«Все, что блестит»

Ранним вечером, когда солнце только соскользнуло за верхушки кипарисов в западной бухте, я сидела в старой дубовой качалке бабушки Кэтрин, держа на руках Перл, и тихонько пела. Это была старая кейджанская мелодия, которую когда-то напевала бабушка, укладывая меня спать. Я тогда еще была маленькой девочкой с хвостиками, прыгающими по моим плечам, и носилась по полям от берегов болота до нашей хибары на куриных ножках. Закрыв глаза, я все еще могу услышать, как она меня зовет:

– Руби, пора ужинать, детка. Руби…

Но ее голос растворяется в моей памяти, как уносимый ветром дым из чьей-то печи.

Теперь мне почти девятнадцать, и прошло уже три месяца с тех пор, как во время одного из самых ужасных ураганов, пролетевших по бухте, родилась Перл. Деревья, вывороченные с корнем, все еще лежат вдоль дороги, как раненые солдаты, ожидающие, что их вылечат и восстановят.

Наверное, я тоже жду, когда меня вылечат и восстановят. Поэтому и вернулась из Нового Орлеана в бухту. После того как мой отец Пьер Дюма, испытавший чувство огромной вины перед своим братом Жаном, умер от сердечного приступа, на нас четверых обрушилась месть нашей мачехи Дафни. Она невзлюбила меня с того дня, как я появилась на пороге их дома – неизвестная доселе дочка-близнец, существование которой после смерти моей мамы бабушка Кэтрин держала в тайне, чтобы меня не продал мой дед Джек, как он продал Жизель.

Долгое время Дафни с отцом удавалось это скрывать, но, после того как я приехала, им пришлось придумать новый обман: заявить, что меня украли из колыбели в тот день, когда мы с Жизель появились на свет.

Правда же заключалась вот в чем: отец, будучи уже женатым, влюбился в мою мать. Однажды, отправившись на болота поохотиться (отец был заядлый охотник), он встретил мою мать Габриэль. Она, по словам бабушки, отличалась необыкновенной красотой и свободолюбивым независимым характером. Неудивительно, что отец влюбился в нее по уши. Габриэль ответила ему взаимностью. Дафни не могла иметь детей, поэтому, когда моя мать забеременела, мой дед Джек согласился на сделку, предложенную семейством Дюма. Он продал Жизель, и Дафни выдала ее за свою дочь.