«На крыльях надежды»

На крыльях надежды (fb2) - На крыльях надежды [Open Wings] (пер. Н. Б. Турецкая) 1879K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Барбара Картленд

Барбара Картленд На крыльях надежды

Глава 1

— Не могу ли я вам помочь?

Лорна опустила руки и повернула голову. Взглянув через забор, которым был обнесен старый фруктовый сад, она увидела молодого человека. Очевидно, это был один из выздоравливающих офицеров, что разместились в усадьбе.

— Спасибо, но я уже почти закончила, — ответила девушка, указав на корзины, которые стояли у подножия дерева и были наполнены спелыми вишнями. Чтобы набрать их, она потратила два часа.

— Тогда можно я помогу их съесть?

Лорна засмеялась:

— Конечно нет. Большая часть ягод пойдет в консервный цех на варенье, только немного я оставлю для нас.

— И все-таки у меня создается впечатление, что я смогу принести пользу, — сказал неугомонный незнакомец.

Он осмотрел забор, который нуждался в ремонте, выбрал подходящее место, где доски покосились сильнее всего, и перемахнул в сад. Незнакомец был высок и строен. Когда он приблизился к Лорне, она заметила, что молодой человек прихрамывает, а рука у него забинтована.

— Пожалуй, собирать урожай вам будет трудновато, но если ваша энергия действительно бьет через край, можете помочь мне обобрать эту ветку. На остальных уже ничего не осталось.

Она приподняла корзину, давая понять, что готова принять его услуги. Незнакомец подошел вплотную к ней и, дотянувшись до ветки здоровой рукой, стал срывать и бросать ягоды в пустую корзину. Буквально через несколько секунд Лорне стало ясно, что работа очень мало интересует его: он занят только тем, что разглядывает ее. Когда ягод на ветке не осталось, она спустилась на землю с лестницы и внезапно почувствовала неловкость от сознания, что ее волосы в беспорядке, а лицо полыхает и лоснится. Она достала из кармана рабочего халата носовой платок и вытерла лоб.

— А куда мы так торопились? — спросил ее помощник.

— Их нужно было собрать до вечера, точнее, до чая.

— Отлично, у вас освободилась масса времени! — с энтузиазмом воскликнул он. — Давайте немного передохнем и познакомимся. Я знаю, вас зовут Лорна, вы дочь викария, но я хочу знать о вас еще множество вещей. Присядем, и вы расскажете мне о себе.

В нескольких шагах от них лежал ствол поваленного дерева. Он сел на него и поощрительно улыбнулся Лорне, которая стояла в нерешительности, немного смущенная и удивленная.

— Идите сюда, — настаивал он. — И не смотрите на меня так испуганно.

— Я не смотрю, — запротестовала девушка, внезапно заливаясь румянцем вопреки своему желанию.

Проще было согласиться, чем объяснить причину своего отказа; она неохотно подошла к бревну.

— Так-то лучше, — сказал он. — Теперь мы сможем поговорить. Меня зовут Брайт, Джимми Брайт. Вы уже догадались, что я поправляю здесь свое здоровье.

— Как вы получили ранение? — спросила Лорна более мягким тоном.

— Мне пришлось произвести вынужденную посадку, — ответил он. — Я надеялся дотянуть до дома наш подбитый самолет. Мне это удалось, но мы не смогли мягко приземлиться, а здорово грохнулись и набили синяков. Но это пустяки: я благодарен судьбе что мне удалось добраться до старушки Англии. Мысль о том, что я мог сгинуть в морской пучине, бросает меня в дрожь.

— Не говорите так, ваши слова звучат зловеще.

Он засмеялся:

— Нет, мне приносит радость каждый миг, когда я нахожусь за штурвалом моей машины. Я всегда мечтал летать, даже когда был маленьким мальчиком.

— Это война дала вам шанс?

— Я много летал до войны; вообще-то вы беседуете с весьма значительной персоной, если хотите знать!

— Тогда мне кажется, что вы забыли представиться по всей форме. Вы должны добавить свой ранг или звание.

— Прошу прощения. Командир эскадрильи Джеймсон Брайт из воздушных сил Великобритании.

— Вот так гораздо лучше, это звучит очень внушительно.

— Я рад, что добился своего. На днях вы увидите меня в форме: говорят, ничто не покоряет женское сердце вернее, чем военная форма.

— Не сомневайтесь, мы, в Малом Уолтоне, сможем оценить вас по достоинству, — насмешливо сказала Лорна.

— Не понимаю, что вы имеете в виду под словом «мы», — парировал Джимми Брайт. — Я во всей деревне не видел женщин моложе шестидесяти; никогда раньше не приходилось мне бывать в такой дыре. Если я пробуду здесь еще немного, буду вынужден флиртовать с нашей комендантшей. Никому не известно, что со мной может случиться после этого!

Лорна захихикала, она знала леди Эбботт. Мысль о том, что эта дама будет с кем-то флиртовать, показалась ей просто нелепой.

— Мне жаль, что вы находите наш поселок скучным, — сказала она, глядя вдаль за деревья, где виднелась нормандская башня деревенской церкви из серого камня.

— А вы другого мнения?

Лорна помотала головой:

— Святые небеса, конечно! У меня совсем нет времени скучать. И сейчас мне пора идти. Спасибо за то, что помогали мне, или, вернее сказать, мешали.

Она улыбнулась, и на ее щеках появились веселые ямочки, которые не остались незамеченными Джимми. Он нехотя поднялся на ноги.

— Не уходите, — сказал он, — или, если вам действительно нужно идти, позвольте мне проводить вас. Я помогу нести корзины.

— Мы можем оставить самую большую, — ответила Лорна. — Питер, мой брат, обещал прийти и забрать ее, как только закончит партию в теннис, а я должна управиться с двумя другими.

— Ни в коем случае! Вам будет слишком тяжело. Дайте мне одну.

Спорить с ним было невозможно, и Лорна уступила.

— Очень хорошо, тогда мы сможем унести все. Большую корзину понесем вдвоем, а маленькие поставим сверху.

Нагруженные тяжелой ношей, они медленно двинулись через сад. Наконец показались деревянные ворота, которые вели во двор дома священника.

— Питер должен быть очень нам признателен, — сказал Джимми.

— Он это ценит, — ответила Лорна. — Мой брат терпеть не может таскать тяжести. Мы скажем ему, то изрядно потрудились за него. Кстати, если будете разговаривать с ним, не слишком увлекайтесь рассказами о полетах.

— Почему?

— Питер слишком остро реагирует на разговоры на военные темы. Ему только что исполнилось семнадцать. Я чувствую, что в один прекрасный день он уйдет из дома и запишется в армию, сказав на призывном пункте, что уже совершеннолетний. Он уже давно бы это сделал, если бы не Пеке.

— А кто такая Пеке?

— Это моя сестра.

— Что за странное имя!

— При крещении ей дали имя Патриция, но вскоре после рождения, они с Питером близнецы, моей маме вдруг пришло в голову, что один из них умер. Она срочно послала папу в ясли, где они находились. Когда он вернулся, то сказал коротко: «Мальчик вопит, как будто его режут, а девочка храпит, как пекинес». Это имя приклеилось к ней навсегда.

— Так у вас в семье есть близнецы, — сказал Джимми. — Это просто замечательно!

— Знали бы вы, какие это расходы! — возразила Лорна.

— Они похожи?

— Вы сможете через минуту судить об этом сами.

Они завернули за угол старой кирпичной стены, вышли к корту.

На корте сражались двое игроков, одетых в потертые серые фланелевые брюки и белые рубашки с отложными воротничками. В тот момент, когда появились Лорна и Джимми, высоко в воздухе просвистел мячик, ударился о поверхность корта, взмыл в воздух и скрылся из вида в зарослях рододендронов.

— Черт тебя возьми, Питер! Ты снова это сделал!

— Гейм и сет, — прозвучало в ответ.

Питер подбросил ракетку в воздух и ловко поймал.

— Это нечестно, — начала протестовать его сестра, но запнулась, увидев Лорну. — Привет! — сказала она. — Питер опять воспользовался своим любимым приемчиком, чтобы обыграть меня.

— Ты должна ему отплатить, — сказала Лорна.

Пеке пошла через корт им навстречу. Издалека она выглядела как худенький, небрежно одетый мальчишка. Но каждому, кто видел ее вблизи, становилось ясно, что в один прекрасный день она станет хорошенькой. Еще переживая перипетии оконченной игры, она не придавала значения тому, как выглядит; волосы заправлены за уши, чтобы не лезли в глаза, а личико по-детски насуплено. Лорне показалось, что появление чужого человека смутило ее.

— Это моя сестра, — сказала она Джимми.

— Очень приятно.

Пеке не проявила желания приветствовать его, вместо этого стянула пару вишен из корзины.

— Свежачок! Как раз то, что нужно, — объявил Питер, подходя к ним.

— Не смей их трогать, — приказала Лорна. — Я столько времени собирала эти вишни, пока ты развлекался. Спасибо, командир эскадрильи Брайт помог мне их донести, выполнив твою работу, Питер. Так что держи свои руки подальше от корзины.

— Командир эскадрильи! — воскликнул Питер, задохнувшись от восторга. — Вы, наверное, из усадьбы?

— Да.

— Вот здорово! Теперь мы сможем поговорить с кем-нибудь из ваших друзей, сэр.

Энтузиазм Питера не вызывал сомнений, и Джимми усмехнулся.

— Обязательно, — пообещал он. — Но я надеюсь, что вы на славу поговорите и со мной.

— Конечно, мы тоже на это надеемся, — сказал Питер, — правда, Пеке?

Пеке больше уже не хмурилась, складки между бровями разгладились, а на лице сияла улыбка. Было ясно, что она полностью разделяет энтузиазм своего брата.

— Вы поможете мне донести вишни до дома? — немного напряженным голосом спросила Лорна Джимми.

— Конечно.

— Нет, вы должны позволить это сделать мне, сэр, — сказал Питер.

Короткий спор завершился тем, что вся компания двинулась к дому, наперебой предлагая свои услуги. Впрочем, Лорна хорошо знала истинную причину внезапной любезности!

Они занесли вишни через заднюю дверь и поставили их в холодную старомодную кладовую с выбеленными стенами и вымощенную каменными плитами.

— Как ты думаешь, Лорна, не попить ли нам чаю? — предложил Питер. — Возможно. Брайт согласится выпить чашечку. Не так ли, сэр?

— Я с удовольствием останусь, если вы меня пригласите, — ответил Джимми.

— Близнецы постараются развлечь вас, — сказала Лорна, — пока я готовлю чай.

— И много еще у Лорны на попечении? — спросил Джимми.

— Только Бет, — ответила Пеке. — Она сейчас в школе, должна вернуться около шести часов.

— И сколько ей лет?

— Пятнадцать или шестнадцать, не могу вспомнить. Нет, она на два года младше нас: значит, ей пятнадцать.

— И Лорна за всеми вами присматривает? — уточнил Джимми, глядя на Пеке.

— Так и есть, сэр.

— Святые небеса, не называйте меня «сэр»! Когда меня так называют, мне начинает казаться, что я одной ногой стою в могиле. Зовите меня Джимми.

— Хорошо. — Питер покраснел от удовольствия. — Я хотел попросить, если это вас не утомит, расскажите нам что-нибудь о ваших летных впечатлениях.

Когда Лорна вернулась с чаем, они были полностью поглощены разговором.

Она не вмешивалась, пока близнецы вели беседу на темы, мало ее интересующие, и наперебой потчевали своего героя.

— Сандвич с огурцом. Съешьте, пожалуйста.

— И песочный бисквит! Лорна всегда бывает щедрой, если у нас гости.

— Вы ставите меня в неудобное положение, — сказал Джимми.

— Вы не должны беспокоиться, — весело ответила Лорна. — На самом деле, это попытка сохранить нашу порцию варенья.

— Я принесу свою, когда приду в следующий раз.

Дверь гостиной отворилась, и вошел Артур Овертон. С первого взгляда на него становилось ясно, откуда у детей такая внешность. Это был красивый мужчина с классическими чертами лица и высоким лбом, над которым разметались серебристые густые волосы. Он обладал широкими плечами, горделивой осанкой и прекрасной фигурой, и, хотя выглядел утомленным, глаза его блестели, а рот был готов к веселой улыбке.

— Лорна, дорогая, — сказал он, — я потерял свой ежедневник. Сегодня вечером или завтра у В.И. намечена партия в вист?

— Завтра, — ответила Лорна. — Проходи и выпей чаю.

— Тогда все складывается отлично. Я думал, что не смогу пойти на лекцию об оказании первой помощи, но если так, я успею на оба мероприятия. Да, я успею выпить чашку чаю: у меня есть в запасе минут пять, я думаю. Почему вы пьете его здесь?

— Потому что у нас гость, — ответила Лорна. — Папа, это командир эскадрильи Брайт, он поправляет здоровье в усадьбе.

— Мне кажется, я видел вас вчера, сэр, — сказал Джимми, протягивая руку.

— Очень приятно. Рад вас видеть. Да, я был вчера в усадьбе. Как вам нравятся наши края?

— Я здесь всего несколько дней, — ответил Джимми, — но мое первое впечатление уже начинает меняться.

Говоря это, он смотрел на Лорну. Она изо всех сил старалась держать себя в руках, но почувствовала, как загорелись ее щеки.

— Наш уголок покажется вам тихим и обособленным, — сказал викарий. — Но на текущий момент эти два обстоятельства нас полностью устраивают.

— Я вполне могу в это поверить, — ответил Джимми. — Мне рассказывали, как удачно вы избежали бомбежек.

— Постучите по дереву.

Близнецы закричали это одновременно; он наклонился и постучал по ножке своего кресла.

— Вы всегда были так суеверны?

— Наверное, — сказал Питер. — Ведь если бы Пеке не увидела подкову, мы никогда бы не попали на борт «Марселя».

— «Марселя»? — не понял Джимми.

— Это случилось, когда мы уезжали из Италии в конце апреля. Мы гостили там у нашей тети. Она услышала от кого-то, что Италия может ввязаться в войну, и решила отослать нас домой. Мы отправились на машине во Францию, но немного опоздали с отъездом, и на дорогах уже было столпотворение.

Наконец, мы добрались до Марселя, ужасно устали и проголодались после этого путешествия. Я хотел спуститься в док и посмотреть, как попасть на корабль, а моя тетя и Пеке хотели пойти вначале в отель, чтобы помыться и немного поесть. Ну, и мы никак не могли прийти к соглашению.

Мы остановили машину, и тут Пеке увидела подкову, которая лежала в направлении к доку. Мы подобрали ее, сразу поехали по этой дороге и попали на последнее судно, которое там осталось, — баржу углем. Люди, которые прибыли на причал после нас, остались на берегу.

— Видели бы вы их, когда они вернулись домой, — перебила Лорна. — Они были абсолютно черные. Неделя потребовалась на то, чтобы отскрести их до нормального цвета.

— Это, должно быть, было ужасное путешествие, — сказал Джимми. — Я немного слышал об этой барже.

— Это было необыкновенно, — ответила Пеке. — Мы наслаждались каждой минутой, хотя были ужасно голодны. Матросы держались совершенно изумительно по отношению к нам. Но там — можете поверить? — была одна пожилая парочка, которая пришла на борт с огромной корзиной продуктов, и они ни разу не поделились ни с кем хотя бы кусочком. Как мы их ненавидели!

— Я, наверное, столкнул бы их корзину за борт, — сказал Джимми сочувственно.

— Мы бы так и сделали, если бы они отошли, но они не оставляли ее ни на секунду! Они даже брали ее с собой на верхнюю палубу, когда нас созывали по корабельному радио.

— Тогда давайте надеяться, что они потеряют продуктовые карточки в самом начале месяца.

— Такие люди никогда не страдают.

— Я не стал бы рассуждать так категорично, — мягко сказал викарий. — Ведь большинство плохих поступков люди совершают по неведению, а это лучше, чем иметь заведомо злой умысел.

Лорна встала, чтобы взять у отца пустую чашку, и поцеловала его в лоб.

— Ты всегда находишь во всех хорошее, — сказала она. — Ты идеалист, папа, а я прихожу к заключению, что идеалисты — счастливейшие люди в мире. Они всегда находят совершенство в чем угодно.

— Кстати, о совершенстве, — деловито осведомился Питер, — что вы думаете о новом бомбардировщике Стерлинга, Джимми? Вы уже летали на таком?

Лорна застонала.

— Он опять за свое! — сказала она отцу. — Это судьба — познакомиться с летчиком не выходя из дома.

— Господи! Это правильные часы? — воскликнул викарий, когда часы на каминной полке прозвонили полпервого. — Я должен идти. Боюсь, я немного опоздаю к ужину, моя дорогая, вы не ждите меня.

— Мы будем ждать, а ты постарайся прийти время, папа. У тебя в восемь часов собрание; перед тем как туда идти, ты должен нормально поесть.

— Я постараюсь, постараюсь, обещаю тебе, — встал викарий, — но у меня еще очень много дел. До свидания, командир эскадрильи, я надеюсь, мы увидим вас снова.

— Спасибо, сэр. Вы непременно будете видеть меня здесь очень часто, если вы не против моих визитов.

— Конечно нет, вы доставите нам удовольствие. Приходите в любое время, когда захотите. — Викарий пошел к дверям и затем повернулся: — Да, кстати, Лорна, я кое-что забыл. Я видел Майкла сегодня утром: он спросил, может ли он прийти к нам вечером на ужин. Он идет со мной на собрание и зайдет по пути; кажется, у него операция в госпитале.

— О, ради бога! Хорошо, что ты хотя бы не забыл меня предупредить. У меня не хватит на всех картофельной запеканки с мясом. — Лорна приложила руку ко лбу и постояла в задумчивости. — Я думаю, нужно еще добавить яиц; женщины могут поесть яйца-пашот.

— Не надо так беспокоиться, — сказал Джимми, — а кто такой Майкл?

— Майкл Дэйвенпорт, — ответила Пеке, прежде чем Лорна успела открыть рот. — Он наш доктор и молодой человек Лорны.

— Вот так? — В голосе Джимми прозвучало крайнее недовольство этой информацией.

— Вздор, Пеке! Не обращайте на нее внимания. Майкл очень давний друг нашей семьи; я знаю его много лет. Дети дразнят меня, вот и все. — Лорна посмотрела на часы. — Уже поздно, — сказала она. — Я не хочу торопить вас, но боюсь, что вам пора возвращаться в усадьбу, а у меня здесь еще куча работы.

— Почему… Лорна!

Близнецы смотрели на нее изумленно.

— Боюсь, что это приказ готовиться к маршу, — сказал Джимми, вставая. — Все, что мне остается сделать, — это откланяться.

— Мне очень жаль, — сказала Лорна. — Я совсем не хотела вас обидеть, но у меня очень много дел. Пожалуйста, поймите меня.

— Я понимаю. — Голос Джимми звучал ласково. — И я прощу вас, если вы проводите меня до сада. Я хочу попросить вас об одолжении.

Лорна посмотрела на него в нерешительности:

— А вы не можете высказать свою просьбу здесь?

Он покачал головой.

Лорна решила выйти во двор, потому что не хотела протестовать при детях.

— Ну, — сказала она, когда они вышли из дома, — что это за важное дело?

— Что вы делаете сегодня вечером? После обеда?

— Ничего особенного. А что?

— Тогда давайте встретимся. Я приду сюда, и мы сможем поговорить.

— Конечно нет!

Лорна говорила почти вызывающе.

— Почему нет? — настаивал Джимми низким бархатным голосом. — Чего вы боитесь?

— Я не боюсь, не знаю, что вы себе вообразили. Только… я не вижу смысла в таких вещах.

— В таких вещах много смысла, и вы боитесь.

— Ничего подобного! — настаивала Лорна, и старалась не встречаться с ним глазами, зная, что он говорит правду. — Я должна идти, — поспешно сказала она. — До свидания.

Она попыталась уйти, но он поймал ее за руку.

— Приходите вечером, — сказал он. — Я буду ждать в течение часа, с девяти часов.

— Вы ведете себя нелепо, — сказала Лорна, пытаясь освободиться.

— Я попытаюсь убедить вас, что это не так. До свидания, Лорна. До девяти.

Он поднес ее руку к губам, но она стремительно отдернула ее.

— Вы зря потратите время, — сказала она. — Я не приду.

Глава 2

— Расскажи мне о нем все!

Бет ворвалась в комнату, где Лорна переодевалась. Она швырнула шляпу и пальто на кровать, уселась на подлокотник кресла и от возбуждения начала болтать ногами в запыленных туфлях.

— О ком тебе рассказать? — спросила Лорна.

Она вешала на место черное вечернее платье, не обращая внимания на шумное вторжение младшей сестры.

— О летчике, конечно! Близнецы сказали, что он приходил. Но все, о чем они могут говорить, это аэропланы, на которых он летал. А я хочу услышать о нем как о человеке. Он красивый? Как ты с ним познакомилась? Только мне могло так повезти: пропустила самое интересное!

Лорна убрала платье.

— Я познакомилась с ним, когда снимала вишни в саду, если тебя это так волнует, — спокойно сказала она.

— Лорна! Ты хочешь сказать, что сняла его вместе с вишнями!

— Я ничего подобного не имела в виду, — сдержанно заметила Лорна. — Не могу понять, где ты набралась таких вульгарных выражений.

— Ох, расскажи мне о нем, Лорна, не будь свиньей! Я умираю от любопытства.

— Почему тебя это так интересует? — спросила Лорна, хотя прекрасно знала ответ.

— Не будь дурочкой! Меня это не просто интересует — я дрожу от волнения! — ответила Бет. — Ведь мы теперь можем даже устроить танцы, или он сможет быть четвертым в теннисе. Ты же знаешь, близнецы никогда не берут меня в игру.

— Он ранен, — ответила Лорна. — Кажется, ты забыла то обстоятельство, из-за которого он здесь появился. Он хромает, и рука у него перевязана. Я не думаю, что он будет подходящим партнером для тебя в спортивных играх.

— Какое разочарование! Но все равно я хочу его видеть. Когда он снова придет?

— Понятия не имею, — покривила душой старшая сестра, утешая себя мыслью, что сделала это «для пользы Бет».

Лорна улыбнулась и с юмором преподнесла несколько урезанную версию дневного события.

— По-моему, это безумно увлекательно, — воскликнула Бет, — как начало романа! О, Лорна! Ты должна умирать от желания увидеть его снова!

— Вовсе нет, — ответила Лорна. — Он пришел к нам просто из любопытства.

— Как ты думаешь, он богатый? — мечтательно спросила Бет.

— Я даже не задумывалась об этом, — раздраженно сказала Лорна. — Иди и подготовься к ужину. Придет Майкл.

— Я знаю. Мне сказал папа.

— Когда ты его видела? Он уже вернулся?

— Да, он вошел, когда я поднималась по лестнице.

— Почему ты мне не сказала? Мне нужно сказать ему несколько слов. Иди и приведи себя в порядок.

Лорна сбежала по ступенькам и открыла дверь кабинета отца. Отец читал газету, сидя за столом.

— Ты рано, папа. Я не ждала тебя до ужина.

— Я закончил свои дела быстрее, чем ожидал, — ответил отец. Он отложил газету и повернул к ней свой стул. — Какая ты нарядная! Ты ждешь еще какого-нибудь гостя?

— Только Майкла, — ответила Лорна, — а этому платью два года.

— Да? Не помню, чтобы раньше его видел, — рассеянно сказал отец, — но надеюсь, что тебе не нужна новая одежда. Я только что просматривал счета.

— Я и спустилась к тебе пораньше, чтобы поговорить об этом. Деньги за этот месяц ухе закончились, и я не знаю, как нам быть дальше. Бет пришлось купить несколько новых вещей, и близнецам нужна новая обувь.

Викарий вздохнул:

— Знаю, знаю, но нужно ремонтировать крышу, еще новые шины для моего велосипеда: Робинсон только что отказался заклеивать старые.

— Я попытаюсь в следующем месяце быть более экономной, — пообещала Лорна, — но это трудно.

— Я знаю это, дорогая; мне очень жаль, что тебе приходится из-за этого беспокоиться. Ты должна наслаждаться жизнью, вместо того чтобы преодолевать трудности ведения домашнего хозяйства.

— Мне это не доставляет никакого труда, ты же знаешь, — сказала Лорна. Она нежно положила руки отцу на плечи. — По-моему, не стоит так расстраиваться из-за денег!

— Вернее, из-за их отсутствия, — вздохнул викарий. — Теперь все стало дороже. Кстати, Лорна, я хочу поговорить с тобой о близнецах.

— Да? — Лорна испустила тяжкий вздох, она знала, к чему он клонит.

— Я сегодня видел мистера Майдстоуна. Он сказал, что Питер ведет себя из рук вон плохо, не выполняет домашних заданий. Он и Пеке невнимательны и несобранны. Ты знаешь, Лорна, для нас это было удачей: заполучить мистера Майдстоуна для близнецов. Они должны прикладывать максимум усилий.

— Я знаю, папа. Боюсь, им было скучно в последнее время. Все, что хочет Питер, это вступить в военно-воздушные силы.

— Но он слишком молод.

— Я знаю, но он думает, что сможет соврать про возраст. Я сказала, что, если он так сделает, ты сразу вернешь его домой. Только это его остановило.

— Это смешно, в самом деле. Им ведь только семнадцать! Он должен подождать годик. И он не сможет сдать экзамен на летчика, если не будет как следует учиться.

— Я говорю ему то же самое, — сказала Лорна, но он делает только то, что считает нужным. Они с Пеке изучают книги об аэропланах и полетах, обычные уроки, которые задает им мистер Майдстоун, их не интересуют, поэтому успеваемость нулевая.

— Будет лучше, если я сам поговорю с ними, — сказал викарий. — Если бы они закончили свое образование до этих событий!

— Да, — согласилась Лорна. — Для учебы время просто неподходящее.

— В конце концов, мы всегда можем положиться на твою тетю. Когда родились близнецы, она мне сказала: «Я собираюсь быть их крестной матерью и нести за них ответственность всю жизнь». Если принять во внимание то, что у нее никогда не было своих детей, она была необыкновенно великодушна. Пеке и Питер всегда пользовались благами, которые я никогда не мог предоставить ни тебе, ни Бет.

Лорна вздохнула:

— Все было бы хорошо, если бы тетя Эдит не вышла замуж в Италии. Как ты думаешь, у нее будет все в порядке? Наверное, там очень сложно сейчас англичанке.

— Она прожила там много лет, — ответил викарий, — но ты права, ее национальность может теперь здорово осложнить ей жизнь. Ее муж и его родственники будут настроены против нас.

— Дядя Леон всегда ненавидел немцев. Хотелось бы знать, что он думает о войне.

— Он был членом партии фашистов, — ответил отец. — Было такое дело.

— В любом случае, они не могут сейчас нам помочь. Тяжело, конечно, но как-нибудь справимся.

Лорна нагнулась и поцеловала отца, затем посмотрела на часы, стоящие на его письменном столе.

— Ужин будет готов через пару минут. Интересно, Майкл пришел?

Она открыла дверь и тут же услышала, что к дому подъехал автомобиль.

«Это он», — решила Лорна.

Она пошла к двери, но, прежде чем успела ее отрыть, Майкл вошел сам без всяких церемоний. Он был невысокого роста, но двигался с быстротой и проворством человека, полного жизненной энергии. При взгляде на длинные ловкие пальцы его рук сразу становилось ясно, что эти руки принадлежат прирожденному хирургу.

— Простите за опоздание, но я не мог вырваться ни секундой раньше.

— Ты не опоздал.

— Опоздал, со своей точки зрения! Я обещал себе хотя бы полчаса отдохнуть в саду; а теперь мы должны быстро проглотить ужин и бежать на эту проклятую встречу.

— Вы непременно должны идти? — с состраданием спросила Лорна.

— Боюсь, что так. Из штаба прислали представителя, который должен проинструктировать весь район по вопросам первой медицинской помощи, реанимации и бог знает чего еще! Мы с твоим отцом должны оказать ему всяческое содействие.

— Что за морока! Ну да что поделаешь, пойдем в столовую. У тебя усталый вид.

— Да. — Майкл поднес руку к глазам.

— А еще от тебя пахнет анестезией, — сказала Лорна, морща нос. — Операция была сложная?

— Нет, скорее хитрая, но мне кажется, что все прошло успешно, и это главное.

— Ребенок Баннистера? — спросил викарий, выходя из кабинета и сопровождая Майкла в гостиную.

— Здравствуйте, сэр! Да.

Майкл приветливо улыбнулся, на мгновение усталость покинула его. Он снова молодо выглядел, почти мальчиком.

Майкл работал с огромной интенсивностью, как большинство врачей по всей стране в военное время. Работа требовала колоссального напряжения, которое было почти за гранью человеческой выносливости, но доктор не унывал.

Грохот шагов почти оглушил их. Это топал Питер, в нем просто бурлила нерастраченная энергия. Он буквально ворвался в комнату, а вслед за ним вошла Пеке, которая сменила серые фланелевые брюки на голубое платье.

— Минни сказала, ужин готов.

— Ну вот, все собрались, — сказала Лорна. — Хотелось бы, чтобы Питер не производил столько шума.

— Тогда давайте приступать, — сказал викарий. — Мы не должны опаздывать.

Как только маленькая компания собралась перейти в столовую, по лестнице вихрем сбежала Бет.

— Я не опоздала, — выпалила она, задыхаясь, перепрыгивая через три ступеньки и становясь рядом с отцом. — Привет, Майкл! Я постаралась для тебя выглядеть красавицей.

— Я вижу, — ответил Майкл, глядя с удовольствием на волосы Бет, старательно уложенные на затылке. Лорна ничего не сказала, но заметила с неодобрением, что Бет снова брала ее помаду, а маленький вздернутый нос покрыт внушительным слоем пудры. «Придется мне запирать свои вещи на ключ», — подумала она, хотя уже пыталась один раз это сделать. Тогда неугомонная Бет украла с кухни немного муки, чтобы напудриться.

К столу была подана простая домашняя еда. Немного картофельной запеканки с мясом стояло на столе напротив викария, а на другом конце стола в чересчур большом количестве тостов затерялись три яйца-пашот.

— Лорна, милая, можно предложить тебе немного этого блюда? — спросил отец.

Лорна помотала головой:

— Нет, спасибо, папа. Это для тебя, Майкла и Питера.

Она помогла девушкам порезать яйца-пашот; Питер передал по кругу салат, стоявший рядом с ним.

— Хорошо, что ты не пришел днем, Майкл, — сказала Бет. — Это могло бы здорово выбить тебя из колеи. У них был гость, настоящий гость.

— В каком смысле «настоящий гость»? — спросил Майкл. — А я не вхожу в эту категорию?

— Конечно, не входишь, — насмешливо ответила Бет. — Мы тебя слишком хорошо знаем, и встреча с тобой не является для нас необычным событием, а Лорна сегодня подцепила летчика. Хотелось бы мне быть дома.

— Очень симпатичный парень, как мне показалось, — сказал викарий. — Я надеюсь, мы увидим его снова.

— Обязательно, — ответил Питер. — Он придет завтра и принесет мне книги. Он сказал, что у него есть книга с описанием всех видов самолетов.

— Придет завтра! — воскликнула Бет. — О, Лорна! А ты сказала, что не знаешь, когда увидим его снова!

Лорна почувствовала, что краснеет, несмотря на тщетные усилия взять себя в руки. Она ощутила на себе взгляд Майкла, в котором было нечто странное.

Когда обед закончился и все вышли из столовой, Лорна оказалась в саду наедине с ним.

— Кто этот незнакомец, который привел всех в такое возбуждение? — спросил Майкл.

— Я ничего о нем не знаю, — ответила Лорна, кроме того, что он из усадьбы. Интересно, ты встречал его там?

— Думаю, встречал.

— Его имя Брайт, командир эскадрильи Брайт.

— Тогда я точно его видел. У него повреждена рука: ничего серьезного, но требуется время, что бы все пришло в норму.

— Какими смешными становятся дети, когда видят нового человека, — сказала Лорна. — Наверно они устали все время видеть одни и те же лица.

— А ты, ты устала от старых друзей?

— Конечно нет. Что за ерунда!

— Иди, Майкл. Папа говорит, вам пора! — закричала Бет, и Майкл побежал к дому.

— До свидания, Лорна.

— До свидания, всего вам хорошего. Не позволяй папе запаздывать.

«Интересно, что творится с Майклом? — подумала она. — Он казался таким расстроенным».

Церковные часы пробили восемь. Лорна вошла в дом и наткнулась на близнецов, которые с головой углубились в чтение книжки про авиацию. Бет вертелась перед зеркалом, встроенным в каминную полку.

— А что, если мне сделать прическу, как у тебя, Лорна? — спросила она.

— Если хочешь, чтобы я сказала честно: не надо, — ответила Лорна. — Ты будешь выглядеть нелепо, как ребенок, который надел мамино платье.

— Уже давно, Лорна, — сказала Бет с достоинством, — я не жду от тебя понимания.

Она удалилась из комнаты, разыграв великолепный драматический уход оскорбленной светской дамы.

Лорна улыбнулась ее проделке, но через несколько секунд забыла думать о Бет. Все ее мысли были о Джимми Брайте; она задавала себе вопрос: сдержит ли он свое слово, будет ли ждать в саду, когда пробьет девять часов?

Солнце село; вскоре наступят сумерки, эта мистическая, волшебная пора перед наступлением ночи, когда небо еще не совсем потемнело, а деревья и кустарники кажутся окутанными в пурпурную темноту.

Лорна почувствовала беспокойство. Она встала и прошлась по комнате, переставила цветы, собранные утром, убрала несколько книг, которые неделями валялись на столе в углу, ожидая, что кто-нибудь отнесет их в шкаф.

Половина десятого! Серебряные колокольчики часов всколыхнули воздух, и она поняла, что должна пойти.

— Только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, — сказала она себе. Но глаза ее сияли, когда она медленно шла по лужайке к саду.

Глава 3

Никого не было.

Лорна почувствовала почти физическую боль от разочарования. Она остановилась у поваленного дерева, на котором они с Джимми сидели днем, и сад показался ей самым пустынным, уединенным местом на свете.

«Это то, чего я ожидала», — подумала Лорна.

Она повернула назад к воротам, через которые вошла в сад, и в этот момент что-то привлекло ее внимание: светился красный огонек горящей сигареты.

Он все-таки пришел! Поколебавшись, она решительно повернулась к воротам, но было поздно!

— Лорна!

Она услышала, как он позвал ее по имени. В следующую минуту он перелез через изгородь и быстро преодолел лежащее между ними пространство, резко наклоняя голову, чтобы избежать столкновения с ветками фруктовых деревьев.

«Ну почему я была такой дурой, что пришла! — волнуясь, подумала Лорна.

Теперь убегать было нелепо; она стояла, стараясь казаться равнодушной.

— Так вы пришли. — Он радостно протянул к ней руки.

— Я могу сказать то же самое о вас, — резко ответила Лорна.

Теперь она видела его улыбку, а темные глаза Джимми смело смотрели на нее.

— Вы рассердились, что я опоздал? Не сердитесь, я не мог вырваться раньше. Комендантша суетилась надо мной после обеда, как старая курица: я не мог от нее удрать.

Его голос был умоляющим. Лорна почувствовала, как ее злость испаряется.

— Я не собиралась приходить.

— Но пришли.

— Да, из любопытства. Я не могла поверить, что вы действительно способны прождать целый час.

— Я готовился ждать до полуночи, если нужно.

— Неправда. Вы собирались здесь быть до десяти.

— Тут вы не правы, — победно сказал Джимми. — На тот случай, если вы будете добры ко мне, я договорился кое с кем, чтобы меня впустили в любое время.

— Так вы улизнули без разрешения сиделки?

— Конечно.

— Разве вы не попадете в ужасный переплет, если вас поймают?

— Наверняка будет ужасный скандал! Но я не попадусь. Я очень удачлив.

— Вы не должны подвергаться риску. Оно того не стоит.

— Об этом мне судить. Идите сюда и садитесь. Я хочу поговорить с вами.

— Я не могу остаться, мне нужно проследить, чтобы дети легли спать. И я не хочу нести ответственность за ваши ребяческие проделки. Вы должны вернуться.

— Продолжаете меня бояться? — спросил Джимми своим колдовским голосом.

Лорна не ответила, а прошла по траве к поваленному дереву и села. В ее глазах светилось твердое намерение не сдаваться.

— Пять минут, — сказала она.

— Посмотрим. Положитесь на Джимми Брайта!

— Я не боюсь, только пытаюсь быть разумной.

— Вы всю жизнь поступаете разумно?

Он сидел, вытянув свои длинные ноги.

— Не все ли мы пытаемся так себя вести?

— Категорически нет! Я, например, терпеть не могу разумные вещи, к которым меня призывают людей, говорящих мне о вещах, которые по их мнению, я должен знать. Меня привлекают волнения, риск, приключения и, конечно, любовь.

Лорна молчала.

— Ну, — наседал Джимми, — у вас есть что сказать на эту тему? Что вы думаете о любви?

— Я не много знаю об этом.

— Нет? А что ваш друг доктор? Разве он не любит вас?

— Конечно нет! — решительно сказала Лорна. — Да, Майкл почти член нашей семьи, он мне как брат. Довольно забавно, что я сегодня вечером говорила ему то же самое.

— И что он на это сказал? Был доволен?

— Да… Мне так кажется… — Лорна задумалась.

Был ли доволен Майкл? Предположим, он не хотел, чтобы она так думала о нем. Но нет, это абсурд. Она не должна позволять этому чужаку вкладывать ей в голову нелепые идеи.

— Я знаю Майкла с тех пор, как была ребенком.

— И несомненно, он оценил вас еще тогда, — ответил Джимми. — Но вы знаете, Спелая Вишня, теперь вы очень красивая молодая женщина.

Лорна была довольна, что глубокая темнота скрывает цвет, в который окрасились ее щеки.

— Спасибо, — сказала она робко. — Хотелось бы вам верить.

— Святые небеса! Неужели в Малом Уолтоне нет мужчин? Или они все слепые? Вы действительно не знаете, как вы привлекательны?

Джимми склонился над ней; он вглядывался ей в лицо, его взгляд обладал необыкновенной притягательной силой. Внезапно Лорна испугалась… он приблизился почти вплотную. Она вскочила на ноги.

— Я должна идти, — сказала она. — Дети меня, наверное, заждались. Очень хорошо, что вы пришли, но я ужасно беспокоюсь, что у вас будут неприятности. Уходите к себе, пожалуйста.

Она говорила быстро, слова лихорадочно срывались с ее губ. Она чувствовала, что Джимми наслаждается ее тревогой. Он протянул руки и обнял ее:

— Если я вас сейчас отпущу, вы придете снова завтра вечером?

Лорна покачала головой:

— Это не должно входить у нас в привычку.

— Конечно нет, дорогая маленькая гордячка.

Есть еще масса увлекательных вещей, куда более интересных, чем сидение в саду; но сейчас подходит и сад.

Лорне казалось, что слова Джимми находятся за пределами ее понимания. События разворачивались слишком быстро; ей казалось, что она теряет контроль над ситуацией.

— В любом случае мне нужно идти, — упрямо настаивала она.

— Мне страшно, — тихо сказал Джимми.

— Страшно? — Лорна неподдельно удивилась.

— Вы, как призрачная мечта, исчезнете, и я пойму, что это был сон. Неужели мы только сегодня днем встретились под этими деревьями? Кажется, я знаю вас целую вечность и все же боюсь потерять вас. Как будто придет завтрашнее утро, и вы растаете.

Его слова обволакивали ее своим колдовским обаянием.

— Я никуда не денусь. — Она говорила тихо, почти шепотом.

— Обещаете?

Она смотрела на него, слегка запрокинув голову. Стало совсем темно; их очертания были расплывчаты, но они ощущали присутствие друг друга, а вот остальной мир был забыт. Остались только они, мужчина и женщина, лицом к лицу.

— Вы не забудете меня? Обещайте мне это.

— Обещаю.

— Я мечтаю о вас, Спелая Вишня.

Его голос гипнотизировал, притягивал к себе, как магнит, более сильный, чем ее воля. Они стояли очень близко друг к другу; рука Джимми сжимала руку почти до боли. Лорна чувствовала, что вся дрожит и ждет… ждет… В тишине раздался бой церковных часов!

Бум! Первый удар разрушил волшебство. Она отшатнулась от него:

— Я пойду. — Ей было странно слышать свой собственный голос — это был шепот, сопровождающий тревожное трепетание ее сердца. — Спокойной ночи, Джимми. Надеюсь, вы дойдете целым и невредимым.

Она ушла. Ее юбка прошуршала по высокой траве, и она исчезла в темноте среди кустарников. Ворота со стуком захлопнулись за ней, и он остался в одиночестве.

Мгновение он разглядывал сумрак, в котором она исчезла, затем закурил сигарету одной рукой, перелез через ограду и пошел к усадьбе. Он улыбался и скоро начал напевать мотивчик одной из новомодных танцевальных мелодий.

Лорна стояла на террасе перед домом. Она смотрела через двор на церковную башню, которая вырисовывалась темной тяжеловесной громадой на фоне неба. Куранты уже отзвонили; казалось, их отзвук повис в воздухе. Десять часов.

Мир был тих и спокоен, только летучие мыши во дворе пикировали, снова взмывали и кружились в воздухе. Лорна стояла неподвижно. Она прожила на свете двадцать один год, но первый раз безотчетно почувствовала, как пробуждается ее сердце.

Никогда раньше она не испытывала таких эмоций. Ей было немного стыдно, немного страшно, но упоительно и сладостно оказаться в этом мире без границ.

«Это плохо?» — спрашивала она себя и чувствовала, что таким притягательным, мучительно прекрасным может быть только что-то правильное и хорошее. Любовь выше всяких слов, она не поддается определению.

Лорна повернулась к гостиной, устав от шквала эмоций. Ей нужно прийти в себя. Она открыла французское окно. Близнецы сидели на софе в том же положении, в каком она оставила их, вокруг были разбросаны книги.

— Где Бет?

— Я думаю, она ушла на прогулку или что-то в этом роде, — ответила Пеке.

Лорна вздрогнула. «Неужели Бет видела, как я шла в сад, и потом следила за мной? Да нет, не может быть. Очень глупо, что я так испугалась. В первый раз в жизни, — подумала Лорна, — у меня появился секрет. Я хочу сохранить свою тайну».

— Пора спать, — громко сказала она. — И уберите на ночь свои книги. Я сегодня утром с трудом навела здесь порядок.

— Ладно.

Близнецы покорно начали собирать свои вещи.

— Хотелось бы мне знать, где Бет? — беспокоилась Лорна, но в этот момент дверь открылась и она вошла. — А, это ты. А мы только что о тебе говорили, где ты была?

— Гуляла.

— Звучит интригующе. И где же ты гуляла?

Было немыслимо, чтобы Бет могла удержать себе какую-то тайну.

— Если ты действительно хочешь это знать, — сказала она вызывающе, — я ходила к усадьбе. Я подумала, что могу случайно встретить красивого командира эскадрильи.

— И как ты туда шла? — спросила Лорна, не глядя на Бет.

Она сосредоточенно протирала орнамент на каминной полке, который совершенно в этом не нуждался.

— По той дороге, где ходят машины. Если бы кого-нибудь встретила, то сказала бы, что иду в Большой Уолтон.

Лорна перевела дух и расслабилась.

— Ну и что, встретила кого-нибудь? — весело спросила она.

— Ни души, — ответила Бет. — Такое впечатление, что этих несчастных мужчин укладывают спать в девять часов, закутывают их одеялами и закрывают им ставни.

— Ты бы лучше сказала Майклу, чтобы он дал им строгое указание быть при параде каждый вечер готовиться к твоему посещению, — сказал Питер. — Бет, сладкая моя, угомонись. Не то вся деревня будет над тобой смеяться.

— Мне наплевать, что обо мне подумает вся деревня, — отрезала Бет. — Если бы ты был порядочным братом, то приводил бы в дом приятелей, а не околачивался все свободное время возле собственной сестры.

— Ну, так друзья Питера не обратили бы на тебя внимания, — горячо сказала Пеке, храбро бросаясь на защиту брата. — Они интересовались бы разумными вещами, а не опекали бы глупых маленьких девочек, томящихся от любви!

— Хватит, хватит, дети! — вмешалась Лорна, зная, что все прежние споры на эту тему заканчивались дракой и слезами. — Оставьте ее в покое, близнецы, и идите спать. А ты, Бет, должна поторопиться: тебе полагается быть в кровати без четверти десять.

— Меня тошнит от всех вещей, которые мне полагается делать! — Теперь Бет была подавлена — неизменная реакция на возбуждение и сопротивление.

— Ох, ну пошло-поехало. — Лорна положила руку ей на плечо. — Я скажу тебе, что мы будем делать. Если ты быстро разденешься, мы посмотрим мой журнал мод Велдона и выберем тебе фасон платья, какой захочешь. У меня есть материал, привезли сегодня утром.

— Такой с маленькими красными ягодками? Его удалось получить? Я очень рада.

— Да, именно такой.

Лорна поднялась по лестнице. Она не слушала энергичной болтовни Бет и детального описания того, как нужно сшить новое платье, в голове у нее звучал голос Джимми, который ласково называл ее Спелой Вишней.

— Давай скорее, — рассеянно сказала она Бет, когда они поднялись наверх. — Приходи ко мне в комнату, когда разденешься, и не забудь почистить зубы.

— Ты все думаешь, что мне пятнадцать! — проворчала Бет и добавила: Я не могу это сделать мгновенно.

Она вошла в свою спальню, захлопнув за собой дверь. Близнецы были на полпути вверх по лестнице.

— Не помнишь, окно закрыто? — спросила Лорна. — Это была обязанность, закрепленная за Питером.

— Нет, я забыл.

— Я сделаю, — сказала Лорна. — Мне надо спуститься вниз и оставить на кухне записку, напомнить Минни, что у папы завтра утренняя служба; она всегда забывает по средам. Кстати, вы наполнили сегодня титан?

Питер кивнул:

— До самого верха. Должно наверняка хватить до утра.

— Если вы не выльете вечером слишком много воды. Не забудь, Пеке, и скажи Бет, чтобы она не принимала ванну. Ей не стоит доверять, а папа любит принимать ванну утром, даже если вода только тепловатая.

— Хорошо, — сказала Пеке, поворачивая к комнате Бет.

Лорна закрыла на задвижки окна в гостиной.

«Лучше задернуть шторы в кабинете, — подумала она, — на случай, если папа туда пойдет».

Она знала, что отец по своей обычной рассеянности был способен работать ночью в освещенной комнате с незатемненными окнами. Лорна боялась, что рано или поздно на него наложат взыскание.

Она только закончила, когда услышала шум машины Майкла, и через секунду отец открыл парадную дверь.

— А вот и мы, дорогая, — сказал он. — Правда, мы не поздно? К счастью, нашего лектора остановил полковник и предупредил, что мы ранние пташки; и он закончил, когда часы пробили девять тридцать.

— Что же вы делали все это время? — спросила Лорна.

— Разговаривали, — сказал Майкл, входя, — и в результате у меня разыгралась жажда. Как насчет такой замечательной вещи, как стакан пива?

— Пожалуйста, а тебе, папа, я приготовлю молоко. Какое ты будешь, горячее или холодное?

— Холодное, пожалуйста.

— Хорошо, идите в гостиную, я все вам принесу.

— Позволь мне помочь? — предложил Майкл.

— Да, будь добр, — ответила Лорна. — Пиво в погребе, оно там охлаждается, и, если говорить откровенно, я боюсь туда идти! Минни говорила, что видела вчера крысу величиной с кролика!

— Чепуха! Минни, должно быть, сама напробовалась пива.

— Ох, Майкл! — воскликнула Лорна. — Ты же знаешь, что Минни — пожизненная трезвенница.

— Я с большим удовольствием пропишу ей крепкую дозу алкоголя три раза в день в следующий раз, когда она меня вызовет, — ответил Майкл. — Она заслужила немного приятных минут в ее возрасте после того, как столько лет заботилась о ваших детях!

— Сорок два года в следующем месяце, — подсчитала Лорна. — Все это время она была с нашей семьей. Теперь не шуми, а то Минни подумает, что это воры. Ты иди в подвал, а я принесу с кухни молоко для папы.

Лорна налила стакан молока из большого глиняного кувшина, стоявшего в холодной кладовой. Майкл встретил ее у двери в погреб; он был с ног до головы в паутине и держал в руках бутылку пива.

— Ты найдешь стаканы в гостиной, — сказала Лорна. — Хочешь чего-нибудь поесть?

— Нет, спасибо, хочу только пить.

— Слава богу, что так! Не думаю, что в этом доме что-нибудь осталось! Дети за день сметают все, как саранча: не удается уберечь ни кусочка.

Майкл зашел в гостиную.

— Не могу найти ни одного стакана.

— На буфете, глупый! — отозвалась Лорна. — Смотри, я тебе сейчас покажу.

— Нашел!

Он гордо поднял стаканы, входя в дверь.

— Ты должен знать, где они бывают в это время, — поддразнила она. Но Майкл не обратил на это внимания. Он смотрел на нее со странным выражением лица, которого девушка не понимала.

— Новое платье? — спросил он. — Мне нравится.

— Что такое творится здесь со всеми вокруг? — спросила Лорна в непритворном удивлении. — Я носила это платье два года, вы видели его раньше, но и папа тоже подумал, что я в первый раз надела его сегодня вечером.

— Это наши неловкие попытки сделать тебе комплимент.

— В таком случае спасибо, сэр, вы очень добры, — сказала она.

— Ты любишь комплименты, Лорна?

— Иногда. Зависит от того, кто их говорит.

Лицо Лорны было теперь серьезным, ее мысли витали вдали от Майкла. Они оба молчали, затем Майкл заговорил.

— Лорна. — Его голос напрягся.

Лорна вздрогнула.

— Господи! — сказала она. — Как ты меня напугал.

Я чуть не опрокинула папино молоко. Пойдем, он ждет.

Она пошла вперед. Майкл, хмурясь, следовал за ней.

— Ты здесь, дорогой, — сказала Лорна, ставя молоко перед отцом. Он устало сидел в глубоком кресле. — Я хочу, чтобы ты не отказывался от машины, — внезапно сказала Лорна. — Поездки на велосипеде для тебя уже слишком утомительны, папа. Правда, Майкл?

— Слишком большая нагрузка, — согласился Майкл. — Я делал твоему отцу строгое внушение всю дорогу с митинга, но он не захотел слушать меня.

— Я немного устал сегодня вечером, — сознался викарий, — а конца не видно. Теперь на нас свалилась еще одна забота: придется как следует повозиться с организацией детского сада.

— Какого детского сада? — спросила Лорна.

— Власти Мелчестера решили сформировать у нас в поселке детский сад, в котором рабочие смогут оставлять своих детей: и те мамы, которые ежедневно ходят на работу, и те, кто возвращается домой на выходные. Будут две или три постоянные воспитательницы, но остальных помощниц нужно найти на месте.

— Какая хорошая идея! — воскликнула Лорна. — Я бы с удовольствием помогла. Как вы думаете, я справлюсь?

— Ты и так делаешь вполне достаточно, — рассудительно сказал Майкл. — Ты главная опора семьи, Лорна, тебе этого вполне должно хватать.

— Но близнецы и Бет почти выросли, — ответила Лорна. — Было трудно в первое время, когда мама умерла. Бет тогда была маленькая, а сейчас я чувствую, что совсем им не нужна. Только слежу, чтобы на столе вовремя была еда и чтобы одежда была заштопана, а Минни и сама может с этим справиться.

— А как насчет твоих девочек-скаутов, воскресной школы, общества вязальщиц и других организаций, в которые ты входишь?

— Ты представляешь меня слишком значительной персоной.

— Да.

— Это верно, — вставил викарий. — Моя старшая дочь замечательная особа, Майкл. Я оценил это, сэр.

Глаза двух мужчин на мгновение встретились и викарий вздохнул:

— Иногда я задаю себе вопрос, нужно ли ей так много работать. Я уверен, ее мать не одобрила, что я взвалил слишком много ответственности на хрупкие плечи.

— Вы когда-нибудь закончите разговаривать обо мне в моем присутствии? — прервала их Лорна. — Папа, дорогой, я счастлива и наслаждаюсь жизнью, а ты, Майкл, как ворчливая старая бабка! Ты всегда говоришь: «Не делай слишком много», «Займись чем-нибудь попроще», «Ляг и прими аспирин». Это становится твоей второй натурой: прописывать всем жизнь в стиле постельного режима, как для инфекционных больных. Остановись на минуту и скажи: «Давай вперед, Лорна, поступай, как тебе нравится!»

Майкл засмеялся:

— Хорошо, ты победила. Но я предупреждаю, если ты придешь добровольно в детский сад, сочту тебя безответственной личностью, неподходящей для ухода за невинными детьми.

Лорна повернулась к отцу:

— Ну вот, он меня оклеветал!

— Боюсь, что я поддержу его в этом, — ответил викарий. — Ты вполне достаточно работаешь по дому, дорогая.

Лорна хотела выразить протест, но в этот зазвонил телефон.

— Ну, началось! Кто бы это мог быть, как вы думаете?

— Я думаю, это меня, — уныло сказал Майкл.

— Я тоже это подозреваю, — ответила Лорна. — Как минимум, у кого-нибудь тройня! Ладно, сидите, я отвечу.

Она прошла в холл и сняла старомодную телефонную трубку. Через секунду она вернулась.

— Мы были не правы, это папу. Леди Эбботт хочет узнать, придешь ли ты к ней на ленч в воскресенье. Соглашайся, у нее будет скучно, зато вкусно накормят!

— Пойду поговорю с ней, — сказал викарий.

Лорна села на софу.

— Ты должен уменьшить свою нагрузку, Майкл. Ты выглядишь усталым.

— Со мной все в порядке, Лорна. Если я выберусь завтра на чашечку чая, смогу побыть с тобой наедине?

— Скорее всего, да, — ответила Лорна, одновременно подумав, что может прийти Джимми.

— В доме много детей, — продолжал Майкл. — Никогда не удается с тобой поговорить.

— Близнецы вернутся около четырех. Я всегда бываю одна после ленча.

— Меня это не устроит. В это время я веду амбулаторный прием.

— Да, конечно. Я забыла. Что ты хотел мне сказать?

— Не хочу говорить в спешке. Если не сможешь завтра днем, как насчет вечера?

— Это не слишком хорошая идея, — быстро ответила Лорна, — вечером дети всегда дома.

Говоря это, она чувствовала вину за свое нетерпеливое ожидание следующей встречи с Джимми в саду.

— Ладно, я попытаюсь прийти к чаю, — сказал Майкл. — Прости, что все так неопределенно, но знаешь, какие сейчас денечки.

Он заторопился, так как послышались неторопливые шаги викария, идущего по дубовому полу.

— Буду ждать, умираю от любопытства, — пообещала Лорна.

— А теперь мне пора. — Он встал. — Спокойной ночи, Лорна.

— Спокойной ночи.

Викарий не зашел, что-то задержало его в холле. Майкл на секунду замер в нерешительности, а затем быстро поднес руку Лорны к своим губам. Он поцеловал ее и резко вышел.

Лорна услышала голос отца из холла:

— Спокойной ночи, Майкл.

— Спокойной ночи, сэр.

Она осталась стоять, глядя в открытую дверь, взволнованная, обеспокоенная и сбитая с толку.

Глава 4

— Бет сегодня снова опоздала в школу, — жаловалась Лорна Минни, которая раскатывала тесто для пирога в другом конце кухни.

— Я знаю, — ответила Минни. — Она занималась своей прической, пробовала новый стиль, как объяснила мне.

— О боже! — вздохнула Лорна. — Я хочу, чтобы она оставила в покое свою прическу. Даже папа заметил, как странно выглядела она на днях.

— Я сказала ей сегодня утром: «Внешность обманчива; если бы ты уделяла столько же внимания своей душе, сколько уделяешь своему телу, мир стал гораздо бы лучше». Но с таким же успехом я могла бы разговаривать с каменной стеной.

Лорна засмеялась:

— Бедная Минни! Бет — единственный человек в нашей семье, который не внимает твоим проповедям.

— Откуда у нее такие горделивые манеры и грация, вот чего я не могу понять, — продолжала Минни. — Твоя дорогая мама была самой привлекательной девушкой из всех, кого я знала, простая и естественная, как ребенок. Она никогда не беспокоилась о своей внешности, никогда не тратила время на кривляние перед зеркалом!

— И мы не можем сказать, что папа кичлив. Только посмотри на эти рубашки! Ему обязательно нужно купить несколько новых. — Лорна подняла рубашку, которую гладила, показав заплатки возле воротника и вытертые манжеты.

— Твой папа святой, — сказала Минни, разминая тесто на доске и посыпая его мукой.

— Мне бы хотелось, чтобы он не беспокоился так из-за денег, — вздохнула Лорна. — Как мы можем вести хозяйство, Минни, когда все дорожает каждый день? Кстати, я вспомнила: ты снова платила за продукты. Так не пойдет, Минни! Ты не можешь тратить на нас больше, чем мы сами можем себе позволить.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, пробормотала Минни.

— Ты все прекрасно понимаешь, старая обманщица! Это не первый раз. Когда я увидела счет из бакалеи, то не нашла там нескольких вещей, которые мы ели на днях; груши, например, и горшочки с креветочным паштетом, которые были к чаю. Я спросила мистера Колберта, и он сказал мне правду. Минни, ты ангел, ты всегда баловала нас, но я не могу позволить тебе дойти до нищеты. Один бог знает, какую смехотворно маленькую зарплату ты получаешь!

— Мне и этого не нужно. Я говорила твоему папе, но он слышать не хочет.

— Надо думать.

— А дети должны хорошо питаться — растущий организм этого требует.

— На еду денег у нас, слава богу, хватает. Незачем тратить свои деньги на деликатесы; но, конечно, спасибо, Минни.

Она улыбнулась пожилой женщине, в ее взгляде сквозила беспредельная привязанность.

Минни была няней детей викария с тех пор, как они родились. Теперь было сложно представить себе домашнее хозяйство без нее. Дородная и седовласая, она обладала неистощимым запасом энергии. Чтобы переделать все дела, с которыми она управлялась, нужно было бы нанять несколько молодых девушек.

Каждый человек из окружения викария советовался и в конечном итоге подчинялся Минни. Все же она никогда не переходила границ своего положения, не допускала пренебрежительного отношения к детям, которым Лорна, как могла, заменяла мать, стремилась получить власть, как старшая в семье.

Питер был любимцем Минни. Она не скрывала, что предпочитает мальчика девочкам; только Питер мог убедить ее в чем-либо или заставить изменить обычно непоколебимое решение.

Минни была почти убита горем, когда война помешала близнецам получать блага, возникшие благодаря щедрости их тети. Лорна считала, что Минни стремится компенсировать Питеру лишения, которым он подвергается, живя дома в стесненных обстоятельствах. Минни от всей души хотела обеспечить близнецам хорошие условия в доме и согласна была платить за это из собственного кармана.

За Питером и Пеке неизменно ухаживали лучше, чем за остальными членами семьи. Изысканное белье Пеке тщательно отглаживалось. Лорна даже иногда страдала от зависти, когда сравнивала его с дешевым самодельным бельем, которое лежало в ее собственном шкафу.

— Посмотри на эту вышивку, — сказала она Минни, поднимая батистовую ночную сорочку прекрасной работы, отделанную цветным кантом. — Такие делают монахини в женском монастыре, с которым поддерживает связь тетя Эдит. Пеке мне говорила, что там даже самые маленькие дети могут очень красиво вышивать.

— Как жаль, что она не учится делать это сама, — резко ответила Минни, аккуратно ставя пирог в духовку.

— Пеке должна была родиться мальчиком. Как ты думаешь, сможет она выйти когда-нибудь замуж и остепениться? Я не могу представить себе Пеке без Питера в качестве пожизненного буксира.

— Пока еще рано об этом судить! — ответила Минни. — Это тебе сейчас нужно решить вопрос о замужестве.

— Мне? — спросила Лорна. — Это исключено, Минни, у меня слишком много других обязанностей.

— Нет ничего важнее, чем быть рядом с мужем, особенно если он хороший человек.

— Вначале его нужно встретить.

— Ты вполне уверена в том, что еще не встретила?

Лорна поставила утюг и посмотрела на нее с удивлением:

— Эй, Минни, на что ты намекаешь? За кого, по твоему, я должна выйти замуж?

— Если сердце тебе не подсказывает, мои слова тебе не помогут, — таинственно ответила Минни.

— Но я не знаю никаких мужчин. Если только это Майкл.

— Точно!

Лорна засмеялась:

— Ох, Минни, как ты меня насмешила, ты еще хуже Бет! Ты же знаешь, Майкл не думает обо мне в этом смысле. Он же мне как брат!

Слова эхом разнеслись по кухне и возвратились к ней. Они звучали привычно. Кажется, эти слова, она говорила уже второй или третий раз за последние сутки? Лорна снова взялась за утюг:

— Если ты начнешь меня сватать, я убегу и присоединюсь к ATS[1]. Или расскажу Майклу все, что ты наговорила, чтобы он посмеялся.

— Я посмотрю, — невозмутимо сказала Минни, — что он на это скажет.

Лорна не ответила. Она понимала, что, наверно не сможет так просто рассказать все Майклу. Он был какой-то странный в последнее время, постоянно хочет о чем-то с ней поговорить. Хотелось бы знать о чем. Хорошо, если он придет к чаю сегодня вечером.

Лорна приподняла утюг и поняла, что он слишком горячий. Она выключила его из розетки и вдруг застыла, широко раскрыв глаза: в дверном проеме стоял Джимми!

— Можно мне войти? — весело спросил он. — Я несколько раз позвонил у парадной двери, но никто не ответил, и я решил выяснить, что произошло.

— Вот как! — воскликнула Минни. — Я вызвала вчера электрика по телефону и совсем забыла об этом.

— Мне очень жаль, — запинаясь, проговорила Лорна, а Джимми улыбался ей.

Она пожалела о том, что на ней выгоревший рабочий халат и шелковый платок на голове, в которых она обычно занималась по утрам работой по дому.

Он вошел в кухню.

— Никогда не встречал таких трудолюбивых девушек. Вы всегда работаете!

— Нужно очень много сделать. Мы обычно не ждем гостей до полудня.

— Я знаю, но в порядке извинения принес подарок: подумал, может быть, вы пригласите меня на ленч, а вчера был зван на чай, так что я принес свой паек. Подождите минуту. — Он вышел из кухни в коридор. — Эй, водитель! Принесите корзину.

Его голос гулко отдавался в отделанном камнем коридоре. Лорна встретилась с удивленными глазами Минни и почувствовала необъяснимую вину.

— Это займет одну минуту, — сказал Джимми, входя снова.

— Между прочим, — быстро сказала Лорна, — я не думаю, что вы раньше встречали Минни. Она очень важная персона у нас в доме. Минни, это командир эскадрильи Брайт. Он поправляет здоровье в усадьбе.

— Как поживаете? — Джимми протянул руку и улыбнулся Минни, которая, как большинство представительниц своего пола, не сочла возможным не улыбнуться в ответ.

— Можно мне остаться на ленч? — спросил он у нее. — Я понял, вы тот человек, у которого я должен вымолить разрешение.

Минни оценивающе посмотрела на него.

— У нас котлеты, — предупредила она, но в глазах ее запрыгали чертики. — О нет!

В коридоре послышались тяжелые шаги, и в кухню вошел водитель, шатаясь под тяжестью большой ивовой корзины.

— Поставьте ее на пол, — скомандовал Джимми, — и спасибо за помощь. — Он сунул что-то мужчине в руку и затем повернулся к Лорне: — Распакуете ее?

— Но что там? — спросила Лорна. — Я не понимаю, что все это значит?

— Ровно то, что я сказал, — ответил он. Я хочу остаться на ленч и понимаю, что вы и Минни не прокормите слишком много ртов во время войны. Поэтому купил кое-что сегодня утром по телефону, я не мог уйти из усадьбы, пока доктор меня не осмотрит.

— По телефону! — воскликнула Лорна и уставилась на этикетку корзины. — О, это от Форта из Мелчестера! Это жутко дорогой магазин.

— Тогда можно надеяться, что там продают хорошие продукты.

Лорна опустилась на колени перед корзиной и подняла крышку. Внутри лежала целая индейка, завернутая в жиронепроницаемую бумагу, обработанная и полностью готовая к тому, чтобы ее поставили в духовку. Лорна застыла в изумлении, а затем медленно стала выкладывать другие свертки, лежащие там: хлеб нескольких сортов, готовый фаршированный цыпленок, консервированные фрукты, мед в сотах, коробку шоколадных бисквитов, заливную шотландскую куропатку и в заключение большую банку икры.

Лорна разглядывала все это в замешательстве, затем подняла глаза на Джимми:

— Но вы не можете съесть все на ленч, а мы не можем это принять. Это невозможно!

— Боюсь, вам придется, — ответил Джимми. — Такси уже уехало.

— Такси! — проговорила Минни у него за спиной. — Вы хотите сказать, молодой человек, что везли все на такси от Мелчестера? Ну, так это пустая трата денег. Мне стыдно за Форта, раз он позволил вам так сделать. Автобус в двенадцать тридцать мог легко довезти корзину прямо сюда и оставить возле нижней дороги.

— Я был нетерпелив, Минни. Я хотел сразу все забрать. Кроме того, я думал о моем ленче. Что это будет — индейка или цыпленок?

— Ни то ни другое, — категорически заявила Лорна. — Мы не можем позволить вам делать такие вещи, правда, Минни?

Минни перевела глаза с Лорны на Джимми, затем на груду продуктов на кухонном полу.

— Ты лучше вспомни, что мы не смогли себе позволить индейку к Рождеству, — сказала она, — а это любимое блюдо Питера.

— Тогда индейку, — сказал Джимми.

— Есть будем позже, — ответила Минни, — но это произойдет, если я останусь на кухне одна. Я не могу работать, когда вокруг столько народу.

— Пойдемте, Лорна, нас отпустили до самого ленча.

Джимми протянул руку, но Лорна отвернулась от него и забрала одежду, которую гладила.

— Ты уверена, что управишься сама, Минни? — спросила она, нерешительно остановившись возле двери.

Но Минни уже держала индейку в руках.

— Что за славная птица, — восхищенно воскликнула она, — наверняка за нее запросили невозможную сумму!

Джимми расхохотался.

— Я скажу вам, сколько она стоила, после ленча, — обещал он.

Он захлопнул кухонную дверь и последовал за Лорной по коридору, который вел в холл.

— Что мы будем делать теперь? — спросил он.

— Мы — ничего, — ответила Лорна. — Вы пойдете и посидите в саду, пока я не закончу свою работу.

— Так нечестно!

— Но у меня куча дел, я говорю серьезно.

— Забудьте о них и вместо этого поговорите со мной.

Она нерешительно посмотрела ему в глаза и сдалась.

— Хорошо, — тихо сказала она, — но дайте мне время снять рабочий халат и эту жуткую косынку.

— Тогда три минуты, — сказал он, — но только три, или я приду и унесу вас!

Лорна взлетела по лестнице к себе в спальню. Она повесила на стул отглаженную одежду, сорвала с себя бесформенный халат и нашла в шкафу чистое хлопковое платье. Лорна надела его и повернулась к туалетному столику. Расчесала волосы, закрутила кончики пальцами и осталась довольна тем, как обрамляет ее лицо естественный золотой венчик. Она припудрила нос и тронула губы помадой.

Девушка действовала быстро, но все равно не успела.

— Три минуты истекли, — раздался голос в дверях.

— Джимми! — Она стремительно обернулась.

— Не смотрите так потрясенно, — сказал он. — В доме викария запрещено входить в спальню леди даже в одиннадцать часов утра?

— Безусловно, — ответила Лорна. — Выйдите сию же минуту!

— Не выйду. Я хочу посмотреть, где вы спите. Да, мне нравится ваша комната: такая простая, спокойная и, скажем так, очень непорочная.

Он осматривал белые стены, дубовые балки, поддерживающие низкий потолок, узкий диванчик, заправленный белым льняным покрывалом, и бледно-голубые занавески на окнах, потертые, но свежевыстиранные, раздвинутые на сверкающих оконных стеклах. Из мебели в комнате стояло кресло, также обитое голубой тканью, простой дубовый туалетный столик и очень красивый старинный итальянский аналой, который принадлежал матери Лорны.

— Не будь вас здесь, я бы сказал, что это спальня монахини, — сказал он. — Но я знаю, что вы не из их числа, в вас я вижу Спелую Вишню.

— Откуда такая определенность?

— Я продемонстрирую вам.

Он прошел через комнату и, положив руку ей на плечо, повернул ее лицо так, чтобы оно отразилось в зеркале.

Лорна увидела свое лицо: покрасневшие щеки, огромные сияющие глаза, приоткрытые губы. Сзади она могла видеть Джимми и его загорелое лицо, ярко контрастирующее с ее собственным; его темные глаза, ласкающие ее отражение. Его рот улыбался, но лицо его не выражало особого веселья. Лорна отвернулась. Она насторожилась и немного испугалась.

— Теперь вы понимаете?

Сколько волнения в его голосе. Лорна стремительно отскочила в сторону.

— Спустимся вниз, — подтолкнула она Джимми. — Что подумают дети или Минни, если найдут вас здесь?

— Не могу ответить за кого-нибудь из них, — ответил Джимми, — но знаю, что большинство людей скажут, что я очень счастливый молодой человек.

Смысл его слов заставил Лорну вспыхнуть.

— Не болтайте чепухи! Пойдемте!

Время пролетело быстро. Лорна, далекая от бесстрастной земной действительности, была внезапно перенесена в реальность церковными часами, пробившими один раз. Уже Пеке и Питер вернулись со своих уроков, и их болтовня была слышна рядом. Они бросились к Джимми, и Лорна поднялась на ноги.

— Святые небеса! Я еще не накрыла стол к ленчу, а папа вернется с минуты на минуту.

— Привет, моя дорогая, что за спешка? — спросил он.

— Здесь Джимми и индейка на ленч, — бессвязно ответила Лорна и исчезла в столовой.

— О боже мой!

Викарий прошел через гостиную во двор.

Джимми вскочил с деревянного стула при приближении викария.

— Доброе утро, сэр. Я поймал вас на слове и снова мозолю вам глаза.

— Я очень рад, — ответил викарий. — Кажется Лорна догадалась пригласить вас на ленч?

— Полагаю, да, сэр.

Улыбка играла в уголках губ Джимми.

— Хорошо. Тогда все в порядке. Лорна заслуживает доверия.

— Она просто чудо!

Что-то в энтузиазме Джимми привлекло внимание викария. Он внимательно посмотрел на молодого человека, стоящего перед ним, и сказал бессознательно, не прислушиваясь к собственным словам:

— Не знаю, что бы мы делали без нее!

Пронзительно зазвонил телефон. Лорна поспешно положила вилку и ложку на сервированный наполовину стол и побежала из столовой в холл.

— Алло?

Это был Майкл.

— Послушай, Лорна, меня вызвали в Годсдин сегодня днем, и я не смогу прийти к чаю, но, может, ты съездишь со мной? Там красивая дорога. Я заеду за тобой в три тридцать.

— Нет, я не могу поехать.

— Я не понимаю.

— Не сердись, Майкл.

— Сердиться? Да, пожалуй, я сердит, ты обычно бываешь разумным человеком.

Да, подумала Лорна, но сегодня все было необычно. Так необычно и странно, что она не может объяснить свои чувства даже самой себе.

— Мне очень жаль, прости. Я объясню, когда увижу тебя… завтра.

Она выигрывала время.

— Могу я прийти сегодня вечером, если вернусь не поздно?

— Конечно… приходи.

— Поедем все-таки сегодня?

— Я не могу, не могу! До свидания, Майкл.

— Послушай, Лорна!.. Лорна!

Она положила трубку, он услышал щелчок, и линия разъединилась.

Глава 5

«Отлаженная схема быта» сегодня все время давала сбои. Лорна чувствовала несколько раз за этот день, что сама судьба ополчилась против нее.

Вначале все шло хорошо; ленч имел безоговорочный успех. Индейка была восхитительна; когда все насладились ее видом, викарий занялся разделкой.

— Ну, скажу я вам, вот это подарок! — воскликнул Питер. — Вы, должно быть, слышали, что я сказал на Рождество, когда Лорна не купила нам его. Вместо нее у нас была парочка цыплят, но это совершенно не то.

— Хотя у нас еще был сливовый пудинг, — сказала Пеке, — и Бет достался маленький кусочек. Она была в ярости и сказала, что Лорна это сделала нарочно, но, конечно, ничего нельзя было доказать.

— Кто получил кольцо? — спросил Джимми.

— Лорна, — ответила Пеке, — и была этим ужасно смущена.

— Ничего такого не было, — возразила Лорна.

— Это значит, что она должна выйти замуж раньше, чем закончится этот год?

— Да, — подтвердила Пеке. — А папе досталась пуговица холостяка.

Но Джимми не дослушал вторую часть предложения; он смотрел на Лорну, которая старалась не встречаться с ним взглядом.

Когда ленч закончился, Лорна ожидала, что останется наедине с Джимми. Она отправила его во двор с отцом, пока убирала со стола и помогала Минни мыть посуду, после чего убежала наверх причесаться и припудрить пылающее лицо.

Было около половины третьего, когда она вышла из дома. К ее удивлению, отец никуда не ушел. То, что он задержался дома после полуденной еды, было в первый раз за несколько недель. Обычно, как только часы пробьют два, он отбывал по делам на велосипеде или пешком, но сегодня он сидел на одном из деревянных стульев и оживленно беседовал с Джимми.

Лорна подошла ближе и по обрывку фразы поняла, что они говорили о крикете.

— Привет, моя дорогая. — Отец посмотрел на нее, а Джимми встал. — Оказывается, отец этого молодого человека учился со мной в Оксфорде. Мы действительно получили наши синие формы вместе. Конечно, я отлично его помню. Дуглас Брайт был одним из наших самых многообещающих игроков в крикет. Я всегда думал, что он будет играть за Англию.

— Он не смог себе это позволить, — сказал Джимми. — Он работал, и работа была весьма тяжелая: мой дед был сторонником строгой дисциплины.

— И что, успешно? — спросил викарий.

— Весьма, — ответил Джимми. — Я полагаю, наш бизнес один из самых больших в Англии.

— И всему этому принесен в жертву крикет… — вздохнув, сказал викарий.

— Забавно, но вы заставляете меня чувствовать жалость к своему отцу. Я никогда не испытывал этого раньше. К тому же он слишком занят, чтобы интересоваться моей точкой зрения.

— Это препятствие для многих из нас.

— А вам не кажется, что если бы отец был сейчас таким, каким вы его помните, — задумчиво сказал Джимми, — то он мог бы согласиться со мной: откровенно говоря, я хочу наслаждаться жизнью, пока молод. Мне интересно узнать ваше искреннее мнение по этому вопросу. А вам, возможно, хотелось бы видеть моего отца.

— Мне было бы очень приятно встретить еще вашего отца, — ответил викарий, — но не из тех соображений, что вы привели. Во всяком случае напомните ему обо мне в своем письме. Очень приятно вспомнить своих друзей по альма-матер.

— Обязательно, — пообещал Джимми.

Викарий посмотрел на церковные часы и поднялся.

— Опаздываю, — сказал он. — Ну, ничего — с наслаждением с вами побеседовал. Спасибо, мой дорогой мальчик, за восхитительный ленч, который состоялся благодаря вашей щедрости. Очень великолепный поступок с вашей стороны.

— Если бы вы знали, какой радостью для меня было уйти из усадьбы даже на несколько часов, — ответил Джимми, — вы бы поняли, что на самом деле это я вам очень благодарен.

Уходя, викарий похлопал его по плечу:

— Тогда приходите снова поскорее.

— Непременно.

— Иди не очень быстро, — напутствовала Лорна отца, — ужасно жарко.

Когда викарий вошел в дом, Джимми снова сел на скамейку. Он протянул Лорне пачку сигарет:

— Вы поможете мне прикурить?

Она открыла пачку, вытащила сигарету, сложила руку чашечкой и поднесла зажженную спичку. Она положил свои руки сверху, чтобы не дать огню погаснуть, и она на мгновение затрепетала от прикосновения его пальцев.

— Теперь, — сказал Джимми со вздохом удовлетворения, — мы сможем о многом поговорить. Вы думали обо мне?

— Конечно нет!

— Дочь викария не должна лгать, — укоризненно сказал он.

— С чего вы решили, что я лгу?

— Я совершенно в этом уверен. Вы думали обо мне просто потому, что я думал о вас. Это правда, ведь так?

Лорна не выдержала его взгляда. Она хотела пошутить, посмеяться и подразнить его, но голос Джимми захлестнул ее волной восторга и волшебства, от которой она пыталась убежать, боясь ее силы, боясь, что она унесет ее за грань здравомыслия.

— Вы так очаровательны, — ласково сказал он. — Мне интересно, как бы вы выглядели, если бы жили в Лондоне.

— Почему я должна выглядеть там иначе?

— Одежда от Молинекс, прическа от Энтони, маникюр, украшения от Картье… Вы были бы ослепительны, Спелая Вишня. Но, с другой стороны, это могло бы вас испортить.

Лорна вытянула перед собой руки и посмотрела на ухоженные, но не накрашенные ногти.

— Бесцветный за пенс кажется более подходящим, — сказала она, — но вы можете намазать их цветным за два пенса, если хотите.

— Один ноль в вашу пользу! — Джимми внезапно приподнялся и коснулся ее рукой. — Дорогая, вы само совершенство. Я не хочу, чтобы вы изменились, и ненавидел бы вас, будь вы лишены простоты и естественности, нарумянены и расфуфырены. Я обожаю вас такой, какая вы есть.

Лорна продолжала смотреть на свои руки:

— В следующий раз, когда вы меня увидите, у меня будут малиновые ногти.

— Лорна… вы слышали, что я сказал?

Она повернулась к нему и, встретившись с ним взглядом, забыла, что хотела ответить…

Звук голосов заставил их стремительно обернуться. От дома, в сопровождении Минни, шли сестры Пигготс. Старые девы неопределенного возраста, они были главной опорой общественных организаций приходской деятельности в деревне; они пришли повидать Лорну и согласовать с ней список мероприятий, которые хотели организовать и обсудить. Они уселись на скамейку и проговорили более получаса.

Лорна не показывала никаких признаков нетерпения. Сестры Пигготс были неоценимыми помощницами для ее отца; без них большая часть работы упала бы на его плечи. Она не обращала внимания на мрачность, которая появилась в поведении Джимми, когда его втягивали в беседу, он отвечал угрюмо и односложно, но Лорна игнорировала этот факт.

В конце концов, сестры собрались уйти; но как только они встали, собираясь попрощаться, появился новый гость. Это был полковник Саммерфилд, который командовал отрядом местной обороны. Он пришел уведомить викария, что в будущем отряд местной обороны будет пользоваться церковной башней в качестве наблюдательного пункта.

Он хотел получить ключи, а также воспользоваться двором дома викария в следующее воскресенье, когда состоится учебное сражение с соседней деревней Большой Уолтон.

Когда через некоторое время полковник и сестры Пигготс ушли по своим делам, было уже больше четырех часов. Лорна повернулась к раздраженному Джимми, но тут в окне гостиной показались близнецы, готовые продолжать нескончаемую дискуссию на тему полетов.

— Мы боялись, что вы уже ушли!

— И хотим спросить вас еще кое о чем!

— О чем же? — отрывисто спросил Джимми.

— О бомбежке в Стерлингшире, — сказал Питер. — Я вчера разговаривал с летчиком в деревне, и он сказал…

Лорна перебила:

— Ты не думаешь, что вначале тебе надо пойти переодеться? Ужасно жарко, а я думаю, ты будешь играть в теннис после чая.

Для детей было обычным делом надевать что-нибудь попроще, когда они слоняются по двору. У каждого было по единственному комплекту приличной одежды, в которой не стыдно показаться на людях. Чтобы она прослужила подольше, близнецы, возвращаясь с занятий, а Бет из школы, всегда переодевались во что-нибудь поношенное.

— Подожди минутку! — сказал Питер, но Джимми отвернулся. — Я расскажу тебе об этом чуть позже.

Близнецы поспешили в дом, им не терпелось вернуться.

— Здесь всегда такая суматоха? — спросил Джимми. — Как на вокзале Виктория. Люди непрерывно входят и выходят! Я никогда, даже на секунду, не смогу остаться с вами наедине?

— Мне не кажется, что все так плохо, — печально сказала Лорна. — Наверное, так было всегда, но я раньше не замечала этого. Видите ли, я никогда не хотела от жизни ничего другого.

— А что вы хотели бы делать сейчас?

— Беседовать с вами, — сказала она откровенно. — Но это невозможно; скоро чай, и близнецы не позволят мне вставить ни словечка.

— Святые небеса! — воскликнул Джимми. — Я думал что жизнь в деревне скучная!

— Как видите, это вихрь развлечений.

— Я возьму машину и украду вас отсюда, даже если мне придется применить силу.

Лорну рассмешила горячность его тона:

— Мы не можем поехать кататься в военное время. Подумайте, какой плохой пример я буду подавать!

— Теперь я понимаю, почему большинство детей священников родятся с аденоидами, прыщиками, дефектами зрения.

— Почему?

— Так им легче избежать соблазнов и не сбиться с праведного пути. Вы — исключение. Подаете всем пример или нет, но вы должны быть мне рады, или сойду с ума!

— Разве вам не рада? — Лорна улыбнулась его досаде, но тут увидела Минни и вскочила: — О, Минни, чай готов?… А я не накрыла на стол! Прости, пожалуйста.

— Это может подождать. — Произнесла Минни неожиданно резко.

Даже Джимми стало ясно, что Минни расстроена, ее обычно улыбающиеся губы сжались в тонкую линию, и вся она источала атмосферу недовольства.

— Я пойду и приготовлю закуску.

Лорна побежала к дому.

— Здесь так хорошо, что мы забыли о времени, — сказал Джимми.

— Это заметно! — коротко ответила Минни и удалилась, выражая спиной свое неодобрение.

— В чем дело? — спросил Джимми, когда Лорна вернулась с закусками.

— Представления не имею.

— Что-то огорчило старушку. Она смотрела на меня так, будто я принес ей дохлую кошку.

— Пойду узнаю, в чем дело! — Лорна снова поспешила в дом.

Минни наливала кипяток в чайник. Лорна взяла тарелку с сандвичами и сказала заискивающе:

— Ты сердишься, Минни? Что я такого сделала?

— Ты ничего не сделала. Просто я беспокоюсь.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Лорна. — Перестань говорить загадками, Минни. Ненавижу, когда ты злишься.

Она привыкла к перепадам настроения Минни и знала, что лучший подход к ней — заставить ее выговориться, иначе она будет мрачно дуться и обижаться часами или днями.

— Кто я такая, чтобы вмешиваться в то, как ты проводишь время, — сказала Минни. — Ты должна принимать собственные решения и следовать им.

Очевидно, дело было серьезно. Лорна отставила сандвичи и, подойдя вплотную к Минни, положила руку ей на плечо.

— Ты так сильно сердишься на меня, — сказала она. — Что я сделала? Скажи мне сразу, Минни, иначе ты сделаешь мне больно.

— Лучше отнеси чай своему гостю, а то остынет.

— Кто здесь был? — спросила Лорна. — Кого ты видела сегодня днем?

Минни замялась:

— Марта Бэйтс проходила мимо и заглянула к нам на несколько минут.

— Миссис Бэйтс! — Ситуация начала проясняться. — И вы немного поболтали про Майкла.

— Она рассказала мне, как он просил тебя поехать с ним сегодня, — призналась Минни. — Он был очень разочарован, когда ты отказалась.

— Как миссис Бэйтс об этом узнала?

Минни смущенно потупилась:

— Он мог поделиться с ней.

— Или она подслушала его телефонный разговор, — медленно проговорила Лорна. — Это более вероятно. Терпеть не могу эту старуху, Минни, она всегда все разнюхивает и лезет не в свои дела. Майкл кашлянуть не может без того, чтобы она не разнесла об этом по всей деревне! Что ей за дело, поехала я с ним или нет.

Минни немного сдала назад под натиском Лорны.

— Это было бы хорошо для него и хорошо для тебя, дорогая, — заметила она. Ее тон смягчился, она начала оттаивать.

— Как я могла поехать? — спросила Лорна. — Здесь столько работы, и как это касается миссис Бэйтс? Скажи ей, пусть занимается своими делами. Или я сама скажу, если ты боишься!

— Ничего я не боюсь, — отважно сказала Минни. — Но доктор Дэйвенпорт хороший человек, такого поискать. Он не из тех, кто выставляет весь свой товар на витрину. Такой может обеспечить счастливую и надежную жизнь.

— А кто выставляет свой товар на витрину? — сердито спросила Лорна. — Честно, Минни, я не знаю, о чем ты толкуешь. А что касается миссис Бэйтс — вот подожди, увижу ее еще раз и все выложу!

— Ну, голубушка, — успокаивающе сказала Минни, — ты не должна ссорить меня со старыми друзьями. Я знаю Марту Бэйтс уже тридцать лет. Она сплетница, не отрицаю, но она добрая женщина. Она вырвет свои глаза и отдаст мистеру Майклу, если решит, что они ему зачем-нибудь нужны.

— Даже это не оправдывает подслушивания, — сказала Лорна. — И вот еще что: если она рассказала тебе, так рассказала и всей деревне; ты знаешь это, Минни. Меня не волнует, что она болтает. Мою дружбу с Майклом не затронет никаким боком болтовня этой старухи, можешь ей передать!

Лорна взяла чайник и сандвичи и бросилась вон из кухни. Она разозлилась не только на миссис Бэйтс, но, хотя не осмеливалась в этом признаться, и на Минни.

«Она возмущена присутствием Джимми, — думала Лорна. — Минни всегда такая. Если ей не нравился кто-нибудь из наших друзей, когда мы были детьми, она шпыняла его разными способами, пока мы не отказывались от этой дружбы. А Майкл всегда был ее любимчиком. Я подозреваю, она ревностно оберегает нас от любых других мужчин и сердится из-за Джимми!»

Лорна проходила через холл, когда Бет вошла в парадную дверь.

— Бет! — с удивлением воскликнула Лорна. — Почему ты пришла так рано?

— Он здесь? — спросила Бет.

— Ответь мне на вопрос.

— У меня есть оправдание, — легкомысленно сказала Бет.

— Это безответственно с твоей стороны, — возмутилась Лорна. — Ты прекрасно знаешь, что должна быть в школе до половины шестого. Мне теперь придется писать директрисе и извиняться за твое поведение!

— В этом нет необходимости, — огрызнулась Бет. — Я сказала ей, что очень нужна тебе сегодня здесь.

— Я должна проинформировать ее о том, что ты сказала неправду. Ты мне здесь не имела права просить разрешения прийти пораньше.

Бет не слушала; она заглядывала через дверь гостиной.

— Он здесь! О, Лорна, как я волнуюсь! Побегу переодеться.

Она швырнула свою школьную сумку на столик в холле и понеслась по лестнице, перескакивая через три ступеньки, прежде чем Лорна успела что-либо сказать. Это совершенно безнадежно, подумала Лорна и вышла во двор.

— У меня проблема с пирожными, Питер, — сказала она. — Они на кухне. Пожалуйста, разберись, Минни, она в скверном настроении.

Питер сидел в саду у ног Джимми.

— О боже! — воскликнул он, поднимаясь на ноги. — Какая ее теперь укусила муха?

— Понятия не имею, — ответила Лорна. — Принеси пирожные и успокой ее, если сможешь.

— Что за жизнь! — шутливо воскликнул Джимми.

— И не говорите, — отозвалась Лорна. — Теперь еще Бет пришла домой на час раньше: только для того, чтобы на вас посмотреть!

— Я польщен!

— Не обольщайтесь сильно, — сказала Пеке. — Бет бегает за каждым, кто носит брюки. Мы уже устали, но ничего не можем с этим поделать. В прошлую войну таких называли вертихвостками, а какое имя придумать для них в наши дни, один Бог знает.

— Вы рассуждаете как особа средних лет, переросшая безрассудства юности, — поддразнил ее Джимми. — А вас никогда не интересовали молодые люди?

Пеке помотала головой:

— У меня нет на это времени. У нас с Питером столько всяких интересных занятий!

— Но в один прекрасный день Питер женится, и что вы тогда будете делать?

Джимми шутил, но Пеке ответила ему серьезно:

— Не знаю. Я часто об этом думаю, но почему-то кажется, что этого никогда не произойдет. Я не могу представить свою жизнь без Питера. Не могу даже подумать, что его придется разделить с другой девушкой.

— Если он уйдет в военно-воздушные силы, вы тоже останетесь без него.

— Я знаю, — тихо сказала Пеке, — но это другое. Он оставит меня ради Англии, а не ради другого человека.

— Ну, пока не стоит делать из этого трагедии, — жизнерадостно сказал Джимми. — Еще год он будет с вами.

— Да? — В голосе Пеке слышались нотки смирения, ее глаза с мечтательным и отстраненным выражением, казалось, всматривались в будущее.

— Вот вы где! — подошел Питер с пирожными. — С Минни все в порядке. Я не понял, в чем дело, но она уже снова улыбается.

— Очень мило с твоей стороны! — горячо воскликнула Лорна. — Передай Джимми сандвичи, Пеке.

Она начала разливать чай. Через несколько минут появилась Бет. Она была одета в одно из своих новых платьев; оно было длиннее, чем прошлогоднее, и выглядела она в нем очень изящно. Бет так расчесала и убрала в прическу волосы, что они отливали золотом, воспользовалась помадой Лорны и сильно напудрилась.

— Слушай, Бет, ты невыносима! — сказал Питер, заливаясь краской; но Бет уже выиграла этот раунд и знала это.

— А в усадьбе еще есть интересные мужчины? — спросила она.

«Она прелестна, — против своего желания подумала Лорна, когда увидела свою сестру, приближающуюся к ним. — Если бы она была проста и естественна, как Пеке». Но на это Бет не была способна.

— Мне просто не терпелось вас увидеть, — сказала она Джимми тем тоном, который вся семья называла светским. — Вы, наверное, нарочно общаетесь только с некоторыми из нас.

— Ваш упрек необоснован, поскольку я дано хотел с вами познакомиться.

— Это серьезно?

— Вполне, — сказал Джимми, и Бет высокомерно оглядела всех членов семьи, мысленно торжествуя. «Ну что, видали?!»

— Как вам нравится в усадьбе? — спросила она.

— Не очень, — ответил Джимми. — Вот почему я планирую по мере возможности проводить больше времени здесь.

— Это здорово, правда, Лорна?

— Здесь? — уклончиво уточнила Лорна.

— Мы так решили, — сказал Питер. — Слушай, Джимми, мы говорили…

Он уселся между Бет и Джимми и вернул разговор к теме устройства аэроплана.

Бет была в ярости. Она вскочила и перешла на другую сторону стола, сев напротив Джимми.

— Вы должны извинить моего маленького брата, — сказала она, — его манеры отвратительны. Кроме того, как вы можете понять, у него мышление механика: для него не существует других тем и интересов. К несчастью, его мозг работает на двух цилиндрах, но один из них неисправен.

Джимми засмеялся.

— Слушай, Бет, ты невыносима! — сказал Питер, заливаясь краской, но Бет уже выиграла этот раунд и знала это.

— А в усадьбе еще есть интересные мужчины? — спросила она.

— Один или два, — ответил Джимми. — Я приведу их, чтобы вы посмотрели.

— О конечно, это будет забавно!

— Не надо ей потакать, — перебила их Лорна. — Она должна думать об уроках.

— Вот именно! — прорычал Питер. — Совершенно верно!

— Видите, как меня затюкали в этом доме, — сказала Бет, поднимая на Джимми огромные голубые глаза и копируя жесты своей любимой кинозвезды.

— Вас, несомненно, притесняют, — сказал Джимми.

— Возможно, вы сможете повлиять на них, чтобы они чуть больше мне сочувствовали, — прошептала Бет.

Она разворачивала наступление по всем фронтам.

«В следующую минуту, — мрачно подумала Лорна, — она намекнет на то, что мы дурно с ней обращаемся и она современная Золушка, которую третируют противные сестры".

Все это было забавно, но в то же время Лорна испытывала тревогу. Сомнительно, что ей удастся держать Бет в узде следующие два года.

— Еще чаю? — спросила она Джимми.

Он помотал головой:

— Нет, спасибо. Скоро уже пора уходить.

— Вы должны уходить? — расстроилась Бет.

— Боюсь, что так. Мне назначили специальные процедуры с рукой, я должен успеть на них до обеда.

— Если с чаем все закончили, — сказала Лорна, то вы можете помочь мне отнести чайную посуду.

Джимми, конечно, он гость. А вы мне поможете, пожалуйста, Бет, не увиливай.

— Я всегда помогаю, — ответила Бет. — Фактически я делаю уйму всяческой работы по дому, но никто этого не замечает. — Эта фраза была адресована Джимми.

— Я им верю, — серьезно сказал он. — Очень грустно видеть такую привлекательную особу, которая гнет спину на черной работе.

— Не надо ее подзадоривать, — попросила Лорна, когда Бет понесла в дом поднос. — Она воспринимает вас всерьез, она не шутит. Вы не знаете, сколько волнений у меня связано с Бет.

— Я не стал бы так беспокоиться, — легкомысленно заметил Джимми. — Она не просидит долго возле вашей юбки. Она собирается стать замечательной красавицей.

— Боюсь, что вы правы.

Он встал со стула и погладил ее по руке:

— Проводите меня до сада.

Внезапно вдалеке раздался шум мотора. Они остановились и прислушались.

— Интересно, кто бы это мог быть?

— Кто угодно! Боже мой, что за дом! Пойдемте скорее!

Они повернули в сторону сада. Несмотря на свою хромоту, Джимми передвигался на удивление быстро. Они скрылись из вида за изгородью прежде, чем услышали, как машина остановилась у парадной двери.

— Какие мы смешные! — задыхаясь, проговорила Лорна. — Это, наверное, Майкл. Мне нужно вернуться.

— Он может подождать, — мрачно ответил Джимми. — Лорна, я свихнусь, если не побуду с вами наедине!

Они дошли до дубовых ворот, которые вели в сад, и оба протянули руки к щеколде. Их пальцы встретились. Рука Джимми накрыла руку Лорны. Медленно, очень медленно он сжал ее крепко-крепко, она оказалась в плену его ласковых рук.

— Моя хорошая!

Джимми произнес эти слова шепотом. Она откинула назад голову и посмотрела ему в глаза. На мгновение оба застыли как зачарованные, затем по всему телу Лорны пробежала дрожь. Она попыталась вырваться и убежать, но было слишком поздно.

Рука Джимми сжимала ее как стальной обруч. Он наклонил голову, и она почувствовала, как его губы крепко прижались к ее губам.

Глава 6

Майкл открыл парадную дверь и медленно прошел в холл. Он устал, в голове у него гудело от шума мотора автомобиля.

В холле он наткнулся на выходящую из кухни Бет.

— Привет, Майкл! Мы только что убрали со стола после чая, но Минни соберет что-нибудь для тебя. Я сейчас скажу ей.

— Я сам схожу и принесу ей извинения за то, что пришел поздно.

В кухне Питер и Пеке складывали в раковину грязные чашки и тарелки, пока Минни убирала в коробку оставшиеся пирожные.

— Вы угостите меня чашкой чая, Минни? — спросил Майкл от дверей.

Круглое лицо Минни просияло.

— Конечно, — сказала она, — и если вы хотите чего-нибудь большего, чем горячая вода, дети принесут это для вас. Пойди, Пеке, отнеси во двор этот поднос для доктора и проследи, чтобы он съел все до крошечки: у него совсем заморенный вид.

— Я передам Марте то, что вы сказали, — пригрозил Майкл. — Не знаю, что могло бы досадить ей сильнее. Она воспринимает как личное оскорбление, что я не толстый.

Минни фыркнула:

— Чему тут удивляться, Марта никогда не умела готовить!

Майкл засмеялся:

— За вами всегда последнее слово, Минни.

Пеке нагрузила поднос, и он прошел за ней по коридору во двор. Бет сидела в одиночестве среди пустых стульев.

— Где Лорна? — спросил Майкл.

— Где-то поблизости, — ответила Бет. — Она была здесь буквально за несколько минут до того как ты пришел.

Ее глаза горели и были внимательны, как у маленькой птички. Она наблюдала за Майклом, который сидел на скамейке и жевал сандвич.

Питер неторопливо вышел из дома.

— Где Джимми? — спросил он. — Он уже ушел?

Майкл резко взглянул на него:

— Джимми Брайт?

— Совершенно верно, — сказал Питер, — он гостил у нас весь день.

Только Бет заметила эффект, который эти слова произвели на Майкла.

— Слушай, Майкл, он замечательный, — продолжал Питер. — Он принес нам самые чудесные книжки по полетам. Я покажу их тебе, если хочешь.

— С удовольствием посмотрю, — тихо сказал Майкл.

— Я так много узнал из разговоров с ним, — с энтузиазмом говорил Питер. — Я не понимал множество вещей, а он мне объяснил в нескольких словах. Он вывел меня на правильный путь, можно сказать. А еще он устроил нам настоящий праздник. Ты слышал про ленч?

— Нет. А что такое?

Пеке и Питер начали говорить одновременно, но замолчали, потому что Бет прервала их рассказ.

— Ну вы и свиньи! — воскликнула она. — Сколько у вас было развлечений, пока меня не было! Мне кажется, это подло, правда, Майкл?

— Там еще куча другой вкуснятины, — сказала Пеке. — Кое-что сейчас лежит в кладовке. Можете пойти и посмотреть, Минни показывала нам после ленча. И Джимми говорил, что привезет нам еще больше. Он ужасно тактичный в этом плане; на случай, если Лорна или папа начнут проявлять излишнюю щепетильность, он называет это «вкладом из своего пайка» в общий котел.

— По-моему, очень остроумно, — добавил Питер.

Майкл молчал. Он налил себе чашку чаю и продолжал есть, беря сандвичи с тарелки.

— Теперь нам в самый раз будет пригласить кого-нибудь новенького.

Это сказала Бет, в ее голосе был вызов. Майкл, взглянув на нее, понял, что она догадалась о причине его негодования.

— Да, пожалуй. — Он пытался говорить совершенно спокойно.

— Ты знаешь, ужасное неудобство — быть одной из трех девушек в семье. Подумай, насколько было бы лучше, если бы только Питер был девушкой, а мы все мужчинами. Вот было бы славно!

— Что такое ты несешь, спрашивается? — грубо спросил Питер.

— Тебя не касается, — огрызнулась Бет.

— Может, оно и к лучшему, — сказал Питер. — Пойду принесу книги, да, Майкл?

— Да, давай.

— Я тебе помогу, — сказала Пеке.

Они пошли в дом. Бет наклонилась вперед и с интересом спросила:

— Тебе не кажется, Майкл, что у Лорны с ним все серьезно?

Майкл со звоном поставил свою чашку на блюдце.

— Я думаю, на этот вопрос Лорна ответит тебе сама, Бет.

Бет посмотрела разочарованно; потом на ее лице появилось озорное выражение.

— Когда она придет, — сказала она пронзительным шепотом, — я у нее спрошу.

Лорна медленно шла к ним через лужайку. Она не смотрела на них и увидела Майкла, только когда подошла совсем близко. Девушка остановилась в нерешительности и повернула в сторону дома.

— Я буду через минуту, — крикнула она, ускорила шаги и последние несколько метров через террасу в гостиную пробежала бегом.

— Что ты об этом думаешь? — спросила Бет.

Майкл, который наполовину поднялся со стула, сел снова.

— А почему ты так рано вернулась домой? — спросил он.

— Я пришла в половине пятого, — ответила Бет. — Хотелось увидеть красавчика командира эскадрильи. Я думала, что буду разочарована — слишком много о нем говорили, но он такой симпатичный! Ты так не думаешь?

— Я вообще об этом не думал.

— Мне понравились его черные глаза и то, как волосы падают на лоб. Мне кажется, он немножко похож на Кларка Гейбла.

— Интересно, польстило бы ему это сравнение?

— Мне кажется, любому мужчине бы польстило, — серьезно ответила Бет, — но, конечно, он выглядит немножко по-другому — как джентльмен. Как ты думаешь, он богатый?

— Понятия не имею! — Майкл резко вскочил на ноги.

Он отошел от Бет и остановился, глядя поверх остроконечной крыши дома викария на крыло здания с черными и белыми перекладинами, прилегающими к старинной стене из красного кирпича.

Комната Лорны была в черно-белой части. Он взглянул на ее окно и уловил в нем какое-то движение.

— Лорна! — позвал он.

Секунду ответа не было, затем она подошла к окну:

— Привет, я тебе нужна?

— Да, конечно. Спускайся.

— Я сейчас. Ты пил чай?

— Минни накормила меня, но у меня такое чувство, что меня игнорируют.

— Бедный Майкл! Но остальные члены семьи тебя поддержат.

— Спускайся!

— Хорошо! — Она отошла от окна.

Лорна открыла дверь и спустилась с лестницы.

— Прости, Майкл, дорогой. — Она улыбнулась, похлопала его по плечу. — Как твоя поездка? А здесь перебывало столько народу: сестры Пигготс, полковник Саммерфилд и, конечно, Джимми. Я думаю, дети рассказали тебе.

— Да, они говорили мне.

— Близнецы от него с ума сходят, он был так любезен с Питером. — Она посмотрела через двор. — Вижу, он принес показать тебе свои книги. Пойди, посмотри их.

— Торопиться некуда. Питер может подождать. Скажи мне, что ты еще делала, у тебя очень довольный вид.

— Да, Майкл, я очень довольна.

— Вот и хорошо. — Он увел ее с лужайки через обвитую зеленью калитку в огород.

Рука об руку они шли по заросшей дорожке между кустами смородины.

— Зачем ты меня привел сюда? — внезапно спросила Лорна.

— Потому что хочу поговорить с тобой.

— Да, конечно. Я неловко себя чувствую, что не смогла поехать с тобой сегодня, но ты все понимаешь, правда?

— Боюсь, что да, — ответил Майкл. — Нет… Я не то хотел сказать. Мне неинтересно, какие у тебя были причины; я просто хотел, чтобы ты поехала со мной, вот и все.

— Милый Майкл!

Лорна пожала его руку свободной рукой. Она была счастлива, и мир был полон радости. Она хотела, что бы Майкл тоже был счастлив; она хотела, чтобы все разделяли это прекрасное чувство.

Майкл внезапно остановился. Он взял ее за руки, как будто хотел удержать.

— Лорна, — сказал он твердо, — ты выйдешь за меня замуж?

Он поразился шоку, в который привели ее эти слова. Вначале он заметил, как Лорна удивилась, затем она занервничала.

— Майкл! — вырвалось у нее.

— Слушай, Лорна. Я очень давно хотел тебе это сказать, только это было невозможно. Я не мог думать о женитьбе из-за болезни моего папы, но два дня назад я поговорил с отцом, и это все изменило.

Лорна безнадежно развела руками, затем подняла к нему лицо; ее глаза были полны слез.

— Майкл, ты всегда был членом нашей семьи. Я люблю тебя, как люблю Питера, но это не та любовь, которая тебе нужна. Я никогда не думала… я никогда не понимала…

— Я знаю. — Майкл наклонился и положил руки на плечи Лорны. — Лорна, ты вся дрожишь! Не расстраивайся, моя дорогая, я так люблю тебя!

— Но ты не должен! Пожалуйста, Майкл, ты не должен любить меня!

Майкл улыбнулся:

— Мне было бы легче перекрыть плотиной океан, чем перестать любить тебя. Я люблю тебя, потому что ничего не могу с этим поделать. Мне кажется, я всегда любил тебя с тех пор, как мы были детьми и ты упорно ходила за мной как хвост, а я был школьником и не видел никакого толку в девчонках!

— Я помню, как ты меня стыдился, — сказала Лорна.

Она пыталась говорить шутливо, но голос ее дрожал.

— А ты росла на моих глазах, — тихо продолжал Майкл. — И я видел, как ты превращаешься из легкомысленного ребенка в молодую женщину. Я наблюдал, как год за годом ты становишься красивее, потом ты взвалила на себя бремя заботы о семье, когда умерла твоя мама. Лорна, ты хоть знаешь, какая ты красавица?

Она дрожала так, словно его слова с силой давили на нее.

— Что я могу сказать тебе, Майкл? — сказала она. — Мне трудно причинять тебе боль, но, дорогой мой, это невозможно.

— Почему? Почему это невозможно? — не соглашался Майкл. — Ты привыкнешь к этой мысли, а потом потихоньку я научу тебя любить меня. Лорна, дай мне шанс!

— Никогда! — страстно сказала Лорна и отвернулась в сторону.

— Не будем спешить, — сказал он. — Лорна, не забивай этим свою хорошенькую головку. Я хочу, чтобы ты сама меня полюбила. Позволь мне продолжать быть членом вашей семьи.

— Так всегда было и будет, — ответила Лорна. — Я не знаю, зачем тебе понадобилось портить нашу дружбу!

Она вела себя как обиженный ребенок, и Майкл улыбнулся.

— Я ничего не испорчу, — успокоил он Лорну. — Обещаю тебе это.

— Ты никому не скажешь?

— Никому, если ты этого не хочешь. Это наш секрет — твой и мой.

— Мне кажется, Минни догадывается, но больше никто не подозревает. Я не вынесу, если узнают близнецы или Бет.

— Никто не узнает.

— Теперь нам лучше вернуться.

— Ерунда! — ответил Майкл. — Мы гуляли тысячу раз раньше, а теперь тебе кажется, что все нас подозревают.

— Это все так усложняет, — вздохнула Лорна, — а я не хочу, чтобы моя жизнь становилась сложной. Я хочу, чтобы она была простой и понятной. Ох, Майкл, зачем ты мне все это сказал!

— Потому что я люблю тебя, Лорна, — просто ответил он.

В его голосе слышалось беспокойство, и ее обида прошла. Его слова больше не тревожили; они давали ей ощущение безопасности и уверенности. Майкл… Майкл, преданный и надежный. С таким другом легче жить.

Глава 7

Лорна встала с кровати и отдернула занавески. Снаружи всходящее утреннее солнце трогало золотыми пальцами нежные лепестки цветов. Отливал серебром ручеек, который медленно извивался вдоль всей деревни и пробегал под старинным серым каменным мостом.

Потом девушка прошла к своему туалетному столику. Она видела в зеркале свои знакомые черты, но выражение лица ее изменилось.

«Я прекрасна, — подумала Лорна. — Я расцвела для него. Это он сделал, я никогда не выглядела так раньше».

Приподнятое настроение не оставляло ее, пока она одевалась. Когда она спустилась по лестнице в столовую накрыть на стол и пригласить всех на завтрак, она вся сияла, что очень удивило детей. Они не понимали, что произошло, но ощущали в ней какую-то перемену.

— Кто-то оставил тебе наследство: ты сияешь как золотой соверен, сегодня утром? — заметил Питер.

— Или ты собираешься сделать что-нибудь необыкновенное? — спросила Пеке.

Только проницательная Бет мыслила в правильном направлении.

— Когда ты снова собираешься встретиться со своим летчиком, Лорна?

Лорна попыталась взглянуть на нее укоризненно.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Бет. Ешь свой завтрак, или ты опоздаешь в школу.

Но почему-то она не могла держать их в строгости командовать и придираться.

— Что за прекрасное утро, — сказала она. — Вот бы вам не задали на сегодня уроков.

— Хотя бы не так много, как обычно, — ответил Питер.

Викарий открыл дверь:

— Доброе утро, дети. Доброе утро, Лорна, моя дорогая. Простите, что я опоздал, должно быть, заспался.

Лорна посмотрела виновато. У нее была привычка утром стучать в дверь к отцу, как только ее поднимет будильник. Она поспешно налила ему кофе и положила овсянки. Совершая эти привычные действия, она чувствовала, что вместе с налитым ею кофе она отдает ему частичку своей любви.

Лорна ничего не ела. Ей казалось, что она никогда больше не сможет есть что-нибудь такое повседневное, как овсянка или тосты!

Ей стало трудно подгонять близнецов и Бет, как раньше. Командный тон сегодня не давался, и строгие слова не хотели сходить с губ. Но дети наконец собрали школьные сумки и вскоре были готовы выходить. Они сели на свои велосипеды и исчезли вдалеке; вслед за ними еще долго клубилось облако золотой пыли.

Через какое-то время ушел и отец. Она смотрела, как он размашисто шагает через лужайку к церкви, потом открыл ворота в церковный двор и медленно прошел среди древних надгробных камней к крыльцу. Она следила за ним взглядом, но мысли ее витали около Джимми.

Где-то она читала, что один человек может думать о двух вещах одновременно. Это оказалось правдой. Она думала о подъеме, умывании, одевании, завтраке детей, а теперь об отце, но за этими поверхностными мыслями и повседневной суетой стоял образ ее любимого человека.

— Я люблю его! — прошептала она, и в этот момент услышала телефонный звонок.

Несколько секунд телефон продолжал звонить; она не могла заставить себя обратить на него внимание и вынырнуть из сладких грез. Затем его повелительное требование стало слишком настойчивым, подчинившись, она сняла трубку.

— Алло, это ты, Лорна? Это Салли.

— Салли! Как приятно слышать твой голос! Ты так долго пропадала, что мы уже начали думать, не умерла ли ты.

— Я была к этому очень близка, кроме шуток. Прошлой ночью в наш дом попала бомба.

— О, мне очень жаль!

— Я подумала, что могу приехать к тебе на несколько дней. Мне хотелось бы остаться на выходные, в понедельник я должна вернуться. Мама поехала в Девоншир, а туда нет смысла ехать на короткое время. Вы примете меня?

— Конечно, ты же знаешь, мы всегда тебе рады. Мне очень жаль ваш дом на Чарльз-стрит. Там все разрушено?

— Большая часть потолка рухнула, и гостиная в руинах. Я рискнула забрать кое-какую одежду, иначе у меня не было бы ничего, кроме униформы. Я собираюсь выезжать прямо сейчас, буду у тебя к ленчу.

— Поедешь на машине?

— Да, у меня только-только хватит бензина, чтобы добраться до вас. Поезда не ходят. Пока, Лорна. Огромное спасибо за то, что приютишь меня.

Лорна повесила трубку.

«Как она хороша!» — думала Лорна почти с болезненной завистью, когда четыре часа спустя бежала к парадной двери, куда подъехала ее кузина на длинном серебристо-синем двухместном автомобиле. Она была очень тоненькая и вся дышала жизненной силой, наполненная живой неисчерпаемой энергией. Никто не мог остаться спокойным и невозмутимым, когда Салли была поблизости, она заряжала энергией активности всех, кого встречала на своем пути.

— Привет, дорогая, вот и я.

Она выбралась из машины, демонстрируя длинные, дивной формы ноги, обтянутые чулками из отличного шелка.

— Я быстро добралась, за три с половиной часа, но это ужасно утомительно, особенно после ночных событий. Можно мне коктейль?

Лорна поцеловала кузину:

— Прости, Салли, ты знаешь, у нас нет таких вещей. Если только немного хереса.

— Ну, херес так херес. Может кто-нибудь принести мои сумки?

— Я это сделаю, — сказала Лорна и вытащила чемодан Салли с заднего сиденья автомобиля.

Наблюдая эту картину, Салли остановилась в дверном проеме и стянула темно-красные замшевые перчатки, подобранные в тон пальто и туфлям. Ей никогда даже в голову не приходило носить свой багаж.

— Я рада, что ты пригласила меня, — сказала она. — Мне ужасно не хотелось оставаться на этот уик-энд в замке с мамой, которая без конца стонет из-за того, что произошло на Чарльз-стрит. Она очень раздосадована тем, что папа хотел перевезти мебель месяц назад, а она ему не позволила. Мама твердо вбила себе в голову, что она обладает неприкосновенностью для бомб. Теперь она рассталась с иллюзиями, а я ненавижу людей, плачущих над пролитым молоком.

— Бедная тетя Джулия, — сочувственно сказала Лорна. — Но я рада, что ты к нам приехала.

— У вас хоть что-нибудь произошло с тех пор, как я была здесь в последний раз? — спросила Салли.

— Ничего серьезного. Усадьбу переделали под больницу.

— О, это интересно. Есть там кто-нибудь интересный?

— Смотря кого ты считаешь интересным, — осторожно ответила Лорна. — Иди во двор, там несколько стульев на террасе. Я сейчас принесу херес.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы найти графин на нижней полке буфета, поставить его на поднос и протереть два стакана. Когда она пришла на террасу, Салли была не одна.

Лорна почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло в груди; она попыталась успокоиться, усилием воли собрала в кулак свои эмоции и медленно подошла к ним. Краска прилила к ее щекам; все утро она задавала себе вопрос, когда увидит его снова, и вот он здесь! Салли увидела ее первой.

— Почему, Лорна, — радостно воскликнула она, — и ты не рассказала мне о том, что здесь Джимми Брайт! Я была ошеломлена, когда увидела, как он идет через лужайку.

— У меня не было времени о чем-то тебе рассказать, — с улыбкой сказала Лорна, затем повернулась к Джимми: — Доброе утро. — Совсем простые слова, но ей показалось, что в них раскрылось все, что она чувствует к нему.

— Позвольте, я возьму поднос. — Джимми протянул руку, и она ощутила прикосновение его пальцев.

— Нет-нет, — воскликнула она, — он слишком тяжелый, вы не справитесь одной рукой!

Вместе они поставили его на стол. Лорне казалось, что ее сердце готово выпрыгнуть из груди. Она была счастлива, до смешного счастлива.

— Я сойду с ума, если останусь здесь надолго, — сказала Салли.

Лорне казалось, что ее голос доносится издалека:

— Почему ты так думаешь? — спросил Джимми.

— Это место Бог создал в последнюю очередь, — ответила Салли, доставая пачку сигарет из сумочки. — Из года в год тут ничего не происходит. Если ты пробудешь здесь достаточно долго, то поймешь, о чем я говорю.

— Бывают кое-какие компенсации, — сказал Джимми. С этими словами он посмотрел на Лорну.

— Тогда мне уже в самый раз их найти, — отрезала Салли. — Но зато это уголок спокойствия после Лондона. Прошлой ночью там было как в аду; и все же я не захотела бы расстаться с такой жизнью и за тысячу фунтов. Можешь ты это понять?

— Я могу, — сказал Джимми. — Я ощутил это на собственной шкуре.

Лорна внезапно почувствовала себя одиноким, отстраненным существом. Она еще не подвергалась опасностям военного времени, а здесь собрались два человека, с которыми она не могла разделить боевого товарищества. Им было о чем поговорить.

Салли служила в ATS и большую часть своего времени работала шофером у старого, но безмерно важного генерала. Но оказалось, что у нее находится время и для других вещей: для своих друзей, вечерних развлечений, коктейлей и фешенебельных местечек. Они с Джимми говорили на одном языке: обсуждали последние сплетни и скандалы, шутили и перемывали косточки общим знакомым.

Через некоторое время Лорна ушла в дом приготовить ленч. Ей показалось, что они даже не заметили ее отсутствия. Пока девушка накрывала на стол, ее огромное счастье слегка сократило свои размеры, но она ожесточенно упрекала себя за это.

«Не могу же я быть такой тупой, чтобы ревновать к Салли», — говорила она себе и все же знала, что боится своей кузины.

Салли была привлекательна, и в ее жизни были те мужчины, которые любили ее, и те, которых любила она; многим нравилось проводить с ней свободное время; к одним она просто привыкла, а других беззастенчиво использовала.

— У нее есть почти все, — прошептала Лорна, — а я… у меня есть только Джимми.

Она испугалась, но пыталась об этом не думать.

Она зашла на кухню.

— Пришел командир эскадрильи Брайт, — сказала она Минни. — Я думаю, он останется на ленч.

— Тогда он будет есть своего цыпленка, — ответила Минни. — Вот еще холодная индейка. Твоя кузина будет довольна — она любительница мужчин.

Несмотря на то что Лорна была готова к такому комментарию, она почувствовала, что слова Минни больно задели ее.

— Я скажу им, что ленч готов, — сказала она, — минуту назад я слышала, что близнецы вернулись.

Она пошла во двор. Джимми и Салли продолжали болтать.

— Ленч готов, — прервала их Лорна.

Весь ленч Салли и Джимми продолжали пикироваться друг с другом. Лорна сидела молча и не тревожилась, потому что взгляд Джимми периодически останавливался на ней. Ей было даже забавно наблюдать, как Салли выворачивается наизнанку, пытаясь привлечь внимание Джимми. Лорна знала все коронные жесты и интонации голоса, которые Салли применяла, когда хотела быть особенно соблазнительной.

«Он мой, — говорила себе Лорна, мой… и я самая счастливая девушка в целом мире!»

Она оставила их на террасе, пока убирала со стола и отправляла близнецов на дневные занятия. Покончив с этими делами, она заметила, что отец ушел. Салли и Джимми были вдвоем.

Джимми встал при ее появлении. Казалось, он хочет сказать глазами то, что предназначено ей одной.

— Я просто зашел повидать вас, — сказал он. — Сейчас мне пора уходить. Ваш друг доктор не навестил нас сегодня утром; наверное, делал операцию, и мы ждем его днем. Можно я вернусь к чаю?

— И еще к ужину, — сказала Салли. — Лорна пригласи его на ужин. Я уже обдумываю кучу всяких гадостей, которые смогу сказать ему при свете луны.

— Тогда тебе придется подождать до следующей недели, — сказал Джимми.

— Ничего, сумерки тоже подойдут, — ответила Салли. — Приходи и развлеки нас, жизнь в доме викария не мешает разнообразить.

Джимми взглянул на Лорну.

— Конечно, — сказала она. — Будем есть икру. Мне кажется, для этого нужен особый повод.

— Икра! — вскричала Салли. — Не обманывают ли меня уши, или дядя Артур ограбил ящик для пожертвований?

— Нам принес ее Джимми, — ответила Лорна.

— Удивляюсь, что ты согласилась ее взять! — воскликнула Салли. Она повернулась к Джимми: — Обычно, когда мы предлагаем Лорне что-нибудь роскошное, она просит заменить это на пару хороших прочных ботинок для детей или несколько новых рубашек для ее папы. Каждый год мы с мамой выбираем ей подарки на Рождество. Мы пишем ей письма и спрашиваем, чего бы ей хотелось, и она всегда заказывает что-нибудь отвратительно практичное.

— Тогда мы заставим ее съесть вечером три четверти банки икры.

— Нет, только не это! — ответила Салли.

— Воздержание пойдет тебе на пользу, моя девочка! — поддел ее Джимми. — Пока, Лорна. Я вернусь к чаю.

— До свидания.

«Интересно, понимает ли он, как сильно мне хочется проводить его до сада», — думала Лорна. Она посмотрела ему вслед.

Когда он скрылся из вида, Салли выпрямилась:

— Ты умнее, чем я думала, Лорна. Я снимаю шляпу.

— Что ты имеешь в виду?

— А ты как думаешь? Джимми Брайта, конечно. Икра, ну и ну! Ты получила ее и можешь еще многое получить.

— Да я не хотела этого, — поспешно сказала Лорна, — но он приходил к нам, ел у нас и настоял, что внесет свою долю продуктов.

— Ну правильно, почему бы и нет? Он может себе это позволить.

— Может позволить?

— Ходячая невинность! — воскликнула Салли. — Моя дорогая, он сын Дугласа Брайта, главы Объединенной корпорации по промышленному производству кислорода. Безусловно, ты слышала о нем? Пожалуй, он один из самых богатых мужчин в Англии, а Джимми его единственный сын.

Лорна почувствовала, как ее эфемерное счастье, снова ускользнуло; она почти физически ощущала как оно угасает вопреки ее усилиям удержать его, запереть в своем сердце.

«Ничего не меняет то, — думала она, — что его отец так богат».

Но она испугалась, отчаянно испугалась.

Глава 8

Лорна понуро брела по деревенской дороге, она промокла и замерзла. Дождь монотонно моросил весь день, невозможно было ничего разглядеть дальше ближайшего поля. Весь остальной мир накрылся серым туманом, прячась от проливного дождя.

Настроение Лорны находилось в полном соответствии с природой, она растворилась в тумане собственных чувств. Она грустила, и физический холод ощущался как отзвук ледяного страдания, которое поселилось в ее сердце. Все, что она говорила себе, стало казаться ошибкой со вчерашнего вечера. Джимми пришел к чаю в дом викария и остался на ужин, но принес новость о том, что покидает Малый Уолтон и на следующее утро едет в Лондон.

— Ваш друг доктор хочет, чтобы мою руку осмотрел сэр Альфред Дормер. Он большой специалист по костям. Майкл позвонил ему по телефону, и он обедал посмотреть меня завтра, хотя будет суббота.

На мгновение Лорне пришла в голову мысль, что у Майкла могла быть другая причина отослать Джимми в Лондон, но как только эта мысль полностью сформировалась, она выбросила ее из головы. Думать так было бы несправедливо. «Майкл никогда бы не унизился до такой выходки», — сказала она себе.

— Когда вы вернетесь? — спросила она.

— Думаю, в понедельник, — ответил Джимми, — если старик не захочет увидеть меня снова. Я не рискну ехать воскресным поездом, это совершенно невозможно.

Лорна и представить себе не могла, какое впечатление произведет на нее разлука с ним даже на короткое время. Когда она ускользнула от Салли, дети легли спать и они наконец остались наедине, ей оказалось не под силу выразить все многообразие своих эмоций.

Весь день она убеждала себя в том, что деньги ничего не изменят в их отношениях, и все же в волшебной темноте сада она сознавала, что его богатство и принадлежность к другому социальному слою вставили между ними как барьер.

И теперь она шла по дороге после бессонной, беспокойной ночи и жалела, что Джимми не может посмотреть на нее, чтобы понять раз и навсегда, какая пропасть лежит между ними. В своем старом прорезиненном плаще и поношенной фетровой шляпе она чувствовала себя невзрачной простушкой.

Лорна несла месячный запас продовольствия с церковного склада в большой кожаной хозяйственной сумке. Эти продукты доставлял и распределял среди местных прихожан один из окружных инспекторов.

«Я попрошу Салли рассказать мне, чем он занимается в гражданской жизни, — подумала Лорна ночью. — Действительно ли он проводит все свое время в бесцельной суете с ее компанией?» Она чувствовала себя полностью чуждой этим людям: с ее воспитанием было невозможно привыкнуть к их фальшивому лоску.

Но Лорне не удалось расспросить Салли. Когда она встала утром, вялая и с тяжестью в голове, то вспомнила, что в девять часов должно состояться собрание скаутов. Салли продолжала спать.

После двенадцати часов, когда Лорна вернулась с собрания, она обнаружила, что Салли уже нет в доме.

— Она оставила тебе записку в холле на столике, — сообщила Минни, — сказала, что «отозвали из отпуска»; понимай как хочешь.

— Надеюсь, прошлой ночью не произошло внезапного вторжения противника! — воскликнула Лорна. — Хотелось бы знать, что произошло на самом деле.

— Мы скоро об этом услышим: плохие новости быстро доходят, — мрачно ответила Минни.

Лорна прочла записку Салли. Она была полна восторженных слов благодарности за гостеприимство, но не содержала никакой информации. Снимая форму скаута, Лорна подумала, что, может быть, все к лучшему. Девушка не могла понять, что оставило в ней такой неприятный осадок: ощущение нарастающих сомнений, обиды и несчастья?

Она переоделась и стала готовиться к приходу детей на ленч.

— Где Салли? — спросила Пеке.

Лорна объяснила.

— Черт возьми! — воскликнул Питер. — Она обещала покатать нас сегодня на машине. Я хотел сам попробовать порулить. Уверен, мы бы тут поносились со свистом.

— Кто-нибудь из вас видел ее утром, перед тем, как она уехала? — спросила Лорна.

— Я видела, — сказала Бет. — Когда я выходила из парадной двери, она крикнула мне с лестничной площадки, чтобы я принесла ей бумаги и телефонный справочник. Я поднялась к ней. О, Лорна! Ты бы видела ее ночную сорочку! Бледно-розовый Шифон и настоящее кружево. И что, ты думаешь, она мне подарила?

— Понятия не имею.

— Губную помаду!

— Я думаю, она очень плохо поступила; ты не должна ни в коем случае ею пользоваться. Иначе я скажу папе.

— Не будь свиньей, — стала упрашивать Бет. Мне так нравится эта помада, Лорна. Я тебе покажу — ты умрешь от зависти. А я буду краситься очень осмотрительно. Не можем же мы допустить, чтобы она лежала и портилась, пока не подвернется подходящий случай, чтобы воспользоваться ею.

Несмотря на свои неприятности, Лорна улыбнулась. Питер продолжал ворчать по поводу того, что обещанная прогулка не состоялась.

— Если бы она подождала до ленча, мы могли бы проехать с ней часть пути и вернуться обратно на автобусе.

— Теперь слишком поздно думать о том, что вы могли бы сделать, — сказала Лорна больше себе, чем Питеру. — Чем вы теперь собираетесь заниматься сегодня днем?

Обсуждение того, как лучше провести время до чая, продолжалось в течение всего ленча. В процессе обсуждения стала ясна важная вещь: никто никто не хотел сопровождать Лорну в деревню и помочь ей разнести продовольствие.

Приход Малого Уолтона был разбросан по обширной территории. Усадьба, дом викария, дом доктора и около дюжины коттеджей были собраны около церкви; но универмаг, почта и большая часть деревни находились на расстоянии мили.

Лорна доставила продукты в коттеджи; проходя мимо ворот дома доктора, она нерешительно остановилась. Может быть, войти? Она свернула на подъездную аллею.

Когда она уже дошла до двери, ее догнал автомобиль. Это был Майкл! Увидев Лорну, он открыл дверцу и выскочил из машины с сияющим лицом.

— Лорна, дорогая моя, что занесло тебя сюда?

— Я думала, ты будешь рад меня увидеть, — сказала Лорна. — Я относила продукты для миссис Браунинг, а теперь хотела узнать, дома ли ты.

— Вот он я, — сказал Майкл.

Он открыл парадную дверь и пропустил ее в дом.

— Ты промокла. Оставь пальто здесь. Сейчас разожжем камин в кабинете.

Майкл помог ей снять пальто и повел по скромно отделанному дубом коридору в свой рабочий кабинет. Эта большая комната была заставлена книжными полками, прямо из нее вел проход в заднюю часть дома, где была расположена приемная для больных.

— Садись, — сказал он.

Лорна уселась у камина. Он подбросил чурок в огонь, а она откинулась в большом кресле и прикрыла глаза. Она внезапно почувствовала себя измученной своими эмоциями.

— Ты устала. — Его голос убаюкивал, она почувствовала, как его руки коснулись ее ног.

— Не беспокойся обо мне, — сказала она.

— Я сниму твои туфли, они вымокли. Нельзя ходить по дождю в такой обуви.

Она улыбнулась ему, не собираясь спорить. Ей было приятно, что Майкл ее ругает, как он делал всегда, когда она была маленькой девочкой. Он прислонил ее туфли К низкой каминной решетке, чтобы они просохли.

— Теперь твою шляпу.

Она сняла ее с головы:

— Спасибо, Майкл.

— Ты выглядишь усталой. Что ты с собой сделала?

— Ничего. — Она отвернулась от него и прикрыла глаза, сознавая, что до некоторой степени обрела душевное равновесие.

Когда она открыла их снова, Майкл сидел рядом и смотрел на нее.

— Я заснула.

Она была удивлена, и в первый момент мысли разбежались; потребовалось несколько минут, чтобы наружу выплыли все ее несчастья.

— Ты выглядишь лучше.

— Я долго проспала?

— Да нет. Отчего ты так устала?

Лорна понимала, что он спрашивает скорее профессионально, чем из сочувствия.

— Потому что я дура, если хочешь знать!

Он высоко поднял брови:

— Это последнее, что я сказал бы о тебе.

— Тем не менее это так, — настаивала Лорна.

— Будь добра, поделись со мной, или это секрет?

Лорна не решалась.

— А ты сам не догадываешься?

— Об этом нетрудно догадаться. Вопрос не пришел бы мне на ум, если бы не было причин его задавать.

— Майкл, я очень несчастна.

— Я понял это, когда ты спала. Знаешь, на кого ты была похожа?

— Нет… На кого?

— На ребенка, который потерялся в незнакомом лесу и заснул в полном изнеможении.

— Звучит красиво и поэтично, — сказала Лорна. — Почему случаются такие вещи?

— Наверное, чтобы мы взрослели.

— Жестокий способ для этого. Одна минута восторга, а потом опустошение.

— Я знаю.

— С тобой случалось такое?

Задав этот вопрос, Лорна не была уверена, ответит ли он.

— Я один раз читал стихи, — начал он обстоятельно. — Не могу вспомнить, кто их автор. Они начинались так: «Расправь свои крылья и лети…» Я думаю, они для всех. Для каждого человека это головокружительный момент, восторженный и ужасный, когда он парит в своем первом полете.

Лорна подавила вздох.

— Возможно, некоторые люди, — сказала она очень тихо, — начинают летать раньше, чем успевают это понять; раньше, чем наберутся мудрости, чтобы осознать полет.

— Каковы бы ни были причины, — медленно ответил Майкл, — процесс раскрытия крыльев себя оправдывает, и он неизбежен.

— Ты считаешь, что игра стоит свеч? — спросила Лорна.

— Безусловно, — не колеблясь ответил он.

«Расправь свои крылья и лети…» Ей казалось, она всегда будет помнить эти слова. Она посмотрела на Майкла:

— Спасибо тебе, Майкл.

Он встал.

— За что? — серьезно спросил он. — Больше всего на свете мне хотелось быть рядом, когда я нужен тебе.

— Ты всегда мне нужен, — сказала Лорна.

Майкл отвернулся к своему аналою:

— Господи, благодарю тебя за это.

Глава 9

— Лорна! Лорна!

Лорна беспокойно зашевелилась, перевернулась и проснулась.

— Что такое? В чем дело?

Она открыла глаза и увидела в своей комнате Бет. Шторы были задернуты, но Лорна узнала темную фигуру, которая вырисовывалась в дверном проеме.

— Мне нужно какое-нибудь лекарство от горла, оно ужасно болит!

— Сейчас я дам тебе что-нибудь. Сколько времени?

— Около семи. Я уже час назад проснулась, но не хотела тебя беспокоить.

— Очень мило с твоей стороны, но мне это не в тягость. — Лорна вскочила с кровати и отдернула шторы. — Господи, что с тобой? У тебя жар? По-моему, вчера вечером глаза у тебя были повеселее.

— Глаза тоже болят. Наверное, сенная лихорадка.

Голос Бет охрип. Лорна посмотрела на нее в ясном утреннем свете и воскликнула:

— Ты выглядишь ужасно! Бет, да у тебя сыпь! Ну-ка, дай я посмотрю тебе грудь.

Бет послушно задрала ночную сорочку. Она представляла собой жалкое зрелище, ее яркость и внешняя привлекательность исчезли, осталась больная и очень несчастная маленькая школьница.

Лорна бросила один взгляд ей на грудь:

— Корь!

Бет принялась рыдать.

— Я попрошу Майкла прийти и посмотреть тебя, но, пожалуйста, не шути с этим, Бет. Давай-ка быстро в кровать.

— Это только тяжелая простуда, я знаю! — жалобно причитала Бет, но подчинилась.

«О господи! — думала Лорна, — надеюсь, это не очень тяжелая форма. Корь может протекать очень тяжело и дать осложнения, если не ухаживать тщательно за больным».

Лорна надела халат и пошла посмотреть в аптечке какие-нибудь таблетки от боли в горле.

«Не буду звонить Майклу еще час, — подумала она. — На детскую болезнь он может выехать попозже; в конце концов, он имеет право на полноценный ночной отдых после всего, что ему пришлось делать в эти дни».

Она нашла таблетки и отнесла их Бет, которая лежала в постели, натянув простыню до подбородка.

— Лорна, — сказала она хриплым шепотом, — как ты думаешь, я действительно очень больна? Мне страшно!

— Что у тебя за идея фикс? — спросила Лорна. — Чтобы сбить тебя с ног, Бет, нужно что-нибудь покруче, чем корь.

— Я думаю, ты мне совсем не сочувствуешь, — жаловалась Бет. — Если бы мама была здесь, она бы поняла.

Лорну сильно задели ее слова. Она очень добросовестно пыталась заменить осиротевшим детям умершую мать. Она знала, что это невозможно, и чувствовала себя жалким подобием, но, когда Питер или девочки упоминали о недостатке материнской любви и сочувствия, ей становилось больно и обидно.

Сейчас Лорна не нашла слов, чтоб ответить Бет, она молча вешала платья в гардероб и приводила в порядок обувь под туалетным столиком. Через несколько секунд ее ворчливая сестрица заговорила тихим, виноватым голосом:

— Прости меня, Лорна, дорогая. Сама не знаю, что болтаю.

Лорна в мгновение ока была обезоружена. Она подошла к кровати.

— Все в порядке, — сказала она, — я понимаю. Я и сама часто чувствую это, когда у меня неприятности.

— Ты серьезно? — удивилась Бет. — Конечно, ты тоже должна ощущать потерю мамы, возможно, больше, чем любой из нас. Я никогда не думала об этом. Прости, что я такая скотина, Лорна. Ты у нас замечательная, а мы этого не достойны.

— Вздор! — Теперь Лорна смутилась. Она наклонилась и поцеловала пылающую щеку младшей сестры. — Пойду позвоню Майклу. Через несколько минут вернусь посмотреть, не нужно ли тебе что-нибудь.

— Со мной все в порядке, — ответила Бет.

Пока Лорна спускалась к телефону, она думала, что слова Бет отражали ее собственные чувства и страстное стремление получить помощь и совет матери.

«Я была поглощена своими переживаниями, — думала она теперь виновато. — Я должна была заметить вчера, что Бет нездорова. Мама немедленно бы заподозрила, что она больна, раз тихо себя ведет».

Она сняла телефонную трубку, набрала номер Дэйвенпорта и через мгновение услышала голос Майкла.

— Я не слишком рано? — спросила она. — Надеюсь, ты уже встал.

— Я прощу тебе все, что угодно, — ответил он, — даже если ты пробудишь меня от самого глубокого сна.

— Мне очень жаль, — с раскаянием сказала Лорна, — но мне кажется, что у Бет корь.

— Почему ты так думаешь?

Чувствовалось, что теперь Майкл полностью проснулся. Забавно, подумала Лорна, как его голос меняется, когда он начинает говорить на профессиональные темы. Она объяснила, как выглядит и что чувствует Бет.

— Звучит, конечно, подозрительно, — наконец сказал Майкл. — Я буду в течение часа. Пусть лежит в тепле, не пытайся лечить ее своими домашними средствами.

— Не буду, — обещала Лорна.

Она побежала наверх навестить Бет. Близнецы уже встали и спорили, кому первому принимать ванну. Лорна оделась и постучала в дверь к отцу, прежде чем сообщить Минни новость и предупредить ее, что Майкл может остаться завтракать.

Через какое-то время, когда завтрак закончился, приехал Майкл и подтвердил ее опасения! У Бет корь; утешало только то, что она протекала в легкой форме.

— Хотелось бы мне знать, где ты ее подцепила? — задумчиво сказал Майкл, стоя у кровати Бет. — У меня только один случай заболевания корью в нашем районе в этом месяце; это один из солдат в прожекторном взводе в Большом Уолтоне.

— Ну, он не мог ее заразить на таком расстоянии, — сказала Лорна и ненароком посмотрела на Бет: виноватое выражение ее лица можно было истолковать совершенно точно!

Она не сказала ничего в тот момент, но, когда Майкл ушел, Лорна вымыла посуду после завтрака и поднялась к Бет в спальню. Бет слегка порозовела и выглядела немного лучше, но не спала. Ставни были прикрыты, защищая ее глаза от яркого света, но в комнате не было темно, солнечный свет золотыми пятнами лежал на полу под окном.

Лорна села подле сестры.

— Ну, как ты? — спросила она.

— Лучше, — ответила Бет. — Я всегда знала, что Майкл хороший врач.

— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы рассказать мне, как встретилась с бойцом прожекторного взвода? — спросила Лорна.

И без того пылающее лицо Бет разгорелось ещё сильнее.

— Я ездила туда на велосипеде, отвезла им немного книг. Потом велосипед насмерть увяз во вспаханном поле. До деревни было две мили.

— Откуда ты взяла книги?

— Из папиного кабинета. Это несколько старых романов; их никогда никто не читает, и ты терпеть не можешь романы.

— Ох Бет… — начала Лорна и остановилась. — Не знаю, что тебе сказать. Ты действительно безнадежна. Почему ты не можешь вести себя как другие девочки твоего возраста?

— Сама не знаю, — весело ответила Бет. — Наверное откуда-то в семье взялась дурная кровь. Посмотри на Салли. Возможно, я буду как она, когда вырасту. Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Салли совсем другая, — сказала Лорна.

— Я бы так не сказала, — огрызнулась Бет. — Она бегает за мужчинами — скажи, что это не так, — и делает стойку на твоего Джимми.

— Не надо так говорить. В любом случае он не «мой». Все, что я говорю, чтобы заставить тебя быть благоразумнее, отскакивает как горох от стенки. Но я надеюсь, ты теперь поняла, что твой интерес к улучшению бытовых условий наших войск вознагражден тем, что ты проведешь в постели, как минимум, десять дней!

— Не нужно сарказма. Если хочешь знать, они были благодарны за книги. Я думала, они сочтут их старомодными.

— Я не удивлена. Папа, должно быть, собирал их, когда учился в Оксфорде. Если ты хотела сходить к ним, нужно было сделать это с мисс Лоусон. Она носит им книги и журналы от WVS[2] по крайней мере раз в две недели.

— Мне ходить с этой старой калошей?! — презрительно откликнулась Бет.

— Возможно, это лучше, чем болеть корью.

— Так она, наверное, тоже ее подхватит, — ехидно сказала Бет, — и тогда это будет выглядеть подозрительно.

Лорна улыбнулась, несмотря на попытки выглядеть строго; ей было трудно сердиться на Бет. Эта обычно жизнерадостная девушка с бьющей через край жизненной силой лежала теперь бледная словно тень.

Лорна вспомнила о Джимми.

«Я дурочка, — сказала она себе, — сама делаю себя несчастной. Я знала, что он меня забудет».

Лорна решила убрать гостиную, затем стала снимать вазы с буфета и вынимать из них засохшие цветы; она вымыла их, наполнила свежей водой и поставила обратно. Достав садовые ножницы и корзину, она вышла во двор.

Люпины, подумала она, на стол к окну, розы на письменный стол и большой букет гвоздик на этажерку.

Она уже почти закончила работу, когда услышала голос Джимми и вздрогнула от неожиданности.

— Вы не можете хоть на минуту перестать работать? — спросил он.

Она быстро обернулась, не в силах сдержать радостный возглас. Затем, пятясь от его протянутой руки, она отступила назад.

— Вам нельзя сюда приходить, — сказала она, — мы на карантине.

— На чем? — не понял он.

— Бет заболела корью.

— Я болел ею, так что все в порядке. Теперь встретьте меня как положено: терпеть не могу всякие препятствия.

— Что вы хотите этим сказать? — уклонилась Лорна. — Уже немного поздно для «привет» или " здравствуй».

— Вы можете меня поцеловать, — предложил он.

— На виду у всего дома? — спросила она. — Вы, наверное, сумасшедший!

— Нет, всего лишь нетерпеливый.

Она опустила глаза, не выдержав его взгляда, и нагнулась за своей корзиной.

— Вы пришли слишком рано. У меня осталось еще много дел, которые не терпят отлагательства.

— Я вам помогу.

— А вы не могли бы посидеть во дворе и подождать, пока я закончу?

— Я питаю отвращение к такому времяпрепровождению. Кроме того, мы могли бы поболтать с вами, пока вы будете расставлять цветы.

Лорна повернула к дому:

— Мне некогда спорить. Расскажите мне о своей руке.

— С ней все в порядке. Осмотр прошел отлично и гораздо быстрее, чем мы ожидали.

Лорна внезапно ощутила острую боль, но справилась с собой и ответила спокойно:

— Я очень рада. Ведь вы так хотели вернуться, правда?

— Посмотрите на меня, Спелая Вишня.

Она задрожала и опустила голову, ее руки беспокойно перебирали цветы. Через несколько секунд она ощутила его руки на своих плечах. Она откликнулась на его прикосновение, повернулась и почувствовала себя в плену его объятий. Он наклонил голову и коснулся губами ее губ. Он поцеловал ее сначала нежно, а потом страстно.

— Теперь расскажите, как вы рады видеть меня, — приказал он.

— Очень рада!.. Очень-очень рада!

Его обаяние захватывало и притягивало ее; когда он был близко, она не могла думать ни о чем, кроме своей любви к нему.

— Вы такая нежная, такая непорочная, такая естественная после… Лондона. — Он замялся, перед тем как произнести последнее слово, как будто собирался сказать что-то другое.

— Я ждала вас вчера.

Лорна не хотела этого говорить, но не смогла себя сдержать.

— Я знаю, моя милая, но не мог вернуться раньше; я отвозил отчет сэра Альфреда, встречался с комендантом и переделал еще столько вещей подобного рода, что годился только на то, чтобы доползти до кровати.

— Конечно, просто я хотела увидеть вас.

— И я хотел вас увидеть, не могу передать, как сильно. Вы думали обо мне, пока меня не было?

— Конечно да.

— Вы самая лучшая, ни на кого не похожая. Я люблю вас, вы знаете об этом, Лорна?

— Очень хотелось бы в это верить, — сказала Лорна. — Вы сильно меня любите, Джимми?

— Больше всех на свете. А вы?

— У меня не хватает слов, чтобы рассказать о моей любви.

Джимми обхватил ее плечи, его губы были совсем близко.

— Тогда чего мы ждем? — спросил он. — Я хочу тебя… Я хочу, чтобы ты мне принадлежала. Разве в такой ситуации нужно ждать?

— Что вы имеете в виду? — спросила Лорна чуть слышно.

— А как ты думаешь, маленькая пуританка? — спросил Джимми. — Ты хочешь быть моей женой?

Лорна выскользнула из его объятий и, подойдя к каминной полке, поднялась на цыпочки, чтобы посмотреться в зеркало.

— Как ты мог сделать мне предложение, когда я похожа на уборщицу? — спросила она, срывая шелковый платок с головы и взбивая локоны пальцами.

— Прости, пожалуйста, — ответил Джимми, сидя на кончике стола и рассматривая ее. — Можем мы считать, что никто ничего не говорил?

— Да, — ответила Лорна. — Я хочу, чтобы на мне было мое лучшее платье, светила полная луна, пел соловей и пахла сирень, а где-то вдалеке играли вальс Штрауса.

— Ты смешной ребенок! Иди ко мне!

Дверь внезапно отворилась, и они отскочили друг от друга.

Вошла Минни.

— Доброе утро, сэр. Я не знала, что вы здесь.

Лорна, придя в себя, подбежала к старушке:

— Минни, дорогая, поздравь нас. Мы ужасно счастливы.

На мгновение Лорне показалось, что Минни осуждает; затем она улыбнулась, позволила Лорне себя поцеловать и протянула руку Джимми.

— Вам досталась одна из лучших девушек, которые когда-либо рождались на свет, сэр, — сказала она. — Вы сделаете ее счастливой. — Это было скорее приказание, чем пожелание.

— Я вам это обещаю, — ответил Джимми.

— И когда вы думаете пожениться? — спросила Минни.

— Как только я получу специальное разрешение.

Лорна задохнулась:

— О, но я не могу… ты не говорил мне…

— Ну, конечно, — сказал он. — Чего нам дожидаться? Когда я вернусь в свою эскадрилью, меня могут послать за границу. Чем быстрей, тем лучше, дорогая. Мы хотим быть вместе, ведь правда?

— Да, конечно, — ответила Лорна; но она была сильно удивлена и немного испугалась.

— Я пришла спросить, — сказала Минни, — что Бет будет есть на ленч.

— Бет! — расстроилась Лорна. — Я совсем про нее забыла! Как ты думаешь, не нужно ли ей чего-нибудь? У нее в комнате нет колокольчика, лучше я сама пойду и посмотрю.

Она вырвалась из рук Джимми, понеслась по лестнице, добежала до двери комнаты Бет и бесшумно вошла. Бет дремала, но открыла глаза.

— Прости, что я так долго не заходила, — сказала Лорна. — Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, со мной все в порядке, — ответила Бет. — Хотя мне ужасно жарко.

Лорна потрогала ей лоб.

— Да, ты вспотела, — сказала она. — Я сменю тебе ночную рубашку.

Она достала из ящика свежую сорочку, Бет села на кровати, и Лорна помогла ей переодеться. Затем, когда она снова легла на подушку, Лорна не смогла больше держать в себе свой секрет.

— Бет, я так счастлива, — сказала она, — я выхожу замуж за Джимми.

— Ну, вы даете, я вам скажу! Он сделал тебе предложение? Когда это случилось?

— Только что, — ответила Лорна. — Он подошел, когда я срезала цветы во дворе.

— Вот всегда мне так везет, я валялась в постели, когда это случилось. Вечно я пропускаю все самое интересное.

— Ну, дорогая, не думаю, что в твоем присутствии это могло произойти.

— Я знаю, но здесь совсем оторвана от внешнего мира.

— Он поднимется тебя проведать, — обещала Лорна. — Он болел корью, так что ему не страшно. О, Бет, это невероятно!

— На что похожи твои ощущения?

— Не могу описать. Просто счастье… и ужасное волнение.

— Что ты наденешь и смогу ли я быть подружкой невесты?

— Ох, я не думала об этом, — сказала Лорна, — мы собираемся пожениться очень скоро.

— Очень скоро! — повторила Бет. — Но если ты сделаешь это, что будет с нами?

Лорна уставилась на нее.

— Я не знаю, — тихо сказала она, — я не думала… ох, Бет! Вы же сможете со всем управиться, правда?

— Думаю, должны управиться, — весело ответила Бет, — но без тебя это будет ужасно.

— И еще папа, — сказала Лорна. — Он такой рассеянный. Я хочу выйти за Джимми, но мысль о том, что мне придется бросить вас, делает меня несчастной.

Она вдруг отвернулась от кровати и подошла к окну. На глаза ей навернулись слезы; она не хотела, чтобы Бет увидела их. Впервые она поняла, как много значит для нее дом, как сильно она любит отца и детей.

Лорна пошла к двери.

— Ты куда? — спросила Бет.

— Вниз — поищу Джимми.

— Не уходи, я у тебя столько всего хочу спросить.

Рука Лорны застыла на дверной ручке.

— О чем?

— О твоем замужестве. Как будет происходить церемония? Где ты собираешься жить?

— Но я еще не знаю ни одного ответа.

— Салли говорила, что Джимми безумно богат. Это так здорово, Лорна, когда не нужно экономить и беречь каждое пенни. Ты сможешь одеваться, как Салли: ночная сорочка из розового шифона с настоящими кружевами.

— Не думаю, что мне это пойдет, — с сомнением сказала Лорна.

— Чепуха! Конечно, пойдет. В конце концов, не будешь же ты носить вещи, в которых ходишь сейчас. Ты ведь будешь богатой миссис Джимми Брайт. Подумай об этом!

— Нет, Бет… Не говори так! — сказала Лорна резко.

Бет посмотрела на нее с удивлением.

— Прости, — добавила она, — но неужели ты не видишь, что мне не нужны такие вещи? Я люблю самого Джимми, а не его богатство. Лучше бы он не имел ни гроша!

— Как Майкл?

— Как Майкл! — машинально повторила Лорна.

— Ты скажешь ему, когда он придет к нам вечером?

— Да, пожалуй, я скажу ему. — Голос Лорны стал беспокойным и несчастным.

Она открыла дверь и медленно, очень медленно стала спускаться с лестницы.

Глава 10

К удивлению Лорны, ее отец проявил неожиданную твердость, планируя свадьбу.

Она так привыкла смотреть за ним и считать его рассеянным, что ей было странно видеть его в роли уверенного и решительного отца.

— Первое, что мы должны сделать, мой дорогой мальчик, — сказал он Джимми, — это написать твоим родителям. Ты, конечно, сделаешь это в любом случае, но я хотел бы, с твоего разрешения, послать записку твоему отцу с предложением встретиться и обсудить ваше будущее.

Лорна хорошо знала, как Джимми нетерпим к старомодным традициям.

— Вот как я собираюсь решить эту проблему, сэр, — сказал он викарию. — Моя рука будет в порядке через десять дней. Мне придется тогда уехать, как минимум, на неделю. Я думаю, что мы с Лорной поженимся, когда я получу отпуск. Таким образом, мы сможем выкроить медовый месяц — довольно сложная задача в военное время.

Он улыбнулся Лорне через голову ее отца, и она улыбнулась в ответ, чувствуя, в какое волнение приводят ее эти слова.

Но викарии не согласился.

— Да почему он так уперся? — спросил Джимми Лорну, как только они остались наедине. — Он не одобряет меня?

— Конечно, он одобряет, — успокаивала его Лорна, — просто он не привык к современному отношению к браку; его волнует, что потом скажут люди. Они с мамой были помолвлены в течение трех лет.

— О боже! Я надеюсь, он не ждет, что мы последуем его примеру?

— Нет, конечно нет; но я думаю, если мы слишком поспешим, он будет бояться, что твои отец и мать примут меня за авантюристку, которая пытается окрутить богатого молодого человека!

Лорна в первый раз заговорила о деньгах Джимми и чувствовала себя в дурацком положении, поэтому слова давались ей с трудом.

— Они только глянут на тебя и сразу поймут, что это неправда, — сказал Джимми. — Ты отлично с ними поладишь; а уж кого ты точно полюбишь, это мою сестру.

— Твоя сестра! — воскликнула Лорна. — Я не знала, что у тебя есть сестра. Это, конечно, очень глупо, но я всегда думала о тебе как о единственном ребенке.

— Ну конечно, надежда и опора, — ответил Джимми. — Мюриель — моя сводная сестра; мама была вдовой, когда выходила за папу. Мюриель старше меня, сейчас ей около сорока, но она просто замечательная — штучный экземпляр. Вы обязательно подружитесь, я уверен в этом.

— А твоя мама? — спросила Лорна. — Как ты думаешь, она полюбит меня?

— О маме я бы не беспокоился, — ответила Джимми. — Она даст нам свое благословение, и все. А нашей свадьбой будет заниматься так много людей, что ей не о чем будет тревожиться.

— Как ты думаешь, твои родители приедут и побудут здесь? — спросила Лорна.

— Ставлю тысячу против одного, что нет, но если твоему папе хочется попросить их об этом, позволь ему действовать в этом направлении. В конце концов он отдает мне самую большую ценность, которую имеет.

— Спасибо. — Лорна улыбнулась.

Близнецы восприняли новость о помолвке спокойно, они искренне выразили готовность принять Джимми в свою семью. После ленча Питер очень долго разговаривал со своим будущим зятем во дворе. Лорна мыла посуду в буфетной и видела эту картину из окна. Она ужаснулась, что Питер продолжает оживленно болтать с Джимми вместо того, чтобы немедленно идти к мистеру Майдстоуну.

Закончив с посудой, она вышла в холл, услышала хлопок входной двери и увидела через французское окно, как Питер и Пеке отъезжают на своих велосипедах.

— Полтретьего! — воскликнула она. — Это слишком поздно для них! Мистер Майдстоун опять пожалуется папе.

Она вышла в сад, собираясь отругать Джимми, но он лежал на траве, глаза его были накрыты шляпой, он почти заснул.

— Иди посиди со мной, милая, — сказал он Лорне, — и позволь подержать тебя за руку. Я хочу ощущать, что ты существуешь, никуда не исчезнешь и не оставишь меня безутешным.

— Я никогда этого не сделаю, — серьезно сказала Лорна.

— Поцелуй меня, — сказал Джимми.

Лорна нерешительно посмотрела в сторону дома.

— Подумаешь, кто-то увидит нас, — сказал он. — Поцелуй меня.

Она наклонилась к нему, и их губы слились в долгом, волнующим поцелуе.

— Ну, вот! — сказал он, отпустив ее. — Теперь я чувствую, что ты со мной. Оставайся такой, как ты есть, понимаешь?

Лорна поспешно вскочила на ноги.

— Я совсем забыла, — сказала она, — мне нужно навестить Бет. Я ненадолго.

— Иначе я впаду в ярость, — пригрозил Джимми, провожая ее глазами до дома.

Майкл позвонил по телефону и сказал, что приедет только к обеду. Минни разговаривала с ним по телефону и сообщила об этом Лорне за чаем.

За чайным столом было тихо. Лорна чувствовала, что все думают об одном: когда Майкл придет, ему скажут новость, которая сделает его несчастным, хотя, возможно, он готов к ней.

Она внезапно осознала, как каждый член ее семьи реагирует на ситуацию. Минни была возмущена; ее отец расстроен — он достаточно духовен, чтобы не сравнивать богатство Джимми со скудным достатком Майкла. Он хочет, чтобы дочь была счастлива, но надеялся, что она свяжет свою судьбу с парнем, которого знала всю жизнь. Близнецы были откровенно довольны, что выбор Лорны принесет им пользу. Джимми явно торжествовал победу.

Все же, когда настал момент объяснения, оно оказалось не таким трудным, как боялась Лорна. Майкл осмотрел Бет, сообщил Лорне, что беспокоиться не о чем, и вышел за ней из комнаты пациентки.

Она нерешительно остановилась на лестнице; близнецы были в гостиной, а отец — в кабинете; она задавала себе вопрос, где лучше обрушить на него новость.

— Я кое-что хочу тебе сказать.

— В этом нет необходимости, — ответил он, — я уже догадался. Моя дорогая, я надеюсь, ты будешь очень счастлива.

— Как ты узнал? — удивленно спросила Лорна.

— У тебя очень выразительное лицо, — ответил Майкл. — Ты выглядишь так, будто сбылась мечта всей твоей жизни.

— Неужели заметно?

— Конечно. Хочу сказать, что командир эскадрильи Брайт — счастливейший мужчина на свете.

— Надеюсь, он всегда будет думать также.

Майкл положил руку ей на плечо:

— Благослови тебя Господь, моя дорогая. Если кто-то и заслуживает счастья, так это ты.

Он убрал руки и пошел вниз по лестнице.

— Ты не зайдешь? — крикнула Лорна. — Папа хотел тебя видеть, и близнецы в гостиной.

— Я очень занят.

Каким-то шестым чувством она поняла, что это неправда.

— Не уходи, Майкл, — позвала она, бросаясь за ним. — Я хочу обсудить с тобой кучу вещей.

— А разве командир эскадрильи не здесь? — спросил Майкл. Он остановился у входа в холл и, обернувшись, смотрел, как Лорна спускается с последнего пролета лестницы.

— Его не будет до девяти часов, — ответила Лорна. — Леди Эбботт председательствует на обеде, а она любит, чтобы обед превращался в долгую церемонию и сопровождался беседой.

— Бедняги! Ладно, я останусь ненадолго, если ты хочешь. Позволь мне сесть сюда, — сказал Майкл, опускаясь на софу у пустого камина.

— Почему сюда? — удивленно спросила Лорна.

— Я остался, — ответил Майкл, — поговорить с тобой. Я не чувствую по вечерам особой потребности в светском общении.

Лорна накрыла рукой его ладонь.

— Ох, Майкл, дорогой, — сказала она, — ведь ты не так ужасно это воспринимаешь? Ты знаешь, как мне не хочется тебя травмировать.

Майкл засмеялся. Смех получился жестким, без малейшего намека на веселье.

— Ты достаточно взрослая, Лорна, чтобы знать, что нельзя расправить крылья и полететь, а потом спрашивать, не причиняет ли это кому-нибудь боль! Позволь мне оставить мои чувства при себе. Если могу сделать что-нибудь для тебя, я к твоим услугам.

Лорна почувствовала себя несчастной. Майкл внушал ей ужас своей утонченной жестокостью. Она посмотрела на него, и из ее глаз быстро покатились слезы, а потом его руки обняли ее за плечи, и Майкл — чужой Майкл, со стальными глазами и мрачным, разгневанным выражением лица — сказал:

— Боль! Конечно, это больно! Чего ты ждала, маленькая дурочка? Но ты будешь счастлива; ты должна быть счастливой — слышишь? — иначе я сверну шею этому молодому человеку с большим удовольствием!

Потом он встал и пошел к двери, прежде чем она успела прийти в себя.

— Спокойной ночи, — пожелал он.

Лорна заставила себя встать и вошла в гостиную. Близнецы тихо разговаривали и замолчали при ее появлении.

— Во сколько придет Джимми? — спросил Питер.

— Я думаю, около девяти.

— Тогда мы пойдем его встретим. Он обычно ходит через поле, да?

— Да, всегда.

Лорна устала. Внезапно ей захотелось, чтобы Джимми не приходил вечером, чтобы она могла побыть вместе со своей семьей, как раньше. Она вошла в комнату к Бет и села подле нее. Ей удалось посидеть, так несколько минут, затем дверь открылась и вошли Питер и Пеке.

— Ты спустишься? — спросила Пеке. — Джимми пришел, но он не поднимется, потому что медсестра сказала ему, что корью можно болеть дважды.

— Это очень предусмотрительно, — ответила Лорна.

— Он сказал, что не будет рисковать, чтобы хорошо выглядеть в день свадьбы.

— Какая нелепость! — засмеялась Лорна. — А как насчет меня, интересно знать?

— А ты сможешь прикрыть лицо вуалью, — ответил Питер. — Господи! Сейчас Бет нужна такая вуаль, правда?

— Ты на себя посмотри; ты не лучше, даже когда не болеешь корью, — раздраженно заметила Бет. — Если ты сюда пришел отпускать всякие замечания, можешь уходить.

— Я совершенно согласна, — сказала Пеке, впервые выступая против брата. — Вспомни, как выглядел ты, Питер, когда у тебя была ветрянка. Бедная старушка Бет! Тебе принести что-нибудь?

— Мускатного винограда, персиков и гигантскую коробку шоколада! — сказала Бет.

— Что за фантазии! — воскликнул Питер, затем переглянулся с Пеке: им пришла в головы общая мысль.

— Джимми! — закричали они хором.

— Мы попросим его принести Бет что-нибудь вкусное — студень из телячьих ножек и заливного цыпленка, — продолжил Питер.

— Вы ничего у него не попросите, — прервала их Лорна.

— Попросим.

— Он сказал, что сейчас, когда он член нашей семьи, мы не должны стесняться что-либо у него просить, — объяснила Пеке.

— Ну, так я вам запрещаю, — сердито сказала Лорна. — Я не хочу, чтобы он стал объектом вымогательства только потому, что у него есть деньги.

— О боже! А для чего же ему деньги? — спросил Питер. — Ты не должна проявлять неуместную гордость, знаешь ли.

— Во всяком случае, мы не собираемся так себя вести! — сказала Пеке.

— И я не собираюсь, — вставила Бет. — Как вы думаете, он мне подарит накидку из чернобурки? Я давно такую хочу.

— Нет, конечно, — сказал Питер. — Он будет дарить нам разумные вещи, какой смысл наматывать себе на шею шкурки мертвых животных?

— Я сейчас же спущусь и предупрежу Джимми, чтобы он не дарил вам, жадным, корыстным детям, ни одной вещи, — с достоинством сказала Лорна. — Мне за вас стыдно.

Она вышла из комнаты, хлопнув дверью. На мгновение после ее ухода наступила тишина, затем Питер, и Пеке переглянулись.

— Скажем ей? — спросил Питер.

Пеке кивнула:

— Раз она болеет — давай!

Глаза Бет засияли.

— Что такое? — спросила она. — Расскажите.

Близнецы очень редко оказывали ей такое доверие: обычно они не посвящали ее в свои секреты. Ясно, что для этого был повод! Они уселись с двух сторон от ее кровати.

— Слушай, Бет, — тихим голосом начал Питер…

Глава 11

— Холодный язык? — спросил викарий, взявшись за разделочный нож. — Выглядит очень аппетитно.

— Надеюсь, что так, — ответила Лорна. — Нам с Минни было неловко его открывать, это из наших неприкосновенных запасов на черный день, но у нас все утро не было ни минутки. Гостиная блестит, как новенькая шпилька. Если кто-нибудь осмелится туда явиться раньше, чем прибудет леди Брайт, я упаду в обморок!

— Я бы так не беспокоился, — снисходительно сказал викарий. — Она будет смотреть на тебя, моя деточка, а не на дом.

— Я знаю, — ответила Лорна. — В том-то и весь ужас!

— А где близнецы?

— Они должны быть здесь с минуты на минуту, — ответила Лорна. — Я думаю, они плетутся домой еле-еле, как обычно; если мистер Майдстоун не рассердился и не задержал их. Я прослежу, чтобы они потом спокойно поели. Пойду покормлю Бет.

Лорна скрылась в коридоре с подносом для Бет. Как только она вернулась, зазвонил телефон.

Это был мистер Майдстоун. Лорна выслушала то, что он ей сказал, затем с побледневшим лицом вернулась в гостиную.

— Папа! — позвала она.

Не успел крик сорваться с ее губ, как открылась дверь и в дом вошла Пеке. Лорна застыла.

— Пеке! — воскликнула она. — Что происходит? Мистер Майдстоун только что звонил и сказал, что вы у него не были. Я решила, вы попали в дорожную катастрофу.

Внезапно она заметила, что Пеке плачет.

— Где Питер?

— С ним все в порядке. — Слова с трудом давались Пеке, ее голос был тихим и охрипшим.

— Да в чем дело? — допытывалась Лорна. — Где он? Почему он не пришел?

— Говорю тебе, с ним все в порядке, — ответила Пеке. Она посмотрела на Лорну и зарыдала, выкрикивая сквозь плач: — Он уехал! Он уехал, и я не смогла его остановить!

Пеке бросилась в свою спальню; Лорна услышала, как дверь захлопнулась и ключ повернулся в замке.

На мгновение она застыла, но потом поняла, что будет лучше дать Пеке побыть одной. Ничего не поделаешь, надо сказать отцу. Лорна вернулась в гостиную.

— Близнецы вернулись? — спросил викарий. — Я слышал, ты с кем-то разговаривала.

— Это была Пеке. Питер не вернулся.

— Ладно, уверен, что он ненадолго задержится. Чем бы близнецы ни занимались, у них как в песенке: «У Мэри Смит овца была, куда бы Мэри ни пошла, овца за нею шла…»

Викарий улыбнулся своей удачной шутке, он уже не в первый раз так шутил.

— На сей раз это не так, — тихо сказала Лорна. — Папа, Питер наконец сделал это.

Викарий отложил нож и вилку.

— Ты хочешь сказать, он уехал?

Лорна кивнула:

— Мистер Майдстоун позвонил и сказал, что они не были у него сегодня утром, а теперь Пеке пришла одна. Она просто вне себя.

— Еще бы. Бедная девочка! Разлука для нее невыносима.

— Но, папа, что нам теперь делать?

— Не знаю. Скажу тебе правду, моя дорогая, я действительно не знаю. В какое место он уехал? Пеке сказала тебе?

— Пока нет, — ответила Лорна. — Я попытаюсь из нее что-нибудь вытянуть попозже. Ох, я забыла: леди Брайт приезжает! Какой ужас! Сможем ли мы отложить ее визит?

— Это невозможно, — ответил отец. — Джимми встретил ее в Мелчестере в два часа, они через полчаса будут здесь.

— Теперь ничего не изменишь, остается только молиться. Но, папа, мы должны что-то решить по поводу Питера.

— Хочешь, я пойду поговорю с Пеке? — спросил викарий, поднимаясь со стула.

— Нет, — ответила Лорна. — Вначале закончи свой ленч. Она заперла дверь; ты знаешь, как ненавидит Пеке показывать свои чувства. Я займусь пудингом.

Она ушла на кухню и достала сливы в сладком креме, которые Минни приготовила на десерт.

«Я еще ничего не говорила Минни», — подумала Лорна.

Она знала, как мучительно Минни это воспримет; на мгновение сердце у нее сжалась под тяжким грузом эмоций. Она побежала вверх по лестнице с тарелкой.

— Что это? — спросила Бет, когда она вошла в комнату. — Опять сливы, меня от них тошнит.

Лорна поставила тарелку к ней на поднос и забрала грязную посуду.

— Бет, — спросила она, — ты знала, что Питер собирается уехать сегодня?

Она задала свой вопрос, не ожидая положительного ответа. Бет и близнецы редко посвящали друг друга в свои планы, но она поняла по выражению лица Бет, что на сей раз близнецы изменили своему правилу.

— Пеке вернулась? — спросила Бет.

— Только что. Где они были, Бет, и куда уехал Питер?

— Почему ты не спросишь об этом у Пеке?

— Она плачет в своей комнате.

— Плачет! — воскликнула Бет. — Еще бы. Она жить не может без Питера, правда?

Лорна села к ней на кровать.

— Скажи, что ты об этом знаешь? — упрашивала она. — Ты понимаешь, это ужасно для папы и для меня. Питер слишком молод.

— Ты не сможешь его остановить. Он выглядит восемнадцатилетним, никто не усомнится в его возрасте.

— Но, Бет, ты ведь не хочешь, чтобы он рисковал своей жизнью! Разве ты не видишь, что мы сделаем, все, чтобы помочь ему, когда он повзрослеет? Но не теперь, он должен подождать.

— Не беспокойся, Лорна, у него все будет в порядке.

— Откуда ты знаешь?

— Я знаю, — таинственно сказала Бет. — Все организовано как надо, не волнуйся.

Лорна удивленно смотрела на нее.

— Хотелось бы знать, что ты имеешь в виду, — сказала она. — Я до сих пор не подумала… билет на поезд! Где Питер взял деньги! Он не брал у меня ни пенни за последнюю неделю. Кто-то должен был ему помочь. Джимми! Это Джимми?

— Я обещала никому не говорить, — важно сказала Бет, но Лорна поняла по ее лицу, что угадала.

Это был Джимми!

«Но как он мог, как он осмелился? Он знал, как мы к этому относимся!»

Она решительно встала с кровати Бет.

— Я ведь ничего не сказала тебе? — забеспокоилась Бет, когда Лорна дошла до двери.

«Близнецы больше не будут мне доверять, если заподозрят, что я их выдала».

— Нет, конечно, ты не сказала, — ответила Лорна. — Я была дурочкой, что ни о чем не догадывалась!

Она спустилась к отцу.

— Это Джимми! — взорвалась она, войдя в комнату. — Джимми помог Питеру! Папа, мне так жаль! Я не могу понять, как он мог так гадко поступить!

— Питер иногда бывает очень убедительным, — сказал викарий.

Он закончил свой ленч и теперь рассеянно крутил в руках стакан с водой. В лучах солнца, падающих через окно, Лорна внезапно увидела, как он постарел и устал.

У нее защемило сердце. Она поспешно обошла вокруг стола и положила руки ему на плечи:

— Прости, папа, это мой промах; я не должна была приводить в дом летчика.

— Ты не смогла бы ничего изменить. Ты не должна упрекать себя, моя девочка.

— Я еще поговорю с Джимми, — сказала Лорна. — Если у меня будет возможность остаться с ним наедине на некоторое время. Почему это случилось именно сегодня?

— Ну, будет, будет. Мы не можем ничего сделать, пока не появится твой молодой человек.

Она сложила тарелки на поднос, понесла их на кухню и увидела, что пожилая женщина плачет.

«Она знает», — подумала Лорна.

Скрыть что-либо от Минни было совершенно невозможно. Она узнавала почти инстинктивно, если что-то в доме шло не так, как положено.

— Мы ничего не можем сделать сейчас, — мягко сказала Лорна, — но потом папа вернет его домой. Не расстраивайся.

— Он сделал свой выбор, — мрачно сказала Минни. — Он больше не ребенок: ты попытаешься удержать его, но у тебя ничего не выйдет. Просто улыбнись и постарайся это перенести.

— Ты так думаешь? — удивленно спросила Лорна. — Ты действительно считаешь, что лучше оставить все как есть?

— Я уверена, — ответила Минни. — Он отважный мальчик, благослови его Господь; все, что мы можем сделать для него сейчас, это молить Господа, чтобы он отвел от него опасность.

Лорна почувствовала, как слезы закипают у нее на глазах. Было что-то возвышенное в том, что Минни одобряла отъезд Питера. Лорна знала, как обожала его пожилая женщина, но в момент его мятежа она не отвернулась от него, а отнеслась с пониманием и сочувствием.

— Возможно, ты права, — тихо сказала Лорна, — но я никогда не прощу Джимми за то, что он помог ему.

— Да, командир эскадрильи слишком много на себя взял, — мрачно сказала Минни.

Больше она ничего не сказала. Лорна ушла из кухни и поднялась в свою спальню. Она переоделась в свое лучшее платье, сделала прическу, а потом тихо постучала в дверь к Пеке. Ответа не было. Она повернула ручку, дверь оставалась запертой.

— Пеке, позволь мне войти, — попросила она. Это Лорна.

— Уйди, я хочу побыть одна. Я не хочу ни о чем разговаривать и ничего тебе не скажу.

Голос Пеке был приглушенным, но тон истолковывался однозначно. Лорна вздохнула и пошла вниз.

«Какие мы все разные, хотя и родились в одной семье, — думала Лорна, — и какие разные задачи ставит перед нами жизнь! Как мне теперь трудно найти в себе хоть немного достоинств, чтобы заслужить одобрение леди Брайт. Ведь создается впечатление, что всю жизнь меня ничто не интересовало, кроме домашнего хозяйства!»

На улице раздался шум мотора, и первой, неосознанной реакцией Лорны на это был ужас. Она многое бы отдала, чтобы убежать подальше: выскочить через французское окно во двор и спрятаться среди густых зарослей рододендронов, как она часто делала в детстве. Но Лорна сделала над собой усилие и вышла в холл с вежливой улыбкой, которая выражала радушие и гостеприимство.

Минни ждала у входной двери. Она открыла ее в тот момент, когда Джимми вышел из машины и подал руку своей матери.

— Привет, Минни. Вот и мы. Мама, это Минни, она опекает всю семью с незапамятных времен, в том числе и мою невесту.

Лорна услышала голос леди Брайт в первый раз и ощутила ясность и живость его тона.

— А это Лорна, — продолжал Джимми, пропуская мать в холл.

— Как это мило, что вы приехали.

Лорна пошла вперед, протягивая руки. Она задавала себе вопрос, поцелует ли ее леди Брайт, но поняла, что такая идея никогда не приходила в голову матери Джимми.

— Это было трудно, — сказала леди Брайт, — но я все уладила. Джимми всегда преподносит сюрпризы в последний момент. Ты потом это поймешь.

— Я? — Лорна поняла, что не может найти слов.

Джимми был прав — его мама чересчур энергична. Она не была крупной женщиной, но ее доминирующая личность заставляла других людей чувствовать себя незначительными.

— О, папа, ты здесь! — Лорна с облегчением обернулась к отцу.

— Я боюсь, вы измучились после долгого путешествия, — сказал викарий леди Брайт, — в такой жаркий день. Можем мы вам предложить прохладительный напиток или чашку чая?

— Я перекусила в поезде, спасибо, — ответила леди Брайт.

— Тогда пройдем в гостиную, или вы предпочитаете посидеть во дворе? — спросила Лорна.

— В гостиную, я думаю, — сказала леди Брайт. На любой вопрос она отвечала сразу и без колебаний.

— Вам не нужно так жалеть маму, — сказал Джимми. — Она любит путешествовать, ей по душе все, что дает ей движение. Правда, мама?

— Не вполне понимаю, что ты имеешь в виду, — ответила его мать. — Я действительно много путешествую и убедилась, что люди работают более эффективно, если время и энергия не тратится на неприязнь к тому, что они делают. Я уверена, вы согласитесь со мной? — добавила она, поворачиваясь к викарию.

Лорна подумала, что ни один человек, даже самый смелый, не отважился бы не согласиться с леди Брайт!

— Конечно, вполне… — сказал ее отец. А ваш муж? Как он поживает? Прошло столько лет с тех пор, как мы встречались.

— Вы вместе были в Оксфорде, не правда ли? Он говорил мне об этом, когда получил ваше письмо, которое нас изрядно удивило.

— Я думаю, это был большой сюрприз для всех нас, — мягко сказал викарий.

— Включая меня! — вставил Джимми. — Как ты знаешь, мама, я никогда не думал, что соберусь жениться добровольно.

— Я полагаю, мы можем радоваться этому в любом случае, — отрезала леди Брайт.

Лорна внимательно наблюдала за ней. Было заметно, что, несмотря на все разногласия, леди Брайт любит его, и все же она говорила с ним жестким тоном, в котором не было другой интонации, кроме саркастического юмора.

— Ладно, разумнее будет сразу поговорить о дальнейших планах. Мой сын говорил мне, что хочет жениться как можно скорее, и просил меня убедить вас, викарий, согласиться на это.

— Я действительно не спешу расстаться со своей дочерью.

— Это понятно, но молодые люди хотят иметь свой собственный дом, и мы не сможем удержать их при себе, ставя им палки в колеса.

— К несчастью, идея самореализации личности не согласуется с мнением папы, — заметил Джимми.

— Этого следовало ожидать, — ответила леди Брайт. — Твой папа достаточно старомоден в своих взглядах.

— Как страница истории, — с удовольствием сказал Джимми.

— Где вы собираетесь жить? — спросила леди Брайт.

— Это нам еще предстоит решить, — ответил Джимми. — Пока я не вернусь в свою эскадрилью, я не могу строить планы. Перед аварией я вел переговоры о переводе; есть вероятность, что меня пошлют за границу.

— За границу! — одними губами прошептала Лорна, но леди Брайт не проявила никаких эмоций.

— Это одна из причин, — сказал Джимми, — почему я хочу жениться поскорее. Я хочу уехать, и я хочу медовый месяц.

— Где ты собираешься его провести? — спросила мать.

— Думаю, мы можем поехать в Корнуэл. Ты сможешь открыть для нас башню, да, мама?

— Смогу, — ответила леди Брайт. — Конечно, это потребует определенного объема работ, но я все сделаю.

— Отлично! — сказал Джимми. — А потом мы можем приехать к тебе на день или два перед тем, как я явлюсь на службу.

— Когда ты собираешься уехать из дома? — спросила леди Брайт.

Лорна слышала ответ Джимми; слышала, как леди Брайт обращается к ее отцу, и понимала, что жребий брошен. Через неделю ее свадьба — она станет женой Джимми. В первый раз эта мысль ее не взволновала, вместо волнения она чувствовала усталость и тревогу.

Ей показалось, что леди Брайт осталась довольна своей будущей невесткой, и для этого ей не потребовалось много времени.

«Что бы сейчас ни случилось, — думала Лорна, — я никогда не посмею нарушить ее планы».

— С этим решено, — говорила леди Брайт, — а сейчас я кое-что тебе скажу. Мы с твоим папой, Джимми, рассмотрели вопрос со всех точек зрения и решили, что для нас будет правильнее не приезжать на твою свадьбу.

— Мне жаль, — сказал Джимми, — но я был к этому готов.

— Твой папа не сможет выбраться на целый день, да и путешествие слишком утомительно, — продолжала его мать как ни в чем не бывало. — А что касается меня, выбрать время в ближайшие три недели совершенно невозможно; все общественные организации на моих плечах.

Лорна чувствовала, что напряжение немного спало. Хотя опасения относительно леди Брайт еще оставались у всех, но стало понятно, что сын не испытывает перед ней благоговения и не боится подтрунивать над ее эксцентричностью.

— А теперь, — сказал Джимми, — мы с Лорной пойдем во двор, а ты расскажешь викарию, как повезло ему с зятем. Не раскрывай ему все мои недостатки, мама. Оставь несколько сюрпризов!

— Хорошо, — милостиво сказала леди Брайт, — но следи за временем. Я должна уехать отсюда в половине пятого.

— Я думаю, вы захотите попить чаю в четыре часа? — сказала Лорна.

— Это будет замечательно, спасибо.

— Пойдем! — Джимми взял Лорну за руку.

Лорна позволила увести себя во двор. Как только они ушли достаточно далеко, он сказал:

— Ну, я предупреждал тебя?

— Она совсем меня запугала, — призналась Лорна. — Ох, Джимми! Как ты думаешь, она меня полюбит?

— Если бы ты ей не понравилась, она бы давно уже об этом объявила, — ответил Джимми. — Между нами, я думаю, она в восторге от тебя. Мои предки люди старой закалки, и, я думаю, они смертельно боялись, что я женюсь на певичке из хора или сбегу с замужней женщиной. Папа надеется получить титул баронета, и он хочет сохранить фамильный герб незапятнанным.

— Я надеюсь, он его получит.

— Ты еще не воображаешь себя леди Брайт?

Его шутливые слова направили мысли Лорны в другом направлении.

— Джимми, где Питер?

— Теперь не о чем волноваться, — попытался успокоить ее Джимми. — С парнем все в порядке: я за ним присматриваю.

— Но почему ты вначале не посоветовался с нами? Мы не могли позволить ему так уехать. Как ты не понимаешь? Папа добьется, чтобы его вернули домой.

Джимми на мгновение задумался.

— Питер вырос и должен поступать, как считает нужным. — Послушай, дорогая, не беспокойся об этом. Я думаю, лучше всего для меня будет поговорить с твоим отцом и убедить его здраво смотреть на вещи.

— Я думаю, он уже смирился. Это я завелась: из-за него и из-за Пеке.

— Ладно, прекращай переживать о ком-либо, кроме меня, — распорядился Джимми.

— Тебе не кажется, что ты эгоист? — спросила Лорна.

— Что касается тебя — да.

И они пошли по узкой тропинке, извивающейся между высокими кустами.

Он вдруг притянул ее к себе и жадно поцеловал. Волна страсти затопила ее, и она затрепетала в его настойчивых объятиях.

Глава 12

Лорна вышла из дома, миновала лужайку, открыла ворота на церковный двор и прошла мимо древних могильных плит.

В церкви на алтаре горели свечи. Они отбрасывали золотые отблески на высокий крест и вазы с белыми и темно-красными цветами, которые Лорна сама подготовила вчера: цветы были выбраны для ее свадьбы.

Никогда, думала Лорна, месса не казалась ей такой непостижимой и вдохновляющей. Она словно несла для нее особое послание, послание надежды и посвящения. Лорна верила, что ее любовь к Джимми была эхом ее поклонения и любви к Богу.

— Боже, пожалуйста, — молилась она, — помоги мне сделать Джимми счастливым.

Месса закончилась, и Лорна выскользнула из церкви раньше, чем кто-либо успел пошевелиться. Ей не хотелось разговаривать, слушать поздравления и добрые пожелания. Она вдруг поняла, что должна побыть в одиночестве, наедине со своими мыслями и чувствами.

«Через несколько часов, — думала она, — я стану частичкой Джимми, а он частичкой меня. Так что «до свидания» моему старому «я».

Наконец она решила, что пора возвращаться долой. Еще многое предстояло сделать, проследить за множеством вещей, но так не хотелось снова взваливать на себя груз мирской суеты. Но ничего не поделаешь, жизнь продолжается.

Она прошла через гостиную, где витал ошеломляющий аромат цветов. Весь вчерашний день Лорна и Пеке расставляли в вазы огромные букеты роз, дельфиниумов, люпинов и душистых левкоев; комната преобразилась, ее убогость была замаскирована.

Лорна поднялась в свою спальню. Пока ее не было, Минни убрала постель и выложила свадебное платье. Лорна посмотрела на него и почувствовала, как от радости и волнения быстро забилось ее сердце. Оно было прекрасно — самое восхитительное платье на свете. Его прислала ей тетя Джулия вместе с несколькими другими платьями, пальто и набором изысканного дамского белья.

Что за контраст с одеждой, надетой на ней сейчас! Одно из ее старых платьев, выгоревшее и потерявшее форму; соломенная шляпка, которую она носила три летних сезона!

Лорна надела свадебный наряд и оглядела себя с изумлением. Одежда ее совершенно преобразила! В зеркале отражалось изысканное создание, в котором было трудно узнать старшую дочь викария Малого Уолтона. Пеке и Бет уставились на нее.

— Ты отлично смотришься, — наконец выговорила Пеке. — Я бы тебя не узнала, если бы встретила на улице.

— Ладно, будем надеяться, что Джимми меня узнает, — парировала Лорна. — Будет жаль, если он остановит службу, подумав, что перед ним другая женщина!

— Это самое прекрасное платье из всех, которые я видела! — восторгалась Бет. — Ох, как бы мне хотелось пойти в церковь! Мне кажется, это свинство со стороны Майкла не пускать меня!

— Скажи спасибо, что он позволит тебе спуститься. Если бы мы не обработали его должным образом, он бы не разрешил.

— Я хочу выпить немного шампанского. Джимми мне обещал.

— Ладно, только не пей слишком много, — умоляюще сказала Лорна. — Я почувствую себя навсегда опозоренной, если ты напьешься на моей свадьбе.

— Не беспокойся, — ответила Бет. — Сказать по правде, я предпочитаю имбирное пиво, но придется пить за твое здоровье такую гадость.

— Был бы здесь Питер, он бы поставил тебя на место, — с тоской сказала Пеке.

— Было очень мило с его стороны прислать телеграмму, — сказала Лорна. Она снова перечитала послание Питера, лежавшее на каминной полке.

«Мягкой посадки. Мирного неба вам обоим».

— Твои цветы! — закричала Бет. — Их доставили утром, ты уже видела?

— Я только краем глаза заглянула в коробку, — ответила Лорна. — Давай их сюда, Бет, как ужасно, что я про НИХ забыла!

Джимми прислал ей огромную ветку пурпурных орхидей. Когда Лорна приколола ее, то пришла в полное восхищение от своего вида.

— Грандиозно, — сказала она.

— Не забывай отдавать нам все твои вещи, когда они тебе надоедят, — сказала Бет.

— Конечно, не забуду, — сказала Лорна, — и пришлю тебе много новых с каждого пенни, что мне удастся сэкономить, но при одном условии.

— При каком?

— Ты будешь писать длинные письма. Пеке, ты ведь будешь сообщать мне обо всем, что случится в вашем доме, правда? Я хочу знать каждую мелочь: что вы ели на ленч, кто приходил вас навестить, как папа, когда ты получила весточку от Питера, что происходит в деревне… Не упускай ничего. Я буду звонить каждый раз, когда смогу, но ты знаешь, что творится с линией в эти дни.

— Я не забуду, — сказала Пеке, — но я не хочу, чтобы ты уезжала. На меня свалятся заботы по домашнему хозяйству, которое я терпеть не могу.

— Боюсь, тебе придется этим заняться, — сказала Лорна, — и смотри хорошенько за папой.

— Сделаю в лучшем виде.

Пеке выглядела бледной, всем было ясно, что она никак не восстановит свое душевное состояние, нарушенное отъездом Питера.

«Надо попросить Майкла прописать ей что-нибудь тонизирующее, — подумала Лорна, — ей нужно как-то встряхнуться».

— А ты, Бет, — продолжала Лорна, поворачиваясь к младшей сестре, — с тобой будет все в порядке, правда? Как только Майкл скажет, что ты здорова, станешь ходить в школу, усердно трудиться и попробуешь оставить в покое одиноких молодых людей по соседству.

— Хорошо, — торжественно поклялась Бет и неожиданно заплакала.

— Нет, Бет! Нет! — Лорна забыла о своем платье, быстро побежала через комнату, опустилась возле нее на колени и обвила ее руками.

— Я ничего не могу с собой поделать! — рыдала Бет. — Я не хочу, чтобы ты уезжала. Здесь будет отвратительно без тебя, отвратительно!

— Я и сама не хочу уезжать, — сказала Лорна дрожащим голосом. — Самое лучшее — это совсем не выходить замуж; я не могу себе представить, как вы тут без меня справитесь.

Бет перестала плакать и уставилась на нее, открыв рот.

— Ты имеешь в виду, что все бросишь теперь? — спросила она. — Лорна, ты не можешь так поступить! Все уже готово!

— Пожалуй, это невозможно, — слабым голосом сказала Лорна. — Мы должны быть благоразумны, но не плачь, Бет, я не могу этого вынести!

Бет вытерла глаза и шумно вздохнула.

— Я думала, свадьба — это так весело, — сказала она, — но на этой свадьбе я чувствую себя несчастной.

Минни открыла дверь. Она была в шляпке и пальто и держала в руках огромный букет белых роз.

— Я сейчас проходила через церковь, дорогуша, и викарий сказал, чтобы вы спускались, все уже ждут.

— Джимми должен быть здесь, — сказала Лорна. — Пойдем, Пеке, и ты тоже, Бет. Ты можешь подождать в гостиной, пока мы вернемся.

— Как насчет комнаты для Мюриель? — спросила Пеке.

— Я думаю, она готова, — ответила Лорна, — но пойди и проверь, милая!

На мгновение Лорна осталась одна в своей спальне, и ее глаза остановились на кровати и фотографии ее мамы, которая всегда стояла возле нее. Она мысленно попрощалась со своим детством и девичеством, а затем, высоко подняв голову, стала медленно спускаться по лестнице.

Церковь была заполнена только наполовину. Лорна не рассылала приглашений, и пришли только близкие друзья. Церковного хора не было, только органист тихо играл, когда Лорна и Джимми, нарушив традицию, шли по проходу вместе. Солнечные лучи проникали сквозь цветное оконное стекло и отбрасывали круги света за спиной отца, который шел им навстречу.

Джимми повторял слова клятвы вступающего в брак твердым и торжественным голосом; Лорна говорила тихо, но также уверенно. Она все время чувствовала, как он сжимает ее руку. Когда церемония закончилась, они прошли в ризницу расписаться в регистрационной книге.

— Можно я поцелую мою жену?

Лорна подняла лицо к Джимми. Он поцеловал ее в губы, и она повернулась к отцу.

— Благословляю тебя, моя дорогая. Будь счастлива!

— Спасибо, папа. Я счастлива.

Пеке и Мюриель пришли поставить свои подписи, а затем невеста и жених снова пошли по проходу, а деревенские жители толпились, желая пожать им руки и выразить все возможные благословения.

Они пошли к дому впереди всех. В дверях их встретила Бет и с чувством расцеловала обоих.

— Все прошло хорошо? — спросила она. — Вдруг Джимми уронил кольцо или случилось еще что-нибудь ужасное?

— Без сучка без задоринки, — ответила Лорна. — А с тобой все в порядке?

— Превосходно. Я только съела один или два сандвича, чтобы не помереть с голоду.

Лорна больше не слушала. Ей казалось, что все это сон… Смеющиеся голоса… Пустая болтовня… Враждебность, которую она заметила между Джимми и Майклом… Наконец пришло время уезжать, в каком-то странном оцепенении она поцеловала на прощание всех своих родных, прижалась на мгновение к Минни, села в машину с Джимми, и они поехали.

Лорна обернулась, помахала рукой через маленькое заднее окошко, но при этом продолжала оставаться наполовину уверенной в том, что это лишь акт пьесы. В голове у нее вертелся глупый стишок, она могла вспомнить только одну строчку: «Боже милосердный, это ведь не я!»

— Я думаю, свадьбы омерзительны! — Как только машина скрылась из вида, Бет раздраженно отвернулась от двери, Майкл видел, что ее губы дрожат, а глаза на мокром месте.

— Твоя собственная свадьба будет тебе в радость, — постарался утешить он. — Уйди со сквозняка, Бет, я не хочу, чтобы ты схватила простуду.

— Меня это не волнует, — отрезала Бет, но послушалась.

— Я скажу тебе, что мы будем делать, — сказал он. — Найдем тихое место, где нас никто не побеспокоит, и я принесу тебе немного сандвичей и немного выпить. Не приходится ждать, что кто-нибудь в этом доме нормально позавтракает сегодня утром.

Он догадывался, что Бет, скорее всего, впадет в тоску с отъездом Лорны. У нее никогда не было много общего с Пеке, которая была полностью поглощена Питером. Бет была «третьим лишним» в семье, и Майкл знал, что депрессию может спровоцировать перенесенная девочкой корь.

«Бедный ребенок!» — думал он, накладывая на тарелку сандвичи с обеденного стола. Бет примостилась на стуле у окна отцовского кабинета.

— Сандвичи, песочное печенье и большой кусок торта, — сказал Майкл. — Как тебе это?

Он поставил перед ней тарелку, достал из кармана бутылку имбирного пива и разлил его в стаканы.

— Здорово! — сказала Бет. — Хотя торт мне хотелось глазированный.

— Невозможно удовлетворить все капризы в военное время. Теперь поешь, и тебе станет получше.

— Да я нормально себя чувствую. Просто мне жаль, что Лорна от нас уехала.

— Нам всем жаль.

Бет кивнула:

— Я знаю, тебе тоже. Майкл, мне хотелось, чтобы она вышла за тебя, а не за Джимми!

Губы Майкла на мгновение сжались, затем он улыбнулся:

— Спасибо, Бет.

Бет смотрела на него совершенно серьезно.

— Ты знаешь, я много думала с тех пор, как заболела, — сказала она, — и вижу, что была не права в вопросах любви и замужества. Я думала, это волнует и захватывает, но не понимала, что в этом событии также может быть много печального: оно может причинить боль и сделать тебя несчастным.

— Для каждого из нас это может иметь разные последствия.

— Теперь я вижу. Ты решишь, что я глупая, но я не думала об этом прежде.

— У тебя куча времени, чтобы стать мудрой к тому времени, как она вернется.

— Так-то оно так, но не хочу думать о времени: оно тянется так медленно, и чем взрослее я становлюсь, тем сильнее чувствую одиночество.

Майкл протянул руку:

— Мне тоже одиноко, Бет. Давай заключим соглашение поддерживать друг в друге бодрость духа.

Бет вспыхнула:

— Ох, Майкл, неужели ты и в самом деле этого хочешь? Вот было бы здорово! Мне теперь не с кем поговорить, у меня никого нет. Папа всегда обожал Лорну, близнецы общались только друг с другом, и потом зачем-то появилась я — какая досада.

Майкл почувствовал, как его сердце сжалось. Желание Бет привлечь к себе внимание, ее преждевременное стремление к молодым людям — все это просто было потребностью в любви.

— Теперь послушай меня, Бет, — сказал он. — Я знаю, что ты чувствуешь; я сам это чувствую время от времени. Я помогу тебе, и ты должна помочь мне. Мы друзья. Если захочешь что-нибудь сказать, приходи ко мне! Если я почувствую меланхолию, я приду и расскажу тебе о моих беспокойствах. Скоро начнет работать приют для эвакуированных детей. Может быть, ты придешь туда мне помочь? Я знаю, ты можешь только в субботу и воскресенье, но если ты выберешься на часик или два, это будет для меня огромной поддержкой.

— Но что я буду делать? — спросила Бет.

— Играть с детьми для начала, — ответил Майкл, — а потом ты сможешь говорить мне, что думаешь об их реакциях на мои задания. Ты сделаешь это, Бет?

— Конечно сделаю, Майкл. Ты действительно думаешь, что я справлюсь?

— Я знаю, что справишься.

— Ох, Майкл, я думаю, это здорово — иметь настоящую работу! Ты уговоришь папу согласиться?

— Это будет совсем нетрудно.

— Не думаю, что ты так дружил с кем-нибудь, — сказала Бет, проявляя больше мудрости, чем это осознавала. Затем она потерлась щекой о плечо Майкла. — Как ты думаешь, — спросила она, — есть ли хоть малейшая возможность найти для меня еще бутылку пива?

Глава 13

Лорна легла под тенью навеса на веранде и прикрылась белым купальным халатом.

Она наблюдала за мужем, который ушел на песчаный пляж; на нем были только плавки для купания, и его атлетически сложенное тело, тронутое легким загаром, напоминало ей статуи старых героев Греции. Он был удивительно красив — на этот счет не могло быть двух мнений.

Она улыбнулась ему, когда он подошел к веранде и растянулся на одном из пестрых, обтянутых ситцем матрацев, которые были разбросаны по деревянному полу.

— Жарко, правда? — сказала она. — Я не могу вынести это палящее солнце и спряталась тут.

— Ты просто стопроцентная лентяйка. Что ты здесь делаешь — читаешь письма?

— Да, — ответила Лорна. — Только что пришли. Длинное письмо от папы, полное новостей; он сообщает мне обо всем, что мне хочется знать. Папа вложил письмо для тебя. Оно пришло в усадьбу, но леди Эбботт сама отнесла его к нам и попросила папу переслать его. Оно от Салли, я узнала ее почерк.

— Ох! — не слишком заинтересованно отреагировал Джимми.

— Я думаю, это поздравление. Хочешь, я распечатаю и прочитаю тебе?

— Если тебе хочется… Нет, брось-ка его мне. Было бы ошибкой позволять тебе распечатывать корреспонденцию своего мужа: вдруг ты вскроешь что-нибудь секретное!

Лорна засмеялась.

— Давай во всем вести себя осторожно. Я ненавижу спотыкаться о скелеты в шкафу!

Лорна бросила ему письмо. Джимми разорвал конверт, внутри был только один листок из блокнота. Он прочитал его и посмотрел на Лорну:

— Любопытно?

— Конечно. Это от Салли, да?

— Ты, как всегда, права. — Он бросил ей письмо обратно и снова лег, закрыв глаза.

Лорна взяла листок, который упал ей на колени. На нем было всего несколько строк:

«Это просто пожелания счастья, отныне и навсегда. Розмарин на память.

Салли».

— Что это значит — «розмарин на память»?

— Представления не имею. Какая-нибудь шутка, намек на мое легкомыслие и холостую жизнь.

— Тебе грустно, что она прошла? — бросила вызов Лорна.

— Боже правый, нет! Я никогда не думаю о прошлом, так что никогда ни о чем не сожалею. У меня не тот тип личности.

— Да, что касается тебя, это правда.

— Надеюсь, мне удастся не отступать от этого правила в любых ситуациях. — Джимми вытянул руки над головой. — Тем не менее мне хотелось бы, чтобы в этой провинциальной дыре было казино.

— Казино! — с удивлением повторила Лорна.

— Чтобы чем-нибудь заняться, моя крошка. Если все пойдет нормально, мы проведем наш медовый месяц на юге Франции, и когда соскучимся, то сможем ездить в Биарриц. Мне бы хотелось, чтобы ты посмотрела, как играют на деньги. Это приводит меня в азарт, и будет забавно похвастаться тобой вечером, показать тебя другим парням, чтобы они подумали, что я за счастливчик. Чертова война — причиняет столько неудобств!

— Ты скучаешь здесь, наедине со мной? — тихим голосом спросила Лорна.

— Конечно нет. Как ты все повернула с ног на голову! Я наслаждаюсь на сто процентов. Но не будешь же ты утверждать, что здесь парк развлечений!

Было невозможно закрыть глаза на тот факт, что Джимми был совершенно неугомонным. Лорна уже изучила его достаточно, чтобы понять, что плавания, лежания на солнышке и занятий любовью ему не хватает для полноценной жизни.

Джимми хотел действовать, он хотел общения — большой компании и вечеринок. В первый раз с тех пор, как они поженились, Лорна увидела крошечное облачко на горизонте своего счастья.

— Может быть, нам найти где-нибудь машину на сегодня? — предложила она.

— Не знаю, достаточно ли у нас бензина.

— А что с машиной, на которой мы приехали сюда? Можем мы взять ее напрокат?

— Для чего? Здесь некуда ехать и нечего смотреть. Не беспокойся, мы как следует наедимся за ленчем, а потом вдоволь наплаваемся.

Его слова утешали, но тон был резким, как будто ему все надоело. Лорна смотрела на безупречную синеву моря затуманенными тревогой глазами. На ее рай надвигалась туча.

Ее блаженство было нарушено. Джимми скучал, и она была достаточно благоразумна, чтобы понять, что он не разочаровался в ней, а просто не имел опыта занимать сам себя. Он ожидал развлечений из внешних источников, среди которых он мог бы осуществить свой выбор.

Лорна не была глупа. Она знала, каким скучным находили Малый Уолтон Салли и ее веселые друзья. Проведя несколько часов в доме викария, они начинали горько жаловаться на то, что им не хватает кинематографа; спрашивать, устраиваются ли у них танцы; были близки к обмороку, когда делали открытие, что семья Овертонов не имеет радиоприемника.

Джимми был таким же, как они; он происходил из мира, где люди боялись уединения и скучали наедине со своими мыслями. На мгновение Лорна испугалась за свое будущее. Как мало интересов их объединяет!

Взять хотя бы то, что Джимми совершенно не испытывал любви к чтению. Лорна спрашивала его о любимых авторах, и он не смог назвать ни одного имени.

— Но ты вообще что-нибудь читал? — спрашивала она.

— Конечно, — отвечал он. — Что за странный вопрос. Но обычно я не трачу много времени на чтение романов. Я читаю газеты, а когда мы ждем задания на вылет, мы смотрим еженедельные журналы, но книги не занимают большого места в сфере моих интересов.

Лорна пропустила это замечание мимо ушей. Она не стала объяснять Джимми, что для нее идеальным проведением времени является чтение книг. Теперь она в отчаянии задавала себе вопрос, чем они смогут заполнить следующие три дня своего медового месяца.

Она шагнула на веранду, и в этот момент там появился дворецкий, который держал что-то на серебряном подносе. Он передал Джимми лист бумаги:

— Телеграмма, сэр. Только что была принята по телефону.

— Спасибо, Бартон. — Джимми взглянул на нее и сел. — Министр авиации! — воскликнул он. — Бартон, мы еще сможем успеть на дневной поезд. Это значит, уезжаем отсюда сразу после ленча. Проследите, чтобы наши вещи упаковали прямо сейчас.

— Очень хорошо, сэр.

Дворецкий исчез, и Джимми встал.

— Министр авиации хочет видеть меня завтра в полдень. Как ты думаешь, меня ждет продвижение по службе или увольнение?

Он улыбнулся Лорне, и она поняла, что все его раздражение испарилось. Он был в состоянии боевой готовности — живой, энергичный, настороженный.

— Как ты думаешь, тебя пошлют за границу? — запинаясь спросила она.

— Кто знает? — Джимми пожал плечами. — Но не беспокойся, дорогая, скорее всего, это что-нибудь незначительное.

— Надеюсь, что так. Не хочу уезжать отсюда — это самое замечательное место на свете.

— Ты счастлива?

— Ужасно!

Она встала, чувствуя себя маленькой в сандалиях без каблуков и глядя снизу вверх на Джимми. Он протянул руки и привлек ее к себе.

— Пусти меня, — упрашивала она, — мы опоздаем на поезд.

— Тогда поцелуй меня, — приказал он.

Она подчинилась и была отпущена на волю. Взлетая по лестнице в свою спальню, она услышала, как он радостно насвистывает.

«Он рад предстоящему отъезду», — с болью подумала она. Все же она начинала его понемногу понимать. Просто Джимми не может бездействовать, даже когда счастлив.

Путешествие было долгим и утомительным, они приехали в Маунтлей-парк незадолго до десяти часов. Дом Брайтов был всего в сорока милях от Лондона, и Джимми решил, что лучше поехать прямо к его родителям, чем остаться ночевать в Лондоне, где они рисковали стать жертвами налета.

Еще не стемнело, когда Лорна увидела массивный особняк из серого камня с башнями, окруженный декоративным парком.

Их проводили в комнату, отделанную в голубых и золотых тонах, где играли в бридж гости. Лорне показалось, что там собралась огромная толпа народа. Робкая и смущенная, она была рада, что немногие вторгались в ее личное пространство, чтобы познакомиться.

— Ваш поезд опоздал, — сказала леди Брайт. — В Лондоне был налет?

— Сирена ревела, — ответил Джимми, — но ничего страшного не произошло. Папа, это Лорна. Самое время познакомиться с моей женой — мы женаты четыре дня.

— Долгий срок для вашего поколения, — пошутил кто-то сзади.

Лорна протянула руку высокому солидному мужчине, которого никогда бы не смогла представить себе отцом Джимми.

Он смотрел на свою невестку из-под густых бровей, но ничего не говорил. Лорна узнала позже, что это была его знаменитая «двухминутная пауза».

— Мне очень жаль, что вы не смогли приехать на свадьбу, — заговорила она, обескураженная его молчанием. Ей казалось, что требовалось сказать что-то об этом.

— К несчастью, это было невозможно, — ответил сэр Дуглас. — Вы уже пообедали?

— В поезде, — ответил Джимми, — и этот обед был очень плохим.

— Вам придется подождать, пока здесь все будет готово. Я заказал сандвичи и выпивку.

— О, пожалуйста, не беспокойтесь, — поспешно сказала Лорна, но Джимми ответил:

— Спасибо. Я могу приготовить напитки.

Лорну представили остальным гостям, находящимся в комнате. Здесь были два члена парламента, полдюжины местных высокопоставленных лиц, которые пришли на обед со своими женами, и Мюриэль, которую Лорна была искренне рада видеть снова.

У нее не было возможности хорошо узнать сводную сестру Джимми, Мюриель приехала в дом викария всего за ночь до свадьбы. Но теперь Лорна была выбита из колеи обилием незнакомых людей и бросилась к Мюриель так, словно они были старыми друзьями.

— Я думаю, ты захочешь умыться, — предположила Мюриель. — Показать твою комнату?

— Да, пожалуйста, — ответила Лорна, и они вместе пошли по широкой, застланной мягким ковром дубовой лестнице на второй этаж.

— Тебе сюда, — сказала Мюриель и толкнула дверь в огромную комнату, в которой служанка уже распаковывала вещи. В алькове стояла отличная кровать с пологом на четырех столбиках, а на окнах висели занавески из вишневого штофа.

— Как тебе Корнуэл и замок? — спросила Мюриель.

— Я просто потрясена, — ответила Лорна. — Это самое замечательное место на свете.

— Мне оно тоже нравится, — согласилась Мюриель. — Но мы редко там бываем, даже в мирное время. Мама так занята, и она любит, когда я ей помогаю.

Странно было думать, что Мюриель около сорока лет, она производила впечатление очень молоденькой девочки и продолжала вести себя так, словно не от нее зависит, как ей поступать.

Она была одета в дорогой, тщательно продуманный костюм. Но одежда не могла придать Мюриель настоящей привлекательности и не могла помочь произвести впечатление значительной персоны. Однако ее невозможно было не полюбить, и Лорна чувствовала, как прочно связывает их общее преклонение перед Джимми.

Лорна сняла шляпу и пальто и осталась в чудесном платье — одном из тех, что подарила ей тетя Джулия.

— Это прекрасно, — с восхищением сказала Мюриель, — все, что ты ни надеваешь, выглядит замечательно. И твое свадебное платье было шикарным.

— Так и есть, — откровенно призналась Лорна. — Я рада, что тебе понравилось. У меня никогда раньше не было такого; знаешь, оно придавало мне уверенность. Я ужасно нервничала, когда мы сейчас сюда ехали, но чувство, что я хорошо выгляжу, придает мне смелости, и я становлюсь не такой робкой.

— Ты смущаешься? — спросила Мюриель. — Не могу понять почему. У меня все наоборот — люди никогда не замечают меня, а когда мама вдруг обращает на меня чье-нибудь внимание, этого человека охватывает смущение — вот как происходит со мной! Словами не рассказать, как ужасно это иногда, хочется сквозь землю провалиться!

— Ох, я чувствую примерно то же самое, — сказала Лорна, — но ты всегда жила такой жизнью, и среди большого количества людей; ты не можешь себя чувствовать так уж плохо! Ты видела мой дом — какой контраст, правда?

— Я полюбила твой дом, — тихо сказала Мюриель. В ее голосе звучала неподдельная искренность.

— Ты серьезно? За что?

— Он такой уютный и гостеприимный, — ответила Мюриель. — Только такой дом я хотела бы иметь, если выйду замуж — но теперь это уже не произойдет.

— В один прекрасный день это случится.

Мюриель покачала головой:

— У меня много добрых друзей, но я не из тех, кто выходит замуж.

Они были одни в комнате, горничная ушла. Внезапно Мюриель положила свою руку на руку Лорны.

— У меня не было возможности сказать тебе в день свадьбы то, что я хочу сказать сейчас. Я рада, очень рада, что ты вышла замуж за Джимми, и так приятно думать, что у меня появилась сестра. Я всегда этого хотела.

— Спасибо. — Лорна положила руку поверх руки Мюриель и затем импульсивно наклонилась и поцеловала ее в щеку. — Я все сделаю, чтобы Джимми был счастлив.

— Я знаю это. Ох, я так рада, что он женился на тебе. Я боялась, что он женится на твоей кузине. Мне кажется, она очень любит его; когда они приезжали сюда на позапрошлый уик-энд, я всерьез забеспокоилась.

— На позапрошлый уик-энд?

— Да ты что, не знала? Они приезжали сюда на субботу и воскресенье.

— Я забыла, — поспешно сказала Лорна, сознавая, что Мюриель сейчас поймет, что допустила бестактность. — Салли останавливалась у нас.

— Хорошо, — с облегчением сказала Мюриель. — Она довезла Джимми до Лондона.

Мозг Лорны быстро заработал. Она припомнила отъезд Салли, когда она ушла к своим девочкам-скаутам; тогда Бет сказала, что видела Салли, которая просила у нее бумагу и телефонный справочник. Было забавно, что тогда она ничего не поняла.

Мюриэль продолжала болтать.

— Твоя кузина очень хорошенькая, но она из тех девушек, которые всегда меня подавляют. Рядом с ней я чувствую, что мне пятнадцать лет.

Лорна заставила себя улыбнуться:

— Надеюсь, у нас с тобой будет по-другому.

— Не сомневаюсь. Ну что, ты готова? Пойдем вниз?

Было уже за полночь, когда они пришли ложиться спать. Джимми втянули в игру в бридж, а Лорна некоторое время поговорила со своей свекровью, а потом ее пригласили в кабинет сэра Дугласа.

— Я хочу поближе познакомиться с моей невесткой. Заходи, поговорим с тобой.

Она послушно прошла за ним через холл в огромную, заставленную книгами комнату. Перед окном стоял большой стол, заваленный бумагами, на нем стояло несколько телефонов.

— Вы здесь работаете?

Сэр Дуглас улыбнулся.

— Иногда, — ответил он. — Еще у меня есть кабинет.

— Вам это нравится? — спросила Лорна. Она заметила удивление на его лице. — Прошу прощения. Этот вопрос звучит глупо, но папа рассказывал Джимми, как вы наслаждались жизнью в Оксфорде, каким вы были веселым и как здорово играли в крикет. Мне интересно, что вы чувствуете теперь, когда ведете бизнес с огромными коллективами рабочих, которые зависят от вас?

— Это большая ответственность, — сказал сэр Дуглас. — В Оксфорде мне никогда и не снилось, что у меня будет такой стиль жизни. Я был молодым дурачком и угробил большинство возможностей чему-нибудь научиться.

— Но вы были счастливы?

Сэр Дуглас резко и совсем невесело рассмеялся:

— Счастье и карьера не всегда идут рука об руку, моя дорогая.

— И нельзя совместить одно с другим?

Сэр Дуглас посмотрел на нее.

— Честолюбивые люди, — ответил он, — обычно слишком заняты, чтобы испытывать эмоции. В этом, как я думаю, главный недостаток моего сына: слишком много эмоций и никакого честолюбия.

— Он очень увлечен своим занятием, — поспешно сказала Лорна.

— Разве это работа? — рявкнул сэр Дуглас. — Полеты для него забава. Он должен принять от меня дела, когда я стану слишком старым, чтобы продолжать ими заниматься. Все, на что он способен в данный момент, — это быть моим курьером! Возможно, тебе удастся вселить в него хоть каплю здравого смысла — мне не ее удалось!

Лорна чувствовала, что изменить Джимми ей вряд ли удастся. Он был безответственным и легкомысленным, но обладал более сильным и решительным характером, чем его родители.

— Я попытаюсь, — сказала она, — но не питаю больших иллюзий.

Сэр Дуглас снова рассмеялся:

— По крайней мере, ты откровенна. Мне по душе откровенность. Когда война закончится, мы с тобой вместе будем ломать над этим голову.

Он повернулся к двери, и Лорна поняла, что эта странная аудиенция подошла к концу. Она чувствовала, что сэр Дуглас экзаменовал ее, как кандидата для приема на службу; она прошла собеседование и была принята. Теперь к ней пришло удовлетворение, хотя она была поставлена в затруднительное положение его манерой разговора.

Сэр Дуглас проводил Лорну в гостиную и ушел.

— Спокойной ночи, — отрывисто пожелал он, и она заключила, что сегодня вечером его никто больше не увидит.

Через некоторое время они с Джимми поднялись наверх. Когда он вошел в ее спальню, она сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы.

— Что ты думаешь о моем родном доме? — спросил Джимми. Он стоял перед камином и курил последнюю сигарету перед тем, как лечь спать.

— Пожалуй, он меня подавляет, — призналась Лорна. — Я придержу свое мнение до тех пор, пока не увижу побольше таких домов.

— Ты произвела фурор у стариков. Я слышал, как мама нахваливала тебя леди Майоресс.

— Ты преувеличиваешь! — засомневалась Лорна, но была польщена. Она положила гребень и обернулась. — Почему ты не сказал мне, что Салли отвозила тебя в Лондон в прошлую субботу и ты оставил ее здесь?

Джимми наклонился стряхнуть пепел с сигареты на каминную решетку.

— Я не сказал об этом? Я был уверен, что говорил.

— Не будь смешным! Зачем такие секреты?

Джимми выбросил сигарету.

— Ты не можешь сердиться, — сказал он, проходя через комнату. — Это было до того, как мы поженились. Теперь я начал новую жизнь.

— Насколько я могу судить, это было, когда мы уже встречались.

Джимми подхватил ее со стула:

— Если ты собираешься дерзить, я найду на тебя управу.

Лорна обвила руками его шею.

— Я устала, — нежно сказала она. — Давай пойдем спать. Нам нет никакого дела до Салли.

— Конечно, никакого, — согласился Джимми.

Он прижал ее к груди и поцеловал в губы, а затем нашептывая слова любви, понес свою жену к кровати с откинутым пологом.

Глава 14

Лорна писала письмо отцу. Она смотрела в окно на ухоженный сад, на большой пруд, который зарос лилиями. Здесь, несмотря на войну, все было приведено в порядок. В саду можно было совершить приятную прогулку, но там не слышался радостный смех счастливых детей.

Дом повергал Лорну в трепет. После завтрака в большой, обшитой дубом столовой Мюриель проводила ее в картинную галерею, и она бродила по ней, глядя на прекрасные произведения искусства, которые сэр Дуглас коллекционировал с тех пор, как достиг вершины своего успеха.

В числе картин были портреты самого сэра Дугласа, леди Брайт и портрет Джимми, когда он был маленьким мальчиком. Он смотрел с полотна неестественно важно, а в его глазах стояла откровенная скука.

— Это работы Саргента, — сказала Мюриель.

— Наверное, очень ценные, — предположила Лорна.

— Думаю, да, — ответила Мюриель. — Хотя в наше время ничто не имеет большой ценности; ведь бомба может разрушить что угодно.

— Может быть, безопаснее поместить картины в подвал?

— Наверное, но папа фаталист. По крайней мере, он так говорит. Лично я думаю, что это упрямство и вызов: так он нарушает планы Гитлера.

Лорна засмеялась:

— Сэр Дуглас произвел на меня впечатление внушительной личности.

— В душе он добрый, — сказала Мюриель. — Я уверена, в большинстве случаев его суровость является следствием робости. Ты никогда бы так не подумала? Но я верю, в глубине души папа ненавидит большие вечеринки и толпы народа, которые принимает. Я чувствую, что его резкость, временами доходящая до грубости, просто внешняя оболочка, за которой он прячет свое истинное «я».

Лорна с интересом смотрела на Мюриель. Трудно было представить себе, что она так восприимчива.

— Нужно быть очень проницательной, чтобы это понимать, — сказала она. — Я сама всегда робкая и никогда не думаю, что другие люди могут испытывать такие же эмоции. Наверное, это эгоизм.

— Ты должна помнить, — сказала Мюриель с улыбкой, — что у меня были возможности изучить папу за столько лет. Кроме того, как ты знаешь, он не мой родной отец.

— И я полагаю, ты была склонна критически относиться к тому, за кого выйдет замуж твоя мама. Я знаю, я сама такая.

— Как здорово встретить того, с кем можно поговорить по душам, — импульсивно сказала Мюриэль.

— Но у тебя, должно быть, куча друзей.

— Есть друзья, но это совсем другое. Ты человек из семьи — я могу обсуждать с тобой папу или маму, даже Джимми и не чувствовать себя предательницей.

— Расскажи мне, каким был Джимми в детстве, — попросила Лорна.

— Он был малолетним террористом! — быстро ответила Мюриель, и они захохотали.

Мюриель позвали к телефону, а Лорна подошла к письменному столу и села писать письмо своему отцу. Ей так много хотелось ему рассказать. Вчера она отправила ему телеграмму, что они уехали из Корнуэла и переехали в Маунтлей-парк. Теперь она описывала сэра Дугласа, дом и людей, живущих здесь.

«Я еще не знаю, почему министр авиации прислал за Джимми, — писала она. — Он поехал в Лондон сегодня утром и обещал вернуться побыстрее или позвонить. Я переживаю, что его могут послать на восток. Когда я что-нибудь говорю, он отвечает: «Не переходи мне дорогу, пока я по ней иду». Я уверена, он прав, но не могу ничего поделать со своим беспокойством».

Лорна отложила ручку.

«Я не буду запечатывать письмо, — подумала она, — и закончу, когда Джимми вернется».

В этот момент в комнату вошла Мюриель.

— Как ты думаешь, кто это был? — спросила она.

— Джимми? — поспешно спросила Лорна.

Мюриель помотала головой:

— О нет, он попросил бы тебя. Это была Салли, она приедет сегодня вечером.

— Сегодня вечером! — повторила Лорна. — Зачем?

— Когда она раньше сюда приезжала, мама убеждала ее попросить генерала Гартсуайта — ты знаешь, она возит его, — чтобы он выступил с речью во время нашей Недели борьбы с войной; он приедет вечером, и Салли останется у нас.

Эта новость вызвала у Лорны целую гамму чувств. Она любила Салли, но всегда ощущала, что та ее затмевает. Впрочем, она ругала себя за такие мысли.

Кроме всего прочего, она теперь жена Джимми. Он принадлежал ей, и положение дел сильно отличается от того времени, когда Салли останавливалась в доме викария. И Лорна помнила, что она в большом долгу перед матерью Салли.

Благодаря великодушию тети Джулии она теперь носит отличную одежду; будет нехорошо, если она отплатит ей тем, что обидит Салли.

— Как чудесно. Я буду рада видеть Салли снова, — заставила она себя сказать, сознавая, что колебалась слишком долго.

— Мне было бы неудобно отказаться принять ее, правда? — тревожно спросила Мюриель.

— Конечно, она должна приехать, — сказала Лорна. — Что ты так забеспокоилась? Джимми будет рад видеть ее, а значит, и я.

Тем не менее в ее мыслях на весь день поселилось крошечное беспокойство. Оно не исчезло даже после приезда Джимми, который днем вернулся с новостью о своем новом назначении.

— Это очень здорово, — говорил он немного позже, меряя большими шагами террасу, где после ленча наслаждалась кофе вся семья. — Я буду командовать новой эскадрильей. Она укомплектована американскими самолетами самой последней модели. Вот подождите, когда мы поднимемся в небо, фрицы крепко задумаются, я вам обещаю!

Джимми принимал поздравления и отвечал на вопросы.

— Да, — продолжал он, — я направлен на новый аэродром, и — задержите дыхание — это только в десяти милях отсюда! Вот удача, да? Лорна сможет жить здесь, и я всегда смогу урвать время для поездки к вам, когда будет возможность. Вы ведь приютите Лорну, правда, мама?

— Конечно, — ответила леди Брайт. — Но если ты собираешься здесь жить, вам будет удобнее в западном крыле, там у вас будет собственная гостиная. Ты видела ее, Мюриель?

— Да, мама.

Лорна сидела молча. С ней, конечно, не советовались, а услышанная новость привела ее в смятение. Она надеялась, что они найдут коттедж или маленький домик неподалеку от аэродрома Джимми; она хотела быть с ним вдвоем, свить ему настоящее гнездышко. Она уже представляла, как будет готовить ему вкусную еду и прибирать дом.

Когда она позже, наедине, обсуждала эту тему с Джимми, он посмотрел на нее с удивлением:

— Но, боже мой, Лорна, не понимаю, почему ты хочешь жить в коттедже! Совершенно невозможно найти приличный домик возле этих аэродромов, особенно в районе Лондона. Тебе здесь будет хорошо и приятно, а когда у меня будут короткие выходные, мне захочется провести их в роскоши! Кроме всего прочего, я люблю это место. И вообще, в один прекрасный день все это будет моим.

— Все это? — У Лорны в голове с трудом укладывалась мысль о том, что она станет хозяйкой такого великолепия.

— Конечно, глупенькая! — сказал он, смеясь над ее вытянувшимся лицом. — Ты можешь начать привыкать к этой мысли уже сейчас. Ты должна поддерживать свое положение.

— Ох, Джимми, я надеюсь, что не подведу тебя. — Она внезапно почувствовала страх и собственную незначительность.

Джимми поцеловал ее в макушку:

— Не будь глупышкой! Выше голову, у нас все будет хорошо! Я хочу, чтобы кто-нибудь сыграл со мной достойный сет в теннис. Я стану толстым, если не буду тренироваться.

— Подожди минутку. — Лорна протянула руку. — Я хочу еще кое-что тебе сказать. Сегодня вечером сюда приедет Салли.

Джимми остановился и резко обернулся:

— Бог мой! Это с какой радости?

Он был раздосадован. Лорна рассказала ему про телефонный звонок, радостно сознавая, что он вовсе не в восторге.

— Ладно, с этим ничего не поделаешь, — сказал Джимми, — но я не думаю, что Салли будет… — Он остановился.

Лорне было интересно, что он собирался сказать, но он не закончил свою фразу.

— Она не знает, что мы здесь, — предположила Лорна.

— Она знает, — ответил Джимми. — Я вчера послал ей телеграмму в ответ на ее письмо.

В этом не было ничего необычного для Джимми, он посылал телеграммы каждому, кто поздравлял его. Когда Лорна возмущалась, сколько на это уходит денег, он объяснял, что ненавидит писать письма.

— Телеграмма идет быстрее, меньше мороки, и люди будут в восхищении от моих хороших манер, — говорил он Лорне с обезоруживающей улыбкой.

И так, Салли получила телеграмму вчера вечером и позвонила Мюриель сегодня утром. Есть ли какая-нибудь связь между этими событиями? — задавала себе вопрос Лорна. Или это всего лишь совпадение?

Когда они спустились к чаю, Салли уже приехала. Она выглядела прелестно в своей униформе. Салли сняла кепи, ее красиво заправленные волосы рассыпались шелковой волной по плечам. Ее юбка была скроена строго по уставу, но это не скрывало ее изящной фигуры и даже подчеркивало красоту ее ног.

Генерал был красивым пожилым мужчиной с учтивыми манерами и чувством юмора.

— Я обещал Лотхе глаз не спускать с его дочери, — сказал он одному из членов парламента, который поддразнивал его на счет выбора самого прекрасного шофера в ATS. — Поскольку я держу свое слово, это не оставляет мне времени вести войну, уверяю вас!

Все засмеялись, но Салли вынула сигарету из золотого портсигара и сказала своим чистым голосом, который привлек всеобщее внимание:

— Не верьте ни единому слову генерала! Гитлер был бы в Лондоне год назад, если бы не генерал. И я смотрю в оба, чтобы ни один волос не упал с его головы.

Генерал был польщен комплиментом. Лорна видела это и думала, как умна Салли. Как искусно подстроила она этот визит генерала, который повлек за собой ее встречу с Джимми!

— Пожалуйста, спички. — Салли протянула свою сигарету Джимми.

Пока он давал ей прикурить, она смотрела на него долгим, томным взглядом из-под черных бархатных ресниц.

— У тебя был короткий медовый месяц, правда? — спросила она.

Лорна стояла в некотором отдалении, но слышала их разговор.

— Меня вызвал министр авиации.

— Как вовремя! Лучше сократить медовый месяц, чем от него устать.

— На этот счет ты не права.

Лорна едва дышала, немного стыдясь того, что подслушивает. Она отвернулась, и в этот момент Джимми погладил ее руку.

— Я хочу чаю. — Он улыбнулся ей, и она вновь почувствовала счастье и защищенность.

После чаепития Джимми долго играл в теннис, так что Лорна понимала, что у Салли не было шанса поговорить с ним наедине до того, как он пошел переодеться к обеду.

— Мы можем потанцевать вечером, — сказал Джимми через открытую дверь гостиной. — Что ты на это скажешь, Спелая Вишня? Ты отдаешь себе отчет, что я с тобой ни разу в жизни не танцевал?

— Я надеюсь, что смогу соответствовать твоему мастерству, — ответила Лорна. — Мы немного практиковались в Малом Уолтоне.

— Что, черт возьми, вы там все время делали? — спросил он. — Играли в «Стук почтальона» со знаменитым доктором? Или, лучше сказать, в «Поцелуй по кругу»?

Лорна запахнула пеньюар, отошла и встала в дверном проеме.

— Мне кажется, ты ревнуешь к Майклу, — сказала она, — и недоброжелателен по отношению к нему.

— Держу пари, по отношению ко мне он тоже был недоброжелателен, — ответил Джимми.

— Интересно, почему?

— Расскажу тебе то, что ты хочешь услышать, — начал Джимми. — Я схожу с ума даже при мысли об этом. Каждый раз, когда ты упоминаешь Малый Уолтон, я думаю о Дэйвенпорте и наливаюсь злостью.

— Но что он тебе сказал?

— Он имел наглость сказать мне, что если я передумаю жениться на тебе, то он женится сам.

— Майкл так сказал! — изумленно воскликнула Лорна.

— Дальше он мне сказал, — продолжал Джимми, — что я могу обдумать это прямо сейчас, или он переведет меня в другую усадьбу для выздоравливающих офицеров.

— Но, Джимми, когда все это произошло?

— Когда я вернулся из Лондона после того, как мою руку осматривал старый Снокс. Я вернулся к ленчу, и твой доктор пришел, запыхавшись, спросить, видел ли я тебя. Я сказал, что зайду вечером, и тогда он завелся! Я думал, что вернулся в викторианские времена!

Джимми рассмеялся, а Лорна удивленно молчала. Потом она пошла в свою комнату.

Там Лорна пыталась сложить в единое целое обрывки рассказов Джимми. Почему Майкл вмешался? Потому что она была несчастна? Или его собственные чувства были затронуты так глубоко? Его вмешательство побудило Джимми к действию, которого иначе он не совершил бы? На эти вопросы не было ответа.

Лорна посмотрела на часы на туалетном столике и увидела, что уже около восьми. Она выбрала платье из белого шифона, которое прекрасно оттеняло ее загорелую кожу и рыжие волосы, делая ее очень привлекательной.

Гонг прозвучал, когда она спускалась по лестнице. В его звуке было что-то зловещее — как удар грома перед надвигающейся бурей.

Глава 15

Обед был долгим. Несмотря на нормирование продуктов, Лорне казалось, что на столе было великое множество блюд, но ей не приносила радости вкусная еда.

В голове продолжали роиться собственные мысли, и ее ответы собеседникам становились все более рассеянными и односложными. Она обрадовалась, когда леди Брайт подала женщинам сигнал выйти из обеденного зала.

Лорна не последовала за свекровью в гостиную, где их ждал кофе. Она прошептала Мюриель, что хочет сходить за платком, и пошла по лестнице в свою спальню.

Не прошло и минуты, как дверь ее комнаты открылась и вошла Салли. Салли сидела рядом с Джимми за обедом, и не однажды Лорна ловила себя на том, что следит за ними.

Кузина сегодня вечером выглядела очаровательно. Она была в платье из черного атласа, которое подчеркивало ее изящную фигуру, в мочках ее маленьких ушек переливались изумруды, и тяжелый браслет из тех же камней украшал ее тонкое запястье.

— Я так и думала, что ты будешь в этой комнате, — сказала Салли и подошла к большому зеркалу, встроенному в гардероб.

Она окинула взглядом комнату с огромной кроватью с пологом на четырех столбиках.

— Ну, как тебе здесь? — спросила она. — Немножко отличается от дома викария?

Лорна сдержала резкие слова, готовые сорваться с ее губ, и улыбнулась:

— Рада снова видеть тебя, Салли.

— Знаешь, — сказала Салли, — я до смерти хочу услышать, как тебе это удалось.

— Как мне удалось — что?

— Поймать неуловимого Джимми, конечно.

— Тебе не кажется, что в разговоре на эту тему нет необходимости? — спросила Лорна. — Джимми влюбился в меня, а я в него!

— Когда я была в Малом Уолтоне, мне в голову не могло прийти, что ты скоро выйдешь замуж.

— Возможно, ты не о том думала, — ответила Лорна. — В то время мы уже любили друг друга.

Салли с резким щелчком захлопнула свою сумочку.

— Это смешно, — сказала она, — просто смешно! И если хочешь знать, я не могу себе представить более неподходящей жены для Джимми!

— Мне жаль, что ты так считаешь, — отрезала Лорна, — но теперь немного поздно, тебе не кажется?

— К сожалению, — ответила Салли. — Однако это так! — Она пожала плечами и пошла к двери.

В этот раз. Лорна остановила ее.

— Я выслушала твои оскорбления, Салли, — сказала она, — теперь ты должна мне кое-что объяснить. Раньше я думала, что мы подруги, и всегда очень любила тебя. Что все это значит? Почему ты изменилась так внезапно? Почему ты говоришь со мной таким тоном?

Лорна волновалась, и слова быстро слетали с ее губ.

— Моя дорогая девочка, не надо таких спектаклей, — холодно попросила Салли, тон ее голоса был небрежным. — Я уверяю, что мой интерес вполне беспристрастный. Твой брак, или брак Джимми, ничего для меня не значат.

— Это не так! — Лорна взглянула правде в глаза и все поняла. — Ты ревнуешь. Я не такая дурочка, чтобы не понимать это. Ты ревнуешь меня, потому что сама хочешь получить Джимми. Ты любишь его.

Выражение лица Салли подтвердило, что она угадала. На мгновение на лице Салли показалось напряжение.

— Что за нелепая идея! — сказала она.

Лорна больше не спорила с ней. Она подошла к окну. Злость постепенно проходила. Несколько минут она смотрела в сад, с грустью размышляя о потерянной дружбе и разрушенных родственных отношениях, пусть даже в этом не было ее вины.

«Она ничего не может поделать с тем, что любит Джимми, — философски подумала Лорна. — Я должна быть к ней добрее».

Она взяла белый шифоновый платок и стала медленно спускаться по лестнице. Когда она дошла до гостиной, мужчины уже развлекали дам: из большого граммофона доносились звуки музыки.

Все танцевали, Лорна еще от двери увидела, как Салли танцует с Джимми, подняв к нему лицо, ее гладкие шелковые волосы темнели на фоне его плеча. Лорна ощутила острый болезненный укол ревности и страха, но смогла убедить себя в том, что этот танец ничего не значит. Джимми принадлежал ей.

Но вечер тянулся, и она уже не могла игнорировать, что Салли намеренно дразнит ее. После каждого танца она оставляла Джимми при себе под тем или иным предлогом.

Наконец Лорна решила, что больше не будет это терпеть. Лорна подошла к леди Брайт.

— Ничего, если я пойду спать? — спросила она. — У меня слегка разболелась голова.

— Конечно. Иди скорее наверх, — сказала свекровь. — Не хочешь аспирина? Я попрошу Мюриэль принести тебе немного.

— Не нужно, спасибо. Ничего страшного — просто от жары, я думаю.

— Джимми пойдет с тобой? — внезапно спросила леди Брайт. — Я хотела посадить его четвертым в бридж.

— Уверена, он составит компанию, — сказала Лорна и убежала.

В своей спальне она стащила с себя белое шифоновое платье и швырнула его на пол измятым комком. Она чувствовала, что ненавидит это великолепное платье, подаренное матерью Салли! Возможно, Салли была права, и она совершенно не подходит для того, чтобы быть женой Джимми!

Лорна завернулась в свой пеньюар и печально села на пол, опустив голову на сиденье кресла.

«Хочу домой», — подумала она, и горячие слезы покатились у нее из глаз.

Дверь открылась, и, прежде чем она успела пошевелиться, вошел Джимми.

— Ты что здесь сидишь? — спросил он. — Мама мне сказала, что у тебя болит голова, но я не знаю, насколько в это следует верить.

Лорна встала.

— Это правда, — ответила она. — Поэтому я решила пойти спать.

— Но ты не можешь так поступить! — воскликнул Джимми. — Вечеринка только начинается. И вообще, ты со мной еще не потанцевала.

— Ты только сейчас это заметил? — сказала Лорна. Она не могла заставить себя говорить мягче.

Джимми шагнул к ней, взял за подбородок и откинул назад ее голову так, чтобы заглянуть в глаза.

— Посмотри на меня! — приказал он.

Она дрожала в его руках, но заставила себя подчиниться.

— Ты ревнуешь! — сказал он, осуждая. — Ревнуешь к Салли. Моя драгоценная девочка, какая ты глупая. Пойдем вниз и будем танцевать, пока не потеряем туфли!

— Не пойду! — Лорна попробовала вырваться, но он ее не отпустил. Потом нагнулся и ласково поцеловал.

— Ты очаровательна, но ты не должна со мной спорить. Я ничего не могу поделать.

— Не можешь поделать с чем?

Джимми замялся, затрудняясь ответить на этот вопрос.

— С тем, что приходится играть роль идеального молодого хозяина в собственном доме, — ответил он, но она знала, что он собирался сказать совсем не это.

— Надень платье, и пойдем снова вниз.

Лорна помотала головой.

— Не надо меня туда тащить, — упрашивала она. — Уже половина двенадцатого, а я никогда не чувствую себя хорошо так поздно. Твоя мама хотела, чтобы ты играл в бридж.

— Я хочу с тобой потанцевать, — упрямо сказал Джимми.

— Не надо, — ответила Лорна, — я отвратительно танцую. — Иди поиграй в бридж и приходи спать, как только сможешь уйти.

Он постоял в нерешительности, затем поцеловал ее и повернулся к двери. Дойдя до двери, он обернулся, и она поняла, что мир между ними еще не вполне восстановлен.

— Ты на меня не сердишься?

— Конечно нет.

Он улыбнулся в ответ доверчиво, как маленький мальчик.

— Благословляю тебя, милая. Смотри не смей спать, когда я вернусь!

Он ушел, и Лорна со вздохом стала раздеваться. Она задавала себе вопрос, правильно ли она поступила. Может быть, лучше было пойти навстречу Джимми, спуститься и победно встретить Салли: дать ей понять, что Джимми хочет, чтобы она была подле него.

Теперь было слишком поздно.

Она не спала, когда Джимми вошел в свою гардеробную. Свет пробивался сквозь полузакрытую дверь, и она слышала, как он ходит там; наконец, он толкнул дверь между их комнатами и вошел в ее спальню.

— Ты спишь?

Он говорил тихо, и на мгновение у нее мелькнула мысль не отзываться, закрыть глаза и притвориться спящей; затем ее обычная честность взяла верх над этим желанием.

— Нет, я проснулась.

Джимми прошел через комнату и остановился рядом с ней. Свет от двери не достигал тени от занавесей кровати — она могла его видеть, тогда как сама находилась в темноте.

— Ну что, выиграл что-нибудь?

Он замялся на мгновение, а потом резко сказал:

— Я не играл.

— Что же ты тогда делал?

Лорна пожалела, что задала этот вопрос. Но вопрос прозвучал, и Джимми ответил на него:

— Салли захотелось пойти к озеру. Остальная компания была слишком увлечена бриджем, и мы ходили вдвоем.

Внезапно Лорна поняла, как непривычна для него такая ситуация: он не привык отчитываться за свои поступки. Ее собственные проблемы и невзгоды потускнели. Теперь проблемы были у Джимми.

Она быстро протянула руку и дотронулась до него.

— Я надеюсь, — сказала она, — ты не схватишь простуду. Сегодня ночью отвратительный ветер: я это ощутила, как только открыла окно.

Она услышала, как Джимми перевел дыхание, потом наклонился и поцеловал ее.

— Между нами говоря, я смертельно устал. У меня был длинный день.

— Действительно, — согласилась Лорна, — и столько волнений. Такая прекрасная новость, что у тебя новая эскадрилья.

— Это замечательно, правда? — Он погасил свет в гардеробной и закрыл дверь.

— Ты найдешь дорогу? — спросила Лорна. — Зажечь свет?

— Нет, это хорошая тренировка. Одна из вещей, которая потребуется от меня на службе — ночные полеты.

Он наткнулся на столбик кровати и тихо выругался.

Лорна засмеялась и сама удивилась, как это прозвучало. Окружавший ее густой туман страдания рассеялся, она снова почувствовала себя легко и непринужденно. Здесь, в темноте, с мужем, казалось невозможным, что Салли могла иметь для них какое-то значение.

Джимми забрался в кровать, и она почувствовала, как он протянул к ней руки.

— Я люблю тебя, Спелая Вишня, — прошептал он. — У меня никого нет на свете, кроме тебя.

Глава 16

Проснувшись, Лорна почувствовала слабость.

— Удобно будет, если я попрошу себе завтрак в постель? — спросила она Джимми.

— Звони и проси все, что хочешь. Но ты ведь не заболела? Что-то ты неважно выглядишь.

— Да все в порядке. Просто немного нездоровится.

— Тогда я тихонько возьму вещи.

Какие чувства испытывает Джимми, что он думает о ней и Салли, о жизни? — задавала себе вопросы Лорна, прислушиваясь к тому, как он насвистывает в своей гардеробной после ванны. Чувствует ли он вообще что-нибудь? Существует ли что-то в высшей степени важное для него?

— Пока, моя хорошая. Я пошел.

Джимми вошел к ней в комнату. Он был в форме, и Лорна подумала, что он никогда не выглядел таким красивым. Ей нравилось, как он гладко зачесывает волосы назад со лба; нравилось, как они слегка вьются у него на висках, несмотря на усилия, которые он прилагал, чтобы их пригладить. Она любила синеву его глаз, цвет которых днем становился более насыщенным, отражая синий цвет его мундира. Когда он остановился возле нее, она приподнялась и потрогала крылышки у него на груди.

— Пока, — сказала она нежно, — и береги себя. Я буду думать о тебе.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

— Не перегружай себя, — напомнил он. — Я скажу маме, чтобы она сама делала всю свою дурацкую работу, а тебя оставила в покое.

— Не вздумай, — запротестовала Лорна. — Я встану через несколько минут.

Джимми послал ей воздушный поцелуй от двери, потом она услышала, как он спускается по лестнице и беззаботно насвистывает.

Лорна решила еще понежиться в постели и закрыла глаза, но беспокойная совесть заставила ее вспомнить о времени.

«Салли, наверное, уже уехала, — подумала она. — Я могу спуститься».

Она только закончила одеваться, когда раздался стук в ее дверь.

— Войдите, — пригласила она, повернулась и увидела Мюриель.

— Тебе лучше? — спросила Мюриель. — Я хотела зайти проведать тебя вчера вечером, но было уже поздно, когда мы закончили играть в бридж, и я боялась, что ты уже спишь.

— Мне сейчас гораздо лучше, — сказала Лорна. — У меня не так часто болит голова. Уже все разъехались?

— Да. Джимми уехал час назад, и Салли с генералом тогда же. Двое гостей успели на полуденный поезд, а еще трое отбыли на поезде в двенадцать тридцать.

— О господи! — воскликнула Лорна. — Вы хоть когда-нибудь остаетесь здесь одни?

— Не часто, — призналась Мюриель. — Боюсь, тебе здесь не понравится — тебе больше по душе собственный дом, да?

— Это звучит как неблагодарность, — ответила Лорна, — но я, как Джордж Вашингтон, «не могу говорить неправду».

— Ну конечно, я понимаю это, — сказала Мюриель, — хотя мама не поймет. Она думает, все превосходно устроилось, и уже планирует несколько заданий, за которые ты будешь отвечать в графстве.

— Я не буду ничего делать!

Мюриель засмеялась:

— Куда ты денешься. Лучше всего согласиться. Через некоторое время мама решит, что может сделать это сама гораздо лучше, и отберет эти поручения у тебя.

— Какую выгоду она извлекает из всей своей деятельности? — спросила Лорна.

Мюриель пожала плечами:

— Понятия не имею, разве что ей удается забыться.

— Забыть что?

— Себя, я полагаю. Тебе не кажется, что те, у кого много дел, счастливее тех, кто ленится? У них нет времени на то, чтобы задуматься, времени на беспокойство, работа поглощает их время.

— Наверное, можно и так на это посмотреть, — сказала Лорна. — Но это не самый счастливый образ жизни.

— Счастливый образ жизни? — переспросила Мюриель. — Вряд ли может существовать такое понятие. Счастье быстротечно, оно приходит ненадолго, как дорогой гость. Если ты не погрузишься с головой в работу, когда счастье оставит тебя, то будешь сильно страдать.

— Что с тобой сегодня? — спросила Лорна. — Что заставило тебя думать о подобных вещах?

— Просто пыталась разобраться, почему я всегда бываю занятой.

Мюриель смотрела с тоской, и Лорна страстно пожелала увидеть ее действительно счастливой, чтобы ее жизнь наполнилась по-настоящему важными вещами: мужем, детьми, собственным домом.

Ей внезапно показалось таким несправедливым, что девушки вроде Салли торжествуют в этом мире. Они не способны на глубокие чувства, но у них есть красивое тело, ради которого их преследуют и страстно желают. А Мюриель из-за того, что не обладает красотой, должна оставаться в одиночестве, нежеланная и незамеченная.

— Тебе ни к чему такой самоанализ, — импульсивно сказала Лорна, положив руки на плечи Мюриель и нежно обнимая ее, как могла бы обнимать ребенка. — Мы потом вместе это обсудим.

Лицо Мюриель вспыхнуло.

— Ты такая ласковая, Лорна, но я не жалуюсь. Я довольна своей жизнью.

— Я думаю, ты чудный человек. Если мне придется делать все, что делаешь ты, я буду горько жаловаться.

— Нет, не будешь! — ответила Мюриель. — Посмотри, сколько ты работала по дому! Твой папа говорил мне утром перед свадьбой, как много они потеряют с твоим отъездом из прихода.

— Надеюсь, это так. Иногда у меня появляется ужасное чувство, что они обо мне уже забыли.

— Да ты что, глупенькая? А теперь, если ты готова, мы кое-чем займемся.

— Чем же?

— Я хочу показать тебе твою новую комнату в западном крыле. Ваши вещи перенесут сегодня; мама сказала, что теперь это ваш дом. Ты можешь переделать комнату по своему усмотрению, изменить обстановку или попросить что-нибудь, что захочешь.

— Как это мило с ее стороны, — сказала Лорна. — Но я уверена, там все безупречно.

Они вместе дошли по длинному коридору до западного крыла. Окна там выходили не на ухоженный сад, а на гладкую зеленую лужайку, которая спускалась к озеру. Комнаты были по-домашнему отделаны цветным ситцем.

— Как здесь замечательно! — воскликнула Лорна.

— Я так рада, — сказала Мюриель. — Экономка принесет попозже немного цветов. Я не думаю, что кто-то пользовался этими комнатами с тех пор, как их отделали. Здесь будет твоя собственная новая квартира.

— Это благодаря доброте твоей мамы, — сказала Лорна, пытаясь проникнуться энтузиазмом и выбросить из головы мысль о собственном доме, принять без сожаления идею жизни здесь в качестве жены Джимми.

— Как приятно здесь пахнет, — внезапно сказала она. — Я думала, что это от цветов, когда впервые вошла, но их здесь не оказалось. От чего такой запах?

— Все об этом спрашивают, — ответила Мюриэль. — Всего лишь один из маминых секретов домашнего хозяйства. Это специальная ароматическая смесь из сухих лепестков, мама раскладывает ее среди постельного белья вместо лаванды. Основной компонент этой смеси розмарин.

— Розмарин! — повторила Лорна и мысленно увидела перед собой письмо Салли, услышала свой голос: «Розмарин на память. Что это значит?» Теперь она поняла, что это значило для нее…

Мюриель повернулась к ней, вглядываясь в ее лицо.

— Ты побледнела, — сказала она. — Как ты себя чувствуешь?

Лорна поднесла руку к голове:

— Какая-то слабость. Здесь можно раздобыть стакан воды?

— Конечно. Я сейчас тебе принесу. Посиди здесь. Ты выглядишь ужасно, лучше тебе выпить немного бренди. — Она поспешила к двери. — Я вернусь через минуту.

Лорна прикрыла глаза. На мгновение она оцепенела от шока, но одна часть ее мозга все время повторяла: нужно быть благоразумной…

Теперь понятно, почему Салли так удивила новость об их женитьбе. А Лорна сейчас чувствует себя так, как будто прочный фундамент ее мира с грохотом обрушился под ней. Она вспоминала, как впервые осознала свою любовь к Джимми. Это было как посвящение, словно любовь создала нового человека. И что она могла чувствовать теперь, кроме унижения и смятения?

Мюриель вернулась с бокалом бренди и кувшином с водой.

— Мне не хочется бренди, — сказала Лорна. — Я чувствую себя уже лучше.

Мюриель потрогала ее руку.

— Но ты бледная, — сказала она, — у тебя руки как лед. Тебе станет лучше, выпей.

Лорна послушно сделала глоток, и огненная жидкость потекла по горлу, отгоняя тошноту и головокружение, которые она испытывала.

— Я думаю, ты должна лечь в постель, — сказала Мюриель.

Неожиданно Лорна подумала о своем отце и его прямоте и откровенности; о детях, о надежности и искренности Майкла.

Она тосковала по ним с чувством, которое не могла описать; ее душа как будто рвалась пополам: это было такое страстное стремление, которое она не могла контролировать.

Мюриель смотрела на нее и ждала ответа.

— Все в порядке, — ответила Лорна. — Давай спустимся.

В молчании они прошли по коридору, а когда они спускались по главной лестнице, к ним поспешно подошел слуга.

— Я искал вас, мадам, — обратился он к Лорне. — Вас к телефону.

— Это с аэродрома? — спросила Лорна. Джимми говорил, что может позвонить днем, но теперь она была не расположена с ним разговаривать.

— Нет, мадам, — ответил слуга. — Это вызов из Мелчестера.

— Это из дома!

Лорна сбежала по лестнице, подошла к телефону и взяла трубку:

— Алло?

— Это ты, Лорна? — раздался голос Бет.

— Дорогая, что случилась? Я пыталась дозвониться до вас вчера вечером, но не смогла.

— Ох, Лорна, слушай. С Пеке случилось ужасное несчастье… она попала в аварию… Мы сегодня утром пошли на занятия, и ее сбило за воротами… Я пыталась дозвониться до тебя целый час… Майкл здесь… — Голос Бет звенел, она была на грани истерики.

— Одну минуту, Бет, — прервала ее Лорна. — Где папа? Он с вами?

— Нет, мы не можем его найти… Он уехал в Копланд, но мы не знаем, где он…

— Но Майкл с вами?

— Да, Майкл сразу пришел… Минни позвонила ему, как только мы принесли Пеке сюда… она истекала кровью… и ей раздробило ногу… она вся белая… и молчит… и умирает… — Бет заплакала.

Голос Лорны был тверд:

— Слушай, дорогая, я выезжаю к вам. Прямо сейчас. Постарайся успокоиться и делать все точно, как скажет Майкл. Я приеду так скоро, насколько это в человеческих возможностях.

— Хорошо, Лорна, но ты побыстрее, ладно?.. Здесь так ужасно, и никто ничего мне не говорит…

— Будь мужественна, дорогая. Я возьму такси от Мелчестера, так что не пытайся меня встречать.

Лорна положила трубку. Она обнаружила Мюриель в холле и объяснила ситуацию.

— Моя сестра Пике попала в ужасную аварию. Я еду домой — я должна быть с ними. Могу я взять машину до станции или быстрее доехать на машине до Лондона? Если мне удастся успеть на дневной поезд до Мелчестера, я буду дома в три часа.

Мюриель посмотрела на часы.

— Тебе лучше ехать на машине до Лондона, — сказала она. — Я спрошу, хватит ли бензина; если нет — мы можем взять машину напрокат в местном гараже. Я это улажу. Ты иди и скажи горничной, какие вещи нужно упаковать.

— Я сделаю это сама, — сказала Лорна.

Машина подъехала через десять минут, и Лорна с саквояжем в руках сбежала по лестнице. Она поцеловала Мюриель на прощание.

— Объясни все Джимми, — сказала она, — и своей маме.

— Ты позвонишь? — спросила Мюриель.

— Если смогу, но не всегда удается дозвониться.

Она не оглянулась, когда автомобиль увозил ее по подъездной аллее. У нее в голове была только одна мысль — вернуться домой.

Никогда время не тянулось так медленно. Она приехала на станцию за пять минут до отхода поезда, а потом потянулось долгое путешествие до Мелчестера в вынужденном бездействии.

Это был лучший поезд за день, но он опаздывал и еще задерживался на станциях. Когда он достиг Мелчестера, Лорна почувствовала, что прошла целая вечность ожиданий и волнений.

Ей потребовалось несколько минут, чтобы найти такси на станции. Когда показались окраины деревни, Лорна стала показывать дорогу, пока они не доехали до дома викария.

Лорна выскочила, заплатила таксисту, схватила свой саквояж, открыла дверь и вошла в дом. Она сделала несколько шагов по коридору, и к ней из гостиной выбежала Бет, протягивая руки:

— Ох, дорогая, ты уже здесь! Я не могла поверить, что это действительно ты, когда услышала шум машины. Слава богу, ты приехала! Я просто вне себя!

— Как Пеке? — Лорна поставила свой чемодан и сняла шляпу.

— Майкл остался с ней. И еще врач из Мелчестера, и медсестра. Я не знаю, что они делают. Они вначале говорили, что увезут Пеке, а потом решили, что это слишком опасно. Я думаю, они делают операцию.

Лорна застыла. Ее нос уловил запах, который носился в воздухе, это был гнетущий, тошнотворный запах эфира.

— Где Минни?

— Помогает им, — ответила Бет. — Они не позволили мне. Ох, Лорна, это ужасно. Я так рада, что ты здесь.

— Я тоже, дорогая. Где папа?

— Мы не знаем.

— Возможно, оно и к лучшему. Не нужно его сразу расстраивать.

Лорна сняла пальто и положила на стул.

— Ты что-нибудь ела?

Бет помотала головой:

— Я не смогла бы съесть ни крошки, даже если бы кто-нибудь мне об этом напомнил.

— Хорошо, теперь пойди и съешь что-нибудь. На самом деле я и сама ничего не ела. Мы попьем чая с тостами. Наверное, и врачи захотят потом чего-нибудь поесть.

— Это хорошая мысль, — сказала Бет. — Мне накрыть на стол в гостиной?

— Да, давай, — ответила Лорна.

Напряженное выражение исчезло с лица Бет вместе с нотами ужаса из ее голоса.

«Я должна сохранять полное спокойствие», — думала про себя Лорна.

Она пошла в кухню. Бет поспешила за ней.

— Не порть свое новое платье, — сказала она. — Я сбегаю наверх и принесу тебе рабочий халат.

Лорна покачала головой:

— Я буду все делать аккуратно.

— Ох, как я рада, что ты здесь, — снова сказал Бет. — Я так испугалась.

— Ты правильно сделала, что позвонила мне.

— Это было первое, что я сделала, как только мы подняли Пеке по лестнице и пришел Майкл. Я пыталась помочь, но они велели мне уйти. Я заказала разговор и ждала, ждала, пока зазвонит телефон. Потом, когда мы поговорили, он зазвонил снова, и кто, ты думаешь, это был?

— Кто? — спросила Лорна. Она резала хлеб для тостов.

— Это был Питер! Он сказал: «Я хочу поговорить с Пеке», а я ответила: «Ничего не получится. Она попала в аварию». Он сказал: «Я знаю. Где она?»

Лорна положила хлебный нож:

— Бет, я надеюсь, ты не наговорила слишком много?

— У меня не было возможности, — ответила Бет. — Но это так странно, да, Лорна? Как ты думаешь, он чувствовал, что Пеке больно? Ты знаешь, что близнецы всегда думают одно и то же одновременно. Может быть, они чувствуют тоже одинаково?

— Я не знаю, — ответила Лорна, — но это беспокоит. Интересно, смогу ли я до него дозвониться?

— У меня где-то записан его номер, он дал его в последнем письме.

— Мы закажем разговор и подождем, пока я не увижу Майкла; тогда я смогу рассказать Питеру последние новости.

— Вдруг Майкл скажет, что она не выживет? — шепотом спросила Бет, и из ее глаз потекли слезы.

— Замолчи! Мы не должны об этом думать. — Лорна взяла поднос. — Я отнесу это в гостиную. Последи за тостами и смотри, чтобы чайник не перекипел.

Когда она дошла до холла, со двора раздался шум мотора. Лорна прислушалась, гадая, кто бы это мог быть, а затем поняла, что это не машина, а мопед. Она услышала, как мотор заглох и по гравию зашуршали чьи-то шаги. Лорна поставила поднос на стол и подошла к двери.

«Так я быстрее увижу, кто это», — подумала она.

На крыльце стоял Питер.

— Питер! Мы только что о тебе говорили.

Лорна хотела поцеловать его, но он отодвинул ее в сторону. Он был одет в военную форму, но фуражки на нем не было, волосы были в пыли, а лицо — в грязных подтеках.

— Где Пеке?

— Наверху, но ты пока не сможешь ее повидать. Майкл с ней, там идет операция.

— Мне нужно ее увидеть!

— Конечно, увидишь, — успокаивала Лорна, — но не сию минуту. Ты должен подождать, дорогой.

Питер закрыл лицо руками; Лорна видела, что он почти оцепенел.

— Пойди и умойся, — мягко сказала она, — а потом я дам тебе чаю. Ты, должно быть, измучился.

— Я поехал сразу сюда. — Питер говорил, с трудом проталкивая слова сквозь пересохшие губы.

— Я так рада, что ты смог получить увольнительную.

Питер посмотрел на Лорну, и его глаза потемнели, а их выражение изменилось, словно новая мысль внезапно посетила его оцепенелый мозг.

— Но я не получал увольнительную… — Он запнулся. — Я просто приехал сюда после того, как поговорил с Бет.

Глава 17

Дверь наверху открылась. Лорна и Питер поспешно повернулись, подняв глаза на верхнюю лестничную площадку. Из комнаты вышел Майкл, одетый в белый халат. Он посмотрел на них сверху вниз, но прежде, чем Лорна успела двинуться, Питер взлетел к нему навстречу:

— Как Пеке? Я должен видеть ее!

Майкл положил руки на плечи мальчика.

— С ней все будет хорошо, — быстро сказал Майкл. — Ты не сможешь пока ее увидеть, она еще не отошла от анестезии.

Вместе они пошли вниз; дойдя до холла, Майкл протянул свободную руку Лорне.

Она импульсивно схватила ее обеими руками. Ее глаза были полны слез, но она изо всех сил старалась овладеть собой. Только теперь Лорна поняла, как волновалась все это время, какую тревогу испытывала, готовясь услышать вердикт Майкла. Несколько секунд они ничего не говорили: их объединяли общие чувства.

Потом Лорна отпустила руку Майкла.

— Сейчас я приготовлю тебе чай, — сказала она. — Я принесу его в гостиную.

Она повернулась и поспешила на кухню. Бет заливала в чайник кипящую воду.

— Питер приехал, — без подготовки выпалила Лорна, — и Майкл только что спустился. Он сказал, что с Пеке будет все в порядке.

Бет судорожно зарыдала. Лорна взяла у нее заварной чайник и, поставив его на плиту, сказала:

— Все будет хорошо, дорогая. Ты не должна раскисать — у нас слишком много дел.

— Я знаю, — плакала Бет, — но мне казалось, она умирает… Было так много крови… Я не думала, что кто-то может истечь кровью и остаться в живых…

— Не думай об этом, — приказала Лорна. — Пойдем поговорим с Майклом. Мне многое надо спросить у него.

Бет вытерла слезы.

— Ты не скажешь ему, что я такая трусиха? — спросила она. — Он будет меня презирать…

— Ты очень храбрая, — ответила Лорна, — и сделала все, что в твоих силах. Теперь пойдем отнесем тосты.

Бет послушно взяла поднос и последовала за Лорной в гостиную. Майкл сидел на своем любимом стуле у камина; Питер пристроился на софе, он наклонился вперед и положил голову на руки.

— Не вставайте, — поспешно сказала Лорна. — Вы оба выглядите так, словно вам необходима чашка чая.

— Это как раз то, что мне сейчас нужно, — ответил Майкл.

— А как насчет другого врача? — спросила Лорна. — Бет сказала, что здесь кто-то еще.

— Не беспокойся, — ответил Майкл. — Он давал анестезию и теперь упаковывается. Минни присмотрит за ним и за медсестрой. Наверное, нет смысла рассказывать, какую неоценимую помощь она нам оказывает.

— Минни всегда была нашей надеждой и опорой. Бери твой чай, и твой, Питер.

Питер поднял бледное лицо и взял у Лорны чашку дрожащими руками. Она смотрела на Майкла, подняв брови; но Майкл не отвечал на ее взгляд, хотя она хорошо знала, что его острые глаза ничего не упускают.

— Ты расскажешь нам о Пеке? — спросила Лорна. — Насколько тяжелое у нее положение?

Майкл сделал большой глоток чая, затем поставил чашку.

— Буду с тобой откровенен, — сказал он, — когда я вначале увидел Пеке, я был в ужасе. Я боялся, что у нее серьезные внутренние ушибы, но после осмотра сделал заключение, что нет ничего страшного.

Мы наложили ей на ноги парижский пластырь; теперь мы можем только ждать, надеясь, что шок не затронул ее слишком глубоко. Слава богу, ее лицо совсем не задето. А теперь, Бет, скажи мне, как все случилось?

Лорна видела, что глаза Бет на мокром месте. Она прервала первые невнятные слова, которые слетели с губ сестры.

— Пусть она расскажет об этом позже, — сказала Лорна. — У нас много времени. Первым делом я хочу поблагодарить тебя, Майкл, за то, что ты здесь.

— Я всегда приходил, когда в этом была необходимость, — ответил Майкл. — А как ты? Прилетела ковре-самолете? Я никогда в жизни так не удивлялся, как сегодня, когда увидел в холле тебя и Питера.

— Бет была такой умницей, что позвонила мне. Я просто чудом успела на полуденный поезд, иначе я была бы здесь только через несколько часов.

— Я ужасно рад, что тебе удалось успеть, — сказал Майкл. — Я и сам хотел тебе позвонить и просить приехать, но Бет, сообразительная девочка, не теряла времени.

С этими словами он подмигнул Бет, и она попыталась улыбнуться ему в ответ, но улыбка вышла жалкая.

— А теперь, Питер, мой дружище, как ты?

Питер теперь выглядел получше, лицо его немного порозовело, и руки больше не дрожали. Он взглянул вначале на Майкла, затем на Лорну, прежде чем выложил всю правду.

— Я как-то почувствовал, что с Пеке произошло несчастье. Я не могу объяснить, как я узнал, но был в этом уверен. Я дозвонился домой по телефону, и Бет сказала мне, что она попала в аварию. Я взял мопед, стоявший у ангара, и поехал прямо сюда, чтоб оно все провалилось!

— Он не попросил увольнительную, — объяснила Лорна. — Что нам делать, Майкл? Мы должны что-то предпринять.

— Может, тебе поговорить с командиром? — спросил Майкл.

— Нет, он никогда не поймет! — Питер резко встал и подошел к окну. — Это мне даром не пройдет!

— Нужно дать какие-то объяснения, — настаивала Лорна.

— А если я объясню ему твой поступок? — предложил Майкл. — Или он выслушает твоего отца?

— Как ты будешь оправдываться? — спросил Питер. — Он подумает, что мы все сумасшедшие, и это не удивительно.

— Может, попросить Джимми замолвить за тебя словечко? — спросила Бет.

Питер обернулся:

— Это идея. Лорна, позвони ему и расскажи, что случилось.

— Я не думаю, что могу… — начала Лорна и замолчала.

Было невозможно найти причину, по которой она не могла бы попросить Джимми о сочувствии и помощи. Глядя в глаза Питера, который искал у нее защиты, она не могла сказать ему в присутствии Бет и Майкла, что не желает разговаривать с Джимми.

Не время думать о себе и своих чувствах теперь, когда на карту поставлена судьба брата. Она должна помочь — мальчик в беде.

— Хорошо, — сказала она неохотно, — я ему позвоню.

— Это будет превосходно! — воскликнул Питер. — Я знаю, Джимми сделает все, что сможет, для меня. Он такой славный малый, его все любят.

Лорна пошла к двери. Она знала, что Майкл заметил ее нерешительность, даже если дети не обратили на это внимание. Интересно, что он подумал.

Борясь с чувством горечи и обиды, она сняла трубку. Отвращение и омерзение, которые испытала Лорна утром, снова захлестнули ее. Она крутила диск телефона и снова вспоминала о Салли, которая здесь, на этом самом месте, набирала номер Джимми. О лжи, которой был покрыт ее отъезд; об удовлетворении, которое Салли должна была чувствовать, когда забирала Джимми из усадьбы и увозила его в Лондон.

Она вспомнила свои собственные чувства в тот уик-энд. Из памяти всплыли медленно тянувшиеся часы, которые она считала до возвращения Джимми, теперь она спрашивала себя, приняла бы она Джимми с таким пылким восторгом, если бы знала тогда, как провел он тот уик-энд?

Наконец ответил коммутатор. Она назвала имя и номер телефона Джимми, и ей велели ждать вызова. Когда она закончила разговор, Майкл вышел из гостиной.

— Я поднимусь к Пеке, — сказал он. — Ты хочешь на нее взглянуть?

— Конечно, хочу.

— Подожди минутку, я тебя позову.

Лорна поднялась за ним по лестнице и остановилась на площадке. Как я могу думать о своих отношениях с Джимми, рассуждала она, когда Пеке так больна и страдает?

Майкл взял ее за руку и повел в спальню к Пеке.

— Она еще не совсем пришла в себя, — сказал Майкл. — Я сделал ей еще укол морфия.

Жалюзи были опущены, в комнате было темно, и в воздухе витал тошнотворно-сладкий запах эфира. Медсестра поднялась со стула, стоявшего рядом с кроватью, как только они вошли, в дальнем углу комнаты виднелась фигура второго врача. Он собирал инструменты в кожаный чемоданчик.

Пеке неподвижно лежала на маленьком белом деревянном топчане. Она выглядела такой маленькой и юной. Лорна почувствовала, что ее захлестнули жалость и нежность. Она чувствовала себя так, будто здесь лежал ее собственный ребенок. Лорна присматривала за Пеке так долго, что не воспринимала ее как почти взрослую девушку; для нее она оставалась ребенком, которому больно и который нуждается в ее любви и заботе. Она наклонилась и поцеловала руку Пеке, лежащую на простыне.

Через минуту Майкл увел ее из комнаты.

— С ней все будет хорошо, — успокоил он Лорну, — не нужно беспокоиться.

— Что мне теперь делать? — горячо спросила Лорна. — Я не должна была бросать их! Это я во всем виновата. Они с Бет опаздывали в школу, так что не видели, куда бегут. Если бы я была здесь, они бы собрались вовремя и аварии никогда бы не произошло!

— Это абсурдный аргумент, — сказал Майкл довольно грубо. — Ты должна жить своей жизнью, а они своей. Ты не можешь всю жизнь их нянчить. То, что произошло, — большое несчастье, но в нем нет твоей вины.

— Я не должна была уезжать, — упрямо твердила Лорна. — Ох, Майкл, почему ты позволил мне уехать?

Она говорила жалобно и не пыталась скрыть выражения своих глаз. Она хотела, чтобы он понял ее, хотела донести до него свое страдание.

Майкл посмотрел на нее очень внимательно; пока она со страхом ждала ответа, раздался телефонный звонок.

— Наверняка это твой муж, — жестко сказал Майкл.

Глаза Лорны потухли.

— Да, я жду его звонка, — ответила она и пошла вниз.

Это был Джимми.

— Привет, дорогая, что случилось? Я только что вернулся, и Мюриель мне сказала, что случилась авария.

Лорна вкратце рассказала ему, что произошло, затем объяснила ситуацию, в которую попал Питер.

— Что за глупый мальчишка! — воскликнул Джимми. — Ему просто надо было попросить увольнительную, а срываться на чужом мопеде — это уже черт знает что такое!

— Я знаю, он сам уже все понял. Ты поможешь ему, Джимми?

Она не хотела просить о помощи, но Джимми ответил быстро, так что она не успела раскаяться.

— Конечно, помогу! — сказал он. — Я сейчас же позвоню на аэродром. Его командир мой отличный друг, и если кто-нибудь и может уладить это дело, так это я. Скажи своему малолетнему идиоту, что ему надо бы надавать хороших тумаков, но в этот раз его простят.

— Спасибо тебе, — сказала Лорна.

— Пусть он даст мне час, — продолжал Джимми, — чтобы дозвониться туда и наплести им с три короба, а потом пусть позвонит сам и отпросится для порядка. Кстати, я заступаю на дежурство завтра вечером. Это значит, что сорок восемь часов меня не будет; меня попросили, и я не мог так просто отказаться.

— Я все понимаю.

— Когда я снова увижу тебя, дорогая?

— У меня нет сейчас возможности уехать отсюда.

— Жаль. Я предполагал, что ты останешься, но все равно это плохо.

Лорна задрожала.

— Я не знаю, когда смогу уехать отсюда, — резко сказала она.

— У тебя расстроенный голос. Береги себя, дорогая, я ужасно за тебя волнуюсь.

— У меня все в порядке, — сказала Лорна. — До свидания, и спасибо за Питера.

— Пока, моя хорошая. Я люблю тебя.

Она швырнула на место трубку и поняла, что дрожит, но не от страха, а от гнева. Она спрашивала себя, как он мог осмелиться так говорить с ней? Затем вспомнила, что он не знает о ее утреннем открытии.

Но сейчас не время для самоанализа. В гостиной ее ждал Питер. Лорна передала ему слова Джимми, и его лицо посветлело.

— Я думаю, ты на минуточку можешь сходить наверх к Пеке, — сказала Лорна, — но нужно вести себя очень тихо. Она не узнает тебя, но ты сможешь увидеть, что с ней все в порядке.

Питер обвил руками ее шею:

— Ты молодчина. Лорна. Я никогда не забуду, что ты для меня сделала, и Джимми тоже. Он самый лучший зять на свете, можешь так ему передать от меня.

— Я передам, когда у меня будет возможность, — сказала Лорна, — но пока на некоторое время останусь здесь.

— Это правда? — спросила Бет, вскакивая со стула у окна, где тихо сидела.

— Я не собираюсь уезжать до тех пор, пока Пеке не станет лучше, — ответила Лорна. — Как мне кажется, за тобой тоже надо присмотреть. У тебя было ужасное потрясение, моя бедная маленькая девочка.

— Все будет отлично, если ты останешься, — ответила Бет. — Не могу передать, как тут без тебя гадко! Вначале я думала, что будет очень забавно, когда никто за тобой не следит и не воспитывает. Но мне ужасно не хватало тебя все это время!

— Ладно, вот я и вернулась, — сказала Лорна, — вот такие дела!

Бет посмотрела на нее с удивлением:

— Но ты ведь не останешься надолго. Джимми не сможет без тебя. Он же будет ужасно несчастным в твое отсутствие?

— Он все понимает, — ответила Лорна, не глядя в глаза Бет, — и завтра он присоединится к своей эскадрилье, так что я осмелюсь предположить, что он без меня прекрасно обойдется.

На мгновение наступила тишина, затем Бет со своей обычной проницательностью сказала:

— Это звучит немного подозрительно. Ты довольна своим браком? Так ли он хорош, как ты думала, когда собиралась замуж?

Лорна резко поднялась:

— Не задавай так много вопросов, дорогая. Лучше отнеси все эти вещи обратно на кухню.

Она поняла, что Бет загоняет ее в угол, приход викария освободил ее от необходимости отвечать.

Он вскрикнул от удивления при виде Лорны. Затем она оказалась в его объятиях, объясняя, что произошло. Она сказала ему, как они были рады тому, что он отсутствовал в самые тревожные часы, когда судьба Пеке висела на волоске.

В тот момент, когда Лорна принесла отцу свежего чая, Майкл снова спустился.

— Я сейчас ухожу, — сказал он, — но вернусь вечером. Бог знает, что происходит с моими остальными пациентами: пожалуй, все они уже умерли или выздоровели!

— Как насчет медсестры? — спросила Лорна.

— Я сказал ей, что она может просить у тебя все необходимое, — ответил Майкл. — Она будет в следующей спальне за комнатой Пеке. Очень хорошо, что ты приехала, Лорна. Я сильно бы волновался, если бы за всем тут присматривала одна эта маленькая легкомысленная девица.

Он взъерошил Бет волосы, а она скорчила ему нежную гримаску.

— Если бы у меня не было такого золотого характера, — сказала она, — я бы обиделась на это замечание. Если уж на то пошло, я рада видеть Лорну еще больше, чем ты.

— Скажем так, мы все в восторге, что ты вернулась, — прервал их викарий. — Лорна, моя дорогая, я не могу выразить, как мы здесь мучились без тебя. Мы должны быть очень благодарны Джимми за то, что он тебя отпустил.

— Отпустил меня — ничего подобного! Я хотела домой, я сюда приехала и здесь собираюсь остаться!

Глава 18

Майкл свернул с шоссе и поехал по маленькой извилистой проселочной дороге, потом он повел машину по траве. Перед ними раскинулась сельская местность: зеленые поля, красно-коричневые заплатки вспаханной земли, волны золотой спелой кукурузы и сады с побеленными известью деревьями. Было очень тихо и спокойно.

Высоко в синем небе парил ястреб, кролик несся к песчаной норе, лесные голуби взмывали и садились снова, мелькали серебряные крылья ржанок, когда они описывали круги над головой.

Майкл вытащил свою трубку:

— Ты не возражаешь, если я покурю?

— Нет, если ты скажешь мне что-нибудь хорошее, — ответила Лорна.

— Я как раз за этим привез тебя сюда! Я хочу с тобой поговорить.

Она замолчала. Она поняла, что услышит что-то важное, когда он позвал ее покататься с ним на машине.

Майкл раскурил трубку, щелчком выбросил за окно горелую спичку и с улыбкой повернулся к Лорне.

— Ну, — начала она, — будет проповедь или допрос с применение пыток?

— Ни то ни другое, — ответил он. — На самом деле я только хотел задать тебе один вопрос. Когда ты собираешься обратно к мужу?

Лорна посмотрела на него с изумлением. Это было последнее, что она ожидала услышать от Майкла! Она замялась в первый момент, а потом ответила:

— А тебя это волнует?

— Вообще говоря, да.

— Я все ненавижу! — вдруг сказала она, и ее голос сломался на этих словах.

— Может, ты сделала еще хуже, когда убежала прочь от этого «всего»? — спросил Майкл.

Лорна повернулась и ожесточенно посмотрела на него:

— Почему ты думаешь, что я убежала прочь?

Майкл твердо встретил ее взгляд:

— Я уверен в этом, я прав?

Лорна опустила глаза:

— Пожалуй, да.

— Разве это не малодушие?

— Я не знаю. Возможно, это самый удобный способ избежать трудностей.

Рука Майкла сжала ее руку.

— Ты никогда не сможешь избежать трудностей, отказываясь смотреть им в лицо.

— Что ты знаешь о моих проблемах? — нетерпеливо спросила Лорна.

— Очень мало, — ответил Майкл. — Но я получил письмо от твоего мужа сегодня утром.

— От Джимми! — воскликнула Лорна с изумлением. — Что он тебе написал?

Майкл отпустил ее руку.

— Он попросил меня, — мрачно сказал он, — вернуть ему жену.

— Как он мог? И что он думает обо мне? Разве я бандероль или посылка?

Майкл не обратил внимания на то, что его перебили.

— Он пришел к заключению, что чем-то расстроил тебя. И попросил меня узнать, в чем дело.

— Я не думаю, что он хотел этим сделать тебе комплимент.

— Но что ты собираешься делать?

— Я не знаю, — беспомощно сказала Лорна. — Я хочу остаться здесь со своей семьей.

— Это невозможно!

— Почему? Время военное, Джимми занят. Поэтому я имею право жить в своей семье, где всем нужна, а не приспосабливаться к чуждой мне жизни в доме родителей мужа.

— А как будет жить без тебя твой муж?

Лорна напомнила:

— В прошлый раз ты дал мне совет расправить крылья и лететь, но не знал об урагане, который загонит меня в угол!

— Ты уверена, что это ураган? — спросил Майкл. — Мы все склонны делать из мухи слона или, лучше сказать, ураган из порыва ветра.

— Ты действительно считаешь, что я из тех женщин, что преувеличивают маленькие обиды и трудности?

— Я вполне допускаю, что ты не такая, — ответил Майкл. — Я верю также, что ты достаточно взрослая и сильная, чтобы преодолеть трудности между тобой и твоим мужем. Когда вы поженились, вы любили друг друга. Он продолжает любить тебя. Что бы ни случилось за это время, любую проблему можно решить, если всем сердцем этого захотеть.

— А почему я должна прилагать усилия? — спросила Лорна. — Это мне нанесли удар. Я не собираюсь рассказывать тебе какой; ты должен поверить мне на слово. Джимми причинил мне боль, не я ему.

— Тебе придется пойти на жертвы, — сказал Майкл. — То, что я сейчас скажу, может показаться тебе нелогичным, даже несправедливым, но я не верю в твой ураган. Если бы это было так, твое лицо выражало бы отвагу: ты даже обрадовалась бы этому урагану, потому что потребовалось бы собрать все твои силы на битву с ним.

— Ты не понимаешь, — безнадежно сказала Лорна. — У меня были свои представления и идеалы, а также чувство женской чести. Все это осквернено и облито грязью.

— Ты уверена, что твои представления так важны? — спросил Майкл.

Лорна изумленно уставилась на него:

— Конечно, важны, они основа моего существования. Мне внушила их мама, и никто не сможет убедить меня в том, что они неправильны.

— Правильны для тебя, — подчеркнул Майкл, — но ты обвиняешь и судишь мужа по своим стандартам.

— Ты приводишь аргументы, не зная фактов, — ответила Лорна. — Но ты рьяно защищаешь интересы Джимми.

— Твой дом там, где твой муж.

Лорна вспомнила, как отец говорил это незадолго до ее свадьбы.

— Мой дом будет всегда там, где находятся папа и дети, — агрессивно ответила она.

— Мне нечего возразить против этого, — сказал Майкл, — пока нечего. Давай скажем вместо этого «твое место рядом с мужем», особенно в такое время, как сейчас.

— Он сам может за собой присмотреть. Он во мне не нуждается.

— Это неправда. Приходила ли тебе мысль, какую опасную работу он делает для страны, всех нас и тебя?

Лорна притихла. А если представить себе, что Джимми могут убить, подумала она. Ее пальцы дотронулись до нераспечатанного письма, которое она прятала в кармане своего платья. Мир без него!.. Мир, в котором больше нет его улыбки, его заразительного смеха, его ищущих губ.

Она боролась против необходимости видеть его. Ей казалось, что эта потребность исчезла, но слова Майкла неумолимо вернули ее обратно.

— Очень хорошо, тогда я возвращаюсь. Можешь написать ему, что я еду.

— Хорошая девочка! — одобрил Майкл, но его голос потускнел. Он внезапно стал выглядеть очень мрачным и усталым.

Они ехали домой в молчании; и только когда добрались до подъездной аллеи дома викария, Лорна взглянула на Майкла с жалобным выражением потерявшегося ребенка:

— Когда я должна уезжать?

— Ожидание обычно хуже, чем осуществление, — ответил Майкл. — Ты предпочитаешь подольше переживать? Почему не завтра?

— Я не могу! — закричала Лорна. — Это невозможно! — Но в голове уже вертелся вопрос: «А если Джимми убьют?» Это было невыносимо: она не могла потерять его!

Когда машина остановилась, она сказала, открыв дверцу:

— Хорошо, я поеду завтра поездом в два тридцать.

Она быстро ушла, чтобы не видеть лица Майкла — это было лицо человека, который испытывает мучения.

Лорна пошла на кухню, но внезапно ее самообладание отступило, она почувствовала, как слезы потекли у нее из глаз. Она думала, что Минни нет, но когда вошла в кухню, то обнаружила старушку в плетеном кресле перед камином. На мгновение Лорна остановилась в нерешительности, но, когда Минни подняла на нее глаза с заботливым удивлением, она подбежала к ней, бросилась на колени и уткнулась лицом в ее фартук.

— Что с тобой, дорогуша? Что случилось?

— Ничего, — рыдала Лорна. — Ничего. Только я такая несчастная, мне ужасно плохо!

— Ну, будет, будет. Ты не должна так расстраиваться.

Лорна подавила рыдания и подняла голову:

— Я завтра уезжаю. Я возвращаюсь к мужу.

— И очень хорошо. Ему без тебя одиноко, бедному парню; он нуждается в тебе, когда возвращается домой после тяжелых сражений с фрицами.

— Минни, — прошептала Лорна. — Как ты думаешь, я не сделала ошибки? Может быть, мне было бы лучше выйти за Майкла?

Минни обняла Лорну за плечи теплой рукой.

— Все мы следуем велениям своих сердец, дорогуша, — сказала она, — им нельзя противостоять, куда бы они нас ни завели. Любовь сильнее всех аргументов на свете и здравого смысла тоже. Мы может сделать много ошибок от любви, но это учит нас быть сильными и великодушными.

Лорна глубоко вздохнула:

— Я была дурочкой. Я пыталась понимать и прощать, но это трудно, когда обладаешь избытком щепетильности.

— Ты разумная девочка, — сказала Минни одобрительно. — Нет ничего, что нельзя было бы простить, когда любишь человека, и ничего, что ты не смогла бы понять рано или поздно. Мужчины, как маленькие дети, всегда причиняют огорчения. Но если ты не можешь понять и простить их, то ты не женщина.

Лорна крепко обняла ее.

— Ты помогла мне больше, чем все проповеди в мире! — вскричала она. — Я не могу передать словами, что бы мы без тебя делали, наша дорогая старушка!

Минни посмотрела на часы:

— Тебе пора пить чай, я принесу его тебе в гостиную.

— Здесь Майкл.

— Ну вот! Почему — ты мне сразу не сказала? Я бы сделала ему горячих тостов с маслом; я знаю, как он их любит. Вечно все не как у людей.

Лорна знала, что Минни ворчит, чтобы спрятать свои чувства. У нее была привычка, когда кто-то уезжал, занять свои руки и возмущаться, что она зря теряет время. Лорна улыбнулась ей от двери робкой улыбкой:

— Пойду наверх припудрю носик.

В комнате она посмотрелась в зеркало и пришла в ужас от своего растрепанного вида. Затем вытащила из кармана письмо от Джимми и стала читать.

Было ли это влияние Майкла или же Минни, но в первый раз с тех пор, как она приехала домой, Лорна читала письмо мужа с пониманием. Оно дышало шумным протестом несправедливо наказанного ребенка; он был смущен, обижен, пытался обороняться.

«Что я сделал? Что я сказал?» — спрашивал он.

И каждая фраза кричала о горячем желании видеть ее снова, этим желанием было наполнено все письмо.

Под действием внезапного импульса Лорне захотелось поехать к нему прямо сейчас, немедленно! У нее появилось смутное предчувствие беды.

Она посмотрела на часы. Было четыре тридцать. Если собраться быстро, то можно успеть на вечерний поезд. Она будет в Лондоне к девяти, а в Маунтлей-парке до десяти.

«Так я и сделаю, — подумала Лорна, — почему бы и нет? Я должна вернуться, Джимми действительно этого хочет».

Но почему не подождать до завтра? — подсказывала ее внутренняя осторожность. Еще двадцать четыре часа не сделают никакой погоды.

Но распечатанное письмо Джимми лежало на туалетном столике, оно звало ее.

Лорна начала укладывать вещи, позвала Минни и Бет, чтобы они помогли ей сложить платья и завернуть туфли, быстро переоделась в дорожное платье, которое было частью ее приданого. Затем расчесала волосы и попыталась спрятать под кремом и пудрой следы недавних слез.

Когда все было сделано, до поезда осталось двадцать пять минут. Майкл отвезет ее на станцию, она послала Бет попросить его. Лорна поспешила в комнату к Пеке.

Пеке протянула ей руки, и Лорна прижалась пылающим лицом к бледному лицу сестры.

— Я теперь уеду, дорогая, — сказала она. — Я возвращаюсь к Джимми. Я не могу задержаться, чтобы все тебе объяснить, нет времени; береги себя и выздоравливай побыстрее.

— Ты должна ехать? — с легкой тоской спросила Пеке. — Было так здорово, когда ты была с нами.

— Да, а теперь мне пора ехать, — сказала Лорна, удивляясь собственной твердости, — но я скоро вернусь, очень скоро. Я попытаюсь повидать Питера и дам тебе знать, как у него дела.

— Это было бы замечательно.

Лорна поспешила вниз. Ее багаж уже сложили в машину. Майкл ждал за рулем. Она горячо обняла отца и повернулась к Бет.

— Присматривай за всеми, — сказала она. — Ты за старшую, пока Пеке больна.

— Так уж и я! — воскликнула Бет. — Я не думала об этом.

Минни стояла в дверном проеме.

— До свидания, любимая старушка, — сказала Лорна, целуя ее. — Я буду думать о том, что ты мне сказала.

— До свидания, и благослови тебя Бог.

— До свидания, мои дорогие, до свидания.

Голоса утонули в шуме мотора, и они поехали по изгибам извилистой дороги. Ее сердце билось, душа парила от радости: она возвращалась к Джимми!

Глава 19

Станционное такси доставило ее к дверям Маунтлей-парка. Лорна выскочила и побежала по ступенькам. Когда дворецкий открыл дверь, на его обычно бесстрастном лице появилось удивленное выражение.

— Я полагаю, вы меня не ждали, Томпсон. Разве мой папа не смог до вас дозвониться?

— Провода повреждены, мэм, — ответил он. — Прошлой ночью в двух милях от нас разорвалась бомба.

— Какой ужас! Было много разрушений?

— Страшно, что пострадало много людей, мэм. Она упала возле нескольких государственных учреждений. Вы будете обедать?

— Нет, спасибо, я обедала в поезде. А где все?

— Леди нет дома. У нее собрание в девять, и мисс Мюриель ушла с ней. Сэр Дуглас не вернется до позднего поезда. Мистер Джимми, правда, здесь. Я думаю, он в западном крыле, мэм.

— Я сразу же туда поднимусь.

— Очень хорошо, мэм.

Лорна поспешила по широкой лестнице, добежала до двери в гостиную, затем пошла медленнее. Она не ожидала, что Джимми будет дома; почему-то она была совершенно уверена, что он на аэродроме, и собиралась позвонить ему. Как бы он удивился, что она говорит из Маунтлей-парка!

Теперь Лорна смутилась и занервничала.

В поезде она репетировала свой будущий разговор с Джимми; убеждала себя, что, если они живут вместе в любви и согласии, она должна быть с ним правдивой и откровенной.

Ей казалось невозможным что-то скрывать друг от друга, это было не в ее характере. Она не могла построить их дальнейшую совместную жизнь, не рассказав ему, что происходило у нее на сердце последние недели.

Страх того, что в их будущей жизни будет присутствовать Салли, не оставлял ее. Ведь Салли была ее кузиной и другом Джимми. Было трудно вычеркнуть ее из их жизни; и все же Лорна обдумывала, нельзя ли устроить так, чтобы никто из них никогда не увидел бы ее снова.

«Я должна проявить благоразумие в этом вопросе, — думала она. — Я должна держать Джимми подальше от искушения».

Лорна строила планы, придумывала в уме линию разговора. Она решила быть бесстрастной, запастись чувством собственного достоинства и благоразумия, но, когда повернула ручку двери в гостиную, сердце заколотилось у нее в груди и дыхание сбилось.

Джимми сидел за письменным столом. Он непроизвольно оглянулся на звук открывающейся двери и на мгновение был слишком изумлен, чтобы сдвинься с места. Затем он вскочил на ноги с радостным возгласом:

— Лорна!

— Я вернулась.

— Ох, любимая, как это здорово! Когда ты приехала? Почему ты не дала мне знать?

Лорна положила сумочку на стул:

— Мои домашние пытались до вас дозвониться, но линия повреждена.

— Почему тебя не было так долго? Ты без меня скучала?

Руки Джимми обнимали ее шею, касались ее волос, нежно гладили ее кожу.

— Конечно, скучала, больше, чем могу выразить словами.

Это было правдой, она скучала без него. Теперь, когда они снова были вместе, стало ясно, как ей не хватало Джимми.

— Мне без тебя было очень одиноко! Ты колдунья, Спелая Вишня, ты меня приворожила так, что я не мог забыть тебя даже на мгновение! Со мной всегда была твоя душа, даже когда я летал. Когда я сбивал немцев, я чувствовал, что ты рядом со мной. В это время хотелось обернуться к тебе и сказать; «Славно поработали, правда?»

Лорна подняла руки и обняла его крепко-крепко.

— Я всегда буду с тобой, — прошептала она, — я никогда больше тебя не оставлю.

— Но, боюсь, мне придется оставить тебя, дорогая. — Он посмотрел на часы, стоящие на каминной полке. — Я сейчас должен уходить, через несколько минут.

— Ох, ты уходишь? — разочарованно вскричала она.

— Да. Я заступаю на дежурство в одиннадцать часов, а мне потребуется двадцать минут, чтобы добраться до аэродрома.

— Но я только-только встретилась с тобой. Мне так много нужно тебе сказать.

Джимми прервал ее протест поцелуем.

— Я завтра вернусь, — обещал он. — Я не совсем точно знаю, когда освобожусь, и не смогу позвонить. Жди меня к ленчу или в течение дня.

Джимми надел форменный китель и нежно наклонился к Лорне.

— Вот какой я буду помнить тебя, — сказал он. — Твое лицо горит, и глаза светятся. Ты такая красивая, моя любовь, прекраснее я никого не видел.

Еще раз он поцеловал ее, потом сделал над собой усилие и с тоской оторвался от нее.

— Боже! Ты меня с ума сводишь! — воскликнул он. — Я хочу всю ночь заниматься с тобой любовью, но мне пора идти.

Он пошел к двери, затем обернулся назад:

— Не забывай меня, Спелая Вишня, и не исчезай снова! Я достаточно поволновался за это время, получу ли я тебя назад.

— Я буду ждать тебя, береги себя, мой любимый.

Лорна произнесла свои последние слова, когда он был уже в коридоре; она услышала его шаги через закрытую дверь, затем наступила тишина. Молодая женщина приняла решение. Она не скажет Джимми ни слова о Салли, если не возникнет нового повода, если Салли не будет делать новых попыток нарушить их счастье. В этот момент прошлое показалось совершенно неважным. У Лорны теперь не было причин сомневаться в его любви, когда она вспоминала, как при ее появлении загорелись от радости его глаза.

Она услышала какие-то звуки в своей спальне, вошла туда и обнаружила, что вещи распакованы и постель приготовлена на ночь.

— Когда должна вернуться леди? — спросила она, укладывая волосы перед зеркалом.

— Я думаю, ее можно ждать в любой момент, мэм, — ответила горничная, — мне кажется, я слышала шум машины несколько минут назад.

— Пойду посмотрю.

Когда Лорна дошла до верхней лестничной площадки, она увидела, что леди Брайт и Мюриель стоят в холле. Обе они встретили ее возгласами радостного удивления. Она сказала им, что уже видела Джимми, и Мюриель заметила:

— Я так рада, что он не успел уйти до твоего приезда. Ему было ужасно одиноко без тебя в эти последние недели.

— Я не могла приехать раньше, — сказала Лорна. — Моя сестра очень сильно болела.

По следующим словам леди Брайт она поняла, что ее отсутствие все-таки обсуждалось в семейном кругу.

— Мне очень жаль твою сестру, но я рада, что ты вернулась присмотреть за своим мужем.

— Надеюсь, он тут не очень озорничал, — сказала Лорна, пытаясь свести все к шутке.

— Наоборот, он отлично поработал, — ответила леди Брайт. — Маршал авиации Раффери, который командует его базой, обедал у нас в один из вечеров, и он очень лестно отзывался о Джимми. Я думаю, даже на его отца это произвело впечатление.

— Я очень рада, — неуверенно сказала Лорна.

— Мы, — вставила Мюриель, — с мамой были приятно поражены.

— У меня такое же чувство, — с гордостью сказала Лорна.

Они поболтали некоторое время внизу, потом, не дожидаясь возвращения сэра Дугласа, пожелали друг другу спокойной ночи. Мюриель взяла Лорну за руку и повела ее в новую комнату.

— Очень здорово, что ты вернулась, — сказала она. — Ты вспоминала нас, когда была в отъезде?

— Конечно, — ответила Лорна, — но не говори, что вам не хватало меня; я знаю, ты всегда ужасно занята.

— Мне тебя ужасно не хватало, — ответила Мюриель, — а Джимми был как медведь с больной головой! Я никогда бы не поверила, что кто-то может так его волновать. Ты можешь гордиться и жалеть его.

— К вам приезжала Салли, пока меня не было?

Лорна не хотела задавать этот вопрос, он сорвался с ее губ непроизвольно под действием обуревавших ее чувств.

— Нет, мы не видели ее больше, — ответила Мюриель, — с тех пор, как она увезла генерала. Но она звонила один раз. Мы были в саду, когда Томпсон вышел и сказал, что она хочет поговорить с Джимми. Он крикнул: «Черт бы побрал эту девку!» — потом попросил меня подойти и сказать, что у него в разгаре теннисный сет!

— А что ответила Салли? — спросила Лорна.

Она уставилась на свой туалетный столик, боясь, что Мюриель увидит ее напряжение.

— Я думаю, она была слишком уязвлена, чтобы сказать мне правду, — сказала Мюриель. — Салли разражается даже из-за мелочей.

— Ты не знаешь, Джимми с тех пор с ней общался?

— Нет, по-моему, — ответила Мюриель. — Зачем? Ты… ревнуешь? — Последние слова она произнесла осторожно, боясь, что Лорну рассердит ее предположение.

Лорна замялась, но сказала правду:

— Да, очень.

Мюриель тихонько вскрикнула и взяла руки Лорны в свои.

— Но в этом нет необходимости, милая Лорна, — убедительно сказала она. — Я так хорошо знаю Джимми, я уделяла ему все свое время с тех пор, как он родился. Я знаю каждую черточку его характера, все его уловки и увертки, и я уверяю тебя, что никогда за все эти годы я не замечала, чтобы он даже в начале очередного романа так кого-нибудь любил всем сердцем, как любит тебя. — Мюриель замолчала, затем продолжила, тщательно подбирая слова: — Ему устраивали сцены и скандалы, но большинство девушек, с которыми он флиртовал, очень хорошо понимали правила игры. Они не были невинными маленькими девочками или прямодушными, благородными и верными женщинами, как ты.

— Но я вовсе не такая, — запротестовала Лорна.

— Но как еще я могу описать тебя? — спросила Мюриель. — Я знаю твою кузину. Она из тех, кого Джимми находит занятными. Я всегда боялась, что Джимми может жениться на ком-нибудь вроде Салли, кто будет меня презирать и вычеркивать из своей жизни, так что в ней ничего не останется, кроме маминых бесконечных мероприятий.

— Но, Мюриель, никто не смог бы так с тобой поступить!

Лорна импульсивно обняла за плечи свою золовку; Мюриель говорила с такой страстной искренностью; ее тон дал понять Лорне гораздо больше, чем слова.

— Я глупая, я знаю, — продолжала Мюриель, и на ее глазах появились слезы, — но каждый раз, когда Джимми возвращается на аэродром, мне страшно. Он единственный человек, на котором сосредоточена вся моя любовь, и если с ним что-нибудь случится…

— Нет! — перебила ее Лорна. — Не говори таких вещей — это к несчастью… это страшно!

На мгновение две женщины прильнули друг к другу; затем Мюриель храбро, пытаясь весело рассмеяться, сказала:

— Какие мы смешные! Особенно ты, что ревнуешь Джимми! Он сам так ревнует, что вряд ли тебе стоит даже немного беспокоиться!

— Он ревнует? — спросила Лорна.

— Конечно, — ответила Мюриель. — Он много рассказывал мне о докторе Дэйвенпорте на днях. Я видела его на твоей свадьбе и подумала тогда, как он хорош, хотя мы обменялись только несколькими словами.

— Майкл самый прекрасный человек на свете, но я не люблю его. Иногда я хотела бы его полюбить, это сделало бы мою жизнь куда более простой; но такие вещи либо случаются, либо нет!

— Все правильно. И это случилось, когда вы познакомились с Джимми?

Лорна улыбнулась:

— О да! Теперь я вижу, как глупо вела себя по отношению к Салли.

— Я немного боялась, что ты расстроишься в тот вечер. Почему ты мне не сказала? Я бы постаралась сделать так, чтобы она сюда не приехала. Я могла бы найти для мамы какое-нибудь оправдание.

— Я не ревновала, пока она не приехала, — правдиво сказала Лорна.

— Но между ними ничего не было, я тебя уверяю. Она старый друг Джимми, и его забавляют танцы и флирт с ней. Она отлично танцует, в этом ей не откажешь.

Лорна поцеловала Мюриель в щеку.

— Ты самый разумный человек из всех, кого я знаю, — сказала она, — и я больше не буду делать глупости. Если в следующий раз я буду в чем-то подозревать Джимми, я приду к тебе со своими тревогами.

— Мне бы хотелось, чтобы ты так делала, — ответила Мюриель, — я буду этим гордиться.

Она пожелала Лорне спокойной ночи и вышла.

В браке важны общие интересы, думала Лорна, нужно заставить себя интересоваться теми вещами, что нравятся Джимми: самолетами, полетами, жаргоном, на котором он говорит с другими летчиками. Она знала, что Джимми любит стрельбу, отлично играет в гольф и обожает лыжи.

«Он должен научить меня всему этому, — думала она. — Интересно, если у него найдется время, отплатит ли он мне встречной попыткой разделить мою любовь к чтению?»

И потом дети, будут ли они одной из самых больших радостей в их жизни? Она никогда не обсуждала это с Джимми, но чувствовала, что он будет любить детей, будет интересоваться ими и легко вписываться в их компанию.

Никто не сможет ее понять лучше чем он, когда дело касается ее собственной семьи. Питер и Пеке любят его и восхищаются им, и, если он поманит пальцем Бет, она пойдет за ним на край света.

«Я могу подарить ему собственного ребенка!» — победно подумала Лорна.

Ночь тянулась. Незадолго до полуночи завыла сирена. Потом послышался грохот бомбежки, не очень близко, но достаточно для того, чтобы дребезжали стекла в окнах. Вдалеке стреляли зенитные установки, которые прошивали небо, чтобы обратить врага в бегство.

«Джимми, конечно, на боевом вылете», — подумала Лорна.

Она лежала неподвижно, собрав все свои силы, как будто желая защитить его. Она душой переносилась в небо, защищая своего любимого от опасности.

Затем, когда пришел рассвет. Лорна провалилась в беспокойный сон. Утром она увидела круги под глазами, следы ночной бессонницы.

«Я должна лучше смотреть за Джимми», — думала она, приводя лицо в порядок.

Лорна едва оделась, когда раздался стук в дверь.

— Войдите! — крикнула она.

Дверь отворилась на несколько дюймов.

— Это Томпсон, мэм.

— Войдите, Томпсон, — сказала Лорна.

Она поднялась из-за туалетного столика и подошла к нему.

— Сэр Дуглас просил, мэм, чтобы вы спустились к нему в кабинет как можно скорее.

— Что случилось? Зачем я ему нужна?

— Я не знаю, мэм. Он просто просил сказать вам.

— Я сейчас спущусь.

Она взяла платок, положила его в карман своего льняного платья и побежала вниз. Что все это значит, думала она. Странно посылать такое приглашение перед завтраком.

Она открыла дверь кабинета. Сэр Дуглас стоял на коврике у камина рядом с мужчиной в синей форме противовоздушных сил.

— Входи, моя дорогая, — сказал сэр Дуглас. — Раффери, это моя невестка.

Лорна немного смущенно протянула руку, необычность ситуации вызвала в ней нехорошие предчувствия. Она заметила высокий ранг человека, который пожал ей руку, и автоматически отметила, что он носил планку D.S.O.[3] Сэр Дуглас заговорил, медленно подбирая слова.

— Маршал авиации, — сказал он, — принес нам плохие новости. Ты должна быть очень мужественна, моя дорогая.

— Джимми! — Лорна прошептала только одно слово.

Маршал авиации не отпустил ее руки, он сжал ее пальцы сильнее; его пожатие было жестким и утешающим.

— Он жив, — поспешно сказал он, прочтя вопрос в ее глазах, — но ранен очень серьезно. Я сам приехал сообщить это вам и сэру Дугласу.

— Что случилось? — спросила Лорна. Ее губы пересохли, но она говорила твердым ясным голосом.

— Джимми вылетел прошлой ночью с эскадрильей, — сказал маршал. — Мы получили приказ на ночной бой около часа ночи. Немецкий самолет-бомбардировщик прицелился в большой военный объект — завод по производству оружия, который расположен в двадцати милях отсюда. Я находился в штаб-квартире армии на связи со своим начальником штаба, который осуществлял общую координацию.

Как вы знаете, мы можем говорить с пилотами по радио. Мы услышали, как ваш муж сбил своего первого немца. Через три минуты он уничтожил второй самолет; но когда сел на хвост третьему, его подбил «Мессершмит-109». Мы услышали, как он сказал: «Я ранен и горю. Я на пяти тысячах футов, иду на базу. Обеспечьте готовность пожарной команды».

Начальник штаба предложил: «Если все так плохо, прыгай с парашютом».

Ваш муж ответил: «Что? И погубить самолет? Только не это!»

Он дотянул до аэродрома, но, когда начал приземляться, самолет разбился. По словам очевидцев, там пылал огонь, как в аду, когда служащие аэродрома добежали до него и вытащили из горящего самолета. Его сразу отправили в госпиталь, и я видел доктора перед тем, как поехать сюда. Джимми был жив, но я думаю, вы хотите знать правду. Его глаза повреждены; боюсь, что нет надежды на восстановление его зрения.

Лорна испустила сдавленный крик:

— Джимми ослеп! Как он сможет вынести это!

— Есть еще одна вещь, которую я хочу вам сообщить, — продолжил маршал авиации. — Может быть, позже это немного вас утешит. Я представил вашего мужа к получению креста «За летные боевые заслуги». Он проявил недюжинную отвагу: под моим командованием не было ни одного летчика, кто более был бы этого достоин.

Глава 20

Лорна смотрела в окно. Солнце позолотило верхушки деревьев, и они отбрасывали длинные тени через двор госпиталя. Было очень тихо. Из деревни слышались голоса детей, которые шли из школы, а из радио доносился слабый шелест музыки. Оно было включено так, чтобы не тревожить больных.

Человек, лежащий на кровати, слабо пошевелился, и Лорна быстро повернулась. Она тревожно ждала, что Джимми заговорит; но он снова застыл без движения, а его перевязанная голова замерла среди смятых подушек. Наконец он спросил:

— Кто здесь?

Лорна встала со стула у окна.

— Это я, — мягко ответила она. — Тебе нужно что-нибудь, милый? Может быть, позвать медсестру?

— Нет, все в порядке. Я спал.

Наступила тишина, затем Джимми сказал:

— Опиши мне эту комнату.

Лорна оглянулась вокруг себя, подмечая каждую подробность больничной палаты.

Она подыскивала слова, стараясь нарисовать картинку как можно ярче.

— Это уютная комната, — сказала Лорна наконец. — Не очень большая, но вся залита солнцем. Она на верхнем этаже, так что над головой никто не шумит. Здесь все отдельные палаты расположены наверху. Стены белые, конечно, и твое окно выходит в сад. Это небольшой сад, но в нем растут цветы, и выздоравливающие пациенты сидят там днем с медсестрами. Георгины…

Джимми прервал ее.

— Продолжай о комнате, — приказал он. — Окно высоко или низко?

— На обычной высоте от пола, — ответила Лорна. — Это большое окно, открывается наружу; ты знаешь такой тип окон.

— Что внизу? — спросил Джимми. — Прямо под окном?

Лорна прошла по комнате и высунулась из окна:

— Ничего интересного. Кажется, монолитная бетонная плита.

— Монолитная бетонная плита, — повторил Джимми ее слова.

— Почему это тебя так интересует?

— Я хотел знать.

Ее пронзило внезапное подозрение.

— Почему ты хочешь это знать? — настаивала она.

Он не отвечал долгие минуты, затем угрюмо сказал:

— У меня есть причины.

— Джимми! — закричала Лорна. — Ты же не замышляешь… какие-нибудь… глупости?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, И почему я не должен что-то замышлять? — противоречиво говорил он.

— Ох, Джимми, не говори так! Объясни мне, ты меня пугаешь.

Лорна задрожала; она чувствовала беспомощность и бессилие, глядя на этого чужого человека. Он лежал в постели, лицо его ничего не выражало. Он имел так мало общего с тем, кого она знала раньше.

— Джимми! — почти заплакала она.

— Скажи мне правду, настоящую правду — я хочу знать. Нет никакой надежды, никакой?

— Ты о своих глазах? — промямлила Лорна. — Я не знаю. Мы надеемся…

— Надеетесь! — прервал Джимми. — Не рассказывай мне! Не пытайся представить мое положение в лучшем свете, чем оно есть на самом деле! То, что другие люди страдают, никогда не станет для меня утешением. Позволь мне лучше умереть, и поскорее. Я не смогу это вынести!.. Я хочу умереть, говорю тебе!

Лорна чувствовала беспомощность. Она стояла молча, и слезы медленно катились у нее по щекам.

— Давай, — горько подгонял ее Джимми. — Можешь придумать еще какие-нибудь убедительные аргументы?

— У тебя будет музыка, — сказала Лорна, — музыка, радио и…

Джимми снова прервал ее.

— Радио! — с издевкой сказал он. — Да, нам останется только оно! Достойное уважения Би-би-си придет к нам собственной персоной. Я поздравляю тебя, моя дорогая, с оригинальным вкусом! Я буду учиться ценить это долгие годы, пока мы будем вместе.

Его грубое ехидство ранило Лорну и причиняло ей боль; она была рада, когда наконец пришла сиделка и прервала их разговор. Она нежно попрощалась, но, когда вернулась в Маунтлей-парк, у нее в ушах стояли последние насмешливые слова Джимми.

Последующие недели принесли Лорне много мук и несчастья. Она подозревала, что, когда ее не было, Джимми лежал и обдумывал злые слова, которые сможет сказать ей, чтобы причинить как можно больше боли.

В конце концов наступила кульминация. Лорна выбежала из палаты Джимми после особенно безобразной сцены по своей душевной жестокости. Пожалуй, это была самая ужасная ссора за последние две недели. Когда она добралась до выхода из холла больницы, все чувства, которые она так долго сдерживала, внезапно нахлынули на нее. Она задохнулась от рыданий, и мир вокруг нее почернел. Лорна чувствовала, что опускается в какую-то бездну, из которой уже не сможет подняться.

Она открыла глаза и поняла, что лежит на диване в консультационном кабинете. Ей дали нюхательную соль, и после непродолжительного разговора с врачом она ушла из больницы.

Когда она вернулась в больницу на следующий день, шел дождь. Воздух был влажным и туманным; в ветре, который дул с востока, чувствовались робкие предвестники первых осенних холодов. Лорна была довольна, что надела теплое пальто.

Джимми ждал ее, он сосредоточенно прислушивался. Лорна уже научилась узнавать по наклону его головы, когда он был готов выдать несколько новых жестоких оскорблений, которые вертелись у него на языке.

— Какая противная погода, — сказала она, когда медсестра вышла из комнаты. — Боюсь, лето кончилось.

— Лето счастливых воспоминаний, — презрительно усмехнулся Джимми. — Лето, когда мы встретились и…

Лорна прервала его:

— Джимми! Я хочу кое-что сказать тебе, и ты должен выслушать. Во-первых, я люблю тебя. Я всегда любила тебя с тех пор, как впервые встретила. Теперь, когда случилась эта беда, я люблю тебя еще больше, хочу строить счастливую жизнь с тобой вдвоем. Это будет трудно для тебя и, возможно, для меня тоже; но мы сможем сделать это — я знаю, мы сможем! — Ее голос сорвался, но она храбро продолжила: — В последние недели мне было страшно: я начала подозревать, что не тот человек, который нужен тебе в жизни Вчера я упала в обморок, когда ушла от тебя. Мне было стыдно, что ты расстроил меня до такой степени; но врач сказал мне несколько слов, заставивших меня отнестись к этому по-другому.

Она помолчала, Джимми сосредоточенно слушал.

— Сегодня утром я съездила в Лондон на утреннем поезде и показалась гинекологу, которого порекомендовала твоя мама. Срок еще слишком маленький, чтобы определить точно; все же он считает, что у меня будет… ребенок.

Джимми протянул руки и крепко-крепко прижал к себе Лорну. Он заговорил отрывисто, слова наталкивались друг на друга, перемежались быстрым дыханием и были больше похожи на рыдания.

— Моя дорогая… моя любимая… моя Спелая Вишня… прости меня…

Когда они немного успокоились, она положила голову ему на плечо и сказала:

— Теперь мы можем строить планы. Врачи разрешат забрать тебя отсюда через неделю.

— Через неделю? — повторил Джимми, затем его руки крепко обняли ее. — Я боюсь отсюда выходить. Ты будешь меня стыдиться.

— Этого никогда не будет.

— Я хочу быть с тобой вдвоем. Не могу ехать в Маунтлей и встречаться с тамошними обитателями.

— Тогда мы не поедем в Маунтлей, — сказала Лорна нежно, как могла бы говорить с испуганным ребенком. — Мы поедем куда-нибудь, где тебе понравится. Вся Англия в нашем распоряжении. Мы снимем коттедж в деревне, где-нибудь в тихом месте.

— Но до тех пор, пока мы его найдем, — медленно сказал Джимми, — мы сможем остановиться в доме викария. Я не возражаю против того, чтобы туда поехать. Мне хочется побыть с детьми и твоим папой.

Лорна вскрикнула от радости:

— Тебе правда этого хочется? Хочется поехать ко мне домой?

Джимми улыбнулся и крепко прижал ее к себе.

— Мы поедем домой, дорогая, — нежно сказал он.

Глава 21

— Вот — последняя диванная подушка готова! Мужчины сейчас придут, а уже все сделано! — кричала Бет. — Выглядит весьма впечатляюще, правда, Пеке?

Она окинула взглядом преображенную гостиную.

— Расскажи мне об этом, — тихо попросил сидящий у камина Джимми.

Бет пробежала через комнату, села на ручку его кресла и положила руки ему на плечи:

— Это просто великолепно! Значит, так: материал — лен кораллового цвета в цветочек на софе и стульях, такие же шторы свисают до пола. Мы никогда не могли позволить себе такое раньше!

— Мы и сейчас не можем себе их позволить, — сказала Пеке, она лежала на софе, — мы не смогли бы накопить достаточно талонов и за сто лет. Если бы не Мюриель, нас продолжали бы окружать лохмотья и заплатки!

— А что в спальне? — спросил Джимми.

— На полу ковер, — ответила Бет. — На стене прекрасная печальная мадонна, остальная обстановка состоит из огромной кровати с пологом на четырех столбиках. Кровать золотая с белым, с вырезанными крошечными ангелами, прибыла из Маунтлея в час. Мужчины организовали все, как ты хотел. Это выглядит как комната принцессы из волшебной сказки!

— Я так и хотел! — улыбнулся Джимми. — А цветы, их доставили?

— Какой ужас! Я забыла тебе сказать, — воскликнула Бет. — Я приготовила их утром, как только Лорна ушла. Они изумительно красивы! Это гигантская ваза хризантем на столе у окна, другая возле тебя и ваза орхидей на столе у Лорны, орхидеи похожи на те, что ты прислал ей в день вашей свадьбы. Ох, я не могу дождаться завтрашнего дня! Это будет самое лучшее Рождество из всех, что у нас было.

— Мне очень жаль, что я не могу выйти, чтобы купить вам какие-нибудь подарки, — печально сказал Джимми.

Бет встала и подошла к окну.

— Сейчас идет уже не так сильно, — сказала она. — Небо немного очистилось. Двор выглядит бесподобно, особенно деревья. Я хочу, чтобы ты мог видеть… — Она остановилась и закрыла рот рукой.

— Что ты собиралась сказать? — спросил Джимми.

— Прости меня, — ответила Бет. — Лорна предупреждала нас, чтобы мы этого не говорили, но я забылась.

— Это не имеет значения, черт возьми! Я теперь привык к своему положению, и меня оно совершенно не беспокоит.

Их прервал крик Пеке:

— Она пришла!

Но когда открылась дверь, появилась только Минни.

— Ох, это ты, Минни, — разочарованно сказала Бет, — мы думали, это Лорна.

— Я пришла узнать, не нужно ли чего-нибудь Пеке, — ответила Минни. — У тебя все в порядке, дорогуша? Ты не устала?

— Конечно нет, — насмешливо ответила Пеке. — Я здорова как конь. Если бы не эта дурацкая нога, я бы уже вовсю прыгала.

— Тогда все хорошо, — сказала Минни, плотнее закутывая ее пледом, затем она наклонилась и подбросила немного угля в камин.

— Лорна запаздывает, — вздохнула Бет, — а мы ждем ее, чтобы показать ей гостиную.

— Ей, конечно, будет приятно, — сказала Минни, — если она не умрет от шока! И как только мы терпели так долго старую обивку и шторы!

Она открыла дверь, из холла послышались голоса.

— Наконец, они здесь! — сказала Бет. — Теперь не говорите ни слова. Ведите себя как обычно, делайте вид, что ничего не произошло.

Они услышали, как Лорна поздоровалась с Минни и затем поспешно распахнула дверь.

— Я, наконец, приехала, мои дорогие. Вы думали, что я совсем пропала? Почему…

Она прошла в дверь и остановилась как истукан; она была вся увешана свертками, лицо горело с мороза.

— Что вы тут наделали? Но это прекрасно!.. Это рождественский подарок для меня?.. Ой, Джимми!

Она бросила свои свертки, а Джимми встал. Лорна подошла к нему, обвила руками его шею и прижалась лицом к его груди.

— Спасибо, моя радость, — прошептала она. Она повернулась к Пеке и Бет, которые были переполнены волнением. — Откуда вы все это взяли? — спросила она. — Как вам удалось добыть такой материал? Кто повесил шторы?

Они начали рассказывать. Леди Брайт убрала до лучших времен этот материал, когда началась война. Мюриель вспомнила об этом и прислала Джимми огромный тюк цветного льна, когда вернулась домой после того, как месяц назад гостила в доме викария. Джимми послал материал в лучшую фирму по отделке помещений в Мелчестере и устроил так, что все измерительные работы и окончательная доставка производились, когда Лорны не было дома.

— Это прекрасно! И цветы тоже великолепны, ты знаешь, как я их люблю, Джимми. Я никогда не подозревала, что кто-то так чудесно подготовит мне рождественский подарок, — в восторге говорила Лорна. — Ну и Мюриель, конечно, отличилась: достала ткань, как кролика из шляпы.

— Ты не забыла заказать такси для нее? — вспомнил Джимми.

— Я хотела, но Майкл сказал, что привезет ее сам.

— Я все равно собирался на станцию встретить мать одного из моих эвакуированных, — сказал Майкл, появляясь в дверном проеме.

— Скажи мне, — спросила Лорна, — что ты думаешь об этом уютном гнездышке, Майкл?

— Я очень доволен, что большой секрет наконец раскрыт! — ответил он. — Я целыми неделями не слышал ни о чем, кроме него.

— Ох, Майкл, ты свинья! — воскликнула Бет. — Ты знаешь, это было так интересно!

— Очень устала? — спросил Джимми Лорну. — Ты в порядке, дорогая? Ты не слишком перегружаешься?

Лорна посмотрела на своего мужа с улыбкой счастья и понимания, затем подошла к софе, наклонилась и поцеловала Пеке.

— Если бы ты могла выбирать, — сказала она, — какой подарок к Рождеству был бы для тебя лучшим в мире?

Пеке подняла на нее сияющие глаза:

— Ты хочешь сказать, что Питер…

Лорна кивнула:

— Мы встретили разносчика телеграмм на нижней дороге. Он получил отпуск и приедет завтра днем.

— Как чудесно! — возбужденно воскликнула Бет, но Пеке ничего не сказала. Лорна поняла, что ее радость не нуждается в том, чтобы выражать ее словами.

— Какое Рождество у нас будет! — нежно сказала она. — Мы все вместе. Кстати, Джимми, я купила папе изумительно красивый халат. Он стоил целое состояние, но я уверена, ты одобришь: он такой теплый и мохнатый, как ягненок. — Лорна повернулась к Джимми. — Я ужасно тронута подарком, особенно орхидеями, благослови тебя Бог, — нежно сказала она, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Когда Джимми обнял ее, она прошептала ему что-то на ухо. По мере того, как он ее слушал, по его лицу расползалась лучезарная и счастливая улыбка.

Затем Лорна взяла свою сумочку и несколько пакетов, а Бет взяла остальные. Внезапно Лорна остановилась.

— Так не годится, — сказала она, — я должна сказать тебе сейчас, хотя собиралась дождаться Рождества. Джимми, они взяли твою пьесу! Мы сможем услышать ее в эфире десятого января.

На мгновение наступила полная тишина, затем Джимми подался вперед и схватил Лорну за руку так, что у нее побелели кончики пальцев, а Бет и Пеке разразились беспорядочными вопросами.

— Какая пьеса?.. Мы услышим по радио?.. Джимми написал?

С улыбкой невероятной гордости Лорна ответила:

— Он написал короткую пьесу о своих друзьях в военно-воздушных силах Великобритании. Мы держали это в секрете на случай, если ее не примут. Но они приняли… Она такая забавная; я не могла писать, когда он диктовал, потому что умирала от смеха.

— Это самая волнующая вещь, которую я слышала. — Бет бросилась к Джимми и поцеловала его в Щеку.

— Это еще не все, — продолжала Лорна. — Би-би-си пошлет своего представителя навестить тебя после Рождества, Джимми, поговорить о цикле пьес.

Джимми испустил глубокий вздох, а затем спросил с тихим смехом:

— Как теперь насчет трудотерапии, доктор?

Лорна посмотрела на Майкла с улыбкой.

— Майкл всегда знал, что ты сможешь это сделать, — мягко сказала она. — Но я не думала, что ты сможешь писать так смешно!

Джимми обнял ее и крепко прижал к себе.

— Я бы ничего не смог сделать, если бы ты не верила в меня, — сказал он.

Он прижался щекой к ее лицу и почувствовал, как она затрепетала от счастья.

— Я обожаю тебя, Спелая Вишня, — прошептал он так, чтобы только она могла его слышать. — Когда мы вместе, нам все под силу, даже тройня.

Лорна засмеялась, а на ее глазах заблестели слезы радости.

— Беспокоит только одно, — прервала их Бет, — это потребует больших расходов. Вы хотите сразу слишком многого.

Джимми дернул ее за волосы, и через минуту они боролись друг с другом, как пара школьников. Лорна наблюдала за ними со счастливым выражением лица.

Она молилась о том, чтобы Джимми нашел выход своей энергии. Жизнь в доме викария способствовала излечению его от депрессии и превращению в нормального человека больше, чем все врачебные предписания.

Теперь она знала, чего всегда не хватало ему в детстве, в чем он нуждался, сам того не понимая: это было чувство причастности, осознания того, что от него зависят другие люди.

«У нас будет дюжина детей», — пообещала она себе и сказала громко:

— Иди, Бет, помоги мне с этими свертками, или подающий надежды драматург не получит чая. И пышных тостов, которыми собирается нас угостить Минни.

— Пышные тосты, Джимми прославился, Питер приезжает домой, новые шторы! — закричала Бет. — Все это такой безумный восторг; не могу дождаться, когда мы расскажем обо всем папе и Мюриель!

— Я должна быть здесь, чтобы посмотреть на их лица! — закричала Лорна. — Давай быстрей, Бет!

Взяв свои пакеты, она пошла к двери. Бет вернулась, чтобы прошептать Джимми:

— Она упадет в обморок, когда увидит свою комнату!

— Запомни точно, что она скажет, — ответил он.

Майкл открыл Лорне дверь.

— По лестнице иди медленно, — посоветовал он то ли серьезно, то ли поддразнивая.

— Это безнадежно, — раздраженно сказала Лорна. — Вы с Джимми обращаетесь со мной, словно я сделана из дрезденского фарфора.

Майкл закрыл дверь и вернулся в гостиную.

— У нее все в порядке, правда? — спросил Джимми.

— Замечательно, — ответил Майкл. — Не беспокойся, я не позволял ей слишком много суетиться.

— Ты получил подарок для нее?

— Да, он прибыл сегодня утром из Лондона. Я думаю, тебе понравится.

— Что ты ей подаришь? — с любопытством спросила Пеке.

— Что смог придумать, — ответил Джимми. — Майкл помогал мне. Дай мне коробку, Майкл, я хочу это пощупать.

Майкл подошел к нему с розовым кожаным футляром. Пальцы Джимми нашли замок, пружинка сработала.

— Бриллианты! — воскликнула Пеке. — Мне видно, как они играют. А что это?

Майкл подошел и остановился подле Джимми.

— Пара клипсов, — сказал он, — сделаны в виде крыльев. Когда они соединяются вместе, их не отличить от эмблемы военно-воздушных сил — пары расправленных крыльев.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

Служба обслуживания аэродромов. (Здесь и далее примеч. пер.)

(обратно)

2

Женская добровольная организация содействия армии.

(обратно)

3

Одна из высших военных наград, присуждаемых за проведение боевых действий.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg