«Ледяной огонь»

Мишель Селмер Ледяной огонь

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ваш бывший муж вертится где-то поблизости, досаждая постоянными намеками на примирение, в полной уверенности, что вы снова впустите его в свою жизнь? Не совершайте этой глупости и повторяйте вслед за мной: «Мужчины не меняются»

(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества»).

В тот момент, как в наступающих сумерках Айви Мэдисон увидела высокую подтянутую мужскую фигуру, вышедшую из машины, у нее в голове возник план убийства. Мужчина был удивительно похож на Дилана Маршалла, и привез его из аэропорта Блейк, жених ее подруги Дейдре. Если Дилан и есть тот таинственный шафер, о котором Айви слышала от Дейдре исключительно восторженные отзывы на протяжении вот уже трех месяцев, то подругу следовало убить особо изощренным способом. Подумать только, но Дейдре даже сумела заинтересовать ее! И, самое ужасное, Айви с нетерпением ждала этой встречи! Теперь хотя бы понятно, почему Дейдре никогда не упоминала его имени, говоря, что хочет сделать Айви сюрприз.

— Это и есть тот сюрприз, о котором ты прожужжала мне все уши, дорогая кузина? — не оборачиваясь, негромко спросила Айви. — Тогда я должна тебя поздравить. Сюрприз вышел на славу, хотя назвать его приятным у меня язык не поворачивается.

За ее спиной раздался приглушенный звук, но Айви не обратила на него никакого внимания. Свет, струившийся из окна, упал на лицо мужчины, и Айви пришлось взять в себя в руки и заглушить все чувства, которые охватили ее так же стремительно и неумолимо, как налетает тропический шторм. Потому что приехавший шафер действительно оказался Диланом Маршаллом. Разве можно забыть эти синие глаза со стальным блеском под тяжелыми веками, которые сулят ни с чем не сравнимое наслаждение?.. Вот и сейчас, хотя он даже не смотрел на нее, реакция тела напомнила ей, как это бывало раньше: приятная истома и слабость, дрожь в коленях, а в голове картофельное пюре вместо мозгов.

Айви не могла заставить себя отвернуться от окна, хотя и понимала, что если Дилан вдруг поднимет голову, шансов на то, чтобы незаметно улизнуть, у нее не будет совсем. Впрочем, их у нее и так нет: до свадьбы, которая должна состояться здесь, на мексиканской вилле, оставалось меньше недели, а она не просто гость, но еще и подружка невесты. Так поступить со своей кузиной и подругой она не могла. Да и сбегать не привыкла. Разве Айви Мэдисон — трусиха?

Словно почувствовав ее взгляд, Дилан поднял голову. Сердце Айви сделало резкий скачок. Она резко отпрянула от окна, на негнущихся ногах подошла к дивану и рухнула на него.

— Я могу все объяснить, — раздался тоненький голос.

Только тогда Айви вспомнила, что в комнате она не одна. Мысль об убийстве снова возникла в ее мозгу. Она угрожающе посмотрела на свою кузину, примостившуюся на дальнем конце дивана.

— Предусмотрительно, — кивнула Айви.

— Я подумала, что в целях собственной безопасности мне пока лучше держаться от тебя на расстоянии, — виновато сказала Дейдре и вспыхнула. — По крайней мере, пока я не объясню, почему так получилось.

— Не могу обещать, что тебя спасет даже очень хорошее объяснение. О, Дейдре, — голос Айви сорвался, — как ты могла?! Ты ведь поставила меня в такое положение, что я и уехать не могу, хотя больше всего мне хочется взять вещи и рвануть обратно в Техас. И вообще, к черту вещи! Мне нужно только немного наличных и мой ноутбук. Что бы ты делала, — уже более спокойно продолжила она, — если бы твоя подружка невесты вот прямо в эту минуту вышла через заднюю дверь и уехала, никем не замеченная?

Дейдре открыла рот. И закрыла его, не произнеся ни звука.

— Дейдре? — Реакция кузины не осталась незамеченной, и тут Айви как громом поразила одна мысль. Она вся подалась вперед. — Дейдре, скажи-ка, а этот так называемый «сюрприз» был преподнесен только мне или?..

Дейдре потупила глаза, покусывая губы.

Айви почувствовала, как по ее позвоночнику пробежали мурашки.

— Дейдре, дорогая, — медовым голосом произнесла она, — скажи мне, что твой выбор подружки невесты должен был стать сюрпризом и для Дилана.

Горящее до этого лицо Дейдре разом побледнело.

— Дейдре?

— Он знает, — упавшим голосом сказала она.

Айви без сил откинулась на спинку дивана, заглушая уже готовый сорваться с губ стон.

Внизу хлопнула входная дверь, и Дейдре как ветром сдуло с дивана.

Интриганка, устало подумала ей вслед Айви, встала и подошла к окну.

Что ж, если сбежать никак не получается, придется встретиться со своим бывшим мужем лицом к лицу, хотя делать этого ой как не хочется. Жизнь с Диланом и так забрала у нее слишком много сил и опустошила эмоционально, не оставив ничего, кроме сожалений.

На лестнице послышались шаги и негромкий разговор. Затем хлопнула соседняя дверь, и до нее донесся глубокий и до боли знакомый голос.

Айви закрыла глаза и прислонилась лбом к стеклу.

Дьявол меня побери, раздраженно подумала она, если я хотя бы на секунду дам ему почувствовать, какие чувства он вызывает во мне до сих пор!

Ей так и не удалось додумать эту мысль до конца, потому что ее словно окатило теплой волной, а сердце учащенно забилось. Еще не обернувшись, она уже знала, кто стоит в комнате, потому что таким образом на нее мог действовать только один человек в мире.

Айви расправила плечи и медленно обернулась, чтобы встретиться с человеком, который раньше был ее мужем, а ныне пребывал в статусе одного из самых завидных женихов страны, а может, и всего континента. Мужчина, которого она больше не желала видеть.

Сейчас он стоял, опираясь плечом о косяк, со сложенными на груди руками, ничем не отличаясь от того прежнего студента, чьей излюбленной одеждой были джинсы и рубашка. Вот так-то. Джинсовый король одного из крупнейших нефтяных королевств. Весь фокус в том, сколько стоила одна его рубашка…

В общем-то, это не так уж и важно, признала Айви. Кроме дорогой одежды в Дилане было еще нечто. Именно это и заставляло людей инстинктивно чувствовать, что ради достижения своей цели Дилан Маршалл сметет всех и вся и тогда на его пути лучше не вставать.

Глаза Дилана лениво скользили по ее телу, словно он имел на это полное право. Его откровенный раздевающий взгляд заставил Айви почувствовать себя почти голой. Когда его глаза остановились и задержались на груди, Айви едва удержалась от того, чтобы не поднять и не скрестить руки, скрывая предательски напрягшиеся соски.

Да что это со мной? — смятенно подумала она. Я ведь уже не та наивная глупышка, чтобы позволить своим чувствам взять над собой верх и без памяти влюбиться в парня, не устающего потрясать устои Гарварда! Я — успешная, состоявшаяся женщина, чью книгу для разведенных женщин «Нью-Йорк Таймс» назвал бестселлером. И не позволю моему бывшему мужу вывести меня из себя, если именно эту цель он преследует.

Взгляд Дилана остановился на ее лице. С минуту он просто смотрел на нее. Затем уголки его губ поползли вверх в знакомой насмешливой улыбке, и тишину комнаты наполнил негромкий хриплый смех, от которого ее тело пронзили тысячи молний.

— До чего, оказывается, приятно сознавать, что хотя меня и считают непутевым мужем, но никто не посмеет сомневаться в том, что в женщинах я толк знаю. — Он усмехнулся. — Дорогая, ты выглядишь чертовски сладкой, так что будь мы с тобой одни, я бы не отказался вновь тебя попробовать…

От взгляда Айви мог бы воспламениться и огнеупорный материал, а сам бы Дилан давно лежал бы горсткой пепла у ее ног. Предварительно зарезанный. Ибо глаза его бывшей жены — цвета хорошо выдержанного виски — метали молнии и блестели как два хорошо отполированных наточенных кинжала.

Если уж быть откровенным до конца, Дилан мог бы лежать у ее ног этакой горсточкой еще десять лет назад. Через которую, впрочем, Айви легко перешагнула бы своими умопомрачительными ножками, заявив, что уходит от него.

Хотя подробности того дня были туманны и очень расплывчаты, Дилан тем не менее помнил, как в семь утра он дотащился до дома, в стельку пьяный, после беспробудного ночного кутежа с дружками. Точнее, третьего кутежа за неделю — была среда, и именно этот день стал переломным в его жизни. Как обычно, он попытался уложить жену в постель и таким образом вымолить прощение — раньше это срабатывало безукоризненно. И что же? Он получил пустой бутылкой по голове. К счастью, меткостью похвастать она не могла. Зато могла похвастаться характером и еще кое-чем другим.

Дилан беззвучно застонал.

Проклятье! Как такое может быть, чтобы десять прошедших с тех пор лет совсем не затронули ее фигуры, которая может свести мужчину с ума! Ее красота не пригвождала мужчин к месту с первого взгляда, не оглушала, заставляя смотреть вслед с открытым ртом. О, нет! Требовалось время, чтобы оценить эту неброскую чувственность, и пока мужчина ходил вокруг, пытаясь понять, что именно вызвало его любопытство, он незаметно для себя попадал в хорошо замаскированную ловушку, и не подозревая, что еще чуть-чуть — и она захлопнется.

Вот так он и стал ее пленником.

Дилан призвал на помощь свою обаятельнейшую улыбку, которая, впрочем, в последнее время их совместной жизни вызывала у Айви лишь раздражение.

— Я так полагаю, рассчитывать на поцелуй не приходится? — невинно поинтересовался он.

Между ее резко очерченных бровей образовалась небольшая морщинка. Кажется, подействовало, с некоторым удовлетворением констатировал Дилан.

В том, что он согласился стать шафером, был некоторый расчет: встреча с бывшей женой должна была помочь ему освободиться от ослабевших, но не спавших окончательно чар. Для достижения этой цели он был готов на все, а если к тому же еще удастся немного помучить Айви или позлить, он такого шанса не упустит: другого подобного случая ему может больше не представиться.

Конечно, задачу облегчает тот факт, что она, кажется, так и не научилась относиться к жизни чуть менее серьезно. Когда-то Дилан уважал ее за эту твердость и силу характера, с которой шаг за шагом она приближалась к намеченной цели, забывая о том, что кроме работы и учебы в жизни есть еще много интересного. Затем он пытался научить ее быть не такой строгой и чуть-чуть беззаботной. И что это ему принесло?

Ничего, кроме страданий.

Дилан прищурился. Кажется, просто позлить Айви будет совсем недостаточно за те все муки, которые он испытал по ее вине!

Соблазнить ее, сломить волю, подчинить себе и… бросить!

Он не чувствовал угрызений совести. Разве она поступила с ним не так же? Он только повторит хорошо заученный урок, который преподнесла ему его дорогая бывшая женушка. Но на этот раз учителем будет он.

— Кажется, ты не очень-то счастлива меня видеть, — слегка насмешливо заметил он.

Ее глаза сузились.

— Осторожнее, дорогая, — он наигранно испугался. — Еще немного — и благодаря усилиям твоей воли я скончаюсь на месте. Тебе не кажется, что ни место, ни время выбраны для этого не совсем удачно? Но если хочешь омрачить свадьбу своей подруги, тогда конечно.

Айви задохнулась от душившего ее гнева. Однако на Дилана это, кажется, впечатления не произвело: насмешки продолжали сыпаться градом, как хорошо заостренные стрелы.

— Кажется, я немного переступил черту? — Он в задумчивости поскреб подбородок. — Какие же эпитеты ты употребила в той книжице для обозначения эгоистичного, самовлюбленного, упрямого мужика? Индюк с задницей павлина? Кстати, даже чисто внешне этот экземпляр должен производить сильное впечатление, ты не находишь? — Он склонил голову набок. — Значит, зеркало меня обманывает. — Он сокрушенно покачал головой и посмотрел на нее. Его взгляд при этом был ясен и чистосердечен, как у ребенка.

Ее подбородок начал знакомое движение вверх, но на полпути остановился. Айви даже смогла улыбнуться.

— Хотя твое имя ни разу не фигурировало в моей книге, — спокойно сказала она, — честь и хвала тебе за то, что ты сумел узнать в этом экземпляре себя.

Дилан почувствовал глухое раздражение.

Узнать, ха!

Да это описание не нуждается в имени, потому что все, кто знал об их браке, без сомнений приписали эти качества ему! Не говоря уже о том, что почти все в ее книге подозрительно напоминало пересказ их супружеской жизни — только в ее версии! — которую она, так нагло и не спрашивая его согласия, выставила на всеобщее обозрение.

— Кстати, — не удержалась Айви. — Речь шла об эгоцентричной, самовлюбленной и упрямой помеси индюка и павлина. Я не могла употребить ненормативное слово в моей книге. К сожалению. Потому что ты самая настоящая задница и есть, — отрезала она.

Каким-то чудом ему удалось обуздать рвавшуюся наружу ярость.

— И эту задницу ты ощипала без всякой жалости, — нарочито спокойно сказал он, подавляя желание взять ее за шею и…

— Дилан, пожалуйста, — Айви поморщилась. — Не забывай, что нам неделю предстоит провести вместе. Поверь, мне эта перспектива нравится так же, как и тебе. То есть не нравится совсем.

У Дилана вдруг поднялось настроение. Когда дело касалось интерпретации его поступков, она всегда ошибалась.

— Ради Дейдре и Блейка мы должны забыть о наших… — Она на миг запнулась, но затем продолжила: — О наших взаимных претензиях друг к другу и не омрачать день свадьбы наших друзей.

Дилан слушал ее хорошо поставленный рассудительный голос. Так говорят преподаватели, пребывающие в полной уверенности, что их слово — закон для учащихся. Он почувствовал давно не испытанный азарт. Разве она позабыла, что он терпеть не может указаний и ненавидит, когда с ним говорят подобным тоном?

— Ну и что ты предлагаешь?

— Самым разумным, мне кажется, будет встречаться как можно реже, насколько это возможно, живя в одном доме. Но если избежать встреч не удастся, придется обращать друг на друга внимания не больше, чем того требует ситуация. — Она вопросительно посмотрела на него.

Да, это было бы самым разумным, если бы он не имел в отношении нее своих планов. Дилан подавил улыбку и принял сосредоточенный вид, словно обдумывая ее предложение. Когда молчание стало невыносимым, Дилан, к облегчению Айви, наконец соизволил ответить.

— В общем разумная мысль, — признал он. — Впрочем, ничего другого я от тебя и не ожидал, — негромко закончил он.

Айви перевела было дух, но его последняя фраза заставила ее поджать губы. Она натянуто кивнула и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.

Дилан опустил руки и усмехнулся. Неважно, как все закончится в итоге, но скучать ему, кажется, не придется.

ГЛАВА ВТОРАЯ

У вас опустились руки? Вы упали духом? Выше голову! Вы и только вы — хозяйка своей судьбы! Вам не нужен бывший муж. Вам никто, кроме себя, не нужен. Поверили? Теперь докажите это мужчине

(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества»).

Айви сидела на балконе своей спальни и читала роман, который начала в самолете. Солнце уже зашло, и на смену изнуряющей жаре пришла приятная прохлада. Теплый мягкий бриз ласково играл с ее волосами.

Айви тихонько вздохнула и подняла голову. Она перечитывала один абзац уже дюжину раз, но понятнее от этого он не стал. Умиротворение природы, по идее, должно было ей передаться, но только она по-прежнему никак не могла расслабиться.

Она загнула кончик страницы и захлопнула книгу. В висках пульсировала кровь — первые признаки зарождавшейся головной боли.

И это называется отпуск!

Айви прислушалась. Кажется, стучат в ее дверь.

— Войдите, — прокричала она.

Раздался звук открываемой двери, а затем и шаги, которые затихли в некотором отдалении от балкона. Робкий голос Дейдре, в котором отчетливо слышались виноватые нотки, произнес:

— Ты все еще на меня злишься?

Айви посмотрела на часы. Дейдре понадобился час, чтобы набраться смелости и продолжить неприятный для нее разговор.

— Почему ты так со мной поступила, Дейдре? — не оборачиваясь, тихо спросила она. — Ты ведь мне не просто родственница, но еще и подруга. Самая лучшая подруга. По крайней мере, я считала так до этого дня.

Снова раздались шаги, и ее кузина села в соседнее плетеное кресло.

Айви повернула голову и отметила про себя и отчаяние, застывшее на лице Дейдре, и переплетенные пальцы рук, сложенные в умоляющем жесте.

Вот уже несколько недель Дейдре была сама не своя, доведя себя почти до нервного срыва постоянными страхами, что Блейк в последнюю минуту одумается и свадьба не состоится. Дейдре принадлежала к тем женщинам, которые уже мечтают о замужестве, еще не достигнув половой зрелости. В шестом классе она зачитывалась журналами, посвященными организации свадеб, свадебному столу, материнству, уходу за ребенком и прочему. После нескольких болезненных попыток устроить личную жизнь, закончившихся неизменным крахом, она повстречала Блейка. Мужчину с большой буквы. Мужчину, который, как она думала, предназначен ей судьбой и который был ее последним шансом стать замужней женщиной и матерью.

Откровенно говоря, ее опасения были не беспочвенны. Мало того, что у нее была проблемная кожа, которой не помогали самые современные средства по уходу, так она еще и страдала наследственной формой нарушения обмена веществ. Короче, от идеала супермодели Дейдре была бесконечно далека, и в конце концов Блейк мог прислушаться к своим родителям и братьям, которые без устали твердили ему, что с его деньгами и положением в обществе он мог бы подыскать себе более выгодную партию и более привлекательную девушку.

Внимательнее приглядевшись к кузине, Айви расстроилась, заметив небольшое, но очень знакомое пятнышко в углу ее губ. Как обычно, Дейдре искала утешения в шоколаде. А ведь только сегодня утром Айви конфисковала в ее спальне шесть плиток! Даже представить страшно, на кого она будет похожа, если будет сидеть на шоколаде до дня свадьбы. Тогда уж никакое свадебное платье за десять тысяч долларов не скроет, что невеста похожа на разварившуюся сосиску.

Нестерпимо заболела голова. Айви потерла виски. Боль немного утихла.

— Я жду объяснений, Дейдре, — стараясь не разжимать губ, сказала она.

— Я очень сожалею, правда. — Дейдре умоляюще заглянула в глаза кузины. — Если ты откажешься быть моей подружкой, мне конец. Я не выдержу всего этого, и свадьба не состоится. — Ее губы задрожали. — Я не говорила тебе, кто будет шафером Блейка, но я ведь сказала, что им будет его лучший друг со студенческих времен. Я думала, что ты сама догадаешься… Ведь тебе известно, что они были друзьями.

В том-то и дело, что Айви ничего об этом не знала. До того, как ее изгнали из Гарварда, она знала лишь, что Блейк и Дилан жили в одной комнате, но что они были лучшими друзьями — и понятия не имела. Может, Айви и знала бы об этом, если бы у них была настоящая свадьба, на которой присутствие подружки невесты и шафера обязательно. Так же как и свадебного торта. И свадебного платья невесты.

Ничего этого у Айви и Дилана не было. Они сыграли свою свадьбу в Лас-Вегасе, для которой не требовалось ничего, кроме согласия жениха и невесты. Только после развода Айви поняла, что тогда в их поступке не было ничего взрослого, лишь чисто подростковое желание доказать, что они вправе строить жизнь по собственному усмотрению. Родители обоих пытались доказать своим детям, что чувство, которое они испытывают друг к другу, — не совсем любовь и лучше бы немного подождать…

К сожалению, Айви осознала это уже после свадьбы, когда поняла, что Дилан действительно испытывает к ней чувство, ничего общего с любовью не имеющее. Это была страсть. Безумная, слепая страсть.

— После того, как вы перестали видеться, — продолжила Дейдре, и Айви улыбнулась одними лишь уголками губ, восхитившись ее дипломатичностью, — прошло десять лет. Может, ты мне и не поверишь, но Дилан изменился.

— Ты права, не поверю.

— Но, может, все-таки… — Дейдре замолчала, ерзая на стуле и не поднимая глаз от своих рук.

— Что все-таки? — поняв, что так она ничего не добьется, устало спросила Айви.

— Пора забыть прошлое, — тихо сказала Дейдре.

— Можешь не волноваться: я уже давно все забыла.

— И простить. — Голос Дейдре был не громче шепота.

— Вот как? Значит, теперь я должна его простить?

Дейдре сидела молча, опустив голову.

— По-твоему, я должна простить Дилана за то, что по его милости я лишилась гранта на учебу и поэтому меня вышибли из Гарварда? Или ты предлагаешь мне простить мою погубленную репутацию?

Дейдре вжала голову в плечи.

Картины прошлого замелькали перед глазами Айви. Особенно отчетливой была одна, когда девушка поняла, что ее мир, который она выстраивала по кусочкам, вдруг рухнул. И повинен в этом был человек, который поклялся быть с ней и защищать ее, «пока смерть не разлучит нас». Дилан совсем не производил впечатления человека, которого затронула трагедия его жены. Более того, он вел себя так, словно произошедшее его не касалось и в этом нет его вины. И такого человека она должна простить?!

Дейдре вдруг вскинула голову.

— Я думала, что помогу тебе. Ты была такой несчастной…

— С чего ты взяла? — Айви прищурилась и даже приподнялась с кресла. — Моя книга печатается миллионными тиражами. Частная практика приносит хороший и стабильный доход. Так с чего ты взяла, что я несчастна?

— Из нас двоих ведь ты психолог. Вот и ответь на этот вопрос.

— Наверное, на тебе так сказались свадебные хлопоты, — откидываясь на спинку кресла, спокойно сказала Айви. — Сама посуди, как я могу быть несчастной? Я достигла всего, к чему стремилась, и даже больше того. Я относительно молода, здорова, независима и популярна. Уверяю тебя, у меня нет причин быть несчастной.

— Ты одинока, — уже более уверенно произнесла Дейдре. — Вспомни, когда в последний раз ты была на свидании? Я уж не говорю о том, когда в последний раз у тебя завязывались более или менее длительные отношения с мужчиной…

— Дейдре, не все такие, как ты, — мягко сказала Айви. — Я была замужем. Мне это не понравилось. К тому же я обнаружила, что могу быть счастливой и без мужчины.

— Я не умею с тобой спорить, и ты этим пользуешься, — заметила Дейдре. — Но… согласись, гораздо веселее, когда рядом с тобой кто-нибудь есть. Я имею в виду — мужчина. — Последовала небольшая пауза, и она произнесла совсем уж невероятные слова, которые Айви ну никак не ожидала от нее услышать: — Или мужчины… Все зависит от того, кому как нравится и кто как может.

— Еще одно спорное утверждение, — возразила Айви. — Эту функцию вполне способны выполнять друзья, а иногда и работа. К тому же, — ее голос зазвучал сухо, — кое-кто достаточно повеселился за мой счет десять лет назад. Именно тогда я поняла, что быть клоуном — не мое призвание.

