«Приют Святой Анны»

Ребекка Уинтерз Приют Святой Анны

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Зазвонил телефон. Эшли Макнайт неуклюже вышла из-за кухонного стола, на котором складывала белье, только что вынутое из сушилки, и заторопилась к телефону. Надо успеть снять трубку, пока звонок не разбудил только что заснувшую миссис Бромуэлл. Было бы неплохо, если бы ей удалось проспать до утра.

Миссис Бромвель страдала тяжелой формой артрита, и лекарства не всегда облегчали ее состояние. Правда, она, такая умница, никогда не жалуется.

В столь позднее время могли позвонить только дети миссис Бромвель, чтобы узнать, как чувствует себя их мама и как дела у Эшли. Они уже нашли замену Эшли, понимая, что если роды у нее наступят преждевременно, то миссис Бромвель останется одна.

Однако доктор, у которого наблюдалась Эшли, считал, что она доходит до конца срока. А это значило, что в запасе еще целых четыре недели — четыре недели, чтобы еще немного заработать. Кроме того, что надо купить приданое ребенку, предстояло еще заплатить гонорар адвокату. Она уже подписала все бумаги, и теперь настала очередь Корда. Тогда их развод будет оформлен окончательно.

Прежде чем взять трубку, Эшли машинально подняла руку, чтобы отвести волосы за ухо, совершенно забыв о том, что еще в прошлом месяце коротко подстригла свою черную смоляную гриву. С новой модной стрижкой ей будет не так жарко, если учесть, что надвигается лето.

— Алло? — тихо сказала она.

— Эшли…

У нее перехватило дыхание. Вот уже восемь месяцев она не слышала этого низкого голоса.

Поскольку она просила своего адвоката держать все в секрете, единственным человеком, от которого Корд мог узнать, где она живет и работает, оставался Грег Феррис. Лучший друг Корда был владельцем компании по продаже спортивного снаряжения в Солт-Лейке. Эшли работала в финансовом отделе этой компании, пока не ушла от Корда.

Она считала, что Грег был и ее лучшим другом! Он обещал не говорить Корду ни где она живет, ни того, что она беременна. Эту новость Эшли не собиралась сообщать мужу до тех пор, пока не родится ребенок и не удастся подыскать себе постоянное жилье.

После нескольких лет безуспешных попыток завести ребенка они с Кордом обследовались. В результате выяснилось, что Корд вряд ли сможет когда-нибудь иметь детей.

Когда Эшли навсегда покидала дом своего мужа, ей даже в голову не могло прийти, что она беременна. Не только по медицинским показаниям, но и потому, что последние ужасные шесть месяцев своего терпящего катастрофу брака они провели в разных спальнях.

С того самого момента, как Эшли была представлена Шейле, молодой мачехе Корда, та в его отсутствие начала прозрачно намекать на некие, весьма романтические отношения, которые связывали их с Кордом до того, как она вышла замуж за его отца. И что будто бы они продолжают обожать друг друга.

Смущенная и напуганная таким оборотом дела, Эшли тем не менее постаралась выбросить все это из головы.

Ей с мужем редко доводилось наезжать из Вайоминга в Солт-Лейк, поскольку Корд был смотрителем парка и не мог отлучаться надолго. Но когда это удавалось — в основном ради того, чтобы навестить Грега с женой, живших в Солт-Лейке, — они ненадолго навещали родительский дом Корда.

Мачеха Корда никогда не упускала возможности без свидетелей намекнуть Эшли на свои прошлые отношения с Кордом. Но только после смерти мужа Шейла обнаглела настолько, что стала подогревать ее подозрения в том, что Корд продолжает проявлять к ней интерес.

С течением времени брак Эшли и Корда начал распадаться из-за непреодолимых проблем. Подозрения Эшли становились все сильнее. Она начала думать, что Шейла говорит правду.

Лишь однажды, накануне того дня, когда Эшли ушла из дома, Корд пришел к ней в спальню. Он убеждал ее поверить ему, остаться с ним. Говорил, что Шейла ничего не значит для него, что любит он только Эшли.

Она, как дурочка, не устояла, ведь они так долго не были вместе, а она все еще так отчаянно любила его…

Когда занялся рассвет и Эшли обнаружила, что лежит в постели одна, она пошла в комнату Корда, всем сердцем надеясь на то, что слова, которые он говорил ей, были искренними.

Он оказался там… с Шейлой. Самые худшие опасения Эшли подтвердились.

То, что после такой страстной ночи он предал ее со вдовой своего отца, разбило ей сердце. В порыве отчаяния Эшли забрала свои вещи и убежала из дома. Ей и в голову не могло прийти тогда, что она забеременела.

Если бы Корд знал, что она носит его ребенка, он мог бы застопорить развод, и тогда возросли бы расходы на адвоката. Он настойчиво предлагал бы ей свою заботу. Не отходил бы от нее. А этого она не смогла бы вынести: ей было мучительно больно находиться рядом с ним.

Вот и сейчас одного лишь звука его голоса оказалось достаточно, чтобы отчаянно забилось ее сердце.

— Привет, Корд.

О Боже! Она так пыталась говорить спокойным тоном, но голос выдал ее.

— Приятно сознавать, что ты еще помнишь меня, — вкрадчиво ответил он.

Помню тебя? Она попыталась заглушить свою боль. Но в глубине души знала, что даже если бы не ждала от него ребенка, никогда не смогла бы его забыть.

Как часто она мечтала о том, что в один прекрасный день зазвонит телефон и Корд скажет ей, что у него никогда не было романа с Шейлой, что все случившееся — ошибка… Что он до сих пор любит ее, Эшли, и хочет, чтобы она вернулась…

Но этот телефонный звонок вовсе не был звонком из ее фантазий. Сарказм Корда прозвучал убийственно. Восемь месяцев разлуки ничего не изменили. Одна его колючая фраза — и они снова враги, словно и не было никакой разлуки.

Все, что им удалось сделать, — это причинить боль друг другу.

Она крепче сжала телефонную трубку.

— Если ты звонишь, чтобы сообщить, что не подписал бумаги о разводе, то зачем ты вообще звонишь?

Хотя Корд не просил у нее развода, она знала, что он хочет развестись, чтобы он и эта хищница Шейла (она недавно стала членом правления компании Макнайтов с правом решающего голоса) были вместе.

Чтобы помочь ему, Эшли и подала документы, хотя боль утраты не отпускала ее ни днем, ни ночью. Она не собиралась говорить резко, но это была единственная защита от внезапно оживших чувств.

— Я очень занята, и время уже позднее. И вообще, имеет ли смысл продолжать этот разговор?

Теперь в ее голосе отчетливо слышалась дрожь. Ей была невыносима мысль о том, что он может понять, насколько этот телефонный звонок взволновал ее.

— Безусловно, имеет смысл.

— Если ты прочитал те документы, которые мой адвокат направил твоему адвокату, то, надеюсь, не собираешься говорить о деньгах. Я никогда не претендовала на твои деньги, сумею обеспечить себя сама.

Тишина на другом конце провода свидетельствовала о том, что она сказала нечто, явно разозлившее Корда. Он пришел в ярость оттого, что она не хотела, чтобы он выплачивал деньги на ее содержание. Послышался тяжелый вздох.

— Мой звонок не имеет никакого отношения к деньгам.

Эшли закусила губу. Неужели он знает, что она беременна? Неужели Грег проговорился? А если нет, то о чем тогда может идти речь?

Приличное жилье у нее было только потому, что ей предоставили стол и дом за согласие быть компаньонкой миссис Бромуэлл и немного помогать ей по хозяйству.

Родственники немощной восьмидесятилетней женщины, которая никогда не выходила из дома, платили Эшли небольшое жалованье, которое та откладывала: после рождения ребенка понадобятся новые жилье и работа.

Скоро ей предстоял переезд в освободившуюся крошечную однокомнатную квартирку в полуподвальном помещении за углом этого же дома. Надо было все подготовить к появлению малыша.

Ей ничего не оставалось делать, как продать бриллиантовое кольцо, чтобы иметь возможность оплатить роды. Вырученные деньги плюс та небольшая сумма, которую ей удалось скопить, позволят продержаться первое время. Потом она подыщет работу, которую сможет выполнять, имея на руках новорожденного малыша.

— Я хотел попросить тебя об одолжении, — донесся из трубки его сочный голос.

— Об одолжении?

После того как он вдребезги разбил ей сердце, он хотел от нее чего-то еще?

— Ты хочешь сказать, что в противном случае не подпишешь бумаги? Я правильно поняла?

— Одно другого совершенно не касается. Мой адвокат еще ничего мне не говорил.

И как ему удается не терять самообладания в то время, как она на грани истерики?

— Мне кажется, ты обратился не по адресу. — Голос ее срывался. — Что тебе еще от меня нужно?

Только произнеся эту фразу, Эшли поняла, какой озлобленной она выглядела. И какой ранимой. Проклятие! Проклятие! Проклятие!

— Это ты положила всему конец, когда ушла от меня… — зарокотал он. — Но речь не о том. Все, что я прошу, — это уделить мне немного времени.

Его спокойный ответ подлил масла в огонь.

— Попроси Шейлу.

Повисла гробовая тишина.

— Не считая того, что она не имеет никакого отношения к моей личной жизни, ты — единственный человек, который может мне помочь. Я звоню из больницы «Сити-Крик», — ровным голосом добавил Корд.

Эшли почувствовала, как у нее все внутри оборвалось. Дюжина страшных сценариев пронеслась у нее в мозгу.

— Что случилось? — сдавленным голосом спросила она.

— Это не смертельно, — сухо ответил он, как всегда прочитав ее мысли. Услышав это, она с облегчением вздохнула, словно спал обруч, туго сжимавший ее грудную клетку. — Но я бы хотел обсудить все при встрече.

— Нет! — испуганно закричала она. Не хватает еще, чтобы он узнал о ее беременности. — Если это не вопрос жизни и смерти, тогда не понимаю, почему нельзя поговорить по…

— Я как раз собирался тебе сказать, — прервал он ее на полуслове, — что ты имеешь полное право отказать мне.

Корд обладал способностью действовать на нее таким образом, что у нее возникало чувство вины перед ним даже тогда, когда она ни в чем не была виновата. Ее температура, повышенная на последней стадии беременности, от такого разговора подскочила еще больше.

— Мне следовало бы догадаться, что ты так ответишь, — помолчав, добавил Корд. — Можешь быть уверена, больше я тебя не побеспокою.

Сквозь его ледяной тон пробивалась растерянность. Это ощущение преследовало ее долгое время после того, как разговор оборвался…

Через полчаса Эшли легла спать. Она крутилась и вертелась всю ночь. Боль в пояснице и толчки в животе и так не дали бы ей уснуть. А тут еще телефонный звонок Корда. Она знала, что не уснет, пока не поймет истинной причины этого звонка.

Они разводятся. Их браку пришел конец. Скоро Корд и Шейла смогут делать все, что им вздумается. Все это теперь не имеет к Эшли никакого отношения. Больше не имеет.

Но он звонил с какой-то определенной целью. А вдруг у него какое-то смертельно опасное заболевание? Хотя и не скоротечное.

Неважно, какая причина их разлучила, от мысли о том, что его не будет на земле, у нее сжалось сердце.

На следующее утро, накормив миссис Бромуэлл завтраком, Эшли оставила ее слушать магнитофонную запись книги. Зажав в руке короткий список продуктов, которые необходимо было купить, она села в машину и поехала в магазин. А оттуда — в компанию Грега. Уж кто-кто, а он-то наверняка знает все.

— Привет, Сэлли, — поздоровалась она с одной из продавщиц, направляясь в контору Грега, в которой когда-то работала сама. Сейчас, с приходом весны, магазин был полон покупателей, уже планирующих летний отдых под открытым небом и желающих купить по сниженным ценам палатки и фонари.

Через секунду она легонько постучала условным стуком в дверь кабинета.

Грег поднял голову, широко улыбнулся и вскочил со стула.

— Вот это да! Да ты расцвела с тех пор, как я видел тебя в последний раз! Выглядишь потрясающе. — Он нежно обнял ее и усадил в кресло напротив.

Грег, который был счастлив в браке со своей Бонни, гордый, любящий отец двух очаровательных детишек, стал ее опорой и доверенным лицом, когда у нее с Кордом начались проблемы.

Эшли не могла поверить, что Грег предал ее. Неужели он не внял ее мольбам ничего не рассказывать Корду?

— Надеюсь, ты пришла сказать мне, что хочешь вернуться работать на старое место? Как бы хорошо я ни относился к Элли, ей никогда не сравниться с тобой. Она никогда не сможет так вникнуть в наше дело, как ты. Тут все безумно скучают по тебе.

— Спасибо, Грег. Приятно слышать.

— Послушай, если ты передумаешь и вернешься к нам, я куплю тебе кресло с откидной спинкой, а в дальней комнате мы поставим раскладушку на случай, если тебе захочется полежать. — Он произнес все это с такой обаятельной улыбкой, что у нее потеплело на сердце.

— Грег, ты замечательный, и огромное тебе спасибо, но ты знаешь, почему я никогда не смогу снова работать здесь.

Он сразу сник.

— Корд ни разу больше не заходил в магазин, если ты беспокоишься об этом. Когда мне надо поговорить с ним, я звоню ему по телефону. Но даже по голосу чувствуется, что он сам не свой. Последние три раза, когда я предлагал ему походить на лыжах, он отказался. Честно говоря, я беспокоюсь за него.

То, что Корд звонил ей из больницы, после слов Грега настораживало еще больше.

Очевидно, их надвигающийся развод охладил отношения между приятелями. Такого поворота событий Эшли даже представить себе не могла. Они были друзьями с незапамятных времен и любили друг друга как братья. Обе супружеские пары десятки раз проводили вместе выходные дни в горах.

Раз Корд отгородился от Грега, значит, решила она, его проблемы связаны с Шейлой. Корд, конечно, понимает, рассуждала Эшли, что его женитьба на второй жене отца оттолкнет от него многих. Но главным для него является мнение Грега.

Поскольку Грег делал все от него зависящее, чтобы помочь им сохранить брак, Эшли могла предположить, что Корд держался на расстоянии от своего самого близкого друга, чтобы избежать разговоров о прошлом и не чувствовать себя виноватым.

Час от часу не легче.

— Ты случайно не давал ему мой телефон?

Грег прищурился.

— Он тебе звонил?

— Да. Из больницы «Сити-Крик». Вчера вечером.

— Слава Богу!

Эшли была поражена таким искренним проявлением чувств.

— Значит, это ты ему сказал, где меня найти? — недоверчиво спросила она.

— Вчера утром, — кивнул он. — Я должен был это сделать, Эшли. У Корда серьезные неприятности.

От волнения у нее закружилась голова.

— Он сказал, что это не смертельно.

— Он тебе солгал! — бросил Грег в ответ. — Я совершенно убежден, что ты — его единственная надежда. Ты его видела?

— Нет, — сказала она прерывающимся голосом. — Боюсь, наш разговор слишком быстро закончился. Он настаивал на том, чтобы увидеться со мной лично. Я ответила отказом, и Корд повесил трубку.

Грег произнес что-то неразборчивое.

— Ты сказал ему, что я беременна?

— Нет. Он понятия не имеет, что вот-вот станет отцом. И к тому же не знает ни на что ты живешь, ни где. Раз ты отказываешься к нему идти, тем более нет смысла ему говорить.

Впервые с тех пор, как она знала Грега, он заставил ее почувствовать себя виноватой.

— Ты знаешь, что с ним случилось?

На лице Грега появилась старившая его гримаса.

— Я чувствую нутром, но не мое дело говорить об этом. — Он уставился на нее своими янтарными глазами. — Ты действительно совершенно вычеркнула его из жизни?

— Грег… — защищаясь, произнесла Эшли, — если бы тебе пришлось когда-нибудь пережить из-за Бонни то, что пришлось вынести мне из-за Корда и Шейлы…

— Эшли… — мягко остановил он ее. — Я сказал это не для того, чтобы сделать тебе больно. Я надеялся на то, что время сможет залечить раны, но, очевидно, ошибся. Я люблю и тебя, и Корда и вижу, что вы оба ужасно страдаете. Мне трудно просто отстраниться и бездействовать, но именно так и было до вчерашнего дня, когда я решил к нему пойти. Вот тут только и понял, что должен вмешаться.

Эшли почувствовала, что ей становится плохо. С минуту она не могла говорить.

— Мне жаль, что я обманул твое доверие, Эшли, но пойми — я хотел помочь Корду. Одно могу обещать тебе твердо: он никогда больше не попытается тебе звонить. Откровенно говоря, я потрясен, что у него хватило на это духу.

Он говорил совсем как Корд.

— Неужели я такой ужасный человек? — спросила она тусклым голосом, пережив внутри тысячу смертей.

— Зачем ты спрашиваешь? Тебе лучше знать. Я тебе не судья, Эшли. Я не был на твоем месте и не могу представить себе, что ты чувствуешь. Знаю только, что два прекрасных человека, созданных друг для друга, разрушили свою жизнь, а я не в силах ничего изменить.

Эшли не могла больше выдержать.

— Грег… я не обвиняю тебя в том, что ты сделал. — Ее голос задрожал. — Я безмерно ценю то, что ты так беспокоишься. И не хочу ожесточиться. Нет ничего более ужасного и самоубийственного, чем это. — Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Т-ты знаешь номер его палаты?

— Его там больше нет.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Когда ты отказалась прийти, он выписался и уехал домой.

— Что? — Она с трудом поднялась. — Но какой в этом смысл?

— Думаю, для него какой-то есть.

Она закусила губу.

— Я позвоню ему, как только вернусь домой.

Помрачнев, Грег встал и проводил ее до двери.

— Пожалуйста, Эшли, — прошептал он, целуя ее в лоб, — только ни к чему не принуждай себя, поступай так, как велит тебе твое сердце.

Последние слова Грега все время крутились у нее в голове, пока она ехала домой.

Выложив продукты и приготовив миссис Бромуэлл обед, Эшли усадила ее в подушки, включила ей радио, закрыла дверь и потянулась к телефону. Но страх почувствовать себя снова беззащитной остановил ее. Она так и не набрала номер.

Прошел целый час, пока она размышляла о том, что делать, нервничая все сильнее и сильнее. Не в силах больше выдержать, она сняла трубку и набрала номер служебного телефона Корда. Чаще всего трубку снимала Шейла.

Эшли была готова к тому, что услышит ее самоуверенный хриплый голос, поэтому, когда прозвучало короткое «Да?», она опешила. Судя по всему, Корд пребывал в отвратительном настроении.

— Корд?

Воцарившаяся на другом конце провода глухая тишина красноречиво свидетельствовала о том, что она застала его врасплох.

— Эшли? Господи Боже… это ты!

Его взволнованный голос говорил о том, что она все еще имела над ним какую-то власть. Собравшись с духом, Эшли начала:

— Я ездила сегодня к Грегу. Он сказал, что ты выписался из больницы. Почему?

— Какая разница? — сухо спросил Корд. — Вчера вечером ты говорила, что ничего не хочешь слышать.

Эшли предвидела такой поворот.

— Корд… ты хочешь, чтобы я продолжала, или мы просто повесим трубки?

— Нет. Не делай этого! У меня отвратительное настроение, но я совсем не собирался обрушивать его на тебя.

Если бы она плохо знала его, то подумала бы, что Корд нервничает. Но он не относился к типу нервных людей. Раньше она была в этом уверена. Теперь засомневалась.

— Если тебе необходим больничный режим, я не понимаю, почему ты ушел домой. Что с тобой случилось?

— Это моя проблема, Эшли. Я с ней как-нибудь справлюсь.

Эшли нахмурилась. Корд в чем-то изменился. В нем отсутствовал какой-то свойственный ему от природы огонек. Это ее очень обеспокоило.

— Я приняла решение, Корд. Прошу тебя, возвращайся в больницу, и я к тебе приду.

— До понедельника не смогу. У меня дела на работе. Но в любом случае тебе не стоит беспокоиться.

Грег упоминал, что Корд находится в глубокой депрессии. Кажется, он прав.

— Грег так не считает, — заметила Эшли. — Он полагает, что у тебя серьезные проблемы.

— Грег преувеличивает.

— Не думаю. Сообщи мне, когда вернешься в «Сити-Крик», и я приду.

— Нет, спасибо. Зачем такая жертва с твоей стороны, особенно если учесть надвигающийся развод? Мне не надо было тебе звонить. Я сам справлюсь со своей проблемой.

Эшли почувствовала удар в самое сердце. Он говорил как человек, который поставил на всем крест. Такого нельзя допустить, как бы ни складывалась ситуация с Шейлой.

— Я… я боюсь, что теперь это не только твоя проблема.

Последовало долгое молчание.

— Что, черт побери, ты хочешь этим сказать?

По крайней мере ей удалось хоть на какое-то время вывести его из мрачного безразличия.

— Все прояснится, когда мы увидимся в понедельник утром. Я приду пораньше.

Не дав ему возможности что-то ответить, она положила трубку. И только тогда осознала, что наделала. Теперь он узнает, что у нее скоро будет ребенок.

Он не просто разозлится, что она ничего ему не говорила, он будет в шоке.

Надо думать, как только он узнает, все значительно осложнится, и процесс развода затянется. Но она уже отважилась, и отступать было поздно. Тем более раз с Кордом что-то случилось.

Не теряя времени, Эшли позвонила детям миссис Бромуэлл, чтобы они подыскали кого-то другого ухаживать за их матерью.

В субботу, когда старшая дочь миссис Бромуэлл привела новую компаньонку, Эшли отправилась в магазин, где продавалась одежда для будущих мам. Она не могла истратить значительную сумму, но ей необходимо было купить что-то приличное, чтобы взять с собой в роддом. В итоге она приобрела несколько пар хлопчатобумажных брюк в строгом стиле и свободных блуз к ним с рисунком в цветочек, а также пару платьев.

В понедельник утром Эшли уже входила в двери больницы. Она сразу направилась к регистратуре.

— Я миссис Макнайт. Скажите, мой муж, Корд Макнайт, уже прибыл?

Регистраторша пробежала пальцами по клавиатуре и взглянула на экран.

— Да. Он здесь. Палата 521-С. Поднимайтесь на лифте восточного крыла на пятый этаж. Из лифта — направо. Обратитесь к дежурной медсестре. Вас проводят.

— Спасибо, — с облегчением произнесла Эшли. Все выходные она волновалась, что Корд может не вернуться в больницу.

Трепещущая, с бьющимся сердцем, Эшли отправилась туда, куда ей сказали.

За последние восемь месяцев она внешне превратилась совсем в другого человека. Хотя сама она даже похудела, ее живот красноречиво свидетельствовал о том, что ребенок может появиться на свет в любой момент.

У многих женщин первая беременность не портит внешности. Не удивительно, что Грег сделал ей комплимент, когда она приходила к нему в пятницу.

Идя через холл, Эшли думала о том, сможет ли Корд вообще ее узнать, да еще с короткой стрижкой. Друзья и знакомые, которые помнили ее с длинными волосами, утверждали, что ей идет и то, и другое. Но они считали, что новая стрижка, с которой она похожа на эльфа, подчеркивает нежный овал ее лица и делает еще более выразительными миндалевидные голубовато-зеленые глаза.

Эшли подумывала о том, чтобы снять обручальное кольцо, но в последнюю минуту решила, что не стоит. Юридически они с Кордом все еще женаты, и Корду наверняка бы не понравилось, если бы он увидел ее без кольца. Ее внешний вид и без того приведет его в шок.

Мысленно перебрав несколько вариантов, она в итоге решила надеть новое свободное индийское платье с бирюзовым отливом, прошитое золотыми нитями. Тонкое, как паутинка, платье с рукавами до локтя было прямым и заканчивалось внизу золотой каймой. Золотые серьги и кожаные танкетки телесного цвета завершали ее наряд.

Меньше всего ей хотелось, чтобы Корд, высокий, статный, красивый, на которого оглядывались все женщины, стеснялся ее. С самого начала их знакомства Эшли вынуждена была мириться с тем неизменным вниманием, которое он привлекал к себе, обладая атлетическим сложением, черными волосами и темно-синими, как кобальт, глазами.

С ревностью ей удавалось справляться только благодаря тому, что он не обращал никакого внимания на интерес, который всегда вызывал. Как человек, начисто лишенный всякого тщеславия, он никогда не думал о себе. До появления Шейлы он никогда не давал Эшли повода думать о том, что какая-то другая женщина может занимать его мысли.

Поскольку с самого первого дня он внушил Эшли, что во всем мире для него никого, кроме нее, не существует, она испытала настоящий кошмар, когда увидела, что происходит между ним и его собственной мачехой.

Прекрати, Эшли. Прошлое больше не имеет значения. Ты пришла сюда ради Корда. Выброси все остальное из головы, иначе сойдешь с ума…

Глубоко вздохнув несколько раз, чтобы успокоиться, она подошла к дежурной медсестре.

— Здравствуйте… Скажите, пожалуйста, как пройти в палату 521-С?

— Первый коридор направо. Там увидите двойные двери.

Пробормотав слова благодарности, Эшли подхватила чемоданчик и сумку, которые показались ей теперь значительно более тяжелыми, и пошла. Повернув за угол, она увидела, как из двери в середине коридора вышел высокий темноволосый мужчина. Даже на таком расстоянии она сразу узнала его.

Корд.

Он быстро шел ей навстречу.

Последние две ночи она не спала, представляя, что скажет ему, когда они впервые встретятся после этих долгих месяцев. Но все ее волнения были напрасными, потому что он прошел мимо нее и направился в главный коридор.

Неужели она настолько изменилась?

Ошеломленная тем, что он не узнал ее, она повернулась, чтобы пойти следом за ним, но застыла на месте, потому что он вдруг круто повернулся и в изумлении уставился на нее.

Их разделяло не менее двух метров, но она ясно увидела, как кровь отлила от его лица. Корд выглядел таким измученным, что ей показалось, что он может потерять сознание. Поскольку он был в хорошо знакомом ей сером деловом костюме и ее любимом шелковом галстуке, она сразу увидела, как он похудел.

Он выглядел больным.

— Привет, Корд, — наконец выдавила она. Он подошел ближе, внимательно вглядываясь потемневшими, холодными, как Арктика, глазами сначала в ее лицо и прическу, а потом в каждый сантиметр ее измененного беременностью тела. С каждой секундой его точеное лицо становилось все напряженней, тело цепенело. Он сжал кулаки. Лицо его потемнело.

— Кто отец? — выпалил он с нескрываемой яростью.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Такой вопрос не должен был удивить Эшли, но она почему-то была готова к любой реакции, любому комментарию и любому вопросу, кроме этого. Ее верность не могла подвергаться сомнению! Невероятно, но, кажется, ее муж решил, что отец ребенка — кто-то другой.

Ну что ж, она должна его простить за такое предположение. Но неужели он думает, что она может быть близкой с другим мужчиной, все еще оставаясь его женой?

Какая удивительная ирония судьбы! Она могла бы громко рассмеяться, если бы не была на грани слез.

— Не лучше ли обсудить это наедине? — шепотом спросила она, оглядываясь на снующих по коридору людей. Его настроение в этот момент было слишком непредсказуемым для того, чтобы разговаривать в чьем-то присутствии.

Корд механически поднял чемоданчик и сумку и сильно, почти до боли, схватил ее за локоть. Она не успела опомниться, как, пройдя по коридору, они оказались около открытой двери в какую-то кладовую.

— Корд… мы не можем войти туда! — воскликнула она.

— Уже вошли.

Он включил свет и захлопнул дверь. Его решительный вид не оставлял никакой надежды на то, что отсюда удастся благополучно выйти.

Эшли так давно не стояла рядом с Кордом, что забыла, насколько чувствительна была к его неотразимой мужской привлекательности, к запаху мыла, которым он пользовался, к теплу его сильного тела, ток от которого шел к ее телу.

Сильные руки легли ей на плечи, но ее выпирающий живот помешал сблизиться их телам.

— Посмотри на меня, — требовательно произнес он обманчиво спокойным голосом.

Боясь ослушаться, она подняла голову и встретила его проницательный взгляд.

— Скажи мне, кто он, Эшли.

Она едва не задохнулась.

— Я удивлена, что ты задаешь такой вопрос.

Боль блеснула в глубине его глаз.

— Это ребенок Грега? Да?

— Грега? — переспросила она, не веря своим ушам.

Его руки впились ей в плечи.

— Он всегда был к тебе неравнодушен. Поэтому и взял тебя к себе на работу, когда выяснилось, что я не могу дать тебе ребенка. Именно поэтому он был так чертовски внимателен к тебе. Боже мой… Подумать только, что моя жена и мой лучший друг могли… — вырвалось у него. Его обвинительный тон обескуражил ее.

Вот тут-то и следовало бросить ему в лицо упрек относительно Шейлы, чтобы он понял, что их роман сделал с ней, с Эшли… Но она не могла.

— Прошу тебя, Корд. Твои руки… Ты не понимаешь, какой ты сильный.

Когда ее просьба дошла до его сознания, он отпустил ее. У него был вид человека, который обнаружил, что единственный из всех уцелел после ужасной битвы.

Собравшись с духом, Эшли приступила к объяснению.

— Ночью в канун того дня, когда я ушла из дома, т-ты пришел в мою комнату. Что потом произошло, ты знаешь. В течение нескольких недель у меня появились признаки гриппа, и я пошла к доктору Ноублу. Он обследовал меня, но никакой болезни не нашел. Сказал в шутку, что симптомы моего недомогания напоминают утренние недомогания беременных женщин, а потом спросил меня, когда мы с тобой были близки в последний раз… — Пока она все это говорила, Корд, казалось, смотрел ей прямо в душу. — Так, выясняя одно за другим, он решил сделать мне анализ на беременность. Сказал, что такие странные вещи случаются. Иногда у бесплодных пар появляется шанс. Когда первый результат показал, что я беременна, доктор сделал еще два анализа, чтобы исключить ошибку, а потом заявил, что наш случай уникальный в медицинской практике. — Она гордо вздернула подбородок. — Это твой ребенок, Корд, а не чей-то еще. — Ее голос задрожал.

Воцарилась тишина.

Выражение его лица начало меняться, как при комбинированных съемках. Кадр за кадром в него словно вливалась новая жизнь. Широкая грудь вздымалась от распирающих ее новых чувств, рвущихся наружу.

Эшли чувствовала это по точно такой же реакции собственного тела. Она слишком долго держала все в секрете, стараясь дотянуть до того момента, когда они разведутся и она сможет ему все рассказать.

Но обстоятельства сложились так, что пришлось рассказать ему раньше, и теперь ее муж знал правду. Несомненно, теперь все должно измениться…

— Насколько я понимаю, ты собиралась все рассказать мне после свершившегося факта, — услышала она холодный комментарий.

Снова ее захлестнуло чувство вины.

— Я… я думала, что лучше пока не говорить, чтобы развод произошел быстрее. Шейла вскользь упомянула, что вы с ней беспокоитесь…

— Черт побери эту Шейлу! — резко перебил он. — Ты знала, как я всегда мечтал о ребенке, и скрыла это от меня. Господи, Эшли…

У нее сжалось сердце.

— Но, Корд… Шейла сказала…

— Не хочу больше даже имени ее слышать, — выпалил он, едва сдерживая гнев. — Когда должен родиться наш ребенок?

— Тридцатого мая, через четыре недели.

— За день до моего дня рождения, — пробормотал он удивленно, себе под нос. — А ты делала ультразвуковое исследование? — неожиданно спросил он.

— Да. Насколько мог определить доктор, ребенок здоровый и крупный.

Она увидела, как у него заходили желваки.

— Кто у нас будет, мальчик или девочка?

Эшли отвела взгляд.

— Я не знаю.

— Почему? — резко спросил он.

— Я… я решила, что лучше пусть это останется сюрпризом, поэтому попросила доктора мне не говорить. Меня волнует только одно — чтобы ребенок был здоров.

— Значит, если бы я не позвонил, я бы ничего не узнал о нашем ребенке до самого рождения, — задумчиво пробормотал Корд. — Почему же ты пришла?

Ей пришлось взглянуть ему в лицо.

— Грег сказал… — Она помолчала, боясь сболтнуть что-то лишнее.

— Говори!

Эшли покачала головой.

— Он беспокоился о тебе. Вот и все.

Его глаза опасно заблестели.

— Он всегда оказывал на тебя чересчур большое влияние.

У нее чуть не сорвалось с языка, что Шейле стоило лишь позвонить ему, якобы по делу, в любое время ночи — и он тут же срывался, бросив Эшли одну в постели.

Но упоминание его мачехи в такой рискованный момент, как этот, могло лишь усугубить напряжение между ними.

К ее изумлению, он провел рукой по ее волосам, играя шелковыми прядями. Она еле сдержалась, чтобы не застонать.

— Мне нравится, — прошептал он. — У тебя вьются волосы. Я бы хотел, чтобы наш малыш был похож на тебя.

Не дотрагивайся до меня. Пожалуйста, не дотрагивайся до меня.

