«Сватовство по ошибке»

Взгляд Тристана Тибальта, словно магнитом притягивало к огромному черному похоронному венку, прибитому к воротам особняка Уинтерхэвен.

– Итак, этот старый развратник, который был моим отцом, действительно мертв, – произнес он, натягивая поводья усталой лошаденки, на которой ему пришлось под ледяным дождем тащиться из Дувра.

Тристан покачал головой. Старый распутник Дикки Рэмсден, четвертый граф Рэнда, наконец протянул ноги, и его смерть не вызывала в душе молодого человека никаких чувств, кроме уверенности, что в аду станет жарче, когда в нем поселится новый жилец.

Последние лучи короткого зимнего дня скупо освещали портик трехэтажного каменного особняка, который Тристан называл своим домом до того дня, как ему исполнилось двадцать два года. Даже ряды узких окон выглядели угрюмо и непривлекательно… Казалось, будто его обитатели уже не надеялись дождаться гостя.

Перед взором Тристана вновь предстало загадочное письмо, которое он получил от своей единокровной сестры. В нем сообщалось, что граф покинул земную юдоль. "Пожалуйста, приезжай, – умоляли едва различимые каракули Кэролайн. – Отца убили во время ссоры в игорном доме, и мы в отчаянном положении". Эти строки повергли Тристана в недоумение. Кончина старого графа могла принести его исстрадавшимся жене и детям только облегчение. Все проблемы, которые возникали у Рэмсденов, включая и незаконнорожденность Тристана, были следствием невоздержанности графа. Возможно, теперь, благодаря его осторожному, уравновешенному сыну Гарту, пятому графу, жизнь в Уинтерхэвене наладится.

Тристан задумчиво нахмурился. У него было сильное подозрение, что отчаянная мольба Кэрри о помощи – это всего лишь следствие ее излишней впечатлительности. Она всегда была склонна, при малейшем затруднении впадать в панику. И все же с ее запиской надо было считаться. Ведь это была первая весточка, которую Тристан получил из дому за те шесть лет, которые прожил на континенте, и с пылкостью, свойственной человеку его возраста и темперамента, он жадно вчитывался в каждое слово. Все его личные контакты были оборваны: секретному британскому агенту, выдававшему себя за простого горожанина в наполеоновской Франции, другого выбора не оставалось. Но вот война окончилась, Корсиканец на Эльбе – под надежной охраной. Мысли Тристана вновь возвратились к Уинтерхэвену и людям, которых он с детских лет считал своей семьей.