— Ну, зато ты отдохнешь. — Дейдре вспыхнула, но велела себе быть уверенней. — Наберешься сил, новых впечатлений.

— Силы мне определенно понадобятся, — согласилась Айви. — Ты хоть представляешь, во что меня втянула?

С некоторой опаской Дейдре спросила:

— И во что я тебя втянула?

— А ты не догадываешься?

Дейдре помотала головой, отказываясь верить, что она опять сделала что-то не так и подвела свою лучшую подругу.

— Представь, что подумают люди при виде меня и Дилана на твоей свадьбе, — опять вздохнув, принялась объяснять Айви. — Не считая жениха и невесты, именно ко мне и Дилану будет приковано всеобщее внимание. Учитывая нашу известность и то, что нас раньше связывало, это неизбежно породит новые слухи и толки, но вот какие — я даже думать сейчас об этом не хочу. Моя репутация уже однажды пострадала. Если бы ты знала, чего мне стоило наладить свою жизнь после того незабываемого первого раза, ты бы поняла, почему я не горю желанием все повторить.

— Я об этом как-то не подумала, — покаянно пробормотала Дейдре и быстро-быстро заморгала. — Если хочешь, — ее глаза стремительно наполнялись слезами, — уезжай. Я пойму, правда. — Она всхлипнула.

— Ну что ты такое говоришь! — с ласковой укоризной произнесла Айви.

Она взяла свою кузину за руку и повела за собой в спальню. Затем нашла платок и подала ей. Дейдре высморкалась.

— Значит, ты останешься? — с надеждой спросила она, продолжая шмыгать, но слезы прекратились.

— Конечно, остаюсь. — На губах Айви показалась слабая улыбка. — Разве я могу пропустить самое важное событие в твоей жизни? К тому же мы с Диланом заключили некоторое соглашение.

— Какое?

— Мы постараемся не попадаться на глаза друг друга до свадьбы — насколько это возможно, и не устраивать сцен. — Она взяла руку Дейдре и пожала ее. — Не нужно плакать. Что сделано, то сделано. Может, все не так уж плохо, и я просто сгущаю краски. Как говорится, обжегшись на молоке, дуют на воду, верно?

А может, и не сгущаю.

Так думала Айви спустя минуту после того, как Дейдре, немного успокоенная, спустилась вниз узнать насчет ужина.

В задумчивости Айви вышла на балкон и, возможно, поэтому не заметила на противоположном балконе Дилана. Знакомое покалывание в позвоночнике заставило ее поднять голову, и она встретилась с глазами, которые в прошлом обладали над ней почти гипнотической властью.

Как ни хотелось ей спрятаться от их пронзительного взгляда, уйти, когда Дилан уже увидел ее, она не могла. Не хватало только, чтобы он хотя бы на миг допустил мысль, что она его боится.

Она уверенно уселась в плетеное кресло.

— Привет! — Дилан по-мальчишески озорно ей улыбнулся. — Неплохой отсюда открывается вид, правда? — Он взмахнул рукой в направлении шумящего океана.

Айви кивнула и открыла книгу, сделав вид, что целиком поглощена ею.

Намеку он не внял.

— Что ты делаешь?

Она не ответила.

— Ты меня слышишь? — повысил голос Дилан. — Я спросил: «Что ты делаешь?»

— А то ты не видишь, — пробормотала она себе под нос. — Читаю, — громко добавила она, не поднимая головы.

Или, уныло признала она, пытаюсь читать.

Айви чувствовала на себе его взгляд, который прожигал ее насквозь. Это мешало ей сосредоточиться, но она упрямо смотрела в книгу, гадая, когда же успела забыть алфавит: своевольные буквы никак не желали складываться в слова.

Дилан на некоторое время замолк. Понаблюдав за ней пару минут, он спросил:

— Хорошая книга?

Она игнорировала его, насколько хватило сил. Наконец сдалась.

— Разве ранее мы не достигли соглашения? — поинтересовалась она голосом, которым можно было резать металл. — Что тебе нужно?

— Нужно? — Его глаза полезли на лоб, словно он не совсем понял ее вопрос. — Просто любуюсь видом, чего тут такого? — Его глаза уперлись ей в грудь.

По его недвусмысленному взгляду стало ясно, что он имеет в виду вовсе не природу. Айви стиснула зубы, понимая, что Дилан намеренно пытается вывести ее из себя.

— Я уверена, что если постараться, то можно найти более живописный пейзаж, — не разжимая губ, произнесла она.

— В живописи я предпочитаю портреты. — Дилан все-таки усмехнулся. — Особенно женские. — Тут он нахмурился. — Подожди-ка. Не хочешь ли ты сказать, что я заставляю тебя чувствовать немного неуютно? Не могу поверить. — Дилан покачал головой.

У Айви зачесались руки, чтобы не швырнуть в него книгой и заставить его замолчать. Но тогда она даст ему понять, что он прав.

— Если бы наглостью и самомнением можно было торговать, ты бы мог позволить себе жить ничуть не хуже, чем сейчас, продавая нефть, — мило сказала Айви, медленно закипая от раздражения. — Но в данном случае, боюсь, ты ошибся. Видишь ли, — преувеличенно терпеливо объясняла она, — до наступления темноты я хочу немного почитать на свежем воздухе, а ты мне мешаешь.

— Как же я могу мешать?

Айви выругалась про себя. И еще эта реакция ее предательского тела, которое напомнило, как хорошо им было вместе в постели! Вот уж это совсем некстати…

— Лично ты мне мешать не можешь, — выдавила она из себя. — Мешают твои вопросы.

— Я буду молчать, — клятвенно заверил Дилан, пряча усмешку.

И замолчал. На пять минут.

— Я видел твою маму.

Айви закатила глаза. Очень медленно, не позволяя себе резких движений, она загнула страницу, закрыла книгу и положила ее на столик. Затем перевела взгляд на него, и в голову ей поползли совершенно непонятные мысли.

Солнце уже зашло, но вечер еще не закончился. Короткая ночь выжидала, когда наступит ее черед.

Свет, струившийся из окна его спальни, позволил ей разглядеть разбегавшиеся сеточкой тонкие морщинки вокруг глаз и в углах губ. Те самые морщинки, которые так красят мужчину и расстраивают женщин. Черные волосы блестели, как покрытая лаком древесина эбенового дерева. Насмешливые синие глаза со стальным блеском. Резкий излом густых подвижных бровей, черных как крылья ворона.

Сердце ее забилось чаще, когда она снова в полной мере ощутила его мужской магнетизм и почти звериную чувственность.

— Ты по-прежнему относишься к книгам без должного уважения и так и не научилась пользоваться закладками, — заметил он.

Его слова откликнулись ноющей болью в груди. Кто бы мог подумать, что он обращал внимание на такие мелочи!

Или наоборот, строго сказала она себе. Может, именно на эти мелочи он и обращал внимания, забывая о том, что действительно было важно.

— Кстати, я встретился с ней совершенно случайно, — как ни в чем не бывало продолжил Дилан. — У меня была назначена встреча в центре Далласа, которая состоялась неподалеку от салона красоты твоей матери. Я видел ее в окно. Судя по внешнему виду, дела у нее идут неплохо. — Он вопросительно вскинул брови.

— По крайней мере, лучше, чем раньше.

— Я бы зашел к ней постричься, но опаздывал на встречу. — Он бы не доверил своей бывшей теще даже парик, не говоря уж о своей голове. — Я бы зашел к ней после встречи, — продолжал разглагольствовать Дилан, — но потом вспомнил, что мы не очень-то ладим.

— Странно, не правда ли? — едко спросила Айви.

А ведь мать ее предупреждала! «Наглый, беззастенчивый, ветреный и ненадежный тип. Как и твой отец. Если не выкинешь его из головы сразу — потом не оберешься хлопот. Посмотри на меня» — таков был ее приговор, когда дочка познакомилась с Диланом.

Позже Айви смогла оценить всю точность ее определения.

Ее собственный отец исчезал из дома на протяжении десяти лет, периодически вспоминая, что у него есть жена и ребенок. И каждый раз, когда он возвращался, мать ничего не могла с собой поделать и принимала его, проклиная свою любовь к нему. Встать на ноги им помогли родители Дейдре, которую Айви привыкла считать своей сестрой.

Пусть она не послушала свою мудрую мать в первый раз, но и ее ошибки повторять она не будет!

Айви поднялась с кресла и убедилась, что Дилан облокотился на перила и продолжает откровенно ее разглядывать. Оставлять ее в покое он явно не собирался.

Ну уж нет, мрачно подумала она. Стратегическое отступление — это еще не трусость. Она решительно взяла книгу и повернулась к нему спиной.

— Ты же хотела почитать на свежем воздухе, — насмешливо бросил он ей в спину. Айви почти закрыла за собой балконную дверь, когда он крикнул: — Увидимся за ужином.

Даже через закрытую дверь было слышно, как он негромко и издевательски рассмеялся.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Горечь? Она съедает вас изнутри? Вы ничего не можете поделать и потому продолжаете ее игнорировать? Что ж, это тоже выход. Только вспомните, что останется от яблока, в котором живет червяк. Может, стоит вытащить его на свет, как бы неприятно это ни было? Рассмотреть его со всех сторон и убедиться, что в общем-то он не такой уж и отталкивающий? Если вы с этим не согласны, то по крайней мере вы сможете убедиться, что вам он совсем не страшен

(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества»).

Жалкий лжец, думала Айви, пригубив бокал шампанского. Затем подняла голову и наткнулась на пристальный взгляд своего бывшего мужа. И не смогла отвести от него взгляд, чувствуя, как все больше запутывается в сетях этих синих глаз.

Жаркая волна желания окатила ее с такой силой, что если бы она не сидела, то непременно бы упала. Удары сердца громом отдавались в ушах.

Рука дрогнула, и она крепче сжала ножку бокала. Ресницы затрепетали и опустились. И наконец, сеть порвалась. Айви почувствовала себя на свободе. Капля за каплей к ней возвращалось привычное самообладание.

Все время, пока длился ужин, она чувствовала на себе изучающий взгляд Дилана. Аппетита ей это не прибавило, и почти весь ее ужин остался на тарелке. Она даже стала подозревать, что он дразнит ее нарочно, потому что, когда их глаза все же встречались, его губы подрагивали в попытке удержаться от смеха. Кажется, он напрочь забыл про их соглашение.

Айви велела себе забыть, что Дилан вообще находится за этим столом.

Подлый шакал!

Она посмотрела на Дейдре и ужаснулась, начисто забыв про Дилана. Тарелка Дейдре была пуста, и невеста, думая, что никто не видит, потихоньку ела из тарелки своего жениха. Братья Блейка, Кальвин и Дэйл, наблюдали за этим с нескрываемым презрением.

Айви перевела взгляд на их подружек-близнецов. Те были слишком заняты собственным разговором, чтобы обращать еще внимание на кого бы то ни было. Строго говоря, сестры не были близняшками в полном значении этого слова. Айви называла их так потому, что у обеих тощих белобрысых девиц были абсолютно одинакового размера силиконовые груди и ягодицы и словно вылитые из одной формы лица, перенесшие невесть сколько пластических операций. Ее удивляло только, как далеко не глупые братья Блейка выбрали себе в подружки этих особ, чей коэффициент интеллекта явно был близок к нулю.

— Предлагаю выпить за жениха и невесту, — раздался вдруг голос Дилана, но глаза его по-прежнему были устремлены на Айви. — За то, чтобы любовь продолжала жить в ваших сердцах вечно. — Он поднял бокал.

Она отметила, что впервые за все время, что он был здесь, его речь выдала в нем человека, наделенного властью и имеющего миллионы на банковских счетах.

Айви смело встретилась с глазами Дилана, которые как будто дразнили ее, и сделала большой глоток. Шампанское обожгло ей горло. Словно загипнотизированная, она смотрела в глаза своего бывшего мужа и не заметила, как выпила весь бокал. Впервые за всю свою жизнь.

Брови Дилана насмешливо поползли вверх. Губы искривила ухмылка.

Айви сидела очень прямо, с минуты на минуту ожидая, как сжигающее ее изнутри пламя начнет вырываться изо рта, но этого не произошло. Постепенно жжение утихло, по телу растеклась приятная истома, усталые мышцы налились силой. Все проблемы отступили куда-то далеко и с такого расстояния уже не казались неразрешимыми.

Может, до свадьбы Дейдре имеет смысл напиваться каждый вечер? Дилану-то раньше выпивка помогала в борьбе со стрессом, раз большую часть семестра он проводил в компании бутылки.

Айви икнула и, занятая обдумыванием этой интересной и новой для себя мысли, не заметила, как он встал. Как не заметила и того, что после провозглашения тоста он выпил минеральную воду.

Она не сразу поняла, почему ей так неожиданно перестало хватать кислорода. Непонимающим взглядом Айви проследила, как сильная загорелая рука поставила рядом с ней бутылку шампанского. И только когда большие теплые руки опустились ей на голову и чьи-то пальцы стали ласково перебирать ее волосы, она в момент протрезвела.

— Еще шампанского, дорогая? — согнувшись, прошептал Дилан, щекоча ее щеку своим дыханием.

Айви окаменела.

Дилан усмехнулся куда-то в сторону, но руки убрал. Не дожидаясь ответа, он налил в ее бокал шипящую желтоватую жидкость. Звук лопающихся пузырьков привел Айви в чувство. Она повернулась и бросила на него гневный взгляд. Дилан пожал плечами, и Айви поняла, что эта ситуация его только забавляет.

Кто-то закашлялся. Голова Айви резко дернулась, и она обнаружила, что все глаза обращены на них. Даже Дейдре перестала жевать и недоверчиво смотрела на нее. Айви глухо простонала и почувствовала, как в ней просыпается ярость. Не стоило обманывать надежды гостей на маленькое шоу. Вот только почему она не смогла двинуть Дилану локтем промеж ребер, оставалось для нее мучительной загадкой.

Похоже, идея напиться была не совсем удачной, хмуро подумала она и почти с ненавистью посмотрела на бокал. Демонстративно отставив от себя бокал подальше, она выпила минеральной воды.

Никто не произносил ни слова. Айви показалось, что прошла вечность, прежде чем Дилан пошевелился. Облегченный вздох уже был готов вырваться из ее груди, когда слегка шероховатая мужская ладонь легла на обнаженную чувствительную кожу у основания шеи. Она чуть было не подалась всем телом назад, но вовремя спохватилась: кажется, никто не видел, что произошло, поэтому не стоит привлекать к себе дополнительного внимания. Но ох как хочется влепить ему пощечину! Знала ведь, что нельзя ему верить. Разве он изменился, как пыталась уверить ее Дейдре? Если это называется поступком взрослого человека, отдающего отчет в своих действиях, тогда она королева Виктория.

— Кому еще шампанского? — поинтересовался Дилан, обводя всех взглядом.

Одна из белобрысых девиц подняла бокал.

— Мне.

Напоследок пощекотав шею Айви, Дилан подхватил бутылку и отошел.

В том месте, где он прикасался, кожа горела. Айви подавила желание поднять руку и убедиться, что он не прожег там дырку.

— Дэйл сказал, что вы были женаты. Это правда? — с любопытством спросила белобрысая, с восхищением глядя на Дилана.

Он налил ей бокал, сел на свой стул, положил салфетку на колени и только потом ответил:

— Правда.

Девица выпучила глаза и переспросила с каким-то восторгом:

— Что, правда?

Айви решила принять участие в этой беседе, какой бы неприятной она ни была. Неизвестно, что на уме у Дилана, поэтому лучше самой встать у руля.

— Мы были женаты около года. Тысячу лет назад.

Дилан красноречиво посмотрел на нее через стол, но промолчал.

Да, она увеличила время на два порядка, но сейчас для нее эти десять лет казались никак не меньше светового года. По крайней мере, за эти десять лет она очень сильно изменилась и, прежде всего, изменилось ее отношение к мужчинам. Благодаря ее бывшему мужу.

— Так ты на ней женился? — подала голос другая белобрысая девица, переводя взгляд с Айви на Дилана. — Классно! — почти завизжала она. — Я сначала не поверила Дэйлу, а оказывается, это правда!

— А почему вы больше не женаты? — Ее близняшка уставилась на Дилана и приоткрыла рот.

Ответить на ее вопрос Айви уже не успела.

— Айви бросила меня и разбила мне сердце, — скорбным голосом сказал Дилан.

Почуяв запах крови, близняшки обменялись триумфальными взглядами. Пусть они не блистали умом, но чутьем обладали прямо-таки звериным и смутно чувствовали, что Айви превосходит их во всем. Этого простить ей они не могли и теперь предвкушали, как ее унизят при всех.

— Бросила? Бедняжечка, — поцокала языком первая девица.

— Она тебя недостойна, — заверила его вторая и презрительно фыркнула: — Блейк сказал, что Айви ненавидит мужчин. Разве она стоит твоих переживаний?

Дейдре перестала жевать и смертельно побледнела.

— Не совсем так, — запротестовал Блейк, ерзая на стуле. — Клянусь, я ничего такого не говорил! Меня не так поняли. Я всего лишь рассказал им, о чем твоя книга. — Он почти умоляюще посмотрел на Айви.

— Все в порядке, Блейк, — успокоила его Айви. — Кто-нибудь хочет десерт? — спокойно осведомилась она.

Первым, как ни странно, отреагировал Дилан.

— Спасибо, нет. Я уже сыт.

— Как будто кое-кому нужен десерт, — фыркнула белобрысая, бросив мимолетный взгляд на Дейдре.

И братья Блейка, и близнецы выразительно посмотрели друг на друга, и стало совершенно ясно, что в своем тесном кругу они не стеснялись обсуждать лишние килограммы Дейдре.

Холодная ярость, смешанная с жалостью к своей подруге, овладела Айви, но изменить ничего было нельзя. Отец Блейка категорично заявил, что свадьба не состоится, если на ней не будут присутствовать Кальвин и Дэйл. Блейку удалось уговорить братьев с условием, что их подружки будут входить в свиту невесты. Дейдре была в отчаянии, но не возражала из страха, потому что именно ее будущий свекор оплачивал свадебные счета. К тому же его свадебным подарком был дом и машины для сына и будущей невестки. Дейдре предпочла проглотить то, что у других зовется гордостью, и с помощью шоколада переживала этот ад, считая дни до свадьбы.

Айви не вмешивалась, по опыту зная, что звон свадебных колоколов действует на Дейдре оглушающе, и ничего больше она не слышит.

Блейк уставился в тарелку, сделав вид, что ничего не произошло, хотя у его невесты, сидевшей рядом, дрожали губы. Жених Дейдре, в общем-то, был неплохим человеком и даже возможно любил свою невесту, но не имел собственного мнения и смелости, чтобы заставлять считаться с собой. Немудрено, что в семье им все помыкали.

У Айви были опасения, что если свадьба все-таки состоится, Дейдре со своим нерешительным характером станет послушной дрессированной собачкой при своевольном свекре.

— Видимо, никто не хочет десерта, — вежливо сказал Дилан и сделал паузу. Ему никто не ответил, и он продолжил, обратившись прямо к Айви: — Я слышал, что, кроме написания книг, ты работаешь еще — как это там? — психологом-консультантом?

Голос Дилана заставил Айви напрячься. За вежливостью, с которой ее бывший муж обратился к ней, она заподозрила ловушку, но была готова принять огонь на себя и дать Дейдре небольшую передышку. Та сидела красная, из последних сил еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

— Да, — ровно сказала она.

— Как интересно, — словно невзначай заметил Дилан. — Готов спорить, что копание в чужой душе так же занимательно, как и… — Он задумался, и глаза его полыхнули знакомым синим пламенем с серебристым отливом.

— Я бы не стала употреблять именно это слово, — вставила Айви, мысленно проклиная Дилана. — С твоего разрешения, я копаюсь, так сказать, в чужой душе, потому что сам человек закопался в ней настолько, что без чужой помощи ему из этой ямы уже не выбраться.

— «Нью-Йорк Таймс» назвал книгу Айви бестселлером еще несколько месяцев назад, но она по-прежнему остается лидером продаж, — вставила Дейдре с нескрываемой гордостью. — Теперь она у нас знаменитость.

О, Дейдре! — простонала про себя Айви, предвидя новый шквал атак.

Братья Блейка это также почувствовали и теперь внимательно следили за нитью разговора.

— У меня к тебе вопрос, который заинтересовал меня совсем недавно, — спокойно сказал Дилан, но глаза его смеялись. — В частности, это касается концепции такого понятия, как «самоуважение», — негромко закончил он.

Предупреждающие звоночки звенели в ее голове уже не умолкая, но Айви только склонила голову набок, ожидая завершения его атаки.

— Мне бы хотелось уточнить вот что, — он подался чуть вперед и прищурил глаза. — Когда-то я прочел статью, что людям, страдающим от неуверенности в себе, присуще оскорблять или принижать человека — в лицо или исподтишка. Нечто вроде защитной реакции. При этом многие из них пользуются принципом: «Лучшая защита — нападение». Ты как? Разделяешь эту точку зрения?

Как ни парадоксально, но на какую-то долю секунды Дилан отвел от нее взгляд и посмотрел в сторону близнецов.

Айви затопила невероятная волна признательности. Оказывается, его тонкий намек предназначался вовсе не ей, а Кальвину и Дэйлу! Они уже не выглядели такими самоуверенными, как в начале ужина. Поджав губы, оба, как по команде, уставились в тарелки, но молчали, не зная, как парировать этот ловко нанесенный удар. К тому же оба были еще молоды, искренне восхищались Диланом и испытывали к нему уважение, к которому примешивался и страх.

Как и следовало ожидать, ирония, скрытая в словах Дилана, не сразу дошла до сознания девиц-близнецов, еще несколько минут обе сосредоточенно хмурили лбы, начисто забыв о морщинах.

На лице Дейдре появилась робкая улыбка, и ее глаза засияли мягким светом. И даже Блейк выпрямил спину.

Айви откашлялась, подавляя желание улыбнуться. Вообще-то она не особо приветствовала, когда людей унижают, но в данном случае была готова отступить от своего правила. Ведь братья Блейка не понимали — или не желали понять? — что, обсуждая вслух выбор невесты старшего брата и ее недостатки, причиняют Дейдре боль.

Лица всех четверых покраснели, и Айви оставалось лишь надеяться, что это был румянец стыда.

— Случаи из моей практики вынуждают меня согласиться с этим мнением, — как можно дипломатичнее ответила она. — Хуже всего то, что такие люди не понимают одного: поступая подобным образом, они тешат только свое тщеславие и раздувают ложное «я», но их действительную самооценку и самоуважение это не затрагивает. Глубоко внутри они по-прежнему остаются такими же нерешительными и несмелыми.

— Как это проявляется внешне?

— Признаков много, и один из них ты уже назвал: унижение других. Могут наблюдаться и беспричинное беспокойство, излишняя нервозность, неспособность адекватно принимать критику, даже если она обоснована. Бывает даже потеря аппетита или, наоборот, — Айви на секунду запнулась и ободряюще посмотрела на Дейдре, — бесконтрольное поглощение еды, особенно сладкого. У некоторых возникает алкогольная или наркотическая зависимость. Лично я нахожу первый способ самым отталкивающим и низким.

Братья Блейка замерли. На лицах девушек-близнецов застыло вызывающе-смятенное выражение.

Впервые в жизни Айви была благодарна Дилану за то, что он защитил слабого. Раньше за ним подобного не наблюдалось: он был центром Вселенной и все и всё должны были вертеться вокруг него.

Дилан склонил голову, выражая признательность за столь исчерпывающий ответ, и встал.

— По-моему, грех не прогуляться по пляжу в такую погоду. — Он обвел присутствующих взглядом, и его глаза остановились на Айви. — Кто-нибудь желает составить мне компанию?

— Моя кандидатура тебя устроит? — подала голос Дейдре, заметно повеселев.

Блейк взял руку своей невесты и пожал, словно извиняясь за то, что у него не хватило смелости встать на ее защиту, как это сделал его друг.

— И моя?

— Какие могут быть вопросы? — Дилан пожал плечами, но не тронулся с места. Одна смоляная бровь вздернулась вверх, и он выжидающе уставился на Айви.

— Я поднимусь к себе. Мне нужно проверить почту, — вставая, произнесла она, избегая смотреть на Дилана.

Да, она хочет побыть одна, что тут такого? И вообще, у нее отпуск, в конце концов, или нет? Если бы не Дилан, она, может, и согласилась бы прогуляться, но в его компании?.. Чтобы через неделю вернуться в Техас и уже самой отправиться на прием к психологу?

— Ты обещала, что у тебя не будет никакой работы в эту неделю, — с укоризной произнесла Дейдре. — Ну, пожалуйста!

Айви не обмануло умоляющее выражение лица ее подруги. Если ее кузина по-прежнему питает надежду, что она простит своего бывшего мужа, то это пустая трата сил и времени. Сегодня Дилан может заслужить только ее благодарность.

— Думаю, мы съездим в город в какой-нибудь бар, — раздался голос Дэйла.

Айви посмотрела в его сторону и усмехнулась. Все четверо выглядели так, словно им нужно было кое-что покрепче, чем шампанское.

Дилан не стал настаивать и просто кивнул.

Уже в своей комнате Айви призналась себе, что привлекательность бывшего мужа, как и раньше, не оставила ее равнодушной. И что — а это было страшнее всего — она не испытывает к нему прежней ненависти.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

У вас появились подозрения, что ваш муж вам лжет? Верьте вашей интуиции. К счастью (или к несчастью), так оно и есть

(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества»).

За один вечер Айви усвоила два урока.

Первый: хуже, чем встреча с бывшим мужем, может быть только встреча с ним с глазу на глаз в старенькой ночной рубашке, без макияжа и влажными паклями волос после ванной.

Второй вывод (вытекающий из первого): всегда закрывать свою спальню изнутри.

Лежа на животе перед мерцающим экраном ноутбука, Айви услышала свист, а затем и слова, произнесенные намеренно протяжным голосом Дилана:

— Шикарная картинка.

Она поспешно села на кровати, натянула рубашку на не тронутые загаром ноги, мысленно обругав себя за то, что перед отъездом из Техаса так и не потрудилась заглянуть в солярий. В следующую секунду Айви уже бранила себя за то, что вообще подумала об этом, и, нахмурив брови, недовольно буркнула:

— И что ты здесь забыл?

— Допустить, что я просто ошибся спальней, ты, конечно, не можешь?

— Представь себе, но нет, — отрезала она, недоумевая, что ему могло понадобиться.

У Дейдре хватило совести если не предупредить ее о приезде Дилана, то хотя бы поселить их в разных крыльях виллы, выстроенной в виде буквы «П».

— Раньше у тебя не было проблем с определением, где право, а где лево, — язвительно сказала она.

— Ну, может, я просто сделал лишний поворот, где не надо?

Айви раздраженно качнула головой, и на лицо ей упала влажная прядь волос. Чертыхаясь, она заправила спутанные волосы за ухо и постаралась ответить как можно спокойнее:

— Теперь, когда ты это понял, будь добр, сделай шаг назад, закрой за собой дверь и вернись туда, где, как ты думаешь, ты сделал этот лишний поворот.

Но Дилан, оставшись стоять на прежнем месте, лишь обвел взглядом ее спальню.

— А у тебя здесь, оказывается, мило.

Айви стиснула зубы и велела себе быть терпеливее.

— Уверена, твоя спальня ничуть не хуже. Эй, что ты делаешь? — всполошилась она.

Вместо того чтобы выйти, ее бывший муж сунул руки в карманы джинсов и подошел к окну.

— Да, твоя комната определенно больше моей. И балкон, судя по всему, тоже.

Она едва расслышала его последнюю фразу, потому что он уже вышел на балкон.

Решив не обращать внимания на свои голые бледные ноги, Айви в ярости соскочила с кровати и фурией пронеслась на балкон.

— Кажется, ты не только стал плохо ориентироваться в пространстве, но вдобавок еще и оглох! — почти прошипела она.

Стало уже почти темно, легкий бриз доносил до них плеск волн.

— По-моему, — он на секунду замер, словно к чему-то прислушиваясь, затем с уверенностью заявил: — С твоего балкона океан слышно лучше. Странно, правда?

— У меня идея, — сделав медленный вздох, сказала Айви. — Почему бы тебе не пройти в свою спальню и не проверить этот факт?

Ее ядовитый тон ничуть его не задел, потому что он запрокинул голову и с восторгом воскликнул:

— Боже мой, какие звезды! — Мельком посмотрев на нее, Дилан снова задрал голову кверху. — Разве увидишь такие звезды в Далласе? А воздух, ты чувствуешь? — Он шумно вздохнул. — Какой запах! Или это от тебя так пахнет? — И с любопытством посмотрел на нее.

— Дилан, пожалуйста, я хочу побыть одна.

— Черта с два ты хочешь, чтобы я ушел! — В его хриплом голосе смеха как не бывало. — Но даже если так, — он надвинулся на нее, — мне есть что с тобой обсудить.

Айви пронзила дрожь, и прежде, чем успела убедить себя, что не пристало отступать на собственном балконе, она уже сделала шаг назад, очутившись в полосе света.

— Ты всегда носила однотонные рубашки, — остановившись, вдруг сказал он, и что-то полыхнуло в глубине его глаз. — Раньше это были мои рубашки. Ты говорила, что надеваешь их потому, что они пахнут мной.

В его голосе была затаенная страсть, и Айви пронзила острая волна желания. Словно защищаясь, она скрестила руки на груди и вздернула подбородок.

— И ты по-прежнему ждешь, когда твои волосы высохнут. И кто же расчесывает их тебе с тех пор, как ты меня бросила? Друг, любовник? Или… — Он осекся и почти мягко закончил: — Любовники?

Он сделал попытку притронуться к ее волосам, но Айви дернулась от его руки, как от хлыста. Ее взрывной характер, подвижный как ртуть, снова напомнил о себе, и от самообладания, которое она с таким трудом приобретала все эти десять лет, остались только воспоминания. Янтарные глаза сузились и превратились в узкие щелочки.

— А ты почти не изменилась, — неожиданно тихо сказал он. — Готов поклясться чем угодно: в глубине души ты все еще любишь меня и хочешь быть со мной.

Подобной наглости Айви не ожидала даже от Дилана и потому опешила.

— Это уже не лечится, — едва обретя способность говорить, констатировала Айви и покачала головой. Пламя ярости утихло так же внезапно, как и вспыхнуло, оставив после себя тлеющие угольки. — Не знаю, кто или что на тебя так повлияло, но ты окончательно спятил. С чего ты вообще взял, что на тебе свет клином сошелся? — едко спросила она.

— Уж и помечтать нельзя? — Дилан усмехнулся, но почти сразу посерьезнел. — Но ты не можешь отрицать, что, несмотря на все мои недостатки, я ни разу тебя не подвел.

Это была правда, но просто молча согласиться с этим утверждением Айви не могла.

— Это твое единственное достоинство, — фыркнула она. — Да, кстати. Я решила, что ты заслужил мою благодарность за то, что вступился за ужином за Дейдре.

— И что конкретно я заслужил в качестве благодарности? — вкрадчиво поинтересовался он.

Айви поперхнулась от недвусмысленности его намека.

— Мое большое и искреннее «спасибо», — отчетливо произнесла она.

— И это все?

— Все, — сказала она как отрезала. — Уходи, Дилан. Мне еще нужно закончить работу.

— Лгать ты так и не научилась, — заметил он. — Неужели ты забыла, что я всегда мог определить, врешь ты или нет?

Порыв ветра взъерошил его волосы, блестевшие, словно черный глянец. Дилан рассеянно пригладил их рукой. На какую-то долю секунды Айви забыла, что со дня их развода прошло десять лет: стоявший перед ней зрелый, властный мужчина вдруг напомнил ей того Дилана, чьей женой она когда-то была. Привлекательного, озорного, насмешливого, выводящего ее из себя своей легкомысленностью и лишающего ее разума своими ласками.

Она поджала губы, недовольная направлением своих мыслей, и набросилась на того, кто послужил их причиной.

— И ты еще этому удивляешься? — не скрывая издевки, спросила Айви. — Как говорят люди? «Рыбак рыбака видит издалека»? Вот тебе и ответ на твой вопрос.

Уже произнеся последние слова, она с опозданием подумала, что их произносить, наверное, все-таки не следовало. В неподвижно застывшей фигуре бывшего мужа ей почудилось что-то зловещее и расчетливо-опасное.

— Разве я тебе хоть раз солгал?

— Я не хочу поднимать никому не нужный разговор об отношениях, которые уже давно остались в прошлом, — упрямо сказала Айви, но предпочла уйти с полутемного балкона в ярко освещенную спальню. Негромкий, почти ласковый голос Дилана напугал ее, хотя она отказывалась себе в этом признаться.

В ее спальне царили тишина и покой. Айви приободрилась.

Она что, окончательно сошла с ума, если вздумала испугаться Дилана? Собственного мужа, пусть даже бывшего?

Уперев руки в бока, она стремительно развернулась и неожиданно уперлась ему в грудь лицом. Его руки легли ей на локоть и несильно сжали.

— Ответь мне.

— А что, если я не хочу? — Она вздернула подбородок, одновременно пытаясь вырваться из его хватки.

Безуспешно.

Раздражение окрасило ее щеки в розовый цвет, но она молчала, понимая, что в этом состоянии может ляпнуть что-нибудь, о чем Дилану знать не полагалось. Мысль о том, что все годы, потраченные на приобретение хотя бы внешнего спокойствия, были напрасными, стоило лишь возникнуть в ее жизни Дилану, настроения ей не прибавили.

— Разве я тебе хоть раз солгал? — Его глаза захватили ее в плен и не отпускали.

Она сердито поджала губы, понимая, что злится больше на себя, чем на него.

— Айви? — Он сильнее сжал ее локти.

— Нет! — вдруг выкрикнула она, давая выход своей злости и боли. — Ты никогда не лгал мне! В этом не было нужды! Ты просто ясно дал мне понять, как мало наш брак значил для тебя!

Сказала — и пожалела о последних словах.

Отлично, с тоской подумала Айви, теперь он знает, что наш развод задел меня глубже, чем я стремлюсь это показать. Браво, родная!

Давление на ее локти исчезло. Собрав остатки самообладания, Айви отошла от него подальше, потирая горевшую кожу пальцами.

Дилан не шелохнулся и не сразу нарушил молчание, установившееся после ее слов. Но его слова, точнее тон, которым они были произнесены, прозвучали для нее как пощечина:

— Ушел от тебя не я.

От гнева и боли у нее заломило в висках.

— Но кто был в этом виноват? — забыв свою клятву не затрагивать события десятилетней давности, почти закричала Айви. — Кто почти каждую ночь не ночевал дома, а если и приходил, был пьян как сапожник? Кто проводил больше времени в игорных домах и барах, оставляя там каждую ночь маленькие состояния? Под чьим влиянием твой отец надавил на совет университета и мой грант в ту же секунду перестал быть моим?

Ее голос сорвался.

С минуту они просто молча смотрели друг на друга, затем Дилан подошел к двери и, прежде чем осторожно притворить ее за собой, тихо сказал:

— Спокойной ночи, Айви.

Когда дверь за ним закрылась, она рухнула на постель, с трудом сдерживая рвавшиеся наружу слезы, чувствуя боль в сердце.

Да, думала она, физически ушла я, но кто отдалился от меня сразу, как назвал своей женой?

Айви нырнула в бассейн, скользя между неподвижными слоями воды, подобно ножу, разрезающему масло. Благодаря «самому честному» мужчине на свете, она почти не спала в эту ночь и проснулась с зарей.

Она прибавила темп, с радостью чувствуя, как усталость уходит из ее тела, наполняя каждую мышцу силой, заставляя кровь быстрее бежать по жилам.

Прежде Айви испытывала двойственное чувство к каким бы то ни было тренировкам. Стройная от природы, она редко посещала бассейн, несмотря на то, что ей нравилось плавать, Несколько лет назад она вдруг заметила, что ее фигура начинает расплываться, и, чтобы окончательно не располнеть, взяла себе за правило начинать каждое утро с небольшого заплыва. И пусть ее талия не станет такой же тонкой, как в юности, без плавания она уже себя не мыслила: нудная обязанность превратилась для нее в необходимость, как, скажем, завтрак. Только вот чуть-чуть обидно, что жир, который начал было откладываться на ее бедрах, совсем не затронул ее небольшой груди.

Сделав последний гребок, она вынырнула и… сразу чуть не пошла камнем ко дну. Не далее чем в трех метрах от нее в шезлонге развалился Дилан. Он не спускал с нее немного сонных глаз, а по губам его бродила легкая насмешливая улыбка.

Она резко выдохнула при виде его загорелой груди с черными вьющимися волосками и посоветовала себе перестать на него пялиться. Увиденное ее не столько впечатлило, сколько расстроило: его тело осталось таким же поджарым и мускулистым, как и раньше. Он, кажется, даже стал шире в плечах и более массивен, что отнюдь не делало его менее привлекательным.

На какую-то секунду она даже засмущалась своего тела, но затем решительно подтянулась за поребрик и вылезла из воды. Его взгляд немедленно переместился с ее лица на то, что скрывал цельный купальник. Брови начали медленный подъем, но она не стала дожидаться его комментариев и завернулась в полотенце. Он лишь пожал плечами и, продолжая взглядом путешествие по ее ногам, сказал:

— С утречком.

Айви велела себе набраться терпения. В конце концов, она уже не та темпераментная девчонка, чтобы нервничать, если что-то пошло не так, как она задумала. Только равнодушие и холодное терпение. Вчера она сорвалась, но больше такой выходки себе не позволит.

— Что-то ты рано, — не утруждая себя такими мелочами, как приветствие, сказала она, выжимая воду из волос.

— Как всегда.

— Вот как? — Она забыла про волосы и кинула на него косой взгляд. — И с каких это пор ты стал встречать рассвет?

В следующую секунду этот вопрос перестал ее волновать. Дилан поднял руки с колен и потянулся.

— Что на тебе надето? — невпопад вдруг выдохнула она, наливаясь краской и поспешно отворачиваясь.

— Надето?

Он посмотрел на себя и негромко рассмеялся.

Каждая струнка ее тела задрожала и запела, откликнувшись на хрипловатый тембр его голоса.

— Кажется, ничего, — произнес Дилан так, словно это открытие его озадачило.

— Бога ради, Дилан! В доме еще шесть человек!

— Которые еще спят, — не преминул заметить он и, усмехнувшись, добавил: — Кстати, ты не учла еще домоправительницы. Вот, оказывается, почему она так удивилась и пришла в смущение, когда мы столкнулись с ней на кухне.

— Дилан!

Айви потрясенно обернулась, забыв зажмуриться. На ее счастье, он уже натянул шорты.

— Женская стыдливость — вопрос, достойный внимания самых великих мудрецов, — все еще посмеиваясь, заметил он. — Не понимаю, почему я тебя так шокировал. Ты ведь не в первый раз видишь меня голым. Вряд ли в той области могли произойти какие-нибудь значительные изменения с тех пор, как ты видела меня без одежды в последний раз. — Достойного ответа у нее не нашлось, но на ее счастье он продолжил: — Кстати, не припомню, чтобы раньше ты плавала по утрам. — Он вопросительно посмотрел на нее.

— Как ты верно заметил, это было раньше, — выдавила она, все еще чувствуя, как горит ее лицо. — А вот сейчас я плаваю.

— Тогда тебе обязательно нужно испробовать мой бассейн, — почти торжественно заявил он. — Хотя я сам в нем не плавал, но те, кто там поплескался, убеждали меня, что он бесподобен.

Кто бы в этом сомневался!

— А может, ты бы даже согласилась поплавать со мной, — промурлыкал он на манер лениво расслабленной кошки.

Айви задрожала, но напомнила себе, что ленца кошки, тем более дикой, показная и она в любую секунду может превратиться в опасного зверя. А причислить Дилана к милому домашнему котику — значит, не уважать себя.

Она нарочно проигнорировала его вопрос, догадываясь, что он ждет от нее шквала негодования и возмущения. Ну так вот, она больше не даст ему ни единого шанса взять над собой верх в их словесных перепалках, даже если он будет следовать за ней по пятам!

На ее счастье, сегодня все были приглашены на гольф, который обожал Дилан и который Айви терпеть не могла. Какие бы цели он ни преследовал, не давая ей и шагу ступить, от этой игры он оказаться не сможет. Может, сегодня ей наконец удастся хоть немного побыть одной.

— Ладно, я пошел. — Дилан встал и посмотрел на нее сверху вниз. — Блейк сказал собраться в десять пятнадцать всем, кто хочет сыграть в гольф. Ты идешь?

— Конечно, — улыбнулась она, подняв на него сияющие глаза.

К десяти часам ее уже здесь не будет.

— Значит, встретимся в десять пятнадцать внизу, — словно не заметив ее триумфальной улыбки, сказал Дилан, внутренне усмехаясь.

Неужели она думает, что он забыл? А все-таки, интересно, что она задумала?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Надоел бывший муж? Он ведет какую-то непонятную игру, в которой назначил вас свой жертвой? Покажите ему, что вы не хуже его умеете играть в подобные игры! Кто знает, может, вы почувствуете к этому вкус и получите ни с чем не сравнимое удовольствие

(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества»).

Дилан заставил себя идти медленнее, иначе рисковал оказаться впереди Айви. Приходилось признать, что способ избежать новой встречи она избрала простой, но эффективный, и теперь он был вынужден маяться в том или ином бутике торгового комплекса, распложенного прямо под открытом небом, чтобы случайно не попасться ей на глаза. Пока он не решит, что это время настало.

Ее золотистые волосы блестели на солнце, изредка вспыхивая медным пламенем. Прохладный морской ветер, дующий с океана, игриво шевелил ее юбку и дразнил взгляды прохожих мужчин, открывая взору длинные, молочно-белые стройные ноги. Ее плечи, которые едва прикрывал голубенький топ, могли бы показаться чересчур худенькими и хрупкими, как у подростка, но лично ему казалось, что по-другому и быть не могло. Потому что иначе это была бы уже не Айви, которую он знал и которая когда-то свела его с ума. Она что-то сделала с его сердцем, потому что уже больше никогда и ни одной женщине было не под силу достучаться до него.

Дилан заметил, как некоторые мужчины смотрят ей вслед и на их лицах проступает недоуменно-восхищенное выражение, словно они не понимали, что именно заставило их обернуться. Он невесело усмехнулся, вспоминая в этих прохожих себя. Айви всегда умела произвести впечатление, хотя никогда не прилагала к этому никаких усилий. Вот и сейчас она скользила среди толпы, улыбаясь всем и никому, открытая всему миру и в то же время недоступная и никому не принадлежащая.

Его кровь взбурлила.

Никому кроме него.

Волнение улеглось, и Дилан почувствовал странный холодок.

До того, как она сказала «да».

Дилан признался себе, что скучает по женщине, под внешней холодностью которой скрывается страсть, которую она тщательно скрывает не только от окружающих, но и от себя. Он все еще помнил сначала удивление, а затем и свой восторг, когда они в первый раз занялись любовью. Целомудренно-холодная дева-весталка в его руках вдруг превратилась в жрицу любви, ненасытную и жадную до чувственных удовольствий.

Ему стало любопытно, существует ли еще та, другая Айви, которой она иногда позволяла себе быть до их свадьбы, или ее больше нет. Дилан тут же поклялся себе, что выяснит это, даже если ухлопает на расследование больше времени, чем он рассчитывал.

Айви зашла в бутик, где продавали духи. Дилан остался стоять снаружи, пожирая ее глазами через витрину.

Она долго выбирала флакончик, затем поднесла один к лицу, глубоко вздохнула и закрыла глаза, вдыхая ни на что не похожий, такой неуловимый, но почему-то знакомый аромат.

Дилан видел, как изменилось лицо продавца. Он не поверил, когда ему вдруг почудилось, будто и сам чувствует этот запах, от которого его охватили тревога и трепет.

Вот продавец что-то сказал. Айви, словно очнувшись, отрицательно покачала головой и нежно ему улыбнулась. Ревность когтистой лапой царапнула его сердце. Когда-то она улыбалась так только ему! Это происходило не часто, и потому он особенно дорожил этой искренней улыбкой, в которую она вкладывала душу.

После свадьбы Айви стала улыбаться все реже и реже, пока с ее лица совсем не исчезла улыбка. Как жаль, что ему так и не удалось вытащить на свет ту дерзкую и прекрасную, беззаботную и темпераментную Айви, которая пряталась под ее оболочкой и которая иногда заговорщически ему подмигивала…

После минутного колебания, Айви решительно вытащила чековую книжку и положила флакончик в сумочку. Обменявшись с продавцом понимающей улыбкой, она вышла.

Дилан поразился произошедшей в ней перемене. Теперь она выглядела спокойной и почти счастливой.

— Вот так совпадение.

Меньше всего на свете Айви ожидала услышать его голос. Но, увы, именно этот протяжный, грудной голос своего мужа — бывшего мужа, поправила она себя, — в котором звучали нотки фальшивой радости и восторга, она и слышала.

Айви медленно обернулась, заметив и вспыхивающие смешинки в его глазах, и насмешку, притаившуюся в уголках его губ. Ее радужное настроение лопнуло как мыльный пузырь, потому что она поняла две вещи. Во-первых, это было совсем не совпадение, а во-вторых, Дилан намеренно растягивал слова, зная, что больше всего на свете она не переносила, когда он говорил с ней именно таким тоном.

— Совпадение?

Ее брови взметнулись вверх, копируя манеру Дилана ставить под сомнение какое-либо утверждение. Конечно, ее брови не так подвижны и не так выразительны, как у него, но она надеялась, что по крайней мере ирония ее вопроса не осталась незамеченной.

Дилан расхохотался.

Айви помимо воли нахмурилась. Понятно, иронию он заметил, но она его отнюдь не впечатлила.

— Почему ты меня преследуешь? — напрямик спросила она.

— Преследую?

Смех прекратился, однако последние его раскаты все еще витали в воздухе.

Айви поджала губы.

— Я же сказал тебе, что это просто совпадение, — пожал плечами Дилан, показывая ей пакет, купленный несколько минут назад.

— Женское белье? — почти пропела она, хотя боль звонкой струной отозвалась в ее сердце.

— Точно. Для моей секретарши. Вообще-то, — доверительно сказал он, — мои предпочтения лежат в области однотонных шелковых рубашек или… — он понизил голос до шепота, — или обнаженной кожи. Только вот не все согласны с моим вкусом, — почти театрально вздохнул он.

Глаза ее предупреждающе расширились, а струна боли превратилась в настоящий оркестр.

Дилан неожиданно хмыкнул.

— Хотя кто знает, может, в пятьдесят восемь лет мой вкус изменится, — задумчиво произнес он.

Невидимый оркестр замолчал. Айви не знала, кидаться ли ей с кулаками на Дилана или надавать пощечин себе. В конце концов, она решила ограничиться вопросом:

— Что, гольф уже закончился?

Дилан посмотрел на часы.

— Думаю, нет, — легко сказал он.

— Тебе разонравился гольф?

— Походить по магазинам показалось мне более заманчивым времяпровождением.

Айви сощурила глаза.

— Ну и кто из нас теперь врет?

— Айви, дорогая, — преувеличенно терпеливо сказал он, не обращая внимания на ее сердитый взгляд. — Почему ты не можешь допустить, что за десять лет могла измениться не только ты?

Она не сразу нашлась что ему возразить, но, видимо, кто-то из небожителей подбросил ей следующую фразу, потому что она повторила, как попугай:

— Я поверю этому тогда, когда будет доказано, что не Земля крутится вокруг Солнца, а наоборот.

Дилан ожидал чего-нибудь в этом роде и ответ подготовил достойный, однако промолчал и только горько усмехнулся.

Спешите познакомиться: мисс Само Совершенство и «Я-знаю-что-я-всегда-права!» Проклятье! Может, в ряде случаев и была его вина, но это не значит, что всех собак за их развалившийся брак нужно навешивать на него.

И уж точно в разводе виноват не он! Достаточно вспомнить, кто подал заявление. И с чего это она взяла, что он нуждается в ее благодарности? Вчера он просто вступился за невесту своего друга, которая ему нравится, вот и все.

Блейк и Дейдре. станут отличной парой, если будут немного увереннее в себе. Он надеялся, что обрести уверенность и самоуважение им поможет любовь друг к другу.

Моя же любовь принесла мне только муки, с неожиданной тоской подумал Дилан.

— Ну что ж, мне пора, — принуждая себя улыбнуться, сказала Айви. — Было приятно увидеться.

— Ложь, достойная моей, — хохотнул Дилан.

— Рада, что ты это оценил, — хмуро бросила она и, резко развернувшись, пошла прочь.

Дилан провел пятерней по волосам, удивляясь про себя, с чего это Айви вообразила, что она так легко от него отделается? Его месть еще даже не начиналась. Все веселье впереди.

Айви лавировала среди толпы, изредка подавляя в себе желание сорваться в бег, убеждая себя, что тогда Дилан точно поймет, насколько сковывает ее его присутствие.

И это называется день отдыха!

Несмотря на жаркий день, на улицах было многолюдно. И очень вкусно пахло. Она потянула носом, вдыхая запах незнакомой, щедро сдобренной пряностями еды, от которого начинали течь слюнки.

Кто бы знал, как она надеялась походить по городу, побродить там, куда заведут ее ноги, попробовать столько еды, сколько сумеет вместить ее желудок!

— Кажется, пахнет огнем. По крайней мере, я только запах перца и чувствую. А ты? — раздался над ее ухом голос Дилана.

И все это она хотела сделать одна!

Айви глухо простонала. Рассчитывать на одиночество не приходится. И виноват в этом опять Дилан!

Как ему удалось найти ее среди такой толпы? — недоумевала Айви, игнорируя его вопрос и прибавляя шаг, насколько это было возможно. Неужели и правда совпадение? Или он следовал за ней прямо из дома? От него можно всего ожидать. Вот только зачем? Позлить? Если так, тогда со своей задачей он справляется на «отлично».

Она посмотрела через плечо. Его физиономия сразу же засияла, ни в чем не уступая раскаленному мексиканскому солнцу. Айви отвернулась.

Что делать, если он от нее не отстанет? Идею с побегом можно смело отбросить. Она попыталась сбежать от него сегодня, и что в результате? Ему, похоже, даже нравится изводить ее. Не просто же так он прямо-таки сияет? Боже мой, и она когда-то любила этого мужчину! Может, игнорировать его, словно он — пустое место и его не существует в природе?

С моря вдруг налетел сильный порыв ветра.

Она придержала рукой юбку, уже готовую с нее сорваться, и свернула за угол. Витрина с противоположной стороны отразила фигуру ее бывшего мужа. Приступ раздражения усилился, но заставить себя отвести от него взгляд Айви уже не могла.

На нем были шорты из неизменной джинсовой ткани чуть более светлого оттенка, чем джинсы накануне, но можно было не сомневаться, что стоили они не намного меньше. Тонкая хлопковая рубашка с короткими рукавами и расстегнутой верхней пуговицей не скрывала хорошо развитой грудной клетки и ловко сидела на широких плечах. Загорелая кожа отливала легкой позолотой. На ногах туфли из мягкой кожи, сшитые на заказ. Волосы растрепанные, словно он только что встал с постели, небрежно причесав их рукой.

И как всегда, уверен в себе и непоколебим. Строго говоря, не будь он так оскорбительно богат и почти осязаемо властен, одна его красота, помноженная на чувство собственного достоинства, никого не могла оставить равнодушным. Тем более женщин. Особенно женщин.

Ее глаза затуманились, поэтому она не заметила, как Дилан остановился рядом.

— Твоя слава докатилась даже до Мексики, — сказал он, кивнув куда-то за ее спину.

Она обернулась, чтобы увидеть выложенную на витрине свою книгу.

— Напрасно я скептически относился к твоей популярности. Как ты думаешь, перепадет ли мне часть твоей славы, если все узнают, что я был на тебе женат?

— Это твое личное дело, — не желая становиться мишенью его шуток, ровно ответила она.

— Ходят слухи, что готовится продолжение книги. Ты уверена, что у тебя еще остался материал? Или ты уже насобирала новый? — Он склонил голову, словно этот вопрос заинтересовал его всерьез. — Или на очереди пересказ новой неудачно сложившейся супружеской жизни? Вопрос только в том, своей или чужой?

Айви чувствовала, что он ее в чем-то обвиняет, только не могла понять, в чем именно, поэтому пока молчала.

— Странно, — словно и не ожидая от нее ответа, продолжил Дилан. — Я не слышал, чтобы ты повторно выходила замуж. Это так?

Айви была уверена, что не сделала никакого жеста, чтобы подтвердить или опровергнуть его вопрос, но Дилан кивнул.

— Значит, чужой, — произнес он. — В общем-то, не так уж интересно, кого ты выберешь своей новой жертвой, поскольку мне только что пришла в голову одна мысль. — Его рот невесело искривился. — Поскольку ты чувствовала себя абсолютно свободной, чтобы вытащить нашу совместную жизнь на суд широкой публики, то почему бы и мне не сделать того же самого? Только это уже будет моя версия на события десятилетней давности. Кстати, в своей книге ты не описала — или забыла? — некоторые подробности. Я могу их использовать. Например, та ночь, которая началась с десерта на твоем животе и закончилась…

— Желаю успеха в новой деятельности, — громко сказала Айви, с трудом удерживаясь от того, чтобы не покраснеть.

Точнее, не запылать как маков свет. Она прекрасно помнила ту ночь, которая напугала ее саму. Не хватало только объявить всему свету о том, какой распущенной она может быть, если позволит себе. И если мужчина захочет и сможет ее такой сделать. Дилан захотел и смог.

— Твоя реакция должна убедить меня в том, что ты помнишь? — Он вскинул брови. — А как насчет…

— Я же сказала, что желаю тебе успеха, — процедила Айви, сообразив, что предательский румянец все-таки залил ей щеки.

Она не понимала одного: почему не может сдвинуться с места, если никто и ничто ее не держит?

— Кажется, я знаю, в чем твоя проблема.

Без предупреждения он стремительно шагнул вперед, поднял руку и нежно коснулся указательным пальцем чувствительного местечка за ухом.

Невидимые оковы спали. Сбросив его руку, Айви молча зашагала вперед, надеясь, что Дилан не успел увидеть, как задрожало ее тело в ответ на эту ласку.

Он заметил.

— Так вот, я, кажется, знаю, в чем твоя проблема, — как ни в чем не бывало произнес Дилан, поравнявшись с ней.

Айви ускорила шаг. Он не отставал.

— Твоя проблема лежит в области м-м… секса.

Она резко остановилась и, пылая от смущения и ярости, повернулась к нему.

— Да, точно, — произнес он тоном человека, только что сделавшего величайшее открытие. — У тебя давно не было секса.

— И на чем основан твой высоконаучный вывод? — не скрывая яда, поинтересовалась Айви.

— Могу продемонстрировать еще раз, — усмехаясь, сказал Дилан.

Айви непроизвольно качнулась назад.

— Вот, пожалуйста, — не скрывая триумфа, произнес он. — Я еще ничего не сделал, как ты уже шарахаешься. И о чем это нам говорит?

— И о чем же это должно говорить? — подхватила она его небрежный тон.

— Что ж, попробую быть психоаналитиком, — он потер лоб. — Ты очень страстная и чувственная женщина для роли, которую привыкла играть на людях, — с удовольствием начал он свое объяснение. — Не далее как вчера за ужином ты объясняла, как действуют люди, страдающие нехваткой самоуважения. Я подумал, почему бы не применить твое объяснение? Ты загнала свою страсть так глубоко, что она сжигает тебя изнутри, а внешне это проявляется, по крайней мере у тебя — я не настаиваю, что у остальных людей проявится та же самая реакция, — так вот, она у тебя проявляется в том, что стоит тебя случайно коснуться, как ты уже готова взорваться. Говоря откровенно, я не понимаю, почему ты стыдишься этого факта…

Он замолчал и, вопросительно подняв брови, посмотрел на нее.

— Ну что же, новоявленный психоаналитик, — наконец произнесла она и усмехнулась. — С почином вас. Только ты ошибаешься.

— Хочешь, чтобы я тебе доказал свою правоту? — Он надвинулся на нее.

— А хочешь, я докажу тебе свою?

Поддавшись импульсу и не колеблясь ни секунды, она — на виду у прохожих! — обвила шею мужчины руками и коснулась своими мягкими губами его рта.

Дилан замер, опьяненный запахом свежего весеннего сада, исходившим от ее тела, и сладостью ее губ.

Поцелуй длился не больше трех секунд, и прежде чем его тело отреагировало на эту близость, все было кончено.

— Надеюсь, теперь я тебе это доказала, — скучающим тоном сказала Айви и посмотрела на него холодными глазами.

Затем, пожав плечами, развернулась и скоро исчезла из виду.

Дилан стоял, анализируя, что же произошло. Не обращая внимания на любопытные взгляды одних прохожих, смущенные — других, он медленно шел вперед. Пройдя несколько метров, он остановился как вкопанный. На его губах показалась улыбка, которая становилась все шире, по мере того как он осознавал случившееся.

Он мысленно поаплодировал ходу, который предприняла Айви. Браво! Признаться, такого от нее он не ожидал. Вот только… Увы, ее дрожащий голос и блеск глаз, от страсти ставших почти черными, доказывали совсем не то, что она пыталась доказать себе.

И это не могло не радовать.

Его бывшая жена по-прежнему такая же страстная женщина, какой была раньше!

Чертовски приятно сознавать, что он не ошибся.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Развод никогда не бывает безболезненным. В среднем требуется два года, чтобы осознать, что с уходом мужа ваша жизнь не закончилась. Она только начинается

(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества»).

Поцеловать бывшего мужа! Если бы существовала шкала глупости, эта мысль была бы гениальна в плане идиотизма.

Айви шла на дрожащих ногах в направлении, которое, как она надеялась, должно было привести ее к вилле.

Это катастрофа.

Если только слегка прикоснувшись к нему губами, она почувствовала не безразличие и даже не отвращение, а удовольствие …

Следующая мысль была еще более пугающей.

А если их кто-то узнал? Что сделают женщины, прознав, что она ведет двойную жизнь? Непримиримый враг мужчин на словах, в особенности бывших мужей, и вдруг прилюдно целуется со своим бывшим мужем?!

Это конец ее карьере — и писателя, и психолога-консультанта.

Айви в изнеможении прислонилась к какой-то витрине.

— Ты поняла, что заблуждалась и что я был прав? — самодовольно спросил Дилан, подойдя незамеченным.

Глаза ее расширились, и Айви облегченно перевела дух, убедившись, что это не обман зрения и в нескольких метрах от нее действительно стоят Дейдре и Блейк. Она порадовалась, что у нее появился шанс избавиться от общества Дилана. Пока не рассмотрела под глазом своей подруги тщательно запудренный, но тем не менее отчетливо проступающий синяк.

— Дейдре, что случилось? — с тревогой воскликнула она.

Она остановилась рядом с Дейдре, от души радуясь этой отсрочке. И понимая умом, что в этот раз она попалась: Дилан прав — от себя не убежать. Она слишком долго была одна.

Но он никогда не узнает, что именно он послужил этому причиной! Слишком много чести. Никто не должен знать, что только с ним она чувствовала себя по-настоящему живой.

Дейдре и Блейк одновременно повернулись к ней, но за свою невесту ответил Блейк.

— Привет, Айви, — поздоровался он и при этом совсем не выглядел удивленным. — Якобы кое-кто во время удара упустил клюшку для гольфа. Которая и попала Дейдре точнехонько в лицо.

Он явно пытался справиться с яростью, которая душила его.

Дейдре мягко пожала ему руку, успокаивая.

— Что случилось? — Это уже спросил Дилан.

— Подружка Дэйла — а вообще черт знает, которая из них, — заехала Дейдре в лицо клюшкой для гольфа, — почти с ненавистью произнес Блейк.

Дилан впервые видел, что его мягкотелый, но добрый друг был зол. Что ж, это хорошо. Когда-нибудь он должен научиться быть твердым. Если он способен испытывать злость, может, со временем научится и настаивать на своем.

— Это был несчастный случай, — повторила Дейдре и смущенно улыбнулась, не зная, куда деваться от оказываемого ей внимания.

— Да?! — как-то надломленно воскликнул Блейк.

— Может, тебе стоит вернуться на виллу? — обеспокоенно обратилась Айви к кузине.

— Чтобы запереться в спальне и жалеть себя? — Губы Дейдре задрожали.

— Ты молодчина!

Айви пожала ей руку, только сейчас поняв, сколько смелости потребовалось Дейдре, чтобы показаться на людях и не запереться в доме как ей, наверное, хотелось.

— Кстати, что вы здесь делаете?

— Совершали покупки и случайно столкнулись, — быстро сказала Айви, кинув на Дилана предупреждающий, кинжально-острый взгляд.

— Все именно так и было, — подтвердил Дилан и улыбнулся. — Я только что пригласил Айви на ланч, и она приняла мое приглашение. Вы как? Не прочь к нам присоединиться?

— Мы тоже искали местечко, где перекусить, — признался Блейк.

— Ну так что, идем? — В глазах Дилана вспыхивали насмешливые искорки.

Айви беспомощно молчала, страстно мечтая очутиться в тишине и одиночестве. Но не устраивать же еще одну сцену на улице!

Дейдре взяла ее руку, решив вопрос по-своему.

— Отличная мысль.

В ресторанчике, куда они забрели, Дейдре, мило улыбнувшись мужчинам, сказала:

— Вы пока осмотритесь, а мы кое-куда забежим.

Она почти затащила Айви в дамскую комнату и, сверкая глазами, воскликнула:

— Ну и что между вами происходит?

— Это всего лишь совпадение, — слабо и как-то неубедительно сказала Айви, чувствуя себя совсем обессиленной. — Мы просто случайно столкнулись.

— Ну да! И ты нечаянно прикусила губу!

Айви метнулась к зеркалу. Припухлость, совсем крошечная, действительно была на месте. А она ничего не почувствовала…

— Это так заметно? Блейк?..

— Он не видел, слишком переживал за меня.

— Кстати, — ухватилась Айви за эту соломинку, чтобы только на время избежать новых вопросов, касающихся ее и Дилана и ее чувств к нему. — Этот удар клюшкой, он был случаен или нет?

Дейдре сразу же превратилась в нерешительную скромную девушку.

— Думаю, нет.

— Бездушные куклы! — выругалась Айви, жалея, что не очень жалует более крепкие выражения. — Ничего, — она ласково погладила подругу по волосам, — я уверена, это потому, что они тебе завидуют.

— Ну да! — отмахнулась от нее Дейдре. — И чему они могут завидовать? Моей ужасной коже и полноте?

— Дейдре, дорогая, — Айви обняла ее. — У них нет ничего, кроме некоторой смазливости, которая так нравится мужчинам. И пускай твоя красота не бросается в глаза, но душа твоя прекрасна. Я не успокаиваю тебя. Говорю так, как есть. Ведь Блейк увидел, какая ты на самом деле, верно? Не случайно же он на тебе женится. Я сначала сомневалась, что у вас что-нибудь получится, но теперь уверена, что напрасно. Никогда не видела Блейка таким собранным и решительным. Может, это подтолкнет его к мысли, что теперь он должен тебя защищать.

— Хорошая версия, — произнесла Дейдре, отстраняясь. — Мне понравилось.

— Это не версия, — строго сказала Айви. — Все так и есть.

— Буду приучать себя к этой мысли, — улыбаясь, сказала Дейдре и напомнила: — Ты так и не ответила на мой вопрос.

Айви вздохнула.

— Кажется, я по-прежнему нахожу его привлекательным, — отводя взгляд от Дейдре, негромко произнесла она.

— Ну, об этом мне было известно, — протянула ее кузина. — Что еще?

— Наверное, ты была права, — неохотно продолжила Айви, гадая про себя, что услышит, сделав следующее признание. — Я слишком долго была одна, и дело совсем не в Дилане, — поторопилась закончить она, заметив, что Дейдре уже открыла рот.

— Думаю, я тебя не разочарую, если скажу, что…

— Я так и знала, что ты так ответишь! — хором закончили обе.

Дейдре улыбнулась и взялась за дверную ручку.

— Если часто будешь говорить себе, что дело в тебе, а не в Дилане, глядишь, ты сама в это скоро поверишь. Хотя у меня на этот счет огромные сомнения.

Дейдре вышла, а Айви вдруг со страхом подумала: если ее далеко не наблюдательная подруга заметила, что она сама не своя после маленького поцелуйчика, то что увидел сам Дилан? Что-что, а смотреть он умел всегда. Не говоря уже о том, что ее, Айви, он читал как открытую книгу.

Она со стоном опустилась на диван в гостиной. На ее счастье, никого в доме не было.

Ровно полминуты.

Айви закрыла лицо руками, но Дилан и не думал исчезать. Убрав руки, она произнесла самым спокойным тоном, на который была способна:

— Ты же сказал, что хотел пойти посмотреть достопримечательности вместе с Дейдре и Блейком.

В ее нарочито ровном голосе слышались нескрываемая досада и раздражение.

Он пожал плечами.

— Я передумал.

— Пойду к себе, — поднимаясь с дивана, сказала Айви, поняв, что только в собственной комнате она сможет найти желанное успокоение.

— Своим побегом ты только докажешь, что там, на улице, я был прав.

— Мне все равно, что ты подумаешь. — Она сделала шаг в направлении лестницы.

— На самом деле, ты уже доказала больше, чем думаешь сама, — заметил он ей в спину. — Ты не только стыдишься своей страстности, но и боишься признаться, что тот клевок на улице, который ты назвала поцелуем, вызвал в тебе эмоции и чувства, которые тебя напугали. И вызвал их я. Неудивительно, что ты стремишься закопаться в нору поглубже, чтобы убедить себя, будто ничего такого не было. Вот если ты позволишь мне поцеловать тебя и при этом не ответишь на мой поцелуй, тогда будем считать, что я ошибся.

Айви медленно повернулась.

Мысли вихрем проносились в ее голове.

Каков наглец! Если хоть на секунду признаться себе, что бывший муж вызывает в ней чувства, которые, как она надеялась, похоронены десять лет назад, она вновь рискует влюбиться в него до одури. Понятно, к чему он клонит. Обозвал ее поцелуй клевком! Клевок, от которого по ее нервам словно прошел электрический ток. Что с ней станется, если она согласится на его поцелуй, если только от одного его предложения ее колени превратились в желе?

Кажется, с отдыхом придется немного повременить. Сначала на повестке холодный душ. Другого выхода нет. А может, есть?

В ее глазах загорелся коварный огонек.

Айви решительно направилась к двери, ведущей в бассейн, и на ходу стала поднимать юбку, пока ее ноги не обнажились до бедра.

— Эй, оттуда ты к себе не попадешь!

А то она этого не знает!

Не оборачиваясь, она зашла в зал с бассейном, зная, что Дилан обязательно последует за ней.

Он настолько непоколебим и уверен в себе, что не сможет отказать себе в удовольствии поддразнить ее. К тому же не просто же так ее ноги горят от его взгляда!..

Когда Дилан вошел, она уже сидела, болтая ногами в прохладной воде. Ресницы ее были опущены, скрывая выражение глаз.

— Ты решила освежиться?

— Жарко, — кратко ответила она.

— Может, принести чего-нибудь выпить? — Он стоял рядом, и его взгляд был устремлен в вырез ее топа.

— Да, пожалуйста, — она откинулась назад и словно случайно опустила лямку с плеча.

Дилана это позабавило, но он не подал виду.

Опять она что-то задумала! — усмехнувшись, подумал Дилан, разливая минеральную воду в бокалы и ставя их на поднос. Но пропади все пропадом, его бывшая женушка чудо как хороша! Неужели она не понимает, что заигрывает с ним? Значит ли это, что она все-таки научилась расслабляться и иногда просто получать удовольствие от жизни? Если так, он готов поиграть с ней.

По своим правилам.

Догадываясь, что у Айви на уме, он тем не менее подошел к ней и присел на корточки.

— Опять минеральная вода? — Айви подняла брови, радуясь, что пока все идет, как надо.

Он пожал плечами, взглядом лаская уже оба обнаженных плеча.

— Похмелье и управление миллионной корпорацией как-то не очень сочетаются друг с другом.

— А, значит, нужно благодарить твою работу за то, что ты перестал пить? — несколько уязвленная, сказала Айви.

Он широко улыбнулся, но его взгляд был прикован к ее телу.

Пора.

Айви пошевелилась и вытащила ноги из воды. При этом одна лямка сползла вниз по руке, и Дилан уже не мог заставить себя оторвать от нее взгляд.

Айви не смогла сдержать триумфальной улыбки. Затем она резко схватила его за ремень и, извернувшись всем телом, одновременно дернула его к бортику. В следующую секунду и поднос, и Дилан оказались в воде.

— Охладись! — бросила Айви, с видимым удовольствием наблюдая, как он барахтается в воде.

Прежде чем погрузиться под воду, Дилан усмехнулся. Неужели Айви хоть на секунду могла допустить, что ей удалось бы провернуть этот фокус, если бы он ей не позволил?

Прошло несколько секунд — минут? — а Дилан все еще не показывался на поверхности. Всплыл его бумажник. Пузыри воздуха, сначала весело лопавшиеся один за другим, почти прекратились.

Айви занервничала. Она пыталась уверить себя, что с Диланом ничего не случилось. Его проклятое самомнение и наглость раздуты до таких непомерных размеров, что с легкостью поднимут его на поверхность.

Но ведь она не знает, умеет он плавать или нет!

Прошло еще несколько секунд, прежде чем его тело очень медленно всплыло и застыло, мерно покачиваясь на спокойной глади воды.

Пристально глядя на него несколько секунд, Айви не выдержала и бросилась в воду. Страх холодной рукой сжал ее сердце.

Только одна мысль стучала в ее мозгу: «Он не мог умереть! Не мог!»

Когда она дрожащими руками подняла его голову, он тихо рассмеялся ей в лицо, хотя легкие горели от недостатка воздуха. Неужели она до сих пор не поняла, кто он? Что ради того, чтобы одержать над ней верх, он готов играть еще более грязно, чем она?

Прокашлявшись и глядя в ее расширенные от страха глаза, он улыбнулся и произнес:

— Выглядишь, как мокрая курица.

Из ее легких словно вышел весь воздух. Несколько секунд Айви просто молча смотрела на Дилана, затем отдернула от него руки как ужаленная и быстро-быстро поплыла к лестнице. Схватившись за поручни, она почувствовала, как слезы застилают ей глаза.

— Эй, Айви, подожди!

С его лица сошла улыбка. Со всевозрастающей тревогой Дилан смотрел, как она, не оглядываясь, прошлепала к выходу, оставляя после себя мокрые лужицы.

В несколько мощных гребков он достиг бортика, подтянулся, вылез из воды и успел ухватить ее за запястье прежде, чем она проскользнула мимо него в дверь.

Она с неожиданной силой выдернула свою руку и вышла из зала с бассейном. Ему удалось нагнать ее только в гостиной.

— Айви! Это же была шутка!

Она так резко остановилась и повернулась, что Дилан, не успев вовремя остановиться, чуть не врезался в нее.

Ее лицо, ставшее в бассейне белее снега, теперь медленно багровело. Вцепившись в его плечи, она переспросила чуть ли не по буквам:

— Шут-ка? Шут-ка?!

— Ну да. — Ему вдруг стало стыдно и неловко.

— Ты идиот! — взорвалась Айви. Из ее горла вырывались булькающие звуки, и вдруг она разрыдалась, не стараясь скрыть своих слез. — Я думала, что ты утонул! Как ты не понимаешь, что только что напугал меня до смерти!

Ее руки безжизненно упали. Она повернулась к нему спиной.

Он не позволил ей уйти, крепко прижав к себе.

— Родная, прости, я не думал, что получится так.

Она качнулась к нему, словно все жизненные силы ее вдруг покинули. Мокрая, дрожащая и испуганная, она прижалась к нему всем телом, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

— Прости, — прошептал он и поцелуями стал высушивать ее слезы.

Наконец рыдания понемногу утихли. Икнув, она произнесла:

— Когда я успокоюсь, ты пожалеешь, что не утонул по-настоящему. Идиот, — буркнула она еще раз и шмыгнула. — Я правда выгляжу как мокрая курица? — не к месту спросила вдруг она.

Его затопил безбрежный океан нежности.

— Родная!

Он чуть отстранился, глядя в ее запрокинутое и заплаканное лицо. Она выглядела такой ранимой, такой по-детски хрупкой и беззащитной, что у него екнуло сердце.

Не отдавая отчета в своих действиях, Айви обняла его за шею и встала на цыпочки. Ее губы потянулись к нему. Он склонил голову, и на полпути их губы встретились в жадном, требовательном поцелуе. Их языки переплелись, заново узнавая друг друга. Время остановилось и повернулось вспять.

Поцелуй становился все глубже, но ощущение, словно они и не расставались вовсе, не покидало Дилана. Он осторожно прихватил зубами ее нижнюю губу, и — как и десять лет назад — она застонала, еще крепче прижимаясь к нему.

Когда ее рука скользнула между двух тел и женский ноготок прочертил дорожку от пупка до его груди, он не удержался от стона. Нетерпение почувствовать ее руки на своем теле стало почти невыносимым.

Вдруг до него донесся какой-то шум. Дилан не сразу осознал, что это хлопнула входная дверь, и фойе наполнилось громкими голосами близнецов и братьев Блейка.

Тяжело дыша, они отпрянули друг от друга. Стекавшая с них тонкими струйками вода уже образовала лужицу приличных размеров.

Они едва успели привести в порядок одежду, как в гостиную вошли близнецы. Завидев их, обе остолбенели, забыв закрыть рты. Вошедшие за ними братья Блейка не намного отличались от своих подружек.

Дилану же было не до смеха. Он злился на себя за то, что не подхватил Айви на руки и не унес ее либо в свою, либо в ее спальню. Или, если уж на то пошло, в любую комнату, где бы им никто не помешал.

Первой опомнилась одна из близняшек.

— Что случилось?

Айви оглядела себя с ног до головы, затем в том же порядке Дилана и пожала плечами.

— Ничего. — Затем небрежно пояснила, словно не видела в этом необходимости, потому что это было само собой разумеющееся: — Просто решили освежиться.

— В одежде?

Айви выразительно подняла брови вверх: мол, и что тут такого?

Дилан, как и прежде, вновь восхитился ее выдержкой и способностью выходить «сухой» из самых нелепых ситуаций.

Наступила мертвая тишина, и все услышали, как капает вода.

— Думаю, мне лучше переодеться. — Айви не стала дожидаться ответа и неторопливо стала подниматься по лестнице.

Никто, кроме Дилана, не знал, что на самом деле ей хочется взлететь по лестнице и укрыться в своей спальне.

— Думаю, мне тоже лучше переодеться.

Он рванул по лестнице, слыша этажом выше стремительно удалявшиеся шаги Айви. Она все-таки не выдержала и побежала. Дилан чуть-чуть опоздал: Айви захлопнула дверь почти перед самым его носом, и он отчетливо услышал, как сработал электронный замок.

Айви вытерлась большим оранжевым полотенцем, приказав себе забыть все, что только что произошло внизу. Однако это было не так-то просто, учитывая, что запах Дилана въелся в ее кожу, перебивая запах ароматического мыла. В попытках избавиться от него она терла себя так неистово, что теперь ее кожа горела, но все было напрасно.

Она посмотрелась в зеркало и не узнала себя. Сияющие мечтательные глаза, лихорадочный румянец на щеках и чуть опухшие от поцелуев губы. Вздрогнув, она отвела взгляд.

Женщина в зеркале выглядела более живой, чем та, которую она привыкла видеть последние десять лет.

Избегая смотреть в зеркало, Айви надела халат и, переступив порог ванной, чуть не споткнулась.

На ее кровати, закинув одну ногу на другую, лежал Дилан. Она моргнула, не веря своим глазам, но запах лосьона после бритья подтвердил, что глаза не врут. Ее руки машинально легли на пояс, затягивая его потуже.

Уголки его рта дернулись вверх, растягивая губы в усмешке.

— Душ помог? — осведомился он, заложив руки за голову.

— Как ты проник в мою комнату? — гневно прошипела она. — Я точно помню, что закрыла дверь.

В его руках показалась кредитная карточка.

— Ты никогда не открывала магнитные двери с помощью вот такой штуки? — Он повертел карточку в руках, недоверчиво покачивая головой.

Вместо ответа Айви сощурила глаза и слегка склонила голову набок.

— Где тебя воспитывали? — наконец спросила она. — Закрытая дверь обычно предполагает, что находящийся за ней человек желает, — она особенно подчеркнула это слово, — чтобы его не беспокоили.

Усмешка Дилана стала шире.

— Вместо того чтобы ухмыляться, лучше скажи, что тебе нужно, и убирайся из моей комнаты, — со вздохом сказала она, признавая на этот раз свое поражение в непонятной игре, затеянной ее бывшим мужем.

— Ты знаешь, что я хочу.

В его голосе послышались нотки соблазнителя, а вспыхнувший взгляд лучше всяких слов сказал, что у него на уме.

— Поиграть в шашки? — предположила она.

— Если только позже.

Дилан быстро приподнялся и скинул с себя рубашку. Айви потребовалось время, чтобы осознать, что разглядывание его бронзовой кожи, под которой перекатывались мышцы, идет вразрез с ее словами.

— Ложись. — Он похлопал ладонью рядом с собой.

Находясь словно под гипнозом, она тем не менее произнесла:

— То, что произошло внизу, — это ошибка. Давай не будем все усложнять и просто все забудем.

— Даже если это ошибка, то не первая и уж точно не последняя.

— Я не хочу больше совершать подобных ошибок. — Она с усилием отвела взгляд от его груди и посмотрела ему в глаза. — Если мы позволим этому случиться, все равно ничего не решим.

— Не согласен. Одну проблему это все-таки решит. Мы по-прежнему жаждем друг друга, хочешь ты это признать или нет.

— Проблема была только одна, — возразила Айви. — Наш брак. Его больше не существует, следовательно, между нами больше не может существовать никаких других проблем.

— Брака нет, — согласился Дилан, — но влечение осталось. Вот эту проблему я и предлагаю решить. Насколько я помню, да и ты, я уверен, не забыла, эту проблему раньше мы решали крайне успешно.

— Я не шучу, Дилан, — несколько раздраженно сказала Айви. Не обращать внимания на его великолепно сложенное тело становилось все труднее.

— И я тоже, — в тон ей отозвался он. — Это было единственное, что получалось в нашем браке лучше всего.

— Неудивительно, что он развалился.

— У меня по этому поводу другое мнение.

— Да? Интересно будет послушать. — Она скрестила руки на груди.

— Наш брак не удался потому, что ты не верила мне, — чеканя каждое слово, произнес Дилан. На его скулах заходили желваки.

— Старая песня, — Айви фыркнула. — Если ты забыл, то повод не верить давал ты сам.

— Вот как? — пренебрежительно бросил он с потемневшим лицом. — Тогда разберемся до конца. Я хоть раз давал тебе повод усомниться в себе? Хоть раз не сдержал свое слово? — Его взгляд больше не отпускал ее.

— Нет, — с неохотой была вынуждена согласиться Айви. — Но это ничего не меняет. Ты не упускал случая, чтобы не продемонстрировать, насколько тебе все безразлично, кроме легкого, ничем не обремененного времяпровождения! До свадьбы ты был другим. Мне нравилось слушать тебя, потому что ты говорил такие занимательные вещи. А что потом? — Она понемногу распалялась.

— А что потом? — подхватил Дилан. — Потом я неожиданно в полной мере осознал, что меня ждет. Единственный сын, единственный наследник, — с горечью произнес он. — Мое будущее уже было решено за меня. Никого никогда не интересовало, о чем я мечтаю и кем хочу стать. Ты была первой, кто проявил интерес к тому, что скрывается за блестящим фасадом. До свадьбы. Затем ты так же изменилась, и я решил: к чему утруждать себя и к чему-то стремиться, если все уже и так предопределено?

— Даже без возможностей, которые у тебя были, используя только свой ум, ты мог бы добиться большего! — не сдавалась она.

— Большего? — хохотнул Дилан. — Значит, владелец нефтяной корпорации для тебя уже недостаточно?

— Ты понимаешь, что я хочу сказать, — отмахнулась Айви. — До свадьбы я знала молодого человека, любящего веселье, но знающего меру. После нее он превратился в окончательно помешавшегося на развлечениях богатого бездельника! До нашей женитьбы я думала, что знаю тебя, но затем вдруг обнаружила, что замужем за незнакомцем!

— А разве ты не знала, почему я изменился?

— А откуда я должна была это знать?!

— Откуда? — Он выпрямился. — Разве ты забыла, что каждый раз, после того как ты пилила меня после очередной пропущенной лекции, я подробнейшим образом отчитывался перед тобой, где я был, с кем и что делал?

— Но ты не приводил причины, почему так поступаешь!

Дилан покачал головой, словно не веря, что она не понимает очевидного.

— Ты должна была это понимать. Я никогда не лгал тебе. Тебе с самого начала было известно, что после того, как мой отец уйдет на покой, я стану во главе корпорации. Если уж этого мне было не избежать, я не мог упустить последнего шанса побыть простым парнем, предпочитающим компании учебников и старого профессора компанию таких же веселых парней, как и я! Разве ты не помнишь, как я пытался и тебя научить просто радоваться жизни? Ты ко всему относилась ужасно строго, не давая спуску ни себе, ни другим. Ты была непримирима, Айви.

— Когда, как ты говоришь, ты «пытался научить меня радости жизни», то есть жить так, как жил сам, ты почему-то упускаешь из виду, что никто не позаботился обо мне, кроме меня самой. Я была вынуждена стать тем, кем стала, потому что у меня не было твоих надежных тылов и обеспеченного будущего.

— Ты знаешь, что это не так. Я бы стал твоим надежным тылом. Я бы заботился о тебе, но ты так редко позволяла себе быть слабой. Тебе нравилось быть сильной, — с непонятным для нее сожалением сказал Дилан.

— Я должна была быть сильной ради себя, — с достоинством произнесла она. — Ни одним своим поступком ты не доказал, что будешь заботиться обо мне. Сначала я верила, что так и будет, но наша совместная жизнь все расставила по своим местам.

— Что расставила? — Его кулак с силой опустился на подушку, и Айви вздрогнула. — Что ты не хотела понять меня? Чего только я ни делал, чтобы хоть немного растормошить тебя!

— Поэтому я и была лишена университетского гранта? — подозрительно ровно спросила Айви. — Потому что богатенькому папенькиному сыночку вдруг стало скучно со своей женой и он решил развлечься, параллельно позабавив и ее? Но, к твоему негодованию, она такого щедрого дара не оценила и радоваться вместе с ним не спешила.

Когда Айви произнесла последние слова, настала оглушительная тишина.

Дилан молчал, чувствуя свою вину.

Все было совсем наоборот. Его родители, узнав, кем он увлекся, решили разъединить их, используя народную пословицу «С глаз долой, из сердца вон». Пословица мудрая, но они не учли упрямства своего сына и не поверили, что он мог влюбиться в девушку не из их круга. Когда он узнал об этом, было уже слишком поздно. Он так и не смог до конца простить им этот поступок…

— Так-так, — усмехаясь, протянула Айви. — Какое красноречивое молчание. Хотя, знаешь, по идее я должна быть тебе благодарна. Если бы меня не исключили из университета, я бы не узнала, кто ты есть на самом деле, и не стала бы тем, кто я сейчас.

— Ты думаешь, что знаешь, кто я есть на самом деле? — Его брови приподнялись, но как-то устало, неохотно.

— Ну, может, не знаю, а знала, — сказала Айви и поправилась: — Точнее, думала, что знаю.

Его тихий смешок заставил ее напрячься.

— Если ты была обо мне такого мнения, почему вышла за меня замуж?

— Если бы ты знал, как я об этом сожалею!

Его лицо стало непроницаемым.

— Мне жаль это слышать.

Он смотрел куда-то сквозь нее, и Айви поежилась. Она соврала. Их брак был действительно неудачный, но сейчас она подумала, что в этом была и ее вина. Разве она заботилась о том, чтобы заглянуть за фасад того легкомысленного и беспечного парня, каким он стремился всегда казаться и в которого превратился после свадьбы? Приходилось признать, что она никогда не задумывалась о том, что свобода действия и свобода выбора — не одно и то же. Ее социальное положение предоставляло меньше свободы действия, но свобода выбора почти всегда оставалась за ней. Дилан, будучи единственным сыном и наследником нефтяной империи, обладал гораздо большей свободой действия, но была ли у него свобода выбора? Была. Однако, как ни парадоксально это звучит, в гораздо меньшей степени, чем у нее. Айви вдруг вспомнила, как раньше, еще до свадьбы, он обожал математику. Вместо этого он управляет нефтяным концерном. О чем это говорит? Это может говорить только об ответственности, в которой она ему раньше отказывала.

Когда молчание стало почти осязаемым, раздался стук в дверь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Никогда не оглядывайтесь назад. Все, что было, прошло. Если вы думаете, что уже достигли конечной станции, то ошибаетесь. Жизнь — это всегда путешествие, а в пути иногда требуется отдыхать, верно?

(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества».)

* * *

— Айви, ты у себя?

— Входи, — с облегчением позвала Айви.

Дверная ручка повернулась, но дверь не открылась.

— Айви, открой дверь. От кого ты прячешься?

Айви перевела недоверчивый взгляд на Дилана. Он открыл дверь, вошел и запер? Зачем?

— Эй, открывай же! Ты что, спишь?

— Уже открываю.

— Ты не знаешь, где Дилан? — не успев переступить порог, спросила Дейдре. Она уже немного оправилась от случившегося, и ее лицо приобрело нормальный оттенок, но спустя секунду оно порозовело.

— Дилан?

Она откашлялась, бросив многозначительный взгляд на полуобнаженную фигуру Дилана на кровати Айви, затем на нее.

— Да? — просто спросил Дилан, словно не видя ничего предосудительного в том, что он, полуобнаженный, лежит на кровати Айви в ее спальне, а сама она кутается в халат.

Глаза Дейдре заинтересованно вспыхнули, когда она посмотрела на свою подругу. Айви сделала вид, что этого не заметила.

— Тебя все ищут, — обратилась к нему Дейдре. — Нужно сделать последнюю примерку костюма.

— Думаю, будет лучше, если я спущусь. — Он встал, непринужденно надел рубашку, но прежде, чем выйти, негромко сказал: — То, что только что произошло, без преувеличения можно назвать весьма познавательным.

Как только дверь за ним захлопнулась, Дейдре живо обернулась к кузине:

— То, что только что произошло?..

— Совсем не то, что ты подумала, — несколько сухо сказала Айви.

— Я уж и не знаю, что думать…

— Мы разговаривали.

— На кровати, конечно, можно разговаривать. Дилану, наверное, было жарко, поэтому он и снял рубашку, — глубокомысленно заметила Дейдре.

— Так получилось. Как Дилан и сказал, все, что здесь только что произошло, было познавательным. Мы говорили о нашем браке. Точнее, о том, кто из нас виноват, что он распался.

— И?..

— Мы остановились на том, на чем и десять лет назад, а именно: наш брак был ошибкой.

Засветившиеся от радости глаза Дейдре снова потухли.

— Вы говорили только об этом?

— Мне жаль тебя разочаровывать, Дейдре, но твоя надежда на то, что мы можем быть снова вместе, весьма оптимистична, но безосновательна.

За ужином Дилан ни разу к ней не обратился. Почти на нее и не смотрел. Это должно было обрадовать Айви, но она почему-то не чувствовала радости. Почему-то она чувствовала себя уязвленной его безразличием. И еще виноватой. За те последние слова, сказанные ему в спальне.

Кусок не шел ей в горло. На ее счастье, ужин закончился быстро, потому что на этот вечер была назначена последняя примерка.

Три месяца назад, пройдя через полсотни примерок, близнецы наконец определились с выбором платьев, а мать Блейка одобрила платье невесты. Или, правильнее сказать, навязала его Дейдре.

Глядя на себя в зеркало, Айви пришла к выводу, что ее платье получилось выше всяких похвал.

— Великолепно, — ахнула швея, поправив тонкую бретельку на плече у одной из близняшек.

Бросив на себя последний взгляд, Айви обернулась. Близнецы также уже были одеты и, приходилось признать, производили впечатление. Дверь ванной, за которой скрылась Дейдре больше получаса назад, по-прежнему оставалась закрытой.

— Невеста, вы скоро? — позвала швея.

Щелкнул замок, дверь чуть приоткрылась, затем раздался голос Дейдре:

— Айви, пожалуйста, зайди ко мне.

Дверь захлопнулась.

— Ну что еще? — недовольно сказала одна из близнецов. — Долго нам ее еще ждать?

— Я узнаю, в чем дело, — спокойно сказала Айви, поднимая юбку, чтобы не запачкать и не наступить на подол. — Дейдре, дорогая, открой.

Дверь снова открылась, откуда высунулась голая рука, которая буквально втащила ее в ванную. Айви еле успела сделать еще шаг вперед, иначе ее подол был бы прищемлен.

— Что случилось? Ты еще не одета? — мягко спросила она, глядя на кузину.

Одной рукой Дейдре придерживала платье у груди, стоя в наполовину надетом платье. Ее лицо горело, тело покрылось красными пятнами, а на лбу выступили капельки пота.

— Я слишком толстая, — чуть не плача сказала Дейдре. Она повернулась к Айви спиной. — Молния не застегивается.

— И это все? Тебе нужно было позвать меня пораньше, и мы мигом бы справились с этим.

— Ты не понимаешь, — с остервенением, обычно не присущим ей, произнесла Дейдре. — Я не смогла ее застегнуть не потому, что мне было неудобно это делать, а потому, что молния не застегивалась. Я дергала и дергала ее до тех пор, пока не услышала треск. — Ее голос снова наполнился слезами. — Разве ты не видишь эту дырку?

Теперь Айви заметила. Аккуратная, маленькая дырка над кружевами.

— Это платье стоило целое состояние, — прошептала Дейдре. — Если мать Блейка увидит, что оно испорчено, она меня убьет.

Айви молчала. Это будущая свекровь Дейдре настояла на том, чтобы сшить платье на размер меньше. Мол, когда Дейдре похудеет, оно будет ей как раз.

Теперь Айви не сомневалась, что свекровь сделала это намеренно, чтобы свадьба не состоялась. Потому что, насколько Айви могла судить, Дейдре могла влезть в это платье, если бы она вообще ничего не ела последние месяцы.

— Повернись, сделай глубокий вдох и не дыши, — велела она.

Молния проползла несколько миллиметров и остановилась.

Дейдре выдохнула, и тут они обе услышали треск рвущейся материи.

С застывшим на лице ужасом Айви смотрела, как маленькая дырка на ее глазах превратилась в дырищу, которую никакими кружевами уже не скроешь.

— По звуку это было ужасно, — спокойно прокомментировала Дейдре.

Айви потрясенно уставилась на свою подругу. В такой ситуации она меньше всего ожидала, что Дейдре так спокойно отреагирует на то, что иначе как катастрофой и не назовешь. По крайней мере, для нее самой.

Чтобы она подвергала себя таким пыткам, как это делает Дейдре, и все это ради того, чтобы выйти замуж? Нет, уж лучше пусть она будет вечно одинока!

— Ужасно, — прошептала Дейдре, закусив губу и глядя на себя в зеркало.

— Вы планируете сидеть там до свадьбы? — раздался раздраженный голос из-за двери.

— Еще немного, — громко сказала Айви. — Уже почти все.

Лицо Дейдре стало белее мела. Она только сейчас вспомнила, что за дверью ее ждет пара голодных и жадных до крови волчиц.

— Что же делать? — с расширенными от ужаса глазами спросила она.

— Что-нибудь придумаем, — с оптимизмом, который она на самом деле не испытывала, сказала Айви.

— И так всю жизнь, — глядя куда-то в сторону, прошептала Дейдре. — И еще это чертово платье!

Она яростно стащила с себя наряд невесты и с озлоблением принялась его топтать.

Айви не вмешивалась, понимая, что это рано или поздно должно было случиться. Дейдре так долго терпела, что оставалось только гадать, на сколько ее еще хватит.

Дейдре остановилась, когда в дверь забарабанили.

— Ну сколько можно ждать?

Не скрывая своего удовлетворения, Дейдре отпихнула то, что несколькими минутами назад еще было платьем и как была, в трусах и бюстгальтере, распахнула дверь.

— Вот и я! — триумфально возвестила она. — Надеюсь, теперь вы счастливы?

Айви выскочила за ней, опасаясь, как бы Дейдре кого не придушила. Она успела заметить абсолютно потрясенные лица близнецов, растерянное выражение лица швеи и мысленно усмехнулась.

— Да, я толстая! — кричала Дейдре, уперев руки в бока. — Вы должны быть очень счастливы! Ну-ка, улыбнитесь для начала!

Растерянное выражение на лице швеи сменилось откровенным страхом. Она повидала достаточно взбудораженных, вздрагивающих от каждого шороха истеричных невест, но такого ей видеть еще не доводилось.

— Это был не мой размер, — тихо, но угрожающе произнесла Дейдре, обращаясь непосредственно к ней. — Я ношу на два размера больше. Вы меня поняли? — Она зашла в ванную, подняла платье и швырнула его швее.

Та покивала на манер китайского болванчика и почти выбежала из комнаты. Близняшки, даром что были в узких, облегающих платьях, не намного от нее отстали.

Дейдре опустилась на пол там же, где стояла, и разрыдалась.

— Я не могу! Я не хочу! Я думала, что могу, но я не могу этого сделать!

Айви не рискнула спросить, чего Дейдре не может сделать. Она и так уже была на грани нервного срыва.

Рыдания вдруг прекратились. Ее кузина вскинула голову и вызывающе сказала:

— По крайней мере сейчас я знаю, чего мне хочется.

— Да?

Очень четко и ясно Дейдре произнесла:

— Я хочу шоколада. Много-много шоколада.

Потребовалось два часа и огромная коробка шоколадных конфет, чтобы Дейдре немного успокоилась. Блейк, вернувшийся с остальными мужчинами из города, застал свою невесту с покрасневшими глазами в спальне. Она лежала в пижаме, а рядом с ней лежала пустая коробка от конфет. Благодаря снотворному, которое Айви уговорила ее принять, она выглядела немного сонной и почти умиротворенной.

Встретив непонимающий взгляд Блейка, Айви вывела его из спальни и тихо объяснила, что произошло.

— Что же нам делать? — взволнованно спросил он и растерянно посмотрел на нее.

— Никто не будет решать за тебя вечно, — взяв его за плечи и желая хорошенько встряхнуть, мягко сказала Айви. — Ты должен подумать и решить сам. Точнее, вы оба должны подумать, как вам поступить.

Блейк посмотрел на нее, но ничего не сказал. Однако растерянное выражение исчезло с его лица. Оставалось только надеяться, что он подумает над ее словами. Пора наконец взрослеть. Им обоим.

— Дейдре не очень хорошо себя чувствует, — объявил Блейк, появившись на следующее утро к завтраку без невесты.

Близнецы скривились. Кальвин и Дэйл уставились в тарелки, избегая смотреть на брата. Очевидно, все уже были в курсе, что произошло вчера.

Айви почувствовала гнев, хотя понимала, что это напрасная трата эмоций и нервных клеток. Близнецы заставили Дейдре балансировать на тонкой доске на вершине скалы, дожидаясь удобного случая, чтобы столкнуть несчастную и вволю позлорадствовать, наблюдая за ее барахтаньем. К сожалению, такие люди понимают только язык силы, но ведь не драться же с ними!

— Я могу что-нибудь сделать? — обратилась она к Блейку.

Он слабо улыбнулся. Под его глазами залегли круги. Он выглядел растерянным, но не испуганным.

Уже хорошо.

— Не думаю. Просто в последнее время она жила в постоянном напряжении, так что немного отдыха ей не повредит. Я остаюсь с ней, а вы можете собираться. На одиннадцать часов заказана прогулка на яхте.

Несколько часов в замкнутом пространстве в обществе Дилана, братьев Блейка и близнецов? Как раз об этом она и мечтала!

— Думаю, я тоже останусь. На всякий случай, — улыбнулась она, краем глаза заметив взгляд, который метнул на нее Дилан. Однако когда она в следующую секунду посмотрела на него, он невозмутимо пил кофе.

С той самой минуты, когда Айви вошла в столовую, ее не покидало ощущение, что Дилан смотрит на нее каждый раз, как только она от него отворачивается. Но когда она поднимала на него глаза, его взгляд всегда был направлен в другую сторону.

Айви не понимала, чего он хочет добиться, играя в эти гляделки. Главное, она не понимала себя, и это не добавляло ей оптимизма.

— У нас другие планы, — что-то тихо обсудив в своем тесном кругу, кашлянув, сказал Дэйл. Он посмотрел на брата, но сразу отвел от него взгляд.

Блейк только покачал головой и пожал плечами.

— Думаю, не стоит подводить команду, которая уже ждет нас, — негромко сказал Дилан. — Мы пойдем.

— Но… — запротестовал Кальвин.

— На прогулку отправимся мы вдвоем, — не глядя в его сторону, продолжил Дилан. — Айви и я.

— Пойдете? — У Блейка словно гора свалилась с плеч. — Вот Дейдре обрадуется, что деньги были потрачены не зря!

Айви вскинула глаза на Дилана.

— Да, передай Дейдре, что мы едем. Надеюсь, эта новость ее немного взбодрит.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Большинство женщин почему-то уверены, что их мужья будут заботиться о них до конца жизни. Какое-то время это действительно так. Затем, вплоть до развода, это правило уже не действует

(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества»).

Айви бесстыдно флиртовала. И с кем! С юношей, который прямо-таки млел от ее внимания и который едва-едва закончил школу. Если еще не учится.

Дилан фыркнул, не желая признаваться себе, что ревнует ее почти что к мальчишке. Он не сводил с нее глаз почти с той секунды, как яхта вышла в море и Айви, совершенно очевидно избегая оставаться с ним наедине, приклеилась к этому молодому мексиканцу.

Стояла жара. На Айви был надет топ, который с легкостью мог сойти за бюстгальтер: слишком уж мал и совсем не оставлял места воображению. Как и коротенькие шорты, в которых ее безупречные ноги казались особенно длинными. За ее спиной развевались волосы, золотым ореолом окутывая плечи. Загар почти не тронул ее нежной бледной кожи, и это особенно бросалось в глаза на фоне мужских загорелых лиц членов команды, задубевших от ветра и соленой воды.

Дилан сильнее сжал поручни, вспомнив, что предшествовало этому дню. Сцена в бассейне, ее расширенные от страха и полные слез глаза. Поцелуи, при воспоминании о которых его пульс учащался вдвое. И наконец, ее спальня, куда он проник, чтобы соблазнить Айви, пока ее губы еще горели от его поцелуев, а в результате все закончилось разговором, от которого в душе остался неприятный осадок.

Ему было совершенно непонятно, почему он отступил от своего первоначального плана. Вместо того чтобы своими поцелуями и ласками заставить бывшую жену признать, что ее влечение — не плод его фантазии, он позволил ей втянуть себя в выяснение отношений, которое, совершенно предсказуемо, ни к чему не привело. Каждый из них остался при своем. Их прежняя супружеская жизнь и без этого разговора напоминала спутанный клубок, в котором присутствовали начало и конец, но середина была до того запутана, что нечего и думать размотать его даже спустя столько лет. По крайней мере, пока кто-нибудь не возьмет на себя вину за то, что их брак распался.

Дилан, впрочем, был готов взять на себя часть вины, особенно за то, что сделали его родители. Но валить на него все? Почему она так уверена в своей непогрешимости? Жизнь рядом с ней напоминала ею же самой заданную программу: шаг влево, два шага вправо, три вперед. Если она могла и хотела жить так, это не значит, что другие обязаны были этому следовать. С него достаточно той программы, которую написали для него его родители. Конечно, он подчинился им и даже полюбил свою работу, но иногда задумывался о том, как бы сложилась его жизнь, сложился их брак, если бы он был обычным парнем, не обремененным таким наследством. Тогда его смыслом жизни была бы не нефть и не процветание семейного бизнеса, а математика, которая поразила его воображение еще в школе и которая теперь превратилась просто в хобби.

Когда яхта входила в гавань, Дилан заметил, как что-то, подозрительно напоминающее кредитную карточку, перекочевало из рук Айви в руки ее нового дружка. Он покачал головой. Неужели она не понимает, как нелепо и смешно выглядит, назначая свидания безусому, незрелому юнцу? Это совсем на нее не похоже. Насколько он помнил и насколько мог судить сейчас, его бывшая жена не просто не умела кокетничать (хотя ей эти женские ужимки и не требовались), она никогда не делала первого шага. Что она опять задумала?

В порту их уже ждала машина. Выезжая с автостоянки, он как можно небрежнее спросил:

— Ну и как твой юный друг? Не хочу вмешиваться и, более того, не имею права, но тебе не кажется, что вы находитесь с ним в несколько разных возрастных категориях?

— Он мне понравился, — глядя в окно, сказала Айви.

— Смотри, как бы не пришлось потом плакать.

— Ты что, ревнуешь? — Она соизволила посмотреть на него.

— К этому птенцу? — Дилан фыркнул, кинув на нее мимолетный взгляд. — Я просто не хочу, чтобы ты страдала, глупышка.

— Ты не забыл? — нарочито ласково спросила Айви, велев своему сердцу не биться так часто от этого глупого обращения. — Я ведь лучше всего умею заботиться о себе.

— Это я помню. Поэтому не лучше ли, а главное, честнее признаться, что тебе нужен не он, а я?

— Нет, не честнее, — отрезала она, снова повернувшись к окну. — Потому что мне не в чем признаваться. Тем более тебе.

— Чем я хуже других? — не отставал Дилан, криво усмехнувшись. — Вчера, если бы не наш разговор, ты бы уже лежала в моих объятьях, а если бы не твое глупое упрямство, ты бы уже призналась, что была кое в чем не права… Я имею в виду то, почему распался наш брак.

— Я готова признаться в последнем утверждении прямо сейчас. — Айви оторвалась от преувеличенно внимательного созерцания кактусов, растущих вдоль дороги. — Может, я действительно была кое в чем не права, но первое заявление не лезет ни в какие рамки. К твоему сведению, этому «мальчику» двадцать два года, он будущий психолог и, по-моему, неплохо разбирается в психологии, читал мою книгу и обручен с чудесной девушкой. После свадьбы они хотят переехать в Техас. Я оставила ему свой телефон на случай, если ему понадобится чья-нибудь помощь или просто совет.

Дилан не сразу собрался с мыслями.

Она на самом деле призналась, что вина за распавшийся брак лежит не только на нем, или он перегрелся на солнышке?

Айви между тем продолжила:

— А свой дилетантский подход можешь засунуть куда подальше, потому что в действительности это тебя влечет ко мне и ты пытаешься оправдать собственные поступки, приписывая мне чувства, которых у меня к тебе нет и быть не может.

Не отрывая глаз от дороги, Дилан вскользь заметил:

— Я бы на твоем месте не был так самоуверен. И я могу тебе это доказать.

— Закрытые двери… — Она осеклась, вспомнив, как легко он проник в ее спальню.

— Закрытые двери не станут проблемой, — подхватил он, безошибочно распознав причину ее замешательства.

— Ты просто надутый ревнивый извращенец.

— Я готов подписаться под этими словами, если ты пригласишь меня к себе в спальню.

— Еще чего!

— Тогда приглашаю тебя в свою, — ничуть не смутившись, сказал Дилан.

— Дилан, не болтай ерунды. — С ее губ сорвался полусмех-полустон, когда перед ее глазами живо возник его образ без рубашки.

— Ну, как знаешь.

Он пожал плечами и до виллы не произнес больше ни слова. Однако то ли подействовала прогулка, то ли взаимная пикировка, но царившее между ними со вчерашнего вечера напряжение спало.

В доме никого не было, и Дилан предложил: умираем с голоду, дожидаясь остальных, или ужинаем?

Без малейших колебаний Айви выбрала второй вариант. Как ни странно, но за ужином она чувствовала себя так, словно все эти десять лет ела с Диланом за одним столом. Она зашла так далеко, что даже сказала:

— Ужин был просто великолепен.

После десерта Дилан посмотрел на нее:

— Пойду к себе в комнату. Если Блейк спросит, где я, передай ему, что ночь для меня уже наступила. Спокойной ночи, Айви.

— Спокойной ночи, — следя, чтобы ее голос звучал естественно, произнесла она. Айви опять охватило странное чувство досады. Или Дилан сказал это, чтобы усыпить ее бдительность? Время-то детское: всего восемь часов.

Дилан встал из-за стола и подошел к ней. Она подняла на него удивленные глаза, надеясь, что он не слышит, как громко забилось ее сердце.

Он молча протянул ей руку и ждал, выразительно подняв темные брови. В конце концов, Айви сдалась и осторожно подала ему свою руку, гадая, что он задумал.

Дилан обхватил ее запястье своими длинными сильными пальцами и нагнулся.

Кровь с бешеной силой застучала у нее в висках, но Айви не шелохнулась. К ее огромному разочарованию, он поднес ее ладонь к носу и сделал глубокий вдох.

— Вот, значит, какие духи ты купила. Аромат бесподобен.

— Да, — наслаждаясь теплом и силой, исходящими от его тела, выдохнула она. — Я не могла устоять.

Его дыхание коснулось кожи, и ладошка Айви вспотела. Когда он легонько провел губами вдоль запястья и затем дальше, к впадинке между большим и указательным пальцем, Айви вся обмякла и закрыла глаза, чувствуя, что эта ласка нашла самый живой отклик в ее теле.

Проклятье! Если он собирается делать так каждый день, то она с радостью признает свое поражение и подчинится его силе.

Айви погрузилась в грезы, навеянные близостью и невинной лаской Дилана, и не сразу заметила, что находится в столовой одна.

Она открыла глаза, отодвинула тарелку и вышла на балкон. Оранжевый диск солнца почти пропал за горизонтом, но его лучи еще мерцали на ровной глади воды.

Спустя две минуты она ощутила за своей спиной чье-то присутствие. Губы сами собой раздвинулись в усмешке.

Значит, она не ошиблась. Дилан сказал, что поднимется к себе только затем, чтобы поддразнить ее. У нее было нехорошее предчувствие, что, несмотря на смелое заявление, которое она сделала в машине, убедить его в том, что ее ничуть к нему не влечет, ей так и не удалось. Если быть откровенной, он был прав, когда сказал вчера, что она была бы уже в его объятьях, если бы не это выяснение отношений.

Айви постаралась придать лицу спокойное выражение, спрятала усмешку и повернулась.

— Я думала, что ты сказал, что…

— Мадам?

Домоправительница, немолодая мексиканка, замерла в нескольких шагах и выжидающе смотрела на нее.

— Ничего, — смущенно сказала Айви. — Я думала, что это… в общем, вы — это не тот человек, который…

Она натянуто ей улыбнулась и быстро вышла из столовой, чувствуя на себе недоуменный взгляд домоправительницы.

Как странно! — в растерянности думала Айви, поднимаясь к себе. Неужели в первый раз за все это время Дилан оставил ее в покое? Как раз тогда, когда она уже привыкла к тому, что он всегда находится поблизости. Насмехается над ней, дразнит, изводит, но, как ни противно в этом признаться, не дает ей скучать. Не говоря уже о том, что в его глазах она читает откровенное мужское восхищение, от которого чувствует себя красавицей. Почему-то до того момента, когда судьба в лице Дейдре не свела ее с бывшим мужем, Айви ни капельки не трогало неподдельное восхищение и интерес, проявляемый к ней другими мужчинами. Неужели она снова влюбляется в Дилана?

Конечно же, нет, поспешила уверить себя Айви. Как ни крути, десять лет практически без мужского общества — слишком долгий срок, чтобы просто так встретиться с человеком, который раньше мог воспламенить ее одним своим взглядом. Она просто отвыкла с этим справляться, вот и все.

Скорее всего, в этом все и дело, окончательно успокоилась она.

Часы показывали восемь тридцать. Айви включила ноутбук, чтобы проверить почту. Среди обычных трех сотен писем, которые буквально заваливали ее электронный ящик, несмотря ни на его частую смену, ни на всевозможные антиспамовые средства защиты, в глаза ей бросилось письмо от ее редактора Миранды Рид с пометкой «срочно».

Айви открыла письмо и прочла только два слова «позвони мне!!!» во весь экран. Она сразу же набрала ее номер, но никто не отвечал. Когда Айви уже приготовилась положить трубку, Миранда наконец ответила.

— Да, — раздался ее сонный голос.

— Извини, если я тебя разбудила, но твое письмо… Что случилось?

— Айви? — Миранда моментально проснулась. — Кто он? — выпалила она.

— Что? — Айви озадаченно нахмурилась.

— Кто он? Ну, шафер? Я выиграла?

Только сейчас Айви вспомнила, что обещала позвонить Миранде сразу же, как только выяснит, на кого похож таинственный шафер. Миранда была уверена, что он похож на Антонио Бандераса, и предложила заключить пари. Айви ради смеха согласилась, сделав ставку на то, что он будет похож на Джонни Деппа. Как оказалось, они обе ошиблись…

— Ты там не уснула? — В голосе Миранды слышалось нетерпение. — Так я выиграла или нет?

Айви очнулась.

— Боюсь, что нет.

— Значит, я проиграла, — разочарованно протянула Миранда. — Ну что ж, пусть будет похож на Джонни Деппа.

— Вообще-то, — Айви кашлянула, — в нашем споре нет победителей, но нет и проигравших.

— То есть?

— То есть он не похож ни на Бандераса, ни на Деппа.

— И кто он? Нет, подожди! — Миранда, будучи женщиной азартной, сразу же загорелась. Ночное время не стало для нее помехой. — Давай ты его опишешь, а я попробую догадаться.

— Высокий и загорелый.

— Ну, этого мало, — протянула Миранда. — Он хотя бы молодой?

— Да.

В трубке повисла тишина.

— Нет, на ночь глядя не могу, — зевая, призналась Миранда. — Хотя бы еще одну подсказку.

— Дилан.

— Подожди-ка! Ты хочешь сказать, что он похож на Мэтта Дилана?

— Холодно.

— Боба Дилана?

— Холодно.

— Дилан, Дилан, — забормотала Миранда. — Кто же это может быть?

— Это не фамилия, а имя, — сжалилась над ней Айви.

— Имя? — задумчиво протянула Миранда. — Нет, в голову ничего не идет, — спустя еще одну паузу призналась она.

— Дилан Маршалл.

— Что? — Голос Миранды поднялся на октаву. — Ты хочешь сказать, что он похож на твоего бывшего мужа?

— Он не похож на него. Таинственный шафер — и есть мой бывший муж во плоти.

— Ты шутишь?

— Мне здесь не до шуток, — суховато сказала Айви.

— И ты не знала? — недоверчиво спросила Миранда.

— Разумеется, нет, если Дейдре заговорила об этом почти перед самым его приездом.

— Но с какой целью она скрывала от тебя, кто он?

Айви усмехнулась.

— Она по-прежнему верит, что мы созданы друг для друга, и хочет, чтобы я его простила.

— А ты, разумеется, отказываешься.

Айви тряхнула головой, подумав, что она ослышалась.

— Прости?

— Ты слышала меня, — заявила Миранда. — Хотя тебе не понравится то, что я сейчас скажу, но иногда ты бываешь упряма до чертиков. Может, спустя столько-то лет его можно и выслушать?

— Если ты забыла, то напоминаю, что за умение слушать мне платят деньги, так что за столько лет я научилась делать это лучше всего. Вся проблема в том, что с ним невозможно разговаривать! Правда, вчера у нас состоялся один неприятный разговор… В общем, я поняла, что была не права, сваливая на него всю вину за то, что наш брак не сложился, — призналась Айви.

— Вот видишь!

— Пока ничего не вижу, — отрезала Айви. — Может, часть вины лежит на мне, но это — меньшая часть. Я никогда не смогу простить ему то, что меня вышибли из Гарварда по его вине, а он даже не извинился!

— Но ведь если бы этого не произошло, ты бы не стала известной писательницей и психологом, — возразила Миранда. — Иными словами, он тебе даже помог.

— Ты думаешь, я себе этого не говорила? Может, теперь ты скажешь, что я должна быть ему за это еще и благодарна? — негодуя, воскликнула Айви.

— Так далеко я бы не зашла, — дипломатично ответила Миранда. — Но если бы ты его простила, тогда ты была бы… — она замялась, — как бы это сказать… почувствовала себя более счастливой, что ли.

— И ты туда же, — вздохнула Айви. — Почему все так уверены, что я несчастлива? Если уж я не могу разобраться в себе, тогда какой из меня психолог?

— Замечательный, — искренне сказала Миранда. — Может, ты просто не хочешь признаться себе кое в чем?

— Ты предлагаешь мне самой обратиться к психологу? — осведомилась Айви.

— Я предлагаю тебе быть честной сама с собой, — поправила ее Миранда и громко зевнула. — Может, отложим этот разговор до твоего приезда? — виновато попросила она. — Ужасно спать хочется.

— Конечно. Спокойной ночи.

— Еще увидимся.

Айви медленно положила трубку. Значит, быть честной сама с собой? Отлично. Она займется этим.

Немедленно.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Вашему самоуважению нанесен удар? Выдержите его и двигайтесь вперед. На свете столько всего замечательного и интересного! Можно заняться спортом, а то и просто начать пешие прогулки. Просто не забывайте каждое утро, глядя на себя в зеркало, говорить своему отражению: «Мне нравится, как выглядит эта женщина!»

(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества».)

Находясь под влиянием телефонного разговора с Мирандой и не позволяя себе подумать, чем может закончиться то, что она задумала, Айви распахнула дверь и решительно направилась к противоположному крылу виллы. Она не знала, в какой комнате Дейдре поселила Дилана, но надеялась найти ее, ведь его балкон был напротив ее спальни.

Узкая полоска света, пробивавшаяся из-под одной двери, словно приглашала ее войти. Айви прислонилась к двери и прислушалась. Из комнаты не доносилось ни звука. Не колеблясь ни секунды, она толкнула дверь. В конце концов, если Дилан считает, что может заходить в ее комнату, когда ему заблагорассудится, игнорируя замки, то почему должна стучать она?

Переступив порог, Айви поняла, что не ошиблась комнатой. В следующий момент она разглядела ворох бумаг на кровати и перевела взгляд на Дилана, прислонившегося к подушке и читающего что-то очень похожее на деловой документ.

Он оторвался от листа бумаги и посмотрел на нее, высоко подняв брови.

— Ошиблась поворотом?

Айви сглотнула, но не смогла произнести ни звука, чувствуя себя одновременно обманутой, возбужденной и раздосадованной. Ее поступок абсолютно не соотносится со словами, высказанными ею в машине. Более того, он подтверждает правоту Дилана. Да, ее тянет к нему. И именно по этой причине она сейчас стоит перед ним и не знает, что сказать, потому что… В глубине души Айви надеялась увидеть его в своей спальне. Но он будет последним человеком, кто об этом узнает!

— У тебя что, отнялся язык? — участливо поинтересовался Дилан, откладывая бумагу в сторону.

Айви тряхнула головой, сбрасывая оцепенение.

— Нет. — Сделав шаг вперед, она опустилась на кровать. — И я не ошиблась поворотом. Я зашла к тебе потому, что поняла: такого отличного шанса нам может больше не представиться. — Она набрала в легкие побольше воздуха и продолжила: — Я много думала после нашего разговора и решила, что то, как мы расстались с тобой, это… неправильно.

— Ты что-то предлагаешь?

— Да. Несколько минут назад у меня состоялся один разговор.

— Хорошо, но при чем здесь я?

— Не хочу вдаваться в подробности, но ты очень даже при чем, поэтому я хочу окончательно расставить все точки над «i».

— Понятно, — ровным тоном сказал Дилан. — Кажется, я начинаю догадываться… Ты хочешь продолжить наш вчерашний разговор? Но, насколько я помню, он ни к чему нас не привел. Мы снова не пришли к единому мнению.

— Ты абсолютно прав, — согласилась Айви. — Поэтому я хочу, чтобы мы к нему все же пришли. Пусть даже спустя десять лет.

— Зачем? — Дилан пожал плечами и снова взял документ в руки. — Что это изменит?

— Я не знаю, — призналась она. — Но после того разговора я много думала. Может, теперь, когда мы оба повзрослели, нам удастся избавиться от взаимных упреков и раз и навсегда разобраться с нашим общим прошлым и забыть о нем? Тогда, если в будущем нам доведется встретиться еще раз, мы сможем нормально общаться…

После некоторого молчания Дилан кивнул.

— Ладно, попробуем. Хотя, на мой взгляд, это бесполезная трата времени, потому что прийти к общему мнению нам удастся только в том случае, если я закрою свой рот и просто молча соглашусь со всем, что ты скажешь.

— И вовсе нет, — запротестовала Айви.

— Вот видишь, — удовлетворенно сказал Дилан. — Мы еще не начали говорить, а ты уже споришь.

— Хорошо. — Она подняла обе руки, словно сдаваясь. — С чего начнем?

— Может, с того, в чем мы едины?

— Дилан, мы спорили буквально обо всем!

— Разве? Насколько я помню, мы ни разу не спорили о деньгах. Ты постоянно меня пилила по поводу нескончаемых вечеринок и прогулянных занятий, но никогда о том, сколько денег я потратил. Денежный вопрос даже не встал во время бракоразводного процесса.

— Ты прав, — согласилась она. — Но это объясняется просто. Я знала, что ты богат, но я выходила замуж за тебя, а не за твои деньги, а после того как меня лишили гранта, посчитала унизительным принимать твою милостыню.

— На эту «милостыню» ты могла бы оплатить свою учебу и продолжить учиться, — заметил он. — Но ты не захотела, предпочитая устроиться на работу и сделать вид, что меня не существует.

— Ты не можешь винить меня за то, что у меня есть гордость.

— Гордыня, — поправил ее Дилан.

— Может быть, и так, — не стала спорить Айви, — но ты не вправе обвинять меня за то, что я не хотела повторения истории, которая постоянно стояла у меня перед глазами.

— Какой истории?

— Мы даже не говорили об этом, — усмехнулась она. — И еще удивляемся, что наш брак не удался. Знаешь, что мне сказала мама, когда я познакомила тебя с ней? Что ты очень похож на моего отца и у нас ничего не получится. Даже твои деньги не смогли изменить ее мнение.

— И что она сказала?

— Что ты слишком беспечен, легкомыслен и ненадежен. Что в один день ты просто уйдешь и не вернешься.

— Если твоя мать пилила отца так же, как ты меня, то нет ничего удивительного, что он не выдержал.

— Я бы не делала этого, если бы ты не давал мне повода, — возразила Айви. — Когда ты надел на меня обручальное кольцо, я окончательно осознала, что стала взрослой и, значит, должна действовать соответственно. На тебя же наш брак подействовал совершенно иначе. Тогда я впервые по-настоящему испугалась того, что совершила, поддавшись мимолетному импульсу.

— Возможно, тогда я понял, что кроме уздечки, которая была на мне с самого рождения, добровольно надел на себя еще и седло, которое еще больше ограничило мою свободу, — предположил Дилан. — А тут еще твое вечное недовольство и желание, чтобы все всегда было по-твоему. Это не могло мне понравиться, поэтому я, естественно, взбрыкнул.

— Наверное, я просто не учла одного обстоятельства… Ты был единственным ребенком богатых родителей, — продолжила Айви. — Это наложило свой отпечаток. Ты привык, что все всегда было по-твоему, и чем больше я хотела, чтобы ты изменился, тем сильнее начинал брыкаться.

— И кончилось это тем, что я просто закусил удила, — подхватил Дилан.

— Точно, — вздохнула Айви. — Да, наверное, именно тогда мои сомнения, которые я настойчиво гнала от себя, уже прочно засели в моей голове, и не так-то просто было от них избавиться.

— Какие сомнения?

Она слабо улыбнулась.

— А ты не догадываешься? Я все недоумевала, почему богатый, красивый, веселый молодой человек из всех девушек университета выбрал бедную, скучную простушку вроде меня?

— Вот, значит, почему мне потребовалось три месяца ухаживаний, чтобы заполучить тебя в свою постель, — задумчиво протянул Дилан. — Но дело того стоило. — (Айви покраснела от тона, которым это было сказано.) — К тому же будь ты такой, какой себя описала, я бы ни за что не увлекся тобой.

— А ты увлекся? — не удержалась Айви.

— Я кроме тебя ни о чем другом думать больше не мог. Девушка, не сознающая своей неброской красоты, целеустремленная, настойчивая и умная. Да, я был покорен не сразу, но мне потребовалось совсем немного времени, чтобы признать: я впервые влип по-настоящему, столь серьезного увлечения у меня еще не было. Но это продолжалось недолго… Вскоре ты решила сделать своего мужа похожим на себя и с упорством, достойным лучшего применения, стала наставлять меня, что я должен делать, а чего не должен. — Он хмыкнул. — Да, решительности тебе было не занимать.

Айви вздохнула.

— И к чему мы пришли? Оказывается, у нас с тобой было так мало общего…

— Еще был секс, — напомнил Дилан, — умопомрачительный, восхитительный и откровенный секс. Кроме денег, постель была единственным местом, где мы не спорили.

— Разве ты забыл? — тихо спросила Айви и посмотрела ему в глаза. — Да, спальня оставалась единственным местом, где нам было не до споров, пока однажды я не сказала тебе, что, возможно, у нас будет ребенок.

— Верно. — Дилан хмуро кивнул. — Не знаю, почему это вылетело у меня из головы, но когда ты мне об этом сказала, я потерял дар речи.

— Ты его довольно быстро нашел и обвинил меня, что это моя вина и я должна была предохраняться! — На Айви снова нахлынули воспоминания о состоянии беспомощности и потрясении того дня, когда она поняла, что скоро может стать матерью.

— Я был не прав. — Он опустил голову. — Конечно, если бы ты забеременела, это была бы и моя вина. Я просто испугался.

— А ты можешь представить себе, как испугалась я? Дни, когда ты был трезв, можно было пересчитать по пальцам!

— Теперь представляю, — негромко сказал Дилан. — Именно после этого я стал осторожен, впервые осознав, что секс приносит не только удовольствие.

— После этого и прервалась последняя нить, которая связывала нас вместе, — с горечью произнесла Айви.

— Да. А знаешь, почему твоя новость вызвала такую бурную реакцию с моей стороны?

Она устало покачала головой.

— Откуда я могла знать? Ты просто отдалился от меня и совсем перестал ко мне прикасаться, словно я заразная.

— Я просто боялся, что каждое занятие любовью могло привести к последствиям, к которым был не готов.

— Ты думаешь, я была готова? Знаешь, какое меня охватило облегчение, когда я поняла, что это была ложная тревога?

Словно не слушая ее, Дилан грустно признался:

— Я боялся, что стану плохим отцом.

— С чего ты это взял? — Айви недоуменно покачала головой. Она никак не думала, что именно это послужило причиной его охлаждения.

— Муж-то из меня вышел не ахти какой, — усмехнулся Дилан.

— Вовсе нет, — возразила она. — Если бы ты серьезнее относился к учебе и к нашему браку, о таком веселом, умном, обеспеченном муже можно было бы только мечтать.

— В самом деле? — Уголки его рта насмешливо дернулись вверх. — А кто постоянно твердил, что в качестве мужа я бесполезен?

— Я говорила такое? — поразилась Айви.

Дилан кивнул.

— Но я… но я вовсе не это имела в виду!

— Может, и не имела, но я воспринимал все буквально. Я ведь привык считать, что у меня просто не может быть недостатков, и за что бы я ни брался, все у меня получится на высшем уровне.

— Недостатки есть у всех, — развела руками Айви.

— Да, но для меня это тогда стало настоящим откровением. Черт возьми! — вдруг выругался Дилан. — К тому же положение мужа, женатого на мисс Само Совершенство, какой ты себя тогда считала, не прибавляло мне оптимизма.

— Разве я давала тебе повод думать о себе так? — не поверила Айви.

— Может, неосознанно, но давала, — подтвердил Дилан. — Ведь в глубине души я не мог не понимать, что твои так раздражающие меня серьезность и ответственность, с которыми ты подходила к любому вопросу, включая наш брак, предпочтительнее и более оправданы, нежели моя беспечность. Будучи твоим мужем, эти качества должен был проявить и я, а не только ты. Вот только перспектива в недалеком будущем возглавить корпорацию, заботиться о своей жене и, возможно, ребенке висела надо мной как дамоклов меч. Морально я к этому был еще не готов.

— Зачем же ты тогда сделал мне предложение?

Дилан невесело рассмеялся.

— Дорогая, я ведь уже сказал, что был от тебя без ума. — На его лице показалась какая-то грустная улыбка, и голосом, полным сожаления, он сказал: — К тому же тогда, еще до брака, иногда ты была другой…

— Другой?

— Да. Иногда вместо решительной, настойчивой и непреклонной девушки появлялась незнакомка, чьего появления я всегда ждал с нетерпением.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — призналась Айви.

Дилан слабо улыбнулся.

— Иногда ты была беспечной, дерзкой, чувственной и раскрепощенной. Я был горд: ведь именно мне удалось раскрыть эти грани твоего характера!

— В любом случае, даже если так и было, это не могло продолжаться вечно, — заметила Айви.

— Согласен. Но затем мой отец лишил тебя гранта, и другая Айви, моя Айви, исчезла, словно ее никогда и не существовало.

Айви не смогла удержаться от восклицания:

— Да, но под чьим влиянием он это сделал?

Несколько секунд они просто молча смотрели друг на друга.

— Я знаю, ты думаешь, что это из-за меня, но все было не так. Я узнал обо всем слишком поздно. Мои родители не могли поверить, что все тщательно выстроенные планы, которые они вынашивали насчет меня, смогла нарушить никому не известная девушка. Поэтому отец, с одобрения матери, воспользовался кое-какими связями, чтобы нас разлучить.

— Может, все было, как ты и говоришь… Но почему он питал такую уверенность, что это разрушит наш союз? Ведь часть твоих денег принадлежала мне, как твоей жене, и если бы я хотела продолжить учебу, я могла бы ими воспользоваться. Пусть я этого и не сделала…

Дилан усмехнулся.

— Мой отец все рассчитал верно. Этим ходом он хотел разрушить не наш брак. Он хотел окончательно подорвать твое пошатнувшееся ко мне доверие. Ведь в результате все произошло так, как он и задумал, верно?

Айви сосредоточенно обдумывала его слова.

— Ты прав, — наконец вынуждена была согласиться она. — Все именно так и произошло. Но… Почему ты объяснил мне все только сейчас?

Его лицо посерьезнело.

— А ты как думаешь? Если бы я сказал тебе об этом тогда, ты бы мне поверила?

Под его испытующим взглядом Айви не смогла солгать и медленно покачала головой.

Он прав. Невозможность продолжать учебу задело ее очень сильно. Айви еще долгое время не могла поверить, что Дилан мог совершить такую подлость, зная, как серьезно она относится к учебе.

Дилан пожал плечами.

— Что и требовалось доказать.

— Какие же молодые, упрямые и самонадеянные мы были! — вырвалось вдруг у нее.

— Это точно, — согласился Дилан. — Потребовалось ни много ни мало десять лет, чтобы понять, что мы вовсе не те, за кого себя выдаем. Не идеальные, не совершенные, а просто обычные люди, со своими слабостями и недостатками.

Айви почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.

— Что-то случилось? — спросил Дилан, заметив, как изменилось ее лицо.

— Ничего страшного, — сумела выдавить из себя она и сделала слабую попытку улыбнуться. — Кажется, я кое-что тебе задолжала.

— В самом деле? — Он изобразил на лице интерес.

— Мое извинение, — призналась Айви. — За то, что изобразила тебя в своей книге совсем не таким, какой ты есть на самом деле. Я ведь не думала печатать книгу, — с удивившей ее саму откровенностью продолжила она. — Иногда я советую своим пациентам записывать спорную ситуацию, а также чувства, которые они при этом испытали, и слова, которые были сказаны. А когда эмоции улягутся, перечитать эти записи снова. Когда голова холодная, можно надеяться, что человек будет более объективен и адекватно оценит свои поступки. Возможно, даже поймет, где он заблуждался. — Она покусала губы.

— Ты хочешь сказать, что сделала то же самое? — проницательно спросил Дилан.

— Да, — кратко ответила Айви.

Но не совсем.

Правда заключалась в том, что она выполнила только часть того, что советовала своим пациентам. Вместо того чтобы перечитать свои записи, она отправила рукопись в издательство, не особо надеясь на успех. Просто ей хотелось с кем-нибудь поделиться наболевшим. Совсем неожиданно ее книгу напечатали. Более того, она сразу стала бестселлером. Но это еще полбеды. Как теперь быть, если Айви уже получила аванс за продолжение к вышедшей книге или за новую книгу подобного рода? Сказать: «Извините, я заблуждалась. Вот ваши деньги. Не будет продолжения старой книги, и новую книгу писать я также не буду»?

— Ничего не поделаешь. — Дилан пожал плечами. — Что сделано, то сделано, и этого не вернуть. Каждый из нас был виноват, и не мне тебя судить. Что касается книги… Может, она была не так уж и объективна, но ни найди читатель в ней что-нибудь для себя интересного, она бы не стала бестселлером, разве не так? Конечно, моя репутация не может меня не тревожить. Ты себе не представляешь, как это отражается на моем бизнесе! Но, во-первых, лишь немногие знают, что мужской образ списан с меня, а во-вторых, даже если кто-то и догадался, меня это не очень-то и волнует. Для меня куда более важно то, что нам впервые удалось выслушать друг друга, не прибегая к взаимным оскорблениям и упрекам.

— Ты прав, — медленно сказала Айви.

А со своими проблемами она разберется после свадьбы, которая, если не произойдет ничего сверхъестественного и Дейдре получит новое платье, должна состояться уже послезавтра. Затем, не дожидаясь выходных, можно будет сразу уехать.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Это может быть очень заманчиво, особенно если вы одиноки, а ночь длинна и бессонна, — упасть в объятья своего бывшего мужа. Только не забывайте, что чем чаще вы начинаете проводить с ним время, тем сложнее это прекратить и двигаться вперед

(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества»).

Окрестности окутала теплая и светлая ночь. Было полнолуние, и луна, как фонарь, освещала им путь.

Когда Дилан неожиданно пригласил ее на пляж, Айви согласилась. Они шли молча, но — странное дело! — она совсем не чувствовала себя неловко. Словно разговор, недавно состоявшийся между ними, помог преодолеть невидимый барьер, который раньше казался им непреодолимым. Айви хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался. Впервые между ней и Диланом было достигнуто понимание, которое не требовало слов.

Вскоре до них донеслись веселые крики, музыка и смех. Оказалось, что они забрели в деревню, жители которой справляли какой-то местный праздник. Их пригласили отведать лакомства мексиканской кухни, выпить стаканчик солоноватой «Маргариты» и станцевать сальсу.

Вкусная еда, хорошая музыка и подходящий партнер напомнили Айви о том, о чем она успела забыть: Дилан не только умел веселиться, но и заражал своим весельем и ее. Как же давно это было! — с некоторым сожалением подумала Айви. А ведь с момента их развода ей ни разу не удавалось по-настоящему расслабиться. Сколько же она всего упустила!..

Уже по дороге назад, где-то на полпути, Айви вдруг очнулась и поняла, что их пальцы переплелись. Осознав это, она не стала вырывать свою ладонь, наслаждаясь теплом, исходящим от его тела, и его близостью.

Чем ближе они подходили к дому, тем сильнее билось ее сердце. Она вдруг ясно осознала, что это, может быть, их последняя встреча и завтра они снова расстанутся, теперь уже на неопределенный срок. Желание, которое Айви успешно в себе подавляла, вдруг вспыхнуло с новой силой. Воспоминание о ночах, наполненных страстью и наслаждением, опалило ее мозг.

Так, рука в руке, они вошли в дом и поднялись по лестнице. Айви не произнесла ни слова, когда Дилан повернул в коридор, ведущий к ее комнате. Остановившись у ее двери, он молча взял Айви за подбородок и прильнул к ее губам долгим неторопливым поцелуем.

Ее руки сами собой обхватили шею Дилана, и вот уже она не только отвечает на его страстные поцелуи, но и сама целует его. Айви не поняла, каким образом она оказалась на кровати, прижатая сверху телом Дилана. По правде говоря, ее мысли были заняты вовсе не этим. Ее руки проникли под его рубашку, и она тихо застонала, почувствовав под своими ладонями сильное мускулистое тело.

Когда Дилан мягко, но решительно взял руки Айви и положил их за ее голову, прижав к подушке, с ее губ сорвался протестующий стон.

Он нагнулся и, не отрывая от женских губ своего рта, стал медленно раздевать ее. Глаза Айви закрылись. Его руки и губы будили в ней давно забытые ощущения, делая ее слабой и безвольной. Трепещущей и жаждущей еще более смелых ласк.

Темноволосая голова опустилась ниже, и вот уже его язык дразнит ее напрягшиеся соски сквозь прозрачное кружево лифчика. Она всхлипнула и выгнулась ему навстречу. Чтобы встретить пустоту.

Айви разочарованно застонала и открыла глаза.

Дилан стоял рядом. Его лицо было напряжено, глаза потемнели, но в них ничего нельзя было прочесть.

— Теперь ты согласна, что нас по-прежнему тянет друг к другу? — хрипловатым голосом спросил он, глядя на нее сверху вниз.

— Ради бога, Дилан! — прерывающимся голосом воскликнула она.

— Да или нет?

— Да, да, да! — потеряв над собой всякий контроль, простонала она. — Или ты хочешь, чтобы я тебя умоляла?

Его ладонь легла на увлажнившуюся ткань ее трусиков, и на его лице показалась удовлетворенная улыбка.

— Я бы не отказался, — признался он, наблюдая, как ее лицо исказилось от пронзившего ее наслаждения. — Но сейчас готов удовлетвориться и этим.

Когда его обнаженное горячее тело соприкоснулось с ее горящей кожей, электрический разряд пронзил их обоих и кровь вскипела в жилах.

Айви прерывисто задышала, притянула его лицо к себе и поцеловала, задев его нижнюю губу зубами.

Дилан простонал.

— Я сделала тебе больно? — чуть ослабив хватку, беспокойно спросила она.

— Да, — тяжело дыша, сказал он. — Но мне понравилось.

Ее пальцы обхватили его восставшую плоть.

— Я хочу тебя сейчас, немедленно, — горячо зашептала она, лаская его пальцами.

Дилан не смог удержаться от стона, чувствуя, как последние остатки самообладания покидают его.

И кто кого соблазняет? — мелькнула в его распаленном мозгу мысль.

Но сейчас ему было все равно. Только одно имело значение: быть с ней, быть внутри нее, сделать ее снова своей. Ее стон отозвался в его ушах самой прекрасной музыкой. Айви, словно в беспамятстве, вонзила в его плечи ногти и прочертила борозды до поясницы, но Дилан почти не почувствовал боли.

Наслаждение накатывало волнами, которые поднимали их все выше и выше, пока они вместе не достигли одной вершины, а их тела стали легкими и почти невесомыми.

Айви проснулась, когда небо только начало светлеть. Она немного пошевелилась и поняла, что лежит не одна. Так и есть.

Дилан!

При воспоминании о ночи, наполненной страстью и наслаждением, кровь запульсировала в висках.

Она не смогла удержаться от стона.

— Я уже слышу стон сожаления?

— Пока нет, — поморщилась Айви и пожаловалась: — Все болит и ноет.

— Вытащи из меня свои ногти, — велел он.

Она ойкнула и отдернула руки.

— Вот так-то лучше, — пробурчал Дилан и немного отодвинулся.

— Какой кошмар! — в неподдельном ужасе воскликнула Айви, случайно посмотрев на себя.

Дилан проследил за ее взглядом и присвистнул. На ее шее, плечах и груди отчетливо красовались следы от его поцелуев.

— Полагаю, рассчитывать на то, что твое платье это скроет, неразумно? — усмехнувшись, спросил он. — Или ты полагаешь, все заживет? А может, пудра или что-нибудь в этом роде?..

— Ничего смешного! — набросилась она на него. — Мог бы быть и поаккуратней!

— В самом деле? — Он изогнул брови. — А как ты объяснишь это? Дикая кошка, — посмеиваясь, произнес он.

Дилан повернулся к ней спиной, и Айви смутилась.

Вся его спина была испещрена тонкими бороздками, оставленными ее ногтями.

— Извини.

— Это была вовсе не жалоба, — заметил Дилан и, притянув Айви к себе, жадно поцеловал.

Почувствовав, как его руки пустились в новое путешествие по ее телу, она уперлась кулачками ему в грудь.

— Дилан!

Не обращая внимания на ее возглас, который был едва слышен, он не прекращал поцелуй до тех пор, пока Айви весьма ощутимо не въехала ему в солнечное сплетение.

— Ты хочешь, чтобы всем стало известно, что мы спали вместе? — Она встала с кровати, завернувшись в простыню.

— А что тут такого? — Он устроился поудобнее и заложил руки за голову, взирая на нее снизу вверх. — Разве издали закон, запрещающий спать разведенным супругам? Не прячься, — неожиданно попросил он. — Дай мне посмотреть на тебя.

Айви замерла, вдруг вспомнив, что ее тело уже не то, что раньше.

— Я изменилась, — как-то виновато произнесла она, по-прежнему кутаясь в простыню.

— Мне так не показалось, — возразил Дилан.

— Льстец! — фыркнула она, но позволила простыне соскользнуть на пол.

Его глаза мгновенно загорелись. Осмотрев ее медленным чувственным взглядом, от которого ее бросало то в жар, то в холод, он вынес вердикт.

— Я был прав, — заявил он. — Такая же, как и прежде. Сопротивление бесполезно.

Айви нагнулась, подняла простыню и снова завернулась в нее.

— Спасибо за комплимент, — поблагодарила она его, — но не думай, что тебе удалось переубедить меня.

— Вот и напрасно, — заметил он. — Но если ты мне не веришь, можешь посмотреть на себя, какой ты была десять лет назад. Не думаю, что за неделю я мог забыть.

Айви непонимающе посмотрела на него.

— Видеокассета, — негромко сказал он.

— Видеокассета? — повторила она, стараясь сообразить, что он хочет сказать. В следующую секунду ее глаза расширились. — Та самая видеокассета?

— Точно, — он весело улыбнулся.

На несколько секунд Айви потрясенно замолкла, вспоминая, что на этой кассете было записано. За долю секунды ее лицо сменило цвет с ярко-красного до пепельного.

— Ты же обещал, что уничтожишь ее!

Дилан пожал плечами.

— Я солгал.

— Зачем ты это сделал? — в отчаянии воскликнула она. — Почему ты не уничтожил ее, как обещал?!

— Ты напрасно боишься, — суховато произнес он. — Если бы я хотел подмочить твою репутацию или разрушить карьеру, я бы давно ею воспользовался. А так она спокойненько лежит у меня в доме. Венец моей коллекции.

— Что-о? — Ее лицо вытянулось.

Дилан расхохотался.

— Да не волнуйся ты так! — задыхаясь от смеха, сказал он. — Где принято хранить королевский венец? В королевской сокровищнице. Вот и я храню ее в сейфе.

Айви немного успокоилась.

— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила она. — Почему ты ее так и не уничтожил?

Смех прекратился.

— Не знаю, — немного подумав, честно признался он. — Я даже не знал, что она лежит у меня в сейфе, пока на прошлой неделе случайно на нее не наткнулся.

В горле у нее пересохло. Айви облизнула губы и только потом спросила:

— Ты… ты смотрел?

— Не смог удержаться, — кивнул он. Его глаза потемнели.

— И… тебе понравилось?

Айви продолжала осторожно расспрашивать, не понимая, кто или что тянет ее за язык.

— Понравилось? — Дилан хмыкнул. — Ты бы не задавала этот вопрос, если бы знала, что случилось потом, — хрипло закончил он.

— И что случилось?..

Его глаза встретились с ее, и Айви могла видеть, как они медленно загораются от страсти.

— Я посмотрел кассету, затем разделся, зашел в ванную и… — Он сделал паузу. — И принял холодный душ.

От неожиданности она икнула.

Дилан откинул голову назад и рассмеялся.

— И ты еще хотела меня уверить в том, что ничего ко мне не чувствуешь? — отдышавшись, спросил он.

— Почему же? Чувствую, — она пожала плечами. — Каждую ноющую мышцу.

С сильно бьющимся сердцем Айви смотрела, как Дилан легко спрыгнул с кровати и мягко подошел к ней. В горле у нее снова пересохло.

— Похоже, твоя нагота ничуть тебя не смущает, — внезапно осевшим голосом сказала она.

Не встречая сопротивления с ее стороны, он сдернул с нее простыню и властно притянул к себе.

— Главное, чтобы она не смущала тебя, — глухо сказал он и прижался к ее губам.

Странная штука жизнь, думала Айви, лежа в кольце его рук. Десять лет назад они расстались если не врагами, но и не друзьями, а сейчас можно подумать, что это было всего лишь на прошлой неделе. Поддразнивания Дилана, разговоры, занятие любовью, снова разговоры. Совсем как в лучшие дни их молодости.

Глядя в глаза Дилана, темные, насмешливые и такие знакомые, она тихо спросила:

— Почему ты больше не женился?

Он провел пальцем по бархатной коже ее щеки.

— Решил, что одного раза мне было вполне достаточно. — Она не успела обидеться, потому что он вернул ей вопрос: — А почему ты не вышла замуж?

— Решила, что одного раза мне было вполне достаточно, — беспечно сказала она.

— А если серьезно? — Его ладонь накрыла ее щеку.

— А если серьезно, то не встретила никого, кто был бы так же ответственен, как я.

— Ответственность — твой конек, — согласился Дилан, лаская ее лицо. — Если бы ты только знала, через какие муки мне пришлось пройти, пока ты наконец согласилась пойти на свидание!

— Это была не ответственность, а страх. — Ты боялась меня?

— Не думаю.

— Значит, себя? — предположил он и широко усмехнулся. — Да, борьба, наверное, развернулась нешуточная.

Она покраснела.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну-ну, не притворяйся, — он шутливо погрозил ей пальцем. — Жидкое пламя, кипящее в ледяном панцире. Я думал, что сойду с ума, пока лед растает.

— Но не сошел же. Ты был таким лапочкой, — проворковала Айви. — Джентльмен до кончиков ногтей.

— И это как раз чуть меня не убило, — посмеиваясь, сказал он.

Помолчав, Айви сказала:

— Ты был моим первым мужчиной.

— Я догадался.

— Я никогда не говорила об этом, а ты не спрашивал.

— Зачем? Я знал это, а если ты молчала, значит, у тебя были на то свои причины.

— Значит, тебе было все равно, были ли у меня до тебя другие мужчины или нет?

— Вот теперь, когда ты спросила, мне почему-то кажется, что мне бы это не очень понравилось, — признался Дилан.

— Тебе не кажется странным, что раньше мы как будто бы избегали затрагивать любые серьезные вопросы? — задумчиво спросила Айви. — Может, в наших отношениях была страсть, но не было откровенности?

— Может, — Дилан поцеловал ее в плечо. — Теперь нас связывает не только страсть, но еще и откровенность.

— Ты хочешь сказать, что?.. — Она недоверчиво посмотрела на него.

— Почему бы нам не начать узнавать друг друга заново? — предложил он. — Разве эта ночь не доказала, что в постели нам по-прежнему хорошо?

Айви отвернулась, и его поцелуй пришелся ей в шею. Нити возбуждения оплели ее тело, словно тонкой паутиной.

— А что будет с моей карьерой? — Она отрицательно покачала головой. — Я не хочу потерять того, чего добилась с таким трудом.

Дилан сузил глаза.

— Неужели эта ночь ничего для тебя не значила? Я ведь могу заставить тебя изменить твое мнение, — с тихой угрозой произнес он. — Ночь еще не закончилась.

Айви его не слышала, думая о чем-то своем.

— Три дня, — словно очнувшись, сказала она и посмотрела ему в глаза. Ее руки обхватили его шею, и она удовлетворенно улыбнулась, когда Дилан обнял ее и положил на себя.

— Три дня на что?

— На то, чтобы вспомнить, — нежно улыбаясь, сказала она. — На то, чтобы узнать друг друга заново.

— Очень похоже на план.

— Это и есть план. — Она опустила голову и принялась покрывать его грудь поцелуями, касаясь мягкими горячими губами.

— Один из немногих твоих планов, который мне нравится, — ловя ее губы своими, негромко сказал Дилан.

Айви подскочила в кровати, не сразу поняв, почему она это сделала. Какие-то обрывки сна замелькали в ее голове, когда в дверь снова постучали.

Дилан поднял голову, сонно прищурившись.

— Айви, проснись! Это важно, — позвали из-за двери.

Накинув халат и поплотнее в него закутавшись, она подошла к двери.

— Что случилось?

— Ты не знаешь, где может быть Дейдре и Блейк? — взволнованно спросил Дэйл.

— Нет, — ничего не понимая, сказала она. — Ты меня разбудил, и я… — Сердце ее вдруг тревожно сжалось.

— И Дилана почему-то нет в своей комнате, — с досадой сказал он. — Я звонил ему на мобильный, но он не отвечает.

— С чего ты взял, что Дилан в курсе?

— Я не знаю! Но я заходил к Блейку. Его постель не заправлена. Я попросил домоправительницу, чтобы она зашла к Дейдре, и она сказала, что ее кровать также не разбирали. И машины Блейка нет.

— Ты звонил ему? — спросила Айви, не желая поддаваться ненужной панике. А что, если у Дейдре снова случился какой-нибудь срыв? И вообще, она не имела привычки уезжать куда-нибудь, не предупредив заранее. Ее мобильный телефон всегда был включен и заряжен. Что, если она попала в какую-нибудь аварию?

— Звонил, — кивнул Дэйл. — И брату, и Дейдре. Никто не отвечает, и сразу включается голосовая почта.

— Может, они поехали куда-нибудь позавтракать?

— Может, но я сомневаюсь.

Дилан не хотел ставить Айви в неловкое положение, действительно не хотел, но видеть ее с поникшими плечами было выше его сил. Мысль о мести, о том, чтобы соблазнить бывшую жену и бросить, уже не казалась ему такой привлекательной, как прежде. Он нуждается в ней, и, хочет она того или нет, эта женщина снова будет его. Если даже ему потребуется добиваться ее еще несколько лет! Он так и сделает, потому что не может позволить ей исчезнуть из своей жизни на еще один неопределенный срок.

— Ты звонил родителям? — спросил он, показываясь за спиной Айви и недвусмысленно прижимая ее к себе.

Глаза Дэйла округлились, но он справился с замешательством и отрицательно покачал головой.

— Нет. Они должны прилететь сегодня. Мы решили, что пока не стоит сообщать им об этом.

Дилан кивнул и бросил на него предупреждающий взгляд: «Пока никто не должен знать, что ты видел меня с Айви». Затем он закрыл дверь.

Айви безропотно подчинилась, не задумываясь, что их только что видели вместе, и одежда, которая была на них, вряд ли убедила Дэйла, что они просто разговаривали.

— Я боюсь, — честно призналась она, поднимая глаза на Дилана. — Дейдре никогда не исчезала, не предупредив меня.

— Все будет хорошо, — он запечатлел на ее лбу крепкий поцелуй. — Мы найдем их.

Ближе к вечеру Айви уже не находила себе места от беспокойства. Она со страхом следила за выпусками новостей, молясь, чтобы с Дейдре и Блейком ничего не случилось. В одной руке она сжимала телефон, другой вцепилась в Дилана. Его сила успокаивала.

— Напрасно волнуетесь, — надув губы, сказала одна из близнецов.

— Вряд ли с ними что-то могло случиться, — подхватила ее сестра и пренебрежительно фыркнула. — Наверное, плачет в каком-нибудь углу, а Блейк ее утешает.

Айви свирепо посмотрела на девицу, но удержалась от резкого ответа, готового сорваться с ее губ.

Дилан успокаивающе сжал ее руку.

Она слабо улыбнулась в ответ и покачала головой, словно говоря, что прекрасно понимает: ожидать от этих двух куриц сочувствия так же перспективно, как яиц от петуха.

Они обменялись понимающими взглядами.

— Машина Блейка! — вдруг воскликнул Кальвин, стоявший у окна.

Айви выдернула свою руку и бросилась к окну.

Перед домом остановилась машина, и из нее одновременно вышли Блейк и Дейдре. Айви облегченно выдохнула, поклявшись, что, если у ее кузины не будет убедительного оправдания этому поступку, ей не поздоровится.

— Слава богу, все в порядке, — переведя дыхание, сказала она.

— Кто бы в этом сомневался! — фыркнула одна из близнецов.

Айви повернулась и смерила ее таким взглядом, что Дилан порадовался, что этот взгляд предназначался не ему.

Он посмотрел на источник, вызвавший ярость Айви. Девица пребывала в спокойном неведении, что только что получила последний предупреждающий сигнал, и если не успокоится, может пролиться кровь.

Как Айви ни боролась со своим гневом, он одержал над ней верх. Проклятье! Даже если ей придется унизиться до уровня этих кукол, она сделает это, и с превеликим удовольствием!

— Хизер, хватит, — негромко сказал Дэйл.

Надо же, у близняшек, оказывается, есть имена, подумал Дилан.

— А что я такого делаю? — возмутилась белобрысая. — Как будто бы я стала причиной этого переполоха! Ты не видел, что она выкинула на примерке платья. Истеричка!

— Дерганая психопатка, — поддержала ее сестра.

Она еще не закончила фразу, как в воздухе просвистел сжатый кулак. Раздался глухой удар, вскрик, и девица оказалась на полу.

Дилан с уважением посмотрел на Айви. Оказывается, у его бывшей жены неплохой удар справа.

Хизер стояла, раскрыв от удивления рот. Она даже отступила на шаг, совершенно не желая составить компанию сестре.

Дверь распахнулась, и из-за спины Блейка раздался веселый голос Дейдре:

— Всем привет! А вот и мы!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В вашей жизни снова появился мужчина, и вы думаете, что у него серьезные намерения? Не спешите. Когда речь заходит о мужчинах, три женщины из четырех дважды делают одну и ту же ошибку

(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества»).

— Не могла подождать, когда я войду? — тоном обиженного ребенка сказала Дейдре, протянув лед своей подруге.

Айви осторожно приложила его к покрасневшим и воспаленным костяшкам пальцев. Никогда еще в своей жизни она не била человека, если не считать того удара бутылкой, конечно. Она до сих пор не могла понять, как это произошло. В памяти остались только последние обидные слова одной из близнецов, ее удивленно-испуганное выражение лица и приподнятые в немом изумлении брови Дилана.

— Я не знаю, как это случилось, — сокрушенно сказала Айви и покачала головой. — Все получилось так неожиданно и быстро.

Она поморщилась от ноющей боли и посмотрела на Дейдре. Все это время с лица ее кузины не сходила умиротворенно-счастливая улыбка.

— Хотя момент удара я пропустила, но, судя по запоздавшей реакции пострадавшей, он вышел на славу, — веселилась Дейдре. — Раньше я не замечала за тобой задатков боксера.

— Я тоже. До этого дня, — хмуро сказала Айви, вспоминая, чем закончился ее импульсивный поступок и особенно чем он мог бы закончиться, если бы эта кукла выполнила свою угрозу подать на нее в суд за умышленное членовредительство. Теперь всех четверых в доме не было, но никто по этому поводу особо не переживал.

— Я знал, ты бываешь импульсивна, но чтобы так… — блеснули в усмешке зубы Дилана. — Ты точно ничего от нас не скрываешь? Может, стоит подумать о профессиональном ринге? Женский бокс — это, конечно, нонсенс, но по крайней мере тогда ты сможешь не беспокоиться, если с карьерой писательницы или психолога вдруг придется покончить.

Айви метнула подозрительный взгляд на Дилана, устроившегося в кресле напротив нее, и нахмурилась. Уж что-то слишком он веселится.

— У меня получится, если только ты согласишься стать моей тренировочной грушей, — сладко пропела она.

— Мне больше нравится моя физиономия без синяков, — заявил Дилан.

— Тогда тебе повезло, потому что моя боксерская карьера только что закончилась.

— Похоже, за время, что мы отсутствовали, вы нашли общий язык, — заметила Дейдре, которая все это время с интересом слушала их обоих.

— Правильнее сказать, пришли к согласию по некоторым пунктам, — поправила ее Айви. — Ты лучше скажи, куда вы пропали. Я волновалась за тебя.

— Извини, — покаянно произнесла Дейдре. — Мы с Блейком решили, что поддержка его родителей не стоит всех тех унижений, которые нам приходится терпеть.

— Так что теперь я — паршивая отца в своей семье, — произнес откуда-то сбоку голос Блейка.

Все головы повернулись к нему.

Дилан внимательно пригляделся к своему другу. Кажется, Блейку наконец надоело служить ковриком. Впервые за все время, что они знакомы, взгляд его карих глаз был тверд и спокоен.

— Если вам будет нужна помощь, вы всегда можете обратиться ко мне, — негромко сказал он. — Я буду только рад помочь.

— Спасибо, — улыбнулся Блейк. — Надеюсь, что мы сами справимся.

— Но как же свадьба, гости? — спросила Айви.

— Мы уже поженились.

— Что-о? — хором воскликнули Айви и Дилан.

Дейдре нежно улыбнулась мужу. Он улыбнулся ей в ответ.

— Именно поэтому я теперь паршивая овца, — пояснил Блейк. — Я позвонил родителям и сказал, что нам не нужны ни их деньги, ни эта свадьба. Среди приглашенных гостей нет никого, кого мы хотели бы видеть, кроме вас, поэтому это также не наша проблема.

— Завтра у нас начинается медовый месяц, — Дейдре слегка покраснела. — Сначала мы поедем на побережье, а затем отправимся в круиз. А вы можете остаться, тем более что у тебя еще отпуск не закончился, — закончила она, обращаясь к Айви.

Айви встретилась взглядом с Диланом и поняла, что он подумал о том же, что и она.

До воскресенья еще три дня, а в их распоряжении огромный пустой дом. Хотя вряд ли он понадобится им весь. Его или ее спальни будет вполне достаточно….

Три дня пролетели как один час. И вот он уже помогает Айви укладывать вещи в багажник.

Еще вчера ему стало окончательно ясно, что он снова по уши влюблен в свою бывшую жену. Следовало бы знать, что этим все и закончится. Дилан был готов снова признать свое поражение, но Айви категорично заявила, что она не может рисковать своей карьерой.

Он не понимал, как она может быть так жестока к нему. И к себе, когда им так хорошо вместе… Но сегодня утром, когда она спала в его объятьях, он решил, что первый шаг должна сделать она. Пока Айви не признается себе в своих чувствах, их воссоединение ни к чему не приведет. Конечно, он может поехать с ней и устроить так, чтобы они повсюду сталкивались. Он может следовать за ней по пятам, но ведь Айви так упряма! А если она упрется, тогда он точно ничего не добьется.

Смотреть, как она садится в машину, было невыразимо тяжело. Искушение схватить ее и никуда не отпускать было непреодолимым. Дилан сжал руки в кулаки и пообещал себе, что если через две недели она ничего не предпримет, тогда первый шаг сделает он сам.

Она снова будет его женой, поклялся он себе. Даже если для этого ему придется ждать еще десять лет. Больше терять эту женщину он не намерен.

— Спасибо за все, — тихо сказала Айви и как-то робко улыбнулась ему. — Не думала, что обрадуюсь нашей встрече, но все оказалось совсем не так, как я ожидала.

Ей отчаянно не хотелось с ним расставаться, но ее ждет работа.

— Надеюсь, что еще увидимся.

— Обязательно. — Это прозвучало как клятва. — Счастливого пути.

Второй раз он наблюдал, как его покидает любимая женщина, и делать это было ничуть не легче, чем в первый.

Две недели, напомнил он себе, глядя ей вслед.

* * *

Вот уже седьмой день Айви сидела за компьютером сложа руки. И это не было преувеличением. Вместо того чтобы порхать над клавиатурой, ее руки безжизненно лежали на коленях. За всю эту чертову неделю она не напечатала ни единой строчки, а ведь срок, к которому она была обязана представить вторую книгу, сокращается. Это проблема номер один.

Если так пойдет дальше, на карьере писательницы придется ставить крест, но она не испытывала сожаления. Потому что поняла одну вещь. Все, что она писала прежде, это обман, и прежде всего самообман. Все ее советы и выводы гроша ломаного не стоили. Почему? Это уже проблема номер два.

Дилан.

Она безумно по нему скучала. По его насмешкам, раскатистому хохоту и легким поддразниваниям. И по его ласкам…

Это уже было. Далеких десять лет назад. Вот чего не было, так это чувства облегчения, которое она тогда испытывала, правда наравне с сожалением и болью. Вместо облегчения теперь внутри нее была пустота, которую мог заполнить только он один. И еще боль. Ее сердце словно вынули, разрезали на кусочки, кое-как зашили, вернули обратно, и исцелить его мог также только он один.

Айви потребовалось всего три секунды после их прощального поцелуя, чтобы осознать, что она по-прежнему его любит. Почему она не приняла его предложение снова быть вместе? Ведь только рядом с ним она жила по-настоящему, дышала полной грудью и чувствовала себя бесконечно счастливой!

Может, она поступила глупо? — в который уже раз задавалась Айви вопросом. Почему ей так необходимо все усложнять? Она любит Дилана. Он хочет быть с ней. Конечно, знай она, что он любит ее или по крайней мере испытывает к ней хотя бы намек на чувство, которое испытывает она, ей было бы намного легче.

А если она продолжит карьеру писательницы и будет работать над романом, что это даст? Станет ли ей легче, чем сейчас, когда тело словно наполнено свинцовой тяжестью, а на сердце — тоска?

Она не может писать о том, во что уже не верит. В этом было признаться сложнее всего, но Айви нашла в себе мужество, чтобы признаться: Что ж, если ее убеждения сыграли в ящик, она должна хотя бы попытаться извлечь из произошедшего какую-нибудь выгоду. Если Дилан согласится с ней встречаться — пусть даже недолго! — она постарается выжать из их отношений максимум. Конечно, об этом сразу станет всем известно. Ее читательницы почувствуют себя обманутыми, но жить, обманывая себя, она больше не намерена.

Айви нашла рабочий номер телефона Дилана в Интернете, но после недолгого колебания положила трубку. Да, она боится, что он отвергнет ее, но желание увидеть его было сильнее.

* * *

Она открыла дверь и чуть не выронила ключи.

Руки Дилана мигом обхватили Айви, и ее губы обжег жадный требовательный поцелуй. Ее руки обвились вокруг его шеи, тело обмякло в сильных мужских руках. От него пахло кофе и… страстью.

Дилан чуть разжал объятья. Одна его бровь удивленно изогнулась.

— Ты куда-то собралась?

— Ты не поверишь, но я шла к тебе. — Желая убедиться, что это в самом деле он, Айви провела пальцами по его лицу.

— Мне нравится твоя рубашка, — чуть улыбнувшись, сказал он, и его глаза насмешливо заискрились.

— Что? — Айви извернулась и посмотрела на себя. — Какой ужас, — простонала она, пряча лицо на его груди.

Объятая желанием поскорее его увидеть, она забыла переодеться и стояла перед ним в одной ночной рубашке.

— Нам нужно поговорить, но будет лучше, если мы зайдем, — мягко сказал Дилан. — Не хочу шокировать твоих соседей.

— Почему? — Ее сердце забилось сильнее.

— Я обещал, что буду ждать две недели, но оказалось, что это слишком долгий срок. — Он обнял Айви, вдохнул ее аромат.

— Долго для чего?

— Ждать, когда же ты поймешь, что любишь меня. Если ты не согласишься выйти за меня замуж сейчас, то опозоришь меня перед своими соседями, потому что я намерен просить твоего согласия на коленях.

Она недоверчиво посмотрела на него, не веря своему счастью. Глаза Дилана сияли любовью и нежностью.

Айви широко улыбнулась и прижалась к нему.

— Это лишнее, — дрожащим голосом сказала она. — Тебе нужно только попросить.

— Любимая! — Дилан поцеловал ее, затем взял за подбородок и чуть приподнял ее лицо. — Я совершил ошибку, позволив тебе уйти дважды. Больше этой ошибки я не совершу, — поклялся он.

— А я не позволю тебе это сделать, — просто сказала Айви и скрепила свои слова поцелуем.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?