— В этом нет ничего оригинального, — заявил Брюс. — Америка все взяла у Парижа и Лондона. Великие нации, которые считают себя центром мира, всегда сначала наблюдают за миром. Это неизбежно. Не делайте из этого характерную черту вашего национального гения.
Он блефовал со мной, этот Джонни Уокер[7]. Тем более что он поставил меня в клинч на свой манер, без озлобленности, так же, как он до этого загнал в угол пресс-атташе: безапелляционно, но самым спокойным тоном. Он говорил неторопливо. Его слова были растянутыми, как будто он произносил их по слогам. Когда я слышала его медленный и низкий голос, создавалось ощущение, что этот человек уверен в себе, он обдумал то, что говорит, и знает, что его не будут прерывать. Это просто: я нашла, что его агрессия изысканно сексуальна. Однако сдаваться под огнем неприятеля конечно же не собиралась. Я люблю, чтобы последнее слово осталось за мной, во всяком случае, на моей территории, в области истории.
— Это неверно, — возразила я. — Египет и Китай ничего не заимствовали за границей. Может быть, потому что они не собирались устанавливать власть над своими соседями. Но в этом я сомневаюсь. Аравия тоже возникла сама по себе, но стремилась завоевать весь мир.
Комментарии к книге «Однажды в Париже», Жиль Мартен-Шоффье
Всего 0 комментариев