«Медленно, но верно»

Она плотно закрыла за собой дверь и повернула ключ в замке настолько автоматически, что даже не заметила, как сделала это. Квартирка была очень маленькой. Практически вся она состояла из прямоугольной комнаты, с одной стороны которой была маленькая, совмещенная с комнатой кухонька, а с другой располагалась захламленная старой мебелью гостиная. Из нее вели две двери: одна в спальню, вторая в ванную. Все пространство спальни занимала слишком большая для этой комнаты двуспальная кровать. Расстояние между кроватью и стенами по обеим ее сторонам едва ли достигало тридцати сантиметров, а стоящий в ногах обшарпанный комод почти полностью перегораживал остаток свободного места. Сквозь маленькое окно проникал только свет уличных фонарей, но этого освещения было достаточно, чтобы она могла видеть, что делает.

Опустошив карманы, она предельно осторожно сложила на комод их содержимое. Бумажник, мелочь и ключи опустились из ее рук абсолютно бесшумно на деревянную поверхность, чтобы ни в коем случае не потревожить фигуру, свернувшуюся калачиком на правой стороне постели. Затем, тихо выскользнув из своего наряда, она повесила приталенный пиджак, красную шелковую блузку и черные брюки в маленький шкаф. Черное кружевное белье полетело в темный угол, в кучу белья, ожидающего дня стирки.

Обнажившись полностью, она повернулась и обнаружила, что все ее попытки двигаться как можно тише были совершенно напрасны. Женщина в ее постели проснулась и села, откинувшись на груду подушек. Ее серо-зеленые глаза сверкали в полумраке.

«Привет, Никки», тихо сказала она, и в ее словах почувствовался легкий оттенок шотландского акцента. Хелен Стюарт относилась к тому типу женщин, на которых хотелось посмотреть еще раз. Ее обнаженное тело утопало в свернутых клубком одеяле и простыни, милое сонное лицо было обрамлено лежащими в беспорядке прядями темных и осветленных волос. Она выглядела просто великолепно.

Никки лениво улыбнулась. «Приветик».

«Как ночь прошла?»

«Как обычно». Никки встала на четвереньки на матрас и подползла к Хелен, которая приглашающее откинула покрывало. Она застонала от чистого чувственного удовольствия, когда улеглась рядом с теплым телом, плавные линии и гладкая кожа которого дарили ей такое наслаждение, что хотелось плакать.