«Горячее сердце»

Кэт Мартин Горячее сердце

Детям всей земли.

Пусть все они найдут любовь, радость и мир

Глава 1

Англия, Лондон

Январь 1844 года

В воздухе над погостом висела туманная изморозь. Даже надписи на могильных камнях в тени каменной стены церкви Святого Михаила невозможно было прочесть. Корали Уитмор в платье из тяжелого черного крепа и широкополой черной шляпе с вуалью стояла рядом со своими родителями, виконтом и виконтессой Селкерк, слушая монотонный голос епископа, но не вникая в смысл молитвы.

В гробу, возле кучки мокрой земли, находилось тело ее сестры, которое несколько дней назад обнаружили в водах реки Эйвон. Лорел, по данным экспертизы, совершила самоубийство. Не выдержав позора, она решила покончить с собой и бросилась в реку.

– Ты вся дрожишь, – заметил отец. Ветер растрепал его медно-рыжие волосы того же оттенка, что и у Корали. Он был невысокого роста и отнюдь не богатырского телосложения, но так важно держался, что казался гораздо крупнее. – Епископ закончил. Пора домой.

Корали взглянула на гроб, потом на белую розу на длинном стебле, которую держала в руке, обтянутой черной перчаткой. Она подошла ближе, хотя ноги ее не слушались, и положила розу на гроб, изготовленный из розового дерева.

– Я не верю этому, – прошептала она. – Прощай, милая сестричка. Мне будет очень тебя не хватать. – Она повернулась и подошла к родителям. У нее с сестрой был общий отец, а мать была родной только для Корри.

Мать Лорел умерла при родах. Виконт женился второй paз, и вскоре родилась Корри. Они росли вместе и всегда были очень близки, за исключением последних нескольких лет, когда Корри стала работать в редакции лондонского дамского журнала под названием «От сердца к сердцу», где вела колонку светской хроники. Эта работа имела свою специфику, и она была постоянно занята.

Лорел, которая всегда предпочитала жить в деревне, поселилась со своей тетушкой Агнес в Уилтшире – фамильном поместье в Селкерк-Холле. Сначала девушки часто писали друг другу, потом письма стали приходить все реже и реже.

«Если бы можно было повернуть время вспять, – думала Корри, у которой от горя ком в горле стоял. – Если бы только я была здесь, когда ты во мне нуждалась…» Но она была слишком занята собой и своей жизнью, постоянно посещала балы и вечеринки, о которых потом писала статьи для своей колонки светской хроники. Она была слишком поглощена работой, чтобы заметить, что Лорел попала в беду.

И вот теперь ее сестры нет.

– С тобой все в порядке, Корали? – Находясь в Голубой гостиной резиденции Уитморов на Гросвенор-сквер, услышала Корри голос своей лучшей подруги. Криста Харт Драугр подошла к ней с другой стороны гостиной, где нежно-голубые дамасковые шторы и обитые парчой диван и кресла были затянуты черным крепом.

Корри, сунув руку под вуаль, смахнула со щеки слезинку.

– Со мной будет все в порядке. Но я очень по ней скучаю и все время чувствую себя… виноватой.

Большинство из тех, кто присутствовал на похоронах – а их, принимая во внимание обстоятельства смерти Лорел, было не так много, – собрались в Желтой гостиной. Это был роскошный салон в золотистых и янтарных тонах, с двумя мраморными каминами, расположенными в разных концах. Там же накрыли стол для гостей, но Корри совсем не хотелось есть.

– Не вини себя, Корри. Откуда ты могла знать, что сестра попала в беду? – сказала подруга, пытаясь хоть как-то ее успокоить.

Криста была белокурой красавицей. Ростом ее природа не обидела, и она была выше многих мужчин, не считая ее мужа Лейфа, очень высокого блондина, рядом с которым она казалась миниатюрной и хрупкой.

Лейф был одним из самых красивых мужчин, которых когда-либо доводилось встречать Корри. Сейчас он в другом конце гостиной разговаривал со своим братом Тором, который в отличие от него был брюнетом, но не уступал ему в росте и был тоже очень интересным.

– Мне следовало насторожиться, когда она почти совсем перестала писать, – сказала Корри. – Я должна была понять, что случилось что-то неладное.

– Ей было двадцать три года, Корали. Она была всего на два года старше тебя и очень независимая. К тому же, если мне не изменяет память, она писала тебе из Норфолка.

Прошлым летом Лорел переехала в Норфолк и поселилась у другой своей тетушки, Глэдис. Кроме двух тетушек да еще кузины Эллисон, примерно одного возраста с Корри, у Лорел родственников по материнской линии не было. С мачехой, матерью Корри, у нее отношения так и не сложились, но тетушки, обе старые девы, любили ее как свою дочь, и Лорел отвечала им тем же.

– Да, она писала мне из Норфолка, но очень редко. Переписка между нами оживилась только в последний месяц, когда она вернулась в Селкерк-Холл.

По сведениям констебля графства Уилтшир, Лорел, проживая в Селкерке, забеременела. Агнес сначала хранила это в тайне, пока беременность не стала заметной, а потом отправила ее на север к своей сестре Глэдис, чтобы Лорел пожила у нее, пока не родится ребенок.

Корри бросила взгляд на красивую, пышущую здоровьем голубоглазую Кристу, которая была на целых шесть дюймов выше ее. Она руководила дамским журналом и была хорошо известна как ярая сторонница социальных реформ.

– Полицейские считают, что Лорел совершила самоубийство, – сказала Корри. – Причем они утверждают, что она не одна бросилась в реку, а вместе с ребенком. Я этому не верю. Моя сестра никогда не смогла бы причинить кому-нибудь вред, тем более собственному ребенку.

– Я знаю, что ты очень любила ее, Корри, – с сочувствием взглянув на подругу, сказала Криста, – но даже если ты права, теперь уже ничего нельзя сделать.

– Возможно, – согласилась Корри, хотя не была убеждена в этом.

Она думала об обстоятельствах смерти сестры с тех самых пор, как получила страшное известие о том, что ее сестра утонула, сжимая в руке голубую детскую кофточку.

Корри была в отчаянии. Она очень любила сестру и не могла себе представить, как будет жить без нее.

О Лорел говорили ужасные вещи, но Корри отказывалась верить в то, что сестра могла покончить жизнь самоубийством.

Она надеялась со временем докопаться до правды.

Глава 2

Лондон, три месяца спустя

Редакция дамского еженедельника «От сердца к сердцу» располагалась в узком кирпичном здании, неподалеку от Пиккадилли. Корри начала работать в журнале вскоре после того, как умерла Маргарет Чапмен Харт и ее дочь Криста стала вместе со своим отцом, профессором сэром Пэкстоном Хартом, управлять компанией. В прошлом году Криста вышла замуж за Лейфа Драугра, владельца процветающей судостроительной фирмы, и девять месяцев спустя родила ему сына, но, несмотря на это, продолжала работать в журнале, который был ее гордостью и страстью.

Войдя в офис, Корри окинула взглядом помещение, пытаясь понять, здесь ли ее подруга, но увидела лишь Бесси Бриггс, наборщицу, которая готовила к выпуску очередной номер. Бесси улыбнулась ей, не обратив внимания на траурную одежду Корри. Она была в трауре уже три месяца и предполагала оставаться в этом состоянии еще столько же.

Корри постучала в открытую дверь кабинета Кристы, расположенного в цокольном этаже.

Увидев ее, подруга улыбнулась:

– Поскольку ты крайне редко стучишься, могу предположить, что ты хочешь сообщить мне что-то важное. Входи, Корали.

Корри повернулась, чтобы закрыть дверь, и ее накрахмаленные черные юбки зашуршали.

– Мне нужно кое-что с тобой обсудить, ведь ты моя лучшая подруга…

– Выкладывай, – сказала Кристи, внимательно посмотрев на нее.

Корри села на стул и разгладила несуществующую складку на юбке.

– Я стараюсь не думать о смерти Лорел, но у меня не получается. Я просто обязана докопаться до истины, Криста. Я не верю в то, что Лорел могла убить себя и своего месячного ребенка, и намерена доказать это.

– Я вижу, как тяжело ты переживаешь смерть сестры, – с сочувствием глядя на подругу, сказала Криста. – И знаю, что ты в какой-то мере чувствуешь себя виноватой в этом. Но что бы ты ни делала, Лорел не вернешь.

– Да, конечно. Но я не пришла ей на помощь, когда она во мне нуждалась, и теперь я хочу восстановить справедливость. Моя сестра не совершала самоубийства, ее убил кто-то другой, и я должна узнать, кто это сделал.

Криста приподняла одну бровь:

– И как ты собираешься действовать?

– Для начала я проведу расследование в Лондоне. Я неплохо это делаю, не так ли? Умение раскапывать факты и добывать информацию для колонки светской хроники – часть моей работы.

– Но светская хроника и происшествия – это не одно и то же.

– А мне кажется, никакой разницы нет. Я намерена внимательно перечитать все письма сестры, написанные ею незадолго до смерти, и поискать в них ключик к разгадке. – Глаза Корри вспыхнули. – Затем я поеду в деревню. Я намерена узнать, кто был отцом ребенка, и тогда, может быть, пойму, где следует искать ответы на вопросы, почему и каким образом она умерла.

Узнать имя отца ее ребенка – чрезвычайно важно, потому что сестра, должно быть, очень любила этого человека. Даже тетушка Агнес не знала, кто он такой, – Лорел наотрез отказывалась назвать его имя.

– О журнале не беспокойся, – продолжила Корри, не давая Кристе возможности возразить. – Я уже подыскала себе временную замену. Если ты не возражаешь, то я попрошу Линдси Грэм заменить меня, пока я буду отсутствовать. – Линдси была однокашницей и подругой Корри, они вместе учились в Брайархиллской академии. – Линдси в настоящее время просто пишет статьи на самые разные темы, и это, я думаю, ей ужасно надоело. Ее отец барон, и у него большие связи, так что она беспрепятственно сможет появляться в обществе и собирать информацию для колонки светской хроники. Я уверена, что она добьется успеха на этом поприще.

– Пожалуй, сможет, но…

– По правде говоря, я подумывала о том, чтобы взять на работу Линдси, еще когда вы с Лейфом уезжали на его ужасный остров, – улыбнувшись, сказала Корри. – Управлять нашим журналом без тебя было практически невозможно. Я помню, как радовалась твоему возвращению.

Об истории своего знакомства Лейф и Криста особенно не распространялись. Тот факт, что юные богатыри Лейф и его брат приехали с не нанесенного на карту острова, расположенного к северу от Шотландии, где люди до сих пор жили, как викинги, казался настолько неправдоподобным, что о нем лучше было не говорить. Да это и не имело значения. Самое важное, что Лейф и Криста встретились и безумно влюбились друг в друга. «Интересно, встречу ли я когда-нибудь своего единственного и неповторимого?» – подумала Корри.

Это заставило ее мысли снова вернуться к сестре. В ранних письмах, которые Лорел присылала еще из Селкерка, она упоминала о том, что встретила молодого человека, описывала его многочисленные добродетели и сообщала, как ей приятно находиться в его компании. Корри намеревалась внимательно перечитать эти письма и найти хоть какие-нибудь подробности описания, которые помогут ей установить личность человека, который, возможно, украл сердце сестры, обесчестил ее, а потом бросил.

Корри не удивилась бы, если бы именно отец ребенка Лорел оказался убийцей.

– Ты, наверное, шутишь, Корали? Неужели ты намерена снова копаться в этой ужасной истории? – воскликнула Агнес Хатфилд, сидевшая на обитой розовым бархатом кушетке в небольшой гостиной лондонской резиденции Уитморов. Вся гостиная была выдержана в белых и розовых тонах, а ее окна выходили в сад. Три дня назад со всех вещей гостиной сняли черный траурный креп.

– Понимаю, тетя Агнес, что это будет нелегко, но я много об этом думала и пришла к выводу, что у меня нет выбора.

Агнес, которую Корри называла «тетей», хотя та не приходилась ей кровной родственницей, была полноватой седовласой леди чуть старше шестидесяти лет. До гибели ее обожаемой племянницы она всегда улыбалась. Рядом с ней сидела Эллисон Хатфилд, кузина Лорел, худенькая молодая женщина с прямым острым носиком и заостренным подбородком, темными волосами и карими глазами, которая с явным волнением прислушивалась к словам Корри. Родители Эллисон умерли от холеры, и она осталась на попечении стареющей тетушки.

После гибели Лорел обе женщины, воспользовавшись приглашением виконта, решили остаться в Лондоне, а не возвращаться в Селкерк-Холл, связанный с тяжкими воспоминаниями.

– Значит, ты намерена провести свое расследование? – спросила тетушка Агнес.

– Да.

Эллисон ничего не сказала. Она была застенчивой молодой женщиной и крайне редко высказывала несогласие с тем, что говорили другие. Возможно, именно по этой причине она приняла предложение Лорел вернуться вместе с ней в Селкерк-Холл и притвориться матерью новорожденного.

А может быть, это объяснялось тем, что Эллисон устала зависеть от тетушки Агнес. Ведь Лорел в обмен на помощь с ребенком пообещала ей кругленькую сумму.

– Я ни на мгновение не поверила официальной версии произошедшего, – сказала Корри, – и, как следует поразмыслив над всем этим, решила действовать. Я намерена докопаться до истины и узнать, что же все-таки случилось с моей сестрой. Тетушка Агнес, ты и Глэдис помогали Лорел. Теперь вы должны помочь мне.

Эллисон вынула из ридикюля отделанный кружевом носовой платочек и промокнула глаза. Она любила Лорел и уже успела привязаться к ребенку – Джошуа Майклу, впрочем, как и тетушка Агнес, которая тоже вытащила вышитый носовой платочек и высморкала напудренный нос.

Женщина сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки.

– Я, конечно, помогу, чем могу, но ведь, возможно, именно моя помощь твоей сестре и привела в конечном счете к ее гибели.

Корри с удивлением посмотрела на тетушку:

– Значит, ты тоже не веришь в версию самоубийства? Но если она не сама свела счеты с жизнью, значит, ее кто-то убил? Лорел и ее ребенок – жертвы злого умысла! Это единственное объяснение.

С обитой розовым бархатом кушетки послышался тихий голосок Эллисон:

– Я не могу сказать с уверенностью… но есть вероятность, что Лорел, возможно, с кем-то встречалась в ту злополучную ночь, перед тем как исчезла. Она не захотела сказать мне, куда идет, но была очень возбуждена. А о том, что она взяла с собой ребенка, я узнала только позже, когда пошла в детскую и увидела, что колыбелька пуста.

Корри почувствовала, что с трудом сдерживает слезы.

– Прошу вас… Мы не должны расслабляться.

– Ты, конечно, права, – сказала Агнес и высморкалась. – Мы уже пролили немало слез. Однако слезами не восстановить справедливость в отношении моего драгоценного погибшего ангелочка.

Корри взглянула на темноволосую Эллисон:

– Ты говорила представителям следствия о том, что Лорел, возможно, с кем-то встречалась в ту ночь?

– Тогда мне показалось, что это не так важно. Констебль сказал, что она бросилась в реку. Всю неделю до этого она была расстроена, но ничего не рассказывала. Когда приехал констебль с печальной вестью, я подумала, что, возможно… Словом, я поверила в версию самоубийства.

Корри отметила для себя, что необходимо узнать, что случилось с сестрой за неделю до ее гибели.

– Эллисон, у тебя было три месяца на то, чтобы обдумать ситуацию. Ты все еще веришь, что Лорел совершила самоубийство?

Эллисон покачала головой:

– В то время я была так расстроена, что плохо соображала. Я знала, что Лорел и маленький Джошуа погибли, а все остальное для меня не имело значения.

– А для меня имеет значение, – сказала Корри. – И для Лорел, видимо, тоже имело бы. Тетя Агнес, моя сестра действительно никогда не упоминала имени отца своего ребенка?

– Да, это так. Я старая женщина и в дела своей племянницы не вмешивалась.

– Бывали ли в доме какие-нибудь мужчины?

– Бывали изредка. Иногда, например, к нам заезжал Томас, сын сквайра Мортона. А также сын викария… О Господи, как же его имя? Если вспомню, скажу. Во всяком случае, этот молодой человек изредка тоже навещал нас.

– Кто-то еще?

– А как же? Рядом с нами находится замок Тремейн. Лорд Тремейн, когда приезжал в эти края, всегда наносил нам визит вежливости. Иногда с ним приезжал его кузен Джейсон. Его брат Чарлз со своей женой Ребеккой тоже не раз заглядывали к нам.

– Лорд Тремейн, говорите? – переспросила Корри, нахмурившись.

– Ну да. Он, приезжая сюда, всегда навещает нас, правда, он не живет здесь подолгу.

Грейсон Форсайт, граф Тремейн. Имя напомнило о человеке, который унаследовал титул графа пять лет назад. Сама Корри никогда не видела графа, который, судя по всему, был не очень общительным, но слышала, что он высок ростом и невероятно хорош собой. У него была репутация завзятого бабника, и в своей колонке светской хроники Корри не раз ссылалась на слухи о его многочисленных любовных похождениях.

К тому же, если ей не изменяет память, граф частенько наведывался в замок Тремейн, где постоянно жил его брат с женой.

– Понимаю, о чем ты подумала, – сказала тетушка Агнес. – Граф, несомненно, очень привлекательный мужчина, но, правда, загадочный и мрачноватый. Я не могу себе представить, чтобы Лорел могла заинтересоваться таким человеком, ведь она была такой веселой, жизнерадостной и добросердечной девушкой. – Глаза ее наполнились слезами, и она снова вытащила носовой платок.

У Корри защемило сердце.

– Возможно, вы правы, но, по слухам, этот человек абсолютно беспощаден, когда речь идет о женщинах. И если бы ему пришло в голову соблазнить невинную молодую женщину, он бы без труда добился своего.

– Возможно, – сказала Агнес, стараясь сдерживать свои эмоции. – Его кузен Джейсон тоже очень хорош собой и тоже подолгу живет здесь… – Агнес замолчала, потом добавила: – Извини, Корали, но я просто не могу представить себе, чтобы кто-нибудь из молодых людей, бывающих в нашем доме, мог убить нашу Лорел и ее невинное дитя. Ведь ты об этом думала, не так ли?

– Нельзя исключать такую вероятность. Возможно, человек, в которого она влюбилась, не отвечал ей взаимностью. Может быть, он не хотел, чтобы его принуждали жениться.

– А возможно, она в тот вечер вышла прогуляться, и ее подстерегли разбойники. Хотели ограбить ее, но увидев, что у нее нет денег, сбросили ее и ребенка в реку.

О таком варианте Корри тоже думала.

– Конечно, всякое могло случиться. В общем, все, что угодно, кроме того, что Лорел сама решила разобраться с собой и ребенком.

– Корали права, – тихо сказала Эллисон, сидевшая, словно птичка на жердочке, на краешке кушетки. – Лорел очень любила маленького Джошуа. Она никогда не причинила бы ему вреда. И она так упорно скрывала имя его отца, что поневоле мне приходит в голову…

– Мне тоже, – кивнув, сказала Корри.

Тетушка Агнес окинула ее настороженным взглядом:

– Я не хочу задавать тебе лишние вопросы, но думаю, что должна это сделать. Скажи мне, Корали, что ты собираешься предпринять?

Корри не знала точного ответа на этот вопрос, но в одном была уверена абсолютно: она должна что-то делать.

* * *

Возбужденная тем, что удалось обнаружить, Корри поднялась по лестнице и открыла тяжелую входную дверь редакции журнала «От сердца к сердцу». Войдя в длинное узкое помещение, занятое типографией, она заметила Кристу, выходящую из дальней комнаты и направлявшуюся в свой кабинет. Корри торопливо последовала за ней и прикрыла за собой дверь.

– Криста, ты не поверишь, я такое нашла! – воскликнула она.

Ее подруга, очевидно, не заметившая, как Корри вошла в комнату, от неожиданности вздрогнула.

– Значит, ты продолжаешь свое расследование? Я понимаю, что ты твердо решила найти что-нибудь такое, что подтверждало бы версию убийства Лорел, но ты уверена в том, что твоя сестра не хотела бы, чтобы ты не смирилась с фактом ее смерти и ворошила прошлое?

– По официальной версии, она убила собственного ребенка, то есть совершила ужасное преступление. Неужели ты думаешь, что сестра хотела бы, чтобы все поверили в это?

– Полиция не нашла никаких признаков ограбления, Корри. И на теле не было обнаружено никаких ран и ссадин.

– Когда тело нашли, оно уже пробыло в воде несколько дней. Констебль заявил, что невозможно сказать точно, что произошло. Кстати, на голове у нее была ссадина.

– Да, но, насколько я помню, констебль предположил, что она ударилась головой при падении в реку. Полиция решила, что младенец утонул и его унесло в море.

– Уверяю тебя, что полиция ошиблась. Лорел была убита человеком, который не хотел, чтобы раскрылась тайна рождения ребенка, либо имел какой-то иной гнусный мотив.

Криста вздохнула:

– Ну что ж, убийства, конечно, совершались и по менее веским мотивам, чем стремление предотвратить какой-то скандал.

– Да. И когда тетя Агнес упомянула графа Тремейна, я кое о чем вспомнила. Я не раз слышала о нем всякие сплетни. Поговаривают о его многочисленных интрижках, и я тоже писала о его скандальной репутации. Я решила просмотреть старые выпуски нашего журнала. Когда журнал возглавляла твоя мама, колонку светской хроники вела леди Шарлотта Гуднайт.

В глазах Кристы впервые мелькнул интерес.

– И что ты там нашла?

– В статьях, где упоминались сплетни, связанные с его именем, говорилось о том, что он ведет себя с женщинами как заправский соблазнитель. Его называли «сенсуалистом», настоящим мастером в искусстве любви. Прежде чем унаследовать титул графа, Грейсон Форсайт был армейским офицером, майором, и несколько лет прослужил в Индии, пока смерть старшего брата не вынудила его вернуться домой, чтобы приступить к исполнению обязанностей, связанных с графством.

Криста улыбнулась:

– Судя по всему, он человек интересный.

– Да, можно, наверное, и так сказать. Но, читая все это, я вспомнила еще кое о чем. Сегодня утром я отправилась в архив магистратуры, нашла его досье и свидетельство о его браке с леди Джиллиан Бичер, заключенном три года назад.

– Теперь и я вспомнила, что слышала об этом. Но сейчас Тремейн – холостяк, один из самых завидных женихов в Лондоне. А что произошло с его женой?

– Именно это я и попыталась выяснить и обратилась к своим источникам информации – конечно, строго конфиденциально. Я узнала, что граф был женат меньше года и что леди Тремейн умерла. Покойная графиня – дочь богатого барона, и у нее было очень большое приданое. После ее смерти состояние графа приумножилось, он снова стал свободным и мог спокойно заниматься своими сенсуалистическими экспериментами.

– Кажется, я этой истории не слышала.

– Семья постаралась замять это дело, – сказала Корри, у которой вдруг заблестели глаза. – Ты не знаешь еще кое о чем. Как выяснилось, леди Тремейн тоже утонула. Причем в той же реке!

Глава 3

Сквозь открытые окошки проникал холодный весенний ветерок. Экипаж приближался к Касл-он-Эйвон, небольшому живописному городку с рынком и домами под черепичными крышами. Неподалеку, на холме, на фоне зеленеющих полей величественно возвышался Селкерк-Холл, трехэтажное здание в георгианском стиле, построенное из золотистого котсуолдского камня.

Корали, тетушка Агнес и Эллисон возвращались в деревню не в модной карете виконта, а в невзрачном экипаже тетушки Агнес. Отцовский кучер мог рассказать виконту, что Корали отпустила карету, не доезжая до Селкерк-Холла, потому что не хотела рисковать. По правде говоря, она планировала доехать в карете до постоялого двора «Курица и ворон», переночевать там, а утром уже продолжить путь в другом экипаже.

Прошло менее недели с тех пор, как Корри представила им свой безумный план.

– У нас все получится! Я в этом уверена.

Крутя в полных ручках носовой платок, тетушка Агнес заметила:

– Не знаю, что тебе сказать, Корали. Мне кажется, это чрезвычайно опасно.

– Начнем с того, что никто не узнает, кто я такая, – принялась объяснять Корри. – Я представлюсь Летти Мосс, женой очень дальнего родственника лорда Тремейна, кузена Сайруса. Летти в отчаянии, потому что муж ее бросил, и она нуждается в помощи. Эта история звучит вполне правдоподобно.

Корри, проводя расследование, раздобыла немало информации, касающейся графа и его семьи. Через одну знакомую и ее приятельницу, знавшую одного из дальних родственников графа – человека по имени Сайрус Мосс, она узнала, что этот самый Сайрус, оставив в Йорке молоденькую жену, отправился в Америку наживать себе состояние. Прошло уже два года, но он так и не вернулся.

Через ту же знакомую Корри узнала, что граф никогда не встречался с Летти Мосс и мало что знал о своем дальнем родственнике. Эта информация обеспечивала Корри отличную легенду для того, чтобы иметь возможность появиться в замке Тремейн. Ей казалось, что только так удастся что-нибудь разузнать о том, был ли лорд Тремейн повинен в гибели Лорел.

– План отличный, уверяю вас. Он непременно сработает.

Тетушка Агнес сначала сомневалась, но в конце концов согласилась поддержать эту затею. Если Корри уверена, что сможет выяснить, что случилось с ее обожаемой племянницей, то она готова участвовать в осуществлении плана.

За окошком экипажа виднелись живописные холмы. Изредка слышался лай собаки, иногда вдали появлялась какая-нибудь повозка, которую тянула усталая лошадь.

– Трудно рассчитывать на то, что у нас все получится, – продолжала ворчать тетушка Агнес. – Наверняка кто-нибудь из деревни Селкерк-Холла узнает тебя.

– Последний раз я была в Селкерк-Холле в двенадцать лет. Мама предпочитала жить в Лондоне, а не в деревне. А когда нам с мамой хотелось встретиться с Лорел, сестра сама приезжала в Лондон.

Для того чтобы свести к минимуму шансы установить ее связь с Селкерком, Корри даже решила отказаться от траура. Она не хотела, чтобы кто-нибудь связывал ее появление в этих краях со смертью Лорел, а черная одежда могла кого-нибудь навести на такую мысль.

Корри была уверена, что сестра не стала бы возражать против ее действий. Лорел наверняка хотела бы, чтобы ее младшая сестра узнала правду, а не сидела сложа руки, не предпринимая никаких шагов.

Вопросительно взглянув на Корри, тетушка Агнес сказала:

– Ты намерена докопаться до истины, но что, если в результате ты пожалеешь о том, что узнала?

Разумеется, могут всплыть такие факты, о которых Корри предпочла бы не знать.

– Если такие обстоятельства возникнут, я с этим справлюсь.

– А опасность? – не сдавалась тетушка. – Ведь если окажется, что граф убийца, он ни перед чем не остановится, чтобы убить и тебя.

Корри отмахнулась от тетушки, хотя такие мысли ей тоже приходили в голову.

– Как я уже сказала, Тремейн не будет знать, кто я такая. К тому же если он и убил свою жену, то сделал это исключительно из-за денег. А если убил Лорел и Джошуа, то скорее всего сделал это, чтобы сохранить свою свободу или защитить семью от скандала. А поскольку я всего лишь приехавшая ненадолго бедная родственница, то у него не будет никакой причины убивать меня.

– К тому же и я буду рядом, – тихо добавила Эллисон, напомнив о роли служанки, которую она согласилась сыграть.

– Правильно. Через Эллисон я сразу же свяжусь с вами, если возникнет какая-нибудь проблема.

К счастью, когда Эллисон жила в Селкерке с Лорел, она изображала из себя вдову с новорожденным младенцем. Она носила траурную одежду и никогда не выходила в деревню, чтобы ее не могли узнать в замке Тремейн.

Агнес тяжело вздохнула:

– Надеюсь, вы обе знаете, что делаете.

Корри считала, что она все предусмотрела. Она знала, например, что граф находится в своем замке несколько недель. Тетушка Агнес сказала ей, что он был в замке во время гибели Лорел и до этого прожил там несколько месяцев. За последнее время он все чаще оставался жить в деревне.

Возможно, он нашел себе новую жертву.

Выглянув в окошко, Корри увидела, что они приближаются к постоялому двору «Курица и ворон». По ее телу пробежала дрожь предвкушения. Она войдет туда в траурной одежде, спрятав лицо под черной вуалью, но уже утром, когда она выйдет из гостиницы, все будет по-другому.

Она будет одета как подобает добропорядочной молодой женщине, столкнувшейся с жизненными невзгодами. Одежду для нее Эллисон приобрела у местного старьевщика: несколько слегка поношенных дорожных костюмов, поношенные дневные платья из муслина и несколько неприметных, но вполне практичных вечерних платьев с чуть потертыми манжетами и слегка засаленными подолами.

Хотя платья были совсем не такими, какие она обычно носила, Корри не возражала.

Даже эти невзрачные платья были все же лучше траурных одеяний, напоминавших о том, что она не пришла на помощь сестре, когда та так нуждалась в этом.

Глава 4

Грейсон Форсайт, шестой граф Тремейн, немного приподнялся в седле, которое под его весом скрипнуло, и окинул взглядом свои владения, простиравшиеся вокруг замка Тремейн.

Начиная от низкой каменной стены, видневшейся слева от него за густой рощицей, до реки, огибающей его земли справа, на пологих склонах холмов простирались уже зеленевшие поля. Его крупный вороной жеребец Раджа гарцевал под ним. Ему не терпелось продолжить начатую ранним утром прогулку. И Грей его прекрасно понимал.

За последние десять дней он обретал покой только тогда, когда скакал по холмам на своем жеребце. Верховые прогулки спасали его от общения с домочадцами… и от воспоминаний. Ежегодно по мере приближения 19 мая – этой ужасной даты – прошлое начинало преследовать его, словно призрак.

В этот день погибла его очаровательная молодая жена Джиллиан.

Грей направил коня вниз с холма быстрым галопом. Ветер трепал его густые, довольно длинные черные волосы, собранные вопреки моде на затылке в косицу, и раздувал широкие рукава его батистовой рубахи.

Только так он мог предаваться воспоминаниям, зная, что мало-помалу их острота уляжется – так бывало каждый год. Найти покой в замке, стоявшем над рекой, в которой она утонула, было практически невозможно.

Проскакав еще час, Грей достиг самого дальнего конца своих владений, потом развернул коня и пустил его шагом по направлению к дому, чтобы он успел остыть и успокоиться.

Со временем воспоминания уйдут на второй план. Повседневные заботы, проблемы с арендаторами, полевые работы, большое хозяйство замка и бизнес – в общем, все то, что он унаследовал вместе с титулом, отвлечет его, и прошлое снова займет дальний уголок в его сознании.

Но сейчас до 19 мая оставалась всего одна неделя, и ее надо было пережить.

Грей взял себя в руки и направил Раджу на холм к своему замку над рекой.

Корри смотрела в окошко потрепанного экипажа, который наняла на постоялом дворе. Впереди, в конце покрытой гравием подъездной аллеи, на холме возвышался замок Тремейн и напоминал настоящую крепость, которой, впрочем, когда-то и был. За его толстыми каменными стенами она встретится с Грейсоном Форсайтом, который, вполне вероятно, был убийцей ее сестры.

– Ты уверена, что мы поступаем правильно, Корали? – наклонившись к ней, спросила Эллисон. – Ведь тетушка Агнес, возможно, права. Может быть, мы подвергаем себя большой опасности.

– Эллисон, не забудь называть меня Летти или миссис Мосс. У них нет оснований причинить нам зло. Они сочтут меня бедной родственницей. А если возникнут подозрения и нам будет грозить опасность, мы немедленно оттуда уедем.

Эллисон разгладила на себе юбку из ситца в цветочек, которая имела еще более поношенный вид, чем светло-голубое платье Корри, отделанное серовато-бежевым кружевом. Хотя кружево было тщательно заштопано, платье явно требовало замены. На Корри красовалась и видавшая виды голубая с кружевом шляпка с полями.

Как и все прочие вещи в ее сундуках, поношенные платья были подогнаны по ее фигуре. Она выглядела именно так, как должна выглядеть бедная кузина, нуждающаяся в помощи богатого родственника.

Накренившись так, что они чуть не попадали со своих мест, экипаж наконец остановился перед огромным каменным сооружением, которое и было замком Тремейн. Крепостной ров был наполнен водой, и вокруг цвели желтые нарциссы. Старый замок за много лет своего существования не раз подвергался реконструкции. К его основной высокой круглой башне позднее были пристроены двухэтажные крылья с огромными резными деревянными дверями. Но это его не портило, и замок до сих пор выглядел довольно внушительно. Состояние семейства Форсайт заслуживало большого уважения и было существенно приумножено после смерти жены Грейсона Форсайта.

Кучер помог Корали и Эллисон выйти из экипажа, выгрузил на землю их сундуки и снова взобрался на козлы.

– Хотите, чтобы я подождал, пока вас впустят в дом? – спросил он.

Корри покачала головой:

– Не надо. С нами все будет в порядке. Видите ли, я кузина милорда и приехала навестить его. – Ей хотелось, чтобы экипаж поскорее уехал, лишив графа возможности дать им пинка под зад и отправить восвояси.

Она собралась с духом и, подождав, пока экипаж скроется за поворотом, поднялась по ступенькам к величественным резным деревянным дверям.

Корри постучала в дверь, и на пороге появился дворецкий в безупречном черном фраке, черных брюках и белоснежной сорочке.

– Чем могу помочь?

Корри улыбнулась:

– Я приехала повидаться с лордом Тремейном. Скажите, что прибыла миссис Мосс. Летти Мосс, жена его кузена Сайруса.

Она даже не была уверена в том, что граф вспомнит это имя.

– Милорда в данный момент нет, но дома его брат, Чарлз. Я сообщу ему о вашем прибытии. Следуйте за мной, пожалуйста.

Седовласый и невероятно худой дворецкий провел ее и Эллисон в малую гостиную в неоклассическом стиле с потолками, украшенными лепниной, и мраморным камином. Она была меблирована с хорошим вкусом. Изящные диваны и кресла, обтянутые тканью янтарных тонов. Для оживления цветовой гаммы то здесь, то там были добавлены какие-нибудь ярко-рубиновые акценты.

Эллисон уселась в кресло, нервно сжав перед собой затянутые в перчатки руки. Корри молила Бога, чтобы у девушки не сдали нервы еще до начала первого акта драмы.

Корри уселась на обтянутый парчой диван и в ожидании продолжала улыбаться, пока не услышала шелест тяжелых юбок и звук женских шагов, приближающихся по коридору. Она поднялась, Эллисон тоже. Корри заметила, что она с трудом справляется с охватившей ее дрожью.

В гостиную вошла женщина с золотисто-белокурыми волосами, разделенными пробором на две части, спускающиеся локонами на каждое плечо. У нее были ярко-синие глаза и очень красивые черты лица. Окинув взглядом обеих женщин, она сразу же заметила, что простое поношенное платье Корри все же лучшего качества, чем у Эллисон, и поэтому обратилась к Корри:

– Вы миссис Мосс, если не ошибаюсь?

– Да. Миссис Сайрус Мосс. Мой муж приходится лорду Тремейну кузеном.

– А это ваша служанка?

– Да. Мисс Холбрук. – Эллисон сделала книксен, на который дама не обратила ни малейшего внимания. – Я приехала повидаться и поговорить с графом об одном весьма важном деле.

– Лорд Тремейн еще не вернулся с утренней верховой прогулки. Поскольку мой муж, его брат, сейчас занят, то, может быть, пока я смогу вам чем-нибудь помочь? Меня зовут Ребекка Форсайт. Если ваш муж – кузен графа, то он и Чарлзу приходится кузеном.

– Разумеется. Я рада познакомиться с вами, миссис Форсайт. – Корри бросила взгляд на Эллисон. – Может быть, моя служанка побудет пока на кухне, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз.

– Конечно, – сказала Ребекка и позвала дворецкого. – Покажите мисс Холбрук, как пройти на кухню. Пусть ей дадут что-нибудь перекусить. А нам принесите чаю с пирожными.

Корри продолжала улыбаться. Она хотела бы поговорить с графом. В конечном счете именно лорд Тремейн может решить, что с ней делать, и позволить ей остаться. Но эту женщину, которая была женой ее «кузена» Чарлза, тоже нельзя было игнорировать. Придется рассказать ей свою историю и рассчитывать на ее сочувствие.

Эллисон бросила на Корри встревоженный взгляд и последовала за дворецким. Корри вернулась на свое место на диване. Ребекка села рядом.

Белокурая женщина улыбнулась. Она была невероятно хороша собой, лет на пять-шесть старше Корри, с полной грудью и тонкой талией. На ней было платье из голубовато-зеленого канифаса с пышной юбкой, расшитой розочками.

– Я никогда не встречалась с кузеном Сайрусом, – сказала Ребекка. – Но Чарлз, кажется, был знаком с его отцом. Где, говорите, вы жили?

– Сайрус и я жили в Йорке… Хотя, к сожалению, вот уже два года, как от него нет вестей. Именно по этой причине я и приехала.

– Простите, но я вас не понимаю.

Корри подумала о Лорел, и это помогло ей выдавить слезу. Вытащив из ридикюля носовой платок, она промокнула глаза.

– Я в таком смятении, – пробормотала она.

– Не спешите, – приободрила ее Ребекка.

– В свое время я познакомилась с Сайрусом у друзей моих родителей, и в начале нашей совместной жизни мы были счастливы. Он старше меня почти на двадцать лет. Сайрус слишком сильно любил меня, но у него было совсем немного средств – только то, что он унаследовал от своего отца. Когда мы поженились, эти средства быстро кончились. И начались проблемы. Но Сайрус хотел обеспечить мне достойный образ жизни.

Синие глаза Ребекки медленно скользнули по изношенной одежде Корри.

– А где теперь Сайрус?

– Он покинул Англию и отправился в Америку, чтобы как следует заработать. У него были большие планы, и там его ждали друзья. Он надеялся, что они ему помогут.

– Кажется, я помню, что Чарлз действительно рассказывал о дальнем родственнике, который отправился в Америку на поиски приключений.

Корри энергично закивала головой:

– Это Сайрус. Судя по его первым письмам, он добрался благополучно туда. Но потом письма перестали приходить, и вот уже почти два года я ничего не слышала о муже.

– Я вам очень сочувствую, миссис Мосс.

– Дело в том, что у меня совсем не осталось средств. Откровенно говоря, миссис Форсайт, я практически обнищала. Я приехала сюда, чтобы попросить графа дать мне крышу над головой. Если он откажет мне, то я просто не знаю, что делать. – Она снова промокнула глаза платочком и уже была готова разрыдаться.

Ребекка нахмурила лоб:

– Надеюсь, вы не собираетесь поселиться здесь?

– Ну-у, я…

В это мгновение в холле послышались голоса. Один из них, голос дворецкого, Корри узнала, другой был более глубокий и звучный.

– Кажется, вернулся граф, – сказала Ребекка, грациозно поднимаясь с дивана. Раздался легкий стук в дверь, и дворецкий тихо доложил:

– Вернулся милорд. Я сообщил ему о том, что его ожидают.

Корри все еще сидела на диване, и это было хорошо, потому что граф оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Этот мужчина, волосы которого были собраны на затылке в косицу, был одет не во фрак и брюки, а в забрызганные грязью черные бриджи для верховой езды, сапоги до колена и белую рубаху с широкими рукавами. Он скорее напоминал разбойника с большой дороги, а не богатого английского лорда.

– Грей! Я ждала тебя. У нас гостья. Она только что приехала. Это Летти Мосс – жена вашего кузена Сайруса.

Он перевел на нее проницательный взгляд.

– Я и не знал, что у меня есть кузен Сайрус.

– Уверена, что Чарлз его помнит. Он сын покойного Спенсера Мосса. Насколько я помню, Спенсер, как и Сайрус, жил возле Йорка. Миссис Мосс приехала издалека, чтобы повидаться с тобой.

Тремейн даже не подумал извиниться за свой растрепанный вид, а просто слегка поклонился и сказал:

– Добро пожаловать в замок Тремейн, миссис Мосс. А теперь прошу извинить, меня ждут кое-какие неотложные дела…

– Я хотела бы поговорить с вами, милорд, – сказала Корри, поднимаясь с дивана. – Дело это важное, и я приехала издалека.

Он удивленно приподнял бровь. Очевидно, он не привык к тому, что женщины ему возражают. Он внимательно, оценивающе посмотрел на нее. Потом его губы чуть заметно дрогнули в улыбке.

– Ну-у, если вы действительно приехали издалека, я могу уделить вам минутку, – сказал он, и от его улыбки ей почему-то стало тревожно.

Тремейн повернулся к своей невестке:

– Не оставишь ли ты нас наедине, Бекки?

– Конечно, – сказала Ребекка, перестав улыбаться. С явным неудовольствием она вышла из комнаты. Корри показалось, что невестку Тремейна насторожило желание обедневшей дальней родственницы графа поселиться в этом доме, хотя места здесь было предостаточно.

Подождав, пока дворецкий закрыл за Ребеккой раздвижные двери, граф спросил:

– Так о чем вы хотели поговорить со мной, миссис Мосс?

Он не пригласил ее сесть. Было ясно, что он не настроен на продолжительную беседу. Корри усилием воли заставила себя подавить возникшее раздражение. Граф был еще красивее, чем о нем говорили. Высок, широк в плечах, с плоским животом и длинными мускулистыми ногами, четко обрисованными узкими бриджами для верховой езды. Глядя в его проницательные темные глаза, можно было без труда представить себе, что такая невинная молодая женщина, как ее сестра, легко могла подпасть под воздействие такого мужского обаяния.

– Не знаю даже, с чего начать… – сказала Корри, готовясь сыграть отрепетированную роль.

– Просто скажите мне, с какой целью вы приехали сюда, миссис Мосс.

Тем лучше. Не придется устраивать душераздирающее представление.

– Ну что ж, милорд, если говорить прямо, то мой муж, ваш кузен Сайрус, оставил меня без гроша в кармане и сбежал в Америку на поиски приключений. Я почти два года ждала его возвращения, но он не вернулся, и от него нет никаких вестей. У меня нет родни, которая могла бы помочь, и я, потратив последние деньги, приехала в замок Тремейн просить вашей помощи.

Взгляд темных глаз скользнул по ней, отмечая простую одежду, тщательно заштопанные кружева, а также весьма объемную для такой миниатюрной фигурки грудь, которая отчетливо обрисовывалась под платьем, несмотря на застежку под горлышко.

– Как я уже говорил, я никогда не слышал о Сайрусе Моссе. Я не сомневаюсь в том, что он приходится нам дальним родственником, поскольку так сказала моя невестка, но откуда мне знать, что он вообще был женат?

К этому она была готова. Согласно ее источникам информации, Грейсон Форсайт был очень умным, осторожным и проницательным человеком. В прошлом он был офицером, служил в дальних странах. Такого нелегко провести.

Корри покопалась в ридикюле и извлекла два сложенных листочка бумаги. Поддельное свидетельство о браке обошлось ей недешево, и его было не так просто раздобыть. Но она не зря работала в издательском бизнесе: у нее были очень хорошие связи.

Она протянула графу бумаги, разозлившись, что приходится запрокидывать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Первый документ подтверждает, что три года назад я сочеталась браком с Сайрусом Моссом. Этот факт должным образом зарегистрирован в церкви. А второй документ – письмо Сайруса, адресованное мне как его жене, которое было отправлено из Филадельфии.

Эту фальшивку она изготовила собственноручно, написав письмо твердым мужским почерком.

Граф пробежал взглядом письмо, задержавшись на том месте, где Сайрус говорит о своей любви и обещает вернуться. К счастью для Корри, по ее источникам информации, в Англии он пока не появлялся.

– Сайрус несколько раз встречался с вашим батюшкой, – сказала она, когда он закончил чтение и сложил бумаги. – Мой муж относился к нему с большим почтением. Поскольку графа больше нет в живых, я приехала, чтобы обратиться за помощью к вам.

Тремейн поморщился, когда она упомянула о его отце, и она подумала, что, возможно, отец и сын не ладили друг с другом. Когда он возвращал документы, на его лице отразилось недовольство, и Корри затаила дыхание.

Наконец он вздохнул:

– Пройдемте в мой кабинет. Я выпишу вам банковский чек, и вы сможете ехать.

– Подождите! – в панике воскликнула Корри.

Граф Тремейн обернулся. Он внимательно посмотрел на нее, и она вновь почувствовала, как замерло ее сердце.

– Я сказал, что дам вам денег. Что вы еще хотите?

Глаза ее наполнились слезами. Это было нетрудно сделать, потому что весь ее план мог мгновенно рухнуть.

– Я нуждаюсь в крыше над головой, милорд. Ненадолго, всего на несколько недель. А потом я получу небольшое наследство. Видите ли, мой отец основал доверительный фонд. Как только мне исполнится двадцать два года, я буду иметь право получать ежемесячное пособие, которого вполне хватит на мои нужды. Пособие небольшое, но с ним я смогу спокойно продержаться до возвращения Сайруса.

Черные брови графа сошлись на переносице.

– Значит, ваших родителей нет в живых? И у вас нет никого, кто мог бы помочь вам?

– Как я уже говорила, с моей стороны у меня не осталось никаких родственников. Это одна из причин, по которой я вышла замуж за Сайруса. Мне нужна была его защита. К сожалению, быть под его покровительством мне пришлось недолго.

– Сколько времени вы с Сайрусом были вместе до его отъезда?

– Чуть больше года.

Граф посмотрел на нее проницательным взглядом.

Корри сделала глубокий вдох, намереваясь жалобно всхлипнуть ради пущей убедительности. Граф поднял руку, чтобы предотвратить подобный взрыв эмоций:

– А вот этого не надо. Можете остаться… пока я не решу, что с вами делать дальше.

Она обрадовалась, испытав большое облегчение.

– Спасибо, милорд. Я буду вашей должницей.

Он вежливо кивнул:

– Я скажу Ребекке, что вы в качестве нашей кузины поживете у нас некоторое время.

– Вы очень любезны, милорд. Уверена, что Сайрус был бы вам за это очень благодарен.

Не обратив внимания на ее слова, Тремейн повернулся и направился к дверям. Как только он вышел из комнаты, Корри опустилась на диван, потому что у нее подкашивались ноги.

У нее все получилось! Наврав с три короба, она смогла проникнуть в замок Тремейн и поселиться здесь! Как только семейство Форсайтов перестанет вести себя настороженно и станет доверять ей, она приступит к расследованию.

Корри поджала губы. Грей Форсайт, конечно, один из самых красивых мужчин, которых она встречала, но это не означает, что он не может быть повинен в убийстве. И если он убил ее сестру и маленького Джошуа, то он за это ответит.

Грей чувствовал, что его и без того плохое настроение не только не исправилось, но даже ухудшилось. Он не мог точно сказать, как это случилось, но когда «она» появилась в его гостиной в залатанной одежде и посмотрела на него снизу вверх умоляющим взглядом зеленых глаз, опушенных густыми ресницами, он расслабился и не смог устоять. Он позволил этой женщине, о которой никогда прежде не слышал, поселиться в своем доме.

Он с самого начала понял, что перед ним разыгрывается спектакль, и не поверил этим притворным слезам, заламываниям рук, умоляющим взглядам и дрожащему голосу. Однако во время этого представления кое-что его заинтриговало. Сначала он подумал, что это отчаяние. Оно, конечно, тоже присутствовало, но, пожалуй, это было больше похоже на решимость. Что бы там ни было, но этот момент заинтересовал его, и он позволил ей остаться.

Грей покачал головой. Насколько он понимал, Летти Мосс явилась, чтобы выклянчить у него денег, ограбить его или еще того хуже.

Он подумал о миниатюрной молодой женщине с медно-рыжими волосами, выглядывавшими из-под засаленных полей шляпки, и едва сдержал улыбку. Он был офицером, человеком, который командовал войсками британской армии. И если она вздумает натворить каких-нибудь бед, то он просто выставит ее отсюда коленом под ее весьма привлекательный зад.

Он даже не ожидал, что эта мысль так возбудит его. После смерти Джиллиан у него было мало женщин. Угрызения совести по поводу того, что он жив, а Джиллиан уже нет, не позволяли ему в полной мере предаваться плотским утехам. Его мучил комплекс вины.

Подняв глаза, он увидел, что по коридору к нему приближается Ребекка.

– Уверена, что ты поступил с ней по-джентльменски, – с улыбкой сказала она. – Как я поняла, она надеется, что ты разрешишь ей остаться в замке, но…

– Она остается… ненадолго. Скоро ей будет выплачиваться ежемесячное пособие, которое поможет ей до возвращения мужа безбедно существовать.

– Но… мы даже не знаем ее. Как ты можешь позволить ей поселиться здесь?

Он одарил ее сардонической улыбкой:

– Ты вечно бранишь меня за плохие манеры. Но было бы совсем дурным тоном выгонять на улицу члена нашей семьи, который нуждается в помощи.

– Все это так, но я думала, что ты дашь ей денег, а не пригласишь погостить.

Хотя Ребекка была довольно высокого роста, Грей взглянул через ее плечо на массивную резную деревянную лестницу, которая вела на верхние этажи.

– В доме два отдельных крыла и семьдесят спален. Помести ее туда, где она не будет тебя беспокоить, – сказал он и пошел дальше. – Я не спущусь к ужину. Позаботься о том, чтобы нашей гостье принесли что-нибудь поесть. – Обычно в доме всем распоряжалась Ребекка, поэтому его удивили собственные действия. С другой стороны, он был графом, о чем его семья, кажется, совсем забыла. Возможно, пора внести в этот вопрос некоторую ясность.

Грей продолжал идти по коридору, но ему вдруг отчаянно захотелось оказаться на солнце, подальше от толстых каменных стен этого дома. Интересно, почему же все-таки он предложил этой женщине свою защиту?

Наверное, просто от скуки. И все же…

Глава 5

– Просто не верится, что ты это сделала, – сказала Эллисон, примостившаяся на краешке обитого гобеленом стула перед туалетным столиком в отведенной им спальне. Как успела заметить Корри, эта комната в самом дальнем углу восточного крыла, не была отремонтирована в отличие от большинства спален, расположенных в этой части дома.

В комнате стояла старинная кровать под балдахином, а персидский ковер сильно выгорел. Бахрома на темно-зеленых бархатных шторах в некоторых местах совсем осыпалась, да и сами шторы были слишком тяжелыми и почти не пропускали солнечного света.

И все же эта спальня вполне подходила для Корри, поскольку размещалась в самом дальнем углу крыла, что позволяло ей спокойно передвигаться по дому, не опасаясь того, что за ней наблюдают. Она внимательно обследовала отведенное ей помещение. Кровать была застелена чистым бельем, а смежная комната была приготовлена для Эллисон, которая, как объяснила хозяевам Корри, была не только ее служанкой, но и компаньонкой.

Пока Корри была очень довольна тем, как все складывалось.

– Мне кажется, что твоя кузина Ребекка совсем не рада появлению в доме еще одной родственницы, – заметила Эллисон, доставая из дорожного сундука одно из поношенных платьев Корри, чтобы повесить его в шкаф розового дерева, стоявший в углу.

– Похоже, ты права, – согласилась Корри. Однако это не имело значения. Корри, поселившись в замке, намеревалась оставаться здесь до тех пор, пока не получит ответы на свои вопросы или пока ее не выдворят отсюда.

– Что мы будем делать дальше? – поинтересовалась Эллисон.

Она и сама много думала об этом.

– Начнем с того, что раз ты являешься моей служанкой, то здешний персонал примет тебя за свою, и, вероятно, ты сможешь их разговорить и выяснить что-то о скандале в Селкерк-Холле. Хотя отец ребенка, похоже, сделал все возможное, чтобы сохранить в тайне факт его рождения, о смерти Лорел здесь, несомненно, знают. В таких больших домах всегда много слуг, и они шушукаются между собой. И если у Лорел была связь с графом, то кто-нибудь из них наверняка об этом знает.

– Это ты очень правильно заметила, Корри… то есть, я хотела сказать, Летти.

– А я займусь людьми, которые живут в доме. Кстати, я еще не познакомилась с Чарлзом. Меня пригласили к ужину, но я отказалась. Не хотелось показаться слишком нетерпеливой. К тому же мне нужно собраться с мыслями, так что я, пожалуй, пойду прогуляюсь. Но тебе не мешало бы спуститься вниз и поужинать. Увидимся перед сном.

Эллисон ушла, а Корри, переодевшись в более удобное платье из синего, с рисунком, муслина, без шляпки направилась по ковровой дорожке коридора к лестнице в конце восточного крыла. В это время все ужинали, и она могла спокойно ходить, не привлекая к себе внимания. Однако ей не хотелось, чтобы кто-нибудь, увидев ее, подумал, будто у нее есть какая-то тайная цель, – у нее другая задача.

Она еще не успокоилась после встречи с графом и решила выйти в сад. Спустившись по узкой лестнице в конце коридора, Корри открыла дверь и вышла на воздух.

Она сразу же обратила внимание на то, что в деревне по ночам все совсем по-другому – не так, как в городе. Воздух был свежим и чистым, в ночном ветерке не было ни дыма, ни копоти.

Она уже много лет не была в деревне. Даже пикники и загородные вечеринки, на которых ей случалось бывать, проходили обычно на окраине города. А здесь звезды были такими яркими, что она легко узнавала созвездия, названия которых запомнила, когда училась в Брайархиллской академии. Она сначала нашла Орион, потом Большую Медведицу.

Интересно, смотрела ли на звезды Лорел с Грейсоном Форсайтом?

При этой мысли у Корри испортилось настроение. Выйдя с террасы, она побрела по одной из дорожек. Покрытые гравием дорожки были освещены факелами, а не газовыми фонарями, как в лондонском саду ее отца. Но в этом была своя прелесть – свет факелов отбрасывал на окружающие деревья загадочные тени.

Пытаясь собраться с мыслями и обдумать дальнейшие действия, Корри бесцельно брела по тропинке. Завернув за поворот, она неожиданно наткнулась на высокого человека, стоящего в темноте. Тихо охнув, она едва удержалась на ногах.

Крупная рука поймала ее за талию и помогла сохранить равновесие, не дав ей шлепнуться на землю.

– Осторожнее! – произнес мужской голос. Подняв взгляд, Корри увидела широкую грудь и темные проницательные глаза графа. – Что вы здесь делаете? И почему вы не на ужине?

– А вы почему не на ужине? – вопросом на вопрос ответила она, но постаралась сдержать себя. Сейчас она была не репортером, выполняющим свою работу. Она играла определенную роль, и ей не следовало забывать об этом. – Я не была голодна, и мне хотелось подышать свежим воздухом. Меня утомила долгая дорога. Я не знала, что вам это может не понравиться.

Он некоторое время внимательно смотрел на нее, потом взглянул в сторону фонтана, журчащего в нескольких футах от них.

– Значит, вам нравится бывать на свежем воздухе? – спросил он. Нельзя сказать, чтобы это было так. Она обожала танцевать в великолепных бальных залах, любила оперу, театр и ужины в хороших ресторанах. По крайней мере так было до сегодняшнего вечера.

– Здесь необычайно приятно. Я и не знала, каким чистым может быть воздух.

Он приподнял тонкую черную бровь:

– Я разговаривал с Чарлзом. Он сказал, что, насколько ему известно, Сайрус Мосс жил на ферме.

Святые угодники, вот она и попалась…

– Ну да, конечно… Но там разводили домашний скот, и от животных дурно пахло. От всех этих коров, овец… – забормотала она. Что с ней такое? Она и двух слов связать не может и превратилась в полную дуру. Но может быть, это к лучшему. Чем глупее она покажется, тем менее осторожным будет он.

Тремейн на мгновение прищурил глаза и чуть улыбнулся. При взгляде на его полные чувственные губы ее сердце дрогнуло.

– Почему-то я с трудом могу представить себе, как вы ухаживаете за овцами.

Очень правильно подмечено. Хорошо бы, конечно, иметь побольше информации о Сайрусе. Но информации было слишком мало, она не успела ее собрать.

– Ну-у, такую работу я не выполняла. Сайрус меня очень оберегал. Он почти не выпускал меня из дома.

– Понятно. Так сколько времени вы с Сайрусом прожили вместе?

Что она сказала ему раньше? Боже милосердный, она не могла вспомнить.

– Почти год.

Он посмотрел на нее колючим взглядом, и она уж подумала, что ответила невпопад, но он спросил:

– Вам, наверное, его не хватает?

У нее отлегло от сердца. Можно было продолжать играть свою роль.

– Ну конечно, я… – Она хотела было продолжить вранье, но решила, что безопаснее держаться ближе к правде. Едва ли она стала бы скучать по человеку, который оставил ее без гроша в кармане, как это сделал Сайрус. – Это не вполне так. Я понимаю, что должна скучать но нему, поскольку он мой муж, но Сайрус был много старше меня, а после того как он бросил меня таким образом, я не могу испытывать к нему нежные чувства.

– Я понимаю вас, – сказал граф. Его оценивающий взгляд медленно скользнул по ее шее, груди, опустился до талии, будто производил инвентаризацию ее достоинств. В результате ей стало трудно дышать.

– Неужели вы действительно понимаете? – удивилась она. Она стояла достаточно близко, чтобы почувствовать тепло его тела и мощь его высокой мужской фигуры.

На нем были чистая белая сорочка и черные брюки в обтяжку в соответствии с тогдашней модой, но не было ни пиджака, ни жилета. Его волосы, как и прежде, были зачесаны назад. Корри поняла, что этот человек не обращает внимания на условности. А если верить слухам, то это была очень загадочная личность.

Она не думала, что он пользуется одеколоном, но уловила слабый приятный аромат сандалового дерева и удивилась. Откуда бы ему здесь взяться? Казалось, аромат обволакивает ее, будоражит чувства, и она вздрогнула.

– Вам холодно. Может, лучше вернуться в дом?

Она судорожно вздохнула.

– Пожалуй, это хорошая мысль, – согласилась она. Но ей было совсем не холодно, а жарко. Он слегка поклонился, его черные волосы блеснули в свете факела, и Корри почувствовала, что у нее перехватило дыхание.

– Спокойной ночи, миссис Мосс.

– Спокойной ночи, милорд, – ответила она и, повернувшись, пошла по дорожке.

Она привыкла к вниманию мужчин. Как-никак она была дочерью виконта. И хотя отличалась некоторой прямолинейностью и своенравием, знала, что, когда соберется выйти замуж, в женихах недостатка не будет. Ей нравилось находиться в обществе мужчин, и она никогда их не боялась. Но это было раньше. А теперь она с трудом сдерживала себя, чтобы не побежать.

Грей наблюдал, как миниатюрная молодая женщина с медно-рыжими волосами торопливо удаляется по садовой тропинке. Она была очень хороша в свете факелов – кожа гладкая, как фарфор, лучистые зеленые глаза и соблазнительные губы… Она была настоящей красавицей – миниатюрной и элегантной. Такие заставляют мужчину думать о шелковых простынях и нежных ласках, хотя Грею показалось, что она об этом мало что знала.

Однако она была совсем не такой, какую из себя изображала, что Грея, безусловно, настораживало. Сначала говорила, что прожила с его кузеном чуть больше года, а потом сказала, что меньше года. Совершенно ясно, что она никогда не жила в деревне, тем более на ферме. «Кто же она такая?» – снова подумал он.

За два года после смерти Джиллиан Грей стал таким неспокойным, раньше он никогда таким не был. Несколько женщин, с которыми он спал с тех пор, принесли ему мало удовлетворения. Они лишь на какое-то время снимали сексуальное напряжение. И он постоянно чувствовал себя так, будто лишился ориентиров в жизни.

Когда только он унаследовал графский титул, на него сразу свалилось множество обязанностей, так что времени на раздумья практически не оставалось и к концу каждого дня он был как выжатый лимон. Чтобы стать графом, надо было многому научиться, и Грей с увлечением осваивал эти премудрости. Ему нравился такой образ жизни и его холостяцкое положение. В свое время у него было немало любовниц, и, хотя он быстро от них уставал, он всегда заботился о том, чтобы они ни в чем не нуждались, после того как интрижка заканчивалась.

Потом его представили Джиллиан. Она была молода и красива, хотя немного застенчива и зажата. Но пришло время жениться, выполнить свой долг и произвести на свет наследника, а Джиллиан и ее родители, судя по всему, полностью поддерживали идею этого брака. Они поженились. А десять месяцев спустя его жена погибла, и он остался один.

Грей тихо шел по коридору западного крыла к хозяйским апартаментам. После смерти Джиллиан он не находил себе покоя, бродил по своим владениям, будто что-то искал, хотя сам не знал, что ищет. С появлением этой женщины у него впервые за долгое время проснулся какой-то интерес к происходящему. Летти Мосс была для него загадкой, которую ему хотелось разгадать.

Дойдя до своих апартаментов, он открыл тяжелые резные двери и вошел в комнату, которая некогда принадлежала его отцу. Гостиная, с ее золотистыми бархатными шторами и мебелью из мореного дуба, вызвала у Грея неприятные воспоминания. Он вошел внутрь и вновь задумался о том, какие сюрпризы может преподнести Летти Мосс.

– Добрый вечер, сагиб, – послышался голос его камердинера, Самира Рамалу, который вышел из смежной со спальней ванной комнаты. Следом за ним вылетели облачка пара из приготовленной для Грея мраморной ванны.

– Добрый вечер, Самир. – Маленький темнокожий Самир был слугой Грея в период его службы в армии в Индии. Каждому английскому офицеру там полагалось немало слуг, потому что в условиях тяжелого жаркого климата выживать им было очень непросто.

Самир безупречно выполнял свои обязанности и стал незаменимым. Он в какой-то мере был учителем Грея, знакомил его с обычаями и нравами экзотической страны и помогал ему понять страну, так не похожую на его родину. Самир не просто слуга, он его друг и самый мудрый из людей, которых Грей когда-либо знал.

– Ваша ванна готова, сэр, – сказал он, глядя на Грея своими бездонными черными глазами.

Грей лишь кивнул в ответ и прошел мимо него в ванную комнату.

– Мысли ваши где-то далеко, – заметил индус, который достаточно хорошо знал Грея, чтобы почувствовать, что какая-то забота не дает ему покоя. – Вы думаете о женщине. Я видел ее утром, когда она приехала, и еще раз вечером. Она очень красива.

– Да, красива, – согласился Грей. Она была красива, как изящная фарфоровая кукла. И вполне возможно, имела такую же пустую голову. Она представилась молодой женой его кузена, которая была недолго замужем, а потом осталась одна, потому что муж ее покинул. Грей хорошо знал женщин. И какой бы игривой она ни казалась, он был уверен, что она едва ли знает прикосновение мужчины и, возможно, никогда еще не испытывала сексуального удовлетворения. Ее история звучала весьма убедительно, но он подозревал, что она о многом умалчивает.

Летти Мосс его заинтересовала.

Самир помог Грею раздеться и встал в сторонке, когда тот вошел в горячую воду и улегся в мраморной ванне.

– Говорят, эта женщина – ваша кузина.

Грей насмешливо фыркнул:

– Через ее мужа, очень дальнего нашего родственника – так, седьмая вода на киселе.

– А сейчас у нее нет мужа?

– Формально она замужем, но муж, оставив ее без гроша в кармане, уехал искать лучшей доли.

– В таком случае ей нужен защитник, а вам необходима женщина. Вы игнорируете желания плоти, но они не дают вам покоя. Возможно, вы сумеете дать этой женщине то, что нужно ей, а она сделает то же самое для вас.

– У нее голова набита перьями, – заявил он, пытаясь убедить себя в том, что слова Самира ему не по душе. – К тому же она не такая, какой хочет казаться.

– Вот вам и загадка, которую следует разгадать. И это делает ее интересной.

– Что правда, то правда. Я не знаю, почему она появилась здесь, но должен это узнать.

– Хорошо. Значит, вы сможете позволить себе доставить удовольствие женщине и получить удовольствие от нее. А я посмотрю, не удастся ли мне узнать что-нибудь полезное.

Грей ничего не ответил. Ему было необходимо не спускать глаз со своей так называемой кузины, чтобы она не натворила каких-нибудь бед. В такой ситуации бдительное око Самира могло ему очень даже пригодиться.

Какую бы историю она ни рассказывала, Грей скоро докопается до истины.

А выяснив правду, он сможет узнать и кое-какие интимные подробности о Летти Мосс.

С бешено бьющимся сердцем Корри торопливо шла по коридору в свою спальню. Ей совсем не нравилась собственная реакция на разговор с графом. Открыв дверь в комнату, она увидела ожидавшую ее Эллисон.

– Я подумала, тебе потребуется помощь, чтобы раздеться, – сказала она.

– Спасибо, Элли, – сказала Корри. Хотя помощь с расстегиванием пуговиц и расшнуровыванием корсета была, конечно, нелишней, Корри совсем не обрадовалась присутствию в комнате темноволосой девушки. Она все еще не пришла в себя, и ей хотелось остаться одной и вспомнить отдельные моменты ее встречи с графом.

– Ну, удалось тебе узнать что-нибудь полезное? – спросила Эллисон.

– Да нет, я просто прогулялась по саду, – ответила Корри, которая не узнала ничего, кроме того, что Грейсон Форсайт как-то весьма странно на нее действует. Она повернулась так, чтобы Эллисон было удобнее расстегивать пуговицы. – Там был граф. Он не пошел ужинать с Ребеккой и своим братом.

Эллисон вскинула голову.

– Ты разговаривала с ним в саду?

– Да, а почему ты спрашиваешь?

– Ты уже второй раз его встречаешь. Какой он?

Корри закусила губу. Как описать графа?

– Граф весьма необычный человек. Помимо того что он чрезвычайно красив, в нем есть еще что-то такое… Я и сама не могу толком понять, что именно. Он окутан какой-то тайной.

Эллисон помогла ей снять платье и бросила его на кровать.

– Как ты думаешь, он мог совершить убийство?

Корри вздрогнула всем телом.

– Не уверена. Он, конечно, крупный, достаточно сильный мужчина. И он, безусловно, человек светский и должен нравиться женщинам. Мне нужно еще понаблюдать за ним и найти хоть какое-нибудь доказательство, подтверждающее его связь с Лорел.

Эллисон начала ослаблять корсет, и Корри наконец смогла вздохнуть полной грудью.

– Ты только что приехала, – напомнила ей Эллисон. – Со временем ты узнаешь правду.

– Я надеюсь на это. – Ей нужно время. Она должна была выяснить, какие отношения были у Лорел с графом.

А это означало, что ей надо больше времени проводить в его обществе.

Корри постаралась подавить жаркую волну, пробежавшую по ее телу при этой мысли.

Утро было ветреным: только что зазеленевшие ветви деревьев пригибало к земле. Чтобы собраться с духом, Корри остановилась перед дверями в комнату для завтраков, которую ей показал один из слуг – невысокий худой темнокожий мужчина.

Он говорил с акцентом, какого она никогда прежде не слышала, а зовут его Самир. Когда она поинтересовалась, откуда он родом, он назвал Индию, добавил, что семьи у него нет и он приехал в Англию с лордом Тремейном.

Камердинер из Индии. Граф вызывал у нее все большее и большее любопытство. Таких, как он, среди ее знакомых не было.

Корри вошла в комнату для завтраков – светлую радостную, выдержанную в желтоватых и персиковых тонах. Стол был сервирован фарфоровой посудой с золотым рисунком и столовым серебром. От покрытых крышками блюд и чайников с горячим кофе и чаем исходили восхитительные ароматы.

– Доброе утро, кузина, – обратился к ней красивый блондин, поднявшийся со своего места. Чарлз Форсайт был ниже брата, и блондин, а не брюнет. Тремейн вслед за ним тоже поднялся, причем сделал это с явным высокомерием, которое, похоже, было вообще ему присуще.

