«Очаровательные глазки. Обрученная со смертью»

— Дышать невозможно! — прошептала Акулина, со страхом рассматривая усопшую. Это были останки благородной женщины — родственницы хозяев усадьбы, которая, как гласила легенда, была проклята собственным отцом за внебрачную связь и умертвила себя век назад. Мошенница, побеспокоившая труп в корыстных целях, испытывала смешанные чувства: она скорбела и сочувствовала девушке, зов сердца которой перекричал голос разума, но не понимала мотивов самоубийства. Она не была суеверной, однако не исключала того факта, что не упокоенные души могут болтаться по миру, желая получить ответы на нерешенные вопросы.

В устрашающие байки, связанные с мертвой девицей, похороненной в свадебном платье, Василий не верил, поэтому вел себя развязно и не церемонился с умершей много десятков лет назад дамой. Обнаруженное на ее шее рубиновое колье он безжалостно дернул, отделив при этом голову невесты от туловища. Акулина же при виде этого жуткого зрелища вскрикнула.

— Не кричи! Нас могут услышать! — злобно процедил сквозь зубы молодой человек.

— Кто нас услышит? Она? — возмущенно прошипела грабительница, кивнув на безголовую женщину.

— А если кому-то не спится в доме?! И выйдут дышать свежим воздухом к лесу! — раздраженно чеканил Василий. — Они застанут очаровательное зрелище: двух воришек, желающих построить хрустальный замок бытия на костях сгнившей проклятой невесты!

Акулина непонимающе уставилась на оратора — словесные изыски любовника порой заставали ее врасплох. Василий любил изъясняться витиевато и тем самым подчеркивать необразованность партнерши.

— Пусть неживой, но она все же… человек! Нельзя относиться к ней так, будто ее никогда не существовало! — с волнением произнесла Акулина, с отвращением рассматривая скатившуюся с атласной подушки голову.

— Это самый удачный улов за все время! Нам с тобой повезло! — восхищенно прошептал Василий, подмигнув спутнице. — Странно, что это дорогое украшение по сей день лежит здесь! Никто до него не добрался за сто лет, а ведь слухи о богатстве в гробнице ходят по округе давно.

— Никто не рискнул сюда влезть. И ты знаешь почему!