«Почти понарошку»

Просыпался долго. Еще дольше заставлял себя выбраться из постели – на работу категорически не хотелось. Хотелось в отпуск. Который, впрочем, был не за горами.

И эта позитивная мысль стала решающей, подвигнув Германа Липковича решительно проследовать из спальни в кухню. Кофе должен был убедить в правильности намерений. Но вместо этого мерные звуки капель в кофеварке навевали желание вернуться обратно в кровать.

Герман чертыхнулся и поплелся в душ. Поплескаться не удалось. Ровно через три минуты и восемнадцать секунд раздался стук в дверь.

- Гера, ты там долго? – голос Юльки звучал жалобно и сонно.

- Недолго, - ответил Герман, усиленно сгоняя холодным душем сон.

- Ну Герааа! - снова протянула Юлька. Потом, судя по звуку шагов, ее понесло в смежное с ванной помещение, где она и застряла еще на несколько кратких минут.

- Что случилось? – спросил Липкович чуть позднее, отхлебнув кофе, когда и Юлька, наконец, добралась до кухни.

К этому моменту он был одет, выбрит и благоухал одеколоном, подаренным на День святого Валентина. Она улыбнулась и оторвала взгляд от пудреницы, в которую внимательно разглядывала веки, сейчас чуть более припухшие, чем обычно.

- Ничего не случилось, - сообщила Юлька, четко произнося каждый звук. У нее была потрясающая дикция. С таким артикуляционным аппаратом впору работать на телевидении. С такой внешностью – тем более. Самое место в кадре. Она быстро припудрила нос и тени под глазами и полюбопытствовала: - А должно было?

- Ну мало ли… - отозвался Герман и, разглядывая Юльку, поинтересовался: – Ты как, со мной?

- Не-а, - мотнула она головой. – Я в универ. Это надолго. Надеюсь, прикроешь меня перед великим и ужасным? Кроме пациентов, у меня еще отчет.

Юлька проходила интернатуру и настоящим врачом ее пока ни Липкович, ни, тем более, великий и ужасный, не считали. И многое сходило ей с рук.

- Прикрою, но не вводи это в систему, - поморщился Герман.

- Ты же меня знаешь!

Липкович буркнул в ответ что-то малоразборчивое и заговорил о другом:

- Сегодня вечером буду поздно.

Ее бровь приподнялась, она захлопнула пудреницу. И заинтересованно посмотрела на Германа.

- Встреча старинных друзей, - пояснил он и поднялся из-за стола.

- Бабы будут? – хмыкнула Юлька.

- Ревнуешь? – весело спросил Гера.