дозорный пункт, расположение которого определили возле сарая. При этом он хлопнул по плечу Мию, произнеся несколько непонятных слов, отчего весело рассмеялись такие грозные на вид индейцы.

– Что он сказал? – заинтересовалась женщина, понимая, что речь шла явно о ней.

– Кэйтахекэсса очень удивился тому, что я занимаю место хозяина в вашем доме. По его мнению, победа над белыми должна быть лёгкой, если даже индианка способна справиться с обязанностями белого мужчины.

– Не стоит обижаться на его слова, – добавила девушка. – Они относятся не к тебе. Высмеивание врага – их обычная установка перед боем.

– Но в чём-то он прав, – заметила Миссис Браун задумчиво. – Почему они нам помогают?

– Несколько лет назад племя Бизонов приютило у себя тех индейцев, которые спасались от банды Хорхе. Они давно ждали возможности им отомстить. Так что это не просто помощь.

– Банда Хорхе?! – Кэтлин с удивлением посмотрела на свою помощницу. – Ты не говорила мне об этом.

– Я не хотела тебя беспокоить. Надеялась, что они не вернутся.

В отличие от Мии, на лице женщины явственно отразился весь ужас, который она почувствовала при упоминании этого имени. В памяти моментально всплыл рассказ девушки о тех зверствах, которые вытворяли бандиты много лет назад. Жалость к повзрослевшей сироте, к себе и своим детям неожиданно превратилась в злость против воров и убийц. Лицо миссис Браун запылало от возмущения.

– Ублюдки! – не сдержавшись, выругалась она и тут же добавила уже более спокойно:

– Помоги Бог этим индейцам!

– Мия, а ты будешь с нами в доме? – спросила Кэтлин, обдумывая своё новое положение.

– Я буду рядом, – уклончиво ответила девушка.

Женщина открыла, было, рот, чтобы уговорить свою помощницу идти в дом, но поняла, что только зря потратит время. Индианка всегда делала то, что считала нужным, и до сих пор не ошибалась. Значит, так тому и быть.

– Я пойду уложу детей. Пожалуйста, будь осторожна, – произнесла миссис Браун и внезапно крепко обняла Мию. – Я бы не хотела потерять тебя, – шёпотом добавила она ей на ухо и тут же скрылась за крепкой дубовой дверью.

Кэтлин понимала, что сегодня ночью может решиться судьба всей её небольшой семьи, но почему-то тревожилась она сейчас только за немногословную индианку, которая пряталась в своём новом укрытии из досок, как бы невзначай прислонённых к сараю. Именно оттуда она будет охранять тревожный сон Браунов. Женщина понимала, что это не очень справедливо, однако ради детей заставила себя остаться в доме.

С наступлением ночи все звуки на улице стихли. Даже Рокки перестал лаять на незнакомцев. Кэтлин ворочалась из стороны в сторону, ожидая звуков выстрелов или воинственного индейского клича. Неестественная тишина снаружи казалась ей слишком подозрительной и угрожающей. До самого утра она не могла успокоиться и сомкнуть глаз, обнимая свернувшихся рядом детей. Слава богу, они спали крепко. В эту ночь миссис Браун много думала о своём странном положении. Белая женщина с детьми заперта в доме под охраной апачей. Приехав на ферму, один страх она заменила другим. Но здесь она была свободна и могла поступать так, как считала нужным, защищая свои интересы даже при помощи оружия, если это понадобится. Хотя у независимости была и обратная сторона. Всё это время Мия поддерживала её, словно ангел-хранитель, и стала единственным человеком, кому она могла безраздельно доверять. Однако недавно между ними появилось что-то ещё, что миссис Браун не могла описать словами. Она чувствовала необходимость всегда быть рядом с индианкой, помогать ей, ощущать её рядом. С одной стороны это немного пугало Кэтлин, с другой – она не могла с этим бороться и не хотела. Впервые в своей жизни она почувствовала, что хочет быть с кем-то всегда. Даже её тело вело себя необычно. Женщина вздрагивала от случайных прикосновений своей помощницы и покрывалась мурашками от слишком близкого контакта, например, во время вечернего чтения. А иногда девушка казалась ей такой слабой и ранимой, что её саму хотелось защищать и баловать. Этой ночью миссис Браун поняла, что анализировать чувства бесполезно. Чтобы не запутаться совсем, она решила оставить всё, как есть. Сон пришёл к ней только под утро.

Проснувшись, Кэтлин умылась прохладной колодезной водой, чтобы хоть немного прийти в себя. Новый день обещал быть насыщенным. Несмотря на возражения, она отнесла каждому индейцу по лепёшке и стакану молока. Мужчины долго принюхивались к незнакомой пище прежде, чем её съесть. Было немного забавно наблюдать, с каким подозрением эти грозные воины относятся к обычному хлебу. Хорошо подействовал пример Мии, которая давно привыкла к пище белых людей. Только глядя на неё, потомки бизонов начали с аппетитом поглощать свой завтрак. Девушка воспользовалась тишиной и поделилась планами:

– После еды отряд выдвинется в сторону дубовой рощи и будет ждать меня. Попробуем заманить бандитов. Ты с детьми останешься дома. Обязательно запритесь изнутри. Если что не так, стреляйте. Мы быстро прискачем. Первым делом они наверняка постараются захватить стадо. Поэтому мы отгоним его подальше от фермы. Не пугайся, этим воинам можно доверять. Они не уведут вашу скотину.

– Я доверяю тебе, – честно ответила миссис Браун.

Её глаза отражали искренность этих слов. Мия знала, что никогда не сможет предать белую женщину, нашедшую в ней свою защиту и поддержку. Нужно только не дать эмоциям побороть себя, когда она снова увидит людей, которые лишили её родителей. Девушка верила, что когда-нибудь им воздастся по заслугам. Духи всё видят. Не зря же все эти годы они держали её поблизости.

Когда индейцы увели стадо в сторону дубовой рощи, Кэтлин почувствовала скопившееся напряжение. С крыши она осмотрела высыхающие прерии и, не заметив ничего необычного, закрылась с детьми в доме, как было условлено. Делать что-либо по хозяйству было бесполезно. Напряженная тишина заставляла прислушиваться к мельчайшему шороху, каждый раз ожидая заливистого лая Рокки. Но пёс молчал, предпочитая сидеть в тени будки. Слышался только редкий гул слабого ветерка в печной трубе.

К полудню, когда солнце достигло зенита, индейцы всё ещё прятались от него под кронами старых дубов, терпеливо выискивая малейшие изменения среди молчаливых прерий, расстилавшихся вокруг рощи. Девушка старалась не смотреть в их сторону и вести себя как обычно, когда пасла скотину. Вторые сутки бодрствования давались ей нелегко, жара морила ко сну. То и дело она ощущала щекотание тёплых капель пота, пробегающих под рубашкой, волосы мокли под фетровой шляпой. Но им необходимо было сохранять бдительность. В любой момент всё могло неожиданно измениться.

Когда в небе появился первый стервятник, индейцы уже были наготове. Криком пустельги они предупредили свою спутницу. Девушка моментально собрала стадо, уводя его в сторону обрыва, чтобы не дать животным возможности разбежаться. Если испанцы не угонят их, то постараются разогнать, чтобы позже переловить всех по одному. Этого нельзя было допустить.

Едва Мия перегнала стадо, как увидела мчащихся во весь опор всадников. Те явно не ожидали особого сопротивления и поэтому не торопились тратить пули. Никто из них не доставал оружие, пока они не подъехали на расстояние выстрела. В тот же миг все пятеро моментально обнажили свои револьверы, наводя их на одну и ту же мишень. Индианка видела их повеселевшие в диком азарте лица и постаралась не шевелиться, давая им возможность подъехать ещё ближе, чтобы лучше прицелиться. Ещё мгновение – и в небо обрушилось множество смертоносных индейских стрел. Испанские ругательства перемешались с криками боли и грохотом выстрелов. Ровная линия всадников моментально расстроилась.

Воспользовавшись растерянностью противника, девушка схватила свой лук и начала методично, одну за другой, отправлять в воздух стрелы с такой лёгкостью, словно охотилась на убегающего оленя, а не на вооружённых бандитов. Её движения были удивительно согласованными и точными, сосредоточенными на конкретной цели. Даже слетевшая от пули шляпа не смогла её отвлечь. Будучи на земле, Мия имела преимущество по сравнению с воинами на деревьях. Ей ничто не мешало хорошо прицелиться. Но и сама она стала открытой мишенью для бандитов. Вот только они уже не могли воспользоваться удачной возможностью. Сбитые с толку испанцы попытались на скаку развернуть лошадей, но было поздно. Трое из них, раненые, повисли в сёдлах, один упал на землю со стрелой в горле. И только последний предпринял попытку ускакать обратно, пока лошадь под ним не повалилась на бок, поверженная десятками индейских стрел. Внезапно атака прекратилась. В нависшей тишине воины спрыгнули с деревьев на осмотр поверженных врагов. Двое из них оказались уже мертвы. Лучше всех выглядел неудавшийся беглец. Он крепко стоял на земле и оказал бы достойное сопротивление, если бы не стрела, застрявшая в его правом бедре. Мужчина смело встретил своих победителей, что-то надрывно крича в их сторону. По его густой чёрной бороде разлетались брызги слюны. Девушка ничего не понимала на испанском. Потому она подошла вплотную, сильно натянула тетиву и, прицелившись своему противнику в глаз, громко спросила на английском:

– Где Хорхе?

Бандит только рассмеялся в ответ. В тот же миг его левую ногу пронзила адская боль от новой раны, и он, словно подкошенный, упал на сухую траву, надрывно кашляя из-за поднявшейся в воздух пыли. Индианка снова прицелилась. На этот раз мужчина не заставил себя уговаривать.

– Диего показать. Всё показать, – застонал он, хватаясь за ногу.

Когда Мия обернулась, Кэйтахекэсса уже вытирал кинжал об одежду одного из убитых испанцев, что-то тихо проговаривая про себя. Прямо перед ним лежали два тела с одинаково перерезанным горлом. Высохшая земля жадно впитывала утекающую из них жизнь.

Воины забрали себе двух здоровых лошадей, а трупы увезли в прерии. Теперь им предстояло завершить начатое. Медлить было нельзя. Остатки банды ждали своих подельников. Если верить раненому испанцу, их оставалось ещё столько же во временном лагере в нескольких часах езды на север.

Когда Кэтлин услышала звуки выстрелов, сердце её сжалось от страха. Она точно помнила, что их помощница не взяла с собой револьвер, надеясь на верное испытанное оружие. Но перестрелка неожиданно быстро прекратилась, чем напугала женщину ещё больше. Она схватила старое ружьё Арчибальда и попросила детей сообщить ей, если они что-то заметят. Каждый из них расположился возле маленького застеклённого окошка, приготовившись к возможному нападению. Чтобы не пугать детей, миссис Браун старалась говорить ровным голосом, иногда переходя на шёпот. Крепко сжимая деревянный приклад в попытке избавиться от пробивающейся дрожи, она неотрывно смотрела в сторону дубовой рощи. От постоянного напряжения глаза начали слезиться. Женщина в очередной раз протирала их, когда заметила движение на горизонте. Поначалу были видны только очертания лошадей. Кэтлин занервничала, отчего её руки предательски задрожали и покрылись испариной. Глаза стали слезиться ещё больше, отказываясь различать фигуры на таком большом расстоянии.

– Майкл, подойди, пожалуйста, ко мне и посмотри в окно, – тихо попросила миссис Браун, из последних сил стараясь не показывать своего страха. – Кого ты там видишь?

Мальчик долго всматривался в мутное кривое стекло прежде, чем ответить. В этот момент его мать, затаив дыхание, переживала одну из самых страшных минут в своей жизни.

– Это индейцы, – наконец с уверенностью сказал ребёнок.

Не успел он договорить, как оказался в крепких объятиях матери. На этот раз и она смогла разглядеть загорелые торсы воинов и шляпу своей помощницы. Женщина с облегчение обняла обоих детей, прежде чем выбежала на улицу. Их спасители явно не торопились, ведя за собой раненых лошадей. Слёзы текли по щекам миссис Браун непрерывным потоком, пока Мия не подошла к ней, неожиданно для себя оказавшись во взволнованных женских объятиях. Никто не произнёс ни слова. Чувствуя, как вздрагивает от рыданий Кэтлин, девушка нежно обняла её, легонько поглаживая по спине в интуитивной попытке успокоить. Через некоторое время дрожь начала униматься, но никто не двинулся с места, пока рядом с ними не раздался беспокойный голос Габриэль:

– Мама, всё хорошо?

– Да, да, моя милая. Просто мама переволновалась немного.

Миссис Браун не хотела оставлять тёплые объятия своей помощницы, но пора было вернуться в реальность. Только сейчас женщина различила новую фигуру среди индейцев. На одной из лошадей сидел мужчина явной испанской наружности с перекошенным от боли лицом. С обеих сторон из его бедёр торчали перья индейских стрел.

– Кто это? – испуганно спросила женщина.

– Он поможет нам найти Хорхе, – вместо ответа произнесла Мия. – Нам нужно ехать, пока они не заподозрили неладное.

– Всё будет в порядке. Не беспокойся, – торопливо добавила она и снова запрыгнула на лошадь, привычно коснувшись своей шляпы.

Кэтлин ещё долго смотрела вслед исчезнувшим за горизонтом всадникам. Коварное беспокойство снова сковало её сердце. Не в силах что-либо делать миссис Браун задумчиво брела вдоль забора, пока не подошла к конюшне. Двери её были раскрыты, напуганные лошади взволновано перебирали копытами в своих стойлах. В углу на кучке сена лежал свёрток вещей их помощницы и старое индейское одеяло. Женщина осторожно опустилась на него, и слёзы градом полились из её глаз. Ей казалось, что жизнь несправедлива. Банда Хорхе Родригеса много лет назад жестоко расправилась с родителями Мии только потому, что её мать оказалась индианкой. И вот теперь, спустя годы, они появились вновь, чудом не убили повзрослевшую девочку и угрожали оставить семью Браунов без средств к существованию. Кэтлин со страхом ожидала развязки, больше всех переживая за их помощницу, которой впервые предстояло участвовать в подобном сражении.

Чтобы не загнать лошадей в жару, индейцы скакали средним темпом. Путь им предстоял неблизкий. Пленённому испанцу туго перевязали раны, чтобы он не истёк по дороге кровью. Напуганный и обессиленный, он больше не ругался, лишь изредка украдкой осматривался по сторонам в безуспешной попытке найти хоть какой-нибудь шанс для бегства. Но связанные руки и ведомая апачами лошадь лишали его последней возможности. От скуки он начал рассматривать своих победителей. Без особого интереса глаза его скользили по загорелым мужским лицам, пока не наткнулись на изучающий взгляд Мии. Испанец осклабился в ответ, показывая редкие коричневые зубы. Странная девчонка. Обычно женщины не выходили на тропу войны. Здесь было нечто иное. Может быть, личное. Мужчина дёрнулся в седле, озарённый неожиданной догадкой. Неужели это она? Он вспомнил маленькую девочку, которую они избили до полусмерти на горящей ферме. Ради смеха кто-то из ребят закинул её на лошадь, чтобы на утро стервятники растерзали тело. Видно, птицы остались без обеда. Испанец ещё раз внимательно посмотрел на девушку. Обычное индейское лицо, как и сотни других. Вспоминать его было бесполезно. Все они слились для него в одну животную маску.

Мия неотрывно наблюдала за выражением лица их пленника. Сначала он смотрел на неё нахально, с вызовом, потом его взгляд стал задумчив, а брови нахмурились, в глазах появилось удивление. Неужели он вспомнил? Девушке не понадобилось так много времени, чтобы опознать одного из убийц своих родителей. Она почти не смотрела на них в тот день. Но эти хитрые, горящие ненавистью глаза сами въелись в её память, приходя к ней почти каждую ночь после трагедии.

Чувствуя подступающие слезы жалости к себе и ненависть к обидчикам, индианка отвернулась в сторону, разглядывая бескрайние просторы прерий. Если она хотела отомстить, ей нельзя было сосредотачиваться на эмоциях. Они делали её тело слабым и податливым. Равнодушная маска снова появилась на смуглом лице.

Прислушиваясь к тяжёлому дыханию уставших лошадей, Мия смотрела на медленно опускающийся диск солнца. Скоро они уже должны были прибыть на место. Неожиданно в воздухе что-то неуловимо изменилось. Воины остановили лошадей и молча указали девушке на небольшой холм в стороне от дороги. Вся группа развернулась и двинулась в его направлении. В этот момент раненый бандит внезапно упал на землю и открыл рот, в попытке закричать. Но вместо этого он смог только захрипеть, когда на его горло обрушился острый индейский клинок. Молодой воин среагировал моментально, дав им возможность остаться незамеченными. В любом случае, испанец выполнил свою миссию. То, что девушка не различила вначале, оказалось запахом дыма, принесённым северным ветром. А значит, их враги уже близко.

Чтобы избежать лишних потерь, было решено дождаться темноты и послать разведчика. Вспотевшие от дальней дороги лошади и уставшие путники, наконец, смогли немного передохнуть и подготовиться к главному действу. Для этого Кэйтахекэсса достал специально приготовленный мешочек с золой, которой предстояло до неузнаваемости изменить их лица. Никогда прежде Мия не участвовала в сражении, но никто из воинов не подвергал сомнению её право отомстить за свою семью.

С заходом солнца кромешная тьма моментально накрыла прерии, скрывая опасные планы индейцев. Когда они добрались до стоянки своих противников, то уже точно знали, как будут действовать. Нападение было молниеносным. Бандиты как раз ужинали возле костра, жадно запивая ромом жареное мясо и громко споря на испанском, когда из ночного мрака вынырнули улюлюкающие апачи. С боевой раскраской на лицах они показались напуганным испанцам жуткими демонами. Бешеный азарт и звериный ужас сверкали в их узких глазах в этот роковой момент.

Расправа оказалась короткой. Никто из бандитов не успел даже выхватить револьвер. Воспользовавшись равной численностью, апачи разделили врагов поровну, так что каждый мог убить только одну жертву. Через мгновение на земле уже лежало, хрипя и извиваясь, четыре окровавленных тела. Запах разбросанного костра смешался с запахом смерти и разлитого рома. Последний выживший, жутко напуганный крупный испанец стоял перед Мией, упираясь спиной в спасительное дерево. В панике он начал что-то шептать на родном языке, умоляюще склоняя голову то на одну, то на другую сторону. Но, увидев, что его никто не трогает, мужчина перешёл к угрозам на английском, обильно сдабривая свою речь громкими ругательствами. Однако лицо девушки оставалось отстранённо равнодушным, что злило её жертву ещё больше.

– Что ты пялишься, сука?! Убей меня! – закричал бандит, злобно сверкая выпученными в бешенстве глазами.

Словно исполняя его просьбу, индианка неторопливо подняла лук и одну за другой выпустила из него пять точных стрел, пригвоздив своего врага к дереву. Ни один из выстрелов не был смертельным. Но вместе они обездвижили тело жертвы, намертво впившись в его конечности.

– Что, ты даже убить меня не можешь?! – из последних сил зарычал мужчина.

Ответом ему была тишина. Девушка последний раз взглянула в его растерянные глаза, чтобы навсегда вычеркнуть их из своей памяти. Он даже не понял, кто стал его убийцей. Теперь это было не важно. Индейцы забрали лошадей в качестве трофеев и снова исчезли в темноте ночи.

Оставшись в одиночестве, испанец попытался оторвать от дерева правую руку. Но стрела не поддалась, а резкое движение отозвалось огненной волной боли по всему телу. Осторожно наклонив голову, мужчина попытался рассмотреть свои раны. Повсюду, куда бы он ни посмотрел, он встречал перьевые окончания индейских стрел. Его руки и ноги были неразрывно связаны со старым дубом. Но эти ранения не были смертельными, они всего лишь удерживали его на месте, в отличие от того, что сияло багровым пятном в районе его брюха. Бандит что-то зашептал по-испански и в последний раз попробовал разомкнуть смертельные объятия. Но силы покинули его, и рывок оказался слишком слабым. Слёзы позднего раскаяния побежали по загрубевшим мужским щекам в ожидании неминуемой развязки.

Ещё до восхода солнца месть апачей свершилась. Бездыханное тело повисло на крепких индейских стрелах, приманивая запахом смерти диких обитателей прерий – стервятников, лис и койотов. Так умер известный бандит и конкистадор Хорхе Родригес.

Вторая ночь, проведенная практически без сна, совсем измотала Кэтлин. Панический страх за судьбу Мии не оставлял её ни на миг. Тяжёлая дремота перемежалась с периодами бодрствования, когда женщина с ужасом представляла себе, что могло случиться с индианкой. Она хорошо понимала, что её помощница не обладала таким же богатым боевым опытом, как испанские бандиты или воины из племени Бизонов, поэтому одной из первых могла пострадать в схватке.

Миссис Браун беспокойно перевернулась на другой бок, продолжая цепь размышлений. Особенно она винила себя за то, что не попыталась хотя бы отговорить девушку от опасной поездки. Несмотря на внешнее спокойствие, она видела в её глазах проснувшуюся жажду мщения. А где действуют эмоции, там доводы рассудка немы. И это пугало Кэтлин больше всего. Она знала, что индейцы не так ценят свою жизнь, как белые люди. Именно поэтому они ещё при жизни готовятся исполнить свою последнюю песню смерти.

В очередной раз очнувшись от липкой дремоты, женщина решительно откинула одеяло. Лежать дольше было бессмысленно. Она зажгла свечу и умылась прохладной колодезной водой, приводя себя в чувство. Солнце ещё не встало, но небо за окном уже заметно посветлело. Миссис Браун оделась и вышла в свежесть раннего утра, чтобы уютно устроиться на крыльце под тёплым шерстяным покрывалом. Всматриваясь в линию горизонта, она пыталась увидеть хоть какое-то движение, но ничто не нарушало тишины и безмятежности. Кэтлин подобрала ноги под плед и приготовилась ждать столько, сколько могло понадобиться. Однако подступающее тепло и свежий воздух довольно быстро спутали её планы, и женщина провалилась в долгожданный сон. Ей снилась скачущая лошадь, лицо Мии и восходящее солнце. Когда миссис Браун раскрыла тяжёлые глаза, то увидела свой сон в реальности. Возле крыльца фыркала знакомая вороная кобыла, а рядом с ней выжидающе стояла уставшая наездница. Не помня себя от счастья, Кэтлин побежала к ним и буквально повисла на шее у индианки, целуя её пыльное лицо.

– Ты жива, жива! Слава богу, – твердила она сквозь слёзы. – Я знала. Я верила. Наконец-то, всё кончено.

Когда слова стихли, женщина так и осталась стоять, крепко сжимая свою помощницу, словно боялась снова отпустить её. В тот момент они были безмерно счастливы, и никто не хотел расцеплять объятия. Сердца обеих, наконец, успокоились, и они с надеждой смотрели в будущее.

Миссис Браун почти насильно оторвала себя от девушки, понимая, как, наверное, странно это выглядит. Но Кэтлин ничего не могла с собой поделать. На её лице играла глупая счастливая улыбка, такая же, как на смуглом лице напротив. Слова казались в этот момент излишними. Когда лошадь Мии потёрлась тяжёлой мордой о плечо хозяйки, напоминая о своём присутствии, то застала её врасплох, отчего индианка чуть не упала обратно в объятия женщины. Обе они расслабленно засмеялись.

– Пожалуй, мне пора напоить Макадэваквад, – произнесла девушка, поглаживая кобылу.

– Да, конечно, – спохватилась миссис Браун. – Ты, наверное, тоже жутко устала и проголодалась. Я пока приготовлю завтрак.

Майкл и Габриэль проснулись от вкусного запаха жареных пирогов. Заспанные и вымотанные из-за переживаний последних дней, они осторожно выползли на кухню, не зная можно ли снова говорить в полный голос. Но при виде Мии дети моментально переменились и с радостными криками бросились на неё с обеих сторон.

– Я же говорил, что она вернётся! – громко воскликнул мальчик. – Говорил, говорил!

Его сестра только плакала от радости и обнимала их помощницу, не в силах что-либо произнести. Кэтлин невольно улыбалась, наблюдая за этой сценой и вспоминая их прежние отношения. «Как хорошо, что им удалось найти общий язык. Теперь всё наладится», – думала она про себя.

Видя, с какой жадностью индианка поглощает холодный кусок вчерашнего мяса и пирожки с картошкой, женщина корила себя за то, что не успела приготовить гарнир заранее. На самом деле она просто не знала, приедет ли кто-то на завтрак, отчего её руки опускались сами собой. И вот, Мия здесь. Слава богу, невредимая. Кэтлин вновь с умилением посмотрела на девушку. «Жаль, что она не белый мужчина», – мелькнула в её голове странная мысль и тут же исчезла.

Весь день Брауны не отходили от своей помощницы, расспрашивая обо всех подробностях опасной встречи.

– Ты убила его?! – нетерпеливо спросил Майкл. В его глазах застыло одновременно и любопытство, и восхищение. А вот на лице его матери показалось выражение страха.

– Я оставила бандита наедине с духами, – спокойно ответила Мия. – Они рассудят его. Но шансов выжить у него практически не было, – добавила она, чтобы хоть немного ослабить детский интерес. Только тогда мальчик успокоился.

Женщина молча дотронулась до плеча индианки в попытке поддержать её. Ответом ей был долгий благодарный взгляд тёмно-карих глаз. Кэтлин первая опустила глаза, смущённая неожиданным желанием всем телом прижаться к девушке. Она осторожно забрала свою руку и ушла к печи под предлогом приготовить что-нибудь вкусное. Внимательный индейский взгляд проводил хозяйку дома. Всем сердцем Мия чувствовала, что её место рядом с этой белой женщиной.

После обеда приехал младший Стивенсон, для которого вся история была рассказана заново.

– Нужно обязательно сообщить об этом шерифу, – разумно предложил юноша. – Я слышал, он собирался вызывать военных на подмогу.

– Теперь она не понадобится, – неожиданно заговорила обычно молчаливая Габриэль. – Но ты всё равно приезжай к нам. С тобой интересно.

Казалось, новые обстоятельства придали ей смелости. Миссис Браун с удивлением заметила, как изменилась её дочь. Ещё совсем недавно она была смешливым ребёнком, а теперь пыталась флиртовать с соседским парнем. Кэтлин обещала себе, что не станет заставлять Габриэль выходить замуж за человека, который ей не понравится. Она не должна была повторить судьбу своей матери. При этой мысли женщина немного погрустнела, но тут же улыбнулась, посмотрев на детей и помощницу. Она совсем не считала себя несчастной, хотя некоторые, наверняка, думали, что её образ жизни, мягко говоря, странный. Но это её совсем не волновало.

Через несколько дней Кристиан вернулся уже с отцом. У обоих были довольно серьёзные лица.

– Я проводил шерифа до стоянки этих испанцев, – начал Марк. – Ну и побоище там было, должен сказать, – протянул он.

– Как я понял, вы не дали им никаких шансов? – обратился он к Мии.

– На каждого хитрого врага найдётся кто-то хитрее его, – вместо ответа произнесла девушка.

– Правильно сделали, – согласился мужчина. – С бандитами так и надо. По-другому они не понимают. Шериф слышал, что местные власти хотели объявить награду за поимку Родригеса. Теперь, наверное, передумают, – добавил он с ухмылкой. – Это же ты прибила его к дереву?

Индианка только еле заметно кивнула в ответ.

– Собаке собачья смерть, – не задумываясь, сказал Стивенсон. – В любом случае, все местные фермеры благодарны апачам за избавление от этой напасти. Кстати, забыл сказать, у бандитов нашли тавро братьев Боуи.

– Как это? – удивилась Кэтлин.

– Да очень просто. Похоже, они были в сговоре. Скорее всего, их арестуют и отнимут всех быков. Там наверняка могут быть и ваши. Так что не удивляйтесь, если к вам нагрянут гости. Шериф сейчас собирает доказательства. Я не стал говорить, что ваша помощница участвовала. Убийство белого, пусть и бандита, ей могут потом припомнить.

– Хорошо, Марк. Спасибо тебе за помощь, – поблагодарила его женщина.

– Это мы все должны сказать вам спасибо, – возразил Стивенсон. – Я уж собирался идти в отряд шерифа, если грабежи продолжатся. Теперь вся округа может вздохнуть с облегчением. Думаю, и столкновений с индейцами станет меньше.

Последнюю фразу никто не стал комментировать. Все были довольны тем, что самое страшное осталось позади. Теперь можно было спокойно заняться хозяйством и строить планы на будущее. Воспользовавшись отсутствием детей в доме, миссис Браун обратилась к своему соседу:

– Марк, у меня к вам есть серьёзный разговор.

– Про Кристиана и Габриэль? – не удивляясь, спросил мужчина с улыбкой. – Да, я тоже это заметил. Никогда ещё мой парень так часто не уезжал с фермы, если не считать охоты. Ваша дочка ему явно приглянулась. Мы с женой будем только рады, если у них всё получится.

Кэтлин расслабленно выдохнула.

– Как здорово, что вы думаете точно так же, – произнесла она. – Я боялась, что всё это может быть несерьёзно.

– Ну что вы. Они же будто голубки постоянно воркуют друг с другом. Тут всё понятно. Честно говоря, я бы не стал затягивать. Сделаем им помолвку поскорее, а потом и поженим, чтобы не натворили глупостей раньше времени. Выделим им землю между нашими участками – пусть строятся потихоньку. Чем сможем, поможем. А пока могут и у нас пожить. Наш дом побольше вашего будет.

– Спасибо вам большое, Марк, – радостно поблагодарила его женщина. – А я-то всё мучилась, думала, как лучше поступить.

– С божьей помощью справимся. А пока готовьтесь – в следующий раз приедем просить руки вашей дочери. Жаль, что она у вас одна, у нас ведь ещё и младший есть, – смеясь, добавил мужчина.

Наконец, миссис Браун смогла успокоиться, заручившись такой поддержкой. Теперь она ясно поняла, как ей на самом деле повезло с соседями. Выжить в этих диких местах без взаимовыручки было практически невозможно, особенно одинокой женщине с детьми. К тому же, Кристиан казался весьма серьёзным юношей, похожим на своего отца, в порядочности которого Кэтлин не сомневалась.

Как и договорились, ровно через неделю Стивенсоны всей семьёй приехали свататься. Женщины с влажными глазами растроганно смотрели на неожиданно повзрослевших детей. Габриэль, одетая в своё лучшее лазурное платье, робко стояла перед будущим мужем, который теребил в руках новую, купленную по случаю, шляпу и упрямо смотрел под ноги. Отец только улыбнулся и хлопнул сына по плечу.

– Миссис Браун, – начал он официально. – Мы приехали сегодня к вам не просто так, а с определённой целью. Наш старший сын Кристиан просит руки вашей дочери. Вы хорошо знаете нашего мальчика, он не раз помогал нам всем в последнее время. Он смелый и добрый и станет достойным мужем для юной Габриэль. Скажите нам, взаимны ли его чувства и можем ли мы надеяться на одобрение этого брака.

Кэтлин не сразу нашлась, что ответить, первый раз оказавшись в такой роли. Но радушные улыбки родителей молодого человека успокоили её в столь волнительный момент.

– Мы очень рады вашему приезду, – в том же тоне начала женщина. – Нам приятно, что Кристиан оценил нашу маленькую Габи. Без сомнения, она станет прекрасной женой своему будущему мужу. Она хорошо готовит, умеет справляться с хозяйством и нянчиться с детьми. У меня, как у матери, нет никаких возражений против этого брака. Её отец, я думаю, тоже одобрил бы вашу кандидатуру, – пересилив себя, добавила миссис Браун. – Но давайте спросим у самой Габриэль.

Услышав своё имя, бледная девушка заволновалась, испуганно оглядываясь по сторонам. Она попыталась открыть рот в попытке что-то ответить, однако слов её никто не услышал. Неловкое молчание затягивалось. Кристиан, обеспокоенный тишиной, медленно поднял голову. Тогда Кэтлин нежно обняла дочь и успокаивающе погладила её по плечу.

– Не волнуйся, дорогая. Просто скажи нам, взаимны ли чувства этого молодого человека.

Почувствовав на себе родные руки, девочка немного расслабилась и попыталась успокоиться. Глотнув большую порцию воздуха, она старалась произнести слова так, чтобы никто не усомнился:

– Да. Взаимны.

Услышав ответ, все снова заулыбались, даже младший Стивенсон заметно повеселел. А его отец тут же завершил официальную часть:

– Итак, если никто не против, предлагаю этим же летом устроить нашим детям помолвку, а через год и свадьбу. Возражений не слышу, значит, решено.

Будущие молодожёны ещё не успели ничего осознать, как оказались в объятиях своих плачущих матерей.

– Мамочки, рано вы прощаетесь. Свадьба не сегодня. Да и никуда они от вас не убегут, – засмеялся мужчина, любуясь этой картиной. Несмотря на смех, в этот момент он испытывал гордость за своего старшего сына и внутренне надеялся, что младшему повезёт не меньше.

Мия невозмутимо и серьезно наблюдала за церемонией со стороны. Но и она невольно улыбнулась, когда обняла взволнованную девочку.

– Всё будет хорошо, – прошептала индианка ей на ухо, понимая, как той сейчас требовалась общая поддержка. Габриэль только кивнула в ответ, не в силах что-либо произнести.

После того, как все волнения стихли, а разговоры о подготовке к свадьбе закончились, Стивенсон решил поведать соседям новости:

– Не хотел отвлекать вас от такого важного события, – сказал он с мягкой иронией, – Но должен сообщить одну важную новость. Шериф просил вас заехать к нему. У Боуи конфисковали всех быков. Если среди них есть ваши, он должен их вернуть. А они там наверняка есть, потому что старый Дерек уже опознал своих. Только я завтра буду занят, потому не смогу составить вам компанию. Мой старый жеребец что-то захромал.

– О, тогда нам нужно обязательно поехать. И чем раньше, тем лучше, – взволнованно проговорила миссис Браун. – Я думаю, мы с Мией справимся.

– Да наверняка справитесь. Могу прислать на помощь нашего жениха. Он посмотрит за фермой.

– Спасибо вам огромное, Марк. Вы всегда нас очень выручаете.

– Вот и договорились.

Ранним утром следующего дня, когда солнце только взошло, Кэтлин с помощницей выехали в сторону Бигфилда. По дороге они встретили скачущего во весь опор Кристиана. Парень явно торопился, не желая подвести своих будущих родственников. Потому только успел на ходу снять шляпу и выкрикнуть приветствие.

– Хороший мальчик, – задумчиво произнесла женщина. – Надеюсь, Габи будет удачливее меня.

– Но ты ещё можешь выйти замуж, – напомнила ей спутница, прекрасно понимая, что в этом случае её помощь на ферме больше не понадобится. Однако её спокойное лицо не отразило той горечи, которую ощутило в этот момент более чувствительное сердце.

– Нет, я не хочу снова терпеть дома алкоголика и бояться за жизнь своих детей, – уверенно ответила миссис Браун. – Я думаю, мы с тобой сами со всем справимся. А потом Майкл подрастёт и поможет нам. Мы приехали сюда в поисках новой жизни, и я не хочу возвращаться к прежним временам.

Кэтлин не увидела, как в этот момент расслабились скулы на лице девушки. Внутренне та поблагодарила всевидящих духов за возможность постоянно быть рядом с белой женщиной. Все чувства говорили о том, что её место именно здесь. А индейцы всегда доверяли своим инстинктам.

До посёлка они добрались на удивление быстро. Солнце только-только начало активно припекать сухую землю. Чувствовалась непривычная духота, отчего пот градом стекал под лёгкой одеждой. На улицах Бигфилда было малолюдно. Редкие жители с интересом смотрели на необычную парочку, но не выказывали никакой агрессии по отношению к Мии, чего по привычке опасалась миссис Браун. Неожиданным для неё было только поведение старой знакомой Милли, которая, едва выглянув из-за угла, тут же снова исчезла за ним, едва увидела всадников. Однако женщина уже давно решила, что такие знакомые ей не нужны.

А вот шериф Томпсон заметно повеселел, издалека приметив своих гостей. Теперь и он мог расслабиться после избавления от испанских бандитов.

– Ну, наконец-то. А то я уж подумал, что вам быки больше не нужны, – звучно произнёс он, поблёскивая на солнце ярко-рыжими усами. – Если вы не против, я бы прямо сейчас поехал их осмотреть. Надо окончательно со всем разобраться. Дерек своих уже отобрал. Эти идиоты ставили тавро прямо поверх старых, но если присмотреться, можно различить прежний отпечаток. Видать, думали, что никто рассматривать особо не будет. Но вы-то своих быков должны лучше знать. Так что поехали.

– Конечно, шериф, – с нетерпением согласилась Кэтлин.

По дороге индианка заметно оторвалась от них, безошибочно направляясь в сторону фермы Боуи. Казалось, в одиночестве ей было спокойнее.

– И что, она действительно разбирается в хозяйстве? – недоверчиво поинтересовался мужчина.

– Иногда мне кажется, что гораздо лучше меня, – с лёгкостью ответила миссис Браун. – У её родителей была когда-то ферма. Но я думаю, вы это хорошо знаете.

– Я слышал об этом случае, – с сожалением в голосе подтвердил шериф, уставившись на уши своей лошади. – Тогда я только собирался перебраться в Бигфилд. Здесь был мой предшественник. Но вы же понимаете, как у нас относятся к индейцам. Её отец знал, на что шёл. Выступить против этих головорезов в его защиту никто просто не решился. К тому же, в тот момент апачи как раз продвинулись на запад, освободив новые территории, куда двинулись переселенцы. Честно говоря, я удивлён, что она не ушла вместе с ними.

– Она не могла, – тихо произнесла женщина.

– Но я рада, что Мия нам помогает, – добавила она после недолгого молчания.

– Извините, что я вас спрашиваю, – неловко начал мужчина, – Но это моя обязанность узнать, где ваша помощница была в ночь убийства участников банды. Я заметил, что её стрелы очень похожи на те, которыми убили Родригеса. А здесь всем известно, что у неё есть немало причин желать ему смерти.

Отвечая, Кэтлин постаралась, чтобы её слова звучали уверенно.

– Вы же знаете, что апачи используют похожее оружие, – внешне непринуждённо произнесла она. – Как я и рассказала мистеру Стивенсону ранее, небольшой сторожевой отряд индейцев помог нам. Я не знаю точно, кто они. Но они сами вызвались избавить нас от бандитов. И мы им за это очень благодарны, как и все фермеры, я думаю. А Мия в ту ночь сторожила ферму.

– Спасибо за информацию, миссис Браун, – удовлетворившись таким ответом, сказал шериф.

Дальнейшую дорогу они проделали молча. Прекрасно понимая все обстоятельства, Уильям Томпсон был уверен, что молодая индианка наверняка участвовала в расправе над испанцами. Но вот доказать это было довольно проблематично, учитывая слова хозяйки фермы. Да и не было в том особой необходимости. Жители посёлка с облегчением перекрестились, узнав последние новости. Месть апачей в качестве причины свершившегося не требовала дальнейшего расследования. К тому же, шериф внутренне симпатизировал красивой племяннице покойного Арчибальда, осмелившейся в одиночестве поселиться в их неспокойных краях. Не стоило усложнять ей жизнь.

К удивлению Кэтлин, на ферме Боуи они смогли найти практически всех быков, которых бандиты угнали во время ярмарки. Не хватало только одного рыжего весеннего телёнка. Вероятно, испанцы просто съели его. Зато остальные оказались на месте, что несказанно обрадовало женщину. Теперь у неё снова было прежнее стадо и возможность хорошо заработать на осенней ярмарке, чтобы не только подготовиться к очередной зиме, но и начать сбор приданого к будущей свадьбе.

– Вдвоём-то справитесь? – поинтересовался шериф у молодой фермерши, указывая на животных.

– Да, конечно, – улыбнулась Кэтлин. – Я буду скорее помощником для Мии. Она хорошо управляется со стадом. Так что проблем не должно быть. Спасибо за помощь, шериф.

– Всегда к вашим услугам, миссис Браун.

На прощание мужчина дотронулся до пыльной шляпы и ускакал обратно в Бигфилд, поднимая клубы пыли из-под копыт своей крупной лошади. Только сейчас женщина почувствовала лёгкий ветерок и увидела серые тучи, бегущие с юга. Необходимо было поторопиться, так как погода в прериях менялась порой слишком быстро. Вероятно, индианка тоже это заметила и потому спешно собирала быков, выгоняя их в сторону Кэтлин, которая, в свою очередь, должна была указать им направление к дому. Практически месяц они находились на чужой ферме. За это время животные обвыклись на новом месте, молодые бычки заметно окрепли и совсем не узнали свою хозяйку, но стадный рефлекс заставил их двигаться в нужном направлении.

Миссис Браун всегда удивлялась, как её помощнице удаётся справляться с этими грозными животными. Рядом с ней они становились послушными, словно маленькие телята, следующие за своей мамой. Старый пёс Арчибальда тоже принял её очень быстро. Что уж говорить о вороной кобыле, которая даже на расстоянии понимала свою бессменную наездницу. Что-то дикое и в то же время естественное загадочным образом связывало их всех. Достаточно было просто понаблюдать за Мией, чтобы убедиться в этом. Её движения всегда были уверенными, простыми и безошибочными. Ничего лишнего, даже звуков. Один щелчок кнутом – и несколько огромных быков послушно поворачивали в указанном направлении. Неудивительно, что и саму Кэтлин какая-то неведомая сила тянула к этой загадочной девушке, обещая покой и защиту. Женщина буквально любовалась своей помощницей. Несмотря на индейские корни, она казалась в некоторой степени привлекательной: чёрные, как ночь, волосы, правильные черты лица, красиво сложенное тело. Миссис Браун вспомнила обнаженную спину Мии во время купанья – и волна приятного тепла прокатилась по ней. Не понимая своей реакции, она удивлённо помотала головой и во весь опор поскакала вперёд догонять удаляющееся к горизонту стадо.

На середине дороги до фермы дождь всё-таки догнал их. Крупные тяжёлые капли глухо разбивались о сухую землю, давно жаждущую хоть какой-то влаги. Кэтлин заворожено смотрела на грозовые тучи, моментально заволакивающие небо. Неожиданно вокруг быстро потемнело, редкие капли быстро превратились в сильный ливень, барабанящий по голове и телу, а вдалеке послышались раскаты грома. Женщина даже испугалась, когда услышала крик своей помощницы, которая отчаянно подавала сигналы, указывая на невысокую скалу прямо перед ними. Вероятно, той предстояло стать их временным укрытием. Когда они подошли к наклонившейся стороне скалы, плотная пелена дождя уже скрыла в себе очертания быков. Миссис Браун оставалось только надеяться, что привыкшие к переменчивой погоде животные не разбегутся во все стороны, оказавшись без присмотра. Воспользовавшись скалой для защиты от дождя с одной стороны, с другой девушка разместила их лошадей, дополнительно прикрывшись сверху своим старым потёртым одеялом. По крайней мере, здесь они были защищены от ударов ливня и могли хоть как-то его переждать. Но не успела Кэтлин об этом подумать, как услышала оглушительный грохот и почувствовала дрожь земли под ногами. В этот момент где-то совсем близко над прериями мелькнула гигантская молния, лишь на мгновение разорвав сгустившуюся тьму. Когда женщина открыла глаза, она обнаружила себя прячущейся в крепких объятиях Мии. Краем сознания понимая всю странность своего положения, миссис Браун всё же не торопилась высвободиться из приятного тепла. Наоборот, она ещё теснее вжалась в тело помощницы, стараясь поместиться под небольшим индейским одеялом. Кровь её горячим потоком побежала по венам и отозвалась пульсирующим эхом в ушах, заглушая все внешние звуки. От неожиданно явного желания слиться воедино с чужой горячей плотью болезненно свело руки. Удивляясь самой себе, Кэтлин замерла в нерешительности, слыша только одновременное биение их сердец. От страха сделать какое-то неловкое движение она перестала шевелиться, пока не почувствовала лёгкое прикосновение губ на своём лице. Нежные скользящие движения вывели её из оцепенения. В этот момент гроза перестала для неё существовать: не было ни грома, ни молний, ни бьющих по одеялу холодных капель дождя, только необходимая близость горячего тела и обострённая чувствительность, требующая новых прикосновений. Не пытаясь понять происходящее, женщина инстинктивно раскрыла рот – в тот же миг горячие губы поглотили его. Сознание практически покинуло миссис Браун. Всё её существо превратилось в одно непреодолимое желание соединиться с телом индианки. Никогда прежде Кэтлин не испытывала ничего подобного. Но в глубине души она чувствовала, что стремилась к этому всю свою жизнь, убегая от ненавистного мира условностей и страхов.

Когда поцелуй прервался, женщина почувствовала, что всё её существо дрожит от пробудившихся желаний, в которых она боялась себе признаться. Но тут Мия неожиданно опустила спасительное одеяло, открывая их проясняющемуся небу. Тёмные грозовые тучи быстро убегали на север, уступая место пробивающемуся яркому солнцу. Только миссис Браун совсем не радовалась посвежевшей природе. Краем глаза она наблюдала за девушкой, которая с привычным невозмутимым лицом снова накидывала одеяло на свою послушную лошадь. При свете дня всё произошедшее показалось Кэтлин глупой ошибкой. Слёзы разочарования предательски задрожали на её ресницах, когда горячая волна стыда накрыла тело. Не желая, чтобы помощница увидела её в таком состоянии, женщина отчаянно быстро запрыгнула в скользкое от дождя седло и ускакала собирать быков, почти не чувствуя, как проступившие слёзы на лице смешиваются с последними дождевыми каплями. В этот момент её мучил только один вопрос: «Боже, что же со мной происходит?»

До фермы они ехали молча, не обращая внимания на прилипшую к телу промокшую одежду. Поначалу Мия пыталась перехватить взгляд своей спутницы, но довольно быстро поняла, что та не желает её видеть. Такое изменение в поведении индианка связывала только со своим поступком. Снова и снова возвращаясь к произошедшему, она не могла объяснить себе, что же с ними произошло. Какая-то неудержимая сила тянула их друг к другу. Девушка это чувствовала и поддалась ей, следуя за своими инстинктами. Но белые люди были другие, они всегда поступали, согласуясь с разумом.

– Извини меня, если я что-то сделала не так, – произнесла Мия в попытке исправить положение.

– Всё в порядке, – не глядя на неё, коротко произнесла миссис Браун, избегая продолжения разговора.

Индианка не стала упорствовать и оставила Кэтлин наедине с её размышлениями. В этот момент она поняла, что случившееся навсегда изменит их отношения. Какими бы они ни были, они никогда уже не станут прежними. У девушки не было никакого опыта близкого общения ни с мужчиной, ни с женщиной, но что-то в глубине её подсказывало, что её жизнь теперь навсегда связана с белой фермершей.

Когда они добрались домой, день уже клонился к вечеру. Задумчивое лицо миссис Браун совершенно не изменилось. Даже с детьми и Кристианом она вела себя непривычно сдержанно. После молчаливого ужина и отъезда молодого Стивенсона Мия забрала своё одеяло с кровати, направляясь на улицу.

– Ты будешь ночевать в конюшне? – поинтересовался Майкл, с удивлением замечая подозрительную тишину и напряжённость в поведении взрослых.

– Да. Мне уже лучше, поэтому я посплю на дворе.

Индианка понимала, что говорит это скорее для матери мальчика. Она видела, что её присутствие давит на Кэтлин, а потому хотела оставить её на какое-то время в одиночестве. И это решение было самым подходящим, что пришло ей в голову.

Женщина ничего не сказала, проводив помощницу молчаливым взглядом. «Так будет лучше», – подумала она про себя.

Чувства разочарования и опустошённости не отпускали её всю ночь. До этого дня она прекрасно понимала, к чему стремится и ради чего живёт. Но последние часы перевернули всю её жизнь. После неудачного замужества миссис Браун уже не думала, что когда-нибудь сможет снова быть рядом с мужчиной, поэтому теперь рассчитывала только на себя и готова была с уверенностью отклонить все поступавшие предложения. Об отношениях с женщиной она никогда в жизни не задумывалась, не представляя, что может когда-нибудь захотеть чего-то подобного. Она даже не знала, что такое бывает. Как-то в пьяном бреду Билл что-то упомянул про странное поведение дамочек в салуне, но тогда это казалось ей лишь пошлостью для завлечения мужчин. «Неужели женщины действительно могут желать друг друга, как любовники?» – этот вопрос больше всех мучил Кэтлин. «Наверное, со мной что-то не так», – решила она. Ладно бы Мия её просто поцеловала. Это можно было бы объяснить, как угодно. Но ведь и она сама жаждала этого поцелуя.

– Боже, я скоро с ума сойду, – прошептала в темноте миссис Браун, в очередной раз переворачиваясь на влажной простыне. Сон упрямо не приходил. – Что же мне теперь делать?

К утру ничего не изменилось, кроме появившейся головной боли. Решив больше не мучить себя, Кэтлин поспешила заняться повседневными делами. На её удивление, первым, что она увидела на улице, была индианка, ремонтирующая часть старого покосившегося забора вокруг огорода. При виде женщины она молча дотронулась до отцовской шляпы и продолжила своё занятие. Миссис Браун пришлось приложить усилие, чтобы не уставиться во все глаза на свою помощницу в попытке угадать её отношение к вчерашнему происшествию. Но, как и всегда, по лицу Мии не возможно было ничего понять. А говорить о том, что произошло, Кэтлин совсем не хотелось из-за страха оказаться в глупом положении. Потому она просто прошла мимо, готовясь к утренней дойке.

Новый день, как и вчерашний, предвещал дождь. Об этом говорила утренняя духота и влажность. Ближе к обеду поднялся небольшой ветерок, но последовавший за ним дождик совсем не был похож на предыдущий ливень. Он лишь немного намочил землю, скорее разочаровав её и хозяйку фермы, ожидавшую, что и на этот раз им не придётся поливать грядки. Необходимость носить воду в дом, сарай и на огород каждый день отнимала у них массу времени и сил. Засушливая земля требовала постоянного полива, а дожди помогали очень редко.

Когда солнце начало клониться к горизонту, женщина, вооружившись ведром, направилась к колодцу, в очередной раз мысленно благодаря Арчибальда за удачный выбор места для дома.

– Привет, дорогая!

Миссис Браун чуть не выронила ведро, услышав одновременно с лаем собаки столь знакомый хриплый голос.

– Билл? Это ты? – единственное, что смогла она произнести, медленно обернувшись для того, чтобы увидеть подтверждение своей догадки.

– Ну конечно, это я, Билл Джонс, твой муж. Разве ты не узнала меня или не рада видеть?

Высокий коренастый мужчина с загорелым пыльным лицом, маленькими хитрыми глазками и густой чёрной бородой самодовольно улыбался из-под длиннополой шляпы. Лошадь под ним беспокойно била землю. Вероятно, их путь сюда был нелёгким.

– Тебя удивляет мой внешний вид? – продолжил незваный гость. – Обычно ты видела меня выбритым. Но теперь я всегда буду таким. Привыкай.

– Я всё ещё помню тебя. Не беспокойся, – ответила Кэтлин, с трудом взяв себя в руки. – Просто не ожидала тебя здесь увидеть.

– Не сомневаюсь, – процедил мужчина сквозь зубы. – Ты хотела кинуть меня. Но ничего у тебя не выйдет.

На этот раз в глазах его мелькнул предупреждающий хищный блеск.

– Зачем ты приехал? – упорствовала женщина.

– Странный вопрос. Я приехал к своей семье. Или ты думала, что можешь кинуть меня, прихватив детей, пока я сидел в долговой яме? Ну, так знай, что твой батюшка лично рассказал мне, где тебя искать. Он-то уверен, что супруги должны жить вместе. Сбежавшая от мужа дочь – это пятно на репутации семьи.

Последовавший за этими словами густой смех больно задел миссис Браун. Она не раз умоляла родителей ничего не говорить мужу. Но отец всегда придерживался только своего мнения.

– Я слышал, ты взяла свою девичью фамилию? Похоже, здесь никто не знает, что ты ещё замужем. Надо будет это исправить. У нас ведь была не такая уж и плохая семья.

– Если не учитывать, что ты только и делал, что пил да играл, – не удержалась Кэтлин. – Я не хочу жить с тобой.

– Я смотрю, ты изменилась, – улыбка сошла с лица мужчины. – Перечишь мне. Это ненадолго. Мы начнём новую жизнь, и всё вернётся на круги своя. Не забывай, что твоё наследство принадлежит нам обоим. Я всё ещё твой законный муж.

На это женщина не нашлась, что ответить. По закону ферма действительно принадлежала обоим супругам, Билл имел здесь точно такие же права, как и она. Горькое разочарование от поступка родителей больно ужалило сердце миссис Браун.

– То-то же, – с вернувшейся самоуверенностью произнёс Билл. – Ну что ж, покажи мне наш новый дом. Я соскучился по Майклу и Габриэль.

Кэтлин не стала говорить, что дети совсем не скучали по своему отцу. Она ненавидела себя за то, что вынуждена была преподнести им такой неприятный сюрприз.

Мальчик тренировался стрельбе из лука, первый раз испытывая самостоятельно подготовленные стрелы, когда увидел своего отца. Маска изумления застыла на его лице.

– Что, сын, не ждал меня?

Мужчина соскочил с лошади и кинулся обнимать остолбеневшего ребёнка.

– А ты вырос, пока меня не было. Но теперь я с вами, и мы снова заживём одной большой семьёй.

Майкл молчаливо рассматривал бородатого мужчину, приходившегося ему папой. Поначалу он даже немного скучал по нему. Однако жизнь без отца и без постоянного страха была ему гораздо ближе. В глазах матери мальчик видел то же разочарование, какое чувствовал он сам.

– Какие-то вы все нерадостные, – заметил Билл и внезапно осёкся. – У вас тут что, индейцы работают?! – указал он в сторону их помощницы, которая загоняла скот в сарай.

– Это Мия, – сказала миссис Браун, не вдаваясь в подробности.

– Ненавижу индейцев. По дороге подстрелил парочку. Хотели отобрать моего оленя.

Мужчина не считал нужным пояснять, что в тот момент он из-за собственной недальновидности остался без еды и трофей индейцев стал для него настоящим спасением. В таком виде история звучала намного лучше.

– Ладно, сегодня пусть работает. Но завтра чтобы я её здесь не видел.

– Мия нужна нам, без неё мы не справимся, – с неожиданным вызовом произнесла женщина.

– Поговорим завтра, дорогая, – при ответе глаза их гостя угрожающе сузились.

Она знала этот хитрый прищур. Её муж уже всё решил и добьется поставленной цели любыми способами. «Неужели всё это было зря?» – разочарованно думала Кэтлин. Как глупо было с её стороны надеяться, что он не станет их искать. Судя по всему, её отец также помог ему с деньгами на дальнюю поездку. Женщина чувствовала своё бессилие и была слишком расстроена от такого предательства, чтобы найти в себе силы для дальнейшего сражения. Все её планы на будущее рушились буквально на глазах. По закону Билл действительно мог претендовать на половину фермы. От одной этой мысли подступала головная боль.

– Давай обсудим всё завтра, – торопливо согласилась миссис Браун.

В этот момент улыбка победителя мелькнула в густой чёрной бороде.

Вечер мужчина посвятил знакомству со своим новым имуществом. Он осмотрел сарай и огород, проехался по территории, вернувшись как раз к ужину.

– Я смотрю, твой дядька неплохо здесь окопался, – заметил он мимоходом.

– Арчибальд был хорошим фермером, – холодно ответила Кэтлин.

– Так и я о том же. А ты сама вообще разбираешься в этом хоть немного? Мне всегда казалось, что я взял в жёны городскую девчонку…..

– Я когда-то жила на ферме. Кое-что помню. К тому же, нам помогает Мия, – пояснила женщина.

– А, та индианка… – протянул Билл. – Кстати, где она?

– Я попросила её поесть на крыльце, – произнесла миссис Браун, чувствуя горячую краску стыда. Но, зная вспыльчивый характер своего мужа, она понимала, что другого выбора у них просто не было.

– Вот и хорошо, – удовлетворился ответом мужчина, открывая бутылку виски из запасов прежнего хозяина фермы.

На этот раз он не обратил внимания на молчание детей. По окончании трапезы они послушно скрылись в своей комнате.

– Я принесу тебе одеяло, – стараясь не выдать своё волнение, сказала Кэтлин.

– Ты о чём дорогая? Ты что, хочешь положить меня в гостиной?! Я твой муж, если ты ещё не забыла, – произнёс Билл с вызовом, чувствуя поддержку алкоголя. – Так что веди меня в нашу комнату. К тому же, мы слишком давно не виделись. Я соскучился по тебе, – на последней фразе его голос даже несколько смягчился, и он попытался приобнять жену, с заметным усилием направляя её в сторону спальни.

Оставшись в одиночестве, Мия упала на колкое прошлогоднее сено и долго ворочалась. Но сон упрямо не приходил. Слишком много новых вопросов роилось в её голове и не давало покоя. Ни дети, ни миссис Браун ни разу не упоминали об их отце и муже. Как будто его никогда и не было. Может быть, они хотели убежать от него, вычеркнув даже из своей памяти. Почему же тогда Кэтлин не предупредила её?

Не в силах побороть переполнявшие её эмоции и найти ответы на мучительные вопросы, индианка вскочила на ноги и начала мерить шагами расстояние от двери до последнего загона. Монотонные движения несколько успокаивали её, медленно возвращая утраченный душевный покой. Девушка ничего не знала о приехавшем мужчине, но по одному взгляду почувствовала скрытую в нём угрозу. Непонятно лишь было, что именно он задумал, зачем проделал столь длинный путь к людям, которые его не ждали. Заметить, что Брауны совсем не рады его приезду, было несложно: дети стали непривычно тихими, их мать – задумчивой и серьёзной. Когда она попросила Мию поужинать на крыльце, её расстроенный взгляд, стыдливо блуждавший по сторонам, объяснил всё без слов. В этот момент индианка ощутила разочарование и обиду, но, как и всегда, не подала виду. Печаль на лице хозяйки фермы болью отозвалась в сердце девушки. Но то было не её дело. Она приняла бы любое решение белой женщины. Внезапно беспокойные мысли прервал громкий крик Кэтлин, зовущей её по имени. Оборвался он так же неожиданно, как и появился. Мия мгновенно отозвалась на этот звук, схватив ружьё, и через секунду оказалась на пороге дома, заранее зная, против кого применит оружие.

Первыми индианка увидела напуганных детей, изо всех сил колотивших в дверь материнской спальни. Миссис Браун уже не кричала, лишь редкие обрывки фраз и тяжёлое дыхание доносились из комнаты. Вероятно, её рот был крепко зажат. Явно слышались звуки борьбы. Оттащив детей от двери, девушка одним быстрым ударом ноги сломала слабый замок и оказалась внутри. Зрелище, представшее перед ней, на время лишило её рассудка. Спиной к входу, наклонившись вперёд, стоял мужчина, спустив свои грязные брюки. Широкой спиной он загораживал женщину, прижав её тело к высокому комоду. Её длинная юбка была непривычно задрана, волосы растрёпанны. Но она не оставляла попыток сопротивления, извиваясь и толкаясь, насколько это было возможно.

Сильный удар приклада нарушил эту сцену. Оглушённый насильник свалился на кровать, не успев понять, что произошло. Дуло старого охотничьего ружья смотрело ему прямо в лоб. Мие пришлось изо всех сил вцепиться в деревянный приклад, чтобы хоть как-то вернуть себе контроль над происходящим. Убить его здесь означало пойти на риск. Она не могла так поступить с семьёй фермеров.

– Пожалуйста, не стреляй в него, – раздался за спиной осиплый голос Кэтлин. – Не стоит из-за него ссориться с властями. Но если он придёт сюда ещё раз, я лично продырявлю его голову.

Индианка медленно опустила ружьё, наблюдая, как человек перед ней неуклюже натягивает штаны и пытается дотянуться до револьвера.

– Убирайся! – скомандовала миссис Браун, выхватывая его оружие. – Если ты снова вернёшься сюда, это станет твоей самой большое ошибкой!

Неуверенным шагом мужчина вышел из дома. На свежем воздухе он заметно приободрился, несмотря на шум в ушах и болезненную тяжесть в голове, которая становилась ещё невыносимее от звонкого лая собаки.

– Ты пожалеешь об этом, – со злостью прошипел он в сторону своей жены, медленно забираясь на лошадь.

Отъехав на несколько шагов, всадник неожиданно обернулся. Девушка скорее поняла, чем увидела в его руках запасной револьвер. В то же мгновение она прыгнула на женщину, убирая её с линии огня. В тишине ночи раздалось несколько оглушительных выстрелов и плачущий вой собаки, перешедший в тихое скуление. Когда Мия поднялась с ружьём в руках, лошадь унесла своего седока уже слишком далеко для меткого выстрела в темноте.

– Оставь его. Патроны нам ещё пригодятся, – попросила Кэтлин, не упомянув более весомую причину. Она прекрасно помнила, что убийство белого человека карается смертной казнью для любого индейца.

Как только выстрелы прекратились, из дома высунулось маленькое детское личико. Заметив, что опасность миновала, мальчик выскочил на улицу и побежал к будке.

– Рокки, Рокки! Мама, он умирает, – сквозь слёзы зашептал Майкл, обнимая скулящее животное, доверчиво прильнувшее к нему в последние мгновения своей жизни.

Плач ребёнка и жалобное постанывание собаки разрывали сердце женщины. Она крепко обняла вздрагивающего от рыданий сына, чтобы хоть как-то успокоить его и себя.

– Не переживай, милый. Рокки перенесется на небо и будет наблюдать за нами оттуда.

– Лучше бы это он был там, – в сердцах произнёс мальчик, дрожащим голосом. – Я ненавижу его. Ты говорила, что он не вернётся к нам…

Этот укор болью отозвался в душе миссис Браун. Она не смогла сдержать данное детям обещание.

– Извини, Майкл. Клянусь тебе, я больше не позволю ему обидеть нас. Никогда.

Напуганная Габриэль медленно подошла к матери, чтобы тоже её обнять. Тишину ночи нарушали только редкие всхлипывания и стихающее скуление собаки.

– Пожалуйста, спи в общей комнате, как и раньше, – обратилась Кэтлин к своей помощнице перед тем, как зайти в дом. – Я боюсь, что он может вернуться снова. Он слишком упрямый.

– Конечно, – не задумываясь, ответила индианка.

Ни одна из них не упомянула о том, что случилось в грозу, предоставив событиям возможность развиваться своим чередом.

На следующий день после обеда, когда скотина пережидала дневной зной под крышей, а дети практиковались в обращении с луком, их мать позвала девушку вместе посидеть на крыльце. Это был один из самых приятных видов отдыха, который могли себе позволить фермеры. Миссис Браун налила в кружки разведённую фруктовую воду и присела на жесткий кухонный стул. Кресло на улице было её несбыточной мечтой ещё в детстве.

– Мия, я хотела с тобой поговорить, – начала она без предисловий. – Извини, что не предупредила тебя заранее. Я не думала, что он приедет к нам…

– Я рассчитывала, что он останется в Калифорнии и не будет нас искать. Но, видно, зря, – произнесла женщина после недолгого молчания. – Он картёжник и любитель выпить. Все наши деньги он проиграл, даже моё наследство…

Было заметно, что это признание давалось Кэтлин с трудом. И всё же она продолжила:

– Я убежала, потому что боялась за жизнь своих детей. К нам постоянно приходили какие-то бандиты и требовали у него денег. В итоге он попал в долговую тюрьму, и я подумала, что он уже никогда из неё не выйдет. А тут пришло письмо от дяди Арчибальда с приглашением приехать на ферму. Я подумала, что для нас это станет началом новой жизни. Я должна была попробовать.

Несмотря на слезы, блестевшие на ресницах, во взгляде миссис Браун появилась настойчивая уверенность. Ей было, ради чего идти на этот риск.

– Каким-то образом ему удалось выйти из тюрьмы. Думаю, это мой отец помог ему, чтобы не портить свою репутацию. А потом дал ему наш адрес. У Билла ведь ничего нет кроме долгов. Наверняка он хотел заложить ферму, а как мы будем жить, ему всё равно. Самое обидное, что закон на его стороне. Ведь он мой муж и имущество у нас общее. Дети до сих пор боятся его, вспоминая, что он мог делать, когда напивался. Но даже со всеми имеющимися проблемами здесь нам живётся намного лучше, чем в постоянном страхе и нищете вместе с ним.

– Я могу выследить и убить его, – подумав, предложила девушка. При этом её спокойное лицо совершенно не изменилось, как будто речь шла о чём-то совсем незначительном.

– Не нужно, – поспешила с ответом женщина. – Я всё же надеюсь, что он одумается и уедет отсюда. Он не любит связываться с властями, поэтому наверняка ещё не рассказывал о себе в Бигфилде. Пусть все думают, что я вдова. Так намного проще.

– Хорошо.

Мия не стала настаивать, хотя прекрасно понимала, что этот человек не отступится от своего так просто. Но, как ни крути, он был отцом Майкла и Габриэль. Она не могла решить всё за них.

* * *

Следующие несколько дней прошли спокойно, жизнь семейства Браунов вошла в своё прежнее русло. По утрам индианка одна или с мальчиком уходила пасти скот, Кэтлин с дочерью готовили или работали на огороде. Вечерами они снова занимались арифметикой и начали читать книгу об удивительных путешествиях Гуливера. Дождь больше не повторялся, земля снова страдала от жажды, как и каждое лето в этих краях. Настало время искать новое пастбище. Держать стадо возле дома было уже невозможно. Коровы не хуже бизонов расправлялись с зеленью прерий, если их оставляли на одном и том же месте надолго. Женщина помнила, что в середине лета Арчибальд уводил стадо куда-то на север, где было ещё много луговых трав, и чаще встречался невысокий кустарник. Бывало, он проводил там по несколько дней, переходя с одного участка на другой и возвращаясь только для того, чтобы пополнить запасы провизии.

Поначалу миссис Браун думала, что сможет избежать этой необходимости. Одна, с двумя детьми, она бы не справилась без помощи наёмных загонщиков. Но те могли отказаться работать на женщину. В любом случае, это было бы небезопасно. Встреча с Мией и её помощь на ферме стали для них настоящим спасением. Именно ей предстояло выгонять скот на дальние пастбища. Но сначала необходимо было их осмотреть.

Воспользовавшись очередным приездом Кристиана, Кэтлин оставила с ним детей и после обеда направилась вместе с помощницей на поиски новых земель для выпаса. К этому времени полуденный зной заметно стих. Солнце покинуло центр неба и стало клониться к западу. Можно было пришпорить лошадей и не бояться, что они быстро устанут. Через пару часов езды всадницы, наконец, заметили, что трава под ногами стала зеленее, появился редкий кустарник. Когда-то эта территория была пограничной зоной между переселенцами и племенем апачей. Кроме Арчибальда никто не осмеливался пригонять сюда свой скот. Поэтому соседние фермеры осваивали другие участки в поисках свежей травы. С тех пор ничего не изменилось.

– Пожалуй, здесь неплохо, – осматривая растительность, произнесла женщина. – В этих местах намного больше зелени, как и говорил дядя. Теперь я понимаю, почему здесь жили индейцы.

– Не только, – добавила Мия. – Недалеко отсюда находилась ферма моих родителей. Они были единственными поселенцами, кто жил так близко к апачам. Белых людей здесь тогда совсем не было.

– Поэтому ты не хочешь уезжать отсюда? – мягко поинтересовалась миссис Браун.

– И поэтому тоже, – ответила её помощница. – Я всегда жила в этих краях, на ферме или в охотничьей землянке. Я знаю, что скоро здесь не останется ни одного индейца, все они вынуждены будут уйти на запад. И всё же, я не хочу покидать эти места, для меня нет жизни за их пределами.

– Ты можешь оставаться с нами, сколько захочешь, – предложила Кэтлин. – Честно говоря, я уже не представляю, что мы будем делать без тебя.

При этом скромная улыбка появилась на её лице, отчего оно стало ещё красивее, невольно привлекая внимания девушки.

– У вас могут быть неприятности из-за меня… – попыталась возразить она.

– Мия, мне всё равно, кто и что здесь может подумать, – неожиданно прервала её женщина. – Я приехала сюда, чтобы собственным трудом зарабатывать свой хлеб. Я никого не обманываю и ничего не ворую. Я честна перед собой и своими детьми. Для меня этого достаточно. Предрассудки меня не пугают. Это моя жизнь, и я хочу прожить её так, чтобы не жалеть об утерянных возможностях. Я многим рискнула, приехав сюда, и не хочу сдаваться теперь. Без тебя мы действительно не справимся. Я очень ценю твой опыт и твою помощь, поэтому и предложила тебе остаться. Пожалуйста, хорошо обдумай моё предложение. Не нужно отвечать сразу, если ты сомневаешься. Я знаю, что местные законы запрещают индейцам иметь частную собственность, но обещаю, если ты останешься, то станешь равноправным членом нашей семьи.

Пронзительного взгляда помощницы было достаточно для ответа. Миссис Браун искренне хотела, чтобы она приняла предложение. Это бы значительно облегчило жизнь им обеим. Без помощи Арчибальда, надо признать, она рисковала совсем потерять ферму. Мия ей была жизненно необходима. Единственное, что тревожило Кэтлин, это мысли об их страстном поцелуе. Каждый раз, вспоминая его, она столь явно чувствовала на себе эти нежные изучающие губы, что теряла ощущение реальности. Девушка больше ни разу не пробовала повторить случившееся. Тем не менее эта незавершённость не давала покоя хозяйке фермы. Однако всё это было не так важно по сравнению с будущим её семьи.

Осмотревшись ещё немного, всадницы повернули обратно, довольные результатом поездки. До заката оставалось не так много времени, чтобы терять его в дороге.

На подъезде к дому женщина почувствовала тревожный холодок, когда заметила бегущего навстречу к ним Майкла. Приблизившись, она увидела, что на лице мальчика вместо привычной радостной улыбки, были только испуг и отчаяние. За спиной его медленно брёл юный Стивенсон.

– Мама…. мама! – единственное, что удалось ей разобрать.

Сердце матери сжалось от страха. В нём сражались самые страшные догадки, и все они были связаны с её мужем.

– Что, что случилось?! – закричала миссис Браун, бросаясь к сыну, на щеке которого начал проявляться огромный синяк.

– Он, он… я, мы не… – запыхавшийся мальчик рыдал и путался в словах, не в силах сказать самое главное, отчего матери становилось ещё страшнее.

Она нервно гладила ребёнка, стараясь набраться терпения и не перебивать его. Наконец, ему удалось побороть сбившееся дыхание. Глотая солёные слёзы, он произнёс то, чего больше всего на свете боялась Кэтлин:

– Он… он увёз Габи… Мы были в доме и не слышали его… Мы пытались ему помешать, но он ударил меня и Кристиана и сказал, что заберёт её, чтобы проучить нас… Он много ругался, сказал, что продаст Габи и получит за неё много денег, а ферму мы можем оставить себе.

Шокированная женщина не почувствовала, как крепко сын прижался к ней своим маленьким дрожащим телом, ища защиты и утешения. Удар оказался слишком сильным.

– Это я во всём виноват, миссис Браун, – тихо произнёс молодой жених, неуверенным шагом подходя к спешившимся всадницам. – Вы оставили меня следить за Габи и Майклом, а я… я не справился.

Парень был в отчаянии. Он заламывал себе руки и нервно дёргался, глядя себе под ноги. На лице его виднелись следы недавних слёз.

– Только скажите, как я могу помочь вам?

– Тебе нужно остаться здесь и присмотреть за фермой. Я поеду за ним, – недолго думая, ответила индианка.

– Он пригрозил, что убьёт Габи, если кто-то будет его преследовать, – сбивающимся голосом прошептал юноша.

Кэтлин ничего не произнесла, глядя на Мию. Её умоляющие глаза были намного красноречивее слов.

– Я могу выследить его ночью, – предложила их помощница. – Он меня не увидит. В Бигфилд они точно не поедут, там многие вас знают. Ближайший посёлок в двух днях пути отсюда. У меня будет время. Надо собраться в дорогу, чтобы не упустить их.

– Нет, – громко произнесла женщина, ничего не объясняя.

Мия молчала и никуда не двигалась, ожидая объяснений. Последовали они не сразу.

– Я поеду с тобой, – решительно произнесла миссис Браун, нарушив, наконец, затянувшуюся тишину. – Я не могу позволить ему похитить мою дочь.

Её сосредоточенный взгляд замер где-то в бесконечных прериях. Сама Кэтлин казалась внешне собранной и уверенной, хотя внутри у неё всё клокотало. Индианка не стала спорить.

Короткие сборы проходили в тяжёлом молчании. На счету была каждая секунда, отделяющая их от Габриэль. Её отцу нечего было терять, поэтому любые неосмотрительные действия с их стороны могли оказаться смертельно опасными для девочки.

– Я могу поехать с вами? – осторожно поинтересовался Майкл, боясь нарушить напряжённую тишину.

– Нет, – неожиданно резко ответила его мать. – Я не хочу потерять ещё одного ребёнка.

Последовали тихие всхлипывания. Пытаясь как-то сгладить свою холодность, Кэтлин обняла мальчика и постаралась произнести следующие слова как можно мягче.

– Майки, тебе нужно остаться на ферме вместе с Кристианом. Необходимо, чтобы кто-то был здесь, когда мы вернёмся. Нам может понадобиться ваша помощь.

Майкл всем сердцем хотел помочь сестре, но пойти против воли матери он не смел. Тяжело сглотнув, мальчик расстроено склонил голову в знак согласия.

Пока миссис Браун торопливо собирала вещи в дорогу, индианка проверяла оружие и обдумывала план действий. Редкие деревья и скалы не позволяли им вести преследование при свете дня. Затянув погоню, они могли их упустить, особенно, если снова пойдёт дождь и смоет все следы. Необходимо было за вечер пройти как можно больше. За полдня пути похититель не мог далеко уехать.

Мия вспомнила радостное лицо девочки, когда ей в первый раз удалось самой прокатиться на Дейзи. Она обладала пытливым умом и всегда старательно выполняла все поручения. В этом году её ожидала помолвка, а потом – свадьба и новая, ещё не знакомая жизнь молодой жены и, возможно, матери. Девушка не представляла, что будет с Кэтлин, если с её дочерью что-то случится. Но если духи проявят милосердие, всё обойдётся.

Упаковывая в мешок немного вяленого мяса и сухарей, женщина старалась не думать о том, что сейчас могла испытывать Габриэль. Вместо этого она представляла себе, что сделает с её отцом, когда они снова встретятся. Отчаянный гнев и жажда мщения охватили её сердце. Боже, как только она могла пустить его в дом? Изо всех сил затянув мешок, Кэтлин привязала его к Серому. В ответ жеребец громко заржал и нетерпеливо забил копытом землю.

– Мы не можем его взять. Он слишком шумный, – заметила индианка. – Поедем на моей лошади.

– Вдвоём мы их не догоним, – возразила женщина.

– Догоним, – как всегда, спокойно, ответила Мия. – Они тоже вдвоём на одной лошади. К тому же, в эту жару она быстро выдохнется. А Макадэваквад привыкла к дальним переходам. Главное, чтобы он нас не обнаружил. Понимаешь?

– Извини, я сейчас с трудом могу думать. Конечно, ты права, – согласилась миссис Браун. – Поедем на твоей лошади.

С этими словами она передала небольшой мешочек помощнице и посмотрела на неё отчаянным умоляющим взглядом.

– Пожалуйста, скажи мне, что мы догоним их и заберём у него мою Габи.

– Конечно, мы это сделаем, – уверила её девушка. – Мы обязательно вернём твою дочь.

– Спасибо.

Слёзы снова выступили на глазах Кэтлин, но она не дала им пролиться. Сейчас ей как никогда необходимо было контролировать себя. От этого зависела жизнь Габриэль.

Когда всадницы вышли на след беглецов, солнце уже катилось за горизонт. Последние исчезающие лучи подтвердили догадку индианки. Мужчина двигался на юг, в обход Бигфилда, в направлении другого посёлка, где мог отдохнуть и пополнить запасы провизии. Отпечатки копыт оказались довольно свежими. Их разделяло не более нескольких часов. Пока рисунок на земле был разборчив, Мия ехала с максимально возможной скоростью, жадно вглядываясь в землю. Но вскоре опустившаяся темнота заставила их остановиться.

– Я вижу следы, мы можем двигаться дальше, – уверенно произнесла Кэтлин, спрыгнув на землю.

– Нам необходимо сделать привал, – будто не слыша её, сказала девушка. – Сейчас слишком темно. Мы всё равно не сможем далеко уйти. Нам лучше пока передохнуть и набраться сил для завтрашнего дня. А с рассветом двинемся дальше.

– Как ты можешь?! – возмутилась миссис Браун. – Мы же совсем близко, ты знаешь! Я чувствую, что Габи где-то рядом.

Вместо ответа индианка спешилась и повела лошадь к ближайшей невысокой горе под негодующим взглядом Кэтлин.

– Мы можем остановиться на ночлег здесь, – предложила она, указывая на защищённый от ветра каменный откос. – Дождя ночью не будет, так что завтра мы быстро их догоним. А пока нам нужно отдохнуть и согреться.

Негодование женщины сменилось отчаянием. Скопившиеся слёзы хлынули бесконечным потоком по её щекам, стекая на запылённое по дороге платье. Миссис Браун безвольно упала на колени, бормоча что-то неразборчивое сквозь плач:

– … Габи… Зачем?… Почему не я?..

Не зная, что предпринять, Мия накинула одеяло на её плечи и мягко обняла, всем телом чувствуя дрожь своей спутницы. Казалось, это несколько помогло Кэтлин. Через некоторое время всхлипывания стихли. Наконец, она приподнялась, плотно укутавшись в разноцветное индейское одеяло, и медленно произнесла:

– Извини… Мне сейчас очень сложно. Давай ляжем спать.

Измотанные и уставшие, не тратя время на разведение костра, они тут же организовали спальное место из двух тёплых одеял. Миссис Браун не стала возражать против непривычной близости своей помощницы. Наоборот, она ещё сильнее вжалась в её тёплое тело и моментально провалилась в тяжёлый беспокойный сон.

В кромешной темноте ночи не спалось только индианке. Она обдумывала варианты освобождения девочки и одновременно наслаждалась приятной возможностью обнимать белую женщину, чувствуя её ровное дыхание и расслабленные мышцы. Девушка надеялась, что крепкий сон придаст Кэтлин достаточно сил для дальнейшей дороги. Наступающий день обещал быть тяжёлым.

В нескольких десятках миль южнее дрожащая от холода Габриэль жалась к углям затухающего костра. Чтобы их не заметили, мужчина предусмотрительно спрятался за высокой скалой, одиноко нависающей над бескрайними лугами прерий. Посещение дома жены оказалось для него довольно удачным. Помимо двадцати долларов он прихватил с собой несколько ржаных лепёшек и три куска вяленого мяса. Но на неделю пути до ближайшего большого города этого всё равно было не достаточно.

– Папа, куда мы едем? – раздался из-за его спины слабый детский голос.

– Я же сказал, не твоё дело! – резко ответил мужчина.

– Мама будет волноваться, – не унималась девочка, начав всхлипывать.

– Да плевать мне на твою мать! Заткнись уже! – не выдержав, закричал отец.

Как же его раздражало это постоянное нытьё. «Надо было взять Майкла. Жаль, что он ещё слишком мелкий для работы на рудниках. За него много не дадут. А жрут, небось, оба одинаково», – размышлял мужчина. Чтобы не слушать очередной плач, он решил поменять тактику.

– Я снова отвезу тебя в город, где ты будешь носить красивые платья, краситься, как взрослая и есть всякие сладости. Ты же хочешь этого?

Габриэль притихла, как будто обдумывая предложение.

– Я не хочу в город, – проговорила она задумчиво. – Я хочу к маме.

– Чёрт с тобой! – в сердцах выругался Билл. – Держи одеяло и ложись спать.

– А вздумаешь бежать – я тебя мигом проучу, – добавил он, указав на свой ремень.

Девочка молча повиновалась, укутавшись в тонкое одеяло. Она уже почти отчаялась снова оказаться на ферме. Но в глубине души Габриэль всё ещё теплилась надежда на то, что мама и Мия обязательно заберут её обратно. Положив холодную ладошку под щёку, она попыталась уснуть.

Миссис Браун проснулась от того, что чей-то голос тихо повторял её имя.

– Кэтлин, Кэтлин, нам пора.

Медленно открыв глаза, она увидела прямо перед собой лицо индианки, едва освещённое предрассветным небом. Прохладный воздух приятно контрастировал с теплом одеяла. Немного пошевелившись, женщина обнаружила, что лежит на плече своей помощницы – вот в чём был секрет её крепкого сна. Благодарно кивнув головой, она медленно поднялась, кутаясь в кофту от утреннего холода.

– Надо двигаться, пока не рассвело, – пояснила девушка, с любопытством разглядывая кажущуюся в этот момент такой беззащитной миссис Браун. – До полуденной жары нужно подойти к ним как можно ближе. Наверняка они где-то остановятся, чтобы не загнать лошадь. Тогда к ним можно будет подобраться.

– Ты уверена? – с сомнением спросила Кэтлин. – Если он увидит тебя, то убьёт Габи…

– Не волнуйся. Я же обещала тебе, – подтвердила свои слова Мия.

Не выдержав, она обняла взволнованную женщину, прижавшись горячей щекой к её лицу.

– Всё будет хорошо, поверь мне.

Напряжённое тело миссис Браун расслабилось в нежных руках, отзываясь на спасительные объятия.

– Спасибо тебе за всё, – еле слышно произнесла она, пытаясь сосредоточиться на своём дыхании, а не на приятной близости помощницы. Как бы ей ни хотелось остановить это мгновение, но Кэтлин была вынуждена его прервать, почти насильно заставив себя выскользнуть из рук индианки. Сейчас ей могли помочь только трезвый ум и холодное сердце.

Горизонт едва начал окрашиваться в бледно-розовый цвет, когда они тронулись в путь. Свежий воздух придавал бодрости. Вскоре женщина уже совсем успокоилась и всё чаще начала смотреть вперёд, с опаской и нетерпением ожидая увидеть впереди фигуру своего мужа. Если Мия права, их разделяли ещё мили бесконечных прерий, но в этих краях могло случиться всё, что угодно. При этой мысли миссис Браун беззвучно прочитала уже знакомую ей детскую молитву, стараясь выгнать лишние страхи из головы.

– Ой, что это? – шепотом произнесла она, указывая на почти незаметное пятно вдали.

– Заяц, – спокойно ответила девушка, инстинктивно прижимая свободной рукой свою напрягшуюся спутницу. – Их здесь много. Особенно по утрам.

– Всё в порядке, я буду двигаться по их следам, а ты следи за горизонтом. Если увидишь что-то, сразу говори мне, – продолжила она.

– Хорошо, – медленно выдохнула Кэтлин в попытке набраться терпения. Единственное, что ей сейчас помогало, это тепло и поддержка Мии.

Как только солнце появилось над горизонтом, бутоны полевых цветов начали медленно открываться навстречу ему, отряхиваясь от утренней росы. Влажный воздух снова становился сухим и горячим. Поездка обещала быть трудной.

Уже через несколько часов солнечные лучи неумолимо жгли землю, не жалея, ни людей, ни животных. Всадницы понимали, что им необходимо срочно сделать остановку, пока лошадь ещё способна передвигаться. Но упорство и необходимость заставляли их медленно передвигаться вперёд, несмотря на накопившуюся усталость и невыносимую жару. За всё это время женщина не единожды замечала странные пятна на горизонте, и всегда они оказывалось либо животными, либо одиноко растущими деревьями. Когда в очередной раз она заметила странно передвигающуюся точку, та показалась ей лишь игрой уставшего воображения. Глаза слезились и отказывались смотреть вперёд, требуя отдыха и благодатной тени.

– Ты это видишь? – неуверенно спросила миссис Браун свою помощницу.

– Да.

Чувствуя бешеное биение сердца, Кэтлин до боли вцепилась в густую гриву лошади.

– Это они, – твёрдо произнесла она.

– Думаю, да, – согласилась индианка. – Скоро они остановятся. Нам нужно быть рядом, но оставаться незамеченными.

С этими словами она спешилась и накинула цветастое одеяло на длинную шею Макадэваквад в попытке скрыть её яркий чёрный цвет.

– Мы пойдём пешком. А потом разойдёмся.

– Хорошо, – не раздумывая, ответила женщина. Усталость моментально забылась. Теперь для неё существовала только одна крошечная, еле заметная и постоянно исчезающая точка. Именно она придавала ей сил и заставляла двигаться дальше, не смотря на усиливающуюся жару.

К счастью, довольно скоро движение впереди прекратилось, и серая точка слилась с ближайшей горой. Миссис Браун несколько раз плотно закрыла глаза и открыла их вновь, но ничего не изменилось. В беспокойстве она посмотрела на невозмутимую и собранную Мию. Та некоторое время задумчиво осматривалась, а потом указала на невысокий земляной холм, густо заросший высоким сухим ковылём.

– Ты будешь ждать меня здесь вместе с лошадью.

С этими словами девушка передала поводья своей спутнице, ещё раз проверила патроны в револьвере и наличие своего верного охотничьего ножа под ноговицами.

– Пожалуйста, будь осторожна, – тихо произнесла Кэтлин вслед быстро удаляющейся фигуре её помощницы. Последний взгляд, и индианка исчезла за ближайшим холмом.

Неуверенными руками женщина повела Макадэваквад в спасительную тень, где той предстояло немного отдохнуть, чего нельзя было сказать о наезднице. Тревожное ожидание оказалось не менее мучительным, чем поездка под палящим солнцем. Миссис Браун медленно поглаживала мокрое от пота тело лошади, чувствуя её ровное тяжёлое дыхание. Как ни странно, оно действовало на неё успокаивающе. Кэтлин закрыла глаза и постаралась прислушаться к звукам прерий. Но сегодня они были молчаливы, только редкий ветерок шелестел сухой травой. Вероятно, они тоже ждали развязки.

– Чёрт, как же здесь жарко, – проворчал уставший от длительной дороги мужчина, рухнув на пыльную сухую землю у подножия небольшой горы.

– Есть будешь? – обратился он к дочери. – Или ты всё ещё боишься грязи? – шутя, произнёс он, рукавом рубашки вытирая выступивший на лбу пот.

Девочка неуверенно взяла из крупной ладони протянутый ей тонкий кусок высушенного говяжьего мяса. Но какой бы голодной она не была, воды ей хотелось ещё сильнее. Детский взгляд застыл на привязанной к лошади фляге, к которой ей было запрещено притрагиваться.

– Что, тоже глотка пересохла? – усмехнулся Билл. – Ладно, бери, но не больше двух глотков. Мы только завтра приедем. Я не собираюсь по дороге копыта отбросить, – грозно произнёс он.

Габи с жадностью глотала бесценную жидкость, не в силах остановиться, пока не услышала громкий окрик отца. В страхе она выронила флягу и склонилась к земле, ожидая так хорошо знакомых ей с детства побоев. Мужчина моментально подхватил с земли ёмкость, не забыв при этом пнуть девочку ногой. Выругавшись, он снова убрал флягу, но больше не стал трогать дочь. Следы от синяков могли ему здорово сбить цену.

– Бери свою задницу и садись к дереву! – сквозь зубы прорычал Билл, пытаясь сдержать накопившуюся злость. – А это тебе, чтобы не сбежала, – процедил он, крепко привязывая руки Габриэль к сухому стволу дерева. Теперь он мог позволить себе немного отдохнуть.

Бросив одеяло в тень возле самой горы, мужчина довольно растянулся на нём и расслабленно закрыл глаза, прикрыв их горячей от солнца шляпой. Если всё закончится так, как планировалось, уже через пару недель он снова сможет сесть за карточный стол. Его руки физически болели от одной только мысли об игре. А там останется лишь найти пару простофиль – и дело сделано. Он снова будет при деньгах. Кэтлин ещё пожалеет, что ушла от него. Тогда он снова сможет вернуться, но вовсе не за тем, чтобы жить на этой вонючей ферме. Говорят, весной и осенью на местной ярмарке зашибают хорошие деньги. С таким количеством скота, как у его жены, это должны были быть очень приличные деньги. Отобрать их – дело хитрости. К тому же, он и так имел на них все законные основания. Кривая улыбка показалась в зарослях густой бороды. Он ещё заставит её быть посговорчивей.

Вскоре из-под пыльной шляпы раздался густой довольный храп. Пока солнце находилось в зените, у них была пара часов на отдых. Любая погоня в это время предпочитала отдыхать. Габриэль вытерла плечами солёные ручейки слёз и снова всмотрелась в горизонт. Уже второй день она постоянно оглядывалась по сторонам, в надежде увидеть хоть какие-то признаки преследования. Но тишину прерий нарушали только ветер да редкие животные. Против воли в сознании девочки всё чаще появлялся вопрос, а может, никто за ней и не поехал, как постоянно твердил отец. Ведь он обещал убить её, если заметит погоню.

Стараясь отогнать грустные мысли, пленница закрыла глаза и попыталась расслабиться, насколько это было возможно со связанными руками. Многочасовой переход на лошади давал о себе знать. Уставшее тело ныло и требовало отдыха. Представив себе дальнейшее путешествие, Габриэль тяжело вздохнула, когда услышала тихий шёпот в самое ухо:

– Мы пришли за тобой, Габи. Слушай меня внимательно.

Напуганная девочка дёрнулась от неожиданности, но тут же узнала голос их помощницы и еле заметно кивнула головой. Бесшумно и быстро Мия распутала тугой узел и освободила Габриэль, показав ей прижатый к губам палец, означавший требование тишины. Стараясь как можно меньше шуметь, они поднялись и двинулись вокруг горы, вслушиваясь в каждый новый шорох. Когда они скрылись за каменной стеной, индианка указала девочке место, где её дожидалась мать.

– Беги к ней, – радуясь всем сердцем, произнесла девушка.

Когда светлое платье исчезло за очередным холмом, она с опозданием услышала короткий щелчок затвора прямо у себя за спиной, а следом за ним хриплый от сна голос:

– Достань пистолет и откинь его в сторону так, чтобы я видел. Только медленно!

Мии пришлось подчиниться. Не поворачивая голову, она достала оружие и кинула его на землю. От этого человек за спиной явно расслабился и продолжил с самодовольной усмешкой:

– Как интересно, я взял только одну девчонку, а ко мне ещё две пришли. Её мать, я так полагаю, тоже рядом? Можешь не говорить, я скоро сам узнаю. Но так даже лучше. Несчастный случай. Наверняка, подумают на индейцев. И уезжать никуда не надо. Деньги сами идут ко мне в руки.

На этих словах мужчина довольно усмехнулся, на какую-то долю секунды потеряв бдительность. Для Мии этого было достаточно, чтобы моментально среагировать. Быстро развернувшись, она всем телом навалилась на высокого соперника и ударила его о горный выступ, одной рукой блокируя пистолет, другой хватаясь за костяную ручку своего ножа. Мужчина даже не успел понять, что произошло, когда оказался прижат хрупкой индианкой к горе, чувствуя непонятный жар и холод одновременно. Он хотел откинуть её, как случайную помеху, но руки не слушались его. Вместо этого он лишь крепко обнял девушку, но не смог даже сдвинуть её с места. Одновременно с растерянностью пришли тупая боль где-то в глубине тела и сильнейшая слабость, голова кружилась, дыхание стало прерывистым. Револьвер выпал из его рук, когда он посмотрел вниз и обнаружил кровавое пятно, на своей рубахе, которое увеличивалось с каждым мигом и стекало тонким ручейком на землю.

– Нееет, – слабо простонал мужчина, держась за распоротый до грудины живот.

Он с трудом поднял голову, чтобы посмотреть в лицо своего убийцы, но в нем он не нашёл ничего кроме холодного взгляда узких индейских глаз, которые равнодушно наблюдали за тем, как уходит из него жизнь.

Когда Кэтлин и Габриэль подъехали, всё было уже кончено. У подножия невысокой горы лицом вниз лежало тело Билла Джонса на красной от крови земле. Женщину даже слегка передёрнуло от этой картины. Но теперь она могла без зазрения совести сказать, что является его вдовой.

– Оставим его здесь? – уточнила миссис Браун.

– Да. Только заберём документы и лошадь для вас, – предложила девушка. – Шакалы быстро его растащат. Никто и не узнает.

«Зря он сюда приехал», – подумала Кэтлин, но не стала произносить этого вслух. Время расставило всё по своим местам. Теперь она могла жить, не опасаясь, что однажды Билл вернётся за ними. Она даже могла подумать о том, чтобы начать новые отношения. При этой мысли женщина обнаружила, что неотрывно разглядывает свою помощницу, которая ловко запрыгнула на лошадь и повела их в сторону дома, безошибочно находя обратную дорогу. У неё никогда не было человека, которому можно было бы настолько же доверить свою жизнь и жизни своих детей. Кроме того, Мия никогда ничего не требовала взамен, принимая всё как должное. Они могли бы стать идеальными партнёрами, как ни странно это звучало. Вспоминая их единственный поцелуй и последнюю ночь, миссис Браун снова ощутила, как приятная волна тепла разливается по её телу. Чёрт возьми, почему нет, если они действительно этого хотели?

– Мама, мы ведь останемся на ферме, правда? – прозвучал в тишине неуверенный детский голос.

– Конечно, дорогая. Мы никуда отсюда не уедем. Тебе ведь нравится жить на ферме?

– Да, – тихо произнесла Габриэль, ещё крепче обняв спину матери. – Мне нравится жить здесь вместе с Мией. Тут намного лучше, чем в городе.

– Мне тоже, милая, – честно призналась Кэтлин, задумчиво рассматривая едущую впереди индианку.

На этот раз они ехали не торопясь, стараясь не напрягать и так измотанных лошадей, но довольные и умиротворённые. Даже усталость от дальней дороги казалась им приятной. А когда дневная жара сменилась вечерней прохладой, путешественники остановились на привал и развели костёр. Сонная девочка по привычке жалась к матери, словно боясь снова её потерять. В отблесках пламени индианка молча наблюдала за ними, внутренне радуясь возможности видеть их рядом. Духи дали им шанс начать всё с начала. Смерть Билла Джонса была предрешена, как только ему пришла в голову идея выкрасть свою дочь. Ничего в жизни не проходит бесследно. Духи всё видят. Ведь это они привели Браунов на Олений перевал на встречу с Мией. Теперь их жизни были навсегда переплетены между собой, независимо от того, что произойдёт дальше.

В эту ночь путешественники уснули быстро, крепко прижавшись друг к другу. Ночной холод совсем не чувствовался под тёплым индейским одеялом в приятной близости самых родных людей.

На ферме их уже давно ждали. Первым навстречу выехал Кристиан, с белым, как полотно, лицом, на котором не отражалось ничего кроме боязливой радости. Подъехав ближе, он смог только раскрыть рот, но оттуда не раздалось ни звука. Если бы не Габриэль, кинувшаяся обнять юношу, он, наверное, так и остался бы на месте, безмолвно рассматривая свою невесту.

Подоспевший Майкл, не теряя времени, бросился к матери, крепко обняв её своими маленькими ручками.

– Мама, мама, как хорошо, что вы вернулись, – шептал он сквозь слёзы радости. – Скажи, что он больше никогда не приедет к нам.

– Да, мой милый, всё будет хорошо. Мы больше никогда его не увидим. Обещаю тебе.

С этими словами женщина нежно поцеловала сына и взглянула на их помощницу, которой была обязана переполнявшим её счастьем.

– Иди к нам, – ласково позвала она Мию, протягивая ей руку.

Девушка, казалось, даже слегка улыбнулась на приглашение и тут же присоединилась к тёплым объятиям. Среди этих людей ей всегда было легко и приятно, несмотря на всё, что их разделяло.

В честь избавления от мужа и возвращения дочери миссис Браун открыла редкую и довольно дорогую бутылку виски из старых запасов Арчибальда. Обычно она не пила этот крепкий напиток со вкусом дерева, но сегодня ей требовалось набраться смелости.

– За возвращение! – произнесла женщина первый тост. Все с радостью его поддержали, даже Майкл, которому достался компот из сухих прошлогодних яблок.

После пары рюмок Кристиан заметно приободрился, его взгляд снова приобрёл уверенность. Нежно глядя на свою избранницу, он думал, что теперь-то её уже никогда не отпустит.

– Миссис Браун, я совсем забыл сказать, – вспомнил юноша. – Вчера заезжал отец. Я долго уговаривал его не ехать следом, он обещал быть завтра утром и на этот раз уже точно выехать, если вас не застанет.

– Хорошая новость, – порадовалась Кэтлин. – Как раз обсудим вашу помолвку. Можешь сегодня остаться у нас. Тебе нет смысла ехать домой.

– Нет, ну что вы… – начал сопротивляться молодой Стивенсон.

– Кристиан, я прошу тебя. Кроме того, ты уже порядочно выпил, я не хочу, чтобы мой будущий зять уснул в прерии, – пошутила женщина.

Юноша немного смутился, но согласился с разумными доводами. Действительно, не было смысла в ночи скакать домой, чтобы утром возвращаться обратно.

– Хорошо, – немного подумав, подтвердил он своё решение.

– Вот и отлично, – успокоилась миссис Браун. – Я постелю тебе в общей комнате.

– Я могу остаться в конюшне, – предложила Мия, услышав, что её место будет занято.

– Нет, нет. Теперь ты будешь спать только дома. Так нам всем будет спокойнее, – воспротивилась Кэтлин. – Сегодня ляжешь со мной, – уточнила она между делом.

Возможно, индианка и удивилась такому предложению, но не подала вида. Ближе к полуночи всех, наконец, одолела усталость. Долгая дорога и переживания забрали у них слишком много сил, да и алкоголь клонил ко сну. Когда Кристиан сказал, что видит два фитиля в одной свече, дети весело рассмеялись, а их мать начала стелить для гостя постель.

– Всё, мои хорошие, пора и на бочок. Расходимся, расходимся. Всем нужно хорошо отдохнуть. Завтра нам предстоит много разных дел.

Габриэль улыбнулась на прощание засыпавшему юноше и скрылась с братом в своей комнате. Женщина искренне порадовалась за них, представив, сколько ещё приятных моментов им предстоит пережить. Обручиться по любви могла, к сожалению, не каждая девушка. Габриэль действительно повезло. При этой мысли взгляд миссис Браун невольно упал на их помощницу, задумчиво наблюдающую за движением пламени. Отблеск огня отражался в её тёмно-карих глазах, делая их дикими и опасными. От этого Кэтлин стало несколько не по себе. Вероятно, она никогда не привыкнет к тому, что Мия может быть такой разной. На какой-то миг женщина засомневалась, правильно ли она поступает, доверяясь своему сердцу, но тут же почувствовала на себе этот таинственный индейский взгляд. На этот раз он оказался удивительно мягким и нежным, не оставляя ей никаких сомнений.

Миссис Браун, словно во сне, привела помощницу в спальню. Ей казалось, что она сама здесь впервые. И это вовсе не было следствием алкоголя. Боясь сделать что-то неловкое, Кэтлин стыдливо затушила свечу, оставив им лишь слабый свет луны за окном. Однако темнота не стала её спасительницей, а лишь напомнила слух о том, что индейцы видят ночью лучше, чем днём. Торопливо сняв с себя платье и накинув ночную рубашку, женщина нырнула под лоскутное одеяло. Но в этот раз овечий пух не торопился её согреть. Свернувшись клубочком, она беспокойно ждала молодую помощницу, покрываясь мелкой дрожью волнения.

Плавное движение одеяла заставило миссис Браун замереть от неожиданности. Дрожь моментально исчезла, когда тёплое тело коснулось её, заключив в свои крепкие объятия. Не раздумывая, Кэтлин приняла их, положив голову на предложенное плечо, краем сознания понимая, что Мия сняла с себя всю одежду. Какое-то время они лежали, не двигаясь и не произнося ни слова, настороженно прислушиваясь к дыханию друг друга. Лишь тонкие пальцы девушки нежно проводили по мягким светлым волосам, пока их обладательница не приподняла голову, еле слышно шепнув индианке на ухо:

– Пожалуйста, поцелуй меня.

В тот же момент её губы оказались накрыты губами помощницы, которая как будто только и ждала этого приглашения. Женщине оставалось лишь открыться ей, забыв обо всём на свете. Осторожный поцелуй постепенно превращался в требовательный и страстный. Миссис Браун думала, что это и есть высшее наслаждение, когда почувствовала на себе исследующие руки Мии, медленно пробирающиеся под рубашку. Слабый стон вырвался из её груди, когда они накрыли красивые полные груди, ласково поглаживая их.

– Сними её, – нетерпеливо прошептала Кэтлин, отстраняясь от индианки.

Её пожелание было тут же аккуратно исполнено. На этот раз горячие губы заняли место рук, заставляя тяжело дышащую женщину извиваться от нежных поцелуев, словно боготворящих её тело. Когда девушка осторожно взяла в рот её сосок, Кэтлин оказалась на грани между реальностью и блаженством. Жар между её ног усиливался с каждой секундой. Она обхватила бёдрами ногу своей помощницы, всё теснее прижимаясь к ней. Но это не принесло облегчения. Поняв, гдё её присутствие требуется больше всего, девушка медленно опустила туда руку, накрыв ладонью влажную от желания плоть. Когда горячее тело импульсивно дёрнулось к ней навстречу, пальцы оказались в самом его центре. Дыхание миссис Браун стало прерывистым, бёдра интенсивно задвигались, увлекая следом за собой и партнёршу. Темп увеличивался с каждым движением под мерный скрип старой кровати, а потом неожиданно замедлился. Лёгкий стон, медленный выдох – и Кэтлин замерла без движений, откинувшись на подушки. Волны наслаждения медленно прокатывались по её телу, постепенно заставляя её расслабиться. Индианка покрывала поцелуями счастливое лицо белой женщины, чувствуя, как пульсирует плоть вокруг её пальцев.

– Пожалуйста, останься, – услышала она слабый шёпот, когда сделала попытку подняться.

Тогда Мия опустилась рядом, прислушиваясь к постепенно стихающему дыханию и пытаясь усмирить своё. Они могли лежать так бесконечно, умиротворённые и притихшие, наслаждаясь близостью друг друга. Девушка уже начала медленно проваливаться в сон, когда ощутила лёгкие прикосновения к своей спине. Нежные пальцы будто рисовали на ней что-то, еле касаясь обнажённой кожи, лаская тонкие полоски шрамов. В этот момент индианка почувствовала себя необычно уязвимой: никто никогда не видел её шрамы и не испытывал к ней жалости. Давно забытое чувство обиды снова проснулось в ней, вызывая воспоминания о самых печальных событиях в её жизни.

В темноте миссис Браун не могла хорошо разглядеть смуглое лицо и увидеть тихо скатившиеся слёзы своей партнёрши. Но материнский инстинкт подсказал, что в этот момент перед ней маленький несчастный ребёнок, которому нужно немного утешения и понимания. Кэтлин осторожно приподнялась, выбравшись из-под ослабевшего тела помощницы, и попыталась рассмотреть её разрисованную полосками спину в бледном лунном свете. Ненависть и жадность белых людей оставили их когда-то на маленьком детском теле. Уже давно Кэтлин испытывала невысказанное чувство вины по этому поводу. Если бы не переселенцы, здесь никогда не было бы столько войн и насилия. Инстинктивно она прижалась губами к тонким длинным шрамам, словно вымаливая прощение за всё то зло, что произошло на этой земле с приходом белого человека.

Нежные ласки подействовали на Мию успокаивающе. Вскоре её дыхание выровнялось, заставляя мышцы расслабиться. Но прикосновение влажных горячих губ вновь заставило их напрячься от неожиданности. Белая женщина покрывала поцелуями израненное тело, безошибочно находя путь к напуганному скрытому ото всех сердцу. Но сейчас оно не могло противостоять охватившей его отчаянной нежности, несмотря на слабо пробивающийся голос разума. Девушка ухватилась за скомканную простынь, когда нежные поцелуи плавно спустились к её пояснице и остановились на чувствительных мягких ягодицах, вызывая дикое желание почувствовать их ещё ниже. Не выдержав мучительного ожидания, она начала непроизвольно извиваться, откликаясь на страстные поцелуи, которые теперь чередовались с мягким покусыванием. Мии пришлось крепко сжать челюсти, чтобы не выдать своего бессилия перед этой сладкой мукой. Но разум её был уже на грани, отдалённо замечая ласковые щекочущие поглаживания на внутренней поверхности бёдер.

Видя мучения своей партнёрши, миссис Браун осторожно перевернула её, наслаждаясь податливостью и красотой изящного тела, которую обычно так хорошо скрывала мешковатая одежда. Только сейчас она смогла рассмотреть, пусть и не чётко, эти красивые молодые груди, которые было так приятно ощущать за собой во время совместной поездки на лошади. Заживающий шрам от пули потихоньку затягивался. Кэтлин осторожно обвела его пальцем и нежно поцеловала, плавно переходя к маленькой аккуратной груди. Ей необходимо было дотронуться до неё, чтобы почувствовать реальность происходящего. Едва она наклонила голову и прижалась губами к нежной гладкой коже, ощущая уже такой знакомый солоноватый вкус, смешанный с запахом травы и выделанной кожи, как неуверенные пальцы зарылись в её распущенных волосах, медленно склоняя её двигаться дальше. Оставив несколько быстрых поцелуев, женщина провела языком вдоль беспокойно напрягшегося живота и замерла в треугольнике между бёдер, чувствуя, как ей навстречу раздвигаются ноги индианки, словно маня к себе. Не заставляя себя ждать, Кэтлин устроилась между ними, обхватив руками нежные на ощупь ягодицы.

Тело девушки затрепетало в ожидании, как только она поняла намерения своей партнёрши. Она даже не представляла, что это будет, но всем своим существом жаждала продолжения. Когда мягкий язык осторожно коснулся её влажной плоти, Мия едва сдержалась, чтобы не притянуть ближе голову его обладательницы. Вместо этого она неистово выгнулась, подставляя себя под новые ласки, последовавшие незамедлительно. Миссис Браун не обладала необходимым опытом, но смутно понимала, что их тела хотят примерно того же самого, поэтому выбрала вариант, который, вероятно, понравился бы ей самой. Она жадно целовала и ласкала горящую от желания плоть, пока не почувствовала очередной более сильный рывок и последовавшее за ним моментальное расслабление. Обмякшее тело остановилось на половине движения и медленно вернулось на кровать, приглашая её присоединиться. Женщина с радостью последовала за ним, по дороге покрывая его нежными поцелуями.

– Боже мой, в моей жизни никогда не было ничего подобного, – прошептала она спустя некоторое время. – Наверное, мы поступаем неправильно. Я имею в виду, не так, как большинство, верующих в Бога. Но я благодарна ему за то, что мы встретились, хоть ты в него и не веришь.

– Я верю в то, что чувствую, – ответила на это девушка со свойственной ей прямотой. – А мои родители всегда говорили, что когда-нибудь я встречу человека, который увидит во мне не только полукровку, но и разглядит свою потерянную половинку. После их смерти я подумала, что такого просто не может быть. Апачи не торопились меня признавать, а белые всегда относились враждебно. Я привыкла жить в одиночестве и уже думала, что так и закончу своё существование, пока не увидела тебя. В тот момент я поняла, что на свете есть ещё много всего, что мне только предстоит узнать. Я буду рада сделать это вместе с тобой.

Кэтлин растроганно прижалась к своей помощнице, не в силах продолжить разговор. Слишком много чувств переполняло её в этот момент. Но сильнее всех была всё-таки радость от осознания, что она тоже нашла свою половинку. Убаюканная этой мыслью и нежными поглаживаниями, миссис Браун провалилась в давно ждущий её крепкий сон. Через некоторое время Мия последовала за ней.

Ранним утром, когда Габриэль и Майкл в обычное время вышли из своей комнаты, они с удивлением обнаружили, что остальные ещё спят. На цыпочках они прошли мимо уткнувшегося в подушку Кристиана и тихо постучали в спальню матери. Ответа не последовало. Тогда мальчик слегка приоткрыл дверь, чтобы убедиться, что там кто-то есть.

– Мама?… – неуверенным голосом спросил он, заглядывая внутрь.

Разбуженная Кэтлин медленно открыла глаза и повернулась к сыну, сонно моргая.

– Всё хорошо, Майки. Мама скоро встанет. Вы можете пока вскипятить воду для чая?

– Да, конечно.

Успокоенные дети осторожно прикрыли дверь и поторопились в сторону печки, судя по звуку удаляющихся шагов.

– Почему ты меня не разбудила? – делая вид, что она недовольна, поинтересовалась женщина, переворачиваясь обратно.

Их помощница выглядела на удивление бодрой и отдохнувшей. Её ясные карие глаза откровенно разглядывали сонную партнёршу.

– Ты так красива, когда спишь. Я просто не смогла, – честно призналась она.

Миссис Браун не сдержала улыбку, принимая это как комплимент.

– Ладно. Сегодня мы заслужили немного отдыха.

В тот же момент она ощутила на себе нежные руки индианки, медленно скользящие по плавным изгибам её тела.

– Пожалуйста, прекрати, – взмолилась Кэтлин, чувствуя, как необычный жар охватывает её снова. – Нам действительно нужно вставать. Впереди ещё много дел. К тому же, у нас сегодня гость…

Неожиданным поцелуем Мия прервала этот бесконечный перечень причин. Сопротивление было моментально сломлено. Миссис Браун словно растворилась на мгновение, забыв обо всём, что её только что так волновало. А когда их уста разъединились, она смогла лишь глубоко выдохнуть от изумления.

– Боже, как ты на меня действуешь, – единственное, что удалось ей произнести.

Тем временем девушка торопливо соскочила с кровати и принялась облачаться в такую знакомую индейскую одежду. Яркие лучи утреннего солнца запечатлели красоту её обнажённого тела в то короткое мгновение, пока оно не скрылась под мягкой выделанной кожей.

– Поторопись, а то останешься без завтрака, – подшутила Мия, медленно стаскивая одеяло с застывшей от удивления женщины.

– Нет, нет, я ещё чуточку полежу. Иди помоги детям с чаем и принеси воды. А я скоро к вам присоединюсь.

– Ну ладно, – смилостивилась индианка. – Только не задерживайся. А то я не знаю, чем их кормить.

– Конечно. Не волнуйся.

Ещё один мимолётный поцелуй и Кэтлин осталась одна в моментально опустевшей прохладной комнате. Удивительно, как этой дикой, на первый взгляд, девушке удалось так быстро захватить её строптивое сердце. Ведь она всегда была осторожна и предусмотрительна, не подпускала к себе никого, кто мог бы как-то претендовать на неё. Думала, что сможет жить независимо. Как же она ошибалась. Теперь она даже не представляла, как можно прожить без её верной помощницы. Да что говорить, даже находясь за стенкой от неё, она вновь жаждала прижаться к ней всем своим изнывающим телом. Никогда прежде она и не думала, что может настолько соскучиться по другому человеку за исключением своих детей. Но это чувство было приятным и, судя по всему, взаимным, что радовало миссис Браун больше всего на свете.

– Неужели всё это и правда происходит со мной… – задумчиво прошептала она в опустившейся тишине. – Но, чёрт возьми, как же мне это нравится.

Откинув одеяло, женщина вскочила на ноги и стала быстро натягивать одежду, подгоняемая прохладным утренним воздухом. Как бы там ни было, а сейчас им требовалось накормить проголодавшуюся молодёжь. К тому, же Кэтлин не терпелось ещё раз посмотреть на свою дочь, чтобы убедиться, что всё произошедшее уже закончилось, и они снова вместе.

Когда миссис Браун вышла из спальни, на её губах всё ещё играла глупая довольная улыбка, выдававшая её с головой. Зато Мия, как всегда, была невозмутима. Поэтому дети, привыкшие к серьёзному лицу матери по утрам, решили, что это просто выражение счастья после возвращения Габриэль.

– Мама, они совсем не помогают, – тут же пожаловался Майкл на сестру, воркующую в уголке с Кристианом.

– Не беспокойся, дорогой, сейчас мы всё сделаем. Ты только проследи, чтобы вода для чая закипела.

Женщина тут же слепила несколько пирогов, начинив их измельчёнными яйцами и свежей зеленью. Благо, теперь у них всё было под рукой. Краем глаза она посмотрела в окно на помощницу, которая несла вёдра с водой для скотины. Со стороны казалось, что ей это совсем несложно, хотя Кэтлин понимала, как тяжело было напоить всё стадо. Подумав об этом, она вспомнила тугие мышцы под смуглой гладкой кожей и свои ощущения, когда проводила по ним пальцами.

– Мама, всё хорошо? – настороженно спросил мальчик, беспокойно разглядывая её. – Ты какая-то красная, как Габи, когда простудилась.

– Всё в порядке, Майки. Не переживай. Просто мне жарко, – слукавила его мать, догадываясь, что ребёнок увидел, как зарделось её лицо от нахлынувших воспоминаний.

«Боже, это уже наваждение какое-то», – мелькнуло в голове миссис Браун. «Ладно, лишь бы только пироги не подгорели», – решила она, будучи не в силах изменить ход своих мыслей.

К счастью, завтрак удался на славу, необычная начинка пришлась всем по вкусу. За столом индианка присела возле хозяйки дома и периодически посматривала на неё, подмечая, какой необычно радостной и красивой она выглядит в это утро. Мягкие губы постоянно улыбались, глаза светились от счастья, светло-русые волосы блестели в лучах яркого утреннего солнца. Залюбовавшись, девушка с трудом доела свой завтрак, почти не чувствуя его вкуса.

– Тебе не понравилось, что я приготовила? – спросила с удивлением женщина, подметив, как мало съела их помощница.

– Нет, ну что ты, – запротестовала Мия. – Я просто немного задумалась. Всё было очень вкусно, – тут же поправилась она, понимая, что нужно что-то сказать.

– Ты тоже вспоминала? – еле слышно поинтересовалась Кэтлин.

– Да, – так же тихо ответила её помощница, не сдержав милую застенчивую улыбку.

– Значит, я не одна так глупо сегодня выгляжу, – расслабленно засмеявшись, подытожила миссис Браун.

В этот раз они мыли посуду необычно долго, обмениваясь заговорщическими взглядами и нежными мимолётными поглаживаниями. Каждая из них внутренне побаивалась, что партнёрша может иначе расценить новую грань их отношений. Поэтому они старались действовать осторожно, постепенно привыкая к собственным непривычным эмоциям и переживаниям.

В районе обеда к их дому подъехал сосед, полностью экипированный для дальнего похода. При виде своей будущей невестки и её матери серьёзное выражение его лица моментально переменилось, уступив место радостной улыбке.

– Я смотрю, все уже в сборе! Мы зря беспокоились?

– Огромное спасибо вам за заботу, Марк! – искренне поблагодарила его женщина. – Ваша поддержка нам крайне важна. Даже не знаю, как бы мы справились без вашей помощи.

– Ну, в этом случае, вы преувеличиваете, Кэтлин. Я так понимаю, спасибо мы должны сказать вашей помощнице, – предположил мужчина.

От его опытного взгляда не укрылась та нежность и восхищение, с которой миссис Браун посмотрела в этот момент на индианку.

– Вы правы. Это всецело заслуга Мии. Не представляю себе, что бы произошло, не будь её рядом.

При этих словах лицо женщины несколько омрачилось от грустных воспоминаний, но тут же улыбка вернулась к ней.

– Слава богу, всё разрешилось, и мы снова все вместе.

– Да, конечно, – согласился Стивенсон, – Надеюсь, вы поделитесь со мною подробностями. Хочу убедиться, что вам больше ничего не угрожает. К сожалению, я живу не так близко, чтобы быстро отреагировать.

– Всё в порядке, Марк, – успокоила его Кэтлин. – Больше не о чем беспокоиться. Позже я вам всё расскажу.

– Уговорили.

Видя, как спокойно ведут себя Брауны, мужчина почувствовал себя намного лучше. Они оказались не такими уж и беззащитными, как это могло показаться со стороны. Выживали здесь только смелые и сильные духом. Какие бы отношения не связывали этих двух женщин, если они шли во благо, почему бы и нет. За свою жизнь мистер Стивенсон повидал много всего и прекрасно понимал, что без взаимопомощи выжить в новых землях практически не возможно. Даже первые поселенцы не брезговали помощью индейцев, пока не началась война за территорию. Будучи военным, Марк и сам многое сделал для уничтожения местных народов, но больше не хотел принимать в этом участие. Теперь его целью было укрепление семьи, так долго мотавшейся с ним по гарнизонам, и создание крепкого хозяйства для будущих внуков.

В честь возвращения Габриэль её мать испекла два вкуснейших пирога с ягодами и специально отложила пару кусочков для миссис Стивенсон и Джейка.

– А наша мама печёт похожий пирог с яблоком, – похвастался Кристиан, уплетая третий кусок.

– Смотри не растолстей на пирогах-то, – подшутил его отец.

– Ничего страшного, Марк, – поддержала юношу Кэтлин. – При наших урожаях особо не разгуляешься. Пусть побалуется хоть немного. А я возьму у Марты рецепт, чтобы дочку заранее подготовить.

Габриэль, молчаливо сидевшая на краю стола, не стала комментировать реплику матери, а лишь молчаливо уставилась в тарелку, скрывая смущение. Говорить со взрослыми о своей будущей свадьбе и семье она всё ещё стеснялась.

– Да вы не переживайте, парень он у нас не привередливый. Если что не понравится, присылайте обратно на перевоспитание.

На этих словах все, сидевшие за столом, кроме Кристиана весело рассмеялись, представив себе эту картину. Юноша же залился краской и с обидой посмотрел на отца.

– Ладно, не дуйся, – сдался тот. – Я пошутил. Зря мы тебя растили что ли? Вроде, толковый получился. Не подведи нас.

– Конечно, папа, – почти шёпотом выдохнул младший Стивенсон.

Праздничный обед пролетел незаметно. Перед самым уходом мужчина в полголоса поинтересовался у Мии:

– Я так понимаю, её муж сейчас находится в тех краях, откуда он им больше не угрожает?

Девушка утвердительно кивнула в ответ, уверенно глядя в глаза своему собеседнику.

– Спасибо за всё. Помни, что ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, – произнёс Марк, протягивая руку в знак благодарности.

В ответ индианка вложила в неё свою небольшую, но крепкую ладонь. Она часто видела, как белые мужчины таким образом приветствовали друг друга при встрече. С апачами они так себя не вели, разве что, когда хотели усыпить их бдительность. Но в этот раз человек, предложивший ей руку, ничего не скрывал, он действительно чувствовал ту благодарность, которую выражал, чем отличался от большинства белых. Мия поняла, что может ему доверять, и это стало для неё неожиданностью. Обычно она не верила никому, зная, какими непостоянными бывают люди. Общение с Браунами пошатнуло её мнение о переселенцах. На ферме она чувствовала себя спокойно и уверенно, иногда ей даже хотелось остаться здесь навсегда, что удивляло её саму. Ведь она всегда старалась оставаться свободной, насколько это было возможно, и до этого момента у неё это более или менее получалось. Но теперь что-то неуловимо изменилось. Её больше не тянуло обратно в землянку. Наоборот, Мие хотелось всегда быть рядом с белой женщиной, помогать ей и её детям, защищать их. А ещё индианке всякий раз хотелось дотронуться до неё, чтобы вновь почувствовать мягкую кожу и ощутить приятный запах.

Громкое ржание отъезжающих лошадей нарушило мысли девушки. Она обнаружила, что всё это время неотрывно смотрела на Кэтлин, которая прощалась с гостями. На фоне медленно опускающегося ярко-оранжевого солнца она казалась особенно прекрасной. Мия поняла, что просто не сможет покинуть её по своей воле.

Словно уловив её мысли, миссис Браун осторожно коснулась плеча своей помощницы. На протяжении всего дня ей неудержимо хотелось сделать это, особенно когда она смотрела на красивое смуглое лицо. В обычно серьёзных глазах индианки на этот раз отражалась непривычная мягкость и ранимость, отчего её просто не возможно было не обнять. Женщина ограничилась мягким касанием, вложив в него всю нежность. Так они и простояли, пока клубы пыли не исчезли на медленно темнеющем горизонте.

Заходя в дом, Кэтлин задумчиво произнесла:

– Боже мой, какой же я была дурой, когда думала, что Билл не найдёт нас. Но я даже представить себе не могла, что он может решиться на такое. Он ведь всё спланировал, когда приезжал сюда в первый раз и специально застрелил Рокки, чтобы вернуться незамеченным. Зачем я тогда не дала тебе убить его?

– Не нужно винить себя. Больше он не причинит вам вреда, – успокоила её Мия, заглянув в небесно голубые глаза.

– Спасибо, – только и смогла ответить миссис Браун, в очередной раз ощутив непреодолимое желание обнять свою помощницу.

– Ты же не против того, чтобы постоянно спать в моей комнате? – осторожно уточнила она.

– Если только ты этого хочешь… – неуверенно начала девушка, но тут же её прервали.

– Да, да, конечно! – Кэтлин радовалась, как ребёнок, почувствовавший, что сбываются самые заветные его мечты.

В спальне они вели себя, на удивление, скромно, словно боялись нечаянным движением нарушить волшебный момент ожидания. Лишь пламя свечи над кроватью беззаботно танцевало на фоне стены, гипнотизируя своих зрителей. Расстилая постель, женщина заметила, что её пальцы еле заметно подрагивают от беспокойного ожидания. Она замерла и сделала глубокий вдох, в попытке сосредоточиться, когда почувствовала на себе нежные руки Мии, мягко обнявшие её за талию. Напряжение моментально спало, тело стало непривычно лёгким, почти невесомым, в ожидании новых прикосновений, и те не заставили себя ждать. Уверенные руки медленно заскользили вверх по сборкам платья. Миссис Браун шумно выдохнула и вжалась в крепкое индейское тело, когда они добрались до жаждущей ласки груди и стали плавно массировать её. Не чувствуя своих ног, Кэтлин вынуждена была наклониться вперёд и опереться о край кровати. В этот же момент она почувствовала, как задирается длинная юбка, обнажая незагорелую бледную кожу.

– Ооо, – только и смогла выдохнуть женщина, перебираясь на постель.

Девушка незамедлительно последовала за ней, покрывая поцелуями нежные бёдра и открытые плечи. Она неожиданно легко справилась с застёжками платья и нижним бельём, а потом торопливо скинула и собственную одежду, не сводя глаз со своей партнёрши.

– Иди же ко мне, – позвал её низкий от желания голос.

Два тела вновь соединились, чтобы не расставаться до самого утра, утопая в страстных объятиях друг друга.

Когда женщина открыла глаза, солнце уже давно встало, освещая комнату ярким светло-оранжевым светом. Ей пришлось несколько раз зажмуриться, чтобы привыкнуть к нему. Как только глаза, наконец, начали различать окружающее, миссис Браун осторожно перекатилась на другой бок, ожидая там увидеть спящую индианку. Но вторая половина кровати оказалась пуста, напоминая о существовании её партнёрши лишь примятой подушкой. Кэтлин моментально расстроилась, ещё сама не осознавая почему, ведь Мия могла просто пораньше встать, чтобы накормить скотину или вскипятить воду. Но стойкое чувство беспокойства уже поселилось в её душе. Вскочив с постели, женщина принялась быстро одеваться, практически не озираясь по сторонам, и только у самого выхода неожиданно заметила блеснувший на солнце белый листок бумаги, лежавший на комоде. Она медленно подошла к нему, уже заранее боясь прочитать что-то страшное. Но там было всего лишь несколько аккуратно выведенных и ничего не объясняющих слов: «Я поеду в Бигфилд. Скоро вернусь».

Миссис Браун замерла в смятении. Помощница всегда предупреждала её о своих планах, никогда не исчезая так неожиданно. Может быть, ей что-то срочно понадобилось купить или она решила, не прощаясь, покинуть их, испугавшись чуждых для неё отношений. Кэтлин путалась в догадках, не в силах отвернуться от ярко-белого пятна перед собой. Но у неё не было другого выбора, кроме как просто ждать. Никогда ещё индианка не обманывала её, она всегда была честна и открыта с ними. Женщина вспомнила прошедшую ночь, и мурашки пробежали по её телу. Нет, она не могла их так неожиданно оставить.

До обеда миссис Браун решила не волноваться. По её подсчётам, именно столько времени могло понадобиться на дорогу туда и обратно, учитывая час-два, проведённые в посёлке. Но, несмотря на разумность этого предположения, она постоянно смотрела на горизонт, ожидая увидеть там фигуру подъезжающего всадника. И всякий раз её охватывало чувство разочарования при виде нетронутых разноцветных прерий, сливающихся с небесной лазурью. Даже их красота не трогала её в этот момент. Да ещё Майкл и Габриэль постоянно спрашивали, куда пропала Мия. Оказывается, они все настолько привыкли к ней, что теперь не представляли жизнь на ферме без их помощницы. А ведь она ещё так и не ответила, хочет ли с ними остаться. По большому счёту, её ничто здесь не удерживало кроме обещания помочь. От этих мыслей Кэтлин загрустила ещё больше, не заметив вдали постепенно увеличивающуюся точку, которая двигалась в их направлении. Когда она подняла голову, уже можно было ясно разглядеть очертания всадницы в знакомой широкополой шляпе, мчащейся навстречу ветру. Слёзы радости и облегчения заблестели на глазах женщины, замершей в оцепенении. Но через некоторое время волнение вновь напомнило о себе, когда миссис Браун увидела, что Мия странно придерживает правую руку и едет более медленным темпом, чем обычно. Первое, что пришло ей в голову, это возможное ранение, поэтому она тут же побежала навстречу всаднице.

К счастью, девушка выглядела совершенно здоровой без каких-либо признаков недомогания. Когда Кэтлин заглянула в прижатую к груди руку, она увидела там маленький пушистый комок, который тихо попискивал и боязливо тыкался носом под мышку индианки.

– Извини, что я так уехала. Я хотела сделать вам сюрприз, – неуверенно произнесла Мия, подняв полные нежности глаза. – Вам ведь нужна собака.

– Да, да, конечно, – не задумываясь, ответила растроганная Кэтлин перед тем, как заключить свою помощницу в долгие крепкие объятия.

Больше всех сюрпризу обрадовался, конечно, Майкл, который очень переживал после смерти Рокки. Когда он увидел крошечного чёрно-белого щенка, неуверенной походкой передвигающегося по сухой траве, он только открыл рот от удивления и поначалу даже боялся его трогать, опасаясь причинить боль. Но очень скоро их стало просто невозможно оторвать друг от друга.

– Я тоже заведу себе собаку, когда у нас будет отдельный дом, – уверенно сказала Габриэль, глядя на нескончаемую радость брата, возившегося с новым питомцем.

– Конечно, дорогая, – поддержала её мать – А пока это ваш общий щенок. Просто Майкл ещё маленький. Ты же понимаешь.

– Ну конечно… – девочка показательно насупилась, а потом весело рассмеялась. – Всё в порядке, мама. Я не ревную.

– Вот и хорошо.

Довольные и счастливые, они наблюдали за тем, как мальчик играет со щенком, позабыв обо всём на свете. Он даже говорил с ним, рассказывая о ферме и её обитателях:

– У нас есть много быков. Но ты их не бойся. Они тебя не обидят. Только будь внимателен, когда будешь пробегать между их копытами. Они не всегда смотрят под ноги. А когда ты вырастешь, я и Мия будем брать тебя на охоту. Правда, мама?

– Я очень надеюсь на это, – честно призналась женщина, вспомнив, что девушка до сих пор так и не сказала ей о своём решении.

Волна сомнений вновь поднялась в душе миссис Браун. В поисках ответа она посмотрела на загадочное лицо индианки, которая прекрасно поняла этот беззвучный вопрос. Казалось, её глаза улыбались, когда она подошла ближе и слегка приобняла Кэтлин, шепнув ей на ухо слова, которые она так давно хотела услышать:

– Всё так и будет. Я останусь с тобой, пока бегут реки, и растёт трава. Ты нужна мне, как воздух, которым я дышу.

– О Боже, – только и смогла произнести женщина, почувствовав внезапную слабость от нахлынувших чувств. Но мягкие объятия удержали её на месте. – Как же я люблю тебя, – шёпотом призналась она, не в силах отвести взгляд от преданных карих глаз, которые с бесконечным восторгом и теплом смотрели ей в самое сердце, наполняя его любовью и нежностью.

Так они и замерли, наслаждаясь близостью друг друга и неожиданно обретённым счастьем. Слабый ветерок играл их волосами и мчался дальше по бескрайним равнинам диких прерий.

Об авторе

Светлана родилась и выросла в Московской области, последние десять лет живёт в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Некоторое время работала корреспондентом на подмосковном телевидении.

В свободное время Светлана любит читать, активно отдыхать и проводить время на природе, вдали от городской суеты. В литературе она сторонница реалистичности деталей, даже если сюжет абсолютно вымышленный.

В юности Светлана писала короткие рассказы, перенося на бумагу свои мысли и впечатления, которые не хотели уходить бесследно. «Полукровка» – её первое большое произведение, навеянное книгами Майн Рида и современными женскими романами. Идея пришла неожиданно во время прогулки с собакой по лесу. Американские индейцы, одинокие сильные женщины и суровые условия жизни на Диком Западе обещали завязаться в интересный сюжет.

Сноски

1

Траппер – охотник, который использует в основном ловушки.

(обратно)

2

Скорняк – мастер по выделке шкур и шитью меховых изделий.

(обратно)

3

Ясли – кормушка для скота.

(обратно)

4

Тавро – метка, клеймо, выжигаемое у лошадей и рогатого скота для отличия их от животных других владельцев. Так же называется инструмент, которым оно ставится.

(обратно)

5

Наговицы – часть обуви индейцев. Шились из кожи, одевались сверху на мокасины, прикрывая голень.

(обратно)

6

Верша – плетёная рыболовная снасть в виде узкой круглой корзины с воронкообразным отверстием.

(обратно) Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg