«Как в сказке»

Ханна включила фары, вздрогнув от внезапной вспышки молнии, за которой последовал трескучий раскат грома. Глянув мельком на небо, она ужаснулась: небеса готовы были в любую минуту обрушить страшный ливень, первые вестники которого уже забарабанили по ветровому стеклу. Ехать становилось опасно.

Вот незадача! Прекрасное дополнение к уличной пробке. Она опаздывает, и Мигель, конечно, будет злиться. В подтверждение этого запищал сотовый.

– Куда ты пропала? – ворвался в ухо озабоченный мужской голос.

– Легок на помине! Ты удивительно заботлив и изысканно вежлив, – ядовито ответила Ханна.

– Отвечай на вопрос.

Дождь хлынул как из ведра, заливая окна.

– Стою в пробке.

Последовала минутная пауза.

– Где именно?

– Какая разница? – Ханна не удержалась и язвительно добавила: – Может, именно ты сумеешь разогнать машины, а заодно и остановить грозу?

Мигель Сантанас принадлежал к породе людей, воспринимающих любые трудности, как бык – красную тряпку. Он привык сметать любые препятствия со своего пути, а для этого у него были все возможности.

Рожденный в Андалузии, он с детства отличался упрямым характером и твердой волей. Впоследствии он воспитывался в Париже, а после завершения образования несколько лет работал в Нью-Йорке, управляя Североамериканским филиалом деловой империи своего отца.

– Могла бы закрыть бутик пораньше – не попала бы ни в пробку, ни под дождь, – сухо сказал Мигель.

Вот так заявление! Теперь попрекает бутиком, ее собственным бутиком, в который она вложила столько сил и средств! Ей исполнилось двадцать семь лет, когда она стала хозяйкой салона, где были представлены образцы эксклюзивной одежды от лучших дизайнеров и модельеров, а ее клиентуре завидовали конкуренты даже в других городах.

– Не думаю, что одна из моих лучших клиенток была бы обрадована, если бы ей указали на дверь, – со злостью одернула она не в меру раскомандовавшегося мужа.

– Да, я здорово ошибся, полагая, что ты будешь послушной женой! – проговорил Мигель.

Ханна тут же поправила:

– Послушной женой? Об этом не было и речи.

– Теперь я понимаю, почему ты настаивала на сохранении своей независимости.