«Двойной обман»

Голос миссис Крамп был подобен сирене. Фантом поджал мягкие черные уши и поспешно скрылся. Он всегда удирал при появлении миссис Крамп.

Внезапно сирена зазвучала тише и напоминала теперь отдаленные раскаты грома, что должно было обозначать шепот в исполнении миссис Крамп. Оливия могла разобрать лишь отдельные слова, что было весьма огорчительно.

Она оставила свой пост на галерее и присела на самом краешке лестницы. Так-то лучше — теперь она могла расслышать все.

— …Так ужасно. Бедные Джо и Шарлотта. Я имею в виду Реймонда, естественно…

— Да-да, ужасно. Реймонд — блестящий молодой человек. Благодарение небесам, у них осталась Оливия…

Это был голос доктора Крампа, столь же мощный, как у жены, но менее пронзительный.

Оливия спустилась по лестнице и пробралась к приоткрытой двери в гостиную. Если они собрались говорить о ней, а не о Реймонде — стоит послушать.

Реймонд был ее братом. Ему исполнилось двадцать, то есть он был на десять лет старше Оливии. И три дня назад он погиб в авиакатастрофе недалеко от аэропорта Ванкувер.

С тех пор мама Оливии плакала не переставая. Даже отец, который всегда был внимателен к Оливии и называл ее Солнечным Зайчиком, изменился. Он часто сморкался и говорил, что им всем сейчас очень тяжело и что они должны поддерживать друг друга и «не волновать мамочку».

Что это значило, Оливия поняла в полной мере, когда ее оставили на попечении Инес — няни-филиппинки, которая тоже постоянно плакала. Инес называла Реймонда «такой красивый молодой человек».

Оливия вовсе не считала его красивым. Он был просто старшим братом, у которого вечно не хватало времени для маленькой сестренки. Люди все время повторяли, что он мог сделать блестящую карьеру дипломата. Она не знала в точности, что такое дипломат, но звучало это очень значительно. А сейчас Реймонда нет — а все продолжают говорить только о нем. Кроме доктора Крампа. Он хочет поговорить о ней.

Она приложила ухо к стене и прислушалась.

— Ах да, Оливия, — произнесла миссис Крамп так, словно позабыла, что у Реймонда была сестра. — Да, это благословение Господне, что она есть. Но не могу отделаться от мысли, что Джо и Шарлотта пережили бы утрату дочери легче, чем смерть сына. Мальчик всегда был для них смыслом жизни.