«В твоих пылких объятиях»

— Ты на Темзе, парень. А потому поглядывай по сторонам, — сказал лодочник, обнажая в улыбке испорченные зубы. — Может так случиться, что ты увидишь короля даже раньше, чем думаешь. Он часто плавает по Темзе — и вверх по течению, и вниз.

— Правда? — спросил Уильям, принимаясь вертеть головой во все стороны в надежде увидеть королевскую барку. — Куда же это он плавает?

— Рано тебе еще об этом знать, — ответил лодочник, после чего откашлялся и сплюнул в воду.

— Прошу вас подобных разговоров с ребенком не вести, — прошипела Элисса, стискивая зубы.

— Смотрите! Смотрите! — вскричал вдруг Уил, вскакивая с места и тыча пальчиком в сторону идущего навстречу судна. — Это король! Король плывет!

Отбросив ногой подол длинного платья, Элисса бросилась к сыну и подхватила его в тот момент, когда он метнулся к борту. Лодка качнулась, и мальчуган оказался в опасной близости от свинцовой поверхности воды.

— Успокойте своего сына, мадам, — пробурчал лодочник, выправляя с помощью весла положение своего суденышка, которое стало заваливаться на борт. — Иначе мы перевернемся.

— Не перевернемся, если вы будете как следует делать свое дело, — сказала Элисса.

Тут она заметила, что лодочник устремил плотоядный взор на ее декольте, и нахмурилась. Уж лучше бы она вместо розового шелкового наряда надела простое шерстяное платье с глухим воротом, а переоделась бы потом — перед тем как идти ко двору.

— Может быть, это все-таки король? — спросил Уил, кивая на лодку.

Сидевший в лодке кавалер и впрямь поражал изяществом и богатством своего платья. На нем были вышитый камзол, ярко-синие штаны до колен, кружевные воротник и манжеты, а также шляпа, украшенная плюмажем из белоснежных страусовых перьев. Из-под шляпы выбились неестественно длинные локоны — вне всякого сомнения, парик. Они обрамляли круглое гладкое лицо без малейших признаков растительности.

Увы, несмотря на пышный костюм, этот человек никак не мог быть королем — по той простой причине, что не носил усов, которые в виде тонкой полоски над верхней губой являлись непременным атрибутом внешности Карла Стюарта.