«Умножение скорби»

Ирине Лаптевой посвящается.

Никогда! Никогда я не прощу себе, что никак не повлияла на ход событий! Могла ли я что-нибудь сделать? Скорее всего — нет. Но ведь я даже не попыталась. А теперь… Теперь уже поздно. Остаётся только вспоминать её и ненавидеть себя. До сих пор не могу понять, как всё это случилось, что же послужило истинным прологом этой дикой истории. Хотя может быть, в конце нашего безумного века леденящего ужаса она и не вызовет. Но мне вряд ли удастся когда-нибудь избавиться от этого кошмара.

Нина… Моя лучшая подруга. Я любила её, наверное, больше, чем кого бы то ни было. Только вот не уберегла. Если попытаться как-то проанализировать события, то начать, пожалуй, надо с сентября. Как-то Нина пришла только ко второй паре. Даже не извинившись — мы должны были встретиться с утра, чтобы вместе ехать в университет, и я прождала её добрые пол часа — она, задыхаясь от гнева и сверкая глазами, принялась нагнетать обстановку:

— Маша! Это невыносимо!

— Что такое? — я раздумывала, стоит ли мне высказаться по поводу её бессовестного опоздания.

— Скажи мне, я — урод?

— Ага! — усмехнулась я.

— Я серьёзно! — она отмахнулась от моей иронии длиннющими ресницами.

— Я тоже, — непонимающе повела я плечами. Нина восприняла мои слова как исключительный комплимент.

— Я — дура? Я не умею общаться с людьми? Со мной скучно? — не унималась она. — Ну что же ты молчишь?

— Я киваю головой.

— Так в чём же тогда дело?! — ещё чуть-чуть, и она расщепила бы меня на атомы.

— Все мы немножко лошади, — я всё-таки продолжала её дразнить. Нина замолчала и уставилась на меня поледеневшими глазами.

— Что случилось? — перестала я кривляться.

— Я вот уже неделю общаюсь с самыми разными людьми. И это отвратительно! — она снова захлебнулась рассказом.

— Я как-то не улавливаю ход твоих мыслей.

— Маша, это можно объяснить только матом. Иначе никак!

— И всё же.

— Может быть, я — дурочка. Может быть, я начиталась глупых романов. Но если они умны и образованы, то я предпочитаю быть умственно отсталой!

— Ты меня уже утомила своими вступлениями. Давай-ка в темпе вальса.

— Только не кривляйся! — прищурилась Нина. Она тоже издевалась надо мной, намеренно опутывая словоблудием.

— Обещаю, — согласилась я.