«Избранница Фортуны»

– Думаю, я влюбился.

Погруженная в утреннюю газету, Мэгги Коул и бровью не повела на заявление мужа.

– Очень мило, – пробормотала она рассеянно и невнятно, поскольку рот был занят тостом из обдирного хлеба, а мысли – проблемой, удастся ли заглянуть на рекламируемую распродажу обуви между временем, назначенным у парикмахера, и обедом с Джуди Прентис. Обувь была слабым местом Мэгги, и, хоть ей никогда в жизни не приходилось думать об экономии, комбинация ОБУВЬ и РАСПРОДАЖА в броской рекламе обладала неотразимой притягательностью.

– Мэгги! Ты меня слушаешь? – Финн потянулся через стол, вырвал газету и швырнул на черную плитку, которой был выстлан пол их обеденного алькова. – Я сказал, что влюбился.

– Ты сказал: «Думаю, что влюбился», – поправила Мэгги, переводя взгляд со своего скудного завтрака на остатки обильной трапезы мужа. Нечестно, что Финн может есть как ломовая лошадь и сохранять самую изысканную фигуру, а Мэгги достаточно взгляда на шоколадку, чтобы набрать десять фунтов веса.

– Думаю – следовательно, люблю, – сказал Финн с непринужденной улыбкой, которая сражала женщин, как кегли. Шести футов ростом, с голубыми глазами, волосами цвета старого золота, лицом и фигурой бросавший вызов греческим богам, Финиан Коул мог получить – и, вероятно, получал – любую женщину, какую только хотел. У него были все основания стать закоренелым распутником.

Но он им не был. Он был… просто Финн. Распутник, конечно, но очень милый.

– Я серьезно, Мэгги. Я наконец влюбился.

– Поздравляю. Кто на этот раз? Спасибо, Сэм. – Мэгги улыбнулась сухощавому, темноволосому лакею приятной наружности, поднявшему газету и положившему возле ее тарелки, попутно третий раз налив ей кофе. – Как насчет второго тоста?

– Я сожалею… – Судя по виду, Сэм Ист не испытывал ни малейшего сожаления, и скорбный взгляд ее темно-карих глаз на слугу не действовал. Слишком много калорий.

– Но я же всегда съедаю два!

– Когда я знаю, что вы не станете жульничать за обедом, – да.

– А с чего ты взял, что я стану жульничать? – возмутилась Мэгги.

– Вы, кажется, просили меня заказать столик? Русская чайная… блины со сметаной и икрой?

Если бы Мэгги была способна краснеть, она бы покраснела. А так она только нахмурилась.

– Я собиралась съесть только один.

– Разумеется. А я собираюсь объявить себя принцем Уэльским.