— Эшли… — начал Корд. Его голос звучал скорее взволнованно, чем зло. Но тут дверь распахнулась, и одна из нянечек вскрикнула от неожиданности, обнаружив в кладовой парочку.

— Извините, — с улыбкой сказал ей Корд. Он по-хозяйски обнял Эшли за талию, и они вышли. — Мне не терпелось поцеловать свою жену, которая скоро станет матерью, а я не хотел делать это при свидетелях.

Женщина, которую он явно развеселил и очаровал, хихикнула.

— Да по мне, можете оставаться здесь хоть целый день. Только заберу вот этот полотер.

Он погладил Эшли по вспыхнувшей щеке тыльной стороной ладони. По ее телу пробежала дрожь от давно забытого наслаждения. Прищурившись, он посмотрел ей в лицо.

— Я думаю, нам как раз пора уже выйти на воздух.

Посмеиваясь, нянечка помахала им рукой и занялась своим делом. Эшли, у которой все еще голова шла кругом от его неожиданной ласки, нетвердыми шагами засеменила рядом с ним к его палате.

Из соседней палаты вышел человек лет шестидесяти в медицинском халате, он кивнул и улыбнулся Корду.

— Похоже, вы нашли свою жену.

— Нашел. Эшли, это доктор Дрейк. Директор клиники.

Она сказала что-то, приличествующее случаю, и пожала доктору руку, но при слове «клиника» содрогнулась.

— О к-какой клинике вы говорите? — заикаясь от волнения, спросила она. Неужели у Корда рак или что-то такое же серьезное?

Врач в недоумении нахмурился.

— Речь идет о программах для семейных пар.

— Для семейных пар?

— Моя жена только что пришла сюда, поэтому мы еще не успели ничего обсудить, — объяснил Корд.

Эшли, все еще пребывая в замешательстве, покачала головой.

— Каких программах?

Доктор Дрейк повернулся к Корду.

— Я думал, что вы все объяснили жене, когда уезжали домой в пятницу.

Эшли судорожно сглотнула.

— Б-боюсь, что я не дала ему такой возможности. Мы разводимся и фактически не поддерживаем отношений.

— Да, ваш муж поделился этим со мной. Миссис Макнайт, смею я надеяться, что вы здесь потому, что хотите помочь вашему мужу?

Помолчав немного, она тихо сказала:

— Да.

— Вот и прекрасно. Как вы знаете, раз в году в нашей стране объявляется день борьбы с курением.

— Курением?

Она не могла понять, о чем он говорит.

— Те, кто пытается расстаться со своей привычкой, воздерживаются от курения в течение двадцати четырех часов. Чтобы поддержать это начинание, мы здесь, в «Сити-Крик», десять лет назад разработали специальную программу, которую назвали «Большой солт-лейковский перекур». — Эшли что-то слышала об этом. — Идея оказалась настолько удачной, что с тех пор мы ежегодно повторяем это. Первые обратившиеся к нам шесть супружеских пар, в которых у одного или обоих супругов есть проблемы с курением, бесплатно находятся вдвоем неделю в специальной клинике. Мы консультируем их и оказываем интенсивную терапевтическую помощь, чтобы помочь им расстаться с вредной привычкой.

Эшли все еще ничего не понимала.

— Доктор Дрейк, но никто из нас не курит!

— Ваш муж страдал этой привычкой, когда учился в колледже, но отказался от нее, когда начал работать смотрителем парка.

Эшли была ошарашена. Корд никогда не говорил ей об этом…

— С момента вашего разрыва он снова стал курить, но очень хочет бросить. По этой причине он и обратился к нам. Его случай относится к числу тех, которыми мы занимаемся, потому что он не закоренелый курильщик. Мы считаем, что эта возобновившаяся привычка является внешним проявлением эмоционального срыва и глубоко скрытых проблем, возможно возникших даже в детском возрасте. Проблем, которые продолжают его беспокоить. Мы пришли к выводу, что задача намного облегчается, если супруги проходят курс вместе, независимо от того, один из них нуждается в помощи или оба. В вашем конкретном случае предстоящий развод, очевидно, стал причиной того, что ваш муж почувствовал необходимость снова начать курить. Поэтому только вы сможете ему помочь. Вы, конечно, не обязаны соглашаться. Только очень сильный человек способен вернуться на то место, где ему была нанесена травма, и снова подвергнуть себя испытанию.

Эшли простонала, потому что его речь поразила ее до глубины души.

— На самом деле за прошедшие десять лет мне довелось видеть лишь одну пару супругов, которые на пороге развода пришли вместе. Они не до конца прошли курс. В их случае успеха не было. Но мистер Макнайт, кажется, горит желанием попытаться. Сегодня состоится первое занятие. Через пять минут я буду читать лекцию в аудитории. Если вы решите помочь своему мужу, поговорите с ним и через час сообщите мне о своем решении. Если не захотите принимать участие в программе, мне придется отдать ваше место следующей по списку паре.

Пока Эшли приводила в порядок свои мысли, доктор похлопал Корда по плечу и зашагал по коридору.

Эшли продолжала стоять в оцепенении.

— Когда я выходила за тебя замуж, я думала, что хорошо тебя знаю. Оказывается, я знала только то, что было на поверхности. Всю субботу и воскресенье я думала о том, что ты, наверное, умираешь от какой-то неизлечимой болезни, а Грег боится мне об этом сказать. Вместо этого… я узнаю, что ты находишься здесь потому, что у тебя проблемы с курением! Какая нелепость! — Она зло рассмеялась.

— Для меня это серьезная проблема, — еле слышно сказал Корд. — Особенно теперь, когда я узнал, что ты беременна.

Эшли нечего было возразить на это. В течение шести последних месяцев их разбитой семейной жизни она понятия не имела о том, как он живет, потому что они почти не виделись. Корд и Шейла, с помощью нескольких подчиненных, руководили прибыльной компанией Макнайтов по производству картофельных чипсов. Картофельные плантации в штатах Юта и Айдахо позволяли трем поколениям Макнайтов успешно заниматься этим выгодным бизнесом, который все расширялся, потому что росла потребность в продукции.

Шейла много курила. Эшли всегда могла определить, что Корд был в ее обществе: когда он возвращался с работы домой, от его одежды исходил предательский запах табака. В таких условиях Корду не составило труда вернуться к своей прежней привычке.

Естественно, она хотела, чтобы Корд прекратил курить. Прежде всего ради его же собственного здоровья. И будущее отцовство могло бы только помочь ему.

Но целую неделю без Шейлы? Эшли злорадно хмыкнула. Трудно представить себе, как это Корд и его мачеха смогут выдержать такую долгую разлуку.

Однако он, безусловно, нуждался в помощи, иначе бы не лег в больницу. Но программа для супружеских пар?

Эшли слышала, что расстаться с привычкой курить очень трудно, и с восхищением относилась ко всем, кому удавалось это сделать. Безусловно, программа, подобная той, которую разработали в этой больнице, основывалась на знании психологии человека.

Она облизнула пересохшие губы.

— Мне никогда не приходило в голову, что ты куришь.

— Я бросил, когда стал работать смотрителем парка, и думал, что навсегда. — Он надолго замолчал. — Оказалось, что это не так. Теперь, когда ты все знаешь, я не стану тебя осуждать, если ты откажешься.

Эшли судорожно глотнула.

— Если я откажусь, ты не сможешь участвовать в программе.

— Ничего страшного, Эшли. Обойдусь без программы. Но, честно говоря, когда я услышал об этой клинике, мне понравилась идея, когда супружеские пары преодолевают проблему вместе.

Она не хотела признаваться в том, что такая идея ей тоже нравится, хотя у нее есть на этот счет серьезные сомнения.

— Мне неприятно думать о том, что приходится занимать место какой-то другой пары, у которой, возможно, нет средств на помощь такого рода.

У Корда напрягся подбородок.

— Я тоже переживал из-за этого. Я уже сказал доктору Дрейку, что, если ты захочешь присоединиться, я заплачу за наше лечение и пребывание здесь.

Его признание нисколько не удивило ее. Во всех отношениях, кроме одного, Корд был самым честным и порядочным человеком из всех, кого она знала.

— Звонить тебе было ошибкой с моей стороны, — мрачно проговорил он. — Давай провожу тебя до машины.

Он взял ее за локоть, но она отстранилась. Корд недоуменно нахмурил темные брови.

— Корд… если на то пошло, я помогу тебе бросить курить. Пойду с тобой на первый прием к врачу, но потом ничего не обещаю.

Он стоял в нерешительности.

— Ты не обязана делать это.

— Раз я уже пришла, то по крайней мере пробуду до конца дня.

— А твоя работа?

— Женщина, которая собиралась заменить меня, когда я лягу в роддом, уже сидит с миссис Бромуэлл. Сегодня утром я приняла решение, что в любом случае больше не вернусь туда. Мало ли какие неожиданности могут произойти в течение этих четырех недель!

— Ты права. Вдруг наш малыш надумает появиться раньше!

— Вполне возможно, — согласилась Эшли, — хотя доктор говорит, что пока нет никаких признаков этого.

— Честно говоря, я рад, что ты прекратила работать.

Эшли отвела взгляд, ужаснувшись неожиданному повороту событий, но отступать было поздно.

— Идем в аудиторию?

Он окинул ее озабоченным и собственническим взглядом.

— Все нормально? Тебе ничего не нужно?

— Нет, спасибо. Все нормально.

— Если почувствуешь малейшее недомогание, сразу же скажи мне.

В том, что Корд прекрасно позаботится о ней, она была абсолютно уверена.

— Обязательно, — сказала она, чтобы успокоить его.

Когда они вошли в аудиторию, лекция доктора Дрейка уже началась. Обняв Эшли за плечи, Корд повел ее двум свободным местам. Стараясь не шуметь, они сели. Ее чемоданчик и сумку он поставил около себя.

Он еще раз удивил ее, когда взял ее левую руку в свою. Она почувствовала, как он нащупывает ее кольца, без сомнения, для того, чтобы убедиться в том, что они все еще на месте.

Когда Эшли попыталась снова положить руку на колени, Корд легким пожатием показал ей, что не стоит пытаться высвободиться.

Она испугалась происходящего. Теперь, когда Корд знал, что станет отцом, он почувствовал, что имеет на нее права. Возможно, он больше уже не любит ее, но будет любить их ребенка. Она не сомневалась в этом. Как и в том, что он будет всеми силами заботиться о матери своего будущего ребенка.

Когда они снова останутся одни, она напомнит ему, что они разводятся. Его супружеские замашки неуместны. Надо как-то дать ему понять, что она находится здесь только для того, чтобы помочь ему справиться с проблемой, которая навалилась на него.

— …После того, как закончится это общее заседание, то есть всего через десять минут, мы попросим каждую пару пройти в предоставленную ей комнату. Завтрак начнется в семь часов тридцать минут. Столы будут накрыты в конференц-зале. Это следующая дверь. В восемь часов утра в комнату к каждой паре придет психолог. Начнется курс терапии. Ланч назначен на двенадцать часов. После чего в двенадцать тридцать в этой аудитории произойдет знакомство с каждым из вас. Это все, что я собирался вам сообщить на данный момент. А теперь позвольте представить вам Мака и Барбару, пару, которая приняла участие в нашей пробной программе десять лет назад. Мак был заядлым курильщиком. Десятки раз он пытался отказаться от курения, но безуспешно. Мак, расскажите нам, что произошло, когда вы пришли сюда.

Эшли пыталась слушать рассказ мужчины о том, как программа «Сити-Крика» изменила всю его жизнь и сделала его новым человеком. Но сидящий рядом Корд, бедро которого касалось ее ноги, мешал ей сосредоточиться.

Держа ее руку, он рассеянно гладил большим пальцем ее ладонь. С каждым его движением у нее учащался пульс. Пробуждались давно забытые желания, дремавшие все последние восемь месяцев.

Она едва дышала, видя, как его взгляд блуждает по ее округлившемуся телу. Он изучал ее, наверное сравнивая то, что видел сейчас, с тем, что помнил. Она со стыдом вспомнила, как потянулась к нему после той их восторженной ночи любви.

В ту ночь он умолял ее поверить, что между ним и Шейлой ничего нет. А она готова была поверить ему и попытаться начать все сначала.

Но наутро, подойдя к двери его комнаты, она услышала голос Шейлы. В течение десяти минут она собрала чемодан и уехала в небольшом автомобиле, который ей купил Корд. С того злосчастного утра она никогда больше не переступала порога дома Макнайтов. И никогда больше не сделает этого.

— Эшли, нам пора в нашу комнату. Все остальные уже ушли.

Густой голос Корда вернул ее к действительности. Она всполошенно огляделась.

— Что?

Пристально всмотревшись в нее, он сказал:

— Ты побледнела.

— Просто в желудке пусто, — солгала она. — Больше ничего.

— Что я могу тебе предложить? Соку? Я видел автомат внизу.

— Было бы неплохо.

— Пойдем.

Более полугода проведя в одиночестве, Эшли призналась себе, что это очень приятно, когда о тебе заботятся. Никто и никогда не был настолько внимателен к ее нуждам, как Корд. Он опекал ее с самого первого момента их знакомства. Это его качество не изменилось.

Через пару минут они вошли в свою комнату.

Он усадил ее на край кровати и внимательно проследил за тем, чтобы она выпила всю банку апельсинового сока.

Хотя пить ей не хотелось, сок оказался вкусным. Пока она пила, он убрал ее сумку в шкаф, потом положил ее чемоданчик на свою кровать и начал распаковывать его.

Наверное, это нелепо, ведь она была замужем за ним шесть лет, но она смутилась, когда он начал вынимать ее вещи, особенно ночные рубашки и нижнее белье.

— Что это? — спросил он, взяв в руку несколько пузырьков с таблетками.

— Предродовые витамины и кальций.

Он положил их на туалетный столик.

— И как часто ты их принимаешь?

— Витамины раз в день, кальций два раза.

Это было естественное любопытство, присущее каждому нормальному мужчине, который только что узнал, что скоро станет отцом. Тем более естественно это было для Корда, которому врачи сказали, что он никогда не сможет стать отцом.

Однако чудо свершилось. Она видела волнение в его глазах каждый раз, как его взгляд падал на нее. Больше того, чувствовала это по тому, каким хриплым стал его глубокий голос.

Ведь это его ребенка она носила под сердцем. Чудесная новость в десятки раз усилила его естественное любопытство. Эшли должна была примириться с тем, что он отнесся к своей новой роли будущего отца с серьезностью, которая граничила с чрезмерной опекой.

В душе она не могла винить его. Эшли знала, что сейчас даже Шейла, что бы у нее ни случилось, не сумеет оторвать его от нее. Вот когда ребенок родится, тогда другое дело. Сейчас, совершенно очевидно, Корд целиком поглощен мыслями о скором рождении сына или дочери.

Если Шейла ненавидела Эшли сейчас, можно себе представить, как она возненавидит ее, когда узнает неожиданную новость. Вот уж будет шок для нее!

Эшли закусила губу. Сколько времени Корд сможет терпеть, пока, попросив извинения, не побежит к телефону звонить Шейле?

Мысль ее пошла дальше. Интересно, насколько малыш помешает будущим планам Корда и Шейлы, какими бы они ни были.

Если Корд женится на своей мачехе, тогда та тоже войдет в жизнь ребенка. Это совершенно не устраивало Эшли.

— Ты все еще выглядишь бледной. Пойдем в столовую. Тебе надо что-то поесть.

— Я совершенно не голодна. А вот ты, по-моему, хочешь есть. Почему бы тебе не пойти одному? Я перекусила перед тем, как пришла сюда, да еще сок выпила. Кроме того, у меня побаливает спина, и я хотела бы прилечь до прихода психолога.

Корд отнесся к ее предложению с серьезностью, которая напомнила ей прежнего Корда, того, каким он был, когда она впервые встретила его и полюбила.

— Тогда позволь, я тебе помогу.

Не успела она опомниться, как он наклонился, подхватил ее и уложил на кровать.

Его мягкая настойчивость, их тесная близость вызвали сладкую боль. Эшли отвернулась к стене, боясь взглянуть на него.

— Я думаю, здесь холодновато для тебя. — В следующую секунду он накрыл ее легким одеялом.

— С-спасибо, — прошептала Эшли, заикаясь. Она плотно сомкнула веки, когда его ладони, расправляющие одеяло, осторожно прижались к выпуклости ее живота и медленно, изучающе скользнули по ней.

Ты не имеешь права, Корд! Не имеешь права после того, как был близок с Шейлой. Ее сердце молчаливо обливалось слезами.

Но Эшли чувствовала, что не в силах остановить его.

Ты же все еще любишь его и страстно желаешь быть с ним. Сознайся!

Его уверенные прикосновения были легкими, как перышко, но она чувствовала его каждой частичкой своего дрожащего тела. Уже восемь месяцев она не испытывала такого необыкновенного наслаждения. Восемь горьких, бесконечно долгих месяцев одиночества. Она не хотела, чтобы он останавливался.

— Это просто чудо, дорогая, — услышала она его шепот.

Неожиданно одеяло исчезло, и она вдруг почувствовала, что давление на ее живот чуть увеличилось. Она открыла глаза и увидела, что он прижался лицом к ее животу. Легкий вздох вырвался из ее груди, когда он начал целовать ее сквозь тонкую ткань платья.

Невыплаканные слезы подступили к глазам. Почти с самого первого момента их встречи он целовал ее при каждом удобном случае, но это никогда не трогало ее так сильно. Она никогда не чувствовала себя такой обожаемой и любимой, как в этот момент.

Корду не дано самому испытать, что значит девять месяцев вынашивать под сердцем ребенка.

Тем не менее это был его ребенок. Эшли понимала, что только таким образом он мог разделить с ней ее ощущения. Но она не рассчитывала на неописуемый всплеск чувств, который бы вызвал у нее желание забыть всю боль, через которую она прошла, и просто упиваться этим неподражаемым чувством единения с ним.

Маленькое существо росло в ней и становилось все больше с каждым днем. Маленькая жизнь, которая принадлежала наполовину ей, наполовину Корду. Но если она восемь месяцев жила с мыслью об этом чуде, то он только что узнал, что его жизнь найдет продолжение в сыне или дочери.

Будущий ребенок не просто связывал их друг с другом. Это была связь с вечностью. Разве могла она лишить его Богом данного права на отцовство, не дав пережить этот удивительный момент открытия!

Драгоценное воспоминание об этом моменте она будет долго хранить в своем сердце после того, как они разведутся и заживут каждый своей жизнью. Что обязательно произойдет, снова с отчаянием напомнил ей внутренний голос.

— Я сейчас вернусь, — прошептал Корд, крепко поцеловав ее.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Приветствую вас. Я Винсент Уоррен, но поскольку мы собираемся узнать друг друга очень-очень хорошо… — он широко улыбнулся, — почему бы вам не называть меня просто Винси?

— Мы не возражаем, — ответил Корд глубоким ровным голосом, сидя на стуле возле кровати с чашкой кофе, которую принес из столовой. Он заботливо захватил также булочку и грейпфрут для Эшли на случай, если она проголодается.

Не очень уже молодой психолог в своем бледно-голубом медицинском халате выглядел, как ей показалось, весьма профессионально. На груди у него красовалась прикрепленная зажимом карточка с фамилией. Но в отличие от многих представителей его профессии, он был гладко выбрит.

— Эшли? Можно мне вас так называть?

Она кивнула.

— А вас, сэр? Могу я называть вас Корд?.. Прекрасно. — Психолог положил свои вещи на ночной столик и полез в карман. — Я должен, Корд, наклеить вам на шею лейкопластырь, который поможет вам, как вы, наверное, слышали, побороть желание курить.

— А не может это вызвать какие-то побочные эффекты? — обеспокоенно спросила Эшли. Корд бросил на нее удивленный взгляд.

Она повернулась к Винси.

— Однажды у него была неожиданная реакция на обезболивающее средство, которое ему ввели после того, как его поцарапал медведь-гризли.

— А верно, — пробормотал Корд, — я и забыл совсем.

— Да ты что, Корд? Забыть случай, который едва не стоил тебе жизни? — воскликнула она, содрогнувшись при этом воспоминании.

— Так-так! — Винси записал что-то в своем блокноте. — С удовольствием послушаю потом эту историю. А что именно вам прописали тогда?

— Перкодан, — тут же ответила Эшли.

— Тогда у вас, видимо, аллергия на кодеин. В лейкопластыре нет таких компонентов. Не беспокойтесь, но мы все-таки будем внимательно следить за вами. Большинство людей хорошо воспринимает такую форму лечения. Подождем и посмотрим.

Процедура заняла у него не больше минуты. После чего Винси подвинул стул и сел лицом к ним.

— Доктор Дрейк, безусловно, вам уже все объяснил, но метод нашей клиники состоит в том, что мы должны составить краткий биографический очерк каждого из вас, чтобы получить как можно более полную картину вашей жизни. Одновременно мы научим вас приемам, которые помогут вам побороть тягу к курению. Как вы знаете, человеческая природа такова, что у всех у нас избирательная память. Расспрашивая вас обоих одновременно, я получаю две точки зрения на одно и то же событие, возможность восполнить недостающие фрагменты и сделать правильные выводы. Именно так и произошло только что, когда ваша жена вспомнила случай из вашей жизни, который вы не считали очень важным. Из вашей служебной характеристики я понял, что перед тем, как вернуться в Солт-Лейк, вы большую часть времени проводили на природе. Понятно, что подобный случай, о котором она говорила, был для вас обыденным, а для вашей жены, судя по ее реакции, представляется гораздо более опасным. Видите, насколько нам помогает то, что мы задаем вопросы сразу вам обоим?

Эшли очень боялась, правильно ли она себя ведет и не раздражает ли своим поведением Корда. Она взглянула тайком на него, но по отрешенному выражению его лица понять, о чем думал он, было невозможно.

— Сила воли и самообладание — вот ключевые качества, которые помогают вести праведную жизнь, — развивал свою мысль Винси, — но этому мешают многие другие факторы. Когда два человека делят друг с другом и радость, и горе, эти факторы усиливаются. В соответствии с этим вы оба и согласились пройти курс. К концу недели мы ожидаем получить значительные результаты. Корд… мы надеемся, что вы выйдете отсюда окрепшим физически и ваше желание курить ослабнет. Вы сами понимаете, это плохо для здоровья.

Эшли беспокойно заерзала на кровати. Коснувшись прошлого, они выпускают джинна из бутылки. Она страшилась того, что могло случиться, и сомневалась, хватит ли у нее безрассудной смелости, чтобы дотянуть до конца курса.

Винси пристально посмотрел на нее.

— Если вы устанете сидеть во время нашей беседы, можете походить или прилечь.

— Спасибо. Все в порядке.

Физически она очень легко переносила беременность, не считая легких болей в спине. Она не страдала от отечности, а на четвертом месяце у нее прекратилось утреннее недомогание. Наверное, это мое душевное состояние не в порядке.

— Согласно записям доктора Дрейка, которые он мне предоставил, я вижу, что это вы, Эшли, были инициатором развода. Верно?

— Да.

— Как давно вы живете врозь?

— Восемь месяцев.

— Когда вы виделись в последний раз после того, как разошлись?

Эшли наклонила голову, чтобы избежать пытливого взгляда Корда.

— Сегодня утром.

— Значит, до сегодняшнего дня у вас не было никакого контакта?

— Не было до прошлой пятницы, когда Корд мне позвонил.

— И при этом вы согласились ему помочь, а он решился вам позвонить и попросить о помощи. Неплохое начало, надеюсь, нам удастся достичь положительных результатов в течение семи дней. Корд, давайте начнем с вас. Сколько вам лет?

— Тридцать шесть.

— Насколько я понял, вы не курили до поступления в колледж.

— Совершенно верно, — спокойно ответил Корд. Эшли смотрела на Винси, но при этом внимательнейшим образом слушала Корда.

— Вас когда-нибудь тянуло к курению до этого?

— Нет.

— Большинство детей начинают курить еще в школе. Что, по-вашему, послужило причиной того, что вы закурили так поздно?

— Не знаю. Я был безответственным, а ребята, которые жили со мной вместе, все курили. Как-то во время одной вечеринки кто-то протянул мне сигарету. Я подумал: «А почему бы не попробовать?» Вот так все и началось.

— Положим, вы были безответственным и раньше. Что же было особенного в это время?

Эшли услышала, как Корд прежде, чем ответить, глубоко вздохнул:

— Я только что ушел из дома после мучительной сцены с отцом.

— Мать тоже участвовала в ней?

— Нет.

Одним из самых больших огорчений Эшли было то, что она никогда не встречалась с матерью Корда, женщиной, которую он боготворил. Что касается отца Корда, тот был человеком холодным и необщительным.

— Сколько вам было? Восемнадцать? — Корд кивнул. — Расскажите мне поподробней о своей семье. Сколько у вас братьев или сестер?

— Я единственный ребенок в семье.

Винси что-то записал.

— Поскольку вы учились в школе на востоке страны, я полагаю, что вы, как правило, несколько раз в году приезжали домой?

— Нет, — последовал резкий ответ.

Это было новостью для Эшли. Она невольно взглянула на Корда.

— Почему нет?

Корд наклонился вперед и, сцепив пальцы, уронил руки на колени.

— Мы с отцом стали чужими еще до того, как я окончил школу.

— Почему?

Лицо Корда потемнело.

— С четырнадцатилетнего возраста я должен был помогать отцу на работе, выполняя разные его поручения. Всегда считалось, что после того, как он выйдет на пенсию, я буду руководить семейным бизнесом, поэтому он хотел, чтобы я его изучил, — раздраженно сказал Корд.

— Как я понимаю, идея занять его место вас не очень устраивала.

— Не устраивала. У меня были совершенно другие интересы, но, поскольку я был единственным сыном, я чувствовал себя попавшим в ловушку.

— Ты никогда не говорил мне об этом, — сорвалось у Эшли.

Корд рассеянно провел большим пальцем по нижней губе.

— Моя мать требовала, чтобы я делал то, что говорит отец. А я не хотел ее расстраивать.

— Она наверняка настаивала на этом ради вас!

В глазах Корда притаилась печаль.

— Не сомневаюсь. Но поскольку папа, кажется, не мог дать ей счастья, я считал, что я смогу. Как бы то ни было, в мае, недели за три до того, как я должен был закончить школу, папа нанял вместо ушедшей секретарши новую девушку… — Неожиданно Корд перевел мрачный взгляд на Эшли. — Ее звали Шейла Райт.

Эшли ахнула.

— Так ты прекрасно знал ее еще тогда? — воскликнула она, снова испытав боль. — Так значит, Шейла говорила правду.

Второй раз за сегодняшнее утро она увидела, как Корд побледнел.

Винси поднялся раньше, чем это успела сделать она.

— Кажется, упомянув об этой Шейле, мы затронули весьма чувствительную тему, что не входило в наши намерения. — Он сочувственно взглянул на Эшли. — Вы считаете, что Шейла в какой-то степени виновата в том, что ваш брак распался?

— Это одна из причин. — Голос Эшли задрожал. Ей стало нехорошо. — Мне лучше уйти.

— Эшли…

Эшли услышала в голосе Корда отчаянную мольбу, но она была не в силах справиться с перевернувшим всю ее душу откровением, что Шейла была его любовницей еще в школьные времена! Шейла намекала на то, что давно уже вошла в жизнь Корда, но он всегда отрицал это.

— С вашего позволения, Корд, я хотел бы поговорить с Эшли наедине.

Едва Эшли вышла за дверь, как Винси догнал ее.

— Я вижу, что вам больно, Эшли. Далее будет еще больнее. Но я бы хотел, чтобы вы задумались о нескольких вещах, прежде чем уйдете из больницы. Без вашей помощи Корд не сможет здесь оставаться. Эта программа рассчитана на двоих. — Она знала это, но боялась еще каких-нибудь откровений Корда. — Не прошло и десяти минут нашей беседы, как вы уже узнали кое-что новое о прошлой жизни вашего мужа. Разве вам не хочется узнать всю правду, а не отдельные разрозненные факты, прежде чем вы получите развод? По словам доктора Дрейка, вы не знали о том, что у вашего мужа вообще были проблемы с курением. Ясно, что ваш муж очень скрытный человек. Если бы вы остались здесь на всю неделю, возможно, мы смогли бы выяснить, почему он предпочел о многом умолчать. В результате вы лучше поймете его. Да и он сам себя тоже. Облегчив душу, он быстрее сумеет побороть привычку. Если вы решите довести развод до конца, время, проведенное здесь, поможет вам поставить точку в вашем браке. После того, чему я только что стал свидетелем, не уверен, что развод снимет боль и сомнения, одолевающие вас. Так что советую вам пройти программу до конца. Поговорите с доктором Дрейком. Он один из лучших психологов в стране и сможет помочь вам. Эмоциональная нагрузка, которую вы испытываете, скажется на вашем ребенке. Подумайте и об этом.

Эшли потерла лоб, чувствуя, что у нее начинает болеть голова.

— Конечно, вы правы, Винси. Но это так трудно!

— Потому что вы все еще его любите.

Она бы рада была опровергнуть его слова, но, поскольку он говорил правду, не смогла.

— Как бы трудно это ни было, подумайте о том, как много будет значить для благополучия вашего ребенка эта совместно проведенная неделя. Сохраните ли вы ваш брак или решите развестись, вы оба сможете начать новую жизнь с верой в будущее. Будем надеяться, что он сможет прожить до конца жизни, не прибегая к помощи таких средств, как никотин.

Винси говорил правду. На карту было поставлено больше, чем просто ее боль и боль Корда. Их малыш заслуживал того, чтобы получить от них обоих все лучшее. Она сказала Корду, что останется только на первое занятие, но слова врача нашли отклик в ее душе и удержали от желания уйти.

Надо найти в себе силы остаться, пусть даже придется выслушивать новые подробности его длительного романа с Шейлой.

— Я напрасно ушла, — спокойно сказала она.

— Это была нормальная реакция, Эшли. — Помолчав немного, Винси предложил: — Если хотите, мы можем продолжить после группового занятия, которое состоится днем.

Эшли покачала головой.

— Нет… чем раньше все прояснится, тем лучше.

— Молодец!

Обернувшись, Эшли увидела Корда, который стоял в дверях. Выражение его лица было непроницаемым.

— Ну зачем же, Эшли? Ты же сказала, что останешься только на первое занятие. Я не собираюсь задерживать тебя дольше.

Она тяжело вздохнула.

— Сознаюсь, что предпочла бы быть где-нибудь в другом месте, а не здесь. — Ей показалось, что при этих словах в его глазах вспыхнула боль. — Но Винси прав. Если ты никогда не расскажешь мне всей правды, а я не задержусь здесь настолько, чтобы ее услышать, мы будем жить с тяжким грузом всю оставшуюся жизнь. В этом не будет ничего хорошего для ребенка. Так что ради нашего еще не родившегося малыша я остаюсь.

Его суровое лицо смягчилось.

— О большем я не мог бы и просить. — Он так пристально смотрел на нее, что она снова почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. — Ты уверена, что у тебя хватит на это физических сил?

— Все будет в порядке.

Она прошла мимо него, но ее выступающий живот коснулся его руки. От этого легчайшего прикосновения тело ее пронзило током. Чтобы скрыть это чувство, она присела на кровать рядом с ночным столиком и принялась за булочку и грейпфрут.

Когда Винси снова приступил к расспросам, Корд встал рядом с Эшли и взялся руками за спинку металлического стула. Побелевшие костяшки пальцев выдавали охватившее его волнение.

— Вы сказали, что вы и ваш отец отдалились друг от друга, а потом упомянули о женщине, Шейле. Давайте начнем с этого момента.

Эшли доела булку до последней крошки, пока слушала Корда, не глядя в его сторону.

— Шейле было двадцать пять, когда отец взял ее на работу. Она была на семь лет старше меня. Это была стройная блондинка, уверенная в своей привлекательности. Я заметил, что она флиртовала со всеми служащими мужского пола, независимо от того, были они женатыми или холостыми. Даже с моим отцом.

— А с вами?

— Со мной особенно.

Эшли закрыла глаза.

— Как и большинству старшеклассников, мне льстило внимание взрослой женщины. Поскольку у меня было законное право быть на работе допоздна, я подолгу крутился там в надежде, что и она задержится. Однажды вечером мое желание исполнилось. Шейла была без машины, и я вызвался подвезти ее домой. Она пригласила меня зайти к ней, сказала, что хочет угостить. Я не верил своему счастью. Она включила музыку, предложила мне сесть на диван и принесла нам по кружке пива. Поскольку я ожидал что-нибудь вроде коки, меня взволновало то, что она отнеслась ко мне как ко взрослому мужчине. Это возвысило меня в собственных глазах. Потом она спросила, не хочу ли я потанцевать. Еще одно потрясение. Не успел я опомниться, как мы уже целовались.

Эшли едва дышала.