– Я ваш кузен Чарлз, – сказал блондин, – с моим братом Греем и моей женой Ребеккой вы уже знакомы.

– Так оно и есть. Рада познакомиться с вами, кузен Чарлз, и пожелать всем присутствующим доброго утра, – сказала она, стараясь не смотреть на графа, потому что ей не нравилось странное воздействие, которое он на нее оказывал.

– Присоединяйтесь к нам, – предложил Чарлз. – Вы, должно быть, голодны, ведь вчера вы не спускались к ужину.

Корри заставила себя улыбнуться:

– Да. Утром я поняла, что просто умираю от голода. – Она осмелилась взглянуть на Тремейна, у которого что-то при этом промелькнуло в глазах, и направилась к стулу, который любезно выдвинул для нее Чарлз.

– Ну как устроились? – спросил он. – Ваша служанка уже познакомилась с нашими слугами?

– Да. Очень мило с вашей стороны, что вы позволили мне пожить у вас.

Чарлз улыбнулся. У него были карие глаза и очень белые зубы. И хотя он был не так импозантен, как его брат, но все же очень привлекателен.

– Я уверен, что Бекки будет рада вашей компании.

Но когда Корри взглянула на Ребекку, натянутая улыбка на ее лице не оставляла сомнений в том, что кузине Бекки больше всего хотелось, чтобы Летти Мосс никогда не появлялась на пороге замка Тремейн.

Завтрак сопровождался приятным разговором. Чарлз был очаровательным собеседником, тогда как его брат говорил мало. Но она чувствовала на себе его взгляд, от которого мурашки по коже бегали. Было в нем что-то этакое… Но чем дольше она находилась рядом с ним, тем труднее ей было представить себе, что сестра могла наслаждаться его обществом или любить его. Лорел всегда была прелестной и очень робкой девушкой. Такой мужчина, как Грей Форсайт, не только не привлек бы ее, а даже отпугнул. Хотя, возможно, она многого в нем еще не разглядела.

Граф пришел раньше всех, и к тому времени, как слуга наполнил ее тарелку, уже почти закончил завтрак. Судя по всему, он привык рано вставать. Покончив с яичницей, он извинился и вышел из-за стола. Как только он вышел из столовой, Корри стало легче дышать.

Она сделала глубокий вдох и, медленно выдохнув, сосредоточила свое внимание на Чарлзе и Ребекке, поддерживая легкую беседу.

– Сегодня днем я буду занята, – сказала Ребекка. – Возможно, завтра у нас будет больше времени на то, чтобы получше узнать друг друга.

– Отлично, – сказала Корри, которую отнюдь не вдохновляла такая перспектива. Однако более близкое знакомство с Ребеккой Форсайт могло бы помочь ей получить какую-то информацию о Лорел и графе.

Во время завтрака ни Чарлз, ни Ребекка ни словом не обмолвились об отсутствующем муже Летти Мосс, что было подарком судьбы, так как Корри о Сайрусе почти ничего не знала.

Как только закончился завтрак, она извинилась и отправилась наверх. Поскольку Ребекка отказалась составить ей компанию, Корри решила не терять времени и прогуляться в деревню, чтобы начать свое расследование. Деревня под названием Касл-он-Эйвон находилась недалеко, но Корри не бывала там с детских лет. Никто ее не узнает, и она просто горела желанием поскорее выведать все, что можно.

Переодевшись в дневное платье абрикосового цвета и прихватив с собой шаль, соломенную шляпку и ридикюль, Корри отправилась в деревню.

Глава 6

Порывистый ветер раздувал бахрому ее шали, но широкие юбки позволяли сохранить в тепле ноги. От пешей прогулки Корри получала большое удовольствие. Она заметила, как зазеленели поля, и с радостью наблюдала, как танцуют на ветру полевые цветы. Прикрыв от солнца глаза ладонью, она увидела вдали, возле небольшой рощицы, графа, который, казалось, появился здесь из далекого прошлого.

Заметив, что она идет по тропинке, он пустил коня неспешным галопом в ее направлении. Великолепный конь без труда преодолел подъем к тому месту, где была она, и граф остановил его в нескольких футах от нее.

– Миссис Мосс, мне показалось, что вы собираетесь провести вторую половину дня с Ребеккой. А вы вместо этого вышли на прогулку. – Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась какая-то неискренняя. – Похоже, прогулка доставляет вам удовольствие?

– Ваша невестка была занята, и я решила немного прогуляться. Погода ветреная, но на солнце тепло. В такой день особенно приятно гулять пешком.

Его изящные черные брови недовольно сошлись на переносице.

– А где ваша служанка? – В его голосе послышалось неодобрение, и она разозлилась.

– Деревня расположена не так далеко, а я, позвольте напомнить вам, милорд, замужняя женщина.

Он еле заметно скривил губы.

– Не стоит напоминать мне об этом, миссис Мосс. Я часто представляю себе вас в этом качестве. – Он сказал это так, будто подразумевал совсем другое, но она не могла уловить, что именно.

– Мне пора идти, – сказала она. – Еще надо кое-что купить, а я не хотела бы возвращаться поздно.

– Может быть, вас проводить, чтобы к вам никто не пристал?

– Нет! Благодарю вас, не нужно. Со мной будет все в порядке. До свидания, милорд.

Корри продолжила свой путь, пытаясь игнорировать возникшее внизу живота ощущение, будто там трепещут крылышками бабочки. Она понять не могла, почему этот мужчина действует на нее таким образом, но ей это не нравилось. И уж конечно, не хотелось, чтобы он сопровождал ее. Ей нужно было задать кое-какие вопросы, но она навряд ли смогла это сделать в присутствии графа.

Отойдя на некоторое расстояние, она осмелилась оглянуться и, увидев, что он едет в противоположном направлении, с облегчением вздохнула. Ускорив шаг, она стала обдумывать вопросы, которые намеревалась задать в деревне.

Как только Летти Мосс исчезла из виду, Грей развернул Раджу в противоположном направлении. Отстав настолько, чтобы его не заметили, он последовал за этой женщиной в деревню. Он видел, как она вошла в одну из лавок на противоположной стороне рыночной площади, и пока она находилась внутри, подъехал к конюшне.

– Я отлучусь ненадолго, – сказал он помощнику конюха, передавая ему поводья и бросая монету. – Позаботься о нем, пока я не вернусь.

Выйдя на Хай-стрит, которая была главной улицей, он заметил, как Летти вышла из одной лавки и тут же вошла в следующую. Грей подошел к окну. Она рассматривала рулоны тканей, осторожно прикасаясь пальцами к ярким шелкам. Потом она подошла к приказчице. Грей видел, как женщины разговаривают, но не слышал слов.

Летти вышла из лавки и вошла в магазин мясника, из которого вскоре вышла, дожевывая кусочек ветчины. Потом она зашла в лавку шляпника. Она ничего не покупала, а просто разглядывала товары. Но если то, что она рассказывала, правда, то у нее очень мало денег.

Он не заметил никаких недозволенных встреч, никаких свиданий с мужчиной, то есть ничего такого, что насторожило бы его.

Он уговорил себя ехать домой, но что-то его удерживало. Он прождал почти два часа, пока Летти находилась в деревне, потом снова взял Раджу и последовал за ней по направлению к дому.

Он наблюдал, как она идет по тропинке в высокой зеленой траве и ее бедра покачиваются, словно в такт какой-то мелодии. Он почувствовал напряжение в паху. Просто не верилось, что такое невинное движение могло его так сильно возбудить. Ему захотелось нагнать ее, и он ускорил ход коня.

Она, должно быть, услышала топот копыт за спиной, потому что резко повернулась на звук и споткнулась о невидимый в траве камень. Взвизгнув, она шлепнулась навзничь, кувырнувшись через крупный гранитный булыжник. Ее юбки взметнулись в воздух, а легкая белая нижняя юбка взлетела аж до подбородка.

Грей усмехнулся. Он не мог припомнить, когда последний раз испытывал подобные эмоции. Он остановил коня, свесился и протянул ей руку:

– Позвольте помочь вам.

Она отшвырнула его руку, опустила юбки и приподнялась на локтях.

– Не нужна мне ваша помощь. В том, что я оказалась в столь унизительном положении, виноваты прежде всего вы.

– Как вы можете винить меня в том, что споткнулись? – спросил он. Нагнувшись немного, он взял ее за запястье и несколько неуклюже помог встать на ноги.

Она не потрудилась ответить, а просто одарила его взглядом, который означал, что у нее на этот счет имеется собственное мнение. Ленты на ее шляпке развязались, и шляпка укатилась в траву. Великолепные медно-рыжие волосы с одной стороны выбились из прически, и кудрявые пряди упали на плечо. Грей едва сумел подавить желание запустить пальцы в роскошную массу волос и развернуть ее голову так, чтобы было удобно поцеловать.

Что за безумие! Он едва знал эту женщину и явно не доверял ей. Может быть, прав Самир, утверждая, что он слишком долго отказывал плоти в удовлетворении естественных желаний? Он подумал, что пора, наверное, нанести визит Бетани Чемберс, супруге престарелого графа Девейна, загородная резиденция которого, Парксайд, располагалась неподалеку. Грей слышал, что графиня уже выехала на лето из Лондона. Хотя Грей несколько месяцев не виделся с ней, он знал ее аппетиты и был уверен, что она с радостью примет его в своей постели.

Летти начала отряхивать платье и привлекла его внимание к груди, натянувшей лиф платья. Он попытался не думать о том, насколько соблазнительны ее груди и каково ощущать их в своих ладонях. Летти ничего не сказала и приготовилась продолжить свой путь, но вдруг поморщилась от боли, почувствовав, что подвернула ногу и не может на нее встать. Грей едва успел подхватить ее, чтобы она не упала.

Она взглянула на него снизу вверх своими лучистыми зелеными глазами:

– Мне кажется, я вывихнула лодыжку.

– Сядьте на камень, позвольте мне взглянуть.

Летти осторожно села, и Грей опустился перед ней на колени. Он взял ее ступню, сбросил с ноги кожаный ботинок на низком каблуке и принялся осторожно осматривать лодыжку.

– Что вы там делаете?

– Я служил в армии. Хочу убедиться в том, что ничего не сломано. – Он заметил, что чулки у нее дырявые, хотя тщательно заштопаны.

Значит, эта часть ее истории была правдой. Она действительно нуждалась в деньгах.

– Это всего лишь растяжение, – сказала она, пытаясь освободить свою ногу. – Уверена, что это пустяк.

Но Грей и не думал отпускать ногу.

– Посидите спокойно, вы мне только мешаете, – сказал он.

Мешала не столько она, сколько непрошеное желание, которое он ощутил, начав осматривать ее ногу и пытаясь не думать о том, как было бы здорово направить сейчас свою руку вверх по ноге, обтянутой гладким шелковым чулком, вплоть до разреза в панталончиках, а потом внутрь – чтобы прикоснуться… Он стиснул зубы, разозлившись на себя за это откровенное желание и пульсирующую боль в паху. Он мысленно выругался. Ему нужна женщина, причем срочно, а эту, хотя она и будоражит его кровь, ему иметь нельзя. Пока.

Он почувствовал, что она дрожит, и осознал, что все еще держит в руках ее маленькую ножку.

Грей откашлялся.

– Кажется, сломанных костей нет.

– Я же говорила вам, что со мной все в порядке.

Он снова надел ей на ногу и зашнуровал ботинок и осторожно помог подняться с камня. Она сделала шаг и чуть не упала.

– О Господи!

– Вам нельзя перегружать эту лодыжку. Придется ехать домой со мной.

Не дав ей времени возразить, он просто сгреб ее в охапку и посадил в седло верхом, прикрыв колени пышными юбками. Когда Грей вскочил в седло позади нее, Раджа беспокойно загарцевал, но Летти, кажется, совсем не испугалась. А если и испугалась, то не лошади.

– Какое красивое животное, – сказала она, пытаясь удержать равновесие, не прикасаясь к Грею.

Грей чуть не рассмеялся. Поскольку произойти ничего не может и у него нет выбора, кроме как благополучно доставить ее домой, то почему бы не получить от этого удовольствие? Он обхватил ее рукой за талию и тронул коня. Летти попыталась отстраниться и чуть не свалилась с седла вместе с ним.

– Я посоветовал бы вам сидеть спокойно, миссис Мосс, пока мы оба не оказались на земле.

Она оглянулась на него через плечо:

– Что вы здесь делаете? Я думала, вы возвратились в замок.

– К счастью для вас, я еще не был готов вернуться домой.

Она взглянула на него, склонив голову набок:

– Вы ведь не шпионили за мной?

– Зачем мне это делать?

Летти не ответила, но беспокойство не покидало ее. Они ехали молча по тропинке, пока конь не начал подниматься на бугор и Летти не стала соскальзывать в седле назад. Чтобы удержаться, она вцепилась в густую гриву жеребца, но бесполезно: ее ягодицы удобно устроились между бедрами Грея. Даже сквозь ткань ее многочисленных юбок он ощущал жар ее тела. Его возбуждение усилилось при одной мысли о мягких женственных изгибах, скрывающихся под одеждой.

– Надеюсь, я не доставляю вам слишком больших неудобств?

Неудобств? Черт возьми, да его тело просто изнывает от желания!

– Боюсь, что вы сильно недооцениваете ситуацию.

Она заерзала, стараясь отодвинуться от него, а он с трудом подавил стон.

– Да успокойтесь вы, черт побери! Сидите и не ерзайте!

Летти вздернула подбородок.

– Могли бы обойтись без ругательств. Если вы помните, все произошло по вашей вине.

Он вспомнил, как его позабавило, что она обвинила его в этом.

– Извините, я забыл.

Они больше не разговаривали, пока вдали не показался замок. Грей подъехал прямо к главному входу, где уже ждал грум, чтобы взять у него поводья. Грей соскочил с коня и протянул руки, чтобы снять с седла Летти, мысленно отметив, что талия у нее настолько тонкая, что он обхватывает ее ладонями.

– Спасибо, – тихо сказала она. Он заметил, что ее дыхание несколько участилось, и понял, что был прав, решив, что у нее немного опыта с мужчинами. Сайрус был намного старше ее. Возможно, с годами он вообще перестал реагировать на женщину.

Как предполагал Самир, Летти, возможно, как-то проявит свое желание, а уж если такое случится, Грей будет рад услужить ей. Если, конечно, к тому времени он убедится, что она не представляет собой угрозы ни для него, ни для членов его семьи. Пусть эта женщина и не была гигантом мысли, но она зажигала огонь в его крови, и окажись она в его постели, он не стал бы тратить время на разговоры.

Она взглянула на него, когда он переносил ее к лестнице, и волна желания вновь охватила все его существо.

Силы небесные! Самир был прав. У него слишком давно не было женщины. Надо немедленно послать записку Бетани Чемберс. Грей надеялся, что ответ не заставит себя ждать.

Корали, одетая в атласный стеганый халатик, сидела, поджав под себя ноги, посередине массивной кровати под балдахином. Она уже несколько дней не выходила, чтобы не перегружать больную лодыжку, и теперь, кажется, нога уже была почти в порядке. Возможно, за это нужно было благодарить Грея Форсайта, но сейчас ей не хотелось о нем думать.

Она сосредоточила свое внимание на пачке нежно-розовых писем, перевязанных розовой атласной лентой, от которой исходил едва заметный нежный аромат любимых духов Лорел. Корри захватила с собой эти письма, когда уезжала из Лондона, потому что это было все, что осталось от сестры, которую она так любила.

Письма были сложены в хронологическом порядке. Отделив письма, полученные за последние полтора года, она начала их читать. В прошлом году ее сестра жила в Селкерке. В августе она переехала в Норфолк к Глэдис, старшей сестре Агнес. Пока она жила там, от нее приходило по одному письму в месяц.

Теперь-то Корри знала, что тогда она уже была беременна. Ее голова была, должно быть, занята мыслями о будущем младенце, но она даже Корри боялась рассказать о том, что ждет ребенка.

Прочитав письмо, датированное 20 марта, когда Лорел готовилась уехать из Селкерк-Холла, Корри чуть не заплакала.

Я стала беспокойной и неуверенной. Я так мечтала о будущем, а сейчас впала в отчаяние. Однако теперь я узнала, что такое любовь. Не могу объяснить тебе, что при этом чувствуешь. Просто когда любишь, очень грустно расставаться.

Корри помнила, как получила это письмо. Она написала ответ и спросила у сестры, кто этот мужчина, в которого та влюбилась, и почему они не могут пожениться, если любят друг друга.

Следующее письмо от сестры пришло только через месяц, когда она уже переехала к тетушке Глэдис. Лорел, проигнорировав ее вопросы, писала лишь о жизни на тетушкиной ферме.

Корри тогда предположила, что увлечение сестры пошло на убыль и что она не была по-настоящему влюблена. Корри в это время с головой ушла в работу, так что эта тема в их переписке больше не возникала. А письма Лорел, хотя и приходили редко, становились все более и более радостными. В письме от 18 сентября она писала:

Несмотря на осень, сегодня солнечная погода. С деревьев начинают падать оранжевые и желтые листья, слышится пение птиц и стрекот кузнечиков в сухой траве. За последнее время мир для меня стал как будто ярче, и каждое утро, просыпаясь, не перестаю удивляться всему, что сотворил Господь.

Теперь, оглядываясь назад, Корри заметила разницу между первыми письмами и теми, что приходили позднее. Теперь Корри знала, что сестра собиралась стать матерью и, судя по письмам, с радостью ждала этого момента и верила в лучшее будущее.

«Жаль только, что это будущее оказалось таким коротким», – с горечью подумала Корри. Закончив перечитывать письма, она так и не смогла установить личность мужчины, которого любила Лорел.

Был ли этим мужчиной Грей Форсайт?

Корри вспомнила о том, как два дня назад побывала в деревне. Делая вид, что собирается что-то купить, она начала осторожно расследовать обстоятельства смерти Лорел. Она как бы случайно упомянула о молодой женщине из Селкерка, утонувшей в реке несколько месяцев назад, и люди с готовностью начинали рассказывать все, что знали.

– Она наложила на себя руки, – сказала жена мясника. – Говорят, она потеряла девственность, сойдясь с одним мужчиной, но не смогла вынести позора, который навлекла на свою семью, – покачав головой, добавила женщина. – Но ужасно несправедливо, когда молодая женщина погибает так трагически.

В лавке шляпницы была та же история, но теперь стало ясно, что попытка ее отца скрыть тайну незаконнорожденного младенца Лорел потерпела полное фиаско.

– Должно быть, сведения о том, что его дочь не девственница, были для милорда страшным ударом, – заметила шляпница, не отрываясь от работы. – Я слышала, что был ребеночек, – шепнула она. – И он утонул вместе с ней.

Корри загрустила, а потом вдруг разозлилась на деревенских жителей, которые способны предполагать худшее, когда идет речь о таком милом создании, как Лорел. Напомнив себе, зачем она здесь, Корри широко раскрыла глаза, будто не поверила своим ушам.

– Какой ужасный случай! Неужели никто не знает, кто отец ребенка?

Дородная шляпница воткнула перо в синюю бархатную ленту, уложенную вокруг тульи шляпки.

– Поговаривали, что это вроде бы сынок викария, но большинство этому не верят. Предполагают, что это один из лордов, живущих в замке.

У Корри екнуло сердце.

– Который из них?

Шляпница пожала плечами:

– Никто ничего толком не знает. Но я уверена, что влюбить в себя женщину мог только чернявый.

«Кто бы сомневался?» – подумала Корри. Местная молва называла отцом ребенка Лорел одного из лордов. Корри была намерена выяснить, кто из них, а заодно навести справки о сыне викария и о Томасе Мортоне, одном из четырех сыновей сквайра Мортона, поскольку его имя тоже упоминала Агнес. Но первым в ее списке подозреваемых значился Грей Форсайт, жена которого, как и Лорел, утонула.

Сидя на кровати среди разбросанных вокруг писем, Корри вспомнила свои ощущения от теплых и сильных рук графа, поддерживавших ее, когда они возвращались на его коне в замок. Было совсем не трудно представить себе, что он вполне мог соблазнить ее застенчивую невинную сестру.

Корри взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. Она начала собирать первые элементы головоломки. Как только представится возможность, она постарается осмотреть дом, чтобы найти хоть какие-нибудь улики.

Глава 7

По настоянию Чарлза Ребекка устроила для Корри краткую экскурсию по дому. Было совершенно ясно, что делать это ей совсем не хотелось. Однако она вела себя вежливо, и Корри была ей благодарна. Для сбора информации нельзя пренебрегать таким шансом.

– Замок был построен в 1238 году, – начала рассказывать Ребекка, когда они зашли в огромный зал в центральной башне средневекового замка. Одна стена в нем была целиком занята громадным очагом, а верхние ярусы поддерживались тяжелыми резными балками. Средневековый стиль здесь бережно сохранялся, и теперь это просторное помещение использовалось в качестве банкетного зала для официальных приемов.

– Разумеется, десятки раз здесь что-то менялось. Матушка Грея очень заботилась о модернизации замка. Я сама тоже внесла кое-какие изменения, – сказала Ребекка с явной гордостью за этот величественный средневековый дворец, обеспеченный всеми современными удобствами и обставленный самой качественной мебелью.

– Сколько времени уже проживает здесь семейство Форсайтов? – спросила Корри.

– Семья владеет замком более ста лет.

– Значит, граф жил здесь, когда еще был мальчиком?

– Конечно.

– Какой была эта семья? Мне интересно, в какой обстановке росли Грей и Чарлз? Были ли они счастливы?

Ребекка помедлила с ответом, будто не очень понимала, насколько откровенной ей следует быть.

– В семье было трое детей, все мальчики. Джеймс, старший, был любимцем отца. Чарлз был младшим, и его все баловали.

– А Грей?

Ребекка тряхнула головой, отчего шевельнулись лежащие на плечах золотистые локоны. Она была в платье из белого с розовым шелка и в сочетании с матовой кожей и васильковыми глазами походила на изысканную английскую розу. Но за этой нежностью угадывался железный характер.

– Грей был другим, – сказала она. – Он был черноволосым, тогда как все остальные в семье – блондины. Он всегда был прямолинейным и упрямым. Они с отцом не ладили.

– Он из-за этого пошел в армию?

Она пожала плечами:

– Он был вторым сыном. Это традиция.

– Я слышала, что он служил в Индии.

Ребекка кивнула. Они двинулись дальше по одному из многочисленных коридоров.

– К тому времени как заболел Джеймс, Грейс уже отслужил там три года. Думаю, что ему не очень хотелось возвращаться. В душе он всегда был скитальцем. Но, став графом, он был вынужден осесть на одном месте и принять на себя соответствующие обязанности.

– Поэтому он женился?

– Думаю, да. Его долг заключался в том, чтобы произвести на свет наследника, а Грей не из тех, кто уклоняется от обязанностей. Джиллиан была красивой женщиной, не из бедной семьи и с положением в обществе.

– Она была в него влюблена? – поинтересовалась Корри.

– Думаю, ее прельщала перспектива стать графиней. Джиллиан во многих отношениях была еще совсем ребенком.

Корри приехала сюда за ответами. Поэтому она продолжала задавать вопросы.

– Как раз перед отъездом из Англии Сайрус получил письмо от одного из своих друзей, в котором шла речь о смерти графини.

– Да. Это был несчастный случай на реке. Грей чрезвычайно тяжело переживал смерть жены.

– Должно быть, он ее очень любил?

Ребекка повернулась к ней.

– Не знаю, способен ли вообще Грей любить. Конечно, он окружил ее вниманием и заботой. И очень винил себя в том, что не был здесь, когда все это произошло, и не смог ее спасти.

Значит, графа не было здесь, когда погибла его жена. Это информация к размышлению…

Теперь они шли по длинной галерее, на стенах которой от пола до потолка висели портреты мужчин из семейства графа. Большинство из них были блондинами или имели светло-русые волосы, то есть были совсем не похожи на Грея, у которого были черные как смоль волосы и более четко выраженные мужественные черты лица.

– Наверное, мать Грея была брюнеткой?

Ребекка приподняла изящную бровь.

– Кларисса Форсайт была такой же блондинкой, как Чарлз. Она утверждала, что Грей пошел в женщин по ее линии.

Утверждала. Любопытно было бы узнать, почему она употребила это слово. Корри внимательно изучала портреты, но не нашла ни одного, хотя бы отдаленно напоминающего Грея. Возможно, были какие-то сомнения относительно происхождения Грея, что и послужило причиной того, что Грей и его отец не ладили друг с другом.

Корри мысленно отметила, что эта информация тоже нуждается в уточнении.

Ребекка взглянула на часы.

– Надеюсь, вам понравилась экскурсия. В другой раз я покажу вам еще что-нибудь. А сейчас, извините, меня ждут неотложные дела.

Корри с трудом скрыла вздох облегчения. Хотя Ребекка была с ней вежлива, не вызывало сомнений, что Корри ей не нравилась. Возможно, она подозревала, что Летти Мосс не та, за кого себя выдает. И ее нельзя винить за это. А может быть, Ребекка просто не хотела, чтобы с ней под одной крышей жила еще одна женщина.

Как бы то ни было, но они вряд ли станут близкими подругами. И Корри это вполне устраивает – так, наверное, даже лучше.

Предоставленная самой себе, она бродила по бесчисленным залам, запоминая, какие где находятся, и медленно прошлась по одному из коридоров, чтобы запомнить дорогу назад. Проходя мимо библиотеки, она обратила внимание на большое количество книг, заполнявших стоявшие вдоль стен стеллажи от пола до потолка. Корри не удержалась и зашла внутрь.

В этой огромной библиотеке было множество книг, в основном в кожаных переплетах. Располагалась она в одной из самых старых частей замка. Стены здесь были каменные, а старинный дубовый паркет с течением времени местами истерся. Однако дерево было отполировано до блеска, а бронзовые лампы на столах сверкали. На книжных дубовых стеллажах с длинными рядами полок не было ни пылинки, будто стоявшие на них книги были особенно дороги хозяину дома.

Корри знала цену книгам. В ее лондонском доме их было великое множество. Даже в спальне стоял книжный шкаф, набитый книгами, которыми она особенно дорожила. Она была хорошим журналистом, много писала. А это означало, что в ней жил и ненасытный читатель.

Она прошлась по библиотеке, получая удовольствие от того, что увидела множество знакомых названий, и от приятного запаха старой бумаги и чернил. Лорел тоже любила книги. Может быть, увлечение книгами и сблизило ее сестру с лордом Тремейном? Если это так, то в библиотеке можно найти какое-нибудь подтверждение ее предположению. Но по причинам, в которых Корри категорически не желала копаться, ей почему-то стало горько при этой мысли. И она снова подумала, что вряд ли Лорел мог привлечь такой суровый человек, как граф. Сестра была слишком нежной, ранимой и доброй.

Корри подумала о детстве Грея. Насколько она знала, его мать умерла, когда ему было десять лет. Он остался с отцом, который… предполагал, что Грей сын другого мужчины. Может быть, отец плохо с ним обращался? И его уход в армию был бегством от отца, который его не любил?

А его жена? Ребекка сказала, что Грей не способен любить, но Джиллиан, судя по всему, вышла за него замуж без колебаний. Виновен ли он в ее гибели? Может быть, его мучает чувство вины?

Корри прошлась вдоль стеллажей, узнавая то там, то здесь книги, которые она читала. В одной секции она обнаружила классические римские тексты, включая «Энеиду» Виргилия и томик стихов Лукреция «О природе вещей» на латинском языке. Эти книги в свое время Корри прочла с наслаждением. Она всегда любила учиться, узнавать что-то новое. Ее отец вопреки общепринятым правилам нанимал ей самых лучших преподавателей.

Она перешла к следующей секции, взяла наугад один томик и раскрыла его. Это была «Одиссея» Гомера. Она прочитала ее лет в двенадцать. Именно после «Одиссеи» у нее зародилось желание стать писателем. Как и прежде, книга опять захватила ее – и вот она уже перечитывала свой любимый отрывок. Корри так погрузилась в чтение, что не услышала приближающихся шагов графа.

– Нашли что-нибудь интересное? – спросил он, взяв из ее рук книгу. Перевернув ее, он прочитал название – золотые буквы на кожаном переплете. – «Одиссея»? – Он нахмурил брови. – Вы читаете по-гречески?

Силы небесные!

– Я… просто рассматривала книгу. Мне понравилось издание.

Он поставил книгу на место.

– Вы пришли в библиотеку, поэтому смею предположить, что вы любите читать. Какие же книги вы предпочитаете?

Корри вспомнила, что она в роли Летти Мосс, бедной деревенской родственницы.

– Откровенно говоря, я не так много читаю. Больше всего я люблю дамские журналы… – Она одарила его лучезарной улыбкой. – В них всегда можно найти что-нибудь о последних веяниях моды.

Грей усмехнулся. Он кивнул, будто и не ожидал услышать ничего другого. Почему-то это показалось ей обидным.

– Уверен, что у Ребекки множество журналов, которые вы при желании можете полистать, – сказал он. – Попросите ее об этом за ужином.

– Я так и сделаю. Спасибо за предложение.

Высокий, темноволосый, импозантный, он выжидал, пока она уйдет.

– Но иногда мне нравятся стихи, – сказала она, ища предлог остаться в библиотеке. – Возможно, я найду что-нибудь для себя интересное. Вы не будете возражать, если я задержусь здесь ненадолго? В этой комнате приятно находиться.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Да, конечно. Я и сам провожу здесь немало времени.

Она изобразила сладкую улыбку и подождала, пока он уйдет. Как только он вышел, она принялась за работу. Надо узнать, что хранится в ящиках большого дубового письменного стола, и успеть осмотреть бюро, стоявшее в углу. Она намеревалась при первой же возможности побывать и в кабинете лорда Тремейна, но идти туда днем было опасно.

Корри поспешила к письменному столу и принялась выдвигать ящики. Там лежали какие-то старые бумаги, сломанные перья и старые книги с вырванными страницами. Она сначала удивилась, почему граф до сих пор не выбросил их, но потом подумала, что и сама с трудом расставалась с любимыми книжками. Возможно, и впрямь в характере графа есть черты, которые она пока еще не изучила.

Но может быть, эти книги хранил Чарлз? Он показался ей более мягким, даже немного сентиментальным.

Она подошла к бюро. Чернильница была пуста, а для пера требовался новый наконечник. Похоже, что здесь давно никто ничего не писал, и тут явно не было ничего такого, что могло бы иметь отношение к Лорел.

Корри снова подошла к стеллажам. Лорел любила поэзию. Может быть, она встречалась со своим любовником в замке и они проводили время в библиотеке? А может быть, они встречались в лесу или еще где-нибудь?

На верхней полке тоже было полно книг, и ей захотелось на них взглянуть. До них невозможно было дотянуться, поэтому ей пришлось воспользоваться стремянкой на колесиках. И как выяснилось, наверху хранились неизвестные ей книги.

Одна называлась «Камасутра». Другая принадлежала перу французского писателя Вольтера. О его скандальном эротическом романе «Кандид» шептались, хотя приличному человеку неловко было бы признаваться в том, что он его читал. Рядом с Вольтером она заметила книгу под названием «Эротическое искусство и фрески Помпеи». Это ее заинтересовало. Она любила читать про дальние страны и надеялась, что когда-нибудь начнет путешествовать и будет писать рассказы о своих впечатлениях – о том, с кем встречалась и где побывала. Это была книга о древнем итальянском городе, но, судя по названию, это не путевые заметки. Корри не могла удержаться и достала книгу.

Книга раскрылась в ее руках, и она наткнулась на рисунки. Увидев первый рисунок, она удивленно вытаращила глаза. Надпись под гравюрой гласила, что это настенная живопись из стабианских бань. Там была изображена голая женщина, которая, стоя на коленях, опиралась на руки. За ее спиной стоял на коленях голый мужчина. Голова женщины при этом была повернута назад.

Корри не могла даже вообразить, что он там делал, но сердце ее учащенно забилось, а по ложбинке между грудями скатилась капелька пота. Торопливо перевернув страницу, она увидела изображение обнаженного Меркурия, орудие любви которого находилось в состоянии полной боевой готовности. Корри лишь изумленно таращила глаза.

– Вижу, что вы все-таки нашли что-то для себя подходящее, – заметил граф, непонятно как оказавшийся возле стремянки.

Увидев его, Корри вскрикнула, потеряла равновесие и начала падать со стремянки. Граф успел ее поймать, а книга эротического содержания, перевернувшись в воздухе, упала, раскрывшись на ее коленях.

Граф бросил взгляд на Меркурия, и Корри покраснела до корней волос.

– Интересный выбор, – сказал он, явно забавляясь ситуацией.

– Поставьте меня на пол! – сказала она, пытаясь высвободиться. Она чувствовала силу его рук, твердые мускулы мощной груди, и у нее затрепетало сердце.

Тремейн поставил ее на ноги, перехватив книгу, чтобы та не упала на пол. Книга осталась раскрытой, и он стал разглядывать рисунок.

– Одобряю ваш выбор, миссис Мосс. Думаю, что это показалось вам более интересным, чем поэзия, хотя сам я иногда люблю почитать хорошие стихи. Но я не предполагал, что вы склонны к приключениям.

Корри закрыла глаза. Лицо ее пылало.

– Я… просто увидела ее. Я не знала, что в ней. Постеснялись бы, милорд, хранить книги подобного содержания в библиотеке, где на них может наткнуться кто угодно.

Он приподнял черную бровь.

– Для начала этому человеку пришлось бы взобраться на верхнюю ступеньку лестницы, чтобы достать книгу. Едва ли это называется «наткнуться». – Уголки его губ слегка приподнялись. – Но если вам захочется продолжить ваше занятие, я никому об этом не расскажу.

– Да как вы смеете! – воскликнула она. Подобное предложение было оскорбительным, но ей действительно ужасно хотелось полистать книгу. Чем, интересно, занималась эта пара? И что еще она могла бы узнать?

– Извините, – сказал Тремейн явно насмешливым тоном, – просто подумал, что вы, возможно, сочтете это познавательным… Ведь вы уже замужняя женщина и наверняка знаете, что такое интимная близость.

Она покраснела еще больше. Она вспомнила книжку, которую они с Кристой обнаружили в подвале студенческого общежития Брайархиллской академии. В ней описывались основы того, как заниматься любовью, но ничего больше. Тогда они обе были потрясены тем, что мужчина и женщина могут соединяться подобным образом.

Криста говорила, что ей очень нравится заниматься любовью. Но если принять во внимание ее собственную реакцию на Грея Форсайта, когда ее бросает то в жар, то в холод, лишь только он появляется рядом, трудно поверить в это. Как бы то ни было на самом деле, но странные ощущения, которые он у нее вызывал, пугали ее. И были опасны.

– Думаю, что пора закончить этот разговор, – заявила она. – Говорить о таких вещах в высшей степени неприлично. Извините, милорд…

Тремейн отвесил формальный поклон.

– Да-да, конечно. Желаю вам приятно провести день, миссис Мосс. – Он, кажется, снова забавлялся, но в его голосе было и что-то другое.

От Корри не укрылся жаркий блеск в его глазах. Заметив это, она с трудом отвела взгляд. Сердце ее отбивало барабанную дробь, во рту пересохло.

Она попробовала представить себе свою сестру с Греем, но не смогла. Для Лорел был нужен нежный любовник, который с пониманием относился бы к ее природной стыдливости и чувствительности.

Корри не могла представить себе Грея в роли чуткого человека. Как любовник он наверняка был больше требовательным, чем нежным. Она не могла объяснить, почему ей так кажется. Она просто знала это.

Отвернувшись от него и стараясь смотреть прямо перед собой, Корри вышла из библиотеки. Она не смотрела на графа, но чувствовала на себе его обжигающий взгляд. Сплетники называли его «сенсуалистом», большим мастером в искусстве любви. Судя по книгам, которые она обнаружила здесь, он специально изучал эротику.

Мужчина должен владеть искусством любви, хорошо знать природу женщины, уметь доставлять наивысшее наслаждение. Может быть, сестра попала под влияние его мужской ауры?

Но всякий раз, когда Корри оказывалась рядом с ним, такое предположение казалось ей все более абсурдным.

Однако его жена, как и Лорел, погибла.

Возвращение к реальности решительно загасило пламя, разбушевавшееся в крови Корри.

Глава 8

Криста сидела рядом с Лейфом в гостиной своего лондонского дома на Беркли-сквер. Наверху под присмотром няни спал их пятимесячный сын Брэндон Томас Драугр, виконт Балфур, наследник графа Хэмптона.

– Надеюсь, мы все делаем правильно.

– Ты не перестаешь тревожиться о Корали с того момента, как она уехала.

– Я должна была остановить ее, не позволить ей ехать туда, – сказала Криста.

Лейф насмешливо фыркнул. У него были золотистые волосы, синие, как море, глаза.

– Твоя подруга очень похожа на тебя, любовь моя. Уж если она что-нибудь решит, то отговаривать ее бесполезно.

Криста вздохнула. Лейф был прав. Корали была так же упряма, как Криста. Возможно, это стало одной из причин их крепкой дружбы.

– Очевидно, Эллисон удалось наладить связь с Агнес Хатфилд, тетушкой Лорел, – заметила Криста. – По крайней мере мы знаем, что на данный момент Корали цела и невредима, хотя и страшно рискует.

– Наверняка Корри может помочь твой мистер Питерсен, ведь он делал это раньше? – Лейф все время настаивал на том, чтобы нанять профессионального сыщика, и теперь Криста созрела для этого.

– К вам мистер Питерсен, – объявил дворецкий, седовласый мужчина с безупречными рекомендациями, который стал работать у них вскоре после того, как Криста и Лейф поженились.

– Проведи его сюда, Симмонс. – Криста и Лейф встали, чтобы встретить сыщика, с которым уже почти год не виделись.

Дольф Питерсен помог Кристе и ее отцу установить личность человека, который пытался уничтожить их издательский бизнес. Негодяй действовал безжалостно и был готов пойти на что угодно, даже на убийство. С помощью Дольфа им удалось вовремя остановить его. Криста надеялась, что сыщик и на этот раз сможет им помочь.

В дверях появился Питерсен – высокий, подтянутый, с красивыми, но несколько суровыми чертами лица. Лейф по-хозяйски обнял Кристу за талию, и обычно сдержанный Дольф улыбнулся.

– Похоже, что молодожены по-настоящему любят друг друга. Рад видеть вас. Примите мои поздравления с рождением малыша. Я слышал, что у вас мальчик.

– Спасибо, – сказал Лейф, и его широкая грудь, кажется, стала еще шире от гордости. Он оказался великолепным отцом, внимательным мужем и страстным любовником. Криста понимала, что ей очень повезло.

Тут она вспомнила о Корри, о грозящей опасности и о том, зачем Лейф пригласил к ним сыщика.

– Почему бы нам не присесть, – предложила она. – Не хотите ли чего-нибудь выпить, мистер Питерсен? Чаю или чего-нибудь покрепче?

– Зовите меня Дольфом. Ведь мы уже достаточно хорошо знаем друг друга.

Криста и Лейф сели на диван, сыщик устроился в кресле напротив.

– Итак, чем могу быть вам полезен на этот раз?

Криста взглянула на Лейфа, который кивнул, показывая, чтобы она начинала.

– Вы помните мисс Уитмор? – спросила она. – Мою подругу Корали?

– Разумеется.

– Она ввязалась в одно весьма опасное дело, и мы очень надеемся на вашу помощь.

Питерсен, сидевший в кресле, чуть наклонился вперед.

– Продолжайте.

Зная, что сыщик сохранит все в тайне, Криста и Лейф подробно рассказали ему все, что было им известно о смерти Лорел Уитмор и ее незаконнорожденного ребенка. Они сообщили ему, что следствие пришло к выводу о самоубийстве, но Корри категорически отказывается принять эту версию и считает, что ее сестра не могла причинить вред ребенку.

– Она думает, что ее сестру убили, – сказал Лейф. – И считает, что сделать это мог граф Тремейн.

– Грейсон Форсайт? – удивленно переспросил Питерсен.

– Вы знаете этого человека? – спросил Лейф.

– Да. Если не принимать во внимание его репутации лихого покорителя женщин, то во всем остальном Грей Форсайт – человек чести. Он служил в армии, был в Индии и получил несколько наград. Почему мисс Уитмор считает, что именно граф мог убить ее сестру?

– Начнем с того, что владение графа, замок Тремейн, находится рядом с Селкерк-Холлом. А кроме того, Лорел и жена графа погибли одинаково – они обе утонули в реке Эйвон.

Криста рассказала еще, что после смерти Джиллиан Грей Форсайт получил кругленькую сумму денег, а также возможность продолжить свои многочисленные похождения. Криста сообщила, что Корри знала о его репутации сердцееда и подумала, что он соблазнил сестру, а когда она забеременела и родила ребенка, решил убить ее, чтобы избежать скандала.

Интересно, продолжила Криста, что об обстоятельствах смерти жены Тремейна известно очень немногое. Семья постаралась избежать широкой огласки.

В настоящее время Корали под видом дальней родственницы удалось пробраться в замок Тремейн, и именно это вызывает тревогу за нее.

– Если граф виновен в убийстве, – добавил Лейф, – то Корали угрожает опасность.

– Да уж, у этой леди сильная воля, в этом ей не откажешь, – проворчал Питерсен. – Я наведу кое-какие справки. Посмотрим, что удастся обнаружить. И постараюсь выяснить, были ли у Тремейна близкие отношения с Лорел Уитмор.

– А если не было, то попробуйте разузнать, кто это мог быть, – уточнил задачу Лейф.

Питерсен кивнул:

– Я сделаю все, что смогу. – Он поднялся, следом за ним встали Лейф и Криста. – Как только обнаружу что-нибудь, дам вам знать.

Криста улыбнулась с облегчением:

– Спасибо вам, мистер… Дольф.

Он улыбнулся в ответ:

– Буду держать вас в курсе.

Пожелав сыщику удачи, Криста и Лейф вернулись в гостиную.

– Как я рада, что ты догадался пригласить его, – сказала она.

– Питерсен хороший человек. Уж он точно постарается выяснить все о графе.

Криста это знала. И надеялась на то, что его информация не будет плохой новостью для Корри.

После ужина Корри сидела в своей спальне. Во время ужина она чувствовала себя как-то неуютно. С первого дня своего появления здесь она замечала, что в отношениях Чарлза и Ребекки существует некоторое напряжение. Грей редко присутствовал на ужине. Час назад она видела, как он выехал из конюшни и верхом направился в сторону деревни.

Вспомнив о его репутации соблазнителя и книгах эротического содержания, она подумала, что он, наверное, отправился к женщине, и эта мысль ее почему-то разозлила.

В дверь, соединяющую ее спальню со смежной комнатой, тихо постучали. Обрадовавшись, что вернулась Эллисон, Корри поспешила открыть дверь.

– Я беспокоилась о тебе, – сказала она. – Где ты была столько времени?

– Разговаривала с Хильдой Притчард, одной из судомоек. Она ужасная сплетница, за что я ей безумно благодарна.

Эллисон опустилась на банкетку возле кровати, и Корри села рядом.

– Ну, что тебе удалось выяснить?

Эллисон убрала выбившуюся прядь черных волос обратно под домашний чепец. Она все еще была одета в черную юбку и белую блузку, которые были выданы ей как служанке Корри.

– Хильда настроена вполне дружелюбно. Она уже давно работает в этой семье и многое знает. Она говорит, что граф и его отец очень не ладили между собой. Судя по всему, после смерти матери отец Грея плохо обращался с ним. Мальчика наказывали за малейшую провинность. Однажды его так избили, что экономка была вынуждена пригласить к нему врача.

Силы небесные!

– Почему же отец так жестоко с ним обращался?

– Если верить Хильде, то покойный граф считал, что Грей не его сын, хотя леди Тремейн клялась и божилась, что всегда была ему верна.

Сердце Корри переполнилось сочувствием к маленькому Грею, которого не любил и незаслуженно обижал отец.

Она тут же заставила себя вспомнить о Лорел, которую бросили во время беременности, о ее бессмысленной смерти. И Корри безжалостно подавила в себе возникшее сочувствие к графу.

– Ты спросила у Хильды о жене графа?

Эллисон кивнула.

– Похоже, что в тот день Ребекка решила устроить пикник и катание на лодке вниз по реке. Были приглашены гости. В последнюю минуту Грей отказался ехать вместе со всеми. Через полчаса после отплытия лодка дала течь и быстро пошла ко дну. Чарлз сумел помочь Ребекке добраться до берега, но у Джиллиан одежда зацепилась за что-то под водой, она стала тонуть, и ее уже нельзя было спасти.

Корри очень расстроилась из-за того, что так нелепо погибла молодая женщина. Но вместе с тем почувствовала огромное облегчение.

– Значит, это был действительно несчастный случай.

– Видимо, так.

Однако Тремейн все-таки мог убить Лорел. Хотя Корри все меньше и меньше подозревала графа, потому что просто не могла представить себе этого человека в роли возлюбленного Лорел.

– Наверное, это все-таки был не граф, – сказала Эллисон, будто прочитав мысли Корри.

– Может быть, и так. Но в прошлом году в замке жили еще двое мужчин. Тетя Агнес говорила, что, когда погибла Лорел, здесь проживали Чарлз и Джейсон Форсайт, кузен графа. Если не сам граф, то это мог сделать один из них.

– Я слышала, что лорд Джейсон должен приехать завтра.

Корри тоже слышала об этом.

– Значит, у меня будет шанс познакомиться с ним и понять, что он за человек. Кстати, граф уехал из дома и, если нам повезет, будет отсутствовать всю ночь, а это означает, что я смогу попасть в его комнату и обыскать ее.

– Его комнату? Но ты только что сказала…

– Когда речь идет о женщинах, Тремейн ведет себя как негодяй. Я должна убедиться в том, что не он был отцом ребенка Лорел.

Эллисон испуганно вытаращила глаза.

– А вдруг он вернется и застанет тебя там?

– Я буду осторожна, но думаю, что этого не произойдет. Похоже, он из тех мужчин, которые не могут долго обходиться без женщин и готовы даже обращаться к тем, за чью компанию надо платить, – сказала Корри, хотя, конечно, сомневалась в том, что красавцу графу приходится пользоваться услугами таких дам. Раздражение, которое вызвала эта мысль, Корри старалась подавить.

– Может быть, мне пойти с тобой? – предложила Эллисон, которой, судя по выражению ее карих глаз, очень не хотелось этого делать.

– Если я пойду одна, то меньше шансов, что меня обнаружат.

Эллисон вздохнула с облегчением.

– Когда я уходила, его слуга был на кухне. Я попытаюсь задержать его, пока ты не закончишь.

– Хорошая мысль.

– Я подожду тебя. Все равно я не смогу заснуть, пока не узнаю, что с тобой все в порядке.

Корри лишь кивнула, радуясь тому, что в замке у нее есть друг.

Выглянув последний раз в окно и убедившись в том, что никакой одинокий всадник не приближается к замку, она приподняла юбку невзрачного серого платья, которое выбрала, чтобы быть менее заметной, и вышла за дверь.

Грей верхом на Радже въехал в конюшню и спешился около сонного грума.

– Я не ждал вас так рано, милорд, – сказал Дики Майклс на чистом кокни. – Я думал, вы уехали на всю ночь.

– Я и сам так думал, Дики, – сказал Грей, отдавая поводья рыжеволосому парнишке. – Прежде чем ставить Раджу в стойло, напои, накорми его и вытри насухо.

– Да, сэр. Я сделаю все как следует. – Парнишка увел жеребца, а Грей направился к дому.

По дороге в Парксайд, куда он поехал, чтобы встретиться с Бетани Чемберс, он вдруг передумал. Получить сексуальное облегчение ему требовалось в срочном порядке, но по дороге он вдруг вспомнил о капризах этой дамы и ее непомерном внимании к собственной персоне. На полпути к ее дому он повернул коня обратно. Приключение заманчивое, но с этой дамой хлопот не оберешься.

И ко всему прочему он понял, что «прелестная леди» Девейн больше не вызывает у него желания.

Пропади все пропадом! Похоже, что другая женщина завладела его воображением, и никто другой ее не заменит.

Грей пока до конца не осознал это. Он был мужчиной со здоровыми аппетитами. И почему именно эта женщина так сильно влекла его, он не мог объяснить. Было в ней что-то загадочное, и, возможно, именно это обстоятельство притягивало его.

Оба они взрослые люди. В свои тридцать лет он не был слишком стар для Летти – кем бы она ни оказалась. Теперь это уже не имело значения. Насколько он понял, она не представляла собой угрозы. Если бы их встреча произошла в Лондоне, он наверняка сделал бы ее своей любовницей. Она нуждалась в деньгах. Он купил бы для нее домик где-нибудь поблизости, хорошо с ней обращался. Следил, чтобы она ни в чем не нуждалась, а она бы удовлетворяла его нужды. Губы Грея дрогнули в улыбке.

Завтра утром он отправит Бетани записку с извинением за то, что не явился в назначенное время, а сам начнет кампанию по завоеванию расположения миссис Мосс. Его конечная цель: затащить ее к себе в постель.

С этой мыслью Грей направился к лестнице, ведущей в его апартаменты в западном крыле замка. В доме было темно. Горели только газовые настенные бра, которые установила Ребекка. Их света хватало только на то, чтобы видеть, куда идешь. Он поднялся по лестнице, прошел по коридору и распахнул двери. Шторы на окнах были сдвинуты, на ночном столике горела масляная лампа, фитиль которой был низко прикручен. На мгновение он подумал, что Самир угадал, что он вернется, проявив свою проницательность, и зажег для него лампу. Но сегодня даже Самир не смог бы угадать его мысли. Грей нахмурил лоб. Слишком уж они были сумбурные.

Тихо войдя в гостиную, он окинул ее взглядом. И почувствовал, как по спине побежали мурашки. Шестое чувство, которое развилось у него в армии, подсказывало ему, что он не один в комнате.

Сначала ему показалось, что в комнате пусто. Потом он вдруг заметил, что в одном месте неестественно оттопырилась задвинутая оконная штора. Из-под нее выглядывала пара маленьких женских ножек, обутых в мягкие лайковые туфельки без задников.

Туфельки были слишком хорошего качества, чтобы принадлежать служанке, однако сильно поношенные. Грей вдруг понял, что эти маленькие ножки принадлежат Летти Мосс.

Что она здесь делает? Пытается украсть деньги или что-нибудь ценное? Ее изношенная одежда выдавала отчаянную нужду. Он посмотрел на штору, и ему в голову пришла озорная мысль.

Грей, который все еще был в одежде для верховой езды, уселся перед туалетным столиком и принялся стаскивать с ног сапоги. Один за другим они с глухим стуком упали на пол. Потом он снял пиджак, за ним сорочку, оставшись с голой грудью. Поднявшись с банкетки, он направился к окну, расстегивая на ходу ширинку на бриджах для верховой езды.

Когда ширинка была расстегнута и бриджи почти сползли с бедер, за шторой кто-то тихо охнул.

– Можете выйти, миссис Мосс, если, конечно, не желаете оставаться там до тех пор, пока я не закончу раздеваться.

Штора чуть заметно шевельнулась, и, смирившись с неизбежным, из-за золотистого бархата вышла Летти, которая, взглянув на него, вздернула подбородок. Она держалась очень прямо, однако глаза ее удивленно округлились при виде его обнаженного торса и черных кудрявых волос на груди. Она заметила расстегнутую ширинку, и ее щеки залились краской.

– Позвольте узнать, что вы делаете в моей комнате? – спокойным тоном спросил он, хотя в ее присутствии ему совсем не было спокойно. Летти облизнула губы, и его словно обдало жаром.

– Я… заблудилась. Видите ли, я гуляла в саду. И вернулась в дом по черной лестнице. Должно быть, на площадке второго этажа я повернула не в ту сторону.

– Должно быть, так… Ваша комната расположена так же, только в противоположном конце дома.

– Да, совершенно верно, – с облегчением сказала она, но тут же с подозрением спросила: – Откуда вы знаете, где расположена моя комната?

– Я люблю лично убедиться в том, что моим гостям удобно. Кстати, вам удобно, миссис Мосс?

Она прищурилась:

– В данный момент нет!

Он подошел ближе и остановился прямо перед ней. Взяв ее за плечи, он почувствовал, что она дрожит, но не отступил.

– Я хочу знать, что вы делаете в моей комнате, и на сей раз желаю знать правду. – Он легонько встряхнул ее. – Вы искали деньги? Я знаю, что у вас проблемы, и мог бы понять…

– Я не воровка, – возмутилась она.

– Тогда в чем дело?

– Мне просто… захотелось побольше узнать о вас. Вы позволили мне жить в своем доме. Я подумала, что смогу лучше узнать вас, если осмотрю ваши апартаменты.

– Зачем вам это?

Летти уставилась на него своими лучистыми зелеными глазами, каких он никогда в жизни не видел.

– Для этого есть несколько причин. Правда, я сама еще далеко не все понимаю. – Ее слова прозвучали так искренне, что это удивило их обоих.

Грей взглянул в ее красивое лицо, увидел изящный разлет рыжеватых бровей, маленькую ямочку на подбородке. Он заметил, как в волнении поднимаются и опускаются ее груди, и волна желания прокатилась по его телу.

Он хотел Летти Мосс. Ее великолепные волосы с медным отливом и миниатюрные, но роскошные формы влекли его, словно огонек бабочку. Грей обнял ее за талию и притянул к себе. Когда его губы прикоснулись к ее губам, глаза ее от изумления широко раскрылись. Летти замерла на мгновение, потом, прижав маленькие ручки к его груди, попыталась оттолкнуть его, но Грей не позволил ей этого сделать.

Он почувствовал жар ее тела, ее вкус воспламенил его. Он привлек ее к себе и целовал до тех пор, пока ее губы не стали мягкими и податливыми. Летти начала отвечать на его поцелуи, и он застонал от наслаждения, вдыхая исходивший от нее аромат розы.

Она приоткрыла губы, и он позволил своему языку проникнуть в ее рот и попробовать ее на вкус, отчего Летти безвольно прижалась грудью к его груди. Все тело Грея напряглось, и он едва подавил желание распахнуть спереди лиф ее простенького платья и прикоснуться губами к ее соблазнительной груди.

Ее руки скользнули по его обнаженной груди, обвились вокруг шеи, и она приподнялась на цыпочки, чтобы еще теснее прижаться к нему. Она была возбуждена, она была готова отдаться, и именно это ему было нужно.

Подхватив ее на руки, Грей шагнул к дверям, ведущим в спальню. И тут Летти принялась кричать.

– Тише! Что, черт возьми, ты делаешь? Неужели ты хочешь, чтобы сюда сбежались все обитатели дома?

– Поставьте меня на пол сию же минуту!

Он отпустил ее не сразу. Его тело изнывало от желания, возбуждение причиняло боль. Всего секунду назад Летти была разгоряченной и податливой. Теперь он почувствовал, как к ней вернулось самообладание, и понял, что огонь, разгоревшийся между ними, начал затухать.

Он крайне неохотно поставил ее на ноги.

– Минуту назад вы, кажется, этого хотели?

Она смотрела в сторону. При тусклом свете лампы он разглядел румянец на ее щеках.

– Я… не знаю, что произошло. Я не думала, что это будет так… – Летти покачала головой, и Грей нахмурил брови.

Несмотря на ее страстную ответную реакцию, он ощущал ее невинность. Неужели этот проклятый кузен Сайрус такой никудышный любовник, что даже никогда не пробовал предварительно как-нибудь возбудить свою жену?

– Я должна идти, – сказала она. – Извините, что я пришла сюда. Это было глупо. Надеюсь, вы меня простите.

– Послушайте, Летти. Если вы испугались, то бояться не надо. Я не сделаю ничего такого, что причинило бы вам вред.

– Мне нужно идти, – повторила она, отступая в сторону дверей. – Моя служанка будет ждать меня, чтобы помочь раздеться. – Ее щеки снова вспыхнули при упоминании о раздевании, и Грей ощутил новую волну желания.

Летти повернулась к дверям, и он не попытался остановить ее. Было ясно, что процесс обольщения займет какое-то время.

И все же он не сомневался в положительном результате.

Летти Мосс будет принадлежать ему. Если ей нужны деньги, то он позаботится о том, чтобы они у нее были. Что бы ей ни потребовалось, он ей это даст.

И еще кое-что, значительно более приятное.

Он улыбнулся. Скоро Летти Мосс будет проводить ночи в его постели.

Силы небесные! Вздрогнув при воспоминании о том, что произошло, Корри остановилась перед своей спальней, чтобы перевести дух.

Сердце ее отбивало бешеный ритм, она была в полной растерянности. Эллисон, наверное, ждет ее и захочет узнать, что произошло. Боже милостивый! Что сказала бы Эллисон, если бы узнала?

Прислонившись головой к стене, Корри заставила себя несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Она сделала все, как запланировала, и побывала в личных апартаментах графа, но не нашла там ничего интересного. По крайней мере ничего такого, что связывало бы Тремейна с Лорел. Действуя осторожно, чтобы не нарушить порядок, она обыскала каждый ящик туалетного столика, два высоких комода розового дерева, бюро графа и даже его одежду. И не нашла ничего.

Если не считать самого графа.

Силы небесные!

Как она могла позволить ему целовать себя? Как могла отвечать на его поцелуи?

При воспоминании о прикосновении его горячих губ, о его обнаженной мускулистой груди ее тело снова обдало жаром. Она вспомнила, как напряглись и начали пульсировать ее соски. У нее возникло желание, какого прежде она никогда не испытывала. Ей захотелось прикоснуться к нему и почувствовать своей кожей эти твердые мускулы, попробовать его на вкус…

Она усилием воли прогнала ужасную мысль. Боже милосердный, этот негодяй, несомненно, заслуживает своей скандальной репутации. Это был сам дьявол, умеющий околдовать женщину.

Она непроизвольно прикоснулась к распухшим от поцелуев губам, которые почему-то стали очень чувствительными. Она все еще ощущала его «там». Если она закрывала глаза, то ощущала его мужской запах, смешанный с ароматом сандалового дерева.

Он был опытным соблазнителем, однако, испробовав на себе его натиск, она окончательно убедилась, что Грей Форсайт не мог быть любовником Лорел и тем мужчиной, в которого безумно влюбилась ее сестра и имя которого она не пожелала назвать до конца своей жизни.

Корри слишком хорошо знала Лорел и теперь начинала узнавать графа. Эти два человека абсолютно не подходили друг другу. Ее сестра никогда не вынесла бы напористости графа.

И все же Корри не сможет полностью снять с него подозрения, пока не найдет мужчину, который был любовником Лорел. Мужчину, который, возможно, убил ее.

Сделав глубокий вдох и пригладив волосы, Корри открыла двери и вошла в комнату.

Глава 9

После почти бессонной ночи Корри с трудом проснулась. Было дождливое майское утро, но ей не терпелось поскорее уйти из дома, чтобы избежать встречи с графом Тремейном. Поэтому она не стала завтракать, оделась попроще и отправилась в деревню. В столь ранний час в этом местечке, где некоторые каменные строения были ровесниками замка, было тихо. Она прошлась по магазинам, которые еще только начали открываться, купила в крошечной чайной лепешку и чашку чаю, а в одной из лавчонок синюю ленту, чтобы завязать волосы. Поговорив с местными жительницами в надежде узнать хоть какие-нибудь полезные сведения, она направилась в церковь.

Как узнала Корри, викарий Лэнгстон был назначен в этот приход три года назад. Его сын Патрик в настоящее время был дьяконом в соседнем Беркширском графстве, но тогда, когда была убита Лорел, он жил здесь, в деревне.

Корри стояла в нескольких шагах от алтаря, когда к ней подошел викарий, стройный седовласый мужчина с добрыми голубыми глазами.

– Могу я чем-нибудь помочь вам, юная леди?

– Видите ли, я пришла, чтобы помолиться за свою подругу. Она умерла несколько месяцев назад. Ее звали Лорел Уитмор.

Викарий покачал головой:

– Такая ужасная трагедия. Мы с сыном частенько заезжали к Лорел и ее тетушке. Лорел была очень милой девушкой и подругой Эриел Коллингвуд, невесты моего сына.

– Так ваш сын помолвлен?

– Ну да. Уже более года. Бракосочетание назначено на следующий месяц. Мисс Уитмор помогала Эриел спланировать свадебное торжество.

Корри твердо знала одно: если Лорел была подругой девушки, на которой собирался жениться Патрик Лэнгстон, она никогда не связалась бы с ним. Она ни за что не предала бы свою подругу.

– До меня доходили слухи о том, что произошло, – осторожно сказала Корри. – Известно, что был ребенок. Мне до сих пор трудно поверить, что Лорел решилась на самоубийство, и уж совсем невозможно представить, что она могла бы причинить вред ребенку.

– Да, это всех потрясло. Я в какой-то мере виню себя. Я должен был почувствовать, что она в отчаянии. Как-никак она была моей прихожанкой. Я, конечно, не знал о ребенке… это стало известно позже. Откровенно говоря, правду не знал никто, пока она и ребенок не погибли. Семья старалась не распространяться на эту тему, но в таком маленьком местечке, как наше, трудно сохранить тайну.

– Могу себе представить, – сказала она. – А отец ребенка так и не заявил о себе? Наверное, никто даже не знает, кто он такой.

– Боюсь, что это так. Но он, возможно, даже не знал о ребенке… Или узнал, когда было слишком поздно. Тогда это уже не имело значения.

Силы небесные, об этом она даже не подумала. Возможно ли такое, чтобы Лорел так и не сказала мужчине, которого любила, о том, что ждет ребенка? И если это действительно так, то почему?

– Мне искренне жаль вашу подругу, – сказал викарий. – Она мне очень нравилась.

– Спасибо.

Корри вышла из церкви с тяжелым сердцем. Лорел нет в живых, и разговор с викарием вновь всколыхнул боль утраты. Но теперь Корри может вычеркнуть из своего списка еще одного подозреваемого. Не мог Патрик Лэнгстон быть отцом ребенка Лорел, поскольку его невеста была ее подругой.

Думая о сестре, Корри шла по тропинке, петляющей среди полей, и мысли ее были далеко отсюда. И вдруг она услышала тихое поскуливание. Она остановилась, огляделась. Снова услышав поскуливание, Корри сошла с тропинки и устремилась туда, откуда доносился звук. Неподалеку в высокой траве на боку лежал крупный серый пес. Подойдя ближе, она увидела, что пес ранен.

– Спокойно, мальчик, – сказала Корри и присела на корточки возле пса, погладив его по нечесаной шерсти. Это было крупное, но очень худое животное. Хвост у него завивался крючком на спине. Пес был голодный и некрасивый, но в его темных глазах она увидела такую боль и покорность, что у нее дрогнуло сердце.

– Все будет в порядке. Я позабочусь о тебе. Я не дам тебе умереть.

Она не знала, чья это собака. Наверное, это был просто бездомный пес, но она не могла равнодушно смотреть на его страдания.

Сунув руки под юбку, она оторвала длинную полосу ткани от нижней юбки, потом еще и еще. Очень осторожно она сделала повязку на ребрах собаки. Рану на его груди следовало очистить и обработать, но сначала нужно было доставить животное в дом.

– Побудь здесь, – сказала она, погладив пса. – Я скоро вернусь. – Подхватив юбки, она вернулась на тропинку и помчалась к дому. Запыхавшись, она влетела в конюшню, надеясь найти грума. Но вместо него нашла графа.

– Что случилось? – спросил он, выходя из стойла Раджи. – С вами все в порядке?

– Мне нужна какая-нибудь тележка. Я наткнулась на раненого пса. Ему срочно нужна помощь…

– Послушайте, неужели из-за какой-то собаки вы бежали так, что едва стоите на ногах? А как же ваша лодыжка? Вы ее можете снова подвернуть.

– С моей лодыжкой все в порядке, а вот пес ранен. Мне нужно доставить его сюда, чтобы оказать ему помощь.

Вглядевшись в ее лицо, граф прочитал в нем жуткий страх.

– Идемте, – тихо сказал он. – Я помогу вам принести его сюда.

Она вздохнула с облегчением. Граф поможет ей. И почему-то это ее ничуть не удивило.

Он запряг какую-то лошадь в двуколку, помог Корри взобраться на скамейку, и они покатили по грязной дороге. Путь по тропинке был бы короче, но она была слишком узка для двуколки. Придется оставить повозку на дороге, а собаку донести до нее на руках.

Они так и сделали и, оставив на дороге двуколку, отправились полем по тропинке. Место, где Корри оставила собаку, удалось найти не сразу. Пес все так же лежал на боку, а сделанная ею перевязка в нескольких местах уже пропиталась кровью.

– Все в порядке, миленький, – сказала она, опускаясь на траву рядом с псом. Она потрепала животное по шее, о чем-то тихо поговорила с ним, потом взглянула на графа, который как-то странно смотрел на нее, удивляясь, наверное, зачем она возится с этой дворнягой.

Тремейн тем временем переключил внимание на самодельный бандаж и, опустившись на одно колено, принялся осторожно проверять, нет ли сломанных костей, как он это делал несколько дней назад с ее ногой.

– Интересно, что с ним произошло? – спросила она.

– Пока не знаю. Мы узнаем больше, когда доставим его домой и осмотрим рану. – Он снова завязал повязку. – Вы пожертвовали своей нижней юбкой? – удивился он, заметив кровь на ее одежде.

– Знаю, что у меня не так много одежды, но выбора не было.

– Да, это уж точно, выбора не было, – произнес он, но сказал это так, будто сомневался в том, что хоть одна из его знакомых женщин пожертвовала бы предметом своей одежды ради собаки.

Тремейн наклонился и бережно взял животное на руки. Пес заскулил, но даже не пытался сопротивляться.

– Все в порядке, старина, – сказал он. – Мы отвезем тебя туда, где эта леди сможет о тебе позаботиться. – Он взглянул на нее сверху вниз. – Только не питайте слишком больших надежд. Пес потерял слишком много крови и может не выжить.

Она расправила плечи.

– Я не позволю ему умереть. – За последнее время вокруг нее было слишком много смертей. Лорел. Маленький Джошуа Майкл. Она не даст умереть этому несчастному животному.

С псом на руках граф направился к повозке. Пытаясь подстроиться под его шаг, Корри семенила за ним следом. Они положили собаку на одеяло, которое расстелили на днище двуколки. Потом он помог ей усесться на скамейку, а сам сел рядом.

Он ни разу не упомянул о том, что было прошлой ночью в его комнате, и, по правде говоря, вел себя с ней так, будто вообще ничего не произошло. Но вместо благодарности она злилась на него за то, что произошедшее, видимо, не произвело на него большого впечатления.

Однако он помог ей с собакой. Пока это было единственное, что имело значение. Когда они дошли до сарая, к двуколке подбежали два грума. Один перетащил пса в помещение и осторожно положил на соломенную подстилку. Корри опустилась рядом с ним.

– Спокойно, паренек. – Она потрепала его по голове, пока граф снимал повязку. Другой грум притащил ведро воды и кучу тряпок, и Корри стала промывать рану, очищая ее от крови и грязи.

Ее одежда была загублена окончательно. Она привезла с собой всего несколько платьев, да и не могла Летти Мосс позволить себе купить больше.

Но когда пес, как ей показалось, выражая благодарность, положил свою лапу на ее руку, она решила, что ради этого не жаль и загубленного платья.

– Рана довольно глубокая, – заключил Тремейн, закончив осмотр, – но не такая страшная. Мы ее перевяжем, и если он будет отдыхать и набираться сил, то, может быть, и выживет.

– Вы так думаете? – обрадовалась Корри.

– Я бы сказал, что у него имеется неплохой шанс.

Она с облегчением вздохнула:

– Спасибо, что помогли.

Граф заглянул ей в глаза.

– Я помогал не ему, а вам, Летти, – сказал он. Но его доброта заставила ее поверить в то, что, доведись ему самому найти раненое животное, он не оставил бы его умирать.

– Надо выбрать ему имя, – сказала она. – Как вы предлагаете его назвать?

– Не следует давать ему имя, пока не убедимся в том, что он выживет. Если у него будет имя, то нам будет труднее пережить его смерть.

– В таком случае я точно дам ему имя, – сказала Корри, погладив собаку. – Назову-ка я его Гомером.

– Гомером? В честь автора «Одиссеи» и «Илиады»?

Ну конечно. Пес был таким же скитальцем. Томик Гомера из библиотеки графа помог ей выбрать имя. Это как-то получилось само собой.

– В Йорке у меня тоже была собака по кличке Гомер.

– Понятно. Действительно, почему бы не назвать собаку в честь Гомера?

– Это чудесное имя, – сказала она, снова погладив пса. – Не так ли, Гомер?

Животное в знак согласия лизнуло ей руку. Взглянув на графа, она заметила в выражении его лица нежность, которой раньше не замечала.

– У вас доброе сердце, Летти, – сказал он, поднимаясь с соломенной подстилки, где сидел рядом с ней. – Если потребуется моя помощь, дайте мне знать. – И ушел.

Корри должна бы была почувствовать облегчение, но ей хотелось, чтобы он остался.

* * *

Лорд Джейсон прибыл на следующий день и оказался редкостным красавцем. Корри слышала, как шушукались слуги, но только увидев его собственными глазами, поняла, что слухи о его прекрасных внешних данных вовсе не преувеличены.

Джейсон Форсайт, младший сын маркиза Дриндла, был по-своему даже красивее Грея. Он был не очень высокого роста и совсем не атлетического телосложения, но со своими светло-русыми волосами и потрясающими синими глазами мог стать мечтой любой женщины. Он часто улыбался, и при этом на его щеках появлялись восхитительные ямочки. И кроме всего прочего, он очень заразительно смеялся.

Эллисон сказала Корри, что ему двадцать пять лет, то есть он был на два года старше Лорел. Эту информацию она добыла от служанки. Такого обаятельного молодого человека совсем не трудно было представить рядом с Лорел.

Да, Лорел вполне могла влюбиться в лорда Джейсона, но совершенно невозможно поверить в то, что этот человек – убийца.

– Я и не подозревал, что застану в замке столь очаровательную компанию, – сказал он при первой встрече. – Если бы я знал, то приехал домой раньше. – Он отвесил изысканный поклон и поцеловал Корри ручку. – Я не был знаком с вашим мужем, миссис Мосс, но должен признать, что у него прекрасный и изысканный вкус, если он выбрал вас.

Корри слушала его, опустив глаза. Не веря ни единому слову, она наслаждалась его мужской лестью. Похоже, что в отличие от графа он был мастер по этой части.

– Будем надеяться на то, что Сайрус цел и невредим, – сказала она, входя в свою роль. – Я не могу не беспокоиться о нем, ведь от него так долго нет никаких вестей.

– Вам, наверное, очень одиноко, – заметил Джейсон, предлагая ей руку, чтобы проводить на ужин. – Может быть, пока я здесь, смогу составить вам компанию и скрасить ваше одиночество?

Корри улыбнулась – он нравился ей, впрочем, как и всем окружающим.

– Я в этом не сомневаюсь.

Они вошли в столовую, которая была предназначена для неформальных вечерних трапез. Очаровательный интерьер с длинным столом розового дерева и двенадцатью стульями – с высокими спинками, обитыми зеленой тканью – создавал хорошее настроение. В замке только главные комнаты и коридоры были переведены на газовое освещение – ни в одной спальне его не было, а тут над столом горела газовая хрустальная люстра.

Усадив Корри, Джейсон занял стул напротив нее. Ребекка и Чарлз заняли свои обычные места. На Ребекке было платье из золотисто-кремовой тафты, которое очень шло к ее блестящим белокурым волосам. Корри старалась не думать о своем бирюзовом шелковом платье, которое давным-давно вышло из моды. К тому же, хотя декольте довольно сильно открывало плечи, как того требовала мода, отделка из розочек на лифе была подштопана, а подол несколько обтрепался.

В кои-то веки граф решил поужинать вместе со всеми. Заняв свое место во главе стола, он пристально взглянул на Корри. Она вдруг неожиданно осознала, что Тремейну не нравится, что она уделяет слишком много внимания его красивому кузену. О том, что почему-то ее это порадовало, она старалась даже не думать.

Когда слуги начали обносить присутствующих нежнейшим супом из порея, Корри одарила Джейсона лучезарной улыбкой:

– Ребекка сказала, что вы только что возвратились с континента? Как долго вы там пробыли?

– Всего лишь два месяца. Я был в основном в Италии, но некоторое время провел и во Франции.

Грей отхлебнул вина.

– Миссис Мосс особенно интересуется итальянской историей. – Его взгляд буквально прожег ее. – Ты, случайно, не побывал в Помпее?

Корри аж поперхнулась вином.

– С вами все в порядке? – спросил Джейсон.

– Все в порядке. Должно быть, вино попало не в то горло.

– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнил Джейсону Грей, и Корри захотелось его стукнуть.

– До Помпеи я не добрался. Я в основном был в Риме…

Корри возмущенно взглянула на Грея и снова переключила внимание на лорда Джейсона.

– Мне очень хочется побывать в Риме. История Колизея буквально завораживает. Я как-то прочитала, что вокруг арены могло разместиться более пятидесяти тысяч человек, а игры продолжались сто дней. Мне показалось удивительным, что арену можно было наполнить водой и проводить там настоящие морские баталии. Руины, должно быть, тоже представляют собой незабываемое зрелище.

Грей нахмурил лоб:

– Я думал, что вы читаете только дамские журналы. – Его язвительная интонация вернула ее к реальности. Не следует забывать о том, что она Летти Мосс! Летти не читает римскую историю на языке оригинала.

– Да, так оно и есть. Но у меня есть подруга, которая интересуется историей. Она много читает о Риме. И часто делится со мной своими впечатлениями о прочитанном.

– Колизей действительно завораживает, – продолжил Джейсон, подхватывая нить разговора. – В нижних ярусах, под ареной, множество всяких камер и тоннелей, где римляне держали животных и гладиаторов. Можно запросто представить себе, что на галерее сидит сам Юлий Цезарь.

– Мне бы очень хотелось самой когда-нибудь увидеть это.

Они ели фаршированного каплуна, запивая еду дорогим французским вином. Джейсон описывал достопримечательности Рима, и Корри была в восторге. Она всегда хотела путешествовать. Читать о дальних странах – это одно, но увидеть все своими глазами…

Она стала расспрашивать Джейсона о других странах, и он рассказал ей немного о Франции. В его глазах при этом сверкали озорные искорки, он улыбнулся ей и сказал по-французски:

– Vous etes une tres belle femme, – что означало: «Вы очень красивая женщина».

– Et vous, monsieur, etes un flattereus, – не удержавшись, сказала она в ответ, что означало: «А вы, сэр, большой льстец».

Грей с подозрением посмотрел на нее.

– Я знаю буквально несколько слов, – с улыбкой пояснила она. – Умею считать до пятидесяти, сумею найти дамскую комнату или ответить на комплимент. А мне так хочется говорить по-французски. Язык звучит так романтично, не правда ли? Но, увы, у меня нет способностей к языкам.

Лгунья. Она бегло говорила по-французски и по-итальянски, а недавно даже немного освоила древнескандинавский язык – ее обучал Лейф, муж Кристы. У нее всегда были способности к языкам. Она мечтала путешествовать по Франции и говорить на французском.

– Но настоящий путешественник у нас не я, а Грей, – заметил Джейсон. – Он несколько лет прожил за границей. Вы знаете, что он служил в Индии?

Она взглянула на Грея и поняла, что он за ней наблюдает.

– Да, мне говорила об этом Ребекка.

– Возможно, он как-нибудь сам расскажет вам об Индии.

Она бы с радостью послушала его рассказы. Но граф не пожелал продолжить разговор на эту тему, а просто откинулся на спинку стула и смотрел на нее с присущим ему высокомерным видом.

Одетый во все черное, кроме белоснежной сорочки и серовато-голубого жилета, с черными волосами, поблескивающими в свете газовой люстры, он выглядел совершенно неотразимо. Волосы его были собраны на затылке в косицу, что подчеркивало четкую линию подбородка и высокие скулы. Ей вдруг показалось, что, несмотря на некоторые внешние преимущества лорда Джейсона, Грей выглядел гораздо мужественнее.

Она вдруг поймала его взгляд, скользнувший по ложбинке между ее грудями, которую приоткрывало декольте ее бирюзового платья. Под этим чувственным взглядом ее соски затвердели и напряглись. Его слишком «внимательный взгляд» вызвал у нее ощущение беспокойства.

Его губы едва заметно дрогнули, а глаза потемнели, как будто он уже протянул к ней руки, прикоснулся к ней, а затем накрыл своими большими ладонями ее груди. Не человек, а сущий дьявол! Корри сказала себе, что едва ли виновата в том, что какая-то греховная часть ее натуры реагирует на него подобным образом.

До конца ужина она мысленно переключала свое внимание на его кузена, всем своим видом показывая, что до графа со всеми его дьявольскими ухищрениями ей нет никакого дела.

Глава 10

В доме было совершенно тихо, все легли спать. Корри читала, чтобы не заснуть, и с нетерпением ждала, когда пробьет два часа. Услышав наконец, как часы пробили два, она отложила книжку и направилась к дверям.

Она не сказала Эллисон, что намерена сделать. Ее подруга встревожилась бы, а ей этого не хотелось.

Корри, одетая в белую хлопковую ночную сорочку и накинутый для тепла голубой стеганый халатик, зажгла восковую свечу и, приоткрыв дверь, выглянула в коридор. В этой части дома редко кто-нибудь появлялся, тем более в такое время суток. Держа перед собой свечу, Корри направилась к лестнице в конце коридора и спустилась на нижний этаж.

Она хорошо запомнила, какой из коридоров ведет в кабинет, и направилась прямиком туда. Она еще не была здесь и сейчас, войдя в кабинет, подумала, что Грей, наверное, сам выбирал эту тяжелую темную мебель, которая придавала интерьеру мрачноватый вид.

Она почувствовала его присутствие только тогда, когда, заметив дверь в стене кабинета, вошла в маленькую комнату. Ей показалось, что она попала в другой мир, в неведомый мир Индии. Мебель здесь была светлая, в основном из тростника, и в воздухе витал слабый аромат сандалового дерева. Она узнала приятный, несколько мускусный аромат, который ассоциировался у нее с Греем, но до сих пор никак не был связан с Индией.

Пол был покрыт толстым индийским ковром со сложным орнаментом в бордовых и синих тонах, на столах стояли самые разные бронзовые вазы. Она подняла повыше свечу, чтобы получше разглядеть предметы, которые Грей, должно быть, привез из своих путешествий. На полках застекленного шкафа красовались резные изделия из кости, а на стене висела пара скрещенных боевых сабель.

Она чувствовала присутствие Грея Форсайта в комнате, как будто он стоял у нее за спиной, и даже повернулась, приподняв повыше подсвечник, чтобы убедиться в том, что она одна. Затем она начала обыск.

Продвигаясь по комнате, она обнаружила несколько интересных предметов, но ничего такого, что связывало бы Грея с Лорел.

В маленькой бронзовой шкатулке она нашла два аккуратно сложенных письма. В первом письме мать писала, что любит его и если когда-нибудь он услышит грязные слухи по поводу своего рождения, то она просит его вскрыть второе письмо. Она велела верить каждому написанному слову, никогда не сомневаться в ней и знать, что все, что она поведала ему, – чистая правда.

Судя по дате письма, леди Тремейн написала его перед самой смертью. Грею тогда было десять лет.

Корри присела на краешек стула, чувствуя, что заглядывает в чужую жизнь, но, не в силах устоять перед искушением, прочла второе письмо. В нем графиня, не оставляя и тени сомнений, утверждала, что он настоящий сын графа Тремейна.

Я никогда не была неверна твоему отцу. Хотя он не верил этому, я всегда любила его. В том, что он так себя ведет, виновата его слепая ревность. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь простить его за то, что он был таким глупцом.

Когда Корри прочла страницу, у нее стало тяжело на душе. Ребенком Грей страдал от необоснованной ревности своего отца. Он потерял мать, а потом жену. Корри стало жаль его за то, что ему пришлось пережить столько потерь. Она подумала, что, возможно, и Лорел тронуло его одиночество. Но даже зная доброе сердце своей сестры, Корри не могла представить себе ее с Греем.

Осторожно положив письма в шкатулку и вернув шкатулку на полку, она принялась обыскивать большой письменный стол красного дерева, который занимал центральное место в кабинете.

Ничего не найдя, она обыскала книжные стеллажи, расположенные вдоль стены, и уже готова была отказаться от дальнейших поисков и возвратиться к себе наверх, как вдруг заметила, что одна из книг на полке задвинута глубже остальных, будто кто-то не хотел, чтобы ее видели. Протянув руку, она достала книгу. Это были «Сонеты» Шекспира.

У нее сердце учащенно забилось. Корри знала эту книгу. Это была одна из самых любимых книг Лорел. Ее кожаный переплет был немного потертым и тоже казался знакомым. У Корри задрожали руки, когда она раскрыла книгу и увидела надпись, сделанную на первой странице женским почерком:

Мой самый любимый!

У нас с тобой было множество прекрасных моментов. День, когда мы вместе читали эти стихи, навсегда останется в моей памяти. Дарю тебе эту книгу в надежде, что ты будешь помнить обо мне.

С искренней любовью Лорел.

У Корри защемило сердце. На нее нахлынули воспоминания о сестре, и глаза ее наполнились слезами. Она вспомнила, как Лорел сидела на банкетке возле окна, читала эту книгу и говорила, что надеется когда-нибудь познать такую любовь, о которой писал Шекспир. Хотя в надписи не было имени человека, которого полюбила Лорел, стало ясно одно: этот мужчина проживал в замка Тремейн.

Был ли это Грей? Корри попыталась представить себе, как Грей и Лорел читают вместе лирические стихи. Картина получалась весьма неубедительная.

Она огляделась вокруг, взглянула на дверь, ведущую в смежную комнату. Вещи, которые были ценными для Грея, он хранил в своем кабинете. Если эта книга была подарком, то он наверняка хранил бы ее там.

Но возможно, этот подарок ничего не значил для графа Тремейна? Она подумала о двух других мужчинах, проживающих в замке. Чарлз тоже проводил в кабинете много времени. Такого, как он, ее сестра вполне могла бы полюбить, но он был женат. Сестра никогда не отдалась бы женатому человеку.

Значит, оставался красивый и обаятельный лорд Джейсон. Сегодня днем, когда она проходила мимо кабинета, Джейсон сидел за письменным столом.

«Кого же из них ты любила, милая сестричка?

И был ли этот мужчина виновен в твоей смерти и смерти твоего ребенка?»

Ответа на эти вопросы не было.

Хотя ей очень не хотелось расставаться с драгоценным томиком, Корри, приподнявшись на цыпочки, положила книгу назад. В общем, «безумный план» проникновения в замок оказался не таким уж безумным. Было ясно, что она на правильном пути. Со временем она узнает, кто из мужчин был отцом ребенка Лорел. А зная это, она докопается до истины и поймет, что же на самом деле произошло с ее сестрой в тот вечер, когда она погибла.

Закутавшись в стеганый халатик, Корри вышла из кабинета и торопливо направилась по коридору к черной лестнице восточного крыла. Она была уже почти у лестницы, когда услышала знакомый мужской голос, от которого побежали мурашки по спине.

– Ну и ну, миссис Мосс… Вижу, вы снова совершаете ночную вылазку. Позвольте узнать, куда именно вы спешите в столь неурочный час?

Оглянувшись, она увидела за спиной в полутьме высокую фигуру графа.

– Я… возвращалась наверх, – сказала она, пытаясь улыбнуться. – Я долго не могла уснуть и спустилась на кухню, чтобы выпить стакан молока.

– Значит, вы были на кухне, – сказал Грей, явно не поверив ей.

– Ну да. Надеюсь, вы не возражаете? Наверное, после того, как вы обнаружили меня спрятавшейся в вашей комнате, вы думаете, что я спустилась, чтобы похитить фамильное серебро или что-нибудь еще в этом роде.

Он окинул ее взглядом, от которого ей стало жарко.

– Или что-нибудь еще в этом роде…

Он говорил это явно без юмора, и она подумала, что он, должно быть, все еще сердится на нее за то, что позавчера за ужином она уделяла слишком большое внимание его кузену.

– Уже очень поздно. Мне пора идти.

– Напротив, – сказал он. – Поскольку вы не можете заснуть и я тоже, мы могли бы приятно побеседовать… или что-нибудь еще в этом роде.

У нее резко участился пульс. По выражению его глаз было видно, что он имеет в виду, говоря «что-нибудь еще в этом роде». Она хотела было возразить, но граф решительно взял ее за предплечье и повел по коридору в противоположном направлении. Он привел ее в одну из гостиных и плотно закрыл за собой дверь.

– Мне… кажется, что это не очень хорошая мысль.

– Это почему же? Вы сказали, что не могли заснуть, а я знаю безотказное средство от бессонницы.

Она вздрогнула, когда он, пройдя мимо нее, опустился на корточки перед камином, где за решеткой еще догорало пламя. Она подумала, что он, должно быть, находился в этой комнате, когда она была в кабинете, а следовательно, не мог слышать то, что она произносила вслух.

Или мог?

Он добавил угля и, используя ручные мехи, заставил вновь разгореться пламя, потом поднялся и подошел к дивану, возле которого она стояла. Он посмотрел на нее сверху вниз, причем пламя, отражающееся в его глазах, придавало ему весьма грозный вид.

– Вы как-то нервничаете, – сказал он. – Я вас ни от чего не отвлекаю? Может быть, я помешал вашему свиданию с моим кузеном?

Она вытаращила глаза от удивления:

– С вашим кузеном? Я ведь сказала, что шла на кухню за стаканом молока. За последние два дня я вообще не видела вашего кузена.

– Вот как? И все же он, кажется, у вас в фаворе?

Она внимательно вглядывалась в лицо графа, чтобы понять, к чему может привести этот разговор. И заметила его упрямо выпяченный подбородок. Он все еще злился на нее. Неужели ревновал?

– Джейсон весьма обаятельный мужчина, – осторожно сказала она. – Естественно, что мне была приятна его компания.

– Кто бы сомневался! – сердитым тоном заметил Тремейн. Протянув руку, он подправил прядь ее волос, выбившуюся из косы. От прикосновения его горячей руки тепло разлилось по всему ее телу. – Интересно знать, он уже предложил вам стать его любовницей?

Все ее тело напряглось, и она отшатнулась от его руки.

– О чем вы говорите? Ваш кузен всегда ведет себя как джентльмен!

Граф пожал плечами.

– Ведь вы нуждаетесь в деньгах, – непринужденно заявил он, – а у Джейсона их много. Вас явно влечет к нему, так что я подумал…

Она попыталась сдержаться, но слова слетели с языка прежде, чем она успела остановиться.

– Было бы неплохо, если бы перед тем, как говорить, вы подумали, хотя, похоже, это вам не свойственно, милорд, – заявила она. Тремейн сердито прищурился. – Если бы вы хоть немного подумали, то наверняка поняли, что меня ни капельки не влечет к вашему кузену.

– Вот как?

– Именно так. – Она вздернула подбородок, ругая себя за то, что вышла из роли. – А кроме того, я замужняя женщина и не из тех, кто заводит шашни с другими мужчинами.

Выражение его лица изменилось, и он, кажется, несколько расслабился.

– Тем не менее в тот вечер в моей комнате вы отвечали на мои поцелуи, не так ли? И делали это весьма страстно.

У нее слегка покраснели щеки.

– Ну что ж, вы тогда застали меня врасплох, милорд.

– Зовите меня Греем, – тихо заметил он. – Продолжайте, Летти… Я застал вас врасплох, поэтому, когда стал целовать, вы принялись отвечать мне со страстью тигрицы во время первой случки. Вам хотелось большего, моя милая. – Он остановил взгляд на ее губах. – И мне кажется, что все еще хочется.

Она открыла было рот, чтобы возразить, но он накрыл губами ее губы, и она замолчала. Поцелуй был умопомрачительный, восхитительный, объединял гнев и мольбу. Грей был воплощением зрелой мужественности, он был силен и властен, от него исходил аромат сандалового дерева, который возбуждал ее. Она приказала себе думать о Лорел и о книге, которую нашла, но когда попыталась представить себе Грея со своей сестрой, у нее ничего не получилось.

Вместо этого она ощущала себя в его объятиях, и ее желание принадлежать ему было таким сильным, будто ее опоили каким-то зельем. Она еще никогда не испытывала такого страстного влечения. Казалось, что в ее тело вселилась другая женщина – грешное, бесстыжее создание, которое горело тем же желанием, какое она чувствовала в Грее.

– Я хочу тебя, – прошептал он, осыпая горячими поцелуями ее шею, – я хочу тебя, Летти, и твердо намерен заполучить тебя.

Корри повела головой из стороны в сторону, показывая, что этого не будет. Грей схватил в ладони ее голову, наклонился и поцеловал страстным, нетерпеливым поцелуем, от которого тело ее ослабло, а мысли затуманились.

Его язык, скользнув в ее рот, сплелся с ее языком, и ее руки, прижавшиеся к его груди, перестали сопротивляться.

– Грей… – шептала она, пытаясь найти в себе силы, чтобы остановить его, – мы не можем…

– Ошибаешься, Летти, можем, – сказал он, и его губы начали медленное путешествие по линии ее лица, оставляя за собой пылающую дорожку. Она даже не заметила, как он умудрился расстегнуть ее стеганый халатик, пока тот не соскользнул с ее плеч. Не прерывая поцелуя, он развязал ленточку на ночной сорочке и рискованно низко спустил ее вниз. Он проделал дорожку поцелуями по ее шее, плечу, обжигая кожу, словно ставил клеймо.

Она застонала, почувствовав, что он сдвигает мягкую хлопковую сорочку еще ниже, открывает грудь и принимается нежно посасывать губами сосок, пока он, затвердев, не превращается в тугой маленький бутончик.

– Красавица, – прошептал он, водя языком вокруг соска, – именно такой я тебя и представлял себе.

Корри задрожала, ощутив страстное желание, которое совершенно ошеломило ее. Развязав ленточку на ее косе, Грей пропустил волосы сквозь пальцы, позволив всей их тяжелой массе свободно упасть на плечи.

– Они словно огонь, – сказал он, зарываясь в волосы лицом. – Словно шелковые язычки пламени.

Он поцеловал ее в шею, и все ее тело замерло в предвкушении. Она качнулась к нему, стараясь прижаться всем телом, и даже явно рвущееся в бой его орудие ничуть ее не испугало.

Темноволосая голова Грея опять вернулась к ее груди. И когда он продолжил свои ласки, она испытала такое удовольствие, что чуть не потеряла сознание. Вторая ее грудь пульсировала, ожидая его внимания. Он, как будто догадываясь об этом, обхватил длинными пальцами ее сосок и сжал его крепче, чем она ожидала, приведя ее в состояние полного восторга.

Грей уселся на диван и усадил ее к себе на колени. Корри застонала и заерзала, почувствовав пульсацию между ногами. Одной рукой он приподнял подол ее сорочки, и рука скользнула вверх по внутренней стороне ее бедра, оставляя за собой огненную дорожку.

Внутренний голос предупредил: «Ты не можешь этого сделать. Останови его, пока не поздно».

– Нет! – воскликнула Корри, вскакивая с дивана. – Я… не могу… Господи, что же я делаю? – Она подтянула вверх ворот ночной сорочки, чтобы прикрыть грудь, и дрожащими пальцами завязала розовую ленточку.

Грей придвинулся к ней.

– Все в порядке, милая. Я не причиню тебе боли. Я всего лишь хочу заняться с тобой любовью.

– Ничего подобного вы не сделаете! – воскликнула она, отступая.

Щеки ее раскраснелись при воспоминании о постыдных вольностях, которые она ему позволила. Да еще наслаждалась этим!

– Как вам это удается? Какими дьявольскими приемами вы пользуетесь?

– В том, чтобы заниматься любовью, нет ничего плохого, – явно забавляясь, сказал он. – Я научу тебя, Летти. Полно тебе, этого совсем не нужно бояться.

Но она, постепенно отступая, уже дошла до дверей и выбежала в коридор. Она слышала, как выругался Грей, выскочивший в коридор следом за ней.

– Возьми хоть свечку, – сказал он. – Без нее ты можешь упасть.

Но Корри продолжала бежать, и тело ее пульсировало в таких местах, где не пульсировало никогда раньше.

Боже милосердный, ей надо быть осторожнее и держаться от графа подальше, чтобы не поддаться своему влечению. Она подумала о Лорел, беременной и одинокой. Нет уж, увольте, она не желает стать жертвой мужской похоти.

Однако когда она думала о Грее и безумном желании, которое он сумел зажечь в ней, ей вдруг показалось, что это, возможно, стоит того, чтобы рискнуть.

Корри, вся дрожа, хорошо понимала, что если не будет осторожна, то граф, это дьявольское отродье, доведет ее до грехопадения.

Грей вернулся в кабинет измученный. Все тело его ныло от неудовлетворенной потребности. Он сказал Летти правду. Он действительно бродил по саду, потом немного почитал, потому что не мог заснуть. Это случалось довольно часто. Сексуальный контакт обычно давал временное облегчение, но он уже несколько недель не был с женщиной.

Грей вздохнул. Он сжег мосты в отношениях с Бетани. Там облегчения ему не получить. К тому же, по правде говоря, и хотел он одну-единственную женщину. Загадочное создание, которое обитало теперь под его крышей.

В темноте он подошел к лампе, зажег фитиль и уселся за письменный стол. Достав из ящика лист бумаги, перо и чернила, он начал писать записку.

Он писал своему приятелю в Лондон, которого звали Рэндольф Питерсен. Он был знаком с ним еще до армии. В то время Питерсен служил в военном министерстве и выполнял особую миссию. Несколько лет назад этот человек стал частным сыщиком, причем, как слышал Грей, сыщиком очень хорошим. Дольф был из тех людей, которые всегда хорошо выполняют свою работу, причем на любом поприще.

В своей записке Грей писал, что хотел бы нанять его для сбора информации о женщине по имени Летти Мосс, жене его кузена Сайруса Мосса. Он сообщил Дольфу те немногие подробности о Летти, которые знал сам: о том, что она, видимо, жила неподалеку от Йорка с Сайрусом, пока тот не уехал в Америку, оставив ее без денег и без помощи.

«Узнай все, что сможешь, и чем скорее, тем лучше. – Этой фразой он закончил записку и подписался: – Твой друг Грей Форсайт, граф Тремейн».

Он запечатал послание, оттиснув на капле воска печать Тремейнов – изображение льва под парой скрещенных сабель и, взяв его с собой, отправился в свои апартаменты. Утром Самир наймет частного почтового курьера для срочной доставки послания в Лондон.

Входя в свою гостиную, Тремейн думал о послании, о том, какую информацию может собрать Дольф, и у него вдруг возникло искушение порвать записку в мелкие клочья. Он хотел Летти Мосс. И совсем не был заинтересован в том, чтобы Питерсен обнаружил что-нибудь такое, из-за чего ему пришлось бы выдворить ее отсюда.

Он постоял немного, постукивая конвертом по поверхности туалетного столика, но понял, что у него нет выбора и письмо нужно отправить.

– Вы расстроены, – заметил Самир, появляясь откуда-то из тени. – Нынче ночью эта женщина не дала вам возможности сбросить напряжение.

– Да, ты прав.

– Она хочет вас. Это видно по тому, как она на вас смотрит. Что она хочет в обмен?

Грей чуть не рассмеялся. Самир был твердо убежден, что у каждой проблемы имеется решение. Надо только узнать, в чем оно заключается.

– Я думаю, что она просто боится. Она знала только своего мужа, который, похоже, был никуда не годным любовником.

– Это я вижу. Но вы имеете большой опыт в искусстве страсти. Вы сможете научить ее всему, что нужно.

– Пожалуй… со временем… – пробормотал Грей. Не мог же он сказать, что забывает обо всем, когда находится рядом с Летти Мосс. Он протянул Самиру конверт: – Позаботься о том, чтобы его отправили завтра утром. Возможно, мы наконец узнаем правду о Летти Мосс.

Слуга отвесил поясной поклон.

– Как скажете, сагиб, – произнес Самир и исчез, словно растворился в темноте, оставив Грея одного.

Летти всего лишь женщина, думал он, и мало чем отличается от десятка других, которых он знал до нее. И все же было в ней нечто загадочное, что заставляло думать, будто она не такая, как все.

Он насмешливо фыркнул. Его влекло к ней только ее сексапильное миниатюрное тело да еще пламенная страсть, которую он в ней обнаружил и безумно хотел выпустить на волю. Что бы ни узнал о Летти Дольф, Грей был твердо намерен заполучить ее. А когда он отведает ее чар, она станет просто еще одной женщиной, которая ему со временем надоест, и он сможет забыть о ней.

Грей подумал о своей жизни, о странах, в которых побывал, о женщинах, которых познал. До возвращения в Англию он никогда не испытывал такого беспокойства и такой опустошенности.

А возможно, испытывал? Может быть, когда-то, во время путешествий и службы в Индии, он уже ощущал нечто подобное? Но тогда ему удавалось справляться с этим состоянием, а после смерти Джиллиан ему было все труднее и труднее выходить из клинча.

Грей вздохнул. Прогнав все эти неутешительные мысли, он разделся, загасил лампу и лег в пустую постель.

Глава 11

Вбежав рано утром в спальню, Эллисон увидела полусонную после тревожной ночи Корри.

– Вставай! К тебе пожаловала портниха из Лондона! Весь дом жужжит, словно улей.

Корри открыла глаза и поморгала, взглянув на солнечный свет, пробивающийся сквозь окно.

– Поспеши! – сказала Эллисон и, раздвинув шторы, потянула ее за руку.

– Оставь меня, ради Бога! Что ты делаешь? – взмолилась не вполне проснувшаяся Корри, спуская ноги с кровати. Она совершенно обессилела после ночной встречи с графом. Даже когда она легла в постель, заснуть было невозможно.

– Я же сказала тебе, что приехала портниха из Лондона. Это очень модный французский модельер! За ней, должно быть, посылал граф. Тебе надо одеться. Она ждет… И граф тоже. – Эллисон принялась метаться по спальне, раскладывая нижнее белье, дневное платье персикового цвета из мягкого муслина и соответствующие лайковые туфельки к нему. – Судя по всему, граф сказал Ребекке, что, поскольку ты член семьи, он обязан позаботиться о том, чтобы ты была должным образом одета. Она, кажется, возражала, но граф отмел ее возражения.

Корри подумала о решительном мужчине, на которого налетела в коридоре прошлой ночью.

– Меня это ничуть не удивляет. Он привык все делать так, как он того пожелает.

– Скажи ему об этом сама, когда спустишься.

– Я не намерена спускаться, – заявила Корри. После их страстного свидания ей меньше всего хотелось сейчас увидеться с лордом Тремейном.

– Экономка сказала, что если ты не спустишься, то граф и портниха сами поднимутся к тебе.

– Только этого не хватало!

– Вот именно. Так что лучше поспешить.

Корри принялась торопливо одеваться. Надела нижнее белье, чулки, туфельки, потом натянула персиковое муслиновое платье. Эллисон пригладила щеткой спутавшиеся после сна волосы и, собрав их на затылке, заколола двумя черепаховыми гребнями.

– Зачем все это? – ворчала Корри. – В Лондоне у меня полно одежды. Я ни в чем не нуждаюсь.

– Все это так, но ведь граф этого не знает. Не забудь, что ты Летти.

Корри горестно вздохнула. Собравшись с духом, она направилась к дверям. У лестницы стояла миссис Киттрик, экономка, дородная седовласая женщина.

– Они ждут вас в Небесной гостиной, – сказала она. Так называлась одна из комнат в старой части замка, на потолке которой были изображены херувимы, летающие на пушистых облаках по безмятежно-синему небу. Эта роспись появилась там в период Ренессанса. – Следуйте за мной, пожалуйста.

Корри последовала за экономкой, которая довольно редко появлялась на верхних этажах. Она всегда была чем-то занята и, судя по всему, отлично знала свое дело. Корри не сомневалась, что только такой обслуживающий персонал и мог удовлетворить запросы Ребекки.

Собравшись с духом, чтобы предстать перед графом, Корри проскользнула в гостиную. Тремейн сидел рядом с высокой стройной женщиной с моложавым лицом и темными волосами, чуть тронутыми сединой.

– Я явилась по вашему настоянию, – сказала Корри. – Но мне не нужно покупать платья. – Она заставила себя взглянуть на него, стараясь не думать о прошедшей ночи.

– Откровенно говоря, вам это необходимо, – сказал он. – Если помните, вы испортили свое платье, когда спасали собаку. Сомневаюсь, что вы привезли с собой много одежды, и ваши платья уже не пригодны для носки. – Его взгляд смягчился. – Я хотел бы сделать вам приятное и подарить новые платья. Летти, уверяю вас, я могу себе это позволить.

Корри чувствовала себя презренной обманщицей. У нее был один из самых лучших гардеробов в Лондоне. Она ни в чем не нуждалась и всегда прекрасно одевалась. Как можно было допустить, чтобы граф тратил свои деньги на женщину, у которой и без того всего много и которая приехала сюда, чтобы доказать его виновность в убийстве?

Она попыталась представить себе, что на ее месте сделала бы Летти, и схватила его за руку.

– Прошу вас, милорд, обстоятельства заставили меня унизиться и приехать сюда, чтобы просить вашей помощи. Но я не хочу злоупотреблять вашей щедростью и не позволю вам покупать для меня платья.

Грей был ошеломлен, потому что ни одна из его знакомых женщин не отказалась бы от такого подарка.

– Но вам же нужна одежда, Летти.

– Скоро у меня будет собственный доход. Тогда я смогу сама покупать себе то, что мне надо.

Он нахмурился:

– Вы уверены? Большинство женщин были бы рады получить такой подарок.

– Я не большинство женщин, милорд.

– Это я уже понял, – сказал он и, обращаясь к портнихе, добавил: – Я, разумеется, оплачу ваше время, затраченное на дорогу сюда, и добавлю к этому щедрое вознаграждение.

Довольная портниха поблагодарила графа.

Корри наблюдала, как женщина взяла свою корзинку со швейными принадлежностями, а ее помощница собрала образцы тканей, после чего обе они вышли из комнаты.

– Спасибо, милорд, – сказала она.

Грей лишь кивнул, глядя на нее с выражением, очень похожим на восхищение.

Впервые за все это время Корри осознала, как сильно ей хочется доказать, что Грей Форсайт не виновен в убийстве ее сестры.

На следующее утро шел дождь, но к тому времени, как Корри оделась и была готова отправиться в деревню, выглянуло яркое солнце.

Радуясь тому, что погода разгулялась, Корри в хорошем настроении вышла из дома, но сначала остановилась возле конюшни, чтобы проверить, как поживает Гомер. Выяснилось, что он уже выздоравливает и норовит покинуть стойло, где его выхаживали.

– Ему нужно побольше двигаться, миссис, – сказал ей Дики Майклс, стоявший у дверей стойла. Это был худенький парнишка, который ухаживал за псом. – Гомер не привык сидеть взаперти. – И он почесал его за ушком. Совершенно ясно, что у Гомера появился новый друг.

Она улыбнулась:

– Я иду в деревню. Как ты думаешь, Гомер уже достаточно окреп? Его можно взять с собой?

Дики открыл дверцу стойла, и пес сразу же выбежал и стал прыгать возле ее ног, радостно тявкая и виляя хвостом.

– Похоже, он чувствует себя хорошо, и прогулка пойдет ему на пользу.

– А если он убежит?

Дики пожал плечами:

– Наверное, если он хочет свободы, его придется отпустить.

– Ну что ж, ты прав.

Но Гомера, кажется, вполне устраивало просто бежать рядом с ней, иногда отвлекаясь на какую-нибудь порхающую бабочку или на полевой цветок или просто копаясь в мягкой влажной земле.

Корри взлохматила его длинную серую шерсть, которая благодаря стараниям Дики теперь была чистой.

– Может быть, на сей раз мы получим ответы на свои вопросы, – сказала она собаке, но Гомер промолчал.

Найдя книгу Лорел, Корри поняла, что шляпница была права. Мужчиной, которого полюбила Лорел, был один из лордов. Но который из них? Возможно, кто-нибудь из местной гостиницы когда-то видел их вместе? Как заставить их говорить на эту тему? Ей пришло в голову, что любовники, возможно, встречались за пределами замка. Она направилась в сторону гостиницы и вскоре увидела таверну с вывеской: «Зеленый дракон».

– Останься здесь, – сказала она Гомеру, не зная, послушается он ее или нет. Потом поднялась по лестнице, открыла двери и вошла внутрь.

Слева от входа располагался пивной зал – задымленное помещение с низким потолком и вытоптанным дощатым полом. Она подошла к одной из служанок, надеясь, что за отдельную плату эта женщина, возможно, захочет с ней поговорить.

Достав из ридикюля серебряную монетку, Корри показала ее некрасивой девице с плоской физиономией, белобрысой и грудастой, в белой хлопковой блузке с излишне откровенным декольте. На мгновение Корри вспомнила, как прошлой ночью рука графа ласкала ее грудь, а кожа ощущала жар его поцелуев.

Стараясь не покраснеть, она усилием воли изгнала из памяти это бесстыдное воспоминание и обратилась к служанке:

– Не хочешь заработать монетку?

Девица с подозрением взглянула на нее:

– Конечно, хочу.

– Как тебя зовут?

– Грета Туид.

– Ты знаешь лордов, которые живут в замке Тремейн, Грета?

Она кивнула.

– Граф, его брат и молодой лорд Джейсон живут там почти всегда. – Она потянулась за монеткой, но Корри ее пока не отдала.

– Один из них встречался с молодой женщиной по имени Лорел Уитмор. Она жила в Селкерк-Холле. Не знаешь, кто из них? – Девица мечтательно уставилась на монетку.

– Могу поклясться, что это был молодой лорд Джейсон, – ухмыльнулась она. – У него выносливость, как у быка. Этот может вскружить голову любой женщине. – Было совершенно ясно, что она говорит это, опираясь на собственный опыт, и Корри снова почувствовала, что краснеет.

– Но это все ваши догадки или вы что-то знаете наверняка? – пыталась уточнить Корри.

Грета пожала округлыми веснушчатыми плечами:

– Они все трое красивы как грех. Это мог быть и сам граф. Он в отличие от младшего платными услугами не пользуется, а спит с теми, кто называет себя «леди». Наверное, дочь виконта подошла бы ему, но он не из тех, кто стал бы возиться с невинной девушкой. Он бы скорее выбрал женщину с опытом. – Грета наклонилась поближе. – Говорят, у него это устройство, как у жеребца-производителя. А еще известно, что он изучил в Индии все способы заниматься любовью и точно знает, как удовлетворить женщину. – Она усмехнулась. – Я и сама не прочь попробовать, чтобы понять, как это бывает.

Готовая провалиться на месте, Корри с пылающим лицом отдала девушке монетку.

– Как ты думаешь, кто бы мог точно знать, с кем встречалась Лорел Уитмор?

– Я знаю почти все, что происходит в наших местах. Один из лордов точно спал с этой девушкой, но держал это в тайне.

– Спасибо за помощь, Грета, – сказала Корри и, повернувшись, направилась к выходу, не обращая внимания на удивленные взгляды завсегдатаев задымленной пивной.

Не следовало приходить сюда. Едва ли подобало женщине без сопровождения входить в таверну, но ведь именно в таком месте можно было за деньги получить нужную информацию, и она должна была воспользоваться этим шансом.

«Неужели это был Грей? – в сотый раз спрашивала она себя. – Неужели он воспользовался своими дьявольскими уловками, чтобы соблазнить Лорел?» После их ночной встречи с графом Корри не сомневалась в том, что он способен на многое.

Тут внимание Корри привлекло гавканье у лестницы. Свесив длинный розовый язык, там сидел Гомер, ожидавший ее возвращения. Увидев ее, он навострил уши, и она улыбнулась, радуясь тому, что он решил остаться. Хорошо иметь друга, пусть даже мохнатого, в доме, где плетется столько интриг.

Она опять подумала о графе, и ей стало стыдно.

Таково уж, наверное, свойство влечения. Иногда оно проявляется совсем не вовремя.

Выйдя из таверны, Корри пошла по главной улице местечка. Судя по всему, в бакалейной лавке Пендергаста назревал скандал. Она удивилась, заметив графа, который разговаривал с мальчиком лет десяти. Бакалейщик, толстяк с пышными седыми бакенбардами, тоже там был.

Она подошла поближе и встала так, чтобы не привлекать к себе внимание.

– Ты знаешь, что воровство – преступление? – спрашивал Грей у мальчишки, тощего грязного оборванца, каштановые волосы которого торчали во все стороны.

– Да, милорд.

– Ты голоден и поэтому украл хлеб?

– Это не имеет значения, – вмешался бакалейщик. – Мальчик должен быть наказан. Надо его высечь розгами, тогда быстро поймет, что хорошо, а что плохо.

Мальчишка побледнел, отчего темные глаза на его худом лице стали казаться еще больше. Грей бросил на бакалейщика предостерегающий взгляд. Корри подумала, что он, должно быть, вспомнил, как страдал от побоев, когда был мальчишкой.

– Я спросил, почему ты украл хлеб.

Увидев суровое выражение лица графа, Корри прониклась к мальчику жалостью.

Мальчик смотрел на него со страхом и вызовом.

– Отец умер от воспаления легких. Мы с мамой приехали сюда из Лондона к маминой сестре. Но тетя Джейн тоже умерла. У нас не было еды. Мама была слабая, как котенок. Я… не хотел, чтобы она умерла, как папа.

Толстый лавочник прочистил горло.

– Я иду за констеблем. Какие бы оправдания ни приводил мальчик, я не стану мириться с воровством.

– Уймись, Пендергаст. Зачем горячиться? – Властные нотки в голосе Тремейна придали его словам скорее оттенок приказания, а не просьбы. Взглянув на суровое лицо графа, мальчик задрожал.

– Как тебя зовут?

– Джордж Хоббс, милорд.

– Где сейчас твоя мать?

– В коттедже, где жила тетя Джейн. Около мили от города.

– Ты знаешь, что красть плохо?

Мальчик опустил взгляд, водя по земле носком изношенного башмака.

– Да, сэр.

– Если ты сделаешь это снова, я позволю мистеру Пендергасту позвать констебля и тебя посадят в тюрьму. Тебе понятно?

– Да, сэр, – кивнул Джордж Хоббс.

Пендергаст открыл было рот, чтобы возразить, но граф, подняв руку, остановил его.

– Я заплачу за каравай хлеба, который ты украл, а также за сыр и мясо. Ты отнесешь эти продукты своей матери. А когда вы оба наедитесь досыта, ты придешь в замок, чтобы отработать долг за продукты. Если ты не придешь, я сам приду за тобой. И лично выпорю тебя розгами, чего, как считает мистер Пендергаст, ты заслуживаешь. Тебе все ясно?

– Да, сэр.

– Даешь слово?

– Да, милорд. Клянусь честью.

– Дайте ему все, что необходимо, – сказал Тремейн лавочнику, – и запишите на мой счет.

– Будет сделано, милорд, – заверил его лавочник, очень довольный неожиданно перепавшим ему крупным заказом.

Граф повернулся и направился в ту сторону, где стояла Корри. Боже милосердный! Надо было уйти пораньше. А теперь уж никуда не спрячешься.

Он очень удивился, увидев ее.

– Неужели это вы, миссис Мосс? А я-то думал, что теперь долго вас не увижу и вы в течение нескольких дней будете прятаться у себя в спальне, словно испуганный кролик в норке.

Она почувствовала раздражение. Она никогда не была трусихой.

– К сожалению, вы ошиблись, милорд.

Увидев, как удивленно поползла вверх его бровь, она вдруг подумала, что если Корали Уитмор не была трусихой, то Летти Мосс едва ли отличалась большой храбростью.

– Я… хотела сказать, что за все произошедшее нельзя винить исключительно вас.

– Вот как?

– Ведь я как-никак замужняя женщина. Мне не следовало допускать, чтобы все настолько вышло из-под контроля.

Тремейн ничего не сказал, но было ясно, что он ничуть не сожалеет о произошедшем.

Тут подбежал Гомер и гавкнул, требуя внимания. Радуясь тому, что он отвлек их от опасной темы, она наклонилась и потрепала пса.

– Мне пора идти. Я возвращалась в замок, – сказала она. Взглянув в сторону бакалейной лавки Пендергаста, она не удержалась от похвалы. – Вы очень хорошо поступили, милорд. Нельзя наказывать ребенка за то, что он хотел накормить свою мать.

– Правильно. Но ведь и красть нельзя, не так ли? Не думайте, что я не выполню своей угрозы, если парнишка не сдержит слова.

В этом она не сомневалась. Тремейн был офицером. Дисциплина и честь были нормой армейской жизни. Честь. С каких это пор она стала считать этого дьявола во плоти человеком чести?

– Я тоже направлялся домой, – сказал он. – Я позабочусь о том, чтобы вы прибыли туда в целости и сохранности.

Корри подавила желание отказаться от его сопровождения и не сказала, что не желает, чтобы он приближался к ней. Ее нервирует проживание с ним под одной крышей. Однако она его гостья. У нее нет иного выбора, кроме как согласиться.

Граф взял своего коня и пошел рядом с ней по тропинке. Гомер бежал за ними следом. По дороге они почти не разговаривали, и это дружеское общение без слов ей очень понравилось.

– Вам, кажется, нравится бывать в деревне, – сказал он. – Вы там проводите много времени.

Она пожала плечами – плохо, что он это заметил.

– Я люблю прогулки. А деревенские жители очень дружелюбны.

Они оставили коня и пса под присмотром Дики, ожидавшего их перед домом. Тремейн взял ее за предплечье, чтобы помочь подняться по пологим ступеням лестницы, ведущей к входным дверям, которые распахнулась, прежде чем они успели дойти. На пороге их ждал индус, слуга Грея.

– В чем дело, Самир? – спросил Грей.

– Письмо для госпожи. Оно пришло, когда она была в деревне.

Взглянув на Самира, Корри нахмурила лоб:

– Откуда ты знаешь, что я ушла? Ладно, не имеет значения. – Она протянула руку за письмом, адресованным Летти Мосс. – Извините, милорд.

Он слегка поклонился:

– Пожалуйста.

Она поднялась по лестнице в спальню. Только тетушка Агнес, Эллисон, Криста и Лейф знали, где она находится и под каким именем живет. Разумеется, она писала своим родителям, но, не желая, чтобы у них возникли подозрения, письма от них приходили в Селкерк-Холл, а Эллисон привозила их ей.

Корри посмотрела на письмо. Оно было от Кристы, и она, едва успев закрыть за собой двери спальни, взломала восковую печать. Письмо было кратким.

Лейф нанял Дольфа Питерсена, чтобы собрать информацию о Грейсоне Форсайте. Мистер Питерсен утверждает, что жена графа погибла в результате несчастного случая во время катания по реке. Никаких доказательств преступных намерений не было обнаружено. Он говорит, что в ночь гибели Лорел граф был с Бетани Чемберс, графиней Девейн. Он до утра не покидал ее дома. Дольф утверждает, что Тремейн был едва знаком с Лорел. Пожалуйста, возвращайся домой.

Твои друзья Криста и Лейф.

В ее голове крутилась одна мысль: «Не Грей, не Грей, не Грей».

Она почувствовала такое сильное облегчение, что едва не лишилась чувств. Ноги не держали ее, и она присела на банкетку возле кровати. В этот момент в комнату вошла Эллисон.

– В чем дело? Что случилось? – Она уселась рядом с Корри. – С тобой все в порядке? Ты что-то раскраснелась.

Корри протянула ей письмо.

– Это не Грей… Я хотела сказать, не лорд Тремейн. В ту ночь он был со своей любовницей. – Конечно, знать такие подробности было мучительно, но гораздо важнее для нее было другое – мужчина, к которому ее безумно влекло, никогда не был любовником Лорел.

А это означало, что он едва ли виновен в том, что произошло в ту ночь с Лорел и ее ребенком.

Эллисон прочла письмо и вернула его ей.

– Ты думала, что это сделал граф, а выяснилось, что это не он. Так может быть, теперь вернемся домой?

Корри вздохнула:

– Это был не Грей, но книга, которую я нашла в кабинете, доказывает, что Лорел любила одного из мужчин, живущих или бывающих в этом доме. Нам осталось узнать, кого из них.

– И только-то? – саркастически заметила Эллисон. – Почему бы тебе просто не спросить их? Может быть, тот, кто виновен, сам расскажет тебе обо всем?

Силы небесные, да разве можно сделать такое? Она смогла бы, пожалуй, спросить Джейсона и Чарлза, но как насчет Грея? Она была уверена, что информация от Дольфа Питерсена всегда бывает точной, а это означает, что Грей никогда не был связан с Лорел. Однако он мог знать, кто из мужчин имел с ней связь.

По телу Корри пробежала дрожь. Но для того чтобы узнать то, что знает граф, ей придется поговорить с ним, провести с ним какое-то время, завоевать доверие. А ее голова, когда он рядом, вообще отказывается думать. Когда он был рядом, она не доверяла себе, ее охватило необузданное чувственное влечение, которое он с такой легкостью в ней вызывал.

– Снова у тебя появилось это выражение лица, – сказала Эллисон.

– Ты мне подсказала очень ценную мысль, дорогая Элли.

– Полно тебе, ведь я пошутила. Не можешь же ты просто спросить их об этом!

– Не могу. Но если действовать осторожно, то, пожалуй, можно было бы выудить кое-какую информацию у графа.

– Возможно, этот мистер Питерсен сможет узнать, кто из них сделал это? – спросила Эллисон, кивнув на письмо.

– Хорошая мысль! Как я сама до этого не додумалась? Что бы я делала без тебя, дорогая? – Подойдя к кровати, она опустилась на колени, вытащила сундучок и, открыв крышку, спрятала письмо на самое дно. – Я сегодня же напишу Кристе, расскажу ей о найденной книжке и уговорю попросить мистера Питерсена собрать информацию о двух других Форсайтах. А сама я тем временем попробую узнать все, что можно, у графа. – Подавив улыбку, Корри направилась к дверям. – Я скоро вернусь.

Эллисон горестно вздохнула:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

Закрыв за собой дверь, Корри остановилась в коридоре, чтобы собраться с духом. Она не хотела встречаться с Греем, но ей была нужна информация, получить которую можно было, только встретившись с ним – у нее не было выбора.

Глава 12

Корри нашла графа в конюшне, где он чистил своего жеребца. Казалось, что он не замечает ее присутствия, поэтому она просто стояла и наблюдала за ним, собираясь с духом, прежде чем подойти.

Хотя он был высок и широк в плечах, его движения были грациозны, точны и непринужденны – без всякой суеты. Из-под черной бархатной ленты, стягивающей его волосы на затылке, выбилась прядь, и ей безумно захотелось развязать ленту и запустить руки в его блестящие волосы, чтобы узнать, такие ли они шелковистые, какими кажутся. Ей хотелось, чтобы он схватил ее в объятия и целовал так, как делал это прошлой ночью.

Боже милосердный! Она снова сходит с ума, даже не находясь рядом с ним!

– Продолжайте смотреть на меня именно таким взглядом, и я сделаю то, о чем вы думаете.

Должно быть, она подпрыгнула от неожиданности на несколько дюймов и покраснела до корней волос.

– Я… я лишь подумала, что погода очень подходящая для верховой прогулки.

– Вы ездите верхом, Летти? – спросил он, подтягивая подпругу.

– Да, но не очень хорошо. – Она, конечно, брала уроки верховой езды. Но если Криста любила верховую езду и была весьма неплохой наездницей, то Корри в соответствии с модой тренировалась в основном в парке.

– Сейчас вы на природе, – сказал он. – Думаю, что сегодня подходящий день, чтобы начать совершенствовать ваше мастерство.

– Сегодня? Едва ли я…

– Вы ведь жили на ферме. Наверняка у вас есть костюм для верховой езды.

– Да, конечно… – пробормотала Корри. Эллисон настояла на том, чтобы захватить с собой костюм. Поскольку Летти, по легенде, жила на ферме, то костюм у нее наверняка должен быть.

– Идите переоденьтесь, а я подожду вас здесь.

При мысли о верховой прогулке с Тремейном Корри помедлила. Она боялась остаться с ним наедине и вновь испытать те странные желания, которые она, кажется, не могла контролировать.

С другой стороны, ей нужно было завоевать его доверие. А сделать это она могла, только если проведет с ним какое-то время.

Сделав глубокий вдох, она заставила себя улыбнуться.

– Как скажете, милорд, – промолвила она и поспешила к дому. За ней помчался Гомер.

Она вернулась в конюшню через двадцать минут, переодевшись с помощью Эллисон в несколько потрепанный темно-зеленый бархатный костюм для верховой езды. Рядом с крупным вороным жеребцом графа послушно стояла хорошенькая гнедая кобылка. При приближении Корри она навострила уши.

– Какая красавица!

– Тьюлип – очень нежное животное, – сказал Тремейн, погладив кобылку по стройной шее, и Корри вдруг показалось, что он прикасается к ней самой. – Она не доставит вам хлопот.

– Я уверена, что она будет хорошо себя вести, – сказала Корри, подумав, что хлопоты ей может доставить только граф Тремейн. Подойдя к гнедой, она потрепала ее по шее, стараясь держаться от Грея на почтительном расстоянии. – А как насчет Раджи? Он будет хорошо вести себя с Тьюлип?

– У нее сейчас нет течки, – грубовато сказал он, заставив Корри покраснеть. – Он будет вести себя прилично.

Она надеялась, что Грей тоже будет вести себя прилично.

– Куда мы поедем?

– Мне нужно заехать к одному из моих арендаторов. Его жена ждет ребенка, и я хочу убедиться в том, что у них есть все, что им может потребоваться.

То, что он тревожится о своих арендаторах, поразило ее. Она ведь считала его дьяволом во плоти, а дьяволу нет никакого дела до окружающих.

– Готовы? – спросил он, и она кивнула. Взяв ее за талию, он поднял ее и посадил в дамское седло. Корри не сразу вспомнила, что надо выдохнуть воздух, который задержала в легких. Даже после того, как он отошел от нее, она еще долго ощущала жар его рук.

Он легко вскочил в седло и направил коня по дорожке, ведущей из конюшни, а Тьюлип пристроилась рядом. Корри уже много месяцев не садилась на лошадь, но уроки не забылись, и она весьма уверенно держалась в дамском седле. Было приятно чувствовать кожаные поводья в своих затянутых в перчатки руках и ощущать на спине теплые лучи солнца.

– У вас очень хорошая посадка, мисс Мосс, – с улыбкой заметил Тремейн. Но озорные искорки в его глазах свидетельствовали о том, что то, о чем он говорит, не имеет отношения к верховой езде. Или имеет?

Она слегка покраснела, надеясь, что Грей этого не заметил.

– Спасибо, – сказала она в ответ.

Лошади двигались через зеленеющие поля, и как только Грей убедился в ее способности держаться в седле, он прибавил скорость.

Тьюлип перешла на кантер, вороной Тремейна продолжал скакать размеренным галопом.

Они ехали около часа, потом он остановился.

– Вон домик Питера и Сары Кардиган, – сказал он, и Корри увидела на опушке маленький коттедж под черепичной крышей. Из трубы поднимался дымок.

Они подъехали к дому, и Грей подошел к ее лошади, чтобы помочь Корри спешиться. Она призвала на помощь всю свою храбрость, когда руки Грея обхватили ее за талию, чтобы снять с лошади. Но вместо того чтобы сразу поставить ее на землю, он заставил ее соскользнуть по всему его телу и дюйм за дюймом прочувствовать, как оно напряжено.

У нее бешено забилось сердце.

– Поставьте меня на землю, Грей.

Он с довольным видом улыбнулся, и она осознала, что, назвав его по имени, позволила ему одержать эту маленькую победу.

– Как пожелаете.

Он поставил ее на ноги и, привязав поводья к столбу перед коттеджем, постучал в дверь.

В ответ послышался тихий стон.

– Миссис Кардиган? – крикнул Грей.

– Пожалуйста… – прошептал едва слышно женский голос. – Пожалуйста, помогите мне…

Грей распахнул двери и шагнул в дом, Корри торопливо вошла следом. Они прошли через гостиную, уютно обставленную мебелью ручной работы, обитой ситцем и накрытой вязаными салфеточками, миновали крошечную кухню и добрались до уютной спальни. Посередине кровати лежала женщина с огромным животом, прикрытым простыней. Ее черные волосы в беспорядке рассыпались по подушке.

Подойдя к кровати, Тремейн взял ее за дрожащую руку.

– Миссис Кардиган, где ваш муж? Где Питер?

Она судорожно глотнула воздух и облизнула пересохшие губы.

– Он пошел за повитухой. Я говорила, что на это нет времени, но он хотел сделать все как следует. – Она застонала от боли. – Прошу вас, помогите мне.

Граф повернулся к Корри:

– Нам потребуется горячая вода и какие-нибудь полотенца. Плита уже зажжена. Колодец возле дома.

– Что… вы собираетесь делать?

– Помочь миссис Кардиган родить ребенка.

Сняв с себя пиджак, он бросил его на спинку стула, потом наклонился, чтобы приподнять простыню.

У Корри испуганно округлились глаза.

– Но… не можете же вы…

Граф взглянул на нее суровым взглядом:

– Делайте то, что я сказал. Женщина нуждается в помощи. Отправляйтесь и принесите все, что требуется.

Корри сделала глубокий вдох и кивнула:

– Да-да, конечно. Вода и полотенца. Я постараюсь принести все как можно скорее.

Граф с облегчением вздохнул. Корри выскочила из спальни в крошечную кухню. В старой чугунной плите горел огонь. Сняв шляпку и жакет, она добавила в огонь несколько поленьев, схватила ведро, висевшее на крючке, и выбежала из дома. Работу по дому ей еще никогда не приходилось выполнять, но она быстро сообразила, как достать воды из колодца и перелить ее в ведро, которое она принесла с собой.

Раздался пронзительный крик, и Корри так вздрогнула, что чуть не расплескала воду. Испуганная за мать и ребенка, она притащила тяжелое ведро на кухню и вылила его содержимое в кастрюлю, стоящую на плите.

Теперь полотенца.

Она огляделась. Слава Богу, с краю стола лежала стопка чистых белых льняных полотенец, которые, очевидно, приготовила миссис Кардиган для предстоящих родов.

У Корри мучительно сжалось сердце. Ей никогда еще не приходилось находиться рядом с женщиной, рожающей ребенка, но она наслушалась рассказов об ужасных болях и страданиях. Женщина снова вскрикнула. Ее крики стали повторяться чаще, и Корри подумала о Лорел и о том, какие боли она испытывала, рожая своего ребенка. Наверняка она была готова сделать все, что угодно, чтобы защитить этот бесценный дар, доставшийся ей такой ценой.

Схватив стопку полотенец, Корри помчалась в спальню.

– Вот полотенца. Вода почти… – Она замолчала в ужасе, поняв, что ночная сорочка женщины задрана выше талии и ее голые ноги широко раздвинуты в стороны. На простынях и на белой сорочке Грея была кровь.

– О Господи!

Он даже не взглянул на нее, а только тихо сказал:

– Все идет хорошо, Летти. Сара все делает так, как надо.

– Но… но почему здесь столько крови?

– Так бывает, когда рождается ребенок. – Он взглянул на нее, слегка нахмурив лоб. – Ты наверняка на ферме видела, как рождаются животные.

– Я… уже говорила, Сайрус меня всячески оберегал. Он считал, что леди не подобает видеть такое.

Грей ненадолго задержал на ней взгляд, потом снова переключил внимание на женщину, лежащую на постели.

– С вами все будет в порядке, – сказал он ей. – Мы с Летти поможем вам.

Корри положила полотенца на ночной столик. Сара Кардиган вскрикнула от боли, и она задрожала всем телом. Господи, ведь она понятия не имела о том, как можно помочь женщине при родах!

Заставив себя успокоиться, она сбегала за водой, которая кипела на плите в кухне. Набрав воды в кастрюлю, она принесла ее в спальню, потом принесла холодной воды и губку, чтобы обтереть лицо роженицы.

К тому времени как она вернулась в спальню, лицо миссис Кардиган было белым как полотно и она вся взмокла от пота. Корри обтерла губкой ее лоб, шею и плечи.

– Спасибо, – сказала Сара пересохшими губами, на которые Корри положила мокрую салфетку, чтобы увлажнить их. Граф заметил, что она делает, и выражение его лица смягчилось.

Раздался душераздирающий крик, и Корри поняла, что ребенок начал выходить из тела матери. Корри инстинктивно дала Саре руку, и та вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Все будет в порядке, – успокаивала ее Корри. – Граф знает, что надо делать.

Он взглянул на нее, потом вновь переключил внимание на женщину. Кажется, он действительно знал, что надо делать, потому что вовремя заставлял Сару тужиться, шепча ей что-то ободряющее тем самым низким мужским баритоном, звук которого отзывался во всем теле Корри.

– Ребенок вот-вот родится, – сказал он. – Дайте мне нож и позаботьтесь о том, чтобы он был чистым.

– Нож?

Он взглянул на нее.

– И кусок бечевки.

Не имея понятия, зачем ему нужны эти предметы, Корри бросилась на кухню, нашла нож и кусок бечевки, который был приготовлен вместе с полотенцами. Проверив остроту лезвия, она обдала нож кипятком и вместе с бечевкой отнесла в спальню. Она увидела, как Тремейн наклонился над женщиной.

Когда он сделал шаг назад, она увидела в его руках новорожденного, которого он держал длинными пальцами за лодыжки. Последовал хлопок по попке, и новорожденный пронзительно закричал. Корри как завороженная наблюдала, как граф с помощью ножа и бечевки перерезал и завязал длинную трубку, соединявшую ребенка с телом матери, потом закутал малыша в одно из льняных полотенец и протянул сверток Корри.

– Я… не умею держать ребенка, – нервно пробормотала она.

– Каждая женщина знает, как держать ребенка. Думаю, что это дано всем существам женского пола от рождения. – Он повернулся к роженице: – У тебя дочь, Сара. Чудесная девочка.

По щекам женщины покатились слезы.

– Благослови вас Господь за то, что вы сделали, – сказала она.

Пока Тремейн приводил в порядок ребенка, Корри сменила белье на постели и помогла Саре переодеться в чистую ночную сорочку. Закончив, она взглянула на Грея и увидела, с какой нежностью он смотрит на ребенка, которого держит на руках. Лицо его отражало столько эмоций, что у Корри перехватило дыхание.

Господи, быть того не может, чтобы ее охватило желание!

Завернув девочку в желтое шерстяное одеяльце, он отнес ее на кровать и уложил на согнутую в локте руку матери.

Корри подошла к Саре и младенцу. Сердце ее переполняли эмоции.

– Она настоящая красавица, Сара, – сказала она.

– Спасибо, спасибо вам за все.

Корри едва сдержала слезы. Она помогла появиться на свет новому человеку. Ничего более удивительного, более непостижимого она никогда в жизни не испытывала. Взглянув на Грея, она увидела в его глазах такое же радостное волнение.

Они молчали, не желая, чтобы это мгновение закончилось. Но тут распахнулась дверь, и в комнату вбежал Питер Кардиган.

– Повитуха уехала принимать другого ребенка. Силы небесные, Сара, что нам делать? – Потом его глаза сфокусировались на графе, и он заморгал, не веря своим глазам.

– У тебя дочь, Питер. И жена твоя после небольшого отдыха будет в полном порядке.

Ошеломленный Питер Кардиган бросился к жене и опустился на колени перед кроватью.

– Мне не следовало оставлять тебя, Сара…

Жена умудрилась приободрить его улыбкой:

– Все в порядке, дорогой. У нас родилась дочь. Слава Богу, что здесь оказались граф и его леди.

Питер Кардиган мало-помалу пришел в себя и принялся благодарить Тремейна. Наконец Корри и граф, забрав свои вещи, выскользнули из дома, оставив счастливых родителей с новорожденной дочерью, которую назвали Мэри Кейт.

– Вы знали, что надо делать, – сказала Корри, когда они подошли к колодцу, чтобы помыться. – Вам, наверное, уже приходилось когда-то принимать роды.

Он кивнул.

– В Индии. Там была одна женщина… маркитантка. Я нашел ее в придорожных кустах. Бежать за фельдшером было поздно. Кроме меня, ей некому было помочь.

Корри взглянула на него с уважением:

– Случись там кто-нибудь другой, ее могли бы просто бросить.

Он пожал плечами:

– Возможно. Я не из тех, кто может сделать такое.

Переварив информацию, она добавила ее к перечню того, что уже знала о нем.

– Что случилось с матерью и ее ребенком? Они остались живы?

– Я их больше не видел, потому что уехал из Индии и вернулся в Англию.

Он постепенно открывался. Ей было необходимо, чтобы он продолжал.

– Вы ловко обращаетесь с маленькими детьми. Вы хотели завести детей, когда были женаты?

Тремейн застыл на месте. Корри затаила дыхание, не зная, ответит он или нет.

– Тогда я хотел детей. Но теперь не хочу.

– Почему?

– Я не создан для того, чтобы быть отцом. Мне следовало бы понять это, прежде чем жениться. Я не знаю, как надо воспитывать ребенка.

Она взглянула на него:

– Потому что у вас на самом деле никогда не было настоящего отца, – сказала она. Он стиснул зубы. – Я слышала, что говорят. И знаю, что покойный граф очень плохо обращался с вами.

Грей насмешливо фыркнул, как будто она сильно недооценила ситуацию.

– Дуглас Форсайт был настоящим мерзавцем.

Такое выражение должно было бы шокировать ее, однако, подумав о побоях, которые пришлось ему выносить, и о доме, в котором он рос, не зная любви, она промолчала.

– Каким бы он ни был, я видела вас с Сарой и ее ребенком и уверена, что из вас получился бы великолепный отец.

– Но этого не будет. Я не намерен снова жениться, так что не надо обо мне беспокоиться.

– Но…

– Довольно, Летти. – Стиснув зубы, Грей пошел дальше. Однако он все-таки немного приоткрыл душу. Со временем, возможно, она заставит его разговориться о своем брате и о кузене.

Она шла рядом с ним, обдумывая его слова о том, что он не намерен снова жениться и не хочет иметь детей.

Это не должно было бы тревожить ее, однако тревожило.

Грей посматривал пытливым взглядом на женщину, которая шла рядом. Едва оправившись от шока, связанного с рождением ребенка, она стала браться за самую разную работу.

Женщины из высшего общества, которых он знал, не стали бы пачкать руки, чтобы помочь простой крестьянке, а Летти делала это с готовностью. Судя по всему, она была заворожена чудом рождения ребенка.

Летти сегодня его удивила. Правда, она его постоянно удивляла, что, по его мнению, было одной из причин его сильного влечения. Еще одной причиной были ее невинные реакции. И конечно же, ее чрезвычайная чувственность. Если бы ему удалось заставить ее понять, как хорошо могло бы все у них сложиться. Однако пока все его усилия были тщетны. Грей мысленно выругался.

Летти сказала, что совсем не увлечена его кузеном, и Грей, преодолев совершенно неожиданный приступ ревности, поверил ей. Летти в некотором роде принадлежала ему, и хотя она отчаянно протестовала, пройдет еще некоторое время, и она поймет, что их тянет друг к другу, и позволит ему заняться с ней любовью.

Он вспомнил о вопросах относительно его женитьбы, которые она ему задавала. Это была запрещенная тема. Он ни с кем не обсуждал свою покойную жену и то, что он испытал, потеряв ее. Знавшие его люди не затрагивали эту болезненную тему.

Но Летти не знала, что это запрещенная тема, и Грей, сам себе удивляясь, ответил на ее вопросы. Он не знал почему, но с Летти это было проще, чем с кем-нибудь другим.

Грей размышлял об этом, когда шел к колодцу, и настроение у него снова испортилось. После смерти матери он построил защитную стену вокруг своих эмоций. Он сделал это для того, чтобы пережить те ужасные годы, когда остался с отцом.

Даже после женитьбы ситуация не изменилась. Джиллиан была его женой, Грей очень любил ее и был в отчаянии, когда потерял. Однако он никогда не подпускал ее слишком близко, никогда не открывал ей свою душу. И он не имел намерения менять этот порядок. Он не собирался позволять кому-либо, даже милой маленькой Летти, разрушить стену, которая защищала его все эти годы.

Глава 13

Пока они шли к колодцу, Корри всматривалась в мрачное лицо Грея.

– Вы не такой, как я предполагала. Почему-то я никак не могу в вас разобраться.

Он поднял голову. Мрачного напряжения в его лице как не бывало.

– Мне пока тоже не удалось разобраться в вас.

«И слава Богу, что это так!» – подумала она. Она не могла себе даже представить, какая дикая ярость может охватить Тремейна, если он узнает, кто она такая и зачем пробралась в его дом.

– Вы были молодцом, – похвалил он. – Большинство женщин, которых я знаю, упали бы в обморок при виде такого количества крови.

Корри попыталась не показать, что похвала доставила ей удовольствие.

– Но вы сами сказали, что Саре нужна наша помощь.

Тремейн остановился у колодца и достал ведро воды. Она не догадывалась о его намерениях, пока он не снял с себя испачканную кровью сорочку. Под гладкой смуглой кожей на широкой груди отчетливо просматривались тренированные мускулы. Островок упругих черных волос, сужаясь, сбегал вниз по плоскому животу и исчезал под черными бриджами.

По ее телу пробежала волна желания. Ее внимание привлекло большое, явно символизирующее мужественность утолщение, образовавшееся спереди на бриджах, и Корри вспомнились слова служанки из таверны: «Говорят, у него это устройство как у жеребца-производителя».

– Ты опять смотришь на меня этим взглядом, Летти. Надеюсь, тебе нравится то, что ты видишь.

Она покраснела.

– Я и не думала смотреть на вас, милорд. Очень уж вы о себе высокого мнения. К тому же едва ли меня можно винить в том, что я смотрю на вас, если вы срываете с себя одежду при всяком удобном случае.

Он усмехнулся уже не уголками рта, а по-настоящему. У нее перехватило дыхание, когда она увидела, как меняет его лицо улыбка. Он сразу становится моложе и красивее. Как только его улыбка исчезла, ей безумно захотелось увидеть его лицо смеющимся. Бывает ли его смех грудным и хрипловатым, каким часто бывает его голос?

– Ах, простите, я забыл о деликатности ваших чувств, – насмешливо сказал он. – К сожалению, я не захватил с собой чистую сорочку. – Он смочил водой испачканную сорочку, чтобы смыть кровь. Потом вымыл лицо и грудь и надел на себя мокрую сорочку.

– Теперь ваша скромность больше не страдает? – спросил он, хотя, конечно, влажная ткань сорочки облепила каждую мышцу и сквозь нее были отчетливо видны плоские светло-коричневые соски.

Где-то внизу живота стало жарко, и она отвела взгляд. Она вымыла как могла лицо и руки и вытерла их носовым платком, который он ей предложил.

Боясь смотреть на него, она устремила взгляд вдаль, где вершины пологих холмов встречались с ярко-синим небом.

– Пора возвращаться в замок.

Она чувствовала на себе его взгляд.

– Наверное, вы правы.

Взяв Корри за руку, он повел ее к лошадям, посадил ее на Тьюлип, сам вскочил на вороного, и они отправились в обратный путь. Корали эта прогулка показалась чрезвычайно долгой.

Грей пустил Раджу легким галопом, и Тьюлип сразу же подстроилась к нему. Блаженный вечер, который он планировал провести, закончился ничем. Он-то предполагал, что, заехав ненадолго к арендаторам, они с Летти пообедают, выпьют бутылочку вина, и он сможет заняться с ней любовью, чтобы удовлетворить наконец свою безумную страсть.

Грей грустно вздохнул.

Однако когда он заметил впереди уединенную рощицу, где он планировал довести до конца акт совращения, ему пришла в голову идеальная мысль: а вдруг еще не все потеряно?

При одной мысли о том, чтобы заняться любовью с Летти, он возбуждался. Грей повернул жеребца к рощице, и Летти последовала за ним. Остановив коня, он соскочил с седла.

– Почему мы остановились?

– Вы не привыкли долго находиться в седле. Судя по вашему виду, вам требуется отдых.

– Со мной все в порядке, и я не нуждаюсь в отдыхе.

– У меня с собой есть мясо и сыр. Вы не ели с тех пор, как мы уехали.

– Я вам сказала, что со мной все в порядке.

Не обращая внимания на протесты, он взял ее за талию и, сняв с седла, заключил в объятия.

– Летти… – Наклонив голову, он нежно прикоснулся к ее губам. Губы ее были сладкими и душистыми. Он обвел их кончиком языка, уговаривая открыться, и от их вкуса ощутил еще более сильное возбуждение.

Он чувствовал ее сопротивление, но, не обращая на это никакого внимания, принялся целовать ее и делал это до тех пор, пока она, издав легкий гортанный звук, не приподнялась на цыпочки и не принялась отвечать на его поцелуи.

Он едва не застонал. Жар ее тела, ощущение прижатых к нему женственных округлостей зажгли его кровь. Он привлек ее к себе так, чтобы она почувствовала, как напряжено его естество и как сильно он ее хочет.

– Грей… – прошептала она, когда он, поцеловав ее в шею, игриво прикусил мочку уха.

– Ты нужна мне, Летти. – Он снова поцеловал ее, на сей раз крепче. Мощная волна страсти захлестнула его, им овладело безумное желание немедленно сделать ее своей. – Позволь мне позаботиться о тебе, – прошептал он. – Я найду для тебя хорошее жилье… – Он взял в ладони ее груди и принялся ласкать их. – Небольшой домик неподалеку от замка… – Следующий жгучий поцелуй заставил ее пошатнуться. – Я позабочусь о том, чтобы у тебя было все, что захочешь, – тихо сказал он.

До нее наконец дошел смысл его слов. Но вместо того чтобы с благодарностью взглянуть на своего «покорителя», Летти отшатнулась, будто он ударил ее.

– Надеюсь, вы не предлагаете мне… вы не думаете, что я должна стать вашей любовницей?

Грей схватил ее за руки. У нее был такой взгляд, будто ее предали, и это его испугало.

– Твой муж исчез. Ты не знаешь, когда он вернется, и вернется ли вообще. Тебе нужен мужчина, который способен защитить тебя. Неужели плохо, если этим мужчиной стану я?

У нее вспыхнули щеки.

– Я… не нуждаюсь ни в каких договоренностях такого рода. Через несколько недель я вступлю во владение своим наследством и уеду отсюда навсегда. – Она смотрела в сторону, и он понял, что сильно обидел ее, а это совсем не входило в его намерения. – Я совершила большую глупость, позволив вам вольности, – закончила она. – Извините, если по моей вине у вас сложилось неправильное впечатление.

Он успел заметить слезы на ее глазах, потом она повернулась и пошла прочь.

– Летти!

Не обратив на него внимания, она взяла поводья своей лошади и подвела ее к пеньку, с которого намеревалась сесть в седло.

Пропади все пропадом! Грей догнал ее и повернул к себе лицом, желая все объяснить, чтобы она поняла.

– Ты хочешь меня, Летти. Ты не можешь отрицать это. Позволь мне заняться с тобой любовью. Я научу тебя получать такое удовольствие, о котором ты не мечтала.

Она отступила на шаг, будто пытаясь защититься от него.

– Извините, милорд. Я не могу.

Грей приподнял пальцами ее подбородок.

– Ты уверена? – спросил он и нежно поцеловал в губы. – Нам будет хорошо вместе, Летти. Я тебе обещаю.

Она долго смотрела на него, и у него вновь появилась надежда.

Но она покачала головой:

– Я вам сказала, что не могу.

Подавив разочарование, Грей больше ничего не сказал. Он не стал останавливать ее, чтобы заставить согласиться.

Вместо этого, помрачнев еще больше, он посадил ее в седло. Его плоть пульсировала от неутоленного желания. Однако, насколько он понимал, сегодня ему не дождаться исполнения своего желания. Категорический отказ Летти стать его любовницей настоятельно требовал, чтобы он как можно скорее довел до успешного завершения операцию соблазнения. Он поклялся себе, что уговорит ее довериться ему. А когда Летти будет принадлежать ему, она ему больше не откажет.

Грей стиснул зубы. Летти Мосс с ее застенчивостью сидит у него в печенках, и ему от этого не избавиться, пока он не будет обладать ею. А уж когда он выпустит на волю ее страсть, когда удовлетворит свое безумное желание, он освободится от загадочной власти, которую она над ним имеет.

Он искоса взглянул на нее, увидел краем глаза блестящие рыжие волосы, взгляд этот отозвался резкой болью в паху. Он хочет Летти Мосс и будет добиваться своего.

Сегодня была всего лишь артиллерийская подготовка к короткой победоносной военной операции.

Когда Корри и граф въехали во внутренний двор замка, их радостным лаем встретил отчаянно виляющий хвостом Гомер. Грей соскочил с коня и помог спешиться Корри. Она, едва коснувшись ногами земли, отошла в сторону.

Она не была готова ни к неприличному предложению графа, ни к своему безумному желанию согласиться. Что за нелепость! Она не Летти Мосс, обедневшая дальняя родственница, брошенная жена. Она Корали Уитмор, дочь виконта, и она не бросит свою девственность под ноги такому распутнику, как граф Тремейн, каким бы привлекательным он ни был.

Она не забыла мерзкого бабника, о котором писала в своей колонке, и о его связи с леди Девейн. Этот скандально известный негодяй хотел лишь воспользоваться ее телом. Как после того, что она узнала, можно испытывать влечение к нему?

Подойдя к собаке, она взлохматила рукой ее длинную серую шерсть.

– Ты соскучился по мне? – Она почесала его за ушком, стараясь не смотреть на Грея. Гомер гавкнул еще разок, потом побежал поискать кролика или еще что-нибудь интересное, что может встретиться в поле.

– Он вернется, – сказал Дики. – Ему здесь хорошо. Он нашел себе дом. Думаю, что у него раньше никогда не было дома.

– Возможно, ты прав, – сказала Корри и подумала, что, может быть, Грей не хотел заводить семью, потому что у него самого никогда не было настоящего дома. Он потерял мать, когда был еще мальчиком, и его растил отец, который его не любил. А потом он женился и потерял жену.

Возможно, он боялся, что, женившись во второй раз, он может снова потерять что-то дорогое. Эта мысль несколько погасила ее гнев, и она обернулась на звук его низкого голоса.

– Спасибо за помощь. Я ведь приглашал вас не для того, чтобы принимать роды, но я рад, что вы оказались рядом.

Сама того не желая, она обрадовалась его словам.

– Я почти ничего не сделала. Основную работу сделали вы.

– Без вас все было бы гораздо сложнее, – сказал он, взяв ее за руку. – Я планировал спокойную прогулку, а получилось все иначе. Но может быть, завтра я смог бы компенсировать вам это приятным отдыхом?

Она быстро покачала головой.

– Вы знаете мое отношение к этому, Грей.

– Даже если я пообещаю не прикасаться к вам?

Корри не знала, как поступить. Если она надеялась узнать имя любовника Лорел, ей было необходимо проводить время с графом. Однако обида, вызванная его неприличным предложением, еще не прошла, и ей захотелось как-нибудь уязвить его.

Одарив его лучезарной улыбкой, она сказала:

– Мне нравится эта мысль, милорд, но кузен Джейсон обещал показать мне зимний сад. Он, кажется, всерьез интересуется цветоводством.

Возле рта Тремейна забилась жилка.

– Единственный цветок, который интересует Джейсона, находится под вашими юбками.

Притворная улыбка моментально исчезла с ее лица, сменившись гневом, от которого покраснели щеки.

– Вот как? Значит, у вас с ним имеется общая черта, – сказала она.

Этот человек неисправим! Говорит что хочет, не соблюдая никаких приличий!

Однако именно это и делало его таким привлекательным.

Она повернулась и направилась к дому.

– Мы не закончили разговор, Летти.

Вновь изобразив притворную улыбку, она ответила:

– Ошибаетесь, милорд, разговор окончен.

И она услышала, как за ее спиной граф тихо выругался.

Глава 14

Корри сидела в комнате для завтраков напротив Чарлза, рядом с Джейсоном. Вошедший в столовую Грей бросил на нее мрачный взгляд и занял свое место во главе стола.

В комнату вплыла Ребекка, и мужчины вежливо поднялись со своих мест. Чарлз усадил жену рядом с собой.

– Спасибо, дорогой.

Чарлз наполнил тарелку сосисками и яичницей с сервировочного столика и поставил ее перед женой.

Взглянув на Грея, она улыбнулась коварной улыбкой.

– Надеюсь, что все будут присутствовать на ленче, – сказала она. – Скоро должна приехать графиня Девейн.

У Корри защемило сердце. Леди Девейн – та женщина, с которой Грей был в ночь убийства Лорел. Графиня была любовницей Грея! Взглянув на него, она заметила, что он нахмурился.

– Графиня – подруга Бекки, – пояснил Чарлз. – Ее поместье Парксайд расположено в часе езды отсюда.

Корри знала, кто она такая, хотя они не были представлены друг другу. В обществе леди Девейн была весьма известной личностью.

Грей стиснул зубы.

– К сожалению, у меня на сегодня другие планы. – Он бросил взгляд на Корри. – Миссис Кардиган вчера родила дочь. Я решил отвезти ей и ее мужу корзину продуктов и узнать, как поживает новорожденная.

Хотя Корри понравилась его забота, она ничего не сказала. Любовница графа приезжает на ленч. Боже милосердный, ей придется улыбаться, поддерживать разговор и пытаться не думать о том, чем они занимались вдвоем.

– Уверена, что твой визит можно отложить до завтра, – заявила Ребекка. – Я приказала приготовить отличный обед и сервировать его на террасе. Надеюсь, ты не хочешь оскорбить графиню?

– Полно, Грей, не упрямься, – поддразнил его Джейсон. – Ты ведь знаешь, что она приезжает исключительно для того, чтобы увидеть тебя.

– Джейсон, веди себя прилично, – упрекнула его Ребекка. – Графиня – замужняя женщина.

Джейсон ухмыльнулся, отчего на его щеках появились ямочки.

– Замужняя женщина, муж которой в возрасте Мафусаила.

Ребекка попыталась взглянуть на Джейсона с упреком, но Корри знала, что втайне она довольна тем, что он внес ясность. Корри не дурочка. Даже если бы Криста не сообщила ей в письме эту информацию, она догадалась бы из разговора, что графиня была любовницей Грея.

Граф остановил тяжелый взгляд на Ребекке.

– Возможно, я смогу съездить туда и после ленча…

Ребекка лишь улыбнулась.

Корри стало не по себе, и как только позволили правила приличия, она, вежливо извинившись, вышла из столовой.

Ей требовалось глотнуть свежего воздуха, и она отправилась в сад. Было серенькое, характерное для поздней весны утро, но вовсю цвели крокусы и зеленели листочки на деревьях, стоявших вдоль дорожки. Остановившись возле фонтана, она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и услышала знакомые шаги за спиной.

– Прошу вас, уходите, – не оборачиваясь, сказала она.

– Позвольте мне хотя бы объяснить ситуацию.

Испытывать ревность было безумием. Она знала, что он за мужчина, и понимала, что этому завзятому бабнику не нужно от нее ничего, кроме ее тела. Однако при одной мысли о том, что Грей близок с другой женщиной, она сходила с ума.

– Она ваша любовница, Грей, – сказала Корри, взглянув на него. – Что тут еще объяснять?

– Она не является моей любовницей… больше не является. – Он вздохнул. – После смерти Джиллиан я замкнулся в себе. Бетани была подругой Ребекки и часто появлялась здесь. Она дала понять, что интересуется мной. Я хотел забыть прошлое. Бетани давала мне возможность сделать это. Но наши отношения основывались исключительно на физической близости. Мы даже друзьями никогда не были.

Корри удивило волнение в его темных глазах, как будто ему было не безразлично, что она подумает, и как будто его тревожило, что он обидел ее.

– Большую часть времени Бетани живет в Лондоне, – добавил он. – Месяц назад она вернулась в Парксайд, но я не виделся с ней. И не имел намерения видеться.

Корри вздернула подбородок.

– Ваши отношения с графиней меня не касаются.

– Возможно. Я просто хотел, чтобы вы знали, что Бетани для меня ничего не значит. И никогда не значила.

Корри заглянула в его красивое лицо и увидела, что он искренне обеспокоен. Но почему?

– Спасибо, что сказали мне.

Он кивнул.

– У Бетани коготки острее, чем у Ребекки. Я вас одну с ней не оставлю.

Значит, он обратил внимание на поведение своей невестки и ее обращение с Корри, граничащее с грубостью.

– Я, наверное, должна отблагодарить вас, только не знаю как…

Его губы дрогнули в улыбке.

– Я мог бы научить вас, как отблагодарить меня…

Она прижала руку к его губам, чувствуя тепло его дыхания на пальцах.

Он выпрямился, отвесил формальный поклон и сказал:

– Увидимся во время ленча, миссис Мосс.

Глядя, как он уходит, она подумала, что он, должно быть, по-своему любил жену, если так сильно страдал, когда она умерла. Он казался ей одиноким, но ее очень смущало невероятно сильное желание его утешить. Ведь он был отъявленным бабником, которому нужно ее тело, а не сердце.

Однако за последнее время, наблюдая за ним, она замечала в нем то, чего не было раньше и что вызывало у нее желание обнять его и заставить забыть страдания, выпавшие на его долю, и дать ему то, чего он никогда не имел.

Любовь.

От этой мысли у нее перехватило дыхание. Боже милосердный, не может же она полюбить Грея! Она не позволит себе влюбиться в него! Этот человек обесчестит ее и бровью не поведет! Он никогда не ответит ей любовью на любовь. Она была уверена, что он даже не знает, что такое любовь. Если она влюбится в графа Тремейна, он разобьет ее сердце вдребезги.

Корри сделала глубокий вдох. Нет, она не влюблена в Грея, и с этого момента больше не будет рисковать. Она не подпустит его к себе и не позволит бросать в ее сторону эти страстные взгляды.

Она постарается защитить свое сердце.

Грей наблюдал за Летти в малой гостиной. Только что прибыла Бетани. Она приехала в карете мужа, запряженной четверкой, в платье сложного фасона из светло-голубого шелка и с кружевом цвета слоновой кости, вырез которого был слишком низок для обеденного времени. Локоны цвета красного дерева, тонкие дуги бровей, глубокое декольте – все выдавало в ней настоящую графиню.

На стоявшей рядом с ней Летти было надето платье из желтой кисеи и кружева, которое он уже на ней видел. Оно уже вышло из моды и было сильно поношенным. Летти была ниже ростом, более миниатюрная, чем графиня, несколько неуверенная в том, как следует вести себя в данных обстоятельствах, но, с его точки зрения, гораздо более желанная.

Летти выглядела свеженькой, красивой и невинной, и его к ней влекло больше, чем когда-либо.

– Так, значит, вы замужем за кузеном Грея? – Графиня приподняла подбородок, чтобы взглянуть на Летти с высоты своего величия.

– Именно так. Мой муж в настоящее время в отъезде. Я решила, что это самое подходящее время для того, чтобы нанести визит.

Бетани лукаво усмехнулась:

– Всем известно, что Грей большой любитель подбирать беспризорных.

Он мысленно выругался. Коготки были выпущены, но Летти сделала вид, что не заметила этого.

– К сожалению, я не смогу погостить здесь подольше, – сказала она, улыбнувшись ему, как будто оказывает большую любезность, приехав сюда. – Скоро я уеду в Лондон.

Грей едва удержался от одобрительной улыбки. Увидев, что она умеет постоять за себя, он почему-то не очень удивился. Возможно, по сравнению с другими женщинами она не очень образованна и начитанна и не знает всех тонкостей поведения в обществе, но она очень неглупа.

Голубые глаза Бетани скользнули по ее потрепанному желтому платью.

– Возможно, когда будете в Лондоне, у вас появится возможность приодеться. Должно быть, трудно идти в ногу с модой, когда живешь так далеко от столицы.

Щечки Летти чуть покраснели, но она лишь улыбнулась:

– Да, вы правы.

Корри не стала отвечать на колкости, она решила, что Летти должна быть выше этого.

– А ты что скажешь, Грей? – услышал он слова Ребекки, пытавшейся привлечь его к разговору.

Его внимание было настолько приковано к Летти, что он ничего не ответил графине. Он подошел ближе и остановился возле Летти, уловив нежный аромат ее духов.

– Извините, я, должно быть, отвлекся. Так о чем вы говорили, леди Девейн?

– Я сказала, что собираюсь устроить костюмированный бал. Артур все еще в Лондоне, и я тут одна, немного заскучала.

– У вас не менее пятидесяти слуг, графиня. Едва ли это можно назвать полным одиночеством.

Бетани чуть улыбнулась:

– Да, но я думаю, что устроить бал-маскарад – великолепная идея.

– Я тоже так думаю, – согласилась Ребекка. – Я буду в костюме Марии Антуанетты.

– А я в костюме Дианы-охотницы, – сказала Бетани, улыбнувшись ему обольстительной улыбкой, чтобы не оставалось сомнений в том, на кого она намерена охотиться, и Грей мысленно выругался. Он не понимал, как эта женщина когда-то могла ему казаться привлекательной.

В это мгновение появился ливрейный лакей и объявил, что обед подан. Грей предложил руку графине как леди самого высокого ранга из присутствующих в комнате.

Она в ответ улыбнулась ему плотоядной улыбкой и положила свою руку в перчатке на рукав его фрака.

– Я вдруг почувствовала, что умираю с голоду.

Грею стало более чем ясно, какой аппетит она жаждет удовлетворить. Взглянув на Летти, он заметил необычный блеск в ее зеленых глазах. Он надеялся, что это было признаком ревности, и подумал, что, возможно, приезд графини на ленч не такая уж плохая затея.

Грей чуть было не улыбнулся.

В это мгновение у дверей малой гостиной молча появился Самир. Грей извинился и подошел к своему слуге.

– Что случилось?

– Извините, что побеспокоил вас, сагиб, но только что пришло письмо для вас.

Грей взял запечатанный восковой печатью конверт и взломал печать.

В связи с поручением собрать информацию о миссис Летти Мосс я, к сожалению, должен огорчить вас, милорд, что не смогу его выполнить, поскольку это вызвало бы конфликт интересов.

С уважением, ваш друг Дольф Питерсен.

P.S. Я бы не стал излишне тревожиться по поводу миссис Мосс.

Грей прочел письмо, потом перечитал его еще раз. Значит, Дольф был каким-то образом связан с Летти? Или же его нанял кто-то другой, для того чтобы собрать информацию об этой леди? И почему он сообщает ему о том, что она не представляет собой угрозы?

Тремейна все это страшно заинтриговало, но вместе с тем он испытал и огромное облегчение. Он верил Дольфу Питерсену. Если Дольф сказал, что не надо тревожиться по поводу Летти, он и не будет этого делать. Он просто продолжит осуществлять план ее обольщения.

Сунув письмо в карман фрака, он вернулся ко всем. Он надеялся, что за время его отсутствия Ребекка и Бетани не запустили свои острые коготки в милую Летти Мосс.

Ей хотелось уйти. Она сидела по диагонали от Грея и графини, и обед казался ей нескончаемым. Всякий раз, когда эта женщина бросала на него зазывный взгляд, облизывала свои рубиновые губы и улыбалась ему так, будто он аппетитный кусок мяса, который она намерена съесть, Корри начинала злиться и была готова вцепиться в блестящие темные волосы графини.

Это была не женщина, а дьяволица, которая, должно быть, идеально подходила дьяволу-графу.

Как только обед закончился, Корри, извинившись, выскользнула из комнаты, поднялась наверх и переоделась в одежду для верховой езды. Вчера она открыла для себя удовольствие от верховой прогулки, какого прежде никогда не испытывала. Она была уверена в Тьюлип, хотела расслабиться и попробовать избавиться от мыслей о Грее.

В конюшне она попросила Дики Майклса оседлать Тьюлип, и через некоторое время он привел ее кобылку, уже готовую к выезду, но нахмурился, взглянув на небо.

– Не знаю, что и сказать, миссис. Похоже, надвигается буря. Может, вам лучше подождать до утра?

– Нет, я поеду сейчас, Дики.

Он кивнул:

– Как скажете. А может быть, я с вами? Не пройдет минуты, и я буду в седле. Оглянуться не успеете, как я буду готов.

– Подожди, Дики. Я очень благодарна тебе за предложение, но я не хочу, чтобы ты ехал со мной. Я хочу прогуляться одна.

Рыжеватые брови паренька сошлись на переносице.

– А если милорд спросит, почему я отпустил вас одну?

– Боюсь, что у тебя нет выбора. А если милорд вздумает ругать тебя, скажи ему, что я через пару часов вернусь.

Тут гавкнул и завилял хвостом Гомер, надеявшийся, что его возьмут на прогулку.

– В следующий раз, – сказала она и добавила, повернувшись к груму: – Подержи его, Дики, пока я не скроюсь из виду.

Ей было необходимо побыть одной. Сейчас даже компания Гомера была лишней.

Пустив Тьюлип рысью, она направилась туда же, где была вчера вместе с Греем, надеясь, что так ей будет проще найти обратную дорогу. Порывы ветра усилились, небо заволокло, но буря, похоже, прошла стороной.

Корри решила для себя, что ее прогулка не будет долгой, она лишь приведет в порядок мысли и постарается взять под контроль свои эмоции. И потом ей вдруг очень остро захотелось домой. В Лондоне она освободится от влияния Грея и от странных чувств, которые он у нее вызывал, а освободившись, вернется к своей привычной жизни. Лондонская жизнь и ее работа в журнале «От сердца к сердцу» еще никогда не казались ей столь привлекательными, но пока она еще не готова отказаться от своей затеи. Она поклялась Лорел докопаться до истины, и она уже добилась некоторых результатов, но этого было явно недостаточно. Надо было продолжить начатое, и она это обязательно сделает.

Ей нужно лишь какое-то время побыть за пределами замка, подальше от колкостей Ребекки и самодовольных ухмылок графини, подальше от Грея и непрошеных чувств, которые он у нее вызывал.

Поэтому, когда ветер набрал силу, она лишь передернула плечами. Даже когда Тьюлип, испугавшись кролика, чуть не сбросила ее с седла, она не обратила и на это внимания. Она лишь пустила лошадь галопом, впервые за много дней почувствовав себя свободной. Она была еще не готова вернуться… пока.

Пока не соберется с силами, чтобы встретиться лицом к лицу с этим дьяволом в графском обличье.

Глава 15

Грей разыскивал Летти в замке. Он искал ее в саду. К тому времени как он вспомнил о Гомере и понял, что она могла отправиться в конюшню, чтобы навестить своего косматого приятеля, прошел почти час.

– Ты не видел миссис Мосс? – спросил он у Дики, который тщательно подметал земляной пол в одном из денников.

– Видел, милорд. Миссис некоторое время назад взяла Тьюлип.

– Одна?

Он кивнул.

– Я пытался уговорить ее взять с собой меня, но она не позволила. Даже Гомера не захотела взять.

Грей еле сдержался, чтобы не выругаться. Дики в этом не виноват. Во всем виноват он. Ему следовало знать, что она будет расстроена после этого злосчастного обеда в компании его бывшей любовницы. Он просто не мог предположить, что она захочет уехать совсем одна.

– В каком направлении она поехала?

– В том же, в каком вчера вы ездили вместе. Я предупредил ее о том, что надвигается буря. А она сказала, что через пару часов вернется.

Грей взглянул на темные тучи, собравшиеся на горизонте.

– Седлай Раджу. Я за ней, – сказал он. – И сверну ее хорошенькую шейку за то, что подвергает себя опасности.

Экая упрямица!

Он вспомнил о своем предложении сделать ее своей любовницей. Летти была оскорблена, хотя это было бы весьма разумным решением ее проблем. Слишком гордая, чтобы это пошло ей на пользу. И слишком наивная.

Дики привел жеребца и передал ему поводья. Грей взглянул на небо.

– Если она вернется, скажи, что я уехал искать ее и хочу поговорить с ней, когда вернусь.

Дики приподнял рыжеватую бровь.

– Да, милорд.

Почему все побаиваются его, кроме Летти Мосс?

Грей отправился в сторону коттеджа Кардиганов, надеясь, что встретит ее, когда она будет возвращаться домой.

Но прошел час, потом другой.

Начал завывать ветер, поднимая в воздух прошлогоднюю листву, упали первые капли дождя. Он ненадолго заехал к Кардиганам и, узнав, что новорожденная чувствует себя хорошо, а Летти к ним не заезжала, продолжил поиски.

Если она ехала по главной тропе, то, возможно, не заметила поворот к коттеджу. И тогда дорога привела ее к старому охотничьему домику, который был построен всего через несколько лет после того, как закончилось строительство замка.

Он посмотрел в этом направлении, подумав, что, возможно, просто не заметил ее, и она уже благополучно вернулась домой. Однако шестое чувство подсказывало Грею, что это не так. Здесь было легко заблудиться, особенно во время бури. Ландшафт выглядел по-другому, ветер клонил к земле ветви деревьев, а травы, словно прилизанные порывами ветра, скрывали дорогу.

Дождь припустил не на шутку. Ветер клонил деревья, рвал из волос стягивающую их ленточку. Тяжелые черные пряди упали на лицо, словно подражая разбушевавшейся стихии, и его беспокойство усилилось еще больше.

Летти была неплохой наездницей. Но что, если она упала с лошади? Что, если упала Тьюлип? А вдруг Летти ранена и лежит где-нибудь под дождем?

Сердце у него учащенно забилось, от тревоги перехватило дыхание. Он громко кричал, звал ее, но ветер относил звуки в сторону.

Он жалел, что не захватил с собой Гомера. Пес любил Летти и, возможно, смог бы найти ее.

Впереди среди деревьев шевельнулось что-то темное. Это была Тьюлип. Когда Грей увидел ее, у него сжалось сердце. Всадницы на кобыле не было и не было седла, а поводья волочились по земле. Тьюлип целеустремленно шла по направлению к замку. Она знала путь домой, но, Боже милосердный, что случилось с Летти?

Подъехав к гнедой кобыле, он схватил поводья. Кобыла, кажется, не была ранена. Непохоже, что она упала, но куда подевалось седло?

– Где она? – спросил Грей, потрепав по спине лошадь. – Где наша девочка?

Кобыла заржала, будто хотела ему что-то сказать. Ведя за собой Тьюлип, Грей поехал в том направлении, откуда она пришла, посматривая по сторонам, чтобы не пропустить Летти. Впереди возле главной тропинки виднелась низкая каменная стена. Кобыла насторожила уши и снова заржала. Грей, послав Раджу галопом, направился к стене.

У него сердце сжалось от страха, когда он заметил бледную как смерть Летти, лежащую по другую сторону стены. Быстро спешившись, он подбежал к ней.

«Боже милосердный, пусть только с ней все будет в порядке! Прошу тебя, пусть с ней все будет в порядке».

Ему вспомнился день гибели Джиллиан, и его охватил страх. Опустившись на колени в мокрую траву, он взял Летти за бледную руку. Рука была холодной.

– Летти… ты слышишь меня? – На мгновение ему показалось, что она умерла. Трясущейся рукой он нащупал ее пульс. Пульс был ровный, хорошего наполнения, и у него отлегло от сердца.

Он произвел проверку на предмет сломанных костей и убедился, что переломов нет. Когда он закончил, ее ресницы затрепетали.

– Летти! Летти, это я, Грей!

– Грей…

Он схватил ее за руку.

– Я с тобой, милая. Ты не ранена? Скажи мне, где болит.

Она глотнула воздух и попыталась приподнять голову.

– Осторожно. Лучше скажи мне, где больно.

Вдали небо прорезала молния, будто предупреждая о том, что приближается буря, за этим последовал раскат грома.

– Поднялся сильный ветер, – сказала она. – Мы неслись галопом, и я чувствовала себя такой свободной. Впереди была стена, и я подумала, что мы сможем через нее перепрыгнуть. Если бы не оборвалась подпруга…

– Ради Бога, Летти, скажи, где больно!

Взгляд ее зеленых глаз остановился на его лице.

– У меня немного болит голова. А в остальном я, кажется, в полном порядке.

Он ждал ответа затаив дыхание и теперь с облегчением выдохнул:

– Это хорошо.

Небо снова прочертила молния, и громыхнул гром. Гроза была совсем близко, надо было найти какое-то укрытие.

Он взглянул на горизонт и при свете молнии увидел вдали силуэт охотничьего домика.

– Надо нам укрыться от грозы. Я возьму тебя на руки. Останови меня, если тебе будет больно. – Наклонившись, он взял ее на руки. – Все в порядке?

Она кивнула и положила голову ему на грудь. Он пристроил ее на седло, а сам сел позади нее.

– Обопрись на меня. Я знаю место, где мы сможем переждать грозу.

Она не возражала, когда он направил Раджу к охотничьему домику. Тьюлип бежала следом. Вскоре они добрались до древнего строения. Грей спешился, осторожно взял на руки Летти и пошел к домику, в котором не раз прятался, когда был мальчиком, да и сейчас иногда бывал.

Тяжелая деревянная дверь домика никогда не запиралась. Он распахнул ее ногой и внес Летти внутрь.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Думаю, я ничего себе не сломала.

Он чуть с ума не сошел от тревоги, но тут же рассердился на нее за беспечность.

– Удивительно, что ты еще не сломала себе шею. Мне следовало бы задать тебе хорошую трепку. Ты так напугала меня!

Она слегка покраснела, но ничего не сказала в ответ.

Грей осторожно усадил ее на кожаный диван, стоявший перед камином.

– Пойду посмотрю, как там лошади, и принесу дров, чтобы развести огонь.

Летти по-прежнему молчала, и он не понял, была ли она благодарна ему за то, что нашел ее, или же предпочла бы, чтобы он ее не находил.

Он поставил лошадей под навесом возле домика, дал им овса, который на всякий случай хранил здесь, потом вернулся в дом с охапкой дров. Вскоре разгорелся огонь, и его жар вытеснил из помещения холод и сырость.

Домик был небольшой – всего одна комната с низким потолком и крышей из тяжелых бревен. Здесь же была кухня с чугунной плитой и старым дубовым столом. Возле большого камина стоял диван с мягкими креслами, а в углу – кровать под балдахином.

Он разжег огонь, чтобы было теплее, и поставил кипятиться воду для чая. Затем вернулся к промокшей и испачканной Летти, которая отдыхала на диване.

– Нам надо снять с себя мокрую одежду.

Она дрожала, но отрицательно помотала головой:

– Не могу. Мне больше нечего надеть.

Подойдя к комоду, он вынул оттуда пару шерстяных одеял.

– Придется обойтись этим. – Он бросил одно из одеял на диван рядом с ней.

Подойдя ближе к огню, он принялся стаскивать с себя фрак, жилет и сорочку. Летти старалась не смотреть на него.

– Мне и так хорошо, – сказала она. – Моя одежда постепенно и так высохнет.

– Но к тому времени ты схватишь дьявольскую лихорадку.

Она вскинула голову.

– А если я сниму одежду, то мне придется иметь дело с самим дьяволом.

У него дрогнули губы. Незачем было даже спрашивать, кого она имеет в виду.

Однако ее здоровье было важнее, чем скромность.

– Извини, малышка, я даже слушать не хочу твои возражения. Или я помогу тебе снять одежду, или я сниму ее с тебя сам. Что выбираешь?

Она сердито взглянула на него.

Почему это Летти иногда казалась двумя разными женщинами: одна была милой и послушной, а другая полной огня?

Она что-то пробормотала. Но конечно же, не ругательство.

– Вы и впрямь настоящий дьявол, – сказала она.

Она смотрела в сторону, пока он закончил раздеваться, взял одно из одеял, обмотал вокруг пояса и закрепил так, чтобы не упало.

– Твоя очередь, – сказал он.

Летти осторожно поднялась на ноги с его помощью.

– Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?

– Со мной было все в порядке, пока вы не потребовали, чтобы я разделась.

Он сдержал улыбку. С тех пор как умерла Джиллиан, он улыбался редко, но Летти удавалось все чаще и чаще вызывать у него улыбку.

– Стой спокойно, и я все сделаю сам, – сказал он и потянулся к пуговицам на лифе темно-зеленого костюма для верховой езды, но она шлепнула его по рукам.

– Я сама это сделаю.

Он отступил на шаг, позволяя ей сохранить чувство собственного достоинства и ожидая, пока она дрожащими пальцами расстегнет пуговицы. Он помог ей снять лиф и повесил его на крючок поближе к огню.

Оставшись в сорочке, она развязала тесемки и, едва удерживая равновесие, попыталась перешагнуть через соскользнувшую на пол юбку.

– Осторожно, – сказал Грей и, протянув руку, поддержал ее.

Она не возражала, но по ее напряженной спине было видно, что предпочла бы, чтобы он не распускал руки.

Следом были сняты нижние юбки. Полностью промокшие, они упали у ее ног, словно куча мокрых тряпок. Он помог ей перешагнуть через них, и она осталась в мокром, облепившем тело почти прозрачном нижнем белье.

Он изо всех сил старался вести себя хорошо – как-никак леди только что упала с лошади и ушиблась, но тут ожили мужские инстинкты и его мужское естество. Сорочка едва прикрывала ее соблазнительную попку, и в паху немедленно ощутилась реакция.

Откашлявшись, он развязал шнурки корсета и отступил на шаг. Он думал, что может доверять себе. Она все-таки была травмирована, пусть даже не очень сильно. Но заметив женственный изгиб ее бедра, он начал сомневаться в силе своей воли. Господи, как мучительно он хотел ее! Его возбуждение нарастало с каждым ударом сердца.

Комната озарилась светом молнии, и ветер загромыхал ставнями.

– Передайте мне, пожалуйста, одеяло, – попросила она.

– Что?

– Мне нужно одеяло. Передайте его, пожалуйста, мне.

– Прошу прощения, – сказал он и, развернув второе одеяло, держал его перед собой. – Надо снять и все остальное. Обещаю не подглядывать.

– Я вам не верю.

– Я и сам себе не верю, но я постараюсь.

Ему показалось, что она засмеялась.

– Я хочу взять с вас слово джентльмена, – сказала она.

– Ладно. Даю вам слово джентльмена.

Он поднял одеяло. Летти стояла спиной к нему, и он слышал шуршание ее одежды. Чуть опустив верхний край одеяла, он с нарастающим вожделением наблюдал, как она сняла корсет и отбросила его в сторону, потом полуголая остановилась перед огнем. Когда она шевельнулась, ему на мгновение стали видны ее голые груди, которые были так восхитительны – полненькие, с розовыми сосками, напоминающими цвет свежих сливок. Воспоминание о том, каковы они на вкус, еще больше усилило приток крови в пах.

За этим последовали ее панталончики. Он заметил, что они не были поношенными и заштопанными, как все остальное, а были сшиты из тончайшего батиста и отделаны дорогим кружевом. Если она так высоко ценит этот предмет одежды, он купит ей целую дюжину, хотя, как только она будет принадлежать ему, он запретит ей носить вообще что-либо под юбками. Далее последовали розовые атласные подвязки, затем она наклонилась, чтобы снять чулки.

При виде ее соблазнительной попки в таком великолепном ракурсе его рот наполнился слюной, а желание стало нестерпимым. Он всегда гордился своим умением держать себя в руках, но когда речь шла о Летти, самоконтроль куда-то исчезал. Потом она повернулась, и он уже не смог оторвать взгляда от рыжевато-каштановых кудряшек между ее бедрами.

Летти возмущенно вскрикнула:

– Вы дали мне слово!

Он приподнял одеяло, с большой неохотой лишив себя великолепного зрелища.

– Я дал вам слово джентльмена, но я им никогда не был. Вам следовало заставить меня дать слово солдата. Нарушить это слово мне не позволило бы чувство чести.

– Вы… – от возмущения она не могла найти подходящих слов, – вы…

Он подошел к ней, плотно закутал в одеяло и крепко обнял.

– А вы самая желанная женщина из всех, кого я знал. Такая красивая, такая нежная. Господи, я никого никогда так не хотел.

И он поцеловал ее. Завернутая в одеяло, она старалась высвободиться, но он лишь продолжал ее целовать. Нежные, шаловливые поцелуи становились горячими, страстными, нетерпеливыми и еще более усиливали его желание. Как только она перестала сопротивляться, поцелуи Грея снова стали нежными, и она стала на них отвечать.

Он чуть ослабил свою хватку, и ее руки обвили его шею. Он чувствовал, как ее пальцы зарываются в его мокрые волосы.

– Летти…

Он не лгал ей. Он никогда не был джентльменом и никогда им не будет. Он брал то, что хотел, а хотел он Летти Мосс. В ответ он позаботится о ней так, как она того заслуживает. Это будет идеальная договоренность для них обоих.

Грей немного опустил край одеяла и принялся прокладывать поцелуями путь к ее полным грудкам, имея твердое намерение достичь цели, которую себе поставил. Как только он ее соблазнит, она перестанет сопротивляться и будет принадлежать ему.

Он даже думать не хотел о том, почему это было для него так важно. Он знал лишь, что намерен доставить ей наслаждение, которое обещал, и заставить ее так же страстно желать его, как он желает ее.

Грей полностью сосредоточился на выполнении этой задачи.

Одеяло соскользнуло до ее талии, и Корри таяла в обнимавших ее теплых руках. Его нежные губы и теплое большое тело изгнали остатки озноба. Голова уже не болела, и она замерла в предвкушении дальнейшего развития событий.

Она понимала, что это плохо, знала, что должна была остановить его. Но она еще никогда не была так уверена, что все идет хорошо и правильно. Он поцеловал ее в шею, и она отклонила назад голову, чтобы обеспечить ему более удобный доступ, и его густые черные волосы, освободившись от стягивавшей их ленточки, дразнили ее кожу. Она вспомнила, как он выглядел, когда она лежала там, под дождем: ноги широко расставлены, пряди волос рассыпались по плечам. Он был похож на разбойника с большой дороги. Именно таким она всегда его себе и представляла.

Грей поцеловал ее еще крепче, и его грудные мышцы надавили на ее грудь. У нее сразу же затвердели соски. Где-то между ногами ощущалась болезненная пульсация. Волна желания прокатилась по ее телу, маня, словно змей-искуситель, сделать следующий шаг.

Ей почти двадцать два года. Среди мужчин, которые за ней ухаживали, не было ни одного, похожего на Грея. Их поцелуи никогда не возбуждали ее. Никому из них не удавалось в такой степени затронуть ее чувства.

Она подумала о том, каким он был человеком, вспомнила собаку и то, как он помог ей позаботиться о ней, а также мальчишку, которого он спас в деревне от побоев. Она подумала о том, как он принимал новорожденную, какую заботу проявил о матери и ее ребенке. Она вспомнила, сколько боли ему пришлось пережить и сколько потерь выпало на его долю.

Одеяло сползло вниз еще на несколько дюймов, и она почувствовала его губы на своей груди и ощутила волну наслаждения. Распутное создание, скрывавшееся внутри ее, подало признаки жизни, заставляя ее взять то, что она хочет, и испробовать то, чего ей не смог бы дать никакой другой мужчина.

Она поняла, что так оно и есть. Если она откажет себе сейчас, то может никогда не узнать, какого рода наслаждение предлагал Грей. Она не собиралась выходить замуж по крайней мере еще несколько лет – слишком уж много всего ей хотелось успеть сделать. К тому же даже после замужества она может не почувствовать такой страсти к супругу, какую вызывал у нее Грей.

Его руки скользнули в ее мокрые волосы и принялись вынимать шпильки. Затем он пропустил сквозь пальцы тяжелые пряди и распределил их по плечам.

– Я люблю твои волосы, – прошептал он, прижавшись губами к ее уху. – Я люблю каждый изгиб твоего великолепного тела.

Его слова искушали, как и его руки. Они прикасались к ее обнаженному телу, ласкали и поддразнивали ее, и ее кожа радостно отзывалась на каждое прикосновение. Он поцеловал ее страстным поцелуем, и его язык, включившись в игру, заставлял ее отвечать на поцелуи.

Она выгнулась, запрокинув голову назад, увеличив тем самым контакт своего тела с его телом, и вдруг почувствовала, что оба одеяла соскользнули на пол. Теперь они оба были полностью обнажены. Она ощущала твердый мужской орган, который так сильно заинтриговал ее, и чуточку отклонилась назад, чтобы посмотреть наконец, как он выглядит.

Глаза ее удивленно округлились, когда она увидела его большой член, нацеленный в ее сторону. Ей вспомнилось изображение Меркурия, которое она видела в эротической книге.

– Силы небесные!

Губы его дрогнули в улыбке.

– Не бойся. Мы не будем торопиться.

Сейчас или никогда. Если она не остановит его сию минуту, будет поздно. Она заглянула в его глаза и увидела лишь страстное желание обладать ею. Она была загипнотизирована, покорена и уже не могла сопротивляться.

– Ты нужна мне, Летти, – прошептал он, снова прижимая ее к себе и целуя. – Ты мне безумно нужна.

В его голосе чувствовались желание и одиночество. И она вдруг отчетливо поняла, что это было за чувство, которое охватило ее и существование которого она прежде отрицала.

Боже милосердный, да ведь она его любит!

Не просто немножко влюблена, как она опасалась, а любит – отчаянно, безумно.

Было слишком поздно защищать свое сердце и спасать себя. У нее оставался единственный выбор – спасать его.

Она взглянула на него влажными от слез глазами:

– Ты мне тоже нужен, Грей.

Грей взглянул на нее таким напряженным взглядом, какого она прежде никогда у него не замечала. Он поцеловал ее горячо и крепко. Он уже не соблазнял. Это был поцелуй мужчины, который выбрал себе пару и метит ее своим клеймом, и Корри с готовностью ответила ему столь же страстным порывом.

От чувственных поцелуев у нее кружилась голова. Его горячие страстные ласки обжигали ее. Его пальцы раздвинули кудряшки на стыке ее ног, и безумное желание охватило ее. Вот что ей было нужно, вот чего она ждала!

– Займись со мной любовью, Грей.

Она услышала его стон с явными нотками мужского удовлетворения.

Потом он поднял ее на руки и отнес на кровать, стоявшую в углу. Грей опустился на мягкую перину следом за ней. Его поцелуи стали еще более страстными, чем прежде. Корри сгорала от страсти. Ей хотелось как можно скорее испробовать все наслаждения, которые обещало его мощное тело.

Однако она уже не была той наивной девушкой, какой была в Лондоне.

– Я боюсь, Грей. А что, если будет ребенок?

– Есть разные способы предотвратить это. Я не допущу, чтобы такое случилось. Но если случится, я о тебе позабочусь.

И она ему верила. Может, она и впрямь дурочка?

Что бы ни случилось, это больше не имело значения. Она любила его и очень его хотела. Корри поцеловала его со всей нежностью, на какую была способна, и позволила ему творить свое чудо.

Грей пытался вспомнить все приемы, которым научился в Индии, дюжину навыков, которые способны доставить женщине наслаждение, но он плохо соображал, потому что его потребность в Летти заслонила собой все остальное. Он слишком долго ждал и слишком сильно хотел ее. Он крепко поцеловал ее и стал поглаживать, пока она не заерзала под ним, умоляя взять ее. Раскрыв ее ноги коленом, он нашел вход и начал медленно продвигаться к вожделенной цели.

Проход был на удивление тесным. Но она ведь уже два года не была со своим мужем. Грей поцеловал ее медленно, не спеша, а она поцеловала его в ответ, сунув ему в рот маленький язычок, отчего он чуть не лишился разума. Он гордился своим умением контролировать себя и своим мастерством в любви, но сейчас мог думать только о Летти и о том, как ему хочется поскорее вторгнуться в ее тело. Он чувствовал, как тесно ее лоно, и желание заслоняло все прочие мысли. Мало-помалу самоконтроль Грея исчез окончательно. Единым сильным рывком он прорвался к цели, полностью заполнив собой проход в ее нежное маленькое тело. Когда Летти вскрикнула, до его отупевшего от желания мозга не сразу дошло, что он причинил ей боль и что тонкий барьер, который он сейчас преодолел и на который не обратил внимания, был символом ее девственности.

Миссис Летти Мосс была девственницей!

– Какого черта? – в гневе воскликнул Грей. Он чуть приподнялся над ней, чтобы заглянуть в глаза, и увидел слезы. – Ты не замужняя женщина! Кто ты такая, Летти? Возможно, тебя даже зовут по-другому?

Она судорожно глотнула воздух и дрожащей рукой прикоснулась к его лицу. Казалось, она хотела что-то сказать, но вздрогнула и покачала головой:

– Мы… никогда не занимались любовью. Сайрус был слишком стар. Мне следовало сказать тебе об этом.

Грей протянул руку и утер ее слезы. То, что она говорила, было понятно. Он с самого начала почуял ее невинность. И вдруг страшно обрадовался, что его кузен оказался таким старым дурнем.

– Если бы я знал, то был бы более осторожным, – сказал он, нежно ее целуя. – Извини, что я причинил тебе боль.

Она нежно улыбнулась:

– Все в порядке. Мне уже не больно. Просто я чувствую, что… полна тобой.

– Ты самая удивительная женщина, Летти, – сказал он.

Она принадлежит ему. Досталась ему девственницей. Идеальная любовница. Грей нежно поцеловал ее, решив снова возбудить ее. Он хотел доставить ей наслаждение и полное удовлетворение.

– Прошу тебя, Грей, – прошептала она, выгибаясь навстречу ему, словно умоляя дать ей то, что нужно, и как только она произнесла эти слова, он начал двигаться.

Единственного глубокого рывка было достаточно, чтобы Летти содрогнулась от острого наслаждения. Ему даже с трудом верилось, что это так. Он почувствовал торжество победителя, потому что именно ему, а не кому-то другому удалось доставить ей полное удовлетворение, но он не остановился, а продолжил рывки, пока она не достигла кульминации еще раз, вонзив ногти в его плечи, в результате чего он потерял последние крохи самоконтроля.

Глубокие, мощные рывки воспламенили его кровь, и он последним усилием воли вышел из ее гостеприимного жара, прежде чем извергнуть семя. Он обещал защитить ее и хотел сдержать слово.

Грей улыбнулся, устраиваясь на постели рядом с Летти, и придвинул ее поближе к себе. Он уж и не помнил, когда чувствовал себя таким расслабившимся, таким довольным. Его беспокойства как не бывало, по крайней мере на некоторое время.

Он поцеловал ее в висок.

– Все будет хорошо, милая. Я тебе обещаю.

Грей закрыл глаза, наслаждаясь ни с чем не сравнимым ощущением женщины в своих объятиях. За стенами домика уже стемнело, но гроза все еще бушевала. Летти сморил сон, и хотя ему хотелось снова возбудить ее и заняться с ней любовью, он, подумав о ее невинности, не стал ее тревожить.

Он тоже заснул. А проснувшись, был страшно удивлен, что беспробудно проспал до зари.

Впервые после смерти Джиллиан он спокойно проспал всю ночь.

Глава 16

– Где она, Чарлз? Где, черт возьми, моя дочь? – воскликнул Джастин Уитмор, виконт Селкерк, стоя в холле замка Тремейн в мокром пальто и касторовой шляпе.

Чарлз гостеприимно приветствовал его улыбкой, но заметил, что Джастин чем-то очень расстроен, и улыбка исчезла с его лица.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? Не может быть, чтобы ты говорил о Лорел. Ее смерть была страшным ударом для всех нас, но…

– Я говорю о Корали! Она находится здесь, в вашем доме, под именем какой-то дальней родственницы графа. Я хочу увидеться с ней, Чарлз. Сию же минуту!

Судя по выражению лица Чарлза Форсайта, он был ошеломлен. Джастин впервые осознал, что его дочери удалось всех обвести вокруг пальца.

Но это не имело значения. Она была незамужней молодой девушкой.

И нечего ей шататься повсюду в безумной попытке восстановить утраченную честь сестры.

Чарлз прочистил горло.

– Полагаю, вы говорите о молодой леди, которая называет себя Летти Мосс?

– Именно так, хотя мы только что обнаружили ее обман. Мы с ее матерью все больше и больше беспокоимся о ней. Она писала нам крайне редко и ничего не рассказывала о своей жизни. Корали никогда не любила жить в деревне, однако находится здесь уже несколько недель. Мы решили узнать, как у нее дела, а вместо этого обнаружили, что ее нет в Селкерк-Холле.

– Понятно. Но я ничего не знал об этом, – сказал Чарлз, сведя на переносице светлые брови. – Но что заставило вашу дочь пойти на эту мистификацию?

– Я и сам толком не знаю.

Чарлз жестом приказал дворецкому помочь виконту снять пальто и шляпу, которые он, спеша увидеть Корали, все еще не снял.

– Возможно, нам лучше обсудить этот вопрос с глазу на глаз? – предложил Чарлз.

– Да. Я уверен, что так будет лучше.

– Может быть, вы последуете за мной? – обратился к гостю Чарлз и повел его в малую гостиную. Джастин пошел за ним. Как только мужчины уселись в кресла, дворецкий закрыл дверь.

– Должен признаться, что ваша дочь – хорошая актриса, – сказал Чарлз. – Когда я видел ее в последний раз, Корали была ребенком. Едва ли вы можете обвинить нас в том, что мы не догадались, кто она такая.

– Вы ни в чем не виноваты, Чарлз. По правде говоря, это я должен принести вам самые искренние извинения за те неприятности, которые она вам доставила. Поверьте, когда я ее увижу, я найду что сказать ей по этому поводу. А теперь не позовете ли вы ее сюда?

Чарлз отвел взгляд.

– В данный момент это не получится.

Джастин насторожился:

– Что вы имеете в виду?

– Как раз перед грозой ваша дочь уехала на верховую прогулку. Грей встревожился и поехал за ней. Должно быть, он нашел ее, потому что домой он не вернулся. Должно быть, они где-нибудь укрылись, чтобы переждать грозу.

– А что, если он ее не нашел? Что, если она лежит где-нибудь под дождем раненая… или еще того хуже? – воскликнул Джастин. Слава Богу, что он не позволил Констанции ехать вместе с ним и оставил ее в Селкерк-Холле. Она бы с ума сошла, если бы узнала, что ее дочь всю ночь провела вне дома.

– Мой брат бывший армейский офицер. Если он не нашел ее, то вернулся бы домой за помощью. Буря бушевала в течение нескольких часов и улеглась только под утро. Лучше всего подождать их здесь. Если они в ближайшее время не вернутся, мы снарядим поисковую группу и отправимся за ними.

Ждать Джастину не хотелось. Ведь его дочь, возможно, лежит где-то раненая… Но с другой стороны, ждать здесь все же разумнее, чем ехать куда-то наугад, не зная, где ее искать.

– Вы действительно думаете, что ваш брат нашел ее?

– Я в этом уверен. Повторяю, Грей служил в армии. Он чрезвычайно умелый человек.

Джастин подумал о красивом графе, с которым неоднократно встречался в Лондоне. И о его скверной репутации. И ему в голову пришла неприятная мысль.

– Если они провели ночь вместе, вам понятно, что это будет означать?

Чарлз вскинул светловолосую голову.

– Силы небесные, ему придется жениться на ней!

Джастин скрипнул зубами. Одна его дочь была обесчещена, и связанный с этим скандал не утихнет еще долгие годы. Второго скандала он не вынесет. Если этот сукин сын провел с ней ночь, ему придется жениться на Корали.

Джастин подумал о независимости своей дочери, о ее непокладистом, упрямом характере.

Пропади все пропадом, но на этот раз он настоит на своем!

Она выйдет замуж за графа, хочет она того или нет!

Корри ехала на Радже, сидя в седле впереди Грея, Тьюлип трусила за ними следом. Утолив на время безумную страсть, они оба проспали всю ночь напролет. Грей проснулся рано и пошел проверить лошадей. Дамское седло с разорванной подпругой было непригодно для использования. Он решил потом прислать сюда за ним Дики Майклса.

По дороге домой Корри думала о том, что было бы интересно узнать, что думает Грей о прошлой ночи. Ей пришло в голову, что человек с его репутацией, возможно, охладеет к ней после того, как он лишил ее девственности. Но если это так, то, значит, он не такой человек, каким она его себе представляла, и ей будет лучше без него.

При этой мысли у нее защемило сердце. Она любила Грея. И не хотела его терять. Но с другой стороны, еще неизвестно, как он поступит, когда узнает, что она не та женщина, за которую себя выдает, и что она обманным путем вторглась в его дом, чтобы доказать его виновность в убийстве сестры.

Всю дорогу до замка эта тревожная мысль не давала ей покоя. Ни слова не сказав друг другу, они поднялись от конюшен на холм и вошли в замок через боковую дверь.

Их ждал Самир.

– У нас проблема, сагиб. Извините, что я подвел вас.

– О чем ты говоришь, Самир?

– Женщина… Мне следовало постараться узнать правду.

– Не говори загадками, дружище. Скажи лучше…

– Грей! Слава Богу, ты вернулся, – сказал, подходя к нему, Чарлз. – Причем, как вижу, благополучно.

Корри почувствовала, что краснеет, но надеялась, что брат Грея этого не заметит. Все было благополучно, однако она не была больше той невинной девушкой, какой уехала отсюда вчера днем.

– У Летти лопнула подпруга, и она упала с лошади. Ей повезло. Хорошо, что она не получила серьезных травм.

Чарлз бросил на нее взгляд, смысл которого она не смогла прочесть.

– Ну что ж, я рад, что с ней все благополучно. Однако есть одно дело, которое требует твоего внимания… и вашего тоже, Летти. Прошу вас обоих пройти со мной.

– Я бы сейчас никого не хотела видеть, – сказала Корри, которой не терпелось поскорее подняться в свою комнату. – Мне нужно снять эту одежду и переодеться во что-нибудь более приличное. – Извините меня, Чарлз… – Она хотела было проскользнуть между двумя мужчинами, но Чарлз поймал ее за предплечье.

– Это дело не терпит отлагательств.

Грей как-то странно взглянул на нее, и Корри почувствовала тревогу. Не говоря ни слова, они последовали за Чарлзом в Изумрудную гостиную – экстравагантный салон в ярких тонах, обставленный золоченой мебелью. Это была любимая комнату Ребекки, и Корри редко переступала ее порог.

Войдя в комнату, она увидела отца и чуть не упала в обморок. Должно быть, Грей заметил это и схватил ее за талию, чтобы помочь удержаться на ногах.

– С вами все в порядке? Может быть, вы все-таки получили травму, и теперь начинают сказываться ее последствия?

– Уверяю вас, со мной все в порядке.

– Доброе утро, Корали, – сказал, шагнув к ней, отец. Лицо его было очень мрачным. Таким она отца еще никогда не видела.

– Доброе утро… папа.

Грей перевел взгляд с нее на виконта.

– Лорд Селкерк? – Он снова взглянул на Корри: – Что, черт возьми, происходит?

Корри судорожно глотнула воздух, снова почувствовав головокружение.

– Хороший вопрос, милорд, – сказал ее отец. – Может быть, ты объяснишь, Корали?

Черные глаза Грея уставились на нее пытливым взглядом.

– Корали? Это твое имя?

– Клянусь, я хотела тебе все рассказать, Грей. Я хотела рассказать прошлой ночью. Но не смогла…

– Корали моя дочь, – начал виконт. – Она была ребенком, когда вы в последний раз виделись. С тех пор она немного повзрослела. Кстати, судя по ее потрепанному виду, вы, очевидно, имели возможность убедиться в этом сами.

Корри тихо охнула:

– Отец, прошу тебя…

– Ты не Летти Мосс, – мрачно сказал Грей. – Ты Корали Уитмор, дочь виконта.

– Да… – выдохнула она. Ее сердце бешено колотилось. Боже милосердный, что подумает Грей? И как ему объяснить?

– Зачем ты приехала сюда? И почему под чужим именем?

– Я… – она облизнула пересохшие губы, – пыталась найти человека, который убил мою сестру.

Ее прервал Чарлз:

– Что за абсурд? Лорел покончила жизнь самоубийством. Она утонула в реке.

Корри повернулась к нему:

– Я не верю, что моя сестра могла это сделать. Я думаю, ее убили.

Чарлз побелел как полотно.

Черные глаза Грея впились в нее.

– Только не говори мне, что ты приехала сюда, потому что думаешь, будто в ее смерти виновен один из нас.

– Я думала… я думала, что это сделал ты. – Она закрыла глаза, чтобы не видеть ярость, исказившую его лицо. – Я узнала о том, что твоя жена утонула так же, как Лорел, и приехала сюда, чтобы доказать, что ты убил ее.

– Тысяча чертей!

– Но я обнаружила, что это был не ты. Я узнала, что в ту ночь ты был с графиней, так что ты не виноват.

Грей выпятил вперед подбородок.

– Твоя сестра, не будучи замужем, родила ребенка. В деревне об этом каждый знает. А когда любовник отказался жениться на ней, она наложила на себя руки. Я сочувствую вам, мисс Уитмор, но это не оправдывает ваш поступок.

Повернувшись, граф направился к дверям, но, услышав резкий голос ее отца, остановился.

– Но все это не меняет сути дела, – произнес виконт. Грей повернулся. Его сердитые глаза блеснули. – Корали – незамужняя молодая женщина, принадлежащая к одной из самых знатных семей Лондона, к семье, которая уже с избытком настрадалась от скандала. Теперь известно, что вы двое провели прошлую ночь вместе. Честь обязывает вас, милорд, жениться на моей дочери.

Корри затаила дыхание. Ей пришлось собрать все свое мужество, чтобы не съежиться под гневным взглядом Грея.

– Вы ожидаете, что я женюсь на ней? После того как она мне лгала? После того как обманывала нас всех?

Корри почувствовала, что на ее глазах выступили жгучие слезы. Она впервые осознала, каким болезненным будет наказание за ее обман.

– Я сожалею, Грей. Я искренне сожалею. Я хотела сказать тебе правду, но я… поклялась выяснить, что произошло, и не могла нарушить обещание.

Он взглянул на нее сверху вниз, и ей показалось, что в его глазах мелькнуло разочарование.

– Ты совсем не похожа на Летти, – сказал он. – Ты не милая и добрая, не нежная и любящая. Ты лживая, злобная мегера, которая ни перед чем не остановится, лишь бы получить то, что хочет.

Корри побледнела.

– Довольно, – сказал виконт. – Не смейте так разговаривать с моей дочерью.

Граф игнорировал его слова.

– Теперь я вспомнил тебя. Это ты та маленькая фурия, которая писала обо мне в своей колонке. Позволь… Как ты тогда меня назвала? «Бессовестным совратителем женщин»? Кажется, так. – Он окинул ее сердитым взглядом. – Полагаю, что в твоем случае ты была права.

Он снова направился к дверям и снова остановился, услышав металлическую нотку в голосе ее отца:

– Значит, вы признаете, что воспользовались доверчивостью моей дочери?

Грей повернулся.

– Я соблазнил Летти Мосс, милую, оставшуюся без средств молодую жену моего очень дальнего родственника. А эту женщину я совсем не знаю.

Корри видела, как Грей уходит. Ей хотелось вернуть его, сказать ему, что она и Летти – две стороны одного и того же человека, но она знала, что он ей не поверит.

Все было кончено. Корри казалось, что в ее сердце вонзили нож.

Грей вышел из дома и направился в конюшню. Ему следовало бы знать, что милой, наивной молодой женщины, с которой он занимался любовью прошлой ночью, на самом деле не существует. Она была слишком хороша, чтобы существовать на самом деле. Наивная нежная Летти была всего лишь плодом его фантазии.

– Остановись, Тремейн! – услышал он резкий голос виконта и, остановившись, обернулся. Он всегда уважал этого человека. И он не виноват в том, что его дочь выросла таким лукавым созданием и что совести у нее не больше, чем у проститутки. – Насколько я понимаю, моя дочь одурачила тебя. Надеюсь, ты поймешь, что Корали была потрясена смертью сестры. Они всегда были очень близки. Корали отказывается верить, что Лорел совершила самоубийство. По словам ее тетушки, она была убеждена, что вы и есть тот человек, который соблазнил, а потом убил ее сестру, и она приехала сюда, чтобы доказать это. Судя по всему, она доказала обратное, – продолжал виконт. – Если бы она не верила в вашу невиновность, то ни за что на свете не отдалась бы вам.

Грей молчал. Его мучило чувство утраты, возникшее, когда он понял, что Летти не существует и что ночь, проведенная в ее объятиях, была всего лишь фантазией.

– Моя семья уже слишком серьезно пострадала от скандала, чтобы оставить это обстоятельство без последствий, – продолжал виконт. – Я жду, что вы поступите правильно в отношении моей дочери, Тремейн. Если же вы откажетесь, мне придется вызвать вас на дуэль.

Боже милосердный! Меньше всего он хотел дуэли с Селкерком. Этот человек и его жена уже пострадали от скандала и горя. Даже сейчас на человеке, стоявшем перед ним, была траурная одежда.

Грей уголком глаза заметил на дорожке знакомую миниатюрную фигурку спешащей к ним женщины. Она выглядела как Летти, но он-то знал, что она была совсем не похожа на милое создание, заставившее его пылать страстью прошлой ночью.

Подбежав, она схватила его за руку, и он заметил слезы на ее глазах.

– Пожалуйста, не трогай его, – сказала она. – Ты не обязан жениться на мне. Я сказала ему, что не выйду за тебя замуж, даже если ты попросишь. Только… прошу тебя, не причиняй ему боли.

Он взглянул на нее сверху вниз. Она была Летти и в то же время не была ею. Его охватил гнев и желание заставить ее поплатиться за ложь в сочетании с безумной потребностью вновь оказаться внутри ее тела.

– Значит, ты не выйдешь за меня замуж, даже если я попрошу твоей руки?

Она глотнула воздух.

– Я работаю в Лондоне. А кроме того, я еще многое хочу сделать, во многих местах побывать. Я еще не готова выйти замуж.

Он приподнял бровь:

– Вот как? – Он повернулся к ее отцу: – Позаботьтесь о специальном разрешении. Мы поженимся, как только все будет готово.

– Что?!

Он направился к дому, чувствуя себя хозяином положения. Уж он расплатится с ней за обман, а в процессе этого удовлетворит безумную страсть к ней, которую одна ночь любви, конечно, удовлетворить не успела.

– Я не выйду за тебя замуж! – заявила Корри. Подхватив юбки, она едва поспевала за ним следом.

Он остановился и обернулся.

– Ты выйдешь за меня замуж. У тебя нет выбора.

Она так и осталась стоять на дорожке с раскрытым ртом, и ему показалось, что он услышал, как с ее языка слетело бранное слово.

Он мрачно улыбнулся. Она, конечно, коварное маленькое создание, но страсть, которую он разбудил в ней прошлой ночью, была реальной. Какая бы жена из нее ни получилась, он был намерен наслаждаться ею, пока не насытится.

А потом пусть делает что хочет. Пусть хоть в Лондон возвращается.

– Я не выйду за него замуж!

– Выйдешь как миленькая. Только попробуй отказаться, и я отстегаю тебя кнутом, что мне и следовало делать, когда ты была ребенком.

Корри ушам своим не верила. Отец всегда потакал ей. А теперь вдруг велит выйти замуж за мужчину, который ее презирает?

– Я не могу выйти замуж за графа, – убеждала она его. – Я работаю в журнале «От сердца к сердцу». Об этом кто-нибудь подумал?

– Тебе вообще не следовало браться за эту работу. Это недостойное для тебя занятие. К тому же рано или поздно тебе все равно придется выйти замуж. После вчерашней ночи у тебя нет выбора, так что придется это сделать сейчас.

– Но он меня ненавидит! Как только я стану его женой, он меня будет бить!

– И правильно сделает. Если бы я в свое время делал это, то имел бы спокойную уважительную дочь, а не своенравную мегеру, которая задалась целью обесчестить не только себя, но и свою семью.

Эти слова заставили Корри замолчать. Она видела, что после смерти Лорел сделали сплетни с ее матерью и бабушкой, да и с остальными членами семьи. Она не могла допустить, чтобы по ее вине такое случилось с людьми, которых она любила. Если Грей намерен наказать ее за обман, то пусть так и будет. Она не могла отрицать, что заслуживает этого.

Сделав глубокий вдох, она медленно выдохнула:

– Ладно, я выйду за него замуж.

Лицо виконта мало-помалу повеселело.

– Ты не отдалась бы графу, если бы он был тебе безразличен, Корали.

Она не стала спорить. Она любила Грея. По крайней мере раньше любила. А незнакомца с непроницаемым лицом, в которого он превратился, она не знала.

– Со временем все образуется, – сказал виконт.

Корри заставила себя улыбнуться:

– Уверена, что ты прав, папа.

Но в глубине души она понимала, что ничего не образуется. За последнее время почему-то все, что она планировала, шло наперекосяк.

Глава 17

Потребовалось всего три дня, чтобы получить специальное разрешение и организовать церемонию бракосочетания. Нынешним утром она должна была выйти замуж в Селкерк-Холле за Грейсона Форсайта и возвратиться в замок уже женой Грея, графиней Тремейн. При этой мысли у Корри пробегал мороз по коже.

– Не знаю, как я все это вынесу, – сказала она Эллисон, прохаживаясь туда-сюда перед окном. Она была полуодета, и, кроме белого нижнего белья, отделанного массой воланчиков, и синего атласного халатика на ней ничего не было. – После всего, что случилось, как я смогу смотреть ему в глаза?

Они с Эллисон прибыли в Селкерк-Холл после ужасного скандала. Трудно поверить, но с того момента прошло уже несколько дней, и сейчас Эллисон помогала ей одеться для брачной церемонии.

– У тебя нет выбора, – высказала Эллисон свое мнение, что делала крайне редко. – Ты должна это сделать ради своей семьи. Смерть Лорел была для них страшным ударом. Твой отец держится молодцом, но и он еще не пришел в себя. Не хочешь же ты заставить своих родителей пережить еще один скандал?

Корри присела на банкетку перед туалетным столиком розового дерева. Эта спальня, отделанная в белых и сиреневых тонах, была гораздо лучше той жалкой комнаты, которую отвела ей в замке Тремейн Ребекка. У Корри замерло сердце при мысли о том, что по возвращении в замок она будет спать в апартаментах графини, отделенных от спальни Грея лишь внутренней дверью.

– Возможно, когда вы поженитесь, ты сможешь объяснить графу, почему ты вела себя именно так. Уверена, со временем он простит тебя.

Корри покачала головой:

– Мне кажется, Грей – человек злопамятный. Возможно, если бы я действительно была Летти Мосс, он со временем простил бы меня. Думаю, он был к ней неравнодушен. А я, к сожалению, Корали. Я женщина прямолинейная, упрямая и целеустремленная. Я не та женщина, на которой Грей захотел бы жениться.

– Вздор! Ты одновременно и Летти и Корали. Ты добрая и чуткая. Ты преданная и щедрая. Со временем твой муж поймет это и осознает, что не ошибся в тебе.

Корри взглянула на нее, с трудом сдерживая слезы.

– Ты действительно так думаешь?

Эллисон обняла ее.

– А как же? Ты подвергла свою жизнь опасности, потому что любила свою сестру. И графа ты любишь. Со временем он поймет это и будет любить тебя, настоящую, какой ты на самом деле являешься.

– Как ты узнала, что я его люблю?

– Мы с тобой подруги, Корали. И я никогда не поверю, что ты отдалась бы графу, если бы не любила его.

– Грей считает, что я предала его, и в чем-то он прав. Ведь я притворялась.

– Если и притворялась, то совсем немножко, – сказала Эллисон.

– Возможно, – вздохнула Корри. – Но его обижали раньше, и теперь он старается защитить свое сердце. Не думаю, что у меня появится еще один шанс завоевать его доверие.

– Если ты его любишь, то у тебя есть этот шанс, и ты его используешь.

Корри поняла, что подруга права.

– Пора тебе надеть платье, – заметила Эллисон, напоминая ей о том, что очень скоро ее жизнь изменится.

– Мне нужно немного времени, чтобы побыть одной. Не обижайся, Элли.

Эллисон кивнула:

– Я понимаю. – Она оставила свадебное платье, пообещав вернуться, чтобы помочь ей одеться.

Едва успела Эллисон выйти, как в дверь постучали. Корри пошла открывать и вскрикнула от радости, увидев на пороге свою лучшую подругу, высокую белокурую Кристу Харт Драугр.

– Криста! – Корри бросилась к ней, и они обнялись. – Как я рада видеть тебя! Я знала, что ты приедешь, но боялась, а вдруг тебе что-нибудь помешает и ты не сможешь приехать.

– Не стоило беспокоиться. Я выехала из Лондона, как только получила твое письмо. После той ужасной грозы дороги все еще грязные, и, чтобы добраться сюда, нам потребовалось немало времени. Лейф, Тор и отец ждут внизу. Все мы очень беспокоимся о тебе. Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?

Корри вздохнула:

– Такой неуверенной я еще не чувствовала себя никогда в жизни.

– В таком случае тебе, возможно, следовало отказать графу.

Корри как-то истерично хохотнула:

– Это был скорее приказ, чем предложение руки и сердца. Сразу видно, что ты его не знаешь. Меня бросает в дрожь при одной мысли о том, что бы он мог сделать, если бы я действительно набралась храбрости отказать ему.

– Как я уже сказала, внизу нас ждут Лейф и Тор. Если граф будет напрашиваться на неприятности…

– По правде говоря, дело даже не в графе. Все это произошло по моей вине, хотя мне вовсе не хотелось создавать лишние проблемы для лорда Тремейна. Женитьба на мне, даже если он этого не хотел, успокоит сплетников. Он не такой ужасный человек, каким я его себе представляла. Он не убивал ни свою жену, ни мою сестру, а его репутация уже и без того достаточно скандальная.

Криста взяла ее за руку.

– Ты говоришь это так, будто неравнодушна к нему… немножко.

– Я люблю его, Криста, – сказала Корали, глядя на подругу глазами, полными слез. – Он человек трудный и безумно требовательный, но я безнадежно влюблена в него. К сожалению, Грей не любит меня. По правде говоря, он даже ненавидит меня за то, что я обманывала его.

– Понятно, – сказала Криста, задумавшись над ее словами. – Граф сердится, и, между нами, имеет на это полное право. Но со временем он наверняка поймет, почему ты вела себя так, а не иначе.

– Возможно, – сказала Корри и, взглянув на себя в зеркало, заметила, что очень бледна. – Помимо того, что я выхожу замуж за человека, который меня презирает, имеется еще немаловажная проблема, связанная с моей работой.

– Линдси в твое отсутствие хорошо справлялась с работой. Она хотела поехать с нами на бракосочетание, но кому-то надо было остаться в редакции, чтобы готовить к выпуску очередной номер. Я уверена, что она с удовольствием поработает до тех пор, пока ты не примешь решения, что делать дальше.

– Ты думаешь, я могла бы вернуться? Ведь я так люблю свою работу. И мне очень нравится работать с тобой, Криста. Я совсем не была готова к тому, чтобы выходить замуж.

Криста взяла ее за руку.

– Ты и влюбляться не собиралась. Просто такие вещи иногда случаются сами по себе.

Корри вспомнила, как это произошло с Кристой. Сначала ее отношения с Лейфом потерпели фиаско. Но теперь Криста и Лейф невероятно счастливы. Корри подумала о Грее и о том, как много потеряла.

Она снова подошла к окну. Снизу из сада доносились голоса прибывающих гостей.

– Я так и не узнала, что произошло с моей сестрой, – сказала она.

Криста тоже подошла к окну и встала рядом с ней.

– Я получила твое письмо. Насколько я понимаю, ты считаешь, что один из мужчин, проживающих в замке, был ее любовником. Но это не означает, что именно он убил ее.

– Я понимаю. И без конца повторяю это себе.

– Сегодня день твоего бракосочетания. Не надо думать о прошлом. Твоя сестра наверняка хотела бы, чтобы ты была счастлива.

У Корри защемило сердце. Лорел захотела бы, чтобы она вышла замуж за человека, который ее любит. А это не так.

– Грей захочет, чтобы все было по справедливости. Он живет по своим правилам, но он, безусловно, очень честный человек.

– Ты тоже человек храбрый и честный. Со временем он наверняка поймет это.

Но Корри не очень в это верила. Если раньше Грей питал к ней какие-то чувства, то теперь все это прошло. Исчезло в то утро, когда исчезла Летти Мосс.

Одетая в платье из серого с синим органди, отделанное несколькими рядами сиреневой ленты, с ниспадающими до плеч медно-рыжими локонами, Корри стояла перед раздвижными застекленными дверями, ведущими в сад. Она предполагала после свадьбы снова еще по крайней мере месяц быть в трауре, чтобы соблюсти традицию, и, выбирая цвет платья, она ориентировалась именно на это.

– Его все еще нет, – сказала ее мать, миловидная темно-русая женщина лет пятидесяти, с облегчением освободившаяся от траурной одежды на время церемонии бракосочетания. Она стояла возле окна, в отчаянии заламывая руки. – Святые угодники, может быть, он вообще не придет?

У Корри екнуло сердце. Что ж, такое вполне вероятно. Возможно, в том, чтобы бросить ее у алтаря, и заключается его наказание за обман? Она лишь молила Бога, чтобы Грей не унижал ее при таком скоплении народа, и очень волновалась за родителей.

– Он опаздывает всего на несколько минут, – сказала она, пытаясь успокоить мать, готовую уже разрыдаться. – Может быть, возникла какая-нибудь проблема в дороге. – Но по правде говоря, ей показалось, что он хотел этим что-то подчеркнуть. Если он прибудет, то пусть всем станет ясно, что он не сгорает от нетерпения стать ее мужем.

– Приехал! – воскликнула Криста. – Вот он входит в сад.

– Слава Богу, – дрожащим голосом сказала мать. Корри подошла к ней и обняла, чтобы приободрить, хотя было непонятно, кто из них больше нуждается в моральной поддержке.

– Все будет в порядке, мама.

– Да-да, конечно, все будет в порядке. Ты все-таки выходишь замуж за графа. Со временем люди забудут, в какой спешке была организована эта свадьба.

Корри снова почувствовала себя виноватой. Если бы она послушалась Кристу и осталась в Лондоне, ничего бы не произошло.

– Пора идти, Корали, – сказала Криста.

Услышав тихий голос подруги, она встревожилась.

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Криста, опустившись на колени, поправила шлейф свадебного платья, потом открыла двери. Хотя гостей было немного, церковь была украшена огромными вазами белых хризантем и сиреневой лентой. К алтарю вела белая дорожка.

Лейф и Тор стояли у дверей. Два настоящих великана – брюнет и блондин, оба с глазами такой синевы, какой Корри больше ни у кого никогда не встречала.

Лейф наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Ты выглядишь великолепно. Твоему графу здорово повезло.

Она умудрилась улыбнуться:

– Спасибо.

– А если он будет плохо обращаться с тобой, – с заговорщическим видом добавил Тор, – скажи об этом мне.

У Корри от слез защипало глаза. Ей повезло. Хорошо иметь таких преданных друзей.

– Спасибо, я буду помнить о твоем предложении, Тор, – сказала она, зная, что он слов на ветер не бросает.

Тор Драугр прибыл с того же острова, что и его брат. Поначалу он был таким же отсталым и неотесанным, как Лейф. Но профессор Харт сотворил с Тором то же чудо, какое сотворил в свое время с Лейфом. В результате большой и очень способный скандинав достиг потрясающих успехов.

– Тебе пора идти, – сказала Криста и, обняв ее еще разок, вернулась к мужу. Когда Корри увидела, как они переглянулись, сердце ее защемило от тоски. Если бы Грей смотрел на нее с такой любовью… Но она даже не надеялась, что такое когда-нибудь случится.

Ее ждал отец.

– Из тебя получилась красивая невеста, Корали. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку, и его волосы с таким же медным отливом, как у нее, блеснули. – Что бы ты ни думала о моих действиях, ты должна знать, что я люблю тебя.

– Я знаю, папа. Я тоже люблю тебя.

Он поднес к губам ее затянутую в белую перчатку руку и поцеловал.

– Что бы ни случилось, я горжусь тобой, Корали. И твоей преданностью. Графу достанется отличная жена.

Она лишь кивнула. У нее перехватило дыхание, и она не могла вымолвить ни слова. Потом ее взгляд переключился на алтарь, и она увидела мужчину, который скоро станет ее мужем, – высокого темноволосого графа Тремейна. Его подбородок был чуть приподнят, а жесткие глаза напоминали черный оникс.

Она попыталась вспомнить любящего Грея, который разыскивал ее под проливным дождем, мужчину, который нежно занимался с ней любовью, но от него не осталось и следа.

– Готова? – спросил ее отец.

Она кивнула. Это было все, что она могла сделать.

Усилием воли Корри сдерживала дрожь, пока отец вел ее к алтарю. Она заметила несколько знакомых лиц: вот Эллисон рядом с тетушкой Агнес, которая нервно заламывала руки; вот Ребекка рядом с Чарлзом и Джейсоном, которого, кажется, все происходящее забавляло.

У Корри была бабушка, которую она обожала, но она была слишком хрупкой, чтобы выдержать поездку из Лондона. В конце прохода между рядами стояла мать, ожидавшая, когда ее муж, сдав с рук на руки невесту, присоединится к ней. А напротив, рядом с Кристой, Лейфом и Тором, стоял сэр Пэкстон Харт, отец Кристы.

Корри снова перевела взгляд на алтарь, где ее ожидал граф. Отец бросил на него взгляд, в котором явно присутствовало предостережение, потом передал дочь на его попечение. Она взглянула на чеканную линию его профиля, и у нее похолодели руки.

– Я очень сожалею, – тихо сказала она. – Я не могла предположить, что события развернутся таким образом.

Он приподнял черную бровь:

– Наверное, я тоже отчасти виноват в этом. Если бы я не испытывал необузданное влечение к твоему прелестному маленькому телу, ты осталась бы девственницей и я не был бы вынужден жениться на тебе.

Она поежилась, когда он об этом напомнил. Он всегда был грубоват, но сегодня он мог бы оставить свои колкости до того времени, когда они останутся одни.

– Вы готовы? – спросил викарий Лэнгстон, останавливаясь перед ними. Он улыбнулся ей доброй, ободряющей улыбкой. – Пути Господни неисповедимы, но надеюсь, что вы оба верите в его мудрость.

Она почувствовала, что вот-вот расплачется, и постаралась взять себя в руки. Не станет она плакать на глазах у Грея. У него и без того о ней неважное мнение.

– Возьмитесь, пожалуйста, за руки, – сказал викарий.

Грей взял в руку ее холодные пальчики, и она почувствовала, как он зол.

– Мы собрались сегодня здесь, чтобы соединить этого мужчину, Грейсона Моргана Форсайта, шестого графа Тремейна, и эту женщину, Корали Мередит Уитмор, священными узами брака в соответствии с волей Божьей и законами Англии… – Священник продолжал говорить, но она его почти не слышала. Она дрожала, думая о своем неопределенном будущем. Грей считает, что потерял Летти.

Священник закончил. Грей привлек ее к себе и поцеловал. Поцелуй был холодным – он ее наказывал. Тут Корри окончательно поняла, что потеряла Грея.

Церемония бракосочетания наконец закончилась. Присутствовавшие на ней гости перешли в столовую, где был организован богатый стол с самыми разнообразными закусками и отдельно – с различными десертами. Ее мать не поскупилась на расходы, и гости, судя по всему, наслаждались роскошным пиршеством.

Играя роль внимательного жениха, Грей наполнил едой тарелку Корри, но у нее не было аппетита.

Тем более что муж бросал на нее все более сердитые взгляды.

Он внимательно посмотрел на ее серовато-синее платье и сразу понял, что означал его цвет.

– Ты выглядишь сегодня совсем неплохо. Но если собираешься продолжить носить траур по сестре, то забудь об этом. Я не потерплю, чтобы моя жена, словно плакальщица на похоронах, наводила уныние на мою семью. Вы все и так достаточно долго были в трауре.

Она не стала возражать. Она терпеть не могла гнетущие траурные одежды, которые постоянно напоминали ей о смерти Лорел. По правде говоря, это было первое, за что она могла быть благодарна мужу.

Грей откинулся на спинку стула.

– Теперь твои комнаты по сравнению с теми, в которых ты жила раньше, будут лучше. – Он поджал губы. – Правда, Летти, видимо, не придала бы этому особого значения.

Это переполнило чашу терпения Корри. Она резко поставила на стол бокал, так что несколько капель вина выплеснулись через край.

– Я знаю, что ты обо мне плохого мнения. Но я не такое избалованное эгоистичное создание, каким ты пытаешься меня представить.

– Вот как?

– Да. – Она оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что их никто не слышит. – Я не намерена извиняться за то, что моя семья богата и занимает высокое положение в обществе. Я не по собственному выбору родилась дочерью виконта, как и ты не по собственному выбору стал графом.

Она заметила, что он смотрит на нее с интересом, и решила воспользоваться этой возможностью, чтобы объяснить то, что произошло.

– Я знаю, ты за многое на меня злишься, и в частности, за то, что я писала о тебе в своей колонке. Я упомянула о том, как в то время тебя называли сплетники. Писать о том, что я слышала, – моя работа!

– И ты ее хорошо выполняла. Как-никак, ты ведь не простая деревенская женщина, какой притворялась. – Он нахмурил лоб. – И собаку ты назвала Гомером, потому что читала «Одиссею», не так ли?

– Так.

– Значит, ты читаешь по-латыни?

Она приподняла подбородок.

– И по-гречески тоже. Надеюсь, ты не считаешь это преступлением?

– И по-французски ты, наверное, говоришь?

Джейсон, видимо, по тону Грея почувствовал, как он разозлился. Подойдя к ним, он произнес свои поздравления по-французски, и Корри любезно поблагодарила его на отличном французском языке, бросив на Грея почти такой же сердитый взгляд, какими одаривал ее он.

Грей перевел хмурый взгляд на кузена:

– Будь осторожен, когда говоришь что-нибудь моей жене. Не забудь, что я тоже знаю французский.

Джейсон усмехнулся, отчего на его щеках появились ямочки.

– А я-то думал, что ты ревнуешь только нашу обедневшую кузину. Интересно, – сказал, отходя в сторону, Джейсон.

– Кажется, мой кузен все еще к тебе неравнодушен. Очевидно, ему абсолютно безразлично, каким именем ты себя называешь.

– Не говори глупости. Он был просто вежливым.

– Теперь ты моя жена, Корали. Не забывай об этом.

– Я уже говорила тебе, что не интересуюсь Джейсоном. – Она наклонилась к нему поближе. – Если помнишь, то не его, а тебя я завлекла в свою постель. Или ты уже забыл?

Его черные глаза блеснули.

– Я не забыл. И тебе не дам забыть, как только вернемся домой.

Корри втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Не стоило, наверное, будить в нем дьявола в первую брачную ночь. Господи, научится ли она когда-нибудь держать язык за зубами?

С точки зрения Корали, прием закончился слишком рано, но, судя по горячим взглядам, которые бросал на нее Грей, он придерживался другого мнения.

– Возьми свою накидку, – сказал он. – Мы уходим.

– Но…

– Сию же минуту!

Она вздрогнула, услышав его повелительный тон. Она была не Летти, и ей хотелось напомнить ему об этом. Она не будет танцевать под его дудку. Но он имел право злиться на нее и, судя по всему, собирался сегодня заставить ее поплатиться за то, то она натворила.

Ее охватила дрожь. Она не знала человека, за которого вышла замуж. Он был совсем не похож на мужчину, который во время грозы занимался с ней любовью. Какие он строит планы? Что он от нее ожидает?

Она вдруг растерялась и совсем не заметила, как он, закутав ее в накидку, повел к дверям, дав ей возможность лишь коротко попрощаться с членами своей семьи и друзьями.

Когда она проходила мимо Тора, он поймал ее за руку.

– Помни о том, что я сказал тебе. – Его взгляд, брошенный на Грея, не оставлял сомнений в том, что он имеет в виду, и Корри почувствовала благодарность за то, что у нее такой друг.

– Я не забуду.

Грей продолжал продвигаться к дверям. В карете он уселся на сиденье напротив нее. Глаза его горели желанием и гневом. Ей пришлось призвать на помощь всю свою храбрость, чтобы, встретившись с ним взглядом, не отвести глаза в сторону.

– Я твоя жена, – сказала наконец она, – и я не уклонюсь от своих обязанностей в брачную ночь, но и не позволю тебе причинить мне боль.

Он удивленно вскинул черные брови:

– Значит, ты думаешь, что я причиню тебе боль?

Она задрожала.

– Ты ненавидишь меня, и я знаю, что намерен наказать меня за все, что я натворила.

Впервые за долгое время его жесткий взгляд смягчился.

– Как бы я ни был зол, я никогда не причиню тебе боли, Корали. – Он откинул голову на спинку сиденья. – По правде говоря, мои планы относительно тебя на сегодня не имеют ничего общего с болью. Сегодня я хочу, чтобы ты испытывала наслаждение.

Но в это было трудно поверить, потому что его лицо снова стало замкнутым.

Глава 18

Солнце село. Замок окутало тьмой. Поднялся ветер. Корри сидела в напряженной позе на банкетке перед туалетным столиком в спальне графини, смежной со спальней графа.

Теперь у нее были собственные апартаменты, которые, как и предсказывал Тремейн, были значительно элегантнее, чем жалкая комната, которую она занимала прежде. Спальня была оформлена мебелью розового дерева, а шторы и покрывало сделаны из светло-зеленого шелка. Комната была великолепна, но Корри чувствовала себя здесь захватчицей, потому что раньше эта спальня, должно быть, принадлежала покойной жене графа.

Поскольку Эллисон больше не играла роль ее служанки, Грей обещал прислать ей для этих целей одну из горничных, но девушка еще не пришла, и Корри нервничала, ожидая ее. В камине горел огонь, в комнате было тепло, но ее знобило.

Скоро придет Грей.

Она не знала, чего он от нее хочет, но понимала, что заниматься с ней любовью он будет не так, как прежде. Не будет ни доброты, ни нежности, ни заботы о том, чтобы как-нибудь не задеть ее чувства.

От этой мысли стало тяжело на душе.

Она боялась предстоящей ночи и хотела, чтобы поскорее пришла служанка, но вместо этого распахнулась дверь и, не постучавшись, вошел Грей. Он окинул взглядом комнату и нахмурился, будто только что понял, где находится.

– Ты не можешь здесь оставаться, пока комнату не переделают. Спальня принадлежала Джиллиан, а у тебя нет с ней ничего общего.

Он сказал это так, будто умышленно нанес сильное оскорбление. Сердце у Корри заныло еще сильнее, но подбородок вздернулся вверх.

– Меня привела сюда экономка. Но она не виновата, – торопливо объяснила она. – Она хотела угодить вам.

Он удивленно приподнял бровь:

– Уж не думаешь ли ты, что я ее побью за такую ошибку? Значит, вот ты какого обо мне мнения?

Корри нервно глотнула воздух.

– Раньше ты был другим. А теперь я не знаю, какой ты на самом деле.

– Но я тоже не знаю женщину, на которой женился. Но сегодня, возможно, мы сумеем отчасти изменить ситуацию. – Он бросил взгляд на дверь, ведущую в его спальню. – Можешь переделывать эту комнату по своему усмотрению. А пока останешься в моей комнате.

– Мне… нужна возможность уединиться и служанка, которую ты обещал. Надеюсь, я не требую слишком многого?

Его губы тронула суровая улыбка.

– Сегодня я сам помогу тебе вместо горничной. А потом найду какую-нибудь служанку. – Он протянул руку. – Иди сюда. Пора ложиться в постель.

Она не могла двинуться с места. Ее ноги словно приросли к полу. Она смотрела на него, пытаясь сдержать дрожь. Но врать она больше не хотела, поэтому сказала чистую правду:

– Я боюсь, Грей. Раньше я доверяла тебе, но теперь… – Она посмотрела в сторону, стараясь не заплакать. Она никогда не была трусихой, но сейчас совсем утратила присутствие духа.

– Пропади все пропадом, – произнес он и, шагнув к ней, подхватил ее на руки. Перенеся ее через порог в свою комнату, Грей поставил ее перед туалетным столиком и принялся вынимать из ее волос шпильки.

Не проронив ни слова, он расстегнул пуговицы на спине ее платья и помог ей снять юбки. Она осталась в корсете, панталонах и чулках, а Грей был все еще в черных брюках и белой сорочке, которые были на нем надеты во время церемонии. Фрак и жилет он уже снял, его черные волосы были слегка взлохмачены ветром, и она подумала, что он похож на разбойника, укравшего ее сердце.

Он наклонился и поцеловал ее в шею. И Корри начала дрожать. Это было какое-то безумие. Ведь она уже не была девицей. Грей сказал, что не причинит ей боли, однако…

Она любила негодяя, который лишил ее девственности в ту ночь, когда была гроза. А сейчас с ней был другой человек. Она закрыла глаза, и по ее щекам потекли слезы. Заметив это, Грей поднял голову.

– В чем дело, Корали? Ты больше не девственница, и тебе не будет больно.

Собравшись с духом, она сказала:

– Дело в том, что ты не тот. Ты хотел Летти. А я хочу того мужчину, каким ты был раньше. – Она хохотнула каким-то истерическим смехом.

Его черные глаза пристально взглянули на нее. Он пробормотал какое-то ругательство, которого она не расслышала, и отошел к сервировочному столику, стоявшему возле стены. Несколько мгновений спустя он вернулся с маленьким стаканом вина.

– Выпей это. В Индии это называют «божественным эликсиром». Это смесь сухих трав, которую добавляют в вино, чтобы помочь человеку расслабиться.

Она взглянула на него снизу вверх, и он взял в ладони ее лицо. Это был первый ласковый жест по отношению к ней с того утра, когда он узнал, кто она такая на самом деле.

– Тебе от этого не будет вреда. Даю слово.

Она с подозрением взглянула на него:

– Слово солдата или джентльмена?

Его губы дрогнули, будто в броне, которой он отгородился от внешнего мира, появилась пробоина.

– Слово солдата, – сказал он, и она выпила до дна слегка горьковатую жидкость.

Бог свидетель, он имел искреннее намерение наказать ее за ложь и те неприятности, которые она ему причинила. Но когда она смотрела на него своими прелестными зелеными глазами, полными слез, а нежные губы дрожали, он мог думать лишь о том, как безумно хочет ее.

Он этого не понимал. Она не была той милой деревенской женщиной, невинной страсти которой он домогался. Нет, она была злобным, расчетливым созданием. Она обманным путем заставила его себя полюбить.

Он взглянул на прелестные черты ее лица, на нежные изгибы тела, на шелковистые волосы, напоминающие цвет пламени. Она обладала красотой богини, чувственной притягательной силой сирены. Она была Майей, индийской богиней несбыточных желаний. Она была совсем не такой, как он думал, но его влекло к ней, как никогда не влекло ни к одной женщине.

Однако Майя была также и демоном. Если бы он, желая ее наказать, причинил ей боль, то в результате больнее было бы не ей, а ему.

Она вернула ему пустой стакан, и он заметил, что руки у нее больше не дрожат, а значит, афродизиак уже начал действовать.

В ее глазах больше не было страха, взгляд стал томным, нежным, манящим. Ее тело уже не было напряженным, и, когда он поставил стакан на туалетный столик, она качнулась к нему, не отводя взгляда от его губ. Когда она облизнула розовым язычком свои губы, его сердце замерло, а мужское естество запульсировало от нетерпения.

Зелье сделало свое дело. Теперь она принадлежала ему и была готова делать все, что он пожелает. Развернув ее лицом к зеркалу, он стал, наблюдая за ней, снимать оставшиеся предметы одежды. Он поставил одну ее ногу на банкетку, потом, опустившись на колени, снял один за другим чулки, поцеловав невероятно привлекательный подъем маленькой ножки, и услышал, как она застонала.

На ней остались только корсет и панталоны. Вспомнив о своих фантазиях в тот день, когда она растянула лодыжку, он провел ладонью вверх по изящной ножке и, дойдя до отверстия в панталончиках, запустил руку внутрь и принялся осторожно поглаживать, убеждаясь, что там уже влажно, как он ожидал.

Зелье сделает за него часть его работы. Он пытался не думать о том, что предпочел бы чувствовать ее естественные реакции, а не те, которые вызваны зельем, приготовленным Самиром из индийских трав.

Она стала двигаться навстречу его руке, но он замер, не желая, чтобы она достигла кульминации раньше времени. Потом он поднялся на ноги и, откинув назад ее голову, поцеловал ее. Она прижалась к нему всем телом, приподнялась на цыпочки и ответила на поцелуй. Почувствовав, как ее маленький язычок скользнул в его рот, он содрогнулся.

Ему хотелось повалить ее на пол, расстегнуть брюки и сразу же овладеть ею.

Но он снял с нее оставшуюся одежду, целуя каждый дюйм кожи, открывавшийся взгляду, и вдыхая ее нежный цветочный аромат, смешавшийся с мускусным запахом ее желания. Он поднял ее на руки, отнес на кровать и положил посередине. Потом, на короткое время оставив ее одну, снял с себя одежду и лег рядом.

Как только он прикоснулся к ней, она немедленно оказалась в его объятиях и принялась целовать его с такой страстью, что Грей чуть было не утратил контроль над собой. Зная, как действует зелье, он дал ей лишь слабую дозу. Он понял, что дело не только в зелье, но и в женщине, которой он дал это зелье. Пусть ее зовут Корали, а не Летти, но это все то же страстное создание, которое с таким нетерпением реагировало на его ласки прежде.

Он был не из тех, кто легко доверяется людям, но к Летти он относился с доверием, пока Корали все не разрушила.

Однако когда он вошел в ее соблазнительное, манящее тело и начал двигаться внутри, все остальное отступило и ушло на второй план. Он почувствовал такое возбуждение, какого от себя не ожидал.

Он принялся целовать ее так жадно, как будто не мог насытиться, и она отвечала ему с таким же самозабвением. Он возбуждался все сильнее, приближаясь к точке наивысшего наслаждения. Но он не поддался своему страстному желанию, пока она не достигла пика и не выкрикнула его имя. И только после того, как это произошло второй раз, он позволил себе достичь кульминационной точки.

Медленно опускаясь с небес на грешную землю, Грей лежал возле жены, которую не знал, и, чувствуя, как снова возбуждается, с удивлением подумал, что хоть это и кажется невероятным, но, едва успев удовлетворить страсть, он хочет все повторить.

Страх исчез. Корри могла ожидать от Грея гнева, его стремления отомстить, но не этой безумной страсти, которую он, кажется, был не в состоянии контролировать. Сама она была как в огне и потушить этот пожар не могла.

Она убеждала себя, что во всем виновато зелье, но в глубине души знала, что это не так. Зелье было для нее лишь удобным предлогом, позволяющим делать все, что она хочет. С той первой ночи она мечтала о том, как будет целовать и трогать каждый дюйм его тела, чувствовать, как играют его мышцы, запоминать текстуру его кожи.

– Корали… – прошептал он, и ее сердце замерло, почувствовав проблеск надежды.

Запустив пальцы в его густые черные волосы, она наклонилась и впилась в его губы страстным, нетерпеливым поцелуем. Грей ответил ей тем же.

– Грей… – пробормотала она. Она любила его, когда он был другим мужчиной. Он взял ее за талию и посадил на себя, и ее волосы, опустившись вперед, образовали нечто вроде занавеса, отделившего их от окружающего мира. Он страстно поцеловал ее, приподнял, и она ощутила под собой его твердое копье, ищущее вход в ее тело. Поняв ситуацию, она пустила его в себя, с наслаждением ощущая, как он заполняет ее тело изнутри.

Ее охватило горячее желание снова достичь вершины наслаждения, на которой она уже бывала с ним раньше. Она приподнялась, опустилась, потом снова и снова и почувствовала торжество победителя, заметив, что Грей пытается, но не может контролировать ситуацию и что она имеет над ним власть.

Корри быстро подстроилась под ритм и неуклонно продвигалась к цели, к достижению которой стремились они оба. Когда она принялась двигаться скорее, Грей втянул воздух сквозь стиснутые зубы и тоже ускорил темп, проникая в нее все глубже и глубже.

– Святые угодники, – бормотал он, хватая ее за бедра, чтобы она не соскользнула, погружаясь в нее снова и снова, пока оба они не достигли кульминации. Когда они стали спускаться с небес на землю, она в изнеможении упала на его мощную грудь и удивилась, почувствовав, что он поцеловал ее в лоб. Сняв ее с себя, он осторожно положил ее рядом и прижался к ней боком.

Ни Грей, ни она не сказали ни слова, потому что оба боялись нарушить хрупкую гармонию момента.

Потом обоих одолел сон. Ее последняя мысль была о том, что как бы ни сложились между ними отношения дальше, страха она больше не испытывала.

Корри проснулась с первыми лучами утреннего солнца. Голова была слегка одуревшей, мышцы побаливали. К ней прижималось сильное мужское тело. Грей.

Она повернула голову, чтобы посмотреть на него: густые черные ресницы на худощавых щеках, твердая линия подбородка, легкая тень от отросшей щетины.

Его бедра были прикрыты простыней, но остальная часть тела до пояса была обнаженной, и ее внимание, естественно, сосредоточилось на ней. Тело у него было великолепное: хорошо тренированная мускулатура, плоский живот. Ночью он занимался с ней любовью, и хотя это было не так, как раньше, он дал ей то наслаждение, которое обещал.

Зелье сделало свое дело, и она расслабилась. Нет, не просто расслабилась. Она вела себя как тигрица, ведь не зря он однажды так ее назвал. Она покраснела, вспомнив, что сама буквально набросилась на него.

А что, если в этом будет заключаться ее наказание? А вдруг он сейчас проснется и поднимет на смех ее поведение, напомнив о том, каким распущенным созданием она стала?

Корри вздохнула. Что бы он ни добавил в вино, это помогло ей избавиться от страхов, но ее распущенное поведение, конечно, нельзя объяснить только этим.

Она искоса взглянула на мужчину, за которого вышла замуж. Как бы она ни наслаждалась ощущениями, которые он ей доставил, ей больше нравилось, когда страсть между ними возникала в результате естественного желания, а не благодаря зелью.

Прошлой ночью этого не случилось, но они, возможно, могли бы прийти к молчаливому согласию. Он мужчина, она женщина. Они хотят друг друга. Этого, наверное, достаточно.

– Хорошо спалось? – спросил он с другого края постели.

Корри взяла себя в руки.

– Спасибо, очень хорошо.

– Ты все еще боишься?

Он приподнял бровь и, чтобы проверить, взял в ладонь ее грудь и принялся потирать сосок. Сосок сразу же затвердел, а между ногами началась болезненная пульсация. Его рука мгновенно скользнула туда, как будто он все это знал. Он тихо застонал.

– Ну что ж, по крайней мере у нас есть вот это, – произнес он без малейшего намека на издевку или упрек, и она расслабилась, когда он страстно поцеловал ее, немедленно возбудив, что должно было бы удивить ее, но почему-то не удивило. Она отдалась огню, который он зажег, и подстроилась под заданный им ритм, подумав при этом, что он, возможно, прав.

«У нас по крайней мере есть вот это».

Хотя в глубине души она знала, что этого недостаточно.

Глава 19

Солнечный свет пробивался сквозь шторы на окнах спальни Грея. Корри пошевелилась и протянула руку, но на другой половине кровати никого не было. Грей уже ушел. Она откинулась на подушку, глядя на балдахин из тяжелого золотистого бархата. Отчасти она была даже рада, что его нет и ей не придется смотреть ему в глаза, но в то же время ей хотелось, чтобы он был здесь и занялся с ней любовью.

В дверь тихо постучали, и в комнату вошла молодая женщина в черной юбке, белой блузке и домашнем чепце.

– Меня прислал к вам милорд, – сказала она. – Меня зовут Анна. Я ваша новая служанка. – Девушка, высокая, худенькая, с чудесными каштановыми волосами и матовой кожей, приветливо улыбнулась. На вид ей было немного за тридцать, и она была не красавицей, но весьма привлекательной.

– Хорошо, Анна. Моя одежда находится в апартаментах графини. Пойдем и выберем, что мне надеть.

– Как скажете, миледи.

Через полчаса Корри уже сидела за столом напротив Ребекки. Они впервые разговаривали с глазу на глаз после церемонии бракосочетания.

– Значит, теперь ты поселилась здесь навсегда. Или до тех пор, пока не наскучишь Грею.

Корри насторожилась. С того момента как она наполнила едой свою тарелку, Ребекка начала всячески демонстрировать свою неприязнь к ней.

– О чем ты говоришь? Мы состоим в законном браке. Я теперь жена Грея, – сказала Корри, не добавив, что он это обстоятельство основательно подтвердил, страстно занимаясь с ней любовью прошедшей ночью.

– Неужели ты не понимаешь, что его интерес к тебе – явление временное? Он хотел сделать тебя любовницей, а не женой.

Это правда. Он женился на ней лишь потому, что ее действия не оставили ему выбора.

– Даже если это так, он все равно мой муж.

Ребекка отхлебнула чай из фарфоровой чашечки. Она была, как всегда, экстравагантна в своем платье из светло-голубого шелка, оттенявшем голубизну ее глаз. Блестящие белокурые локоны свисали до плеч.

– Грей отличается мощным сексуальным аппетитом, – сказала Ребекка. – Некоторое время после смерти Джиллиан он чувствовал себя виноватым. Он похоронил вместе с ней свои желания, но Бетани положила конец его обету безбрачия. Потом подвернулась ты. Наверняка ты понимаешь, что ты не последняя.

– Как я уже сказала, мы с ним женаты. И я надеюсь, что он будет соблюдать свой брачный обет. – Говоря эти слова, она вдруг осознала, что и впрямь так думает. Если Грей не сможет быть ей верен, она его оставит. При этой мысли у нее защемило сердце.

Ребекка лишь рассмеялась:

– Если ты ждешь от него верности, то ты, дорогая, просто дурочка. Разве какой-нибудь мужчина соблюдает брачный обет? Рано или поздно другая женщина привлечет внимание Грея, и он быстренько сплавит тебя в какое-нибудь из своих дальних поместий. Возможно, тебе повезет и ты сможешь проживать в его лондонской резиденции. Тогда ты по крайней мере сможешь продолжать вести в журнале эту свою «Светскую хронику».

Корри стиснула зубы. Теперь, когда они с Греем поженились, от учтивости Ребекки не осталось и следа. Эта женщина была в ярости, понимая, что теперь уже не она хозяйка замка Тремейн.

– Писать для журнала – моя работа. Но как я догадываюсь, ты считаешь любого рода работу ниже своего достоинства, – сказала Корри. И поняла, что если она хочет побыть одной, то нужно самой проследить за тем, как переделывают спальню графини. Она поднялась из-за стола, даже не прикоснувшись к еде. – Мне пора идти. На утро у меня запланированы кое-какие дела. Прошу прощения…

На физиономии Ребекки появилась язвительная улыбка. Но это уже не имело значения. Они никогда не были друзьями.

Сегодня утром, переодеваясь в дневное платье, Корри заметила, как мрачно выглядят апартаменты Грея: массивная мебель, тяжелые шторы, не пропускающие солнечного света, темно-коричневый ковер на полу.

Побывав в личном солнечном кабинете Грея, который она назвала Индийской комнатой, Корри поняла, что спальня ему не подходит. Она, конечно, посоветуется с ним, но, если он разрешит, многое изменит в их апартаментах – и у него, и у себя.

Она нашла его в личном кабинете, где он с головой погрузился в изучение гроссбухов, лежавших на столе. Она никогда не видела его в этой комнате, но теперь сразу поняла, как сильно отразились на нем его путешествия. Он отлично смотрелся за легким ротанговым столом, среди предметов ярких оттенков, бронзовых ваз и сандаловых курильниц. По правде говоря, здесь он больше казался на своем месте, чем в любой другой комнате замка.

Улыбнувшись, она постучала в открытую дверь. Оторвавшись от гроссбухов, он взглянул на нее и нахмурил лоб.

– Доброе утро, милорд, – промолвила она.

Он окинул взглядом ее простенькое платье абрикосового цвета.

– Я думал, что только Летти носила простой муслин.

Корри попыталась не заметить его колкость.

– Мне предстоит поработать. Поэтому я и явилась к вам. А шелк и атлас не очень-то подходят для рабочей одежды.

– Что тебе нужно?

– Ты предложил мне изменить принадлежащие мне апартаменты. И я подумала – конечно, если ты позволишь, – может быть, заодно кое-что изменить и у тебя? Но если ты предпочитаешь оставить все как есть…

– Делай все, что хочешь, – сказал он и снова принялся за работу, как будто она уже ушла.

Возможно, Летти стерпела бы, когда с ней обращаются подобным образом, но Корали Уитмор не привыкла к столь бесцеремонному обращению. Обогнув письменный стол, она подошла к нему.

– Тебе что-нибудь еще нужно?

– Да. Я твоя жена, не так ли? Мы женаты всего один день. Неужели, будучи молодой женой, я не заслуживаю утреннего поцелуя? – Она заметила, как он удивился, когда она наклонилась и прижалась теплыми губами к его губам. – Желаю хорошего дня, милорд, – сказала она через плечо и выплыла из комнаты, улыбаясь, потому что одержала пусть маленькую, но победу.

План ремонта и переделки апартаментов начал осуществляться. Выйдя из кабинета Грея, Корри отправилась в деревню, чтобы нанять рабочих и заказать новую мебель для спален.

Сначала она хотела было поехать в деревню в карете – как-никак она была теперь графиней Тремейн. Но погода была слишком хороша, чтобы отказать себе в удовольствии прогуляться. Когда она проходила мимо конюшни, к ней радостно бросился Гомер.

– Гомер! – воскликнула она и, присев на корточки, обняла лохматого пса за шею. – Я по тебе скучала. – Она погладила его жесткую шерсть. – Хочешь со мной прогуляться?

Пес гавкнул, как будто понял, и она рассмеялась. Они отправились в деревню вместе. По крайней мере на одного преданного друга в замке она могла рассчитывать всегда. Итак, она приступила к решению своей первой задачи в роли леди Тремейн, но голова ее была занята более важной проблемой, о которой она не могла забыть даже на некоторое время. «Я не забыла тебя, милая сестричка».

В последние несколько дней она не думала о Лорел. Вынужденное бракосочетание и проблемы с Греем не оставляли времени на мысли о чем-либо другом.

И вдруг она осознала, что, став постоянным жителем замка, она по чистой случайности попала в идеальную ситуацию. Хотя было почти невозможно поверить в то, что Чарлз или Джейсон были способны на убийство, но тот факт, что она нашла в замке книгу Лорел, убедил ее в том, что один из них был ее любовником.

Ребекка что-то говорила о неверности мужчин. Возможно, она знала это по собственному опыту?

А Джейсон… с его мальчишескими замашками и юношеским обаянием был как раз таким мужчиной, в которого вполне могла влюбиться ее сестра.

Живя в замке постоянно, Корри теперь могла свободно ходить куда захочет. Еще немного, и она точно будет знать, кто из них был любовником Лорел.

Она заставит его ответить на кое-какие вопросы и узнает, что на самом деле случилось с Лорел и ее малышом.

Корри ускорила шаг. Как только вернется из деревни, она продолжит свои поиски.

Грей стоял у окна своей спальни. После встречи с Корали в своем кабинете он вдруг поднялся наверх, думая о том, что если его маленькой женушке хочется поцелуев, то он их ей даст – и не только поцелуи, но и многое другое сверх того.

Но комната была пуста, и он попытался убедить себя, что вовсе не разочарован этим обстоятельством. Взглянув в окно, он заметил свою молодую жену во дворе возле конюшен: присев на корточки, она обнимала за шею своего любимого пса.

«Что, черт возьми, она делает?! – с раздражением подумал он. – Она ведь не Летти Мосс». Она та самая безжалостная особа, которая оболгала его в своем журнале, женщина, которая зарабатывала себе на хлеб тем, что копалась в грязном белье других людей и выставляла их секреты перед всем миром. Она лгала ему, притворяясь милой и наивной, хотя отнюдь не была такой. Однако…

Пока Грей наблюдал за тем, как она возится с собакой, ему вдруг пришла в голову мысль: а что, если Корали и Летти не так уж сильно отличаются друг от друга?

Эта мысль вызывала тревогу. Одно дело – снисходительно относиться к капризам любовницы и даже любить ее, держась на почтительном расстоянии, и совсем другое дело – быть полностью порабощенным собственной женой. За тот год, что он состоял в браке, ему удалось сохранить некоторую отстраненность в отношениях, да у него и не было особой потребности в большей близости. С Корали все было по-другому: его тянуло к ней, ему хотелось быть с ней, постоянно общаться.

Усилием воли Грей заставил себя отказаться от мысли отправиться вместе с ней в деревню. Он любил одиночество. Таким он был с детских лет и не имел намерения меняться. Он не позволит этой маленькой рыжеволосой лгунье пролезть в его сердце и зацепиться там.

Послышался тихий стук в дверь, и появился Самир.

– Извините за беспокойство, сагиб, но к вам прибыли визитеры. Ваши друзья, мистер Питерсен и полковник Рейберн… Они ждут вас в кабинете.

– Уже полковник, говоришь? – Когда Грей служил в Индии, Тимоти Рейберн еще был майором. Он один из самых близких его друзей.

Маленький слуга улыбнулся щербатым ртом.

– Именно так, сагиб, – сказал он. Самир всегда симпатизировал Рейберну. Грей вдруг тоже улыбнулся, что в последние дни случалось с ним нечасто.

– Скажи, что я буду через минуту. – Он был рад неожиданному приезду друзей, хотя его немного удивило, что они путешествуют вместе. Тимоти Рейберн был до мозга костей военным человеком. Когда они с Греем познакомились, он был майором, а теперь уже полковник. Он до сих пор служил в Индии. А Дольф ушел в отставку с какого-то неофициального поста, который он занимал в военном министерстве.

С другой стороны, наверное, ничему не надо удивляться.

Спустившись вниз, Грей нашел их уютно расположившимися в кожаных креслах перед незажженным камином. Они потягивали из стаканчиков бренди, которое предложил им Самир.

– Тимоти, Дольф, как я рад вас видеть, – сказал он. – Тимоти, поздравляю тебя с повышением. Ты, несомненно, этого заслуживаешь.

Рейберн усмехнулся.

– Да, но чтобы это поняли, потребовалось довольно много времени, – сказал Рейберн, статный мужчина с веснушчатым лицом и густыми рыжими волосами, отличавшийся весьма уравновешенным нравом. Он был из тех военных, которым спокойно можно доверить собственную жизнь. Грей не раз убеждался в этом на своем опыте.

– Что привело вас ко мне? – спросил Грей.

– Дело в Бристоле, – ответил полковник. – Новое торговое соглашение по поставкам пороха, в котором будет задействована Ост-Индская компания.

Грей кивнул. Необходимую селитру для этого вывозили морем из Индии с начала XVII века.

– Торговля и возможность получить совет от одного из друзей, – добавил Дольф.

– Совет, говоришь? – Грей перевел взгляд на высокого темноволосого мужчину с обветренным лицом. – От тебя я, кажется, уже получил совет. Насколько я помню, ты прислал мне записку о том, чтобы я не беспокоился по поводу Летти Мосс.

Дольф усмехнулся:

– Леди едва ли представляла собой угрозу. Ты хотел, чтобы я собрал о ней информацию, но в то время я уже был нанят от ее имени, чтобы собрать информацию о тебе. Некоторое время меня не было в Лондоне, но, насколько я понял, ты уже обнаружил, кто скрывался под именем Летти Мосс.

Грей подошел к сервировочному столику и налил себе бренди из хрустального графина.

– Возможно, тебе следовало сказать мне об этом. Если бы я тогда об этом узнал, леди, возможно, не стала бы моей женой.

От неожиданности Дольф поперхнулся бренди.

– Ты на ней женился?

Грей пожал плечами.

– Летти Мосс – прелестное создание, и я планировал сделать ее своей любовницей. У виконта на этот счет возникли другие соображения, поскольку девушка была его дочерью.

Дольф с трудом сдержал улыбку.

– Прими мои поздравления.

– И мои тоже, – добавил Тимоти Рейберн, поднимая свой стакан с бренди.

Лицо Дольфа стало серьезным.

– Она великолепная молодая женщина, Грей, – сказал он. – И будет тебе отличной женой.

Грей ничего ему не ответил. Он не хотел жениться. У него уже была жена, и ее потеря обернулась для него нескончаемой болью.

Захватив с собой стакан, он уселся на диван напротив друзей.

– Итак, какого рода совет тебе нужен?

– Грей, ты хорошо знаешь Индию, лучше, чем кто-либо другой. Ходят слухи, что там назревает проблема. Мы хотели бы послушать, что скажешь по этому поводу ты.

– Ты сказал «мы». А я-то думал, что ты ушел в отставку.

– Так оно и есть. Но время от времени я работаю на Ост-Индскую компанию… Кое-что происходящее здесь может повлиять на их интересы там.

– Понятно. – Грей откинулся на спинку дивана и стал слушать полковника, который принялся рассказывать ему, как обстоят дела в Индии сейчас, ведь Грей уехал оттуда пять лет назад.

Грей внимательно слушал. С того самого момента, как он ступил на индийскую землю – вдохнул ее горячий душистый воздух, напоенный ароматами экзотических растений, увидел темнокожих детишек с их широкими белозубыми улыбками и женщин с подведенными сурьмой глазами, – он ощутил свою особую связь с этой страной.

Через несколько недель после его приезда к нему прикомандировали Самира, и этот маленький хрупкий человек почувствовал его страсть к этой земле. Этот индус познакомил его с Таликой, экзотической красавицей индианкой, вдовой, которая неделю спустя стала его любовницей.

Талика отлично знала свои обязанности и в совершенстве владела всеми премудростями, почерпнутыми из «Камасутры», которая является для индусов руководством в искусстве любви. Это она научила его получать наивысшее наслаждение. Он тогда был молодым и пылким, ему не терпелось все познать, и он был прилежным учеником.

Через свою индийскую любовницу он очень многое узнал об Индии, научился понимать ее звуки, ее краски, традиции, природу.

– У нас возникли проблемы, Грей, – сказал полковник. – Поползли слухи, что бомбейское и мадрасское подразделения настроены весьма воинственно, однако больше всего нас тревожит положение в бенгальских частях.

Грей поудобнее расположился в кресле.

– Если вас интересует мое мнение, джентльмены – а, судя по всему, это так, раз уж вы заехали сюда, – то я считаю, что у армии имеется масса поводов для тревоги. До того как два года назад британская армия потерпела фиаско в Кабуле, она была «непобедимой» и обладала чуть ли не «божественным могуществом». Уничтожение эльфинстонского гарнизона и бегство из Кабула положили этому мифу конец.

Рыжие брови полковника сошлись на переносице.

– Побойся Бога, старина, кому, как не тебе, знать, что это за место. Расстояния там огромные, климат отвратительный. Наши войска несут огромные потери в живой силе не столько от боевых действий, сколько от жары, болезней и плохого снабжения.

– Не говоря уже о том, – сухо добавил Грей, – что старший офицерский состав очень плохо подобран и не способен должным образом осуществлять свою военную миссию.

Рейберн не стал этого отрицать.

– В этом случае строгие дисциплинарные меры могли бы восстановить наше доброе имя в глазах индийского населения.

– Если бы все было так просто. Народ имеет долгую память. Боюсь, что причиненный ущерб будет трудно возместить, – сказал Грей, сделав еще глоток. – Однако что бы ни случилось, я не думаю, что это произойдет. Недовольство накапливается постепенно. Могут пройти годы, прежде чем армия осознает результаты своих безрассудных действий в Индии.

– Я рад, что ты так открыто высказываешь свое мнение, – сказал полковник. – Я не преувеличиваю, когда говорю, что ты знаешь Индию лучше, чем кто-либо другой из наших коллег.

Да, Грей знал Индию лучше, чем большинство служивших там англичан. За три года пребывания в тех краях Грей поставил перед собой задачу как можно глубже изучить страну, научиться понимать людей и их обычаи. Даже после того, как Грей уехал из Индии, все равно он старался быть в курсе всего, что там происходит.

– Я больше не служу в армии, – усмехнулся Грей. – И на мое мнение теперь нельзя полагаться.

– Зато теперь ты не стесняясь можешь говорить правду, – усмехнулся Рейберн.

– Надеюсь, вы переночуете у нас, – сказал Грей. – Ребекка потратила целое состояние на нового повара, так что еда будет отменная. К тому же где-то после полудня собирался приехать Дерек. Вы с ним, насколько я знаю, тоже давно не виделись.

Дерек Стайлз был единокровным братом Грея, о существовании которого он узнал только после смерти отца.

– Мы с удовольствием останемся, – сказал полковник. – Тем более что до Бристоля еще очень далеко.

– Я не виделся с Дереком много лет, – добавил Дольф. – Но есть еще один повод, для того чтобы задержаться здесь. Я хотел бы пообщаться с твоей женой.

Грей внимательно посмотрел на друга, отметил его чеканный профиль и смуглую кожу.

Несмотря на некоторую внешнюю суровость, было в нем нечто такое, что всегда привлекало женщин. Грей решил, что встреча Дольфа с его женой будет происходить в его присутствии.

– Она ушла в деревню. Пойду посмотрю, не вернулась ли, – сказал Грей и удалился, гадая над тем, что могло понадобиться Дольфу от Корали. На самом деле он был рад, что нашелся предлог поискать ее, и решил, что пора наконец восстановить свою легендарную способность контролировать эмоции, иначе это бог знает к чему приведет.

Глава 20

Закончив дела, Корри отправилась домой, задержавшись ненадолго возле конюшни, чтобы оставить там Гомера. Она была удивлена, увидев на конюшне мальчика, укравшего хлеб, который чистил стойло. Кажется, его зовут Джорджи Хоббс.

– Привет, Джорджи, – обратилась она к мальчику. Он настороженно огляделся, будто опасаясь, что увидит поблизости и графа. – Его здесь нет, так что можешь не беспокоиться.

Мальчик вздохнул с облегчением:

– Я прихожу сюда каждый день. Но я не думаю, что он знает об этом.

– Думаю, что знает. Похоже, он знает почти обо всем, что здесь происходит.

Мальчишка поднял на вилы и швырнул в тележку очередную порцию соломы.

– Как вы думаете… если я буду стараться и выплачу долг, он даст мне какую-нибудь работу здесь, в замке?

Она закусила губу, понимая, что не должна вмешиваться в решения Грея. Но с другой стороны, она была его женой, причем не очень послушной.

– Я думаю, что это вполне возможно. Почему бы тебе самому не спросить его об этом?

– Наверное, ему не требуются помощники, – побледнев, сказал мальчишка.

– По правде говоря, я как раз подумываю о том, чтобы взять на работу еще одного грума, – произнес, подходя к ним, высокий и невероятно привлекательный Грей.

При воспоминании о его сильном теле и его мускулистых бедрах у нее перехватило дыхание.

– Как поживает мать? – спросил Грей у мальчишки.

– Ей намного лучше, милорд. А вы правду сказали насчет работы, сэр?

– Да, ты уже отработал свой долг. Теперь я дам тебе немного денег из твоего будущего первого недельного заработка, чтобы вы с матерью могли продержаться, пока ты не получишь следующую зарплату.

У мальчишки на глазах выступили слезы.

– Большое вам спасибо, милорд.

– Продолжай работать так же, как работал, Джорджи, и со временем ты получишь постоянное место работы в замке.

Мальчишка взглянул на Корри и улыбнулся так широко, что стало заметно отсутствие выпавшего зуба. Она улыбнулась ему в ответ, и Джорджи вернулся к работе. Взглянув на Грея, она заметила, что он смотрит на нее так, как не смотрел с тех пор, как обнаружил, что она не Летти Мосс.

– Бездомные собаки, маленькие оборванцы, – пробормотал он. – Признаюсь, вы меня удивляете, графиня.

Неужели его удивляет, что она по-доброму отнеслась к этому мальчишке? И что она не бессердечная фурия, какой он себе ее представлял?

– Это следует воспринимать как комплимент? – спросила она.

Протянув руку, он прикоснулся к ее щеке.

– Можно считать это своего рода комплиментом. – Он взял ее за руку. – Идем, у нас гости. Причем один из них – твой друг.

– Друг?

– Как выяснилось, он наш общий друг. Это Рэндольф Питерсен. – В его голосе снова почувствовалось раздражение. – Тот самый человек, которого ты наняла, чтобы доказать мою вину.

Корри вместе с Греем вошла в малую гостиную, где их ожидал Дольф Питерсен. По сути дела, наняла его не Корали, а Лейф и Криста, но она действительно написала Кристе письмо и попросила продолжить сбор информации уже после того, как была установлена невиновность Грея.

У нее сердце замерло. А что, если мистер Питерсен привез какие-то новости?

Войдя в гостиную, она сразу же узнала его. Он был почти таким же высоким, как Грей, очень мужественным и привлекательным. Именно таким она его и запомнила.

– Мистер Питерсен, я очень рада вас видеть, – сказала она, взяв его руку обеими руками. А он наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Ваш муж сказал мне, что вы поженились. Я желаю вам обоим всего самого лучшего.

Она залилась краской, подумав, что Грей мог бы много чего сказать по этому поводу.

– Спасибо.

– Я надеялся поговорить с вами с глазу на глаз. Но поскольку теперь вы замужняя женщина, у меня возникла своего рода дилемма.

– Ошибаетесь. Моему мужу пора понять, почему я осталась здесь даже после того, как узнала, что он невиновен в гибели моей сестры.

– А я-то думал, что ты осталась потому, что влюбилась в меня, – сказал он, выгнув черную бровь.

Она игнорировала сарказм, звучавший в его тоне.

– Я осталась, потому что хотела докопаться до истины. А для этого мне нужно установить, был ли Чарлз или Джейсон любовником моей сестры.

Грей стиснул зубы.

– Не понимаю, черт возьми, о чем ты говоришь!

– Я говорю о мужчине, который был отцом ребенка и бросил ее. Если вы, джентльмены, пойдете со мной, я покажу вам улику, которую обнаружила здесь.

Корри вышла из комнаты. Мужчины последовали за ней. Она спиной чувствовала гнев Грея и думала, что, наверное, причиняет большой вред их и без того хрупким взаимоотношениям, обвиняя одного из членов его семьи в столь гнусном поведении.

Войдя в кабинет, она придвинула к полкам стремянку, чтобы достать книгу. Не найдя ее, она нахмурилась и тщательно обыскала всю полку, хотя уже поняла, что книгу отсюда унесли.

– Она была здесь. Я нашла ее на днях и поставила так, чтобы никто не догадался, что я ее обнаружила.

– Никак не могу понять, что ты ищешь, Корали? – сказал Грей.

– Я нашла книгу, принадлежавшую Лорел. Томик сонетов Шекспира, которым она очень дорожила. Она подарила эту книгу мужчине, которого любила. На первой странице была дарственная надпись.

– Если там была дарственная надпись, значит, тебе известно имя мужчины.

– Имени не было. Она называла его своим любимым и напоминала о том, как они читали эту книгу вместе.

Грей молчал. Она была уверена, что он не поверил ей, и отвернулась, чтобы он не заметил слез в ее глазах.

Смахнув кончиком пальца слезы с ресниц, она сделала глубокий вдох и повернулась к нему.

– Если не ты был ее любовником, значит, это либо Джейсон, либо Чарлз.

– И не только они, – возразил Грей. – В замок приезжали десятки людей. Возможно, твоя сестра влюбилась в кого-то из гостей.

– Если бы ты знал Лорел, то понял, что она не была влюбчивой особой. Прежде чем полюбить человека, ей надо было хорошо узнать его, а ему – заслужить ее уважение. А на это требуется время.

– Я тоже хотел тебе кое-что сообщить, – спокойным тоном произнес Дольф Питерсен, взглянув на Грея. – Понимаю, что тебе не хочется это слышать, но, как говорит твоя жена, настало время выслушать все до конца. – Дольф обернулся к Корри: – Перед тем как Лорел забеременела, в замке довольно часто бывал еще один мужчина. Фактически он и теперь проводит здесь немало времени. Это Дерек Стайлз – единокровный брат Грея. Кстати, сегодня после полудня он приедет сюда.

Установилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов на каминной полке. Почему она никогда раньше не слышала этого имени?

Или слышала? И она начала припоминать, что несколько лет назад услышала о Дереке Стайлзе, внебрачном сыне покойного графа Тремейна. В отношении женщин у Дерека была такая же репутация, как у Грея. Корри просто никогда не приходило в голову, что внебрачного сына будут так радушно принимать в замке.

– Вы оба сумасшедшие, – сказал ее муж и направился к дверям.

– Я думаю, что твоя жена права, – сказал Дольф, останавливая его. – Я верю в то, что книга с дарственной надписью существует, а если это так, то один из мужчин твоей семьи был отцом ребенка Лорел Уитмор. Но имеет ли это значение теперь, когда Лорел уже нет на белом свете?

На щеке Грея забилась жилка.

– Что ты хочешь этим сказать, Дольф?

– Ничего. Но Корали считает, что ее сестра была убита. Если это окажется правдой, то она имеет право требовать, чтобы восторжествовала справедливость. Если у Лорел была интрижка с одним из мужчин твоей семьи, то этот человек наверняка может помочь узнать правду о том, что случилось с Лорел и ее младенцем.

Грей сердито взглянул на Корри:

– Лорел Уитмор совершила самоубийство. И этого уже не изменишь. Если один из моих братьев или мой кузен имел с ней интимную связь, то будьте уверены, он пострадал за содеянное. Но никто из них не является убийцей. – Он повернулся к Дольфу: – Надеюсь, все, что было сказано в этой комнате, останется между нами.

– Само собой разумеется.

Грей повернулся к Корри. Его лицо было еще суровее, чем прежде.

– Ты моя жена, Корали, и я хочу, чтобы все это безумие прекратилось сию же минуту. Ты со своей одержимостью уже натворила достаточно бед.

Корри едва сдержала слезы. «Ты натворила достаточно бед». Значит, он считает их брак «бедой»? Еще одной проблемой, которую она навлекла на него?

Она почувствовала руку Дольфа на своем плече.

– Извините, миледи. Возможно, мне следовало действовать как-то иначе.

Она покачала головой:

– Это не ваша вина. Я все равно хотела сказать ему об этом. Я думала, он захочет помочь мне.

– Дайте ему немного времени. Грей – человек суровый, но честный. И добиться справедливости ему очень важно.

Тут она вспомнила обо всем хорошем, что он сделал с тех пор, как она его узнала. Да, Грей честен и справедлив. Возможно, со временем он поймет, почему ей так важно докопаться до истины.

Как и ожидалось, после полудня в замок прибыл Дерек Стайлз. Ему было не более тридцати лет, так что он был почти ровесником Грея и еще одним красавцем мужчиной, который мог быть любовником Лорел. Дерек был белокурым, как Чарлз, только его волосы имели золотистый оттенок. У него был прямой нос, как у Грея, и такие же карие глаза, только более светлого оттенка.

Он был так же обаятелен, как его кузен Джейсон, и так же предупредителен, как Чарлз. Они оба встретили его.

– Итак, ты все-таки сумел оторваться от своих леди, чтобы приехать сюда и познакомиться со своей новой невесткой, – поддразнил его Джейсон, когда Корри и Дерека представляли друг другу в Небесной гостиной.

Дерек приложил к губам затянутую в перчатку ручку Корри.

– Извините, я пропустил церемонию. Мое приглашение где-то затерялось.

– Времени было мало, – чуть покраснев, объяснила Корри.

– Церемония прошла в тесном кругу, – проворчал Грей. – К тому же ты, как известно, терпеть не можешь свадеб.

– Только если это касается моей собственной свадьбы, – шаловливо заявил Дерек.

«Интересно, – подумала Корри, – на что способен такой человек, чтобы избежать вынужденной женитьбы?» Она постаралась не думать о том, что Грей совершил честный поступок только потому, что ее отец практически лишил его какой-либо возможности отказаться.

В этот момент в комнату вплыла Ребекка и отыскала своими синими глазами Дерека.

– Перестань, шалопай ты этакий. Как уже сказала Корали, у нас было очень мало времени, но ты приглашен на прием, который я устраиваю в честь молодоженов. – Грей открыл было рот, чтобы возразить, но она его опередила: – Полно тебе, Грей. Ты ведь знаешь, что существует старая традиция: когда женится хозяин замка, приглашают всю деревню.

А Ребекка хотела предотвратить любые сплетни, связанные со щекотливостью ситуации и срочным бракосочетанием Грея и Корри.

– Ты ведь не возражаешь, Грей? – продолжала настаивать его невестка. – Действительно существует такой обычай, и он поможет заткнуть рты сплетникам.

– Делай как знаешь, – мрачно сказал он.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Мы устроим это ровно через две недели. Ох, чуть не забыла: сегодня утром пришло приглашение на костюмированный бал, который дает леди Девейн. Он состоится в последнюю субботу месяца. Я уже написала, что мы принимаем приглашение.

Грей сердито нахмурил брови:

– Могла бы и у меня спросить.

– Ты теперь женат и обязан показываться в обществе вместе с женой. Ведь ты не захочешь, чтобы кто-нибудь подумал, будто ты уже устал от своей молодой жены.

Грей встретился взглядом с Корали, и она увидела в его глазах страсть и нетерпение. Ну нет. Она ему совсем не надоела.

– Нет, конечно. Передай графине, что мы у нее будем. – Он взглянул на Дерека: – Как долго ты планируешь пробыть здесь?

– Пока тебе не наскучит моя компания. Я думал остаться здесь до конца следующей недели.

– В доме есть и другие гости, – с улыбкой сказал Чарлз. – Здесь Дольф Питерсен и полковник Тимоти Рейберн. По-моему, ты знаком с ними обоими. Они присоединятся к нам за ужином. Может быть, удастся уговорить их задержаться подольше, чтобы можно было всем вместе поохотиться. Что ты на это скажешь?

– Отличная идея, – согласился Дерек. – Надо ее реализовать.

Оставив мужчин, обсуждавших, как провести неделю, Корри отправилась в библиотеку, чтобы найти что-нибудь почитать, и при этом пыталась представить себе Дерека Стайлза со своей сестрой.

Если не считать его замечаний относительно брака, это было совсем не трудно сделать.

В платье из шелка изумрудного цвета, глубокое декольте которого оставляло открытым начало ложбинки между грудями, Корри сидела за столом напротив Грея. При свете газовых канделябров гости ужинали за столами, накрытыми льняными скатертями и сервированными фарфором с золотым ободком и серебряными приборами с гербом Тремейнов. Два ливрейных лакея обносили присутствующих изысканными блюдами, приготовленными новым французским поваром Ребекки.

– Вы были правы, – сказал полковник, попробовав великолепный устричный суп. – Угощения великолепные. Много ли надо военному человеку: он будет рад даже куску хлеба с отварным мясом.

Услышав эти слова, Джейсон усмехнулся, Чарлз тихо фыркнул, а Грей вдруг улыбнулся.

Корри отметила для себя, что Питерсен и Рейберн очень интересные люди, высокообразованные и не боящиеся выходить за рамки светской беседы. Они были готовы обсуждать любые темы. Как она надеялась, разговор в конце концов коснулся Индии.

– Грей жил среди местного населения, – сказал полковник, – а на такое готовы пойти не многие англичане. Мне кажется, он просто влюбился в эту страну. Он стремился как можно больше узнать о стране.

– Индия не похожа ни на какую другую страну мира, – сказал Грей, затрагивая тему, которая давно волновала Корри. – В обычаях индусов много примитивного, иногда они кажутся просто варварскими. Однако мудрость этого народа безгранична. У них есть чему поучиться. Нигде в мире вы не найдете ничего подобного.

Корри начала задавать ему вопросы, и Грей, как ни странно, стал ей отвечать. Развернулась оживленная дискуссия о будущем этой страны и о том, что следует делать, чтобы защитить интересы Британии.

– Индусы не будут вечно носить это ярмо, – сказал Грей. – Настанет день, они потребуют независимости, и Англия будет вынуждена предоставить ее им.

– Вздор! – заявил Рейберн. – Это колония, и она ею останется. Индусы, как дети, привыкли к тому, что британцы о них заботятся.

К тому времени как обсуждение этой темы закончилось, Корри обнаружила в своем муже новые для нее черты, о существовании которых она раньше не знала. Он был абсолютно свободен в своих суждениях, открыто спорил и очень убедительно отстаивал свои взгляды. Она подумала, что пора ему занять место в палате лордов, хотя сомневалась в том, что сможет убедить его сделать это.

Вечер получился приятным, если не считать строгих пытливых взглядов, которые бросал на нее Грей. Зато другие мужчины всячески развлекали женщин.

Из уважения к дамам мужчины отказались от бренди и сигар, и Дерек предложил сыграть в карты.

– Я вынужден отказаться, – сказал полковник, который уже отклонил приглашение остаться, чтобы принять участие в охоте. – Наше дело в Бристоле не терпит отлагательств, а это означает, что завтра нам следует выехать как можно раньше.

– Мы благодарны тебе за гостеприимство, Грей, – добавил Дольф и попрощался со всеми присутствующими.

Дольф и Рейберн поднялись наверх, а остальные решили сыграть в карты и переместились в игровую комнату. Грей все это время держался возле Корри и даже согласился стать ее партнером, когда начали играть в вист.

Он сидел слева от нее, и она не могла не заметить, насколько он красив в своем идеально скроенном фраке и белом галстуке, контрастирующем со смуглой кожей. Она чувствовала его мужскую мощь, ощущала силу его взгляда, как будто он прикасался к ней, и ее рука, когда она брала карты, дрожала.

– Ну что, начнем? – спросил Чарлз и принялся сдавать карты. Корри, заставив себя не думать о Грее, постаралась сосредоточиться на игре.

Она знала, что играет хорошо, и в подтверждение этого выиграла первую партию. Она мысленно поблагодарила Лейфа Драугра, мастерски владевшего искусством игры в карты, за то, что помог ей отшлифовать свои способности. Когда Корри выиграла еще одну партию, Дерек шутливо спросил:

– Уж не шулер ли вы, миледи? Вы играете, как мужчина.

Грей бросил взгляд в ее сторону:

– Еще один из твоих скрытых талантов, дорогая? Хотелось бы знать, сколько еще интересных способностей ты от меня скрываешь?

Она игнорировала его насмешливый тон. Летти делала вид, что играет очень плохо. Корри играла лучше большинства мужчин.

– Муж моей подруги, Лейф Драугр, помог мне усовершенствоваться в карточной игре. Он очень хорошо играет в карты. Мы втроем нередко играли вечерами напролет.

– Я знаю Драугра, – сказал Дерек. – Он нажил целое состояние за карточным столом. Окружающие о нем мало что знают.

– Его жена Криста – моя близкая подруга. Мы вместе работаем в журнале «От сердца к сердцу». Это дамский журнал. Возможно, вы о нем слышали.

– Я читал его, – заявил Дерек.

– Вот как? – Она удивилась, но не очень. Многие мужчины почитывали их журнал или какие-то статьи из него.

– Одна из моих приятельниц – большая ваша поклонница. Редакционные статьи у вас всегда интересные и хорошо написаны.

– Это в основном делает Криста, – улыбнулась Корри. – Но прошлой осенью, когда она была в отъезде, несколько редакционных текстов написала я. Я сделала также серию интервью с видными реформаторами, включая Фергуса О’Коннера.

– Бекки подписывается на этот журнал, – сказал Грей, пристально вглядываясь в ее лицо. – Новости доходят сюда с большим опозданием, так что я частенько тоже заглядываю в ваш журнал. Значит, эту серию интервью делала ты?

Она заранее приготовилась к тому, что он скажет что-нибудь язвительное.

– Да… Как я уже говорила, мне пришлось заменить Кристу, пока она была в отъезде.

– Интервью были сделаны превосходно, – тихо сказал он. – Тебе удалось заострить внимание на очень важных вопросах.

– Но наш журнал посвящен не только моде и светским новостям. Мы печатаем и более серьезные материалы – актуальные, аналитические. Я надеюсь, что со временем снова смогу этим заняться.

Дерек улыбнулся Грею лукавой улыбкой:

– А я и не знал, что ты женился на реформаторше, братец.

Грей напрягся, и лицо его снова приобрело мрачное выражение.

– Я многого не знаю о своей жене. Но одно знаю наверняка. Она является несравненным партнером в постели, так что, с вашего позволения, мы покинем вас.

– Грей! – воскликнула покрасневшая от смущения до корней волос Корри, когда он отодвинул от стола свой стул.

– Твоя жена леди, – сказал Чарлз. – Полагаю, мне не нужно напоминать тебе об этом.

Явно не чувствуя за собой никакой вины, Грей отвесил шутливый поклон и произнес:

– Мои извинения, мадам. – Потом он, положив руку ей на плечо, заставил Корри, щеки которой все еще пылали, подняться из-за стола.

Оставив остальных в игровой комнате, они направились к лестнице. Еще не дойдя до хозяйских апартаментов, она почувствовала, что в нем что-то изменилось: он снова держал под контролем свои чувства.

И ей опять стало не по себе.

Глава 21

Уголки покрывала на большой кровати под балдахином были аккуратно откинуты, а фитиль лампы на туалетном столике низко прикручен. Комната была наполнена мягким желтоватым светом, а в воздухе ощущался слабый аромат сандалового дерева.

Корри стало очень грустно. Она знала, что предстоит, и все ее чувства обострились.

– Я должна позвонить Анне, – сказала она, стараясь оттянуть время, и протянула руку к сонетке с золотой кистью, но Грей схватил ее за руку.

– Горничная тебе не понадобится, – заявил он, сбрасывая с себя фрак и жилет на спинку стула. – Повернись ко мне лицом, – скомандовал он, и от хрипловатой нотки в его голосе по ее телу пробежала жаркая волна.

Она подчинилась и позволила ему раздеть себя. Он не спеша вытащил из ее волос шпильки, поцеловал плечи, шею, куснул мочку уха, расстегивая пуговицы на спине ее изумрудно-зеленого шелкового платья. Его теплое дыхание касалось кожи и отзывалось где-то внизу живота.

Медленно снимая платье, он покрывал поцелуями каждый дюйм открывавшейся кожи, однако в каждом его действии чувствовалась некоторая отстраненность, а это, очевидно, означало, что он твердо решил контролировать свои чувства.

Он знал точно, в каком месте следует прижаться губами, чтобы она задрожала, как обласкать ее груди и насколько сильно прикусить сосок, чтобы у нее перехватило дыхание. Ее тело начало реагировать на его действия. Она почувствовала столь сильное наслаждение, что была вынуждена прикусить губу, чтобы не застонать.

Взглянув на Грея, она увидела отчетливые очертания его мужского естества, натянувшего ткань черных фрачных брюк, и поняла, что он возбужден и хочет ее не меньше, чем она его.

Однако чего-то им явно не хватало: отсутствовал какой-то элемент, который присутствовал в их отношениях тогда, когда они занимались любовью в ту грозовую ночь.

Ночь была пылкой, страстной, но и тогда Грей словно экономил эмоции, занимаясь любовью по отработанной схеме. Очевидно, эта ночь будет такой же.

Если только она как-то не вмешается.

Как только он снял с нее последний предмет одежды, она обняла его за шею. Прижавшись губами к его губам, она заставила его отвечать на свои страстные поцелуи. Он даже попытался сопротивляться и, схватив ее за руки, будто даже хотел отстраниться от нее. Но Корри лишь продолжала целовать его, запустив руки в его шелковистые черные волосы.

Грей тихо застонал.

А потом вдруг принялся как сумасшедший целовать ее, раскрывая языком ее губы, и прижимать ее, подхватив под ягодицы, к возбужденному органу, который, увеличившись, еще больше пульсировал, прикасаясь к ней. Корри расстегнула ширинку его брюк и взяла в ладони этот символ мужской силы – большой, горячий и тяжелый. Грей вздрогнул от удивления и страстного желания.

– Извини, – сказала она. – Я сделала тебе больно?

– Нет, я… – Он покачал головой. – Господи, как я тебя хочу! – И он принялся целовать ее так неистово, что не оставалось ни малейшего сомнения в его намерениях. И в это мгновение она узнала в нем того мужчину, каким он был в ту грозовую ночь, – пламенного, страстного, неистового, который берет то, что хочет, но и отдает всего себя.

Он отнес ее на кровать и положил посередине мягкого пухового матраса. Некоторое время он просто стоял, внимательно глядя на нее сверху вниз. Потом, глубоко вздохнув, сжал кулаки, стараясь не потерять самообладания, и отошел, чтобы снять с себя оставшуюся одежду.

Мгновение спустя он появился снова и абсолютно голый подошел к кровати. Твердые тренированные мускулы играли на его плечах и широкой груди. Она заметила, что он что-то держит в руке. Это была длинная красная шелковая лента, которая свешивалась почти до пола. Он взял ее руки и обвязал ленту вокруг запястий. Она не сопротивлялась, когда он, подняв ее руки над головой, привязал их к столбику в изголовье кровати.

– Что ты делаешь?

– Расслабься. Обещаю, что тебе это доставит удовольствие.

Расстояние между ними, казалось, снова увеличилось. Боже милосердный, неужели ей так никогда и не удастся достучаться до этого человека? Она едва подавила рыдание, вспомнив о мужчине, в которого влюбилась, но которого, видимо, никогда не познает снова.

Грей наклонился и поцеловал ее нежным поцелуем, в котором не было той безудержной страсти, которая бушевала в нем всего несколько мгновений назад. Она впервые поняла, насколько он держит себя в узде и как тщательно контролирует каждое свое движение.

Грей продолжал целовать ее, возбуждая ее тело, но держал все под контролем. Она вдруг поняла, что, связав ее руки, он мог больше дистанцироваться от нее. Таким образом он защищал свое тело от спонтанных реакций на нее.

Она поняла, что в ее руках он боялся утратить над собой контроль. Когда она осознала, что способна так сильно влиять на него, у нее вновь появился проблеск надежды.

Взобравшись на кровать, он осыпал Корри градом эротических поцелуев и делал это с таким непревзойденным мастерством, что она не могла отрицать, что получает от этого удовольствие, хотя это было не то, чего ей хотелось и что ей было от него нужно.

Почувствовав его губы на своей груди и руки, ласкающие тело между бедрами, она беспокойно заерзала и потянула шелковую ленту, связывающую ее руки. Желание нарастало с каждой секундой. Ей хотелось скорее почувствовать его внутри своего тела.

– Ты нужен мне, Грей… Прошу тебя…

– Еще немного.

Когда его губы опустились ниже и язык скользнул в углубление пупка, она задрожала. Он устроился между ее ногами и покрыл поцелуями внутреннюю сторону ее бедер.

– Я хочу… – Она облизнула пересохшие губы. – Я хочу почувствовать тебя внутри.

– Уже скоро, – сказал он, лаская ее языком, отчего тело Корри напряглось и все чувства обострились. Она испытала наслаждение, причем настолько сильное, что с трудом удержалась от крика.

Когда он вошел в нее, она только что начала спускаться с заоблачных высот на грешную землю, но руки ее были все еще связаны, не давая возможности прикасаться к нему. А ей так хотелось этого.

Возможно, по этой причине ее тело сразу же напряглось и опять устремилось к вершине наслаждения, на которой только что побывала. Она чувствовала его мужскую мощь внутри себя. Грей проникал в нее все глубже и глубже, пока сам не пришел к завершению.

Она испытала настолько полное удовлетворение, что даже не заметила, в какой момент он развязал красную ленту, и лишь немного приподнялась, когда он улегся рядом, прижав ее к себе.

Должно быть, она ненадолго заснула. Среди ночи Корри проснулась, почувствовав его губы на своей груди и прикосновение его рук, нежно ласкающих ее между ногами. Снова вспыхнуло страстное желание, и она гостеприимно распахнула перед ним бедра.

Потом она снова заснула.

А утром она проснулась, когда Грей уже ушел.

Было еще рано, хотя слуги были уже на ногах и занимались своими повседневными делами. На кухне Грей взял холщовую суму с холодным мясом, хлебом и сыром, которую приготовила для него кухарка. Потом он направился в конюшню. Ему хотелось быстро прокатиться верхом на Радже по блестевшим от утренней росы полям. И привести в порядок свои непонятные чувства, которые он испытывал к женщине, спавшей в его постели.

Ох, пропади все пропадом!

Он с трудом верил, что такое могло случиться и что он чуть не потерял контроль над своими эмоциями. Он этого не понимал. Какой бы красивой ни была его жена, но у него были и более красивые женщины, и гораздо более опытные любовницы. Что же в ней такого особенного?

Он шел по вымощенной дорожке к конюшне, размышляя о Корали и о том, как лучше обращаться с женщиной, которая теперь стала его женой, и вдруг заметил бежавшего к нему Дики Майклза.

– Милорд! Слава Богу, вы пришли. Я хотел сам к вам бежать, но было слишком рано.

Грей нахмурил брови:

– В чем дело, Дики? Что случилось?

– Я должен показать это вам. Идемте со мной, милорд. – Худощавый парнишка помчался впереди него в сарайчик. – Это касается вашей леди, милорд. В тот день, когда она растянула лодыжку, я отправился туда, чтобы забрать ее дамское седло, как вы мне приказали. Сначала я не подумал ничего такого. Но сегодня утром я взял седло, чтобы поставить новую подпругу, и посмотрите, что я обнаружил! – Дики показал Грею разорванную подпругу. – Она была надрезана, видите? Она не оборвалась, как я думал. Кто-то хотел, чтобы подпруга лопнула и произошло несчастье.

Грей внимательно осмотрел подпругу и увидел, что она была не разорвана, а надрезана почти до конца. У него пробежал мороз по коже.

– Кто еще пользуется этим седлом, Дики? Может быть, злодейство замышлялось не против моей жены?

– Никто им больше не пользуется, милорд. Раньше им пользовалась ваша невестка, но потом она купила себе медное седло с мягкой спинкой. После этого никто им не пользовался, пока я не оседлал Тьюлип в тот день, когда вы вдвоем с миледи поехали кататься верхом. Поскольку подпруга не лопнула в тот же день, значит, кто-то разрезал ее сразу после этого. Тот, кто догадался, что Корали снова воспользуется этим седлом.

– Кроме тебя и других грумов, кто еще имеет доступ в мастерскую?

– Дверь там не запирается. Любой мог зайти туда, даже посторонний человек из деревни.

А Корали бывает в деревне и задает вопросы. Впервые Грей понял, что его жена, возможно, права и кто-нибудь действительно убил ее сестру. Он ни на мгновение не сомневался, что этот человек не был членом его семьи. Конечно, один из его братьев или кузен могли соблазнить девушку, но никто из них не убил бы женщину и ее невинного младенца.

Скорее всего убийцей – если это было убийство – был разбойник, который теперь «предупреждал ее» о том, что она должна прекратить свое расследование.

– Спасибо, Дики, – сказал Грей. – Отныне держи мастерскую на запоре, хорошо? И посматривай, не бродит ли тут вокруг кто-нибудь посторонний.

– Понял, милорд. Можете положиться на Дики.

Грей кивнул и задумался. С тех пор как эта женщина появилась здесь, она создавала проблемы. Проблемы остались и после того, как его вынудили жениться на ней.

Его сердце замерло от тревоги и страха, что с ней что-то может случиться.

* * *

Весь день Корри занималась апартаментами на верхнем этаже, что дало ей возможность пообщаться с несколькими слугами. Твердо решив продолжить сбор информации, она ненавязчиво расспросила экономку и дворецкого, горничных с верхнего и нижнего этажей и даже кухонную прислугу. Даже если у кого-то из членов семьи и была связь с Лорел, слуги об этом ничего не знали.

Оказалось, что собирать информацию было очень непросто – гораздо труднее, чем она думала. Всякий раз, когда Корри поднимала глаза, где-нибудь поблизости оказывался Грей. Он находился в хозяйских апартаментах, когда драпировщик с помощью двух лакеев вешал на окна новые шелковые шторы. Он возник за кухонной дверью, когда она вошла туда якобы для того, чтобы взять стакан молока.

Корри отправилась в деревню, чтобы проверить, прибыла ли мебель, которую она купила, а он остановил рядом с ней свой двухколесный фаэтон и настоял, чтобы она позволила ему отвезти ее.

До сих пор он не был таким заботливым. Она сказала бы даже, что он проявлял сердечность. Однако ночью он был все тем же отстраненным любовником, каким стал после их бракосочетания. Они оба наслаждались близостью, но им всегда чего-то не хватало.

Как ни странно, она была уверена, что Грей тоже это чувствует.

Прошла почти неделя с тех пор, как в замок доставили новую мебель. Грузчики вынесли из апартаментов Грея тяжелую дубовую мебель, заменив ее более легкой мебелью из тика и бамбука, которую она купила через одного дилера в Лондоне.

Там были туалетный стол розового дерева, инкрустированный бронзой, комод красного дерева, украшенный тонкой резьбой и инкрустированный слоновой костью, письменный стол из тика с ящиками из черного дерева.

Ширмы тонкой филигранной работы, а также бронзовые лампы и несколько античных ваз должны были прибыть немного позднее.

По указанию Корри один из рабочих скатал мрачный коричневый ковер, лежавший на полу, и заменил его другим, имитирующим узор кашемировой шали в ярко-синих, ярко-зеленых и темно-красных тонах.

Янтарного цвета стены и шторы, слегка раздвинутые, чтобы пропускать солнечный свет, отлично сочетались с шелковым покрывалом цвета бургундского и разнообразными декоративными подушками ярко-синего и ярко-зеленого цвета. Единственным предметом меблировки, который она сохранила, была массивная кровать под балдахином.

Помогая грузчику передвинуть тяжелый дубовый комод, она чуть не упала, наткнувшись на оттоманку, которая еще не была поставлена на место, и уперлась рукой в деревянную стенную панель.

К ее удивлению, панель открылась, и за ней обнаружился коридор. Убедившись в том, что этого никто не видел, Корри быстро поставила перед панелью оттоманку. Когда грузчики закончили вносить мебель и ушли за следующей партией груза, она торопливо осмотрела запор, чтобы понять, как его можно открыть.

Куда, интересно, ведет этот ход?

Корри дала себе слово при первой же возможности выяснить это.

Грей решил пока ничего не говорить Корали о подпруге. Он не был уверен в том, что лопнувшая подпруга означает, что ее жизнь в опасности, и не хотел ее тревожить понапрасну.

Ему не хотелось, чтобы она делала из этого скоропалительные выводы. Зачем снова ворошить эту историю со смертью ее сестры?

Но он все-таки написал Дольфу Питерсену в Бристоль о случае с подпругой и о возможной угрозе для Корали, попросив его вернуться в замок и продолжить расследование возможного убийства Лорел Уитмор.

А тем временем Грей сам тоже начал собирать информацию. Поговорив с викарием Лэнгстоном, он узнал, что Лорел Уитмор приходила к нему. Она была чем-то встревожена, но ему не показалось, что она была не в себе и могла бы покончить с собой.

В таверне «Зеленый дракон» служанка по имени Грета рассказала ему – за определенную мзду, конечно, – что ходили слухи, будто у одного из мужчин из замка интрижка с дочерью виконта Селкерка.

– Я подумала, что речь шла о вас, – усмехнувшись, сказала она. – Лично я наверняка выбрала бы вас.

Грей заплатил ей за информацию, добавив еще немного за комплимент, и отправился домой. Он пытался убедить себя, что ни его братья, ни его кузен не были связаны с Лорел Уитмор. Но Корали была уверена в обратном. Дольф был тоже солидарен с ней, да и местные сплетники это тоже подтверждали.

Грею было неприятно думать, что один из мужчин, принадлежащих к его семье, мог соблазнить невинную молодую женщину и бросить ее.

Однако соблазнить женщину и убить ее – совсем разные вещи.

Если бы не надрезанная подпруга, Грей до сих пор был бы убежден в том, что Лорел покончила жизнь самоубийством. Но он не мог игнорировать то, что обнаружил Дики Майклс, и теперь ему в голову лезли всякие мысли…

Может быть, в ту ночь, когда молодая женщина с ребенком бродила возле реки, на нее напал разбойник? Может быть, он попытался ограбить ее, но попытка не удалась? Если Лорел была хоть немного похожа на Корали, она стала бы бороться с нападающим и могла упасть с ребенком в воду.

Или их мог столкнуть в воду сам нападавший.

Корали задавала вопросы. Возможно, этот человек боялся, что его обнаружат. За такое преступление ему, несомненно, грозит виселица.

На что может пойти отчаявшийся человек, которому грозит казнь через повешение? Совершив два убийства, он едва ли остановится перед третьим. Грей подумал о Корали, и его сердце сжалось от страха.

На следующий день во время ленча их всех ожидало абсолютно непредвиденное сообщение, которое не оставило равнодушным никого в доме. Грей вместе с остальными членами своей семьи сидел на террасе, где был сервирован обед, наслаждаясь солнечным июньским днем. На обед были приглашены сквайр Мортон с супругой Мэри и двумя сыновьями – Томасом и Джеймсом.

Корри пристально наблюдала за Томасом, поскольку тетушка Агнес упоминала о его визитах в Селкерк-Холл. Это был крупный мужчина лет тридцати пяти с густыми каштановыми волосами и обветренным лицом человека, который много работает на открытом воздухе. Даже небольшой шрам на подбородке совсем не портил его. Вежливый, благовоспитанный, он вполне мог произвести впечатление на Лорел.

Однако книга, которую Корри обнаружила в кабинете, явно свидетельствовала о том, что Лорел была влюблена в одного из мужчин, проживавших в замке.

Когда присутствующие, потягивая белое вино, наслаждались отлично приготовленным лососем и салатом из свежих огурцов, Ребекка наклонилась к Чарлзу и что-то прошептала ему на ухо. Он постучал по своему бокалу, привлекая внимание всех присутствующих.

– Мы хотим сообщить вам одну новость, – сказал он. – Почему ты не скажешь об этом сама, дорогая? – обратился он к Ребекке.

Как всегда элегантная, Ребекка, одетая в кремовое с розовым шелковое платье, окинула взглядом присутствующих и улыбнулась:

– У нас будет ребенок. Чарлз и я в течение нескольких лет надеялись, что произойдет это чудо, молились… И наши молитвы были услышаны. Господь благословил нас. – На ее синих глазах выступили слезы, и она смахнула их рукой.

– Какая великолепная новость! – воскликнул дородный сквайр Мортон.

Грей встал.

– Это действительно очень важное событие. Примите мои поздравления. Я знаю, как вы хотели иметь ребенка.

В выражении его лица Корри заметила глубоко спрятанную печаль. Когда-то и он хотел иметь детей. Возможно даже, он хотел их до сих пор, но поклялся никогда их не иметь.

– Я… моя жена и я, – поправил себя Грей, – счастливы за вас.

– Есть тост, – сказал Джейсон, поднимая бокал. – За будущих папу и маму Форсайт.

– Присоединяюсь! – воскликнул Дерек. – За здоровье будущего ребенка и многих других, которые за ним последуют.

Ребекка, улыбаясь, благосклонно принимала тосты, Чарлз был более сдержан, но тоже улыбался. Корри мысленно добавила свои добрые пожелания, радуясь за Ребекку, хотя они никогда не были друзьями, и за Чарлза, который, несомненно, станет превосходным отцом.

После обеда гости разбрелись кто куда.

– Какие же у тебя планы на вторую половину дня? – спросил у Корри Грей, который всю последнюю неделю был очень внимателен к ней.

– Мне нужно сделать еще несколько замеров в комнатах наверху, – ответила она. Это было почти правдой. Она предполагала исследовать тайный коридор, а это означало, что она действительно будет находиться в апартаментах верхнего этажа. – Почему ты спрашиваешь?

– Надеюсь, ты не планируешь пойти в деревню одна? – спросил он. Она заметила тревогу в его глазах.

– Нет, но…

– Отлично. В таком случае я прокачусь верхом. И ради Бога, не натвори каких-нибудь бед.

На мгновение ей показалось, что он ее сейчас поцелует. Но нет. Он повернулся и скрылся за домом.

Глядя ему вслед, Корри пыталась убедить себя в том, что больше не любит Грея, и человек, за которого она вышла замуж, оказался совсем другим, но все это было неправдой.

Она думала о том, как он одинок и какую одинокую жизнь ведет, а также обо всех его потерях, и решила, что боязнь новых утрат лишает его возможности любить. Вздохнув, она пересекла террасу и вошла в дом… Загадочный проход в стене не давал ей покоя. Интересно, куда он ведет и что там можно обнаружить?

Поднимаясь по широкой лестнице, Корри ускорила шаги.

Глава 22

Слава Богу, Самир и Анна были чем-то заняты, и в хозяйских апартаментах никого не было. Корри вздохнула с облегчением. Торопливо подойдя к комоду, она зажгла свечу, поставила ее в серебряный подсвечник и направилась к стене, обшитой деревянными панелями.

Новая мебель была обернута белой тканью, чтобы Грей не увидел ее до тех пор, пока все не будет полностью закончено. Корри хотелось удивить его, она надеялась, что он будет доволен ее работой. Однако предугадать его реакцию было невозможно.

Но сейчас ее очень волновал проход в стене. Он манил ее и не давал покоя. Корри нажала на то место, которое пометила, и часть панели бесшумно сдвинулась в сторону. Она ожидала, что в открывшемся проходе увидит только паутину, но когда сунула туда свечу, оказалось, что в узком проходе просто очень пыльно и темно.

Призвав на помощь всю свою храбрость, она шагнула в пространство за стеной, но оставила панель открытой, намереваясь вернуться в комнату задолго до того, как Грей возвратится после своей прогулки. А самое главное, ей совсем не хотелось оказаться в этом узком проходе, не имея возможности вернуться назад.

Не обращая внимания на холод, она продолжала свой путь, пока не дошла до лестницы. Пламя свечи затрепетало и чуть не погасло, и она замерла, испугавшись, что может оказаться в кромешной тьме.

Задевая стены широкими юбками светло-зеленого дневного платья, Корри по лестнице спустилась вниз. Она не понимала, где находится, но ее привлекли голоса за стеной. Толстые стены плохо пропускали звуки, так что узнать, кто именно говорит, было трудно. Было ясно только одно: говорили мужчина и женщина.

– Но это мой ребенок, не так ли? – спросил мужчина.

– Конечно, твой, дорогой. Чарлз не мог стать отцом ребенка.

Корри охнула и замерла. Ребекка. Кто же еще?

– Я знала, что это зависело не от меня, и ты это подтвердил. Я буду твоей вечной должницей за такой подарок.

– Он ни о чем не подозревает?

– Конечно, не подозревает, дорогой. Он слишком хочет ребенка, чтобы вникать в детали. И меньше всего Чарлзу хочется узнать, что это ребенок не от него.

Корри прониклась сочувствием к Чарлзу, которого самым беззастенчивым образом одурачивают. Она почувствовала и некоторое облегчение. Значит, ребенок Лорел не от Чарлза. Хотя он и Ребекка пытались обзавестись детьми, Чарлз не мог стать отцом ребенка. А это означало, что любовником Лорел был не он.

Корри нравился Чарлз Форсайт. И она обрадовалась тому, что, как выяснилось, не он соблазнил и бросил ее сестру.

– Он его хорошо воспитает, – сказал мужчина. – В отличие от меня Чарлз наверняка будет хорошим отцом.

«Кто ты такой? – мысленно спросила Корри, так и не поняв, кому принадлежит голос. – Джейсон или Дерек?»

Неожиданно в голове мелькнула мысль: «А вдруг это Грей?»

Она закусила губу. Нет, этого не может быть. Грей никогда не проявлял ни малейшего интереса к Ребекке. И он не из тех мужчин, которые способны наставить рога собственному брату.

– Я скучаю без тебя, мне хочется снова быть с тобой, – произнес мужской голос, едва слышный сквозь стену.

«А может, это Томас Мортон?» – вдруг осенило ее. Он был привлекательным мужчиной, другом Ребекки. Возможно, даже больше чем другом.

– Мы это уже обсуждали, – сказала она. – Все кончено. И ты знаешь, что все должно было закончиться.

– Я не хочу, чтобы это кончалось. Не понимаю, почему бы нам не оставить все так, как было раньше.

Корри напрягла слух, чтобы узнать, что ответила Ребекка, но парочка отошла от стены. Потом ей показалось, что открылась и закрылась дверь.

Она какое-то время еще постояла в проходе. Свеча в ее руке едва горела, угрожая вот-вот погаснуть. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, она повернулась и пошла обратно. Дойдя до маленькой лестницы, ведущей наверх, она подхватила юбки и торопливо поднялась наверх. Ей хотелось поскорее уйти из этого мрачного коридора и как следует обдумать все, что удалось узнать.

Да, в замке Тремейн было много загадок. Интересно, что сказал бы Грей, если бы узнал об этом?

Но возможно, он уже об этом знал.

Во второй половине дня Грей взял Раджу и выехал на прогулку. Последнюю неделю он делал это ежедневно. Однако это не помогало ему успокоиться. Тревога за Корали буквально сводила его с ума.

Не считая нескольких часов, когда он занимался делами, а Корали находилась в замке и, на его взгляд, была в безопасности, он все время старался быть рядом. Даже сейчас его не оставляла тревога. Добравшись до вершины холма, он повернул к дому. Пока конь скакал по полям, его мысли переключились с Корали на событие, о котором его невестка объявила за обедом. Вскоре Чарлз станет отцом. Если родится мальчик, то титул Тремейнов и их состояние окажутся в надежных руках. А Чарлз будет превосходным отцом.

Грею впервые пришло в голову, что Корали, возможно, тоже ждет ребенка. Это была пугающая мысль. Ужасающая.

У Грея никогда не было любящего отца. И он не знал, как им стать. Он, черт возьми, даже не знал, с чего начать. Он подумал о Джиллиан и коротком периоде их брака. Как граф, только что получивший титул, он считал своим долгом произвести на свет наследника. Он был уверен, что со временем это произойдет, но серьезно об этом не задумывался.

Потом Джиллиан погибла, и его мучило чувство вины. Он решил, что виноват в ее гибели. Если бы он тогда поехал с ней, то мог бы спасти ее. В этом он ни минуты не сомневался.

Он не оправдал надежд Джиллиан. А если бы у него был ребенок, то он мог бы не оправдать и его надежд.

Он боялся не оправдать надежд дочери, или сына, или Корали. Это было бы несправедливо по отношению к ним.

Он решил, что отныне будет принимать специальные меры, чтобы избежать зачатия. Он, конечно, знал, как это делается, однако всегда оставалась опасность, что эти меры не сработают. Вряд ли она уже беременна. Значит, еще можно избежать этого.

Пока Грей доехал до дома, он почти убедил себя в необходимости подобных мер. Оставив жеребца с Дики, он направился в замок. Грей надеялся, что Корали все еще занята апартаментами и находится в безопасности, но ее наверху не оказалось.

– Ты видел графиню? – спросил он у Самира.

Маленький индус улыбнулся.

– Она ждет вас наверху, сагиб, – сказал он. Самир почти ничего не говорил о женщине, на которой женился Грей, однако Грею показалось, что он уловил одобрение на темнокожем лице маленького слуги. Интересно, подумал Грей, что такого сделала его жена, чтобы заслужить одобрение такого мудрого человека, как его слуга.

Перешагнув через порог гостиной, Грей сразу же понял, чему так радовался Самир.

Он и сам затаил дыхание. На мгновение ему показалось, что он вернулся из Англии в мир своего прошлого. От старых апартаментов не осталось и следа. Массивная дубовая мебель и тяжелые золотистые шторы, вечно наводившие уныние, исчезли.

При солнечном свете, хлынувшем через окна, он увидел мебель из тика и бамбука, туалетный стол розового дерева, украшенный элементами из бронзы, резной комод красного дерева, инкрустированный слоновой костью… А еще тут появились прелестные лампы и бронзовые вазы, похожие на античные, каких он не видел с тех пор, как покинул Индию.

Грей вошел в спальню, и у него замерло сердце, когда он увидел, что обе комнаты выдержаны в ярко-синих, ярко-зеленых и темно-красных тонах, а стены и шторы имеют мягкий янтарный оттенок.

Осталась нетронутой только кровать, но и она, накрытая шелковым покрывалом цвета бургундского, дополненным массой ярко-синих и зеленых подушек, имитирующих рисунок кашемировых шалей, выглядела по-другому. Его жена как будто заглянула в его душу и поняла, в каком мире он чувствовал себя счастливым.

– Тебе нравится?

Оглянувшись на звук ее голоса, он увидел, что она стоит в нескольких шагах от него. Она была так хороша, что у него перехватило дыхание.

– Это именно то, что мне нужно, – сказал он.

На ее глазах выступили слезы. Она подошла к нему и осторожно обвила руками его шею.

– Я надеялась, что тебе это понравится. Мне очень хотелось, чтобы ты чувствовал, что именно здесь твой настоящий дом.

Он обнял ее и просто держал в руках. Ее миниатюрное тело прильнуло к нему, согревая его. Он понимал, что надо отпустить ее, ведь так опасно позволить этим чувствам перерасти во что-то большее. Сделав глубокий вдох, он отступил на шаг, но так и не смог отпустить ее руку.

– Очень красиво. Я безумно рад. Спасибо за такой великолепный подарок.

Она просто кивнула. Держа его за руку, она подвела его к двери между их спальнями и распахнула ее. Комнаты были почти одинаковыми. Ее комната была выдержана в более мягких тонах, но в оформлении обеих комнат явно чувствовалось индийское влияние.

– Надеюсь, ты не возражаешь? Насколько я поняла, для тебя эта страна была особым местом.

– Я не возражаю.

– Я хотела бы когда-нибудь побывать там.

Он покачал головой:

– Это удивительная страна, но она не предназначена для англичанок.

Она лишь пожала плечами:

– Мне всегда хотелось путешествовать. Я надеялась, что когда-нибудь напишу книгу о тех местах, в которых побывала. – Она отпустила его руку и посмотрела в сторону. – Конечно, это было раньше.

– До того как ты вышла за меня замуж. Мне кажется, нам обоим пришлось кое от чего отказаться.

– Наверное, частично от нашей свободы, – сказала она.

Он и сам так думал, но теперь засомневался. Возможно, он получил взамен нечто гораздо более ценное.

– Мне нравятся комнаты, – повторил он еще раз, чтобы хоть что-то сказать.

– Я рада.

Улыбка у нее была такой нежной, что у него защемило сердце. Черт возьми, так дело не пойдет. Надо что-то делать, пока он не утратил окончательно контроль над собой.

– Твои комнаты прекрасны, но мне нравится, когда ты спишь в моей постели и находишься рядом на случай, если я тебя захочу.

Как он и предполагал, она немедленно возмутилась, и нежности как не бывало.

– У меня есть собственная кровать. То, что я стала твоей женой, еще не означает, что ты можешь командовать мной, как некогда командовал своими войсками.

Оказавшись на «своей территории», он прочно удерживал свои позиции.

– Тем не менее ты будешь спать в моей постели. Если откажешься, то я просто перенесу тебя туда и привяжу к изголовью кровати, как делал это прошлой ночью.

Она чуть не зарычала от возмущения, а он едва не рассмеялся. Очень уж темпераментной была его молодая жена.

Она была ничуть не похожа на Летти.

Хотя в чем-то важном была совсем как Летти.

Учитывая чувства, возникшие у него к маленькой деревенской молодой женщине, эта мысль вызвала у него беспокойство. И вместо того чтобы схватить свою жену в охапку, отнести ее на кровать и заняться любовью, как хотел того всем сердцем, он повернулся и вышел из комнаты.

Грей подумал, что, наверное, нужно рассказать ей о надрезанной подпруге. Если завтра или послезавтра от Дольфа не будет никаких вестей, он так и сделает. Грей стал ценить ум и сообразительность Корали. Интересно было бы послушать, что она скажет по этому поводу.

А он тем временем позаботится о ее безопасности.

Бросив последний взгляд на дверь ее спальни, он с трудом заставил себя удалиться.

Ужин закончился. Мужчины предложили сыграть в карты, но Ребекка, сославшись на головную боль, отказалась. Корри, воспользовавшись удобным случаем, тоже отказалась и поднялась наверх, надеясь возобновить свое обследование прохода в стене.

Анна помогла ей сменить вечернее платье на ночную сорочку. Корри нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, пока служанка вытаскивала из волос шпильки.

– Спасибо, Анна, на сегодня все.

– Вы не хотите, чтобы я заплела вам косы?

– Сегодня я сама это сделаю, – сказала Корри. У нее было мало времени. Она заплетет косы, когда вернется.

– Спокойной ночи, миледи. – Худенькая горничная тихо вышла за дверь, и Корри, не теряя времени, зажгла свечу и, нажав на то место, которое отметила заранее, открыла панель и нырнула в темноту.

Она шла по проходу, держа свечу перед собой. Ее нервы были напряжены. Каждый шорох казался зловещим, и от него пробегал мороз по коже. Ей стало холодно, и она пожалела, что не накинула халат. Она тщательно осматривала стены в надежде найти еще какие-то выходы из прохода. Неожиданно она наткнулась на небольшую задвижку, отодвинув которую, без труда открыла панель.

Увидев свет лампы, она притаилась, опасаясь, что здесь кто-то есть. Лампа стояла на туалетном столике, фитиль был прикручен, но, заглянув в комнату, она поняла, что тут никого нет.

Не зная, сколько времени имеется в ее распоряжении, она все-таки зашла внутрь и осмотрела спальню.

На полу стояла кожаная дорожная сумка, а в гардеробе она увидела костюмы, принадлежащие Дереку. Шляпа, перчатки, черный фрак, блестящие черные штиблеты… Там было несколько сюртуков хорошего покроя и брюки, но ничего такого, что указывало бы на его связь с Лорел. Корри подошла к дорожной сумке и заглянула внутрь… Ничего.

На туалетном столике лежал кнут, на полу стояла пара кожаных сапог для верховой езды. Ясно, что Дерек путешествует налегке, что никакой нужной информации она здесь не получит.

Она не знала, сколько времени прошло и долго ли еще мужчины будут продолжать играть в карты, но ей казалось, что можно успеть проверить еще одну дверь. Возвратившись в тайный ход, она пошла вперед со свечой в руках. Она заметила, что следующая дверь расположена недалеко, и вскоре обнаружила вход в следующую спальню. На сей раз она проявила осторожность и, прежде чем войти, прислушалась, прижавшись ухом к стене, не ходит ли кто-нибудь в комнате. Убедившись в том, что комната пуста, она нашла задвижку и без труда ее открыла.

Корри пересекла комнату, поставила свечу на туалетный столик и приступила к обыску. Она просматривала содержимое гардероба, когда дверь неожиданно распахнулась и в комнату вошел Джейсон Форсайт.

– Увидимся утром, – сказал он кому-то стоявшему в коридоре и вдруг замер как вкопанный, увидев ее в ночной сорочке, стоящей перед гардеробом.

– Должен признаться, дорогая, что такой деликатес, как вы, я здесь не ожидал найти. Однако не лучше ли было прийти вам не тогда, когда на пороге комнаты стоит ваш муж? – Ситуация явно его забавляла. – А теперь считайте, что нам обоим повезло, если останемся живы.

Корри тихо охнула, когда Грей с горящими гневом глазами вошел в комнату.

– Что ты, черт возьми, делаешь в спальне моего кузена?

Джейсон поднял руку.

– Возьми себя в руки, Грей. Может быть, она просто заблудилась?

Корри судорожно глотнула воздух. Грей взбешен, но все-таки лучше, если он будет знать правду.

– Я… нашла тайный ход за стеной в твоей гостиной. И захотела посмотреть, куда он ведет.

Он взглянул на проход в стене и нахмурил лоб:

– И ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты отправилась по этому проходу лишь для того, чтобы узнать, куда он ведет? Выкладывай правду, Корали!

– Ладно! Я искала доказательства. Я думала, что вы все будете играть в карты, а я тем временем, возможно, что-нибудь найду.

– Опять речь идет о твоей сестре? Пропади все пропадом!

– Может быть, кто-нибудь из вас объяснит мне, что происходит? – спросил Джейсон, который, поняв, что Грей не собирается убивать его на месте, повеселел и явно наслаждался ситуацией.

Но Корри не считала, что опасность миновала, и не исключала возможности, что муж может поколотить ее.

– Видишь ли, Корали явилась сюда, – сказал он, обращаясь к Джейсону, – чтобы доказать, что я убил ее сестру. Очевидно, она убедилась в моей невиновности, иначе не позволила бы мне затащить ее в постель.

Корри покраснела.

– К сожалению, теперь она убеждена, что один из мужчин, принадлежащих к нашей семье, был любовником Лорел Уитмор. Она пытается узнать, кто из вас им был.

Джейсон удивленно приподнял светло-русые брови:

– Как все это интересно! Да, скучным твой брак не назовешь.

Выражение лица Грея стало серьезным.

– Поскольку речь идет об обольщении, ответь мне на один вопрос: существовала ли между тобой и Лорел Уитмор любовная связь?

Джейсон покачал головой:

– Я знал ее. Она мне нравилась. Я бы не возражал переспать с ней, но за этим неизбежно следовал бы брак, а к браку я не был готов.

Грей сердито взглянул на Корри:

– Ты удовлетворена?

– Наверное, придется удовлетвориться этим.

Он подошел к проему в стене и закрыл панель. Потом он схватил Корри за запястье и потащил к двери.

– Я буду тебе очень признателен, если ты никому не расскажешь о маленьком приключении моей жены.

– Ну конечно, – давясь от смеха, заверил его Джейсон.

Протащив за собой Корри по коридору, он втолкнул ее в гостиную и с шумом захлопнул дверь.

– Ах ты дуреха! Клянусь, тебе следовало бы задать хорошую трепку.

Он сердито подошел к панели, которую Корри оставила открытой на случай отступления.

– Ты знал о том, что существует этот проход? – спросила она.

– Нет, – сказал он, пытаясь выглянуть в проход. – Куда он ведет?

– Я не дошла до конца. Он проходит вдоль спален по эту сторону коридора, имеет выходы в некоторые из них, а также спускается вниз. Я спустилась вниз, посмотрела, что там, но ты видишь, как там темно. Я даже не поняла, где нахожусь, и снова поднялась наверх.

– Ты могла там удариться обо что-нибудь, потерять сознание, и мы бы никогда тебя не нашли. Обещай мне, черт возьми, что ты больше не допустишь подобных глупостей.

– Я оставила дверь открытой. Так что никакая опасность мне не угрожала.

– Ошибаешься. Хочу сказать тебе, что в тот день, когда ты поехала кататься во время грозы, подпруга не лопнула… Она была надрезана.

– Надрезана? Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

– Кто-то хотел, чтобы ты упала с лошади. Ты задавала слишком много вопросов. Возможно, это было предупреждение, я не знаю. Нам нужно быть очень осторожными, чтобы ничего подобного не повторилось.

Корри вспомнила тот день, когда упала с лошади.

– Ты хочешь сказать, что кто-то пытался убить меня?

– Или покалечить.

Она обдумала информацию и вздернула подбородок.

– Если так, то это означает, что я права. Моя сестра была убита, и тот, кто надрезал подпругу, не хочет, чтобы я выяснила, кто это сделал.

На сей раз Грей согласился с ней.

– Это вполне возможно, – сказал он. – А демонстрируя подобные чудеса смелости, – он кивком головы указал на проем в стене, – ты играешь преступнику на руку. – Он снова рассердился. Но она видела в его глазах тревогу. – А теперь в постель. Ты большая умелица вывести человека из себя, но я тебя хочу. – Она чувствовала, что его желание было очень сильным. И все же понимала, что он свои эмоции держит под контролем. Сама она контроль над своими чувствами давным-давно потеряла. И только после того, как она дважды достигла пика блаженства, он позволил это себе.

Они оба медленно спускались с небес на землю. Грей расположился рядом с ней, и она уютно свернулась у него под боком, но вдруг увидела, как он что-то снимает со все еще напряженного пениса.

– Что это такое? – спросила она.

– Презерватив, – рассеянно ответил он.

Корри замерла.

– Но ты говорил, что их используют для того, чтобы предотвратить беременность?

– Правильно.

– Но мы теперь женаты. И нам ничто не мешает иметь детей.

– Я не готов стать отцом, Корали. И не уверен, что когда-нибудь созрею для этого.

Она ощутила ком в горле. Ей показалось, что она неправильно его поняла. На ее глазах выступили слезы.

– Ты мой муж, Грей. Неужели ты откажешь мне в радости иметь детей?

Он снова взглянул на нее. В его взгляде впервые появилась неуверенность. Но Корри не отступала.

– А как же твой долг как графа?

– Титул может перейти к сыну Чарлза.

– Но я люблю детей, Грей. И думаю, что из тебя получился бы отличный отец. Прошу тебя, не лишай меня – нет, не меня, а нас – этого.

– Я не подозревал, что это так важно для тебя.

Он не думал, что это важно? Но она его любит. Он ее муж. Конечно же, это важно.

– Я хочу твоего ребенка, Грей, больше всего на свете!

Он протянул руку и коснулся ее лица. Она с удивлением отметила, что его рука дрожит. Наклонившись, он очень нежно поцеловал ее.

– Ладно. Если ты хочешь, я очень постараюсь сделать это.

Он снова занялся с ней любовью, и Корри, полностью отдавшись в его опытные руки, чувствовала, как любовь к нему переполняет ее сердце.

Она не была уверена в том, что когда-нибудь он сможет так же сильно полюбить ее, но сегодня они по крайней мере коснулись будущего их семьи.

Ну что ж, лиха беда начало.

Глава 23

Празднование в честь бракосочетания графа и графини Тремейн было назначено на один из солнечных июньских дней. Ребекка почти две недели трудилась не покладая рук, и теперь Корри, взглянув на широкие зеленые газоны, на которых будет происходить празднество, убедилась в том, что все в идеальном порядке.

Предполагалось начать праздник в четыре часа и продолжить его до позднего вечера. На деревьях висели цветные бумажные фонарики, а с наступлением темноты будут зажжены свечи. Для жителей деревни заготовлены большие бочонки эля, лимонад и кувшины с вином. Под деревьями были накрыты столы, уставленные невероятным количеством разнообразной еды: жареные поросята, говяжьи ноги, сочные тушки голубей, подрумяненные на вертеле, сыры, овощные блюда, пудинги и разнообразные десерты.

Это был праздник, объединяющий представителей аристократии с местными простолюдинами, – такое событие нельзя было пропустить.

Родители Корри решили отказаться от этой утомительной поездки, но тетушка Агнес и Эллисон должны были приехать. После замужества Корри они редко ее навещали – не хотели отвлекать от молодого мужа.

Корри насмешливо фыркнула. Грею было нужно одно: чтобы она была под рукой в любой момент, когда ему потребуется «доступ к телу», что случалось с поразительной частотой. Конечно, она не могла отрицать, что наслаждается его вниманием. Просто ей хотелось, чтобы, кроме постели, их объединяло что-то еще.

Праздник продолжался, эль тек рекой. Подносили все новые и новые блюда, которые поглощались гостями здесь же, на газоне. Криста, Лейф и Тор, конечно, тоже были приглашены, но Криста побоялась оставить журнал на Линдси, которая была еще не очень опытным редактором. Криста и Лейф пообещали навестить Корри в следующем месяце, что ее вполне устраивало, поскольку они смогут провести больше времени вместе.

На закате дня, когда праздник, безупречно спланированный Ребеккой, был в самом разгаре, появилась она сама, одетая, словно член королевской семьи, в шелк кремового и янтарного тонов. Корри выбрала для себя платье из светло-зеленого муара, отделанное зеленым шелковым шнуром. Ее пышные нижние юбки шуршали, когда она под руку с Греем проходила сквозь толпу гостей.

В синем военно-морском сюртуке, жилете, отделанном атласом, светло-серых брюках и белом шелковом галстуке Грей выглядел очень элегантно. Корри не могла не заметить кокетливых взглядов, которые бросали на него некоторые женщины.

Если Грей и замечал их, то не подавал виду. Он играл роль внимательного супруга, причем весьма убедительно. На самом деле это была всего лишь игра. Он еще не скоро начнет воспринимать ее как нечто большее, чем просто партнера по постели. Об этом ей не следовало забывать.

Корри внимательно изучала гостей, движущихся по ухоженному газону. Здесь присутствовали все представители местной знати: из городской магистратуры, семейство викария, сквайр Мортон с женой и сыновьями – двое из них уже были женаты и имели собственных детей.

От семьи Форсайт были Чарлз и Ребекка, Дерек и Джейсон. Корри взглянула на красавца Джейсона с ямочками на щеках и светло-русыми волосами. Да, он отрицал какую-либо связь с Лорел, причем делал это весьма убедительно.

Последним подозреваемым оставался Дерек Стайлз.

Корри вздохнула. Действительно, трудно поверить в то, что кто-нибудь из этих мужчин имел связь с Лорел. Если бы не книга, которая была веским доказательством, она начала бы сомневаться в своих умозаключениях.

Но с другой стороны, ведь была же на самом деле и подрезанная подпруга, которая привела к ее падению с лошади.

Только через несколько часов после начала празднества, когда они пообщались со всеми гостями, Грей позволил ей побыть в компании своих друзей.

– Я так рада вас видеть! – воскликнула Корри, обнимая тетушку Агнес, потом Эллисон. – Мы живем совсем близко, но почему-то совсем не хватает времени на то, чтобы навестить друг друга.

– Ты только что вышла замуж, – заметила тетушка Агнес, которая по случаю бракосочетания Корри следом за Эллисон сняла с себя траурные одежды. После высказывания Грея Корри тоже отказалась от траура. – Ты занята своим мужем, – продолжала тетушка Агнес, – что совершенно естественно. Вам нужно время на то, чтобы узнать друг друга.

Корри лишь улыбнулась:

– Но я очень хочу навестить вас на следующей неделе. У меня будет хороший предлог, чтобы ненадолго вырваться отсюда.

Эллисон пожала ей руку.

– Как ты справляешься? Удается ли вам с графом урегулировать свои разногласия?

Взгляд Корри скользнул туда, где стоял Грей, поглощенный разговором с Джейсоном.

– Полагаю, что да. По крайней мере он больше не сердится. Хотя не думаю, что он простил меня окончательно.

– Дай ему время, – сказала Эллисон.

Корри кивнула. Разве у нее был выбор?

Ее подруга была сегодня обворожительной. Она, может быть, немного худовата, но темные волосы и высокие скулы придают ее лицу особую привлекательность, чего раньше Корри не замечала.

Зато заметил Дерек. Во время праздника он не отходил от Эллисон, а позднее Корри видела, как они ели с одной тарелки, устроившись на одеяле на берегу реки.

А вдруг Дерек был любовником Лорел? Что, если это он соблазнил и бросил невинную молодую женщину. А может быть, именно он виновен в смерти Лорел и ее ребенка?

Вдруг Эллисон угрожает опасность?

– Ты что-то нахмурилась, – сказал подошедший к ней Грей. – Что случилось?

– Ничего… я просто… – сказала она, взглянув на него. Она не была милой маленькой Летти. Ей уже не нужно больше притворяться. – Я беспокоюсь за Эллисон. Дерек, кажется, проявляет к ней интерес, а есть вероятность, что именно он был отцом ребенка Лорел. Я не хотела бы, чтобы Эллисон причинили боль.

Корри думала, что Грей рассердится. Но он просто взглянул на парочку, расположившуюся на одеяле.

– Дерек всегда любил компанию красивых женщин. А твоя приятельница Эллисон, когда сняла домашний чепец, оказалась весьма привлекательной. Я с ним поговорю. Он должен понимать, что девушка теперь член семьи, а потому – «запретный плод». А тебе предлагаю поговорить со своей кузиной.

Она кивнула, понимая, что он прав, хотя и не верила, что от этого будет какой-нибудь толк. Дерек был очаровательным белокурым красавцем. Какая женщина устоит перед таким? С другой стороны, Корри, возможно, делает скоропалительные выводы.

– Хорошо. Спасибо тебе.

Он протянул руку, коснулся ее лица, потом повернулся и ушел.

Через некоторое время он снова подошел, чтобы сопроводить ее к ужину. Он наполнил их тарелки всякими яствами, а потом уселся рядом с ней за столом, специально предназначенным для молодоженов.

Еда была великолепна. Вино тоже. Она выпила больше обычного и заметила, что Грей бросает на нее нетерпеливые взгляды. Ей и самой захотелось потихоньку отсюда удрать, чтобы подняться наверх и заняться любовью. Она хотела было предложить ему это, но вдруг почувствовала головокружение. Она снова опустилась на стул.

– Что с тобой? Тебе плохо? – спросил Грей.

– Нет. Я уверена, что все в порядке… – пробормотала она. Но голова снова закружилась, и она была вынуждена ухватиться за край стола. – Просто, должно быть, я выпила слишком много вина.

Он кивнул:

– Я извинюсь, и мы поднимемся наверх. – Его горящий взгляд подсказал ей, что он имеет в виду. Грей подошел к Ребекке и Чарлзу, чтобы поблагодарить за праздник и откланяться.

К тому времени как он вернулся, Корри уже было не до улыбок.

– Я себя плохо чувствую, милорд, извините.

– Все в порядке. Я заметил, что ты непривычна к вину. – Он помог ей подняться и повел к дому. К счастью, подвыпившие гости почти не обратили внимания на их уход.

Но к тому времени как Корри добралась до своих апартаментов, ей стало совсем плохо. Она бросилась в свою спальню, и ее вырвало. Хорошо, что ночной горшок оказался под рукой. Голова сильно кружилась, и она изо всех сил старалась сдержаться, чтобы ее не вырвало еще раз. Заметив, что к ней направляется Грей, она почувствовала страшное смущение.

– Выпей-ка воды, – сказал он, подавая стакан. И когда она подчинилась, он вытер полотенцем пот, выступивший на ее лбу.

– Я и не заметила, что выпила слишком много вина, – сказала она, садясь в кресло и чувствуя большую усталость. – Еще минута, и все пройдет. Мне только нужно немного отдохнуть. Глаза у нее мгновенно закрылись, и она заснула, прислонившись к спинке кресла.

Грей потряс ее за плечо. Она почти не реагировала.

– Корали? Корали, с тобой все в порядке?

Она хотела кивнуть, но не смогла. Никогда еще она не чувствовала себя такой усталой.

– Проснись же, Корали! – Грей снова потряс ее, и она медленно открыла глаза.

– Извини, но мне очень хочется спать. – Глаза ее снова закрылись, и она услышала, как Грей выругался.

Когда он попытался поставить ее на ноги, Корри застонала. Он заглянул в ее зрачки, и ему, должно быть, что-то не понравилось.

– Я не думаю, что ты выпила слишком много вина. Мне кажется, что кто-то подмешал тебе в вино или еду наркотик. Видимо, тебе подмешали опиум, что-нибудь вроде лауданума или чего-нибудь подобного. Когда доза очень большая, наркотик действует именно так. И если ты заснешь, то есть шанс больше не проснуться.

Услышав это, она чуть приподняла голову.

– Значит, кто-то пытался убить меня?

Он стиснул зубы.

– Я не позволю этому случиться, – сказал он и дернул шнур сонетки.

– Постарайся встать на ноги, – скомандовал он. – И открой глаза. Рано или поздно действие наркотика ослабеет. А до тех пор тебе никак нельзя засыпать.

– Боюсь, что я не смогу…

– Я помогу тебе, любовь моя. Обопрись на меня. – Она так и сделала, хотя ее тело было похоже на размоченный в воде хлеб, а ноги совсем не желали слушаться.

Она не помнила, как появился Самир, Грей объяснил ему встревоженным тоном, что Корали подмешали в пищу или вино большую дозу опиума.

– Можешь ли ты как-нибудь помочь ей? – спросил он.

Пока ее глаза не закрылись снова, она успела заметить, как маленький слуга кивнул:

– Я сделаю все, что смогу. Мне нужно немного времени, чтобы смешать травы.

– Сделай это как можно скорее, – сказал Грей. И когда маленький темнокожий индус ушел, он снова поднял Корри на ноги. – Давай ходить, – скомандовал он, заставляя ее шевелить ногами, словно большую тряпичную куклу.

Она невыносимо устала. Тело не слушалось.

– Нельзя мне немного отдохнуть? Только минутку. Потом я снова встану… обещаю тебе.

Она стала опускаться на пол, но Грей заставлял ее держаться в вертикальном положении.

– Продолжай ходить! Я, черт возьми, не дам тебе умереть!

И она подчинилась. Ходила и ходила. Тело ее словно налилось свинцом, а глаза никак не открывались. Она не знает, сколько времени это продолжалось, но если бы ее не поддерживали сильные руки Грея, она бы давно лежала на полу.

– Давай, любовь моя, выпей это, – услышала она его голос. Он поднес к ее губам стакан, заставляя ее глотать горькую жидкость, которую приготовил Самир. – Пей до конца. – Она подчинилась, зная, что он не позволит ей отказаться.

Они снова принялись ходить. Прошло немало времени, хотя казалось, что стрелки часов двигаются еще медленнее, чем ее ноги. В конце концов она стала держать голову и смогла свободнее передвигаться. Уже рассвело, но Грей все не сдавался. Она знала, что он, должно быть, так же измотан, как она, но он был беспощаден к себе.

Только после четырех часов утра, когда Корри, взглянув на часы, поняла, что цифры больше не сливаются в одно мутное пятно, она попросила Грея:

– Дай мне немного посидеть. Обещаю, что я не засну.

– Ты уверена?

Она кивнула, и глаза ее наконец полностью открылись.

Грей поцеловал ее в лоб.

– Посиди, а я буду рядом.

Он усадил ее на банкетку перед камином и сам сел рядом, поддерживая ее и следя за тем, чтобы она случайно не задремала.

Корри взяла его за руку.

– Сегодня ты спас меня. Если бы тебя здесь не было…

– Но я был здесь, и это главное. – Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал ладонь. Потом лицо его помрачнело. – Я найду мерзавца, который это сделал. А когда найду, он ответит за все.

Когда Грей наконец уложил Корри в постель, уже взошло солнце. Он посадил рядом с ней ее горничную и приказал будить каждый час. Если возникнут проблемы, Анна немедленно должна была сообщить ему об этом.

Несмотря на все эти меры, Грея не покидала тревога. Когда он, сидя за письменным столом в своем личном кабинете, вспомнил о том, что произошло, его лоб покрылся испариной. Что, если бы он не поднялся с ней наверх? Что, если бы он отвлекся на что-то и обратил внимание на ее состояние только тогда, когда было бы уже поздно?

Корали к этому времени уже могла быть мертва.

При одной мысли о том, что он может потерять ее, у него перехватило дыхание. Но он объяснил себе, что это лишь потому, что она его жена и он обязан защищать ее. В свое время он не выполнил свой долг перед Джиллиан и не хотел, чтобы это повторилось снова.

Он лгал себе, и знал это. За то время, что Корали провела в его доме, она смогла каким-то образом нарушить его защитную оболочку, чего еще никому никогда не удавалось сделать. Она сказала ему, что хочет от него ребенка. Именно «его ребенка». Как будто никакой другой мужчина не подойдет для этой роли.

Он не верил в любовь. И пытался убедить себя в том, что не любит Корали.

Однако он был способен убить, чтобы защитить ее. Он понял это, как только увидел ее в спальне, с трудом стоящую на ногах, такую беззащитную, какой он редко ее видел. Вне всякого сомнения, Корали была в опасности, но, ощутив прилив нежных чувств при одной мысли о ней, он понял, что в опасности не только она, но и он.

– О чем, скажи на милость, ты думал? Что за идиотскую историю ты устроил? – Ребекка прошлась в одну сторону, потом в другую, остановилась и взглянула на фонтан в глубине сада. – Ее нужно остановить. Рано или поздно она наткнется на кого-нибудь, кто что-то видел или слышал. Поразмыслив над тем, что узнала, она без труда догадается, что случилось с ее сестрой в ту ночь. – Ребекка повернулась к нему лицом. – Ты сказал, что мы должны сделать что-то такое, что отпугнуло бы ее, и я согласилась. Но на подобные акции я согласия не давала.

Мужчина отхлебнул из стакана бренди.

– Если бы это сработало, она уже больше не представляла бы угрозы для нас.

– Но это не сработало. И мне начинает казаться, что ты забываешь о нашей главной цели.

Они стояли на террасе. Со стороны казалось, что они поглощены дружеской беседой. Им нечего было опасаться, поскольку Чарлз уехал в деревню.

– Мы должны избавиться не от жены Грея, – продолжала Ребекка, – а от самого Тремейна. Как только это неприятное дело будет сделано, Чарлз станет графом, а я – графиней. Имея в своем распоряжении все состояние Тремейнов, я смогу заплатить тебе ту огромную сумму, которую обещала.

Мужчина покачал бренди в стакане и отхлебнул еще глоток.

– Поверь мне, я ничего не забыл.

– Что ты намерен делать?

Осушив стакан до дна, он поставил его на стол из кованого железа, стоявший возле балюстрады.

– Я намерен сделать именно то, о чем мы договорились.

Ребекка окинула его задумчивым взглядом.

– Но ты знаешь, эти покушения на жизнь жены Грея могут, по сути, дела сыграть нам на руку. Если он погибнет в результате несчастного случая, подстроенного как покушение на ее жизнь…

Ее собеседник впервые улыбнулся:

– Ты не только красива, но и умна.

– А лучше было бы, если бы они оба погибли.

Он кивнул:

– Да, так было бы безопаснее всего. Я поговорю с Биггзом, и мы подумаем, как это можно осуществить. Я думаю, что ты приняла правильное решение.

Ребекка тоже надеялась на это. Она многие годы управляла домом графа и исполняла обязанности графини, не получая никаких почестей и никакого финансового вознаграждения. А теперь ее место узурпировала совершенно посторонняя женщина, которая поймала Тремейна в капкан, запутав в паутине лжи, и Ребекка рано или поздно может потерять все.

Она устала зависеть от милости своего деверя. К счастью, человек, который сидел сейчас рядом с ней, любил хорошо пожить и нуждался в деньгах. Кстати, он тоже устал ждать.

Корри проспала весь следующий день и всю ночь. Она не спускалась в столовую. Анна приносила ей еду в комнату.

У нее не было настроения ловить на себе мрачные встревоженные взгляды Грея или слушать Ребекку, обсуждающую лондонские сплетни. Ей было неинтересно выслушивать игривые подтрунивания Джейсона или впечатления Дерека по поводу времени, проведенного в обществе Эллисон. Ей не хватало только доброты Чарлза. Он всегда умел сгладить ее расхождения во взглядах с Ребеккой или напряжение, возникающее между ней и Греем.

Пока никому из них не сообщили об обстоятельствах ее болезни. Она решила оставить это на усмотрение Грея. Она знала, что он прилагает все усилия к тому, чтобы найти преступника, и очень хотела, чтобы ему это удалось. Вероятнее всего, этот человек уже совершил двойное убийство, и пока ему это сошло с рук. Корри для него представляла самую большую угрозу. Ее пробил озноб, и по спине побежали мурашки. Если она умрет, он будет в безопасности.

Корри написала письмо родителям, не упомянув о покушении на ее жизнь. Аналогичное письмо отправила Кристе. Потом извлекла из сундучка, стоявшего под кроватью, свой дневник.

Она, как всегда, не знала, с чего начать, но это не имело большого значения.

Она любила писать, играть словами, выстраивать их в интересные конструкции. Она с удовольствием вела свою колонку в журнале, но больше всего на свете ей хотелось написать роман.

Она поклялась себе, что сделает это. Теперь, когда она вышла замуж, ей, конечно, уже не удастся много путешествовать, но ведь существует масса других вещей, о которых можно писать.

Когда-нибудь она это сделает.

Обмакнув гусиное перо в чернила, она принялась описывать события, с которыми ей пришлось столкнуться: тайная панель и разговор, который она подслушала о ребенке Ребекки, надрезанная подпруга и слишком большая доза опиума.

Корри вздрогнула, пытаясь представить себе человека, который покушался на ее жизнь.

Что же еще он может сделать, чтобы убить ее.

Глава 24

Корри получила от мужа приглашение явиться в его кабинет в три часа пополудни. Войдя в комнату, она увидела Грея, стоявшего возле письменного стола, его единокровного брата, высокого белокурого Дерека, стоявшего по другую сторону стола рядом с Чарлзом, и Джейсона. Здесь же находился и Дольф Питерсен.

– Корали, – обратился к ней Грей и вышел ей навстречу. И заметив, что она все еще бледна, спросил: – Тебе уже лучше?

– Значительно лучше, милорд, спасибо. – Она ожидала, что он скажет, по какому поводу собрал их, но он просто усадил ее и вернулся на свое прежнее место за письменным столом. Остальные заняли места на стульях по другую сторону стола.

– Спасибо, что вы все собрались. Как вам известно, моя жена последние несколько дней была нездорова. Но вы пока не знаете, что кто-то пытался ее убить.

– Что? – воскликнул Чарлз, привставший от удивления со своего стула.

– Это очень серьезнее обвинение, – сказал Джейсон. – Ты в этом уверен, Грей?

– Абсолютно уверен. Во время праздника по случаю нашего бракосочетания ей каким-то образом дали очень большую дозу опиума. Когда я служил в Индии, мне несколько раз приходилось видеть последствия подобной передозировки. Один человек из моего полка даже умер из-за этого.

– Может быть, это произошло случайно? – высказал предположение Чарлз. – И наркотик попал в пищу по ошибке?

– Я мог бы поверить в это, – сказал Грей, – если бы не тот факт, что это уже второе покушение на ее жизнь.

– Ты знаешь, кто это сделал? – спросил сурово Дерек.

Он был самым вспыльчивым из всех мужчин Форсайтов.

– Пока не знаю. Я пригласил вас сюда в надежде на то, что вы сможете мне помочь в расследовании.

– Конечно, – сказал Чарлз. – Что мы должны сделать?

– Зачем кому-то убивать Корали? – удивленно произнес Джейсон.

– Моя жена убеждена в том, что ее сестру убили. И она пытается найти убийцу.

– Я думал, что этот вопрос закрыт, – сказал Чарлз, который, как и все остальные, полагал, что после замужества Корри прекратила свое расследование. – Ведь следствие по делу показало, что это было самоубийство.

– Я тоже так думал, – сказал Грей, – до второго покушения на жизнь Корали. А теперь я понимаю, что моя жена была права. И Дольф Питерсен тоже так считает.

– Думаю, что последнее покушение говорит само за себя, – сказал он. – Пока графиня жива, убийце угрожает опасность разоблачения. А следовательно, наверняка смертная казнь.

Чарлз молча сидел на стуле. Джейсон и Дерек обдумывали сказанное.

Затянувшееся молчание нарушил Грей:

– Я попросил вас прийти сюда, потому что мне надо знать правду. Я мог бы спросить об этом каждого из вас с глазу на глаз, но дело это слишком важное. К тому же я считаю, что Корали тоже имеет право выслушать ваши соображения по этому поводу. – Грей обвел присутствующих суровым взглядом. – Джейсон уже ответил на этот вопрос. Остаетесь ты, Чарлз, и ты, Дерек. Оба вы жили здесь, пока Лорел Уитмор, забеременев, не уехала отсюда. Я хочу знать, не был ли кто-нибудь из вас отцом ее ребенка.

Корали ждала ответа. Если Чарлз не мог быть отцом ребенка, значит, это был Дерек. Интересно, хватит ли у него мужества признать правду?

Но тут охрипшим голосом заговорил Чарлз.

– Все произошло не так, как вы думаете, – сказал он, судорожно глотнув воздух. – Я любил Лорел, и она любила меня. Я никогда не хотел причинить ей боль.

Но это невозможно. Ведь Ребекка сказала, что Чарлз не может стать отцом ребенка. Однако, взглянув на его бледное лицо, Корри поняла, что он говорит правду.

Возмущение заставило ее вскочить со стула.

– Ты женатый мужчина, Чарлз! Как ты мог соблазнить невинную молодую женщину? Как ты посмел сделать такое?

– Я никогда не думал, что такое случится, – сказал он хриплым от избытка эмоций голосом. – Мы с ней встретились однажды утром, когда оба катались верхом. Лошадь Лорел наткнулась на камень, и она повела животное к дому. Я пошел с ней. Мы разговорились. Мне было так легко с ней разговаривать. У нас было много общего. – На его глазах выступили слезы. – На следующий день я приехал на то же место в надежде встретить ее – и она действительно оказалась там. Мы с ней говорили и говорили. И не могли наговориться, нас влекло друг к другу. Мы стали встречаться при каждом удобном случае. Ни я, ни она не думали, что наши дружеские отношения перейдут в нечто большее. – Он покачал головой, и слезы покатились по его щекам. – А потом однажды это произошло.

Он посмотрел на Корри, и она увидела в его глазах такую боль, что у нее перехватило дыхание.

– Твоя сестра была самым милым, самым добрым человеком на свете. Если бы мог, я с радостью умер бы вместо нее.

Корри запретила себе жалеть его.

– Ты бросил ее, Чарлз. Оставил ее одну тогда, когда она больше всего нуждалась в тебе.

Он буквально замер на месте.

– Я ничего не знал о ребенке. Она мне об этом ничего не сказала. Она знала, что я женат. Она не хотела, чтобы моя семья страдала из-за того, что мы с ней натворили. Она сказала, что ей нужно время, чтобы все обдумать. И я подумал, что, возможно, она права. – Он судорожно глотнул воздух. – Мне нужно было остановить ее, не дать ей уехать. Если бы я это сделал, то она, возможно, осталась бы жива. – Он снова расплакался.

Корри стало его очень жалко. Она потеряла Лорел и до сих пор оплакивала ее. В этот момент она понимала Чарлза. Она просто подошла к нему и, не говоря ни слова, обняла его за шею. Чарлз прильнул к ней.

– Я безумно сожалею о том, что все так произошло. – Глубоко вздохнув, он отстранился от Корри и обратился к мужчинам, присутствующим в комнате: – Я никогда не хотел, чтобы случилась такая трагедия. Лорел и я… мы не хотели никому причинить зла.

Грей взял контроль над ситуацией, позволив брату прийти в себя, и Корри села на свое место.

– Так, значит, ты ничего не знал о ребенке? – спросил Грей.

Чарлз покачал головой.

– После возвращения Лорел из Ист-Дарема я видел ее всего один раз. Все было так же, как раньше. Мы по-прежнему любили друг друга. Я сказал ей, что хочу оставить Ребекку и жениться на ней.

У Корри защемило сердце. Ей следовало бы догадаться, что ее сестра любила Чарлза. И Чарлз, конечно, тоже любил ее.

– Что на это сказала Лорел? – спросил Грей.

– Она сказала, что я должен быть абсолютно уверен в своем решении, и это правильный поступок. Я ответил ей, что единственное, чего я хочу, это сделать ее своей женой, и уверен в том, что это правильно.

– Кто, кроме Лорел, знал о твоих намерениях? – спросила Корри.

– Никто. Мы обсуждали все это с глазу на глаз.

– Значит, ты никогда не говорил своей жене о возможности развода?

Дерек приподнялся со своего стула.

– Уж не думаешь ли ты…

– Она об этом не знала, – сказал Чарлз. – Я надеялся встретиться с Лорел, чтобы окончательно обсудить наши планы. А вместо этого констебль сообщил мне, что она… – он судорожно глотнул, и на глазах его снова выступили слезы, – утонула, причем не одна, а с ребенком.

– Неисповедимы пути Господни, – тихо сказал Грей. – Твоя женитьба на Ребекке была запланирована еще тогда, когда вы были детьми. А вы с Лорел полюбили друг друга. Иногда такое случается.

Тут заговорил Джейсон:

– Совершенно ясно, что Чарлз не имеет никакого отношения к смерти Лорел Уитмор. Он любил ее. И уж наверняка не причинил бы ей зла. Мне кажется, что если, как утверждает твоя жена, Лорел была убита, то она пала жертвой какого-нибудь разбойника или вора из деревни.

– Джейсон прав, – согласился Дерек. – Во время праздника здесь присутствовала вся деревня. Тот, кто пытался отравить Корали, мог быть человеком из толпы.

– Знаешь ли ты, что Лорел делала у реки в ту ночь? – спросила у Чарлза Корри.

Он покачал головой.

– Она находилась неподалеку от Селкерк-Холла. Возможно, она хотела все обдумать. А может быть, решила сказать мне о ребенке, я не знаю. Все могло произойти чисто случайно: разбойник нападает, они борются, а потом… – Он замолчал и отвел глаза.

– Что бы тогда ни произошло, – заявил Грей, сверкнув глазами, – но моя жена не станет следующей жертвой. Я найду убийцу и не позволю ему продолжать его кровавые злодеяния.

По настоянию Грея Корри целую неделю почти не отходила от дома. Ее визит в Селкерк-Холл был отложен. Даже во время прогулок по саду ее сопровождал Грей. Тем временем Дольф Питерсен снял комнату в «Зеленом драконе» и пытался получить информацию в деревне.

Ребекка, когда ей сказали о покушениях на жизнь Корри, отнеслась к этому с недоверием.

– Это могло быть простое стечение обстоятельств. Лопнула подпруга. А потом ты съела что-то такое, чего тебе не следовало есть, и организм отреагировал соответствующим образом.

Корри не стала с ней спорить. Мнение Ребекки для нее не имело никакого значения. Ее проинформировали по необходимости, но не сообщили о связи Чарлза с Лорел.

Корри задумалась о том, стоит ли говорить Грею об интрижке Ребекки и о ребенке, которого она носит, но она понятия не имела, кто является любовником Ребекки. Даже если бы она сказала, у нее не было полной уверенности в том, что он ей поверит. И она решила, что лучше промолчать, по крайней мере сейчас.

После ужина к ней подошел Чарлз.

– Я попросил у Грея разрешения поговорить с тобой с глазу на глаз, – сказал он, выходя из тени на свет.

– О чем, Чарлз?

– Я хотел поговорить с тобой о твоей сестре. Хотел, чтобы ты знала, как сильно я ее любил и как искренне сожалею обо всем, что произошло.

Корри взглянула на него. Горе, которое ему приходилось скрывать, оставило след на его лице.

– Я рада, что это был ты, – сказала Корри. – Я рада, что сестра полюбила именно тебя.

– Ты действительно так думаешь?

– Ты хороший человек, Чарлз, независимо от обстоятельств твоей связи с Лорел.

У него увлажнились глаза.

– Она была для меня всем. Буквально всем.

– Я это вижу, – кивнула Корали.

Чарлз уставился на кончики своих сапог, будто хотел сказать что-то очень важное, но не решался это сделать.

– Я никогда не спрашивал об этом раньше. Наверное, боялся узнать. Скажи, какого пола был ребенок – мальчик или девочка?

У нее защемило сердце.

– У тебя был сын, Чарлз. Его звали Джошуа Майкл. Это имя дала ему Лорел.

Голубые глаза Чарлза наполнились слезами.

– Джошуа Майкл был моим лучшим другом. Он умер от инфлюэнцы, когда мы учились в школе-интернате. Лорел знала, как мы были близки и как часто я его вспоминал. – Глубокая печаль отразилась на его лице. – Если бы я был более храбрым…

– Но ты не убивал ее, Чарлз, это была не твоя вина.

Он не сказал больше ни слова, а только кивнул, как будто пытаясь убедить себя в этом, потом повернулся и ушел.

Несколько мгновений спустя к ней подошел Грей.

– Мой брат – хороший человек.

– Да.

– Значит, ты больше не считаешь, что он каким-то образом причастен к смерти твоей сестры?

– Да. Но мне хотелось бы получить исчерпывающую информацию. Того, что он нам сообщил, явно недостаточно.

На щеке Грея забилась жилка.

– Я согласен с тобой.

Несколько дней спустя Дольф Питерсен вернулся в замок. Он и Грей устроили совещание при закрытых дверях в личном кабинете Грея, но Корри на него не пригласили.

Но она не смогла устоять и решила подслушать разговор. Как только мужчины вошли внутрь, она подбежала к двери и прижалась к ней ухом. К большому удивлению, она услышала, что они говорят о графине Девейн, обсуждают и предстоящий костюмированный бал.

– Мне кажется, вам обоим следует туда пойти, – сказал Дольф.

– Ты с ума сошел? Ты видел, что произошло, когда Корали последний раз появилась в толпе людей?

– На сей раз внутри и снаружи здания будут наши люди. Твоя жена будет надежно защищена.

– Нет, об этом не может быть и речи.

– Но если ты не найдешь этого человека, Грей, то рано или поздно покушение может увенчаться успехом. Ты должен поймать его до того, как он это сделает. Мы попытаемся выманить его из норы.

– Превратив мою жену в приманку? Нет, нет и нет.

Корри распахнула дверь и вошла в кабинет.

– Извините, что вмешиваюсь, милорд, но мистер Питерсен прав. Я не могу вечно жить как в тюрьме. Сейчас я даже не могу себе позволить прогулку верхом, не могу навестить своих родителей. Я боюсь выйти в сад. Так продолжаться долго не может. Я этого не выдержу.

– Поскольку ты подслушивала под дверью, то знаешь мое мнение. Я считаю, что это слишком опасно.

– Но не найти убийцу не менее опасно.

Грей долго молчал. Потом, сурово взглянув на Дольфа, сказал:

– Ладно, пусть будет по-твоему. Но если что-нибудь случится…

– Ничего не случится. Мы этого не допустим. Если мы рассуждаем правильно, то преступником является кто-то из деревни. А это означает, что он будет не среди гостей, а среди тех, кого наймут для обслуживания бала.

– Значит, им может быть лакей, или грум, или даже горничная. Черт возьми, возможно, даже кухарка!

– Как я уже сказал, мы будем осторожны. А ты в течение всего бала будешь рядом с женой.

Грей бросил строгий взгляд на Корри.

– Можешь быть в этом уверен.

Тем не менее было видно, что он встревожен. Она знала, что он чувствует себя виноватым в смерти своей первой жены. Он был твердо намерен не допустить, чтобы подобное повторилось. Разумеется, это было не потому, что он испытывал какие-то особые чувства к самой Корри. После того как Чарлз признался в своей глубокой любви к Лорел, Грей стал еще более отстраненным, чем обычно. Даже его страсть, кажется, поутихла.

В тех случаях, когда они занимались любовью, он тщательно контролировал свои чувства. Он доставлял удовольствие ей и себе, но чувства держал под замком.

Только беспокойство, которое она видела в его глазах, оставляло ей маленькую надежду.

Глава 25

Все было тщательно подготовлено. Дольф привез из Лондона небольшую команду своих людей. Лакеи и прочий обслуживающий персонал были одеты в светло-голубые ливреи дома леди Девейн, а люди Питерсена, одетые в простую крестьянскую одежду, не привлекали к себе внимания, затерявшись в толпе слуг, нанятых на грязную работу.

Дополнительной рабочей силы было нанято так много, что людей Дольфа даже никто не заметил. Корри в их присутствии чувствовала себя уверенно, но тревога ее не покидала.

Она знала, что Грей тоже не спокоен, хотя не видела его с самого утра. Он что-то проверял, вносил последние изменения и вообще делал все, что было в его силах, чтобы обеспечить ее безопасность. Чарлзу, Джейсону и Дереку план был известен, и они должны были отмечать все, что им покажется подозрительным.

В тот вечер к семи часам уже все были в маскарадных костюмах, оставалось только сесть в экипажи и отправиться в Парксайд. Задерживалась Корри, которая никак не могла принять решение относительно костюма.

– Вы уверены, миледи? – спросила Анна, встревоженно глядя на нее. – Вы, кажется, хотели одеться Юлией Августой, римской императрицей?

Она действительно имела такое намерение, потому что нашла в одном из своих сундуков изящное белое одеяние и золотые сандалии, которые надевала на один из маскарадов в Лондоне.

– Я передумала.

– Но мне кажется, что супруге графа…

– Я буду в костюме простой деревенской женщины. Что в этом плохого?

Анна прикусила губу.

– Нет… Конечно, ничего плохого в этом нет, миледи.

Надев поношенное муслиновое платье абрикосового цвета и простую соломенную шляпку, она стала похожа на Летти Мосс. Именно этого она и добивалась. Она не могла объяснить, почему ей пришла в голову эта мысль, но как только она возникла, отделаться от нее Корри уже не могла.

Она понятия не имела, какой костюм наденет Грей и как он отреагирует, когда увидит ее. Возможно, именно поэтому ей так хотелось осуществить задуманное.

Оставив Анну в спальне, она отправилась по коридору к лестнице, шурша муслиновыми юбками. Выйдя на лестничную площадку, она остановилась.

Возле лестницы стоял самый красивый мужчина из всех, каких она видела, и сердце ее затрепетало. Он был высокий, широкоплечий, в обтягивающих черных бриджах для верховой езды, заправленных в черные сапоги до колен, и в белоснежной батистовой сорочке с широким рукавом. Волосы его на затылке были собраны в косицу. Черная шелковая маска скрывала верхнюю часть его лица, хотя не могла скрыть напряженного взгляда темных глаз.

Он был одет разбойником с большой дороги, каким показался ей в тот день, когда она впервые увидела его и полюбила.

Когда он заметил ее на верхней площадке лестницы, у нее подкосились ноги. Она боялась, что он рассердится, увидев ее костюм, но его губы неожиданно дрогнули в улыбке. Он молча ждал, пока она спускалась по лестнице, и протянул руку, чтобы помочь ей соскочить с последней ступеньки.

– Мне кажется, мы с вами где-то встречались, – отвесив поклон, сказал он.

– Меня зовут миссис Мосс, – сказала она. – Летти Мосс, милорд.

Его темные глаза сияли сквозь прорези в маске, как будто впитывая ее образ. Неужели она и в самом деле выглядела по-другому? Или его взгляд стал вдруг таким мягким при одном воспоминании о женщине, которую она когда-то изображала?

– Идемте, миссис Мосс, – сказал он. – Нас, кажется, заждались. – Протянув ей руку, он повел ее к экипажам, выстроившимся перед входом в дом. Все уже собрались и при их появлении начали рассаживаться по экипажам. Люди Питерсена ехали впереди и сзади кавалькады, а на запятках каждого экипажа находились вооруженные грумы.

В экипажах все были в маскарадных костюмах. Ребекка, изображавшая Марию Антуанетту, была в одеянии из голубого атласа, украшенном бриллиантами и золотым шнуром. На ней была широкая юбка с фижмами по моде тех дней, а на голове – серебристый парик.

Чарлз был в костюме Людовика XVI. На Джейсоне была красная охотничья куртка и соответствующая шапочка; Дерек изображал пирата с золотой серьгой в ухе, черной повязкой на глазу и саблей у пояса.

Все они были готовы к балу и к предстоящему веселью, однако нельзя было не заметить, что мужчины несколько нервничали. Они выступали в роли телохранителей Корри.

Потребовалось около часа, чтобы добраться до следующей деревни и повернуть на дорогу, ведущую в Парксайд, великолепное георгианское поместье леди Девейн. Когда экипажи остановились перед ее домом, Корри успела заметить, что он прекрасно освещен и в каждой комнате горит свет. К ним бросились ливрейные лакеи, чтобы помочь гостям подняться по красной ковровой дорожке в холл.

– Я хочу, чтобы ты все время была рядом со мной, – сказал Грей. – Ни в коем случае не броди одна по дому.

Она лишь рассеянно кивнула в ответ. У нее в руке была маска из перьев, сквозь прорези которой она рассматривала то, что творилось вокруг.

Грей взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза.

– Обещай мне.

– Обещаю.

– Если заметишь что-нибудь подозрительное, дай мне знать.

– Я ведь не дурочка, Грей.

– Да, ты никогда не была дурочкой. – Он положил ее руку на свой локоть, и они присоединились к веренице прибывших гостей, выстроившихся для того, чтобы поприветствовать хозяйку.

Леди Девейн в костюме богини Дианы встречала гостей в холле. Ее взгляд упал на Грея.

– Дорогой… я очень рада тебя видеть. Я счастлива, что ты… – она с удивлением взглянула на простенькое платье Корри, – и твоя жена смогли приехать ко мне на маскарад.

Грей лишь усмехнулся:

– Уверен, что мы получим удовольствие от вечера. – Он торопливо провел Корри в зал, а графиня лишь посмотрела им вслед, лишенная всякой возможности отпустить какие-нибудь язвительные замечания.

Поместье было декорировано под древнегреческий город с белыми колоннами и стенами, увитыми плюшем. Графиня явно не считалась с расходами. Начал играть оркестр из десяти музыкантов, одетых в белые тоги. Когда заиграли вальс, Грей спросил Корали:

– Не хотите ли потанцевать?

Она с удивлением взглянула на него. Она еще никогда не танцевала с Греем.

Она улыбнулась:

– Я с удовольствием потанцую с вами, милорд.

Его взгляд остановился на ее губах, и теплая волна пробежала по ее телу. Положив руку ей на талию, он повел ее к танцующим, и она последовала за ним в ритме вальса.

Он танцевал с той же грацией, с какой ездил верхом, и, хотя был намного выше ее ростом, они сразу же вошли в нужный ритм и им было легко танцевать вместе. Она чувствовала его мускулистое плечо под своей рукой, а когда ощутила слабый аромат сандалового дерева, ее охватило желание. Грей, должно быть, почувствовал это, потому что, когда она взглянула на него, глаза его горели.

В течение вечера она время от времени ловила на себе этот взгляд. Хотя он продолжал зорко присматривать за ней, ночь была полна нежных прикосновений и пылких взглядов. Вскоре после полуночи гости прошли в галерею, где был накрыт великолепный ужин.

– Ты что-нибудь заметил? – спросил Грей у Джейсона.

– Пока ничего.

– А ты, Дерек?

Дерек покачал головой, и блестящее золотое кольцо в его ухе закачалось.

– Мне даже хочется что-то заметить.

– А я бы, – сказал Грей, – хотел схватить этого мерзавца за горло и свернуть ему шею.

Корри вздрогнула, и выражение лица Грея смягчилось.

– Извини, дорогая, я не хотел, чтобы это звучало так кровожадно.

Но она была уверена, что он сказал то, что хотел, и ничуть об этом не сожалеет.

За ужином они ели фазана и лобстера. Ужин был сервирован по фуршетному принципу, а это означало, что есть эту пищу было безопасно.

Они выпили шампанского, которое текло из фонтана, но пили немного. Постепенно Корри стала расслабляться. Она подумала, что человека, которого они ищут, здесь, наверное, нет. Возможно, ему не удалось сюда проникнуть или он пока не готов повторить покушение. Грей, кажется, пришел к таким же выводам и тоже расслабился. Взгляды его становились все горячее и горячее. Здесь, на балу, в своем костюме разбойника он был самым красивым, и Корри влекло к нему так, как в ту грозовую ночь.

Они стояли возле лестницы, делая короткую передышку между танцами, и Корри вдруг наклонилась к нему и сказала:

– Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

Он удивился:

– Ты хочешь здесь? Сейчас?

– Здесь много народу. Если мы ненадолго исчезнем, этого никто не заметит.

У него загорелись глаза. Он давно не смотрел на нее так, с той самой грозовой ночи.

Посмотрев вокруг, он схватил ее за руку и повел вверх по лестнице. Несколько человек парочками стояли в коридоре, поглощенные друг другом, причем некоторых из них она узнала. Грей провел ее мимо них до конца коридора, открыл какую-то дверь, заглянул внутрь, чтобы убедиться, что там никого нет, потом втащил ее в комнату и запер дверь.

Приподнявшись на цыпочки, Корри потянула завязки его маски.

– Поцелуй меня.

Грей взял из ее руки украшенную перьями маску и поцеловал ее долгим горячим поцелуем.

– Я хочу тебя, – сказал он, и у нее буквально подкосились ноги.

– Я тоже хочу тебя. Я хочу, чтобы ты был таким, как в ту ночь, когда была гроза.

Он взял в руки ее лицо.

– А каким я был в ту ночь?

Глаза Корри неожиданно наполнились слезами.

– Ты был пламенным и очень нежным. Ты был мужчиной моей мечты.

У Грея перехватило дыхание. Некоторое время он просто молча смотрел на женщину, которую хотел больше всего на свете. Потом произнес:

– Боже милосердный, Корали…

Он обнял ее дрожащими руками. Она была так хороша сегодня, так естественна и лишена всякой нарочитости. И он, черт возьми, так сильно ее хотел. Зачем он несколько недель сдерживал себя, соблюдая дистанцию даже тогда, когда они были в постели? Он понимал, что они занимаются любовью не так, как раньше. Он делал это умышленно, стараясь держать под контролем свои эмоции. Но он не понимал, что его жена прекрасно чувствовала разницу. И что это ее совсем не устраивало – впрочем, как и его.

И сейчас, услышав ее слова, он понял, что не может больше противиться судьбе. Да и не хочет.

Схватив ее за плечи, он принялся целовать ее так страстно, как не позволял себе делать с тех пор, как они вернулись утром домой после грозы. Он понял, как сильно она нужна ему.

Прижав ее спиной к стене, он задрал ее юбки, отыскал разрез в панталончиках и принялся ласкать ее там. Там было горячо и влажно, она была готова принять его.

– У нас мало времени, – сказал он, не отрываясь от ее губ.

– Нам не потребуется много времени, – произнесла она прерывающимся шепотом, принимаясь расстегивать ширинку на его брюках. Грей помог ей высвободить возбужденное копье, приподнял ее так, чтобы ее бедра оказались на его талии. Потом он глубоко вошел в ее плоть и услышал, как она застонала от наслаждения.

Он больше не думал ни о каком контроле над эмоциями. Ему это было безразлично. Он делал то, что хотел, с женщиной, которую желал больше всего на свете, и эта необузданная страсть была так не похожа на то, чем они занимались в последнее время. Это было страстное, неистовое соитие, какого он не знал с той ночи, когда была гроза.

– Ты нужна мне, – сказал он. – Никогда еще ни одну женщину я не хотел так сильно, как тебя.

Она целовала его, как будто не могла насытиться, а когда ее маленький язычок скользнул в его рот, он застонал. Он говорил себе, что надо сдержаться, что еще рано, но уже больше не мог контролировать себя и стиснул зубы, чтобы не закричать.

– Летти… – простонал он, последний раз входя в ее плоть и все еще не выпуская ее из своих объятий. – Любовь моя…

Грей почувствовал, как напряглось ее тело. Она отстранилась от него и стала вырываться.

Тут он заметил, что она дрожит и изо всех сил сдерживается, чтобы не расплакаться. Сняв ее ноги со своей талии, он поставил ее на пол.

– Что случилось, милая? Я сделал тебе больно?

Она взглянула на него, и слезы покатились по ее щекам.

– Ты обидел меня, Грей. Ты разбил мое сердце. – С этими словами она отперла задвижку и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.

Ошеломленный, Грей на мгновение застыл на месте. Что он такого сделал? «Ты назвал ее Летти, дурень».

Это имя само по себе пришло на язык. Он и сам не знает почему. Но какое это имело значение?

Однако что бы там ни было, он обязан обеспечить жене защиту, а для этого необходимо срочно отыскать ее.

Торопливо застегнув брюки, он выбежал из комнаты в коридор. Корали не было видно. У лестницы он заметил Чарлза с Джейсоном и направился к ним.

– Вы не видели Корали? Она была со мной, а теперь я не могу ее найти.

– Мы поможем тебе найти ее, – сказал Джейсон. – Я поднимусь наверх, а вы вдвоем поищите внизу.

– Мы должны найти ее! – воскликнул Грей. – Мало ли что может случиться…

Его брат, заметив панику, охватившую Грея, взял его за руку.

– Мы найдем ее. Мы позовем на помощь Дерека.

Но едва они начали поиск, как появилась Корали. Она подошла к Грею, как будто ходила прогуляться. Она выглядела бледнее обычного, и у него сжалось сердце. Но его тревога обернулась гневом.

– Корали, черт возьми, где ты была? Ты напугала меня до смерти!

Она вздохнула, лицо ее еще больше побледнело. Ему было больно на нее смотреть.

– Я неважно себя чувствую, милорд. И хотела бы уехать домой.

– Ты заболела? Что-нибудь случилось? – забеспокоился он.

– Нет. Просто мне хочется домой.

– Хорошо. Это неплохая идея. – Он повел ее к выходу, захватил ее накидку, попрощался с братьями, Ребеккой и Джейсоном, и они ушли. Телохранители заняли свои места вокруг экипажа, и они тронулись в обратный путь.

Всю дорогу до замка Грей ждал, что Корали заговорит о том, что произошло наверху.

Может быть, он сделал ей больно, проявляя столь необузданную страсть?

– Скажи мне, в чем я провинился? – спросил он наконец. – Может быть, в том, что был неосторожен, когда мы занимались любовью?

Она покачала головой.

– Ты был великолепен. Ты был именно таким, каким я тебя запомнила, – сказала она, но он заметил на ее глазах слезы.

– Продолжай.

– Ты был таким, каким я тебя запомнила. Но я не Летти и никогда ею не буду. – Больше она ничего не сказала, но, когда они поднялись в свои апартаменты, заявила, что хочет эту ночь поспать в своей постели.

Грей согласился, хотя не вполне понимал, в чем дело. Она оделась, как Летти, и он назвал ее этим именем. Почему это так обидело ее? И он совершенно не знал, как исправить положение.

Так или иначе, он все исправит. Он извинится, и все встанет на свои места.

Но утром, когда он спросил служанку, лучше ли чувствует себя его жена, он обнаружил, что Корали ушла.

Глава 26

В Лондоне кипела жизнь, улицы были переполнены народом. Корри поглядывала на все это из окошка изящной черной кареты. Она успела позабыть, как шумно бывает в городе и какой грязный там воздух. Она была в дороге целый день и надеялась приехать в Лондон до наступления темноты, однако уже час, как стемнело.

Она вздохнула, откинув голову на спинку бархатного сиденья. Покидая замок рано утром, она думала только о том, чтобы уехать от Грея и от боли, которую он ей причинил. У нее было достаточно времени, чтобы обдумать свои дальнейшие действия после того, как она приедет в Лондон.

У Грея в Лондоне была городская резиденция. Будучи графиней Тремейн, она имела право воспользоваться ею, но туда за ней может приехать Грей. Ему было свойственно покровительственное отношение к тем, кто от него зависит. Каковы бы ни были его чувства к ней, она была его женой, и он ощущал свою ответственность перед ней.

Просто Корри сейчас не хотела встречаться с ним.

Проживая в сельской местности, она, наверное, подвергалась меньшей опасности. Но не исключена возможность, что и там за ней могли следить, так что единственным местом, где она могла действительно чувствовать себя в безопасности, был дом Кристы и Лейфа.

Корри очень не хотелось просить их о помощи, но ей нужно было посоветоваться с лучшей подругой, и она знала, что когда рядом Лейф и Тор, ей бояться нечего.

Только после ужина экипаж остановился перед двухэтажным кирпичным городским домом Драугров. Корри поднялась по ступенькам лестницы и постучала.

– Чем могу помочь вам, мадам? – спросил, открыв дверь, дворецкий.

Она улыбнулась:

– Возможно, вы помните меня? Я Корали Уитмор, а теперь графиня Тремейн.

– Ну конечно, миледи. Входите, пожалуйста, – сказал дворецкий. Это был человек средних лет. Его волосы были тронуты сединой. Она вспомнила, что его, кажется, зовут Симмонс.

– Позвольте проводить вас в гостиную, а я тем временем доложу миссис и мистеру Драугр о вашем прибытии.

– Благодарю вас, – сказала Корри и проследовала за дворецким в гостиную, выдержанную в красных и золотистых тонах. На маленьких столиках здесь стояли лампы под абажурами, украшенными бахромой; на полках красовалось огромное количество разнообразных безделушек, и повсюду были корзины со всякими лондонскими журналами.

Комната была меблирована в позднем викторианском стиле, но это делал кто-то еще до Кристы, которая была всегда слишком занята, чтобы думать о подобных вещах.

Оказавшись в доме своей лучшей подруги, Корри почувствовала, что нервничает. Она даже в какой-то момент пожалела, что приехала.

Но тут в комнату вошла Криста, заключила ее в свои объятия. Корри прижалась к ней, едва сдерживая слезы, и была ей очень благодарна за дружбу. Очевидно, почувствовав, что подруга дрожит, Криста, чуть отстраняясь от нее, спросила:

– Корали, что случилось?

На пороге комнаты возник Лейф, а позади него Корри успела заметить фигуру высокого темноволосого Тора, но Лейф моментально закрыл двери гостиной, почувствовав, что подругам, должно быть, нужно остаться наедине.

– Это граф виноват? – спросила Криста и повела ее к дивану, где они уселись рядом. – Надеюсь, он не обидел тебя? Потому что если обидел…

– Он не обидел меня. Во всяком случае, в том смысле, в каком ты думаешь.

Криста взяла ее за руку.

– Расскажи мне, дорогая, что заставило тебя уехать от него?

И Корри рассказала Кристе о Грее и о том, как сильно она его полюбила. И как после того как они сочетались браком, она пыталась убедить себя, что он больше не тот мужчина, каким она его узнала, и что она больше не испытывает к нему тех чувств, которые испытывала раньше. И как она в конце концов признала правду.

– Я так сильно люблю его, – сказала она в заключение, утирая слезы носовым платком Кристы. – Грей, конечно, суровый человек, но он может быть таким нежным. Он умен и надежен. Он очень одинок и нуждается в любви. Проблема в том, что он не любит меня. Он любит женщину, которой вообще не существует. Он любит Летти Мосс.

– Ох, Корали…

– Но это правда, Криста, – сказала Корри. Потом она поведала подруге, как у них все было до того, как они поженились. Криста терпеливо слушала, хотя было ясно, что Корри не очень удалось убедить ее.

Даже после того, как Корри рассказала ей о той ночи, когда они были на костюмированном балу.

– Впервые со времени бракосочетания он отбросил всякий самоконтроль и занимался со мной любовью так, будто он действительно меня любит. А потом вдруг назвал меня Летти…

Криста сжала ее руку.

– Это нетрудно понять. Ты сказала, что была одета как Летти. Возможно, на мгновение он просто запутался.

– Я уверена, что запутался. Он просто хотел, чтобы на моем месте оказалась Летти Мосс.

Они разговаривали несколько часов. Лейф по доброте душевной надолго оставил их одних. Потом вдруг раздался стук в дверь, и огромный светловолосый муж Кристы распахнул двери гостиной.

– Извините, что прерываю вас, леди. Но, Корали, твой муж здесь, и если я не позволю ему увидеться с тобой, они с Тором устроят у входа потасовку.

Корри встала с дивана. Она так и думала, что Грей последует за ней. Он будет чувствовать себя обязанным защитить ее. Но она не предполагала, что он примчится в Лондон ночью!

Тут дверь распахнулась еще шире, и в гостиную шагнул Грей. На нем были надеты бриджи для верховой езды и высокие черные сапоги, причем все это было забрызгано грязью. Очевидно, он скакал во весь опор.

Она подавила в себе радостное волнение, охватившее ее при мысли, что он приехал так быстро. Она объяснила себе это тем, что он лишь выполняет свой долг.

Грей остановился перед ней. Его черные глаза горели.

– Что, черт возьми, ты делаешь в Лондоне?

Вот вам и вся забота.

– Мне было нужно время, чтобы все обдумать. А здесь единственное место, где я могу спокойно это сделать.

– Ты забыла об опасности, Корали? Ты хоть подумала о том, что может случиться с тобой, когда отправлялась в дорогу одна, без всякой охраны? – Не дав ей ответить, он повернулся к Лейфу и Тору, стоявшим за его спиной, расставив ноги на ширину плеч, будто готовясь к драке. – Она вам сказала о том, что ее жизни угрожает опасность? Вы знаете о том, что на ее жизнь уже дважды покушались?

Лейф нахмурился, и его золотистые брови сошлись на переносице.

– Тебе следовало сказать нам об этом, Корали.

Тор неодобрительно взглянул на нее:

– Если это так, тебе не следовало ехать одной. Но теперь можешь ничего не бояться. Мы позаботимся о твоей безопасности.

Взгляд голубых глаз Лейфа остановился на Грее.

– Но почему кто-то хочет убить Корали?

– Потому что она, черт возьми, разыскивает человека, который убил ее сестру.

Криста удивленно вскинула голову:

– Мне казалось, что ты уже отказалась от этой навязчивей идеи, Корали!

– Скажи им, Грей. Скажи, что я была права в том, что Лорел убили.

– Я думаю, что это правда, хотя нам, конечно, нужно найти доказательства. Тот факт, что кто-то хочет убить Корали, подтверждает правильность нашей теории. Дольф Питерсен, который продолжает расследование, тоже считает, что это так. – Грей перевел сердитый взгляд на Корри. – А тебе, зная все это, потребовалось вдруг уезжать из дома одной, без всякой охраны! Не ставь себя в глупое положение. Ты возвращаешься домой со мной. Я не намерен оставлять тебя здесь.

– Я не поеду с тобой, Грей. Криста предлагает мне пожить у них. Именно так я и поступлю.

– И слышать ничего не хочу! – Грей схватил ее за руку и потащил за собой.

Тор преградил ему путь.

– Но ваша жена не хочет уезжать.

– Я сказал вам, что ее жизнь в опасности. Я ее муж. Мой долг обеспечить ее безопасность.

– Корали будет здесь в полной безопасности. Я и мой брат позаботимся об этом.

Корри почувствовала прилив благодарности к красивому черноволосому потомку древних скандинавов. За несколько месяцев, прошедших после бракосочетания Кристы, Корри и Тор стали хорошими друзьями, хотя Тор большую часть времени проводил в Хартленде с профессором Хартом, изучая английский язык и традиции страны.

Корри он очень нравился, она ему, кажется, тоже. К тому же она была подругой Кристы, и следовательно, частью его семьи в более широком понимании. Подобно Лейфу, Тор был всегда готов встать на защиту своей семьи и друзей.

– Я не уеду без нее, – заявил Грей, готовый броситься в драку с Тором, который был по крайней мере на четыре дюйма выше и значительно тяжелее его.

Корри встала между ними.

– Мне нужно время, Грей.

– Ты моя жена, Корали.

– Я твоя жена, но ты меня не любишь. Мне нужно какое-то время, чтобы привыкнуть к этой мысли. А эти люди – воины, – продолжала Корри. – Уверена, ты понимаешь, что я с ними буду в полной безопасности.

– Но твое место рядом со мной.

– Я не готова ехать, Грей.

Грей прошелся взад-вперед по гостиной и заявил:

– Мне все это не нравится… Совсем не нравится.

– Я остаюсь, Грей.

Он обернулся и впился суровым взглядом в Тора:

– Если я оставлю ее на вашем попечении, вы можете поклясться, что она будет в полной безопасности?

– Даю слово воина.

Грею пришлось удовольствоваться этим.

– Дайте мне слово, что будете обращаться с ней с уважением как к моей жене и не станете приставать к ней.

Губы Тора дрогнули в улыбке.

– Она красавица, но она ваша.

Грей повернулся к Корали.

– Я вернусь сюда завтра. Нам надо кое-что обсудить.

– Ладно, – сказала она. Она не знала, что он может еще сказать, но старалась ни на что хорошее не надеяться.

Грей направился к дверям, остановился, потом повернул назад. Заключив ее в объятия, он страстно ее поцеловал. Поцеловал основательно, по-хозяйски, так что у нее задрожали колени.

– Я вернусь, – хрипло произнес он и ушел.

Корри осталась на месте, краснея от его возмутительного поведения.

Криста подошла к ней.

– Извини, Корали, но я не верю, что мужчина, который так целует женщину, не любит ее.

– Грей не умеет любить.

Криста взглянула на своего красивого белокурого гиганта мужа, который приехал в Лондон, даже не умея говорить по-английски. Он ничего не знал об английских обычаях и понятия не имел о том, чем будет зарабатывать себе на жизнь. А сейчас он женат на внучке графа, является отцом восьмимесячного сына и владельцем процветающей судостроительной фирмы.

– Человек очень многому может научиться, – с улыбкой сказала Криста.

Почти всю ночь Грей провел без сна. Он пытался читать, но это не помогало.

Послышался легкий стук в дверь, и в спальню вошел Самир.

– Я подумал, что могу вам понадобиться.

У этого человека была потрясающая интуиция.

– Спасибо, что пришел, Самир. Я планировал провести здесь одну ночь, а завтра вернуться с женой. Но, как видно, не получится.

– Она отказалась вернуться с вами?

Грей кивнул:

– Она женщина. И ведет себя как положено женщине.

– Однако вы не смогли заставить ее вернуться.

Грей вздохнул.

– Она сказала, что ей нужно время. Я думаю, она имеет на это право, если учесть, через что ей пришлось пройти.

– Она вас любит.

Грей отвел взгляд. Он даже не знал, что такое любовь. Его любила мать, но это было так давно, что он плохо это помнит. Однако когда Самир произнес эти слова, у Грея появилась надежда.

– Вы должны доказать, что тоже имеете к ней чувства.

Грей покачал головой:

– Я не знаю, как это сделать.

– Вы могли бы сказать, что вы чувствуете.

– Я не стану ей лгать. Это было бы несправедливо.

– Все так, но не лгите хотя бы себе.

Грей ничего не сказал. То, что он чувствовал к Корали, не шло ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Но была ли это любовь? Он саркастически усмехнулся. Он был не из тех мужчин, которые способны любить.

– Если вы не можете найти слов, чтобы сказать ей об этом, то покажите это ей. Вы никогда не пробовали – как это у вас, англичан, называется – соблазнять женщину подарками или всякими маленькими радостями?

Грей улыбнулся:

– Ты имеешь в виду ухаживание.

– Да, должно быть, так.

– Сейчас я озабочен тем, чтобы сохранить ей жизнь, Самир. Едва ли у меня есть время на ухаживания.

Маленький индус пожал худыми плечами:

– Это уж вам решать.

К утру Грей пришел к выводу, что Самир, как всегда, прав. Прежде всего он написал Чарлзу, Джейсону и Дереку, что задержится в Лондоне еще на неделю. Он знал, что, если им не написать, они встревожатся и, чего доброго, приедут за ним сюда. Вместо этого он попросил их продолжать вместе с Дольфом искать мужчину, который покушался на жизнь Корали.

Он отправился в цветочный магазин, заказал полдюжины букетов желтых роз и приказал отправить их в лондонский дом Драугров. Потом купил букет алых роз и взял его с собой.

Нежный аромат цветов напомнил ему о Корали, и он, уткнувшись носом в букет, отправился в дом Кристы. Он еще не знал, что скажет и каким образом сможет заполучить ее назад, но очень хотел, чтобы она вернулась домой. Ее место рядом с ним, в его доме, в его постели.

А Грей был из тех мужчин, которые добиваются того, чего хотят.

Корри спускалась вниз по лестнице, чтобы присоединиться к Кристе в столовой, как вдруг увидела множество желтых роз. Розы стояли в вазах по всей гостиной, а в столовой посередине стола красовалась ваза с алыми розами.

Во главе стола сидел Лейф – она сразу узнала его по характерному низкому голосу:

– Совершенно очевидно, что твой муж любит тебя гораздо больше, чем ты думаешь.

У нее екнуло сердце. Разве такое возможно?

– Неужели это Грей… Он прислал все эти цветы? – спросила она, увидев множество букетов, расставленных повсюду.

– Я заглянула в одну из карточек, – улыбнулась Криста, – потому что просто умирала от любопытства.

– Но он не из тех, кто присылает женщинам цветы.

– Очевидно, все же из тех, – заметила ее подруга с ироничной улыбкой. – Причем именно розы. Насколько я помню, это твои любимые цветы.

– Он не мог этого знать.

Тор саркастически усмехнулся.

– Ты сама пахнешь розами. Любой мужчина сразу поймет это, – заявил он.

Черноволосый, аккуратно подстриженный Тор с его квадратной челюстью и глазами невероятной синевы был одним из самых красивых мужчин, которых когда-либо видела Корри.

Но ее влекло к Грею, и она любила только его.

За завтраком, состоявшим из яичницы и сосисок, Корри рассказала им о покушениях на ее жизнь и о попытках поймать человека, который, возможно, не оставит ее в покое, пока она жива.

– Мы пытались заставить его как-то проявить себя на костюмированном балу у графини Девейн. У нас ничего не вышло, хотя там было много интересного. – Она отпила немного чая. – Я подумала, не написать ли об этом статью в следующий номер.

Криста издала победоносный крик. Она вскочила и обняла подругу.

– Ох, Корали, это было бы великолепно. Линдси отлично справляется с работой, но ей приходится брать на себя слишком большую нагрузку. Твоя статья немного облегчит ей жизнь и даст небольшую передышку.

Тут подал голос Тор:

– Простой передышки ей будет мало. Ей нужен мужчина, который держал бы ее в руках.

Криста подняла глаза к небу.

– Они ссорятся, как дети. Не понимаю, почему они не могут мирно сосуществовать.

– Она не знает своего места, – проворчал Тор.

– А ты все еще продолжаешь жить в XVI веке, Тор Драугр.

Он не стал спорить. Вместе со своим братом он приехал с одного из островов на севере Шотландии. Этого острова не было ни на одной морской карте. Они жили так же, как последние триста лет жили там их предки-викинги.

По чистой случайности Корри и Криста наткнулись на Лейфа, которого после кораблекрушения прибило к берегам Англии, и они помогли ему удрать от людей, захвативших его в плен. Отец Кристы, сэр Пэкстон Харт, помог ему начать новую жизнь здесь, в Лондоне. Криста и Лейф полюбили друг друга.

Тор в конце концов тоже присоединился к своему брату в Англии, и сэр Пэкстон вовсю муштровал его, помогая ему стать джентльменом, что было для Тора совсем не простой задачей. В настоящее время Тор работал в журнале «От сердца к сердцу», а кроме того, вместе с братом занимался судостроением.

Тут на пороге появился дворецкий и, обратившись к Корри, сказал:

– Извините, что беспокою вас, леди Тремейн, но ваш муж…

– Должен поговорить с вами, – закончил за него фразу Грей, входя в столовую. – Извините за вторжение, – сказал он, обращаясь к остальным, – но мне надо поговорить с моей женой. – Увидев, что ее тарелка почти пуста, он заставил ее встать из-за стола. – Надеюсь, вы извините нас…

Это было похоже скорее на приказание, чем на просьбу. Но он как-никак был графом и привык, чтобы ему подчинялись.

– Разумеется, – дипломатично сказала Криста, а Тор лишь сердито взглянул на него.

Корри не протестовала. Ей не терпелось услышать, что он хочет сказать.

– Извините нас, – повторила она и повела его к выходу из столовой.

– Он напоминает мне одного человека, которого я хорошо знаю, – шепнула Лейфу Криста, когда эта парочка вышла в коридор.

Когда Корри и Грей входили в гостиную, ее муж, оглянувшись, сказал:

– Эти братья Драугр необычные люди. Наверное, у них интересная история. Ты когда-нибудь мне о них расскажешь.

– Да, конечно. – Но в этот момент ей хотелось поговорить совсем о другом.

Она подвела его к дивану, и они сели рядом.

– Спасибо за цветы. Я удивилась, что ты мне их прислал.

Он отвел взгляд.

– Я наблюдал за тобой в саду. И подумал, что тебе они понравятся.

– Розы – мои любимые цветы.

Его губы дрогнули в улыбке.

– Я догадался.

Значит, он действительно заметил запах ее духов.

– Так о чем ты хочешь поговорить?

– О Летти Мосс, – сказал Грей, глядя ей прямо в глаза.

Корри заставила себя сдержаться. Грей всегда был таким прямолинейным.

– А почему о ней?

– Объясни, почему ты так сильно расстроилась, когда я произнес это имя?

Она опустила глаза и принялась разглаживать складочку на юбке.

– Потому что ты всегда хотел Летти, ее, а не меня. Я надеялась, что со временем все изменится, но, очевидно, пока этого не случилось.

– Летти Мосс была женщиной, с которой я хотел переспать. Я никогда не женился бы на ней.

– Почему же? Из-за ее социального статуса? Я не думала, что ты принадлежишь к тем людям, которых это беспокоит.

– Меня остановил бы не ее социальный статус, а то, чего в ней не было. Летти, которую ты изображала, удовлетворяла меня в постели, но не более того. Мне нужна женщина умная и интересная, преданная и стойкая. Женщина, на которую я мог бы положиться. Женщина, которая не боялась бы спорить со мной. Ведь мне известно, что я человек нелегкий.

Она улыбнулась:

– Да уж, ты очень упрямый и трудный человек. Ты безапелляционный и властный.

Он усмехнулся:

– Но зато я искусный любовник.

Корри покраснела.

– Да уж, в этом ты преуспел, хотя мне гораздо приятнее, когда ты, забывая о самоконтроле, даешь волю чувствам.

– Мне тоже это в тебе нравится. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь. – Поедем домой, Корали. Мы начнем все с самого начала, будем стараться получше узнать друг друга, хотя это нужно было сделать гораздо раньше.

В ее душе возродилась надежда. Однако она все еще не вполне верила ему.

– Дай мне еще немного времени.

– Черт возьми, Корали! Я хочу, чтобы ты спала в моей постели. Я вот сижу здесь и занят только тем, что с трудом удерживаю руки, чтобы не прикоснуться к тебе.

– Я бы хотела поехать с тобой. Ты даже не представляешь, как сильно я хотела бы этого. Но пока я еще не готова.

Он посмотрел ей в лицо и кивнул:

– Ладно. Я дам тебе столько времени, сколько потребуется, но при одном условии.

– Каком же?

Он улыбнулся и стал таким красивым, что у нее аж дух захватило.

– Ты согласишься прогуляться со мной во второй половине дня в экипаже.

Она обрадовалась, но радость тут же сменилась тревогой.

– Ты думаешь, что это безопасно?

– Я буду не один, а захвачу с собой по меньшей мере еще двоих людей.

Она кивнула:

– В таком случае я с удовольствием поеду с тобой.

Грей наклонился и поцеловал ее. То, что началось, как нежное прикосновение губ, превратилось в страстный поцелуй, после которого оба они с трудом перевели дух.

– Я заеду за тобой в четыре, – хрипло сказал он, вставая с дивана.

Глядя в спину удаляющемуся мужу, Корри подумала, что он сегодня очень удивил ее. Он согласился оставить ее еще на какое-то время. Она и не подозревала, что ее желания могут иметь для него какое-то значение.

«Я хочу, чтобы ты спала в моей постели», – сказал он. Но она хотела быть уверенной в том, что он хочет именно ее, а не какой-то фантом, которого вообще не существовало.

Когда она вспомнила события последних двух дней, ей пришло в голову, что даже если Грей ее не любит, он явно заботится о ней.

Появившаяся надежда согревала душу Корри, когда она поднималась вверх по лестнице, чтобы сесть за статью о маскараде у леди Девейн.

Глава 27

Ежедневно после полудня Грей возил Корри на прогулку по городу. Он был таким внимательным, каким она редко его видела, ходил с ней по магазинам, покупал подарки и сласти. Он дарил ей духи только с ароматом розы, и ей почему-то это казалось очень милым. Ей было хорошо, она наслаждалась знаками внимания, на которые он не скупился.

Ее беспокоило только то, что она все сильнее влюблялась в него. Он был ее мужем. И если она хочет добиться того, чтобы ее брак удался, то любовь будет риском, на который ей придется пойти.

Грей приезжал после полудня, а по утрам, когда Лейф отправлялся на работу в свою компанию «Валгалла шиппинг», Тор сопровождал ее и Кристу в редакцию. Корри закончила статью о маскараде графини Девейн, воздержавшись, хотя и с некоторым трудом, от намеков на имена тех, чьи любовные свидания ей случайно пришлось наблюдать. Потом она написала статейку о радостях сельской жизни, о чем и помыслить не могла, пока не поселилась в замке Тремейн.

Хотя она и радовалась возвращению на работу, но заметила, что за время своего отсутствия сама здорово изменилась. Она уже не была так заворожена событиями светской жизни и быстрой сменой декораций, как это было когда-то, и благодаря Грею узнала, какой ущерб могут причинить необоснованные сплетни.

Работа с Кристой была, как всегда, удовольствием. А кроме того, было интересно наблюдать за Тором и Линдси, их бывшей одноклассницей, которая временно работала вместо Корри. Линдси и Тор старались избегать друг друга, как будто не могли даже находиться в одной комнате.

Стройная Линдси с волосами медового цвета и светло-карими глазами была современной и очень энергичной женщиной, у которой, несомненно, имелись свои цели и амбиции. Тор же считал, что удел женщины – дом, семья и хозяйство.

Но когда эта пара случайно оказывалась в одном помещении, воздух просто наэлектризовывался.

Все это было интересно наблюдать, подумала она, выходя из офиса с Греем, который заехал, чтобы взять ее на очередную прогулку по городу. Стояла великолепная летняя погода. Было тепло, но не жарко, и в парках буйно цвели самые разные растения любых оттенков – от алого до золотистого.

Грей не позволял откидывать верх легкого двухместного экипажа, в котором они ездили по городу.

– Ты можешь оказаться слишком легкой мишенью, – пояснил он. – Я не хочу рисковать. – Тем же самым он объяснял присутствие под видом двух ливрейных грумов вооруженных телохранителей, пристроившихся на запятках экипажа. Она знала, что Грей и сам вооружен.

Когда они удобно расположились внутри экипажа, Корри сказала:

– Я наслаждалась тем, как мы с тобой проводили время на этой неделе. – Она пыталась не замечать страстный огонь в его глазах, который он даже не пытался скрывать. – После бракосочетания это была наша первая попытка лучше узнать друг друга. Но нам еще нужно поговорить о твоей первой жене, Грей. Ты мне расскажешь о ней?

Он долго молчал. Потом вздохнул, откинул голову на подушки и неохотно, как будто смирившись с неизбежным, сказал:

– Джиллиан была молодая и красивая. Я тогда только что получил титул. Я чувствовал, что мне нужна жена, и Джиллиан подходила для этой роли.

– Подходила для этой роли? И только поэтому ты женился на ней?

Он пожал плечами:

– В то время мне казалось, что этого достаточно.

– Что произошло в тот день, когда она была убита?

– Ребекка задумала катание на лодке, – сказал Грей. – Были приглашены гости. В последнюю минуту я решил не принимать в этом участие. Мне было не по себе. Не хотелось целый день быть вежливым и изображать интерес к тому, что меня ничуть не интересует. Вместо этого я решил прокатиться верхом. Когда с наступлением темноты я вернулся в замок, меня ждал Чарлз. Он рассказал, что лодка дала течь вскоре после выхода из дока и быстро пошла ко дну. Всем удалось спастись, кроме Джиллиан.

– Грей, я тебе очень сочувствую.

Он смотрел в окошко безучастным взглядом и, казалось, не замечал ни проезжавших мимо экипажей, ни людей, спешащих по улице.

– Чарлз сказал, что она сразу пошла ко дну и ни разу не появилась на поверхности. Должно быть, ее юбки зацепились о затонувшее бревно или обо что-нибудь еще. Ее тело нашли на следующий день. Если бы я был там, то наверняка спас ее. Я был ее мужем и должен был ее защищать.

Корри наклонилась к нему и погладила по щеке.

– Ты не больше виноват в смерти Джиллиан, чем я в том, что произошло с Лорел. Я очень долго винила себя в том, что не была с ней тогда, когда она нуждалась во мне. Я думала, что если бы она призналась мне в том, что ждет ребенка, то я смогла бы как-нибудь помочь ей. Но не все в жизни получается так, как нам хочется. Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.

Грей смотрел на нее и выглядел при этом очень беззащитным. Потом он отвел взгляд, а когда снова посмотрел на нее, выражение его лица уже изменилось. Как и тема разговора.

– Пора тебе вернуться домой.

Ей не понравилась решимость, которую она уловила в его пламенном взгляде.

– Но мне так понравилось твое ухаживание… Ведь ты ухаживал за мной, не так ли?

У него вспыхнули щеки.

– Я стараюсь сделать так, чтобы ты была счастлива. Ведь женщины любят подобные вещи, не так ли? Конечно, я мог бы доставить тебе удовольствие и другими способами. – Его взгляд скользнул по ее груди. – Для этого тебе надо всего лишь вернуться домой.

Корри тихо охнула, когда он схватил ее в объятия и страстно поцеловал, словно обещая, что произойдет, если она уступит его просьбе. Она почувствовала искушение. Сильное искушение. Когда он ее отпустил, у нее закружилась голова.

И все же она еще не была готова вернуться.

– Не могу, Грей. Пока не могу.

– Предупреждаю, Корали. Я не очень терпелив. И ты жестоко испытываешь мое терпение.

Она и сама это понимала.

– Дай мне еще несколько дней.

Он что-то проворчал в ответ.

– Я знаю слова, которые ты хочешь услышать… Их хочет слышать каждая женщина. Но я ничего не знаю о любви, Корали. Я знаю лишь, что испытываю к тебе глубокую привязанность. Ты нужна мне, Корри. Пожалуйста, возвращайся домой.

«Я испытываю к тебе глубокую привязанность». Эти слова бальзамом пролились на ее сердце. Большая редкость услышать такие слова от человека вроде Грея, абсолютно не знающего, что делать со своими эмоциями. Он открылся ей больше, чем она могла ожидать.

– Ладно, – сказала она наконец. – Я поеду домой, Грей.

У него отлегло от сердца. Он даже закрыл глаза.

– Слава Богу. – Он привлек ее к себе и поцеловал. Она чувствовала его нетерпение, мощь его желания, но он медленно отпустил ее и поправил выбившуюся из прически прядь волос. – Как бы мне ни хотелось вернуться в замок, нам, наверное, придется задержаться в Лондоне еще на некоторое время. Моя семья и Дольф ищут человека, пытавшегося убить тебя, но пока они его не нашли, ты, мне кажется, будешь здесь в большей безопасности.

Она тоже так думала.

– Наверное.

– Поскольку мы остаемся здесь, можем доставить себе удовольствие. Я хочу предложить тебе пойти сегодня вечером в театр… Если, конечно, ты не возражаешь.

– В театр?

Очевидно, заметив удивление на ее лице, он улыбнулся:

– Видишь ли, я не провожу всю жизнь только в сельской местности. И от тебя тоже этого не потребую.

Она улыбнулась в ответ:

– Я обожаю театр. И с удовольствием пойду с тобой.

Судя по всему, он обрадовался.

– Мы будем не одни, так что тебе нечего бояться. Значит, мы идем в театр. А потом ты возвращаешься в мою постель.

По ее телу пробежала жаркая дрожь. Она очень скучала без его близости, ей хотелось снова оказаться с ним рядом ночью.

Сегодня она едет домой. Интересно, с каких это пор она стала считать любое место, где находится Грей, своим домом?

Театр был полон людей, элегантно одетых в вечерние наряды. Корри не бывала в театре «Ройял» с тех пор, как его реконструировали и украсили интерьер позолоченными потолками и хрустальными канделябрами.

Личная ложа графа располагалась в бельэтаже и была обшита золотистым бархатом. Кресла тоже были обиты бархатом того же цвета. Как только они благополучно добрались до ложи, двое охранников, сопровождавших их по лестнице, вернулись в экипаж, чтобы ожидать там конца представления.

Грей усадил Корри, потом сам сел рядом. Желая доставить ему удовольствие, Корри надела платье из аквамаринового шелка с глубоким декольте. Она добавила к наряду прелестную нитку жемчуга, которую Грей приобрел для нее в «Харрингтоне», дорогом ювелирном магазине на Бонд-стрит.

Она потрудилась и над прической, и труды ее оказались не напрасны. Но Грей не сводил взгляда с ее груди, отчего у нее сразу же затвердели соски. Она задрожала под его жадным взглядом, уловив его ответное страстное желание.

Грей, одетый почти во все черное, если не считать белоснежного галстука, был сегодня особенно хорош, так что она с трудом могла сосредоточиться на содержании пьесы. Он захватил с собой трость с серебряным набалдашником, которая придавала ему еще более импозантный вид, что, несомненно, производило особое впечатление на дам. В театре давали комедию под названием «Жаворонок», которую уже показывали в Вене. Пьеса пользовалась большим успехом. Она была очень веселая, и даже Грей много смеялся. Корри с любовью смотрела на него, и он, наклонившись, поцеловал ее. Подушечкой большого пальца он провел по ее нижней губе.

– Спасибо за то, что ты сегодня сказала.

А сказала она, что ему не следует винить себя за то, что произошло с Джиллиан. Может быть, именно поэтому он сегодня смог смеяться. Возможно, это был первый шаг на пути к прощению и самоисцелению.

– Пьеса мне очень понравилась, – сказал Грей, – но по возвращении я намерен получить еще большее наслаждение.

Корри поняла, что он имеет в виду. Откинув бархатную штору, она уже выходила из ложи в переполненный людьми коридор, когда рядом с ней оказался какой-то мужчина и чем-то ткнул ей под ребро. Взглянув вниз, она увидела дуло пистолета.

Человек снова ткнул ее.

– Дойдешь до конца коридора и увидишь дверь. Она выходит на задворки театра.

У нее бешено забилось сердце. Неужели это тот человек, который пытался убить ее? Господи, как он узнал, где ее найти?

– Я никуда не пойду… – начала было она, но он снова ткнул ее под ребро.

– Лучше делай, как я скажу, – заявил он. У него были костлявые руки, грязные волосы, и от него воняло перегаром.

Задрожав, она взглянула на Грея.

– Делай все, что он скажет, Корали, – сказал Грей. Второй человек, гораздо крупнее первого, стоял рядом с Греем и был, как она заметила, тоже вооружен. Грей показал ей взглядом, чтобы она не боялась, что он просто тянет время, выбирая удобный момент, чтобы нанести удар.

Они прошли через толпу, и никто не обратил на них внимания, хотя одежда сопровождавших их людей сильно отличалась от вечерних нарядов театралов, выходивших из своих лож. Время было позднее, все устали и хотели поскорее вернуться домой. Всего несколько минут назад того же хотела и Корри.

Грей распахнул дверь в конце коридора, и Корри успела заметить лестницу, выходящую в тупик на задворках театра. Они спустились вниз, и едва ноги Корри коснулись земли, Грей с силой оттолкнул ее в сторону.

– Беги! – крикнул он. Раздался выстрел, и Корри вскрикнула, увидев, как Грей и человек, который был побольше ростом, упали на землю, причем кто-то из них застонал от боли.

– Боже милостивый, только бы не Грей, – умоляла она и тут увидела, как он вскочил на ноги, а второй человек нацелил на него свое оружие.

– Грей! – крикнула Корри и, бросившись на этого человека, сбила его с ног, так что его пистолет отлетел в сторону. Он повернулся к ней и ударил по лицу с такой силой, что отбросил ее на кирпичную стену. Тут на него навалился Грей, который принялся молотить его кулаками по физиономии и повалил на землю. Грей схватил отлетевшую в сторону трость, из которой после поворота набалдашника выскочил нож, и приставил его к горлу бандита.

Корри стояла, прижав руку ко рту, и наблюдала, как на ее глазах разворачивается следующее действие пьесы.

– С тобой все в порядке, любовь моя? – с беспокойством спросил Грей.

Она кивнула, вытирая дрожащей рукой кровь в уголке рта.

Он снова переключил внимание на лежащего на земле человека.

– Кто ты такой? – спросил он. Когда парень не ответил, он покрепче прижал лезвие ножа к его горлу. – Как вас обоих зовут?

– Он Биггз. А я Уилкинз.

Биггз не двигался. Широкое красное пятно расплылось по его груди, кровь капала на землю.

– Похоже, твой приятель Биггз мертв. Если не ответишь на мои вопросы, то последуешь за ним.

Парень облизнул губы, стараясь не двигать головой.

– Это вы с Биггзом убили Лорел Уитмор?

– Это не мы, приятель. Биггз работает на человека, который это сделал.

– Кто он такой?

– Я ничего о нем не знаю. Биггз заплатил мне, чтобы я помог избавиться от вас. Это все, что мне известно.

– Тебе было приказало убить нас обоих? – Видя, что парень не отвечает, Грей надавил ножом еще сильнее.

– Нам было приказано отделаться от вас обоих. Он так и сказал.

– Как вы узнали, где нас найти?

– Биггз знал, где вы живете. Мы следили за вами всю неделю.

Грей тихо выругался, сжав руку на набалдашнике трости. Корри на какое-то мгновение показалось, что он не удержится и всадит нож в тощее горло парня.

– Не убивай меня, приятель, – взмолился Уилкинз.

Корри, у которой пульсировала ободранная щека и бешено колотилось сердце, прислонилась к стене.

– Я предлагаю тебе сделку, приятель, – сказал негодяй, с физиономии которого капал пот. – У меня есть кое-какая ценная информация. Я ее сообщу тебе, если пообещаешь отпустить меня.

Лезвие ножа, не дрогнув, осталось на своем месте.

– А эта информация стоит твоей никчемной жизни?

Уилкинз осторожно кивнул.

– Говори. Если информация стоит того, я тебя отпущу.

Парень судорожно глотнул воздух.

– Ребенок… Тот, который был с девушкой в ту ночь на реке. Он остался жив. По крайней мере был жив, насколько я знаю.

– Ты лжешь! – закричала Корри, оттолкнувшись от стены. – Ты говоришь это только для того, чтобы спасти собственную шкуру!

– Я говорю правду. Клянусь! Биггз сказал, что человеку, который убил ту женщину, не хотелось убивать невинного ребенка. Он заплатил Биггзу, чтобы тот отвез его в один из приютов, в которых за деньги оставляют «непрошеных младенцев». Таких приютов немало в городе.

Грей взглянул на Корри:

– Тебе это не приходило в голову?

– Я думала об этом как о возможном варианте, но боялась даже представить себе, что происходит с ним, если он жив. Грей, ты думаешь, это правда?

Грей чуть отодвинул лезвие ножа от горла негодяя, и тот вздохнул с облегчением.

– Если мальчик жив, то где он сейчас?

– Я не знаю. Его там оставил Биггз.

В это мгновение дверь на втором этаже, откуда они выходили, распахнулась и один из телохранителей, Франклин, коренастый человек с бакенбардами, торопливо сбежал вниз по деревянной лестнице.

– Милорд, слава Богу, мы вас нашли! Мы с Диверсом начали беспокоиться, когда вы с миледи не вышли из театра, и отправились вас искать.

С другой стороны переулка с пистолетом в руке к ним бежал Диверс.

– Лорд Тремейн! Ну слава Богу!

– Так вы меня отпустите? – с надеждой в голосе спросил Уилкинз.

Грей сурово взглянул на него:

– Извини, приятель. Ты пытался убить нас. А я не выполняю обещаний, данных убийцам.

– Мы позаботимся о нем, милорд, – сказал Диверс. – Полиция будет рада, когда он попадет к ним в руки.

Пока Диверс держал под прицелом Уилкинза, а Франклин ходил за полицией, Грей подошел к Корри. Обняв ее, он заметил ссадину на ее щеке.

– Негодяй ударил тебя. Только за одно это следовало его убить.

– Со мной все в порядке, – успокоила она его и схватила за руку. – Грей, ты веришь, что ребенок еще жив?

– Если жив, то мы найдем его. Это я тебе обещаю.

– Ведь его тогда так и не нашли.

– Я думал, что, возможно, кто-нибудь взял ребенка, но не хотел добавлять тебе причин для беспокойства.

Теперь, когда все было позади, Корри дрожала и старалась удержаться от слез. Грей прижался щекой к ее волосам.

– Я знал, что могу на тебя положиться, – прошептал он.

– Правда? Почему?

Он улыбнулся, и у нее затрепетало сердце.

– Потому что ты Корали, а не Летти, – сказал он и очень нежно поцеловал ее.

* * *

– Я вызвал полицию, – сказал телохранитель по имени Франклин, подходя к ним. – Сейчас сюда за вами подъедет ваш экипаж.

Грей повернулся к Корри:

– То, что рассказал этот Уилкинз, подтверждает, что твоя сестра была убита. С помощью полиции мы найдем человека, который заказал убийство. И они помогут нам отыскать ребенка Чарлза.

Она взглянула на него:

– Я всегда считала, что Джошуа Майкл принадлежит только Лорел. Но это ребенок Чарлза. Мы должны его найти, Грей.

Он пожал ей руку.

– Если он жив, мы его найдем. Детей в такие места отдают на верную погибель. Никому не нужных детишек помещают туда, чтобы отделаться от них. Большинство из них умирают. Тебе нужно быть готовой и к такому повороту событий.

Она ощутила ком в горле.

– Лорел была сильной, Чарлз тоже. Будем надеяться, что их ребенок унаследовал их силу.

– Только на это мы и можем надеяться, – сказал Грей и повернулся к охранникам: – Мы едем домой. Кто-то осведомлен о том, где нас искать. Так что будьте бдительны.

– Да, милорд.

Корри почувствовала руку Грея на своей талии, когда он повел ее к экипажу. Она с мужем возвращалась домой. Все было не совсем так, как она планировала, но Корри возвращалась туда, где хотела быть.

Дворецкий открыл им дверь, и Грей ввел жену в свою лондонскую резиденцию в районе Мейфэр. Грей чувствовал, как она дрожит, и был готов убить тех негодяев, которые набросились на них. Любая другая женщина упала бы в обморок, став свидетельницей такой сцены. Но только не его храбрая маленькая Корали.

Грей взглянул на нее, и его охватило беспокойство. Он обязан найти того, кто стоит за всем этим, причем как можно скорее.

Дворецкий взял его шляпу, пальто и трость с серебряным набалдашником, которую он захватил с оборонительной целью, и Грей сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Корали, это Стюарт, – сказал он. – Стюарт, это графиня.

Седовласый дворецкий отвесил низкий поклон:

– Добро пожаловать, миледи.

– У нас сегодня возникли кое-какие проблемы, – сказал Грей, взглянув на синяк, украшающий прелестную щечку Корали. – Нам нужно, чтобы наверх прислали горячую воду.

– По-моему, Самир наверху уже приготовил для вас ванну.

Грей нисколько не удивился. Маленький слуга, как всегда, на шаг опережал его желания. Грей повел Корали к лестнице, а когда она оступилась, подхватил ее на руки.

– Все в порядке, любимая, ты со мной, – сказал он, не собираясь больше никогда отпускать ее от себя. За те дни, которые они провели не вместе, он осознал, какой драгоценный дар получил от судьбы. Он понимал, что не заслуживает ее, что обращается с ней не так, как следовало бы, но она принадлежала ему, и он хотел, чтобы так оно и было. Торопливо поднимаясь по лестнице и чувствуя, как ее руки обвились вокруг его шеи, а ее миниатюрное тело прижалось к его груди, он снова подумал, что безумно рад ее возвращению. После сегодняшнего нападения он желал ее еще сильнее, чем прежде, потому что ему нужно было еще раз подтвердить самому себе, что она принадлежит ему. Он безумно хотел заняться с ней любовью, но сначала нужно убедиться в том, что с ней все в порядке.

Закрыв ногой дверь, он осторожно усадил ее возле туалетного столика и начал снимать с нее одежду. Ее платье из аквамаринового шелка было испачкано и порвано в нескольких местах, кожа на плече ободрана до крови – этот мерзавец швырнул ее на кирпичную стену. Грей наклонился и поцеловал Корри, ругая себя за то, что не смог уберечь ее от нападения.

– Рядом со спальней есть маленькая комната, – сказал он. – Там я моюсь и одеваюсь. Самир уже приготовил для нас ванну.

Грей, взяв ее за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

– Я так гордился тобой сегодня. Ты такая храбрая и умная. Я никогда еще не встречал такой женщины.

Он заключил ее в объятия и просто держал. Ему безумно хотелось, чтобы она знала, как много она стала для него значить. Потом он отошел в сторону и, сбросив фрак и жилет, закатал рукава сорочки.

– Ладно. Давай-ка помоем тебя и уложим в постель, – сказал он. Он буквально сгорал от желания. Ему казалось, что он хочет ее всегда. Но сейчас он будет держать свою страсть под замком.

Он снял с нее всю одежду, оставив на ней только сорочку, вытащил шпильки из ее огненных волос, рассыпавшихся каскадом по плечам, потом понес ее в гардеробную. Там, как и было обещано, стояла приготовленная Самиром медная ванна с горячей водой. Грей снял с Корали сорочку, поднял ее и поместил в ванну.

Даже со ссадиной на щеке она была красавицей. Он ощутил напряжение в паху. «Но она ранена», – сказал он себе, понимая, что если не возьмет себя в руки, то может потерять контроль над собой.

Он опустился на колени возле ванны и принялся осторожно мыть ее намыленной салфеткой, аккуратно проводя ею между соблазнительными грудями. На мгновение страстное желание взяло над ним верх, и он стал мыть ее между ногами, чувствуя, как прикасаются к руке рыжеватые кудряшки на стыке ее бедер. Его мужское естество достигло крайнего возбуждения, желание горячило кровь. Выругавшись, он отбросил в сторону салфетку.

– Прости. Тебя ударили, и тебе меньше всего нужно…

– Ты – именно то, что мне сейчас нужно, Грей. – Корали поднялась из ванны. Вода скатывалась по нежным изгибам ее тела. Она бросилась к нему в объятия, словно мокрая обнаженная нимфа, и его возбуждение достигло немыслимой силы.

– Я просто… так сильно хочу тебя. Мне, черт возьми, так тебя не хватало, – сказал он и поцеловал ее, забыв о своих благих намерениях.

Корали что-то бормотала. Запустив пальцы в его волосы, она освободила тяжелые пряди от сдерживающей их ленты. Со всей страстью, о какой он мог лишь мечтать, она принялась целовать его так, будто не могла насытиться, и он почувствовал, что желание становится невыносимым.

Он отнес ее в спальню и, пристроив на краешек кровати, уложил на спину, потом встал между ее бедрами. Он хотел ее сию же минуту. Даже не позаботившись о том, чтобы снять брюки, он просто расстегнул ширинку и, высвободив напряженное копье, направил его туда, где было его место.

Там было влажно, скользко и все готово к тому, чтобы с радостью принять его. Он застонал, вторгаясь в ее тугую горячую плоть, и стиснул зубы, боясь утратить контроль над собой.

Сделать это было непросто. Он уже не мог, как прежде, игнорировать свои эмоции и испытывать наслаждение отстраненно. Он больше не хотел этого, он стал другим.

– Боже милосердный, Грей… – прошептала Корри, когда он принялся вторгаться в ее плоть еще и еще. Достигнув кульминации, она выкрикнула его имя, потом обвила руками его шею и одарила жгучим поцелуем. Почувствовав в своем рту ее маленький язычок, Грей утратил последние крохи самоконтроля и последовал за ней к самым вершинам наслаждения.

Потом он еще долго оставался в ее теле. Ему была необходима уверенность в том, что она принадлежит ему. И Корри дала ему это почувствовать.

Потом, вспомнив, какому жестокому обращению она сегодня подверглась, он очень неохотно покинул это соблазнительное теплое местечко.

– Пропади все пропадом, мне не следовало этого делать. После всего, что тебе пришлось пережить, мне следовало быть более терпеливым.

Она обняла его за шею.

– Ты был великолепен.

Грей наклонился и поцеловал ее.

– Ты тоже.

Он никогда не задумывался над этим раньше, но сейчас понял, что она великолепна именно для него и идеально подходит ему. Он помог ей забраться под одеяло, натянул его до самого подбородка. Она заснула, не дождавшись, пока он закончит хлопотать над ней.

Но Грей не спал. Вынув пистолет из ящика туалетного столика, он уселся в кресло рядом с кроватью и положил его к себе на колени.

Глава 28

На следующее утро Грей говорил с полицейскими и рассказал им все, что мог, о нападении и о том, каким образом это может быть связано со смертью Лорел Уитмор. Корри добавила свою версию событий.

После этого Грей настоял на том, чтобы сопровождать ее в редакцию. Им была нужна информация о тех местах, где за плату принимают никому не нужных младенцев, чтобы якобы «заботиться о них», а Криста, активно поддерживающая социальную реформу, могла подсказать, где их искать.

Они отправились туда не одни. С ними поехали Франклин и Диверс, двое телохранителей, которых нанял Грей. Корри знала, что Грей будет принимать все меры предосторожности, пока не выяснит, кто стоит за всеми этими покушениями.

Едва они шагнули через порог редакции, как Корри сразу же почувствовала знакомый запах чернил и типографской краски. Огромный стэнхопский печатный станок, занимавший большую часть всей площади первого этажа, сразу же привлек внимание Грея.

– Мне хотелось бы посмотреть, как он работает.

– Мы печатаемся по четвергам.

Взглянув еще разок на это чудо техники, Грей проследовал за Корри в кабинет Кристы.

– Кого я вижу? Доброе утро, – сказала белокурая хорошенькая Криста, поднимаясь с кресла от своего письменного стола. Она была ниже Грея, но существенно выше Корри. – Я немного удивлена. – Должно быть, она думала, что они все утро нежатся в постели. – Как вы провели вечер в театре?

– Все прошло не совсем так, как мы планировали, – сказал Грей. Затем он и Корри рассказали Кристе о том, что произошло накануне вечером, когда их чуть не убили в театре, а также сообщили ей, что ребенок Лорел, возможно, еще жив.

– Один из напавших на нас мужчин знал об убийстве Лорел, – сказала Корри. – Он не знал человека, совершившего преступление, но сказал, что маленького Джошуа Майкла отдали в приют для «непрошеных младенцев».

– Только этого не хватало!

– Вот именно, – с мрачным видом согласился Грей.

– Эти дома призрения – пародия на социальную справедливость, – сказала Криста и подошла к окну, выходящему на улицу. – Меня приглашали присоединиться к движению, требующему объявить такие дома вне закона. Я колебалась, но теперь знаю, как поступлю.

– Что ты можешь рассказать об этом? – спросила Корри. При одной мысли о том, на какие страдания обречен ребенок Лорел, ее сердце обливалось кровью.

Дома призрения для незаконнорожденных малюток стали появляться в Англии около десяти лет назад после принятия новой версии закона о бедных. Это было сделано в попытке укрепить мораль женской части населения путем освобождения отцов незаконнорожденных детей от всякой ответственности. Мать должна была кормить ребенка и заботиться о нем, полагаясь исключительно на собственные силы. Наверное, законодатели считали, что женщину, осведомленную о таких последствиях, будет труднее соблазнить.

– Я об этом и понятия не имела, – сказала Корри.

– Большинство людей не знают этого. Поскольку многие одинокие матери работают, но зарабатывают так мало, что им едва хватает средств, чтобы содержать себя, единственный выход для них – избавиться от ребенка.

Грей стиснул зубы.

– Как может мать так поступать? – тихо спросила Корри. – Разве можно отдать собственного ребенка?

– Чему тут удивляться? – сказала Криста. – Дома призрения для незаконнорожденных малюток содержат главным образом женщины. В объявлениях, которые помещают в газетах, говорится, что за определенную небольшую сумму, которую можно взыскать с папаши, ребенка берут в дом, где его окружат любовью. Единственный способ получить от этого выгоду – уморить ребеночка до того, как закончатся выплаченные за его содержание деньги. Большинство детей морят голодом или накачивают лауданумом. Иногда их кормят молоком, разбавленным водой и подкрашенным известью. Младенцы медленно умирают от голода или какой-нибудь болезни, вызванной плохим обращением. Извини, Корали, но, как правило, дети там больше двух месяцев не живут.

Корри от ужаса даже ничего не могла сказать.

Криста вздохнула:

– Я знаю, что об этом нелегко слышать.

– Я должна это знать, – сказала Корри.

Криста вернулась на свое место за письменным столом.

– Иногда один из родителей ежемесячно платит определенную сумму за содержание ребенка. У таких детей больше шансов выжить, потому что какими бы мизерными ни были эти суммы, их продолжают выплачивать, пока ребенок жив. Но все же большинство из них умирают, не дожив до года.

Корри подумала о маленьком Джошуа Майкле, и ее охватило отчаяние.

– Не могу представить себе, что убийца станет платить деньги ради того, чтобы ребенок остался жив. – Она со слезами на глазах взглянула на Грея.

– Еще не все потеряно, Корали, – сказал Грей. – Нам надо найти его, пока не поздно. Мы будем продолжать поиски, пока не узнаем, что с ним случилось. – Он подвинул стул ближе к письменному столу. – С чего нам начать, Криста?

– Как я уже говорила, женщины помещают в газетах объявления. Мы отказываемся печатать их в «От сердца к сердцу», но они ежедневно появляются в «Дейли телеграф» и «Доместик таймс».

– Мы купим несколько номеров этих газет, – сказал Грей. – Доберемся до всех, кто этим занимался, и будем предлагать хорошее вознаграждение тем, кто захочет помочь нам найти ребенка. Нам известно, что ребенка отдали 30 января – в день гибели твоей сестры. Ты говорила, что тогда ему был всего месяц от роду.

– Именно так, – подтвердила Корали.

– Значит, нам следует искать шестимесячного младенца.

– Как вы узнаете, что нашли именно того ребенка? – спросила Криста?

– Эллисон говорила, что он был прелестным ребенком, – сказала Корри. – Он родился с темными волосами и глазами, но у новорожденных цвет волос и глаз может меняться. Сейчас он может быть белокурым с голубыми глазами.

– А значит, в большей степени похож на своих родителей, – сказал Грей.

– Или он, возможно, стал темноволосым, как ты, – добавила Корри, глядя ему прямо в лицо. Она прочла письмо его матери и верила, что графиня была верной женой и что Грей и впрямь унаследовал внешность от предков по материнской линии, а это означает, что сын Чарлза тоже может оказаться темноволосым и темноглазым.

Грей понял – она хочет заставить его понять, что ему нечего стыдиться.

Он прочистил горло.

– Итак, мы знаем его возраст, но не знаем, как он выглядит. Для получения вознаграждения мы потребуем какие-то доказательства от того человека, на чьем попечении находился ребенок. Возможно, в этих домах как-то регистрируют тех, кто приносит ребенка или платит за его содержание.

– У малыша может быть родинка на левом плече, – сказала Корри. – Эллисон никогда не упоминала об этом, но у моего отца она была. У меня – нет, а у сестры родинка тоже была.

Грей взял ее за руку.

– Мы начнем сегодня же. Благодаря Кристе мы хоть теперь знаем, с чего начать.

– Я хочу, чтобы ты осталась здесь и была в безопасности, – сказал Грей. Они стояли в кабинете лондонской резиденции Грея. Последние три дня они просматривали объявления в газетах и разыскивали женщин, которые их помещали, а это было совсем не легкой задачей.

Тем, кто брался ухаживать за незаконнорожденными младенцами, приходилось соблюдать осторожность. Иногда они содержали по одному ребенку, но, как узнала Корри, за долгие годы на совести многих из них были смерти пятидесяти или шестидесяти младенцев. Все эти случаи замалчивались, потому что, по существу, не было никакого порядка в том, как распоряжались нежеланными отпрысками незамужних матерей.

– Я еду с тобой, – заявила Корри. – Этот ребенок – мой племянник. И если он жив, то как только мы найдем его, ему потребуется женская забота. А кроме того, я чувствую себя в большей безопасности рядом с тобой, а не здесь, скольких бы телохранителей ты ни нанял для моей защиты. Ты и сам знаешь, что я права и буду в большей безопасности, находясь возле тебя.

Он подошел к окну. Один из охранников следил за садом, другой не спускал глаз с улицы перед домом.

– Ладно, – сказал он. – Ты права. Лучше, чтобы ты была рядом со мной.

Она улыбнулась:

– Ты у меня умница.

– Вы, леди, сущее наказание. Впрочем, ты всегда была такой.

До того как он приехал в Лондон, разыскивая ее, она, возможно, обиделась бы на такие слова. Но сейчас она уловила в них оттенок одобрения. И надеялась, что со временем оно перерастет в нечто большее.

– Ты уверен, что нам не следует говорить об этом Чарлзу? Если бы он узнал, то наверняка захотел бы нам помочь.

– Мы уже обсуждали это, Корали. Чарлз достаточно настрадался. Если бы у нас было больше шансов найти мальчика…

У нее перехватило дыхание.

– Я понимаю.

– Ты уверена, что справишься? – спросил он, подходя к ней. – Одному Богу известно, с чем мы можем столкнуться в подобных местах.

– Я должна, Грей.

Он кивнул:

– Ладно. Тогда начнем. Нам предстоит долгий и трудный день.

С Диверсом и Франклином на запятках экипажа они начали разыскивать дававших объявления женщин на мрачных окраинах города от Саутуорка до Тернбулла и Кау-Кросса.

Чтобы найти человека, им часто приходилось расспрашивать соседей. Отыскав нужный дом, они редко входили внутрь. Как только они называли возраст ребенка, женщины отрицательно качали головами.

– Извините, ничем не могу вам помочь, – сказала одна вдова по имени Камминз, когда они появились на пороге ее дома на Бедфорд-стрит. – У нас нет ребенка такого возраста.

Это означало, что отданные ей младенцы не доживали до шестимесячного возраста.

– Не брали ли вы на свое попечение младенца мужского пола, которого мог привезти вам 1 февраля из района Касл-он-Эйвон человек по имени Биггз? Если брали и у вас имеются доказательства этого, вам заплатят сто фунтов.

Женщина с грязными и нечесаными седыми волосами явно заинтересовалась:

– Сто фунтов? Даже если младенец умер?

У Корри в десятый раз за этот день сжалось сердце.

– Да, – сказал Грей. – Если вы докажете, что это именно тот ребенок, которого мы ищем.

– Не я его принимала, но я наведу справки, тогда посмотрим, что удастся узнать.

Грей дал ей карточку со своим адресом:

– Если у вас появится информация, вы сможете найти нас по этому адресу.

И примерно таким был разговор в каждом доме. Они редко входили внутрь. Детей обычно держали наверху. Но Корри и снизу слышала жалобный писк несчастных младенцев и представляла себе их ужасные мучения. Когда они выходили из последнего дома, она разрыдалась.

Они вернулись к экипажу, и Грей помог ей сесть, а потом сел сам.

– На сегодня достаточно. Едем домой, – сказал он.

– У нас есть еще один адрес. Это нам по пути. А вдруг малыш там?

Дом на Голден-лейн оказался ветхой развалюхой с облупившейся краской и едва держащимися на окнах ставнями. Когда они поднимались на крыльцо, полусгнившие половицы страшно заскрипели. Грей шел осторожно, опасаясь, что провалится.

Ему пришлось постучать несколько раз, прежде чем дверь со скрипом открылась и на пороге появилась женщина в домашнем чепце, которая прошамкала беззубым ртом:

– Чего надо?

– Вы миссис Берни? Мы ищем младенца шести месяцев от роду.

В это время заплакал младенец, издавая жалобный писк. Корри насторожилась.

– Здесь только один младенец, но ему нет шести месяцев.

Повторилась та же история. Дети в таких местах просто не жили так долго. Корри едва сдерживала слезы.

– За того, которого мы ищем, назначено вознаграждение, – сказал Грей.

Ребенок снова заплакал, и Корри, не выдержав, раскрыла шире дверь и прошла в дом.

– Эй, постойте! Куда вы?

Но Корри продолжала идти. Она увидела ящик из грубых деревянных досок, который служил младенцу колыбелью. Этот маленький кусочек человеческой плоти лежал голый на дне ящика и даже не был прикрыт одеялом. Хотя ребенку было около двух месяцев, его тельце было настолько истощенным, что он казался еще младше.

– Что это вы себе позволяете? – прошамкала миссис Берни, подходя к ней.

Корри, не обращая на нее никакого внимания, взяла младенца на руки и прижала его к своей груди. Она обвила его руками, пытаясь поделиться своим теплом.

– Это ваш ребенок?

– Я о нем забочусь.

– Вы не заботитесь, а убиваете его, и я не позволю вам это делать.

– Корали, любимая… – начал было говорить, подойдя к ней, Грей.

– Я забираю его, Грей. Я не позволю маленькому бедолаге так страдать.

– Но это не твой ребенок, любимая.

– Это и не ее ребенок. Я не могу оставить его здесь умирать. Младенца не кормили уже несколько дней. – Она прижала к себе тощее тельце, ощущая его слабое дыхание и прикосновение мягких волос к своей щеке. Она поклялась, что не позволит ему умереть.

Грей повернулся к женщине:

– Сколько вы хотите за ребенка?

– Он не продается.

– Сколько?

– Дадите двадцать фунтов – он ваш.

Грей достал из внутреннего кармана портмоне и отсчитал двадцать золотых монет.

– Как его зовут?

– Джонатан. Просто Джонатан – и все.

Грей снял фрак, и Корри закутала младенца в его складки, все еще хранившие тепло тела Грея.

– У вас есть моя карточка, – сказал Грей женщине. – Если появится нужная информация, вам за нее хорошо заплатят.

Они вернулись в экипаж, и как только он тронулся, младенец снова заплакал.

– Ему нужно молоко, – сказала Корри.

– Я нанял кормилицу на тот случай, если мы найдем сына Чарлза. Как только приедем домой, я отправлю за ней кого-нибудь из слуг. И пошлю за доктором.

Корри взглянула на Грея. Интересно, видит ли он, как светится в ее глазах любовь, которую она испытывает к нему?

– Спасибо, Грей. Я никогда не забуду то, что ты сегодня сделал.

Он погладил ее по щеке.

– Ребеночек очень болен. Тебе не следует слишком надеяться на чудесное исцеление.

Она кивнула, понимая, что он прав. Ребеночек был таким истощенным и слабым. Она молила Бога о том, чтобы удалось спасти малыша.

– И еще, Господи, помоги нам найти маленького Джошуа Майкла, – прошептала она. – Не допусти, чтобы мы нашли его слишком поздно.

Младенец умер к утру. Он был очень слаб и тихо умер во сне. Но ему было тепло и сухо. Он был накормлен и, умирая, не испытывал боли.

Корри оплакивала умершего малыша, а также всех других малюток, которых она видела в этих ужасных местах. В память об этом ребенке Грей пообещал основать фонд помощи незамужним матерям, чтобы они могли сами заботиться о своих детях.

Но от этого легче не стало.

Корри не покидала тревога за сына ее сестры.

– Ведь ты не остановишься на полпути? – спросила она Грея. – Ты не прекратишь поиски, пока мы не узнаем, что с ним произошло?

– Мы не остановимся, любовь моя, пока не сделаем все, что можем, чтобы отыскать его.

И они решили поместить в «От сердца к сердцу» объявление. Указав возраст младенца, дату, когда его привезли в Лондон, имя человека, который его привез, они предложили вознаграждение за информацию и сто фунтов за возвращение ребенка.

– Попытка не пытка, – сказала Криста, пробегая глазами объявление.

– За сто фунтов, – сказал Лейф, – если младенец еще жив, кто-нибудь обязательно объявится.

Подходила к концу уже вторая неделя, и, хотя несколько раз приходили какие-то женщины с недостоверной информацией, ребенка так никто и не принес.

За это время у них побывали и другие посетители – например, полковник Тимоти Рейберн, на несколько дней приехавший в Лондон перед возвращением в Индию. Грей рассказал ему обо всем, что случилось с тех пор, как он приезжал в замок Тремейн, а также о покушениях на жизнь Корри и о нападении в театре.

– Я знал, что Дольф работает над делом, связанным с убийством сестры графини, – сказал полковник, когда они сидели в гостиной после ужина. – Очень жаль, что ему пока не удалось поймать негодяя, который ее убил.

– Мы должны поймать его, Тимоти. Пока не поймаем, никто из нас не будет в безопасности.

– Хотел бы я пробыть здесь немного дольше. Возможно, смог бы помочь вам.

– Твоя помощь, несомненно, была бы очень кстати, но ты сейчас гораздо больше нужен в Индии.

Полковник задумчиво взглянул на Грея:

– А тебе не хочется туда вернуться? Мне всегда казалось, что ты там чувствуешь себя как дома.

– Было время, когда я хотел туда вернуться, – сказал Грей. – Я ушел в армию, чтобы быть подальше от отца, а потом буквально влюбился в эту страну. Мне очень не хотелось возвращаться в Англию. – Он перевел взгляд на Корри. – Но теперь я рад тому, что я здесь.

– Я тебя понимаю, – хохотнул Рейберн, – очень хорошо понимаю.

Корри слушала их, не вполне уверенная, что понимает, о чем говорит полковник. Она все еще горевала об умершем малыше и была измучена. Попрощавшись с офицером, она отправилась наверх, в спальню, которая у них с Греем была общая.

Завтра будут какие-то новости, утешала она себя. Но каждый день заканчивался одинаково: ни слова от Дольфа или от семьи Грея и никаких сведений о сыне Лорел.

Глава 29

Грей стоял у окна в кабинете своей лондонской резиденции. В это время года сад за домом был в полном цвету и поражал многообразием красок. Он думал о своей жене и об опасности, которой она все еще подвергалась, причем не только она, а, возможно, они оба. А теперь к этому еще добавилась тревога по поводу исчезнувшего младенца.

Ничего не сказав Корри, он нанял еще одного сыщика, Роберта Эндрюса, с отличной репутацией, у которого была бригада. Грей нанял их для поиска информации об исчезнувшем ребенке. Пока им не удалось ничего найти.

Он отвернулся от окна. Каждый раз, когда он думал о Корали, его охватывала тревога. Он так боялся за нее, ему было невыносимо видеть боль в ее глазах после смерти младенца. Может быть, ему не следовало позволять ей привозить этого ребенка домой? Его смерть только усугубила и без того тяжелую ситуацию. Однако он не мог отказать ей, не мог заставить ее оставить страдающего младенца, невзирая на возможные последствия. Он все чаще и чаще старался сделать что-то хорошее для этой женщины. Может быть, это и есть любовь? Он пытался убедить себя, что не принадлежит к числу тех мужчин, которые влюбляются, но радостное возбуждение, которое охватывало его, когда она входила в комнату, и желание защитить ее от любой боли или опасности заставляли его усомниться в этом.

Было ли любовью то, что он испытывал к Корали?

А если было, то какие чувства испытывает она?

Ее заставили выйти за него замуж. Что, если он ее любит, а она не отвечает ему взаимностью?

Эта мысль болью отозвалась в груди. Он любил отца, но в ответ получал только ненависть.

Он не был уверен в том, что способен любить, однако когда он смотрел на Корали и видел, что ее прелестные зеленые глаза полны слез, он был готов сделать что угодно – буквально все! – чтобы прогнать боль и заставить ее снова улыбаться.

Грей вспомнил, как нашел ее прошлой ночью спящей. Она свернулась калачиком посередине кровати, и на ее щеках остались следы слез. Он уже несколько дней не занимался с ней любовью. С того самого вечера, когда на них напали в театре. Хотя ему до боли хотелось прикоснуться к ней, потеряться внутри ее тела. Он не знал, как она отнесется к его заигрываниям, а заставлять ее делать то, на что она не была готова, он не хотел.

Его мысли прервал стук в дверь.

Грей пересек комнату и открыл дверь.

– Самир… что случилось?

– Идемте скорее, сагиб. Внизу ждет женщина. У нее есть сведения о ребенке, которого вы ищете.

У него учащенно забилось сердце. Может быть, это еще одна мошенница, которая просто надеется получить деньги, как это делали многие другие?

Грей торопливо прошел по коридору и спустился по лестнице вниз.

К своему большому удивлению, он увидел вдову с грязными нечесаными седыми волосами, с которой разговаривал на Бедфорд-стрит.

– Миссис Камминз, если не ошибаюсь? У вас есть какие-то сведения для нас?

– Младенец, которого вы ищете… жив. Я могу показать, где его найти.

Пульс у него забился еще чаще.

– Как вы докажете, что это тот ребенок, которого мы ищем?

Она протянула ему сложенный лист бумаги, небрежно оборванный с одной стороны, как будто был вырван из книги. На нем была дата – 2 февраля, когда младенца-мальчика доставили в Лондон, и его имя – Джошуа. На следующей строчке внизу было написано имя человека, который принес ребенка: Сильвестр Биггз.

– Вам все это кто-нибудь сказал. Разве это может быть доказательством?

Она протянула ему второй листок бумаги.

– Вот банковский чек. Он только вчера пришел. На пятнадцать шиллингов. – Сумма маленькая, но достаточная, чтобы успокоить совесть. – Там написано имя человека, который платит. Видите его подпись? – Она ткнула грязным пальцем в имя, нацарапанное синими чернилами. Грей, прочитав его, остолбенел. Томас Мортон. Грей был буквально ослеплен яростью.

– Где сейчас находится младенец?

Она бросила на него лукавый взгляд:

– А что я буду с этого иметь?

– Пятьдесят фунтов.

Глаза ее сверкнули, и она кивнула:

– Я сама вас туда отведу.

Грей повернулся к Самиру, который наблюдал за этой сценой из коридора.

– Нам потребуется экипаж. Распорядись, пусть его приготовят, чтобы он стоял перед входом.

– Экипаж уже ждет вас, сагиб. Я положил туда одеяльце и белье для ребенка.

Этот человек не переставал удивлять его.

– Спасибо.

Он повернулся к вдове:

– Идемте.

Не успел он сделать и двух шагов, как с верхней площадки лестницы послышался голос Корали:

– Это женщина с Бедфорд-стрит. Куда она хочет тебя отвести?

Ему хотелось солгать ей, чтобы потом не было разочарования, но он решил не делать этого.

– Миссис Камминз полагает, что нашла Джошуа Майкла. У нее имеется доказательство. – Он протянул Корри страницу, вырванную из книги. – Если она права, то это, возможно, имя убийцы твоей сестры.

Дрожащей рукой она взяла второй листок бумаги, прочла и взглянула на Грея:

– Томас Мортон? Сын сквайра Мортона? Боже мой, зачем ему убивать Лорел?

– Это нам предстоит выяснить. Но прежде всего мы должны найти ребенка.

Корри мгновенно рванулась к двери, но он схватил ее за руку.

– Все это может оказаться еще хуже, чем прежде. Ты уверена, что сможешь опять пройти через все это?

Она вздернула подбородок.

– У меня нет выбора.

И Корали первая спустилась к экипажу. Грей помог ей и вдове усесться, а сам вернулся за пистолетом. Сунув его в карман пиджака, он приказал Диверсу и Франклину ехать с ними.

Если младенца отправлял Мортон, то вполне вероятно, что именно он и был убийцей Лорел. Но вполне вероятно, что он увидел объявления в газетах и понял, что ребенка разыскивают. А если это так, то он может попытаться заманить их в ловушку.

Грей пожалел, что не оставил жену дома, хотя знал, что она все равно не осталась бы. По правде говоря, она заслуживала того, чтобы присутствовать при всем этом.

Сидя напротив нее в экипаже, он сунул руку в карман, чтобы убедиться, что пистолет на месте.

За несколько кварталов до нужного дома она почувствовала вонь от гниющих отбросов. Это было место, где свирепствовал тиф и люди жили в нужде и отчаянии.

Корри закрыла глаза, стараясь не думать о страданиях детей и о том, какие мучения, возможно, переживает ребенок Лорел. Она надеялась, что мальчик жив, и стала думать о том, как будет ухаживать за ним, чтобы он вырос здоровым.

Все будет не так, как было в прошлый раз. Господь не допустит, чтобы они нашли его лишь для того, чтобы он умер в своем доме. На этот раз они не опоздают.

Вдова заерзала на сиденье, распространяя вокруг почти такой же отвратительный запах, как на улице.

– Остановите здесь, – сказала она. Они остановились перед небольшим двухэтажным деревянным домом в районе, населенном ворами и проститутками. Корри сделала глубокий вдох, чтобы собраться с духом, понимая, что они могут обнаружить такое, к чему быть готовым заранее невозможно.

– Мы останемся в экипаже, сначала пусть Франклин и Диверс убедятся в том, что это не ловушка, – сказал Грей.

– Никакой ловушки нет, – проворчала вдова, но Грей не обратил на нее внимания.

Охранники осмотрели дом снаружи, потом, постучав, прошли внутрь. Несколько минут спустя они появились снова и открыли дверцу экипажа.

– Похоже, что опасности нет, милорд, – сказал Диверс. – И все же… в таком месте, как это, предосторожность не помешает.

Грей, кивнув, повернулся к Корали.

– Ты уверена, что не хочешь остаться в экипаже? Ладно, вижу, что ты не останешься. Идем. – Взяв ее за руку, он сначала помог ей, а потом вдове выйти из экипажа.

– Она ждет вас, – сказала миссис Камминз. – Хочет получить вознаграждение. Она не будет чинить препятствий.

Корри очень надеялась на это. Она хотела лишь взять ребенка и уехать домой.

Грей придержал входную дверь, которая наклонилась под каким-то странным углом, и они вошли внутрь дома. Там было так же грязно, как повсюду в этом квартале: невымытые тарелки на столе, грязная чугунная сковорода на каком-то сооружении, заменяющем плиту, дохлая крыса на куче тряпья в углу.

Корали услышала плач ребенка – вернее, жалобный звук, который напомнил ей о маленьком Джонатане.

– Где он? – спросила она, и Грей, услышав, как дрожит ее голос, взял ее за руку, чтобы успокоить.

– Сейчас она его принесет.

И тут появилась неряшливая тучная женщина в фартуке, повязанном вокруг необъятной талии, которая держала в толстых руках младенца, завернутого в грязное шерстяное одеяло.

– Это он… Джошуа, – сказала она.

– Нам нужно взглянуть на него, – сказал Грей.

Женщина отогнула кончик одеяла, и они увидели ребеночка с белокурыми волосами и темно-карими глазками. Он был меньше, чем Корри себе представляла, и очень худой, буквально на грани истощения. Было видно, что его никогда досыта не кормили и что он не видел ни заботы, ни ласки. Щечки у него ввалились, а в глазах была пустота. Голова его беспомощно болталась, свешиваясь с руки женщины.

У Корри защемило сердце. Она протянула руку и, сдвинув край одеяла чуть ниже, увидела то, что искала: родимое пятнышко, как у Лорел, на его плече. Глаза Корри наполнились слезами.

– Дайте его мне, – потребовала она.

– Не дам, пока не получу деньги.

– Да получите вы свои проклятые деньги! – сказала она, глядя сквозь слезы на Грея. Он отдал ей портмоне с золотыми монетами, выписал банковский чек на остальную сумму, и женщина отдала ребенка Корали.

– Все в порядке, миленький, – приговаривала Корри, целуя малыша в щечку. – Ты едешь домой. И никто никогда больше тебя не обидит.

Грей быстро закончил финансовые расчеты, и они вышли из дома. В экипаже Корри выбросила из окошка грязное одеяло и с помощью Грея завернула малыша в мягкое чистое шерстяное одеяльце, которое оставил на сиденье Самир.

Ребенок прижался к мягкому одеяльцу, и у Корри от жалости заныло сердце. Малыш даже не знал, что такое уют и тепло.

– У него есть родимое пятно, как у моего отца, – тихо сказала она, когда экипаж, выехав с грязной улицы, взял курс на Мейфэр. – Так что это наверняка Джошуа Майкл.

– Даже если бы это был не он, я не оставил бы его там, – заметил Грей. – Тем более когда увидел, как ты на него смотришь.

Она посмотрела в сторону, подумав, что очень сильно любит человека, за которого вышла замуж. Хорошо бы, конечно, набраться храбрости и сказать ему об этом.

– С тобой будет все в порядке, миленький, – сказала она, прижавшись к мягкой щечке младенца. – Ты поправишься и вырастешь сильным, как твой папа. – Повернувшись к Грею, она увидела, что он смотрит на ребенка с такой нежностью, какой она раньше у него не замечала.

– С ним должно быть все в порядке, Грей. Еще одной смерти я не вынесу.

– Джошуа не умрет. Он сумел прожить так долго почти без всякого ухода. А теперь у него есть ты и его семья. И все готовы его любить. Уж мы позаботимся о том, чтобы он вырос сильным и здоровым.

Она очень любила этого человека. И уже полюбила малыша, которого держала на руках. Поцеловав малыша еще разок в макушку, она мысленно обратилась к Лорел: «Я нашла его. Я нашла твоего сына, дорогая сестра. Ты сможешь спать спокойно».

Грей в нетерпении ходил туда-сюда по комнате. Ему хотелось поскорее уехать из Лондона. У него было дело к Томасу Мортону – весьма личного свойства. Настолько личное, что он даже не написал об этом ни Дольфу, ни мужчинам из своей семьи. Он хотел сам посмотреть в его глаза и своими ушами услышать о том, что произошло в ту ночь, когда была убита Лорел Уитмор. Он сам хотел увидеть, как этого злодея закуют в кандалы.

Мортон был виновен в похищении младенца. Грей был также уверен, что именно по его указанию осуществлялись покушения на жизнь Корри. За одни лишь эти преступления его следовало вздернуть на виселицу.

Но пока он не мог уехать из Лондона. Он не мог уехать без Корали и сынишки Чарлза. Что, если Мортону придет в голову еще каким-нибудь способом избавить себя от угрозы, которую они представляют?

Он знал, что Корали так же, как ему, не терпится уехать из Лондона. Она хотела добиться справедливости для своей сестры и воссоединить Чарлза с его сыном. Вчерашний день и всю прошлую ночь они с миссис Лоусен, кормилицей, бодрствовали, не отходя от ребенка. Женщина кормила его досыта, а Корали баюкала его, ворковала над ним и успокаивала.

Сейчас его жена спала, но он знал, что она прилегла не надолго. Она была твердо намерена дать ребенку то, в чем он нуждался больше всего и чего никогда не имел. Любовь.

Сердце его переполнилось нежностью. Из нее получится великолепная мать. Он был благодарен ей за то, что она так хочет ребенка от него. Он вглядывался в маленького мальчика, спящего в колыбельке, которую Самир нашел на чердаке, и думал, что, должно быть, интересно иметь своего собственного ребенка – сына или дочь.

В этот момент в комнату вошла Корали. Даже усталая и встревоженная, она была настоящей красавицей.

– Он спит, – тихо сказал он. – Я просил миссис Лоусен, чтобы она не будила тебя, и пообещал побыть с ним, пока ты не проснешься.

Она подошла к нему и улыбнулась.

– Спасибо, что посидел с ним, – сказала она. Он взглянул на спящего ребенка, который забавно прижал ко рту свой крошечный кулачок, и эта картина его очень растрогала. – Надо отвезти его домой, Грей.

Он хотел этого больше всего на свете, но боялся рисковать здоровьем ребенка.

– Ты думаешь, что он уже сможет выдержать дорогу?

– Погода сухая и теплая. А если миссис Лоусен поедет с нами, у Джошуа не будет никаких причин плохо перенести поездку. Большую часть времени он будет спать, к тому же он не так слаб, как бедный маленький Джонатан. – Корри отвела глаза, и он понял, что она вспоминает несчастного малютку, который умер у нее на руках. Она снова взглянула на Грея. – Я думаю, что на свежем деревенском воздухе Джошуа быстро окрепнет.

Он кивнул, радуясь тому, что они скоро отправятся в путь. Еще никогда ему так не хотелось как можно скорее оказаться дома.

– Решено. Мы выезжаем завтра утром. Пусть у малыша будет еще один день, чтобы прийти в себя.

А самому Грею это даст возможность отправить записку Дольфу, рассказать об очевидной причастности Томаса Мортона к убийству Лорел и о плане Грея лично предъявить ему обвинения по возвращении в замок.

Если все пойдет так, как надо, то послезавтра Мортон окажется в тюрьме, а Корали будет в безопасности.

Пройдет еще немного времени, и злодею вынесут заслуженный приговор: смертная казнь через повешение.

– Что за вздор ты несешь? Что значит, ты хочешь выйти из игры? Ты спятил? – возбужденно говорила Ребекка, прогуливаясь взад-вперед по покрытой гравием дорожке в глубине сада. Уже вечерело, и они находились далеко от дома – в таком месте, где ей и Тому было безопасно встречаться. – Мы с тобой оба участвуем в этом. Нам осталось только избавиться от Тремейна…

– Биггз мертв. Его дружок Уилкинз в тюрьме. Тремейн наверняка успел нанять армию охранников. Мы больше не сможем подобраться к нему.

Ребекка прошлась до конца дорожки и вернулась назад.

– Возможно, ты прав. Может быть, нам лучше немного выждать, пока улягутся страсти. Чарлз говорит, что расследование, которое ведет Питерсен, пока не дало никаких результатов. Так что мы можем немного передохнуть. А тем временем дождемся удобного случая…

– Не знаю, Ребекка. Мне, возможно, было бы лучше вообще исчезнуть со сцены.

Она круто повернулась к нему:

– Упаси тебя Бог совершить подобную глупость! Исчезнув, ты лишь навлечешь на себя подозрения. Нам нужно, чтобы все было абсолютно как всегда.

Она, вильнув бедрами, бочком подошла к нему, хотя Томаса в отличие от других было не так легко растормошить. Однако она знала, что волнует его и всегда волновала. Протянув руку, она коснулась его щеки.

– Подумай о вознаграждении, дорогой. Тебе на наследство нечего рассчитывать. Этот маленький домик, который завещает тебе отец, будет составлять всю твою собственность. А вот когда мы сделаем это дело, ты заработаешь целое состояние. Я это тебе обещаю. А у меня будут титул и деньги, как я того заслуживаю.

Томас ничего не сказал. Интуиция подсказывала ему, что надо бежать, а жадность убеждала остаться.

– Ну как, Томас?

– Я останусь, – решил он. Хотя совсем ненадолго. Ведь, как сказала Ребекка, на кон поставлено целое состояние.

Путешествие было продолжительным, но вполне приятным. Погода стояла мягкая, светило солнце, и дороги были сухими. Корри и миссис Лоусен ехали в первом экипаже, а Грей большую часть пути ехал рядом на своем жеребце. Во втором экипаже ехали Самир, нянюшка по имени Эмма Бисли, которую наняла Корали, а также дети миссис Лоусен – двухлетний малыш и трехмесячный младенец.

У миссис Лоусен, здоровой молодой женщины лет тридцати, молока хватало на обоих малышей. Она так мило и ловко обращалась с детьми, что Корри захотелось запомнить некоторые ее приемы, чтобы воспользоваться ими, когда будут собственные дети. Муж этой женщины, работавший клерком, остался в Лондоне с другими двумя отпрысками.

– У вас большая семья, – сказала Корри с улыбкой, радуясь обществу этой женщины.

– Мне повезло. Все они родились здоровыми. Мы с мужем хотели большую семью, и Господь исполнил наше желание.

Корри ничего не сказала. Грей обещал, что у них будет ребенок. И сейчас, прижимая сынишку сестры к своей груди, она поняла, что хочет этого больше всего на свете. Она хотела ребенка Грея. И хотела, чтобы Грей любил ее. После приезда в Лондон он сильно изменился. Иногда ей даже казалось, что она ему не безразлична.

Возможно, со временем…

В этот момент Грей подъехал к окошку.

– Скоро стемнеет. Еще немного, и мы будем на месте. – Он кивком указал на малыша: – Как он себя чувствует?

– Он много спит. И почти не плачет. Такой милый малыш.

Грей усмехнулся:

– Не рассчитывай на то, что мой сын будет таким же покладистым, – сказал он и, перейдя на галоп, обогнал экипаж.

Корри проводила его глазами, боясь поверить в то, что услышала.

– Ваш муж очень любит вас.

Корри взглянула на кормилицу:

– Почему вы так думаете?

– Это видно по его глазам – он так нежно смотрит на вас. Наверное, он не раз говорил вам об этом.

Корри покачала головой:

– Я не уверена в его чувствах ко мне.

– А вы сами говорили ему о своих чувствах?

– Я люблю его, но боюсь об этом сказать.

– Но почему? Чего вы боитесь?

Хороший вопрос.

– Грей не верит в любовь. Он просто подумает, что я глупая.

– А возможно, ему так же, как вам, хочется знать, что вы любите его.

Любить Грея было легко, а вот сказать ему об этом трудно. А ведь он, возможно, как считает миссис Лоусен, нуждается в ее любви и постоянном подтверждении ее чувств.

И она решила сказать Грею о том, как любит его. Надо только собраться с духом. Может быть, она даже сделает это сегодня. После того как познакомит Чарлза с его сыном. Когда они с Греем поднимутся наверх и лягут в постель…

Теплая волна предвкушения пробежала по ее телу. Грей не занимался с ней любовью с той ночи, когда они ездили в театр. Сегодня он узнает, как сильно она его хотела. А потом она скажет, что любит его.

Хотелось бы знать, что он ей на это скажет.

Глава 30

Грей ехал впереди экипажей. Стемнело, и подъездную дорожку освещали горевшие вдоль нее фонари. Остановив Раджу перед входом, он спрыгнул на землю и передал поводья груму.

– Добро пожаловать домой, милорд!

– Спасибо, Дики.

Независимо от обстоятельств, было действительно приятно вернуться домой. Он с удивлением подумал, что даже не заметил, как место, которое он с такой радостью когда-то покинул, действительно стало для него домом.

Грей стиснул зубы. Он вернулся, но сегодня пробудет здесь недолго. Как только уладит все с Чарлзом и его сыном и позаботится о безопасности Корали, он снова уедет. Ему предстояло мрачное свидание с Томасом Мортоном, которое он не желал откладывать до утра.

Парадная дверь распахнулась, и по лестнице сбежали вниз два ливрейных лакея. Потом появился дворецкий, явно удивленный неожиданным появлением хозяина.

Грей понимал, что следовало бы подготовить Чарлза к тому, что его ждет сюрприз. Но возможно, он подсознательно оттягивал неизбежную стычку брата с Ребеккой – после того как она узнает о существовании ребенка. Трудно было предположить, как поведет себя его невестка, узнав, что мальчик, которого они привезли, является незаконнорожденным сыном ее мужа.

Но это не имело значения. Грей знал, чего захочет Чарлз. Что бы ни говорила Ребекка, он потребует, чтобы мальчик рос на попечении отца.

Грей подождал, пока лакей помог Корали выйти из экипажа. Безобразная дворняга по имени Гомер приветствовала ее лаем, и Корри, наклонившись, потрепала пса по грубой шерсти, явно радуясь встрече.

– Идемте, миледи, – с улыбкой сказал Грей, сопровождая Корри с младенцем на руках вверх. Все остальные шли за ними следом.

– Миссис Лоусен и нянюшка Бисли отнесут Джошуа наверх, – распорядился он. – Миссис Киттрик, экономка, вас проводит и все покажет. – И, заметив неуверенность в выражении лица Корали, добавил: – Мы должны действовать очень осторожно и дать Чарлзу время оправиться от шока.

Она кивнула. Она знала Ребекку и понимала, что имеет в виду Грей. Взяв у нее ребенка, миссис Лоусен вместе с нянюшкой малыша последовала за экономкой.

– В данный момент семья ужинает, – сказал ему дворецкий. – Миссис Форсайт сегодня устраивает ужин для ближайших друзей.

– Понятно, – сказал Грей. – Передай моему брату, что я здесь и что мне необходимо поговорить с ним. Скажи, что это очень важно.

– Да, милорд.

– Мы будем ждать его в Небесной гостиной.

– Хорошо, милорд, – сказал дворецкий и исчез.

Столовая была расположена в другой части дома, поэтому Чарлз появился лишь через несколько минут.

– Слава Богу, вы оба благополучно вернулись домой, – сказал Чарлз, входя в гостиную. – Мы очень беспокоились за вас.

– Я обо всем расскажу потом, Чарлз. Извини, что я прервал твой ужин, но дело срочное. Думаю, тебе лучше присесть.

Чарлз с обеспокоенным видом опустился в кресло, а Грей с Корали сели на диван. Следующие пятнадцать минут Грей рассказывал брату о лондонских событиях, стараясь постепенно подвести разговор к сообщению о ребенке.

– Тебе следовало написать нам и сообщить о том, что вам угрожает опасность, – сказал Чарлз. – Наверняка втроем мы могли бы что-нибудь сделать.

– Ты нужен был здесь и наверняка рано или поздно обнаружил бы убийцу Лорел. Но мы нашли ответ в Лондоне.

Чарлз насторожился:

– Вы знаете, кто убил Лорел?

Корали взяла Грея за руку, стараясь предупредить, чтобы он действовал очень осторожно. Чарлз любил ее сестру. Говорить о ее убийстве ему трудно. Но еще труднее будет преодолеть шок, который он, несомненно, испытает, узнав, что его ребенок жив.

– Мы не знаем наверняка, – сказала Корри, – но нам известно, что Томас Мортон был там в тот вечер, когда была убита Лорел.

– Томас? Боже милосердный, Томас был в тот вечер с Лорел? Но она его почти не знала. Я… я ничего не понимаю.

– Нам известно, что он был там, – продолжил Грей. – Мы не знаем его побудительных мотивов, но полагаем, что он может быть тем человеком, который ее убил. Сегодня я намерен нанести ему визит. Я хочу сам узнать, что произошло той ночью.

Чарлз встал с кресла.

– Тебе не придется далеко ехать, – с суровым видом сказал он. – Томас здесь. Он один из тех гостей, которых Ребекка пригласила сегодня на ужин.

Бросив взгляд на Корали, Грей вспомнил о надрезанной подпруге, об отравлении наркотиком, о нападении в театре. Ярость вскипела в нем.

– Спасибо, что он избавил меня от необходимости ехать к нему, – сказал он и, ослепленный яростью, вскочил и энергично зашагал по коридору в столовую.

Гнев не позволил ему замедлить шаг. Он широко распахнул дверь и увидел Ребекку на ее обычном месте, Джейсона рядом с графиней Девейн, Дерека рядом с Эллисон Хатфилд. Томас Мортон спокойно сидел напротив пустовавшего кресла Чарлза.

– Грей! – улыбнулась Ребекка. – Я и не знала, что ты собирался вернуться сегодня.

– Добрый вечер всем, – сказал Грей, пытаясь сдержать охвативший его гнев. – Особенно тебе, Томас. Я планировал нанести тебе визит нынче вечером. Рад, что ты избавил меня от этой необходимости.

Мортон насторожился и положил вилку рядом с тарелкой.

– Ты хотел видеть меня сегодня? Должно быть, по какому-то очень важному делу?

– Можно и так сказать. Дело касается Лорел Уитмор и ее ребенка, которого ты отвез в Лондон.

Мортона побледнел.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Я говорю об убийстве, Томас.

Дерек и Джейсон насторожились.

– Это какое-то безумие, – сказал Томас.

– Вот как? Ты нанял человека по имени Биггз, чтобы он отвез ребенка в дом призрения для малюток. Полагаю, ты сделал это, чтобы успокоить свою совесть. Ты, наверное, рассчитывал, что к этому времени ребенок уже будет мертв.

Ребекка вскочила на ноги, с такой силой оттолкнув стул, что он упал на ковер. Она смотрела на Томаса Мортона так, словно он был грязью, прилипшей к подошве ее туфельки.

– Ах ты, идиот! – заорала она, сжимая в кулаки дрожащие руки. – Тебе нужно было отделаться от него! Ты заверил, что обо всем позаботишься! А теперь посмотри, что ты наделал!

– Сядь, Ребекка, – сказал Мортон.

– Значит, ты сделал это по ее просьбе? – спросил Грей, ничуть не удивившийся ее участию во всей этой истории. Он остановил тяжелый взгляд на своей невестке, пытаясь понять побудительные мотивы. – Что произошло, Бекки? Ты узнала о связи Чарлза и захотела убить девушку и ее ребенка?

– Замолчи! – сказал Мортон, пристально глядя на Ребекку. И, повернувшись к остальным застывшим в изумлении людям, сидящим за столом, добавил: – Она совсем обезумела. Я понятия не имею, о чем она говорит. Мне абсолютно ничего об этом не известно.

– У нас есть доказательство, Мортон, – сказал Грей, пытаясь держать себя в руках. – Нам известно, что ты там был. Ты сам убил ее? Или это Ребекка столкнула ее в реку?

Джейсон вскочил со стула. Лицо его побелело как мел.

– Ты убила ее? Ты пошла на убийство, чтобы защитить свои интересы, Бекки?

Лицо Ребекки перекосилось от гнева.

– Я не убивала ее. Это сделал он! – Дрожа от гнева, она ткнула пальцем в Мортона. – Если бы он сделал как следует работу, за которую ему заплатили, она и ее ублюдок были бы мертвы и никто никогда не узнал бы об этом.

– Так ты знала о моей связи с Лорел? – спросил потрясенный Чарлз.

Краем глаза Грей взглянул на стоявшего у двери брата, лицо которого приобрело землистый оттенок.

– Конечно, знала. У тебя на лице все было написано: ты был без памяти влюблен в нее. Любой дурак мог это заметить. Я думала, что все кончилось, когда она уехала, но потом, шесть месяцев спустя, она вернулась. В ту ночь я пошла следом за тобой и услышала, как ты говорил о том, что собираешься развестись со мной. Я не могла допустить, чтобы такое случилось.

– Поэтому ты наняла Томаса Мортона, чтобы убить ее, – сказал Чарлз, еле сдерживая себя.

– Мы с ним заключили сделку. Я перехватила записку, которую она тебе написала. Она хотела, чтобы ты встретился с ней у реки. Я тогда не знала, что она родила от тебя ублюдка, которого, очевидно, собиралась тем вечером показать тебе. – Ребекка с отвращением взглянула на Томаса: – Если бы ты отделался от него, как намечали, то никто бы никогда об этом не узнал.

– Я не намерен брать твою вину на себя, – заявил Мортон, поднимаясь с места.

Сидевшая по диагонали от него графиня Девейн буквально застыла от изумления. Эллисон дрожала. Джейсон и Дерек сидели на краешках стульев, готовые наброситься на Мортона, если он вдруг вздумает удрать.

– Почему ты пытался убить Корали? – спросил Грей, которому не терпелось узнать все до конца. Он почувствовал ее маленькую ручку на своем локте и понял, что она подошла к нему. Вот упрямица! Ведь он просил ее держаться подальше.

– Она не давала этой истории забыться и без конца расспрашивала всех, собирая информацию, – сказал Мортон. – Рано или поздно она могла наткнуться на какие-нибудь улики, что и произошло в Лондоне.

Увидев, что Мортон вытащил из кармана пистолет, Грей напрягся всем телом. Черт возьми, кто бы мог предположить, что человек, пришедший поужинать с друзьями, будет вооружен?

Но ведь Мортон не был обычным человеком, он был убийцей.

Томас держал пистолет уверенной рукой. Было ясно, что он не замедлит воспользоваться им.

– Ну а теперь, когда мы во всем разобрались, я ухожу.

Ребекка приподняла светлые брови:

– О чем ты говоришь? Ты не можешь уйти просто так!

– Если ты думаешь, что ради тебя я пойду на виселицу, то ты сильно ошибаешься, дорогая. Я человек дела. И наши деловые отношения закончились.

Вместо того чтобы целиться в Чарлза или Грея, Мортон нацелил пистолет на Корали.

– Я не могу шлепнуть всех вас одним выстрелом, но леди Тремейн я прикончу мгновенно, как только кто-нибудь из вас сделает шаг в моем направлении.

Эллисон издала какое-то сдавленное всхлипывание и отвлекла внимание Мортона. Дерек напрягся, но пистолет в руке Мортона даже не дрогнул.

Греем овладел страх.

– Прошу вас всех не двигаться, – умолял Чарлз.

– Очень разумная просьба, Чарлз, – сказал Томас. – Ты всегда был разумным человеком. – Он повернулся к остальным: – Оставайтесь там, где стоите, и никому не придется умирать. Я просто уйду, и вы меня больше никогда не увидите.

Он пятился к двери, которая вела в коридор перед кухней, нацелив пистолет на Корали.

У Грея бешено колотилось сердце. Одно неосторожное движение – и его жена будет мертва.

Мортон двигался осторожно. Он уже почти добрался до двери, когда позади него неожиданно раскрылась панель и чуть не сбила его с ног. Он вскинул руку вверх, и Грей, воспользовавшись ситуацией, бросился на Мортона и уложил его на пол, заметив при этом промелькнувшего неподалеку Самира.

Раздался пистолетный выстрел, и Корали вскрикнула. Ребекка рухнула на ковер.

– Бекки! – услышал Грей голос Джейсона за мгновение до того, как, дав волю своей ярости, ударил кулаком в подбородок Мортона. Он вздернул Мортона вверх за лацканы пиджака и ударил снова, стараясь попасть кулаком в его физиономию. Он не остался в долгу и ударил Грея в челюсть. Мортон был крупным мужчиной и драться умел, но ярость Грея делала его непобедимым. Он наносил удар за ударом по телу и физиономии Мортона.

Наверное, он так и продолжал бы колошматить его, если бы Чарлз не разбил о голову Мортона китайскую вазу, после чего тот свалился без сознания.

Грей с окровавленными кулаками выпрямился и отступил на пару шагов.

– Грей! – крикнула бросившаяся к нему Корали, чуть не сбив его с ног.

Он крепко прижался к ней. Что могло быть приятнее и надежнее ее объятий?

– Все в порядке, любовь моя… Все кончилось.

Она смотрела на него глазами, полными слез.

– Ребекка мертва, Грей. Пуля из пистолета Мортона случайно попала ей в шею.

Оглянувшись, он увидел Джейсона, который опустился на колени рядом с красивой белокурой женщиной, одетой в розовый шелк. К ним подошел Чарлз, а с ним Грей и Корали.

– Ее больше нет, Чарлз, – произнес бледный как полотно Джейсон.

– Как и ребенка, которого она носила… – добавил Чарлз.

Джейсон судорожно глотнул воздух и отвел взгляд в сторону.

– Это был не твой ребенок, Чарлз. Извини… это был мой ребенок. – Он нежно прикоснулся к руке Ребекки. – Я не хотел предавать тебя… клянусь. Я просто влюбился в нее.

Чарлз встретился взглядом со своим кузеном.

– Ребекка всегда была очень скрытной в своих делах, но я с самого начала знал, что ребенок не мой.

Глаза Джейсона наполнились слезами.

– Она сказала, что ты не можешь дать ей сына. Она умоляла меня помочь ей. Я знал, что она мечтала стать графиней. Но я не знал, что ради этого она способна на убийство. – Он покачал головой. – Я очень сожалею, Чарлз. Надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить меня, – грустно сказал Джейсон и покинул столовую.

Постепенно все начали выходить из транса, в который их повергло происходящее.

– Какая ужасная история, – сказала леди Девейн, печально покачав головой. – Зато мне будет чем позабавить Лондон.

Грей сердито взглянул на нее:

– Только попробуй сказать хоть слово о том, что произошло здесь, Бетани, и весь Лондон узнает мельчайшие подробности твоей интимной жизни.

Графиня открыла было рот, но вовремя спохватилась и снова его закрыла.

– Ладно, – сказала она. – Как тебе будет угодно.

Дерек был потрясен, но держал себя в руках. Взъерошив свои густые золотистые волосы, он сказал что-то утешительное Эллисон, и они вместе подошли к Грею.

– Все это происходило здесь, а я ничего не знал, – сказал Дерек. – Мне следовало быть более внимательным. Извини, Грей.

– Все это произошло из-за женской жадности. Тебе едва ли следует винить за это себя.

Эллисон подошла к Корри и обняла ее.

– Я так испугалась за тебя, Корри. Откровенно говоря, я не была уверена в твоей правоте, когда ты отстаивала версию убийства Лорел. Больше никогда не буду сомневаться в твоих суждениях.

Грей видел, как хочется его жене рассказать подруге о ребенке, однако Чарлз заслужил то, чтобы узнать эту новость первым.

Дерек мотнул головой в сторону человека, лежащего без сознания на полу.

– Я пошлю кого-нибудь за констеблем. А пока, пожалуй, лучше связать его чем-нибудь.

– Думаю, вот это подойдет, – сказал, входя в столовую, Дольф Питерсен и протянул ему кусок золотого шнура, которым придерживают шторы. – Кажется, я немного опоздал на нашу встречу, милорд?

– Если бы Мортон не оказался в числе гостей на ужине, прибыли бы как раз вовремя.

– Ну что ж, после того как я получил ваше письмо, кое-какая информация, над которой я работал, встала наконец на свое место. – Он отдал шнур Дереку, который принялся связывать лежащего без сознания человека.

– Например?

– Все это произошло потому, что ваша невестка мечтала стать графиней Тремейн.

– То же самое сказал Джейсон. Наверное, именно этим объясняется тот факт, что нападение в театре было совершено на нас обоих. Если меня убрать с дороги, то Чарлз унаследовал бы титул и Ребекка стала графиней.

– Правильно. И если бы план Ребекки увенчался успехом, вас уже давно не было в живых. Видите ли, Грей, красавица Ребекка позаботилась и о пробоине в лодке, в результате чего погибла ваша жена. Но на ее месте должны были быть вы, а не она.

Мороз пробежал по спине Грея. Корали нежной ручкой взяла его за локоть, согревая своим теплом.

– Но каким образом? Ведь меня там даже не было.

– Правильно. Но вы решили не ехать лишь в самый последний момент. К тому времени запланированная акция уже начала осуществляться и остановить ее было невозможно. Очевидно, сообщник Мортона, человек по имени Биггз, которого вы пристрелили в тот вечер в театре, работал в команде судна, и ему заплатили, чтобы он стукнул вас по голове и утопил в бессознательном состоянии. А того, что там окажется Джиллиан, никто не ожидал.

Грей ничего не сказал. Долгое время он винил себя в смерти своей первой жены. Тогда как на самом деле во всем была виновата Ребекка. Если бы она не была мертва, он задушил бы ее собственными руками.

– Все закончилось, Грей, – услышал он голос Корали, – и теперь мы сможем жить спокойно.

Отыскав взглядом Чарлза, он увидел, что его брат опустился на колени рядом с Ребеккой.

– Она никогда не была счастлива, – сказал Чарлз. – Она хотела выйти замуж за обладателя титула. И наверное, у нее бы это получилось, если бы только наши отцы не были такими близкими друзьями. Когда умер Джеймс и ты стал графом, она, должно быть, увидела шанс воплотить свою мечту в реальность. – Он поднялся на ноги. – Мне жаль, что так случилось, но горевать о ней я не стану, особенно после всего, что она сделала. Возможно, ее смерть была волей Божьей, потому что сегодня здесь, несомненно, восторжествовала справедливость.

Глава 31

Ждали прибытия констебля. Потом явился констебль, были сняты показания, и Мортона отправили в тюрьму. Среди всей этой суматохи никто не спросил о ребенке, который тем временем спокойно спал наверху в детской.

Корри думала, что Чарлз слишком потрясен произошедшим, чтобы осознать важность слов брата о том, что его сын жив.

– Нам надо сказать ему, – напомнила Грею Корри, когда они стояли на террасе возле балюстрады. Было темно и тихо, что помогало успокоиться. – Нам придется объяснить констеблю, как мы узнали, что убийцей был Томас Мортон, и рассказать все о ребенке.

Грей лишь кивнул в ответ. В мерцающем свете факелов было видно, как он безумно устал. Ей очень хотелось увести его наверх, уложить в постель и, примостившись рядышком, крепко обнять.

Сегодня чуть было не разрушилась его семья. Страшно подумать, что он испытал.

– Я хотел выбрать для этого более благоприятные обстоятельства, – сказал он. – У Чарлза и без того слишком много потрясений.

У нее защемило сердце от жалости к Чарлзу. Выходя из столовой, он выглядел таким опустошенным и одиноким.

Грей взял ее за руку, и они отправились разыскивать Чарлза. Но в этот момент Чарлз сам подошел к ним.

– Я вышел на террасу, подумав, что найду здесь Джейсона.

– Мы его не видели.

– Мне нужно поговорить с ним и уладить наши отношения. Я сам не безгрешен. И не хочу наказывать Джейсона за то, в чем грешен сам.

– Я рада, что ты так думаешь, – улыбнулась Корри. – Уверена, что вы расставите все по своим местам. А тем временем тебя ждет кое-кто, с кем тебе надо познакомиться.

Он нахмурил брови:

– Сегодня?

– Мы надеялись познакомить вас при более приятных обстоятельствах. Но все равно не будем откладывать и сделаем это именно сегодня.

Они вернулись в дом и стали подниматься вверх по лестнице. Чарлз следовал за ними.

– Куда мы идем? – спросил он.

– В детскую, – сказал Грей, и Чарлз замер на полпути.

– В детскую? Я не понимаю…

Корри взяла его за руку.

– Все в порядке, Чарлз. Мы ведем тебя к сыну, к твоему сыну.

– Моему сыну?.. – Он свел брови, будто разгадывая головоломку. – Вы уже что-то говорили о ребенке Лорел. Но все так запуталось… Эта стрельба, Ребекка и я… – Он пошатнулся, потом повернулся и бросился вверх по лестнице с такой скоростью, что они едва за ним поспевали.

Добежав до детской, он остановился.

– Он?.. Ради Бога, скажите мне, что с ним все в порядке. Что его не истязали или что-нибудь в этом роде!

– С ним все будет хорошо, – уверенно сказал Грей. – Он просто нуждается в любви и внимании. Здесь он с избытком получит то и другое.

Чарлз, лишившись дара речи от избытка чувств, застыл на месте.

Грей распахнул дверь детской, освещенной мягким светом лампы, и провел Чарлза в комнату. Нянюшка, мисс Бисли, молча вышла из комнаты, и они окружили колыбельку, в которой, уютно устроившись в складках теплого одеяльца, лежал белокурый сынишка Чарлза.

– Боже милосердный… – пробормотал Чарлз, когда Корри осторожно достала малыша из колыбели и передала его в руки отца. – Мой сын… – Чарлз держал ребенка с такой нежностью, что у Корри перехватило дыхание. – Я боюсь в это поверить. – Он погладил мягкую щечку ребенка, и на его глазах заблестели слезы. Он поцеловал макушку белокурой головки. – Наконец-то ты дома, мой мальчик. – Он поднял глаза, как будто обращался к небесам. – Теперь ты можешь спать спокойно, моя любимая. Твой сын находится там, где ему следует быть и где, будь уверена, его будут любить.

Как будто соглашаясь с ним, малыш ухватился крошечной ручкой за палец отца. Чарлз прижал к губам маленькие пальчики.

– Я расскажу тебе о ней все, – пообещал он. Потом, взглянув на Корали, добавил: – Твоя тетушка и я расскажем тебе, какой она была красивой, доброй и как сильно любила тебя.

Корри смахнула набежавшие слезы. Она повернулась к мужу, и он какое-то время просто держал ее в объятиях. Потом они тихо вышли из комнаты, оставив Чарлза наедине с сыном.

– Твоя сестра может спать спокойно, – сказал Грей. – Ты сдержала клятву.

– Без тебя я не смогла бы этого сделать. – Корри взглянула на него и добавила: – Я люблю тебя, Грей. Я очень тебя люблю.

Он крепко прижал ее к себе и нежно поцеловал.

– Корали… Ты вошла в мою жизнь и заполнила пустоту в моем сердце. Я никогда не думал, что смогу полюбить, но, видит Бог, Корали, я тоже люблю тебя.

Эпилог

Месяц спустя

Ветер трепал паруса корабля, уносившего их по покрытому белыми барашками морю к берегам Франции. Солнце недавно взошло и висело низко над горизонтом. Они только что закончили заниматься любовью, и Корри, лежа рядом с мужем на широкой кровати в каюте владельца «Морского дракона», личного флагманского корабля Лейфа, чувствовала, что в мире наконец восторжествовала справедливость.

– Где-нибудь ближе к полудню мы будем на месте, – сказал Грей. Обняв Корри, он прижал ее к себе. – Тебе очень хотелось побывать во Франции?

– Ах, Грей, я ждала этого с той минуты, как ты сказал, что мы плывем туда. Я всегда мечтала увидеть Париж, – сказала она.

Это, конечно, не Индия, но для начала тоже неплохо. Тем более что, кроме Франции, он обещал показать ей Италию. Ей не терпелось увидеть Рим.

Грей наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Не забудь, что ты обещала написать путевые заметки, когда мы вернемся домой.

– Откровенно говоря, я уже собиралась приступить к этой работе и начать вести дневник. Криста просила написать серию статей о моих впечатлениях.

– В таком случае я должен позаботиться о том, чтобы у тебя было достаточно материала для твоих статей.

Корри была уверена, что уж он точно справится с этим. Он не меньше, чем она, мечтал путешествиях. Это было именно то, что нужно. С тех пор как умерла ее сестра, произошло так много разных событий.

Томас Мортон, как он того и заслуживал, был приговорен к смертной казни через повешение.

Чарлз стал отцом, безумно полюбил своего сына и старался вникать во все тонкости ухода за малышом.

Джейсон и Дерек уехали из замка и вернулись в Лондон. Эллисон рассказывала, что Дерек обещал ей вернуться, но Корри была не очень уверена в его благих намерениях. Она надеялась, что ее подруга не слишком сильно расстроится, если у нее не сложатся отношения с единокровным братом Грея, который был тем еще шалопаем.

Но самой волнующей новостью было то, что Грей решил занять место в палате лордов.

– Очень многие законы требуют доработки, – заявил он. – Я больше не могу игнорировать свой долг и обязан принимать участие в этом процессе.

Она была уверена, что Грей, как никто другой, подходит для этой работы. У него всегда было хорошо развито чувство долга. Удивительно, что он только теперь принял это решение.

Она придвинулась поближе к нему, наслаждаясь теплом его тела.

– Одного я так и не поняла… – сказала она.

Грей удивленно посмотрел на нее:

– Ты о чем?

– Ребекка говорила, что Чарлз не может стать отцом ребенка, однако совершенно очевидно, что он им стал.

– Чарлз любил твою сестру. Возможно, этим все и объясняется.

– Должно быть, так, – согласилась Корри и провела пальцем по островку упругих кудряшек, покрывающих его грудь, сразу же ощутив, как участилось дыхание Грея.

– Ты играешь с огнем, любовь моя, – сказал он с хрипотцой в голосе, что заставило ее улыбнуться.

– Если всему причиной любовь, а я люблю тебя безумно, то это означает, что очень скоро…

Он закрыл ей рот поцелуем и закончил фразу:

– …ты будешь беременна моим ребенком. Я люблю тебя, дорогая моя нарушительница спокойствия. И мне кажется, что нам следовало бы предпринять еще одну попытку…

И она рассмеялась, когда он с присущим ему усердием приступил к очередной попытке стать отцом.

Корри почему-то казалось, что на сей раз его усилия должны увенчаться успехом.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg