«В главной роли — любовь»

Деноски Кэти В главной роли — любовь

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Тревис Велан спустился с трапа самолета на частном аэродроме неподалеку от городка Ройал в сопровождении товарища по Техасскому клубу скотоводов шейха Дарина ибн Шакира. После утомительного перелета молодой человек мечтал о трех вещах: горячем душе, бутылке холодного пива и нескольких часах крепкого сна. Но даже этим простым желаниям не суждено сбыться.

Дэвид Сорренсон пригласил Тревиса и Дарина к себе на ранчо для празднования Нового года. Но тщательно сформулированное им приглашение так и не смогло ввести их в заблуждение. Дело было явно не в новогодней вечеринке.

— Он не намекнул, что случилось? — поинтересовался у компаньона Тревис, когда оба усаживались в машину.

— Не обмолвился ни единым словом.

— Должно быть, это что-то чертовски важное, если Дэвид не может подождать до встречи всех членов клуба в Оберсбурге. — Тревис свернул на дорогу, ведущую к ранчо Дэвида.

— Очень похоже на то, — кивнул Дарин.

Тревис удивленно взглянул на спутника, пораженный его необычайной разговорчивостью.

Обычно Дарин ограничивал общение с окружающими одним-двумя словами, да и то только в тех случаях, когда собеседник обращался непосредственно к нему. Дарин вообще предпочитал хранить молчание, и такое поведение представлялось многим довольно мрачным, как и черные костюмы, которые он носил.

Молодые люди сотрудничали уже два месяца, пытаясь найти убийцу, покушавшегося на членов королевской семьи Оберсбурга. И хотя за это время Тревис общался с таинственным шейхом больше, чем с остальными членами клуба, ему удалось узнать лишь то, что Дарин пьет кофе без молока, причем в огромных количествах.

Тревис зевнул и взглянул на часы на приборной панели. Если повезет, то в течение часа он узнает, что стряслось, уговорит кого-нибудь из парней отвезти Дарина домой и — о, счастье! — окажется в кровати до наступления Нового года. Конечно, по мнению большинства жителей Ройала, не так должен встречать праздник самый завидный жених города.

Он едва не расхохотался, думая о том, насколько далек от истины образ, созданный репортерами светской хроники. Только его младшая сестра, Кэрри, и лучший друг, Райан Эванс, знали правду. Тревис в глубине души оставался убежденным холостяком, славным парнем, предпочитающим строгому костюму джинсы и рубашку. А большинство субботних вечеров «завидный жених» проводил перед телевизором, запасшись диском со старым фильмом, попкорном и пивом. В полном одиночестве.

Едва Тревис вспомнил о любимом времяпрепровождении, как перед мысленным взором немедленно возник образ женщины, с которой он когда-то коротал вечера подобным образом. Интересно, что она делает в канун Нового года? Смотрит любимый фильм в объятиях другого мужчины?

Несмотря на то что их отношения с Натали канули в лету, при мысли о ней сердце молодого человека болезненно сжалось. Конечно, они совершенно не подходили друг другу. Натали Перез довольно доходчиво разъяснила Тревису этот факт.

Велан припарковался перед домом, и мужчины вышли из машины. Остановившись около входной двери, Тревис услышал музыку и смех, доносившиеся изнутри. Он нажал на кнопку звонка, пытаясь подавить зевок. Как только они с Дарином выяснят причину столь внезапного приглашения, он и на минуту здесь не задержится. И бог с ним, с холодным пивом! Он уже готов довольствоваться душем и крепким сном. В конце концов, что бы ни произошло, это вполне может подождать до завтрашнего утра.

Дверь распахнулась, и на пороге возник ухмыляющийся Дэвид Сорренсон.

— Легки на помине. Мы как раз делали ставки, когда же вы явитесь.

— Тебе тоже привет, Сорренсон, — усмехнулся Трев и вошел внутрь. Дарин последовал за спутником. — И кто же выиграл?

— Полагаю, что Кент, — Дэвид выудил из кармана рубашки клочок бумаги. — Точно. Алекс Кент поставил на промежуток между девятью и десятью.

— Познакомишь нас, Дэвид? — рядом с хозяином дома возникла привлекательная, миниатюрная блондинка.

Сорренсон обнял красотку за талию и жадно, точно солдат, возвратившийся с войны, прижался к ее губам.

Тревис и Дарин обменялись многозначительными взглядами. На обычно непроницаемом лице шейха мелькнуло некое подобие улыбки, приводя Велана в замешательство.

Что, черт возьми, происходит? Может, их полет проходил через Бермудский треугольник и Тревис попал в другое измерение?

Ну, сами посудите: Дарин подозрительно разговорчив в этот вечер. Дэвид, совершенно не стесняясь посторонних, оказывает маленькой блондинке довольно откровенные знаки внимания. И теперь, в довершение всего, выясняется, что угрюмый и всегда мрачный шейх умеет улыбаться!

— Знакомься, детка, это — Тревис Велан и шейх Дарин ибн Шакир. — Дэвид наконец прервал страстный поцелуй, но продолжал смотреть на блондинку, точно кот на сметану. — Тревис, Дарин, представляю вам мою жену, Мариссу.

— Жену?! — невольно переспросил Тревис.

— Точно, — кивнул Дэвид. — А в скором будущем, надеюсь, и мать моего ребенка.

Теперь Тревис не сомневался, что полет над Бермудским треугольником не прошел для него даром. Дэвид Сорренсон всегда утверждал, что он не создан для брака, не говоря уже о том, чтобы обзавестись потомством.

— Мои поздравления, — выдавил из себя Тревис, понимая, что пауза затянулась. — Что еще изменилось за время нашего отсутствия?

— Эндовер тоже женился. Буквально пару дней назад, — Дэвид явно наслаждался произведенным эффектом. — Сейчас он в свадебном путешествии по Европе.

— Вот как! — Тревис усмехнулся и изумленно покачал головой. — Ну и кто еще пополнил ряды счастливых молодоженов?

— Пока это все, — расхохотался Дэвид. — Но кто знает, может, ты или Дарин — следующие на очереди?

— Помилуй, — Тревис выставил руки в притворном ужасе. — Только не это. Ты же знаешь, я убежденный холостяк.

— Ну а ты, Дарин?

— Нет. — Металлические нотки в голосе шейха заставили Дэвида воздержаться от дальнейших расспросов.

Повисшее молчание нарушил Райан Эванс:

— Эй, Трев, ты обошелся мне сегодня в двадцать пять долларов. Если бы вы двое появились на час раньше, я бы сорвал неплохой куш.

— Привет, Рай, — Тревис заключил приятеля в объятья и похлопал по спине. — Что новенького кроме проигранного четвертака? Тебя еще не окольцевали?

— Не дождетесь, — презрительно фыркнул Эванс.

— Оставляю вас обсуждать эту занимательную тему, — рассмеялся Дэвид. — Пойду порадую Алекса и отдам ему выигрыш.

Едва хозяин дома и его жена отошли, Эванс выразительно махнул рукой в сторону барной стойки, пересекавшей холл.

— Пойдем, парни, неплохо бы промочить горло.

Тревис взял из рук бармена прохладную бутылку с янтарной жидкостью и с наслаждением отхлебнул. Дела явно шли на лад. Осталось только добраться до душа и растянуться на широченной кровати, которую он поставил в своей холостяцкой берлоге.

— Прежде чем перейдем к делу, я хочу знать, как Кэрри, — Тревис оглянулся по сторонам. — Кстати, она здесь?

— Твоя сестра? — Дарин сделал большой глоток кофе.

Тревис озабоченно кивнул.

— Уследить за ней практически невозможно.

Райан фыркнул и повернулся к шейху.

— Пока вы находились в Оберсбурге, Трев поручил мне нянчиться со своей ненаглядной младшей сестренкой. Но сегодня вечером у меня выходной, — он блаженно улыбнулся. — Кэрри с подружкой, Стефани Фирт, отправились на какой-то студенческий бал.

— Да, приятель, — расхохотался Тревис, — представляю, каково тебе пришлось. Но ты достойно выдержал испытание.

— Не могу сказать, что малышка Кэрри пришла в восторг, когда узнала, что должна передо мной отчитываться, — в карих глазах Райана запрыгали лукавые огоньки. — Но одно могу сказать: она так же чиста, как небосвод в день вашего отлета, — он отхлебнул пиво и кивнул Тревису: — Приятель, я так рад, что вы вернулись. Теперь эстафета в надежных руках. Кстати, думаю, тебе будет интересно узнать, что твоя сестренка положила глаз на нового доктора. Во всяком случае, она расспрашивает о нем всех вокруг.

— Как его зовут? Что ты о нем выяснил? У них уже были свидания? — Сразу помрачевший Тревис засыпал друга вопросами.

— Доктора зовут Натан Белден. Чтобы это выяснить, не надо быть сыщиком, — Райан зачерпнул с широкого блюда пригоршню соленых орешков. — Парень живет замкнуто, ни с кем не общается, на вечеринки не ходит. И это выводит нашу малышку из себя. Они пока не знакомы, но поверь мне, не по вине Кэрри.

— Мне совершенно все равно, общается этот тип с кем-нибудь или нет. Главное, чтобы он держался подальше от моей сестры!

— А сколько лет Кэрри? — поинтересовался Дарин.

— Двадцать четыре, — Тревис с вызовом посмотрел на Шакира. — Но она еще слишком молода и неопытна! Поэтому я не могу позволить какому-то докторишке запудрить ей мозги.

Шейх понимающе кивнул и повернулся к Эвансу:

— Зачем нас так срочно вызвали?

Райан помрачнел, его хорошее настроение немедленно испарилось.

— Дело дрянь, ребята. Случилось вот что. В начале ноября во время ежемесячного собрания клуба в зал ворвалась женщина в изорванной одежде, с кровоточащей раной на голове. В руках она несла новорожденную девочку.

Тревис замер, так и не донеся бутылку до рта. Затем внимательно посмотрел на друга.

— Перед тем как потерять сознание, она умоляла Дэвида «не отдавать им ребенка», — Райан поглотил очередную порцию арахиса.

— Им? Кого она имела в виду? — Темные глаза Дарина сверкнули над белоснежным краем чашки.

— Неизвестно. С тех пор у бедняжки амнезия, — хмурясь, Райан поставил на стойку пустую бутылку. — Но кто бы ни нанес ей удар, этот человек хорошо знал свое дело. Мы отвезли ее в больницу. Женщина целую неделю находилась без сознания, а когда наконец очнулась, даже не помнила, что у нее есть дочка.

— А что говорят врачи? — спросил Тревис.

— Невропатолог сказал, память может восстановиться внезапно или постепенно, — Райан сделал паузу. — Правда, остается риск, что она так никогда ничего и не вспомнит, — он обернулся и указал в сторону зала: — Кстати, она должна быть где-то здесь.

— А где ребенок? — Дарин сделал знак бармену и получил новую порцию ароматного кофе.

— Дэвид и Марисса приютили кроху, пока Джейн находилась в больнице. После выписки она сама настояла, чтобы девочка осталась с ними. Джейн считает, что так малышка будет в большей безопасности.

— Джейн? — удивленно переспросил Тревис.

— Да, Джейн Доу. Мы так зовем несчастную, — Райан снова повернулся к другу. — Некоторое время она жила у Тары Робертс, но затем туда стали приходить анонимные письма с угрозами. Кончилось тем, что дом Тары подожгли. Теперь Джейн и ребенок находятся здесь.

— То есть те, кто охотился за ней, узнали, что бедняжка выжила, и снова напали на след, — уточил Тревис.

Райан кивнул.

— Кто-то пытался похитить ребенка, пока Мариcca навещала Джейн в больнице. К счастью, новоиспеченная миссис Сорренсон смогла убежать. Теперь у нас есть приметы нападающего. — Эванс выразительно посмотрел на приятелей. — Правда, остается еще одна небольшая загвоздка. В тот вечер, когда Джейн впервые появилась, мы обнаружили в пеленках малышки пятьсот тысяч долларов. Сама Джейн не помнит, ни зачем ей понадобилась такая сумма, ни откуда взялись деньги.

Тревис присвистнул от удивления. Даже всегда сдержанный Дарин, забыв про свой кофе, пристально смотрел на Райана.

— Как она узнала о нас? — Тревис пододвинул пустую бутылку бармену и отрицательно покачал головой, когда тот протянул новую.

— В ее руке была визитка с адресом клуба, — Райан встал из-за стойки и жестом пригласил товарищей следовать за ним. — Пойдемте, я вас познакомлю.

— Откуда у нее визитка? — Тревис уцепился за возможность хоть что-то разузнать о потерпевшей.

— Неизвестно, — коротко бросил Райан и направился к кухне.

Тревис задавался вопросом, как они смогут помочь женщине. Если Джейн не помнит, кто она и откуда, и не знает, за что преследуют ее и ребенка, то вряд ли членам клуба удастся защитить несчастную. Но, в конце концов, помогать попавшим в трудное положение — главная задача членов организации.

Единство, правосудие и защита! — вот девиз клуба.

А, если кто и нуждается сейчас в защите и правосудии, так это Джейн Доу.

Позвонили в дверь, и Джейн с тревогой оглядела окружавших ее смеющихся, счастливых людей. Может, сейчас самое время. Всеобщее внимание было приковано к вновь прибывшим гостям.

Джейн поднялась и направилась к лестнице. Какая разница, кто там приехал. Она все равно никого не знает.

Молодая женщина тяжело вздохнула. Она даже не помнит собственного имени и, похоже, уже никогда не вспомнит. Главное, что окружающие подвергаются огромной опасности, пока она находится рядом. Некоторым из новых знакомых стали приходить письма с угрозами, а Тара даже лишилась дома из-за того, что приютила Джейн под своей крышей.

Что ж, она никогда не забудет их доброту и великодушие. Не многие смогли бы так переживать за судьбу незнакомого человека. Именно поэтому Джейн и не собиралась подвергать своих спасителей еще большей опасности. Пришло время уезжать из гостеприимного городка.

Поднявшись в комнату, в которой она жила с дочуркой после пожара в доме Тары, Джейн быстро написала короткую записку с благодарностью за спасение. Затем молодая женщина сложила скромные пожитки в сумку, завернула ребенка в теплое одеяло, накинула на плечи пиджак. Осторожно, чтобы не разбудить малышку Отэм, Джейн спустилась вниз в кухню.

Она вытащила из холодильника несколько бутылочек со смесью для дочери и запихнула их в сумку для подгузников, которую подарила Марисса. Теперь осталось только пробраться незамеченной к черному ходу. Главное, чтобы остальные не заметили ее отсутствия или не наткнулись на записку, прежде чем она уедет.

Но едва молодая женщина повернула медную ручку, как ее остановил мужской голос.

— Джейн, я хочу вас кое с кем познакомить, — Райан Эванс возник прямо за спиной. — Кстати, куда это вы собрались?..

Молодая женщина медленно повернулась, лихорадочно придумывая убедительное оправдание, что ей понадобилось на улице в столь поздний час, да еще и с ребенком.

— Я собиралась немного… — Джейн умолкла на полуслове, заметив мужчину, стоящего рядом с Эвансом.

Откуда ей знакомы эти карие глаза, эти светло-каштановые волосы?..

— Натали? — неуверенно спросил незнакомец и шагнул вперед.

Она было открыла рот, чтобы спросить, почему мужчина ее так назвал. Но внезапно в голове словно сверкнула молния, разгоняя темную завесу, скрывавшую прошлое.

Ну, конечно, ее зовут Натали! Натали Перез. Ей двадцать пять лет, и она живет в Чикаго.

Растерянно мигая, Натали смотрела, как приятель Райана направляется к ней. Это был Тревис Велан, тридцатидвухлетний миллионер и…

В глазах резко потемнело, в висках глухо запульсировала кровь. Мужчина, находившийся от нее в двух шагах, не просто старый знакомый. Тревис Велан был отцом ее ребенка и человеком, с которым Натали поклялась не встречаться никогда в жизни.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Натали почувствовала, как земля уходит из-под ног. Комната поплыла перед глазами, и молодая женщина крепко прижала к себе дочь, стараясь не упасть.

— Ей плохо, — голос Райана донесся откуда-то издалека.

Натали почувствовала, как кто-то взял у нее Отэм и в то же время сильные мужские руки подхватили ее саму и прижали к широкой груди.

— Все хорошо. Я тебя держу, — при звуках этого хорошо знакомого голоса Натали затрепетала.

В этот момент малышка выразила недовольство по поводу внезапного пробуждения во всю мощь своих крохотных легких.

— Мой… ребенок, — слова дались Натали с трудом.

— С девочкой все в порядке, — дыхание Тревиса приятно щекотало макушку, и по коже молодой женщины побежали мурашки. — Райан и Дарин позаботятся о ней, милая.

Потрясение от неожиданной встречи понемногу проходило, и Натали вновь обрела способность трезво мыслить.

— Поставь меня, пожалуйста, — голос предательски дрожал.

— Ты еще очень слаба, — нежно произнес Тревис, и Натали обдало жаром.

— Я вполне могу ходить сама.

— Будет лучше, если мы немного подождем, — настаивал Тревис.

— Что здесь происходит? — в кухню вошел Дэвид. — Я услышал крики Райана. Кому-то стало плохо?

— Натали едва не упала в обморок, — ответил Тревис. — Думаю, ей лучше прилечь. Кстати, где ее комната?

— Натали? — недоуменно переспросил Дэвид.

— Прямо по коридору, — за спиной мужа возникла Марисса.

Сейчас Натали хотелось, чтобы все ушли и оставили ее одну.

— Я… я в порядке. Честно. Просто немного разболелась голова.

Но Тревис не обратил внимания на ее слабый протест и последовал за Мариссой. В комнате он осторожно положил свою драгоценную ношу на кровать, а сам сел рядом и взял Натали за руку.

— Ты меня помнишь, Натали?

Молодая женщина, не отрываясь, смотрела на него, и перед глазами замелькали картины из прошлого.

Вот Тревис заезжает за ней в кафе, где она работала официанткой. Вот они смеются, едят попкорн и смотрят фильм в ее квартире. А вот Тревис нежно обнимает ее, когда они занимаются любовью…

При мысли об этом у Натали перехватило дыхание.

В тот же миг сердце болезненно сжалось, ощущая горечь предательства. Обида и злость, которые Натали так долго загоняла на самое дно памяти, вновь вырвались наружу. Любимый человек оказался совсем не тем, за кого себя выдавал.

Тревис представился ковбоем из западного Техаса, который приехал в Чикаго в поисках нового занятия. Но эта история оказалась далека от истины. Однажды он случайно оставил в квартире Натали удостоверение личности, и она узнала правду. Ее возлюбленный был успешным государственным обвинителем и мультимиллионером.

— Ты помнишь меня, милая? — мягко повторил Тревис и убрал с ее щеки прядь волос.

— Д-да, помню, — Натали закрыла глаза.

Не стоит обнадеживаться. Беспокойство, сквозившее в его пристальном взгляде, не что иное, как очередное притворство.

— А кто ты, помнишь? — продолжил расспросы Тревис.

— Конечно. Натали Перез.

— Ты помнишь, что с тобой произошло, милая? Зачем ты приехала в Техас? — В его голосе звучало столько нежности, что сердце молодой женщины затрепетало.

Она открыла глаза и взглянула на бывшего любовника.

— Я… — Натали призадумалась. Но как бы она ни старалась, молодой женщине не удалось вспомнить, что привело ее сюда. — Я не знаю. Но мне очень нужно было добраться до Ройала…

— Тревис, можно тебя на минуту? — вмешался Дэвид.

Он обернулся и увидел в дверях Дэвида, Дарина и Алекса Кента. Из-за спин встревоженно выглядывал Райан, покачивая на руках плачущего ребенка.

— Я сейчас вернусь, милая, — Тревис ласково улыбнулся Натали.

Он поднялся, уступая место Мариссе, и вышел в коридор.

Первым молчание нарушил Алекс Кент:

— Райан сказал, что ты знаком с… Джейн. Значит, ее настоящее имя Натали?

Трев кивнул.

— Мы познакомились в прошлом году в Чикаго, когда я работал над тем делом.

— По крайней мере, теперь понятно, откуда у нее взялась визитка, — Дэвид слегка повысил голос — ребенок по-прежнему громко плакал.

— Может, для начала вверим малышку кому-нибудь из женщин? — Райан выглядел растерянно. — Я не знаю, что делать. Она все время плачет.

— Что случилось, Мистер Знаток женских душ? — усмехнулся Алекс. — Не ты ли убеждал нас, что умеешь управляться с прекрасным полом, как никто другой? Помнится, ты хвастался, что любую можешь сделать счастливой.

— Да, но при условии, что ей уже исполнился двадцать один год, — лицо Райана пылало. — Но я понятия не имею, что делать с женщинами до этого момента. — Кроха внезапно умолкла, очевидно, набирая в легкие побольше воздуха, и завопила с утроенной силой. Эванс болезненно поморщился: — И честно говоря, не очень хочу учиться.

— Вот вы где! — за спиной мужчин возникла Марисса. — Дайте-ка мне малышку.

Едва миссис Сорренсон прижала ребенка к груди, как девочка немедленно затихла.

Тревис внимательно разглядывал дочь Натали. Малышка была очаровательна. Светло-русые волосы забавно топорщились на затылке. Вот она на мгновение нахмурила крошечный лобик, когда Марисса дала соску, но тут же на пухлых щечках появились прелестные ямочки.

— Кто эта женщина и как вы с ней познакомились? — Вопрос Дарина вернул Тревиса к реальности.

Он оглянулся и через открытую дверь увидел лежавшую на кровати женщину. Одиннадцать месяцев назад Натали Перез скрасила его двухмесячное пребывание в Чикаго…

…После одного особенно трудного рабочего дня по делу, которое он расследовал для Техасского клуба, Тревис решил немного проветриться. Некоторое время он бесцельно шатался по улицам, но потом ноги сами собой привели его в небольшое кафе неподалеку от дома. Натали работала там официанткой. Трев был буквально очарован девушкой с той самой минуты, как она приняла его заказ. Милая улыбка, бархатный, немного хрипловатый голос, стройная фигурка, легкая походка — все это не оставило его равнодушным. В тот же вечер Трев встретил Натали после работы и проводил до дома, положив начало страстному роману.

К сожалению, он не мог рассказать девушке всю правду о себе, и пришлось придумывать различные небылицы. Когда Натали наткнулась на его удостоверение, она была уязвлена и обижена. Девушка не смогла простить обман и, не дав Тревису объясниться, разорвала с ним всякие отношения.

Но прежде, чем уйти, Велан оставил молодой женщине визитку с координатами Техасского клуба — на случай, если Натали когда-нибудь захочет его увидеть.

Вскоре после расставания Тревис закончил расследование и уехал из Чикаго. Но он так и не смог забыть Натали и те чувства, которые она пробудила в нем…

— Ее зовут Натали Перез. Она и я… общались примерно около месяца, пока я расследовал дело в Чикаго, — Тревис тщательно подбирал слова. В конце концов, отношения с Натали — его личное дело. — Перед отъездом я оставил ей визитную карточку, чтобы в случае необходимости она могла со мной связаться.

— Странно, что она так долго выжидала, — Дэвид покачал головой. — С тех пор прошел почти год.

— Одиннадцать месяцев, — подтвердил Тревис, оглядываясь на спальню Натали. Внезапно висок пронзил острый укол, когда он увидел, как молодая женщина берет на руки дочь. — А сколько ребенку?

— Джейн, то есть Натали, не может вспомнить, когда он родился, — Алекс Кент проследил за взглядом Тревиса. — Но сразу после их появления мы попросили Джастина Вебба обследовать малышку. Он сказал, что ей не больше двух дней…

С замирающим сердцем Тревис повернулся к Райану.

— Это произошло два месяца назад?

— Точно, — кивнул Эванс. — А в чем дело?

Тревис в уме прикинул время, затем пересчитал снова. Оставив вопрос друга без ответа, он резко развернулся и направился в комнату Натали.

— Марисса, не могли бы вы на минутку оставить нас с Натали наедине?

— Конечно, — новоиспеченная миссис Сорренсон вышла и плотно прикрыла за собой дверь.

— Можно? — Тревис протянул руки к ребенку. Натали с тревогой взглянула на него, но молча протянула малышку.

Прижав девочку к груди, Трев глубоко вздохнул и внимательно вгляделся в младенца. Вихор на затылке топорщился точно так же, как и у всех Веланов на детских фотографиях, а крошечные ямочки на щечках отличались от его собственных только размером.

Он перевел взгляд на Натали и заметил, как настороженность в ее фиалковых глазах сменилась презрением. Сердце бешено колотилось в груди, точно пыталось проломить ребра и вырваться на свободу.

— Это моя дочь, ведь так? — задал Тревис вопрос, на который он уже знал ответ.

Натали несколько секунд пристально изучала Велана, затем гордо вздернула подбородок и выпрямилась.

— Да.

Тревис не смог сдержать ошеломленный возглас. Подумать только, у него есть крошечная дочь! И кто-то угрожает малышке и ее матери.

При мысли об этом колени подогнулись, в душе поднялась целая буря эмоций. В конце концов, он не зря тратил время в морской пехоте. И кто бы ни был тот мерзавец, который осмелился преследовать его маленькую девочку и ее мать, ему придется иметь дело с Тревисом Веланом!

Возвращая ребенка Натали, он обнаружил, что раздражен. В мозгу крутилась тысяча вопросов, на которые он не знал ответа. И один из них — почему Натали не сообщила ему о своей беременности?

Но сейчас неподходящее время для расспросов. Она слишком слаба для этого, а Тревису стоит для начала успокоиться.

— Я позову жену Дэвида, чтобы помочь тебе упаковать вещи, — решение пришло само собой.

— 3-з-зачем? — Лицо Натали приняло растерянное выражение.

Тревис дошел до двери, а затем резко обернулся.

— С этого момента ты с малышкой будешь находиться под моим присмотром.

— Нет! — Натали упрямо тряхнула копной роскошных каштановых волос.

Трев проигнорировал беспокойство в прекрасных глазах и сложил руки на груди.

— А я говорю — да!

— Но…

— Никаких «но», Натали. Ты и моя дочь поедете со мной, — он улыбнулся, стараясь выглядеть дружелюбно, но в глубине души усомнился, что ему это удалось. — Нужно время, чтобы разобраться в случившемся. Да и нам с тобой есть что обсудить.

Не дожидаясь ответа, Тревис вышел из комнаты и направился в гостиную. Подойдя к небольшой группе вопросительно смотревших на него людей, Велан обратился к жене Дэвида:

— Марисса, вы не могли бы помочь Натали собраться? Я забираю ее и мою дочь к себе.

В комнате повисло молчание. Первым в себя пришел Райан.

— Твою дочь?

— Да, мою дочь, — Трев удивился, как легко далось ему признание. Оказывается, быть отцом просто замечательно!

— Ты — отец этого ребенка? — потрясенно спросил Алекс.

— Да, — кивнул Трев. — Натали искала тем вечером меня.

— В таком случае им действительно лучше переехать на твое ранчо, — задумчиво произнес Дэвид. — Преследователи рано или поздно выяснят, что Натали с малышкой здесь.

Райан одобрительно кивнул.

— Тебя не было, когда Натали обратилась к нам за помощью. Никто и не подумает искать их в твоем доме.

— Согласен, — одобрил решение коллег Алекс.

— Лучше всего увезти их сейчас, под покровом темноты, — добавил Дарин.

— Именно так я и собираюсь поступить. — Трев повернулся к Райану: — Ты не мог бы еще немного присмотреть за Кэрри? Мне нужно разобраться, что происходит.

— Ладно, — обреченно кивнул Райан. — И что я должен сказать малышке Кэрри?

— Пока ничего не говори, — он понимал, что рано или поздно придется объясняться с сестрой, но предпочел отложить этот нелегкий разговор.

— Значит, договорились, — подытожил Дэвид. — Ты увозишь Натали и ребенка к себе на ранчо, где они будут в относительной безопасности. А мы тем временем займемся расследованием и постараемся выяснить, откуда исходит угроза.

— Я попробую помочь Натали восстановить память, — кивнул Трев. — Если всплывет что-то важное, немедленно позвоню.

Натали украдкой рассматривала мужчину, который увозил ее и маленькую дочку куда-то в спокойную синеву техасской ночи.

Она влюбилась в Тревиса Велана с первого взгляда. Но счастье было слишком недолгим… Кроме того, что Тревис лгал ей, он оказался миллионером. А Натали не понаслышке знала, как богатые люди используют окружающих в своих целях, а затем вышвыривают за ненадобностью.

Молодую женщину прошиб холодный пот. Ее малыш может вырасти без матери! Неужели Тревис хочет избавиться от бывшей любовницы? Что он подразумевал, когда говорил «нам с тобой есть что обсудить»? Неужели Велан намерен отобрать у нее дочь?..

В отличие от Натали, у Тревиса достаточно денег, чтобы вести длительные судебные тяжбы. Кроме того, у обвинителя штата достаточно связей и друзей среди судей, чтобы исход дела был решен в его пользу.

Натали охватило отчаяние. О чем она только думала, направляясь в Ройал? Неужели не догадывалась о реакции Тревиса, когда он выяснит, что Отэм — его дочь?

Молодая женщина украдкой рассматривала красивый профиль. Что ж, Тревису Велану придется попотеть, чтобы заполучить малышку. При первой же возможности она сбежит с ранчо и уедет отсюда подальше.

— Тебе не о чем волноваться, пока вы на моем ранчо, — Тревис по-своему истолковал встревоженные взгляды Натали. — Мы уехали довольно далеко от города, кроме того, вас будет охранять Флаффи.

Натали нахмурилась. Ей не понравилось, что ранчо находится далеко от населенных пунктов. Этот факт значительно осложнял ее бегство.

— Флаффи — твой пес? — осторожно спросила она. Маленькая собака — еще куда ни шло, но мысль о большой ищейке пугала ее.

— Да. И пока он рядом, ни одна живая душа не проникнет и не покинет незамеченной территорию ранчо.

— А кличка довольно безобидная.[1] — В глубине души Натали все еще надеялась, что Флаффи — милый, добродушный пес.

Тревис многозначительно хмыкнул, и она похолодела.

— Поверь мне, детка. Ты только увидишь Флаффи и сразу убедишься, что вам ничего не угрожает.

Несколько минут ехали молча. Наконец вдали показались огни.

— Это твое ранчо там впереди?

— Да, — кивнул Тревис.

Напрасно Натали вглядывалась в сумрак в поисках других огней. Шансы покинуть это место незаметно таяли с каждой минутой. Когда машина свернула на пустынный подъезд к дому, она поняла, что остается уповать на судьбу и надеяться на лучшее. Было и еще кое-что. Хотя Натали и не могла вспомнить, от кого пряталась, она совершенно точно знала, что искала защиты у Тревиса. Ей просто надо во всем разобраться.

Машина остановилась у двухэтажного особняка. Правда, из-за кромешной темноты Натали могла судить о доме только по части здания, освещенной фарами. Но здание оказалось довольно большим, а внутренний двор защищали кованые двойные железные ворота.

Она отстегнула ремень, и в этот момент Тревис распахнул пассажирскую дверцу.

— А вот и Флаффи, — он указал на самую большую собаку, которую Натали когда-либо видела. — Привет, малыш. Надеюсь, ты не давал Мозу спуску в мое отсутствие?

— О господи, это не собака, это целая лошадь! — Натали испуганно вжалась в сиденье.

— Не бойся, — Тревис отстегнул детскую люльку. — Флаффи видел, что вы приехали со мной, и не тронет вас.

— Уверен? — Натали напряженно следила за псом.

— Он хорошо воспитан. Кроме того, мастифы не кровожадны по натуре. Да им и не надо. Большинству непрошеных гостей хватает устрашающего вида и немного лая.

— Придется поверить тебе на слово.

— Ты привыкнешь к Флаффи, — Тревис поднял переносную люльку с малышкой. — Он добродушный гигант. Кроме того, пес проводит большую часть времени с Мозом.

Они прошли через массивные ворота, напоминающие вход в средневековый замок, и Натали осмотрелась по сторонам. Перед входом в дом был великолепный, мастерски подсвеченный палисадник. В сторону уходила дорожка из красного кирпича, обрамленная кактусами и небольшими пальмами.

— Моз? — переспросила, она, пока Тревис возился с многочисленными замками.

— Моз Барринджер, мой управляющий. — Кодовый замок вспыхнул мягким зеленоватым светом, и дверь бесшумно распахнулась. — Правда, я брал его вместо экономки и повара, но не говори ему об этом.

— Почему? — Натали интересовало, сколько же еще прислуги в доме.

— Моз уверен, что на нем держится все ранчо. Когда вы познакомитесь, ты сразу поймешь, что я хотел сказать.

Тревис первым вошел в дом. Флаффи последовал в прихожую за Натали, слегка подпихивая ее мордой. Она вопросительно посмотрела на хозяина дома, но тот вел себя как ни в чем не бывало.

— Он не слишком большой для комнатной собачки?

— Попробуй указать животному размером с пони, где ему гулять, — пожал плечами Тревис. — Именно поэтому на кухне для Флаффи установлена специальная дверь. Он может входить и выходить, когда захочет.

Пока Тревис запирал дверь и включал систему безопасности, Натали осмотрелась. Внутреннее убранство дома было выполнено в традиционном для этих мест стиле. На белоснежных оштукатуренных стенах, обрамленных деревянными балками, яркими пятнами выделялись атрибуты мексиканской и индейской культуры.

Большие старинные часы в холле пробили одиннадцать.

— Не знала, что уже так поздно, — Натали старалась, чтобы ее голос звучал как можно спокойней. В душе она кляла себя за слабость в коленях, которую ощущала всякий раз, когда карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, останавливались на ней. — Проводи меня в мою комнату. Пора укладывать малышку спать.

Тревис внимательно посмотрел на нее, затем кивнул и легонько повернул за плечи к широкой дубовой лестнице.

— Пойдем. Но мне еще нужно забрать ваши вещи из машины.

Его прикосновение обожгло Натали даже через плотную ткань пиджака. Приятное тепло разлилось по всему телу. Молодая женщина отстранилась и мгновенно взлетела по ступенькам на самый верх.

— У тебя очень красивый дом, — неуверенно произнесла она, стараясь сгладить неловкость.

— В этом нет моей заслуги, — небрежно бросил Тревис. — Я только решил, в каком стиле хочу дом. Остальное сделала малышка Кэрри.

Имя женщины он произнес с особой нежностью, которая неожиданно больно задела Натали. Интересно, кем ему приходится «малышка Кэрри»? Сердце тоскливо сжалось.

Возьми себя в руки, резко обругала себя Натали. Тебя не должны интересовать ни Тревис Велан, ни его девушка.

— Если вдруг тебе интересно, Кэрри — моя сестра, — Тревис словно прочитал ее мысли.

Ей не интересно!

Да, она кривила душой, но Тревису об этом знать не обязательно.

Он распахнул красивую резную дверь, зажег свет и жестом пригласил Натали войти.

— Здесь ночует Кэрри, когда приезжает ко мне в гости.

— Уверен, что она не будет против? — Натали застыла у порога, пораженная красотой комнаты.

Изголовье кровати из резного дуба было выполнено в виде солнечных лучей. Шкаф и тумбочки по бокам дополняли ансамбль. Светло-бирюзовая лампа на прикроватном столике, расписанная индейскими мотивами, и яркая мексиканская шаль на белоснежной стене отлично сочетались. Очевидно, хозяйка комнаты продумала все детали, начиная от расшитых национальными мотивами наволочек до акварели, висящей над антикварным креслом-качалкой. Здесь царила гостеприимная, доброжелательная атмосфера.

— Кэрри не будет возражать, — сказал Тревис, ставя в центр огромной кровати переносную люльку с ребенком. — Она приезжает сюда всего пару раз в год. Обычно на Рождество, или когда вся семья собирается у меня на ежегодный пикник по случаю Дня независимости.

— Твоя сестра — прирожденный дизайнер, — задумчиво произнесла Натали. — У нее отличный вкус.

В юности она всегда мечтала оформить квартиру, в которой жили они с отцом, в определенном стиле, тщательно подобрать аксессуары. Но подобный ремонт стоил очень дорого, и семья Перез не могла себе этого позволить. Только после смерти отца, продав квартиру и купив жилье поменьше, на разницу в стоимости Натали обустроила свое гнездышко.

— Все в порядке? — Тревис легонько коснулся ее плеча.

Каждое его прикосновение ощущалось, словно электрический разряд.

— Все хорошо, — кивнула Натали, отстраняясь.

Тревис снова внимательно посмотрел на бывшую возлюбленную, затем развернулся к двери.

— Ладно. Схожу в машину за вещами.

Спустя несколько минут он возвратился и принес складную кроватку, которую купил Дэвид, когда Натали с малышкой попали в Ройал.

— Тебе еще что-нибудь нужно?

— Нет, спасибо, — больше всего Натали хотелось, чтобы он оставил ее одну и дал собраться с мыслями.

Слабый звон часов, донесшийся снизу, известил, что наступила полночь. Тревис вплотную приблизился к Натали. Молодая женщина завороженно наблюдала, как он склоняется над ней. Сердце бешено колотилось, грозя вырваться из груди.

Горячее дыхание Тревиса обожгло щеку. Натали решила, что он собирается поцеловать ее, и приготовилась дать отпор. Но вместо этого Велан легонько коснулся пальцами ее лица и прошептал:

— С Новым годом, Натали. Поговорим утром. Спокойной ночи.

Он резко выпрямился и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Тревис никак не мог заснуть. К тому же сильно болела голова — очевидно, сказывалась усталость. Всего несколько часов назад он мечтал о бутылке холодного пива, горячем душе и уютной постели. По крайней мере ему удалось насладиться пивом и душем. Что ж, уже неплохо. Теперь была и постель, вот только сон никак не шел.

За окном уже светало. Тревис взглянул на часы, стоящие на прикроватном столике. Похоже, выспаться не придется, слишком о многом нужно было подумать этой ночью.

Он никак не мог понять, почему Натали не сообщила о своей беременности. По какой причине она решила вычеркнуть отца из жизни малышки? Конечно, они расстались не очень хорошо, но это еще не значит, что Тревис не будет любить собственную дочь.

При мысли о том, что, не попади Натали в переделку, он мог никогда не узнать о ребенке, Тревис похолодел.

Оставался еще один вопрос. Кто и по какой причине преследовал Натали и малышку? Гнев сменился тревогой. Никто не смеет причинить вред его дочери и ее матери!

Раздумывая над сложившейся ситуацией, Тревис решил повременить с возвращением на работу. В конце концов, из-за поездки в Оберсбург он и так отсутствовал два месяца. Еще пара недель уже ничего не решит.

Первое, что он сделает в понедельник утром, это позвонит помощнику и даст необходимые распоряжения на время своего отсутствия. Пока мерзавцы, угрожающие Натали и ребенку, не окажутся за решеткой, он не успокоится.

После принятия этого решения Тревис немного успокоился. Осталось только помочь Натали восстановить память. Тогда она сможет назвать имя негодяя, который ее преследует.

Раздался приглушенный детский плач. Несколько секунд спустя, открылась соседняя дверь, и Тревис услышал, как Натали успокаивает малышку. Он снова посмотрел на часы. Похоже, ребенку пора завтракать.

Тревис отбросил в сторону одеяло и поднялся. Натянул джинсы и спустился вниз. Судя по вчерашней реакции Натали на Флаффи, ей не очень понравится столкнуться с псом на кухне.

Пронзительный женский вопль, сопровождаемый детским плачем, подтвердил его наихудшие опасения. Когда Тревис наконец влетел на кухню, перед ним открылась необычная картина.

Натали, крепко держа ребенка, вжалась в дверцу холодильника. Флаффи стоял перед ними и грустно смотрел на перепуганную женщину. Услышав шаги, пес повернул к хозяину морду, словно спрашивая: «Чего она так кричит?»

— Флаффи, ко мне! — скомандовал Тревис. Пес немедленно повиновался и улегся у ног хозяина.

Затем Тревис подошел к застывшей от ужаса Натали и осторожно прижал ее и дочь к груди. Малышка тут же затихла. Чувствуя на своей обнаженной груди горячее дыхание, Тревис старался не думать о том, что его все еще волнует присутствие этой женщины.

— Все хорошо, милая. Флаффи никогда не причинит зла ни тебе, ни малютке. Он просто проявил к вам дружеский интерес.

— Что здесь творится? — раздалось ворчание Моза. Он возник на пороге кухни в одних только кальсонах и теперь угрюмо разглядывал неожиданных гостей из-под нахмуренных седых бровей. — Это что, ребенок?

— Натали, познакомься. Это Моз Барринджер, ковбой, который однажды решил, что его призвание — вести домашнее хозяйство. Моз, это Натали Перез и моя дочь, Отэм.

— Что ты сказал? — Блеклые голубые глаза старика удивленно расширились.

— Моя дочь, — спокойно повторил Тревис. — Можешь рассмотреть ее получше, если, конечно, сначала оденешься.

При мысли о том, что на нем надето, а точнее, не надето, Моз густо покраснел и, не говоря ни слова, энергично заковылял обратно в свою комнату.

— Вот он мне задаст! — усмехнулся Тревис.

— Что ты имеешь в виду? — Увидев, что Флаффи направился вслед за Мозом, Натали почувствовала себя гораздо спокойнее.

— Моз не простит мне, что я привлек твое внимание к его нижнему белью, — Тревис осторожно убрал с ее щеки длинную прядь шелковистых каштановых волос.

— Я так испугалась Флаффи, что даже не обратила внимания на его наряд, — покачала головой Натали. — Да и мне, в общем-то, все равно.

В этот момент малышка вновь заплакала, напоминая родителям о своем присутствии.

— Давай, я подержу ее, пока ты приготовишь детскую смесь, — предложил Тревис, неохотно выпуская Натали из объятий.

Он никогда в жизни не держал на руках младенцев и не умел с ними обращаться. Но сейчас, когда речь шла о его дочери, Тревис Велан собирался освоить эту науку, хочет того Натали или нет.

Молодая женщина несколько секунд смотрела на него, затем медленно кивнула и осторожно передала малышку. Потом подошла к холодильнику и тут же обернулась, словно проверяя, все ли в порядке с ребенком.

Тревис нахмурился. Натали вела себя так, словно он и девочка исчезнут, стоит ей отвести взгляд. Это открытие неприятно поразило его. Неужели она боится, что он лишит ее дочки, заберет ребенка себе?

— Я покормлю ее, а ты пока переоденься, — предложил Тревис, чтобы проверить свою догадку.

— В этом нет никакой необходимости, — Натали побледнела как мел. — Я перелью смесь в бутылочку и заберу наверх. Там и покормлю Отэм.

Реакция Натали привела Тревиса в ярость. Она действительно опасается, что он собирается отнять ребенка!

— Давай кое-что проясним, Натали… Конечно, мне не нравится, что ты скрыла от меня свою беременность. Я хочу принимать в жизни своей дочери самое непосредственное участие. Но это не значит, что я собираюсь отнять ее у тебя. Со временем мы договоримся обо всех условиях воспитания девочки.

Натали побледнела еще сильней. На мгновение Тревису показалось, что она сейчас лишится чувств. Он быстро подошел к молодой женщине и ласково потрепал ее по щеке.

— Я человек слова, милая. Доверься мне, и все будет в порядке.

Натали, не отрываясь, смотрела ему прямо в глаза. Тревису показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она медленно кивнула.

— Я быстро.

— Хорошо. — Тревис осторожно положил дочь на стол. Затем подтянул к себе стул и уселся рядом. — Покажи, что мне делать.

— Ничего сложного, — заверила его слегка успокоившаяся Натали.

— Я никогда не имел дела с маленькими детьми. За исключением собственной сестры, да и то много лет назад, — Тревис растерянно пожал плечами. — Но в восемь лет мальчишек больше интересует рыбалка, футбол, марки и тому подобно, — он поднял глаза на Натали. — Но я обязательно всему научусь.

Натали поставила бутылочку со смесью в микроволновку и обернулась.

— Я тоже не умела обращаться с младенцами. Я была единственным ребенком, — ее глаза широко распахнулись от изумления. — Господи, неужели я и это вспомнила?

— Со временем ты вспомнишь и все остальное, — ободряюще улыбнулся в ответ Тревис.

— Очень надеюсь, — Натали нахмурилась и закусила нижнюю губу, очевидно пытаясь воскресить в памяти что-нибудь еще. — Ужасное ощущение, когда не можешь вспомнить даже самые простые вещи.

— Полагаю, вы двое не откажетесь от чашки кофе и завтрака, — в кухню вошел Моз в сопровождении Флаффи. Теперь на нем были красная фланелевая рубашка, линялые джинсы и ботинки, которые, по предположению Тревиса, были старше своего владельца.

— Я только переоденусь и помогу вам, мистер Барринджер, — пообещала Натали.

Тревис заметил, как она настороженно покосилась на Флаффи, прежде чем подойти к микроволновке за бутылочкой.

— Не припомню, чтобы родители назвали меня «мистер», — угрюмо пробурчал старик. — Зови меня просто Моз.

— Ладно… Моз, — Натали выдавила несколько капель смеси на запястье, проверяя, не слишком ли горяча еда для младенца.

Когда она направилась к Тревису, у него перехватило дыхание. Яркие солнечные лучи насквозь пронизывали тонкую ткань ночной рубашки и халата, открывая очертания совершенной фигуры. Воспоминания о проведенных в Чикаго ночах, о том, как двигалось в его руках это великолепное тело, вихрем пронеслись в мозгу Тревиса. Его бросило в жар.

Неужели он все еще чувствовал влечение к этой женщине? Особенно после того, как она поступила?

Тревис судорожно сглотнул и перевел глаза на лицо Натали.

— Что… — он закашлялся, — мне делать?

— Просто вот так держи бутылочку, чтобы в соску не попал воздух, — Натали показала ему, как кормить малютку.

Его обдало нежным ароматом. Тревис почувствовал, как внизу живота поднималось сладкое томление. Атмосфера в кухне накалилась до предела. Стараясь ничем не выдать волнения, Тревис снова закашлялся.

— Это все? — едва выдавил он.

Натали кивнула и положила на его обнаженное плечо полотенце.

— Думаю, ты справишься без особых проблем. К моему возвращению она должна уже срыгнуть.

— И что я должен буду сделать? — запаниковал Тревис.

— Я покажу тебе чуть позже, — Натали повернулась и вышла из кухни.

Тревис смотрел ей вслед, завороженно следя за мягким покачиванием бедер. Как давно у него не было женщины! Сердце снова бешено заколотилось. После Натали он так ни с кем и не сошелся.

Отэм шумно зачмокала, отвлекая новоиспеченного отца от тяжелых размышлений. Вглядываясь в малышку, о существовании которой он даже не подозревал всего сутки назад, Тревис задавался вопросом, как же выглядела Натали во время беременности? Как она себя чувствовала?

Жаль, что его не было рядом.

— И сколько же этой малютке? — Моз напомнил о своем присутствии.

— Два месяца, — гордо ответил Трев.

— И ты, конечно же, можешь объяснить, почему не женился на ее матери? — На морщинистом лице Моза появилась неодобрительная гримаса.

— Я ничего не знал о ребенке до вчерашнего вечера. — Тон Моза задел самолюбие Тревиса.

Конечно, он мог бы посоветовать старику не совать нос в чужие дела, но сдержался. Как раз он, Тревис, как и его сестра Кэрри и были делом Моза. Моз всегда знал, что с ними происходит, и давал советы, если чувствовал, что брат и сестра нуждаются в нем.

— В мое время, если парень набедокурил, то он, не мешкая, вел девчонку под венец. И так поступали всегда, — Моз хлопнул дверцей кухонного шкафчика. — Я знал, я чувствовал, что твои шатания до добра не доведут.

Тревис потупил глаза и тяжело вздохнул. Спорить с Мозом, а тем более объяснять, что его «шатания» связаны с работой, было делом неблагодарным и бесполезным. Старик разошелся не на шутку, и, пока он не выговорится, никто не сможет вставить ни слова.

— И когда ты собираешься отвести крошку в церковь и загладить свою вину? — Моз с лязгом водрузил сковороду на плиту.

— Не знаю, — Трев наконец оторвался от созерцания собственных босых ног и поднял голову.

— И в чем причина? Я, например, не вижу никаких препятствий. Тревис Велан, ты обязан поступить как честный человек!

— С Натали произошел несчастный случай, — Тревис осторожно подбирал слова. Хотя жители Ройала знали, что могут обратиться к членам клуба в трудную минуту, но многие, в том числе и Моз, даже не подозревали, какими делами приходится заниматься Тревису и его товарищам. — У нее амнезия. Сейчас она пошла на поправку, но многого еще не помнит.

— Однако она помнит, что ты папаша этой прелестницы?

— Да.

— Этого вполне достаточно, — нахмурился Моз. — Судя по ее говору, красотка не из наших краев. И откуда же она? Почему не нашла тебя прежде, чем живот на нос полез?

— Натали из Чикаго, — Тревис знал, что скрывать какие-либо факты от Моза бесполезно. Старик теперь от него так просто не отстанет. — И я не знаю, почему она не сообщила, что носит моего ребенка.

— Чикаго? — Моз почесал в затылке. — И как же она добралась сюда? Одна, с младенцем на руках…

— Она не помнит.

— Когда она приехала?

Тревис глубоко вздохнул. Ничего не поделаешь. Придется выложить все начистоту, или Моз будет выуживать из него информацию по крупицам, пока не докопается до истины.

Быстро и кратко он пересказал все, что случилось. В конце рассказа Тревис добавил:

— Именно поэтому Натали и ребенок поживут некоторое время у нас.

— Если она приехала в ноябре, — задумчиво потянул старик, — а ты был до вчерашнего вечера в отъезде, то она определенно искала тебя.

— Это мы уже выяснили, — Тревис наблюдал, как Отэм жадно осушала бутылочку.

Похоже, перенесенные невзгоды никак не сказались на аппетите малышки.

— Значит, ты должен на ней жениться, — повторил Моз, вытаскивая из холодильника яйца и упаковку бекона. — Представь, если бы кто-то обрюхатил Кэрри и сделал ноги? Как бы ты себя чувствовал?

— Но это совсем другое дело! — запротестовал Тревис. — У нас все было не так.

— И в чем же разница? — презрительно фыркнул Моз. — Мне кажется, что крошка, которая сейчас переодевается наверху, примерно одного возраста с Кэрри.

— Натали на год старше, — быстро ответил Тревис, отлично понимая, что не убедил старика.

— Это сильно меняет дело, — усмехнулся Моз. Но при взгляде на малышку выражение его лица смягчилось. — А она хорошенькая! Когда твоя дочь подрастет, тебе придется палкой отгонять кавалеров.

Тревис удивленно уставился на Моза. Старик никогда не говорил комплиментов. Даже Кэрри, которую он просто боготворил, редко удостаивалась от него похвалы.

— Не волнуйся. Каждый прыщавый подросток, прежде чем приблизится к моей дочери, будет иметь дело со мной!

— Малышка поела? — в кухню торопливо вошла Натали.

Тревис снова был сражен ее красотой. Как тогда в Чикаго, когда он впервые увидел Натали в закусочной. Фиалковые глаза притягивали его, очаровывали, а длинные шелковистые волосы так и просили запустить в них пальцы…

Он помотал головой, прогоняя наваждение.

— Она выпила большую половину бутылочки. Правда, Моз?

— Где-то так, — старик покосился на розовый рожок со смесью, разрисованный танцующими зайчиками.

— Значит, сейчас она срыгнет, — Натали протянула руки к Отэм.

— Позволь мне, — Тревис хотел как можно скорее обучиться всем премудростям обращения с маленькими детьми.

Натали пристально посмотрела на бывшего любовника. С чего это он так старается, если обещал, что не станет отнимать у нее дочь?

Ей стало не по себе. Несмотря на все его обещания, она все еще не доверяла Тревису. А что, если она избежала одной опасности и сейчас угодила в новую ловушку?

— Ты в порядке, Натали? — нахмурился Тревис.

— Все… хорошо, — промямлила молодая женщина. — Уверен, что хочешь попробовать? Процедура не из приятных.

— Думаю, я справлюсь, — ухмыльнулся Тревис.

— Не говори потом, что я тебя не предупреждала. И держи Отэм на полотенце. Так меньше шансов испачкаться.

— Ее будет тошнить? — Тревис встревоженно посмотрел на Натали.

Если бы не опасение, что он хочет забрать у нее малышку, она бы расхохоталась.

— Не то чтобы тошнить, но что-то в этом роде. Обычное дело для маленьких детей.

— И как часто это происходит? — озабоченно спросил Тревис. — Ты консультировалась с врачом?

— Нет. Но знаю, что все младенцы срыгивают после еды. К тому же я не хочу встречаться с врачами. — Заметив удивленный взгляд Тревиса, она поспешно объяснила: — Не люблю докторов. Не могу вспомнить, почему, но даже мысль о медицинском обследовании мне неприятна.

— Ничего страшного, крошка, — Моз неуклюже похлопал Натали по плечу. — Я сам не очень-то доверяю этим докторишкам.

Когда старик снова занялся завтраком, Тревис внимательно посмотрел на Натали.

— Думаешь, отвращение к докторам может иметь отношение к тому, что случилось два месяца назад?

— Я не уверена, — Натали закусила нижнюю губу. — Знаю только, что не хочу иметь с ними ничего общего.

Отэм беспокойно заерзала на руках Тревиса, напоминая родителям о себе.

Натали помогла положить малышку на плечо. Глядя, как Тревис ласково поглаживает крохотную спинку, молодая женщина силилась вспомнить, что же вызвало у нее такую стойкую неприязнь к докторам. Казалось, она уже почти нащупала что-то в своей памяти, еще секунда — и загадка разъяснится. Но это ощущение моментально улетучилось.

— Как узнать, правильно я делаю или нет? — Сразу за вопросом Тревиса раздался булькающий звук.

— Вот тебе и ответ, — Натали вытерла краешком полотенца ротик Отэм.

Тревис брезгливо поморщился.

— Я тебя предупреждала, — Натали не удержалась от смеха.

— Я и не спорю.

Сердце Натали бешено заколотилось, когда она заглянула в карие глаза бывшего любовника. Одиннадцать месяцев назад Тревис был ее богом, а затем открылась вся правда. И время не смягчило боль от обмана.

— Думаю, нужно помочь Мозу, — в этот момент ей надо было находиться как можно дальше от Тревиса Велана.

— А мне что делать? — Тревис разглядывал полупустую бутылочку. — Она будет еще есть?

— Докорми Отэм, а потом она снова срыгнет, — осторожно косясь на Флаффи, расположившегося в паре метров от плиты, Натали глубоко вздохнула и пошла к Мозу. — А после того, как она поспит, я покажу тебе, как ее купать, и научу менять подгузник.

— Думаешь, у меня получится? — В голосе Тревиса звучали сомнения.

— Ты же сказал, что хочешь научиться ухаживать за младенцами, — Натали обернулась и посмотрела на Тревиса. — Без ванны и подгузников не обойтись.

— Ты права. — Тревис осторожно поднес бутылочку со смесью к ротику малышки. — Оказывается, быть отцом не так просто.

Натали улыбнулась.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Что теперь?

Тревис растерянно смотрел на вопящую малышку. Он кое-как снял с нее ползунки, уложил на полотенце и теперь не знал, что делать дальше.

— Сними подгузник, — скомандовала из комнаты Натали. Тревис слышал, как она копается в сумке. — Я сейчас принесу новые ползунки и подгузник.

После того как он покормил Отэм, девочка снова срыгнула и почти сразу уснула. Тревис остался доволен собственными успехами. Но за завтраком Натали сообщила, что собирается продолжить курс молодого отца, едва ребенок проснется.

И вот теперь Тревис стоял посреди ванной комнаты в полной растерянности. Наука обращения с младенцами оказалась сложнее, чем он предполагал.

— А как ты сама узнаешь, что делать? — спросил Тревис, наблюдая за уверенными действиями Натали.

— Думаю, это материнский инстинкт, — Натали пожала плечами. — И конечно, опыт достигается методом проб и ошибок.

Когда она склонилась над Отэм, Тревис почувствовал аромат травяного шампуня и тепло нежного тела.

Господи, как он хотел эту женщину!

— Тревис, ты слышишь меня?

— Что? — Он был настолько поглощен собственными чувствами, что не слушал.

— Я сказала, нужно быть очень внимательным, тогда ты без труда поймешь, что делать, — терпеливо повторила Натали.

— Извини. Значит, отклеиваем концы… — Тревис едва сдержал стон, когда грудь Натали коснулась его руки. — И… снимаем подгузник.

Когда она рассказывала, как держать ребенка при купании, у Тревиса наверняка подскочило давление. Голос Натали, прикосновение ее рук сводили его с ума. И к моменту, когда он вытащил малютку из ванночки и завернул в полотенце, лоб покрывали капельки пота.

— Что дальше? — Тревис вытер взмокшее от напряжения лицо рукавом, в глубине души надеясь, что Натали откажется от его помощи и таким образом даст ему небольшую передышку. Находиться в такой близости от нее и не иметь возможности прикоснуться было настоящей пыткой.

Но вместо этого она вручила ему небольшой белый контейнер и объяснила, как пользоваться присыпкой.

— Она всегда плачет во время купания?

— Ты привыкнешь, — улыбнулась Натали. — Готов к первому уроку пеленания?

— Не уверен, — осторожно ответил Тревис. — Думаю, это не самая моя сильная сторона.

Серебристый смех Натали приятно щекотал его обостренные чувства.

— Ты сам хотел научиться ухаживать за младенцами.

Тревис лишь глубоко вздохнул. Натали улыбнулась и показала, как надеть подгузник. После нескольких минут отчаянной борьбы Тревису удалось облачить дочь в ползунки.

— Видишь, это совсем несложно, — усмехнулась Натали, глядя на его усилия.

— Да, — Тревис перевел взгляд на малышку. — Вот только бы она перестала плакать. А то мне кажется, что я сделал ей больно.

— Тревис, младенцы плачут по тысяче различных причин, — мягко произнесла Натали. — Это единственный пока способ, которым они могут высказаться. У Отэм ничего не болит. Просто она таким образом выражает свое недовольство.

От звуков ее бархатного голоса у Тревиса мурашки побежали по коже. Чтобы хоть как-то отвлечься, он подхватил на руки плачущую малышку.

— Ее слезы сводят меня с ума.

— Скоро ты начнешь разбираться в детском плаче, — Натали приводила ванную в порядок. — И тогда поймешь, что она пытается тебе сказать.

Тревис легонько покачал дочь и поразился, как быстро она успокоилась и уснула.

— Нужно положить ее в кроватку?

Кивая, Натали проследовала в спальню, где накануне он установил детскую кроватку. Тревис осторожно опустил девочку на фланелевую простыню, а Натали укрыла ее легким одеялом, подобрала небольшое устройство, напоминающее рацию, и жестом показала, что они должны покинуть комнату.

— С ней все будет в порядке? — спросил Тревис, едва они оказались в коридоре. — Мне кажется, она еще слишком маленькая, чтобы оставаться одной.

— Все хорошо, — Натали успокаивающе похлопала его по руке. — Видишь, я взяла с собой радионяню. Если Отэм проснется, мы сразу услышим.

Ее прикосновение обожгло Тревиса, и, прежде чем он успел осознать происходящее, Натали оказалась в его объятиях. Не в силах сдерживаться дальше, он прижался к ее губам.

Неожиданно она ответила на поцелуй. Вдохновленный успехом, Тревис с утроенной силой принялся исследовать нежный рот. Его руки осторожно заскользили по стройному телу, остановившись на заострившихся вершинках груди. Блаженный стон, вырвавшийся у Натали, и та сила, с которой она прижалась к нему, подтвердили, что он на верном пути.

Но уже в следующую секунду она оттолкнула Тревиса и отступила назад.

— Пожалуйста… не надо.

Понимая, что зашел слишком далеко, Тревис опустил руки. Он задумчиво потер шею, недоумевая, почему повел себя, словно пятнадцатилетний подросток.

— Прости. Не стоило так поступать.

— Не стоило… — медленно подтвердила Натали, вглядываясь в лицо Тревиса. — Хотя я и не помню, зачем приехала в Техас, одно знаю наверняка. Я не собиралась возобновлять то, что закончилось в Чикаго.

Тревис мог бы сказать, что она ответила на поцелуй, но сейчас, глядя, как Натали торопливо спускается по лестнице, он осознал, что в этом нет никакой необходимости. Она права — их отношения закончились в Чикаго. И если бы не неприятности, Натали Перез никогда не вернулась бы в его жизнь.

При мысли о том, что, попав в переделку, Натали отправилась на его поиски, на лице Тревиса появилась улыбка. Эта женщина может не доверять ему, может вычеркнуть из своей жизни, но она знает, что Тревис из-под земли достанет того, кто осмелится навредить ей или Отэм.

Он взглянул на часы. Еще не прошло и двенадцати часов со встречи Нового года, а ему уже преподнесли массу сюрпризов. Меньше суток назад Тревис обнаружил, что он отец очаровательной двухмесячной малышки. Выяснилось, что таинственная незнакомка, находящаяся под опекой Техасского клуба, была именно той женщиной, о которой он грезил почти каждую ночь. К тому же хотели они оба того или нет, но страсть, сжигавшая их в Чикаго, не ослабела…

Тревис тряхнул головой, прогоняя невеселые мысли. Если первые часы Нового года так богаты событиями, то остается только гадать, что еще готовит для него грядущий год.

Натали всхлипнула, вытерла слезы и огляделась в поисках Флаффи. За пять дней, проведенных на ранчо, она почти привыкла к огромному псу, но все еще с опаской следила за его передвижениями по дому. К счастью, Флаффи интересовали только еда, сон и Моз, за которым собака следовала по пятам.

Она снова склонилась над луковицей, которую крошила для мясного рагу. Натали уже не раз удивлялась, почему у Тревиса нет слуг. Ей всегда казалось, что богатые люди вроде него должны держать целую армию горничных, поваров и домработниц.

Здесь же все было иначе. Помимо Моза на ранчо работали еще два человека, которые присматривали за рогатым скотом и лошадьми.

— Моз, где это болтается мой брат? — В кухню влетела красивая рыжеволосая женщина с поразительными карими глазами. При виде Натали, вытирающей слезы, незнакомка резко остановилась и нахмурилась. — Вы в порядке? Что случилось?

— Все… хорошо. Это… лук, — кивнула Натали.

— Он не должен доставлять неприятностей, — Моз неуклюже, похлопал Натали по плечу. — И почему ты не обратилась ко мне вместо того, чтобы размазывать слезы по лицу?

— Я обещала помогать, — всхлипнула Натали. — Не хотела жаловаться…

— Бедняжка. — Молодая женщина подошла к шкафчику над раковиной, достала оттуда несколько чистых полотенец, смочила их холодной водой и протянула Натали. — Приложите к глазам влажное полотенце. Сразу станет легче. Моз, убери отсюда разделочную доску, а я пока протру стол!

— Полегче, медвежонок. Что-то ты раскомандовалась сегодня, — пробурчал Моз, но немедленно выполнил все указания.

Женщина, которую он назвал медвежонком, чмокнула старика в морщинистую щеку.

— Буду командовать, пока ты не начнешь называть меня по имени, — молодая женщина вытерла стол влажным полотенцем и повернулась к Натали. — Как ваши глаза?

— Уже лучше, спасибо… — Натали осеклась, осознав, что не помнит, как зовут сестру Тревиса.

— Да, кстати, — молодая женщина словно прочитала ее мысли. — Я — Кэрри, сестра Тревиса.

— Спасибо, Кэрри. Я — Натали Перез… подруга вашего брата.

В этот момент из приемника радионяни раздался звук, свидетельствующий о пробуждении малышки.

— У вас есть ребенок? — Глаза Кэрри радостно засияли. — Я очень люблю детей.

Натали кивнула и направилась к раковине.

— Надеюсь, она не слишком разойдется к тому моменту, как я поднимусь.

— Не беспокойтесь, — Кэрри повернулась к выходу. — Я пойду и посмотрю.

— Я сейчас, — Натали тщательно намылила руки.

— В какой она комнате? — крикнула из коридора Кэрри.

— Тревис сказал, что это ваша спальня, — ответила Натали.

Через несколько секунд из динамика раздался голос Кэрри:

— Какая прелестная кроха!

Убедившись, что от рук больше не пахнет луком, Натали поспешила наверх. Увидев, что Кэрри уже поменяла ребенку подгузник, она улыбнулась.

— Спасибо. Она очень нервничает, если ее сразу не перепеленать.

— И как ее зовут? — Кэрри взяла малютку на руки и повернулась к Натали.

— Отэм.

— Милое имя, — сказала Кэрри. — Нет, честно. Правда, весьма необычное.[2] Полагаю, у вас были какие-то причины так назвать дочь.

— Мне очень нравится это время года. — Натали отметила, что вспомнила о себе еще что-то. — Яркие краски, кристально чистый воздух, голубое небо… А когда узнала, что ребенок родится в конце октября — начале ноября, то долго не раздумывала.

Кэрри, качая малышку на руках, чмокнула ее в маленькую пухлую щечку.

— Я тоже хочу ребенка. Они такие славные! Но для начала нужно определиться с папой.

— Это важно, — неуверенно произнесла Натали. Как сказать девушке, что Отэм — ее племянница?

— Привет, медвежонок! Моз сказал, ты меня искала, — в дверях появился Тревис. — Вижу, ты уже познакомилась с Натали и нашей дочерью.

— Вашей… дочерью?! — Кэрри так и замерла с открытым ртом. Несколько секунд она безмолвно переводила взгляд с брата на Натали и обратно. — Ты хочешь сказать, что эта крошка — моя племянница?!

— Как думаешь, из тебя выйдет хорошая нянька? — усмехнулся Тревис.

— Если ты наймешь для этого ангела кого-нибудь другого, я убью тебя, — улыбаясь, произнесла Кэрри. Но в следующую секунду она нахмурилась: — Почему ты не сказал мне, что собираешься стать папой?

— Я и не собирался становиться отцом, — Тревис выразительно посмотрел на Натали.

— Пора кормить Отэм, — Натали не понравилось, в какое русло уходил разговор. Она осторожно взяла дочь из рук Кэрри. — Оставляю вас. Тревис все объяснит. — Накинув на плечо полотенце, женщина вышла из комнаты.

— Итак, братец, пришло время кое-что прояснить, — Кэрри указала на дверь, за которой только что скрылась Натали с ребенком. — Одно ясно: что бы ты ни собирался мне рассказать, ей это не нравится.

— Пойдем в мой кабинет, и я тебя все объясню, — Тревис прикидывал, насколько откровенным можно быть с Кэрри на этот раз.

Зная свою сестру, он был уверен, что она непременно захочет принять участие в расследовании. При мысли об этом Тревис едва подавил смешок. Если эти мерзавцы попадутся Кэрри, им не поздоровится.

Его сестра была спокойной, милой, добросердечной девушкой. Но если кто-то или что-то угрожало людям, которых она любила, милашка Кэрри превращалась в настоящий торнадо, сметавший все на своем пути.

— Что происходит, Трев? — спросила Кэрри, едва они оказались в кабинете. — Ты не знал о ребенке?

— Нет.

— Хочешь сказать, что Натали не рассказала тебе о своей беременности? — возмутилась сестра.

Под сердитым взглядом Кэрри Тревис обошел вокруг стола и опустился в кожаное кресло. Да, она не успокоится, пока он все не расскажет.

— Я узнал о ребенке, только когда вернулся из поездки.

Тревис быстро ввел сестру в курс дела, умолчав о роли в происходящем Техасского клуба. Хотя по городу ходили упорные слухи о роде деятельности его членов, среди них существовало негласное правило: «Слово — серебро, молчание — золото». Даже близкие не были в полной мере осведомлены о заданиях, которые приходилось выполнять Тревису и его напарникам.

— Бедняжка Натали, — Кэрри плюхнулась в кресло и откинулась на спинку. — Она, должно быть, до смерти напугана.

Тревис кивнул.

— Именно поэтому я рассчитываю на твое молчание.

— Я буду нема как рыба! — с жаром воскликнула Кэрри. — А Райан знает?

— Да. И еще несколько человек.

— Ты говоришь о других членах клуба, — его маленькая сестричка отличалась необыкновенной проницательностью.

— Они присутствовали, когда Натали узнала меня и вспомнила, кто она есть на самом деле.

— По крайней мере это объясняет, зачем она приехала в Ройал. Но почему она не связалась с тобой, когда узнала о беременности?

— Будем считать, что произошло недоразумение, и хватит об этом! — Кэрри скорчила недовольную гримасу, и Тревис улыбнулся ей. — Нам с Натали нужно многое уладить, не говоря уже о том, что нужно найти ее преследователей.

— Сейчас это самое главное, — согласилась Кэрри. — Насколько я тебя знаю, ты их из-под земли достанешь.

— Кто бы они ни были, им не поздоровится, — кивнул Тревис.

— А когда ты закончишь, за них возьмусь я.

Тревис решил сменить тему, пока Кэрри не разошлась и не кинулась в бой. Он уселся поудобней. Пришло время и Кэрри ответить на несколько вопросов.

— Я слышал, ты интересуешься этим новым доктором…

— Вижу, ты разговаривал с Райаном, — раздраженно бросила Кэрри. — Уж и не знаю, кто из вас мне больше надоел!

— Мы просто беспокоимся за тебя, медвежонок.

Сестра возмущенно фыркнула.

— Всему есть предел. Одно дело — беспокоиться, а другое — вмешиваться в мою жизнь, — она поднялась и принялась ходить из угла в угол. — Ради бога, Тревис! Мне уже двадцать четыре года, и я сама могу решать, с кем мне общаться, — она остановилась перед братом. — И я не хочу, чтобы Райан или кто-то другой бросались на каждого, на ком я задержу взгляд дольше двух секунд. Передай ему, что мне не нужны охранники.

— Ты моя сестра. Я должен за тобой приглядывать, — упрямо произнес Трев. — Тебе никогда не приходило в голову, что Райан тоже за тебя переживает?

— Вот как? — Кэрри снова плюхнулась в кресло. — Думаю, он забыл бы о моем существовании, если бы ты постоянно не просил его вмешиваться в мою жизнь. — Она буквально сверлила брата взглядом. — Что, впрочем, Райан делает с превеликим удовольствием.

— Мы не вмешиваемся в твою жизнь, Кэрри. Ты уже встречалась с этим парнем? Расскажи мне все, что ты знаешь о нем. Сколько ему лет? Откуда он приехал?

— Его зовут Натан Белден, он доктор. Я не знаю, откуда он. И я с ним еще не встречалась. Но он самый привлекательный мужчина в Ройале.

— Сделай мне одолжение, медвежонок.

— Какое именно?

— Не забывай, что люди не такие, какими иногда кажутся. — Тревис подумал, что следует позвонить Райану и попросить его глаз не спускать с Кэрри.

— Тоже мне — знаток человеческих душ! — фыркнула Кэрри.

— Просто я мужчина, — пожал плечами Тревис, — и отлично знаю, что у нас на уме.

Кэрри рассмеялась и встала. Тревис проводил сестру до двери.

— Береги себя, непоседа.

Она обернулась, обвила его шею руками и чмокнула в щеку.

— Не волнуйся за меня, Трев. Займись лучше вашими отношениями с Натали. Надеюсь, в ближайшее время она станет моей невесткой. Только так я заполучу племянницу в свое безраздельное пользование, — она отстранилась и заглянула Тревису в глаза. — У Натали есть братья или сестры?

— Нет. А почему ты спрашиваешь?

— Значит, я буду любимой тетей Отэм и любимой золовкой Натали, — просияла Кэрри.

Тревис нахмурился, глядя, как сестра весело выбежала из дома. Они с Мозом сговорились, что ли? Все хотят женить его.

Он повернулся к кухне, где Натали кормила дочь. Да, Тревис так и не смог забыть время, которое они провели вместе. Но это еще не повод связывать себя пожизненными обязательствами.

Сердце тоскливо сжалось в груди. Да что с ним происходит? Тревис всегда был уверен, что не создан для брака.

Он станет отцом, о котором любой ребенок может только мечтать. Но женитьба — даже на женщине, от которой он был без ума, — не входила в планы Тревиса Велана. Ни сейчас, ни в будущем.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Тревис? — Натали остановилась в дверях кабинета и устало потерла виски. — Побудь, пожалуйста, часок с Отэм, а я пока вздремну.

— Конечно, — Тревис встал из-за стола. — Ты плохо себя чувствуешь?

— Очень сильно болит голова, — кивнула Натали. — Думаю, мне нужно немного поспать.

Тревис обошел письменный стол и приблизился к ней. На его смуглом лице появилось обеспокоенное выражение.

— И часто тебя мучают головные боли?

— Не помню, чтобы я жаловалась на них. Но на прошлой неделе голова болела почти каждый день.

Тревис обнял ее за плечи и повел к лестнице.

— Может, стоит проконсультироваться с твоим невропатологом?

— Нет! — Натали задрожала от одной мысли. — Я не хочу встречаться ни с доктором Макдуглом, ни с каким-либо другим врачом.

Тревиса поразила ее реакция, и он ласково погладил Натали по волосам.

— Хорошо, хорошо. Я просто предложил. Не хочешь, не надо.

— Мне очень жаль… Я не могу объяснить, но… Я очень боюсь докторов. И с каждым днем страх усиливается.

— Ты всегда их боялась, милая? — мягко спросил Тревис.

— Не уверена. Но думаю, что нет, — Натали напрягала память, силясь вспомнить хоть что-то. — Мне нравился педиатр, к которому меня водили родители. Но он больше походил на дедушку, чем на врача.

Она резко умолкла. Перед глазами возник образ красивого мужчины в белом халате. Он ласково улыбался, но глаза незнакомца оставались холодными и бездушными. Они смотрели насквозь, точно рентген. Однако видение тут же исчезло…

Дрожа всем телом, Натали крепче прижалась к Тревису.

— Я почти уверена, что страх перед врачами появился недавно.

— Это как-то связано с твоим приездом в Ройал? — Тревис легонько коснулся губами ее лба.

— Думаю, да, — его поцелуй приятно согрел кожу, и сосредоточиться стало очень трудно. Объятия Тревиса принесли Натали чувство защищенности и спокойствия. Она знала, что должна отстраниться, но в эту минуту не могла пересилить себя. — Но не могу сказать наверняка, — она тяжело вздохнула. — Ужасное ощущение. Кажется, я вот-вот вспомню, но воспоминания ускользают…

— Понимаю, милая, — он ласково похлопал ее по спине, затем отстранился и взял в ладони лицо Натали. — Давай поднимемся наверх, и ты вздремнешь. А я возьму Отэм к себе. Она составит мне компанию, пока я просматриваю счета.

— Если тебе понадобится моя помощь…

— Я знаю, где тебя найти, — в улыбке Тревиса было столько нежности, что у Натали подкосились ноги. — Поверь мне, если у меня что-то не получится, ты узнаешь об этом первая.

Несмотря на сильную головную боль, Натали не удержалась от смеха.

— Намекаешь на смену подгузников?

Тревис рассмеялся в ответ и обнял ее за талию.

— Да. Я могу покормить и искупать малышку, меня не раздражает ее плач. Но я скорее голый буду продираться через кактусы, чем решусь взяться за эти подгузники, — он распахнул дверь в спальню.

— А я-то полагала, что морским пехотинцам все по плечу! — Натали застыла с открытым ртом. — О господи! Я только что вспомнила, что сразу после школы ты служил в морской пехоте! В твои обязанности входило… — она нахмурилась, вспоминая, — собирать какую-то информацию…

— Правильно, — ободряюще сказал Тревис. — Я был в разведывательном батальоне. Еще что-нибудь помнишь?

— Кажется, ты в это время посещал курсы для колледжа, а после демобилизации воспользовался грантом для военнослужащих и получил высшее образование, — Натали закусила губу. — Но я не уверена…

— В чем?..

— Богатые люди не идут в армию, чтобы заработать на учебу…

— Я не всегда был богатым, — Тревиса неприятно поразили нотки осуждения, звучавшие в ее голосе. Решив выяснить все до конца, он опустился на кровать и усадил на колени Натали. — Чем тебе не нравятся состоятельные люди?

Она закусила нижнюю губу, силясь вспомнить.

— Богатые всегда используют других в своих целях, а потом вышвыривают, как ненужную вещь, — наконец произнесла Натали. — Мой отец много лет проработал в частной компании. Он был у самых истоков, помогал строить бизнес.

— И что произошло?

— Однажды приехал владелец фабрики, вызвал отца в кабинет и сказал, что он уволен. — Натали, не отрываясь, смотрела на стену, словно там было все это написано. — А когда папа спросил, за что его увольняют, ему ответили, что дешевле взять на его место новичка, чем выплачивать премии опытному, заслуженному сотруднику. И если отец доработает до пенсии, компания понесет дополнительные расходы на его содержание.

— Твой отец подал на них в суд?

Натали несколько секунд помолчала, затем покачала головой.

— Он не стал. Разговор состоялся наедине, у папы не было никаких доказательств. Мистер Мэрфи пошутил, что на деньги, сэкономленные на папиной пенсии, он вполне сможет купить себе загородный дом… — Натали закрыла глаза. — А всем остальным сотрудникам мистер Мэрфи сообщил, что папа допустил несколько грубых ошибок при закупке производственных материалов и из-за этого компания понесла большие убытки. Вот такой была официальная версия, по которой уволили моего отца…

Если бы только этот тип попался Тревису в суде! Уж он бы с ним разобрался!..

— И твой отец не настаивал на расследовании?

— Он был слишком подавлен, — Натали смахнула слезу. — А меньше чем через год папа умер…

Тревис прижал ее к себе.

— Этот Мэрфи поступал так же с другими сотрудниками?

— Да, и не раз. Но те люди не принимали увольнение так близко к сердцу. Для папы же фабрика была всем, он посвятил работе на ней всю жизнь. Особенно после маминой смерти. А после увольнения он остался один на один со своим горем.

— Ему пришлось нелегко, — мягко произнес Тревис.

Сейчас он уже ничем не мог помочь отцу Натали.

— Самое печальное, что папа, вероятно, продолжил бы работать до самой смерти. Он никогда не задумывался о пенсии. Поэтому компания бы ничего не потеряла, — ее голос сорвался, и Натали всхлипнула.

— Милая, не все богатые люди походят на этого Мэрфи.

Натали оттолкнула его от себя и резко встала. Когда она вновь повернулась, в ее глазах блестели слезы.

— Вы все одинаковые! И ты не исключение. — (Ее слова больно поразили Тревиса в самое сердце.) — Я доверяла тебе, а ты лгал мне после того, как мы стали близки. Ты даже не назвал своего настоящего имени.

Тревис поднялся и подошел к Натали.

— Милая, ты помнишь, что я сказал тебе в тот вечер?

— Я… не знаю, — она сделала шаг назад.

Он положил руки ей на плечи.

— Пора прекратить винить меня во всех смертных грехах. Я же объяснил тебе, что расследую одно дело и не могу открыть свое настоящее имя, чтобы не нарушить конспирацию.

— Но откуда мне знать, что ты сейчас не врешь? — В ее голосе звучало сомнение.

— Все, что я тебе сейчас скажу, могут подтвердить Моз, Кэрри или любой из членов клуба, — Тревис ободряюще улыбнулся. — А если их слов недостаточно, я покажу тебе мои банковские счета и свожу тебя в судебный департамент.

Натали внимательно смотрела на него. Эти несколько секунд показались Тревису целой вечностью. Наконец она кивнула.

Тревис глубоко вздохнул.

— Ты была совершенно права, когда говорила, что я служил в морской пехоте. Я уехал в учебный лагерь спустя несколько дней после того, как закончил школу. И я действительно окончил университет благодаря гранту.

— Но…

Тревис прижал палец к ее губам, не давая договорить.

— Ты обещала, что выслушаешь меня. Спустя приблизительно три месяца после того, как я вышел из учебного лагеря, мои родители погибли в автомобильной катастрофе.

— Ох, я так сожалею… — Натали осторожно погладила его по щеке. — Вам с Кэрри пришлось нелегко.

Тревис кивнул, чувствуя, как к горлу подступает комок. Прошло четырнадцать лет, но воспоминания о той давней трагедии все еще причиняли боль.

— Это был один из худших моментов в нашей жизни.

— До твоего возвращения из армии Кэрри жила с родственниками?

— У нас никого не осталось, а я должен был отслужить еще три с половиной года.

— С кем же она осталась?

— К счастью, родители Райана Эванса приняли Кэрри. Наш папа был управляющим на их ранчо, и они любили ее и заботились о ней, словно о собственной дочери.

— Я рада, что вам было к кому обратиться за помощью, — сказала Натали.

— Не знаю, что бы мы без них делали. Но я не собирался все время сидеть на их шее, планировал обеспечить будущее себе и Кэрри.

— Каким образом? — Целеустремленность, с которой он говорил, покорила Натали.

— Я сделал ставку на разведение скота. Конечно, пришлось нелегко, пришлось экономить каждый цент. Но спрос рос, и мне удалось сколотить неплохое состояние.

Она нахмурилась.

— Не думала, что сельское хозяйство приносит такой доход.

— Ничего сложного, если знаешь, что делаешь. Мои дела пошли на удивление хорошо, а с небольшой долей везения… — Тревис пожал плечами. — После армии я удачно вложил некоторую сумму в недвижимость. Так что теперь наше с Кэрри финансовое будущее обеспечено, — он осторожно коснулся щеки Натали. — Поверь мне, милая, я заработал свои деньги честно, и при этом никто не пострадал.

Натали размышляла над услышанным.

— Но почему ты не рассказал мне все в тот вечер?

— Я расследовал одно дело, и для того, чтобы собрать необходимую информацию, приходилось соблюдать строжайшую конспирацию. — Тревис взял Натали за руки и заглянул в глаза. — Но я старался быть с тобой предельно откровенным. Настолько, насколько позволяло мое задание, — он улыбнулся, и у нее перехватило дыхание. — И знаешь, почему?

Вместо ответа Натали покачала головой, не доверяя собственному голосу.

— Кроме того, что я не мог рассказать тебе всю правду, мне хотелось узнать твое истинное ко мне отношение. Я никогда не отрицал, что богат. Лишь не говорил тебе, чем занимаюсь. Единственное, в чем я не был до конца честен, так это причина моего приезда в Чикаго. Скрыл я и свое настоящее имя. — Прежде чем Натали ответила, он поцеловал ее в кончик носа и отстранился. — А сейчас отправляйся в постель. Тебе нужно вздремнуть.

— Но…

Тревис не дал ей договорить.

— Мы все обсудим позже, когда ты будешь лучше себя чувствовать.

Натали хотела было возразить, что голова ее совсем прошла, но, глядя, как Тревис перекладывает ребенка в переносную люльку, решила, что ей лучше побыть одной и все хорошенько обдумать. Неужели она все это время заблуждалась?

— Сладких снов, милая, — Тревис поцеловал ее в щеку. — Я разбужу тебя к ужину.

Натали долго размышляла над услышанным. Конечно, его богатство появилось не в тот день, когда он забыл бумажник в ее квартире. А о Техасском клубе скотоводов она слышала от Тары Эндовер и Мариссы Сорренсон. По слухам, члены клуба действовали как благородные рыцари, которые использовали свои деньги и положение, чтобы сделать этот мир лучше. Женщины рассказали, что время от времени члены клуба пропадали на продолжительное время, а после их возвращения журналисты сообщали, что неизвестный источник помог властям раскрыть преступление или передать преступника в руки правосудия.

Значит, в Чикаго Тревис приехал по поручению Техасского клуба?

Чем больше Натали думала, тем больше все случившееся обретало смысл.

А когда она заснула, ей приснился благородный рыцарь в белых доспехах, готовый прийти на помощь любому, кто в нем нуждается. И рыцарь был поразительно похож на Тревиса.

— Билли, спустись к южному пастбищу и помоги Хуану объездить двух новых кобыл, — распорядился Тревис. — Моз скоро позовет нас обедать.

— Ладно, босс, — долговязый девятнадцатилетний паренек потер ладони о джинсы. — Надеюсь, Моз приготовил достаточно бутербродов. Я так голоден, что съем слона.

Тревис засмеялся и наколол на вилы новую порцию сена.

— Ты когда-нибудь наедаешься?

Юноша покачал головой, его веснушчатое лицо расплылось в улыбке.

— Крайне редко. Мама говорит, что накормить меня — все равно что наполнить бездонную бочку.

— Она права, — Тревис подгреб еще один пук сена.

— Тревис?

Услышав голос Натали, он нахмурился. Она находилась на ранчо уже полторы недели и еще ни разу не выходила из дома.

Тревис воткнул вилы в сено и вышел из сарая. Натали стояла перед входом.

— Что-то не так, милая?

Она покачала головой.

— Нет. Просто Моз попросил меня позвать вас на обед.

— Добрый день, — из сарая появился Билли. — Сбегаю за Хуаном и вернусь. Я мигом.

— Как он торопится! — Натали, улыбаясь, смотрела вслед пареньку.

— Когда дело касается еды, Билли не мешкает, — кивнул Тревис.

Он нахмурился и. перевел взгляд на телефонный аппарат на стене. Что еще задумал Моз? Почему старик сам не позвонил и не позвал их на обед?

Тревис стянул перчатки и засунул их в карман джинсов.

— А кто остался с Отэм?

— Кэрри.

— Я мог бы догадаться. — Кэрри, к величайшему удовольствию старшего брата, с некоторых пор стала проводить здесь все свободное время.

— Она привезла мне несколько книг, — Натали вглядывалась в глубь сарая, где в загоне стояла Шейди Леди. — Но, думаю, это лишь предлог повидаться с племянницей. — Кобыла высунула наружу морду и потянула ноздрями. Натали улыбнулась: — Какая красивая!

— Любишь лошадей? — Тревис подошел к загону и погладил кобылу по морде.

Натали склонила голову набок, сосредоточенно хмуря лоб.

— Думаю, да. Странно, но лошадей я совсем не боюсь. А вот больших собак… Я вспомнила, почему боюсь собак!

— И почему, милая?

Когда прошла та сильная головная боль, что мучила ее несколько дней назад, Натали все чаще вспоминала кусочки из прошлой жизни. Однако она все еще не могла назвать имя своего преследователя.

— Когда мне исполнилось тринадцать, немецкая овчарка нашего соседа прорыла под забором нору и покусала меня, — она поморщилась и потерла предплечье.

Тревис обнял ее.

— Сильно покусала?

— К счастью, на мне было плотное зимнее пальто, которое спасло меня. Но я до сих пор помню, как эти ужасные челюсти сомкнулись на моем плече, — она покачала головой. — Только подумай, я помню все эти мелочи из детства, но не могу сказать, что происходило два с половиной месяца назад…

— Потерпи еще немного, милая. Ты каждый день вспоминаешь что-то новое, — Тревис поцеловал ее в макушку.

Натали подошла к кобыле и похлопала ту по морде.

— У тебя много лошадей?

— В данный момент двадцать, но через несколько недель родятся еще пять, — он улыбнулся и показал на денник за своей спиной. — К концу месяца Билли и Хуан решат, что работают в роддоме.

Ее глаза расширились, затем она прикрыла рот рукой.

— Натали?.. — встревожился Тревис.

— Кажется, я работала в родильном доме, — неуверенно произнесла она.

— Милая, когда мы познакомились, ты работала официанткой в закусочной, — мягко поправил ее Тревис.

Натали кивнула.

— Мистер Крэддок… — молодая женщина запнулась, но затем продолжила уже более уверенно: — Да, его звали Крэддок! Он уволил меня, когда выяснилось, что я беременна. Видите ли, большинство клиентов знает, что я не замужем. Да и не очень прилично держать в официантках беременную.

— Увольнять женщину, ждущую ребенка, одинаково незаконно, независимо от того, замужем она или нет, — Тревис не мог понять, почему нерадивых работодателей еще не привлекли к ответственности по закону. Если бы хоть один встретился с ним в суде, он нашел бы способ заставить предпринимателя соблюдать трудовой кодекс! — Как же ты устроилась в клинику?

— Я не помню. Одно могу сказать точно — это был родильный дом. — Натали удивленно покачала головой. — Но как я смогла работать в клинике, если я так не люблю докторов?

— Я не знаю, милая…

Тревиса уже не покидало предчувствие, что неприязнь к докторам тесно связана с ее работой в роддоме. И все-таки стоит поблагодарить Бога за возвращение в его жизнь этой женщины…

В тот вечер, когда Натали наткнулась на его удостоверение и выгнала из своей квартиры, Тревис успокаивал себя, что все к лучшему. Взаимное влечение слишком быстро набирало обороты и так же стремительно закончилось.

Теперь, узнав Натали получше и учитывая, что их связывал общий ребенок, он так просто не сдастся. Ее неприязнь к состоятельным людям имела все основания, а он лишь укрепил ее в этом мнении, когда ушел без боя.

Но главная причина, по которой Тревис чувствовал вину, заключалась в том, что Натали пришлось самой заботиться о себе во время беременности. Внутренний голос подсказывал ему, что именно из-за его безразличия она вынуждена была устроиться на работу, которая, возможно, и подставила под удар ее жизнь и жизнь ребенка.

— Ты помнишь название клиники? — Если да, то именно оттуда и следует начать расследование.

Натали помолчала. Затем отрицательно покачала головой.

— Ну вот, — разочарованно потянула она. — Больше ничего не помню…

— Все в порядке, милая, — Тревис притянул ее к себе. — Ты и так много вспомнила. Держу пари, что память вскоре восстановится совсем.

— Я надеюсь, — Натали склонила голову ему на плечо.

Некоторое время они стояли молча, затем Тревис наконец решился спросить о том, что мучило его с момента, когда он столкнулся с Натали на вечеринке Сорренсонов.

— Натали?

— Мм?

Тревис колебался, но желание знать правду пересилило.

— Ты скрыла от меня беременность, потому что я… богат?

Натали отстранилась, внимательно посмотрела на него и кивнула.

— Да.

В его душе поднялась буря негодования, но Тревис сдержался. В конце концов, он уже давно знал ответ. Просто хотел подтверждения.

— Что меняет пара моих миллионов? Да большинство женщин попыталось бы обязательно вытрясти из меня приличное пособие на ребенка!

В глазах Натали появилось то самое настороженное выражение, как в тот вечер, когда он привез ее на ранчо.

— Я боялась, что, когда ты узнаешь… ты… — она закрыла глаза, словно собственные слова причиняли ей боль. — Захочешь… отобрать у меня дочь.

— Почему ты так решила? — Тревис едва сдерживался. — Я думал, ты знаешь меня гораздо лучше.

— Ты оказался не тем, за кого себя выдавал. Что я еще могла подумать? — защищалась Натали.

— Но я же все объяснил…

— Теперь я понимаю, почему ты не мог сказать мне настоящее имя, не разъяснил цель твоего приезда в Чикаго, — перебила его Натали. — Но год назад я знала только то, что ты меня обманул! Тот человек, которым я тебя считала, ни перед чем бы не остановился, чтобы забрать Отэм себе. А теперь оказалось, что я заблуждалась. Ты совершенно другой. — Она глубоко вздохнула, словно набираясь смелости для признания. — Разве у меня был бы шанс выиграть процесс? С твоими-то деньгами и связями…

Гнев улетучился, словно туман на рассвете. Учитывая ее прошлый опыт, естественно, что Натали настороженно отнеслась к известию о его богатстве и юридической карьере. Превращение техасского ковбоя в преуспевающего адвоката напугало молодую женщину.

Истинные мотивы ее поступков начали проявляться более четко.

— Ты все еще думаешь, что я хочу отобрать у тебя Отэм?

Натали закусила нижнюю губу.

— Нет, ты на такое не способен, — она несколько секунд смотрела на Тревиса, затем нежно провела по его лицу ладонью. — А еще я знаю, что ты никогда не позволишь сделать это кому бы то ни было.

Она поверила в то, что он защитит их дочь! Изнывая от тоски в сердце, Тревис в ту же секунду поклялся, что скорее умрет, чем снова потеряет эту женщину. Он должен как можно скорее рассказать остальным членам клуба обо всем, что вспомнила Натали. Нужно сообщить о ее работе в клинике и боязни врачей. Пока он охраняет ее и дочь, его товарищи проверят версию с больницей.

— Пойдем в дом, — наконец нарушил молчание Тревис. — Моз с меня три шкуры спустит, если мы опоздаем к обеду.

— У вас с ним особенные отношения, — улыбнулась Натали.

— Не то чтобы… — Тревис чмокнул ее в макушку. — Я плачу ему каждый месяц, взамен Моз готовит, убирает и по совместительству пытается управлять моей жизнью.

— Судя по тому, что я видела, ему это неплохо удается, — рассмеялась Натали.

Тревис рассмеялся в ответ и подтолкнул ее к дверям.

— Если бы Моз старался получше, думаю, меня бы вообще лишили здесь права голоса.

Натали улыбнулась.

За последние дни ей представилась возможность наблюдать, как Тревис ведет себя в разных ситуациях. Он совсем не походил на тех миллионеров, которых она много раз видела по телевизору. Вместо того чтобы высокомерно отдавать приказания, грубо и пренебрежительно общаться со своими работниками, Тревис просил их выполнить ту или иную работу, учитывая мнение каждого. И сам он трудился наравне со своими помощниками, не гнушаясь самой грязной работы.

Еще больше поражали его отношения с Мозом. Натали видела, как Тревис заботится о старике. А управляющий легко мог высказать молодому хозяину свое мнение по поводу того, что тот должен или не должен делать. И, что самое удивительное, Тревис всегда выслушивал его и время от времени даже следовал советам старика.

Мысли Натали свернули на тему их взаимоотношений с Тревисом. К сожалению, сейчас ничто не говорило о том страстном романе, который они пережили в Чикаго.

Странная печаль заполнила ее сердце, когда они пересекли внутренний двор и направились к кухонной двери. Они могли бы снова быть вместе, но находились друг от друга так далеко, как никогда.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Тревис припарковал машину у клуба и посмотрел на часы. Он опаздывал, но ничего не мог поделать. У Натали снова разболелась голова, и ему пришлось сидеть с дочерью. Как бы Тревис ни был предан клубу и тому общему делу, которое они делали, Натали и Отэм сейчас для него намного важнее.

Он вошел в здание, которое Генри Лэнгли построил в 1910 году, когда основал Техасский клуб скотоводов, пересек элегантный холл. По пути кивнул нескольким старейшим членам, которые с комфортом расположились в кожаных креслах у стены, украшенной головами животных. Перед джентльменами на столике стоял полупустой графин с бренди и два стакана. Тревис мог поклясться, что эти двое пили за успешно выполненные в молодые годы задания.

Дойдя до двери в дальнем конце холла, Тревис оказался в небольшой комнате, предназначенной для совещаний. Здесь его поджидали Дэвид Сорренсон, Райан, Алекс Кент, шейх и Клинт Эндовер.

— Что случилось, Трев? — спросил Райан.

— Простите за опоздание. Мне нужно было выкупать ребенка. — Он заметил, как лица друзей расплылись в улыбке. — Что такое?

— Кажется, ты совсем освоился в роли отца, — ухмыльнулся Алекс.

Тревис пожал плечами и уселся в одно из стоящих полукругом кожаных кресел.

— Не говори о том, чего не знаешь, Кент.

Алекс шутливо замахал руками.

— Даже и не мечтай! Я не создан для отцовства.

— Джейн, то есть Натали, вспомнила что-нибудь? — спросил Клинт Эндовер.

Он только что возвратился из свадебного путешествия, и Тревис мог поклясться, что никогда не видел более счастливого человека.

Прежде чем он успел ответить, а также поздравить Клинта с бракосочетанием, появился официант.

— Добрый день, сэр. Как обычно или сегодня предпочтете что-нибудь покрепче?

— Пиво вполне подойдет, Джимми. Спасибо.

Официант так же беззвучно исчез.

Тревис перевел взгляд на друзей.

— Натали вспомнила, что во время беременности работала в родильном доме. Она жутко боится врачей.

— Она помнит название клиники или доктора, с которым работала? — подался вперед Дэвид Сорренсон.

— Пока нет, — Тревис подождал, пока Джимми поставит перед ним бокал с пивом и покинет комнату, и только затем продолжил: — И она все еще не знает, откуда в сумке для подгузников взялись пятьсот тысяч долларов…

— Память скоро восстановится, — предсказал Дарин, отхлебывая свой неизменный кофе.

— Я очень на это надеюсь, — Тревис потянулся к бокалу с пивом.

После того как они обсудили детали, которые вспомнила Натали, и дела, касающиеся расследования, Клинт встал с кресла.

— Думаю, нам следует быть начеку, если те мерзавцы, которые подожгли дом Тары, нападут на ранчо. И конечно, нужно ждать, пока Натали не вспомнит название клиники.

— Согласен, — Дэвид направился к дверям вслед за Клинтом. — Как только мы выясним название, можно взяться за хозяина больницы.

— Эй, куда это вы направились? — окликнул их Райан.

— Лично у меня медовый месяц, — ухмыльнулся Клинт. — Как ты думаешь, куда я иду?

— Я тоже лучше поеду к жене. Думаю, мы с ней займемся чем-нибудь поприятней, чем протирать штаны с вами, парни.

— Пойду посмотрю, что делается в холле, — Алекс присоединился к уходящим. — Может, кто-то из стариков составит мне компанию в бридж?

— Если понадобится моя помощь, я на ранчо у двоюродного брата, — сказал Дарин, догоняя Алекса в дверях.

Когда поднялся Райан, Тревис остановил друга.

— У тебя есть несколько минут?

— Конечно, — Райан настороженно посмотрел на приятеля. — Собираешься просить меня понянчиться с малюткой Кэрри?

— Я не расскажу ей, что ты до сих пор считаешь ее малюткой, — усмехнулся Тревис. — А то тебе не поздоровится.

— Я уже почти заработал язву, гоняясь за твоей сестренкой по всему городу. — Райан потер живот. — Едва Кэрри замечает меня поблизости, как сразу пускается наутек.

— Она уже встречалась с этим Белденом?

— Я бы знал. — Райан покачал головой. — Парень нигде, кроме клиники, не появляется. И это чрезвычайно злит Кэрри. Ей только удалось узнать, что темноволосый доктор высокого роста — холостяк. — Райан рассмеялся. — Между прочим, я тоже подхожу под эти параметры.

Однако в его голосе прозвучали едва уловимые горькие нотки, которые не ускользнули от Тревиса. Он задался вопросом — что происходит? Неужели Райан относится к Кэрри не только как к сестре лучшего друга?

— Если ты присмотришь за ней, пока я не решу проблему с Натали, я буду тебе чрезвычайно признателен.

— Боюсь, что наша малышка разделается с нами обоими раньше, чем мы докопаемся до истины.

— Ты же знаешь, что в другой ситуации я бы не стал просить, — искренне произнес Тревис. Он решился пустить в ход свой главный козырь: — У меня нехорошее предчувствие насчет этого парня.

Он не кривил душой. Нежелание Белдена общаться с окружающими настораживало. Такое поведение не характерно для врача, который собирается обзавестись собственной практикой. Особенно в таком небольшом городке, как Ройал, где все знали друг друга в лицо. Складывалось впечатление, что доктор или слишком высокого о себе мнения, или ему есть что скрывать.

— Перестань, Тревис. Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на меня, — сдался Райан. — Но когда я вылечу язву, то пришлю тебе счет.

Тревис рассмеялся, и приятели направились к выходу.

— Моз, вы не знаете, где Тревис? — Натали не рискнула подойти ближе, потому что Флаффи, лежащий у ног старика, поднялся при звуке ее голоса.

— После возвращения из города он отправился в конюшню проведать Шейди Леди. Говорит, жеребенок появится со дня на день.

Натали опасливо косилась на Флаффи. Когда пес добродушно улегся у ее ног, из груди молодой женщины вырвался вздох облегчения. Хотя она уже почти не боялась, привыкнуть к тому, что по дому разгуливает собака размером с пони, оказалось нелегко.

— Похоже, ты ему понравилась, — усмехнулся Моз.

— С чего вы взяли?

— Этот пес никогда не ложится у ног посторонних, — засмеялся старик. — Только члены семьи удостоены привилегии наступать на него, куда бы ни пошли.

Натали почувствовала, как к горлу подступил комок. То, что Моз приравнял ее к членам семьи, неожиданно растрогало ее до слез.

Она непроизвольно нагнулась и погладила Флаффи. Когда пес в знак признательности облизал ей руку, сердце Натали в испуге сжалось, но, к ее величайшему удивлению, собака даже не попыталась ее укусить. Флаффи просто лежал у ног молодой женщины и радостно махал хвостом.

— Вот видишь? — Моз похлопал Натали по плечу. — Он только что подтвердил мои слова: добро пожаловать в семью!

— В семью? — глупо улыбаясь, переспросила Натали.

— Ну да. Теперь ты член его семьи. С мастифами всегда так. Думаешь, что ты его хозяин, а на самом деле это он руководит тобой.

Натали снова погладила Флаффи и была вознаграждена новым приливом собачьих нежностей.

— Кажется, я ему на самом деле нравлюсь. Если только он не пробует меня на вкус…

Она все еще размышляла о Флаффи, когда сильные мужские руки приподняли ее и прижали к груди.

— О господи! — Сердце Натали бешено колотилось. И она не могла сказать наверняка — от чего больше: от испуга или от нежности к обнимавшему ее мужчине. — Ты напугал меня до смерти, Тревис.

— Извини, милая, — от звука бархатного голоса и близости мужского тела Натали затрепетала.

— Я… я тебя искала, — она поразилась, как хрипло звучал ее голос.

— Теперь, когда ты меня нашла, что собираешься делать с находкой? — поддразнил ее Тревис.

Натали покраснела до кончиков волос, заметив ухмыляющуюся физиономию Моза.

— Я кое-что вспомнила про клинику.

— Что именно? — Тревис развернул ее к себе лицом.

— Возможно, это совершенно не важно, но каждый раз, вспоминая о клинике, я не только испытываю страх, но и грущу. — Натали нахмурилась. — А ведь родильный дом должен быть связан со счастливыми воспоминаниями. Мне кажется, это нехорошее место.

— Что-нибудь еще? — спокойно спросил Тревис.

Натали покачала головой.

— Я чувствую, что вот-вот все вспомню, но мысль тут же ускользает…

— Просто ты слишком зациклена на своих воспоминаниях. — Тревис поцеловал ее в кончик носа. — Как насчет вечера? Может, расслабимся вечером? Развлечемся немного?

— Что ты имеешь в виду?

Тревис ласково улыбнулся в ответ, и Натали почувствовала, как по телу разливается тепло. Теперь она не видела ничего вокруг, кроме этих добрых глаз.

— Помнишь, как мы ели попкорн, валялись на диване и смотрели старые фильмы?

Не доверяя собственному голосу, Натали кивнула. Это воспоминание вернулось к ней одно из первых в тот вечер, когда она столкнулась лицом к лицу с Тревисом на вечеринке у Мариссы и Дэвида. Когда-то они частенько проводили вечера таким образом, а затем подолгу занимались любовью и засыпали в объятиях друг друга…

— Я помню все, что происходило до увольнения из закусочной, — она перевела дыхание. — А вот события после — до момента, когда я очнулась в больнице Ройала, покрыты мраком.

— Забудь обо всем на сегодняшний вечер, — улыбнулся Тревис. — Так что скажешь на то, чтобы провести вечер как в старые добрые времена, когда Отэм уснет?

— И ты помнишь мой любимый фильм? — лукаво спросила Натали.

Тревис кивнул и нагнулся к ее уху, понизив голос до шепота.

— Конечно. «Это случилось ночью» с Кларком Гейблом и Клодетт Колберт.

Сердце Натали бешено заколотилось. Он помнит, как называется ее любимая романтическая комедия! Кроме того, именно этот фильм они смотрели в тот вечер, когда впервые занялись любовью…

— Не уверена, что это хороший выбор, — Натали с трудом подбирала слова.

— А я уверен. Фильм просто превосходный. То, что надо для первого свидания, — Тревис запечатлел на ее губах легкий поцелуй. — Значит, в девять я жду тебя в гостиной.

— А если я решу почитать книжку или пораньше лечь спать? — Натали не знала, как реагировать на предложение.

На его лице появилось такое выражение, что у нее подогнулись ноги.

— Тогда я поднимусь и разбужу тебя, милая.

Тревис плюхнулся на кушетку рядом с Натали, приглушил свет и взял со столика пульт.

— Готова?

— Зачем ты выключил свет? — удивленно спросила молодая женщина.

— Ты же сама говорила, что так лучше. Похоже на кинотеатр, — он включил плеер, положил пульт на край стола и притянул Натали к себе, словно выпутывая ее из клубка, в который она свернулась на краю дивана. — Я попросил Моза дать попкорну стечь. Насколько я помню, ты не любишь, когда он в масле.

— Ты все обо мне помнишь? — Натали внимательно посмотрела на Тревиса.

— Милая, я помню каждый миг, который мы вместе провели в Чикаго, — он запустил руку в ее волосы, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы. — Ты не пьешь кофе, зато любишь горячий чай с медом и лимоном. Твой любимый цвет — розовый. В начальной школе у тебя была рыбка по имени Ромео. — Тревис наклонился и зашептал ей на ухо: — А еще ты спишь на правой стороне кровати и после занятий любовью хочешь, чтобы тебя обнимали.

Глаза Натали расширились.

— Тревис, я даже не думала…

— Тсс, милая, — он прижал палец к пухлым алым губам. — Фильм начинается.

Следующие полтора часа они молча наблюдали, как на экране строят свои непростые отношения Кларк Гейбл и Клодетт Колберт. Когда пошли титры, Тревис потянулся и включил свет.

— Хочешь посмотреть еще какой-нибудь фильм?

— Не знала, что ты любишь старое кино, — Натали повернулась к нему. — Я помню, что тебе больше нравились приключенческие фильмы и боевики.

Тревис улыбнулся в ответ и поцеловал ее в макушку.

— Это было до того, как я встретил симпатичную официантку, которая приучила меня к киноклассике тридцатых и сороковых.

Натали несколько секунд молчала, размышляя над чем-то, и затем подняла голову.

— Я могу задать тебе один вопрос, Тревис?

— Спрашивай все что угодно, милая.

— Почему все это время ты хранил воспоминания обо мне? Смотрел старые фильмы?

— Я не смог тебя забыть, — не колеблясь, ответил Тревис и притянул Натали к себе на колени. — И фильмы я смотрел, потому что они напоминали о тебе.

— Даже не знаю, что сказать, — услышанное потрясло ее до глубины души.

Тревис откинул за плечи ее длинные волосы и поцеловал в шею.

— А ты, Натали? Вспоминала обо мне? Ты хоть раз думала о том месяце, который мы провели вместе?

Натали, не отрываясь, смотрела на него, и медленно кивнула.

— Я думала о тебе каждый день. Ты любишь сладкий чай со льдом и прожаренные стейки. Тебе нравится синий цвет, а в душе по утрам ты поешь песни Джорджа Стрэйта.

Ее признание тронуло Тревиса. Он почувствовал, как в душе потихоньку тает лед, образовавшийся после их расставания. Он еще крепче прижал Натали к груди.

— А помнишь, какой фильм мы впервые посмотрели вместе?

— «Мышьяк и старое кружево» с Кэри Грантом, — ответила она, улыбаясь. — Один из моих любимых.

— На следующий вечер мы смотрели «Касабланку», а затем…

— Ты помнишь, когда и какие фильмы мы смотрели? — Натали уставилась на него с нескрываемым удивлением.

— Не все, но многие, — усмехнулся Тревис. Склонившись к ней, он тихонько добавил: — Например, после сегодняшнего фильма мы впервые занялись любовью.

Когда его губы коснулись щеки, у Натали перехватило дыхание.

— Тревис, не думаю, что это хорошая идея…

— Наверное, — губы Тревиса спустились ниже, к ее шее. — Хочешь, чтобы я остановился?

— Нет… да, — Натали глубоко вздохнула. Прикосновения обжигали кожу, а сердце бешено колотилось в груди, грозясь вырваться наружу. — Я… я не знаю.

— Сказать, что я думаю? — хрипло спросил Тревис.

Не в силах произнести ни слова, Натали только кивнула в ответ.

— Я думаю, тебе нравится, когда я тебя целую. Ты просто колеблешься, стоит ли нам снова сближаться, — прошептал он. От его теплого дыхания у Натали мурашки побежали по коже. — Разве я не прав, милая?

— П-прав.

— Тогда предоставь мне действовать по своему усмотрению.

И прежде, чем она смогла возразить, их губы слились в поцелуе. Все сомнения и страхи Натали развеялись, словно туман. Она таяла в объятиях мужчины, которого когда-то любила. Вдыхала такой знакомый аромат, состоящий из запаха одеколона, лосьона для бритья и чего-то неуловимого. Она хотела еще раз испытать власть и силу его поцелуя, чего бы это ни стоило.

Тревис легко, словно перышко, поднял ее на руки, уложил на диван и сам растянулся рядом.

— Есть еще одна вещь, которую я не смог забыть, — он прикоснулся губами к ее глазам, щекам и, наконец, чмокнул в кончик носа. — У тебя самая нежная кожа и самые сладкие поцелуи.

Тревис обвел пальцем контур ее губ, и Натали почувствовала, как каждая клеточка наполняется желанием.

— Пожалуйста…

— Что-то не так, милая? — Его глаза потемнели.

— Пожалуйста… поцелуй меня, Тревис, — она изнывала от жажды по его поцелуям. — По-настоящему, как целовал тогда.

Дважды просить не пришлось. Едва последние слова слетели с ее языка, как их губы сомкнулись, и Натали закрыла глаза, уплывая в сладкий мир наслаждения. Прикосновения Тревиса, настойчивость, с которой его язык рвался внутрь, заставляли кровь кипеть в жилах. Натали почувствовала, что внутри просыпается вулкан и лава вот-вот хлынет наружу.

Она ответила на поцелуй без колебаний, со всей страстью, на которую была способна. От его нежных прикосновений слезы навернулись на глаза. Руки Тревиса скользили все ниже, и наконец он притянул ее бедра к себе, показывая, как велико его желание. Низ живота сладко заныл от осознания, что именно она заставила такого красавца изнывать от страсти, и из груди молодой женщины вырвался протяжный стон. Этот звук пробил окружавшую их чувственную завесу, и Натали точно очнулась ото сна.

Даже несмотря на то, что им с Тревисом удалось уладить все разногласия, она не могла вот так просто пойти дальше. Нельзя делать вид, что ничего не произошло. Они расстались и не могут начать с того места, где остановились. Это будет неправильно. Теперь у них есть Отэм, и благополучие девочки гораздо важней сжигавшей обоих минутной страсти. Если поддаться слабости и заняться с Тревисом любовью, это только все усложнит.

Он, очевидно, почувствовал ее колебания и отстранился.

— Милая, я не собираюсь врать, что не хочу тебя, — Тревис перевел дыхание и прижался к Натали еще крепче. — Мы оба знаем, что это правда, — его рука накрыла грудь Натали, а пальцы дразнили затвердевший бугорок. — Но я готов ждать столько, сколько потребуется. Ты сама скажешь, когда будешь готова…

— Я… не то чтобы не хочу… — Натали умолкла, собираясь с мыслями. Нужно быть осторожней в высказываниях, иначе случится непоправимое.

— Я знаю, милая, — Тревис легонько поцеловал ее в подбородок. — Прежде всего тебе нужно поправиться. А я должен найти негодяя, который угрожает вам, — он поднялся на ноги и протянул руку, помогая встать Натали. — Что скажешь, если мы пойдем спать? Наша дочь примерно через шесть часов проснется, и ее нужно будет кормить. А насколько я уже понял, она не очень-то любит ждать.

— Да уж, — согласилась Натали, опираясь на его руку и беря со стола радионяню.

Когда они дошли до спальни, в которой устроились Натали с дочерью, Тревис снова заключил ее в объятия.

— Я сам покормлю Отэм утром. Желаю приятных снов. Пусть тебе приснятся твои любимые фильмы, — он запечатлел на ее губах поцелуй, от которого у Натали подкосились колени. — Со мной в главной роли.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Спустя час Тревис все еще беспокойно крутился в постели с боку на бок. Даже ледяной душ не смог погасить желание к женщине, спящей в комнате напротив. Все его тело горело от переполняющей его страсти, сводя Тревиса с ума. И он был готов поклясться чем угодно, что Натали Перез чувствует то же самое.

Но надо понять и принять нерешительность Натали. На нее и так за последнее время свалилось слишком многое: материнство, потеря памяти, неизвестная угроза. Занявшись любовью, они бы только еще больше все усложнили и запутали. Сначала надо во всем разобраться.

Испуганный крик Натали, донесшийся из приемника радионяни, обжег его и без того напряженные нервы.

— Нет! Вы не можете взять моего ребенка!

Холодея от ужаса, Тревис рывком поднялся на ноги и в одно мгновение очутился в спальне напротив.

— Все в порядке, — он осторожно откинул одеяло и прижал к себе дрожащую молодую женщину. Свободной рукой Тревис включил ночник, надеясь, что вместе с мраком растворится и ночной кошмар. — Это просто дурной сон…

— Посмотри… Отэм в… кроватке? — Слова давались Натали с трудом, она была близка к истерике.

Он безропотно выполнил ее просьбу, затем снова сел на край кровати и обнял молодую женщину.

— С ней все в порядке, милая. Отэм крепко спит. Это только сон. С вами здесь ничего не случится, обещаю.

— Тревис… господи… все было так реально! — всхлипнула Натали и крепко вцепилась ему в руку, словно опасаясь, что он уйдет.

Ее слезы обжигали плечо и горячим потоком стекали по обнаженной груди Тревиса. Видеть, как она плачет, было невыносимо, и он проклинал себя за беспомощность.

— Знаю, милая. — Все, что он мог, — это ласково поглаживать Натали по спине и убаюкивать, словно маленькую девочку.

Наконец она затихла, лишь изредка всхлипывая. Тогда Тревис решился:

— Расскажи, что тебе приснилось. Говорят, если дурной сон рассказать, он не сбудется.

— За мной бежали двое… я не знаю, кто они, — голос Натали дрожал. Она откинула волосы с лица и продолжила: — Я была на автобусной станции в Амарилло, и… — ее глаза внезапно широко раскрылись, и она обеими руками зажала себе рот, чтобы сдержать крик.

— Что с тобой, Натали? — Она его до смерти напугала.

Молодая женщина дрожала и была бледна как мел. Несколько мгновений она, не мигая, смотрела прямо перед собой, и Тревис мог поклясться, что Натали увидела нечто ужасное.

Он взял ее лицо в ладони и повернул к себе.

— Не молчи, Натали. Скажи, что случилось, милая?

Ее глаза, наполненные ужасом, остановились на его лице.

— Господи, Тревис… Это был… не сон. Все это… произошло на самом деле.

Тревис глубоко вздохнул, стараясь сохранять спокойствие. Его ярость может только еще больше испугать Натали. Но в этот момент ему больше всего хотелась найти негодяя и задушить его голыми руками.

— Давай обо всем по порядку, милая, — Тревис ласково похлопал ее по руке. — Попытайся вспомнить, что произошло на станции в Амарилло.

— Я держала Отэм, а кто-то попытался отнять ее, — Натали замолчала, переводя дыхание. — Я побежала к автобусам, когда меня ударили сзади по голове. Я упала, а в этот момент кто-то попытался забрать девочку. — Тревис почувствовал, как она напряглась. — Я не знаю, кто это был, но их было двое, — она еще немного подумала и добавила дрожащим голосом: — Знаешь, мне кажется, один из нападавших — женщина. Именно женщина пыталась отнять у меня дочь!

— Ты уверена? — Это могло оказаться существенной зацепкой.

— Да, уверена, — кивнула Натали.

— Попытайся вспомнить что-нибудь еще, милая. — Тревис молил Бога, чтобы к ней вернулась память. Важна была любая деталь: шрам, тембр голоса…

— Нет, — Натали покачала головой. — Я только знаю, что, когда на меня напали, какая-то женщина пыталась отобрать у меня дочь.

Тревис нахмурился.

— Но Дэвид, Клинт и Алекс сказали — у тебя был разбит лоб.

Натали потерла голову и кивнула.

— Думаю, я ударилась, когда меня сбили с ног.

— Ты помнишь, как убежала от них?

— Нет, — Натали раздосадованно покачала головой.

— Может, ты помнишь других пассажиров? Вдруг кто-то видел, как на тебя напали? Водитель, например?

— Не уверена, — Натали нахмурилась. — Автобус, около которого я упала, был пустым, а от моего автобуса меня отделяло еще несколько машин. — Слезы хлынули из глаз Натали. — Почему они на меня напали, Тревис? Зачем хотели забрать моего ребенка?

Тревис крепко прижал Натали к груди.

— Не знаю, милая, — он поцеловал ее лоб, — Но вы обе теперь в безопасности. Обещаю, что, пока я жив, вас никто и пальцем не тронет.

Он разжал объятия и стал подниматься. Натали судорожно вцепилась ему в руку.

— Я… не хочу оставаться одна, — она умоляюще смотрела на него. — Пожалуйста, побудь со мной еще немного.

Если бы она попросила звезду с неба, в эту минуту Тревис был готов достать и ее.

— Я никуда не собираюсь, милая.

Он, как ребенка, уложил Натали на кровать, накрыл одеялом, а сам прилег рядом, убаюкивая ее в своих объятиях. Она доверчиво положила голову на плечо Тревиса.

— Знаю, что веду себя глупо, но… — она все еще дрожала. — Я никак не могу избавиться от мысли, что кто-то хочет отнять у меня Отэм.

Тревис с трудом открыл глаза, стараясь сосредоточиться на словах Натали, а не на своих чувствах. Теплое нежное тело касалось его, женская рука лежала на его обнаженной груди.

— Не думай ни о чем плохом, милая, — еле слышно пробормотал Тревис.

— Я постараюсь, — сонно ответила Натали, успокаиваясь в его руках.

Сквозь тонкую ткань ночной рубашки он мог различить темнеющие вершинки ее сосков. Ровное дыхание обжигало грудь Тревиса, поднимая давление до небывалых высот. Он стиснул зубы, чтобы сдержать стон.

Тревис хотел Натали каждой клеточкой своего тела, но сейчас она так нуждалась в его заботе… Поэтому ему ничего не оставалось, как сдерживать свои желания. Не хватало только обмануть ее доверие!

Тревис поцеловал Натали в лоб.

Теперь, когда судьба предоставила ему второй шанс, он пойдет на все, чтобы больше не потерять эту женщину. И никому не позволит причинить вред ей или их дочери.

Проснувшись в объятиях полуобнаженного мужчины, Натали похолодела от страха. Но тут же вспомнила ночной кошмар и свою просьбу. Сердце переполнили эмоции.

Тревис сдержал свое слово и остался с ней!

Натали повернулась на бок и всмотрелась в красивое лицо спящего мужчины. Тревис оказался не подлым обманщиком, мечтающим отнять у нее дочь, а добрым и внимательным человеком с необычайно сильным характером. Изучая своего бывшего любовника, она сумела открыть нечто новое и в себе самой.

Натали глубоко вздохнула. Какой же упрямой дурой она была все это время! Многие годы она полагала, что каждый, кто имеет деньги, такой же подлец, как и начальник ее отца. Но Тревис смог доказать обратное.

Когда он узнал, что Отэм — его дочь, то сначала очень рассердился. Но в то же время его больно задело то, что она пыталась скрыть от него ребенка. Тревис не отвернулся от нее, а все силы отдал на то, чтобы защитить Натали и ребенка. Он даже взял отпуск, чтобы постоянно находиться рядом.

Она легонько провела пальцами по едва пробивающейся щетине. А как он старается помочь ей восстановить память!

— Доброе утро, милая, — Тревис открыл глаза и улыбнулся. — Как тебе то, что ты видишь?

У Натали перехватило дыхание.

— И давно ты не спишь?

— С тех пор, как ты ко мне повернулась, — он немного отогнул вырез ночной рубашки и поцеловал ее в плечо.

— Я… гм… не знала, будить ли тебя, — Натали сама поморщилась от такого неловкого оправдания. — Хотела дать тебе поспать до пробуждения Отэм.

Он усмехнулся, и по коже Натали побежали мурашки.

— Я уже покормил ее, сменил подгузник, и она снова уснула. — Тревис взглянул на часы. — Ну да, уже полчаса.

— Я ничего не слышала, — нахмурилась Натали.

Тревис прижал ее к себе и поцеловал.

— У тебя выдалась нелегкая ночь, поэтому я решил тебя не беспокоить. Едва малышка начала ворочаться и хныкать, я сразу к ней встал.

Натали почувствовала болезненный укол совести.

Тревис Велан оказался потрясающим отцом! И как она могла подумать, что он хочет отобрать дочь? Как могла скрывать от него Отэм?

— Мне так жаль, Тревис. Извини…

Он отстранился и удивленно посмотрел на нее.

— За что ты извиняешься, милая?

— Я должна была рассказать тебе о своей беременности.

Тревис, не мигая, смотрел на нее в течение нескольких секунд, затем кивнул.

— Я хотел бы быть рядом каждую минуту…

— Теперь я знаю, — Натали с трудом проглотила подступивший к горлу ком. — Но в тот момент я думала иначе.

— Тем хуже для меня, — его ласковая улыбка только усилила душевные страдания Натали. Но в следующую секунду Тревис уже серьезно заглядывал ей в глаза. — Как протекала беременность, милая? Надеюсь, легко или были осложнения?

— Первые два месяца меня постоянно тошнило по утрам, — Натали поморщилась. — Не лучшее было время. Но потом все прошло.

— Я должен был быть рядом с тобой, — Тревис положил руку на живот Натали. — Знаешь, как я проклинал себя за то, что не нашел тебя перед отъездом из Чикаго!

Его прикосновение пробудило в Натали печальные воспоминания.

— Не думаю, что это принесло бы какой-нибудь результат. Я слишком сильно разочаровалась в тебе и не поверила бы ни единому слову.

— А ты вообще собиралась рассказать мне о дочери? — негромко спросил Тревис.

Натали глубоко вздохнула, прежде чем ответить на такой непростой вопрос.

— Думаю, что со временем я бы все рассказала.

— Очень хочется в это верить, — рука Тревиса скользнула по ее бедру, поднимаясь выше. — Что ты почувствовала, когда узнала о беременности? Расстроилась?

Поколебавшись, Натали отрицательно покачала головой.

— Когда первый шок прошел, я с нетерпением ждала появления малыша. — Рука Тревиса добралась до ее груди, и Натали задержала дыхание. Она должна остановить его! Но каждая клеточка тела требовала ласк Тревиса, его прикосновений и поцелуев. — Мне нужен был кто-то… кого я могла бы любить… и кто будет любить меня в ответ.

Он слушал, не перебивая, а потом наклонился и запечатлел на губах Натали поцелуй.

— Ты даже не представляешь, насколько важно для меня знать, что ты хотела нашего ребенка.

От прикосновения его губ по всему телу Натали прокатилась восхитительная волна блаженства, а на глаза навернулись слезы.

Не в силах больше сдерживаться, Натали обвила руками шею Тревиса, прижимаясь к нему всем телом. Его поцелуи сводили ее с ума. Ничего подобного она не испытывала ни с одним другим мужчиной.

Не прекращая поцелуя, Тревис обвел пальцем заострившийся холмик ее груди. Тело Натали изогнулось от наслаждения. Губы Тревиса двинулись ниже, к голубой жилке, учащенно пульсирующей на шее.

— Тебе нравится, милая?

Не открывая глаз, Натали кивнула.

— Д-да.

— Посмотри на меня, Натали! — Она повиновалась и затаила дыхание, увидев, какими голодными глазами смотрел на нее Тревис. — Я хочу любить тебя, милая. Но если ты не готова, скажи…

Натали вглядывалась в его привлекательное лицо и молчала. Заняться любовью с Тревисом Веланом означало усложнить и без того непростые отношения и еще сильнее все запутать. Но у Натали больше не было сил и желания сопротивляться. Она хотела еще раз почувствовать его нежность, захлебнуться от блаженства, когда он войдет в нее со всей страстью, на какую способен.

— Я тоже хочу тебя, — Натали запустила пальцы ему в волосы. — Давай займемся любовью, Тревис.

Сердце Натали бешено заколотилось, когда он обольстительно улыбнулся в ответ. Сколько обещания было в этой улыбке! А от взгляда, наполненного голодом, по телу Натали словно прошел электрический разряд.

— Милая, ты не будешь разочарована, — Тревис снова поцеловал ее. — Однако боюсь, это может затянуться. Я хочу тебя, как не хотел еще ни одну женщину.

Разгоряченный взгляд Тревиса словно загипнотизировал Натали. Она стояла, не шевелясь, лишь наблюдая, как Тревис неторопливо высвободил ее из ночной рубашки. Затем он на мгновение прижался губами к ее груди.

— Как ты прекрасна, — язык Тревиса по очереди обвел набухшие соски. — Просто великолепна.

Когда он взял затвердевшую вершинку губами, Натали закусила губу, чтобы удержать рвавшийся наружу стон. Все тело налилось блаженной истомой. А язык Тревиса настойчиво теребил ее беззащитную плоть, пробуждая так долго и тщательно подавляемые желания.

Натали непроизвольно назвала его по имени и притянула к себе.

— Тебе хорошо, милая? — Тревис взял в плен другую грудь.

— Угу.

Ладонь Тревиса осторожно спустилась ниже, заставляя трепетать каждую клеточку ее тела. Наконец его пальцы остановились на резинке шелковых трусиков, теребя ее и словно спрашивая разрешения войти. Не колеблясь, Натали двинула бедрами, позволив кусочку шелка скользнуть вниз.

— Ты показывалась врачу после родов? — Тревис поцеловал ее в шею.

— Я… ммм… да, — после небольшой паузы пробормотала Натали. Сосредоточиваться становилось все труднее, голос Тревиса доносился словно сквозь туман.

— И ты не побоялась идти к врачу на осмотр? — удивленно переспросил Тревис.

— Меня обследовала женщина-гинеколог.

— Значит, неприязнь у тебя вызывают только врачи-мужчины? — Тревис покрыл поцелуями ее плечи, шею и легонько пощекотал языком ухо.

— Да.

— А она, эта докторша, поставила тебе какую-нибудь защиту? — хрипло спросил Тревис, проводя ладонью по внутренней стороне ее бедра.

Натали задохнулась от наслаждения.

— Н-нет. Я не планировала… не думала, что мне понадобится предохраняться в ближайшее время, — она с волнением ожидала реакции Тревиса.

— Не волнуйся, милая. Я обо всем позабочусь, — Тревис поцеловал ее так, что Натали забыла обо всем на свете. — Сейчас вернусь.

Натали закрыла глаза и постаралась не думать о последствиях того, что произойдет вот-вот…

А ведь у них столько проблем! Они все еще не решили, как будут воспитывать дочь. Не нашли того, кто преследовал Натали и Отэм..

Она не успела обдумать происходящее, как Тревис вернулся в комнату, пересек ее в несколько шагов и сунул что-то под подушку. Затем, наградив Натали многозначительным, горящим от желания взглядом, сдернул с себя боксерки и отшвырнул их в сторону.

Пульс Натали участился, а кровь в жилах закипела. Тело Тревиса было все таким же великолепным, каким она его помнила. Четкие рельефы мускулов прорисовывались на широких плечах, груди, плоском животе. По мере того как ее взгляд скользил ниже, дыхание становилось все учащенней, а сердце билось все сильней. Натали всегда нравилось смотреть на обнаженное тело Тревиса. Но сейчас она решила, что память подвела ее, умалчивая о самых значительных деталях его мужественности.

Тревис смотрел на нее, как на самую желанную женщину в мире.

Не произнося ни слова, он растянулся на кровати и повернул Натали к себе. Вид его восставшей плоти, голодный блеск в глазах и стон, который Тревис издал, прижавшись к ее бедру, рассеяли все опасения.

— Как прекрасно, когда ты рядом, милая.

Хриплый, тягучий голос вызвал новую волну желания, которое вспыхнуло в ней с новой силой, почти причиняя боль. Натали любила Тревиса и никогда не переставала его любить. Она больше не хотела сдерживать себя или скрывать свои чувства.

Их губы сомкнулись в страстном поцелуе. Рука Тревиса скользила все ниже, к пылающей ложбинке между бедер. Каждое прикосновение, каждый поцелуй дарили ни с чем не сравнимое наслаждение. Вожделение, словно поток, сметающий все на своем пути, растекалось по разгоряченному телу Натали.

Потребность коснуться его была слишком велика, и она провела ладонью по восставшему доказательству мужского желания. Стон, вырвавшийся из груди Тревиса, подсказал, что она на верном пути, и наполнил осознанием женской власти над могучим мужским телом.

— Подожди, Натали, — Тревис перехватил ее руку. — Мне нравится, когда ты касаешься меня. Но если ты продолжишь, то запланированный любовный марафон превратится в забег на короткую дистанцию.

— Тогда люби меня, Тревис, — Натали не узнала свой голос: хриплый, чувственный.

Внизу живота сладко заныло от его усмешки, а по телу побежали мурашки.

— Я думал, ты никогда меня не попросишь.

Он сунул руку под подушку и протянул Натали блестящий пакетик.

— Хочешь, чтобы я помогла его надеть? — улыбнулась она.

— Мечтаю об этом, — под его пылающим, страстным взглядом Натали таяла, как мороженое.

Дрожащими пальцами она вскрыла упаковку и осторожно поместила презерватив на место. Она никогда не делала этого прежде, но, судя по реакции Тревиса, неплохо справилась с заданием. Как только необходимые меры предосторожности были соблюдены, он притянул Натали к себе и поцеловал. Ей показалось, что весь мир вокруг закружился в бешеном темпе.

— Я хочу тебя, Натали. Хочу больше всего на свете. А ты?

— Да! — не раздумывая, ответила она.

Едва признание слетело с ее губ, как Тревис одним движением раздвинул ее бедра и погрузился в разгоряченное лоно. Затем он замер, убрал волосы с ее лица и посмотрел с такой нежностью, что Натали едва сдержала слезы.

— Давай сольемся в единое целое.

Ответом ему стало непроизвольное движение бедер Натали навстречу. Он медленно ответил на молчаливое требование ее тела. Натали заметила, каким напряженным и сосредоточенным стало его лицо.

Тревис опасался, что тело Натали еще не совсем оправилось от родов, и она поняла это. Его забота тронула молодую женщину, но желание сжигало ее дотла.

— Тревис… я…

Он понял ее без слов. Тревис вновь взял в плен ее губы и крепко обнял. Твердая плоть внутри Натали дарила ни с чем не сравнимое блаженство.

— Тебе хорошо? — шепнул он.

Натали кивнула.

— Давай доведем начатое до конца, Тревис.

Карие глаза, пылающие страстью, обожгли Натали, и Тревис, медленно и осторожно, начал древнейший из всех танцев, заставляя молодую женщину чувствовать себя самой желанной на земле. Он не сводил с нее глаз, постепенно увеличивая темп и усиливая тем самым нарастающее внутри Натали возбуждение.

Окунувшись с головой в разбушевавшееся море страсти, она цеплялась за его плечи, словно утопающий. Волны желания накрывали Натали одна за другой, грозя унести ее с собой в бездонную пучину. В завораживающем танце любви их тела сплелись в единое целое, сердца бились в унисон.

Наконец перед глазами Натали разорвалась яркая вспышка, и она завороженно следила, как огненный шар рассыпался на миллионы мерцающих точек.

Опасаясь, что сердце вот-вот выскочит из груди, Тревис обессиленно уперся лбом в плечо Натали.

— Тебе… было хорошо? — Он тяжело дышал.

— Просто замечательно, — она обвила его шею руками и поцеловала в щеку. — Ты был великолепен!

— Нет, это ты была великолепна, милая, — покачал головой Тревис. — Как, впрочем, и всегда.

— Тревис…

По растерянному выражению ее лица он понял, что Натали не знает, как себя вести дальше. Конечно, его самого терзали сомнения, но в этот момент Тревис не хотел тратить драгоценное время на глупые разговоры и размышления о будущем.

Он всматривался в бездонные фиалковые глаза, и в его душе просыпались какие-то странные, незнакомые чувства, которые Тревис пока не мог облечь в слова. Но в одном мужчина был уверен: он больше никогда не отпустит эту женщину!

Запечатлев нежный поцелуй на ее губах, он повернулся на бок и прижал Натали к груди.

— Мы справимся со всеми трудностями, милая. Обещаю тебе.

Ее глаза светились таким доверием, что Тревис мысленно поклялся никогда не давать Натали повод усомниться в нем. Но прежде, чем двигаться дальше, необходимо покончить с прошлым. Значит, пришло время вплотную заняться кошмаром, который начался два с половиной месяца назад.

— Милая, мне нужно сегодня съездить в город, — Тревис решил, что остальные члены клуба должны знать о происшествии на автобусной станции в Амарилло. — Ты ведь не против на некоторое время остаться под присмотром Моза и Флаффи?

— Нисколько, — улыбнулась Натали. — Я почти привыкла к Флаффи, а Моз — такой лапочка!

Тревис расхохотался во весь голос.

— На моей памяти Моза называли по-разному, — произнес он, задыхаясь от смеха. — Но лапочкой впервые.

— Тогда, может, не будем ему рассказывать? — улыбнулась в ответ Натали.

— Думаю, нам лучше сохранить это в секрете, — кивнул Тревис. Он чмокнул Натали в щеку, сел на край кровати и дотянулся до своих трусов. — Перед отъездом мне нужно сделать несколько звонков, затем я заеду в офис и посмотрю, как справляется мой помощник. — Он поднялся и повернулся к Натали. — А пока меня не будет, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

— Что именно?

Он с сожалением наблюдал, как аппетитные груди скрываются под тонким одеялом.

— Я хочу, чтобы ты выбрала фильм на сегодняшний вечер.

Она улыбнулась, поднялась с кровати, обернула вокруг себя одеяло и подошла к Тревису.

— Хочешь вечером посмотреть фильм?

— Да.

— Есть какие-нибудь предпочтения? — Натали положила руку ему на грудь.

— Н-нет, — Тревис почувствовал, как от ее прикосновения участился пульс. — Только что-нибудь не слишком длинное, — он взял в свои руки ладони Натали и нежно их поцеловал. — Думаю, сегодня нужно лечь пораньше…

— Да, не помешало бы выспаться, — кивнула Натали.

— Милая, лечь спать и выспаться — это разные вещи, — Тревис поцеловал ее в кончик носа и отстранился, борясь с искушением. — И сегодня вечером я покажу тебе, в чем заключается разница.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Ближе к вечеру Натали в сопровождении Флаффи прогуливалась от кухонной двери к неработающему фонтану в центре внутреннего дворика и обратно. Ей нравился этот дворик, со всех сторон окруженный домом, и квадрат голубого неба прямо над головой.

Неожиданно Флаффи навострил уши и понесся через откидную створку к кухонной двери, которую Тревис соорудил специально для него. Натали улыбнулась. Очевидно, пес решил проверить, как обстоят дела у Хуана и Билли, которые в загоне наблюдали за беременными кобылами.

Она села на один из кованых стульев в центре дворика, положила радионяню на стол и перевела глаза на большие глиняные горшки, окружавшие фонтан. Даже несмотря на то, что зимы в Техасе были довольно мягкими, горшки пустовали. Но весной все преобразится: забьет фонтан, а цветы порадуют глаз буйством красок. Натали отчетливо представила разноцветных бабочек, порхающих от растения к растению…

Молодая женщина закусила дрожащую нижнюю губу. А пробудет ли она на ранчо до весны, чтобы собственными глазами увидеть все это великолепие?

Этим утром Тревис пообещал, что они справятся со всеми трудностями. Но что он имел в виду: краткосрочную интрижку или отношения, которые продлятся всю жизнь?

Когда она разорвала их отношения в Чикаго, он слишком легко согласился с ее решением. Оставив Натали визитку с адресом клуба, Тревис вышел из ее дома и ее жизни. И Натали возненавидела его.

Прошло время — Тревис не давал о себе знать вплоть до того самого вечера в доме Сорренсонов…

После того, как он привез Натали и ребенка на свое ранчо, Натали обратила внимание на его поведение. Тревис вел себя так, словно они — самые дорогие люди в его жизни. Он взял продолжительный отпуск и все время проводил с ними, за исключением редких поездок в Ройал. И он приложил немало усилий, чтобы помочь Натали восстановить память.

И Натали поняла — она не переставала любить этого мужчину.

Она не сомневалась в том, что он очень любил дочь и станет для девочки замечательным отцом. Но любил ли Тревис ее так же сильно? Что случится, когда минует опасность и тайна ее преследователей будет открыта? Хочет ли он, чтобы Натали осталась на ранчо и стала частью его жизни?

Натали тяжело вздохнула. Она нисколько не сомневалась, что Тревис беспокоился за нее и желал ее, но молодая женщина хотела большего. Она нуждалась в его любви и не соглашалась на меньшее.

Ее невеселые размышления были прерваны громким лаем. Натали вскочила на ноги. Впервые она слышала, как Флаффи лает.

— Это наш песик? — Моз появился из кухни так быстро, насколько позволяла больная нога.

— Кажется, да, — реакция старика на собачий лай заставила Натали насторожиться.

Что-то шло не так, как должно было.

— Он никогда так не лает, если только на ранчо не появились незваные гости. — Моз словно прочел ее мысли и подтвердил самые худшие опасения Натали.

— Возможно, это просто койот, — в глубине души ей очень хотелось, чтобы ее предположение оказалось правдой.

Флаффи не успокаивался, заливаясь в надрывном лае, и Моз покачал головой.

— Кто бы это ни был, он все еще здесь, — старик ткнул пальцем в сторону двери. — А ну-ка, девочка, ступай в дом! А я тем временем возьму свой винчестер.

Сердце Натали бешено колотилось.

— Вы действительно считаете, что понадобится винтовка?

— Не знаю, девочка, — Моз пропустил ее в кухню и вошел следом. — Но так как Тревиса нет дома и учитывая, в какой переделке ты оказалась, я ничего не исключаю. — Старик запер дверь и погасил свет. — Сейчас ты пойдешь наверх и запрешься в спальне с малышкой. Погаси везде свет, тогда пришельцы не увидят, как ты передвигаешься по дому.

Едва договорив, Моз проворно поковылял за винтовкой, а Натали со всех ног бросилась к лестнице, не забывая по дороге щелкать выключателями.

Страх схватил молодую женщину в свои липкие объятия. Что, если люди, которые преследовали ее, нашли их убежище? А если Флаффи не удастся спугнуть непрошеных гостей?

Убедившись, что заперла дверь спальни, Натали первым делом бросилась к колыбели дочери. На ночном столике зазвонил телефон, но молодая женщина не обратила на него внимания. Нужно спасать маленькую дочь!

Осторожно, стараясь не разбудить Отэм, Натали дрожащими руками вынула ребенка из кроватки и бросилась в ванную, закрыв за собой дверь на щеколду.

Едва Тревис заглушил двигатель, он сразу понял: что-то произошло. В доме не горел свет, а вдалеке раздавался оглушительный лай Флаффи.

Чувство надвигающейся опасности поглотило Тревиса. Он не мог сказать наверняка, где лаял пес, но Флаффи вел себя подобным образом, только когда на ранчо проникали непрошеные гости.

Достав из бардачка машины пистолет, Тревис почувствовал себя гораздо спокойней и быстро набрал на мобильном телефоне домашний номер. Моз снял трубку после первого же гудка, и Тревис облегченно вздохнул.

— Что у вас происходит? Почему в доме не горит свет? Почему Флаффи так надрывается?

— Я не знаю, сынок, — запыхавшись, ответил Моз. — Пес залаял всего несколько минут назад. Думаю, он где-то у амбара. Я только зашел взять винтовку и позвонить тебе, чтобы ты пулей летел домой.

Тревис застыл от ужаса.

— А где Натали и ребенок?

— Я велел ей закрыться с малышкой в спальне и погасить свет. Так их никто не увидит, — Моз замолчал и перевел дух. — Думаю, там они будут в безопасности.

Из груди Тревиса вырвался облегченный вздох.

— Хорошая идея, — он был благодарен старику за мудрое решение. В этот момент лай Флаффи стих. — Ты запер дом и включил систему безопасности?

— Я, конечно, стар, но еще не выжил из ума, — пробормотал Моз, уязвленный таким недоверием. — Это первое, что я сделал.

— Отлично, тогда оставайся в доме и будь начеку. А я тем временем проверю амбар, — Тревис немного подумал и добавил: — Позвони Райану и скажи, что он должен немедленно ехать сюда. На случай, если мне понадобится подкрепление.

— Будет сделано. И, Трев…

— Что?

— Будь осторожен, мой мальчик.

— Постараюсь, — Тревис отключил трубку.

Он сунул телефон в карман, выключил фары и вышел из машины. Положась на приобретенный в морской пехоте опыт, Тревис свернул подальше от дома: черный кожаный пиджак и черные джинсы на фоне белоснежной штукатурки делали его слишком легкой мишенью.

Двигаясь по подъездной дорожке, усаженной деревьями, он услышал, как где-то вдалеке гудит мотор автомобиля, но разбираться времени не было. Ему не понравилось, что в конюшне рядом с амбаром не горел свет. Билли и Хуан дежурили там — на случай, если ожеребится какая-нибудь из кобыл. Он не простит себе, если с парнишками что-нибудь случится.

Тревис свернул за угол конюшни и увидел, как Флаффи высунул морду из приоткрытой двери, заскулил и побежал назад. Что-то явно произошло. Обычно пес несся к нему со всех ног, приветствуя хозяина.

Тревис неслышно скользнул внутрь и задержался у входа, чтобы зажечь свет. Кто бы ни вторгся на ранчо, в конюшне его определенно не было, иначе Флаффи бы все еще оглушительно лаял.

— Хуан? Билли?

При звуках его голоса из дальнего угла конюшни заскулил Флаффи, привлекая внимание хозяина. Он бросился туда и увидел связанных помощников. Тревис опустился на колени, торопливо освобождая пленников от удерживающих их пут.

— Кто это сделал? — Он сорвал скотч, которым были залеплены рты ребят.

Билли выплюнул кляп, свернутый из цветастой банданы.

— Не знаю, босс, — лицо паренька было настолько бледным, что исчезли даже густо покрывавшие его веснушки. — Когда погас свет, я пошел посмотреть, что случилось. И кто-то напал на меня сзади.

— Именно так, босс, — Хуан растирал затекшие от веревки запястья. — Меня свалили на землю, заломили руки за спину и связали. Но было слишком темно, и я не рассмотрел нападавшего.

— Если бы не Флаффи, даже не знаю, что бы они с нами сделали, — взволнованно произнес Билли. — Похоже, своим лаем он спугнул этих негодяев.

— Вам нужна помощь врача? — Тревис поднялся на ноги. Когда оба паренька отрицательно покачали головой, он облегченно вздохнул. — Если хотите отправиться на ночь домой, я не буду возражать.

Юноши обменялись взглядами, затем Хуан покачал головой.

— Мы обещали присмотреть за кобылами и сдержим слово.

— Спасибо, ребята. Я ценю вашу помощь, — Тревис указал на двери. — Когда я уйду, запритесь и не выходите до утра.

— Хорошо, босс, — Билли поднялся на ноги и отряхнул пыльные джинсы.

Тревис достал из кармана телефон и нажал кнопку повторного вызова.

— Кто бы это ни был, он уже скрылся, — сообщил он Мозу. — Он связал Билли и Хуана, но с ребятами все в порядке. Звони в полицию, пусть пришлют кого-нибудь и возьмут у парней показания.

Едва он закончил разговор, как в конюшню вбежал Райан.

— Эй, Трев! Ты в порядке? Что здесь происходит?

Тревис обернулся и пошел навстречу другу.

— Пойдем посмотрим, не оставил ли нападающий какие-нибудь улики. Я все объясню по дороге.

Когда Тревис и Райан, сопровождаемые Флаффи, наконец вошли в кухню, Моз уже сообщил Натали, что опасность миновала. Молодая женщина понемногу приходила в себя. Но даже с радионяней в руке она каждые пять минут бегала в спальню, чтобы убедиться, что с дочерью все в порядке.

Ее беспокойство не укрылось от Тревиса. Он тут же направился к Натали и обнял ее.

— Все хорошо, милая. Кто бы это ни был, он сразу дал деру после того, как появился Флаффи.

— С Билли и Хуаном все в порядке? — Она прижалась к могучей груди Тревиса, чувствуя себя в полной безопасности.

— Немного напуганы, но целы и невредимы, — Тревис крепче обнял Натали. — Уэйн Винсенте, начальник полиции, уже взял с них показания, но это все, что он сейчас может сделать. Нападающий — или нападающие — довольно опытен. Ни малейшей зацепки для полиции!

— Похоже, здесь все под контролем. — Райан привлек внимание Натали. Она наконец заметила, что он сжимает в руках винтовку. — Поеду-ка я поужинаю. Что-то захотелось тушеных перцев в соусе чили, которые так превосходно готовит Мэнни.

Натали наблюдала, как мужчины обменялись многозначительными взглядами, затем Тревис едва заметно кивнул.

— Скажи остальным, что я постараюсь управиться к следующему ужину.

Райан улыбнулся, повернулся к Натали и приподнял шляпу, прощаясь.

— Позаботься о ней, Тревис. Ждем тебя на собрании послезавтра.

— Он поехал сообщить в клубе о том, что произошло? — спросила Натали, едва за Райаном закрылась дверь.

— Пойду-ка я спать, — утомленно протянул Моз. — Я стал слишком стар для таких переделок.

Натали посмотрела вслед хромающему старику, затем вновь перевела взгляд на Тревиса.

— Вы с Райаном думаете, что ваши товарищи смогут помочь там, где полиция бессильна?

— Мы раз в месяц собираемся в клубе и ужинаем тушеными перцами в соусе чили. Так называемый «перцовый вечер», — уклончиво ответил Тревис. — Райан редко пропускает эти сборища.

Натали упрямо тряхнула головой.

— Не надо меня оберегать. Я знаю, что ты и другие члены клуба расследуют нападение на меня. Марисса, Тара и Кэрри рассказали мне, что вы регулярно помогаете властям раскрывать преступления.

Он несколько секунд внимательно всматривался в лицо Натали, затем осторожно произнес:

— Думаю, ребята немного обсудят то, что произошло, но…

— Если не можешь говорить, то и не надо. Это уже неважно, — покачала головой Натали. Она поняла, что Тревис не хочет раскрывать все тайны клуба, да и сама не была уверена, что хочет знать все до конца. — Никто не пострадал из-за меня, и это главное.

Тревис снова обнял ее.

— Милая, я просто не хочу, чтобы ты волновалась. Просто заботься о нашей дочери и старайся вспомнить, что с тобой произошло, — он улыбнулся, и Натали от его улыбки, как всегда, бросило в жар. — А я в свою очередь позабочусь о вас обеих. Теперь пойдем наверх, и я покажу, как тосковал без тебя весь день.

Натали почувствовала знакомую слабость в коленках.

— Звучит заманчиво…

— Обещаю, так и будет, — усмехнулся Тревис, увлекая молодую женщину вверх по лестнице. Когда они вошли в спальню, он взял ее за руки. — Сейчас ты забудешь обо всех страхах. Я хочу, чтобы ты думала только обо мне…

Она затрепетала под взглядом этих пожирающих ее глаз.

— Сомневаюсь, что смогу думать о чем-то другом.

Он склонился, чтобы поцеловать Натали, но в этот момент раздалось недовольное сопение их проснувшейся дочери.

— Похоже, ее пора кормить, — вздохнула Натали.

Тревис прижался лбом к ее лбу.

— Почему бы тебе не расслабиться и не принять ванну, а я пока покормлю Отэм и уложу ее спать.

Расслабляющая ванна с пеной была бы сейчас очень кстати.

— Но ты вставал, чтобы покормить ее сегодня утром. Это будет несправедливо…

Тревис прижал к ее губам указательный палец, не давая договорить.

— Я же обещал заботиться о вас обеих, — он быстро поцеловал Натали и разжал объятия. — Именно этим я и собираюсь заняться, милая.

Натали с улыбкой наблюдала, как он берет на руки дочь.

— Что-то подсказывает мне, что очень скоро малышка Отэм будет вертеть папочкой, как захочет.

Тревис покачал головой и подошел к ней. Он поцеловал сначала Натали, затем чмокнул пухлую щечку ребенка.

— Милая, ты не права. Она уже вертит мной.

Тревис положил спящую девочку в кроватку. Он еще некоторое время постоял над колыбелькой, любуясь на самое дорогое, что теперь было в его жизни, — крошечную дочь. Сердце переполняли эмоции. Он никак не мог поверить, что за последние несколько недель в его жизни произошли такие значительные изменения.

Он перевел взгляд на мать своего ребенка и улыбнулся. Натали крепко спала, свернувшись калачиком поверх пледа. Приняв ванну, она надела халат и прилегла, ожидая, пока Тревис вернется с ребенком из кухни.

Он подошел к кровати. Господи, как она прекрасна! Длинные золотисто-каштановые волосы разметались по подушке, черные густые ресницы отчетливо выделялись на белоснежном фарфоре щек.

Как он жил без нее все эти одиннадцать месяцев?

По возвращении из Чикаго не было ни одной ночи, когда Тревис не мечтал бы о Натали. Каждый день он размышлял, что она делает, с кем встречается, вспоминает ли о нем.

Он был слишком упрямым, чтобы набрать такой знакомый телефонный номер. Тревис внушил себе, что их роман был всего лишь месячной интрижкой. Рано или поздно их отношения должны были закончиться. Но закончились ли?

По правде говоря, когда Натали велела ему собирать вещи, его гордости был нанесен ощутимый удар. Первый раз в жизни женщина дала ему отставку, обычно Тревис первым бросал любовниц. И это продолжалось до тех пор, пока он не встретил Натали Перез.

Но сейчас, оглядываясь назад, он понимал, что по-другому и быть не могло. Слишком уж отличалась Натали от его предыдущих подружек. Она очаровала Тревиса с первой минуты, когда отчаянно сопротивлялась любым попыткам познакомиться.

Тревис покачал головой.

Каким дураком он, должно быть, выглядел тогда в глазах Натали! В тот вечер ему пришлось выпить не одну чашку мерзкого пойла, которое в закусочной подавали как кофе, прежде чем она позволила себя проводить.

Натали заворочалась, улыбнулась во сне и пробормотала его имя.

Теперь, когда она вновь появилась в его жизни, как он переживет ее отъезд в Чикаго, когда минет нависшая над ней и ребенком опасность?

От этой мысли сердце точно остановилось в груди. А в следующий момент заколотилось с утроенной силой. Он любил Натали, любил с той самой минуты, когда впервые увидел в кафе. Просто все это время Тревис был слишком слеп, чтобы рассмотреть очевидное.

Но вместо паники, которая охватывала его раньше при малейшем намеке на влюбленность, теперь он ощущал восторг. Тревис никогда не чувствовал себя лучше, чем в миг, когда он понял, что любит Натали.

Теперь осталось лишь придумать, как сообщить ей о своих чувствах. Время подходящее, да и место тоже весьма удачное. Впервые в жизни Тревис собирался признаться женщине в любви и предложить ей руку и сердце.

Тревис улыбнулся, вытащил из кармана джинсов квадратик из фольги и положил на прикроватную тумбочку. Затем он избавился от рубашки и брюк.

Что ж, пока он не придумал лучшего способа рассказать Натали о своих чувствах, он намеревался доказать их практически.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Натали распахнула глаза, когда сильные мужские руки прижали ее к груди. Знакомый запах, ласковое касание губ, мягкий тембр голоса заставили все ее существо трепетать от желания. Тревис.

Она приникла к нему и улыбнулась.

— Малышка уже заснула?

— Да, — его губы коснулись чувствительного местечка за ухом. — И теперь я собираюсь позаботиться о ее матери.

Теплое дыхание Тревиса приятно щекотало кожу, и по телу Натали побежали мурашки.

— Да? И каким же образом?

Тревис откинулся назад и обжег Натали взглядом, заставляя ее затаить дыхание.

— Я собираюсь любить тебя до тех пор, пока наши тела опять не станут одним целым, — Тревис запечатлел на ее губах поцелуй, от которого Натали едва не лишилась чувств. — Ты уснешь и проснешься в моих объятиях, а потом я буду любить тебя снова и снова.

— Мне нравится твое предложение, — Натали пальчиком рисовала круги на его широкой груди.

— Думаю, практика тебе понравится еще больше, — многообещающе улыбнулся Тревис.

Страстный поцелуй согрел душу Натали, воззвал к жизни каждую клеточку ее тела. Она затаила дыхание, стараясь не упустить ни мгновения из этой дивной ночи.

Когда Тревис прижался к ней бедрами, давая понять, насколько велико его желание, страсть проснулась в Натали подобно цветку, открывающему свои нежные лепестки под ласковым весенним солнцем. Целуя тело женщины, в то же время он словно касался и ее души. И — о чудо! — старые раны затягивались под бальзамом нежных ласк, не оставляя и следа от прежних обид, переживаний и горя.

Тревис провел пальцем по отвороту халата и спустился в восхитительную ложбинку между грудями. Натали не успела заметить, как он развязал пояс, но в следующий момент ткань сползла вниз, открывая его распаленному взору всю красоту ее обнаженного тела. Молодая женщина не сопротивлялась. Все ее существо требовало ласк и поцелуев.

— Твоя кожа словно шелк, — Тревис медленно провел пальцем по дерзко вздымающемуся холмику груди.

Когда он достиг вершины, Натали словно пронзил электрический разряд. Она закусила губу, чтобы сдержать рвавшийся стон.

— Не сдерживайся, милая, — прошептал Тревис. — Я хочу знать, хочу слышать, что доставляю тебе наслаждение.

Он наклонился и коснулся набухшего бутона губами. От этой ласки Натали показалось, что по венам побежали потоки раскаленной лавы, а низ живота сладко заныл. Тревис дразнил и теребил ее соски, и она больше не могла сдерживать стон наслаждения.

— Так-то лучше, милая, — едва слышно пробормотал он. — Теперь я знаю, что ты чувствуешь.

Если бы голос повиновался ей, Натали ответила бы, что чувствует, как внутри нее бушует пламя. Но язык больше не подчинялся женщине, и с губ ее слетали лишь сладострастные стоны.

Поцелуи спускались все ниже. Натали замерла, когда чувственное исследование переместилось ниже пупка.

— Тревис…

— Все хорошо, Натали, — он поднял голову, и их взгляды встретились. — Я хочу, чтобы сегодня ты испытала неземное наслаждение. Ты готова к этому, милая?

Как она могла отказаться, когда Тревис смотрел с такой страстью, с таким желанием?

— Да.

Когда его губы достигли конечной цели путешествия, сердце Натали едва не вырвалось из груди.

Тревис почувствовал, как Натали задрожала в его руках, услышал, как она шепчет его имя. Ее тело изгибалось от каждого прикосновения.

Не прекращая ласкать самые потаенные уголки ее тела, Тревис накрыл рукой упругую грудь. Ему нравилось ощущать нежный бархат ее кожи и упругую плоть набухших сосков.

Натали вцепилась ему в плечи, ее тело напряглось до предела.

— Тревис, пожалуйста!

— Подожди, милая, — Тревис залюбовался, как раскраснелись от страсти щеки Натали.

Она распахнула бездонные фиалковые глаза, горящие желанием, и он стиснул зубы, стараясь сдержать себя.

— Ты восхитительна, милая.

— Я… больше не могу… ждать, — хриплый от страсти голос Натали заставил его сердце бешено колотиться в груди. — Люби меня.

Он поцеловал изящную шею и пульсирующую голубую жилку.

— Я этим и занимаюсь, милая.

— Нет, не так. Возьми меня. Пожалуйста!

Тревис не спеша провел ладонью по округлости бедра, перебрался к темным завиткам и коснулся разгоряченного лона.

— Я хочу, чтобы эта ночь стала незабываемой…

Ответом послужил стон, вырвавшийся из самых глубин ее души. Затем Натали остановила на нем затуманенный взгляд.

— Ты сводишь меня с ума, Тревис.

Улыбнувшись, он начал было говорить, как он любит ее, как хочет, чтобы они были вместе каждую ночь до конца жизни, но остановился. Если объясниться в любви вот так, в момент близости, Натали может решить, что он признался под влиянием момента, что им двигали не чувства, а страсть. А у нее не должно возникнуть ни малейших сомнений в его искренности.

Руки Натали скользнули вниз по его бедрам, и Тревис почувствовал, как здравый смысл покидает его.

— Подожди, милая, — слова давались ему с трудом. — Я обожаю твои ласки, но сейчас не самый лучший момент…

— Тогда люби меня!

Тревис дотянулся до небольшого пакетика, предусмотрительно положенного на тумбочку. Одним движением он расправил резиновое колечко и пригвоздил Натали к постели.

Не в силах передать словами, насколько она дорога ему, Тревис позволил своему телу рассказать, что он чувствует. Он двигался очень медленно, сцепив зубы и напоминая себе, что Натали занимается любовью всего второй раз после родов и следует быть осторожным.

Однако она придерживалась другого мнения на этот счет. Обвив руками его шею и обхватив бедра стройными ногами, молодая женщина поощряла двигаться быстрее и глубже.

Тревис едва не захлебнулся от нахлынувших чувств. Когда ему наконец удалось перевести дыхание, он улыбнулся Натали.

— Посмотри на меня, милая.

В ее взгляде было столько желания, что Тревис откинул прочь всякую осторожность. Он постепенно наращивал темп, врываясь внутрь с неукротимой яростью. И вскоре ее тело выгнулось навстречу, как тетива тугого лука.

Словно сквозь туман, Тревис наблюдал, как шторм страсти накрывал его возлюбленную. Его имя нежным стоном слетало с губ Натали. Не в силах справиться с охватившим ее наслаждением, она вцепилась в плечи Тревиса и увлекла за собой в водоворот.

Оглушительная волна блаженства захватила все его тело. И, устав сопротивляться, он позволил потоку унести себя к вершинам экстаза…

Когда через минуту Тревис нашел в себе силы открыть глаза, он лег на бок и улыбнулся женщине, которую любил каждой клеточкой своего существа.

— Как ты, милая?

— Великолепно, — ее глаза светились нежностью, от которой у Тревиса перехватило дыхание.

— Ты самая красивая, самая удивительная женщина из всех, кого я когда-либо встречал, — Тревис подтвердил свои слова поцелуем. — И я собираюсь потратить остаток ночи, чтобы доказать это.

— Думаю, тебе удастся.

Тревис почувствовал быстро нарастающее возбуждение и прижался к Натали, предоставляя ей первое доказательство. Желание загорелось в глубине ее потрясающих глаз.

— Мне все удается, милая.

— Я не сомневаюсь, — озорная улыбка осветила лицо Натали.

— На это и рассчитано, — Тревис взял в плен ее губы.

И до утра оба погрузились в волнующий мир удовольствий.

— Босс, думаю, вы должны посмотреть на это, — в дверях конюшни появился Билли.

Тревис оторвался от осмотра Сладкой Малышки. Кобыла должна была ожеребиться, но почему-то процесс затягивался. Если ничего не произойдет в течение следующего часа, придется звонить ветеринару.

— Думаю уже недолго, крошка, — Тревис потрепал лошадь по шее. Затем он вышел из загона и запер за собой дверь. — Что ты нашел?

— Не я, — покачал головой Билли. — Хуан. Думаем, это имеет отношение к тому, что случилось той ночью.

Тревис последовал за парнишкой. С тех пор как на ранчо вторгся неизвестный, прошло три дня. В ту ночь и на следующий день Тревис и Райан обшарили каждый сантиметр, но ничего не обнаружили. Следовательно, нападавший возвращался в прошедшие два дня.

— Что скажете на это, босс? — спросил Хуан, когда Тревис и Билли приблизились к нему.

В двадцати метрах от конюшни была сильно примята трава, а неподалеку валялся окурок сигары. Зная, каких строгих взглядов на курение придерживаются матери парнишек, Тревис даже не потрудился спросить, не принадлежал ли окурок Билли или Хуану.

— Вы здесь что-нибудь трогали? — Тревис потянулся к висящему на поясе телефону.

Хуан отрицательно покачал головой.

— Нет, мы подумали, что вы и мистер Эванс захотите взглянуть на это.

— Верно, — Тревис набрал номер полиции Ройала. Ожидая ответа, он ткнул пальцем в сторону конюшни. — Билли, останься с Малышкой, пока Хуан вызовет ветеринара. Нам понадобится его помощь.

Помощники направились в конюшню, а Тревиса соединили с начальником отдела. Он вкратце обрисовал случившееся и получил заверение, что эксперт выедет на ранчо с минуты на минуту. Полицейские рассчитывали получить образец ДНК, чтобы идентифицировать личность. Если, конечно, парень засветился раньше и оставил образец ДНК в компьютерной базе.

Тревис беззвучно выругался. Круг замкнулся. Если парень никогда не имел дела с полицией, то анализ ничего не даст. Если же компьютер установит личность нападавшего, час от часу не легче. В полицейской базе хранятся образцы ДНК только особо опасных преступников.

— Босс, у нас, кажется, большие неприятности, — позвал его Билли.

Господи, что там еще стряслось?

— Похоже, кто-то перерезал телефонный провод, — пояснил Билли, едва Тревис приблизился.

Кипя от бешенства, он направился за помощником к месту, где телефонный кабель выходил на поверхность. Так и есть! Провод был перерезан в нескольких местах.

— Когда вы в последний раз разговаривали по телефону?

— Вчера вечером около девяти, — Билли густо покраснел. — Я знаю, что не должен был, сэр, ведь я здесь на работе и все такое… Но Хуан убедил меня позвонить Эли Хендрикс и пригласить ее в субботу на свидание.

— Значит, провод перерезали после девяти, — кивнул Тревис.

— Да, сэр, — Билли преданно смотрел в глаза начальнику.

Решив, что все равно ничего не сможет сделать до прибытия полиции, Тревис снова вытащил сотовый телефон. Нужно вызвать ветеринара. Он с досадой посмотрел на мигающую батарею и раздраженно сунул бесполезную трубку в карман.

— Пойду в дом и вызову ветеринара.

— Э-э-э, босс?

— Что, Билли?

— Я сожалею, что звонил Эли во время работы.

Глядя на его расстроенное лицо, Тревис сменил гнев на милость и усмехнулся.

— И что она ответила?

— Сказала, что пойдет, но лучше мне найти пару для ее подружки Меган.

— И ты нашел?

Билли кивнул и облегченно вздохнул.

— Оказывается, Меган нравится Хуану, да и она к нему неравнодушна.

Билли повернулся к конюшне, но Тревис поймал его за руку.

— Ничего страшного, если ты пользуешься телефоном в те дни, когда задерживаешься на работе допоздна. Если при этом ты отлично справляешься со своими обязанностями, я не возражаю.

— Спасибо, босс, — веснушчатое лицо Билли расплылось в улыбке. — Вы самый лучший хозяин.

Едва паренек скрылся в конюшне, Тревис направился к дому. Его мысли вернулись к негодяям, посмевшим вторгнуться в его владения. Кто бы это ни был, когда Тревис доберется до них, они пожалеют, что появились на свет!

При виде Натали, хлопочущей у плиты, его настроение заметно улучшилось.

— И что у нас на обед? — Тревис решал не рассказывать ей о новой неприятности.

Улыбка, которой она его наградила, заставила его на мгновение позабыть обо всех невзгодах.

— Не знаю, но Моз уверяет, что вкус ничуть не уступает запаху.

— Моз всегда так говорит, независимо от результата, — Тревис взял со стола трубку.

— Ладно, — обиженно произнес старик. — Однако за те пять лет, которые я для тебя готовлю, ты не разу не поморщился.

— Потому что твоя стряпня бесподобна, — Тревис набрал номер ветеринара. — У меня просто не было причин жаловаться.

— Вот и славно, — примиряюще улыбнулась Натали.

— Я тоже так думаю, — подмигнул Тревис, но тут же переключился на телефонный разговор: — Макинтош, это Тревис Велан. Вы не могли бы приехать на мое ранчо? У меня должна ожеребиться кобыла, но, похоже, будут проблемы. Я боюсь, мы потеряем жеребенка или, что еще хуже, саму кобылу.

За его спиной раздался сдавленный вскрик, сопровождаемый звуком бьющейся посуды. Тревис повернулся и увидел, что Натали побледнела и вся дрожит.

— Мне нужно идти, — коротко бросил он в трубку. — Натали, что случилось? — он подоспел как раз вовремя, чтобы подхватить ее на руки. — Милая, пожалуйста, не молчи!

— Они не умерли, — Натали крепко вцепилась в его рубашку. — Господи, Тревис, он украл их, чтобы продать на черном рынке!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Сердце Тревиса бешено колотилось в груди. Осторожно прижимая Натали к груди, он поднимался по лестнице. Тревис без слов понял, что память вернулась к ней, и воспоминания оказались не из приятных.

— Телефон на конюшне не работает, — крикнул он Мозу через плечо. — Сходи туда и передай парням, чтобы во всем помогали ветеринару. Останься с ними и дождись полицию.

— К нам едет полиция? — старик выглядел обескураженным — Зачем?

— Билли и Хуан все объяснят.

Тревис отнес Натали в свою спальню. Она была чрезвычайно расстроена, и он боялся, что материнский испуг передастся и малышке. С двумя плачущими женщинами ему не справиться. К тому же Отэм мирно спала в своей кроватке, а Натали явно нуждалась в заботе.

— Все будет хорошо, милая, — Тревис опустился в одно из больших кресел, продолжая убаюкивать ее, словно ребенка. — Вы с Отэм в полной безопасности. Я никому не позволю причинить вам вред.

Рыдания немного утихли, но Натали все еще дрожала, точно лист на ветру.

— Мой Бог, Тревис, он… он собирался продать… Отэм… продать нашу дочь…

Ледяная рука ужаса сжала сердце Тревиса. Кто-то пытался украсть их малышку, чтобы продать?

Стараясь сохранять спокойствие, он сжал лицо Натали в ладонях. В ее глазах отразилось столько страдания, что он не мог это вынести.

— Милая, я очень прошу тебя успокоиться и рассказать обо всем с самого начала, — осторожно произнес он, стараясь ничем не выдать бушевавшую внутри ярость. — Назови имя врача.

— Доктор Роман Биркенфельд. — Натали задрожала еще сильней. — Я состояла у него на учете. Когда я пришла для ежемесячного обследования сразу после увольнения, то поинтересовалась, возможно ли платить за клинику до родов, небольшими взносами, — она на несколько секунд закрыла глаза, словно вновь переживая происходящее. — Узнав, что я лишилась работы, он предложил мне место в регистратуре. — Натали содрогнулась от ужаса. — Но очень скоро я поняла: в клинике что-то происходит.

— И что тебе удалось узнать, милая?

Тревис ненавидел себя за то, что вновь заставляет Натали переживать те ужасные события, но другого способа докопаться до истины не было. Чтобы передать негодяя в руки правосудия, членам клуба необходима информация.

— Число умирающих младенцев было ужасающим, — голос Натали дрожал. — За неделю из-за осложнений при родах погибли трое, и во всех случаях рожали матери-одиночки.

— А у замужних женщин гибли дети? — Тревис мало что знал в этой области, но рассказ Натали показался ему очень странным.

— Нет, — покачала головой Натали. — При мне — ни одного случая.

— Я считал, что в таких клиниках рожают только женщины, у которых беременность протекала без отклонений, — вслух рассуждал Тревис. — А в случае возникновения осложнений их доставляют в специальную больницу…

— Именно так и поступили с несколькими замужними дамами. — Натали на мгновение задумалась. — Я даже припоминаю, что одну или двух матерей-одиночек тоже отвезли в специальную больницу. Но у тех, чьи младенцы погибли, осложнения, предположительно, возникли в последнюю минуту, прямо во время родов.

— Предположительно? — нахмурился Тревис.

Она закусила дрожащую губу и кивнула.

— Женщинам сообщали, что их дети умерли, но на самом деле они рождались живые и здоровые.

— Ты уверена? — сердце Тревиса болезненно сжалось. — Что тогда случилось с младенцами?

— Доктор Биркенфельд… продал их, — тихо произнесла Натали.

Он должен был верить каждому ее слову, но разум отказывался принимать услышанное. Роженицам говорили, что они потеряли детей, а недобросовестный врач наживал на горе других состояние?!

— Как ты обо всем узнала, милая? — мягко спросил Тревис.

Не в силах больше оставаться на месте, Натали вскочила на ноги и принялась расхаживать по комнате.

— После того, как меня поразило количество гибнущих младенцев, я обнаружила, что в компьютерной базе около имени каждой женщины, потерявшей ребенка, стоит числовой код, — она зябко поежилась и обхватила плечи руками. — Я провела небольшое расследование и обнаружила засекреченные файлы, в которых указывался пол каждого младенца и фамилия пары, которая… купила его.

Мысль о том, что имя его дочери могло оказаться в одном из таких файлов, ошеломила Тревиса. Если бы сейчас столкнулся лицом к лицу с Биркенфельдом, он бы порвал мерзавца на части, невзирая на закон!

— Милая, а ты не знаешь, как Биркенфельду удавалось провернуть это?

Она кивнула.

— Непосредственно перед родами матери говорили, что возникли непредвиденные осложнения, и придется принять успокоительное, — слезы наполнили ее прекрасные глаза. — Поэтому женщина находилась без сознания и не знала, что произвела на свет живого ребенка. А когда она приходила в себя, ей сообщали, что малыш умер.

Тревис подошел к Натали и обнял ее.

— Почему ты не сообщила в полицию?

— Я хотела, но не успела, — Натали судорожно вцепилась в рубашку Тревиса. — Воды отошли прямо на работе. Я думаю, что Биркенфельд догадывался о моих подозрениях, потому что, когда я стала настаивать на помещении в специальную больницу, он ввел мне успокоительное. Когда я пришла в себя, то поняла, что ребенок уже появился на свет.

Все внутри Тревиса сжалось, когда он понял, через что пришлось пройти Натали.

— Он сказал тебе то же, что и остальным?

Кивая, она уткнулась лицом ему в грудь, и слезы прожгли рубашку насквозь.

— Когда медсестра сообщила ему, что я пришла в себя и хочу видеть своего ребенка, он пришел ко мне и сказал, что не смог спасти мою малышку.

— Но не мог же он принимать роды один! — Тревис крепко прижал Натали к груди. — Кто-нибудь еще из персонала знал, что происходит в клинике?

— В клинике работала еще одна медсестра, — Натали умолкла, словно припоминая что-то. — Ее звали Мэри Кэмпбелл, и я уверена, что она помогала ему. Ну, конечно! — Натали подняла глаза на Тревиса. — По-другому и быть не может, ведь она присутствовала при всех родах!

— Думаю, ты права, — согласился Тревис и осторожно убрал с ее лица прядь волос. — Милая, постарайся вспомнить, как тебе удалось бежать.

— Доктор сказал мне, что, так как я совершенно обезумела от горя и не имею достаточно средств для похорон ребенка, клиника обо всем позаботится и кремирует малыша, — она содрогнулась от одной только мысли об этом ужасе. — Уходя, Биркенфельд добавил, что пришлет сестру с новой порцией успокоительного… Я почти потеряла нашего ребенка, Тревис… — Натали задрожала с новой силой, и ему пришлось снова усадить ее к себе на колени.

— Но ты не теряла ее, Натали, — он вытер слезы, катившиеся по ее лицу. — Она здесь с нами, в своей кроватке. Никто не сможет забрать ее у нас.

— Ты не все знаешь, — Натали никак не могла унять дрожь. — Я убежала прежде, чем медсестра сделала мне укол, но нигде не могла найти Отэм.

— Тогда как… — сердце Тревиса остановилось.

— Я знала, что если они обнаружат меня, то введут мне лекарство, и я потеряю свою доченьку навсегда, — в ее взгляде появилась решимость. — Прежде чем вернулась медсестра, я быстро переоделась и спряталась в кладовке рядом с кабинетом доктора Биркенфельда. Они поискали меня всего несколько минут, затем я услышала, как он сказал Мэри, что времени практически не осталось. Он велел собрать ребенка и его вещи, пока сам будет звонить паре, которая… хочет купить Отэм. Биркенфельд сказал, что они сами привезут малышку новым родителям и заберут оставшуюся сумму. Тогда он сможет погасить ссуду.

— И ты последовала за ними, — закончил за нее Тревис.

Он ощутил почти физическую боль при мысли, какой опасности подвергалась Натали. Доктор и его помощница могли убить ее, чтобы замести следы. К тому же она была еще слишком слаба после родов.

Натали кивнула.

— Когда я нашла их в аэропорту, то дождалась, когда Мэри отправится с ребенком в дамскую комнату, чтобы перепеленать ее. Когда она наклонилась за новым подгузником, я толкнула ее изо всех сил, схватила девочку и сумку с вещами и бросилась бежать.

— И Биркенфельд не пытался тебя остановить? — недоверчиво переспросил Тревис.

— Он покупал билеты, — покачала головой Натали. — Я сумела затеряться в толпе пассажиров, которые уже получили багаж и теперь ловили такси.

— Значит, у тебя с собой было достаточно денег?

— Я выронила кошелек в туалете, — вздохнула Натали. — Пришлось просить одну милую пожилую пару, не согласятся ли они разделить со мной плату за проезд… — По ее горящему взгляду Тревис понял, как унизительно было для нее просить о таком одолжении. — Но они были так любезны, что даже заплатили таксисту, чтобы он довез меня до автобусной станции после того, как высадит их около гостиницы.

— Как же в таком случае ты заплатила за автобусный билет? — хмурясь, спросил Тревис.

Впервые за этот час она слабо улыбнулась.

— Я обнаружила в сумке с детскими вещами несколько сотен тысяч долларов! Правда, я не знаю, откуда они там взялись…

— Значит, ты сбежала от Биркенфельда за его собственные деньги, — усмехнулся Тревис.

Она кивнула.

— Наверное… Я никогда в жизни не брала ничего чужого, но эти деньги помогли мне спасти ребенка.

— Деньги все равно не принадлежат Биркенфельду. Уверен, он заработал их, продавая младенцев.

— Мне так жаль женщин, которые считают, что их малыши умерли, — Натали снова закусила губы, сдерживая слезы. — Если бы только я могла помочь им вернуть детей!

Тревис только кивал в ответ, не произнося ни слова. Пока он не мог ничего обещать Натали, но у него родилась идея, как вернуть безутешным матерям их украденных детей.

— Значит, на автобусной станции тебя преследовали доктор Роман Биркенфельд и медсестра Кэмпбелл?

— Я в этом абсолютно уверена, — задумчиво произнесла Натали. — Я видела их на станции, но подумала, что они не заметили меня. Однако я ошибалась…

— Ты помнишь еще что-нибудь, милая?

— Я помню, как боролась с Мэри, когда она пыталась отнять у меня малышку, — Натали подняла на Тревиса глаза. — Я не знаю, как оказалась в автобусе, но помню, что сжимала в кулаке твою визитку. Я понимала, что должна добраться до тебя, и тогда наш ребенок будет в полной безопасности.

Тревиса переполняли противоречивые эмоции. Несмотря на то что одиннадцать месяцев назад в Чикаго Натали выгнала Тревиса, она, не отдавая себе отчета, верила ему настолько, что решилась отдать самое дорогое!

Его сердце переполняла всепоглощающая любовь и нежность. Но там оставалось место и для еще одного чувства, не менее сильного. Тревис был охвачен яростью. Биркенфельд и его медсестра поплатятся за свои деяния! И чем быстрее, тем лучше.

Сейчас он ни за что на свете не оставил бы Натали и малютку по собственной воле, но обстоятельства требовали немедленной встречи членов клуба. А затем Тревис сможет посвятить вечер самой прекрасной и желанной женщине в мире и открыть ей свои чувства.

— Как выглядит доктор и его помощница? — подробные портреты очень помогли бы в поисках преступников.

— Мэри среднего роста, светловолосая, — Натали на мгновение задумалась. — Я точно не помню, но кажется, у нее голубые глаза. Доктор Биркенфельд высокий, худощавый мужчина, с каштановыми волосами, — Натали наклонила голову набок. — Ему где-то около тридцати пяти лет, и он довольно привлекателен. Но… — она вновь задрожала, — у него пустые глаза.

— Что ты имеешь в виду, милая?

— Трудно объяснить, но в них нет души. Ты обращал внимание, что, заглянув в глаза, можешь многое рассказать о характере человека?

Тревис кивнул.

— С доктором Биркенфельдом все по-другому. В его глазах ничего не отражается.

— Клянусь, он больше никогда к тебе не приблизится, — Тревис запечатлел на ее губах пылкий поцелуй. — Милая, мне нужно ненадолго уехать по делам.

Она прижала палец к его губам, не давая договорить.

— Я знаю, тебе нужно рассказать обо всем в клубе, — по ее щеке скатилась одинокая слеза, заставляя сердце Тревиса болезненно сжаться. — Доктора Биркенфельда нужно остановить, Тревис. Нельзя позволять ему и дальше разлучать матерей с детьми.

— Милая, — он нежно вытер ее слезинку. — Обещаю тебе, что дни этого негодяя сочтены.

— Что он делал? — недоверчиво переспросил Райан.

— Биркенфельд говорил женщинам, что их малыши умерли при родах. А потом продавал младенцев бездетным парам, которые либо не подходили под юридические требования об усыновлении, либо не хотели ждать, пока будут улажены все формальности.

Тревис сидел в клубе и наблюдал за выражениями лиц коллег, слушающих его рассказ. История Натали повергла в шок даже самых бывалых из них. Глаза всегда невозмутимого Дарина теперь светились такой ненавистью, что Тревису стало не по себе.

— Мы должны добраться до этого ублюдка, — подался вперед Дэвид Сорренсон.

Клинт Эндовер глухо присвистнул.

— Я знал, что Натали попала в переделку, но даже не догадывался, что все настолько серьезно.

— Нужно не просто остановить этого Биркенфельда, но и вернуть матерям их детей, — вступил в разговор Алекс Кент.

— Для начала нужно найти Биркенфельда, — добавил Райан. — И того, кто работает на него в Ройале.

— Да, этот тип явно нанял кого-то для грязной работы, — согласился Дэвид. — По описанию Биркенфельд не похож на того мерзавца, который пытался отобрать ребенка у Мариссы.

— Алекс, у тебя ведь еще есть контакты в ФБР, — произнес Тревис. — Может, им известны какие-то факты о родильном доме доктора Биркенфельда?

— А пока Алекс связывается с друзьями из Бюро, мы с Клинтом проверим кое-что в городе, — сказал Дэвид. — Судя по тому, что неизвестный вторгся на ранчо, Натали и малышка все еще находятся в опасности.

— Держу пари, это дел рук тех же, кто поджег дом Тары, — едва сдерживаясь, произнес Клинт. — Пусть он мне только попадется…

— Только после меня, — прервал его Тревис. — Но не рассчитывай, что от него много останется.

— А что буду делать я? — спросил Райан.

Тревис прикусил щеку, чтобы удержаться от улыбки.

— Будь на связи, ты можешь понадобиться в любой момент, — он помолчал несколько секунд и продолжил: — А если ты еще присмотришь за малышкой Кэрри, то окажешь мне неоценимую услугу.

— Ты словно заезженная пластинка, Тревис, — простонал Райан. — Каждый раз одно и то же. Кэрри вскоре возненавидит меня.

— Где же твое хваленое умение обращаться с женщинами, Райан? — рассмеялся Алекс.

— С Кэрри все по-другому, — огрызнулся Райан.

Тревис заметил, как друг его при этих словах густо покраснел. Кажется, его догадки подтверждаются. Райан наконец заметил, что Кэрри из маленькой девочки превратилась в молодую цветущую женщину.

— Так ты выручишь меня? — тихо переспросил Тревис.

— Ты же сам знаешь ответ на свой глупый вопрос, — взвился Райан. — Конечно, я пригляжу за Кэрри.

Уладив таким образом все дела, Тревис поднялся и направился к выходу. Нельзя надолго оставлять Натали и малышку одних. Вдобавок у него были планы на сегодняшний вечер. К тому моменту, когда они отправятся в постель, все должно быть решено.

Натали и он присоединятся к женатым Сорренсонам и Эндоверам, скрепив свой союз священными узами брака.

— Я должен вернуться на ранчо и убедиться, что там все в порядке, — Тревис обернулся в дверях. — Если вы что-нибудь услышите…

— Мы тут же дадим тебе знать, — почти хором ответили мужчины.

Тревис кивнул.

— Сегодня вечером о Кэрри можешь не беспокоиться, — теперь он обращался к Райану. — Она поедет со мной на ранчо и присмотрит за Отэм.

— Вы с Натали куда-то идете? — В голосе Райана звучала тревога. — Опасно оставлять Кэрри с ребенком одну на ранчо. Вдруг этот доктор или его сообщники снова попытаются напасть?

— Я не говорил, что мы куда-то идем, — Тревис больше не мог сдерживать улыбку. — Но будем очень заняты весь вечер, — с этими словами Тревис закрыл за собой дверь.

Впервые за почти три месяца Натали чувствовала себя свободной. Какое счастье, что больше не надо терзать свою память, силясь узнать, зачем она приехала в Ройал и разыскивала Тревиса!

Где-то в глубине души она всегда знала, что ему можно доверять, что он защитит ее и ребенка. Кроме того, Натали не прекращала любить Тревиса Велана.

Она сидела в кресле-качалке, баюкая крохотную дочурку, и улыбалась. Как Отэм похожа на своего отца, начиная от вихра светло-каштановых волос на макушке и заканчивая крошечными ямочками на щечках. И Натали нисколько не сомневалась, что Тревис очень любит дочь. Но что он испытывает к матери своего ребенка?

Без сомнения, он заботился о Натали. Но заботиться еще не значит любить. Что произойдет с ними, когда опасность будет позади? Захочет ли Тревис, чтобы она вернулась в Чикаго?

Не успела она обдумать их совместные перспективы на будущее, как на лестнице раздались шаги. Натали подняла голову и увидела Кэрри, стоящую в дверях комнаты.

— Привет, Кэрри, — несколько смущенно произнесла Натали. — Я думала, сегодня вечером вы со Стефани куда-то идете.

— Мы просто хотели поужинать в кафе и поболтать, — пожала плечами Кэрри. — Ничего особенного, вполне можно сходить и в другой раз, — она приблизилась к креслу и обняла Натали. — Тревис сказал, к тебе вернулась память?

— Он все тебе рассказал?

— Да, — кивнула Кэрри. — Я так рада, что тебе удалось сбежать от этого ужасного человека… — ее голос дрогнул. — Я даже не могу представить, что могло бы случиться…

— Я сама боюсь даже мысль допустить, — передав Кэрри малютку, Натали поднялась из кресла.

— Не думай об этом, Натали, — Кэрри прижала к себе ребенка. — Все в прошлом.

Натали подошла к комоду, чтобы разложить постиранные вещички дочери.

— Ладно, подумаю о будущем.

— Хорошая идея, — усмехнулась сестра Тревиса. — А знаешь, что еще лучше?

Ее милое личико так задорно светилось, что Натали не удержалась от улыбки.

— И что же?

— Думаю, тебе лучше пойти вниз и немного расслабиться, пока я проведу немного времени с моей любимой племянницей, — в глазах Кэрри запрыгали лукавые огоньки, и Натали удивилась, что это она задумала.

— Но…

— Я не принимаю никакого отказа, — настаивала Кэрри. — Тревис только что вернулся из города. Почему бы вам двоим не посмотреть фильм или заняться еще чем-нибудь приятным?

— Присоединяйся к нам, — предложила Натали.

Ей нравилось проводить время с Кэрри. Она ценила энергию, остроумие и живой ум этой молодой женщины.

— Не обижайся, но лучше я останусь здесь и поиграю с племянницей, — Кэрри проводила Натали до двери. — И не волнуйся ни о чем. Думаю, я останусь на ночь, поэтому смогу покормить малютку утром.

Прежде чем Натали успела сказать хоть слово, Кэрри выставила ее в коридор и закрыла за ней дверь. Удивляясь, что задумала младшая сестра Тревиса, Натали двинулась вниз по лестнице и натолкнулась на брата Кэрри собственной персоной.

— Готова к свиданию? — От его улыбки Натали бросило в жар.

— Снова кино? — Она охотно нырнула в его объятия.

Он поцеловал ее так неистово, что земля ушла у нее из-под ног. Затем Тревис повернул Натали лицом к гостиной.

— Итак, приходящая няня на месте, попкорн готов, да и диск уже в плеере.

— Значит, это ты попросил Кэрри посидеть с Отэм? — Он кивнул в ответ, и Натали спросила: — И что мы смотрим сегодня вечером?

— Увидишь, — уклончиво ответил Тревис. Как только они уселись на диван, он обнял Натали за плечи и прижал к себе. — Правда, это римейк, но надеюсь, тебе понравится.

Он щелкнул пультом и на экране появились титры «Отца невесты».

— Я обожаю этот фильм! — с чувством воскликнула Натали.

— Рад слышать, — Тревис поцеловал ее в макушку.

В течение следующих двух часов они со смехом наблюдали, как Стив Мартин пытается стать человеком номер один в жизни своей дочери. К концу фильма Натали растрогалась до слез.

— Только посмотри. Жена любит его, в какие бы нелепые ситуации он ни попадал. Она помогла мужу свыкнуться с мыслью о свадьбе дочери и жить дальше. Как мило!

— Знаешь, у меня скулы сводит от одной только мысли, что мне придется собственными руками вести дочь к алтарю и передавать какому-то типу, — Тревис скорчил смешную гримасу. — Думаю, каждый отец думает точно так же.

— Уверена, каждый отец благополучно справляется с этой ролью, — улыбнулась Натали.

Тревис поднялся с дивана, чтобы вынуть диск из плеера. По пути он похлопал себя по карману рубашки, убеждаясь, что кольцо все еще там. Затем он глубоко вздохнул и встал перед Натали.

Пришло время расставить все по своим местам.

— В день, когда моя дочь выйдет замуж, я буду самым счастливым отцом.

— И ты согласен пережить стихийное бедствие под названием «пышная свадьба»? — улыбнулась Натали.

— Думаю, я справлюсь, — пожал плечами Тревис. — Но я сейчас не об этом, — он опустился на одно колено, взял Натали за руку и заглянул в ее сияющие глаза. — Я никогда не говорил этого ни одной женщине. Я люблю тебя, Натали. Ты королева моего сердца.

По ее бледным щекам побежали слезы счастья.

— Я тоже очень люблю тебя.

Жестом фокусника Тревис вытащил из кармана кольцо с бриллиантом, которое купил сразу после встречи в клубе.

— Натали Перез, готова ли ты оказать мне честь и стать моей женой? Тогда ты поможешь мне оправиться от потрясения после свадьбы нашей дочери. И мы пойдем по жизни дальше рука об руку.

В ожидании ответа Тревис замер. На какую-то долю минуты ему показалось, что время остановилось. Рука Натали дрожала в его ладони, а ее лицо озаряла прекрасная улыбка.

— Да, — едва слышно прошептала она. — Больше всего на свете я хочу стать госпожой Тревис Велан!

— Больше всего? — Тревис надел ей на палец кольцо, а затем заглянул в сияющие глаза. — А я думал, что больше всего мы хотим для нашей малышки братика или сестричку.

— Я хочу много детей, — Натали обвила руками его шею.

— Милая, я готов провести остаток своих дней, обеспечивая лучшую жизнь для тебя и наших детей, — он поцеловал Натали. — И обещаю, что, пока я жив, никто даже пальцем к вам не прикоснется.

— Я знаю, — она нежно провела ладонью по его щеке. — Именно поэтому я и искала тебя. Хотя упрямство не позволяло признаться, что ты и есть мой рыцарь в блестящих доспехах.

Тревис рассмеялся.

— Больше похож на ковбоя в пыльных джинсах, — он снова поцеловал Натали и, не разжимая объятий, сел на диван, увлекая молодую женщину к себе на колени. — Какую бы тебе хотелось свадьбу? Скромную или закатим праздник на весь город?

Она улыбнулась в ответ, и сердце Тревиса едва не выскочило из груди.

— Мне все равно. Главное, чтобы ты был рядом. Но если не возражаешь, давай подождем до следующей зимы.

— Почему так долго? — разочарованно спросил Тревис.

Если бы его воля, он бы тотчас же отправился в церковь. Но, учитывая, что Биркенфельд еще не пойман, со свадьбой придется немного подождать.

— Мы познакомились зимой, воссоединились зимой. И я подумала, что было бы неплохо начать нашу совместную жизнь тоже зимой, — улыбнулась Натали.

Тревис кивнул, принимая ее доводы. После всего, через что пришлось пройти Натали, она имела полное право на счастливый финал. Такой же, как в ее любимых фильмах. И если она хочет, чтобы они поженились зимой, то так тому и быть.

— Тогда у тебя масса времени, чтобы определиться, какой должна быть наша свадьба, — их губы вновь сомкнулись в поцелуе. — Но хочу тебя предупредить. Независимо оттого, поженимся мы сейчас или через год, я намерен каждую минуту доказывать, как велика моя любовь к тебе.

— И когда ты начнешь? — На губах Натали заиграла лукавая улыбка.

— Прямо сейчас, милая, — Тревис встал с дивана и поднял ее на руки.

Подтверждая свои слова, Тревис отнес возлюбленную наверх и остаток ночи доказывал, как сильно он будет любить Натали до конца жизни.

Примечания

1

Fluffy (англ.) — пушистый, мягкий.

(обратно)

2

Autumn (англ.) — осень.

(обратно)

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?