«Возьми мои крылья»

Очаровательный полуторалетний малыш полз на четвереньках, с громким сопением толкая перед собой яркий пластмассовый автомобиль, в котором сидел плюшевый заяц, еще совсем недавно белый и пушистый. Желтые колеса путались в подстриженной траве ухоженного газона, мохнатый зверь того и гляди мог вывалиться наружу.

За стараниями малыша с живейшим интересом наблюдали два ротвейлера, сидевшие бок о бок на мощенной камнем площадке перед домом.

Неожиданно раздался негодующий возглас, и одна из собак, почуяв неладное, сорвалась с места, спеша на помощь. Случилось то, что и должно было случиться, — наехав на кочку, автомобиль перевернулся, и теперь из-под кузова торчали только два пушистых уха.

Сидевшая в тени дерева молодая женщина поспешно вскочила, чуть не смахнув со стола стопку машинописных страниц. Фраза на листе бумаги, вставленном в каретку пишущей машинки, так и осталась неоконченной. Но оказалось, что ей не к кому мчаться на выручку. Отпихивая одной ручонкой не в мере усердного, повизгивающего пса, малыш с завидным упорством старался собственными силами ликвидировать последствия аварии и для начала вытаскивал за уши пострадавшего.

Женщина перевела взгляд и неожиданно заметила еще одного свидетеля «дорожно-транспортного происшествия». Осторожно, чтобы не привлечь внимания сына, Ралф Хойт снимал на кинопленку своего первенца.

А ведь почти три года назад именно с автомобильной аварии началось то, что теперь Кейт Хойт — тогда еще Сондерс — считала волшебной сказкой, воплотившейся в действительность.

У Кейт едва хватило времени подумать, что еще рано подсчитывать свои шансы, когда окружающий ее мир внезапно рухнул: огромный серый джип вылетел с боковой улицы ей наперерез. Раздался скрежет металла, и ее подбросило внутри машины, словно игральную кость. Она ударилась головой о крышу, затем о приборный щиток и руль, но все-таки ремень безопасности выдержал. Хотя на миг показалось, что он вот-вот разрежет ее пополам. Осколки стекла посыпались дождем, впиваясь в кожу и волосы.

В наступившей тишине, лишенной времени, Кейт ясно сознавала только две вещи: что она каким-то чудом не ранена, хотя и замурована в искореженном автомобиле, и что она чувствует запах бензина.