— Она явно была опытной и знала, что делает. Хотя у меня были подруги, я таким опытом не отличался. Примерно через полчаса она решила переместиться в спальню. До этого я не был близок ни с одной женщиной. Я вдруг подумал, что хотел бы, чтобы мой первый опыт был с моей ровесницей, с одной из тех девушек, которые мне по-настоящему нравились… а не со служащей моего отца, которая могла потом разболтать обо всем. Шейла олицетворяла для меня запретный плод, победу, если хотите. Но я находился скорее под влиянием гормонов, чем эмоций. Я помню, что почувствовал себя дураком и страшно пожалел о том, что зашел к ней. Она стала смеяться надо мной, когда я сказал, что мне надо домой, потому что мои родители будут волноваться. Ее ядовитые насмешки уязвляли мою гордость, но я сумел уйти до того, как совершил непоправимую ошибку. И слава Богу!

От его яростного восклицания Эшли бросило в дрожь. У нее возник десяток новых вопросов.

— Когда я вернулся домой, — продолжал Корд, — отец ждал меня. Он был вне себя от злости. По-видимому, он звонил на работу и ночной дежурный сказал, что я уехал вместе с Шейлой. Не вдаваясь в подробности, я сказал отцу, что подвез ее домой, потому что она была без машины. Но он, очевидно, понял, что случилось нечто большее. Возможно, он почувствовал запах пива. Во всяком случае, я никогда не видел его в таком гневе. Он влепил мне пощечину.

Эшли в ужасе уставилась на Корда.

— Твой отец действительно ударил тебя за это?

— Да. К сожалению, мама услышала наш скандал и вошла в гостиную как раз в этот момент. За одну эту ужасную ночь я сразу повзрослел, расставшись и с юностью, и с наивностью. Отец так и не извинился. Он отстранил меня от работы и заявил, что лето я проведу в Айдахо, где буду работать на одном из предприятий по производству картофельных чипсов. В оставшиеся три недели мы трое старались не попадаться друг другу на глаза. О случившемся никто никогда больше не вспоминал. Я с радостью уехал на все лето, потому что это избавляло меня от общества отца. Когда наступила осень, вернулся домой и сказал матери, что хочу учиться в Юте и стать специалистом по лесоводству и землеустройству. А она начала умолять меня поступить в финансовый колледж в Корнелле. Отец планировал это для меня с самого моего детства. Мама боялась его, но до того момента я совершенно не представлял, насколько эта проблема была серьезной. Вот тут я и начал понимать, что, если не поеду, он может отыграться на матери за то, что она не повлияла на меня. Пришлось мне ехать в этот колледж, хотя Корнелл был всегда его мечтой, а вовсе не моей.

Эшли чувствовала всем своим существом горечь его слов. Услышанное потрясло ее. Корд оставил в покое стул и, сунув руки в карманы, молча прошелся по комнате.

— Как я уже говорил, именно на первом курсе колледжа я и пристрастился к курению. В конце второго семестра мама написала мне, что ей должны удалить матку. После операции у нее возникли осложнения, и она подхватила пневмонию. Я вылетел домой, чтобы провести с ней несколько последних дней перед смертью.

Боль, которая сквозила в его голосе, передалась Эшли.

— Мы с отцом стали снова разговаривать, но так никогда и не смогли преодолеть отчуждения. После похорон я снова улетел в Корнелл и продолжил учебу, но к середине последнего курса понял, что больше не могу обманывать самого себя. Я не хотел там учиться и не хотел заниматься семейным бизнесом. В течение этого периода я курил очень много. В конце концов я забрал документы из колледжа и прилетел домой на рождественские праздники с намерением перевестись в город Логан в штате Юта. Была уже ночь, когда я вышел из такси перед домом. Я не знал, дома ли отец, потому что не заглянул в гараж. Я позвал его. Никакого ответа. Когда я внес наверх свои вещи, мне показалось, что я слышу смех, доносящийся из его спальни. Я тихонько постучал и заглянул.

Эшли знала, что сейчас последует, и молча сидела, охваченная ужасом.

— В постели с отцом лежала женщина. Это была Шейла.

Эшли ахнула, когда представила, какую боль Корд должен был почувствовать.

— Не добившись успеха у сына, Шейла решила, как я думаю, попытаться одержать победу над отцом, которому было под шестьдесят и который годился ей в отцы. Я не стал дожидаться объяснений, просто сел в машину и уехал в Логан. Там работал в нескольких местах, чтобы иметь возможность платить за учебу и пансион. Через одного из моих друзей отец выяснил, где я нахожусь, и приехал ко мне повидаться. Эта встреча была откровенно фальшивой. Он сказал, что оплакивал маму, но что без нее дом опустел. Что он полюбил Шейлу, которая теперь его личный секретарь и правая рука в делах. Он сказал также, что они устраивают друг друга и планируют отпраздновать свадьбу в тихой домашней обстановке. Ему хотелось, чтобы я присутствовал на этой свадьбе. Я отказался и попросил его уехать. После этого я погрузился с головой в учебу. Мне засчитали многие предметы, которые я сдал в Корнелле, и я смог закончить колледж за четыре года, став специалистом по лесоводству. На последнем курсе я прошел собеседование в нескольких агентствах по трудоустройству в разных районах страны. Меня привлекла только работа смотрителем Титонского национального парка. Я решил все разузнать о ней и с этой целью встретился с Артом Уильямсом, который был главным смотрителем этого парка. Мы как-то сразу поладили. Мне многое понравилось в нем, но прежде всего то, что он был в прекрасной физической форме, что было важно для работы, которая связана с хождением по горам. Как только я начинал подниматься в горы, у меня появлялась одышка. Он быстро это заметил и сказал, что парень, который, живя в сельской местности, имеет проблемы с дыханием, скорей всего курильщик. Когда я подтвердил это, он сказал, что на место смотрителя претендует еще пятьдесят человек, но оно будет моим, если я брошу курить. Я так мечтал об этой работе, что сделал это.

Эшли увидела, как Винси наклонил голову и пристально посмотрел на Корда.

— Это было трудно?

— Да нет. Не особенно. С каждым днем воздержания я чувствовал себя все лучше. У меня было много работы, и такого интересного дела я еще не встречал.

— Оглядываясь сейчас назад, Корд, не считаете ли вы, что была еще какая-то скрытая причина, по которой вам больше не требовался никотин?

Корд задумался.

— Да. Я не испытывал больше давления семьи и мог жить в свое удовольствие.

— Вот именно. — Винси поднялся со стула. — Подумайте об этом во время обеда. После общего собрания мы еще с вами поговорим. А сейчас я оставляю вас вдвоем. Увидимся в два часа.

Эшли испугал его уход, но не мог же он постоянно служить буфером между ними.

К ее удивлению, Корд направился к двери.

— Я хочу пойти немного прогуляться перед обедом. Не возражаешь?

Ее чувства были в полном смятении. С одной стороны, она боялась оставаться наедине с Кордом. С другой стороны, разозлилась на него за то, что он уходит и оставляет ее переваривать всю эту информацию без дальнейших объяснений.

Каждое откровение рождало новые вопросы. Эшли не знала, с чего начать.

— Согласно правилам, которые огласил доктор Дрейк, нам полагается быть все время вместе, единой командой.

Его темно-синие глаза заблестели.

— Вряд ли нас можно назвать единой командой, Эшли. Внутренний голос мне подсказывает, что ты мечтаешь очутиться от меня как можно дальше. Вот я и предоставлю тебе эту возможность. Не беспокойся. Я не собираюсь напиться.

— Перестань, Корд. Я совсем не намекала на то, что тебе нельзя доверять. Не уходи… н-нам надо поговорить.

Его губы сжались в тонкую полоску.

— Я только этим и занимаюсь все утро.

Эшли терпеливо вздохнула.

— Это не был разговор. Ты сообщал Винси факты.

Его взгляд, казалось, пронзил ее.

— Однако ты все еще не веришь им.

— Я этого не говорила! — горячо возразила она.

Он недоверчиво сложил руки.

— В какую часть моего рассказа ты поверила?

Эшли отвела взгляд и села на стул, который только что освободил Винси. Ее спина нуждалась в опоре.

— Почему ты никогда не говорил мне о Шейле? О том, что произошло, когда тебе было восемнадцать лет?

— Хочешь правду? — мрачно спросил он.

— За этим я и пришла сюда, — ответила она дрожащим голосом.

Корд надолго замолчал.

— Я знал с самого первого момента вашей с ней встречи, что она запугивала тебя. Поэтому и не хотел говорить тебе ничего, что могло усилить твои сомнения и страхи.

Эшли проглотила слезы.

— Но разве ты не видишь? Скрыв от меня правду, ты только все намного ухудшил. Всякий раз, желая уколоть меня, Шейла намекала на какие-то ваши прошлые отношения, которые ты упорно отрицал до сегодняшнего дня!

— Потому что у нас не было никаких отношений, ничего даже близкого к этому. Я не спал с ней, — рявкнул он. — Задним умом я понимаю, что допустил непростительную ошибку, не сказав тебе о том, что произошло в ту ночь. Ты веришь мне, Эшли?

Его вопрос повис в воздухе.

— Да. Насколько можно этому верить, — шепотом добавила она.

Эшли знала, что последняя фраза разозлит его, но не хотела быть нечестной перед самой собой.

Корд надолго замолчал, прежде чем ответить.

— Если ты поверила тому, что я рассказывал тебе в присутствии Винси, почему ты не можешь поверить тому, что не было никакого романа? Никогда! — почти прошипел он. — Шейла — законченная лгунья. У нее были тайные планы с того момента, когда отец взял ее на работу секретаршей много лет назад. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что брак моих родителей был катастрофой. Это было слияние двух семей с достаточным капиталом, чтобы создать династию. Отец не любил маму. Я не удивился бы, узнав, что он изменял ей и до того, как появилась Шейла. Маме надо было развестись с ним, но у нее не хватило мужества, потому что она его любила.

— Это же трагедия, — прошептала Эшли. Лицо Корда посуровело.

— Отец выдал себя, когда влепил мне пощечину. Наверняка он сам строил планы относительно Шейлы и пришел в ярость, когда она проявила интерес ко мне.

Они коснулись самого больного места.

— Ты говорил, что тоже был очень увлечен ею, — напомнила Эшли, не удержавшись.

— Да совсем не очень, Эш. Я был типичным юнцом, неравнодушным к белокурым красоткам. Как у большинства парней моего возраста, у меня был период любопытства. Не говори мне только, что не прошла через это сама, потому что я просто не поверю. Но мы отклонились от темы. Если у меня и был какой-то интерес к Шейле, он тут же угас, как только она попыталась затащить меня в свою постель. Мне этого не было нужно.

Эшли засомневалась.

— Если это правда, — с жаром сказала она, — тогда почему же после смерти отца ты бросил свою работу смотрителя парка и мы вернулись в дом, где она жила?

Корд какое-то время молчал, и Эшли подумала, что он собирается сообщить ей еще что-то неожиданное. Еще секреты. Какой-то кошмар…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Это было частью задуманного мной плана избавления от Шейлы. Но план привел к неожиданным ужасным последствиям, в результате которых я лишился своей жены!

Эшли тронуло отчаяние в его голосе, но она недоверчиво спросила:

— Какого плана?

— Он возник у меня после того, как адвокат моей матери, Рей Кроуфорд, пришел ко мне в больницу в день смерти отца. Рей сообщил мне, что половина нашего дома записана на имя матери, то есть принадлежит по закону мне.

— Что?!

— Ты не ослышалась. Согласно завещанию отца, дом должен был перейти в собственность Шейлы, но моя мама предвидела такое. Отец не собирался ничего мне оставлять. Таким путем он хотел еще раз наказать меня за то, что я оказался привлекательным для его подруги, за то, что не окончил Корнеллский колледж и не оправдал его надежд. Если ты помнишь, когда мы с тобой навещали моего отца в больнице после авиакатастрофы, я сначала поговорил с ним наедине.

Эшли кивнула, вспоминая то тягостное долгое ожидание в холле больницы и ходящую туда-сюда Шейлу с сухими глазами. Они обе не проронили тогда ни слова.

Когда Корд наконец открыл дверь и пригласил их войти, Эшли увидела, как он подавлен, но отнесла это на счет состояния отца.

— Я наивно надеялся, что, поскольку отец был на пороге смерти, мы с ним придем к какому-то примирению. Но он сказал мне только, что отныне все бразды правления в компании переходят к Шейле. А еще дал мне понять, что, раз я предпочел уехать в Тетон, он оставляет дом ей.

— Он так и сказал? — снова воскликнула Эшли. — И ни слова любви или утешения тебе? — Она не могла постичь такого. — Почему ты мне не говорил?

Его глаза затуманились печалью.

— Я слишком разозлился, Эшли. Мне было нелегко пережить это самому. Не стоило обременять тебя, тем более что в наших отношениях и так было достаточно проблем. Еще одна ошибка, о которой я горько сожалею.

— Но это же ужасно!

— Он и был ужасным человеком. Очевидно, не думал, что я когда-нибудь обо всем узнаю, но мамин адвокат Рей знал о ее воле и ввел меня в курс дела. Мы с Реем все обсудили, и я принял решение бороться с Шейлой. Однако следовало действовать осторожно. Я так и старался делать. Первой частью моего плана было сказать Шейле, что ты и я снова переедем в дом, чтобы не оставлять ее одну в ее горе. Я знал, что она шантажировала тебя, но в тот момент не представлял, насколько это серьезно.

Эшли застонала от сознания собственной вины.

— Это правда. Я никогда не рассказывала тебе того, что говорила она, потому что не хотела этому верить.

— Она непревзойденный мастер манипуляций, но я решил с ней потягаться. Благодаря маме, я сохранял место в совете директоров нашей компании. При желании я мог воспользоваться этим. Со дня маминой смерти и поныне члены совета директоров предлагают мне вернуться в компанию. Но тогда я не мог этого сделать. Я был счастлив на своей работе, счастлив с тобой.

Мы были счастливы, Корд.

— Но когда умер отец, я представил себе, что они почувствуют, узнав, что Шейла унаследует и его положение, и его акции. Вот тут я и решил отказаться от своей работы в парке и вернуться в семейный бизнес. К этому моменту наши с тобой отношения складывались не самым лучшим образом, и я подумал, что, может быть, тебе будет лучше в Солт-Лейке, среди старых друзей. Тем не менее я никогда не собирался переезжать насовсем. Я презирал Шейлу.

Эшли откинула голову назад.

— Я видела, как сильно ты презирал ее, Корд.

Она напряглась всем телом.

— Это была игра, Эшли. Я старался быть с ней обходительным и не конфликтовать до того момента, пока члены совета не смогут на законных основаниях вынудить ее уйти из бизнеса. Тогда бы я смог заставить ее уйти и из дома, выплатив какую-то компенсацию. — Он прищурился. — К сожалению, я недооценил того, какую боль она способна тебе причинить. Эта авантюристка умышленно разрушала наш брак. Но помяни мое слово, в один прекрасный момент я использую против нее ее же собственное оружие, и она навсегда уйдет из нашей жизни.

Корд говорил очень убедительно, но Эшли помнила, какую картину видела в его спальне. Это не было галлюцинацией.

— Она ведь удивительно красивая женщина и сумела увлечь вас обоих, и тебя, и твоего отца.

Корд застыл.

— Ты на самом деле думаешь, что я мог увлечься ею после того, как выяснилось, что она спит с моим отцом?

Корд произнес это не повышая голоса, скорее даже убийственно мягким тоном, от которого у Эшли по спине побежали мурашки.

— Чувства не всегда нам подвластны.

— Роковая страсть? — насмешливо заметил он.

Она опустила голову.

— Да.

— Скажи, когда и где имели место мои предполагаемые любовные контакты, Эшли? А еще лучше, проверь меня на детекторе лжи.

— Мне не нужны никакие улики. Я видела это своими глазами.

— Когда? — с пристрастием спросил он.

— Испугался, Корд?

Он долго пристально смотрел на нее, ничего не говоря. Потом наконец покачал головой.

— Нет. Но начинаю понимать… Ты думаешь, что видела что-то слишком компрометирующее меня, раз ушла спустя всего несколько часов после того, как мы с тобой занимались любовью.

Ее сердце учащенно забилось. Она едва дышала.

— Винси был прав. Двое людей могут видеть одно и то же событие под диаметрально противоположными углами зрения.

— О чем это ты?

— Неужели ты не помнишь? — подсказала она ему. — Как только я уснула, ты сразу же ушел от меня.

— Ну да. После того, что произошло, мне надо было хорошенько обдумать наедине наши отношения и наше будущее.

— Ты лжец, Корд! — закричала она. — Ты тут же вернулся в собственную постель, в которой тебя ждала Шейла.

— И ты видела все это собственными глазами?

— Да. — Эшли сжала кулаки.

— Скажи мне, что именно ты увидела?

В то время, как ее била дрожь, он оставался спокойным, как вода в тихой заводи.

— Шейла лежала в твоей постели, — начала Эшли, — в весьма соблазнительной позе. На ней был тот ярко-зеленый махровый халат, который я подарила тебе на нашу первую годовщину свадьбы. Тот, в котором ты приходил в мою комнату. — Ее голос опасно дрожал. — Пояс не был завязан, а под халатом ничего не было.

— Продолжай.

— Шейла явно только что приняла душ: мокрые волосы вылезали из-под полотенца, которым она замотала голову.

— Хорошо. А теперь скажи, где был я, — тихо сказал он, приходя в ярость.

— Ты стоял под душем. Я слышала, как шумит вода. Она разговаривала с тобой. Она крикнула тебе: «Корд, дорогой! Вернись в постель. Мне не хватает тебя». — Эшли выпрямилась. — Не вздумай отрицать это.

Черная бровь угрожающе взметнулась вверх.

— И не подумаю. Зачем мне? Я считаю, что ты видела то, что хотела видеть. Проблема в том, что меня там не было, а поэтому я не знаю, что эта лгунья делала или не делала. Мне остается полностью полагаться на твои слова.

Эшли заморгала.

— Но ты был там, — настаивала она, но уже не столь уверенно.

— Ты видела меня? Слышала, что я ей отвечаю?

— Нет, но…

— К твоему сведению, я зашел в свою комнату, оделся и долго гулял. Вернулся, когда решил, что ты уже достаточно отдохнула и я могу разбудить тебя, чтобы сообщить о моих планах относительно нашего будущего. Но ты уже исчезла. Бесследно.

Не прикидывается ли он сейчас, что для него это была потеря? Корд бывает иногда таким убедительным! Эшли не знала, что и думать.

— И что это были за планы?

— Предоставить бороться с Шейлой тем, кто хочет это делать. Отдать ей на откуп бизнес, чего она добивалась такими аморальными и безнравственными средствами. Отдать ей весь этот проклятый дом вместе со всем имуществом. Другими словами, позволить ей одержать победу. Потому что мне ничего не было нужно в жизни, кроме тебя. Потому что я хотел вернуться в Тетон, туда, где мы были счастливы, и жить там до конца наших дней.

Эшли почувствовала удар в самое сердце. Она взглянула в окно. Деревья были в цвету. Примета весны и надежды…

Может быть, Шейла и в самом деле пыталась и всем своим видом, и намеками разрушить их брак в те два ужасных месяца после похорон?

Неужели это ревность вывела Шейлу из себя, когда она узнала, что Эшли и Корд провели вместе ночь?

Неужели она настолько жаждала завладеть Кордом, что даже притворилась, будто они с ним находятся вместе в его спальне?

Эшли прикрыла глаза. Ответ был ясен. Она увидела то, что хотелось Шейле, и, услышав ее реплику, убежала без оглядки, не дав Корду никакой возможности все объяснить.

Задумавшись по-настоящему над рассказом Корда, Эшли должна была признать, что не видела его в спальне. Видела лишь признаки того, что он побывал там. Честно говоря, она не слышала, чтобы он что-то ответил Шейле.

Неужели Шейла могла разыграть весь этот спектакль?

— Неужели, столкнувшись со всем этим морем лжи и интриг, — услышала она глубокий голос Корда, — ты не задумалась над тем, что, если бы я действительно хотел сразу прыгнуть из твоей постели в ее постель, я бы скорее пошел в ее комнату или по крайней мере запер дверь?

Эшли подавила тяжелый вздох, потому что только что сама задалась этим вопросом.

— Если все, что ты мне только что сказал, правда, это значит, что она не только обманщица, а просто злодейка.

Вздох облегчения вырвался из груди Корда.

— Я пришел к такому же заключению в ту ночь, когда обнаружил ее и моего отца вместе.

Он долго смотрел на Эшли.

— Ну так что, Эш?.. Теперь ты знаешь и ее версию, и мою. Кому из нас поверишь? Или после всего пережитого ты не в состоянии принять мою сторону? Может быть, в этом проб…

Она не услышала окончания его вопроса — в дверь просунулась голова санитара.

— Обед заканчивается. Вам лучше поторопиться, если вы хотите успеть поесть.

Эшли взглянула на часы. Двадцать минут первого. Залечивая раны прошлого, они и не заметили, как бежит время.

— Пошли, — тихо проговорил Корд, беря ее за локоть. — По-моему, всем нам троим пора подкрепиться.

Всем нам троим.

Пока Корд вел ее через холл, Эшли подумала, что за эти пять часов их ребенок уже стал неотъемлемой частью его жизни.

Когда они вошли в комнату, которая временно служила столовой, пять других пар приветствовали их и пригласили присоединиться. Эшли с готовностью откликнулась на приглашение, хотя знала, что это вызовет недовольство Корда.

Он хотел услышать ее ответ, а она все еще старалась осмыслить то, что он сказал, и пока не была готова к этому. Все, что касается Шейлы, еще слишком болезненно для нее. И хотя мачеха Корда по-прежнему оставалась камнем преткновения на пути к их счастью, существовали и другие факторы, которых они пока не обсуждали. А пока Эшли была рада получить передышку в обществе других людей.

Корд сделал пару бутербродов из оставшейся нарезанной закуски и положил щедрую порцию салата. Пока он наливал кофе, Эшли подсела к остальным и начала знакомиться. Вскоре завязался общий разговор, в котором приняла участие даже самая старшая пара, Кэти и Джерри, которые поначалу были довольно сдержанными. Обаяние Корда не осталось незамеченным.

Джерри заметил, что, поскольку у них отобрали сигареты, они теперь наверняка растолстеют в больнице. Его комментарий вызвал добродушный смех у остальных. Даже у Корда уголки губ дрогнули.

Эшли так давно не видела его беззаботным, что почти забыла, какой очаровательной может быть его улыбка. По ее лицу и шее разлилась краска, когда он поймал ее пристальный взгляд.

Как раз в этот момент появился доктор Дрейк и объявил, что сейчас они уделят немного времени тому, чтобы познакомиться друг с другом поближе, узнать о семьях друг друга, о детях, увлечениях и интересах.

— Ты готова? — сиплым шепотом спросил Корд. Эшли поняла, что его чувства затронуты не меньше.

Она кивнула и отвела взгляд, ощутив прикосновение его руки к своей спине в тот момент, когда он помогал сдвинуть стулья в кружок. Оказавшись в такой близости от него, она почувствовала, как ее жалкая оборона слабеет перед его мужской привлекательностью.

В течение следующего часа, когда каждый получил возможность высказаться, Эшли окончательно размякла. Пока они сидели, Корд словно невзначай обнял ее за плечи. Но поскольку он всегда вел себя с ней покровительственно, не стоило придавать значения этому жесту.

Втайне Эшли всегда нравилось сознавать, что он относится к ней как к своей неоспоримой собственности. Это позволяло ей чувствовать себя нежно любимой. Может быть, сказывалось то, что она не росла в семье с любящими родителями, где ощущала бы себя надежно и защищенно.

Какова бы ни была причина, Корд с самого начала восполнил эту ее потребность. Положа руку на сердце, во время их разрыва ей до боли не хватало этой близости.

Сеанс групповой терапии, который проводился под руководством персонала клиники, был первым из числа тех, которые ждали их в течение предстоящей недели. Хотя Эшли предполагала, что Корд получил пользу от этого занятия, сама она не могла сосредоточиться. Все ее мысли крутились вокруг первых счастливейших четырех лет жизни с Кордом.

При том, что их связывала духовная близость и совместимость во всем, их интимная жизнь тоже складывалась прекрасно. Все было отлично, пока они не узнали, что, возможно, никогда не смогут иметь ребенка.

Корд изменился после этого. Стал более отчужденным и замкнутым. В течение последних двух лет они отдалились друг от друга. С появлением Шейлы их браку был вынесен смертный приговор.

Но он всегда отрицал то, что у него когда-либо был роман с Шейлой!

Больше всего в жизни Эшли хотелось верить ему. Но ей по-прежнему было трудно понять, как могла одна женщина поступить так с другой — как Шейла посмела посягнуть на такое святое дело, как чужой брак. Подобное разрушительное поведение казалось ей святотатством.

Тем не менее существовало одно обстоятельство, которое она не могла отрицать. Поощрял это Корд или нет, но Шейла наверняка весьма коварна, если добивалась их обоих, его и его отца. Чем больше Эшли думала об этом, тем больше понимала, что нужно с этим считаться. Но тогда получается, что существует только одна правда. Правда Корда.

Она обхватила голову руками. Корд не мог себе представить, как ей хотелось не сомневаться в нем. Но это будет означать то, что она снова вверит ему свое сердце и свою душу. Полное доверие.

Возможно ли это, даже если им удастся решить другую проблему, угрожающую их браку?

— Что случилось, Эшли? — прошептал Корд. Тревога в его голосе заставила ее обернуться.

— Ничего. Просто я… даю глазам отдохнуть. Жалкая отговорка, но это было единственное, что ей тут же пришло в голову.

— Черт побери, — резко сказал он. — Не следовало тебе приходить сюда на таком сроке беременности. Я собираюсь сказать доктору Дрейку, что мы не будем продолжать. Какая-нибудь другая пара еще может занять наше место.

— Нет, Корд! Не делай этого! Я прекрасно себя чувствую и собираюсь пробыть здесь всю неделю. Если ты скажешь ему, я буду думать, что ты несерьезно относишься к пребыванию здесь.

По его виду она поняла, что он старается взять себя в руки и не спорить с ней.

— Что бы я ни делал, я веду себя не так, правда? — Этот риторический вопрос, заданный убитым голосом, казалось, предназначался не ей. Это был неожиданный приступ вины.

— Корд… — неуверенно произнесла Эшли, — прошу тебя, давай вернемся в комнату и закончим сегодняшнюю беседу с Винси.

Не дожидаясь его ответа, она встала и направилась к двери. Корд последовал за ней. С момента их встречи он впервые не попытался взять Эшли за локоть или положить руку ей на плечо…

В этот момент к ним в комнату заглянул улыбающийся Винси.

— Готовы ли вы оба поработать?

Корд стоял у окна, устремив взгляд на улицу. Не услышав его ответа, ответила Эшли:

— Да, конечно.

Она села на край кровати, спиной к Корду. Винси придвинул стул и сел, снова достав свой блокнот.

— Теперь поговорим о вас, Эшли. Сколько вам лет?

— Двадцать девять.

— Расскажите мне о своей семье и школьных годах.

— Моя пятнадцатилетняя незамужняя мать отдала меня в сиротский приют. Это был приют Святой Анны здесь, в Солт-Лейке. Потом меня передавали на воспитание из семьи в семью, пока мне не исполнилось восемнадцать лет. К этому моменту у меня появилось постоянное место работы: официантка в ресторане около университета. Деньги, которые я зарабатывала, дали мне возможность учиться на вечернем отделении и жить в университетском городке. И я получила специальность бухгалтера.

— Прекрасно. На какую работу вы потом устроились?

— Я не сразу смогла устроиться по специальности, поэтому сняла квартиру вместе с еще тремя девушками и продолжала работать официанткой. Примерно через полгода меня взяли бухгалтером в головной офис фирмы «Пьер Тэн импорте» в Солт-Лейке.

— Как вы встретили Корда?

— Мои соседки по квартире и я решили провести отпуск вместе. Поселились в домике на озере Джексон. Однажды мы услышали о том, что можно подняться на гору Гранд-Титон, и решили попробовать.

Во время восхождения началась сильнейшая гроза, которая застала нас врасплох. Было так страшно, что мы решили вернуться. Когда мы начали спускаться вниз, одна из девушек упала и сломала лодыжку. Я осталась с ней, пока две другие отправились за помощью. Корд и еще один смотритель пришли нас спасать.

— Это была любовь с первого взгляда? — подмигнул Винси.

— Да, — спокойно подтвердила Эшли. Хорошо, что она не видит лица Корда.

— Вы поженились вскоре после этого?

— Да. В церкви в Джексон-Холле.

— Вы не знали тогда, что ваш муж курит?

— Нет. Он был такой сильный, спортивный и уравновешенный… Я даже представить не могла Корда с сигаретой. Мне кажется, я до сих пор в шоке.

— Вы могли бы охарактеризовать свой брак как счастливый?

Эшли вздохнула.

— Каждый день я просыпалась, чувствуя себя счастливой рядом с Кордом. Я не верила своему счастью. Иногда меня пугало то, что наши отношения слишком идеальны. Я боялась, что все это не настоящее, что мне все это снится и я могу однажды проснуться, а его нет.

— Когда все начало меняться в худшую сторону?

— Прожив вместе два года, мы решили завести ребенка. Когда прошел год, а у нас ничего не получилось, я пошла на прием к врачу в Солт-Лейке, чтобы проверить, в чем дело. Врач сказал, что у меня все в порядке. Надо успокоиться. Если в течение следующего полугода ничего не произойдет, прийти снова и привести Корда. Когда ничего не произошло, мы записались на прием вдвоем. Вот тут и выяснилось, что у Корда есть одна проблема, которая почти не оставляла мне надежды забеременеть.

— Вы не говорили об усыновлении ребенка?

— Нет, — прошептала она, вспомнив, как страдала.

Винси пришел в недоумение.

— Почему?

— Я хотела!.. — взорвалась Эшли. — Вы даже представить себе не можете, как я этого хотела. Но я ждала, что Корд заговорит об этом первый…

— Давайте поговорим об одиночестве, хорошо? — тут же вмешался Корд, перебив ее. Эшли круто повернулась. Он был бледен. — Если бы ты могла видеть выражение своих глаз, Эшли, ты бы поняла, почему я не решился заводить разговор об усыновлении, — сказал он резко.

— Какое выражение? О чем ты говоришь?

Внезапно Винси встал, обводя обоих внимательным взглядом.

— Полагаю, на сегодня достаточно. Вы коснулись болевой точки, которая, по-видимому, нанесла ущерб вашему браку. Оставляю вас наедине. Я вернусь завтра, в восемь утра. Советую сейчас погулять по этажу. К вашим услугам спортзал и бассейн с южной стороны холла. Там постоянно присутствует кто-нибудь из обслуживающего персонала. После ужина, который будет в шесть часов, можно посмотреть фильмы в кинозале или телевизионные передачи.

— Винси! — окликнула его Эшли, выйдя из комнаты и досадуя на то, что он так внезапно уходит. Она не была готова к следующей стычке с Кордом.

— Да, Эшли?

— Я знаю, что мы не должны уходить из больницы ни при каких обстоятельствах. Но на среду я записана к врачу.

— Не вижу никаких проблем. Но чтобы подстраховаться, я сообщу об этом доктору Дрейку.

— Спасибо.

Все начинало осложняться. Ее врач, доктор Ноубл, не сказал ей ни слова, когда она поставила его в известность, что собирается разводиться.

Однако в глубине души он, кажется, не одобряет этого. Когда он увидит в своем кабинете Корда, то наверняка будет удивлен и обрадован. Мало того — решит, что они снова вместе. Но это так далеко от правды!

Внутренне содрогнувшись, Эшли вернулась в комнату. Корд снял костюм и галстук. Рукава его голубой рубашки были закатаны по локоть, а верхние пуговицы расстегнуты. Она вошла в тот момент, когда он засовывал край рубашки за пояс джинсов. В повседневной одежде он был больше похож на прежнего Корда, Корда тех времен, когда он еще не занимался делами компании Макнайтов. Он выглядел затравленным и осунувшимся, и все равно самым привлекательным из всех мужчин, которых она когда-либо встречала.

Скрестив руки на широкой груди, он небрежно прислонился к стене около окна.

— Мне казалось, что, пока мы здесь, у нас не должно быть никаких секретов.

— Я спрашивала у Винси, как мне быть: нам ведь надо в среду пойти к моему врачу.

Она почувствовала, как Корд сразу напрягся.

— Доктор Ноубл знает, что я отец?

Его ледяной тон ранил ее.

— Конечно, знает, Корд. Я не сомневаюсь, что он давно хочет тебя поздравить. Он мне без конца повторяет, что считает мою беременность чудом.

— Это действительно чудо, — вскинулся Корд. — До сих пор не верится.

— Я тоже не сразу поверила. Но с течением времени, когда я больше не могла лежать на животе, пришлось поверить.

— Ты всегда предпочитала засыпать в этой позе. — Он шагнул к ней. — Я любил, когда ты была моим одеялом, и мне этого очень не хватало потом.

Его слова вызвали в ее воображении интимные картины, от которых ее бросило в жар.

— Корд… я… я думаю, что…

— Как давно это было, правда? — прервал он. — Так давно, что даже ты смущаешься. Давай я освежу твою память.

Прежде чем она поняла, что он собирается делать, он привлек ее к себе.

— Не надо, умоляю, — попросила она, почувствовав, как он поглаживает пульсирующую впадинку на ее шее. От него исходила неотразимая мужская сила.

— Тогда, может быть, тебе больше понравится это…

Внезапно она очутилась в его объятиях. Их малыш оказался прижатым к нему, когда он наклонил голову и накрыл ее рот своим.

— Не надо, Корд… — невнятно пробормотала Эшли, пытаясь отстраниться. Но было что-то настолько проникновенное в прикосновении его тела к ее выступающему животу, что она не смогла сдержать покорного вздоха. Ему только этого и надо было. Его поцелуй стал еще горячей.

Застигнутая врасплох, Эшли обнаружила, что отвечает ему с не меньшей страстью.

— Я никогда не переставал мечтать о тебе, — признался Корд прерывистым шепотом. Она почувствовала, как руки его блуждают по ее спине. Давно знакомое ощущение еще больше возбуждало ее. — Подумать только, там, внутри, мой ребенок. — Она услышала боль в его голосе и ощутила, как его рука легла ей на живот, осторожно гладя его. — Хочу увидеть тебя, посмотреть, что я с тобой сделал, — шептали его губы. — Хочу любоваться моей женой и ребенком. Хочу увидеть всю эту красоту. Помоги мне, дорогая.

Невозможно было сказать, кто из них дрожал больше, когда Корд, схватив руками ее платье, попытался снять его.

В последнюю секунду благоразумие взяло верх, и Эшли прервала поцелуй.

— Мы не можем это делать, Корд! — вскрикнула она и отшатнулась. Но он все еще крепко держал край ее платья.

Его полуулыбка была таинственной и неотразимой. Когда он был таким, она не могла мыслить здраво.

— Я повешу снаружи на дверь табличку «Просим не беспокоить». Никто нам не помешает, если ты волнуешься из-за этого. Этот курс рассчитан на семейные пары, и мы предоставлены до конца дня самим себе.

Испугавшись, Эшли старалась отстраниться, но он не отпускал ее. Его глаза потемнели от желания. Ей был знаком этот взгляд. У нее пересохло во рту.

— Ты хочешь близости не меньше, чем я, Эшли, — пробормотал он низким голосом. — Я чувствую это по биению твоего сердца.

Ее щеки пылали.

— Не отрицаю… — Голос у нее сорвался. — Но однажды мы уже занялись любовью вместо того, чтобы решить наши проблемы. Это и стало причиной развода. Неужели ты забыл?!

Напоминание о том, почему они здесь оказались, сделало свое дело. Огонь неукротимого желания погас в его глазах. Он медленно выпустил ее платье из рук, и что-то умерло в ней в этот момент.

— Я ничего не забыл, — заявил он. — Особенно свое ощущение в тот момент, когда узнал, что не смогу дать тебе ребенка. Ты не представляешь себе, какую боль я пережил. Ведь ты этого хотела больше всего в жизни.

— Но это же чушь! — в ужасе воскликнула Эшли. — Больше всего мне был нужен ты! В тебе была вся моя жизнь!

Корд покачал головой.

— Нет. Неужели ты думаешь, что я не знал, как ты страдала оттого, что выросла в сиротском приюте, что у тебя не было семьи? Неужели думаешь, что я не понимал, как больно тебе было узнать, что ты вышла замуж за неполноценного мужчину? За того, кто не мог дать тебе ребенка?

Видеть муку, написанную на его лице, было непереносимо.

— Но, Корд…

— Я жил в постоянном страхе, что ты оставишь меня. Боялся даже заикнуться об усыновлении из страха, что это только оттолкнет тебя и ускорит твой уход!

Ускорит мой уход… Оттолкнет меня? Эшли не могла постичь то, что Корд ей говорил.

— Да ладно, Эшли, — раздраженно сказал он. — Не надо делать вид, что ты не хотела оставить меня. Каждый день я ждал, что ты потребуешь развода. Это убивало меня, ведь я понимал, что не смею тебя удерживать.

Эшли слушала его, не веря своим ушам.

— Так ты поэтому стал таким отчужденным и замкнутым?

— Почему же еще? — Его голос задрожал от волнения.

Эшли схватилась за спинку стула.

— Откуда ты взял, что ребенок для меня важнее, чем ты? Разве не понимал, что это ты — моя семья? Ты для меня все! То, что мы не могли иметь детей, не имело значения. Я была бесконечно счастлива с тобой, Корд.

— Единственной причиной, по которой я не говорил с тобой об усыновлении, на первых порах было то, что я знал, как ты расстроена, Эшли. Мы ведь так мечтали о том, что у нас будет большая семья… Шейла сказала мне, что я должен дать тебе время пережить этот удар.

— Шейла сказала это? — сердито воскликнула Эшли. — Господи, Корд… Видишь, как она манипулировала нами? Я считала, что ты не можешь заставить себя растить ребенка, если он не твоя плоть и кровь. Потом в голову полезли другие мысли. Например, что из-за отчужденности между тобой и отцом ты, возможно, решил совсем не иметь детей, чтобы не испытывать потом боли.

Его лицо стало напряженным.

— Отношения с моим отцом тут совершенно ни при чем. Ты заслуживаешь такого мужа, который может дать тебе полный дом детишек. Когда мы встретились, первым делом ты мне сказала, что больше всего в жизни хочешь иметь полноценную семью. Когда стало ясно, что я не смогу дать тебе этого, я все время ждал, когда ты придешь и скажешь, что хочешь развестись со мной.

Слезы навернулись ей на глаза.

— Пока ты ждал, я принимала твою скрытность за равнодушие. Одно время даже стала подозревать, что ты разлюбил меня. Я больше не знала, как найти к тебе подход. Во время поездок в Солт-Лейк к Грегу и Бонни, когда мы по дороге заезжали к твоему отцу, ты, казалось, охотнее разговаривал с Шейлой о делах, чем общался со мной. Поскольку она давала понять, что вы с ней давно знакомы (о чем ты никогда не упоминал в разговорах со мной), я пришла к заключению, что ты все еще неравнодушен к ней. Это мучило меня и разбивало мое сердце.

Его красивое лицо исказилось.

— Я был не прав, когда не рассказал тебе о Шейле. Я был не прав относительно множества вещей, — признался он со стоном.

Эшли с досадой посмотрела на него.

— В этом и заключается наша проблема, Корд. Мы наделали так много ошибок, так часто притворялись! В итоге разрушили друг друга.

— Не совсем так, — резко возразил он. — Мы создали новую жизнь. Это мы сделали правильно.

Говоря это, он схватил из тумбочки шорты и направился к двери. Потом остановился.

— Пойду в спортзал. Но прежде кое-что тебе скажу. Теперь, когда я узнал, что стану отцом, я собираюсь позвонить своему адвокату и сказать, что возражаю против развода. Если хочешь бороться, пожалуйста. Но ты получишь развод только через мой труп, а я не собираюсь испускать дух по крайней мере еще полвека!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Это все-таки случилось.

То, чего она боялась, произошло. Новость о том, что они ждут ребенка, все изменила. Корд от своих слов не откажется. Он будет бороться с ней, чтобы не дать развод. И с его деньгами сможет добиться того, чтобы их дело тянулось месяцами. Даже годами, решила она.

Эшли понимала, что он расстроен и ушел сейчас от нее, чтобы поостыть, пока они не наговорили друг другу лишнего. Но она тоже была расстроена и злилась, что он так внезапно бросил ее в таком ужасном настроении.

Существовала еще одна проблема, которой они до сих пор не касались. Серьезная проблема. Но не бежать же за ним, чтобы продолжить разговор там, где, возможно, находятся другие люди, которые могут слышать каждое их слово. Корд на это и рассчитывал.

Чувствуя себя неприкаянной, Эшли подошла к шкафу, достала сумку для рукоделия, которую Корд убрал туда, и снова села на стул, обрадовавшись тому, что можно чем-то заняться.

Женщины, ходившие в церковь, которая была по соседству с домом миссис Бромуэлл, каждую среду вечером собирались и занимались рукоделием. Под их руководством Эшли начала делать стеганое одеяльце для малыша.

Хорошо стирающийся креп цвета взбитых сливок был достаточно мягким для кожи новорожденного. После того, как изображение очаровательной овечки было переведено на ткань и ей показали, как делать крошечные маленькие стежки и узелки, Эшли почти все сделала сама. Теперь, когда одеяльце снято с рамы, надо его обшить. Она выбрала тесьму из белых петелек.

Скоро она завернет в это одеяльце своего малыша. Этот день уже недалек, а ей предстоит еще многое сделать. По крайней мере она хоть одеяльце закончит, пока находится в больнице.

Ей стало грустно оттого, что она ничего не знала о собственной матери, которая была совсем девчонкой, когда родила Эшли. У монахинь из приюта Святой Анны не осталось ничего памятного, никаких фотографий. Эшли совершенно ничего не знала и о своем отце. Вероятно, он тоже был подростком. Скорей всего, оба еще живы и имеют свои семьи.

Когда Корд только начал ухаживать за ней, он предложил нанять частного детектива, чтобы разыскать ее родителей. Хотя Эшли была ему очень признательна за это, она отказалась, предпочитая жить в мире собственных фантазий относительно своего происхождения. Монахини были добры к ней, учили ее полагаться в жизни на Бога и ум. Потом у нее появился Корд, и ей ничего больше не было нужно.

Все складывалось отлично до тех пор, пока Корд не узнал, что не способен дать ей ребенка. Вот тут и началась настоящая жизненная драма…

Вшивая вручную тесьму между краями одеяльца, она поклялась себе, что ее ребенок никогда не испытает подобного. Хотя Эшли не предполагала, что они с Кордом снова смогут жить вместе, имея за спиной столько тягостных воспоминаний, она знала, что он будет любящим отцом. Сама Эшли собиралась стать лучшей матерью на свете.

Корду не понравится меблированная квартирка, за которую она внесла плату вперед на первый месяц. Но квартирка была чистенькой и довольно светлой для полуподвального этажа. Эшли показалось, что вдова, которая жила в верхней части дома, будет неплохой квартирной хозяйкой. Она ничего не имела против ребенка. Ей не нравилось только, когда внизу жили подростки и включали громкую музыку. Кроме того, она терпеть не могла, когда жильцы оказывались курильщиками или пьяницами.

Эшли считала, что ей повезло: удалось найти жилье в приличном районе. Она могла парковать свою машину позади дома, а колыбелька, которая пока еще не куплена, поместится прямо возле ее кровати.

Купать ребенка она будет в кухонной раковине. Монахини всегда мыли найденышей в кухонной раковине. Когда Эшли немного подросла, это дело поручили ей. Ухаживать за малышами было радостью для нее.

Не все девочки в сиротском приюте любили детей, а Эшли гораздо больше нравилось ухаживать за детьми, чем мыть посуду или стирать на двадцать, а то и больше обитателей. Нередко она ночами выхаживала вместе с монахинями какого-нибудь малыша, страдающего коликами или крупом.

Такой опыт подготовил ее к материнству. Она нисколько не сомневалась в том, что сможет вырастить здорового ребенка. Ее больше тревожило то, каким будет его эмоциональное состояние. Не хотелось бы, чтобы их с Кордом проблемы омрачили счастье ее ребенка.

Несомненно, после того как у Корда не сложились отношения с его родителем, человеком, которого Эшли видела при жизни нечасто, Корд сделает все, что в его силах, чтобы самому стать примерным отцом. Даже если они будут жить врозь.

Стараясь не обращать внимания на внутренний голос, который говорил ей, что раздельная жизнь родителей не сулит ребенку ничего хорошего, Эшли еще быстрее заработала иглой. В результате от неудобной позы у нее вскоре заныла спина.

Тяжело вздохнув, она отложила шитье и прилегла ненадолго на кровать.

В какой-то момент она, видимо, задремала и проснулась только тогда, когда почувствовала, как ее поясницу с исключительной нежностью массирует чья-то рука, которая прекрасно знает, где и как нужно нажимать.

Это было настолько приятно, что Эшли сначала подумала, что все еще дремлет. Она лежала в приятном полузабытьи, а чудесное ощущение распространялось по всему ее телу до кончиков пальцев.

Она чувствовала шевеление ребенка, который словно пытался найти удобное положение.

В своем блаженном состоянии она не обратила внимания на то, что источник ее наслаждения оставил в покое ее спину и теперь гладит ей живот, ощущая движение жизни, которая растет внутри нее.

— Господи, Эшли… — благоговейно произнес знакомый низкий голос.

Эшли открыла глаза.

Она была в кровати уже не одна. За ее спиной лежал Корд. Его правая рука покоилась у нее под головой, а левой он знакомился с их еще не родившимся ребенком. Он лежал, плотно придвинувшись к ней. Его мускулистое тело согревало ее от макушки до ступней ног, которые переплетались с его ногами.

Попытавшись встать, она поняла, что находится в плену.

— Не вставай пока, — попросил он. — Когда я лежу вот так, рядом с тобой, я чувствую шевеление ребенка и представляю себе, что он физическая часть меня самого. Он так сильно толкается, что, по-моему, это должен быть мальчик.

Она судорожно глотнула.

— По-моему, тоже, — прошептала она. Близость Корда мешала ей говорить нормально.

— Ты уже придумала ему имя? — прошептал он ей в волосы. Его губы замерли на изгибе ее шеи.

Ее тело ответило восторженной дрожью.

— Я хотела назвать его Кэйби. Это шотландское имя, как у тебя.

— Мне нравится. — Она почувствовала, что Корд улыбается. — И даже очень, — весело сказал он. — Низкие нотки его голоса вызывали вибрацию всей ее нервной системы, словно их тела связывала какая-то мистическая сила. — А если это будет девочка, я бы хотел назвать ее Мэри-Эшли.

Она изумленно моргнула.

— Почему?

— Потому что когда-то ты мне говорила, что одна из монахинь, которую ты любила, называла тебя сестра Мэри-Эшли — в надежде, что ты станешь монахиней. Слава Богу, что этого не произошло, но имя красивое, под стать тебе. — Его голос дрогнул, а рука обвилась вокруг ее живота, и он страстно прижал ее к себе.

— Мне надо в ванную, — выпалила Эшли в испуге.

В ответ на ее выкрик вместо протеста послышался понимающий смешок.

— Я слышал, что беременные женщины не могут позволить себе далеко отходить от ванной, особенно в последние месяцы.

Он выпустил ее и помог сесть. Опершись руками о кровать, Эшли встала.

— Клянусь, у меня внутри не осталось больше места. Представить себе не могу, на кого я буду похожа еще через пару недель.

Он тоже встал и, стоя за ее спиной, положил ей руки на плечи.

— Я сочувствую тебе. Но, если хочешь знать правду, не могу представить себе ничего более прекрасного, чем ты на девятом месяце беременности.

Поцеловав ее еще раз в шею так, что у нее захватило дух, он отпустил ее. Ее так колотила дрожь, что она едва дошла без посторонней помощи до ванной комнаты. Корд и не подозревал, как действовал на ее чувства.

— Мы опаздываем на ужин, — сказал он, когда она через несколько минут вернулась.

— Не могу поверить, что столько проспала. А ты хорошо позанимался в спортзале?

Его улыбка тронула ее сердце.

— Очень. Большинство мужчин собралось там. Они все завидовали моей роскошной спутнице и недоумевали, откуда я брал время на курение, когда меня ждала такая жена.

Щеки у Эшли запылали, и она отвела глаза. Проклятье, все прежние чувства к нему, дремавшие до сих пор, снова ожили. Он держался так, как тот Корд, в которого она когда-то влюбилась. Это нечестно!

— После такого комментария я не особенно долго там пробыл. Меня неудержимо потянуло вернуться в комнату. К тебе, — сказал он севшим голосом. — А когда увидел, что ты крепко спишь, тоже решил вздремнуть. Хотя у меня есть прекрасная собственная кровать всего в полутора метрах от тебя, я, сознаюсь, решил воспользоваться твоим беспомощным состоянием. Честно говоря, ничего не мог с собой поделать и не намерен извиняться.

Не испытывая никакого раскаяния, уверенный в себе, он привел ее в столовую, где она вынуждена была предстать перед всеми этими женатыми мужчинами, которые отпускали двусмысленные шутки в спортзале.

Войдя в столовую с Кордом, обнимавшим ее за плечи, она снова покраснела, потому что один из сидящих за столом ему подмигнул.

К счастью, женщины отвлекли ее вопросами о том, как скоро Эшли ждет ребенка. Разговор переключился на детей, и вскоре все начали обмениваться фотографиями детей и даже внуков.

Все присутствующие женщины были матерями, и у всех нашлись забавные истории, связанные с родами.

Обстановка была приятная. Шесть супружеских пар были объединены желанием изменить свою жизнь к лучшему. Они болтали, словно были старинными друзьями. Но в конце концов разговор сосредоточился на причине, по которой они все оказались в больнице.

В этот момент благодушное настроение Корда исчезло. Безотчетным движением он сильно сжал руку Эшли, потом, пробормотав извинения, выпустил ее.

Когда они вернулись в свою комнату, Корд взял ее за плечи и пристально посмотрел в глаза. Его лицо было спокойно.

— Я не могу обещать тебе пока, что больше не выкурю ни одной сигареты в своей жизни, но прямо сейчас могу поклясться в том, что никогда не буду курить в твоем присутствии или в присутствии нашего ребенка. — Его голос звучал очень убежденно.

Эшли почувствовала, как у нее защипало глаза.

— Я верю тебе, Корд. И нисколько не сомневаюсь в том, что ты будешь любящим, заботливым, примерным отцом, таким, каким никогда не был твой отец. Поскольку мы оба знаем, что зачатие этого ребенка было просто чудом, я знаю, — ее голос дрогнул, — что ты сдержишь свое обещание.

Она не видела его глаз, когда он прошептал:

— Спасибо за это. — Он неожиданно наклонил голову и прижался губами к ее губам. Этот легкий поцелуй скорее скрепил клятву, чем был прелюдией к страсти. В глубине души Эшли не сомневалась в том, что Корд никогда не нарушит этого обета. И за это любила его.

— Пока ты будешь готовиться ко сну, я принесу «боггло».

— «Боггло»? — Эта литературная игра была когда-то их любимым занятием. После женитьбы, когда они жили в домике смотрителя парка, они часто играли в нее долгими зимними вечерами. Одно только упоминание об этом воскресило миллион воспоминаний, от которых у Эшли перевернулось сердце. — Ты нашел ее в холле?

Он улыбнулся ей одной из своих обольстительных улыбок.

— Нет. Я привез ее из дома, в надежде на то, что ты поиграешь со мной.

Она чуть не сказала ему, что не будет играть, потому что очень устала.

Все мыслимые барьеры, которые она с таким старанием воздвигала, чтобы противостоять его мужскому обаянию, могли в любой момент рухнуть от внезапно вспыхнувшего в его синих глазах страстного желания или неотразимой улыбки, мелькнувшей на губах.

Если говорить честно, то после восьми месяцев одиночества она ценила каждую минуту, проведенную с ним.

— Хорошо. Я только переоденусь.

Не глядя на него, она подошла к комоду и достала из ящика то, что ей было нужно. Одного предмета она не обнаружила.

— Я повесил твой халат на дверь в ванной. — Он прочитал ее мысли, как когда-то.

— Спасибо, — поблагодарила Эшли и тихо проскользнула в ванную. Ее пульс бился слишком учащенно, чтобы можно было считать его нормальным. О Боже! Она чувствовала себя более смущенной, чем в первую брачную ночь.

Сколько раз они занимались любовью за их шестилетний брак? По меньшей мере несколько тысяч раз. Сейчас она носила ребенка, а чувствовала себя чуть ли не той целомудренной невестой, которая ждала первой брачной ночи с волнением и девическими страхами, доставшимися ей в наследство от воспитавших ее монахинь.

Мучаясь подобными мыслями, она приняла душ и приготовилась ко сну, надеясь, что, поджидая ее, Корд начал смотреть шоу по телевизору. Хорошо бы зрелище захватило его так, чтобы он забыл про игру. Тогда она бы сразу легла спать.

Но Эшли не учла, что Корд не смотрел по телевизору ничего, кроме хороших фильмов о природе. Он предпочитал читать газеты, а не смотреть новости по телевизору, считая, что они не отражают истинного положения вещей. Эшли разделяла его мнение.

Когда они жили в Тетоне, они даже не удосужились купить себе телевизор. Оба много читали. Но большей частью, пока готовили ужин и мыли посуду, обсуждали события прошедшего дня.

После этого играли в игры или включали музыку и танцевали. А потом страстно предавались любви. Те годы были полной идиллией, и нечего ждать, что она может повториться.

Когда Эшли на цыпочках вышла из ванной в желтом нейлоновом халатике, который вряд ли налезет на нее ко времени родов, звука телевизора не было слышно.

Корд, переодевшись в зеленый халат, сидел возле ее постели с коробкой, в которой была игра.

Не думай о том, когда ты видела в последний раз этот халат, Эшли, а то это снова разобьет тебе сердце.

Корд взглянул в ее сторону. Его пытливый взгляд задержался на ее фигуре, потом он похлопал рукой по матрасу.

— Иди сюда, ложись. Мы используем эту часть кровати вместо стола.

Эшли постаралась лечь как можно грациознее, но сохранять достоинство оказалось очень трудно.

— Не смей смеяться надо мной, — проворчала она, заметив, как у него дрогнули губы. Она осторожно легла на бок, лицом к нему и, натянув одеяло до подбородка, добавила:

— Мужчинам не понять, что значит чувствовать себя громадным тунцом, который не может сдвинуться с места без посторонней помощи.

Подкладывая ей подушки, он не мог сдержать смешка.

— Ты никогда не будешь похожа на тунца, дорогая.

Однако смешливые искорки в синих бездонных глазах говорили о том, что она напоминает ему что-то другое.

— Тогда на жирную куропатку, что ли?

Он улыбнулся еще шире.

— Мне и без этого хватает проблем с тобой. Так что в соответствии с пятой поправкой к нашей Конституции я имею право не отвечать, чтобы не навредить самому себе.

Его шутка возымела обратный эффект. Отважившись, она серьезно произнесла:

— Скажи мне кое-что, Корд…

— Все, что хочешь, — сказал он так горячо, что она поняла, что и его легкость улетучилась.

Эшли закусила губу.

— Когда ты увидел, что я беременна, почему ты решил, что это ребенок Грега?

Его красивое лицо потемнело.

— Когда я прошел мимо тебя в коридоре, мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это действительно ты. — Он посмотрел ей в глаза. — Ты знала, что мне нравились твои длинные волосы. — Его голос зарокотал. — Я решил, что ты можешь остричь их только ради другого мужчины. В глубине души я знал, что ты не спала с Грегом, но боль и ревность так терзали меня, что я сказал это, чтобы разозлить тебя и заставить назвать имя настоящего отца.

Ее захлестнуло чувство вины.

— Я… я очень сожалею, что ты узнал о моей беременности таким образом. Сейчас я понимаю, что напрасно скрывала это от тебя, — прошептала она. — Ты имел полное право узнать об этом одновременно со мной. — У нее перехватило дыхание. — Что касается моих волос, то в свое время я думала, что стану монахиней. Сестра Берниза говорила мне, что я должна буду совсем остричь волосы, когда вступлю в орден. Тогда я решила, что буду ходить с длинными волосами до тех пор, пока не наступит этот день. К последнему классу школы мои планы изменились, но волосы оставались длинными. Когда выяснилось, что я беременна, у меня, как положено, начались недомогания по утрам. И мне все время было жарко. Вот тут-то мне и пришла идея сделать короткую стрижку. Это не было сделано специально для того, чтобы причинить тебе боль, Корд.

— Я понимаю, — хрипло сказал.

— Просто после всех этих лет мне захотелось попробовать что-то новое. Да и легче будет справляться с такими волосами, когда родится ребенок. Но я знаю, что сейчас выгляжу совсем по-другому.

— Неужели ты на самом деле думаешь, что для меня это важно? — возразил он. — Да ты красива с любой прической. Что касается сожалений, у меня самого их достаточно, чтобы обвинять в чем-то тебя. Ты носишь моего ребенка, и вы оба здоровы. Все остальное не имеет никакого значения.

Она кивнула.

— Согласна. Теперь главное — наш ребенок.

— Где ты сейчас живешь?

Он поднял тему, к которой Эшли боялась подступиться, опасаясь его недовольства. Она уставилась в стенку напротив.

— Я жила у одной старой женщины, миссис Бромуэлл, и ухаживала за ней. В воскресенье, выйдя отсюда, я перееду в другую квартиру, в очень симпатичном районе.

Напряженная тишина повисла в комнате.

— На что ты будешь жить?

— Я обеспечена на несколько месяцев, а потом найду другую работу по уходу, чтобы у меня было место, где я могла бы жить с ребенком. Миссис Бромуэлл и ее семья дадут мне самые лучшие рекомендации.

Она ждала, что Корд перебьет ее или предъявит ультиматум. Перед этим он говорил ей, что не даст развода. Но теперь он молчал.

Эшли думала, что он по крайней мере потребует, чтобы она принимала от него деньги. Ее потрясло, когда ничего подобного не произошло. Больше того — он вообще ничего не сказал.

Сознайся, что тебе больно, Эшли. Сознайся, что ты надеялась на его сопротивление.

Повернув голову в его сторону, она увидела, что он рассматривает одеяльце, которое она оставила на стуле.

— Красиво, — восхищенно сказал Корд и бросил на нее непонятный взгляд. — Я не знал, что ты умеешь делать такое.

— Женщины из церкви, в которую я ходила, научили меня этому.

— Мы будем крестить там нашего ребенка. Ты купила рубашечку для крещения?

О, Корд! Если бы ты только знал! Я ничего не покупала.

— Нет. — Ее голос задрожал. — Нет еще.

— Если ты захочешь поработать над одеяльцем вместо того, чтобы играть, пожалуйста.

— Нет. Я почти закончила. Могу доделать в любое время на этой неделе.

Он молча положил одеяльце на место. Его молчание пугало ее. Она видела, что он погружен в тяжелые раздумья.

— Могу сразиться с тобой в «боггло», как только захочешь, — тихо сказала она, чтобы напомнить ему о своем присутствии.

— Эшли… Если не возражаешь, я бы отложил игру. Пожалуй, выпью чашечку кофе. Пойду в холл. Хочешь, я выключу свет?

Она не думала, что так сильно огорчится оттого, что он оставляет ее одну.

— Да, пожалуйста.

— Спокойной ночи, Эшли. Увидимся утром.

Горячие слезы брызнули у нее из глаз, когда она услышала, как за ним закрывается дверь. Почему ему понадобилось так внезапно уйти? Потому что он целый день не курил или за этим стоит что-то другое?

Она не знала, о чем он думал и что чувствовал. Где-то глубоко в ее сознании всегда присутствовала Шейла. Ее образ в халате Корда преследовал Эшли, как злобное привидение.

Но Корд клялся, что не было никакой греховной связи, что он был на улице и понятия не имел о том, что Шейла проникла в его комнату. В присутствии Винси он заявил, что презирает свою мачеху.

Ты знаешь ее версию и мою. Кому из нас ты поверишь, Эшли?

Этот вопрос все крутился и крутился в ее голове.

Может быть, он поэтому ушел сейчас? Потому что, когда она сообщила ему о своих планах, он понял, что она не собирается снова жить с ним вместе?

Корд мог подумать, что, если она ему не поверила и не смогла его простить, тогда зачем же снова возвращаться к этому…

Могла ли она осуждать его, когда даже сейчас предполагала, что он, может быть, звонит в этот момент Шейле?..

Почему ты оставил меня одну именно сейчас, Корд? Почему молчишь?

Поразмыслив, Эшли решила, что он все-таки думал о ней. Ведь он позвонил ей в пятницу.

Весь день прошел у них с Кордом так, как в те времена, когда они счастливо жили в браке. Они достигли большого прогресса сегодня. И после этого он замолчал и ушел в себя, стал недосягаемым для нее! Она готова была расплакаться от досады. Какая нелепость!

Все словно повторилось снова.

Только на этот раз сбежал Корд, а не Эшли. Она собиралась выяснить с ним отношения до наступления утра. Иначе все их пребывание здесь было впустую.

Забыв о своей беременности, Эшли резко села в постели. И вскрикнула от боли внизу живота. Когда боль прошла, она осторожно встала, вошла в ванную, провела щеткой по волосам и слегка подкрасила губы. Готово. Сунув ноги в больничные тапочки, она вышла из комнаты.

С учащенно бьющимся сердцем Эшли спустилась в холл. Несколько пар все еще сидели там и разговаривали, но Корда нигде не было видно. Они пригласили ее присоединиться к ним. Эшли поблагодарила, но отказалась, сославшись на то, что слишком устала.

— Вы не видели моего мужа?

Джерри кивнул.

— Он пришел выпить кофе и сказал, что ему надо позвонить, но он не хочет вас беспокоить. Я предложил ему воспользоваться телефоном в нашей комнате. Это комната 506.

У нее сердце ушло в пятки.

— Спасибо.

Исполненная такой решимости, которую никогда в себе не предполагала, Эшли отправилась в комнату 506. Не постучав, вошла в приоткрытую дверь.

Корд стоял около ночного столика, прижав к уху телефонную трубку. Увидев, кто вошел в комнату, он окаменел. Нахмурив темные брови и пробормотав что-то неразборчивое, он прикрыл трубку рукой.

— Эшли? Что случилось? — испуганно спросил он.

Она судорожно вздохнула.

— Это я у тебя хочу спросить. Кому ты звонишь?

— Грегу. Я благодарил его.

— За что?

— За то, что не дал мне отступиться от тебя. Хотел сообщить ему, что его совет не пропал даром.

Она нахмурилась.

— Не преждевременно ли ты сделал этот вывод? Сегодня ты задавал мне вопросы, но ничего не сказал о том, что думаешь сам. Подобное твое отношение в прошлом привело к тому, что мы расстались.

— Мы оба были виноваты тогда. Я считал, что цель этой программы — как раз изменить такое отношение. Кстати, сегодня я со всей честностью ответил на все твои вопросы и сказал тебе о своих чувствах. Мне казалось, что нам удалось кое-чего добиться.

Она знала, что на том конце провода все еще был Грег. А может быть, Шейла? Эшли уже была не в силах остановиться.

— Скажи мне просто, Корд, что я ошиблась, и мы закончим весь этот фарс, чтобы не заставлять доктора Дрейка больше тратить на нас свое время.

Не успела она моргнуть, как он сказал в трубку:

— Грег… я перезвоню тебе.

Эшли почему-то не ожидала, что он отреагирует так быстро. Когда он решительными шагами направился к ней, ее охватил страх.

Не желая, чтобы у них оказались слушатели, Эшли повернулась и быстро направилась в свою комнату. Корд последовал за ней.

Закрыв за собой дверь, он спросил на удивление спокойным голосом:

— Чем именно я обидел тебя?

Она стояла перед ним, едва дыша.

— Днем ты сказал мне, что будешь бороться со мной, чтобы не допустить развода. Вечером ты спросил о моих планах на будущее, но не прокомментировал их ни так, ни эдак. В один прекрасный момент мы собираемся начать играть, в следующий момент ты исчезаешь. Что творится с тобой, Корд?

Он скрестил руки на груди.

— Кажется, мы далеко продвинулись сегодня. Слишком далеко для женщины с твоим сроком беременности. Сегодня утром Винси предупреждал меня, чтобы я действовал осторожно.

— Винси? — Она нахмурилась. — Так это по его совету ты пожелал мне спокойной ночи и выключил свет, как будто я маленькая девочка и мне давно пора спать?

— Кто же еще знает, что я словно ракета на старте, готовая взлететь от легкого нажима пусковой кнопки?

— Что-то я не понимаю.

Глаза его сверкнули.

— Тогда я объясню тебе. Ты думаешь, мне приятно слышать, что ты вынуждена работать компаньонкой у какой-то женщины, когда я должен был заботиться о тебе все это время? Думаешь, я доволен тем, что вместо того, чтобы ходить обедать с подругами, покупать себе одежду и вещи для малыша, ты оказалась в безвыходной ситуации, без денег, лишенная радости? Забудь о том, что ты поедешь в какую-то там квартиру после больницы. Ты вернешься вместе со мной домой, где и должна жить. Мы снова заживем семейной жизнью и будем гордо демонстрировать нашего малыша Шейле, пока она не сломается и не признается в том зле, которое нам причинила. Тогда мы с радостью выдворим ее из нашего дома и нашей жизни. Такой правды тебе достаточно?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В среду выдался прекрасный весенний день. Эшли он казался особенно прекрасным еще и потому, что Корд пошел с ней на прием к ее врачу и вид у него был счастливый.

— Доктор Ноубл, прежде всего я должна объяснить вам, что Корд все это время не знал, что у нас будет ребенок. Я… это моя вина, — запинаясь, произнесла Эшли, поймав выразительный взгляд Корда.

— Лучше поздно, чем никогда, — заметил доктор Ноубл. — Вы оба, конечно, понимаете, что ждете ребенка наперекор судьбе. Примите мои поздравления!

Корд лучезарно улыбнулся ему. Сердце Эшли дрогнуло.

— Я был потрясен, когда впервые увидел свою беременную жену. Как вы находите ее сегодня?

— Давление и гемоглобин нормальные. Сердцебиение ребенка прекрасное.

Задумчивый взгляд Корда снова остановился на Эшли.

— Это хорошо. — Его голос дрогнул от волнения.

— Эшли! — Доктор Ноубл постарался переключить ее внимание на себя. — У вас весьма крупный ребенок, но в целом я не вижу никаких проблем и полагаю, что вы доходите до срока. Для большей уверенности сделаем еще одно ультразвуковое исследование. Может быть, вы теперь захотите узнать пол ребенка?

— Жена сказала мне, что хочет, чтобы это был сюрприз, — мягко вмешался Корд. — И я подчиняюсь ее желанию.

Эшли судорожно глотнула. Она была уверена, что Корд сгорает от нетерпения узнать, мальчик родится или девочка, однако полностью соглашался с нею. Это была необычная покорность. Особенно если учесть, что она не сообщала ему о своем состоянии все восемь месяцев. Она будет чувствовать себя неловко, если не позволит Корду прямо сейчас удовлетворить его отцовское любопытство. Откровенно говоря, ей и самой не терпелось узнать, сын будет у них или дочка.

— На самом деле нам хотелось бы узнать. — Как только прозвучали эти слова, Корд прерывисто вздохнул.

Доктор посмотрел на них с одобрением.

— Я позвоню в кабинет ультразвука и попрошу, чтобы вас приняли.

Если сердце Эшли до сих пор билось неистово, то теперь оно готово было выскочить из груди. Она почувствовала знакомую тяжесть мужской руки. Корд, обняв ее за плечи, крепко прижал к своему сильному мускулистому телу.

Не прошло и часа, как Эшли уже лежала в рубашке на кушетке, и ее кожа была обработана прохладным гелем.

Во время первого ультразвукового исследования, проведенного на восемнадцатой неделе беременности, Эшли отказала себе в удовольствии узнать пол своего ребенка и не жалела об этом. И вот сейчас она выяснит это вместе с Кордом.

Лаборантка прижала ультразвуковую головку к ее животу.

— Смотрите на экран.

Корд придвинул стул поближе к Эшли и, взяв ее руку в свои, поцеловал кончики пальцев. Она буквально растаяла от такого жеста. Но вскоре вспышка на экране завладела их вниманием. Эшли затаила дыхание, ребенок был сейчас гораздо отчетливее виден, чем в прошлый раз.

— Господи… — благоговейно прошептал Корд, когда лаборантка начала водить ультразвуковой головкой по животу Эшли, показывая им ручки, ножки, пальчики ребенка.

Минуты две они восторгались чудесным творением природы, которое жило в ней. И вдруг Корд закричал: «У нас сын!» Его радостный возглас наполнил крохотную комнатку.

— Безусловно, сын, — улыбнулась лаборантка. — У этого крохотного парнишки все на месте.

Момент был настолько волнующим, что Эшли сдавленно застонала. Корд наклонился и нежно поцеловал ее. Она не могла бы утверждать с точностью, но ей показалось, что его щеки тоже были влажными от слез.

— Настоящий Кэйби, — прошептал он. — Прекрасное солидное имя. По-моему, после этого нам ничего не остается, как отправиться за покупками.

Эшли уловила ход его мыслей. Теперь, когда Корд знает, что у них будет сын, он захочет всего накупить для него. И конечно, пошлет все покупки домой. Это было бы прекрасно, если бы Эшли жила с Кордом. Но это не так.

Когда Корд объявил ей, что она возвращается с ним вместе домой, она могла сразу возразить, что они еще ни о чем не договорились окончательно, что до сих пор существуют две версии: его и Шейлы. Но она недооценила желание своего мужа сохранить семью.

Его заявление, что Шейла вела собственную игру, было таким неожиданным, что Эшли требовалось время, чтобы осмыслить его слова.

Корд ясно сказал, что Эшли будет жить с ним. Что они вместе уличат Шейлу во лжи, о чем Корд говорил постоянно. Только таким путем можно будет раз и навсегда избавиться от подозрений. Разве стал бы Корд предлагать такой безумный вариант, если бы не был уверен в результате?

За последние двадцать четыре часа Эшли обдумала все возможные последствия этого плана. Например, она не сумеет убедить себя в безоговорочности доказательств. В глубине души у нее всегда оставались бы сомнения. Корд знал это и добровольно шел на риск.

Итак, устраивает ли ее такой план?

Эшли не могла ответить себе на этот вопрос… до того момента, когда ультразвуковое обследование позволило воочию увидеть их мальчика. Это заставило ее задуматься о будущем и о том, за что она борется.

Она поняла, что если не докопается до сути своей боли и не посмотрит в лицо Шейле, то не видать ей покоя. Самое ужасное, что она лишит своего сына дома, где у него были бы и отец, и мать.

Корд хотел сделать еще одну попытку. Он всеми силами старался возродить их брак. Он лег в больницу, чтобы избавиться от своего пристрастия. Остальное было за Эшли. Но ей нужно кое с кем поговорить прежде, чем связать себя обязательствами.

— Я… я думаю, что мне пора одеваться, — сказала она спокойным тоном, не желая обсуждать их личную жизнь в присутствии постороннего.

По тому, как Корд сжал губы, она могла определить, что ее молчание по поводу похода в магазин после врача расстроило его. Он решительно встал и заявил лаборантке, что им надо немедленно вернуться в больницу «Сити-Крик».

Лаборантка тут же выключила прибор. Говоря ей слова благодарности за то, что она так быстро их приняла, Корд вышел с ней за дверь. Их голоса отдалились, но Эшли слышала, как он расспрашивает ее о результатах измерений.

Воспользовавшись тем, что осталась одна, Эшли встала с кушетки и, сняв больничную рубашку, снова натянула брюки и блузу.

Подойдя к регистратуре, она увидела, что Корд уже ждет ее. Взгляд его был настороженным.

— Прежде чем мы займемся чем-то еще, — начала Эшли, — я бы хотела, чтобы мы заехали в приют Святой Анны. Не возражаешь?

Если его и удивила эта просьба, он не показал и виду.

— Нисколько, — проговорил он и повел ее к машине.

Весь недолгий путь до приюта они почти не разговаривали. Корд помог ей выйти из машины, и они одолели ступеньки крыльца четырехэтажного здания из темно-красного кирпича. Эшли прожила здесь большую часть своей жизни. И теперь, когда переступила порог этого дома, у нее защемило сердце.

За столиком у входа сидела незнакомая женщина, но запах дезинфицирующих средств и вареной капусты был тем же самым. Он разбудил в ней массу воспоминаний.

Благодарение Богу, что их сына будут воспитывать его собственные родители!

— Я пойду поищу сестру Бернизу, а ты подожди здесь, в приемной. Я… я ненадолго, Корд.

— Не торопись, — рассудительно ответил он. — Я знаю, что Берниза тебе заменяет мать.

Что-то в его тоне насторожило ее.

— Я не закурю без тебя, если ты об этом беспокоишься, — тихо сказал он.

Эшли вздрогнула от его ледяного тона.

— Такая мысль мне и в голову не приходила. Ты очень понравился сестре Бернизе, когда я представила тебя ей перед нашей женитьбой. Я знаю, что она захочет увидеть тебя перед тем, как мы уйдем. Я скоро вернусь.

Она направилась в помещение, где обычно проходила церковная служба. Когда в то злополучное утро Эшли убежала из дома, она прямиком направилась к сестре Бернизе, которая теперь возглавляла приют Святой Анны. Сестра разрешила ей остаться в приюте, поручив ухаживать за детьми. В течение двух недель она помогла Эшли найти место экономки у миссис Бромуэлл.

Эшли была в неоплатном долгу у сестры Бер-низы. Она была одновременно и матерью, и сиделкой, и наставницей для всех этих сирот, которые, как и Эшли, были бы брошены на произвол судьбы.

Когда она постучала в дверь и услышала в ответ знакомый голос, ее сердце переполнилось нежностью.

Глаза монахини засветились при виде бывшей воспитанницы.

— Эшли, дитя мое! Проходи, проходи. Садись.

— Я не помешала? — спросила Эшли, садясь возле письменного стола.

— Ты прекрасно знаешь, что нет, — покачала монахиня головой. — Сколько времени осталось до события?

— Около трех недель.

— Я хочу знать, когда ты ляжешь в больницу. Сгораю от нетерпения увидеть твоего малютку.

Эшли улыбнулась сквозь слезы.

— Я позвоню вам сразу, как только смогу. Мечтаю, чтобы вы пришли и взяли на руки моего мальчика. Вы будете для него самой лучшей бабушкой.

— Так это мальчик? — довольно засмеялась сестра Берниза, явно польщенная ее словами. Но тут же нахмурилась. — Ты еще не сказала его отцу?

Пожилая монахиня знала все.

— С-сказала.

— Когда?

— В понедельник, — виновато ответила Эшли. Она чувствовала себя десятилетней девочкой, которую застали за каким-то недозволенным занятием. Так бывало, когда она брала к себе в кровать одну из малышек и воображала, что та ее родная сестренка.

Конечно, такое не разрешалось. Но сестра Берниза обычно только улыбалась и просила Эшли отнести ребенка обратно в детскую, говоря, что наступит день, когда Эшли вырастет и у нее будет свой малыш. А до этого времени она должна ждать и учиться быть мамой.

— По крайней мере он теперь знает, — сказала наконец монахиня, глубоко вздохнув. — Так… я вижу, что ты собираешься что-то мне сказать. С удовольствием выслушаю.

Мудрость и доброта сестры Бернизы снискали ей любовь приютских детей. Годы не изменили ее. Она была все той же замечательной монахиней, чуткой и понимающей. Благодаря этим ее качествам, Эшли было легче излить свою душу.

Старая монахиня сидела в кресле, сложив ладони под подбородком, и внимательно слушала ее рассказ.

— Так. Значит, теперь ты переживаешь, что тебе придется встретиться с мачехой твоего мужа, которая все время шантажировала тебя. Ничего удивительного. Эта Шейла напоминает мне одну девочку, которая жила в нашем приюте. Помнишь Маршу?

Марша.

От одного этого имени Эшли стало больно.

— Да, — ответила она дрожащим голосом. — Это та, которая в конце концов сбежала из приюта Святой Анны…

— Совершенно верно. Она была на четыре года старше тебя и очень ревниво к тебе относилась.

Эшли ошеломленно посмотрела на сестру Бернизу.

— Так вы знали это?

— Я замечала. Но мы не понимали, что происходит с этой девочкой.

Оглядываясь назад, Эшли вспомнила, что Марша делала все, что могла, чтобы доставить ей неприятности. Для ребенка ее возраста она была удивительно жестокой и хитрой. Как Шейла…

— Но ты теперь взрослая. Теперь тебя никто не может запугать. Твой муж предлагает тебе разумную вещь. Он хочет показать Шейле, кто она на самом деле. Если ты вернешься в его дом и будешь с ним снова жить, то получишь прекрасную возможность во всем разобраться.

Эшли глубоко вздохнула.

— А если Корд продолжает что-то утаивать от меня?

Сестра Берниза посмотрела на нее проницательным взглядом.

— Тогда разве это не долг твой, как жены, выяснить это?

Об этом Эшли не подумала.

— Да.

— Потому что ты все еще любишь его. Иначе не согласилась бы участвовать вместе с ним в этой программе.

— Вы правы. Я люблю его больше, чем раньше, — тихо сказала Эшли. — Вы бы видели, как он обрадовался известию о ребенке!

— Этого следовало ожидать. Эшли… поскольку ты обратилась ко мне, я должна тебе вот что сказать: на карту поставлены три жизни. Безусловно, благоденствие такой прекрасной семьи, как у тебя, стоит того, чтобы за него побороться.

Эшли склонила голову.

— Я понимаю. Просто мне нужно было еще раз услышать от вас, что вы в меня верите.

— А ты могла сомневаться в этом?

— Нет, — взволнованно прошептала Эшли.

— Узнаю свою девочку. А теперь… не будем заставлять твоего мужа ждать дольше.

Сестра Берниза, высокая царственная женщина с приветливой улыбкой, которая располагала к ней людей, встала со стула и направилась вместе с Эшли к выходу. Увидев их, Корд тотчас же вскочил.

Они обменялись рукопожатием. Монахиня широко улыбнулась ему.

— Мои поздравления будущему отцу.

— Спасибо, сестра, — сердечно поблагодарил ее Корд. — Я рад снова увидеть вас.

— С нетерпением жду того момента, когда смогу взять на руки вашего малыша.

— Я позвоню вам сразу же, как он родится, — пообещал Корд.

— Буду ждать. — В ее серых глазах мелькнул огонек. — Прежде чем уйти, вы можете заглянуть в часовню и вознести хвалы Господу за то чудо, которое Он даровал вам. Я тоже помолюсь за вас.

Она многозначительно посмотрела на Эшли. Потом перекрестилась и исчезла в глубине коридора.

Корд вопросительно взглянул на Эшли.

— Где эта часовня?

Она откашлялась.

— Справа, за дверью.

Они молча вошли в маленькую скромную комнату и сели на последнюю скамью. Корд, сложив руки, наклонился вперед. Эшли закрыла глаза и вознесла благодарственную молитву. А еще она молилась о том, чтобы ее возвращение с Кордом домой не оказалось ошибкой.

— Эшли? — произнес он, как только они сели в машину.

Услышав, каким тоном он произнес ее имя, она нервно напряглась.

— Да?

— Помимо одеяльца, которое ты шьешь, ты уже приготовила что-нибудь для ребенка?

— Нет еще. — Ей было неприятно признаваться в этом, но из-за отсутствия денег и места, где она могла бы держать детские вещи, она отложила это на потом. — Я ждала, пока перееду в…

— Чего, черт возьми, никогда не будет, — резко оборвал он ее. — Мне нужен номер телефона. Я позвоню владельцу и скажу ему, чтобы он сдал квартиру кому-то еще.

Эшли вздрогнула.

Корду нужно подтверждение. И притом немедленное.

— Это не он, а она. Я позвоню ей, как только мы вернемся в больницу.

Она чуть ли не осязаемо ощутила, какое облегчение он почувствовал после ее слов.

— Ты подписывала договор об аренде?

— Да. На шесть месяцев.

— Я позабочусь об этом, — пробормотал он и сменил тему. — Раз ты возвращаешься со мной домой, почему бы нам не купить кое-что сегодня с доставкой на дом в понедельник?

Она попыталась представить себе, в каком шоке будет Шейла, но не смогла.

— Но мы еще не подготовили детскую!

— Сделаем это на следующей неделе. А до тех пор сложим все в комнате рядом с нашей спальней.

Нашей.

Эшли никогда не чувствовала себя уютно в том доме, особенно в спальне. Другое дело, конечно, когда Корд был с ней вместе. Но это было так давно. Как бы она хотела возвратиться в домик смотрителя, к той жизни, в которой они оба были так счастливы!

Но этого не будет. Корд, естественно, хочет жить в родовом доме Макнайтов, где родился и вырос. Хотя воспоминания об отце не особенно для него приятны, он любил свою мать, и этот дом для него всегда будет связан с ней.

Эшли следовало более бережно относиться к его чувствам и выбросить из головы образ Шейлы, развалившейся на его кровати.

— Ты не очень устала? Мы можем заехать в магазин? — настойчиво повторил он.

Хотя внутренняя борьба забрала все ее силы, Эшли не решилась огорчать его.

— Нет, не устала. Но скоро обед. Нам необходимо вернуться вовремя.

— Ультразвук был важнее. Можем по дороге схватить гамбургеры. Я хотел заехать в «Форси».

Корд помнил!

Ее охватило волнение. В «Форси» продавалась всевозможная мебель, в том числе детские колыбельки, кроватки, комоды, крошечные кресла-качалки и кукольные домики. Все было ручной работы и представляло собой имитацию старинной мебели девятнадцатого века.

До того как они с Кордом выяснили, что, видимо, никогда не смогут иметь детей, Эшли заставляла его заезжать в этот магазин каждый раз, когда они бывали в Солт-Лейке.

После того как они расстались, Эшли пришлось оставить мысль о том, что она сможет иметь такие дорогие вещи, но Корд, очевидно, ничего не забыл. Он знал, что она всегда была неравнодушна к мебели из натурального дуба. Такая мебель будет особенно хорошо смотреться в комнате мальчика.

Когда они подъехали к магазину, Эшли дрожала от возбуждения и восторга. Они были теми же, что и прежде, но все теперь стало другим. Потому что за то время, пока они ехали от приюта, Эшли согласилась положить конец их раздельной жизни и жить с ним снова вместе.

Хотя в душе она считала, что им надо обсудить еще некоторые детали.

В больнице у них общая спальня, но Эшли еще не готова к близости. Сначала ей предстоит лицом к лицу встретиться с дьяволом.

К сожалению, приходилось опасаться, что у Корда на этот счет совсем другие мысли. Неуловимая перемена произошла в нем, пока они ходили по демонстрационным залам. Каждый раз, как он шептал ей что-то личное на ухо или по-хозяйски обнимал за талию, от него исходила осязаемая чувственная энергия.

Когда они вошли в демонстрационный зал, в котором были выставлены ее любимые вещи, он встал у нее за спиной и, обняв руками за живот, притянул Эшли к себе. Возможно, Корд и не представлял, какие эротические чувства пробудил в ней. Ей чуть не стало плохо. Ноги стали ватными, и она всей своей тяжестью повисла на его руках.

— Так я скажу, чтобы нам прислали все это?

От его севшего голоса ком встал у нее в горле.

— Т-тебе тоже это нравится? — в конце концов проговорила она.

Он прошептал ей в шею, пахнущую свежим лимоном:

— Я выбрал это давным-давно.

Щемящие нотки в его голосе позволили ей глубже заглянуть в его душу. Не все люди одинаково относятся к детям, но Эшли поняла, что этот момент был таким же особенным для Корда, как для нее. Что бы ни произошло в будущем, он никогда не будет относиться к своему отцовству как к чему-то само собой разумеющемуся.

Эшли продолжала бы с удовольствием стоять так в его объятиях, но в зал вошли другие покупатели.

— На следующей неделе купим все остальное, — вполголоса произнес Корд. Он взял ее за руку и подвел к ближайшей стойке, за которой стояла продавщица.

Пока Корд оформлял покупку и давал адрес для доставки, он держал Эшли за руку, словно боясь, что она может исчезнуть.

По дороге в больницу они остановились, чтобы съесть по гамбургеру. Они говорили о своем ребенке, о том, какими родителями хотят быть. Обсудили разные подходы к воспитанию детей и пришли к полному взаимопониманию.

Эшли еще никогда не испытывала такого удовлетворения. Все, казалось, происходило в каком-то полусне, когда весь мир предстает в розовом свете.

Наслаждайся моментом, говорил ей внутренний голос. Тебя ждет в доме Шейлы совершенно другая жизнь.

Но сестра Берниза убедила ее. Она должна во имя Корда, во имя их брака и их ребенка выяснить всю правду. Раз и навсегда. Разговор с монахиней заставил Эшли задуматься о многом.

Оглядываясь на свою жизнь в приюте, Эшли могла вспомнить лишь один тяжелый период. Это был период, когда ее изводила Марша. То время было настолько ужасным, что Эшли постаралась выбросить его из головы и вспомнила о нем только во время разговора с сестрой Бернизой.

До появления Марши Эшли никогда не встречала неискренних людей. Ей не приходилось сталкиваться с такой подлостью. Эта девочка использовала каждый подходящий момент, чтобы причинить ей боль.

Эшли была настолько наивной, что совершенно недооценивала коварство Марши. Похоже, ту же самую ошибку она допустила с Шейлой.

Корд поклялся, что его мачеха все подстроила. Если это так, то Эшли, убежав из дома восемь месяцев назад, только подыграла Шейле.

Точно так же Эшли вела себя и в приюте. Она изо всех сил старалась не чувствовать боли, пыталась избегать Марши, чтобы снова не произошло что-нибудь ужасное.

— Эшли! Мы уже приехали.

Она моргнула, очнувшись от своих мыслей.

— О чем это ты думала с таким горьким выражением на лице? — полушутя спросил Корд, но Эшли почувствовала, что он обеспокоен.

— Я… я немного нервничаю, волнуюсь, смогу ли стать хорошей матерью, — покривила она душой. На самом деле она была обеспокоена настолько, насколько беспокоится любая будущая мать, думая о том, сможет ли справиться с огромной ответственностью.

Как всегда, его улыбка перевернула ей душу.

— Ты прирожденная мать. Я в этом не сомневаюсь.

Сказав это, Корд прижался губами к ее губам. Потом вышел из машины и помог выйти ей.

Любое его прикосновение обжигало ее огнем. Хорошо, что им еще несколько дней предстоит прожить под надзором. Кругом чужие люди, и им трудно будет остаться наедине.

Эшли страшилась того дня, когда они с Кордом займутся любовью. Оказавшись в его постели, в его объятиях, она расслабится и снова окажется уязвимой и открытой для боли.

Возвращение с Кордом домой окончательно покажет, удастся ли им сохранить брак. Это будет таким испытанием, о котором она даже думать боялась.

Корду вряд ли это понравится, но она должна окончательно выяснить вопрос с Шейлой, прежде чем стать его женой в библейском смысле этого слова.

Перед тем, как они уйдут из больницы в воскресенье вечером, она твердо скажет ему об этом. В противном случае ей придется идти своим собственным путем, одной.

— Привет, — поздоровался обогнавший их в коридоре Джерри. — Где это вы пропадали?

Корд остановился.

— У врача.

Джерри прищурился.

— Все в порядке?

— Более чем, — радостно ответил Корд. — Оказывается, у нас будет мальчик.

— Приятно слышать. Сейчас скажу своей жене. Отпразднуем сегодня это событие.

— С удовольствием. Правда, дорогая?

О, Корд! Боюсь, что ты слишком радуешься!

Эшли была настолько погружена в свои мысли, что ничего не видела и не слышала вокруг. И с трудом осознала, что кто-то окликнул Корда.

— Мистер Макнайт?

Корд резко остановился. Его рука все еще лежала на талии Эшли.

— Да?

— К вам посетительница. Она ждет вас внизу.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Эшли застыла на месте.

Не прошло и трех дней, а Шейла уже пытается встретиться с ним. Итак, вот оно. Твое первое испытание. Если ты не справишься с ним, все остальное не имеет смысла.

— Ей сказали, что сюда никому не разрешается приходить во время курса, но она заявила, что ее привели чрезвычайные обстоятельства.

Глаза Корда потемнели и стали иссиня-ледяными.

— Я догадываюсь, Эшли, о чем ты подумала, — взволнованно произнес он, — но клянусь, что понятия не имею, как она разыскала меня здесь. — Его голос зарокотал. — Дэн — единственный человек в конторе, посвященный в мои дела. Все остальные считают, что я нахожусь в недельном отпуске.

— Я тебе верю, — успокоила его Эшли. — Иначе зачем весь этот фарс с моим участием в твоем лечении?

Корд оценил искренность ее слов. Он взял ее за руку.

— Пусть убирается к черту. Пойдем к себе в комнату.

Его лицо исказила свирепая гримаса.

— Нет, Корд, — твердо сказала Эшли. — Возможно, что это просто предлог, чтобы увидеть тебя. Но не исключено, что она хочет сообщить тебе какую-то важную новость.

Пораженный ее реакцией, Корд пытался поймать ее взгляд. Он с недоверием отнесся к такому необычному поведению Эшли, и трудно было винить его за это. Прежняя Эшли незаметно ускользнула бы с мученическим выражением на лице. Еще одна рана. Новая стена, воздвигнутая между ними.

— Ты так не считаешь. Как и я, — язвительно сказал Корд.

Эшли стояла на своем:

— Тем не менее, раз уж она здесь, тебе лучше встретиться с ней.

Корд тяжело вздохнул.

— Я согласен увидеться с Шейлой только при одном условии — если ты пойдешь со мной. Но если это причинит вред тебе или ребенку, я рисковать, конечно, не собираюсь.

Это были долгожданные слова, которые помогли Эшли избавиться от опасений. Таким путем он показал ей свое намерение снять любые подозрения. Увидев его решимость, она ответила:

— Если хорошенько вдуматься, какая разница, скажем мы ей все сейчас или через четыре дня?

Ответа не последовало. Говорили одни его глаза. Оба мучительно осознавали, насколько важным был этот первый шаг. Никто из них не хотел ошибиться. Сейчас Корд пытался сделать все как надо. И она тоже.

Доверяла ли она ему? Как там говорила сестра Берниза? «Ты должна во имя своего мужа раз и навсегда забыть о своих прежних страхах».

— Давай сейчас же спустимся и выясним, что ей надо.

Эшли поняла, что, прервав молчание первой, опять удивила его. Прежняя Эшли никогда не предложила бы такого — у нее не хватило бы духу.

Она чувствовала, что он борется с собой.

— Ты уверена?

Волнение, страх, восхищение и множество других эмоций прочла она в его глазах.

— Если разобраться, я даже рада тому, что она пришла. Раз уж мне суждено увидеть ее снова, предпочитаю, чтобы это произошло здесь. И вообще, что она может сказать нам двоим такого, чего еще не говорила?

Корд со вздохом сдался.

— Если ты действительно решилась, обещай, что сделаешь так, как я скажу. Разговор с нею не должен длиться больше минуты.

Поскольку у Эшли не было ни малейшего желания задерживаться в обществе Шейлы, она тут же согласилась.

— Пошли?

Он обнял ее за плечи, и они повернули назад. У дверей лифта он притянул ее к себе.

— Еще разок, пока мы не спустились, — прошептал он. Она вопросительно подняла голову, и он припал к ее губам долгим страстным поцелуем. А когда наконец выпустил ее, она едва дышала. Кровь стучала у нее в ушах. — Теперь я готов.

Его объятия были такими пылкими, что Эшли почти утратила способность говорить и соображать. Она едва сознавала, что они спускаются в комнату для посетителей.

Одно обстоятельство, несомненно, сыграло важную роль в том, что Эшли не колебалась. Шейла ожидала увидеть только Корда. Появление Эшли, да еще беременной, об руку с ним, должно было вызвать у нее настоящий шок.

Такое преимущество придало Эшли уверенности.

Хотя мачеха Корда сидела в переполненной людьми комнате, она выделялась из всех. Эшли отнюдь этому не удивилась. Сколько бы ни было ярких женщин вокруг, Шейла всегда привлекала к себе внимание.

Когда Эшли впервые увидела ее, эта высокая, гибкая и тонкая женщина напомнила ей Веронику Лэйк, обольстительную звезду киноклассики сороковых годов, которая славилась необычной прической: ее волнистые волосы каскадом падали на одну сторону лица.

С длинными стройными ногами и волнующей походкой, Шейла была воплощением женственности. Ради Корда она постаралась выглядеть как можно лучше. Потрясающее шелковое платье цвета шампанского, по всей видимости, было новым, как и босоножки на высоких каблуках и нитка жемчуга. Она выглядела изысканной, утонченной, богатой и загадочной.

Эшли никогда не пыталась конкурировать с Шейлой, а уж тем более сейчас, когда была беременна. Но сознание того, что она вынашивает ребенка Корда, помогало ей обрести уверенность.

Теплая волна прокатилась по ее телу, когда рука Корда обхватила ее за талию.

— Шейла? Ты хотела поговорить со мной о чем-то? Может быть, нам лучше выйти в коридор, чтобы сделать это без посторонних?

Мачеха Корда подняла свою золотистую голову от журнала, который она просматривала. Увидев их вместе, она напряглась, что не помешало ей вскочить с такой женственной грацией, которой не отличалась сейчас Эшли со своими медленными и неуклюжими движениями.

Когда они вышли в безлюдный коридор, Шейла окинула Эшли холодным взглядом. Несомненно, она не поверила собственным глазам. Это был момент своеобразного триумфа Эшли. Однако следовало отдать Шейле должное: та ничем не выдала своего удивления. Ее самообладание было потрясающим, если не пугающим. Как и Марша, Шейла была непревзойденным мастером интриг и манипуляций, что делало ее опасным противником.

— О, вы вместе. Какой сюрприз.

Корд крепче прижал Эшли к себе.

— Сюрпризы всегда возможны, если появляться без приглашения. Однако возникает резонный вопрос: каким образом тебе удалось выведать у Дэна, где я нахожусь?

Эшли была бы уничтожена такими словами, но Шейла была человеком другого сорта. Она пропустила слова Корда мимо ушей.

— Дэн созвал экстренное совещание сегодня, чтобы сообщить о своей отставке. Ничего не объяснив, он ушел.

Эшли почувствовала, как Корд напрягся. Дэн Локи работал в компании сорок с лишним лет, дослужившись до поста вице-президента, управляющего всем производством. Это был тяжелый удар для Корда.

— Он не мог этого сделать без того, чтобы его не спровоцировали, — резко сказал Корд.

— Я знала, что это расстроит тебя. Чтобы уговорить его передумать, я позвонила его жене. Но та отказалась сообщить мне что-нибудь. Она сказала, что будет разговаривать только с тобой, но что ты находишься в клинике по борьбе с курением в Солт-Лейке и недосягаем.

Эшли поразилась тому, какую бессовестную тактику использовала Шейла, чтобы выудить у милейшей жены Дэна, где находится Корд. Должно быть, она просто измучила бедную Эмили Локи.

— Поскольку ты всеми правдами и неправдами выяснила, где я нахожусь, тебе следовало, как должностному лицу компании, немедленно позвонить и оставить сообщение для меня у персонала больницы, — сказал Корд, явно огорченный новостью о Дэне. — По нескольким причинам твой приход в больницу неуместен, — безо всякого стеснения продолжал он отчитывать ее. — Пойдем, Эшли. — Он обнял ее за плечи.

— Это еще не все, — без колебаний добавила Шейла.

Эшли знала это. Корд обнял ее крепче.

— Ты понимаешь, что моей жене и моему будущему сыну пора спать?

— Твоему сыну?

Наконец-то Шейла не сумела скрыть своего потрясения. Ничего приятней для Эшли и быть не могло.

— Совершенно верно. Каждый человек должен пережить хоть одно чудо в своей жизни. Мне судьба предложила на этой неделе целых два. — Сказав это, Корд повернулся и посмотрел на Эшли. — Моя жена вернулась ко мне, и я вне себя от счастья, — проговорил он и страстно поцеловал Эшли прямо на глазах у Шейлы.

Она ответила таким же жарким поцелуем.

— Ваша новость — огромная радость для меня. Когда мне ждать вас домой?

С трудом оторвавшись от Эшли, Корд наконец поднял голову.

— В воскресенье вечером, — бросил он, и они с Эшли пошли к себе.

То, что Корд ни слова не сказал о Дэне, пока они поднимались в свою комнату, говорило о том, насколько он взволнован.

Груз недоверия и подозрений свалился с Эшли с того самого момента, как Корд заявил о своем счастье в присутствии Шейлы.

— Дорогая, — он взял руки Эшли в свои и покрыл их поцелуями, — все, чего я сейчас хочу, это думать только о тебе, о нас, но…

— Я знаю… — перебила она, встав на цыпочки и прикоснувшись к его губам. — Ты нужен Дэну. Пока ты будешь с ним разговаривать, я пойду и посмотрю в холле телевизор.

— Я присоединюсь к тебе сразу же, как только смогу, — пообещал он. Перед тем как Эшли вышла из комнаты, Корд еще раз наградил ее опьяняющим поцелуем, от которого их обоих бросило в дрожь.

В середине фильма Корд наконец занял свое место в последнем ряду, рядом с Эшли. Взяв ее руку, он крепко сжал ее.

— Ты застал его? — шепотом спросила она. — Да.

Встревоженная лаконичностью ответа, Эшли взглянула на него в полутьме.

— Плохо дело? Да?

— Да. Он не хочет говорить об этом.

— Даже с тобой? — нахмурилась она. Он покачал головой.

— Это-то и удивительно.

Без сомнения, Шейла приложила к происшедшему руку, но Эшли не хотела первой упоминать ее имя, особенно в такой день, как сегодня.

Они только что снова обрели друг друга, и не хотелось, чтобы что-то омрачило это необыкновенное чувство. Слишком скоро им придется вернуться в дом, где они уже не смогут быть наедине, поскольку там живет Шейла.

— Но он сказал хоть что-нибудь, что помогло бы тебе понять его мотив?

— Говорит, что ему пора уйти.

— Но это же нелепо! — тихо воскликнула Эшли. — Он слишком ценный работник, чтобы его терять, и слишком стар, чтобы начинать новое дело.

— Полностью с тобой согласен. Случилось что-то экстраординарное. Иначе он бы не ушел так. Я попросил его встретиться со мной завтра, но он отказался и заявил, что завтра, прямо с утра, освободит свой рабочий стол.

Эшли сильнее сжала его руку. Новое обстоятельство, которое они не могли предвидеть.

— Значит, тебе надо что-то сделать с этим сегодня.

Она почувствовала, как Корд напрягся.

— Я не могу оставить тебя, — произнес он, словно заклинание.

— Тебе и не придется, мы поедем к нему вместе.

— Нет, Эшли, — твердо сказал он. — Уже поздно. Тебе надо отдыхать. Я не хочу впутывать тебя в это, тем более тебе скоро рожать.

— Я не неженка, Корд. Не знаю, какие там у меня корни, но, видно, я из крепкой породы, потому что чувствую себя прекрасно, и у меня хватит сил на все. То, что волнует тебя, волнует и меня.

— Господи… Как давно я не слышал от тебя таких слов! Ты хоть представляешь, как сильно я тебя люблю? — Его голос задрожал от нахлынувших эмоций. — Давай отметим сегодняшний день.

Ее взволновали эти слова.

— Давай, дорогой.

Поцеловав тыльную сторону его ладони, она прошептала:

— До конца нашей жизни мы будем говорить друг другу о своих чувствах и доказывать их. Но сначала нам предстоит кое-что сделать. Эмили, должно быть, в ужасном состоянии. Она доверяет тебе и наверняка на тебя надеется. Я думаю, что мы можем повлиять на Дэна через нее.

— Если кто-то и может найти к ней подход, так это ты, любовь моя. Она потянулась к тебе с тех самых пор, как вы встретились на том пикнике, который устраивала наша компания.

Корд говорил правду. Эшли и Эмили подружились с самого первого дня знакомства.

— Тогда не будем терять ни секунды. Пока ты пойдешь договариваться о нашей отлучке, я пойду в комнату и приведу себя в порядок.

— Ты правда так хочешь?

Эшли была тронута его заботой, но сейчас надо было думать о других.

— Корд, извини меня, но время сейчас на вес золота. Если Дэн действительно подавлен, он может уехать из города сразу после того, как освободит свой стол. Ты знаешь, что он относится к тому типу людей, которые молча страдают вместо того, чтобы попытаться открыто разобраться во всем. Скорее всего, он забьется куда-нибудь и будет зализывать свои раны. Ты не можешь позволить, чтобы это случилось.

Его глаза сверкнули в полутьме.

— Ты права. А еще ты проницательна. Это одно из многих твоих качеств, которыми я восхищаюсь в тебе.

— А ты очень чуткий человек, — ответила она комплиментом на комплимент. — Это одно из твоих драгоценных качеств. Но сознайся, дорогой, если бы не я, ты давно бы уже был у Дэна.

Корд неожиданно встал и увлек ее за собой. Как только они оказались за дверью, он повернул ее лицом к себе. Его темные брови угрожающе сдвинулись.

— Давай кое-что сразу проясним, — начал он, сжав кулаки. Она видела, что он пытается обуздать свои чувства. — Для меня на первом месте — ты и наш малыш. Раз и навсегда. Это ясно?

— Да, — прошептала Эшли. Она любила его в этот момент больше, чем когда бы то ни было. По тому, как он слегка запнулся, она поняла, что он все еще не верит в столь крутой поворот в ее чувствах.

Удивительно. После всех страданий, в которых они жили все эти месяцы, их примирение было еще одним чудом.

Глубоко вздохнув, он чмокнул ее в кончик носа.

— Ты и моргнуть не успеешь, как я схожу к врачу и сообщу ему, что мы уходим.

Они разошлись в разные стороны. Эшли торопливо пошла по коридору. Надо успеть принять душ, смыть гель, оставшийся после ультразвука, и переодеться.

Пока Эшли стояла под душем, Корд вернулся в комнату и переоделся в костюм темно-оливкового цвета.

Эшли надела недавно купленный модный жакет в синюю и зеленую клетку и синюю шелковую блузку. Этот наряд не только был удобным, но и скрывал ее располневшую фигуру.

— Вы очень привлекательны, миссис Макнайт, — прокомментировал Корд. Жаркая волна прокатилась по ее телу, когда он окинул ее откровенно страстным взглядом.

— Спасибо. — Она судорожно сглотнула. — Ты тоже. На тебе мой самый любимый костюм.

— Он и мой самый любимый, потому что это ты выбрала его для меня.

Оба они вспомнили то утро, когда она вынула из шкафа новый костюм, который купила для него на свои собственные сбережения.

При его богатстве он мог купить себе все, что угодно, но ей хотелось сделать ему подарок от себя. Подарок так понравился Корду, что он взял себе выходной день, большую часть которого они провели, занимаясь любовью.

— У нас одинаковый вкус, — выпалила она, чтобы только отогнать видения, слишком волнующие и интимные для такого момента.

— Во всех отношениях, — услышала она в ответ. — Идем?

— Идем.

Они сели в машину, выехали с парковки, и Эшли повернулась к нему.

— Как доктор Дрейк отреагировал на наш отъезд?

— Он понимает, что возникли неожиданные проблемы. И поскольку ты со мной, не возражает. Без сомнения, наш уважаемый психолог сообщил ему последние новости. В глубине души я чувствую, что оба они настолько рады нашему примирению, что знаменитый доктор Дрейк готов нарушить установленные правила ради нас.

Эшли довольно улыбнулась.

— Ты прав. Пока я что-то не наблюдала, чтобы для каких-то других пар делались исключения. — Вспомнив об их новоиспеченных друзьях, Эшли вспомнила и о причине, по которой они попали в больницу. — Корд, эти дни без сигарет трудно тебе достались?

— Трудно, — с чувством сказал он. — Но не потому, почему ты думаешь. С тех пор, как я в первый раз увидел тебя в понедельник утром, меня преследует только одно навязчивое желание.

Эшли опустила голову. Она была так охвачена волнением и желанием, что не могла ничего ответить.

— Мне не хватало близости с тобой, — тихо сказал он. — Ты помнишь, как это всегда у нас было?

Его низкий вибрирующий голос проникал ей в самую душу.

— Помню, — прошептала она. Его рука легла ей на бедро.

— Как подумаю о том, что все это время моя красивая жена была одна, беременная… О всех ночах любви, которые мы пропустили…

Она накрыла дрожащей рукой его руку.

— Давай не будем оглядываться назад. Хватит сожалений.

— Если бы можно было, я бы сейчас, не останавливаясь, поехал в наш домик в Титоне.

— Никогда в жизни не видела ничего прекраснее.

— Эшли… — Его голос зазвучал в самом низком регистре. — Арт Уильямс звонил мне на прошлой неделе. Ему предложили место главного смотрителя в Йеллоустонском национальном парке. И он, оказывается, уже рекомендовал меня на должность старшего смотрителя в Титоне.

— Корд! — Восторженный крик Эшли наполнил всю машину.

Удовлетворенная улыбка заиграла в уголках его чувственного рта.

— Я подумал, что такая новость обрадует тебя. Это то, о чем я все время мечтал. — Его голос дрогнул. — Но из-за нашего разрыва я не мог согласиться на эту работу. Не хотел без тебя.

— О, Корд… я… я… даже не подозревала.

— Дом Арта даже больше того, в котором мы жили. У нас там будет уйма места для нашего сына.

— Соглашайся! — настойчиво предложила она. — Позвони Арту и скажи, что ты согласен!

— Обязательно позвоню, как только мы поговорим с Дэном. Он заслуживает того, чтобы стать президентом нашей компании. Когда я скажу ему, что весь совет директоров поддержит его кандидатуру в случае моего ухода, это заставит его открыться мне. Не сомневаюсь, что у истоков его проблем стоит Шейла, — добавил Корд угрожающим тоном.

Эшли тоже не сомневалась, но была рада, что Корд первым упомянул ее.

— А она не может помешать этому, ведь твой отец оставил ей все свои акции?

— Нет, — с жаром ответил Корд. — Я унаследовал акции матери, которые отец не мог трогать. Если я воспользуюсь своим правом и проголосую заодно с остальными, Шейла лишится своих позиций в компании, хотя всегда будет получать доход с прибыли. Когда она узнает, что мы с тобой собираемся жить в Титоне и она остается фактически одна, надо надеяться, она уедет из нашего штата.

— Не думаю, что она расстанется с домом, — проговорила Эшли.

— Возможно и так. Но с момента рождения нашего ребенка мы не будем там жить, так что это не имеет никакого значения. Мое место рядом с тобой и нашим сыном.

— Но это же был твой дом, Корд!

— Вот именно был. В тот день, когда отец ввел Шейлу в наш дом, моя жизнь изменилась навсегда. Она может делать с этим домом все, что хочет, когда мы из него уедем. Мы с тобой сможем сделать родным другой дом, так что не будем больше говорить об этом.

За разговором Эшли и не заметила, как они подъехали к особняку Дэна, построенному в колониальном стиле.

Выключив двигатель, Корд помог Эшли выйти из машины. Она увидела свет в окнах.

— Обе машины на месте, Корд. Это хороший знак.

Он неожиданно наклонил голову и прильнул к ее губам долгим сладким поцелуем.

— То, что ты здесь, со мной, меняет дело, Эшли. Пошли.

Направившись к крыльцу, Эшли поняла, что Корд теперь совсем не тот человек, больной и затравленный, который в понедельник утром прошел мимо нее по больничному коридору.

Привлекательный мускулистый мужчина, который вел ее вверх по ступенькам, поддерживая твердой рукой, обрел цель в жизни. Их примирение и предстоящее ему отцовство послужили новым импульсом в его жизни. Он заставил ее поверить, что кошмар, который они переживали, остался почти позади.

Почти.

Если выяснится, что мачеха Корда была каким-то образом причастна к уходу Дэна, то Эшли с радостью поможет вывести ее на чистую воду. Надо надеяться, Корду удастся уговорить Дэна остаться в компании и тем самым положить конец этому мрачному периоду.

— Корд! Эшли? — удивленно воскликнула жена Дэна, увидев их через стекло двери. Она переводила взгляд с одного на другого. — Я думала…

— Мы знаем, что ты думала, — перебил ее Корд. — Мы с Эшли снова вместе. И, как видишь, ждем ребенка.

Глаза Эмили округлились.

— Но…

— Это длинная история, Эмили. В данный момент мы пришли как друзья, чтобы поговорить с тобой и Дэном. Не возражаешь?

— Разумеется, нет. — Она широко распахнула дверь. — Дэн наверху, в спальне. Возможно, мне удастся его…

— Кто там пришел, Эм? — крикнул Дэн.

— Это Корд и Эшли!

— Минуту! — последовало после долгой паузы. Эмили с облегчением вздохнула и пригласила их в гостиную. Корд подвел Эшли к бархатному дивану, усадил ее и сел рядом. В этот момент в дверях показался Дэн. Он был в домашних брюках и клетчатой рубашке.

Эшли привыкла видеть его только в строгих костюмах и при галстуке. По иронии судьбы, ее обычное впечатление о нем как о теплом, приветливом человеке куда-то исчезло. Он выглядел настороженным, что было ему совершенно несвойственно.

Дэн ошеломленно уставился на Эшли.

— Что здесь происходит?

Корд, улыбнувшись, прижал ее к себе.

— Мы с женой снова вместе и ждем сына. Примерно через три недели.

Лицо Дэна заметно побледнело.

— Это твой ребенок?

Эшли, не удержавшись, вздохнула.

— Чей же еще?

— Извини, — пробормотал Дэн. — Я не хотел обидеть тебя, Эшли. Все знали о том, что у вас с Кордом не может быть детей, а потом появились разговоры, что ты и… — Он остановился на середине фразы. — Забудь об этом. Такое вранье!

— Ты имеешь в виду слухи, которые Шейла распускала обо мне и Греге Феррисе?

Эшли заметила, как потемнели глаза Корда. Она перевела взгляд на Дэна, который тактично сделал вид, что не придает этому значения.

— Не помню. Может быть.

— Помимо меня и Корда, Шейла была страшно несправедлива к Грегу и Бонни. Особенно если учесть, что именно Грег сделал все возможное, чтобы мы с Кордом снова были вместе. К вашему сведению, я забеременела прямо перед тем, как мы с Кордом расстались. Доктор сказал, что наш случай — уникальный в медицинской практике.

— Это чудесно! — воскликнула Эмили, явно взволнованная новостью. Сердце Эшли растаяло, но она видела, что Корд расстроен.

Он встал во весь свой внушительный рост.

— Мы ждали, что вы порадуетесь за нас, Дэн, но пришли не поэтому. — Слегка расставив сильные ноги, он продолжал: — Мы так долго были друзьями, что не можем вот так расстаться. Как случилось, что я узнал о твоем уходе от Шейлы? Если существовали какие-то серьезные проблемы, почему ты не сказал мне о них перед тем, как я лег в больницу?

Эшли заметила, что Дэн старается не смотреть Корду в глаза.

— Я думал, что так будет лучше.

Корд покачал головой.

— Только не для компании. К твоему сведению, совет директоров будет голосовать за то, чтобы ты возглавил компанию.

Подняв глаза, Дэн с изумлением посмотрел на него.

— Шейла ни за что не позволит, чтобы такое произошло.

Корд сдвинул темные брови.

— Видимо, ты знаешь что-то, чего не знаю я.

Эшли поняла, что Дэн почувствовал себя неловко.

— Корд… — начал было он и запнулся. Но в этом одном слове было столько боли и страдания!

— Ты не должен мне говорить ничего, если не хочешь. Это может подождать. Главное, чтобы ты знал… Шейла скоро вылетит из нашей компании. У нее нет никаких шансов.

Дэн усмехнулся.

— Это может произойти только в одном случае. Если ты проголосуешь против нее.

— Совершенно верно.

Теперь настала очередь Дэна встать.

— Но я не понимаю. Я думал… — Он снова помолчал и почесал голову. — Твой отец…

— Я не собираюсь говорить о своем отце, — перебил Корд с недовольным видом. — Ты знаешь старую поговорку: «Родителей не выбирают». Шейла никогда не была подарком для компании.

При этих словах Эшли встала с дивана и взяла Корда под руку.

— Шейла причинила горе многим людям в прошлом, в том числе матери Корда. Она до сих пор пытается встать между Кордом и мной. Мы не позволим, чтобы это снова случилось.

За такое проявление верности Корд наградил ее поцелуем в висок.

— Настала пора нам всем выступить единым фронтом против Шейлы, Дэн. Придется выработать стратегию, но все в наших силах. Почему бы тебе не отсидеться дома до конца недели? А в понедельник мы, как ни в чем не бывало, выйдем оба на работу. Когда она спросит тебя, что означает твой приход, ты ответишь ей правду: что ты передумал. Это все, что ей нужно знать. Мы будем продолжать спокойно работать до тех пор, пока не наступит время сообщить ей об увольнении. Подумай над этим и позвони мне до понедельника. А сейчас моя жена валится с ног от усталости. Я должен отправить ее спать.

Корд говорил правду. С момента появления Шейлы Эшли была на таком эмоциональном взводе, что у нее не осталось сил.

Хозяева проводили их до дверей.

— Я позвоню тебе, — ответил наконец Дэн.

— Благодарю вас за то, что вы пришли, — сердечно добавила Эмили. — Что касается тебя, Эшли, Корд прав. Тебе надо отдохнуть.

— Я позабочусь о ней.

Ласковое заявление Корда снова напомнило ей о том, что они действительно опять вместе. И это чудесно. Эшли хотела сказать ему обо всем, что было у нее на сердце, но в этот день произошло столько событий, что силы оставили ее. И она крепко уснула по дороге в больницу.

Она смутно помнила, что о ней заботились, и совершенно не помнила ни как они поднялись на свой этаж, ни как ее уложили в постель.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Корд… — слабым голосом пробормотала она. — Который час?

— Без десяти восемь.

— Ты шутишь! Я думала, еще середина ночи!

Она резко села, забыв про свой живот. Снова ее мышцы запротестовали, и она приглушенно охнула.

В ту же секунду Корд оказался рядом. Его ладонь легла на ее теплую ото сна щеку.

— Что такое? — Его голос звучал тревожно. Она удивилась.

— Н-ничего, — запинаясь произнесла она. Свободный зеленый халат открывал его грудь, поросшую волосами, напомнив ей о том, что там, под халатом, ничего нет. Любое прикосновение его рук возбуждало ее. — Я просто слишком быстро села. В эти дни мне надо двигаться о-о-чень медленно.

Корд заметно успокоился и погладил ее руки.

— Ты говоришь мне правду? — спросил он.

Она не могла видеть в полумраке, как потемнели его синие глаза, но могла чувствовать, как скользил по ней его взгляд. Свалившееся одеяло открыло ее большой живот его пытливому взору.

— Правду, — тихо сказала она.

— Поклянись, что не будешь обманывать меня относительно своего состояния.

— Клянусь.

— Мне нужны доказательства, — настойчиво сказал Корд.

Прежде, чем она успела опомниться, его голова опустилась, заслонив ей весь свет. Он накрыл ее рот своим.

Его страстный порыв откинул ее снова на подушку. Эшли успела лишь ойкнуть.

Застигнутая врасплох, она начала отвечать мужу со столь же безграничным пылом. Не отдавая себе отчета, обвила руками его шею. Их поцелуй стал еще более страстным. Она хотела, чтобы он длился бесконечно.

Как-то так произошло, она даже не поняла как, но Корд очутился на больничной кровати рядом с ней. Его рука играла ее волосами, пока он покрывал поцелуями ее лицо и шею.

— Дорогая, — прошептал он, целуя снова и снова ее губы. — Вчера вечером ты крепко уснула, и сегодня я просто сгораю от желания. Ты испытываешь то же чувство. Я знаю это, потому что, стоит мне только прикоснуться к тебе, как ты начинаешь дрожать, — прошептал он, уткнувшись в нежно трепещущую ямку на ее шее. — Привстань немножко, чтобы я мог снять…

— Доброе утро вам обоим!

— Винси!.. — одновременно воскликнули они.

Залившись краской, Эшли с головой закрылась простыней.

— Извините, что побеспокоил, но вы, кажется, забыли позавтракать. Я вернусь минут через пять. Согласны?

— Вынуждены согласиться, — сухо засмеялся Корд. Эшли почувствовала, что он встал с кровати. — Но должен вам заметить, что у вас неправильные часы.

Она услышала, как довольно хмыкнул Винси прежде, чем оставил их вдвоем.

— Пока вы будете приводить себя в приличный вид, миссис Макнайт, я оденусь и принесу сюда все, что осталось от завтрака.

То, что она сказала в ответ, помешал расслышать еще один страстный поцелуй, которым Корд наградил ее перед тем, как помочь встать с постели.

— Боже мой, — пробормотала Эшли, вперевалку двигаясь по комнате и чувствуя, как противна самой себе.

Она услышала дразнящий смех Корда, когда закрыла перед его носом дверь в ванную комнату. Она не думала, что когда-нибудь снова услышит этот счастливый смех, и секунду прислушивалась к нему. В это утро Эшли с трудом сдерживала радость.

К счастью, Винси дал им около получаса. За это время они успели позавтракать, и Эшли приняла достойный вид, надев брюки и одну из блуз в цветочек.

Каждый раз, когда она бросала взгляд на Корда, возмужалого, привлекательного, в уютных поношенных джинсах и футболке, сердце ее переворачивалось.

Когда они все трое уселись, Винси обвел обоих взглядом. Взгляд этот был красноречивым.

— Неужели еще в понедельник утром этим двоим чутким, умным людям боль не позволяла говорить друг с другом? А сегодня вдруг — о чудо! Я не только обнаруживаю, что вы оба еще здесь… Мне, конечно, надо заранее вас предупреждать о своем приходе, чтобы не застать пикантную картину. — Эшли рассмеялась, а Корд усмехнулся. — Я вижу, что время, проведенное в клинике, сотворило с вами чудо.

Корд взял Эшли за руку.

— Вы правы, Винси.

— Спасибо, что рады за нас, — добавила Эшли.

— Я счастлив. И, естественно, надеюсь, — обратился он к Корду, — что после того, как вы решили свои самые сложные проблемы, ваша тяга к курению уменьшится. И вы сможете воспользоваться полученными здесь советами, чтобы справиться с искушением, если таковое возникнет.

— Откровенно говоря, Винси, за то время, что мы находимся здесь, я даже не думал об этом.

— Вот и хорошо. Однако помните о том, что здесь все проще. Но придет время, когда вы выйдете из больницы. И тогда снова станете уязвимым.

Взгляд синих глаз Корда остановился на Эшли и стал твердым.

— Мы оба сознаем это.

Мы прекрасно сознаем. Нам предстоит еще столкнуться лицом к лицу с Шейлой.

— Отлично. А теперь кое-что обсудим. Больница приготовила своим пациентам сюрприз — поездку в каньоны Брайс и Зайен. Об этом объявили за завтраком, но вас там не было. Эшли заморгала от удивления.

— Через полчаса мы отъезжаем на микроавтобусах. Корду необходимо поехать. Там состоится сеанс групповой терапии, который является самой важной частью всей программы. При вашем сроке беременности, Эшли, такая дальняя поездка, включающая долгие пешие прогулки и верховую езду, исключена. Больше того, доктор Дрейк не разрешит вам это делать. Он не хочет, чтобы вы были далеко от своего врача в случае, если произойдет что-то непредвиденное. Поэтому вам придется остаться, а я поеду с Кордом. Помните, что вы можете находиться здесь, в больнице, до нашего возвращения, когда состоится заключительное собрание. Но если вас это не устраивает, вы можете вернуться домой. Выбирайте, как вам удобнее.

— Она останется здесь, — в ту же секунду твердо и недвусмысленно заявил Корд.

— Хорошо. — Винси встал со стула. — Тогда не буду вас больше задерживать, поскольку вам надо успеть собраться. Встретимся в холле через двадцать минут. Хорошо, Корд?

Эшли не следовало так расстраиваться из-за известия о том, что ее муж должен покинуть ее на пару дней. В конце концов, он для того и лег в больницу, чтобы пройти предлагаемый курс терапии.

Думая об этом, она понимала, что поездка на природу — прекрасная идея. Как раз то, в чем нуждаются в этот момент люди, проходящие курс лечения.

Но они с Кордом только что воссоединились, и мысль о новой разлуке, хотя бы и на короткое время…

— Мне так же грустно, как и тебе, — прошептал Корд. Он подошел к ней сзади и обхватил руками. — Господи… Меньше всего мне хочется оставлять тебя сейчас. Я понятия не имел, что в программу входит какая-то поездка.

— Я тоже. Но это будет хорошо для тебя. А я за это время куплю еще кое-какую мелочь для малыша и доделаю одеяльце.

— Не езди никуда, Эшли. Мы все купим на следующей неделе. Оставайся здесь, чтобы я был уверен, что ты находишься в безопасности. Не надо рисковать. Обещай, что послушаешься меня на этот раз.

Она поняла, что он боится за нее. Поняла, что его волнует ее состояние. Волнует Шейла. Эшли прикрыла глаза.

— Обещаю.

Следующие несколько минут, пока Корд брился и одевался, пролетели как в тумане. Эшли механически помогала ему собираться в дорогу. Они молчали. Причиной нового напряжения, возникшего между ними, была их новая разлука.

Закрыв сумку, Корд внимательно посмотрел в непроницаемое лицо Эшли.

— Не могу, Эшли. — Он покачал темноволосой головой. — Не могу оставить тебя.

Она поняла, что от нее зависит, поедет он или нет. Ее уход от него почти восемь месяцев назад принес даже больше горя, чем она предполагала. Им обоим.

— Ты должен ехать.

И вдруг ее осенило.

— Может быть, тебе будет спокойнее, если я поеду в приют и побуду там, пока ты не заедешь за мной? Сестра Берниза всегда рада мне. Она будет хранить меня как зеницу ока.

Лишь только это пришло в голову Эшли, она подумала, что общество мудрой монахини — как раз то, что ей нужно сейчас.

Хотя ответил он не сразу, в уголках его глаз вспыхнуло что-то такое, что позволило ей понять ответ. Он хотел, чтобы она была в безопасности. Подальше от греха. Подальше от Шейлы… Он доверял сестре Бернизе.

— Только если я буду уверен, что ты там не примешься за какую-нибудь работу.

Она улыбнулась.

— Ухаживать за малышами — это удовольствие. Кроме того, мне не повредит лишняя тренировка. Если у тебя будет возможность, позвони мне в приют.

В следующую секунду она оказалась в его объятиях. Вся. Вместе с ребенком. Его горячий поцелуй проник ей в душу.

— Я люблю тебя, дорогая, — прошептал он, не поднимая головы.

Она посмотрела на него долгим взглядом своих голубых глаз.

— Я тоже люблю тебя, Корд. С тех пор, как ты появился на том уступе горы, моя жизнь перевернулась. Если наша горькая разлука и научила меня чему-нибудь, так это тому, что моя жизнь без тебя не имеет никакого смысла.

— Аминь, — прошептал Корд горячо. После еще одного переворачивающего душу поцелуя он помог Эшли собрать ее вещи. Проходя мимо дежурной медсестры, они сообщили ей о своих планах и вышли на улицу.

Корд дождался, пока Эшли села в машину и подала ее назад с парковки. Он стоял, уперев руки в бедра, и смотрел с тем хозяйским видом, который она очень любила.

— Жди меня в воскресенье после обеда.

Она опустила стекло, чтобы он еще раз поцеловал ее напоследок.

— Ты тоже будь осторожен, — потребовала она, прежде чем тронуться с места. Ее глаза были влажными. — Я… я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

Его лицо потемнело.

— Ничего не может случиться. Ни с одним из нас. Нам предстоит растить сына и любить друг друга до конца наших дней. Помни об этом.

— Я буду помнить.

Самое трудное в жизни для Эшли было уезжать от него. Слава Богу, что она направлялась в приют Святой Анны.

Приехав через двадцать минут на место, Эшли обнаружила, что появилась в критический момент: несколько человек заболели гриппом. Кажется, лишняя пара рук здесь сейчас очень кстати.

Сестра Берниза рада была ее видеть и приняла с распростертыми объятиями. Но когда Эшли предложила свою помощь, монахиня отказалась. Она напомнила Эшли о том, что той следует теперь позаботиться о самой себе.

Естественно, Эшли прекрасно понимала, что сумеет сейчас делать далеко не все. Но приютские повседневные дела она могла делать с закрытыми глазами. И, отнеся свои вещи в одну из комнат, отведенных для гостей, она направилась в комнату для самых крошечных питомцев приюта. Сестра Берниза не станет возражать, если Эшли покормит пару малышек.

Хотя мысли о муже не выходили у нее из головы, Эшли обнаружила, что в заботах о малышах время летит очень быстро. В этот вечер она уснула, едва голова коснулась подушки.

На следующий день она встала поздно, но к обеду снова появилась в комнате у малышей. Однако ей не удалось пробыть там долго — вскоре ее позвали в кабинет к сестре Бернизе.

— Тебя к телефону, — с огоньком в глазах сказала та, выходя из комнаты, чтобы Эшли смогла поговорить без посторонних.

Эшли поблагодарила и схватила телефонную трубку трясущейся рукой.

— Корд?

— Дорогая!

Эшли опустилась на стул.

— Я… я так рада, что ты позвонил.

— Значит, ты прекрасно понимаешь и то, что я сейчас чувствую, — раздался его взволнованный голос. — У меня не было возможности позвонить раньше. Сестра Берниза сказала, что ты помогаешь в малышовой комнате. А еще она сказала, что ты словно ангел, ниспосланный с небес. В чем я с ней абсолютно согласен.

От переполнявших ее чувств Эшли смогла лишь выдавить:

— Как ты там? Как твои дела?

— Все хорошо. Я делаю успехи. Находясь здесь, с удовольствием представляю себе, как отлично мы с тобой заживем в Титоне. У меня есть кое-какие соображения, Эшли. Просто не могу дождаться нашей встречи, чтобы сообщить тебе о них.

Она сильнее сжала трубку.

— Ты знаешь, в какое время примерно это будет?

— Около пяти часов дня. Винси пожалел меня и разрешил не ходить на заключительное собрание в больнице. Так что я смогу сразу приехать к тебе.

Она глубоко вздохнула.

— Не могу дождаться.

— Я тоже. Еще две ночи без тебя — для меня мучение. Никогда больше не будем разлучаться.

— Никогда.

— Эшли… — Он начал что-то говорить, но тут она услышала голоса. — Дорогая! Кажется, мне пора прекращать. Тут нужен телефон.

Эшли едва не застонала от огорчения.

— Я понимаю. До свидания, любимый.

— Я думаю о тебе.

В трубке воцарилась тишина. Сестра Берниза, войдя в кабинет, увидела Эшли.

— У твоего мужа все в порядке?

Эшли кивнула.

— Хорошо. — Монахиня улыбнулась. — Я вижу, тебе трудно без него.

От этих слов Эшли залилась краской.

— Я знаю, что у меня все написано на лице.

— Так приятно видеть тебя счастливой! Желаю тебе оставаться в этом же состоянии, когда вернешься с Кордом домой. Независимо от того, с какими проблемами ты там столкнешься, вспоминай свои сегодняшние чувства — и все одолеешь.

Эшли кивнула.

— Я воспользуюсь вашим советом.

— Ну и отлично. А теперь давай поговорим о завтрашнем дне. Утром ко мне должна прийти одна будущая мама. Она хочет отказаться от своего ребенка.

Эшли слишком хорошо понимала, что это значит. Ее собственная родная мать, очевидно, не могла обеспечить ей нормальную жизнь и поэтому правильно сделала, что принесла ее в приют.

— Эта женщина придет в те часы, когда я обычно руковожу хором и занимаюсь с детьми в воскресной школе.

— С удовольствием заменю вас, — сказала Эшли, не дожидаясь просьбы. Все, и дети, и персонал, с огромным удовольствием проводили время в воскресной школе. И это та работа, которая Эшли по силам в ее нынешнем состоянии.

— Благослови тебя Господь. Но боюсь, что тебе придется справляться одной. Сестра Кларисса все еще больна и не сможет аккомпанировать на пианино.

— Ничего страшного. Мы справимся.

В воскресенье выдался теплый погожий день. Эшли проснулась в прекрасном расположении духа и с радостью приступила к своим обязанностям.

Согласно расписанию, как только закончились последние песнопения и молитвы, детей отпустили поиграть во дворе до обеда.

Довольная тем, что занятия прошли хорошо, Эшли убрала все пособия в шкаф и пошла на кухню перекусить.

Но тут в дверях кабинета сестры Бернизы возникла до боли знакомая фигура в шикарном лимонно-желтом платье. У Эшли сердце ушло в пятки, она замерла.

Шейла.

Теперь они оказались вдвоем. Очевидно, Шейла или позвонила, или приехала в больницу, чтобы увидеть Корда. Не обнаружив его там, она ухитрилась разузнать у дежурной по этажу, где находится Эшли.

Было опасно недооценивать эту женщину, которая ни перед чем не останавливается, когда ей что-то нужно. Или кто-то.

Корд бы пришел в бешенство, но не более, чем Эшли.

Отбросив всякие условности, она спросила:

— Что ты здесь делаешь, Шейла? Неужели нельзя было подождать до вечера, пока мы с Кордом вернемся домой?

Шейла с усмешкой посмотрела на нее.

— Ты слишком высокого мнения о себе, Эшли. Представь себе, я пришла вовсе не к тебе и вообще понятия не имела о том, что ты здесь. Но мне следовало догадаться. К тому же именно здесь тебе и место.

— Совершенно верно. Приют Святой Анны — мой второй дом. Я имею все права быть здесь.

— Если ты намекаешь на то, что я не имею такого права, то хорошенько подумай. Это государственное заведение. Любой человек может прийти сюда.

— Действительно, Шейла. Даже ты…

Эшли не могла отказать себе в удовольствии ответить оскорблением на оскорбление. Стальные глаза Шейлы слегка потемнели.

— Корд никогда не понимал, что за твоей бесцветной внешностью скрывается необычная выносливость. Просто потрясающе, что такой умный человек, как он, тревожился, и совершенно напрасно, о том, как ты будешь перебиваться в одиночку. Бедняга весь извелся после твоего исчезновения. Все боялся, что тебе некуда идти, что о тебе некому позаботиться.

Эта новость музыкой зазвучала в ушах Эшли.

— Корд всегда тревожился о других. И всегда будет таким.

Шейла поджала губы.

— Тем не менее, когда он не смог найти тебя, я посоветовала ему не беспокоиться и напомнила о том, что Грег относится к тебе с огромной симпатией. И, естественно, не допустит того, чтобы ты оказалась брошенной, как когда-то в детстве.

Эшли прекрасно понимала, к чему она клонит.

— Шейла, мы с Кордом уже объяснили тебе, что не Грег отец ребенка.

Эшли было приятно осознавать, что интуиция ее не подвела.

Без сомнения, как только Эшли исчезла, Шейла сделала все возможное, чтобы у Корда зародились сомнения относительно Грега. Эшли была очень признательна Грегу за то, что он оставался лояльным по отношению к ним обоим в течение всего мрачного периода их разрыва. В один прекрасный день она найдет способ по-настоящему отблагодарить его за это.

— Какова бы ни была цель твоего прихода, тебе придется подождать до вечера. Я занята.

Эшли взялась рукой за перила, чтобы подняться по лестнице, уверенная в том, что Шейла критически смотрит ей вслед.

— Твои распухшие ноги выглядят ужасно.

Еще одна неудавшаяся попытка уколоть.

— Распухшие ноги, растяжки на коже, лишний вес — все это незначительная цена за ребенка.

Особенно, если этот ребенок — подарок судьбы. Чудо.

Шейла явно растерялась, увидев перед собой незнакомую Эшли, которая твердо стояла на ногах вместо того, чтобы спасовать перед врагом.

— Чудо? — в вопросе Шейлы сквозила насмешка.

Может быть, не стоило так бурно выражать радость?

— Гм… Разве не каждый ребенок, пришедший в этот мир, — чудо? Или ты так не думаешь?

— Это тебе монахини внушили?

— Конечно. Но я и сама убедилась в этом чуде, когда мы с Кордом во время ультразвукового исследования увидели нашего малыша, который живет во мне.

Реакция Шейлы была провокационной.

— Похоже, ты вот-вот родишь. Я удивлена, что ты не осталась в больнице.

— Жаль, что приходится тебя разочаровывать, Шейла. Но до того, как это произойдет, я собираюсь пожить дома еще пару недель. И у нас с Кордом есть кое-какие планы на будущее.

Шейла не сразу нашлась, что ответить. Это позволило Эшли насладиться моментом и вспомнить те замечательные времена, когда они с Кордом ловили рыбу на мух.

Тогда Корд научил ее, как забрасывать муху в нужное место, как, играя с рыбой, обмануть ее, приманить и вытащить из воды, когда она меньше всего этого ожидает.

Искушение таким же путем поиграть с Шейлой было очень велико, но Эшли заставила себя вернуться к главному.

— Ты приложила максимум усилий, чтобы развести нас с Кордом, но из этого ничего не получилось. Клиника снова соединила нас. Как тебе уже сказал Корд, развода не будет. И не знаю, чего ты хочешь добиться, появившись здесь. Глаза Шейлы смеялись.

— Господи, Эшли! Ты такая наивная! Не могу поверить, что эта уловка заманить тебя в больницу сработала.

Не позволяй ей уколоть себя.

— Это была не уловка, Шейла.

— Да ладно тебе. Мы обе прекрасно знаем, что Корд не курит. И никогда не курил. Да он терпеть этого не может. Годами он уговаривал меня бросить курить. Сознайся, ты когда-нибудь заставала его за этим занятием? Хоть раз? Грег придумал все это несколько недель назад.

Упоминание о Греге послужило тревожным звоночком. Сердце Эшли глухо застучало.

— О чем ты говоришь?

— Корд был очень расстроен, что ты не принимала никаких денег. Он мучился, думая, что тебе не прожить без него. Жалел тебя. Когда Грег понял, что Корд не успокоится, пока не найдет тебя, он сказал ему, что знает, где ты живешь, но что поклялся тебе держать это в секрете.

Эшли изо всех сил старалась не принимать рассказ Шейлы близко к сердцу, но чувствовала, как с каждым новым словом ее все больше пробирает дрожь.

— Корд не поверил, захотел встретиться с тобой лично и убедиться, что все в порядке. — Шейла элегантно повела плечами, закутанными в шелк. — Тогда Грег и придумал эту больницу.

Не слушай ее, Эшли.

— Как видишь, это сработало, — продолжала Шейла. — Что удивило меня, так это то, что ты поверила в несуществующую проблему с курением. Но теперь, хорошенько подумав, я прихожу к выводу, что, скорей всего, ты не поверила. На самом деле просто была рада выйти из затруднительного положения. Естественно, что твоя гордость не позволяла тебе приползти на коленях к Корду, особенно после того, как ты ушла от него. — Эшли почувствовала, как к горлу подступает дурнота. — Клиника помогла тебе уцепиться за него, не теряя своего достоинства. Корд же был рад, что ты не валяешься нищая где-то в грязной подворотне, где, видимо, тебя и произвели на свет. Если ты подумаешь об этом, взвесив все как следует, то поймешь, что это для тебя лучший выход из положения, потому что Корд признал отцовство твоего ребенка.

Пусть это равносильно смерти, не беги от этого, Эшли. Не доставляй ей такого удовольствия.

— Да. Признал. А что ты имеешь в виду, говоря, что это для меня лучший выход из положения?

К изумлению Эшли, глаза Шейлы наполнились слезами. Вот уж чего Эшли никогда не ожидала увидеть!

— Поскольку я знаю, что ты никогда не лжешь, то это действительно прекрасная новость.

— Не притворяйся, что ты рада за нас! — вскипела Эшли.

Шейла покачала головой.

— А я и не притворяюсь. Ты не поняла. Видишь ли, я тоже жду ребенка. — Эшли слышала, что говорит ей Шейла, но была не в состоянии понять смысла слов. — Время от времени я встречалась с одним человеком, — продолжала Шейла. — Но мы соблюдали осторожность, потому что жениться не входило в наши планы. Тем более иметь ребенка. Естественно, что моя беременность явилась для меня шоком. Конечно, если я хочу прервать беременность, то должна сделать это прямо сейчас. Поэтому я тогда заехала в клинику. Хотела поговорить с Кордом. Мне надо было обсудить с ним, когда лучше взять отпуск, чтобы лечь в больницу. Но, Эшли… когда вы сказали мне, что ты ждешь ребенка от Корда, я поняла, что мой тоже может быть от Корда. Понимаешь, мы с Кордом никогда не принимали меры предосторожности, занимаясь любовью, считая, что он бесплоден. А так как тот, другой, и я, мы всегда предохранялись, у меня есть основания предполагать, что мой ребенок — тоже от Корда. Еще один неожиданный подарок природы. А если это так, я собираюсь выносить его. Ты не представляешь, как отец Корда и я мечтали о ребенке. Он хотел иметь еще одного сына, которому можно было бы передать семейный бизнес, ведь Корд этот бизнес ненавидел. Я хотела подарить ему сына, но он слишком рано погиб, чтобы дожить до этого. Кто бы мог подумать, что я смогу исполнить эту его мечту благодаря Корду! Представляешь, Эшли… мы обе беременны от Корда. — Эшли чувствовала свое тело, но душа словно покинула его, и тело ей больше не подчинялось. — Теперь, когда ты все знаешь, могу я попросить тебя об одном одолжении? — Шейла порылась в сумочке и достала что-то похожее на визитную карточку. — Вот… — Она сунула карточку Эшли в руку. — Передашь это Корду? Здесь написано, когда я назначена на следующий прием к моему гинекологу. Если Корд хочет лично убедиться, что я на втором месяце беременности, он может позвонить по этому телефону в любое время.

Чуть не упав прямо тут, на ступеньках, Эшли пробормотала:

— Твоя история невероятна, Шейла. Но даже если ты беременна от другого мужчины, то напрасно думаешь, что Корд не потребует сделать анализ на ДНК, чтобы установить отцовство.

— О… я и сама планирую сделать такой анализ. Если отец не Корд, я отдам ребенка в приют. Вот почему я здесь.

Так значит, женщина, с которой разговаривала сестра Берниза, оказывается, Шейла?

— Так когда же вас с Кордом ждать домой? Нам предстоит многое обсудить.

— Ты лжешь, Шейла. А теперь — вон отсюда!

Шейла съежилась и направилась к выходу.

— Ты мне не веришь. Позвони Грегу, он подтвердит все, что я сказала.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Хоть бы ты был дома, Грег. Телефон прозвонил несколько раз. Трубку сняла Бонни. Эшли была не в состоянии болтать с ней и сразу спросила, нельзя ли поговорить с Грегом. Бонни спокойно ответила, что сейчас позовет его. Она, без сомнения, поняла, что случилось что-то ужасное.

— Эшли, солнышко, — тут же подошел Грег. — Ты звонишь из больницы?

— Нет. Из «Святой Анны».

— А что ты там делаешь? — спросил он взволнованно.

— Жду, когда за мной заедет Корд. Он возвращается из каньонов Брайс и Зайен, куда ездил вместе с группой из клиники. — У нее осекся голос. — Грег… ответь мне только на один вопрос. Но только правду. Д-для меня это вопрос жизни и смерти.

Дрожал не только ее голос, она и сама дрожала всем телом.

— Что случилось? — с тревогой спросил Грег.

— Всю правду, Грег!

— Видит Бог, — резко прозвучало в ответ. Эшли набрала полную грудь воздуха.

— У Корда действительно проблема с курением?

— Что за дурацкий вопрос? — раздраженно спросил Грег. Таким злым он никогда еще не был.

Боль кольнула ее в самое сердце.

— Ответь мне только — да или нет?

— Не Шейла ли тут приложила руку?

Эшли опустилась на ближайший стул.

— Да или нет, Грег? Это все, о чем я прошу.

— Он говорил мне, что такая проблема была у него в колледже. Очевидно, она снова возникла, когда ты ушла от него. Он сказал мне об этом, потому что был на грани срыва, не зная, где ты. Тогда я и упомянул о программе борьбы с курением, разработанной в «Сити-Крик». Он уцепился за нее, как за спасательный круг.

— Корд когда-нибудь курил при тебе?

— Я знаю, что ему хотелось, но, поскольку я сам некурящий, он воздерживался от этого в моем присутствии.

Эшли едва дышала.

— Так, может быть, у него нет никакой проблемы и клиника была просто предлогом, чтобы свести нас вместе?

Ответ прозвучал после продолжительного молчания.

— Если ты веришь больше Шейле, а не собственному мужу, который боготворит тебя, тогда ни о каком примирении и речи быть не может.

Она закрыла глаза, думая, кому она верит.

Ее снова охватил ужас. Если Шейла говорила правду о том, что у Корда нет никаких проблем с курением, тогда она, возможно, говорит правду и о своей беременности.

Откашлявшись, Эшли закончила разговор фразой:

— Спасибо, что выслушал меня, Грег.

— Подож…

Но Эшли не могла больше говорить и повесила трубку. Слава Богу, что сестры Бернизы не было поблизости. Монахиня, по-видимому, вышла во двор, чтобы позвать ребятишек на обед.

Эшли посмотрела на карточку, которую бессознательно смяла.

«Доктор Роберт Мур. Акушерство и гинекология. Клиника «Ист-Бенч».

Она закрыла лицо руками, не зная, что делать. Впервые Эшли почувствовала, что не хочет ничего рассказывать сестре Бернизе. Сейчас никто не в силах ей помочь.

Никогда в жизни желание убежать без оглядки, куда глаза глядят, не было у нее таким сильным, но ее остановили слова, сказанные недавно сестрой Бернизой.

«Поскольку ты жена Корда, ты обязана выяснить всю правду».

Но чья правда была на самом деле правдой? К Эшли вернулись прежние страхи. Они угрожали разрушить радость последних дней. Шейла не могла подделать карточку врача. Без сомнения, она действительно беременна. Стоит лишь позвонить, и можно выяснить это.

«Я никогда не был близок с Шейлой, Эшли. Могу поклясться».

Ее сердце разбито. Эшли вышла из кабинета сестры Бернизы и отправилась к себе. Аппетит у нее пропал.

— Ты уедешь сегодня домой, Эшли? — остановила ее на лестнице одна маленькая девочка из воскресной школы.

Слово «домой» эхом отозвалось у Эшли в голове. Где ее дом? Там, где Корд?

— Уеду, Бекки, но обязательно вернусь.

— Обещаешь? Я тебя люблю.

— Я тоже люблю тебя и обещаю, что мы снова увидимся, дорогая.

Она крепко обняла семилетнюю девчушку и заторопилась настолько, насколько ей позволяло погрузневшее тело.

Все оставшееся время Эшли провела в своей комнате, дошивая одеяльце. Ей часто приходилось вытирать глаза, чтобы видеть стежки. Ничто не могло заглушить боль, которую ей нанесло неожиданное появление Шейлы в приюте.

Эшли вдруг захотелось остаться в «Святой Анне». Ее терзала мысль о том, что придется жить с Шейлой под одной крышей. Вероятность того, что Корд сказал ей неправду о своем пристрастии к курению, выбила почву у нее из-под ног.

Если Шейла не лгала, тогда чему из сказанного Кордом в последние несколько дней можно верить?

Эшли почувствовала себя отброшенной назад, к тому состоянию, в котором находилась утром в понедельник. Соперницы…

На этот раз Эшли собиралась выяснить всю горькую правду. Хотя у нее не было никакой надежды на счастливый конец, Винси помог ей понять, что она должна разрешить некоторые сомнения, в противном случае они будут еще долго мучить ее после развода. Такая перспектива была невыносима.

— Эшли!

Она подняла голову и увидела в дверях сестру Бернизу. Старшая монахиня не имела представления о том, что женщиной, которая приходила к ней утром, была мачеха Корда. Шейла приходила под чужим именем.

— Да?

Хотя Эшли очень хотелось знать о деталях их разговора, она не могла заставить себя расспросить Бернизу.

Кажется, она дошла до финишной черты. Никто не может ей помочь, кроме нее самой. Как там говорила сестра Берниза? «Ты теперь взрослая, Эшли».

Правильно, сестра. Я теперь сама отвечаю за себя.

— Твой муж приехал и с нетерпением ждет тебя внизу, в холле, — с улыбкой сообщила монахиня.

Эшли встала с кровати.

— Спасибо, что сказали.

Столь равнодушный ответ не остался без внимания. Монахиня бросила на нее вопросительный взгляд. Иногда эта пожилая женщина казалась Эшли провидицей.

— Твое пребывание здесь оказалось благодеянием. Надеюсь, ты не переусердствовала. А теперь поторопись. Не заставляй его ждать.

— Вы уверены, что я вам больше не нужна?

Монахиня строго посмотрела на Эшли.

— Я могла бы дать тебе еще десяток поручений, но не тогда, когда ты беременна, и не тогда, когда твое место рядом с мужем. Будь мужественной, моя дорогая.

Одного этого мне будет мало, сестра.

— Спасибо, что приютили меня.

Сестра Берниза слишком хорошо знала Эшли.

— Мы все в долгу перед тобой за твою помощь, но сейчас тебе пора идти. Да благословит тебя Господь. Позвони мне, если я буду тебе нужна.

У Эшли перехватило горло.

— Обязательно.

Стараясь не расплакаться на глазах у своей наставницы, Эшли потянулась за сумкой с вещами.

Произнеся молитву на дорогу, она спустилась в холл. Даже издалека Корд выглядел весьма внушительно.

— Дорогая! — Он легко взбежал вверх по ступенькам, чтобы встретить ее на середине лестницы. Она опомниться не успела, как он подхватил ее на руки и понес в машину.

Не обращая внимания на то, что кто-то мог их увидеть, он страстно прижался к ее губам с нетерпением жениха, жаждущего немедленно начать медовый месяц. Его радость была настолько велика, что он даже не заметил ее состояния.

В конце концов Корд отпустил ее. И она почувствовала на себе его внимательный взгляд. По мере того, как он смотрел на нее, его рот становился напряженным, а движения скованными. Смешанное выражение душевной муки и болезненного смущения появилось в глазах.

— Эшли… — Его голос дрогнул, хотя он еще не задал вопроса.

Она испугалась, что он снова обнимет ее.

— Пожалуйста, не целуй меня больше.

Он откинул голову, словно Эшли ударила его.

— Давай сядем в машину и поедем, Корд.

К ее ужасу, лицо его приняло сатанинское выражение.

— Еще два дня назад мы не знали, как доживем до того момента, когда опять будем вместе. А теперь ты не позволяешь мне дотронуться до тебя. Ради Бога, Эшли, скажи, что натворила Шейла с тех пор, как я расстался с тобой на больничной парковке?

Эшли хотела ответить ему, но помешал подступивший к горлу комок. Неправильно истолковав ее молчание, он рванул дверцу и помог ей сесть в машину.

Эшли старалась избегать его убийственного взгляда, пока он захлопывал дверцу и обходил машину, чтобы сесть за руль. Колеса завизжали, когда они рванули с места и влились в поток машин.

Миновав первый перекресток, Корд неожиданно свернул в левый ряд и повернул на стоянку возле супермаркета. Он отъехал как можно дальше от здания и нашел уединенное место для парковки.

Они с минуту сидели, не произнося ни слова. Потом раздался его резкий голос:

— Ну, давай поговорим, Эшли. Я хочу услышать все, с самого начала.

Не поднимая на него глаз, она протянула ему ненавистную карточку, которая лежала в кармане блузы.

Он выхватил карточку из ее пальцев.

— Что это еще, черт побери?

— Шейла передала мне это, когда приходила утром в приют. Она сказала, что, если ты позвонишь ее гинекологу, тот ответит на все твои вопросы.

Еще одна минута пролетела в мертвой тишине. Такой тихой ярости Эшли видеть не приходилось. Прерывисто вздохнув, она сказала:

— Если ты не возражаешь, я зайду в магазин. Мне нужно купить кое-что.

— Решительно возражаю.

Эшли отпустила ручку дверцы, не желая перечить ему в такой опасный момент.

— Я знал, что не должен был оставлять тебя одну, — резко сказал он. — Все это время меня мучило ужасное предчувствие, что что-то случится. — Он резко повернулся к ней. — Не отталкивай меня сейчас, Эшли. Не надо. — Она почувствовала отчаяние в этой просьбе.

Уставившись на ее руки, он сказал:

— Не сомневаюсь, она заявила тебе, что это я — отец ее предполагаемого ребенка.

— Она сказала, что не уверена, — тихо ответила Эшли. — Она была в близких отношениях еще с одним мужчиной, но они предохранялись. Тем не менее, поскольку я жду от тебя ребенка, Шейла подозревает, что этот ребенок твой. Я предупредила ее, что ты потребуешь сделать анализ на ДНК, но это не пугает ее, она и сама хочет знать результат анализа. Похоже, что она и твой отец хотели иметь нового наследника вашей компании, поскольку твое сердце не лежит к бизнесу. Но авария, в которой твой отец погиб, положила конец их мечтам создать династию.

Пока Эшли говорила, лицо Корда каменело, превращаясь в непроницаемую маску. Она бы остановилась, но нестерпимая боль заставила ее высказать все до конца.

— Сначала Шейла планировала прервать беременность. Поэтому и приходила в больницу. Хотела договориться с тобой о том, чтобы взять отпуск и лечь на операцию. Но когда узнала, что у меня будет от тебя ребенок, то передумала, предположив, что ее ребенок тоже может быть от тебя. Поэтому она решила его доносить. Если окажется, что ребенок не твой, она отдаст его в приют. Поэтому и приходила сегодня в «Святую Анну» — обсудить будущее ее ребенка.

Зловещее молчание напугало Эшли.

— И ты поверила каждому ее слову… — раздался наконец мрачный голос. — Значит… стоило мне оставить тебя одну, как Шейла придумала новый план и в несколько секунд разрушила все, чего мы с тобой достигли за последнюю неделю, проведенную в клинике.

Словно обручи стиснули ее грудь, мешая дышать. Но Эшли нашла в себе силы с безрассудной смелостью взглянуть Корду прямо в глаза.

— Она сказала, что ты все подстроил. Что у тебя нет никаких проблем с курением.

Корд посмотрел на нее невидящими глазами.

— А ведь Шейла действительно прекрасно тебя знает.

— Она сказала, чтобы я позвонила Грегу, если не верю ей. А он с-сказал, что никогда не замечал, чтобы ты курил.

Кажется, гнетущая темнота поглотила его.

— При данных обстоятельствах не понимаю, почему ты ушла из своего надежного приюта, не говоря уж о том, что сидишь рядом со мной.

Такое отчаяние, которое она услышала в его голосе, подделать было невозможно. Но в то же время он не сделал ни малейшей попытки защититься.

— Я и сама не понимаю, — выпалила она. — Но наш ребенок имеет право знать своего отца, а при том, что так близок мой срок, я не хочу рисковать ни его здоровьем, ни своим. Поэтому я собираюсь остаться с тобой. Буду даже спать с тобой в одной постели и позволю тебе заниматься со мной любовью, если это то, чего ты хочешь. При том, что в наше время в мире столько примеров супружеской неверности, почему я должна рассчитывать на другое? — Она то ли заплакала, то ли рассмеялась. — По крайней мере я знаю, что ты всегда будешь хорошо относиться ко мне и заботиться о нашем ребенке. Как говорится, «лучше смерть славная, чем жизнь позорная». Кроме того…

— Ни слова больше! — Корд резко оборвал ее.

— Почему же? — продолжала она, словно не слыша. — Ты хотел узнать, почему я сижу здесь. Вот я и пытаюсь объяснить тебе причины. В их числе — обещание, которое я дала сестре Бернизе.

— Какое обещание? — Его лицо стало пепельно-серым.

— Разобраться самой в том, кто говорит правду. Очень непростая задача!

— Эшли…

— И последнее, что я хочу сказать… — продолжала она, не обращая внимания на его страдальческий вид. — Оборудовать детские комнаты сразу для двух малышей будет довольно дорого, но мне повезло — ты довольно состоятельный человек. Тем не менее кое-что я хочу прояснить. Мне все равно, где вы с Шейлой будете покупать обстановку для вашего ребенка. Но помни, что мебель, которую должны доставить завтра из «Форси», будет стоять в комнате нашего с тобой ребенка!

От ярости его глаза стали чернильно-синими.

— Неужели ты действительно считаешь, что я позволю тебе жить под одной крышей с Шейлой после того, что она только что сказала и сделала?

Щеки Эшли вспыхнули.

— После того, как ты придумал такой хитроумный план, чтобы возвратить меня к себе, неужели ты считаешь, что я откажусь от «любви втроем»? Ни за что в жизни, Корд Макнайт! Погибать — так вместе!

Корд сидел с каменным лицом.

— Нет, Эшли. Я не могу тебе такого позволить.

— У тебя нет выбора, — дерзко ответила она.

— Я беспокоюсь, — мрачно проговорил он. — После того, что ты мне рассказала, я убежден, что Шейла психически нездорова. Возможно, даже опасна.

Эшли еще раз зло рассмеялась.

— Такое объяснение наверняка заготовлено у каждого мужчины со времен Адама для того, чтобы оправдываться перед женщинами. Давай посмотрим правде в лицо, Корд. Шейла — хваткая, своекорыстная бабенка, которая всегда посматривала в твою сторону. Может быть, ты поощрял ее, а может быть — и нет. Каковы бы ни были причины, она всегда готова солгать, обмануть, извратить факты и обвести вокруг пальца всякого, чтобы достичь своей цели. И ей это здорово удается. Но можешь не беспокоиться за меня. В конце концов, я повзрослела. Должна сознаться, что много времени понадобилось мне для этого. Можешь отнести это на счет моего туманного происхождения. Излишне говорить, что я прозрела. Я уже не то наивное, беззащитное, восторженное маленькое создание из приюта, которое не может постоять за себя. — Она перевела дыхание. — Давай поедем домой прямо сейчас. Я хочу есть, я устала, и мне надо положить ноги повыше.

Десятиминутная поездка прошла в полной тишине. Эшли подумала, что говорила и вела себя в совершенно несвойственной ей манере.

Хотя она не планировала бросать Корду в лицо все эти слова, они шли у нее от сердца и в какой-то степени заложили фундамент на будущее.

Еще больше, чем появление Эшли в дверях дома, Шейлу должно было разозлить то обстоятельство, что ей предстояло жить рядом с его женой, которую больше не пугало присутствие другой женщины. Шейла не будет знать, как вести себя с новой Эшли, которая приняла существующее положение вещей. И даже одобрила его.

Губы Эшли тронула улыбка. Корд заметил это краем глаза.

Вот что будет невыносимо для Шейлы.

Вот что с этого момента станет стратегией Эшли.

— Привет! — крикнула Эшли с порога. — Мы пришли. Шейла!

Как только Корд вошел следом за ней в дом, на лестнице появилась Шейла в элегантном халате из парчи абрикосового цвета, который, облегая гибкую тонкую фигуру, подчеркивал ее красоту.

— Я не думала, что вы приедете так рано.

Точно, Шейла. Ты не знала, с какой стороны подует ветер.

— Корд вернулся раньше, чем предполагалось, — ответила Эшли прежде, чем Корд успел открыть рот. — А я очень проголодалась. Хочу заказать пиццу с сыром и подливой. Не хочешь присоединиться к нам?

Эшли очень пожалела о том, что у нее нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть выражение лица оторопевшей Шейлы.

— Нет, спасибо, — сказала та с отвращением. — Я не собираюсь набирать лишний вес во время беременности.

— Должно быть, ты отказываешься из-за токсикоза. У меня есть лекарство в одной из сумок. Оно поможет. Как только я распакую вещи, Корд принесет тебе. Если будешь принимать по одной таблетке на ночь, утром будешь чувствовать себя прекрасно. Если, конечно, съешь немного крекера и выпьешь коки перед тем, как встать с постели. Уверяю тебя, прекрасное средство. Дорогой! — повернулась она к Корду, который невозмутимо следил за ее игрой, но от ее взора не укрылось ошеломленное выражение в его глазах. — Я поднимусь наверх и приму расслабляющий теплый душ. Будь любезен, принеси пиццу, когда ее доставят. Мы можем поесть в постели. Я закажу коку на случай, если ты захочешь присоединиться к нашему маленькому семейному празднику в честь встречи, Шейла… Скоро по телевизору будет наша любимая английская комедия. Мы не хотим пропустить ее.

Произнеся все это, Эшли заторопилась вверх по лестнице. Тяжело дыша, она торопливо проследовала мимо остолбеневшей Шейлы, чтобы истерически не расхохотаться ей в лицо.

Но эта маленькая бравада не прошла для Эшли даром. Из-за судорог в ногах она еле добралась до спальни. Но через несколько минут, отдышавшись, позвонила и заказала пиццу.

Сделав это важное дело, она освободилась от одежды и прошла в ванную комнату, чтобы освежиться под душем. То, что ей удалось вести себя с мачехой Корда так, как ей заблагорассудится, и при этом не нервничать, наполнило ее таким ощущением свободы, что она едва не взвизгнула от восторга. Ее не смогли вывести из себя ни вид шампуня, оставленного в ванной Шейлой, ни ее прозрачный пеньюар, висящий там же на двери.

Эшли прекрасно понимала, что, если бы Корда и Шейлу продолжали связывать интимные отношения, он бы не разрешил Шейле оставить все эти вещи на виду.

— Что ты еще задумала? — спросил Корд.

Пока Эшли была в ванной, то ли настроение у него каким-то образом улучшилось, то ли ей это показалось, но в его голосе слышались ироничные нотки. Эшли вышла из ванной в белой длинной ночной рубашке, держа в руках пеньюар Шейлы и ее шампунь.

— О… пахнет пиццей.

Аромат исходил из коробки, стоявшей на широком мраморном столе.

Не моргнув глазом, она протянула Корду вещи Шейлы и стала рыться в своем дорожном чемоданчике, ища таблетки.

— А, вот. Не передашь ли ты Шейле эти таблетки вместе с ее вещичками? — Эшли подняла на Корда глаза. — Она, наверное, забыла их.

В его глазах появилось выражение страдания и восхищения. Почувствовав, как ее сердце отозвалось болью, она повернулась и отошла от Корда.

Если он действительно оказался ее врагом, тогда да поможет ей Небо, потому что она любит его и ничего не может с этим поделать.

Стараясь не думать о возможных отношениях Корда и Шейлы, Эшли, не глядя на него, потянулась за большим куском пиццы. Она скорее почувствовала, чем увидела, что он наконец вышел из спальни. И тут же она включила телевизор и легла в постель.

Лежать оказалось на удивление приятно. Эшли справилась с первым куском пиццы, и, хотя чувство голода продолжало бороться в ней с чувством усталости, вставать за вторым куском не захотелось. Последние сорок восемь часов не прошли бесследно.

Спустя какое-то время Корд вернулся, но она едва осознала это. Лишь услышала, как он упомянул имя Дэна. Потом почувствовала прикосновение его губ к своей щеке и впала в забытье…

— Что? Уже половина десятого? Не может быть! — воскликнула она на следующее утро, проснувшись в пустой широченной двуспальной кровати. Интересно, во сколько встал Корд?

Вчера вечером он что-то говорил насчет Дэна. Возможно, они договорились встретиться сегодня на работе пораньше.

Эшли осторожно встала с постели, заметив, что зеленый халат Корда упал на пол. Она стащила через голову ночную рубашку и бросила ее на халат. Через несколько минут она соберет все, что они привезли из госпиталя, и постирает.

Эшли была в ванной комнате и, приняв душ, переодевалась в чистую одежду, когда зазвонил телефон.

Решив, что она в доме одна, Эшли настолько быстро, насколько позволяло ее состояние, подошла к ночному столику, где стоял телефон.

— Алло?

— Эшли? — Ее всегда бросало в дрожь при звуке густого голоса Корда. — Я не разбудил тебя?

— Нет. Я уже встала. Только что.

— Я позвонил в мебельный магазин. Они доставят детские вещи между двенадцатью и тремя, так что к двенадцати я вернусь домой. Вечером съездим в «Святую Анну» за твоей машиной.

Она заморгала.

— Ой, правильно. Я совсем забыла. Она осталась на парковке.

— Естественно, вчера нам было не до того. На случай, если ты еще не спускалась вниз, учти, я попросил Кейт купить кое-что из продуктов. У тебя не будет проблем с едой.

Как всегда, Корд позаботился о ней.

Если не произошло никаких изменений, то речь шла о той Кейт, которая была уборщицей. Она приходила раз в неделю, чтобы навести порядок в доме, и время от времени выполняла мелкие поручения.

Эшли откашлялась.

— Спасибо. Я уверена, что все будет в порядке.

— Эшли… — Голос его звучал обеспокоенно. — Не задумываясь звони мне, если что-то тебе понадобится. Все сотрудники предупреждены. Они соединят тебя со мной, где бы я ни был и что бы ни делал.

Эшли водила указательным пальцем по диску телефона.

— Для ребенка время еще не наступило, Корд. Но я тебе обещаю, что, как только почувствую признаки, о которых мне говорил доктор Ноубл, ты узнаешь первым.

— Я настаиваю на этом, — горячо произнес он. — А пока просто будь осторожна, дорогая. — Это нежное обращение было ей приятно, так же, как предупреждение об осторожности.

— Хорошо, милый.

— Пока, — ответил он с облегчением. — Увидимся через пару часов.

Озадаченная грубоватой нежностью его тона, Эшли медленно положила трубку и не сразу отреагировала на стук в дверь.

Когда стук повторился, она повернулась.

— Это ты, Кейт?

— Нет. Это Шейла.

Не удивительно, что Корд нервничал. Его мачеха еще не появлялась на работе.

Собравшись с духом, Эшли позволила ей войти.

Увидев, куда устремила свой взгляд Шейла, она порадовалась, что еще ничего не убрала. Корд доел остатки пиццы. Пустая коробка и полупустая бутылка кока-колы все еще стояли на столе. Простыни и подушки на кровати были в полнейшем беспорядке. При взгляде на лежащие на полу вещи любой мог подумать, что они с Кордом провели ночь во взаимных удовольствиях.

Обычно Шейла была холодной и собранной. Но в это утро на ее безупречной коже проступали розовые пятна, а в серых глазах горел странный огонек.

Стараясь говорить предельно любезным тоном, Эшли спросила:

— Ты выпила пилюлю вчера вечером? Это уменьшило твою тошноту?

Шейла вскинула голову.

— Тебе кажется, что ты такая умная!

Странное спокойствие овладело Эшли. Она давно ждала этого момента.

— Я беру пример с тебя.

Приглушенный вздох Шейлы показал, что ее это задело.

— Хотя вы с Кордом снова вместе, но ты никогда не сможешь быть уверенной в том, что мы с ним не были любовниками.

Странное выражение ее лица, неприятно искривленный рот напомнили Эшли те давние годы в приюте, когда Марша беспощадно нападала на нее, испытывая удовольствие оттого, что видела, как Эшли страдает.

Марша провоцировала ее, но Эшли была тогда так наивна и чувствительна, что не понимала этого. Теперь она была взрослой и стала многое понимать.

У нее вдруг открылись глаза. Это произошло настолько стремительно, что она почувствовала легкое головокружение. Она вдруг прозрела, и это оказалось фантастическим подарком.

Правда была на стороне Корда!

— Знаешь что, Шейла? — ее голос дрогнул от избытка чувств. — До этого момента я не понимала, что ты абсолютная мошенница. Слава Богу, что Корд не отказался ни от меня, ни от нашего брака. Его любовь заставила меня вернуться сюда и встретиться с тобой лицом к лицу. Ты проиграла, Шейла. Тебе не удастся больше нанести вред. Оставь эти попытки и постарайся жить дальше честно. Ради твоего ребенка.

Ехидный смешок вырвался из горла Шейлы.

— Я вовсе не беременна, глупый ты подкидыш!

Такое заявление не должно было бы удивить Эшли, и тем не менее…

— Тогда это еще одно чудо, за которое я должна быть благодарна.

— Я так и знала, что ты мне поверишь, — издевалась Шейла. — В жизни не встречала такого доверчивого и наивного человека. Ты похожа на ребенка, у которого отняли конфетку.

Шейла снова напомнила ей Маршу, которая постоянно смеялась над ее оплошностями, даже радовалась им.

Эшли вскинула голову.

— Корд рассказывал мне о той ночи, много лет назад, когда он был еще подростком, а ты зазвала его в свою квартиру. Он сказал, что тебе так и не удалось его соблазнить. Но ты, видимо, не смогла простить ему этого. Вот почему и мстишь ему с тех пор. И тем, что вышла замуж за его отца, и тем, что пыталась разрушить наш брак. Почему бы тебе не уехать куда-нибудь, где тебя никто не знает? Отец Корда оставил тебе много денег. Мы с Кордом переедем в Титон после рождения ребенка. Дом будет в твоем полном распоряжении. Продай его за хорошие деньги. Ради твоего же собственного блага уйди из компании и начни новую жизнь где-нибудь в другом месте.

Серые глаза Шейлы недобро вспыхнули.

— Возможно, я так и сделаю. Поскольку Корд приедет в полдень, я подожду его и все с ним обсужу.

Увидев, как она выходит из комнаты, Эшли поняла, что она подслушала их с Кордом телефонный разговор. И, видимо, не в первый раз.

Несколько месяцев назад Шейла подслушала, как Грег и Корд говорили о клинике, в которой помогают бросить курить. Поэтому она и знала о таких деталях, которые были известны только Корду.

Для нее это игра. Тщательно продуманная и вероломная.

Корд прав. Она психически неуравновешенная.

Как и Корда, Эшли охватило опасение, что Шейла может быть опасной.

До обеденного перерыва оставалось еще много времени. Повинуясь какому-то импульсу, Эшли подошла к телефону и набрала служебный номер Корда. Без всякого предисловия она попросила секретаршу немедленно соединить ее с мужем.

Прошла секунда.

— Эшли? Что-то случилось?

— Шейла. Приезжай немедленно, Корд!

Должно быть, он почувствовал ее страх.

— Еду.

Слишком взвинченная, чтобы сидеть без дела, Эшли застелила постель и прибрала комнату. А потом подошла к окну, выходящему на улицу, чтобы увидеть, как подъезжает Корд.

Хотя спальня Шейлы была в том же холле, двухэтажный солидный дом поглощал все звуки. Эшли не знала, была ли она сейчас наверху или нет, и тем более — что та собиралась сделать.

Минута шла за минутой. Наконец Эшли увидела приближающуюся машину Корда. С бьющимся сердцем она вышла из комнаты в холл и начала спускаться по лестнице. Шейлы нигде не было видно.

Но, спустившись на площадку первого этажа, она увидела светлую голову Шейлы. Та шла на несколько шагов впереди, направляясь в прихожую.

Эшли услышала голос Корда, зовущего ее. Входная дверь распахнулась, и Корд стремительно ворвался в дом. Он увидел их обеих одновременно.

— Что случилось? — воскликнул он.

Рука Шейлы скользнула в карман жакета. Эшли почувствовала необъяснимый страх.

— Осторожно, Корд! — панически крикнула она.

Эшли бросилась вперед, чтобы защитить мужа, оступилась и, падая, ударилась головой о перила. Из глаз посыпались искры. А потом все погрузилось во тьму.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Эшли очнулась от противного воя сирены. Сначала она подумала, что слышит ее вдалеке, но, открыв глаза, поняла, что находится в машине «Скорой помощи».

У нее гудела голова. Она ощущала боль в пояснице и тянущую боль внизу живота. Внезапно ей все вспомнилось.

— Корд! — вскрикнула она и попыталась подняться, но жесткая повязка вокруг шеи помешала ей.

— Я здесь, дорогая, — услышала она голос любимого мужа, только сейчас осознав, что он пристроился у нее в ногах.

Жгучие слезы брызнули у нее из глаз.

— Как ты? Не ранен? Мне показалось, что у нее было в руках к-какое-то оружие.

— Все в порядке, — прерывистым шепотом сказал он. — Не беспокойся обо мне. Шейла для нас не существует. Самое главное — это ты и ребенок.

Услыхав упоминание о ребенке, Эшли осознала, что боль, которую она чувствовала в спине, начала распространяться на живот и стала давящей.

— Неужели ребенок пострадал? — в испуге вскрикнула она.

— Все будет хорошо, дорогая, — поспешно успокоил ее Корд. — Доктор Ноубл уже в курсе.

Эшли не могла остановить слез.

— Я… я так надеялась, что он родится в день твоего рождения. Хотела сделать тебе подарок.

— Разве ты забыла, какую радость доставляют мне ранние подарки ко дню рождения? — севшим голосом спросил Корд. — А уж такой!..

— Но мы еще не подготовились к этому! Я еще не купила ни подгузников, ни распашонок, ни ползунков, ни…

— Я закажу все по телефону с доставкой на дом. Главное — это ты.

— Ничего подобного! — всхлипнула Эшли. — Я вела себя так ужасно по отношению к тебе, Корд. Неужели ты простишь меня когда-нибудь за то, что я не верила тебе? — Ее голос зазвенел. — Когда Шейла пришла сегодня утром ко мне в спальню и начала подкалывать меня, я вдруг поняла, что она лгала. Я такая никудышная. Ты заслуживаешь лучшей жены, чем я.

— Не нужно мне никакой другой жены, кроме тебя! — с чувством воскликнул Корд.

— Не понимаю этого. Меня так долго преследовали дурные мысли. Даже Грег пришел в ужас, когда увидел, как я ожесточилась. Я сама себя ненавидела за это, но… — Она зарыдала.

— Успокойся, дорогая. Шейла причинила зло всем, начиная с моего отца. Кому мы должны быть благодарны, так это нашим настоящим друзьям, таким, как Грег, который не дал нам разрушить наш брак.

— Я знаю, — всхлипнула Эшли. — И сестре Бернизе. Они оба видели то, чего не видела я.

— Чего не видели мы, Эшли, — поправил ее Корд дрогнувшим голосом. — Шейла добралась даже до бедного Дэна. Она медленно отравляла наши с ним отношения, пока он перестал верить и в себя, и в меня. Но все это закончилось. С этого момента Дэн будет возглавлять нашу компанию. Что касается вас, миссис Макнайт, у нас будет ребенок и настоящая семья. Навеки.

— О, Корд…

Его слова доставили ей такую радость, что она всхлипывала не переставая, пока не почувствовала, что машина остановилась.

— Мы приехали, дорогая. Теперь скоро.

— Не оставляй меня, Корд.

— Как будто я могу это сделать!

Следующие несколько минут пролетели, как в тумане. Эшли тут же отправили на обследование. У нее начались роды, но процесс шел медленно. Ее положили на каталку и отвезли в родильное отделение. Все это время Корд держал ее за руку, не сводя с нее своих темно-синих глаз.

— Мне кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я пришла к тебе в клинику.

— И мне так кажется, — прошептал он.

— Так-так, — услышали они знакомый голос спустя некоторое время. — Что это вы сделали с собой, Эшли? Откуда у вас такая шишка на лбу?

— Доктор Ноубл…

Он, улыбаясь, подошел к Эшли.

— Шучу, конечно. Я все знаю. Придется сделать кесарево сечение. Не волнуйтесь, — сказал он, увидев, что она занервничала. — Если произойдет очередное чудо, вы с Кордом сможете иметь без всяких проблем и второго, и третьего ребенка.

Корд хмыкнул.

— Все это будет прекрасно, но в данный момент меня волнует только Эшли.

Его слова немного успокоили ее. Он боялся за нее. Она видела это. Чувствовала это.

Волна любви к мужу захлестнула ее. Корд всегда был опорой для нее. Теперь ему нужна ее поддержка.

— Милый мой, — прошептала она, сжимая его руку. — Все хорошо. Скоро у нас будет малыш, о котором мы так мечтали. Я невероятно счастлива. Ее глаза пылали любовью к нему. Она улыбнулась ему лучезарной улыбкой, в которой не было и намека на страх.

— Эшли… — простонал он, целуя ее рот дрожащими губами.

— Как видите, Корд, беспокоиться не о чем, — проговорил доктор. — А теперь мы подготовим вашу жену к операции, а вам дадим маску и халат, и вы сможете присутствовать при рождении вашего ребенка.

— До встречи через несколько минут, — прошептала Эшли, провожая взглядом красивую и внушительную фигуру мужа, который с явным нежеланием вышел из комнаты.

— Ну, Эшли, — сказал доктор, как только они остались одни. — Скоро у нас будет малыш. Правда?

— Да.

— Доктор Болл даст наркоз, но вы будете в сознании. Возможно, у вас немного закружится голова, когда я выну малыша, но это через несколько секунд пройдет. Я уже связался с педиатром. Она будет находиться вместе с нами в родильной палате. Есть вопросы?

— Нет, — взволнованно ответила Эшли.

— Когда вы в последний раз что-нибудь ели или пили?

— Не сегодня. Вчера вечером съела кусок пиццы. Около девяти.

— Это хорошо, — пробормотал он, осматривая Эшли. — По-моему, вы находитесь в прекрасном состоянии для человека, который перенес такое падение. Постарайтесь расслабиться, а мы позаботимся обо всем остальном.

— Хорошо.

— Только между нами… — Он подмигнул. — Ваш муж, вот кто вызывает у меня опасения. Стать впервые отцом для нас, мужчин, — серьезное испытание. Но для Корда в особенности. Он ведь не ожидал, что когда-нибудь это с ним случится.

— Я знаю, — дрожащим голосом подтвердила Эшли.

— Сильные, заботливые мужчины чувствуют себя особенно беззащитными в такие моменты, как сейчас. Корд испытывает благоговейный трепет перед вашим мужеством. Каждый раз, когда я помогаю родиться ребенку, я тоже испытываю благоговение.

Эшли подняла на него глаза.

— Спасибо за то, что вы со мной.

Его взгляд стал сердечным.

Через пятнадцать минут Эшли перестала чувствовать нижнюю часть своего тела.

— Хорошо. Поехали.

Два санитара повезли ее на каталке по коридору к дверям, на которых было написано «Родильная палата». Эшли испытала странное чувство, когда ее клали на операционный стол, а она не могла пошевелить и ногой.

Все вокруг были в зеленых врачебных халатах и масках. Доктор Ноубл бодро переговаривался с сестрами и доктором Боллом, пока Эшли закрывали стерильными простынями.

Повернув голову, она увидела, как в родильную палату входит ее муж. Сестра указала ему на стул. Эшли подумала, что доктор Ноубл принял эту меру предосторожности на случай, если Корду станет плохо. Это вызвало у нее улыбку.

Хотя Корд выглядел как врач, его выдавали тревожные темно-синие глаза. Эшли привязали. Прошло несколько напряженных минут. Потом ей сказали, что сейчас дадут немного кислорода, она услышала какой-то булькающий звук, и Корд слетел со стула.

— Ну вот, — удовлетворенно произнес доктор Ноубл, поднимая младенца. Как он и предупреждал, у Эшли слегка закружилась голова. Она глубоко задышала, и головокружение прошло.

Вдруг она увидела своего ребенка, который все еще был в родовой смазке. Несмотря на это, его аккуратная головка была покрыта такими же темными волосами, как у Корда. Она заплакала от радости.

— У вас прекрасный сын! Идите сюда, Корд, взгляните.

Его не нужно было уговаривать.

— Эшли! — восторженно закричал он на всю комнату.

— Здоровый ребенок, дышит самостоятельно, — добавила врач-педиатр, осматривая малыша.

— Рост вашего сына пятьдесят семь сантиметров, вес четыре килограмма двести граммов. А то, что он родился раньше срока, нисколько не сказалось на этом богатыре.

— Громадный парень, — согласился доктор Ноубл. — Что бы вы ни делали, у вас все получается прекрасно, Корд.

Эшли не знала, что такое настоящее счастье, пока с нее не сняли маску и не положили на руку пищащего новорожденного сына, закутанного в одеяльце.

— Кэйби, — сказала она своему крошечному сынишке. — Мы здесь. Твои мама и папа здесь.

Корд приблизил к ней свое лицо в маске.

— Мы здесь, сын.

Глазки их маленького сынишки были устремлены на них, как будто он и в самом деле их видел. Эшли вгляделась в своего сына. Его сходство с отцом было очевидным.

— О, Корд… я… я просто не могу поверить. Просто не могу поверить, — не выдержала она. — Кэйби здесь. Какой он красивый!

— Вы оба красивые.

Корд был настолько потрясен, что не мог говорить.

— Мне не хочется вам мешать, — вмешался доктор Ноубл, — но я должен еще позаботиться об Эшли. Корд, вы можете пройти в детскую. Ваша жена пробудет пару часов в послеоперационной палате, а потом ее переведут в ее комнату. Вы сможете прийти к ней туда.

Корд сдернул маску и наклонил голову.

— Я тебя люблю, — услышала она трепетные слова около своих губ. И он последовал за няней, которая повезла детскую коляску из родильной палаты.

Доктор Ноубл ласково потрепал Эшли по щеке.

— Я свою миссию здесь выполнил, Эшли. Мы сделали вам обезболивающий укол. Теперь приду к вам утром.

Эшли уже почувствовала действие лекарства. Она невнятно поблагодарила доктора, погружаясь в сладкое небытие. Сладкое, потому что, когда она проснется, ее будут ждать муж и очаровательный новорожденный сын.

Был уже одиннадцатый час вечера, когда появились санитары, чтобы перевезти ее на каталке из послеоперационной палаты в отдельную комнату. Несмотря на то, что у нее гудела голова, Эшли не могла дождаться, когда снова увидит Корда и возьмет на руки своего малыша.

Первое, что бросилось ей в глаза в комнате, была ваза, в которой стояло дюжины две алых роз. От Корда. Глаза ее наполнились слезами. Тут она увидела еще один букет, поменьше. Из желтых роз и веток с мелкими цветами. Он стоял на вспомогательном столике. Эшли решила почему-то, что это от Грега и Бонни.

Она посмотрела вокруг, ища Корда. Но его еще не было. Возможно, она просто не разглядела его, потому что не могла как следует открыть глаза.

В следующий раз она проснулась уже в полдень. Когда пришла дневная сестра, Эшли попросила подать ей сумочку. Надо привести себя в порядок, чтобы выглядеть не так ужасно.

Причесавшись и подкрасив губы, она почувствовала себя значительно уверенней. Сестра заговорила с ней о грудном кормлении ребенка. Пока она объясняла Эшли, с чего начинать, за дверью послышался крик. По меньшей мере полдюжины детишек надрывались от плача.

— Как вы думаете, среди них есть мой? — взволнованно спросила Эшли у няни.

Но ответа не услышала, потому что в комнату вошел Корд, такой громадный и такой красивый, что Эшли не могла сдержать свой восторг.

— Корд, дорогой!

С сияющим видом он подошел к ее кровати.

— Если бы я не видел все своими глазами, никогда бы не поверил, что ты только что произвела на свет ребенка.

Эшли что-то ответила, но ее слова потонули в его поцелуе, который был настолько красноречив, что она забыла и где она, и что с ней. Но сразу же опомнилась, услышав пронзительный крик ребенка, который с каждой секундой становился все громче.

— Наш сын в нетерпении. Он очень хочет видеть свою мамочку, — прошептал Корд ей в лицо. — Не забудь только, что его отец будет позже требовать к себе такого же внимания.

— Ни за что не забуду, — пообещала Эшли, прижавшись еще раз губами к его губам. Когда Корд выпрямился, няня положила ей на руку Кэйби.

— О!.. — воскликнула Эшли, разворачивая одеяльце. — Какой он красивый, Корд. Ты только посмотри на него. Посмотри на его ушки и реснички. Ну разве не очаровательные?

Они разглядывали своего сынишку, ахая и восхищаясь его совершенством и умиляясь гримасам, которые он строил.

Малыш затих, явно удовлетворенный тем, что оба родителя суетятся над ним.

— Он значительно крупнее других детей, — заявил Корд с естественной отцовской гордостью.

Эшли засмеялась.

— Тогда понятно, почему я испытывала такие неудобства! Но я готова все начать сначала ради второго, такого же как он, богатыря. — Она поцеловала нежные щечки ребенка. — Он выглядит крепышом. Правда? И таким красавцем, ну прямо как его отец! — восклицала Эшли, все еще пытаясь поверить в свершившееся чудо.

— Эшли… — прошептал Корд, — я так давно мечтал об этом… — Он целовал ее шею, не в силах сдержать свои чувства.

Несмотря на то, что она все еще находилась под действием лекарств и ощущала усталость, его нежность воспламеняла ее.

— И я тоже, дорогой, — сказала Эшли, справившись с волнением, — Каждый человек должен испытать такое счастье.

Они ласкали сына до тех пор, пока он не начал проявлять признаки голода. Эшли постаралась сделать все, что могла, чтобы он остался доволен.

Сестра объяснила, что требуется время, чтобы научиться делать все правильно. Что через несколько дней все наладится само собой. Ее оптимизм немного успокоил Эшли, особенно после того, как Кэйби, в конце концов удовлетворенный, заснул.

— Тебе тоже нужно поспать, — сказал Корд. — Я положу его в колыбельку около твоей кровати.

— Не уходи, — попросила Эшли после того, как сестра поставила капельницу, чтобы ввести внутривенно обезболивающее. Утром капельницу снимут, и тогда Эшли сможет поесть.

— Ни за что не уйду!

Под звуки этих слов Эшли погрузилась в счастливый сон. Проснувшись через несколько часов, она увидела своего мужа, который сидел в кресле. На его плече дремал малыш, касаясь своей щечкой щеки отца.

У Эшли защемило сердце. Если бы она могла запечатлеть этот момент!

К счастью, сестра вошла до того, как они оба проснулись. Эшли шепотом попросила дать ей видеокамеру, которую Корд положил на комод.

Хотя руки ее еще дрожали, она с минуту поснимала. Эти кадры фильма станут бесценными.

К ее досаде, сестра унесла Кэйби в детскую, но пообещала вернуться с ним через пару часов.

Откинувшись на подушки, Эшли наблюдала за своим спящим мужем, которому досталось не меньше, чем ей. Не только рождение ребенка, но и сцена в доме, которая предшествовала преждевременным родам.

Шейла. Оставалось лишь одно темное пятно. Что произошло с мачехой Корда? Она не успокоится, пока Корд не расскажет всего.

Словно под влиянием телепатии, Корд вдруг открыл глаза и сел, слегка обескураженный.

— А где Кэйби?

— Его забрали в детскую несколько минут назад. Я рада, потому что тебе нужно отдохнуть.

Встав с кресла, он подошел к ее кровати и поцеловал долгим поцелуем.

— Как ты себя чувствуешь? Только честно.

— Все болит, устала, все странно и совершенно замечательно.

Корд успокоился и внимательно посмотрел на нее.

— Твоя шишка уменьшается.

— Это хорошо, но, наверное, теперь у меня здоровый синяк.

— Мы должны благодарить судьбу за то, что ты отделалась только этим.

— Корд, расскажи мне о Шейле. Что случилось после того, как я потеряла сознание?

Он встал, рассеянно потирая шею.

— Когда ты позвонила мне на работу, мы с Дэном как раз говорили о ней и том зле, на которое она способна. Я уловил страх в твоем голосе и попросил Дэна позвонить и вызвать «скорую помощь». Честно говоря, у меня было какое-то нехорошее предчувствие с того самого момента, как Шейла появилась в приюте. По дороге домой меня преследовал страх, что она может попытаться нанести тебе физический вред.

Эшли затаила дыхание.

— Мне показалось, что у нее пистолет и она собирается убить тебя. Она держала руку в кармане. И так решительно устремилась вниз по лестнице навстречу тебе!

Корд покачал головой.

— У нее в руке были ключи от твоей машины.

— Моей машины?

— Да. Она протянула их мне и сказала, что спустилась вниз поджидать такси. Она собиралась поехать в приют и забрать твою машину, оказав этим любезность тебе. Естественно, я ей не поверил и забрал у нее ключи. Мне кажется, что она собиралась пригнать домой твою машину и вывести ее из строя. Тогда, поехав на своей машине, ты бы попала в какую-нибудь неприятность.

— Господи, Корд…

— Увидев, что я ей не поверил, она заявила, что уезжает из Солт-Лейка и никогда не вернется обратно. Я сказал ей, что это прекрасная мысль, потому что совет директоров лишил ее всех постов в компании. В этот момент подъехало такси. Не успела она сесть в машину, как появилась «скорая». Я не мог думать ни о чем, кроме тебя и нашего ребенка. Мне кажется, что она взяла отцовские деньги и удрала с ними. Она никогда больше не появится здесь, чтобы снова причинить зло нам или кому-нибудь еще.

Эшли глубоко вздохнула.

— Это самая прекрасная новость, которую я когда-либо слышала.

— Дорогая! — Он взял ее руку и поцеловал. — Давай никогда не будем больше оглядываться на прошлое. Никогда не будем вспоминать все плохое.

Эшли притянула его к себе.

— Я смотрю в будущее, Корд. И как только смогу, постараюсь показать, какие чувства испытываю к тебе. Если ты еще немножко подождешь…

— Как чувствует себя сестра Берниза? Уже лучше? Мы можем на минуту зайти к ней?

Вахтер взглянул на Эшли и Корда, держащего на руках месячного малыша. Они слышали, что монахиня подхватила грипп и поэтому не смогла приехать в больницу, когда родился их ребенок.

Эшли уже полностью оправилась после операции. Когда Корд предложил ей поехать подышать свежим воздухом и по дороге навестить женщину, которая сыграла такую огромную роль в ее жизни, Эшли пришла в восторг.

— Сестра Берниза поправилась. Кажется, сейчас она в своем кабинете. Пройдите и постучите к ней.

Эшли почувствовала крепкую руку Корда на своей талии, когда он повел ее к дальней двери.

— Войдите.

Эшли повернула ручку, и они вошли. Увидев их, монахиня просияла.

— Я только что думала о вас, и вдруг вы пришли. И с вами ваше драгоценное дитя.

— Мы слышали, что вы заболели, но раньше не могли появиться. Кэйби хочет познакомиться с вами.

Монахиня протянула руки.

— Мне тоже не терпится познакомиться с ним.

Корд подошел к ней и протянул ей малыша.

Когда Эшли увидела своего мужа с его уменьшенной черноволосой копией, ком застрял у нее в горле. Этот ком стал еще больше, когда сестра Берниза поцеловала Кэйби с нежностью любящей матери.

Она прислонила малыша к своему плечу и похлопала по спинке, нисколько не беспокоясь о том, что он может срыгнуть. Затем с любовью посмотрела на Эшли.

— Ты знаешь, что тебе был всего месяц, когда твоя мать принесла тебя в «Святую Анну», Эшли? У тебя тоже были густые волосики. Но ты была крошечная и страдала коликами. Твой крепыш пышет здоровьем и выглядит вполне довольным.

— Вы не слышали его, когда он голоден. Ночью он требует свою маму и будит всех вокруг, — с улыбкой проговорил Корд.

— Это естественно, — заметила монахиня. — Иначе как же он вырастет таким же высоким и сильным, как его красивый папа?

Глаза Эшли сияли, как звезды, когда она посмотрела на своего мужа.

— Корд мне помогает. Он встает и приносит мне малыша. А когда малыш наестся, мы спорим, кому взять его на руки.

Сестра Берниза засмеялась.

— Ты очень счастливый мальчик, Кэйби.

— Это мы счастливые! — с чувством воскликнул Корд. — Я предложил Эшли заехать к вам сегодня. Она думает, что мы просто приехали вас навестить, но у меня есть и другая цель.

Монахиня приложила малыша к другому плечу и вопросительно посмотрела на гостя. Эшли была заинтригована не меньше.

— Не знаю, что рассказывала вам моя жена обо мне и моей судьбе. Излишне говорить, что я родился в богатой семье, но это не принесло мне большого счастья. Я стал по-настоящему счастливым только тогда, когда встретил Эшли. Поэтому был бы неблагодарным, если бы не сказал слова признательности вам за то, что вы такая, какая есть. И за то, что всегда заботились об Эшли. Это вы посоветовали ей бороться за наш брак. Благодаря тому, что она прислушалась к вашим словам, мы снова вместе и собираемся переехать в Титон, где меня ждет место главного смотрителя парка.

— Поздравляю.

— Спасибо. В знак признательности за все, что вы для нас сделали, я передаю документы на владение нашим домом в дар приюту Святой Анны. Вы можете использовать дом по своему усмотрению. Мой адвокат встретится с вашими представителями на следующей неделе. Это очень большой дом, с большим двором. В нем могут временно останавливаться старшие воспитанники, которые совмещают работу и учебу в колледже. Если хотите, можете разместить в нем больных детей или детей-инвалидов. На ваше усмотрение. Я собираюсь взять из дома лишь некоторые памятные для меня вещи, все остальное оставляю. Нам с Эшли не нужны ни дом, ни деньги. Для меня будет счастьем узнать, что он приносит кому-то пользу.

Эшли опустила голову. Она была настолько тронута его щедростью, настолько растрогана, что не могла говорить. Похоже, что сестра Берниза испытывала те же чувства.

— Кроме того, я учреждаю фонд для поддержания этого дома. «Святая Анна» всегда будет занимать особое место в моем сердце. Помимо всего прочего, это родной дом для Эшли.

На глаза монахини навернулись слезы.

— Представляете, только позавчера нас уведомили о том, что, поскольку здание, которое мы занимаем, старое и не отвечает требованиям сейсмоустойчивости, нам следует подыскать временное пристанище. Не знаю, будут ли строить нам новый дом или перестраивать старый. Вы даже представить себе не можете, что для нас значит ваш подарок, особенно в такое время.

Корд улыбнулся.

— Я очень рад.

Эшли не могла больше совладать с собой. Она вскочила и обвила шею Корда руками, так сжав ее, что чуть не свалила его со стула.

Монахиня встала. Она все еще держала Кэйби.

— От имени приюта Святой Анны я принимаю ваш подарок. Но только при одном условии. — Эшли удивленно повернулась к сестре Бернизе. — При условии, что вы оставите мне этого парнишку на несколько ночей. Я хочу как следует познакомиться с ним, но не могу сделать этого в присутствии таких любящих родителей, как вы. Ну а вы, как я понимаю, можете посвятить драгоценное для вас время друг другу.

Синие глаза Корда метнули в сторону Эшли такой страстный взгляд, что ее сердце чуть не выскочило из груди. Они были измучены не только тем, что малыш не давал им спать по ночам, но и тем, что следовали совету доктора воздерживаться от интимной жизни до тех пор, пока Эшли не пройдет обследования.

Если они оставят сейчас Кэйби у сестры Бернизы, Эшли знала, что произойдет. И Корд тоже. Его восторг был настолько очевиден, что сестра Берниза тайно подмигнула Эшли, которая залилась румянцем.

— Мы принимаем ваши условия, — с готовностью ответил Корд. — Если вам нужно что-нибудь…

— Не нужно, — с довольной улыбкой заверила его монахиня. — У нас здесь есть все, что необходимо вашему малышу. Разве не так? Скажи «до свидания» своим маме и папе, Кэйби. Скажи, чтобы они отдыхали и не беспокоились о тебе.

Хотя сестра Берниза была единственным человеком в мире, кроме Корда, кому Эшли могла доверить своего ребенка, ей было грустно оставлять его.

Но когда они вышли из дома и Эшли взглянула на своего мужа, любовь, сиявшая в его глазах, напомнила ей о том, что пора уделить внимание и ему. Этому замечательному человеку, который никогда не предавал ни ее, ни их брак.

Эшли вдруг поняла, что настал момент посвятить себя этому человеку, подтвердить свои клятвы в любви и верности. Кэйби получал внимания в избытке. Теперь настала очередь Корда.

ЭПИЛОГ

— Ого!.. Пахнет бараньими ребрышками и жареной картошкой с сыром. По какому случаю пир, дорогая? — спросил Корд, который пришел сегодня почему-то намного раньше, чем ожидала Эшли. Она еще не достала свечи и не расставила лучшую посуду и хрусталь.

Их трехлетний сын Кэйби и приемный двухлетний сынишка Росс, которые сидели в своих высоких стульчиках, радостно закричали, когда в кухню вошел папа.

Поздоровавшись с каждым из них, Корд кратчайшим путем направился к Эшли, стоявшей возле раковины, и поцеловал ее в шею.

Эшли поежилась.

— Брр… Что, на улице мороз? Ведь еще только середина сентября!

— Ты же знаешь, что зима здесь наступает рано. Сегодня ожидается первый снегопад. Как ты считаешь, может, нам уложить детей спать пораньше и тогда весь длинный вечер будет наш?

— Прямо мои мысли.

Едва дыша от радости, Эшли отодвинула в сторону миксер, которым взбивала сливки для фруктового салата, повернулась к Корду и прильнула к его губам. Она всегда скучала по мужу.

После целого дня разлуки их губы и тела стремились друг к другу, но их шумливые мальчишки тоже требовали внимания. Корд хмыкнул и нехотя отпустил ее, пообещав накормить детей, когда ужин будет готов.

— Нет, нет… — запротестовала Эшли. — Я уже накормила их, и они отправятся спать к тому времени, как я приготовлю наш ужин. Я хочу, чтобы ты сегодня принял горячую ванну и расслабился. Я позову тебя, когда ужин будет готов.

Он остановил на ней свой проницательный взгляд.

— Почему-то мне кажется, что что-то происходит.

Эшли отвела взгляд.

— Разве не может иногда жена сделать приятное своему мужу?

Корд снова подошел к ней и заключил ее в объятия.

— Ты делаешь мне приятное каждый день и каждую ночь. Я счастливейший в мире муж. Но сегодня чувствую в воздухе что-то особенное.

— Тебе придется немного подождать.

— Ты знаешь, что я терпеть не могу ждать, — заявил он, бесцеремонно и жадно целуя ее. — Мы выиграли в лотерею? — пошутил он.

— Нам не нужен никакой выигрыш. — Эшли засмеялась, пытаясь отстраниться от Корда. Дети расшумелись, но Корд не обращал на это никакого внимания.

— Тебя пытались найти твои родители?

— Нет, дорогой. Ничего подобного. К тому же ты знаешь, что для меня никогда не имело значения…

— Звонили насчет усыновления? Дают нам еще одного ребенка? В этом причина? — К этому моменту он уже усыпал ее поцелуями.

— Не совсем.

Внезапно вся его игривость пропала. Он пристально и настороженно посмотрел на нее.

Эшли никогда ничего не могла скрыть от Корда. Задыхаясь от волнения, она прошептала:

— Ты сможешь пережить еще одно чудо, которое появится через восемь месяцев?

В глазах его вспыхнул огонь.

— Мне уже было дано пережить три чуда. Это было в тот день, когда ты вернулась ко мне, и вернулась беременная. И в тот день, когда мы усыновили Росса. Неужели мне суждено пережить еще одно чудо?

Эшли улыбнулась.

— Живое доказательство — малыш, которого я ношу.

С видом человека, знающего необыкновенный секрет, Корд повернулся к мальчикам.

— Эй, мальчики? Вы слышали? — Поняв, что отец обратился к ним, ребята неожиданно перестали шуметь и посмотрели на него. — К будущему лету все здесь изменится. У нас появится новый член семьи, Мэри-Эшли.

— Я тоже надеюсь, что будет девочка, — прошептала Эшли. — Но, кажется, пол наших детей всегда будешь определять ты, дорогой.

Корд повернулся к ней, сияя от радости.

— Давай уложим парнишек спать и сами ляжем. Надо обсудить на всякий случай еще и имена мальчиков. Когда выберем какое-то, устроим полночный праздник. Как тебе такая идея?

У нее забилось сердце.

— Бери Росса, а я возьму Кэйби. Спорим, что я лягу раньше тебя! — смеясь, с вызовом крикнула Эшли.

— Хочешь пари?

Эшли взяла Кэйби со стульчика и поцеловала в шейку.

— Выиграю или проиграю, я все равно всегда в выигрыше, потому что замужем за твоим папой.

— Ты слышал это, Росс? — Корд взял белокурого двухлетнего малыша и подкинул в воздух. — По-моему, твоя мама сказала, что любит меня. Она любит меня. Она любит меня, — пропел он, когда они все четверо вышли из кухни.

Я люблю тебя, Корд Макнайт. Никогда не сомневайся в этом. Я люблю тебя.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ЭПИЛОГ

Реклама на сайте