«Первое разоблачение»

Первое разоблачение (fb2) - Первое разоблачение (пер. Дамский клуб LADY | переводы Группа) 434K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Элизабет Нотон

“Первое разоблачение” Элизабет Нотон

Серия «Охранная фирма "Эгида"», рассказ из сборника «Первые забавы».

Элизабет Нотон «Первое разоблачение», 2014 Elisabeth Naughton «First Exposure», anthology “Wicked Firsts” 2013 Переводчики: KattyK, lisitza.

Редакторы:Talita, gloomy glory.

Русская обложка – Cascata.

Любительский перевод Принять участие в работе Лиги переводчиков

ГЛАВА 1

За славу всегда приходится платить – Эйвери Скотт как никто другой это понимала.

Выйдя из арендованной машины, она глубоко вздохнула, чтобы сдержать тошноту, и осмотрела тихую парковку. Слева от нее садовник подстригал кустарник. Откуда-то из-за великолепного главного дома доносился звук работающей газонокосилки. Тут, в самом сердце коневодческого штата Кентукки, других предприятий просто не было, зато на мили вокруг виднелись вздымающиеся зеленые холмы, старые сучковатые деревья и белоснежные заборы. Кроме мужчины и женщины, которые в двухстах метрах от Эйвери в тени гигантского дуба смотрели на потенциального победителя «Тройной короны»[1], вокруг не наблюдалось ни души.

Приезжую никто не заметил. Похоже, всем плевать, чем занимается любимица всея Америки.

Чуть расслабившись, она захлопнула дверцу машины и прошла от подъездной дорожки к месту назначения. Если Джейк Райдер ей не поможет…

Эйвери отбросила эту мысль и нажала на кнопку домофона рядом с крепкими двойными дверями. На вопрос о цели визита она сообщила свое имя и стала ждать.

«Пожалуйста, пусть все получится…»

Створка двери открылась, и гостью поприветствовала привлекательная брюнетка с большими карими глазами и дружелюбной улыбкой:

– Мисс Стоун, добро пожаловать, я Бренди. Мистер Райдер немного задерживается. Вам принести что-нибудь? Чай? Кофе?

Эйвери вымученно улыбнулась и вошла в прохладную прихожую, чувствуя облегчение от того, что секретарша, похоже, ее не узнала.

– Нет, спасибо, все в порядке.

Приветливая сотрудница закрыла дверь.

– Пожалуйста, присаживайтесь, он освободится через минуту.

За высокими колоннами находилась гостиная, переделанная в приемную. Кожаная мебель, бордовые стены и дорогие сланцевые плиточные полы придавали помещению уютный и тем не менее стильный вид. Дорогие картины известных художников свидетельствовали о внимании к деталям и профессионализме, но именно большие хромированные буквы «Служба безопасности “Эгида”» над безукоризненно чистой мраморной стойкой секретаря вселили в Эйвери надежду.

Натянутая как стрела, посетительница села на кожаный диван. Она терпеть не могла ждать.

Благодаря тому, что ее лицо красовалось на обложках почти всех журналов, Эйвери редко приходилось испытывать подобное неудобство, но, стремясь сохранить инкогнито, она была готова сидеть столько, сколько потребуется.

На столике лежало целое собрание журналов. Увидев свою фотографию на обложке одного из них, Эйвери поспешно спрятала его под остальные. Сегодня слава Голливуда ей ни к чему. А после случившегося с Мелоди, плевать, что там пишет желтая пресса.

Даже не верится, что ее когда-то интересовало их мнение.

В коридоре слева послышались голоса. Пытаясь удержаться и не вскочить на ноги от нетерпения, Эйвери принялась разглаживать юбку-карандаш. Сначала раздался низкий смех, а затем тяжелые шаги.

Из-за угла вышли двое мужчин. Первый был светлым: рыжеватый блондин в белой парадно-

выходной рубашке и брюках хаки; стрижка короткая; глаза голубые, мягкие. А второй – высоким, с пронзительным взглядом темных глаз, загорелой на солнце кожей и короткими черными волосами.

Широкие и мускулистые плечи под черной рубашкой на пуговицах с закатанными до локтей рукавами и потертые джинсы, низко сидящие на бедрах… Вот те на… подходили ему просто идеально. Но именно шрам на правой стороне лица заставил Эйвери со свистом вдохнуть. Резкая линия по диагонали рассекала скулу до щетины на подбородке. Как раз этот шрам она ласкала кончиками пальцев, губами… знала так же хорошо, как отметины на собственной коже.

Пульс Эйвери ускорился, как только собеседники подошли к секретарше. Блондин даже не посмотрел в сторону гостьи, а уперся локтями в мраморную стойку и, явно флиртуя, улыбнулся брюнетке. А вот второй – темноволосый – осмотрел комнату и заметил Эйвери. Каждая клеточка в ее тела ожила.

Нет! Нет, нет, нет! Это не он, это невозможно! Только не здесь. Сейчас такой поворот судьбы ей нафиг не нужен.

Брюнет прищурился, и Эйвери замерла. Что-то жаркое вспыхнуло в глубине таких знакомых глаз. Не узнавание, а нечто первобытное, собственническое и настолько сильное, что пробрало ее жаром до самого лона, а в ушах зашумело.

И тут темноволосый отвернулся, будто даже не заметил ее. Играя мышцами под тонкой черной рубашкой, обошел стойку, завернул за стол секретаря, открыл дверь, которую посетительница прежде не заметила, и скрылся.

Створка со щелчком захлопнулась.

Эйвери стало жарко, мысли путались. Положив руку на живот, она попыталась справиться с тошнотой, сосредоточившись на дыхании. Это не он, это просто невозможно. Она уже много лет о нем не вспоминала.

«Лгунья».

– Мисс Стоун?

Эйвери вздрогнула и подняла голову. В паре шагов от нее стояла привлекательная блондинка в серых слаксах и красной блузке с папкой, прижатой к груди, и смотрела на гостью сквозь очки в проволочной оправе.

«Возьми себя в руки».

– Да.

– Мистер Райдер готов вас принять.

Эйвери кивнула, чувствуя, как по спине побежали мурашки. Мистер Темный и Опасный уже давно ушел, но ее все равно не покидало ощущение теплых прикосновений, и казалось, что он не спускает с нее глаз. Следуя за блондинкой из приемной в коридор, она осматривалась, ища камеры.

Это ведь охранная фирма, они просто обязаны следить за посетителями.

Это все игра воображения, это не он, просто невозможно. Компания «Эгида» набирала лучших из лучших. И хотя для Эйвери он был особенным, остальные считали его… бунтарем. Мальчишкой из бедных районов, который всегда умел вляпываться в неприятности. И, боже, их история не исключение.

– Мисс Стоун?

Вырвавшись из потока воспоминания, Эйвери посмотрела направо. Блондинка снова разглядывала ее с любопытством. Они даже успели войти в лифт.

– Гм, что?

– Как долетели? Хорошо?

Затуманенным сознанием Эйвери все же быстро сообразила, что сотрудница фирмы болтала без умолку, пока она сама переживала из-за парня в приемной. Мысленно встряхнувшись, посетительница расправила плечи.

– О, да, нормально, спасибо, что спросили.

– Отлично. – Блондинка посмотрела на открывающиеся двери лифта. – Мистер Райдер будет доволен. У нас есть клиенты по всему миру. Большинство из них никогда прежде не бывали в Кентукки.

Эйвери вышла из лифта и оказалась в другой искусно украшенной приемной. Справа стоял большой стол, а слева из огромных, высотой во всю стену окон открывался вид на вздымающиеся зеленые холмы, белые заборы и лошадиные фермы вдали.

– Вот это да… красотища.

– Согласна. – Блондинка бросила папку на стол и подошла к двойным дверям в другом конце комнаты. – Семья мистера Райдера выращивает скаковых лошадей уже несколько поколений. Вряд ли многие обрадовались, когда он решил устроить «Эгиду» в семейной резиденции, но этот мужчина привык делать, что хочет и когда хочет. И во всем ему сопутствует успех.

Она открыла дверь в большой кабинет. Слева находился бар, прямо – каменный камин, а над ним – гигантский плоский телевизор. С обеих сторон на стенах висело еще шесть, восемь… девять мониторов, которые показывали разные новостные каналы с выключенным звуком. Перед экранами стояло несколько кожаных диванов, а справа от Эйвери – большой стол из красного дерева прямо перед окнами, выходящими на поля.

– К вам мисс Стоун, – объявила блондинка.

Повернувшись в кожаном кресле, брюнет в накрахмаленной рубашке и брюках вскочил и обошел вокруг стола, предложив гостье руку.

– Я так рад наконец с вами познакомиться, мисс Стоун. Надеюсь, ваше путешествие прошло хорошо?

– Да, благодарю. – Теплое крепкое рукопожатие. Этот мужчина, в отличие от парня в приемной, был рафинированным профессионалом и совершенным незнакомцем. Чувствуя себя получше, Эйвери села в кресло напротив стола.

– Спасибо, Марли, пока все, – поблагодарил хозяин блондинку.

Та улыбнулась:

– Я буду поблизости, если вам что-нибудь понадобится.

И закрыла за собой дверь. Джейк Райдер прислонился к большому столу и сложил мускулистые руки на груди. Из-под закатанных рукавов выглядывала загорелая кожа, свидетельствовавшая о том, что владелец не просто день-деньской просиживал штаны в офисе. И в отличие от мужчины в приемной, руки мистера Райдера не украшали татуировки.

«Перестань о нем думать… Это был не он».

– Мы уже говорили по телефону, и я знаю, что вы ищете, но хотел бы получить от вас еще кое-

какие сведения, если не возражаете.

Эйвери снова занервничала:

– Конечно, я этого ожидала.

– Вы говорили, что вы писательница? А эта… вылазка… для которой вам необходим телохранитель, всего лишь… исследование?

У нее оставалось два варианта: либо продолжать врать, либо выложить всю правду. Эйвери решила, что лучше и безопасней говорить без обиняков.

– Честно говоря, я не писательница, а актриса. Прошу прощения, что ввела вас в заблуждение, мистер Райдер, но я не хотела, чтобы об этом пронюхали папарацци. Вы не представляете, как тяжело сделать что-то в тайне, когда за тобой наблюдает весь мир.

– Не сомневаюсь, мисс Скотт.

«Мисс Скотт. Он знает». Похоже, парик и солнцезащитные очки не сильно-то помогли.

Видимо, удивление отразилось на лице Эйвери, потому что мистер Райдер поспешно добавил:

– Мы тщательно изучаем подноготную наших клиентов. Мы знали, кто вы такая, когда получили первое письмо, в котором вы расспрашивали о наших услугах. Однако успокойтесь, за вами не следовали папарацци, даю слово.

Только Эйвери от этого спокойнее не стало. Надо сначала найти Мелоди.

– Спасибо, мистер Райдер.

Владелец опять прислонился к столу.

– Не за что, и зовите меня Джейк. А теперь расскажите мне еще о вашей подруге. Она пропала три недели назад?

Фамильярность тоже не избавила ее от тревог, но пока что Джейк не выходил за рамки приличий, а его компания славилась хорошей репутацией.

– Вот уже пару месяцев я готовлюсь к возможной роли. Вы, наверное, слышали о бестселлере «Жертвоприношение»? По нему снимут фильм, и я претендую на главную женскую роль. В книге затрагивается довольно щекотливая тема о подпольных секс-клубах и пошлом мрачном мире порочных богатых и знаменитых. Я провела исследования, не посещая подобные… заведения, но рассматривала такую возможность. Проблема в средствах массовой информации. Папарацци следуют за мной почти постоянно. Мне с большим трудом удалось тайно выбраться сюда.

– Могу только представить.

Эйвери вздохнула:

– Да, и… примерно три недели назад моя помощница, Мелоди Кармайкл, вызвалась поехать в такой клуб. Он находится в поместье на острове в Карибском море. В рекламных проспектах «Каприз» представляется как курорт для пар, но на самом деле это скорее клуб свингеров. Я пыталась отговорить Мелоди, но она настаивала, что иначе я не получу роль. Она иногда собирала для меня информацию, однако на сей раз это было из ряда вон. Мелоди взяла с собой своего бывшего парня, Доминика Эллиса. Они уже несколько месяцев как не встречаются, но расстались друзьями. К тому же Эллис – бывший военный, поэтому моя помощница чувствовала себя с ним в безопасности. Я была против, но когда Мелоди что-то втемяшит в голову, ее почти невозможно переубедить. Она бы поехала и без моего согласия.

Эйвери запнулась и посмотрела на Райдера, но он оставался невозмутим, так что она продолжила:

– Мелоди собиралась туда на три дня. В то время я жила в доме во Флориде. Она позвонила в первый день и рассказала о курорте. Должна была перезвонить на следующий и держать меня в курсе, но так со мной и не связалась. Это случилось три недели назад. Я слетала на Ямайку и подала заявление о пропаже. Тамошняя полиция пообещала расследовать дело, но потом сообщила, мол, офицеры не нашли никаких следов преступления да и вообще того, что Мелоди останавливалась в «Капризе». Мне это показалось странным, ведь помощница мне оттуда звонила. Но полиция не обнаружила и следов присутствия Доминика, и меня убеждали, что парочка просто убежала вместе.

Да, разумеется, Доминик Эллис настоящий бродяга. Он работает по контракту на зарубежную охранную фирму. Но что-то тут не сходится. Мелоди бы просто так не сбежала, потому как знала: я буду ждать звонка. Меня не пустили на территорию курорта, мол, я не значусь в списке гостей, поэтому я наняла частного детектива, и он вернулся ни с чем. А теперь, когда в «Капризе» узнали, что кто-то задает вопросы об их деятельности, из них и слова не вытянешь.

Выслушав Эйвери, Джейк Райдер и глазом не моргнул, но помедлил с ответом. Он потер рукой подбородок:

– Значит, вы хотите, чтобы агенты «Эгиды» провели расследование.

– Нет. – Снова занервничав, Эйвери выпрямилась в кресле. Она многие годы работала актрисой, но теперь ей предстояло испытать свои таланты в реальной жизни. – Я хочу, чтобы один из ваших агентов отправился со мной в «Каприз» на выходные. Я должна сама поискать Мелоди.

– Мисс Скотт, думаю, что безопаснее, если…

– Нет, мистер Райдер. – Она и так знала, что он скажет. – Поеду я. Послушайте, я ведь проводила исследования и понимаю, куда ввязываюсь, к тому же я достаточно умна, чтобы не ехать в одиночку.

Поэтому я здесь. Но я знаю Мелоди и ход ее мыслей. А обратилась в «Эгиду» потому, что по слухам вы – лучшие из лучших. О вашей организации очень высоко отзывалась Лорен Кауфман – моя подруга.

Джейк Райдер ухмыльнулся. Он явно помнил Лорен Кауфман, супермодель, которая наняла «Эгиду» обеспечить ее безопасность на съемках в Мексике.

– Вы это обсуждали с миссис Тирни?

Тирни – новая фамилия Лорен. Она вышла замуж за агента «Эгиды», который ее защищал, но в средствах массовой информации все еще проходила под своей девичьей фамилией. Эйвери хорошо относилась и уважала Финна, мужа Лорен, потому и обратилась в «Эгиду».

– Только с ней и Финном Тирни. Именно Финн предложил поговорить с вами, чтобы не пустить расследование коту под хвост.

Джейк поджал губы и задумчиво уставился в пол. Понимая, что нужно выложить последнюю карту на стол, Эйвери добавила:

– Я могу убедительно сыграть девушку, которая вместе с любовником ищет новых удовольствий.

Мне только нужно, чтобы один из ваших лучших агентов отправился со мной, помог мне найти Мелоди и доставил нас обеих домой в целости и сохранности.

– Понимаю, у вас личная заинтересованность, мисс Скотт, но почему вы считаете, будто ваша подруга все еще на Ямайке? – Джейк посмотрел клиентке прямо в глаза. – Признайте, что существует большая вероятность ее отъезда с парнем, как и утверждают власти.

Эйвери достала из сумки открытку.

– Вот поэтому я уверена, что Мелоди все еще на Ямайке.

Мистер Райдер взял открытку, перевернул ее и прочитал надпись курсивом: «Найди меня».

Перевернув карточку, он посмотрел на картинку пляжа. Под ней был четко напечатан адрес курорта «Каприз».

– Где вы ее взяли?

– Эта открытка пришла ко мне по почте через неделю после исчезновения Мелоди.

– Вы показывала ее полиции?

– Да. Они сказали, что почерк не Мелоди, и утверждали, будто это просто рекламный проспект курорта. Но я знаю, открытку послала именно она.

– Хм. – Джейк снова перевернул карточку и присмотрелся.

Не успела Эйвери спросить, о чем думает владелец, как створка двойных дверей распахнулась, привлекая ее внимание. И слова застряли в горле, как только в комнату вошел мистер Темный и Опасный.

– Извините за опоздание. – Широким шагом он быстро подошел к столу, играя мышцами под обтягивающей черной рубашкой, протянул папку Джейку и, вытащив красный леденец изо рта, сообщил: – Миллер внизу отвлек Бренди, так что это заняло больше времени, чем я думал.

– Благодарю. – Джейк положил открытку на стол, открыл папку и пролистал сведения. – Было бы лучше, успей мы накопать побольше о курорте, но придется обойтись тем, что есть. Ты слышал наш разговор?

– Да, – ответил мистер Темный и Опасный. – Все слышал и запомнил основное.

Сердцебиение Эйвери участилось. Значит, она не ошиблась насчет слежки. Но ее слишком отвлекал вновь прибывший, чтобы злиться на это тайное наблюдение. Ей виден был только его профиль, но этот шрам…

Джейк поднял голову:

– Мисс Скотт, познакомьтесь с Кейдом Блэквелом, одним из лучших агентов «Эгиды». Если уж вы так настроены отправиться в «Каприз», он будет вас сопровождать.

Кейд Блэквел. Боже правый! У Эйвери душа ушла в пятки. Это он, ей не показалось.

Кейд внимательно посмотрел на нее. Эти темные глаза не изменились с тех пор, как ему было восемнадцать. Только тогда в них еще светилась невинность, а теперь лишь подозрительность.

– Ужасная маскировка. – Кейд посмотрел на шефа. – Это точно не сработает. Ее лицо слишком известно, ей понадобиться создать совершенно новый облик.

Джейк закрыл папку:

– Что ты предлагаешь?

Кейд снова перевел взгляд на клиентку, склонил голову на бок, засунул в рот леденец и внимательно осмотрел Эйвери от макушки до пальчиков ног. Каждая клеточка ее тела ожила, как тогда, в вестибюле, только теперь она чувствовала реакцию всего тела. Агент снова вытащил леденец.

– Волосы, одежда, намного больше косметики. Она выглядит слишком невинной для «Каприза».

Люди не просто так едут на подобные курорты.

Ее мысли превратились в ворох впечатлений, воспоминаний и ненужных эмоций, но кое-что Эйвери уловила. Они говорили о ней так, словно ее не было в комнате. Вместо жара от пронзительного взгляда Кейда, она почувствовала раздражение, сдавившее горло.

– Погодите секундочку, я…

Кейд смерил ее мрачным взглядом:

– На скольких свингерских курортах вы побывали, мисс Скотт?

От того, как он произнес «Скотт», волоски у нее на затылке опять встали дыбом. Кейд говорил с враждебностью и недоверием. Ничего подобного она не ожидала и не заслужила. Эйвери закрыла рот.

– Могу поспорить, что ни на одном. – И указал на нее леденцом. – И они тоже это поймут. В консервативной юбке, скромной блузке и на не слишком высоких каблуках. Да они сожрут вас живьем.

Да и парик никого не обманет. Им стоит только взглянуть на вас, и каждый на том курорте узнает, что любимица всея Америки решила попробовать нечто экстремальное. Я знаю такие места, людей, что там работают, и типов, что там развлекаются. И если вы хотите проникнуть туда и уехать оттуда незамеченной, тогда слушайте меня, потому что, если уж на то пошло, я единственный знаю, о чем, черт побери, говорю.

Кейд общался с ней будто с незнакомкой, которую и знать не желает. А что касается его особых знаний… Эйвери не хотелось думать, откуда и как он их приобрел.

Он уже не был тем странным бунтарем, в которого она втрескалась в семнадцать. Теперь Кейд стал суровее, мрачнее и циничнее. И в этот момент только он стоял между ней и поисками подруги.

– На вашем месте, мисс Скотт, я бы прислушался, – вмешался Джейк. – Блэквел раньше работал в ФБР под прикрытием. Он видел такое, что вам и не снилось, и сможет избавить вас от любой опасности. Он – единственный из моей команды, кого я пошлю с таким заданием. – Владелец нажал кнопку. – Марли? Позвони Кристин Пирсон, нам нужны ее услуги.

– Будет сделано, – раздался голос Марли по громкой связи.

Единственный из команды… Значит, она даже не сможет попросить замены. Или Кейд Блэквел, или никто.

Джейк снова посмотрел на Эйвери:

– Кристин Пирсон работает с изменением внешности. Она позаботится обо всем необходимом.

Кейд фыркнул:

– Чтобы опошлить эту, понадобится чуть ли не чудо.

– Уверен, ты сумеешь выполнить задание. К тому же она актриса, так что сможет притвориться даже убедительней тебя, Блэквел. – И Джейк повернулся к Эйвери: – Еще вопросы, мисс Скотт?

Целый миллион, например, как Кейд оказался агентом ФБР под прикрытием. В последний раз он бросил ее и Кёр-д’Ален в штате Айдахо, чтобы пойти в армию. Но, судя по суровому взгляду, Кейд не хотел с ней об этом разговаривать в присутствии начальника.

Эйвери осмотрела обоих, заметив стиснутые зубы Кейда и выжидательное выражение лица Райдера. И тут, в наступившей тишине, на нее снизошло озарение: либо босс не в курсе ее отношений с агентом Блэквелом, либо ему просто наплевать.

Эйвери устраивали оба варианта. Но самое важное, что занимало ее сейчас: почему же она не возражает?

«Потому что иначе ты больше никогда его не увидишь…»

По коже прошлась жаркая волна, вызвав возбуждение, которое охватило живот и бедра.

Выходные вместе с Кейдом Блэквелом. С единственным мужчиной, которого она когда-либо любила, и тем, который сломал ее бесчисленными способами. Ей стоило отказаться и убежать из кабинета. Но одна мысль заставляла остаться.

Несколько психологов говорили, что она не может довольствоваться успехом потому, что так и не разобралась с делами прошлого. Не поставила точку в отношениях, которые изменили ее мечты и надежды. И тут ей неожиданно дается шанс не просто найти подругу, а наконец оставить прошлое позади.

Мелоди этого не планировала, но знай она, что Эйвери столкнется с Кейдом Блэквелом, то приказала бы подруге собраться и воспользоваться случаем. Бог свидетель, они сотню раз говорили об этом поздно ночью за бутылкой вина.

Она почувствовала волнение из-за того, что собиралась сделать, но расправила плечи, собрала в кулак всю профессиональную уверенность и спросила:

– Так когда начнем?

– Нетерпеливая, – пробормотал Блэквел тихонько, глядя на Джейка. – Гарантирую, как только она туда попадет, ее отношение изменится.

Босс в ответ глянул на подчиненного.

Дверь открылась и в кабинет заглянула блондинка – Марли:

– Кристин Пирсон может принять ее сейчас. Внизу ждет машина, которая заберет мисс Скотт, как только вы здесь закончите.

– Хорошо, – сказал Джейк и отошел от стола. – Похоже, все улажено. – Он протянул Эйвери руку: – Удачи, мисс Скотт. Не волнуйтесь, вы в надежнейших руках.

Эйвери посмотрела на Кейда, но тот уже шел к дверям. И опять она наблюдала, как он уходит прочь. Вот корень всех ее личных неудач. Но вскоре все изменится. Что бы ни случилось, по окончанию этих выходных именно она уйдет прочь. И, если повезет, вместе с лучшей подругой.

– Поживем – увидим.

ГЛАВА 2

Дел было, мягко говоря, невпроворот.

Кейд обсуждал по телефону предстоящий полет на Ямайку со штатным пилотом «Эгиды» и притворялся, что не видит, как Эйвери вышла из кабинета Джейка и вместе с Марли направилась к лифту. Даже по прошествии двенадцати лет одного взгляда этих больших глаз цвета виски хватило, чтобы скрутить оперативника в бараний рог. Его планы разыграть легкую непринужденную встречу пошли прахом, как только клиентка обратила на него свои такие знакомые и прекрасные очи.

– Звучит неплохо, – как только закрылись двери лифта, произнес Кейд в трубку.

Сейчас, когда Эйвери не стояла перед глазами, он вздохнул свободнее и сосредоточился на виде, открывавшемся из окон позади стола Марли.

– Я хочу, чтобы все было готово к шести вечера.

– Сделаем, – отозвался Алек Макдугал на другом конце линии. – Позвони мне, если время изменится.

– Договорились, Мак.

Кейд выключил телефон и спрятал его в задний карман, а затем попытался убедить себя, что это решение не самое глупое, что он принимал в жизни. Но чертовски близко к тому.

Он провел рукой по лбу и уже двинулся к лифту, когда услышал голос за спиной:

– Подожди, Блэквел.

«Дерьмо». Напустив на себя невозмутимый вид, Кейд опустил руку и повернулся к боссу:

– Да?

Тот, скрестив руки на груди и подозрительно рассматривая подчиненного, стоял в дверях своего кабинета.

– У вас с этой актрисой что-то было?

«Да. Все». Кейд сунул руки в передние карманы джинсов и изобразил удивление:

– Нет. А что?

– О, не знаю. Просто никогда раньше не видел тебя таким воинственным с клиентом. Мне стоит быть в курсе какой-то истории?

Кейд усмехнулся и отвел взгляд:

– Где я мог познакомиться с актрисой?

– Не знаю. Ты мне скажи. Когда появилось это дело, ты буквально загорелся. Возможно, с учетом опыта я подключил бы тебя, даже не вызовись ты сам. Но сейчас подумываю пересмотреть свое решение.

«Классическое поведение лжеца – они всегда отводят взгляд в сторону», – заученный в ФБР урок всплыл в памяти Кейда. Он взглянул прямо на шефа:

– За те двенадцать месяцев, что я работаю на «Эгиду», тебе приходилось хоть раз пересматривать связанные со мной решения?

– Нет. Поэтому и волнуюсь. Ты ее знаешь?

Кейд скрипнул зубами. Когда до него впервые дошли слухи, что Эйвери Скотт интересуется услугами «Эгиды», он вызвался выполнить работу, какой бы она ни была, лишь из любопытства, сохранявшегося все эти годы. Но сейчас, узнав, с чем столкнулась Эйвери, он, оказывается, просто не мог повесить дело ни на кого другого. Кейд аккуратно подбирал слова, чтобы позже его не поймали на лжи. Еще один навык, приобретенный во время работы под прикрытием.

– Ее знают все, у кого есть телевизор. Я ничем не скомпрометирован, Джейк. Тебе не о чем волноваться.

Судя по взгляду Джейка, он не поверил подчиненному ни на грош, и в напряженном молчании, накрывшем комнату, Кейд размышлял, не стоит ли сказать правду. Но затем подумал об Эйвери, о том, куда она направляется и в какие проблемы может вляпаться, и понял, что признанием лишь вышибет себя из дела. Да, их отношения в прошлом, но вне зависимости от того, куда он ушел и что произошло в их жизнях, Кейд все еще тревожился о ней. И если можно хоть немного исправить зло, причиненное Эйвери много лет назад, и уберечь ее от опасности сейчас, он это сделает.

И Джейку придется это принять.

– Сообщи, как только прибудешь на место. Если что-то найдешь или понадобится помощь, мы пришлем еще группу.

Кейд выдохнул, лишь сейчас сообразив, что сдерживал дыхание. Еще одна группа под видом супружеской пары в клубе свингеров, куда он везет свою бывшую любовницу? Навряд ли он обратится за подмогой.

Кейд повернулся к лифту и нажал на кнопку вызова. Затем подавил порочную вспышку жара, прокатившегося по бедрам при мысли о тех условиях, в которых окажется наедине с Эйвери.

– Сделаю.

К тому времени, когда оперативник вышел в холл, его нервы были натянуты, как струны. Марли встретила его в дверях и протянула рюкзак и папку.

– Вот ваш маршрут, паспорта и вся информация, которую мы собрали об исчезновении Мелоди Кармайкл. Я заказала вам бунгало возле пляжа. Достаточно уединенное, чтобы уходить и приходить незамеченными. Миллер и Смит готовы на случай, если они вам понадобятся.

– Не смогла уговорить шефа, чтобы поручил тебе работать на подхвате?

Марли нахмурилась:

– Можешь представить день, когда это случится?

Кейд усмехнулся и надел темные очки:

– Нет. И не по той причине, по которой ты думаешь. Спасибо, Марли. Будем на связи.

– Подожди, Кейд. – Она протянула маленькую прямоугольную коробку. – Не забудь вот это.

– Все по книге, а, Марли?

Она улыбнулась:

– За это мне и платят такие деньги. Береги себя.

Кейд распахнул входную дверь. Теплый воздух омыл лицо и тело. В начале июня на холмах Кентукки уже душно, но там, куда он направляется, будет жарко. Обжигающе жарко. И не только из-за температуры.

Сыщик подавил еще одну вспышку жара, охватившего кожу, забрался на заднее сидение седана, бросил на пол рюкзак и разложил на коленях папку с бумагами. Водитель закрыл дверцу и обошел машину. Кейд почувствовал, что Эйвери сверлит его взглядом, но, хотя это лишало присутствия духа и усиливало тревогу, не поднял головы.

– Да?

– Это все, что ты можешь мне сказать по прошествии двенадцати лет? – спросила Эйвери. – «Да?»

Когда машина отошла от бордюра, Кейд щелкнул челюстью и наконец посмотрел на клиентку. И на этот раз порадовался, что его глаза защищены солнечными очками, и она не может прочесть его мысли.

– Предпочитаешь «Привет, как жизнь»?

Милые пухлые губки, которые у него на глазах множество раз целовали парни с экрана, неодобрительно сжались.

– Для начала. Почему ты не сказал боссу, что знаком со мной? Я ведь правильно поняла? Он о нас не знает?

В его голове пронеслись воспоминания «о них». Те самые воспоминания, которые он мысленно проигрывал бесчисленное множество раз по ночам, когда не мог заснуть. О том, как ее обнаженное тело обвивалось вокруг него в комнате захудалого мотеля в Споукене, куда они сбежали. Или о том, как чужая забота капитально изменила его, а он понял это лишь годы спустя. Но Кейд затолкнул эти воспоминания поглубже. И сказал себе, что, потерявшись в них, не добьется ничего хорошего.

Воспоминания не помогут найти ее подругу. К тому же, он покончил с этим. И давно ничего не испытывал к той прежней девочке.

– Нет, – сказал Кейд, возвращаясь к своим бумагам. – Райдер не знает и не должен знать. Ничего личного, солнышко. Только бизнес. А я в нем хорош. Если тебе со мной неудобно, можем развернуться, и тебе подберут кого-нибудь другого.

Эйвери ничего не сказала, и он не пытался понять выражение ее лица. Но краем глаза отметил, что она отвернулась к окну.

Кейд попытался сосредоточиться на словах перед своими глазами, но они сливались, и после нескольких попыток он сдался. Закрыв лежащую на коленях папку, оперативник обратился к профилю попутчицы. Гладкую линию подбородка прерывали несколько опускавшихся до плеч прядей из смешного темного парика, но кожа выглядела такой же мягкой и нежной, как прежде. Время оказалось милосердно к Эйвери. К двадцати девяти годам она превратилась из невинной девочки в прекрасную женщину. Вблизи Кейд не видел никаких следов вмешательства и, вопреки всем профессиональным инстинктам, надеялся, что она никогда не уступит давлению Голливуда и не обратится к пластическому хирургу. Не хотелось бы видеть, как под скальпелем разрушается все это совершенство.

– Если тебе так мешает мое присутствие здесь, почему не сказала ему?

– Оно мне не мешает, – равнодушно ответила Эйвери, по-прежнему глядя в окно. – С «нами» давно покончено. Я лишь хочу найти Мелоди. Если ты лучше всех подходишь для этой работы, это все, что меня волнует. Я актриса, Блэквел. И очень хорошая. – Она вновь взглянула на него чудесными карими глазами, но на этот раз они были пустыми. Покорными. Измученными. Совсем не такими, как он помнил. – Я, как и ты, могу притвориться, что ничего не было. В конце концов, это просто бизнес, солнышко.

Она вновь отвернулась, но в тишине сердце Кейда забилось быстрее. И горькая правда ударила его в грудь с силой товарного поезда.

Он лгал Джейку, но еще больше лгал себе. Несомненно, это была самая глупая вещь, которую он когда-либо делал. Двенадцать лет ни черта не изменили. Он по-прежнему сходил с ума по Эйвери Скотт.

А значит, скомпрометирован по всем статьям.

* * *

Эйвери этого не знала. Ее перекрасили, завили, уложили волосы феном и провели депиляцию, а в данный момент она пыталась втиснуть грудь третьего размера в бюстье второго. Ничего не получалось.

– Не подходит, – пробормотала актриса себе под нос. Затем громче, чтобы услышал ждущий за дверью мистер Темный и Раздражающий: – Да я в жизни в это не влезу!

Частный самолет Кейда, взявший ее на борт после небольшого сеанса преображения, попал в воздушную яму, Эйвери ударилась о раковину и удержалась от падения, лишь схватившись за столешницу.

Путешественница взглянула на свое отражение и споткнулась, поскольку с трудом себя узнала.

Ей вымыли голову красящим шампунем, так что обычно прямые светлые волосы сейчас отливали теплым каштановым оттенком и кудряшками обрамляли лицо. Кейд принес зеленые контактные линзы, визажист обвел глаза темным угольным карандашом, приклеил родинку высоко на правую скулу, и вдвоем они решили, что модная пара очков в черепаховой оправе изменит Эйвери еще сильнее.

Ладно, может, она не так уж плохо выглядит. На самом деле ее можно узнать разве что при очень близком рассмотрении. Но от корсета надо отказаться. Он слишком откровенный. Грудь из него почти вываливается.

«Ты беспокоишься не о груди, а о парне за дверью. О Кейде Блэквеле, черт подери. О Кейде Блэквеле!»

– Это плохая идея, Эйвери, – пробормотала она, уронив голову. – Какого дьявола, по-твоему, ты делаешь?

– Помогаю, – ответил мужской голос за спиной. Актриса вздернула голову и встретилась взглядом с темными глазами Кейда в зеркале. – Стой смирно.

Она не успела ответить. «Помощник» взялся за шнуровку корсета на спине и сильно потянул.

– О... Боже, – выдохнула Эйвери, крепче обхватывая раковину. – Ты что, пытаешься выдавить из меня, – она прижала руку к животу, – воздух?

– Просто подчеркиваю твои достоинства, принцесса.

Он проворно затянул шнуровку, затем на грудь Эйвери легло что-то прохладное и металлическое, а теплые пальцы Кейда переместились на шею.

– А что ты делаешь теперь?

– Защелкиваю замок на этом ожерелье. Готово.

Его пальцы скользнули по спине Эйвери и легли на бедра. Глядя в зеркало через ее плечо, Кейд остановился глазами на медальоне в форме сердца, прильнувшем к коже.

– Подарок от «Эгиды». Носи его все время, пока мы на курорте.

Эйвери потянулась к медальону и задумалась о том, что внутри.

– Почему?

– Потому что, если мы по какой-то причине разделимся, с его помощью я тебя найду.

Она все еще обдумывала эти слова, когда его теплые пальцы проворно проскользнули под косточки корсета вплоть до самой груди. По ребрам Эйвери разлился жар, но не успела она отдаться этим ощущениям, как Блэквел обхватил и приподнял ее груди.

Эйвери окатили шок и неверие. Она отскочила от напарника:

– Не смей меня так трогать!

Он усмехнулся, и в зеркале она уловила в его глазах искру юмора, намек на прежнего мальчишку.

Но все мгновенно угасло, когда Кейд уронил руки и отступил.

– Кажется, ты говорила, что стала хорошей актрисой, принцесса. Будешь так реагировать на мои прикосновения, и все в «Капризе» поймут, что мы не пара.

Осознание его правоты притушило гнев. Но раздражение от того, что Кейд использовал ласковое детское прозвище, лишь набирало обороты. Протиснувшись мимо него, Эйвери выбралась из ванной комнаты, игнорируя и тепло его кожи, и терпкий мужской аромат, который всегда связывала именно с Кейдом, и оказалась в роскошной спальне самолета.

– Не беспокойся, я действительно хорошая актриса, и как только мы окажемся в «Капризе», войду в роль.

Эйвери схватила с кровати тонкий черный жакет с рукавами в три четверти и скользнула в него, выпростав волосы из-под воротничка.

– Но до тех пор я бы хотела, чтобы ты предупреждал, прежде чем выкидывать такие шутки.

Кроме того, там, куда мы направляемся, тебе совсем не обязательно меня трогать. В конце концов, это свингерский клуб.

Она не решилась взглянуть на него – не доверяла себе. И не была готова к тому, что само пребывание рядом с ним приведет ее в такое смущение. А теперь придется притвориться, что они пара? С дребезжащими нервами Эйвери вышла из спальни, через кухню, в главный отсек самолета, проклиная дурацкие каблуки и обтягивающие джинсы, в которые ее нарядили. Для своих ролей она без проблем надевала самую разную одежду, но перед Кейдом Блэквелом предпочла бы предстать в удобных старых джинсах и шлепанцах, чем в прикиде безмозглой Барби.

Эйвери упала в одно из капитанских кресел, скрестила ноги и взяла журнал. Кресло с силой развернули, она уронила журнал на колени и судорожно вздохнула, когда Кейд взялся за подлокотники и склонился к ней вплотную.

– Позволь объяснить тебе кое-что, принцесса. Существуют три типа пар, часто посещающих подобные курорты. Первые – зрители. Они преданы друг другу, но обоим скучно и любопытно. Они обожают наблюдать или когда наблюдают за ними, и это прекрасное место для того и для другого.

Вторые более безрассудны и уже довольно долго практикуют такие отношения. Они частые посетители клубов, и подобное место соответствует их представлениям о прекрасных каникулах. Такая пара подойдет к тебе, заведет разговор, убеждая поиграть. Он обожает наблюдать за своей женой с другими мужчинами, ей нравится видеть его с другими женщинами, но в конце дня они по-прежнему без ума друг от друга. По большей части обе эти группы безвредны. Если они играют, то играют вместе. А вот третьей группы ты должна опасаться.

Эйвери заглянула в его глаза. В них не осталось ни тени юмора, лишь твердость и серьезность, а еще тьма, заставившая ее насторожиться. Слушать о третьем типе пар не очень-то хотелось.

– Третьи приезжают, притворяясь парой, поскольку одиночек туда не пускают, но любому, у кого есть глаза, ясно, что оба там лишь с одной целью – отыметь все, что движется. Он уделяет мало внимания девушке, которую привез, а она не утруждает себя осторожностью, когда становится горячо.

Одинокая женщина, которая бродит вокруг, обычно не представляет угрозы, а вот одинокий мужчина выделяется, как воспаленный зуб. Он может быть совершенно безвредным или больным на всю голову, с такими пристрастиями, что тебе и знать не стоит. Но в любом случае люди, исповедующие подобный стиль жизни, остерегаются таких пар, потому что на курорте они создают одинаковые проблемы. Если твоя цель – попасть туда и найти подругу, то у тебя есть выбор. Мы можем походить на пару первого или второго типа или же примкнуть к третьим. Лично я думаю, что образ пары один или два поможет нам сделать больше, не привлекая внимания, но если ты предпочитаешь последний вариант, тогда продолжай и дергайся от моих прикосновений. Это ясно даст понять всем вокруг, что нас стоит избегать.

Кейд отпустил кресло и встал во весь рост. Эйвери смотрела в его знакомое лицо и твердые темные глаза, и ее пульс летел вскачь. Ее охватили смешанные эмоции. Страх. Разочарование.

Возбуждение. Но в накрывшем собеседников молчании она поняла, что напарник пытается ее запугать.

Неясно, зачем. Возможно, чтобы уберечь от опасности. Возможно, чтобы держать при себе, когда они доберутся до курорта, и не дать отправиться в самостоятельные поиски. Хотя вероятнее всего, Кейд старается принудить ее следовать его правилам и поступать так, как нужно ему. И по причинам, которые Эйвери не готова была понять, это заставило ее бросить все силы на защиту собственной независимости.

Актриса медленно оттолкнулась от кресла. На своих смешных танкетках она оказалась лишь на несколько сантиметров ниже противника и сейчас радовалась дополнительной высоте. Она обеспечивала равенство игроков.

– Я уже говорила твоему шефу, что не заинтересована в паре номер два. Так что даже не думай об этом.

Уголок его губ изогнулся. Слабый намек на улыбку, видеть которую совсем не хотелось. В прошлом она сражала Эйвери наповал. А сейчас, когда каждая клетка в теле и так вибрировала от близости Кейда, дополнительная огневая мощь, которую могла высвободить улыбка, была ни к чему.

«Расставляешь акценты? Прекрасно. Я тоже могу».

– Хотя я могу изобразить пару номер один.

Эйвери положила руки оперативнику на грудь – очень крепкую, мускулистую грудь – и толкнула.

В глазах Блэквела мелькнула настороженность, но он покорно упал в кресло. Затем бросил на противницу бесстрастный взгляд, словно сомневаясь в ее способностях:

– Я видел твои фильмы, принцесса. Ты не настолько хорошая актриса.

Теперь он превратился в того Кейда Блэквела, которого она помнила. Наглец до мозга костей.

Когда-то она считала это очаровательным. Сейчас же это ее просто бесило. Пусть Эйвери не знала, как обращаться с мистером Темным и Опасным, но могла укротить мистера Нахала.

– Держись крепче, Блэквел.

Кейд взглянул вверх и сузил глаза. Но не успел он спросить, что она имеет в виду, как Эйвери уселась верхом ему на колени, провела пальцами по линии подбородка и подтянула его лицо к своему собственному.

В глазах сыщика заплескался жар, а тело под ее бедрами напряглось.

– Эйвери...

Внутри забилось ощущение победы. Эйвери поймала его врасплох. Великолепно.

Наклонив голову, она прижалась губами ко рту Блэквела, обрывая его слова. Тепло согрело ее собственный рот и угрожало отвлечь, но подстрекательница вновь сконцентрировалась на своей цели и приблизилась вплотную, так что тела ее и жертвы соприкоснулись. Дыхание Кейда прервалось, и Эйвери почувствовала, как его рикошетом ударило удивление, поэтому повторила действие, на этот раз прижавшись к его груди своей, полуобнаженной.

Руки Блэквела опустились на талию Эйвери, но больше не двигались. Мужской аромат заполнил воздух вокруг, вызывая головокружение, но она вновь поцеловала напарника и напомнила себе, что просто доказывает собственную точку зрения. Затем немного подождала, пока Кейд приоткроет рот.

Не очень хорошая актриса? Чушь. Она заставит его проглотить эти слова.

Эйвери по-другому склонила голову. Провела по его губам своими. Кейд впился пальцами в ее бедра сквозь корсет. Оперативник боролся. Боролся с ней. Пришло время сыграть грязно.

Эйвери опустилась всем весом к нему на колени и придавила его бедра своими. Затем скользнула языком вдоль губ Блэквела, побуждая их раскрыться.

Он судорожно вздохнул. А соблазнительница воспользовалась возможностью и проникла глубже в его рот, лизнула язык, искушая Кейда так, как он некогда искушал ее. Давным-давно. Целую жизнь назад. Когда она была юной и невинной, а он – сексуально озабоченным подростком, который пытался залезть к ней в трусики на заднем сидении своей хонды.

Из его груди вырвался долгий стон. Руки сомкнулись на теле искусительницы. А затем все его протесты превратились в пыль у ее ног.

Кейд выпрямился и жестко ответил на поцелуй. На Эйвери изливались его жар, нужда, страсть.

Она чувствовала их в прикосновениях гладкого языка, танцующего с ее собственным, испытывала в движении пальцев вдоль своего позвоночника. И по тому, как его член стремительно рос под бедрами, понимала, что он ее хочет.

За свою карьеру Эйвери перецеловала множество актеров в горячих экранных любовных сценах, но ни один из них не реагировал так быстро и неистово, как сейчас Кейд. И в данный момент понимание этого сбивало ее с толку. Эйвери хотела списать все на ситуацию, на место, куда они направлялись, и на их общее прошлое. Но горькая правда болью отдавалась на задворках мозга.

Настоящая причина крылась в том, что она сама никогда не вживалась в роль настолько, как сейчас. И никогда не хотела тех актеров так, как Кейда сию секунду.

Страх заставил ее отпрянуть. Она спрыгнула с его колен, покачнулась на глупых каблуках, но удержалась и не упала. И хотя все ее внутренности скрутились в тугой узел, Эйвери использовала все защитные приемы, наработанные с годами, и напустила на себя невозмутимый вид. В конце концов, кто может притвориться так, как актриса?

– Назовем это уроком номер один, Блэквел.

Кейд застыл, вцепившись в подлокотники, подавшись вслед за искусительницей. Подарив ему сладчайшую экранную улыбку, Эйвери села обратно в свое кресло и вновь взялась за журнал. Она не смотрела на соседа, но краем глаза видела, как поднимается и опадает его грудь от быстрого дыхания.

Актриса попыталась сосредоточиться на чтении, но слова сливались, и перед глазами стоял лишь смотрящий на нее Кейд. Лицо пышет страстью, губы распухли после ее штурма и огромная выпуклость под ширинкой джинсов – от прикосновения к ней Эйвери пронзила дрожь.

«Соберись, Эйвери. – Она моргнула несколько раз. Перевернула страницу. – Это не отличается от любой другой роли».

Прошло несколько напряженных секунд. Затем Кейд усмехнулся и, расслабившись, опустился в кресло.

– Ладно, принцесса. Ты выиграла. Устроишь такое в «Капризе», и любой решит, будто ты достаточно горяча, чтобы затрахать меня до смерти.

Чувство неловкости угнездилось внизу живота. В голове звенели воспоминания о сделанном.

Уже в восемнадцать лет Кейд Блэквел был великолепным любовником. Похоже, в тридцать он мог перевернуть ее мир – конечно, если Эйвери позволит. И осознание этого напугало ее до смерти, даже больше, чем то, что она могла найти в «Капризе».

Изображая безразличие, Эйвери перевернула страницу:

– Хорошо, что я такая хорошая актриса. Никто не узнает, что я скорее отрежу тебе член, чем оттрахаю.

Воздух изменился. Сгустился. Заледенел. Краем глаза Эйвери увидела, как отвердел подбородок Кейда, а в глаза закралась тьма. Она понимала, что, возможно, зашла слишком далеко, но это не имело значения. Своими горячими взглядами, грешными прикосновениями и вызывающими комментариями он задел Эйвери, и ей требовалось установить основные правила. Она не впустит Кейда Блэквела в свою жизнь, независимо от того, что он сделает в эти выходные, чтобы найти Мелоди. И ему не удастся проникнуть в ее сердце, как бы далеко ни завела их эта маленькая эскапада.

Кейд без единого слова поднялся с кресла. Пульс Эйвери ускорился, но она притворилась, будто продолжает читать журнал об архитектуре. Но по прошествии нескольких долгих мгновений задумалась, что оперативник может делать в другой комнате. «Очевидно, ты его задела». Он звонит шефу? Разрывает сделку? Эйвери рисковала возможностью найти подругу из-за того, что не смогла удержать в узде свои эмоции? Какого черта она позволила себе настолько поддаться на провокацию Кейда Блэквела?

Конверт из манильской бумаги[2] шлепнулся на страницу журнала. Эйвери вздрогнула и удивленно посмотрела вверх. Вместо того, чтобы занять место напротив нее, как раньше, Кейд подошел и сел слева. Их кресла разделял столик. Не глядя на нее, напарник раскрыл папку.

– Запомни все, что здесь есть. Ты должна знать это наизусть прежде, чем мы приземлимся. Раз ты такая хорошая актриса, это не составит труда.

Слова прозвучали пощечиной, хотя Эйвери и не знала, почему. Дрожащими руками она вытащила несколько листков бумаги, женский бумажник и паспорт. Открыла документ и заглянула в него. Оттуда смотрело ее новое лицо. Ее сфотографировали сразу после преображения, еще до эпиляции, примерки и обсуждения одежды, но Эйвери не поняла, что это на паспорт. В «Эгиде» быстро работали. Она просмотрела информацию и застыла, прочитав свое имя.

Пульс ускорился, а ладони вспотели.

– Что это?

– Твое вымышленное имя.

– Вижу. Но почему именно это?

– Главное правило работы под прикрытием: пользуйся своим настоящим именем. Так ты откликнешься, когда с тобой заговорят, и не будешь поймана на лжи.

– Эва – не мое имя.

Он с шумом выдохнул и наконец взглянул на нее. Глубоко в глазах отразилось раздражение.

– Да, но мы не хотим, чтобы люди видели в тебе Эйвери Скотт, значит неразумно использовать имя Эйвери. Я знал, что ты отзовешься на имя Эва. Так что будет Эва.

Он вновь уставился в свои бумаги, будто это имя ничего не значило, хотя и знал, что был единственным, кто звал ее Эвой. В детстве она любила, когда он использовал это сокращение. А сейчас... Сейчас оно взорвало глубоко в груди массу подавленных эмоций. Но когда Эйвери дочитала сведения до конца, то просто не смогла вздохнуть.

– А фамилия?

– Я знал, что ты откликнешься и на фамилию. Добро пожаловать в семейную жизнь, миссис Блэк.

Миссис Блэк.

Блэк. Настоящая фамилия Кейда. И так Эйвери называли лишь однажды. Как раз перед тем, как ее жизнь превратилась в дерьмо. Перед тем, как он ее покинул. Перед тем, как оборвал все связи с ней и Кер-д’Аленом и сменил фамилию. А именно – когда убедил Эйвери сбежать вместе, оставить семью и друзей, подделать возраст и пожениться.

ГЛАВА 3

«Будем считать это уроком номер один».

Эти слова все еще звучали в ушах Кейда. Как и заявление Эйвери, что она скорее отрежет ему член, чем оттрахает.

Кейд не верил ни в то, ни в другое. В ее поцелуе была страсть, даже если Эйвери не хотела это признавать. Она могла одурачить целый мир, но не его. Блэквел видел ее поцелуи со множеством экранных парней, и, хоть он и мечтал врезать каждому из них, ни одна из этих жарких сцен не сравниться с нынешним «этюдом в кресле». Эва хотела его. Все еще хотела. Прежде, чем окончатся эти выходные, он заставит ее это признать.

Устроившись рядом с Эйвери на заднем сиденье роскошного автомобиля, взятого напрокат после приземления в Монтего Бэй, Кейд протянул руку и сжал бедро соседки. Та посмотрела в зеркало заднего вида, но не оттолкнула руку. Блэквел счел это хорошим знаком.

Он наклонился к ее уху, но проговорил достаточно громко, чтобы услышал водитель:

– Принцесса, ты выглядишь великолепно. Но я бы хотел, чтобы ты надела юбку и мы смогли поиграть по дороге в отель.

Нога под его рукой напряглась. Эйвери вновь посмотрела в зеркало, затем отвернулась к хижинам и пальмам, пролетающим за окном.

– Я думала, тебе нравится, как выглядит моя задница в этих брюках.

Она уже входила в роль. В этом Кейд мог на нее положиться. Если уж Эйвери что-то делала, то делала хорошо. Но оперативнику хотелось увидеть, как далеко он может ее завести. Лучше узнать это сейчас, чем во время пребывания в гостинице.

Он легко провел пальцами по внутренней стороне ноги спутницы. Ткань была тонкая и мягкая на ощупь, но Кейд хотел ощутить жар между бедрами Эвы. Она втянула воздух и задержала дыхание, когда пальцы Блэквела скользнули по бедру всего в нескольких сантиметрах от входа в ее лоно.

– Ты уверена? Нам ехать по крайней мере час.

Она повернулась к нему лицом. И в глазах недавно обретенного зеленого цвета Кейд увидел отблеск того же жара, который заметил в самолете.

О, да...

– Малыш, ты додразнишься.

Эйвери положила теплую руку на грудь Блэквела, под рубашку, и пламя просочилось ему под кожу. Затем наклонилась и поцеловала его, как делала миллион раз. Но электрический разряд, тряхнувший Кейда при прикосновении ее губ, совсем не был обычным. Пульс сыщика ускорился, а член под брюками мгновенно вырос.

Слегка отстранившись, искусительница сладко улыбнулась:

– Обещаю, на курорте мы повеселимся как следует. Но если ты вымотаешь меня сейчас, я не смогу перевернуть твой мир, когда мы туда доберемся.

Она вновь поцеловала Кейда, на сей раз медленным долгим поцелуем, посасывая его нижнюю губу самым соблазнительным образом, отчего в ушах сыщика загудела кровь. Затем прикусила, игриво или предупреждающе – он не понял, – и отодвинулась.

– Ты же этого не захочешь, правда?

Сейчас Кейд ни в чем не был уверен. Кроме того, что хотел бы видеть ее под собой обнаженной и задыхающейся. Прямо в эту секунду.

Эйвери шевельнулась, заставляя его убрать руку от ее бедер, положила ногу на ногу, чтобы он не мог до нее дотронуться, затем обхватила ладонями руку Кейда и положила голову ему на плечо.

– Хочу прикрыть глаза на несколько минут. Малыш, разбуди меня, когда доедем.

Сердце Кейда пустилось вскачь. Он знал, что ей не хотелось спать, но один взгляд в зеркало заднего вида на улыбающегося водителя сообщил ему, что их маскировка работает. А Эйвери гораздо талантливее, чем он полагал. «И если не будешь осторожен, сам же и огребешь».

Полутора часами позже Кейд оторвал взгляд от сведений о «Капризе», которые изучал, и закрыл лежавшую на коленях папку. Они свернули с шоссе и сейчас спускались по усаженной деревьями частной дороге. Пальмовые ветви качались на фоне кристально чистого неба, а бордовые и розовые бугенвиллеи создавали яркую ограду вдоль искусно подстриженных газонов справа и слева. Кейд потряс сидевшую рядом Эйвери:

– Просыпайся, принцесса. Мы на месте.

Она вздрогнула и быстро отодвинулась, вызвав у него удивление. Неужели ей и правда удалось заснуть? Счастливица. А он-то полдороги промучился со стояком, пока не начал наконец изучать место их назначения.

Эйвери села прямо и несколько раз моргнула. Но когда заговорила, голос прозвучал низко и сексуально:

– У... уже?

Боже, она была прекрасна. Даже с фальшивыми очками и крашеными волосами. И по-прежнему желанна. Даже по прошествии всего этого времени. Даже, если он знал, что без него ей лучше.

– Да. Ты готова?

Эйвери оторвала взгляд от окна и взглянула на оперативника. И всего на секунду он увидел, как что-то вспыхнуло в ее глазах. Тень страха, явно говорившая: уверенности в актрисе гораздо меньше, чем кажется.

Она быстро отвела глаза, откинулась на сиденье и пригладила волосы.

– Милый, с тобой я ко всему готова.

Сердце Кейда смягчилось. Он обхватил рукой плечи спутницы и вновь наклонился вплотную к ее уху. Однако на этот раз заговорил тихо, чтобы водитель не услышал:

– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Просто держись рядом.

Эйвери сглотнула, но быстро кивнула в ответ. И прежде, чем Кейд успел сказать что-либо еще, машина остановилась. Водитель вышел, закрыл дверцу со своей стороны и обогнул автомобиль.

– Только обещай мне, что мы найдем Мелоди, – прошептала актриса.

– Мы найдем ее, Эйвери. Обещаю.

Она посмотрела ему прямо в глаза, и страх, мелькнувший в ее взгляде несколько секунд назад, проявился вновь. Но было и еще кое-что: чувства и прошлое, объединявшее двоих. И в тишине машины вновь разгорелись все воспоминания, все эмоции, все желания, с которыми Кейд годами боролся после их расставания.

Его грудь сжалась, дыхание перехватило. Эйвери стала старше, мудрее и в тысячу раз красивее, чем тогда, но этот взгляд сказал Блэквелу, что девушка, в которую он влюбился, все еще существует. Та самая, которая рискнула положиться на плохого парня, противостояла родителям, велевшим ей прекратить с ним встречаться, которая продемонстрировала свою преданность, сбежав из дома и выйдя за него, хотя логика говорила, что это плохая идея. Эва доказала это, вознамерившись найти свою подругу вопреки всему, согласившись притвориться женой оперативника – хотя он знал, как это должно быть тяжело – и глядя на него сейчас глазами, полными эмоций, которые Кейд так старался забыть.

Нет, он не покончил с ней. И никогда не собирался. И в этот момент его поразила другая правда.

Кейд не просто желал добиться признания, что между ними что-то осталось. Он хотел ее. Не всемирно известную актрису, не ту девушку, которой она когда-то была. Он хотел женщину, смотревшую на него сейчас с доверием, желанием и надеждой в великолепных знакомых глазах.

Что бы они ни обнаружили в эти выходные, он должен сообразить, как этого добиться.

* * *

Когда Эйвери вышла из машины и окунулась в теплый воздух Ямайки, ее желудок перевернулся.

Они обманули водителя и персонал в аэропорту, но главный тест еще впереди. Если ее и узнают, то именно сейчас.

Она поправила очки и приняла предложенную Кейдом руку. Его широкая ладонь оказалась теплой, а кожа – грубой, как и положено мужчине. Руку и грудь Эйвери пронзило возбуждение, но она постаралась его проигнорировать.

И позорно провалилась. Проклятие, ее нервы перегрелись не только от страха быть узнанной, но и от взглядов, которыми они с Кейдом обменялись несколько секунд назад. От того, как он на нее смотрел. От того, что она чувствовала. Да, можно признать, что его близость все еще задевает ее, а его прикосновение совершенно выводят из равновесия, но почему же Эйвери не может держать эмоции под контролем? Почему быстрый взгляд Блэквела отправил ее гормоны в верхние слои атмосферы?

Напомнил о каждом разе, когда они занимались любовью, и Кейд смотрел ей в глаза так глубоко, словно мог видеть душу?

Ожидая, пока он заплатит водителю чаевые и поговорит со служащим, Эйвери постаралась выкинуть все это из головы и вернуться к более важным мыслям, чем собственные нелепые гормоны и рассеянный взгляд Кейда, – поиски Мелоди. И чем скорее она сосредоточится на них, тем лучше.

Напарник повел Эйвери ко входу в гостиницу. Над зданием в средиземноморском стиле покачивались пальмы, бриз доносил отдаленные звуки железных барабанов. Открытое фойе было целиком выложено мрамором и уставлено роскошной мебелью; под высокими потолками лениво крутились бамбуковые вентиляторы. Но Эйвери, кажется, видела лишь Кейда, одетого в свободные льняные брюки и рубашку с закатанными до локтей рукавами. Его кожа огрубела от долгого пребывания на солнце, а выглядывавшая из-под рукава татуировка на правой руке привлекала внимание. Посреди фойе гостей курорта приветствовала брюнетка в короткой синей юбке, белой блузке без рукавов и со стильной укладкой.

– Мистер и миссис Блэк, добро пожаловать в «Каприз». Я Патриция, ваш персональный менеджер. На время пребывания здесь я в вашем распоряжении. Если что-то понадобится, обращайтесь в любое время дня и ночи. Надеюсь, вы хорошо долетели?

Кейд снял солнечные очки, зацепил их за верхнюю пуговицу рубашки, затем пожал женщине руку и выдал ту полуулыбку, которая в юности всегда вытворяла с пульсом Эйвери странные вещи.

– Очень хорошо. Благодарю вас. Это моя жена, Эва.

Патриция взглянула на Эйвери и мило улыбнулась, но та не пропустила беглый осмотр и легкое неудовольствие в глазах служащей.

– Добро пожаловать. – И она вновь сосредоточила внимание на Кейде: – Если последуете за мной, я вас быстро зарегистрирую, и вы сможете начать наслаждаться возможностями курорта.

Кейд положил руку на спину Эйвери, и пара двинулась за Патрицией через короткий коридор в другую просторную комнату с высокими потолками, арочными окнами, смотревшими на земли курорта, строгой мебелью вокруг массивного камина и несколькими креслами и столиками по краям.

Эйвери сверлила взглядом спину Патриции. Дамочка, конечно, великолепная: стройная, атлетичная – а ее грудь едва не вываливалась из топа. Нельзя было не задуматься, какие же возможности предлагает Патриция, и стоит ли ими воспользоваться.

– Все в порядке? – прошептал Кейд, наклонясь вплотную к ее уху.

Эйвери окатило раздражение. Что за черт? Она ревнует? У нее нет права ревновать. Если сама она не имеет ни малейшего желания воспользоваться «возможностями», будучи здесь, это не значит, что Кейд не может сделать подобного. С этой мадам «в-любое-время-дня-и-ночи» или любой другой.

– Да, в порядке, – резче, чем намеревалась, выпалила Эйвери.

Кейд стрельнул в нее взглядом, и она глубоко вздохнула, успокаивая измотанные нервы, затем медленно кивнула, убеждая спутника, что не собирается портить их легенду.

Патриция подвела их к дальнему столу, обошла предмет елизаветинской эпохи и жестом предложила паре присесть. Едва они сделали это, в комнату вплыл официант, держа на подносе фужеры с шампанским.

– Добро пожаловать в «Каприз».

Эйвери взяла шампанское и выпила половину, прежде чем поняла, что Кейд вежливо отверг предложение.

Официант вышел так же тихо, как вошел, а Патриция, позвякивая ключами, принялась изучать стоящий перед ней экран. Наконец служащая начала:

– Вижу, вы заказали один из наших лучших номеров у воды. На вашей территории есть еще два домика. В своем бунгало вы найдете конверт, в котором перечислены все предлагаемые курортом услуги, а также правила пребывания. Ознакомьтесь с информацией и обратитесь ко мне, если будут вопросы. И обязательно сообщите, какие мероприятия я могу для вас зарезервировать. Их множество, так что, думаю, вы получите удовольствие. Мы хотим, чтобы вы в «Капризе» расслабились, избавились от стресса и воплотили все свои фантазии.

Она достала визитку и толкнула через стол:

– Это мой личный номер. Звоните днем и ночью. Я здесь для того, чтобы обслуживать и развлекать вас.

Эйвери поднесла к губам бокал с шампанским и поверх него взглянула на Патрицию. Та полностью сосредоточилась на Кейде, словно его «супруги» и не было в комнате; в глубине светло-

голубых глаз служащей сверкал интерес.

С растущим раздражением Эйвери допила шампанское, затем потянулась за карточкой, накрыв пальцы Кейда своими собственными, так что гадюка-Патриция не могла до него дотронуться.

– Спасибо, но я уверена, нам не понадобятся ваши услуги. Мистер Блэк предпочитает блондинок... за исключением меня.

Оба взглянули на нее, но Эйвери не собиралась отступать. Пусть это всего лишь роль, но она сыграет на высшем уровне.

Глаза Патриции сузились:

– Вам кто-нибудь говорил, что вы похожи на Эйвери Скотт?

Воздух застрял у Эйвери в глотке. Черт, и что она должна сказать? Они отрабатывали это в самолете, но в данный момент голова актрисы была слишком занята вопросом, как держать гадюку подальше от своего мужчины. Вспомнить, на чем они условились, просто не удавалось.

И... ее мужчина? О-о-о. Минутку. А это откуда взялось?

По спине потек пот. Эйвери попыталась убрать руку, но Кейд переплел свои пальцы с ее, не давая высвободиться.

– Нет, она погорячее, чем Эйвери Скотт.

Она потрясенно взглянула на него и запнулась. В черных как ночь глазах напарника плескался жар. Жар и восхищение, вызывавшие множество воспоминаний.

– Кроме того, – добавил Кейд, – я слышал, Эйвери Скотт прошла все виды пластических операций. Глаза, губы, сиськи. Поверьте мне, – его взгляд устремился в ложбинку, выглядывавшую из корсета Эйвери, – груди Эвы ее собственные. И они великолепны. Как и все остальное. Она права. Она единственная брюнетка, к которой я прикасаюсь.

Сердце Эйвери застучало быстрее. Она перевела дух и дождалась, пока их с Кейдом взгляды снова встретятся. Увиденное в его глазах вызвало порочную дрожь во всем ее теле. Жажда. Дикая и неудержимая. Та же жажда, которую она видела в его глазах в юности. Только на этот раз чувство было темнее и в тысячу раз опаснее, поскольку притягивало ее с силой электромагнита.

Не раздумывая, Эйвери наклонилась к «мужу» и прижалась губами к его рту, не в силах удержать слабый вздох, выскользнувший, когда Кейд выпустил визитную карточку Патриции, обхватил ладонями лицо спутницы и вернул поцелуй. Ласку, полную мягкости, сладости и нежности, а не страсти, как в самолете. И Кейд разжег в Эйвери так давно потухший огонь.

Патриция откашлялась. Кейд медленно отстранился, но не взглянул на нее. Просто провел большим пальцем по нижней губе Эйвери и одарил напарницу плутоватой полуулыбкой, которую она так хорошо помнила. Той самой улыбкой, растягивавшей шрам на его лице настолько, что Эйвери забывала о существовании этой отметины.

– Такая же сладкая, как я помню.

– Ну что ж, – сказала Патриция, отталкиваясь от стола и поднимаясь на ноги. В голосе служащей ясно слышалось раздражение. – Похоже, вы уже на пути к расслабляющему отпуску. Марио отведет вас обоих на обследование, а когда закончите – в номер. Надеюсь, вы сказочно проведете время в «Капризе».

– Обследование? – переспросил Кейд, глядя на нее.

– Да, – ответила Патриция. – Как только наши врачи дадут «добро», мы включим вас в расписание. Обследование – стандартная процедура для всех гостей.

Кейд устремил взгляд на Эйвери, и она знала, о чем он думает. Обследования могут включать анализы крови. А это способно привести к опознанию по ДНК, если кто-то знает, где искать нужную информацию. Актриса не имела понятия, что есть на нее в интернете. Конечно, к тому времени, когда на курорте проведут этот анализ, они с Кейдом уже будут далеко.

Она выдавила улыбку и сжала его руку:

– Уверена, это не составит проблем.

– Никаких, – согласилась Патриция, взглянув на стол и взяв в руки папку. – Это делается лишь для того, чтобы увериться в вашем здоровье. Безопасность гостей – наша наипервейшая забота.

О, великолепно. Желудок Эйвери сжался. Их проверят на наличие венерических заболеваний.

Вполне нормальная мера, учитывая, что они на курорте свингеров, вот только от того не легче. Ведь, как бы глупо это ни звучало, сведения о «чистоте» Кейда сделают его еще более желанным.

* * *

Курорт был устроен по высшему разряду. Мраморные здания, парящие колонны, струящиеся водопады и потайные джакузи, спрятанные в листве. После обследования, которое включало лишь быстрый осмотр и анализ крови, пара отправилась за Марио к пляжу. На ходу Кейд осматривал гостиничные удобства, стараясь запомнить расположение участка. Просторный бассейн с видом на пляж. Справа старая барная стойка из блестящего красного дерева. В мягких шезлонгах, разбросанных вокруг, отдыхающие в изысканных купальных костюмах. Женщины щеголяют каблуками и широкополыми шляпами, мужчины в традиционных плавках читают газеты и книги или дремлют в тени.

С первого взгляда и не догадаешься, что это рай для свингеров. Несколько женщин загорало с обнаженной грудью, но никакой чрезмерной сексуальной активности не наблюдалось, не считая пары, целующейся у водопада на краю бассейна и двух пар возле бара, которые явно флиртовали и пытались устроить встречу на четверых. Для простого наблюдателя место выглядело как любой другой изысканный курорт для взрослых. И это заставляло Кейда задуматься, что происходит в те часы, когда становится действительно горячо.

– Ужин начинается около шести, – сообщил Марио Эйвери, которая предпочла идти рядом с темнокожим коридорным, а не с Кейдом. – Вы можете выбрать любой из пяти ресторанов. Заказ столика не требуется. Если только вы не задумали нечто особенное.

Марио адресовал Эйвери понимающую улыбку, но та мастерски ее проигнорировала.

– И здесь только пары, правильно? Одиночки на курорт не допускаются?

– О да, мэм. У нас курорт только для пар. В брошюре так и сказано.

Он увел их прочь, вниз по мощеной дорожке. Яркие цветы и вьюнки уютно располагались под качающимися пальмами.

– А были пары, которые распадались за время пребывания здесь? – спросила Эйвери. – В смысле, отдых в подобном заведении может шокировать… новичков.

Кейд, шедший следом, развеселившись, спрятал руки в карманы брюк. Эйвери добывала информацию, но он сомневался, что она узнает что-то от коридорного. Возможно, она хорошая актриса, но точно не супер-сыщица.

– Случается, – сказал Марио. – Но курорт благоразумно улаживает такие ситуации, так что не беспокойтесь, ваш отдых не будет испорчен.

Он остановился возле обширной хижины и провел универсальным ключом перед сенсором двери. Пока они ждали, чтобы свет сменился на зеленый, Эйвери стрельнула в Кейда взглядом, говорившим «что, по-твоему, это означает?» Кейд покачал головой. Если она планирует так вести себя со всеми на курорте, их прикрытие разрушится быстрее, чем его контроль над желанием обладать этой женщиной, которое только набирало силу.

Когда дверь распахнулась и Марио вошел внутрь, Кейд покрутил пальцем, веля Эйвери придерживаться их плана. Она сексуально надула губки, чем вызвала его смех. Ладно, может быть, не так уж плохо наблюдать, как она разыгрывает супер-сыщицу. Занимаясь этим, Эйвери выглядела чертовски мило.

– Ваш багаж уже распакован, – сказал Марио, когда оба прошли в хижину мимо него. – Если вам потребуется специальное оборудование, обратитесь к своей консьержке.

Он протянул Кейду два светло-голубых браслета.

– Они действуют как ключи от комнаты. Кроме того, дают доступ к вашим данным, так что можете записывать оплату за пользование услугами прямо на счет комнаты. Наши гости считают эти браслеты менее громоздкими, чем обычные карточки-ключи. Носите их все время. Могу я еще что-

нибудь для вас сделать?

Менее громоздкими. Кейд понимал, что это означает. Ничто не убивает настроение так, как безуспешные поиски ключа в пылу момента.

Он взглянул на Эйвери. Та стояла посреди комнаты, вбирая ее взглядом. В центре гигантская кровать с балдахином, на которой, похоже, могли с комфортом расположиться десятеро; гостиная с мягкой мебелью и баром справа; прозрачные занавески на окнах, глядящих на пляж и мягко перекатывающиеся в бухте волны; утопленная в землю частная ванна-джакузи во внутреннем дворике.

Патриция говорила, что на этой территории есть еще два бунгало, но из их дворика с пальмами, кустами и виноградными лозами, растущими вокруг, этот домик выглядел совершенно уединенным.

Частным. Их собственный кусочек рая. Хотя на самом деле речь тут шла только о поиске удовольствий.

Простое понимание, что Эйвери целиком принадлежит ему, вызвало порочную вспышку жара в паху Кейда.

– Думаю, у нас все в порядке, – сказал он, отрывая взгляд от Эйвери и протягивая коридорному десятку. – Спасибо.

Марио поднял обе руки:

– О нет, мы не можем принимать чаевые. «Каприз» – курорт без чаевых. – Он улыбнулся, взглянул на обоих и направился к выходу. – Приятного отдыха.

Кейд проводил его до двери. А когда вернулся, Эйвери все еще разглядывала кровать, и его внутренний пыл достиг своего предела, посылая кровь прямиком в член. Оперативник положил браслеты на барную стойку и прочистил горло.

Эйвери резко посмотрела вверх, поймала его взгляд и быстро отвернулась от кровати:

– Похоже, у нас проблема с местами для сна. Тебе придется привыкать к кушетке.

– Кровать выглядит достаточно большой для двоих.

Она потянула раздвижную дверь и вышла во внутренний дворик:

– Я плачу за наше путешествие. Так что ты спишь на кушетке.

Кейду эти слова не понравились, но он решил подыграть. Пока. В конце концов, за выходные всякое может случиться.

Подобрав с бара пакет с информацией, он последовал за Эйвери во двор.

– Что, по-твоему, он подразумевал под специальным оборудованием? – спросила она, когда Кейд подошел ближе.

Легкий ветер сдул с лица Эйвери недавно окрашенные в темный цвет волосы, и Блэквелу до боли захотелось дотронуться до мягкой линии ее подбородка, как во время регистрации. Но он не собирался давить. Тот момент напугал Эйвери. Кейд увидел это в ее глазах. И решил проявить терпение... до поры, до времени.

Оперативник взглянул на бумаги, которые держал в руках, и протянул буклет спутнице:

– Думаю, он имел в виду это.

Он увидел, как округлились ее глаза при взгляде на фотографии. Качели для секса, скамья для порки, массажный стол, наручники и веревки…

– О Боже. А это что за крестообразная штука?

– Какая?

Эва показала, затем взглянула на него расширенными глазами.

Кейду понравилось, что она провела десять лет в Голливуде и смогла остаться столь чертовски невинной.

– Крест святого Андрея.

Эйвери вновь посмотрела вниз, и ее лицо исказила болезненная гримаса.

– Не хочу знать, откуда тебе это известно, не говоря уж о том, для чего он нужен. – Она закрыла буклет и вернула Кейду. – Это место выглядит совершенно нормальным, но когда видишь такое...

– Расслабься, – усмехнулся он. – Полагаю, в таком изысканном месте, как это, для подобных вещей есть специальные комнаты, а если отель предлагает для подобных забав уединение собственного номера, то большинство людей именно там этим и займутся. Если только им не нужна аудитория. Посреди пляжа ты не увидишь никаких игр в стиле БДСМ.

– Будем надеяться.

Развернувшись, Эйвери двинулась обратно в хижину, по пути забрала с барной стойки оставшиеся информационные листы и уселась на диван в гостиной их изучать.

И Кейд счел, что лучше дать ей самой присмотреться и освоиться с увиденным, чем вывалить на нее все и дать повод к размышлению о его прошлом.

Он зашел в гардеробную, проверил, как распаковали сумки, заглянул в массивную мраморную ванную комнату, оборудованную душевой кабинкой на десятерых и самой большой долбанной ванной, которую он когда-либо видел. Просто представив обнаженную Эйвери, отмокающую в этой штуке, он задумался, как, ко всем чертям, сможет пережить эти выходные и не развалиться на части.

Когда оперативник вернулся в главную комнату, Эйвери уже не читала. Скинув каблуки и положив босые ноги на кофейный столик, она подкреплялась пивом. Взгляд на ее лицо сказал Кейду, что начиталась она достаточно.

Блэквел сел в кресло рядом ней.

– Ну?

– На протяжении дня сексуальные развлечения в общественных местах разрешены, но гостей призывают вести себя поскромнее. В конце концов, любой человек с лодки у берега может увидеть, чем ты занимаешься, а отель очень серьезно относится к частной жизни своих гостей.

Он улыбнулся:

– Прямо так и написано?

Эйвери сделала долгий глоток.

– Слово в слово. Однако, если ты не желаешь лениться у бассейна и флиртовать с другими парами, они предлагают на протяжении дня отдельные развлечения. Плавание голышом с аквалангом, йога для пар – могу лишь догадываться, что там происходит, – водный волейбол. Одежда – по желанию. Очевидно, спортивный бассейн расположен достаточно далеко от пляжа и любопытных глаз.

– Секс для богатых и знаменитых. Они все предусмотрели.

Эйвери бросила взгляд на собеседника и сделала еще один долгий глоток.

– Не включай меня в эту группу. По вечерам открываются клубы, и, судя по этим бумажкам, там найдется что-то для каждого. Танцевальный клуб, стриптиз-клуб, клуб садомазохистов, клуб фантазий... И все так откровенно, будто здесь нет ничего особенного.

– Здесь нет ничего особенного, Эйвери. Это свингерский курорт, или ты забыла?

– Не забыла.

Со вздохом она поднялась на ноги и пересекла комнату.

Эйвери явно испытывала волнение. Хотя Кейд не знал, была ли то сексуальная неудовлетворенность или нечто другое. Видит Бог, сам он ощущал сексуальную неудовлетворенность, просто вслушиваясь в слова, вылетавшие из маленького сладкого ротика своей принцессы. Клуб фантазий? Кейд мог представить несколько фантазий, которые хотел бы воплотить с Эйвери.

Он поерзал в кресле, скорее стремясь ослабить давление в паху, чем оказаться лицом к лицу с «женой».

– Что-то не так?

– Что-то не так? – Она остановилась и всплеснула руками. – Только то, что за час или около того, пока мы здесь, ты не задал никому ни единого вопроса о Мелоди. Как мы вообще узнаем, где искать улики? Когда Марио сказал, что на курорте сами разбираются с парами, расставшимися здесь, тебе это совсем не показалось странным?

Кейд выбрался из кресла, подошел и положил обе руки ей на плечи:

– Переведи дух.

– Не стану я расслабляться. Речь о моей подруге.

– Знаю. И мы выясним, что с ней произошло. Но если мы прямо с порога начнем задавать слишком много вопросов, то лишь привлечем к себе внимание. В таких местах, как это, работников учат присматриваться к чересчур любопытным гостям. Я знаю, что делаю, Эйвери. Доверься мне.

Несколько секунд она смотрела на него и наконец сказала:

– Как-то вот не собиралась я снова тебе доверять.

Это прозвучало как пощечина, заслуженная, однако все равно болезненная. Кейд спрятал боль поглубже, но не потому, что не хотел ее ощущать. Просто до конца этих выходных он планировал хоть немного компенсировать Эйвери то, что натворил.

– А я никогда не думал оказаться с тобой в таком месте. Но я делаю все возможное. Если хочешь найти свою подругу, ты должна делать то же. Если только это не слишком много для тебя. В таком случае, я могу позвонить в «Эгиду», и они пришлют для расследования другую пару, а мы отправимся домой.

– Нет.

Слово прозвучало резко, отрывисто и по существу. И все мышцы в теле Кейда расслабились.

Отправиться домой – это последнее, чего он хотел, оказавшись наедине с женщиной, о которой не мог перестать думать с детства.

Блэквел кивнул, поскольку это было безопаснее, чем поцеловать ее или бросить на гигантскую кровать, как ему хотелось.

– В таком случае, я хочу, чтобы ты поразмыслила и вспомнила, что именно Мелоди говорила тебе по телефону, когда была здесь.

– Ты хочешь записаться на те же мероприятия, что и она?

– Да. И надеюсь, мы получим тех же инструкторов. Если так, то, вероятно, сможем хотя бы отчасти пройти по ее следам.

Судя по выражению лица Эйвери, она сомневалась, что это сработает, но все же освободилась от его хватки и вернулась к дивану. Покопавшись в сумочке, достала блокнот размером с ладонь, и тут взгляд ее упал на брошюры. Несколько секунд прошли в молчании, затем Эйвери пробормотала:

– Черт.

Кейд посмотрел на нее от бара, где наливал себе содовую:

– Что?

На лице Эйвери появилась нервозность.

– Она брала уроки массажа на курорте. Упоминала об этом по телефону.

– Уроки массажа. Это довольно просто. – По его лицу разлилась улыбка. – Можешь растереть мне плечи.

Вместо раздраженного взгляда, которого он ожидал в ответ на свою гадкую ремарку, черты девочки-из-соседнего-подъезда исказила тревога, и Эйвери снова уткнулась в свои бумаги.

– Что плохого в уроках массажа? – спросил Блэквел.

– В списке есть только один вид.

Заинтригованный, Кейд с напитком в руках пересек комнату, посмотрел на картинку в брошюре, на которую указала Эйвери, и почувствовал, как среагировал каждый мускул в его теле.

Среди прочих развлечений, предлагаемых курортом, значился эротический парный массаж с инструктором.

ГЛАВА 4

Эротический массаж с инструктором…

Ни фига себе! Член Кейда дернулся.

С наступлением темноты на курорте зажглись огни, освещая прогулочные дорожки и отбрасывая тени вокруг стволов пальм. С моря дул теплый карибский ветерок, донося от бассейна звуки регги.

Эйвери в номере одевалась на ужин, а так как фантазии об обнаженной спутнице, нежащейся в ванной, вовсе не помогали делу, Кейд решил прогуляться и осмотреться. Но все равно не мог выбросить из головы массаж, тем более зная, что занятие уже завтра…

Кровь прилила к паху, и агент глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Как бы ему ни не терпелось поскорее заняться эротическим массажем, не следует забывать об истинной причине поездки.

Держась подальше от бассейна и ресторанов, он направился к служебным помещениям на задворках курорта. За годы работы под прикрытием Кейд понял, что многое можно выяснить, просто наблюдая и держась в тени.

Вдали затихла музыка. Кейд спрятался среди деревьев и внимательно оглядел ряд запущенных на вид комнат. Выкрашенное в тускло-белый цвет здание с крошечными верандами, покатой крышей и окошками размером с монитор ноутбука. Ничего и близко похожего на роскошные гостевые апартаменты для элитных клиентов.

До него донеслось женское пение, плеск воды в душе и приглушенный звук телевизора. Кейд, скрываясь за кустами, прошел дальше и остановился, услышав голоса из небольшого дворика.

Судя по сильному акценту, собеседники – двое мужчин – были уроженцами Ямайки. Один курил и нервно вышагивал из угла в угол, а второй присел на ступеньке веранды и потягивал пиво.

– Эй, чувак, я видел, но они не подходят. Слишком бросаются в глаза, – сказал первый, затянулся сигаретой и снова принялся беспокойно расхаживать.

– Она похожу на ту актриску. Как там ее? Скотт. Точно, Эйвери Скотт, – отозвался тот, что на веранде.

– Чувак, голливудская старлетка в жизни бы сюда не приехала. Включи мозги.

Кейд внимательно слушал. Незнакомцы были темнокожими, и из-за сумерек он мог разглядеть лишь их силуэты у дома.

– Да не тупой я, но признай, она соблазнительная штучка. – Парень на веранде сделал большой глоток пива.

Первый стал прямо перед ним:

– Я же сказал «нет», и точка. Проверку они не проходили, к тому же от ее супруга мне как-то не по себе.

Раздался смех, и сверкнули белоснежные зубы.

– Твоя мамаша напичкала тебя этой хренью вуду. Эта парочка угрозы не представляет. Да и парень ей не муж. Семейные так друг на друга не пялятся. Поверь мне, как только она замутит здесь с кем-то, он тут же ее бросит. Подожди и увидишь. Тогда будет проще. К тому же, если он станет помехой, я смогу с ним разобраться. Мне эта краля нравится, и наплевать актриса она или нет.

Кейд стиснул зубы, но по-прежнему тихо стоял в тени деревьев.

Первый решительно возразил:

– Ни с кем ты разбираться не станешь. Сейчас и так уже пахнет жареным. Груз отправляется в понедельник. Босс хочет, чтобы мы не устраивали ничего в выходные. Потом отправимся в Доминиканскую республику.

Затем он обошел парня на веранде, открыл сетчатую дверь и захлопнул за собой.

Оставшийся вздохнул и проворчал:

– Тупой ублюдок…

Он допил пиво, бросил пустую бутылку в кусты и поднялся. Кейд сумел заметить, что незнакомец высокий и крупный. Ростом под метр девяносто и весом больше ста килограммов. Застыв как статуя, агент дождался, пока мужик уйдет в дом, и только потом покинул свое укрытие.

По пути назад на пляж в голове проносилось множество мыслей. Под «грузом» они могли подразумевать что угодно: антиквариат, сигары, оружие… Вопрос в другом: если они контрабандой провозят товары на Ямайку и с Ямайки, то какого забыли на курорте для свингеров?

И тут Кейд вспомнил слова Марио, что персонал разбирается с поссорившимися гостями, и остановился.

Ревнивый любовник, пара, расставшаяся, потому что один из них слишком заигрался, и дело зашло чересчур далеко… Не все отношения выдержат такое испытание. И измену даже с согласия партнера не всякий мужчина и не всякая женщина способны простить. И вот такой курорт, где парочки часто ссорятся, скандалят, иногда даже вызывают полицию, чтобы разобраться с подобными ситуациями и другими эмоциональными вспышками, просто идеальное место для товаров с черного рынка – никому и в голову не придет их тут искать.

Может, Эйвери права, им следует пообщаться с мальчиком на побегушках, но Кейд не собирался вмешивать сюда свою спутницу. Пока что не стоит ее волновать и сообщать о своих подозрениях.

* * *

– Ладно, я готова, жаль только не взяла с собой шаль. Тут такой низкий вырез.

Глубоко вздохнув для храбрости, Эйвери зашла в комнату и остановилась. Пусто.

– Кейд?

Она посмотрела на бар, потом, стуча каблучками по плитке, вышла во дворик. Теплый ветерок взъерошил волосы. Вода сияла под полумесяцем как тысячи бриллиантов, тени легли на песок, но Кейда нигде не было.

Нахмурившись, Эйвери вернулась в номер, подошла к бару и заметила записку.

«Пошел кое-что проверить. Скоро вернусь. Дождись меня».

Ее охватило разочарование. И хотя сапфирового цвета платье, что выбрали Кейд и специалист по изменению внешности, было чересчур коротким, обтягивающим, а также с вырезом гораздо ниже, чем хотелось бы, в глубине души Эйвери мечтала увидеть реакцию «мужа» на ее внешность.

– Эйвери, черт тебя возьми! Да плевать на его реакцию! – пробормотала она.

Злясь на себя, актриса прошла к бару, открыла маленький холодильник и взяла пиво. Откупорив банку, сделала большой глоток, но так ни черта и не успокоилась и тяжело вздохнула.

– Мелоди, – произнесла она вслух, надеясь, что это поубивает чертовых бабочек в животе. – Ты делаешь это, чтобы найти Мелоди.

– В таком сексуальном платье следует пить шампанское, а не пиво.

Изумленная Эйвери обернулась и увидела, что Кейд стоит у входа во дворик, одетый в свободные льняные штаны и бледно-желтую рубашку на пуговицах с коротким рукавом, которая подчеркивала мышцы его груди, размах плеч и интересную татуировку на руке. Взъерошенные волосы, невероятно черные глаза и тень щетины у самого шрама снова растревожили тех самых бабочек.

– Я… где ты пропадал?

Он подошел, осторожно забрал у нее бутылку пива и поставил на мраморную стойку. От чистого мускусного с легкой ноткой кожи и специй аромата у Эйвери чуть не подогнулись колени.

Ее «муж» молча достал из маленького холодильника бутылку шампанского «Cristal» и снял металлический ободок вокруг пробки.

– Кейд?

Он внимательно сверлил ее взглядом темных глаз, как тогда, в вестибюле «Эгиды». Только на этот раз не ледяным и оценивающим, а полным жара, который согревал ее тело сильнее и сильнее.

Кейд очень изменился за эти годы. Посуровел и огрубел, стал намного опаснее. Но при виде него сердцебиение Эвы ускорялось, а каждая клеточка словно пробуждалась от долгой спячки.

С хлопком вытащив пробку, Кейд налил пузырящуюся жидкость в бокал из-под стойки и протянул Эйвери.

– Выпей.

– А ты не будешь? – Она взяла напиток и попыталась не показать, что от одного прикосновения его пальцев кожу словно электрическим зарядом опалило.

– Мне кажется, тебе это больше надо. Хочу, чтобы ты чуточку расслабилась, когда мы пойдем на ужин. – Уголок его губ приподнялся в полуулыбке, которая вечно вытворяла черт знает что с ее пульсом. – И не выдала нас.

Волнение и возбуждение скрутили желудок. Кейд пожирал ее глазами, словно задумал что-то еще, но она верила: он здесь только чтобы помочь найти Мелоди. В противном случае Эйвери просто сойдет с ума.

Она медленно поднесла бокал к губам и глотнула. Насыщенная газированная жидкость легко пошла в горло. И, боже, ей и правда это нужно. Но не потому, что она что-то видела на курорте – Эйвери уже свыклась, что придется лицезреть невиданное. Алкоголь ей необходим потому, что близость Кейда заставляла ее сомневаться в принятых ею и связанных с ним решениях.

Она машинально выпила полбокала, прежде чем поняла, что ее спутник прислонился к стойке бара и лукаво глядит на нее. Опустив фужер, Эйвери спросила:

– Ты не пьешь, потому что теоретически на задании?

Он улыбнулся шире, и глаза засияли:

– Нет.

Односложный ответ, и неизвестно, что Кейд имел в виду. Сегодня мистер Темный и Загадочный снова принялся за игры.

– Ты вообще не пьешь?

Он покачал головой.

– Почему?

– Алкоголь притупляет чувства.

Тут было что-то еще, но его пристальный и такой жутко интимный взгляд пугал и не располагал к вопросам. Глотнув еще шампанского, Эйвери прошла в гостиную в поисках газировки.

– Откуда у тебя на руке татуировка?

Эйвери никак не могла позабыть эти свиток и розу. Четкость рисунка была просто поразительной.

– В тату-салоне «Офигенные наколки», возле Вегаса. Мы с владельцем давние приятели.

Изумленная Эйвери оглянулась через плечо:

– Ты знаком с Рашем Мерриком? Откуда?

Кейд усмехнулся и отодвинулся от стойки.

– Слышала о нем, да? Этот прохвост был никем, а сейчас только посмотри на него.

Раш Меррик – один из лучших мастеров тату в США. Его работы попали в национальные журналы, а несколько друзей Эйвери сейчас дожидались своей очереди, чтобы попасть на прием к талантливому художнику.

– У него в клиентах есть несколько знаменитостей.

Блэквел подкрался к ней как кот, и сердечко Эйвери опять забилось.

– Я служил в Афганистане. Однажды мы патрулировали территорию и проходили через разрушенную бомбами деревеньку. Там жили несколько наших осведомителей, а американцы помогли отстроить школу, разрушенную Талибаном. Похоже, талибам это не понравилось.

– Ужасно.

– Да, ужасно. – Кейд выглянул в окно и на мгновение, его взгляд помрачнел от воспоминаний. – Я даже не знаю, как так случилось, но парень из моего отряда наступил на мину. Полетела шрапнель.

Нам повезло: никого не убило, но ранило нескольких солдат. Металлический осколок обжог мне руку.

Даже после заживления видок был еще тот.

Блэквел опять повернулся к Эйвери, но теперь его взгляд прояснился. Она задумалась, что он видел и пережил за океаном, и как его это изменило.

– Примерно год спустя я проводил отпуск в Вегасе с приятелями. И, как обычно в этом городе, одно, другое, третье, и мы попали в небольшой тату-салон. Там работал Меррик. Тогда он был никем – обычный парень, – но даже пьяный в стельку от текилы я заметил, что у него есть талант. Сделав татуировки, мы забрали его с собой и напоили до чертиков.

Кейд улыбнулся, все больше напоминая знакомого ей юношу, а не мужчину, каким стал.

– Уверен, Меррик после той ночки больше не пьет. И если мне хочется обзавестись новой татуировкой, то его двери для меня всегда открыты.

Кейд стоял в нескольких шагах от Эйвери у окон, и она ощущала исходящий от него жар.

Интересно, чувствует ли он ее тепло? Блэквел поднял руку, демонстрируя линии и краски.

– Иди сюда, взгляни.

Эйвери медленно подошла и затаила дыхание. Линии текли и струились, словно на холсте. Цвета смешивались, добавляя рисунку глубины и загадки.

– Какая красивая.

Эйвери хотела было коснуться татуировки, но в последний момент спохватилась.

– Эта напоказ. – Другой рукой Кейд закатал рукав. – А вот эта – личная.

Эйвери посмотрела на загорелую кожу и четко очерченную мышцу. На ней было изображено сердце с ангельскими крыльями. Эта картинка была побольше, начиналась на плече и спускалась на бицепс, а под сердцем были выгравированы три маленькие буквы.

– Инициалы моей мамы. Этот рисунок изображен на ее могильном камне, – пояснил Блэквел.

Эйвери посмотрела спутнику в глаза. Его мать умерла от рака, когда ему было восемь, но она не помнила, чтобы на могиле было надгробие.

Кейд опустил рукав, скрывая замысловатую картинку, и, будто читая мысли Эвы, объяснил:

– Я поставил ей могильный камень после того, как папаша наконец откинул копыта. Кретин ничего для нее не делал. Не мог наскрести даже пары сотен на надгробие. В общем, в ее библии была закладка с сердцем, крестом и крылом. И хоть она была потрепана, мама дорожила только ею и библией. После ее смерти, отец сжег и то, и другое, но я запомнил изображение и, как только разжился деньгами, сразу же заказал такое же на надгробии.

Его рассказ перенес Эйвери в прошлое, в юность. Непонятый паренек с самым большим сердцем из всех ее знакомых, живущий с грубияном отцом в маленькой, грязной хижине. Кейд однажды рассказал, что получил шрам, защищая мать от побоев пьяного отца. И что когда ее не стало, то быстро катился под откос, пока не познакомился с Эйвери.

Осознав, что тот паренек все еще живет в стоящем перед ней мужчине, она сглотнула, потому что сердце, которое она так старалась защитить, сильно екнуло в груди.

– Ув-верена, она бы оценила все, что ты для нее сделал.

На его губах опять расцвела полуулыбка, но так и не дошла до глаз.

– Я знаю, что она ценит.

Он говорил так, будто мать все еще жива. Удивительно, что, пережив такое детство, побои отца, нелегкую жизнь в армии и работу под прикрытием в ФБР, Кейд все еще остался в душе верующим.

Не успела Эйвери что-то сказать в ответ, как Блэквел прищурился и склонил голову на бок:

– А ты случайно не делала тату у Раша Меррика?

Эйвери округлила глаза:

– Что? Я? Конечно нет! – Отвернувшись, она быстро допила шампанское, прошла к стойке и поставила бокал. – Ну что, пойдем? Нам пора на ужин.

Кейд догнал спутницу в маленьком холле и схватил за руку:

– Погоди.

Эйвери затаила дыхание.

– Меррик сделал тебе татуировку.

– Ничего подобного.

С озорной ухмылкой на суровом лице он шагнул вперед, заставив актрису отступить, пока она не уперлась в стену.

– Что там изображено и где?

Эйвери покраснела, а бабочки внутри словно взбесились.

– Не знаю, о чем ты говоришь.

Опершись рукой на стену над ее головой, Кейд наклонился почти нос к носу и провел пальцем по щеке «жены», посылая приятное покалывание по нежной коже. Эйвери застыла, сердце сжалось, а в животе опустилась тяжесть.

– Я могу угадать, так даже веселее, чем услышать от тебя. – Он провел пальцем по ее горлу, ключице, затем ниже к декольте. Сердечко забилось быстрее, ладони вспотели, и Эйвери прижала их к стене, чтобы не касаться Кейда. – Стрекоза или звезда, как намек на профессию. – Он обвел ее пылким взглядом, задержавшись на груди, а потом ниже, на бедрах. Соски закололо, а лоно опалили искорки желания. – Может, там, где никто не увидит, в укромном и интимном местечке. О… – Он покачал головой и улыбнулся еще шире. – Придется нам с Мерриком хорошенько побеседовать при следующей встрече, если он нанес татуировку на твою идеальную кожу там, где я думаю.

Грудь Эйвери вздымалась и опадала в такт дыханию. Взглянув в озорные глаза Кейда, актриса, дрожа от возбуждения и его близости, вспомнила о тату и том, что оно означало, и сумела взять себя в руки.

– Можешь гадать сколько влезет, но татушки у меня нет. Конец истории.

Он понемногу посерьезнел и несколько секунд молча вопросительно смотрел на нее. Но она вовсе не хотела отвечать ему сейчас, когда эмоции перехлестывали. Не просто их встреча и близость выбивали ее из колеи, а воспоминания о том, кем он был, что они пережили и что создали.

– Так мы пойдем ужинать, чтобы попытаться найти мою подругу, или нет?

Кейд медленно выпрямился и из веселого стал тем самым серьезным мрачным брюнетом, которого она встретила в «Эгиде».

Эйвери проскользнула под его рукой и взяла сумочку со стола. Она решила не обращать внимания на дрожь. Может, с мистером Темным и Опасным справиться легче, чем с Остряком. Второй лишь напоминал ей о прошлом, а туда она возвращаться не хотела. А первого легко удерживать на расстоянии.

– Ну что? – Эйвери взяла себя в руки и повернулась к нему лицом.

Сунув руку в передний карман брюк, Кейд подошел к ней с грацией хищника.

– Снова торопишься. Я начинаю думать, что ты что-то скрываешь.

Кейд открыл дверь и застыл. Глубоко вздохнув, Эйвери повернулась и вышла первой, уверяя себя, что ее секреты его не касаются.

ГЛАВА 5

В ужине не было ни романтики, ни сексуальности, ни эротичности. Кейд и не ожидал всего и сразу, но от чего-нибудь чувственного точно бы не отказался.

Он глотнул воды из бокала и посмотрел на Эйвери поверх края. За час, проведенный в местном итальянском ресторане, она едва взглянула на спутника. По большей части это место потрясало своей оригинальностью, так как напоминало скорее Венецию, чем Ямайку, да и кормили здесь отменно. Хотя Эйвери вряд ли могла составить свое мнение, так как едва притронулась к спагетти. Она точно решила не обращать на спутника внимания после того, что произошло в номере. И хотя всеми силами старалась оттолкнуть Кейда, тот вовсе не собирался сдаваться.

Сидя за столиком в глубине ресторана, агент рассматривал посетителей. Большинство парочек пришли на романтический ужин, как и они с Эйвери, однако были компании по четыре и шесть человек. Как только официант унес тарелки, Кейд наклонился и спросил:

– Мелоди никого особо не упоминала в телефонном разговоре? Может какого-то служащего или гостя?

Эйвери подняла голову, сексуально вскинула бровь над очками в роговой оправе, и кровь Блэквела забурлила.

– Гостя? Она была здесь несколько недель назад. Все тогдашние отдыхающие уже давно разъехались.

– Необязательно.

Эйвери отвела глаза, медленно оглядела ресторан и застыла, заметив в темном уголке одинокого мужчину.

– Кажется, я его где-то уже видела. Почему он выглядит так знакомо? – спросила она, наморщив лоб.

– Он был в вестибюле, когда мы регистрировались. Сидел у фонтана. И определенно обратил на тебя внимание, как тогда, так и сейчас.

Кейд прикинул, что мужчине за пятьдесят, но на таком расстоянии точно не скажешь. Темные волосы, морщинки вокруг глаз… а уж хищный взгляд, которым незнакомец пожирал Эйвери, совсем не понравился агенту.

– Я его не помню.

– Не сомневаюсь: ты была слишком занята, метая воображаемые кинжалы в спину Патриции.

Эйвери обернулась к Кейду и возразила:

– Ничего подобного.

Тот усмехнулся. О да, он не ошибся и достал ее до печенок.

– Давай, признавайся. Тебе не понравилось, когда Патриция предложила стать моей девушкой по вызову.

Что-то мрачное блеснуло в глазах Эйвери, но Кейд не смог прочитать ее мысли.

– Я и не знала, что мы приехали сюда только, чтобы ты поразвлекся.

А вот это уже серьезно. Эйвери говорила слишком громко. Кейд наклеил улыбку и взял спутницу за руку:

– Милая, мы же оба приехали сюда развлекаться.

Она стиснула зубы и высвободила руку, затем бросила салфетку на стол и встала:

– Так не буду тебе мешать, если тебе просто необходима девушка по вызову.

Эйвери собиралась уйти. Разговоры в ресторане стихли, и головы повернулись в их сторону.

Кейд понял, что они сейчас лишатся прикрытия. Вскочив, он схватил Эйвери за руку и развернул к себе. Обняв за талию, свободной рукой зарылся в шелковистые волосы. От изумления Эва приоткрыла рот, но Кейд уже притянул упрямицу ближе и прижался к ее губам своими, не дав запротестовать.

Мягкие, сладкие, идеальные. Как ему запомнилось с самолета. Только на этот раз поцелуй был полон огня и враждебности, которая оказалась глубже, чем он ожидал. Эйвери не играла, что-то ее беспокоило. И не просто безвредный флирт консьержки.

Агент коснулся ее языка своим и почувствовал, как тело Эвы напряглось, а потом застыло.

Одной рукой она стиснула его рубашку, а второй – коснулась бедра. Кейд целовал ее пылко, не позволяя отойти, зная, что рискует, но ему было плевать. Двенадцать лет назад он был лишь глупым юнцом, но проведя с ним день, Эйвери обязательно поймет: он уже не тот, что прежде.

Многое изменилось. Кейд изменился. Разве она не видит, что он смотрит только на нее? Откуда этот гнев? И почему Эва не может просто расслабиться?

Кейд изменил угол и стал целовать любимую глубже, медленней и не просто напоказ. Ее аромат ударил ему в голову. Жар, исходящий от кожи, напомнил, каково находится в тисках ее тела. Ему хотелось достучаться до Эвы на совершенно другом уровне. Кейд жаждал узнать, скрывает ли она только гнев или нечто большее. Нечто настоящее. То, что даст ему понять, осталось ли что-то между ними. И ему это было необходимо даже больше, чем воздух. Остался ли у них еще один шанс…

Звон бокалов и столового серебра вернул его в действительность. Вспомнив, где они находятся, Кейд ослабил хватку, смягчил поцелуй и начал отстраняться. Но в ту же секунду, как он оторвался от губ Эвы, она застонала, прижалась к нему теснее и снова прильнула к его рту.

Да. Да, да, да… Он обхватил руками ее голову и погрузился в рот языком, жаждая ощутить грешно-чувственный вкус. Эйвери в ответ застонала и принялась ласкать язычком его язык, отчего Кейд стал задыхаться.

Время, казалось, остановилось, ресторан затих. Кейд и Эва словно остались одни на много километров вокруг. Она разжала руку, затем снова вцепилась в рубашку, будто притягивая его к себе.

Их языки сплетались, наслаждаясь диким сочетанием тепла, влаги и желания. Кейд опустил руки сперва на плечи партнерши, затем еще ниже, пока не обхватил попку. Эйвери снова застонала и потерлась о бедра Кейда. Его отвердевший и увеличившийся член прижимался к ее животу, и агент мысленно перенесся обратно в номер, представляя, как овладевает ею на гигантской кровати, забыв обо всем остальном.

Кто-то кашлянул, раздались шепотки и приглушенный смех. И тут до Кейда наконец дошло, что они в людном ресторане. Он также вспомнил, зачем они сюда приехали, и что его заставило не дать спутнице убежать.

Неохотно Кейд оторвался от губ Эвы, обнял ее и поддержал, когда она зашаталась. Эйвери по-

прежнему не открывала глаз, слабо опираясь на него, но ее учащенное и неровное сердцебиение показало, что она так же возбуждена, как и он сам.

– Осторожно, – прошептал он ей на ушко.

И будто одно слово щелкнуло переключатель, потому что Эйвери снова напряглась в его объятиях.

Сердце Кейда учащенно забилось, но он не отпустил ее.

– Все смотрят.

Эйвери застыла. Кейд почувствовал, как она осматривается, не поворачивая головы. Затем со стоном уткнулась лицом в его плечо и сжала рубашку на его спине.

Посетители ресторана со смехом захлопали, а какой-то мужчина одобрительно воскликнул:

– Так с ней и надо, сынок!

Эйвери отшатнулась, и, осознав, что она снова может испортить им прикрытие, Кейд прошептал:

– Не обращай внимания.

Хотя в глубине души он хотел бы снова ее «заткнуть». Поцелуи лишали упрямицу способности мыслить.

А стоило Эйвери отключить свои великолепные мозги, она подпускала его к себе. Пусть и всего на минутку.

Посмотрев на посетителей, Кейд улыбнулся и закатил глаза, прижимая Эйвери к своей груди.

Некоторые присутствующие рассмеялись, но постепенно все успокоились, опять занявшись едой и своими собеседниками.

Когда стало более-менее тихо, Эйвери неспешно высвободилась и посмотрела Кейду в лицо.

– Ладно, все понятно. – Она оглядела помещение. – Парень в углу исчез. Можно уходить?

Агент посмотрел на вход, где раньше в тени сидел тот незнакомец. Столик и действительно опустел. Мужчина ушел, пока они целовались, правда Кейду на это было наплевать.

Блэквел разомкнул объятия, но взял Эйвери за руку, чтобы не выпустить из виду:

– Что ты предлагаешь?

Эйвери прищурилась, но на этот раз в ее взгляде не было злости, только игривый блеск, вызывавший у Кейда очередную вспышку желания.

– Только не это. И не мечтайте, мистер Блэк. – Она вздохнула. – Пойдем выпьем и проверим танцевальный клуб. Я знаю, что Мелоди туда ходила.

Его спутница пыталась напустить на себя деловой вид, но Кейд чувствовал ее внутреннее беспокойство. Из-за контактных линз янтарные глаза Эвы казались желто-зелеными, но именно об этих глазах он столько фантазировал. Они неотрывно преследовали его, глядя с обложек журналов и портя просмотр фильмов. Кейду хотелось увидеть в них прежнее выражение тепла, желания и любви.

Сердце сжалось, а из тысячи мыслей и воспоминаний, одно выделилось, как горящий маяк: надо было ее найти. После того, как он выбился в люди и закончил армейскую карьеру. После того, как совершил глупость, уйдя от нее столько лет назад. И Кейд будет еще большим дураком, если снова ее отпустит.

Крепко сжав руку Эйвери, Блэквел потащил ее к дверям ресторана, делая вид, что ему плевать, хотя живот напрягся как барабан.

– Танцевать? С тобой? Не знаю. Это может плохо сказаться на моем здоровье. Мои ноги только оправились после школьных танцулек.

– Я никогда не наступала тебе на ноги.

Кейд вышел из ресторана, повернулся и взглянул на нее сверху вниз:

– А как же урок вальса на физкультуре? Мы оба едва не провалили его, потому что ты пыталась вести и оттоптала мне все ноги.

– Только потому, что ты не попадал в такт. Я еще не встречала человека с таким отвратительным чувством ритма.

Он лениво улыбнулся. Теплый вечерний бриз так соблазнительно и сексуально трепал ее темные пряди, что кровь Кейда опять закипела. Боже, как ему ее не хватало. Даже больше, чем он думал. Всего один день с Эйвери, и Кейд уже гадал, какого же черта ждал все эти годы. Он шагнул навстречу и почувствовал аромат ее духов.

– Поверь мне, принцесса, теперь я умею двигаться в такт и находить ритм. Сама удивишься, когда узнаешь. Только дай мне шанс.

Она долго изучала его, и что-то промелькнуло во взгляде, но Кейд так и не смог угадать ее мысли. Вспоминает ли Эва их прошлое? Гадает, будет ли им хорошо вместе сейчас? Он напрягся, представляя, как уложит ее на огромную постель в номере и попробует на вкус каждый сантиметр соблазнительного тела.

Они молчали, а сверху доносился тихий шелест пальм. Затем Эйвери прищурилась, и хотя не высвободила руку, Кейд все понял: он буквально увидел, как она выстроила невидимые стены, словно закрыла дверь перед его носом.

– Собственно, затем я и здесь: чтобы увидеть, на что ты способен. Сдержи обещание, Блэк, а на остальное мне плевать.

* * *

Эйвери понимала, что Кейд не заслужил такой резкости, но больше не доверяла себе.

Этот поцелуй в ресторане, пусть и показной, пошатнул уверенность актрисы. Как же Кейду удается заставить ее таять после стольких лет? Нужно крепиться. Именно из-за него она до сих пор одна и не может завести серьезные отношения с другим. Из-за Кейда она чувствовала себя так, словно часть души исчезла. И теперь он воскрешает все те эмоции, которые она по дурости считала давно канувшими в лету.

Эйвери глотнула «космо» и осмотрелась. Музыка гремела из колонок, спрятанных в зале, а сверкающий шар отбрасывал блики на пол и столы. Несколько пар на танцполе с упоением двигались под музыку, а остальные расположились в полукруглых нишах, скрытых в затемненной комнате. Люди пили, болтали и общались. Иногда какая-нибудь пара вставала и направлялась в арочную дверь, ведущую в служебные помещения клуба. Эйвери стало интересно, куда они уходят и что там такое.

«Эйвери, не забывай, от любопытства кошка сдохла».

Поспешно отвернувшись от танцпола, она допила коктейль и поставила бокал на стойку. Эва предпочла место возле бара интимной атмосфере ниши, так как близость «мужа» и так заводила новоявленную сыщицу. Только принесли напитки, как зазвонил телефон, и Кейд вышел поговорить. И хотя Эйвери знала, что звонят из «Эгиды», скорее всего, чтобы передать запрошенную им до ужина информацию, в глубине души теплилась надежда, что звонок касается ее самой или Мелоди.

– Не думай о нем, – пробормотала она. – Перестань беспокоиться о его мнении. Любопытство всегда плохо заканчивается.

– Даже не знаю. Уж тут-то любопытство скорей пьянит, – произнес мужской голос с сильным акцентом.

Эйвери взглянула на вытиравшего стакан ямайского бармена и поняла, что тот услышал ее слова.

Покраснев, она тем не менее вспомнила о своей роли и толкнула к нему пустой стакан:

– А мне показалось, что в этом месте, скорее, найдешь неприятности. Разве с новичками не трудно?

– Бывает. Но большинство приезжает сюда уже не в первый раз. Мистер Клауд обязательно посещает нас по меньшей мере раз в год. А его жена Линн считает, что на острове не сыскать обслуги обходительней нашей. – Бармен был намного смуглее Эйвери и сверкал широкой улыбкой. Высокий, мускулистый, он напомнил Эве о рекламах игр по американскому футболу, мимо которых они проезжали по дороге из аэропорта.

Эйвери оглянулась через плечо на широкоплечего мужчину за пятьдесят в широкой гавайской рубашке, трущегося о костлявую крашеную рыжулю в сексуальной мини-юбке и на высоченных шпильках.

– Кажется, она намного его моложе.

– А, не, миссис Клауд в нише справа от вас.

Эйвери посмотрела в указанном направлении. Брюнетка под пятьдесят закинула ногу на бедро какого-то мужика и играла с открытым воротом его рубашки. Как только ее партнер встал, она его выпустила, подмигнула мужу на танцполе и пошла с кавалером к дверям, замеченным Эйвери раньше.

– Похоже, она решила поразвлечься, – сказал бармен за спиной Эвы.

– Ого. – Округлив глаза, Эйвери снова отвернулась, но мельком посмотрела на полутемный столик и заметила того самого мужчину, на которого Кейд указал в ресторане. Незнакомец не сводил с нее глаз, и, как и прежде, Эйвери почувствовала прилив адреналина от его взгляда.

И со словами:

– Пожалуй, мне еще порцию, – толкнула бокал бармену.

– Рамон.

Эйвери вопросительно вскинула бровь:

– Что?

– Рамон, меня зовут Рамон. – Бармен похлопал себя по черному жилету, надетому на белую рубашку.

– Ой, спасибо, Рамон. Налейте мне еще, – с улыбкой попросила Эйвери.

В ожидании напитка она барабанила пальцами по стойке и недоумевала, почему Кейд все еще не вернулся. Не то чтобы она хотела снова завестись от его близости, но ей также было не по себе без сопровождения в таком месте.

Вернувшийся Рамон поставил перед ней на салфетку розовый коктейль.

– Благодарю. – Эйвери сделала глоток и пожалела, что не может заказать десяток, чтобы выдержать этот вечер.

Рамон склонился и стал перекатывать во рту зубочистку:

– Не волнуйтесь. Большая часть наших клиентов приезжают сюда посмотреть, а не поучаствовать. Но у нас есть несколько постоянных посетителей, которые дают прикурить. Вы ведь впервые в таком месте как «Каприз»?

Эйвери сглотнула и кивнула:

– Меня выдал взгляд запуганного оленя?

Рамон хмыкнул:

– Неа, вам просто штамп на лоб поставили при регистрации.

Эйвери мельком посмотрела на бармена и усмехнулась.

– Туше.

Ей понравился Рамон. От него не исходила аура подобострастности, как от Патриции.

Актриса поставила бокал. Бармен, вероятно, все знал и все видел. И раз уж Кейд испарился и, похоже, почти не продвинулся в своем расследовании, не помешает разнюхать что-то самой.

– Мне казалось, что одиночки на курорт не допускаются.

– Так и есть.

– Тогда что это за мужчина за тем столиком? Он и в ресторане был один. И еще раньше тоже сидел в гордом одиночестве.

Рамон посмотрел через ее плечо и напрягся.

– Лучше держитесь подальше от мистера Андерсона.

Эйвери внутренне подобралась и едва снова не обернулась.

– Почему? С ним что-то не так?

– Особые вкусы. Такой дамочке, как вы, не стоит с ним связываться.

Это опять заинтриговало Эйвери, но вместо того, чтобы задать тысячи вертящихся на языке вопросов, она напомнила себе о причине своего приезда на курорт.

– Он прибыл сегодня?

– Нет. Он живет во Флориде, денег куры не клюют. Приезжает сюда раз в месяц. На особом счету у хозяев. Иногда его сопровождает жена. Иногда нет. Раз я ее не видел, наверное, нынче он один.

Раз в месяц. В голове Эйвери закрутились мысли, а в душе затеплилась надежда.

– А когда он был здесь в последний раз?

Рамон пожал плечами и оттолкнулся от стойки:

– Без понятия. Недели три назад. – Бармен вытер полотенцем следы напитков с сияющей поверхности. – Он обычно здесь не задерживается. Держитесь от него подальше, и с вами будет все в порядке.

Справа от Эйвери к бару подошла какая-то парочка.

Рамон напоследок спросил:

– Хотите еще выпить?

Эйвери была вся как на иголках от волнения. Может быть, это первая зацепка.

– Нет, спасибо, все хорошо.

Рамон улыбнулся:

– Ладно. Если чего-нибудь еще захотите – дайте знать.

Он пошел к новым клиентам, а Эйвери повернулась, чтобы разглядеть мужчину в тени. Она сумела заметить лишь, что он чернокожий, среднего роста и телосложения и в дорогой одежде. Мистер Андерсон залпом опрокинул свою выпивку, затушил сигару в пепельнице на столе, встал, схватил со спинки кресла пиджак и направился к двери в глубине клуба, куда несколькими минутами ранее зашла миссис Клауд.

От волнения Эйвери замутило. Она осушила мартини и поставила бокал на стойку. Краем глаза уловила рядом тень и, хотя все еще смотрела на дверь, почувствовала, как Кейд садится обратно на свое место.

– Что случилось? – спросил он.

Эйвери облизнула губы. В алкоголе дело или в решительном настрое, но она не собиралась упускать эту ниточку.

Сжав руку Кейда, Эва соскользнула со стула и потянула спутника за собой:

– Идем. Похоже, мы нашли того, кто был здесь одновременно с Мелоди.

* * *

Кейд позволил Эйвери протащить себя через толпу танцоров ко входу в служебные помещения клуба.

Там музыка звучала приглушенно, но грохот басов отдавался в узком, сворачивающем налево коридоре.

– Куда ты меня тащишь? – Кейд не возражал, что Эйвери схватила его за руку – жаль, что лишь за руку, – но в тускло освещенном тесном пространстве насторожился.

– Рамон узнал того типа из ресторана. Богач из Флориды, зовут Андерсон, увлекается всякими извращениями. Он был здесь одновременно с Мелоди, к тому же приехал один. Согласно договоренности с хозяином курорта, мистер Андерсон прибывает сюда по меньшей мере раз в месяц.

Кейд разглядел в темноте ее решительно задранный подбородок.

– Ты все это выяснила, пока я говорил по телефону? И кто на хрен этот Рамон?

– Именно так, а Рамон – бармен.

Они еще раз завернули за угол. Клубная музыка затихла. Канделябры, висевшие высоко на выкрашенных в темно-красный цвет стенах, давали совсем мало света.

– Эва, куда мы идем?

– Тот тип вышел сюда, да и не только он. Думаю, тут другой клуб. Я хочу задать мистеру Андерсону несколько вопросом.

Кейд встревожился и затормозил Эйвери перед черной дверью в конце коридора:

– Подожди-ка. Признаю, ты очаровательна в роли Нэнси Дрю, но…

– В роли? Я не играю! Ты уже забыл, что я приехала сюда за Мелоди? Я думала, что это твоя работа, а ты – отличный специалист. Но пока ты тянул резину, я нашла единственную зацепку, а…

Из-за угла вышла парочка под ручку. Эйвери закрыла рот и отступила, сложив руки на груди.

Глубоко вздохнув, Кейд ушел с дороги. Мужчина и женщина посмотрели на них, тихо поздоровались и прошли дальше. Из зала донеслась тихая ритмичная музыка, шепот, вздохи и характерные звуки, а потом створка захлопнулась.

К счастью, кто бы ни прошел мимо, решил бы, что они с Эйвери спорят, заходить или нет. И хотя так оно и обстояло, о причине их нерешительности вряд ли кто догадался бы.

Кейд не спеша подошел к Эйвери и взял ее за руки:

– Извини, я не так выразился. Я ничего не забыл. На самом деле Райдер сейчас проверяет мои зацепки. Затем и звонил. У меня еще нет доказательств, но поверь, этот тип – не единственный подозреваемый. Я бы сказал, что он подходит под вариант номер три, о котором я говорил в самолете, и ничего больше. Но, если хочешь, я завтра на всякий пожарный с ним потолкую.

– А если его здесь завтра не будет?

– Если он сейчас тут, то и завтра никуда не денется.

– Но ты же не знаешь этого наверняка. А может, он похитил Мелоди или хотя бы знает, что с ней произошло? Я не дам ему ускользнуть.

И повернулась к двери.

– Эйвери, постой!

Эва застыла, положив ладонь на ручку двери, и раздраженно оглянулась через плечо:

– Что еще?

– Тебе не стоит туда входить.

– Нет, стоит.

– Предупреждаю, там совсем не то, о чем ты думаешь.

– Ну, мистер Блэк, удивил! Я тоже больше не такая, как тебе кажется.

Эйвери открыла дверь и исчезла внутри. Оставшись один, Кейд тихонько выругался. Да уж, она и правда изменилась. В детстве была милой, находчивой и не любила спорить. Теперь же стала независимой, упрямой и, похоже, с наслаждением мотала ему нервы. И, вот зараза, этот контраст возбуждал его еще сильнее. Кейд знал, что прежняя Эйвери никуда не делась, но и теперешняя ему нравилась. Он ею восхищался. И хотя они приехали сюда по другой причине, ему захотелось узнать, что еще в ней изменилось.

Потянув за ручку, агент последовал за спутницей.

В темной комнате музыка эхом отражалась от кроваво-красных стен. Люди в потемках собрались вокруг полукруглой сцены. Свет струился сверху, и, хотя Кейд не видел, на что все смотрят, судя по тяжелому дыханию публики, ласкающей друг друга, и сладостным вскрикам со сцены, можно было легко догадаться, что к чему.

Он пробрался через толпу, высматривая Эйвери. Большинство посетителей едва его замечали, слишком увлеченные зрелищем на сцене. Он остановился, осмотрелся, но не углядел подопечной в море едва различимых лиц. Черт возьми, куда она исчезла?

Оглядев толпу, Блэквел увидел того мужика из ресторана у края сцены. Этот знакомый незнакомец с темной, как кофе, кожей, черными глазами и широкими плечами был хорошо освещен прожекторами. Кейд вспомнил о двух собеседниках, которых он подслушал у служебных помещений.

Этот мужчина не был настолько высок, чтобы сойти за того, кто расхаживал и говорил, но подходящих размеров для незнакомца, сидевшего на веранде.

Со сцены раздался щелчок, а потом еще один стон. Кейд не смотрел, нет нужды, он все это уже видел, работая под прикрытием, а вместо этого прислушался к голосам слева от себя. Когда он повернулся в том направлении, заметил подопечную, пробирающуюся мимо парочки, глазеющей на шоу. Женщина стояла перед обнимавшим ее мужчиной. Эйвери торопливо извинилась, и они что-то пробормотали в ответ, а затем опять уставились на сцену. Эва прошла вперед, к подмосткам возле стены, и застыла.

Она побледнела и, приоткрыв рот, изумленно уставилась на происходящее на сцене.

Черт… Нет, такого Эва точно не ожидала, но Блэквел не хотел, чтобы она испугалась. А в таком месте это нефиг делать – уж кому это знать, как не ему.

Он пробрался через толпу, пока наконец не поравнялся с подопечной. Эйвери стояла у стены, прямо перед сценой. Кейд подошел сзади и медленно обнял «жену» за талию, собираясь увести ее подальше от шоу.

– Эва, детка, – прошептал он ей на ушко. – Вот ты где, я тебя потерял в толпе.

Но стоило агенту ее коснуться, как что-то изменилось. Воздух наэлектризовался, от кожи Эвы исходил жар. Блэквела пьянил ее запах. Мягкие волосы щекотали щеку. Кейд посмотрел поверх головы спутницы и застыл.

На сцене стояла совершенно голая женщина с заклеенным скотчем ртом и на тонких черных шпильках. Широко разведенные ноги фиксировала балка. Связанные за спиной руки крепились к высоко висящему крюку, заставляя выступавшую выгибаться, словно на дыбе. Она отклячила попу, так что зрители видели все. Мускулистый мужчина в кожаных штанах обошел «пленницу», похлопывая плеткой по ладони и изучая ее тело со всех сторон.

Он остановился позади нее, наклонился и что-то прошептал. Затем замахнулся и принялся стегать партнершу по заду, пока та не напряглась всем телом и не взвизгнула.

Эйвери ахнула.

Кейд притянул ее к себе, а сам прислонился спиной к стене. Он знал, что надо вытащить Эву отсюда, так как происходящее на сцене вскоре станет намного откровеннее, но попка спутницы прижималась так соблазнительно, кровь прилила к паху прямо в член, лишая Блэквела способности мыслить, а тем более сосредоточиться на том, что нужно делать дальше.

Мужчина на сцене снова хлестнул женщину по заду, а после погладил покрасневшую кожу, пока вскрики не превратились в мурлыканье. Затем наклонился еще ближе, прижавшись всем телом, провел руками по бедрам, животу партнерши и стал ласкать груди. Она закрыла глаза, застонала и повисла на веревках.

Ее партнер бормотал что-то на иностранном языке, похоже, на французском, однако сейчас Кейд не знал наверняка, потому что его больше заинтересовало, как Эва пальчиками ласкала его кожу и прижималась попкой к паху так же, как женщина на сцене ненавязчиво прислонилась к стоящему позади партнеру. Член Кейда затвердел. Голос в голове кричал, что пора уходить, но Блэквелу хотелось узнать… его мучило любопытство… а не встать ли ему еще ближе, обдать горячим дыханием местечко за ушком Эйвери, как мужчина на сцене делал с женщиной… Отшатнется Эва или…

Эйвери задрожала и склонила голову на бок, предлагая ему больше, пока сама не отрываясь смотрела на сцену. Жар объял Кейда, разливаясь по животу и ниже. Агент снова подул на чувствительную кожу спутницы, мягко погладил, прижав крепче к своему возбужденному члену. Она таяла как глина в его руках. Нужно отступить, вытащить Эву отсюда и положить этому конец, потому что ее возбуждает зрелище, а не он сам, но Кейд был не в силах остановиться. Он слишком долго это себе представлял, слишком сильно ее хотел, а теперь, заполучив, не мог отпустить.

Эйвери тихо охнула, а Кейд в ответ согрел дыханием ее ухо, шею, потерся о попку.

Мужчина на сцене отпустил грудь женщины и провел рукой по ее животу и лобку. Партнерша застонала громче и прижалась к нему. Мужчина снова прошептал что-то сексуальное на французском, а когда его пальцы исчезли меж ее бедер, она задрожала всем телом.

Дыхание Эйвери стало частым и неровным. Правой рукой она невольно ласкала бедро Кейда, а другой медленно потянула вверх его прижатую к ее животу ладонь.

Сердце заколотилось, член запульсировал. Эйвери привлекала его, завораживала, как в юности, и Кейд не мог устоять. Особенно потому, что хотел того же.

– Принцесса, тебе нравится? Хочешь, чтобы я к тебе так прикасался? Покажи мне где.

Кожа вдруг стала ему мала раз в десять. В груди защемило так, что стало трудно дышать. Эйвери склонила голову еще больше и тихо охнула, когда Кейд поцеловал ее в шею. Затем притянула его руку к своей груди, заставляя спутника затрепетать всем телом.

Женщина на сцене громко вскрикнула. Кейд глянул туда и понял, что выступавший разделся, обхватил член и водил головкой по ее промежности и заду.

Эйвери стиснула руку Кейда. Мягкая плоть легла в его ладонь, а плутовка заставила спутника еще и сжать грудь.

Эва снова потерлась о его член, и Кейд перестал сдерживаться. Он втянул в рот мочку ее уха и осторожно прикусил.

– Ты этого хочешь? Чтобы я тебя так трахнул? Помнишь, каково это? Как нам было хорошо? Я могу напомнить тебе прямо сейчас. Только скажи «да».

Эйвери зажмурилась и запрокинула голову на плечо Кейду. Тот сжал ее грудь и потер сосок под хлопком платья. Другой рукой принялся ласкать бедра, пока Эва не расставила ноги и не застонала, двигаясь в ответ.

Блэквел прикусил кожу за ее ухом, лизнул чувствительное местечко и обдал ее шею горячим дыханием.

– Эва, скажи «да». Признайся, что хочешь меня.

– Да, боже, да, – прошептала она, завела руку за голову и повернулась к нему.

Эва зарылась пальцами в волосы Кейда и притянула его к себе для поцелуя. Желание наполнило Блэквела и забралось прямо в душу, заставив все тело напрячься. Кейд ласкал любимую языком, скользнул рукой под юбку и погладил мягкую кожу внутренней поверхности бедра. Эва снова вскрикнула и углубила поцелуй.

Затем развернулась и толкнула его к стене.

Кейд охнул, но не успел отреагировать. Эйвери поднялась на цыпочки и жадно прижалась к его губам.

Да, да, да. Он принял то, что она предлагала, обхватил руками попку соблазнительницы, притянул ближе, вжался меж ее бедер. Эва застонала. Ее язык был горячим и влажным, тело таяло в объятиях агента.

Краем уха Кейд слышал сладостные звуки и вздохи, доносившиеся со сцены и от зрителей. Но он был слишком возбужден, чтобы думать об этом. Ему хотелось лишь взять Эйвери на руки, задрать ее юбку и войти глубоко в нежное лоно, так что они оба позабыли бы о прошлом, настоящем и обо всем, что происходило вокруг.

Эйвери принялась покусывать подбородок партнера, шею, поглаживать грудь под рубашкой, спускаясь к ремню. Кровь прилила к паху агента.

Блэквел вздохнул, посмотрел из-под полуприкрытых век на сцену, где парочка уже вовсю трахалась… и встретился взглядом со стоящим напротив мужчиной из ресторана.

Как и Кейд, незнакомец не обращал внимания на шоу, во всяком случае, на то, что происходило на сцене. Мужик пялился прямо на Эйвери.

По спине агента побежали мурашки.

Эйвери оторвалась от его шеи:

– Кейд.

Блэквел посмотрел на нее. Затуманенный взгляд, очки едва не спадают. Волосы в сексуальном беспорядке разметались вокруг такого знакомого лица. Затвердевшие соски проступали под лифом платья, маня прикоснуться к ним, облизать, взять в рот.

– Сейчас, я хочу тебя прямо сейчас, – хрипло прошептала Эва.

Тело Кейда пронзила новая вспышка желания, которое только что унял.

– Эва, ты себе не представляешь, как долго я ждал от тебя этих слов. Но не здесь. Я хочу быть с тобой наедине.

Его голос будто пробился сквозь желание, затуманившее ее сознание, и Эва застыла, осмотрелась и распахнула глаза.

– Ой, я…

Кейд не собирался упускать свой шанс.

– Пойдем. – Он схватил Эйвери за руку, развернул спутницу так, что она шла впереди, и направил через толпу. Но всю дорогу прижимался грудью к ее спине, не давая сбежать. – Держись рядом.

Эйвери судорожно сглотнула и кивнула. Одной рукой накрыла его ладонь на своей талии, а второй взяла его под локоть. Кейд провел их мимо извивающихся парочек, троицы, занимающейся сексом прямо у стены. Эва терлась попкой о его твердый как камень член, весьма затрудняя ходьбу.

– Я никогда… – И тут она заметила любвеобильную троицу. – О боже!

– Не отвлекайся, – прошептал Кейд Эве на ухо.

Та еще раз кивнула и пошла дальше, но Кейд чувствовал, что теряет ее: Эйвери снова могла мыслить, значит нужно отключить ей мозги и напомнить, чего она желала всего несколько секунд назад.

В чем нуждалась.

В нем одном.

Толкнув дверь плечом, Блэквел вытащил подопечную в коридор. Как только створка захлопнулась, он развернул Эйвери, снова прижал к стене и страстно поцеловал.

Она отозвалась, вцепилась в его плечи, Кейд немного согнул колени, поднял ее ногу на свое бедро и потерся твердым членом о лобок. Эва замурлыкала, так что завибрировала грудь, и притянула Кейда к себе, завлекая обратно в пропасть, приподнялась повыше, чтобы он смог прижаться к самому чувствительному местечку. Целовала снова и снова, словно соскучилась по его прикосновениям.

Кейд хотел ее и не мог ждать. Он оторвался от губ любимой, покрыл легкими поцелуями ее подбородок, ушко.

– Эва.

– Да, да, боже, да! Кейд…

В груди стало жарко, огонь охватил все тело. Кейд хотел слышать, как она выкрикивает его имя, лежа на гигантской кровати в номере. Голой. Где он мог бы попробовать и обласкать каждую клеточку ее тела. А не здесь, в темном коридоре, где любой прохожий может их увидеть.

Собрав остатки воли в кулак, Кейд отодвинулся:

– Кровать. Хочу тебя в постели.

– О да!

Пульс отдавался в ушах. Кейд схватил Эву и потянул:

– Пошли.

Они почти бегом завернули за угол. Кейд с облегчением заметил выход.

Ему не придется тащить Эву обратно через танцпол.

Распахнув дверь, он вывел спутницу на теплый вечерний бриз. Стиснув руку, потащил за собой по дорожке.

– Кейд, подожди…

Ждать? Еще чего! Надо добраться до номера, пока они не вспомнили, почему этого делать не следует.

– Мы почти пришли.

Он завернул за угол. Пальмовая ветвь хлестнула по лицу. Кейд отвел ее и, обернувшись, заметил, что Эйвери позади прижала руку ко лбу и плелась с закрытыми глазами.

Она снова задумалась, черт побери. Он ее терял. С колотящимся сердцем, Кейд замедлил шаг, повернулся и быстро поцеловал спутницу.

– Мы почти на месте.

– Мне… нехорошо.

– Не волнуйся, принцесса. Через минуту ты почувствуешь себя хорошо как никогда.

Они снова завернули за угол, и пульс агента зашкалил, стоило увидеть их хижину. Кейд затащил Эву на крыльцо, остановился перед входной дверью и принялся возиться с браслетом, чтобы провести им перед сенсором.

Эйвери привалилась к двери и промямлила:

– Нет… Голова… кружится.

– Это все от музыки и дыма в клубе. Не отвлекайся, Эва. – Он снова ее поцеловал, махнув браслетом перед замком.

Она застонала и прижалась к его губам. Загорелась зеленая лампочка. Кейд повернул ручку, пинком открыл дверь, а затем завел любимую внутрь.

– Кейд, – пробормотала Эва, обнимая спутника, и снова поцеловала с таким пылом, что зажгла в нем огонь.

Ему нравился ее вкус, то, как она звала его по имени. Затащив Эйвери в номер, Кейд снял очки с ее лица, бросил на столик и захлопнул дверь ногой.

– Иди сюда.

Кейд подхватил ее под попку, поднял, Эва опоясала партнера ногами, вздохнув от удовольствия.

Она осыпала его поцелуями, пока Кейд нес ее в спальню и укладывал в постель. Наощупь пыталась расстегнуть пуговицы на рубашке с его неуклюжей помощью.

– Боже, Эва, я хочу быть внутри тебя.

– М-м… Да… – Она приподняла бедра и потерлась о него, закрыла глаза, стоило ему потянуть подол ее платья наверх.

– Принцесса, я хочу тебя обнаженной, но не думаю, что могу ждать.

Она снова вздохнула и резко рванула рубашку с плеч агента. Металлические пуговицы зазвенели об пол, покатились и со стуком остановились у стены.

Кейд усмехнулся, наклонился и снова поцеловал Эйвери, наслаждаясь мягкой влажностью язычка и теплом меж ее бедер. Нащупав трусики, поддел их и стащил с любовницы.

Затем отступил, посмотрел вниз и охнул. Лобок прикрывала лишь тоненькая полоска светлых волос.

– Эва… – Кейд снова прижался к ее губам в глубоком поцелуе. Провел пальцами по животу, осторожно опустился к лону. Эва положила руку ему на затылок, привлекая ближе.

Кейд ласкал ее между ног от входа во влагалище до клитора. Эва вскрикнула, раздвинула ноги, прижала партнера крепче, а затем отпустила. И с глухим звуком уронила руку на матрас. Уже потянувшись к ширинке, чтобы освободить пульсирующий член, Кейд вдруг понял, что Эва больше его не целует.

Отодвинувшись, он увидел, что она склонила голову на бок, закрыла глаза и расслабилась.

– Эва?

Она не ответила.

Опершись рукой на матрас, другой Кейд потряс ее за плечо:

– Эйвери? И думать не смей сейчас засыпать.

Он снова потряс любимую, но безуспешно.

– Ох, ты надо мной издеваешься!

Ничего. Партнерша была в отключке.

– Черт, зараза… – У Кейда вырвался стон. Он прижался лбом к ее плечу и попытался потушить жаркое желание, бурлящее в венах. Не сработало.

Какое же проклятое глупое невезение…

Она слишком много выпила. Кейд вспомнил события дня, глубоко вдыхая воздух в горящие легкие, и попытался подсчитать, сколько же: шампанское по приезду, пиво в номере, опять шампанское, вино за ужином и бог знает сколько розовых коктейлей в баре, пока Кейд вышел поговорить с оперативником «Эгиды».

Красотка явно не умела пить, а он просто самый невезучий мужик на планете.

Кейд наклонился и потряс Эву в последний раз, надеясь, что она притворяется. Хотя с чего он взял? Ее фырканье и храп ясно дали понять, что надеяться не на что.

Разочарованный Блэквел рухнул рядом, перевернулся на спину и уставился на сводчатый потолок и лениво вращающийся бамбуковый вентилятор. Член болел от неудовлетворенности, и Кейд вспомнил шоу в клубе. Хотя его никогда особо не интересовало садо-мазо, то, как Эйвери терлась об него попкой, глядя на сцену, то, как она едва ли не силой заставила себя ласкать, было самым эротическим приключением в жизни агента. Ему снова захотелось почувствовать ее рядом с собой.

Чтобы она умоляла его об удовольствии, как он готов был молить прямо сейчас.

Кейд повернулся и посмотрел на Эву. Она повернулась в его сторону, крепко зажмурилась и сексуально приоткрыла ротик. Блэквел прилег на бок, провел пальцем по нежной коже ее щечки, и его сердце екнуло.

Дерьмо. Ни одной женщине больше не удастся проделать с ним такое. Особенно после сегодняшнего. Да, сцена в клубе возбудила его, но хотел он на самом деле Эйвери. Она была единственной, кого он желал. Тогда Кейд просто поступил так, как считал правильным. Однако то, что связывало их много лет назад, не кануло в лету. И он сделает все от себя зависящее, чтобы их отношения еще долго не заканчивались.

Кейд наклонился, поцеловал ее и неохотно отстранился.

– Спи, принцесса, завтра продолжим. Это еще не конец. Далеко не конец.

ГЛАВА 6

Эйвери проснулась от шума воды. Перевернулась на бок и застонала от боли, пронзившей череп, подобно тысяче маленьких ножей.

С огромными усилиями несчастная открыла глаза, моргая от яркого солнечного света, льющегося через распахнутую дверь патио. Снаружи волны мягко шуршали по песчаному пляжу, а в теплом соленом бризе звучал клекот птиц.

Эйвери прижала руку к пульсирующей от боли голове и села в постели. Проклятие, у нее страшнейшее похмелье за многие годы. Сколько же она вчера выпила? Страдалица вспомнила шампанское при регистрации, пиво в номере, затем бокал вина за ужином и космо[3] или два в танцевальном клубе. Такая малость за восемь часов не могла так на нее повлиять, тем более, что она не все допивала до конца. Разве что напитки были по-настоящему крепкими, а Эйвери не поняла, насколько.

Дверь ванной распахнулась, выпуская облако пара, из которого вышел Кейд.

– Смотрите, кто в конце концов проснулся.

Тело Эвы напряглось в приливе тепла, а из головы испарились все мысли. Из одежды на Блэквеле было лишь низко повязанное вокруг стройных бедер полотенце, а другим он вытирал волосы.

И, святый Боже, перед единственной зрительницей предстало загорелое мускулистое тело.

Неудивительно, ведь именно крепкие мышцы она ощутила во время поцелуя, но видеть эту скульптурную грудь, четко обрисованный живот и темную линию волос, стрелой исчезавшую под полотенцем...

– Эва? Что с тобой?

Она вновь метнулась взглядом к его лицу и, поняв, что чуть не изошла слюной, почувствовала, как запылали щеки.

– Что? Да. Со мной все в порядке.

Лгунья. Ее тело горело, а между бедрами нарастала тупая боль, занявшаяся в тот момент, как Кейд появился перед Эйвери практически голышом.

Его черты потемнели от тревоги.

– Уверена? Ты раскраснелась. Ты же не собираешься опять упасть мне на руки без чувств?

Без чувств?

– Я?

Кейд прошел мимо нее за барную стойку, достал из холодильника бутылку воды и, подойдя к краю кровати, протянул страдалице:

– Выпей. Тебе нужна жидкость.

Та взяла бутылку, намеренно избегая его прикосновений. Что с ней происходит? В венах стучала кровь, а в голове – единственная мысль: сорвать с него полотенце.

Эйвери медленно поднесла бутылку к губам и сделала глоток.

– Так-то лучше, – Губы Блэквела изогнулись в сексуальной полуулыбке. – Не хочу повторить прошлую ночь. Первую часть – да, безусловно, но не конец.

– Что случилось прошлой ночью?

Замешательство туманило голову Эйвери. Она вспомнила вчерашний неловкий момент в номере, затем ужин, до поцелуя проходивший в напряжении и возбуждении. Почувствовала, как горят щеки при воспоминании о том, как Кейд позаботился обо всем в ресторане. О его вкусе. Об ощущениях, которые он вызывал. Быстро отведя взгляд от его понимающих глаз, она посмотрела на кровать и судорожно вздохнула, поняв, что обнажена и что простыня, обернутая вокруг ее талии, оставляет грудь на виду.

Эйвери рывком подтянула ткань вверх, при этом толкнув бутылку и пролив на себя воду.

– Почему я голая?

Кейд усмехнулся. Когда он присел рядом со своей подопечной, кровать прогнулась. Совершенно выведенная из равновесия, Эйвери отдернула ноги, чтобы не чувствовать, как его тепло проникает сквозь тонкий хлопок.

– Расслабься. Я все это уже видел, помнишь?

– Нет, – отрезала она, широко раскрыв глаза. – Не помню. Что, к чертям, случилось прошлой ночью?

Его бровь изогнулась в очевидном веселье:

– Ты правда не знаешь? Ого, а ты вчера неслабо напилась.

Ее щеки буквально запылали. Эйвери яростно напрягла мозг. Что она упустила? Что произошло после того поцелуя?

«Проклятье, думай».

– Я помню ужин, поход в танцевальный клуб, разговор с барменом, а потом... ничего.

В голове было абсолютно пусто. Как будто время остановилось в тот момент.

– Постараюсь не слишком обижаться на то, что ты не помнишь, как буквально на меня запрыгнула.

Она резко подняла глаза:

– Что я сделала?

Кейд снова усмехнулся, наклонился и поцеловал ее в щеку:

– Поверь мне, это было хорошо. По-настоящему хорошо.

Блэквел встал с кровати прежде, чем Эйвери велела ему убираться, и вновь скрылся в ванной комнате, но на этот раз оставил дверь открытой. Оставшись в одиночестве, актриса почувствовала, как стучит ее сердце, и, крепко прижав к груди простыню, оглядела комнату в отчаянных поисках следов произошедшего ночью. Взгляд остановился на брюках Кейда, беспечно брошенных на угол кровати, и рубашке, кучкой лежащей на полу.

Глаза Эйвери расширились, а желудок перевернулся. Она со стоном прижала пальцы к закрытым глазам.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи, что мы не спали вместе.

Из ванной вновь послышался смех.

– Вот теперь я и вправду обижен. Когда ты обрывала пуговицы с моей рубашки... Пожалуй, это моя любимая часть.

Эйвери застонала громче, опустилась на кровать и с головой накрылась простыней. Ей хотелось умереть. Хотелось выкопать яму и спрятаться на весь следующий год. Не потому, что она все это натворила, но потому, что сделала это с Кейдом. То есть, отказавшись с такой легкостью от всех защитных барьеров, она не могла больше себе доверять. И, проклятие, сейчас Эйвери ненавидела каждую клетку своего тела, дрожащего от возбуждения при одной лишь мысли повторить все заново.

– Все было не так уж плохо, – сказал Кейд где-то рядом.

– Уйди, – велела Эйвери. – Сейчас мне надо побыть одной.

Край кровати прогнулся. Эва хотела было сбежать, но Блэквел поймал ее за ногу. Жар прожег тело через разделявшую их тонкую хлопковую ткань. Кейд потянул за простыню над головой подопечной.

– Эва, вылезай оттуда.

– Нет.

Она попыталась удержать простыню на месте, но оперативник вырвал ткань из рук упрямицы.

Через завесу растрепанных волос Эйвери посмотрела на него и задержала дыхание. Проклятие, он был слишком... знакомым. И в то же время слишком новым. Его особый мужской аромат напоминал о том счастливом времени, что они провели вместе. И сейчас, глядя на него, ставшего на годы старше, крепче, грубее, больше... во всем... она почувствовала неконтролируемое желание узнать его нового.

Выяснить, что изменилось.

– Эйвери, ничего не произошло.

Она посмотрела ему в глаза, пытаясь уличить во лжи. Во взгляде Кейда больше не светился юмор, исчезла и широкая улыбка, не сходившая с его лица с момента ее пробуждения.

– Не дразни меня.

– И не пытаюсь. Да, ты набросилась на меня в том клубе и сорвала оставшиеся пуговицы с рубашки уже в номере. Но пока мы добрались до кровати, ты отключилась.

Он почесал в затылке, выглядя немного... робко... Прямо как в их первую совместную ночь, когда оба были невинны и неумело барахтались в темноте. И, боже, это смотрелось так сексуально. Кровь Эйвери снова разогрелась.

– Честно говоря, это вроде как удар по моему эго. Раньше такого со мной точно не случалось.

Сердце Эйвери забилось сильнее, она сглотнула, но отстранила ненужные эмоции и сосредоточилась на том, что происходило здесь и сейчас.

– Я... Я набросилась на тебя в танцевальном клубе?

Глядя на нее, Кейд облизал нижнюю губу. Жар, кипящий в его глазах, послал разряд энергии в ее лоно.

– В задней комнате. Когда смотрела то шоу.

Мысли Эйвери скакали. Воспоминания никак не могли собраться воедино. А потом она выхватила из памяти видение связанной женщины на сцене, мужчины, овладевавшего ей сзади. Толпы, наблюдающей...

– О, Боже...

– Никогда не был любителем подобных зрелищ, – заметил Кейд низким голосом. Сексуальным голосом. Голосом «я-хочу-полностью-овладеть-тобой». – Но наблюдать, как на это смотришь ты, – его взгляд скользнул к груди Эйвери, чьи соски, она это знала, отчетливо выделялись под простыней, – это самое горячее, что я когда-либо видел.

Все тело Эйвери наэлектризовалось, как будто могло взорваться от малейшего прикосновения. А рука, которую Кейд положил на ее подбородок, словно не желая отпускать собеседницу, была так чертовски сексуальна. Эва тяжело сглотнула, боясь задать вопрос, но нуждаясь в ответе.

– И даже после этого мы не... Я имею в виду, мы вернулись сюда и?..

Уголок его рта вновь приподнялся в улыбке.

– Нет. Но не потому, что я не хотел. Как видишь, я и сейчас хочу.

Ее взгляд метнулся к его ногам и явной выпуклости, растущей под полотенцем. Щеки окатило жаром.

– О-о...

Тогда Кейд рассмеялся. Легкий расслабленный смех был таким теплым, таким знакомым, что отозвался глубоко в ее груди.

– Не беспокойся. Я не собираюсь на тебя нападать, как сделала ты прошлой ночью. Я умею быть терпеливым.

О, нет... Эйвери не была уверена, что готова к этому. Не думала, что способна вновь пройти через боль от потери Кейда Блэквела, даже если на самом деле терять ей было нечего.

– Кейд...

Он похлопал ее по ноге, встал с кровати и отправился в ванную.

– Я снял с тебя платье – боялся, что оно слишком тесное, и ты не сможешь дышать, затем укрыл тебя и выключил свет.

Итак, они не занимались сексом. Эйвери окатило облегчение, а вслед за ним – неожиданное разочарование, стянувшее внутренности в узел.

Кейд выглянул из-за угла:

– Но спали мы вместе.

Взгляд Эйвери метнулся в том направлении, и она уловила в глазах Блэквела тень озорства.

– Я и забыл, как ты любишь прижиматься. Мне всю ночь было жарко.

Он опять исчез, а Эйвери, вновь испытывая почти невыносимую дрожь возбуждения, скользнула под простыни.

– Не прячься там слишком долго, принцесса. Этим утром нам надо идти на курсы массажа.

Помнишь Мелоди? Причину, по которой мы здесь? Пора прекращать игры и возвращаться к работе, солнышко.

Эйвери застонала и снова натянула простыню на голову, не зная, то ли проклинать ли себя за эту поездку, то ли благодарить Всевышнего за то, что вскоре коснется сексуального мужчины, мурлыкающего сейчас в ванной.

* * *

Завтрак не ослабил нервный комок в животе Эйвери. Когда они вышли из бунгало под теплое утреннее ямайское солнце, она чувствовала себя так, будто выпила слишком много кофе и слишком мало спала.

Остановившись на тропинке и дожидаясь Кейда, она глубоко вздохнула, приказывая себе с головой погрузиться в игру. Они пойдут на это занятие, Эйвери сыграет свою роль, они разговорят инструктора и выяснят, известно ли той что-нибудь о Мелоди. Вот и все. Эйвери не собиралась повторять прошлую ночь.

Кейд подошел к ней и убрал телефон в карман шортов.

– Готова?

– Конечно.

Она надвинула на глаза солнечные очки и направилась к СПА. Вверху и со стороны бассейна слышался шелест пальм, им вторили металлические барабаны и плеск воды. Это и правда красивое место – этого Эйвери отрицать не могла, – но увиденное прошлой ночью на задворках того клуба заставляло ее дважды оглядывать каждого встречного и думать, чем они занимались, когда она обезумела от возбуждения и ничего не замечала.

– Прошлой ночью у меня не было возможности рассказать тебе, – проговорил рядом Кейд, и его густой голос пробился сквозь ее возбуждение. В свободной футболке для дайвинга и низко сидящих шортах оперативник выглядел чертовски сексуально. – В «Эгиде» кое-что накопали на того парня из ресторана.

Сюрприз удался.

– Ты говорил с агентством еще до того, как я передала тебе слова бармена?

– Да.

Спортивные солнечные очки скрывали его глаза, но отвердевший подбородок подсказал Эйвери, что перед ней серьезный оперативник, а не игривый партнер, как раньше.

– Я заметил его еще до нашего ужина. На курорте парня знают как Андерсона, но его настоящее имя Алехандро Луис. Пуэрториканец, живет во Флориде. Ходят слухи, что он перевозит через Карибы наркотики для одного из крупнейших мексиканских картелей.

Эйвери застыла на месте:

– Что?

Кейд нахмурился, схватил ее за руку и потянул за собой:

– Не привлекай внимание.

Волоча ноги, чтобы не отстать от Блэквела, Эйвери спросила, силясь избежать дрожи в голосе:

– Наркотики? Ты уверен?

– Ямайка – это очаг торговых войн. Тот канат в бухте натянут не для защиты от любопытных пловцов, а для того, чтобы не допустить на курорт наркоторговцев.

Эйвери вспомнила о рыбацкой лодке, бросившей якорь возле каната вчера, когда она любовалась видом, и о паре пловцов, говоривших с мотористом.

– Я... Я и не представляла.

– Тем не менее, – тихо сказал Кейд, продолжая идти, – это объясняет, почему парню предоставляют здесь специальное обслуживание.

– Думаешь, он может быть связан с исчезновением Мелоди?

– Не знаю. – Кейд вновь стиснул зубы. Эйвери, не имея возможности прочитать выражение его глаз, скрытых темными стеклами, не могла догадаться, о чем он думает. – Возможно. Я тут похожу, поспрашиваю. И хочу, чтобы ты держала рот на замке.

Эйвери резко остановилась, на этот раз не от шока:

– Прошу прощения?

Кейд вздохнул и повернулся к ней:

– Слишком много людей, задающих вопросы, привлекают слишком много внимания, помнишь?

– Прошлой ночью я не привлекала внимание.

Кейд стянул очки на кончик носа и пронзил ее взглядом:

– Позволю себе не согласиться. Луис и еще неизвестно сколько парней во все глаза смотрели на тебя, а не на сцену.

Лицо Эйвери запылало, она скрестила руки.

– Я не это имела в виду. Ты знаешь, я даже не помню вчерашний вечер.

– Зато я помню.

Его взгляд изменился. Стал жарче. А низкий сексуальный голос, подобно пламени, разогревал изнутри ее тело.

Кейд надвинул на глаза очки, схватил спутницу за руку, пока та мучительно восстанавливала самообладание, и потащил за собой по тропе. Короткое хлопковое платье развевалось вокруг бедер Эйвери, лишний раз напоминая ей, какой чувствительной стала ее кожа.

– Просто позволь сегодня руководить мне, ладно? Обещаю, ты выяснишь, что с ней произошло.

Мне лишь нужно, чтобы ты работала со мной, а не против меня.

Легче сказать, чем сделать, особенно сейчас, когда в голове внезапно не осталось никаких мыслей, кроме той, как бы заняться с ним сексом.

* * *

Как и повсюду на курорте, в СПА все было организовано на высшем уровне. Мраморные колонны, струящиеся фонтаны, открытые дворики с мягкой мебелью для ожидающих приема и тихая расслабляющая музыка.

Кейда и Эйвери зарегистрировали при входе и по крутой извилистой тропинке проводили из главного здания в большую беседку, стоящую на высоком обрыве с видом на бухту. Подковообразное здание в средиземноморском стиле было развернуто фасадом от обрыва. Во дворе пруды с золотыми рыбками перемежались зеленью и водопадами, а справа между скалами, глядящими на пляж, уместились бассейны.

Кейд перевел взгляд с воды на четыре массажных стола, выстроившихся под навесом, и глубоко вздохнул. Четыре пары. Вряд ли у инструктора будет много времени на разговоры.

Из динамиков в потолке лилась инструментальная музыка. Привлекательная женщина с темными волосами, стянутыми в стильный хвост, в облегающем белом капри и такой же юбке на пуговицах отвлеклась от своих занятий у стола на дальнем краю беседки и приветствовала подошедших улыбкой:

– Добро пожаловать в СПА «Каприза». Я Ханна.

Пара поздоровалась с ней и пожала ей руку. Эйвери осмотрелась, и на ее лице отразилась нервозность:

– Мы рано пришли?

– Нет, – ответила Ханна. – На сегодня вы мои единственные клиенты. Вы получите индивидуальный урок.

Кейда охватило облегчение. Эйвери бросила на него взгляд, говорящий «какого черта?», но партнер лишь улыбнулся. Он не планировал подобного, но по многим причинам это упрощало дело.

– Итак, первое, – объявила Ханна. – Мне нужно знать, кто из вас будет клиентом, а кто – массажистом.

– Он клиент, – быстро сказала Эйвери. – Я буду делать массаж.

Когда Ханна взглянула на Кейда в поисках подтверждения, тот пожал плечами:

– Желание леди – закон.

Ханна снова улыбнулась, обошла их и указала на здание:

– Тогда идите туда. Я покажу, где вы сможете переодеться. А пока вас не будет, я кое-что обговорю с Эвой.

Эйвери улыбалась, но Кейд чувствовал исходящее от нее напряжение. Ее все еще смущали события прошлой ночи. И хотя утро прошло спокойно, он видел, как неустойчивы под внешним благополучием ее нервы. За сегодня он должен как-то к ней пробиться. Оставалось надеяться, что за время занятия они оба узнают что-нибудь о Мелоди, и это поможет восстановлению их отношений.

Кейд отправился в раздевалку, скинул одежду и повязал вокруг талии полотенце, как велела Ханна. Выйдя, он заметил, что Эйвери сняла игривое летнее платье и нарядилась в самое откровенное черное бикини без лямок, которое он когда-либо видел.

От одного взгляда на нее жар охватил низ живота, а член пробудился. Кейд ухватил полотенце на талии, чтобы оно не упало и подошел к спутнице.

– Ничего не говори, – чуть слышно выдавила она. – Или так, или голышом. Я не разденусь перед этой женщиной.

Ханна занималась подбором лосьонов и масел. Ожидая ее, Кейд подошел к Эйвери сзади и обхватил рукой за талию. Затем прошептал на ухо:

– Ты надела это под платье?

– На всякий случай. Я знаю все твои ходы, Блэк.

Он прикусил ей мочку и улыбнулся:

– Принцесса, я выучил новые. И все они могут быть твоими. Только скажи.

Ханна вновь повернулась к ним лицом:

– Ладно, давайте начнем. Кейд, ложитесь на стол. Эва, помните, о чем мы говорили?

Щеки Эйвери налились румянцем, и Кейд ладонями почувствовал, как подскочила ее температура. Кровь еще сильнее хлынула в его член, заставляя крепче удерживать полотенце, чтобы оно не свалилось.

Блэквел взобрался на стол и лег на живот, морщась от боли в паху. И пока Эйвери обходила его, неизвестно чем занимаясь, сложил руки под подбородком и попытался вспомнить, зачем они здесь.

– Похоже, это не очень популярные занятия.

– О, достаточно популярные, – ответила Ханна. – В дневные часы все места заняты. Утром немного спокойнее. Думаю, сейчас идет курс подводного плавания, который также в числе самых посещаемых.

Плавание без одежды. Кейд вспомнил перечень курсов, о которых Эйвери читала накануне. Да, внезапно он понял их притягательность.

Прохладное масло прыснуло на спину Блэквела, и он подскочил. Эйвери за спиной пробормотала:

– Ой, прости. Холодно?

Он улыбнулся, зная, что она сделала это нарочно.

Ее руки порхали над его спиной, и под согревающим действием масла Кейд расслабился на столе и закрыл глаза. Черт, и правда хорошо. Она трогала его так, как ей хотелось.

– Правильно, – подбодрила Эйвери Ханна. – Разрабатывайте мышцы одну за другой, пока не почувствуете, что они расслабились. Великолепно.

Руки Эйвери растерли его плечи и двинулись вниз по спине. Когда они достигли поясницы и прошлись по краю полотенца, по телу Кейда пробежала дрожь, а бедра налились жаром.

Он глубоко вздохнул и попытался расслабиться, а Эйвери тем временем разминала колено и выше него. Она еще и не приступала к эротической части массажа, а Кейд уже отвердел до боли.

Чтобы отвлечься от своего члена, он спросил:

– А на этом курорте бывал кто-то из знаменитых?

– Ну, – ответила Ханна откуда-то справа, – я думала, что ваша жена – это Эйвери Скотт, пока не пригляделась. Потом поняла, что глаза отличаются. Хотя сходство поразительное.

– Да, – сказал Кейд, а руки Эйвери двинулись вниз по его ноге. – Думаю, они немного похожи, но моя жена погорячее. Хотя я бы не возражал взять актрису на обкатку, чтобы сравнить модели.

Эйвери ущипнула его за лодыжку. Блэквел вскрикнул от мгновенной боли, затем рассмеялся.

Поскольку они находились на курорте свингеров, Ханна, похоже, не увидела в сказанном ничего дурного.

– Правильно. А теперь переходите к его ступням. Ступни и особенно ладони – это эрогенные зоны. Многие массажистки не любят массировать ладони клиентам-мужчинам, поскольку это может вызвать сильное возбуждение. Через минуту мы вернемся к ладоням. Как вы себя чувствуете, мистер Блэк?

Единственное, на что был способен Кейд, это не застонать, когда большие пальцы Эйвери надавили на изгиб его ступни. И просто жаждал увидеть, что произойдет, когда мнимая жена доберется до его рук.

– Хорошо. Итак, м-м...

«О, Боже, это потрясающе».

– ...нет, ох, других знаменитостей, помимо моей великолепной жены, которая жарче любой актрисы?

Ханна хмыкнула:

– Нет, хотя несколько недель назад здесь была какая-то голливудская ассистентка.

Руки Эйвери застыли на правой ступне Кейда, и он почувствовал, как напряглись ее мышцы.

Впрочем, она быстро справилась и продолжила растирать его ногу, но сексуальный туман, накрывший Кейда, отчасти рассеялся.

– Правда? – спросил оперативник, стараясь не проявлять излишний интерес.

– Да, симпатичная маленькая брюнетка. Записалась ко мне вместе со своим парнем. Хотя боюсь, это не пошло им на пользу. Думаю, они уже ссорились, и когда я поменяла партнеров в парах, он возмутился и вылетел прочь прямо посреди занятия.

Поменяла партнеров? Внезапно Кейд испытал настоящее облегчение от того, что сегодня они здесь в одиночестве.

– Могу себе представить. Ссоры партнеров убивают всякое расслабляющее настроение.

– Да, – подтвердила Ханна. – На курорте с таким быстро разбираются. Когда вмешивается ревность, пропадает всякое настроение. Ладно, Эва, думаю, ваш муж достаточно расслабился. Давайте попробуем кое-что новенькое. Подойдите сюда. Мистер Блэк, я хочу, чтобы вы перевернулись на спину.

Кейд сделал, как просила инструктор, пытаясь закрепить полотенце на бедрах так, чтобы эрекция не слишком бросалась в глаза. Поняв, что это невозможно, он испустил долгий вздох, закрыл глаза и постарался думать о задании, о Мелоди, о том, что накануне сообщил ему Райдер.

– Эва, – продолжила Ханна инструктаж, – давайте используем калифорнийскую массажную технику. Встаньте здесь, в изголовье. Разглаживайте ладонями его грудную клетку и спускайтесь ниже, пока не дойдете до паха. Попробуйте.

Само слово «пах» вызвало у Кейда прилив адреналина. Затем смазанные маслом руки Эвы коснулись его кожи, теплые и скользкие, и Блэквел постарался не застонать от потрясающих ощущений. Напарница мягкими круговыми движениями растерла ему грудь, потом начала медленно опускаться ниже.

– Так?

– Замечательно, – похвалила Ханна. – Теперь аккуратно скользите вниз, только не прикасайтесь к паху, затем поднимайтесь обратно, на этот раз подтягивая кожу и стимулируя кровоток.

Мягкие женские пальцы спустились по его животу, над членом, затем разошлись до тазовых костей и скатились по внешней стороне бедер над полотенцем. Эйвери размяла мышцы там, провела руками по внутренней стороне бедер и медленно начала обратное движение. Но это была еще не лучшая часть. Лучше всего было то, что стоя в изголовье, она была вынуждена наклониться над Кейдом, чтобы добраться до его ног. Волосы упали ей на щеки и, рассыпавшись, щекотали его грудь, а движение заставляло ее почти неприкрытую грудь парить над его ртом.

Блэквел глубоко вдохнул сладкий аромат Эйвери и повернул лицо так, чтобы кончик ее правой груди касался его щеки. Больше всего он хотел дотянуться, расстегнуть ее лифчик и втянуть в рот мягкие соски, но сомневался, что она согласится на это перед публикой. Опять же, прошлая ночь...

– Хорошо, – сказала Ханна откуда-то из-за его плеча. Кейда не интересовало, откуда. – На этот раз ближе к паху.

Руки Эйвери вновь скользнули по его груди, по костям таза и, достигнув паха, придвинулись к уже разболевшейся плоти. Кейд снова втянул воздух, закинул руку назад и нашел обнаженное колено партнерши. Та не вздрогнула. Не отстранилась. Ее глубокое дыхание вызывало мысль, что она так же завелась, как и он. Эйвери провела пальцами по внутренней стороне бедер Кейда, помассировала мышцы, пока ему не захотелось стонать, затем начала медленный путь наверх.

Ее дыхание стало поверхностным. Груди покачивались у самого рта Кейда. Он приподнял лицо так, чтобы коснуться их губами. Услышал резкий вдох, сделал это снова и медленно провел пальцами по ее ноге.

Где-то поблизости струилась мягкая инструментальная музыка. В теплом воздухе эхом раздавался плеск волн о камни под обрывом. Но Кейд видел и чувствовал лишь Эйвери. Все, по чему он так долго скучал.

– Хорошо, – тихо сказала Ханна. – Теперь еще ближе.

Руки Эйвери прошлись по его бедрам, а затем большие пальцы поймали его член у основания с обеих сторон. Она помедлила, прижала сквозь тонкое полотенце – не больно, но достаточно, чтобы Кейд втянул воздух. Затем спустилась по внутренней стороне его бедер, по краю махровой ткани и обратно к обнаженной коже.

Пальцы Эвы потерли основание яичек, которые уже налились и болели. Когда ее руки снова двинулись вниз, по бедрам, потом по полотенцу и к ягодицам, Кейд глубоко вздохнул.

Господь всемогущий, эта женщина его дразнит. Он обхватил сзади ее ногу и сжал. Короткая дрожь прошлась по телу Эйвери, потом она наклонилась еще ближе, будто намеренно поднося грудь ко рту Блэквела.

Та кровь, что еще оставалась в его конечностях, выстрелила прямо в пах. Плоть под полотенцем запульсировала, и Кейд стиснул зубы, чтобы не застонать. Он больше не мог этого вынести. Он должен думать о подруге Эйвери, чтобы не отвлекаться от игры, но если она еще раз так близко подойдет к его орудию...

– Очень хорошо, Эва, – объявила Ханна. – Теперь я хочу, чтобы вы забрались на стол и сели верхом на мистера Блэка. Мы поработаем над грудными мышцами с другой стороны.

– М-м, ладно, – голос Эйвери звучал глухо, непроницаемо. Она оторвала руки от кожи Кейда, затем обошла стол.

Когда она неловко забралась наверх, перекинула ногу через тело Блэквела и расставила колени по обе стороны от его ягодиц, кожаное покрытие прогнулось.

Жар, исходящий от ее раскрытых бедер, накрыл пах Кейда. Его пульс пустился вскачь. Плоть под полотенцем подергивалась от близости Эйвери. Прижав ладони к внешней стороне ее бедер, Блэквел взглянул на лицо партнерши, пытаясь понять, о чем она думает, что чувствует. Пытаясь вычислить, так же она сходит с ума, как и он.

Легкий бриз сдул волосы с лица Эйвери. Ее щеки пылали, веки отяжелели, а губы слегка приоткрылись в попытке контролировать дыхание.

Она смотрела ему в глаза со смесью желания и нужды, которые он ощущал всем естеством. С теми же желанием и нуждой Кейд сам боролся с того момента, как Эйвери вернулась в его жизнь.

– Хорошо, – вступила Ханна. – Начинайте с его груди и спускайтесь ниже.

Взгляд Эйвери скользнул к торсу оперативника. Она облизнула губы, и это движение лишь усилило желание Кейда. Затем масляные женские ладони легли ему на грудь, и всего после пары поглаживаний в направлении живота он понял, что сейчас кончит, если немедленно не окажется внутри нее.

Кейд рывком сел, крепко обхватил Эйвери за пояс, так что она всем весом опустилась на ноющий член, и накрыл ее рот своим.

Она застонала, раскрылась при первом же прикосновении, втянула в рот его язык и поцеловала со всей силой. И все остальное померкло. Причина их приезда сюда, то, что с ними когда-то случилось, и все прошедшие годы. Лишь этот момент имел значение. Эйвери – это все, в чем Кейд когда-либо нуждался.

Он изменил угол поцелуя, вторгаясь в рот любимой долгими, глубокими движениями, подхватил руками ее попку и потянул к себе, чтобы устроить именно там, где нужно было им обоим. Эйвери застонала, обхватила ладонями его лицо, целуя вновь и вновь, покачивая бедрами, пока Кейд не увидел звезды.

Где-то за спиной усмехнулась Ханна:

– Обычно нам приходится использовать перья и лед, прежде чем мы достигнем точки невозвращения. Поскольку вы оба, очевидно, ее достигли, думаю, моя работа на этом занятии закончена. Я возвращаюсь обратно в СПА. Если кому-то из вас что-то понадобится, найдите меня.

Послышались удаляющиеся шаги. Страстно целуя Эйвери, Кейд стянул с нее лифчик. Провел руками по бокам и обхватил ладонями грудь. Мнимая жена опять застонала, возвращая поцелуй.

Блэквел оторвался от нее и посмотрел вниз, потирая большими пальцами вершинки сосков, пока она не задрожала.

– Господи, ты так красива.

Кейд склонился к ее левой груди. Эйвери выгнулась навстречу и запустила пальцы в его волосы, царапая ногтями кожу. Кейд щелкнул языком, затем вобрал грудь в рот как можно сильнее, лаская плоть языком.

Эва запрокинула голову, двигаясь на любовнике, прижимаясь плотью к отвердевшему длинному члену. Кейд прильнул ртом ко второй груди, втянул сосок и повторил все сначала. Эйвери сжала и потянула его волосы, ее грудной стон отозвался во всем теле Блэквела.

– Кейд...

Она обхватила ладонями его лицо, заставляя прервать ласку. На краткий миг он решил, что Эва передумала, но она тут же прильнула к нему в жарком поцелуе.

Кейд простонал в ее рот, скользнул ладонями по бокам и взялся за завязки трусиков. Он должен оказаться внутри нее. И больше не может ждать. Он должен...

– Я хочу тебя, – прошептала она. – Не могу больше ждать.

И с силой надавили на его плечи. Не удержавшись, Кейд опрокинулся на спину. Эйвери оторвалась от его рта и принялась целовать горло, ключицы, грудь любовника. Затем стянула полотенце с его бедер.

Теплый карибский воздух омыл ноющую плоть Кейда. Эйвери спустилась ниже, обхватила член скользкими масляными пальцами и лизнула чувствительное местечко между бедром и торсом.

– Черт побери. Эва...

Она накрыла рукой основание его члена, раскрыла губы и втянула его в рот. Прошлась языком по чувствительной головке.

Кейд застонал и закатил глаза. По лбу тек пот. Эйвери вбирала член все глубже, пока Блэквел не ощутил ее гортань. Затем принялась облизывать и посасывать его. Яички Кейда сжались еще сильнее, из глаз посыпались звезды, а из головы улетучились все разумные мысли.

– Эва, – простонал он. Приподнял бедра. Обхватил затылок Эйвери, чтобы проникнуть еще глубже.

Ее глотка приоткрылась и сжалась вокруг верхушки его члена. Кровь бросилась Кейду в пах.

Эйвери отстранилась и принялась хватать ртом воздух.

Кейд быстро сел, обхватил любимую за талию и вместе с ней спрыгнул с массажного стола.

Затем развернул ее и усадил на кожаную поверхность. Стянул то, что осталось от бикини, бросил на землю и устроился между ног Эйвери.

– Кейд...

Опираясь на руки, Эйвери опоясала ногами его бедра и притянула ближе.

Одной рукой Кейд привлек ее к себе для поцелуя, а другой взял член и вытер блестящую на кончике влагу о половые губы Эйвери.

– Ох.

Она вздрогнула и жарко поцеловала Кейда, а потом задохнулась, когда он отстранился и посмотрел на ее набухшую плоть, раскрытую и готовую его принять.

Кейд потерся головкой члена о клитор и скользнул внутрь.

– Вели мне остановиться, и я остановлюсь.

– Ага…

Она прикусила губу, устроилась поудобнее, оперлась руками о скамью за спиной и задвигала бедрами, по сантиметру вбирая его глубже. Господи, какой она была тесной. Какой мокрой. А вид погружающегося в ее лоно члена – таким чертовски эротичным…

– Не останавливайся, – выдохнула Эйвери. – Иначе я умру. Я хочу тебя прямо сейчас. Ты мне нужен.

Кейд и сам этого хотел. Он нажал еще чуть-чуть. Задрожал, когда ее мышцы обхватили его, будто бархатный кулак.

– Я… – Черт, он истекал потом. – Я должен найти презерватив.

Она энергично потрясла головой. Качнула бедрами так, что член еще глубже погрузился в ее тело.

– Никаких презервативов. Мы оба проверялись, и я на противозачаточных. Я просто хочу тебя.

О, Боже...

Эйвери вновь качнулась вперед, принимая его почти до конца. Ее глаза закрылись, а из груди вырвался долгий стон.

Чувствовать, как она сжимается вокруг него, слышать ее слова, видеть, как она трепещет, пока он медленно ее наполняет... Душа Кейда распахнулась. Он вновь накрыл губы Эйвери своими, вонзаясь в ее тело.

Пара застонала в унисон. Кейд отстранился и вошел еще глубже. Почувствовал, как тесное гладкое лоно охватывает каждый сантиметр его плоти. Затем оторвался от ее губ, продолжая скользить во влажной глубине.

– Посмотри на меня, Эва.

Она с трудом открыла глаза, несколько раз моргнула и, наконец, взглянула вверх. Ее волосы разметались в беспорядке, тушь растеклась под глазами, щеки пылали от желания, а губы распухли от поцелуев. Но для Кейда она никогда не была красивее, чем в этот момент, а ее страстный взгляд заставил сердце перевернуться в его груди.

– Ты и я, – сказал он глухо. – Ничто не окончено. Не дождешься. Смотри, как я беру тебя. Так с тобой буду лишь я.

Взгляд Эйвери скользнул вниз, туда, где соединялись их тела. Кейд вышел из нее, чтобы показался покрытый смазкой член, и вновь вошел так глубоко, что Эва закатила глаза и застонала.

Обхватив ее одной рукой за поясницу, Кейд прижал любимую теснее. Руки Эйвери сомкнулись на его плечах, губы любовников слились. Кейд вновь и вновь двигался в ней; она целовала его, как безумная, пока все преграды не рухнули к их ногам прямо на этом обрыве.

Эйвери отстранилась, прижалась головой ко лбу партнера мужа и, крепко вцепившись в его плечо, продолжала скакать на нем, стараясь достичь оргазма. По ее виску струился пот. Дыхание, овевавшее щеку Блэквела, стало горячим и поверхностным. Он подавил собственную разрядку и позволил Эйвери повести и найти позу поудобнее.

– Ты и я, Эва, – повторил Кейд. – Это никогда не кончалось, и я больше не отпущу тебя. Скажи, что ты мне веришь.

– Я... Я тебе верю.

– Скажи это.

Он вонзался в нее вновь и вновь, глубже, быстрее, придавливая изящное тело к коже стола, заставляя ее грудь подпрыгивать.

О, Боже. Похоже, он не мог остановиться. «Давай же... давай, черт подери...»

Эйвери закричала, запрокидывая голову и напрягаясь всем телом.

– Скажи это, – прорычал Кейд, не в состоянии остановиться, безоговорочно сдаваясь на милость собственного желания.

– Ты и я, – простонала она.

Давление в яичках превратилось в жжение. Слова Эйвери запустили цепную реакцию в его теле.

Кейд почувствовал, как что-то стремительно прокатилось по позвоночнику и взорвалось в бедрах. В глазах вспыхнул белый свет, посылая дрожь в конечности.

Вновь обретя дар речи, оперативник понял, что полулежит на массажном столе поверх Эйвери.

Она по-прежнему обвивала ногами его поясницу, перебирала пальцами пряди любовника. Груди оказались как раз на уровне его глаз. Так близко, что Кейд мог дотянуться до них языком и попробовать на вкус, если только...

– Проснулся? – спросила она. – Похоже, ты отключился. Полагаю, я не единственная, кого ты трахал до потери сознания.

Кейд усмехнулся, от веселых ноток в ее голосе легкость наполнила его грудь.

– До потери сознания, да? У меня это впервые.

– У меня тоже.

Он приподнялся на руке и взглянул на Эйвери. Сейчас в ее взгляде была не страсть, а незнакомая ему осторожность.

– Кейд, нам надо поговорить о...

Он потянулся поцеловать ее и понял, что все еще находится внутри. Господи, как хорошо...

Опершись ладонью о кожу стола возле головы любимой, он стиснул зубы и потерся о ее губы своими.

– Никаких разговоров.

– Но...

Он не хотел, чтобы она думала. По крайней мере, пока. Кейд заставил ее признать, что между ними еще что-то осталось, пусть даже во время секса, но должен был укрепить вновь возникшую связь, прежде чем они углубятся в разговоры. А это, он знал, не за горами. Оставалось лишь надеяться, что к тому времени остальное потеряет значение.

– Не сейчас, – повторил он, отстраняясь от ее губ. – В ближайший час мы ничего не узнаем о Мелоди.

– Я не о том...

Кейд знал это. Понимание, что он настолько отвлек ее от начальной цели, заставляло его сердце биться быстрее. Еще чуть дольше...

Он вновь поцеловал ее, затем отодвинулся и улыбнулся:

– Эва, я потный, замасленный и растрепанный. Мне надо помыться.

Ее взгляд сместился от его глаз к подбородку, затем ниже, к блестящему животу и собственным ногам, все еще плотно удерживающим бедра любовника.

– Да уж.

Жар, которым вновь зажглись ее глаза, вызвал приток крови в паху Кейда.

– Ага.

Она провела рукой по его груди, вновь возвращая к жизни член.

– Готова поспорить, я могла бы помочь.

– Что у тебя на уме?

Эйвери одарила его кокетливой улыбкой:

– В нашем номере есть огромная душевая.

Кейд быстро отстранился и схватил лежащее у ног полотенце. Обернул его вокруг поясницы, взял другое со стула позади себя и бросил Эве.

– Не трудись одеваться. Просто бери свои вещи, и идем.

Она рассмеялась и обернула полотенце вокруг груди, скрывая от глаз свою обнаженную красоту.

Но Кейд не возражал, поскольку не хотел, чтобы кто-то помимо него смотрел на нее на этом секс-

курорте.

– Придержи коней. Душ никуда не денется.

Эйвери подняла с пола бикини и едва успела разогнуться, как Кейд развернул «жену» к себе лицом. Ее руки легли ему на торс. Бедра прижались к его ногам. Потираясь сосками о его грудь, она чувствовала себя, как в раю. Кейд наклонился и поцеловал ее – быстро, крепко, целомудренно. Не так, как планировал, поскольку решил отправить Эву в номер одну.

– Мне нужно кое-куда заглянуть. Но как только я доберусь до тебя в душе, то обласкаю, попробую и изучу каждый сантиметр твоей кожи. И когда ты наконец начнешь умолять о сексе, оттрахаю так, что ты забудешь всех, кроме меня. А теперь... зная все это... ты не против, если я поспешу?

Она подняла глаза именно так, как он помнил, и, прижавшись к его груди, растаяла. С губ слетело протяжное:

– Нет.

– Я и не сомневался. – Кейд шлепнул ее по попке. – Тогда поторопись, принцесса.

ГЛАВА 7

Эйвери не сомневалась, что вскоре у нее заболят такие места, о существовании которых она прежде и не подозревала. Этот маленький акробатический этюд в душе определенно можно было сравнить с каскадерским трюком.

Она обернула полотенце вокруг груди и достала второе, чтобы высушить волосы. Повернувшись к душевой, спросила:

– Хочешь воды или чего-нибудь еще?

– Вода у меня есть, – сексуальным тоном ответил Кейд. Он прислонился к двери и поднял брови.

– Что еще можешь предложить?

Смеясь, Эйвери бросила в него полотенце:

– Не это. По крайней мере, не сейчас. Сперва я должна поесть.

Кейд нырнул обратно под душ:

– Заметано. Сейчас вода, потом ты. Пока постарайся найти меню обслуживания номеров и выбери, что хочешь поесть. Потом поговорим о Мелоди. У меня есть идея.

– Хорошо.

Чувствуя себя спокойнее, чем в предыдущие дни, Эйвери вышла из наполненной паром ванной в комнату. Взяла из шкафа короткое хлопковое платье, бросила полотенце на спинку кровати и натянула одежду. Теплый карибский бриз сдувал занавески с окна и обвевал юбку вокруг ее чрезмерно чувствительных бедер. Кондиционер под потолком лениво наматывал обороты.

Увидев на тумбочке мобильный телефон, Эйвери достала его из чехла, чтобы проверить сообщения, и ничего не обнаружив, убрала в карман платья. Она не собиралась расстраиваться из-за отсутствия новостей от «Эгиды». В любом случае, если бы они узнали что-то о Мелоди, то, вероятно, сообщили бы Кейду, а не ей.

Эйвери обошла барную стойку, наклонилась и открыла холодильник. Найдя два стакана, плеснула в них воду из бутылки и посмотрела на кровать на другом конце номера, вспоминая массаж и то, что они вытворяли друг с другом в гигантском душе.

По ее лицу скользнула медленная улыбка, теплые искры зародились в груди и двинулись ниже.

Все эти чувства казались безумием, ведь им с Блэквелом следовало искать следы Мелоди, но Эва ничего не могла с собой поделать. Слова, сказанные Кейдом, эмоции, которые он пробуждал... Никто после него не вызывал у нее подобных ощущений. Она знала, что не должна питать надежды и что они никогда не смогут вернуться в прошлое, но, может быть – может быть, – в этом все и дело? Оставить прошлое и двигаться вперед... вместе. Похоже, Кейд хотел попробовать. Вопрос в том... сможет ли она?

Бабочки запорхали в животе у Эйвери. Вода в ванной выключилась, и актриса слышала бормотание своего напарника. Она наделала глупостей, но не беспокоилась об этом. Два дня Эва боролась со своими чувствами к нему, но они не ушли, лишь стали сильнее. Мелоди говорила, что она несчастлива потому, что должна разобраться с прошлым. Возможно, ей и правда стоит вновь открыть эту дверь.

С натянутыми нервами Эйвери взяла оба стакана и вышла из-за барной стойки. И тут же зацепила запястьем бумажник Кейда, лежавший на столике из блестящего красного дерева. Кожаный предмет со стуком упал на пол. Эйвери, нахмурившись, вернула стаканы в бар и опустилась на колени.

И застыла, увидев на прохладной плитке у своих ног наполовину выпавшую из бумажника фотографию.

Женщина с длинными темными волосами и ясными голубыми глазами была мила, нет – великолепна. И держала на коленях маленького мальчика в синем комбинезончике. Стоя у нее на бедре, малыш улыбался и радостно хлопал в ладоши. Ему было не больше года.

Мозг Эйвери заработал в попытке понять увиденное. Сестер у Кейда нет. Кузин, скорее всего, тоже, учитывая особенности его семьи. Наморщив брови, она смотрела на фотографию и пыталась сообразить, кто...

– Это мой сын.

Взгляд Эйвери метнулся вверх. Кейд стоял в нескольких метрах от нее, обвязав полотенцем стройную талию, а другим вытирая волосы. От его обеспокоенного взгляда воздух застрял у Эвы в горле.

– Его зовут Закари. Фотография сделана достаточно давно. Ему только что исполнилось три года.

– Кейд сделал глубокий вдох, затем выдохнул. – Я собирался тебе рассказать. Просто... не было возможности. А женщина – его мать, Натали.

– Его мать, – прошептала Эйвери, вновь глядя на стройную брюнетку с широкой улыбкой.

У него есть сын. Желудок актрисы перевернулся, потом еще раз, как будто выдавливая из тела жизнь. Почему она не подумала, что за годы, проведенные порознь, он мог жить своей жизнью?

Просто потому, что не жила сама?

– Твоя... – она тяжело сглотнула, – ...девушка?

– Нет. Я сейчас ни с кем не встречаюсь. И не стал бы... – Он еще раз тяжело вздохнул. – Я бы не стал снова с тобой сходиться, если б у меня кто-то был.

Ладно, спасибо Господу и за это. Хотя сообщение, что у него есть сын, вызывало у Эйвери что угодно, кроме спокойствия. Она вскочила на ноги. Рука с фотографией задрожала.

– Почему ты держишь... ее фотографию в бумажнике?

– Потому что... – Он запустил пятерню в свои мокрые волосы, затем уронил руку. – Потому что она была моей женой. Она умерла, когда Заку исполнился год.

Низ живота Эйвери наполнился болью. Она отступила на шаг и ударилась спиной о стену. У нее нет причин для расстройства. Они провели порознь двенадцать лет. У него было полное право встречаться, жениться, завести ребенка. И все же на следующем вопросе ее голос сломался:

– Ты женился на ней?

Кейд двинулся вперед.

– Послушай меня. То, что я сказал тебе раньше, правда. Но она... – Он испустил судорожный вздох. – Она была сестрой парня, с которым я служил. Мы переспали несколько лет назад на свадьбе ее брата. Тогда я работал на ФБР под прикрытием, и когда Натали сказала, что беременна, я не знал, что делать. Томми как-то упомянул, что в двадцать с небольшим она пережила рак груди, а мне самому он спас жизнь на задании. Ты изображала знаменитость в Голливуде. Я не думал, что еще тебя увижу. Так что... да, я на ней женился. Только... с моей работой и всем остальным... это не сработало. Она ненавидела мои задержки и частые отлучки, а меня начали раздражать придирки. После рождения Зака все покатилось, как ком с горы. Я был готов развестись, но потом она снова заболела, и я... я не смог ее оставить.

Он придвинулся ближе. Так близко, что Эйвери могла ощутить тепло, исходящее от его кожи.

– Но я никогда не прекращал думать о тебе. Ты не представляешь, насколько виноватым я себя чувствовал. Моя жена умирала от рака, а я мечтал лишь о тебе. И до сих пор мечтаю лишь о тебе. Я не пытался скрыть от тебя Зака. Просто хотел найти подходящее время, чтобы рассказать о нем.

– Подходящее время.

Эйвери закрыла глаза, слезы жгли ей веки. Часть ее хотела вцепиться в него и больше не отпускать. Но другая, бОльшая часть, которую она пестовала последние двенадцать лет, хотела сбежать и никогда не оглядываться.

– Похоже, мы никогда не можем найти подходящее время, правда?

– Эва...

Стены смыкались над ней. Воздух сгустился и давил сверху. Ей нужно выйти.

– Я... сейчас я не могу говорить.

Эйвери выпустила фотографию и, обойдя Кейда, направилась к выходу. Листок спланировал на пол. Эйвери распахнула дверь и вышла во внутренний дворик, глубоко дыша в надежде, что это облегчит жжение в груди.

– Эва, подожди.

Теплый белый песок окутывал ее ноги. Она не знала, куда идет. Просто должна была двигаться.

Чтобы подумать. Чтобы попытаться избавиться от этой боли в желудке. Кейд ухватил ее за руку и развернул к себе:

– Не уходи от меня. Давай поговорим об этом.

Вся ее боль и злость забурлили и прорвались наружу.

– Поговорим об этом? Прекрасно, давай поговорим. Поговорим о том, почему ты бросил меня посреди ночи. Почему сбежал, как трус, и вступил в армию. Почему не отвечал на все мои письма.

Единственное, что я получила от тебя, – это бумаги об аннулировании брака. Ты хоть представляешь, как это выглядело? Как унизило меня?

– Эва...

– Как торжествовали мои родители, говоря, что все к лучшему?

– Это и было к лучшему, – повысил голос Кейд. Он крепко держал повязанное на бедрах полотенце. – Тогда я ничего не мог тебе дать. Ни работы, ни образования, ни будущего. Мы жили в чертовой дыре на краю Спокейна, едва сводя концы с концами. И все твои мечты о колледже умерли, когда родители от тебя отказались. И все потому, что ты вышла за меня. Возможно, тебе это казалось малостью, но я знал, что значит жить без денег. И не хотел этого для тебя. Мечтал, чтобы ты получила образование. Чтобы у тебя было будущее. Не хотел, чтобы мы закончили, как мои родители, в бедности и горечи, виня друг друга за плохой выбор. Так что, когда твой отец пришел и предложил забрать тебя, если я соглашусь аннулировать брак, я сказал «да». Я сделал это, чтобы уберечь тебя, а не затем, чтобы унизить и причинить боль. И уехал, потому что не мог оставаться рядом и не обладать тобой.

Эйвери смотрела на него и не знала, что сказать. На самом деле, не знала, что и думать. Да, финансовые вопросы были для них болезненными. Да, она помнила подавленность Кейда. Но каждый раз, когда Эйвери спрашивала, что случилось, он отвечал, мол, все в порядке. Улыбался, целовал ее и менял тему разговора. Как она могла хотя бы заподозрить, что Кейд ушел именно по этой причине?

Он подошел ближе и тихо сказал:

– Но это не означает, что я перестал о тебе думать. И, черт побери, не означает, что перестал тебя любить. Я прочитал первые несколько писем от тебя. Но постепенно отказался от этого, потому что не мог вынести. В них была чистая агония. Я так хотел написать тебе и объяснить, но не мог, поскольку сделка, заключенная с твоими родителям, не позволяла общаться с тобой. Потом письма прекратились, и я узнал, что ты уехала в университет. А когда я разобрался со своим дерьмом и больше не беспокоился о влиянии твоих родителей, ты уже начала превращаться в звезду. Какого черта я мог тебе предложить, кроме дурных воспоминаний?

Сердце Эйвери билось с трудом, слов не хватало. Но наконец ей удалось заговорить:

– Ты даже не попытался.

Кейд ответил тяжелым вздохом.

– Не думал, что у меня есть шанс. Эва... – Его голос смягчился. Блэквел подошел еще ближе, так, что она ощущала тепло и жизнь, исходящие от его кожи. – Если бы я подумал, что ты еще обо мне беспокоишься, то был бы у твоих дверей. В это ты должна поверить.

Эйвери не знала, во что верить. Знала лишь, что боль никуда не ушла. Боль, которую еще час назад она рассчитывала оставить в прошлом. Сейчас все изменилось. Эва посмотрела на голые ноги бывшего мужа, на песок, вновь чувствуя себя глупой, дурной и, да, опустошенной.

– Меня не огорчает, что у тебя есть сын, Кейд. Меня даже не огорчает, что у тебя были другие женщины. Я просто... – Ее сердце сжалось. – Ты остался с ней, потому что она ждала ребенка. Вот что причиняет мне боль. Огромную. Потому что ты не представляешь, как я хотела, чтобы ты остался со мной, когда я была беременна.

Она не могла продолжать, когда он стоял так близко. Ей требовалось пространство. Возможность подышать и все обдумать. С ним все происходило так быстро, и сейчас Эйвери ни в чем не была уверена.

– Мне надо подумать. – Она отвернулась, чтобы уйти. – Я вернусь позже.

– Постой.

Кейд поймал ее за руку и вновь развернул лицом к себе. Эйвери взглянула вверх и встретилась с дикими, наполненными ужасом глазами.

– О чем ты говоришь?

Он не знал. Она всегда гадала: читал ли он ее письма? Легко было злиться и думать, что Кейд откровенно игнорирует бывшую жену, но в глубине души Эйвери знала, что он не такой человек... даже тогда. Боль сдавила ее сердце и разлилась по всему телу. Такая же сильная боль, как в день его ухода.

– Я обнаружила это примерно через месяц после того, как ты ушел. И написала тебе. Очевидно, ты не читал те письма.

– Проклятье.

Некоторые раны слишком велики, чтобы их залечить? Пожалуй, это одна из них.

Будь прокляты ее родители...

Эйвери скрестила руки на груди и потерла внезапно заледеневшую кожу. Она редко говорила о прошлом, но взорвав эту бомбу, решила, что Кейд заслуживает узнать все.

– Я... Я надеялась, что ты вернешься, поэтому оставалась в нашей квартире. Потом, узнав о беременности и поняв, что родители не поддержат мое желание сохранить ребенка, я отправилась в Стэнфорд и нанялась официанткой. Это было непросто, но я могла копить чаевые. Однажды ночью, примерно за месяц до срока, у меня начались роды. Они шли тяжело. Она застряла. Врачи назвали это... плечевой дистоцией. – Слова застревали в горле, но Эва заставила себя продолжать: – Пуповина обмоталась вокруг ее шеи. К тому времени, когда ее достали, было слишком поздно.

Слезы жгли ей глаза, но Эйвери загоняла их внутрь, борясь с потребностью свернуться клубком, как делала много раз до этого.

– Я... Мне дали подержать ее. У нее был твой нос и подбородок. Настоящая красавица. Я... Я назвала ее Бри, в честь твоей мамы.

Кейд закрыл глаза и упал на колени в песок, почти раздавленный новостью. Если бы кто-то сказал Эйвери, что они заговорят об этом сейчас, через двенадцать лет, она бы не поверила. Эва провела годы, злясь, что бывший муж ее оставил, и не хотела думать, как он отреагирует на потерю их ребенка.

– Я... я ждала тебя, – продолжила она. – Думала, что ты еще вернешься. Но когда прошло несколько месяцев и я наконец поняла, что все кончено, то воспользовалась отложенными для Бри деньгами и переехала в Лос-Анджелес. Поступила в Калифорнийский университет, начала учиться.

Меня нашел охотник за талантами, и я заключила несколько сделок. Так все и началось. Я не собиралась становиться актрисой. Просто хотела оказаться как можно дальше от родителей. А выступления давали возможность сосредоточиться на чем-то, кроме тебя.

Он ничего не сказал. Просто осел всей массой на ягодицы, упершись руками в бедра и плотно закрыв глаза. И в молчании, под бризом, сдувавшим шелковистые локоны с его лба, Эйвери почувствовала неконтролируемое желание обнять бывшего мужа и смягчить его скорбь. Но ее собственная боль была еще слишком свежа, а эмоции – слишком близки к поверхности. И как бы сильно Эйвери ни хотела Кейда, она понимала, что их разделяет гораздо больше, чем просто океан времени. Существовала еще пропасть между тем, кем они были и кем стали. Между их образом жизни.

У Кейда есть ребенок, и это всегда будет стоять на первом месте – перед его желаниями и потребностями, и, уж конечно, перед ней. И, прежде чем двигаться дальше, Эйвери нужно обо всем подумать. И решить, готова ли она не просто согласиться с этим, но по-настоящему принять.

– Я... мне нужно несколько минут, Кейд. Кажется, и тебе тоже.

Она повернулась, сделала три шага, но напряженное «Эйвери» заставило ее остановиться.

Не «Эва» – прозвище, которое Кейд использовал, будучи в сексуальном настроении. Не ласковое «принцесса». Ее полное имя. Блэквел редко ее так называл, и сейчас оно оставило в груди дыру размером с сердце, поскольку Эйвери четко поняла его значение.

Некоторые раны невозможно излечить. Та, которую она ему только что нанесла, – одна из них.

– Мы закончим с этим позже, – сказала Эва, моргая и загоняя внутрь жгучие слезы. – Сейчас мне надо побыть несколько минут в одиночестве.

* * *

Похоже, Кейд лишился дара речи. Его легкие не работали.

Моргая от теплого полуденного солнца, он смотрел, как уходит по песку Эйвери. Он должен был остановить ее, позвать обратно, но его мышцы также не работали, а боль в грудной клетке была настолько сильна, что почти не давала дышать.

Она ждала ребенка. А он ничего не сделал. Неудивительно, что Эва так холодно встретила его в «Эгиде». Она имела полное право ненавидеть Кейда. А он, вместо того, чтобы попытаться облегчить ей жизнь, продавливал свою линию в этой тайной миссии. Чуть не силком заставил ее притвориться его женой.

Маленькая татуировка в виде разбитого сердца, которую Кейд обнаружил этим утром на затылке Эйвери вблизи границы волос, внезапно обрела болезненный смысл. Мысли Кейда перескочили к Натали. Какой усталой и несчастной она была под конец беременности. Под грузом боли он закрыл глаза. Эйвери прошла это в одиночку. Она не просто обслуживала столики, чтобы свести концы с концами. Некому было растереть ее ноги или ноющую спину после долгого дня. Некому помочь по дому. Никто не подбадривал ее, говоря, что все закончится хорошо. И в итоге все закончилось плохо.

«Иди за ней...», – прозвучали в голове слова. Кейд с трудом открыл глаза и посмотрел на белый песчаный пляж. Эйвери исчезла в глубине курорта. Блэквела пронзила вспышка энергии – надо найти ее, рассказать ей...

Кейд вскочил на ноги. Он должен рассказать, что все еще любит ее. Что сожалеет. Что каким-то образом все исправит, даже если это займет всю оставшуюся жизнь. Звонок мобильного телефона, донесшийся из дверей дворика, привлек внимание агента. Кейд в изумлении осмотрелся и понял, что из одежды на нем лишь полотенце.

– Проклятие.

Влетев в номер, он схватил с барной стойки телефон и зажал его между ухом и плечом, попутно избавляясь от полотенца и разыскивая чистые шорты.

– Блэквел.

– Кейд, это Райдер. Я получил еще данные на Луиса.

– Да?

Это не интересовало его ни в малейшей степени. Кейд быстро надел трусы и шорты, нашел в шкафу футболку и натянул ее через голову. Он должен добраться до Эйвери, пока она не пробыла слишком долго наедине со своими мыслями. Пока не решила, что их разъединяет слишком многое, чтобы это можно было преодолеть.

– На прошлой неделе управление по борьбе с наркотиками закончило тайное расследование, связанное с Луисом. Он согласился свидетельствовать против мексиканского картеля, на который работал.

Кейд замер и перехватил телефон:

– Он – информатор?

– У него есть деньги, и он не хочет в тюрьму. Охрана при нем?

Кейд мысленно вернулся к прошлой ночи в ресторане. За спиной Луиса ужинали мужчина и женщина, одетые слишком консервативно для курорта. Кейд видел их лица и позже, в клубе.

– Да.

– Это федеральные агенты. У него есть контакты на курорте. По словам Луиса, в эти выходные они собираются сворачиваться. Ты и твоя актриса в полном дерьме.

Черт. Он так увлекся личной жизнью, что не замечал улик вокруг.

«Эйвери».

В крови Кейда вскипел адреналин.

– Я должен идти.

– Я понял. Береги себя. И, Блэквел, не лезь в упр...

Он не стал ждать, пока Джейк закончит предложение. Выключил телефон и спрятал его в карман. Потом достал из сейфа пистолет и засунул его за пояс под рубашку на спине.

Больше никаких проволочек. После этого он не выпустит Эву из вида.

* * *

Эйвери остановилась возле пляжного бара и посмотрела на бассейн, где две пары затеяли петушиные бои. На плечах мужчин сидели полуобнаженные женщины, все четверо смеялись и флиртовали под теплым солнцем.

Эйвери не хотела видеть людей в хорошем настроении. В данный момент она вообще никого не хотела видеть.

Чувствуя боль от реакции Кейда на свой рассказ и еще большую от того, что возненавидела его брак с другой, хотя и не имела права ревновать, Эйвери двинулась к танцевальному клубу, в котором была прошлой ночью.

Возможно, алкоголь ей поможет. А если не он, то несколько минут тишины, когда можно вытряхнуть все из головы.

Актриса толкнула дверь обеими руками и вошла в темное помещение. Здесь было пусто, ни музыки, ни всполохов света, как несколько часов назад. Стулья подняты на столы. Из освещения лишь несколько лампочек над баром.

Боже, этот клуб навевал большую депрессию, чем ей казалось. Днем все убогие и грязные события прошлой ночи выглядели в истинном свете: несчастные, неудовлетворенные люди надеются, что кто-то другой восполнит пустоту.

И она сама такая же? Несчастная? Неудовлетворенная? Да. Именно так Эйвери чувствовала себя долгое время. Неужели она согласилась приехать сюда с Кейдом, потому что втайне надеялась, что он восполнит ее пустоту? Ей не хотелось признавать это, но боль в животе подтверждала, что именно так все и обстоит. Даже если сейчас Эва знала, что это ребячество и фантазия.

Из открытой двери кухни позади барной стойки послышался звон стекла, и она вспомнила, зачем в первую очередь пришла сюда. Подойдя к бару, забралась на один из стульев и дождалась, пока из-за угла покажется Рамон. При виде ее его темные глаза загорелись, на лице появилась широкая улыбка, обнажая ровные белые зубы.

– Вы вернулись. Снаружи уже слишком жарко?

– Не совсем.

Знакомое лицо немного ослабило внутреннее напряжение.

– Я просто устала от людей.

Рамон усмехнулся:

– Эй, я знаю, о чем вы говорите. Как насчет ромового коктейля? Я делаю лучший на весь остров.

Сейчас ее устроил бы любой коктейль.

– Конечно.

Смешивая напиток, Рамон бросил на нее любопытный взгляд:

– Как вы себя чувствуйте? Вы выглядели немного навеселе, когда уходили отсюда прошлой ночью.

Слово «навеселе» и вполовину не описывало ситуацию. От воспоминаний о заднем помещении, о том, что она видела и могла сделать, если бы Кейду не хватило здравого смысла ее увести, щеки Эйвери запылали. Она взяла напиток, который Рамон поставил на черную салфетку, и сделала долгий глоток. Фруктовый сок, смешанный с доброй порцией хорошего рома[4] (1), скользнул в горло и согрел желудок.

– М-м, как вкусно.

– Наше особое блюдо.

– Как вы справляетесь с этим? С работой в таком месте? Вас это не пугает?

Он хмыкнул и насухо вытер стакан:

– Не так уж плохо. Большинство людей здесь безвредны. Просто ищут развлечений.

– Они фальшивы.

Он убрал стакан с барной стойки и рассмеялся:

– Что стряслось? Поцапались со своим мужчиной?

Эйвери вздохнула, сделала еще один долгий глоток и потерла ноющий лоб. Алкоголь помогал, но слабо.

– На самом деле это была не ссора. И он не мой мужчина. По крайней мере, уже не мой. Думаю, мы так же фальшивы, как и все остальные здесь.

– Эй. – Рамон вытер еще один стакан. – Искушение может разрушить некоторые отношения. Это место не для всех.

Телефон Эйвери зазвонил, она достала аппарат из кармана платья. Если это Кейд, она не хочет с ним говорить.

Актриса взглянула на экран. При виде высветившегося имени она испытала облегчение: Лорен Кауффман.

Эйвери жестом попросила Рамона замолчать:

– Простите. Я должна ответить.

Он кивнул и исчез в кухне. Оставшись в одиночестве, Эйвери поднесла трубку к уху и сказала:

– Ты не представляешь, как я рада слышать твой голос.

– Все так плохо? – спросила Лорен.

Эйвери подружилась с Лорен, когда купила дом по соседству с ней на берегу Бискейнского залива[5]. Актриса не могла проводить во Флориде столько времени, сколько хотела, но бывая там, любила потусоваться с подругой.

– Можно и так сказать. Здесь Кейд.

– Полагаю, это означает, что вы двое не ладите.

Отсутствие удивления в голосе Лорен заставило Эйвери мгновенно насторожиться.

– Погоди. Ты знала, что Кейд Блэквел работает в «Эгиде»?

– Конечно, знала. Почему, по-твоему, я тебя туда отправила? Эйвери, каждый, кто знает тебя по-

настоящему, понимает: ты несчастна, потому что так и не разобралась в своих чувствах к нему. Так что, да. Я послала тебя в «Эгиду», чтобы тебе пришлось этим заняться. Что случилось?

Тяжело злиться на подругу, которая принимает так близко к сердцу твои проблемы. Хотя сейчас Эйвери совершенно не испытывала восторга от методов Лорен. Она вновь уронила голову на руку и потерла пульсирующий висок.

– Знаешь, сейчас я тебя ненавижу.

– Знаю. Расскажи, что произошло.

Найдя коктейль, Эйвери поднесла его к губам и вновь отхлебнула. Она пила слишком быстро, но это не имело значения. Опьянение может оказаться полезно. В крайнем случае, ослабит ощущения от произошедшего. Эва допила коктейль и вернула пустой стакан на стойку.

– Что произошло... Все. Он потрясающий и невозможный, а я обо всем позабыла, поддавшись искушению этого дурацкого места.

– Подруга, – в шоке проговорила Лорен. – Ты же не спуталась там ни с кем другим?

Эйвери почувствовала раздражение.

– Конечно, нет. По-твоему, я шлюха?

– Ну...

– Заткнись. Это ты разгуливаешь целый день в одном белье.

– Мне за это платят. А ты целый выступаешь со странными людьми перед камерой.

Эйвери нахмурилась:

– Мне тоже за это платят. Мы с тобой как два сапога пара. Неудивительно, что я так тебя люблю.

Лорен хмыкнула:

– Возвращайся к Кейду. Ты ему все рассказала?

Эйвери вздохнула:

– Да. После лучшего секса в моей жизни. А потом сбежала. – В груди снова заболело с такой силой, что стало тяжело дышать. – Лорен, я думала, что мы сможем приехать сюда, сохранить платонические отношения и попытаться выяснить, что произошло с Мелоди. Но ничего не получилось, и сейчас я чувствую себя виноватой из-за того, что не только заморочила ему голову, но и не узнала, что случилось с моей помощницей. Мне надо думать о том, как найти ее, а не о Кейде, нашем супер-

горячем сексе и о том, какого дьявола произошло между нами ночью и этим утром, и… – Она сделала глубокий вдох. – И, проклятие, я должна готовиться к дурацкому прослушиванию на следующей неделе, а мне совершенно не хочется. Я не американская любимица, а полная фальшивка и сейчас на грани потери всего. Что, к чертям, мне делать дальше?

Из кухни послышалось «черт» с жутким акцентом. Эйвери не узнала голос. При этом звуке она подпрыгнула, и комната, кажется, закружилась перед глазами. Актриса решила, что это вызвано нехваткой кислорода после долгой тирады. Не успела она спросить, кто там, как из кухни вышел высокий ямаец с кожей цвета черного дерева и пронзил ее обжигающим взглядом.

Следом выскочил Рамон и встал перед мужчиной:

– Подожди.

Незнакомец взглянул на Рамона:

– Охранная компания? Мы в дерьме.

– Она – не проблема.

Желудок Эйвери сжался. Она перевела взгляд с одного лица на другое, и живот занялся болью.

На этот раз не от произошедшего между ней и Кейдом, а от сознания собственной глупости.

– Эйвери? – спросила Лорен. – Ты еще там?

– Лорен, я...

Здоровяк выскочил из-за спины Рамона, вырвал телефон из рук Эйвери, бросил его на барную стойку и развернулся к бармену.

– Не проблема? Она рассказала о пропавшей девушке. Теперь ее ищут. Мы не можем отпустить эту, парень.

О, черт... Адреналин заполнил Эйвери по самую макушку. Она медленно слезла со стула и посмотрела на дверь слева.

– Мы не можем забрать ее, – сказал Рамон скорее просящим, чем приказным тоном. – Увези ее, и люди заметят.

– Люди заметят, если она начнет болтать о том, что здесь происходит.

Эйвери тихо шагнула влево. Комната снова закружилась перед глазами, и пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Она слишком много выпила. Актриса посмотрела на свой бокал. Тот был почти пуст. Но это всего лишь коктейль. Нельзя так опьянеть после одного напитка. Перед ее глазами замелькали цветные пятна, а голова будто наполнилась воздухом. Пока двое мужчин спорили, Эйвери сделала еще шаг к двери. Голоса спорщиков звучали все глуше.

Что с ней происходит? Почему она так реагирует на один жалкий напиток? Разве что...

– Вот дрянь. Держи ее, – раздался сердитый голос. Затем до ее слуха донесся смешок, а теплая рука обхватила Эйвери сзади. – Ты уже накачал ее? Хорошая мысль.

– Я... Я просто хотел с ней позабавиться. Я не собирался ничего делать. Слушай, чувак, ты не можешь ее забрать. Это слишком рискованно. Босс не согласится.

Комната накренилась. Эйвери потянулась к двери, но рука наткнулась лишь на воздух.

Кейд. Надо добраться до Кейда. Сообщить ему...

Перед глазами потемнело. Звуки, казалось, доносились издалека.

– Это мое дело, – жестко сказал второй мужчина. Затем мягче, практически шепотом: – Боссом я займусь позже. Давай. У нас мало времени.

ГЛАВА 8

Кейд дважды обошел весь курорт, но так и не смог найти Эйвери.

Сейчас он стоял в самом центре «Каприза» и утирал пот со лба. Тихонько выругавшись, положил руки на бедра и медленно повернулся, оглядывая окружающих.

– Куда, черт возьми, ты пропала, принцесса?

Краем глаза он заметил коридорного, который провожал их в номер. Бросившись через дворик с бассейном, Кейд схватил парня за рукав белой рубашки:

– Привет, Марио. Извини за беспокойство, но ты не видел мою жену?

Тот наморщил лоб:

– Ту, что похожа на актрису?

Кейд нахмурился. Да уж, офигительно замаскировались, ничего не скажешь.

– Ага, ты ее сегодня утром не видел? Мы были на пляже, она сказала, что пойдет в сувенирную лавку. Мы договаривались встретиться возле бассейна, но я не могу ее найти.

Прямо настоящий обеспокоенный супруг. Черт, он и правда испугался, хоть Марио и не догадывался об истинной причине его волнения.

Парень закусил губу:

– Кажется, ваша жена зашла в ночной клуб. Она была одна, но…

В ночной клуб? Вот хрень! Какого черта она туда полезла?

Кейд хлопнул Марио по плечу, поблагодарил и бросился прочь прежде, чем парень успел сказать что-то еще.

С колотящимся сердцем он открыл дверь заведения, но внутри было тихо, темно и пусто.

– Эва?

Ни звука. Он повернул за угол и посмотрел на бар. На отполированной до блеска поверхности стоял бокал с тающим льдом. Обойдя стойку, Кейд заглянул в пустую кухню.

По спине побежали мурашки. Обычно так он предчувствовал опасность.

Ожерелье. Нужно позвонить в «Эгиду» и попросить проследить за сигналом. Не хотелось думать о плохом, но интуиция подсказывала, что исчезновение Эйвери не связано лишь с желанием побыть одной.

Блэквел вытащил телефон и набрал номер. Марли ответила после первого же гудка:

– Как же я рада, что ты позвонил, Блэквел. Пожалуйста, скажи, что вы с Эйвери Скотт просто решили прокатиться.

– Вот дерьмо! Так ее жучок уже за пределами курорта?

Марли вздохнула:

– Ненавижу, когда оказываюсь права. Сигнал движется на восток к Саванне-ла-Мар. Скорее всего, ее везут на машине.

Кейд вылетел из ночного клуба, пробежал по дорожке и взмыл по спиральной мраморной лестнице в открытый вестибюль, не обращая внимания на людей, попадавшихся ему на пути.

– Где она сейчас?

– Только что проехала Литтл-Лондон. В Саванне-ла-Мар есть небольшой порт. Джейк связался с управлением по борьбе с наркотиками. Похоже, что именно там Луис переправлял наркоту с Ямайки и обратно на остров.

Черт, дерьмо… Он прошел по вестибюлю, махнул служащему, который собирался сесть в джип, откуда только что вышло двое гостей.

– Я возьму машину.

– Сэр, вам нельзя…

Кейд оттолкнул парковщика, завел двигатель и, объехав клумбу, унесся прочь.

И проигнорировав раздававшиеся позади крики, буркнул в трубку:

– Где Луис?

– По словам федералов, все еще на курорте. С ними сейчас по другой линии говорит Миллер.

Кейд вспомнил о пустом бокале на барной стойке ночного клуба, о том, как Эйвери вырубилась прошлой ночью, а также о разговоре двух незнакомцев у служебных домиков. Его сердце ушло в пятки.

– Свяжись с местными властями, пусть пришлют вертолет, и дай им координаты навигатора в жучке Эйвери. Мне надо знать, не попытаются ли они с ней уплыть. Марли, на этом курорте промышляют еще чем-то. Кто бы ни забрал Эйвери, Луис и его делишки тут ни при чем.

– Думаешь, речь о торговле людьми?

Джип подпрыгнул на кочке.

– Ты даже не здесь и тем не менее уже все поняла?

– Утром я получила кое-какую информацию, так что догадаться несложно. Я как раз собиралась тебе звонить, когда заметила, что сигнал Эйвери двигается. За год кроме Мелоди Кармайкл с этой части острова пропало еще шесть женщин. Две из них останавливались в «Капризе», а затем, после ссор с возлюбленными, вроде как уехали с курорта. Власти посчитали, что все семь просто сбежали, никто их не похищал.

– Черт!

– Кейд, если мы правы, и Эйвери ввязалась в это дело…

Сердце агента сжалось, в висках застучало.

– Знаю.

– Поторопись, пока не стало слишком поздно.

* * *

Эйвери очнулась от звуков приглушенных испуганных голосов. По спине побежали мурашки.

– Ш-ш, постарайся не слишком дергаться. Пусть само пройдет. – Ей на лоб положили что-то холодное.

Эйвери знала этот тихий голос.

Она постаралась открыть слезящиеся глаза, но не смогла рассмотреть лицо склонившейся над ней женщины.

– Где?..

– Не волнуйся, все в порядке. Ох, Эйвери, прости меня, пожалуйста, я понятия не имела, что и тебя в это втянут, – с надрывом извинялась Мелоди.

Да, это был ее голос. С помощью подруги Эва с трудом села. Комната закружилась перед глазами, и, прижав руку ко лбу, несчастная попыталась сдержать тошноту.

– Где… где мы… находимся?

– Понятия не имею, – прошептала Мелоди, садясь на корточки. – Мы уже в море, не знаю, куда нас везут.

Эйвери наконец рассмотрела лицо подруги. Черные волосы Мелоди перепачкались и спутались, грязное лицо ненакрашено. За те недели, что они не виделись, помощница сильно исхудала: на фоне запавших щек глаза стали просто огромными. Топ и шорты просто висели на слишком стройном теле.

Эйвери крепко обняла подругу:

– Бог мой, Мелоди!

Та вцепилась в плечи актрисы.

– Я думала, что никто меня не найдет, даже не знала, дошла ли открытка. – Мелоди всхлипнула.

– Извини, я…

– Тс-с… – Теперь настал черед Эйвери успокаивать собеседницу. Три недели выдались тяжелыми, потому что некогда уверенная в себе помощница теперь дрожала, как осиновый лист.

Поглаживая Мелоди по голове, Эйвери приговаривала:

– Ничего, я так счастлива, что ты жива. – Она отстранилась и вытерла слезы на щеках подруги. – Пожалуйста, соберись с мыслями. Скажи, сколько людей на борту и как давно мы отплыли от Ямайки?

Мелоди передернула плечами:

– Ч-четверо м-мужчин. Двое с курорта, которые переправили меня сюда, еще двое присматривают за пленницами и… женщина.

Пленницами… Эйвери осмотрелась и поняла, что они не одни. Еще четыре женщины ютились на полу в уголке тусклой металлической комнаты. Они были такими же грязными и исхудавшими, как и Мелоди.

– Вы все останавливались в «Капризе»? – спросила Эва.

Женщины уставились на нее, и на мгновение актриса задумалась, говорят ли пленницы по-

английски, когда та, что справа – похоже, блондинка, хотя под слоем грязи сложно понять, – ответила:

– Нет, мы с Полой отдыхали на курорте для одиноких сердец в Негриле. Там познакомились с двумя парнями. Думали, что просто выпьем по стаканчику в городе, а нас похитили... Когда? – спросила она у соседки с пустым взглядом.

Пола, не глядя на Эйвери, сказала:

– Пять недель, три дня и двадцать один час назад.

Судя по их испуганным голосам, бедняжкам пришлось совсем несладко.

Эве не хотелось даже думать об этом. Сглотнув, она опять посмотрела на подругу, которая выглядела такой же пустой и сломленной, как и ее товарки по несчастью. Сердце актрисы сжалось.

– Мелоди, а что стало с Домиником? Никто не смог его найти.

Мелоди закрыла глаза и съежилась:

– Я… н-не знаю. Он пытался помочь. Была драка, меня увезли, с тех пор я его не видела. Я…

Она запнулась и закрыла лицо руками, а сердце Эйвери разрывалось.

Она обняла Мелоди за плечи:

– Слушай, мою пропажу заметят. Я отправилась искать тебя вместе с сотрудником охранной фирмы, с Кейдом. Помнишь, что я тебе про него рассказывала? Он найдет меня, нас.

Мелоди медленно посмотрела на Эйвери пустыми глазами.

– Никто нас не найдет, мы на корабле. Неужели не понимаешь? Никто не сможет найти нас в море.

Помощница вырвалась из объятий Эйвери и села у стены, обхватив руками прижатые к груди колени. Она казалась тенью самой себя. Теперь бедняжка отгородилась от подруги стеной, которая помогла ей сохранить рассудок за эти недели, и отрешилась ото всех чувств.

«Думай, думай, черт побери!»

Эйвери осмотрелась и расслышала шум волн, бьющих о стальной корпус. Значит они и правда на каком-то судне. Справа от себя она заметила очертания дверной арки.

Поднявшись, зашаталась, но устояла и взялась за изогнутую ручку.

И только собралась ее повернуть, как дверь распахнулась, заставив пленницу отступить.

В каюту зашла высокая стройная брюнетка в сшитых по фигуре брюках и блузке-безрукавке и сердито глянула на Эйвери:

– Куда-то собрались, миссис Блэк? Или мне стоит называть вас мисс Скотт?

Эйвери безуспешно попыталась вспомнить, где уже видела лицо преступницы.

– Из-за тебя у меня неприятности. Пришлось перенести отправку на день раньше, потому что ты тут все вынюхивала. Но мы отлично подзаработаем в Кюрасао. Кому-то наверняка захочется купить девушку, похожую на Эйвери Скотт как две капли воды. – Злодейка подошла, взяла пленницу за подбородок и сжала. – Не волнуйся, ты мне возместишь все неудобства.

– Вам это с рук не сойдет, мое исчезновение не скрыть.

– Может и так, – ответила женщина, самодовольно улыбаясь. И тут Эйвери вспомнила ее: Патриция, консьержка, что зарегистрировала их по прибытии в «Каприз». Та фифа, что слюной исходила на Кейда. – Так и вижу заголовки завтрашних газет: «Актриса Эйвери Скотт пропала во время пребывания на свингерском курорте». – Патриция щелкнула пальцами. – О, минутку. Твоя студия ведь в жизни не допустит, чтобы такое попало в печать. Ведь ты же всеамериканская любимица, нужно помнить о репутации. Думаю, скорее всего, они просто замнут дело. Скажут, что ты утонула, плавая на дорогой яхте, или частный самолет с тобой на борту рухнул где-то в Карибском море, и никто не смог тебя найти. Вряд ли кто-то свяжет твое исчезновение со мной, так как это слишком многим сулит неприятности.

Судя по самоуверенности злодейки, в этом преступлении было замешано гораздо больше народу, чем казалось на первый взгляд. Вероятно, свой человек в полиции фальсифицировал информацию о пропавших. В таком случае… надежда, что Кейд найдет подопечную, испарилась.

Патриция резко отпустила Эйвери, едва не вывернув той челюсть, и обратилась к двум здоровякам, появившимся за спиной актрисы:

– Берите ее, похоже, ей стоит преподать урок, объяснить, кто главный на этом корабле.

Правый головорез, с плеча которого на ремне свисал пулемет – Рамон? Рамон, бармен из клуба! – схватил ее за руку. На Эйвери нахлынули страх, адреналин, а потом и боль от мертвой хватки. Злодей потащил ее к двери:

– Пошевеливайся и не делай глупости.

Глупости? Например, потерять бдительность и все разболтать? Душа ушла в пятки, а из угла послышались всхлипывания. Но Эйвери не успела повернуться и посмотреть. Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом.

Эву потащили по узкому коридорчику и вверх по лестнице. Ее сердце подскочило к горлу, когда Патриция остановилась у другой арочной двери и знаком приказала пленнице войти.

– На следующие несколько дней это твоя каюта. Она, конечно, не такая роскошная, как в «Капризе», но сойдет. Поверь мне. Наши клиенты любят обученных рабынь.

Рамон толкнул Эву в каюту. Бедняжка едва удержалась на ногах, повернулась и посмотрела на консьержку.

– Я бы посоветовала тебе расслабиться, успокоиться и погрузиться в свои фантазии, но… только что поняла, что это скорее кошмар. – Патриция выдала приторно-сладкую улыбку. – За тебя отлично заплатят. Двойник звезды Голливуда. Да мы просто везунчики.

Рамон бросил оружие снаружи и зашел в каюту. Теперь выражение его лица из участливого стало угрожающим и опасно возбужденным. И Эйвери вспомнила, о чем бармен спорил со своим собеседником. «Я просто хотел с ней немного позабавиться».

Это он что-то подсыпал в бокал прошлой ночью, когда она ждала Кейда в баре. Надеялся немного повеселиться и тогда, пока «муж» занят? Так вот почему она потеряла сознание и забыла о том, что произошло. Со сколькими женщинами он такое проделывал?

Эйвери затошнило. Инстинктивно она отпрянула, но бежать было некуда. В маленькой каюте стояли столик, два кресла и кровать. Даже иллюминатор отсутствовал. Да и оружия для самозащиты никакого. Пленница сглотнула.

– Уверена, что хоть Рамон повеселится. Увидимся позже, – попрощалась Патриция.

И закрыла дверь с громким щелчком.

Бармен подошел ближе.

Эйвери вытянула руку и отступила еще на шаг, упершись ногами в грязный матрас:

– Подожди, Рамон, просто…

– Не сопротивляйся, пусть будет то, что будет. Так легче, – тихо посоветовал он.

Да пошло оно все. Эйвери задрожала и выставила руки, пытаясь защититься.

«Нет, нет, нет, этого не может быть на самом деле. Просто не может…»

Рамон повернулся, услышав шум за стальной дверью.

Понимая, что другого шанса не будет, Эйвери схватила ближайший металлический стул, занесла над головой и со всей силы ударила насильника.

Послышался стон. Не дожидаясь ответа Рамона, Эйвери снова занесла стул и треснула бармена по голове. Тот с грохотом рухнул.

С колотящимся сердцем Эйвери бросила «оружие», перепрыгнула через него и помчалась к двери.

«Пожалуйста, пусть будет открыто… пожалуйста».

Эйвери потянула за ручку. Дверь со скрипом поддалась и открылась.

Актриса, спотыкаясь, выбралась в коридорчик. Справа послышались шаги. От страха стиснуло горло. Эва повернулась и побежала, но тут кто-то схватил ее за руку и потянул назад.

– Нет!

– Эва, это я. Эва!

Оказавшись в сильных объятиях, Эва уловила знакомый аромат и упала Кейду на грудь.

Тот гладил ее волосы и все повторял дрожащим голосом:

– Я держу тебя, держу.

Послышались шаги. Эйвери услышала, как Блэквел позвал:

– Сюда.

Она отодвинулась и посмотрела на «мужа»:

– Кейд…

Он сжал ее лицо руками и обеспокоенно спросил:

– Ты в порядке? Они не…

– Все нормально, они не причинили мне вреда. – Мимо Кейда и Эйвери пробежали трое в темно-

синих куртках с белыми буквами, которые она не успела прочитать. – К-как ты м-меня нашел?

С улыбкой облегчения он провел пальцем по ожерелью на ее шее:

– По маячку.

Ожерелье, то самое, которое он приказал ей надеть еще в самолете. Эйвери прижалась к Блэквелу и обняла его за талию.

– Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть.

– Нет, представляю, – с надрывом ответил он и обнял еще крепче. – Ты меня до чертиков напугала, принцесса. Когда я не смог тебя найти, то подумал…

Принцесса. Прозвище согрело душу Эвы.

– Извини, я не подумала, я… – И вдруг резко отодвинулась: – Мелоди. Боже мой, Мелоди здесь!

И другие…

– Тс-с… – Кейд пригладил волосы любимой. – Я знаю. Мы нашли их, а агенты управления по борьбе с наркотиками уже вывели бедняжек с корабля.

– Управление по борьбе с наркотиками?

– Они находились на курорте под прикрытием, собирались взять поставщика Луиса. И более чем охотно нам помогли.

Двое агентов вытащили Рамона в коридор. Эйвери мельком взглянула на них и снова прижалась лицом к груди Кейда, не желая ни думать… ни представлять то, что чуть было не случилось в каюте.

Кейд пробормотал что-то невнятное. Шаги затихли, а через несколько мгновений он прошептал:

– Ты спасла этим женщинам жизнь, особенно Мелоди.

Эйвери вспомнила пустой взгляд ассистентки, и ее душа заболела.

– Жаль, что мы не нашли их раньше.

– Нельзя так думать, мысли позитивно.

Эва посмотрела на агента:

– За всем стояла Патриция, та, которая регистрировала нас на курорте. Я видела ее…

И тут раздался женский визг.

– Не прикасайтесь ко мне! – Кейд напрягся и стиснул зубы, прижимая Эйвери к стене. Она оглянулась и увидела, как еще двое агентов ведут к лестнице Патрицию в наручниках. Окинув «супругов» сердитым взглядом, консьержка завопила: – Я требую адвоката. Вы ничего не докажете!

Агент справа от нее пробормотал нечто вроде: «Ага, точняк докажем».

Троица поднялась по металлической лестнице и исчезла из виду. Кейд повернул к себе Эйвери.

– Дело не только в ней. У нее под каблуком был местный районный инспектор, подделывающий сведения о пропавших, а также двое других, которые промышляли на разных курортах. Присматривали туристов, которых никто не будет искать. Но промахнулись, выбрав твою подругу Мелоди.

– Доминик пытался ее спасти, когда понял, что происходит. Мелоди не знает, что с ним стало.

– Федеральные власти найдут его, уж мы проследим.

Эйвери закрыла глаза, чувствуя отчаяние.

Кейд провел пальцем по ее щеке:

– Ты же знаешь, что спасла и меня? Если бы что-то с тобой случилось, я бы не смог жить дальше. Эва, посмотри на меня.

Она медленно открыла веки и затаила дыхание, увидев, какие чувства бушуют в темных глазах.

– Я люблю тебя, Эйвери Скотт, люблю с восемнадцати лет. Обожал все дурацкие фильмы, в которых ты снималась, и ненавидел парней, которых ты целовала на экране и в реальной жизни.

Эва рассмеялась, хоть и не понимала почему. Она чувствовала облегчение, недоверие и, конечно, любовь. Ту самую, о которой Блэквел вдруг заговорил.

– Я совершил столько ошибок, но отправившись на поиски, пообещал себе, что больше такого не повторится, – продолжал Кейд. – И собираюсь всю оставшуюся жизнь исправлять то, что сломал.

Если, конечно, ты мне позволишь.

– Кейд. – Сердце Эйвери дрогнуло, и она провела рукой по шраму на подбородке агента. Всего лишь несколько часов назад она целовала и очерчивала языком это место. И ей захотелось повторить опыт, как только они снова окажутся наедине. – Мы оба совершали ошибки, и я тебя в них не виню.

– Уверена? На пляже ты легко от меня ушла.

– Я запуталась… Долгое время винила тебя в том, чего ты не заслуживал. Я не убегала, просто пыталась понять.

– И что? Поняла?

– Нет, – фыркнула Эва. – С тобой всегда все сложно. – Серьезно взглянув в его глаза, она почувствовала, как сердце опять заколотилось. Эйвери провела рукой по колючей щетине на подбородке Кейда. – Но в то же время так хорошо.

Кейд закрыл глаза и крепко обхватил ее, будто не собирался никогда отпускать. Эва обняла его за плечи и ощутила, что рядом с ним ее сердце бьется быстро и уверенно.

Можно ли отпустить прошлое? Да, как только она рассказала о дочери, стало легче. Мелоди называла это завершением. На сей раз Эйвери не притворялась. Вопрос в том, сможет ли она открыть дверь и попытаться снова построить будущее с Кейдом?

Эва глубоко вдохнула его аромат и поняла, что поступает правильно. Все остальное – прошлое, боль, годы разлуки – не имело значения. Важно лишь, что они вдвоем, так, как и должно было быть давным-давно.

– Знаешь, Голливуд – не место для воспитания ребенка.

Кейд застыл.

– Неужели?

Отодвинувшись, Эва кивнула, а на усталом лице оперативника появилась надежда, которая придала актрисе сил.

– Раз уж я не собираюсь играть в том фильме, то, полагаю, возьму долгосрочный отпуск.

На его лице появилась ленивая улыбка:

– Что ты задумала?

Эва потянула край его воротника.

– Слышала, в Кентукки просто замечательно: холмы, отличная погода, дети. – И, посмотрев на Кейда, уточнила: – Его зовут Зак, да?

Блэквел медленно и нервозно кивнул, отчего ее сердце просто растаяло.

– Он – часть тебя, что делает его особенным. Очень хочу поскорее с ним познакомиться, если только ты мне позволишь.

Он обхватил ее лицо, опустил голову и поцеловал так нежно и сладко, что она совершенно расслабилась.

– Я люблю тебя, – прошептал Кейд. – Люблю больше, чем тебе кажется.

– Я тоже тебя люблю. – Эйвери сжала его плечи и поцеловала в ответ, отдавая все, что он ей дал и даже больше. – Но вдруг отодвинулась. – Только знаешь что?

Он вскинул бровь.

– Никаких свингерских курортов. Они подают дурной пример.

Кейд рассмеялся и снова ее обнял:

– Все, что пожелаете, миссис Блэк.

Она прижала его крепче и довольно вздохнула:

– Миссис Блэквел, и кажется, я начинаю к этому привыкать.

– Привыкнешь, принцесса, обещаю.

КОНЕЦ

И в качестве бонуса варианты развития сюжета от наших читателей:

1) Мел Эванс: Вариант 1.

Самый скучный – Эва, счастливая, что ее так вовремя спасли, прощает Кейда, усыновляет его сына, и они живут долго и счастливо.

Вариант 2.

Эва нафиг посылает Кейда, тот заваливает ее цветами, начинает стандартное ухаживание и через полгода Эва сдается.

Вариант 3.

Эва посылает Кейда еще дальше, но вскоре обнаруживает, что беременна – не предохранялись, а таблетки могла забыть принять + алкогольные напитки с "добавками" подействовали нелучшим образом и... решает не лишать сына папаши.

Вариант 4.

Эва вырывается из объятий Кейда, вспоминает, что она супер актриса и исчезает в свете софитов).

2) Малина Валерьевна: А вот ребенка лучше не вмешивать, иначе при малейшей ссоре именно им будут попрекать.

Лучше, чтоб о ребенке узнали после примирения, скажем, не через полгода помирились, пусть через месяц ))) а потом можно и тест на беременность пройти ))) 3) Ольга-А: Год спустя…

Эва открыла окно, впуская в комнату свежий воздух, и медленно вдохнула.

Наконец-то всё сложилось, наконец-то напряжение последних месяцев можно оставить позади.

Актриса провела рукой по подоконнику, на котором уже нашли свой приют купленные накануне подушки, и улыбнулась. «Как можно быть такой счастливой?».

Позади послышались осторожные шаги и стук по двери.

– Мам…? – Эва зажмурилась, изо всех сдерживая радостный крик, и обернулась.

– Хлоя, детка, это же твоя комната, – женщина улыбнулась и раскрыла объятия, призывая девочку подойти ближе.

Хлоя смущенно шаркнула ножкой, но спустя несколько мгновений оказалась в объятиях новой матери.

– Как школа? Тед сегодня вёл себя как джентльмен?

В ответ девочка закатила глаза и тяжело вздохнула:

– Мальчишки – просто дураки, а Тед без проблем может выиграть титул дурак года! Сегодня на истории он при всём классе заявил, что я похожа на Елену Троянскую! Представляешь?!

– О, детка, я думаю, Тед хотел сделать тебе комплимент.

– Мам…! Она же изменила мужу и развязала войну!

Эва опустила голову, скрывая улыбку. Хлоя поступила в новую школу три недели назад и тут же обрела поклонника, в лице их соседа Теда Карсона. Теперь каждый вечер после занятий девочка жаловалась на новые проделки одноклассника.

– Надеюсь, ты найдёшь в себе силы простить его к следующим выходным? Я планирую устроить грандиозную вечеринку! – Эва подмигнула дочери, и, подойдя к прикроватной тумбочке, взяла в руки увесистую папку с документами. – Хлоя… сегодня утром я была у адвоката и подписала последние документы. Теперь ты официально Хлоя Скотт.

Девочка замерла, её взгляд застыл на бумагах.

Они знали, что этот день вот-вот наступит, юристы были уверенны в положительном исходе дела, социальные службы позволили Хлое жить у Эйвери три последних месяца, но внутри обеих ещё жил невысказанный страх потерять друг друга.

– И так, ты согласна, что мы просто обязаны это отметить? – Эва подмигнула дочери и, положив папку на стол, взяла девочку за руку.

Хлоя молча кивнула, провожая взглядом документы об удочерении.

– Теду придётся сильно постараться, чтобы получить приглашение! – тихо прошептала она.

Эва расхохоталась.

– Не будь так строга к нему дорогая, думаю, через три-четыре года он научится делать комплементы. Ну что, пора отправляться за покупками?

* * *

Через три часа мать и дочь, счастливые обладательница обновок решили перекусить в любимом кафе Хлои.

– Мам, а мы можем установить в саду деревянную сцену, как у Лизи на прошлой неделе? Кста-а-

ти, её делал Па-а-трик. – Намеренно растягивая слова, девочка послала матери невинную улыбку.

– Хлоя Скотт! Тебе всего тринадцать, рано брать на себя роль свахи! – Эва схватила стакан с холодным чаем и сделала большой глоток.

При одном упоминании имени строителя, который помогал ей обустраивать комнату Хлои, актриса чувствовала, как по телу пробегает мимолётная дрожь, а где-то внутри рождается мягкое, как теплый воск, томление. Патрика нельзя было назвать красавцем, но его взгляд…улыбка… Рядом с этим мужчиной Эйвери чувствовала себя девочкой ненамного старше Хлои, втайне страдающей по капитану футбольной команды.

– Он слишком молод для меня. – Эва не знала, кому она этого говорит, себе или дочери.

Девочка закатила глаза.

– О да-а, четыре года разницы – просто катастрофа!

– Хлоя, ты, кажется, забываешь кто из нас взрослый. Патрик очень хороший человек, но прошу, дай нам возможность самим с этим разобраться.

Юная мисс Скотт промолчала, но её взгляд красноречиво говорил, кого из присутствующих девочка считает взрослым.

* * *

Патрик Грант чувствовал себя глупым подростком. Снова.

На дисплее его телефона высветилось имя – Эйвери Скотт и мысленно мужчина вновь очутился в старшей школе, рядом с первой красавицей класса, невзначай задавшей ему вопрос, который он не может разобрать, из-за бешеного стука собственного сердца.

Грант знал Эйвери много лет, хотя их лично знакомство состоялось чуть больше четырёх месяцев назад.

Они учились в одной школе, жили на соседних улицах, но никогда не общались (казавшаяся тогда огромной разница в возрасте…да и наличие сначала приятеля, а потом и мужа лишили Патрика любой надежды).

«Можно подумать у тебя есть какая-то надежда сейчас» ехидно пропел внутренний голос «даже ладони вспотели. Приятель, ты жалок!»

Мужчина застонал и нажал кнопку приёма.

– Привет Эйвери! Как поживаешь? Надеюсь с комнатой всё в порядке?

«О боже, лучше бы спросил как ей погода!»

Мягкий смех вызвал уже привычный шум в ушах.

– Нет, Патрик, мебель просто сказка. У тебя…золотые руки.

«И дубовая голова» не унималось подсознание.

– У меня…вернее у нас с Хлоей есть к тебе просьба. Дело в том, что сегодня я, наконец, уладила все формальности с процедурой удочерения, и мы планируем небольшое торжество в кругу друзей. А на прошлой неделе Хлоя побывала на вечеринке Линвудов и теперь просто бредит той танцевальной платформой, которую ты для них сделал. Кстати, моя дочь просила передать тебе приглашение.

– Нет проблем Эйвери. Это вопрос семи-десяти дней, конструкция простая. Когда я могу подъехать?

Ему показалось или она облегчённо вздохнула?

– Я освободила всю неделю для Хлои, так что жду в любое удобное для тебя время.

Они попрощались, Патрик нажал «отбой» и отправился в душ.

* * *

Из окна гостиной Эйвери наблюдала за последними приготовлениями к празднику. Глядя на хихикающих подружек Хлои, она вспоминала свою юность. Вспоминала Кейда.

Тогда любовь была для неё головокружительной страстью, лишающей разума. Первым и казалось единственным чувством в жизни…а ещё…ещё и невероятной болью, отнявшей возможность дышать.

«Только бы всё у него было хорошо», - мысленно попросила Эва, прислонив ладонь к холодному стеклу.

Она простила Кейда, простила ещё тогда, покидая «Каприз», но отпустила по-настоящему, встретив Хлою и….

– Кто тревожит твои мысли, красавица? – мужчина, подошедший сзади, положил ладони на плечи Эйвери и мягко притянул женщину к себе.

Актриса улыбнулась и, слегка повернув голову, посмотрела на Патрика.

– Люди, которым я нужна.

* * *

Чем была любовь для Эйвери сейчас?

Она дом – наполненным смехом; она дочь – обнимающей её каждое утро; она мужчина – несущий будущее и надежду; она – семья, которая всегда будет рядом.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено.

Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Document Outline Элизабет Нотон «Первое разоблачение», 2014

Примечания

1

Приз для лошади, победившей в одном сезоне в трех скачках: Кентуккском дерби, «Прикнесс стейкс» и «Белмонт стейкс».

(обратно)

2

Плотная светло-коричневая бумага, используется для упаковки.

(обратно)

3

Коктейль Состав: Саке – 90мл Ликер апельсиновый – 15мл Морс клюквенный – 30мл Сок лайма – 15мл Приготовление:

- смешать все ингредиенты в шейкере со льдом

- процедить в бокал

- украсить цедрой лайм.

(обратно)

4

 Основной рецепт ромового коктейля (раннера):

- 45мл рома "Малибу"

- 30мл черничного брэнди

- капля апельсинового сока

- капля ананасового сока

- капля клюквенного сока Смешать все ингредиенты. Взбить в блендере или налить поверх кубиков льда.

(обратно)

5

Залив на юге Флориды, США.

(обратно)

Оглавление

“Первое разоблачение” Элизабет Нотон

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

И в качестве бонуса варианты развития сюжета от наших читателей: Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg