«Крутые повороты»

В морозный февральский день от станции Коноша по небольшой проселочной дороге тощая лошаденка везла легкой рысью сани-розвальни. На большой куче сена, прикрытого стареньким одеялом, сидело трое ребят семи — двенадцати лет. Да и извозчик был немногим старше. Ему едва минуло четырнадцать лет, но он хотел казаться старше и, осознавая важность порученного ему дела, грубоватым голосом прикрикивал:

— Ну, пошевеливайся, непутевая!

Ребятам было холодно, хотя и прикрыты они были большим тулупом. Самый старший паренек сидел сзади, и тулуп едва прикрывал его колени. Ноги в ватных бурках очень мерзли. На пригорке, когда лошадь пошла медленнее, он соскочил с саней и зашагал рядом, чтобы согреться. Вечерело. Вдали показались тусклые огоньки поселка Коношеозерский, лошадь прибавила шаг. Паренек догнал сани и уселся, с любопытством вглядываясь вперед. На душе у Сережи, так звали паренька, было тоскливо. Всего двенадцать лет! А уже столько крутых поворотов произошло на его жизненном пути. И, глядя на приближающийся поселок, он с грустью подумал: «Опять детдом!»

В деревне Ялгуба, пожалуй, самая трагическая судьба в жизни сложилась у Ивана Мугандина.

Первоначально все предвещало хорошую жизнь, и многие в деревне даже завидовали ему. Отца Ивана забрали в армию в самом начале германской войны, и с тех пор судьба его не известна — то ли погиб в окопах первой мировой, то ли в вихрях гражданской войны. Жил Иван с матерью в довольно просторном доме на берегу губы. После обучения в церковно-приходской школе отец определил его сначала подпаском, а затем учеником в плотницкую артель. В ней и остался он работать постоянно.