«Евгения»

– Максим Петрович, такси подано. – Сообщила секретарша Светлана, приоткрыв дубовую дверь.

– Спасибо.

Максим механически собрал документы, запер в сейф. Откинулся на кресле, устало помассировал виски.

Он очень устал. День выдался длинный: ночным самолётом прилетел из Питера, вёл сложные переговоры, встречался в Думе с нужными людьми – какой бизнес без родных прикормленных чиновников? Одна была радость – цены на нефть снова выросли. После переговоров вернулся в офис. И опять работал, как на конвейере. Да ещё эти постоянные звонки, пустые, отрывающие от дела, а не ответить – нельзя. Именно эти звонки больше всего выводили Максима из себя. Только вникнешь в суть проблемы, сосредоточишься, так на тебе – дрррень! Выбросить бы этот мобильник в окно!

Вот опять. Позвонил деловой чел, без которого никуда. Осведомился, поедет ли Максим Петрович в марте в Куршевель. Разумеется, поедет. Как же иначе? С преогромным удовольствием, непременно надо пересечься в выходной. Максим будет очень рад, привет семье.

Чёрт бы подрал этот Куршевель. Максим терпеть не мог лыж вообще и горных в частности. И кататься научиться никак не мог, не помогали лучшие инструктора. Палки плясали в разные стороны, ноги разъезжались. В прошлый раз Максим сломал три пары лыж, сам чуть не убился. Вот если бы надо было играть в мяч или хотя бы плавать – он бы с удовольствием. В прошлом Максим был спортсменом, волейболистом. Вырос на юге России, в Астрахани, а на юге какой снег? А теперь вот, к сороковнику, пришлось и лыжи полюбить. Что поделать? Мода. Как там говорят? Если мода требует, и рога носят… Хотя это, пожалуй, чересчур.

Не забыть бы отдать распоряжения сотрудникам. В их глазах почтение и страх. Правильно, пусть боятся. Боятся – значит уважают. Шеф приезжает редко, но метко. А теперь в Москве квартиру купит, и будет наведываться чаще. Нашим людям только дай послабление – всё дело развалят. Только и будут что курить да чаи гонять. Знаем, проходили.