«Фея без волшебной палочки»

Лилия Подгайская Фея без волшебной палочки

Англия, Уорикшир

Поместье Стоун-Хаус

Лето 1818 года

1

Как же всё нескладно, просто нелепо получается в её, Дороти, жизни. Давно уже остался позади возраст, когда девушки из хороших семей дебютируют в свете и, как правило, к концу сезона большинство из них уже имеет на примете женихов, а то и обручены. Брачный рынок в стране работает безотказно по раз и навсегда заведённым правилам, но её это не коснулось, хотя могло бы. А теперь уж что говорить — перед рождеством ей исполнится двадцать, время и шанс упущены. И что ей теперь делать? Стать женой местного сквайра, если таковой отыщется, или остаться старой девой? Выбор невелик. Но из этих двух зол Дороти скорей предпочла бы второе. Во-первых, она любит свой дом и ощущает себя в родном поместье весьма комфортно, несмотря на его крайнюю запущенность. А во-вторых, никто из соседних молодых джентльменов не производит на неё приятного впечатления — все они грубоваты, любят только охоту и собак, с ними и поговорить-то не о чем. И на неё, кстати, не обращают ни малейшего внимания, поскольку получить от неё нечего. Её отец не удосужился приготовить для своей единственной дочери достойного приданого, на которое польстился бы пусть даже младший сын из приличного семейства. Да что там говорить, даже самого скромного приданого, которое удовлетворило бы не слишком высоким запросам местного джентльмена, не даёт за ней. И поэтому все в округе называют её бесприданницей Дороти. Вот так вот судьба обидела бедную девушку, и об этом последнее время она думала очень часто.

— Ну почему, Мейда, почему мне так не везёт в жизни? — в который уже раз спрашивала она у своей старой няни, вырастившей в своё время ещё её отца.

— Не надо огорчаться, мисс, всё наладится, я уверена, — терпеливо повторяла в ответ старушка. — Вы ведь у нас такая красавица, да к тому же внучка графа.

Что касается внучки графа, так это было правдой, тут ничего не скажешь, хотя деда своего она и в глаза не видела. А в отношении красоты очень сомнительно. Да, у неё изящная невысокая фигурка, лёгкая и подвижная, золотистые волосы спадают волнами ниже лопаток, зелёные, как молодая листва, глаза сияют звёздами, и вся она похожа на маленького лукавого эльфа — так ей, во всяком случае, говорили мать и старая Мейда. Но при её старомодных, давно потерявших цвет платьях, затёртых шляпках и видавших лучшие времена перчатках выглядеть достойно было просто невозможно, и Дороти предпочитала старенькие бриджи с потёртыми сапожками и плотную до колен тунику. В таком виде она могла хотя бы чувствовать себя свободно и носиться по окрестным лугам на своей маленькой изящной кобылке по имени Снежинка, которая была, однако, достаточно быстронога и вынослива.

А ведь она могла бы иметь в жизни гораздо больше, если бы не отец.

Лорд Джулиан Клинтон, отец обиженной судьбой Дороти, имел весьма представительный вид и казался достойным джентльменом. Но это только на первый взгляд. На самом деле он был отчаянным гулякой, картежником и любителем приложиться к бутылке. Он родился в семье Генри Клинтона, графа Линкольна, но … четвёртым по счёту сыном, и никогда не переставал возмущаться этим обстоятельством, с тех самых пор, как впервые осознал своё положение в пять лет. Его старшие братья были, как на подбор, здоровы, крепки и вели размеренный образ жизни, так что рассчитывать ему было не на что. А в семье его всегда считали паршивой овцой. Так что добиваться всего, что имел, пришлось самому. Однако ему повезло с женитьбой. Не то чтобы лорд Джулиан был особо доволен своей женой, тихой и скромной Алисией Скиллз, дочерью состоятельного эсквайра, но с её рукой он получил совсем недурное поместье в самом сердце Англии, а это было не так уж и плохо при его положении.

Поместье Стоун-Хаус, спрятавшееся в сельской глубинке графства Уорикшир, среди зелени полей и лесов, неподалёку от большого ритуального камня, сохранившегося здесь с незапамятных времён, было когда-то красивым и даже процветающим. Но со временем оно пришло в некоторый упадок. А когда попало в руки лорда Джулиана, то и вовсе обнищало, поскольку всё, что можно было из него выжать, уходило на карты, лошадей и женщин. Бедная леди Алисия, вначале без памяти обрадовавшаяся красивому жениху из графской семьи, очень быстро поняла, однако, что её ждёт нелёгкое супружество. Единственной радостью в жизни женщины была дочь. Но она, к сожалению, ничем не могла ей помочь, поскольку старого мистера Скиллза уже не было в живых, а наследовавший его владения брат оказался под каблуком у сварливой и до крайности скупой жены. Так что скопить хоть что-то на приданое дочери она не могла — и так едва сводила концы с концами в умирающем, по сути, поместье. Душа её болела и за разрушающийся потихоньку дом, и за неухоженный стареющий сад, и за трудно живущих арендаторов, с которых её супруг сдирал буквально три шкуры ради своих развлечений.

Когда Дороти исполнилось шестнадцать лет, они с матерью начали думать о том, как выкроить деньги, чтобы девушка могла провести пусть хоть неполный сезон в Лондоне. Мать очень надеялась, что обаяние юной Дороти сработает, и найдётся мужчина, который вытащит её из этого погибающего поместья, и из-под власти совершенно не думающего о дочери отца. Однако лорд Джулиан, случайно прослышав об их планах, твёрдым голосом пресёк эти мысли на корню, безапелляционно заявив:

— Забудьте даже думать об этом. Глупости. Это совершенно ни к чему. У меня нет денег, чтобы везти дочь в Лондон. И нет возможности выделить ей приданое. Так что как-нибудь найдёт жениха в здешних краях, если у неё хватит ума, конечно.

При этом почтенный отец семейства окинул недовольным взглядом жену и дочь вышел из гостиной, где состоялся их разговор… Ему нужно было готовиться к очередным скачкам, где он твёрдо намеревался поставить на правильную лошадь и сорвать солидный куш. И уж тогда …

После этого тяжёлого и оскорбительного разговора Дороти прорыдала всю ночь напролёт, а последующий день провела, запершись в своей комнате и не соглашаясь никого впустить к себе. Бедная мать, тоже наплакавшаяся до красных глаз и распухшего носа, не знала, что и делать. Ну, чем, чем она может помочь своей малышке? Спрятав гордость в карман, она ещё раз обратилась с просьбой о помощи к брату. Ответ пришёл, однако, от его супруги. «Как не совестно вам, леди Алисия, просить денег у нас, бедных эсквайров, — писала достоянная женщина, — ведь вы леди, жена графского сына. Вот у своих родственников графов и просите помощи. У них, я уверена, денег куры не клюют». Леди Алисия представила себе худое лицо злобной фурии, забравшей в руки её брата, презрительный взгляд маленьких бесцветных глазок, и опять залилась слезами. Положение было безвыходным.

С тех пор прошло уже больше трёх лет, но ситуация оставалась неизменной. Очаровательная Дороти, умненькая и даже в меру образованная девушка (старый священник обучил её грамоте и счёту) не получила ни одного брачного предложения, ни единого. Даже местные сыновья небогатых эсквайров избегали связываться с заносчивым и тщеславным лордом Джулианом, поместье которого настолько обнищало, что в него теперь нужно вложить немереные деньги, чтобы оно ожило и начало приносить приличный доход. А лорд, между тем, продолжает тянуть соки из того, что уже давно иссохло.

Дороти же, наплакавшись вволю, решила не изводить себя больше напрасными переживаниями и отдаться на волю Всевышнего. Будь что будет, решила она, хотя время от времени всё же позволяла себе всплакнуть на груди старой няни и пожаловаться ей на несправедливость судьбы.

И внезапно положение изменилось. В прохладный и дождливый день второй половины лета отец внезапно сообщил за обедом, что собирается ехать в Лондон к родителям, и намерен взять с собой дочь.

— Ты ведь всё же получила имя в честь своей бабки, её сиятельства леди Дороти, графини Линкольн, вот пусть она о тебе и позаботится, — недовольно скривился он и добавил, немного подумав, — мне написали, что отец совсем плох. Надо ехать. Может быть, он образумится хоть перед смертью и подбросит мне пусть немного от своего огромного богатства.

Его слова породили бурное волнение у женской половины семейства. Как только лорд Джулиан покинул столовую, чтобы у себя в кабинете приложиться к початой бутылке бренди, мать и дочь переглянулись и кинулись в маленький будуар, где леди Алисия занималась рукоделием и изредка писала письма. Была призвана старая Мейда, и началось великое совещание. Надо было как-то сделать девушке хоть скромный, но приличный гардероб. В ход пошло всё, что до сих пор было спрятано за семью замками, — леди Алисия хранила для дочери несколько отрезов полученных ещё от отца тканей для непредвиденного случая. Теперь такой случай настал. И закипела работа. Лорд Джулиан сказал, что выезжают они через два дня, времени было в обрез.

Когда наступил день отъезда, Дороти стало страшно покидать родной дом. Она уезжала ненадолго, но всё же в Лондоне, куда они теперь направлялись, поскольку болезнь графа не позволила ему покинуть городской дом, она не знала никого, и это казалось ужасным. Что она будет делать? Отец говорил, что у графской четы роскошный дом в столице и великолепное поместье в графстве Суррей. Сейчас, по-видимому, старшие братья все тоже там, и, надо думать, со всеми своими домочадцами.

— Слетелись, воронье, — бурчал он, — им, конечно, хочется поскорее урвать свой кусок. Как будто они и так мало имеют. Старший, Генри, наследник отца, тот и так всё целиком получит, вместе с титулом. Второй брат, Криспин, женат на Арабелле Уэстморленд и отхватил с её рукой и земли, и деньги, и завидное положение в обществе. Третий брат, Роджер, женился на Вирджинии Хантингдон и тоже получил хороший кусок. И всё им мало. Ух, стервятники!

Ехать пришлось в наёмном экипаже, громоздком и неудобном. Дороти сидела в уголке кареты тихонько, как мышка, и старалась занимать как можно меньше места. Отец её как будто и не замечал. Он был занят своими мыслями, и время от времени высказывал их вслух. Он, как понимала девушка, надеялся получить от отца хоть что-то, и в то же время сомневался, что это возможно. Ведь когда родители отправили его в деревню после особо выдающихся художеств, отец предупредил, что не даст ему ни пенса, и пусть сынок-шалопай учится сам обеспечивать себя, он денег на ветер бросать не намерен.

Дорога была долгой и очень нелёгкой. Но подошла к концу и она. Дороти была ошеломлена видом огромного города, его шумом и многолюдьем. Но больше всего её поразил сказочно прекрасный особняк, принадлежавший её деду. Он располагался в районе Челси, где гордо красовался среди таких же богатых строений. Дом был великолепен, и девушка оробела. Здесь, и правда, собрались все братья её отца, двое из них в жёнами. Все они весьма неприветливо смотрели на её отца, изо всех сил старавшегося произвести благоприятное впечатление, а на саму Дороти поглядывали с пренебрежением. И кто, спрашивается, она здесь, в этом роскошном доме, среди этих богато одетых и высокомерных людей? Девушка готова была уже расплакаться, когда в гостиную, куда они с отцом попали, вошла пожилая женщина, величественная и даже красивая, несмотря на преклонные годы.

2

— Что я вижу? — произнесла она приятным мягким голосом. — Это ты ли, Джулиан? И кого ты привёз с собой?

Лорд Джулиан кинулся целовать матери руку.

— Да, матушка, это именно я, хотя мы так давно не виделись, что могли бы, пожалуй, и не узнать друг друга при случайной встрече, — ответствовал сын, и в голосе его прозвучала обида. — А привёз я с собой свою единственную дочь, названную в вашу честь. Позвольте представить: мисс Дороти Клинтон.

Все глаза обратились на девушку, и она сжалась под неприветливыми взглядами. Особенно колючими были глаза двух молодых леди, увидевших в новоприбывшей ещё одну претендентку на деньги графа Линкольна. Этого только недоставало! Их и так слишком много здесь, наследников, желающих получить свою долю.

Однако глаза пожилой леди, графини Линкольн, смотрели на Дороти с любопытством. И что она, интересно, из себя представляет, эта доселе неизвестная ей внучка? Одета в высшей степени скромно, но во всё новое. Видимо, её тщательно готовили к этой поездке. Но зачем? На что она рассчитывает?

— Подойди ко мне, девочка, и дай взглянуть на тебя поближе, — велела она.

Дороти робко приблизилась и встала перед графиней.

— Добрый день, миледи, — почти прошептала она.

— Я тебе бабушка, и разрешаю называть меня так, — слегка нахмурилась пожилая леди.

— Но я не решаюсь, — ещё тише прошелестела девушка, — ведь я вас совсем не знаю.

Графиня улыбнулась. Такой поворот ей понравился. Девочка не кинулась ей на шею, не набивалась в любимые внучки. Она оробела и явно чувствовала себя не в своей тарелке.

— Это легко исправить, малышка, поверь, — мягко произнесла она. — Мы обязательно познакомимся с тобой поближе. И я представлю тебя твоему деду графу. Он, правда, совсем плохо себя чувствует последнее время, однако по утрам ещё достаточно бодр, чтобы разговаривать со своими наследниками. Для него твоё появление будет большой неожиданностью.

Графиня улыбнулась, а обе молодые леди недовольно поджали губы, что не осталось ею незамеченным. «Злятся, — поняла она, — чувствуют опасность для своей доли наследства». Однако её это не волновало. Своих невесток леди Дороти не слишком-то жаловала.

— А сейчас отдохни с дороги, девочка, устала, наверное, — проговорила она, — я велю тебя устроить со всеми удобствами. Ты ведь впервые у нас в гостях.

И она отпустила внучку, слегка улыбнувшись ей на прощание.

Крайне удивлённая и даже растерянная Дороти последовала за служанкой, появившейся как по мановению волшебной палочки. Покои, куда её привели, были, по мнению девушки, слишком роскошными для её скромного положения. Однако находиться там было исключительно приятно. Особенно когда ей предоставили возможность с удовольствием искупаться в огромной ванне и уложили в шикарную постель под зеленовато-голубым шёлковым балдахином. Ох, как же это было хорошо. Дороти расслабилась и почти мгновенно уснула. Ведь в дороге нормально поспать у неё не было никакой возможности.

Утром девушка проснулась прекрасно отдохнувшей. Комнату заливали мягкие солнечные лучи, и это ещё улучшило её настроение. Появилась горничная, которая назвалась Кристи и заявила, что ей велено быть при молодой леди постоянно. Она помогла Дороти одеться и сделала ей такую красивую причёску, какой девушка отродясь не видала. Взглянув на себя в зеркало, Дороти была просто ошеломлена. Свежее миловидное личико, блестящие прекрасно уложенные волосы — да ведь это не она вовсе. Молодая леди в зеркале совсем не была похожа на неё прежнюю.

Когда Дороти была готова, другая служанка принесла ей завтрак, а потом третья отвела девушку в покои графа, где уже сидела у постели больного очень переживающая за супруга графиня. Комната её деда была большой и красиво отделанной деревянными панелями. Но окна закрыты и плотно зашторены, и от этого здесь было душно, и держался неприятный запах, какой бывает в помещении тяжело больного человека. Дороти взглянула на своего деда, и сердце её сдавило от острой жалости к нему. Похоже, большой и сильный прежде мужчина был совершенно измождён, очень слаб и бледен. Лицо его имело желтоватый оттенок, и даже глаза отдавали желтизной, а тело исхудало до крайности. Больной взглянул на вошедшую и постарался улыбнуться ей, но получилось не очень убедительно, поскольку почти сразу на лице его отразилась боль. По-видимому, ему было очень плохо, совсем худо.

— Дедушка, — кинулась к нему Дороти, на глазах которой выступили слёзы, — чем я могу вам помочь, скажите?

— Мне уже ничем не помочь, малышка, — прошелестел тихий ответ, — я умираю. Но я рад, что перед смертью увидел свою новую внучку. Ты красива и добра. Это хорошо.

Больной стих, пытаясь отдышаться, даже говорить ему было трудно. А из глаз Дороти полились крупные слёзы, которые она не смогла сдержать.

— Вам ещё рано умирать, дедушка, — проговорила она. — Нельзя сдаваться, нет, вы должны жить.

Граф печально взглянул на девушку, а графиня горестно покачала головой:

— Лекарь, которого мы приглашали, сказал, что графу осталось жить не больше двух-трёх недель. Он очень исхудал, не может ничего есть, и теряет силы с каждым днём.

— Лекарь неправ, — вскинулась Дороти, — наша старая знахарка Хильда хорошо лечила таких больных, я сама видела, потому что часто помогала ей. Она давала им отвар из специальной травы, и они начинали потихоньку есть. А потом она велела им совсем не употреблять жирной пищи на протяжении хотя бы года. И люди поднимались на ноги. Это правда. И она никогда не разрешала закрывать окна, говорила, что чистый воздух и свет нужны любому человеку, чтобы стать здоровым.

Дороти говорила так убедительно, что графиня заколебалась. Она взглянула на мужа и уловила ответ в его глазах. Тотчас же была призвана служанка, которой велели открыть окна и впустить в комнату воздух и свет. Сразу стало легче дышать, и больной немного ожил.

— И ты знаешь, что это за трава и где её можно найти? — в глазах пожилой женщины загорелась надежда. Терять им было нечего, и она готова была рискнуть.

— Знаю, — уверенно ответила на вопрос Дороти, — я же говорила, что часто помогали Хильде. А трава эта растёт на болотах, но в открытых местах, где много света.

— И ты смогла бы её найти? — глаза графини горели нетерпением, а сам граф неотрывно смотрел на внучку в ожидании ответа.

— Да, — твёрдо сказала девушка. — Но я ведь не знаю ваших мест.

— Я подскажу тебе, — графиня встала и нервно зашагала по комнате. — Ты умеешь ездить верхом?

Дороти кивнула.

— Тогда решено. Вы поедете прямо сейчас. Это не так и далеко.

Через час Дороти в сопровождении Кристи и трёх дюжих слуг в качестве охранников отправилась на болота. Траву нашли легко и набрали побольше. По возвращении девушка сразу принялась за приготовление отвара, и вечером граф принял первую порцию целительного напитка. Вначале ничего не изменилось, но на третий день ему стало немного легче, и он сумел проглотить три ложки постного куриного бульона. А дальше дела пошли на лад. Граф стал выглядеть не таким измождённым, попробовал садиться в постели, а потом и вовсе поднялся на ослабевшие дрожащие ноги. Он смотрел на внучку такими глазами, что у неё каждый раз наворачивались слёзы на глаза, — как будто она ангел, спустившийся с небес. Графиня же не знала, куда посадить её и чем порадовать. Зато все остальные, включая её отца, смотрели на девушку волком — они вовсе не ожидали такого поворота событий, и теперь вынуждены были остаться ни с чем. Ведь граф даже и думать забыл, что собирался умирать, и с каждым днём становился всё крепче и веселее. Он часто приглашал к себе внучку и подолгу разговаривал с ней. Иногда к ним присоединялась и графиня, которая полюбила девушку всей душой.

Время шло. Закончилось лето. Все родственники, собравшиеся поживиться от наследства графа, разъехались не солоно хлебавши, проклиная в душе зловредную девчонку, которая разрушила их надежды. Даже отец был немного зол на неё, хотя ему, как он понял, рассчитывать было не на что. Просто не понравилось то, что девчонка стала любимой внучкой, а он оставался паршивой овцой, как и раньше. Хотя, возможно, так даже лучше, решил он, подумав. Если бабка расщедрится, ему тоже может кое-что попасть в руки, ведь он отец, и только он вправе решать судьбу дочери.

Но вот пришло время уезжать и им. В последний день графиня уединилась с внучкой для серьёзной беседы.

— Я знаю, девочка моя, что ты не смогла выйти замуж по той причине, что не имеешь приданого. Твой непутёвый отец не удосужился позаботиться об этом. Но к счастью у тебя есть я, да и твой дед граф полюбил тебя всей душой. Я позабочусь о тебе, детка, не беспокойся. — Графиня посмотрела на внучку, и глаза её стали строгими. — Только ты должна дать мне обещание, что в течение года не дашь согласия ни на одно брачное предложение, которое получишь. Когда пройдёт этот срок, ты будешь совершенно свободна в своём выборе.

Дороти весело рассмеялась:

— Что такое вы говорите, бабушка? Какие брачные предложения? Да меня никто и в упор не видит в наших краях.

— Жизнь переменчивая штука, малышка моя, и всё может случиться. Но я хочу всё же получить твоё обещание, — улыбнулась графиня, и глаза её сверкнули при этом молодым лукавым блеском.

— Конечно, я обещаю вам это от всей души, и не забуду о своём слове никогда.

— Вот и хорошо, — удовлетворённо проговорила графиня.

Прощаясь, она крепко обняла новоявленную внучку и слегка прослезилась — ей не хотелось отпускать девушку от себя, но так было нужно. Старый граф тоже был огорчён её отъездом.

— Никогда не забывай, детка, что у тебя теперь есть любящие дедушка и бабушка, — тихонько проговорил он, обнимая её.

Когда карета двинулась в путь, Дороти смахнула с ресниц набежавшие слёзы. Здесь, рядом с людьми, которые так сердечно отнеслись к ней, девушке было как никогда хорошо и спокойно на душе. Но и домой тянуло, там было всё, что она любила с детства. Хотелось поскорее обнять матушку и старую Мейду и рассказать им о чуде, которое произошло в далёком Лондоне. Они будут рады за неё. Дороти бросила быстрый взгляд на Кристи, которая по настоянию старой графини отправлялась вместе с новой хозяйкой в качестве приставленной к ней горничной. Но девушка смотрела в окно и, казалось, не заметила слёз госпожи. Она была хорошо вымуштрована в графском доме.

Лорд Джулиан, как ни странно, тоже выглядел удовлетворённым. Он ничего не получил от отца, неожиданно ожившего и вставшего на ноги, и в отношениях их ничто не изменилась. Но ведь и другим братьям не досталось того, к чему они стремились. Это, безусловно, радовало его, особенно развеянные в дым мечты старшего из братьев. Он вспомнил злые глаза Генри, и тихонько рассмеялся про себя. Тот готовился уже отпеть отца и водрузить графскую корону на собственную голову, а тут такая незадача. Как-то он станет объясняться со своей женушкой, уже примерившей к себе титул графини? А вот его дочь, похоже, понравилась деду и бабке, и это давало надежду на то, что и ему, возможно, перепадёт кое-что от их щедрот к внучке. Может быть, они даже озаботятся приданым для неё, как знать. В общем, поездка удалась.

3

Лорд Майкл Сесил, третий сын виконта Кранборна, сидел в своём богато обставленном и очень удобном кабинете в поместье, полным хозяином которого стал два года назад. Из большого окна открывался совершенно потрясающий вид на виднеющиеся вдали горы. Но сегодня это сказочное зрелище оставило его равнодушным. Всё внимание лорда было сосредоточено на письме, которое он держал в руках. Письмо сулило большие перемены в его жизни, и это было важнее всего. Откровенно говоря, ему очень хотелось вернуться домой, в Англию. Но раньше там ничто не обещало ему обеспеченной жизни, к которой он привык с детства. Однако теперь … Теперь всё могло бы стать совсем иначе, особенно если он согласится на то, что предлагает в письме отец.

По давно сложившейся традиции младшие сыновья дворянских семей всегда искали себе счастье вне родного дома, поскольку всё наследовал старший брат. Из-за этого случалось много трагедий, и нередко возникала вражда. Но лорд Майкл своего старшего брата искренне любил и от души желал ему крепкого здоровья и долгих лет жизни. Да и Джеймс относился к нему всегда с теплотой и любовью. Их среднему брату, Клайду, повезло, и он нашёл себе невесту с хорошим приданым. Однако Майкл его выбора никогда не одобрял. Поместье в Дорсете, хозяином которого стал Клайд, было большим и процветающим, однако прожить всю жизнь с такой женщиной, как его Сесилия — брр! Такого не пожелаешь и врагу. Правда, Клайд с этим как-то справлялся и особенно не переживал. Он прекрасно развлекался на стороне, меняя любовниц, как перчатки. Однако Майкл такого для себя не принимал. В его понимании семейная жизнь представляла собой большую ценность, и он хотел выбрать себе жену по любви, чтобы прожить жизнь так, как его родители. Отцу повезло найти себе невесту по сердцу, они прожили с матерью много лет душа в душу и были неразлучны. Их разлучила смерть. Но отец никогда больше и не помышлял о втором браке, хотя мог бы найти невесту с прекрасным приданым. Ещё бы! Виконт и при этом очень интересный мужчина. Дамы осаждали его назойливым вниманием, но он остался верен своей первой и последней в жизни любви.

Тогда, несколько лет назад, Майкл отказался идти по стопам брата, хотя возможности были. Но он принял предложение дяди Густава, младшего брата отца, и уехал к нему в Индию.

История дядюшки Густава была трагичной. Он, как и его старший брат, был однолюбом. Найдя свою единственную, он добился согласия семьи, и Агнесс стала его невестой. Но перед самой свадьбой девушка погибла, упав с лошади на охоте. Густав был в отчаянии настолько, что решил уехать из страны. Американские колонии, куда зачастую уплывали те, кто хотел изменить свою жизнь, были уже утрачены, он согласился на предложение Ост-Индской компании и уехал в Индию, в княжество Майсур. Здесь дела его пошли неожиданно хорошо, и дядюшка довольно быстро разбогател. И когда он позвал к себе племянника, Майкл не отказался, да и отец одобрил такое решение. Но два года назад дядя Густав умер, оставив ему всё своё состояние. Однако жизнь в Индии не казалась теперь Майклу такой привлекательной. Ост-Индская компания выжала из страны всё, что могла, население резко обеднело, и жить здесь стало совсем невесело. Особенно после поражения махараджи Типу Султана в битве при Серингопатаме. И Майкл стал всё чаще подумывать о возвращении в Англию. А тут это письмо.

«На днях леди Дороти, графиня Линкольн, которую ты хорошо знаешь, сделала мне неожиданное предложение, — писал отец. — Её внучка Дороти, названная в её честь, дочь их младшего, непутёвого сына лорда Джулиана, достигнув двадцатилетнего возраста, оказалась незамужней. Отец просто не озаботился приданым для неё, прожигая все деньги, какие имел, на собственные удовольствия. Узнав об этом, графиня решила вмешаться в судьбу внучки и исправить положение. Она выделила Дороти отличное приданое и предложила мне её руку для тебя. Девушка хороша собой и умна, утверждает графиня, и к тому же добра, и она не желает отдавать её в руки случайного мужчины. Тебя же она знает с детства и считает подходящей партией для своей недавно обретённой, но уже любимой внучки. Так что тебе решать, сын, примешь ли ты это предложение. Но я бы советовал тебе приехать и со всем определиться на месте».

Лорд Майкл размышлял не слишком долго. Несколькими днями позднее он отбыл на родину, оставив свои владения в Индии в руках надёжного управляющего. Правда, уезжал он отсюда богатым человеком, и это давало ему возможность не спешить с брачным предложением. Всё-таки выбор жены, считал он, слишком серьёзный вопрос, чтобы решать его с наскока.

Дорога домой оказалась намного длиннее, чем ожидал лорд Майкл. Осенние штормы начались раньше обычного, и несколько раз корабль, на котором плыл молодой мужчина, был на грани катастрофы. Но небо сжалилось над ними, и они добрались, наконец, до цели, хоть и с большим опозданием. Когда Майкл попал в родной дом, на землю упал уже первый снег, и люди его круга, бывшие приятели и добрые знакомые, собрались в Лондоне на очередной сезон. Однако виконт Кранборн оставался в своём поместье. Он был не совсем здоров, как объяснял соседям и знакомым, но не это было главным. Виконт с нетерпением ожидал сына, которого не видел уже несколько лет. И очень переживал, когда до него доходили слухи об особенно тяжёлых условиях плавания в этом году. Сердце пожилого мужчины было не на месте.

Но однажды вечером, когда холодная тьма уже накрыла окрестности, во дворе поместья послышался шум — кто-то явно прибыл к ним. Взволнованный до крайности, виконт как был, в домашнем шлафроке, выскочил на крыльцо и сразу попал в объятия высокого сильного мужчины, с первого взгляда как будто незнакомого.

— Отец, — проговорил новоприбывший низким чуть хрипловатым голосом, — как хорошо, что ты дома.

Уже в гостиной, в ярком свете больших восковых свечей, виконт смог разглядеть своего младшего сына. Мальчик, который семь лет назад покинул его дом в поисках удачи, вернулся мужчиной. Высокий, стройный, с возмужавшим загорелым лицом и яркими синими глазами, он был очень хорош.

— Майкл, сынок, ты так изменился, так возмужал, — непослушным от пережитого волнения голосом проговорил виконт. — Как же я рад, что ты уже дома.

— Я спешил, как мог, отец, когда ты позвал меня, — откликнулся сын, — но море не желало помочь мне, и мы проболтались в волнах куда дольше, чем положено.

Когда схлынуло первое волнение от столь желанной для обоих встречи, отец и сын устроились у горящего камина и, попивая подогретое вино, заговорили о насущном. Майкл рассказал виконту о жизни в Индии, о скоропостижной смерти его младшего брата Густава, подхватившего невесть где тяжёлую лихорадку, о своём новом финансовом положении и желании покинуть страну, так и не ставшую для него домом. Отец слушал, качал головой. Потом рассказал сыну о состоянии дел, заставившем его написать то письмо с приглашением.

— Графине Линкольн вполне можно доверять, мой мальчик, — заключил он. — Коль она говорит, что девушка хороша, значит, так оно и есть. И я думаю, тебе повезло с этим предложением.

— Возможно это и так, отец, — задумчиво глядя в огонь, отозвался сын, — но даже в прежнем моём положении я не стал бы спешить с принятием решения, какие бы блага оно мне не сулило. Ты же знаешь, для себя я хочу в семейной жизни того, что было у вас с матушкой, на меньшее я не согласен. И будь эта девушка даже ангелом, она может просто не прийтись мне по сердцу. К тому же сейчас я отлично обеспечен, и спешить мне некуда.

Отец ничего не мог возразить против этого. Своему младшему сыну, больше остальных похожему на него самого, он желал только счастья. Тем более, что мальчик прав. С его теперешним состоянием он вправе рассчитывать на широкие возможности в выборе невесты.

— Я, разумеется, постараюсь оправдать надежды леди Дороти и познакомлюсь с девушкой. Но спешить не буду. Сейчас мне хочется немного побыть в родном доме, за которым я очень скучал, с тобой, отец. А потом я отправлюсь в Лондон, где хочу увидеть старых приятелей, и обязательно повидаюсь с графиней Линкольн.

— Ты прав, сынок, — признал виконт, — спешить тебе, и правда, некуда. Поступай, как знаешь. А я очень рад, что ты уже здесь, со мной..

Когда лорд Майкл собрался, наконец, в столицу, дело шло уже к Рождеству. Здесь его встретили с распростёртыми объятиями многочисленные приятели и радостно приветствовали столь же многочисленные мамаши, выведшие в свет своих подросших дочерей. Удивительно, как быстро распространяются слухи в обществе. Он и не ставил особо никого в известность о своих делах, но весь Лондон уже знал, что молодой и красивый лорд Майкл Сесил, получивший наследство от своего дядюшки в Индии, вернулся к ним с полными карманами золота, и теперь является одним из лучших женихов сезона. И на Майкла буквально началась охота. Девицы на выданье нежно улыбались ему и строили глазки, а их мамаши плели сложные сети, чтобы заполучить завидного жениха в свой дом. Графиня Линкольн только посмеивалась. Да, мальчик действительно вырос в интересного и достойного мужчину, и он представляет собой прекрасную партию для её любимой Дороти. Однако он упрям, и не желает давать согласие, не повидав предполагаемой невесты. Что ж, время у них ещё есть. А в успехе своего плана она не сомневалась.

Прошло Рождество, пролетели новогодние праздники. На всех балах, коих было немало, лорд Майкл Сесил пользовался неизменным вниманием дам. Он же куртуазно улыбался им, был при всех обстоятельствах корректен и безупречно вежлив, но и только. И многие девичьи сердца пребывали в отчаянии — такой великолепный жених никак не давался в руки. Утешение было лишь в том, что и другие не могут заполучить его.

4

Вернувшись в родной дом, Дороти, и правда, очень скоро убедилась в том, что положение её действительно изменилось. Она совершенно не понимала, каким образом окружающим стало известно, что она обрела статус любимой внучки графа и графини Линкольн. Но факт остаётся фактом — молодые люди зачастили к ним в дом, проявляя упорное намерение ухаживать за ней. Дальше — больше. В середине декабря, когда зима уже прочно овладела окрестностями, во владениях лорда Джулиана Клинтона объявился посыльный от самого богатого в их краях человека — сэра Энтони Ворвуда, чье поместье было в паре десятков миль от Стоун-Хауса. Хозяина дома не оказалось, но в нём, как выяснилось, не было и нужды. Посыльный привёз леди Клинтон и её дочери Дороти приглашение на рождественский бал в поместье сэра Ворвуда. В назначенный день хозяин обещал прислать за дамами карету, в которой им будет удобно и тепло. От такого заманчивого предложения было невозможно отказаться, и посыльный уехал с уверением, что дамы принимают столь вежливое приглашение.

Но потом леди Алисия призадумалась — а в чём, собственно говоря, они смогут поехать на этот бал? Не в своих же скромных шерстяных платьях. Придётся слать гонца с известием, что обе они неожиданно заболели. Однако её сомнения быстро развеяла смышлёная Кристи. Она поведала леди, что её прежняя хозяйка, графиня Линкольн, дала ей с собой деньги на тот случай, если Дороти понадобятся новые платья, но не велела отдавать их ни на какие другие цели. Та же Кристи прекрасно разбиралась в современной моде и была готова помочь в подготовке нарядов. Тут закипела бурная деятельность. Были спешно закуплены подходящие случаю ткани. Местные девушки мало что смыслили в модных туалетах, но Кристи быстро просветила их, и работа пошла как по маслу. В общем, к нужному времени красивые модные платья были готовы, и леди Алисия, как и сама Дороти, не могла на них налюбоваться. В день бала Кристи сделала роскошные причёски и матери, и дочери. А вежливый сосед прислал, как и обещал, не слишком красивый с виду, но очень удобный экипаж. И дамы, в сопровождении горничной, отбыли в гости.

Поместье Торквилл-Холл, ухоженное и богатое, встретило их ярким сиянием окон большого зала, где собирался цвет округи. Гостей было много, но дамы из Стоун-Хауса не затерялись среди них. Их приветливо встретили у входа в зал сэр Энтони и его супруга леди Уинифред. А потом дела и вообще пошли как в сказке. Вокруг Дороти без конца крутились молодые мужчины, наперебой просившие у неё танец, и её бальная книжечка заполнилось исключительно быстро. Кавалеры же, все как один, смотрели на девушку, которую раньше не видели в упор, с немым восхищением, и готовы были незамедлительно исполнить любой её каприз. Особенно старались произвести на неё впечатление сын хозяина поместья, совсем ещё молодой Сэмюэль и их сосед, сэр Джордж Нокс. Последний был старше годами, имел за плечами недолгий брак и воспитывал маленькую дочь. Но внешне он был гораздо интереснее юного Сэмюэля, невысокого и щуплого, с копной светлых непослушных волос.

Дороти не переставала удивляться тому, что видели её глаза и слышали уши. Она была буквально нарасхват. Другие девицы завистливо поглядывали на неё, а их матери недовольно поджимали губы. Но леди Алисия, сидя в окружении солидных матрон, буквально сияла от радости, видя успех своей дочери. «После поездки Дороти в Лондон стали происходить невероятные вещи, — думала она, — впору поверить в фей с их волшебными палочками. Да только в роли феи, скорее всего, выступает старая графиня Линкольн, да благословит её Господь. Но только как она смогла достать до их затерянных в глуши краёв?». Однако этот вопрос особого значения не имел, важен был результат. И теперь, похоже, её любимая дочь найдёт себе достойную пару и обретёт свой шанс на счастье. Это было самым главным.

В общем, первый в жизни Дороти бал прошёл великолепно. Когда уставшие гостьи покидали приветливое поместье, их сопровождали широкие улыбки хозяев и приглашение теперь запросто наведываться в Торквилл-Холл, где им всегда будут рады.

— Мы с дочерью будем счастливы снова видеть вас в своём доме, леди Алисия, и со своей стороны обязательно навестим вас, когда погода позволит нам это, — приветливо проговорила леди Уинифред, прощаясь с ними, и бросила ласковый взгляд на раскрасневшуюся Дороти.

Домой их доставил всё тот же удобный экипаж, где они, уставшие после непрерывного напряжения и всех волнений вечера, смогли немного расслабиться и отдохнуть. Разговоров о прошедшем празднике хватило надолго. А перед самым Новым годом в поместье объявился хозяин. Он широко раскрыл глаза, слушая рассказ жены о произошедших в его отсутствие событиях, и только качал головой. Но недовольства супруг не высказал, и это было очень важно. И ещё, на её счастье, ему не пришло в голову расспрашивать, в каких нарядах его жена и дочь красовались на балу, и откуда они взялись. Сэру Джулиану было не до таких мелочей — он, кажется, нашёл путь к тому, чтобы выиграть, наконец, на скачках, и весь был сосредоточен на событиях грядущего лета.

А потом в дом сэра Джулиана зачастили поклонники его дочери. Среди них двумя яркими пятнами выделялись юный Сэмюэль Ворвуд и сэр Джордж Нокс. Эти поклонники дочери были приятны отцу — люди состоятельные, вполне достойные вступить с ним в родство. Они приезжали то поодиночке, а то и в один день. И тогда каждый из них пытался завладеть вниманием Дороти, а на соперника смотрел волком. Вот какие перемены произошли в её жизни, а она не верила бабушке, когда та говорила, что такое может быть.

В феврале зима самым наглядным образом продемонстрировала людям свой несговорчивый характер — метели закружились в полях, перекрыв все пути-дороги, и нашествие женихов приостановилось. Дороти перевела дух. Наконец-то она получила возможность немного побыть в одиночестве и подумать. По правде говоря, ни один из потенциальных женихов не пришёлся ей по сердцу. О большинстве молодых эсквайров, внезапно проявивших повышенный интерес к ней, и говорить не стоило. А из двух основных претендентов на её руку она не могла отдать предпочтение ни одному — оба оставляли её совершенно равнодушной. Но тут оживился отец.

— Ты уже решила, какой из двух женихов предпочтительней? — спросил он как-то за обедом у удивлённой в край Дороти. — Молодой Ворвуд, конечно, наследник отличного поместья, но он ещё слишком молод, а отец его полон сил. Сэр Джордж сам хозяин своего владения, однако, оно намного меньше и беднее Торквилл-Холла. Здесь надо хорошо поразмыслить, дочь. Думаю, не за горами время, когда я получу официальное предложение от обоих.

Дороти растерянно посмотрела на отца, потом перевела взгляд на мать. Она ни одному из них не сказала о требовании, которое выставила ей графиня Линкольн. До следующей осени или, скорее, до конца лета она связана по рукам данным бабушке обещанием. И как теперь выходить из положения?

Но судьба, с некоторых пор весьма благосклонная к обиженной ею прежде девушке, не оставила её. Как только снегопады и метели прекратились, и дороги немного расчистились, лорд Клинтон снова унёсся в столицу, занятый приготовлениями к своей летней победной кампании. Дороти вздохнула с облегчением.

Сердитая зима неожиданно сменилась дружной солнечной весной. Снег сходил быстро, дороги просохли, и стало возможно опять выезжать из дома на длительные прогулки, где были только ветер, простор и они со Снежинкой. И никаких поклонников, требующих её внимания.

За прошедшие месяцы Дороти очень сблизилась со своей горничной, а Кристи отвечала ей глубокой привязанностью. Между двумя девушками, мало различающимися по возрасту, практически не было секретов. Тем более, что графиня, отправляя Кристи в далёкий Стоун-Хаус, надо думать, дала ей вполне определённые наставления. В общем, именно Кристи стала поверенной всех тайн своей молодой госпожи и была в курсе дела, что ни один из женихов не привлекает её.

Весна уже полностью вошла в свои права. Всё вокруг зеленело. На лужайках и возле дома появились первые цветы. И как роскошный подарок весны расцвела в этот год Дороти. Никогда прежде она не чувствовала себя такой спокойной и уверенной в том, что всё теперь в её жизни будет хорошо. Ведь бабушка, как добрая волшебница, закрыла её от всяческих невзгод и обещала счастливое будущее.

Дороти всё чаще выезжала из дома на своей легконогой Снежинке, одетая, как и раньше в затрапезные бриджи с сапожками и видавшую виды тунику. Но так ей было удобнее всего. Костюм для верховой езды и дамское седло были, по-видимому, впереди, что не слишком её радовало. А пока можно, почему не доставить себе удовольствие, носясь по хорошо известной местности в привычном виде. Всё вокруг радовало глаз. Каждая тропинка знакома с детства… Да и встреч с незнакомыми людьми она не опасалась. Здесь, среди болот, широко простирающихся за огромным ритуальным камнем, чужие ездить не решались. А свои арендаторы давно привыкли к экзотическому виду хозяйской дочери, похожей скорее на худенького паренька. И вдруг случилось невероятное.

5

Возле огромного серого камня, вся северная сторона которого заросла густым мохом, в нерешительности остановился всадник на породистом гнедом жеребце. Мужчина был на вид молод и силён, имел красивую внешность, но одет весьма неброско, хоть и добротно. «Ну, и куда теперь прикажете двигаться? — раздражённо подумал он, — здесь, среди этих болот заблудиться ничего не стоит. А вокруг никого. И как найти дорогу?».

Но тут раздался лёгкий перестук копыт, и на открытую лужайку перед глазами мужчины выехал молодой паренёк, уверенно сидящий в седле невысокой изящной белой кобылки.

— Скажи-ка, дружок, как мне выбраться на дорогу к поместью Стоун-Хаус? — обрадовано спросил мужчина и замер, поражённый.

Перед ним был вовсе не паренёк, а молодая, похожая на лесного эльфа девушка с золотыми волосами и большими зелёными глазищами. От быстрой езды её нежное лицо раскраснелось, шелковистые волосы в беспорядке раскинулись по плечам, но маленькие руки уверенно сжимали поводья.

— Это не так и далеко, сэр, — ответила девушка приятным голосом. — А зачем вам, простите, надо туда?

Он смотрел на неё и терялся в догадках. Кем могла быть эта девушка? Она не простая селянка, это понятно. Слишком нежные, не загрубевшие от работы руки и довольно породистая лошадка. Но одежда, право слово, не выдерживает никакой критики. Так кто же она?

— А ты сама кто будешь, девушка? — поинтересовался мужчина. — Ты живёшь в поместье?

Дороти растерялась. И что можно сказать этому красивому незнакомцу с синими, как вечернее небо, глазами, которые манят своей глубиной? Не правду ведь. Хозяйская дочь никогда не позволит себе разгуливать в таком виде по окрестностям, не должна позволять. Значит, нужно как-то выкручиваться.

— Да, сэр, я живу там, — она опустила глаза. — Я горничная молодой хозяйки, мисс Дороти.

— Тогда объясни мне, как туда попасть, а ещё лучше проводи меня в поместье.

Ещё этого не хватало. Нет уж. Добирайся, милый, сам. К тому же незнакомец не пожелал сказать ей, зачем ему нужно в Стоун-Хаус. Вот пусть и попетляет среди болот. И Дороти показала этому чужому, до неприличия красивому мужчине самую дальнюю и трудную дорогу к поместью. А сама унеслась прочь, сославшись на задание своей госпожи. Силы небесные, как нехорошо получилось. Но теперь надо держать марку до конца.

Девушка исчезла так же быстро, как и появилась, а мужчине показалось, что яркий солнечный день стал мрачнее. Это очаровательное создание, светлое и лёгкое, неожиданно преобразило окружающий пейзаж, сделало его ярче и приветливей, а без неё ему как будто чего-то не хватало. «Странно, — подумалось ему, — я видел её всего лишь несколько минут, а кажется, что знаю много лет, и уже скучаю». Но там, в поместье, он увидит её вновь и, возможно, поймёт, чем она так приковала его к себе. И мужчина двинулся дорогой, которая ему была указана, чертыхаясь чуть ли не на каждом шагу, — путь среди болот был трудный и даже, кажется, небезопасный.

А Дороти, не разбирая дороги, понеслась домой самым коротким путём. Нужно было успеть так много. Матушку отвлекла старая Мейда, которая никогда не могла отказать своей воспитаннице ни в чём, пусть это была самая откровенная глупость. А сообразительная Кристи сразу уловила суть дела и принялась помогать госпоже. В общем, когда лорд Майкл Сесил появился, наконец, на пороге хозяйского дома, всё было готово к задуманному представлению.

Леди Алисия, встретив нежданного гостя, была приветлива, но сдержана. Мужчина объяснил ей, что хотел бы видеть её дочь с тем, чтобы передать ей весточку от дальнего родственника по отцу, его хорошего друга. Отказать в такой скромной просьбе она не могла. Однако, как на грех, дочери сейчас не было в доме. Не соизволит ли гость немного подождать? Нет, увы, он спешит и не может тратить время. Нет ли возможности увидеть молодую леди где-то в другом месте? Хозяйка подумала немного и сказала, что дочь, насколько ей известно, находится сейчас вместе со своей горничной в дальнем конце поместья, возле конюшни, и если гостю это удобно, она даст ему в провожатые служанку. Лорда Майкла такой вариант устроил, и вскоре он уже шагал за неожиданно резво ковыляющей старой женщиной куда-то в глубину двора.

Подойдя ближе к довольно ветхому помещению конюшни, он действительно увидел возле него двух молодых девушек. Одна из них — уже знакомый ему эльф с зелёными, как трава, глазами, но в скромном женском обличье. В простеньком платьице горничной она показалась ему ещё привлекательней. Рядом с ней стояла её госпожа. Она тоже была достаточно миловидна, но не выдерживала никакого сравнения со своей горничной. Вот так он и знал. Что бы ни говорила ему графиня Линкольн о своей внучке, он должен был убедиться сам в том, что она вряд ли подойдёт ему в качестве жены. А вот её горничная притягивала его, как магнит.

Взяв себя в руки, лорд вежливо представился и выполнил то, что задумал, передав мисс Дороти привет от несуществующего родственника. Всё, дело сделано, можно откланяться. Но зелёные глаза как будто приковали его к себе, и мужчина не находил в себе сил уйти. Дороти же горько сожалела о своей глупой выдумке. Мужчина был так хорош! Но пришлось довести игру до конца. Наконец лорд Майкл нашёл в себе силы оторваться от чарующего зрелища зелёных бездонных очей и откланялся. Он широко шагал по двору, а его провожал тоскливый взгляд глаз, которые теперь долго будут сниться ему во сне.

Ситуацию удалось сгладить, и только Кристи знала, чего стоил её хозяйке невинный, на первый взгляд, обман, — она навсегда потеряла шанс увидеть ещё раз мужчину, который взбудоражил её воображение и лишил покоя.

Но этим злосчастное приключение не закончилось, как оказалось. Через пару дней погрустневшая Дороти в поисках успокоения отправилась на верховую прогулку, и дорога снова вывела её к старому камню. А там … Господь всемогущий, она не поверила своим глазам. Там возле камня, привязав своего гнедого к кусту боярышника, расхаживал из стороны в сторону лорд Майкл, задумчивый и даже немного сердитый. Услыхав лёгкий стук лошадиных копыт по мягкой земле, он резко обернулся, и глаза его полыхнули синим пламенем.

— Ну, наконец-то, Кристи, я жду тебя здесь вот уже третий день, — быстро проговорил он.

— Меня, сэр? Зачем? — зелёные глаза расширились от удивления.

— Пойми, милая, я просто не мог уехать, не повидав тебя ещё раз, — он тревожно взглянул ей в лицо. — Я хотел убедиться, что ты не эльф, зачаровавший меня своими волшебными фокусами, а живая девушка, которую можно любить.

— Зачем вам это, сэр? Вы же видите, что я простая горничная, и вам совсем не пара. А на лёгкие отношения я никогда не пойду, не так воспитана.

— Как ты могла подумать обо мне так скверно, Кристи, — обиделся мужчина, — я не имел в виду ничего дурного. Но ты приворожила меня с одного взгляда, и я не хочу никакой другой женщины. Тебя и только тебя я готов сделать своей женой, чтобы обрести желанное счастье. И пусть меня осуждают, пусть говорят, что я нарушил все существующие правила, мне всё равно. Мне нужна только ты, ты одна.

— Но это невозможно, сэр, — глаза, приворожившие его, смотрели печально. — Этого никогда не может быть.

— Почему? — удивился он. — Я довольно состоятельный человек, поверь. Титула у меня нет, это правда, я только недавно прибыл из дальних краёв, но способен приобрести себе поместье там, где пожелаю. Мы можем быть счастливы вместе, если, конечно, я так же мил тебе, как и ты мне.

Глаза девушки сказали ему то, что он хотел услышать, но губы произнесли другое:

— Нам никогда не быть вместе, сэр, и вам придётся с этим смириться. Вы ведь совсем не знает меня, и я вам не пара. Вы ещё найдёте себе жену и будете счастливы, я чувствую это. Прощайте!

Она отвернулась от него и быстро понеслась прочь, глотая слёзы.

— Кристи, — прокричал он ей вслед, — ещё один только раз позволь мне увидеть тебя, всего один. Я буду ждать тебя здесь завтра.

Но ожидание лорда окончилось ничем. Желанная девушка не появилась у старого камня. Прождав её до темноты, Майкл вынужден был признать своё поражение. А на следующий день направился прямиком в поместье. Но там его огорошило известие, что мисс Дороти вчера днём спешно покинула родной дом.

— Мне кажется, вы чем-то обидели её, сэр, — заявила ему огорчённая донельзя и заплаканная леди Алисия. — Она уехала слишком поспешно.

— Я? — удивился мужчина. — Поверьте мне, леди, я ни словом, ни взглядом не посмел бы обидеть вашу дочь. Я сам теряюсь в догадках. А она не сказала, куда уезжает?

— Увы, нет, — с состраданием глядя на огорчённого мужчину, ответила леди Алисия.

Здесь, у неё на глазах происходило что-то странное и совершенно непонятное. Хотя она, как женщина, ощущала, что это странное и непонятное связано со сферой чувств. Но чьих? Вчера дочь была не в себе и поспешно сбежала, не велев матери никому говорить, что уезжает к бабушке. Даже старая Мейда ничего не могла сказать по этому поводу, поскольку сама была в неведении. Кристи, конечно, знала всё, но она уехала вместе с хозяйкой. И деньги на дорогу нашлись, разумеется, у неё — предусмотрительная графиня снабдила доверенную девушку средствами и на такой случай. А тут вот лорд Майкл страдает, даже жаль смотреть на него. Интересный мужчина и явно порядочный. Такой мог бы стать отличным мужем для её дочери. Да видно не судьба.

Лорд Майкл взял себя, наконец, в руки и вежливо откланялся.

— Мне очень неприятно, леди Алисия, что я невольно нарушил покой вашего семейства. Я сожалею об этом, поверьте, и прошу меня простить.

С этими словами молодой мужчина быстрыми шагами покинул гостиную, где проходил их разговор, и вскоре цокот копыт во дворе сообщил леди, что гость отбыл. Вот и всё. Все разъехались в разные стороны, а она осталась с неразгаданной загадкой на руках и большим огорчением в сердце.

Лорд Майкл не стал более задерживаться в этих неприветливых местах и, забрав из захолустной гостиницы свои вещи и оставленного там слугу. двинулся в сторону Лондона. Он очень надеялся, что его отец не покинул ещё их городской дом, и он застанет его на месте. Отец не подвёл. Когда усталый с дороги и покрытый пылью молодой мужчина вошёл в гостиную их Лондонского дома, виконт Кранборн мирно попивал вино, сидя в уютном кресле у горящего камина. Он поднял на сына удивлённые глаза, но увидев его пасмурное лицо, не стал задавать лишних вопросов. Если пожелает, тот сам расскажет отцу, что его огорчило, а нет, так он не вправе настаивать. Сын уже взрослый мужчина и сам управляет своей жизнью.

На следующее утро отдохнувший и немного приободрившийся лорд Майкл встретился с отцом после завтрака в гостиной.

— Ты знаешь, отец, я думаю вновь покинуть родной дом, — заявил он огорошенному родителю.

— И куда ты направишься, сынок?

— Ещё не знаю точно, но возможно подамся ко двору, — задумчиво произнёс Майкл.

— Что ты, мальчик мой, опомнись, — удивился виконт, — какой двор? У нас сейчас нет того, что имели наши предки, разве ты не знаешь? Впрочем, ты слишком долго отсутствовал и не представляешь даже реального положения дел. Садись, я расскажу тебе.

Виконт удобно устроился в большом кресле и указал сыну место возле себя. Майкл послушно сел на указанный ему стул и устремил на отца удивлённый взгляд — такого поворота дел он не ожидал.

— Видишь ли, сын, наш старый король Георг Третий тяжело и неизлечимо болен. Он попросту потерял разум. И последние годы, оставаясь монархом чисто номинально, не является им по сути. Всем в стране заправляет его наследник, Георг принц Уэльский, которого парламент признал официально как регента. А этот человек, мот и гуляка, вовсе не заслуживает короны. Была большая надежда на его дочь, принцессу Шарлотту Августу. Но прошлой осенью она внезапно умерла. Ты представить себе не можешь, какое горе охватило страну. Её оплакивали все. Ведь с ней умерли надежды наших соотечественников на лучшую жизнь. А ты говоришь — ко двору.

— Но я ведь не знал этого, отец, — огорчённо откликнулся лорд Майкл, — я думал, что у нас всё как всегда.

Сын надолго задумался, потом поднял голову.

— Значит, я просто поскитаюсь по свету, — заявил он. — Вот только нанесу визит графине Линкольн, которой обещал дать ответ, и отправлюсь.

— Я так понимаю, что внучка графини тебе не понравилась, — догадался пожилой мужчина.

— Нет, отец, не понравилась. И жениться на ней я не буду, как бы ни хотел порадовать леди Дороти.

Виконт печально смотрел на своего поникшего сына, явно убегающего от сердечных ран. И где его так прихватило? Бедный мальчик! Но говорить он не стал ничего. Возможно, сын ещё одумается, передохнув немного, и всё решит по-другому на холодную голову?

Но лорд Майкл твёрдо намеревался выполнить то, что задумал. Вопрос женитьбы он вообще отодвинул в далёкое неопределённое будущее, если у него хватит сил это сделать. Неожиданно для себя он встретил единственную женщину, которая, как он понял, нужна ему. Пусть она из низшего сословия, пусть по правилам света никак не подходит ему в жёны, но сердцу ведь не прикажешь. Оно громко заявляет, просто кричит о том, что ему нужна именно она, зеленоглазая и легконогая Кристи, которая как яркая звезда блеснула на небосводе его жизни. Блеснула и скрылась навсегда. И свет в его жизни погас. Вот ведь как бывает. Столько лет он был неподвластен женским чарам, и вдруг в один миг оказался захвачен в плен, и кажется ему, что навсегда.

Сейчас он решил дать себе небольшую передышку, чтобы немного успокоиться перед обещанным визитом к графине и достойно выдержать эту встречу. Ему очень не хотелось огорчать леди Дороти, всегда приветливую к нему и доброжелательную, но поступить иначе он не мог.

6

В один из последних дней апреля, ясный и солнечный, лорд Майкл почувствовал себя достаточно сильным, чтобы выдержать встречу с графиней Линкольн. Она, насколько он знал, всё ещё была в Лондоне, но уже собиралась отбывать в свое загородное поместье. И он отправился в особняк на Флад стрит.

Солнце весело сияло с голубого неба, по которому медленно плыли лёгкие белые облачка, похожие на пушистых маленьких котят. У него в детстве был такой котёнок, беленький и очень пушистый. Потом, правда, он вырос в огромного котяру, который гонял всех других котов и даже собак во дворе их усадьбы. Но сегодня почему-то вспомнился белый пушистый комочек у него на руках. Его верный гнедой осторожно переступал копытами, неспешно приближая хозяина к цели его путешествия. И вот, наконец, ворота роскошного графского дома.

Лорд Майкл въехал во двор, передал коня в руки подбежавшего грума и, поднявшись на крыльцо, велел дворецкому доложить графине о своём приходе. Долго ждать не пришлось. Вскоре появился слуга и провёл посетителя в будуар графини, где, как он знал, она любила проводить утренние часы.

Леди Дороти была в прекрасном расположении духа. Она приветливо улыбнулась гостю.

— Рада видеть тебя, мальчик мой, в добром здравии, — проговорила она, внимательно вглядываясь в его сумрачное лицо, — но ты почему-то не спешил встретиться со мной. Я ведь знаю, что ты в Лондоне уже вторую неделю. Ты был нездоров?

— О нет, миледи, с моим здоровьем всё в порядке, — лорд заставил себя слегка улыбнуться, — просто мне нужно было решить некоторые неотложные вопросы.

— Я надеюсь, ты успешно решил их?

— Да, я справился с этим. И позвольте мне сказать вам, что ваше предложение, чрезвычайно для меня лестное, я вынужден …

— Погоди, мой милый, не торопись так, — неожиданно перебила его, вопреки всем правилам приличия, пожилая дама, — сперва позволь мне познакомить тебя со своей внучкой, мисс Дороти.

— Но я уже знаком с ней, миледи, — удивлённо открыл глаза молодой мужчина.

— Боюсь, ты ошибаешься, мой друг, погоди немного.

И графиня тут же позвонила в колокольчик. Вошедшей на зов горничной она велела пригласить к ней в будуар внучку, прямо сейчас. Горничная исчезла, и вскоре в коридоре послышались лёгкие шаги. Лорд Майкл замер. Он знал, что ничего хорошего не увидит, когда мисс Дороти появится здесь, но звук её шагов почему-то вызвал волнение, и глаза мужчины устремились к двери. Она вошла с лёгкой улыбкой на губах, готовая услышать, чего именно хочет от неё бабушка прямо сейчас. Но внезапно увидела стоящего чуть в стороне лорда Майкла и остановилась на полпути, как зайчик, испуганный неожиданным появлением лисы. Глаза её широко открылись, в них застыли и радость, и испуг — всё вместе. Мужчина же в первое мгновение оцепенел от неожиданности, но опомнившись, бросился к ней.

— Кристи, дорогая … о, простите, мисс Дороти, — проговорил непослушными губами, — как же я счастлив видеть вас.

И они остановились, глядя друг другу в глаза, и не в силах отвести взгляда.

— Я оставлю вас ненадолго, дети мои, — слегка улыбнувшись, проговорила графиня и поспешно вышла из собственного будуара. Глаза её при этом светились полным удовлетворением.

А двое молодых людей замерли, смущённые. Им так много надо было сказать друг другу, но слова не шли с губ.

— Почему? Почему вы так поступили со мной, мисс Дороти? — наконец, опомнился мужчина.

— Вы должны меня понять, лорд Майкл. Не могла ведь я признаться незнакомому человеку, кто я на самом деле, носясь по полям в таком виде. А ничего лучшего мне в голову не пришло. Это была плохая идея и большая глупость, признаю. Но я ведь не могла знать, кто вы и зачем приехали в Стоун-Хаус. А потом уже было поздно, и исправить положение я не смогла, не сумела.

— Но вы ведь едва не лишили меня счастья. Когда я понял, что никогда больше не увижу вас, я пришёл в крайнее отчаяние. Ведь я уже собрался покинуть страну.

— Простите ли вы меня, сэр? — Дороти робко улыбнулась.

— Майкл, не сэр. Отныне и навсегда только так. Ты согласна, любовь моя?

— Да, милый, согласна, и очень рада этому.

Когда графиня Линкольн вновь появилась в своём будуаре, лорд Майкл обернулся к ней с сияющими глазами.

— Я прошу у вас руки вашей внучки, мисс Дороти, миледи, — проговорил он задыхающимся от волнения голосом.

— Не так скоро, друг мой, не так скоро, — графиня рассмеялась молодым задорным смехом. — Тебе придётся просить её руки у лорда Джулиана, её отца и моего сына. Это, конечно, в случае, если сама мисс Дороти не ответит тебе отказом.

Графиня лукаво посмотрела на внучку, и та залилась краской.

— Я не откажу лорду Майклу, бабушка, — смущённо проговорила она и вдруг спрятала лицо в ладонях.

— Вот и хорошо, милая, вот и славно, — графиня обняла смущённую девушку, а потом обернулась к мужчине. — А тебе, мой мальчик, придётся рыскать по всему Лондону в поисках моего непутёвого сына. Однако сейчас мы вместе выпьем чаю и поговорим о наших планах. Так будет лучше всего.

Когда лорд Майкл покидал дом графа Линкольна, настроение у нег было лучше некуда. Он неожиданно для себя нашёл желанную женщину и заручился уже её согласием на брак с ним. Чего ещё ему остаётся желать?

Виконт Кранборн, увидев сияющего, как новенький фунт стерлингов, сына, удивлённо раскрыл глаза, но благоразумно промолчал, ожидая объяснений.

— Отец, поздравь меня, — прямо с порога провозгласил лорд Майкл, — я женюсь.

Виконт радостно улыбнулся ему.

— Поздравляю от души, сынок, — проговорил он, — но на ком?

— На мисс Дороти Клинтон, папа, — просиял сын. — Представь себе, я только что сделал ей предложение, и она приняла его. Графиня Линкольн, разумеется, довольна. Остаётся найти лорда Джулиана Клинтона и получить его официальное согласие. Я так счастлив, отец, так счастлив!

— Но ты ведь говорил … — удивился виконт.

— Позволь мне всё объяснить тебе, отец, — не выдержал лорд, и, усевшись, наконец, рядом с виконтом поведал ему всю эту запутанную историю, которая сегодня так благополучно разрешилась.

Всё стало ясно, и виконту Кранборну оставалось только порадоваться за сына и за то, что щедрое предложение графини Линкольн пришлось всё-таки ему по душе.

Найти лорда Джулиана Клинтона в огромном городе оказалось в действительности нелёгкой задачей, но окрылённый своим счастьем претендент на руку его дочери всё же справился с ней. Они договорились быстро, тем более что будущий зять оказался значительно щедрее несговорчивого графа Линкольна.

После этого события завертелись как в калейдоскопе. Светское общество было огорошено сообщением о помолвке лорда Майкла Сесила и мисс Дороти Клинтон, оказавшейся, как ни странно, любимой внучкой графа и графини Линкольн. После этого невеста вместе со своими дедом и бабкой отбыла в роскошное загородное поместье Линкольнов в графстве Суррей… А лорд Майкл отправился в Стоун-Хаус поставить в известность будущую тёщу и привезти её к родителям мужа.

— Я очень виновата перед ней, мальчик мой, — заявила пожилая леди Майклу перед тем, как снарядить его в дорогу, — очень виновата. То, что поведение моего младшего сына никогда не заслуживало моего одобрения, вовсе не означало, что и жена его такова же. А я не сделала даже попытки хоть чем-то помочь ей. И мне стыдно, очень стыдно теперь. Она воспитала прекрасную дочь и заслуживает награды хотя бы за это.

Когда произведший столь приятное впечатление на леди Алисию молодой мужчина вновь возник перед её глазами, хозяйка Стоун-Хауса была крайне удивлена. Но то, что он поведал ей, привело леди в полное смятение. Неожиданная радость едва не сбила её с ног. Мало того, что её любимая дочурка получает в мужья замечательного мужчину, так ещё и её, никому неведомую дочь простого эсквайра, приглашают в свой дом родители её мужа, никогда раньше не вспоминавшие о ней. Радость была огромной, но её погасила неприятная мысль — в каком виде явится она пред очи своих сиятельных родственников? Проблему снял лорд Майкл. Он оказался достаточно проницательным, чтобы понять ход её мыслей, и ненавязчиво предложил будущей тёще отправиться в Суррей через Лондон, где можно будет посетить несколько магазинов.

Встреча в графском поместье была тёплой. Графиня Линкольн обняла свою растерявшуюся невестку, которая сразу ей понравилась, и от души признала её членом их большого семейства.

На свадьбу собрались все родственники. Лорд Джулиан гордо посматривал на своих братьев, а их жёны кисло улыбались, пытаясь скрыть своё возмущение, — эта выскочка Дороти оторвала себе самый большой кусок пирога, ограничив возможности их собственных детей. Но леди Алисия, ещё одна выскочка, сияла счастливыми глазами и не обращала ни малейшего внимания на недовольство других невесток графской четы — леди Дороти заверила её, что это не имеет никакого значения ни для её дочери, ни для неё самой.

Дороти же была на седьмом небе. Рядом с ней находились все, кого она любит, и кто дорог ей. И приближался день её свадьбы.

— Я так счастлива, мама, — поделилась она радостью с леди Алисией, — так счастлива! Никогда не думала, что в моей жизни возможны такие события. Как в сказке, правда?

— Правда, доченька, совсем как в сказке, — откликнулась прослезившаяся от глубины чувств мать. — Только в роли доброй феи выступила твоя бабушка. И ей не понадобилась волшебная палочка, её заменила любовь.

Свадьба была великолепной. Дороти даже представить себе не могла, что в её жизни возможен такой праздник. А когда они остались, наконец, с Майклом наедине, она, взглянув ему в глаза, глубоко и удовлетворённо вздохнула, и припала к его груди. Он, счастливый до бесконечности, прижал её к себе и замер, потрясённый глубиной и силой чувств, их связавших. Впереди у них была целая жизнь, и она сулила им каскад событий, радостных и не очень, но эти события они будут переживать вместе, вдвоём, и это было самым главным.

7

Жизнь, текущая своим порядком, действительно была разной — были солнечные тёплые дни, и случались грозы и бури. Но это естественно. Нет человека на земле, жизнь которого была бы всегда безоблачной. Так просто не бывает.

Первым мрачным событием в жизни молодой четы была смерть лорда Джулиана. Получив от зятя небольшое вспомоществование, он кинулся ещё более яро исполнять свой великий план и выиграл-таки на скачках крупную сумму денег, но воспользоваться ею не успел. Огромное радостное потрясение оказало на его истощённый неразумным образом жизни организм плачевное действие — лорда хватил удар, и через три недели он скончался. Наследница Стоун-Хауса вступила в свои права. Они с Майклом решили, что это поместье будет вотчиной их второго сына, и принялись приводить его в порядок. Через два года скончался старый граф. Его старший сын Генри наследовал титул и Лондонский особняк, но поместье в Суррее было личным владением леди Дороти, вдовствующей графини, и она проводила там теперь всё свое время. Любимая внучка была совсем недалеко — её поместье, полученное в приданое, было не дальше пяти миль, — и они часто виделись. Так что правнуки леди Дороти подрастали у неё на глазах, можно сказать. Время от времени к дочери наезжала и леди Алисия, и тогда женщины проводили много времени в тесном общении. В семье лорда Майкла подрастали три сына, и последней родилась очаровательная девчушка. Леди Дороти сразу же принялась готовить ей приданое. «Время бежит быстро, — говорила она, — не успеешь оглянуться, как малышка уже заневестится». Третьему сыну, подраставшему в их семействе, предстоит со временем отправиться в Индию, чтобы продолжить там дело отца. Но поедет он не на пустое место, и это давало надежды, что всё у него сложится благополучно.

Шли годы, меняя лицо мира и изменяя жизнь людей. Но ничто не могло омрачить той любви, что родилась когда-то с первого мгновения встречи лорда Майкла и мисс Дороти. Они были неразлучны и неизменно счастливы вместе.

Оглавление