«Жар ледяной страсти»

Жар ледяной страсти (fb2) - Жар ледяной страсти [Signed Over to Santino-ru] (пер. Н. С. Сацюк) 638K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Майя Блейк

Майя Блейк Жар ледяной страсти

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Signed Over to Santino

© 2016 by Maya Blake

«Жар ледяной страсти»

© «Центрполиграф», 2017

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

Пролог

Ухватившись за протянутую руку водителя, Карла Нардоцци вышла из роскошного внедорожника, и на нее тут же обрушились яркие краски и звуки шумного Нью-Йорка.

Следом за ней из машины вышел ее отец, Оливио Нардоцци. Взвинченный и напряженный, он встал рядом с дочерью и посмотрел по сторонам.

Карла стояла, не в силах пошевелиться. За последнюю неделю произошло столько ошеломительных событий, которые никак не хотели укладываться в ее голове, и она, вконец обессиленная, просто онемела. Но самое трудное ожидало ее впереди. А если точнее, оно находилось наверху, на шестьдесят шестом этаже, в офисе человека, которого она надеялась больше никогда не увидеть в своей жизни.

Ее глаза, словно притянутые мощным магнитом, скользнули по стеклянному фасаду здания, где располагалась компания Хавьера Сантино.

Возможность, о которой можно только мечтать.

Сделка, которая выпадает раз в жизни.

Отказаться от такого сотрудничества будет настоящим безумием даже для такой известной фигуристки.

Почти целый год отец Карлы и ее наставники твердили ей эти слова. Позже к ним присоединился ее агент и друг Драко Анджелис, который сокрушался, что она отказывается от возможности, способной изменить всю ее жизнь.

Карла слушала и кивала в нужных местах, но понимала, что никогда не пойдет на эту сделку. Никогда у нее не будет ничего общего с человеком, который возглавлял международную компанию, торгующую предметами роскоши.

У Карлы был секрет, который она хранила на протяжении трех лет. И она не собиралась возвращаться или встречаться с этим мужчиной.

Пока жизнь не заставила ее изменить все свои планы.

Карла поежилась. Через несколько минут она встретится лицом к лицу с Хавьером Сантино, которого намеренно избегала несколько долгих лет.

Этому мужчине она отдала свою девственность. Он подарил ей самую прекрасную, самую незабываемую ночь в ее жизни. И этот же человек выслушал ее на следующее утро с полным ненависти взглядом, а потом вычеркнул ее из своей жизни с хладнокровностью орудующего скальпелем хирурга.

Карла до сих пор не могла без содрогания вспоминать то, что ей пришлось пережить тогда.

Вот почему она избегала Хавьера Сантино любой ценой. Вот почему его офис был последним местом, где она могла появиться по своей доброй воле.

– Пойдем, сделка не совершится, пока ты будешь торчать тут и смотреть на это здание.

– Мы бы здесь не стояли, если бы ты не проиграл… – с горечью начала Карла.

– Хватит говорить об этом, Карла. – Отец подошел чуть ближе к ней, чтобы этот разговор не слышали их юристы, которые ждали на тротуаре, они должны провести ее к Хавьеру. – Мы уже обсуждали этот вопрос много раз. И я не хочу возвращаться к нему снова. Особенно в присутствии посторонних. Тебе нужно заботиться о своем безупречном имидже, над которым работали мы оба. Меньше чем через час все наши финансовые проблемы останутся в прошлом. Нам нужно смотреть только вперед.

Смотреть вперед.

Как она могла, если ближайшее будущее ждало ее в львином логове? И молчание этого льва нервировало Карлу больше, чем его рычание, которое она ожидала услышать на протяжении последних трех лет.

Судорожно вздохнув, она прошла внутрь и направилась к лифту. Отец и трое юристов последовали за ней.

– Мистер Сантино будет с минуты на минуту, – сказала ей сидевшая в приемной девушка, которая проводила всю компанию в конференц-зал.

Карла задумчиво подошла к окну и посмотрела на залитый солнцем Манхэттен.

Когда ей передали предложение Хавьера Сантино, она не могла понять, почему он хочет иметь с ней дело. Несомненно, ее статус чемпионки мира по фигурному катанию относил ее к группе избранных, куда мечтали попасть многие, но она могла назвать несколько десятков других спортсменов, которые были не менее известными. Наставники Карлы убеждали ее, что она как никто другой подходит для этой работы, но она боялась, что контракт Хавьера – тщательно спланированная западня.

Сантино ни разу не попытался связаться с ней лично и предпочел действовать через своих адвокатов и администраторов, и Карла понадеялась, что Хавьер решил оставить в прошлом то, что произошло утром после ночи, которую они провели вместе. Возможно, отвращение, которое она мельком заметила в его взгляде во время их напряженного разговора, было всего лишь игрой ее воображения.

Вскоре Хавьер начал покорять другие женские сердца и продолжил жить в присущем ему стиле «работай усердно, развлекайся еще усердней», с завидной регулярностью появляясь на страницах желтой прессы.

Может, ей на самом деле не о чем беспокоиться и она просто…

– Мисс Нардоцци, вы собираетесь проводить совещание стоя?

Карла вздрогнула и повернулась, услышав ровный безучастный голос.

У нее перехватило дыхание, когда она посмотрела на приближавшегося мужчину.

В темно-сером пиджаке, подчеркивающем его широкие плечи, белой рубашке и синем галстуке Хавьер Сантино излучал превосходство и силу. Он по-прежнему отличался невероятной привлекательностью и харизмой, а его полные губы были чуть красноватыми, словно после жарких поцелуев.

Он остановился напротив Карлы по другую сторону огромного, отполированного до блеска стола и смерил ее надменным взглядом своих золотисто-карих глаз.

Что-то всколыхнулось внутри ее, дикое, жаркое и опасное, и ей показалось, что земля пошатнулась у нее под ногами.

Ей не следовало приходить сюда… Но разве у нее был выбор?

– Замечательно. Я буду расценивать ваше молчание как знак согласия. – Хавьер развернулся, подойдя к своему креслу, расстегнул пиджак и сел за стол. – Можем приступать к делу?

На его лице не было ни следа осуждения, которое она ожидала увидеть, и ничто не говорило о том, что этот мужчина однажды видел ее обнаженной и проделывал с ее телом такие вещи, при воспоминании о которых ее кровь превращалась в вулканическую лаву.

Выражение его лица было бесстрастным. Каменным. Деловым.

Карла присела на предложенный стул рядом с ним и облегченно вздохнула.

– Думаю, наши адвокаты обо всем договорились. Вы согласны с условиями контракта?

Карла перевела взгляд на отца, во взгляде которого читалась мольба не выносить грязное белье на публику. Ей хотелось наброситься на него и потребовать ответа на вопрос, как он мог проиграть все ее деньги, поставить под угрозу ее карьеру и оставить ее на грани банкротства.

– Да, я согласна с вашими условиями, – снова повернулась она к Хавьеру.

– Если только, конечно, вы решите дать нам пред оплату!.. – предложил ее отец.

– Нет, – возразил Хавьер, не сводя глаз с Карлы. – Если вы пришли подписать окончательный вариант соглашения только для того, чтобы изменить условия, вы понапрасну тратите время. Мисс Нардоцци, я искренне надеюсь, что это не так, – холодно сказал он.

– Нет, меня все устраивает. – Карла внутренне содрогнулась.

– Карла!.. – выдохнул ее отец.

– Меня все устраивает, – пытаясь не выдать волнения, четко повторила она. – Пожалуйста, давайте приступим к подписанию соглашения.

– Вы понимаете, что это окончательный вариант контракта и после того, как вы подпишете его, у вас появятся определенные обязательства? – Его взгляд стал острым как меч.

– Да, – собравшись с силами, кивнула Карла. – Я, правда, не понимаю, почему мы возвращаемся к этому вопросу. Мои адвокаты мне все объяснили, и я готова подписать ваши документы. Мистер Сантино, все, что мне нужно, это ручка.

Если она ожидала добиться какой-нибудь реакции, ей пришлось разочароваться. Хавьер безучастно кивнул своим адвокатам, и ей вручили стопочку бумаг, а следом перед ней на столе появилась элегантная перьевая ручка с выгравированным именем Хавьера.

Дрожащими пальцами Карла взяла ручку и подписала документы. Соглашение было засвидетельствовано, и ее участь решена.

Она станет лицом тщательно отобранных товаров концерна Хавьера Сантино и будет участвовать в различных рекламных кампаниях и светских мероприятиях, когда того пожелает новый босс.

Если повезет, она сможет договориться с банком в Тоскане и спасти свой фамильный дом, который, по сути, никогда не был ее настоящим домом. В последнее время он превратился в сценическую площадку, с которой отец Карлы вещал, что своим успехом она обязана только ему.

Но это была единственная крыша над головой, которая осталась у нее. Квартира в Нью-Йорке была продана, так же как и шале в Швейцарии. Все исчезло.

Карла положила ручку на стол и поднялась с места.

– Мистер Сантино, спасибо, что уделили нам свое время. А сейчас с вашего позволения…

– Мисс Нардоцци, мы еще не закончили, – встал из-за стола Хавьер.

– Разве… мы не все обсудили? – сбивчиво пролепетала Карла.

– Нам нужно поговорить наедине, – натянуто улыбнулся он. – Пройдемте в мой кабинет.

Не дожидаясь ответа, Хавьер направился к двери в противоположном конце зала.

Карле хотелось развернуться и пойти в другую сторону, но она словно вросла в пол.

– Ну же, мисс Нардоцци, – резко сказал Хавьер.

Атмосфера в конференц-зале сгустилась.

– Карла, – предостерегающе посмотрел на нее отец.

Она не обращала на него внимания и не сводила глаз с дверей, ведущих на свободу. Разве может Хавьер остановить ее и вернуть туда, где ее ждали боль и предательство?

Да. Потому что теперь она связана контрактом и работает на него.

Подавив истеричный смех, готовый вырваться у нее из груди, Карла направилась к Хавьеру, не обращая внимания на подавленные вздохи облегчения оставшихся сидеть за столом.

Карла вошла в его кабинет и услышала, как за спиной со щелчком закрылась дверь. Посмотрев на Хавьера, она отметила, что его взгляд перестал быть ледяным, безучастным. Теперь в нем плясали опасные огоньки, от которых могло остановиться ее сердце.

– Наконец-то ты здесь, – торжествующе прошептал он.

– Что все это значит? – пролепетала Карла.

– Я думал, этот день никогда не настанет. – Хавьер шагнул к ней. – Ты не поверишь, сколько раз я был близок к тому, чтобы сдаться. Но месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным. Не правда ли?

– Месть? – похолодела Карла.

– К счастью, я очень терпеливый, – низко склонившись над ней, прошептал Хавьер. – Я знал, что рано или поздно благодаря жадности твоего отца я смогу заставить тебя подписать этот контракт.

– Бог мой… – в ужасе выдохнула она.

– Да, именно такой реакции я ожидал на протяжении этих трех бесконечно долгих лет, – зловеще ухмыльнулся Хавьер.

Он все спланировал: Карла проглотила его наживку и теперь отправлялась в его ловушку, словно ягненок, которого вели на заклание.

Таким же доверчивым ягненком она была, переживая детские страхи, чувство одиночества и финансовые махинации своего отца и не понимая, что все это время ее нагло использовали. Карла пожертвовала собой ради своего отца, а теперь ей предстоит стать жертвой Хавьера Сантино.

Ее нервы не выдержали, и Карла истерично захохотала.

– Что с тобой, Карла? – схватил ее за локти Хавьер. – Или тебя следует называть Ледяной Принцессой? Ведь именно так называют тебя журналисты?

– Со мной все в порядке.

– Мне так не кажется. И я бы предпочел иметь дело с женщиной, а не ходящим и говорящим зомби.

– Жаль, что это не так.

– Прошу прощения? – удивился Хавьер.

– Видел бы ты свое лицо, – снова рассмеялась Карла. – Все пошло не так, как ты ожидал? Ты думал, что я буду трястись от страха как последняя идиотка. Может, ты… Что ты делаешь? – воскликнула она, когда сильные руки оторвали ее от земли.

В мгновение ока Карла оказалась прижатой к стене. Какое-то время они с Хавьером молча смотрели друг на друга, а потом он жадно впился в ее губы, и ее тело тут же ожило.

Они вцепились друг в друга, их языки переплелись, и поцелуи становились все жарче. Ощущения были настолько острыми, что Карла с трудом держалась на ногах. Хавьер раздвинул ее ноги и прижался к ней своей возбужденной плотью. И это приводило ее в восторг. Он снова заставил ее почувствовать себя живой!

Карле хотелось крепко прижаться к нему и потребовать большего, но ей пришлось спуститься с небес на землю, когда он ухватил ее за руки и прижал их к бокам.

– Теперь ты обратила на меня внимание? – просипел он.

– Ч-что ты собираешься сделать со мной? – в страхе спросила Карла, увидев его злобный взгляд.

Хавьер склонился над ней и потерся носом о ее нос, но в этом жесте не было ни тени теплоты.

– Принцесса, тогда будет совсем неинтересно, если я все тебе расскажу. Просто знай, что скоро я покончу с тобой. Карла Нардоцци, ты еще пожалеешь, что три года назад посмела использовать меня, и будешь на коленях вымаливать у меня прощение.

Глава 1

Месяц спустя

– Мистер Сантино, думаю, вам стоит включить телевизор.

– Это еще зачем? – растягивая слова, поинтересовался Хавьер.

Он рассматривал рисунки, разложенные на его столе. Его дизайнеры предложили ему образцы бутылок для выпуска линейки эксклюзивной текилы.

Он поднял голову и с удивлением посмотрел на свою всегда такую сдержанную помощницу, которая поспешно кинулась в другой конец кабинета и схватила пульт от телевизора.

– Вы просили сообщать, когда кто-нибудь из ваших клиентов появится в новостях. Нам только что позвонили: на всех каналах транслируют новости с Карлой Нардоцци.

Хавьер застыл.

За всю его жизнь только два имени лишали его дара речи и вызывали безудержную ярость. Первые три десятка лет одним из них было имя его отца. А на следующий день после того, как Хавьеру исполнилось тридцать лет, список пополнила Карла Нардоцци.

Три года прошло после маленькой интрижки с Карлой, которая все еще торчала у него меж ребер, словно отточенный кинжал. Хавьер презирал себя за слабость, но не мог оставить их связь в прошлом, и ему никак не удавалось забыть Карлу.

– Шеннон, ты можешь быть свободна, – выдавил он и посмотрел на экран.

Хавьер не узнавал здание, перед которым толпились журналисты, но проезжающие мимо них машины скорой помощи заставили его подойти ближе к телевизору.

«Состояние мисс Нардоцци перестало быть критическим и оценивается как серьезное, но ее жизни больше ничего не угрожает. Она вышла из искусственной комы и начала понемногу приходить в себя в самом лучшем медицинском центре Рима».

«Кратко о произошедшем. Карла Нардоцци была доставлена самолетом в Рим из поместья ее отца и тренировочной базы в Тоскане после падения во время тренировки. Из неподтвержденных источников известно, что тренер чемпионки мира по фигурному катанию Тайсон Блэквелл вызван на допрос по поводу случившегося…»

– Шеннон! – Хавьер швырнул пульт.

Дверь в его кабинет тут же отворилась.

– Да, сэр?

– Передайте моему пилоту, чтобы подготовил самолет. Мы вылетаем в Рим. Немедленно.

– Да, конечно.

Хавьер достал телефон и набрал номер, который знал наизусть, хотя в последнее время его отношения с Драко Анджелисом были больше деловыми, чем дружескими.

Он стиснул зубы и поднес трубку к уху.

– Ты уже слышал новости, – послышался в трубке густой бас.

– Когда это произошло и почему мне не доложили немедленно? – коротко бросил Хавьер.

– Остынь, дружище. На меня столько всего свалилось, – ответил Драко.

– Послушай, ты должен информировать меня первого, когда дело касается Карлы Нардоцци.

– Согласен, – после короткой паузы заметил Анджелис. – Я собирался позвонить тебе, но ты меня опередил.

– Ради нашего делового сотрудничества я поверю тебе.

– Сантино, ты ничего от меня не скрываешь?

Хавьер взял себя в руки, пытаясь утихомирить переполнявшие его эмоции. Это только бизнес. Ничего больше.

– Только то, что я вложил несколько миллионов долларов в твоего клиента, и скоро мне придется выложить еще несколько. Ты считаешь, я должен был узнать о случившемся от журналистов? Мне не нравится быть застигнутым врасплох.

– Я все понял, – спокойно ответил Драко.

– Когда это случилось? – резко спросил Хавьер.

– Вчера.

– А искусственная кома? – не отставал он.

– Врачи ввели ее в кому всего на одну ночь, пока не убедились, что нет повреждения головного мозга. Карла пришла в себя, и медики дают самые оптимистические прогнозы.

– У меня вылет через час. И я буду тебе весьма признателен за более частые и подробные отчеты о ее состоянии.

– Ты летишь в Италию? – удивился Драко.

– Я вложил в нашего общего с тобой клиента достаточно денег, чтобы иметь полное право проявлять личную заинтересованность в его выздоровлении. Увидимся через семь часов. Отмените все встречи до дальнейших распоряжений, – сказал Хавьер, проходя мимо стола своей помощницы.

Она хотела что-то сказать, но тут же передумала.

Несколько минут спустя, очутившись в своем лимузине, Хавьер попытался утихомирить охватившую его ярость.

Что, если Карла Нардоцци отвергла его так же, как и его собственный отец, который едва признавал его существование? Хавьеру пришлось ждать несколько лет, пока у него появилась возможность преподать Ледяной Принцессе полезный урок. И все, что ему нужно, – чтобы она пришла к нему на своих двоих и понесла наказание, которого заслуживала.

Его чувства тут ни при чем.

Речь идет о бизнесе. А также затронуто его мужское самолюбие.

Ничего больше.

Карла попыталась поднять голову с подушки, но в ее глазах тут же потемнело от боли.

– Синьорина, вам нельзя двигаться.

Словно сквозь сон она слышала какие-то голоса. Один из них принадлежал ее отцу, а второй… Ее сердце забилось чуть сильнее.

Карла вспомнила поцелуй, которым они с Хавьером обменялись в его кабинете, и полный ненависти взгляд, которым он одарил ее после.

Она не винила его. После того, что она сделала три года назад, у него было полное право ненавидеть ее. Карла нанесла сокрушительный удар его гордости, и он не смог простить ее.

Но почему Хавьер поцеловал ее?

Или это она поцеловала его?

Мысли путались. Карла поднесла руку к голове и зажмурилась от боли.

– Где я? – прошептала она.

– В частной больнице в Риме, – с улыбкой ответила какая-то женщина в форме медсестры. – Вы очень сильно упали.

Точно. Сначала она поссорилась со своим отцом, а потом со своим тренером. Инстинкт подсказывал ей развернуться и уйти, но она осталась и при выполнении очередного элемента не удержалась и рухнула на лед.

– Давно я здесь?

– Три дня. После операции вы почти все время спали, но скоро вы поправитесь и все будет хорошо. Сейчас я позову доктора, а потом вы сможете повидаться со своими родственниками. Они с нетерпением ждут, когда вы проснетесь.

– Они?.. – с недоумением посмотрела на медсестру Карла.

У нее не было никого, кроме отца. С тех пор, как… На ее глаза набежали слезы, чему она очень сильно удивилась. Карла не плакала с той самой ужасной ночи. Ей тогда было всего десять лет. Но очень скоро она поняла, что слезы не принесут ничего хорошего, а только лишь выговоры и наказания.

– Да, – кивнула женщина. – Ваш отец был здесь, но час назад он ушел. Как раз перед прибытием вашего молодого человека, который прямо места себе не находит с тех самых пор, как приехал. Вам повезло иметь рядом такого заботливого мужчину.

– Я… что?..

– Не волнуйтесь. – Медсестра похлопала ее по руке. – Доктор будет здесь с минуты на минуту.

С этими словами она вышла из палаты.

Карла схватила пульт от кровати и чуть приподняла ее.

– Синьорина Нардоцци, рад, что вы проснулись, – заходя в палату, сказал доктор.

Карла молча кивнула и терпеливо ждала, когда закончится осмотр. Туман понемногу рассеялся, и ее сердце стало наполняться горечью и сожалениями.

Несчастный случай произошел, потому что она позволила себе выпустить своих демонов наружу. Она слишком долго терпела выходки отца и их бурные ссоры и поняла, что пришла пора идти разными дорогами.

Карла заставила себя слушать, что говорит доктор, потому что от состояния ее здоровья напрямую зависела и ее карьера, и наличие крыши над головой.

– Ваш отец сказал, что вы настроены вернуться к тренировкам? Кажется, через два месяца вас ждут какие-то соревнования?

– Да, – слабо ответила Карла.

– Я советую на пару недель воздержаться от всяческих тренировок, – нахмурился доктор. – Две недели полного покоя, даже если вы пойдете на поправку достаточно быстро. А потом подождать еще месяц до полного выздоровления. Что касается вашего запястья, оно нуждается в еще более продолжительной реабилитации.

– А как насчет участия в рекламе? Я говорю про фотосессии и видеосъемки. Дело в том, что я связана контрактом.

Подписанное соглашение с корпорацией Сантино не включало отдых в больничной кровати, и Карла удивилась, что Хавьер до сих пор не прислал своих адвокатов, чтобы еще раз напомнить ей условия сделки.

– Я настоятельно рекомендую две недели полного покоя, – еще больше нахмурился доктор. – А потом, возможно, вам понадобятся услуги сиделки…

– В этом не будет необходимости, – возразила Карла. – Я смогу позаботиться о себе…

– Доктор, обещаю, она получит должный медицинский уход, как только вы выпишете ее из больницы.

У нее перехватило дыхание, когда она услышала этот глубокий голос, который принадлежал мужчине, неспешно вошедшему в палату.

– Что ты здесь делаешь? – просипела Карла.

– Новости распространяются очень быстро, – холодно бросил Хавьер. – Твои восторженные фанаты поставили палатки снаружи больницы. Думаешь, я бы смог остаться в стороне от всего происходящего?

Карла смотрела прямо в его глаза. Что бы он ни приготовил для нее, она примет свою судьбу с высоко поднятой головой. Она слишком долго была покорной, но теперь будет сражаться и не позволит собой командовать. Карла пожалела, что прозрение наступило слишком поздно, поэтому она оказалась в расставленной для нее ловушке.

– Спасибо за заботу. Но, как видите, у меня консультация с доктором, так что, может быть, вы оставите нас?

– Прошу прощения, синьорина. – Доктор нервно кашлянул. – Как я понял со слов вашего отца, мистеру Сантино разрешается находиться здесь.

– Мой отец ничего не решает.

В палате воцарилась тишина.

– Карла, ты предлагаешь, чтобы доктор вышвырнул меня? Или прямо сейчас ты не готова общаться со мной?

– Я готова ко всему, – отрезала она. – Просто считаю, что сейчас не время и не место для наших бесед. Возможно, тебе лучше прийти чуть позже.

Или никогда.

– Я мог бы, но зачем? Насколько я понимаю, доктор пытается донести до тебя, что после выписки ты нуждаешься в дальнейшем отдыхе. В свете произошедшего я готов подождать, пока ты полностью выздоровеешь, и только тогда возобновить наше сотрудничество. И я обеспечу тебя круглосуточным медицинским наблюдением.

– Очень разумное решение, – вмешался доктор.

– Ты очень любезен, но я обойдусь без твоей помощи, – буркнула Карла. Ее потрясло, что Хавьер был готов пойти на такие уступки, чтобы помочь ей выздороветь. Но она подозревала, что у его щедрости были скрытые мотивы, и не собиралась уступать ему.

– Карла, ты, может быть, забыла один из пунктов контракта, который подписала, но я освежу твою память. Там говорится, что моя компания, то есть я, в случае надобности должна позаботиться о предоставлении тебе надлежащего медицинского ухода, который благополучно скажется на нашем соглашении. Если ты не сможешь выполнять свои обязательства на протяжении нескольких недель, это плохо отразится на нашем сотрудничестве. Но я могу проявить… великодушие.

– Мне очень жаль, что мой несчастный случай доставляет тебе неудобства, – сказала Карла, отрывая свой взгляд от его чувственных губ.

– Да, неудобства есть, но я хочу поработать с тобой, если только ты перестанешь упрямиться. – Он повернулся и посмотрел на доктора и медсестру, с любопытством прислушивающихся к их разговору. – Доктор, если вы закончили, я хотел бы поговорить с мисс Нардоцци с глазу на глаз. Могу вас заверить, что мы придем к общему соглашению насчет оказания дальнейшей медицинской помощи до полного выздоровления нашей пострадавшей.

Когда они остались одни, Карле показалось, что палата сузилась до размеров спичечного коробка, и ее сердце учащенно забилось.

Хавьер навис над ней и медленно обвел взглядом ее тело, задерживаясь в некоторых местах, и Карле вдруг стало душно в тоненькой, почти невесомой больничной одежде и под таким же тоненьким покрывалом. Девушку охватила слабость, которая не имела ничего общего с состоянием ее здоровья.

В присутствии Хавьера Карла всегда чувствовала себя именно так. Начиная с их первой встречи в Майами три года назад. Те выходные вдалеке от ада навсегда остались в ее памяти. Она тогда была наивной девочкой, которой исполнился двадцать один год и которая устала сражаться с готовыми поглотить ее тяготами жизни.

Испанский аристократ Хавьер Сантино оказался очень привлекательным мужчиной и ворвался в ее сумрачный мир подобно огненной комете. Но утром, проснувшись в его постели, Карла поняла, что поставила под угрозу что-то большее, чем свою независимость.

– У тебя вдруг закончились все слова? – насмешливо спросил Хавьер.

– Ошибаешься, у меня есть много чего сказать. – Карла облизала пересохшие губы. – Но я вижу, что ты собираешься бросаться обвинениями. Думаю, мне лучше подождать, когда ты устанешь.

– Дорогая моя, неужели ты забыла? – мрачно улыбнулся он. – Я почти не устаю. Особенно когда дело касается вещей, которые вызывают мою страсть.

Слабость в ее теле сменилась вулканическим жаром.

Хавьер подошел к ней еще ближе и посмотрел сверху вниз. Потом он взял с тумбочки стакан с водой и приложил к ее губам.

– Пей.

Карла хотела отказаться, но в ее горле ужасно пересохло. Она сделала несколько глотков, и Хавьер убрал стакан.

– Полегче. Нельзя столько сразу, чтобы не стало хуже.

– Твоя публика ушла. Так что можешь не притворяться, что тебя заботит состояние моего здоровья.

– Твое здоровье напрямую связано с миллионами, которые я потеряю, если ты не выполнишь условия контракта. Так что можешь мне верить, я ничуть не притворяюсь. Лучше расскажи мне, как обстоят дела с твоим тренером.

Карла нахмурилась. Она чувствовала, что сотрудничество с Тайсоном Блэквеллом не принесет ничего хорошего. Черт подери, ее агент и друг Драко тоже не раз предупреждал ее насчет Тайсона.

– Он был ошибкой, которой никогда не должно было случиться, – заметила Карла и тут же густо покраснела.

Ей хватило одного взгляда на Хавьера, чтобы понять, что ее слова произвели на него точно такое же впечатление.

В то утро три года назад она произнесла похожие слова.

– Я… Я хотела сказать…

– Я прекрасно знаю, что ты имела в виду. Кажется, у тебя вошло в привычку коллекционировать ошибки. Ты спросила, что я здесь делаю. Дорогая моя, все просто. Пришло время исполнить свое обещание, которое я дал тебе месяц назад.

Глава 2

Кровь отхлынула от ее лица.

– О чем ты говоришь?

– Я выбрал тебя быть лицом своей компании, потому что ты мастерски сочетаешь иллюзию невинности с беззастенчивой амбициозностью.

– Это был комплимент?

– Результаты говорят сами за себя. По крайней мере, так было раньше.

– К чему ты ведешь?

– Решения, которые ты принимала в последнее время, были, мягко говоря, удручающими.

– Мои решения?

– Ты затянула переговоры с агентством Драко Анджелиса, пока он не пригрозил уйти. Думаю, ты поняла слишком поздно, что игра в недотрогу, чтобы добиться от него того, что ты хотела, ни к чему не приведет. А потом ты настояла на том, чтобы тренироваться у человека, от которого тебе следовало держаться подальше.

– Мой последний тренер ушел на пенсию, а Тайсон Блэквелл был временной заменой и…

– Все знают, что он слишком загружает своих учеников, – перебил ее Хавьер. – Тебе не следовало связываться с ним.

– Я и не хотела. Мой отец заключил с ним сделку без моего ведома, – начала защищаться Карла.

– Тогда тебе следовало нанять кого-нибудь другого, – настаивал Хавьер.

Ей хотелось сказать, что она говорила то же самое своему отцу, из-за чего они серьезно поссорились. Она прекрасно понимала, что у нее нет другого выбора, потому что нет денег нанять кого-то другого. А еще она поняла, что отец любил престиж и призовые деньги, которые она получала, намного больше, чем ее саму.

– Мы оба знаем, что вынудило меня подписать соглашение с тобой. К чему весь этот разговор?

– Потому что помимо того, что нас с тобой связывают дела личного характера, твой отец убедил меня, что ты принесешь мне много денег.

– Разве эта дорога не с двусторонним движением? Ты ведь убедил его в том, что сотрудничество с тобой только поднимет мой престиж.

– Он так тебе сказал? – насмешливо спросил Хавьер.

Карла поджала губы и отвернулась. За последние несколько месяцев, когда она впервые затеяла разговор о том, чтобы освободить отца от обязанностей ее менеджера, их отношения стали напряженными, как никогда. А потом он назвал ее неблагодарной и безответственной. Карла до последнего не знала, почему отец так противился тому, чтобы отпустить ее и позволить идти своей дорогой. Но шесть месяцев назад после шикарного благотворительного мероприятия, которое отец устроил в их доме в Тоскане, она, наконец, прозрела.

Ее сердце сковала боль, от которой она никак не могла избавиться. Для Оливио Нардоцци не было ничего важнее соблюдения внешних приличий, и Карла прекрасно понимала, что является для него всего лишь дойной коровой. Когда она повзрослела, отец стал исполнять обязанности ее менеджера, и Карла наивно полагала, что их сотрудничество поможет укрепить отношения, пошатнувшиеся после внезапной смерти матери.

Карла была готова простить отца за то, что он воспользовался моментом, когда она была беззащитной, и навязал дочери свою опеку. Ей хотелось верить, что он любил свою жену и переживал ее смерть так же сильно, как и Карла. Чего она не могла простить, так это того, что отец строил хитроумные планы, чтобы упрочить позиции дочери, выдав ее замуж за Драко Анджелиса.

– Так зачем ты приехал? – спросила Карла.

– Помимо всего прочего, хотел убедиться, что это, – он мягко коснулся повязки над ее правым виском, – и это, – его пальцы скользнули по гипсовой повязке на ее запястье, – больше не повторится.

Ее тело тут же отозвалось на прикосновения Хавьера, и Карла вырвала свою руку, стиснув зубы от боли.

– Пожалуйста, не трогай меня.

Он на секунду сжал руку в кулак.

– Если ты не будешь упрямиться, процесс выздоровления пойдет намного быстрее. И, пожалуйста, смотри мне в глаза, когда я говорю с тобой.

– Я ведь сказала, что прекрасно справлюсь сама. Когда я вернусь домой в Тоскану…

– Ты не вернешься домой.

– Конечно, вернусь, – нахмурилась Карла. – В конце концов, это мой дом. – Хотя она давно чувствовала себя там как в музее, где отец восхвалял себя за то, чего добилась она сама. Но это был единственный дом, который у нее остался, и если она нарушит сделку с Хавьером, то потеряет и его тоже.

– В Тоскане нет подходящего медицинского центра. Тебе повезло, что поблизости находился медицинский вертолет. Глупо искушать судьбу еще раз. Кроме того, хочу, чтобы ты находилась там, где я смогу присматривать за тобой.

– Ладно, я останусь в Риме, сниму здесь какое-нибудь жилье…

– Нет, – решительно покачал головой Хавьер. – Нам больше подойдут Нью-Йорк или Майами.

– Ты хочешь сказать, подойдут для тебя?

– Конечно. Как бы я ни любил ваш волшебный город, через несколько дней я запускаю новый продукт, и моим сотрудникам необходимо мое присутствие. Я не могу запрыгивать в самолет каждый раз, когда ты принимаешь неправильное решение. Кроме того, по контракту тебе рано или поздно следует ехать в Нью-Йорк. И прежде чем ты начнешь придумывать отговорки и заявлять, что ты еще не обсудила этот вопрос с отцом, я с ним уже поговорил. Он согласен.

Ей стало горестно на душе и хотелось сказать, что за человек ее отец. Но она промолчала.

– Ты всем своим клиентам уделяешь особое внимание?

– Нет, дорогая моя, только ледяным принцессам, которые считают себя выше страстей, управляющих обычными людьми.

– Я не…

– Не надо оправдываться. Я убедился в этом на собственном опыте, или ты забыла?

Его слова больно ранили Карлу.

– Хавьер, но это было давно. То, что случилось три года назад… это была не я… Мне не следовало…

– Хватит, – оборвал ее Хавьер. – Единственное, что от тебя требуется по контракту, это представлять нашу продукцию так, как будто она необходима тебе словно воздух. И когда ты достаточно поправишься, ты займешься именно этим. А пока можешь продолжать притворяться идеальной, какой тебя привыкли видеть окружающие. Но когда мы остаемся наедине, пожалуйста, сделай одолжение, не лги мне. Я нахожу такое поведение унизительным и откровенно постыдным.

– Неужели я так сильно ранила твое самолюбие, что ты не можешь оставить в прошлом то, что случилось между нами? И не делай вид, будто ты здесь только для того, чтобы защитить свои денежные вложения. На тебя работают более тысячи сотрудников и команда юристов, которые прекрасно справляются с твоими указаниями. Так что тебе не надо было лететь сюда для того, чтобы контролировать меня.

– Продолжай, – лениво протянул Хавьер.

– Ты можешь сказать честно, что не хочешь заставлять меня страдать только за то, что я единственная из женщин, которая не клюнула на известный всему миру мачизм Сантино?

– Почему я должен беспокоиться насчет мачизма, если ты с такой готовностью уступила вещам более… приземленным? Которые приносят намного больше удовольствия? – насмешливо улыбнулся он.

Карла покраснела до корней волос.

– Если ты получил столько удовольствия, почему же ты так ненавидишь меня?

Она знала ответ на свой вопрос. Три года назад Карла впервые в открытую выступила против отца и с головой бросилась в объятия Хавьера. Только она ожидала, что их отношения будут ни к чему не обязывающей интрижкой. Утром Карлу охватило отчаяние, потому что она поняла, что ошиблась. Она намеренно задела самолюбие Хавьера, и тут нечем было гордиться.

– Ненависть бессмысленна, я не теряю время на такие глупости. Речь идет о самоуважении, оно представляет для меня огромную важность.

– О чем ты говоришь? – нахмурилась Карла.

– Ты можешь обмануть окружающих, но мы оба знаем, что у тебя нет стыда. Бросаться к ногам мужчины, который не хочет тебя, – это одно. Но вешаться на мужчину, который помолвлен с другой… Я не стал делегировать свои полномочия, потому что хотел предупредить тебя о последствиях скандала, который неминуемо случится, если ты не прекратишь преследовать Анджелиса.

– Драко? – изумленно посмотрела на него Карла. – Но я не преследую его. Я ничего дурного не сделала…

– Ты хочешь сказать, что фотографии, на которых ты активно обхаживаешь Анджелиса на благотворительной вечеринке своего отца, ненастоящие?

Ее охватило чувство вины.

– На самом деле все было не так…

Драко Анджелис был братом ее лучшей подруги Марии, братом, которого у нее самой никогда не было. В юношеские годы она испытывала к нему теплые чувства и даже иногда использовала, чтобы избавиться от нежелательных кавалеров. Шесть недель назад Карла решила взять жизнь и карьеру под личный контроль и, возможно, надавила на Драко слишком сильно. К счастью, и Анджелис, и его невеста отнеслись к этому с пониманием и не держали на нее зла.

Карла посмотрела на Хавьера, выражение лица которого говорило, что объяснять ему что-либо бесполезно.

– Похоже, у тебя все не так, как кажется, – ухмыльнулся он.

– Думай что хочешь, – устало ответила Карла. – Я не собираюсь оправдываться перед тобой за свою личную жизнь. Если ты закончил то, ради чего приехал сюда, пожалуйста, оставь меня в покое.

В палате воцарилась мертвая тишина. Карле не нужно было смотреть на Хавьера, она и так знала, что его глаза полыхают от злости и презрения.

– Я уйду, если ты согласишься вернуться со мной в Нью-Йорк.

– Как будто у меня есть выбор. Разве это не часть твоего грандиозного плана мести?

– Может быть. Но я рад, что могу отложить следующий его пункт. Если только получу то, что хочу.

– Что ж, ты победил. Нью-Йорк или Рим – какая разница? Просто оставь меня в покое, если можешь.

Хавьер стоял над Карлой и всматривался в мягкие черты ее бледного лица. Он чувствовал себя немного виноватым, что измотал ее, тогда как она нуждалась в полном покое. Но тут же прогнал эту мысль прочь. Хавьер, как никто другой, знал, что у нежной и хрупкой на вид Карлы Нардоцци ледяное сердце.

Он стиснул зубы, вспоминая, что однажды она была по-настоящему невинной. Но беззастенчиво рассталась со своей невинностью и пожертвовала ею ради внимания Драко Анджелиса.

Некоторые мужчины коллекционировали девственность как своего рода победные трофеи. Хавьер никогда не принадлежал к их числу. Но после того как он встретил Карлу Нардоцци три года назад, он перестал обращать внимание на более опытных партнерш.

Хавьер мрачно улыбнулся.

За неделю до своего тридцатого дня рождения он заключил сделку, благодаря которой стал одним из богатейших людей в мире. В честь победы он закатил серию шикарных вечеринок, из них самая безумная и неприлично роскошная состоялась в Майами, где он считал себя по-настоящему дома.

Там он встретил Карлу.

Хавьер очнулся от накативших на него воспоминаний. Каким же идиотом он был!

Такого больше не повторится. Никогда.

Он не сразу понял, что Карла не притворяется, а уснула по-настоящему. Ее дыхание было едва слышным и глубоким, и с лица исчезла усталость, которую он так упорно старался не замечать.

Хавьер испытывал знакомое чувство, которое охватило его, когда Карла появилась в его офисе в Нью-Йорке.

Несмотря на слова, сказанные бодрым тоном, от Карлы исходила какая-то апатия, несвойственная женщине, чей талант заставлял выглядеть ее конкуренток по сравнению с ней неуклюжими коровами на катке. Во время той встречи в Нью-Йорке она была похожа, скорее, на собственную тень, наверное, поэтому ему захотелось встряхнуть ее… своим поцелуем.

Именно поэтому Хавьер не мог уйти прямо сейчас.

Он никогда не переживал ничего подобного и не знал, что делать, поэтому сидел в углу палаты и смотрел на спящую Карлу. В конце концов, думал он, решать проблему нужно до того, как она выйдет из-под контроля.

Ему пришлось многое пережить, и он решил принять весь негативный опыт в качестве жизненных уроков. Таким уроком была встреча с отцом, когда Хавьеру исполнилось семнадцать лет. Родной отец, чья кровь текла в его жилах, назвал Хавьера незаконнорожденным, и его слова оставили незаживающую рану в сердце. Потом смерть матери. Со временем Хавьер понял, что прекрасно обойдется без семьи, которая была не чем иным, как фальшивкой.

Он достиг намного больше за свою жизнь, чем все его так называемые предки за несколько поколений.

Но его до сих пор мучила отверженность…

Хавьер глубоко вздохнул и посмотрел на Карлу, пытаясь понять, почему его влечет к ней с такой силой. Стройная и худощавая, она определенно не принадлежала к тому типу фигуристых женщин, которые обычно привлекали его внимание.

Но все же стоило ему увидеть Карлу, как он оказался в плену ее воздушной, неземной красоты, этих шелковистых волос цвета шоколада, ярко-зеленых глаз и фигуры, которая молила о прикосновении мужских рук, его рук.

И несмотря на то, что наутро после страстной ночи в объятиях друг друга она намеренно и жестоко оскорбила его, он сгорал от страсти, когда смотрел на ее пухлые губы и вздымающуюся грудь.

Хавьер почувствовал отвращение к самому себе за то, что он смотрел с вожделением на женщину, прикованную к больничной кровати.

Но Карла Нардоцци была не просто женщиной. Она олицетворяла собой то, с чем Хавьер продолжал бороться на протяжении всей своей жизни.

Она отвергла его, потому что он оказался недостаточно хорошим. Не один раз, но дважды она посмотрела на него так, словно он был недостоин заговорить с ней.

Своей семье, в которой Хавьер не нуждался, он простил такое обращение.

Но только не ей.

И он постарается сделать все, чтобы до завершения их сотрудничества Карла взяла назад каждое пренебрежительное слово, каждый презрительный взгляд и жест, которыми посмела отвергнуть его.

Глава 3

Карла даже не успела толком проснуться, но явно ощутила присутствие Хавьера. Она открыла глаза и посмотрела на своего мучителя.

Хавьер спал.

Карла потрясенно рассматривала человека, этого полубога, которому, наверняка, были чужды потребности простых смертных. Ее внимание привлекло то, как изменилось лицо Хавьера во время сна. Она с восхищением смотрела на его губы и, краснея от смущения, вспоминала, что они проделывали с ней и о чем она просила его сделать с ней в ту безумную, безрассудную ночь в Майами.

Хавьер исполнил все ее желания, и даже сверх того, с такой страстью, что на следующее утро она не знала, куда деваться от охватившей ее паники. Карла была наслышана о репутации Хавьера. Ни для кого не было секретом, что он не стремился к серьезным отношениям, предпочитая краткосрочные интрижки. Она поняла, что это только дело времени, когда он сделает зарубку с ее именем на своей кровати и уйдет в поисках новых приключений. Бог мой, она едва поспевала за ним в ту ночь, а ее неопытность сквозила в каждом неумелом поцелуе и ласках, от которых на его чувственных губах появлялась чуть насмешливая улыбка.

Но больше всего Карла испугалась собственных чувств и решила опередить его, пока он не отверг ее.

– Ты смотришь на меня с таким восхищением, что я почти забыл тот ужас, который однажды был написан на твоем лице.

Карла вздрогнула и встретилась с ним взглядом.

– Это был не ужас. По крайней мере, речь шла не о тебе.

– Думаешь, мне легче от твоих слов? Ты ужаснулась тому, что выбрала меня, когда решила потерять свою девственность.

– Какие слова мне сказать, чтобы ты прекратил осуждать меня за то, что случилось между нами на следующее утро?

Его взгляд стал острым и безжалостным.

– Ты сказала, что близость со мной была самой ужасной ошибкой в твоей жизни. Но даже если бы я не поверил тебе тогда или придумал оправдание тем оскорбительным словам, твое поведение с тех пор говорило само за себя. Так почему я должен верить тебе сейчас, когда ты просто пытаешься спасти свою репутацию?

– Не понимаю, – растерянно посмотрела на него Карла.

– Разве Анджелис не помолвлен с другой? Он сделал свой выбор, но он выбрал не тебя. Поэтому естественно, что ты не хочешь, чтобы весь мир узнал о твоих настоящих чувствах по отношению к нему.

– Но я его не люблю, – возразила Карла, видя недоверие на лице Хавьера.

– Так почему тебя видели целующей его на вашем благотворительном вечере в Тоскане в прошлом месяце?

– Ты поверишь мне, если я скажу, что это была ошибка? – устало спросила Карла.

– Нет, – вскочил с места Хавьер. – Дело в том, что ты по-прежнему одержима им, и тебя не интересует то, что он любит другую. Карла, ты просто хочешь добиться своего, и тебе плевать на последствия, не так ли?

– Конечно нет. Я бы никогда…

– Но твои поступки говорят сами за себя. – Хавьер приблизился к ней, словно хищник, преследующий свою добычу.

– Похоже, ты уже составил свое мнение обо мне. Я сказала, что полечу с тобой в Нью-Йорк. Так почему ты все еще здесь? Я ведь не в том состоянии, чтобы сбежать.

– Ты уснула прежде, чем поклялась держаться подальше от Анджелиса.

Карла села на постели и чуть покачнулась от легкого головокружения.

– Но он мой агент. Я не смогу не общаться с ним, ты так не считаешь?

– Ты сможешь, и ты сделаешь это. У Анджелиса достаточно помощников, чтобы ты могла избежать личных встреч с ним. Я сам улажу этот вопрос.

– Но он предложил мне свои услуги в качестве тренера. От этого я тоже должна отказаться? Если бы я не знала тебя, я бы подумала, что ты ревнуешь.

– Не обольщайся, – мрачно рассмеялся Хавьер. – Скандалы пусть продают газеты, но в моей компании такого не будет. Что касается тренировок, мы пришли к соглашению, что на эту роль подойдет кто-нибудь другой.

– Вы с Драко обсуждали то, что касается меня, за моей спиной? – Карла ухватилась здоровой рукой за край кровати.

– Я пытался спасти положение… Что ты делаешь? Тебе нельзя вставать.

Карла покачнулась, но удержалась на ногах.

– Можно, если я хочу сходить в туалет. Или ты собираешься запретить мне и это тоже?

– Не будь смешной, – слегка покраснел Хавьер.

Карле хотелось заявить, что ей кажется смехотворной вся сложившаяся ситуация, но, перенося тяжесть на левую ногу, она не устояла и стала заваливаться на бок. И тут же ее подхватили сильные руки Хавьера.

– Что ты делаешь? Поставь меня обратно!

– Нет. Ты не в состоянии передвигаться самостоятельно, – возразил Хавьер и потащил ее в ванную. Карла беспомощно уткнулась пылающим лицом в его широкую грудь, и тут же на нее обрушился аромат его тела. Ей хотелось сделать как можно более глубокий вдох, но она сдержалась и почти не дышала, когда Хавьер поставил ее на ноги.

– М-м-м… Можешь меня отпустить. – Карла несмело посмотрела в его глаза.

– Ты справишься? – Он нахмурился. – Я схожу за медсестрой…

– Нет, не надо, – остановила его Карла. – Я справлюсь.

Он смотрел на нее еще несколько секунд, а потом осторожно отпустил ее.

– Не закрывай дверь.

– Хавьер, я не стеклянная. За свою карьеру я падала столько раз, сколько другие не падают за всю жизнь.

– Это должно убедить меня? – Хавьер нахмурился еще больше.

– Не знала, что ты нуждаешься в моих заверениях. Думала, тебе нужно только мое молчаливое согласие на все твои требования.

– Дорогая моя, ты сама установила правила наших отношений. Не жалуйся теперь, когда я играю согласно твоим стандартам.

Карла закрыла за собой дверь и осталась в тишине, впервые с того момента, как проснулась на больничной койке. Она не могла понять, почему Хавьер так откровенно злится на нее. Неужели она настолько сильно уязвила его мужское самолюбие? Разве такое возможно? Ведь он встречался с самыми красивыми женщинами в мире и до и после их злополучного романа на одну ночь?

Карла умылась и посмотрела на свое отражение в зеркале. С растущей тревогой она рассматривала мешки под глазами и спутанные волосы. Вот бы сейчас отец увидел ее! Сколько Карла себя помнила, Оливио требовал от нее совершенства во всем. И она старалась, потому что не хотела вызвать его гнев. Кроме того, ей было легче прятаться за безупречной внешностью принцессы.

А теперь ее идеальная раковина треснула. Глаза выглядели покрасневшими, а взгляд был загнанным. Но что здесь необычного? Боль и предательство послужили тому, что она не могла найти успокоение даже в том, что любила…

– Карла?

Она вздрогнула, быстро расчесала волосы и глубоко вдохнула. Она разберется с отцом и их напряженными отношениями, как только выйдет отсюда. А пока нужно понять, что делать с мужчиной, который намеревается наказать ее за одну огромную ошибку.

Как только доктор сказал, что она сможет уехать домой этим вечером, тут же на сцене появился Хавьер.

– Твой отец занимается отправкой твоих вещей. Сегодня вечером мы остановимся в моей гостинице, а утром вылетаем в Нью-Йорк.

Когда они вышли на улицу, Карлу встретила толпа восторженных фанатов, которые обрадовались тому, что она пошла на поправку. Карле, как обычно, стало немного не по себе от того, что ей уделяли столько внимания, и она была благодарна, что рядом находился Хавьер. Особенно после того, как она мельком увидела газетные заголовки.

– А мне разве не придется давать показания, когда Тайсону Блэквеллу будут предъявлять обвинение?

– Если хочешь, мы можем заняться этим сегодня после обеда, а если нет, мы уладим этот вопрос позже. Я говорил с полицией, и там сказали, что на самом деле они не нуждаются в твоих показаниях.

– Почему?

– У Анджелиса был свой человек в команде твоего отца, который присматривал за тобой. Он снял на видео, как Блэквелл заставлял тебя выполнять тот опасный прыжок. – Его лицо помрачнело. – Почему ты прыгнула?

Карла внутренне поежилась, вспоминая события того дня. Отец, наконец, признался, что проиграл все ее деньги. Но сначала он обвинил ее в том, что она хотела порвать их профессиональные отношения. У них не осталось ничего, кроме особняка в Тоскане. Да и тот оказался под залогом.

– В то утро я была так загружена мыслями, что не соображала. И прежде чем ты посчитаешь меня круглой идиоткой, скажу тебе, что тренировала этот прыжок за несколько дней до случившегося, и у меня все получалось.

– Ты не могла сосредоточиться из-за Анджелиса или из-за того, что твой отец сделал с твоими деньгами?

– Ты в курсе происходящего?

– Твой отец давно добивался этой сделки и каждый раз просил денег. Ты думаешь, я не знаю, почему он так стремился продать тебя?

– Значит, тебе все известно… – похолодела Карла.

– Да, и я могу уничтожить тебя одним щелчком.

В который раз за последние несколько недель Карлу охватило какое-то безразличие, и она сидела молча, безучастно глядя прямо перед собой.

– Карла, ты меня слышишь?

– Четко и ясно. Ты можешь уничтожить меня. Ты можешь испепелить меня своим дыханием. Ты можешь приказать самим небесам рухнуть на меня и раздавить в пыль. Я понимаю, что у тебя есть власть надо мной. Но, пожалуйста, извини, если я не падаю на колени перед тобой. Мне и так досталось в последнее время.

– Что с тобой? И я не имел в виду физическую расправу. Такая апатия неприлична спортсменке твоего уровня. Как ты могла стать номером один, если не можешь выдержать несколько испытаний?

– Значит, теперь ты будешь не только указывать, как высоко мне прыгать, ты еще будешь заботиться о том, чтобы я была в образе?

– Просто ты не сможешь представлять мою компанию с такой пораженческой психологией.

– Я поработаю над позитивным отношением перед тем, как становиться под прицел фотокамеры. Этого достаточно?

– Карла, я не шучу.

– Поверь, я в этом ни капли не сомневаюсь.

Он испытующе смотрел на девушку еще несколько минут, но, к счастью, не стал дальше давить на нее.

Они подъехали к роскошной пятизвездочной гостинице в самом сердце Рима. Войдя внутрь, Карла застыла, увидев своего отца.

– Мне нужно сделать несколько звонков, – сказал ей Хавьер. – Я оставлю вас двоих пообщаться. Карла, ужин подадут в восемь. Пожалуйста, постарайся отдохнуть к этому времени.

– Сокровище мое, я так рад, что ты в порядке. – Отец подошел к ней. – Я хотел быть рядом, когда тебя выписывали, но мне нужно было убедиться, что все под контролем. Как ты себя чувствуешь?

Карла никак не отреагировала, когда он наклонился и расцеловал ее в обе щеки.

– Я в порядке, – сдержанно ответила она.

Ее отец долго вдалбливал дочери, что презирает всякое проявление эмоций, особенно слабости. Он ожидал, что Карла будет во всех отношениях собранной и невозмутимой. Вот почему их продолжающиеся ссоры были похожи на оголенные провода.

– Надеюсь, за время, проведенное в больнице, ты успела прийти в себя? – пробормотал Оливио.

– Если ты думаешь, что я отказалась от идеи вести независимый образ жизни, мне придется разочаровать тебя, потому что мои пожелания остались прежними, – яростно прошипела Карла. – И я в самом деле делаю перерыв в карьере. И, нет, я еще не решила, когда вернусь на лед. Когда такое случится, дам тебе знать.

– А Сантино знает о твоих абсурдных планах? Сомневаюсь, что знает, иначе нас бы уже вызвали в суд за нарушение обязательств, прописанных в контракте.

Карла прикусила губу. В соглашении ничего не говорилось, что ей запрещается принимать какие-либо решения относительно карьеры. Но она сомневалась, что Хавьер обрадуется, когда узнает о ее намерении, так она может потерять статус первой фигуристки мира до того, как выполнит свои обязательства перед ним.

– В контракт можно внести изменения. Я скажу, когда буду готова выйти на лед. И я буду благодарна тебе, если ты перестанешь вмешиваться в мои дела.

– Ты забываешься, девочка, – мрачно заявил ее отец. – Ты бы ничего не добилась без меня.

– Хочешь сказать – без твоей мучительной погони за идеалом и строгих правил, которые лишали меня жизни вне катка?

– Я добился для тебя почетного места в истории спорта!

– Посредством страха и запугиваний. Ты все время грозился бросить меня, так же как… – Карле показалось, что она задыхается.

– Продолжай. Скажи это. Так же, как твоя мама оставила тебя?

– И мы оба знаем, почему она умерла, не так ли? – с болью спросила Карла.

– Я отказываюсь потакать твоим детским выходкам и ворошить прошлое, – рассердился Оливио. – Твоя мама умерла, и своими выходками ты позоришь ее память.

– Да как ты смеешь обвинять меня в том, что я позорю ее память! Ведь ты даже не сказал мне о том, что она умерла, пока не наступило утро похорон!

– Тебя ждали соревнования, которые ты должна была выиграть. А такие новости могли помешать тебе, – со злостью ответил отец.

Карла похолодела.

– Папа, каждый раз, когда я думаю, что в тебе осталась хоть какая-то человечность, ты доказываешь обратное.

– Не знаю, что на тебя нашло за последние несколько недель, – холодно сказал Оливио. – Надеюсь, Нью-Йорк пойдет тебе на пользу и ты пересмотришь свою позицию. Сделка с Сантино будет нашим спасением, если ты ничего не испортишь. Изначально я был против того, чтобы тебе платили по окончании проделанной работы, но теперь вижу, что был не прав. Может быть, это поможет приструнить тебя…

– Ты забываешь, что я больше не ребенок, – оборвала его Карла. – Я больше не боюсь твоих угроз, что ты бросишь меня!

– Я не для того проделал весь этот путь, чтобы ты вдруг начала капризничать. Только неудачники уходят с дистанции под предлогом найти себя. Ты номер один – и такой ты останешься…

– Или что? Ты отвезешь меня в монастырь, как тогда, когда мне было десять, пригрозишь оставить меня там, пока я не успокоюсь? Но мне больше не десять лет.

– Нет. Но ты подписала соглашение, в котором сказано, что я буду твоим менеджером, пока тебе не исполнится двадцать пять. Ты должна знать, что от меня так просто не избавиться. Если понадобится, я буду судиться с тобой.

– Ты поступишь так с собственной дочерью? – У Карлы закружилась голова.

– Дочь, которой ты была шесть недель назад, не стала бы выдвигать такие нелепые требования. Не могу понять, что произошло после этого благотворительного…

– Папа, не строй из себя невинность. Я узнала, что ты собирался подкупить невесту Драко, чтобы она бросила его, и женить его на мне. Ты знаешь, что я чувствовала, когда услышала это от Марии?

– Я действовал в твоих же интересах. Когда-то ты была влюблена в него, и мне показалось разумным упрочить твое будущее, сделав тебя его невестой.

– Но это не Средневековье! – Карла захлебывалась от ярости. – Мое будущее принадлежит мне, и я вольна поступать с ним так, как мне вздумается.

– Тут ты ошибаешься, – поджал губы ее отец. – Если ты думаешь, что я буду просто стоять и…

– Оливио, мне кажется, вашей дочери пора отдохнуть, – заявил с порога Хавьер. Карла застыла, не в силах пошевелиться. Ни она, ни отец не слышали, как он вернулся. Карла посмотрела на него и по его взгляду поняла, что он услышал достаточно.

– Пожалуйста, не вмешивайся.

Хавьер не стал обращать на нее внимания и холодно смотрел на Оливио.

– Не кажется ли вам, что сейчас не время выносить на публику грязное белье вашей семьи?

Его слова ударили по самолюбию Оливио, но он сдержался.

– Да, вы правы. Сейчас не время и не место. Дорогая моя, я присоединюсь к тебе в Нью-Йорке, когда твое самочувствие немного улучшится.

Карла безучастно смотрела на отца. Да, конечно. Больше всего на свете он заботился о внешних приличиях.

Она смотрела, как отец пожал руку Хавьеру и удалился.

– Ты собираешься стоять тут весь день? – повернувшись к ней, насмешливо спросил Хавьер.

– Я намерена сделать все для того, чтобы не оставаться с тобой в одной комнате, – отрезала она.

– Осторожнее, Принцесса, – нахмурился он. – Я не собираюсь бесконечно терпеть твои оскорбления.

– Хавьер, но ты ведь чувствуешь то же самое по отношению ко мне. Не делай вид, что это не так.

– А ты не думай, будто знаешь, что я чувствую.

– Ладно. Не важно. Пожалуйста, скажи, куда отнесли мои чемоданы. Я хочу переодеться.

Хавьер смерил ее пристальным взглядом, развернулся и направился к двери. Карла последовала за ним по коридору.

Ее номер оказался невероятно роскошным. Но внимание Карлы привлекло не богатое убранство комнат, а огромная кровать королевских размеров. Расстеленное на ней шелковое покрывало само по себе вызывало желание прилечь и позабыть все беды и тревоги. Или Карла обратила на это внимание по совершенно другой причине?..

Ей стало жарко, когда она вспомнила другую кровать и другое время, когда чувствовала себя абсолютно раскованной, это не давало ей покоя по сей день.

– Если тебе что-нибудь понадобится, тут есть встроенная связь, чтобы вызвать дворецкого.

– Спасибо.

Хавьер кивнул и молча уставился на нее. Карла напряглась, когда его взгляд медленно заскользил по ее телу. Ей хотелось сказать, чтобы он оставил ее одну, но слова застряли у нее в горле, когда ее охватило дикое желание, с которым она никак не могла справиться.

Карла поспешно развернулась в сторону кровати. Хавьер бросился к ней, но потом резко повернул к двери.

– Подожди.

Он застыл на месте, а потом медленно повернулся.

– Я не стала бы просить, но…

– Карла, говори, чего тебе надо, – нахмурился Хавьер.

– Молния на платье. – Карла подняла вверх обездвиженную руку. – Я не смогу дотянуться. Помоги мне, пожалуйста.

– Ты уверена, что хочешь этого? Учти, мне придется дотронуться до тебя. А я знаю, как ты реагируешь на мои прикосновения, – насмешливо заметил Хавьер.

– Чудесно, – с вызовом посмотрела на него Карла. – Тогда позову твоего дворецкого.

Не успела она договорить, как Хавьер крепко схватил ее за талию.

– Сделаешь хоть один шаг к двери, и я заставлю тебя пожалеть об этом, – прорычал он.

– Может, хватит уже сыпать на меня угрозы, словно конфетти. Это начинает надоедать.

Его губы дрогнули в улыбке, когда он взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Кажется, ты немного ожила. Может, моим инвестициям все-таки ничего не грозит. Повернись, – просипел Хавьер.

Карла не сводила с него глаз. Похоже, звать его на помощь было не такой уж хорошей идеей.

Она сглотнула и повернулась к нему спиной. Воздух вокруг сгустился. Карла внутренне затрепетала, ощутив затылком тяжелое дыхание Хавьера.

Его пальцы коснулись ее спины, и она закрыла глаза. Карле казалось, что прошла целая вечность, пока молния наконец была расстегнута.

– Сделано, – хриплым голосом сказал Хавьер и быстро вышел из комнаты.

Карла, спотыкаясь, добрела до кровати и рухнула на шелковое покрывало.

Она подумала о том, что всю свою жизнь находилась между молотом и наковальней. Ей приходилось выбирать – угодить отцу или вызвать его гнев, достигать совершенства любой ценой или просто жить. Теперь Карла оказалась в похожей ситуации, и ей было настолько невыносимо больно, что она безутешно зарыдала.

Она попыталась успокоиться, но слезы текли и текли. Карла прикусила губу. Она не будет оплакивать свою судьбу. Ей нужно выздороветь и найти выход из сложившейся ситуации с отцом. Но больше всего Карле хотелось раз и навсегда узнать, что же на самом деле случилось с матерью.

Она не могла жить в тягостной неизвестности, а вдруг она сама причастна к ее смерти.

Глава 4

Карла проснулась, услышав громкий стук в дверь. Она попыталась сесть, но ее тут же пронзила острая боль в руке.

Стук раздался опять, а потом дверь широко распахнулась, и на пороге появился Хавьер.

– Да входи уже, – чуть слышно пробормотала она.

– Я стучу уже несколько минут, – мрачно заметил Хавьер, – а ты не отвечаешь.

Он подошел к ней и взял за подбородок.

– Ты плакала. Почему?

– Тебе не все равно? – горько усмехнулась Карла.

– Отвечай.

– Не знаю.

– Я требую ответа.

– Но я понятия не имею. Я не привыкла плакать. Последний раз такое случилось, когда мне было десять лет.

– Вряд ли ты плакала из-за меня, значит, все дело в твоем отце и вашем сотрудничестве с ним.

– Ты оставишь меня в покое, если я скажу тебе, что это не твое дело?

– Нет.

– Ты пришел по какому-то поводу или просто захотелось нарушить мое уединение ради собственного удовольствия?

Хавьер поджал губы и направился в гардеробную. Через минуту он вышел оттуда с шелковым халатом в руках и протянул ей.

– Ужин подадут через двадцать минут. Можешь не одеваться, если хочешь сразу же остаться в уединении.

Карла потрясенно посмотрела на него и взяла халат.

– Ты выглядишь удивленной. Наверное, забыла, мне нужно, чтобы твое здоровье улучшилось как можно скорее. Я не могу откладывать запуск новой продукции.

– А я думала, что ты заботишься обо мне по доброте сердечной, – притворно улыбнулась Карла.

Он ответил такой же улыбкой.

– Дорогая моя, скоро ты узнаешь, что большинство не считают меня ни добрым, ни сердечным. – Хавьер кивком указал на халат. – Тебе помочь?

– Нет, спасибо, – поспешно ответила Карла.

Когда она вошла в столовую, ее окружил аппетитный запах пасты и ароматных соусов. Желудок заурчал, напомнив, что она не ела толком на протяжении нескольких дней.

Хавьер, который с ее появлением вернулся с террасы, сделал несколько глотков вина и окинул ее пристальным взглядом:

– Ты похудела.

– Ты бы тоже похудел, если бы оказался на больничной койке.

– Когда мы встретились в Нью-Йорке месяц назад, ты уже была слишком худощавой. А теперь выглядишь еще ужаснее.

– Какое прекрасное начало ужина. – Карлу задели его слова. – Ты потчуешь меня отменными оскорблениями.

– Я не оскорбляю, а констатирую факты.

– Чтобы ты знал, для моей карьеры важно следить за весом.

Хавьер подошел к ней и, нежно коснувшись ее лица, заправил прядь волос ей за ухо.

– Дорогая моя, ты забыла, что я знаю твое тело как свои пять пальцев. Да, прошло целых три года, но я отчетливо помню каждый изгиб и каждую ложбинку. Теперь у тебя меньше изгибов и больше ложбин. Мне это не нравится.

– Хавьер! – Ее голос дрогнул.

– Что бы ни мучило тебя, настало время выбросить это из головы. Ничто и никто не стоит того, чему ты себя подвергаешь, – сказал Хавьер, буравя ее взглядом.

– Ты думаешь, все так просто? – ощетинилась Карла. – И изменить ситуацию можно, просто щелкнув пальцами?

– Думаю, единственный человек, который мешает тебе достичь цели, ты сама. Твоя судьба в твоих руках, и тебе решать, что с ней делать. – Он отодвинул стул и жестом пригласил ее присесть.

– И как этот совет помог тебе самому?

Он раскинул руки и беззастенчиво выставил себя напоказ.

– Согласно самому известному в мире журналу, я – идеальное воплощение личного и профессионального успеха и представляю собой саму суть баланса между работой и жизнью. Поэтому мне завидуют все мужчины. И кто я такой, чтобы поспорить с этим заявлением? – шутливо заметил Хавьер.

– Вижу, похвалой тебя не испортишь, – насмешливо заметила она.

– Я требую совершенства, – весело ответил он. – А ты в данный момент немного не дотягиваешь. Настало время изменить ситуацию. Можно начать с приличного питания.

Карла не успела глазом моргнуть, как ее тарелка была наполнена доверху пастой и густым соусом. Рядом на другой тарелке лежал хлеб, намазанный чесночным маслом, и пармезан.

Она попробовала пасту и застонала от удовольствия. Завтра она будет ненавидеть себя за это. Или поздравит себя за то, что сделала первый шаг по возвращению к жизни. Не важно. Карла собиралась получить от своей еды максимум удовольствия. Она съела одну порцию, и Хавьер тут же предложил добавки.

На этот раз Карла жевала медленнее, ее взгляд постоянно останавливался на красивых руках Хавьера.

– Я не привыкла к свободному времени. Я сойду с ума, если мне придется сидеть на одном месте целых две недели, – заметила она.

– Когда мы прилетим в Нью-Йорк, ты сможешь начать знакомиться с продукцией, которую будешь рекламировать.

– Можно узнать, что именно я буду представлять? В контракте об этом ничего не сказано.

– Потому что это секретная информация. Но не вижу ничего страшного, чтобы поделиться с тобой. Во-первых, ты будешь рекламировать новую серию быстроходных катеров. Их запустят в продажу через два месяца – как раз до наступления лета.

– Я ничего не знаю о быстроходных катерах.

Но у нее будет время ознакомиться с ними, если учесть то, что она планирует отдохнуть от фигурного катания. Карла посмотрела на Хавьера, чтобы понять, стоит ли делиться с ним планами на будущее.

– В таком случае я рад, что не сомневался в твоем превосходном актерском мастерстве, – ответил он.

Услышав упрек в его словах, Карла не стала рассказывать ему о том, что задумала.

– Мы не сможем нормально работать, если каждый раз ты будешь попрекать меня прошлым.

– И это тебя беспокоит?

– Конечно, беспокоит. У нас была одна ночь, которая закончилась не самым лучшим образом. И в этом моя вина…

– Как великодушно с твоей стороны, – сухо заметил Хавьер.

– Я не знала, что делаю. Понятно? – бросила Карла. – Я была моложе и глупее. И я бунтовала против… – Она запнулась и перевела дыхание.

– Против чего?

– Я хотела быть обычным человеком. Хотела попробовать на вкус эту жизнь. Все, что я знала до той ночи в Майами, это жесткий распорядок. Давление все возрастало, и мне хотелось небольшой… передышки.

– И ты воспользовалась мной, а потом еще сделала так, чтобы я не сомневался: меня просто использовали? – ледяным тоном спросил Хавьер.

– Знаю, мое поведение утром было ужасным. Но я не собиралась спать с тобой.

– Ты хочешь сказать, что это я заставил тебя переспать со мной? – Его лицо превратилось в маску.

– Конечно нет! Я хочу сказать, что наша встреча была незапланированной. Близость с тобой… стала для меня настоящим откровением, и я абсолютно не знала, как себя вести, – призналась она.

За столом воцарилась мертвая тишина. Хавьер сидел некоторое время, молча уставившись в свой стакан с вином.

– Я был настойчивым, потому что ты дала мне понять, что хочешь меня так же сильно, как я тебя. Я прекрасно помню, какие страстные взгляды ты бросала на меня. – Он рассмеялся, но его смех был невеселым. – А ты обманула меня.

Карлу охватило чувство стыда. Она попыталась не вспоминать события того вечера, но они с силой навалились на нее и увлекли за собой.

…Ей только-только исполнился двадцать один год. Карла выиграла очередной мировой чемпионат, выпросила двухнедельный отпуск и отправилась в Нью-Йорк со своей лучшей подругой Марией и ее братом Драко. Впервые за долгие годы она наслаждалась жизнью, ходила по магазинам, посетила ночной клуб и даже тайком попробовала шампанское. Ей не хотелось возвращаться в Тоскану к отцу, который в последнее время стал слишком требовательным. В отчаянной попытке прийти к согласию с отцом и просто потому, что они не разговаривали уже несколько месяцев, Карла позвонила матери и умоляла ее вмешаться в сложившуюся ситуацию.

Она наивно полагала, что этот короткий разговор тут же принесет свои плоды. Но за ним последовали такие события, воспоминания о которых будут преследовать ее до конца жизни. Ей позвонил отец и обвинил Карлу в том, что она разочаровала его и предала, а час спустя она оказалась на вечеринке Хавьера Сантино.

Долгие годы жизни в строгости привели к тому, что Карле отчаянно захотелось дать выход своим чувствам. Пока Мария куда-то исчезла, Карла успела выпить достаточно текилы, чтобы получить нагоняй от Драко, который отправил ее в туалет, чтобы она привела себя в порядок. А потом, не желая выслушивать наставления, с готовностью отправилась прогуляться с Хавьером, который бросал на нее восторженные взгляды, заставлявшие сердце биться сильнее.

Драко не хотел отпускать Карлу, и было заметно, что мужчины явно настроены друг против друга. Анджелис уступил только после бесчисленных заверений, что с ней все будет в порядке.

Она позволила Хавьеру взять себя за руку. Ее волновала его близость, где уж тут было думать об отце! Или матери. Или о том, каким она видела собственное счастье.

Прогулка в его спортивной машине в «самую лучшую кофейню в городе» закончилась с ума сводящим поцелуем на безлюдной пристани. А потом они оказались в опустевшем доме Сантино на берегу моря.

– Ты уверена, что хочешь этого? – несколько раз спросил Хавьер, стаскивая с нее туфли, забирая сумочку и снимая заколку с ее волос, отчего они мягким водопадом рассыпались по плечам.

– Хавьер, я хочу испытать все, что ты хочешь мне дать. Пожалуйста, не заставляй меня ждать, – храбро заявила Карла.

Он хрипло застонал:

– Если ты будешь говорить такие вещи, я возьму тебя прямо здесь, на ступеньках.

– Подскажи мне правильные слова. Научи, как доставить тебе удовольствие.

– Боже милостивый… Или ты сказала это намеренно, потому что знаешь, что это сведет с ума любого мужчину, или…

– Что?

– Или просто не знаешь, какой властью обладаешь.

– Я… Хавьер, у меня никогда никого не было. Я девственница, – сбивчивым голосом призналась Карла, в страхе, что ее слова положат конец невероятному удовольствию, которое она переживала.

– Я буду у тебя первым? – потрясенно и в то же время благоговейно спросил Хавьер.

– Д-да… если ты хочешь им быть. – Карла закрыла глаза. – Я хочу, чтобы ты был моим первым мужчиной. Пожалуйста, не отказывай мне.

– Отказать – тебе? Ты хоть понимаешь, что значат твои слова для меня?

– Нет…

– Я покажу тебе на деле. – Он жадно набросился на нее с поцелуями и прижал к стене. – Теперь ты чувствуешь, как сильно я хочу тебя?

– Да… – задыхаясь от страсти и чувствуя прикосновение его возбужденной плоти, шепнула Карла.

– Ты очень чувственная, но я с радостью научу тебя получать намного более сильное удовлетворение.

– Да… – словно в бреду ответила Карла.

До нее словно издалека донесся звук разрываемой упаковки с презервативом. Девушку охватило жгучее желание, и ее робкие, несмелые поцелуи стали более настойчивыми. Хавьер застонал, когда Карла коснулась его обнаженной груди, и сжал ее руки.

– Радость моя, ты слишком быстро довела меня до точки кипения. – С этими словами он опустился на колени и раздвинул ее ноги. – Мне нужно хоть немного восстановить равновесие.

Хавьер прильнул к низу ее живота, и вскоре царившую вокруг тишину разорвал ее крик, эхом отдаваясь в стенах пустого коридора. Никогда в жизни Карла не переживала такого острого наслаждения.

Потом он перекинул Карлу через плечо и понес в свою огромную спальню. И несколько мгновений спустя она увидела великолепное, сильное и невероятно возбужденное тело Хавьера во всей его красе.

– Любовь моя, не могу дождаться, чтобы сделать тебя своей.

– Да… пожалуйста.

– Обхвати ногами мою талию. Крепче.

Возбужденная плоть Хавьера коснулась низа ее живота, и тело затрепетало от восторга. Хавьер проник языком в рот Карлы, и страсть захлестнула ее с новой силой.

Когда он вошел в нее, Карла не смогла сдержать крика.

– Прости, радость моя, но тут ничем не поможешь.

Хавьер ласкал ее лицо, шею и губы, пока не стихла боль. Она сменилась такими ошеломительными и невероятными эмоциями, что Карла потрясенно посмотрела на Хавьера, когда он отодвинулся назад, а потом сделал очередной толчок.

– Хавьер… – выдохнула она.

– Да, я знаю, – простонал он, и по его телу прошла дрожь. – Я сомневался, что наше влечение не плод моего воображения, – признался он, почти что с робостью глядя ей в глаза. – Ты даже не представляешь, как я счастлив, что ошибался.

Хавьер продолжил двигаться, и с каждым рывком Карла уносилась все выше на вершину блаженства.

Ее забытье длилось до глубокой ночи, и каждая следующая близость была несравненно лучше, чем предыдущая.

А потом наступило утро.

Карла лежала и смотрела на мужчину, которому отдала девственность. Она где-то вычитала, что нельзя забыть своего первого партнера. Так что Хавьер Сантино получил статус незабываемого еще до того, как они впервые поцеловались.

Карла представила, как бы все сложилось, если бы ее жизнь была другой… Если бы Хавьер занимал постоянное место в ее жизни, а не временное… Карла вечером тайком зашла в Интернет и узнала, что Сантино менял женщин как перчатки и никогда не задерживался надолго в объятиях очередной красотки.

– Доброе утро, радость моя.

Карла оказалась в нежных объятиях Хавьера и испугалась, что уже успела стать зависимой от него, от его ласк и что эта близость усложнит еще больше ее и без того нелегкую жизнь.

Она оттолкнула его и соскочила с кровати.

– Мне нужно идти, – не оборачиваясь, сказала она.

– К чему такая спешка? Сегодня воскресенье. Давай сначала я покормлю тебя завтраком, а потом мы проведем день так, как ты захочешь. Лично я предпочел бы, чтобы мы остались в кровати, но…

– Нет! – оборвала его Карла. – То, что случилось прошлой ночью… больше этого не произойдет, – выдавила она.

В комнате повисла напряженная тишина. Она повернулась и, увидев каменное выражение его лица, кинулась прочь.

Хавьер поймал ее в коридоре, где она поспешно натягивала свое платье.

– Карла, черт подери! Что происходит?

Ей хотелось много чего сказать, но она боялась выказать свои чувства.

– Драко будет волноваться. Мне нужно возвращаться к нему.

– Ты можешь воспользоваться таким невероятным изобретением, как телефон, и сказать ему, что ты со мной.

Карла испугалась, что искушение остаться было таким сильным. Она не узнавала себя.

– Я все-таки пойду.

– Ты пожалела о том, что случилось прошлой ночью? – схватил ее Хавьер.

Ей хотелось сказать, что он ошибается и что для нее эта ночь была самым волшебным переживанием в жизни. Но его слова оказались идеальным предлогом, чтобы уйти.

– Да, я сделала ошибку и жалею, что так произошло.

Карла не сомневалась, что ни один мужчина никогда не сравнится с Хавьером. И никогда и ни с кем у нее не будет такой близости. Жаль, что Хавьера Сантино не интересовали серьезные отношения.

– Что? – побледнел он.

– Хавьер, пусти меня! – Карла попыталась вырваться.

– Я требую объяснений. Карла, я чем-то обидел тебя?

– Нет.

– Тогда почему?

Карла упрямо хранила молчание.

– Может, ты использовала меня, чтобы лишиться девственности? – помрачнел Хавьер.

– Я… Что? – потрясенно посмотрела на него Карла.

– Так в чем же дело? Или Анджелису не нравятся девственницы, поэтому ты решила использовать меня, чтобы исправить это досадное недоразумение, а теперь бежишь обратно к нему?

Его обвинение стало настоящим потрясением для Карлы. Но она не стала оправдываться.

– Да, если не возражаешь, я поеду к нему.

Хавьер потащил ее вниз по ступенькам, бросая ей на ходу туфли и сумку.

– Убирайся вон. – Он рывком распахнул входную дверь. – И, Карла…

Она сжалась от страха, увидев его перекошенное от ярости лицо.

– Д-да?

– Молись, чтобы мы никогда больше не встретились. Потому что все твои ночные кошмары не пойдут ни в какое сравнение с тем, что я с тобой сделаю, когда увижу еще раз.

– Оно того стоило? – От Хавьера веяло ледяным холодом.

Карла заморгала и очнулась от нахлынувших на нее воспоминаний.

– Ты о чем? – озадаченно спросила она.

– Принести себя в жертву в моей постели, чтобы привлечь внимание Анджелиса и заставить его ревновать.

– Я не знаю, сколько раз нужно повторить, чтобы ты поверил мне. Драко не имеет никакого отношения к тому, что произошло между нами. Ты строил догадки… и я просто воспользовалась предлогом.

– И тем не менее месяц спустя ты пошла на свидание с этим самым «предлогом», – фыркнул Хавьер.

– Моя мать умерла. Драко прилетел на похороны в Англию. Он пригласил меня несколько раз прогуляться, чтобы немного отвлечь. А потом, когда его сестра получила травму, я провела у них некоторое время, помогая ей восстановиться. Вот и все.

– Но всего пару недель назад твой отец пытался добиться более серьезных отношений между тобой и Анджелисом.

– Этого хотел он, а не я. И почему тебя так волнует это?

– Никому не нравится быть использованным и выброшенным как мусор.

Карла прикусила губу, зная, что любой ее ответ будет принят враждебно.

– Нам нужно забыть прошлое.

– Неужели?

Ей показалось, что она стоит рядом с айсбергом.

– А как насчет того интервью, которое ты дала три года назад после того, как выиграла на очередном чемпионате? Исправь меня, если я ошибся и ты не говорила что-то типа «Хавьер – плейбой, а я не встречаюсь с плейбоями». А потом кто-то из твоей команды назвал меня «личностью с низкими моральными принципами и сомнительным происхождением». Я должен забыть и это тоже?

Ее сердце сковал ледяной холод.

Только теперь Карла по-настоящему поняла, что ранила самолюбие Хавьера слишком глубоко.

Глава 5

Хавьер видел, как побледнела Карла.

– О чем ты говоришь? Я… ничего такого не говорила ни о твоем происхождении, ни о твоих… моральных принципах, – сбивчиво пролепетала она.

– Но ты ведь назвала меня плейбоем?

– Просто… После твоей вечеринки пошли слухи. И я хотела…

– Держаться подальше от человека, который мог разрушить твой имидж невинной принцессы?

– Нет, – сухо ответила Карла. – Я хотела пресечь эти слухи раз и навсегда. Кроме того, мне казалось, ты не захочешь, чтобы мое имя всплывало рядом с твоим.

– Значит, ты пожертвовала мной, чтобы спасти меня же? Как гениально с твоей стороны.

– Мне очень жаль! Этот журналист застал меня врасплох. Что касается остального, я тут ни при чем. Я бы никогда такого не сказала.

– Легко сожалеть после того, как дело сделано, не так ли? И да, Принцесса, мое происхождение на самом деле сомнительно. Я внебрачный сын одного аристократа и давно смирился с этим обстоятельством. Но у тебя нет права потешаться надо мной на публике.

Хавьер смотрел, как Карла кусала губы, видимо пытаясь придумать очередное оправдание. Он с интересом ждал, как она выкрутится после его последнего замечания. Хавьер не шутил, когда пригрозил ей, вышвыривая из своего дома в Майами.

– Хавьер… пожалуйста, я…

– Оставь, – махнул рукой он. – Я все никак не могу понять, как ты можешь быть такой исключительно талантливой в одной части своей жизни и так провалить все остальные?

Карла вздрогнула, но вскоре ее лицо порозовело, и она с вызовом посмотрела на Хавьера:

– Ладно, Хавьер. Чего мне ждать дальше?

– Не волнуйся, дорогая моя. В свое время я расскажу, какой урок собираюсь тебе преподать.

Карла никогда не узнает, какой болью обернулся скандал вокруг его происхождения. Последнее дало его отцу идеальный предлог отказать сыну в единственной просьбе, с которой тот обратился к нему. Хавьер пообещал своей матери, лежавшей на смертном одре, что ее похоронят рядом с семьей, которая отвергла ее из-за связи с мужчиной, женатым на другой женщине.

– Хавьер, но я не говорила ничего такого о твоем происхождении.

– Эти слова сказал кто-то из твоей команды. Значит, ответственность и вина лежат на тебе, и я заставлю тебя признать это.

Карла, споткнувшись, сделала шаг назад, и Хавьер хотел поддержать ее, но сжал руки в кулаки и спрятал в карманы.

Ее хрупкость была иллюзорной, и Карла не нуждалась или не хотела его помощи. Она отличалась стальным характером и всегда добивалась желаемого.

– Мне кажется, ты недоговариваешь чего-то. Пожалуйста, расскажи все, чтобы я могла попытаться и исправить свои ошибки, – умоляюще сказала Карла.

– Слишком поздно. Их нельзя исправить, можно только возместить ущерб.

– И я в свое время узнаю, как возместить его?

– Ты быстро учишься, дорогая моя.

Не в силах вынести вида ее предательски дрожащих и таких восхитительных губ, Хавьер поспешно вышел из комнаты прочь, в оживленную римскую ночь.

Карла увиделась с Хавьером только на следующее утро. Его роскошный лимузин доставил ее в аэропорт и остановился у частного самолета, принадлежавшего Сантино. Сам Хавьер стоял на верхней ступеньке трапа и с нетерпением смотрел на Карлу.

Он окинул ее взглядом и улыбнулся, увидев доктора, выходящего вслед за ней из машины. Тот приехал утром в гостиницу, осмотрел Карлу и сказал, что она в состоянии перенести полет, если только на борту будет кто-нибудь из медицинского персонала, чтобы позаботиться о ней.

После того как Хавьер ушел вчера вечером, Карла, пошатываясь, побрела в свой номер. Она поняла, кто стоял за этими комментариями о происхождении Хавьера.

Оливио Нардоцци пришел в ярость, когда месяц спустя после смерти его жены пошли слухи о связи его дочери с Хавьером Сантино. Охваченная горем, Карла почти не обращала внимания на то, о чем пишет желтая пресса. А после того катастрофического интервью, о котором упоминал Хавьер, она на все вопросы журналистов отвечала: «Без комментариев».

Больше Карла никогда и ни с кем не обсуждала личную жизнь. И она понятия не имела, какой разрушительной силой обладали слова, высказанные ею ранее.

Карла подняла глаза и посмотрела на Хавьера. Его взгляд оставался холодным и безжалостным.

– Если ты будешь там стоять и неизвестно чего ждать, мы пропустим время нашего вылета, – крикнул он.

Карла поправила сумочку здоровой рукой и поднялась по трапу. Руку в гипсе она осторожно прижала к себе, пытаясь проскользнуть мимо Хавьера, но он загородил ей путь.

– Что с рукой? Она стала болеть сильнее?

– Нет. Просто я плохо спала и…

– Доктор выписал тебе какое-нибудь лекарство? – резко бросил Хавьер.

– Я не просила, – тихо сказала Карла.

Ей было не до боли в руке. Всю ночь она думала о разговоре с Хавьером.

Он нахмурился и, обняв ее за талию, проводил в салон. Усадив ее в кресло, Хавьер пристегнул ремень безопасности и позвал медсестру, которая дала Карле болеутоляющее, и та погрузилась в сон.

Проснувшись, Карла обнаружила, что они уже давно приземлились, а Хавьер уехал к себе в офис.

* * *

Следующие две недели она почти не видела его, и ее огорчало, что они так и не поговорили по душам.

Каждый день звонил доктор и справлялся о состоянии ее здоровья. Он следил за тем, чтобы она соблюдала режим и получала необходимые для быстрейшего выздоровления лекарства.

Однажды солнечным утром Карла вышла из своей спальни и, поймав свое отражение в огромном зеркале в позолоченной раме, остановилась.

Она с удивлением рассматривала свою порозовевшую и словно светившуюся изнутри кожу. Ее волосы, которые она, сколько себя помнит, собирала в тугой пучок, мягкими волнами ниспадали на плечи.

– Любуешься новой улучшенной версией?

Карла подпрыгнула от неожиданности и, повернувшись, увидела Хавьера, направляющегося к ней.

– Со старой версией тоже все было в полном порядке, – отрезала она.

– Тут есть о чем поспорить, – возразил он.

– Что ты здесь делаешь? – отошла от зеркала Карла.

– Насколько мне помнится, я здесь живу, – ответил Хавьер.

– Я не об этом, – покраснела она. – Я хотела сказать, что сегодня пятница. Я думала, ты ушел на работу.

– Прости, что приходится тебя огорчить, но, чтобы не нарушить баланс между работой и личной жизнью, мне иногда приходится отдыхать.

– Значит, у тебя выходной?

– Все зависит от того, как ты справишься со своим первым заданием.

– Я?

– Медсестра сказала, что ты в достаточно хорошей форме, чтобы посетить собрание креативных директоров. А еще, что ты сходишь с ума взаперти. Или она ошиблась?

– Нет, – поспешно ответила Карла. – В таком случае пойду переоденусь.

Хавьер окинул быстрым взглядом ее коротенькую тунику, которую она накинула после душа.

– В этом нет необходимости. Креативный директор подъедет после завтрака. Сегодня будем работать дома.

Хавьер направился в залитую солнцем столовую, и Карла последовала за ним. До сегодняшнего дня ее завтраки проходили в полном одиночестве, и она не получала почти никакого удовольствия от еды. Ее тревожили слова Хавьера о возмещении ущерба за нанесенное оскорбление и то, каким образом она должна будет возместить этот самый ущерб.

Он целых три года ждал, чтобы отомстить, и Карла не сомневалась, что некоторое время он с удовольствием поиграет с ней, как кошка с мышкой.

– Я не уверена, что знаю, чем именно занимается креативный директор, – сказала она, намазывая сыром ломтик багета.

– Мы обсудим предварительный проект, над которым ты будешь работать, а потом решим, как подойти к нему наилучшим образом.

– А разве рекламный ролик будет сниматься не на твоем быстроходном катере?

– Работу с рекламой катера мы отложим, пока не снимут гипс с руки. Через шесть недель я запускаю свою новую текилу премиум-класса. И я никак не мог найти того, кто представит ее наилучшим образом, поэтому решил, что этим человеком будешь ты.

– Что?! – Ее рука задрожала так, что Карла чуть не пролила кофе.

– У тебя все в порядке со слухом, дорогая моя?

– Если не возражаешь, я бы отказалась от участия в этом проекте.

– Но я возражаю. Если память мне не изменяет, ты употребляешь этот напиток. По правде говоря, ты почти утонула в нем на моем дне рождения три года назад. Так что не вижу проблемы.

– В свете того, что случилось в ту ночь, неужели ты считаешь меня подходящим кандидатом, чтобы рекламировать твою текилу?

– Раз ты настаиваешь, что причины, по которой ты напилась в ту ночь, больше не существует, проблем не возникнет. Кроме того, тебе не нужно пить, просто сделаешь вид, будто это лучшее, что случилось с тобой после того, как ты впервые встала на коньки. Что это был самый невероятный момент в твоей жизни. Или я не прав?

Карла с трудом сдержалась, чтобы не отвесить ему пощечину.

– Вижу, ты решил мучить меня при каждой возможности. Если ты получаешь от этого удовольствие, так тому и быть. Но если ты хочешь, чтобы сотрудничество со мной принесло плоды, предлагаю решить нашу проблему как можно скорее. Итак, я назвала тебя плейбоем. Но разве я сказала неправду? Разве ты не был плейбоем? И разве сейчас что-то изменилось? Ты меняешь своих пассий так же часто, как носки. Сомневаюсь, что журналисты видели тебя с одной и той же женщиной дважды!

– Дорогая моя, неужели ты следила за мной? – высокомерно улыбнулся он.

– Да нет. Просто сложно обойти вниманием мужчину, который намеренно выставляет себя напоказ. И если ты так озабочен балансом между работой и личной жизнью, не жалуйся, когда люди начинают проявлять интерес к твоей особе.

– Не все в моей жизни является публичным. А ты влезла не в свое дело и обнародовала факты о моем происхождении.

– Хавьер, я тут ни при чем, – в который раз повторила Карла. – Это сделал мой отец. Так что моя вина косвенная, а не прямая.

– Дорогая моя, ты виновата и в других вещах, но об этом поговорим позже. А что касается рекламы текилы – тут все решено. В ней будешь сниматься именно ты, потому что у тебя прекрасно получается притворяться.

В дверь позвонили. Хавьер поднялся из-за стола и, наклонившись, поцеловал Карлу в висок.

– Ты превосходно справишься со своей ролью, я не сомневаюсь. Мне нужно совершенство – на меньшее я не согласен.

Через несколько минут Хавьер вернулся с каким-то мужчиной, которого представил как Дэррена О’Хара.

– Добро пожаловать в команду, – тепло улыбнулся Дэррен. – Мы потратили чертову уйму времени, чтобы найти подходящую кандидатуру. Я пришел в восторг, когда Хавьер сказал, что мы будем работать с вами. Я ваш большой поклонник, – с легким ирландским акцентом сказал он.

– Спасибо, – улыбнулась в ответ Карла. – Сделаю все, что в моих силах.

Дэррен просиял и положил на стол большую кожаную папку.

– Я видел несколько ваших выступлений онлайн, для исследовательских целей конечно же. Вы были просто превосходны. В каждом движении – самоотверженность и преданность своему делу! Мне кажется, вы без проблем справитесь с этой рекламой. Надеюсь, мне повезет купить билеты на ваше следующее выступление, потому что на последнее билеты разлетелись в считаные часы…

– Может быть, мы перейдем к делу и ты объяснишь Карле, что от нее требуется? Если, конечно, ты закончил со своим бессовестным идолопоклонством.

Дэррен на секунду застыл, не ожидая такой язвительной насмешки от босса.

– Конечно…

– Чудесно. Давайте пройдем в мой кабинет, – сказал Хавьер и первым вышел из столовой. Дэррен схватил свою папку и вопросительно посмотрел на Карлу. Та в ответ лишь улыбнулась.

Хавьер сел во главе стола, а Дэррен достал из папки глянцевые фотографии размером с добрый плакат и разложил их.

Карла восхищенно рассматривала изображения. Было заметно, что команда Хавьера потратила немало времени, чтобы придумать идеальную упаковку для La Pasiоn – коронного напитка корпорации Сантино.

Карла прочла под первым изображением:

«La Pasiоn.

Вкуси превосходство.

Живи превосходством».

– Это наш слоган для текилы. В моем отделе идет работа над рекламными девизами для вас и для Павлова.

– Павлова?

Карла была удивлена, что самый известный русский фигурист тоже будет принимать участие в этом проекте. Павлов славился приступами звездной болезни, а еще тем, что считал, будто любая женщина, которая повстречается ему на пути, тут же упадет к его ногам.

– Да, нам стоило немалого труда добиться его согласия, но…

– Должен вас огорчить, но он больше не участвует в проекте, – сообщил Хавьер. – Сегодня утром я разорвал наше соглашение. Он слишком много требовал. – Он посмотрел на Карлу, и она застыла на месте, боясь шевельнуться. – Я терпеть не могу звезд, и не важно, мужчина это или женщина. Так что в проекте будешь задействована только ты, бутылка текилы и твои коньки.

– Мои коньки? – потрясенно посмотрела на него Карла.

– Это твой коронный знак, твоя суть. В противном случае ты будешь одной из знаменитостей с привлекательной внешностью, каких пруд пруди.

– Думаю, это сработает, – кивнул Дэррен.

– Конечно, сработает. И намного лучше, чем изначальная идея отдела рекламы. Может быть, кому-то следовало поднапрячь мозги, а не выбрасывать деньги на ветер, гоняясь за Павловым?

Дэррен удивленно приподнял бровь и снова недоуменно посмотрел на Карлу. Ей стало немного жаль его, потому что Хавьер Сантино в таком расположении духа был просто ужасен.

– И когда приступаем к работе? – спросила она.

– Мы хотели снять рекламный ролик на настоящем катке. Конечно, можно прибегнуть к помощи компьютерной графики, но реальные вещи создают впечатление большей глубины.

– Как только закончим работу над костюмом и сценарием, начнем снимать в ночном клубе. А каток оставим напоследок, когда ты полностью выздоровеешь, – добавил Хавьер. – Пусть пока Дэррен даст тебе более подробную информацию о нашем продукте.

– Разве сценария не достаточно?

– Ты тренируешься три раза в день, чтобы быть лучшей в своем деле. Я отношусь к своей работе с такой же ответственностью и считаю, что в любой ситуации нужно обладать как можно большей информацией. Поскольку ты стала частью проекта, это относится и к тебе тоже. Знание – сила. Или ты не согласна?

Карла понимала, что Хавьер подразумевает абсолютно другие вещи и снова насмехается над ней.

– Да, конечно.

– Замечательно.

– Что-нибудь еще? – обратился Хавьер к своему творческому директору, который следил за их разговором с нескрываемым интересом.

– У меня все. Вся нужная информация находится в папке. Карла, если у вас возникнут какие-то вопросы, моя визитка на первой странице… – Дэррен вдруг запнулся, увидев, как помрачнел Хавьер. – Или мистер Сантино сам все объяснит вам.

При мысли о возвращении на каток Карлу вдруг сковал ледяной холод.

– Карла?

– Да? – Она подняла глаза и увидела напряженный взгляд Хавьера.

– Что-то не так?

– Нет. Все в порядке, – отвернулась она.

Карла говорила неправду. Ей становилось дурно каждый раз, когда речь заходила о возвращении на лед.

– Дэррен, на сегодня все, – сказал Хавьер. – Встретимся в офисе в понедельник.

– Да, конечно. М-м-м… Карла, рад был познакомиться с вами.

Она тепло улыбнулась, что стоило ей немалых усилий, и направилась к кожаному дивану, стоявшему в противоположном углу комнаты.

Хавьер вышел проводить Дэррена, но через несколько секунд вернулся обратно.

– Скажи мне, что с тобой происходит. Я жду.

Глава 6

Хавьер стиснул зубы, когда Карла отрицательно покачала головой. Неужели ее упрямство значит, что она не воспринимает его угрозы всерьез?

– Снова плохое самочувствие?

Только этой причиной мог Хавьер оправдать ее поведение.

– Я ведь говорила уже. Я в порядке.

Она хотела подняться, но Хавьер не пустил ее. Когда Карла находилась так близко от него, она должна была думать только о нем, а не о каких-то других вещах. Или других мужчинах.

Он стиснул зубы, вспоминая, как Карла посмотрела на Дэррена своими восхитительными глазами и одарила его такой красивой, но такой редкой улыбкой.

Хавьер сходил с ума от ревности.

Что было абсолютно неприемлемо.

– Объясни, почему ты выглядела так, будто проваливалась в транс.

– Прости, что тебе не по душе, как я выгляжу, когда думаю. – Карла пожала плечами и отвернулась.

– Не оскорбляй мои… Черт подери, смотри на меня, когда я говорю с тобой!

Она вскинула подбородок и с вызовом посмотрела на него:

– Я смотрю на тебя. Доволен?

– Буду доволен, если ты скажешь мне, что происходит. И ради моего рассудка, да и твоего тоже, не говори, что ничего.

– Ладно. Я не хочу возвращаться на лед.

– Конечно, пока ты в гипсе, ты туда не вернешься, – нахмурился Хавьер. – Эту часть рекламы мы будем снимать, когда твоя рука будет в полном порядке.

Она покачала головой, заставив его сердце сжаться от боли.

– Разве мы не можем воспользоваться компьютерной графикой?

– Объясни мне, почему ты не хочешь использовать каток?

Карла поправила шелковую тунику, струившуюся мягкими волнами на ее теле. Хавьер вдруг вспомнил, какой гладкой и теплой была ее кожа в ту ночь, и его охватило дикое желание.

– Если я не буду осторожной, могу снова упасть, и тогда о катке придется забыть еще на несколько месяцев. Зачем рисковать ради какой-то рекламной кампании?

– Потому что эта кампания принесет тебе миллионы из спонсорских фондов, которых ты запросто лишишься, если нарушишь свою часть договора. Ты ведь не настолько глупая, чтобы не понимать это?

– Но у нас есть выбор!

Хавьер чувствовал неладное. Может быть, травма, которую она получила после тренировки с Блэквеллом, – нечто больше, чем просто физическая боль? Хавьер испытывал досаду за то, что Карла не подпускала его к себе и не хотела говорить правду, и он решил закрыть на это глаза. В конце концов, согласно подписанному контракту она обязана дать все, чего он пожелает.

Хавьер тут же подумал о том, чего еще ему хотелось получить от Карлы Нардоцци. На протяжении двух недель он держался подальше от собственного дома, потому что не хотел признать, что его снедает страсть.

– И слышать не хочу ни про какой выбор. Так что, пока не скажешь мне настоящую причину, по которой не хочешь сниматься на катке, будем держаться первоначального плана.

Ответа не последовало. Хавьер подождал еще немного. Взгляд Карлы помрачнел, но она продолжала смотреть на него с вызовом.

– Я уже все сказала. Но, кажется, ты не согласен. Теперь я могу идти? Я бы хотела убраться отсюда и подышать свежим воздухом.

– Карла…

– Бог мой, только не говори, что я еще и заключенная и мне нельзя выходить! – взорвалась она.

Хавьер схватил ее за руку, которой она собиралась оттолкнуть его. Его приводило в отчаяние то, что Карла отказывалась делиться с ним тем, что ее огорчало.

– Ты не в тюрьме, но ты не можешь пойти куда-то одна. Это небезопасно.

– Ты о чем? – похолодела Карла.

– На ступеньках дома дежурит группа твоих фанатов. Если ты выйдешь одна, тебя задавит толпа.

– Я… Я не знала. – Кровь отхлынула от ее лица. – Вчера, когда я выходила прогуляться, их не было здесь. Когда они приехали?

– Под вечер. Похоже, кто-то рассказал, что ты в городе.

– Черт подери, значит, я не смогу выйти? – не глядя ему в глаза, спросила Карла.

Хавьер приподнял ее подбородок и, не сдержавшись, провел пальцем по ее щеке.

– Ты можешь выйти, но только в сопровождении.

– Кого? – выдохнула она. – Тебя?

– Именно. Особенно после того, как я узнал, что один из твоих фанатов обнаглел до того, что несколько раз просил твоей руки. Кажется, он не остановился на этом и пошел еще дальше, прислав тебе несколько своих непристойных фотографий?

– Откуда ты знаешь? – удивилась Карла.

– Когда ты поймешь, что я знаю то, что считаю нужным знать о тебе.

– По крайней мере, ты не претендуешь на то, чтобы знать абсолютно все.

– Печально, дорогая моя, но тогда все было бы по-другому, не так ли?

Она помрачнела еще больше и хотела отвернуться, но Хавьер крепко держал ее.

– И насколько далеко он зашел?

Ее лицо перекосилось от отвращения.

– Он написал несколько ужасных писем, после того как я удалила его с интернет-страницы своего фан-клуба.

Хавьеру вдруг захотелось защитить ее.

– Я сделаю так, что он и близко к тебе не подойдет.

– Я чувствую себя неуютно из-за него, но мне кажется, что он безобидный.

– Если он доставляет тебе неудобства, значит, он уже перешел черту.

– Осторожней, Хавьер, или я приму тебя за того, кто хоть немного по-настоящему заботится обо мне.

Его пальцы скользнули ей на затылок и запутались в ее волосах. Карла приподняла голову, открывая его взгляду безупречную линию шеи. Хавьеру хотелось наклониться и прильнуть к ней губами, и он с трудом сдержался, чтобы не поддаться своим чувствам.

– Я просто защищаю свои вложения.

Хавьер не стал обращать внимания на боль, промелькнувшую в ее глазах. Он заставит Карлу и ее отца заплатить за то зло, которое они ему причинили. Благодаря им его любимая мать обрела последнее пристанище среди чужих, и каждый день, который лишал его возможности восстановить справедливость, становился слишком долгим.

Хавьер отстранился и убрал руки в карманы.

– Если хочешь выйти прогуляться, будь готова через полчаса. У меня еще на сегодня запланирована видеоконференция.

– Разве у тебя не выходной?

– К сожалению, мне не дает покоя очередная сделка, которая пока кажется невозможной.

– Ты испытываешь искушение помучить еще одного человека, пока он не согнется под тяжестью твоей воли?

– Разницы никакой, – улыбнулся он. – Так что, если не хочешь, чтобы я испробовал на тебе свои методы пыток, делай, что тебе говорят.

Карла тихо выругалась и вихрем вылетела из комнаты.

Выражение лица Хавьера тут же стало серьезным. Он подумал о человеке, чья кровь текла в его жилах. Как обычно, Фернандо не дал знать, состоится ли их разговор или нет, что заставляло Хавьера кипеть от злости. Его приводило в ярость, что именно благодаря Карле ему приходилось до сих пор иметь дело со своим отцом.

Он подошел к окну и посмотрел на собравшихся поклонников Карлы.

Если бы его мать не была так же ослеплена знаменитостями, она бы никогда не позволила, чтобы ею воспользовался беспринципный человек, который не видел ничего предосудительного в том, чтобы причинить вред невинной девушке. И она не стала бы тратить свою жизнь, гоняясь за мечтой, которая была недостижимой с самого начала.

Джулиана Сантино умерла слишком рано. Официальной причиной был назван рак, но Хавьер знал, что ее силы во многом подточили печаль и горькое разочарование. И мужчина, ответственный за смерть его матери, до сих пор имел власть над Хавьером, благодаря женщине, которая в свою очередь требовала еще больше власти над ним.

Хавьер хотел положить этому конец раз и навсегда.

– Я готова, – раздалось у него за спиной.

Хавьер круто развернулся и посмотрел на Карлу.

Она надела белые облегающие джинсы, туфли на каблуках и свободную блузку, которая выставляла напоказ одно ее плечо, привлекая внимание к ее телу. Карла успела набрать вес и немного поправить здоровье, и ее кожа словно светилась изнутри.

Хавьера вдруг бросило в жар.

Карла представляла собой олицетворение невинности, но эта невинность была обманчивой.

Хавьер с трудом оторвал взгляд от ее длинных ног.

– Почему ты собрала волосы в пучок? – спросил он первое попавшееся.

Карла подняла руку с гипсом и с триумфом пошевелила пальцами.

– Теперь мне не так больно, когда я двигаю пальцами. Расчесывание волос заняло чуть больше времени, чем я планировала, и узел получился не самый тугой. Но надеюсь, прическа не развалится.

Хавьеру хотелось, чтобы ее волосы свободно струились по ее плечам, ловя отблески солнца и заставляя его гадать, какого же цвета они на самом деле. А с этим небрежно завязанным пучком глаза Карлы казались еще больше, а ее точеные идеальные скулы мешали ему сосредоточиться.

– Пошли, – хрипло сказал он, взяв со стола ключи от машины.

– Мы поедем? Я думала, мы прогуляемся пешком.

– Ты ошибалась.

– Но я бы хотела…

– За последний час толпа твоих поклонников увеличилась втрое. Я не собираюсь отдавать им тебя на растерзание. Так что выбирай: или едешь на машине, или остаешься дома.

– Но потом, когда мы будем далеко отсюда, мы сможем пройтись?

– Я подумаю, – мрачно буркнул Хавьер.

Он обнял ее за талию и провел через двери, ведущие к подземному гаражу. Усадив Карлу в машину, Хавьер услышал сигнал телефона. Он включил экран и прочитал сообщение. Потом перечитал еще раз. Как можно было надеяться, что его отец захочет поговорить с ним на этот раз? Разочарование было настолько сильным, что хотелось пробить кулаком какую-нибудь стену. Хавьер рывком открыл свою дверцу и плюхнулся на сиденье. Он безжалостно надавил на газ и заметил украдкой брошенный взгляд Карлы.

– Могу я спросить, что случилось, не боясь, что мне оторвут голову?

– Помимо неожиданного и нежданного подарка в виде еще более свободного вечера, нет, я не хочу обсуждать, что случилось.

– Этот звонок был очень важным? – немного погодя спросила Карла.

– Можно сказать и так, раз я ждал этого разговора пять долгих лет. – Хавьер резко перестроился в другой ряд, и Карла едва не упала на него, коснувшись плечом о его плечо. Его легкие наполнились ее ароматом, и его тело тут же отозвалось, но он только крепче сжал руль.

– А его нельзя перенести?

Тема разговора была очень щекотливой, и она немного усмирила пыл Хавьера.

– Когда дело касается моего отца, я всегда оказываюсь в невыгодном положении.

– Твоего отца? – эхом повторила Карла и с тревогой посмотрела на Хавьера. – Так это с ним ты должен был созвониться?

– Пока он не отменил наш разговор в четвертый раз за этот месяц.

– Исходя из личного опыта, я бы не сказала, что ты из тех, кто сидит сложа руки. Ты ведь знаешь, где он живет?

– Да. Но прежде чем ты будешь давать мне советы, скажу тебе, что последний раз, когда мы оказались с ним в одной комнате, дело чуть не дошло до драки.

– Что?

– Да, радость моя. Он единственный, кроме тебя, кто вызывает во мне самые первобытные чувства.

Карла слегка приоткрыла рот и изумленно посмотрела на Хавьера.

– Я не буду расценивать твои слова как комплимент, – отвернулась она к окну.

– Может, тебе все-таки следует это сделать, потому что моя кровь редко когда вскипает до таких температур.

– Нет, если в тебе закипает злость.

– Почему сразу злость? Есть и другие чувства, более приятные.

Карла в ответ густо покраснела.

Хавьер припарковался на одной из нью-йоркских улочек и, открыв дверцу, помог Карле выбраться из машины.

– Где мы?

– Здесь ты сможешь укрыться от посторонних глаз. Пошли. – Хавьер подошел к высоким кованым воротам и ввел код. Ворота открылись, и они очутились в арке из плюща.

На долю секунды Хавьер засомневался, правильно ли он поступил, приведя Карлу сюда, ведь в Нью-Йорке полным-полно других тихих парков.

А он взял и привез ее в любимый сад своей матери.

– Боже, как здесь красиво! И какой воздух! – воскликнула Карла и с радостной улыбкой бросилась к фонтану, тихо журчащему неподалеку.

– Не понимаю, что такого в этом свежем воздухе, – заворчал Хавьер. – Воздух как воздух. Мне кажется, свежему воздуху уделяют слишком много внимания.

Карла ничего не ответила, потому что, похоже, не слышала его слов. Она остановилась возле куста белых роз и, наклонившись, вдыхала их головокружительный аромат. Черт подери, она даже погладила один из цветков. Когда Карла выпрямилась, Хавьер с трудом оторвал взгляд от ее прелестных ягодиц.

– Когда я был ребенком, мы подолгу гуляли здесь с моей матерью. Иногда пропадали тут часами, соревнуясь, кто вспомнит больше названий цветов. Я догадывался, что мама часто уступала, чтобы я мог выиграть, – грустно улыбнулся Хавьер.

– Так кому принадлежит этот сад?

– Моей матери.

– Она здесь? – потрясенно посмотрела на него Карла.

– Нет. Она умерла пять лет назад.

– Мне очень жаль. Прими мои соболезнования. – Она вдруг осознала, что говорит на итальянском языке, и быстро поправилась: – Я хотела сказать…

– Я все понял, принцесса. Я знаю, что ты хотела сказать. Спасибо.

– Почему ты так меня называешь? Я не принцесса.

– Разве?

– Хавьер, пожалуйста, не омрачай этот момент.

С этими словами Карла повернулась и направилась к лавочке, стоявшей в дальнем углу сада. Он последовал за ней.

– Спасибо, что привез меня сюда, – подставляя лицо щедрым солнечным лучам, поблагодарила его Карла.

– Не за что, – пробормотал Хавьер.

– Наверное, твоя мать очень любила это место. Побыть в полной тишине в центре такого переполненного и оживленного города – большая редкость.

– Она… терпела. Мама сильно тосковала по родине.

– Разве ей недостаточно было твоего присутствия рядом?

Хавьер не раз задавался этим вопросом и давно получил на него ответ. С болью в сердце он признавал, что для его матери никто и ничто не могло сравниться с ее заброшенным домом на севере Испании.

– Она заботилась обо мне по-своему, – пожал плечами Хавьер, потрясенный оборотом, который принял их разговор.

– Но? – осторожно спросила Карла.

– Ее сердце было привязано к поместью Компостелла.

– Там живет твой отец?

– Неужели это для тебя новость после того, как ты покопалась в моей личной жизни?

– Я ведь сказала, этим занимался мой отец, – помрачнела Карла. – До него дошли слухи о нашем… о том, что мы провели ночь вместе, и он посчитал нелишним узнать…

– С кем его драгоценная принцесса рискнула своей безупречной репутацией? – В его голосе снова послышалась горечь.

– А разве ты сам не копался в моей жизни?

– Что бы я ни откопал, я не выставлял свои находки на всеобщее обозрение, так что, дорогая моя, меня не в чем упрекнуть.

Этот выходной оказался дурацкой идеей. Хавьер поднялся с лавочки и, оставив Карлу в саду, направился к пустующему дому. Когда-то он наивно полагал, что, обосновавшись здесь, его мать сможет начать жизнь с чистого листа и отдохнуть от своего мучительного прошлого.

Но ничего такого не случилось.

Хавьер тяжело вздохнул и пошел обратно в сад.

Услышав голос Карлы, он замер на месте, спрятанный высоким кустом роз.

– Нет, я не хочу, чтобы ты приезжал в Нью-Йорк. Нет, если ты собираешься донимать меня этим вопросом. Я все решила.

Она замолчала, и до Хавьера донесся приглушенный голос ее отца. Потом он услышал, как у нее перехватило дыхание.

– Это все, о чем ты заботишься, не так ли? Почему ты ни разу не спросил, как я себя чувствую? Или ты боишься умереть, поинтересовавшись, как у меня идут дела?

Хавьер хотел поспешить к ней, но остановился, услышав продолжение разговора.

– Нет, папочка, ничего не изменилось. Я намерена взять перерыв в фигурном катании. Да… на неопределенный срок.

Хавьер внутренне похолодел. Когда он вышел из-за куста, Карла в ужасе запихнула телефон в карман джинсов и сделала несколько шагов назад.

Хавьера позабавили ее бессмысленные движения, как будто ее могло что-то спасти. Он готов был поверить, что привез ее сюда, в дом, который он построил для своей матери, потому что она сама потеряла мать, и он искал какую-то несуществующую связь.

Бог мой. Хавьер был просто взбешен.

– Хавьер… – пролепетала Карла.

– Карла, ответь мне: да или нет. Когда ты подписывала контракт, ты знала, что планируешь сделать перерыв и не кататься какое-то время?

Кровь отхлынула от ее лица.

– Отвечай!

– Да, – дрожа, кивнула Карла.

Хавьер круто развернулся и вышел из сада. Нелепо, но ему хотелось, чтобы Карла обманула его и сказала нет.

Глава 7

– Пожалуйста, скажи что-нибудь, – прошептала Карла. – Хоть что-нибудь. Я не могу выносить твое молчание.

Там, в саду, она увидела другого Хавьера, и увиденное коснулось ее сердца. Но теперь рядом с ней сидел прежний Хавьер – безжалостный и неумолимый. Он молча вел машину, крепко сжимая руль в своих огромных руках.

– Хавьер, пожалуйста…

– Ты не собиралась говорить мне правду до получения первой суммы денег. Наверное, поощрительной премии было недостаточно, чтобы исчезнуть на горизонте?

– Нет… То есть да… – Карла запнулась и потерла виски. – Нет, я не планировала исчезать, не предупредив тебя. То есть я вообще не собиралась исчезать… Бог мой, это какое-то безумие.

– Ты считаешь это безумием? – Хавьер грубо рассмеялся. – Зачем ты вообще подписывала этот контракт? С таким телом и таким личиком ты могла бы подцепить какого-нибудь богача, который был бы слишком счастлив закрыть глаза на отсутствие чести и достоинства, взамен на некоторые услуги.

Его слова прозвучали словно пощечина.

– Да как ты смеешь? У тебя нет права оскорблять меня без причины и…

– Без причины? Да у нас ни одна встреча не прошла без того, чтобы ты не обманула меня.

– Это неправда!

– Тогда ради всего святого, принцесса, скажи, в чем я не прав?

Она снова задрожала:

– Да, я планировала взять перерыв, но еще не решила, когда и насколько.

– И ты не сочла нужным предупредить меня до подписания соглашения? Ты можешь честно признаться, что твое решение держать свои планы в секрете не касается твоего финансового положения?

– Контракт имеет к этому отношение. Разве не в нем вся суть? Три года назад ты сказал, что больше не хочешь меня видеть. Никогда. А потом вдруг ты решаешь заключить со мной сделку. Хавьер, я не глупа. Я понимала, что речь шла не только о деловом сотрудничестве…

– Но ты все равно согласилась?

– Я надеялась, что ты не будешь вспоминать прошлое. И я собиралась выполнить свои обязанности, – возразила Карла. – Из-за перелома руки я не смогу принять участие в соревновании, которое состоится через два месяца, а до конца года других соревнований не будет. Поэтому твоей рекламной кампании ничего не угрожает, я все еще останусь номером один. Не понимаю, почему ты так злишься на меня. Ничего не изменилось…

– Было безумием доверять тебе в профессиональном плане, ведь твоя личная жизнь должна была послужить свидетельством того, что этой сделки не должно было случиться. Ты одурачила меня еще больше, – бросил Хавьер.

Они вернулись домой, оставили машину в гараже и направились к лифтам. Толпа поклонников Карлы на ступеньках перед домом только увеличилась.

– Хавьер, есть кое-что еще.

– Неужели?

– Мой отец подписал контракт на написание серии статей для журнала «Жизнь Италии».

– И?

– Теоретически, это не должно повлиять на мою карьеру, но… последнее время мы не ладим.

– Значит, он может отомстить тебе посредством бульварной прессы.

Карла горестно кивнула.

– Ему предложили полмиллиона евро, и он не упустит такую возможность.

Хавьер пристально посмотрел на нее и покачал головой.

– Принцесса, ты умудрилась попасть в серьезную передрягу, – тихо сказал он и, повернувшись, вышел из лифта.

Она догнала его, когда он открывал дверь, и в отчаянии схватила его за руку.

– Хавьер…

Одним движением он захлопнул дверь и прижал к ней Карлу.

– Даже если бы я поверил тебе, что ты ни в чем не виновата, ты не можешь отрицать, что хотела нарушить наше соглашение. Ты не должна была скрывать свои планы от меня.

– Ты забрал меня из больницы и привез сюда, а потом оставил одну на целых две недели. И только сегодня у меня появился шанс поговорить с тобой.

– Тебе так хорошо удается роль пострадавшей, – прошептал он. – Но если бы ты заботилась не только о себе, ты бы никогда не оказалась в таком положении.

– В каком? Я взываю к лучшему, что есть в тебе, а ты решительно настроен видеть во мне чудовище? Дай угадаю, ты собираешься уволить меня?

– Тебе бы это понравилось, не так ли? Еще одни непристойные сплетни в угоду твоим фанатам? Наше сотрудничество будет заключаться в том, чтоб ты каждый раз создавала мне проблемы?

– Я не хотела ничего такого, – прошептала Карла, не сводя глаз с его губ.

Желание прикоснуться к ним было настолько сильным, что она не сумела подавить стон.

Глаза Хавьера потемнели, а его дыхание стало учащенным.

– Ты не хотела, но вот мы здесь.

– Тогда уволь меня.

– Нет. Если я разорву наш контракт, ты больше не будешь подчиняться мне и будешь нести разрушение в жизнь кого-то другого.

– Значит, ты делаешь человечеству большое одолжение?

– Ты права.

Хавьер подошел к ней почти вплотную, и Карла почувствовала прикосновение его возбужденной плоти к ее животу. Яркое воспоминание о том, как он находился внутри ее, зажгло в ней пламя страсти. Ее соски набухли, требуя немедленного удовлетворения.

Она начала извиваться, и Хавьер задвигался вместе с ней, проведя пальцем по ее нижней губе.

– Хавьер, – с мольбой выдохнула Карла, чтобы он или положил конец ее мучениям, или удовлетворил ее желание.

– Ты хочешь меня, – улыбнулся он. – Карла, ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя? Ты хочешь заманить меня в сети своим телом?

Ей хотелось сказать, что он никогда не сможет забыть прошлое, но еще больше ей хотелось снова ощутить прикосновение его чувственных губ.

– Да, я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

С его губ сорвались какие-то слова, и в ту же минуту он жадно набросился на нее с поцелуями. Карла просто обезумела от страсти, которая волной разливалась внизу ее живота, в том месте, которым владел только он. Она застонала и провела по его спине своей забинтованной рукой, а вторую погрузила в его шелковистые густые волосы.

Хавьер вздрогнул и глухо зарычал. Он обхватил ее грудь и сжал пальцами тугой сосок, заставив застонать от удовольствия. Второй рукой он обнял ее за талию и чуть приподнял.

– Обхвати меня ногами, – скомандовал он.

Подняв Карлу, словно пушинку, он отнес ее в гостиную и уложил на диван, покрывая поцелуями ее лицо, шею, плечи. Она пыталась ответить на его ласки, но ей мешала ее обездвиженная рука. Ее злило, что на них так много одежды и что Хавьер так медленно ласкает ее. Здоровой рукой Карла прижала его к себе и жадно целовала до тех пор, пока у нее хватило дыхания.

Хавьер рассмеялся, глядя на ее бурно вздымающуюся грудь.

– Принцесса, ты вся в огне. Твой последний парень не справился с задачей удовлетворить тебя? Не волнуйся. Когда я снова сделаю тебя своей, память о нем исчезнет навсегда.

Карла оцепенела, ее разум боролся с чувствами, когда на нее навалилась реальность происходящего.

«Когда я сделаю тебя своей…»

На этот раз не будет ни ухаживаний, ни поездок на его спортивной машине, ни смеха на пустынном пляже, ни скрытого сексуального подтекста в каждом взгляде и слове.

В отличие от того, что случилось в Майами, то, что произойдет здесь, будет местью Хавьера за то, что она плохо обошлась с ним. Снова. Ее желание еще не утихло, но Карла усилием воли разжала руку и убрала ее с волос Хавьера. Она не могла устоять перед Сантино, что было очевидным по тому, как она лежала распростертая под ним, и только одежда скрывала от него кипевшие в ней страсти.

– Только не надо говорить, что принцесса вспомнила, что она снова оказалась в объятиях того, кто ниже ее по достоинству.

Карла посмотрела в его глаза, заставив себя заглянуть дальше за насмешку и язвительные слова и добраться до скрывавшейся за ними сердечной раны.

– Хавьер, что оно сделало с тобой?

– Ты о чем?

– То заявление о твоем происхождении. Какой именно ущерб оно нанесло?

– Если ты пытаешься завоевать мое расположение, ты идешь неправильным путем, – натянуто ответил он.

– Пожалуйста. Я просто хочу понять, почему ты так сильно ненавидишь меня.

Тяжело дыша, Хавьер поднялся с дивана.

Карла села, опустила ноги на пол и нехотя сдвинула их. Она смотрела, как Хавьер подошел к буфету и налил что-то из крепких напитков. Еще один стакан он наполнил водой и молча поставил его на столик перед Карлой.

– Похоже, что-то все-таки случилось, раз ты решил наказать меня во что бы то ни стало. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это назвать мне причину моих страданий.

– Ты хочешь сказать, что страдаешь сейчас? – хрипло захохотал Хавьер.

Карла поняла, о чем он говорит, когда посмотрела на молнию на его брюках.

– Ты прекрасно понял, что я имела в виду, – густо покраснела она.

– И ты считаешь, что понимание того, откуда я вышел, позволит тебе снизойти и принять мои прикосновения? – насмешливо фыркнул он.

– Почему ты ведешь себя так, словно я обращалась с тобой как с прокаженным?

– Радость моя, – зло улыбнулся Хавьер, – я помню, как поспешно ты убегала на следующее утро после нашей близости.

– Я могу повторять тебе до хрипоты, что спала с тобой, потому что хотела этого. Я просто не знала, как вести себя потом после случившегося. И ты уходишь от моего вопроса, – не мигая уставилась на него Карла.

Хавьер медленно подошел к ней и сел на столик напротив так, что ее ноги оказались зажатыми между его ног.

– Ты хочешь знать, какими губительными оказались слова твоего отца?

Карла решительно кивнула в ответ.

– Что ж, тогда слушай. Моей матери было семнадцать лет, когда по пути в церковь она встретилась взглядом с богатым мужчиной, сидевшим в своей шикарной машине. Для большинства людей эти слова покажутся началом какой-то сказки. Только для моей матери они стали ее концом, правда, в то время она пребывала в счастливом неведении о своей судьбе. Она вела тихий, замкнутый образ жизни и не знала, что понравилась сыну одного барона из соседнего городка. Мужчина был женат и старше ее в два раза. Он соблазнил мою мать, увез от родителей, которые потом отказались от нее, и поселил в одном из захудалых домиков на краю своего поместья. Именно там я родился шесть лет спустя. Роды принимала пожилая женщина-повитуха, потому что отец не хотел, чтобы все узнали, что у него родился незаконнорожденный сын. Хотя все и так знали, и вскоре эта новость стала притчей во языцех.

Ее сердце сжалось, когда она заметила боль, отразившуюся на его лице.

– Роды не были легкими. Мать выжила, но так и не смогла полностью восстановиться. Ей следовало рожать под наблюдением врачей, а не в хибаре с помощью старушки. Я рос с пониманием того, что чело век, которого любила моя мать, добровольно пожертвовал ее здоровьем ради своей репутации. К сожалению, это не единственный его недостаток. Он забрасывал мою мать пустыми обещаниями бросить свою баронессу, в то время как она исправно рожала ему наследников и наследниц.

– Значит, у тебя есть единокровные братья и сестры?

– Нет, конечно. Разве ты забыла – меня не существует?

– Но это неправда. Ты существовал для своей матери.

– Он настоял, чтобы она обучала меня на дому, о частной школе не могло быть и речи, поскольку его многочисленные дети нуждались в каждой его копейке. Единственное, что мне разрешалось, это играть в саду. Пока мальчишки моего возраста играли в футбол, мне не разрешалось даже на дерево залезть, а то вдруг я сломаю себе что-нибудь, и тогда придется вызывать деревенского доктора.

Ее глаза застилали слезы. Чтобы Хавьер ничего не заметил, она взяла со столика стакан с водой и сделала небольшой глоток.

– Но, несмотря на полную изоляцию, мне удалось преуспеть в учебе, и мама тайно гордилась мной за то, что я не разочаровал ее так, как это сделал отец.

– Она когда-нибудь уходила от него?

Хавьер тяжело вздохнул.

– Я купил ей несколько домов по всему миру, и в каждом из них был воссоздан ее любимый сад. Но она нигде не могла прожить больше нескольких недель. Казалось, она физически не могла оставаться вдалеке от той богом забытой лачуги, ожидая, когда этот мерзавец уделит ей хоть толику своего внимания.

– Ты когда-нибудь общался с ним?

– Я увидел его по-настоящему, только когда мне исполнилось девять лет. Я нарушил границы и пробрался к огромному замку на холме. Спрятавшись в кустах, я смотрел, как он играл в теннис с одним из своих детей. Мне хотелось подойти к нему, объявить, кто я такой, и плюнуть в лицо за то, что он заставил мою мать плакать по ночам, когда она думала, что я сплю и ничего не слышу.

Карла заметила, как легкая дрожь прошла по телу Хавьера, и робко коснулась его колена. Он тут же отпрянул и, поднявшись на ноги, отошел к окну. Карла сжала руки в кулаки. Она ругала себя за то, что почувствовала его боль, а Хавьер отверг ее. Но в этой ситуации право страдать было только у него.

– Потом я умудрился получить стипендию на обучение в университете. Отец заявился к нам за день до моего отъезда, думая, что я уже уехал. Наконец я получил возможность сказать все, что я о нем думаю. В следующий раз мы встретились, когда я вернулся в поместье Компостелла после смерти моей матери. – Хавьер смотрел перед собой невидящим взглядом. – Ее последним желанием было, чтобы ее похоронили в их семейном склепе. Думаю, ей хотелось принадлежать чему-то, найти свое место. Но я получил отказ, и отец не захотел помочь мне. Но три года назад он вдруг передумал.

– А что случилось? – предчувствуя дурное, в страхе спросила Карла.

– Его виноградники были сметены ураганом, и за одну ночь он потерял многомиллионные прибыли. Он оказался на грани банкротства.

– Но ты пришел ему на помощь?

– При условии, что он поступит с моей матерью как должно.

Карла понимала, чем закончится история, и ей хотелось попросить Хавьера остановиться и простить ее вину. Но он был безжалостен, выкладывая всю правду как есть, и Карла беспомощно смотрела на него, испытывая тяжелое бремя его осуждения.

– Три дня спустя после того, как я спас его драгоценное поместье, бульварная пресса взорвалась заголовками о моем происхождении. Одно дело, когда люди шепчутся у тебя за спиной… Пока никто не осмеливался говорить ему правду в глаза, он мог делать вид, что является одним из столпов общества. Когда другие журналисты почуяли сенсацию, они начали копать глубже. Моя мать, которая наконец поняла, что он никогда не поступит с ней как честный человек, отомстила ему, поставив в моем свидетельстве о рождении его имя. Кто-то обнаружил этот документ, и вскоре о нем трубили по всем каналам новостей. После случившегося он на протяжении двух лет отказывался отвечать на мои звонки.

– Хавьер, мне очень-очень жаль. – Карла облизала пересохшие губы.

Он подошел к ней и с деланой заботой заправил прядку волос ей за ухо, окинув ее взглядом с головы до ног.

– Может быть, дорогая моя. Но моя мать до сих пор похоронена на заднем дворе, который я ненавидел всю свою жизнь, потому что согласилась поселиться там, так как знала, что не сможет быть со своими родными. Я видел, как на протяжении всей своей жизни она мирилась с меньшим, чем заслуживала. Теперь в моем сердце нет прощения, пока я не исполню ее последнюю волю. – Его лицо помрачнело. – Ты все испортила.

Карла ахнула и в ужасе посмотрела на Хавьера.

Он резко выпрямился и направился к выходу.

– Куда ты идешь? – крикнула ему вслед Карла.

– Этот выходной оказался ужасной идеей.

– Ты собираешься в офис?

– Да. Мне нужно разобраться с твоим отцом.

– Ты помешаешь выходу этих статей? – облегченно вздохнула она.

– Если только он не докажет, что в них не будет ничего порочащего твою репутацию, его статьи никогда не увидят свет. И если он не захочет судиться со мной. А я надеюсь, он не зайдет так далеко. Мое терпение имеет границы.

– А как насчет твоего отца?

– Он снова на грани банкротства. Осталось только подождать.

Хавьер взялся за дверную ручку и открыл дверь.

– Хавьер, а что со мной?

– Терпение, принцесса. – Он снова окинул ее взглядом. – Я займусь тобой раньше, чем ты думаешь.

Карла судорожно вздохнула и рухнула на диван. Поджав ноги и закрыв глаза, она еще раз мысленно прокрутила весь разговор с Хавьером. Ее охватило отчаяние.

Неудивительно, почему он так злился на нее, и не важно, что главная вина лежала на ее отце. Они оба лишили Хавьера того, чего тот жаждал больше всего на свете: чтобы мать покоилась с миром.

Карла не могла изменить того, что сделано. Но она могла сказать отцу, что ее жизнь отныне принадлежит только ей. Карла вернулась в номер, взяла телефон и позвонила отцу. Он не отвечал, и тогда она оставила сообщение. Отец должен ответить на ее требования, или ему придется встречаться с ее адвокатами, которых она собралась нанять в понедельник.

Что касалось Хавьера, Карла взмолилась, чтобы, наказывая ее, он руководствовался теми же соображениями, что и тогда, когда вез ее в любимый сад своей матери.

Глава 8

Карла почти не видела Хавьера на протяжении следующих двух дней. А в воскресенье вечером он коротко поздоровался с ней и тут же попрощался, сказав, что утром улетает в Лос-Анджелес и его не будет до среды.

Она села у окна и открыла папку, которую оставил Дэррен.

У нее перехватило дыхание, когда на первой странице она увидела цветную фотографию Хавьера. Она долго всматривалась в его лицо, пытаясь понять, что так сильно привлекало ее в этом мужчине, который оказался не чужд обычным человеческим слабостям.

Карла перевернула страницу, злясь на себя за то, что не могла перестать думать о Хавьере.

На следующей странице она нашла краткую историю его компании. Карла знала, что внезапный успех, который большинство приписывает таким людям, как Хавьер, был результатом кропотливого и упорного труда. Но в случае с ним причиной жгучего желания преуспеть были непростые обстоятельства его жизни. Хавьер хотел подняться над ярлыком, который повесили на него еще в утробе матери.

Карле захотелось еще раз взглянуть на его фотографию, но она сдержалась и продолжила знакомиться с историей происхождения текилы, которую она должна была рекламировать.

Хавьер не шутил, когда вспоминал, что она перебрала с этим напитком три года назад. Только он не знал, что она подслушала его разговор с Драко, где тот признавался в любви к текиле. Карла чувствовала себя тогда храброй бунтовщицей и решила попробовать на вкус его любимый напиток.

Что случилось дальше – осталось в прошлом…

Или нет.

Карла закрыла папку и еще раз проверила свой телефон. От отца по-прежнему ничего не было.

Она не находила себе места и решила прогуляться.

Одевшись и спрятав лицо за солнцезащитными очками, Карла спустилась в холл и поздоровалась с консьержем. Повернувшись к двери, она застыла на месте, столкнувшись с огромным мужчиной, преградившим ей путь.

– Доброе утро, мисс Нардоцци, – поздоровался великан.

– Доброе утро… – Улыбка сползла с ее лица. – М-м-м… Прошу прощения, мы знакомы?

– Нет, нас еще не представили друг другу. Я Антонио, ваш телохранитель. Мистер Сантино попросил присмотреть за вами, если вы вдруг решите прогуляться.

Может быть, Хавьер решил, что Карла сбежит, пока он будет в Лос-Анджелесе?

– Я собираюсь на прогулку, – ответила она. – И не знаю, когда вернусь.

– Никаких проблем. Вы даже не заметите моего присутствия.

Ей хотелось недоверчиво фыркнуть, но она сдержалась и, выйдя на улицу, достала свой телефон.

«Спасибо, но мне не нужен телохранитель. Я прекрасно справлюсь сама, так что можешь отозвать его».

Ответ пришел в считаные секунды.

«Раз ты встретилась с ним, значит, решила выйти из дома. Он остается. И не вздумай отправить его. Он отчитывается только передо мной».

Карла стиснула зубы.

«Это неприемлемо».

«Твоя безопасность не обсуждается. Он остается. И, принцесса…»

«Я просила не называть меня так!»

«За каждую выходку ты понесешь соответственное наказание».

«Ты в тысячах километров отсюда. Что ты можешь сделать со мной?»

«Попробуй и узнаешь».

«Умираю от страха».

«Повтори это, когда будешь стоять передо мной».

«Уже умерла».

«Твое бесстрашие заслуживает похвалы. Ты стала вдруг отчаянно смелой. Принцесса, поешь чего-нибудь. Тебе нужно набраться силы, чтобы повторить этот трюк, когда я вернусь домой».

Карла широко улыбнулась и зашла в один из бутиков. Она рассматривала вещи, пока присутствие Антонио под дверью магазина не стало привлекать внимание прохожих. Карла поспешила обратно на улицу, когда зазвонил телефон.

Ее бросило в жар, но номер был незнакомым.

– Алло?

– Привет, Карла. Это Дэррен.

Ее улыбка тут же погасла.

– Привет, чем могу помочь?

– Я знаю, Хавьера нет в городе. Но сегодня вечером я собираюсь посмотреть три ночных клуба, которые мы выбрали для фотосъемок. Не хочешь пойти со мной? Чем раньше мы определимся с выбором, тем быстрее приступим к делу.

Карла открыла рот, чтобы возразить. Она не привыкла ходить по ночным клубам, и тот случай в Майами был исключением. Но не хотелось снова оставаться одной дома, к тому же эта поездка связана с работой, а не развлечениями.

– Я мало что знаю о ночных клубах, но я бы хотела пойти.

– Здорово! Я заеду за тобой в семь, тогда мы смогли бы где-нибудь поужинать, если ты не против.

«Поешь чего-нибудь, принцесса».

– Согласна. Увидимся в семь.

Карла улыбнулась. Так приятно снова почувствовать себя хотя бы чуточку независимой. Она подумала об отце, и ее улыбка погасла.

Она набрала его номер.

– Чего ты хочешь? – наконец ответил он.

– Ты знаешь чего. Я оставила несколько сообщений.

– Ты не можешь обращаться со мной как с комнатной собачонкой. Ты забываешь, кто тут отец, а кто ребенок.

– Папа, я хочу просто поговорить, найти способ решения этой проблемы.

– Ты пьяна? – загоготал Оливио. – Осторожней, дорогуша. Может, ты думаешь, что ты на коне, но я быстро сниму тебя оттуда.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Это значит, что Сантино не следует совать свой нос куда не следует, или…

– Или – что?

– Или я дам такое интервью, которому даже он не сможет помешать. Ты хочешь знать, как умерла твоя мать? Я пытался скрыть некоторые детали ради твоего же блага, но, если ты на самом деле хочешь знать, как все произошло, я скажу тебе, когда буду готов. Ты узнаешь обо всем. В любом случае, надеюсь, ты и на деле такая сильная, как говоришь, чтобы услышать правду.

– Что? Папа…

В трубке зазвучали короткие гудки. Отец бросил трубку. Карла, спотыкаясь, сделала несколько шагов по тротуару.

– Мисс, с вами все в порядке? – спросил Антонио.

Она ничего не ответила и поспешно кинулась обратно к дому Хавьера. Ее руки и ноги дрожали, когда она подошла к лифту и нажала кнопку вызова. Через секунду раздался звонок телефона.

– Что случилось? – спросил Хавьер.

– Как… Откуда ты знаешь?

– Говори.

– Отец… Я только что говорила с ним.

– И?

Карла в ужасе прикрыла рот рукой.

– Карла? – В его голосе послышалась скрытая угроза.

– Я в порядке…

– Что он тебе сказал?

– Ты уже решил проблему с этими статьями для журнала «Жизнь Италии»?

– Да.

– Хавьер, мне нужно, чтобы ты не трогал моего отца, – в страхе пролепетала Карла. – Пожалуйста. Я должна еще раз поговорить с ним.

– Нет. Скажи, что он затеял, и я быстро разберусь с ним.

– Это мои проблемы, и ты тут ни при чем.

– Принцесса, ты ошибаешься. Это не только твои проблемы. Мне не хочется это говорить, но твой отец руководствуется одной жадностью, в чем очень схож с моим отцом. И все его неправильные решения будут влиять на нас обоих.

– Значит, ты поможешь мне сразиться с ним?

– В данном случае, защищая тебя, я буду защищать свою торговую марку, так что да, я на твоей стороне. А теперь скажи, чем он так напугал тебя.

– Он говорил что-то о… моей матери. О т-том, как она умерла.

– И как она умерла?

Карла села на диван и сжалась, чувствуя невыносимую боль.

– В том-то все и дело, что я не знаю. Меня не было там, а он не говорит. Но я уверена, что это как-то связано со мной.

– Как это возможно?

– Я понимаю, что мои слова звучат абсурдно, но, Хавьер, я не вижу другого выхода. Пожалуйста. Дай мне время разобраться с ним по-своему.

– Прости, дорогая, но я не могу обещать.

– Хавьер!

Второй раз за последние полчаса Карла столкнулась с тем, что на другом конце провода бросали трубку.

Она бросилась в свою комнату и, включив ноутбук, открыла почту.

«Мое окончательное предложение – тридцать процентов с доходов от моего участия в рекламе и вилла в Тоскане в обмен на правду о том, что случилось с мамой. И никаких журналистов. И еще ты больше не будешь моим менеджером».

У нее с отцом никогда не будет нормальных человеческих отношений. И лучше принять этот факт сейчас и потихоньку уйти, и не важно, что ее сердце разрывалось на куски при этой мысли.

Вскоре она получила ответ:

«Согласен. Но мне нужна первая выплата в течение следующих двух недель».

Карла тяжело вздохнула.

«Договорились».

Похоже, ее мечта о любящем отце никогда не сбудется, потому что по какой-то причине ее отец не способен на такое чувство.

Карла вдруг вспомнила события трехлетней давности.

Перед чемпионатом она провела несколько недель на тренировочной базе. Потом поругалась с отцом, попросив несколько дней отдыха перед соревнованиями, и позвонила матери, чтобы та вмешалась. Затем отец внезапно исчез и так же внезапно появился на церемонии награждения, после которой холодно сообщил, что ее мать мертва, и отказался обсуждать, как это случилось.

Несмотря на то, что говорилось в свидетельстве о смерти, Карла подозревала, что за произошедшим в тот роковой день кроется что-то еще. И отец своими недомолвками на протяжении нескольких лет только усиливал ее подозрения.

Хавьер заявил, что своими уступками отцу она только подкармливает чудовище. Но Карла не могла позволить, чтобы отец своими заявлениями в прессе потревожил память матери, которую она безумно любила.

Карла решительно открыла свой шкаф с одеждой, в которой в основном доминировал белый цвет. Но на этот раз она выбрала черные кожаные брючки, черный топ с золотистыми полосками, который никогда не надевала из-за слишком откровенного выреза, и черные туфли со стразами. Карла надела топ, слегка покраснев при мысли, что на ней не будет бюстгальтера. Собрав волосы, она закрепила их бриллиантовой шпилькой, которая принадлежала ее матери. Карла подрумянила скулы, нанесла темные тени на глаза и накрасила губы темно-красным блеском.

У нее перехватило дыхание, когда она увидела свое отражение в зеркале.

Не дав сомнениям остановить ее и испортить вечер, Карла схватила свой золотистый клатч и бросила туда телефон и другие личные вещи.

Когда в дверь позвонили, она накинула свою кожаную куртку и направилась к двери.

– Ты выглядишь потрясающе! – Дэррен окинул ее восхищенным взглядом.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– А этот громила будет следовать за нами повсюду? – спросил он, глядя через ее плечо.

– Мне кажется, он безобидный. И почти незаметный, когда к нему привыкаешь.

Она повернулась и улыбнулась Антонио. Тот улыбнулся в ответ.

– Ладно. Ресторан находится в нескольких кварталах отсюда. – Дэррен посмотрел на ее туфли на высоких каблуках. – Ты не против прогуляться?

– С удовольствием.

Они сходили в ресторан ирландской кухни, непринужденно болтая о самых разных вещах, а потом, поймав такси, отправились в первый ночной клуб.

Дэррен много рассказывал о своем детстве, которое провел в Дублине. Наконец они оказались на танцполе.

– Что скажешь? – спросил Дэррен, обводя рукой убранство клуба и площадку для танцев.

– Мне нравится музыка, думаю, это место подходит нам.

Дэррен слегка приобнял ее за талию.

– Хочешь испробовать его?

– Почему нет? – улыбнулась Карла и шагнула в толпу, ловя восхищенные взгляды.

Она подняла руки над головой, стараясь случайно не задеть больную руку. После двух песен заиграла медленная и более чувственная музыка. Дэррен приблизился к Карле и, взяв ее за руки, положил себе на плечи.

– Ты знаешь, что потрясающе красива, – шепнул он ей на ушко.

– М-м-м… спасибо, – слегка покраснев, пробормотала Карла.

Он рассмеялся и притянул ее к себе еще ближе.

– Мне нравится твой акцент. Если честно, в тебе нет ничего такого, чтобы мне не…

Дэррен вдруг застыл и тяжело сглотнул.

– О черт, – пробормотал он.

– Что случилось? – удивилась она.

– Карла, – раздался за спиной металлический голос.

Она медленно повернулась и увидела Хавьера. Он стоял перед ней, сжав руки в кулаки, а его глаза метали молнии.

– Что ты здесь делаешь? – выпалила Карла.

Он бросил убийственный взгляд на Дэррена:

– Если тебе дороги твои конечности, советую убрать руки с ее тела. Немедленно.

– Мистер Сантино… – виновато улыбнулся Дэррен.

– Убирайся. Сейчас же.

– Хавьер! – разозлилась Карла. – Ты не можешь так…

– Карла, убери руки с этого мужчины, чтобы он мог уйти, или я за себя не ручаюсь.

Задыхаясь от злости, она медленно убрала руки, показывая Хавьеру, что не боится его угроз. Дэррен хотел извиниться, но босс шагнул к нему, и он тут же исчез в толпе.

– У тебя есть две минуты.

– Для чего? – попыталась изобразить удивление Карла.

– Забрать свои вещи. Или мы уйдем без них.

– С чего ты взял, что я пойду с тобой? – с вызовом бросила она.

– Принцесса, хоть раз в жизни сделай то, что в твоих интересах. Ты ведь не собираешься устроить тут сцену на глазах у потрясенной публики.

– Им до меня нет никакого дела. Это ты выставляешь себя на посмешище.

Он не ответил, и Карла поняла, что он сдерживается из последних сил.

Они какое-то время смотрели в глаза друг другу, а потом Карла покинула танцпол и направилась в ВИП-зону. Антонио предусмотрительно захватил клатч и куртку, и они вместе вышли из клуба.

Выйдя на улицу, Карла направилась в сторону оживленного перекрестка. Не успела она сделать и несколько шагов, как Хавьер перегородил ей путь.

– Куда это, черт подери, ты собралась?

– Я ведь сказала, что никуда с тобой не пойду.

– Подумай еще раз.

– Хавьер, сделай одолжение и оставь меня в покое, черт подери!

Она развернулась и рванула в одну из боковых улочек. И только потом заметила, что зашла в какую-то темную аллею, которая освещалась одной-единственной лампочкой. Более того, аллея заканчивалась тупиком.

Карла слышала, как Хавьер отпустил Антонио и медленно следовал за ней. Она дошла до высоченной стены, развернулась и замерла.

Хавьер, словно хищная пантера, подкрался ближе.

– Сантино, ты не запугаешь меня, – поежилась Карла.

– Знаю, – рассмеялся он. – Но мы-то знаем, отчего ты убегаешь. Расслабься, милая моя, тебе повезло. Я настроен дать тебе именно то, чего ты хочешь.

Глава 9

Хавьер пристально смотрел на Карлу, пытаясь привыкнуть к произошедшим в ней изменениям.

– И, как обычно, я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.

– Что, черт подери, на тебе надето?

Неожиданное превращение невинности в соблазнительную сирену с новой силой пробудило его страсть, с которой он сражался последние сорок восемь часов. И он потерпел поражение.

– Это называется одежда, Хавьер, – огрызнулась Карла.

Он подошел еще ближе, и она отступила, почувствовав спиной прикосновение холодной стены.

– Я приехал домой и обнаружил, что тебя нет. Ни записки. Ни телефонного звонка. Если бы не Антонио, я бы не знал, где тебя искать. Но когда я нахожу тебя, ты грубишь мне и устраиваешь сцену?

– Ты сам прервал наш разговор. Может, ты ожидал, что я свернусь калачиком и буду рыдать от горя?

– Я был на совещании во время нашего разговора. Мне пришлось изменить свое расписание и провести остаток совещания на борту своего самолета. Если бы ты потрудилась взять трубку, когда я перезвонил тебе, мы бы смогли закончить наш разговор.

– Но ты не звонил.

– Я приземлился три часа назад. Проверь свой телефон.

Карла порылась в своей крошечной сумочке и достала телефон.

– О, я не слышала звонок. Я как раз была в ночном клубе.

– Понятное дело. Ты была слишком занята на танцполе, убегая от своих проблем, бросаясь в объятия первого доступного парня. Меня просто потрясло это дежавю.

– Ничего такого не было! Мы с Дэрреном работали над твоим драгоценным проектом. А если бы и не так, какое тебе дело? Что, если я хотела немного расправить крылья? Разве в контракте сказано, что мне следует хранить обет безбрачия, пока я работаю на всемогущего Хавьера Сантино? Ничего подобного.

– Так ты собиралась спать с ним? – чуть не взорвался Хавьер.

– Это не твое дело, – густо покраснела Карла. – Но ты ведь так не думаешь, не правда ли? Тебе обязательно надо было появиться и испортить мне веселье.

– Веселье? Так вот чего тебе не хватает! Ты хочешь расправлять крылышки, соблазняя всех вокруг, не так ли? – Хавьер чуть не обезумел, когда представил, что в его отсутствие она могла броситься в объятия другого мужчины.

– Н-нет, не совсем.

Хавьер не слышал ее. Его внимание было полностью поглощено восхитительным блеском накрашенных красной помадой губ. Его руки скользнули с ее плеч вниз к хрупкой талии. Хавьер рванул Карлу к себе и прильнул к губам.

Его поцелуй был жестким, безжалостным наказанием за все, что он увидел, когда вошел в этот ночной клуб, за каждое мгновение, которое он потратил впустую, думая о Карле, переживая отчаяние, которое охватило ее после разговора с отцом, и собственную беспомощность, что находился так далеко от нее. Проклятье, а ведь он готов был поверить, что в то утро в Майами она вела себя не так уж плохо.

А она в это время вытанцовывала свои проблемы!

Она задрожала и на секунду стиснула губы, но потом открылась навстречу. Руки Хавьера скользнули вверх по ее бедрам и обхватили тугие ягодицы. С тихим стоном Карла обвила его шею руками и прильнула к нему.

Хавьер вернулся домой с планом чисто профессиональным, который хотел представить ей, но, увидев ее в объятиях Дэррена, полностью изменил свои намерения.

Он ожидал увидеть дома обезумевшую от горя Карлу, а вместо этого столкнулся с соблазнительным существом, которое намеревалось свести с ума всех мужчин, находящихся в ночном клубе.

Карла прижималась к нему, изгибалась и терлась о Хавьера. Ему казалось, что его сердце вот-вот выскочит из груди. Он прижал Карлу к стене и, забравшись под край ее блузы, провел пальцами по животу. Его прикосновение было невероятно легким, но Карла задрожала, словно на нее повеяло ледяным холодом.

Хавьер приятно удивился, что ее восприимчивость к его ласкам ничуть не уменьшилась с того самого времени, когда они были вместе. Одним проворным движением он расстегнул молнию на ее брюках, и его пальцы скользнули по шелковистой коже и забрались под кружево, которое стало горячим от возбуждения.

Она резко выдохнула, когда он коснулся ее пылающей от страсти сердцевины.

– Ты этого хочешь, принцесса? Ты искала именно такого веселья? – Он несколько раз провел пальцем по ее увлажнившемуся бутону, и ее крик едва слышным эхом разнесся по темной аллее.

Он продолжил ее ласкать, довольно улыбаясь, когда она вонзила свои ногти в его шею.

– Хавьер! Бог мой… Пожалуйста…

– Ты получишь возможность раскрыть свои крылышки. Но только со мной. Поняла?

– Ты сошел с ума! – прошептала Карла с закрытыми от удовольствия глазами.

– Я далек от того, чтобы быть безумным. Раз ты так хочешь стать совершенно другим человеком, я только за. Но если думаешь, что я буду сидеть сложа руки и смотреть, как ты бросаешься в объятия первого встречного идиота, который улыбнется тебе, ты сильно ошибаешься. Считай, что мы перезаключили наш договор. С этого момента только я буду доставлять тебе удовольствие.

Она прислонила голову к стене и сбивчиво задышала.

– Святая Мария, я не собираюсь ничего обсуждать с тобой.

Хавьер снова коснулся ее влажной сердцевины, и Карла застонала в отчаянии.

– Радость моя, открой глаза, – елейным голосом скомандовал Хавьер. – Закрывать глаза и желать, чтобы твои проблемы исчезли сами собой, – так бывает только в сказках.

Ее взгляд был тяжелым от возбуждения. Не сводя с нее глаз, Хавьер лизнул ее нижнюю губу, и его палец скользнул в ее горячее лоно.

– Моя. Ты будешь только моей, пока я не передумаю, – выдохнул он.

Когда его ласки стали более настойчивыми, по ее телу прокатилась волна, затем еще одна и еще одна.

– Пожалуйста… – простонала Карла, уронив голову ему на плечо.

Его палец скользнул еще глубже, и Хавьер зарычал, почувствовав, как ее накрывает волна блаженства.

Невдалеке просигналила машина и послышался визг колес.

Хавьер стоял, словно во сне, и думал, как ему удалось удержаться на ногах, услышав сладкие звуки ее наслаждения, эхом отдававшиеся в его ушах.

Прошла минута, две. Хавьер отстранился от Карлы и поправил ее одежду.

– Можешь идти? – хрипло спросил он.

– Да, – кивнула Карла.

Хавьер поцеловал ее в висок и обнял за плечи. Ему доставило удовольствие, когда Карла прильнула к нему.

На углу их ждал лимузин с Антонио за рулем. Они забрались внутрь, и Карла хотела отодвинуться, но Хавьер удержал ее. Она рухнула ему на грудь, но не сказала ни слова. Ее дыхание успокоилось, но Хавьер знал, что она не спит, поймав несколько ее взглядов, брошенных украдкой.

– Мы можем поговорить сейчас или утром. В любом случае мои условия не изменились.

Она отпрянула, и на этот раз Хавьер позволил отодвинуться. Придет время, и она вернется туда, где ей надлежит быть.

– Почему?

– Что почему?

– Почему ты хочешь меня?

Хавьер горько рассмеялся.

– Если бы я мог объяснить тайну сексуального влечения, я был бы намного богаче, чем сейчас. – Он провел пальцами по ее волосам. – Но я хочу тебя. Сильно. И ты тоже хочешь меня.

– Ты не можешь вынудить меня спать с тобой, это ужасно, – горячо возразила Карла.

Но Хавьер видел, каким взглядом она посмотрела на его губы и каким сбивчивым стало ее дыхание.

– Не думаю. Я говорил с твоим отцом. Он считает, что ты хочешь подписать новое соглашение. Выкладывай, что там у тебя.

– Я собиралась попросить тебя внести некоторые поправки в договор.

– Ради отца?

– Хочу выиграть немного времени. Когда я отдам ему нужную сумму, наше сотрудничество с ним закончится. И я смогу узнать, что случилось с моей матерью.

Хавьеру стало жаль ее, но, вспомнив, что она была в объятиях другого мужчины, он отбросил всяческую жалость.

– Ты сможешь внести свои поправки, если дашь мне то, чего я хочу. – Хавьер провел пальцем по ее припухшим от его жадных поцелуев губам. – И прежде чем ты снова начнешь мне твердить, что ты не хотела меня, помни, я мог овладеть тобой в той аллее столько раз, сколько пожелал бы, и ты бы умоляла, чтобы я не останавливался. Так что выкладываем карты на стол и прекращаем строить иллюзии по отношению друг к другу.

– А если я не соглашусь?

– Я сделаю так, что вы с отцом станете банкротами.

Карла хотела что-то возразить, но Хавьер остановил ее поцелуем в губы.

– У тебя есть целая ночь, чтобы все хорошенько обдумать и утром дать ответ. Я знаю, ты сделаешь разумный выбор.

– Ты так уверен, что знаешь, каков будет мой выбор?

– Кроме удовольствия, которое ты получишь в моей постели, у тебя будет дополнительный бонус. Когда отец узнает, что ты моя по-настоящему, он дважды подумает, прежде чем угрожать тебе.

– Значит, я должна выбирать между ним и тобой?

– Принцесса, это было очевидно давным-давно.

Он открыл дверцу и схватил ее за руку. В ярком свете ламп, горевших в холле, он четче рассмотрел наряд Карлы и обозвал себя кретином за то, что дал ей эту ночь для размышлений. Ему казалось, он сойдет с ума от желания.

Его тело требовало догнать ее, когда она тихо пожелала ему спокойной ночи и удалилась в свою спальню, но он не сдвинулся с места.

Утро наступит достаточно скоро.

Карла Нардоцци будет принадлежать ему.

Она, безусловно, не будет его.

Не на тех холодных, расчетливых условиях, которые Хавьер изложил в полумраке салона своего автомобиля. Она завлекла Драко, чтобы он вел переговоры от ее имени, но агент выполнил свою часть уговора. А этот пересмотр условий контракта носил частный характер и касался только ее и Хавьера. Кроме того, зная о напряженных отношениях этих мужчин, она сомневалась, что Хавьер обрадуется, если она обратится за помощью к Анджелису.

Карла ворочалась без сна до самого рассвета. Она не могла побороть смущение от осознания того, что Хавьер был прав. Карла готова была отдаться ему в той аллее. Да, она получила удовлетворение в его руках, но оно было неполным. Она могла продолжать отрицать очевидное, но не видела в этом смысла.

И Карла не могла уйти, лишившись возможности узнать, что случилось с ее матерью. Только вчера она дала себе клятву сделать все, что в ее силах, и докопаться до истины. Так же, как Хавьер, который пошел на немыслимые вещи и терпел отца, который его отверг, и все это ради любимой матери. Так с чего вдруг ее тело, которое она уже отдала по доброй воле, стало слишком дорогой ценой?

Когда на горизонте появились первые лучи солнца, Карла приняла решение. Через несколько часов она согласится стать любовницей Хавьера Сантино.

– А вот и ты. Доброе утро, Карла. Я уж подумал, что придется завтракать в одиночестве.

Хавьер склонился над ней и заправил ей за ухо непослушную прядку волос.

– Хавьер, я приняла решение, – сказала Карла.

Ей хотелось покончить с этим делом как можно скорее.

– Радость моя, давай сначала позавтракаем. А то вдруг новости будут неутешительными и мы испортим себе аппетит, – улыбнулся он.

В какой-то момент она подумала, что, может быть, он нервничает по поводу принятого ею решения. Тогда, в саду его матери, Карла видела, что этот грозный мужчина может быть уязвимым.

Они молча позавтракали и выпили по чашечке кофе.

– Вот теперь можно и поговорить, – сказал Хавьер, поднимаясь из-за стола.

Неожиданно для нее, он повел ее не в свой кабинет, а на залитую солнцем террасу. Какое-то время он любовался видом оживленных нью-йоркских улочек, а потом повернулся к Карле:

– Так что ты решила?

Карла шагнула вперед, остановившись в двух шагах от него.

– Я буду твоей… какое бы слово ты не выбрал, чтобы обозначить нашу связь.

В его глазах полыхнул огонь.

– Дорогая, я выбрал слово «моя». Ты будешь моей.

– Да, я буду твоей, – прошептала она.

Карла не знала, чего ожидать. Кулака, торжествующе поднятого вверх? Победного возгласа? Но Хавьеру не было присуще такое поведение.

– Карла, подойди сюда, – помолчав, сказал он.

Она послушно приблизилась к нему, решив, что Хавьер станет ее судьбой. По крайней мере, на короткое время.

Сильными, жилистыми руками он обвил ее талию и притянул к своему крепкому и жаркому телу. Тяжело дыша, Карла ожидала, что Хавьер подхватит ее и что начавшееся в той темной, окутанной дымкой аллее накануне вечером закончится бурным финалом.

Но он не торопился что-нибудь говорить или предъявлять права на то, что теперь принадлежало ему. Хавьер убрал одну руку с талии Карлы, легким движением распустил ее волосы и, подхватив пальцами ее белокурые пряди, начал поглаживать затылок. А потом он прижал ее голову к своей груди, положив подбородок ей на макушку.

Карла вдруг почувствовала себя в полной безопасности. Абсолютно неуместные эмоции, если принять во внимание, зачем он потребовал такой жертвы. Доказательством служило его мужское начало, твердо упиравшееся в ее живот и напоминавшее, что все происходящее между ними будет носить чисто физический характер.

Но Карла не двигалась с места, вдыхая аромат его тела, позволяя ему крепче прижимать себя. И просто ради удовольствия положила руки ему на грудь.

Казалось, прошла вечность, когда он хрипло сказал что-то на испанском языке.

Карла не поняла значения его слов, но в них было столько нежности, что она подумала… Что, если… Ее сердце гулко забилось, предупреждая, что она может очень сильно обжечься. Карла хотела высвободиться из его объятий, но Хавьер опередил ее.

Он отпустил ее и вытащил из кармана телефон.

– К обеду мои юристы внесут необходимые поправки в наш контракт и вышлют тебе для подписания. Тебе точно не нужно еще раз все обдумать?

– Нет. Пора покончить с неизбежным.

– Ты ведь говоришь о своем отце, а не о нас? Если о нас, то, пожалуйста, прими тот факт, что в ближайшем будущем не будет покончено с тем, что касается наших отношений.

– Ты уверен? – с тревогой спросила Карла. – Ты ведь не изменился по отношению к женщинам. Поэтому мне повезет, если я сумею продержаться рядом с тобой от силы недели две-три.

Хавьер взял ее за подбородок и медленно провел пальцем по нижней губе.

– Карла, я ждал целых три года, чтобы снова сделать тебя своей. Если ты ожидаешь скорого конца тому, что должно случиться между нами, заранее сочувствую тебе.

Его телефон снова зазвонил, и Хавьер отвлекся на минуту, давая какие-то указания своим сотрудникам. Карла так погрузилась в невеселые размышления, что не слышала, о чем шла речь. Ночью, размышляя о том, что ее ждет, она почему-то решила, что их отношения будут кратковременными, что он, удовлетворив свою месть, наконец отпустит ее. Но то, что он не собирался так быстро расставаться с ней, немного пугало ее.

Карла вздрогнула, когда Хавьер снова коснулся ее затылка. Он повернул ее к себе спиной и мягко коснулся губами шеи.

– Мне придется уехать на работу. Если будет что-то непонятно в поправках к соглашению, звони в любое время. Я отдал необходимые распоряжения, чтобы собрали твой чемодан. Увидимся вечером в аэропорту.

Карла резко повернулась, ощутив уголком рта прикосновение его губ, отчего у нее закружилась голова.

– В аэропорту? Куда мы летим?

– В Майами.

Майами… Город, где она впервые потеряла голову, а также свою невинность.

– Я… Но зачем ты берешь меня в свою деловую поездку?

Хавьер чуть прикусил ее губу, а потом лизнул языком укушенное место. И Карла задрожала от переполнявших ее эмоций.

– Любовь моя, это не командировка. Я хочу взять небольшой отпуск. Во-первых, чтобы отпраздновать твое возвращение в мою постель. Во-вторых, чтобы отметить свой день рождения, который будет через две недели.

Глава 10

Шикарная вилла Хавьера была такой же ослепительной, какой осталась в памяти Карлы. Трехэтажное белоснежное здание находилось на морском побережье, отделенное от вертолетной площадки лужайкой, покрытой ярко-зеленой сочной травой.

Обняв Карлу за талию, Хавьер повел ее в дом, где их радостно приветствовали шестеро слуг. Он о чем-то заговорил со своей домоправительницей на испанском языке, и Карла отвлеклась, погрузившись в воспоминания трехлетней давности.

Войдя тогда в огромную гостиную в компании Марии и Драко, Карла тут же увидела Хавьера, который словно ждал ее. Его взгляд был прикован к ней моментально и ни на секунду не оставлял ее на протяжении всего вечера.

До тех пор пока она не оказалась в его постели.

– Дорогая моя, путешествуешь во времени? А ты не думаешь, что это невежливо с твоей стороны не подождать меня и в одиночку вспоминать восхитительные моменты, которые мы пережили в объятиях друг друга?

Карла вздрогнула, услышав насмешливый голос Хавьера.

– Я сочла, что будет грубо с моей стороны заставлять переживать тебя то, что до сих пор для тебя было темой весьма щекотливой, – парировала Карла.

– Но я собираюсь заменить нехорошие воспоминания намного лучшими.

– Ты привез меня сюда, чтобы переписать историю?

– Переписать случившееся невозможно. Но почему бы не позволить тебе произвести на меня более приятное впечатление.

– Тебе не говорили, что ты до невозможности самонадеянный?

– А тебе не говорили, что ты само очарование, когда пытаешься скрыть свое беспокойство за пустой бравадой?

Карла пренебрежительно махнула рукой.

– Ты ведешь себя просто нелепо.

Он схватил ее за руку и потащил за собой в другую комнату.

– А ты ведешь себя словно запуганная маленькая девственница. – Он остановился и мрачно посмотрел на нее. – Карла, прекращай этот цирк. Я намерен заставить тебя забыть других любовников, которые были у тебя после того, как ты побывала в моей постели, и не думать о том, чего они хотели от тебя. Но если ты думаешь, что меня возбуждает твоя роль девицы, принесшей себя в жертву, ты сильно ошибаешься.

Она сдержалась, чтобы не ахнуть, и отвела взгляд.

– Ты знаешь, что меня приводит в бешенство, если ты не смотришь на меня, когда я разговариваю с тобой.

Карла тряхнула головой.

– Санта-Мария, пожалуйста, давай поскорее покончим с этим.

– Сначала мы поужинаем.

– Я не голодна. Я сытно пообедала.

– А мне сказали, что ты едва прикоснулась к еде. Может, наконец признаешься, что тебя тревожит на самом деле?

– Я… Я не…

Хавьер смерил ее своим обычным презрительным взглядом.

– Ты не… что? Не хочешь меня? – ледяным тоном спросил он.

Сказать нет было бы ложью. Но, с другой стороны, Карла боялась признаться, что хочет его больше жизни.

– Хавьер… пожалуйста…

Он подхватил ее на руки и направился к лифту, который доставил их на второй этаж.

Карла попыталась вырваться, но Хавьер крепко держал ее.

Войдя в свою спальню, он сразу направился к кровати.

– Ты продолжаешь отрицать то, что происходит между нами, когда мы оба знаем, что это ложь. Ты хочешь, чтобы я силой вынудил тебя признаться, как ты сгораешь от желания? Чтобы, когда ты закроешь глаза, пытаясь уснуть, ты могла делать вид, будто каждый твой стон был по принуждению?

– Нет, Хавьер…

– Что ж, подумай еще раз. Прежде чем закончится эта ночь, ты будешь умолять, чтобы я овладел тобой. И так будет всегда.

У нее перехватило дыхание, когда Хавьер схватил за подол ее платья и, стянув через голову, бесцеремонно бросил его на пол у ног. Карла стояла перед ним в туфлях на каблуках и нижнем белье персикового цвета.

Глаза Хавьера полыхали страстью, но губы кривились в насмешливой улыбке.

– По крайней мере, ты не в белом. Это было бы чересчур, не правда ли?

Карла задрожала от пристального взгляда Хавьера, который не мог отвести глаз от ее набухших сосков, требующих немедленного удовлетворения. Ее бросило в жар, который, словно вулканическая лава, растекся по всему телу.

Хавьер, словно хищник, кружил вокруг Карлы, отчего ее томление только росло.

– Само изящество, – хрипло сказал он, остановившись у нее за спиной.

Карла почувствовала, как он потянулся к ее собранным в пучок волосам и распустил их. Они волной хлынули на ее обнаженные плечи, и Хавьер погрузил в них свои пальцы точно так же, как этим утром на своей террасе в Нью-Йорке.

– Мне не нравится, когда ты собираешь волосы. Пока мы здесь, я хочу, чтобы они всегда были распущенными. Поняла? – прошептал он.

– Да, – выдохнула Карла.

– Чудесно. – Он оставил ее волосы и, схватив за плечи, развернул лицом к себе. В его взгляде промелькнула растерянность, которая тут же исчезла. – Карла, поцелуй меня, – потребовал он.

Она подошла к нему еще ближе и, чуть приподнявшись на носочках, прижалась к его губам. В ту же секунду ее словно пронзило электрическим током. У Карлы закружилась голова, ее поцелуй стал более настойчивым. Набравшись храбрости, она углубила свой поцелуй и, обняв Хавьера за шею, провела языком по его нижней губе.

Своими сильными руками Хавьер обхватил Карлу за ягодицы и крепко прижал к себе. Он потерся о нее своей отвердевшей плотью, и Карлу охватило острое желание. Не в силах справиться с собой, она еще больше прильнула к Хавьеру.

Его дыхание обожгло ее губы, когда он взял поцелуй под свой контроль и жадно набросился на ее рот. В тот момент Карле показалось, что она не устоит на ногах от охватившей ее страсти. Хавьер, подхватив ее на руки, уложил на кровать.

Облизав пересохшие губы, она смотрела, как он стянул рубашку, расстегнул ремень и, сняв брюки и нижнее белье, предстал перед ней во всей красе.

Ее дыхание стало сбивчивым, когда Хавьер приблизился к кровати и медленно снял с нее туфли, потом открыл ящик прикроватного столика, достал презерватив и бросил на кровать.

Схватив Карлу за лодыжки, он раздвинул ее ноги. Теперь она лежала открытая его взору от головы до пят.

Хавьер положил ее ноги себе на талию и начал покрывать поцелуями шелковистую кожу. Он мял ее тело своими сильными руками и сжимал пальцами набухшие соски.

Карла изгибалась под ним, и на каждый ее стон Хавьер отвечал еще более настойчивыми ласками. Он провел языком по ее соску и, обхватив губами, чуть потянул.

– О небо… – выдохнула она, чувствуя, как внизу живота поднимается жаркой волной острое наслаждение.

Каждое прикосновение Хавьера приближало ее к краю заветной пропасти. Она задвигала бедрами, желая получить удовлетворение, и Хавьер, наконец насытившись ее грудью, начал целовать живот, опускаясь все ниже и ниже.

Когда он поцеловал ее жаркое лоно, Карла запрокинула голову и закрыла глаза.

Хавьер остановился и посмотрел на нее:

– Карла, открой глаза. Скажи, что ты хочешь этого.

Она заставила себя посмотреть в его полыхающие страстью глаза.

– Я хочу этого. Пожалуйста…

Кончиками пальцев он коснулся ее сердцевины.

– Повтори, – потребовал он.

– Хавьер, я хочу тебя… – прошептала она.

С глухим стоном Хавьер провел языком по ее влажному бутону, и Карла задрожала от удовольствия. Он жадно ласкал ее, и вскоре ее накрыла волна острого наслаждения.

Услышав звук разрываемой фольги, Карла поняла, что ее ждало еще более глубокое, продолжительное и до неприличия прекрасное удовлетворение.

Уложив руку в гипсе над головой и опираясь на локти, Хавьер лег между ног Карлы и посмотрел на нее сверху вниз.

– Кому ты принадлежишь?

– Тебе. Я твоя. Пожалуйста, – выдохнула она.

Хавьер жадно прильнул к ее губам, а потом одним сильным толчком вошел в нее.

Он не сводил с нее глаз, полностью овладев ею. Карла хотела отвернуться, надеясь скрыть, какая страсть таится в ее взгляде. Но не смогла. Когда напряжение возросло, ее стоны смешались с рычанием Хавьера, превратившись в чувственную музыку, заполнившую пространство вокруг них.

– Карла, – прошептал он, погрузив пальцы в ее волосы и двигаясь еще быстрее.

Когда Карла услышала свое имя, слетевшее с его губ, словно что-то разлетелось вдребезги у нее внутри. Она пыталась убедить себя, что их близость – лишенное всяческих эмоций совокупление, но понимала, что это не так.

Карла запаниковала.

– Хавьер, я не могу… Я… Пожалуйста…

Хавьер задрожал, чувствуя, как тело пронизывает острое наслаждение, сметая все сомнения. До этого он не мог понять, правильно ли с его стороны было привезти Карлу сюда, где она нанесла сокрушительный удар его самолюбию. Но в эту минуту никто не смог бы убедить его в обратном. Она находилась именно там, где Хавьер хотел, чтобы она была. В его кровати, под ним и с его именем на губах. Ему хотелось рычать от восторга.

Он жаждал Карлу слишком долго. Ему иногда казалось, что их влечение – плод его воображения, и был до безумия рад, что ошибался.

Карла снова застонала и еще крепче прижалась к нему. И его вселенная взорвалась. Хавьер зарылся лицом в ее волосы, и все вокруг перестало существовать.

Немного погодя он приподнялся и посмотрел на ее лицо. Ее глаза были затуманены от страсти, и у Хавьера перехватило дыхание, когда она не отвела взгляд. Склонившись над ней, он прильнул к ее припухшим от поцелуев губам и застонал, когда она ответила на его ласки. Потом неохотно отстранился и снял презерватив.

Повернувшись, Хавьер увидел, что Карла перекатилась на свою сторону кровати, подальше от него. Но он не стал расстраиваться. На этот раз она далеко не убежит. И не станет отрицать, что ее тянет к нему, потому что она откликалась на его ласки так искренне, как в первый раз. Как будто после него у нее больше никого не было.

Хавьер нахмурился. Он с трудом сдержался, чтобы не спросить, был ли у нее кто-нибудь помимо него. Просто потому, что сейчас такие вещи не имели значения, а не потому, что его голова начинала раскалываться при этой мысли.

Он лег обратно в кровать и притянул Карлу к себе, и она тут же прильнула к нему, отчего его сердце забилось быстрее. Она положила свою поврежденную руку ему на грудь, и Хавьер потянулся к ней и нежно прикоснулся губами к ее гипсовой повязке.

Карла приподняла голову и заглянула в его глаза. Ее взгляд снова стал живым, чего ему так не хватало. Хавьер наклонился и еще раз поцеловал Карлу. Она закрыла глаза, и он крепко прижал ее к себе.

– Радость моя, спи, если хочешь. С первым испытанием ты справилась просто блестяще.

– Я так рада, – пробормотала она и уснула.

Но Хавьеру не спалось. Он никак не мог избавиться от мысли, что скоро наступит утро и история может повториться. Хавьер застонал и отбросил смятые простыни. Его охватил дикий восторг, когда Карла открыла глаза. Он надел презерватив и вошел в нее еще до того, как она успела полностью проснуться. Потом Хавьер пригласил ее сделать набег на холодильник.

После того как они подкрепились, он снова потащил ее в кровать.

Карла проснулась распростертой сверху на Хавьере, который лениво играл с волосами. Ее сердце забилось от восторга, когда она вспомнила события прошлой ночи. Но в то же время у Карлы было неспокойно на душе.

Утро в Майами трехлетней давности теперь казалось просто ужасным, и Карла не сомневалась, что Хавьер сейчас думает о том же.

– Я хочу забыть то, что случилось между нами три года назад. Точнее, не забыть, а объяснить.

– Я тебя слушаю, – настороженно ответил Хавьер.

– Та неделя в Майами была особенной, потому что впервые с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет, меня выпустили на свободу, ведь после того, как меня приняли в международную школу фигурного катания, моя жизнь мне не принадлежала.

– Мне казалось, тебе нравилось то, чем ты занимаешься, – нахмурился он.

– Нравится и сейчас. Это единственное, в чем я преуспела. Но так тяжело любить что-то, зная, что без этого ты ничего собой не представляешь.

– Ничего? О чем ты?

– Если бы я не была фигуристкой, то кем бы я стала?

– Кем угодно. Ты единственная ставишь себе ограничения.

– В том-то и дело. Я не хочу другого, но мне никогда не давали выбора попробовать что-то еще. Понимаешь, о чем я?

– Да. Но при чем здесь то, что случилось три года назад?

– Отец не хотел, чтобы я летела в Нью-Йорк с Марией и Драко. Он хотел, чтобы я, как обычно, вернулась в Тоскану и оставалась с ним на протяжении этих двух недель отдыха. Мы ужасно поругались, я отказалась послушаться его. Но каждую минуту я была вне себя от страха, что он может сделать.

– Он бил тебя? – возмутился Хавьер.

– Нет… Но у него были другие методы наказания.

Хавьер поменялся с Карлой местами и навис над ней.

– И какие же?

– Отец мог заставить тренера увеличить нагрузки или без моего ведома одолжить мою любимую лошадь соседской девочке на целое лето.

– Он демонстрировал тебе, кто управляет ситуацией.

– Да. Три года назад мне исполнился двадцать один год. И я бросила ему вызов, взяв двухнедельный отпуск, не посоветовавшись с ним. Кроме того, позвонила своей матери и умоляла ее поговорить с ним… – Карла запнулась, на ее глазах заблестели слезы.

Хавьер успокаивающе провел пальцем по ее щеке.

– И что он сделал?

– Он позвонил, когда я была на твоей вечеринке, и сказал, что разочаровался во мне. И что я не должна была впутывать маму в наши жизни снова.

– Снова?

– Она ушла, когда мне было десять лет. В девять я выиграла региональный чемпионат, и меня пригласили в национальную сборную. Мама считала, что я слишком маленькая для таких интенсивных тренировок. Отец не соглашался с ней. Они воевали по этому поводу целый год. Отец никогда не поднимал руку на маму, но мне казалось, что он был близок к этому. За неделю до того, как уйти, она плакала каждую ночь. Когда мама сказала, что покидает нас, я была разбита, но вместе с тем почувствовала облегчение.

– Она не думала о том, чтобы забрать тебя с собой? – Глаза Хавьера метали молнии.

– Отец бы не позволил ей. Когда я была маленькой, он работал на фабрике, но, осознав мой потенциал, бросил свою работу. Я была для него пропуском в жизнь, о которой можно только мечтать, и он не собирался упускать свой шанс. – В ее словах было столько горечи, что Хавьер не сдержался и, склонившись, нежно поцеловал ее в губы. – Когда мне исполнилось двадцать, мой отец распланировал мою жизнь на следующие пять лет, и я просто задыхалась.

– Но ты могла уйти, нанять другую команду.

– Я связана с ним контрактом, срок которого истечет, когда мне исполнится двадцать пять лет. Или была связана. Если отец согласится на новую сделку, я смогу, наконец, освободиться от него.

– Значит, тебе больше не к кому было обратиться, кроме матери?

– Она согласилась поговорить с ним. Когда я прилетела в Майами, она была на пути в Тоскану. Отец позвонил мне во время твоей вечеринки, и я никогда не слышала, чтобы он был так взбешен. Что-то в его голосе напугало меня, но я отмахнулась от этой мысли.

– И поэтому ты напилась?

– Я хотела забыться. – Карла бросила быстрый взгляд на Хавьера. – Я не жалею о том, что случилось между нами, но…

– Но?

– Я бы сделала все по-другому, если бы у меня появился еще один шанс.

– И как же?

– Прежде всего, начала бы тот вечер трезвой.

– Да, но к концу ты протрезвела.

Карла не сдержалась и провела пальчиками по щетине на его подбородке.

– Благодаря тебе. Не могу представить, если бы на твоем месте был кто-то менее порядочный.

– Разве мы не договорились не упоминать других людей, пока ты в моей постели?

– Хавьер, но это чисто гипотетический вопрос.

– Избавь себя от моего гипотетического гнева и продолжай свой рассказ.

– Я проснулась на следующее утро, испытывая отвращение к себе за то, что пряталась за спиной матери и не могла поговорить с отцом сама.

– Значит, ты намеренно обманула меня, сказав, что покидаешь мою постель, направляясь в объятия Анджелиса?

– Мне так стыдно… – густо покраснела Карла.

– А ваши свидания в Лондоне? А тот поцелуй в Тоскане?

– У нас чисто дружеские отношения. Хавьер, я не люблю Драко. Клянусь тебе. И никогда не любила.

Он смотрел на нее некоторое время, а потом жадно поцеловал.

– Карла, мне кажется, мы вернулись к исходной точке. Поклянись, что ты моя, и я оставлю прошлое в покое.

– Я твоя, – заверила его Карла.

Хавьер снова поцеловал ее и жестом предложил продолжать рассказ.

– На протяжении многих лет я клялась себе, что уйду от отца при первой возможности. Но потом мне хотелось, чтобы моя карьера, мои родители и вся моя жизнь находились в гармонии. Глупое желание, конечно.

– День, когда мы перестаем мечтать и стремиться к недостижимому, становится днем нашей смерти. Не мучай себя из-за случившегося.

– Но разве ты не понял? Я хотела слишком многого, и поэтому она умерла.

– Ты ведь сказала, что не знаешь, как это случилось. Откуда тебе знать, что все произошло именно потому, что ты попросила ее вмешаться?

– Потому что иначе она была бы до сих пор жива. Я умоляла ее поговорить с отцом, и она умерла именно по этой причине.

Глава 11

Хавьер прислонился к изголовью кровати и притянул к себе Карлу.

– Итак, по-твоему, отец сделал что-то с ней, иначе ты бы так не мучилась, – констатировал он.

– Я не хочу так думать… – сбивчиво сказала Карла. – Но ничего не могу поделать с собой.

– Расскажи, что тебе известно.

– Немногое. Только что она поехала в Тоскану поговорить с ним и живой не вышла оттуда. Я узнала о ее смерти неделю спустя после того, как ушла от тебя, и завершила трехдневные соревнования в Швейцарии.

– Боже правый! Отец ничего тебе не сказал?

– Он не хотел, чтобы это известие отразилось на моем выступлении. Впервые я услышала о случившемся по дороге в похоронное бюро. Отец сказал, что это был несчастный случай и нужно скорее забыть о нем.

Карла горько зарыдала. Хавьер принялся утешать ее, крепко прижав к себе и нашептывая что-то на своем родном языке.

– Хавьер, почему ты пытаешься успокоить меня? Ведь я помешала тебе исполнить последнюю волю твоей матери.

– Тут нет твоей вины, и ты не должна отвечать за ошибки своего отца. А что касается меня… Да, я стараюсь исполнить ее волю, но и я вел себя не самым лучшим образом. Я оставлял маму на попечении других людей долгие годы и отдалялся от нее настолько, насколько мог.

– Ты оставил ее, потому что хотел добиться лучшей жизни для вас обоих, – возразила она.

– Да, но еще потому, что она огорчала меня тем, что не хотела менять свою жизнь, была слишком слабой, чтобы выйти из-под ядовитого влияния отца. Где бы она ни была, все ее мысли были только о нем. Я не мог понять эту слабость, поэтому под конец оставил ее в покое. Она умерла в одиночестве.

– Значит, по-твоему, мы заслуживаем страдания, через которые сейчас проходим?

– Мы можем принять их как часть нашей жизни. Но не следует терять себя из-за них. Или позволить людям, ставшим их причиной, остаться ненаказанными.

Сердце Карлы сковал ледяной холод. Может, Хавьер и понял, что ей довелось пережить, и, может быть, даже пожалел ее, но он все еще считал ее ответственной за то, что произошло между ним и его отцом.

Ей и дальше придется расплачиваться своим телом.

Карла обвила руками шею Хавьера, чтобы он не заметил, какое впечатление на нее произвели его последние слова.

– И… что теперь?

– Мы примем душ и сходим куда-нибудь пообедаем.

Хавьер еще долго не мог унять ярость, бушевавшую в нем. Проклятье, его глаза каждый раз застилал красный туман, стоило подумать, как Оливио Нардоцци обращался с дочерью.

В душе он занимался любовью с Карлой, обуреваемый злостью, которую, в чем он не сомневался, она тоже почувствовала. Ее тело откликалось на все ласки Хавьера, но, когда они пошли одеваться, он заметил ее немного потрясенный взгляд.

Хавьер знал, что ее отец был эгоистичным и корыстолюбивым, может быть, даже больше, чем его собственный отец, но он и подумать не мог, что Оливио подвергнет своего ребенка таким испытаниям.

Он не спал всю ночь, в страхе ожидая, что Карла снова отвергнет его, и даже представить не мог, что Карла снова начнет изливать ему свою душу. И Хавьеру не хотелось думать о чувствах, которые пробудил в нем ее рассказ. Он также старался не думать о настоящей причине, побудившей его затеять все это дело с Карлой.

Они сели в машину, и Хавьер посмотрел на сидящую рядом женщину. Коротенькое облегающее платье кремового цвета выставляло напоказ ее длинные, стройные ноги. Хавьеру хотелось коснуться плавных изгибов ее тела, и он с завистью смотрел на ремень безопасности, покоившийся на ее груди.

Его тут же охватило волнение, но на этот раз чуть ниже живота и такое же сильное. Карла была недалека от истины, когда обвиняла его в многочисленных любовных романах. Хавьер определенно терял интерес к любой женщине после того, как занимался с ней любовью столько раз, сколько с Карлой за последние двенадцать часов. Только в отношении Карлы его тело никак не могло насытиться.

– Мы так и будем молчать? – тихо спросила Карла.

– С тобой уже связывались адвокаты по поводу суда над Блэквеллом? – спросил Хавьер, хотя ему все было отлично известно, потому он лично следил за судьбой ее бывшего тренера.

– Суд состоится через три недели. Драко сказал, что мое присутствие необязательно. Достаточно видеодоказательств.

– Когда ты говорила с ним? – помрачнел Хавьер.

– Вчера. – Она посмотрела на него с вызовом, но в ее взгляде промелькнула тревога. – Хавьер?

– Да?

– Вы ведь раньше были друзьями, не так ли?

– И что ты хочешь этим сказать?

– Ты сам прекрасно знаешь.

– Я пытаюсь быть великодушным, но ты целовала его на своем благотворительном вечере.

– Ты что, до сих пор ревнуешь? – ахнула Карла. – Но он безумно любит свою невесту.

– Ты проверишь, что я чувствую по отношению к нему, когда увидишь их на моей вечеринке.

– Они приедут сюда?

– Неужели ты забыла, что у меня скоро день рождения?

– Но я думала, мы будем только вдвоем.

– Я очень сильно хочу держать в секрете наши отношения, но мне также нужно поддерживать репутацию любителя вечеринок. Анджелис и его невеста приняли мое приглашение. Если ты хочешь, чтобы мы с ним снова стали друзьями, заставь меня забыть тот поцелуй, – насмешливо заметил Хавьер.

Они подъехали к какому-то футуристическому зданию с серебристыми стенами, которое находилось напротив городского парка. Хавьер помог Карле выбраться из машины и, притянув к себе, поцеловал в висок, опускаясь ниже к ее губам.

– Где мы находимся?

– Здесь располагается команда, которая занимается проектировкой моих изделий. Они внесли некоторые изменения в дизайн бутылки для текилы, и я должен посмотреть, что у них получилось.

– Я думала, тот вариант был окончательным.

– Я тоже так думал. Но на меня снизошло вдохновение, и я решил кое-что поменять.

Карлу немало удивило, что он привез ее посмотреть то, что составляло для него особую ценность.

Они вошли в лифт, и Хавьер, поставив Карлу перед собой, начал жарко целовать нежный изгиб ее шеи. Он застонал, когда лифт остановился, и двери открылись.

– Наверное, следовало отложить эту встречу.

– Может быть, – поддела его Карла. – Только сомневаюсь, что такое возможно.

– Дорогая моя, что ты хочешь этим сказать?

– Ты только грозишься взять выходной, чего пока так и не случилось.

Он сжал ее в объятиях, а потом отпустил.

– Меня нужно очень сильно поощрять, чтобы я не заскучал. Ты считаешь, что можешь справиться с этой задачей?

Карла густо покраснела.

– Есть только один способ узнать это… любимый, – храбро заявила она.

Глаза Хавьера потемнели, и он сжал ее руку, давая понять, что вызов принят.

Они вошли в просторное помещение, где их ждала команда дизайнеров. На платформе у стены находился какой-то высокий предмет, задрапированный черной шелковой тканью.

– Мистер Сантино, рады видеть вас. – Сотрудники пожали ему руку по очереди.

– Вы внесли необходимые поправки?

– Конечно. Все как вы просили, – сказал один из сотрудников и стянул черный шелк.

В легких Карлы почти не осталось воздуха после страстного, хищного взгляда, которым минутой ранее одарил ее Хавьер, но теперь она вообще перестала дышать. По большому счету первоначальный дизайн оставался без изменений, но сейчас вместо плавной линии горлышка Карла увидела очертания женской фигуры. И чем больше она смотрела, тем больше узнавала.

Покраснев до корней волос, она попыталась вырвать свою руку из руки Хавьера, но тот крепко держал ее.

– Спасибо за прекрасную работу, – поблагодарил он сотрудников. – А теперь, будьте так любезны, оставьте нас наедине на несколько минут.

– Ты не можешь! – потрясенно выдохнула Карла, когда они с Хавьером остались одни в комнате.

– Не могу что, дорогая?

– Не можешь сделать… вот это. – Она в отчаянии указала на бутылку.

Он обнял ее сзади за талию и подвел к подиуму.

– Ты принадлежишь мне. Назови хоть одну причину, почему я не могу увековечить тебя так, как мне пожелается.

Карла могла назвать несколько таких причин, и главной из них была та, что их отношения носили временный характер. То, что происходит между ними, будет длиться не больше нескольких недель.

Хавьер взял ее за руки и поднес их к горлышку бутылки. Холодная поверхность тут же согрелась под ее ладонями. Карле не надо было поворачивать голову, она и так знала, что он смотрит на их слитые воедино руки, в которых находилось его творение.

– Теперь каждый раз, когда в моих руках окажется такая бутылка, я буду вспоминать о тебе, – прошептал он ей на ушко.

Карла кивнула в ответ, не в состоянии постигнуть значимость его заявления.

– Хавьер…

– Жаль, что я не догадался попросить доставить ее домой, и теперь мне придется постараться, чтобы взять себя в руки прежде, чем мы сможем уйти отсюда.

Карла снова покраснела, уловив значение его слов. Она застонала, когда Хавьер притянул ее к себе и прижался своей возбужденной плотью к ее ягодицам.

Они замерли на какое-то время, потом Хавьер разжал свои объятия.

Карла, спотыкаясь, отошла в сторону, но он не стал останавливать ее. Хавьер еще раз окинул пристальным взглядом бутылку и, удовлетворенно кивнув, повернулся к Карле.

Дизайнеры терпеливо ждали за дверью, и Хавьер пригласил их обратно. Последовала серия коротких вопросов, но Карла ничего не слышала. Ее глаза были прикованы к гладкой поверхности стекла.

«Ты принадлежишь мне…»

– Карла?

– Да? – вздрогнула она.

Хавьер слегка насмешливо улыбнулся.

– Нам пора, – нараспев произнес он.

Карла в недоумении посмотрела вокруг и поняла, что они снова остались одни. Хавьер взял ее за руку, и они вместе вышли на улицу.

Она думала, что они поедут куда-то еще, но Хавьер перевел ее через дорогу и повел в парк.

– Куда мы идем?

– Нас ждет обед.

Не заметив поблизости ни одного ресторана, она с недоумением посмотрела на Хавьера.

С широкой улыбкой он подвел ее к передвижной закусочной, из которой доносились звуки сальсы. Румяный шеф-повар приветствовал их на испанском языке.

Хавьер поздоровался в ответ и, сделав заказ, подвел ее к небольшому столику рядом с закусочной. Усадив ее на стул, он сходил за едой и принес два сэндвича, бумажные тарелки и две бутылки воды.

Карла развернула свой сэндвич, и ее рот тут же наполнился слюной, когда она вдохнула аромат разнообразных специй. Она откусила чуть-чуть и застонала от удовольствия.

– Как вкусно.

– Мало что может сравниться с хорошо приготовленным кубинским сэндвичем, – расплылся в улыбке Хавьер.

– Потрясающе, – кивнула Карла.

– Он напоминает мне одно блюдо, которое готовила моя мать.

– Поэтому ты предпочитаешь жить здесь? – несмело спросила она. – Это напоминает тебе о доме?

– У меня никогда не было дома, – процедил Хавьер.

– Ты знаешь, что я имею в виду…

– Правда? Это у тебя был дом, пусть и на короткое время, пока не ушла твоя мать. А я жил в чем-то больше напоминающем тюрьму, где каждый стук в дверь заставлял мою мать подпрыгивать в страхе или испытывать тошноту от неизбежно обманутой надежды. Ни то ни другое и близко не напоминало настоящий дом.

– Но у тебя была мать, которая любила тебя. Разве это ничего не стоит?

Он медленно дожевал и отложил оставшуюся половину сэндвича в сторону.

– Нет, когда ты живешь в постоянном страхе быть брошенным в любой момент, как только давние обещания грозились быть вот-вот исполненными. Отец делал все возможное, чтобы моя мать не переставала верить, что ее мечты в конце концов сбудутся.

– Мне очень жаль. – Карла сжала его руку.

Хавьер коротко кивнул, и его пальцы переплелись с ее пальцами.

– Заканчивай свой сэндвич, дорогая. У тебя целый вечер, чтобы поощрять меня. – Он громко захохотал, увидев, как зарделась Карла.

На обратной дороге Хавьер то и дело бросал на нее полные страсти взгляды. Придя домой, он тут же распустил прислугу.

Когда все ушли, Хавьер снял с Карлы платье и, наконец, исполнил свою угрозу трехлетней давности, овладев ею прямо на лестнице.

С каждым днем Хавьер все реже появлялся на работе. В один из выходных дней он отвез Карлу ознакомиться со своим новым быстроходным катером. Поездка закончилась походом по ресторанчикам, а потом они загорали нагишом на его частном пляже. Вечером Хавьер учил Карлу танцевать чувственную сальсу в одном из закрытых ночных клубов. А потом вдруг прервал их танец и, потянув за собой с танцпола, повел в свой лимузин. В тот вечер Карла впервые занималась любовью на заднем сиденье автомобиля, сгорая от страсти в пылких объятиях Хавьера.

На следующее утро он объявил, что этот клуб будет идеальным местом для рекламы его текилы, и представил Карле своего нового креативного директора. Женщину. Карла робко поинтересовалась, куда подевался Дэррен.

– Он получил повышение и возглавил новый не менее захватывающий проект, – помрачнел Хавьер. – На Аляске.

К концу второй недели, видя беспокойство Хавьера, Карла предложила начать съемки рекламы.

Они поехали в клуб сразу после обеда.

Карла пришла в восторг, когда принесли ее наряды: три дизайнерских и три коктейльных платья.

Она надела одно из платьев и, встав на указанное фотографом место, не смогла сдержать улыбку.

Хавьер приблизился к ней, когда она стояла на балкончике, выходившем на широкую винтовую лестницу.

– Дорогая моя, ты выглядишь очень довольной.

– Не ожидала, что получу от съемок такое удовольствие.

– А с чего ты взяла, что тебе не понравится? Ты ведь и раньше снималась в спонсорских рекламах.

– Да, – пожала плечами Карла. – Но во время съемок мне приходилось надевать какие-нибудь часы или лыжную куртку, а не такие шикарные платья. Это абсолютно новый опыт.

– В таком случае наслаждайся по полной. Но не теряй из виду глубину своего таланта. Я видел тебя на коньках. Может, ты и не выбирала свою карьеру, но ты превзошла всех в фигурном катании, потому что ты вкладываешь в это дело душу. Если нужно, бери перерыв, мы что-нибудь придумаем, но никогда не забывай про дар, который ты получила.

Его слова долго еще звучали в ее голове. И позже тем вечером, когда его ласки стали более нежными, Карла лежала, не в состоянии отделить реальность от желания, которое появилось в ее сердце. Она хотела, чтобы в этом стечении обстоятельств, которые свели их вместе, Хавьер увидел знак судьбы. Но разве могла она надеяться на такое чудо?

Да, Хавьер придал своему проекту ее формы. Но он был человеком, который коллекционировал трофеи, владел домами по всему миру и самыми дорогими игрушками, которые только мог позволить себе мужчина.

И она была для него всего лишь побрякушкой, которая вскоре наскучит ему…

Ее сердце пронзила такая боль, что Карла не сдержалась и судорожно вдохнула.

Хавьер, покрывавший поцелуями ее плечи, поднял голову и вопросительно посмотрел на Карлу.

– Что случилось?

– Ничего, – поспешно ответила она и прильнула к его губам, ища спасения от разрывавшей сердце боли. – Ничего.

Глава 12

Карла вышла из гардеробной, где наносила последние штрихи макияжа перед вечеринкой, и подошла к прикроватной тумбочке. Даже не включая телефон, она знала, что от отца нет никаких сообщений.

Хавьер перевел ему обещанную сумму денег, но отец по-прежнему не звонил.

– Что ты стоишь там и смотришь на свой телефон, когда ты нужна мне внизу? – послышался недовольный голос у нее за спиной.

Карла положила телефон обратно и повернулась. Она очень быстро поняла, что вряд ли у нее получится в скором времени изменить привычку Хавьера получать желаемое в ту же минуту. И еще Карла не могла ничего поделать со своим сердцем, которое начинало громко стучать, стоило ей посмотреть в глаза Хавьеру. Казалось, в последнее время его взгляд стал особенно глубоким, словно он хотел увидеть, что творится у нее внутри.

– Приехали первые гости, – подошел к ней Хавьер и взял ее за руку.

– Пойдем, – овладев собой, улыбнулась Карла.

Хавьер окинул ее одобрительным взглядом.

– Платье сидит просто идеально, – с удовольствием заметил он.

– Спасибо, – прошептала Карла.

Она чувствовала себя просто потрясающе в этом длинном шифоновом платье красного цвета. Оно было без рукавов и с пышной юбкой. Карла влюбилась в него в тот же момент, как только Хавьер вручил его ей сегодня после обеда. Он догадался, что она, с головой уйдя в подготовку его праздника, не успела пройтись по магазинам.

Ей стало не по себе при мысли, что она убегает из одной тюрьмы в другую, но она успокоила себя тем, что сложившаяся ситуация носит временный характер.

– Можем идти, – улыбнулась Карла.

– Минуточку.

Она потрясенно смотрела, как он, сунув руку в карман пиджака, достал оттуда небольшую плоскую коробку.

– Хавьер, не надо, – отпрянула Карла.

– Сегодня день моего рождения, – недовольно сказал он. – Дорогая моя, ты не можешь отказать мне.

Он открыл коробку и достал оттуда платиновое колье с огромным бриллиантом в виде капли.

– Но ты должен получать подарки, а не дарить их! Хавьер, в этом нет никакой необходимости.

– Я не дарю его тебе по причине необходимости, – заворчал он. – Просто это колье подходит к твоему платью. Если это тебя так сильно волнует, можешь вернуть его после окончания вечеринки.

Она могла поспорить с ним и заставить их гостей ждать или смириться. Карла развернулась к Хавьеру спиной и приподняла свои красиво уложенные волосы. Он застегнул колье, и Карла почувствовала холодный камень, легший в ложбинку на ее груди.

– Да, забыл кое-что сказать.

Карла повернулась и вопросительно посмотрела на него.

– К сожалению, теперь, когда ты надела колье, его уже нельзя вернуть. Конечно же это правила не продавца, а мои собственные. Так что с этого момента оно твое. – Хавьер одарил ее пленительной улыбкой и, взяв за руку, повел к гостям.

Карла заволновалась, услышав внизу знакомые голоса. Но когда к ним присоединился еще один, ее сердце чуть не выскочило из груди.

– Мария!

Визг колес электрической инвалидной коляски заглушил тихо звучавшую музыку, когда ее подружка развернулась, услышав свое имя.

– Вот ты где. А мы уж думали посылать поисковую экспедицию, чтобы искать тебя. – Смуглолицая и невероятно красивая, как и ее брат, Мария Анджелис изучающе посмотрела на Карлу.

– Я так рада тебя видеть!

Карла наклонилась к ней и крепко обняла, стараясь не показывать сердечную боль, которую испытывала каждый раз, общаясь со своей лучшей подругой.

Мария, в прошлом талантливая фигуристка, пережила тяжелую травму в результате непосильных нагрузок под руководством Тайсона Блэквелла. В отличие от Карлы, которой повезло больше, отделавшись переломом запястья и небольшим сотрясением, Мария повредила позвоночник и навсегда осталась прикованной к инвалидному креслу. Вот почему Драко Анджелис делал все возможное, чтобы притянуть Блэквелла к ответственности.

Карла подняла голову и увидела, как Хавьер пожимает руку Драко. Оба были немного напряжены, но невеста Драко, Арабелла, что-то сказала им, и они громко захохотали.

Вздохнув от облегчения, Карла снова посмотрела на Марию:

– Как ты?

– Намного лучше теперь, когда этот мерзавец вскоре предстанет пред судом, – удовлетворенно заметила Мария. В ее голосе слышалась сталь, свидетельствовавшая о сильной воле, которая помогла ей пройти напряженную реабилитацию и в конце концов смириться с судьбой. – Спасибо, что согласилась представить доказательства, – добавила подруга.

– Это тебе спасибо за то, что всегда приходила ко мне на помощь, когда я нуждалась в тебе.

– Не уверена насчет «приходила», – подмигнула ей Мария, – но всегда – пожалуйста.

Карла нервно рассмеялась и, наклонившись, поцеловала ее в щечку.

– Кроме того, если бы я ходила, то поборолась бы с тобой за твоего испанского красавчика, – добавила Мария. – И, должна сказать, я играла бы не по правилам.

– Я не… Он не… – Карла, покраснев, запнулась.

Она замолчала, когда к ним подошли Арабелла с Драко и Хавьер. Невеста Анджелиса тепло улыбнулась Карле и крепко обняла.

– Я должна извиниться перед тобой… – начала Карла.

– Все в прошлом, – помахала рукой перед ее лицом невеста Драко.

На одном из ее пальчиков красовалось кольцо с огромным бриллиантом. Она посмотрела сначала на своего жениха, потом на Хавьера.

– Теперь я знаю, что произошло между тобой и твоим отцом, и мне очень жаль, что мы не прижали этого мерзавца Блэквелла раньше. Но не будем о грустном. Мы с Драко решили пожениться в следующем месяце, и я знаю, что ты пока свободна следующие несколько недель. – Арабелла кивнула на поврежденное запястье Карлы. – Так что я очень хочу, чтобы вы с Хавьером приехали и разделили с нами наш праздник. Вообще-то я даже настаиваю, – расплылась в улыбке будущая невестка Марии.

Карла растерянно посмотрела на нее, пытаясь придумать ответ. Связанная соглашением с Хавьером, она не знала, чего ждать от завтрашнего дня, не говоря уже о следующем месяце.

– Мы с радостью приедем, – вмешался Хавьер.

Карла едва сдержалась, чтобы не открыть рот от изумления.

– Великолепно! Хавьер, я слышала, ты серьезно увлекся текилой. Мы можем попробовать ее прежде, чем сюда набежит толпа твоих гостей?

– Конечно, – кивнул он, не сводя многозначительного взгляда с Карлы.

– Сантино, останови ее после первой рюмки. Завтра утром Арабелла нужна мне трезвой, потому что мы встречаемся с организатором свадеб, чьими услугами она так сильно жаждет воспользоваться, – с деланым недовольством заворчал Драко.

– Не думай, что тебе удастся избежать участия в подготовке собственной свадьбы. Ты попробуешь то же количество тортов, что и я, – захохотала его невеста.

– Арабелла, иди и выпей текилы прямо сейчас, пока я не поставил нас двоих в неловкое положение, показав, кто тут главный.

Девушка рассмеялась и с обожанием посмотрела на своего жениха. Она взяла под руку Хавьера и кивнула своей будущей свояченице:

– Пойдем, Мария.

Карла ощущала присутствие Драко у себя за спиной, когда они вдвоем стояли и смотрели, как Хавьер ведет девушек в дальний конец комнаты, к барной стойке.

– А ты не хочешь попробовать новый напиток Хавьера? – спросила она Анджелиса.

– Нет. Я пробовал его на презентации. Как всегда, Хавьер добился потрясающих результатов. А еще я видел новый дизайн бутылки. – Драко неохотно оторвал взгляд от хохочущей Арабеллы и посмотрел на Карлу. – Довольно… интересные изменения. Может, есть что-то, чего я не знаю?

Она покачала головой, заметив, что Анджелис рассматривает ее новую прическу, и покраснела еще больше.

– Драко, у меня все хорошо.

– Сантино сказал, что ситуация с твоим отцом все еще не разрешилась.

– Вы говорили обо мне? – чуть раздраженно спросила Карла.

– Его интерес кажется искренним. Так что с отцом?

– Я решу этот вопрос, – с болью в сердце сказала она.

– Замечательно.

Вскоре дом наполнился толпой гостей. Зазвучала музыка, и все ринулись на танцпол. Карла посмотрела по сторонам и увидела Хавьера, который разговаривал с кем-то из своих друзей. Он вдруг поднял голову и встретился с ней взглядом. Карла стояла, не в силах пошевелиться, и чувствовала себя настоящей пленницей его золотисто-карих глаз.

Она вздрогнула, когда кто-то схватил ее за руку.

– Послушайте, вам нужна отдельная комната. Или весь дом целиком. Не важно. Карла, сделайте одолжение, стройте глазки друг другу чуть позже, ладно? – захохотала Арабелла. – Мне нужно отлучиться в дамскую комнату, но боюсь доверять своего жениха кому-то другому. Потанцуешь с ним, пока я вернусь?

– Я…

– Спасибо! И не реагируй, если он начнет вести себя как сверхзаботливый старший брат.

Карла шагнула в объятия Драко и положила поврежденную руку ему на плечо.

– Обещаю, впредь буду прислушиваться к твоим словам, – сказала она.

– Наверное, теперь нас будут связывать чисто деловые отношения, – с улыбкой заметил он. – Я хочу сказать, что ты, так же как и Мария, прошла длинный путь, и я горжусь вами. Знай, если я тебе понадоблюсь, всегда можешь позвонить мне. – Драко посмотрел в сторону Хавьера, который буравил взглядом спину Карлы. – По любому вопросу. Поняла?

На ее глаза набежали слезы. Она сдавленно поблагодарила Анджелиса и почувствовала, как сильная рука обхватила ее за талию.

– Не возражаете, если я прерву вас? – резко спросил Хавьер.

– Нет, конечно, – испытующе посмотрел на него Драко, отошел от Карлы и отправился на поиски невесты.

– Опять ты танцуешь с другим, – процедил Хавьер. – И опять на грани истерики. Дорогая, мое терпение не безгранично.

Карла вздохнула. У нее опустились руки, потому что она знала, что поражение неизбежно. Какие бы чувства она ни испытывала к Хавьеру и как бы хорошо ей ни было в его объятиях, она осознавала недолговечность их отношений.

– Если бы я не знала тебя лучше, я бы думала, что ты пригласил его, чтобы испытать меня.

– Ничего подобного. Но твои слезы не очень убедительны. А я очень хочу, чтобы ты переубедила меня.

Карла приблизилась к нему и обвила рукой его шею.

– Хавьер, как еще я могу доказать тебе, что хочу тебя? Только тебя?

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь, – тяжело дыша, ответил Хавьер.

Существовал только один способ, один язык, который был понятен им обоим. Перед самым рассветом, когда все гости разъехались по домам, Карла покрыла поцелуями сильное тело Хавьера, наслаждаясь тем, что ее ласки заставляли его дрожать от удовольствия.

Сев на него сверху, она приняла его в себя и смотрела, как он теряет остатки самообладания и тонет в волне чистого наслаждения. Потом Хавьер притянул ее к себе и начал нашептывать какие-то нежности на испанском языке. Она сама чуть было не сказала ему то, что чувствовала на самом деле, но вовремя сдержалась. Карла обняла его и крепко прижимала к себе, пока он не уснул.

И только потом она потянулась за телефоном, чтобы прочитать ждавшее ее сообщение.

«Деньги получены. Если ты хочешь узнать, что случилось с твоей матерью, приезжай. Одна».

Хавьер убеждал себя, что темные круги под глазами Карлы – результат усталости. Она улыбалась, когда он входил в комнату, принимала самое активное участие в разговоре и забывалась в его жарких объятиях каждый раз, когда их охватывала страсть.

Но что-то было не так. Ее смех звучал не так беззаботно, а на лице то и дело мелькала паника, когда она думала, что на нее никто не смотрит. А еще она снова стала собирать волосы в этот дурацкий пучок. Хавьеру казалось, что Карла делает это неосознанно, потому что она с удивлением смотрела на него, стоило ему распустить их обратно.

Хавьер стиснул зубы и швырнул ручку на стол.

После последнего рентгеновского снимка доктор Карлы дал согласие снять гипс и заменить его тугой повязкой. Ей также разрешили приступить к работе, соблюдая определенные правила осторожности, и она целиком погрузилась в съемки для рекламы текилы. Пробные снимки, разложенные на столе, уже были идеальными. Хавьер повернулся к столу и снова принялся просматривать фотографии.

У него перехватило дыхание. Карла была просто потрясающей. Бледно-золотистое трико для фигурного катания и такого же цвета лосины создавали иллюзию обнаженного тела, за исключением таких же позолоченных коньков на ногах. Изумительные зеленые глаза, в которых таилась страсть, смотрели прямо в камеру… прямо на него… ноги Карлы были раздвинуты достаточно широко, чтобы служить обрамлением для бутылки текилы, горлышко которой сжимали ее хрупкие пальчики.

Результат превзошел все его ожидания. Карла была соблазнительной и вызывающе привлекательной, чтобы гарантировать невероятный успех его нового детища. Творческий директор сказала, что она счастлива работать с Карлой, и повезла ее на видеосъемку на ледовый каток. Через сорок восемь часов съемки закончатся, и Хавьер с Карлой вернутся в Нью-Йорк.

Хавьер потянулся к телефону.

Карла ответила после второго гудка, и ее голос звучал так же восторженно, как обычно, когда она встречала его с работы. Каждый раз Хавьер надеялся, что ее глаза будут светиться как прежде, но они все больше тускнели.

– Привет, Хавьер.

– У меня тут твои фотографии на столе, – начал он, не желая спрашивать, что случилось, и получать в ответ неискренне «ничего».

– И? – с чуть заметной тревогой спросила она.

– Неплохая работа.

– Неплохая? – захохотала Карла, и Хавьер облегченно вздохнул. – Значит, твоя помощница преувеличила, сказав, что ты просто в восторге?

– Ладно – снимки великолепны. А как прошли съемки на катке?

– Судить тебе. Я терпеть не могу смотреть свои выступления на видео. К тому же я не каталась по-настоящему, а просто позировала и имитировала какие-то движения.

Хавьер не стал говорить, что копия видео уже лежит у него на столе. Он не понимал почему, но пока не мог заставить себя просмотреть его.

– Ты скоро получишь мой вердикт.

– Ты едешь домой?

– Нет. Сегодня меня не будет.

– Почему? Что-то случилось?

– Мой отец вышел на связь. Думаю, скоро все разрешится. Сегодня вечером я вылетаю в Испанию.

Карла молчала какое-то время, и в трубке раздавалось ее тихое дыхание. Хавьеру хотелось потребовать, чтобы она рассказала ему каждую свою мысль, каждое желание. Но он не сказал ни слова.

– И на сколько ты уезжаешь? – наконец спросила она.

– Самое большее на два дня.

– Надеюсь, поездка окажется успешной, – прошептала Карла.

Вдруг Хавьер понял, что с него хватит. Ему надоели недомолвки. И его злило расстояние, пролегавшее между ними.

– Лети со мной, – предложил он и услышал, как Карла тихо ахнула в трубку.

– Я не могу, – возразила она. – Я не хочу сорвать график съемок.

– Мне все равно.

– А мне нет. И тебе тоже следует подумать о работе.

– Ты отчитываешь меня? – заворчал Хавьер.

– Даже не мечтала, – парировала Карла.

– Ты все еще на катке?

– Да, – в смятении ответила она. – Я зашнуровала ботинки и готова к съемке.

– Дорогая?

– Да?

– Ты самая лучшая. У тебя все получится.

– Спасибо. – Ее голос дрожал. – Я… Я так нуждалась в поддержке.

Рядом с Карлой послышались какие-то голоса.

– Хавьер, мне нужно идти.

Хавьер почувствовал, как сдавило грудь.

– Я позвоню вечером. Скажи, что будешь скучать, – добавил он после паузы.

– Да, я буду скучать, – тихо прошептала Карла.

Связь прервалась слишком быстро. Хавьеру хотелось тут же перезвонить Карле, чтобы снова услышать ее голос. Но сначала нужно было решить вопрос с отцом и предать земле прах матери.

Пролетая высоко в небе над Атлантическим океаном, Хавьер наконец решился просмотреть видеоролик с Карлой.

Ее коротенькое золотистое платьице доходило до середины бедра. Волосы Карлы были распущены – так, как любил Хавьер. Среди других девушек, приглашенных для съемок в этой рекламе, Карла была самой яркой. Она покачивалась в такт сальсы, а потом, повернувшись, смотрела прямо в камеру и произносила слоган текилы.

– La Pasion. Вкуси совершенство. Живи совершенством.

Хавьер выключил видео и закрыл ноутбук. Наконец до него дошло.

На протяжении трех долгих лет Карла владела его мыслями и сама того не зная влияла на его кратковременные отношения с другими женщинами. Да, Карла нанесла сокрушительный удар по его мужскому самолюбию, но и задела в нем что-то более глубокое, более важное. Только он ничего не понял.

Хавьер потянулся к телефону, но замер на полпути. Он не мог говорить с Карлой о таких вещах по телефону. Ему нужно быть там, перед ней, видеть ее глаза.

Хавьер сделал глубокий вдох. Несколько дней, самое большее – неделя. И тогда это безумие закончится.

Десять дней спустя Хавьер приземлился на лужайке перед своим домом в Майами.

Он распахнул дверь и удивленно посмотрел на спешащую к нему домоправительницу.

– Где она? – спросил он, пересекая комнату.

Карла не ответила, когда он звонил ей по дороге в аэропорт, и позже, когда подлетал к дому.

– Синьор? – вопросительно посмотрела на него Констанца.

– Карла – она наверху?

– Нет, синьор. Синьорина уехала.

– Что значит – уехала?

Его сковал ледяной холод, и Хавьер пришел в ярость, поймав жалостливый взгляд Констанцы.

– Синьор, она уехала четыре дня назад.

– Она уехала больше половины недели назад, и?

Хавьер не дал слугам никаких объяснений насчет Карлы. Для них она была просто женщиной, которая днем на него работала, а ночью грела его постель. Они относились к ней с уважением, потому что она была с ним, но в остальном Карла могла быть в их глазах дорогой картиной, висящей на стене, которой любовались, но не больше.

– Синьор? – Констанца сунула руку в карман и, достав оттуда сложенный конверт, протянула Хавьеру.

– Что это?

– Синьорина Карла просила передать вам.

Глава 13

«Отныне объявляю вас мужем и женой…»

Карла сидела на церковной скамье красиво убранной часовни одного из греческих островов, который Арабелла и Драко выбрали для своего свадебного торжества, и корила себя за то, что приняла их приглашение. Она ни за что бы не приехала, если бы знала, что встретит здесь Хавьера.

В своем письме она четко все изложила. И его молчание на протяжении нескольких недель чуть ли не кричало о том, что он соглашается с ее желанием прекратить всяческие отношения. Так почему Хавьер сидит позади нее на церковной скамье и сверлит спину своим тяжелым взглядом? Он приехал десять минут спустя после начала церемонии. Когда он вошел, окружающие сразу же зашептались, и Карла повернулась посмотреть, в чем дело.

Ей хватило одного взгляда.

А потом Карла сидела и с горечью думала об их отношениях, которые начались с ее тела, а закончились ее сердцем…

– Ты собралась просидеть тут целый день, делая вид, что меня не существует?

– Хавьер… – Карла оглянулась и заметила, что в часовне, кроме нее, никого не осталось.

– Нет. Мы не будем разбираться здесь. Двоим людям достаточно повезло, чтобы узнать, чего они хотят друг от друга, и я не хочу испортить им праздник.

– Тогда зачем ты приехал?

– Прости? – нахмурился Хавьер.

– Я умоляла тебя оставить меня в покое. Но ты здесь. Ты даже не смог сесть в другом конце часовни. Здесь больше пяти сотен гостей, и у нас нет необходимости видеть друг друга. Но ты все равно здесь.

– Я здесь, потому что ты должна мне все объяснить, черт подери. Ты исчезла с лица земли и не появлялась на протяжении последних трех недель.

– Разве моего письма было недостаточно?

– Твое письмо… – Он остановился и покачал головой. – Карла, я не собираюсь обсуждать его здесь. Мы выйдем из часовни и пожелаем счастья молодоженам. Потом мы останемся и выпьем по бокалу шампанского. Может быть, я даже потанцую с тобой. Но мы вместе покинем этот остров. Сегодня вечером. И объяснимся друг с другом раз и навсегда.

Он развернулся и пошел на выход. Карла последовала за ним. Хавьер подошел к невесте и жениху, сердечно пожал им руки и обменялся поцелуями. Потом он снова повернулся и посмотрел на Карлу. Когда Хавьер протянул ей руку, выражение его глаз оставалось ледяным, но в их глубине промелькнула какая-то беззащитность, слабый свет, от которого в сердце забрезжила слабая надежда. Но Карла засомневалась, потому что она всегда видела знаки там, где их не было.

– Ради бога, Карла, – процедил сквозь зубы Хавьер. – Дай свою руку.

За ее спиной послышался разгневанный шепот. Карла повернулась и увидела Марию.

– Иди же, черт подери.

И Карла пошла. Потому что ей так сильно хотелось прикоснуться к Хавьеру.

Его пальцы сомкнулись вокруг ее руки, и ее кровь побежала по венам в два раза быстрее.

Все иллюзия. И все временно.

Все в их отношениях временно.

Но она послушно присела рядом с ним за свадебным столом. И вместе с ним подняла бокалы за здоровье молодых. А потом они аплодировали первому танцу Драко и Арабеллы.

Некоторое время спустя Карла с Хавьером пошли попрощаться с молодоженами. Драко бросил на нее встревоженный взгляд, но она заверила его, что все в порядке.

– Пожалуйста, не переживай насчет меня. Сегодняшний день принадлежит вам с Арабеллой. А я найду способ, как уладить все свои проблемы. Обещаю.

Она поцеловала Драко в щеку и, повернувшись, прошла мимо Хавьера, который последовал за ней. Они молчали всю дорогу до самого аэропорта.

– Карла, где ты была все это время? – наконец спросил он.

– Моя мама купила себе небольшой домик недалеко от Мейдстоуна, где она родилась и провела свое детство. Она оставила его мне. Я выставила его на продажу, когда отец… когда я подумала, что мне понадобятся деньги. Три недели назад позвонил мой агент и сказал, что дом хотят купить, и я поехала туда, чтобы привести коттедж в порядок.

– Ты решила, дом в какой-то глуши будет прекрасным местом, чтобы спрятаться?

– Я не пряталась.

– Ты полетишь со мной, – после продолжительной паузы сказал Хавьер.

– Но я собираюсь вернуться на материк, чтобы успеть на рейс обратно в Англию.

– Мы можем улететь вместе. Или мы поговорим на борту моего самолета прежде, чем ты пересядешь на свой рейс. В любом случае нас ждет разговор.

– Хавьер, но это бессмысленно.

Его лицо перекосилось от боли, и Карла тут же пожалела о своих словах.

Машина остановилась на взлетной полосе рядом с самолетом Хавьера. Он вышел и остановился в ожидании, не сводя глаз с Карлы.

Оттягивать их разговор – значило тянуть до бесконечности ее сердечную боль. Карла вздохнула и начала подниматься по трапу.

В салоне никого не было, кроме одной-единственной стюардессы, и Карла радовалась, что разговор пройдет без свидетелей.

Самолет взмыл в небо, и Хавьер тут же отстегнул ремень. Подойдя к Карле, он склонился над ее креслом.

– Что я должен сделать, чтобы доказать: я могу быть достойным тебя? Почему ты не даешь мне ни одного шанса?

– О чем ты говоришь? – потрясенно посмотрела на него Карла.

Хавьер полез в карман пиджака и достал оттуда свернутый листок бумаги.

– Я говорю об этом.

– Ты… хранишь его?

– Во всем, что произошло между нами, тебя больше всего интересует, храню ли я твое письмо? Объясни мне, пожалуйста, что тут написано.

– Какую часть? – Карла нервно облизала пересохшие губы.

– Все письмо!

Карла взяла листок в руки.

«Хавьер!

Сегодня я вернулась на лед. Ты оказался прав. Мне нравится фигурное катание. Оно у меня в крови. Но прямо сейчас я не чувствую себя здесь как дома. Возможно, все изменится, а может быть, и нет. Мне нужно время.

Я позволила себе снова полюбить каток только ради твоей рекламы. Надеюсь, тебе понравился результат. Если нет… Прости, но я устала. Я устала притворяться. Устала делать вид, что я не хочу того, чего хочу.

Я заслуживаю лучшего. Мы оба заслуживаем лучшего. Я по-прежнему намерена выполнить все свои обязательства по контракту, сотрудничая с твоей командой без твоего непосредственного вмешательства. Ты наверняка рассердишься на меня, но я надеюсь, отпустишь меня.

Прости за все, что было. Но, пожалуйста, оставь меня в покое.

Карла».

Хавьер выхватил письмо обратно.

– Так ты притворялась? И когда именно? Днем, когда не могла сдержать улыбку, открывая для себя что-то новое в жизни, или по ночам, когда задыхалась от страсти в моих объятиях? – хрипло выдавил Хавьер. – Ты пишешь, что хочешь чего-то добиться? Но как я могу предложить тебе свою помощь, если ты бесследно исчезаешь?

– Я думала, ты не захочешь, чтобы я осталась, зная…

– Зная что? – напрягся Хавьер.

– Не имеет значения, – покачала головой Карла. – Ты сказал, что улетишь всего на пару дней… Что позвонишь. Но ты не позвонил…

– И ты воспользовалась моим молчанием как предлогом, чтобы сбежать? Карла, когда ты перестанешь бегать от меня? От нас? – Хавьер пристально посмотрел на нее и пожал плечами. – Может быть, я в самом деле сошел с ума, если продолжаю бросаться к твоим ногам, когда ты не хочешь меня?

– Хавьер… – ахнула Карла.

– Ты права. Ты заслуживаешь лучшего. Я просто не был достаточно бескорыстным, чтобы увидеть правду. – Он смял ее письмо и положил обратно в карман. – Я не звонил, потому что, когда прилетел в Испанию, оказалось, мой отец пережил сердечный приступ.

– Что?

– Он выжил, но потерял способность говорить и, скорее всего, навсегда останется прикован к инвалидному креслу.

– Я… Я не знаю, что и сказать.

– Ты уже достаточно сказала. В любом случае теперь обязанности отца выполняет его старший сын, который подписал все необходимые документы, дающие мне право похоронить мою мать рядом с ее семь ей.

Карла поднялась и подошла к нему.

– Я так рада, что все разрешилось.

– Карла, что я такого сделал, что ты никак не можешь простить меня? – с болью спросил Хавьер. – Я заставил тебя стать моей любовницей? Но ты не спала со мной против своей воли, я знаю это.

Она потянулась к нему и коснулась его руки:

– Мне пришлось уйти…

– Что значит пришлось?

– В тот вечер, когда мы праздновали твой день рождения, отец прислал мне сообщение. Он согласился рассказать, что случилось с моей матерью.

– Но почему ты не сказала мне? Я бы поехал…

– Он потребовал, чтобы я приехала одна. Я боялась услышать, что он убил ее в приступе ярости из-за меня, ведь это я умоляла ее вмешаться.

– И?

– Это был несчастный случай. Да, они поругались, и она пыталась уйти от него, но это был несчастный случай. Мама вылетела из дома и не смотрела, куда идет. Она поскользнулась и, ударившись головой, упала в бассейн. После того как отец начал скупать ценные предметы искусства, он везде поставил камеры слежения. Я не смогла до конца просмотреть ту запись, но увидела достаточно, он говорил правду…

– И он скрывал, что случилось на самом деле, потому что…

Карла горько улыбнулась. Когда-нибудь она простит отца за все то зло, которое он причинил, но сейчас ее раны были слишком свежими, чтобы допустить хотя бы одну мысль о нем.

– Он использовал эту информацию как еще один способ контролировать меня.

Хавьер грубо выругался. Он протянул руку, чтобы коснуться Карлы, но в последний момент опустил ее.

– Ты сказала, что тебе нужно было уехать. Что же мешало тебе вернуться? – безжизненным голосом спросил он.

– Ты.

– Да, конечно, – устало вздохнул он. – Проблема всегда во мне.

– Ты прав. Мне было непросто любить тебя, но жить без тебя будет еще труднее.

– Ты… – Хавьер побледнел и потрясенно покачал головой. – Я ничего не понимаю.

Карла приблизилась к нему и взяла его лицо в свои руки.

– Я не вернулась к тебе, потому что думала, что нужна тебе только на короткое время. И не могла смириться с тем, чтобы остаться с тобой и любить тебя только для того, чтобы рано или поздно оказаться выброшенной за ненадобностью.

Глаза Хавьера лихорадочно блестели, когда он изучающе посмотрел на Карлу.

– Поверить не могу. Дорогая моя, я любил тебя на протяжении трех безнадежных лет. Ты похитила мое сердце, когда ушла от меня тем утром. После чего я делал все возможное, чтобы ты снова появилась в моей жизни. И теперь ты… ты…

Он глухо зарычал и жадно набросился на ее губы. Его поцелуй не был ни нежным, ни сладким, в нем отразились три года всепоглощающего желания и обжигающей страсти.

Когда Хавьер прервал свой поцелуй, они оба тяжело дышали, хватая ртом воздух. Не дав Карле возможности прийти в себя, он подхватил ее на руки и понес в спальню, которая находилась в хвостовой части самолета.

Дрожащими от возбуждения руками Хавьер сорвал с Карлы одежду и повытаскивал все шпильки из ее волос.

– Больше никогда не собирай свои волосы в пучок. Никогда. – Он схватил ее за талию и потащил в кровать.

– А что мне делать с ними во время соревнований? – звонко рассмеялась Карла.

– Ты решила вернуться на лед?

– Не сейчас. Я хочу немного побыть с тобой, но мне кажется, что моя любовь к фигурному катанию возвращается.

Хавьер вытянулся рядом с ней и заглянул ей в глаза:

– Любовь моя, твое возвращение будет триумфальным. А пока мы наверстаем то, что упустили за все это время.

Карла изогнулась на кровати, когда Хавьер провел ладонью по ее телу.

– И что же ты намерен предпринять? – сгорая от страсти, прошептала Карла.

– Конечно же составить новый контракт. – Хавьер навис над ней и раздвинул ее бедра.

– Что за контракт? – выдохнула она.

– Длиною в жизнь, согласно которому ты будешь носить мое кольцо и возьмешь мою фамилию. И согласно которому я буду боготворить тебя каждую ночь и любить тебя каждый день. Ты согласна?

На глазах Карлы заблестели слезы.

– Согласна. Ты мой первый и мой единственный, и я клянусь быть твоей навсегда.

Он с обожанием посмотрел на Карлу и вошел в нее одним легким движением.

– Хавьер, я люблю тебя, – прошептала она.

– Я тоже тебя люблю. Дорогая моя, больше никогда не сомневайся в моих чувствах.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg