«Всего один поцелуй»

Один поцелуй.

Элени Дракос стояла на краю бального зала с черно-белым, словно шахматная доска, полом и наблюдала за происходящим сквозь прорези в своей замысловатой маске.

Она многое отдала бы за один-единственный поцелуй мужчины, который смотрел бы на нее с нежностью и желанием и смог заставить ее забыть о том, что впереди ее ждет лишь бескрайняя пропасть одиночества.

Сегодня день ее тридцатилетия, и она устала от того, что в ее жизни ничего не происходит. Устала притворяться, что при виде беременной невестки у нее не щемит сердце и что она не мечтает о собственной семье.

Всю свою жизнь она подчинялась правилам, установленным ее отцом королем Теосом, и делала все для того, чтобы ее братья Андреас и Никанд рос ни в чем не нуждались. Все эти годы она была одинока, но даже не предполагала, что к тридцати годам останется одна.

Она бесцельно ходила по периметру большого овального зала. Под хрустальными люстрами драгоценности на женщинах красиво блестели. Она была не единственной, кто скрывался за маской. Бал-маскарад был ежегодной традицией дома Дракос, однако из-за прогрессировавшего слабоумия ее покойного отца его не проводили четыре года.

Но традиционалисты были недовольны продолжительным отсутствием Андреаса в стране после смерти короля Теоса и боялись, что сотрудничество Никандроса с Габриелем Маркесом может быть рискованным для экономики Дракоса. Элени решила попытаться их успокоить, устроив бал. На его подготовку у нее ушло три недели.

Глядя на красиво одетые пары, танцующие медленный вальс, она испытывала чувство удовлетворения. В воображаемом списке ее заданий можно было поставить галочку напротив еще одного пункта.

Черно-белая маска, которую она купила во время своей поездки в Париж на прошлой неделе, прекрасно сочеталась с ее ярко-красной губной помадой. Ее непослушные волосы были собраны в высокий узел, из которого выбивалось несколько тонких завитков. Черно-красное бальное платье с облегающим корсажем без бретелек и свободной юбкой с разрезом до бедра подчеркивало ее фигуру в форме песочных часов. Ее рост составлял всего пять футов два дюйма, и туфли на десятидюймовых каблуках придавали ей уверенности.