«Талли»

Алле и Юрию Хендлер, моим родителям

Тесны врата и узок путь,

Ведущий к жизни,

И немногие находят их.

Ах, жизнь,

Мне было бы приятно вспоминать

Тот дом, в котором я росла,

Когда б могла я вспоминать

Лишь те мгновенья радости,

Что испытала в нем

Твоя мать воплотит все ночные

кошмары, что терзали тебя.

Твоя мать в тебя вложит все страхи,

что терзали ее.

Однажды, теплым сентябрьским днем, Талли, Дженнифер и Джулия сидели за кухонным столом в доме по улице Сансет-корт[1].

— Талли, иди домой, — сказала Дженнифер Мандолини. — Я не хочу, чтобы ты явилась ко мне на день рождения в таком виде. — Она ткнула пальцем почти в лицо подруги.

Талли Мейкер не обратила на нее внимания. Она помешивала французский луковый соус, который готовила редко, но зато хорошо, и была вся поглощена этим.

— Еще раз попробую и улетучусь, — сказала она, но весь ее расслабленный вид говорил об обратном. Так удобно было сидеть за столом, забравшись с ногами на кушетку, и помешивать соус. На кухне у Мандолини пахло яблочным пирогом, в то время как в кухне ее собственного дома никогда не витали подобные запахи.

Дженнифер дотянулась до соуса и отобрала его у Талли.

— Еще раз попробуешь — и здесь ничего не останется.

Талли проследила взглядом, как соус перекочевал на шкафчик, и вздохнула. Джен права. Пора уходить.

Вернувшись на свое место, Дженнифер добавила, как бы извиняясь:

— У нас и так ничего нет для гостей, правда, Джул?

— Правда, Джен, — согласилась Джулия Мартинес, задумчиво двигая стакан с кокой по столу.

Талли лениво поднялась, прошла через кухню и сняла со шкафчика соус.

— Дженнифер, они обо всем забудут, лишь бы потанцевать с тобой. Про луковый соус никто и не вспомнит.

Она провела пальцем по краешку миски и замурлыкала Отель „Калифорния“.

Дженнифер выхватила у нее миску.