«Развод по-французски»

В конце концов человек не есть что-то цельное — и от него так много требуется, чтобы быть американцем, французом etc.

Я — сомневающийся и само сомнение.

И я — молитвенная песнь брамина.

Одно время я ходила в киношный колледж — наверное, поэтому мой рассказ представляется мне чем-то вроде фильма. В нем этот пролог шел бы после титров с именами участников и открывался бы кадрами, снятыми с большой высоты, например, с Эйфелевой башни, и дающими панораму крошечных эпизодов в незнакомом городе. И тогда создается впечатление, будто смотришь в телескоп, только с обратной стороны. Потом камера спускается ниже, и вы узнаете город по стереотипным приметам французской жизни: прохожие, несущие длинные батоны хлеба, старики в беретах, дамы, выгуливающие пуделей, автобусы, цветочные киоски, входы в метро в стиле ар-нуво. Они манят в глубины порока и творчества, но на самом деле ведут в отлаженную транспортную систему. Возможно, что это противоречие и есть ключ к самим французам.

Потом идут кадры ближнего плана, и вдруг мы начинаем понимать, что люди, которых мы видим, совсем не французы, что среди этого галльского скопища много американцев. Удаляясь от родных берегов, они впитывают новые ароматы, У них немного выветривается американский дух — точно так же как сложный, слегка токсичный состав моих соотечественников начинает чуть заметно разъедать неповторимость чужой земли.

А вот несколько американцев крупным планом.

Кучка народа у представительства «Америкэн экспресс» (среди них я, Изабелла Уокер, пытающаяся получить наличные деньги из банкомата).

Две молодые женщины в джинсах пьют кофе в каком-то ресторанчике. Они удивленно смотрят на закуривающего мужчину и пересаживаются за другой столик. На их хорошеньких калифорнийских личиках неподдельное отвращение.

Хорошо одетая пара с фотоаппаратом за стойкой дорогого бара, изучающая карту города, еще не пришедшая в себя от реактивного прыжка через Атлантику. Правда, это могут быть немцы, потому что немцы — единственные люди, которых иногда по ошибке принимают за американцев, даже вблизи.