«Двое на острове»

Глава первая

Алекса Уоллис не удивилась, что причал принадлежит Майлзу Лайтону. Если верить слухам, этот Лайтон может позволить себе все, чего ни пожелает, чуть ли не плавучий остров посреди бухты в Сан-Диего. Гораздо удивительнее было то, что ей удалось найти место для парковки машины на целых три дня.

Правда, стоянка находилась довольно далеко от яхты Лайтона, а багажа было много: чемодан, дипломат и сумка. Конечно, Лекси не все предусмотрела, да ей было и не до того в последние дни, когда с отцом произошел несчастный случай и ей пришлось ехать вместо него на столь важную сделку. На нее свалилось множество самых разных проблем, она даже и не подумала, что будет задыхаться и обливаться потом, пока доберется до роскошной яхты Лайтона.

Хорошо, что Лекси надела туфли на низком каблуке. Разумеется, белый костюм строгого покроя будет выглядеть неуместно на яхте, но ей хотелось во время первой встречи с Майлзом Лайтоном произвести впечатление деловой женщины.

Вот моя первая ошибка, подумала Лекси, с трудом переставляя ноги под лучами жаркого солнца. Хотя ошибок делать нельзя ни в коем случае! Ветра не было, и жара стояла невыносимая. Если бы она не опаздывала, то могла бы идти не так быстро и появилась бы на яхте с чувством собственного достоинства, а не в испарине.

В свои двадцать пять лет Лекси выглядела очень молодо. Она была высокая и стройная, одевалась просто. Золотистые волосы падали на плечи, а светло-зеленые глаза она умело подчеркивала соответствующими тенями и тушью.

Еще издалека Лекси увидела великолепную яхту. В длину судно достигало ста футов или даже больше. Красавица яхта сверкала белизной и была отделана деревом и медью. На палубе стояли люди. Наверное, экипаж. Лекси глядела на яхту, пока не подошла к воротам, на которых было написано:

«Частное владение. Посторонним вход воспрещен».

Однако ворота не были заперты. Она вошла и сделала несколько шагов, но тут к ней торопливо подошел мужчина.

— Что вам угодно, мадам?

Он был крепкого телосложения, в белых брюках, такой же рубашке и кроссовках. Надвинутый козырек фуражки и темные очки закрывали верхнюю часть его лица, однако нижняя была твердая как скала. Лекси никогда не встречалась с Майлзом Лайтоном, но она и не предполагала, что он сам будет встречать гостей или партнеров на причале. Девушка улыбнулась.

— Привет. У меня назначена встреча с мистером Лайтоном.

— Ваше имя?

Лекси поставила чемодан и дипломат, довольная тем, что может передохнуть.

— Алекса Уоллис.

Неулыбчивый человек достал блокнот из кармана рубашки и, раскрыв его, заявил:

— В списке стоит имя Конрада Уоллиса. Сердце Алексы замерло. Вероятно, охранник не в курсе дела.

— Еще вчера я сообщила по телефону, что с отцом произошел несчастный случай и по его просьбе я заменяю его.

Охранник внимательно изучал ее лицо. Алекса продолжала улыбаться, хотя испытывала чувство неловкости.

— У отца двойной перелом ноги. Вся нога в гипсе. Такое несчастье… совсем некстати. Сегодняшняя встреча очень важна как для моего отца, так и для мистера Лайтона. Я позвонила по телефону, который мне дал отец. Вы, наверно, не получили это сообщение.

— Ас кем вы говорили?

— Мне ответил женский голос. Должно быть, секретарь.

Лекси знала, что встретиться с Майлзом Лайтоном — непростое дело. Отец добивался встречи несколько месяцев. А этот суровый тип не верит ее словам! Положение становилось нелепым, и ею овладело нетерпение. Майлз Лайтон всего лишь человек, хоть и невероятно богатый.

— Не могли бы вы связаться с женщиной, с которой я говорила по телефону? — спросила Лекси, с трудом удерживая улыбку на лице.

Охранник пребывал в нерешительности. Трудно было поверить, что он не знает, как поступить.

— Послушайте, — сказала она, снова улыбнувшись, правда на этот раз несколько натянуто. — Мой отец был приглашен на яхту «Мечтательница», чтобы посетить вместе с мистером Лайтоном его остров Тьерра-дель-Энсуэньо. Я же приехала сюда по просьбе отца. Это деловая встреча. Простите, я не знаю вашего имени.

— Меня зовут Том Бил.

— Спасибо. Это очень важно, мистер Бил. Мистер Лайтон хотел встретиться с моим отцом, который является посредником по купле-продаже недвижимости. Отец должен был сам осмотреть остров, но послал меня в качестве своего агента.

— А вы тоже маклер?

— Я являюсь партнером отца. Мы работаем вместе.

Сколько подробностей вытянет из нее этот охранник? И сделка-то пока еще под вопросом. Лайтон предложил отцу Лекси осмотреть остров, в покупке которого заинтересованы богатые клиенты, пожелавшие устроить на нем курортный комплекс. Вот и все. Лайтон не обещал продать остров, а Конрад в свою очередь, как представитель вкладчиков, не обещал купить его, цена же вообще пока не обсуждалась.

Сегодняшняя встреча явится первым шагом. Конрад добивался этой встречи несколько месяцев, и Лекси должна заменить отца, чтобы сделка не пропала из-за несчастного случая…

Наконец Том Бил закрыл свой блокнот и положил его в карман.

— Пожалуйста, подождите здесь.

Когда он ушел, Лекси покачала головой. Видимо, мистер Бил не может сам принимать решения. Она слышала, что Майлз Лайтон необщительный человек. Все, что удавалось узнать о нем бульварным газетам, подхватывалось и преувеличивалось. Например, то, что он был женат, недолго, всего несколько месяцев. У него не было детей — во всяком случае, общественность о них не знала.

Фотографии Лайтона редко публиковались. Несколько расплывчатых снимков появлялось в последние годы, однако ни один из них не отражал его облика. Лекси с отцом много раз обсуждали этого человека, обмениваясь той информацией и сплетнями, которые каждый из них слышал. Конрад Уоллис был весьма заинтересован в этой встрече и сильно огорчился, когда стало ясно, что она не состоится.

— Ты должна будешь меня заменить, — уговаривал он дочь, лежа на больничной койке. — Если Лайтон разрешит, сделай как можно больше снимков острова.

— Возможно, он не будет столь любезен, как нам хотелось бы.

— Я знаю. Этот человек ненавидит фотокамеры.

— Как и все прочее, — заметила Лекси.

— Постарайся, дорогая! Ты удачливая.

— Надеюсь…

Стоя на пристани под палящим солнцем, Лекси продолжала надеяться. Она никогда еще не общалась с человеком, окруженным телохранителями. Том Бил преданно защищает своего босса от нежелательных посетителей. В основном от журналистов.

Лекси вздохнула и стала рассматривать яхту. Название «Мечтательница» выполнено желтой медью, с палубы доносятся веселые голоса людей, однако слова разобрать невозможно. Значит, на борту не только члены экипажа. Видимо, отец был бы не единственным гостем на этой яхте, отправляющейся в трехдневное плавание. Майлз Лайтон живет совсем в ином мире, подумалось ей.

Лекси и ее отец не были бедняками, но их жизнь не походила на жизнь Лайтона.

В иллюминаторе под верхней палубой мелькнул белый костюм. Том Бил должен был уже подняться на яхту, и, вероятно, это был он. Лекси показалось, что там стоит еще один человек и рассматривает ее. Может, это Лайтон хочет убедиться, что она дочь Конрада Уоллиса, а не назойливая журналистка со скрытой камерой и магнитофоном?

Интересно, какое решение он примет? На губах Лекси появилась задорная улыбка. Но тут она вспомнила о своем бедном отце, который лежит на больничной койке, беспокоясь о том, что сделка может не состояться, и ругая себя за то, что так легкомысленно решил покататься на водных лыжах после десятилетнего перерыва.

Лекси стояла, переминаясь с ноги на ногу, затем перевесила сумку с левого плеча на правое.

Это уже не смешно! Кем нужно быть, чтобы заставить женщину ждать под палящим солнцем, пока ты решаешь, достойна ли она появиться в твоем обществе или нет? Должно быть, Лайтон законченный сноб и все, что о нем пишут газеты, соответствует действительности. Если я в конечном итоге попаду на яхту, то уикенд будет не из приятных. А ведь морская прогулка — это так интересно!

Лекси снова посмотрела на яхту. Судно было великолепным, вне всякого сомнения. Никогда в жизни не приходилось ей ступать на борт такого элегантного корабля.

Но это был единственный положительный факт во всем мероприятии. Она предчувствовала, что общение с Майлзом Лайтоном не будет легким и приятным. Дело даже не в том, что ему плевать на общественное мнение.

Тем временем Том Бил спустился на пристань и быстро двинулся к ней. Она расправила плечи и вскинула голову.

— У вас есть при себе какой-нибудь документ?

— Разумеется. — Лекси достала из сумочки водительское удостоверение и протянула охраннику. — Это подойдет?

Он несколько раз переводил взгляд с фотографии удостоверения на лицо Лекси. Она не стала приносить извинения за плохое качество снимка и дала возможность мистеру Билу исполнить долг на совесть. Наконец он вернул ей права.

— Я возьму ваш багаж. Пожалуйста, следуйте за мной.

— Благодарю вас, — холодно произнесла Лекси. Том Бил тоже вел себя скованно, точно от улыбки его лицо могло расколоться.

Она специально шла за ним на расстоянии трех шагов, пока они не достигли трапа. Поднявшись первым на борт судна, Том Бил остановился.

— Сюда, пожалуйста.

На шикарно обставленной палубе Лекси заметила двоих мужчин и женщину, ведших непринужденную беседу. Лекси не знала, был ли среди них Лайтон.

Том Бил провел ее по небольшой лестнице вниз, затем по коридору и остановился у двери.

— Это ваша каюта, — сообщил он и, открыв дверь, внес багаж.

Подождав, когда он вышел назад, Лекси спросила:

— Где я могу найти мистера Лайтона? — И тут же заметила, как растерялся ее провожатый. — Да не волнуйтесь вы! — сказала она и улыбнулась. — Надеюсь, что он где-то близко?

Войдя в каюту и закрыв дверь, она вздохнула с облегчением. Охранник, должно быть, туповат или предан своему хозяину до умопомрачения.

Наконец-то она оказалась на яхте «Мечтательница»! Лекси не могла и предположить, что это будет сопряжено с такими трудностями. Встреча была назначена, и она сделала все от нее зависящее, чтобы предупредить Лайтона о том, что она заменит отца и сама осмотрит остров.

Теперь ей стало ясно, что заранее ничего нельзя предвидеть и надо действовать по ходу событий.

Лекси осмотрела свою каюту, скорее, каютку. Такой же крохотной оказалась и ванная комната. Но обстановка была красивая и удобная.

Все это пустяки, главное — чтобы сделка между отцом и Майлзом Лайтоном состоялась. Многое зависело теперь от нее, а она не ощущала уверенности в себе, к тому же последние несколько минут окончательно подорвали ее самообладание. Майлз Лайтон, не вымолвив ни слова и даже не появившись, вероятно, хотел показать ей, как мало значения он придает этой встрече.

Неужели он так же невежливо встретил бы моего отца? — нахмурившись, спросила себя Лекси. Она поставила дипломат с документами между койкой и столиком, затем достала из чемодана одежду и повесила в небольшой стенной шкаф.

Мысль о том, что ее отец мог оказаться в таком же унизительном положении, отодвинула на задний план ее собственное недовольство. Ну нет, успокоила она себя. У Конрада Уоллиса не потребовали бы удостоверения личности.

Отбросив неприятные мысли, она решила принять душ и надеть что-нибудь легкое и удобное.

После этого она выйдет на палубу. А затем… все остальное будет зависеть только от Майлза Лайтона.

Лекси решила не придавать значения тому, что хозяин яхты ее не встретил, и удовольствоваться дружелюбной компанией пятерых гостей, сидевших на палубе. Познакомившись со всеми, Лекси отпила глоток предложенного ей легкого напитка, который она определила как джин с тоником. Разговор был непринужденным, и Лекси подумала, что морская прогулка может оказаться даже веселой.

Среди гостей были две супружеские пары и одна женщина. Лекси наблюдала за этой молодой привлекательной особой по имени Марси Имерсон, предположив, что она и есть дама Лайтона на эти выходные дни. Но если это так, то где же сам Лайтон? Неужели он настолько нелюбезен с женщиной, которую пригласил с собой? Впрочем, это невежливо по отношению ко всем гостям, а не только к Марси Имерсон!

Но никто, казалось, этого не замечал. Эти люди, вероятно, знали Лайтона не понаслышке, не то что она. Возможно, такова была норма поведения Майлза Лайтона — пригласить гостей, а самому где-то прятаться.

Все это было непонятно, однако Лекси не считала возможным задавать вопросы. Она потягивала легкий напиток, улыбалась и даже приняла участие в общем разговоре.

Но вот «Мечтательница» покинула гавань и вошла в воды Тихого океана, взяв курс на юг. Лекси смотрела на удалявшийся город. Океан был спокойным, и яхта разрезала воду, оставляя за собой широкую борозду.

Стюард в белой униформе предложил гостям легкую закуску. Кто-то включил музыку. Обстановка была чрезвычайно приятной, но Лекси продолжала искать глазами хозяина и недоумевать, где же он.

Когда она после унизительной проверки одолела преграды, поставленные перед нею Томом Билом, ей хотелось вразумить Его Величество Лайтона. Теперь же она смотрела на все происходящее с юмором.

Поднявшись с кресла, Лекси покинула веселое общество и облокотилась на поручень. Легкий бриз трепал ее волосы, и она глубоко вдохнула морской воздух. Берег уже стал темной полоской на горизонте, и Лекси поблагодарила судьбу за то, что не страдает морской болезнью. Она чувствовала себя прекрасно и совершенно свободно.

Прогулка на яхте — это, конечно, очень приятно, но не надо забывать о том, почему я попала на это великолепное судно, напомнила она себе. Отец доверил мне важную сделку.

Мать Лекси умерла два года назад, и, хотя отец перенес эту утрату мужественно, Лекси понимала, как он дорожит поддержкой дочери.

Отец и сам поддерживал ее во время неудачного замужества и последующего развода. Ее муж был лицемером, умевшим скрывать свою неблаговидную сущность. Она не сразу это поняла и затем болезненно пережила свое разочарование.

Теперь этот период ее жизни завершился, и карьера заняла первое место. Правда, она не была так увлечена бизнесом, как ее отец, но понимала, что другая работа не даст ей такой перспективы, как посредничество при купле-продаже недвижимости.

Взять хотя бы сделку с Лайтоном, размышляла она. Если все пройдет хорошо, комиссионные будут астрономическими. Понятно, почему отец так волнуется…

В этот момент гости Лайтона засмеялись над какойто шуткой. Лекси обернулась и тоже улыбнулась — из чувства солидарности. Мельком взглянув на капитанский мостик, неожиданно для себя она увидела мужскую фигуру во всем белом. Сначала Лекси подумала, что это Том Бил. И хотя солнце слепило ей глаза, она тут же поняла, что это не так.

Мужчина был такой же высокий, как Бил, но значительно стройнее. Он стоял неподвижно и смотрел Бог знает куда: то ли на океан, то ли на своих гостей, то ли на кильватер яхты.

Что-то в облике этого человека привлекло внимание Лекси. Его темные волосы взъерошил ветер, белоснежная одежда почти светилась под лучами солнца. Поза была спокойной и в то же время властной. Интуиция подсказала Лекси, что это Майлз Лайтон, и сердце ее глухо застучало.

Вот, значит, каков знаменитый Майлз Лайтон! — подумала Лекси, стараясь умерить сердцебиение. Слухи о его блестящих способностях в области финансовых операций и его замкнутый образ жизни возбуждали всеобщее любопытство. Конечно, и у него есть друзья. Избранный круг, вне всякого сомнения. Это люди, которые уважают его замкнутость.

А прозвище «вундеркинд» тянется за ним, наверно, с детства. Ведь сейчас в нем нет ничего инфантильного, мальчишеского.

Рука Лекси крепко сжимала поручень. Майлз оказался ослепительно красивым, самым красивым мужчиной, какого Лекси когда-либо видела. Он начал спускаться на палубу, и она вдруг ощутила, что в горле пересохло, колени дрожат. Кроме всего прочего, Лайтон — самый знаменитый эгоцентрист, напомнила она себе.

Гости потянулись к нему, обменялись с ним приветствиями и рукопожатиями. Лайтон заказал себе напиток, и стюард мгновенно принес ему бокал. Наверно, зная вкусы хозяина, приготовил заранее.

И вот Майлз взглянул на нее.

У Лекси перехватило дыхание. Серо-голубые глаза, холодные как сталь, смотрели настороженно, словно говорили: не приближайтесь ко мне. Лекси была поражена.

Лайтон направился к ней с бокалом в руке, и Лекси отошла от перил. Обычно она не испытывала неловкости при знакомстве с людьми, но туг растерялась. Если язык начнет заплетаться от волнения, я никогда себе этого не прошу! — успела она подумать.

— Мисс Уоллис?

На самом деле она была миссис, хотя и вернула себе девичью фамилию. Но поправлять Майлза Лайтона было неуместно.

— Мистер Лайтон, — пробормотала она и протянула правую руку для рукопожатия.

Но тут же спохватилась: зачем я первая протянула руку? Нет, я поступила правильно… Как же он красив!.. И как холоден и высокомерен!

Но, как бы то ни было, он крепко пожал ее руку.

— Я предполагал встретиться с вашим отцом.

— Надеюсь, мистер Бил передал вам мои объяснения?

— Да. Мне очень жаль, что с Конрадом такое случилось.

Лекси заставила себя снова повторить все подробности, сказала и о том, что звонила, предупреждая о своем прибытии на яхту вместо отца…

Она была напугана и смущена незнакомым ей чувством. После окончания университета Лекси не испытывала страха ни перед кем, однако Майлз Лайтон смущал ее невероятно.

И все же она сумела улыбнуться.

— У вас прелестная лодка. Он поднял одну бровь.

— Лодка?

Лекси покраснела.

— То есть судно… яхта. Я не сильна в морской терминологии.

Он не выразил понимания или желания просветить ее в данной области — вместо этого неторопливо оглядел ее с головы до ног. Лекси с большим трудом держала себя в руках.

Затем Лайтон отвернулся, оставив ее в неведении, понравилась она ему или нет. На ней были легкие парусиновые туфли, элегантные светлые брюки и блуза такого же модного покроя, как и у других женщин на яхте. В общем, среди других его гостей она не казалась белой вороной. Зачем было так демонстративно меня разглядывать? — с обидой подумала она.

Но самое странное заключалось в том, что ее обидела не демонстративность, а равнодушие, с каким Лайтон ее разглядывал.

Никто никогда не производил на нее такого сильного впечатления, она словно онемела и не знала, что делать дальше.

Надо было переговорить с Лайтоном о сделке, о его острове, но она не решалась начать этот разговор. Ноги налились свинцом, в висках стучало, и она молилась лишь о том, чтобы это не было заметно окружающим.

Вернувшись к остальным гостям, Лайтон объявил:

— У меня дела. А вы развлекайтесь. Обед в восемь часов, как обычно.

Будто громом пораженная, Лекси смотрела ему вслед. Он снова покинул гостей? Не проведя с ними и пяти минут1 Что же это за человек?!

Марси Имерсон поднялась и, потянувшись, проговорила:

— Прошу меня извинить, я бы хотела немного вздремнуть.

Остальные тоже один за другим разошлись. Вероятно, первая встреча после посадки на корабль закончилась. Появление Лайтона стало своего рода сигналом.

Странное чувство охватило Лекси, словно только что произошло извержение вулкана.

Оставшись в одиночестве, она тоже вернулась в свою каюту. Уселась на постель и попыталась разобраться в том, чему только что была свидетелем. Мысленно она воспроизвела все увиденное на палубе. Майлз Лайтон произвел на нее потрясающее впечатление. От него исходили сила, властность и высокомерие. Да, он был грубым и надменным. И в то же время он был невероятно привлекательным.

Как я могла поддаться его обаянию, если он смотрит на людей словно на неодушевленные предметы? Он не обратил на меня внимания, его взгляд был оскорбительно равнодушным, точно это ученый разглядывал букашку под микроскопом…

Лекси сбросила туфли и, взбив две подушки, подложила их под голову. Она легла и уставилась в потолок. Что же меня так смутило в Лайтоне? Раньше я никогда не теряла голову из-за мужчин. Наверно, дело в том, что Лайтон — сильная личность, к тому же он обладает красивой наружностью и мужским обаянием.

Если бы я и понравилась ему как женщина, он наверняка постарался бы это скрыть… Но я здесь по делу! Рано или поздно нам придется обсуждать сделку по продаже острова. И поэтому не стоит придавать значение всяким глупостям, заключила она.

Почему гости сразу разошлись после ухода Лайтона? Видимо, они ждали его появления. А мое предположение о роли Марси Имерсон не имеет под собой почвы. Лайтон никак не выделял ее из остальных.

Впрочем…

Конечно же! Марси потянулась, точно разнеженная кошка. Она сказала, что хочет вздремнуть, но с кем?

Лекси нахмурилась. Личная жизнь Лайтона меня не касается. Мне-то что до него! Я здесь не по своей воле, подумала она с раздражением. Осмотрю остров и обсужу условия с этим «вундеркиндом», если он уделит мне несколько минут внимания. Вот и все. Скорей бы уж кончился этот уикенд…

Повернувшись на бок, она закрыла глаза.

По расписанию «Мечтательница» прибудет на место в полночь. Завтра мы сможем осмотреть остров, а послезавтра яхта вернется в Сан-Диего. На этом закончится мое участие в сделке. И я постараюсь, чтобы так и было.

Глава вторая

Обед закончился в десять вечера, и, вернувшись в свою каюту, Лекси стала перебирать в уме все события этого дня. Ощущение фальши, царившее в кают-компании, напомнило ей об отношениях с бывшим мужем. Гораздо приятнее, когда люди, которые проводят время вместе, симпатизируют друг другу. Но если Майлз Лайтон и симпатизирует кому- нибудь из гостей, то тщательно скрывает это.

А я ошибалась в отношении Марси Имерсон! — думала Лекси, снимая макияж с помощью крема и бумажной салфетки. Лайтон не уделял ей особого внимания. Он сидел во главе стола и время от времени отпускал едкие, ироничные замечания. Несколько раз обратился и ко мне. Но этот человек холоден, как рыба. Я никогда не встречала более холодной личности.

К тому же он скучен, а приятная наружность не может искупить отрицательных черт его характера.

С бумажной салфеткой в руке Лекси взглянула на свое отражение в зеркале. Если этот человек скучен, почему я весь вечер была возбуждена? Почему всякий раз, когда его серо-голубые глаза глядели в мою сторону, у меня замирало сердце и пересыхало во рту?

Приклеив Лайтону ярлык «рыба», она чувствовала себя в безопасности, хотя, если честно, заметила, что по натуре он темпераментен. Просто Майлз Лайтон умел хранить в тайне свой огонь.

Большой салон, где они обедали, был великолепен: обшитые деревом стены, мягкий ковер, нарядные светильники и роскошная мебель. Несмотря на первоклассное обслуживание и богатую посуду, Лекси чувствовала себя неловко за столом. Но виноваты в этом были не гости, а Майлз Лайтон — непроницаемое выражение его лица, лениво-чувственные движения и тембр голоса.

Хотя Лекси и решила для себя, что Лайтон ей не нравится, она все время была напряжена и почувствовала облегчение, только когда обед кончился и можно было уйти.

Покидая салон, она услышала, что гости собираются играть в бридж. Такая перспектива ей не улыбалась, и она поспешила в свою каюту, радуясь возможности избежать непрошеного влияния Лайтона.

Но спать совсем не хотелось, ведь она вздремнула перед обедом, а почитать было нечего. Перед отъездом она положила в дипломат всевозможные печатные материалы, фотокамеру, пленку, а вот о книге для чтения забыла.

Лекси сняла вечернее шелковое платье и хотела уже надеть пижаму. Но передумала и натянула брюки и блузу, в которых была до обеда.

На палубе, должно быть, никого нет, а ночь прямо сказочная. Жалко ложиться спать, лучше посижу в кресле, полюбуюсь отражением луны в темных водах Тихого океана, решила она и усмехнулась: с чего это вдруг на меня нашло романтическое настроение? Хоть яхта и называется «Мечтательница», здесь нет ничего романтического. Владелец яхты — твердолобый реалист, человек, которого ничто не интересует, кроме умножения его богатства, а остальное пропади все пропадом. Так называемые друзья, вероятно, терпят его эгоистические капризы, хотя и непонятно почему. Все они веселые, благополучные люди и наверняка никогда не сталкивались с жизненными трудностями. Мой отец не вписался бы в их компанию, хотя наверняка чувствовал бы себя более уверенно, чем я. Он жизнерадостный человек и имеет опыт общения с богатыми клиентами.

К черту Майлза Лайтона! — подумала Лекси. Выходные промелькнут быстро. Три дня можно пережить, и я ни за что не дам ему понять, что он волнует меня.

Накинув на плечи белый хлопчатобумажный свитер, Лекси вышла из каюты, пересекла коридор и, поднявшись по лесенке, вышла на палубу.

В этот момент где-то под палубой раздался грохот, и Лекси невольно остановилась, схватившись за поручень. В следующее мгновение оглушительный взрыв потряс судно и подбросил ее вверх. Все произошло так быстро, что Лекси не успела испугаться. Только что она была на яхте, а через секунду оказалась в океане.

Лекси погружалась на дно, в черную глубину вод. Ее охватил страх, ей казалось, что сердце вот-вот разорвется от ужаса. Она заработала ногами и руками и начала подниматься вверх. Глаза ее были открыты, и она видела красный свет на поверхности воды.

Вынырнув, Лекси жадно глотнула воздух. Яхта горела! Темнота ночи озарялась пламенем, и странные звуки доносились из огня.

— Помогите! Помогите! — закричала она.

Смутно она понимала, какая паника царит на яхте. Метавшиеся на палубе люди не знали, что она уже в воде. Но вдруг все исчезли с палубы, а пламя взвилось до неба.

В ужасе Лекси услышала еще один взрыв, потрясший «Мечтательницу». Это походило на ночной кошмар: сквозь языки пламени и густой дым в воздух взлетали какие-то предметы, слышались вопли и крики людей. Среди них она различила и свой голос:

— Спасите! Я в воде! На помощь!

Она не была такой уж хорошей пловчихой, однако умела долго держаться на воде. Наверняка кто- нибудь еще остался в живых, думала Лекси. О Господи, что же случилось?! Люди должны помочь друг Другу.

Но она больше никого не видела. Может, они по другую сторону яхты? Ее охватила паника при мысли, что она будет держаться на воде, пока хватит сил, а потом пойдет ко дну.

Обломки судна, охваченные пламенем, падали в воду, издавая шипящие звуки. Если что-нибудь тяжелое свалится на меня — все будет кончено!

Она поплыла прочь от горящего судна. И вдруг произошло чудо: большой плоский предмет — вероятно, столешница — оказался рядом. Одной рукой Лекси отбросила мокрые волосы, закрывавшие ей глаза, а другой крепко ухватилась за столешницу. Потом огляделась, но в зареве пожара людей видно не было. Ни одного человека.

Волна страха охватила ее вновь: не может быть, чтобы никто больше не остался в живых! Ведь я слышала голоса людей! Кто-то сейчас в воде, так же как и я…

Но где же они?

Целая серия резких, отрывистых звуков донеслась со стороны яхты, и в небо поднялись искрящиеся фонтаны. Это походило на фейерверк. Как загипнотизированная, Лекси не могла оторвать взгляда от этого зрелища, но, когда горящие головешки стали падать неподалеку, ее вновь обуял ужас.

Забравшись на столешницу, Лекси легла на нее животом и стала работать руками как веслами. Напрягая последние силы, она гребла прочь от горевшего судна.

Руки вскоре перестали ей повиноваться, и она заплакала. Яхта продолжала гореть, а Лекси плакала и просила о помощи — теперь уже Бога. Ее трясло. Вокруг не было никаких признаков жизни, и она обречена на гибель в океане. Отец теперь останется совсем один, подумалось ей.

Она облизнула соленые губы и вытерла слезы. Жизнь не подготовила ее к таким потрясениям. Корпус судна погружался в воду, и она со страхом ждала той минуты, когда огонь погаснет и наступит мрак.

— Помогите! — закричала она, и голос прозвучал слабо и беспомощно. Кто мог ее услышать на гибнущем корабле? Треск тонущей яхты походил на стоны, и слезы опять полились из глаз Лекси.

Она снова закричала:

— Эй! Кто-нибудь!

А столешницу между тем уносило прочь от места трагедии. Лекси попыталась грести назад, но вскоре поняла, что напрасно старается: сильное течение подхватило столешницу и уносило ее все дальше и дальше от места гибели яхты.

И от тех, кто мог быть сейчас в водах океана.

Всхлипывая, Лекси наблюдала, как догоравшее судно становилось все меньше и меньше, пока не исчезло из поля зрения.

Тогда она стала слушать голоса океана и ветра в надежде различить среди них человеческий голос. Обломки судна, подхваченные тем же течением, плыли за ее столешницей, ударяясь друг о друга.

А она вновь и вновь звала на помощь и прислушивалась, не прозвучит ли ответ.

В конце концов Лекси потеряла ориентацию и уже не знала, в какой стороне осталась яхта. Если бы она умела определять направление по звездам, она бы установила, куда ее несет течение. Если на запад — значит, в открытый океан…

Положение было безнадежным. Ее трясло от холода и пережитого ужаса. Столешница, конечно, крепкая, думала она, но сколько я смогу продержаться вот так, если меня не найдут? А вдруг шторм? Или акулы?… О Боже, неужели здесь есть акулы?

Лекси поджала ноги. Что я знаю об акулах? Кажется, их привлекает запах крови. А я не поранилась?

Лекси стала ощупывать руки и ноги. Слава Богу, все в порядке. Парусиновые туфли, как ни странно, остались у нее на ногах, а свитер болтался вокруг шеи. Она цела и невредима, и это вселяло надежду.

Если я осталась жива, может быть, и другие не погибли? Люди могли так же, как и я, уцепиться за какие-нибудь обломки и теперь плавают в волнах океана. Просто в темноте ничего не видно, но наступит утро, и тогда мы найдем друг друга.

А пока надо все равно звать на помощь.

Звать на помощь…

Ритмично повторяющийся звук пробудил Лекси. Почему так зябко? Где же одеяло?

Страшное зрелище предстало перед ней вместо ответа. Она лежала на воде в нескольких дюймах от какойто скалы. Столешница ударялась о камень, этот звук и разбудил Лекси.

Сразу вспомнился весь ужас прошедшей ночи. Широко раскрыв глаза, она озиралась вокруг. Я не погибла! Господи, я доплыла до суши!

Столешница доставила Лекси к песчаному берегу. Солнце взошло, посылая ей тепло и свет. Небо было голубым и безоблачным. Лекси оглядела побережье — может, течение еще кого-нибудь прибило к этой спасительной земле?

Но никого не было видно — лишь бескрайние просторы океана.

— О Боже! — прошептала Лекси, потрясенная мыслью, что лишь она одна пережила эту страшную ночь. Она измучилась и охрипла, зовя на помощь, а потом незаметно для себя уснула. Наверное, страх и усталость взяли свое.

Взглянув на землю, Лекси прошептала благодарственную молитву. Затем спустила ноги на мелководье и попыталась встать. Нога не держали ее, и, уцепившись за выступ скалы, она целую минуту простояла на месте, собираясь с силами.

И наконец медленно побрела к берегу. Отбросив прилипшие к лицу мокрые волосы, она опустилась на теплый сухой песок. В душе зародилась надежда: где есть земля, там есть и люди. Если б только знать, куда я попала. Мы шли на юг, значит, это мексиканское побережье. Или остров?

Она огляделась. Над берегом с криком носились чайки, пологий берег переходил в гряду невысоких холмов, поросших деревьями и кустарником.

Какое прекрасное место! — подумала она в восхищении. И я сама жива и на твердой земле Разве это не чудо? Может, кого-нибудь еще прибьет течением к этому скалистому берегу. И тогда я буду не одна…

Поднявшись на ноги, Лекси облизнула сухие соленые губы. Кожа у нее была липкой и чесалась. Если б хоть немного пресной воды! Здесь столько зелени… — размышляла она. Значит, тут должна быть и вода. Надо найти источник.

Она еще раз оглядела берег, затем перевела взгляд на холмы. Кто знает, может, поиски воды приведут ее к человеческому жилью. Пусть это будет маленькая деревушка, главное — найти людей и утолить жажду.

Да, надо подняться на самый высокий холм. Оттуда можно будет увидеть все окрестности.

Превозмогая усталость, Лекси стала подниматься вверх по холму. Подъем оказался более крутым, чем она думала. К тому же солнце пекло безжалостно, обжигая просолившуюся кожу. Она была рада, что не потеряла свитер и туфли. Если бы она шла здесь босой, то каменистая почва и колючки поранили бы ей нога.

Но мучительнее всего была жажда. Язык и губы у нее распухли. Она пыталась не думать о воде, но это не получалось. Рано или поздно я набреду на ручей или источник, утешала она себя. А еще лучше — на деревушку или хотя бы на одинокую хижину. Ведь кто-нибудь должен жить здесь. Необитаемой земли давно уже нет.

— Так где же я? — пробормотала она и почувствовала, что рада услышать хотя бы собственный голос. — Где ты, Алекса Уоллис? — проговорила она громко. И добавила: — Отец, наверно, беспокоится.

Он начнет беспокоиться только завтра вечером, когда я не вернусь домой. А «Мечтательницу» будет ли кто-нибудь разыскивать до завтрашнего вечера? Если на острове Лайтона кто-нибудь живет, то они наверняка уже подняли тревогу: ведь яхта должна была прибыть туда в полночь.

Сердце Лекси забилось быстрее.

Судя по тому, что я знаю о Майлзе Лайтоне, на его острове должна быть резиденция. Так что есть шанс, что поиски уже начались.

Значит, меня найдут, это дело времени.

А может, меня унесло так далеко от места крушения, что никому не придет в голову искать здесь? А вдруг это необитаемый остров? И никто никогда сюда не заглянет, и мне придется провести здесь всю оставшуюся жизнь?…

Лекси приказала себе не думать о самом худшем варианте. Зачем пугать себя прежде времени?

Наконец она достигла вершины холма. Она тяжело дышала, язык и гортань, казалось, растрескались от жажды. Она прислонилась к стволу дерева и закрыла глаза. Если б хоть немного попить, я бы сразу уснула. Какое блаженство — лечь и уснуть. Если б только сначала попить воды…

— Ты бредишь, возьми себя в руки, — пробормотала она. — Если хотела умереть от жажды, могла и не карабкаться с таким трудом на вершину холма.

Вдали она увидела ущелье и обрадовалась: наверняка на дне его протекает ручеек. Ведь вода обычно собирается в низинах.

Сомнения мучили ее, и было обидно сознавать, как мало она знает об окружающем мире. Она родилась и выросла в городе, привыкла к удобствам городской жизни и не могла себе представить другого существования. Повернуть водопроводный кран, зажечь электричество, включить газ — вот все, что она умела. Здесь же, среди дикой природы, она была как малое дитя.

Лекси заплакала от сознания своей беспомощности, и у нее не было сил остановить льющиеся слезы.

Машинально оглянувшись на океан, сквозь слезы она внезапно увидела что-то большое, лежавшее на берегу чуть дальше от того места, куда ее прибило течением. Нечто белое, похожее на…

Лекси протерла глаза и, сощурившись, снова посмотрела в ту сторону. На песке лежал человек.

Да! Это человек! Еще кто-то с яхты! Его тоже прибило к этому берегу!

Она побежала вниз с холма. Потом остановилась, чтобы еще раз посмотреть на лежавшего. Мужчина или женщина?

Теперь Лекси уже не бежала, она шла осторожно, хотя спускаться с холма было легко. Чем ближе она подходила к неподвижно лежавшему человеку, тем страшнее ей становилось.

Это был мужчина с темными волосами, одетый во все белое. Может быть, один из членов экипажа. Наверно, Том Бил.

Или Майлз Лайтон? Он тоже был одет во все белое.

Кажется, он босой. Нет, одна нога босая, другая — обута. Брюки порваны, на рубашке вокруг ворота следы крови.

Лекси почувствовала тошноту.

Я должна выяснить, жив ли он, надо проверить пульс. Если жив, но ранен, я должна ему помочь. Сейчас не время падать в обморок, упрекнула она себя.

Со страхом Лекси приблизилась к лежавшему человеку. Сердце колотилось в пересохшем горле, на висках выступила испарина, руки тоже стали влажными.

Это Майлз Лайтон! Какое несчастье!

Значит, напрасно прошлой ночью я молилась о том, чтобы никто из пассажиров и экипажа яхты не погиб.

Лекси безуспешно пыталась облизнуть пересохшие губы. Нервы ее были напряжены до предела. Осторожно она приблизилась к Майлзу и увидела, что его черные волосы в крови.

Она порывисто вздохнула и опустилась на колени. Но когда прикоснулась дрожащей рукой к его плечу, он застонал. Она отдернула руку. Жив! Лайтон жив!

— Мистер Лайтон… — Лекси осторожно сжала его руку ниже плеча. — Майлз! Вы меня слышите?

— О-о-ох, — прохрипел он, закашлялся, пошевелил руками и ногами, словно плыл, и снова застонал.

Может, у него перелом и сильная боль? — подумала Лекси, прикусив губу. Потрогала обе его руки и ноги, но, кроме раны на голове, ничего не заметила.

Майлз открыл глаза и повернул к ней голову. Долго смотрел, а затем пробормотал:

— Где я?

Она вздохнула с облегчением:

— Если бы я знала! У вас что-нибудь болит?

— Болит? — Он с большим трудом повернулся, видимо сильно ослабев. Лекси и сама чувствовала слабость, хотя не была ранена. Прошлая ночь оказалась тяжелым испытанием.

Оглядевшись вокруг, Лекси не увидела ничего такого, на чем бы он приплыл к этому берегу. Значит, он сам держался на воде всю ночь!

— Я искала пресную воду и случайно увидела вас, — произнесла она со слезами на глазах. — Но больше я пока что ничего не видела.

Казалось, он не понимал ее слов, будто она говорила на иностранном языке, и лишь смущенно смотрел на нее. Вероятно, он еще в шоке от удара по голове, заключила Лекси.

— Вы помните, как произошел взрыв? — спросила она.

Майлз продолжал неподвижно лежать на спине, он был бледен, и выражение его лица было растерянным.

— Что вы сказали? Лекси нахмурилась.

— Яхта взорвалась, — повторила она. — Только не волнуйтесь. Что случилось, то случилось, — добавила Лекси, испугавшись, что волнение может ухудшить его и без того плохое самочувствие.

Майлз сел и уставился на океан. Лекси наблюдала за ним, удивляясь тому, как он изменился. Он казался ей совершенно незнакомым, явно произошло что-то очень странное.

Он снова посмотрел на нее, и Лекси постаралась встретить его взгляд.

— Где мы находимся?

— Не имею ни малейшего представления, — покачала головой Лекси.

— А мы с вами знакомы? Неужели он не помнит?

— Мы познакомились вчера. Меня зовут Алекса Уоллис.

Однако Майлз недоуменно смотрел на нее, а когда она замолчала, пробормотал:

— Что вы имеете в виду? — Он снова перевел взгляд на водные просторы и прошептал: — Боже мой!

Наверно, он вспомнил о случившемся, подумала Лекси, и, конечно, потрясен трагедией. Каким бы хладнокровным он ни был, все-таки он человек, и эта ужасная ночь никогда не изгладится из его памяти.

Дыхание его было неровным. Лекси видела, как вздымались и опускались его широкие плечи. И вдруг он сказал такое, от чего у нее перехватило дыхание:

— Как меня зовут?

— Простите, я не поняла.

— Кто я такой? — Глаза, обращенные к ней, выражали страдание. — Я ничего не помню, даже своего имени.

Лекси опустилась на песок, она не могла произнести ни слова. Амнезия? Потеря памяти? Она читала о подобных вещах и даже видела фильмы, но никогда не сталкивалась с этим в реальной жизни.

— Вы ничего не помните? Совсем ничего? Боже мой, неужели это возможно?

Он застыл, потрясенный не меньше Лекси. Красота окружающей природы и плеск теплых волн словно дразнили ее. Все вокруг было таким умиротворенным и прекрасным, а в ее душе и в душе Майлза не было покоя и гармонии.

Он закрыл лицо руками, пальцы его дрожали, и это повергло ее в отчаяние. Майлз Лайтон не помнит ни о чем: ни о прошлой ночи, ни о себе, он не знает, кто он такой и как его зовут! Сознание его помутилось, и он напуган до смерти. Любой на его месте испугался бы.

Лекси стала припоминать все, что знала об амнезии — потере памяти. Память может вернуться, но, когда это произойдет, никому не известно.

Но если я ему расскажу то немногое, что знаю, наверняка это поможет ему.

— Вас зовут Майлз Лайтон, — начала она спокойным тоном, хотя ей хотелось рыдать. Ей хотелось поскорее найти пресную воду и людей. Хотелось увидеть отца и услышать от него, что все будет хорошо. — Мы находились на вашей яхте «Мечтательница» и шли по направлению к вашему острову — Тьерра-дель-Энсуэньо. На яхте было еще пятеро гостей и четыре члена экипажа.

Лайтон отнял руки от лица и внимательно слушал.

Лекси назвала имена гостей и охранника, которого знала.

— Вчера, около десяти вечера, я пошла в свою каюту, — продолжала она. — А вы с гостями находились в это время в большом салоне… Я не много знаю о вас, — добавила Лекси. — И не могу ничего рассказать о вашей семье и тому подобное.

— А где находится остров, к которому мы направлялись? — спросил Майлз безразличным тоном.

— Возле полуострова Байя.

— Это далеко?

— Думаю, около ста миль от Сан-Диего. — Почему я не посмотрела по карте, где расположен остров, когда готовилась к поездке? — упрекнула она себя. И тут ей пришло в голову такое, от чего ее сердце забилось сильнее. — Вы знаете, где находится полуостров Байя?

Майлз нахмурился.

— Да, знаю.

— Значит, вы не все забыли! Глаза его посветлели.

— Кажется, не все.

— А вы можете припомнить особенности вашего острова?

Он отрицательно покачал головой и тут же поморщился от боли, затем прикоснулся к ране на голове.

— Наверно, это кровь, — заметил он, взглянув на свои пальцы.

— Можно я посмотрю?

— Да, пожалуйста.

Встав на колени, Лекси почувствовала неловкость оттого, что должна прикоснуться к этому человеку.

Если бы вчера мне велели дотронуться до Майлза Лайтона, я предпочла бы броситься за борт. Неужели I это было только вчера? Он напоминал великолепное ледяное изваяние, на которое приятно смотреть, но к которому страшно прикоснуться.

Хотя и чувствовалось, что где-то в глубине его души теплится огонь. Огонь и лед.

Сегодня он выглядел иначе. Такой же красивый, смуглый, в разорванной одежде он выглядит более естественно, больше походит на обычного человека.

Лекси осторожно разделила пряди волос вокруг раны.

— У вас тут опухоль, — пробормотала она. — Кровотечение несильное, но хорошо бы наложить повязку.

— И зашивать придется?

— Надеюсь, что нет, — сказала она со вздохом и снова села на песок. Прикоснувшись к своим собственным волосам, она подумала, что выглядит безобразно. Оглядела себя — одежда грязная, но, к счастью, не рваная. А главное — обувь цела.

— Вы потеряли одну туфлю, — заметила она с грустью.

— Боже мой, что же мы теперь будем делать? — Майлз беспомощно и смущенно потер лицо рукой.

— Не знаю, — прошептала Лекси. — Нас, наверно, будут искать.

Лайтон ничего не ответил. И Лекси поняла, что он в этом не уверен. Возможно, Лайтон и знал, как выжить в экстремальной ситуации, но все его знания были скрыты в подсознании. А Лекси имела представление лишь о городской жизни. Иными словами, два сапога пара.

Слезы навернулись на глаза Лекси, и она, отвернувшись от Майлза, смахнула их. Если судить по положению солнца, было около восьми часов утра. Хотя время для них не имело большого значения.

Главное было найти пресную воду и людей. Больше всего ее пугало, что вокруг не было ни мусора, ни дыма, ни звуков.

Но я осмотрела лишь небольшую часть побережья и поднялась только на один холм, успокоила она себя. Теперь надо поискать других, кто был на яхте. Может, еще кого-то принесло течение. А потом — искать воду и пищу.

Она посмотрела на Майлза, но тот по-прежнему был не в себе. Выражение его лица оставалось напряженным. Наверно, у него болела голова от попыток что-нибудь вспомнить. А может, он был ранен не только в голову.

Никогда еще Лекси не приходилось рассчитывать только на себя. Но Майлз Лайтон оказался в таком состоянии, что их выживание зависело всецело от нее.

Лекси поставила себя на мгновение на его место, и ее сердце защемило от сострадания.

— Надо срочно найти пресную воду, — сказала она осторожно. — Вы можете подняться?

— У меня нет выбора, — ответил он безжизненным голосом.

Глава третья

Майлз поднялся, но ноги его дрожали.

— Обопритесь на меня, — предложила Лекси, подойдя ближе.

— Спасибо. — Его рука тяжело опустилась на ее плечи.

Лекси могла поклясться, что в этом была необходимость: иначе он упал бы. Ему нужна помощь, а все остальное не имеет значения! — убеждала она себя, взволнованная его близостью.

- Как вы себя чувствуете? — спросила она, обнимая Майлза за талию.

— Голова кружится.

— А все остальное в порядке?

— Думаю, что да.

Лекси молча поблагодарила Небо. Каково бы нам пришлось, если бы у нас были сломаны кости? Можно сказать, что дешево отделались. Хотя Майлз, наверно, так не думает.

Она огляделась по сторонам. Куда идти? Майлз не сможет подняться на вершину гряды. К тому же в этом месте она уже поднималась и ничего важного не увидела.

— Давайте попробуем сделать несколько шагов, — предложила Лекси. Майлз согласился и медленно переставил ногу вперед. Она чувствовала, как по его телу пробегает дрожь. Он очень ослаб и прилагал невероятные усилия, чтобы двигаться. И снова чувство сострадания охватило Лекси: Лайтон потерял память, но она помнила, каким сильным он был. И вот теперь унижен и поставлен на колени случившимся несчастьем…

Чтобы он не чувствовал неловкости, она начала разговор:

— Здесь так много зелени, значит, где-то поблизости должна быть пресная вода…

Майлз подтвердил, что она права, и сделал следующий шаг. Он очень старался, но пока что его движения были судорожными, а шаги неуверенными.

— Скажите, если устали, — произнесла Лекси мягко, однако Майлз ничего не ответил.

— А вы не были ранены? — спросил он через несколько минут.

— К счастью, нет.

— Сколько еще людей находилось на яхте?

— Пятеро гостей и четверо членов экипажа. Может, их было больше, но я видела только четверых.

— Значит, всего одиннадцать, — пробормотал Майлз.

— Да, одиннадцать.

Живы ли они? А может, не успели выбраться из салона и сгорели? При этой мысли слезы закипели у нее в груди, но усилием воли она сдержала себя: легче всего впасть в отчаяние, броситься на песок и зарыдать! Конечно, я вовсе не тот человек, который может стать во главе чего-нибудь, но Майлз Лайтон в таком состоянии, что мне больше ничего не остается, как взять инициативу на себя. Ведь, кроме меня, больше никого здесь нет!

Хотя Лекси решила не воспринимать Лайтона как мужчину, она не могла не ощущать тепло и тяжесть его тела, его бессилие и растерянность. И откликалась нежной заботой. Подобные чувства были невозможны еще вчера, на яхте. Неужели потеря памяти так изменила его личность? Скорее всего, пережитое потрясение заставило его отказаться от своей независимости и замкнутости.

Они приблизились к повороту береговой линии, куда Лекси еще не доходила.

— Постойте… — произнес он хриплым голосом. Лекси остановилась и заглянула ему в лицо. Он был бледен, и капли пота выступили на висках и верхней губе.

— Может, отдохнете, посидите?

— Только в тени, если можно. Лекси огляделась вокруг.

— Дойдете до того дерева?

— Попробую.

Когда они добрели до дерева, последние силы покинули Майлза. Он опустился на землю и прикрыл глаза рукой. Грудь его вздымалась, он тяжело дышал.

Лекси тоже села, переводя дыхание. И ее силы были на пределе: слабость, жажда и голод брали свое.

Но ведь я не ранена, как Майлз! — подбодрила она себя и решительно поднялась.

— Пойду поищу воду.

— Подождите несколько минут, — попросил Майлз. — Я передохну и пойду с вами.

Она помотала головой.

— Нет, оставайтесь здесь. Вам надо отдохнуть.

— Не ходите одна!

— Об этом я меньше всего беспокоюсь, — усмехнулась Лекси. — Ведь мы могли оказаться на разных островах. Да и здесь я была одна, пока не увидела вас. Если б не вы, я и сейчас была бы в одиночестве.

По спине ее пробежал холодок: хоть Майлз и не помощник, все-таки рядом мужчина…

Взглянув ему в глаза, она поняла, что подняться он не сможет.

— Поспите немного, — сказала она. — А я пойду посмотрю, что там за поворотом.

Он закрыл глаза. Не потому, что она так посоветовала, вероятно, это было единственное, что он мог сделать. Не прошло и минуты, как он крепко уснул.

Лекси присела возле, любуясь его красотой. До встречи с Майлзом она не заглядывалась на мужчин. В юности у нее было несколько увлечений, одно время ей нравился ее товарищ по колледжу. Однако после неудачного замужества и развода она старалась держаться подальше от мужчин. Возможно, стала чересчур осторожной.

И только Майлз Лайтон, сам того не желая, пробил ее защитную броню. Даже в тех сложных обстоятельствах, в которых они оказались, Лекси чувствовала магнетизм этого человека.

У него необыкновенное лицо, решила она, он очень красив, но красота эта слишком сурова. Линия носа не совсем правильная, а подбородок говорит о решительном характере, вокруг глаз и рта залегли морщинки, широкие брови и густые ресницы украшают глаза. А какие чудесные волосы!

Глаза Лекси оторвались от его лица. И фигура у Лайтона превосходная. Рубашка и брюки были порваны, и она увидела его загорелое тело и грудь, поросшую темными волосами. Ноги у Майлза были длинные, с узкими ступнями.

Лекси облизнула пересохшие губы, но ей не стало легче. Надо найти пресную воду. Сидеть возле Майлза и восхищаться его красотой просто глупо, это потеря времени.

Поднявшись, она почувствовала головокружение. Постояла немного и отправилась на поиски воды.

Когда Лекси вернулась, солнце было уже в зените. Майлз все еще спал, повернувшись на бок. Ей показалось, что ему стало лучше: цвет лица был более естественным и кожа не была покрыта испариной.

— Майлз, — позвала она тихим голосом. Но он не ответил, и она позвала громче: — Майлз! — Он вздрогнул, но не открыл глаза. — Майлз, проснитесь. — Его веки поднялись и снова опустились. Лекси дотронулась до его руки. — Пожалуйста, проснитесь. Я нашла пресную воду. Это не очень далеко, но вам придется идти туда самому, потому что мне не в чем принести воды.

Он открыл глаза и долго смотрел на нее, не говоря ни слова. Наконец сел и пробормотал:

— Извините, я, должно быть, уснул.

— Не извиняйтесь. Вы не держались на ногах. Майлз прикоснулся к подсыхающей ране на голове.

— Мне показалось, что все это мне приснилось: и вы, и этот берег… Я ничего не помню.

У Лекси заныло сердце. Она-то надеялась, что после сна память к нему вернется. Но пришлось сделать вид, что ничего особенного не произошло.

— Вы выглядите лучше. Сон пошел вам на пользу. Он оглядел ее с головы до ног.

— Вы тоже выглядите лучше.

— Я нашла источник и озерко возле него, — улыбнулась она. — Я искупалась и напилась свежей воды.

— И никого здесь не встретили?

— К сожалению, нет.

Лицо его стало печальным, он взглянул на море, а потом на небо.

— С нами случилась беда, Алекса.

— Называйте меня Лекси. Так мне больше нравится.

— А как меня зовут? Она вздохнула.

— Не знаю. Послушайте, вы уже можете пойти со мной к роднику? Попьете воды, и вам станет лучше.

— Да, теперь я чувствую, что дойду. — Майлз развязал шнурок и сбросил единственную туфлю. — Для баланса, — объяснил он.

— А вы сможете идти босиком?

— Это не так уж и важно. — Он поднялся, опираясь о ствол дерева, и еле слышно чертыхнулся.

— Опять головокружение?

— Есть немного. Но уже терпимо. Пошли.

— Хотите опереться на меня?

Впервые Лекси заметила на его лице чисто мужское выражение: гордость и чувство своего превосходства. Он — мужчина, а она — женщина.

— Нет, я сам.

— Вот и хорошо, — подбодрила она. — Но если помощь понадобится, то я рядом.

— Спасибо, вы и так очень добры ко мне.

Как мило он смущается, подумала Лекси, глядя на его неровную походку.

— А как еще можно к вам относиться? Вы не виноваты, что мы оказались здесь. И я очень рада, что не одна. Как подумаю, что скоро ночь… Должна вам сказать, я не принадлежу к разряду смельчаков.

Майлз слабо улыбнулся.

— Вы боитесь темноты?

— Нет, в обычной обстановке не боюсь. Но тут… Кто его знает, куда мы попали. Может, здесь водятся дикие звери. Рысь или пума. Или дикие кабаны. А в океане — киты-полосатики.

— Вполне возможно.

— Или змеи. А может, и скорпионы. — Лекси показалось, что Майлз вспоминает, как выглядят рысь, кит-полосатик, скорпион… — Вы не все забыли, — сказала она.

— Нет, не все. Минуточку. — Он остановился, сунул руку в карман и вынул какойто предмет.

— Что это такое?

Майлз держал в руке складной ножичек с рукояткой, отделанной черным ониксом и перламутром. Вещица была дорогая, изящная и явно не дамская.

Однако охотник навряд ли стал бы пользоваться таким ножом.

С удивлением глядя на тонкое лезвие, Майлз произнес:

— Интересно, зачем я носил его с собой?

— В нашем положении этот ножик может пригодиться, — заметила Лекси.

— Особенно если мы займемся вышиванием. Лекси удивилась, с каким отвращением Майлз глядит на изящный складной нож. А ведь раньше носил его с собой1 Значит, он ему нравился. Лекси прокашлялась.

— А больше у вас ничего нет в кармане? Хорошо бы бумажник с деньгами, — пошутила она.

Майлз ощупал все свои карманы.

— Больше ничего. — Сложил ножик и убрал его, бормоча: — Остается только удивляться.

Они снова двинулись в путь.

— Удивляться чему? — спросила Лекси.

— Не могу припомнить, для чего он мне был нужен. Носить в кармане дамский ножичек — довольно странно, не правда ли?

И тут она поняла: его беспокоит, что она сочтет его недостаточно мужественным.

Однако не надо делать поспешные выводы, осадила она себя. Я считаю его очень привлекательным, но это еще не значит, что он так же думает обо мне. И если даже он самый мужественный на свете мужчина и не оставляет без внимания ни одной юбки, это еще не значит, что я ему нравлюсь. Вчера на яхте он откровенно дал понять, что я его совершенно не интересую. Его вкус не мог так быстро измениться из-за того лишь, что он ранен в голову!

Все эти мысли были не очень приятны, и Лекси решила отбросить их.

— Источник я нашла на склоне этого холма. Вода стекает в долину и образует озерко. А дальше начинается лес, но это уже слишком далеко от берега, и я повернула назад.

— Похоже, что мы здесь совсем одни, — задумчиво произнес Майлз. — Наверно, это остров.

— Мне тоже кажется, что это остров. Но пока мы его не обойдем, ничего точно сказать нельзя.

— У нас есть еще одна проблема — найти какую-нибудь еду.

Лекси вздохнула. Теперь, когда она утолила жажду, ее желудок требовал пищи.

— Нужно раздобыть и огонь, — добавил Майлз.

— Да, конечно. Но как разжечь огонь без спичек? — Лекси понравилось, что Майлз, забыв о своей амнезии, стал думать о делах насущных. — Я слышала, что, если тереть друг о друга две деревяшки, можно высечь искру. Но я никогда не пробовала так добывать огонь. А вы?

— Что-то не припоминаю, — сухо заметил Майлз. Лекси покраснела.

— Это было глупо с моей стороны — задавать такой вопрос, но я хотела, чтобы вы побольше вспомнили.

— Да, может, и правда какое-то слово вернет мне память.

Он держался прямо и шагал уже довольно быстро. Лекси была очень рада этому, хотя ее пустой желудок мучительно требовал еды.

— Здесь наверняка растут фруктовые деревья, — сказала она с надеждой.

— Возможно.

— К тому же мы можем поймать рыбу. Океан под боком.

— А вы ели когда-нибудь сырую рыбу?

— Как-то раз попробовала сасими… — Она чуть было не спросила: «А вы?» — но успела вовремя остановиться. — Мне это блюдо не очень понравилось. Но уж лучше сырая рыба, чем совсем ничего. — От разговоров о еде ее желудок поднял восстание. Она вспомнила, как пыталась съесть порцию сасими на спор с приятелем, который любил это блюдо. Рыба подавалась под вкусным соевым соусом, и ей удалось проглотить несколько ломтиков. Но просто сырая рыба — это, конечно, несъедобно.

Однако если встанет дилемма: умереть с голоду или съесть сырую рыбу…

Лекси поразилась, как быстро они освоились с совершенно невероятным положением, в котором очутились. Все происходящее казалось нереальным. Она взглянула на Майлза и не увидела в нем ни высокомерия, ни цинизма.

Он стал совсем другим человеком, не тем, кого она встретила вчера на яхте.

Через распадок между холмами они вошли в долину. От густого леса повеяло прохладой.

Лекси привела Майлза к необычайно красивому месту: из густых зарослей на склоне холма бил источник; его воды впадали в небольшое озерко. Долину со всех сторон окружали лесистые холмы. Здесь росли и пальмы, и лиственные деревья, и хвойные. Некоторые растения были знакомы Лекси: можжевельник, платан, сосна и эвкалипт.

— Пейте воду прямо из источника, — посоветовала Лекси, когда Майлз подошел к озерку. — А то здесь могут быть водоросли.

Майлз с головой окунулся в озерко, точно пытаясь напиться воды всеми порами своего тела.

А Лекси поднялась к источнику и снова стала пить чистую, холодную воду. Пока Майлз наслаждался купанием, она решила приглядеться к пышной прибрежной растительности.

— Здесь есть грибы! — воскликнула она.

— Съедобные?

— Не знаю. — Лекси нахмурилась. Она испытывала такой голод, что готова была съесть любые грибы. А эти выглядели весьма аппетитно. Отвернувшись, она отошла подальше, чтобы не поддаться соблазну и не попробовать их.

Ее желудок забурчал самым непристойным образом. Усевшись на плоский камень и свесив ноги в воду, Лекси сказала печально:

— Надо найти что-нибудь действительно съедобное. Майлз вылез из воды и пошел посмотреть на грибы. Вода стекала с него, одежда прилипла к телу. Лекси разглядывала его фигуру, удивляясь самой себе: как можно любоваться мужчиной, если умираешь с голоду?

Ее вновь охватило отчаяние. Сможем ли мы найти что-нибудь съедобное? Хотя бы грибы. Я не знаю ничего о грибах, а он если даже и знает, то не помнит.

Господи, а что мы будем делать ночью? Где будем спать?

У нас нет ничего, кроме одежды, едва прикрывающей тела, и маленького складного ножика. Мы полностью беззащитны.

Майлз вернулся, держа в руках большой белый гриб. Он сел рядом с Лекси на камень и разломил гриб пополам.

— Мне кажется, он съедобный.

— Вы уверены?

— У нас только одна возможность проверить.

— Нет! Пожалуйста, не пробуйте. Некоторые грибы очень ядовиты. — На глазах у нее появились слезы.

Увидев это, Майлз выбросил гриб.

— Мне кажется, нам нужно отправиться на поиски. Сейчас мы одни, но, может быть, где-то поблизости есть другие люди.

— Я об этом уже думала, — ответила она мрачно, утирая глаза. И тут же пожалела о своем замечании: Майлз пытается найти выход, и я должна ему помочь. Мрачное настроение — плохой помощник. — Может, прямо за этим холмом стоит деревня, а мы и не знаем!

— Вот именно. Пора отправиться в экспедицию.

— Но вы сможете? Голова еще болит?

— Немного. Но пусть это вас не тревожит.

Она не была уверена, что он говорит правду. Наверно, просто хочет успокоить. Хотя выглядит он лучше, чем прежде, но это еще ничего не значит.

Он так же голоден, как я. Но пока мы держимся на ногах, мы должны искать выход, приказала себе Лекси.

— Хорошо, я согласна. Нам придется пойти в разные стороны. — Ей не хотелось расставаться, но поодиночке они смогут покрыть большее расстояние.

Майлз посмотрел ей в глаза.

— Вам не страшно идти одной?

Он беспокоится! Лекси была удивлена и взволнована его словами. Их связали необычные обстоятельства, и это заставляло их беспокоиться друг о друге.

— Я не очень-то разбираюсь в съедобных растениях, — произнесла Лекси внезапно охрипшим голосом.

Он не сводил с нее глаз.

— Вы красивая женщина.

Лекси была смущена. Она считала, что может выглядеть привлекательной, только если хорошо одета и тщательно подкрашена. Но когда она в таком виде, назвать ее красивой способен только льстец или тот, кто забыл, как выглядят другие женщины…

— А я?

— Что? — удивилась Лекси. Майлз рассматривал свои руки.

— Я вижу свои руки, ноги, тело, но не знаю, какое у меня лицо.

Ей стало грустно от этих слов. Должно быть, страшно неприятно — не знать, как выглядишь. Видимо, он не помнит ничего о себе и своей жизни.

— Вы очень привлекательны, — сказала она.

— У вас зеленые глаза…

— А у вас серо-голубые глаза и черные волосы. — Лекси взглянула на озерко. — Вы же можете увидеть свое отражение в воде!

Майлз хотел было взглянуть на свое отражение, но потом помотал головой:

— Нет, боюсь.

— Вам нечего беспокоиться. Вы такой интересный мужчина! — Она сказала так потому, что видела, как он нуждается в этом.

Майлз снова сел на камень, мягко улыбнувшись.

— Я вынужден вам поверить.

— Верьте мне.

Их взгляды встретились.

— Мы должны верить друг другу. Не надо падать духом, Лекси. Мы выберемся отсюда.

Она снова почувствовала, что слезы наворачиваются на глаза, и быстро встала.

— Давайте начнем поиски.

— Отлично, — сказал Майлз, тоже вставая. — Вы смелая женщина.

— Не смелая, а голодная. Он улыбнулся.

— Встретимся здесь. Следите за движением солнца. Постарайтесь вернуться до наступления темноты.

Лекси вздрогнула.

— Не беспокойтесь.

Они расстались на берегу. Майлз пошел вперед, а Лекси двинулась в обратную сторону. Пройдя пару шагов, она крикнула:

— Берегите себя!

— Вы тоже! Увидимся через несколько часов!

Глава четвертая

Лекси шла вдоль береговой линии. По правую руку громоздились холмы, по левую — раскинулись просторы океана. Шум набегающих волн успокаивал. Сбросив туфли и связав их шнурками, Лекси повесила их себе через плечо и пошла дальше босая.

Никогда прежде ей не приходилось искать себе пропитание. Все продукты она покупала в одном и том же магазине. Увидеть на песчаной отмели дерево, увешанное фруктами, было нереально. Но где именно надо свернуть и пойти в глубь незнакомой земли?

Подняв голову, Лекси увидела в небе след от высоко летящего самолета. Самого самолета не было видно, лишь тонкая белая полоска, и необъятность пространства потрясла Лекси.

Она опустила взгляд на землю и заметила, что растительность на холмах начала меняться: деревья росли реже, а между ними зеленела трава. На одной из прибрежных скал сидели пеликаны. Птицы суетились и кричали, поднимая невероятный шум. Им вторили чайки, отбиравшие друг у друга добычу.

Лекси продолжила свой путь. Красота здешней природы поражала ее. Она видела немало туристических брошюр с подобными пейзажами. Но в них наряду с видами природы были рестораны, гостиницы и прочее. А такое уединение, как здесь, казалось невероятным, хотя она видела все это своими глазами.

Вдруг она заметила в воде какой-то блестящий предмет. Набегавшие волны прибивали его к берегу.

Лекси оставила туфли и свитер на песке и любопытства ради вошла в воду. Оказалось, что это металлическая кружка.

Неужели с камбуза яхты? Лекси огляделась вокруг: может, и другие вещи с яхты подарит ей прилив? Ее саму принесла сюда волна, потом — Майлза, а теперь вот и кружку…

Размышляя таким образом, Лекси вышла на песок и подобрала туфли и свитер. Идти вдоль берега интересно, но бесполезно. Пора изменить курс и посмотреть, что находится за первой грядой холмов.

Зеленовато-оранжевые шары очень украшали дерево. Лекси издали увидела их и сразу узнала: апельсины! Она с удовольствием положила в рот одну дольку, и кисло-сладкий сок побежал по подбородку. Вкус этого дичка был прекраснее всего, что она когда-либо ела.

Оглядевшись, Лекси увидела, что попала в рощицу апельсиновых деревьев, где довольно много плодов уже созрело.

Утолив голод, она расстелила свой свитер на земле и набила его апельсинами, думая о том, как обрадуется Майлз ее находке, особенно если он сам ничего съедобного не встретит на своем пути.

Вернувшись к озерку, Майлз поискал глазами товарища по несчастью — Алексу Уоллис. Он опустил на землю сверток, сделанный из рубашки, в которую завернул свою добычу.

Дикие сливы оказались довольно вкусными. Значит, на этой земле с голоду не умрешь.

Майлз сел, прислонившись голой спиной к дереву, и прикрыл глаза.

Перед ним возникли неясные образы. Он ощутил какое-то непонятное смущение, но ни одну из возникших бьио мыслей уловить не смог. Словно бы дверь, только что открывшаяся перед ним, снова захлопнулась.

— Проклятье! — прошептал он, так и не вспомнив, как выглядела его яхта. Он представлял себе разные типы лодок, но ни один не вызвал воспоминаний.

Единственное, что связывает меня с прошлым, — это Алекса Уоллис, подумал он. Надеюсь, она знает обо мне больше, чем рассказала сегодня утром.

Майлз тяжело вздохнул. Сколько времени мы еще пробудем здесь? Бороться за выживание — не слишком приятно, а главное — небезопасно. На одних только фруктах, орехах и воде долго не проживешь. Он потер глаза и провел рукой по лицу. Выдержу ли я? Кто я от природы: борец или слабак? Упрямый или покладистый?

Ужасно было то, что вместе с именем он забыл и кто он такой.

Тут Майлз подумал о Лекси Уоллис, и у него появилось чувство уверенности. Ему нравились черты ее лица, ее улыбка и характер.

Он достал из кармана складной ножик и принялся разглядывать его. Пригодится ли этот ножик здесь? Может быть Но для чего он мне нужен был раньше? Что я делал перочинным ножичком?

Майлз нахмурился. Хватит думать о всякой ерунде, надо вспомнить что-нибудь о себе самом. У меня должна быть семья. Лекси сказала, что ничего не знает о моей семье. Кто-то должен обо мне беспокоиться. Кто? У Лекси есть отец, она рассказала, как он сломал ногу. А какие родственники у меня?

Однако размышления не помогли ему обрести уверенность в себе. Казалось, что он ничего не знает о том, как живут люди, и никогда не слышал ничего, кроме птичьих голосов, шелеста листвы, шума океана и ветра. Ему было известно лишь то, что они с Лекси Уоллис оказались на острове. Когда он поднялся на вершину холма, то увидел безбрежный океан. Если бы удалось разжечь костер на вершине, то за много миль в дневные часы был бы виден дым, а ночью — огонь. В голову ему пришла еще одна мысль: где-то поблизости могут находиться и другие острова. Их нельзя было разглядеть, на горизонте стояли темные облака, к тому же это слишком далеко, чтобы добраться вплавь.

Если б я смог построить плот… Если б я смог разжечь костер…

Огорченный, Майлз снова поднялся. Нам не на что надеяться, мы должны будем провести здесь ночь. Я-то не боюсь спать под открытым небом, но Лекси наверняка хотела бы провести ночь в укрытии.

Майлз обратил внимание на поломанные пальмовые ветви, и у него возник план. Он тут же принялся за работу.

Лекси задыхалась от быстрой ходьбы. Ей показалось, что солнце уже садится.

Увидев Майлза, она почувствовала облегчение и была благодарна судьбе за то, что ночью не будет совершенно одна.

— Привет!

— Вы что, бежали?

— Я очень торопилась. — Лекси протянула ему мешок, сделанный из свитера. — Вот, я нашла апельсины.

— Здорово! Я тоже кое-что нашел.

На разложенной в траве рубашке лежали орехи и сливы. Лекси перевела взгляд на обнаженную грудь Майлза, потом увидела и голые ноги. Он обрезал свои брюки, и они превратились в шорты. Картину дополняли всклокоченные волосы и заросшее щетиной лицо. Вылитый дикарь!

У Лекси екнуло сердце, когда она подумала, что и сама выглядит не лучше.

— Я нашла эту кружку в воде, недалеко от берега, — сказала она, показывая свою находку.

— Кружку? — Майлз подошел ближе.

— Она плавала в воде. Откуда ее могло принести?

— Такая поцарапанная и помятая… Наверно, со дна океана.

— А не с яхты? — спросила Лекси.

Майлз стал внимательно рассматривать кружку.

— Это тоже возможно. Когда вы были на яхте, вы там видели такие кружки или пользовались ими?

Лекси засмеялась:

— Конечно, нет. Мы пользовались фарфоровыми чашками. Но, может быть, на кухне была и металлическая посуда.

— На камбузе, — поправил ее Майлз.

— Да, на камбузе, — согласилась Лекси, убеждаясь, что частично память Майлза восстанавливается. — Во всяком случае, важно, что течение прибило к берегу меня, вас, а теперь еще и эту кружку…

— Вы думаете, и другие предметы могут к нам приплыть? Все возможно. — Он вернул кружку Лекси. — Скоро стемнеет, надо разбить временный лагерь. Сегодняшнюю ночь нам в любом случае придется провести здесь.

Лекси огляделась вокруг. На Майлза не произвели впечатления ее доводы, и он прав: надо дело делать, а не ждать у моря погоды.

Деревья вокруг озерка теснились в мягком сумраке. И тут Лекси заметила какое-то примитивное сооружение, сложенное из пальмовых ветвей. Ветви были скреплены белыми лоскутками, оторванными от брюк Майлза, отчего те и превратились в шорты.

Шалаш был так мал, что мог служить убежищем только для одного человека, и Лекси предположила, что для нее.

— Как замечательно, — произнесла она внезапно охрипшим голосом, тронутая его заботой.

— Это для вас. К сожалению, постелить на землю нечего.

— Я и не надеялась, что над головой у меня будет крыша. Спасибо, Майлз. — Она не могла даже представить, что Майлз Лайтон так позаботится о ней. И это ее поразило.

— Вы, наверно, наелись апельсинов? Попробуйте теперь слив и орехов. Они, правда, мелкие и не такие красивые, как в магазине, но есть можно.

— Спасибо, обязательно попробую.

Они уселись друг против друга, а их трофеи лежали посередине. Сумерки сгущались, теплый воздух был насыщен сладким ароматом. Лекси ощутила вокруг необычное, но желанное умиротворение: они нашли воду и пищу, у них есть крыша над головой… Чего еще можно пожелать в таких обстоятельствах?

— Я не увидела никаких следов человека, — сообщила Лекси.

— И я тоже. Мы находимся на маленьком острове. Наша часть берега обращена на восток, вернее, на северо-восток.

Лекси вспомнила, как она следила за движением солнца весь этот день.

— Да, я тоже так думаю.

— Поблизости есть и другие острова.

— Мне показалось, что темная туча на горизонте…

— Точно, это, должно быть, и есть остров.

В наступившей темноте их голоса звучали мягче. Она и он были в таком уединении и так далеки от всего остального мира. Лекси подумала, что никогда прежде она не бьиа настолько оторвана от всего мира, как теперь с Майлзом Лайтоном.

— Лекси, вы говорили, что у меня была своя яхта и что я владелец острова, к которому мы направлялись.

— Да, так оно и есть.

— Значит, я богатый человек?

— Очень богатый, — ответила Лекси шутливо, — если верить газетам.

— Газетам? Мое имя упоминается в новостях?

— Да, и довольно часто. В финансовых кругах вас считают гением.

— Вы меня обманываете. — Майлз помолчал немного. — Скажите, это правда? — (Она кивнула.) — Можно я вам задам несколько вопросов?

— Конечно. Я отвечу на все вопросы, на какие только смогу.

— Есть у меня семья? Лекси вздохнула.

— Вы ведете очень замкнутый образ жизни, Майлз. Однажды я прочла, что вы были женаты…

— Женат? О Боже! Вы хотите сказать, что у меня есть жена?

— Нет, вы были женаты, но брак продолжался недолго.

— Что значит — недолго?

— Всего несколько месяцев.

Майлз снова помолчал. Затем произнес задумчиво:

— Несколько месяцев. Интересно, почему?

— Поверьте, о вашей личной жизни в печати мало появлялось материалов. Просто было сообщение, что вы разведены, и все.

— А другие члены семьи: родители, братья, сестры?

— О них я ничего не знаю, — ответила Лекси неохотно. — Кажется, ваши родители погибли в авиакатастрофе несколько лет назад.

— Вам известно, где я живу? Лекси задумчиво грызла орех.

— Как раз пытаюсь вспомнить. Кажется, писали, что в Нью-Йорке. И еще было написано про Гавайи. Но я не уверена. А, вот еще вспомнила: у вас есть офис в Лос-Анджелесе. Я туда звонила, чтобы сообщить о несчастном случае с моим отцом.

— Так и скачу, словно кузнечик? — заметил Майлз иронически.

Его ирония удивила Лекси.

— Чего же тут плохого?

— Нет, конечно, стыдиться мне нечего. Просто я никак не могу себе вообразить перелеты из Нью- Йорка на Гавайи, а оттуда в Калифорнию.

Лекси и сама чувствовала себя оторванной от прежней жизни. Что же говорить о нем: все, что она ему рассказывает, звучит для него как фантастика, как сказка.

— В любом случае вас будут разыскивать многие, — убежденно сказала она. А про себя подумала: только когда же начнутся поиски? Ведь рейс должен был закончиться только завтра ночью. Была ли у экипажа радиосвязь с берегом? Или еще с кем-нибудь?

Как бы хотелось задать ему эти вопросы и получить ответ… Но не стоит лишний раз травмировать его.

— Здесь очень красиво, — заметил Майлз, глядя вдаль, на серебрящиеся просторы океана.

— Очень. Я никогда не видела ничего подобного.

— Такой покой…

Сначала его замечание удивило Лекси, но потом она вспомнила о его необщительности. Возможно, такая обстановка его вполне устраивает: нет людей, которые ему надоели. Такое впечатление, что он не страдает и от отсутствия цивилизации.

Если его собственный остров похож на этот, то мы с отцом не прогадаем: клиенты останутся очень довольны. Только среди такой нетронутой природы и надо делать курортный комплекс. А может быть, этот остров и есть собственность Майлза?

— Скажите, это место вам знакомо?

Вместо ответа Майлз удивленно посмотрел на нее, и Лекси спохватилась: на Тьерра-дель-Энсуэньо наверняка есть пристань, еще какие-нибудь строения. А этот остров, если даже и принадлежит кому- нибудь, вероятно, давно забыт своим хозяином.

— Просто я на всякий случай… — сказала она.

— Вы задали хороший вопрос, — ответил Майлз задумчиво. — Это место одновременно и знакомо, и незнакомо. Очень странно.

— Ничего странного, Майлз. Видимо, этот остров похож на ваш собственный.

— Возможно. А что вы знаете о моем острове?

— Не так уж и много. Говорят, что он очень красив. Клиенты моего отца, заинтересованные в покупке острова, собираются построить там курортный комплекс.

— Вероятно, я хотел его продать этим людям.

— Кому-то из них по крайней мере.

— Если мой остров так же прекрасен, как этот, то я не хотел бы продавать его под застройку.

— Да, но ведь вы коммерсант, — напомнила Лекси.

— Вы думаете, ради денег я способен на это? Лекси замялась.

— Не знаю.

— А для вас деньга играют большую роль?

— Конечно, деньги нужны всем, кто хочет жить без нужды.

— Но ведь деньги не самое главное! Или для вас они являются смыслом жизни?

— О, нет! Я бываю рада, когда получаю хорошие комиссионные, и стараюсь заключить как можно более удачную сделку. Но я больше люблю тратить деньги, чем делать их, — засмеялась Лекси.

Майлз тоже засмеялся, и она отметила для себя, что впервые услышала, как он смеется. У него был раскатистый, мужественный смех, звук которого привел в волнение ее чувства. Она поняла, что такой Майлз Лайтон нравится ей больше, чем бы ей этого хотелось. Жаль, что его обаяние и искренность — временное явление, связанное с травмой головы.

Этот человек, потерявший память, гораздо симпатичнее того, каким он был прежде, подумала она и тихо вздохнула.

— А что вы еще знаете обо мне?

Лекси прокашлялась. Не могла же она сказать, что считает его весьма сексуальным, но недалеким.

— Мы с вами встретились только вчера, — напомнила она Майлзу.

— Да, это правда.

Немного успокоившись, Лекси встала.

— Я сейчас вернусь.

Она пошла к озерку, обогнула его и поднялась к источнику. Было почти совсем темно. Наполнив металлическую кружку водой, она с наслаждением напилась и набрала воды для Майлза.

— Возьмите, — сказала Лекси, протягивая ему кружку.

— Вы принесли мне воды? — Он взял кружку и, казалось, был удивлен ее любезностью. — Спасибо.

Мы не перестаем удивлять друг друга, подумала Лекси, усаживаясь на прежнее место. Может быть, я тоже начинаю ему нравиться. От него веет дружелюбием. Даже душевным теплом. Мне нужно быть поосторожнее, ведь он теперь так беззащитен…

— Я хожу на лыжах, — заявил Майлз ни с того ни с сего.

— Что вы сказали?

— Мне вдруг пришло в голову, что зимой я хожу на лыжах.

Сердце Лекси учащенно забилось.

— Вы все вспомнили?

— Нет, я думаю, что нет, — помолчав, ответил он. — Время от времени у меня такое чувство, будто я где-то на грани воспоминаний.

— Память к вам вернется, — сказала Лекси неохотно, словно ей не хотелось, чтобы Майлз вспомнил все. Я эгоистка, подумала она. Но сейчас надо думать только о том, как выжить.

Некоторое время они сидели молча. Лекси подавила зевок.

— Вы устали, — заметил Майлз.

— Еще не очень поздно.

— Да, но у нас бьи тяжелый день.

— А вы где будете спать?

— Я могу лечь прямо тут или отойду подальше. Как вы скажете.

— Пожалуйста, не уходите далеко.

— Я хочу, чтобы вам было удобно.

— Это очень мило с вашей стороны, Майлз. Для меня лучше, если вы будете где-то не очень далеко. Я вам уже говорила, что не отличаюсь храбростью.

— Вы когда-нибудь спали в шалаше?

— Никогда.

— Вам не нравится жить на лоне природы?

— Боюсь, что нет. — Лекси улыбнулась. — Но когда кончится это приключение, я наверняка буду вспоминать о нем с удовольствием.

— Это приключение может изменить и вас, и меня.

— Вполне возможно, — ответила Лекси и добавила, как бы для себя самой: — Я уверена, что так и будет.

Глава пятая

Ночь прошла неспокойно. Лекси много раз просыпалась. Накинув на плечи свитер, она выглядывала из своего укрытия, чтобы убедиться, на месте ли Майлз, а потом снова засыпала.

Песок, на котором она лежала, сильно остыл. Какая-то ночная птица кричала почти человеческим голосом, наводя ужас. Временами крики этой птицы слышались совсем рядом. Иногда в полусне Лекси теряла представление о том, где находится, и ее душил страх.

Когда наконец она открыла глаза, светило солнце, и Лекси вздохнула с облегчением.

Отбросив с лица спутанные волосы, она выбралась из-под пальмовых ветвей, давших ей лишь психологическую защиту.

Она поблагодарила Небо за то, что пережила эту ночь. Еще одну такую ночь я не переживу, думала она. Завтрак из фруктов и орехов вполне меня устраивает, но мне нужна нормальная постель, хотя бы одеяло! А мыло, зубная паста, щетка для волос и лосьон для лица?…

Она не снимала одежды уже тридцать шесть часов, хотя и несколько раз окуналась в воду. Так хотелось хорошенько вымыться, да и поесть нормально.

Вокруг было тихо. Майлз куда-то ушел.

Встав на колени у озерка, она вымыла лицо и кое-как почистила зубы. Затем съела апельсин.

Лекси вспомнила беспокойную, изнурительную ночь и тяжело вздохнула. Нужно будет тактично попросить Майлза, чтобы он спал поближе ко мне или даже рядом… Но он может подумать, что я чего-то хочу от него. А мне просто холодно и…

Какая же я трусиха! Никто даже не приблизился к лагерю. Диких зверей на этом острове явно нет.

Она припомнила, что последний раз спала на свежем воздухе, когда ей исполнилось десять лет. И было это во дворике дома.

Она взглянула на берег. Куда мог уйти Майлз? Что мы будем делать целый день? Ждать, когда нас найдут? У нас есть пища, вода, даже нечто вроде лагеря. Есть металлическая кружка, из которой можно напиться.

Лекси бросила взгляд на океан. Неплохо бы поесть рыбки. Конечно, не сырой! Надо придумать, как разжечь огонь.

Вдруг солнце потускнело, покрылось дымкой. Вот тебе и курорт! — подумала она. Не хватает только проливного дождя. Ночью мы будем спать в луже!

Почему мне так тошно? — подумала она и сама же ответила: еще бы, я не отношусь к тем счастливчикам, которые могут сохранять отличное настроение после бессонной ночи.

Выпить бы сейчас чашечку крепкого кофе. Чего бы я не отдала за чашку горячего, крепкого кофе! Даже пусть будет не очень крепкий, но обязательно горячий…

Какими судьбами я оказалась здесь, на острове посреди океана? Все это совершенно нереально, такое бывает только в кино да в ночных кошмарах. В подобную переделку не может попасть обыкновенный человек, который занимается своим делом и живет размеренной жизнью.

Именно таким человеком до сих пор была Алекса Уоллис, подумала Лекси. Скучная жизнь.

Да, это правда. Моя жизнь была однообразной, без волнующих событий. Зато сейчас я попала в такую переделку!.. Живу на необитаемом острове вдвоем с очень интересным мужчиной… Любовный роман, да и только.

Ничего подобного, возразила она себе с раздражением. Этот интересный мужчина в любой момент может перемениться, обрести свой прежний вид. И конец сказке.

— Лекси!

Она обернулась и увидела Майлза.

— Привет! — ответила она.

— Доброе утро!

Лекси улыбнулась, радуясь, что издалека он не может ее разглядеть как следует. Но вот он подошел ближе. Его лицо сияло от улыбки. Видимо, он хорошо выспался.

— Я обошел весь остров, — сообщил Майлз.

— Уже? Когда же вы встали?

— До рассвета. Надеюсь, вы не обиделись, что я оставил вас одну? Вы крепко спали.

— Разве я спала? — Должно быть, это и был тот краткий миг, когда она наконец уснула. — Нет, конечно, я не обиделась, — сказала Лекси, покривив душой. Не могла же она заставить Майлза поступать так, как ей хочется. — Ну и как, нашли что-нибудь? — спросила она равнодушным тоном.

— А вы, кажется, совсем раскисли?

Ему к лицу бакенбарды, подумала Лекси непроизвольно. Волосатая грудь и покрытые темным пушком ноги делают его очень сексуальным. Он выглядит таким чистым и свежим, будто только что принял горячий душ. А я? Немытая, нечесаная, в грязном белье. Попробуй тут не раскисни…

— Нет, у меня все в порядке, — солгала она еще раз.

— Ну что же, давайте позавтракаем?

— Давайте. — Лекси направилась к хранилищу провианта, состоящего из фруктов и орехов. — Вы увидели что-нибудь интересное по другую сторону острова? — спросила она.

— Весь этот остров очень интересный, — заметил Майлз, снимая кожуру с апельсина. — Чудесные фрукты, правда?

— Да, очень вкусные. — Лекси взяла сливу. — А почему вы считаете этот остров интересным?

— Я набрел на грот необычайной красоты. Его стены — из красного камня. Если хотите, я покажу вам это место.

Лекси была сражена. Ей хотелось вскочить и завопить от возмущения. Как можно восхищаться красотами природы в том ужасном положении, в каком они оказались?! Неужели он этого не понимает?

Наверно, травма головы привела не только к потере памяти…

Глядя на нее, Майлз прищурился, и она это заметила.

— Не надо думать, что все так уж плохо, Лекси, — произнес он спокойно. — По-моему, лучше находить положительное во всем, в чем только можно, пока нас не спасут. Я нашел на берегу несколько вещей, которые нам могут пригодиться. Давайте принесем их сюда.

— А что это?

— Большой кусок брезента. Он висел на скале. И обломки дерева. Кроме того, мне хотелось бы обследовать пещеру внутри грота. Сейчас прилив, значит, через несколько часов на берегу будет еще много разных вещей.

Лекси успокоилась: у Майлза в голове созревают планы, как улучшить наше положение, значит, он прекрасно все понимает.

— И еще кое-что: я заметил в одном месте кремень среди других пород.

— Что вы заметили?

— Кремень. Это минерал, с помощью которого можно высечь искру. Вы, наверно, обратили внимание, как здешний песок горит на солнце. Это из-за кварца, он входит в состав кремня. Если найдем два хороших куска, то сможем высечь огонь. — Он улыбнулся. — Еще лучше было бы, если б нашелся кусок стали, но, к сожалению…

— Господи, откуда вы все это знаете? Майлз покачал головой.

— Не имею понятия. Просто вдруг вспомнил. Настроение Лекси изменилось, она повеселела.

— Если нам удастся поймать рыбу, мы ее сварим!

— Думаю, удастся. У нас будет неплохая диета: фрукты, орехи и рыба. Жить можно.

— Но мы же не останемся тут до бесконечности, Майлз! Если я не вернусь сегодня вечером домой, отец сойдет с ума. Пусть даже никто не забеспокоится о вас и о других пассажирах яхты, но мой отец обязательно поднимет тревогу. Нас начнут разыскивать уже завтра, если еще не начали.

— Да, вы правы. Лекси взглянула на него.

— А вдруг они ищут совсем в другом месте?

— Конечно, это не исключено. И все же, думаю, эти острова не обойдут. Если мне удастся добыть огонь, мы будем жечь костер и день, и ночь. Кто- нибудь нас обязательно заметит.

Конечно, надо разжечь костер, подумала Лекси и вдруг чуть не заплакала. Ведь может так получиться, что нас никогда не найдут! И мы останемся здесь до конца своих дней, будем питаться фруктами, орехами и рыбой, а спать — на песке. Я никогда не смогу почистить зубы мятной пастой, насладиться горячей ванной, не вымою голову душистым шампунем, никогда не пообедаю в своем любимом ресторане.

А магазины, а кино, а друзья…

По ее щекам потекли слезы. Майлз встал и протянул ей руку.

— Пошли. Если мы будем сидеть и оплакивать самих себя, лучше от этого не станет.

— Вы и не плачете, это я плачу, — пробормотала Лекси. То, что у нее нет дезодоранта, казалось, угрожало самой ее жизни.

Майлз наклонился и потянул ее за руку.

— Вставайте. Надо принести брезент.

— Для чего?

— Еще не знаю. Но я не хочу оставлять его на берегу.

Они спустились с холма, и тут Лекси почувствовала страшную слабость и отвращение к самой себе. Что со мной случилось? Такая подавленность не в моем характере!

— Майлз, простите меня, — сказала она, тяжело вздохнув.

— Все забыто.

— Я мечтала о дезодоранте.

Он весело рассмеялся, словно она сказала нечто остроумное.

— Ну и что? Я бы тоже отдал полцарства за простую зубную щетку.

— Я тоже. Если вернусь домой, всегда буду помнить об этом.

Он усмехнулся.

— Через несколько недель вы все забудете.

— Нет, не думаю. Мне кажется, что я способна на многое, лишь бы надеть чистую одежду.

— Сегодня это беспокоит вас больше, чем вчера.

— Да, может быть, потому, что я плохо спала.

— Вы плохо спали? Почему же вы меня не разбудили? Мы бы могли поговорить о чем-нибудь.

— В таком случае у вас сегодня тоже было бы мрачное настроение.

Майлз тепло улыбнулся и взял ее за руку.

— Лекси, вы имеете право быть в плохом настроении, поэтому перестаньте себя обвинять.

От его прикосновения Лекси бросило в жар. Но она тут же отругала себя: Майлз не имел в виду ничего, кроме дружеских чувств. Вид у меня ужасный, такая женщина не может понравиться. Пусть он смотрит на меня и даже берет за руку — это ничего не значит. Глупо делать из мухи слона, придавая романтический смысл всякой ерунде. Что бы ему ответить?…

— А как вы сегодня себя чувствуете? Голова не болит?

— Голова совершенно пустая. А чувствую себя лучше, спасибо.

— Что-то не верится в пустую голову. Вы помните гораздо больше фактов, чем я, хотя у меня не было потери памяти.

— Да, кое-что помню. Но сосредоточиться на чем-то важном не могу.

— Я считаю, что ваши знания о кремне очень важны для нас. Развести костер — так здорово! Особенно ночью. Расскажите мне, как выглядит этот кремень, и я тоже буду его искать.

— Очень твердый минерал, обычно темного цвета.

— И вы думаете, что он просто так валяется на земле?

— Он бывает среди других пород.

— Может быть, на скалах вокруг озера?

— Нет, те скалы — вулканического происхождения. Должно быть, здесь когда-то было извержение вулкана.

— Вы, кажется, специалист по геологии.

— Нет, это скорее хобби. Смотрите, смотрите! Лекси взглянула в сторону океана.

— Боже мой! Корабль! — Она подбежала ближе к воде. — Но так далеко! Они никогда нас не увидят.

— Если б у нас сейчас горел костер, кто-нибудь на судне мог бы заметить дым.

Лекси возразила, продолжая смотреть на крохотный корабль:

— Почему какойто дымок встревожил бы их?

— Потому что дымок этот возник бы на необитаемом острове. Думаю, что это привлекло бы внимание экипажа.

— Но они могут не знать, что остров необитаем, — сказала Лекси со вздохом. — Все дело случая.

— Я уверен, все суда в этом районе океана знают о гибели яхты. И экипажи следят за появлением какого-нибудь сигнала — например, дыма от костра.

— Правда? Вы так думаете? — обрадовалась Лекси. А когда снова повернулась к океану, корабль уже скрылся за горизонтом. — Он ушел!

— Придут другие суда. Пошли, принесем брезент, это уже недалеко.

Теперешний Майлз Лайтон, несомненно, оптимист, подумала Лекси. Разумеется, и тот мужчина, которого я встретила на яхте, тоже мог быть оптимистом. У меня тогда создалось впечатление, что он высокомерный циник, но нельзя судить о человеке, общаясь с ним всего несколько часов.

Может быть, у него были причины выставить себя в таком виде. Есть люди, которые скрывают свою застенчивость под маской высокомерия. Может быть, ключ к пониманию Майлза кроется в его застенчивости? А теперь этот защитный механизм исчез вместе с памятью? Утратив ощущение реальности происходящего, Лайтон утратил также и высокомерие… Лекси понимала, что не сможет проанализировать характер Майлза. Ее попытки, не основанные на научных знаниях, были всего лишь потугами любителя. Она начала понимать теперешнего Майлза, а тот, кто был на яхте, остался для нее загадкой. Чтобы объединить их обоих в одном лице, надо быть профессионалом.

Но ее интересовало все, что связано с ним. Бросив взгляд на его босые ноги, она спросила:

— Как вы обходитесь без обуви?

— Прекрасно.

— Вы не поранили ноги? Майлз улыбнулся:

— Беспокоитесь обо мне?

Лекси смутилась и почувствовала, что краснеет. Ей показалось, что его рука стала еще теплее. Она не могла понять, почему столько думает о привлекательности Майлза, о его обаянии.

— Это естественно, ведь мы вместе попали в беду, — сказала она, еще больше смущаясь.

— В этом тоже есть положительная сторона.

Такое высказывание удивило Лекси.

— Положительная сторона?! Вы считаете, что в нашем теперешнем положении может быть что-то хорошее?

— Подумайте, ведь мы могли и утонуть, — заметил Майлз и снова улыбнулся.

— Да, конечно, но существуют и другие варианты, не обязательно… гибель, — произнесла она с дрожью в голосе.

— В нашем случае других вариантов нет. Не будь здесь этого острова, где бы мы с вами оказались?

— Посреди Тихого океана, — вздохнула она.

— Вот именно. Нас непременно спасут, Лекси. Надо только подождать. Вокруг прекрасная природа, у нас есть пища и вода. Неужели нам так уж плохо?

— Вы умеете вселять бодрость.

— А кроме того, — сказал он с лукавой улыбкой, — я бы мог оказаться на острове с какой-нибудь старой каргой или дурнушкой, которая вам в подметки не годится.

— Но я сейчас выгляжу ужасно…

— Вы выглядите очаровательно. — Он сжал ее руку. — А вот и наш брезент.

Кусок брезента оказался огромным. Майлз разложил его на песке, и Лекси заметила подпалины и дырки, а один край был сильно помят, словно его жевало какое-то морское чудовище.

— Он, наверно, весит не меньше тонны, — заметила она. — Как мы его притащим в наш лагерь?

— Вопрос по существу.

— Вы думаете, он был на яхте?

— Уверен.

— Из-за подпалин?

— Не только. — Майлз встал на колени. — Посмотрите.

Лекси опустилась рядом с ним на песок и начала разглядывать буквы, оставшиеся на брезенте.

— «Мечтательница»! Вы правы: брезент с нашей яхты.

— Здорово! Правда?

— Да, конечно! — Лекси взглянула на него с улыбкой. — Но почему кусок брезента с яхты так нас обрадовал?

— Потому что это доказывает, что различные предметы с яхты не случайно приплывают к нашему берегу. Их приносит постоянное океанское течение. А это цепочка, за которую потянут спасатели.

— Скоро прилив, — забеспокоилась Лекси, вставая с колен. — Давайте поскорее заберем отсюда брезент. — Она взглянула на набегающие волны. — Майлз, мы не сможем его дотащить. Что, если волочить его по воде вдоль берега?

— Прекрасная идея! — Майлз тоже встал и рассмеялся. — А я-то сушил его на солнце.

— Он снова высохнет.

— Вы очень сообразительны. Лекси помотала головой.

— Сомневаюсь. Особенно когда я капризничаю, как ребенок.

— Забудем об этом. Если брезент высохнет, я сооружу для нас целый дом. Может, в нем вы будете лучше спать.

— Вы отличный парень, Майлз Лайтон. Лицо его стало серьезным.

— Неужели?

— Да, конечно, — с трепещущим сердцем ответила Лекси.

— А раньше я тоже был славным парнем? Меня это беспокоит, потому что я не знаю, каким я был.

— Поступайте так, как считаете правильным, — тихо заметила Лекси.

— Личность человека не изменяется с потерей памяти? Как вы думаете?

— Вообще-то не должна меняться, — не очень уверенно произнесла она, понимая, что такие разговоры неизбежны. Но она была рада, что Майлз затевает их не очень часто. Будь она на его месте, беседы на эту тему не прекращались бы вовсе.

Серьезное выражение его лица вновь сменила улыбка.

— Если мы будем стоять на месте, наш брезент сам не побежит. Как вы считаете?

— Спешить нам некуда, — ответила она с улыбкой. — Ведь мы не обязаны ничего делать.

— А вы хотели бы просто посидеть на берегу? Как хотите, так и поступайте. Делайте только то, что вам нравится, Лекси. А добывать пищу и таскать тяжести — это мужская работа.

Она снова почувствовала слабость. Странное состояние: то она готова была помочь ему во всем, то наступали безразличие и неуверенность.

Лекси уже пожалела о своих словах, но не стала извиняться, а лишь сказала:

— Давайте примемся за дело.

Майлз, посмеиваясь, шел за ней. Известно ли ей, какая она хорошенькая? Сомневаюсь.

Стройная, загорелая, со спутанными волосами, она выглядела так естественно, что он невольно чувствовал все возрастающую привязанность к этой молодой женщине.

Ему вдруг захотелось узнать о ней больше. Есть ли у нее близкие, кроме отца? Была ли в ее жизни большая любовь? Как она развлекается? Кто ее друзья?

Он прищурился. Такое впечатление, что она не замужем. Надо будет это выяснить сегодня вечером. Нам предстоит много сделать, пока не стемнеет. А вечером опять будем сидеть и мирно беседовать, как вчера.

Он не говорил Лекси о своем предчувствии, что найдут их не скоро. Остров был расположен далеко от трассы морских судов. Прошедший мимо танкер был пока что единственным судном, которое они увидели. В небе не летали маленькие самолеты, которые обычно ведут поиски пропавших людей. Если их и разыскивали, то в других местах.

Майлз считал, что Лекси не надо, об этом знать. Она и без того подвергалась серьезным испытаниям. И, если страхи возобладают, то будет еще хуже. Надо заняться делом — это отвлечет ее от печальных мыслей. Прилагая невероятные усилия, они затащили брезент в воду и поволокли его в сторону лагеря.

Затем снова вытащили его на берег, где он должен был просохнуть. Обессилев, Лекси опустилась на песок, а Майлз в это время расправлял брезент, чтобы он быстрее просыхал.

— Надо будет потом перевернуть его на другую сторону, — сообщил он, садясь рядом с Лекси.

Она взглянула на затянутое облаками небо.

— А если пойдет дождь, то наш брезент вообще не просохнет сегодня.

— Значит, просохнет завтра. Лекси посмотрела на него.

— Вы думаете, что мы и завтра будем здесь?

— Может, и не будем.

Ответил он как-то поспешно, и это не понравилось Лекси. Вздохнув, она поднялась и пошла к тайнику, где хранились припасы.

— Давайте съедим по апельсину.

Глава шестая

Лекси незаметно наблюдала за Майлзом. Этот человек был для нее загадкой. Здесь, на острове, он казался таким простодушным… Но она помнила его холодное высокомерие во время их встречи на яхте. Неужели в нем уживаются такие разные черты?

Лекси все время размышляла об этом, даже когда они разговаривали.

Майлз привел ее к гроту и показал пещеру. Но Лекси там не понравилось: она боялась летучих мышей и темноты. Майлз говорил, что пещера довольно большая, а Лекси она показалась тесной.

Не решаясь идти вслед за Майлзом, Лекси осталась ждать у самого входа.

До нее доносился его голос:

— Здесь так здорово, Лекси! Идите сюда.

— Нет… мне и тут хорошо. — Она услышала, как он посмеивается над ее ответом.

— Эта пещера переходит в другую!

И тут он исчез из виду. Лекси застыла от ужаса. Вдруг с ним что-нибудь случится?

— Майлз! — позвала она.

— Я тут, — послышался его голос.

— Пожалуйста, не уходите далеко.

— Вам не нравятся пещеры?

— Я никогда в них не бывала. Вдруг там водятся привидения?

— Вы это серьезно? — Майлз огляделся по сторонам. — А мне пещеры нравятся.

— Значит, в душе вы спелеолог. Кажется, так называются те, кто обследует пещеры?

Он усмехнулся.

— Может быть, и спелеолог.

Лекси стало не по себе. Освещение было какое-то странное, воздух — сырой, а тени на потолке были похожи на летучих мышей.

— Пойдемте на берег — посмотрим, что подарил нам прибой, — предложила она, широко улыбаясь.

— Ну ладно, пойдемте.

Довольная тем, что они ушли из пещеры, Лекси взглянула на небо.

— Наверно, будет дождь. Ну и ладно, не растаем, к тому же дожди здесь теплые.

Вдруг Майлз остановился и закрыл глаза. Лекси встревожилась:

— Что с вами?

— Я почувствовал, как идет дождь.

— Вы вспомнили? Майлз открыл глаза.

— Даже не знаю, как это назвать.

— Какое-то видение?

— Вроде этого.

Лекси понимала, что рано или поздно память к нему вернется. Отдельные вспышки воспоминаний вернут Майлзу его прошлое.

— Это случилось так неожиданно, — заметил Майлз, когда они продолжили путь.

— Так и должно быть. Какое-то слово или понятие потянет за собой целую цепочку воспоминаний.

Если бы я знала, какие слова могут вернуть ему память, то постаралась бы избегать их! — подумала Лекси, сама понимая, что такое желание продиктовано эгоизмом. Как смеет она желать, чтобы Майлз подольше не вспоминал о своем прошлом?

Но общение с ним было теперь приятным, и он ей очень нравился именно таким. Ни один мужчина не производил на Лекси большего впечатления, чем Майлз.

Настроение у нее испортилось: зачем мне эта заноза в сердце?! Но как не влюбиться, если, кроме него, рядом никого нет? К тому же он веселый, жизнерадостный, добрый, заботливый и необыкновенно хорош собой.

Да уж, хорош: небритый, всклокоченный, в рваной одежде и босой! И тем не менее. У него звучный голос и раскатистый смех. Конечно, так не бывает, но чувство юмора появилось у Лайтона после кораблекрушения, больше я ничем не могу это объяснить…

Пока они шли, Майлз подбирал ракушки, а затем снова их бросал.

— На этом острове много красивых раковин.

— Да, попадаются красивые. Глядите, что там такое?

— Похоже на кусок ткани.

Это и в самом деле оказалась ткань голубого цвета.

— Наверно, скатерть, — предположила Лекси, рассматривая ткань. Так же, как и брезент, она была порвана в нескольких местах и сильно помята. — Я думаю, она точно с яхты.

— Вполне возможно.

Взглянув на океан, Лекси попросила:

— Выброси нам банку кофе, пожалуйста. Майлз рассмеялся, а Лекси продолжала: — А еще кусочек туалетного мыла и зубную пасту!

- Спички, пожалуйста! — крикнул Майлз.

— Да, — подхватила Лекси, — спички, можно было сварить кофе.

— И бритву! Лекси засмеялась.

— Чистую одежду девятого размера!

— Мужскую одежду… мужского размера! Они продолжали дурачиться:

— А что, если заказать на обед жареную индейку?

— Или запеченную лососину с грибами?

— Великолепно! — простонала Лекси.

Теперь они хохотали наперебой, сами над собой и друг над другом.

— Две порции спагетти! — крикнул Майлз.

— Оливки, пикули, сыр!

А океан продолжал катить свои волны, не выбрасывая на берег ничего, о чем они просили. Немного успокоившись, Лекси опустилась на песок.

— Телефон, пожалуйста, — проговорила она со вздохом.

Майлз прилег возле нее, опершись на локоть.

— И почтальона.

Лекси взглянула на него, готовая снова расхохотаться.

— Почтальона? — Она откинулась на песок, прижимая руку к животу. — От смеха становится легче.

— Совершенно справедливо.

— Даже не верится, что все это у нас было.

— Мне и вправду не верится…

Она посмотрела на него с чувством сострадания.

— Возможно, — вам все на свете кажется нереальным.

— И вы тоже.

В его' глазах вспыхнул огонь, отчего у Лекси перехватило дыхание, и она тут же поднялась.

— Лекси, пожалуйста, не бегите от меня.

Его голос проникал в самое сердце, и она поспешила ответить:

— Мы еще не весь берег осмотрели.

Майлз медленно поднялся. Мимолетом взглянув на него, Лекси удивилась странному выражению его лица. Она не хотела его обидеть, но была уверена: нельзя делать то, о чем они оба потом пожалеют.

Когда к Майлзу вернется память, он будет тяготиться теми отношениями, что возникли между ними здесь, во время вынужденной изоляции.

Они продолжали прогулку по берегу, разговаривая о погоде, о пеликанах, о темной дымке на горизонте, которая вполне могла быть другим островом. По всему чувствовалось, что они сближались.

Если б я ответила ему хоть взглядом, он обнял бы меня и поцеловал, думала Лекси, волнуясь. Ее тянуло к Майлзу с той самой минуты, как она его увидела, но она пыталась подавить в себе это чувство. В конечном счете оно могло привести только к страданиям. Держаться от него подальше — вот единственный правильный путь. Конечно, он очень обаятельный, но его близость опасна.

Возможно, ее тянуло к Майлзу из-за необычных обстоятельств, в которых они оказались, однако Лекси понимала, что это не совсем так. Она никогда не относилась с легкостью к мужчинам и всегда держала свое сердце на замке.

Если я и нравлюсь Майлзу, думала Лекси, то это всего лишь легкое увлечение, не более того, если учесть его теперешнее состояние.

Майлз тоже пытался разобраться в своих чувствах. Он вовсе не хотел воспользоваться удобным случаем, просто в какойто момент между ними возникло взаимное влечение. Они знали друг друга недолго, но казалось, что очень давно. Сначала он хотел попросить у Лекси прощения за свой внезапный порыв, но потом решил пока ничего не предпринимать. Сегодня он увидел Лекси Уоллис в новом свете. Он и раньше обратил внимание, что она хороша собой, стройная, с необычными зелеными глазами. Но раньше он не замечал, как соблазнительна ее походка, как выразителен взгляд. Ее немного охрипший голос, стройные нога и красивые тонкие руки — все привлекало его. А какой соблазнительный рот!..

Майлз попытался отбросить подобные мысли. Лекси явно не хочет идти на сближение, и ее нельзя переубедить. Она, безусловно, имеет нравственные устои, а это удивляет и восхищает одновременно.

С этого момента он решил следить за своими поступками и словами. В его жизни, разумеется, были женщины, он не сомневался, хотя и не мог их вспомнить.

В этот день он старался как можно больше вспоминать. Ему казалось, что прошлое вот-вот появится в памяти. Как заметила Лекси, одно слово или мысль потянут за собой цепочку воспоминаний, и память вернется.

Как ни странно, сегодня он чувствовал себя более уверенно и даже наслаждался жизнью. Ему нравились остров и общество Лекси. Он знал, что рано или поздно их найдут, но ему хотелось побыть здесь вдвоем с Лекси еще несколько дней.

Они подошли к тому месту на побережье, куда прибой выбросил много всякой всячины: деревяшки, веревки, осколки посуды, клочки бумаги и другой мусор. Большая часть этого «добра» была и не нужна, однако Майлз взял веревку, а Лекси нашла на песке мужскую рубашку.

— Удивительно, она совсем целая!

Майлз прихватил еще несколько алюминиевых труб, решив использовать их для сооружения брезентовой палатки.

— Посмотрите, что я нашла! — вдруг закричала Лекси.

Майлз подошел. Это оказалась большая консервная банка. Этикетка отклеилась, но банка была цела.

— Интересно, что там внутри?

— Похоже, что-то съедобное. — Она взглянула ему в глаза. — Тушеная индейка.

Лекси как бы пыталась вернуться к тем шуткам, которые привели их к сближению. Майлзу захотелось обнять ее, но он лишь улыбнулся:

— Консервная банка без этикетки — это загадка.

— Она не испорчена.

— Но может быть, в ней машинное масло. Лекси не сразу поняла, что он шутит.

— Или консервированный шпинат. Я его терпеть не могу.

Они улыбались, довольные тем, что напряжение исчезло.

— Мы можем открыть банку, и тогда все будет ясно, — предложил Майлз.

— Давайте подождем, — остановила его Лекси, прижимая банку к груди, точно в ней было спрятано сокровище.

И он понял: запечатанная банка оставляет надежду. Открытая, она может оказаться ненужным хламом.

Лекси неодобрительно оглядела берег.

— Мне не нравится вся эта грязь. Ведь берег был таким чистым. Надо навести здесь порядок. Давайте соберем все в кучу и закопаем. Хотя бы бумагу.

— Не возражаю. — Отличный способ убить время, подумал он. Ему казалось, что для Лекси очень важно быть чем-то занятой. Да и сам он чувствовал себя лучше, когда что-то делал. — Но прежде чем мы начнем уборку, — сказал он, — я хочу набрать еще фруктов и орехов. Ведь мы вчера почти все подчистили.

— А я, пожалуй, останусь здесь, если, конечно, я вам не нужна. — Лекси больше не боялась оставаться одна. Она уже несколько раз обошла остров и ни диких зверей, ни чудовищ не встретила. Самое страшное, что она здесь видела, — это летучие мыши в пещере. Но ходить туда совсем не обязательно.

Лекси была уверена, что этой ночью она будет спать хорошо.

Когда Майлз ушел, она занялась уборкой. Сначала выкопала яму в песке подальше от воды. Это оказалось довольно легко, так как песок был мягким и рассыпчатым. Клочки бумаги она собрала в первую очередь, чтобы их не разнесло по всему острову. Ей хотелось сохранить здесь ту чистоту, которая бывает лишь на необитаемых островах.

Если сейчас не убрать весь этот мусор, то приливы будут еще долго выбрасывать его на берег, а отливы — снова уносить в океан. В конце концов часть мусора осядет на дне, но что-то останется и на поверхности. Лекси всегда чувствовала удовлетворение, когда могла внести свой вклад в сохранение природы.

Она быстро рассортировала весь мусор. Бумагу бросила в яму, металлические предметы отложила в одну сторону, стеклянные и фарфоровые осколки — в другую. Тряпки могли пригодиться, поэтому она собрала их отдельно. Хотя и была уверена, что они пробудут здесь не слишком долго и эти лоскутки вряд ли понадобятся.

Некоторые предметы были наполовину засыпаны песком. Так, она вытащила из песка очень красивый синий шифоновый шарф с люрексом. Потом нашла мужские часы, украшенные бриллиантами. Правда, они стояли, но были целы.

Она взглянула в океанскую даль, и глаза ее наполнились слезами. А что, если все остальные погибли и поэтому нас тоже считают погибшими? Поиски ведутся лишь формально, потому что никто не верит, что мы живы?…

Лекси представила себе отца. Каково ему сейчас? Он в больнице и совершенно беспомощен. Что может он сделать, чтобы спасти меня? Ведь он не в состоянии даже встать с постели, не говоря уже о том, чтобы возглавить спасательную операцию…

Перестань паниковать! — одернула себя Лекси и вытерла слезы. У нас есть пища, мы продержимся до тех пор, пока нас не найдут. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так…

При этой мысли она вздрогнула. Может быть, пройдет не одна неделя. Надо быть готовой ко всему.

Но ведь могло быть еще хуже! Я могла оказаться здесь совсем одна! Слава Богу, что есть Майлз. Вздохнув, она продолжила уборку берега.

Когда голод и жажда стали ее одолевать, Лекси собрала все ценное, что смогла унести, и вернулась в лагерь. Майлза все еще не было. День клонился к вечеру.

Она с благодарностью поела фруктов и орехов, забыв о жареной индейке. Затем выпила две кружки воды. Почему Майлза так долго нет?

Чтобы чем-то себя занять, Лекси стала рассматривать вещи, принесенные с берега. Из одежды не было ничего подходящего, кроме шифонового шарфа.

Но зато есть чем прикрыться, пока я постираю и высушу свою одежду, решила она. Надо воспользоваться отсутствием Майлза, чтобы искупаться и постирать.

Она быстро разделась и вошла в теплую воду. Окунувшись, Лекси принялась тереть свои волосы, расчесывать их пальцами. Она вспомнила слова своего дерматолога о том, что люди слишком часто пользуются мылом, а это вредно для кожи. Лекси улыбнулась и почувствовала себя совершенно чистой, хотя и не пользовалась мылом. Врач был бы доволен. Она с радостью поплескалась бы еще, но Майлз должен был вот-вот вернуться. Выйдя из воды, Лекси завернулась в голубую скатерть, точно в сари.

Стирка одежды и белья не заняла много времени. Она встала на колени возле озерка и принялась полоскать в воде брюки, блузку и белье. Затем прополоскала и парусиновые туфли. Освежив таким образом одежду, Лекси развесила ее на кустах для просушки.

Едва закончив хозяйственные дела, она вдруг услышала странный звук. Подняла голову и замерла.

Самолет! Его не было видно потому, что деревья вокруг озерка росли тесно. Лекси побежала к берегу, но самолет летел теперь уже над серединой острова. Он летел низко — видимо, это был поисковый самолет.

— Сюда! — закричала она. — Я здесь! — Она размахивала руками и подпрыгивала, но никто ее не видел и не слышал. — Сюда! Сюда! — продолжала она кричать.

Шум мотора становился то громче, то тише. Самолет несколько раз облетел остров, но к берегу не вернулся.

— О Боже, — прошептала Лекси и без сил опустилась на песок. Может быть, поисковая группа заметила Майлза? Ведь фруктовые деревья растут на открытом месте! Конечно, Майлз не растерялся и подал им сигнал! Она тяжело дышала, и сердце ее сильно билось. Самолет обязательно вернется, обязательно! Лекси бросилась бегом вдоль берега, чтобы ее могли увидеть спасатели.

Она бежала босая и глядела в небо, пока не споткнулась и не упала, поранив ногу.

Самолет удалялся, шум мотора становился тише.

— Лекси! Вас заметили?

Майлз бежал со всех ног к берегу. Онемев от волнения, Лекси смотрела на него.

— Я была в это время у озерка. Как только услышала звук мотора, сразу бросилась на берег. А вас заметили?

Майлз перевел дыхание.

— Нет. — Он опустился на колени рядом с Лекси. — Они нас не видели.

Потрясенная, Лекси не могла даже заплакать.

— А я-то надеялась, что хоть вы на открытом месте!

— Я шел лесом, чтобы побыстрее вернуться в лагерь.

— Я совсем недавно ушла с берега… Майлз, как вы думаете, они вернутся?

— Они нас ищут и облетают все острова.

— Да, но вернутся ли они сюда, к нашему острову?

— Не надо паниковать, Лекси.

— Господи, вдруг это был наш единственный шанс? Как мы не подумали о такой возможности? Один из нас обязательно должен быть на открытом месте. Почему мы заранее не приготовились к тому, что нас все-таки будут искать?

Ее одеяние поразило Майлза: голубая скатерть, стянутая узлом на груди. Самодельное сари соскальзывало, обнажая прелести женского тела.

Он ощутил волнение. Лекси была такая женственная, нежная и желанная!.. И Майлзу не нужна была память, чтобы оценить ее привлекательность.

Его сердце забилось еще сильнее, чем после быстрого бега. Однако Лекси, казалось, не могла ни о чем думать, кроме самолета.

— Они вернутся, — произнесла она дрожащим голосом. — И мы должны быть готовы к следующему разу.

— Я знал, что они меня не заметят среди деревьев, — ответил он. — Но я надеялся, что вы все еще на берегу. — Его голос стал хриплым, и он повернулся спиной к Лекси, чтобы она не заметила его возбуждения. Глядя на Лекси через плечо, он проговорил: — Я бросил все: фрукты и камни… Я нашел несколько камней, похожих на кремень.

Лекси постепенно приходила в себя. Подумать только, поисковый самолет летел прямо надо мной, но меня не было видно из-за деревьев! Случай сыграл с нами злую шутку, ведь большую часть дня мы оба находились на открытом месте.

Она сделала вид, что заинтересовалась кремнем, о котором упомянул Майлз, хотя на самом деле не могла думать ни о чем, кроме поискового самолета.

— Может быть… ваши кремни помогут нам разжечь костер.

Но Майлз видел, что она в это не верит.

— Я пойду и подберу все, что там побросал. Хотите пойти со мной?

— Нет, я останусь здесь. Самолет может вернуться.

Майлз кивнул. Ясно, что самолет сегодня уже не вернется, но зачем лишать ее надежды?

— Увидимся в лагере? — Да.

Ему хотелось ее утешить: подойти и обнять, ведь он понимал, как она огорчена. Но он знал, что если обнимет ее, то остановиться не сможет.

Пройдя несколько шагов, Майлз обернулся и увидел, что Лекси смотрит в небо.

Оно было затянуто облаками, собирался дождь. Остров не был бы таким зеленым, если б не частые дожди, подумал Майлз. Надо срочно что-то придумать.

Глава седьмая

Взбесившийся океан бросал на песок волны с гребнями пены. Лекси глядела то в серую даль океана, то в серое небо. Темнело.

Майлз остался у озерка. Он пытался высечь искру из кремней, но сильный ветер мешал ему, и Лекси, отчаявшись, ушла на берег.

И вот теперь она сидела на камне с горстью семечек в кулаке. Майлз принес какойто плод, похожий на дыню, — он припомнил, что уже пробовал такой. Когда они съели мякоть, он посоветовал Лекси погрызть семечки.

Глядя на неспокойные воды океана, Лекси размышляла о превратностях судьбы. Почему самолет не прилетел на час раньше, когда я была на берегу? И почему он не вернулся, когда я снова прибежала на берег?

Самолет летал над островом минут пять-десять, не больше. Не очень-то много времени уделили спасатели нашему острову. Почему?

Лекси тяжело вздохнула. Когда уныние одолевало ее, она начинала ругать себя, и это обычно помогало. К тому же в присутствии Майлза невозможно раскиснуть. Но в этот вечер ощущение безнадежности полностью овладело ею.

Ее не очень расстраивало фруктовое меню и даже сон на голой земле. Но вот то, что поисковый самолет их не обнаружил, — это было ужасно!

— Лекси… простите меня.

— Что вы сказали? — Она обернулась. — Я и не слышала, как вы подошли.

— Я просил у вас прощения.

— За что?

Майлз опустился на песок возле нее, глядя на неспокойный океан.

— Я должен был приготовиться к появлению самолета.

— А я? Я тоже должна была об этом подумать. Поверьте, я вас ни в чем не виню. — Она говорила правду: ей такое и в голову не приходило. Она винила только себя. — Может, он так быстро улетел потому, что надвигалась гроза, — задумчиво сказала Лекси.

Майлз считал, что облет острова был достаточно продолжительным, но он не сказал этого вслух. Ничто на острове не привлекло внимание спасателей, поэтому они и улетели. Надо срочно придумать что-то такое, что привлечет их внимание в следующий раз, решил он. Плохо только, что остров считается необитаемым. Если даже мы и будем подавать сигналы, самолет может вообще пролететь мимо.

Он облокотился на камень, на котором устроилась Лекси, и продолжал смотреть на океан. Они сидели молча, погруженные каждый в свои мысли.

Наконец Лекси взглянула на Майлза сверху вниз. Его голова находилась на уровне ее бедер. Волосы Майлза разметал ветер, и было видно, что рана поджила, опухоль спала. Так захотелось прикоснуться к его волосам, что она с трудом сдержалась.

Вокруг все потемнело, и упали первые капли дождя.

— Дождь начинается, — заметила Лекси со вздохом. — Пойдемте под деревья, а то промокнем до нитки.

Они побежали в лагерь под усиливавшимся дождем. Крупные капли звонко били по пальмовым листьям. Начался ливень.

Лекси заползла в укрытие, которое соорудил для нее Майлз.

— Идите сюда, — позвала она. — Здесь хватит места для двоих, если мы будем сидеть.

— Ничего, я не сахарный.

— Идите же сюда, Майлз. Я не могу видеть, как вы мокнете под дождем.

В голосе ее звучало огорчение, и он повиновался. Майлз забрался в крохотный шалаш, рассчитанный лишь на одного человека. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Лекси по-прежнему была обернута скатертью, но сверху натянула на себя мужскую рубашку, которую нашла на берегу. Вода проникала через щели между пальмовыми листьями, однако не сравнить с тем, что творилось снаружи. Настоящий тропический ливень!

— А моя одежда уже почти высохла, — сказала Лекси печально. — Как вы думаете, сколько еще будет дождь?

— Думаю, что недолго. Сильный дождь обычно скоро кончается. — Майлзу было трудно вести разговор, трудно было даже дышать. Он не хотел, чтобы Лекси заметила, как он возбужден. Они сидели так тесно прижавшись друг к другу, что он не знал, куда девать правую руку. Ему казалось, что Лекси слышит, как громко стучит его сердце. И надеялся лишь на то, что наступившая темнота не позволит ей заметить, что с ним происходит.

Майлз прокашлялся.

— Расскажите мне о себе.

— Что вас интересует?

— Все.

— Мне и рассказывать-то нечего.

— А я и не жду захватывающих приключений. — Он мрачно усмехнулся. — Этого добра у нас хватает и сейчас.

Лекси выглянула из шалаша. Дождь хлестал с такой силой, что вода в озерке плясала под его ударами.

Она не знала, какая сторона ее жизни интересует Майлза. Кроме того, он сидел так близко!.. Она не смела и шелохнуться.

Как я не подумала о таком неудобном положении? Но не могла же я оставить его мокнуть под дождем! Может быть, длинная, скучная история отвлечет меня от… Но ведь я и не думаю о близости с ним?…

— Можно я вас обниму?

Голос его прозвучал как-то особенно глубоко; или ей это показалось?

— Вам тогда будет удобнее? — И она засмеялась. — Некуда девать руку?

— Давайте лучше я выйду.

— Нет, ни в коем случае! Положите руку мне на плечи.

Майлз повиновался.

— Спасибо, так уже хорошо. Мне больше некуда было ее пристроить.

— Ну и ладно, — вздохнула Лекси.

— Итак…

— Что же вы хотели узнать обо мне? — спросила она, чувствуя, как пульс бешено бьется у виска.

— Вам неприятно рассказывать о себе?

— Мне редко приходилось это делать.

— Почему? Ведь вы встречаетесь со многими людьми…

— Да, все время новые люди.

— Мужчины? — (Лекси не ответила.) — Извините, я пытаюсь выяснить, есть ли у вас человек, который занимает особое место в вашей жизни.

Лекси повернулась к нему лицом и почувствовала, как он близок. В темноте она не видела его глаз и затаила дыхание.

Затейливая судьба привела ее на этот остров, где она оказалась вдвоем с Майлзом Лайтоном. Вдвоем на острове под проливным дождем. Все остальные люди где-то далеко-далеко, за миллион миль отсюда.

Мысли ее пугались: страх, отчаяние и вера в человека, который сейчас с ней рядом.

— Почему вы хотите это знать? — спросила она шепотом.

Если бы ко мне вернулась память! — подумал Майлз. А зачем, собственно говоря, мне знать подробности ее личной жизни?

— Может быть, при теперешних обстоятельствах это не так уж и важно, — ответил он тихо.

Лекси поняла его мысль: если у тебя и есть близкий человек, здесь мы вдвоем и одни. Сегодня нас уже не спасут. Что будет дальше, мы не знаем, остается лишь надеяться на благополучный исход. Даже в обычной жизни люди не могут предвидеть, что с ними произойдет завтра, а в нашем положении будущее вообще непредсказуемо.

Ей вдруг захотелось рассказать ему о себе. Хотя бы немного.

— Сейчас у меня нет близкого друга. Я была три года замужем, а теперь разведена.

— Совсем как я.

— Я не знаю подробностей вашей жизни, поэтому мне трудно сравнивать.

— Во всяком случае, и у вас, и у меня — неудачные браки.

— Это верно.

— Лекси, вы мне очень близки.

— Да куда уж ближе, — ответила она сухо.

— Я говорю не о том, что мы сидим рядом, прижавшись друг к другу.

— Майлз, мы вынуждены быть вместе. Ведь мы оторваны от остального мира. — Она старалась сохранить остатки здравого смысла. — Скажу вам откровенно: я вам не очень понравилась, когда мы впервые встретились на яхте.

Удивленный ее словами, Майлз сидел молча, потом пробормотал:

— Не могу этому поверить.

— Уверяю вас, что это правда.

— Почему вы так решили?

Лекси, разумеется, не хотелось рассказывать обо всех подробностях их встречи на яхте и о своей неприязни.

— У меня создалось такое впечатление. Между нами возникли холодные, сдержанные отношения. — Это было не совсем так, ведь где-то в глубине души она почувствовала, что он не остался к ней равнодушным.

— Надеюсь, я ничего не сделал такого, чтобы выказать вам свое нерасположение?

— Нет, ничего особенного вы не сделали.

— Тогда почему вы решили, что не понравились мне?

— Майлз, мы напрасно спорим. Мы с вами почти не знаем друг друга, чтобы между нами были хоть какие-то отношения.

— Но теперь мы вместе.

— Однако вы сейчас не тот, кем были прежде.

— Я просто не помню своего прошлого. Но во всех других отношениях я тот же самый человек.

Он не может меня понять, размышляла Лекси. Там, на яхте, я чувствовала его обособленность, словно он находился за каменной стеной. Теперешний Майлз совсем другой — беззащитный, открытый, без укоренившихся привычек той среды, в которой вращался. Его доброта для него так же естественна, как дыхание. Невозможно заметить, как изменился его голос и какое тепло исходит от него, когда он прикасается ко мне.

Она обняла руками колени и постаралась сжаться в комочек, чтобы занимать как можно меньше места. Внутренний голос убеждал ее: какого черта? Зачем отказываться от радости? Он красивый, обаятельный, мужественный. Сколько времени мы пробудем на этом острове, никто не знает. Может, память никогда к нему не вернется — и он до конца своих дней будет таким же добрым и милым, как сейчас. Может, мы и умрем на этом прекрасном маленьком острове. Ведь подобные случаи бывают. Жизнь так быстротечна и уязвима. С людьми порой происходят невероятные несчастья. До сих пор самой большой трагедией в моей жизни была смерть мамы…

И если два человека нравятся друг другу, это прекрасно.

— Вы несчастливы, — тихо проговорил Майлз. — А я, Лекси, чувствую себя вполне счастливым. Правда, наши ресурсы ограниченны. Но мне кажется, мы оба попали сюда не случайно, это судьба. О чем вы тоскуете? В чем ваше счастье там, в Калифорнии?

— Во-первых, меня беспокоит отец. Моя мать умерла, и, кроме меня, у отца никого нет.

— Причина серьезная для беспокойства, но ведь вы все равно ничего не можете сделать.

— От этого мне не легче. Майлз вздохнул.

— Наверно, я счастливый человек. Я уверен, что кто-то обо мне беспокоится, но я не думаю об этом. — Он помолчал. — Дождь скоро кончится.

— Ночь будет ужасной, — печально заметила она.

— А что, если пойти в пещеру? Там, уж наверно, сухо.

— В пещеру?! О Боже, Майлз, у меня будет инфаркт. Там ведь летучие мыши!

— Но они питаются полевыми мышками и не нападают на людей.

Она посмотрела на него с недоверием.

— Неужели вы смогли бы там провести ночь?

— Конечно, лучше лежать на теплом, сухом песке, чем здесь, в луже.

Вода, просачиваясь между пальмовыми ветвями шалаша, промочила мужскую рубашку и скатерть, в которую Лекси завернулась. Одежда Майлза была не в лучшем состоянии. Ноги у Лекси озябли, хотя воздух не был холодным. Но даже теплый дождь приносит с собой прохладу.

— Пещера… — пробормотала она. — Даже не знаю. Там, наверно, кромешная тьма. А вокруг летают мыши. — Лекси вздрогнула. — Нет, я, пожалуй, останусь здесь.

— Трусишка, — поддразнил он.

— Я же вам призналась, что не отличаюсь храбростью, а вы меня еще дразните! — Тут она подумала, что, если Майлз уйдет на другой конец острова, она останется одна на всю ночь.

— Можно мне вас поцеловать? — прошептал Майлз.

Она замерла. Говорить «нет» просто бессмысленно. Мы взрослые люди и одни здесь, оторванные от всего мира. Что ждет нас впереди — неизвестно.

Повернув к нему лицо, Лекси закрыла глаза. Но прикосновение его губ поразило ее словно током, и она отпрянула.

— Лекси…

Если я сейчас уступлю ему, то никогда потом не прошу себе этого, даже если Майлз Лайтон — это единственное, что у меня есть в жизни.

— Майлз, вы не понимаете…

— Тогда объясните мне. Что дурного в том, что мы нравимся друг другу?

— Ваше положение очень отличается от моего.

— Вы имеете в виду уровень жизни? Вы говорили, что я богатый человек, а вы вынуждены зарабатывать себе на жизнь. Значит, вы считаете, что деньги мешают нашим отношениям?

Нет, мысленно ответила Лекси, дело не в деньгах. Если бы Майлз не потерял память, мы бы не понравились друг другу. Он не соорудил бы для меня этот шалаш. Мы бы не сидели сейчас здесь, тесно прижавшись друг к другу, и не было бы этого разговора.

Все было бы проще. Может, я была бы сейчас уже в Калифорнии. Тот Майлз, которого я встретила на яхте, знал бы, где мы находимся, и ни за что не упустил бы поисковый самолет.

Теперешний Майлз доволен положением вещей. Может, подсознательно он и не хочет возвращаться к своему прошлому. Наверно, он не был счастлив. Да, мужчина, с которым я познакомилась на яхте, не производил впечатления жизнерадостного человека.

Лекси вдруг почувствовала сострадание к этому Майлзу, сидящему так близко к ней. Он ей нравился вопреки здравому смыслу. От него исходило тепло, и ей казалось, что он готов сделать все возможное, чтобы развеять ее печаль. Она чувствовала, что нравится ему тоже и что его влечет к ней.

Она обняла его за шею, и ее пальцы прикоснулись к его волосам.

— Майлз… — прошептала она с грустью. В конце концов, что такое поцелуй в данных обстоятельствах? Всего лишь один поцелуй.

Их губы встретились, и Лекси закрыла глаза. Его небритое лицо покалывало ей кожу. От него пахло свежестью и апельсинами, и ей захотелось плакать.

Майлз целовал ее очень нежно, и Лекси, вздохнув, расслабилась. В тот же миг Майлз обнял ее крепче, и она почувствовала во рту кончик его языка.

Чувства их накалялись, дыхание стало учащенным. Рука Майлза, лежавшая на ее плече, опустилась на талию. Они были одни, и ничто не могло помешать их сближению.

На несколько мгновений Лекси всецело отдалась этому волнующему возбуждению. Их губы слились, и, охваченная жаром его тела, Лекси чувствовала, как загорается и сама. Сердце ее забилось сильнее, все тело томительно заныло.

Нет! Так нельзя. Она оторвала свои губы от его губ. Сострадание и влюбленность опасны и могут далеко завести.

— Хватит, — прошептала она.

— На самом деле ты так не считаешь.

— Всякая мораль есть принуждение.

— Но ведь мы оба хотим быть вместе.

— Мы много чего хотим.

— Лекси, ты мне так нужна! Она вздохнула.

— Подумай, ведь мы здесь одни, и лишь поэтому нас влечет друг к другу. Как только мы вернемся домой, все это пройдет.

— Я не согласен с тобой.

— Не обижайся, но ты не можешь рассуждать здраво, потому что не помнишь своего прошлого. А я могу.

— Неужели ты думаешь, что, когда память ко мне вернется, ты перестанешь мне нравиться?

— Да, Майлз, я так думаю.

Взяв руку Лекси, Майлз поднес ее к губам и прошептал:

— Ты ошибаешься.

Она вздрогнула, когда его губы прикоснулись к ее коже. Ей никогда не приходилось встречаться с таким обаятельным мужчиной. После развода с мужем никто ей не нравился.

Лекси отдавала себе отчет в том, что если бы Майлз был таким обходительным на яхте, то она наверняка влюбилась бы в него по уши. Она не была чересчур щепетильной, просто на своем пути не встречала такого мужчину, как Майлз.

Он был невероятно привлекательным. Все ее чувства пришли в возбуждение, и ответная тяга к нему стала почти непреодолимой.

Майлз положил ее руку к себе на колени, и у нее перехватило дыхание.

— Будь моей! — прошептал он.

Он, оказывается, был не только привлекательным, но и настойчивым. Лекси отняла свою руку.

— Иди в пещеру, Майлз, — ответила она. — Иди… куда-нибудь.

— А я думал, ты хочешь, чтобы я остался с тобой. — В его голосе прозвучала обида.

— Прости. Если хочешь, останься, только…

— Только не приближайся?

— Я не могу.

— Не понимаю. Ты говоришь, что у тебя никого нет, так почему же?

— Да, но мы ничего не знаем о тебе. Может, кто-то тебя ждет.

— Все возможно, — ответил он, и плечи его поникли.

— На яхте была женщина, Марси Имерсон. Это она? — Лекси и раньше называла имена пассажиров, но Майлз никак не реагировал.

И на этот раз имя «Марси» не произвело на него впечатления.

— А как она выглядела?

— Хорошенькая, — ответила Лекси, явно не желая видеть Майлза рядом с Марси Имерсон. — У нее темные вьющиеся волосы и отличная фигура. Приятная женщина.

— Совершенно не помню, — заметил Майлз. — Может быть, в твоем присутствии я ее и не заметил.

Лекси расхохоталась.

— Я же тебе говорила, ты не обратил на меня внимания. Почему ты не веришь?

— Потому что надо быть слепым, чтобы не заметить тебя.

А сейчас я, наверно, выгляжу ужасно, размышляла Лекси. Правда, я искупалась и одежда чистая, но волосы не расчесаны, никакой косметики! Ни он, ни я не используем парфюмерных ароматов, зато мы оба пахнем свежестью самой природы… — размышляла Лекси.

— Ты просто мной не заинтересовался, — сказала она тихо. — Это сущая правда.

Майлз сорвался с места.

— Пойду прогуляюсь.

Закусив губу, Лекси смотрела, как он уходит все дальше и дальше.

Где он будет спать? Неужели в пещере? Тяжело вздохнув, она легла. Надо придумать что-нибудь и для Майлза. Наверняка из брезента получится палатка. Надо завтра этим заняться.

Она устала, а голова кружилась от переполнявших ее мыслей. Тому, что мы упустили поисковый самолет, нет оправдания. Прилетит ли еще один? Может, завтра? Я должна быть все время начеку.

Мелкий дождь постукивал по пальмовой крыше и, казалось, убаюкивал ее. Но было сыро и холодно, и Лекси готовилась провести еще одну бессонную ночь. С Майлзом было бы гораздо теплее.

Вспоминая жар, исходивший от их тел, она даже вздрагивала. Ей казалось, что огненные искры обжигали ее таким огнем, какого она не испытывала никогда. Во всем, что с ней произошло, было что-то неправдоподобное. Алекса Уоллис — агент по купле-продаже недвижимости, которая всегда стремилась к спокойной, размеренной жизни без острых углов, — оказалась героиней романа с самым фантастическим сюжетом!

А знаменитый Майлз Лайтон — красавец и финансовый гений — ее напарник. И между ними что-то происходит или вот-вот произойдет, если они останутся вдвоем еще хоть один день…

Лекси вздохнула. Неужели он сейчас бредет по берегу? Или спрятался от дождя под деревом? А может, спит в пещере?

Надо что-то придумать, чтобы он тоже мог спать под крышей. Мы делали все наспех в надежде на скорое спасение. Но пора устраиваться более основательно, ведь, сколько еще придется ждать, неизвестно. Здесь часто идут дожди, иначе зелень не была бы такой яркой и сочной. Надо…

И тут Лекси уснула.

Глава восьмая

Утреннее солнце светило ярко, было тепло, и небо сияло голубизной. Майлза поблизости не было, и Лекси быстро искупалась в озерке. Хотя одежда еще не совсем просохла, она все же натянула ее на себя.

Захватив два апельсина на завтрак, Лекси вышла на берег. Океан успокоился, и сияющая водная гладь действовала на нее умиротворяюще. Ей всегда нравилось Тихоокеанское побережье, разнообразие его природы и освежающие ветра.

Если остров Майлза похож на этот, то на нем можно будет создать великолепный курортный комплекс, подумала Лекси. Нет ничего удивительного, что клиенты отца так заинтересованы в покупке.

После вчерашней бури на берегу снова было много мусора. Водоросли, сломанные раковины, щепки, медузы, хлопья морской пены — надо всем этим кружились и пировали чайки.

Мрачных мыслей как не бывало. Ночью я отлично выспалась, в руках у меня два сладких апельсина, а главное — я жива и здорова. Судьба подарила мне даже товарища по несчастью — Майлза Лайтона. Разве это не подарок?

Теперь Лекси была благодарна судьбе за все, чем обладала. В такое ясное утро легче было поверить, что вернется поисковый самолет или придет корабль.

Я буду весь световой день наблюдать за небом и за океаном, решила она. Спасатели могут появиться в любой момент. На этот раз меня не застигнут врасплох.

Интересно, что сейчас делает Майлз? Со смущением Лекси вспоминала вчерашний вечер. Ей хотелось поцеловать его, но она понимала, что поцелуи приведут к еще большей близости. Он ей нравился настолько, что она не могла легко отнестись к его поцелуям. И хотя она объяснила ему причину своих опасений, он не понял. И поймет лишь тогда, когда к нему вернется память.

Лекси подошла к тому месту, где занималась уборкой накануне, и у нее вырвался невольный стон. Видимо, в этой части океана течение было настолько сильным, что за ночь нанесло еще больше мусора.

Множество вещей, валявшихся на берегу, несомненно, принадлежало затонувшей яхте. Например, клубок спутанной проволоки или огромный деревянный бимс. Все было побито и сломано, так что понять первоначальное предназначение многих предметов не представлялось возможным.

Она стала рассматривать весь этот хлам и нашла ложку с согнутой ручкой. Но тут увидела, что яма, которую она выкопала для бумаги, полностью размыта волной. — Лекси!

Она обернулась и помахала рукой. Майлз был еще далеко. До чего же он красив! Загорел, и черная борода нисколько не портила его. Лекси никогда прежде не нравились бородатые мужчины, а вот Майлз остался таким же привлекательным, как прежде.

Ему все к лицу, думала Лекси. Высокий, стройный, он хорош в любой одежде и даже совсем без нее.

С Майлзом надо быть поосторожней. Не смей больше рыдать у него на груди! — приказала она себе. Ты уже не девочка.

— Я был в лагере, — сказал Майлз, подходя ближе. — Но тебя уже не застал. Какой прекрасный день!

Лекси кивнула и успокоилась, не заметив ничего особенного в выражении его лица. Может, вчерашние поцелуи беспокоят только ее?

— А где ты спал?

— В пещере. — Он усмехнулся. — С летучими мышками. Они меня немножко покусали, но ничего страшного.

Лекси улыбнулась.

— Послушай, Майлз, имеет смысл устроить наш лагерь прямо на берегу. И тогда хоть один из нас будет все время на виду.

— Я тоже об этом думал. Из брезента получится отменная палатка. Сегодня этим займусь.

— Я помогу тебе.

— К тому же надо будет соорудить нечто вроде флага. Привяжем к шесту белую рубашку, которую ты нашла, и у нас будет флаг. А поставим его на вершине холма.

— Блестящая мысль, но где нам найти шест?

— Сгодится какое-нибудь поломанное дерево, на котором мало веток.

Лекси сразу представила себе, как трудно будет установить флаг на холме. Во-первых, надо найти сломанное дерево, затем притащить его на вершину.

Потом выкопать яму, а почва на здешних холмах каменистая. Совсем другое дело — песчаный берег. Однако флаг на холме будет виден с самолета, если он снова совершит облет острова.

Теперь, когда у них появились хоть какие-то планы, Лекси почувствовала себя более уверенно и пошла вместе с Майлзом назад к лагерю.

— Ты сегодня пытался высечь искру? — спросила она с надеждой.

— Да, пытался, но все вокруг промокло. Надо подождать, пока не просохнет трава. Из нее получится отличный фитиль.

— Кстати, вон там лежит моток проволоки. Она спутана, но, может быть, тоже пригодится?

— Пожалуй. — Майлз наклонился и подобрал проволоку. — Возьмем с собой.

— А там вон — огромный бимс?

— Тут много всякого добра, Лекси. Думаю, надо подобрать самое полезное, пока волны не унесли все это обратно в океан.

Они принялись за работу. И так будет каждый день, думала Лекси. Время для нас не имеет значения. Наше пребывание на острове можно измерять и часами, и днями. Не хочется думать, что неделями. Но пусть это время будет как можно более похожим на нормальную человеческую жизнь. Соорудить палатку — это в наших силах. Какое-то подобие дома всегда необходимо человеку. Не в пещере же спать и не под открытым небом. Брезент такой большой, что мы сможем поделить его на двоих.

Трудились они не покладая рук, делая лишь небольшие перерывы, чтобы утолить голод и жажду. На берегу было разбросано много разного хлама, и кое-что могло пригодиться: обрывки ткани, железяки, банки, которые можно было использовать в качестве инструментов и кухонной утвари, если удастся высечь искру и поймать рыбу.

Пока Майлз искал в лесу сломанное дерево, Лекси собирала фрукты и орехи, стараясь не уходить далеко от вершины холма на случай появления самолета.

Затем они принялись за сооружение палатки из брезента. Металлические трубки, веревка и проволока — все пошло в ход. Пригодился даже маленький перочинный ножик с инкрустацией. Лекси старалась помогать Майлзу всем — и словом, и делом.

Но тишину так и не нарушил рев мотора самолета, а в водах океана не появился корабль. Лекси утешала себя надеждой на то, что самолет обязательно еще вернется.

К вечеру палатка была готова. Лекси не переставала удивляться изобретательности Майлза. Из металлических трубок и толстых ветвей они соорудили четырехугольный каркас и натянули на него брезент. Палатка получилась просторной, в ней можно было даже лежать. Вход находился со стороны океана и тоже завешивался брезентом, который можно было поднять при необходимости. Задняя стена опиралась на толстый ствол дерева, боковые были плотно прижаты к песку камнями. Если пойдет дождь, брезент, разумеется, намокнет, но внутри будет сухо.

— Великолепно, Майлз, просто великолепно! — радовалась Лекси.

Майлз придирчиво рассмотрел сооружение, затем одобрительно кивнул:

— Сойдет.

— Не то слово! В следующий раз, когда самолет полетит над берегом, нас непременно заметят.

Взглянув на небо, Майлз подтвердил:

— Думаю, ты права. — Он улыбнулся. — Я хочу искупаться и постирать. Пошли вместе.

Мне тоже не мешало бы помыться после тяжелого трудового дня, подумала Лекси. Если мы пойдем по очереди, то сможем раздеться.

— Сначала иди ты, а потом — я.

— Лекси, ведь уже совсем темно! А под деревьями вообще тьма кромешная.

Зачем это ему нужно, чтобы мы купались вдвоем?

— Мы… не должны одновременно уходить с открытого места, — сказала она первое, что пришло в голову.

— Но в такое позднее время уже никто не прилетит.

Возразить было нечего. Она отвернулась от Майлза, от его взгляда, полного надежды. С ним оказалось приятно работать вместе. Нетерпеливости, резкости, свойственных другим мужчинам, не было и в помине. Такое его поведение лишь усилило чувства, которые она испытывала к нему.

Лекси уже давно поняла, что влюблена в Майлза. Ее сердце сладко замирало от каждого его взгляда. Она хотела, конечно, чтобы к нему вернулась память, и в то же время мечтала, чтобы он остался таким, как теперь. Она надеялась, что их скоро найдут, и в то же время опасалась, что в знакомой обстановке он станет таким, как прежде.

— Не смущайся, — произнес Майлз тихо. — Иди сначала ты, а я подожду здесь.

Она почувствовала себя глупой маленькой девочкой.

— Подожди здесь несколько минут, пока я войду в воду, а потом приходи.

— Не будешь возражать?

Лекси смущенно засмеялась.

— Майлз, я не знаю, что сказать. Конечно, ничего страшного, если мы искупаемся вместе в темноте.

— Разумеется, ничего страшного, — согласился он. — Ты мне нравишься, Лекси. Я не собираюсь это отрицать. Возможно, ты права: мы здесь одни и поэтому нас тянет друг к другу. Но мне кажется, не только поэтому.

Если я не буду держать себя в руках, произойдет нечто очень серьезное, думала Лекси. Но если все время «держать себя в руках», можно упустить свое счастье…

Нетронутость природы, теплый бархатистый воздух, запахи цветов и морского ветра, их совместная работа, трапезы, шутки и смех… Да и сам Майлз — необычайно красивый, волнующий… Какая женщина могла бы устоять?

— Я тебе нравлюсь, — заметил Майлз. Лекси слабо улыбнулась:

— Да. — Он хотел к ней подойти, но она попятилась. — Приходи через несколько минут.

Майлз засмеялся.

— Хорошо.

Войдя в тень деревьев у пруда, Лекси успокоилась. Не стоит больше стесняться, я не маленькая девочка. Майлз будет купаться рядом и тоже будет раздет. Что такое нагота, в конце концов?! Кроме того, здесь так темно, что мы друг друга не увидим.

И все же она сбросила одежду и плюхнулась в воду так поспешно, как будто сам дьявол преследовал ее. Теплая вода ласково приняла ее уставшее тело.

Вскоре появился Майлз. Он был совершенно обнаженный и даже не пытался прикрыться. Лекси затаила дыхание и почувствовала, что краснеет до ушей. А Майлз спокойно вошел в воду, стал плескаться и тщательно тереть волосы, видимо получая от этого большое удовольствие. Лекси тоже начала мыть волосы, стараясь не смотреть в его сторону.

— Неземное блаженство, — сказал Майлз со вздохом и лег на спину.

Не часто можно увидеть нагого мужчину, плавающего на спине. Кожа Майлза была светлее воды и кое-где оттенена черными волосами. У него были длинные ноги и руки, торс был стройным и мускулистым. Сама Лекси держалась под водой, чтобы он тоже не стал рассматривать ее.

— Знаешь, — сказал Майлз задумчиво, — если иметь все самое необходимое, туг можно прожить всю жизнь.

— Ты шутишь!

— Представь себе, Лекси, что мы здесь построили дом. Из чего бы его построить?…

Лекси прокашлялась.

— Ну, хотя бы из кирпича… и отделать местным камнем.

— Кирпичный дом — это здорово. Я мечтаю о простой жизни.

Вряд ли тот Майлз Лайтон, которого она встретила на яхте, мечтал о «простой жизни».

— Правда, здесь не было бы так хорошо, если бы я был в полном одиночестве, — продолжал Майлз.

— Я бы тоже не хотела остаться здесь совсем одна.

— Нам хорошо вместе?

— Я думаю, что любые два человека, оказавшись в таких условиях, поладили бы. Ведь взаимная вражда не улучшила бы положения.

— Наверно, ты поладила бы с кем угодно.

— Да… я бы старалась.

— А ты любишь бывать в обществе? Я уверен, что у тебя много друзей.

Лекси рассмеялась:

— Я не веду светский образ жизни, но у меня, конечно, есть друзья.

— А близкого друга нет, — произнес он тихо, встал ногами на дно и двинулся к ней. Теперь вода доходила ему до пояса.

Лекси пригнулась, чтобы спрятать грудь под водой. Хотя уже совсем стемнело, очертания ее тела все-таки были видны. Пока что Майлз на расстоянии. Но что у него на уме?

Майлз остановился.

— Лекси, ты будешь стесняться, если я увижу тебя без одежды?

— Мне… такая мысль не очень по душе.

— А меня нагота не смущает.

— Я это заметила. Неужели ты всегда такой раскованный?

— Да нет… Просто я чувствую себя счастливым. И не задаю себе лишних вопросов. Ведь мы могли погибнуть оба — и ты, и я. Почему мы не погибли? Вряд ли остальные, кто был на яхте, такие же удачливые, как мы.

— Я тоже об этом думала, — пробормотала Лекси. Он подошел к ней ближе и протянул руку.

— Встань, пожалуйста. Я тебе ничего не могу обещать. Но помни: ты не будешь страдать по моей вине.

Сознательно он не причинит мне боли, подумала Лекси. Он говорит искренне. Однако я рискую многим, а он — ничем. Правда, я так мало общалась с ним на яхте! Возможно, он вовсе не такой, каким показался с первого взгляда. Ведь не может быть, чтобы потеря памяти полностью изменила личность человека, Она протянула ему руку и встала на ноги. Вода стекала с ее плеч и груди.

— Лекси, ты красавица! — воскликнул Майлз, сжимая ей руку.

— Спасибо, — прошептала она.

— Ты больше не смущаешься?

— Нет.

И это была правда. Ей казалось вполне естественным, что они нагие стоят в воде и держатся за руки.

— Я не сделаю ничего без твоего согласия, — прошептал Майлз. — Останови меня, если я зайду слишком далеко… Ты говорила вчера о границах дозволенного. Для меня их не существует, но я не пойду против твоих желаний и принципов.

Хотя Лекси стояла в воде, губы ее пересохли, и она облизнула их кончиком языка. Сердце ее порывисто билось. Ей казалось, что произошло какое-то чудо и она стала героиней романтического фильма: она живет на необитаемом острове и в нее влюблен такой привлекательный мужчина, какого не увидишь и во сне.

Майлз отбросил мокрые пряди с ее лица.

— Когда я думаю о доме на острове, я вижу в нем только тебя, Лекси.

— Майлз! — воскликнула она, задыхаясь.

— Я иду против твоих принципов?

— Нет, но все это нереально!

— Для меня — реально.

Лекси ощутила непонятную слабость.

— Майлз, пожалуйста, ты должен понять. Мы так далеки от действительности. Ты живешь… О, я не знаю. Два или три собственных дома в различных местах. Ты активный, преуспевающий бизнесмен. Хоть ты и ведешь замкнутый образ жизни, но у тебя есть друзья. Ты владеешь огромной недвижимостью. У тебя свои цели в жизни. Ты же не бегаешь в самодельных шортах по необитаемым островам Тихого или Атлантического океанов!

— И не купаюсь вместе с красивой женщиной в душистой темноте тропической ночи… Если я и не делал этого прежде, то теперь хочу и буду это делать.

У нее перехватило дыхание. Как объяснить ему все, если он способен лишь восхищаться настоящим мгновением?

Но, может быть, он прав, а заблуждаюсь я?

Он хочет моей любви и ждет только согласия. А я и сама влюблена в него до потери сознания. Он притягивает меня точно магнитом — и физически, и духовно.

Она никогда не считала себя чувственной женщиной, и ее бывший муж тоже придерживался такого же мнения. Питер обладал талантом наносить удары ниже пояса и откровенно заявлял, что его не удовлетворяют их интимные отношения. Вероятно, именно поэтому она и не пыталась найти другого мужчину. Ей не хотелось услышать еще раз жалобы на ее холодность.

Но Майлз предлагал не поразвлечься, чтобы скрасить их пребывание на острове, — нет, он говорил о будущем! Но она боялась в это поверить и списывала все на его амнезию.

Он положил руки ей на плечи и привлек к себе.

— Майлз, — прошептала она, — я не знаю, как расценить твое отношение ко мне. Меня это беспокоит.

— Лучше обними меня, — проговорил он. — Ты ведь меня не боишься?

— Конечно, нет! Но я боюсь себя. Он засмеялся.

— Почему? Неужели потому, что здесь так прекрасно? Что мы вместе? Лекси, у тебя только один недостаток: ты слишком серьезная. — Он придвинулся ближе, и она ощутила жар, исходивший от его тела. — Разве я поступаю плохо? — спросил он шепотом. — Меня тянет к тебе, и я честно в этом признаюсь. Честность, дорогая, — это лучшее, что может быть в отношениях между людьми.

Он обнял ее и прижал к себе. Его губы покрыли поцелуями ее лицо, и она склонила голову к нему на грудь.

— Мы… не должны этого делать, — пробормотала она охрипшим голосом, чувствуя, как заныла грудь от прикосновения к его коже.

— Это говорит твой рассудок, а не сердце, — ответил он. — Поступай по зову сердца, дорогая.

Но сердце ее не было надежным барометром, оно билось слишком часто, так же как и его.

— Рассудок приказывает мне поскорее выбраться из воды, — пробормотала она.

Он усмехнулся.

— Ответ уклончивый. — Затем приложил руку к ее левой груди и заметил: — Однако твое сердце говорит совсем другое.

— Так не слушают сердце.

— У тебя очень красивая грудь.

На этом острове они совершенно одни. Если бы это случилось в Калифорнии, я бы не растерялась! А может, в Калифорнии произошло бы то же самое? Легко отвергнуть мужчину, который не нравится. Но отвергнуть Майлза — это значит отвергнуть самое себя. Этого человека я могла бы любить и, видимо, уже люблю…

Он поцеловал ее в губы, и Лекси сдалась. Его поцелуй обладал такой мужественной силой, какой она не испытывала прежде.

Она обняла его, и их тела крепко прижались друг к другу.

Поцелуи не были единственной целью Майлза. Он пригласил ее купаться вместе, чтобы соблазнить, и это ему удалось. Возможно, он обдумывал свой план целый день, пока они работали вместе, ели фрукты, пили воду и просто болтали.

— О, Лекси, — прошептал он и снова припал к ее губам. Его руки опустились на ее бедра, прижимая их к себе.

Она не могла ни о чем думать, кроме как о его близости. Что я делаю? Я сошла с ума!

Оторвав губы от его рта, она пробормотала:

— Подожди, пожалуйста!

Он поднял голову, тяжело дыша:

— Подождать?

— Я не уверена… что мы поступаем правильно. Я… и ты… нам нужно время.

— Время?!

— Мы слишком торопимся. — Она не знала, как объяснить свое замешательство. Надо было все обдумать. Ведь их положение так необычно. Может, она и вправду слишком серьезно ко всему относилась, но она была не в силах изменить свои взгляды на жизнь.

Ее больше всего беспокоил характер Майлза. Как она ни пыталась уговорить себя, что он не мог вдруг так измениться, ей все-таки казалось, что он поступает не обдуманно, а просто так, инстинктивно.

— Майлз… Не знаю, почему я согласилась, — она махнула рукой на озерко. — Это на меня не похоже.

— Я в этом не сомневаюсь.

Он обладал талантом ее успокаивать.

— Откуда ты можешь знать… — сказала она неуверенно. — Я ухожу.

Он ее поцеловал, слегка прикоснувшись к губам, и не стал больше удерживать. Лекси побрела к берегу. Было совсем темно, и она уже не беспокоилась, что Майлз увидит ее без одежды.

Она испытывала недовольство собой, а не им. Она знала причину, а он — не знал!

Одевшись, Лекси села на берегу и обняла руками колени. Майлз подошел и опустился рядом.

— Лекси, прости меня.

— Ты ни в чем не виноват.

— Я готов сделать все, лишь бы ты была счастлива.

— Но, Боже мой, Майлз, как я могу быть счастливой? Самолет не прилетел. Я весь день обманывала себя, что вот-вот услышу его гул. Мои надежды не оправдались. Поэтому я и пошла с тобой купаться. — Тут ее голос снизился до шепота. — Мне страшно, Майлз, мне очень страшно. Когда же нас найдут?

— Прошло еще мало времени, они только начали поиски.

— Да, но сюда уже прилетали и ничего не нашли! А сколько островов в этой части океана! Сколько времени нас будут разыскивать?

Майлз вздохнул и взял ее за руку.

— Перестань мучить себя такими мыслями. Спасатели продолжают поиски, пока не становится ясна судьба всех потерпевших. А ищут не только нас с тобой.

— Дай Бог, чтобы так оно и было. Но почему только мы оказались на этом острове, а остальные где-то в другом месте?

Майлз пожал плечами.

— Я и сам об этом думаю. Течение принесло сюда обломки яхты и нас с тобой. Почему оно не принесло остальных?

Лекси почувствовала дурноту.

— Может быть, потому, что их… нет.

— Или они успели позаботиться о себе. На яхте была спасательная шлюпка. Помнишь, ты ведь ее видела?

— Да… — Лекси нахмурилась. — Постой, я видела две шлюпки. Точно две! Они были…

— На правой или на левой стороне по ходу яхты?

— На левой.

— А твоя каюта?

— На правой стороне.

— А салон?

— На левой.

— А где был я?

Лекси взглянула на него.

— Я не знаю. Ты был в салоне с гостями, когда я ушла.

— Клянусь, я был на той же стороне, где была ты! Все остальные оказались в воде с левой стороны, а мы с тобой — с правой.

— Я слышала голоса людей, но никого не видела. А почему я не видела тебя? И куда девался экипаж, ведь не все же они находились в салоне? — Лекси встала и отряхнула песок с брюк. — Пойду спать, я очень устала.

Майлз тоже поднялся.

— В нашу новую палатку?

Она нерешительно покачала головой. — Нет, Майлз, мне больше по душе пальмовый шалаш. А ты иди в палатку. Увидимся завтра утром. И она ушла, опустив голову.

Глава девятая

Майлза разбудил монотонный шум дождя, падавшего на крышу палатки.

Лежа с закрытыми глазами, он размышлял об акциях фирмы «Веритрон». Как лучше поступить: держать акции, продать их или купить еще?

«Веритрон»!

Точно удар грома его поразила мысль: а ведь я нахожусь на острове, недалеко от побережья Мексики… И к нему вернулась память.

Он все вспомнил! Жизнь пронеслась перед глазами так же неожиданно, как исчезла прежде. Детство, родители, друзья, деловые связи, дом и все остальное.

На висках и на лбу выступила испарина. Последним вспомнился взрыв на яхте и люди, которые там были.

Лекси!

Боже мой! Что случилось с остальными? Кажется, было два взрыва. После первого я оказался в воде. А через некоторое время раздался второй. Я остался в живых лишь потому, что первый взрыв выбросил меня за борт. Наверно, то же самое произошло и с Лекси. Может быть, остальные успели спастись в шлюпках между первым и вторым взрывами?

Отчего произошел взрыв? Система связи была не на должном уровне, но это не могло стать причиной катастрофы.

на Мы обнаружили дефект, как раз когда в гавань приехала Лекси. Она была уверена, что ее сообщение о несчастном случае с отцом уже передано на яхту, а я его не получил, потому что система связи периодически выходила из строя. Но командир экипажа полагал, что это незначительное повреждение легкоустранимо, и яхта отправилась в путь…

Но не это же стало причиной взрыва!

Что же случилось? Обливаясь потом, Майлз пытался прояснить для самого себя причину трагедии. Но ответа найти не мог. Подводный риф? Утечка горючего? Авария в системе коммуникаций? Наверно, я никогда не узнаю о причине. Океан поглотил все, что осталось от яхты. Но главное — люди. Супруги Литлфилдс и Хортонс, Марси Имерсон, экипаж…

Лекси намекала на его особые отношения с Марси, но на самом деле между ними ничего не было. Возможно, сама Марси подала ей эту мысль. Майлз пользовался успехом у женщин, но он уже давно понял, что их привлекает не его обаяние, а банковские счета. Это особенно проявилось во время его женитьбы. Еще не просохли чернила на брачном контракте, как жена предъявила ему непомерные требования. Он был в состоянии удовлетворить все ее желания, пока еще верил в бескорыстную любовь. Но вскоре, убедившись, что любят не его самого, а его деньги, Майлз обратился к адвокату по бракоразводным делам.

С тех пор он жил одиноко, точно отшельник. Одиночество преследовало его с самого детства. Уже тогда Майлз Лайтон видел своих родителей редко. Он часто размышлял о том, зачем они произвели его на свет, если прекрасно обходятся без него. Видимо, это была их ошибка.

ИЗ Впервые он услышал слова одобрения от них, когда, будучи уже взрослым, провел крупную денежную операцию и заработал на этом миллион. Отец похлопал его по плечу, а мать пригласила на обед. Ему было уже двадцать три года, и лишь тогда он нашел путь к сердцам своих родителей. Талант финансиста был у него в крови, и его успехи в этой области стали всячески поощряться. Мать даже собирала все статьи о восходящей финансовой звезде…

Майлз вытер вспотевший лоб. Прежде он никогда не анализировал свою жизнь с такой точки зрения. Ему нечем было гордиться. А после того, как родители погибли в авиакатастрофе, он окончательно замкнулся в себе.

У меня всегда было мало друзей, вспомнил он. Мало? Скорее всего, их вообще не было, особенно среди женщин. И я не знал, как вести себя с порядочной женщиной. Что я сделал, когда встретил Алексу Уоллис? Посмотрел на нее холодным взглядом и, вероятно, пожал ей руку!

Теперь-то я понял, что пыталась объяснить мне Лекси, не называя вещи своими именами. Я ей нравлюсь таким, каким стал после гибели яхты, и совсем не нравился до кораблекрушения. Она влюбилась в мужчину, который очнулся на этом острове и потерял память о своем прошлом. Значит, я и Майлз Лайтон — это два разных человека.

Здесь, на этом маленьком острове, я чувствую себя прекрасно, я счастлив и доволен тем, что забыл свое прошлое. Я счастлив с Лекси. Эти несколько дней я жил без перегрузок и стрессов: не требовалось ничего из себя изображать, не было никаких срочных дел и важных решений.

Неужели моя прежняя жизнь настолько мне немила, что, избавившись от нее, я почувствовал себя свободным?

Да, так оно и есть! Я встретил здесь прекрасную, достойную, правдивую женщину и ощутил мир и покой, о чем раньше не имел представления.

Я не хочу и не могу потерять то, что приобрел здесь!

Но как поступить? Если я сейчас выйду из палатки и скажу Лекси, что ко мне вернулась память, она снова увидит во мне того высокомерного богача, каким я был до кораблекрушения.

Пусть я останусь богачом, но высокомерие мне противно!

Лучше пока ей ничего не говорить. Я хочу видеть ее веселой, смеющейся, и мне нужно убедиться в своих чувствах к ней. Это не только физическое влечение.

Неужели я влюблен? Первый раз в жизни!

А сможет ли Лекси полюбить меня?

Это нужно выяснить.

Майлз глубоко вздохнул. Придется притворяться. Сумею ли я? Надо следить за каждым своим словом, чтобы не проговориться. И в то же время нельзя забывать, что Лекси напугана. Может, она будет спокойнее, если узнает, что ко мне вернулась память?

Но все ли я помню? Майлз, прищурившись, вспомнил, как он оказался в воде и как раздался второй взрыв.

Он вспомнил, как вышел на берег.

Но из памяти выпала одна ночь: он не помнил, как доплыл с затонувшей яхты до острова.

Потрогав шрам на голове, Майлз заключил, что, вероятно, от сильного удара потерял сознание.

Но почему я не утонул? Может, бессознательно держался за какой-нибудь плавающий предмет?

В мыслях все смешалось: горящий корабль, паника и страх. А потом тьма. И все-таки его вынесло на берег. Как это произошло, он не мог понять.

Одно для него стало ясно: он был на грани жизни и смерти. Судьба подарила ему еще один шанс, и он не должен его упустить.

Придется притворяться, решил Майлз. Но это для меня не сложно. Разве я никогда не притворялся?

Услышав, как барабанит дождь по крыше ее крохотного шалаша, Лекси вздохнула. В эту ночь она хорошо выспалась. Первая ночь на острове была ужасной: она постоянно просыпалась и искала глазами Майлза. А вчера вечером как закрыла глаза, так сразу уснула, и открыла их только утром. Настроение у нее было бодрое.

Майлз не переставал ее удивлять. Здесь, на необитаемом острове, он чувствовал себя как рыба в воде.

При мысли о нем Лекси, как всегда, ощутила волнение и томительную слабость во всем теле. Она облизнула пересохшие губы. Страсть к Майлзу захватила ее вопреки всякому здравому смыслу. Если мы пробудем здесь еще несколько дней, я за себя не ручаюсь. Но разве это так уж плохо?

Закрыв глаза, она представила себе их объятия. Если бы он вошел сейчас, сию минуту, и прикоснулся ко мне, поцеловал меня, разве я смогла бы сказать «нет»?

Конечно, не смогла бы. Я прижала бы его к себе и крепко поцеловала… — Лекси!

— Боже мой, — испугалась она, словно ее застали врасплох за каким-то нехорошим делом, и быстро выползла из своего ночного укрытия. — Доброе утро!

Майлз улыбался. Как она хороша! — подумал он. Волосы растрепались, темно-зеленые глаза немного припухли со сна… Как же она хороша!

— Ты уже проснулась? Ну и как прошла ночь?

— Отлично, — сообщила Лекси, избегая его взгляда. — А у тебя? Как спалось в новом доме?

— Великолепно. Правда, мне не хватало летучих мышей.

Лекси рассмеялась, немного натянуто, потому что тайные мысли о нем еще не исчезли. Да и как могли они исчезнуть? Майлз занял главное место в ее сердце, и она была уже близка к тому, чтобы перестать без конца анализировать и сомневаться.

— Я, пожалуй, пойду умоюсь, потом мы позавтракаем и примемся за работу, — сказала она решительно.

Майлз понял, что когда она говорила о работе, то имела в виду установку флагштока, ведь накануне он так и не нашел подходящее дерево. Кроме того, уборку на берегу и сбор фруктов.

Однако Майлз не особенно спешил установить флаг на их острове. К тому же он в любой момент мог разжечь костер. Среди мусора на берегу он видел кусочки стали, а при помощи кремня и этих кусочков легко можно высечь искру и разжечь костер. Однако он не спешил и с костром. Теперь он уже представлял себе, где приблизительно расположен их остров. Если развести костер, их обнаружат очень скоро. Но ведь они не голодают, у них есть свежая вода, они не больны. Ему очень хотелось остаться на острове еще несколько дней и ночей.

И потому он не собирался все время работать.

— Я хочу устроить выходной день, — заявил Майлз, когда Лекси умылась.

— Что ты сказал?

— Давай сегодня будем отдыхать.

— Отдыхать?! Майлз, надо срочно установить флаг.

— Послушай, костром сегодня заниматься бесполезно, потому что еще очень сыро после дождя. Можно, конечно, поискать подходящее дерево для флагштока, но я бы хотел сегодня немного отдохнуть. Давай побродим по острову, обследуем его…

— Что еще обследовать? Тут больше ничего не найдешь!

— Ну ладно, давай просто погуляем.

Он выглядел как-то необычно. И говорил странные вещи. Лекси нахмурилась.

— Как ты себя чувствуешь?

— Изумительно! А ты? — Продолжая улыбаться, он подошел ближе и нежно взял ее за руку. — Я уверен, что ты тоже чувствуешь себя прекрасно.

Слабость, которую она недавно испытала, вновь овладела ее телом. У Лекси перехватило дыхание, она заглянула ему в глаза и увидела, что они сияют радужными огнями.

— Ты что-то от меня скрываешь? — спросила она.

Майлз сжал ей руку и перестал улыбаться.

— Какая ты проницательная! Хочешь — расскажу.

Но Лекси уже поняла, что с ним происходит. Видимо, он проснулся с теми же эротическими фантазиями, какие были и у нее.

Мы все время рядом, вместе проводим время с утра и до ночи. А потом еще эти поцелуи и купание в озере. Нет ничего удивительного, что у нас у обоих рассудок слегка помутился. Но целый день ничего не делать? Прогуливаться по острову? Когда мы работали, наши мысли были заняты, и мы не могли думать только друг о друге…

Лекси высвободила свою руку и пошла к хранилищу фруктов и орехов. Взяв апельсин, она снова взглянула на Майлза.

— Я все-таки думаю, что мы должны найти дерево для флагштока.

— Займемся этим завтра. Обещаю тебе. Я чувствую, — тут он развел руки в стороны, словно хотел обнять весь остров, — себя свободным! Я уверен, что нас очень скоро найдут, Лекси. И потому хочу провести весь день с тобой, до того как все это кончится. Давай радоваться жизни. Давай забудем сегодня все на свете, кроме радости.

Говорил ли ей когда-либо другой мужчина такие слова? Предлагал ли ей забыть все, кроме радости?

Сердце ее затрепетало и покатилось куда-то вниз. Она была влюблена в Майлза, и это чувство становилось с каждым часом все сильнее. Она смеялась вместе с ним и печалилась, когда он грустил. Ей передавалось его настроение, и от мыслей о его любви изнывала каждая клеточка ее тела.

Майлз подошел и взял из ее рук апельсин.

— Давай поедим на завтрак сливы, — произнес он тихо. — Теплые и сладкие, прямо с дерева.

— Но они… мокрые, — прошептала Лекси. Она не могла больше сопротивляться.

— Дождь кончился.

Она понимала, чего он хочет, и знала, чего хочет сама. Это были не сливы.

— О, Майлз, — проговорила она почти печально.

Он смотрел на нее с минуту, а потом взял за руку.

— Ты пойдешь со мной? Она кивнула со вздохом.

— Пойду.

— Чудесно.

И это слово — «чудесно» — не прозвучало легкомысленно. Ей показалось, что он сердечно рад ее решению.

Они вышли на берег, держась за руки. И вдруг, обменявшись взглядами, засмеялись и побежали, словно школьники, прогуливающие занятия. С гиканьем и криками они мчались, оставляя следы босых ног на песке.

Наконец Лекси остановилась.

— Надо все же следить за самолетом, — вспомнила она.

— Разумеется.

С берега они свернули к сливовым деревьям и позавтракали сочными, сладкими плодами. Потом играли в салки, бегали и резвились, как дети. Лекси не могла припомнить, когда она последний раз играла в детские игры. Они дурачились, им было весело, и временное ощущение полной свободы помогало забыть все тревоги.

Лекси чувствовала, что Майлз как-то изменился, хотя внешне он выглядел точно так же, как и прежде Правда, черная борода придавала ему несколько таинственный вид, и он казался более солидным, что ли, более совершенным.

Они сели на берегу, Майлз откинулся назад, опершись на локти, Лекси играла песком, пересыпая его из одной кучки в другую.

— У тебя иногда появляются проблески памяти? — спросила она.

Он взглянул на нее.

— Проблески? Нет… сегодня утром их не было. — То, что случилось утром, было не проблеском, а целым озарением! — Лекси, ты такая красивая. Ты знаешь, что ты красивая?

Она покраснела.

— Совсем не красивая! Не ухоженная, обгоревшая, бесцветная! — возразила она, представив себе свое лицо без косметики.

— Ну что ты, вовсе не бесцветная: у тебя золотистый загар.

— Неужели? — Она прикоснулась к своим щекам. — Обычно я избегаю солнца и никогда не загораю.

— А я… — Майлз прикусил язык.

Но Лекси догадалась, что он о чем-то вспомнил.

— Продолжай. Ты что-то припомнил?

— Да… я вспомнил, что быстро загораю. Посмотри на мои руки. — И он стал разглядывать свои руки.

Лекси внимательно изучала его лицо.

— И это все? Ты вспомнил только, что к тебе быстро пристает загар?

То, что надо притворяться, тяготило Майлза. Он не относился к тем, кто предпочитает ложь правде, но иногда в бизнесе приходилось и ему избегать правды. Прибегал он ко лжи и когда нужно было избавиться от слишком навязчивых женщин.

Но обманывать Лекси ему было трудно. Когда он решил притворяться, то упустил из виду, что не сможет смотреть ей прямо в глаза, если захочет сказать неправду.

Он поднялся.

— Пойдем пройдемся.

— Давай. — Лекси оперлась на его руку и встала. Его прошлое начинает к нему возвращаться, думала она, пока они поднимались на ближайший холм. То, что память к нему возвращается, — это хорошо для него, а для меня это как ледяной душ.

Может быть, сегодняшний день станет для нас последним днем на острове?… Но почему я уверена, что вместе с памятью к нему вернутся его прежние отталкивающие черты характера?…

Майлз знал, о чем она думает. У Лекси проницательный ум, и по нескольким словам, сорвавшимся у него с языка, она могла догадаться, что с ним происходит.

Они вышли на поросшее травой плато. Под ярким солнцем волосы Лекси засияли, как золото, и вся она была такая нежная, такая грациозная, что Майлз почувствовал непреодолимое желание схватить ее и прижать к себе. Он обнял ее за талию, и Лекси, откинув голову назад, заглянула ему в глаза.

— Майлз…

— Не говори «нет».

— Я и не говорю.

Он стал смелее, он изменился, хотя память к нему еще не вернулась. Майлз, с которым она провела эти дни на острове, был милым, добрым, но несмелым, а сегодня он другой. Сегодня он не спросит разрешения поцеловать ее, не пообещает уважать ее желания, сегодня он сам уже не может справиться со своими желаниями.

Именно этот смелый, волевой Майлз разрушил ее последние попытки к сопротивлению. Прежде она была хозяйкой их взаимоотношений, теперь пришел его черед.

Глаза его потемнели, наполненные глубоким чувством.

— Наши отношения не кончатся, когда нас найдут. — Не дожидаясь ответа, он поцеловал ее в губы.

И тут все мысли покинули ее, она закрыла глаза и обняла его за шею. Губы ее приоткрылись, дыхание стало прерывистым, и она почувствовала в себе такую смелость, о которой раньше и не подозревала. Свойственная ей осмотрительность исчезла, и она прижалась к нему, а ее пальцы гладили его волосы.

Руки Майлза скользили вдоль ее тела. Лекси же в это время пыталась расстегнуть пуговицы его рубашки. Дрожь сотрясала их, и, целуя друг друга, они опустились на колени в высокой траве.

Вскоре Лекси была обнажена, Майлз — тоже. Все мысли покинули их, остались одни желания.

Лекси лежала на спине под лучами солнца, обдуваемая теплым ветерком. Майлз заглянул ей в глаза.

— Если б ты знала, как много для меня значишь! — И он снова страстно поцеловал ее.

Он целовал ее шею, плечи, грудь, нежно касался губами маленьких сосков. А ее руки ласкали его тело.

Ей казалось, что в небе рассыпались звезды, и все ее существо обратилось в одно желание, которое он понял. Их тела соединились.

Они жадно обменивались поцелуями и ласками, кружась в диком вихре сжигавшего их огня.

Он смотрел ей в глаза, лицо его пылало и кожа стала влажной. А она восхищалась этим особым, почти неземным выражением его глаз.

И сама витала в какой-то другой сфере. Каждое движение его тела приближало ее к тому мгновению, которое не поддается воле разума.

И вот этот миг наступил: она застонала и слезы брызнули из ее глаз. Через мгновение Майлз тоже хрипло вскрикнул, приникая головой к ее груди…

Успокоенные, они лежали неподвижно.

Буря миновала.

Ничего подобного Лекси еще никогда не переживала — безмятежное спокойствие и умиротворение.

Но вот чувство реальности стало возвращаться к ней: она поняла, что лежит на траве под открытым небом и ощущает на себе тяжесть Майлза.

Ее вдруг поразило то, что с ними произошло. Она вела себя так, словно знала наперед все, что будет, а на самом деле такого с ней еще никогда не случалось.

Майлз поднял голову, и взгляды их встретились.

— Если бы я стал признаваться тебе в любви, ты бы, наверно, убежала? — тихо спросил он.

— Я бы не смогла убежать: не хватило бы сил. Он нежно поцеловал ее в губы и снова приподнял голову.

— Вот с чем мы с тобой столкнулись, Лекси. Это любовь.

— Может быть… Возможно, — прошептала она.

— Тогда скажи, скажи мне: «Майлз, я тебя люблю!»

Лекси облизнула пересохшие губы.

— Но ведь мы так мало друг друга знаем…

— Я думаю, что любовь так и приходит — без предупреждения.

— Ты думаешь? А я не уверена. — Лекси погладила его лицо и губы. Его борода стала шелковистой на ощупь. — Нам, наверно, не нужно говорить об этом, пока мы не вернемся к нашей прежней жизни.

— Пожалуйста, не умничай. — Он слегка встряхнул ее. — Люби меня и не думай ни о чем. Просто люби, и все.

Она вздохнула.

— Это не так просто. Если б ты…

— Если бы я что? — прищурился Майлз.

— Твоя память…

— Я буду любить тебя и без памяти, и с памятью, — горячо возразил он, опасаясь, что она снова начнет его сравнивать с тем мужчиной, которого встретила на яхте. — Поверь мне, Лекси, чувства к тебе не исчезнут, когда нас найдут и вернут на материк. Ты должна мне верить.

— Ты сегодня какойто другой. Более уверенный в себе, более смелый, — заметила Лекси, глядя в его серьезные глаза.

— Может быть.

— Нет, Майлз, точно, ты стал другим. Прошлой ночью в озере ты сразу же меня отпустил, лишь только я стала возражать. А сегодня, я думаю, мои возражения были бы бесполезны.

— Нет, это не так. Я всегда буду уважать твои желания. — Он улыбнулся уголком рта. — Я буду пытаться тебя убедить. Меня тянет к тебе так сильно, я никогда такого не испытывал… — Он прокашлялся, чтобы замять свою оплошность. — Я в этом уверен, — добавил он. — Инстинкт сильнее памяти.

— Это все теория, — тихо сказала Лекси и, притянув к себе его лицо, поцеловала. — Нам надо многое распутать, — добавила она шепотом. — Ты мне очень дорог, только не торопи меня, Майлз, дай мне время. Мы ведь провели вместе всего-навсего четыре дня. — Лекси улыбнулась. — А теперь пошли искупаемся.

Глаза его засветились.

— Прекрасная идея! Пожалуй, это самое лучшее, что мы можем сейчас сделать. — Он лукаво усмехнулся. — Но я уверен, что в ближайшее время мне в голову тоже придет немало всяких идей.

Глава десятая

Они не стали одеваться, а просто обвязали рубашки вокруг талии, остальные вещи понесли в руках. Обмениваясь улыбками и взглядами, они шли, не торопясь, к океану и вели себя так, будто на свете они одни и никого больше нет.

Оставив одежду на берегу, они вошли в воду и принялись плескаться, обмениваться поцелуями, смеяться над чайками и дурачиться, словно не знали никаких забот. У Лекси никогда не было так легко на сердце, как сейчас. Ощущение полной свободы, как выразился Майлз. Теперь и ей оно было понятно.

— Я так счастлив! — воскликнул Майлз, широко улыбаясь. — По-настоящему счастлив.

Сердце Лекси екнуло: он думает, что его теперешнее состояние не изменится, когда вернется память… У нее не было медицинских знаний, и она могла лишь догадываться о том, как повлияет на него возврат к прежней жизни.

По пути в лагерь они подошли к озерку. Лучи солнца пробивались сквозь листву, освещая поверхность водоема и темные скалы. Лекси взглянула на небо. Если спасатели снова прилетят к острову, заметят ли они палатку на берегу? Опять мы оба ушли с открытого места.

Но тут она взглянула на Майлза и поняла: он бесконечно ей дорог. Неужели это чувство вызвано только уединением? Нет, не может быть. Наша встреча на острове не случайна, и мы не обычная пара. А то, что произошло, останется со мной навсегда.

Я пыталась избежать близости с ним, однако это случилось. И пусть я знаю его уже получше, но все же не так хорошо, как хотелось бы. Женщина не может полюбить человека, не понимая его натуры. И это ужасно, что мужчина, которому я отдала сердце, всего лишь призрак, существо без прошлого и, значит, без будущего.

Осознание правды вызвало у нее горькую улыбку. Но если сегодня, подумала она, это — все, что у нас есть, надо взять от этого дня самое прекрасное.

Такие мысли были совершенно ей несвойственны, она всегда отличалась благоразумием и сдержанностью и поэтому теперь сама поражалась силе своих чувств.

Майлз бросил вещи на траву, а потом осторожно отобрал одежду у Лекси и положил на прибрежный камень. В его глазах снова засверкали искры. Лекси протянула руку и погладила его грудь, поросшую черными волосами. Потом взглянула ему в лицо.

— Ты хотел знать, как ты выглядишь, — сказала она. — Не тревожься. Ты самый красивый мужчина, какого я когда-либо видела.

Противоречивое чувство охватило Майлза. Он прекрасно знал, как выглядит. Скрывать от Лекси, что память к нему вернулась, было малодушием. Но что в этом такого уж страшного? — размышлял он.

Я еще утром хотел все ей рассказать, но боялся, что это повлияет на наши отношения, и не знал, как лучше поступить.

— А ты — самая красивая женщина, которую я когда-либо… — Вовремя остановившись, Майлз прижал ее к себе и поцеловал в губы. Его сердце сильно билось. Лекси умна и догадлива и, наверно, поняла, о чем он хотел сказать. Он понадеялся лишь на то, что она отнесет эти слова к порыву страсти. Ведь он говорил о своих чувствах, и говорил правду. — Я люблю тебя!

Лекси ощутила, как нежность заполняет все ее существо. И в то же время отчаяние и безнадежность тлели где-то под спудом. Сможет ли она после всего, что произошло, вернуться к обыденности? Всю оставшуюся жизнь она будет жить только воспоминаниями об этих днях.

— Пойдем искупаемся? — спросил он тихо. Лекси кивнула. Беззаботное настроение сменили мрачные мысли и тревога.

Они сбросили рубашки, повязанные на талии, и, взявшись за руки, вошли в воду. Майлз тут же обнял ее, а Лекси закрыла глаза и склонила голову ему на грудь. Было слышно, как сильно бьется его сердце. Близость их тел под водой призывала утолить взаимную страсть. И она знала, что так будет до тех пор, пока их не вернут в прежнюю жизнь.

На мгновение Лекси показалось, что она не хочет, чтобы их спасали. Эта мысль поразила ее.

Открыв глаза и откинув голову, Лекси взглянула в лицо Майлза и по выражению его лица поняла, что их мысли совпадают.

— Самолет может прилететь в любой момент, — прошептала она.

— Мои чувства к тебе не изменятся, — ответил он.

Майлз был так уверен в себе, что это огорчило Лекси, и на глаза ее навернулись слезы.

— Мои тоже, и мне от этого становится страшно.

— Не надо бояться, — убеждал он. — Не бойся ничего. Мы созданы друг для друга.

Лекси попыталась улыбнуться, думая, что он не может понять ее опасений.

— Я не верю в предопределение.

— Давай будем жить настоящим, Лекси. Я знаю, что и в будущем мы не расстанемся. И хочу, чтобы ты тоже в это поверила.

Сколько можно напоминать ему, что он не отвечает за свои слова из-за травмы головы? Я устала постоянно объяснять ему реальное положение вещей. Если бы неделю назад мне сказали, что я, обнаженная, буду стоять в озерке на необитаемом острове с малознакомым мужчиной, тоже обнаженным, я бы сочла говорящего сумасшедшим.

А может, безумие имеет право на существование? Может, вода в этом озерке содержит приворотное зелье? Может, Майлз приворожил меня, пока я спала? Может быть… Может быть… Может быть…

Но какое все это имеет значение? Спасатели могут появиться лишь через несколько недель, когда снова вспомнят об этом маленьком острове.

Что-то случилось с нею. Благоразумие, растерянность и отчаяние исчезли. Она обнимала Майлза и испытывала такие чувства, которых не смогла бы описать.

Он сказал, что любит меня. Можно ли ему поверить? Так что же, сомневаться во всем? У нас есть пища, вода, укрытие от ненастной погоды, и мы принадлежим друг другу. Разве это не самое главное?

Она никогда еще не испытывала такого влечения к мужчине. Правда, Лекси и не считала себя чувственной женщиной. Но любовь Майлза была точно полет к звездам. Их взаимопонимание было таким полным, что казалось загадочным, и нечто глубоко личное лежало в основе их отношений.

Лекси трепетала, гладя в глаза Майлзу, а его руки ласкали все ее тело.

Ни одна женщина не могла бы устоять перед таким обаятельным мужчиной, как Майлз. У него было прекрасное тело — стройное и сильное. Крепкие плечи, длинные ноги, узкие бедра и мускулистая грудь. Ее пробирала дрожь от прикосновений его губ и рук.

— Тебе холодно?

— Нет, совсем не холодно.

— Мне тоже тепло и становится все теплее, — хмыкнул Майлз.

— Я это заметила, — сказала Лекси с улыбкой. Майлз плеснул воды ей на грудь и наблюдал, как затвердели ее соски.

— Ты — прекрасна! — произнес он.

Она тоже плеснула воды на его плечи и грудь, погладила их. Потом ее руки опустились вниз, лаская его тело под водой. Выражение мучительного наслаждения появилось на лице Майлза, а в глазах загорелся огонь.

Он прижал ее к себе, и их губы слились в страстном поцелуе.

Прислонив ее к высокому берегу, Майлз припал к ней, покрывая. поцелуями ее щеки, губы и лоб. Лекси отвечала ему с таким же пылом.

Все, что он ни делал, волновало ее и было неожиданным. До сегодняшнего дня Майлз не был таким требовательным, он был уступчивым и покладистым.

Теперь все изменилось. Лайтон стал лидером в их отношениях. Он знал, чего хочет, и смело добивался этого. Лекси казалось, что он меняется и как личность, представляя собой нечто среднее между тем, каким был на яхте и каким стал на острове.

Его руки неустанно ласкали ее лицо, шею, грудь, бедра. Она же гладила его крепкую, мускулистую спину.

Из ее груди вырывались тихие стоны наслаждения, а сердце билось все сильнее и чаще.

— Все это не случайно, — прошептал Майлз. — Это навсегда, Лекси. Вот что главное.

Глаза ее наполнились слезами, но она не знала, что ответить. Она не была в состоянии спорить с ним, тем более о том, что разрывало ее сердце.

Лекси закрыла глаза, зная, что он смотрит на нее. Он говорил, что считает меня красивой, но как я выгляжу теперь? Если б у меня было хоть зеркало, хоть расческа!..

Майлз приподнял ее, проникая в самую глубь ее существа.

— Открой глаза, — прошептал он. — Посмотри на меня, Лекси.

Ее веки трепетали.

— Майлз… О, Майлз.

— Я люблю тебя! — Его взгляд выражал такую страсть, что больно было глазам. — Не отворачивайся, смотри на меня.

— Я… не могу.

— Нет, можешь. Не отводи глаз, милая, и ты поймешь, что я чувствую.

— Ты хочешь… слишком многого.

— Нет, я хочу только тебя. И если ты тоже хочешь меня, то мы на одной волне. Я знаю, что ты чувствуешь. В любви мы с тобой равны. А все остальное не имеет значения.

Он говорил так убедительно, что Лекси хотелось верить: что бы ни случилось потом, он будет помнить эти дни на острове. Она улыбнулась сквозь слезы, не в силах бороться с его пылом и со своими чувствами.

— Ты завладел моим сердцем и душой, Майлз. Я не могу сражаться с тобой, да и с собой тоже.

Слова потеряли свой смысл. Время остановилось. Но то, ни другое не имело значения на этом прекрасном острове. Их любовь была необыкновенна, они понимали друг друга во всем. Никогда прежде Лекси не ощущала ничего подобного: сила их чувств была сравнима разве только с водопадом или землетрясением.

Но вот Майлз поднял голову и огляделся по сторонам.

— Это место создано для счастья, правда? Вздохнув, Лекси улыбнулась. Сейчас он был ей близок, как никогда прежде.

— Но все может измениться, как ты думаешь?

— Не отвечай вопросом на вопрос, — засмеялся он.

— Да, со мной это бывает. Прости. Майлз обнял ее.

— Я люблю тебя такой, какая ты есть. Не старайся быть другой.

Лекси вдруг вспомнила, что Майлз и раньше избегал общества, прятался от журналистов. Видимо, слава и богатство были и тогда не самым главным для него.

Никогда прежде она не испытывала такого умиротворения, и казалось, ничто не может омрачить ощущения настоящего счастья.

— Давай-ка лучше выйдем из воды, — заметил Майлз, — а то посинеем и сморщимся, как прошлогодний чернослив.

Лекси погладила его шелковистую бороду.

— Ты даже не знаешь, какой ты милый.

— А ты необыкновенно красивая, обаятельная и умная.

— Приятно слышать, но весьма сомнительно.

— Ни малейшего сомнения, — сказал он, беря ее за руку. — Давай продолжим на твердой земле.

Они вышли из воды и насухо вытерлись рубашкой Майлза и блузкой Лекси, часто останавливаясь и целуясь. Лекси сняла с куста голубую скатерть и обернулась ею.

— Это нечестно! — воскликнул Майлз.

— В любви и на войне все дозволено! — пошутила она и пустилась наутек. Майлз догнал ее у самой палатки. Со смехом они повалились на песок, точно малые дети.

Майлз потерял рубашку, догоняя ее. Он был прекрасен, как античный бог, и хотелось прижаться к его мужественному телу.

Поднявшись на ноги, он протянул ей руку и шутливо произнес:

— Войди в мой дом, и увидишь мои художества.

— Да мне и отсюда все видно, — ответила Лекси. Однако взяла его руку и встала с земли. Майлз поднял завесу со стороны океана и ввел Лекси в палатку.

— Если поделишься со мной куском ткани, который скрывает твои прелести, то у нас получится отличная постель.

— Постель? — спросила она в недоумении. — Зачем, собственно говоря, нам постель? Я думала увидеть твои художества на стене, вроде картины.

— Нет, я имел в виду другие художества, — ответил Майлз лукаво.

Лекси опустила взгляд.

— А-а, поняла, — произнесла она, и они улыбнулись друг другу. Затем она развязала свое голубое сари и постелила его на песок.

Майлз встал на колени, расправил ткань, и они легли рядом на импровизированную постель. Они лежали обнявшись, и шум набегавших волн убаюкивал их.

— Как здорово, — пробормотал Майлз. — Ты останешься здесь со мной на ночь?

— Конечно.

Майлз понимал, что она любит его и призналась в этом, и теперь обдумывал, как лучше поговорить с ней о будущем.

Все было чудесно: Лекси в его объятиях, кругом покой и красота природы и умиротворение в его душе.

Он закрыл глаза и погладил ее руку.

— У тебя атласная кожа.

Лекси прикоснулась ступней к его ноге.

— Ты мне тоже нравишься.

— Райский сад не мог быть прекрасней нашего. Лекси улыбнулась:

— Значит, мы Адам и Ева?

— Конечно. До грехопадения. Хорошо, чтхх на этом острове нет яблонь.

— И змей тоже нет.

Неужели их шутки были притворством? Лекси ощущала покой и удовлетворение и была уверена, что то же самое чувствует Майлз. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного.

Она вздохнула и прижалась к нему. Единственной реальностью был Майлз рядом с ней. Их внезапная близость не вызывала у нее стыда, и рука, лежавшая на его груди, скользнула ниже.

Майлз глубоко вздохнул, но глаза его все еще были закрыты. Лекси приподняла голову и прикоснулась языком к его соску. Он тут же затвердел, и Лекси стала с улыбкой покрывать поцелуями всю его грудь.

— Мне нравится, как ты это делаешь.

Не ответив, она опустилась ниже, чувствуя, как к нему возвращаются жизненные силы.

— Лекси… — глухо простонал он от наслаждения. — Мы с тобой ненасытны.

Глубоко в темном омуте его глаз пульсировала страсть, вырываясь наружу прерывистым дыханием. Он сжал ее голову руками и притянул к себе. Губы их встретились, из груди Майлза вырвался стон.

— Ах, Лекси, что было бы, если б мы с тобой не встретились? Ты совершенство! Я никогда раньше не испытывал ничего подобного…

Лекси порывисто вскинула голову.

— К тебе вернулась память?

— О… нет. Может быть, возвращается, но… Она изучающе смотрела на него.

— Но ты ведь что-то вспоминаешь?

— Ничего особенного. Может быть, только ощущения… — Ложь застряла у него в горле и заставила покраснеть. — Давай не будем говорить об этом сейчас. — Не выпуская ее из объятий, Майлз перекатился со спины на живот, и Лекси оказалась под ним. Он жадно целовал ее губы, глаза, щеки. — Я знаю только то, что чувствую с тобой. Я знаю, что ни одна женщина не даст мне такого счастья. Может быть, это возвращается память, а может быть, и нет. Это не имеет значения. Для меня ничто не имеет значения, кроме нас с тобой и нашей любви.

В сердце Лекси закрался страх и одновременно желание докопаться до истины. Она догадывалась, что память к нему вернулась, ведь она уловила перемену, происшедшую с ним в это утро. Да, конечно, она желала его выздоровления, но считала, что это было бы катастрофой для их отношений. И дело не в том, что она ревновала его к прошлому. Совсем наоборот. Ей было жаль, что человек, которого она встретила на яхте, так тщательно оберегал свое уединение, что даже не запомнил лиц членов своего экипажа. Лекси вздохнула. Помочь этому она была не в силах.

Майлз понимал, что тайна его почти разгадана: Лекси видит малейшие изменения, происходящие в его состоянии.

— Лекси, давай поговорим о нашем будущем.

— О будущем? О-о, Майлз… Он откинул волосы с ее лба.

— Мне хотелось сказать тебе кое-что важное.

— Я готова выслушать все, что ты скажешь, но…

— Ты, мне кажется, видишь какую-то преграду, но выслушай меня, пожалуйста. — (Она кивнула, соглашаясь.) — То, что мы с тобой нашли здесь, никак не связано с прошлым, согласись. И поэтому, когда мы вернемся в цивилизацию, мне хотелось бы, чтобы ты… вышла за меня замуж… — В широко открытых глазах ее задрожали слезы, и он, прокляв себя за необдуманную поспешность, приложил палец к ее губам. — Не отвечай сразу. Обдумай сначала.

Лекси ненавидела себя за слезы, но, к сожалению, не смогла удержать их.

— Ты не можешь строить планы и давать обещания. Разве это тебе непонятно?

Еще совсем недавно у Майлза и мыслей не было жениться, да он и представить себе не мог, что это вообще когда-нибудь произойдет. Единственное, что ему оставалось теперь, — это заявить самоуверенно:

— Я могу делать все, что захочу. А ты?

— Да, конечно, могу. Я, в отличие от тебя, совершенно свободна.

Майлз взглянул на Лекси, понимая, что наседать на нее нельзя. Надо вначале сознаться и сказать правду. Сейчас, сию минуту! Он больше не хотел лгать ей. Ему вдруг показалось страшной несправедливостью, что она считает его не способным отвечать за свои поступки и слова.

Я не вернусь к прежнему образу жизни, что бы ни случилось! — думал он. Я переродился здесь. Может, это произошло потому, что я был выбит из привычной колеи кораблекрушением и амнезией, а может, из-за Лекси. Какова бы ни была причина, я не стану попусту растрачивать свою жизнь в погоне за деньгами. Может, сказать ей об этом прямо сейчас?

Майлз разглядывал ее хорошенькое личико, внимательно всматривался в ее прекрасные зеленые глаза. Как она это воспримет, если я признаюсь, что сегодня утром ко мне вернулась память?

Лекси пошевелилась, пытаясь высвободиться.

— Майлз, мне хочется побыть немного одной. Не возражаешь? Мне надо… надо подумать.

Он взял ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал в ладошку.

— Только не забудь, что я люблю тебя, хорошо?

— Не забуду.

— А что ты, тоже любишь меня?

Лекси вздохнула. Даже самой себе она не могла признаться, что любит. Такие слова не укладывались у нее в голове. Наверно, это обидит его, но он должен осознать, как нехорошо поступил с ней. Разве можно обсуждать будущее сейчас? Тем более говорить о женитьбе!

Она поднялась и пошла прочь, даже не ответив.

— Вот, возьми… это, — сказал Майлз, протягивая ей голубую скатерть.

— Спасибо. — Лекси завязала ткань узлом на груди. — Пойду пройдусь.

— Возвращайся дотемна.

— Хорошо, не беспокойся.

Майлз наблюдал за ней, пока она не вышла из палатки, а потом встал и поднял свою рубашку, валявшуюся на песке.

Лекси уже спустилась к берегу океана и шла, не оглядываясь.

У него засосало под ложечкой. Она любит меня! Я уверен, что любит, даже если она будет это отрицать. Видимо, лучше было сначала сказать ей, что память ко мне вернулась, тогда бы все стало ясным в наших отношениях и я мог бы надеяться на ответное чувство. Какой же я дурак! Трус, побоявшийся признаться, что стал опять тем высокомерным чурбаном, какого она встретила на борту «Мечтательницы»!

Он еще долго размышлял, перебирая все возможные варианты, и пришел к совершенно неправдоподобному заключению, что Лекси может найти себе кого-то более достойного. Значит, надо было оставаться здесь с Лекси как можно дольше. Но он, увы, оказался не слишком хорошим актером. К тому же притворяться перед женщиной, которую любишь, — это отвратительно до крайности.

Глава одиннадцатая

Лекси ушла недалеко. Обогнула береговую излучину и села на песок, уставившись на воду. Голод давал о себе знать, и впервые за все эти дни ей захотелось съесть настоящий обед. Неважно, какое будет меню, главное — чтобы это были не фрукты.

Она вздохнула. Конечно, мы не голодаем. На этом острове множество фруктов и орехов, и двум людям никогда не съесть всего. Жаль только, что у нас нет огня и океан кишит бесполезной рыбой. А ведь от такого питания можно заболеть… Наверняка нам предстоит еще многое пережить здесь. Через сколько же месяцев или даже лет нас найдут? И что будет, если я забеременею?

А вдруг уже забеременела?!

Лекси содрогнулась. Почему я так глупо повела себя с Майлзом Лайтоном? Ни одному из мужчин я не позволяла делать из себя дурочку. Даже во время своего несчастного замужества и развода. А с Майлзом я просто сама на себя не похожа! Правда, и он тоже не похож на себя…

Значит, двое полоумных, которых притянуло друг к другу только потому, что не к кому больше притянуться?

Эти мысли наполнили ее горечью. Лекси тряхнула головой. Нельзя так думать, если хочешь остаться в здравом уме.

Но Майлз говорил о женитьбе и был так настойчив! Конечно, я заботилась о нем, но как можно было влюбиться в человека, который не вспомнил бы даже своего имени, если бы я не объяснила ему, кто он такой?! И она снова вздохнула.

Майлз чувствовал, что летит в пропасть… Наверняка Лекси уже знает, что память к нему вернулась, но так хочется провести с ней эту ночь! Завтра я заставлю себя сказать ей все. Завтра. Но сегодняшняя ночь очень важна для меня. Мне хочется, чтобы она спала в моих объятиях и чтобы, просыпаясь среди ночи, я чувствовал ее рядом с собой. Только еще одна ночь!

Что это — трусость? Эгоизм?

Проклятие!

Он медленно бродил взад-вперед возле палатки, ероша волосы и пощипывая бороду. Может, удастся развести огонь? Лекси это понравилось бы… Возможно, огонь заметят, и утром прилетят спасатели.

Прежде, чем я признаюсь?!

Надо детально продумать свое признание. До этого я манипулировал Лекси, чтобы удержать ее. Но она так проницательна, что, вне всякого сомнения, заметила перемену, происшедшую со мной, она уже спрашивала об этом, пытаясь разобраться.

Однако ей и в голову не приходило, что я лгу, — возможно, потому, что она сама никогда не обманывает.

Смогу ли я когда-нибудь действительно сделать ее счастливой? Может ли человек моего круга, да к тому же эгоцентрист, сделать такую скромную, положительную женщину, как Лекси, счастливой?

Она такая добрая, терпеливая… Так правдиво и подробно ответила на все вопросы о том, что со мной стряслось и что было на яхте до взрывов…

Вдруг Майлз остановился, в мозгу ярко вспыхнуло воспоминание о той ночи. Он был на палубе еще до первого взрыва, потому что шел в каюту Алексы Уоллис…

Стоп, стоп! Майлз сел на песок. Была ли эта картина реальностью, или это плод его воображения? Почему я шел в ее каюту? Я никогда не гонялся за женщинами, тем более за гостьями, это не в моих правилах.

Он вспомнил обед в большом салоне, свои циничные шутки и то, что Лекси не вступала в общий разговор, а потом уклонилась от игры в бридж…

Он не помнил, что заставило его покинуть салон и искать встречи с ней. Она была в числе деловых гостей, а он редко пренебрегал бизнесом. Значит, не было ничего особенного в желании помочь ей почувствовать себя непринужденно, поболтать несколько минут. Он шел вдоль палубы, как вдруг раздался взрыв и его отбросило далеко от яхты. А вскоре еще один взрыв расколол ночное небо, и больше он ничего не помнил. Очнулся только на берегу и увидел Лекси, склонившуюся над ним…

Лекси. Чем она меня взяла? — размышлял он. Ни одной женщине еще не удавалось вторгнуться в мою тщательно охраняемую личную жизнь. Почему же я так уверен в своих чувствах к ней? Конечно, она хороша собой: золотистые волосы, зеленые глаза, но я знавал женщин гораздо красивее.

Может, виновата ее нежная улыбка? Или искренний взгляд? Ранимость, которую она старается скрыть? Ее доброта? Ее сочувствие?

Нет, любовь — это подарок судьбы, полученный нежданно-негаданно. А если она сочетается и со страстью… Одна мысль об этом возбудила его. Лекси просто создана для любви, хотя ее щедрость не распространяется на всех без разбору. Я особенный для нее, как и она для меня…

Даже холодок пробежал по его телу при мысли, что они могли бы пройти мимо друг друга, если бы случайно не попали на этот остров.

На что я надеюсь, чего жду от этой ночи? Отсрочки? Да, это так, понял он. Мне хочется, чтобы она предавалась любви, не думая о том, что будет, когда мы покинем остров. Ведь такие встречи, как у нас, бывают раз в жизни.

Майлз потер заросшие скулы, мысленно представив, как рассказывает Лекси о своем выздоровлении, а она в ответ целует его и заверяет, что главное — они вместе, а все остальное — неважно.

Если я твердо решил изменить свою жизнь, ее поддержка добавила бы мне сил. Никто не сумеет разрушить мою финансовую империю так, как я сам. Пусть удивляются все эти бухгалтеры, эксперты, поверенные, брокеры, пусть сокрушаются.

Единственный человек, который мне дорог, — это Лекси. Так хочется познакомиться с ее отцом, с ее друзьями! У меня нет семьи, друзья, возможно, отвернутся, когда услышат, что я бросил бизнес. Ну и хорошо. У нас с Лекси появятся новые общие друзья. У нас будет свой дом за городом, у нас будут дети и…

Глаза Майлза сузились от страха. Вдруг Лекси уже забеременела? Думает ли она об этом? Я так хотел ее, что уже ни о чем не думал, и остановиться было невозможно. А потом мы были как в аду, и это повторилось еще раз. Конечно, мы играем с огнем.

Дети. Малыши… Воспоминания о детстве причиняли ему боль: вечно он не соответствовал чьим-то требованиям, пока не стал зарабатывать деньги. Его родители были богаты и не нуждались в его поддержке, но они невероятно гордились его финансовыми способностями. Почему? — в который раз спрашивал себя Майлз. Неужели можно вдруг стать любимым сыном только из-за того, что в тебе открылся талант делать деньги? Он медленно покачал головой, ощутив боль оттого, что никогда не мог понять двух людей, давших ему жизнь.

Мои дети каждый Божий день будут знать, что их любят, и так будет всегда — всю мою жизнь. Они будут знать и понимать меня.

И я уже нашел женщину, с которой построю новую жизнь. Правда, между нами еще есть недоговоренности, а у нее — разные опасения, но это все преодолимо.

План таков: мы с Лекси проведем еще одну прекрасную, фантастическую ночь в этом субтропическом раю, а завтра вернемся к реальности. Вместе.

Голод заставил Лекси подняться. Надо пополнить запасы еды, подумала она и отправилась в долгое путешествие в апельсиновую рощу. Не забыть бы проверить, что это за плоды зреют на больших кустах вблизи апельсиновых деревьев.

Лекси подошла к одному из кустов и сорвала круглый зеленый плод, едва пожелтевший с одного бока.

Отломив дольку, она положила ее в рот и тут же поморщилась: это явно лимон. Хорошо бы выпить. лимонада! А как мне нравились напитки, которые в ресторанах сервируют кусочком лимона!..

Съев четыре апельсина, Лекси сорвала несколько лимонов и завернула их в край своего одеяния.

Потом села на траву на маленькой полянке, потому что не готова была вернуться к Майлзу. Ее взгляду открылся океан, и вдали, у самого горизонта, двигалось какое-то пятнышко. Наверно, корабль.

Мысли ее вернулись к Майлзу. Ситуация стала очень забавной. Какая страшная глупость эти его разговоры о совместном будущем! И как это меня угораздило влюбиться? Что же со мной происходит? Повязалась вместо одежды этим обрывком скатерти — или чем еще был этот кусок голубой материи, — сижу на траве, ем апельсины и мечтаю о ресторане. А главное — постоянно терзаюсь мыслями о здоровье Майлза.

Если к нему вернется память, останется ли он со мной? Я ведь не понравилась ему там, на яхте… Между прочим, и он мне тоже. Это его высокомерие, равнодушие!.. Я бы удивилась, если бы ему вообще кто-нибудь понравился.

Со мнойто все понятно: я влюбилась в его двойника — спокойного, доброго, сексуального мужчину, не имеющего представления о действительности. Может, я сошла с ума после кораблекрушения? Ведь раньше у меня было хорошее чувство реальности, здоровый прагматизм…

Почему же я так быстро адаптировалась к жизни первобытного человека и удивительно хорошо чувствую себя в этой обстановке?

Смогу ли я вернуться к нормальной, цивилизованной жизни, если мы выберемся отсюда через несколько лет?

Боже милостивый, неужели мы обречены прожить на этом острове так долго?!

Отец, наверно, уже совсем извелся.

Стоило ей подумать о том, как страдает ее отец, слезы сами полились из глаз. Если б все было наоборот: пропал бы отец, а я вела бы поиски, то я наверняка обезумела бы от горя. И ни за что не прекратила бы поиски! Не прекратит и отец. Кто-то обязательно вернется на остров и найдет нас.

А теперь пора сосредоточить внимание на пациенте. Видимо, зря я беспокоюсь о Майлзе. Раз уж он начал вспоминать прошлое, то, конечно, не забудет и о том, что случилось с нами сегодня. Что ему будет мило, когда память вернется, предсказать невозможно. Майлз меняется, и сегодня он уже не тот, что вчера. И нельзя сказать, что с появлением памяти он стал относиться ко мне хуже.

Легкая дрожь пробежала по спине Лекси. Майлз очень чувственный мужчина! Я ощутила исходящий от него магнетизм еще там, на яхте, но потом почему-то стала замечать только высокомерие. Неужели это оттолкнет нас друг от друга и теперь? Интересно, могли бы мы сблизиться там, на «Мечтательнице»? Возник бы между нами такой душевный трепет, когда тебя бросает то в жар, то в холод?

Сегодня его не обзовешь человеком с рыбьей кровью. Кровь у Майлза горячее, чем у кого-либо из знакомых мне мужчин. Он и меня заразил своей чувственностью, разжег до такой степени, что я отдалась ему не сознавая, что делаю. И, конечно, мы снова будем заниматься любовью. Я солгала ^бы, если б утверждала, что не хочу этого. Он и сейчас ждет меня, переживает, где я и что я. Пора возвращаться.

Лекси втянула ноздрями воздух и нахмурилась. Что за странный запах? Она опять понюхала воздух, и глаза ее расширились от удивления. Дым. Да, да, пахнет дымом. Значит, где-то есть и огонь.

Огонь!

Она вскочила, схватила лимоны и бросилась бежать. Скорее к Майлзу, сказать про огонь! Откуда он взялся? Мы найдем его и принесем в свои лагерь. Одного маленького уголька будет достаточно, чтобы развести костер. Мы будем поддерживать его, и он не погаснет. Огонь — это лучший сигнал: теперь нас найдут!

Лекси неслась словно ветер, увертываясь от кактусов и перепрыгивая через камни. Запах дыма становился все сильнее. Почти задохнувшись, она добежала до берега и остановилась, чтобы перевести дыхание.

Дым шел со стороны палатки.

У нее даже рот раскрылся от удивления. Майлз добыл огонь?!. Он ухитрился выбить искру.

Лекси снова побежала, но выронила лимоны, вернулась, подобрала их, стряхнув песок, и помчалась дальше. Мысль об огне подгоняла ее. — Лот сигнал виден издали, и наверняка KTO-(tm)6№ заинтересуется, почему горит костер на безлюдном острове.

— Майлз! — завопила она, миновав излучину. — Ты добыл огонь!

Майлз склонился над небольшим костерком.

Боже милостивый, этот огонь был самым прекрасным из всех виденных ею в жизни!

Майлз поднялся и едва успел раскрыть объятия, как Лекси бросилась к нему на шею. Смеясь, он подхватил ее и закружил. Ноги Лекси обвились вокруг его поясницы.

— Ты добыл огонь! — повторила она, смеясь, плача и целуя его одновременно. — Ты смог! Ты гений, ты самый замечательный, самый умный и самый необыкновенный человек во всей вселенной!

Смех кружился в теплых струях пыли, поднятой их необычным танцем. Лекси покрывала поцелуями лицо Майлза.

— О-о! Я не могу поверить! Майлз, ты спас нас! Они увидят дым и найдут нас!

Охватившие его чувства отразились на лице еле уловимой мучительной гримасой. Он крепче прижал Лекси к груди и почувствовал, что ее сердце бьется в унисон с его собственным.

— Да, этот огонь будет виден в темноте.

— Тогда завтра же они будут здесь! Ах, Майлз, только подумай: завтра вечером мы будем дома!

— Возможно.

Лекси отстранилась, чтобы увидеть выражение лица Майлза, поскольку ее ноги все еще обвивали его поясницу, а руки — шею.

— Тебя это не радует?

— Да, я не тороплюсь домой. Печаль закралась в ее душу.

— Господи, ты не помнишь свой дом и не знаешь, кто и что ждет тебя? Майлз, прости меня. Я должна была об этом подумать. Какая я глупая!

— Совсем ты не глупая. Ты прекрасная, и я рад видеть тебя счастливой. — Он снова улыбнулся. — Потому-то я и добыл огонь. Для тебя.

Она коснулась кончиками пальцев его щеки.

— Ты удивительный, бескорыстный человек.

— И в этом виновата ты. Она заглянула ему в глаза.

— Когда мы вернемся…

— Нет, не думай об этом! У нас с тобой целая ночь впереди.

— Да, — прошептала она, — ночь… Майлз посмотрел на костер.

— Нужно подкинуть веток в огонь.

— Можно я? — вскинулась Лекси.

Он засмеялся и осторожно поставил ее на песок.

— Ты можешь делать все, что тебе нравится. Она нежно улыбнулась в ответ:

— С тобой мне очень многое нравится.

— Вот и хорошо. Это путь, по которому идут все влюбленные.

По его горящему взгляду Лекси поняла, что этой ночью должно произойти нечто особенное, у них будет неповторимая ночь.

Майлз ходил вокруг костра, подбрасывая в огонь сушняк, отчего высоко взлетали искры. Лекси последовала его примеру: усевшись на корточки возле костра, вытащила из кучи собранных Майлзом веток самую толстую и положила ее в огонь, приговаривая:

— Как красиво! — Поймав взгляд Майлза, она спросила: — Трудно было выбить искру?

— Нет, довольно просто.

— Не скромничай! Ты совершил чудо, Майлз, и не делай вид, будто ничего особенного не случилось.

Ее похвала обеспокоила Майлза. Добыть огонь действительно оказалось несложно. На берегу он нашел кусочек стали и длинный кремень. Это был очень хороший камень, дающий сильную и устойчивую искру даже без стали. У него был мозг прагматика, и, несмотря на потерю памяти, он сразу вспомнил о кремне и начал искать его на острове.

— Я тебе еще кое-что покажу, Лекси.

Он вошел в палатку и вынес длинный тонкий шест с заостренным концом, к которому была привязана парусина.

— Что это? А, шест для флага. Но не слишком ли он длинный?

Майлз улыбнулся.

— Это не шест, а гарпун, и с его помощью я попытаюсь наловить на обед рыбы. — Улыбка его стала шире. — Я не уверен в успехе, но попробую.

Лекси посмотрела на океан и на Майлза.

— Ты думаешь, рыба тут же приплывет в эти буруны, надеясь на встречу с тобой?

Он засмеялся.

— Может, и нет, но у меня хватит терпения дождаться и поймать хотя бы одну. Я пойду в грот. Ты помнишь, там валяются жерди. Днем я видел меж ними рыбу.

— Прекрасно! Ты все продумал. А я останусь здесь и буду поддерживать огонь. Мы не дадим ему погаснуть. — Лекси подобрала еще одну деревяшку и бросила в костер. — Люблю огонь. Даже выразить не могу, как я его люблю!

А я люблю тебя, мысленно ответил Майлз. Вот она сидит у костра, замотанная в обрывок голубой скатерти, руки и плечи обнажены и покрылись мягким загаром, золотистые от природы волосы струятся вокруг лица, на котором ни пудры, ни помады. И нет никого на свете милее ее. Кто бы так согрел мою душу, как Лекси?!

Он бросил гарпун, подошел, сел рядом и обнял ее. Руки Лекси обвили его шею, их губы слились в нежном поцелуе, который тут же превратился в жгучий. Во взгляде Майлза она прочла страсть и снова убедилась, что была бы очень несчастна без его любви. Их отношения казались прочными на том уровне существования, на котором они находились здесь, на острове, другого опыта у них не было. Ее поразила мысль о том, что у него нет прошлого, на которое он мог бы опереться, а потому он устремлен в будущее без привычных для людей страхов. Она стала для него всем — и прошлым, и настоящим. Ему не с кем было ее здесь сравнивать, и потому он не представлял жизни без нее. Единственное лицо, которое отчетливо сохранилось в его памяти, было ее лицо. А простую эмоциональную привязанность он принял за любовь… Мотивы его поведения стали ясны, а как насчет ее собственных?

Лекси погладила его волосы очень нежно, почти по-матерински.

— Ах, Майлз, мне так хочется… — Она осеклась Хочется ли ей, чтобы он выздоровел? Если бы не потеря памяти, они никогда бы не сблизились. И никогда бы она не узнала захватывающей радости и наслаждения любовью.

— Чего? — спросил он мягко. — Чего тебе хочется, Лекси? Я дам тебе все, что бы это ни было. Все, что только в моих силах, я для тебя сделаю.

Лекси подумала, что так бывает только в волшебных сказках, и сердце ее сжалось: Майлз настоящий рыцарь, о каких грезят девушки.

Она улыбнулась, проведя пальцем по его губам:

— Ты обещал поймать рыбу на обед.

— Да, обещал, — засмеялся он.

— Мы откроем ту банку, а рыбу польем лимонным соком.

— Ах да, банка… — Он усмехнулся. — Там, наверно, машинное масло.

— Нет, я знаю, там обязательно что-нибудь вкусное!

Когда Майлз взял гарпун и ушел, Лекси села возле костра и, скользя взглядом по океанской глади, задумалась о том, далеко ли будет видно пламя костра, когда стемнеет.

Лекси облизала кончики пальцев. Рыба была божественна. А вожделенная банка оказалась с вишневым компотом. Когда они открыли ее, то чуть не умерли со смеху, потому что судьба снова подкинула им десерт.

Огонь плясал, отбрасывая розовые блики на лицо Майлза. Вскрикивали ночные птицы, стрекотали цикады, шумел прибой. Лекси удовлетворенно вздохнула.

— Ты очень красивая при свете костра, — проговорил Майлз.

— И ты тоже.

Майлз обнял ее и опрокинул на спину, шепча:

— Я хочу тебя…

Он поцеловал ее в шею и развязал «сари». Его прикосновения были нежными, но уверенными. Отбросив голубую ткань, Майлз осыпал поцелуями шею и грудь Лекси. Его горячие руки медленно скользили вдоль ее тела от плеч до колен и обратно. А Лекси обнимала его за шею и гладила волосы. Но вот он высвободился из шорт, и огонь пробежал по их слившимся телам.

— Ты необыкновенная, — прошептал он и поцеловал ее в губы.

Теплые волны затопили ее. Лекси обхватила затылок Майлза, чтобы продлить поцелуй, и держала, пока им обоим не стало хватать воздуха.

Майлз пробежал губами по ее шее, добрался до груди, потом скользнул ниже, к животу, повергая ее в томительный трепет. Его неторопливые движения завораживали. Ночной воздух, словно шелк, мягко обволакивал тело. Лекси чувствовала жар костра, но еще больший пожар разгорелся внутри ее тела.

Сладкая истома щемила живот. Горячее дыхание Майлза ласкало кожу, разглаживая ее. Смутные обрывки мыслей фиксировали только удовольствие, звуки ночи и ритмичный плеск волн.

— Милый Майлз, — тихо прошептала она, зная, что он не услышит.

Он поднял ее ноги и целовал под коленями. Она улыбнулась: никогда прежде никто не целовал ее там. Это доставляло необъяснимое удовольствие.

Улавливая ритм движения его тела, она подавалась в его сторону. Ноги ее были раскинуты, и он целовал нежную кожу медленно, с наслаждением. Пульс ее участился, потому что она догадывалась, к чему прикоснутся его губы в следующее мгновение.

Она вздрогнула. Он повторил снова. Рот ее открылся, словно ей не хватало воздуха, а душа улетела к звездам, сиявшим в ночном небе.

— Майлз, — прошептала она, запуская пальцы в его волосы.

Он не ответил, все еще целуя ее. Лекси не могла уже лежать спокойно, ее бедра вздымались и опускались.

Доведя ее почти до сумасшествия, он продвинулся вверх и лег между ее ног. Он овладел ее ртом и не отпускал, пока не всосал весь жар ее тела. Его поцелуй бьш долгим и таким жадным, словно он несколько лет не целовал женщин, словно целую вечность не обладал ни одной из них.

Казалось, ясное небо проглянуло в разрыве туч, и к Лекси вернулось сознание. Да, я потеряла рассудок вместе с Майлзом, поняла она, я слабая женщина и не смогла удержаться от его непреодолимого притяжения. Теперь за это я провалюсь в преисподнюю, и гораздо глубже, чем он…

Тучи сомкнулись, стерев все ее сомнения и доводы. Сила страсти Майлза делала ее слепой, каждое движение его тела заставляло забыть все на свете. Она жаждала только этого, а остальное было неважно. Лекси прильнула к нему всем телом и, тихонько всхлипывая, двигалась вместе с ним.

Вдруг звезды взорвались, и пожар, бушевавший в ее теле, снопами искр вырвался наружу. Лекси закричала и услышала его вскрик. Она обвила его руками и со стоном прижала к себе. Ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось, чтобы они слились в одно целое навеки.

Глава двенадцатая

Лекси еще спала. Майлз осторожно сел и, стараясь не потревожить ее, прикрыл ее разгоряченное тело голубой тряпицей. Лекси не пошевелилась.

Он тихонько поднялся. Почти бесшумно положил несколько щепок в кострище, подождал, пока они загорелись. Стараниями Лекси они поддерживали огонь всю ночь, она очень волновалась, что костер может погаснуть, а он не смел признаться, что в любой момент сумеет выбить искру, если понадобится.

Ни тому, ни другому спать не хотелось. Они не могли расстаться и любили друг друга снова и снова. Майлз посмотрел на тихо спящую теперь Лекси и улыбнулся. Ночь была фантастическая. Но вдруг улыбка завяла на его лице: он вспомнил, что должен рассказать ей правду сегодня утром.

Хворост, что он собрал вчера, кончился, а потому вместе со свежими фруктами на завтрак Лекси надо еще принести побольше топлива для костра. А поговорим мы попозже, решил он и трусцой спустился к берегу. Через несколько минут остановился, снял рубашку и повязал ее на поясе. По положению солнца на небе было ясно, что уже часов девять. Лекси заснула поздно, почти на рассвете, а он вообще спал не более получаса за всю ночь.

Пробежка взбодрила его и развеселила. Майлз одолел почти половину побережья, а потом отправился в глубь острова, к сливовым деревьям. Плоды были розовые и сочные. Он съел штуки три, а дюжину положил в рукав рубашки, чтобы отнести Лекси.

Какойто далекий звук привлек его внимание, и он прислушался. Вертолет!

Где?

Майлз повернулся на запад и увидел серебристо-черный вертолет.

Его собственный вертолет.

Железная птица покружила в воздухе, покачалась и пошла на посадку. Майлз стоял и наблюдал до тех пор, пока вертолет не скрылся за деревьями. Тогда он медленно побрел к палатке.

Лекси не поверила своим глазам, когда увидела снижающийся вертолет. Ей казалось, что это обман зрения, и она огляделась по сторонам в надежде увидеть Майлза.

Она бросилась в палатку в поисках Майлза. Но его там не оказалось. Быстро натягивая одежду, Лекси всем сердцем желала, чтобы Майлз поскорее появился.

Конечно, он торопится! Не услышать шум мотора, взорвавшего первозданную тишину острова, он не мог. Значит, с минуты на минуту будет здесь.

Машина села, мотор заглох, вращение винта замедлилось и наконец прекратилось. Дверцы с обеих сторон кабины распахнулись, и двое мужчин в белых рубашках и в брюках цвета хаки соскочили на песок.

— Мисс Уоллис?

Лекси бежала им навстречу.

— Да, я Лекси Уоллис. Вы нашли нас! — Она пожала руку первому подошедшему мужчине.

— Джек Люц, мисс Уоллис. Вы сказали «нас». Мистер Майлз Лайтон тоже здесь?

— Да, он здесь… — Лекси окинула взором берег. — Я не знаю, куда он ушел, но он где-то поблизости.

— Он здоров?

У Лекси перехватило дыхание.

— О-о… да.

— А я Роджер Паулсон, — представился пилот, подходя к ней.

Лекси протянула ему руку.

— Рада познакомиться. Пожалуйста, зовите меня Лекси.

— Благодарю, — ответил Роджер. Он был моложе своего спутника, светлые волосы и такого же цвета усы очень ему шли. — Ни вы, ни мистер Майлз не пострадали?

— Нет, сломанных костей не имеется, да и ранений тоже. — Ей не хотелось упоминать об амнезии Майлза. Она считала, что это его личное дело. Кроме того, она не знала, кто эти двое, хотя было очевидно, что ищут они именно ее и Майлза.

Мужчины оглядели палатку и костер.

— А вы, гляжу, неплохо здесь устроились, — сказал Джек, ухмыльнувшись. — Не хотите ли чашечку кофе? У нас термос на борту.

— Просто мечтаю!

— Мы так и думали, — ответил Джек и пошел к вертолету.

— Какое счастье, что вы нас нашли, я буду благодарна вам по гроб жизни!

— Этот остров дальше всех от места катастрофы, — ответил Роджер.

— Да, я уже поняла… — Лекси колебалась. Ей хотелось задать вопрос о том, что больше всего ее беспокоило, но она боялась ответа. И все же решилась: — А как остальные?

— Все спасены.

— Все-все? — Лекси вздохнула с облегчением.

— Правда, у некоторых были травмы, но все они успели сесть' в спасательные шлюпки. Все, кроме вас и мистера Лайтона.

— Даже не верится!

Лекси видела, как в кабине вертолета Джек говорит по рации — очевидно, сообщает, что они с Майлзом найдены живыми и здоровыми.

— Теперь, когда мы нашли вас и мистера Лайтона, мне и самому не верится, что все уцелели после такого взрыва. Мы уж и не надеялись и боялись худшего.

— Вам помог огонь нашего костра?

— Да, пароход, проследовавший мимо, сообщил властям. Все суда были предупреждены, что нужно присматриваться ко всему необычному.

— А вы видели моего отца? Я ужасно волнуюсь: как он перенесет все это?

— Я видел вашего отца и думаю, что у него все в порядке. — Роджер улыбнулся. — Джек уже сообщил о том, что вы нашлись, в штаб поиска, и все ваши родные узнают об этом через несколько минут.

А Джек уже шел к Лекси с термосом, чистыми чашками и небольшой коробочкой.

— Пончики, — объяснил он.

Пончики и кофе! У Лекси даже слюнки потекли. Поблагодарив, она приняла чашку с кофе и взяла из коробки пончик.

— Куда и зачем ушел мистер Лайтон? — поинтересовался Джек.

— Мы нашли много фруктовых деревьев, плоды которых и выручали нас. Он, вероятно, пошел нарвать свежих. — Она гордо улыбнулась. — А вчера вечером мы ели рыбу, приготовленную на костре. Рыбу с лимонным соком.

Вчера вечером… Казалось, сердце оборвалось у нее в груди. Она так радовалась спасению, но теперь они с Майлзом расстанутся, пути их разойдутся.

Он должен вернуться к своей жизни, а я — к своей. Амнезия у него со временем пройдет, память восстановится. Наше счастье уже кончилось…

— Мы не чувствовали особых неудобств, — сказала она неуверенно. Мысль о том, что все кончено вместе с их спасением, показалась ей невыносимой. — Простите, я на минутку. — Она отвернулась от мужчин и поспешно вошла в палатку, опустив полог над входом.

Поставила чашку и зажала рот дрожащей рукой, сдерживая рыдания. Мысли о спасении отступили на задний план.

Нас спасли, но теперь мы должны расстаться!

Лекси села на корточки, обхватив колени руками. Она понимала, что наступил момент, который трудно перенести, как резкую боль в сердце. Боже милостивый, я была бы счастлива питаться одними апельсинами всю оставшуюся жизнь, если бы рядом был Майлз!

Голоса мужчин отчетливо доносились до нее, слышно было каждое слово. Они обсуждали красоту острова и радовались обилию фруктов и чистой воды. Я возьму себя в руки, я это умею, думала Лекси, смахивая слезы. И вдруг она услышала восклицания: — Мистер Лайтон! Мистер Лайтон! Это Майлз вернулся. Лекси вытерла глаза и встала. Она готова была уже выйти из палатки, но помедлила еще немножко, чтобы успокоиться. Слезы могут все усложнить, а я не нуждаюсь в «сложностях», да и Майлз тоже, решила она. Радостные голоса мужчин привлекли ее внимание. ' 158 — Слава Богу, вы в порядке, мистер Лайтон. Все сошли с ума, разыскивая вас.

— Привет, Джек, привет, Роджер.

Лекси выглянула наружу и увидела, что они пожимают друг другу руки. Майлз помнит их имена? Может, у них таблички на груди, а я и не заметила?

— Что со всеми остальными? — спросил Майлз.

— Отлично! Все живы. Один член экипажа сломал ногу, Боб Литлфилд повредил ребра. Несколько ожогов, но ничего серьезного. Конечно, все были в шоке, но теперь уже все в порядке.

— Слава Богу. Вы Лекси видели?

— Она в палатке. Все было организовано на высшем уровне, мистер Лайтон. Нэнси руководила наилучшим образом, она держала бразды правления в своих руках. Однако, мне кажется, теперь с удовольствием передаст их вам обратно, — улыбнулся Джек.

Нэнси? Лекси нахмурилась.

— Нэнси больше чем секретарь, — довольно заметил Майлз.

— Штаб поиска разместился на вашем острове.

— Да, это правильно.

— Я радировал туда несколько минут назад, мистер Лайтон. Там отец Лекси, вместе с Томом, Ароном и Риком. У них там теперь праздник.

Лекси с трудом перевела дыхание. Что же произошло? Майлз спрашивает и отвечает, имена людей не вызывают у него недоумения. Он говорит уверенно, без тени смущения, полностью понимая все, о чем информируют его Джек и Роджер. Он воспринимает все с предельной ясностью. Значит, он знает этих людей, помнит их! Сердце Лекси запрыгало. Значит, к нему вернулась память? Когда это случилось? Только что? Может, при виде знакомых лиц?

У нее даже ладони вспотели. Кто он теперь? Тот, с кем она познакомилась на яхте, или человек, который признавался ей в любви и умолял выйти за него замуж?…

Кровь стучала в висках, голова разламывалась.

Она сжала виски.

Все эмоции смешались, но сильнее всего она чувствовала унижение: Майлз Корнер Лайтон, богатый предприниматель и сноб первой категории, не может жениться на мелкой сошке Лекси Уоллис. Я должна избежать унижения, это в моих силах!

Разговор мужчин снова достиг ее ушей:

— Марси Имерсон тоже у вас дома, мистер Лайтон.

— Марси?

— Другие гости разъехались, но она захотела остаться.

Лекси закусила губу до крови. Это было последним ударом.

— Лекси!

Она быстро распрямилась и постаралась спрятать свои эмоции под маской равнодушия. Полог поднялся, и Майлз вошел в палатку.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно. Но не нужно оставаться здесь вдвоем. Что подумают эти люди?

Его лицо потемнело.

— Тебя это заботит?

— А тебя?

— По правде — нет. Что-нибудь случилось?

— Да. К тебе вернулась память? Он замешкался с ответом.

— Майлз, я слышала весь ваш разговор.

— Знаешь, я собирался тебе рассказать, как только ты проснешься.

— А когда ты почувствовал это?

— Вчера утром.

Вчера утром? Еще до того, как мы занимались любовью? -

поразилась она. До того, как между нами произошло нечто серьезное? Зачем же он скрыл это от меня? Зачем?

Майлз шагнул к ней.

— Лекси…

Она отпрянула, избегая его прикосновений.

— Нет, пожалуйста, я выйду, Роджер и Джек ждут.

— Мы должны поговорить.

Злости она не чувствовала, она просто не знала, как реагировать на то, что ее одурачили. Она не могла смотреть Майлзу в глаза, боясь увидеть в них правду.

Он теперь снова стал тем Майлзом Лайтоном, с которым она познакомилась на яхте. Она твердо это знала, хотя он и стоял перед ней, пристально глядя на нее.

— Посмотри мне в глаза, Лекси! — Он приблизился и попытался обнять ее.

Но она отстранилась и, отодвинув полог, вышла из палатки, зная, что Майлз следует за ней.

Оба пилота были смущены, и Лекси прочла на их лицах, что они понимают всю пикантность ситуации.

Они такие подтянутые, свежие, а я похожа на драную кошку, даже не мылась сегодня…

Лекси была близка к обмороку от пережитого унижения, щеки ее пылали, и она не могла поднять глаза.

Кто-то откашлялся, прохрустел песок под подошвами…

— Вы готовы, мистер Лайтон?

— Да, мы готовы, — заявил Майлз.

Она бросила беглый, несмелый взгляд на Майлза: он выглядит похудевшим и усталым и нет ничего сексуального в его заросшем черной бородой лице. А я наверняка еще хуже. Пелена спала с ее глаз. Господи, вот в каком раю мы жили!

В вертолете Майлз сел напротив Джека. Роджер — на заднее сиденье рядом с Лекси. Лекси забилась в угол и смотрела в окно. Подальше от Роджера! От него пахнет чистотой и свежестью, а я не видела мыла целую неделю…

Какой же дурочкой я была! Могла забеременеть. Как легко Майлз заполучил меня! Как все это глупо, глупо…

Мужчины переговаривались приглушенными голосами, всем было не по себе. Вертолет уже летел над морем. Лекси заметила, что рядом с их островом расположен еще один, но не успела ничего спросить, как он уже остался позади. Разговор совсем затих.

Все молчали.

Полет продолжался целую вечность. Но вот показался еще один остров, и по оживлению мужчин Лекси поняла, что они подлетают к Тьерра-дель-Эн-суэньо, владению Майлза.

Вот причал, лодки, строения. Лекси увидела традиционную ухоженную лужайку и белое здание под черепичной крышей, из которого выбегали люди. Марси Имерсон, без сомнения, среди них.

Вертолет приземлился. Лекси помогли выйти. Какие-то люди приветствовали ее, все до одного знакомые Майлза. Она почувствовала его настойчивый взгляд, но не обернулась.

Марси подбежала к Майлзу и обхватила его за шею.

— Ох, Майлз, я так переживала!

Лекси отвернулась и спросила женщину, стоящую рядом:

— Мой отец здесь?

— Да, здесь. Ждет не дождется.

— Спасибо.

Лекси пересекла красивую лужайку и вошла в дом. Великолепие обстановки поразило ее, и она застыла как вкопанная на мраморном полу холла, боясь пошевелиться.

— Лекси, это ты?

— Папа! — Оледеневшая кровь вдруг побежала по жилам, и Лекси устремилась туда, откуда доносился голос отца.

Он лежал на массивном диване, больная нога покоилась на подушках. Лекси опустилась на колени возле него, и они обнялись.

— Папа!

— Ты здесь, неужели ты здесь?!

И они залились слезами. Они смотрели друг на друга и не могли наглядеться. Опять обнимались и снова плакали.

— Дай мне налюбоваться на тебя. — Конрад слегка отстранил ее, чтобы рассмотреть получше. Потом ухмыльнулся и покачал головой: — Ну и ну! Настоящий негатив.

— Выгляжу ужасно?

— Ты загорела и стала еще лучше, чем была, моя дорогая. Ты очень красивая. А для меня, старика, лучше всех на свете.

Лекси заметила в его взгляде страдание; оно просматривалось сквозь радостное возбуждение.

— Ты, наверно, обезумел от горя. Я-то знаю! Я сама больше всего беспокоилась о тебе, папа. Как ты очутился здесь?

Конрад начал рассказывать о телефонных переговорах и о том, как все родственники собрались вместе, чтобы организовать поиски.

Лекси поднялась с колен, не выпуская его руки.

Вошла служанка.

— Мисс Уоллис, для вас приготовлена комната. Ваш отец привез вам чистую одежду и косметику.

— Как ты догадался? — улыбнулась Лекси отцу.

— Я знал, что тебе понадобится.

Лекси наклонилась и поцеловала Конрада в щеку.

— Ты замечательный. Спасибо.

— Я никогда не сомневался, что тебя спасут, моя дорогая, — прошептал тот.

Вошел Майлз и представился Конраду.

— Пойду умоюсь, — сказала Лекси отцу. — Увидимся позже.

— Меня зовут Роза Гарсия, мисс Уоллис, — дружелюбно сказала женщина. — Пожалуйста, пойдемте, я покажу вашу комнату.

— Спасибо.

Миновав большую гостиную, они спустились вниз и, пройдя длинный коридор, остановились у двери. Роза достала ключ и открыла комнату.

— Все приготовлено для вас. Здесь есть ванная. Лекси снова поблагодарила ее и вошла в комнату, выдержанную в бледно-желтых и персиковых тонах, с яркой отделкой. Почувствовав боль в животе, она прошла в ванную. Выложенные кафелем стены гармонировали по цвету со спальней. Квадратный бассейн со сверкающими кранами и душевая кабина были самых последних моделей. Такого Лекси еще не приходилось видеть.

— А ты как думала? — пробормотала она, подходя к огромному, во всю стену, зеркалу.

Зеркало отразило сильно загоревшее лицо, нечесаные, спутанные, выгоревшие волосы. Брюки и блузку едва ли можно было назвать белыми, ведь она надела их еще в ту роковую ночь. И все же она выглядела не так уж плохо, как представляла себе.

Но теперь это было неважно. Все на свете казалось неважным. С болью в сердце Лекси повернула краны над бассейном, насыпала душистой соли для ванн и разделась. Пока бассейн наполнялся, она нашла шампунь, мыло и бритву, встала под душ, намылила себя с головы до пят, вымыла волосы шампунем, потом побрила подмышки и ноги и снова сполоснулась. После душа она вошла в бассейн, и вода выплеснулась через край. Ощущение блаженства разлилось по телу, но боль в животе вернула ее к действительности. Вздохнув, она откинула голову и закрыла глаза.

И тут же перед ее мысленным взором появилась Марси Имерсон: Марси на палубе яхты, Марси в салоне во время обеда, Марси, протягивающая руки к Майлзу, Марси, обнявшая его за шею — всего несколько минут назад!

Я тоже обнимала Майлза. Много раз за последнюю неделю. Проклятие! Слезы катились по ее щекам. Память вернулась к нему еще вчера утром. Почему он не сказал? Зачем скрыл это от меня? Я спала с ним, занималась любовью…

Лекси обхватила руками плечи, словно стараясь унять боль. Неужели Майлз так меня презирает? Зачем он дурачил меня, зачем? Чтобы соблазнить? Лекси истерически расхохоталась. Что я себе вообразила? Что он влюбился в меня? Особенно такой человек, как Майлз Лайтон?! Никогда бы не подумала, что возможен подобный сценарий.

Честно говоря, она не знала, что и думать. Скорее всего, для Майлза эти пять дней не так уж важны. Не то что для нее.

Зачем он солгал, черт возьми, зачем? Внезапно она поднялась, дотянулась до полотенца, потом, увидев на крючке белоснежный халат, сдернула его с крючка и напялила на себя. Открывая разные шкафчики, нашла щетку и зубную пасту и ожесточенно и тщательно вычистила зубы. Нашла дезодорант и лосьон для тела и пустила их в ход. Потом взяла фен и вышла из ванной. В спальне лежали ее собственные вещи: белое платье, туфли и чемоданчик с бельем, колготками и косметикой.

Как Конраду, с его больной ногой, удалось собрать все эти вещи — уму непостижимо!

Лекси вернулась в ванную и стала сушить волосы. Но вдруг почувствовала, что за ней наблюдают. Она обернулась — в дверном проеме стоял Майлз. Чисто выбритый, с еще влажными волосами. На нем были голубые джинсы и белая рубашка с открытым воротом.

Сердце ее остановилось.

— Ты вошел сюда, не постучав?

— Извини, но ты не слышала. — Он оглядел ее, отмечая каждую подробность. — Ты выглядишь… бесподобно.

— Чистая наконец-то.

— Лекси, мы должны поговорить. Она глубоко вздохнула.

— Нам нечего сказать друг другу.

— Ты действительно так думаешь?

Лекси с трудом вынесла его взгляд. Перед ней стоял «вундеркинд», молодой финансовый гений, а не тот, в кого она так сильно влюбилась на острове… Но мы занимались любовью после того, как к нему вернулась память, возражала она себе…

— Я уверена, — ответила она ровным голосом.

— Как ты можешь так говорить после всего, что было между нами?

Лекси могла поклясться, что это ее не слишком расстроило. Худшие вещи случаются с женщинами ежедневно. А у мужчин другие ценности и другое восприятие мира.

— Лекси, послушай меня. Я тебе все объясню. Она горько улыбнулась:

— Я уверена, ты все объяснишь. Но не в этом дело.

— Так в чем же?

— Я думаю, что это создаст проблемы не только для тебя, но и для меня тоже. То, что было между нами на острове, ошибка.

Майлз подошел и схватил Лекси за руку.

— Но это было!

Лекси посмотрела на загорелую мускулистую руку, лежавшую на ее руке, и перевела взгляд на лицо Майлза. Взгляд его был мрачным и снова напомнил ей о биржевом магнате, с которым она познакомилась на «Мечтательнице».

— Ты смущаешь меня, Майлз. Я… я не знаю, кто ты. — Она сбросила его руку. — Я хочу забрать своего отца и уехать. Ты не против?

— Я не против, но мне бы хотелось, чтобы ты осталась.

— У тебя уже есть… гостья.

— Ты не должна ревновать меня к Марси. Лекси машинально достала фен из чехла, куда только что его положила, и принялась раскручивать шнур.

— И не злись, злость — плохой советчик. Лекси не знала, что ответить. Майлз пугал ее. Он был так хорош собой! Ее сердце, ум и душа были полны воспоминаний о его губах, теле, объятиях, о его смехе, о звуках его голоса… Только эти воспоминания не относились к человеку со стальными глазами, который стоит сейчас перед ней и советует, вернее, приказывает не ревновать и не злиться…

— Лекси, мы же говорили о нашем будущем.

— Нет, Майлз, это ты говорил.

— Пойми, я собирался рассказать тебе обо всем, как только вернусь в лагерь. Я поклялся сделать это.

— Разве?

— Ты не веришь! Я не привык к тому, чтобы меня считали без вины виноватым, Лекси.

— И я не привыкла к… к…

— К чему, Лекси? К любви?

— Я не люблю тебя.

— Это правда, ты никогда не говорила этого. Я спрашивал, а ты не ответила. — Майлз понизил голос: — Но ты занималась со мной любовью, тебе было хорошо, лучше, чем с другими…

Этого она не могла вынести и закрыла лицо руками.

— Пожалуйста! — рыдала она. — Оставь меня!

Пожалуйста!

Майлз долго смотрел на нее, потом повернулся и вышел.

Глава тринадцатая

Жизнь Лекси вошла в привычную колею. Этому способствовало то, что ни в газетах, ни в телевизионных передачах имени ее не упоминалось. «Майлз Лайтон на краю гибели» — гласили заголовки. Журналисты обыгрывали эту тему на всю катушку. Получалось, что Майлз прошел через все испытания один. О женщине говорили предположительно, делая различные намеки, от которых у Лекси болела голова. Домыслы были абсурдны, но публика до смешного ненасытна, когда дело касается чьейто личной жизни.

Лекси понимала, что должна поблагодарить Майлза за сохранение ее инкогнито, но не могла заставить себя позвонить.

Она думала о нем постоянно и в то же время всеми силами старалась не нарушать свое хрупкое равновесие. Но прошло несколько недель, и Лекси поняла, что все рушится.

Она работала без самоотдачи. Встречаясь с клиентами, не завоевывала их, не боролась за них методично и настойчиво, как того требовало дело, а потому коэффициент полезного действия неуклонно катился вниз. Ее сердце не участвовало во всем этом. Новые знакомства и разговоры с совершенно незнакомыми людьми давались ей с трудом, общение с сотрудниками раздражало, как и бесконечная рутинная работа со всякого рода бумагами. Она нервничала и уже подумывала, не заняться ли чем-нибудь другим.

Но больше всего ее угнетало воспоминание о собственной доверчивости, превратившей ее в дурочку. Ее гордость ушла в песок на том острове. Оглядываясь назад, она понимала, что это был всего лишь краткий миг ее жизни. Как же Майлзу удалось подчинить ее себе за такой ничтожно малый срок? Обман тоже казался ей ужасным и подлым. Майлз умышленно ввел меня в заблуждение, думала она. А сам, наверно, посмеивался над моей наивностью…

Все смешалось у нее в голове. Особенно будоражили воспоминания о том, как настойчиво Майлз убеждал ее в своей любви и предлагал пожениться.

Он не должен был этого делать! Мы могли бы заниматься любовью и без таких признаний… Значит, это просто манера его поведения. Многие мужчины — да и женщины тоже — обольщают словами, чтобы добиться своего. Разве не таким был и мой муж?

Постоянно прокручивая в голове все эти мысли о потере и возвращении памяти у Майлза и о собственном неадекватном поведении, Лекси не могла найти себе оправдания. Она плохо спала, похудела, подурнела и чувствовала, что жизнь ей больше не мила. Сдаваться было не в ее правилах, и она потратила уйму времени, пытаясь победить самое себя и вернуться к прежней, спокойной жизни. Но пока что только одно было пронзительно ясно: она не хочет больше видеть Майлза.

Он не сделал ни одной попытки встретиться, хотя вполне мог бы все бросить, прилететь и заставить ее выслушать правду. Его молчание ранило Лекси, и временами она в глубине души боялась, надолго ли у нее хватит сил жить.

Конрад все еще был заперт в четырех стенах своего дома и находился на попечении сиделки.

Лекси забегала к нему каждый день, чтобы удостовериться, что все идет хорошо, что отцу становится лучше день ото дня и скоро ему разрешат встать.

А как только это случится, он, конечно же, прямо с постели примчится в офис: к телефонам, скоросшивателям и желтым корзинам для бумаг…

Лекси никогда не забывала надеть на лицо улыбку, когда входила к нему в комнату.

— Привет, папа, как чувствуешь себя сегодня? Обычно Конрад ворчал и жаловался, но в этот день он встретил ее с улыбкой до ушей.

— Что случилось? Выиграл в лотерею? — растягивая слова, спросила Лекси, усаживаясь на стул возле кровати.

— Еще лучше! — Конрад взял листок бумаги и протянул ей. — На, посмотри.

Лекси взяла листок, послушно взглянула на него. Верхняя строчка заставила ее побледнеть:

«Майлз К. Лайтон».

— Читай вслух, милая. — (Она так испугалась, что не могла произнести ни слова.) — Ну же, читай, — просил Конрад, — мне хочется послушать.

— Хорошо, — тихо выговорила Лекси.

— «Дорогой Конрад. Прежде всего разрешите заверить, что я рад застать Вас в полном здравии. Я уверен, что Вы страдали гораздо больше от того, что прикованы к постели, чем от боли. То же самое испытывал бы и я, случись со мной нечто подобное».

— Ничего себе шуточки, — насмешливо заметил Конрад.

Лекси не улыбнулась.

«А теперь перейдем к делу. Тьерра-делъ-Энсуэньо продается. Мне бы хотелось сделать это как можно быстрее. Я понимаю, что Вы по состоянию здоровья не сможете этим заняться, и предлагаю, чтобы Ваша дочь сделала это под Вашим руководством».

Лекси посмотрела на отца.

— Пап, я не буду этим заниматься!

— Не будешь? Почему? — удивленно спросил Конрад.

Лекси встала, бросила письмо на кровать. Зачем отцу знать, что у меня было с Майлзом?

Она подошла к окну и оглядела чистый, тщательно подстриженный и ухоженный сад.

— Я не желаю его видеть.

— Почему, скажи на милость? Между вами что-то произошло, о чем ты умалчиваешь, да? Он не пытался приставать к тебе?

— Он не только пытался, но и достиг цели, — пробормотала она, не поворачиваясь.

— Он — что? Лекси вздохнула.

— Не бери в голову, пап, он не сделал ничего плохого.

— Может, ты объяснишь мне подоходчивей? Лекси все еще улыбалась. Отец разговаривал с ней, как с подростком, к которому взрослым трудно найти подход.

— Попытаюсь, — согласилась она. — Я рассказывала тебе, что там, на острове, я сначала была одна, а потом нашла Майлза.

— Да, я помню.

— О чем я не упоминала, так это о его амнезии.

— Да что ты!

— Он потерял память, папа. Он ничего не помнил, даже своего имени.

Конрад, казалось, готов был рассмеяться. Он не верит мне, подумала Лекси. Да я и сама уже не очень-то верю Майлзу.

— Ты это серьезно?

— Вполне, — усмехнулась она. — По крайней мере я считала, что это серьезно.

Когда же к Майлзу вернулась память? Вот вопрос, на который я не могу ответить. Лекси вздохнула.

— Когда я познакомилась с ним на яхте, он был холоден, смотрел на меня свысока, оскорбительно. А на острове он был… — выражение ее лица стало задумчивым, — прекрасным, добрым, отзывчивым…

— Ах, Лекси, Лекси, — догадался Конрад, — ты влюбилась в него!

— В кого? — спросила она упрямо. — Вот в чем вопрос. О ком я заботилась? С кем… — Слезы брызнули из ее глаз. Зачем что-то скрывать от отца? Он все понимает и хочет знать, что я намерена делать. — Я не хочу встречаться с ним. Не могу, — закончила она.

— Лекси, Лекси, — начал Конрад мягко. — Бегством ничего не исправишь.

Она вскинула голову.

— Пап, неужели ты не понимаешь? Мне не нужен тот Майлз Лайтон, с которым ты знаком. — Она махнула в сторону письма. — Человек, который писал это письмо.

Конрад откашлялся.

— Но бизнес — это бизнес, Лекси. Вправе ли мы упускать несколько тысяч долларов комиссионных из-за личных проблем? Ты получишь шестьдесят пять процентов, помни об этом. Или ты настолько богата, что сделка такого уровня тебя не интересует?

У Лекси ноги стали ватными, она снова опустилась на стул. Ее сбережения были практически на нуле, и ничего хорошего на горизонте не маячило.

Комиссионные такого уровня могли бы решить все ее финансовые проблемы.

— Пап, пусть лучше кто-то другой поможет тебе в этом деле.

— Кто? Назови. Я бы сам все сделал, если б мог, поверь. К тому же я не вижу ничего личного в этом письме. А ты?… Майлз хочет продать остров побыстрее. Я думаю, он предложил твою кандидатуру потому, что доверяет. Мы оба знаем, что на него можно положиться. Ему, вероятно, не хочется, чтобы кто-то посторонний вникал в его дела. — Нахмурившись, Конрад почесал подбородок. — Я уже говорил с инвесторами. Они готовы вложить свои деньги. Деньги, Лекси. Большие деньги.

— Вероятно, ты меня не очень хорошо понял…

— А ты, возможно, не очень логична. Ты взрослая женщина и хороший агент. Одна-две деловые встречи — только и всего. Это выгодное дело, Лекси, прибыльное дело, большие деньги — и почти никаких сложностей. Сделай это для меня.

Отец оказался самым большим эгоистом на свете, кроме, конечно, Майлза. Лекси прикусила нижнюю губу, ругая про себя беспринципность мужчин. Никого не пожалеют для достижения своей цели. Она поняла, что карта ее бита. Понял это и Конрад.

— Не знаю, прошу ли я когда-нибудь тебя за это, — сказала она дрожащим голосом.

— Еще спасибо скажешь, миленькая моя, — ухмыльнулся Конрад.

— За тот ад, в который ты меня толкаешь? — Она поднялась. — Я иду домой. Договорись о встрече и дай мне знать, когда она состоится.

Глядя на дочь, которая решительно двинулась к выходу, Конрад задумчиво улыбнулся.

У Лекси было всего три дня, чтобы подготовиться к встрече с Майлзом. Три дня негодования на отцовскую жестокость. Три дня беспокойства о том, что надеть и как держаться во время встречи. Иногда ей удавалось заставить себя успокоиться, а чаще она сердилась и плакала. Она ненавидела все вещи в своих шкафах и, выходя из дому, накупала столько новых, что едва могла унести. Наконец она спохватилась: Майлз не стоит того, чтобы она окончательно разорилась. И отнесла все купленное обратно в магазин, а получив деньги, положила их вновь на кредитную карточку.

Лекси металась от одного дела к другому, но толку было мало. Она чувствовала себя то безжизненным поленом, то шипящей каплей воды на раскаленной сковородке. Ее кидало то в жар, то в холод. Предстоящая встреча с Майлзом изменила не только ее характер, но и внешний облик. Решив, что необходимо выглядеть построже, она подстригла волосы, а потом плакала, увидев их на полу.

Наконец она пришла к выводу, что нельзя стать красавицей за три дня, как ни старайся, и купила для встречи простое белое хлопчатобумажное платье и лакированные туфельки на среднем каблуке.

Однако косметика была подобрана безупречно и каждый волосок на голове лежал так, как ей хотелось. Проглотить хотя бы кусочек она была не в состоянии, а потому отправилась к месту встречи с урчащим от голода желудком.

Адрес был незнаком, но район, где находилась нужная ей улица, она знала. Подъехав, Лекси увидела ворота маленького частного аэропорта. Полагая, что ошиблась, она вернулась к началу улицы, проехала до конца, но опять не смогла найти дома под номером 11079. Она остановила машину. Здесь нет такого дома! А что, если…

Лекси оглянулась на вход в аэропорт и увидела табличку с адресом. Ради всего святого, что заставило Майлза назначить встречу в аэропорту?!

Развернувшись, Лекси въехала в ворота и остановилась. Ее удивленному взору открылась посадочная полоса и несколько зданий, дюжина маленьких самолетов и четыре или пять вертолетов. Она выключила мотор. Что теперь? Взяв с соседнего сиденья портфель и повесив на плечо сумочку, она вышла из машины. Захлопнула дверцу, огляделась, не зная, в каком направлении идти. — Сюда, Лекси!

Она проглотила ком в горле и обернулась. Из ближайшего здания вышел Майлз и быстро приближался к ней. Лекси водрузила на нос темные очки. Сердце у нее зачастило. Майлз выглядел потрясающе! На нем были серые брюки из жатой ткани и мягкий летний блузон с закатанными рукавами. Кто он сегодня? С какой персоной предстоит иметь дело?

— Привет, — сказала она, стараясь выглядеть равнодушной.

— Как поживаешь? — спросил Майлз и спокойно взял портфель из ее рук.

— Прекрасно. Все в порядке. А у тебя как дела?

— Ничего хорошего.

Лекси не могла уже ни на чем сосредоточиться, желая только одного: выглядеть равнодушной.

Она автоматически передвигала ноги, стараясь не отставать от Майлза. И лишь когда они подошли к вертолету, она выдавила из себя вопрос:

— Что мы будем делать?

— Лететь.

Она прищурилась.

— Это как-то связано с продажей твоего острова?

— Возможно…

— Отец ничего не говорил мне о перелете. Я не так одета, меня не предупредили.

— Ты одета как надо. И выглядишь прекрасно. — Она выглядела более чем прекрасно. Майлз помнил, как красива была Лекси на острове, но сегодня она была просто обворожительна.

Лекси совершенно не хотелось лететь с ним куда бы то ни было. Но, вспомнив об отце, которому придется сказать, что сделка не состоялась из-за ее нежелания лететь с Майлзом на вертолете, она замялась.

— Поднимайся, — весело сказал Майлз, подсаживая ее в кабину.

И Лекси уступила. Она была слишком неуверенна в себе, чтобы сопротивляться.

Пилот уже сидел в кресле за штурвалом. Лекси жалко улыбнулась ему, на что он радостно ответил:

— Доброе утро!

Майлз усадил ее на заднее сиденье, сам сел рядом и помог ей пристегнуть ремни. Прикосновение к бронзовой коже его руки чуть не заставило ее выпрыгнуть из вертолета.

Что я делаю здесь? Зачем он выбрал столь странное место для деловой встречи? Того и гляди, опять нарвешься на какое-нибудь приключение…

— Куда мы летим?

— Увидишь.

Его уклончивый ответ вызвал в ней злость. Однако Лекси тут же осадила себя: квалифицированный агент должен стараться, чтобы сделка состоялась, невзирая на все причуды клиента.

Пилот включил двигатель. Майлз наклонился вперед.

— Лекси, знакомься: Мич Йордан. Мич, а это Лекси Уоллис.

Пилот послал улыбку через плечо:

— Рад познакомиться с вами.

— Я тоже, — пробормотала Лекси.

Через минуту они уже были в воздухе. Майлз достал большую коробку и вынул из нее серебряное ведерко со льдом. Лекси уже ничему не удивлялась. Вино? Нет, шампанское, дорогое, хорошей марки. Майлз улыбнулся.

— Я люблю во время полета… — Он взял штопор и открыл бутылку. Наполнил бокал на две трети и передал ей. — Пожалуйста. Присоединяйся ко мне.

У Лекси вырвался глубокий вздох.

— По какому поводу шампанское?

— Мы празднуем.

— Я рада, что у тебя есть причина праздновать. Но я здесь по просьбе отца, я обещала ему… только ради него…

— А разве обо мне нельзя хоть чуточку подумать? Горячий румянец залил ее щеки. Его заигрывания напоминали о том, что было между ними на острове. Лекси взяла бокал и быстро выпила, надеясь, что вино успокоит ее нервы.

— Хочешь напиться?

Она отвернулась и стала смотреть в окно, сама смущенная своим поведением: такие манеры не прибавляют ей достоинства. Но зачем шампанское? Зачем этот флирт? Что ему надо? Если он задумал что-то несуразное, то очень скоро пожалеет об этом!

Вертолет летел на юг, из окна было видно побережье.

— Майлз, скажи откровенно, мы летим на твой остров?

Он помедлил немного, потом кивнул.

— Да. Провести тебя невозможно.

— Не уверена. Такое случалось.

— Но не я тому виной, Лекси.

Целый рой сомнений, болезненных подозрений и обвинений пронесся у нее в голове, и она уже не понимала, что же случилось на том острове на самом деле.

— Может быть, займемся делами? — пролепетала она.

Легкая улыбка заиграла в уголках его рта.

— Может быть…

Они потягивали шампанское и обсуждали контракт о купле-продаже острова. Лекси подготовила все заранее, и осталось только несколько вопросов, которые они быстро согласовали.

Лекси удивлялась тому, что все прошло без сучка и задоринки. Но вскоре поняла: Майлз и ее отец уже обсудили это по телефону. Почему же отец ни словом не обмолвился о своем общении с Майлзом? А Лекси думала, что Конрад получил лишь то письмо да один раз позвонил по телефону, договариваясь о встрече. И она стала подозревать подвох. Выходило так, что важнейшие и спорные вопросы контракта были уже решены, и любой сотрудник из офиса мог сыграть роль посыльного. К тому же и почта есть на свете!

Зачем же Майлз вытащил ее на Тьерра-дель-Эн-суэньо?

Ответ на этот вопрос она получила, когда вертолет миновал зеленый остров с большим белым домом под красной черепичной крышей.

— Майлз, разве это не твой остров? Он потянулся через нее к окну.

— Да, мой.

— А почему мы не идем на посадку?

— Не сейчас. Попозже.

— Но… — Голова у Лекси кружилась. Она выпила чуть ли не три бокала шампанского на пустой желудок. — Ты говорил, что мы летим на твой остров.

— Мы туда и летим.

Лекси чуть не оттолкнула его. Он смотрел в окно, навалившись на нее, и ей казалось, что руки и ноги уже онемели. Майлз повернул голову, его лицо было в сантиметре от ее лица.

— Мне хочется показать тебе еще кое-что.

— Что?

— Осталось недолго. — Он помолчал, а потом заметил: — Ты такая красивая!

Лекси не могла вымолвить ни слова. В одной руке у нее был контракт, в другой — пустой бокал. А в сердце был Майлз. Его близость действовала на нее, как взмах дирижерской палочки — на хор.

— Нужна ли была эта… встреча? — внезапно охрипшим голосом спросила она.

— Совершенно необходима.

— Я говорю о том, что контракт явно был уже обсужден без меня.

— А я не об этом.

— Отец в курсе?

— Да, он согласился мне помочь вновь увидеть тебя.

— Мне здесь делать больше нечего. Я сейчас выйду и вернусь домой.

— Попробуй.

— Значит, ты все подстроил?

— Конечно.

— И тебе не стыдно?!

— Ни капельки.

Майлз потянулся к бутылке с шампанским.

— Мне хватит. У меня голова кружится, — заявила Лекси.

Он поставил бутылку на место.

— Мне тоже хватит.

— Майлз, ты меня задавишь…

Отодвигаться ему не хотелось, и он медлил, но все же отодвинулся, и ей стало легче дышать.

— Прости.

Лекси тряхнула волосами.

— Я не хотела видеть тебя.

— Знаю.

— Это… непорядочно — заставлять меня.

— Нам надо поговорить, Лекси. И не повторяй мне снова, что нам не о чем говорить.

— Ты же вызвал меня сюда под предлогом переговоров.

— Это был не предлог. Я продаю, а компания Лаудена покупает.

Лекси вжалась в кресло. Ненужный контракт соскользнул с колен. Теперь все равно. Ее познабливало. Она отвернулась к окну. Далеко впереди на сверкающей глади океана темнело какое-то пятно. По мере приближения оно увеличивалось, росло и приобретало знакомые очертания…

— Это твой остров?!

— Да, я купил его после нашего спасения.

Вертолет начал снижаться. Вода под ним заходила кругами. Берег несся навстречу Лекси, и вдруг она увидела палатку. Сердце защемило, слезы полились из глаз. Она смахнула их, чтобы лучше видеть. Вертолет завис уже над серединой острова, и тут ее взору открылся… дом! Маленький современный домик на одну семью.

Их взгляды встретились. Майлз улыбнулся.

— Ты это хотел мне показать? Этот дом?

— Да.

Сердце Лекси застучало, как отбойный молоток. Она все поняла: Майлз договорился с отцом и они вдвоем виртуозно обманули ее. А вот как теперь вести себя, она понятия не имела.

Глава четырнадцатая

Они поднялись к входной двери, и тут Лекси услышала звук взлетающего вертолета.

— Майлз, он улетел1 — Вернется.

Лекси пыталась принять беззаботный вид, но ей это плохо удавалось. Ее преследовала мысль, что Мич Йордан улетел и они с Майлзом опять остались наедине. Пилот был своеобразной гарантией безопасности, теперь же она полностью во власти Майлза.

— Давай, входи, — приглашал Майлз. — Правда, дом еще не полностью обставлен, но этим должна заняться хозяйка.

Лекси вошла, подгоняемая любопытством и настойчивостью Майлза. Голова у нее все еще кружилась от шампанского, и она ничего не соображала.

Стены были кремового цвета и отражали свет, проникающий сквозь окна. Пахло новизной и чистотой. Лекси решила держаться дружелюбно — Как тебе удалось так быстро построить его?

— Это не трудно. Были б деньги.

Ее дружелюбие тут же как ветром сдуло.

— Ах да, я и забыла…

— Тебе не нравятся мои деньги? Она изобразила безразличие.

— А почему они должны мне нравиться или не нравиться?

— Лекси, ты отвечаешь вопросом на вопрос. Давай поговорим без обиняков, хорошо?

Чувства ее были в смятении, но ей удалось вернуть себе равнодушный тон.

— Ну так расскажи: ты уже начал новую жизнь, как собирался?

— Еще нет.

— Времени было достаточно.

— Ладно. Я начну, когда смогу. Этот ответ устраивает тебя?

— Надеюсь, что он по крайней мере честный.

— Лекси, я всегда был честен с тобой.

Лекси прошла в следующую комнату, бросив на ходу:

— Сомневаюсь, имеешь ли ты представление о том, что это такое.

Тут Майлз не выдержал, схватил ее за руку и вперил в нее такой пристальный взгляд, точно Лекси была преступницей.

— Ты такая несправедливая! — прорычал он. Он стоял близко, и ей опять стало душно.

— Речь не обо мне.

— Ты злая!

Да, она злилась. На него и на себя. Она была очень несчастна с тех пор, как их спасли, а теперь превратилась к тому же в преступницу и негодяйку. Ее трясло. Вернувшись на этот остров, она заново переживала то, что пришлось вынести после кораблекрушения.

— Как ты смел привезти меня сюда без моего согласия? Если тебе так хотелось увидеть меня, мог бы позвонить.

— Чтобы ты бросила трубку вместо ответа? — Майлз все еще пристально смотрел на нее, потом отпустил ее руку и отступил назад. — Давай вести себя как цивилизованные люди. Пойдем, посмотрим остальные помещения.

Лекси было тяжело, сердце частило. Если бы только знать, чего он добивается! Она решила, что нужно держаться с ним серьезно, чтобы избежать неожиданностей, но как это — «серьезно», не знала.

Майлз напоил ее шампанским, ноги у нее подкашивались, в ушах стоял какойто шум, но все это было внутри ее, а рядом — Майлз, только Майлз, и никого, кроме Майлза.

Она позволила ему провести ее из комнаты в комнату. В доме было две спальни, одна ванная, гостиная, кухня и чулан. Одна из спален была обставлена, а другая пустая.

— Очевидно, здесь есть и электричество, — сухо сказала Лекси.

— Дизельный генератор.

— Да, очень хороший дом, но трудно представить, что ты будешь жить столь скромно.

Лицо его помрачнело, когда Лекси изрекла это. Он снова схватил ее за руку и втолкнул в гостиную.

— Сядь.

— Ты не имеешь права насильно удерживать меня здесь.

— Вот что получил я от тебя в награду, Лекси! Сарказм и предубеждение. Но ты не уйдешь отсюда, пока не выслушаешь меня. Я спрашивал Конрада о тебе. Хочешь услышать, что он мне ответил? Он сказал: «Лекси не может работать, никуда не выходит, я даже не уверен, ест ли она».

Лекси побледнела.

— Значит, ты приходил к моему отцу и выпытывал у него информацию обо мне? Есть у тебя совесть?

— Моя совесть тут ни при чем. Все, чего я хотел, — это откровенный, честный разговор. Разве это так много?

— Негодяй, обманщик! — завизжала она. Он ответил тоже криком:

— С чего ты взяла?

Она вырвала руку, которую он все еще держал, предчувствуя легкую победу.

— Это мое личное мнение, вот и все! Схватившись за голову, Майлз в сильном возбуждении кружил по комнате.

— Я не выпущу тебя отсюда. Я тебе докажу… Мы провели с тобой пять дней и ночей вместе. Мы любили друг друга. Я уверен, что и ты вспоминаешь об этом. — Он остановился и посмотрел на нее. — Я ликвидировал большую часть своих компаний. Может, я и не буду жить здесь постоянно, но я хочу проводить здесь как можно больше времени. Я люблю этот остров… но здесь одиноко без тебя.

Злость Лекси испарилась: он, оказывается, мечтает о том же, о чем и я! Но мечта эта неосуществима ни для одного из нас…

— Это фантазии, — сказала она тихо и неуверенно. — Так в жизни не бывает.

— Но ведь и ты мечтаешь о том же? И потому никуда не ходишь и работа не клеится…

Сжав ладонями виски, Лекси подошла к окну. Перед нею открылась прекрасная панорама моря и неба, а на переднем плане, посреди полянки, поросшей высокой травой, стояли сливовые деревья и сосны. Вспомнились ужас, паника, беспокойство первых дней. Пришли и светлые воспоминания: красота этого острова, Майлз, зарождение чувства между ними, любовь…

— Когда же к тебе вернулась память? — очень тихо, полным нежности голосом спросила она.

Майлз ответил так же нежно:

— Я уже говорил, ровно за сутки до появления вертолета. Это потрясло меня, Лекси. Я проснулся, с ужасом думая о тех днях, когда был похож на неодушевленный предмет. И я очень боялся, что возврат памяти испортит наши отношения.

— Ты должен был сказать мне.

— Да, должен был.

— А вместо этого ты меня соблазнил.

— Мы оба этого хотели! Лекси, не вини одного меня.

Она обернулась.

— Я бы не позволила тебе, если б знала, что твоя амнезия прошла.

— Но почему? Лекси, я один, а не два разных человека!

— В этом ты заблуждаешься. На острове ты был совсем не таким, как на яхте.

— Разве человек, которого море выбросило на берег, был так уж хорош?

Она прикрыла глаза.

— Да, он был прекрасен.

— Человек, которого ты полюбила, состоял из них обоих, Лекси. А ты не задумывалась о том, почему мы не погибли? Это чудо, Лекси, что мы остались живы в ту ночь. Только нас с тобой выбросило в море. Все остальные спокойно сели в спасательные лодки. Почему же мы уцелели? Какая счастливая судьба привела нас сюда? Ты не удивлялась этому?

— Да, конечно, я до сих пор часто просыпаюсь среди ночи и думаю об этом. Но из того, что мы оба уцелели, вовсе не следует, что судьба предназначила нам…

— …полюбить друг друга, — нежно закончил Майлз. — Лекси, я люблю тебя! Оба «я» во мне. Я не играю с тобой. Теперь мне хочется жить другой жизнью, чтобы меня не воспринимали только как машину, печатающую деньги. Это так тяжело морально! — Майлзу хотелось обнять ее, но он побоялся, что она не даст договорить, а это было важнее. Он решительно засунул руки в карманы. — Я пытаюсь стать другим, Лекси. Мне хочется простой, обычной жизни.

Лекси проницательно посмотрела на него.

— И ты думаешь, что покупка этого острова и постройка дома на нем — простое, обычное дело? Майлз, ты не сможешь быть обыкновенным, простым человеком. У тебя кругозор гораздо шире, чем у такой женщины, как я.

— Такой женщины, как ты? — Майлз потихоньку придвинулся к ней. — А какая, по-твоему, мне нужна?

Она попыталась засмеяться.

— Ты бы мог найти более подходящую персону! Ты и я, наверно, самые противоположные люди на всем белом свете. Я никогда не смогу войти в твой мир, никогда.

— Но мой мир изменился! Именно это я и стараюсь объяснить тебе. Может быть, я скажу избитую фразу, но близость смерти меняет людей, вот и во мне произошла огромная перемена. — Он пододвинулся еще ближе. — Лекси, тебе хочется иметь детей? Мне хочется. Я уже представлял их себе. Мне очень хочется видеть, как они растут и превращаются в прекрасных взрослых людей, у которых в свою очередь тоже будут дети…

Лекси вытаращила глаза, сердце ее прыгало в горле. Он так близко, что можно до него дотронуться, и так красив, так нежен к еще не родившимся малюткам…

— Я… я боюсь тебя.

— Знаю. Вот поэтому я и не побежал сразу к тебе рассказывать, что память ко мне вернулась. Мне хотелось как можно дольше побыть с тобой, и я не надеялся, что ты позволишь мне это.

— Почему палатка до сих пор стоит на берегу? — спросила она шепотом.

— У меня рука не поднялась на нее. Ведь в ней мы были счастливы. Еще не известно, полюбишь ли ты меня снова…

Лекси молчала, пытаясь осмыслить услышанное.

— Скажи, Лекси! — Он сделал шаг к ней. — Скажи, что у тебя на сердце…

Лекси глубоко вздохнула. Она глядела в его глаза и восхищалась их чистотой и ясностью.

Майлз сделал последний шаг, вплотную придвинувшись к ней. Ее платье было с короткими рукавами, и он положил свою руку как раз туда, где кончался рукав.

— Я люблю тебя, Лекси, и знаю, что ты тоже любишь меня.

Сердце ее полетело в пропасть. Все мысли и сомнения улетучились.

— Сказочный принц…

— Это ты обо мне? — спросил он недоверчиво, не ожидая такого определения. — Нет, время, проведенное здесь, было сказкой только потому, что была ТЫ. Я люблю этот остров, но без тебя у меня не возникает чувства… — он улыбнулся, — волшебства. Ты моя маленькая волшебница, Лекси. Верни нашу сказку… Скажи, что любишь меня.

— Люблю, — прошептала она и увидела, как засияли радостью его глаза. — Люблю, — повторила она дрожащим голосом, — но я плохо тебя знаю.

— С каждым днем ты будешь узнавать меня все больше и лучше. Ты узнаешь мои самые хорошие и самые плохие стороны. Лекси, я живой человек, у меня есть недостатки, может, даже пороки. Но я люблю тебя всем сердцем, и это делает меня лучше. Я хочу зажить новой жизнью вместе с тобой. Скажи «да», — прошептал он, любовно целуя ее.

Лекси закрыла глаза, отвечая на его поцелуи.

Майлз Лайтон — вундеркинд. Майлз Лаитон — сказочный принц.

Голова ее пошла кругом. Слишком много выпито шампанского. Нет, это не шампанское, это неотразимый Майлз Лаитон. Она прижалась к нему и прошептала:

— Да.

— Да?

— Да, да!

Он подхватил ее на руки и радостно засмеялся.

— Лекси, у нас будет потрясающая жизнь!

— Майлз, а где твои… художества? Увижу я их в этом доме?

— Художества? Ах да, художества, — вспомнил он и улыбнулся. — Об этом можешь не беспокоиться, этого у нас всегда будет вдоволь.

Она рассмеялась, громко и радостно.

Лекси вошла в спальню отца, прислонилась к стене и скрестила руки на груда.

— Ну, старый мошенник, что скажешь? Конрад откашлялся.

— Хм… что сейчас очень поздно. Только что вернулась?

Лекси взяла стул и села.

— Лайтон уклонился от заключения сделки. — Что?!

Увидев побледневшее отцовское лицо, Лекси смягчилась:

— Варвар!

— Лекси, это не смешно…

— Нет, конечно, нет. Но тем не менее спасибо тебе.

— За что?

— Разве не ты говорил, что я буду благодарить тебя? — Лекси посмотрела на дверь: — Майлз, входи.

Майлз вошел, улыбаясь во весь рот.

— Привет, Конрад!

Старик переводил глаза с одного на другого.

— У вас все в порядке?

Лекси встала и обняла Майлза за шею. Он тоже обнял ее и поцеловал в губы.

— Все великолепно, просто великолепно. Конрад смотрел на них с сияющей улыбкой.

— Вот и награда старому мошеннику за то, что сует нос не в свое дело.

Лекси засмеялась. Все было прекрасно.

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая