«Любовь изгнанницы»

Как бы ни шли дела, но Анна Невиль, младшая и любимая дочь могущественнейшего Делателя Королей – а именно так и с полным основанием называли графа Уорвика в Англии все: и простолюдины, и лорды, и даже короли, – всегда просыпалась счастливой. Восхищение каждым новым днем переполняло ее. Мысли путались со сна, и она была словно младенец – беззаботный, невинный и чистый. Все это исчезнет через минуту, когда мучительная реальность повседневной жизни обступит ее, и она вновь почувствует одиночество, на которое обречена высокородная принцесса Уэльская, будущая королева Англии.

Огромный покой в семь квадратных туазов был полон бликов солнечного света, пробивавшегося сквозь цветные стекла витражей. Но даже эта пестрота не могла скрыть строгой холодности опочивальни принцессы Уэльской.

Резная мебель красного дерева отражалась в черно-белых блестящих плитах пола. В простенках между ларями и буфетами возвышались тяжелые кованые канделябры. Стены украшали потемневшие от времени фрески с изображениями сцен из Ветхого Завета. Посреди опочивальни стояла кровать – огромное, вознесенное на подиум, подобное мавзолею сооружение. Бордовые узорчатые складки полога увенчивало декоративное на вершине в виде короны, а внизу они были схвачены шелковыми шнурами, крепившимися к головам золоченых грифонов с рубиновыми глазами и когтями. В недрах этого необъятного ложа под затканным золотом и жемчугом, как церковная риза, одеялом спала Анна Невиль.

В первые дни она старалась не оставаться в одиночестве в этом огромном, сверх меры пышном помещении и держала при себе одну из фрейлин. Но после того как ее сестра Изабелла заметила, что подобной робостью она умаляет свое величие, Анне пришлось отказаться от этого. Зато никто не мог возразить против того, чтобы она оставляла на ночь в опочивальне собак отца. Рядом с этими преданными друзьями ей было не так страшно вглядываться в мигающем свете ночника в призрачные фигуры на фресках: погружающиеся в воды потопа грешники, Исаак, занесший руку с кинжалом, гибнущие под руинами Самсон и филистимляне. К этим изображениям на стенах добавлялись завывание ветра в каминной трубе, странные звуки в темных углах за пологом и гулкое эхо собственного голоса под высоким затемненным сводом. Собаки вносили жизнь в могильный сумрак, их движения, вздохи и посапывание успокаивали Анну.